This is the last lecture of the Philadelphia Lecture Series, and the name of this lecture is „Your Own Case.“ And this is addressed to you, the student. Not to your preclears.

You as a student are, we all know, a difficult case. And the reason you are difficult is we decided and agreed upon a long time ago in Dianetics that you were a difficult case because you knew all the answers yourself. Therefore no auditor could have any real altitude with you and you knew all the ways to dodge.

Another thing, a fellow works it in this way sometimes, when he gets rather bad off and he said, „The only reason it is working upon me is because I have heard all about it. And I have agreed that it works, so it’s working on me. And then I don’t know whether it’s working on me or not and I don’t know whether I’m any better or not, and I don’t know…and I don’t know… and…“ the next thing you know he’s sitting right there on the Chart of Attitudes, „I don’t know“, what do you know! Apathy!

Мы с вами до сих пор беседовали неформально, все у нас шло замечательно, и мы будем продолжать в том же духе. Но кому-то приходится управлять вниманием собеседника.

Now, the way to get over this is to take the responsibility through these next periods of lecture, review when you’re hearing these tapes, having seminars, you as an individual take the responsibility for the fact that your fellow student knows what he is doing. Because not only you but the fate of what you’re interesting in, are in his hands.

Когда вы пытаетесь кого-то в чем-то убедить, то это убеждение действием, а не посредством рассуждений. И, следовательно, вам нужна определенная подготовка, но не готовый катехизис, как в некоторых культах, — когда кто-то о чем-то вас спрашивает, у вас есть на это стандартный ответ. Давайте опять подойдем к этому на основе противоположного вектора.

You perhaps can be more or less sure what you’re going to do with it, but can you be sure that he knows what he is doing with it? Let me inject that insidious question! Can you be completely competent yourself, and yet be the only competent auditor in your immediate area?

Человек сталкивается с огромным количеством людей, которые будут спорить с ним в отношении чего угодно. Что такое обесценивание? Обесценивание, в действительности, — это воздействие силы. Вот что такое обесценивание.

You might think that this is desirable from a standpoint of economics, you might think it’s desirable in numbers of ways, there is reverse vectors on this, and your best intentions sometimes might go awry. But, uh… let me ask a not insulting question. Can you be absolutely sure of his competence? Because till you can feel some confidence in his competence, you’re not a group. And you won’t have any security about being audited.

Самый низкий уровень на шкале тонов, до которого может опуститься человек, — это нежелание критиковать, нежелание быть критичным. Это самый низкий уровень, до которого человек может опуститься, — нежелание быть критичным. Потому что критика, накапливаясь, становится обесцениванием. И это постепенная шкала, которая начинается с критичности на уровне аберрированного или «стимул-реактивного» мышления, затем ослабевает до эмоциональной реакции — контр-эмоции в ответ на чьи-то действия — и приходит к следующей точке постепенной шкалы — контр-усилию.

If you think there’s one person in this class who will never become a competent auditor, then you have not reached an optimum. And you have not made very sure that that auditor knows what he’s doing. That sounds like that’d introduce a lot of randomity. But that won’t introduce any randomity; what’ll introduce randomity is this: Trying to prove that you know and that he doesn’t.

Итак, это три уровня и, конечно, отсюда они поднимаются вверх. По мере того как человек отстраняется от силы, он, в плане применении силы, опускается на уровень нежелания применять ее, поэтому он применяет эмоцию; а не желая применять ее, он применяет аберрированное «стимул-реактивное» мышление, а затем, не желаяприменять «стимул-реактивное» мышление, он оказывается в гораздо более сложной ситуации, чем вы могли бы себе представить.

That’s the way homo sapiens goes about it, and look where he is! Try to prove that you know and he doesn’t. No, no. You’re not interested in proving that you know. You’re just interested in making sure that he does.

Тут у нас возникает один вопрос, прояснить который, вероятно, необходимо для того, чтобы какая-то часть этого материала уложилась у вас в голове, и он представлен вот здесь, на этом рисунке. (См. рис. 1.) Вот тут у нас уровень 20.0 — прошло уже несколько дней с тех пор, как я последний раз пользовался этой штукой, — а вот здесь внизу находится уровень 0.0. Давайте посмотрим вот сюда, и мы увидим, что в этой области... уровень действия где-то примерно вот здесь, на уровне 20.0 — 22.0.

You take that sort of an attitude, you won’t calmly let something go by the boards. There isn’t any reason why you should let anything go by the boards. There isn’t any reason why you or three or four of you shouldn’t take that auditor which you’re not secure in his knowledge, and back him up against the corner and make darn sure that he is. Of course you’re making the old deal that used to go on on the track a lot of the time; it’s on the basis of „Prove it! You’ve got to prove that you know. Proving that one knows is quite aberrative. Unless it applies to procedures which can be articulated with the ease that these procedures can be articulated.

Так вот, действие может сопровождаться (но не обязательно сопровождается) приложением силы. Но оно обязательно сопровождается приложением усилия того или иного рода, но это тот тип усилия, который вы, как правило, не сочли бы усилием, поскольку оно прикладывается так широко и приложение так выверено, что это очень тщательно отслеживаемое и активируемое усилие. Так что вы не назвали бы его усилием из известного нам «диапазона усилий», это гармоника, более высокая гармоника диапазона усилий; или вы могли бы сказать, что работа и материя сами являются более низкой гармоникой этого... подлинного диапазона действий или диапазона усилий. Действие становится все более, более и более плотным, и наконец становится материей.

In order to get a block and tackle to work, one must know how to rig one. And in order to get a preclear up the scale, one must know the fundamentals of auditing so thoroughly that it becomes a completely automatic proposition, in a complete scale of knowingness with no automaticity. You either know data, or you don’t. There isn’t any half-way point about it, you either know what a cycle of action is or you don’t. Because the answers which have been dug up here are not vague answers. They… not talking about me, I’m just talking about this subject line. They are… they’re not vague answers. And if there’s a vagueness which exists, it was either a vagueness of communication, ‘cause a communication, to be a full communication, has to be received, or you’re fighting something that would make it seem non-survival to you to know that datum.

Так что давайте посмотрим на этот центральный диапазон и отметим на этом рисунке три вещи, которые вам следует знать очень хорошо по поводу мысли, эмоции и усилия, — и выясним, где они тут находятся; и это, на самом деле, — диапазон усилий.

In either one of these two lines, then, an auditor could fail. But he could mostly fail if he did not have confidence in his auditors. Not one man, not one girl, in this room, but has had the rather sorry experience of being part of a team of homo sapiens. College. High school. Your gang, and everything was going along fine, until all of a sudden you found out one day one… somebody was cutting your throat. Or you wore the old school tie, and you found out that the moment you were no longer in the old school, there wasn’t any team anymore.

Итак, давайте посмотрим на область сверху. Я не стану утруждаться, проставляя здесь какую-то цифру, потому что эта цифра — ничего не значащая произвольность, но вот эта следующая линия вот здесь, вверху... когда я говорю «выше усилия»... это что? И вот эта следующая линия выше этой, что это? Вот здесь, очень высоко, выше тона 40.0 находится диапазон мыслей. Так?

You’ve gone through a continuous process of falling away from teams of various sorts or another, or seeing them break up. Seeing groups not reaching their goals. And it is no wonder that you would feel a disgust for groups of homo sapiens. But it would be every piece of curiosity in the world if you began to develop one as a group of auditors, who have, in your hands, all the skills to come up the tone scale and to be and to make good team mates.

You know it can be done all by yourself and by nobody else, by the way. You don1t need any help. And that, I know, is the best reason why you should have some team mates you can trust. Coming up all the way up the line, however, necessitates that at no time you will ever stumble or fall, in any way whatsoever. That precludes that… that you must not stumble or fall. Anywhere. You must get up the line, by your own bootstraps, and remain stable there, and then never one day blunder into a theta trap, or get into a parahelion around something or other, that has an undue field, and you can’t quite manage it and you get rattled. Something or other.

Раньше вы никогда не видели на шкале тонов этих слов в таком порядке, потому что этот диапазон ощущений на самом деле представляет собой эмоцию. Это высокотонная эмоция. Высокотонная эмоция — это ощущение. На более низком уровне это своего рода... эмоциональный диапазон становится своего рода эмоцией усилия — МЭСТивной, очень МЭСТообразной. А вот эта очень легкая и воздушная. Вот здесь вверху, мы в пространстве. Вот этот диапазон мыслей тут вверху — это постулаты. Немного ниже у нас соглашения. Возможно, мы никогда по-настоящему не смотрели на эту шкалу таким образом.

No, no, there’s no great danger waiting on it. But there is this: If you weren’t perfectly confident in your own mind that you can progress and do the entire job of the reclamation of earth, or the reclamation of yourself, it doesn’t matter much which, if you’re perfectly confident that you are competent to do that, then you can. There isn’t any doubt about that. One man can do this whole job. Any one of you can do this job. I could do this job. It doesn’t have to be passed on. There’s no pressing necessity that it happens that way.

Помните, что я сказал о том, что шкала ЖНВ является гармоникой... что ЖНВ — это циклы внутри циклов? Что ж, эта теория о циклах внутри циклов — это, фактически, та же самая теория гармоник. И если вы хотите знать, откуда берутся гармоники в радио, музыке, фортепьянной музыке, откуда они берутся в электронных волнах любого рода, в звуке или в чем угодно — посмотрите на этот цикл внутри цикла. Есть большой цикл всего диапазона и всего изменения, и есть эти промежуточные циклы. ЖНВ представляла собой маленький кусочек большой шкалы ЖНВ — желать, навязывать и воспрепятствовать.

But there’s two factors that enter in. One, it’s more fun when one has fellow members of the group trying to accomplish a common goal. And two, there’s a lot more certainty in it. A lot more certainty.

Так, теперь давайте опустимся пониже, вот сюда, и обнаружим, что... теперь, когда мы дошли до усилия, давайте двинемся дальше. И давайте теперь спустимся ниже этого уровня, и мы окажемся... боже, на самом деле мы находимся вот здесь... прямо под этим уровнем у нас находятся эмоции и ощущения. Вот здесь, повыше, они довольно приятны, а вот здесь, пониже, у вас эмоциональные ощущения. А что же у вас под ними? Там у вас диапазон усилий.

Now, when you look over this situation, you’ll find out that s… a lot of group activities are quite limp. One of the group activities that’s most limp is trying to group audit, with mock-ups. It’s bad, because the variation from preclear to preclear is bad. And some guy there is going to become invalidated or upset. He’s… he’s invalidated by your commands because he can’t accomplish them. Group auditing is… is kinda weak. Individual auditing isn’t.

Так вот, а что у вас под этим диапазоном усилий? Там у вас то, что вы называете эмоцией очень высокого уровня, и прямо в этом пласте у вас находится практически наивысший уровень разумности, достигнутый человечеством. И тут у нас снова имеется мысль, и я думаю, что это можно было бы изобразить на схеме... я даю вам далеко не все гармоники... усилия, эмоции. Теперь пусть у нас еще раз будут мысли... или пусть у нас еще раз будут усилия... мысли — это не имеет значения. Это просто не имеет значения, будем ли мы и дальше продолжать добавлять эти уровни. Это просто будет этот же самый цикл. И вы можете брать кусочки этого цикла и точно определять, что из этой тройки вещей вы в данный момент отмечаете на схеме, или не отмечаете, — в зависимости от того, где вы находитесь. Это могли бы быть все уровни усилия на этой шкале тонов — усилия, усилия, усилия, усилия, усилия, усилия, усилия. Что представляют собой все эти усилия? Или это могли бы быть эмоции, эмоции, эмоции, эмоции, эмоции. Что это все за уровни? У вас есть названия практически для каждого из них: ощущения, ощущения высокого уровня, воодушевление — это энтузиазм в нижней части диапазона, а скука — это фактически более низкая гармоника спокойствия, очень низкая гармоника, «МЭСТная».

