СРП 8. Причина, по которой я уделяю это время СРП 8, заключается в том, что, с моей точки зрения, СРП 8 является относительно простой процедурой, а следовательно, она, конечно же, является очень трудной. Таким образом, это лекция номер пять... СРП 8... мы начинаем, конечно же, с Шага VII и будем продвигаться назад, к Шагу I.

SOP 8. The reason why I’m giving this time to SOP 8 is I find that SOP 8 is relatively simple and, therefore, very difficult of course. And so, we have here lecture five – SOP 8 – and we start in of course with Step VII and go back to Step I.

И причина, по которой я буду объяснять все это в обратной последовательности, заключается в том, что сначала нам нужно рассмотреть наиболее трудный кейс, а затем кейсы, которые мы будем рассматривать, будут становиться все легче и легче, и обо всем этом можно будет сообщать все больше и больше данных. Когда я сказал:

And the reason why I’m explaining it at this backwards level is because we want to take the most difficult case first, and then they’ll get easier and easier, and you can tell more and more about it. I see so many faces suddenly look up with a sharp expectancy when I say, „The most difficult case.“

«Наиболее трудный кейс», – столько людей вдруг посмотрело на меня с такой надеждой.

So I’ll say right here at the beginning that many auditors, myself included, quite commonly run a couple of concepts in brackets before they go very far with a preclear. They run „There is no remedy,“ „There is a remedy,“ with certainty. Don’t, by the way, go into „There is no solution“ because, of course, that just jogs into the middle of the reactive bank. It’s like a train at full throttle hitting its bumpers on the track. Because that is, of course, why the reactive mind got built is there is no solution to a being’s survival who can’t do anything but survive. There’s no solution, he has to survive. And so he has to convince himself that he can’t survive so that he can survive. I hope you followed me closely with that I don’t see many faces brighten up when I say that because if you have a life which is immortal, it goes right on, and if life, being immortal, is now forced to do what it can’t help but do, it’s going to assume that force is necessary to make it do this, and therefore, without force, that it would do something else. You follow that? It immediately draws this conclusion that there must be something else about it that it’s necessary to have force to make it do, you see? This is not solvable; that’s why you don’t understand it.

Так что я прямо сейчас, на самом начале, скажу, что многие одиторы, включая и меня самого, довольно часто проходят с преклиром пару концептов с использованием вилок, еще до того, как они очень далеко продвинутся в работес этим преклиром. Они проходят «Не существует никакого способа исправить положение дел», «Существует способ исправить положение дел», они проходят это с уверенностью. Но между прочим, не нужно проходить с преклиром «Не существует решения», поскольку это, конечно же, просто бьет в центр реактивного банка. Это как если бы поезд врезался во что-то на полной скорости. Ведь это, конечно же, и есть та причина, по которой был создан реактивный ум: не существует решения для выживания духовного существа, которое не может делать ничего другого, кроме как выживать. Этому нет решения, духовное существо должно выживать. Так что ему приходится убедить себя в том, что оно не может выживать, чтобы оно могло выживать. Надеюсь, вы внимательно следили за ходом этой мысли.

You see, it has to assume, then, that it can do something else except survive if somebody uses force on it to make it survive. And it assumes that it can do something else except survive, and this, of course, is an imponderable, because it can’t do anything else but survive. The answer is the answer. And we get a very silly situation of an entire computing machine devoted to solving a problem which is solved, but it can’t permit itself to know that the problem is solved without exposing the fact that it has no solution.

Я не вижу, чтобы многие из вас оживились в тот момент, когда я сказал это; ведь если вы наделены бессмертной Жизнью, то она просто продолжает существовать, но если теперь эту бессмертную Жизнь заставить делать то, чего она не может не делать, то она решит, что необходима сила, чтобы заставить ее делать это, а значит, если не применять силу, она будет делать что-то другое. Вы следите за мыслью? Она сразу же приходит к выводу, что, должно быть, есть что-то еще, что она могла бы делать, раз уж необходима сила, чтобы заставить ее выживать, вы понимаете? Этому невозможно найти решения; вот почему вы этого не понимаете.

If you were to take a UNIVAC, an ENIVAC or an ESKIMO or some other kind of electronic brain that was built to multiply five times five, and then start to force it with all sorts of super currents and batteries and resistances and voltages to make sure that it always said five times five, you’d start blowing circuits someplace in the machine. You just overload the machine. It knows very relaxedly that five times… is five; it knows that And now you start piling up on its circuits, „Now, you’ve got to say five times five.“ It would immediately turn up a conclusion, naturally, a negative solution on five times five if you started to jolt its circuits too heavily, because something would start sort of giving way.

Понимаете, таким образом, Жизнь вынуждена прийти к выводу, что она может делать что-то еще, помимо выживания, поскольку кто-то применяет к ней силу, чтобы заставить ее выживать. И она приходит к выводу, что она может делать что-то еще, помимо того, чтобы выживать, а это, конечно же, не поддается разрешению или объяснению, поскольку она не может делать ничего другого, кроме как выживать. Решением является решение. И мы получаем очень глупую ситуацию: вычислительная машина целиком и полностью занимается тем, что решает задачу, которая уже решена,но она не может позволить себе знать, что эта задача решена, не раскрыв того факта, что эта задача не имеет решения.

And the next thing you know, if you kept insisting that five times five was five times five, it would blow enough circuits so that it would no longer give you the answer „five times five.“ So it cannot now answer the problem which it’s been set up to answer. It’s just as silly as taking an ax to the machine.

Если вы возьмете ЮНИВАК, или ЭНИВАК, или ЭСКИМО, или еще какой-нибудь вид электронных мозгов, которые были созданы для того, чтобы умножать пять на пять, и при помощи разного рода сверхмощных токов, батарей, сопротивлений, напряжений начнете заставлять эти электронные мозги всегда умножать пять на пять, то где-нибудь в этой машине начнут вылетать разные цепи. Вы просто перегрузили эту машину. Она знает – и это не вызывает у нее никаких усилий, – что пять умножить на... равняется пяти; она это знает. А теперь вы начинаете увеличивать нагрузку на ее цепи:

Now, you have inhibited it from giving the right answer. You’ve overloaded all of its circuits so that it can’t give any answer, and so it can’t give the right answer, naturally.

«Так вот, ты должна сказать, сколько будет пятью пять». И естественно, она сразу же выдаст заключение... отрицательное решение для «пятью пять», если вы начнете слишком усердно вытряхивать ответ из цепей этой машины, поскольку что-нибудь начнет ломаться.

Maybe you’ve still left islands of operation in this machine that will give answers of some sort or another, but these won’t be connected. Everything will seem different and disrelated, and the machine will sort of putter along and break down and be patched up again and break down some more. Because the one thing it can’t admit is just exactly why you look at me with blank faces. It can’t admit this: it’s doing exactly what it is doing.

А если вы будете продолжать настаивать на том, что пятью пять это пятью пять, то не успеете вы и глазом моргнуть, как в ней выйдет из строя достаточное количество цепей, и она уже не будет выдавать вам ответ на «пятью пять». Таким образом, теперь она не может решить задачу, для решения которой она была создана. Поступать подобным образом так же глупо, как если бы вы взяли топор и рубанули по этой машине.

I gave you, a little earlier, Q and A. Now, just in this exact connection I want to make another comment on Q and A. Q and A is interesting simply because the thing is it. There is no problem connected with it until a problem is introduced into it.

Так вот, вы заблокировали эту машину, вы не позволяете ей дать правильный ответ. Вы перегрузили все ее цепи, так что теперь она не может дать никакого ответа, и, таким образом, она не может дать правильный ответ, естественно.

Now, you can run concepts on Mama and concepts on Papa and concepts on self, on and on and on, when we’re dealing with the same thing as the Coca-Cola sign. Not that Mama and Papa are inanimate objects, but for all intents and purposes, really, all that’s ever been contacted about Papa and Mama was the physical beingness and existence and the space surrounding Papa and Mama, And the answer to running out Papa and Mama is simply Papa and Mama; not their emotional relationships, but just their physical beingness in terms of energy.

Возможно, в этой машине остались какие-то островки, какие-то участки, которые все еще работают и которые будут давать те или иные ответы, но эти ответы не будут взаимосвязанными. Все будет выглядеть разрозненным и ни с чем не связанным, эта машина будет работать кое-как, она будет ломаться, ее будут подлатывать, и она опять будет ломаться. Поскольку единственная вещь, которой она не может признать, – это именно то, из-за чего вы смотрите на меня непонимающе. Она не может признать вот чего: она делает именно то, что она делает.

Now, you see how far wide something like Self Analysis could shoot a person if he started in running concepts and stories – connected stories. Several people have come to me and said why, for children, don’t we put up the story of Little Hood Redding Ride, I mean Ride Hedding Rood – “Why don’t we put up this story consecutively with the big, bad wallop and so forth?“ And I say, „No, because the mind doesn’t happen to operate consecutively, unless it’s rather bad off.“ You don’t want consecutiveness, you want differentiation, because the mind is adding up on a gradient scale fact plus fact plus fact plus fact, and all these gradient scales of facts add together and connect and go together, and therefore, we reach an inevitable conclusion because of the identification of all of these – we’re trying to differentiate with Self Analysis, we’re not trying to identify. And each mock-up, then, is itself. And what is the answer to each mock-up?

Несколько ранее я рассказывал вам о В-и-О. Так вот, именно в связи со всем этим я хочу сказать еще кое-что о В-и-О. В-и-О – это интересная вещь просто потому, что та штука, которую мы рассматриваем, именно этим и является. Со всем этим не связано никакой проблемы, до тех пор пока сюда не будет введена какая-нибудь проблема.

Now, out of all the material that we have had, only one book is misleading and that is a book called A Key to the Unconscious. It is an interesting book, and was written in effort to demonstrate to the psychoanalyst or the child psychologist that if he wanted to plumb the depths of the mind, he could do it symbolically with great ease. You will not find many psychologists will buy anything closer to reality than an abstract symbol. And they wanted to think about the symbols, and that book was released for that purpose. The fact of the matter is it’s a bad book simply because it permits the thing to be computed upon. One sets up this dot, „Complete the picture.“ All right.

