Я хочу поговорить с вами о Шаге 1 Интенсивной Процедуры, двустороннее общение.
Хотя при рассмотрения существования и обнаруживается, что суждение выше всех остальных вещей, в вашем преклире, который живет в физической вселенной и накрепко связан с телом, вы сталкиваетесь с навязанной механикой. Другими словами, ему постоянно и непрерывно навязываются механизмы существования. Следовательно, для этого индивидуума механика намного важнее, чем суждения.
Он идет по инверсии. Вначале кажется, что он размышляет, но он на самом деле не размышляет. Он не постулирует и не получает затем реализацию, он старается вычислить, кого бы обвинить. Это главное, что он старается вычислить. Он старается вычислить, когда же исчезнет эта спайка перед его лицом. Он ждет, чтобы одитор сделал что-нибудь эффектное.
Он делает много чего, но прежде всего и более всего с ним можно установить контакт в сфере механики, а не в сфере суждений. Суждения имеют приоритет над механикой. Это очевидно. Но ваш преклир дошел до точки, где он инвертировался в данном предмете, и в своей повседневной жизни он более охотно связывается с механикой, чем с суждениями, и, тем не менее, он здесь делает суждения.
Конечно, рассуждая, он никогда ни от чего не восстановится. Возможно, он считает, что давно выбрался из ловушки, может считать, что она уже далеко, но мы получим успех с этим преклиром, только если будем рассматривать проблему как исключительно механическую проблему набора убеждений, а не суждений.
Первое и самое главное его убеждение состоит в том, что когда ты общаешься, тебя это ужасно аберрирует. В этом он уверен. Возможно, у него есть много другого, в чем он уверен, но это то, в чем он по-настоящему крепко уверен. И мы обнаруживаем, что в этой вселенной наказывают только за одну вещь – за общение. За отсутствие общения не наказывают.
Мы обнаруживаем, что неодушевленный предмет невиновен, а виноват одушевленный объект. Мы обнаруживаем, что всегда обвиняют того водителя, который ехал быстрее другого водителя. Между прочим, это даже близко не так. Это просто способ, как люди смотрят на вещи, чтобы сохранять все перевернутым, чтобы им не нужно было брать ответственности и делать так, чтобы все растворилось.
Так что, взглянув на эту проблему, мы обнаружим, что наш преклир уверен, что если он будет общаться, его накажут. Он общался в прошлом, он пытался говорить с людьми, как, например, величайший вклад психиатрии, префронтальная лоботомия. Я не знаю, почему они не идут в мясную лавку и не открывают там бизнес вместо того, чтобы скрываться за медицинской лицензией. Резать телячьи мозги с витрины мясника ничуть не хуже, чем резать мозги психотиков.
И психиатры знают это, они знают очень хорошо, что префронтальной лоботомией или трансорбитальной ликотомией они никогда никого не улучшили. И, несмотря на это, они продолжают ее делать, потому что состояние психотика, видите ли, отчаянное, и конечно они должны принимать крайние меры при лечении. Они никогда не добивались успеха, за ними нет ничего кроме шлейфа серьезных ошибок. Это не обвинение, это просто правда.
В один прекрасный в хорошо известном медицинском заведении у парня отпиливают здоровенный ломоть мозга и выставляют его как объект, который… Между прочим, единственная причина, по которой делается префронтальная лоботомия, это то, что люди после нее выживают. Во всяком случае, так об этом говорится. Первичная история кейса, если уж я затронул этот предмет, я дам вам немного сведений о нем. Первая и единственная история кейса, цитируемого в психиатрии, повествует, как однажды кузнец идиот, помощник кузнеца, подошел к горну, и горн взорвался, а вага, пролетев по воздуху, вошла в его правый висок и вышла из левого. И он выжил. Вы смотрите на эту историю кейса, и тщетно пытаетесь понять, произошло ли что-нибудь с его идиотией. И мы обнаруживаем, что в отношении его идиотии ничего не произошло, но у него удалили часть его мозга, и, поверьте мне, это единственное основание, чтобы делать префронтальные лоботомии.
Хорошо. Парню делают префронтальную лоботомию, выставляют его на обозрение, и кто-нибудь спрашивает его, заметил ли он какие-нибудь перемены в себе, как довод в пользу префронтальной лоботомии. И он очень серьезно и несколько вкрадчиво осматривается и говорит: «Да. Я научился держать язык за зубами».
