Вы очень везучие люди, должен вам сказать. Это первая послеполуденная лекция, суббота, 13 декабря.

Вы очень везучие люди – это всё, что я могу вам сказать. Это первая послеполуденная лекция, суббота, 13 декабря.

Кстати, кто-нибудь вел записи? Кто-нибудь ведет действительно хорошую подборку конспектов по этому материалу? У вас есть хороший комплект конспектов? Хорошо. Мы заглянем в него.

Сегодня днём я был бы очень счастлив рассказать вам всё о «Стандартной рабочей процедуре», я так и сделаю. На самом деле я буду делать это на протяжении нескольких дней. Очень интересно: «Стандартная рабочая процедура» настолько проста, что я даже и не знаю, почему я о ней говорю. Она такая простая. Вы можете верить, а можете и не верить этому... меня на самом деле не волнует, чему вы верите. Ведь самый лучший, самый замечательный способ убедиться в этом – это просто взять «Стандартную рабочую процедуру» и применить её к трём, четырём людям.

Сегодня днем я был бы очень счастлив рассказать вам все о Стандартной процедуре действия, я так и сделаю. На самом деле я буду делать это на протяжении нескольких дней. Очень интересно то, что Стандартная процедура действия настолько проста, что я даже и не знаю, почему я о ней говорю. Она такая простая. Вы можете верить, а можете и не верить этому... меня на самом деле не волнует, чему вы верите. Ведь самый лучший, самый замечательный способ убедиться в этом, какой я только знаю, — это просто взять Стандартную процедуру действия и применить ее к трем-четырем людям.

Если вы возьмёте пять человек и примените к ним «Стандартную рабочую процедуру», то по меньшей мере двое из них очень быстро станут тэта-клирами. А троим из них придётся спуститься до нижних уровней, вниз по шагам, и вы, вероятно, получите... среди этого небольшого количества людей вы можете получить, а можете и не получить пару V... то есть, простите, одну V. Вероятно, среди этого небольшого количества людей вы не получите V. Полагаю, с пятёркой сталкиваешься в одном из пятнадцати кейсов или где-то около того. Но вы всё же можете получить V.

Если вы возьмете пять человек и примените к ним Стандартную процедуру действия, то по меньшей мере двое из них очень быстро станут тэта-клирами. А троим из них придется спуститься до нижних уровней, вниз по шагам, и вы, вероятно, получите... среди этого небольшого количества людей вы можете получить, а можете и не получить пару V... то есть, простите, одну V. Вероятно, среди этого небольшого количества людей вы не получите V. Полагаю, с пятеркой сталкиваешься в одном из пятнадцати кейсов или где-то около того. Но вы все же можете получить V.

Вы, возможно, получите один кейс, который пригвождён, запечатан, закован, заперт, сгруппирован, смят, закупорен... вы можете получить различные вещи. Но это очень сомнительно. А что вы должны применить, чтобы справиться с таким кейсом, если он у вас всё же появляется? Витамины? Нечто очень... «Что ж, должно быть, это необычный кейс. Он... всякий раз, когда я прошу его проделать что-то из этого, он, по всей видимости, оказывается неспособен на это. Возможно, мы должны попробовать диатермию. Нет, это не работает. Ну, не знаю. В лекции не могло быть сказано ничего о столь трудном кейсе... должно быть, это нечто необычное». Нет. Вы не столкнётесь ни с чем необычным, сожалею, что я должен вам это сказать. Время приключений прошло. Вы просто продолжаете применять «Стандартную рабочую процедуру».

Вы, возможно, получите один кейс, который пригвожден, запечатан, закован, заперт, сгруппирован, смят, закупорен... вы можете получить различные вещи. Но это очень сомнительно. А что вы должны применить, чтобы справиться с таким кейсом, если он у вас все же появился? Витамины? Нечто очень... «Что ж, должно быть, это необычный кейс. Он... всякий раз, когда я прошу его проделать одну из этих штук, он кажетсянеспособным на это. Возможно, мы должны попробовать диатермию*диатермия, эндотермия: метод электролечения, состоящий в глубоком прогревании тканей организма токами высокой частоты. (Электронный словарь «Контекст») . Нет, это не работает. Ну, не знаю. В лекции не могло быть сказано ничего о столь трудном кейсе... должно быть, это нечто необычное». Нет. Вы не столкнетесь ни с чем необычным, сожалею, что я должен вам это сказать. Время приключений прошло. Вы просто продолжаете и применяете Стандартную процедуру действия дальше.

И если вы совершенно, абсолютно отчаялись в этом кейсе шага V, если вы безнадёжно отчаялись во всём этом, то вы могли бы тратить на него пару часов в день, или заставить его работать по паре часов в день, или заставить кого-либо ещё работать с ним по паре часов в день, и просто проводить «Самоанализ», используя его команды для создания иллюзий... иными словами, для того чтобы создавать мокапы, а не вспоминать инциденты. Там говорится, что необходимо вспоминать инциденты... «Можете ли вы вспомнить момент, когда...»

И если вы совершенно, абсолютно отчаялись в этом кейсе шага V, если вы безнадежно отчаялись во всем этом, то вы могли бы тратить на него пару часов в день, или заставить его работать по паре часов в день, или заставить кого-либо еще работать с ним по паре часов в день, и просто проводить «Самоанализ», используя его команды для создания иллюзий... иными словами, для того чтобы создавать макеты, а не вспоминать инциденты. Там говорится, что необходимо вспоминать инциденты... «Можете ли вы вспомнить момент, когда...»

Теперь, пользуясь этой книгой, необходимо просто говорить: «Можете ли вы создать мокап, в котором вы чем-то наслаждались». Итак, вы помещаете туда что-то и наслаждаетесь этим. И внизу есть список восприятий, и вы пытаетесь... одно из них «внешнее движение», так что вы видите, как эта штука движется. Другое – «зрительное восприятие», так что вы хорошо рассматриваете её. Ещё одно – «звук» и так далее.

Теперь, пользуясь этой книгой, необходимо просто говорить: «Можешь ли ты создать макет, в котором ты чем-то наслаждался». Так что, он помещает туда что-то и наслаждается этим. И внизу есть список восприятий, и вы пытаетесь... одно из них «внешнее движение», так что вы видите, как эта штука движется. Другое — «зрительное восприятие», так что вы хорошо рассматриваете ее. Еще одно — «звук» и так далее.

Неважно, если вы не очень хорошо видите эти штуки или не очень хорошо ощущаете их. Преклир может получить некое туманное представление, что они там... гуманное, неважно, насколько туманное. Так что затем он может просто продвигаться дальше, вперёд по списку, какими бы туманными ни были эти штуки; а если он начинает чрезвычайно сильно выкипать, то пусть он видит их позади себя. Вы просто направили слишком много потоков в одну сторону. Так что пусть преклир помещает мокапы позади себя, и в результате выкипание немедленно прекратится.

Неважно, если вы не очень хорошо видите эти штуки или не очень хорошо ощущаете их. Человек может получить некое туманное представление, что они там... туманное, неважно, насколько туманное. Так что он может просто продвигаться дальше, вперед по списку, какими бы туманными ни были эти штуки; а если он начинает чрезвычайно сильно выкипать, то пусть он видит их позади себя. Вы просто направили слишком много потоков в одну сторону. Так что пусть преклир помещает макеты позади себя, и в результате выкипание немедленно прекратится.

Вы можете опуститься до невероятной апатии в отношении того или иного кейса, но если вы проделаете то, о чём я только что говорил, это всё равно поможет. Это последнее... последнее средство. Ниже опускаться вам уже не придётся. Вы либо применяете техники, которые у вас есть, либо, если вы просто выбрасываете белый флаг, сдаётесь и всё такое, то у вас есть процедура работы по «Самоанализу». И человек выберется оттуда через месяц, через шесть недель. Не важно, сколько времени пройдёт, это не важно. Не важно, сколько времени пройдёт.

Вы можете опуститься до невероятной апатии в отношении того или иного кейса, но если вы проделаете то, о чем я только что говорил, это все равно поможет. Это последнее... последнее средство. Ниже опускаться вам уже не придется. Вы либо применяете техники, которые у вас есть, либо, если вы просто выбрасываете белый флаг, сдаетесь и все такое, то у вас есть процедура работы по «Самоанализу». И человек выберется оттуда через месяц, через шесть недель. Не важно, сколько времени пройдет, это не важно. Не важно, сколько времени пройдет.

И, начиная проводить людям «Стандартную рабочую процедуру», выпуск 3, вы иногда чувствуете соблазн нырнуть в инцидент, который появляется в поле зрения, -э, как славно! Нет! Нет. И у вас будут кейсы, которые будут настойчиво стремиться нырнуть в появляющийся на поверхности инцидент... используйте дубину. Вам не следует иметь никакого дела с по-настоящему убедительным факсимиле или какой-то его частью.

И, начиная проводить людям Стандартную процедуру действия, выпуск 3, вы иногда почувствуете соблазн нырнуть в инцидент, который представляет себя просто замечательно! Нет! Нет. И вам попадутся кейсы, которые будут настойчиво стремиться нырнуть в появляющийся на поверхности инцидент — используйте дубину. Вам не следует иметь никакого дела с по-настоящему убедительным факсимиле или какой-то его частью.

И если при работе с мокапами у преклира включаются соматики, то не думайте, что одно связано с другим. Между ними нет никакой связи. Нет никакой связи между мокапами и тем, что не так с преклиром. На самом деле это верх легкомыслия - создавать мокапы, имеющие отношение к левому уху преклира, тогда как у него больная ступня. Просто используйте все геометрические фигуры и формы. А причина, по которой вы должны использовать все геометрические фигуры и формы, состоит в том, что вы должны охватить всё таким образом, чтобы он ничего не избегал.

И если при работе с макетами у преклира включаются соматики, то не думайте, что одно связано с другим. Между ними нет никакой связи. Нет никакой связи между макетами и тем, что не так с преклиром. На самом деле это верх легкомыслия — создавать макеты, имеющие отношение к левому уху преклира, тогда как у него больная ступня. Просто используйте все геометрические фигуры и формы. А причина, по которой вы должны использовать все геометрические фигуры и формы, состоит в том, что вы должны охватить все таким образом, чтобы он ничего не избегал.

Начиная проводить процессинг преклиру, вы иногда обнаруживаете, что ему становится гораздо хуже. О, бог ты мой! Ещё как хуже. Не думаю, что вы могли бы ухудшить его состояние так же, как это бывало при неправильном использовании некоторых старых техник. Но, если вы не знаете, что делаете, то вы можете превратить человека в развалину. Но вы можете превратить его в развалину, даже зная, что вы делаете.

Начиная проводить процессинг преклиру, вы иногда обнаруживаете, что ему становится гораздо хуже. О, бог ты мой! Он может стать хуже в отместку. Не думаю, что вы могли бы ухудшить его состояние так же, как это бывало при неправильном использовании некоторых старых техник. Но, если вы не знаете, что делаете, то вы можете превратить человека в развалину. И даже зная, что вы делаете, вы можете превратить его в развалину.

Во-первых, не беспокойтесь о том, что вы можете сделать из кого-то развалину. И тогда шансы на это существенно уменьшатся.

Во-первых, не беспокойтесь о том, что вы можете сделать из кого-то развалину.

И во-вторых, если вы обнаружили, что превратили преклира в развалину... о, конечно, многие преклиры возвращаются и говорят вам, что из них сделали развалину. Да, это для того, чтобы получить больше процессинга. Это старый трюк: если вы не предоставляете им ещё процессинга, то они ходят... они ходят и рассказывают всем соседям, что их превратили в развалину. И если и тогда вы не предоставляете им ещё процессинга, то доходит чуть ли не до того, что они нападают на вас физически.

Этот процесс разваливает намного меньше.

Разумеется, иногда их способ сказать «Пожалуйста, проведите мне процессинг» заключается в том, чтобы погубить вас и вашу репутацию. Однако ваш преклир «превращён в развалину» процессингом. И, как я уже говорил, во-первых... ну, так что? МЭСТ-вселенная сделала из него развалину ещё до того, как вы добрались до него.

