Сегодня утром мы с вами рассмотрим вэйлансы, демонские контуры и с полдесятка других вещей.

Сегодня утром мы с вами рассмотрим вэйлансы, демонские контуры и с полдесятка других вещей.

Как очевидно, сегодня мы в Дианетике сосредоточили внимание на трудных кейсах. Поэтому почти всё, что я вам рассказывал, имеет отношение к трудным кейсам.

Как очевидно, сегодня мы в Дианетике сосредоточили внимание на трудных кейсах. Поэтому почти всё, что я вам рассказывал, имеет отношение к трудным кейсам.

Я исхожу из того, что вы в состоянии уложить человека на кушетку и сказать: «Закройте глаза. Всё, что я скажу вам в дальнейшем, будет отменено, когда я скажу слово “отменяю”. Сейчас файл-клерк выдаст нам инграмму, необходимую для разрешения кейса. Когда я сосчитаю от одного до пяти, первая фраза этой инграммы возникнет у вас в уме: один, два, три, четыре, пять». [Щелчок.] И преклир выдаёт вам первую фразу, оказывается в своём вэйлансе, проходит инграмму, сокращает её.

Я исхожу из того, что вы в состоянии уложить человека на кушетку и сказать: «Закройте глаза. Всё, что я скажу вам в дальнейшем, будет отменено, когда я скажу слово “отменяю”. Сейчас файл-клерк выдаст нам инграмму, необходимую для разрешения кейса. Когда я сосчитаю от одного до пяти, первая фраза этой инграммы возникнет у вас в уме: один, два, три, четыре, пять». [Щелчок.] И преклир выдаёт вам первую фразу, оказывается в своём вэйлансе, проходит инграмму, сокращает её.

А затем, когда работа слегка замедляется, вы поднимаетесь вверх по траку, переходите к той или иной вторичной инграмме, убираете с неё заряд - горе, что-то в этом роде, - спускаетесь в нижнюю часть трака и продолжаете стирание.

А затем, когда работа слегка замедляется, вы поднимаетесь вверх по траку, переходите к той или иной вторичной инграмме, убираете с неё заряд - горе, что-то в этом роде, - спускаетесь в нижнюю часть трака и продолжаете стирание.

Это может делать кто угодно, даже одитор по книге. Это факт. В этом нет ничего сложного! Всё, что для этого нужно... когда вы делаете это... одитор должен слушать, когда преклир рассказывает ему, что происходит в инграмме, и не должен позволять преклиру вылетать из неё под действием баунсеров, когда он на них натыкается. На самом деле, если преклир находится именно в своём вэйлансе, баунсеры не будут оказывать на него воздействие. Если он находится именно в своём вэйлансе в пренатальной области, он не подвергается воздействию заряда горя или любого другого инграммного заряда. В этом нет ничего сложного. Это так просто. Я исхожу из того, что вы знаете, как это делать. Это просто.

Это может делать кто угодно, даже одитор по книге. Это факт. В этом нет ничего сложного! Всё, что для этого нужно... когда вы делаете это... одитор должен слушать, когда преклир рассказывает ему, что происходит в инграмме, и не должен позволять преклиру вылетать из неё под действием баунсеров, когда он на них натыкается. На самом деле, если преклир находится именно в своём вэйлансе, баунсеры не будут оказывать на него воздействие. Если он находится именно в своём вэйлансе в пренатальной области, он не подвергается воздействию заряда горя или любого другого инграммного заряда. В этом нет ничего сложного. Это так просто. Я исхожу из того, что вы знаете, как это делать. Это просто.

Нас интересуют кейсы, которые застряли на траке, которые находятся вне вэйланса, которые не находятся ни в чьём вэйлансе, которые не знают, где у них право, а где лево, которые увязли из-за группера, действующего в полную силу; кейсы, у которых банк перегружен зарядом настолько, что активизированы все контуры и, что бы вы ни говорили преклиру, вам отвечает демонский контур, даже когда вы обращаетесь к «Я», а «Я» совершенно недоступно, не хочет делать ничего из того, о чём вы его просите, не хочет общаться с вами, вы ему не нравитесь, у него напрочь отсутствует чувство реальности, - иначе говоря, нас интересует нормальный человек. Так вот, мы хотим быть в состоянии взломать такой кейс. Если вы не можете взломать такой кейс, вы не должны получать сертификат. Это факт.

Нас интересуют кейсы, которые застряли на траке, которые находятся вне вэйланса, которые не находятся ни в чьём вэйлансе, которые не знают, где у них право, а где лево, которые увязли из-за группера, действующего в полную силу; кейсы, у которых банк перегружен зарядом настолько, что активизированы все контуры и, что бы вы ни говорили преклиру, вам отвечает демонский контур, даже когда вы обращаетесь к «Я», а «Я» совершенно недоступно, не хочет делать ничего из того, о чём вы его просите, не хочет общаться с вами, вы ему не нравитесь, у него напрочь отсутствует чувство реальности, - иначе говоря, нас интересует нормальный человек. Так вот, мы хотим быть в состоянии взломать такой кейс. Если вы не можете взломать такой кейс, вы не должны получать сертификат. Это факт.

Сегодня практически всем одиторам, которые работают в дианетическом центре или под его руководством, присваивается класс (я имею в виду профессиональный класс одитора), исходя из того, как человек взламывает трудные кейсы, исходя из его способности и умения взламывать их. Вот каков критерий. Кто угодно может одитировать лёгкий кейс. Для этого нужно лишь сохранять самообладание и побуждать преклира проходить инграмму, несколько раз возвращаться в начало и проходить её вновь, добиваться её стирания, продолжать работу. На самом деле основами, необходимыми для этого, можно овладеть, вероятно, за несколько часов. Вряд ли в этом есть хоть что-то сложное. И конечно же, вот самое главное, что должен знать человек, чтобы быть в состоянии делать всё это: он должен установить у себя специальный контур, чтобы быть в состоянии «думать», как инграмма.

Сегодня практически всем одиторам, которые работают в дианетическом центре или под его руководством, присваивается класс (я имею в виду профессиональный класс одитора), исходя из того, как человек взламывает трудные кейсы, исходя из его способности и умения взламывать их. Вот каков критерий. Кто угодно может одитировать лёгкий кейс. Для этого нужно лишь сохранять самообладание и побуждать преклира проходить инграмму, несколько раз возвращаться в начало и проходить её вновь, добиваться её стирания, продолжать работу. На самом деле основами, необходимыми для этого, можно овладеть, вероятно, за несколько часов. Вряд ли в этом есть хоть что-то сложное. И конечно же, вот самое главное, что должен знать человек, чтобы быть в состоянии делать всё это: он должен установить у себя специальный контур, чтобы быть в состоянии «думать», как инграмма.

Недавно мне довелось иметь дело с одним одитором... мне бы ужасно не хотелось говорить вам, кто это был... так вот, этот одитор позволил преклиру проходить инграмму с баунсером, который, на первый взгляд, не был похож на баунсер. Реактивный ум воспринял эту фразу как баунсер, а одитор - нет. Вот как звучала эта фраза: «Впереди длинная тёмная дорога» - и одитор позволил преклиру идти дальше. Вот только он проходил инграмму, находившуюся где-то на четыре инграммы выше той, в которой был этот баунсер; и он снова наткнулся там на эту фразу, прошёл её с преклиром и решил, что, должно быть, находится примерно в той же инграмме, так что он снова её прошёл и оказался где-то на шесть инграмм выше той, в которой был баунсер. И к тому моменту, когда преклир добрался до возраста пятнадцати лет, одитор решил, что, должно быть, он где-то наткнулся на баунсер. Однако ему так и не пришло в голову, что фраза «впереди длинная тёмная дорога» действует как баунсер. В данном случае это именно так и было.

Недавно мне довелось иметь дело с одним одитором... мне бы ужасно не хотелось говорить вам, кто это был... так вот, этот одитор позволил преклиру проходить инграмму с баунсером, который, на первый взгляд, не был похож на баунсер. Реактивный ум воспринял эту фразу как баунсер, а одитор - нет. Вот как звучала эта фраза: «Впереди длинная тёмная дорога» - и одитор позволил преклиру идти дальше. Вот только он проходил инграмму, находившуюся где-то на четыре инграммы выше той, в которой был этот баунсер; и он снова наткнулся там на эту фразу, прошёл её с преклиром и решил, что, должно быть, находится примерно в той же инграмме, так что он снова её прошёл и оказался где-то на шесть инграмм выше той, в которой был баунсер. И к тому моменту, когда преклир добрался до возраста пятнадцати лет, одитор решил, что, должно быть, он где-то наткнулся на баунсер. Однако ему так и не пришло в голову, что фраза «впереди длинная тёмная дорога» действует как баунсер. В данном случае это именно так и было.

Поэтому, зная общие основы и будучи в состоянии переводить с языка, на котором говорим мы, на язык инграмм (например, «С ума-то тут не сходи» - это холдер и так далее)... зная всё это и обладая этими навыками, вы должны быть в состоянии одитировать эти сверхлёгкие пианолы. Кто угодно должен быть в состоянии одитировать их. Это слишком уж просто. Одитор по книге должен быть в состоянии делать это.

Поэтому, зная общие основы и будучи в состоянии переводить с языка, на котором говорим мы, на язык инграмм (например, «С ума-то тут не сходи» - это холдер и так далее)... зная всё это и обладая этими навыками, вы должны быть в состоянии одитировать эти сверхлёгкие пианолы. Кто угодно должен быть в состоянии одитировать их. Это слишком уж просто. Одитор по книге должен быть в состоянии делать это.

Вы находитесь здесь, чтобы научиться взламывать трудные кейсы, которые совершенно увязли в хронических соматиках и аберрациях, которые застряли на траке, которые страдают тиком и у которых напрочь отсутствуют аффинити, реальность и общение. Мы хотим, чтобы вы были в состоянии взламывать такие кейсы. Мы бы не хотели, чтобы вы совершали стандартные, заурядные дианетические чудеса, когда вы берёте преклира, кейс которого довольно широко открыт, устраняете его психоз, невроз и хронические соматики и делаете из него здорового человека, - это лёгкие кейсы. Это может делать кто угодно. Вы должны быть в состоянии разделаться с трудным кейсом, с кейсом, который перегружен зарядом. Я ожидаю от вас, что вы будете в состоянии делать это. С этими кейсами нет никаких проблем. Как это ни ужасно, но в действительности если, имея дело с самым что ни на есть трудным кейсом, просто продолжать упорно работать, то рано или поздно что-то не устоит. И мы лишь надеемся, что это будет не одитор.

Вы находитесь здесь, чтобы научиться взламывать трудные кейсы, которые совершенно увязли в хронических соматиках и аберрациях, которые застряли на траке, которые страдают тиком и у которых напрочь отсутствуют аффинити, реальность и общение. Мы хотим, чтобы вы были в состоянии взламывать такие кейсы. Мы бы не хотели, чтобы вы совершали стандартные, заурядные дианетические чудеса, когда вы берёте преклира, кейс которого довольно широко открыт, устраняете его психоз, невроз и хронические соматики и делаете из него здорового человека, - это лёгкие кейсы. Это может делать кто угодно. Вы должны быть в состоянии разделаться с трудным кейсом, с кейсом, который перегружен зарядом. Я ожидаю от вас, что вы будете в состоянии делать это. С этими кейсами нет никаких проблем. Как это ни ужасно, но в действительности если, имея дело с самым что ни на есть трудным кейсом, просто продолжать упорно работать, то рано или поздно что-то не устоит. И мы лишь надеемся, что это будет не одитор.

Так вот, весь материал, который я давал вам в течение всех этих дней, предназначен для того, чтобы помочь вам понять, из-за чего трудный кейс является трудным. Этот материал... некоторые из этих данных являются совершенно новыми. И всё это систематизировано таким образом, чтобы вам было легко находить соответствие между кейсом и таблицей, между таблицей и кейсом. Это не очень трудно.