Вот основной урок, которому каждый учится в этой вселенной. Они учатся держать язык за зубами, но это плохой урок. Когда сомневаетесь, говорите. Когда сомневаетесь, общайтесь. Когда сомневаетесь, стреляйте. И вы будете очень успешны в жизни, если просто запомните это. Здесь не бывает компромисса. Тэтан успешен настолько, насколько он может общаться, и не более. А когда на его линии общения появляется препятствие, тогда он начинает останавливаться, загибаться, и тут ему конец.
Так вот, наш преклир сидит и знает: если он будет общаться, его накажут. Все что он скажет, будет использовано против него, об этом ему говорили много жизней подряд. Все, что он осмелится вынести на обсуждение, он знает, что человек, которому он это откроет, поднимет его на смех, пройдется по этому, будет спорить с ним об этом, и т.п. Он в этом уверен, и, если он поделится какой-либо своей самой интимной тайной, он знает – это обязательно будет передано по радио в тот же день в четыре часа пополудни. Так что он смотрит на сессию с большим недоверием. Он не уверен насчет того, что он должен говорить.
Я знаю одного тяжелого психотика - для примера, что все это психоз; это не означает, что ваши преклиры психотики, не наше дело одитировать психотиков, это просто крайняя степень принужденности человека, с помощью которой можно проиллюстрировать некоторые моменты, потому что хуже уже некуда. Хорошо. У этого человека это стало неотступной мыслью, просто фантастической навязчивой идеей. Он не мог говорить, потому что знал: если он что-нибудь скажет, то человек, которому он это скажет, бережно сохранит это и дождется подходящего момента, чтобы использовать это против него. И это все, что этот человек вообще говорил. Он только варьировал это мнение так или иначе.
Это было драматизацией на все сто процентов, но именно это перекрывает им линию общения. Тот человек был совершенно сумасшедшим, полностью сумасшедшим, я имею в виду, тот человек не мог заботиться о теле или выполнять самую низкооплачиваемую работу. И раз за разом он прокручивал эту запись. Просто снова и снова. «Ну, если я скажу что-нибудь, вы это сохраните, дождетесь подходящего момента и затем используете против меня,» - и затем этот человек замолкал. И если бы вы попытались вступить с ним в общение снова, он пошел бы по тому же шаблону.
Позвольте мне заверить вас кое в чем. В этой вселенной человек с таким основным симптомом не обязательно будет психотиком. Если у него это есть, это даже отдаленно не означает, что он психотик. Они судят о собственной разумности на основании того, что они «знают, когда говорить и когда не говорить», и это начинает доходить до точки, где они знают, когда не говорить и когда говорить. И затем они знают, КОГДА НЕ ГОВОРИТЬ, понимаете, и когда – говорить, а дальше молчание. Так построен трак.
Так что ни на миг не допускайте, что Шаг 1 включен сюда просто как некоторый удобный способ начинать сессию. Это не удобный способ начинать сессию, это процессинг. Обычно этот человек, ваш преклир, доступен по третьей динамике. Это, пожалуй, последняя динамика, которая сворачивается. Общественную динамику поддерживают до конца. Процессинг сам по себе это ситуация по третьей динамике, также как и аберрация. Третья динамика. Это тэтан плюс тело вызывают аберрированное состояние, это тэтан плюс шестая динамика, вселенная, являются причиной трудностей.
Хорошо. Шаг 1 у нас идет первым просто потому, что это наиболее трудный шаг. Это наиболее тяжкий шаг, и это тот шаг, на котором последователи Асклепия и богини Лихорадки – позавчера я с ней беседовал, она говорила, что тоже никогда не могла взломать это – вот вам римская психиатрия и медицина. И парни из Германии, в ту пору, когда начинали разрабатывать свою первую идею, что к психологии следует подходить на… то есть, к уму следует подходить на научной основе. Это была первичная предпосылка психологии и очень, очень неплохая, предпосылка, сделанная парнем по имени Вундт. И в ней не было ничего плохого, я хочу сказать, это был хороший толчок, за которым в этой области так ничего и не последовало, но это было хорошее начало. Не было сразу же разработано научной методологии. И если бы он сел и разработал научную методологию в тот момент, у него все было бы хорошо, но они после этого занялись беспорядочными и бесконтрольными экспериментами, петляли, как подстреленный заяц, насобирали невероятный объем данных, надеясь когда-нибудь к чему-нибудь их присобачить. Но эти ребята никогда не были способны сделать что-либо в сфере двустороннего общения. Никогда не знали, из чего состоит общение, да и сейчас не знают. Они все больше и больше «единственные и неповторимые».
