We had to get that out of the road and get that all squared away and get Dianetics all wrapped up, finished, so that you won't have to know any more about that, because there's a lot of mysteries around here of one kind or another.

We look up and down the wall there, we find Declaration of Human Rights, United Nations. You wonder what on earth do we have to do with that. We look back here, we find a terrific number of flags and we say, "Well, that all goes in with the United Nations program." No that isn't. We've got people in every single one of those countries.

Знаете, есть те, кто... кто знает, и есть те, кто знает; есть те, кто знает. И кроме того, есть те, кого не волнует, узнают они или нет. И кроме того, есть те, кто не должен узнать.

Yes, sir.

Так вот, я только что провел вам небольшой процесс – это очень и очень интересный процесс, – просто чтобы распрощаться с диапазоном «оттого что, потому что».

And in addition to that — in addition to that I will show you shortly that we're a little bit better supported than the United Nations.

Как я уже сказал, это сглаживается у преклира, если одитировать его индивидуально, точно так, как это делал я... он помещает это в стены, вы удостоверяетесь, что он помещает это в стены. Это сглаживается за промежуток времени примерно от трех до пяти минут. То есть это самый худший результат, который был получен.

I hope nobody will tell you — the United Nations that because I wouldn't want to hurt their feelings.

Это имплант на уровне генетической сущности, и это более высокая гармоника поедания.

But the truth of the matter is that the people who were in those countries aren't trying to chisel the people in those countries into some program or favor which makes the people in the other countries subservient to the people in those countries, you know?

Вам когда-нибудь доводилось сталкиваться с преклиром, который как бы переваривает свои инграммы? Доводилось? Вам когда-нибудь доводилось сталкиваться с этим?

In other words, there's no United Nation program mixed up with those flags at all. Even the United Nations and ourselves are at peace. I mean there's just peace reigning everywhere. There's hardly anybody fighting any-body right at the present time. Oh, of course, there's a little matter of Sydney fighting Melbourne and Melbourne fighting Sydney. Johannesburg fighting Pretoria, Pretoria fighting the HASI. The small matter of — of Los Angeles fighting Phoenix and Phoenix still trying to scrap Washington. But little — this is — that's nothing, see? That's understandable warfare.

Что ж, я вижу, что это явление не является совершенно неизвестным.

Because, what are they fighting about? Each one of them is fighting to be better than the others. Each one of them is fighting for better recognition for what they are actually doing to help mankind. And our people in those countries in the last week have actually done more to help mankind resolve its problems than any other organization on the face of Earth. And therefore, it's not entirely a gag or a joke that I tell you that what you're looking at there might mean more for man than the United Nations Declaration of Human Rights.

Так вот, трудности, типичные трудности, которые испытывает преклир... в основе этих трудностей на самом деле находится кнопка «заинтересованность». И это кнопка очень высокого уровня, понимаете? Это просто потрясающая штука – эта заинтересованность. И вот одно из лучших и более доходчивых объяснений того, что делает преклир, который притягивает к себе инграммы... объяснение этого содержится вот в этой одной кнопке – «жажда знать». Вот только эти инграммы притягивает его тело, а не он сам. Тэтан притягивает инграммы и смотрит на них, а тело притягивает инграммы и переваривает их. Вы понимаете, что такое явление может существовать?

And that's not because of what I'm doing; I'm just a workhorse. I just work, you know. I just try to keep — keep in people's roads and — I mean keep out of people's roads.

Иначе говоря, индивидуум должен знать о своем прошлом... «Ммммм, если я не узнаю...», – понимаете? Неизвестно, что произойдет, если он не узнает, действительно ли... Что ж, давайте... давайте не будем уподобляться Фрейду, поскольку мы говорим не о психоанализе.

But wherever the sun rises and sets today, Scientology is bringing them up Tone Scale. Wherever the sun shines, and during the entire revolution of its shining, the sun — I'd never dare say this in England — but the sun might be setting now occasionally on some parts of the British Empire, but the sun does not set today on this little empire of a human mind of which we're all a part.

Что ж, ну-ка посмотрим, позвольте мне выбрать другой пример. Что ж, допустим, ему... ему необходимо знать, похоронили его или поженили во время операции по удалению миндалин. Какая-нибудь простая умственная проблема.

Two years ago we had lots of hopes. Today we have lots of facts.

Что же вызывает у него такое беспокойство? Просто какой-то тэтан сыграл с ним трюк – внушил ему «жажду знать». Это на самом деле все... вот и все, что тут произошло.

A few years ago, we were trying to figure out what we were doing and where we were going. Today we have a very, very good idea of where we're going and most of us, particularly those who have been through recent material, certainly know what they're doing.

Ведь у него нет жажды знать что-то, у него просто-напросто есть жажда знать.

A Scientologist really knows better what he's doing than any other skilled professional on the face of Earth. That's a fact. He could do his job better — any of us could do our job better. There are things that one could learn that exist right now and are being taught which would greatly better one's ability to handle any given situation. But, Scientology as a little, tiny empire, even though it has tremendous area, is very peculiar. A lot of auditors lacking enough opponents — a lot of Scientologists occasionally say, "Oh, this Scientologist — that Scientologist is not so good, and so forth." They just want a little bite. But from where I sit — from where I sit I have never known a Scientologist to have other than the best possible intentions toward his people and mankind. When you hear a rumor of some kind or another, remember that. I've been in a position to observe it all these years.

Вы это уловили?И вот что тут самое забавное: любой человек просто хочет знать различные вещи, но когда у него появляется жажда знать различные вещи, он оказывается не в состоянии чему-то научиться! Поскольку как только он начинает что-то знать, ему становится плохо! Вы понимаете?

And whatever he was doing, he was doing what he was doing because he thought it was the right thing to do. In other words, you can trust the people in Scientology no matter which one of those flags he flies. You understand that — that there's a body of people on Earth today who can be trusted, whose intentions are good and whose intentions get better.

Он испытывает жажду знать что-то, кто-то начинает оказывать ему услугу в этом и он говорит... только это происходит с ним очень быстро, поэтому он не осознает, что тут присутствует соматика. Вы следите за мыслью? Это происходит с ним очень быстро и поэтому он не осознает, что тут присутствует соматика. Жажда знать.

No, you shouldn't have applauded that one really, because I'm talking about you.

Следовательно, здоровому стремлению знать препятствует жажда знать. Человек, учащийся, который испытывает жажду знать что-то, никогда не узнает этого.

Now, wherever we have — wherever we have people, wherever we have an office, we have good intentions and willing hearts. It has been a little bit heartbreaking to me as the years went on not to be able to do my particular job faster. It's taken me six years to wrap these subjects pretty well up.

Приведу вам пример. Муж ревнует жену. Почему? Нет никаких свидетельств. Но он все равно жаждет знать, с кем она встречалась.

I'll tell you a funny story. It's a joke on me. I wouldn't permit anybody else to mention it. A couple of months ago I was slumped on the sofa in my office. I was feeling bad — I was feeling very bad. That's very unusual. I was in a turmoil. I was upset. I was staring straight into the teeth of an end of a game called research. And I knew why I felt bad. I said, "What am I going to do?"

Понимаете, его на самом деле не волнует, действительно ли это... действительно ли она с кем-то встречалась. Он просто жаждет знать. И если он не может узнать этого... баааа, понимаете? Это соматика ревности, которую видели столь многие из вас.

I said there's — here it is. I said the Tone Scale has come to life, and preclears are walking up it. And the auditors that we get ahold of and train, they're doing the darnedest things with people. Well, I just guess I'll have to retire, because my job's pretty well done.

Так вот, кто-то, кого, к примеру, вдруг арестовали, жаждет знать, почему его арестовали; но опять-таки, это «почему его арестовали» является просто-напросто тем же самым проявлением. Вы это уловили?

Mary Sue got ahold of me and she gave me some auditing. She knew better than to say, "What's the matter with you?" "Yow, yow, yow, yow, yow ..."

Преклир, у которого нет никакого... которому не очень-то сопутствует удача в одитинге, проходит одитинг таким вот образом. Вы стираете у него четыре или пять инцидентов, он узнает о том, что он делает. Понимаете? Он узнает об этих скрытых моментах на траке времени, он замечательным образом все это усваивает, и так далее. И вы говорите: «Бог ты мой, этот человек почувствует себя лучше», – мы так говорим.

So Suzie, giving me the business and "problems of comparable magnitude to finishing up research" and a few minor things like this — and I said, "Just a minute" — I was getting a cognition, you know. "Just a minute," I said. "There's just something here that's right on the tip of my mind." I said, "Don't ask me that question again." I said, "I really — really . . ." Then I said, "What do you know — what do you know, we've been six years assembling materials and tools so that we would have a game to play. Research never was a game. In other words, we're about to start."

«О, этот человек почувствует себя гораздо лучше».

Well, I don't know whether you think the congress has started or not. The congress started yet?

Спустя три или четыре дня у него появляется жажда узнать, что произошло до этого. Так что мы стираем в одитинге еще несколько инграмм и он узнает, при помощи системы картинок, что же с ним произошло. Он чувствует огромное облегчение, но затем, на следующей неделе, ему необходимо узнать, почему его отец женился на этой девушке. Иначе говоря, его заинтересованность упала от уровня простого интереса, простой заинтересованности, до желания, связанного с соматикой, и это физическое желание, эта жажда знать приводит его к ревности, приводит его к проблемам, проблемам, проблемам, проблемам, проблемам. В конце концов он создает себе проблемы, чтобы у него была жажда знать о проблемах. И ему необходимо иметь больше проблем, чтобы он мог знать решения этих проблем, поскольку он знает, что ему необходимы эти решения проблем, поскольку он испытывает жажду знать эти решения проблем. Так что, естественно, ему необходимы проблемы, чтобы знать о проблемах.

Audience: Yes.

Я знаю, что это звучит бессмысленно, это потому что тут нет никакого смысла.

Well, all right. Hello!

Но этот конгресс посвящен проблемам человека, так что я подумал, что мы можем просто использовать первый день, чтобы выложить все сразу. Понимаете?

Audience: Hello.

Проблемы – это более низкая гармоника заинтересованности и это все, что они собой представляют.

Okay. In other words, we've got this thing wheeling, huh?

Так вот, у проблем есть еще и другая анатомия... у проблем есть своя роль в играх. Человек хочет иметь игру, хочет иметь проблемы.

