Thank you.

Хотите получить кое-какие данные? А хотите какую-нибудь зарисовку?

This evening we will have some Group Processing. Right now I'd like to talk to you a little bit more, if you want.

Женский голос: Мы хотим узнать всё, о чём вы нам расскажете.

Audience: Yes.

Эта лекция посвящена предмету общения, который изложен в «Дианетике 55!» и в котором разъясняется то, о чём мы знаем уже очень, очень давно, - треугольник АРО.

We have quite a bit of data here in Dianetics 1955! which is compressed — pretty thoroughly compressed, actually. It deals, basically and primarily, how-ever, with two things: It deals with the existence of the energy-production unit which we call life, on the one hand. And it deals as deeply into mechanics as the ARC triangle, on the other hand.

Ну, о треугольнике АРО вы знаете: аффинити, реальность и общение. Впервые мы получили представление об этом треугольнике в июле 1950-го.

We're looking at two things here. We are looking at the production unit of space, energy, matter, time; and we are looking at, on the other hand, the thing which produces them. And this is quite a trick. I don't know where that puts us, really, because there isn't anything else.

Мне тогда проводили одитинг, и неожиданно я сказал: «Аффинити и реальность очень сильно связаны друг с другом... в огромной степени». Я привстал на кушетке, затем вернулся в сессию и сказал: «Общение очень сильно связано с аффинити и реальностью».

We are dealing at once with quality and quantity. And the only time anybody, in studying existence, has made a serious error or has gotten into trouble, has been when he has confused quality and quantity. In the physical universe we can have things which have both quality and quantity. We see a car. That is a quantity of matter occupying a quantity of space with the quality known as car. See? So there's quality and quantity.

Что ж, эта мысль не покидала нас много дней. Я пытался найти какой-нибудь ещё фактор, который мог бы сюда вписаться. Аффинити, реальность и общение существуют вместе, и там должно было быть что-то ещё, но ничего такого там не оказалось. Есть только этот треугольник. И сегодня, спустя четыре года, это всё тот же треугольник: аффинити, реальность и общение.

So here we have a form. We have a form and we have something here, say this piece of furniture here, and it has a quantity of space and a quantity of material and it's occupying a certain quantity of time (measurable) and it has the quality of being a piece of furniture. And it's thee and me which assign the quality to it. And it was thee and me which put the quantity into it. We made the quantity possible for it now to occur. But you've done that, and that's across a nice long period of time. So all you have to do now is assign qualities to it.

Так вот, этот треугольник очень, очень простой. Основная формулировка... вы когда-нибудь пробовали общаться с человеком, к которому вы не испытываете совершенно никакого аффинити? Вы когда-нибудь пробовали общаться с человеком, с которым у вас нет абсолютно никакого согласия? Вы когда-нибудь пробовали достичь согласия с человеком, с которым вы не можете общаться? Вы когда-нибудь пробовали общаться с человеком, который не испытывает ни к чему никакого аффинити?

And we find the essential difference between life in a pure state, if you want to call it that, and life in a mechanical state. We have in life, before it has produced anything or when it's just stepped back from producing something, we have it in a state where it is totally quality. It is all quality. You see, it has abilities. It doesn't have quantities of abilities; it has just that — just abilities. It doesn't have quantity of time, it has the ability of making or experiencing time but not a quantity of time.

Что ж, тот факт, что для существования межличностных отношений должны присутствовать эти три фактора, является очевидным, не так ли? Ну, если это так, то в этом треугольнике, вероятно, заключено очень много всего, что касается жизни.

When the fellow comes around and he says to you, "(pant, pant) I haven't got enough time to do anything. (pant) I just don't know how I'll have any time to do it. (pant, pant)" He's being an object. And he's not being very alive.

Так вот, я никогда не делал решительных заявлений о том, что один угол этого треугольника более важен, чем другой - не делал до сегодняшнего дня. Мы выделили самый важный угол треугольника и теперь понимаем его гораздо лучше, чем раньше. Это общение.

Because that individual has the potentiality, the quality, of making time. And thinking, then, that he has a quantity of time to occupy, is something like the Fleischmann yeast plant itself feeling bad because it's not a yeast cake.

Общение настолько выше реальности и согласия, оно настолько выше аффинити, что благодаря одному лишь общению появляются реальность и аффинити - потрясающе. Благодаря одному лишь общению появляются реальность и аффинити или какая- то степень реальности и аффинити.

Now, here we have something, then, that is capable, able and has quality but which does not have any quantity. And this is a very strange thing for somebody who is entirely quantity oriented, who thinks in terms of money, in terms of so many dollars. Money is a fait accompli, not something which you can make or create or become possessed more of. Money is just so much, you see? His idea of security will be "How much money do I have in the bank?" That's his idea of security. That's an awfully poor idea of security.

А благодаря одному лишь аффинити не происходит ничего. И благодаря одной лишь реальности не происходит ничего.

I'll tell you how secure he is. He is secure as he can bring into existence, wealth. And when he loses the ability to bring wealth into existence, even though he has saved a great deal of money, although he has a lot of quantities of money scattered around, he's liable to find himself a pauper.

Так вот, вы получаете «ничто», если у вас есть только реальность, и в качестве примера давайте рассмотрим такую вещь, как договор. Договор представляет собой основу общественного согласия. Это общественное согласие, выраженное в сравнительно плотной форме. Люди выразили его в такой форме в надежде, что оно будет продолжать существовать на траке и будет оставаться общением. И именно поэтому договор выражается в такой форме. Но если бы всё так и было, и если бы согласие могло продолжать существовать само по себе, или если бы оно само по себе было чем-то очень важным, то у нас никогда не было бы судов.

Now, there is such a thing as a fellow who has a million dollars in the bank and who is a pauper. There's many a fellow been picked up in some old decayed house full of newspapers and bric-a-brac with a hundred thousand dollars in a tin can sitting on a shelf, dead because he hasn't eaten for three or four weeks. See? This fellow then — his security or longevity really didn't depend on that hundred thousand dollars.

Существует какой-то договор, он подписан, но потом общение между двумя сторонами прекращается... оно прекращается, и между ними больше нет согласия. Почти все договоры обычно заканчиваются судебными тяжбами. Потому что договор - это усилие сохранить согласие без дальнейшего общения. Но это не работает. И поэтому у нас есть суды.

Well now, we look at it from a highly — what we call practical, sense and we say, 'Well, that's all very well for you to talk, but it'd be awfully nice right this minute to have a couple of thousand bucks in my pocket."

Суд становится необходимым коммуникационным терминалом, если договор был подписан слишком давно. При отсутствии общения любое соглашение неизбежно исчезает, испаряется, прекращает существовать.

Well, why haven't you? It's because you can think in terms of "It would be awfully nice to have," saying at the same time, "I don't have," saying at the same time, "To some degree there is some obstacle between two thousand bucks and me."

Первое, на что начинают жаловаться стороны, подписавшие между собой договор, - это общение. Они заключили договор, в соответствии с которым они должны делать то-то и то-то; вы неизбежно обнаружите, что следующее, по поводу чего они начнут спорить, - это по поводу того, что между ними отсутствует общение по какому-то вопросу.

Now, if you think it over, you realize that money is the attention unit of the society. That's about all it is. They scatter these attention units around, and society does the astonishing, the marvelous, the fantastic trick of actually taking pieces of paper — not any longer silver and certainly not gold, (that would be too nice for everybody to have, so they don't issue that anymore) — and they take this stuff and they actually can convert it. You take a whole stack of these pieces of paper, you know, and you go bing, and you got an automobile. That's a magic of some sort or another, and it is so magicful that people become criminals and acquire the automobile without making the money go boomp. That's what's known as criminality.

Договор. Одна из сторон находится вне общения с бухгалтерскими книгами другой стороны. И этот человек хочет вступить в общение с ними, чтобы узнать, на какую сумму его обсчитывают. Или же стороны хотят вступить в общение, чтобы немного изменить условия договора. Или же кто-то хочет выйти из общения, чтобы ему не нужно было соблюдать договор.

But on the upper band, the impossibly high band from our standpoint at this time, an individual theoretically could be sufficiently able not to make the money go boomp, but to simply say, "Automobile zing." And you'd have an automobile. See, that's an impossible height.

Так вот, давайте рассмотрим гражданство и преступность. Гражданство - это договор, как бы государство на это ни смотрело. Гражданство - это договор (реальность), заключённый между индивидуумом и группой. И этот индивидуум объявляет о том, что он является одной из сторон договора под названием «гражданство».

But by the introduction of a via called money into every transaction, then a group can monitor the individual of the group by giving him, on rations, just so much of this stuff which is convertible, whoomp, into automobiles and food.

Но если он больше не хочет выполнять свои обязанности по договору, то единственное, о чём он может думать, - это о том, как прекратить общение с группой, - вот вам и преступник. Можно сказать, что всё, что представляет собой преступность, - это просто аннулирование договора под названием «гражданство».

So, by introducing this via, you put in a barrier; a barrier to acquisition, a barrier to havingness. It's not a bad barrier. Did you ever play an old game, years and years and years ago, called Monopoly? That's a fantastic game. People sit up all night long, converting these little houses and little pieces of paper just as though that wasn't what they were doing all day long, too. That wasn't a game, that was a dramatization.

И если группа вновь вступает в общение с преступником, то он, как мы можем видеть, становится менее преступным. Но если группа прекращает общаться с индивидуумом, индивидуум начинает совершать преступления.

Well, here we have — here we have, then, a game called money. And a game is something in which two or more life units — get that now — two or more life units to be a game. It becomes a stuck flow if you have less than two life units playing this game. And it becomes nothing at all if there are no life units around. But we have a game defined as an activity engaged upon by two or more life units. And that's — we just define it quickly, loosely; we could say that's a game. All right.

Независимо от того, какие совершаются преступления - в духе Гитлера или греческих тиранов, - но когда группа исключает индивидуума из своих рядов, когда общение между индивидуумом и группой обрывается, этот индивидуум выпадает из общения с группой. Отсюда странные и непонятные действия со стороны вождей. Они выпадают из общения с группой.

Now, these two or more life units, in order to have a game, also have to have some barriers. The first barrier is space. Although they might coincidentally occupy exactly the same space. And they can, you know, occupy the same space and still communicate. The perfect communication is not no-communication; that's death. The perfect communication is total communication. And this would only be achieved if you were occupying exactly the same space as somebody else. But if you have total communication, you've got no game.