Uh… there are other group activities. There are group political activities. Other activities are kind of weak. Uh… and a group is as weak as the individual finds a scarcity and finds he must have. Or must not have. That’s the weakness of a group. Havingness. Spoils the time duration of the group. Because the time duration of the group cannot be made to depend upon MEST. It must depend upon the top of the scale. And that of course has no great time duration. It doesn’t have much havingness.

И мы спускаемся вот сюда, и тут мы, возможно, опять находим эту тройку. И когда мы спускаемся очень низко, вот сюда, тут мы снова видим тяжелое усилие.

A group can own a great deal, so long as the individual members of that group here and there through the group do not have as their sole and only goal, pronoun-capital – I alone must have. „I want the power of the group, I want this, I want that.“ You have to feel that way, you see, if you haven’t got confidence in the rest of the group. If you can’t have confidence in the competence of your fellow auditors, then you have the necessity of taking the job on your own back.

Итак, мы фактически... поскольку мы изучали этот вопрос с точки зрения хомо сапиенса в районе усилия в 0.0... это не усилие в 0.0, оно просто в этой зоне... усилие, эмоция, мысль. Так вот, мы спустились на этот уровень, и мы получаем очень плотную разновидность... о боже, эти диапазоны действительно становятся очень тонкими, они действительно очень плотно примыкают друг к другу. В самом низу они очень плотно утрамбованы.

So it’s to every single, slightest good end in yourself to make sure that the members of your group are competent. That they are able. And that they are high enough up the tone scale so they do not have to have. So they cannot and do not run into that horrible cul-de-sac „I am the only one who must be,“ and they’re the only one who can control. The only place where that condition of mind exists is above the middle of the band. A group on earth is on a decrease spiral, homo sapiens. A decrease end of the spiral. They seldom increase any. You want to go up and run the spiral backwards up into the increase band, and if you want to do that, then don’t get somebody nailing down everything in sight, and cross-currents, and putting out bad information. ‘Cause if they bring you bad information, they’ll take bad information away about you. Believe me, believe me, it’s true.

Я бы не смог нарисовать... мне следовало бы изобразить для вас маленький кусочек шкалы, дать какое-то представление о том, как здесь, ниже уровня 0.0, диапазоны сливаются вместе. Их было бы так много в одном месте, что эта область была бы совершенно черной. Настолько часто они повторялись бы и настолько близко один к другому. Это геометрическая прогрессия в действии, и она начинается намного ниже этого, на уровне материи; она начинается с вершины — широкие диапазоны, менее широкие, все ближе друг к другу и плотно утрамбованные — в самом низу.

My grandma had a statement like that. She used to say if a dog will bring o… a bone, he’ll take one away. If people are easily stampeded, or people are easily upset about this and that, they aren’t just, quote, basically weak, and therefore to be abandoned at the nearest crossroads. Their case is in a hell of a condition. And that’s about all you can say about it.

Материальный объект — это на самом деле мысль, усилие и эмоция, существующие одновременно как нечто единое. Для вас это, возможно, новая мысль. Эта мысль перестанет быть для вас такой новой, когда вы когда-нибудь возьмете материальный предмет и сможете почувствовать, что он думает. Разумеется, он не содержит никакой мысли, за исключением своего рода отвердевшей мысли. Он просто обладает притягательностью с вашей точки зрения.

Now, there isn’t an auditor here, there isn’t one here, that could not become sufficiently competent, aesthetically, rationally, to do the highest level of job that can be done in these United States. There isn’t one who couldn’t do that. And the only reason that couldn’t happen is if the other members of that group did not make absolutely sure about it. It could happen that people of this group could fall short of that goal. And the only way they can fall short of it is that the other members of this group didn’t make sure he could. So then that tells you that each member of the group could, if he makes sure that anybody in the group could. And makes it his concern that the rest of the group can.

Например, эта пепельница содержит в себе приукрашенную мысль. Она не звучит:

It’s all very well to stand as little island universes. A single candle in the middle of a huge, huge room can be an artistic thing. But it’s also an awful lot of dark in that room too. And that room’d look pretty good, if there were a half a hundred candles in it. Would look a lot better if there were half a thousand. Up to about a certain level, it becomes too many candles, aesthetically. It does. And there isn’t any reason why this subject has to be passed on and on, and people trained and trained and trained in this subject until we have hundreds of millions of auditors.

«Пепельница». Она звучит: «Красивое гончарное изделие». Кто бы ни сделал ее, именно эта мысль была в нее вложена: «Красивое гончарное изделие». И тем не менее она способна прилагать определенное усилие, не так ли? Если вы ее направите. И она может делать самые разнообразные вещи. И у нее есть определенная эмоция. Это очень странно, у нее есть эмоция, что-то вроде страдания. Это очень странно. Это подлинная эмоция. Что ж, как бы там ни было... вы думаете, что я подшучиваю над вами. Вам нужно как-нибудь попробовать это.

We don’t even vaguely want hundreds of millions of auditors. How many universes do you want to control simultaneously, for heaven sakes? What kind of a thirst would this be? Probably there is a natural tolerance level for this much action in the field of knowledge, in terms of numbers of people applying same. I’m afraid that is the case. It doesn’t mean that there’s the sheep and the goats; it just means that you push a certain balance forward and it’ll hit it after a while.

Вам следует спросить какой-нибудь материальный объект: «Ну, какую эмоцию ты...» Не сходите из-за этого с ума. Как-нибудь спросите какой-нибудь материальный объект: «Какую мысль ты содержишь? На какое усилие ты способен? И какую эмоцию ты выражаешь?» Иногда вы будете крайне поражены тем, насколько четкий и уверенный ответ у вас перед глазами.

And what is it? A guy per planet? A guy per town? What is it? It’ll… It’ll hit, somewhere along the line. It’s got a chance of doing that, only If you become responsible for the group. Because it can’t be a group unless every member in that group is responsible for the whole group.

Потому что вы имеете дело с объектом МЭСТ-вселенной, который изначально возник как мысль, как думанье, и бытийность, и как эмоциональность, и как все такое прочее. Что ж, по мере того как все уплотняется, эти диапазоны сближаются все теснее и теснее, все теснее и теснее, все теснее и теснее, пока вдруг вы не получаете материю.

Somebody comes around to you, and they say, „You know, there’s an auditor that – down the street… and so forth… I understand that uh… class so-and-so, Scientology, and… and we understand… and… and… class…“ You see, you’ve got a wide open field. You’re not up against Dianeticists. There are a lot of Dianetic auditors around. You’re not being rated as Dianetic Auditors. You’re being rated as Scientologists. That’s something else. I don’t care how snide anybody gets, I don’t care how snide I get when I drape a flag to the effect that it doesn’t work.

Очень забавно взять в руки пушечное ядро, какое-нибудь маленькое пушечное ядро, лежащее на поле боя. Оно все еще думает одну и ту же мысль, если это можно назвать «думанием». Оно в той или иной степени было создано с этой мыслью. Почему? Его настоящее время — это «всегда», но «всегда» в самом низу шкалы.

Uh… the point is that you’re not into that level of competition. You couldn’t be into any level of competition at all, because there is no competition. There is no end of cannon-fodder. For your auditing phrases. No end of it. Any more than there’s an end of mock-ups. But there is this, there is this: There’s somebody coming to you and saying „That Scientologist down the street, so-and-so, and such-and-such, did this and did that.“ And such a thing as you having a pretty good idea maybe that Scientologist did. Beautiful girl, quiet auditing room, nobody else there… maybe he did. I don’t advise you to go against every mores and that sort of thing, and support such a horribly terrible story as that… might have some slight grain of truth, all I ask you to do is to look at this preclear and say, „You happen to be talking about a member of my class.“ Boy, do they get propitiative in a hurry. They’ll probably give you an extra five!

Что-то вы уж очень притихли, когда я завел речь об этом. Тут есть одно очень забавное обстоятельство. Понимаете, то, что вы вкладываете в вещь ту эмоцию, которую она выражает, — это факт, но вы способны установить контакт и с соглашением, которое создало ее. Вам следует понять это гораздо лучше; мы делаем понятным многие из тех вещей, которые человек чувствовал, и которые, как ему казалось, он чувствовал, и которые, как он полагал, он слышал, и в отношении которых он пытался добиться уверенности. Что ж, нет никакой необходимости добиваться уверенности в отношении всего этого. Это просто забавно или занятно.

That’s right. It’s… uh… bad medicine. Because the greatest of degradation is brought about by this mechanism: You get a member of the group to degrade himself by going against the remainder of the group. And then that degrades the whole group, and therefore the group is shattered. So regardless of the irrationality, and regardless of the fact that you have ample precedent for not supporting anybody in the group, go ahead and support ‘em! That’s all there is to it, I mean it’s very simple.

Когда что-нибудь опускается вниз из этой области выше тона 40... давайте возьмем электроны, бегущие по проводу. Когда-то кто-то сказал: «Да будет свет», — и появился электрон, который бежит по проводу. И приходит инженер, и он что-то там делает с этим электроном, который бежит по проводу. Что электрон может сказать об этом? Ему есть что сказать об этом. Он все еще здесь, он по-прежнему является кусочком бытийности, которой он когда-то был, и он по-прежнему околачивается в материальной вселенной, вот он, и кто-то другой мог бы взять его и запустить его по проводу... тем или иным образом посадить его в медную проволоку. Но это не человек. Это не личность. Это не деградировавший тэтан.

You don’t have to have a precedent, an overt act-motivator combination, you don’t have to find out that there’s a fellow who… who was a part of your class, and was a friend of yours, and was that… part of that group, that is saying this and saying that and doing this and doing that, and that it’s all wrong. You… you found that out, yes, he was, he was doing that, yes, he is doing that right at this minute, and somebody comes along and says to you „…and you’re no good ‘cause you’re so on and so on and so on…“ I mean, so what they’re really saying is „You’re no good,“ uh… and it… when they say so-and-so, and you say, „Well, that’s… that’s up to him. That’s up to him. But at the same time, I think it’s perfectly all right.“

Хотя это очень, очень необычно. Вы становитесь очень маленьким и пытаетесь смотреть на вещи такой величины, и в них, по всей видимости, заложена какая-то жизнь — это завораживающее зрелище. И, по сути, такой объект скреплен мыслью. И эта мысль, вторгаясь в разные спостулированные пространства, сгущается, потому что сжимается пространство, а мысль создала это пространство ради существования, и, следовательно, происходит сгущение бытийности, которая становится неким сгущением. И вот в этой области, в центре, получается сгущение действия, так что тут имеет место немалая деятельность. Тут имеет место невероятная изменчивость элементов. Непостоянство элементов, не связанная с температурой или чем-либо подобным, будет иметь место в районе уровня 20.

They say, „Why you degraded being! How could you possibly think such a thing?“

Затем все становится более твердым и более плотным, и вот возникает энергия. И у вас появляется преклир в апатии, но вы можете заполучить преклира в апатии, который на самом деле ликует — но это эйфория безумия. Он испытывает апатию в отношении любой деятельности. В действительности он на грани того, чтобы в любую минуту разрыдаться. И что он делает? Он гогочет и хохочет над чем-то.