Audience: Yeah.

Но проблемы доставляют неприятности только тогда, когда человек должен

It's going?

знать решение проблемы!

Audience: Yeah.

Так вот, позвольте мне вас уверить, что исследователь, движимый «жаждой знать», никогда ничего не узнает, поскольку эта соматика делает его настолько нетерпеливым, что он вообще не может спокойно стоять в течение достаточно долгого времени, чтобы что-то узнать!

Good. Very, very good.

Так что мы видим кого-то, кто берет пробирки, бунзеновские горелки, префронтальные доли и другие материальные объекты, и он все смотрит и смотрит на эти вещи, и он вот-вот должен что-то обнаружить, но тут он говорит: «Я узнаю об этом... Нет, мы оставим это профессору Апджону». «Так вот, профессор Апджон, почему бы вам не провести последовательную серию экспериментов с тремя кейсами. Этого будет вполне достаточно, чтобы показать, что это является национальным средством исцеления от этой штуки». И он никогда не узнает об этом.

Now, I'd hate to have to — I'd hate to have to ask you this because I know it's — I'll have to persuade you. I know I'll have to persuade you a lot. And I know there are a lot of new people here that'll have to be persuaded likewise. I — and it kind of embarrasses me because I've never asked you before — but would you like some Group Processing?

Ему становится больно знать, поскольку он хочет знать.

Audience: Yeah!

Знание даже может быть ударом. Это очень странно: если вы очень сильно ударите человека, то когда он поднимется на ноги, он будет думать, что он что-то узнал. Вы следите за мыслью? Он действительно будет думать, что он что-то обнаружил. Он придумает кучу различных объяснений в связи с этим.

So — so what we really ought to do here then, wouldn't you say, is have a little session, huh? That's all right?

Но допустим... допустим, что мы были бы эсэсовцами или кем-то в этом... в другом времени, в другой эпохе... которые, похоже, специализировались в подобных вещах; но их представление о «правах человека» сводилось к тому, чтобы погрузить человека в нечистоты по самую шею на тридцать дней. Такие вот были права человека: право подвергнуться пыткам.

Audience: Yeah.

И затем эти эсэсовцы... допустим, они взяли бы какого-нибудь парня и ударили бы его, и после этого он поднялся бы на ноги, думая, что он, вероятно, что-то узнал, понимаете? И им не нужно было ничего говорить, они просто били бы его! И тогда, он, возможно, что-то знал бы. Они просто бьют его и после этого он начинает рассуждать:

I take it then — I take it then on the slight hint that you've given me, that it would be all right if I audited you?

«Возможно, я что-то знаю. Ну-ка посмотрим. Почему они меня избивают? Наверно, я в чем-то виноват. Я действительно что-то знаю, я уверен. Где-то в глубине моего разума тем или иным образом есть данные о том, что...», – и так далее.

Audience: Yes.

Итак, они вытаскивают его из нечистот и снова бьют его! И снова бьют его! И снова бьют его! И они говорят... после того, как они провели его через эту процедуру... они говорят ему: «Признавайся!» И он... если они его действительно обработали, и он с самого начала был сумасшедший, то после этого он признается. В чем? В чем угодно. Поскольку он знает что-то, он испытывает огромное облегчение, когда ему удается поговорить с кем-то еще. Вы это понимаете? Что он что-то знает.

Okay?

И единственное, что станут слушать люди, обвиняющие этого человека, так это его признание в совершении поступков, которых он никогда не совершал.

Well now, a word of warning — a word of warning to new people who are here: You new people — anybody that's only been in it four or five years is new people. I get a kick out of these old auditors; they walk around and they speak about these modern auditors. "Never run any engram, huh? Well now, back in the old days . . ."

Так вот, я уверяю вас, что в этом есть нечто весьма странное. Этот человек признается не потому, что стремится избежать дальнейших побоев – это было бы логичным поведением. Он признается потому, что думает, будто он все это сделал.

It's very funny, when this new material came out on engrams — I'm not going to audit you on engrams — but when this new material came out on engrams why, almost all of the (quote) modern auditors (unquote) went around to the old-timers and they said, "rrrrrrr-rrrrrr . . ." And the old-timer would say, "Well, I'll run an engram on you. Lie down."

Так вот, почему он думает, что он это сделал? Что ж, он должен что-то знать. Очевидно, – эти люди продолжают его бить. Это не имеет никакого отношения к тому обстоятельству, что они его в чем-то обвиняют. Они просто продолжают его бить. И каждый раз, когда они наносят ему удар, у него появляется ощущение, что он получил какую-то информацию. И в конце концов он становится той информацией, которую, как он думает, он получает, и он действительно вспомнит, как он саботировал работу на железной дороге или сделал что-то отвратительное... о, ну не знаю... ему в голову приходили грязные мыслишки о генерале или что-то в этом роде.

All right. Well, enough of this shilly-shallying. I want to tell you who, if you haven't been in Scientology too long, I would like to caution you — very definitely caution you about just sitting there and not running the process. I'm not joking now. Anybody around you can tell you that this is a fatal course in Group Auditing. After a while, why, you feel — you say, "What is he talking about?" Thud!

И он скажет: «Что ж, я это сделал».

Then the seminar leaders who are standing by here and their assistants will have to say, "Lie down on the couch." But I'll tell you that's not a good way to get an engram run because some of these seminar leaders are very, very good but they're modern auditors — they've never run one. And that's pretty bad. So there they are, up and down there. They're the boys that you'll be seeing tonight and they're standing by on this Group Auditing in case some new — newcomer is foolish enough not to do any of these commands and in case some old-timer does them too well. All right. All right.

Как работает этот механизм? На самом деле этот механизм работает очень и очень просто. Знание – это общий знаменатель, и таким образом, удары, еда, что угодно еще относится либо к желанию знать, что является заинтересованностью, либо к самому знанию. Все эти вещи взаимодействуют друг с другом и в результате мы получаем очень запутанную картину. Ведь возможно, что тут с самого начала нечего было знать. Просто возможно, что тут нечего знать! Просто возможно, что все, что можно знать, нужно сначала придумать, чтобы это можно было знать. Вы следите за мыслью?

Now, Group Processing is an exercise by which the auditor stands up in front of a group and asks them to do silly things which they do obediently and it's just, you know, funfest-like barn dancing and nothing happens and at the end of that time, everybody feels cheerful, okay?

Таким образом, помимо «жажды знать» мы сразу же получаем еще одну кнопку, которая не особенно поддается одитингу, и эта кнопка называется «Придумывание чего-то, о чем можно было бы знать».

Audience: Yeah.

Тэтан в своем изначальном состоянии «не знает» ничего обо всем этом, затем он что-то создает, он придумывает что-то, о чем можно было бы знать, дает всевозможные латинские названия внутренним органам тела. А потом говорит:

Huh? Is that a good description of it?

«Видите, я что-то знаю обо всем этом. Посмотрите на список всех этих названий». Что ж, это идиотизм, но он думает, что он что-то знает обо всем этом.

Audience: Yeah.

Возьмите... ну не знаю, возьмите мозг... коллекционера мозгов... одного из этих ребят... одного из этих ребят, которые составляют длинный список всяких вещей и говорят: «Все это – психоз. Существует эпифлавус; существует маник обьюлоус; существует шизофрения класса один, класса два, класса три, класса четыре и существует неклассифицированная шизофрения. Кроме того, существует лэгьюлла облонгата, параноидная шизофрения-неклассифицированная». Понимаете?

All right.

Вы когда-нибудь видели какие-нибудь немецкие классификационные схемы душевных заболеваний? Они продолжаются страница за страницей, страница за страницей, а в конце всех этих бесчисленных страниц мы обнаруживаем нечто весьма и весьма интересное. Мы обнаруживаем категорию «другие классы». И к категории «другие классы» относятся все душевнобольные люди, которых эти ребята затащили в психиатрические больницы. У этих ребят есть очень хорошая система... ее никто никогда не использует.

Now, I would dearly love to actually run you on some — some tough processes, but we do have new members in our midst. So, I'm afraid that you people who have had lots of Group Auditing will be disappointed because — well, as a matter of fact — matter of fact, I'm going to run you on nothing but very, very old processes. Is that all right?

Что ж, эта система была импортирована в Америку из Германии вместе с психиатрией около пятидесяти лет тому назад. Эта система не претерпела существенных изменений, однако к ней что-то добавляли, добавляли, добавляли и добавляли, и сегодня существует столько же так называемых психозов, сколько различных частей мозга. И поверьте мне, существует очень много различных частей мозга.

Audience: Yeah.

Но я смотрю на мозг и не вижу там так уж много всего, помимо нейронов, которые щелкают по синапсам. Это не такая уж сложная штука. В этой штуке даже не так уж много электричества, и от нее даже не так уж и много пользы, но вы не захотели бы, чтобы там были опилки. Мозг не занимается мышлением.

Well, I invented the process I'm going to run on you Monday. And they're out of date now. They're all out of date. But we'll run them anyway. And another word of caution is, don't audit these on a preclear till you've been through indoctrination; you'll find he won't be able to take it. What's the matter? "You mean he's going to audit Group Processing commands on some-body, that he advises us not to audit on preclears. Is that right?" That's right.

Но что бы вы думали? Таким образом, существует множество вещей, которые можно знать о предмете безумия, и все это является придуманным знанием.

I'm going to audit you on some stuff — some commands — that have been audited successfully on groups by Hubbard. So, just lay aside your notebook , and if you buy a set of congress tapes or do something foolish like that, take tape number two out and burn it.

Так вот, приходит кто-то... если уж говорить обо всем этом на этом конгрессе, посвященном проблемам человека... и проводит какой-то законопроект через конгресс Соединенных Штатов и добивается, чтобы этот законопроект был введен в действие в качестве закона, и в первой строке этого закона говорится: «Ввиду того факта, что 775 тысяч людей ежедневно помещаются в американские клиники для душевнобольных...» И немного дальше: «... а также ввиду того факта, что лучшие клиники излечивают 75 процентов тех, кого к ним направляют...» И еще немного дальше: «... Настоящим мы требуем и получаем ассигнования с целью создания лучших связей с общественностью для психиатрии...»

Now, in Group Auditing we do something very peculiar. We look up front here and find out if there's a wall. Well, when I ask you if there's a wall up here, why, you pick anything that you can see that vaguely looks like a wall, you understand? Hm? Vaguely looks like a wall. You just do — take any — anything up there or here or that or if your tolerance is very high, why, you can pick a wall as solid as that, but .. .