Мария Антуанетта едет в карете и говорит: «Вы говорите: “У них нет хлеба”. Что ж, пусть едят пирожные». И приходит некто, и чьи-то головы летят с плеч.

So the first step of the game is Joe and Bill occupying the same space and in good communication and good affinity and everybody all happy and cheerful, and they've got good agreement and everything's fine. They're going to have a game now.

Можно сказать, что попытка общества справиться с преступностью посредством заключения в тюрьму - это просто драматизация того, как индивидуума удерживают от общения с группой.

Well, Bill says to Joe or Joe says to Bill, "Hey you. You get over there. I'll stay over here. And we'll have this much space between us. And then I will say, "How are you?' And you say, "I'm fine." And I'll nod. And then you say, "How are you?' And I will say, "I'm fine.' And then you nod. Okay? Let's go."

Сажая преступников в тюрьму, вы никогда ничего не решите. И если группа настаивает на том, что она должна оставаться вне общения с вождём или завоевателем, то это никогда не приведёт этого человека к достижению его целей и не сделает их более реальными для группы.

And the cycle starts. We've got a communication going. So actually the first entrance into mechanics is communication. But it's a game. And as long as a game is going to continue, and as long as you occupy a universe created for or by games, and as long as you're alive, and as long as you're part of that game in any way, shape or form, you have to go on communicating. Why? The second you do, you will continue action and life. And the second you don't, you'll be dead and you will fall out of the game.

Интересно то, что, когда прекращается общение, исчезают аффинити и реальность. Это настолько верно, что если бы вы прямо сейчас умерли и покинули своё тело раз и навсегда, оборвав все линии по всем динамикам (если вы считаете тело своим единственным средством общения), то вы, вероятно, не помнили бы, что вы делали всё это время, как вы это делали или с кем вы знакомы. Почему?

But to make a more complicated game, we break or interrupt this communication. And it makes a much more complicated game as any program director knows who has just had his program cut in half to announce the fact that: "Bulletin — President Eisenhower has just sneezed." You see, this type of interruption — that makes a game. He goes around afterwards and he says, "What's the idea, coming in and interrupting my broadcast that way?"

Вы зависели от какой-то вещи, считая её своим средством общения, но она перестала быть средством общения; таким образом, исчезли реальность и аффинити, а когда мы говорим «реальность» и «аффинити», мы подразумеваем «память».

And the fellow says, 'Well we had to, it was an important public bulletin."

Память - это усилие установить общение с прошлым. Но память - это очень, очень хрупкая штука, ведь если прошлого больше нет, если общаться больше совершенно не с чем, но человек по-прежнему верит, что ему нужно иметь что-то, чтобы общаться с чем-то, то возникают трудности. Кроме того, появляется факсимиле.

And he says, 'Well," he says, "you shouldn't have done it."

Усилие индивидуума установить общение со своим прошлым - это факсимиле, инграмма. Усилие индивидуума разорвать общение с прошлым превращает реальность и аффинити в их противоположности. Состояние индивидуума настолько плохо, насколько он стремится разорвать общение с прошлым.

And they, "Yow yow yow yow yow," at each other.

Отсюда фиксация Фрейда на прошлом, отсюда фиксация многих философов на прошлом и так далее. Они стремились вступить в общение с прошлым, полагая, что если позволить человеку вступить в общение с прошлым или если он позволит себе вступить в общение с прошлым, то его состояние значительно улучшится. Он станет более способным.

'Well, who's program director around here anyway?"

Это усилие, направленное на общение с прошлым, приводит к тому, что настоящее в довольно значительной степени оказывается вне поля зрения. Люди могут стать настолько одержимыми идеей общения с прошлым и настолько зациклиться на ней, что настоящее они будут оставлять совершенно без внимания и таким образом вернутся в прошлое. Каким образом?

"Well, whose program is it? I'm the one that's trying to sell Easy-wheezy Soap Flakes, you're not." And "I'm the fellow the sponsor pays for and you're just the mechanical gimmick around here."

Человек создал факсимиле чего-то, зная, что через секунду у него этого больше не будет, и теперь он говорит, что это факсимиле, этот образ-картинка, эта картинка памяти и есть та самая вещь. А если это та самая вещь, то позднее, когда это факсимиле рестимулируется, человек полагает, что он находится в прошлом.

"I am not."

Человек не находится в прошлом. Он поглощён картинкой или терминалом из прошлого. Отсюда у пожилого человека возникает зацикленность на юности. Он пытается найти те самые терминалы из прошлого. Он надеется, что некоторые из них здесь. Люди создают эти факсимиле, просто чтобы иметь какой-то терминал в прошлом. Им нужно что-то, с чем они могли бы общаться.

"Who are you talking to?" Back and forth.

Что ж, если это так, то у человека, должно быть, не хватает терминалов, с которыми он мог бы общаться в настоящем. Если вы считаете, что этой стены здесь нет, то, конечно, вам не хватает терминалов, с которыми можно было бы общаться в настоящем, но что ещё важнее, если вы считаете, что кроме вас на свете больше нет ни одного живого существа, то вам не с кем общаться, и поэтому вы не можете быть нигде, кроме как в прошлом.

And if they keep this up very long, why, they'll get at a very tolerable sort of a game. It'll be a sort of a bicker. But if they stop talking about it, they will just get madder at each other, and madder and madder and madder and one of them will quit and that's the end of the game. You recognize that? Well, that is the evolution of games.

Так что если человеку не хватает взаимоотношений и общения с другими людьми, если он больше не может просто выйти на улицу и поговорить с первым встречным или если у него больше нет большого количества людей, с которыми он мог бы поговорить, то он, конечно, склонен предполагать, что всего этого стало настолько мало, что ему нужно начать создавать картинки всего, с чем он реально вступает в контакт. И вот он вступает в контакт с Джо и создаёт картинку Джо.

The game goes all to pieces when you stop communicating, and you're not playing a game when you're not communicating to some degree. But the first step of any game is communication.

Позднее, спустя много часов, он чувствует... Джо ушёл, понимаете. Джо уже очень далеко. Джо действительно ушёл. Он уже за много километров или за много кварталов от него. Этот человек больше не общается с Джо. Поэтому он берёт эту картинку Джо или просто вспоминает, что сказал Джо, понимаете? И думает: «Что ж, старина Джо действительно прав».

So therefore you could say a couple of terminals communicating are to some degree a barrier. You bet they are; they're a barrier of space. First barrier. And then they also have to have the barrier of time, they have to do this weird and impossible thing. Do you know they have to pretend the other fellow isn't talking so they can talk, and then vice versa pretend that the condition has reversed? And so we get time.

Конечно, если Джо не будет рядом неделю или две, он подумает: «Наверное, старина Джо неправ». Улавливаете? Но он получит эти картинки, и он будет использовать эти картинки в качестве замены реального общения.

The Sun shines. It doesn't shine. It shines. It doesn't shine. And of course if you stand around waiting for the Sun to shine all the time and don't shine any yourself, you'll get stuck on Earth, too. That's a cinch.

Весь механизм разума, при котором человек создаёт факсимиле, образы-картинки, инграммы, а затем снова использует их, построен на убеждении, что в настоящем человеку не хватает вещей, с которыми он мог бы общаться.

But where we look over games, we find out that game is essentially a communication. Well, don't let two teams play consistently against each other too long. They won't have a game there anymore, either, because they won't be antagonists; they'll be friends.

Таким образом, мы обнаруживаем, что какой-нибудь изыскатель в пустынях Западных США находится не в самом лучшем состоянии. Если он вообще разговаривает, то со своим ослом. Я могу определить душевное состояние изыскателя по тому, есть ли у него осёл или нет - кто-то, с кем он мог бы поговорить.

Such a thing has happened many times in wars. Some isolated sector of the line — they forget a division, you know, or a regiment or a squad or something, and they leave it out in some isolated corner of the battle and there's — the enemy leaves another squad there and they're supposed to be shooting at each other. And they'll shoot at each other for a while and they'll shoot at each other and they'll shoot at each other.

Так вот, спустя какое-то время человек начинает разговаривать сам с собой. Вы можете не поверить, что в центре Нью-Йорка нет людей, с которыми можно было бы пообщаться, - тем не менее это так. Я жил в многоквартирном доме на Риверсайд драйв и не знал, как зовут людей, живущих в соседних квартирах, или этажом выше, или этажом ниже. Я вообще ничего не знал об этих людях - невероятно.

And then one will put up some washing or something like that, a little bit, you know, and that will remind the other fellow, "Say, you know, we haven't washed our kits for a long time." So they get their long underwear and they wash that. And they go on this way and that way.

Но однажды мы вступили в общение. Это было в те дни, когда Гитлер гавкал в тоне 1,5, обращаясь к немецкому народу: «Немцы стоят отдельно от остального мира. Они не похожи на других. Они супермены. Они супермены. Они супермены. Они супермены. Они не могут вступать в общение с остальной Европой. Они не могут вступать в общение, поэтому они должны всех убить». Милая философия, но не очень- то действенная, с точки зрения остальных людей.

And the next thing you know, my golly, the trouble some general has, he comes down here and these guys are sitting around in the same dugouts swapping lies. That is the awfullest thing a general has to put up with, by the way, is they go into communication.

Итак, каждый день после обеда я садился, чтобы что-нибудь написать... я садился за свою пишущую машинку и отстукивал, бац-бац-бац. У меня была большая электрическая машинка, и у неё между контактами проскакивали искры, так что она была чем-то похожа на какой-нибудь старый радиопередатчик с искровым генератором. И каждый раз, когда я нажимал на клавишу, между контактами проскакивала искра, понимаете? И соседи сообщили обо мне Нью-Йоркской осветительной компании, чтобы она проследила, откуда возникают все эти помехи.

And do you know that they shoot people in time of war for going into communication with the enemy; they do. They stand up a man and shoot him because he's gone into communication with the enemy. I'd like to know what they're doing when they stand up on a parapet and fire a rifle, except communicate. Of course, it's kind of a hard crude way of communicating but it's nevertheless communication.

А несколько раньше я узнал, и это меня очень заинтересовало, что где-то в этом доме звучат речи Гитлера. Я слышал: «Йа, йа, йа. Майн шнапс. Майн шницель». Но когда я включал электрическую пишущую машинку, она, конечно, создавала достаточно шума, чтобы заглушить всё, что угодно, - даже Гитлера.

It's a cinch that if you shot at a fellow long enough and he shot at you long enough, you would wind up bosom buddies. That's a cinch.