Психология не только то «единственное и неповторимое», что никому не принадлежит, но она еще и «единственная и неповторимая» в каждом университете, где ее преподают. Каждая кафедра психологии – единственная и неповторимая кафедра. И вот так это нагромождается и нагромождается, это что-то невероятное. Но что эти люди? Они так и не разобрались с общением, поэтому они не вступают в общение. Главное, в чем они не разобрались, это Шаг 1, общение.
Хорошо, мы подобрались к психо-«анализу», и мы входим в эту область и обнаруживаем, что здесь с самом начала, еще Брейером и Фрейдом, использовались различные методы, чтобы получить двустороннее общение. А потом они все взяли и решили – Боже мой, если бы они могли просто кого-нибудь разговорить, и те бы просто говорили, все было бы прекрасно. Но изначально к этому подходили через гипноз, а это очень скверный подход. Это не только слабый подход, это очень подавляющий подход. Если вы когда-либо одитировали с преклиром 8-Г, вы с этим согласитесь. 8-Г на гипнотизере: «Где гипнотизеры были бы безопасны?» Вы бы получили представление о том, насколько он аберрирует. Хорошо.
На самом деле таким образом двустороннее общение не решили. Мы получили систему, согласно которой кто-то просто говорил без конца, говорил, говорил и говорил. А со стороны аналитика общения не было. Я видел однажды карикатуру, где один аналитик в конце дня все время такой живой, веселый и свежий, и вот другой спрашивает: «Боже мой, как ты умудряешься оставаться таким бодрым и свежим, сидя весь день и слушая этих пациентов?» И тот аналитик ему отвечает: «А кто их слушает?»
Что же, они получили это обратно. Понимаете, у них была идея, если бы они могли сделать так чтобы человек просто выдавал исходящий поток, выдавал исходящий поток, выдавал исходящий поток, это бы все решило. Но решает не это. Решает двустороннее общение. Так что в психоанализе старались изо всех сил, и единственное, чего они достигли, они действительно наловчились приводить кого-нибудь в общение тем или иным образом. Но, по-прежнему, у них не было анатомии общения.
И мы продолжаем продвигаться к различным понятиям и философским размышлениям по этому предмету, и обнаруживаем, что у индивидуума, когда он садится на кушетку, крайне редко бывает хорошее общение. Кем бы ни был этот человек, он просто не очень хорошо общается. Он либо общается навязчиво, либо он подавлен, у него нет правильного баланса по этому предмету. Возьмите самого среднего в мире преклира – он, как правило, будет давать вам только социальные ответы. Вы говорите: «Как дела?» - и он отвечает: «Прекрасно».
Сорок пять минут спустя, как ни странно, это человек вам скажет: «Я чувствую себя ужасно». Вы получили социальный ответ, а потом преклир ответил на вопрос. Иногда, если вы внимательно проследите, этот ответ всплывет совершенно вне последовательности. Человек вам отвечает, как у него дела, через сорок пять минут после того, как вы его спросили, как у него дела. Промежуток заполнен социальным ответом, это просто натренированный ответ, как будто вы запустили маленькую машину. Так что это совсем не двустороннее общение с преклиром, не так ли? Вы разговариваете с набором социальных механизмов.
Ну, вы проделывали это все слишком часто и намного дольше, чем должны были бы в обыкновенной общественной деятельности. Вы идете, чтобы попросить у кого-нибудь взаймы или спросить его о том, о сем, и вы говорите, и этот человек говорит, а на самом деле вы разговариваете ни с кем. И время от времени вы опоминаетесь в шоке от того, что только что спорили с кем-то, или пытались сделать кого-то лучше, или лучше с вами обращаться, или быть добрее к его соседям, или что-то в этом роде, и после долгого рассуждения на эту тему вы думаете, что у вас с этим человеком была двусторонняя беседа, а он вдруг выдает какое-то совершенно постороннее замечание. Ах, он просто не обращает никакого внимания на то, что вы говорили. Несмотря на то, что он вроде как соглашался с вами, и по идее должен был сказать: «Да, хорошо, я буду хорошим мальчиком», - что-нибудь в этом роде, вы просто никогда не придете к согласию, потому что на самом деле, если бы вы достигли согласия с ним, он был бы более хорошим человеком. Вы понимаете?