И лишь одной ассоциации в Соединенных Штатах позволено использовать или претендовать на использование какой-либо части этих денег. И эти данные, изложенные в законопроекте, который был представлен конгрессу Соединенных Штатов и который потом был принят в качестве закона, являются ложью... полнейшей и совершеннейшей ложью. И люди, которые подали эти данные, виновны в мошенническом присвоении фондов Соединенных Штатов! Это воровство!

If I ask you to look at a wall there that is over on your right, I mean that wall there, see? Now, a wall runs all the way up there. Any place on that wall is legitimate and that is the wall on your right. You got it? Huh? All right.

Поскольку 775 тысяч американцев не помещаются ежедневно в психиатрические клиники! Если бы это было так, то сколько времени потребовалось бы на то, чтобы поместить туда всю страну?

Now, if you — this wall over here — this wall over here is the wall on your left, you got that? It's the wall on your left. Now, it's legitimate all the way to the back. You can look anywhere on that wall when I say "that wall," you got that?

Так вот, тут могло бы быть что-то, о чем можно было бы знать. Тут действительно могло бы быть что-то, о чем можно было бы знать. Иначе говоря, духовное существо мокапит, скажем, стол и говорит: «Поместите на него различные вещи». А люди говорят: «Что ж, мы можем с этим согласиться. Это хорошо. Это замечательно. Это может быть полезно».

Audience: Yeah.

А затем приходит кто-то еще и придумывает целую классификацию столов, основанную на том, кто их изготовил. Что ж, это тоже может быть полезно. Есть Чиппендейл, есть Стейнуэй и другие производители, которые... Я вижу, что тут присутствуют и другие пианисты. И эти люди, которые создают такую классификацию, всего лишь занимаются классификацией чего-то реального, чего-то, что действительно существует. Стол является чем-то реальным, он плотный. Он что-то собой представляет, вы можете ставить на него различные вещи, вы можете убирать с него различные вещи, вы можете делать столы по-разному, вы можете накрывать их различными скатертями. Это что-то, рядом с чем мы можем находиться, мы можем что-то с этим делать, можем это ощущать... он существует. Вот и все.

All right.

Так вот, вы можете знать об этом. У вас даже может быть каталог, в котором будут указаны люди, занимающиеся изготовлением столов, и все типы столов, и все это соответствует действительности, поскольку эти люди действительно изготовили эти столы и существуют различные типы столов.

Now, you new people, that's all right, we haven't gone mad. There is a purpose in this. Now, I've been meaning to write a book about it or get one of you to write a book about it or something like that. There is a purpose in it. Now, you see that ... Well, anything back there — anything there at the back end of the room is quite legitimate as a wall. How's that? Huh? You got anything you pick back there. So we say the wall in the back of the room or the back of the room, why, you look back there, and you got that. Okay?

Но что мы подумаем о человеке, который после всего этого возьмет и придумает какую-то совершенно ложную, абсолютно ложную классификацию столов?

Audience: Yeah.

Он говорит нам, что столы, как правило, используются для сушки обуви. Он перечисляет тысячи различных способов использования столов, и он приписывает все это столам. Ничто из этого не является полезным для столов. Он перечисляет такие типы столов, которые никогда не изготавливались, которых никто никогда даже не видел!

All right.

Что ж, мы сказали бы, что этот человек... что этот человек непрактичен, он не видит, для чего пригодны те или иные вещи. Верно?

Now, that there is the floor. And we say "the floor," you touch that part that's under you.

И что бы вы подумали о человеке, который преподносит вам бесчисленные категории душевных расстройств, ни одна из которых не была обнаружена в реальной жизни?

Got that?

Вы знаете, что вы можете распределять, распределять и распределять душевные расстройства по различным категориям, пока каждое малейшее чудачество не будет отнесено к той или иной категории безумия... каждое малейшее чудачество. То обстоятельство, что кто-то никогда не надевает обуви, вставая с постели, и ходит босиком в течение двадцати минут... Мы могли бы в конце концов сказать: «Это безумие!» – не правда ли?

Now, up above, you will find a ceiling. You see a ceiling up there, huh? All right. Is it up there?

Мы все добавляем и добавляем новые категории в эту классификацию, добавляем и добавляем, все больше и больше различных видов безумия, больше и больше различных видов безумия, все больше и больше категорий, и в конце концов мы достигли бы этой цели: каждый американец помещен в психиатрическую больницу.

Audience: Yes.

Так вот, скажите мне, будет ли при этом увеличиваться количество душевнобольных людей? Или же будет увеличиваться количество различных категорий в этой классификации?

All right. Well now, we call that the ceiling. And if any of you run too strong a postulate and knock it down, why, I don't know whether the congress is insured or not, so take it easy.

Иначе говоря, сегодня, возможно, вообще не является правдой то, что количество душевнобольных людей увеличивается! Возможно, количество таких людей снижается с огромной скоростью... если только кто-то не получает деньги за то, чтобы оно увеличивалось.

Anyway ... Now, anything along that aisle, that aisle or the center or inside or — that's all legitimately the ceiling, you got that?

Так вот, я отдаю себе отчет в том, что это серьезное обвинение – сказать, что какая-то группа людей мошеннически присваивает фонды Соединенных Штатов. И если бы у меня не было этого законопроекта, если бы мы не обнаружили именно эти ассигнования, если бы мы не нашли эти деньги и не увидели, как впоследствии выполняется эта программа, я бы не говорил вам об этих фактах. Но этот законопроект можно получить в типографии конгресса.

Audience: Yes.

Женский голос: Какой номер?

Oh, you really got that real good.

Номер законопроекта? Я сейчас не помню. Но в наших файлах есть копия этого законопроекта. Они изменяют номера законопроектов каждый раз, когда те попадают из палаты представителей в сенат, а затем снова изменяют их, когда законопроекты попадают в типографию. И затем это государственное право, все это очень запутано, так что очень трудно следить за всем этим. Так что нет смысла пытаться отыскать экземпляры законопроектов... нужно просто посмотреть статью «Ассигнования –

Now — now, do you see that pillar there?

психиатрия». И вы найдете этот законопроект.

Audience: Yes.

Были и другие законопроекты вроде этого. Законопроекты, законопроекты, законопроекты и законопроекты – и все они, судя по всему, имеют отношение к росту количества зданий, к росту фондов заработной платы, к росту безумия! Так вот, именно это является важным.

Huh? Well now, that is pillar number one. You got that?

Это является важным для нас, здесь, на этом конгрессе, поскольку в настоящее время мы единственные люди в Америке, которые что-то делают ради душевного здоровья! Однако на нас не смотрят как на людей, которые хотя бы в малейшей степени годятся для того, чтобы вообще близко подходить к душевнобольным, и, таким образом, мы не занимаемся душевнобольными. Мы на самом деле и не хотим ими заниматься. Так уж получается, что наша деятельность связана со способностью.

Audience: Yeah, okay.

Однако фактом является то, что мы можем что-то с этим сделать! Тогда ответьте, пожалуйста, вот на такой вопрос: почему никто не вышел вперед... ведь мы сказали уже достаточно много, мы уже достаточно много написали, мы предъявили достаточно много доказательств. Почему никто не вышел вперед и не сказал: «Ребята, если это правда, и количество душевнобольных действительно увеличивается с такой пугающей скоростью, что очень скоро нам придется обнести всю Америку забором из проводов под напряжением... вот правительственная организация... покажите нам, что вы можете сделать». Мы бы им показали.

Now, any angle or look at that anywhere from any viewpoint, that's still pillar one.

Я видел, как один человек, давно занимающийся Дианетикой, шел по коридору в психиатрической больнице и... он обращался ко многим людям, которые там находились... и при этом два-три человека стали в полной мере душевно здоровыми. Он просто говорил им вернуться в настоящее время. Всем, кого он встречал в этой психиатрической больнице, он говорил: «Привет. Вернись в настоящее время».

Audience: Okay.

Одна девушка пришла в настоящее время и в тот же вечер произнесла речь о том, как она счастлива находиться там. Это факт... это факт.

I don't want to get any semantic mess-up here. I don't want some of you preclears getting up and telling me that that isn't really pillar number one because it isn't a pillar but a column. We don't care about that. We'll call it pillar number one and that's that, see.

Нет, я не стал бы вводить вас в заблуждение, сообщая вам информацию об этом очень интересном предмете, или предоставлять кому-то возможность подать на меня в суд за клевету из-за всего этого.

This over here, we call pillar number two. You see it there?

Но есть что-то, что можно знать о разуме: это то, что он есть; то, что он реален; то, что он существует; то, что он следует определенным правилам и шаблонам. И все это является верным лишь постольку, поскольку мы обнаруживаем среди нас тех людей, у которых проявляются эти шаблоны, и в поведении которых действительно отражается существование всего этого, и которые так же, как и мы, находятся в согласии относительно того, что эта физическая вселенная является чем-то реальным.

Audience: Yeah.

И если мы неизменно обнаруживаем, что дело обстоит именно таким образом, значит существует что-то, что можно знать о разуме. И мы можем перестать придумывать различные вещи, которые можно было бы знать обо всем этом.

Look at it. You see it there? All right.

Я приведу вам пример того, что было придумано о разуме, чтобы это можно было знать. «В основе всего безумия лежат сексуальные грешки, которые были у человека в детстве». Вы можете что-то сделать с разумом, вы можете делать людей более способными. Приходилось ли вам когда-нибудь иметь дело хотя бы с одним преклиром, чей кейс и чья жизнь разрешились в результате того, что вы устранили из его жизни какие-то незначительные случаи, связанные с сексом, или чувство вины? Приходилось ли вам когда-нибудь иметь дело с таким преклиром?

Now, back here we have pillar number four.

Сталкивался ли кто-нибудь хотя бы с одним таким преклиром?

Audience: Four? Three?

Аудитория: Нет.

No, that's four. Oh, you mean I woke you guys up. And that is number three. Got that real good?

Что ж, тогда позвольте мне кое-что вам сказать. Вы, все вместе, работали с тысячами и тысячами людей, следовательно, это данное в принципе не может быть чем-то реальным, не так ли?

Audience: Yeah.

