А, это не прозвучало так, как будто у нас конгресс. У нас здесь конгресс?

I just wanted to make sure that we started this congress off with a bang. How are you?

Хорошо! Так вот, сейчас я покажу вам, каким образом на самом деле доносится подтверждение.

Audience voices: All right.

Хорошо. Очень хорошо.

Male voice: We got a bang out of that, Ron. Good. Thank you.

Оно... видите? Оно донесено.

How are you doing this 4th of July?

Мы начали этот конгресс с интенсива группового одитинга — первые три дня этой недели, и мы, очевидно, кое-чего при этом достигли. На этом интенсиве был один человек, у которого коэффициент интеллекта вырос на 39 пунктов, а в среднем коэффициент интеллекта у людей вырос на 14 пунктов за эти три дня группового одитинга в Тоне 40.

Audience voices: Wonderful!

Так вот, большинство из тех людей, которые были на этом интенсиве группового одитинга, на самом деле старые саентологи. В этой группе было не очень много новых людей. И получить увеличение коэффициента интеллекта в среднем на 14 пунктов в группе, где было много людей, которых уже извлекли из земных недр, выровняли, отфильтровали и чей коэффициент интеллекта уже был поднят практически на головокружительную высоту, — это просто фантастика.

Well you look good. You look good.

Это, кстати говоря, было интересным приключением, потому что люди, которые собирались проводить этот групповой процессинг, приступили к нему со словами: «Ну, групповой процессинг! Ха-ха-ха-ха! В групповом процессинге ничего такого нет! Ну что ж, это всё хорошо. Групповой процесс — мы проводили их тысячами! Знаете. Ничего особенного».

Male voice: So do you.

Им вручили бюллетень ОХС, бюллетень офиса Хаббарда по связям, в котором был интенсив группового процессинга, как он был написан два-три месяца тому назад, который в действительности является — в нём этого не говорится — групповым процессингом в Тоне 40, КОО на группе. Вот что это такое на самом деле.

Thank you.

Они пришли сюда; вначале они пошли в большое здание, которое мы приобрели для продвинутого практического подразделения, и дали волю своим голосам, пытаясь сделать намерение доносимым мгновенно, и так Далее. И они сказали: «Что ж, мы... это хорошо... группа. Успех у нас в кармане».

Audience voices: Thank you.

И они начали работать с группой — это был первый раз, когда они проводили процессинг в Тоне 40 на группе; донося это намерение до каждой головы. А если человек не был там — в точку позади его головы... И донося это подтверждение всякий раз... Это чуть не убило их в течение первого получаса. Но в течение двух-трёх часов с начала этого интенсива эти бывалые одиторы, которые и так знали своё дело, вошли в колею. Так что вы тоже можете это сделать, если у вас есть желание вначале немного умереть.

We don't have a program for this congress but Steve's had to print something up.

Я также хочу поблагодарить всех тех, кто получил этот групповой интенсив. Спасибо.

But as a matter of sober fact we are actually celebrating something. We are not celebrating just the independence of this great and glorious nation. Boy; I bet that has been used eighteen hundred - or will be in the course of the day - „For which our forefathers fought, shed their blood in the cause of liberty.“

Так вот, у нас у самих есть много вещей, о которых мы могли бы поговорить, много вещей, о которых мы могли бы поговорить на этом конгрессе, ужасно много людей, которых мы могли бы представить, много всего, что мы могли бы сделать, много всего, что мы могли бы сказать.

Well, we're celebrating something else. Do you happen to know that the birthday of the Washington organization is July 4th. It was organized, formed, chartered and incorporated on July 4, 1955, and is today two years old. Thank you.

Но я думаю, что самое главное, что нам следует сказать, это спасибо всем вам, кто все эти годы или даже в последнее время брал на себя ответственность, и делал работу, и распространял знание о Дианетике и Саентологии. И спасибо вам от меня. Большое вам спасибо.

It is a fairly brawny youngster. I often say it's the first organization we have had. I know this because I can loaf. I do nothing these days, nothing. I just loaf; nothing to it.

Человек очень долго искал ответы.

The incorporation papers of the Founding Church of Washington, DC, as well as the transfer and reestablishment papers of the HASI in the East, actually were signed on the 4th of July 1955, and it meant a tremendous independence for us. It was the first independent, non-downtrodden organization which Dianetics and Scientology ever had. It owed no money, no favors, no hat tips to anybody.

Парень по имени Диоген рыскал в Афинах, или в Спарте, или в Лондоне, или где-то там ещё. Говорят, он жил в бочке или что-то вроде этого. У него был фонарь. Что ж, Уолт Дисней — я полагаю, это сделал он — и некоторые книжки для малышей могли бы рассказать вам, что Диоген пытался отыскать честного человека. На самом деле это была просто одна из его хохм. Он вообще был хохмач.

And since that time we've really been sailing. What we put in now goes in in concrete and basalt, particularly the preclears. We've had a wonderful time here in Washington. Some of us complain that it's hot, but very few of us complain that it's radioactively hot.

Истина заключается в том, что Диоген бродил с фонарём средь бела дня, и всё, что он хотел найти, — это ответы на свои вопросы.

An earlier organization existing in Phoenix, Arizona was in an area which is very close to the test sites. And between the bombs that were being thrown at us by the US government, radioactive bombs, and the bombs which wore being pitched us by the APA squared - they are all squares - and the AMA and so forth, the area became radioactively hot. So we decided to move back to where law and order would have to prevail or there wouldn't have to be any nation here at all, you see. So we moved back into an area where all of the federal judges are directly under the surveillance of their superiors and have to get too high a price for their services to make it worth anybody's while.

И его вопросы касались того, откуда появилась жизнь, и как она протекает, и куда она идёт, и какова природа человека. И парочка других очень важных вопросов, которые были совершенно ужасны. И за пару тысячелетий ему никто не ответил! Но, Диоген, кем бы ты сейчас ни был, мы готовы ответить тебе! У нас есть ответы на твои вопросы.

In these two years in Washington, DC, we have gone from one small building down on R Street to five buildings at the moment. That's an awful lot of buildings, it's an awful lot of space. But the amount of traffic being handled at this moment by the Washington organization is greater than - somebody who goes around and asks what happened to all the people in 1950 - our volume of traffic today is greater than it was at any time at Elizabeth, New Jersey in 1950.

Человек занимался поисками очень-очень долго. Я говорю... подобно Диогену, он на самом деле искал с фонарём средь бела дня. Все ответы были... они все существовали, всё, что ему нужно было сделать, — это посмотреть.

This is very significant because it tells us that there are more people sincerely - not passing or faddishly - more people sincerely interested in Scientology today than there were in Dianetics.

Но люди, очевидно, предпочитают гадать «оттого что, потому что» и спорить с профессором Плоскотравкиным по поводу его неверной интерпретации профессора Оттудыськина, вместо того чтобы посмотреть на жизнь и выяснить, что всё это такое.

Now we ask this question, we ask this question when it comes to the dissemination, the spread, the number of peoples interested in this subject of Scientology: How many people throughout the world have heard of it? How many people throughout the world are using it?

У меня сейчас есть хорошие друзья, которые достигли исключительно большого успеха благодаря Дианетике и которые говорят: «Что ж, с Дианетикой всё было прекрасно. С Дианетикой всё прекрасно. Дианетика работает, мы это знаем. Но эта Саентология, мы очень сомневаемся насчёт неё. Так вот, почему всё-таки Рон изменился?» Вы слышите это теперь; вы слышите это довольно часто.

And here is a great oddity. The Central Organization never contacts more than about six percent of those people. If you ask any field auditor why, he'll say, „Well, they'd have them come in here for processing, and I wouldn't get the case. I'd lose all my preclears!“

Вдаваться в то, почему было сделано это изменение, было бы неуместно. Но я недавно прочёл послание одного из этих моих хороших друзей — они по-прежнему мои друзья, поверьте мне, это уж точно, — и он писал: «Все эти дела насчёт тэты сомнительны. Но всё остальное в Саентологии находит своё подтверждение».

But that isn't really the truth of the matter. The truth of the matter is that this subject is progressing beyond the various frontiers that we ourselves touch.

