Ни одному преклиру ни по какой причине не может быть предоставлен частичный возврат денег за процессинг.

Никакой частичный возврат не может быть дан никакому преклиру ни по какой причине за его процессинг.

Некоторые кейсы более трудные, нежели другие, и они причиняют одиторам больше беспокойства.

Некоторые кейсы более трудны, чем другие и приносят одиторам больше проблем.

Кейс может быть достаточно энтурбулирующим, так что одитор может отклониться от своей задачи и допустить незначительные ошибки, которые приведут к явной потере времени.

Кейс может быть достаточно энтурбулирующим (возмущающим) для того, чтобы одитор мог быть отвлечен от своей задачи и совершать незначительные ошибки, приводящие к явной потере времени. Более сопротивляющийся кейс также заставляет иногда начальника отдела Одитинга лихорадочно нащупывать решение.

Несколько более «неподдающийся» кейс иногда заставляет и начальника отдела процессинга неумело выполнять свою работу.

Одиторы и Кейс Супервайзеры не щадят своих сил и делают все возможное в этих обстоятельствах.

В данных обстоятельствах одиторы и кейс-супервайзеры делают всё возможное, что в их силах.

Утверждать, что преклир "потерял время" в одитинге из-за ошибки в выборе процесса или из-за того, что процесс перестал быть плоским - весьма ошибочно.

Заявлять, что преклир «потерял время» в одитинге из-за ошибки в выборе процесса или из-за того, что какой-то процесс пришлось снова сглаживать, в высшей степени ошибочно.

Обычные преклиры не теряют такое время, будучи под контролем тех же одиторов и начальников отдела Одитинга.

Обычный преклир не теряет на это времени, когда с ним работают те же одиторы и те же начальники отдела процессинга.

Мы делаем нашу работу настолько хорошо, насколько способны, и когда мы знаем больше, мы делаем больше. Мы уже единственное из где-либо существующих агенств, которое может увеличивать КИ, разрешать проблемы человека.

Мы делаем нашу работу так хорошо, как это только возможно, и, когда мы знаем больше, мы и делаем больше.

Мы управляем живой вещью - жизнью.

Мы и так являемся единственной организацией в мире, которая может поднять коэффициент интеллекта и разрешить человеческие проблемы.

Мы делаем все, что можем.

Мы имеем дело с живой материей – жизнью. Мы делаем всё, что в наших силах.

Иногда преклиры ставят нас в затруднительное положение грубым кейсом(*), плохим поведением между сессиями, грубя одиторам и начальнику отдела Одитинга. Естественно, что глупые ошибки случаются на таких кейсах. Одиторов, которые обычно ошибаются, мы обучаем снова и мы делаем все, что мы можем, чтобы обеспечить хорошие достижения кейса. Мы не допускаем сквирлинга. Наша этика крепче, чем у любых других организаций.

Преклир порою ставит нас в тупик своим трудным кейсом, плохим поведением между сессиями, нападками на одиторов и начальников отдела процессинга. Естественно, что при работе с такими кейсами случаются ляпы.

Преклиры, которые заявляют о "потере времени" или требуют возврата денег за часть их времени одитинга по любой причине, за исключением отсутствия какого-либо одитинга (что значит, что нет никаких сессий любого типа, нет одитора или преклира в комнате), должны быть переданы в Этику. Это грубые кейсы и они стремятся быть подавляющими.

Мы переобучаем одиторов, которые постоянно совершают ошибки, и мы делаем всё возможное, чтобы обеспечить необходимые достижения в кейсе. Мы не допускаем сквирелинга. Этика в наших организациях поддерживается более строго, чем в любых других.

Мы продаем часы одитинга и нам судить, что это такое.

Преклир, который предъявляет претензии относительно «потерянного времени» или же просит вернуть ему деньги за часть времени своего одитинга по любой причине, за исключением отсутствия какого бы то ни было одитинга вообще (что означает отсутствие сессии – ни одитора, ни преклира не было в комнате), должен быть направлен в секцию этики. Эти преклиры являются трудными кейсами и склонны подавлять.

К тому же ни один одитор не может вернуть его и нельзя заставить вернуть какую-нибудь часть взноса преклира (пожертвования) лично, поскольку делать так - значит разрушать всякую возможность предоставления одитинга вообще.