Вы ни с кем не разговаривали. Давайте это признаем. Вы говорили с неким общественным механизмом. Это так в общественном мире. А как насчет одитора? Должен ли он быть способен заметить это? Да, безусловно, должен. Но он никогда бы не заметил этого, если бы не распознал, что здесь совершено точно есть что замечать. Замечать, кто говорит? Говорите ли вы с преклиром? Или вы разговариваете с каким-нибудь гарвардским высшим образованием? Говорим ли мы с преклиром или разговариваем с мамой?
Да, это здорово - иметь очень, очень высокотонное отношение к преклирам, но есть точка, в которой колонка переворачивается, и это там, где доверие вверху и недоверие внизу. Когда вы работаете с преклирами, вы придерживаетесь всех верхних кнопок Таблицы Отношений, кроме этой единственной, вы просто переворачиваете эту колонку, совершенно наоборот: для одитора, насколько это касается преклира, недоверие сверху. Удивительно, как часто вы можете действительно взломать кейс, просто задавая вопрос: «Как вы это делаете?» или: «Что вы делаете? Кто говорит? Это вы сделали? Кто дотронулся до стены? Как вы это делали? Где вы находите данные для того, что вы говорите?»
Иногда в общении преклира вы обнаружите файл-клерка, и каждый ответ он дает вам как мгновенный ответ файл-клерка. Если он обучался Дианетике, он будет делать это до такой степени, что вообще перестанет отвечать сам. Это социальные ответы, и это не двустороннее общение, не так ли? Это не двустороннее общение, возможно, это двустороннее общение между вами и контуром, или между вами и машиной, но это не двустороннее общение между вами и преклиром. А в Шаге 1 говорится конкретно, что мы начинаем двустороннее общение с преклиром.
Как много способов начать двустороннее общение с преклиром, так чтобы вы действительно с этим справились, и у вас было бы хорошее двустороннее общение с преклиром? Один из способов это сделать это - поговорить с ним о его проблемах. Он искренне ими интересуется, и вы избежите социальных ответов. И он находится здесь потому, что он является проблемой, так что у нас есть Шаг 2 как подспорье к Шагу 1.
Шаг 2, Проблема Настоящего Времени. Но, конечно, Шаг 2 важнее, чем это. Вы иногда терпите неудачу с преклиром, когда одитируете его измотанным, или когда он эмоционально расстроен, или с ним только что произошло что-то очень плохое и он хочет одитинга, чтобы избавиться от этого, а вы не спрашиваете его, есть ли у него проблема настоящего времени. Вы иногда упускаете это, и вся сессия или, может быть, две-три сессии идут коту под хвост.
Помню, я одитировал одного довольно безумного преклира, и, наконец, пришел к осознанию, что кейс не прогрессирует, понимаете, и очень заинтересовался, а этот человек просто не давал мне никакого намека. А я просто продолжал долбить и долбить это и спрашивать о любом расстройстве, которое случилось с этим человеком в этой жизни, вчера или сегодня, или о том, что может случиться завтра. Я просто постоянно говорил об этом, спрашивал: «Произошло что-то, о чем я должен знать?» - и тому подобное, так как поведение кейса просто говорило: «Этот кейс так сопротивляется и настолько расстроен, что он, похоже, просто не слушает мои команды одитинга и все время на что-то отвлекается, и, безусловно, этот человек либо полностью не в своем уме, либо он на самом деле псих, либо у него есть какая-то проблема, которая его терзает».
И, в конце концов, парень получил мое общение и выдал мне ответ. Эта серия сессий одитинга была очень резко прервана тем, что его привлекли в суд по делу о разводе. Его дело о разводе слушалось в суде в тот период, когда я одитировал его. И он выходил, шел к адвокатам, разговаривал с ними, и он хотел сохранить это в секрете. И он думал, что в происходящем есть что-то совершенно ужасное, и поэтому он даже не рассказывал об этом одитору.
Вы понимаете? Его наказывали за общение, и мы возвращаемся к тому же самому. Он не сообщал о том, что происходит, потому что был наказан за общение. Время от времени вам будет попадаться преклир, для которого медицина могла бы что-то сделать. У него какая-то острая болезнь, но он так боится, что медики предложат ему какое-нибудь лечение, потому что медицинское лечение не отличается особой сердечностью, что избегает ее полностью. И вы обнаруживаете, что вы, возможно, одитируете кого-то по заболеванию, о котором он вам не говорил.
