(...) Еще бы. Это 29 октября, дневная лекция.
Мы рассматривали здесь все виды фактического, базового, фундаментального материала. Я хотел бы каждые несколько лекций или несколько раз в лекции обращать ваше внимание на то, что мы имеем дело с простотой, которая вытекает, насколько мы здесь говорили, из дефиниции пространства.
Следующее, над чем можно было бы поразмыслить, - это определение жизни, дефиниция, которая включала бы в себя всё живое, а не только МЭСТ-вселенную.
Теперь, как только мы это сделаем - как только мы это сделаем, мы должны оценить абсолютный ноль и понять, что у нуля есть шкала градиента. Это очень просто.
У нас имеется маленькая кукла, лежащая здесь на столе, и теперь ее нет. Я просто передвинул эту куклу, и теперь то место, откуда я ее передвинул, - это ноль кукол. Но поймите ограничение нуля. Он должен - вы должны сказать: "Сейчас там нет куклы", подразумевая, что кукла там была.
Математический ноль, как символ, совершенно невнятен и неадекватен. Это всё равно, что рассуждать о всём обществе как яйце. Просто в нуле так много вариаций. Давайте просто назовем все это общество и суммируем все это общество как "яйцо". Это то же самое, что сказать: "Нечто - это ничто, там ничего нет".
Итак, человеку свойственно избегать бездвижимости [motionlessness]. Фактически, это единственная вещь, которую он не может усвоить, если только вы просто не впихнёте её ему в глотку или не намотаете на шею - «ничто-нность»
Вы знаете, что это до такой степени, что это - «Ничто-нность», видите ли, на самом деле только сейчас, с этой работой в Саентологии, появилась для проверки. Знаете ли вы, что я не думаю, что вы найдете где-либо в истории человечества хорошую, столь же солидную диссертацию на тему нуля или «ничто-нности». Я просто не знаю ни одной. Я не очень хорошо начитан, то есть я не читаю по-гречески, не читаю по-латыни, не читаю по-немецки, что сразу отбрасывает три самых важных исходных языка, которые у нас есть. В то же время, просто зная, что люди вынесли из этих языков, каким работам они, по-видимому, уделяли какое-то внимание, и так далее, я просто не знаю ни одной. У меня никогда не было даже намёка на это.
Это вызывало у меня недоумение, когда я изучал математику. Между прочим, в этом обществе "изучают" математику. Это довольно забавно. Сегодня в университетах нет дефиниции для математики. Оно сидит в «Логике», которая есть в «Настольной книге для преклиров», просто для того, чтобы где-то была дефиниция для математики. Это... это слово, которое определяется в словаре. Это не наука и не система в своей дефиниции.
Кто-то говорит: "Математики очень много". Вы не попадёте в математику, пока не дойдете до теории математических уравнений. Что такое математика? Ну, если вы изучаете теорию уравнений, то та эзотерика, которая, как предполагается, следует за воображением человека, полностью исключается изучением дифференциального исчисления, интегрального исчисления и некоторых других вещей. Вы можете дойти до теории уравнений, но вы все еще не смотрите на дефиниции математики. Вы смотрите на - я так и не смог добиться от профессора, чтобы он сказал, на что вы при этом смотрите, но это было интересно. Наверное, это было так, много часов было проведено в комнате. И ты должен был понять, что это теория того, что ты уравниваешь и тому подобное.
Что ж, ребята, которые работали в этой области, добились бы гораздо большего, если бы они просто занялись эпистемологией и перестали бы удаляться на шаг в то, что называется математикой, потому что - никогда не сомневайтесь в этом - любая работа с символами, которые могут меняться и изменять форму, обречена на огромную долю неточностей.
Это всё равно, что пытаться построить маленький дом - строить с помощью символов, как пытаться построить маленький дом из резиновых губок. Видите, они так и продолжают подпрыгивать. Это очень плохая аналогия; не может быть такой же плохой аналогии. Я почти достиг глубины, когда говорю "построить что-то из символов". Вы можете получить идею ничто-нности, которая не совсем ничто, но которая является чем-то.
Итак, у нас есть иллюстрации того, как кто-то борется с небытием, с небытием. Ужасный концепт! Если вы хотите просто продолжать проводить преклира по этому [пути], вы доведете его до бешенства; он практически сойдет с ума, прежде чем вы доведете его до результата, а не выйдет из головы! (Это небольшая разница).
