Это лекция о Саентологии и её истоках, в том виде, в котором они могут быть известны человеку.
«Саентология» – это слово, которое, как вы конечно же могли бы сказать, было англизировано. Мы знаем, что значит «саенс». Мы знаем, что «саенс» означает «истина» или «мудрость», и мы знаем, что значит «-логия» – это знают все. Это значит «изучение».
Но это не означает изучения науки. Это означает изучение мудрости, и это почти что самая точная дефиниция, если только вы не скажете «мудростелогия» или что Саентология – это мудрость и что вы практикуете мудрость. И если бы вы чётко это произнесли, это звучало бы более понятно, чем если бы вы сказали, что вы практикуете Саентологию.
Однако это слово, по своей сути, не означает, что мы говорим о науке. Просто западный мир в слове «наука» видит нечто близкое к истине.
Так вот, у нас есть происхождение слова Саентология: «сцио», что означает «состояние знания», «знания» в самом полном смысле этого слова. И именно используя это слово и было образовано слово «Саентология». Это наиболее выразительное слово в западных языках, в романских языках, которые, конечно же, включают в себя латынь – один из источников английского языка, и это слово очень ярко выражает идею знания. Это состояние знания в самом полном смысле слова. И тут нет никаких оговорок.
Обратите внимание на то, что это не «саенс-тология». Её можно было бы назвать «сцио-тология», но опять-таки это не совсем по-английски. Так что мы используем слово, которое достаточно легко произносить, то есть просто «Саентология».
Вы обратили внимание на то, что уже в течение долгого времени мы не использовали слово «Дианетика» – не потому, что Дианетика не имеет отношения к Ассоциации саентологов Хаббарда; она имеет к ней самое непосредственное отношение. Это терапия разума, и об этом говорит её название – «Дианетика». Это слово произошло от «диа-ноос», которое было изменено за счёт добавления «етика» так, чтобы оно соответствовало звучанию технических терминов в английском языке, и оно означает не что иное как «посредством разума».
Так вот, принимая во внимание тот факт, что западный мир считает разум чем-то, что есть у сумасшедших, и так далее, мы не особо заинтересованы в том, чтобы продолжать концентрироваться на этой штуке по имени «разум», хотя слово «разум» вполне можно употреблять.
Но посмотрите: «посредством разума». В Саентологии мы не действуем «посредством разума». Мы говорим о знании. Так что Дианетика была терапией разума, это вне всяких сомнений. И нет никаких сомнений в том, что она – вполне законная предшественница Саентологии.
Но Саентология – это нечто весьма обширное, в то время как Дианетика – это нечто, имеющее весьма узкую область применения. И Дианетика принадлежит миру психологии, а Саентология не принадлежит миру психологии и это не более высокий уровень развития психологии, и ей не может быть дано определение в рамках психологии.
«Психология» – это слово было англизировано (хотя это и не обязательно так в отношении его составных частей), поскольку сегодня мы обнаруживаем, что слово «психология» состоит из «психо» и «-логия», и «психо» – это «разум» или «душа». Но наиболее авторитетные учебники по психологии на первых же страницах очень и очень осмотрительно говорят, что сегодня это слово не имеет отношения ни к разуму, ни к душе.
Цитирую один из них: «Её следует изучать в рамках её собственной истории, поскольку она больше не имеет отношения к душе и даже к разуму». Так что мы не знаем, к чему имеет отношение психология. Она просто не знает, что ей делать.
И поэтому мы должны выйти из этой области и использовать слово, которое действительно обозначало бы то, что оно обозначает, а именно -изучение состояния знания – изучение мудрости. Мы должны использовать это слово, поскольку это то, что мы делаем.