Ну, с вашей стороны совсем неплохо вылечить кого-либо от какого угодно заболевания, потому что болезни можно разделить по трем состояниям. Это предрасположенность, ускорение и, наконец, продолжительность, устойчивость к лечению. Знаете, парень расстроился, и потому заболел, и вот тут вступают в дело микробы. И затем он остается настолько расстроенным, что не выздоравливает от этих микробов. Тут три состояния.
Таким образом, сняв часть тяжести, вы на самом деле можете сделать так, что человек сможет быстро вылечиться или уничтожить бактерии, которые на него воздействуют. Поскольку это бывает, и люди кое-что об этом знают, они могут прийти к вам, чтобы проодитировать какую-то острую болезнь удивительной природы вроде сильнейшей инфекции в ухе. Понимаете? И вы одитируете кого-то, кого намного проще было бы вылечить простым уколом пенициллина, а потом, после того как инфекция исчезнет, проодитировать их с большими победами.
Они настолько расшатаны, и, кроме того, проблема настоящего времени - все сводится к этому. Они настолько расстроены этой проблемой настоящего времени, что на самом деле не могут выполнить ничего из того, что вы просите их сделать. И кстати, в это мгновение, или можно сказать, сиюминутно, они психотики. Вы понимаете, парень приходит в безудержную ярость, большую часть времени он вполне добрый малый, но внезапно что-то происходит и он приходит в безудержную ярость, психотическую ярость. Он становится психотиком на десять минут, а до этого никогда не был психотиком, и, возможно, никогда не будет им после.
Да, болезнь может сделать такое с человеком. У человека может быть киста с такой болью и давлением, что, если вы урегулируете это каким-то другим способом, ваш прогресс после этого будет быстрее. Учитывая то, что современная медицина может кое-что сделать для острых заболеваний, это неплохая идея - поговорить об этом с преклиром. Подумайте об этом.
Это довольно сильно привлекло мое внимание, когда в один прекрасный день я обнаружил, что одитирую преступника с острым сифилисом. Интересно, не так ли? Он пытался побыстрее проодитироваться, чтобы не сойти с ума, потому что он слышал, что люди от сифилиса сходят с ума, так что этот парень решил посмотреть, нет ли кого, кто спасет его от сумасшествия. Но все это время он сходил с ума от беспокойства по этому предмету. Его кейс просто не мог ни к чему прийти. На самом деле укол мышьяка довольно хорошо помогает при этой болезни, и это то, что он должен был сделать.
С вами тоже может проделать такой трюк кто-нибудь с переломом кости, но на что я хочу обратить ваше внимание – это факт, что часто это проделывается без единого слова об этом в ваш адрес. Вот сидит человек, и что-то совсем не так в эмоциональном плане, что-то не так в его окружении, что-то не так с ним физически, и он никогда слова вам не скажет. Так что, не говоря о терапевтической ценности, продолжать одитировать кейс без двустороннего общения очень опасно.
Это довольно опасно по той замечательной причине, что ваш преклир часто хочет получать одитинг по тому состоянию, по которому надо было бы проодитировать его бабушку. У меня был такой преклир. Его жену только что забрали в психушку. Он хотел проодитироваться, потому что его жену только что забрали в психушку. Ну, вы скажете, это разумно, парень хочет убрать инцидент, снять стресс. Совсем не так. Он настолько запутался, что думал, что если он станет разумным, это сделает разумной и его жену. Парень, очевидно, изучал что-то типа вуду, а там есть такое понятие «перенос», вы можете вылечить кого-то на расстоянии, если подержите свой большой палец правой ноги на восток и свой рот в правильном положении. Таково было состояние преклира. Это не то состояние, в котором следует быть преклиру.
И, возможно, человек последние восемь лет был разумен и у него никогда не было моментов безрассудства. Но вот произошло что-то в этом духе, и он на миг совершенно потерял рассудок. Возможно, вы начали одитировать его за два дня до этого катаклизма, и вот вы одитируете его и в его жизни происходит этот катаклизм, к которому ни вы, ни он никого отношения не имели, и вот вам его кейс. Вы одитируете кого-то, а он все хуже и хуже и хуже и вы говорите: «Что же я делаю с этим парнем? Просто гляньте, какие жуткие вещи я делаю с этим преклиром. Преклиру становится хуже». Ну, вы тут совершенно ни при чем.