Сама методология символизма... Представляете, какое чванство! Что меня время от времени поражает в этом обществе, так это ужасное чванство, которое встречается то тут, то там, и обычно это чванство типа: “Этот набор символов, который мы видим перед собой, который мы расположили и т.д., ужасно важен, хотя он ничего не объясняет! Они ужасно важны, эти символы”. И кто-то должен сидеть и заучивать символы, которые ни к чему не приводят. У этих символов вообще нет никакого конечного продукта, кроме еще одних символов. И вот - вот это фантастическая вещь, потому что символ всегда может измениться. Для любого момента у него есть точная дефиниция, но стоит добавить к символу время, и его как "слизало", потому что у него нет формы.
Возьмем эту вещь, называемую "свобода". Возьмите эту вещь под названием "демократия". Сегодня они - вы все - практикуют демократию. Это не демократия, это некий социализм. Я не знаю, что это за социализм, его всё время придумывают. Но мы свято верим, что наши предки боролись за демократию. А они не боролись, они боролись за стойкий (жёсткий, устойчивый) индивидуализм. Так вот, демократия отличается от стойкого индивидуализма, демократия существенно отличается. Демократия устанавливается большинством сил в сообществе, то есть большинством голосов.
Таким образом, каждый раз, когда мы обращаемся к символам, у нас получается мутная картина.
Подобные вещи побудили Коржибского написать огромный том, в котором он пытался объяснить людям, почему два человека никогда не смогут разговаривать, потому что всё, что они говорят, нечисто понимается другим человеком, так что эта книга под названием «Наука и Здравомыслие», несомненно, является очень большой работой, и я когда-нибудь её прочитаю. Однажды я прочел первую страницу, но... Вы когда-нибудь читали первую страницу книги «Наука и Здравомыслие»?
Мужской голос: Да.
Вот что я вам скажу - теперь вы уверены, что прочитали первую страницу? Это очень интересная страница - на ней вы не найдете, о чем книга. И заканчивается книга так же, потому что я прочитал последнюю страницу.
Кстати, у меня был знакомый редактор, который покупал рассказы, и он узнавал, какие рассказы он собирается купить, просто беря стопки рукописей по мере их поступления, читал первый абзац, открывал их до середины, читал абзац, потом читал последний абзац, и если они объединялись в рассказ, он покупал рукопись без лишних вопросов, поскольку практически ни одна из них такого не имела.
И если вы примените этот тест к рассказу в журнале, вы... а затем прочитаете сам рассказ, то с удивлением обнаружите, что это довольно точный тест. Это довольно точный тест на последовательность рассказа. Рассказ, который этого не делает, в значительной степени не стоит читать, потому что он просто начинается - как бы ни с чего не начинается, ни к чему не ведет и нигде не задерживается.
Когда вы начинаете определять, как никто не может разговаривать друг с другом, и используете для этого слова, вы заканчиваете тем, что ни с кем не разговариваете - В и О (Вопросы и Ответы).
У Коржибского есть огромное количество очень, очень умных идей. Мне их объясняли мои друзья, и я это очень ценю. Я достаточно много знаю о работах Коржибского.
Однажды Боб Хайнлайн
Но я также уверен, что каждый раз, когда я занимался процессингом преклира, который был сторонником общей семантики, мне приходилось практически стрелять в него, чтобы заставить его встать с дивана. Есть ли какая-то связь между этими двумя данными?
У меня была одна девочка, которая изучала в университете то, что называлось семантикой. Я не знаю, следуют ли они Коржибскому или кому, но у этой девочки была такая коммуникация, до которой на реактивном самолете за несколько часов не доберешься. И вот, наконец, я попытался понять, в чём дело, потому что с этой девушкой я не общался. Я говорил одно, а она как бы ошарашенно озиралась по сторонам и думала, не сказал ли я что-то другое.
Поэтому я сразу же взялся за тему слов, начал разбирать слова, и вдруг она стала выглядеть довольно грустной. Похоже, что профессор был очень умным человеком, и он пришел к неизбежному выводу, что два человека никогда не смогут понять, что говорят друг другу, просто потому, что все слова совершенно неточны и не несут точного значения, одного к другому. Она тщательно обдумала это, решила, что это правда, и с тех пор не разговаривала. Она не умела общаться. Она знала, что каждый, с кем она разговаривает, вкладывает в её слова какой-то свой смысл.