Что ж, он бродит с фонарём средь бела дня. Ему, очевидно, никогда не приходило в голову, что предмет, который мы изучаем, что те вещи, которые мы сюда включаем, ходят по бульвару, вращаются вокруг Солнца, сходят со сборочных конвейеров Детройта, и их щёлкают фотографы каждый день. Это и есть наш предмет.

I'll give you an idea. Do you want to know how this all started? How these organizations started? What this was all about? I think it is a fitting time and moment for me to tell you.

Предметом не является философия. Эпистемология — онтология, по-моему, так это называется. Существуют 1862 различных названия для ничего, и их смесь и представляла собой область философии. Люди ушли в область философии, чтобы найти ответы на вопросы о разуме, который был у них прямо перед глазами. Это всё равно что пойти... что ж, не совсем... я чуть не сказал, пойти в Капитолий, чтобы посмотреть на зоопарк.

Back in 1947 I wrote a little book to explain to some of my friends exactly what the work was on which I had been working and in which I was interested. That little book appears today under the title of The Original Thesis.

Идти куда-то, чтобы посмотреть на что-то, что находится прямо здесь — это очень интересно. И мы приходим к заключению, что человек в колоссальной степени избегает человека как предмет изучения, и если мы что-то и сделали, так это просто прорвались через это избегание и посмотрели на вещи прямо.

Now that original thesis was never published in book form until about 1951. But the original thesis was something which I handed out copies of in a hectographed, mimeographed way to people who were cursorily interested who wanted to know what I had been doing. And they made mimeographed copies of it - it's a very short book - and hectographed copies of it, and mimeographed and hectographed copies of it were given to their friends. And one or two of their friends made mimeographed and hectographed copies of it, and not three months ago I heard from somebody in a far part of the world who was asking me if any more had been done.

Так вот, прямо сейчас я приведу вам пример, который не должен оставить неопределённости в отношении предмета тэты. Тэта, как вы знаете, — это всего лишь математический символ, который представляет собой нечто, осознающее осознание. Но я сейчас продемонстрирую вам и покажу, как это всё трудно. Так вот, мы могли бы прочитать фолианты, мы могли бы изучать телекинез, мы могли бы... или телекинез. Я очень, очень слаб в этих вещах. На самом деле, мне следовало бы прочесть книгу по этому предмету, но... Но мне ясно помнится, как я читал книгу по этому предмету, — на самом деле, я читал довольно много книг по этому предмету много лет тому назад, и я сидел, я чувствовал себя не очень хорошо в то время, и я сидел, и я читал книги по философии, знаете, и... На самом деле, у меня сейчас есть книга, написанная... «Записи, сделанные Плотином», думаю, так, и мы используем её в «Подражании движению книги».

Now Book One, what we call Book One is not Book One. That is Book One, that original thesis. It is very amusing that this Book One, so-called, was also written because I was tired of explaining to people what they couldn't understand in The Original Thesis. So, I wrote that rather under pressure, and a psychiatric textbook house published it and it became a bestseller, and that was almost - that almost did us in. We were doing wonderfully up to that time, you see.

Так вот, я читал эти книги, и я продолжал их читать, и я читал ещё больше книг, и здесь у меня было ещё больше книг по философии, и я читал все эти книги, и я изучал все эти книги здесь. И у меня появилась полутораметровая книжная полка с книгами по философии, и я читал эти книги и так далее. И спустя некоторое время я обнаружил, что я делал, — я читал книги. Так что я решил вместо этого изучать разум.

And then the public got interested, and Lord knows what we. mean by this term „the public“ unless it is some newspapermen who can't duplicate.

Другими словами, ударяться в промежуточные точки до такой степени, изучать всех философов, всех религиозных лидеров, всех мессий и научных светил всех времён, чтобы выяснить, что же заставляет дела двигаться, — это почти так же глупо, как купить руководство по ремонту «кадиллака», но никогда не ездить на «кадиллаке». Так вот, существуют голые факты.

And Time magazine, without ever sending at any time - and nowhere in my career have I ever talked to one - without ever sending a reporter to interview me or anybody of the organization, managed to write in that year as many columns on my personal life and Dianetics as were devoted in that year to the President of the United States. This was intensely insincere interest. Do you understand that? I mean, it never went forward; it never did anything. It made a tremendous commotion, and it certainly almost did us in. An organization was formed at that time of a number of people and as long as I could keep my personality in high gear why, I could dominate it, but organizationally it was not under my control. And organizationally it branched out in various directions, and these people did a good job. But because there was too much traffic, because it was too hard to handle, because there wasn't enough known, because there weren't enough trained auditors and so on. it just overworked everybody. And it's taken us about six years to get over this tremendous popularity of Dianetics.

Всё, что мы сделали на самом деле, — мы пошли в обход этого и хорошенько посмотрели на вещи. И мы обнаруживаем, что мир, в котором мы живём, поддаётся пониманию, и что он не функционирует, если мы его не понимаем.

And I can announce to you today that we have recovered from it.

Мы обнаруживаем, что все эти разнообразные взгляды, идеи, ошибочные интерпретации межличностных отношений, различных поступков, совершаемых человеком, различных видов его деятельности и так далее являются невероятно интересными, но они не являются прямым наблюдением.

Now, there are people here at this moment who are here because they picked up a copy of Book One out of the bookstores way back when and wanted to know more about it. I think a copy of The Original Thesis would have gotten into their hands just as easily. I think you'd be here regardless of 1950.

Так вот, это правда, что мы в Саентологии описывали чертовски много всего, но это описание выполнено на совершенно новом уровне действия. То, что я описываю в книге, вы можете поискать и сразу найти. И книга по Саентологии — это не книга по философии, которая должна провозглашать эрудированные и эстетические мнения ЛРХ. Это карта, показывающая, где это, что это — если вы хотите взглянуть на это. И конечный продукт это не чтение книги — конечный продукт заключается в том, чтобы человек взглянул на это.

Now, what's amazing is that we never listened to any advice on the subject of „We must stop research. We must halt right here because this is a good thing.“ We all know it's a good thing but in a different connotation.

Теперь, единственная причина, по которой необходима карта, заключается в том, что было выпущено так много липовых путеводителей. И книга по Саентологии становится необходимой, если вы имели несчастье получать образование в двадцатом столетии в средней школе.

We have never permitted the subject to be totally, you might say, pegged at one level where people could say, „Well, we will profit by this for our own individual purposes, and the devil with the rest of mankind.“

Вам говорили всякого рода вещи: промежуточные точки, промежуточные точки, промежуточные точки, вихляния, вихляния, искажение «как-есть», «не-есть». И книга по Саентологии — это карта, выводящая из трясины этих «не смотри». Вы понимаете? Это всё, чем она является.

We've continued its advance. I have called myself a liar more times than I would care to count just because I was doing an honest piece of reporting on research. In the early days I could ... I waxed more enthusiastic at times than later. I would say, „This is it! This is it!“ It was! But what do you mean by it?

Но тогда мы добрались до предмета. Но сам этот предмет охватывает жизнь, и предметом этого предмета является жизнь: жизнедеятельность, выполнение, делание, бытийность и обладание. Так вот, это и есть предмет Саентологии.

Well, it's very simple what you mean by it; very, very simple. It was simply a further advance on our track, And therefore I could rather startle you today by telling you „This is it.“ But that is just what I am here to tell you at this congress: „This is it.“

Предмет Саентологии — это не опровержение тру-ля-ляпсов профессора Плоскотравкина профессором Оттудыськиным. Это не научная диссертация о том, сколько ангелов может уместиться на булавочной головке.

Well, the past seven years have been interesting - mild understatement. Have been interesting. The past seven years we have been quite active.

На днях я наткнулся на книгу, которую до недавнего времени использовала одна очень большая и прибыльная организация. Я думаю, её центральная организация находится в... минутку, не говорите мне... её центральная организация находится где-то в Европе. Множество наших войск не так давно захватили это место, но они оставили в покое эту центральную организацию. Я не знаю почему. Рим, правильно — Рим. Я знаю, что это какой-то город, где водопровод был снаружи.

