Спасибо.

Спасибо.

Ладно.

Ладно.

Сегодня мы собираемся рассмотреть тему «працессы» — по-английски это будет «проуцессы».

Сегодня мы собираемся рассмотреть тему «працессы» — по-английски это будет «проуцессы».

Я наконец сдался, понимаете? Раньше я, бывало, вставал сюда и произносил все ключевые слова. Мне никогда не удавалось хорошо произнести слово «тета». Но я обычно произносил все слова на английский манер, понимаете? А потом я начинал снова и пытался произнести их на американский манер. И где-нибудь в середине конгресса я замечал, что говорю о «проуцессинге» в Америке, а тут я говорю о «працессинге». Поэтому в итоге я решил, что ж, мы будем произносить это слово на марсианский манер - «процессинг».

Я наконец сдался, понимаете? Раньше я, бывало, вставал сюда и произносил все ключевые слова. Мне никогда не удавалось хорошо произнести слово «тета». Но я обычно произносил все слова на английский манер, понимаете? А потом я начинал снова и пытался произнести их на американский манер. И где-нибудь в середине конгресса я замечал, что говорю о «проуцессинге» в Америке, а тут я говорю о «працессинге». Поэтому в итоге я решил, что ж, мы будем произносить это слово на марсианский манер - «процессинг».

Самое главное... самое главное, что вы должны знать о процессах, - это то, что они нигде никому ничего не делают. Это первое, что вы должны о них знать. Вы могли бы переписать какой-нибудь процесс себе в записную книжку, положить её на стул одитора, уйти куда-нибудь, а потом вернуться спустя несколько часов, а ничего не произошло.

Самое главное... самое главное, что вы должны знать о процессах, - это то, что они нигде никому ничего не делают. Это первое, что вы должны о них знать. Вы могли бы переписать какой-нибудь процесс себе в записную книжку, положить её на стул одитора, уйти куда-нибудь, а потом вернуться спустя несколько часов, а ничего не произошло.

Но известно ли вам, что как раз этот момент, как раз этот момент чаще всего упускается из виду в одитинге. Люди рассказывают о том, что процесс что-то кому-то сделал. Так вот, я признаю, что саентологические процессы умны. Я признаю, что все они просто гениальны. Я сам их придумал.

Но известно ли вам, что как раз этот момент, как раз этот момент чаще всего упускается из виду в одитинге. Люди рассказывают о том, что процесс что-то кому-то сделал. Так вот, я признаю, что саентологические процессы умны. Я признаю, что все они просто гениальны. Я сам их придумал.

В сущности, по исследовательским, технологическим и другим причинам процессы действительно содержат в себе в сжатом, так сказать, виде всю информацию о разуме. И просто чудесно, что вы можете проводить какой-нибудь процесс на курсе взаимного одитинга ССХ словно заводная кукла и получать весьма интересные и хорошие результаты. Понимаете, это просто потрясающе. И сегодня, как никогда в истории Дианетики и Саентологии, мы обязаны заявить прямо и недвусмысленно, что процесс ничего не делает. Понимаете, необходимость сказать это стала ещё более острой, поскольку сегодня ещё больше кажется, что процессы что-то делают.

В сущности, по исследовательским, технологическим и другим причинам процессы действительно содержат в себе в сжатом, так сказать, виде всю информацию о разуме. И просто чудесно, что вы можете проводить какой-нибудь процесс на курсе взаимного одитинга ССХ словно заводная кукла и получать весьма интересные и хорошие результаты. Понимаете, это просто потрясающе. И сегодня, как никогда в истории Дианетики и Саентологии, мы обязаны заявить прямо и недвусмысленно, что процесс ничего не делает. Понимаете, необходимость сказать это стала ещё более острой, поскольку сегодня ещё больше кажется, что процессы что-то делают.

Так вот, а что делает что-то? Всё, что представляет собой процесс, - это постулат, который оброс кучей ошибок, он стал у преклира точкой-следствием, а не точкой-причиной. И единственное, что делает процесс, - это превращает точку-следствие обратно в точку-причину.

Так вот, а что делает что-то? Всё, что представляет собой процесс, - это постулат, который оброс кучей ошибок, он стал у преклира точкой-следствием, а не точкой-причиной. И единственное, что делает процесс, - это превращает точку-следствие обратно в точку-причину.

Всякий раз, когда преклир выполняет команду процесса, он всё больше и больше приближается к точке-причине. Но, конечно же, то, что не в порядке с преклиром, - это то, что этот постулат, хотя преклир изначально создал его и согласился с ним (понимаете, он сам источник всех своих неприятностей)... этот постулат превратился в точку-следствие. И преклир просто полностью раздавлен этим постулатом. У преклира этот постулат больше не находится в точке-причине, а является полным следствием.

Всякий раз, когда преклир выполняет команду процесса, он всё больше и больше приближается к точке-причине. Но, конечно же, то, что не в порядке с преклиром, - это то, что этот постулат, хотя преклир изначально создал его и согласился с ним (понимаете, он сам источник всех своих неприятностей)... этот постулат превратился в точку-следствие. И преклир просто полностью раздавлен этим постулатом. У преклира этот постулат больше не находится в точке-причине, а является полным следствием.

Так вот, давайте рассмотрим всё это с точки зрения детерминизмов. Этот постулат больше не является у преклира селф-детерминированным, он ино-детерминирован. Вы понимаете? Единственное, что вам нужно сделать, - это превратить следствие в причину или... что одно и то же... превратить ино-детерминизм в селф-детерминизм. Вот что такое процесс. Однако процесс - это просто мысль, он неактивен, он инертен.

Так вот, давайте рассмотрим всё это с точки зрения детерминизмов. Этот постулат больше не является у преклира селф-детерминированным, он ино-детерминирован. Вы понимаете? Единственное, что вам нужно сделать, - это превратить следствие в причину или... что одно и то же... превратить ино-детерминизм в селф-детерминизм. Вот что такое процесс. Однако процесс - это просто мысль, он неактивен, он инертен.

Я знаю, что это очень умно, это очень хитро, и нам ничего бы не удалось достичь, если бы мы не знали постулатов, которые стали аберрированными у человека. Понимаете, если бы мы их не знали, мы бы ничего не добились. Это правда, но в конечном итоге это инертный постулат. Именно из-за действий, связанных с этим постулатом, преклир и попал в неприятности. Именно из-за сложностей, которыми оброс этот постулат, человек и оказался в том состоянии, в котором он нынче пребывает. Вы понимаете?

Я знаю, что это очень умно, это очень хитро, и нам ничего бы не удалось достичь, если бы мы не знали постулатов, которые стали аберрированными у человека. Понимаете, если бы мы их не знали, мы бы ничего не добились. Это правда, но в конечном итоге это инертный постулат. Именно из-за действий, связанных с этим постулатом, преклир и попал в неприятности. Именно из-за сложностей, которыми оброс этот постулат, человек и оказался в том состоянии, в котором он нынче пребывает. Вы понимаете?

Таким образом, постулат не является ни действованием, ни каким-то злодеем. Понимаете? Я слышал, как многие люди говорили: «О, боже, какое же это злодейство», и они винили, и винили, и винили его, и говорили: «Если бы я этого не подумал, если бы я никогда с этим не согласился, что ж, я был бы в прекра...» О, я не знаю. Они, вероятно, нашли бы что-нибудь ещё. Они вне всякого сомнения нашли бы какую-нибудь другую идею, чтобы в ней запутаться, понимаете?

Таким образом, постулат не является ни действованием, ни каким-то злодеем. Понимаете? Я слышал, как многие люди говорили: «О, боже, какое же это злодейство», и они винили, и винили, и винили его, и говорили: «Если бы я этого не подумал, если бы я никогда с этим не согласился, что ж, я был бы в прекра...» О, я не знаю. Они, вероятно, нашли бы что-нибудь ещё. Они вне всякого сомнения нашли бы какую-нибудь другую идею, чтобы в ней запутаться, понимаете?

Поскольку при обычном ходе взаимодействий между причиной и следствием, при обычном ходе развития событий, когда человек пытался оставаться селф-детерминированным среди миллиона ино-детерминизмов, человек, независимо от того, что он пытается делать и где, в конечном итоге все равно оказывался в довольно плачевном состоянии. Он совершенно неизбежно оказывался в довольно плачевном состоянии. Дело не в том, что... мы могли бы сказать: «Что ж, он сам виноват» или «Это другие виноваты» - и так далее. Что ж, тут никто не виноват. Такова вселенная.

Поскольку при обычном ходе взаимодействий между причиной и следствием, при обычном ходе развития событий, когда человек пытался оставаться селф-детерминированным среди миллиона ино-детерминизмов, человек, независимо от того, что он пытается делать и где, в конечном итоге все равно оказывался в довольно плачевном состоянии. Он совершенно неизбежно оказывался в довольно плачевном состоянии. Дело не в том, что... мы могли бы сказать: «Что ж, он сам виноват» или «Это другие виноваты» - и так далее. Что ж, тут никто не виноват. Такова вселенная.

Так вот, когда вселенная создаётся, вы получаете невероятное множество Первых динамик, но, с точки зрения любой Первой динамики, других динамик при этом получается намного больше. Правильно? Понимаете? Видите ли, индивидууму кажется, что у него лишь одна точка видения, и он окружён практически бесконечным числом ино-детерминизмов. Вы понимаете?

Так вот, когда вселенная создаётся, вы получаете невероятное множество Первых динамик, но, с точки зрения любой Первой динамики, других динамик при этом получается намного больше. Правильно? Понимаете? Видите ли, индивидууму кажется, что у него лишь одна точка видения, и он окружён практически бесконечным числом ино-детерминизмов. Вы понимаете?

Что ж, один из первичных источников аберрации - это первичная аберрация «количество против качества». На самом деле тэтану вообще незачем возиться с количеством. Идеи, связанные с количеством, весьма плохи. И большинство из них вы обнаружите в самом сердце аберрации.

Что ж, один из первичных источников аберрации - это первичная аберрация «количество против качества». На самом деле тэтану вообще незачем возиться с количеством. Идеи, связанные с количеством, весьма плохи. И большинство из них вы обнаружите в самом сердце аберрации.

Индивидуум считает себя бедным, потому что у него один фунт, и он знает, что кто-то другой богат, потому что у него миллион фунтов. Что ж, мы можем видеть, что обладатель одного фунта может быть здоров, обладатель миллиона фунтов может быть болен. Понимаете, человек не обязательно становится богаче или беднее просто в силу количественного фактора.

Индивидуум считает себя бедным, потому что у него один фунт, и он знает, что кто-то другой богат, потому что у него миллион фунтов. Что ж, мы можем видеть, что обладатель одного фунта может быть здоров, обладатель миллиона фунтов может быть болен. Понимаете, человек не обязательно становится богаче или беднее просто в силу количественного фактора.

Я знал одного парня, который имел миллионы долларов и был самым бедным из всех, кого я видел. Он вообще ничего не мог иметь. Он действительно не мог заставить себя хоть что-то купить. Более того, у него всегда было так много сложностей в делах, что он не мог иметь никаких денег. И я всегда покупал ему завтрак, или обед, или что-то ещё.