Я сел, немного посмотрел на неё и вдруг взял книгу и с силой швырнул в стену. Она посмотрела в ту сторону.
"Как вы думаете, что сейчас произошло?"
Она говорит: "Вы бросили книгу в стену!"
Я спрашиваю: "Это имело для вас какое-то точное значение?"
"Ну, я не знаю, почему вы бросили книгу в стену".
"Нет! Нет! Только то, что я бросил книгу в стену, имело ли это точное значение?"
"Ну, вы бросили книгу в стену".
"Да, вы знаете, что я это сделал? Ну, можно ли это считать коммуникацией?"
"Ну, мне бы было неприятно “словить” такое. Да, это - я вижу, это - что вы говорите, в этом что-то есть.."
Понимаете?
Конечно, мы могли общаться, и я делал это с помощью МЭСТ-действий, потому что слова - это символы, которые в каждом конкретном случае представляют собой действия МЭСТ-вселенной. И весь язык - это деривация [производное] МЭСТ-вселенной. И переносится он на частицах воздуха, которые вибрируют на барабанных перепонках. И если люди прожили похожий трак времени - жили в одном обществе - или если они очень хорошо изучили язык на фоне жизни в похожем обществе, то они точно знают, что говорят; в этом нет никаких сомнений.
Совершенно не считаясь с этим, здесь опять-таки ученый пытается материализовать все, полностью дематериализовав. Он пытается дематериализовать - и не понимает, что единственный - единственный полный спиритуалист - единственный полный спиритуалист в стране на самом деле является ведущим физиком-атомщиком. Видите ли, он не знает, что тот - спиритуалист.
Теперь вы видите, что сходство опыта приводит к способности интерпретировать и экстраполировать мыслительные процессы кого-то другого. Вы видите, что это может произойти, не так ли? Что вы знаете! Тот, кто попытается это сделать, сойдет с ума. Он попадает в ту же лодку, что и эта бедная девочка, которую в колледже учили общей семантике. Ведь люди думают, что они разговаривают при помощи средств языка!
Разговоры, в которых вы участвуете, в основном приятны и праздны и не несут в себе никакого прямого смыслового содержания; это скорее приятный обмен мнениями, ну или несколько неприятный обмен мнениями, через который приходится проходить, или что-то вроде такого градиента.
И, конечно, вы бы удивились до глубины души, если бы узнали, что вы совершали движения при помощи различных форм, таких как гортань, рот и т.д., а барабанные перепонки другого человека сильно колебались, и что кто-то вмешался в эту чрезвычайно сложную систему коммуникации между двумя существами, так что, я думаю, они могли бы удивиться. Это единственное объяснение, потому что они не улавливают значения таким образом: практически бесполезно. Это система коммуникации.
Поэтому эта МЭСТ-вселенная даёт вам различные формы, о которых вы можете договориться, и из этого можно сделать слова, и это всё очень красиво, и всё такое прочее. Ну, а когда дело доходит до смысла, тэтаны, один к другому, зависят в своей уверенности от действия. Взаимодействие якорных точек - вот это примерно всё, что несёт в себе хоть какой-то смысл.
Чем больше внимания уделяется шуму как шуму, чем больше внимания уделяется словам как очень значимым вещам, которые надо упорно изучать, тем труднее что-либо сделать.
Совершенно необычно, совершенно фантастично, что система коммуникации МЭСТ-вселенной может нести на себе любое послание. Это самая большая дань уважения тэтану, которую я знаю, что он может заставить это работать. Но если говорить об общении, о способности знать ЧТО говорит другой человек, или знать, о чем думает другой человек, то только тэтан, который не может смотреть, когда-либо испытывает затруднения по этому поводу.
Если тэтан слишком глубоко погряз в значимости, если он практически по уши погружен в чудесные объяснения того, почему значимость лежит в основе того или иного явления - он, какими бы величественными ни были слова, как бы они ни были связаны вместе, никогда не сможет передать никакого сообщения или получить его. И это то, что мы называем “вне коммуникации” [out of communication]. Этот человек принял символы как метод коммуникации. И приняв этот символ, символ теперь делает всю работу, и он [тэтан] полностью зависим от установленной системы коммуникации, прежде чем он сможет что-либо сделать. Он перестал смотреть и начал говорить. Говорить - это совершенно нормально, это принятый способ коммуникации: я сижу здесь с вами - сижу здесь и говорю с вами, и это совершенно приемлемо. Вы понимаете, о чём я говорю. Я думаю, что ни у кого не возникает вопросов, о чём я говорю или что я говорю.