Мы продаём часы одитинга, а что это такое, судить можем только мы.

Одитинг уже самый дорогой из существующих видов лечения. Он дороже, безо всяких доводов в пользу времени необходимого для получения результата - это приз. Медики, хирурги, психиатры, психоаналитики требуют луну ни за что или даже за вред. Мы не относимся к их родам деятельности. Но гонорары можно сравнить. Для психоаналитика потребовать плату в 9 000 фунтов стерлингов за курс лечения - ничто! Американский хирург считает незначительным счет в 5 000 $. Клиника Майо не думает дважды перед тем как послать счет в 35 000 $ или больше вдове своего пациента. В некоторых странах платит правительство. И эта плата тоже высока. По справедливости, наш минимальный гонорар за 25-часовой интенсив должен равняться 250 фунтов стерлингов или, в США, 250 $. Если бы мы только одитировали, мы должны были бы требовать за это деньги. Чтобы предоставить настоящий одитинг преклиру, нужно занять несколько человек. Полевой одитор обычно разоряется даже на высоких гонорарах. Он просто не выплачивает оклад, необходимый, чтобы дать преклиру соответствующее обслуживание.

Более того, ни один одитор не может лично возвращать никакой части взноса преклира, и никто не может заставлять его делать это, поскольку таким образом будет полностью уничтожена всякая возможность предоставления одитинга.

Сколько стоит жизнь человека для него самого? Сколько стоит не умереть вообще? Я боюсь, на этом нет ценника.

Одитинг и так самая дешёвая из существующих форм лечения. Он несомненно дешевле, если говорить о времени, которое требуется на то, чтобы получить результат, – это его дополнительное достоинство. Медики, хирурги, психиатры, психоаналитики запрашивают заоблачные цены ни за что или даже за нанесённый вред. Наша деятельность не имеет ничего общего с тем, что делают они. Но взносы можно сравнить. Психоаналитику ничего не стоит запросить 9 000 фунтов стерлингов за курс лечения! Для хирурга в Соединённых Штатах выписать счёт в 5 000 долларов сущий пустяк. Клиника Мейо не задумываясь вышлет счёт в 35 000 долларов или больше вдове своего пациента.

Мы продаем настоящее спасение от самой смерти.

В некоторых странах платит правительство. И там цены тоже высоки.

Частичный возврат. Как глупо. Человеку повезло, что мы вообще находились поблизости и заинтересовались. Мы не должны делать ничего для кого бы то ни было. Помните это. Мы можем также потерять интерес к некоторым людям, вы знаете.

Требуемый нами минимальный взнос за двадцатипятичасовой интенсив по праву должен составлять 250 фунтов или, в Соединённых Штатах, 820 долларов. Если бы мы занимались исключительно предоставлением процессинга, то должны были бы назначать именно такую цену. Требуется несколько человек, чтобы предоставить преклиру настоящий одитинг. Полевой одитор обычно разоряется даже при высоких гонорарах. Он просто не в состоянии выплатить зарплату своим сотрудникам, необходимую для того, чтобы предоставить преклиру надлежащую услугу.

Ни одна организация не обязана принимать никого, кого она не хочет принимать для обучения и процессинга.

Сколько стоит для человека его собственная жизнь? Чего вообще стоит не умирать? Боюсь, что на этом нет ярлыка с указанием цены.

Ни один одитор не обязан принимать преклира, которому он не хочет честно помочь.

Мы продаём настоящее спасение от самой смерти.

Ни один Супервайзер не обязан обучать студента, которого он не хочет обучать.

Возврат денег. Это глупо. Человеку повезло, что мы вообще оказались поблизости и проявили к нему интерес. Мы не обязаны что-то для кого-то делать. Помните об этом. Мы можем даже потерять интерес к определённым людям, понимаете.

Мы уже продаем жемчуг за гроши.

Ни одна организация не обязана принимать человека на обучение или процессинг, если она того не хочет.

Ни один одитор не обязан принимать на одитинг преклира, если он, положа руку на сердце, не хочет ему помогать.

Ни один супервайзер не обязан обучать студента, если не хочет этого. Мы и так отдаём жемчужины за гроши.