And every once in a while an auditor says to me, „Well, why don't we get out? You know, why aren't we being heard! Why haven't we already taken the fort? I just keep talking to people and talking to people and talking and I never hear any of it coming back! Can't you hire somebody to listen to us?“

И они всё говорят об изгнании демона. Но уверяю вас — они должны были придумать демона, прежде чем они смогли бы его изгнать.

I'll tell you something very remarkable: They are being heard. You simply have underestimated how many two and a half billion people are. It's a lot of people, a lot of people.

Существует масса материалов непоследовательного характера относительно того, отправится ли человек в рай или же он отправится в ад. И было предпринято множество попыток всучить ему нечто вроде карты, которая привела бы его в то или иное из этих мест. Но никогда не задавался ключевой вопрос: «Существует ли рай? Существует ли ад?»

The most amazing things occur. We get all sorts of feedbacks. Some fellow, by the way, who had gotten Book One, was a Book Auditor, had come in for a little briefing - he never did get trained in the Foundation - went back to some unlikely place in Texas and has been practicing ever since without any further correspondence with a Central Organization. He's just never breathed, he's just been getting results, and it's just fine. He didn't even ask me if there had been any further results! He didn't ask me if I'd made any advances in technique and theory! How do you like that? Was I insulted!

Я искал их в последнее время, и я не мог их найти.

You know, good roads and good weather, „This is a great subject I certainly do get nice results. Been keeping a nice practice going. Everything's fine. Got all my friends patched up. Even - thing's going along fine.“

Представьте себе разочарование кого-то, кто отдаёт концы, хорошо зная, что он прожил жизнь, достойную подражания; он готовится постучаться и никак не может найти Врата Рая. Он бы тогда чувствовал себя весьма потерянным. Точно так же, как вы бы чувствовали себя потерянным, если бы вам сказали идти в Бумбоград, а его никто никогда даже и не строил. Но это не причина для человека полагать, что он не прав просто потому, что он не может найти Бумбоград. Вопрос вот в чём: «Существует ли такой город?»

What was he doing? The somatic strip... That was all he was doing. He was running preclears up and down the time track running off engrams. It was quite remarkable.

Так вот, если кто-то хочет подойти и сказать: «Смотри, вот карта: ты поворачиваешь два раза направо, три поворота налево; три монетки в церковную кружку; и парочка молитв Ave Maria — и вот Врата Рая». Если мне кто-то предложит такое и я последую этим указаниям и прибуду к Вратам Рая — я вернусь и пожму ему руку.

And I had to wind up and say, „You know, you know there's been some more material on this.“

Но недавно я прочёл несколько карт по этому предмету, экстериоризировался очень ловко и попутешествовал. Насколько я смог выяснить, кто-то однажды упал в один из вулканов где-то на юге Тихого океана или что-то вроде того, и у него появилась идея, что существует ад. Но я не знаю, в каком состоянии должен быть тэтан, чтобы беспокоиться по поводу небольшой жары!

„Oh,“ he says, „there has? By the way, I want to tell you about an interesting preclear I had back in...“

Все эти карты, которые человеку давали читать, содержали в себе финт. В них был финт: они должны были сделать человека хорошим ради чьей-то выгоды, а не ради его собственной. Это моё скромное мнение. Заставить его производить для кого-то другого — не для себя.

I said, „We know what this machinery is all about now. We know about things like overt actmotivator sequences.“ That was in his future.

Все эти карты были составлены исходя из заблуждения, что вы должны иметь рабов! Я видел рабов, и я никогда не видел, чтобы они что-то делали, кроме того, чтобы доставляли неприятности. Человек не может позволить себе рабства.

And he says, „Well, why do you want to know any more?“

Дело не в том, плохо ли рабство или хорошо, или эзотерично ли оно или противоречит ли оно 24-й поправке к конституции, запрещающей рабство, или 29-й, или какой бы там она ни была. Не в этом дело.

That was an awful state of affairs, wasn't it? And do you know that to a marked degree we have lost a great many Dianetic Auditors and a great deal of the Dianetic public because it's too good. It works too well. You understand that? This wouldn't really be the way it was, you see, or the way you would think of it.

Дело вот в чём: могут ли люди позволить себе иметь рабство вокруг себя? На уровне наций может ли какая-либо нация позволить себе иметь бедного, забитого соседа? Нет. Может ли какая-либо нация позволить себе разрушить правительство другой нации? Нет.

You'd think, „Well, a bunch of failed cases and so forth, and failed cases would cut us down on the line, and people would be unhappy about it; they found out it didn't work this way or that and therefore they wouldn't have any more contact with us.“ Well, that isn't the way it's working.

Просто беглый взгляд на это — посмотрите на французскую революцию. Стабильное правительство Франции было свергнуто; её соседи энтурбулировали и энтурбулировали это правительство, объявляя войну и оказывая давление и так далее. В конце восемнадцатого столетия всё это вылилось в широкомасштабную мировую войну. Когда Франция начала выходить из-под контроля, ни один из её соседей, ни Англия, ни остальные, не выступили и не сказали: «Давайте вернём это на круги своя. Давайте эффективно организуем рычаги управления, чтобы они осуществляли более справедливое правление во Франции». Они этого не сделали, и в результате они жили рядом с психотиком на протяжении пятнадцати или двадцати лет. Франция порождала войну со всех сторон вокруг себя. Пламя неуправляемой истерии Франции пожрало два поколения мужского населения Европы.

People come into one of your Group Processing sessions and they go wong-wong, and three feet back of their head or something, and they find a havingness, and they can work better now, and they are not having any more trouble with the wife or something of the sort, and they go on living their life happily and that's that. And you don't ever hear of them again, simply because they don't come near you.

Так вот, сама Франция была пожрана, потому что она основала свою экономику на своего рода рабстве. А другие нации вокруг неё сидели и с огромным апломбом наблюдали, как государство с феодальным рабством продолжает, и продолжает, и продолжает существовать, и смотрели, как человека втаптывали в пыль и в грязь. Они заплатили за это несколько позже.

But they tell people. Every once in a while we run into somebody, he shows up at the front door and says, „Well, here I am.“ We say, „All right, there you are.“

Ни одна нация на Земле не может позволить себе ослабить мощь другой нации. Ни одна война никогда не приносила ничего, кроме войны. И всякий раз, когда вы ослабляете контроль человеческого существа над самим собой и своим окружением, вы получаете то же самое. Вы получаете кого-то, рядом с кем вы не можете жить.

He says, „Well, I'm supposed to have some processing - whatever that is.“

И что же такое рабство, как не замена надлежащей области контроля другой областью контроля. Мы берём человеческое существо, которое должно быть способно контролировать себя и своё окружение, и мы заковываем его в цепи и говорим ему, что теперь его полностью контролируют! И ему нельзя вздохнуть или плюнуть без какого-либо правительственного разрешения. И мы говорим: «А-а, вот как это делается. Вот как создаётся цивилизация».

We say, „Well, all right. Okay. Go over and see the Registrar.“

О нет, не так. Так создаётся хаос! Человек не может позволить себе рабства. Он не может позволить себе принуждения. Он не может позволить себе разорвать своего ближнего на кусочки, если он вообще хочет как-то жить.

He goes over to see the Registrar. We tell him this fantastic figure for a couple of hours, you know. He pays it. Goes up to the auditing room, sits down in front of a staff auditor, runs an intensive.

Сегодня нет ничего, что было бы не в порядке с миром, за исключением того, что мир верит в принуждение и рабство как в метод владения.

Ran into one of these fellows the other day. I couldn't understand exactly what it was all about because he knew absolutely nothing about technology, theory, he knew nothing about nomenclature. An auditor had to sit him down and say; „You are now a preclear.“ And he says, „A what?“

Нет, это очень простая штука. Это очень простая картинка. Давайте посмотрим, что это сделало со всем учением о разуме. Учением, которое пришло из Халдеи, учением, которое прошло через все века существований Азии.

No. Friend of his saw that he wasn't doing too well, says, „You have to go down to Washington, an organization down in Washington the name of Scientology. Scientology. This is the way you spell it; difficult word, doesn't sell worth a nickel. And here is the address of the organization. You go down there and get yourself fixed up. Now, you are supposed to go down there.“ And they just... They've seen something happen to this friend of theirs and he seems to be living a better life and so they have some respect for the word, and they come down and get some processing. I mean, we've had that happen lately - more often than not, You see that?