Так вот, вы можете проходить концепты в отношении мамы, концепты в отношении папы и концепты в отношении самого себя, вы можете проходить это, проходить и проходить, тогда как мы имеем дело с вещами того же рода, что и рекламный щит «Кока-колы». Не то чтобы мама и папа были неодушевленными объектами, но, по сути, все, с чем преклир когда-либо устанавливал контакт в связи с папой и мамой, так это на самом деле физическая бытийность папы и мамы, их существование и окружающее их пространство. И решением для стирания папы и мамы являются просто папа и мама; не их эмоциональные взаимоотношения, а просто их физическая бытийность, в том что касается энергии.

The fellow says, „Well, I see a railroad locomotive.“

Так вот, вы видите, насколько далеко от цели может отклониться человек, если будет проходить концепты и истории при помощи чего-то вроде «Самоанализа»...

At this moment the psychologist, the psychoanalyst can say, „Aha! What adventure on board a train are you trying to hide?“ He’s not trying to hide any adventure. He sees a train, reminds him of a train.

последовательно связанные истории. Ко мне подходило несколько человек с предложением использовать в работе с детьми историю про Шапную Красочку, я хотел сказать, про Крапную Шасочку... «Почему бы нам не работать с этой историей последовательно, чтобы это было интересно, захватывающе и так далее?» И я отвечал им: «Нет, поскольку разум не работает последовательно, если только он не находится в довольно плохом состоянии». Вам не нужна последовательность, вам нужно различение, поскольку разум прибавляет – в соответствии с градиентной шкалой – факт плюс факт плюс факт плюс факт, и все эти градиентные шкалы фактов складываются вместе, и объединяются, и соединяются и, следовательно, мы приходим к какому-то неизбежному выводу в результате отождествления всех этих... мы пытаемся добиться различения при помощи «Самоанализа», мы не пытаемся отождествлять. И таким образом, каждый мокап является самим собой. И что же является решением для каждого мокапа?

Well, the funny part of it is, is the mind, the reactive mind wonderfully enough can always come up with the most gorgeous reason as to why it made a dot into the headlight of a locomotive. Always has a reason, never without one. „Never be without a reason“ is its motto, because there isn’t any reason, you see, and so it has to have a reason, because it’s got its circuits overloaded in an effort to force it to have a reason, because it’s got a reason. So if you force it to have a reason, it’ll blow enough circuits so that it doesn’t have a reason. If it doesn’t have a reason then you can evaluate for it And if it can be evaluated for, then it can be enslaved. See how that works out then? You couldn’t make a slave out of a human being who said, simply, „Five times five,“ and then kept on saying, „Well, yes, that’s the answer. Five times five. Survive is the answer.“

Так вот, из всего материала, который у нас есть, лишь одна книга вводит в заблуждение, и это книга, которая называется «Ключ к бессознательному». Это интересная книга, она была написана в попытке продемонстрировать психоаналитику или детскому психологу, что если он хочет проникнуть в глубины разума, он с величайшей легкостью может сделать это при помощи символов. Вы увидите, что немногие психологи купятся на что-нибудь более близкое к реальности, чем какой-нибудь абстрактный символ. Они хотят размышлять о символах, так что эта книга была издана именно с этой целью. На самом деле это плохая книга просто потому, что она позволяет человеку делать расчеты относительно всего этого. Кто-то ставит эту точку и говорит: «Закончите этот рисунок». Ладно.

You’ve got to convince somebody one way or the other that he can’t survive in order to make him survive. And if you can’t survive and you make him survive, then you can say, „Well, the only reason you are surviving is because you are doing so-and-so and such and such in exactly this way or that way,“ and so the mind can become enslaved, and this is its trick mechanism. All right.

«Что ж, – говорит парень, – я вижу тут локомотив».

Q and A, The answer to any object is the object. The answer to a lake is not how much it costs; the answer to the lake is a lake. „What is a lake?“

В этот момент психолог, психоаналитик говорит: «Ага! Какое приключение, произошедшее в поезде, вы пытаетесь скрыть?» Он не пытается скрыть никаких приключений. Он видит поезд, это напоминает ему о поезде.

„It is a lake.“

Что ж, вот что тут забавно: разум, реактивный ум, что просто замечательно, всегда может выдать самую что ни на есть великолепную причину того, почему он превратил точку в головной прожектор локомотива. У него всегда есть причина, он никогда не остается без причины. «Никогда не оставайся без причины» – это его девиз, поскольку не существует никакой причины, понимаете, поэтому ему нужна причина, поскольку его цепи перегружены в стремлении заставить его иметь причину, поскольку у него есть причина. Так что, если вы будете заставлять его иметь причину, у него выйдет из строя достаточное количество контуров, чтобы у него не было причины. Если у него нет причины, то ему можно навязывать оценки. А если ему можно навязывать оценки, то его можно поработить. Видите, как это работает? Вы не сможете сделать раба из человека, который просто говорит: «Пятью пять», – и затем продолжает говорить, – «Что ж, да, это и есть ответ. Пятью пять. Ответом является выживание».

Now, this is the type of identification which brings about matter itself. If there weren’t this type of identification, if a person weren’t all smashed together with the idea of force, there wouldn’t be any physical objects, nor would there be a wall here, nor would you have a body.

Вы должны убедить человека в том, что он не может выживать, чтобы заставить его выживать. А если он не может выживать и вы заставляете его выживать, то вы можете сказать: «Что ж, единственная причина, по которой ты выживаешь, заключается в том, что ты делаешь то да се, пятое десятое, именно вот таким или сяким способом», – и так разум можно поработить, это и есть его хитрый механизм. Ну хорошо.

This trick also works to give us objects. We take a great deal of space with its anchor points and condense it, and we keep condensing it and condensing it until we get matter. And you make matter that way. It’s very interesting matter; if you condense it enough, it really explodes.

В-и-О. Ответом на любой объект является сам объект. Ответом на озеро является не то, сколько оно стоит; ответом на озеро является озеро.

All plutonium in the atom bomb is, is too many spaces too condensed, and it can’t tolerate it and it’s just pushed past the point of tolerance. And you just add this little item of plutonium to this little item of plutonium and you put them together and now you’ve really got too much mass for that amount of space, and so it explodes. That’s all you make – there’s other ways of making explosions, but that is the most extreme one which we now have.

• Что такое озеро?

Just apropos of nothing, it’s quite amusing that an enormous amount of talk was given to whether or not the Russians had the secret of the atomic bomb’s trigger. That’s very amusing, because the trigger of the atomic bomb could be as simple as having a piece of plutonium at one end of a rod and a piece of plutonium at the other end of the rod, and then you just drop the rod vertically so the two ends collapse, and that is the trigger. I guess the Russians never would have figured that out. You’re just adding mass to mass beyond the tolerance of mass, and you get an explosion.

Now, possibly life hopes for this as its final release. It can do this, you see. And if it can just get solid enough and a person can just get impacted enough, he eventually figures out he’ll go boom, and then he’ll be free. I swear some preclears are doing this.

Так вот, это тот тип отождествления, который порождает саму материю. Если бы не существовало этого типа отождествления, если бы человек не был раздавлен и собран в одну кучу при помощи этой идеи силы, то не существовало бы никаких физических объектов, тут не было бы стены, а у вас не было бы тела.

So you have all of this methodology wound around this obvious identification. And the identification of an object with an object is the question and answer concerning an object.

В результате этого трюка у нас также появляются объекты. Мы берем огромное пространство с его якорными точками и уплотняем его, и мы продолжаем и продолжаем уплотнять его до тех пор, пока не получим материю. Вот так вы и создаете материю. Это очень интересная материя; если вы уплотните ее в достаточной мере, то она на самом деле взорвется.

Now, your mother came in and she said, „Why is your face dirty?“ Well, this is a silly question. She wants to put you into the past immediately. It’s a little method of control all of itself. The face is dirty because the face is dirty, not because one was playing in dirt. This is obvious. The answer to a dirty face is a dirty face. It isn’t even that a dirty face is something to be terribly resisted. There’s a fellow by the name of Al Jolson made a fortune out of it.

Все, что представляет собой плутоний в атомной бомбе, так это слишком много пространств, которые слишком сильно уплотнены, и плутоний не может этого выдержать, он просто сдавлен настолько, что уже не может этого выдержать. Вы просто добавляете вот этот небольшой кусочек плутония к вот этому небольшому кусочку плутония, вы соединяете их вместе и теперь тут действительно находится слишком много массы для такого пространства, так что все это взрывается. Это все, что вы делаете... существуют и другие способы создавать взрывы, но это самый из ряда вон выходящий способ, который у нас сейчас существует.

Now, identification of object of [with] object goes down in thinking to the extremity of the identification of similarities, and when you start to get an identification of similarities, you are already entering into a fringe of thought on the lowest scale, practically psychotic or a Case VII.

Безотносительно к чему бы то ни было скажу: довольно забавно, сколько разговоров велось по поводу того, знают русские секрет запала для атомной бомбы или нет. Это очень забавно, поскольку запал для атомной бомбы можно сделать просто: нужно закрепить один кусок плутония на одном конце какого-нибудь стержня, а второй кусок плутония закрепить на другом конце стержня, а затем нужно просто позволить этому стержню упасть вертикально вниз, чтобы два куска плутония соединились, – это и будет запалом. Я полагаю, русские никогда не смогли бы додуматься до этого. Вы просто добавляете массу к массе до тех пор, пока масса уже не может терпимо к этому относиться, и вы получаете взрыв.

That microphone is that microphone. You see, two microphones, you say one microphone is the other microphone. They have different serial numbers on them and as far as MEST universe is concerned, they are occupying different spaces so they are not the same microphone, but they are similar. But if you really identified the two of them, you would see only one microphone. You would just simply refuse to see the other microphone if you said, „All microphones are the same microphone.“ But still, there’s an answer to this microphone on the left, and that is the microphone on the left The entire problems connected with this microphone, as far as that microphone is concerned, is this microphone. You get the idea.

Так вот, возможно, Жизнь надеется, что это в конце концов позволит ей освободиться. Жизнь может это сделать, вы понимаете? И если только она сможет стать достаточно плотной, если только человек сможет в достаточной степени уплотниться... в конце концов он решает, что он сделает бах, и тогда он будет свободен. Могу поклясться, что некоторые преклиры так и действуют.

Now, when it gets to a point with a person where this microphone on the left is the microphone on the right, and then when that microphone looks like it might have a head and this reminds one of Uncle Bill so that Uncle Bill is this microphone, and when we think of Uncle Bill we think of microphones, and we think of microphones we think of Uncle Bill, we have the reactive mind: A=A=A=A And it’s very simple, isn’t it? We got that in the first book.