Так вот, они сообщили обо мне, и немедленно в мою дверь постучали представители этой компании со своим симпатичным маленьким радиодетектором - маленьким радиодетектором, из которого торчала небольшая антенна; и они сказали: «Ага!» Как только они поднесли его к пишущей машинке, на шкале тут же началось - бам, бам, бам.

Now, the only way you could really keep a war going and keep things really hot, anywhere in the world, would be to put up a communication barrier which admits of no communication whatsoever. And that would be a perfect solution to an end of game or a continuing war.

И я сказал: «Что ж, это так. Я пишу на этой машинке».

The war would not continue beyond a certain point because that thing which has been barriered out of communication just so long becomes unreal. It ceases to exist. So, actually, if you could hang a — it isn't a good solution but it's a partial solution. If you hung up an iron curtain here on Earth — you hung up an iron curtain and wouldn't let anybody communicate on the other side of the iron curtain — nobody communicate on the other side of the iron curtain (nobody communicates over here), one day somebody would walk up to you, say, "Say, you know about those Russians . . ."

А они сказали: «Ну, вам придётся приобрести искрогаситель и подключить его к машинке, чтобы этого больше не происходило».

And you'd say, "The what?"

Так что я купил его по дорогой цене - за пару долларов. И всё это прекратилось. Но тогда я не понимал, что искры, которые возникали в моей печатной машинке, когда я на ней работал, каждый вечер прерывали речи герра Гитлера на коротких волнах. А теперь, когда моя пишущая машинка перестала искрить, «майн шницель, майн шнапс» звучало у меня в квартире на полную катушку.

He'd say, "The Russians, the Russians, you know who I'm talking about." And you'd say, "No, I don't know. Where are the Russians? What are the Russians?"

Поэтому я купил электробритву... и каждый раз, когда я слышал «майн шницель», я его отбривал.

"Those people over there beyond that iron curtain."

Представители электроосветительной компании много раз подходили к моей двери со своей маленькой антенной, но ничего не обнаруживали - искрогаситель в порядке, всё в порядке.

And you'd say, "What curtain?"

И как-то раз, проходя по холлу, я встретил того беженца из Германии, которому пришлось покинуть страну из-за своей расовой принадлежности, он просто шёл к себе в квартиру. И он сказал: «Пожалуйста... из-за вас мы пропускаем все программы».

See, there'd be no reality here on the fact that Russians existed. Similarly, if somebody in Russia would come around and said, "You know all those capitalists?"

А я ответил: «А почему бы вам не послушать какие-нибудь американские программы?» Новая мысль - бамс!

And the Russian would say, "Capitalists? Go on! Where?"

Этот человек убежал за столько километров, пересёк целый океан, и всё равно был настолько зафиксирован на том, что заставило его покинуть свою родину, что должен был продолжать это слушать. Как вам контур, а? Он не мог обойтись без голоса Гитлера.

"Well on the other side of the iron curtain there."

Что ж, я поговорил с ним. Я был первым человеком, не считая представителей иммиграционной службы, с которым он разговаривал в Америке. Мы вступили в общение. Каким образом? Благодаря искрам и электробритве. И хотя мы очень злились друг на друга, - он на меня, а я на него, - гнев исчез, когда мы начали говорить обо всём этом.

"Oh, you silly little muzhik you know that the world ends at that iron curtain. The world is totally flat, Lysenko says so. And you fall off into a nothingness and never, when you walk across that iron curtain. There's nothing over there whatsoever."

И вы увидите, что так и есть, - если вы сможете добиться, чтобы человек просто начал общаться с людьми, то гнев, который он испытывает по отношению к людям, исчезнет.

That's right. That's what happens when you cut a communication.

Что же мы делаем, когда сажаем преступника в камеру? Мы знаем, что эта система, впервые принятая в Филадельфии в 1825 году, никогда не работала, и после первого еёиспытания от неё отказались, но впоследствии к ней снова вернулись, и все государства и большинство народов Земли приняли эту систему. Она заключается в том, что преступника - по глупости - выводят из общения с обществом, пытаясь таким образом избавить общество от его аберрирующего влияния, в то время как единственным спасением в данном случае было бы вступить с ним в общение тем или иным образом.

But, of course, a total cut of communication is almost impossible in present time — a total cut. You still get things leaking through like C-A-R-E. Like the United Nations' manifestos that are issued by the Kremlin. You get all kinds of little fragmentary communications. They keep tapping the world on the shoulder and saying, "Hey, there's some Russians over there." And they keep tapping the Russians saying, "Hey, the outside world is over there some-where." You know, just a little bit of a trickle of communication. And that is absolutely dynamite. There's not enough communication to make any A or R — just enough to nudge them into an existence of something.

То же самое относится и к преклиру. Преклир заключён в маленькой тюрьме под названием череп и находится полностью вне общения. Его гнев в отношении своего... его гнев в отношении самого себя и своего тела обращается на него самого, и он начинает болеть. Это единственная причина, по которой он начинает болеть, и нет никакой другой причины.

Just like a guy with a circuit; it taps him often enough so that he knows that it isn't quite nothing there. And he'll get awful mad at that after a while; he's out of communication with it but he's not really — was in communication with it but he is in communication with it because he gets — some impulse or instinct somewhere, somehow comes through to him that he is a bum. Every once in a while he has a feeling like something is saying, "You're a bum."

Он перестал общаться даже со своим телом. Он общается сам с собой, если вообще общается. Он словно изыскатель, который бродит сам по себе, не имея даже осла. Изыскатель, у которого есть осёл, разговаривает по крайней мере с ним. Этот человек в течение какого-то времени разговаривал со своим телом. Понимаете? Он говорил: «Ступня, ты что делаешь, чешешься?» Понимаете? Он говорил: «Ну, я не знаю, по-моему, я... мои ногти сейчас выглядят довольно неплохо. Вы выглядите довольно неплохо, правда?» Понимаете?

He's saying, "You know there's something wrong with my mind." All you have to do to solve the thing would be to either totally cut communication, you know, put him way out back, or go the other way around and put him into communication with it.

Спустя какое-то время он как создающая энергию единица, которая увязла в огромном количестве энергии, стал разговаривать с самим собой посредством контуров. Он посылал импульс, а потом притягивал его обратно в свой череп. Исходящие импульсы возвращались туда, откуда они были выпущены.

Actually, the best route is to put him out of communication with it and then put him into full communication with it, at which moment it will cease to give him any trouble whatsoever.

Но ему нужен был какой-то терминал, с которым он мог бы поговорить, так что он разговаривал с терминалами, которые он создал сам. Таким образом, у людей возникают контуры, таким образом у них в головах появляются голоса, или молчание, или чернота. Всё это коммуникационные терминалы, созданные при отсутствии коммуникационных терминалов. Это суррогаты коммуникационных терминалов. Вот и всё, что об этом можно сказать. Вот и всё, что можно сказать об аберрации. Всё это на самом деле вот так просто.

A fellow with a broken leg is just fooling around, you know. It's nudging him, he's nudging it. He isn't in full communication with it. The way to get him over a broken leg would be to pull him off from the broken leg so he's no longer in obsessive communication with this broken leg. And then put him into communication, full communication, with the broken leg at which moment it'd heal quite rapidly. You get the idea?

Дело не в том, что этот человек зол на весь мир или не согласен с ним, дело в том, что он находится вне общения с этим миром.

We're not interested, then, in a partially cut barrier unless it's simply to promote the game. But the game is a very, very important thing. In order to have a game, you have to have mechanics. In this universe, we have to have space, energy, matter and time. Life in any universe has to have at least some of that.

Так вот, вы как одитор садитесь и начинаете разговаривать с этим человеком. Ему приходится разговаривать с кем-то о довольно интимных вещах: о своей личности, о своих способностях и неспособностях. Просто поговорить с кем-то само по себе полезно. Поэтому мы используем двустороннее общение как процесс. Просто поговорить с кем- то само по себе полезно. Так что если психоанализ и приносил какую-то пользу, то она заключалась именно в этом. Человек мог с кем-то поговорить. Понимаете, как работает такая терапия?

So that we get the quality which says, "I can produce and play a game," and then we get the byproducts of that unit which would be the playing field, the gimmick they're playing for, the quantities of stuff they've got to cross or handle in order to have a game. So we have something that wants a game and we have the mechanics of the game. And when we go in and look over life, we find out that we shouldn't confuse these two things. We should simply say, "Well, now there's something that is capable of a game, has the quality of playing a game, originating games, continuing games, participating in games. And then there are all these byproducts over here which make games." And that would be a very marked division between two things, and we could understand things very well.

Человек начинал отказываться от этих искусственных, смокапленных терминалов, он отказывался от них, если ему действительно было с кем поговорить. Поэтому любой процесс, в котором человеку позволяют говорить, будет работать, пусть даже в очень малой степени. Вот и всё. Я имею в виду, если бы человеку просто позволили говорить и если бы он время от времени мог получать ответы, это было бы прекрасно.

Now, this thing which can play the game or participate in a game or continue the game or originate the game, has quality only. It can, by its own consideration, be a quantity. It could say, "I am a private soldier. I don't know who else I'm fooling but I'm really fooling me," he'd say, you know, "but I am a private soldier. I am a quantity of army. I am one private soldier over army worth of army. I'm a quantity which is a part of a game."

У меня есть одна знакомая старушка, которая сажала своего мужа в маленькое кресло-качалку, закутав его в плед, и каждую ночь укладывала его в постель, а потом наутро снова усаживала его в кресло. Он никогда не произносил ни слова. Но, как она сказала, по крайней мере в доме был кто-то живой. Ладно. Гораздо лучше было бы... гораздо лучше было бы, если бы он вместо того, чтобы быть чем-то, что имеет потенциальную способность говорить, действительно разговаривал бы с этой женщиной время от времени. Она была бы просто счастлива от этого.

And now if he were utterly and absolutely and entirely sold on the idea that this was all he was, you would find an aberrated person. He'd be an aberrated person. He would take no fun whatsoever in being part of the army or playing this game. He would not be aware of the game being in progress, the moment he is totally and only one private soldier.

Так вот, в детстве вам говорили, что молчание - это золото. Ха! Я не знаю, кто это придумал. Хотел бы я встретиться с этим парнем. У меня специально припасена для него пуля, потому что этот человек создаёт для нас огромное количество проблем. Молчание настолько далеко от золота, что если вы ударите по нему, то вы услышите звон бронзы.