Я знал одного парня, который имел миллионы долларов и был самым бедным из всех, кого я видел. Он вообще ничего не мог иметь. Он действительно не мог заставить себя хоть что-то купить. Более того, у него всегда было так много сложностей в делах, что он не мог иметь никаких денег. И я всегда покупал ему завтрак, или обед, или что-то ещё.

Так вот, это количество. И первая ошибка в том, что касается количества, - это число «один», а не «миллион». Мы видим, что число «один» - это основная ошибка в том, что касается количества. Это трудный момент, поскольку данная вселенная является вселенной «двух». В основе этой вселенной лежит, так сказать, цифра «два». В этой вселенной нет никакого «один», которое могло бы хоть на что-то сгодиться. Есть «два».

Так вот, это количество. И первая ошибка в том, что касается количества, - это число «один», а не «миллион». Мы видим, что число «один» - это основная ошибка в том, что касается количества. Это трудный момент, поскольку данная вселенная является вселенной «двух». В основе этой вселенной лежит, так сказать, цифра «два». В этой вселенной нет никакого «один», которое могло бы хоть на что-то сгодиться. Есть «два».

Мне кажется, именно в старой доброй димаксионной геометрии... Бакминстер Фуллер первым продемонстрировал это с необычайным мастерством. Он в самом деле меня ошеломил. Я чрезвычайно заинтересовался. Он убедительно продемонстрировал, что в этой вселенной ни одна структура, состоящая из массы, не может существовать как нечто единичное.

Мне кажется, именно в старой доброй димаксионной геометрии... Бакминстер Фуллер первым продемонстрировал это с необычайным мастерством. Он в самом деле меня ошеломил. Я чрезвычайно заинтересовался. Он убедительно продемонстрировал, что в этой вселенной ни одна структура, состоящая из массы, не может существовать как нечто единичное.

Мы слышим о «летающих тарелках». Предполагается, что «летающие тарелки» появляются и исчезают и так далее. Лично я думаю, что всё это дело рук панамского правительства или вроде того, которое пытается всех запугать. Ну да ладно... Поскольку я лично знаю, лично знаю, что последние пять «тарелок», которые находились под моим командованием, были подвергнуты осмотру. В любом случае эти «тарелки» движутся за счет попыток получить нечто одиночное в двойственной вселенной. Всё, что вам нужно сделать, - это отделить внутреннее пространство «тарелки» от вселенной, и она начнёт выкидывать всевозможные странные вещи. И я не собираюсь углубляться во всё это, но кто-нибудь влюблённый в теорию уравнений и так далее может без труда во всём этом разобраться.

Мы слышим о «летающих тарелках». Предполагается, что «летающие тарелки» появляются и исчезают и так далее. Лично я думаю, что всё это дело рук панамского правительства или вроде того, которое пытается всех запугать. Ну да ладно... Поскольку я лично знаю, лично знаю, что последние пять «тарелок», которые находились под моим командованием, были подвергнуты осмотру. В любом случае эти «тарелки» движутся за счет попыток получить нечто одиночное в двойственной вселенной. Всё, что вам нужно сделать, - это отделить внутреннее пространство «тарелки» от вселенной, и она начнёт выкидывать всевозможные странные вещи. И я не собираюсь углубляться во всё это, но кто-нибудь влюблённый в теорию уравнений и так далее может без труда во всём этом разобраться.

Всё, что вам нужно сделать, - это обособить что-то, а затем сделать так, чтобы это что-то попыталось попасть куда-то или приблизиться к чему-то ещё, и возникнет тяга. Это очень просто. Это настолько просто, что здесь, на Земле, это, вероятно, не откроют еще несколько сотен лет. Ну да ладно... разве что если бы они могли использовать это в военных целях. Если бы они могли использовать это в военных целях, они бы сразу это обнаружили. Я это вот к чему... это очень просто. Очевидно, что во всей вселенной, как мы согласились, невозможно жить в качестве чего-то одиночного.

Всё, что вам нужно сделать, - это обособить что-то, а затем сделать так, чтобы это что-то попыталось попасть куда-то или приблизиться к чему-то ещё, и возникнет тяга. Это очень просто. Это настолько просто, что здесь, на Земле, это, вероятно, не откроют еще несколько сотен лет. Ну да ладно... разве что если бы они могли использовать это в военных целях. Если бы они могли использовать это в военных целях, они бы сразу это обнаружили. Я это вот к чему... это очень просто. Очевидно, что во всей вселенной, как мы согласились, невозможно жить в качестве чего-то одиночного.

Вот и всё. Я хочу сказать, в этой вселенной всё существует либо в двух экземплярах, либо в ещё большем количестве... два или больше.

Вот и всё. Я хочу сказать, в этой вселенной всё существует либо в двух экземплярах, либо в ещё большем количестве... два или больше.

Давайте рассмотрим химию, там у нас есть электроны и протоны. И всякий раз, когда у нас получается что-то, что пытается существовать совершенно обособленно от всего остального - полностью, абсолютно обособленно, - как правило, происходит схлопывание. В этой вселенной нет ничего, что существовало бы совершенно и полностью обособленно от всего остального. Никакая сила никогда не генерируется одиночным терминалом.

Давайте рассмотрим химию, там у нас есть электроны и протоны. И всякий раз, когда у нас получается что-то, что пытается существовать совершенно обособленно от всего остального - полностью, абсолютно обособленно, - как правило, происходит схлопывание. В этой вселенной нет ничего, что существовало бы совершенно и полностью обособленно от всего остального. Никакая сила никогда не генерируется одиночным терминалом.

Так вот, вы понимаете, что сила в этой вселенной возникает вследствие действующих в этой вселенной законов, которые, конечно же, являются нашими постулатами (мы помогли создать эти постулаты или согласились с ними и так далее). И эти постулаты гласят, что никакая сила не должна существовать при наличии одиночного терминала. И если вы уберёте второй терминал из электродвигателя, двигатель не будет работать... вот и всё. Точка.

Так вот, вы понимаете, что сила в этой вселенной возникает вследствие действующих в этой вселенной законов, которые, конечно же, являются нашими постулатами (мы помогли создать эти постулаты или согласились с ними и так далее). И эти постулаты гласят, что никакая сила не должна существовать при наличии одиночного терминала. И если вы уберёте второй терминал из электродвигателя, двигатель не будет работать... вот и всё. Точка.

Обычно сила рождается благодаря попытке удержать два терминала на расстоянии друг от друга и благодаря способности фиксировать их в пространстве. Два терминала, которые думают, что они должны быть вместе, находятся отдельно друг от друга, и хаотичность, которая возникает между ними, возникает из-за того, что они пытаются быть врозь и в то же самое время соединиться. Примерно так и работает двигатель. Так вот, это сила. Нас не очень-то интересует сила или электрические потоки. Нас гораздо больше интересуют постулаты. Но электронная частица, или масса, - это, конечно же, постулат.

Обычно сила рождается благодаря попытке удержать два терминала на расстоянии друг от друга и благодаря способности фиксировать их в пространстве. Два терминала, которые думают, что они должны быть вместе, находятся отдельно друг от друга, и хаотичность, которая возникает между ними, возникает из-за того, что они пытаются быть врозь и в то же самое время соединиться. Примерно так и работает двигатель. Так вот, это сила. Нас не очень-то интересует сила или электрические потоки. Нас гораздо больше интересуют постулаты. Но электронная частица, или масса, - это, конечно же, постулат.

Многие саентологи так никогда до конца и не увязывают одно с другим. Я видел, как они делают это. Они говорят: «А, да. Что ж, я подумаю: “терминал”, и терминал появится». О, боже! Так было в старой волшебной вселенной. Именно так всех запутали на тех частях трака, где присутствовало волшебство. Вы заведёте преклира в одну из таких частей трака, где все друг друга дурачили.

Многие саентологи так никогда до конца и не увязывают одно с другим. Я видел, как они делают это. Они говорят: «А, да. Что ж, я подумаю: “терминал”, и терминал появится». О, боже! Так было в старой волшебной вселенной. Именно так всех запутали на тех частях трака, где присутствовало волшебство. Вы заведёте преклира в одну из таких частей трака, где все друг друга дурачили.

И чтобы создать постулат, в результате которого появится терминал, вам нужно просто создать терминал. Вы понимаете? Тут нет никакой промежуточной точки «Сейчас я подумаю, что я смокаплю постулат, и он должен откуда-то появиться». Мне жаль, но, если вы не создадите терминал, ничего не произойдёт. Нет никакого великого бога Трогмагога, который принесёт терминал и поставит его тут просто потому, что вы решили, что этот терминал должен тут быть.

И чтобы создать постулат, в результате которого появится терминал, вам нужно просто создать терминал. Вы понимаете? Тут нет никакой промежуточной точки «Сейчас я подумаю, что я смокаплю постулат, и он должен откуда-то появиться». Мне жаль, но, если вы не создадите терминал, ничего не произойдёт. Нет никакого великого бога Трогмагога, который принесёт терминал и поставит его тут просто потому, что вы решили, что этот терминал должен тут быть.

Эти люди смешали решения с постулатами. Ладно. Вы можете решить, что терминал должен быть здесь, но вы будете ждать его появления до скончания веков, если только вы или кто-то другой, кто находится с вами в общении, не создаст его. Его нужно сюда поместить.

Эти люди смешали решения с постулатами. Ладно. Вы можете решить, что терминал должен быть здесь, но вы будете ждать его появления до скончания веков, если только вы или кто-то другой, кто находится с вами в общении, не создаст его. Его нужно сюда поместить.

Вся идея о божестве состоит вот в чём: создать постулат, а затем ждать, чтобы кто-то его осуществил. Вам не сложно следить за моей мыслью, а?

Вся идея о божестве состоит вот в чём: создать постулат, а затем ждать, чтобы кто-то его осуществил. Вам не сложно следить за моей мыслью, а?

Парень говорит: «Что ж, сейчас в комнате появится огромный великан». Понимаете, он говорит это: «Сейчас в комнате появится огромный великан». И потом он ждёт, чтобы кто-нибудь притащил этого большого великана в комнату, понимаете? Что ж, никакой огромный великан в комнате не появится, если только он сам не поместит этого огромного великана в комнату. Вот и всё!

Парень говорит: «Что ж, сейчас в комнате появится огромный великан». Понимаете, он говорит это: «Сейчас в комнате появится огромный великан». И потом он ждёт, чтобы кто-нибудь притащил этого большого великана в комнату, понимаете? Что ж, никакой огромный великан в комнате не появится, если только он сам не поместит этого огромного великана в комнату. Вот и всё!

Таким образом, постулаты перекочевали в ленивую часть шкалы, понимаете? И парень говорит: «Что ж, постулат - это мысль». Нет. Время, пространство, энергия, частицы; всё, что только придёт вам в голову; форма; всё, что угодно, - вот что такое постулат. Необходимо представить себе естьность чего-то, чтобы это что-то материализовалось. Иначе говоря, человек говорит, что это есть, и оно есть. Он не думает мысль, понимаете, а потом что-то там делает, чтобы эта мысль осуществилась. Понимаете? Постулаты охватывают всю существующую естьность.

Таким образом, постулаты перекочевали в ленивую часть шкалы, понимаете? И парень говорит: «Что ж, постулат - это мысль». Нет. Время, пространство, энергия, частицы; всё, что только придёт вам в голову; форма; всё, что угодно, - вот что такое постулат. Необходимо представить себе естьность чего-то, чтобы это что-то материализовалось. Иначе говоря, человек говорит, что это есть, и оно есть. Он не думает мысль, понимаете, а потом что-то там делает, чтобы эта мысль осуществилась. Понимаете? Постулаты охватывают всю существующую естьность.