Так вот, весь материал, который я давал вам в течение всех этих дней, предназначен для того, чтобы помочь вам понять, из-за чего трудный кейс является трудным. Этот материал... некоторые из этих данных являются совершенно новыми. И всё это систематизировано таким образом, чтобы вам было легко находить соответствие между кейсом и таблицей, между таблицей и кейсом. Это не очень трудно.

Таблица доступности. Мы знаем, на каком уровне кейс доступен. Кейс всегда доступен на каком-то уровне этой таблицы. Понимаете, если вы можете протянуть руку и прикоснуться к человеку, значит, он доступен лишь в такой вот степени. Я хочу сказать, что вы вступаете с ним в контакт на уровне восприятий. Мне ужасно не хотелось бы иметь дело с кейсом, работу с которым пришлось бы начинать таким образом, но это можно сделать. И кстати говоря, если вы не думаете, что прикосновение - это общение, погладьте какого-нибудь маленького ребёнка по головке. Он улыбнётся. Конечно, это общение. Это повышает его уровень аффинити, уровень реальности.

Таблица доступности. Мы знаем, на каком уровне кейс доступен. Кейс всегда доступен на каком-то уровне этой таблицы. Понимаете, если вы можете протянуть руку и прикоснуться к человеку, значит, он доступен лишь в такой вот степени. Я хочу сказать, что вы вступаете с ним в контакт на уровне восприятий. Мне ужасно не хотелось бы иметь дело с кейсом, работу с которым пришлось бы начинать таким образом, но это можно сделать. И кстати говоря, если вы не думаете, что прикосновение - это общение, погладьте какого-нибудь маленького ребёнка по головке. Он улыбнётся. Конечно, это общение. Это повышает его уровень аффинити, уровень реальности.

Так вот, существует множество преклиров, работу с которыми приходится начинать именно на этом уровне: вы можете прикоснуться к этому человеку, и вот, пожалуй, всё. А некоторые другие преклиры... что ж, вам ужасно повезёт, если вы сможете достаточно быстро идти или бежать, чтобы прикоснуться к ним. Но вы должны быть в состоянии взламывать такие кейсы. Это возможно.

Так вот, существует множество преклиров, работу с которыми приходится начинать именно на этом уровне: вы можете прикоснуться к этому человеку, и вот, пожалуй, всё. А некоторые другие преклиры... что ж, вам ужасно повезёт, если вы сможете достаточно быстро идти или бежать, чтобы прикоснуться к ним. Но вы должны быть в состоянии взламывать такие кейсы. Это возможно.

Поэтому в Дианетике вам следует, не раздумывая, всегда считать каждый кейс ужасно трудным... каждый кейс. И вам следует считать, что у вас есть все необходимые знания и опыт, чтобы взломать самый трудный кейс, какой только есть. А затем просто взламывайте их, вот и всё. Я хочу сказать, что в этом нет ничего сложного. Взламывайте их.

Поэтому в Дианетике вам следует, не раздумывая, всегда считать каждый кейс ужасно трудным... каждый кейс. И вам следует считать, что у вас есть все необходимые знания и опыт, чтобы взломать самый трудный кейс, какой только есть. А затем просто взламывайте их, вот и всё. Я хочу сказать, что в этом нет ничего сложного. Взламывайте их.

Так вот, для примера я хотел бы упомянуть о кейсе типа «ложная пианола»... «ложная пианола». Это кейс с такими контурами даб-ина, что не приведи господь, он очень сильно перегружен зарядом... это контуры контроля, понимаете, которые к тому же заставляют работать воображение... он очень сильно перегружен зарядом, но создаётся впечатление, что этот человек перемещается по траку, проходит инциденты, входит в то и в это. Создаётся впечатление, что у него очень хорошие риколы.

Так вот, для примера я хотел бы упомянуть о кейсе типа «ложная пианола»... «ложная пианола». Это кейс с такими контурами даб-ина, что не приведи господь, он очень сильно перегружен зарядом... это контуры контроля, понимаете, которые к тому же заставляют работать воображение... он очень сильно перегружен зарядом, но создаётся впечатление, что этот человек перемещается по траку, проходит инциденты, входит в то и в это. Создаётся впечатление, что у него очень хорошие риколы.

Так вот, не пытайтесь получить от этих риколов слишком много, не пытайтесь получить от этого кейса слишком много, если хотите и дальше верить в то, что это кейс-пианола, ведь вы можете замечательно позабавиться. Вы можете заниматься этим кейсом, пожалуй, годы и годы, не получая никаких результатов... кейс «ложная пианола»: у него есть видео, соник, у него есть всё это. О, он очень хорошо оснащён.

Так вот, не пытайтесь получить от этих риколов слишком много, не пытайтесь получить от этого кейса слишком много, если хотите и дальше верить в то, что это кейс-пианола, ведь вы можете замечательно позабавиться. Вы можете заниматься этим кейсом, пожалуй, годы и годы, не получая никаких результатов... кейс «ложная пианола»: у него есть видео, соник, у него есть всё это. О, он очень хорошо оснащён.

Одна беда: «Я» преклира, так сказать, даже не присутствует. Вот, собственно, и всё. Оно чем-то занято. Иногда такие люди не являются душевно здоровыми... это нормальные люди, если говорить об их реакциях в жизни. Вы не можете понять, что происходит. Вы отправляете такого преклира на полтора метра назад по траку или в прошлый вечер, и он, похоже, получает потрясающие восприятия и... о, эта штука должна прекрасно стереться, вот только она не сотрётся, поскольку 99 процентов материала, который выдаёт вам преклир... нет, не так много... 60 процентов материала, который он вам выдаёт, - это полный даб-ин. Преклир отправляется в прошлый вечер и подробно рассказывает вам о бифштексе, который он съел, вот только вчера вечером он не ел бифштекса, он ел «чили кон карне». Он не ел бифштекс уже два года. Понимаете, я хочу сказать, что это нечто вот настолько серьёзное.

Одна беда: «Я» преклира, так сказать, даже не присутствует. Вот, собственно, и всё. Оно чем-то занято. Иногда такие люди не являются душевно здоровыми... это нормальные люди, если говорить об их реакциях в жизни. Вы не можете понять, что происходит. Вы отправляете такого преклира на полтора метра назад по траку или в прошлый вечер, и он, похоже, получает потрясающие восприятия и... о, эта штука должна прекрасно стереться, вот только она не сотрётся, поскольку 99 процентов материала, который выдаёт вам преклир... нет, не так много... 60 процентов материала, который он вам выдаёт, - это полный даб-ин. Преклир отправляется в прошлый вечер и подробно рассказывает вам о бифштексе, который он съел, вот только вчера вечером он не ел бифштекса, он ел «чили кон карне». Он не ел бифштекс уже два года. Понимаете, я хочу сказать, что это нечто вот настолько серьёзное.

Такой кейс можно определить и другим способом. Вот быстрый метод, позволяющий выявить такой кейс. Давайте посмотрим на способность этого человека делать что-либо... его способность делать что-либо. Выясните, насколько она у него высока.

Такой кейс можно определить и другим способом. Вот быстрый метод, позволяющий выявить такой кейс. Давайте посмотрим на способность этого человека делать что-либо... его способность делать что-либо. Выясните, насколько она у него высока.

Когда вы поручаете такому человеку выполнить ту или иную работу, выполняет ли он её? И вот ответ: что ж, вероятно, у него есть множество причин, по которым он сильно занят и так далее, ему нужно много чего сделать и всё такое... но в действительности он редко выполняет какую-либо работу. Так что просто немного изучите отзывы о нём с его прошлых мест работы, просто поговорите с ним об этом... неплохо знать такого рода вещи... и немного изучите уровень его реальности. Выясните, каково его чувство реальности, поскольку обычно оно будет очень плохим. Он будет с огромной убеждённостью говорить о своём чувстве реальности, но уровень его реальности будет низким.

Когда вы поручаете такому человеку выполнить ту или иную работу, выполняет ли он её? И вот ответ: что ж, вероятно, у него есть множество причин, по которым он сильно занят и так далее, ему нужно много чего сделать и всё такое... но в действительности он редко выполняет какую-либо работу. Так что просто немного изучите отзывы о нём с его прошлых мест работы, просто поговорите с ним об этом... неплохо знать такого рода вещи... и немного изучите уровень его реальности. Выясните, каково его чувство реальности, поскольку обычно оно будет очень плохим. Он будет с огромной убеждённостью говорить о своём чувстве реальности, но уровень его реальности будет низким.

Вы возвращаете его в тот момент, когда встретили его у двери, и проходите то, о чём вы с ним говорили, и складывается впечатление, будто вы разговаривали там с ним ужасно долго. Вот только вы не встречали его у двери.

Вы возвращаете его в тот момент, когда встретили его у двери, и проходите то, о чём вы с ним говорили, и складывается впечатление, будто вы разговаривали там с ним ужасно долго. Вот только вы не встречали его у двери.

Так вот, не нужно тут же сообщать этому парню, что он кейс даб-ина. Никогда не обесценивайте данные преклира; сокращайте каждую инграмму, в которую вы попадаете... это два главных принципа, которые приведут вас на дианетические небеса. Таков кейс даб-ина.

Так вот, не нужно тут же сообщать этому парню, что он кейс даб-ина. Никогда не обесценивайте данные преклира; сокращайте каждую инграмму, в которую вы попадаете... это два главных принципа, которые приведут вас на дианетические небеса. Таков кейс даб-ина.

Понимаете, многие так искренне и трогательно верят в людей или, возможно, они так горят желанием найти кейс-пианолу, что, когда им попадается кейс сплошного даб-ина, они просто потирают руки и у них никогда не возникает даже тени сомнения в том, что это кейс-пианола. «Давайте вплотную займёмся этим кейсом».

Понимаете, многие так искренне и трогательно верят в людей или, возможно, они так горят желанием найти кейс-пианолу, что, когда им попадается кейс сплошного даб-ина, они просто потирают руки и у них никогда не возникает даже тени сомнения в том, что это кейс-пианола. «Давайте вплотную займёмся этим кейсом».

Что ж, действительно, если вы можете добиться, чтобы этот человек проходил и стирал инграммы, настоящие инграммы с соматиками, то всё в порядке. Но прежде чем вы очень далеко продвинетесь в работе с таким кейсом, вы обнаружите, что с ним происходит что-то ужасно неправильное. В нём есть что-то странное. Вы говорите такому преклиру отправиться в бэйсик-район, а он почему-то оказывается в возрасте двенадцати лет. И он весьма убедительно рассуждает о том, почему он должен был оказаться в возрасте двенадцати лет.

Что ж, действительно, если вы можете добиться, чтобы этот человек проходил и стирал инграммы, настоящие инграммы с соматиками, то всё в порядке. Но прежде чем вы очень далеко продвинетесь в работе с таким кейсом, вы обнаружите, что с ним происходит что-то ужасно неправильное. В нём есть что-то странное. Вы говорите такому преклиру отправиться в бэйсик-район, а он почему-то оказывается в возрасте двенадцати лет. И он весьма убедительно рассуждает о том, почему он должен был оказаться в возрасте двенадцати лет.

Вы просите такого преклира отправиться в середину банка, но обнаруживаете, что он ест бобы в возрасте семи лет. Это контуры контроля. Этот человек не находится под контролем одитора. Он устроит всё так, что вы будете полностью удовлетворены всем происходящим, но при этом он, вероятно, будет уклоняться от выполнения всего, о чём вы его просите.

Вы просите такого преклира отправиться в середину банка, но обнаруживаете, что он ест бобы в возрасте семи лет. Это контуры контроля. Этот человек не находится под контролем одитора. Он устроит всё так, что вы будете полностью удовлетворены всем происходящим, но при этом он, вероятно, будет уклоняться от выполнения всего, о чём вы его просите.