В моем разуме нет никаких вопросов, когда вы что-то говорите. И в этом нет ничего мистического. Это просто факт, что, хотя это и весело, не позволяйте этому увлекать вас.
Если бы вы хотели действительно хорошо провести время с преклиром, просто начните с темы “система коммуникации” или “системы”; и начните применять к ней любой процесс, который вы знаете, любой из этих процессов, которые мы проходили в Дианетике или Саентологии. Просто начните работать со всей этой темой "системы коммуникации", и вы обнаружите, что у вас есть эта чрезвычайно сложная вещь, где есть линии, точки ретрансляции, точки прерывания и ожидания, и это самая потрясающая вещь, о которой вы когда-либо слышали! Это набор методов общения, и когда вся зависимость от коммуникаций перекладывается на способ общения в правительстве, вы получаете бюрократию, которая никогда ничего не делает. Вся ответственность ложится на бумажную цепочку, так и в вежливой беседе: ждут, что слово и форма будут нести весь смысл.
Вы когда-нибудь общались с человеком, который был бы "идеальным с точки зрения вежливости и манер" и в то же время не имел бы в себе ничего эдакого? Приходится присматриваться, потому что иногда не замечаешь, что они есть. Вот эти формы и текут. Общение - это воздушные волны и вибрации, но ничто не дает им толчка, ничто не поддерживает их.
Вы знаете, когда кто-то проявляет вежливость, если только вы не слишком погрязли в значимости. Если вы слишком погрязли в значимости, вы всегда задаетесь вопросом, что стоит за тем, что он сказал. "Что стоит за тем, что он говорит?" Это сразу же говорит: "Я не уверен, что со мной общается терминал!" Вот и все. И это одна из самых страшных вещей, которые могут случиться с тэтаном: с ним общаются, а он не видит, откуда с ним общаются! Он быстро сойдет с ума.
Вчера у нас был случай, связанный с “епископатом”
Тэтан тогда поверит, что он думал об этом как о самозащите. Если он не найдет никакой системы, которой можно было бы это присвоить, то он будет помышлять, что это он сам придумал. Это его единственная защита. "Я беру на себя ответственность, я сам до этого додумался". И так продолжается некоторое время, а потом он получает скрытую коммуникацию; что-то скажет: "Убей себя".
“Что это было?”, поскольку реальная система действительно замедлилась, понимаете. “Что это было? С какого направления это пришло? Как я это воспринял? Где это? Что там происходит? Э-э…” И затем: “Ну, я не знаю, возможно, я - я иногда разговариваю сам с собой; возможно, это что-то, о чём я подумал, и, возможно, я просто чувствую себя плохо сегодня, и это потому, что это хмурый день, и это просто праздная мысль, которая пришла мне в голову”. Вот это уже растягивается. Эта последовательность очень растянута. Вот как она выглядела бы в обычном временном интервале: “Убей себя”.
“Ну и чёрт с ним. Просто сегодня мрачно, конечно, я бы подумал о такой вещи”.
Что он пытается сделать? Он пытается заменить значимость на отсутствие линии. Если он не может найти положение, он должен предположить, что это сделал он, и если ему удаётся хоть как-то понять, что это имеет внешнюю позицию по отношению к себе и говорит с ним — у-у-уууууууууу!
Тот, у кого голоса разговаривают с ним внутри головы, гораздо лучше, чем тот, у кого голоса разговаривают с ним извне. Странно, что психиатрия классифицирует людей совершенно наоборот. Люди, с которыми разговаривают голоса извне, являются вменяемыми, а те, у кого голоса разговаривают внутри головы, очень часто классифицируются как ненормальные. Собственно говоря, в одной из их бесчисленных и противоречивых книг я прочитал абзац, посвященный именно этому. Там говорилось, что всегда можно определить, является ли человек психотиком или нет, потому что голоса - говорящие голоса и т.д. - неизменно находятся в голове человека, если он психотик. Неужели они не могут смириться с тем, что эти голоса очень часто приходят извне?