Так вот, если посмотреть на это с точки зрения философии, есть слово «эпистемология». Но «эпистемология» – это нечто совершенно отдельное от «онтологии» – ещё одно слово, принадлежащее к той же категории, что и эпистемология. В философии материя рассматривается как нечто отдельное: считается, что материя – это вот здесь, а мысль – это вот там, и так далее. Иными словами, когда мы смотрим на западную философию, мы смотрим на запутанную номенклатуру.
На самом деле нигде на Западе вы не найдёте никаких примеров учения, целью которого был бы наивысший уровень знания, который может быть достигнут человеком или жизнью. Нигде в западном мире вы не найдёте слова или традиционно существующего понятия, которое могло бы охватить Саентологию, а это создаёт затруднения для одитора, когда он пытается общаться с теми людьми, которые окружают его в обществе, поскольку они хотят узнать, что такое Саентология, а он говорит с ними, в то время как такого понятия, которое могло бы охватить Саентологию, не существует.
Они считают, что область, называемая словом «психология», охватывает всевозможные странности в поведении человека, связанные с его разумом, – они так считают. Поэтому они не могут понять, как можно сказать что-то, что вышло бы за рамки психологии или было бы чем-то отличным от психологии. И они оказываются в затруднении, потому что они никогда ничего подобного не встречали. Вы ничего не сообщили им, сказав: «Мы изучаем мудрость». Понимаете, если бы вы сказали так, они бы ответили: «О да, это славно. Я это проходил в третьем классе».
Так вот, когда у общества нет стандарта, в соответствии с которым нужно общаться на ту тему, о которой вы говорите, общение между вами и обществом прекращается, и поэтому вам приходится прибегать к различным ухищрениям, когда вы пытаетесь объяснить, чем же вы занимаетесь. Вам нужно найти некий исторический контекст, который бы действительно позволял им понять ваш предмет. И есть много способов для достижения этого.
Но прежде чем мы начнём об этом слишком сильно беспокоиться, давайте рассмотрим нечто очень важное для нас, что не ограничено каким-нибудь невежеством, которое существует в западной цивилизации. Давайте рассмотрим десять тысяч лет изучения человеком природы Бога или богов, возможности существования истины и самой сокровенной из тайн, иными словами, тайны самой жизни.
И мы обнаруживаем, что в течение десяти тысяч лет (с этой цифрой, кстати, в настоящее время не согласны некоторые историки; но с другой стороны, они не знают многое из того, о чём я вам говорю), но в течение известных нам десяти тысяч лет человек шёл по этому пути.
Мы обнаруживаем, что материалы, сохранившиеся в Азии и даже в западной цивилизации, утонули в потоках многословия, как это можно было бы назвать. Существует что-то около – я думаю очень рискованно называть точную цифру, – но это где-то от 125 до 150 тысяч книг, и это -Веды и буддийская литература.
Так вот, это огромное количество книг; конечно, некоторые из них очень маленькие. Но это огромный объём информации. Так если все эти данные существуют, то почему западный мир знает об этом так мало?
Мы должны вернуться и взглянуть на то, что произошло около десяти тысяч лет тому назад; конечно, это всё тоже довольно туманно. Вы, вероятно, могли бы использовать прямой провод для этого, но давайте посмотрим на это с точки зрения антропологии, а не истории. И мы обнаруживаем, что на Земле произошло разделение народов, и это, возможно, произошло гораздо раньше, чем десять тысяч лет тому назад. Граница, очевидно, пролегала по Уральским горам. Говоря с вами сейчас, я использую материалы, предоставленные мне профессором этнологии из Принстонского университета, где я учился. И у меня нет никаких других данных за исключением тех, которые он мне предоставил, и у меня нет никаких других оснований высказываться по этому поводу за исключением того, что этот человек был авторитетным специалистом в своей области. И то, что он сказал, показалось мне вполне разумным, и поэтому я передаю это вам.