С этим кейсом будут происходить и другие вещи. И самое главное, что его файл-клерк не работает. У файл-клерка, вероятно, есть демонский контур, через который он и получает мгновенные ответы. Но, как правило, файл-клерк не работает потому, что в этом кейсе есть контуры контроля, и обычно эти контуры основаны на сочувствии; это не какие-то шумные и напористые контуры, это контуры контроля, основанные на сочувствии, что-то вроде: «Моя милая, бедная девочка. Ты должна контролировать себя, дорогая. Только так можно преуспеть в жизни». «Контролируй себя, иначе ты умрёшь», - понимаете, инграмма такого рода. А не такая: «Контролируй себя! Рр-рр!» Это не такая инграмма, это инграмма другого рода... славная инграмма, исполненная сочувствия. Вы обнаружите кое-какие странные комбинации, поработав с таким кейсом сплошного даб-ина.

С этим кейсом будут происходить и другие вещи. И самое главное, что его файл-клерк не работает. У файл-клерка, вероятно, есть демонский контур, через который он и получает мгновенные ответы. Но, как правило, файл-клерк не работает потому, что в этом кейсе есть контуры контроля, и обычно эти контуры основаны на сочувствии; это не какие-то шумные и напористые контуры, это контуры контроля, основанные на сочувствии, что-то вроде: «Моя милая, бедная девочка. Ты должна контролировать себя, дорогая. Только так можно преуспеть в жизни». «Контролируй себя, иначе ты умрёшь», - понимаете, инграмма такого рода. А не такая: «Контролируй себя! Рр-рр!» Это не такая инграмма, это инграмма другого рода... славная инграмма, исполненная сочувствия. Вы обнаружите кое-какие странные комбинации, поработав с таким кейсом сплошного даб-ина.

Так вот, следующее, что вам нужно сделать при работе с таким кейсом, - это установить, кто в жизни преклира очень сильно доминировал. Иначе говоря, вы находите доминирующую личность. И, как правило, вы сможете найти такую личность на самом раннем этапе работы с подобным кейсом, и, вероятно, это будет папа, или мама, или бабушка, которая говорит: «Контролируй себя» - и все остальные стандартные фразы, причём обычно они произносятся не слишком агрессивно. Если в кейсе очень много скандалов, соник отключается и остальные риколы действительно ухудшаются.

Так вот, следующее, что вам нужно сделать при работе с таким кейсом, - это установить, кто в жизни преклира очень сильно доминировал. Иначе говоря, вы находите доминирующую личность. И, как правило, вы сможете найти такую личность на самом раннем этапе работы с подобным кейсом, и, вероятно, это будет папа, или мама, или бабушка, которая говорит: «Контролируй себя» - и все остальные стандартные фразы, причём обычно они произносятся не слишком агрессивно. Если в кейсе очень много скандалов, соник отключается и остальные риколы действительно ухудшаются.

Но вот у вас этот кейс, который просто переполнен контурами, он переполнен ими, и вы, вероятно, можете одитировать, одитировать и одитировать его час за часом, час за часом. Понимаете, такой преклир не попадает в бэйсик-район и не сворачивается в позе зародыша, но, судя по всему, он абсолютно не против отправиться туда и не видит никаких препятствий для этого. Как правило, у такого преклира есть видео в пренатальной области. И вот вы пытаетесь отправить его в начало трака... не тут-то было; но, как правило, он вообще не имеет ничего против этого. Просто кажется, что там ничего нет, понимаете?

Но вот у вас этот кейс, который просто переполнен контурами, он переполнен ими, и вы, вероятно, можете одитировать, одитировать и одитировать его час за часом, час за часом. Понимаете, такой преклир не попадает в бэйсик-район и не сворачивается в позе зародыша, но, судя по всему, он абсолютно не против отправиться туда и не видит никаких препятствий для этого. Как правило, у такого преклира есть видео в пренатальной области. И вот вы пытаетесь отправить его в начало трака... не тут-то было; но, как правило, он вообще не имеет ничего против этого. Просто кажется, что там ничего нет, понимаете?

Вы должны устранить контуры из этого кейса. Такие кейсы обманчивы. Это словно мираж в пустыне. Всякий раз, когда вы пытаетесь действительно с чем-то поработать в этом кейсе, мираж исчезает.

Вы должны устранить контуры из этого кейса. Такие кейсы обманчивы. Это словно мираж в пустыне. Всякий раз, когда вы пытаетесь действительно с чем-то поработать в этом кейсе, мираж исчезает.

Так вот, это кейс контроля. Когда вы разрешите этот кейс, видео отключится, соник отключится. Иначе говоря, когда вы начинаете работать с таким кейсом, вы находитесь на восемь километров дальше от старта, чем когда вы начинаете работать с парнем, чей кейс просто перекрыт, поскольку кейс контроля не просто перекрыт, а ещё и обвешан всякими финтифлюшками. Вы понимаете? Это кейс с контурами. Здесь мы имеем дело с контурами контроля, которые создают такого рода видео и так далее.

Так вот, это кейс контроля. Когда вы разрешите этот кейс, видео отключится, соник отключится. Иначе говоря, когда вы начинаете работать с таким кейсом, вы находитесь на восемь километров дальше от старта, чем когда вы начинаете работать с парнем, чей кейс просто перекрыт, поскольку кейс контроля не просто перекрыт, а ещё и обвешан всякими финтифлюшками. Вы понимаете? Это кейс с контурами. Здесь мы имеем дело с контурами контроля, которые создают такого рода видео и так далее.

Если вы будете очень долго работать с таким кейсом, вы в конце концов поймёте, что он просто чрезмерно наполнен эмоциями, он просто переполнен ими. И да поможет вам бог, если вы зацепите демонский контур горя... демонский контур горя в таком кейсе, поскольку тогда преклир начнёт проходить все эти трогательные инграммы, он будет рыдать, рыдать и рыдать, а вы так и не сможете убрать ни единой инграммы. При этом вы не принесёте кейсу ни малейшего облегчения. Вы можете одитировать такой кейс сотню часов.

Если вы будете очень долго работать с таким кейсом, вы в конце концов поймёте, что он просто чрезмерно наполнен эмоциями, он просто переполнен ими. И да поможет вам бог, если вы зацепите демонский контур горя... демонский контур горя в таком кейсе, поскольку тогда преклир начнёт проходить все эти трогательные инграммы, он будет рыдать, рыдать и рыдать, а вы так и не сможете убрать ни единой инграммы. При этом вы не принесёте кейсу ни малейшего облегчения. Вы можете одитировать такой кейс сотню часов.

И, кстати говоря, вы думаете, что вам будет трудно - я вижу это по вашим лицам - отличить такой кейс от кейса-пианолы. Вы думаете, что вам, наверное, будет трудно отличать их. Но нет, у вас не будет с этим трудностей. Ничего подобного.

И, кстати говоря, вы думаете, что вам будет трудно - я вижу это по вашим лицам - отличить такой кейс от кейса-пианолы. Вы думаете, что вам, наверное, будет трудно отличать их. Но нет, у вас не будет с этим трудностей. Ничего подобного.

Кейс-пианола... файл-клерк работает с вами, соматическая лента делает то, что вы ей говорите, весь кейс разрешается; преклир отправляется в те инграммы, которые необходимы для разрешения кейса, и вам очень легко убирать горе - убирать его из реальных инцидентов в этом кейсе. Вам будет очень легко убирать вторичные инграммы, если вы имеете дело с настоящим кейсом-пианолой; и вот вы отправляете такого преклира в бэйсик-район, он оказывается в собственном вэйлансе, он проходит свои инграммы, они стираются и так далее. Этот кейс ведёт себя так, как ему и полагается. А вот кейс даб-ина как бы ускользает от вас. Вы говорите:

Кейс-пианола... файл-клерк работает с вами, соматическая лента делает то, что вы ей говорите, весь кейс разрешается; преклир отправляется в те инграммы, которые необходимы для разрешения кейса, и вам очень легко убирать горе - убирать его из реальных инцидентов в этом кейсе. Вам будет очень легко убирать вторичные инграммы, если вы имеете дело с настоящим кейсом-пианолой; и вот вы отправляете такого преклира в бэйсик-район, он оказывается в собственном вэйлансе, он проходит свои инграммы, они стираются и так далее. Этот кейс ведёт себя так, как ему и полагается. А вот кейс даб-ина как бы ускользает от вас. Вы говорите:

• Что ж, файл-клерк сейчас выдаст нам самую раннюю инграмму, необходимую для разрешения кейса, и соматическая лента отправится...

• Что ж, файл-клерк сейчас выдаст нам самую раннюю инграмму, необходимую для разрешения кейса, и соматическая лента отправится...

А преклир отвечает:

А преклир отвечает:

• Вы знаете, я думаю... я думаю, что я, наверное... есть один инцидент, который произошёл, когда мне было два года.

• Вы знаете, я думаю... я думаю, что я, наверное... есть один инцидент, который произошёл, когда мне было два года.

И вы тут же вступили в свою первую схватку с целой кучей демонских контуров. Вы пытаетесь одитировать кучу демонских контуров. Я сказал, что у этого парня будут контуры горя, и это так и есть; но вас это не должно беспокоить, поскольку демоны довольно глупы. Демоны не очень хорошо соображают. С ними можно поговорить. Конечно, можно установить такие демонские контуры, которые будут прекрасно соображать, но обычный демон, с которым вы будете иметь дело, не очень хорошо соображает. Вы начинаете с ним разговаривать, и он выдаёт вам весьма интересные ответы. Демоны, как правило, несколько грубы. Некоторые из них чрезмерно вежливы. В демонских контурах есть нечто неоптимальное.

И вы тут же вступили в свою первую схватку с целой кучей демонских контуров. Вы пытаетесь одитировать кучу демонских контуров. Я сказал, что у этого парня будут контуры горя, и это так и есть; но вас это не должно беспокоить, поскольку демоны довольно глупы. Демоны не очень хорошо соображают. С ними можно поговорить. Конечно, можно установить такие демонские контуры, которые будут прекрасно соображать, но обычный демон, с которым вы будете иметь дело, не очень хорошо соображает. Вы начинаете с ним разговаривать, и он выдаёт вам весьма интересные ответы. Демоны, как правило, несколько грубы. Некоторые из них чрезмерно вежливы. В демонских контурах есть нечто неоптимальное.

Так вот, вы приступаете к работе с таким кейсом и сталкиваетесь с кучей всякой всячины, и очевидно, что у этого преклира есть видео и соник, и очевидно, что он может убирать горе, однако к тому моменту, как вы пройдёте пятое крушение самолёта, произошедшее, когда преклиру ещё не было семи, вы начнёте понимать, что здесь что-то не так. А когда двадцать третьего благодетеля, который был у этого преклира в детстве, переезжает двадцать третий трамвай, вы решаете, что здесь что-то не так. Вы в действительности прошли целый выдуманный инцидент. И вдруг преклир рассказывает вам замечательный... о, эта добрая пожилая женщина по имени Сухдайк, она умерла, и это было очень печально. Вы проходите это как заряд горя. Преклир плачет. О, понимаете, преклир плачет и всё такое, а потом вдруг натыкается на ещё один инцидент и плачет, а потом натыкается на весьма печальный случай смерти миссис Снортлборт, которая, как правило, пытается вытащить преклира из огня или что-то в этом роде и героически погибает. Она погибает, и преклир плачет. А потом миссис Смайт, которая жила на той же улице, умерла, спасая преклира от чего-то ещё, - и снова слёзы. К этому моменту вы решаете, что в этом кейсе ужасно много странных смертей. И вы получаете демонский контур, который взял контроль над слёзными железами. Запустилось воображение преклира, и он выдал вам всё это.

Так вот, вы приступаете к работе с таким кейсом и сталкиваетесь с кучей всякой всячины, и очевидно, что у этого преклира есть видео и соник, и очевидно, что он может убирать горе, однако к тому моменту, как вы пройдёте пятое крушение самолёта, произошедшее, когда преклиру ещё не было семи, вы начнёте понимать, что здесь что-то не так. А когда двадцать третьего благодетеля, который был у этого преклира в детстве, переезжает двадцать третий трамвай, вы решаете, что здесь что-то не так. Вы в действительности прошли целый выдуманный инцидент. И вдруг преклир рассказывает вам замечательный... о, эта добрая пожилая женщина по имени Сухдайк, она умерла, и это было очень печально. Вы проходите это как заряд горя. Преклир плачет. О, понимаете, преклир плачет и всё такое, а потом вдруг натыкается на ещё один инцидент и плачет, а потом натыкается на весьма печальный случай смерти миссис Снортлборт, которая, как правило, пытается вытащить преклира из огня или что-то в этом роде и героически погибает. Она погибает, и преклир плачет. А потом миссис Смайт, которая жила на той же улице, умерла, спасая преклира от чего-то ещё, - и снова слёзы. К этому моменту вы решаете, что в этом кейсе ужасно много странных смертей. И вы получаете демонский контур, который взял контроль над слёзными железами. Запустилось воображение преклира, и он выдал вам всё это.