Now, you get people in times when the civil populace has surrendered itself up to the military and a lot of civilians are walking around in uniform and getting a war fought, you get moments like this: Individuals who are supposed to be just one private soldier according to the rules will actually tell you, "Well, I'm a newspaper reporter. I was a newspaper reporter on the Clarion Bugle Gazette of Sioux Falls and that's really who I am," you know He's got a reserved identity.

Детей учат, что их должно быть видно, но не слышно. Кто-то, очевидно, настолько выпал из общения, что не может вынести и мысли о том, чтобы общаться с кем-то. Понимаете? Какая инверсия может произойти? Человек в конце концов доходит до такого состояния, когда он больше не хочет иметь никаких терминалов. Он знает, что их не существует, и когда они приходят и говорят: «Посмотри, я существую. Я терминал», - человек говорит: «Ага, меня не проведёшь. Всё это нереально, всё это галлюцинации. Тихо. Молчание - золото».

And you go around and you try to get a reserve officer to confess the fact that he is just a lieutenant or something of the sort, he never tells you this. He says, "I am a lawyer. Before I got in the service, I made 850 dollars a month. I'm a big wheel where I came from." See, he is reserving his identity. He's not quite in the service. But you get a lot of high-toned action when this happens. You do actually get a period when in an army and a navy there are people around who do not entirely and only hold motion. (laughter)

Когда-то нам в школе рассказывали небольшую легенду:

These people are capable to some slight degree of playing a game and they do the darnedest things. The War Department goes slowly mad trying to keep track of the darnedest things they're liable to do. You know, they'll see an enemy someplace or another and they'll figure out something or other, and the next thing you know, why, they sneak around the hill and capture the division or something — like Sergeant York.

• «Старый мудрый филин на дубе жил.

They do the darnedest things. They all of a sudden discover they're out of rations, you know, or they're liable to be out of rations, and they see that they can only have rations after they've signed eighteen hundred slips of paper in quadruplicate or quintuplicate so they decide to short-cut the whole thing and they have rations. And nobody can quite explain where all these rations came from, but boy, is it "legal" — typical activity. And everything just goes to the devil. These fellows introduce more randomity than anybody can stand so they have to end the war. (laughter) And they finally get to the point and they say, 'We can tolerate any action which will put a stop to this sort of thing — even peace."

Well, so we get a game in which nations play, called war. And it's only when these people get completely dredged down to the idea "I am a German." "I am a Russian." "I am a private" "I am a captain." When they've got this one hundred percent fixed, and they are that thing — that we can find these wars with tremendous quantities of brutality, very little understanding, no sympathy and nothing but destruction. And when those things occur when everyone gets superfixed in his identity, "I am a duke." "I am a prince." "I am a colonel," we get something like the Hundred Years' War.

We wonder what happened to knighthood. They got killed in the Hundred Years' War. Nobody knew how to end that one. Everybody was being himself, one hundred percent, which is to say, he thought of himself as a piece in the game called the Hundred Years' War, you know? Boy, did they have fixed titles and identities. Mmmph! They were really that.

There was no flexibility in which they could become responsible for any other dynamic than themselves. You see that? They'd have just the fixed responsibility and they had no further responsibility from that. So they could pick up some civilian and torture him. So they could burn a village without even thinking about what happened to the kids in it. Here is game without any responsibility.

Помните?

War fought by people who are capable of responsibility is a skylark. War fought with no responsibility for the enemy, no responsibility for any other identity, is simply a slaughterhouse madhouse.

Что ж, оставьте это филину, ладно? Это неправда!

Where you have a game breaking down into brutality, where you have it breaking down into a slavery where nobody can change his identity, everybody's fixed utterly and so forth, only then do you get cruelty, brutality, criminality on the part of its participants. These things are not present in the position where individuals have still some freedom to choose that they are playing a game.

Вы бы не подумали, что в таком городе, как Нью-Йорк, - как я вам только что рассказал, - есть человек, который приехал в Америку из другой страны, но который до такой степени находится вне общения со всеми, кто живёт в Америке, что он только и может, что сидеть и слушать речи человека, который выгнал его же из родной страны. Но по крайней мере это терминал для общения.

Have you ever noticed some little boy in the neighborhood who couldn't play the game? Who goes into a fighting fury with other children over their toys? This person who can't play the game. They're going to play a game of marbles, so somebody breaks out some marbles and lays them in the sand and they're all set and they draw a ring, and then all of a sudden this little guy comes up and he grabs all the marbles and shoves them in his pocket and runs. And the other kids say, "No, Henry." And after they've said, "No, Henry" five or six times, they go out and get him and punch the devil out of him. And then they really fix him, they say, "You can't play with us anymore." They really fix themselves, too. Every time they try to play marbles, little Henry will be up there with a BB gun. This is the degeneration away from playing a game.

Понимаете, он всё равно мог слушать Гитлера. Гитлер был кем-то, кто говорил. А девиз жизни: лучше пусть хоть кто-то говорит, чем вообще никто. И лучше пусть хоть что-то говорит, чем вообще ничего. Понимаете?

Now, the big difference — let's get very close to fact with this — the big difference between the preclear you had an easy time with and the preclear you had a hard time with, was the preclear you had an easy time with could play a game. He could still play a game.

Но когда человек полностью утрачивает реальность и аффинити с остальным миром, он больше не верит, что есть кто-то, кто мог бы поговорить с ним или с кем он мог бы поговорить. И поэтому для него, конечно, никого больше не существует. И всё выглядит несколько нереальным. И не с кем поговорить. Так что люди ходят и бормочут что-то своим контурам, которые бормочут что-то в ответ.

And the person you were having an awfully rough time with had gotten so fixed in some kind of an identity that he says, "This is entirely, completely, real and serious, no matter how aberrated or cockeyed it appears," and "it's not a game, this is reality, this is sincerity," see? And he's fixed, and he can't change.

Я знал людей, с которыми происходила такая вещь: каждый раз, когда они добивались чего-нибудь, они начинали слышать какой-то тоненький голосок, который говорил им: «Хе-хе-хе-хе-хе. Ты думаешь, что ты довольно сообразительный, верно? Хе-хе-хе», - этакий тоненький голосок. Я знал ещё одного парня; когда ему в голову приходила какая-нибудь хорошая идея, тоненький голосок начинал нашёптывать... или ему приходила в голову мысль: «Ну, ты, может быть, думаешь, что это хорошо, но...»

And the first thing you notice about him, he has difficulty playing a game. That's the first thing you notice about him. First thing that seems out of order about him. You'll notice that by saying, "All right. Now, let's walk over and touch your finger to that wall."

Что ж, просто считайте, что в этом нет никакой иной значимости, кроме идеи о том, что лучше хоть какое-то общение, чем вообще никакого. Если перед человеком встаёт выбор: либо полное отсутствие общения, либо злой, критичный контур, то он выбирает контур. Видите, как это работает?

So, the fellow walks over, says, "Why should I?"

Хорошо. Вот у нас есть человек, которого носило по всему миру, который потерял много друзей. Через некоторое время он попадает в состояние нереальности. Он больше не верит, что есть кто-то, с кем можно поговорить. Вы обнаружите, что многие люди находятся в таком состоянии. Они потеряли столько друзей, они потеряли столько союзников, они потеряли столько вещей, с которыми, по их мнению, было хорошо общаться, что они вообще больше не могут общаться. Они просто выпадают из общения. И вы получаете то, что называется задержкой общения. Что ж, задержку общения можно было бы также назвать задержкой согласия.

You get some little kid who's totally capable of playing a game and you say, "Go over and touch the wall," so he goes over and touches the wall, bang.

Задержка общения - это технический термин. Это промежуток времени между моментом, когда было высказано утверждение или когда был задан вопрос, и моментом, когда был получен ответ на это утверждение или вопрос. Это именно этот отрезок времени - независимо от того, что происходит в промежутке. В этот промежуток человек не обязательно будет молчать.

And he says, "Now you touch a wall." He can sometimes play too much game for some auditors. All right.

Человек может говорить о чём-то другом. Он может отвечать на какой-то другой вопрос. Он может говорить что-то, не имеющее никакого отношения к теме разговора, или он может попытаться разобраться с семантикой вопроса, который ему задали. Это всё разновидности задержки общения, понимаете. Человек не ответил на вопрос или на высказывание. Так что задержка общения в десять секунд может быть такой:

We have a gradient scale of being able to play the game and that gradient scale is the gradient scale of fixed identity as a part of the game or quantity. It's a gradient scale of "How much quantity am I in this game? — identity/quantity. I am one man, you see. I am one person named Jones and that is all I am.

Парень говорит... вы подходите к этому парню и говорите: «Привет».

Now, all due respects to thee and me, that's not a very good condition. A person who can't be Smith sometimes isn't really aware of playing a game. It's all for sure, for sincere, see? You know, it's brutal. It's earnest. It's real. "Tell me not, in mournful numbers . . ." (laughter)

(Пауза.) Он говорит: «Привет».

Now, it's an odd thing that a person only gets latitude of action when he has freedom to play. When a person feels that he chose to play this game, then it's a game. And when somebody else chose the game for him and put him in there, one way or the other, he has no freedom to play this game but is playing the game under duress. And a life unit that plays the game of having to play the game under duress will be in pretty sad shape in the auditing chair — have a rough time. You know, "I'm playing this game under duress. What wall?" Playing the game under duress.

Понимаете? Это задержка общения в десять секунд.

You say, "Go on over and touch that wall."

Вот ещё одна задержка общения в десять секунд. Вы подходите к человеку и говорите: «Привет».

"No."

А он смотрит на вас: «Ха! Что это на тебе такое? Что ты делаешь? О, э... Как дела?» Понимаете, это тоже задержка общения в десять секунд. Видите, в промежутке происходит что-то ещё. Но независимо от того, что происходит в промежутке, это задержка общения продолжительностью в столько-то секунд, минут или часов.

Now, the odd part of it is, this freedom of choice is so significant in auditing that we find individuals, who are brought in by Mama or Papa and given auditing with no idea of what's happening, get well much more slowly than the fellow who thought it up himself.

Так вот, не думайте, что задержки общения могут измеряться только минутами. Мы встречали задержки общения по 150 часов. Задержки общения могут быть очень длинными.

He says, "You know I think I'll go get processed. I'm not so well off these days — I keep going like this . . . (laughter) and I'll go get processed." So he walks in and he sits down and he says, "Process me." And you go ahead — and so on. You see, he still has a freedom to change his role. He changes his role in life. That's why he can consent to come in and be processed.