Каждый раз, когда у кого-нибудь возникала идейка, содержащая какое-то представление о том, что всё это такое, всегда находился кто-то, кто стоял наготове, чтобы взять эту идейку и использовать её как механизм контроля над кем-то другим и усовершенствовать рабство, а не человека.

We are not just falling back on ourselves and taking in our own washing. Two and a half billion people are a lot of people.

Другими словами, кто-то пытался смотреть на это, и затем внезапно всё то, что было открыто, использовалось для того, чтобы делать рабов.

Somebody said one time that if Christ stood on the shores of the Sea of Galilee from the moment of his birth until now - although I imagine he would have had difficulty at his birth - pitching a dollar every minute into the sea, he would not, from that time to this, have yet expended one billion dollars - a magnitude of number. It's about 170 million people in the United States. How many people do you ordinarily talk to?

Давайте возьмём бедного, невинного маленького простачка, у которого на самом деле, должно быть, были кое-какие идеи. Вы знаете, он не был тупицей; он обладал некоторой гениальностью — парень по имени Павлов, Интересный парень. Он оставил в покое правительство, он не имел никакого отношения к правительству, он отправился в какой-то уголок России, и у него было трудное время. В конце концов он получил кое-какие деньги и начал ставить опыты на собаках.

Not very many, but the aggregate number adds up to something respectable. It's probably gone up toward a million now, something like that, but not all these people can talk yet. So what we get is you talk to people a little bit, and then they whisper. Got that? And then we talk to these same people a little bit more and put them in better communication and they talk just a little louder, but the people they're talking to whisper. Got the idea? And we talk more and talk more. So, you're not making a clean new contact every time who is then totally set up and in beautiful condition and ready to operate simply because you've talked to him. See, you talk to him again.

И всё, что он пытался сделать, — это изменить заученные схемы посредством отождествления. И у него была целая идея об условно-рефлекторном отождествлении. Он создавал инграммы каждый день, но упустил целый предмет. Но с ним всё было в порядке. У него были собаки, и он был доволен, и у собак начиналось слюноотделение, когда он звонил в колокольчики, и это был очень полезный материал.

Now, you multiply the number of times you've talked to 170 million people, the number of times you'd have to talk to each one of these 170 million even on an expanding geometric progression, you'll find out that you have to do a lot of talking, so let's get busy. It's quite remarkable. It's quite remarkable the number of people who have heard of this subject.

Никто на Красной площади — знаете, он ещё был жив после революции — не сказал себе: «Знаете, у нас здесь есть огромное количество мужчин, женщин и детей, которыми нужно управлять. Мы — правительство. Эти люди должны быть одеты, накормлены и обеспечены жильём. Была революция, и мы должны сделать так, чтобы дела снова двигались, мы должны вернуть всё на круги своя. Давайте посмотрим, чему Павлов может нас научить, что мы могли бы использовать в наших усилиях сделать этих людей счастливыми, сделать их лучше».

It's also remarkable the entire change that has taken place in medical circles with regard to Scientology in these past seven years.

Нет, нет. Нет, нет. Кремль не сделал этого. Кремль написал господину Павлову письмо. И они сказали: «Дорогой господин Павлов, вы должны прийти и встретиться с нами. Мы вас обеспечим. Мы дадим вам лаборатории. Если вы не придёте добровольно, мы вернём вас на действительную службу».

A fellow walked in the other day up at a hospital, I think they were treating TB or something in this hospital, and he was doing all right, he was doing all right. He forgot to pull the minister's card on the fellow and straighten him up when he was... they threatened to eject him, but he was doing all right. He was helping these people, he was putting them back together again, and he was just working in this hospital, you know. He wasn't on staff or anything - he was just an auditor and he walked in and he kept working with these people and working with these people.

Вне всяких сомнений, господин Павлов достиг значительного понимания некоторых факторов поведения, и поэтому малый, которого звали, — я не знаю, как его звали. Он называл себя Сталин, он сейчас мёртв. Как великолепно работают лучи! И этот приятель Сталин отвёл его в уголок в Кремле и говорит: «Профессор, напишите мне рукопись, которая расскажет мне, как использовать в отношении людей все механизмы порабощения, которые вы обнаружили, работая с собаками».

One day the front office of the hospital called him up and asked him what he was doing, what he was, wanted his credentials, wanted some conversation with him.

И Павлов написал четырёх... он не придумал ничего лучше — он написал рукопись на четырёхстах страницах. Он не бросил Сталина в сессию, как это сделал бы любой из нас. Он не сказал: «Что ж, мне придётся провести вам демонстрацию, господин Сталин. Я имею в виду, что я не могу просто так написать этот материал. Это было бы бессмысленно. Мне придётся провести вам демонстрацию. Вот кушетка. "Соматическая лента вернётся к моменту рождения"».

And he said, „I'm a Scientologist.“ And immediately „Oh.“ This guy was shattered. This medico director was just shattered at that moment.! Well, here's the oddity: this is a different story than 1950, 1954 even, or '55.

Он не сделал этого. Он не знал как. Но он действительно написал эту рукопись — рукопись на четырёхстах страницах. И с тех пор эта, несомненно ценная, часть ноу-хау относительно человеческого поведения и поведения животных всегда использовалась исключительно для того, чтобы вытягивать из человеческих существ признания в том, как они навредили коммунистическому государству, или для того, чтобы показать, почему им нужно сейчас же бросить какой-то другой фактор контроля и объединиться с кем-нибудь каким-нибудь образом.

He says, „I think you people are a wonderful group. I think you are doing remarkable work. As far as I am concerned I would be happy to let you work in this hospital from here on out. But I have to think of my personal standing with the AMA. And I'm sorry that you can't work in the hospital.“

Другими словами, ею злоупотребляли на полную катушку, и они делали рабов с её помощью. И сегодня мы называем это «промыванием мозгов», и это то, откуда появилось промывание мозгов. Промывание мозгов — это просто когда вы добиваетесь, чтобы человек отождествлял вне разумных пределов. Когда вы можете добиться, чтобы кто-то отождествлял вне разумных пределов, считайте, что вы промыли ему мозги. Это не имеет ничего общего со щётками, но, конечно, они могли их использовать.

That is a different story. I see a couple down here - they were working in Phoenix in a hospital and all they did in those days was just simply kick them down the front steps. Now, they still kick them down the front steps but they apologize. In other words, we're getting... in other words we're getting there. You know, Independence Day is a great day. All sorts of heroic quotes come to mind, you know. John Paul Jones fighting the Bon Homme Richard against the Serapis „Surrender? Wo have not yet begun to fight.“ Well, I... you know, that sort of thing comes to mind. „Don't cheer, boys, the poor devils are dying.“ You know! that sort of thing. Independence Day.

Но здесь, здесь целая панорама, состоящая из тысяч лет в одном наброске. Здесь у нас Павлов, записывающий то, что он знал, и этот материал, используемый затем для порабощения его товарищей. Другими словами, они подложили сюда большую свинью. Они приукрасили это. Они не хотели иметь никакого отношения к тому, чтобы делать людей счастливыми, делать людей свободными. Они вообще не хотели иметь с этим ничего общего.

But one of these quotes is terribly applicable. And that one is „We have not yet begun to fight.“ We don't intend to. That's how we lose everything.

И тем не менее, кто знает? Россия, которая в настоящий момент терпит неудачу, вполне могла бы провести эксперимент успешно и в результате стать преуспевающей нацией, если бы она взяла таких людей, как Павлов, и сказала: «Подумать только, ребята. Итак, как это можно использовать, чтобы освободить от рабства — рабства суеверий, рабства лености — русский народ?» Но они никогда не делали такого запроса.

I'll tell you more about this later but the surest way to lose havingness is fight it. The way you have havingness is own it.

Мы не ждали, пока кто-то спросит нас об этом. Мы просто идём вперёд и делаем работу, что, между прочим, является самым лучшим способом делать это.