„I don’t know. Maybe it’s because uh… I have a right to think that too. And maybe it’s ‘cause you don’t have any right to think anything about it at all. So the fellow hung up advertising signs twenty feet high, all along the side of that building. Well, I might think it’s wrong, but you haven’t got any right to think it’s wrong.“

Так что вы просто спускаетесь все ниже, и ниже, и ниже, и внезапно... от этого усилия, называемого апатией, мы спускаемся во все более, более и более низкий диапазон. К вам придет какой-нибудь преклир, и вы сможете упереться в него ногой! Вы действительно смогли бы положить свою МЭСТ-руку на спайки этого человека и толкнуть его, когда он входит в дверь. Вы почти можете сделать это... я имею в виду, что он настолько далеко зашел и он настолько твердый и плотный.

„Oh, gee!“ Terrible approaches.

Что ж, если вы спуститесь очень низко, сожмете все это слишком сильно, то получите плутоний, получите — бум! — новую мысль. Вы могли бы запустить это по кругу, сказав: «Из этого возникла всякая новая мысль». Нет, это просто следствие очень сильного давления, потому что, бог ты мой, ничто не создает МЭСТ так, как это делает плутоний. Он превращает больше МЭСТ в энМЭСТ за меньшее время, чем любой другой известный элемент.

I’m not trying to ask you to do anything that you would not do of your own determinism, I’m just trying to point out to you that as you float along on an island universe basis, detached by Lord knows how many light-years, one from another, that it can be a long track and a dark room. Because there is our first consideration: The case. Your case.

Итак, тут у нас эти диапазоны плотно сжаты друг с другом.

And you know, it’s a shockingly low number here, in terms of results, and I know you haven’t had much time. But do you know how long it takes to make a theta clear out of fifty percent of the people? Takes about twenty minutes. If you really got the horsepower on, and you know what you’re doing. About fifty percent. It doesn’t take any time. There isn’t any time to it. You de-have the guy, and of course that reduces time. Did you ever figure that out? I mean, you’ve taken away an awful lot of MEST, suddenly, so it… of course it couldn’t take any time.

Так вот, когда вы говорите о контр-усилии, что вы имеете в виду — удар в челюсть? Удар в челюсть — это контр-усилие. Где-то здесь внизу в этом диапазоне. Это обесценивание с помощью силы.

One day you’ll find yourself auditing for five hours and have been gone for fifteen minutes. I mean it… it isn’t uh… a joke I’m trying to put over on you. I… I’m just talking about that, I talk of this in a very extreme fashion. I talked in this extreme fashion for years, of reducing people’s time on them. That’s a mean trick! Of giving them too optimistic a result. That’s a mean trick. Up to the time when you accumulate sufficient overt acts to get a reverse vector, to push a whole show across when you’ve got a full package, and get it on its way.

Или вы имеете в виду в высшей степени выверенное, потрясающе компетентное, в невероятной степени контролируемое и управляемое приложение силы для создания воздействия? Это все равно обесценивание.

And everybody who’s done an overt act, that is still standing down in the sticks, you see, everybody who’s done an overt act, and said a mean thing, got everything all upset, and here’s… demonstrations, and activity, and all this sort of thing going on in every hand, oh boy, do you get support! That’s a fact. Why don’t you try it out some day. For twenty-four hours make people do overt acts against you. How do you make them do it; Just be over-optimistic. Go around and say, „Well, you will be all right,“ and „Ha ha! I guess there’s nothing wrong with you! I mean… ha ha!“ „You say you got a toothache? Well, that’ll be fine, that’ll be fine.“ You just look at them, they Grrrrrind! Grrrow! Snarl.

Бог ты мой, нет большего обесценивания, чем то, которое осуществляется силой и с крайней компетентностью. Парни выходят на футбольное поле и все такое, и как же глупо они себя чувствуют, когда их побеждает чрезвычайно умелая команда.

They’ll do plenty of overt acts against you. Because a criticism unspoken, to most people, is an overt act, and they don’t realize it. They just think a criticism, and they’ve done an overt act. They’re that wobbly on their pins. That’s the truth.

Что ж, это обесценивание... выверенная сила. Но это не похоже на «мы спустились на уровень, где у нас кончились идеи, и мы сотрем тела друг друга в порошок». Это не рационально. Тут, выше, все еще идет игра. Ну, да ладно.

Now there isn’t a tough case present. There isn’t a tough case present. I’ve looked over this series of cases here, and this is very very… we’ve all agreed that people shouldn’t know this subject to be audited by it very neatly, we’ve all agreed to that very thoroughly, but there isn’t a tough case anywhere in this room! That’s the truth!

Давайте посмотрим, какое здесь ощущение... какая эмоция? Это очень, очень высокотонная эмоция... для хомо сапиенса... потрясающее воодушевление и так далее.

I look around here, and I spotted two or three cases as being rough. And in the course of this, of asking them a question here, and talking to them there, and listening to them some place else I’ve spotted every one of those cases. I don’t mean to eavesdrop. But I spotted every single one of them.

Давайте посмотрим на усилие здесь внизу, в этом диапазоне. Что ж, что касается усилия, это будет легчайшее прикосновение перышка, но это опять-таки будет потрясающе компетентное усилие — очень компетентное. Когда человек опускается по шкале тонов, он начинает делать определенные вещи, например, сожалеть о свой компетентности, потому что она принесла слишком много овертов. Таким образом, компетентность причиняет страдания, поэтому человек продолжает двигаться вниз.

Uh… for instance we have a boy over here, you don’t mind my mentioning it, all he’s got to be given… all he needs is a little black and white control, that’s all. Spot control. I audited him too heavy one afternoon, standing over there, wondering if he could take it. Practically shut his mock-ups off. Put a tire down the manhole cover, and a few other things. You could still throw him through on standard mock-ups. He kept seeing two bands of light through a dark field – isn’t that right?

Мы оказываемся в этом диапазоне, здесь внизу — в диапазоне эмоции. Это, вероятно, тот эмоциональный диапазон, который использует большинство людей. Прислушайтесь к театральной аудитории. Большинство людей, когда они действительно высоко поднимаются по тону, поднимутся, вероятно, до этого уровня ощущений. Возможно, это самый высокий уровень, до которого может дойти секс, — вот этот диапазон, второй эмоциональный диапазон над уровнем 0.0. О, разумеется, далеко внизу, здесь, на самом дне, где эта черная линия, все это в той или иной степени сжато вместе, — никакого различения, только отождествление: мысль, эмоция и усилие становятся одним и тем же.

Voice: That’s right.

Ну, и что же такое критичность? Разумеется, если человек занимается фехтованием и скрещивает рапиры с настоящим мастером, и этот мастер просто расстегивает застежки на его маске кончиком своего клинка, пока его противник... Я имею в виду, пока этот парень орудует рапирой как бешенный, пытаясь держать мастера на расстоянии, тот просто расстегивает его маску и начинает распускать по ниточке его свитер... мне кажется, что это было бы немного критично, не так ли?

All right, what do you do with those two bands of light through a dark field? Have him start mocking up communication beams someplace and tying knots in them. Just give him more bands of light. He’s worried because of two bands of light. Give him six to worry about. Real tough, isn’t it? Sounds tough. And un… unfortunately, that is exactly what toughness is, high on the scale. We. we don’t… we find ourselves unable to handle one area, and so instead of doing the natural cycle thing, and reducing the area we’re trying to handle, we just double the size of the area. That’s the way theta works. You don’t find out, „Well, how many times in your life have you decided, „Well, let’s see, I couldn’t handle so-and-so and so-and-so; I guess I’d better handle just a little bit less.“ And then the first doggone thing you know, you couldn’t handle that less! What if you’d said… what if you’d said, „All right, now let’s see, I don’t seem to be able to do this, where’s two of them?“ And yet, that’s processing in present time.

Так что, когда мы опускаемся сюда, вы могли бы сказать, что любой уровень здесь является критичностью. Мы думаем, что обесценивать — значит игнорировать. Но когда чему-то противопоставляется сила — это тоже может быть обесцениванием. Так что существуют две разновидности обесценивания. А придание значимости было бы чем-то положительным.

I recommend it to you very thoroughly. You can’t crack this case, you say. Find a couple of worse ones! Go next door, and crack that morgue there, and see what you can do! Loss of Time Magazine misquotes me as saying that it revives the dead and dying. So I guess we’ll just have to revive the completely dead! Of course… course I don’t recommend… I don’t recommend going in with the… starting with the magazine, ‘cause… I… I… I have some respect for your aesthetics! Things can be dead, and things can be DEAD!

Во всем этом всегда таится нечто третье, и это третье — «нулевая точка». Вы можете увидеть, что в цикле действия вы постоянно сталкиваетесь с нулевой точкой. Точно в центре цикла действия находится сохранение. Начало, увеличение, отсутствие изменений, уменьшение, остановка — вот что такое на самом деле цикл действия. Прямо в середине цикла действия находится абсолютное «может быть». Понимаете, почему это так? Это нулевая точка между увеличением и уменьшением. Это нулевая точка между ростом и распадом. В этой части цикла есть плато, куда что-то попадает. Почему это плато? Это попытка сохранить существующее положение дел, и, разумеется, для этого требуется какое-то «может быть». Способ сохранить существующее положение дел состоит в том, чтобы иметь какое-нибудь «может быть». И если вы имеете дело с кем-то, кто хочет действовать очень медленно, просто дайте его компьютеру какое-нибудь «может быть», и этот человек будет замечательно оставаться в том же состоянии. Вы можете остановить практически кого угодно, если вы приведете его компьютер в состояние полного равновесия... вы получите бездействие. И вы получите видимую остановку, которая называется «сохранением».

But the point is that you… you go in reverse, you see? You… you’ve decided already, long time since, that it was rough handling a MEST body; you’ve got a preclear who’s fairly convinced that it’s tough, and you’ve got him out there, and he’s apparently a stable theta clear, but he. he gets kind of anxious about handling this body; he knows he can only do one thing at once. He knows this. He knows it completely. I don’t know, let him go down the street and work two bodies at once. „Oh, no,“ you say, „no, this isn’t the right road out. This couldn’t be. That’s just more quantity, that’s…“ Ok, I’m afraid that is the road out.

Мы хотим, чтобы эти леса существовали долгое время. Следовательно, они не должны уничтожаться, следовательно, мы очень внимательны и мы не позволяем, чтобы в них что-то разрушалось, и мы очень тщательно следим за тем, чему мы позволяем в них расти. Таким образом, мы следим за этими двумя вещами и мы получаем центр диапазона: «может быть» между ростом и распадом, которое является сохранением... и эти леса у нас будут существовать долго. Так что это нулевое отсутствие действия.

And you say, „That case can’t be cracked,“ sigh, because it isn’t a tougher case! You actually don’t have a representative strata of tough cases in this room. I’m not being… I’m not joking now, you just don’t have ‘em. I’ve seen some roughies! I know of one, two, mock-up instabilities here that I would call difficult, a little bit difficult, for an auditor. And they go on the basis of the black spot, the white spot, and you just work with that. That’s all. A little bit difficult. Take a little time. When I say difficult, take a little time. Standard process. But I don’t know three! And I don’t know a six. There isn’t a six here. And there wouldn’t be a seven here anyhow. But there isn’t a six present.