Сталкивались ли вы с таким явлением? Вы подходите к человеку и говорите: «Как дела?», а он отвечает: «Хорошо». Но потом, через полтора часа, без какой-либо видимой причины этот человек говорит вам: «Знаешь, я чувствую себя ужасно».

The difference is not whether or not the fellow chose. The difference between these two people — the fellow who won't be processed even when he's sitting in the auditing chair and the fellow who just comes in and wants to be processed — the difference is actually a case level difference. It is not simply difference of attitude. It isn't that one chose to be there and the other one didn't chose to be there, (laughter) you know, that makes the difference in auditing. That's not what makes the difference in auditing. The difference in auditing is made this way: This fellow can choose to be somewhere and to change his role in the game. And this fellow, way down here, can't change his role in the game anymore. So he thinks this auditor is going to make him change his role in the game, and he knows he can't change his role in this game.

У него включился социальный механизм и сказал: «Хорошо». Когда же он сам получил вопрос, он должен был его обдумать, он пропустил его через достаточное количество контуров, фильтров, резисторов, транзисторов и трубок, и только потом действительно проверил, каково его состояние в данный момент, и наконец разобрался, что он чувствует себя ужасно. А затем дал вам ответ.

Now, if we were to take somebody and fix him in a chair and go "Swami, swami, hypnoanalysis, pooey, pooey," and shoot him with a little bit of narcowell, I wouldn't say what came up just that moment, but anyway .. . (laughter) — anyway, we shoot him and then we give him a slight little bit of shock, all the time saying to him, "You are a jockey. You can never be anything else but a jockey. You are a jockey." Bzz, bzz, bzz. "You are a jockey. You're nothing but a jockey. All you could do is be a jockey. You'll never be able to change being a jockey." And we just kept that up with this fellow for a few hours and repeated the treatment for a few days .. .

Что ж, задержкой общения может стать шок. Человек попадает в автомобильную аварию. Сразу же после неё он выскакивает из машины, вытаскивает четырёх других пострадавших, отправляет их на скорой помощи в больницу, заполняет все бумаги для полиции и так далее, приходит домой и вдруг говорит: «Нъаааа!» Это задержка общения другого рода.

We bring him into an auditing session. We'd have to drag him in at the end of a leash or something. We'd have to drag him in, we'd have to force him to sit in the chair, so forth. He was unable to change his role, you see? This he's convinced of: "I can't change my role. So therefore auditing is going to do me no good. I am a quantity of game and I am not a quality of anything beyond just this one thing: The only quality I have is jockey.' The only quantity I have is this body, and this funny little silk cap." All right.

Но для одитора это просто промежуток времени между высказыванием или вопросом и ответом именно на это высказывание или вопрос, независимо от того, что происходит за это время.

This would make a real rough preclear — real tough preclear. Don't think that you can't break such a case, you can break such a case. You have to do all sorts of action to get into communication with him because this person won't go into communication. He's a jockey. The only way he communicates is on a horse, this way ... (laughter) And it goes round and round the track, that way.. . (laughter)

И можно сказать, что сама физическая вселенная - это просто одна длинная задержка общения. Вероятно, в начале существования физической вселенной вы сказали кому-то: «Привет», - и до сих пор ждёте, когда он ответит вам: «Привет».

Psychodrama is that effort to get jockeys to be jockeys, on the theory that if you can get them to be jockeys long enough, they'll get unhorsed. But again, unless they chose to decide to be a jockey, they wouldn't become anything else but a jockey.

Единственная причина, по которой человек застревает в ловушке, - это задержка общения: отсутствие ответа или отсутствие исходного сообщения.

Now, there is a process you could run on this fellow, if you could ever communicate it to him; that is the difficulty. You see, he's fallen out of communication. The distance they fall out of communication is the distance they fall away from the game into a fixed quantity of something.

Человек осуществляет смыкание терминалов с любым объектом, который не разговаривает. Интересно, правда? Не может быть, чтобы тот, кто говорил вам: «Старый мудрый филин на золотом крыльце сидел», хотел, чтобы вы оставались в школе. Не хотел же он, чтобы вы застряли в чём-то, так ведь? Одна из причин, по которой вас учат по книжкам, заключается в том, что если бы учёба была связана с реальной жизнью, то она была бы удовольствием. Ладно.

And the more they go into communication, the more they're able to change the game, change the role — they don't have to necessarily, they just can, you see, quality, the ability — until they finally get up to a point and they say, "Well, hey, what do you know, hah, I can play any kind of a game I want to. Guess I'll go on playing the same kind of a game I'm playing, but that's fun." They didn't think it was fun when they started in getting audited; they didn't think so even vaguely. But now it seems to be an awfully good joke to go down to the office and write on little pieces of paper endlessly. It's very funny.

Так что вот вам задержка общения в действии. Что ж, давайте возьмём эту задержку общения и рассмотрим её применительно к другому углу этого треугольника.

Everybody comes in, bug-eyed, how important it is, see? You say, "That's fine. Let's play this game some more." And these people become very hard on the people around them because these people think they're playing hard, you see. And this individual sees — "Gee, here's an interesting game," and he starts to play about eight times harder than anybody else in his vicinity, and everybody gets worn out. Because this guy is playing a game, and the others are there because they have to be — difference of viewpoint.

Вот у нас рисунок 1.

Well, we get a fellow who is able to play the game as he can go into communication. There's nobody quite as out of communication in a football game as the water bucket. Yet all the players come around and drink out of it. But it never positions itself; it's always positioned. It's filled, it's emptied.

Now, there's an interesting kind of a water bucket that will fill itself and empty itself, but it has two legs and it's called a water carrier, to a game. And generally this is some bug-eyed kid full of hero worship, you know, "Hey, Joe, can I give you a drink now, huh?" He's playing the game. He'll be in there playing the game left and right. He hasn't yet gotten the fixed idea that all he will ever be is a water bucket.

Здесь у нас общение, реальность, аффинити.

Now there's the ratio of age to aberration. You say people who are older are harder to process. No, they're not. That is not even vaguely a true statement. I know lots of kids that are harder to process than old people. I know lots of old people that process just like anything; just — it's nothing to it. I've never found much coordination of age. Because psychology pretended to is no reason for us to believe it's true unless we can see it and demonstrate it.

Так вот, если у нас есть задержка во времени здесь, то, вероятно, задержка во времени будет также здесь и здесь. Вы когда-нибудь встречали такого человека, который вам понравился сразу же, как только вы начали с ним разговаривать? Что ж, в этом случае нет задержки аффинити.

I have found people, however, who are quite old who are hard to process, just as I have found people who are quite young who are hard to process. But there is some tendency in this" direction: An individual becomes more and more fixed in his role. At twenty-one he could choose what he was still going to be and he could still get away with this swindle: He could say, "Well, I really don't want to be a bank cashier but I'll just be a bank cashier here until I learn how to play this piccolo. And then I'll be a piccolo player. And I'll become very, very famous."

Вы знаете, что вокруг вас есть люди, которые... вы упоминаете чьё-нибудь имя, вы говорите: «Ну, Билл», - и... и какой-то человек говорит: «Да, фрммм-дрр-фрмммм-зрэээ. Да, э-э... Билл... эм-хм... да. Извините, я с ним на самом деле не знаком, и так далее и тому подобное. Билл, э...», - и вы продолжаете с ним разговаривать и так далее: «(Вздох.) А по-моему, он не такой уж плохой парень».

Now look, we have confused goals and dreams a little bit here, and thought they were an end in themselves. When a person has goals and dreams, he's merely expressing this one fact: He can change his role in the game. He is expressing his confidence that he can change his role in the game. You see that? And the manifestation of it is goals and dreams.

Если вы ещё некоторое время поговорите с ним о Билле, он в конце концов скажет: «Да, да, да, я знаю Билла. Хороший парень».

Don't ever try to process anybody in the direction of ideas alone. Because any thetan, even when bad off, can get different ideas. A life unit can do nothing if not get ideas and shift ideas around. It's how convincingly it can get ideas, that counts. If it can really get convinced of an idea — it's really fixed in some kind of a role — it has very few goals and dreams because it doesn't have to have. There isn't any reason to. It's fixed in this idea now.

Это факт, понимаете. Это задержка аффинити... задержка аффинити. Ну, а как насчёт человека, которому по-настоящему нравятся только те люди, с которыми он давно знаком? Это всего лишь задержка аффинити.

Now, here we are, a bank cashier. And here we're going to be forty-nine and a half years from now, a bank cashier. Of course, he doesn't recognize that till he's thirty-five. And he's noticed that the fellow who married the boss's aunt and the fellow who married the boss's daughter have both been promoted over him; although he always did all of their work because they couldn't do it. He's forgotten how to be a piccolo player because he missed out his installments on the piccolo and they took it back. And he's — recognizes at last that he is fixed into the identity of being a bank cashier. And if he sells himself on the idea "I will never be anything but a bank cashier," why then, of course, he's ended his goals, dreams, future time track and he has become a quantity of something. He's become a quantity of bank cashier — one bank cashier, you see? Not a capability of becoming a lot of things, if he really put his mind to it.

ЮЧто ж, а как насчёт задержки реальности, вот здесь? Должно существовать что- то подобное в отношении реальности, и это существует. Задержка реальности известна нам как вынесение вердикта. Это решение, к которому приходят после того, как было рассмотрено огромное количество свидетельств. Это задержка реальности. Вы видите, каким образом это является задержкой реальности? Говоря иначе, ответ, решение или реальность по поводу какого-либо соглашения достигается только после огромного количества всяких ля-ля-ля-ля-ля и тра-та-та-та-та.

All a thetan has to believe is that he can do a lot of things and be a lot of things — he doesn't even have to do and be them — he's in good shape. But the second he gets the idea that he can only be one thing and he'll never be anything else but that one thing, he's dead! How dead can you get? Believing you can only lie there.

Человек, который проявляет беспристрастность, который не принимает решения, пока не увидит что-то, который не принимает решения, пока не выяснит что-то, который всегда полагается на своё беспристрастное мнение, как на путеводную звезду, - сумасшедший!

When you believe at last you can only lie there and that's all this body is capable of, is simply to lie still and grow a little bit cold and worm-eaten at the edges, you shove off — so would anybody. Because that is end of game as far as you're concerned for that particular cycle, you see. It's a totally fixed identity. You're no longer even able to change the position of the body in space. It just lies there. See that?

Поэтому, когда профессор Помпиндюль пишет или говорит: «Ну, я не знаю, но профессор Плямфитюль в своей статье, вышедшей несколько лет назад в “Журнале плямфитологии”, писал... Но, конечно, в любом случае есть ещё профессор Безна- дёгинг...», и так далее. Когда читаешь такого рода тексты, то там нет никакой реальности или согласия, вы уж поверьте. Это не имеет никакого отношения к реальности. Ладно.