Теперь вы можете подставить великого бога Трогмагога - статья первая, «Дианетика: Эволюция Науки» в любое время на ПК, находящемся под лёгким гипнозом. Вы получаете нечто, похожее на Э-терапию, и это, кстати, было источником Э-терапии, к моему большому позору; об этом даже говорили ребята, которые её делали. Вы ставите великого бога Трогмагога, и он обрабатывает преклира.
Как вы можете это сделать? Вы просто устанавливаете не точку видения, а точку-источник коммуникации. А точку-источник коммуникации можно установить в любом месте где вам заблагорассудится.
Итак, человек устанавливает точку-источник коммуникации, а потом забывает о ней. Что такое контур? Он установил точку-источник коммуникации, а потом забыл о ней. Тогда он не замечает этого в своём модус операнди. Он посмотрит на это: на то, что ему пришлось установить коммуникационную точку-приёмник, потому что его коммуникация нигде не проходит должным образом. Вот тут-то и возникает забавный прием, когда человек сидит на одном стуле, а потом поворачивается лицом к себе и говорит: "Почему вы мне не отвечаете?". И все в таком духе. Вы взрываете риджи, и вы взрываете все виды "странностей" и "концы" в кейсе, просто потому, что люди просто не отвечают достаточно быстро, ком.лак и так далее. Ну, вот он мокапит точку-приёмник коммуникации. Ну, он постоянно так делает, они его не беспокоят. Это точки-источники коммуникации, которые он мокапит, потому что он становится их следствием. А когда он мокапит точку-источник коммуникации и забывает о ней, получается контур, и именно этим контур и является.
Так вот, у людей, у которых есть проблемы с положением, и имеются непосредственные проблемы с точками-источниками коммуникации и точками-приёмниками коммуникации, так что они не знают, кто с ними общается. "Убей себя", - говорит голос, и парень останавливается: "Ну, я думаю, мне лучше". Ну ладно.
Когда мы смотрим на точку-источник коммуникации и точку-приёмник коммуникации, и у нас есть преклир, который не знает, где он находится или где его точки-источники или точки-приёмники, он опустился на уровень неопределённости, который предполагает любую определённость, так что он подхватит все что угодно. Он позволит какому-нибудь старому, заплесневелому, разложившемуся телу, прибитому к кресту, или чему-то подобному говорить с ним, от которого он получит видения. И, конечно, какой-нибудь авантюрный тэтан всегда может смокапить для одного из них огненный шар.
Но вы замечаете, что все достоверные видения, те видения, которые признаются католической церковью, которая является экспертом по видениям, они получают их постоянно, люди постоянно пишут, что у них были видения - они взывают к необходимости существования точки-источника для коммуникации в виде какого-то мокапа, и они установили это как часть своих правил.
Я хочу подчеркнуть, что точка-источник коммуникации должна быть определена, и тэтан страстно желает знать, где он находится, когда он путает точки-источники и точки-приёмники коммуникации, он хочет знать, где он находится. Ну, а если он знает, где он находится, тогда он понимает - он сможет понять, где находятся точки-источники и точки-приёмники, это во-вторых. Ну, а когда у него начинаются проблемы, он об этом не знает. Теперь вы скажете, когда тэтан начинает плохо себя вести. А когда он начинает становиться человеком, боже мой, даже любая старая, заплесневелая инграмма, которая появляется, может вдруг начать с ним разговаривать, видите? Видите, с этого момента может произойти всё, что угодно. Он просто - он там - он даже не знает, что он там; он думает, что он тело и так далее, что он прошел через Бога, он или что-то, что он в ужасном состоянии.
Так вот, положение [позиция] в этой вселенной - это не просто защита, это крайняя необходимость. Если человек не знает точно, где он находится, то с ним может случиться всё, что угодно. Поэтому географическое положение - сразу же получается, что если вы собираетесь действовать в этой вселенной, то географическое положение сразу же становится самым важным, что может быть у человека, потому что это мы называем "уверенностью". Уверенность в чём? Он знает, где он есть (где находится). Почему он хочет знать, где он? Потому что он окружен точками-источниками и точками-приёмниками. Как только он установит, кто он, тогда он сможет определить и всё остальное.