И во-вторых, если вы обнаружили, что превратили преклира в развалину... о, конечно, многие преклиры возвращаются и говорят вам, что из них сделали развалину. Да, это для того, чтобы получить больше процессинга. Это старый трюк: если вы не предоставляете им еще процессинга, то они ходят... они ходят и рассказывают всем, что их превратили в развалину. А если и тогда вы не предоставляете им еще процессинга, то доходит чуть ли не до того, что они нападают на вас физически.

Его шанс попасть к вам и исцелиться – один из сотен и сотен сотен триллионов. Ему настолько повезло в том плане, что он попал к вам, что вам не требуется спрашивать у него разрешения на выживание и не требуется извиняться. Вы обладаете в этом отношении полной свободой.

Разумеется, иногда их способ сказать «Пожалуйста, проведите мне процессинг» заключается в том, чтобы погубить вас и вашу репутацию. Но ладно… итак, ваш преклир «превращен в развалину» процессингом. И, как я уже говорил, во-первых — ну и что? МЭСТ-вселенная сделала из него развалину еще до того, как он попал к вам в руки.

Как кто-то может испытывать неудобство, запрашивая невероятные цены, или чувствовать, что он обязан помочь кому-то, в то время как существуют все эти люди, которым необходимо помочь, или как кто-то может чувствовать, что ему необходимо убедить кого-то в эффективности того, что он делает... обсуждать или доказывать, чтобы убедить кого-то... вот этого я уж точно не знаю. Ведь применение «Стандартной рабочей процедуры», выпуска 3, и хорошее, полное понимание теории, лежащей в основе этой процедуры, порождает такое удачное обстоятельство: вы являетесь причиной.

Его шанс попасть к вам и исцелиться — настолько незначителен… один из сотен и сотен триллионов. Ему настолько повезло в том плане, что он попал к вам, что вам не требуется спрашивать у него разрешения на выживание и не требуется извиняться. Вы обладаете в этом отношении полной свободой.

Всякий раз, когда вы будете думать, что вы должны в своей деятельности опуститься ниже уровня причинности, вы потерпите неудачу. Вы причина. И в тот момент, когда вы начинаете извиваться, извиняться, пытаться что-то кому-то доказать, сильно расстраиваться из-за того, что ему стало хуже, или что-то в этом роде, вы просто громко и драматично заявляете: «Я не причина».

Как кто-то может испытывать неудобство, запрашивая невероятные цены, или чувствовать, что он обязан помочь кому-то, в то время как все эти люди существуют, чтобы получить помощь, или чувствовать, что он обязан попытаться убедить кого-то в эффективности того, что он делает... обсуждать или доказывать, чтобы убедить кого-то... вот этого я уж точно не знаю. Ведь применение Стандартной процедуры действия, выпуск 3, и хорошее, полное понимание теории, лежащей в основе этой процедуры, порождает такое удачное обстоятельство: вы являетесь причиной.

Вы приводите свой кейс в хорошее состояние, вы улучшаете своё умонастроение, и ничто не может смутить вас... ничто, даже выстрел из шестнадцатидюймовой пушки вам в лицо.

Всякий раз, когда вы будете думать, что вы должны в своей деятельности опуститься ниже уровня причинности, вы потерпите неудачу. Вы Причина. И в тот момент, когда вы начинаете испытывать смущение, извиняться, пытаться что-то кому-то доказать, сильно расстраиваться из-за того, что ему стало хуже, или что-то в этом роде, вы просто громко и драматично заявляете: «Я НЕ причина».

Забавно здесь то, что в таком умонастроении нет ничего эзотерического. Ваш преклир смотрит на вас и не видит извиняющегося выражения лица, он не видит у вас полной готовности опуститься на колени и сказать: «О, ялла, ялла, ялла... АМА, АМА... пожалуйста, прими нас, пожалуйста, прими нас» – или что там пелось в этой сумасшедшей древнегерманской песне, – «Хубла-губла! Пожалуйста, прими нас!» Он говорит: «Этот парень не может сделать для меня ничего. Что-то должно быть сделано для него». Он просто воспринимает вас, ваше отношение, тон вашего голоса, и по ним он сразу же понимает, что вы что-то для него сделаете. Вы что-то для него сделаете... просто неизбежно, что вы что-то для него сделаете... и он позволяет этому произойти в десять раз быстрее.

Вы приводите свой кейс в хорошее состояние, приводите ум в хорошее состояние, и ничто не может досадить вам. Ничто, даже выстрел из шестнадцатидюймовой пушки в лицо.

Однако если он смотрит на вас и видит сомнение, неуверенность и просьбу выдать лицензию на выживание, то времени на это уйдёт в десять раз больше, чем следует.

Забавно здесь то, что в таком умонастроении нет ничего эзотерического. Ваш преклир смотрит на вас и не видит извиняющегося выражения лица, он не видит у вас полной готовности пасть на колени и причитать: «О, ялла, ялла, ялла... АМА, АМА... пожалуйста, прими нас, пожалуйста, прими нас» — или что там пелось в этой сумасшедшей древнегерманской песне, — «Хубла-губла! Пожалуйста, прими нас!» Он говорит: «Этот парень не может сделать для меня ничего. Что-то должно быть сделано для него». Он просто воспринимает вас, ваше отношение, тон вашего голоса, и по ним он сразу же понимает, что вы что-то для него сделаете. И вы что-то для него сделаете...

Так и случится! Я просто говорю об обладании преклира. Если вы извиняетесь за то, что способны сделать что-то для человека, то время его обладания аберрацией в какой-то степени увеличится.

просто неизбежно вы что-то для него сделаете. И он идет вперед и позволяет этому произойти в десять раз быстрее.

Я говорю о том, что вы можете целиком и полностью превратить преклира в развалину. Я совершенно точно скажу вам, что произойдёт всякий раз, когда вы будете приходить к заключению, что вы превратили преклира в совершенную развалину... Вы испугались. Вы спрятали свою храбрость в задний карман и нырнули вниз по шкале тонов к подражанию более высокой части шкалы тонов. И на этом низком уровне шкалы тонов, здесь, в самом низу, с помощью большого количества слов выражается мысль: «Я боюсь причинить кому-либо боль».

Однако если он смотрит на вас и видит сомнение, неуверенность и просьбу выдать лицензию на выживание, то времени на это уйдет в десять раз больше, чем следует.

Если вы вообще хотите управлять предприятием, то не принимайте... если вы действительно хотите, чтобы оно функционировало, если это вас вообще заботит... не принимайте человека, который боится причинить кому-либо боль, потому что он в конце концов будет приканчивать всех подряд, он просто будет убивать всех подряд. Это неизбежно. Его усилия не наносить боль приведут к убийствам.

Так и случится! Я просто говорю об обладательности преклира. Если вы извиняетесь за то, что способны сделать что-то для человека, то время его обладания аберрацией в какой-то степени увеличится.

Давайте рассмотрим лишь одно проявление, связанное с этим. Он держит себя на расстоянии от чего-то, он о чём-то не упоминает, и позволяет этому расти, расти, расти, он держит себя на расстоянии, держит себя на расстоянии. Он чувствует, что кто-то в отделе отправки вызывает у него раздражение. И, вместо того чтобы разобраться с этим на месте, в отделе отправки, вместо того чтобы напрямую отправиться туда и сказать: «Мне не нравится это. Почему вы это делаете?» – он просто допускает, чтобы это раздражало его.

И когда я говорю о том, что вы можете целиком и полностью превратить преклира в развалину… я совершенно точно скажу вам, как и что произойдет всякий раз, когда вы будете приходить к заключению, что вы превратили преклира в совершенную развалину. Вы испугались. Вы спрятали свою храбрость в задний карман и нырнули в низкоуровневое подражание, которое имитирует верхнюю часть шкалы тонов. И на этом уровне шкалы тонов, здесь, в самом низу, с помощью большого количества слов выражается мысль: «Я боюсь повредить кому-либо».

А парень из отдела отправки чувствует, что что-то происходит, и всё это продолжает, и продолжает, и продолжает оставаться на расстоянии. Что вы получаете? Вы получаете конденсатор. И рано или поздно это бабах! И бедный парень из отдела отправки так на самом деле и не осознал, что же было не так. У него нет об этом никакого представления, пока наконец однажды сконденсированный заряд не стал настолько большим, что ему попало по первое число, его уволили, отдел полностью разрушили... и всё из-за чего? Из-за того, что ваш менеджер в тот первый раз, когда он был раздражён тем, что происходит в отделе отправки, оказался, чёрт побери, слишком труслив, чтобы пойти в отдел отправки и сказать об этом. И он объяснил это следующим образом: «Ну, я не хочу задевать его чувства».

Если вы вообще хотите управлять предприятием, то не принимайте... если вы действительно хотите, чтобы оно функционировало, если это вас вообще заботит... не нанимайте человека, который боится причинить кому-либо вред, потому что он, в конце концов, будет приканчивать всех подряд, он просто будет убивать всех подряд. Это неизбежно. Его усилия не вредить закончатся убийствами!

Это самый что ни на есть большой занавес из всех существующих. Человек удаляет проблему из поля зрения и не говорит правды: «Я слишком труслив, чтобы сделать что-либо по этому поводу». И он заменяет правду оправданием: «Я не хочу задевать его чувства»... хорошее объяснение... и он не идёт туда, в отделе отправки не знают, что вообще происходит, и затем однажды бум! В результате много людей идёт ко дну... и это направление деятельности тоже может пойти ко дну.

Давайте рассмотрим лишь одно проявление, связанное с этим. Он держит себя на расстоянии от чего-то, он о чем-то не упоминает, и позволяет этому расти, расти, расти, он держит себя на расстоянии, держит себя на расстоянии. Он чувствует, что кто-то в отделе отправки вызывает у него раздражение. И, вместо того чтобы разобраться с этим на месте, в отделе отправки, вместо того чтобы напрямую отправиться туда и сказать: «Мне не нравится это. Почему вы это делаете?» — он просто допускает, чтобы это раздражало его.

Почему? Потому что к этому направлению деятельности человек постоянно проявляет отношение «отстранись, отстранись, пусть это нарастает, нарастает, не говори ничего, мы не хотим сделать кому-либо больно»... пока все линии там не приходят в такой беспорядок, что у человека, который находится там, не остаётся никаких шансов. Вот и всё. Он никогда не знает, прав он или неправ. Он знает, что босс не скажет ему этого. И он знает, что если он пойдёт к боссу, тот скажет ему: «О, да. Всё замечательно. Вы хорошо поработали, всё замечательно». Он знает... он вовсе не уверен в том, что эти слова – правда.

А парень из отдела отправки чувствует, что что-то происходит, и все это продолжает, и продолжает, и продолжает оставаться на расстоянии. Что вы получаете? Вы получаете конденсатор. И рано или поздно он сделает «Бабах!» И бедный парень из отдела отправки мог на самом деле и не осознать, что же было не так. У него не было никаких намеков на это, пока, наконец, однажды заряд конденсатора не стал настолько большим, что сбил его с ног, вышиб его с работы, полностью разрушил отдел... и все из-за чего? Из-за того, что ваш менеджер в тот первый раз, когда он был раздражен тем, что происходит в отделе отправки, оказался, черт побери, слишком труслив, чтобы пойти в отдел отправки и сказать об этом. И он имел бледное лицо перед этим фактом; он сказал:

То же самое с одитором. Всякий раз, когда он приканчивает преклира, или всякий раз... Это очень странно, но я могу взять любой из кейсов, которые... у которых внезапно зинь, зинь, зинь, ум заходит за разум, ум заходит за разум, ум заходит за разум, – я могу взять любой из этих кейсов и спросить: «Что произошло?»

«Ну, я не хочу задевать его чувства».

«Ну, мы забрались в это, и мы сделали это, и мы сделали то» – и так далее.

Это самая большая завеса из всех существующих. Человек удаляет проблему из поля зрения и не говорит себе правды: «Я слишком труслив, чтобы сделать что-либо по этому поводу». Так что он заменяет правду оправданием: «Я не хочу задевать его чувства» — крепкое рационалистическое обоснование. Он не идет туда, в отделе отправки не знают, что вообще происходит, и затем однажды «буум!» В результате много людей идет ко дну... и эта деятельность тоже может пойти ко дну.

Во-первых, обычно такое происходит у одитора, который сам является кейсом шага V. И, во-вторых, мы обнаруживаем, что одитор не довёл до конца проведение техники. При работе со всеми без исключения кейсами, которые были изучены нами и с которыми что-то стряслось, одитор не завершил то, что начал делать. Он был в недостаточной мере причиной, чтобы получить следствие.