Что ж, тогда почему же его по-прежнему продают (и за какую цену!) правительству Соединенных Штатов? Если этого не существует, то почему же они занимаются лечением этого? Если только, конечно же, у них нет еще каких-то интересов во всем этом. Но этого мы не знаем... это нас не волнует.

All right.

Мы можем понять человека, который стремится сохранить свою работу – точно так же, как мы можем понять свинью, которая стремится улечься в кормушке, – если он сохраняет эту работу только для того, чтобы не позволить другим людям иметь работу.

Now these — one, two, three, four. We will simply substitute if anybody happens to be running this as a pat, set process with no variation of command, we will simply use one, two, three, four as the corners of the room vertically, you see. But we'll use one, two, three and four. You got them now? One, two, three, four. Got it? Got it real good?

Таким образом, то, что мы заговорили об этом предмете под названием «знание», имеет самое непосредственное отношение к делу на данном конгрессе, посвященном проблемам человека... это действительно имеет самое что ни на есть непосредственное отношение к делу. Поскольку есть что-то, что можно знать о разуме... есть что-то, что можно знать.

Audience: Yeah.

Возможно, несколько лет тому назад человек не знал об этом, но мы определенно можем продемонстрировать, что это существует и об этом можно знать. И мы можем продемонстрировать, что, зная это, мы можем в огромной степени вернуть себе душевное здоровье и способности. Я думаю, что все вы с этим согласитесь, не так ли?

And you do have a front of the room?

Очень хорошо. Не пора ли нам распрощаться со всем этим придуманным знанием?

Audience: Yes.

Так уж получилось, что то, каким образом мы это сделаем, является темой данного конгресса, поскольку это главная проблема наших собственных жизней и одна из главных проблем общественной жизни нашей страны.

All right. Now, is there anything there resembling — now I want you to take very good care with it. Do you have a chair?

Что мы сделаем, чтобы воспрепятствовать присвоению фондов в результате искажения фактов; что мы сделаем, чтобы выдвинуть всеобъемлющую эффективную программу, которая приведет к появлению более разумного взгляда на безумие, более разумного взгляда на невроз и (что более важно и более полезно для деятельности, которой занимаемся мы сами, а также имеет более непосредственное отношение к этой деятельности) позволит нам лучше использовать нашу способность делать людей более способными. Вы согласны со мной, что это достаточно веская причина для проведения конгресса?

Audience: Yes.

Мы располагаем обширной технологией. Я думаю, мы изучили свыше десяти тысяч – определенно – отдельных явлений, связанных с разумом, телом и духом, с 1950-го года. Мы за один месяц изучали, вероятно, больше, чем преподается в университете в течение четырех лет. Мы определили относительную важность этих вещей и мы изучили все это настолько, что знаем, с чем важно работать, а с чем нет.

All right. Let's find out. Find out if you got a chair. It is really there?

И важность того или иного данного имеет такое же значение, что и само это данное. Если вы не знаете, насколько важным является то или иное данное, то нет никакого смысла в том, чтобы вообще знать это данное.

Audience: Yes.

Мы знали чертовски много данных в 1950 году, но в то время мы еще не разобрались с тем, насколько важны все эти данные.

All right. All right.

Это очень интересно, когда какой-нибудь ветеран или какой-нибудь новичок видит что-то и говорит: «Я думал, что это открытие было сделано в прошлом месяце», – а потом он обнаруживает это данное в «Дианетике: современной науке душевного здоровья». Это очень интересно, и было бы очень приятно получить такой комплимент о том, что ты был таким прозорливым.

Now, the process we are going to run, unless you object to it too much — unless you object to it too much, the process we are going to run — I don't know — just at the last moment — I do have a conscience after all — and just at the last moment here a little qualm just strikes me so I'll throw in a communication bridge right at the beginning of this, huh? And I'm going to ask you if it's all right if we run this.

Единственная трудность заключается вот в чем: я не знал, насколько важным это было. Но теперь, после того, как этот человек узнал Саентологию, он действительно понимает, насколько важным является это данное. Таким образом, он оценивает это данное, приходит к пониманию его важности, видит, что об этом данном было написано раньше и говорит: «Ага, – говорит он, – А-а-а-а... Рон очень умен». И конечно же, я не говорю: «Ну, если бы не везенье...» Я говорю: «Что ж, мы обладаем некоторой проницательностью».

Hey, seminar leaders, is it all right if I do run that first process we ran on the kids the other night? Do you think that'd be all right? Can you guys take it? Got ambulances standing by out there? All right. Okay. They got them. All right.

Однако, выполняя эту работу, мы тратили большую часть времени на то, чтобы распределить данные по важности. И сегодня мы свели все это к кое-каким очень интересным важным данным... очень интересным и очень простым.

Now, would it be all right with you if we put into the wall a craving to know, so that it craves to know?

Так вот, то, что я даю вам эту информацию в то время, как я говорю с вами об ее использовании, кажется мне весьма уместным. Мне кажется, что это именно то, что я и должен делать. Поскольку я не смогу говорить с вами вечно о первой динамике, если третья динамика не позволит существовать первой динамике. А если первая динамика не позволит существовать третьей динамике, то у нас будет очень и очень несбалансированная культура, мягко говоря. Вы знаете, что произошло бы, если бы у нас было общество, состоящее из котов? Каждый кот является «одним единственным». Я думаю, наблюдая за таким обществом, вам пришлось бы иметь дело с кое-какой интересной хаотичностью, но я очень сомневаюсь, что само такое общество смогло бы решить какие-нибудь проблемы, стоящие перед ним.

Audience: Yeah.

И знаете ли вы, что я искренне считаю, что было необходимо создать людей, которые были бы достаточно способны, чтобы решить проблемы третьей динамики, прежде чем мы смогли бы найти решения проблем третьей динамики, и я думаю, что мы это сделали.

Would that be all right? Oh, you won't be so glib in a moment.

Я вернулся сюда, в Вашингтон... люди в организации – это сообразительные, алертные люди. Я смотрю на ваши лица – это не те же самые лица, которые я видел несколько лет тому назад. Они более молодые, более живые, более заинтересованные. Вы смотрите на меня... я должен был бы умереть давным-давно. Хотя бы уже ради общественной безопасности, как считают некоторые.

Now, you understand that I want you to put into the wall or item named, a craving to know? Okay?

Однако у нас есть решения проблем. Так что ж, мы возьмем эти решения, разложим их по папкам в соответствии с какой-нибудь профессорской классификацией и скажем: «Что ж, мы сделали хорошую работу. И теперь, когда мы завершили исследования, зачем нам вообще что-то делать по этому поводу?» Мы поступим таким образом?

Audience: Yeah.

Аудитория: Нет!

So that it craves to know. About what, we don't care. It craves to know.

Что ж, если мы не собираемся поступать таким образом, то, боюсь, что нас ждет небольшая работа. Боюсь, что прямо за горизонтом находится чертовски большая игра.

Audience: Okay.

Понимаете, вы должны чувствовать себя комфортно... в дополнение к тому, что вы сами обладаете способностями, вы должны чувствовать себя комфортно в отношении своей способности справляться с аберрацией других людей. Вы должны чувствовать себя комфортно в этом отношении.

And you put it in there.

Вы сами должны чувствовать себя в безопасности, справляясь с аберрацией других людей, прежде чем у вас вообще появится субъективная реальность относительно того, что мы действительно находимся в конце трака исследований.

Audience: Yeah. Is that agreed? Audience: Yeah.

Усовершенствование... определенно... все что угодно можно улучшить. Все что угодно! Все что угодно можно пригладить! Но боюсь, что основные трудности у нас уже позади. И теперь мы можем подумать о действиях.

Well some of you haven't agreed to that yet. Everybody agreed to that?

О какого рода действиях? О каких-то претенциозных, безответственных действиях, в результате которых будет больше разрушено, чем построено?

Audience: Yes.

Нет, я думаю, что наши действия должны предотвратить безответственные действия, и наши действия должны быть понятны людям, находящимся на любом уровне и занимающим любое положение в обществе.

All right. Now, it doesn't matter how you do it. By postulate, by just saying so, by putting a — however you want to do it. Do you understand?

Но мы поговорим об этом через несколько дней, до того, как завершится этот конгресс. А прямо сейчас я говорю с вами просто о знании, и я совершенно не хочу оказывать на вас какое-то влияние.

Audience: Yeah.

Так вот, тут у нас есть один старый друг... чтобы показать вам, куда привели нас эти исследования... тут у нас есть один старый, старый друг. Это шкала, которая известна как шкала от «Знать» до «Тайны».

Well, all right.

Вы помните эту шкалу?

The wall on your right, into the wall on the right, put a craving to know.

Конечно, вы ее помните. Это шкала. На самом деле это степени состояния знания, и все это собрано под различными названиями, которые указывают на что-то, о чем можно знать. Это все, из чего состоит данная шкала. Это вся жизнь, которая существует.

Audience: Yeah.

Что ж, прямо под этой шкалой у нас находится штука, которая называется «не знать» и которая, обычно, известна вам как «забыть».

Got it real good?

Так вот, человек знает все, что только можно знать, а затем он должен осуществить незнание в отношении чего-то, чтобы у него была какая-то игра. Чтобы ему было что делать... чтобы ему было о чем думать. Таким образом, он осуществляет незнание в отношении своего прошлого, или забывает его.

Audience: Yeah.

Довольно часто бывает так, что кто-то, кто является величайшим авторитетом, скажем, по губкам, предпочитает забыть обо всем этом и превратиться в рассеянного профессора, чтобы у него была возможность снова начать изучение губок. Благодаря этому появляется что-то, что он может делать.

All right. You got it in there?

Хорошо, «забывание», конечно же, находится здесь.

Audience: Yeah.

Однако следующий шаг, к которому мы после этого переходим, является нашим очень старым другом и он известен, как «смотреть».

All right. That's fine.

Из чего состоит «смотреть»? «Смотреть» состоит из всех восприятий. Вы следите за мыслью? Все восприятия. Четыре основных и пятьдесят остальных восприятий, которые мы обнаружили в Центре много лет тому назад. Существует примерно пятьдесят четыре восприятия. Довольно удивительно, что их столько. Но они представляют собой различные уровни восприятия вещей. Вы видите различные вещи, вы слышите различные вещи, вы ощущаете тепло, холод, вы ощущаете свое положение... все это является восприятиями того или иного рода.

Now, into the wall on your left, put a craving to know.

Но мы объединили все это под названием «смотреть».