So change comes first in the ability to change one's ideas, then in the ability to change one's location and position in space at will. That's a mechanic, you've moved into mechanics. And now at last, when one loses even that, he's dead. When he's lost the ability to change his location and position in space at will, he says, "I'm dead." There's probably nothing more to death than that.

Итак, у нас должно быть мгновенное общение, мгновенная реальность и мгновенное аффинити, чтобы мы могли получить мгновенную реакцию от жизни или реакцию без временной задержки.

I imagine you could take this jockey after he had been a jockey for a while and then convince him he couldn't move and he'd know he was dead, and he'd leave and he'd be dead. You get the idea? All right.

Если человек находится в прекрасной форме, если он действительно в состоянии управлять реактивным самолётом, то его задержка общения равна нулю, он может принимать решения мгновенно, и его аффинити к миру и окружающим его вещам мгновенное. Он способен управлять реактивным самолётом лучше, чем любой другой человек, если только у того человека нет таких же показателей.

We look over the anatomy of games, we look over the anatomy of communication, we find out that communications are necessary barriers in order to continue a game. In the absence of communication, you don't have any space or time. And when you get no communication at all, space and time collapse, and so you get collapsed terminals.

Почему у военных лётчиков случается больше аварий, чем у лётчиков транспортной авиации? Есть ли здесь какая-нибудь связь?

Have you ever had the experience of some fellow having to walk right straight up to you and talk to you, you know, "Say ya, Joe, uh, uh . . " They often enforce this by eating garlic or something first. They say, "Hiya Joe" — collapsed terminals.

Конечно, есть. Военного лётчика учат ненавидеть. Его учат оставаться вне общения. Его учат разрушать и убивать. Как вы думаете, что при этом происходит с его аффинити? Поэтому у них и случаются аварии. Поэтому-то военную технику так трудно поддерживать в рабочем состоянии. Решение невозможно принять при отсутствии аффинити - я имею в виду хорошее решение.

Well, that fellow has a hard time. He snaps terminals. He is so close to no communication at all, he has to be that close in order to perceive that there is any. See, he has to come up real close to find out if there is some. He can only make a couple of inches of space, when he should be able to make a few yards, anyhow. All right. He snaps terminals, he has to come close.

Так что типичного злодея, каким его описывают в литературе, не существует. Этого типичного литературного злодея не существует. Его подсунули миру и людям писатели, такие, как я и ещё несколько человек в этой аудитории.

Then there's the fellow who gets on the inversion of this who doesn't dare have anybody near him. And you walk up to this fellow and he's standing there, you know, and you walk up to him. He's on the streets, perfect stranger, you're going to ask him for a match. And you walk up to him and you say, "Say, buddy . . . Wonder where he went!"

Этого холодного, расчётливого злодея, который всегда прав, не существует в природе. Если он холодный и расчётливый, значит, у него отсутствует аффинити. Если ему не хватает аффинити, то и реальности, способности принимать решения, ему тоже не хватает. Так что большинство решений, которые он принимает, будут неправильными. Вот и пришёл конец этому злодею - добыче Дика Трейси.

That fellow is so certain that he can't make any space that a couple of inches be darned; he does a compulsive reversal. The second that you come up, he knows you're going to make lots of space and he can make none. So he accommodates it by creating the lots of space you would make. He has to get out there far enough to agree with his idea of how far he has to be away to answer you.

Если детективу трудно раскрывать действия преступников, то это потому, что он глупый, ведь нет человека глупее преступника, ну разве что генерал.

In your neighborhood you probably had some little kid that used to come around and throw sand down your neck or something of the sort. He'd run way off from you and he'd say, "Nyah, nyah, nyah," you know. And you try to close terminals with him, he just goes further away. He's separated out of the group. Henry who couldn't play marbles. He knows he can't play the game and he runs away from anytime he sees a game occurring.

Так вот, этот треугольник содержит в себе огромное множество ответов, но ключом ко всем этим ответам является общение. Если вы можете каким-либо образом вовлечь человека в общение какого-либо рода, то его способность принимать решения обязательно улучшится и он будет больше любить своих ближних.

There's your criminal. The criminal, I swear, is totally and entirely on the run or totally entirely fixed in one place. See, he just goes from one great extreme to the other.

Следовательно, можно сказать, что любое общение лучше, чем отсутствие общения. И вы можете воздать хвалу вашему преклиру за то, что у него по крайней мере естьнесколько контуров. Если бы у него их вообще не было, то он находился бы полностью вне общения и совершенно открыто показывал бы свою ненависть или был бы мёртв.

He hasn't done anything criminal for five or six years, he's living in this small town, he's got a job in a garage. And one day a police car drives up to the garage and all that was wrong was he has a soft spare tire he wants pumped up. When the criminal starts breathing freely again, he has moved to Los Angeles. He went out the back door. Just the appearance of this symbol called "police car" is enough to send him hundreds of miles — immediately.

Насколько мёртвым может быть человек? Совершенно вне общения.

Well, this is a curious manifestation, isn't it? It all has to do with the ability to play a game. The fellow who has to talk very close to you, he has a tough time having any game at all, but remember he's still got a game of some sort. And then the fellow who's got to run like the dickens every time you start to communicate, he's getting close to not having any game at all. He's trying to preserve what game he does have because he knows you're going to eat him. Then we get down to the fellow who doesn't close terminals and doesn't run. And we have, at that moment, the catatonic, and they just lie still. And you pick up their hand, you drop it... .

Однажды кто-то сказал, - также в попытке ввести в заблуждение молодёжь... это, кстати, та ещё игра: вводить молодёжь в заблуждение. По-моему, у них там есть клуб, где они сидят и выдумывают ответы... это как раз по соседству с клубом физиков, которые выдумывают ответы на вопрос о том, как уничтожать солдат... и как ввести в заблуждение молодёжь, и они говорят: «Что ж, мы изобретём правописание».

Had a nurse one time in an insane asylum show me how bad off this particular catatonic was. She says, "She doesn't even respond to needle jabs."

Иногда бывает так. что после того, как преклир проделал изрядный путь вперёд по траку, его нужно вернуть назад и выяснить, когда он впервые стал беспокоиться о таких вещах, как правописание, - попробуйте сделать это просто ради приключения. Вы обнаружите, что это произошло в постшекспировские времена. Шекспира нисколько не заботило правописание. Ребята, которые собирались в Театре Лебедя, устраивали интересное соревнование: они оценивали свои умственные способности по тому, сколько разных вариантов написания слова они могли придумать.

And I said, "No?" I said, "That's very interesting." (Reverend Hubbard was talking to her.) And I said, "That's very interesting."

Что ж, эта информация была бы очень интересной, если бы это была просто информация, но в ней есть кое-что ещё. Из неё можно вывести формулы, которые применимы на практике. И мы обнаруживаем, что из всех этих факторов, из всех этих факторов, взятых по отдельности, самым важным является нехватка общения - общения, а не терминалов для общения. Больше всего человеку не хватает общения - даже не звуков, с помощью которых осуществляется общение, а идей, которые передаются с его помощью. Идея о существовании живого существа, которое общается, неважно, имеет оно массу или нет, - это самое важное данное, которое выводится из всего этого материала.

And she says, "Yes, look." And pulls a safety pin out of her garter belt and jabs it to the hilt in this catatonic schiz. Catatonic schiz didn't twitch. She says, "You see?"

Так вот, давайте посмотрим внимательно вот сюда, на рисунок 2, и давайте изобразим общение.

I says, sort of green, "Yes, I see."

And she says, "She doesn't even jab [respond] when you do it here," bang!

Вот это одна часть общения, это будет «А». Хорошо.

The only thing people find wrong with those people that run away, that snap terminals, that lie still, is they're kind of hopeful there might be an opponent there and they're sort of trying to shake somebody into existence so they'll come alive enough to play, you know?

Так вот, эта часть начинается вот здесь, с парня по имени Билл.

And the only thing you really feel bad about, about an ally, is the fact that he has quit when he's died. You know, he's no longer there to play the game. He ran out on you. That ended that game, woof You weren't through, there were still fifteen or twenty chips in front of your place — a broken communication.

Билл спрашивает: «Как дела?» А разговаривает он с парнем по имени Джо. Так что у нас вот здесь есть Джо, живое существо, с которым можно общаться. Это живое существо, с которым можно общаться. Но всё, что Джо делает в этой точке кривой, - это является тем, кто принимает общение. Вот в этой точке у нас на самом деле находится причина. Вот это расстояние. А вот здесь следствие. Так что у нас есть причина, расстояние, следствие, и это на самом деле ещё не завершённое общение, потому что для того, чтобы произошёл полный цикл общения, нужно, чтобы Джо ответил.

Now, a game is only possible as long as there is communication of some sort. You will find that as you monitor the communication rather poorly — pardon me — sporadically (it's occasional, it's sometimes surprising and so forth, back and forth, it's not good you know, but it's still communication), why, you will have an antagonistic sort of a game where you've got two sides playing. They will fight. That's war. You know, surprising, occasional, unpredicted heavy masses being exchanged back and forth, one way or the other, and you have a war. All right.

Таким образом, мы получаем Джо’. И Джо’ говорит: «Хорошо». Но это ещё не полный цикл. Кому он говорит: «Хорошо»?

A game, then, is monitored in its quality by the communication involved. Now let's see that we have not — we haven't actually excluded bullets or teapots when we've talked about this communication formula.

Он говорит «Хорошо» не тому Биллу, который посылает сообщение «Как дела?». Здесь должно быть время - Билл теперь становится Биллом’.

Now, a complete communication between two soldiers would be as follows: Bill shoots at Joe. Joe prime shoots at Bill prime. Misses all around. So Joe shoots at Bill. Bill prime shoots back at Joe prime. They both shot both ways. They both originated an attack. You watch out, they're liable to wind up as friends. It's only when Joe was careless enough to shoot Bill in such a way that Bill couldn't shoot back, that we get serious about it. And that is bad marksmanship. That ends the game, right there.

Итак, он говорит: «Хорошо».

And when enough Joes and enough Bills have either failed to originate communications in return, or have failed to answer communications, we get law and order: No shooting — no shooting allowed.

Нужно, чтобы Билл’ вот здесь подтвердил, что он получил ответ. Так что у нас появляется вторая линия, включающая причину, расстояние, следствие. Только это - причина’, а это - следствие’.