Почему? Потому что не делая ничего для этой деятельности, вы получаете отношение «отстранись, отстранись, пусть это нарастает, нарастает, не говори ничего, мы не хотим никому навредить»... пока все линии там не приходят в такой беспорядок, что у человека, который находится там, не остается никаких шансов. Вот и все. Он никогда не знает, прав он или неправ. Он знает, что босс не скажет ему этого. И он знает, что если он пойдет к боссу, тот скажет ему: «О, да. Это замечательно. Вы хорошо поработали, все замечательно». Он знает... у него нет никаких гарантий, что эти слова — правда.

Он добрался до середины, и преклир начал вопить, или что-то в этом роде, и одитор сказал себе: «Я не должен причинять ему боль, так что я закончу с этим и займусь чем-нибудь ещё». О, боже!

То же самое с одитором. Всякий раз, когда он приканчивает преклира, или всякий раз... Это очень странно, но я могу взять любой из кейсов, которые... у которых внезапно зинь, зинь, зинь, ум заходит за разум, ум заходит за разум, ум заходит за разум, — я могу взять любой из этих кейсов и спросить: «Что произошло?»

Предположим, на столе у врача... у врача лежит тело (тела не имеют значения, но просто приведём это в качестве примера)... предположим, на столе у врача лежит тело, и в нём наполовину вырван из своего места позвонок в позвоночнике, или что-то в этом роде, и действие эфира начало ослабевать, и манипуляции, по всей видимости, причиняют пациенту боль. Полагаю, такой врач больше ничего не сделает с этим позвоночником, поскольку это, возможно, причинит пациенту ещё больше боли. Нет, пусть он просто умрёт.

«Ну, мы забрались в это, и мы сделали это, и мы сделали то» — и так далее.

Обобщая, можно сказать, что храбрость – это, во-первых, желание и готовность быть причиной чего-либо и, во-вторых, достижение следствия, которое человек запостулировал вопреки всему и вся. Так уж случилось, что такой вещи, как неудача не существует. Так случилось, что её просто нет.

Во-первых, обычно такое происходит у одитора, который сам является кейсом шага

Но, конечно, вы все хотите согласиться, что существует такая вещь как неудача: потому что тогда у вас будет повод потерпеть её, и вам не придется быть причиной. Это другое дело. Но нет никакой причины терпеть неудачу. Нет оправдания ни одной неудаче, имевшей место в истории, кроме вот этого, вот этого: там не хватало настойчивости и пробивной силы.

V. И, во-вторых, мы обнаруживаем, что одитор не довел до конца проведение техники. До сих пор при изучении всех и каждого кейсов, с которым что-то стряслось, выяснялось, что одитор не завершил то, что начал делать. Он был в недостаточной мере причиной, чтобы произвести следствие.

Вы можете взять вершину расцвета любой империи или любой армии в истории хомо сапиенса, и вы обнаружите, что у кого-то где-то на этом траке просто кишка была тонка. И тогда он потерял весь трак. Нет даже такой вещи, как «слишком долго идти в одном направлении к запостулированному следствию». Нет даже этого. Нет такой вещи, как «шансы слишком малы». Такого не существует. Нельзя даже сказать: «То, что я запостулировал, было неразумно, и поэтому теперь я должен оставить эту цель, поскольку это было неразумно» – и так далее.

Он добрался до середины, и преклир начал вопить, или что-то в этом роде, и одитор сказал себе: «Я не должен вредить ему, так что я закончу с этим и займусь чем-нибудь еще». О, боже!

Нет, вы должны были в определённой мере согласиться с целым рядом вещей и перемещаться в этом состоянии по траку, чтобы в какой-то момент сесть и сказать: «Слишком многое против меня».

Предположим, на столе у врача... у врача лежит тело — тела не имеют значения, но просто приведем это в качестве примера... предположим, на столе у врача лежит тело, и в нем наполовину вырван из своего места позвонок в позвоночнике, или что-то в этом роде, и действие эфира начало ослабевать, и манипуляции, по всей видимости, причиняют пациенту боль. Полагаю, такой врач больше ничего не сделает с этим позвоночником, поскольку это, возможно, причинит пациенту еще больше боли. Нет, пусть он просто умрет.

Давайте просто рассмотрим... давайте просто рассмотрим элементарную вещь... во-первых, вы выяснили, что на дне шкалы тонов, где применяются все эти объяснения, иррациональность доходит до состояния МЭСТ. И на дне шкалы тонов человек представляет собой МЭСТ.

Обобщая, можно сказать, что храбрость — это, во-первых, желание и готовность быть причиной чего-либо и, во-вторых, достижение следствия, которое человек запостулировал вопреки всему и вся. При этом не происходит такой вещи, как неудача. Так случилось, что ее просто нет.

Давайте посмотрим на вершину шкалы тонов, и мы обнаружим, что там причинность порождается постулатами. Есть ли там рассуждения? Нет, нет. Там вообще нет никаких последовательных логических выкладок.

Но, конечно, вы все хотите согласиться, что существует такая вещь как неудача, потому что тогда у вас будет повод потерпеть ее, и вам не придется быть причиной. Это другое дело. Но нет никакой причины терпеть неудачу. Нет оправдания ни одной неудаче, имевшей место в истории, кроме вот этого, вот этого: там не хватало настойчивости и пробивной силы.

Так что вы говорите: «Мы изменим привычки полиции Филадельфии и целиком и полностью преобразуем ее». Не «мы», вы можете сказать: «Я». Не беспокойтесь о том, чтобы устанавливать какой-то временной предел. Объект обладания в этом случае просто сводится к полиции Филадельфии. Количество затраченного времени равно количеству обладания этой полицией. И вы просто берёте и делаете это! И если вы достаточно сильны и жёстки, то вы просто запостулируете, что это произойдёт, и это произойдёт.

Вы можете взять вершину расцвета любой империи или любой армии в любой период в истории хомо сапиенса, и вы обнаружите, что у кого-то где-то на этом траке просто кишка оказалась тонка. И тогда он потерял весь трак. Нет даже такой вещи, как «слишком долго идти в одном направлении к запостулированному следствию». Нет даже этого. Нет такой вещи, как «шансы слишком малы». Такого не существует. Нельзя даже сказать: «То, что я запостулировал, было неразумно, и поэтому теперь я должен оставить эту цель, поскольку это было неразумно» — и так далее.

На более низких уровнях шкалы вам придётся начать действовать и добиться, чтобы это произошло, и это произойдёт. А ещё ниже по шкале вы просто скажете: «Я хотел бы, чтобы это произошло», и этого не произойдёт. А ещё ниже по шкале вы скажете: «Кто-то должен сделать это».

Нет, вы должны были в определенной мере согласиться с целым рядом вещей и перемещаться в этом состоянии по траку, чтобы в какой-то момент сесть и сказать:

Понимаете, брать ответственность за что-то, что уже произошло, – это чушь. Ну, и это произошло!

«Слишком многое против меня».

Давайте просто копнём чуть глубже. Мы обнаруживаем, что один был неправ, а другой прав... с чьей точки зрения? Как вы можете быть неправы с вашей собственной точки зрения? За последние семьдесят четыре триллиона лет не было ни одного случая, чтобы вы в тот момент, когда вы действовали, не действовали бы на максимуме своих возможностей и не пытались бы действительно тем или иным образом произвести то следствие, которое вы запостулировали.

Давайте просто рассмотрим... давайте просто рассмотрим элементарную вещь... во-первых, вы выяснили, что на дне шкалы тонов, где используются все эти рационалистические обоснования, иррациональность становится МЭСТом. И на дне шкалы тонов человек представляет собой МЭСТ.

И вы постоянно чего-то не добивались, не добивались, не добивались, конечно... не достигали этой цели, не достигали той. Но вы всё же пытались... пока кто-то не убедил вас в том, что сейчас модно не пытаться. Весь упадок того, что, смешно сказать, называли во время Второй мировой войны «боевым духом» вооружённых сил, состоял просто в следующем... просто в следующем. Было модно не... было модно не быть храбрым, было модно не быть сообразительным. Это было «модно».

Давайте посмотрим на вершину шкалы тонов, и мы обнаружим, что там причинность порождается постулатами. Есть ли там рассуждения? Нет, нет. Там вообще нет никаких последовательных логических выкладок.

Человека могли исключить практически из любого офицерского клуба, если он вдруг проявлял храбрость. Я знаю одного офицера, которого отчитали за то, что он атаковал подводную лодку размером в три раза больше своего корабля и потопил её... японскую подводную лодку. И его вызвали и отчитали. Это звучит невероятно, не так ли? Нет, у нас было... у нас было в большой, большой моде придерживаться идеи «Давайте все самоустранимся и не будем нести ответственность».

Так что вы говорите: «Мы изменим привычки полиции Филадельфии и целиком и полностью преобразуем ее». Не «мы», вы можете сказать: «Я». Не беспокойтесь о том, чтобы устанавливать какой-то временной предел. Объект обладания в этом случае — просто полиция Филадельфии. Количество затраченного времени равно количеству обладания этой полицией. И вы просто берете и делаете это! И если вы достаточно сильны и жестки, то вы просто постулируете, что это произойдет, и это происходит.

Вот что ужасно: если бы кто-то из тех, кто там был, взял на себя ответственность, проявил способность вызвать следствие или поверил в неё, то он, вероятно, мог бы чрезвычайно сильно приблизить конец войны. А если бы он взял её на себя немного раньше, то войны, вероятно, не было бы вообще.

На более низких уровнях шкалы вам придется начать действовать и добиться, чтобы это произошло, и это произойдет. А еще ниже по шкале вы просто скажете: «Я хотел бы, чтобы это произошло», и этого не произойдет. А еще ниже по шкале вы скажете: «Кто-то должен сделать это».

Просто один человек. Мы не говорим о том, что «нам необходимо огромное количество людей». Они не нужны... на любом уровне деятельности... чтобы вызвать следствие. Просто картина событий становится немного более хаотичной и иногда более интересной, когда вы начинаете бросать туда людей тысячами, миллионами и миллиардами.

Понимаете, брать ответственность за то, что уже произошло, — бессмысленно.

Преклира, который находится в плохом состоянии, я первым делом спрашиваю о том, где остановился одитор. «Где остановился одитор?» И мы вызываем одитора и спрашиваем: «Что произошло вчера вечером между вами и преклиром? Что произошло?»

Потому что это уже произошло!

«Ну, вот что. Каждый... каждый раз, когда мы приступали к этому, он кричал. И... это было просто... боль была невыносимой для него, вот и всё. И он... он... я просил его создать мокап того-то, и он начинал кричать. И... и так далее, и он просто не мог вынести боль. И он начинал... а затем он уже начинал кричать и терял сознание. И, естественно, мне пришлось изменить технику!»

Давайте просто копнем чуть глубже. Мы обнаруживаем, что один был неправ, а другой прав... с чьей точки зрения? Как вы можете быть неправы со своей собственной точки зрения? За последние семьдесят четыре триллиона лет не было ни одного случая, чтобы вы в тот момент, когда действовали, не действовали бы на максимуме своих возможностей и не пытались бы действительно тем или иным образом произвести то следствие, которое запостулировали.

Э-э-э-э-эх! Почему одитор не говорит мне просто правду? «Я трус. Я не хотел причинить ему боль... потому что я боялся, что это причинит боль мне».

И вы постоянно отступали, отступали и отступали от нее. Конечно... не достигали этой цели, не достигали той. Но вы все же пытались... пока кто-то не убедил вас в том, что сейчас модно не пытаться. Весь упадок того, что называли во время Второй мировой войны, смешно сказать, «боевым духом» вооруженных сил, состоял просто в следующем... просто в следующем. Было модно не... было модно не быть храбрым, было модно не быть сообразительным. Это было «стильно».

Знаете ли вы, что если проводить процессинг создания хоть какое-то время, то с человеком начнут происходить такие вот вещи: он, например, будет совершенно уверен в том, что ядро летит прямёхонько в центр его тела и попадёт в него в любую секунду? И человек почти чувствует волну воздуха при приближении ядра. И он просто уверен в этом. И иногда он очень грустно смотрит на вас и говорит: «Моё тело вот-вот разорвёт на куски, и я надеюсь, что вы позаботитесь ради меня кое о чём. Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за этого».