Audience: Yeah.

А ниже у нас находится «выражать эмоции»... «эмоция». Таким образом, под «смотрением» у нас находится эмоция. А под эмоцией у нас находится усилие. Таким образом, человек, который не может чувствовать эмоцию, как правило, чувствует только усилие. Он плачет... только он не чувствует никакого горя. Поскольку эмоция находится на более высоком уровне, чем его усилие.

Real good?

А ниже у нас находится штука, которая называется «думать», это то, что должен делать мозг. Оттого что, потому что, оттого что, потому что.

Audience: Yeah.

А на более низком уровне, чем «думать», находится, – конечно же, я перечислю это очень быстро, – «символы». А под «символами» находится «поедание». А под «поеданием» находится «секс». А под «сексом» находится «тайна». Когда человек получает процессинг, можно видеть, как он поднимается вверх в том, что касается его интереса.

Let's do a thorough job of it. All right.

Иначе говоря, сначала человека интересуют только тайны, и это на самом деле именно то, в отношении чего мы только что проводили одитинг, в основе всего того, что мы сейчас одитировали – «жажда знать», – в основе этого находится тайна. Только тайна может быть такой, что вы даже не будете знать, что существует что-то, о чем можно было бы знать, или же вы не будете знать, что существует какая-то тайна, и это будет тайной так называемых тайн. Это именно то, о чем идет речь, когда мы говорим об этом диапазоне.

Now, into the front of the room, put a craving to know.

Прямо над этим находится «секс». Прямо над этим находится «поедание».

Audience: Okay.

Прямо над этим находятся «символы». Затем идет «думать». И затем идет «усилие».

You do that?

Но, понимаете, требуется... это просто показывает вам, что одитинг может сделать для человека – когда я мог бы вот так стоять перед таким количеством людей и говорить: «Я был не прав». Это просто показывает вам, что одитинг может сделать для человека. Я не знаю, сказал бы я это или нет.

Audience: Yeah.

Но допустим... допустим, что я «упустил». О, разве это не замечательное слово.

All right.

Мне незачем быть «не правым», я просто «упустил».

Now, into the back of the room, into the wall at the back of the room, put a craving to know.

Я кое-чего не заметил по мере того, как мы продвигались вперед. На этой шкале есть еще одна часть, которая позволяет понять всю историю одитинга... «символы», вот тут, внизу, и выше этого... плотные объекты. И эти две вещи находятся по обе стороны от мышления.

Audience: Okay.

И когда у индивидуума сим... плотные объекты превращаются в символы, он думает.

I did it.

Символ – это все, что обладает массой, значением и подвижностью. Если у вас есть что-то, что обладает массой, значением и подвижностью, то это что-то будет сталкиваться с различными вещами и местоположение этого чего-то будет так или иначе изменяться, и если вы это заметите, вы можете начать думать об этом. Вы это понимаете?

Let's really do that. Did you do that well?

Итак, давайте просто увеличим эту шкалу, ради вашей заинтересованности, и разместим ее вот на этом основании.

Audience: Yeah.

Вот здесь находится наш старый друг, «усилие», то есть чистая сила, это сила и так далее, а под «усилием» у нас находятся «плотные объекты», а под «плотными объектами» у нас находится «думать», и просто чтобы мы оставались на этой шкале, у нас вот тут, на более низком уровне, находятся, конечно же, «символы».

You did that real good, huh?

Что ж, это довольно поразительно, поскольку это показывает нам анатомию проблем. Это конгресс о проблемах человека; это и есть их анатомия.

Audience: Yeah.

Если индивидуум пытается подняться от «усилия» на более высокий уровень, ему придется пройти через диапазон эмоций. Иначе говоря, он не может поднять стол, поэтому он плачет... что-то вроде этого. Так вот, это инвертированный взгляд на это.

Well, that's fine.

Вот гораздо лучший взгляд на это: когда индивидуум уже больше не может чувствовать апатию, он начинает чувствовать, что он стал как бы плотным, понимаете, он становится как бы одеревеневшим, своего рода гыы!

Now, into the floor put a craving to know, so it craves to know.

С этого уровня мы опускаемся еще ниже и обнаруживаем, что это неотъемлемая составляющая всего этого... по мере того, как индивидуум опускается ниже с того уровня, на котором он просто чувствует... тактильные ощущения – это последнее восприятие, которое утрачивает индивидуум... он попадает в плотные объекты, и тут все является просто вот настолько плотным.

Audience: Okay.

Что ж, единственное знание, которое у него остается на этом уровне, это думание и символизация. Он занимается «оттого что, потому что». Ему никогда не удается в полной мере прийти к какой-нибудь информации. Он постоянно хочет знать о тех или иных вещах; он придумывает вещи, о которых можно было бы знать. Но на самом деле, здесь мы имеем уровень, на котором он «жаждет знать», поскольку он «не может знать», понимаете? Он находится ниже того уровня, на котором он был бы в состоянии знать, поэтому он на самом деле просто «жаждет знать».

Got that real good, huh?

А вот тут, внизу, у нас находится что-то придуманное... о чем можно было бы знать. Индивидуум жаждет знать, поэтому он придумывает множество вещей, о которых можно было бы знать... ни одна из которых не существует в действительности. Вы хорошо это понимаете?

Audience: Yeah.

Иначе говоря, когда индивидуум уже больше не может активно знать, действительно знать... он продолжает опускаться по шкале, он уже не может выражать эмоции, он, как правило, уже не может воспринимать... он умирает. Он опускается на уровень плотных объектов и он не может... следите за этим внимательно... он уже не может терпимо относится к плотным объектам, и куда он попадает после этого? Оттого что, потому что, оттого что, потому что.

All right.

И его решением является не что-то плотное, а символ. Этим занимаются математики. Математики не конфронтируют балки мостов, математики конфронтируют листок бумаги, на котором написано что-то о балках моста, не так ли? И если человек, использующий математику, действительно способен знать, то от математики будет какая-то польза.

Now, you see a ceiling up there?

Однако если человек, использующий математику, не обладает никаким знанием, то он вообще не способен использовать все это. Вы понимаете? Если он не способен знать то, что он только что записал при помощи символов, то какая польза от этих символов?

Audience: Yeah.

Итак, допустим, что у нас есть люди, которые просто записывают символы и думают о них, но вообще ничего не знают! Символы... такой человек думает о них, и думает о них, и это – символы. И он еще немного думает, затем он записывает еще немного символов, но он не знает, что они означают, так что он думает о них. Вы видите, как это может быть? И это основная проблема. У человека, находящегося на этом уровне, есть так много проблем, что если разрешить какую-то из его проблем, это будет для него ужасно плохой услугой по той простой причине, что он не может терпимо относиться к решению проблемы.

All right. Into the ceiling put a craving to know.

Так вот, едва ли кто-нибудь, если подумать, может действительно очень терпимо относиться к решениям проблем. Если вы попытаетесь проходить с человеком слишком много решений, не позаботившись предварительно о том, чтобы у него появилась способность иметь еще парочку проблем, то он может расстроиться! Вы следите за мыслью? Это кажется вам логичным?

Audience: Okay.

Так или иначе?

Got that?

Иначе говоря, я пытаюсь сказать вам, что это и есть основная анатомия проблем человека!

Audience: Yes.

Проблемы человека заключаются в том, что индивидуум больше не может смотреть в лицо реальности проблем... он больше не может смотреть в лицо массе. Он больше не может смотреть, допустим, на свою жену, он больше не может смотреть на своих детей, он больше не может по-настоящему смотреть на свою машину. Все это – плотные объекты, понимаете?

There's a couple of people not doing this! Have you got the ambulances standing by? Okay. Fire and rescue squad too!

Однако что-то заставляет его оставаться в доме, но он не хочет там находиться.

All right. Now, how did that go?

Ему остается делать лишь одно! А именно – думать! Вы это понимаете?

Audience: Fine.

Когда индивидуум больше не может смотреть в лицо плотным объектам, он начинает думать! Оттого что, потому что, оттого что, потому что, думать, думать, думать, думать, думать. Ну-ка посмотрим. Ну-ка посмотрим. И когда такому человеку не о чем думать, то это сводит его с ума. Так что он использует символы в качестве замены плотным объектам, и он размещает эти символы в различных положениях по отношению друг к другу, чтобы их невозможно было понять, и тогда у него появляется что-то, о чем он может думать. И это то, что обычно сходит за мышление.

Now, let's see if you can do it a little bit better and this time, get that wall really craving to know. Craving to know. Get the idea? Rrrowww. Right over there. Right-hand wall, make it craving to know.

Я просто привожу вам пример этого. Поскольку эти люди не могут смотреть в лицо тому факту, что существует психотик, некоторые из людей, практикующих все это, могут начать думать о психозе, а не смотреть на него. Вы понимаете? Они не могут конфронтировать этот плотный объект, поэтому они думают о нем при помощи символов. И они в конце концов придумывают психозы и неврозы, которых не существует. И эти люди становятся проблемой. Они сами сегодня становятся проблемой, эти люди, эта область деятельности, поскольку они не разрешают никаких проблем, они ничего не делают, они просто используют промежуточные точки. Такой человек записывает еще некоторое количество символов, и он думает об этих символах, и он пишет еще одну книгу, и так далее, и он вообще никогда не смотрит на все это. Я донес до вас свою идею?

Audience: Okay.

Эти люди просто вообще не смотрят на плотные объекты, никогда, тогда как же, черт возьми, они могут что-нибудь знать об этом предмете, если для них не существует вообще никакого способа общаться с самим этим предметом?

Did you make it?

Допустим, что эти люди вообще не могут терпимо относиться к плотным объектам! Допустим, что ничего в этом мире не может быть плотным для них. Они не могут смотреть на человека. Человек является довольно-таки плотным объектом. Они не могут смотреть на... ни на какое время, они не могут смотреть на сами инструменты, с которыми они имеют дело, они могут лишь думать о смотрении. И это одно из наиболее любопытных явлений, которые вы когда-либо наблюдали.

Audience: Yeah.

Вы спрашиваете какого-нибудь парня: «Как поживают твои дети?» Если он не может смотреть на своих детей, вы услышите в ответ: «Что ж... э... я думаю, что у них все в порядке. Э... у них все нормально. Я думаю». Понимаете?

All right. All right. All right. All right.