Доводилось ли вам видеть, как какой-нибудь ребёнок некоторое время просто сидит... Дети весьма умело обращаются со своим разумом. Они знают, что обманывают сами себя, но они говорят: «О, бедненький я, бедненький»... на самом деле ребёнок может таким образом немного рестимулировать инграмму... «Никто меня не любит, я никому не нужен в этом мире»; он просто сядет, и вдруг он решит, что будет здорово, если он сильно опечалится, и он включит какую-нибудь ужасную драматизацию по этому поводу.

Доводилось ли вам видеть, как какой-нибудь ребёнок некоторое время просто сидит... Дети весьма умело обращаются со своим разумом. Они знают, что обманывают сами себя, но они говорят: «О, бедненький я, бедненький»... на самом деле ребёнок может таким образом немного рестимулировать инграмму... «Никто меня не любит, я никому не нужен в этом мире»; он просто сядет, и вдруг он решит, что будет здорово, если он сильно опечалится, и он включит какую-нибудь ужасную драматизацию по этому поводу.

Я увидел однажды плачущего ребёнка и спросил, почему он плачет, и оказалось, что он плакал из-за чего-то, что он только что придумал. Понимаете, он что-то там придумал и решил, что всё это произойдёт; ему что-то пригрезилось, а потом там всё очень печально закончилось, и он заплакал. Ничего страшного. Стоит немного поговорить с ним, и он обо всём этом забывает. Я хочу сказать, что это были просто грёзы.

Я увидел однажды плачущего ребёнка и спросил, почему он плачет, и оказалось, что он плакал из-за чего-то, что он только что придумал. Понимаете, он что-то там придумал и решил, что всё это произойдёт; ему что-то пригрезилось, а потом там всё очень печально закончилось, и он заплакал. Ничего страшного. Стоит немного поговорить с ним, и он обо всём этом забывает. Я хочу сказать, что это были просто грёзы.

Точно так же порой будет плакать и кейс даб-ина. Что ж, не позволяйте ему сбить вас с толку. Такой кейс разрешить просто, есть лишь одно «но»: в этом банке очень много всего, и банк перегружен зарядом.

Точно так же порой будет плакать и кейс даб-ина. Что ж, не позволяйте ему сбить вас с толку. Такой кейс разрешить просто, есть лишь одно «но»: в этом банке очень много всего, и банк перегружен зарядом.

Так вот, серьёзность ситуации определяется тем, насколько далёк человек от реальности. Ю Кейс даб-ина, который достаточно близок к реальности, не так уж труден. Такой кейс можно взломать, убрать из него все контуры, и он будет продвигаться вперёд. Но в каком-то другом кейсе больше контуров, и они сильнее заряжены. А есть ещё более сильно заряженные кейсы, а выше на шкале находятся кейсы, которые заряжены гораздо сильнее. А вот здесь находятся кейсы, которые заряжены до такой степени, что проходят настоящие инграммы. Они настолько перегружены зарядом, что вы не сможете не проходить у них настоящие инграммы. Я хочу сказать, вы только притрагиваетесь к кейсу - и он взрывается.

Так вот, серьёзность ситуации определяется тем, насколько далёк человек от реальности. Ю Кейс даб-ина, который достаточно близок к реальности, не так уж труден. Такой кейс можно взломать, убрать из него все контуры, и он будет продвигаться вперёд. Но в каком-то другом кейсе больше контуров, и они сильнее заряжены. А есть ещё более сильно заряженные кейсы, а выше на шкале находятся кейсы, которые заряжены гораздо сильнее. А вот здесь находятся кейсы, которые заряжены до такой степени, что проходят настоящие инграммы. Они настолько перегружены зарядом, что вы не сможете не проходить у них настоящие инграммы. Я хочу сказать, вы только притрагиваетесь к кейсу - и он взрывается.

Я пытаюсь дать вам представление... иначе говоря, перед вами градуированная шкала. На днях я пытался представить вам всё это в виде таблицы. Я покажу вам лишь небольшое отличие, которое присутствует в этой таблице, чтобы вы лучше могли понять, о чём идёт речь.

Я пытаюсь дать вам представление... иначе говоря, перед вами градуированная шкала. На днях я пытался представить вам всё это в виде таблицы. Я покажу вам лишь небольшое отличие, которое присутствует в этой таблице, чтобы вы лучше могли понять, о чём идёт речь.

Вот эта таблица, которая имеет отношение к заряду. Эта шкала начинается с максимального заряда [чертит на доске], а вот тут минимальный заряд.

Вот эта таблица, которая имеет отношение к заряду. Эта шкала начинается с максимального заряда [чертит на доске], а вот тут минимальный заряд.

Так вот, инграммы, когда мы опускаемся вниз по этой шкале... это просто обычная шкала. Я сейчас не говорю о кейсе с контурами, я говорю просто о количестве заряда в кейсе. Человек пережил множество самых разных несчастий и так далее. Обычное дело в человеческой жизни. Если вы можете войти в этот кейс и начать работать с ним, без особых усилий убирая заряд из кейса, настоящий заряд, добираясь до инграмм и так далее, то не имеет значения, сколько заряда присутствует в кейсе, максимум или минимум, если только в кейсе нет контуров.

Так вот, инграммы, когда мы опускаемся вниз по этой шкале... это просто обычная шкала. Я сейчас не говорю о кейсе с контурами, я говорю просто о количестве заряда в кейсе. Человек пережил множество самых разных несчастий и так далее. Обычное дело в человеческой жизни. Если вы можете войти в этот кейс и начать работать с ним, без особых усилий убирая заряд из кейса, настоящий заряд, добираясь до инграмм и так далее, то не имеет значения, сколько заряда присутствует в кейсе, максимум или минимум, если только в кейсе нет контуров.

Так вот, иными словами, кейс будет одитироваться как пианола, независимо от того, максимум в нём заряда или минимум, если только в нём нет контуров. Однако требуется определённое мастерство, чтобы одитировать кейс с максимальным количеством заряда. Не позволяйте ему выскакивать под действием баунсеров из инграмм с болезненными эмоциями и так далее. Вы устраняете вторичные инграммы. Вы постепенно выпускаете заряд из кейса и одитируете кейс. Вот и всё.

Так вот, иными словами, кейс будет одитироваться как пианола, независимо от того, максимум в нём заряда или минимум, если только в нём нет контуров. Однако требуется определённое мастерство, чтобы одитировать кейс с максимальным количеством заряда. Не позволяйте ему выскакивать под действием баунсеров из инграмм с болезненными эмоциями и так далее. Вы устраняете вторичные инграммы. Вы постепенно выпускаете заряд из кейса и одитируете кейс. Вот и всё.

Так вот, графа «заряд» указывает лишь на количество заряда, который вы уберёте из кейса.

Так вот, графа «заряд» указывает лишь на количество заряда, который вы уберёте из кейса.

Далее контуры: перед нами кейс... между этими двумя вещами нет соответствия... [чертит на доске] максимальное количество контуров и минимальное количество контуров.

Далее контуры: перед нами кейс... между этими двумя вещами нет соответствия... [чертит на доске] максимальное количество контуров и минимальное количество контуров.

Это две разные шкалы; в данном случае они не связаны между собой. Минимальное количество контуров. Ладно. Этот кейс, когда вы начинаете работать с ним на уровне максимального... вы берётесь за кейс с максимальным количеством контуров... это трудный кейс. Этим и определяется то, насколько труден кейс: шкала от максимального количества контуров до минимального количества контуров.

Это две разные шкалы; в данном случае они не связаны между собой. Минимальное количество контуров. Ладно. Этот кейс, когда вы начинаете работать с ним на уровне максимального... вы берётесь за кейс с максимальным количеством контуров... это трудный кейс. Этим и определяется то, насколько труден кейс: шкала от максимального количества контуров до минимального количества контуров.

Так вот, если мы соединим эти две шкалы вот так: максимальное количество контуров и максимальный заряд, - получится невероятно трудный кейс, поскольку в этом кейсе очень много заряда, а контуры не дают ему выходить и контакт с человеком отсутствует. Таким образом, это ещё один способ показать, что означает выражение «“Я” ухудшается из-за заряда».

Так вот, если мы соединим эти две шкалы вот так: максимальное количество контуров и максимальный заряд, - получится невероятно трудный кейс, поскольку в этом кейсе очень много заряда, а контуры не дают ему выходить и контакт с человеком отсутствует. Таким образом, это ещё один способ показать, что означает выражение «“Я” ухудшается из-за заряда».

Откуда берётся заряд? Он поступает не из внешнего мира. Заряд - это не какая-то эмоция, поступающая от кого-то другого. Он не передаётся от мамы по пуповине или как-то ещё. Заряд очень просто найти. Вовсе не обязательно, что это так, но давайте возьмём это в качестве грубого приближения: «Я» плюс заряд равно постоянной величине. Иначе говоря, скажем, что это 1 000 [чертит на доске], а это 200... иначе говоря, 200 единиц заряда.

Откуда берётся заряд? Он поступает не из внешнего мира. Заряд - это не какая-то эмоция, поступающая от кого-то другого. Он не передаётся от мамы по пуповине или как-то ещё. Заряд очень просто найти. Вовсе не обязательно, что это так, но давайте возьмём это в качестве грубого приближения: «Я» плюс заряд равно постоянной величине. Иначе говоря, скажем, что это 1 000 [чертит на доске], а это 200... иначе говоря, 200 единиц заряда.

Так вот, предположим, что у нас есть «Я», сам индивидуум, то есть управляющий единицей, осознающей осознание, «Я». Вы знаете, кто такой «Я»: вы всё время находитесь с ним в контакте... как только этот контакт пропадает, вы превращаетесь в психотика. Я хочу сказать, такова дефиниция. Итак, здесь у нас управляющий единицей, осознающей осознание, «Я», а вот здесь реактивный заряд в кейсе. 1200 - постоянная величина для этого кейса: 1200 единиц.

Так вот, предположим, что у нас есть «Я», сам индивидуум, то есть управляющий единицей, осознающей осознание, «Я». Вы знаете, кто такой «Я»: вы всё время находитесь с ним в контакте... как только этот контакт пропадает, вы превращаетесь в психотика. Я хочу сказать, такова дефиниция. Итак, здесь у нас управляющий единицей, осознающей осознание, «Я», а вот здесь реактивный заряд в кейсе. 1200 - постоянная величина для этого кейса: 1200 единиц.

Рассматривая другой кейс, мы могли бы сказать, что его «Я» составляет 2000... в течение всей его жизни заряд «Я» составлял 2000, а реактивный заряд - 500. Для этого кейса постоянная величина будет равна 2500. То есть можно сказать, что для любого кейса существует постоянная величина. У этого кейса постоянная величина равна 1200. У другого - 2500. У какого-нибудь другого кейса может быть постоянная величина 300, а у газетного репортёра, понимаете, постоянная величина будет равняться 2. Ну, вы поняли. Иначе говоря, это общая сумма заряда.

Рассматривая другой кейс, мы могли бы сказать, что его «Я» составляет 2000... в течение всей его жизни заряд «Я» составлял 2000, а реактивный заряд - 500. Для этого кейса постоянная величина будет равна 2500. То есть можно сказать, что для любого кейса существует постоянная величина. У этого кейса постоянная величина равна 1200. У другого - 2500. У какого-нибудь другого кейса может быть постоянная величина 300, а у газетного репортёра, понимаете, постоянная величина будет равняться 2. Ну, вы поняли. Иначе говоря, это общая сумма заряда.