Таким образом, в основе всей этой методологии лежит это очевидное отождествление. И отождествление объекта с объектом – это вопрос и ответ, касающиеся объекта.

He rowed a horse, r-o-w-e-d as in a boat, and he r-o-d-e a horse are the same remark to the reactive mind; it wouldn’t make any differentiation between these two things.

Вот приходит ваша мать и спрашивает вас: «Почему у тебя грязное лицо?» Что ж, это глупый вопрос. Она хочет сразу же поместить вас в прошлое. Это само по себе является методом, который позволяет осуществлять некоторый контроль. Лицо грязное потому, что оно грязное, а не потому, что ребенок играл в грязи. Это очевидно. Ответом на грязное лицо является грязное лицо. И даже не то чтобы грязное лицо являлось чем-то таким, чему следовало бы ужасно сильно сопротивляться. Есть один парень по имени Эл Джолсон, который заработал на этом состояние.

The reactive mind states, „Mama is the wife. And everything that Mama did wrong, the wife is doing wrong,“ and doesn’t consult any further – A=A The actual identification is that Mama is Mama, and the wife is the wife, and actually, there is no relationship between. There’s no such thing as a similarity. A similarity is a pretended identification, so that we get two identities, and they pretend to be similarities. And what you straighten out with Question and Answer Processing is simply that.

Так вот, отождествление объекта с объектом доходит в области мышления до крайнего проявления – отождествления сходств, а когда вы начинаете отождествлять сходства, вы уже граничите с мышлением самого нижнего диапазона шкалы, где человек является практически психотиком или кейсом уровня VII.

This is so obvious to the analytical mind, to the thetan, that the second you run this he begins to see this. „There’s something very pleasing,“ a preclear will tell you, „about this. It’s very charming about this technique, I don’t quite know what it is, but it’s certainly pleasant“ It’s recognition of truth, and it does it instinctively. So Q and A is an interesting process.

Тот микрофон является тем микрофоном. Понимаете, два микрофона, и вы говорите, что один микрофон является другим микрофоном. У них разные серийные номера, и если говорить о МЭСТ-вселенной, они занимают разные области пространства, так что это не один и тот же микрофон, но они сходны. Но если вы действительно отождествите эти два микрофона, вы будете видеть только один микрофон. Если вы скажете: «Все микрофоны являются одним и тем же микрофоном»,

Now, in all of the work which has gone before, we have been trying to solve identification. That’s the truth of the matter. Things which are not similar become identified, one with the other, and this creates a thinkingness problem which is unresolvable because it’s not a solvable problem. Two similarities become an identity: „An apple is an orange.“ It’s not an orange, an apple is not even another apple.

– то вы просто откажетесь видеть другой микрофон. Но все равно, существует ответ для этого микрофона, находящегося слева, и этим ответом является микрофон, находящийся слева. Все проблемы, связанные с этим микрофоном, – если говорить об этом микрофоне, – являются этим микрофоном. Вы уловили идею.

There is nothing as big a lie as arithmetic. „One plus one equals two.“

Так вот, когда дело доходит до того, что для человека этот микрофон слева является микрофоном справа, и когда этот микрофон начинает затем выглядеть так, будто у него, возможно, есть голова, и это напоминает человеку о дядюшке Билле, так что дядюшка Билл является этим микрофоном, и когда он думает о дядюшке Билле, он думает о микрофонах, а когда он думает о микрофонах, он думает о дядюшке Билле, тогда появляется реактивный ум: А=А=А=А. Это очень просто, не так ли?

Oh no. „One what?“

Об этом рассказывается в первой книге.

„Well, all right, a symbol one plus a symbol one equals two.“

«Без шапки можно и голову на печь», «на печь» два слова – «на» и «печь», и «напечь» солнцем, как одно слово, – все это одно и то же для реактивного ума; он не видит никаких различий между этими двумя вещами.

‘Two what?“

Реактивный ум заявляет: «Мама – это жена. И все, что мама делала не так, как надо, жена делает не так, как надо», – и он не принимает во внимание ничего больше... А=А. Подлинное отождествление заключается в том, что мама – это мама, а жена – это жена, и на самом деле между ними нет никакой связи. Нет такой вещи, как сходство. Сходство – это притворное тождество, таким образом, у нас есть две идентности, и они притворяются, что они сходны. И при помощи процессинга вопроса и ответа вы просто приводите в порядок именно это.

„Well, symbol two, of course.“

Это настолько очевидно для аналитического ума, для тэтана, что как только вы начинаете проводить этот процессинг, он начинает видеть это. «Есть что-то очень приятное, – скажет вам преклир, – во всем этом. Что-то совершенно очаровательное в этой технике, я не вполне понимаю, что же это такое, но это определенно приятно».

„His ones certainly don’t look like twos. Well, and that one is not the other one; they don’t combine, they’re two separate slabs of ink.“

Это распознавание истины, и аналитический ум делает это инстинктивно. Так что В-и-О – это интересный процесс.

Oh, you have to really beat a kid up to get arithmetic in his skull He understands perfectly with his mind that you can say, „Well, I’ve got two apples.“

Так вот, в ходе всей работы, которая была сделана до этого, мы пытались разрешить проблему отождествления. Это действительно так. Вещи, которые не являются сходными, отождествляются друг с другом, и это порождает проблему мышления, которую невозможно разрешить, поскольку это неразрешимая проблема.

„How do you know you’ve got two apples?“

Две сходные вещи становятся одной и той же вещью: «Яблоко – это апельсин». Это не апельсин, яблоко даже не является другим яблоком.

„Well, there’s an apple and there’s an apple, and that’s two apples.“

Нет большей лжи, чем арифметика.

And this conveys the idea of two apples to somebody else, but mind you, it doesn’t convey an identification of those two apples. That is psychosis. When you say, ‘Two apples: one apple plus one apple, and they are the same apple“ – psychosis.

«Один плюс один равно двум». О нет. «Один что?»

Now, a preclear who has already left the world of the sane in trying to solve this problem that he can’t survive when all he can do is survive… You see, the answer to survival is to survive, and there’s no nonsurvival to make a dichotomy, so you have to pretend there is one. It’s a very interesting problem. You’ve got this identification sitting right there in the middle of the problem. And any way you go out from this to solve it, you are solving an identification. Grim.

«Что ж, ладно, символ “один” плюс символ “один” равно два».

Your preclear comes along, and if he’s in terribly bad shape, he will have gotten to a point of identification where he’s crushing everything into a mass. You give him a symbol, it is a thing. You say „dog,“ this has no relationship to something that runs around with four legs and has fur and a tail. It is a thing that is „dog“ – that is what it is – and this „dog“ is an object And you try to plow the word dog out of his reactive mind, and you’d think you’d have to take an ice ax to it.

«Два чего?»

If you’ve ever noticed this, if you’ve ever run a preclear who was very, very bad off, these words are heavy, they have weight; you can’t take them away from him. Well, try and take this preclear’s pocketbook away from him, try and take their shoe away from diem, try and take anything away from this preclear. Uh-uh.

«Что ж, символ “два”, конечно же».

You say, „Now, would you please put your purse down over on the chair while we are processing?“

«Его единицы определенно не выглядят как двойки. Что ж, и эта не является вот этой; они не объединяются, это два отдельных мазка чернил».

Uh-uh. Right here, see.

О, вам приходится буквально избить ребенка, чтобы запихнуть арифметику в его голову. Он прекрасно понимает своим умом, что вы можете сказать: «Что ж, у меня есть два яблока».

„Purse is self,“ is what they are running. Well, we know this is not so; purse is not self. And yet that preclear, if investigated a little further, would inform you possibly that the purse was herself.

«Откуда вы знаете, что у вас есть два яблока?»

Now, you’ll find around a sanitarium that people are being the bedposts, literally. I guess nobody ever thought to ask people in sanitariums what they were being before.

«Что ж, вот яблоко и вот яблоко, так что это два яблока».

Here’s a rigid catatonic and you go up to this rigid catatonic, and you say, „By the way, what are you being?“

И это передает идею о двух яблоках другому человеку, но обратите внимание, это не передает идею об отождествлении этих двух яблок. Это психоз. Когда вы говорите: «Два яблока: одно яблоко плюс одно яблоко, и они являются одним и тем же яблоком»... психоз.

This rigid catatonic never talked to anybody before. And the rigid catatonic looks at you rather disdainfully and says, „I’m being a bedpost, of course,“ and goes back to being a bedpost. Why? Well, a bedpost just seems to be a good thing to be. They got conquered by a bedpost or something. It doesn’t matter how it came about, the fact is that this body is identified with a bedpost and the body can’t be a bedpost, and that’s insanity. All right.

Так вот, преклир, который уже покинул мир душевно здоровых людей, пытаясь разрешить эту проблему, связанную с тем, что он не может выживать, в то время, как все, что он может делать, так это выживать... Понимаете, ответом на выживание является выживание, и не существует невыживания в качестве дихотомии этому, так что вам приходится притворяться, что невыживание существует. Это очень интересная проблема. Прямо в центре этой проблемы находится отождествление.

So we got – immediately we see in Q and A that sanity lies in Mama being Mama and Papa being Papa and roads being roads and microphones being microphones, and we see that insanity lies in microphones being Papa. And it’s just a little bit of a rising scale of insanity to have a bunch of gradient similarities whereby you can work up and prove absolutely the microphone is Papa by a series of concatenations which have plus and minus signs and which are taught in universities and called mathematics. It’s not quite sane because not any one of those symbols is anything in itself, and the second you start to break it out into the real world and hook it up here with MEST, you’ll find out it doesn’t work.

И каким бы способом вы ни пытались решить эту проблему, вы пытаетесь решить проблему отождествления. Ужасно.

As long as mathematics compare exactly with the MEST universe or with some universe, as long as there is an actuality to it, as long as there’s space and as long as there’s action, mathematics is true. But mathematics is not true the second you add a symbol.

Если ваш преклир находится в ужасном состоянии, он начнет отождествлять до такой степени, что будет скомкивать все в одну массу. Вы даете ему какой-нибудь символ, для него это вещь. Вы говорите «собака», и для него это не имеет никакого отношения к чему-то, что бегает на четырех лапах, имеет хвост и покрыто шерстью.

Now we use words because they are convenient, but the translation is from a sheet of paper. That’s one class of words, it’s actually one style; from somebody’s speech, another type of word entirely conveyed by a sound wave. This restimulates a picture, one knows what the other person’s talking about.