Иначе говоря, если человек больше не может конфронтировать объект, о котором он должен что-то знать, то он больше не может о нем знать! Если человек не может конфронтировать объект, о котором он пытается знать, он никогда не будет о нем знать!

Now, in the left-hand wall put into it a craving to know.

Таким образом, вот механизм, который в первую очередь необходим, чтобы знать о каком-то предмете... механизм, который в первую очередь необходим, чтобы знать о каком-то предмете, заключается вот в чем: есть ли он? Это первое, что вам нужно знать о том или ином предмете: есть ли он? Существует ли он?

Audience: Okay. All right.

Нет никакого смысла знать все, что только можно знать о козероге Скалистых гор, если не существует никакого козерога Скалистых гор и никогда не существовало.

Now, into the front of the room put a craving to know. You put it into the front of the room.

Иначе человек попадает в царство грез, в совершенно выдуманный мир. Таким образом, проблемы этого человека и его беспокойства не имеют ничего общего с действительно существующими массами и объектами, которые его окружают.

Audience: Okay.

Человек, у которого есть проблемы в супружеской жизни, не может конфронтировать объекты, имеющие отношение к супружеству! Так что у него есть проблемы, связанные с этими объектами, и он думает о них, вот и все! Он вообще не смотрит!

Easy, huh?

Таким образом, можно сказать, что если у человека есть серьезные проблемы, которые приводят его в раздавленное состояние, которые являются для него непреодолимыми, то этот человек не в состоянии конфронтировать объекты, связанные с этими проблемами! Вы следите за мыслью?

Audience: Yeah.

Таким образом, все это становится совершенно ясно, не так ли?

Like a breeze.

Иначе говоря, человек, у которого есть проблемы с машиной, не может смотреть на машину. И вы увидите, что дело действительно обстоит таким образом в обществе. Вы увидите какой-нибудь драндулет, который несется по дороге. Что ж, может быть, этот драндулет держится на честном слове просто потому, что парень не может позволить себе ничего другого.

Audience: Uh-huh.

Так вот, существует еще одно, совершенно иное проявление. Какая-нибудь машина едет по дороге и ее колеса делают как бы вот так и вот эдак, и она вся гы-ы-ы и к этому на самом деле не имеют отношения какие-то денежные проблемы, а может быть и имеют, но вы спрашиваете этого парня: «Как ты управляешься со своей машиной?»

Good. Good. That's fine. All right.

«О, она не заводится».

Now, into the back of the room, put a craving to know.

«О, не заводится?»

Audience: Okay.

«О, помимо всего прочего она еще и не заводится».

Did you make it?

И вы спрашиваете: «Так-так, что ты собираешься с этим делать? Что ты собираешься с этим делать?»

Audience: Yeah.

И он говорит: «Я не знаю».

Did you really make it?

Машина стоит прямо там, понимаете?

Audience: Yes.

«Да, я не знаю. Интересно, почему она не заводится? Ладно, не говорите мне, я подумаю над этим минутку. Интересно, почему машина на заводится? Интересно, не было ли... о, я не знаю, возможно, все дело в марке бензина, возможно, это был не... гы... Ну-ка посмотрим, кто брал эту машину на прошлой неделе? О, я не помню, но могу поспорить, что тот человек, который брал ее на прошлой неделе, наверное, что-то с ней делал, чтобы она завелась...»

All right.

И он, вероятно, отойдет от машины и начнет жаловаться кому-нибудь о том человеке, который брал эту машину на прошлой неделе, начнет пытаться выяснить, кто именно ее брал. Машина не заводилась потому, что он не повернул ключ зажигания! Почему он не повернул ключ зажигания? Потому что он не может смотреть на машину.

Now, into the floor put a craving to know.

Однажды я сам так поступил, это было очень интересно. Я разобрал небольшую систему зажигания, поскольку не мог добиться, чтобы она работала, а затем снова собрал ее, на это пришлось затратить немало сил, времени и всего остального. Мы хотели завести этот мотоцикл, так что я снова собрал эту небольшую систему зажигания и так далее, а потом я заметил, что аккумулятор не был подключен. Не было никакого смысла разбирать до последнего винтика эту систему зажигания. В проводке не было никакого тока.

Audience: Okay.

И в то время, мы использовали девиз «Смотри, не думай». Мы знали это, но мы не знали, насколько важным это будет для Саентологии. И я... я действительно просто... я на самом деле не посмотрел на все части цепи и не заметил, что аккумулятор не был подключен.

Is it craving to know?

Мы все поступаем подобным образом, будь то из-за спешки или по каким-то другим причинам. Что ж, не путайте это с неспособностью смотреть на аккумулятор... с неспособностью смотреть на систему зажигания. Какой-нибудь человек разбирает все это до последнего винтика, разбрасывает детали по всему полу и вы больше вообще не можете собрать все это вместе. Этот человек должен создать какую-то новую проблему, вы понимаете?

Audience: Yes.

Он создает новую проблему каждый раз, когда пытается решить какую-то старую проблему! И новые проблемы, которые он создает, хуже чем те, которые он решает. Когда-то это называлось «принципом введения произвольного фактора». Именно так эти люди все это и сделали, вот и все. Это объясняет, как они это сделали. Это объясняет, как они это делают.

All right. Let me ask you factually right this moment, is that floor craving to know?

Если индивидуум не может конфронтировать массу той вещи, с которой он имеет дело, у него будут проблемы с этой вещью... и это все, что лежит в основе человеческой аберрации. И больше тут ничего нет. Мне жаль, я бы очень хотел все это усложнить.

Audience: Yes.

И вот что тут забавно: если человек конфронтирует плотные объекты, это обязательно подразумевает, что он смотрит на какой-то плотный объект и принимает участие в том, чтобы сделать его плотным. Иначе говоря, он должен иметь желание и готовность создать этот плотный объект, прежде чем он сможет воспринимать его как что-то плотное. Когда он зависит от чего-то, что должно быть плотным, и что не является таким уж плотным для него, то это в конце концов как бы исчезает.

All right. If there's any doubt about it in your mind, make it crave to know. You do it. You make that floor crave to know. Once more.

Иначе говоря, он ходит повсюду и он зависит от всего и вся, что должно быть плотным, однако он никогда не делает ничего плотным. Он по-детски верит в различные вещи... мы не скажем, в какие... в создание этих вещей. Он не думает, что он сам принимал какое-то участие в создании всего этого, и он говорит: «Что ж, вот все эти объекты, и все они являются плотными, я это вижу».

Audience: Okay.

Послушайте! Если он не делает их плотными, они не будут оставаться такими! И они становятся все менее, менее и менее плотными для него.

All right. That's fine.

Так вот, эти объекты становятся плотными для других людей в той степени, в которой они делают их плотными, или не делают их плотными. Но такой человек зависит от других людей, которые делают эту стену плотной, чтобы он мог посмотреть на нее. Вы видите, как это получается? Вы знаете, что спустя какое-то время он не будет видеть этой стены, поскольку она не является плотной для него?

Now, let's look up at the ceiling. Now, let's put into the ceiling, craving to know. It really craves to know.

Чтобы иметь плотную стену, вы должны создать ее. Недостаточно просто полагать, что она так и будет оставаться плотной все время. Она не будет.

Audience: Okay.

Таким образом, тут появляется еще кое-что. Если человек больше не создает, у него будут проблемы. А когда человек больше не создает плотные объекты, у него появятся серьезные неприятности, если он продолжает забавляться с плотными объектами.

Real good, huh?

Таким образом, можно сказать, что решение проблем, в общем плане, заключается в причинности плотных объектов. Я просто придумал это выражение для вас, это не является техническим термином. Это слишком замысловатое выражение для Дианетики и Саентологии... причинность плотных объектов.

Audience: Yeah.

Иначе говоря, человек уходит от жизни, поскольку у него появляется своего рода паразитическое умонастроение: он ожидает, что все подряд будут делать все и вся плотным для него. Все собираются сделать всю вселенную плотной для него. Все собираются сделать все и вся плотным для него. А все, что нужно сделать ему, так это посмотреть на это, или ощутить вес этого, или постучать по этому. И он будет катиться вниз, пока он сам вновь не вступит в игру и не начнет сознательно играть в эту игру: «Я

All right. You got it in that real good?

– тэтан, который может сделать ничто плотным, и я делаю это плотным, и это является плотным, потому что я сейчас воспринимаю это, как что-то плотное». У вас есть эта игра?

Audience: Yeah.

Это и есть та игра, в которую он играет. Когда он перестает играть в эту игру, эта игра перестает вестись, и тогда у него не будет ничего плотного. Вот и все. Когда вы перестаете играть в игру, вы... вы не играете в игру, игра играет вами.

Okay. Now, how do you feel?

А когда игра начинает играть вами, вы оказываетесь вот в этой ситуации, и вы никогда не поднимаетесь по шкале выше этого уровня.

Audience: Fine.

Проблемы человека заключаются в том, что он отказывается смотреть на состояния, в которых находится человек. Вот и все.

Anybody feel horrible?

Вот только индивидуум, который отказывается принимать участие и не разделяет конструктивного, созидательного отношения к жизни, в дальнейшем начинает воздерживаться от того, чтобы жить. Если человек не может принимать участия в жизни, он не может жить той жизнью, которую мы знаем.

Audience: No.

Все что вам нужно сделать, чтобы вернуться в игру, так это просто играть в эту игру. И мы в течение шести лет пытались выяснить, в какую же игру мы играли, а это очень простая игра.

Everybody feels okay, huh?

Эта игра заключается вот в чем: «Сделай это плотным, посмотри, каким плотным это является». И это почти что единственная игра, которая существует.

Audience: Yeah.

И когда вы проходите в процессинге плотные объекты, все «оттого что, потому что» исчезают. Когда вы проходите «оттого что, потому что», вы вообще не добиваетесь реального прогресса в кейсе. Вы не добиваетесь реального прогресса.

All right. This time we're going to refrain carefully from putting any effort into this.

Таким образом, хотя и кажется, что Дианетика была возрождена, дело заключается просто вот в чем... сейчас у нас есть зеркальное отражение Дианетики. Раньше мы проходили мысли и проблемы в инграммах, сегодня мы проходим инграмму, отделяя ее от мыслей и проблем, и они исчезают. Вы понимаете, что это разные вещи?

Male voice: Okay.