Вот почему называть 20.0 диапазоном действия неправильно, и это все время было неправильно, но это было не столько ошибкой, сколько небрежностью. На самом деле, диапазоны действий достигают своего пика на уровнях примерно 10 и 30, но зачем утомлять людей? Диапазон в районе 10 — это быстрое действие в плане распада, а тот, что вверху, в районе 30, — это быстрое действие в плане роста и увеличения. Но давайте назовем все это диапазоном действия. Понимаете, мы можем назвать это так, потому что у нас есть цикл внутри большого цикла. Так что это нормально.

Aw, that’s a hell of a note. Reverse vector’ll make somebody say here, „Well, yes, there is, I must be.“ But the point I’m making is, you don’t have an adequate starting level here. You haven’t got enough to go around. So be careful of ‘em. Conserve ‘em!

Нам нет нужды вставлять… вам бы показалось ужасно забавным, если бы я в середине цикла постоянно вставлял «сохранить». Мы думали так: у нас есть начало, в конце у нас есть остановка, и в середине всего этого мы помещаем «сохранение». Это бы создавало у вас обманчивое впечатление, что мы ничего не можем поделать с этим, и что и начало, и остановка, и сохранение — все они представляют собой остановку. Это действительно так, все они являются остановкой. Человек начинает действие из состояния остановки — чтобы начать, вам нужно сдвинуться из остановки. Подобным же образом нам нужно остановиться, чтобы получить остановку, а для того, чтобы сохранить что-то, человек просто создает равновесие, и это приводит к остановке.

Now you’ve seen some example of processing, and I should have given you a lot more processing, I should have audited a lot more of these people. One of the reasons I didn’t is I kept looking at you and you’re all in good shape. You’ve had a lot of Dianetics, had a lot of this and that. Well that… there is… wasn’t any point in it! But let me count up the number of hours that it would have taken. Not an optimistic estimate.

Если вы представите себе, что вот здесь находится точка опоры, и вся конструкция просто тщательно приведена в равновесие вот таким образом в центральном положении, и мы наклонили ее — цок, цок, цок, — и она упала. Но ее можно наклонить. Начало в конце, и остановка в конце — как только вы начали движение этой штуковины, черта с два ее остановишь.

I’d… you know, there is a sly insouciance of malice that has run through quite a little bit of this. Sometimes I have blandly stood and told an auditor, „Look, you’ve had the guy in there a whole hour. What’s the matter with you?“ And then you know what? I knew very well he couldn’t crack the case in thirty hours. But he probably could in thirty hours If he applied himself. „… whole hour,“ I’ve said. And then find myself faced with the necessity of doing just that! Oh, no!

Попробуйте как-нибудь проделать с преклиром этот эксперимент: пусть он представит начало чего-нибудь, какой-нибудь преклир, у которого нет трехмерного видения. Попробуйте сделать это прямо сейчас, те, кто не доволен трехмерностью своего визио.

I used to shoot circuits on cases just out of desperation. That was one of the reasons… one of the ways I started in shooting circuits. And that’s a very interesting process. You take a guy who can’t see, and he hasn’t got anything at all, and you make him feel better suddenly by simply clipping a circuit out, by realizing he must have this circuit. How do you know what circuit it is? No meter’ll tell you. There are too many circuits to classify them, how do you know? Well – go on to another subject…

Получите какую-нибудь картинку и представьте, что вы стараетесь начать ее.

But I’m not being this… I’m not being malicious, when I tell you that you haven’t enough tough cases to go around, because you simply haven’t, and I haven’t got a… I’m not trying to show you what’s being done elsewhere by telling you that in England this deep into the class we had advanced tougher cases than you are, further. Maybe it’s just because you’re too easy.

I imagine it would take somewhere in the neighborhood to get a thetan exterior s… here, it’d probably take me somewhere in the neighborhood of about fifty hours of auditing, to get this whole class. Probably. Probably somewhere in the neighborhood of about two hundred hours of auditing to get theta clears for this whole class. Something like that.

Если вы будете делать это, то время от времени вы будете кое-что замечать... определенное проявление. Какое проявление вы замечаете? Кто-нибудь получил это... если вы время от времени будете делать это, то вы заметите, что что-то происходит.

I’ve been struggling and messing around, with one or two cases, but… but I’ve just been messing around with them. I do that with friends of mine. I… I’m… I’m very bad that way. Take some poor trusting individual, uh… I know exactly what the case wants, I know exactly what the case needs, but I don’t happen to be working on that at the time! I worked on that last… last month. And I say „all right, so and so and so and so,“ and it… there’s also this stress. They sometimes will dive in with enormous confidence, into doing something weird because I ask them to do it – they figure out it probably is doable. That’s not always true! But they always do it, isn’t that funny?

Получили вы что-нибудь? Вы не попытались по-настоящему начать что-нибудь?

I… I run into very few can’ts. But here… here we have techniques which are essentially so easy, you haven’t found it out yet. You just haven’t found this out yet, that’s all, to the degree that you could find it out. A lot of you know that there… must be fairly simple, but you’ve got theory and you haven’t got it digested at all; a lot of the information’s lying around sort of like big lumps of dough, and uh… you haven’t shifted it from the right side to the left side and turned it red and blue yet! That’s all.

Мужской голос: Приходится толкать, чтобы это начать.

And you’re liable to sit down, and look at some fellow who’s… your first thought’s liable to be „I wonder why he’s trusting me!“ Or when you’re on the couch, you say, „I know very well he was sitting right there in the same room and he doesn’t know any more about this than I do!“ Well, if you don’t want to, if… if you want to… to fool around with this information, that is up to you. It’s up to you what you can do with this. Aside from auditing, I leave to your imaginations…

Хм?

But I would not mess around any auditor here with any of the cases here. I really wouldn’t. It isn’t that you’re dealing with precious cases, or these cases couldn’t be solved, one way or the other, if you did louse them up. It’s that the results you’re getting are not very satisfactory to you. Your preclear has a half-gone idea already, if he’s a student here in this class, that what’s going to happen he knows it’s going to work, kinda, more or less, he hasn’t realized it’d work like that, kinda, because an intellectual… you haven’t gone into an action yet. You’re auditing somebody who knows more or less what to expect. And which way it’s gonne to go. He’s liable to find… you’re liable to find special randomities in him, such as he realizes he must take all this seriously for him to do any good. Of course you couldn’t more patently reverse a vector if you tried!

Мужской голос: Приходится толкать, чтобы это начать.

But he can still take it all seriously, and it will still work. Don’t doubt that. What I would do, if I were you, advice on a situation, is to use Standard Operating Procedure Issue V, use One, direct exteriorization, Two, by beams, Three, spacation, Four, flow balancing, Five, black and white spot control. And I’d test around on these things and I’d test your preclear up for the automaticity of his mock-ups. And every once in a while you’ll find somebody going by who has uh… such a terrific jiggle on any consistency that they’re shocked to death to find out that they can’t get a simple black spot. When they can get a whole army marching neatly in rows up the road.

О, вам приходится толкать, чтобы это начать. Мы уже в диапазоне усилия.

That’s because just them has to get that black and white spot, no circuits pick it up or anything, it’s just them. That’s all that’s going to get it. There are no marines that can be called on from the year umpty-umph dash umph, that will suddenly turn up in the form of automatic buttons long since installed by this same preclear and do, by experience, this whole thing. Uh-uh. It’s just a black spot. That’s all. And buttons won’t turn it on and off. They go jiggle, zoom, zong, crash. They don’t tell it when to move at the right time. Highest level of precision there is. It’s a black spot. You might think a white spot is but a white spot isn’t anything. A white spot is known area. And a black spot may have something in it, and it may not. It is unknownness which may or may not contain something. It has no light in it. And so you can’t tell. Guy can handle a black spot, he can handle anything.

Что ж, давайте посмотрим на что-то, что вы однажды начали. (Сделаем это немного более реальным для вас.) Посмотрите на что-то, что вы начали, и обратите внимание на измерения, которые там присутствуют. Получите визио того, что вы начали, и заметьте измерения, которые там присутствуют. Как обстояло дело с измерениями в этом визио? Вы действуете начиная с уровня пространства и движетесь вниз, когда делаете это. Что там за измерения? Замечает ли кто-нибудь измерения в этом визио начала?

If you could handle a black spot completely, and make the thing expand, three-dimensionally, into a sphere, and spread over the whole body, and then contract to a small black billiard ball on the top of your head, and then go out in front and then stay consistently out in front, and then gradually and quietly and without any effort whatsoever expand as a whole sphere, and cover your whole body again, and then go up to the top, and out the back… – you’re all right! Nothing to that.

Мужской голос: Получил глубину.

And I would just take those techniques, as I have given them to you and you find on these mimeographed sheets of paper, and you’ve got in your own notes, and there’s no randomity in ‘em at all. That’s what you do. And you might find out that you will adjust to doing a couple of the steps in reverse, or something, you happen to decide this is the case, that’s all right. But I’d go kind of soft with that in the class here.

Вы получили глубину? Это все, что нам нужно.

First place, it’ll upset the guy if you’re doing it wrong, and he knows what you re supposed to do, and that’s the only liability. And the main liability is… when auditing an auditor, is that if the fellow is a complete noodlehead on his techniques, the auditor is the first one that finds it out. There is no liability in auditing an auditor if it is done by an auditor who knows his auditing. There’s no such thing, really, as altitude independent of data, to auditors and to preclears. And the reason why it seems to work so well on the people out in the street, is these people out there in the street, they’re just… just… they’re just walking around and they… they… the… you… you hit them with any of these things, it’s like shootin’ rabbits with a sixteen-inch gun. And it is on this auditor too, but the auditor’s got a ritual. He thinks you ought to follow this ritual, and he’s very critical if you don’t. He knows how he’s supposed to be brought up before the altar, and carved.

Мужской голос: Три измерения в моем.

And so I would be very and particularly careful to know Standard Operating Procedure Issue V in this class, and consider that as the standard of auditing which you’re going to receive, and either… though I might send you a cable, uh… in two or three days, saying I have a brand-new technique, I’ve just issued Standard Operating Procedure Issue X, you go right on using V, huh? And the reason for this is you… you know V, it’s. it’s… you know. Sometimes… sometimes a fellow could have a whole palace, gorgeous palace, all paved in gold, and everything else, and fellow gives it to him, and he walks down, and he looks at this gorgeous palace, and… and… and so on, and he himself, at the… he’s living in this little game-keeper’s cottage down there at the corner of the grounds. And he goes up, and he looks at the palace, and gee, it’s a nice palace, and then he goes back to the game-keeper’s cottage.

Вы получили три измерения?

Why? Well, it’s HIS cottage! It’s HIS bric-a-brac lying on the mantle, he knows how many inches to reach over to the right to pick up a pipe or a snuff box, or anything that he might care to want, he knows how… he knows that the water tap in the kitchen leaks, and uh… he knows that you have to give it an extra twist, and he’s got all of these little gimmickgahoojits of handlingness worked out in it. It’s not a new strange space to him.

Мужской голос: Мгм, да.

That’s why people hold on to Book One, for Christ sakes. People trained in Elizabeth, in 1950, are still auditing by Book One. And they’ll get better results by Book One, up to a point where they would use this by rote, practically. There’s no substitute for knowingness. And what’s knowingness consist of? Well, in terms of use, in terms of use, it gets in… out into space and energy, and my God, uh… you’ve got… you’ve got – of course this type of knowingness can’t be beat. You… you know the space, and the energy and object content of that space, which is to say you know the auditing room, and uh… the preclear, and you know how that body is going to move and twitch if you say so and so to it. And this is what you expected. And so you get into a nice quiet calm rut about the whole thing.

Это правильно. Да, это верно.