«Собака» является вещью... вот что это такое... и это слово «собака» является объектом. Вы пытаетесь вытащить слово «собака» из его реактивного ума, и вам кажется, что его нужно вырубать оттуда при помощи ледоруба.

You go to the university, they tell you nobody can exactly proximate what anybody else means, because words mean different things to everybody. Well, the next time somebody says that in a university and you hear about it, why, you just look at him with a deep sigh because he’ll be making the gate sooner or later for the little white men in coats. Because nobody has any quarrel about this. The mind in a good state of beingness doesn’t have any trouble when it says the word dog.

Если вы когда-нибудь замечали это, если вам когда-нибудь доводилось работать с преклиром, который находился в очень и очень плохом состоянии, то вы знаете, что эти слова тяжелые, у них есть вес; вы не можете отобрать их у него. Что ж, попробуйте отобрать у этого преклира его кошелек, попробуйте отобрать у него туфлю, попробуйте отобрать у этого преклира хоть что-нибудь. Не-а.

Well, of course we mean different kinds of dogs, unless we’re very specific about it, and when we say, „A Pomeranian,“ a fellow can say, „What’s a Pomeranian?“

Вы говорите: «Так вот, положите, пожалуйста, вашу сумочку на этот стул, пусть она полежит там, пока мы будем проводить процессинг».

And you say, „Well, it’s a horrible little beast. And people carry it in the lap, and it’s somewhat like a Pekingese, but it’s not a Pekingese.“ Well, you’re still not being very definite, because he doesn’t quite know what a Pomeranian is, but that’s merely because he has no pictures of Pomeranians.

He-а. Прямо здесь, понимаете?

And you take people who have been raised more or less in the same area. When they say, „The town pump,“ they mean the town pump. They don’t even have to have a picture of the town pump to identify what you’re talking about They say, „Town pump“ and that’s a series of syllables that means the town pump.

«Сумочка – это я сама» – вот на основе чего действует такой человек. Что ж, мы знаем, что это не так; сумочка – это не сам человек. И тем не менее, если вы несколько глубже изучите этого преклира, эту женщину, то она, вероятно, скажет вам, что сумочка

For instance, the whole communications system of Philadelphia came perilously close to ruin when they took up a station down here in the center of town, because everybody could refer to this station. It had horrible boards in it, and you walked across the boards if you ever went through it And somebody tore it down, I’m told, and made a parking lot or something out of it the other day. And nobody could ever refer to this anymore, and so a communications landmark was destroyed. You could always describe Philadelphia to somebody as a town which had this thing in it Now there’s nothing left except a statue of William Perm, which has its hilarious aspects.

– это она сама.

Now, when we are talking a language, we are talking about common experience. As long as we’re talking about common experience, we know all about what we’re talking about, and there’s no difficulty whatsoever in this communication. But when we begin to insist on an identification of the word with the object, we enter into the first stages of neurosis, and there you will find the first stages of neurosis entered by people who say to you, „Exactly what do you mean by that word?“

Так вот, вы можете обнаружить, что в какой-нибудь психиатрической больнице люди в буквальном смысле являются ножками кровати. Я полагаю, раньше никто никогда не думал о том, чтобы спросить людей, находящихся в психбольницах, кем они являются.

And you say, „Well, I meant – I said, ‘Pekingese’!“

Вот какой-то кататоник в состоянии ступора. Вы подходите к нему и спрашиваете: «А кстати, чем ты являешься?»

„Well, exactly what do you mean by ‘Pekingese’?“

Этот кататоник в состоянии ступора никогда ни с кем не разговаривал. И вот этот кататоник в состоянии ступора смотрит на вас довольно презрительно и говорит: «Я являюсь ножкой кровати, конечно же», – и продолжает быть ножкой кровати. Почему? Что ж, просто быть ножкой кровати, похоже, хорошо. Этого человека покорила ножка кровати или что-то еще. Неважно, как это произошло, фактом является то, что это тело отождествлено с ножкой кровати, но тело не может быть ножкой кровати, это безумие. Ну хорошо.

„Well,“ you say, „a little dog, a lap dog. It has long floppy ears and pop eyes and it comes from China. And they evidently were big once in China but they’re small over here, and you see them every once in a while riding around in Cadillacs being driven by chauffeurs.“

Так что мы получаем... благодаря В-и-О мы сразу же видим, что когда мы имеем дело с душевным здоровьем, мама – это мама, папа – это папа, дороги – это дороги, микрофоны – это микрофоны, а когда мы имеем дело с безумием, микрофоны – это папа. И мы имеем дело лишь с незначительным подъемом по шкале безумия, когда у нас есть куча сходных градиентов, при помощи которых вы можете неопровержимо доказать, что микрофон – это папа, доказать это при помощи последовательного ряда аргументов, у которых есть знаки плюс и минус и которым обучают в университетах, называя все это математикой. Это не вполне можно назвать душевным здоровьем, поскольку ни один из этих символов сам по себе ничем не является, и как только вы начинаете переносить все это в реальный мир, как только вы начинаете увязывать все это с МЭСТ, вы видите, что это не работает.

And they said, „Oh, you meant to say a Pekingese dog, didn’t you?“

До тех пор, пока математика в точности соответствует МЭСТ-вселенной или какой-то еще вселенной, до тех пор, пока в ней присутствует какая-то действительность, до тех пор, пока в ней есть пространство, и до тех пор, пока в ней есть действие, математика является истинной. Но математика перестает быть истинной, как только вы привносите в нее какой-то символ.

Now, you’re a very foolish person if you go on trying to communicate with that person, because it’s something like you sending International Morse to somebody who can only receive American Morse Code. His level of experience tells him that words are so dangerous – they’re so dangerous you have to be very, very careful of them. Well, that means his experience is such that he can’t put out anchor points or communicate. And there we have the answer to it he can’t put out anchor points.

Так вот, мы используем слова, поскольку это удобно, но преобразование осуществляется с листа бумаги. Это один класс слов, на самом деле это один стиль; когда кто-то говорит, совершенно другой тип слова передается при помощи звуковых волн. Это рестимулирует ту или иную картинку и таким образом один человек знает, о чем говорит другой человек.

Let’s just go right back to this: We find out that everything is getting identified with everything. The objects are getting closer and closer together, and they are more and more matter, and we’re getting everything solider and solider. This is only because a person has his anchor points in closer and closer and closer and closer and closer, and he can’t put out anchor points. So a person can’t communicate when he doesn’t dare put a word out there three or four feet. When he can no longer put a word out there, there goes his space.

Если вы придете в какой-нибудь университет, вам скажут, что никто не может с точностью знать, что имеют в виду другие люди, поскольку для разных людей слова означают разные вещи. Что ж, в следующий раз, когда кто-нибудь в университете скажет это, когда вы это услышите, просто посмотрите на этого человека и глубоко вздохните, поскольку рано или поздно он откроет дверь маленьким человечкам в белых халатах. Ведь никто с этим не спорит. У разума, который находится в хорошем состоянии, нет никаких трудностей, когда он говорит слово «собака».

Well, how do we get somebody over this? Because that’s the first thing you’re going to find in a lot of preclears. You’re going to say, „Well, how do you feel today?“ (pause) Going to say, „Did you have a good night?“ (pause) „Well, let’s get to work, (pause) Now, we were talking about your mother last time, or rather, I was.“ And so you finally say, „Are you running that concept?“ (pause) The conversation is one-sided.

Что ж, конечно же, мы имеем в виду разные виды собак, если только мы не говорим о чем-то очень детально, и когда мы говорим «шпиц», другой парень может спросить: «Что такое “шпиц”?»

Now, there is a way you can make this preclear communicate; you can force him to communicate if you want to: Toss him a red-hot poker, (laughter) This has been done. It’s with great surprise every once in a while that you hear somebody telling this story about the fellow who was in fear paralysis in a hospital, and at the last moment the doctor comes in and he’s buckled on his gun, and the doctor says to him, „Well, the place is about to be captured, and we just don’t dare leave these poor devils behind in the hands of the enemy,“ and pulls out the gun, cocks it, points it at the guy, and the fellow jumps out of bed and says, „Don’t shoot.“ We put him into a state of communication, with duress.

И вы говорите: «Что ж, это ужасный маленький зверь. Люди носят его на руках, он чем-то похож на пекинеса, но это не пекинес». Что ж, в этом случае вы все равно описываете это не очень-то детально, поскольку этот парень не вполне представляет себе, что такое «шпиц», но это просто потому, что у него нет картинки «шпица».

Now, this is simply anchor points and it’s simply making space. Any time you can get someone to claim an anchor point, you are still getting him to make space one way or the other, or at least recognize the existence of space. Just let him claim an anchor point.

Возьмите людей, которые выросли в одном районе. Когда они говорят «городская водокачка», они имеют в виду городскую водокачку. Им даже не нужна картинка городской водокачки, чтобы понять, о чем вы говорите. Они говорят:

Now how do we do this? The whole problem is to get him to put out an anchor point. He won’t talk to you very much, he won’t do this, he won’t move around very much. He wants to stay in one room or, if he gets out, his motions are completely uncontrolled. How do we go about this where it’s Level VII?

«Городская водокачка», – и это последовательность слогов, которая обозначает городскую водокачку.

Very, very simple. We get him to reach out and touch something. That’s one of the most effective techniques. Every once in a while somebody writes me with great surprise and says, „You know, that Step VII technique that you say applies to psychotics shouldn’t be listed as applying to psychotics, because most of my preclears have gotten better with it.“ And these people obviously aren’t psychotic because they have some responsibility for their own actions.

К примеру, вся коммуникационная система Филадельфии оказалась на грани разрушения, когда снесли станцию в центре города, поскольку раньше все могли ссылаться на эту станцию. Там были ужасные полы из досок, и вы ходили по этим доскам, если шли через эту станцию. И вот кто-то снес ее, как мне сказали, и недавно на ее месте сделали автостоянку или что-то еще. Так что больше уже никто не может сослаться на эту станцию, таким образом коммуникационный ориентир был разрушен. Вы всегда могли описать Филадельфию другому человеку, как город, в котором есть эта станция. А теперь там не осталось ничего, кроме статуи Уильяма Пенна, у которой есть свои смешные особенности.