И это на самом деле все, что я должен вам сказать о том, что касается технологии, и я думаю, что это... это, пожалуй, и все; отправляйтесь на курс «Эффективность личности», утрясите все это, завтра у вас будет располагающий к лени денек и... вам будет практически нечего делать. Мне почти что нечего сказать вам помимо всего этого. Да, это пожалуй и все.

Okay. Is that all right with you?

Вы знаете, я обнаружил, что среди вас есть кто-то, кто мне не верит!

Audience: Yeah.

Что ж, я очень рад, что вы находитесь здесь, по многим причинам: поскольку вы

Now, we're just going to put it in with the lightest possible thing and with avoidance of effort. We're not going to use any effort or strength. We're just going to put it in there lightly, you understand. But really put it into the wall.

– мои друзья, и потому что я рад быть дома, и поскольку есть много информации, которую я должен вам сообщить. Мне нужна от вас большая помощь, чтобы привести все в порядок, чтобы развернуть деятельность. И мне очень нужна ваша помощь.

Female voice: Yeah.

Прямо сейчас мы уже исчерпали отведенное время. До встречи завтра в час дня. До свидания.

Got it? All right.

Into the wall on the right put a craving to know.

Audience: Okay.

Okay? Did you do that — nice?

Audience: Yeah.

Good.

Now, remember, avoid effort in this. Avoid it. All right.

Now, into the wall on the left put a craving to know.

Audience: Okay.

Real, real lightly, huh? Delicately.

Now, into the front of the room put a craving to know, avoiding effort — craving to know.

Audience: Okay.

Good. Good. Good.

Now, into the back of the room put a craving to know.

Audience: Okay.

All right. How are you doing?

Audience: Fine.

Still doing all right, huh? Still alive and everything?

Audience: Yeah.

All right.

Now, into the floor put a craving to know.

Audience: Okay.

Okay. You do that real good?

Audience: Yeah.

Now, into the floor put a craving to know.

Audience: Okay.

All right.

Now, look at the ceiling and into the ceiling put a craving to know.

Audience: All right. Okay.

How's that, huh?

Audience: Fine.

Are you doing real good now?

Audience: Yeah.

Doing better?

Audience: Yes.

All right.

Now, you understand, I want you to avoid effort. I don't want you to use crunch effort, you see, in this. I want you to do it lightly, carefully avoiding using any effort, you understand?

Audience: Yes.

All right.

Now, into the wall on the right — and I mean into it — you put, as a sin or an overt act or anything you care, a craving to know.

Audience: Okay.

Did you get that good?

Audience: Okay, yeah.

All right.

Now, into the wall on the left put a craving to know.

Audience: Okay.

You really got that wall so it craves to know?

Audience: Yes.

Are you convinced that wall craves to know?

Audience: Yes.

It really craved to know?

Audience: Yes.

Well, you'll get better at it. You'll get better at it, don't worry about that. Now, into the front of the room put a craving to know.

Audience: Okay.

How's that?

Audience: All right.

You got a craving to know into the front of the room?

Audience: Yes.

All right.

Now, into the back of the room put a craving to know.

Audience: Okay.

Got that real good?

Audience: Yeah.

All right. Do you believe the back of the room craves to know?

Audience: Yes. All right.

Now, into the floor — you still got a floor there?

Audience: Yeah.

All right. Well, into the floor put — you put a craving to know.

Audience: Okay.

All right. That's fine.

Now, look at the ceiling.

Audience: Okay.

Have you got a ceiling there?

Audience: Yeah.

Now, into the ceiling put a craving to know.

Audience: Okay.

How's that?

Audience: That's fine.

Okay.

Well, how you making out? Huh?

Audience: All right.

Nobody's felt anything here?

Audience: No. Yeah.

Oh, somebody has? Well, that's good. He's probably doing the process and the rest of you are goofing.

Now listen, you make sure now that that wall on your right craves to know.

Audience: Okay.

Make sure of it. Good. Make sure of it. It craves to know. We don't care what but it really craves to know. How's that?

Audience: All right.

Got it now?

Audience: Yeah.

All right.

Now, into the wall over here on your left put a craving to know.

Audience: Okay.

All right. That's fine.

Now, can you — you really — you really getting it in there?

Audience: Yeah.

Some of you people are a little less fast here on it?

Audience: Yeah.

A little more conscientious. Can you really get it in there?

Audience: Yeah.

Get it in there good?

Audience: Yes.

Could you guarantee that it craves to know?

Audience: Yeah.

Really craves to know?

Audience: Yes.

And that you made it crave to know?

Audience: Yeah.

You got that? Got that? You made it crave to know. It really craves to know, huh? All right. That's fine. That's fine.

I'm glad you're satisfied with that one because I'm getting a little more satisfied with you.

Now, get the front of the room here craving to know.

Audience: Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

Front of the room craving to know. It really wants to, huh?

Audience: Yes.

It really wants to know. Any of you people who've been instructing students get restimulated on this?

Now, into the back of the room — into the back of the room let's put craving to know.

Audience: Okay.

That's easy, huh? That's real easy? Huh?

Audience: Yeah.

All right.

Is there anybody not satisfied yet that — anybody who feels that he has not yet put a craving to know into any of these walls? Anybody who feels he hasn't done it? It's perfectly all right for you to volunteer, I won't do anything to you.

Male voice: No.

You don't feel you've done it yet?

Male voice: No. All right.

Male voice: But I want the auditing.

All right. Now, you really don't feel you've done it yet, real good, huh? Well, I'll tell you what you do this next time as we go around — I'll tell you exactly what you do. Just do the best you can to the wall on your right to put a craving to know into it. You try to put it into it. Do your best to get a craving to know so that that wall craves to know.

Audience: Okay.

How's that now? A little better?

Audience: Yeah.

Huh? All right. Good. Good. That's fine.

Now, this wall over here — this wall over here on your left, let's get a craving to know into it.

Audience: Okay.

All right.

You getting better at it?

Audience: Yeah.

Is anybody getting worse at it?

Audience: No.

Getting better at it? Just a little bit better?

Audience: Yeah.

A little bit?

Audience: Yeah.

All right. That's good.

Now, see this front of the room up here, these walls and things up here? All right. Now, you put a craving to know into it.

Audience: Okay.

Got it? You get — really getting a little better at it?

Audience: Yeah.

All right.

Now, let's take a look at the back of the room. Got it there?

Audience: Yeah.

All right. Now, you put into the back of the room a craving to know.

Audience: Okay.

You really getting it into the back of the room there?

Audience: Yeah.

Does it crave to know?

Audience: Yes.

All right. That's fine. You're getting just a — I don't care how much better, but just a tiny bit, huh? All right. Good.

Now, the floor. Let's put a craving to know in the floor. It really craves to know.

Audience: Okay.

Good. Good. That's fine.

Now, let's take a look at the ceiling. Now, let's put a craving to know in the ceiling.

Audience: Okay.

Good. Good. Good. Really got one in there that time?

Audience: Yeah.

Really got a craving to know in there?

Audience: Yeah.

It really wants to know now?

Audience: Yeah.

All right. That's good. That's very, very good.

Now, are we doing better?

Audience: Yeah.

Huh? We going about the right speed now?

Audience: Yes.

Going too fast for anybody?

Audience: No.

Going too slow for anybody? Yes?

Audience: No.

All right. All right. Does anybody feel bad? Sick? Funny? Somebody back there? Well, if you do — if you do, for heaven's sakes at this time, this is not the time to stop. Now, just keep doing it and you'll feel better. All right.

That wall over there on your right, now put into it, you put into it a craving to know. Hear the auditing command: You put into it a craving to know.

Audience: Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

Better?

Audience: Yeah.

Yeah? All right. Good.

Now, the wall over here on your left, you put into it a craving to know.

Audience: Okay.

Got that?

Audience: Yes.

Got that pretty good, huh?

Audience: Yes.

All right. All right.

Does that wall crave to know better this time than it did before?

Audience: Yes.

You coming up a little bit? Who's still restraining himself so that he won't get sick? I guarantee if you feel sick at your stomach, if you do the process, you'll get over it in just a very few minutes. All right.

Now, let's take a look at the front of the room. Put it in me if you want to, I don't care. You can get short-circuited just as easy as the next one.

Put a craving to know into the front of the room.

Audience: Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

All right. Now, are you getting just a little better at it? Huh?

Audience: Yeah.

Is it getting more real?

Audience: Yeah.

You know, actually this is asking a heck of a lot of you just because of the distance you are to the walls. You'll find that's a little strain but you're overcoming that even, I'm sure. Remember there's something solid at the other end. All right.

Let's take a look at that back wall. And let's put into that wall now a craving to know.

Audience: Okay.

Got it? Got it?

Audience: Yeah.

Well, that's real good.

Now, you got a floor there?

Audience: Yeah.

All right. Now, let's put into that floor a craving to know. Make sure that floor craves to know.

Audience: Okay.

Let's do it again just for good measure because you know it's right up close there. I mean, it's easy to do that one. So let's do it again. Let's get it really craving to know.

Audience: Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

Easier to do when it's the floor?

Audience: No.

No? Oh, you mean you guys are getting sharp, huh? Well, all right. Well, all right.

Look at the ceiling.

Audience: Okay.

Got the ceiling there?

Audience: Yeah.

All right. Now, let's put — into the ceiling a craving to know.

Audience: Okay, okay, all right.

Good. Is it really craving?

Male voice: Yeah.

Has it just got to?

Audience: Yeah.

All right. All right. Let's do that again with the ceiling. Only this time, let's carefully avoid doing it with any effort.

Audience: Okay. All right.

Got that? Do it lightly.

Male voice: Yes.

Did you get away with it better the second time?

Audience: Yeah.

All right. All right. That's fine. That's fine. There we went round and round. And how are we doing now? We finding this easier to do?

Audience: Yes.

Huh? Finding this much easier to do?

Audience: Yeah.

All right.

Some of you are wondering why I am running this process. I am running this process because it's the top process of "think."

Let's look at that wall over there on your right and you put into it a craving to know.

Audience: Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

You got that real good?

Audience: Yeah.

Okay. Now, just for good measure let's put it into that wall again.

Audience: Okay.

How's that, huh?

Audience: Fine.

Fine.

All right. Good. Good. You did it?

Audience: Yeah.

All right. Good.

Now, let's look at this wall over here on your left. Now, we're gonna do this one twice, too. So, put craving to know in that wall.

Audience: Okay.

You get it craving to know. All right. You do that?

Audience: Yeah.