Так вот, жила-была чрезвычайно умная, весьма влиятельная женщина по имени Мэри Бейкер Эдди, она жила в девятнадцатом веке. Мэри Бейкер Эдди сказала: «Всё сущее - разум. Всё сущее - это бесконечный разум. И всё сущее - это мысль. И все болезни являются следствием думания неправильных мыслей, так что вы должны думать правильные мысли». Это невероятно упрощённое изложение Христианской науки, но я покажу вам, к чему это ведёт.

Так вот, жила-была чрезвычайно умная, весьма влиятельная женщина по имени Мэри Бейкер Эдди, она жила в девятнадцатом веке. Мэри Бейкер Эдди сказала: «Всё сущее - разум. Всё сущее - это бесконечный разум. И всё сущее - это мысль. И все болезни являются следствием думания неправильных мыслей, так что вы должны думать правильные мысли». Это невероятно упрощённое изложение Христианской науки, но я покажу вам, к чему это ведёт.

Идея состояла в следующем: мысль - это мысль, и всё. Массы не существует! По крайней мере именно так это усвоили приверженцы Христианской науки. Массы не существует, это своего рода иллюзия или делюзия, которая, по мнению людей, существует в действительности, поэтому она и существует. Так вот, вы видите этот маленький трюк? Понимаете? Это самый восхитительный образчик неестьности, с которым вы только сталкивались. Неспроста мы обнаруживаем или обнаруживали, что из всех религиозных вероисповеданий в сумасшедших домах больше всего находится приверженцев Христианской науки. Очень интересно. Наиболее высокий процент сумасшедших - среди последователей Христианской науки.

Идея состояла в следующем: мысль - это мысль, и всё. Массы не существует! По крайней мере именно так это усвоили приверженцы Христианской науки. Массы не существует, это своего рода иллюзия или делюзия, которая, по мнению людей, существует в действительности, поэтому она и существует. Так вот, вы видите этот маленький трюк? Понимаете? Это самый восхитительный образчик неестьности, с которым вы только сталкивались. Неспроста мы обнаруживаем или обнаруживали, что из всех религиозных вероисповеданий в сумасшедших домах больше всего находится приверженцев Христианской науки. Очень интересно. Наиболее высокий процент сумасшедших - среди последователей Христианской науки.

Так вот, мы не настроены категорически против Христианской науки. Я просто показываю вам, как можно сбиться с пути. Я хочу сказать, что мы не имеем ничего общего с Христианской наукой.

Так вот, мы не настроены категорически против Христианской науки. Я просто показываю вам, как можно сбиться с пути. Я хочу сказать, что мы не имеем ничего общего с Христианской наукой.

Вы можете совершенно сбиться с пути таким вот образом. Вы можете сказать: «А, я понял! Человек думает мысли!» Понимаете? «Поэтому эти стены, пол, небо, космос, море - всё это просто иллюзия. Кто-то водил нас за нос». Это довольно нелогично, если задуматься, это... Если всё это иллюзия, значит, они утверждают, что этого нет. Иллюзия - это деградировавшая естьность, не так ли? Вот и всё, что представляет собой иллюзия.

Вы можете совершенно сбиться с пути таким вот образом. Вы можете сказать: «А, я понял! Человек думает мысли!» Понимаете? «Поэтому эти стены, пол, небо, космос, море - всё это просто иллюзия. Кто-то водил нас за нос». Это довольно нелогично, если задуматься, это... Если всё это иллюзия, значит, они утверждают, что этого нет. Иллюзия - это деградировавшая естьность, не так ли? Вот и всё, что представляет собой иллюзия.

Ладно. Что такое иллюзия?

Ладно. Что такое иллюзия?

Если вы подумаете о стенах, обо всём, что связано со стенами, вы обнаружите, что есть только одна вещь, которую вы со всей определённостью знаете о стенах. И если вы подумаете о пространстве, то есть лишь одна вещь, которую вы со всей определённостью о нём знаете. И если вы подумаете о солнцах, лунах, звёздах, метеорах и всём прочем, то есть лишь одна вещь, которую вы знаете о них со всей определённостью и однозначностью. Если вы подумаете о формах, то есть лишь одна вещь, которую вы знаете о них определённо, точно и однозначно. Вы уверены в ней на сто процентов. Они есть. Несомненно! Вы знаете это! И в той степени, в какой вы не можете их конфронтировать, вы утверждаете, что они являются чем-то иным. Но, по сути, они просто есть. Чего бы вам там ещё ни хотелось к этому добавить: откуда они появились, куда они направляются, каков их цикл действия и что угодно ещё - всё это просто служит украшением для вот этого однозначного факта: они есть.

Если вы подумаете о стенах, обо всём, что связано со стенами, вы обнаружите, что есть только одна вещь, которую вы со всей определённостью знаете о стенах. И если вы подумаете о пространстве, то есть лишь одна вещь, которую вы со всей определённостью о нём знаете. И если вы подумаете о солнцах, лунах, звёздах, метеорах и всём прочем, то есть лишь одна вещь, которую вы знаете о них со всей определённостью и однозначностью. Если вы подумаете о формах, то есть лишь одна вещь, которую вы знаете о них определённо, точно и однозначно. Вы уверены в ней на сто процентов. Они есть. Несомненно! Вы знаете это! И в той степени, в какой вы не можете их конфронтировать, вы утверждаете, что они являются чем-то иным. Но, по сути, они просто есть. Чего бы вам там ещё ни хотелось к этому добавить: откуда они появились, куда они направляются, каков их цикл действия и что угодно ещё - всё это просто служит украшением для вот этого однозначного факта: они есть.

Между Христианской наукой или чем-то подобным и Саентологией существует гигантская разница.

Между Христианской наукой или чем-то подобным и Саентологией существует гигантская разница.

Христианская наука утверждает: «Существует лишь бесконечный разум, а материя и так далее - это иллюзия. Всего этого на самом деле нет». Понимаете?

Христианская наука утверждает: «Существует лишь бесконечный разум, а материя и так далее - это иллюзия. Всего этого на самом деле нет». Понимаете?

Что ж, мы переходим к Саентологии и начинаем осматриваться, и мы обнаруживаем абсолютно новую концепцию философии. И это, конечно же, просто свело бы Платона с ума. Платон, вероятно, сидел бы у себя на веранде или где он там созерцал вселенную... если он вообще когда-нибудь это делал... сообразительный парень. И если бы вы дали ему это данное... вы сказали бы: «Видишь это дерево?

Что ж, мы переходим к Саентологии и начинаем осматриваться, и мы обнаруживаем абсолютно новую концепцию философии. И это, конечно же, просто свело бы Платона с ума. Платон, вероятно, сидел бы у себя на веранде или где он там созерцал вселенную... если он вообще когда-нибудь это делал... сообразительный парень. И если бы вы дали ему это данное... вы сказали бы: «Видишь это дерево?

Видишь это дерево, Платон? Так вот, теперь слушай... держись крепче. Крепко-крепко ухватись за свою тогу. Самое первое, что мы знаем об этом дереве, - это то, что оно есть. Видишь... видишь вон ту гору, Платон? Она есть». О, боже. Вы просидели бы там с ним всю ночь и весь следующий день. Вас, вероятно, осудили бы как величайшего еретика. Вас, вероятно, осудили бы как человека, несущего такой вздор, такие странности, что даже стоики не захотели бы с вами знаться. Вас, вероятно, посчитали бы еретическим и чересчур уж теоретичным для греческой философии. Да, я прямо так и вижу это.

Видишь это дерево, Платон? Так вот, теперь слушай... держись крепче. Крепко-крепко ухватись за свою тогу. Самое первое, что мы знаем об этом дереве, - это то, что оно есть. Видишь... видишь вон ту гору, Платон? Она есть». О, боже. Вы просидели бы там с ним всю ночь и весь следующий день. Вас, вероятно, осудили бы как величайшего еретика. Вас, вероятно, осудили бы как человека, несущего такой вздор, такие странности, что даже стоики не захотели бы с вами знаться. Вас, вероятно, посчитали бы еретическим и чересчур уж теоретичным для греческой философии. Да, я прямо так и вижу это.

Так вот, если бы взяли беднягу Мэри Бейкер Эдди и сказали ей: «Так вот, Мэри, Мэри, всё это очень хорошо. Видишь вон ту стену, Мэри? Ты говоришь, что есть только бесконечный разум, что всё сюда поместил Бог и ты думаешь правильно... нас это не интересует. Посмотри на эту стену, Мэри. Так вот, эта стена, мы знаем о ней одну вещь. Это точно! Мы знаем одну вещь о ней. Она есть!»

Так вот, если бы взяли беднягу Мэри Бейкер Эдди и сказали ей: «Так вот, Мэри, Мэри, всё это очень хорошо. Видишь вон ту стену, Мэри? Ты говоришь, что есть только бесконечный разум, что всё сюда поместил Бог и ты думаешь правильно... нас это не интересует. Посмотри на эту стену, Мэри. Так вот, эта стена, мы знаем о ней одну вещь. Это точно! Мы знаем одну вещь о ней. Она есть!»

Помните, что я рассказывал вам о стабильном данном и замешательстве? Что ж, есть... естьность - это основное стабильное данное в любой вселенной. И всякий раз, когда человека не подпускали к этому стабильному данному, вселяли в него ужас или отталкивали от этого данного, человек создавал невероятное количество замешательства. И он мог излагать это замешательство философски или как-то ещё, как ему хотелось. Но всё оно разрядится, если он посмотрит на стену и осознает, что стена есть.

Помните, что я рассказывал вам о стабильном данном и замешательстве? Что ж, есть... естьность - это основное стабильное данное в любой вселенной. И всякий раз, когда человека не подпускали к этому стабильному данному, вселяли в него ужас или отталкивали от этого данного, человек создавал невероятное количество замешательства. И он мог излагать это замешательство философски или как-то ещё, как ему хотелось. Но всё оно разрядится, если он посмотрит на стену и осознает, что стена есть.

Так вот, в процессинге он, скорее всего, поднимется до гораздо больших высот. Он не только осознает, что стена есть, но ещё и осознает, что она целиком и полностью зависима (в том, что касается её источника и самого факта её существования) от того, что он сказал, что она есть. Понимаете? И это самый изящный постулат всего этого чёртового мироздания, который ужасно сложно конфронтировать, поскольку всё это не просто есть - существование этого сопряжено с полной ответственностью.

Так вот, в процессинге он, скорее всего, поднимется до гораздо больших высот. Он не только осознает, что стена есть, но ещё и осознает, что она целиком и полностью зависима (в том, что касается её источника и самого факта её существования) от того, что он сказал, что она есть. Понимаете? И это самый изящный постулат всего этого чёртового мироздания, который ужасно сложно конфронтировать, поскольку всё это не просто есть - существование этого сопряжено с полной ответственностью.

И если вы сможете добиться от человека, чтобы он конфронтировал естьность с полной ответственностью, философия будет выброшена в окно... боюсь, что и религия тоже, а также война и налоги.

И если вы сможете добиться от человека, чтобы он конфронтировал естьность с полной ответственностью, философия будет выброшена в окно... боюсь, что и религия тоже, а также война и налоги.