Так вот, что происходит, когда в кейсе начинают появляться вторичные инграммы? (Я сожалею, что сказал такое о репортёрах. У некоторых из них эта величина равна 5.) Иначе говоря, эти огромные шоки от разрывов аффинити, общения и реальности... такие как тяжёлые инграммы горя или ужаса, что-то сильное... внезапный, резкий обрыв общения с чем-то чрезвычайно важным.

Так вот, что происходит, когда в кейсе начинают появляться вторичные инграммы? (Я сожалею, что сказал такое о репортёрах. У некоторых из них эта величина равна 5.) Иначе говоря, эти огромные шоки от разрывов аффинити, общения и реальности... такие как тяжёлые инграммы горя или ужаса, что-то сильное... внезапный, резкий обрыв общения с чем-то чрезвычайно важным.

И вот в кейсе образуется такая инграмма. Так вот, напоминаю вам, что вот здесь все эти инграммы на реактивном уровне не были сильно рестимулированы. В этом кейсе в данный момент рестимулировано лишь 200 единиц заряда, но вдруг появляется новая большая инграмма, вторичная инграмма - бум! Она активизируется, и происходит следующее: 800,400. И затем в этом кейсе начинают накапливаться локи. Теперь на этой вторичной инграмме образуется лок: 799, 401 единица реактивного заряда. Постоянная величина по-прежнему равна 1200. Это можно назвать также единицами жизни индивидуума.

И вот в кейсе образуется такая инграмма. Так вот, напоминаю вам, что вот здесь все эти инграммы на реактивном уровне не были сильно рестимулированы. В этом кейсе в данный момент рестимулировано лишь 200 единиц заряда, но вдруг появляется новая большая инграмма, вторичная инграмма - бум! Она активизируется, и происходит следующее: 800,400. И затем в этом кейсе начинают накапливаться локи. Теперь на этой вторичной инграмме образуется лок: 799, 401 единица реактивного заряда. Постоянная величина по-прежнему равна 1200. Это можно назвать также единицами жизни индивидуума.

Ладно, теперь у человека появляется ещё штук пять вторичных инграмм, одна за другой, и у нас тут получается [рисует на доске] 500 единиц «Я» и 700 единиц реактивного заряда. Теперь этот человек безумен. Вы видите, какое тут соотношение? Но этот человек ещё не совсем сошёл с ума. У этого человека будут наблюдаться проблески здравого смысла и так далее, поскольку он ещё не полностью побеждён. Можно говорить, что человек стал (в соответствии со старыми стандартами) безнадёжно сумасшедшим, когда эта ситуация... а эта нисходящая спираль, между прочим, закручивается очень быстро... сначала украсть что-то у «Я» очень сложно. Но по мере того как «Я» теряет единицы заряда, реактивному уму всё легче и легче забирать их себе и их всё труднее и труднее снова вернуть «Я».

Ладно, теперь у человека появляется ещё штук пять вторичных инграмм, одна за другой, и у нас тут получается [рисует на доске] 500 единиц «Я» и 700 единиц реактивного заряда. Теперь этот человек безумен. Вы видите, какое тут соотношение? Но этот человек ещё не совсем сошёл с ума. У этого человека будут наблюдаться проблески здравого смысла и так далее, поскольку он ещё не полностью побеждён. Можно говорить, что человек стал (в соответствии со старыми стандартами) безнадёжно сумасшедшим, когда эта ситуация... а эта нисходящая спираль, между прочим, закручивается очень быстро... сначала украсть что-то у «Я» очень сложно. Но по мере того как «Я» теряет единицы заряда, реактивному уму всё легче и легче забирать их себе и их всё труднее и труднее снова вернуть «Я».

Так что в итоге может получиться кейс, в котором «Я» опустилось вот сюда, затем жизнь нанесла ему ещё один удар, и «Я» опустилось до нуля, а реактивный заряд увеличился до 1200 единиц. Так вот, такой человек будет действительно безумным. Этот человек вообще не будет находиться в контакте с какой бы то ни было реальностью, у него не будет никакой реальности, никакого общения и никакого аффинити. Он будет в плохом состоянии... вероятно, кататоническая шизофрения в последней стадии, что-то в этом роде.

Так что в итоге может получиться кейс, в котором «Я» опустилось вот сюда, затем жизнь нанесла ему ещё один удар, и «Я» опустилось до нуля, а реактивный заряд увеличился до 1200 единиц. Так вот, такой человек будет действительно безумным. Этот человек вообще не будет находиться в контакте с какой бы то ни было реальностью, у него не будет никакой реальности, никакого общения и никакого аффинити. Он будет в плохом состоянии... вероятно, кататоническая шизофрения в последней стадии, что-то в этом роде.

Так вот, ваша задача заключается в том, чтобы вернуть часть заряда обратно «Я». Вы можете сделать это, убрав первые несколько единиц, которые вы можете убрать, первые несколько единиц вот отсюда... просто 1 единицу, 2 единицы. В конце концов вы проходите какую-то инграмму, вторичную инграмму, горе разряжается или что-то в этом роде, вы убираете его из кейса. Ведь для вас очевидно, что здесь что-то есть. Заряда в реактивном банке так много, что кейс быстро от него избавляется. Вы только успели начать помещать преклира на трак, а заряд уже вруум! - он взрывается. Это крикун. Однако вовсе не обязательно, что крикун избавляется от заряда... это вполне может оказаться просто драматизацией. Но такой кейс - всем крикунам крикун. Впрочем, на самом деле те кейсы, с которыми вы работаете, не... я не думаю, что вам когда-нибудь попадётся кейс в таком плохом состоянии. Это крайний случай. Но здесь мы рассмотрели всё это с точки зрения наличия заряда - максимального и минимального.

Так вот, ваша задача заключается в том, чтобы вернуть часть заряда обратно «Я». Вы можете сделать это, убрав первые несколько единиц, которые вы можете убрать, первые несколько единиц вот отсюда... просто 1 единицу, 2 единицы. В конце концов вы проходите какую-то инграмму, вторичную инграмму, горе разряжается или что-то в этом роде, вы убираете его из кейса. Ведь для вас очевидно, что здесь что-то есть. Заряда в реактивном банке так много, что кейс быстро от него избавляется. Вы только успели начать помещать преклира на трак, а заряд уже вруум! - он взрывается. Это крикун. Однако вовсе не обязательно, что крикун избавляется от заряда... это вполне может оказаться просто драматизацией. Но такой кейс - всем крикунам крикун. Впрочем, на самом деле те кейсы, с которыми вы работаете, не... я не думаю, что вам когда-нибудь попадётся кейс в таком плохом состоянии. Это крайний случай. Но здесь мы рассмотрели всё это с точки зрения наличия заряда - максимального и минимального.

Что ж, это не меняет картину максимального - минимального заряда, однако это, вне всякого сомнения, мешает вам убрать хоть что-то из этого заряда, поскольку теперь контуры поглощают большую часть этих 1200 единиц. В кейсе присутствуют другие индивидуумы и всё такое прочее. Всё может обстоять очень скверно. Тем не менее, когда «Я» опускается до 0, перед вами, несомненно, безумный человек. Все единицы поглощены контурами.

Что ж, это не меняет картину максимального - минимального заряда, однако это, вне всякого сомнения, мешает вам убрать хоть что-то из этого заряда, поскольку теперь контуры поглощают большую часть этих 1200 единиц. В кейсе присутствуют другие индивидуумы и всё такое прочее. Всё может обстоять очень скверно. Тем не менее, когда «Я» опускается до 0, перед вами, несомненно, безумный человек. Все единицы поглощены контурами.

Так вот, метод работы с таким кейсом заключается в том, чтобы убрать из него какие-нибудь контуры.

Так вот, метод работы с таким кейсом заключается в том, чтобы убрать из него какие-нибудь контуры.

Контур можно считать структурой, имеющей лишь одно уязвимое место, во всём остальном он практически несокрушим. Ахиллесовой пятой, так сказать, любого контура является та фраза, которая его и создала. Если вы знаете, как ведут себя инграммы, то для вас очевидно, что ахиллесовой пятой любого контура является фраза, которая создала его. Любая атака на контур, которая не наносит удар и по фразе, создавшей этот контур, лишь ещё больше зарядит его.

Контур можно считать структурой, имеющей лишь одно уязвимое место, во всём остальном он практически несокрушим. Ахиллесовой пятой, так сказать, любого контура является та фраза, которая его и создала. Если вы знаете, как ведут себя инграммы, то для вас очевидно, что ахиллесовой пятой любого контура является фраза, которая создала его. Любая атака на контур, которая не наносит удар и по фразе, создавшей этот контур, лишь ещё больше зарядит его.

Понимаете? Это может дать вам некоторое представление о том, как нужно взламывать трудные кейсы. Перед вами кейс с максимальным зарядом... максимальным зарядом «Я». Это не трудный кейс, если только в нём нет контуров. В результате вы можете наблюдать странную картину. Если бы вы могли пойти в психбольницу и поработать с некоторыми пациентами, вы бы пришли в полнейшее изумление, обнаружив, что в психбольнице вам довольно часто попадается... вы отправляете человека назад по траку, устраняете заряд горя, немного его подлатываете, возвращаете в настоящее время и так далее... ремиссия, довольно часто человек переживает ремиссию. Понимаете, это просто поразительно. Всё, что вам нужно сказать, - это: «Что ж, давайте вернёмся в инграмму, необходимую для разрешения кейса». Возможно, этот малый взахлёб несёт полный бред и не знает, где находится инграмма, и тогда вы говорите: «Давайте отправимся в инцидент, в момент боли в вашей жизни, необходимый, чтобы разрешить кейс» - и он не сможет не попасть туда. Хрумп! «Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!» Слёзы, печаль, взрыв эмоций и всё такое. Бум-бум. Пройдите ещё несколько инцидентов, уберите с трака какой-нибудь линейный заряд, верните человека в настоящее время.

Понимаете? Это может дать вам некоторое представление о том, как нужно взламывать трудные кейсы. Перед вами кейс с максимальным зарядом... максимальным зарядом «Я». Это не трудный кейс, если только в нём нет контуров. В результате вы можете наблюдать странную картину. Если бы вы могли пойти в психбольницу и поработать с некоторыми пациентами, вы бы пришли в полнейшее изумление, обнаружив, что в психбольнице вам довольно часто попадается... вы отправляете человека назад по траку, устраняете заряд горя, немного его подлатываете, возвращаете в настоящее время и так далее... ремиссия, довольно часто человек переживает ремиссию. Понимаете, это просто поразительно. Всё, что вам нужно сказать, - это: «Что ж, давайте вернёмся в инграмму, необходимую для разрешения кейса». Возможно, этот малый взахлёб несёт полный бред и не знает, где находится инграмма, и тогда вы говорите: «Давайте отправимся в инцидент, в момент боли в вашей жизни, необходимый, чтобы разрешить кейс» - и он не сможет не попасть туда. Хрумп! «Ай-яй-яй-яй-яй-яй-яй!» Слёзы, печаль, взрыв эмоций и всё такое. Бум-бум. Пройдите ещё несколько инцидентов, уберите с трака какой-нибудь линейный заряд, верните человека в настоящее время.

На самом деле вы найдёте в психбольницах широко открытые кейсы, у которых будет настоящий соник и всё остальное, - настоящие кейсы-пианолы. Это не редкость. Это не редкость. Я не знаю, сколько их в процентном отношении, поскольку никогда не проводил исследование, но на первый взгляд мне просто кажется, что это довольно неплохой процент; может быть, двадцать, двадцать пять, может, больше, я не знаю. Так что максимальный и минимальный заряд - это то, что вы сможете наблюдать у этих людей.

На самом деле вы найдёте в психбольницах широко открытые кейсы, у которых будет настоящий соник и всё остальное, - настоящие кейсы-пианолы. Это не редкость. Это не редкость. Я не знаю, сколько их в процентном отношении, поскольку никогда не проводил исследование, но на первый взгляд мне просто кажется, что это довольно неплохой процент; может быть, двадцать, двадцать пять, может, больше, я не знаю. Так что максимальный и минимальный заряд - это то, что вы сможете наблюдать у этих людей.