Очевидно, где-то поблизости от Урала произошло разделение рас. Часть тех людей, которые сейчас населяют Северное полушарие, пошли на восток, а часть – на запад. Место, где зародилось человечество, было предметом разного рода дискуссий, но нас не волнует место зарождения человечества, мы просто говорим о том, что с той или иной степенью вероятности произошло в то время: что было чёткое разделение и что часть населения Северного полушария двинулась на восток, а часть -на запад, и мы обнаруживаем возникновение весьма примечательного различия в характерных особенностях личности западного и восточного человека, которое в Северном полушарии более всего бросается в глаза.
Люди, которые ушли в степи, в пустыню Гоби, в Китай, Индию и на различные острова, очевидно, встретили на своём пути огромное количество пустынь, им пришлось испытать тяжелейшие лишения, и они создали философию терпеливости. Это было лейтмотивом, поскольку этого от них требовала окружающая среда: они должны были терпеть. И поэтому мы обнаруживаем, что у этих рас определённый цвет кожи и волос для защиты от убийственного влияния солнца и снега. Мы обнаруживаем, что у них нет естественной защиты в их среде обитания, а следовательно, мы обнаруживаем, что они способны выживать гораздо дольше, чем те, кто пошёл в противоположном направлении.
Это их характерная черта. Например, один китаец во время войны провёл на плоту неподалёку от мыса – это был мыс Горн – провёл на плоту восемьдесят дней без воды и пищи, и, когда его сняли с плота, он очень удивлялся, зачем его закутали в одеяла. Как только он смог (он был с английского судна, которое было потоплено торпедой), как только он смог, он сбросил одеяла, поднялся наверх, явился на камбуз и начал работать. Он был коком на корабле, который был потоплен торпедой. Восемьдесят дней без пищи и воды на плоту в южной части Тихого Океана. Иными словами, он знал, как терпеть.
И так оно и есть: цвет их кожи и волос, их обычаи и так далее отличаются от наших в той мере, в которой они способны выживать в невероятно трудных условиях. А условия жизни там действительно трудные: от человека там действительно требуется очень многое. И те расы, которые там живут, обладают терпеливостью. И если вы хотите что-то сказать о них, то это совершенно очевидное высказывание.
Они также чрезвычайно практичны. Их практичность поражает белого человека. Те объяснения, которые они совершенно невинно вдруг дают в ответ на вопрос, всегда настолько просты, что белый человек остаётся стоять с отвисшей челюстью, вытаращив глаза.
Так вот, те расы, которые пошли от Урала в противоположном направлении, очевидно, попали в страну, богатую лесами; там было очень много дичи. И философией Запада стало нанесение сильного удара. Если вы могли нанести мощный удар достаточно быстро и с достаточной силой, вы могли убить дичь, и тогда вы могли жить.
Благодаря растительности и множеству других факторов, у людей там не было особой необходимости иметь какой-то особенный цвет кожи или волос, их обычаи не должны были быть столь целесообразными, и можно было бы сказать, что этим людям было гораздо легче устроить свою жизнь, поскольку в отличие от Азии еда там была в изобилии,
И мы обнаруживаем, что западная философия строится на модели поведения, состоящей в нанесении сильного удара: быстро достичь цели, нанести сильный удар – дичь падает и вы едите. И очень малая вдумчивость и практичность в отношении всего того, что не связано с этим.
Так это или не так, но, как говорят, это то, что предшествовало периоду, который начался десять тысяч лет тому назад. Это могло быть так, а могло быть и по-другому – нас это не волнует, – но это позволяет очень легко объяснить существование данного различия. И стоит нам посмотреть на эти два мира, как мы увидим, что одному из них, столкнувшись с необходимостью терпеливости, с невероятными лишениями, конечно, пришлось выработать некоторое терпение и способность философствовать, способность мыслить. Любому человеку требуется немало времени для того, чтобы продумать что-нибудь до конца. А человек, который просто привык наносить сильный удар, вряд ли сможет продумать что-либо до конца.