Семейные трудности человека, чесотка, которую он подхватил, практически всё, что только может прийти вам на ум, будет уходить в тот момент, как он начнёт понимать вот это одно утверждение. То, что есть, - есть.

Семейные трудности человека, чесотка, которую он подхватил, практически всё, что только может прийти вам на ум, будет уходить в тот момент, как он начнёт понимать вот это одно утверждение. То, что есть, - есть.

Так вот, можно, конечно, сказать: «Ну, что есть, то есть». Это абсолютно безответственное утверждение.

Так вот, можно, конечно, сказать: «Ну, что есть, то есть». Это абсолютно безответственное утверждение.

С другой стороны, вы даже не станете использовать слова, чтобы описать естьность стены. И просто замечательно, что мы в Саентологии можем описать то, что невозможно описать. Мы делаем это постоянно. Вы не осознаёте, до какой степени это верно. Мы описываем неописуемое. Это, вероятно, величайшее достижение Дианетики и Саентологии - язык наблюдения. Он был разработан в рамках предмета.

С другой стороны, вы даже не станете использовать слова, чтобы описать естьность стены. И просто замечательно, что мы в Саентологии можем описать то, что невозможно описать. Мы делаем это постоянно. Вы не осознаёте, до какой степени это верно. Мы описываем неописуемое. Это, вероятно, величайшее достижение Дианетики и Саентологии - язык наблюдения. Он был разработан в рамках предмета.

Так вот, раньше люди вообще не могли обсуждать эти вещи с философской точки зрения. Они начинали выдумывать невероятно звучные многосложные слова - которые представляли собой невероятные промежуточные точки - с чрезвычайно невразумительными и бестолковыми значениями. И если вы запоминали этот невероятный словарь промежуточных точек, ваше дело было в шляпе. Вы замечаете, что большая часть Дианетики и Саентологии изложена обычными, простыми словами.

Так вот, раньше люди вообще не могли обсуждать эти вещи с философской точки зрения. Они начинали выдумывать невероятно звучные многосложные слова - которые представляли собой невероятные промежуточные точки - с чрезвычайно невразумительными и бестолковыми значениями. И если вы запоминали этот невероятный словарь промежуточных точек, ваше дело было в шляпе. Вы замечаете, что большая часть Дианетики и Саентологии изложена обычными, простыми словами.

Так вот, по мере того как мы движемся вперёд, эти слова приобретают всё большую «пробивную силу». Их значение приобретает дополнительные особые оттенки, но эти оттенки обычно появляются скорее благодаря простоте, которую мы им придаем, а не сложности.

Так вот, по мере того как мы движемся вперёд, эти слова приобретают всё большую «пробивную силу». Их значение приобретает дополнительные особые оттенки, но эти оттенки обычно появляются скорее благодаря простоте, которую мы им придаем, а не сложности.

Когда мы говорим «общение», мы не имеем в виду ряд связанных с электроникой формул интегрального исчисления, как понимают общение в инженерном деле. Мы просто говорим: «Общение... вам известна формула общения?» Пойдите как-нибудь в какое-нибудь место вроде «Ма Белл», в большую электронную лабораторию. Придите в то место, которое инженеры называют «Ма Белл». И спросите: «Какова формула общения?» И какой-нибудь парень примется объяснять: «Формула общения. Что ж, всё зависит от того, что вы имеете в виду под "общением". Э, что, э... если говорить об обще... Конечно, вы, вероятно, говорите об электронных мозгах или о чём-то подобном. И э, как, э, формула, в том виде, в котором она известна, выглядит так: S dy/dx и так далее, и вы переходите... Конечно, вам нужно взять логарифмическую линейку, чтобы получить это...»

Когда мы говорим «общение», мы не имеем в виду ряд связанных с электроникой формул интегрального исчисления, как понимают общение в инженерном деле. Мы просто говорим: «Общение... вам известна формула общения?» Пойдите как-нибудь в какое-нибудь место вроде «Ма Белл», в большую электронную лабораторию. Придите в то место, которое инженеры называют «Ма Белл». И спросите: «Какова формула общения?» И какой-нибудь парень примется объяснять: «Формула общения. Что ж, всё зависит от того, что вы имеете в виду под "общением". Э, что, э... если говорить об обще... Конечно, вы, вероятно, говорите об электронных мозгах или о чём-то подобном. И э, как, э, формула, в том виде, в котором она известна, выглядит так: S dy/dx и так далее, и вы переходите... Конечно, вам нужно взять логарифмическую линейку, чтобы получить это...»

Либо он посмотрит на вас в упор и скажет: «Что ж, должен отметить, что это весьма интересный вопрос». Он, скорее всего, посмотрит на вас и скажет: «И что же это, чёрт побери?»

Либо он посмотрит на вас в упор и скажет: «Что ж, должен отметить, что это весьма интересный вопрос». Он, скорее всего, посмотрит на вас и скажет: «И что же это, чёрт побери?»

Что ж, у нас хорошее представление о том, что такое общение. Мы знаем, что это такое.

Что ж, у нас хорошее представление о том, что такое общение. Мы знаем, что это такое.

Подобным же образом мы можем передать посредством общения, что такое стена, или масса, или пространство. Понимаете, это действительно стена, или масса, или пространство. Что ж, мы можем сказать, откуда они появились. А ведь люди пытались выяснить это очень, очень долго.

Подобным же образом мы можем передать посредством общения, что такое стена, или масса, или пространство. Понимаете, это действительно стена, или масса, или пространство. Что ж, мы можем сказать, откуда они появились. А ведь люди пытались выяснить это очень, очень долго.

Но навязывать вам это... навязывать вам это и просто говорить: «Всё обстоит именно так. Если вы не ответите так на экзамене, вы труп, вы труп, вам конец» - было бы очень грязным трюком. Поскольку это значит просто сделать вас следствием того, что больше всего на свете подвергается разным воздействиям, - я говорю просто о естьности. Понимаете?

Но навязывать вам это... навязывать вам это и просто говорить: «Всё обстоит именно так. Если вы не ответите так на экзамене, вы труп, вы труп, вам конец» - было бы очень грязным трюком. Поскольку это значит просто сделать вас следствием того, что больше всего на свете подвергается разным воздействиям, - я говорю просто о естьности. Понимаете?

Подумайте, сколько раз кто-нибудь подходил к вам и вбивал вам в голову, чуть ли не отбойным молотком, что всё обстоит именно так, а не иначе, и что именно так всё и будет обстоять. Ну и что же делает этот человек? Он демонстрирует естьность, раздавливая вас, не так ли? Он делает вас следствием естьности. Он говорит: «Именно так обстоят дела. И если ты не признаешь этого, у тебя начнутся неприятности?».

Подумайте, сколько раз кто-нибудь подходил к вам и вбивал вам в голову, чуть ли не отбойным молотком, что всё обстоит именно так, а не иначе, и что именно так всё и будет обстоять. Ну и что же делает этот человек? Он демонстрирует естьность, раздавливая вас, не так ли? Он делает вас следствием естьности. Он говорит: «Именно так обстоят дела. И если ты не признаешь этого, у тебя начнутся неприятности?».

Что ж, к счастью, единственное, что невозможно описать подобным образом и превратить в чёрную магию, - это то, о чём я вам только что говорил. Но тут требуется некоторое осознание с вашей стороны. В противном случае вы так и останетесь в точке-следствии в отношении этого утверждения о естьности. Любой постулат... любой постулат, который называли истиной... с ним в достаточной степени согласились, чтобы считать его истиной, понимаете? Любой постулат, с которым в достаточной степени согласились, - является истиной. Я на днях говорил вам, что существует лишь две фундаментальные истины, это первые две Аксиомы. Они есть. Они истинны. Они настолько близки к абсолюту, насколько только возможно. Что касается всего остального, мы достаточно основательно с этим согласились — что ж, вот оно у нас и есть.

Что ж, к счастью, единственное, что невозможно описать подобным образом и превратить в чёрную магию, - это то, о чём я вам только что говорил. Но тут требуется некоторое осознание с вашей стороны. В противном случае вы так и останетесь в точке-следствии в отношении этого утверждения о естьности. Любой постулат... любой постулат, который называли истиной... с ним в достаточной степени согласились, чтобы считать его истиной, понимаете? Любой постулат, с которым в достаточной степени согласились, - является истиной. Я на днях говорил вам, что существует лишь две фундаментальные истины, это первые две Аксиомы. Они есть. Они истинны. Они настолько близки к абсолюту, насколько только возможно. Что касается всего остального, мы достаточно основательно с этим согласились — что ж, вот оно у нас и есть.

Но вы заметите, что стена, возникшая в результате постулата, или стена, спостулированная человеком, или существом, или вами, весьма основополагающая в качестве истины. Это достаточно основополагающая истина, чтобы её можно было выразить словами. И поскольку вы до такой степени находитесь в точке-следствии по отношению к ней, в течение какого-то короткого времени вы не сможете избавиться от своей подозрительности на этот счёт. Вы можете принять это просто как теоретическую или высокоинтеллектуальную концепцию и оказать: «Я создаю эту стену? О, не знаю». Но послушайте, по крайней мере я добился того, чтобы вы создавали стену. Понимаете? Я по крайней мере добился того, чтобы вы посмотрели на стену и подумали: может быть... цк... может быть. Понимаете?

Но вы заметите, что стена, возникшая в результате постулата, или стена, спостулированная человеком, или существом, или вами, весьма основополагающая в качестве истины. Это достаточно основополагающая истина, чтобы её можно было выразить словами. И поскольку вы до такой степени находитесь в точке-следствии по отношению к ней, в течение какого-то короткого времени вы не сможете избавиться от своей подозрительности на этот счёт. Вы можете принять это просто как теоретическую или высокоинтеллектуальную концепцию и оказать: «Я создаю эту стену? О, не знаю». Но послушайте, по крайней мере я добился того, чтобы вы создавали стену. Понимаете? Я по крайней мере добился того, чтобы вы посмотрели на стену и подумали: может быть... цк... может быть. Понимаете?

Так что мы поднимаемся. Следовательно, если мы когда-нибудь докопаемся до истины в отношении согласия, с которым согласились больше всего, если мы попадём в точку - цк! - эта проблема решится. И человек перестанет быть полным следствием этого, просто потому что полное следствие означает, что человек не может даже понять это. Он находится ниже этого. Если он понимает это, то благодаря одному только пониманию он поднимется немного выше. Процессинг же позволяет вам оказаться над этим.

Так что мы поднимаемся. Следовательно, если мы когда-нибудь докопаемся до истины в отношении согласия, с которым согласились больше всего, если мы попадём в точку - цк! - эта проблема решится. И человек перестанет быть полным следствием этого, просто потому что полное следствие означает, что человек не может даже понять это. Он находится ниже этого. Если он понимает это, то благодаря одному только пониманию он поднимется немного выше. Процессинг же позволяет вам оказаться над этим.