Так вот, вы столкнётесь с трудностями при работе с кейсом, если в нём есть контуры. Понимаете? Вы не найдёте ни одного шизофреника, у которого не было бы контуров. Такие кейсы просто завалены контурами, их там очень много. И вы не найдёте ни одного параноика, у которого не было бы контуров.

Так вот, вы столкнётесь с трудностями при работе с кейсом, если в нём есть контуры. Понимаете? Вы не найдёте ни одного шизофреника, у которого не было бы контуров. Такие кейсы просто завалены контурами, их там очень много. И вы не найдёте ни одного параноика, у которого не было бы контуров.

Обычный маниакально-депрессивный кейс, если это в самом деле маниакально- депрессивный кейс... мне нужно дать новую дефиницию термину «маниакально- депрессивный», чтобы она была более понятна: маниакально-депрессивный кейс, настоящий маниакально-депрессивный кейс - это кейс, застрявший на траке в маник- инграмме, в которой есть нечто депрессивное. Иначе говоря, человек застрял на траке в какой-то инграмме, он основательно застрял на траке в какой-то инграмме, которая говорит: «Я силён, я замечателен, я так счастлив, я так весел, но иногда я впадаю в сильную депрессию». Так вот, это смехотворное упрощение, но это какая-то подобная инграмма. В ней имеется маник. Он подстёгивает аналайзер, заставляя его работать на полную катушку и выполнять в точности то, что говорит ему инграмма. Это навязанное, фиксированное состояние сосредоточения на чём-то. Так и получается маниакально- депрессивный кейс. Иногда из таких людей получаются хорошие продавцы и так далее, но они становятся гораздо лучшими продавцами, стоит только избавить их от этой инграммы.

Обычный маниакально-депрессивный кейс, если это в самом деле маниакально- депрессивный кейс... мне нужно дать новую дефиницию термину «маниакально- депрессивный», чтобы она была более понятна: маниакально-депрессивный кейс, настоящий маниакально-депрессивный кейс - это кейс, застрявший на траке в маник- инграмме, в которой есть нечто депрессивное. Иначе говоря, человек застрял на траке в какой-то инграмме, он основательно застрял на траке в какой-то инграмме, которая говорит: «Я силён, я замечателен, я так счастлив, я так весел, но иногда я впадаю в сильную депрессию». Так вот, это смехотворное упрощение, но это какая-то подобная инграмма. В ней имеется маник. Он подстёгивает аналайзер, заставляя его работать на полную катушку и выполнять в точности то, что говорит ему инграмма. Это навязанное, фиксированное состояние сосредоточения на чём-то. Так и получается маниакально- депрессивный кейс. Иногда из таких людей получаются хорошие продавцы и так далее, но они становятся гораздо лучшими продавцами, стоит только избавить их от этой инграммы.

Однажды я чуть не разбил сердце одного продавца. Он обнаружил, что все те замечательные рекламные речи, которые он произносил всю свою жизнь, оказались словами папы, который пытался продать маме идею избавиться от будущего ребёнка. Парень был совершенно убеждён, что он превосходный продавец. Я достаточно сильно заинтересовался этим парнем, так что я поговорил с его начальником и обнаружил, что он был настолько никудышным продавцом, что его уже собирались уволить, но сам парень был убеждён, что он превосходный продавец. Об этом говорилось прямо в инграмме. Мы избавились от инграммы - тогда он уже не был в этом так убеждён; он ещё некоторое время поработал на своей прежней работе, а затем занялся чем-то другим, поскольку это не было его целью. Он был зафиксирован в инграмме, которая не очень-то соответствовала его основной цели. Таков маниакально-депрессивный кейс.

Однажды я чуть не разбил сердце одного продавца. Он обнаружил, что все те замечательные рекламные речи, которые он произносил всю свою жизнь, оказались словами папы, который пытался продать маме идею избавиться от будущего ребёнка. Парень был совершенно убеждён, что он превосходный продавец. Я достаточно сильно заинтересовался этим парнем, так что я поговорил с его начальником и обнаружил, что он был настолько никудышным продавцом, что его уже собирались уволить, но сам парень был убеждён, что он превосходный продавец. Об этом говорилось прямо в инграмме. Мы избавились от инграммы - тогда он уже не был в этом так убеждён; он ещё некоторое время поработал на своей прежней работе, а затем занялся чем-то другим, поскольку это не было его целью. Он был зафиксирован в инграмме, которая не очень-то соответствовала его основной цели. Таков маниакально-депрессивный кейс.

Так вот, маниакально-депрессивный кейс, застрявший на траке, может стать перегруженным зарядом. Инграмма, в которой он пойман, может зарядиться, очень сильно зарядиться. И если с ней связаны какие-то контуры и эти контуры очень сильно заряжены, кейс становится очень трудным. Теоретически заставить маниакально-депрессивный кейс начать двигаться по траку, выйти из этой инграммы и так далее должно быть очень легко. На самом же деле, насколько я понял к данному моменту, занимаясь Дианетикой, маниакально-депрессивные кейсы - самые трудные.

Так вот, маниакально-депрессивный кейс, застрявший на траке, может стать перегруженным зарядом. Инграмма, в которой он пойман, может зарядиться, очень сильно зарядиться. И если с ней связаны какие-то контуры и эти контуры очень сильно заряжены, кейс становится очень трудным. Теоретически заставить маниакально-депрессивный кейс начать двигаться по траку, выйти из этой инграммы и так далее должно быть очень легко. На самом же деле, насколько я понял к данному моменту, занимаясь Дианетикой, маниакально-депрессивные кейсы - самые трудные.

Тем не менее мы знаем, какие контуры, основная комбинация всего этого и так далее свойственны параноикам, так что это лёгкий кейс. Но только потому, что нам известна кодовая комбинация. Так вот, кодовая комбинация, которая позволяет забраться в кейс параноика, - это инграммы типа «против меня», которые сидят там весьма основательно. Многие люди, имеющие инграммы типа «против меня», не являются параноиками. Но если такая инграмма есть, если она сидит в кейсе очень основательно, если она заряжается, то человек становится параноиком. Понятно?

Тем не менее мы знаем, какие контуры, основная комбинация всего этого и так далее свойственны параноикам, так что это лёгкий кейс. Но только потому, что нам известна кодовая комбинация. Так вот, кодовая комбинация, которая позволяет забраться в кейс параноика, - это инграммы типа «против меня», которые сидят там весьма основательно. Многие люди, имеющие инграммы типа «против меня», не являются параноиками. Но если такая инграмма есть, если она сидит в кейсе очень основательно, если она заряжается, то человек становится параноиком. Понятно?

Так что здесь присутствуют два фактора. Вот кейс... потенциально в его инграммах содержится много контуров, но они не активизированы. И вот мы начинаем добавлять в этот кейс большое количество заряда, а контуры подавляют этот заряд, так что мы не можем высвободить его обратно. Тут всё устроено самым странным и восхитительным образом.

Так что здесь присутствуют два фактора. Вот кейс... потенциально в его инграммах содержится много контуров, но они не активизированы. И вот мы начинаем добавлять в этот кейс большое количество заряда, а контуры подавляют этот заряд, так что мы не можем высвободить его обратно. Тут всё устроено самым странным и восхитительным образом.

Недавно Марсия рассказала мне об одном замечательном контуре. Он звучит так: «Ты должен защищать себя»... очевидно, что в банке это повторялось сотни раз: «Я должен защищать тебя от тебя самого» - и так далее. Иначе говоря, «Я» было закрыто со всех сторон этими контурами. Что ж, когда банк этого человека начал заряжаться, человек спустя какое-то время пришёл в довольно неважное состояние; но пока эти контуры не были заряжены...

Недавно Марсия рассказала мне об одном замечательном контуре. Он звучит так: «Ты должен защищать себя»... очевидно, что в банке это повторялось сотни раз: «Я должен защищать тебя от тебя самого» - и так далее. Иначе говоря, «Я» было закрыто со всех сторон этими контурами. Что ж, когда банк этого человека начал заряжаться, человек спустя какое-то время пришёл в довольно неважное состояние; но пока эти контуры не были заряжены...

Так вот, вы понимаете, как разобрать на части трудный кейс? Вы добиваетесь, чтобы кейс начал двигаться по траку, с помощью всех тех разнообразных методов, о которых я рассказывал вам вчера. А затем вы вступаете в борьбу: вы добираетесь до контура, который не даёт заряду выходить, затем идёте вот сюда и устраняете заряд. А потом, когда заряд уже больше не будет высвобождаться, вам нужно будет добраться вот до этого контура, который не даёт заряду выходить. Затем вы берёте в работу вот этот контур, и вы двигаетесь туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, от одного к другому: от контуров к заряду, от заряда к контурам, от контуров к заряду, от заряда к контурам, пока вы не высвободите столько заряда из кейса, что он превратится в пианолу.

Так вот, вы понимаете, как разобрать на части трудный кейс? Вы добиваетесь, чтобы кейс начал двигаться по траку, с помощью всех тех разнообразных методов, о которых я рассказывал вам вчера. А затем вы вступаете в борьбу: вы добираетесь до контура, который не даёт заряду выходить, затем идёте вот сюда и устраняете заряд. А потом, когда заряд уже больше не будет высвобождаться, вам нужно будет добраться вот до этого контура, который не даёт заряду выходить. Затем вы берёте в работу вот этот контур, и вы двигаетесь туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, от одного к другому: от контуров к заряду, от заряда к контурам, от контуров к заряду, от заряда к контурам, пока вы не высвободите столько заряда из кейса, что он превратится в пианолу.

Трудные кейсы называются трудными только потому, что люди не следуют этой процедуре. На самом деле эти кейсы не являются ужасно трудными.

Трудные кейсы называются трудными только потому, что люди не следуют этой процедуре. На самом деле эти кейсы не являются ужасно трудными.

Я был поражён. Я взялся за один из таких кейсов сплошного даб-ина... ночной кошмар одитора. О, этот кейс был весьма послушен... казалось, что он очень хорошо и легко двигается по траку и так далее, из него уходило много заряда и всё такое. Но это было жалкое, жалкое зрелище. Это было прямо здесь, в Лос-Анджелесе. Я начал работать с этим кейсом, по-моему, ближе к концу августа и обнаружил, что это было не что иное, как кейс даб-ина, просто утопающий в контурах. И я сказал одитору этого преклира: «Устраните контуры из кейса, чтобы можно было высвободить заряд, чтобы кейс немного успокоился и мог одитироваться». Недавно я повстречался с этим преклиром...

Я был поражён. Я взялся за один из таких кейсов сплошного даб-ина... ночной кошмар одитора. О, этот кейс был весьма послушен... казалось, что он очень хорошо и легко двигается по траку и так далее, из него уходило много заряда и всё такое. Но это было жалкое, жалкое зрелище. Это было прямо здесь, в Лос-Анджелесе. Я начал работать с этим кейсом, по-моему, ближе к концу августа и обнаружил, что это было не что иное, как кейс даб-ина, просто утопающий в контурах. И я сказал одитору этого преклира: «Устраните контуры из кейса, чтобы можно было высвободить заряд, чтобы кейс немного успокоился и мог одитироваться». Недавно я повстречался с этим преклиром...

• Как дела?

• Как дела?

Вы скажете: «Ну...» Я добрался до его одитора и спросил: «Что ты с ним делаешь?» - жалея, что у меня нет дубинки.

Вы скажете: «Ну...» Я добрался до его одитора и спросил: «Что ты с ним делаешь?» - жалея, что у меня нет дубинки.

Одитор ответил:

Одитор ответил:

• О, мы идём в бэйсик-район, стираем инграммы и так далее. Конечно, когда я слишком сильно настаиваю, преклир просто выходит из себя.

• О, мы идём в бэйсик-район, стираем инграммы и так далее. Конечно, когда я слишком сильно настаиваю, преклир просто выходит из себя.