Well, certainly, this is a real good technique and it just happens that this one will follow all the way through, and so we can apply it to a psychotic. It’s also a very good technique. You’d ask somebody to find something real. „What is the most real object in this room,“ you ask him, „to you?“

Так вот, когда мы используем язык, мы говорим об опыте существования, который является общим для разных людей. До тех пор пока мы говорим об опыте существования, который является общим для разных людей, мы знаем все, о чем мы говорим, и такое общение не представляет собой вообще никаких трудностей. Но когда мы начинаем настаивать на отождествлении слова с объектом, мы вступаем в первую стадию невроза, и вы увидите, что в первую стадию невроза вступают люди, которые спрашивают вас:

And he looks around, finally says, „The light switch.“

• Что в точности вы имеете в виду, когда употребляете это слово? И вы говорите:

And you say, „Well, go over and touch the light switch.“ It seems kind of silly to the fellow; he knows it isn’t there. So he gets up and moves over and reaches out, showing you that he is still able to take the shock of finding it’s nonexistent, so to speak, and he reaches out and touches the light switch. It’s there. Now, you say, „Withdraw from the light switch,“ and he does.

And sometimes somebody will say, „Well, the sugar bowl.“ (One case, to quote one exactly.) And the preclear goes over, touches the sugar bowl. This one case touched the sugar bowl, touched the sugar bowl again, touched it again and suddenly clutched it to her and said it was probably the first time she had ever felt anything that was really real to her. That’s the way it goes. She’d – made her claim an anchor point, you see. So that is the essence of any processing is getting people to put out their anchor points so they’ll make some space.

And if they refuse to do this completely and utterly, you can be assured that they are completely and utterly out of communication.

Now, you can get them into communication, possibly, by the use of a stimulant. And while they’re under a stimulant or something of the sort, you can ask them again to reach something, and you actually can pick them up this way. But now we’re talking about sanitarium cases. And you shouldn’t have anything to do with them.

И этот человек говорит:

One of the fastest techniques on Step VII is something I shouldn’t have to stress at all. One of the fastest techniques when it works, and it works every now and then, is you walk up to the psychotic in the sanitarium and you say, „Come up to present time,“ and he does, and he’s sane and gets discharged. You would be amazed. This works. Every once in a while you can go down the corridor of a sanitarium, and just as the patients – you see them around, just tell them one by one as you see them, tell them in a pleasant voice, „Come up to present time.“ It’s an anchor point. They’ve been lost someplace and nobody has ever told them this, and they come up to present time. I see on your faces you don’t quite believe me; it’s too simple.

• О, вы хотели сказать «собака пекинес», не так ли?

Female voice: We think Ron could do it.

Так вот, вы очень глупы, если пытаетесь продолжать общаться с этим человеком, поскольку это все равно, что посылать сигнал при помощи Международного кода Морзе человеку, который понимает только Американский код Морзе. Опыт этого человека говорит ему о том, что слова настолько опасны... они настолько опасны, что вы должны относиться к ним очень и очень осторожно. Что ж, это означает вот что: этот человек испытал на собственном опыте что-то такое, в результате чего он не может выдвинуть якорные точки или общаться. В этом и заключается ответ на все это: он не может выдвинуть якорные точки.

But the percentage on this is not good, so we have to have a technique which has a very good percentage.

Давайте просто вернемся прямо к этому: мы обнаруживаем, что все отождествляется со всем. Объекты все сильнее и сильнее сближаются друг с другом, они все в большей и в большей степени становятся материей, все становится все более и более плотным. Это происходит лишь в результате того, что человек притягивает свои якорные точки все ближе, ближе, ближе и ближе к себе, и он не может выдвинуть якорные точки. Таким образом, человек не может общаться, если не осмеливается поместить слово вовне, на расстояние метра или чуть больше от себя. Когда он уже не может поместить вовне слово, его пространство исчезает.

Now, if a person won’t put out an anchor point, then let’s let the person accept an anchor point. This person might possibly get enough blocks or something piled up that they’d throw one block away. This is processing straight in the MEST universe, which is about the only place you can reach a psycho, so just start giving him blocks. „Do you want this block?“

Что ж, как же нам добиться, чтобы человек преодолел это? Ведь это первое, что вы обнаружите у большинства преклиров. Вы спрашиваете: «Что ж, как вы себя чувствуете?» (пауза) Вы спрашиваете: «Вы хорошо спали?» (пауза) «Что ж, давайте приступим. (пауза) Так вот, в прошлый раз мы говорили о вашей матери, скорее, я говорил». И в конце концов вы спрашиваете: «Вы проходите этот концепт?» (пауза) Этот разговор ведется лишь одной стороной.

„Yes.“

Так вот, существует способ заставить этого преклира общаться; вы можете заставить его общаться, если хотите: бросьте ему раскаленную докрасна кочергу. (смех) Это уже делалось раньше. Время от времени вы с большим удивлением слушаете, как кто-то рассказывает эту историю о парне в больнице, который был парализован от страха, и вот в последний момент туда входит врач, у него на боку висит кобура с пистолетом, и врач говорит этому парню: «Что ж, это место вот-вот будет захвачено, мы не можем оставить здесь этих бедолаг, чтобы они попали в руки врагов», – с этими словами он вытаскивает пистолет, взводит курок и направляет пистолет на этого парня, а тот выпрыгивает из постели и говорит: «Не стреляйте». Мы привели его в состояние общения с помощью принуждения.

And you’ll find out they will probably accept an awful lot of blocks until you’ll finally get one thrown away. The second you’ve got one thrown away, he’s got an anchor point out there. You started to open up his space and you’ve started to put him back into communication.

Так вот, это просто якорные точки, это просто создание пространства. Каждый раз, когда вам удается добиться, чтобы человек заявил о том, что та или иная якорная точка существует, вы тем самым заставляете его так или иначе создать пространство или, по крайней мере, осознать, что пространство существует. Пусть он просто заявит, что та или иная якорная точка существует.

This sounds idiotically simple and it is, but sometimes it requires an enormous amount of persuasiveness on the part of an auditor foolish enough to fool around with a psychiatrist’s MEST. Nevertheless, it’ll work.

Как же мы этого добиваемся? Вся проблема заключается в том, чтобы заставить его выдвинуть какую-нибудь якорную точку. Он не очень-то много говорит с вами, он не делает того-то и того-то, он не очень-то много двигается. Он хочет оставаться в одной комнате или же, если он куда-то выходит, его движения совершенно неконтролируемы. Как же мы действуем в такой ситуации, когда имеем дело с кейсом уровня VII?

As a matter of fact, if all of us sort of as a crew suddenly waded in with what we know into the biggest spinbin they’ve got here in Philadelphia, we’d probably be able to clean it up in a couple of days. But that’s how sad it is that we don’t do that work I’ve been working on some mechanical aids, because it’s doubtful if psychiatry will ever adapt itself to anything but a mechanical aid and so I’ve said, „Well, we shouldn’t worry too much about the psychotics. Let’s see if we can’t work it out with a mechanical aid problem which will at least bring them up to a point of communication so that we can process them rather easily.“

Очень и очень просто. Мы добиваемся, чтобы человек достиг чего-то и прикоснулся к этому. Это одна из наиболее эффективных техник. Время от времени кто-нибудь пишет мне в изумлении: «Вы знаете, эту технику для Шага VII, которая, как вы говорите, предназначена для работы с психотиками, не следует относить к техникам, которые предназначены для работы с психотиками, поскольку состояние большинства моих преклиров улучшилось благодаря применению этой техники». И эти люди, как очевидно, не являются психотиками, поскольку они несут кое-какую ответственность за свои действия.

But nothing will wear an auditor out faster than a psychotic, because the psychotic is what? What did we cover earlier? What is the single manifestation, as far as this psychotic is concerned, that makes him psycho?

Что ж, это, определенно, очень хорошая техника, и просто так уж получается, что она работает на кейсах всех уровней, так что мы можем применять ее к психотикам. Это очень хорошая техника. Вы просите человека найти что-то реальное. «Какой объект в этой комнате является наиболее реальным, – спрашиваете вы его, – для вас?»

First male voice: Dispersing all over the place.

Он смотрит вокруг и в конце концов говорит: «Выключатель».

Second male voice: Energy starvation.

Вы говорите: «Что ж, подойдите и прикоснитесь к выключателю». Ему это кажется несколько глупым; он знает, что этого выключателя не существует. Итак, он встает, идет туда, протягивает руку, так сказать, показывая вам, что он все же способен выдержать потрясение, которое он испытает, узнав, что этого выключателя не существует... он протягивает руку и прикасается к выключателю. Выключатель там. Так вот, вы говорите: «Отдалитесь от выключателя», – и он это делает.

Energy starvation, regardless of whether he’s dispersing or not He’s obeying energy if he’s dispersing, implicitly obeying energy, if he has an energy starvation.

А порой кто-нибудь говорит: «Что ж, сахарница». (Это точные слова одного преклира.) Затем преклир подходит к сахарнице и прикасается к ней. И вот этот преклир, эта женщина, прикасается к сахарнице, снова прикасается к сахарнице, снова к ней прикасается и вдруг прижимает ее к себе и говорит, что это, вероятно, первый раз, когда она вообще прикоснулась к чему-то, что действительно реально для нее. Вот как это происходит. Это заставило ее заявить о существовании своей собственной якорной точки, вы понимаете? Таким образом, в этом и заключается сущность любого процессинга: заставить человека выдвинуть свои якорные точки, чтобы они создали какое-то пространство.

And he will sit there and he will actually create a sort of a vacuum in front of you. I don’t know what he does to MEST air or something of the sort, but he does something to it. And he actually has some kind of an effect on it, there’s a sort of a vacuum sitting in front of you. If you don’t watch it, you’ll start to do mock-ups that fill in the vacuum. The next thing you know, you’ve got the psychotic there in front of you solid in your bank. It’s real fascinating. He’s just like sitting in front of a vacuum cleaner. This is where they got the idea of vampirism.

А если человек полностью отказывается сделать это, то вы можете быть уверены, что он полностью находится вне общения.

Anybody that wants to fool around with a psychotic is quite welcome to fool around with one, but he shouldn’t use techniques which have anything to do with thinkingness. Let me repeat that A person processing a psychotic shouldn’t have anything to do with thinkingness. He should keep himself right there with techniques which are tremendously simple and very obvious, because he might ask this psychotic just one little simple question and have the psychotic spin again, all over. He might ask the psychotic to run this concept. He knows the psychotic is better now; now is the time to run a concept on the psychotic. So you run the concept, „I have to be crazy.“ It’s too much for him, that’s all.