Well you’ve got to be in pretty good shape to change fast. But let’s take out, immediately, the question mark which is going to be in the mind of any preclear present, by not agreeing to be audited by anything but Standard Operating Procedure Issue V. Let’s establish that, and it… has a… a consent, an agreement. And I’m not going to issue anything else on that, and let’s just chew right ahead.

Теперь посмотрите на момент, когда вы что-то останавливали.

Now we’ve got a certain course schedule, that has been laid out, and that is all very nice, but the people present are not fair game. Let’s just knock that out as fair game. The world’s lousy with preclears! Why would we have to test any locks or engrams or anything elseses upon anybody here? Why?

Мужской голос: Оно становится плоским.

I submit to you. There’s practically anybody can be made better with these techniques, why should you just test on somebody that isn’t going to benefit by them? Why not spread yourself out a little bit?

Да.

You might have information, or recommendations to the contrary. I notice a little wave of ‘Oh no!’ on that coming back at me. Nah, it isn’t important. It isn’t important, really, that you do anything but get your cases in the best most possibly wonderful condition as fast as possible, and get Step 1 completely out of the road, including all the lifting exercises. And just get it out of the road, that’s all!

Мужской голос: Да.

And then if you want to know what facsimiles look like, look at some! Pick ‘em up and sort through a couple of card packages’ worth. If you want to know what locks look like, why spread a few out. Or go down the street and push somebody’s face into one to see how he acts. And then say, „What do you know? It makes him cough.“ And you can do your research completely in reverse, rather than on a couch. If you go at it in that fashion.

Что ж, разумеется, начало находится на уровне 40.0, а это пространство. Вы были в таком цикле действия, когда он двигался в этом направлении? Мы не имеем дела с чем-то странным или необычным. Хорошо.

That schedule is laid out against a longer course period than this. And it is laid out in the hope that you won’t use class members to finish off that experimental line. They happen to need your skill, and you as your own case happen to need the skill of your class members.

Итак, эти потоки вверху движутся в ту сторону, куда их направили, — вот это «куда их направили», — а эти, внизу, движутся в сторону, противоположную той «куда их направили». Они движутся в противоположном направлении в диапазоне ниже 20.0, и именно поэтому мы продолжаем использовать 20.0 — это нулевая точка между плюсом и минусом. Вот здесь — положительная сторона. Если человек создает постулат где-то в этой области, то этот постулат выполняется. А вот здесь — минус. Шансы на то, что человек добьется выполнения какого-то постулата в этой области — ниже 20.0 — просто противоположны.

Right away, and as soon as possible, and daylight and nighttime, and S… the MEST universe is burning. There isn’t any reason to loaf around on a case. The essence of any auditing is learning how to handle something. And if you can handle something you can handle something more. There’s a much tougher gradient scale that a guy like me follows. I don’t follow the gradient scale as closely as you might think.

Малый говорит: «Я собираюсь вырасти хорошим мальчиком», — и в итоге он становится гангстером, и никак не может понять, почему так случилось.

If I fail at something, I set up two. You say, „Yes, you can fall flat on your face doing that.“ Yes, sir. But when you make gains, you sure knew you jumped a span. You didn’t wait for the realization to sneak up on you. You found out you couldn’t drive such and such a car, because it so happened that it had a very, very bad kingbolt. And the front wheel went kerfluppity flup every once in a while, and every time you’d skidded into a turn the doggone thing just went fluppity flup and you knew damn well that that was not going to work out that way. So you pull the other kingbolt, give it a good solid rap and a bend, and put that back in, and then drive it. And after that, you know, it doesn’t matter what a car does, when you go around a turn, and it goes fluppity floppity flue, you just go right on around the turn. With the complete conviction that you could probably pick up the front end anyway, if it fell off. Pick it up and sort of run alongside of the car with one hand.

Человек начинает с того, что говорит: «Так, я собираюсь бросить курить». Боже мой, как же он может бросить курить, если он говорит, что собирается бросить курить? Ведь очевидно, что этот парень — хомо сапиенс, ведь так? Как же он может оказаться на положительной стороне? Для него это невозможно.

The way to do it is not to go back to the garage and have the kingbolt repaired, because that thing is just MEST universe. The mission of the MEST universe is ‘Fail, fella.’ And then we are more MEST. ‘Unless thou failest, thy shalt not be,’ says the MEST universe, ‘so you better fail.’

Так что, пытаться бросить курить — это для него самый лучший в мире способ остаться курильщиком и практически свести себя в могилу. Я думаю, что производители сигарет обнаружили это эмпирическим путем и на самом деле пытаются уговорить людей бросать курить.

The only way to fool it is, is just look… take a look at it, and say, „It’s just MEST.“ All right. Your own case isn’t serious, then. Your own group could be serious, though.

Если бы вы подумали: «Я должен курить», — и просто постоянно и неизменно говорили себе о том, что вы должны курить, и заставляли себя курить, и покупали сигареты нескольких марок, и каждый раз, обнаруживая, что у вас в руке нет сигареты, доставали бы сигарету и просто заставляли бы себя выкурить ее, то вы начали бы действовать с самой верхушки этого диапазона. Потому что вы знаете, и можете действовать на основе своей знательности, и можете справляться с потоками, если знаете, из чего они состоят. Тот факт, что они существуют, еще не означает, что вы должны быть абсолютно пассивны.

D… I… I don’t think anybody’s given any… any thought to something, merely because it’s too far out and beyond one’s thought. The incredible and the fantastic are the best safeguards that you possibly could have. The best possible safeguards, ‘cause nobody’s really going to interfere with you.

Как я говорю, вы... парень на улице… он знает, что когда дело доходит до различных цветов, то у него все получается наоборот. Так что он говорит себе: «Что ж, хорошо. Так, посмотрим, когда я сказал: «Попытайся получить зеленый цвет», мне это не удалось. Так, посмотрим, я... теперь я попытаюсь не видеть зеленый цвет и получу зеленый цвет. Это правильно». Он так и делает, смотрит на красивый зеленый цвет. И говорит: «Что ж, я думаю, что могу с этим справиться».

What do you think… what would you think, uh… of a precaution that caused you to write down three numerals on a piece of paper and make your preclear memorize them completely, as an identification tag, and then you threw it in the top drawer of your desk? What would you think of that? You’d think that was being too cautious, wouldn’t you? Well, you know, in the course of averages, I would say, over a course of five years, there will be at least once, if not five or ten times, if not a… five hundred times, when you’d be damned sorry you didn’t do it.

Потоки — это большая хитрость, и они сразу же выключаются, я имею в виду, очень быстро. Для того чтобы остановить поток, вовсе не требуется долго работать.

Who guarantees this fact? The thetan is used to communicating with the body, right? And a new thetan suddenly grabbing a body, or something of the sort, which was left and abandoned, could make it emote, couldn’t he? But the guy’d look like your friend, wouldn’t he? Dramatic, isn’t it? Think about it for a minute. Fellow could say, „I’m John Jones“ ‘cause lying all over the place is the name John Jones. Why sure, sure, sure, there’s nothing to that at all. And yet he could say, „My auditor was so-and-so, and such-and-such, ‘cause it’s right there on the ridges, pictures of same. Must be on the ridges. GE knows something about it, sort of a dim recollection here, and I can plow around in this dim recollection and scatter enough stuff up. Find all sorts of things out about the whole deal.“ Identification. Who’s going to identify you as the thetan?

Итак, эти потоки длительное время движутся в сторону, противоположную той, куда их направили. Вот где это происходит — чаще здесь, внизу, чем вверху; вверху это тоже происходит. Здесь вы действуете, в верхней части диапазона. Вы действуете, стремясь получить хороший результат, и что получаете? Вы получаете нижнюю часть диапазона. Ну и фокус! Ведь то, что начинается в верхней части диапазона, придет к окончанию цикла действия, то есть перейдет в нижнюю часть диапазона, и тем самым, разумеется, перейдет в зону противоположных полюсов и потоков.

Where would you go if something happened to you? What if… what if you were walking down the street, and… and you got halfway across the street, and you had your body down there in the middle of the street, and it was walking from curb to curb, and a fire engine came around and you didn’t even happen to notice it; you were a long way away. And all of a sudden, crash. You didn’t have any body anymore. And you could go to the hospital if you wanted to, and pick up this kid that was going to die anyway, and he wasn’t in bad shape, and there’s another thetan there, in a kind of a stupid state of mind, so you tell him „Oh, go on back to Mars, another implant won’t hurt you.“ End uh… and you walk around and you come around to the Foundation, and you say, uh… what are you gonna say? „Can I come in?“

Распад — это когда все движется в неправильном направлении, тогда как должно двигаться в правильном. И не забывайте, что зона от 20.0 до 0.0 — это зона распада. Это движение к концу. Если вы были вынуждены действовать исключительно так, как это делается в МЭСТ-вселенной, на все сто процентов следуя соглашениям МЭСТ-вселенной и не действуя в то же самое время в соответствии со своей собственной вселенной... боже мой, удалось бы вам когда-нибудь выбраться из этой кучи? Боюсь, что нет. Почему? Потому что тут спрятана слишком крупная ловушка в виде этих противонаправленных потоков. Вы говорите: «Я хочу быть клиром», — поэтому вы прекращаете получать одитинг. Вот так вот глупо.

You obviously are Johnny Jones, just obviously as hell. Except you re really Mary Stevens. And you want to find somebody who’s in charge of the thing, and you say, „I’m 3-1-1-3-1-1-3-1-1. And you better arrange to get my office and gear back in a hurry, and let’s see if we can’t collect the life insurance on that body!“ You think I’m being facetious. It sounds very dramatic. Very dramatic. It’s above the level of your experience, maybe right now, to some slight degree; we’re really climbing into the realms.

Что ж, когда мы смотрим на это, мы видим, что контр-эмоция, контр-усилие начинает становиться все более и более противоположно направленным, и становится все более негативным по мере того, как мы спускаемся все ниже и ниже... Это происходит до тех пор, пока мы не попадаем вот сюда, наверх. Бог ты мой, здесь вверху... именно здесь у нас эта линия... насколько же здесь все положительное! Действительно положительное. А здесь внизу, бог ты мой, насколько же тут все отрицательное.

And so you’ve got a lot of things to do besides audit. You’ve got a lot of things to be interested in. And you poke around enough, and fool around enough, and monkey around, and let your own case be pushed this way and that, and not insist on Standard Operating Procedure on it, and get tacit consent and patty-cake, not go through this line-up, you can waste all kinds of time! You can just have a wonderful time, and you can finally wind up by not having had to do anything at all. That’s a hell of a state of affairs, isn’t it?

Выше уровня 40.0, если вы говорите: «Плюньте», — то люди плюют, поверьте мне. А ниже уровня 40.0, если вы говорите: «Плюньте», — то люди не плюют, поверьте мне. Это факт.

Is Standard Operating Procedure Issue V hard? No. I’ve had an awful hard time talking to you about it this many hours. You think there’s an awful lot of data here. Well there is. There’s an awful lot of communication here that’s communicated from eighty different ways. But the whole truth of the matter is when it finally becomes yours, it’ll sort of go Boing! And you’ll say, „Well, I couldn’t possibly have spent all that time wondering about this! I just couldn’t have.“ There it is. Because it’s so simple. And of course you’ll go over to somebody, and you’ll say – well, you… you crossed the abyss. That magic, mystic operation happened, at that moment, see. You went from just a shnook to ‘I know’.

Так что вы идете и говорите кому-нибудь: «О, Саентология — это просто здорово, и мы работали над этим, и мы действительно пытаемся сделать что-то по этому поводу, и, возможно, мы сможем сделать что-то с вашей спиной».