Человека могли исключить практически из любого офицерского клуба, если он вдруг проявлял храбрость. Я знаю одного офицера, которого отчитали за то, что он атаковал подводную лодку размером в три раза больше своего корабля и потопил ее... японскую подводную лодку. И его вызвали и отчитали. Это звучит невероятно, не так ли? Нет, у нас было... у нас было в большой, большой моде придерживаться идеи «Давайте все самоустранимся и не будем нести ответственность».

И надо же! Этого никогда не происходит. Этого просто никогда не происходит. Этот ожидаемый момент не наступает. Вы можете знать, что он наступит через долю секунды, но он просто никогда не наступает.

Вот что ужасно: если бы кто-то из тех, кто там был, взял на себя ответственность, проявил способность вызвать следствие или поверил в нее, то он, вероятно, мог бы чрезвычайно сильно приблизить конец войны. А если бы он взял ее на себя немного раньше, то войны, вероятно, не было бы вообще.

Вы можете просто прекратить работать и оставить преклира в этом ожидании, 1 сказав: «Я сейчас прекращу процессинг, потому что я больше не хочу причинять вам боль. Я просто не могу вынести вида того, как вы извиваетесь и корчитесь».

Просто один человек. Мы не говорим о том, что «нам необходимо огромное количество людей». Они не нужны... на любом уровне деятельности... чтобы вызвать следствие. Просто картина становится немного более неупорядоченной и иногда более интересной, когда вы начинаете бросать туда людей тысячами, миллионами и миллиардами.

Что вы делаете, когда он попадает в такую передрягу? Вы берёте и неожиданно изменяете процесс, который используете? Нет! Это неподходящее время изменять процесс. Не изменяйте процесс в середине крика. Если процесс, который вы используете, завёл его туда, то этот же процесс проведёт его через это... когда вы применяете процессинг создания или процессинг постулатов.

Преклира, который находится в плохом состоянии, я первым делом спрашиваю о том, где остановился одитор. «Где остановился одитор?» И мы вызываем одитора и спрашиваем: «Что произошло вчера вечером между вами и преклиром? Что произошло?»

Это не относится к процессингу настоящих факсимиле и потоков. Если вы вынуждены работать с ними, то, когда они появляются, то, да, вы всё же продираетесь сквозь них. Преклиру может стать легче, а состояние его кейса при этом нисколько не улучшится.

«Ну, вот что. Каждый... каждый раз, когда мы приступали к этому, он кричал. И... это было просто... боль была невыносимой для него, вот и все. И он... он... я просил его создать макет того-то, и он начинал кричать. И... и так далее, и он просто не мог вынести боль. И он начинал... а затем он уже начинал кричать и терял сознание. И, естественно, мне пришлось изменить технику!»

Я хочу сказать, вы можете начать работать с преклиром, а затем переключиться на реальность: «Ладно, хорошо. Мы пройдём в процессинге реальный инцидент, и это позволит облегчить всё это, убрать ядро, которое вот-вот разорвёт его пополам, и мы просто пройдём это в процессинге. И мы просто сделаем несколько... несколько пассов из процессинга усилия». Да, это избавит его от этого. Угу... и он застрянет прямо там, поскольку вы привели его туда одним путём, а пытаетесь вывести - другим. Это не сработает.

Э-э-э-э-эх! Почему одитор не говорит мне просто правду? «Я трус. Я не хотел повредить ему... потому что я боялся, что он повредит мне».

Итак, вы начинаете проводить процессинг создания. Ваш преклир оживлён и жизнерадостен, светится, счастлив и всё такое, и дела у вас идут просто прекрасно. И затем вы говорите: «Хорошо, теперь получите трёхколёсный велосипед. Получили трёхколёсный велосипед? Хорошо. Теперь пусть он начнёт ездить вокруг вас по часовой стрелке. Пусть он ездит вокруг вас. Теперь пусть он остановится. Теперь пусть он начнёт перемещаться в...»

Знаете ли вы, что если проводить процессинг творчества хоть какое-то время, то с человеком начнут происходить такие вот вещи: он, например, будет совершенно уверен в том, что ядро летит прямехонько в центр его тела и попадет в него в любую секунду? И человек почти чувствует волну воздуха при его приближении. И он просто уверен в этом. И иногда он очень грустно смотрит на вас и говорит: «Мое тело вот-вот разорвет на куски, и я надеюсь, что вы позаботитесь ради меня кое о чем. Надеюсь, у вас не будет неприятностей из-за этого».

Человек жалуется: «Знаете, я чувствую себя ужасно».

И надо же! Этого никогда не происходит. Этого просто никогда не происходит. Этот ожидаемый момент не наступает. Вы можете знать, что он наступит через долю секунды, но он просто никогда не наступает.

А вы говорите: «Просто продолжайте делать так, чтобы этот трёхколёсный велосипед ездил вокруг, только измените направление его движения, чтобы он ездил задом наперёд».

Вы можете просто прекратить работать и оставить преклира в этом ожидании, сказав: «Я сейчас прекращу процессинг, потому что я больше не хочу причинять тебе боль. Я просто не могу вынести вида того, как ты извиваешься и корчишься».

И человек сообщает: «Знаете, думаю, меня сейчас стошнит».

Что вы делаете, когда он попадает в такую передрягу? Вы берете и неожиданно изменяете процесс, который используете? Нет! Это неподходящее время изменять процесс. Не изменяйте процесс в середине крика. Если процесс, который вы используете, завел его туда, то этот же процесс проведет его через это... когда вы применяете процессинг творчества или процессинг постулатов.

И вы говорите: «Просто сделайте так, чтобы трёхколёсный велосипед ездил вокруг. Теперь сделайте его красным. Сделайте его зелёным».

Это не относится к процессингу настоящих факсимиле и потоков. Если вы вынуждены работать с ними, то, когда они появляются, то, да, вы все же продираетесь сквозь них. Вам приходится делать это. Преклиру может стать легче, а состояние его кейса при этом нисколько не улучшится.

«Боже! Нет, я не могу выдержать это!»

Я хочу сказать, вы можете начать работать с преклиром и переключиться на реальность: «Ладно, хорошо. Мы пройдем в процессинге реальный инцидент, и это позволит облегчить все это, убрать ядро. И мы просто сделаем несколько... несколько проходов по процессингу усилия». Да, это избавит его от этого. Угу... и он застрянет прямо там, поскольку вы привели его туда одним путем, а пытаетесь вывести другим. Это не сработает.

«Сделайте его розовым, сделайте его лиловым. Теперь переверните его. Теперь поместите на него маленькую куклу».

Итак, вы начинаете проводить процессинг творчества. Ваш преклир оживлен и жизнерадостен, светится, счастлив и все такое, и дела у вас идут просто прекрасно. И затем вы говорите: «Хорошо, теперь получи трехколесный велосипед. Получил трехколесный велосипед? Хорошо. Теперь пусть он начнет ездить вокруг тебя по часовой стрелке. Пусть он ездит вокруг тебя. Теперь пусть он остановится. Теперь пусть он начнет перемещаться в...»

«О, боже! Если бы вы знали, как я себя чувствую! Вы бы не заставляли меня продолжать это!»

Парень жалуется: «Знаете, я чувствую себя ужасно».

«Теперь пусть он проедет между вашими ногами и заедет вам на голову. Так. Теперь пусть он снова ездит вокруг вас».

А вы говорите: «Ну, ладно. Просто продолжай делать так, чтобы этот трехколесный велосипед ездил вокруг, только измени направление его движения, чтобы он ездил в обратном направлении».

Конечно, к этому времени вы уже разговариваете с воздухом... он просто потерял сознание. Так что вы чуть-чуть ждёте, пока он немного придёт в себя, и говорите: «Хорошо. Теперь возьмите трёхколёсный велосипед, и пусть он ездит по кругу вокруг вас. Теперь сделайте его красным, теперь сделайте его белым, теперь сделайте его зелёным».

И парень сообщает: «Знаете, думаю, меня сейчас стошнит».

Вы можете продолжать проделывать это в течение некоторого времени. И он может просто продолжать терять сознание и всё такое. И пусть каждый раз, когда к нему будет немного возвращаться сознание, трёхколёсный велосипед снова ездит вокруг него.

И вы говорите: «Просто запусти трехколесный велосипед по кругу. Теперь сделай его красным. Сделай его зеленым».

Для вас представляет интерес то, что «происходит в реальности» (в кавычках)? Нет, для вас представляет интерес то, что происходит в действительности. Это тема, на которую нам придётся потратить некоторое время: что происходит в действительности и что происходит в реальности.

«Боже! — говорит он, — я не могу выдержать это!»

В действительности происходит то, в чём преклир является причиной, а в реальности происходит то, что МЭСТ-вселенная жаждет сказать ему по поводу того, что происходит. И вы не имеете даже ни малейшего представления о том, почему имеют место такие проявления. Вызваны ли они тем, что, когда он был маленьким, на его трёхколёсный велосипед наехал трамвай? Был ли его трёхколёсный велосипед... так как его отняли у него... напоминает ли он ему о том или об этом?

«Сделай его розовым, сделайте его лиловым. Теперь переверни его. Теперь помести на него маленькую куклу».

Вы могли бы выявить следующий поразительный факт: вы имеете дело с колёсами, а колёса каким-то образом связаны с электронным имплантом, поставленным где-то далеко на траке. Вам неважно, откуда это взялось. Человек не может переносить вид колеса. Однако здесь ему приходится переносить вид колёс, не так ли? Пропихните его через это. Человек не в восторге по поводу всего этого – просто продолжайте проводить его сквозь это... пусть он продолжает справляться с этим.

«О, боже! Если бы вы только знали, как я себя чувствую! Вы бы не заставляли меня продолжать это!»

И затем, не успеваете вы и глазом моргнуть, как вы думаете, что происходит? Если бы вы бросили его в тот момент, когда он говорит: «Я... я знаю, что меня стошнит» – и всё такое... знаете ли вы, что в этот момент вы могли бы прекратить процесс и могло бы произойти следующее: он пришёл бы домой, а затем его отправили бы в больницу на операцию, или что-то в этом роде? Знаете ли вы, что вы могли бы сделать это? Просто чтобы не причинять ему боли, вы могли бы прикончить его. Просто потому, что вы боитесь причинить ему боль, вы могли бы убить его.

«Теперь пусть он проедет между твоими ногами и заедет тебе на голову. Так.

Вы начинаете с ним последовательность, в которой он чувствует себя плохо, и затем говорите: «Сейчас поздно». Вы завершаете работу, и он думает... с ним всё в порядке, он не выглядит очень уж плохо. Он просыпается на следующее утро, и, боже, в какой же он апатии... в ужасном состоянии и так далее. Он не справился с тем, с чем вы попросили его справиться.

Теперь пусть он снова ездит вокруг тебя».

Я скажу вам, я поступил так однажды с одной девушкой... я провёл ей где-то три часа процессинга... и прямо по истечении этих трёх часов я не сделал того, что должен был сделать. Я не намеревался проводить ей процессинг очень долго. Её должны были положить в больницу, и я в какой-то мере добился, чтобы она преодолела это и перестала беспокоиться об этом, чтобы отложить это на потом, и я просто работал над этим... тогда я начал проявлять беспечность. Я не провёл ей ассесмента. Я не взял Е-метр и не отразил на бумажке «не может»... создавать и разрушать по динамикам. Это... я бы выявил это, бац! – если бы провёл ей ассесмент... она не могла ничего делать с мамой.

Конечно, к этому времени вы уже говорите в пустоту... он просто потерял сознание. Так что вы чуть-чуть ждете, пока он немного придет в себя, и говорите: «Хорошо. Теперь возьми трехколесный велосипед, и пусть он ездит по кругу вокруг тебя. Теперь сделай его красным, теперь сделай его белым, теперь сделай его зеленым».

Вместо того чтобы выявить это при помощи Е-метра, я выявил это в процессинге. Это в действительности... если хотите знать правду, вы можете оценивать кейсы, но это неподходящий момент для того, чтобы что-то выявлять. Вы должны выявлять это при помощи Е-метра, и тогда вы будете знать, что это существует. Вы знаете, что она не может ничего сделать маме.

Он может проделывать это в течение некоторого времени. И он может просто продолжать терять сознание и все такое. И каждый раз, когда к нему будет немного возвращаться сознание, снова запускайте трехколесный велосипед вокруг него.