Так вот, возможно, при помощи какого-нибудь стимулирующего средства вы сможете добиться, чтобы человек вступил в общение. И пока он находится под действием стимулирующего средства или чего-то в этом роде, вы опять-таки можете попросить его достичь чего-то, и за счет этого вы действительно можете поднять его на более высокий уровень. Но в данном случае речь идет о тех людях, которые находятся в психиатрических больницах. А вы не должны иметь с ними ничего общего.

Now, any such statement has to be qualified. I make that statement, so if you want to be on the safe side, never run a thought concept on a psychotic if you want to really play it safe.

Одна из техник, которая быстрее всего позволяет добиться результатов при работе с преклирами Шага VII, относится к тем техникам, на которых мне вообще незачем заострять внимание. Это одна из тех техник, которая позволяет добиться результата быстрее всего, в тех случаях, когда она срабатывает, а она срабатывает время от времени, и она заключается в том, что вы подходите к психотику в психбольнице и говорите: «Возвращайтесь в настоящее время», – он так и делает, он душевно здоров и его выписывают. Вы будете поражены. Это работает. Время от времени вы можете приходить в психиатрическую больницу, и, идя по коридору, по мере того, как пациенты... вы видите их вокруг себя, и вы просто говорите им, одному за другим, по мере того, как вы проходите мимо, вы говорите им приятным голосом:

If you want to be a little less cautious (don’t ever get as adventurous as I get; I get in more trouble), you’ll find that the psychotic is locked in one exact concept He must reach but can’t reach, or its reverse, which is the same concept: He must withdraw but can’t withdraw. And those two locked together just right produce a thing called the glee of insanity, but they have to lock together just right. And if you can get into communication enough to get this psychotic to run that concept just for a moment or two, his psychosis will sometimes stretch apart to a point where you can then follow forward with great ease on mechanical techniques. That’s touch and go, because he might be just on the other side of it, you see. It isn’t quite as bad as it might be. And you get him „Must reach but can’t reach,“ and he runs just this and locks up on the heavier side of the incident And he’s, of course, got the glee of insanity even more. It’s a compulsion operating with an inhibition simultaneously, and these two things together give you an emotion. And this emotion is the emotion expressed by the insane, and it’s a gradient scale of it.

«Возвращайтесь в настоящее время». Это якорная точка. Они где-то потерялись, и никто никогда не говорил им этого, и вот они приходят в настоящее время. Я вижу по вашим лицам, что вы не вполне верите мне; это слишком просто.

At one time or another in any preclear, you could find every manifestation of insanity that had ever been cataloged anyplace, just for a moment or two in some cases and sometimes for a couple of hours and sometimes for a few days. You just trip into something, and on it goes. And he’s obsessive or compulsive or something of the sort, because you’re handling the stuff of which this is made.

Женский голос: Мы думаем, что Рон мог бы это сделать.

And so, you can run almost any preclear awhile on „must reach but can’t reach.“ And if you run yourself on it for a little while, you will understand psychosis and exactly how a psychotic feels, because it’s that glee, that horrible feeling, that awful indecision of a maybe lockup on the two things that theta does best. And that produces this emotion called insanity.

Ха-ха! Но процент случаев, в которых эта техника срабатывает, оставляет желать лучшего, так что нам нужна техника, которая срабатывала бы в очень большом проценте случаев.

The best technique for this, however, is simply one way or the other to get the person to put out his anchor points. Now, with this technique you can process a cat, a dog. You could probably even process a psychiatrist, and that would be a hard trick for you to do, by the way – process a psychiatrist. You couldn’t get him to listen long enough. He’d want to argue about it and think about it, but he wouldn’t test it because he’d have to look at it. A psychiatrist hardly dares realize what he’s doing, because he hasn’t got a solution. And if you walk down the sanitarium walls, you will find a lot of ex-psychiatrists inside. That’s not a very unhappy thing. It actually would seem to make these people very courageous to go into this work at all, but they don’t even dare admit to themselves that there’s any such danger.

Так вот, если человек не хочет выдвигать якорную точку, то давайте позволим ему принять якорную точку. Возможно, этот человек сможет накопить у себя достаточно большое количество преград или чего-то в этом роде, чтобы он отбросил одну из них. Этот процессинг проводится непосредственно в МЭСТ-вселенной, а она является, пожалуй, единственным местом, в котором вы можете добраться до психотика, так что просто начните предлагать ему преграды.

You, with techniques, don’t run up against this, but they do. And this is this technique. It’s essentially getting him to put out an anchor point or receive an anchor point gracefully. You base it on a man’s health is proportional to his belief in his own dangerousness to his environment A man’s health is proportional to his own belief in his dangerousness to his environment.

• Вы хотите эту преграду?

And one does it this way: Here’s this cat, see, and this cat’s a real timid cat, let us say, or just a plain cat You know, people don’t have to be crazy to be processed, and cats don’t have to be crazy to come upscale. So you go into this cat, and you put your fingers down near the cat’s paw. And the cat just simply can’t resist sooner or later reaching out and touching your fingers. If it’s a very timid cat, it will just touch your fingers. And at that moment you withdraw your fingers an inch or two. Not too suddenly, because you’ll frighten the cat, but just withdraw your fingers. A cat will look at that hand and touch it again. And withdraw four or five inches that time, and then the cat says, „This is too good to be true,“ probably and quits. So you put your fingers back near the cat’s paw again, and the cat says, „Well, I drove that hand away once. Probably I couldn’t do it again. Well, I might as well try.“ And so he touches the fingers again. Immediately you withdraw four inches and say, „Ow.“

He didn’t claw you. The cat looks at you kind of startled. „That hurt you?“ he says. Well, you just keep this up for a little while, and all of a sudden the cat will be sitting there looking very, very proud.

И вы обнаружите, что этот человек, вероятно, примет огромное количество преград, прежде чем вы сможете добиться, чтобы он в конце концов отбросил одну из них. Как только вы добьетесь, чтобы он отбросил одну преграду, у него появится вовне якорная точка. Вы начали раскрывать его пространство, и вы начали снова приводить его в общение.

I had a little kitten about early 1950 that had a very beaten spirit, and I worked it up to a point where it would claw an editor. And this editor used to come down to the house – gee, his ankles were in horrible shape always.

Это кажется простым до идиотизма и это действительно так, но порой одитору приходится быть невероятно убедительным, если он оказался достаточно глуп, чтобы дурачиться с МЭСТ какого-нибудь психиатра. Тем не менее, это сработает.

I tried this technique on a dog that was quite neurotic. The dog would jump up on people, and people would slap the dog, so I simply got the dog to put out anchor points just on the basis of inviting the dog to walk forward. And the dog finally would walk forward and snarl. Gee, that got to be a cocky dog, „Gosh, rrrff! Bring on your lions. I can drive anything away.“

На самом деле если бы мы все, так сказать, как одна команда, располагая теми знаниями, которые у нас есть, пришли бы в самую большую психушку, какая только есть тут, в Филадельфии, то мы, вероятно, смогли бы очистить ее от пациентов за пару дней. Вот как печально, что мы этого не делаем. Я занимался разработкой кое-каких механических средств, поскольку сомнительно, чтобы психиатрия когда-нибудь адаптировалась к чему бы то ни было помимо каких-нибудь механических средств, так что я сказал: «Что ж, нам не следует слишком сильно волноваться по поводу психотиков. Давайте посмотрим, не сможем ли мы решить эту проблему при помощи какого-нибудь механического средства, которое могло бы по крайней мере привести их в такое состояние, когда они смогли бы общаться, чтобы нам было достаточно легко проводить им процессинг».

Now, this is a mechanical approach, and you should know this because it is the only technique I know of which is very, very effective on very small children. A child with whom you cannot easily communicate, yet may be brought to reach out and touch your fingers or touch something which you are holding. You reach down with a bright toy – you will assume immediately because you have been educated that way that a child always wants toys. It’s not the case, they throw them away faster than they accept them. So you’ll reach down there with a very bright toy or a bright ribbon and the child reaches for it, and not aggravatingly, you just bring the ribbon back with a little jerk, and the child reaches for it again, touches it (remember, let the child touch, let the cat touch, let the dog touch) and you pull it away again.

Но никто не истощает силы одитора быстрее, чем психотик, поскольку психотик представляет собой что? О чем мы говорили раньше? В чем заключается единственное проявление, характерное для психотика, которое делает его психотиком?

And the child may either decide that it wants that ribbon, at which time they’ll rip it out of your fingers, or that they’re very tough and are driving the ribbon away, particularly if about the third time you do it, you say, „Ow!“ But don’t take a little child that is very timid and say, „Ow“ too loudly or too painfully, because the child will be quite dismayed and look at you and say, „Did I hurt you?“ You know, that sort of a look. „Gosh, I didn’t mean to hurt you. Don’t beat me, don’t shoot me, don’t eat me.“ You just keep that up day after day and all of a sudden, why, you walk in and this poor neurotic little kid that you first ran into says, „Hmmm!“ Mama, by the way, is feeling the effects of this, too.

Женский голос: Он рассеян повсюду. Мужской голос: Энергетический голод.

And so it is with a psychotic. Your psychotic doesn’t have to be made to talk in order to be processed. You reach for the psychotic’s fingers and wait till the psychotic touches your fingers and then withdraw them a tiny bit, the same way you process a cat And the first thing you know, the fellow will start to exhibit some signs of sanity, unless you are going to be very, very clever, and the moment he says, „Gee“ or „Gosh“ to you or something, you’re going to immediately run out birth. You just, with a psycho, leave thinkingness severely alone, to be on the safe side. Don’t run out birth, don’t run out any anything, don’t ask him about anything.

Энергетический голод, независимо от того, рассеян он или нет: он подчиняется энергии, если он рассеян, он безоговорочно подчиняется энергии, если он испытывает энергетический голод.

This psychotic, you will find, is usually in contest with spirits, even though he doesn’t say so. That’s because he’s gotten down to the last ditch as a thetan and is trying to waste Christ or waste God so as to save himself. We’ll get into wasting when we talk about Expanded GITA, but there at Step VII, you will most commonly find them trying to waste in the material universe. They always try to waste in the material universe what they have to waste in their own mind in order to get well. As an immediate diagnosis, they have to waste in the material universe what they should be wasting in mock-ups in their own mind in brackets to get well.