Кстати, у этого одитора никогда не было сертификата. И я сказал:

Кстати, у этого одитора никогда не было сертификата. И я сказал:

• А что ты сделал с контурами контроля в кейсе? Помнишь, я говорил тебе о контурах контроля в августе? Я сказал: «Этот кейс просто утопает в контурах» - и что ты с ними сделал?

• А что ты сделал с контурами контроля в кейсе? Помнишь, я говорил тебе о контурах контроля в августе? Я сказал: «Этот кейс просто утопает в контурах» - и что ты с ними сделал?

И я спросил преклира:

И я спросил преклира:

• Кто-нибудь пытался хоть как-то выяснить, говорил ли кто-то в вашей семье «контролируй себя» или пытался помыкать другими?

• Кто-нибудь пытался хоть как-то выяснить, говорил ли кто-то в вашей семье «контролируй себя» или пытался помыкать другими?

И я ничего не смог с собой поделать. Я схватил этого преклира за шкирку и сказал:

И я ничего не смог с собой поделать. Я схватил этого преклира за шкирку и сказал:

• Ты можешь вспомнить, что твой отец говорил твоей матери, когда она волновалась.

• Ты можешь вспомнить, что твой отец говорил твоей матери, когда она волновалась.

Он нашёл такой момент. Он вспомнил его. Он засмеялся, и мы прошли это до самого основания трака, и это был бэйсик-бэйсик. О, это был трудный... трудный кейс.

Он нашёл такой момент. Он вспомнил его. Он засмеялся, и мы прошли это до самого основания трака, и это был бэйсик-бэйсик. О, это был трудный... трудный кейс.

Так вот, это даёт вам некоторое представление об анатомии трудного кейса, вот и всё. Анатомия трудного кейса - это тупой одитор! [Смех.]

Так вот, это даёт вам некоторое представление об анатомии трудного кейса, вот и всё. Анатомия трудного кейса - это тупой одитор! [Смех.]

Теперь у вас есть Таблица доступности, и всё это становится довольно простым. Локи разрывов аффинити, общения, реальности - вы пытаетесь отключить эти локи. Вы пытаетесь пройти эти разрывы общения, разрывы аффинити, вторичные инграммы, вы пытаетесь убрать их из кейса. Вы работаете с преклиром по «Прямому проводу». Вы получаете в ходе этого массу данных. Вы открываете закупоренные области. Вы выясняете, когда зрительные, слуховые и все остальные восприятия этого человека были перекрыты, вы стираете какие-то инциденты, которые с ним случались. Если вы не можете убрать горе, вы убираете какое-то количество страха или даже проходите инграмму скуки... всё, что угодно, до чего вы можете добраться в кейсе... вы пытаетесь подлатать кейс. Всё, что вы пытаетесь сделать, - это вернуть обратно «Я» единицы, которые были поглощены реактивным банком. И всякий раз, когда вы устраняете лок, вы возвращаете «Я» одну единицу. И всякий раз, когда вы устраняете какую-нибудь суперсверхсерьёзную инграмму, вы возвращаете, возможно, 200 или 300 единиц.

Теперь у вас есть Таблица доступности, и всё это становится довольно простым. Локи разрывов аффинити, общения, реальности - вы пытаетесь отключить эти локи. Вы пытаетесь пройти эти разрывы общения, разрывы аффинити, вторичные инграммы, вы пытаетесь убрать их из кейса. Вы работаете с преклиром по «Прямому проводу». Вы получаете в ходе этого массу данных. Вы открываете закупоренные области. Вы выясняете, когда зрительные, слуховые и все остальные восприятия этого человека были перекрыты, вы стираете какие-то инциденты, которые с ним случались. Если вы не можете убрать горе, вы убираете какое-то количество страха или даже проходите инграмму скуки... всё, что угодно, до чего вы можете добраться в кейсе... вы пытаетесь подлатать кейс. Всё, что вы пытаетесь сделать, - это вернуть обратно «Я» единицы, которые были поглощены реактивным банком. И всякий раз, когда вы устраняете лок, вы возвращаете «Я» одну единицу. И всякий раз, когда вы устраняете какую-нибудь суперсверхсерьёзную инграмму, вы возвращаете, возможно, 200 или 300 единиц.

И если вы не можете всё это вернуть, вы не реабилитируете «Я», а это главное, чем вы должны заниматься.

И если вы не можете всё это вернуть, вы не реабилитируете «Я», а это главное, чем вы должны заниматься.

Итак, когда вы обнаруживаете, что не можете убрать из кейса хоть какой-то заряд, хотя вам известно, что он там есть... и любой кейс даб-ина просто скользит по какому-то призрачному заряду, который подавлен контурами, и нет никакого смысла одитировать у этого кейса что-то здесь, поскольку ниже по траку... вы знаете, что вам нужно убрать контуры из кейса, вам нужно избавиться от контуров в кейсе, и вы знаете, что эти контуры не всегда такие простые, как «контролируй себя». Это может быть нечто такое: «Дорогая, ты должна беречь эту драгоценную крошку внутри себя. Ты должна как следует о ней заботиться. Ты не должна позволять, чтобы что-то её беспокоило». Однажды я стёр это у одного преклира. И этот преклир не хотела получать процессинг. Она была в плохом состоянии, очень плохом. Поэтому я пообещал ей, что ничего не буду у неё убирать, после чего уничтожил этот контур. Я ничего у неё не убирал. Я вернул ей несколько единиц внимания. Это контуры. Порой они представляют собой самые невероятные комбинации слов, которые останавливают кейс.

Итак, когда вы обнаруживаете, что не можете убрать из кейса хоть какой-то заряд, хотя вам известно, что он там есть... и любой кейс даб-ина просто скользит по какому-то призрачному заряду, который подавлен контурами, и нет никакого смысла одитировать у этого кейса что-то здесь, поскольку ниже по траку... вы знаете, что вам нужно убрать контуры из кейса, вам нужно избавиться от контуров в кейсе, и вы знаете, что эти контуры не всегда такие простые, как «контролируй себя». Это может быть нечто такое: «Дорогая, ты должна беречь эту драгоценную крошку внутри себя. Ты должна как следует о ней заботиться. Ты не должна позволять, чтобы что-то её беспокоило». Однажды я стёр это у одного преклира. И этот преклир не хотела получать процессинг. Она была в плохом состоянии, очень плохом. Поэтому я пообещал ей, что ничего не буду у неё убирать, после чего уничтожил этот контур. Я ничего у неё не убирал. Я вернул ей несколько единиц внимания. Это контуры. Порой они представляют собой самые невероятные комбинации слов, которые останавливают кейс.

Но что это за контур? Так вот, вы можете покопаться в кейсе, и вы, как правило, обнаружите, что внешне контур проявляется просто как «Контролируй себя», «Ты должен держать себя в руках», «Сдерживайся», «Сохраняй спокойствие», «Будь спокоен» - это может быть всё, что угодно. Или: «Не плачь, лапочка. Бабушка рядом, она позаботится о тебе. Контролируй себя, лапочка, ну же, не плачь. Всё будет хорошо. Я уверена, что ты не умрёшь. То есть почти уверена». «О, милая. Что же я буду делать, если ты меня покинешь?» «Ты должен лучше заботиться о себе, просто должен. Ты просто должен взять себя в руки». Вяк, вяк, вяк. Это контуры. И я дам вам очень точную дефиницию контура на втором часе лекции. Сейчас я показываю вам, как это нужно использовать и применять. Все контуры контролируют индивидуума или сводят его на нет, и на самом деле всё, что стремится контролировать индивидуума, также стремится свести его на нет. Это само собой разумеется, не так ли? И контур контроля, взяв верх над «Я» индивидуума, конечно же, сводит «Я» на нет. Это погружает «Я» обратно в реактивный банк, переворачивает единицы заряда вверх тормашками, и у нас есть возможность повеселиться.

Но что это за контур? Так вот, вы можете покопаться в кейсе, и вы, как правило, обнаружите, что внешне контур проявляется просто как «Контролируй себя», «Ты должен держать себя в руках», «Сдерживайся», «Сохраняй спокойствие», «Будь спокоен» - это может быть всё, что угодно. Или: «Не плачь, лапочка. Бабушка рядом, она позаботится о тебе. Контролируй себя, лапочка, ну же, не плачь. Всё будет хорошо. Я уверена, что ты не умрёшь. То есть почти уверена». «О, милая. Что же я буду делать, если ты меня покинешь?» «Ты должен лучше заботиться о себе, просто должен. Ты просто должен взять себя в руки». Вяк, вяк, вяк. Это контуры. И я дам вам очень точную дефиницию контура на втором часе лекции. Сейчас я показываю вам, как это нужно использовать и применять. Все контуры контролируют индивидуума или сводят его на нет, и на самом деле всё, что стремится контролировать индивидуума, также стремится свести его на нет. Это само собой разумеется, не так ли? И контур контроля, взяв верх над «Я» индивидуума, конечно же, сводит «Я» на нет. Это погружает «Я» обратно в реактивный банк, переворачивает единицы заряда вверх тормашками, и у нас есть возможность повеселиться.

Самое главное, что я пытаюсь вам показать, - это вот такой расчёт. С кейсом не в порядке лишь три вещи и больше ничего: 1) застревание на траке, 2) заряженные вторичные инграммы и 3) контуры.

Самое главное, что я пытаюсь вам показать, - это вот такой расчёт. С кейсом не в порядке лишь три вещи и больше ничего: 1) застревание на траке, 2) заряженные вторичные инграммы и 3) контуры.

Так вот, это и всё, что не в порядке с кейсом, именно поэтому он и не поддаётся одитингу. Причина безумия человека - это в основном инграммы... это инграммы, и вам нужно поднять эти инграммы. И сейчас речь идёт о том, что единственное, из-за чего вам не удаётся поднять инграммы, - это три вещи, которые я только что перечислил. И вот что вам нужно делать, вот в чём заключается ваша цель: превратить такой кейс в настоящую пианолу и добиться, чтобы он продвигался вперёд. И вам придётся проделать с таким кейсом всевозможные вещи, чтобы превратить его в пианолу, но все они направлены на то, чтобы 1) высвободить его на траке, 2) убрать из кейса заряд и 3) устранить контуры. Вот и всё. Чтобы добиться этого, вам нужно поднять уровень его аффинити, общения и реальности, добиться, чтобы он в большей мере находился в контакте и так далее, - об этом я вам уже рассказывал. Но именно так это и делается.

Так вот, это и всё, что не в порядке с кейсом, именно поэтому он и не поддаётся одитингу. Причина безумия человека - это в основном инграммы... это инграммы, и вам нужно поднять эти инграммы. И сейчас речь идёт о том, что единственное, из-за чего вам не удаётся поднять инграммы, - это три вещи, которые я только что перечислил. И вот что вам нужно делать, вот в чём заключается ваша цель: превратить такой кейс в настоящую пианолу и добиться, чтобы он продвигался вперёд. И вам придётся проделать с таким кейсом всевозможные вещи, чтобы превратить его в пианолу, но все они направлены на то, чтобы 1) высвободить его на траке, 2) убрать из кейса заряд и 3) устранить контуры. Вот и всё. Чтобы добиться этого, вам нужно поднять уровень его аффинити, общения и реальности, добиться, чтобы он в большей мере находился в контакте и так далее, - об этом я вам уже рассказывал. Но именно так это и делается.

Если это так и останется чем-то таинственным, что ж, я думаю, мне просто придётся и дальше самому справляться со всеми этими ужасно трудными кейсами. Знаете, почему я говорю обо всём этом с таким чувством? Потому что я устал разрешать трудные кейсы. Ведь они не трудные... большинство из них.

Если это так и останется чем-то таинственным, что ж, я думаю, мне просто придётся и дальше самому справляться со всеми этими ужасно трудными кейсами. Знаете, почему я говорю обо всём этом с таким чувством? Потому что я устал разрешать трудные кейсы. Ведь они не трудные... большинство из них.