Так вот, если вы выйдете отсюда и скажете кому-нибудь: «Видишь эту стену? Так вот, я собираюсь сказать тебе кое-что для твоего же блага. И если ты мне не поверишь, я сделаю из тебя отбивную». Чтобы быть вежливым. «Эта стена есть. Она существует. И я хочу, чтобы ты осознал, что она существует» - и так далее, и продолжать вбивать это ему в голову в таком вот духе. Боюсь, вы с ним не подружитесь. Нет, поскольку в вашем подходе очень мало понимания и, несомненно, отсутствует АРО, которое необходимо для того, чтобы донести до него эту идею, и он не будет знать, о чём вы говорите. Вы отнюдь не предоставляете ему никакого размеченного пути, двигаясь по которому он мог бы понять этот предмет.

Так вот, если вы выйдете отсюда и скажете кому-нибудь: «Видишь эту стену? Так вот, я собираюсь сказать тебе кое-что для твоего же блага. И если ты мне не поверишь, я сделаю из тебя отбивную». Чтобы быть вежливым. «Эта стена есть. Она существует. И я хочу, чтобы ты осознал, что она существует» - и так далее, и продолжать вбивать это ему в голову в таком вот духе. Боюсь, вы с ним не подружитесь. Нет, поскольку в вашем подходе очень мало понимания и, несомненно, отсутствует АРО, которое необходимо для того, чтобы донести до него эту идею, и он не будет знать, о чём вы говорите. Вы отнюдь не предоставляете ему никакого размеченного пути, двигаясь по которому он мог бы понять этот предмет.

Но чтобы вы думали? Вы можете взять любого человека, провести ему процесс под названием «8-К», добиться, чтобы он ходил и похлопывал по стенам, и он по градиенту... о, какой же будет эта градиентная шкала... эту градиентную шкалу может одолеть даже нагруженная блоха. Поскольку 8-К работает практически на ком угодно. И он берёт эту градиентную шкалу, и она настолько градиентная, что, по мере того, как он подходит и ударяет по этой стене, пересекает пространство и ударяет по той стене, подходит и ударяет по другой стене и просто продолжает и продолжает в том же духе, до него начинает доходить, что она есть. И всевозможные идеи будут, разряжаясь, отлетать от этой единственной идеи о том, что стена есть. И это всё, в отношении чего вы проводите ему процессинг: стена есть.

Но чтобы вы думали? Вы можете взять любого человека, провести ему процесс под названием «8-К», добиться, чтобы он ходил и похлопывал по стенам, и он по градиенту... о, какой же будет эта градиентная шкала... эту градиентную шкалу может одолеть даже нагруженная блоха. Поскольку 8-К работает практически на ком угодно. И он берёт эту градиентную шкалу, и она настолько градиентная, что, по мере того, как он подходит и ударяет по этой стене, пересекает пространство и ударяет по той стене, подходит и ударяет по другой стене и просто продолжает и продолжает в том же духе, до него начинает доходить, что она есть. И всевозможные идеи будут, разряжаясь, отлетать от этой единственной идеи о том, что стена есть. И это всё, в отношении чего вы проводите ему процессинг: стена есть.

Так вот, поскольку вы добиваетесь, чтобы он прикасался к ней, вы используете небольшую промежуточную точку; это правда, поскольку именно вы добиваетесь, чтобы он прикасался к стене. Но вы ставите его в положение причины по отношению к ней. Итак, что вы имеете? Он у вас достигает. Понимаете? Он у вас достигает стену. Так вот, единственное, в отношении чего вы одитируете напрямую, - это то, о чём я вам говорил. Процесс 8-К, команды 8-К и так далее вообще не работали бы, если бы не то, о чём я вам только что рассказал, и если бы вы не заставляли его прикасаться к стене, и если бы не действование, которое добавляется к самой теории.

Так вот, поскольку вы добиваетесь, чтобы он прикасался к ней, вы используете небольшую промежуточную точку; это правда, поскольку именно вы добиваетесь, чтобы он прикасался к стене. Но вы ставите его в положение причины по отношению к ней. Итак, что вы имеете? Он у вас достигает. Понимаете? Он у вас достигает стену. Так вот, единственное, в отношении чего вы одитируете напрямую, - это то, о чём я вам говорил. Процесс 8-К, команды 8-К и так далее вообще не работали бы, если бы не то, о чём я вам только что рассказал, и если бы вы не заставляли его прикасаться к стене, и если бы не действование, которое добавляется к самой теории.

Если мы не добавим присутствие одитора, если мы не добавим действительность действия, наш преклир не очень-то быстро будет карабкаться наверх. Итак, у нас есть один из самых эффективных процессов - 8-К. 8-К вытащил неимоверное число людей из депрессии, он поднял неимоверное число людей вверх по шкале. Это замечательный процесс. Это один из замечательных процессов.

Если мы не добавим присутствие одитора, если мы не добавим действительность действия, наш преклир не очень-то быстро будет карабкаться наверх. Итак, у нас есть один из самых эффективных процессов - 8-К. 8-К вытащил неимоверное число людей из депрессии, он поднял неимоверное число людей вверх по шкале. Это замечательный процесс. Это один из замечательных процессов.

Так вот, когда мы проводим 8-К в Тоне 40, мы продвигаемся ещё дальше. Но проводить 8-К в Тоне 40 не всегда обязательно; 8-К - это не то же самое, что и 8-К в Тоне 40.

Так вот, когда мы проводим 8-К в Тоне 40, мы продвигаемся ещё дальше. Но проводить 8-К в Тоне 40 не всегда обязательно; 8-К - это не то же самое, что и 8-К в Тоне 40.

И вы начинаете работать с человеком, который настолько потерялся, что, когда он думает о стене, он говорит вам: «Ну, это напоминает мне...» Любая стена тут же рестимулируету него позабытые события, связанные со взятием Акки, когда он схлопотал греческим огнём в физиономию. Понимаете, и стена... бумм. Так вот, что он делает? Он говорит: «Пол, уммм. Потол... уммм. О! Пространство, ммм-мм-м. Пространство, у-у-у-ур. Понимаете, этот квадратный сантиметр прямо у меня перед носом - он совершенно невыносим».

И вы начинаете работать с человеком, который настолько потерялся, что, когда он думает о стене, он говорит вам: «Ну, это напоминает мне...» Любая стена тут же рестимулируету него позабытые события, связанные со взятием Акки, когда он схлопотал греческим огнём в физиономию. Понимаете, и стена... бумм. Так вот, что он делает? Он говорит: «Пол, уммм. Потол... уммм. О! Пространство, ммм-мм-м. Пространство, у-у-у-ур. Понимаете, этот квадратный сантиметр прямо у меня перед носом - он совершенно невыносим».

И вы спросите: «Ну, а как насчёт всего остального пространства в комнате?» И его стошнит. Я вовсе не преувеличиваю. Именно это и произойдёт с психотиком.

И вы спросите: «Ну, а как насчёт всего остального пространства в комнате?» И его стошнит. Я вовсе не преувеличиваю. Именно это и произойдёт с психотиком.

Градиентная шкала, в соответствии с которой вы перемещаете людей во все более и более обширные пространства, появилась рано, но реально использовалась во Франции. Какое-то время Дианетике обучали во Франции. Какое-то время ей обучали и в Германии. На основе этого было разработано кое-что ещё, и это в самом деле должно их к чему-то привести. Там используется еще один приём, который был взят из Дианетики: они одевают людей в костюмы из той жизни, в которой люди застряли, помещают в окружение из той жизни и дают им возможность во всём разобраться. Весьма умно.

Градиентная шкала, в соответствии с которой вы перемещаете людей во все более и более обширные пространства, появилась рано, но реально использовалась во Франции. Какое-то время Дианетике обучали во Франции. Какое-то время ей обучали и в Германии. На основе этого было разработано кое-что ещё, и это в самом деле должно их к чему-то привести. Там используется еще один приём, который был взят из Дианетики: они одевают людей в костюмы из той жизни, в которой люди застряли, помещают в окружение из той жизни и дают им возможность во всём разобраться. Весьма умно.

Но брать и вытаскивать кого-то наружу... вы это должны осознать. Прямо сейчас я рассказываю вам об инструменте, который должен быть в инструментарии одитора. Парень лежал в маленькой комнатке, он был болен эпиглутизмом или чем он там решил заболеть, чтобы сдать экзамены или что-то в этом роде. И он был очень болен, он лежал в этой маленькой комнатке многие, многие дни и многие, многие, многие недели. И вы собираетесь провести ему процессинг. Что ж, нет ничего плохого в том, чтобы вы провели ему одитинг в отношении комнаты. Нет ничего плохого в том, чтобы вы провели ужасно много всяких процессов. Но известно ли вам, что будет в самом деле весьма эффективно, если вы проведёте ему старый процесс под названием «Прогуляйся». Это просто поместит его в немного большее пространство.

Но брать и вытаскивать кого-то наружу... вы это должны осознать. Прямо сейчас я рассказываю вам об инструменте, который должен быть в инструментарии одитора. Парень лежал в маленькой комнатке, он был болен эпиглутизмом или чем он там решил заболеть, чтобы сдать экзамены или что-то в этом роде. И он был очень болен, он лежал в этой маленькой комнатке многие, многие дни и многие, многие, многие недели. И вы собираетесь провести ему процессинг. Что ж, нет ничего плохого в том, чтобы вы провели ему одитинг в отношении комнаты. Нет ничего плохого в том, чтобы вы провели ужасно много всяких процессов. Но известно ли вам, что будет в самом деле весьма эффективно, если вы проведёте ему старый процесс под названием «Прогуляйся». Это просто поместит его в немного большее пространство.

Так вот, на самом деле градиентом здесь будет не «Прогуляйся». Градиент здесь будет заключаться в том, чтобы перевести его в комнату побольше. И он испытает невероятную усталость, оттого что вы переведёте его в несколько большее пространство, где стены будут немного больше удалены от него.

Так вот, на самом деле градиентом здесь будет не «Прогуляйся». Градиент здесь будет заключаться в том, чтобы перевести его в комнату побольше. И он испытает невероятную усталость, оттого что вы переведёте его в несколько большее пространство, где стены будут немного больше удалены от него.

Вы переводите его из его комнаты в комнату побольше, и он начинает чувствовать усталость. Если вы будете делать это каждый день, если вы будете каждый день давать ему немного больше пространства, если вы будете поднимать его по градиентной шкале чуть выше и ещё чуть выше, что ж, этот человек внезапно выздоровеет. Это весьма интересно. Вам это полезно знать, поскольку вы предлагаете ему конфронтировать по градиенту всё больше и больше пространства. Не увеличивайте пространство слишком сильно, чтобы он не думал, что не может его скрнфронтировать, и у вас всё получится.

Вы переводите его из его комнаты в комнату побольше, и он начинает чувствовать усталость. Если вы будете делать это каждый день, если вы будете каждый день давать ему немного больше пространства, если вы будете поднимать его по градиентной шкале чуть выше и ещё чуть выше, что ж, этот человек внезапно выздоровеет. Это весьма интересно. Вам это полезно знать, поскольку вы предлагаете ему конфронтировать по градиенту всё больше и больше пространства. Не увеличивайте пространство слишком сильно, чтобы он не думал, что не может его скрнфронтировать, и у вас всё получится.

Так вот, это интересно. Как-нибудь выпустите щенка из коробки, в которой его транспортировали, и просто понаблюдайте за его реакциями по мере того, как он снова будет выставлять свои якорные точки. Это весьма интересно. Вы, должно быть, недоумеваете, почему животное, которое долгое время находилось в клетке в одном окружении, останется в этом же окружении и впоследствии, когда его выпустят из клетки. Оно так и сделает, понимаете? Это главный принцип одомашнивания. Это срабатывает на мужьях, жёнах, кошках.