Вот он сидит там, и на самом деле он создает перед вами своего рода вакуум. Я не знаю, что он делает с воздухом МЭСТ-вселенной или чем-то вроде этого, но он что-то с ним делает. И он на самом деле оказывает на него какое-то воздействие, перед вами оказывается своего рода вакуум. Если вы не будете следить за этим, то вы начнете создавать мокапы, чтобы заполнить этот вакуум. И не успеете вы и глазом моргнуть, как этот психотик окажется перед вами, он плотно засядет в вашем банке. Это просто невероятно. Он просто как будто сидит перед пылесосом. Вот откуда у людей появилась идея о вампирах.

And so, you will find people around worshiping Christ, madly worshiping God, madly going around with voices of angels and God and so forth talking to them and having a dreadful time about all this. And they’re being terribly respectful toward God and respectful toward Christ and so on.

Если кто-то хочет подурачиться с психотиком, милости просим, но он не должен использовать техники, которые имеют хоть какое-то отношение к мышлению. Позвольте мне повторить это: человек, который проводит процессинг психотику, не должен использовать ничего, что имеет отношение к мышлению. Он должен использовать лишь невероятно простые и совершенно очевидные техники, поскольку иначе может случиться так, что он задаст этому психотику всего лишь один маленький простой вопрос и у этого психотика ум снова совершенно зайдет за разум. Он может попросить психотика проходить такой вот концепт... Он знает, что состояние этого психотика уже улучшилось и теперь пришло время пройти с этим психотиком какой-нибудь концепт. Итак, вы пытаетесь пройти с ним концепт: «Я должен быть сумасшедшим». Для него это чересчур, вот и все.

This is not a talk on religion at all; I’m merely telling you an actual observation. And that’s because the last thing they can be, you see, the collapsing environment has finally gotten down to them as a thetan. And to save themselves as a thetan, they have to waste admiration of Christ and God. And therefore, you find these things in an insane asylum all the time. All right.

Так вот, любое подобное заявление должно быть сделано с оговорками. Я сказал вам об этом, так что если вы не хотите рисковать, никогда не проходите с психотиком концепты, если вы действительно не хотите рисковать.

When we’re dealing, then, with Step VII, we are dealing with a problem which is basically anchor points, and which will manifest itself either by an inability to accept a single anchor point of any kind from anybody, or be unable to put out an anchor point of any kind or borrow or recognize an anchor point of any kind for what it is. And all this is so clouded with thinkingness and misidentification that these two things must be left severely alone. And you must remember that all you’re trying to do is get them to accept a little anchor point, put out an anchor point; that’s all you’re trying to do. If you can get them to do that, you’ve got them on the way, unless you turn around and wreck them by running a complex thought therapy upon them, because that’s what’s wrong with them: the Iroquois Indians’ sickness-of-long-thinking.

Если вы хотите действовать несколько менее осмотрительно (никогда не действуйте настолько рискованно, насколько действую я; у меня возникает больше неприятностей), вы обнаружите, что психотик заперт в одном конкретном концепте. Он должен достигнуть, но он не может достигнуть, или же наоборот, что является тем же концептом: он должен отдалиться, но не может отдалиться. И если эти два концепта в точности сбалансированы друг с другом, это вызовет проявление, которое называется «радость безумия», но они должны быть в точности сбалансированы. И если вы сможете вступить в общение с этим психотиком настолько, чтобы заставить его проходить этот концепт в течение нескольких мгновений, то порой его психоз развалится настолько, что после этого вы с величайшей легкостью сможете проходить с ним техники, основанные на каких-то механических действиях. А это – «прикоснуться и отпустить», ведь он, возможно, находится прямо по другую сторону этого, вы понимаете? Это не настолько плохо, насколько могло бы быть. Вы проходите с ним:

Now, they’re below the level of scarcity of energy which anybody can bear, and they’re really starved. They won’t eat, they have to waste food. They have to waste motion so they don’t move, or they move too erratically, so they have to waste controlled motion. And in this way, they’re cut out of the strata of communication with their fellow man, and that is really what a psychotic is, he’s a fellow that’s out of communication with his fellow man, or out of communication with the MEST universe. And remember, is unable – and this definition follows – is unable to resume of his own volition communication with his fellow man or with the MEST universe. Remember, of his own volition.

«Должен достичь, но не могу достичь», – он проходит это и оказывается запертым в более тяжелой части инцидента. И, конечно же, он еще сильнее впадает в радость безумия. Здесь компульсия действует одновременно с блокированием, и когда эти две вещи объединяются друг с другом, это порождает эмоцию. Это та эмоция, которую демонстрирует душевно больной человек, и здесь мы имеем дело с градиентной шкалой этой эмоции.

In other words, you could be above communicating and still not be psychotic if you could resume of your own volition, with great ease, communication. That’s obvious, isn’t it? All right.

В тот или иной момент вы можете обнаружить у любого преклира каждое проявление безумия, которое когда-либо было занесено в какие бы то ни было справочники, у некоторых преклиров эти проявления будут наблюдаться всего лишь одно-два мгновенья, у некоторых они будут наблюдаться в течение пары часов, а у некоторых – в течение нескольких дней. Вы просто наталкиваетесь на что-то, и это включается. У преклира возникает какое-нибудь навязчивое состояние, или какая-нибудь компульсия, или что-то в этом роде, поскольку вы работаете с тем материалом, из которого это сделано.

So from Step VII we go immediately into Step VI. We run this technique, you understand, from I to VII in that order; I’m explaining it here from VII back to I to give you the strata of cases.

Таким образом, вы можете проходить «должен достичь, но не могу достичь» в течение некоторого времени почти с любым преклиром. А если вы будете проходить это сами в течение некоторого времени, вы поймете, что такое психоз и что в точности чувствует психотик, поскольку тэте ничто не удается почувствовать так хорошо, как эту радость безумия, это жуткое чувство, эту ужасную нерешительность, которую порождает «может быть», запертое между этими двумя вещами. И это порождает данную эмоцию, которая называется «безумием».

In Step VI, you have an acute state, very acute state of energy starvation. And it is a starvation which is so bad that you would find the running of concepts upon Step VI almost fatal. In other words, here you have the neurotic who is at the critical point, and who can be very easily tipped over into a Step VII by much more abuse by life. (Not by you as an auditor; you’re not going to tip these people over.) Preclears are quite resistant, they just talk a lot and complain a lot.

Тем не менее, самая лучшая техника для работы с таким человеком заключается просто в том, чтобы тем или иным способом заставить его выдвинуть свои якорные точки. Так вот, используя эту технику, вы можете проводить процессинг кошке, собаке. Возможно, вы смогли бы проводить процессинг даже психиатру, и между прочим, это было бы трудным делом... проводить процессинг психиатру. Вы не можете добиться, чтобы он слушал вас в течение достаточно долгого времени. Он начнет спорить по поводу всего этого, он начнет думать об этом, но он не станет пробовать этого, поскольку в этом случае ему пришлось бы посмотреть на все это. Психиатр едва ли отваживается осознать, что он делает, поскольку у него нет решения. И если вы пройдетесь по какой-нибудь психиатрической больнице, вы обнаружите, что там находится много людей, которые раньше сами были психиатрами. Это не так уж плохо. На самом деле эти люди, казалось бы, должны быть очень мужественными, чтобы вообще браться за такую работу, но они даже не осмеливаются признаться самим себе, что существует опасность.

Step VII is waiting for Step VI, and that’s the definition of a Step VT case. This person doesn’t think dearly about a lot of things, and is barely able to keep up with the more evil aspects of present time. This is the way they’re identifiable. This person is able to keep up barely with the more evil aspects of present time and doesn’t go into the future at all about anything. And they show emotion about present time only when confronted with something horrible. Or they merely consider everything in present time is horrible.

Вам не угрожает эта опасность, поскольку у вас есть все эти техники, но этим людям она угрожает. И вот эта техника. Она, по сути, заключается в том, чтобы заставить этого человека выдвинуть якорную точку или же вежливо принять какую-нибудь якорную точку. В основу этого вы кладете вот что: здоровье человека пропорционально его вере в то, что он представляет собой опасность для окружения. Здоровье человека пропорционально его вере в то, что он представляет собой опасность для своего окружения.

Well, this is the neurotic, this is the person who is nervous. You can tell this person. When this person holds a coffee cup, the cup chatters against the saucer. This is the person who, when he has a drink, has a hangover for three days. Or when he has a drink, has to have another drink and has to have another drink and has to have another drink, because, you see, the drink runs him out of energy. And the only way he can get to the state he was in before he had to drink was to have a full glass in front of him. So he’s trying to run back on the track to the time before he had the first drink, and he can’t get there.

И вот как вы это делаете: вот какой-нибудь кот, понимаете, и, допустим, это очень пугливый кот, или же это просто обычный кот. Понимаете, люди необязательно должны быть сумасшедшими, чтобы получать процессинг, и коты необязательно должны быть сумасшедшими, чтобы подняться по шкале. Итак, вы подходите к этому коту и кладете свою руку возле его лапы. И рано или поздно этот кот протянет свою лапу и прикоснется к вашей руке – он просто не сможет удержаться от этого. Если это очень пугливый кот, то он просто прикоснется к вашей руке. В этот момент вы отдаляете свою руку на пару-другую сантиметров. Не нужно делать этого слишком резко, иначе вы испугаете этого кота, вы просто отдаляете свою руку. Кот посмотрит на вашу руку и снова прикоснется к ней. На этот раз вы должны отодвинуть руку на десять-двенадцать сантиметров, в этот момент кот, вероятно, подумает: «Это слишком хорошо, чтобы быть правдой» – и бросит это занятие. Тогда вы снова кладете свою руку возле его лапы, и кот думает: «Что ж, я прогнал эту руку один раз. Во второй раз я, наверное, не смогу этого сделать. Но можно и попробовать». Итак, он снова прикасается к вашей руке. Вы сразу же отдаляете свою руку на десять сантиметров и говорите: «Ой».

So, here is the person who, given any sedative really or given any stimulant, will carry it through to its final addiction if given any chance at all. The problem of dope, drugs, which results in the regimen of prescription, does not lie in the dope and the drugs; it lies in the neurotic or psychotic inability to restrain oneself from continuing with anything which will deliver a sensation, because these poor people are completely out of sensation. And then the government comes along and says, „You can’t even have the sensation of opium. What you’ve got to drink is alcohol.“

Он вас не поцарапал. Кот смотрит на вас, и вы вроде как испуганы. «Тебе больно?» – спрашивает он. Что ж, вы просто продолжаете все это в течение некоторого времени, и вдруг вы видите, что этот кот сидит с очень и очень гордым видом.