Прямо в конце сессии я вдруг понял, что я сказал: «Теперь пусть войдёт ваша мама...» Я просто проходил через различные вещи... и нииаяуууу! Что ж, я привёл её в этом отношении в порядок, вроде как отсканировал это и оставил это. Это не было совсем неразумно... в конце концов было 2:30 ночи; я собирался проводить ей процессинг полчаса, а занимался этим примерно три часа.

Интересно ли вам то, что «реально происходит»? Нет, для вас представляет интерес то, что действительно происходит. Это тема, на которую нам придется потратить некоторое время: что происходит в действительности и что происходит в реальности.

А на следующее утро у неё по-настоящему, по-настоящему поехала крыша... она была в апатии, больше не хотела иметь ничего общего с Саентологией, не имела никаких надежд на то, что что-либо когда-либо произойдёт, негодовала на своего прежнего одитора, у неё были небольшие галлюцинации относительно того, что я якобы сказал о её прежнем одиторе, она была совершенно уверена в том, что я на чём свет стоит поносил её прежнего одитора, и она... доставляла хлопоты, понимаете, и всё такое, она была в ужасном состоянии. Что ж, когда она ушла, она была в порядке... она находилась довольно высоко по тону. Но поскольку в ходе процессинга она осознала, что не может ничего поделать с мамой, то это довольно сильно подавило её.

В действительности происходит то, в чем преклир является причиной, а в реальности происходит то, что МЭСТ-вселенная жаждет рассказать ему что происходит. И вы не имеете ни малейшего представления о том, почему имеют место такие проявления. Вызваны ли они тем, что, когда он был маленьким, на его трехколесный велосипед наехал трамвай? Был ли его трехколесный велосипед... так как его отняли у него... напоминает ли он ему о том или об этом?

Это произошло ненамеренно. Я просто не хотел там сидеть дольше половины третьего ночи. Но поймите следующее: я совершил ошибку. Тогда, когда я совершил её, не было достаточно данных, чтобы твёрдо определить, была ли это ошибка. Но это было уже второй или третий раз, когда произошло что-то подобное, так что я начал проверять и выяснил, что это едва ли не самая худшая ошибка, которую можно совершить.

Вы могли бы выявить следующий поразительный факт: вы имеете дело с колесами, а колеса каким-то образом связаны с электронным имплантом где-то далеко на траке. Вам неважно, откуда это взялось. Человек не может смотреть на колеса. Однако здесь ему приходится смотреть на колеса, не так ли? Пропихните его через это. Человек не в восторге по поводу всего этого — просто продолжайте проводить его сквозь это... пусть он продолжает справляться с этим.

Вы просто пускаетесь в работу с кейсом и не проводите никакого ассесмента. Затем вы начинаете предоставлять процессинг создания. Ньааауууу! Вы вообще не знаете, с чем вы сталкиваетесь. «Что он не может создавать? Что он не может разрушать?» Вы обнаружите здесь всевозможные веши.

И затем, не успеваете вы и глазом моргнуть, как происходит, как вы думаете, что? Если бы вы бросили его в тот момент, когда он сказал: «Я... я знаю, что меня стошнит» — и все такое... знаете ли вы, что в этот момент вы могли бы прекратить процесс и могло бы произойти следующее: он пришел бы домой, а затем его отправили бы в больницу на операцию, или что-то в этом роде? Знаете ли вы, что вы могли бы сделать это? Просто чтобы не вредить ему, вы могли бы его прикончить. Просто потому, что вы боитесь причинить ему боль, вы могли бы убить его.

Итак, на следующее утро она в апатии. Её прошлому одитору пришлось очень спокойно разговаривать с ней примерно двадцать четыре часа, и мне пришлось разговаривать с ней и так далее, чтобы привести её в порядок. И всё, что немедленно сделал другой одитор, – это просто пропихнул её сквозь создание/разрушение мокапов мамы.

Вы начинаете с ним последовательность, в которой он чувствует себя плохо, а затем говорите: «Сейчас поздно» — и завершаете работу. И он думает, что с ним все в порядке, все выглядит не так уж и плохо. Он просыпается на следующее утро, и, боже, в какой же он апатии... в ужасном состоянии и так далее. Он не справился с тем, что вы приготовили для него.

Бац! И пройдя это, она тут же выскочила из своего состояния прямо вверх по шкале. Щёлк! Этот случай, кстати, произошёл после того, как она побывала вне своего тела. Интересно, не так ли?

Я скажу вам, я поступил так однажды с одной девушкой... я провел ей где-то три часа процессинга... и прямо по истечении этих трех часов я не сделал того, что должен был сделать. Я не намеревался проводить ей процессинг очень долго. Ее должны были положить в больницу, и я в какой-то мере добился, чтобы она преодолела это и перестала беспокоиться об этом, чтобы отложить это на потом. И я просто работал над этим... тогда я начал проявлять беспечность. Я не провел ей оценивания. Я не взял Э-метр и не отразил на бумажке ее «не могу»... создавать и разрушать по динамикам. Я бы выявил это, бац! — если бы провел ей оценивание... она не могла ничего делать с мамой.

Что ж, вот случай, когда не наблюдалось недостатка смелости, а просто наскучила работа. Откровенно говоря, мне наскучил кейс. Два тридцать ночи. У меня были занятия получше. И она не выглядела таким образом, будто находится в плохой форме. Я не устанавливал для этого кейса никаких целей, кроме «Давайте-ка вытащим её из этого, чтобы ей не нужно было отправляться в больницу». Ей не нужно было отправляться в больницу... она впала в апатию.

Вместо того чтобы выявить это при помощи Э-метра, я выявил это в процессинге. Это в действительности... если хотите знать правду, вы можете оценивать кейсы, но это неподходящий момент для того, чтобы что-то выявлять. Вы должны выявлять это при помощи Э-метра, и тогда вы будете знать, что это существует. Вы знаете, что она не может ничего сделать маме.

Вы, по всей видимости, получите то же самое, если по какой-то причине отстранитесь от «не может». Вы начинаете работать с «не может» и затем даёте задний ход.

Прямо в конце сессии я вдруг понял, что я сказал: «Теперь пусть войдет ваша мама...» Я просто проходил через различные вещи... и нииаяуууу! Что ж, я привел ее в этом отношении в порядок, вроде как просканировал это и оставил это. Это не было совсем уж неразумно... в конце концов, было 2:30 ночи; я собирался проводить ей процессинг полчаса, а занимался этим примерно три часа.

Начиная проходить мокапы, преклир проходит мокапы определённого рода, и не успеваете вы и глазом моргнуть, как он говорит вам: «Боже мой! Ни при каких обстоятельствах я не могу создать мокап того, или сего, или чего-то ещё». Вы начали работать с этим по градиентной шкале. После того, как он немного позанимался созданием мокапов, его начинает тошнить или он чувствует электронные молнии вокруг своей головы и что-то вроде этого.

А на следующее утро у нее по-настоящему, по-настоящему поехала крыша... она была в апатии, больше не хотела иметь ничего общего с Саентологией, не имела никаких надежд на то, что что-либо когда-либо произойдет, негодовала на своего прежнего одитора, у нее были небольшие галлюцинации относительно того, что я якобы сказал о ее прежнем одиторе, она была совершенно уверена в том, что я на чем свет стоит поносил ее прежнего одитора, и она... доставляла хлопоты, понимаете, и все такое, она была в ужасном состоянии. Что ж, когда она ушла, она была в порядке... она находилась довольно высоко по тону. Но поскольку в ходе процессинга она осознала, что не может ничего поделать с мамой, то это довольно сильно подавило ее.

Что приведёт его в норму? Дальнейшее проведение этого процессинга. И если у вас заканчиваются идеи, просто возьмите «Самоанализ», и пусть он создаёт эти мокапы. Пусть он создаст этот мокап и затем помещает его в различную обстановку рядом со своим телом, управляет им, переворачивает его, изменяет его цвет. Это тоже позволит получить эффект. Это тоже поможет.

Это произошло ненамеренно. Я просто не хотел там сидеть дольше половины третьего ночи. Но поймите следующее: я совершил ошибку. Тогда, когда я совершил ее, не было достаточно данных, чтобы твердо определить, было ли это ошибкой. Но это было уже второй или третий раз, когда произошло что-то подобное, так что я начал проверять и выяснил, что это едва ли не самая худшая ошибка, которую можно совершить.

Каков здесь недостающий ингредиент? Нельзя сказать, что в каждом случае им \ является недостаток смелости. Просто вы не проходите через всё к следствию, которое желали получить, вот и всё. Вы просто не достигли его и решили, что есть что-то ещё, к чему вы должны устремиться.

Вы просто пускаетесь в работу с кейсом и не проводите никакого оценивания. Затем вы начинаете предоставлять процессинг творчества. Нееет! Вы вообще не знаете, с чем вы сталкиваетесь. Чего он не может создавать? Чего он не может разрушать? Вы обнаружите всевозможные вещи.

Слышали ли вы когда-либо о собаке, которую специально натаскивали для охоты на птиц и которую невозможно отучить от преследования кроликов? Что ж, такое происходит. И в конце концов в отчаянии они по-настоящему вправляют ей мозги. У человека есть собака, обученная охоте на перепелов. И они идут на охоту, собака охотится на перепелов, она преследует их и вспугивает со своих мест. И внезапно она обнаруживает, что дорогу перебежал кролик, и она устремляется за этим кроликом, просто вжух-бах! К чёрту перепелов. Она вдруг не хочет обращать никакого внимания на перепелов; перепела нужны вам. Вам совершенно не нужны кролики.

Итак, на следующее утро она в апатии. Ее прошлому одитору пришлось очень мягко разговаривать с ней примерно двадцать четыре часа, и мне пришлось разговаривать с ней и так далее, чтобы привести ее в порядок. И все, что немедленно сделал другой одитор, — это просто пропихнул ее через макеты создания/разрушения мамы.

Вы исправляете эту собаку, взяв кролика, привязав его вокруг шеи собаки и отпустив её, чтобы она ходила многие, многие и многие дни с привязанным к её шее разлагающимся кроликом. И в конце концов она впадает в такую апатию по поводу кроликов, что после этого охотится только на перепелов. Это самый лучший метод отучивания, который я знаю.

Бац! И пройдя это, она тут же выскочила из своего состояния прямо вверх по шкале. Этот, кстати, произошло после того, как она побывала вне своего тела. Интересно, не так ли?

Я уверен, что никто из вас не хочет, чтобы вам на шею подвесили кричащего преклира, потому что вы... Но, по правде говоря, у некоторых одиторов просто проявляется навязчивое стремление отклоняться в каком-нибудь другом направлении... отходить от курса и идти каким-нибудь другим путём. Они начинают процесс и так и не завершают его. И они начинают процесс и так и не завершают его. И они начинают процесс и так и не завершают его.

Что ж, вот случай, когда не наблюдалось недостатка смелости, а просто наскучила работа. Откровенно говоря, мне наскучил кейс. Два тридцать ночи. У меня были занятия получше. И она не выглядела так, будто находится в плохой форме. Я не устанавливал для этого кейса никаких целей, кроме «Дай-ка вытащу ее из этого, чтобы ей не нужно было отправляться в больницу». Ей не нужно было отправляться в больницу... она впала в апатию.

Понимаете, в этой вселенной легко начинать что-то и чертовски трудно завершать. И у человека вырабатывается привычка никогда ничего не заканчивать. Не допустите, чтобы это случилось в процессинге, который вы проводите.

Вы, несомненно, можете получить то же самое в любой момент по любой причине с любым кейсом, с которым вы дадите задний ход от «не может». Вы начинаете работать с «не может», а потом даете задний ход.

Если вы осознаёте тот факт, что вы делаете такое, то, ради всего святого, ни при каких обстоятельствах не выбирайте в качестве следствия что-то, что представляет собой значительное обладание. Иными словами, не ставьте перед собой большие, масштабные цели. Ставьте перед собой маленькие цели. При работе с преклиром действуйте по градиентной шкале: «Сейчас я закончу это. Теперь я закончу то. А теперь я закончу что-то ещё». Пусть это у вас войдёт в привычку – завершать что-то.