Well, all right. Let's do it again. Now, you put into that wall on the left a craving to know. It really craves to know.

Audience: Okay. Got that?

Audience: Yeah.

All right. That's fine. That's fine.

Now, into the front of the room put a craving to know.

Audience: Okay.

How about you people in the back? You making it okay?

Audience: Yeah.

Remember, seminar leaders have a license to kick you, if you're not doing the process. All right. You get that real good?

Audience: Yeah. All right.

Let's do it once more. Into the front of the room let's put a craving to know.

Audience: Okay.

Making a good job of it now?

Audience: Yeah.

Did you get it really craving to know?

Audience: Yes.

Huh? Got that real good?

Audience: Uh-huh.

All right. That's very, very good.

Now, let's look at the back of the room. Now, into the back of the room put a craving to know.

Audience: Okay. All right.

Got that?

Audience: Yeah.

Got that real good, huh? Once more into the back of the room put a craving to know.

Audience: Okay.

Got that?

Audience: Yeah.

All right. That's fine. That's fine. All right.

Now, once more, you got a floor there?

Audience: Yeah.

All right. Now, you put into that floor a craving to know.

Audience: Okay. All right.

All right. You got that?

Audience: Yeah.

Huh? Very, very good. You got that real good?

Audience: Uh-huh.

Now, once more into the floor put a craving to know.

Audience: Okay.

You're good at this, huh? Getting better at this?

Audience: Yeah.

Is anybody getting worse at it?

Audience: No.

Well, let's once more into the floor put a craving to know.

Audience: Okay.

Did it really crave to know?

Audience: Yeah.

All right. That's fine.

Now, let's look at the ceiling.

Audience: Okay.

Now, into the ceiling put a craving to know.

Audience: Okay.

How's that?

Audience: Fine.

Making out better?

Male voice: Sure.

All right.

Let's look at the ceiling again and put into it a craving to know. Now, let's get that — you get that ceiling craving to know.

Audience: Okay.

All right. How's that?

Audience: Fine.

Well, it's getting better now. How are you making out — really a lot better?

All right. That's fine.

Now, we've been around once more and have we had any casualties? Does any person still feel ill while they're doing this? Huh?

Audience: No.

Well, have you stopped doing it because you feel ill?

Audience: No.

You still doing it? Is the illness getting better or worse?

Male voice: It's getting harder to do it.

That's the boy. That's good, we're coming right up on it. This is good. Don't worry. Don't worry. You're in good hands.

All right. Into the wall on your right, you put a craving to know and make sure that you do it — that's why it's getting harder — you do it. You put a craving to know into the walls.

Audience: Okay.

That's right, isn't it? Was that good?

Audience: Yeah.

All right. Now, into that wall on your right again, you put once more a craving to know.

Audience: Okay.

You got that?

Audience: Yes.

Getting much smoother now, isn't it? Huh?

Female voice: Yeah.

All right.

Now, this wall on your left — now you put into it a craving to know.

Audience: Okay. All right.

All right.

You did that well, huh?

Audience: Yeah.

All right. That's good.

Once more into the wall on your left put a craving to know.

Audience: Okay.

You got that real good, huh?

Audience: Yeah.

Good. Good. How you doing?

Audience: Fine.

Doing better?

Audience: Yeah.

All right.

Now, into the front of the room put a craving to know.

Audience: Okay.

Doing that real good?

Audience: Yes.

Doing it better?

Audience: Yes.

Are you doing it?

Audience: Yes.

Are you doing it to the wall?

Audience: Yes.

All right. Just check these things and again into the front of the room, put a craving to know.

Audience: Okay.

All right. All right. Is that more satisfactory?

Female voice: Yes.

Okay. All right.

You see the back of the room? Now, you put into the back of the room a craving to know.

Audience: Okay.

Got that real good?

Audience: Yes.

Oh, you're getting better at it, huh? All right. Once more, let's look at the back of the room and put a craving to know into it.

Audience: Okay.

You get it craving to know. That's good. Do it?

Audience: Okay.

Do it real good?

Audience: Yeah.

Well, that's fine.

How about — how about these sick tummies? They getting better? Does anybody feel sicker than he did?

Male voice: Yeah.

We got a couple that feel sicker, huh?

Male voice: Right.

Ah! This time — this time why, you really make sure you put it into the walls. Now, you put it into walls and it's all right. It'll go away.

Into that floor — into that floor right now, particularly you people who are sick, let's put a craving to know. Really craving to know.

Audience: Okay.

Did it really crave to know?

Audience: Yeah.

All right. All right.

Now, once more — once more you put into the floor a craving to know.

Audience: Okay.

Did that real well?

Audience: Yeah.

All right.

And into the ceiling — look at the ceiling — and into the ceiling I want you to put a craving to know.

Audience: All right.

Okay.

Get that ceiling really craving to know.

Audience: Okay.

All right.

Now, once more into the ceiling let's put a craving to know.

Audience: Okay.

Now, how's that?

Audience: Fine.

Hm? Okay, well that isn't too bad, huh?

Audience: No.

Not too bad?

Audience: No.

Well, all right.

Now, how about — how about these people that were feeling a little bit sick over this? You feeling sicker still?

Male voice: Same.

About the same? Well don't — don't — don't renege from doing it. You do it a few more times and you'll be all right.

Now, listen — listen. This time around please — please! I don't ask you to do anything for me very often. But this time, please — please get the wall craving to know so that it is in a psychotic fit. All right.

And into the wall on your right put a craving to know.

Audience: Okay.

Okay. Now, let's check it to see — make sure it's in a psychotic fit.

Audience: No.

Well let's — let's try it again. Into that wall on your right you put a craving to know.

Audience: Okay.

Is it in a fit?

Audience: Yeah.

All right. That's very, very good. That's very good. You're doing real well. And into the wall over here on your left you put a craving to know.

Audience: Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

Got it real good?

Audience: Yeah.

Now is it in a fit?

Audience: Yeah.

Does it really crave to know?

Audience: Yes.

Real good? Huh? How's that? All right.

Now, once more into that wall put a craving to know.

Audience: Okay.

This time did you do it well enough so that you felt we oughta send for the wagon? Okay. Did you do it well enough so that we should've sent for the wagon to take the wall away and pad it up? Huh? All right. That's pretty good. That's pretty good.

Now, into the front of the room, I want you to put a craving to know.

Audience: Okay.

How's that, huh?

Audience: That's fine.

Got that real good?

Audience: Yes.

Is it in a fit?

Audience: Yes.

All right.

Once more, then, into the front of the room you put a craving to know.

Audience: Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

Huh? Well, let's check it now and let's make sure it's in a fit.

Audience: Yeah.

Really craves?

Audience: Yeah.

Commit suicide and everything else if it doesn't find out.

Audience: Yeah.

Got it?

Audience: Yeah.

Huh? All right.

Now, once more into the front of the room you put a craving to know.

Audience: Okay.

How's that, huh?

Audience: Fine.

How's that?

Audience: Fine.

All right. That's just fine, that's just fine. Is it in a fit?

Audience: Yes.

All right. That's good.

Now, into the back of the room — the back of the room — the back of the room — into the back of the room, you put a craving to know.

Audience: Okay.

How's that?

Audience: Fine.

Good, good.

And once more into the back of the room, you put a craving to know.

Audience: Okay.

Is it in a fit?

Audience: Yeah.

All right. That's good.

Now, into the floor — into the floor you put a craving to know.

Audience: Okay.

You got it?

Audience: Yeah.

Good. You did that?

Audience: Yeah.

All right. That's fine.

And once more into the floor, you put a craving to know.

Audience: Okay.

Everybody now, you put a craving to know into that floor.

Audience: Okay.

No dogging off on me. I'll get three feet back of your head and part your hair. Got it?

Audience: Yeah.

Did you do that?

Audience: Yeah.

You getting much better at it?

Audience: Yes.

Well, all right.

Now, let's look at the ceiling and you put into the ceiling a craving to know.

Audience: Okay.

You're real good at that, huh?

Audience: Yeah.

Does it crave to know better than it did when we began?

Audience: Yes.

Very much so?

Audience: Yeah.

You can do this stuff much better?

Audience: Yeah.

All right.

Now, you put again into the ceiling a craving to know.

Audience: All right.

Okay.

Got it?

Audience: Yeah.

Now, did you — you did this much better this last time than you did, let's say, halfway through.

Audience: Yes.

You did?

Audience: Yeah.

Now, what do you — what do you feel now?

Male voice: Boredom.

Is anybody still upset?

Female voice: No.

Somebody bored with it now?

Male voice: Yes.

What are you doing having an emotion? I told you to make the wall have an emotion. The idea of having an emotion!

Well, we'll just have to pick this up later. I'll tell you why, because I want to know if you got a floor.

Audience: Yeah!

I want to know if you've got a chair.

Audience: Yeah.

Got a floor?

Audience: Yeah.

Got a chair?

Audience: Yeah.

Got someone on your right?

Audience: Yeah.

Somebody on the left?

Audience: Yeah.

You got somebody in the audience?

Audience: Yeah.

Got anybody on the stage?

Audience: Yes.

All right.

Is there anybody in the audience?

Audience: Yes.

Let's be sure of that.

Audience: Okay.

Thank you. All right.

Now, is there anybody on the stage?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody in the audience?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody on the stage?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody in the audience?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody on the stage?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody in the audience?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody on the stage?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody in the audience?

Audience: Yes.

Good.

Is there anybody on the stage?

Audience: Yes.

You mean I'm here?

Audience: Yes.

Hey! What do you know! All right. Okay. Now, you got a floor?

Audience: Yes.

You have?

Audience: Yes.

You got a chair?

Audience: Yes.

You got a floor?

Audience: Yes.

You got a chair?

Audience: Yes.

Well, hello!

Audience: Hello!

Well, hello!

Audience: Hello!

Well, hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Hello!

Audience: Hello!

Well, I thought you could get up so that I could hear you. All right. All right.

It's a big mystery actually if you want to know why I ran that process on you. But I merely wanted to say goodbye to all the thinkingness processes we have ever done. Because that's the top and most effective button of them, so I just thought I would run it on you and you could see how an old-time process looked.

Got it?

Audience: Yeah.

So we ran that one just so we could say goodbye to it. You got it? Well, you think the congress has started now?

Audience: Yes!

All right.

Let's take a twenty-minute break.

Audience: Okay.