But we were not in a position, actually, in past years, to throw out our chests very grandly because, bluntly, there were numbers of cases which numbers of auditors could not do anything much for, and we know that as a complete honesty. They were not in the majority but they were around.

Карта необходима только потому, что до сих пор всякий раз, когда открывалась истина, ею очевидно злоупотребляли для дальнейшего порабощения и большего принуждения. И по этой причине весь трак заполнен минами-ловушками.

We have done some remarkable things even with unconscious people. We have had unconscious people and we've fished them back, we've straightened them up, we've done remarkable things. But remember the invariability with which I was trying to come up in 1950 was not entirely there.

Мы не знаем, что Сиддхартха Гаутама на самом деле сказал в 625-м году до нашей эры. Мы не знаем, что сказал Будда. Потому что, могу вас уверить, что, если вы скажете кому-нибудь делать то, что должен делать буддист, — сидеть в течение двадцати лет или около того — он просто окостенеет.

There were some cases that resisted the best efforts of auditors. That's terrifically honest. Now, that doesn't say that there weren't auditors around who could have cracked those cases. Some other auditor maybe or something of the sort. But it does say that it often didn't happen. Nothing happened, you see. All right. All right.

Так вот, может быть, может быть, Будда что-то сказал. Вне сомнений, он сделал доступными важные истины, иначе он не был бы так популярен. Его слово не достигло бы большей части человечества. Буддизм не был бы сегодня одной из великих религий Земли, если бы весь он был ложью.

It was necessary to get the subject and the training of auditors up to a level where it consistently happened, where there weren't any failed cases, And after that I was willing to do the equivalent of beginning to fight, see, We actually are just now up to a level of very, very good security on training an auditor, and processes addressed properly to any case will resolve the case. Now we are at that point. We were at it verbally from me in 1950, but we're at it in actuality today.

Но как он использовался? Как в точности он использовался? Что ж, кто-то, должно быть, выкинул здесь парочку финтов. Кто-то, должно быть, подбросил сюда свинью. Должно быть, в буддизме кое-что было переделано. Потому что я могу вам сказать на основании личного опыта, что он не работает.

It's quite remarkable. It's quite remarkable. There are people here who know something about this, and there are people here who think they do and really don't. Because between now and the slight backtrack of just a few months, the entire proving ground of what we call CCH, a new system of processes, and TRs met the test, took the fort, all straight.

На самом деле, есть один абзац, где цитируется то, что говорил Будда, и в котором содержится запрет на использование практически всех факторов, какие только есть в КОО! В нём говорится, что вам нельзя думать об отделённости или неотделённости, и что вам нельзя думать о том и об этом. И он взял каждый из этих моментов и составил серию примерно из двенадцати дихотомий, и определил вещи, которые просто... вам нельзя ничего с ними делать. И если бы вы только могли представить себе сущность разума, то и дело в шляпе.

In February, I could have said. „Well, we're pretty close to there. Must be.“ But it wasn't proven that we were.

И я отсылаю вас к книге «Создание человеческих способностей». «Представьте статику». И там говорится: «Ни при каких обстоятельствах не проходите эту фразу как команду процесса». Попросите кого-нибудь посмотреть на ничто. Попросите кого-либо посмотреть на сущность разума, и изучать её, и любоваться ей, и сосредоточиться на ней. И его обладание рассеется, как дым. И его способность контролировать себя полетит ко всем чертям. Это весьма интересно, не правда ли?

Well, now what's happened since February is that we know pretty well that we are there. When you can take a day-old baby or an unconscious woman who has been lying in a state of coma for six months or a raving psycho and crack their cases rather easily without much stress, wouldn't you say we were there?

Так вот, я думаю, что что-то было подброшено в этот канал. Я думаю, что вода в этом потоке была загрязнена ради чьей-то выгоды. Поэтому важно, чтобы то, что мы теперь знаем, чётко оставалось в поле зрения как работающий предмет и как дающая результаты деятельность. Это то, чем я занимаюсь прямо сейчас: то, что мы знаем, систематизируется таким образом, чтобы это можно было продолжать использовать без множества интерпретаций.

Audience voices: Yes.

Например, упражнения, из которых состоят ТУ, очень-очень легко понять, очень легко повторить. Ничего сложного, эти упражнения очень просты; делать их — это совсем другое дело! Но описать их очень просто.

Well, that's what we're doing. That's what we're doing; what I announce to you officially on this Independence Day of 1957.

Так вот, ваша субъективная реальность относительно вселенной не находится где-то там, на расстоянии восемнадцати световых лет или восемнадцати миль отсюда. Ваша собственная субъективная реальность относительно вселенной и ваша собственная объективная реальность обозревается прямо оттуда, где вы сидите, прямо в эту минуту. И это и есть предмет нашего изучения.

There is a great deal to know about this thing called CCH. But there is an entirely different channel today to a state of Clear and control, or what ever else you want to have it, or Homo Novis, or anything else. There is an entirely different route than processing, and that route is training.

Я кое-что вам покажу. Это небольшая хохма. Так вот, я вижу, что некоторые одиторы собираются ехать домой к своим группам и к своим друзьям и так далее; они будут разыгрывать эту хохму на них, я это знаю. Это проще пареной репы.

If you can live through training as a human being and emerge from training still a human being, I'll fire the Instructor.

Я сделал это в Лондоне, и некогда это делалось повсюду.

This is a tremendous thing. We never expected this one to happen, that there would be a sudden appearance of an entirely new route over here that just bypassed „Look at that wall and fall through it“ and other processes. „Who wouldn't you mind scraping off that wall?“ That by the way, I threw in as a gag process, but it's a wonderful process. Let me see, how would that work? It wouldn't work. Well that's all right - run it on your psychiatric friends.

Это делается так. Я хочу, чтобы вы немного сотрудничали со мной, хорошо?

Here we have achieved something quite startling, quite unusual. We have achieved the technology and what we call the TRs which are the drills which means Training Drills - necessary to free up somebody and bring him into present time willy-nilly and let him operate totally in present time in life as well as just auditing.

Хорошо.

And this was an amazing thing. But it isn't something that is done by an auditor. It is done by an auditor who is also an Instructor. It's a different approach. It's something new. Of course all the technologies of it emerged from the utter dismay I have experienced for years in trying to train auditors. No kidding.. I've done a pretty good job and so have they.

Так вот, я хочу, чтобы вы взглянули на составляющие человека. В книге «Саентология: основы мысли» говорится, что составляющими человека являются тело, разум, тэтан. Видите, это очень эзотерично. И там они описываются довольно подробно.

But here we have a brand new set of (quote) „processes“ (unquote). See, they're not processes at all; they're Training Drills. And they're addressed immediately and intimately to the individual. They're not addressed to a class of people who sit there and dope off through the lectures.

Теперь, давайте не будем беспокоиться о книге «Саентология: основы мысли», я хочу, чтобы вы заметили в данный момент, что у вас есть тело. Итак, у вас есть тело?

Training today has become something whereby we pick up somebody by the scruff of the neck and we put him in a chair and we say. „Do it.“

У вас действительно есть тело?

He says, „I can't.“

Есть тело, которое сидит на стуле?

We say, „Do it.“

Вы заметили это?

And he says, „You're trying to ruin me.“

Хорошо, это телесная составляющая человека. Теперь поняли?

And we say „That's right. You’ve got the point right there. That's correct.“

Возможно, здесь есть парочка закупоренных кейсов или невидимых кейсов, и мы не будем о них особо беспокоиться. Но я попрошу вас представить картинку кошки.

Now to show you the difference between processing - which is at an all-time high, and simple address to an individual is tremendously high - there isn't anything that is going to set processing aside, or the new techniques of processing. Nothing is going to set them aside.

Представили картинку кошки?

But we have achieved this training route. And it's just like having been driving, you know, on a single-lane road, and all of a sudden you're on a two-pass highway. You know, it's a great deal of relief. We don't crack his case easily, we say he's - you know, he's one of these resistive cases, he's trained to be a tough case and so forth. We can always train him! It's quite remarkable.

Хорошо. Теперь, заметьте, что это умственный образ-картинка кошки. Верно?