Когда мы сталкиваемся с философией, мы, к счастью или к несчастью, сталкиваемся с азиатской традицией. Это традиция необязательно цветных людей или иноземцев. Люди, живущие в западном мире, кстати, испытали бы крайнее изумление, если бы узнали, что у представителей правящей касты в Индии кожа столь же белая, как и у любого норвежца. Это бы показалось им очень интересным, и это вызывает немалое изумление у человека, где бы он ни оказался в этой стране.
Поскольку у них есть традиция терпеливости, они сохранили рукописи. Следовательно, мы не знаем, что происходило в Северной Америке. Мы можем только догадываться. Мы не знаем, что происходило в Южной Америке. Там осталось несколько развалин тут и там, но за исключением этого мы мало что знаем.
Мы обращаем своё внимание на Средиземноморский бассейн и обнаруживаем, что существовало определённое сообщение между этим регионом и Азией, поэтому о Средиземноморском бассейне известно довольно много. Философия терпеливости и тому подобные вещи проникли на Ближний Восток – в незначительной степени, но их можно было там обнаружить.
Европейские исторические свидетельства можно считать весьма сомнительными. Люди там не знают, когда и где у них были ледниковые периоды. В действительности они не могут проследить, кто был где в какое тысячелетие и кто чем владел. Время от времени им приходится писать историю, так что они садятся, приходят к соглашению и пишут историю, и это доходит до того, что Вольтер сказал, что история – это Миссисипи лжи.
Так вот, когда речь идёт о западном мире, у нас есть свидетельства, которые охватывают период протяженностью – мы говорим о письменных свидетельствах, существующих на Земле, – в три с половиной тысячи лет. Что ж, это может быть, а может и не быть правдой. Но, вне всякого сомнения, школы в западном мире учат нас тому, что это то, насколько далеко мы можем заглянуть в прошлое с помощью письменных свидетельств. И эти свидетельства ведут нас к Изиде – я забыл название этой египетской династии, – и представители этих школ нашли там некие рукописи и приводят эти записи как пример чего-то очень древнего. Но будьте очень и очень осторожны, чтобы не покинуть западный мир в поисках древних рукописей. Соблюдайте крайнюю осторожность.
Для того чтобы история оставалась неизвестной, для того чтобы знание оставалось неизвестным, необходимо оставаться по эту сторону Уральских гор. Вы пересекаете Уральский хребет и вы обнаруживаете, что такой неизвестности нет. Вы обнаруживаете традиционную мудрость, которая уходит своими корнями в прошлое приблизительно на десять тысяч лет, и к этому периоду относятся самые ранние свидетельства, которые у нас есть.
Что ж, это правда, что нам необязательно признавать тот факт, что существуют письменные источники, более ранние, чем те, которые известны любому антропологу в западном мире. Однако случилось так, что есть некое собрание гимнов, которые... я бы очень хотел назвать тот год, которым их так любят датировать на западе, что ставит их по времени после египетских источников, но это не так. Насколько я помню, народы Земли познакомились с этим где-то в районе 8212 года до н.э.
Это гимны. И когда мы говорим о гимнах, может показаться, что там будут в основном культовые обряды и ритуалы, поскольку это религиозные гимны. Но это была бы всего лишь наша западная интерпретация понятия «религиозный». Это были релрптюзные гимны, но это – самое раннее, чему обязана Саентология – самое раннее, – поскольку в наиболее древних гимнах содержится многое из того, что, как мы знаем сегодня, оказывается справедливым при сравнении с тем, что мы заново открыли или к чему мы вернулись.
И в этих материалах содержится столь обычная штука, как цикл действия МЭСТ-вселенной, известный вам в Саентологии как цикл действия. И это содержится, по-моему, в «Гимне, прославляющем дитя рассвета», который по разному называли и переводили западные переводчики.