We get a state of affairs, by the way, exactly in the number of years which have elapsed, which is the most curious thing. It's the number of years which have elapsed — give us the amount of law and order which will occur on the subject of who shoots or how much you're permitted to shoot, something of the sort. Let's take New York City — oh, let's get a little older than that, let's take London. I imagine the fellow who walked down the street in London with a six-gun buckled down and in plain sight would not be arrested. He would probably be taken over to Bedlam and locked up. Or the bobbies would want to know what show he was in. That would be about all there would be to it. Nobody would really take it as a crime. I'm sure that nobody would really think of it as a crime anymore.

И вот у нас есть полный цикл общения, который протекал так.

You walk down the street with a gat buckled down in New York City, you're going to be, not credited with insanity, you're simply going to be thrown into the hoosegow unless, of course, you're a known criminal, at which time they'll just take your gun away from you and set you free. And we get the fact that, if in New York, you possessed a gun and kept it in your desk drawer, you could be arrested and sent to the pen. That's a fact. If you had a gun, you kept it in the car, you'd go to the pen. If you had a gun, if there was some gun rust around anyplace, you could still probably go to the pen.

Билл вот здесь спрашивает: «Как дела?»

Now we move a little further west, we get the condition of affairs in Chicago. You actually would not excite much attention in Chicago if you were to take a rifle down the street, or even a gat. You could possibly have a gat, and again, it'd be the same condition: If you were a known criminal, you'd probably get your gun back after they'd arrested you. "Tools of the trade," they call it in Chicago. All right.

Джо получает это сообщение, а затем Джо’ отвечает: «Хорошо».

And now we get Arizona. And we walk up to — in a hardware store in Arizona and we see all these gats and these revolvers and pistols and so forth, and rifles, and they're all laid out on the counter and so forth. And there's a little slip of paper up in the corner of the counter, and it said, "Anyone under eighteen years of age must have the permission of his parent or guardian in order to purchase and have firearms." And "This will not, in any way, be construed as a law demanding the licensing of firearms."

А Билл’ просто кивает, понимаете, он подаёт какой-нибудь сигнал о том, что получил это сообщение. Хорошо.

And you say to this clerk, "Well, you see that .38 Smith & Wesson there? Well, I'd like to buy it. Load it up." Then pay your money over, take the Smith & Wesson, put it in your pocket, walk down the street. Cop found you — if a cop found you with that weapon concealed, and so forth, he probably wouldn't think very much of it. He'd merely think you were being polite. You were not offending the public view — something like that. But if you had it concealed or buckled on or shoved in your car or in your pocket or anything of the sort, the police would not think very much about it.

Но это всё ещё не завершённое общение. Это всё ещё не завершённое общение. Давайте посмотрим, что должно произойти, чтобы общение действительно было завершено.

But the very funny part of all this is, is these guys are still willing to play a game. Couple of fellow — the police are still willing to play a game. The police in each one of these places have drifted away from punitively playing a game.

На схеме Б у нас вот здесь Билл. Джо направляет сообщение Биллу и в свою очередь спрашивает: «Как дела?»

We get into an interesting state of affairs whereby very little attention is paid to petty crime in Arizona. Sheriffs get interested only when it gets adventurous. They can do something that looks fairly interesting to them, they'll go ahead and do it. But the rest of it — skip it.

Билл получает это сообщение. И теперь у нас здесь есть Билл’, который говорит: «Хорошо». И теперь мы переходим вот сюда к Джо’, который получает это сообщение.

For instance, there were a couple of boys held up — an armed — armed robbery, it was, of a service station. And they drove down the road like mad, and it got out on the police radio in the next county and so on. Couple of deputy sheriffs jumped in a car and formed a roadblock. These two bandits saw the roadblock, turned their car around, drove it way off the road and into the brush, got out of the car and ran like the dickens across sand and rocks and so forth.

Это и есть двусторонний цикл общения, в нём содержатся самые важные составляющие общения.

And all these deputies got together and they said, "Hm." And they carefully tracked, Indian-tracker fashion, these guys, clear across this desert. They found their car, they tracked them halfway across nowhere. And they sat down and waited until — they realized these guys were probably taking a sleep up there someplace, you know. And they sneaked in on them real carefully. And they took their guns away from them and then woke them up — good game. Wouldn't have been played that way in New York.

Кстати, если у вас появилось некоторое головокружение после того, как вы послушали описание этой схемы, то просто представьте себе, в каком состоянии находился я, когда пытался изложить всё это в «Дианетике 55!». Вы начинаете очень внимательно рисовать схему общения, и вы чувствуете, как у вас начинает ехать крыша.Здесь, в первом цикле, Билл спрашивает: «Как дела?», - Джо получает это сообщение.

In the first place, you wouldn't have gotten anybody to have dashed out and formed a roadblock. That would be adventurous. That would be doing something to mess up your forthcoming pension. Furthermore, you'd have probably gotten bawled out by the commissioner for going into that much motion.

Джо говорит: «Хорошо». И Билл получает это сообщение. Это одна половина общения.

Now, when a game drops from communication, it drops into motion and it first drops into rather fast light motion and then it goes into heavier and heavier motion, until nobody can move the game around at all and it's just stopped. And that's Earth. Earth is a pretty solid game — very solid. It's a fixed identity. It's a place called Earth. The number of times this planet has changed its identity in the last twenty-four hours are very few.

Для другой половины общения требуется, чтобы Джо инициировал какое-нибудь сообщение, Билл’ дал ответ, и Джо’ подтвердил это. Так что основные составляющие общения можно выразить вот таким количеством слов в этой схеме двустороннего общения.

The playing field in this case has gotten awfully solid. And people have started to get mad at all things, they've started to get mad at the playing field. Now, what would you think of a bunch of football players who got daffy enough to get mad at the area between the goal posts? And they stopped playing football and started to sit down and pound on the ground. What would you think of these people? Be pretty batty, wouldn't they?

Если мы посмотрим вот сюда, то мы увидим следующие составляющие общения, основные составляющие общения, которыми являются инициированное сообщение, ответ, подтверждение.

What do you think the physicist has done? What has he done? He kept looking at pieces of energy and matter and so forth, and it refused to move and it refused to obey and it refused to be good and it refused to do things, you see? And it didn't give him answers. Of course, it couldn't give him answers; it isn't alive.Go into the exact sciences someday and you will find around you, guys that are pretty hectically obsessed with trying to get MEST to answer up. The physicist and the electronic engineer build things that talk, build things that think. 'We'll do anything to make this stuff answer." Their wife is standing there all the time going, "Gab, gab, gab, gab, gab, walla, walla, walla" but they know she's not there.

And the physicist gets more and more fixed. This stuff doesn't answer up. It just won't answer. It won't answer. And of course, they say, "Well it might be this theory and it might be that theory." That's their way of saying, 'Well maybe it'd answer this way, maybe it'd answer that way." They're kind of mixed up. They're using the stuff through which you communicate, to communicate to: an inanimate terminal.

Вам нужно лишь устранить нехватку этого, чтобы разрешить проблему человеческого разума.

Well, almost anybody has some of this inanimate-terminal fixation. You can get them over a lot of this by simply having them touch walls. And they say, "See, there is a terminal right here. What are you hanging on to that old one you've got for? What do you want that old garden wall for? You got a perfectly good building wall right here." That's what 8 -C does, Opening Procedure.

Вот так всё просто и элементарно. У нас есть двусторонний цикл общения. Мы выясняем, имеет ли место нехватка общения; и если да, то должна иметь место нехватка инициированных сообщений, нехватка ответов и нехватка подтверждений ответа.

But your physicist has gone out of communication to the degree that he now believes that no communication is the best possible communication, so let's get rid of the playing field. "Everybody get rid of the playing field. We can't get it to answer. But we can get far enough to blow it up. And at least it'll say, "bang!"

Может недоставать и кое-чего ещё, что здесь не отражено: живой формы. Понимаете, это то, что скрывалось за надписью «Джо». Джо, вот на этой первой схеме А, был не кем иным, как живым существом, с которым можно разговаривать. Это необходимая составляющая общения.

Now, the only secret there is about secrets is the lack of an answer. I'm not just identifying answer with answer, this is true. The answer, when absent, makes a secret. What is a secret? A secret is an absence of an answer. How do you get into secrets? By saying, "Bow are you Bill?" (pause) (sigh) You say, "Bill, how are you?" (pause) "Bill, how are you?" And at that moment, you become absolutely certain that he is holding one of the deepest secrets you ever saw in your life. Why? Because he doesn't answer. And that's the only secret there is — no answer. That's all the secret there is — no answer.

Но если мы возьмём эти два цикла и разложим их на части, то мы увидим, что живая форма инициирует сообщения, получает ответы и даёт подтверждения. Это всё. Давайте восполним нехватку инициированных сообщений. Я приведу вам подходящий пример того, что мы понимаем под инициированным сообщением.

You look that over, you'll find out it's true. The people that you will believe to be very, very secret people, simply didn't answer you very often. And if they answered you little enough, then you became convinced that they must be very wise, secretive people indeed.

Вот писатель. И он пишет уже много, много, много, много, много, много, много, много лет. Он не читал почти ничего из написанного другими писателями - количество прочитанного не идёт в сравнение с тем, сколько материала он выдаёт на-гора.

And so you get the wise old owl who sits in an oak. And the less he spoke, the more you figured he had some secrets to hide. And maybe he did once, but I'll give you a tip: He's forgotten them.

И через некоторое время у него возникает застрявший поток. Что такое застрявший поток? Застрявший поток - это любое общение, которое идёт в одном направлении без завершения цикла. Всякий раз, когда вы не завершаете цикл общения в обе стороны, у вас возникает некоторая тенденция к застреванию, - понимаете, нехватка, состояние ожидания. Человек начинает ждать общения. Ладно.

All of this material sum mates into just one thing. We have been looking for answers to what? The answers to answers. What is the answer to an answer? It's an answer. That's what it is.

Вот у нас на схеме А этот человек, этот писатель. И он сидит и порождает, порождает, порождает, порождает, порождает, порождает общение, и... всё это застревает, застревает, застревает. Одну рукопись теряют, на другую не отвечают, и он не получает подтверждения от публики, но, что более важно, не осуществляется цикл общения, изображённый на схеме Б. Там нет другого писателя, который тоже писал бы что-то, понимаете?

And we take somebody who's convinced there are tremendous secrets in everything and we simply process him by making everything he thinks is secret, answer. And the next thing you know, he knows all about it. Because he knew everything there was to know in the first place. This is very simple.