It isn't that we use training processes when we can't crack the case. And it isn't that we audit them when we can't train them. They're totally independent of each other. They don't have to interchange at all.

Хм? Теперь, можете ли вы пойти ещё дальше и представить картинку кошки, которую вы когда-то видели, или это она и есть?

We used to do this: We used to bring somebody into class and he wasn't doing too well, so we'd give him processing and bring him back into class and he would do better. That isn't what we do now. We just bear down with both thumbs.

Представили картинку кошки, которую когда-то видели?

This is quite amazing to have two routes. And we are so accustomed to having the routes of processing and for this to have the subdivisions of individual and group processing, that this new thing that has moved in since February looks like a strange beast.

Заметьте, что это умственный образ-картинка. Вы представили картинку?

We say, „What is this thing?“ Well, we say. “Well, it's the same as processing except we run the process of doingness on the fellow.“ Oh. no, that isn't it at all.

Теперь представили?

Let me tell you that if you were to read the Instructor's Code, and then read the Auditor's Code you would know the difference. I advise you to get one of those ACC Manuals, and read the Instructor's Code in it.

Вы видите это?

It says „Never invalidate the preclear“ in the Auditor's Code, doesn't it? In the Instructor's Code it says „Never fail to invalidate the student.“ See, they're just mirror images of each other, just opposites.

Хорошо. Это — разум! Разум — это набор картинок и автоматизмов, имеющих отношение к картинкам, и вы только что посмотрели на весь предмет разума. Так вот, в этих картинках могут быть разнообразные вещи — и картинки могут быть разными, но в конечном счёте они являются картинками. Вы поняли это? Картинки могут расплющиваться, и они становятся кривобокими, — но вы смотрите на разум — это всё. Там больше ничего нет. Там есть машины, которые управляют этими картинками, и сами картинки. Хорошо, итак, есть ли у вас разум?

So if we can make auditors who can take care of such processes as are contained now in the lineup, and if we have processes which are good, why we've got it made across the boards, there's nothing to this. We've got both sides of it. We are always over this other stumbling block.

Есть разум?

Well let me tell you how this adds up. If you had a technique which would crack up and end forever the case of a Homo sapiens, it would chew hell out of the auditor, wouldn’t it?

Хорошо. Теперь, давайте снова представим ту первую картинку кошки — можете это сделать?

Let's look that over. If the technique had enough dynamite in it to blow up and explode and knock to pieces one of these carefully nurtured seventy-six-trillion-year-old cases and do that over a period of something under a couple of hundred hours - I say „something under a couple of hundred hours,“ I'm being terribly generous - then who is going to apply it? Are we going to import some robots from Mars? Look. if it is a human being sitting in this chair auditing that human being - boom! Fourth of July.

Хм? Что на неё смотрит?

Let me tell you more distinctly what I'm talking about. The atom bomb, about which this congress is not and about which we couldn't care less ...

Это — тэтан. Теперь видите? Хорошо, итак, у вас есть тело. У вас была картинка, и вы обнаружили, что что-то смотрело на картинку, верно?

I loved the headline that appeared the other day. They were counting off a bomb which didn't go off. And the headlines in the papers here in Washington said, „Five- Four-Three- Two-One-Zero-Thffst.“ When an Atomic bomb is no more a weapon than some of these flintlocks they used to make two or three hundred years ago - they'd hang them together with baling wire, a piece of iron pipe - and it was far more dangerous to fire one than it was to stand in front of one.

Или что-то смотрело на что-то.

What happens if anybody uses this A-bomb? Boom! Boom! No boom's anymore. We bomb Russia, Russia bombs us. Within twenty-four hours of Russia bombing us there would be no Russia, there would be no us. Is this a weapon? No, No more than the old flintlock pistol was a weapon. And I think the A-bomb ought to be classified with it. It's a complete bust. They don't know what to do with it. They're now having a disarmament conference trying to get rid of it gracefully. They talk just as though they had something.

Итак, у вас есть субъективная позиция тэтана, когда вы смотрите на картинку. Но давайте просто перейдём к ещё одной позиции тэтана, единственной другой позиции тэтана, и это вот что.

Anybody could blow up Earth. Just jokingly, any OT could go up to one of the nearby planets, pick up a flying saucer, come down here and stick a few rays into the core of molten earth, and that would be the end of Earth, but you wouldn't call that a weapon. That's just jokingly. But it wouldn't really work, would it?

Давайте посмотрим на эти шторы.

No, a weapon is something, according to nations, which must coerce obedience from some other nation or a „better attitude“ on their part toward the nation. That's a weapon. A weapon is supposed to accomplish something, not wipe out everything.

Итак, вы отчасти полагаете, что на них смотрят ваши глаза. Я это знаю. На них смотрят ваши глаза?

Well, these new techniques couldn't really be pushed too heavily into people's laps or released too far, because they weren't techniques if they were run by people who would have been annihilated by them.

Что ж, на них смотрите вы?

We all know the phenomena of an auditor sitting there and getting into something with the preclear which is so restimulative he can't keep himself in present time, you know. He says, „Well, mock up your mother.“ He had a bad mother himself or something like that. „Mock up your mother again. Mock up your mother again. Mock up your mother again. Mock up your mother again.“

Что ж, хорошо. Что смотрит на них?

Well, by the time somebody runs some of these CCH processes perfectly - and they have to be run almost perfectly to produce much of a result - if he himself hasn't been up the training route he can't run up the CCH route. I mean that's it.

Что ж, это тэтан. Честно. Мне не нужно говорить вам больше ни слова лекции на протяжении следующих четырёх дней, сегодня и следующие три дня. Это всё!

But we can put him up the training route, which leaves us in the interesting state of we don't have to have it work this way: I audit an auditor on CCH and that makes him clear enough to use CCH, so then he can audit somebody else on CCH, which makes that person clear enough. Get it? You know, if we could go theoretically on geometric progression of this character and so forth, who is going to audit me? You know, I'm in terrible condition. You've seer me staggering around for years. Hardly able to keep up. Hardly able to take it any more. Getting along in years. Have to use motorcycles to get around. Starting to read books instead of simply absorb their contents, Slipping. So, it wasn't really very feasible: it was much easier to invent TRs.

Это те три вещи, которые мы легче всего можем ощутить на опыте. И я дал вам четвёртую, которая была первой... Я имею в виду тэтана и объективную вселенную, и это стало четвёртой, верно?

Now, the funny part of it is, that anybody can put somebody through those TRs. And somebody who has been put through the TRs can then use CCH processes. QED - nothing to it.

Итак, существует объективная вселенная, частью которой, я вас уверяю, являются эти шторы, а также это тело, каким бы побитым оно ни было. Видите, кстати, сегодня оно плотное. Неплохо, да? Я сделал это специально для вас.

If you can't audit totally in present time the beefiest process there is, the roughest process there is, there is no sense in even starting it. Because you re going to get lost in the backtrack someplace - going to be way back there somewhere. And that phenomenon which some of us knew back in 1950 whereby the auditor would gradually fog out (we were running an engram that he should have had run - that's why he told us to run it) and gradually he's going thud! thud! His voice is getting weaker and weaker. We get up off the auditing couch, put the auditor on the auditing couch, and say, „We will now begin a session.“ There are actually people present who have done this.

Но объективная вселенная включает в себя, в качестве особой своей части, другие комбинации из тела, разума и тэтана, кого вы большей частью видите как объективную вселенную. Вы понимаете это? Видите? Итак, вы видите людей, расхаживающих вокруг, живых существ, расхаживающих вокруг и так далее. И то, на что вы смотрите, является просто той же самой комбинацией, которую я вам только что показал, понимаете? Три наиболее близких элемента: у вас есть тело; у вас есть умственный образ-картинка — это разум; и то, что смотрело на него — это тэтан. И затем, у вас есть остальная часть вселенной и в ней есть особый элемент — другие комбинации из тэтана, разума и тела, которые также видят эту область, в отношении которой достигнуто общее согласие, область, которую мы знаем как физическую вселенную.

Well, that’s no way to go about this business of clearing Earth. That's no way to go about it. We were actually falling over the fact that when we got very, very good processes, we would often fall back from them as too dangerous to touch. They were too restimulative to handle and instinctively we would turn away from them and have as little to do with them as possible. In this way a great many good processes were invented on the track which people didn't use very much.