And you’ll go around, and you say to the grocer, you say, ‘You know, there’s this stuff called Scientology, and… and all it is, is really just…“ and you’ll give what your concept of it is, and he’ll say, „Huh?“

И он вам отвечает: «Э-э-э, ну... разумеется, с моей спиной ничего сделать нельзя».

And you’ll say, „Well, it’s like this: like this, you see, there’s space, there’s energy, and there’s havingness… And so on… and so on… and I want to explain to you why you don’t have any Time doing the whole thing.“

Вы могли бы... практически вынуждены сделать его своей собственностью... как вы поступили бы с МЭСТ-предметом... прежде чем смогли бы сделать с этим что-нибудь.

And the fellow’ll say, „What are you talking about, mister?“ Yeah, that’s right, „What are you talking about?“ That doesn’t fit with his frame of experience. You can go around, and explain to somebody about this, and he’ll look at you so intelligently. Boy, they’ll just look at you so intelligently, and they go on and on. And you finally find out they’ve picked up that when you said that time wasn’t as long as it is now, when you were a little boy. And they finally agreed to that, because the reason they agreed to that is that they had a sudden recollection of how long they thought a piece of ice lasted when they were young, or something like that, and now they’ve got the whole subject down, and they go around and they explain it to somebody, and they say, „You know, when you’re young, pieces of Ice don’t last as long, uh… they last longer than they lasted now.“

Если к вам попадают преклиры, находящиеся на дне этой шкалы, то вам фактически приходится «рулить», чтобы заставить их двигаться вперед. Они как автомобили. Иногда у них даже нет для себя стартера. Вам приходится выходить наружу и крутить рукоятку. Но суть в том, что это схема, которая показывает, почему вы пытаетесь «продать» что-то.

And this girl says, „Oh, they do? That’s very interesting.“ And go on about his work.

Просто удивительно, что реклама работает. Просто потрясающе, что она работает. Но почему она работает? Вы когда-нибудь задавались вопросом: «Почему реклама работает?» В рекламном объявлении работает только одна вещь.

That’s the way knowledge dwindles out. But you don’t have to go at it that way, the hard way. Your own case is quite important. It’s important to this group, and it’s important to Scientology at large, and it’s also important for your own peace of mind. ‘Cause as long as you poke around and in unreality about actuality, things that come along, people can do this to you, they can do that to you, they can do something else to you.

Вы могли бы написать длинный трактат. Вы могли бы сказать: «Автомобили «Бьюик» собираются на такой-то и такой-то подвеске, а у «Ягуаров» столько-то килограммов веса в расчете на лошадиную силу, и их делают из... и так далее... у них есть дифференциалы, и они развивают такую-то и такую-то скорость, и они делают то, и они делают се и так далее». И вы могли бы напечатать этот замечательный трактатик. И всем было бы просто наплевать, есть у них этот автомобиль или нет. Но если вы поместите там изображение автомобиля, то это будет эстетика. И чем выше вы поднимаетесь, и чем меньше становится длина волны, на которой вы действуете, тем меньше противодействия вы получаете в ответ. Так что эстетика демонстрирует тенденцию больше проявляться во всей своей чистоте, нежели отрицательно, и она производит гораздо меньше негативных реакций, чем положительных. Так что если вы делаете что-то очень эстетично, то вероятность того, что вы получите какое-то согласие по поводу этого, будет больше.

I learned something, really, by experience, for the first time in a long time, the other day. Something happened here. My… I just realized this. I’ve been pretty busy. Well, I’ve been pretty busy, I’ve been having a good time about a lot of things, and so I’ve been working very hard, I haven’t had as good a time as I might have had about a lot of things. But uh… I all of a sudden realized something. I… I realized that it would be too bad if I suddenly had to kick the mooring lines off, but uh… it didn’t really make any difference. And not… that is… wasn’t the decision of idleness, but it was a decision that that wouldn’t impede the action in any way whatsoever. It was too easy to go ahead and pick it up elsewise. And I… you know something? I hadn’t ever realized that before?

Если бы все люди нашей сферы деятельности носили белые одеяния и пурпурные сандалии, и у нас был бы огромный монастырь где-нибудь на вершине холма, и оливковые рощи и все такое, — то все, проходя мимо, говорили бы: «Вот где находится Саентология. Да уж», — и так далее... было бы просто замечательно. «О, вот один из этих саентологов. Посмотри на его одеяние», — и так далее. «Но не подходи к нему слишком близко, он может наложить на тебя проклятие». Это правда, именно таким образом все бы и происходило. Но в этом есть эстетика. На самом деле вы имеете полное право знать об этом.

I mean, really to know, I was in the field of action with knowledge. And that’s the place you know. And… and suddenly it was there, and I had a complete realization on that fact, and with it came this realization, it couldn’t be touched! That’s a fascinating thing, isn’t it? And you look at these great big solid trucks, and you look at these great big solid walls, and… and all that sort of thing, and you say, „Boy, it sure is prettied up, isn’t it? Looks practically real!“ But it’s not.

В противоположность эстетике... в противоположность эстетике существует другое решение... оно заключается в том, чтобы использовать диапазон усилий. «О, вам не нравится Саентология, да?» — бац! Но присутствует ли здесь, в этом нижнем диапазоне, хоть сколько-нибудь здравого смысла?

And that was action. Worked for a long time, and worked very hard. And actually entered the frame of reference that I was working sometimes – believe me, it was hard. Because I thought I was supposed to think it was hard, too. There’s a little over eighty thousand hours of work, and there’s a lot of things I would have rather done a lot of times. But I had never come up along the level of estimation… it’s something like walking into one end of a tunnel, and suddenly coming out of the other end of the tunnel. And you… you can walk in that tunnel for so long you don’t know you’ve been in a tunnel. And you say, „Well, it sure is pretty in this tunnel. Yeah, sure is pretty, in… in this uh… tunnel. It sure is pretty in this place. Sure is pretty around here… yeah, it sure is pretty in this great, big tunnel.“

Вы знаете, вероятно, есть не более... вероятно, в Соединенных Штатах есть не более тридцати тысяч людей, которые могли бы переварить этот материал. Известно ли вам это? Очень странно, что я это говорю. Давайте, почувствуйте себя одинокими, если вы не смотрели как следует… давно не смотрели... на круг ваших ближайших друзей, что-то вроде этого.

„Yeah, ‘tunnel’, that’s the name for ‘universe’. That’s what you call a tunnel. And that’s one of the vastest parts, and that’s uh… oh, I don’t know, two tunnels make an infinity. That’s right, that’s the width of a tunnel, that’s uh… well, maybe the tunnel goes up to infinity. Yeah. And there’s lights, and suns, and stars, and everything in the tunnel,“ and… and you go on about this thing. And… and what’s ‘tunnel’ mean? It’s changed its evaluation entirely and there it is, there it is.

В действительности дело обстоит так... в действительности все интеллектуалы всего мира (согласно одному исследованию, которое, кстати, было довольно компетентно проведено) как бы расположены в виде пирамиды, демонстрирующей КИ людей Земли.

Then one day you’re… you’re standing outside something and it hasn’t got anything to do with the tunnel. And you say, „Holy Cow! How did I… what is all this stuff out here? It’s space! What do you know! Why, it couldn’t po…“ Gee, you know, it… it’s something that you… you… you just all of a sudden… then remember, that there was a time when you weren’t in a tunnel. And there was a time when I was not working on Dianetics or Scientology. That’s a fact. There was a time.

Бедняга, который заканчивает колледж и решает, что ему нужно усердно работать для того, чтобы добиться успеха... что за дуралей! Ему, чтобы добиться успеха, вообще не нужно работать. В этом нет ничего сложного. Он может разговаривать, так ведь? Я имею в виду, что он может сказать: «Передайте масло, пожалуйста», — ведь так? Он умеет носить галстук и пиджак, не так ли? Значит, у него есть все, что нужно. Он принадлежит к верхушке общества. Да-да! Я не шучу. Независимо от того, каково, по мнению людей, его общественное положение.

And another symbolism of it is shoving across an abyss. Well, you better get shoved, that’s all I gotta say! There isn’t any reason fooling around with your own case to learn something. Phooey! Learn it off somebody else’s case. Standard Operating Procedure Issue V will crack your case. I know that. It’s about time you did. ‘Cause believe me, the best way I know of for you to know this subject now, is to find out that it works on you. And that’s the best way.

Исследование всех этих вопросов показало, что ни в один отдельно взятый момент времени на Земле не существовало более десяти тысяч человек, обладавших качествами, необходимыми для того, чтобы как-то управлять или руководить. И речь не идет об очень высоком КИ, не слишком-то лестно для вас. Речь не идет об оценке в 212 баллов по армейскому тесту «Альфа», как вы могли бы подумать, вовсе нет. Таких людей в действительности всего около десяти тысяч. А ниже этого уровня есть что-то порядка ста тысяч, или ста пятидесяти или двухсот тысяч человек, которые способны усваивать данные. Вот практически и все.

And it’s a funny thing that we… we’ve boiled it down to about five techniques. Five major techniques. That’s funny, isn’t it? Uh… for the very, very bad off, we’ve got that, but we’re… we’re doing essentially the same techniques, they’re all backed against the same thing. It’s really only about five techniques there. It’s fantastic! We’ve only got one process that is key process, and that is we handle space and energy.

Таким образом, можно рассчитывать на тех людей, которые управляют или ведут других. И если вы очень опытны в этом деле, и если вы действительно хорошо справились с этим, это похоже на то... не знаю, это все равно, что гладить детей по головке. Я не пытаюсь быть снисходительным. Я имею в виду, что это успешный подход, если речь идет о тех людях.

And how do we do this? We handle space and energy by mock-ups. And then we get actual space, and then one day we’ll be looking at actual energy. Well, we say, „You know, it’s the funniest doggone thing, but every time I make a piece of space, the mock-ups in that piece of space…“ And you say, „Well, that’s no good! Well what do you know! Look at that mock-up! You know, that’s the funniest thing, there… there it is…“ and so on. You’ll find out they appear, and disappear, just like, Bang! When you can make space. Why, There’s nothing to it.

У нас, в Соединенных Штатах, имеется своя доля этих людей, и если мы разделим это число, то мы обнаружим... горстку, горстку этих людей, поддерживаемых другой втрое большей горсткой людей, из стапятидесятимиллионного населения США.

The value of MEST starts getting lower, but the value of randomity is such you continue to hang around it. Your own case is very important to you from a standpoint of knowing Scientology. Now I can tell you, and tell you, and talk to you and talk to you, and persuade you, and say, „Yes, it works on you and uh… it’s this way and it’s that way, and it’s some other way,“ and so on. That doesn’t do any good.

Если у вас есть достаточно дикая истина, или достаточно прекрасная истина, то они могут быть приняты ими, но не пытайтесь донести до них достаточно разумную истину, потому что вы ни за что не сможете вести диалог с их здравым смыслом.

A sudden change in your case, a sudden difference, will do more for you than any amount of study. Now as you review these tapes you should also be doing a lot of auditing. On what? To repeat those class records? No, you go out and get… you go… go send… Western Union sends you a messenger boy, if you want to do that. You do that otherwise. The thing for you to do is get your own case in shape, as you go over, and review. You really get it in shape. Of course, that’s your responsibility. Not really your auditor’s. It’s your responsibility, that his case is in shape and it’s the responsibility of every member in this group, to make sure this group’s in shape. From there on you won’t need anybody to prop you up in any way whatsoever, or tell you anything more about it. You’ll know. And that’s the best way I know to know, is to get up the Chart of Attitudes, toward the level called ‘I know.