Начиная проходить макеты, преклир проходит макеты определенного рода, и не успеваете вы и глазом моргнуть, как он говорит вам: «Боже мой! Ни при каких обстоятельствах я не могу создать макет того, или сего, или чего-то еще». Вы начали работать с этим по постепенной шкале. После того, как он немного позанимался макетированием этого, его начинает тошнить или он чувствует электронные молнии вокруг своей головы и что-то вроде этого.

Когда ваш преклир начинает сверкать и искрить, а Е-метр начинает давать бешеные показания стрелки, которая совершает всевозможные нырки, поскольку через Е-метр проходят сильнейшие заряды, и вы расстроены и нервно ходите кругами, тогда просто продолжайте делать то, что вы делали... поскольку это сработает, если речь идёт о мокапах.

Что приведет его в норму? Дальнейшее проведение этого процессинга. И если у вас заканчиваются идеи, просто возьмите «Самоанализ», и пусть он создает эти макеты. Пусть он создаст этот макет и затем помещает его в различную обстановку рядом со своим телом, управляет им, переворачивает его, изменяет его цвет. Это тоже позволит получить эффект. Это тоже будет работать.

Понимаете, этот процесс лёгкий. Этот процесс не подведёт вас. Но вы могли бы дать задний ход из-за того, что вы очень не хотите причинять боль преклирам. Вы говорите: «Мы причиняем ему такую боль, нам лучше остановиться». Нет, прикончить его! Кстати, приступая к работе, вы должны руководствоваться лозунгом: «Давайте проведём ему процессинг создания и превратим его в развалину» – и у вас никогда этого не получится. Противоположно направленные векторы МЭСТ-вселенной.

Каков здесь недостающий ингредиент? Нельзя сказать, что в каждом случае им является недостаток смелости. Просто вы не проходите через все к следствию, которое желали получить, вот и все. Вы просто не достигли его и решили, что есть что-то еще, к чему вы должны устремиться.

Если вы говорите: «Хорошо, теперь давайте приступим к процессингу создания и добьёмся, чтобы он почувствовал себя легко, жизнерадостно и непринуждённо», то вы, вероятно, прикончите его... противоположно направленные векторы, понимаете? Каково ваше намерение?

Слышали ли вы когда-либо о собаке, которую специально натаскивали для охоты на птиц и которую невозможно отучить от преследования кроликов? Что ж, такое происходит. И в конце концов в отчаянии ей по-настоящему вправляют мозги. У человека есть собака, обученная охоте на перепелов. И они идут на охоту, собака охотится на перепелов, она преследует их и поднимает их на крыло. И внезапно она обнаруживает, что дорогу перебежал кролик, и она устремляется за этим кроликом, просто вжих-бах! К черту перепелов! Она вдруг не хочет обращать никакого внимания на перепелов; перепела нужны вам. Вам совершенно не нужны кролики.

Лучше уж такое намерение: «Что ж, посмотрим, сможем ли мы убить его». Да, это так. Или «Посмотрим, сможем ли мы добиться того, чтобы он полностью сгнил прямо у нас на глазах». И он обведёт вас вокруг пальца! Сам процесс проведёт вас через это.

Вы исправляете эту собаку, взяв кролика, привязав его вокруг шеи собаки и отпустив ее, чтобы она ходила многие, многие и многие дни с привязанным к ее шее разлагающимся кроликом. И в конце концов она впадает в такую апатию по поводу кроликов, что после этого охотится только на перепелов. Это самый лучший метод отучивания, который я знаю.

Вы подготавливаете почву для того, что вы собираетесь сделать, вы готовите почву, проводя хороший ассесмент; вы проводите его до конца, проявляя достаточную настойчивость, чтобы завершить его, не моргнув глазом. Человек говорит... допустим... он начинает издавать душераздирающие крики, которые, как вы уверены, слышны за несколько кварталов. Вероятно, может произойти и такое. Вероятно, очень скоро у ваших дверей будет полиция. И всё будет хорошо, если вы просто скажете им... не говорите им: «Саентология»... просто скажите им: «Дианетика». Они привыкли к жалобам в связи с ней.

Я уверен, что никто из вас не хочет, чтобы вам на шею подвесили кричащего преклира, потому что вы... Но, по правде говоря, у некоторых одиторов просто проявляется навязчивое стремление отклоняться в каком-нибудь другом направлении... отходить от курса и идти каким-нибудь другим путем. Они начинают процесс и так и не завершают его. И они начинают процесс и не завершают его, они начинают процесс и не завершают его.

А затем продолжайте процесс, который привёл человека в такое состояние... поскольку вы будете проводить процессинг создания или процессинг постулатов, одно или другое. И человек просто приходит в это состояние и находится в нём. Затем он проходит прямо через это.

Понимаете, в этой вселенной легко начинать что-то и чертовски трудно завершать. И у человека вырабатывается привычка никогда ничего не заканчивать. Не допустите, чтобы это случилось в процессинге, который вы проводите.

Фантастическая картина: приходит человек, и он... вы не знаете, что с ним не так. Вы даёте ему в руки банки Е-метра и не можете выявить... вы не можете выявить ничего, что бы он мог создавать, и не можете выявить ничего, что бы он мог разрушать. Вы просто... стрелка просто постоянно выскакивает за ограничитель. И он не может ничего создавать, и он не может ничего разрушать, и он не может существовать, и его нет, одна трясущаяся развалина... он дрожит, и у него судороги... и вы просто восклицаете: «О, нет! Что я такого сделал? Почему мне довелось обнаружить это сегодня утром у себя на пороге?»

Если вы осознаете тот факт, что вы делаете такое, то, ради всего святого, ни при каких обстоятельствах не выбирайте в качестве следствия что-то, что представляет собой большую обладательность. Иными словами, не ставьте перед собой большие, масштабные цели. Ставьте перед собой маленькие цели. При работе с преклиром действуйте по постепенной шкале: «Сейчас я закончу это. Теперь я закончу то. А теперь я закончу что-то еще». Пусть это у вас войдет в привычку — завершать что-то.

И как же вы работаете с таким кейсом? Вы садитесь и говорите себе: «Так, посмотрим. Рон не сказал мне, что делать с одним из таких исключительных кейсов. Просто человек, по-видимому, совершенно из ряда вон выходящий. Я не могу понять это... не знаю, что делать по этому поводу».

Когда ваш преклир начинает искрить, а стрелка Э-метра начинает пикировать в разные стороны, поскольку через Э-метр проходят сильнейшие заряды, и вы расстроены и нервно ходите кругами, тогда просто продолжайте делать то, что вы делали... поскольку это сработает, если речь идет о макетах.

Нет, вы не поступаете таким образом. То, что вы делаете, – это выясняете, насколько хорошо он создаёт мокапы, и затем начинаете с того минимума, на который он способен... я имею в виду, с того уровня, которого он может достичь и на котором вы абсолютно уверены, что он делает то, что вы просите; и далее вы постоянно проверяете его и просто продолжаете идти через это. Это всё, что вы можете сделать по этому поводу. И в конечном итоге всё у вас будет в порядке.

Понимаете, этот процесс легкий. Этот процесс не подведет вас. Но вы могли бы дать задний ход из-за того, что вы очень не хотите причинять боль преклирам. Вы говорите: «Мы причиняем ему такую боль, что нам лучше остановиться». Нет, прикончить его! Кстати, если приступая к работе, вы руководствуетесь лозунгом: «Давайте проведем ему процессинг творчества и превратим его в развалину» — вы никогда этого не сделаете. Противоположно направленные векторы МЭСТ-вселенной.

Понимаете, моя ошибка заключалась не в том... при работе с той девушкой моя ошибка заключалась не в том, что я не провёл ассесмент. Если бы у меня было неограниченное количество времени, то я бы продрался прямо сквозь это. Но на пути была серьёзная загвоздка, и она готова была всё испортить. А у меня, как я думал, не было времени, чтобы завершить работу с этим. Так что я потерял ещё двадцать четыре часа. На самом деле у меня не ушло бы и пятнадцати минут на то, чтобы привести её в состояние, в котором она была бы способна отгрызть маме голову.

Если вы говорите: «Хорошо, теперь давайте приступим к процессингу творчества и добьемся, чтобы он почувствовал себя легко, жизнерадостно и непринужденно», то вы, вероятно, прикончите его... противоположно направленные векторы, понимаете? Каково ваше намерение?

Ещё вы можете сделать следующее... Это... разумеется, в процессинге есть следующие два преступления... вернее, «-ния»: обесценивание и оценивание, и ещё одно, о котором я расскажу позже, убеждение. Это преступления для одитора. Не делайте этого!

Лучше уж такое намерение: «Что ж, посмотрим, сможем ли мы замочить его». Вот это правильно. Или: «Посмотрим, сможем ли мы добиться того, чтобы он полностью зачах прямо у нас на глазах». И он обведет вас вокруг пальца! Сам процесс проведет вас через это.

Что ж, очень хорошо. Время от времени я нарушаю собственные правила. Я всегда могу воспользоваться привилегией нарушить правила. Время от времени я нарушаю собственные правила, и каждый раз, когда я делаю это, я раскаиваюсь. В процессинге я могу нарушить всевозможные правила и никогда не попасть в серьёзные неприятности. Но когда я начинаю нарушать «-ния», обычно так или иначе я раскаиваюсь чуть больше... что-то происходит.

Вы подготавливаете почву для того, что вы собираетесь сделать, вы готовите почву, проводя хорошее оценивание; вы проводите его до конца, проявляя достаточную настойчивость, чтобы завершить его, не моргнув глазом. Человек говорит... допустим... он начинает издавать пронзительные крики, которые, как вы уверены, слышны за несколько кварталов. Вероятно, их и можно там услышать. Вероятно, очень скоро у ваших дверей будет полиция. И все будет хорошо, если вы просто скажете им... не говорите им, что вы саентолог... скажите им: «дианетик». Они привыкли к жалобам в связи с ней.

Настойчивость существенно важна. Существенно важно оставить в покое реальность и работать только с действительностью. Когда я говорю о «действительности», я имею в виду вселенную преклира. И помнить о том, что он лишь преклир... это довольно важно. Не переоценивайте преклира, потому что, понимаете, когда это становится серьёзным и важным, вы работаете с ним на уровне МЭСТ.

А затем продолжайте процесс, который привел человека в такое состояние... поскольку вы будете проводить процессинг творчества или процессинг постулатов, тот или другой. И человек просто приходит в это состояние и находится в нем. Затем он проходит прямо через него.

Это не является серьёзным и не является важным. Если бы вас здесь не было, то этот человек делал бы то, что делали бы все остальные. Это не запланировано, и не был принят закон, по которому вы должны быть здесь и помогать. Такой закон не был издан. Это не запланировано на траке МЭСТ-вселенной, вы не найдёте свидетельств этого в летописях, вы даже не найдёте этого в предсказаниях Нострадамуса. Этого нет в списке, этого нет в повестке дня... того, что мы здесь делаем. Есть множество вещей, которые есть в повестке дня и которые так и не произойдут из-за того, что мы делаем это. Иначе говоря, мы отправили повестку дня в мусорную корзину.

Совершенно удивительно видеть, как человек приходит, и он... вы не знаете, что с ним не так. Вы даете ему в руки банки Э-метра и не можете выявить... вы не можете выявить ничего, что он мог бы создавать, и не можете выявить ничего, что он мог бы разрушать. Вы просто... стрелка просто постоянно вылетает из Э-метра, и он не может ничего создавать, и он не может ничего разрушать, и он не может существовать, и его нет… он — просто трясущаяся развалина, он дрожит, и у него судороги... и вы просто восклицаете: «О, нет! Что я такого сделал? Из-за чего я обнаружил ЭТО сегодня утром у себя на пороге?»

И, следовательно, какова бы ни была линия судьбы мистера Преклира или какой бы участи он ни ожидал... сойти в могилу, быть съеденным червями и больше никогда ничего не знать – вот что запланировано. Так что ему повезло, что вы здесь. Вы оказываете ему такую огромную услугу, что никогда не должны просить у него лицензии на выживание. Вы никогда не должны просить его, чтобы он позволил вам выживать... никогда.

И как же вы справляетесь с таким кейсом? Вы садитесь и говорите себе: «Так, посмотрим. Рон не сказал мне, что делать с одним из таких исключительных кейсов. Просто человек, по-видимому, совершенно из ряда вон выходящий. Я не могу понять это... не знаю, что делать по этому поводу»?