Так вот, это интересно. Как-нибудь выпустите щенка из коробки, в которой его транспортировали, и просто понаблюдайте за его реакциями по мере того, как он снова будет выставлять свои якорные точки. Это весьма интересно. Вы, должно быть, недоумеваете, почему животное, которое долгое время находилось в клетке в одном окружении, останется в этом же окружении и впоследствии, когда его выпустят из клетки. Оно так и сделает, понимаете? Это главный принцип одомашнивания. Это срабатывает на мужьях, жёнах, кошках.

Так вот, что это? Индивидуум утратил, так сказать, привычку, или отсоединился от идеи о многости, если говорить о массе или пространстве. Условные рефлексы здесь ни при чём, поскольку сейчас мы не говорим о чём-то неизвестном. Тут всё дело в ознакомленности. Индивидуум был настолько незнаком с большими пространствами, настолько незнаком с большими массами, настолько незнаком с количествами, огромными количествами, что утратил способность конфронтировать их. Понимаете, он скатился вниз. Теперь его ознакомленность слишком плоха.

Так вот, что это? Индивидуум утратил, так сказать, привычку, или отсоединился от идеи о многости, если говорить о массе или пространстве. Условные рефлексы здесь ни при чём, поскольку сейчас мы не говорим о чём-то неизвестном. Тут всё дело в ознакомленности. Индивидуум был настолько незнаком с большими пространствами, настолько незнаком с большими массами, настолько незнаком с количествами, огромными количествами, что утратил способность конфронтировать их. Понимаете, он скатился вниз. Теперь его ознакомленность слишком плоха.

И вот мы внезапно даём ему очень большое пространство. О, просто возьмите кого-нибудь, чьё излюбленное место обитания... излюбленное место обитания - это Таймс-сквер, перекрёсток 45-й улицы и 7-й авеню, что-то в этом роде. Просто возьмите этого человека, схватите его за шкирку, закиньте куда-нибудь в центр Аризоны и огорошьте его: «Посмотри на всё это пространство!» И он, вероятно, сойдёт с ума.

И вот мы внезапно даём ему очень большое пространство. О, просто возьмите кого-нибудь, чьё излюбленное место обитания... излюбленное место обитания - это Таймс-сквер, перекрёсток 45-й улицы и 7-й авеню, что-то в этом роде. Просто возьмите этого человека, схватите его за шкирку, закиньте куда-нибудь в центр Аризоны и огорошьте его: «Посмотри на всё это пространство!» И он, вероятно, сойдёт с ума.

То же самое касается масс. Я помню, как взял кого-то с восточного побережья США на западное побережье. И когда едешь, то сначала натыкаешься на какие-то маленькие комки почвы, которые там называют горами. Потом едешь немного дальше и упираешься в Аппалачи. А потом едешь ещё немного... долго-долго едешь через прерии и натыкаешься на Скалистые горы. Натыкаешься на Скалистые горы... они не потрясают тебя очень сильно, поскольку, когда смотришь на них, ты уже вот так высоко, но они потрясают тех, кто привык к кротовым кочкам, понимаете? А потом натыкаешься на Каскадные горы. И Каскадные горы поднимаются ввысь с уровня моря, и это просто невероятно огромные горы. И это градиентная шкала.

То же самое касается масс. Я помню, как взял кого-то с восточного побережья США на западное побережье. И когда едешь, то сначала натыкаешься на какие-то маленькие комки почвы, которые там называют горами. Потом едешь немного дальше и упираешься в Аппалачи. А потом едешь ещё немного... долго-долго едешь через прерии и натыкаешься на Скалистые горы. Натыкаешься на Скалистые горы... они не потрясают тебя очень сильно, поскольку, когда смотришь на них, ты уже вот так высоко, но они потрясают тех, кто привык к кротовым кочкам, понимаете? А потом натыкаешься на Каскадные горы. И Каскадные горы поднимаются ввысь с уровня моря, и это просто невероятно огромные горы. И это градиентная шкала.

Весьма интересно взять жителя восточного побережья, начать перемещать его на запад и показывать ему эти всё более и более высокие горы, понимаете? И он уже почти решил, что это самые высокие треклятые горы из всех, что он когда-либо видел в своей жизни, понимаете, он установил для себя предел... теперь у него есть абсолютный предел высоты гор... и тут вы показываете ему Каскадные горы, понимаете? И он говорит: «О, нет!» Понимаете? Там есть горы, которые на четыре с половиной километра выше уровня моря, понимаете, они все покрыты снегом, и они в самом деле возвышаются над равнинами. Очень много массы. Что ж, это та же проблема, но с массами.

Весьма интересно взять жителя восточного побережья, начать перемещать его на запад и показывать ему эти всё более и более высокие горы, понимаете? И он уже почти решил, что это самые высокие треклятые горы из всех, что он когда-либо видел в своей жизни, понимаете, он установил для себя предел... теперь у него есть абсолютный предел высоты гор... и тут вы показываете ему Каскадные горы, понимаете? И он говорит: «О, нет!» Понимаете? Там есть горы, которые на четыре с половиной километра выше уровня моря, понимаете, они все покрыты снегом, и они в самом деле возвышаются над равнинами. Очень много массы. Что ж, это та же проблема, но с массами.

Что ж, вы отправляетесь с этим жителем в такого рода путешествие, и его пространство расширяется всё больше, больше и больше. Он не верит в такое огромное количество пространства. И эта нереальность начинает на него обрушиваться. Страна для него просто нереальна. Поскольку, когда вы оказываетесь на Среднем Западе и просто смотрите, смотрите, смотрите... как и на многих других континентах... и вы не видите ничего, кроме изгиба горизонта, понимаете? И вы можете ещё долго идти и не видеть ничего, кроме линии горизонта, понимаете? И это пространство не закончится ещё долго.

Что ж, вы отправляетесь с этим жителем в такого рода путешествие, и его пространство расширяется всё больше, больше и больше. Он не верит в такое огромное количество пространства. И эта нереальность начинает на него обрушиваться. Страна для него просто нереальна. Поскольку, когда вы оказываетесь на Среднем Западе и просто смотрите, смотрите, смотрите... как и на многих других континентах... и вы не видите ничего, кроме изгиба горизонта, понимаете? И вы можете ещё долго идти и не видеть ничего, кроме линии горизонта, понимаете? И это пространство не закончится ещё долго.

Что ж, конечно же, с появлением быстрых самолётов и подобных вещей это пространство можно покрыть довольно быстро в Африке, или Австралии, или даже в Европе. Но в отсутствие скоростных способов передвижения пространство становится ужасно впечатляющим и у людей появляется чувство ужасной нереальности по поводу всего этого. На самом деле страны просто не существует. Она просто не вполне существует. В её существование невозможно поверить.

Что ж, конечно же, с появлением быстрых самолётов и подобных вещей это пространство можно покрыть довольно быстро в Африке, или Австралии, или даже в Европе. Но в отсутствие скоростных способов передвижения пространство становится ужасно впечатляющим и у людей появляется чувство ужасной нереальности по поводу всего этого. На самом деле страны просто не существует. Она просто не вполне существует. В её существование невозможно поверить.

Вы берёте водителя, быстренько переносите его туда, где так много пространства, и он попадает в аварии. Он привык ездить по своей маленькой деревне или где-то ещё в Мексике, вы переносите его на автомагистраль, соединяющую его деревню с Мехико, эта автомагистраль длинная, ровная и прямая. И там, где она наиболее прямая, чаще всего происходят дорожно-транспортные происшествия. Самые хорошие дороги являются источником самого большого количества дорожно-транспортных происшествий, поскольку в них больше всего пространства. И люди не могут переносить эти пространства.

Вы берёте водителя, быстренько переносите его туда, где так много пространства, и он попадает в аварии. Он привык ездить по своей маленькой деревне или где-то ещё в Мексике, вы переносите его на автомагистраль, соединяющую его деревню с Мехико, эта автомагистраль длинная, ровная и прямая. И там, где она наиболее прямая, чаще всего происходят дорожно-транспортные происшествия. Самые хорошие дороги являются источником самого большого количества дорожно-транспортных происшествий, поскольку в них больше всего пространства. И люди не могут переносить эти пространства.

Так вот, такие реакции на пространство, реакции на массу, реакции на время - все они являются источником невероятного множества процессов. И что вы делаете? Процесс - это ничто, если только вы не увеличиваете ознакомленность человека с той вещью, на которую нацелен процессинг, и если параллельно с этим вы не делаете его в большей степени причиной над этой вещью, чем он был.

Так вот, такие реакции на пространство, реакции на массу, реакции на время - все они являются источником невероятного множества процессов. И что вы делаете? Процесс - это ничто, если только вы не увеличиваете ознакомленность человека с той вещью, на которую нацелен процессинг, и если параллельно с этим вы не делаете его в большей степени причиной над этой вещью, чем он был.

Итак, процесс делает вот эти две вещи: повышает ознакомленность человека и делает его причиной. Процесс, который не делает этих двух вещей, бесполезен, ни на что не годен, и на самом деле вы должны от него отказаться.

Итак, процесс делает вот эти две вещи: повышает ознакомленность человека и делает его причиной. Процесс, который не делает этих двух вещей, бесполезен, ни на что не годен, и на самом деле вы должны от него отказаться.

Таким процессом является гипноз. Гипноз - это процесс, который уменьшает ознакомленность, интровертирует, отгораживает и затуманивает сознание. И конечно же, наряду с этим он снижает реальность, общение и всё остальное.

Таким процессом является гипноз. Гипноз - это процесс, который уменьшает ознакомленность, интровертирует, отгораживает и затуманивает сознание. И конечно же, наряду с этим он снижает реальность, общение и всё остальное.

Человек, которого обучали гипнозу, скорее всего, скажет вам, что с его помощью можно легко излечить заикание. Что ж, не знаю. Он скажет вам это. И может быть, человека можно привести в такое состояние, что он будет просто недостаточно знать, чтобы заикаться, вы полностью превратите его в машину. Но это весьма примечательно. Совершенно удивительно наблюдать, как через несколько дней после того, как человек подвергся гипнозу, его способность жить будет уменьшаться, в самом деле уменьшаться. Уменьшение будет очень-очень резким. Это будет весьма заметно.

Человек, которого обучали гипнозу, скорее всего, скажет вам, что с его помощью можно легко излечить заикание. Что ж, не знаю. Он скажет вам это. И может быть, человека можно привести в такое состояние, что он будет просто недостаточно знать, чтобы заикаться, вы полностью превратите его в машину. Но это весьма примечательно. Совершенно удивительно наблюдать, как через несколько дней после того, как человек подвергся гипнозу, его способность жить будет уменьшаться, в самом деле уменьшаться. Уменьшение будет очень-очень резким. Это будет весьма заметно.

Так вот, это обратный процесс. Вы делаете человека менее ознакомленным и менее ответственным. Вы делаете гипнотизируемого человека меньше. Вы скомкиваете его пространство ещё больше. Вы... вне всякого сомнения делаете человека следствием. И вы вталкиваете его вовнутрь.

Так вот, это обратный процесс. Вы делаете человека менее ознакомленным и менее ответственным. Вы делаете гипнотизируемого человека меньше. Вы скомкиваете его пространство ещё больше. Вы... вне всякого сомнения делаете человека следствием. И вы вталкиваете его вовнутрь.