Итак, если мы пойдём в область особых способностей, можем ли мы заставить разум стоять вот здесь под углом в 35 градусов; можем ли мы создавать здесь мокапы космических кораблей, которые работали бы; можем ли мы каким-либо образом загипнотизировать или сделать растяпой политика, — это всё действования, действования, посредством которых мы изменяем местоположение и мыслезаключение в отношении четырёх элементов, которые мы только что перечислили.

And I'll let you in on a secret. There isn't a technique in CCH, really, which in some form or another hasn't been known for three or four years. They're all old processes. They're the best of the processes in all these years. But expertly administered they become very powerful processes, which tells you why nobody ever dared administer them with total expertness - he would have wiped himself out, too.

И это всё, чем является действование, к сожалению.

All right. Well, that's a very technical way to go about talking about things. I'm just discussing things with you here. I'm just telling you that something did happen between the last congress and this one, that a total new route of address to the problem of civilizing mankind - if that's the problem - a total new address to it has come up.

Скрестите ваши ноги по-другому.

You could probably have all sorts of organizations by just teaching people to audit, and then they'd never audit at all, you see? You could take a large group of people and do this with them and you've got Group Processing, you've got this new weapon over here in the Training Drills, and we've got all of these new alignments here with processing and so on, and boy, if we were using arrows and these things were arrows, this is about the fullest quiver you ever wanted to have anything to do with. You could hardy pack this one around, be so full. All kinds of arrows. In other words, for a long, long time, with many vicissitudes, with good days and bad ones, with hard work and sometimes not any work at all, we have accumulated a technology all amongst ourselves which belongs to nobody but us, maybe. Belongs to him who would know. We have found how to administer it. And there isn't anywhere anybody who can say, „Well, we will use this now only for profit,“ or „we will no longer research along that line because it might invalidate us with the public.“ I never met the public, by the way. I only know people.

Вы это сделали?

And here we are arrived in a very happy state of being in this year of l957 - in a state of owing no favors, being under no security with our information, being in a position where no security could be. placed upon it because the silliest thing in the world would be to place security on anything known in Scientology today, since it is known in almost any nation on Earth.

Это изменение физической вселенной?

People ask me, „Why do you keep slugging away at that Dublin Office? Its bank account is only 59 pounds! It takes up more administration around here.“

Подумать только. Что ж, скрестите их опять так, как они были раньше.

And I say, „Well, make sure they don’t fall behind.“ Well. it's a whole experiment. It's a microcosm, you might say, that we're going on soberly along our way clearing the Irish nation. And we're doing it; we're succeeding, little by little by little. But Ireland has such good comm lines to anybody that's an enemy of England that anything known in Ireland, that it was known would invalidate putting it under security wraps anyplace else. It's known in Paris, known in Berlin, Egypt - all kinds of places around the world. The very funny part of it is, is most all the information which you have under your skull at this moment is also known anywhere any government would try to deny information to.

Это изменение физической вселенной?

So anybody comes along and says, „You know! What's this do? This make pilots who could kill kill! kill! Ah, hah-hah-heh-heh-heh! Security! You mustn't breathe any more of this stuff. Shhhhh.“

Интересно, не правда ли?

We can say, „What's the matter with you, Joe? This can't be put under security. The law which you have just put under security as not to be released was known two years ago in Moscow's largest stronghold, Cairo. It's well known in Cairo. It was printed in German, well circulated into East Germany. To whom are you trying to deny this information - the Martians?“

Мы изменили её, верно?

Actually the international character of Scientology is simply my effort - sometimes exaggerated - to keep the communication lines open so wide that it drives everyone into apathy at the thought of shutting them off. They do go into apathy, too.

Итак мы получаем это действование, которое требует только контроля. Начать изменить и остановить. Что ж, это весь предмет. Я не знаю, зачем мне продолжать обсуждать это. Это слишком просто.

I said to some fellow one time - he said. „Wel1, it would be very easy to close down the Central Organization in the United States, and you could no longer get out your stuff.“

Что ж в действительности, это настолько просто. Но забавно то, что на самом деле здесь нет ни одного человека, который бы верил, что это настолько просто. Вы могли бы рассказать мне о люмбаго и о зобах и о неуправляемости котов и политиков, королей и грузчиков угля, не так ли?

And I said, „It doesn't come out of the Central Organization, United States.“

Так о чём вы могли бы рассказать мне? О трудностях с действованием в этих четырёх сферах.

He says, „It doesn't?“ I said, „No! It's ... all the Professional Auditor Bulletins are distributed from London, England.“

И трудности с действованием попросту приводят к неконтролю, так ведь? Ну не ужасно ли это?

„Ohhh??“

Все эти прекрасные проблемы, которые у вас были, все эти восхитительные проблемы, которые вы когда-нибудь переложите на одиторов, все эти проблемы, которые вы начисто проодитируете у других преклиров, — ваши проблемы, которые вы начисто проодитируете у других преклиров, — их действительно надо начисто проодитировать, потому что они препятствуют прямому взгляду, прямому контакту, препятствуют способности к позитивному контролю и способности допускать контроль, потому что эти вещи затмевают ваше видение четырёх элементов, которые я упомянул.

It's a funny thing. It's a funny thing to be standing here talking to you about security. You say, „Well, Ron's really reaching for it now.“

Теперь, сколько может быть классов вещей, которые могли бы затмить видение? Ага, полным-полно! Ха-ха! Ваши способности нигде не проявляются в большей степени, чем в создании трудностей и в напускании тумана — вы хороши в этом деле! Вы хороши в этом деле!

Boy, there is only one thing that is not under security, only one thing now, today, really that is broadly spread about - that's your personal income. That's one thing the government doesn't want under security. But the more ... if governments of the world go mad enough to assume that weapons which are not weapons are weapons, if they go so mad as to believe that they can actually depend for their national security on such a thing as an atomic bomb, of course, the next biggest appropriation to the military would be the security.

Вы, может быть, не в состоянии увидеть что-то на другом конце своей спальни посреди ночи, или увидеть переднюю часть этой кафедры, но вы можете помышлять о трудности. Что ж, вам должно показаться очень странным, что вы можете помышлять о трудностях в такой степени — но это правда, что вы это можете. Что ж, вы, должно быть, вступали в В-и-О с людьми, которые говорили вам, что трудности крайне необходимы. Вам, должно быть, где-то всучили идею, что для того, чтобы изучать разум, вы должны сначала изучить телекинез. Для того чтобы изучать разум, вы ала должны стать экспертом в онтологии. Для того чтобы изучать разум, вы сначала должны научиться вырезать аппендиксы. Это закон, существующий сейчас.

And then that reverses. They finally find out that the atomic bomb is no longer a weapon, so they stop appropriating for it and they simply appropriate for the security agencies. After that all they have to do to govern is just be secure; be more secure and more secure. After that why they test everybody's breath to make sure no information is getting out when he exhales.

И эти «сначала должен уметь», особенно когда они исчезают из поля зрения и вы не можете вспомнить, в чём они состоят, становятся анатомией трудностей. Сначала вы должны уметь делать это. Сначала вы должны уметь делать то. Сначала вы должны уметь... А потом вы забываете все это «сначала» и знаете, что есть что-то, что вы должны сделать сначала, прежде чем вы сделаете это, но вы не можете вспомнить, в чём оно заключается, поэтому, конечно же, вы никогда не делаете этого.

No, truly enough, in a world where science and scientific secrets are the stock in trade of the militarist, one has to be alert to the fact that developed scientific information such as that in Scientology continue to be free, continue to be available.

И в один прекрасный день вы ведёте машину, и вы забываете одно из этих «а теперь я должен... », и вы не поворачиваете руль в достаточной мере, или что-то в этом роде, и наезжаете на бордюр, и у вас спускает шина или происходит что-то вроде этого. И вы говорите: «Так, почему я это сделал?» Что ж, нет никакого «почему вы это сделали». Нет никакой причины, почему вы это сделали. Было слишком много причин, и вы это сделали.