Если я способен внушить вам хоть что-то, то поймите, что вы не связаны долгом помогать ему. И если вы хорошо поработаете, то единственный, кто похлопает вас по плечу, – это вы. Не ваш преклир, не его семья, не я... нет, это не так. Я похлопаю. Я всегда доволен до невозможности.

Нет, вы не поступаете таким образом. То, что вы делаете, — это выясняете, насколько хорошо он создает макеты, и затем начинаете с самого нижнего уровня его способностей... я имею в виду, с того уровня, которого он может достичь и на котором вы абсолютно уверены, что он делает то, что вы просите. И далее вы постоянно проверяете его и просто доводите все до конца. Это все, что вы можете сделать по этому поводу. И в конечном итоге все у вас будет в порядке.

Время от времени мне звонит какой-нибудь одитор... в два, три, четыре часа ночи... и говорит: «Знаете, я только что завершил сессию, и, когда этот парень пришёл ко мне, у него была кривая нога, или изуродованное ухо, или мозг в голове был развёрнут на сто восемьдесят градусов и сидел в левой ноге, – или что-то в этом роде. – Я работал с ним двенадцать часов без перерыва и только недавно закончил, и, знаете, не было видно никакой разницы. Он отправился домой и только что позвонил оттуда: его жена не узнала его, когда он вошёл!» Хорошо! Я радуюсь этому, как ребёнок. Это чудесно.

Понимаете, моя ошибка заключалась не в том... при работе с той девушкой моя ошибка заключалась не в том, что я не провел оценивание. Если бы у меня было неограниченное количество времени, то я бы продрался прямо сквозь это. Но на пути была серьезная загвоздка, и она готова была все испортить. А у меня, как я думал, не было времени, чтобы завершить работу с этим. Так что я потерял еще двадцать четыре часа. На самом деле у меня не ушло бы и пятнадцати минут на то, чтобы привести ее в состояние, в котором она была бы способна отгрызть маме голову.

Но что касается хорошей оценки собственной работы, то главная причина, по которой вы попали в... в первый раз вы действительно попали в неприятности тогда, когда вы подумали, что хорошая оценка себя – это плохо. Это типично для этой вселенной. Вы не должны нравиться себе, понимаете? И вы ходите и говорите: «Извините меня за то, что я это я». Высказывания от первого лица встречают сильное неодобрение... однако вы обнаружите, что в прошлом в обществах, обладающих очень большим количеством жизненной силы, в самых сильных обществах, в тех обществах, которые ничто никогда не могло сломить, человек обычно говорил так: «Что ж, я выскажу вам своё мнение, и это мнение самого лучшего, самого мудрого, самого сообразительного мужчины во всём этом племени».

Еще вы можете сделать следующее... разумеется, в процессинге есть следующие два преступления: обесценивание и оценка, и еще одно, о котором я расскажу позже, убеждение. Это то, чего одитору следует избегать. Оставим их.

О! Как бы это прозвучало... как бы это прозвучало в Англии, или Америке, или... сегодня? Нет, нет! И всё же... германские племена, кстати, продолжали продвигаться вперёд и просто ещё раз поднажали. И римских легионов, ранее уничтожавших их, нет, поглядите-ка! – уже сколько веков.

Что ж, очень хорошо. Время от времени я нарушаю собственные правила. У вас всегда есть привилегия сказать, что вы нарушаете правила. Время от времени я нарушаю собственные правила, и каждый раз, когда я делаю это, я жалею. В процессинге я могу нарушить всевозможные правила и никогда не попасть в серьезные неприятности. Но когда я начинаю нарушать те два правила, обычно так или иначе я немного раскаиваюсь... что-то происходит.

Римляне сильно потешались над манерой разговора тевтонских рыцарей, которых они пытались завоевать. Рыцарь выезжал на берег реки, которую удерживали легионеры, и говорил им, что он самый что ни на есть лучший рыцарь из всех когда-либо существовавших и он в одиночку может победить их всех. Таково было его мнение, и, поскольку таково было его мнение, должно быть, это было верно.

Настойчивость существенна, существенно важно оставить в покое реальность и работать только с действительностью. Когда я говорю о «действительности», я имею в виду вселенную преклира. И помнить о том, что он лишь преклир... довольно важно. Не переоценивайте преклира, потому что, понимаете, если это становится серьезным и важным, то вы проводите с ним работу МЭСТ-уровневого типа.

И римские легионы приходили и уходили, били их и топтали. Немцам это свойственно до сих пор.

Это не является серьезным и не является важным. Если бы вас здесь не было, то этот человек делал бы то, что делали все остальные. Это не запланировано, и не был принят закон, по которому вы должны быть здесь и помогать. Никакого такого закона не было введено в действие. Это не запланировано на траке МЭСТ-вселенной, вы не найдете свидетельств этого в летописях, вы даже не найдете этого в предсказаниях Нострадамуса. Этого нет в списке, этого нет в повестке дня... того, что мы здесь делаем. Есть множество вещей, которые есть в повестке дня и которые так и не произойдут из-за того, что мы делаем это. Иначе говоря, мы отправили повестку дня в мусорную корзину.

Когда я говорю о «жизненной силе», я имею в виду мощь, силу и так далее.

И, следовательно, какова бы ни была линия судьбы мистера Преклира или какой бы участи он ни ожидал... сойти в могилу, быть съеденным червями и больше никогда ничего не знать — вот это запланировано. Так что ему повезло, что вы здесь. Вы оказываете ему такую огромную услугу, что никогда не должны просить у него разрешения на выживание. Вы никогда не должны просить, чтобы он позволил вам выживать... никогда.

Их не следует ставить нам в пример. Но помните ли вы то время, когда ваша уверенность в себе была очень высокой, когда вы обладали значительной уверенностью в себе? Вы знали, что вы могли сделать. У вас была большая уверенность в себе. Помните ли вы такое время, или это было слишком давно?

Если я способен внушить вам хоть что-то, то поймите, что вы не обязаны помогать ему. И если вы хорошо поработаете, то единственный, кто похлопает вас по плечу, — это вы. Не ваш преклир, не его семья, не я... нет, это не так. Я похлопаю. Я всегда чертовски доволен.

Если вы можете найти такое время в своей жизни, то просто попытайтесь ответить на следующий вопрос: сколько раз с тех пор вы говорили другим, что вы нисколько не уверены в себе? Сколько раз вы старались не иметь никакой уверенности в себе? Сколько раз вы без какой бы то ни было необходимости и искренней уверенности в том, что это вам нужно, пытались узнать чьё-то мнение? Вы ходите... понимаете... вам не нужно их мнение, но вы ходите и говорите: «Я хотел бы узнать ваше мнение по этому поводу». Вам необходимо их одобрение или вам нужно, чтобы вам сказали: «Мы ищем это» или «Мы ищем это для того-то». Ха! Ха! Тьфу!

Время от времени мне звонит какой-нибудь одитор... в два, три, четыре часа ночи... и говорит: «Знаете, я только что завершил сессию, и, когда этот парень пришел ко мне, у него была кривая нога, или изуродованное ухо, или мозг в голове был развернут на сто восемьдесят градусов и сидел в левой ноге, — или что-то в этом роде. — Я работал с ним двенадцать часов без перерыва и только недавно закончил, и, знаете, не было видно никакой разницы. Он отправился домой и только что позвонил оттуда: его жена не узнала его, когда он вошел!» Хорошо! Я радуюсь этому, как ребенок. Это чудесно.

Да, вы не можете быть хомо сапиенсом и быть правым. И одно из лучших обоснований такого поведения состоит в том, что вы не можете быть хоть сколько-то уверенным в себе и при этом быть вежливым. МЭСТ-вселенная – не думайте, что она имеет что-то общее с вежливостью. Это масштабная деятельность по контролю.

Но что касается хорошей оценки собственной работы, то главная причина, по которой вы попали в... в первый раз вы действительно попали в неприятности тогда, когда вы подумали, что хорошая оценка себя — это плохо. Это типично для этой вселенной. Вы не должны нравиться себе, понимаете? И вы ходите и говорите: «Извините меня за то, что я это я». Высказывания от первого лица встречают сильное неодобрение... однако вы обнаружите, что в прошлом в обществах, обладающих очень большим количеством жизненной силы, в самых сильных обществах, в тех обществах, которые ничто никогда не могло сломить, человек обычно говорил так: «Что ж, я выскажу вам свое мнение, и это мнение самого лучшего, самого мудрого, самого сообразительного мужчины во всем этом племени».

Знаете, что произошло бы, если бы вы постоянно говорили своим преклирам: «Знаете, я, вероятно... вероятно, самый квалифицированный специалист из всех, кто занимается каким бы то ни было лечением на Восточном побережье»?

О! Как бы это прозвучало... как бы это звучало в Англии, или Америке сегодня? Нет, нет! И все же... германские племена, кстати, продолжали продвигаться вперед и просто еще раз поднажали. И римских легионов, ранее уничтожавших их, нет, поглядите-ка! — уже сколько веков.

Вы думаете... вам немедленно приходит в голову, что они сразу же уйдут от вас и будут говорить: «Этот тщеславный глупец!» Это вы думаете, что они сказали бы так. Но, когда вы заявляете такое, они этого не говорят. Они говорят: «Что ж, он весьма самоуверен... что ж, вероятно, это так! Конечно, он не... то есть, с ним ужасно трудно разговаривать. Но, вероятно, то, что он говорит, правда!»

Римляне сильно потешались над манерой разговора тевтонских рыцарей, которых они пытались завоевать. Рыцарь выезжал на берег реки, которую удерживали легионеры, и говорил им, что он самый наилучший рыцарь из всех когда-либо существовавших, и он в одиночку может победить их всех. Таково было его мнение, и, поскольку таково было его мнение, должно быть, это было верно.

Понимаете, вам следует посмотреть на некоторые реакции, которые возникают в этом случае, поскольку существуют реакции, о которых люди хотят, чтобы вы думали, что такая реакция имеет место, – и «все знают», что такая реакция имеет место, – и существуют реакции, которые имеют место на самом деле.

И римские легионы приходили и уходили, стирали их в порошок и повергали в прах. Немцам эта черта свойственна до сих пор.

Я знаю одну чертовски непривлекательную девушку. Она чрезвычайно уверенно говорила всем, насколько она красива на самом деле. И это ошеломляло людей до такой степени, что они думали, что у них какие-то расстройства восприятия. У неё было больше парней, чем вы могли бы сосчитать. Она всё время только тем и занималась, что говорила им, насколько они везучие. Поразительное дело. То, что -«как все знают» – является истиной, обычно неверно.

Когда я говорю о «жизненной силе», я имею в виду мощь, силу и так далее.

Мы переходим к «Стандартной рабочей процедуре», выпуск 3, и обнаруживаем, что в этой процедуре есть переменная величина. В ней есть переменная величина.

Нам не следует брать их в пример. Но помните ли вы то время, когда ваша уверенность в себе была очень высокой, когда вы были чрезвычайно уверены в себе? Вы знали, что вы могли сделать. У вас была большая уверенность в себе. Помните ли вы такое время, или это было слишком давно?

К счастью, это не такая уж и переменная, если одитор... ведь это не зависит от того, насколько разумно он мыслит. Если одитор просто применит процедуру как она есть, то это не проявляется очень уж сильно. Но эта переменная в значительной мере влияет на время, которое требуется для проведения процедуры.

Если вы можете найти такое время в своей жизни, то просто попытайтесь ответить на следующий вопрос: сколько раз с тех пор вы говорили другим, что вы нисколько не уверены в себе? Сколько раз вы старались не иметь никакой уверенности в себе? Сколько раз вы без всякой необходимости и искренней уверенности в том, что это вам нужно, пытались узнать чье-то мнение? Вы подходите... понимаете... вам не нужно их мнение, но вы подходите и говорите: «Я хотел бы узнать ваше мнение по этому поводу». Вам необходимо их одобрение или вам нужно, чтобы вам сказали: «Мы ищем это» или «Мы ищем это для того-то». Ха-ха! Тьфу!

И эта переменная – одитор. Она не связана с тем, дал ли я вам решения. Нет, ведь у вас есть решения. На протяжении многих, многих часов я разговариваю с вами о теории, теории. И по мере того, как я буду продолжать и дальше описывать эти действия и техники, вы увидите, что в этой теории содержится не только теория. Её очень легко применять.