Так вот, его градиентная шкала процессинга обычно заключается в том, чтобы избавиться от точек-источников или что-то с ними сделать. Человеку, сомневающемуся в том, где он находится, и в голову не придёт, что кто-то может быть настолько далеко зашедшим, что не знает, где он находится. В какой-то степени это была Дианетика. Я никак не мог уложить в своей толстой голове мысль о том, что люди сами находятся в потерянном состоянии. Мне казалось, что это неразумно и неестественно, что люди сами могут потеряться.
Значит, получалось, что в любой момент, когда у любого могло быть что-то, он мог - все, что вы позволяли ему делать, это определять точки-источники в факсимиле, которые с ним разговаривали, и те разговаривали с ним постоянно. Тэтана, время от времени проходившего мимо и говорившего: "Привет, Баб", мы могли бы взять под опеку, потому что это не было бы повторяющимся. Но от этих постоянных, непрекращающихся драматизаций и так далее, которые шли из инграммного банка, мы могли избавиться. Но для того, чтобы пройти одну из них, человек должен был знать, что? Он должен был знать, где он находится, чтобы найти точку-источник или точку-приёмник.
Так вот, при тэта-клировании мы видим, что происходит то же самое; мы видим, что те люди, которые знают, где они находятся, могут быть тэта-отклированы с наибольшей легкостью; это Шаг I.
Итак, что же это за градиентная шкала Шагов, начиная с VII? Просто градиентная шкала потерянности. Видите ли, они не знают, где они находятся. И чем меньше они знают, где они находятся, тем больше они могут путать точки-источники и точки-приёмники коммуникации.
Теперь вы знаете, что этот график, который мы используем, состоит из восьми якорных точек: одна, две, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь - и небольшой диагональной линии в центре. На одном конце - точка A, на другом - точка Б [на англ Б = «B» потому что A, B, C, D], и эта маленькая диагональная линия в центре этого пространства. Что ж, парень, ему приходится несладко; ему приходится несладко с А и Б, потому что он может быть в А, а Б может с ним разговаривать, или он может быть в «Б», а «А» с ним разговаривает, или он может быть где-то между ними. Или же он может находиться за пределами одного из этих каналов или вообще вне канала коммуникации, но при этом получать вспышки памяти или разговаривать.
Единственный способ решить эту проблему, как ему кажется, - это рассуждать-обмысливать что-то самому, а затем выяснить, где он находится по отношению к одному, двум, трем, четырем, пяти, шести, семи, восьми, и тогда он будет знать, находится ли он в точке А или Б, понимаете? Просто.
Если он знает, где находятся один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь по отношению к нему самому, то он может определить место А и место Б. Он их видит? Ну, до этого момента он этого не знает. "Я ли это?" Вот в чём заключается его постоянный вопрос: "Я - это они? A? Б?"
Конечно, он не может быть А и Б, если А и Б - это система коммуникации, в которой что-то начинается в А, переходит в Б и снова возвращается в А. Видите ли, он не может быть - он не ошарашен, не сбит с толку или - он просто - мы просто рассуждаем-обмысливаем эту линию с источником. И он не может быть в A, потому что он вынужден пойти; если A - это начало, почему, тогда он знает, что он не может начать и он не может быть в Б, потому что он должен прибыть, чтобы быть в Б; и он не смеет прибыть, поэтому он не может быть в A или он не может быть в Б. Поэтому A и Б должны быть другими точками. Вот почему парень думает, что он линия; он думает, что он на линии, или он частица на линии, или он и есть линия. Видите? Он - линия, посылающая себя куда-то. А он - это коммуникация, которую посылают. Видите, как это происходит? Очень просто.
Я знаю, что если начать процессинг линий, то это приведёт к ужасному хаотическому состоянию в кейсе. Видите, что вы делаете? Вы начинаете процессинг линий. И эти вещи будут раздуваться и ударять по нему каждый раз. Если вы начинаете процессинг линий коммуникации просто как таковой в кейсе, без реабилитации положения индивида, даже не как терминала - просто если вы не реабилитируете его положение (его географическое положение), относительно точек, в которых он - которые являются детерминирующими - которые определяют пространство, в котором он находится, то он каждый раз попадает в беду. Мы просто... Из-за чего? Потому что эта линия полна частиц, которые куда-то идут, и он просто отождествляет себя сейчас с этими частицами, и поэтому он становится всё меньше и меньше и меньше как личность. Видите?