Так вот, это весьма интересно, весьма интересно посмотреть на процессинг и осознать, что в его основу положен прежде всего постулат... обращение постулата вспять. Понимаете, у человека есть постулат, он является полным следствием этого постулата и не знаком с ним, он даже не знает, что у него есть этот постулат, понимаете? Поэтому вы просто повышаете степень его ознакомленности с этим постулатом, это можно сделать на лекции. И иногда человек, слушая лекцию, внезапно получает огромное озарение. Понимаете? Бом! Понимаете? Ух ты! Понимаете? Бум! Что ж, он просто находился ниже уровня осознания чего-то, понимаете? И тут он вдруг это что-то осознаёт. Что ж, он уже начал двигаться вверх.

Так вот, это весьма интересно, весьма интересно посмотреть на процессинг и осознать, что в его основу положен прежде всего постулат... обращение постулата вспять. Понимаете, у человека есть постулат, он является полным следствием этого постулата и не знаком с ним, он даже не знает, что у него есть этот постулат, понимаете? Поэтому вы просто повышаете степень его ознакомленности с этим постулатом, это можно сделать на лекции. И иногда человек, слушая лекцию, внезапно получает огромное озарение. Понимаете? Бом! Понимаете? Ух ты! Понимаете? Бум! Что ж, он просто находился ниже уровня осознания чего-то, понимаете? И тут он вдруг это что-то осознаёт. Что ж, он уже начал двигаться вверх.

Так вот, следующее, что происходит: благодаря росту способности индивидуума конфронтировать, так сказать, естьность чего-либо или представлять себе естьность чего-либо, он всё больше и больше становится причиной по отношению к этому, поэтому поднимается уровень его ответственности и в итоге он берёт ответственность за создание этого. Так вот, тут не важно, идёт ли речь о стене, или о мысли, или об идее. Не важно, что это такое, важно то, что он осознаёт тот факт, что он создаёт это. И обычно это называют одним весьма небрежным словом: озарение.

Так вот, следующее, что происходит: благодаря росту способности индивидуума конфронтировать, так сказать, естьность чего-либо или представлять себе естьность чего-либо, он всё больше и больше становится причиной по отношению к этому, поэтому поднимается уровень его ответственности и в итоге он берёт ответственность за создание этого. Так вот, тут не важно, идёт ли речь о стене, или о мысли, или об идее. Не важно, что это такое, важно то, что он осознаёт тот факт, что он создаёт это. И обычно это называют одним весьма небрежным словом: озарение.

Озарения появляются из банка. Их создаёт индивидуум и так далее. Но, по сути, они свидетельствуют о возросшем понимании. И слово «озарение» больше уже не будет небрежным, если вы поймёте, что оно просто-напросто означает следующее: человек выражает словами возросшее понимание чего-то.

Озарения появляются из банка. Их создаёт индивидуум и так далее. Но, по сути, они свидетельствуют о возросшем понимании. И слово «озарение» больше уже не будет небрежным, если вы поймёте, что оно просто-напросто означает следующее: человек выражает словами возросшее понимание чего-то.

Вам нужно остерегаться преклиров, которые никогда не говорят: «Ничего себе». Понимаете, преклир сидит, его одитируют... или он ходит, выполняет процесс и говорит: «Ну надо же! Вы знаете, долгое время то-то и то-то и так далее». Остерегайтесь преклира, с которым этого не происходит. Он никуда не движется. Иначе говоря, понимание не возрастает, поэтому общение не меняется.

Вам нужно остерегаться преклиров, которые никогда не говорят: «Ничего себе». Понимаете, преклир сидит, его одитируют... или он ходит, выполняет процесс и говорит: «Ну надо же! Вы знаете, долгое время то-то и то-то и так далее». Остерегайтесь преклира, с которым этого не происходит. Он никуда не движется. Иначе говоря, понимание не возрастает, поэтому общение не меняется.

Фактор общения зависит, по сути, от готовности конфронтировать естьность чего-то. Именно от этого и зависит общение.

Фактор общения зависит, по сути, от готовности конфронтировать естьность чего-то. Именно от этого и зависит общение.

Человек может общаться с теми вещами, которые он готов конфронтировать и естьность которых он признаёт. И чем меньше он готов конфронтировать ту или иную вещь, чем меньше он готов признавать её естьность, тем больше она находится вне общения с ним, и у вас получается то, что известно как реальность. Именно так и создаётся фактор, который мы называем «реальностью».

Человек может общаться с теми вещами, которые он готов конфронтировать и естьность которых он признаёт. И чем меньше он готов конфронтировать ту или иную вещь, чем меньше он готов признавать её естьность, тем больше она находится вне общения с ним, и у вас получается то, что известно как реальность. Именно так и создаётся фактор, который мы называем «реальностью».

Так вот, ответственность рождается из готовности иметь определённые точки зрения на естьности. Это может показаться вам несколько странным. Но тут всё дело лишь в готовности создать её, в готовности разрушить её, в готовности позволить ей продолжать существовать, в готовности создавать ещё одну подобную естьность, в готовности передвигать ее туда-сюда, в готовности отдавать ее, в готовности получать оё. Понимаете, всё это вмещается в понятие «ответственность». Полная ответственность включала бы в себя, наверное, бесконечное количество точек зрения, которые человек был бы готов принять.

Так вот, ответственность рождается из готовности иметь определённые точки зрения на естьности. Это может показаться вам несколько странным. Но тут всё дело лишь в готовности создать её, в готовности разрушить её, в готовности позволить ей продолжать существовать, в готовности создавать ещё одну подобную естьность, в готовности передвигать ее туда-сюда, в готовности отдавать ее, в готовности получать оё. Понимаете, всё это вмещается в понятие «ответственность». Полная ответственность включала бы в себя, наверное, бесконечное количество точек зрения, которые человек был бы готов принять.

Так вот, готовность... готовность - это один из основных моментов. Если человек полагает, что стены нет, хотя он стоит и смотрит на неё, то вы могли бы сказать, что у него низкий уровень реальности по поводу неё, так? Вы могли бы также сказать, что он не желает и не готов с ней общаться. Так?

Так вот, готовность... готовность - это один из основных моментов. Если человек полагает, что стены нет, хотя он стоит и смотрит на неё, то вы могли бы сказать, что у него низкий уровень реальности по поводу неё, так? Вы могли бы также сказать, что он не желает и не готов с ней общаться. Так?

Так вот, общение со стеной или общение с мыслью или с аберрированным постулатом - в этом заключается подход одитора. Общение.

Так вот, общение со стеной или общение с мыслью или с аберрированным постулатом - в этом заключается подход одитора. Общение.

Общение — это общий знаменатель всех процессов.

Общение — это общий знаменатель всех процессов.

Люди будут заниматься самоодитингом. Они используют при этом простой механизм: создают контур, который должен их одитировать, либо они одитируют контур, поскольку эта вселенная «двух».

Люди будут заниматься самоодитингом. Они используют при этом простой механизм: создают контур, который должен их одитировать, либо они одитируют контур, поскольку эта вселенная «двух».

Понимаете, это вселенная «двух», поскольку если вы собираетесь общаться в этой вселенной, ваше общение должно откуда-то исходить и куда-то входить. Поэтому чтобы в этой вселенной было хоть какое-то общение или была хоть какая-то реальность, а следовательно, и какая-либо вселенная вообще, у вас должны быть точка-источник и точка-приёмник. Так что, естественно, вы получаете двухполюсную вселенную. Всё подпадает под рубрику «два полюса».

Понимаете, это вселенная «двух», поскольку если вы собираетесь общаться в этой вселенной, ваше общение должно откуда-то исходить и куда-то входить. Поэтому чтобы в этой вселенной было хоть какое-то общение или была хоть какая-то реальность, а следовательно, и какая-либо вселенная вообще, у вас должны быть точка-источник и точка-приёмник. Так что, естественно, вы получаете двухполюсную вселенную. Всё подпадает под рубрику «два полюса».

Так вот, когда индивидуум всё больше и больше удаляется от этой вселенной и начинает всё больше и больше считать себя отдельным ото всех одиночным полюсом, для него, конечно же, всё будет становиться всё менее и менее реальным, ему всё будет казаться всё более и более невозможным, пока в один прекрасный день он не скажет: «Зззтъ... какая стена, какое всё?» Понимаете?

Так вот, когда индивидуум всё больше и больше удаляется от этой вселенной и начинает всё больше и больше считать себя отдельным ото всех одиночным полюсом, для него, конечно же, всё будет становиться всё менее и менее реальным, ему всё будет казаться всё более и более невозможным, пока в один прекрасный день он не скажет: «Зззтъ... какая стена, какое всё?» Понимаете?

Так вот, обособление - это ещё один фактор в процессинге. Обособление означает «не такой, как»... оно означает идею, что есть различие. Так вот, чтобы общаться, вы должны полагать, что есть небольшое различие. Но если вы навязчиво отдаляетесь от чего-то и вынуждены общаться с этим, хотя не желаете общаться с этим, вы всё больше и больше цепляетесь за то, что мы называем обособлением. Иначе говоря, вы всё в большей и большей степени становитесь единственным. Вы другой. Понимаете? Вы не такой, как эта вещь. А она говорит: «Что ж, ты такой же, как я». И вы, может быть, начнёте упорствовать и говорить: «Нет, нет, нет, нет! Я не такой, как ты. Нет, меня зовут Джо, а тебя Билл!»

Так вот, обособление - это ещё один фактор в процессинге. Обособление означает «не такой, как»... оно означает идею, что есть различие. Так вот, чтобы общаться, вы должны полагать, что есть небольшое различие. Но если вы навязчиво отдаляетесь от чего-то и вынуждены общаться с этим, хотя не желаете общаться с этим, вы всё больше и больше цепляетесь за то, что мы называем обособлением. Иначе говоря, вы всё в большей и большей степени становитесь единственным. Вы другой. Понимаете? Вы не такой, как эта вещь. А она говорит: «Что ж, ты такой же, как я». И вы, может быть, начнёте упорствовать и говорить: «Нет, нет, нет, нет! Я не такой, как ты. Нет, меня зовут Джо, а тебя Билл!»

В тех случаях, когда муж и жена хорошо уживаются, это происходит потому что они способны распознавать различия на коммуникационной линии и брать за них ответственность. На коммуникационной линии присутствуют различия. Женщина - это женщина, а мужчина - это мужчина. И когда муж и жена уживаются плохо, это означает, что они не желают брать ответственность за эти различия на коммуникационной линии, но отчаянно пытаются провести различия друг между другом и быть в большей и большей степени самими собой. Так что смотрите: женщина начинает сомневаться в том, что она женщина, а затем ей приходится настаивать на том, что она всё-таки женщина. Мужчина - из-за окружения, идей и так далее - начинает полагать, что он в меньшей степени мужчина, и начинает настаивать на том, что он в большей степени мужчина. Например, какой-нибудь ребёнок в школе, какой-нибудь маленький ребёнок, который чувствует потребность курить большую курительную трубку, понимаете? Пуф, пуф, пуф в большую курительную трубку понимаете? И пить всё, до чего он только может добраться, понимаете, чтобы быть мужчиной. Быть мужчиной. Быть мужчиной.