Да, вы не можете быть хомо сапиенсом и быть правым. И одно из лучших обоснований такого поведения состоит в том, что вы не можете быть хоть сколько-то уверенным в себе и при этом быть вежливым. МЭСТ-вселенная — не думайте, что она имеет что-то общее с вежливостью. Это крупномасштабная операция по контролю.

На самом деле я проделываю с вами небольшой трюк. Это настолько просто, что теперь мне приходится приукрашивать теорию. Мне приходится приукрашивать её и придавать ей больший масштаб и охват, чем она на самом деле имеет, потому что в действительности она ограничивается просто «Стандартной рабочей процедурой»: созданием вашей собственной вселенной, тем, как вы делаете это; «пространствованием»; процессингом создания; изменением постулатов.

Знаете, что произошло бы, если бы вы постоянно говорили своим преклирам:

И у нас есть различные кейсы, и они подразделяются на семь категорий. И вы таким-то образом выясняете, к какой категории относится кейс; и вы так-то и так-то используете Е-метр и выясняете, что человек может создавать и разрушать, и вы создаёте мокапы этого и видите, что с кейсом всё в порядке. Вот на самом деле и всё.

«Знаете, я, вероятно... вероятно, самый квалифицированный специалист из всех, кто занимается каким бы то ни было целительством на Восточном побережье»?

Но вы... о, разумеется, конечный результат – это для нас не вопрос. Ни один из этих результатов для нас не вопрос. Даже эта переменная – то, что зависит от одитора, – не настолько серьёзна. И всё же у вас может быть настолько сильное стремление ловить тэтанов в ловушки, что вы будете делать всё, что угодно, но не использовать «Стандартную рабочую процедуру».

Вы думаете... вам немедленно приходит в голову, что они сразу же уйдут от вас и будут говорить: «Вот самодовольный болван!» Это вы думаете, что они сказали бы так. Но, когда вы заявляете такое, они этого не говорят. Они говорят: «Что ж, он весьма самоуверен... что ж, вероятно, это так! Конечно, он не... то есть, с ним ужасно трудно разговаривать. Но, вероятно, то, что он говорит, правда!»

Существует инцидент, известный как «Факсимиле один». В нём используется звук... огромный агрегат с большой ручкой, и он «перемалывает», «перемалывает», «перемалывает», «перемалывает», «перемалывает». Он направляет на тело звук, волны, притягивающе-отталкивающие лучи и всё такое, и это вызывает довольно сильное застревание тэтана в теле.

Понимаете, вам следует рассмотреть некоторые подобные реакции, поскольку существуют реакции, о которых люди хотят, чтобы вы думали, что они имеют место, — и «все знают», что такие реакции имеют место, — и существуют реакции, которые имеют место на самом деле.

И этот инцидент был... это проделывали практически с любым, кто находится здесь. И это поразительный инцидент и... эти инциденты имели место в промежутке от миллиона лет тому назад до восьмидесяти тысяч лет тому назад... простите, восьми тысяч лет тому назад. Я обнаружил один случай, который произошёл три тысячи лет тому назад здесь, на Земле. Но те, кто фигурировал в инциденте, делали то, что многие другие делали на всём протяжении трака. Они пытались поймать тэтана в ловушку и заставить его работать.

Я знаю одну девушку, страшную как смерть. Она чрезвычайно уверенно говорила всем, насколько она красива на самом деле. И это ошеломляло людей до такой степени, что они думали, что у них какие-то расстройства восприятия. У нее было больше парней, чем вы могли бы сосчитать. Она все время только тем и занималась, что говорила им, насколько они везучие. Поразительно, правда?! То, о чем «все знают», как об истине, обычно ею не является.

Время от времени вы находите таких людей... явные примеры... и они действительно находятся в вэйлансе оператора из «Факсимиле один». Это ясно как божий день. Они находятся в вэйлансе оператора из «Факсимиле один». Они действуют, выражаются и ведут себя, словно операторы из «Факсимиле один». Они просто тащат инграмму вперёд по времени. Они не посланы сюда с какой-либо миссией. Мы называем таких людей «манипуляторами». Они очень часто подходят к вам и выражают пожелание, чтобы вы доказали всё это, они постоянно суют своё лицо в ваше лицо и просто вроде как пригвождают вас к месту.

Ладно. Когда мы переходим к Стандартной процедуре действия, выпуск 3, то обнаруживаем, что в этой процедуре есть переменная величина. В ней есть переменная величина.

Вы знавали довольно много таких людей, которые околачивались рядом. Немного погодя у них срывало крышу... они сходили с ума. Они обнаруживали, что наша деятельность просто слишком основательна в плане знаний, чтобы с этим можно было что-то поделать. Они просто драматизируют. Они не знают, почему они это делают. Если бы они осознали, почему они это делают, то покончили бы с собой.

К счастью, это не такая уж и переменная, если одитор... ведь это не зависит от того, насколько разумно он мыслит. Если одитор просто применит процедуру КАК ОНА ЕСТЬ, то она не проявляется очень уж сильно. Но эта переменная в значительной мере влияет на время, которое требуется для проведения процедуры.

Для проведения им процессинга требуется очень осмотрительный одитор... очень быстрый, осмотрительный одитор, который поймал бы такого человека и держал бы его на одном месте... но процессинг по мокапам приводит их в порядок.

И эта переменная — одитор. Она не связана с тем, дал ли я вам решения. Нет, ведь у вас есть решения. На протяжении многих, многих часов я рассказывал вам о теории, теории. И по мере того, как я буду продолжать и дальше описывать эти действия и техники, вы увидите, что эта теория — не просто теория. Ее очень легко применять.

«Манипулятор»... «Факсимиле один». Вы должны что-то доказать. Он держит вас. Он хочет знать и то, и это. И, боже, когда он начинает работать с преклиром, то да поможет тому бог. Да, он сделает всё, чтобы обесценить преклира и в то же самое время будет очень успешно притворяться, что он хорошо проводит процессинг... очень успешно притворяться. Он обычно кейс V... кейс V... он просто берётся за проведение «Стандартной рабочей процедуры», выпуск 3, и она просто у него не срабатывает, и всё тут.

На самом деле я проделываю с вами небольшой трюк. Эта вещь настолько проста, что теперь мне приходится приукрашивать ее. Мне приходится приукрашивать ее и придавать ей больший масштаб и охват, чем она на самом деле имеет, потому что в действительности она является просто Стандартной процедурой действия: созданием вашей собственной вселенной, тем, как вы делаете это; «простиранием», процессингом творчества, изменением постулатов.

А причина, по которой она у него не срабатывает, состоит в том, что он не выполняет её. Здесь нет ничего эзотерического. Он говорит: «Выйдите на полметра назад от своей головы. О, вы там? Что ж... э-э-э-э... хммм-хммм! Вы там, да? Вы не видите свой затылок? А, видите? О. Вы хотите сказать, что вы отделились от своего тела?»

И у нас есть разные типы кейсов, и они подразделяются на семь категорий. И вы таким-то образом выясняете, к какой категории относится кейс; и вы так-то и так-то используете Э-метр и выясняете, что человек может создавать и разрушать, и вы создаете макеты этого и видите, что с кейсом все в порядке. Вот на самом деле и все.

И человек говорит: «Мм, да!» Бах! Он залетает обратно.

Но вы... разумеется, в конечном счете, результат нами не рассматривается. Ни один из этих результатов не рассматривается. Даже эта переменная — то, что зависит от одитора, — не очень сильно рассматривается. И все же у вас может быть настолько сильное стремление ловить тэтанов в ловушки, что вы будете делать все, что угодно, кроме Стандартной процедуры действия.

Если один из таких «манипуляторов» поработает с ним достаточно долго, то у другого одитора уйдёт два или три часа, чтобы привести преклира в порядок. Это драматизация манипулятора из «Факсимиле один».

Существует инцидент, известный как «Факсимиле один». В нем используется звук... огромный агрегат с большой пусковой рукояткой, и он «перемалывает», «перемалывает», «перемалывает», «перемалывает», «перемалывает». Он направляет на тело звук, волны, притягивающе-отталкивающие и всякие подобные штуки, и это довольно сильно вмораживает тэтана в тело.

Многие кейсы V инстинктивно чувствуют, что тэтаны – это то, чего следует бояться. У них достаточно много овертов против тэтанов, так что если бы такой человек сделал тэтана свободным... о, боже, этот тэтан прибил бы его. «Возможно, это парень, которого я поместил в контейнер восемь миллиардов лет тому назад». И у него возникает... он чувствует, что если он освободит тэтана, то это погубит его самого.

И этот инцидент проделывали практически со всеми, кто находится здесь. И это поразительный инцидент и... эти инциденты имели место в промежутке от миллиона до восьмисот тысяч лет тому назад... простите, восьми тысяч лет тому назад. Я обнаружил один случай, который произошел три тысячи лет тому назад здесь, на Земле. Но те, кто фигурировал в инциденте, делали то, что многие другие делали на всем протяжении трака. Они пытались захватить тэтана и заставить его работать.

Итак, оператор из «Факсимиле один» и подобные ему люди всё же являются источником некоторых отклонений... это не вопрос техники, это вопрос одитора.

Время от времени вы будете обнаруживать таких людей... явные примеры... и они действительно находятся в вэйлансе оператора из «Факсимиле один». Это ясно как божий день. Они находятся в вэйлансе оператора из «Факсимиле один». Они действуют, выражаются и ведут себя, словно операторы из «Факсимиле один». Они просто едут на инграмме. Они не посланы сюда с какой-либо миссией. Мы называем таких людей «мониторами *монитор: отслеживающее, контролирующее устройство в различных технических областях (Словарь Лингво) ». Они очень часто подходят к вам и выражают пожелание, чтобы вы доказали все это, они постоянно заглядывают вам в лицо и просто стараются припереть вас к стене.

Но вы, другой одитор, можете справиться с этим с лёгкостью. Давайте сделаем перерыв.

Вы знавали довольно много таких людей, которые околачивались рядом. Немного погодя у них срывало крышу... они сходили с ума. Они обнаруживали, что наша деятельность просто слишком основательна в плане знаний, чтобы с этим можно было что-то поделать. Они просто драматизируют. Они не знают, почему они это делают. Если бы они осознали, почему они это делают, то это практически вышибло бы им мозги.

Для проведения им процессинга требуется очень осмотрительный одитор... очень быстрый, осмотрительный одитор, который поймал бы такого человека и держал бы его на одном месте... но процессинг по макетам приводит их в порядок.

«Монитор»... «Факсимиле один». Вы должны что-то доказать. Он держит вас. Он хочет знать и то, и это. И, боже, когда он начинает работать с преклиром, то да поможет тому бог. Да, он сделает все, чтобы обесценить преклира и в то же самое время будет очень успешно притворяться, что он хорошо проводит процессинг... очень успешно притворяться. Он обычно кейс V... кейс V... он просто берется за проведение Стандартной процедуры действия, выпуск 3, и она просто у него не срабатывает, и все тут.

А причина, по которой она у него не срабатывает, состоит в том, что он не выполняет ее. Здесь нет ничего эзотерического. Он говорит: «Выйди на полметра назад из своей головы. О, ты там? Что ж... э-э-э-э... хммм-хммм! Ты там, да? Ты не можешь видеть свой затылок… А, ты видишь? Ты хочешь сказать, что ты отделился от своего тела?»

И человек говорит: «Мм, да!» — шмяк! Залетает обратно.

Если один из таких «мониторов» поработает с ним достаточно долго, то у другого одитора уйдет два или три часа, чтобы привести преклира в порядок. Это драматизация монитора из «Факсимиле один».

Многие кейсы V как бы инстинктивно чувствуют, что тэтаны — это то, чего следует бояться. У них достаточно много овертов против тэтанов, так что если бы они сделали тэтана свободным... о, боже, этот тэтан прибил бы их. «Возможно, это парень, которого я засунул в ящик восемь миллиардов лет тому назад». И у него возникает... он чувствует, что если он освободит тэтана, то это погубит его самого.

Итак, оператор из «Факсимиле один», сидящий в подобных людях, все же создает непостоянство, не в технике, а в одиторе.

Но вы, другой одитор, можете справиться с этим с легкостью. Давайте сделаем перерыв.