Возможно, если бы вы стали разговаривать с людьми, что-то демонстрировать им и очень упорно работать с ними на протяжении длительного времени, если бы вы говорили очень убедительно и очень много демонстрировали бы для них, то могли бы взывать к ним на уровне здравого смысла. Но бог ты мой, знаете ли вы, что вы сотворили бы, если бы поступили таким образом? Вы бы сделали нечто очень интересное: с помощью обучения вы бы швырнули их вверх по шкале. Когда вы разговариваете с людьми, оружие находится в ваших руках. Я имею в виду, что у вас есть здравый смысл.

And I invite you to climb that ladder as rapidly as possible, not by esoterics or aesthetics or something of this sort, but by using just exactly what we’ve got here, Standard Operating Procedure Issue V. And you apply it to the preclear in liberal quantities. And get it applied to you. I don’t want to have anybody in this class really, if I had any thought about it at all, who goes around saying, „I helped everybody, and therefore l didn’t get it.“ That’s MEST universe. Phooey! No good.

Только давайте не будем ехидничать, давайте не будем думать, что «мы все такие умные, а они все такие глупые». Я говорю вам о самой неприкрытой правде, и это работоспособная правда, насколько я в этом разобрался.

There isn’t any point in my trying to stress the importance of this, because the best place to know is at the level of the Chart of Attitudes, ‘I know’, and the best way to get there is to use Standard Operating Procedure Issue V, and when you use Standard Operating Procedure Issue V, you’d better find out that you get there. And that’s… that’s simple.

Когда мы начинаем заниматься этим, мы имеем... если вы пытаетесь разговаривать с людьми с точки зрения рассудка... критика чистого разума была бы критикой этого знака минус вот здесь, на схеме... у вас тут негативные потоки. Поэтому, когда вы пытаетесь сказать людям: «Смотрите, мы знаем кое-что, что может сделать вас счастливее и лучше, и вы сможете выбраться из этого бардака», — вас всего лишь горстка.

And there isn’t any piece of knowledge I’ve left out. The case of an auditor above a certain level does not need refurbishing continually. He’ll keep it squared away. But the case of an auditor below that level requires constant attention, so it’s better to get up above that level – that’d be the level of stability, the level of tolerance. And it’s in the tolerance that he can get into action or he doesn’t have to, at will.

Большинство из вас играло в этой лиге в течение пары лет. Странно, не правда ли? Странно, что вы не заполняете аудиторию. Вы никогда не заполните аудиторию. Нет такого количества людей. Вот и все — их просто нет.

And that doesn’t say that you’re dependent, then, upon the economics or other things of this MEST universe; you are not, not even vaguely. And the sooner you learn it, the stronger and happier you will be and this group will be. I recommend to you very strongly, liberal doses of this.

Вы могли бы пойти и заставить вазы взлетать со сцены, и вы могли бы «бабахать» их на потеху людям. Вы могли бы одеть Анни Оукли*Анни Оукли: (1860 — 1926) считается лучшим стрелком всех времен. Стала знаменита благодаря своим невероятным трюкам: гасила выстрелом пламя вращающихся свечей, в то время как ехала вниз головой на лошади, а также попадала пулей в ребро игральной карты. в великолепную белую шляпу и красивую ковбойскую юбочку, отправить ее скакать по арене, стоя в седле, и делать то же самое с помощью дробовика, и вы бы собрали точно такую же толпу. Вы думаете, что я шучу. Ну, это вещи одного и того же порядка.

Таким образом, существуют два весьма прямых способа заинтересовать людей... они и в самом деле весьма прямые, и это просто идти и делать свою работу. Вы никому ничего не рассказываете, может быть, иногда намекаете людям, что вы, не исключено, могли бы что-то сделать для них. Вы могли бы намекать на это, используя эстетику или абсолютно ложное сочувствие. «Эх, бедняга». Он бы не пропустил иронию. Я имею в виду, он бы ее не заметил. Он не знает... Если вы приписываете всезнание всем вокруг, то у вас будут неприятности, потому что у них его нет. Вы идете... вы не собираетесь этого постулировать, не будете говорить: «Ну, вы... вот вы, вы знаете об этом все, и вы знаете, что сочувствие может убить человека за полсекунды». О, нет. Он не поверит!

«Да, я видел этих сочувствующих, — говорит он — Да», — и так далее, и так далее.

«Но вы знаете, я действительно очень устаю», — скажет он. «Дайте. Дайте. Дайте больше... дайте мне больше сцепляющего воздействия материи, чтобы я мог стать еще более плотным и опуститься еще чуть ниже по шкале тонов». И он это сделает!

А вы просто сидите и говорите: «Ох, бедненький, бедненький. Да. Я уверен, что это так и есть».

И отсюда следует, что на очень высоких уровнях шкалы тонов самое первое притворство заключается в том, что все не является притворством, — и именно этому в первую очередь учится человек. Первое притворство состоит в том, чтобы притворяться, будто все вокруг — это не притворство. Человек начинает убеждать себя, убеждать себя, убеждать себя.

У вас не может быть игры, пока вы не притворитесь, что игра есть. А затем, если вы скажете: «Это серьезная игра», или «Игра — это все», и «Мы больше не притворяемся, поэтому это не игра», — о, боже, до какого мрачного состояния мы можем дойти?

Вы говорите: «Мы должны быть абсолютно правдивыми и искренними. И искренность — это самое главное, и правдивость — это самое главное, и не врать другим, никогда... и вы будете двигаться вперед». Разумеется, вы будете... вы будете продвигаться в этом цикле действия прямо к нулю.

Вы заметили однажды… я думаю, это был… Где он? А, вот он.

Мужской голос: Да.

Да. Он сказал мне об этом прямо на сцене, он не мог мне солгать! Это не из-за каких-то моих качеств. Это просто потому, что он уверился в том, что МЭСТ-вселенная устроена таким образом. Так вот, вы обнаружите, что таковы ваши преклиры. Неспособность говорить уклончиво — это ловушка. Вам не нужно никаких причин для того, чтобы говорить уклончиво. Вот когда у людей есть причина говорить уклончиво, тогда это становится ложью. А пока этого не произошло — вы просто приукрашиваете.

Вы говорите: «Знаете, я на днях был в центре города, и там стояло такое желтое такси, я попытался туда сесть, и черт меня подери, — на заднем сиденье сидела здоровенная обезьяна и курила сигару. И я закрыл дверцу и пошел дальше по улице». Это делает жизнь более красочной.

Вы удивитесь тому, какой эффект это произведет, если вы будете время от времени ни с того ни с сего рассказывать какую-нибудь такую небылицу. Самый лучший способ, каким люди могут поднять вас по шкале тонов, — это когда они будут обнаруживать, что вы лжете. Да, вы ходите и боитесь, что вас поймают на лжи.

Однажды я заставил одного преклира... я назначил ему один-единственный процесс. Время от времени я назначаю один процесс преклиру, которого я не хочу слишком долго одитировать. Я просто задаю ему пару вопросов прямого провода. У меня есть только две минуты. И я говорю: «Послушайте, с чем у тебя проблема? О-о? Что ж, послушай, я хочу, чтобы ты вышел на улицу и соврал кому-нибудь о чем-нибудь так, чтобы он мог понять, что ты лжешь. А потом сделай это несколько раз, и делай так, чтобы люди могли обнаружить, что ты лжешь».

И этот парень говорит: «О, нет». Я сказал:

• Иди, сделай это.

И он пошел и сделал это, и это, конечно же, взломало его кейс. Он до такой степени боялся, что люди узнают правду, — то есть узнают, что он лжет, — что из-за этого не желал лгать. И поэтому он должен был считать все истиной, и все это доставляло ему очень много неприятностей. Все, что ему требовалось, — это соврать кому-нибудь так, чтобы тот это обнаружил, и, по его мнению, что тогда должно было обязательно произойти? По стенам должны были бы пойти трещины, понимаете, и он бы приготовился к удару... ведь что, по его мнению, сделал бы тот человек? Начал бы критиковать его, а критика, когда критикуют мастерски, это делают с помощью дубинки. Поэтому он боится, что ему сделают больно, боится, что его пространство сожмется вокруг него и что он превратиться в материю. И, следовательно, он боится критики, потому что он отождествил критику с силой — каковой она и является!

Критика — это тень силы. И угроза силы... «Ну, я хочу вас покритиковать, потому что... Я бы не хотел, чтобы у вас возникли большие неприятности из-за того, что вы делаете то-то и то-то. Мне бы не хотелось критиковать ваше вождение, но если в один прекрасный день вы...» Они ведут себя так, как будто пытаются не допустить, чтобы вам все время становилось больно или чтобы вы расстраивались, или несли тяжелые потери, и это причина их критики, не так ли? Только на самом деле они и на минуту не верят в то, что помогают вам. Они действительно так не думают. Они просто тем или иным способом позволяют себе удовольствие попритворяться еще немного. Не успеваете вы и глазом моргнуть, как практически превращаетесь в руины. Если вас пугает мысль о получении физического ущерба, то вас будет пугать и мысль о критике.

Вот этот человек идет и говорит кому-нибудь: «Ты знаешь, я только что видел твою жену... э... я только что видел твою жену перед дверью... кхе...» И этот парень кидается туда, чтобы выяснить, что же его жена там делает, возвращается назад, и вся затея терпит фиаско, потому что наш человек решает, что это был розыгрыш, а розыгрыши вполне допустимы.

И ему пришлось всерьез взяться за дело и как следует подумать, чтобы наконец понять, как нужно лгать таким образом, чтобы люди поняли, что им лгут. И это до такой степени заняло его ум, что у него не осталось времени подумать о своем неврозе или о чем бы то ни было еще. И в конце концов он добился своего... он добился своего.

Он позвонил и сказал, что оплатил счет, — а это, разумеется, можно было проверить. И он сказал это с самым серьезным видом, и с этого момента он продолжал утверждать, что счет был оплачен. И он настаивал, что чек существовал, и что этот чек прибыл по назначению, и что у него имеется расписка, и он просто продолжал разыгрывать это представление с «оплаченным счетом», ожидая, что в любой момент сам сойдет с ума и обнаружит, что не знает, оплатил ли он этот счет или нет! И что бы вы думали — его уровень уверенности в отношении того, что он лжет, стал повышаться, повышаться и повышаться, и он начал получать от этого удовольствие и так далее, так что он начал звонить самым разным людям и говорить, что он им заплатил. И его репутация значительно улучшилась! Все были готовы дать ему в долг.

Если вы хотите приобрести ужасную репутацию или добиться, чтобы вас убили, просто искренне и честно помогайте людям. Если вы хотите узнать, кто помогает людям в этом мире, пойдите и выясните, кто находится на грани того, чтобы быть убитым. Вам следует это тщательно изучить. Это просто восторг! Это, конечно же, противоположный вектор.

Все это сводится к тому факту, что если вы постоянно просите у общества лицензию на выживание, и все говорите и говорите людям: «Смотрите же, вы — то-то и то-то, и у нас есть полный трак. Вы действительно жили до этой жизни, и вас бы все это действительно поразило», — и так далее, и так далее, и так далее, и так далее, и так далее, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля. О, нет, нет, ни в коем случае. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ради меня, не делайте этого.