То, что здесь упущено, - это весь второй цикл. Он не вступает в тесный контакт с другим писателем - невероятно. Что с ним произойдёт? В конце концов литературное творчество превратится для него в навязчивую идею. Качество его произведений будет ухудшаться, а затем он вообще прекратит писать, и само литературное творчество превратится в своего рода плотный ридж. Такова его судьба, если он не завершает двусторонний цикл общения - если рядом с ним нет никого, кто занимался бы писательским трудом. Понимаете?

So we now, by this process alone, actually can obtain any answer we want out of anything. We can actually make anything talk, whether it's space, matter, energy, time or Mama.

Он ничего не читает. Он не понимает, что другие люди тоже пишут. Он, может быть, считает, что книги просто появляются как-то сами собой - кроме тех, что пишет он сам. Он знает, что эти пишет кто-то живой. Но он не знает, что на свете живут и другие писатели. Он попадает в ужасное положение. Видите, у него возникнет застрявший поток, а затем он так основательно застрянет, что всё это станет плотным. А именно так и создаются риджи.

We get fixed on things simply waiting for an answer and after a while, they become secret. And that's what we've been looking for in Dianetics and Scientology. And if you think it over, I think you will agree with me. We have the answer to secrets. And the answer to a secret is an answer. Supply the abundance of answers, and you don't have any secret anymore about life, or about anything.

Так вот, я сейчас говорил о писателе, потому что это вполне очевидный пример. Давайте рассмотрим менее очевидный пример. Давайте рассмотрим человека, который находится полностью вне общения. У вас в доме есть человек, который находится полностью вне общения. Вы подходите и говорите: «Бэсс, как дела?» На самом деле вас не интересует, как у неё идут дела. Вы просто подумали, что было бы неплохо задать этот вопрос, понимаете. Ответа нет.

Okay, I'll see you this evening.

Вы говорите: «Ну, хм-хм», - и уходите. А в следующий раз, когда вы видите её, вы спрашиваете: «Бэсс, тебе нравятся твои новые перчатки?»...

Thank you.

Что ж, на следующее утро вы ведёте себя довольно неосмотрительно и спрашиваете: «Как дела, Бэсс?»

Знаете ли вы, что у вас появится навязчивая идея: узнать о том, как у неё дела?

Вы будете одержимо пытаться получить ответ на вопрос «Как дела, Бэсс?». Что ж, это очевиднейшая вещь. И у вас появится уверенность, что существует какая-то ужасная тайна, связанная с её здоровьем.

И у вас возникает застрявший поток. Вы рискуете... если не следите за этим... вы рискуете превратиться в человека, который ходит и повторяет: «Как дела, Бэсс? Как дела, Бэсс? Как дела. Бэсс? Как дела. Бэсс?» Понимаете?

И вы зациклитесь на Бэсс, и если она уедет, вы годами будете хранить вот здесь её образ в надежде, что вы когда-нибудь услышите что-нибудь. Ладно.

Давайте теперь посмотрим, чего тут ещё недостаёт. Бэсс никогда не подходила к вам и не спрашивала: «Как дела?» Этого просто никогда не происходило. Бэсс никогда не подходила к вам и не спрашивала: «Как дела?» Она не инициировала общения. И даже если бы Бэсс каждый раз отвечала... Вы спрашиваете: «Как дела, Бэсс?»

И она отвечает: «Прекрасно».

А вы говорите: «Хорошо» - и уходите.

А в следующий раз вы спрашиваете: «Как дела, Бэсс?» - и она отвечает: «Прекрасно».

Вы уходите.

Даже если бы так происходило каждый раз, через некоторое время у вас бы закралось какое-то подозрение в отношении Бэсс. Чего здесь не хватает? Не хватает всего второго цикла - всей схемы Б... ничего этого нет.

Понимаете, Бэсс никогда не инициирует общения в свою очередь. На самом деле вы обнаружите, что только люди, которые находятся в гипнотическом состоянии, немедленно отвечают на вопросы, но никогда не инициируют общение сами. Если человек немедленно отвечает на вопрос, значит он либо в очень хорошем состоянии, либо совершенно загипнотизирован. Если он загипнотизирован, он никогда не начнёт общение сам.

Вы могли бы спросить: «Как дела, Бэсс?»

Она бы ответила: «Нормально».

А вы бы сказали: «Хорошо».

«Как дела, Бэсс?»

«Нормально».

«Хорошо».

«Как дела, Бэсс?»

«Нормально».

«Хорошо».

Через некоторое время... если она никогда не инициирует общение, это означает, что она просто на автомате выдаёт вам ответы, принятые в обществе. «Нормально». Потому что если бы она была действительно живым существом, то в какой-то момент она не выдержала бы и завершила этот цикл общения.

Было ли у вас когда-нибудь так, что кто-то подарил вам на Рождество подарок, а вы ничего ему не подарили? Вы страдаете от этого, не так ли?

Вы говорите: «Эй, ей-богу, мы... мы... мы ведь ничего не купили Джо. Я думаю, нам нужно выйти в город, найти что-нибудь для него и сказать, что мы купили это до Рождества и забыли дома». Вы чувствуете себя плохо, видите? Вы не осуществили цикла двустороннего общения, пусть даже и с помощью предмета.

Он дал вам что-то, вы дали ему что-то - в этом нет абсолютно ничего плохого. Ну, таким образом создаются вселенные. Понимаете, вы общаетесь с каким-нибудь тэтаном с помощью интуиции и говорите ему что-нибудь. Вы говорите: «Привет», - или же вы создаёте маленький мокап, или что-то ещё, понимаете.

А затем он создаёт мокап для вас, и вы получаете такого рода картину.

Вот схема Л. А вот схема Б. Итак, вот он, цикл общения, в котором присутствуют 15 инициированное сообщение, ответ и подтверждение. Вот здесь инициированное сообщение, здесь ответ, а тут подтверждение.

Знаете, что делают эти два человека? Они создают пространство. Именно так появляется пространство. Один создаёт какое-то пространство, а другой говорит, что тот это сделал. Этот человек говорит: «Я создал пространство (“Как дела?”, понимаете)... я создал пространство», говорит он этому человеку.

А другой отвечает: «Да, ты создал пространство».

Первый говорит: «Я это сделал».

И у них появляется какое-то пространство. Понимаете? Но когда они перестают общаться, мы получаем то, что отображено на схеме В - никакого пространства. Видите, это смыкание терминалов.

А вот здесь, на схеме Г, этот человек постоянно спрашивает: «Как дела, Джо?» А Джо никогда не инициирует никакого общения. Таким образом, у вас получается «неуравновешенное» пространство. У этого человека возникает представление, что он, должно быть, говорит, преодолевая какое-то невероятное, фантастическое различие, и что никто, кроме него, не создаёт никакого пространства. И поэтому у него появляется навязчивая идея, что нужно настаивать, чтобы кто-нибудь ещё создавал хоть какое-то пространство. Он всё время ходит вот здесь.

Цикл на схеме Б так и остаётся незаконченным, поэтому этот человек всё ходит и говорит: «Привет. Привет. Привет». И он будет давать подтверждения, и так далее, но если он хочет выразить всё это словами, то ему следует сказать: «Ради Бога, создайте какое-то пространство. Пожалуйста, кто-нибудь ещё, создайте какое-то пространство. Почему я один должен создавать всё это пространство?» Вы понимаете?

Итак, больше нет никого, кто создавал бы пространство. Что ж, после того, как этот человек спросил: «Как дела?» и получил ответ: «Нормально», и получил подтверждение, цикл начинается с другой стороны, и мы видим, что тот человек, к которому изначально было обращено сообщение, теперь сам инициирует общение, на которое другой может ответить и дать подтверждение.

Второй человек на схеме Б теперь говорит: «Ладно, я создаю некоторое пространство».

А первый отвечает: «Ты это сделал».

«Хорошо».

Следовательно, общение протекает таким образом:

«Я создаю некоторое пространство, - это на схеме А, - я создаю некоторое пространство».

«Ты это сделал. Теперь я создаю некоторое пространство» - это на схеме Б.

«Ты это сделал». Понимаете?

«Теперь я создаю некоторое пространство».

«Ты это сделал».

«Теперь я создаю некоторое пространство».

«Ты это сделал».

«Теперь я создаю некоторое пространство».

«Ты это сделал».

«Теперь я создаю некоторое пространство».

«Ты это сделал».

Понимаете? У них есть расстояние, у них есть частицы, у них есть пространство, у них может быть какое-то аффинити, у них разные индивидуальности, и у них может быть игра. А в игру можно играть и без аффинити. И в игру можно играть без реальности. Но нет на Земле игры, в которую можно было бы играть без общения. Таким образом, самое важное для создания пространства и создания вселенных - это общение.

Если вы когда-нибудь чувствовали себя плохо из-за кого-то, то это потому, что он не уравновешивал ваши усилия по созданию пространства. Или потому, что он никогда не говорил: «Хорошо, ты создал некоторое пространство».

И наоборот, вы можете чувствовать себя плохо из-за того, что вы просто никогда не говорили кому-то: «Ты создал некоторое пространство». Понимаете, вы просто никогда ему этого не говорили.

Он приходит и говорит. «Привет», - а вы его игнорируете. Он говорит «Привет», - а вы его игнорируете. Он говорит: «Привет», - а вы его игнорируете.

Он говорит: «Я создал некоторое пространство».

А вы не отвечаете: «Ты создал некоторое пространство». Понимаете, вы просто его игнорируете.

И первое же, что случится, - у него с вами произойдёт смыкание терминалов, и вы никогда от него не избавитесь. Понимаете, почему? Понимаете, он говорит: «Привет». Он говорит: «Я создаю здесь некоторое пространство. Привет, я создаю здесь некоторое пространство».

А вы ему не отвечаете.

«Привет, я создаю здесь некоторое пространство». Есть опасность, что через некоторое время он подойдёт и вмажет вам как следует. Вы понимаете, почему? Он настаивает на том, чтобы вы дали ему какой-нибудь ответ, чтобы у него было какое-то пространство.

При отсутствии общения нет никакой игры, никакой вселенной, никакого аффинити и никакого согласия. С помощью процессинга и восполнения нехватки одного лишь общения вы можете исправить всё, что не в порядке с кейсом.

Так что, прав я или не прав, но у меня ощущение, что мы неплохо продвинулись в том, чтобы научиться быстро разрешать кейсы.

Спасибо.