It's too large a temptation for somebody to say, „Oh. hey! we can button this up. We've got it made here. We've got it absolutely made. All we've got to do is take all this technology, brainwash everybody and put up thought police towers in all the towns and it's all set, we've got a government.“

Итак, если вы добавляете и добавляете эти причины, вы не получите ничего, кроме трудностей. Всё, что нам нужно — это ещё парочка причин, просто ещё парочка причин, почему нам нужно иметь и испытывать эту атомную бомбу, просто ещё парочка причин, просто ещё парочка «а теперь я должен... », которые затем, удалённые из поля зрения, совершенно усложняют и полностью затуманивают всю картину.

No, they haven't got a government as long as there are textbooks out there showing how fast you can undo this same thing called brainwashing and thought police. It's discouraging, you know, to brainwash somebody and then have his friend walk into the nearest bookstore and buy a manual of how to unbrainwash. It would seem sort of pointless, wouldn't it?

И появляюсь я и говорю вам: «У вас есть тело?»

So, as security measures increase and as security tightens across the world on scientific matters, it is of great interest to us that the information we have and which has been developed with your help, your finance, your. interest, across a period of seven years, is today free. That hasn't been just a little bit of doing.

Вы говорите: «Да».

You're probably not aware of the fact that before the incorporation papers of the HDRF were filed in 1950, the Office of Naval Intelligence right here in Washington, DC, threatened to call me to active duty to use what I knew about the mind. And after that I made sure that the channels were so wide that they were very uninviting.

Я говорю: «Создайте мокап кошки. У вас есть картинка?»

Nobody wants something that isn't a secret. There is nothing quite as unwanted by a government as yesterday's secret known today. A very amusing story connected with that attempt to seize Dianetics, a very amusing story from my standpoint anyway. Months and months and months before I had decided that the Navy and I had come to a crossroads and I had requested permission from the secretary of the Navy to resign my commission - my commission had been hanging fire since the end of World War Il - and he had granted permission. Now, that's the lengthiest amount of time consumed, trying to get a letter into a government office and get an answer to it. See, that's pretty long.

«Да».

And I already had that. So this fellow, this officer from the Office of Naval Research, came to see me right here in Washington and he wanted me to go on as a civilian employee in order to use what I knew of the mind to make men more suggestible.

Я говорю: «Это разум». Я говорю: «Что на неё смотрит?»

And I smiled a feline smile. And I said, „No.“

Вы говорите: «Ух ты! Я».

And he smiled like something out of Faust, and he said to me, „Well, all you have to do is saw 'No' and I will call you back to active duty because you still are an officer of the United States Navy.“ And with that purr he exited.

Что ж, это тэтан.

So I dived into my briefcase and pulled forth the secretary's permission. I dashed down here and found out there was actually a naval command in this area - it's called the Potomac River Naval Command, I don't know what they run. Once I think they tried to run the battleship Missouri. But there it sat down there, and it had an admiral in charge of it and everything, and I found out that my papers were resident in two places. People thought I belonged in Washington, in Washington, and people in New York thought I belonged in New York, and I had two sets of papers. This admiral that had come to see me thought I was totally out of New York. So I went down here to the Washington Navy Yard, the Potomac River Naval Command, and I got my resignation accepted. And Thursday the admiral came back to see me, and he says, „Well?“ And I said, „Well?“ Fastest resignation on record. There wasn't anything he could do about it then. And I went back up to Elizabeth, New Jersey and the HDRF, the first research foundation, was formed, and we went happily on our way just throwing it all over the place.

И на самом деле, одна вещь, которую вы, вероятно, знаете лучше всего, заключается в том, что это не может быть настолько просто. Но это всё, что здесь не так: вы знаете, что это не может быть настолько просто.

The Bureau of Naval Personnel still has a form letter. If you want to know what it says, write them sometime and say, „Why don't you use Dianetics or Scientology? What do you know about these subjects?“

Теперь, процессинг направлен на то, чтобы совершенствовать контроль, совершенствовать общение, чтобы лучше наблюдать или лучше создавать вещи, с которыми можно общаться, и вещи, которые можно контролировать. Таким образом, мы получаем то, что мы называем КОО.

They send you back a form letter, and it's very polite, and it's personally written. It's always the same letter: „We are keeping full records on this and are learning more and more about it. We do not know whether or not it's applicable to our work at this time. Sincerely yours, Soand-So, Chief of Naval Personnel.“ But they've got it on file! And meanwhile we go on and use it.

И сегодня все тренировочные упражнения, которые у нас есть, просто сводятся к этому. Мы говорим: «Делай это прямо сейчас, в настоящее время, на 100%». И у нас есть шкалы градиентов того, что человек может делать таким образом, и постепенно он поднимается до уровня, на котором он может осуществлять прямое наблюдение или прямой контроль или общение прямо сейчас, без дополнительных промежуточных точек. Это почти убивает его, но он может это делать.

In other words, here over a period of time, over a period of many year's working together, using our own finances, squaring things up, doing things ourselves in spite of anything that stood on the track, skipping the fact that we fell on our faces here and there organizationally, not paying any attention to the entheta and the upsets but going on doing our job developing Dianetics and Scientology, we have come to this day of July 4th, 1957 with, for my money, a very thoroughly developed subject which commands the field of human behavior and ability. And that subject and information is ours and it is free and it is not subject at any moment to any censure by anybody from anybody! And we can use it as we please. We have what we have fought for these seven years! And this too, I wish to tell you on this Independence Day of July 4th, 1957.

Процессинг и обучение сводятся к этому же, и они оба обращаются к тем же вещам.

Thank you.

Сколько времени требуется человеку, чтобы избавиться от заблуждения по поводу сложности, промежуточных точек, разнообразных причин, бесчисленных причинностей? Сколько времени требуется, чтобы избавить человека от заблуждения по поводу этих вещей? Что ж, именно столько времени его нужно обучать или проводить ему процессинг, — как определяющий фактор.

I'm very glad you're here and in the next hour we'll get the congress started. Goodbye now.

Вы легко можете сказать: «Что ж, ха-ха! Хорошо. Я слышал то, что ты сказал, Рон, и всё, что я собираюсь сделать, — я просто приму решение, и я выполню его прямо сейчас в настоящем времени, я посмотрю на вещи прямо сейчас. Я выкину свои очки и всё прекрасно. Э-ге-гей!»

Вы выпустили на волю кое-каких дьяволов и демонов того или иного рода, кое-какие автоматизмы и кое-какие промежуточные точки, которым вы дали карт-бланш. Вы сказали, что теперь они имеют приоритет над всем остальным — включая моё мнение в настоящий момент! Поэтому вам необходимо преодолеть идею о том, что они тоже имеют силу, и иногда это требует немного времени.

Вы говорите сейчас, в настоящем времени, в то время, когда я говорю с вами. Здоровенный, огромной величины ридж приближается и бьёт вас по носу. Вы говорите: «Это же не по правилам. Рон же говорил... »

Что ж, Рон мог что-то сказать, но вы сказали кое-что задолго до того, как я сказал это, и это было: «Этот ридж будет приближаться и бить меня по носу всякий раз, когда я стану достаточно дерзким, чтобы полагать, что я близок к совершенству». Какой-то подобный этому постулат есть в этом ридже. Вы становитесь достаточно дерзким, чтобы сказать: «Ну, я могу сделать это прямо сейчас безо всяких трудностей».

И он говорит: «Прямо сейчас! — бум!»

И когда вы обнаруживаете эти вещи, единственное, что вам ещё нужно открыть, — это то, что они на самом деле не «кусают» тэтанов. И когда вы обнаружите, что тэтан не может быть «укушен», вы — хомо новис, или клир, или «способен обладать» или как там ещё это можно назвать; и это — абсолютная конечная цель. Не ничто, не сведение всего к ничему — не это конечная цель Саентологии. Некоторые люди думают, что это так и есть, знаете. Но на самом деле это просто великолепное направляющее общение, отличный контроль в четырёх сферах, о которых я вам только что рассказал. И это — конечная цель Саентологии.

Предметом Саентологии является жизнедеятельность. Вы смотрите на это. Вы являетесь этим. Я лучше сделаю для вас перерыв.

Спасибо.