Но эта информация всегда была там. Более того, в том же самом собрании гимнов мы обнаруживаем теорию эволюции, созданную Чарльзом Дарвином сто лет тому назад или немного позже. На самом деле, если мы обратимся к этим гимнам, мы найдём там почти все данные, которые вы ищете в более поздних источниках, неважно, называете ли вы это наукой или Христианской наукой.
Там содержится огромный объём знаний. Считается, что эти гимны возникли в устной форме и передавались из поколения в поколение, до тех пор пока они в конце концов не были записаны.
Так вот, это западная интерпретация того, что с ними произошло. Я не буду говорить, правда это или нет, но я могу сказать вам, что и сейчас эти гимны всё ещё существуют, но их очень трудно найти в западном мире; вам нужно искать переводы, выполненные для специалистов, работающих в этой области. Их изучают скорее как некую диковину. Но мы не знаем, как изменились бы науки, если бы кто-нибудь сел и начал изучать Веды. Мы не знаем, что бы произошло.
Но что очень странно, на протяжении тысячелетий, по-видимому, более или менее постоянно происходила утечка этой информации на Ближний Восток и в Европу.
Человеку нравится верить, что люди, жившие в прошлом, были неспособны ходить, путешествовать, перемещаться. Однако в наших западных библиотеках мы находим «Книгу Марко Поло». И все очень удивляются тому, что в то время белый человек служил Хубилаю. Что ж, это было так давно, что это невозможно себе представить. Но мы обнаруживаем, что при дворе Тамерлана был араб по имени Ибн Баттута, который к тому времени только-только закончил написание серии книг о своих путешествиях по Европе, Африке и Азии.
Мы не обнаруживаем, что человеку было очень трудно перемещаться с места на место. И это правда. Он не испытывал каких-либо значительных затруднений, перемещаясь с места на место. У него были -не позднее чем в 1200 году – вне всякого сомнения у него были лошади, а лошади могут доставить вас почти что куда угодно. Человек мог перемещаться туда-сюда по поверхности земли, и, естественно, в таком случае имеет место перенос информации.
Например, сегодня любой, кто знаком с Китаем, не видит ничего необычного в итальянской кухне. И он бы не нашёл ничего необычного в том, что итальянская кухня внезапно возникла вскоре после возвращения Марко Поло и многих других путешественников, побывавших в тех же краях.
То, что лишь один человек написал об этом, не означает, что там не было множества людей. Какой-нибудь член Клуба путешественников всегда бывает до крайности изумлён, когда получает всю необходимую ему информацию о новой, дикой и совершенно неисследованной территории от белого человека или от китайца – в особенности от китайца, -жившего там в течение последних сорока лет.
И тем не менее исследователь возвращается с информацией, публикует её в журналах и делает её доступной для людей. А то, что узнал тот белый человек, когда он там находился, он, вероятно, просто рассказал своей семье, когда вернулся домой, и это не было широко опубликовано.
Так что мы должны уяснить себе, что есть данные, которые широко распространяются, а есть данные, которые люди просто носят с собой. И поэтому есть два вида распространения информации. Марко Поло и Ибн Баттута были писателями, и поэтому они писали. Но это не значит, что они были единственными людьми, которые перемещались с места на место за последние три с половиной тысячи лет.
Так что нет ничего удивительного в том, что мудрость Египта становится самой ранней мудростью Греции; нет ничего удивительного в том, что мы читаем христианское Священное писание и обнаруживаем, что мы читаем египетскую «Книгу мёртвых». Нет ничего удивительного в том, что мы смотрим на середину эпохи романтизма в Европе и обнаруживаем, что «Сказки тысячи и одной ночи» были только что переведены и в европейской литературе в этот момент произошёл крутой поворот.