Я пытался сделать с этим предметом то, что было в моих силах, и я пытался привести его в порядок. В том, что касается деятельности, мой уровень на самом деле очень высок. Я рассчитываю увидеть, что в этом предмете все пойдет так, как надо, но я хочу увидеть, что этот предмет применяется... хорошо применяется здесь к хомо сапиенсу, потому что я знаю, что хомо сапиенса можно вытащить наверх. Но его нельзя вытащить обратным потоком. Нет. Потому что всякий раз, когда вы будете вытягивать его наверх, он будет опускаться вниз. Вы вытащите его на один дюйм, он спустится на шесть. Это потому, что он уверен: ложь — это нечто ужасное, и притворство — это самая ужасная вещь в мире, и что ему нужна правда. Но единственная правда, которую он сможет переварить, — это та правда, которую подсовывают ему на его уровне шкалы тонов, а именно — убийство, страх, смерть, ослабление, повиновение. Здорово! Огромный кодекс — и человек должен действовать на его основе. Так что именно такую правду он принимает. И вам придется убеждать его, используя противоположно направленный вектор, то есть, вообще не убеждая.

Пойдите и скажите ему: «Так вот, эта Саентология действительно хорошая вещь». Но я говорю вам, я просто вижу, как кто-то из вас сидит в гостиной, обставленной с определенными претензиями на художественность, с определенными претензиями на художественность, где-нибудь в квартире-студии или чем-то подобном, и разговаривает с двумя людьми — юристом и его женой или кем-то в этом роде. И это славные люди, и они всегда казались вам сообразительными. И я вижу этих людей и то, как они говорят:

«Но это совершенно неправдоподобно! Это мистика. Я никогда не думал, что ты мистик или что можешь увлечься подобными вещами».

И я вижу, как вы искренне и умоляюще просите: «Пожалуйста, дайте мне лицензию на выживание. Пожалуйста, дайте мне лицензию на выживание. Пожалуйста».

Вам говорят: «Я слышал, ты связался с этим новым культом».

Вы отвечаете: «Это крупнейший культ — это крупнейший культ из тех, что сегодня существуют в мире. И это очень забавно, потому что, понимаете ли, то, что они там делают, не дает никаких результатов».

И этот человек спрашивает: «Что?»

И вы говорите: «Это очень забавно, но Саентология просто не работает. Вот и все». И если вы хотите сказать ему что-нибудь... если вы хотите свалить все на кого-

нибудь и сказать, что это он во всем виноват, то вы просто говорите: «Если бы Рон услышал, как я говорю вам о том, что Саентология, возможно, могла бы помочь вашей спине, то он, вероятно, был бы очень расстроен. Но, строго между нами, на самом деле она поможет». Если вы хотите взвалить на кого-нибудь вину, можете использовать это имя — как бы там ни было, это, в действительности, не мое имя. Но это решение вашей проблемы.

Так вот, не удивляйтесь (вероятно, мне не стоило бы записывать это на пленку), но не удивляйтесь, если обнаружите, что вокруг повыскакивали разного сорта люди, упорно доказывающие: «Это плохо! Она работает!» Так что не удивляйтесь слишком сильно.

Но не следует поражаться, если вас в какой-то степени подвергнут остракизму за то, что вы пытаетесь выступать в защиту Саентологии. Она не нуждается в том, чтобы ее защищали. Никто не сможет казнить ее; ее нельзя расстрелять; с ней ничего не может произойти. Это правда. У нее имеется самая надежная броня в мире — полное отсутствие пространства. Это идея.

Нет никаких причин выступать в ее защиту. И на самом деле, если вы очень сильно постараетесь, то вы сможете убедить людей в том, что Саентология — это хорошо. Они бы просто свихнулись, если бы вы всегда говорили о ней только в духе: «Она не дает результатов». Просто смотрите на человека и говорите: «Она не дает результатов». Не приманка... не как приманка, чтобы они сказали... никогда не хватайтесь за мысль сделать из этого приманку.

«Я не должен говорить вам о том, что это вылечит вашу спину. Возможно, и не вылечит. Это очень часто убивает людей! Строго между нами, знаете... я не понимаю, зачем я во все это ввязался, потому что я никогда не бывал в столько леденящей кровь атмосфере, но знаете ли вы, что Фонд Хаббарда по адресу 16-я Норс стрит, 237, расположен прямо по соседству с...»

И вы можете сказать им: «Разумеется, я не думаю, что они специально заняли этот дом по соседству с моргом. И не поймите меня превратно, я пытался... я пытался не говорить вам об этом». И если вы очень тщательно действуете в том же духе и так далее, а потом скажете: «Конечно же, я вас разыгрывал», — они от волнения ногти на руках до запястий обгрызут. Аррх!

Так вот, если кто-нибудь говорит... кто-нибудь говорит вам: «О, вы тэта-клир, да? Как я понимаю, вы тэта-клир. Это просто замечательно. Почему бы вам не сделать то-то и то-то и не доказать это?»

Вы могли бы сказать: «Кто сказал вам, что я тэта-клир? Я желаю знать! Это был какой-то член Фонда или кто-то в этом роде? Это был другой одитор? Это был не другой одитор, так? Скажите мне!» — как будто вы оскорблены до смерти. Просто разверните в противоположную сторону свой эмоциональный вектор. И у этих людей будут превосходнейшие причины поверить, что они должны до смерти бояться вас.

И еще один момент — для того, чтобы... учитывая, что эта информация общедоступна, совершенно ясно, что в ней не может быть ничего хорошего. Что ж, на вашем месте, я бы сделал книжку-«обманку». Возьмите какую-нибудь книгу или что-то в этом роде и напишите на обложке «Черная книга Саентологии», затем сделайте что-нибудь, чтобы ее было трудно раскрыть. И если к вам приходят люди, которые желают ехидно поухмыляться или что-то в этом роде над тем, чем вы занимаетесь, возьмите себе за правило всегда держать ее на столе и быстро кидать в ящик, и очень резко захлопывать его: «Привет, Джо». Делайте это с абсолютно серьезным лицом. И человек почувствует, что покрывается мурашками от всего этого.

Причина, по которой он чувствует дрожь, очень, очень веская. Для этого существует потрясающая причина: она заключается в том, что он, по сути, знает, что любой, кто берется за это дело, становится крайне опасным. Это правда! Неважно, насколько глупо он действует, всегда существует какая-то память, которая эхом звучит за всем этим автоматизмом. Она говорит: «О боже, нет, нет, нет. Я был однажды где-то, и там был тэтан, и я убил оленя в этом лесу. О, боже, я думаю, что это была ужаснейшая из всех моих прошлых смертей». И он будет утверждать: «Разумеется, ничего подобного не существует. Это неправда. Очень нежелательно иметь дело с тэтанами, когда они плохие».

Так вот, более того, вы не берете на себя никакой ответственности за то, чем владеете, помимо того, что вы просто владеете этим. Я имею в виду, что нет никакого смысла разгуливать и думать, несете вы ответственность или не несете ответственности, или взяли ли вы ответственность или не взяли ответс... в этом нет никакого смысла; если вы делаете это, то вы думаете о вине.

Нет, вы просто... вы хотите узнать, как брать на себя ответственность за все? Просто в один прекрасный день вы выходите на улицу и поднимаетесь на самый высокий дом или что-то в этом роде, или выбираетесь из своей головы и смотрите на город, и просто смотрите, как он там раскинулся. «Что ж, я думаю, они делают все правильно. Ладно». Просто время от времени делайте какой-нибудь постулат вроде этого. Очень весело! Вероятно, после этого вы спуститесь вниз, сделаете десять шагов, и какой-нибудь человек спросит вас, можно ли плюнуть на тротуар.

Так вот, на самом деле я хотел бы обратить ваше внимание на то, что вы пытаетесь рассказать людям о Саентологии. Существует несколько руководств, материалы Профессионального курса и так далее. Появится в наличии британское издание «Самоанализа», и там будет написано «Дианетика»... я знаю, она озаглавлена «Самоанализ в Дианетике». Да, это замечательно, это принесет людям много пользы. Это не вызовет у людей никаких трудностей. Я дал ее прочесть нескольким людям, и бог ты мой, я выбрал тупых людей. Я выбрал самых тупых людей, каких только мог. И я писал и переписывал текст описания, пока каждый из них не понял, о чем я говорю и не согласился с этим, и их все устраивало. И это правда, это хорошая книга. И вы ходите повсюду и говорите: «Ну, я узнал из этой книги больше, чем из любой другой». И мы пытаемся сделать так, чтобы одиторы могли приобретать эту книгу по низким ценам, чтобы им не приходилось многого объяснять. И даже не утруждайте себя тем, чтобы объяснять это.

«Что там насчет единиц энергии и того, что вы выходите из головы и всего такого?» И вы спрашиваете: «Кто сказал вам об этом?»

И они отвечают: «Ну, это везде было. Об этом писали... об этом писали в журнале Потерянное время *Loss of Time magazine — шутка ЛРХ по поводу журнала «Time»., и... э...»

И вы говорите: «Да, там об этом писали, но вы... никто не говорил с вами об этом, не так ли?»

И вам отвечают: «Н… никто».

А вы говорите: «Вы уверены?» — «Никто». — «Что ж, хорошо». Просто заканчивайте разговор. И не надо особо стремиться увидеть реакцию человека.

Единственная причина, по которой кому-то не удается гладко и легко проделать это, состоит в том, что он очень озабочен тем, чтобы увидеть какую-то реакцию со стороны других людей. А те озабочены, чтобы не продемонстрировать никакой реакции. Позвольте им уйти домой и там потеть. Они ведь потеют.

Вы загоняете себя в такую же ситуацию, как игрок в покер, который торопит игру. Я имею в виду, он слишком озабочен тем, чтобы узнать карты другого игрока, — он просто не может ждать! О, нет, это неправильный способ игры.

Эти люди… они бегло просматривают, и кажется, что они испытывают к этому полнейшее безразличие. А если бы вы заглянули к ним в головы, то вы бы увидели там эту бурлящую, растравляющую их массу: это их озабоченность по поводу всего этого. А они сидят и ласково говорят: «Не хотите ли еще чашечку чая, дорогая?», — и выглядят совершенно спокойными. Но они не спокойны.

Если вы увидите человека, пригвожденного к флагштоку Эмпайр стейт билдинг, с огромным прекрасным шелковым транспарантом, развевающимся вокруг его недвижимого тела, не удивляйтесь слишком сильно: это ради благого дела. Он был членом клуба «Лучше быть мертвым» или чего-то в этом роде. Но на транспаранте будет написано: «Саентология не работает». И это... это было бы лозунгом.

И, кстати, именно это я и говорю людям. Они говорят: «О, вы занимаетесь саморекламой», — или что-то вроде этого.

«Нет! Нет! — отвечаю я. — Мы не занимаемся саморекламой или чем-то подобным». Не позволяйте им вести разговор в таком русле. «Просто дело в том, что вам обязательно нужно иметь рядом с собой что-то такое, совершенно не работающее». И я всегда говорю это. И люди начинают смотреть на меня как-то странно. Вы говорите: «Ну, она не работает! Действительно не работает. Нет никаких причин расстраиваться из-за нее. Она не дает результатов».

И человек скажет: «Ахххх! Полная ерунда».

Так что я очень рекомендую вам эту тактику, потому что вы сможете сбить спесь с очень многих людей.

Время от времени, когда вам будет казаться, что вы угодили в ловушку, вспоминайте эту схему и просто разворачивайте вектор. Это действительно срабатывает всякий раз, даже если вы не видите мгновенной реакции.

Давайте сделаем перерыв.