Так вот, наверное, одитору требуется немного воображения, чтобы посмотреть на кейс и сказать, что с ним не в порядке, но тут не нужно особо ломать голову. По большей части это просто накопленные наблюдения. Вам прекрасно известно, что преклир, с которым вы работаете, получает мгновенные ответы в виде сигналов лос-анджелесского светофора: сигнал переключается, и это «да», сигнал переключается, и это «нет» (иногда преклиры даже слышат звонок)... если с человеком происходит что-то подобное, вы точно знаете, с чем вы имеете дело... тут нет ничего таинственного, странного, необычного или уникального. Это, определённо, кейс с контурами, перегруженный зарядом.

Так вот, наверное, одитору требуется немного воображения, чтобы посмотреть на кейс и сказать, что с ним не в порядке, но тут не нужно особо ломать голову. По большей части это просто накопленные наблюдения. Вам прекрасно известно, что преклир, с которым вы работаете, получает мгновенные ответы в виде сигналов лос-анджелесского светофора: сигнал переключается, и это «да», сигнал переключается, и это «нет» (иногда преклиры даже слышат звонок)... если с человеком происходит что-то подобное, вы точно знаете, с чем вы имеете дело... тут нет ничего таинственного, странного, необычного или уникального. Это, определённо, кейс с контурами, перегруженный зарядом.

И когда вы начинаете проходить инграмму, необходимую для разрешения этого кейса, это, вероятно, будет происходить так... Кстати говоря, преклир будет так кричать, что его будет слышно за два или три квартала при закрытых окнах. Я хочу сказать, если вы работаете с действительно тяжёлым кейсом (очень много заряда и очень много контуров), перед вами преклир из тех, кого мы называем «крикунами», и эта инграмма, вероятно, будет выглядеть так:

И когда вы начинаете проходить инграмму, необходимую для разрешения этого кейса, это, вероятно, будет происходить так... Кстати говоря, преклир будет так кричать, что его будет слышно за два или три квартала при закрытых окнах. Я хочу сказать, если вы работаете с действительно тяжёлым кейсом (очень много заряда и очень много контуров), перед вами преклир из тех, кого мы называем «крикунами», и эта инграмма, вероятно, будет выглядеть так:

• Ты должен контролировать себя, милый. Ты должен контролировать себя. Ты должен держать себя в руках.

• Ты должен контролировать себя, милый. Ты должен контролировать себя. Ты должен держать себя в руках.

Так вот, в принципе, если вы взялись за этот кейс прежде, чем в нём появилось множество вторичных инграмм, едва ли он будет, проходя инграммы, кричать громче, чем я это сейчас изобразил. Но если поверх этого появились вторичные инграммы, если они зарядили эту штуку, преклир, проходя её, сможет, пожалуй, перекричать сирену воздушной тревоги. Так много в этом кейсе заряда.

Так вот, в принципе, если вы взялись за этот кейс прежде, чем в нём появилось множество вторичных инграмм, едва ли он будет, проходя инграммы, кричать громче, чем я это сейчас изобразил. Но если поверх этого появились вторичные инграммы, если они зарядили эту штуку, преклир, проходя её, сможет, пожалуй, перекричать сирену воздушной тревоги. Так много в этом кейсе заряда.

Теперь вы понимаете, с чем вы имеете дело, работая с таким кейсом? Это контуры, подавляющие заряд. И преклир кричит потому, что заряд поступает сюда и не может уйти. Всё перекрыто этими контурами. И вот вы прокручиваете этот инцидент туда-сюда, он весь запутывается, и вы не можете убрать из него заряд. Но у всякого контура есть ахиллесова пята. У каждого из них есть ахиллесова пята - фраза, которая его создала. И вы обнаружите эту фразу, найдя одну из драматизаций мамы или папы. А если вы не можете найти их драматизации, посмотрите на самого преклира, попросите его разыграть небольшой спектакль или что-то в этом роде, если всё уж настолько плохо. Спросите: «Что бы вы сказали кому-то, кому очень тяжело и кто при этом проявляет бурные эмоции или расстраивается?» И преклир может полностью выдать вам содержимое инграммы, он просто выскажет вам его.

Теперь вы понимаете, с чем вы имеете дело, работая с таким кейсом? Это контуры, подавляющие заряд. И преклир кричит потому, что заряд поступает сюда и не может уйти. Всё перекрыто этими контурами. И вот вы прокручиваете этот инцидент туда-сюда, он весь запутывается, и вы не можете убрать из него заряд. Но у всякого контура есть ахиллесова пята. У каждого из них есть ахиллесова пята - фраза, которая его создала. И вы обнаружите эту фразу, найдя одну из драматизаций мамы или папы. А если вы не можете найти их драматизации, посмотрите на самого преклира, попросите его разыграть небольшой спектакль или что-то в этом роде, если всё уж настолько плохо. Спросите: «Что бы вы сказали кому-то, кому очень тяжело и кто при этом проявляет бурные эмоции или расстраивается?» И преклир может полностью выдать вам содержимое инграммы, он просто выскажет вам его.

А иногда вы отправляетесь немного назад и просите преклира: «Найдите последний случай, когда вы кого-то успокаивали. Давайте найдём последний случай, когда вы кого-то успокаивали», преклир возвращается по траку и выдаёт вам свои комментарии... это и есть содержимое контура. Вы нашли ахиллесову пяту этого контура.

А иногда вы отправляетесь немного назад и просите преклира: «Найдите последний случай, когда вы кого-то успокаивали. Давайте найдём последний случай, когда вы кого-то успокаивали», преклир возвращается по траку и выдаёт вам свои комментарии... это и есть содержимое контура. Вы нашли ахиллесову пяту этого контура.

Итак, мы возьмём этот контур, его главные слова, и попросим преклира отправиться в первый момент, когда это появилось в его кейсе. И поскольку мы знаем, что этот контур, скорее всего, будет стремиться удрать от нас... ведь, в конце-то концов, это демонский контур, который сам одитирует преклира... вы просто преследуете его, гоняясь за ним по кейсу, и вы начинаете убирать его из различных частей инграммы, из которых его необходимо убрать.

Итак, мы возьмём этот контур, его главные слова, и попросим преклира отправиться в первый момент, когда это появилось в его кейсе. И поскольку мы знаем, что этот контур, скорее всего, будет стремиться удрать от нас... ведь, в конце-то концов, это демонский контур, который сам одитирует преклира... вы просто преследуете его, гоняясь за ним по кейсу, и вы начинаете убирать его из различных частей инграммы, из которых его необходимо убрать.

Вы обнаружите, что картина банка у некоторых подобных кейсов весьма беспорядочная. Их заносит туда и сюда, поскольку контуры слишком сильны в этом кейсе. Но вы уничтожаете контуры в кейсе. И затем, после того как вы хорошенько очистили кейс от всех этих сапрессоров и так далее, вы переходите ко вторичным инграммам и начинаете устранять их.

Вы обнаружите, что картина банка у некоторых подобных кейсов весьма беспорядочная. Их заносит туда и сюда, поскольку контуры слишком сильны в этом кейсе. Но вы уничтожаете контуры в кейсе. И затем, после того как вы хорошенько очистили кейс от всех этих сапрессоров и так далее, вы переходите ко вторичным инграммам и начинаете устранять их.

Когда вам попадается настоящий психотик и вы пытаетесь начать работу со всем этим, вам приходится очень, очень тяжело, поскольку у него недостаточно «Я», чтобы сосредоточиться на чём-то. Поэтому, если перед вами психотик, у которого по-настоящему трудный кейс, вам не следует сразу же браться за контуры, если только вы не используете «Прямой провод». Не проводите ему ничего, кроме «Прямого провода». Восстановите его «Я». Делайте всё, что угодно, чтобы поднять его «Я» выше, чтобы вернуть «Я» немного единиц внимания и так далее. Потом вы можете отправиться вниз по траку и убрать контуры.

Когда вам попадается настоящий психотик и вы пытаетесь начать работу со всем этим, вам приходится очень, очень тяжело, поскольку у него недостаточно «Я», чтобы сосредоточиться на чём-то. Поэтому, если перед вами психотик, у которого по-настоящему трудный кейс, вам не следует сразу же браться за контуры, если только вы не используете «Прямой провод». Не проводите ему ничего, кроме «Прямого провода». Восстановите его «Я». Делайте всё, что угодно, чтобы поднять его «Я» выше, чтобы вернуть «Я» немного единиц внимания и так далее. Потом вы можете отправиться вниз по траку и убрать контуры.

Но если вы начинаете работать с кейсом и вдруг обнаруживаете, что преклиру не хватает сил, чтобы прорваться через какую-то инграмму... он блуждает по банку, вы не можете заставить его сосредоточиться, он кричит, попадает в какой-то вэйланс, вылетает из него, его невозможно контролировать, он пытается бродить по всему траку и так далее... это означает, что вы начали проходить бэйсик-инграмму или настоящую инграмму физической боли, не убрав достаточно локов аффинити, общения и реальности. Поэтому вам нужно как следует оценивать кейс преклира.

Но если вы начинаете работать с кейсом и вдруг обнаруживаете, что преклиру не хватает сил, чтобы прорваться через какую-то инграмму... он блуждает по банку, вы не можете заставить его сосредоточиться, он кричит, попадает в какой-то вэйланс, вылетает из него, его невозможно контролировать, он пытается бродить по всему траку и так далее... это означает, что вы начали проходить бэйсик-инграмму или настоящую инграмму физической боли, не убрав достаточно локов аффинити, общения и реальности. Поэтому вам нужно как следует оценивать кейс преклира.

И когда вы берётесь за новый кейс, который вам абсолютно незнаком, и у вас есть основания полагать, что он может оказаться очень сложным и чрезвычайно сильно заряженным, не нужно просто говорить: «Ну что ж, идите в бэйсик-район и давайте пройдём там что-нибудь». Нет. Именно поэтому в Таблице «Стандартной процедуры» сказано: «Проходите болезненные эмоции». Вот что вам нужно проходить.

И когда вы берётесь за новый кейс, который вам абсолютно незнаком, и у вас есть основания полагать, что он может оказаться очень сложным и чрезвычайно сильно заряженным, не нужно просто говорить: «Ну что ж, идите в бэйсик-район и давайте пройдём там что-нибудь». Нет. Именно поэтому в Таблице «Стандартной процедуры» сказано: «Проходите болезненные эмоции». Вот что вам нужно проходить.

И если вам не удаётся вообще ничего убрать из кейса, даже проходя их, и при этом вы осознаёте, что проходите даб-ин (преклир экстериоризирован в инциденте, там полная неразбериха, кейс находится в плохом состоянии), то вам следует проходить приятные моменты и устранять какие-то маленькие локи аффинити, общения и реальности. Повозитесь с этим кейсом, проведите ему очень много «Прямого провода».

И если вам не удаётся вообще ничего убрать из кейса, даже проходя их, и при этом вы осознаёте, что проходите даб-ин (преклир экстериоризирован в инциденте, там полная неразбериха, кейс находится в плохом состоянии), то вам следует проходить приятные моменты и устранять какие-то маленькие локи аффинити, общения и реальности. Повозитесь с этим кейсом, проведите ему очень много «Прямого провода».

Иначе говоря, вытащите немного единиц из реактивного банка и отдайте их «Я». И постепенно продолжайте штурмовать кейс, пока вы наконец не сможете устранить, скажем, какую-нибудь вторичную инграмму страха. А потом посмотрите, не удастся ли вам вытащить что-то из того случая, когда его отшлёпал учитель. Что-то такое. Просто работайте с этим кейсом постепенно. Не нужно сразу же переворачивать кейс вверх дном.

Иначе говоря, вытащите немного единиц из реактивного банка и отдайте их «Я». И постепенно продолжайте штурмовать кейс, пока вы наконец не сможете устранить, скажем, какую-нибудь вторичную инграмму страха. А потом посмотрите, не удастся ли вам вытащить что-то из того случая, когда его отшлёпал учитель. Что-то такое. Просто работайте с этим кейсом постепенно. Не нужно сразу же переворачивать кейс вверх дном.

Примечание: запись лекции обрывается на этом месте.

Примечание: запись лекции обрывается на этом месте.