Так вот, я не пытаюсь подчеркнуть тот факт, что в Европе никогда ничего не было создано. Да, да, в Европе было придумано очень много чего. Но Европа делала огромные шаги вперёд, как только она открывала свои двери информации, идущей с Востока. Поскольку восточная традиция такова: вы можете сесть и подумать. И время от времени кому-нибудь в западном мире напоминают об этом, и когда ему напоминают об этом, до него вдруг доходит, что он тоже может сесть и подумать. И если мы чему-нибудь научились, так это терпеливости Востока, который позволяет себе прекратить действовать на период времени, достаточно длительный для того, чтобы выяснить, как и почему. И именно этой традицией мы больше всего обязаны Азии.
Но обязаны ли мы Азии? И ей ли мы обязаны? Или, может быть, мы обязаны тем людям, жившим на этой планете, которые разделились на две части, и часть из них отправилась на восток, а часть – на запад, -тем людям, которые являются общими предками людей, живущих на этой планете сейчас.
Все мы обладаем одинаковым потенциалом, но так уж получилось, что информацию, собранную на протяжении многих лет, можно найти в Азии; а в западном мире она не сохранилась.
Поэтому информацию прошлого мы ищем в таких книгах, как Веды, как буддийские тексты, как «Дао де цзин» и в других материалах подобного рода, возникших в Азии.
Кто знает, не попали ли изначально эти материалы в Азию из Европы. Мы могли бы пойти по такому весьма сомнительному пути предположений и догадок в любом направлении. Но мы, находясь здесь, в западном мире, определённо знаем, что у человека есть традиция мудрости, и эта традиция уходит своими корнями в прошлое приблизительно на десять тысяч лет, и это можно проследить с достаточной степенью определённости.
Мы обнаруживаем, что самым ранним точно известным предком Саентологии являются Веды. Веды – это очень и очень интересное сочинение, как я вам только что сказал. Предметом изучения в Ведах являются «где» и «как», а также кто это сделал и почему. Это – религия. Это не следует путать с чем-либо ещё, поскольку это религия. И само слово «Веды» просто значит «смотрение» или «состояние знания». И это всё, что оно означает. Это всё, что оно когда-либо означало, – «смотрение», «состояние знания».
Так что мы можем окинуть мысленным взором определённый промежуток времени, и огромное количество умов, и огромное количество таких мест, где человек был способен неподвижно сидеть достаточно долго, для того чтобы обдумать то, что содержится в этом старейшем письменном источнике, и мы можем обнаружить, где это стыкуется с настоящим и чем мы в Саентологии действительно кому-либо обязаны. Поскольку сказать, что западный человек, подобный мне, мог бы, ни на что не опираясь, в одиночку создать всё, что вам необходимо для того, чтобы достичь того, к чему стремились те люди, это было бы совершенно невозможным, невероятным, ложным высказыванием. Если бы информация, содержавшаяся в Ведах, была мне недоступна, если бы я не знал очень хорошо более раннюю информацию, содержащуюся на всём этом траке, и если бы я в то же самое время не прошёл обучения в американском университете, что дало мне знания в области науки, у меня не было бы достаточного понимания западного мира, чтобы я мог применить к нему что-либо восточное, и у нас снова был бы восточный мир.
Но западный мир должен бить наотмашь; он должен создавать следствие; он должен выбиваться в люди! Никто не побуждал Азию выбиваться в люди. Вы могли бы просидеть тысячу лет на вершине горы, и все ваши соседи ничего не имели бы против. А на Западе вас арестовали бы за бродяжничество.
Так что мы соединили совокупную мудрость всех этих веков с достаточным нетерпением и необходимостью, с достаточным количеством научной методологии. (Кстати, я думаю, что Гаутама Шакьямуни, вероятно, лучше владел научной методологией, чем многие профессора в западных университетах.) Нам, следовательно, нужно полагаться на эту научную методологию, математику и так далее, для того чтобы ускорить наше движение и действительно достичь того, к чему стремились думающие люди на протяжении десяти тысяч лет.
И если я что-то добавил к этому, то это ту срочность, которая необходима для того, чтобы достичь цели и которой, в значительной степени, не хватало в восточном мире.
Мы продолжим через минуту.