В тех случаях, когда муж и жена хорошо уживаются, это происходит потому что они способны распознавать различия на коммуникационной линии и брать за них ответственность. На коммуникационной линии присутствуют различия. Женщина - это женщина, а мужчина - это мужчина. И когда муж и жена уживаются плохо, это означает, что они не желают брать ответственность за эти различия на коммуникационной линии, но отчаянно пытаются провести различия друг между другом и быть в большей и большей степени самими собой. Так что смотрите: женщина начинает сомневаться в том, что она женщина, а затем ей приходится настаивать на том, что она всё-таки женщина. Мужчина - из-за окружения, идей и так далее - начинает полагать, что он в меньшей степени мужчина, и начинает настаивать на том, что он в большей степени мужчина. Например, какой-нибудь ребёнок в школе, какой-нибудь маленький ребёнок, который чувствует потребность курить большую курительную трубку, понимаете? Пуф, пуф, пуф в большую курительную трубку понимаете? И пить всё, до чего он только может добраться, понимаете, чтобы быть мужчиной. Быть мужчиной. Быть мужчиной.

Быть... Могу вас уверить, что ребёнка, который вынужден был всё это делать, отец никогда не похлопывал одобрительно по спине, вот и всё. Единственное, что время от времени было нужно этому ребёнку, - это небольшое заверение: «Да, сынок. Ты мальчик». Понимаете? Вот и всё, что тут нужно.

Быть... Могу вас уверить, что ребёнка, который вынужден был всё это делать, отец никогда не похлопывал одобрительно по спине, вот и всё. Единственное, что время от времени было нужно этому ребёнку, - это небольшое заверение: «Да, сынок. Ты мальчик». Понимаете? Вот и всё, что тут нужно.

И маленькая девочка... маленькая девочка, которой постоянно говорят: «О! Жаль, что ты не мальчик. Если бы ты была мальчиком, что ж, было бы гораздо лучше и так далее. И знаешь, я всегда хотела мальчика», один из родителей постоянно говорит ей это и так далее, понимаете? Спустя какое-то время девочка начинает сомневаться. Понимаете? Ей приходится настаивать на своём обособлении, на котором вообще незачем настаивать, поскольку на самом деле оно весьма очевидно. Для нее же оно становится всё менее и менее очевидно, и девочка становится всё больше и больше другой. Нам всё равно, другой по сравнению с чем. Она, безусловно, становится другой. Она навязчиво становится другой. Она должна быть индивидуальностью. Она должна быть самой собой. Понимаете? И она тут же отстраняется, и происходит настолько сильное обособление индивидуальности, что спустя какое-то время она уже вообще не может общаться. Она выходит за границы этого, так сказать, подлунного мира.

И маленькая девочка... маленькая девочка, которой постоянно говорят: «О! Жаль, что ты не мальчик. Если бы ты была мальчиком, что ж, было бы гораздо лучше и так далее. И знаешь, я всегда хотела мальчика», один из родителей постоянно говорит ей это и так далее, понимаете? Спустя какое-то время девочка начинает сомневаться. Понимаете? Ей приходится настаивать на своём обособлении, на котором вообще незачем настаивать, поскольку на самом деле оно весьма очевидно. Для нее же оно становится всё менее и менее очевидно, и девочка становится всё больше и больше другой. Нам всё равно, другой по сравнению с чем. Она, безусловно, становится другой. Она навязчиво становится другой. Она должна быть индивидуальностью. Она должна быть самой собой. Понимаете? И она тут же отстраняется, и происходит настолько сильное обособление индивидуальности, что спустя какое-то время она уже вообще не может общаться. Она выходит за границы этого, так сказать, подлунного мира.

Так вот, чтобы из чего-то выйти, нужно через это пройти. Это старая максима процессинга. Чтобы из чего-то выйти, нужно через это пройти. Об этом я расскажу побольше чуть позже. Но на самом деле человек должен сначала вернуться к общению, прежде чем он сможет по своему собственному детерминизму выйти из общения.

Так вот, чтобы из чего-то выйти, нужно через это пройти. Это старая максима процессинга. Чтобы из чего-то выйти, нужно через это пройти. Об этом я расскажу побольше чуть позже. Но на самом деле человек должен сначала вернуться к общению, прежде чем он сможет по своему собственному детерминизму выйти из общения.

Обособление - это когда человек заявляет, что другие вещи являются ино-детерминированными или что все вещи являются ино-детерминизмом.

Обособление - это когда человек заявляет, что другие вещи являются ино-детерминированными или что все вещи являются ино-детерминизмом.

Индивидуум говорит: «Что ж, моя жена - это ино-детерминизм». Мужчина говорит: «Жена - это ино-детерминизм». Женщина говорит: «Что ж, мой муж - это ино-детермииизм». Так вот, таким образом появляется всё больше и больше ино-детерминизма, и образуется нисходящая спираль. В основе нисходящей спирали лежит вот это: «Мне нужно быть чем-то отдельным», что в итоге превращается в: «Я должен быть лишь одним». Понимаете? И как только индивидуум становится абсолютно «одними, он... начинает выходить из общения с естьностью всего, поскольку из-за его безответственности в отношении окружения, в котором он находится, ему приходит в голову идея о великой непохожести и полнейшем несходстве.

Индивидуум говорит: «Что ж, моя жена - это ино-детерминизм». Мужчина говорит: «Жена - это ино-детерминизм». Женщина говорит: «Что ж, мой муж - это ино-детермииизм». Так вот, таким образом появляется всё больше и больше ино-детерминизма, и образуется нисходящая спираль. В основе нисходящей спирали лежит вот это: «Мне нужно быть чем-то отдельным», что в итоге превращается в: «Я должен быть лишь одним». Понимаете? И как только индивидуум становится абсолютно «одними, он... начинает выходить из общения с естьностью всего, поскольку из-за его безответственности в отношении окружения, в котором он находится, ему приходит в голову идея о великой непохожести и полнейшем несходстве.

На самом деле вселенная видима благодаря именно этому механизму, который я только что описал. Она видима и всё продолжает, продолжает, продолжает, продолжает и продолжает существовать в большей или меньшей степени потому, что индивидуум навязчиво обособляется.

На самом деле вселенная видима благодаря именно этому механизму, который я только что описал. Она видима и всё продолжает, продолжает, продолжает, продолжает и продолжает существовать в большей или меньшей степени потому, что индивидуум навязчиво обособляется.

Люди выдумывают богов. Если бы в тот или иной период историку человека не было бы бога, он бы его выдумал, поскольку ему необходим кто-то, кому он мог бы приписывать ответственность, это один из удобных механизмов, позволяющих предотвращать восприятие вещей «как-есть». Перепутать владение, понимаете, чтобы не брать полную ответственность за ту или иную вещь и так далее. Человек выдумывает бога.

Люди выдумывают богов. Если бы в тот или иной период историку человека не было бы бога, он бы его выдумал, поскольку ему необходим кто-то, кому он мог бы приписывать ответственность, это один из удобных механизмов, позволяющих предотвращать восприятие вещей «как-есть». Перепутать владение, понимаете, чтобы не брать полную ответственность за ту или иную вещь и так далее. Человек выдумывает бога.

Но со временем это становится слишком плохой затеей, и индивидуум больше не может выживать. Он больше не может выживать, поскольку он не может выживать в одиночестве. Вот какова суровая истина. Если он собирается быть частью этой вселенной и жить в этой вселенной, то он, вне всякого сомнения, собирается жить с другими! Это уж точно! И чем меньше он это понимает, что ж, тем больше неприятностей он себе наживёт. В итоге он станет полным следствием всей вселенной.

Но со временем это становится слишком плохой затеей, и индивидуум больше не может выживать. Он больше не может выживать, поскольку он не может выживать в одиночестве. Вот какова суровая истина. Если он собирается быть частью этой вселенной и жить в этой вселенной, то он, вне всякого сомнения, собирается жить с другими! Это уж точно! И чем меньше он это понимает, что ж, тем больше неприятностей он себе наживёт. В итоге он станет полным следствием всей вселенной.

Так вот, когда такой человек попадает к вам, он, конечно, уже так сильно отстранился от такого огромного числа коммуникационных линий, он берёт так мало ответственности за что бы то ни было, что нам просто необходимо ознакомить его с мыслями, с терминалами и постепенно, шаг за шагом, вернуть его на тот уровень, где он будет причиной по отношению ко всему этому на основании своего собственного детерминизма, а не в силу какого-то навязчивого автоматизма «я должен быть причиной», «я должен быть другим», понимаете? Его состояние нужно улучшить, чтобы он справился с этой автоматичной причинностью, повысил свою ознакомленность.

Так вот, когда такой человек попадает к вам, он, конечно, уже так сильно отстранился от такого огромного числа коммуникационных линий, он берёт так мало ответственности за что бы то ни было, что нам просто необходимо ознакомить его с мыслями, с терминалами и постепенно, шаг за шагом, вернуть его на тот уровень, где он будет причиной по отношению ко всему этому на основании своего собственного детерминизма, а не в силу какого-то навязчивого автоматизма «я должен быть причиной», «я должен быть другим», понимаете? Его состояние нужно улучшить, чтобы он справился с этой автоматичной причинностью, повысил свою ознакомленность.

И всё это сводится к тому, что вы на самом деле повышаете его ознакомленность, поднимаете его уровень общения, и это приводит в итоге к тому, что поднимается уровень его реальности.

И всё это сводится к тому, что вы на самом деле повышаете его ознакомленность, поднимаете его уровень общения, и это приводит в итоге к тому, что поднимается уровень его реальности.

Когда вы этого добьётесь, перед вами будет человек, который будет способен конфронтировать и который, как это ни странно... как мне кажется, это просто совпадение, но это правда... который будет более социальным, более способным, более ценным человеком для общества, - человеком, с которым стоит быть знакомым, с которым стоит поговорить. До этого он был просто куском плоти, расхаживающим тут и там вне контакта со всем остальным.

Когда вы этого добьётесь, перед вами будет человек, который будет способен конфронтировать и который, как это ни странно... как мне кажется, это просто совпадение, но это правда... который будет более социальным, более способным, более ценным человеком для общества, - человеком, с которым стоит быть знакомым, с которым стоит поговорить. До этого он был просто куском плоти, расхаживающим тут и там вне контакта со всем остальным.

Так вот, именно в этом состоят конечные цели процессинга.

Так вот, именно в этом состоят конечные цели процессинга.

Сам по себе процесс никогда ничего не делает. Его необходимо применять к преклиру. Его необходимо проводить. И у него должна быть какая-то конечная цель и должен быть результат.

Сам по себе процесс никогда ничего не делает. Его необходимо применять к преклиру. Его необходимо проводить. И у него должна быть какая-то конечная цель и должен быть результат.

И когда процесс проводится одитором, используется одитором и с умом применяется одитором, преклир получает грандиозные достижения, которые ни за что не удалось бы получить, если бы его проводила заводная кукла... которая повторяет команду, повторяет команду, повторяет команду и надеется, что что-то произойдёт.

И когда процесс проводится одитором, используется одитором и с умом применяется одитором, преклир получает грандиозные достижения, которые ни за что не удалось бы получить, если бы его проводила заводная кукла... которая повторяет команду, повторяет команду, повторяет команду и надеется, что что-то произойдёт.

Спасибо.

Спасибо.