Суть в том, что ему только что навсегда запретили заниматься юридической практикой в штате Нью-Йорк или что-то в этом роде. Я имею в виду, что у него какой-то кризис. И снова, если у вас не установлено двустороннее общение, вам придется не сладко.
Есть штука под названием исповедь, и это основная психотерапия, которая до сих пор была у человечества. Католическая церковь до некоторой степени монополизировала ее. Я не знаю, знакомы ли вы с правилами ее проведения или нет... Я мог бы рассказать об этом очень подробно, но не буду. Священник сидит в маленькой кабинке за занавеской, и причастник, или кающийся, или как его там называют, его не видит. И этот человек как бы шепчет свои всякие грехи через щелку в занавеске или в тонкой перегородке. Это хорошо оборудованное мероприятие. Он вроде как передает свои трудности господу.
Ну, они обожают рассказывать, что исповедь основана на том, что если вы сделаете так, что кто-то расскажет вам о своих трудностях, то ему станет лучше, вот почему работает исповедь. Нет, она работает не поэтому. Она работает, так как перекладывает вину на бога. Это как сказать: «Мы просто переложим наши проблемы на бога», - потому что это снова не двустороннее общение. Вы понимаете, это не двустороннее общение.
Для того, чтобы терапия с помощью одного только общения по любому предмету происходила, необходимо двустороннее общение, а не одностороннее. Вы понимаете это? Поэтому самый искусный трюк во всей книге трюков одитора – это умение начать и продолжить двустороннее общение. Это мастерство зависит от способности одитора предоставлять бытийность и действительно вести беседу на обеих сторонах диалога. Общение начинается прежде всего и главным образом с любого чувственного восприятия. Сделайте так, чтобы преклир дотронулся до стены – и вы начнете общение с преклиром. Вы понимаете? Если вы возьмете его руку, и он отметит давление вашей руки на его руку – вы будете общаться с преклиром, и в случае с полусознательным человеком это прекрасно работает. Двустороннее общение не обязательно связано со словами, и если связано, то только по случаю. Это общение. Вы здесь, он там. Его проблема – воспрепятствованное общение. И над чем вы собираетесь потрудиться – над тем, чтобы начать двустороннее общение.
Любое восприятие может быть двусторонним общением. Достаточно зрения. Если он просто отметил факт, что вы в комнате вместе с ним, если он просто смотрит на вас, это общение. Так что определим общение как осознание на расстоянии, не важно, насколько незначительно это расстояние между преклиром и одитором. И мы обнаружим, что начать двустороннее общение теперь, когда мы это знаем, намного, намного проще.
Если вы хотите начать безупречное общение, вы, конечно, просто дублируете то, что преклир делает со своим телом. Он лежит неподвижно - вы ложитесь и лежите неподвижно. Вы будете поражены, насколько странным это покажется ему через некоторое время. Он действительно заинтересуется вами. Он вступит с вами в общение раз, другой. Он поднимет стул и со страшным грохотом бросит его в дверь. Вы поднимаете стул и со страшным грохотом бросаете его в дверь. Это вход в общение на уровне психотика, мимикрия, потому что, конечно, в формулу входит воспроизведение.
Но вот ваш преклир сидит в полном молчании. И вы считаете, что, вылив кучу слов, вы вступите с этим преклиром в общение? Нет, потому что он уже произвел общение. Молчание. Если вы вдруг признаете это общением, это слегка выведет его из равновесия и склонит его к общению. Если вы будете сидеть молча, когда он сидит и молчит, рано или поздно вы вступите в общение. Но вы можете ввести преклира в общение, просто делая то, что делает преклир. Если он говорит, вы можете говорить одновременно, и все равно вы заставите его общаться.
Теперь вам нужно поменяться местами и дать ему отметить это в свою очередь. Вы понимаете это? Как для одитора важно вступить в общение с преклиром, так и преклиру важно вступить в общение с одитором. И одитор может это сделать с помощью мимикрии и потому, что он знает, как. Преклиру это сделать труднее. Но если даже иногда вы потратите изрядное время в начале сессии только на то, чтобы добиться двустороннего общения и убедиться, что вы говорите с преклиром и он говорит с вами, это время будет потрачено с наибольшей пользой, какая только возможна.
Но, конечно, Открывающая Процедура 8-У – значительное подспорье в этом. Улучшение общения – это ключ ко всему одитингу.
ОК.