The last survey I read on this subject, by the way, alcohol was much more harmful than opium, but I don’t think they can workably collect adequate taxes from opium.

Где-то в начале 1950-го года у меня был маленький котенок, и он был очень забитым, но я привел его в такое состояние, что он повадился царапать одного редактора. Этот редактор приходил ко мне... бог ты мой, его лодыжки постоянно были в ужасном состоянии.

Anybody who is going to become an addict would become an addict of soda pop just as fast It isn’t so much, then, a study of the drug as it is the study of the mind. And this is adequately demonstrated if you’ve studied anything about alcoholics.

Я попробовал применить эту технику к одной собаке, которая была очень нервной. Эта собака бросалась на людей и они ее шлепали, так что я просто заставил эту собаку выдвинуть якорные точки – я просто поощрял ее к тому, чтобы она шагала вперед. В конце концов эта собака начала идти вперед и рычать. Бог ты мой, эта собака стала очень самоуверенной: «Ну и ну, рррфф! Давайте сюда ваших львов. Я могу прогнать кого угодно».

Well then, what do we do with the alcoholic? He’s right on the borderline of a psychotic; he starts something, and we get into our Q and A. What do we do with this alcoholic? What kind of a frame of mind is he in? Well, let’s look at Q and A. The answer to being drunk is, of course, being drunk. That’s what he thinks. The answer to raising the dickens and stealing money from the family is raising the dickens and stealing money from the family. The answer to being nasty to Papa is being nasty to Papa.

Так вот, это подход, основанный на механике, и вы должны знать все это, поскольку это единственная известная мне техника, которая очень и очень эффективна при работе с очень маленькими детьми. Если вы не можете с легкостью общаться с каким-нибудь ребенком, вы все же можете добиться, чтобы он протянул руку и прикоснулся к вашей руке или к чему-то, что вы держите. Вы протягиваете ему какую-нибудь блестящую игрушку... вы сразу же предполагаете, что это должна быть игрушка, поскольку вас приучили к идее, что дети всегда хотят игрушки. Это не так, они выбрасывают их быстрее, чем берут. Итак, вы протягиваете ребенку какую-нибудь яркую игрушку или яркую ленточку, ребенок протягивает к ней руку, и вы, без раздражения, просто слегка отдергиваете эту ленточку, ребенок снова протягивает к ней руку, прикасается к ней (помните, вы должны позволить ребенку коснуться ее, позволить коту коснуться ее, позволить собаке коснуться ее), а затем вы снова отдаляете ее.

Children play this, by the way. A little child gets into some bad frame of mind about life and he decides that this is it and he’s acting that way and the answer to being that way is then to be that way. And so you get a continuous persistence of this condition. It’s only interrupted when you vary the energy pattern, and you only vary the energy pattern when you vary the admiration available in the bank. In other words, you vary the energy pattern when you vary the energy, and the only thing that will dissolve energy is another kind of energy. All right.

Ребенок может решить, что он хочет эту ленточку, и в этот момент он выхватит ее у вас, или же он может решить, что он очень суров и что он прогоняет ее от себя, особенно если где-то на третий раз вы скажете: «Ой!» Но если ребенок очень робкий, то не надо говорить «Ой» слишком громко, не надо делать вид, что вам слишком больно, поскольку тогда ребенок придет в сильное смятение, он посмотрит на вас и как бы спросит: «Я сделал вам больно?» Понимаете, он посмотрит на вас с таким вот выражением: «Боже, я не хотел делать вам больно. Не бейте меня, не стреляйте меня, не ешьте меня». Вы просто продолжаете делать это день за днем, и вот вдруг вы входите в комнату, а этот ребенок, который, когда вы увидели его впервые, был бедным, маленьким и нервным, говорит: «Хррмм!» Между прочим, мама ощущает последствия этого.

Therefore, we need a consistent and continual technique which will resolve for this person, very easily – not extreme, not Explosion Processing, that’s too tough for number VI – but very easily and very pleasantly will resolve the scarcity of energy in the bank and mind itself, and that is best answered by something like Self Analysis. And there isn’t any better technique for it.

Точно так же дело обстоит и с психотиком. Чтобы проводить психотику процессинг, необязательно заставлять его говорить. Вы протягиваете свою руку к пальцам психотика и ждете, пока он не прикоснется к вашим пальцам, и тогда вы слегка отдаляете свою руку, точно так же, как вы делаете это с котом. И вдруг этот парень начнет проявлять некоторые признаки душевного здоровья, если только вы не станете очень и очень умным и – как только он скажет вам «Ого», или «Боже», или что-

What do you do for the alcoholic? You give him Self Analysis in large quantities. Preferably make him make two of them out there. You’ll find out he’d be making them here first, and he eventually gets so he can get those mock-ups out there pretty far, preferably two mock-ups at a distance from him.

то в этом роде – не начнете сразу же стирать у него рождение. Если вы имеете дело с психотиком, то даже не пытайтесь работать с мышлением, чтобы не рисковать. Не стирайте у него рождение, ничего у него не стирайте, не спрашивайте его ни о чем.

How many hours does it take, then, to get that bank up to a condition where – well, it’ll take more hours than you as an auditor would care to associate with a psychotic or a neurotic. But at the same time, with all of your skill and with all of your knowledge, and however easy it may look to you, to reach in and touch that button and cure that fellow, and just zing. You’re dealing with quantity of energy which he himself and he himself alone can furnish and replenish! It can’t be shot to him with a needle; we’ve tried it.

Вы обнаружите, что этот психотик, как правило, борется с духами, хотя он и не говорит этого. Причина этого заключается в том, что он как тэтан оказался загнанным в угол, и он пытается растратить впустую Христа или же растратить впустую Бога, чтобы спасти самого себя. Мы обсудим растрачивание впустую, когда будем говорить о процессе «Расширенная GITA», но вы обнаружите, что преклиры Шага VII, как правило, пытаются растратить что-то впустую в материальной вселенной. Они всегда пытаются растратить впустую в материальной вселенной то, что они должны растратить впустую в своем собственном разуме, чтобы выздороветь. Вы сразу же можете поставить диагноз: им просто необходимо растрачивать впустую в материальной вселенной то, что они должны были бы растрачивать впустую в виде мокапов в своем собственном разуме с использованием вилок, чтобы поправиться.

The answer to an alcoholic, a drug addict, a sexual pervert is a very easy answer: it’s lots of Self Analysis. So you get somebody to work with him on the subject You get somebody to work with him to help you out Or you just make up your mind to sit there and slug it through. How many hours is it going to take to bring him up out of that state? Well, that depends upon the deficiency of energy in the bank, as he conceives it to be deficient.

Так что вам будут попадаться люди, которые поклоняются Христу как одержимые, поклоняются Богу как одержимые, слышат голоса ангелов, Бога и так далее, говорящие с ними, и этим людям приходится ужасно туго из-за всего этого. Они невероятно почтительны к Богу, невероятно почтительны к Христу и так далее.

Of course, he first had to get the idea it was deficient before he could get a deficiency of energy, but unfortunately, having gotten the idea the energy is deficient, it now becomes actually deficient And just by flipping that postulate out, you have not remedied the deficiency of energy. The postulate will turn up in the process, but only when you’ve given enough so the postulate can be given up. So what do you do? Self Analysis, Self Analysis and more Self Analysis.

Эта лекция вовсе не о религии; я просто рассказываю вам о реальных наблюдениях. И это происходит потому, что то, чем такой человек может быть в наименьшей степени... понимаете, все вокруг него рушилось, и в конце концов его окружение добралось до него самого как до тэтана. И чтобы спасти самого себя как тэтана, ему приходится растрачивать впустую восхищение Христа и Бога. Таким образом, вы постоянно сталкиваетесь с этим в психиатрических больницах. Ну хорошо.

How long? Eighty hours, two hundred hours, if you can get volunteers. How soon will the case break down and show improvement? Maybe fifteen minutes. Is that good enough to prevent a relapse? No, it’s not.

Таким образом, когда мы имеем дело с преклиром Шага VII, мы имеем дело с проблемой, которая, по сути, связана с якорными точками и которая проявляется или в неспособности принять хотя бы одну якорную точку любого рода от кого бы то ни было, или же в неспособности выдвинуть якорную точку любого рода, или позаимствовать якорную точку, или распознать якорную точку любого рода как якорную точку. И все это настолько затуманено мышлением и неправильным отождествлением, что при работе с такими людьми эти две вещи необходимо совершенно оставить в покое. И вы должны помнить вот что: все, чего вы пытаетесь добиться, так это заставить такого человека принять маленькую якорную точку, выдвинуть якорную точку; это все, чего вы пытаетесь добиться. Если вы сможете заставить его сделать это, его дела пойдут в гору, если только вы не разнесете его в пух и прах, проводя ему какую-нибудь сложную терапию, в которой задействуется мышление, поскольку это именно то, что с ним не так: то, что ирокезы называют «болезнь долгого думания».

And the main trick that you have is to discipline yourself to give him enough so that they’ve got enough energy replenished into the bank in order to stay where you want them to be in a stable state, and the only mistake you’re going to make about this is being superambitious about these very low-toned cases, and you say, „I’m just going to spring this case, and he’s going to go on his way happily, because it’s been done before.“ Yes sir, it’s been done before, in a minority of cases by a lucky thrust And I’ll tell you something dreadful that my reports show: They didn’t stay stable. I know the ground I’m walking on when I talk to you about Self Analysis. It’s good solid ground. It’s so idiotically simple that you as an auditor are very liable to say that it’s beneath your dignity. Don’t, because it is the remedy for the neurotic.

Так вот, эти люди находятся ниже того уровня, на котором нехватку энергии еще можно выдержать, и они действительно испытывают голод. Они не едят, им необходимо растрачивать пищу впустую. Им необходимо растрачивать впустую движение, так что они не двигаются, или же они двигаются слишком беспорядочно – им необходимо растрачивать впустую контролируемое движение. И таким образом эти люди отрезаны от общения на определенном уровне – они отрезаны от общения со своими собратьями, и это в действительности именно то, что представляет собой психотик, это человек, который находится вне общения со своими собратьями или же вне общения с МЭСТ-вселенной. И помните, он не способен... эта дефиниция следует из всего этого... он не способен восстановить по своему собственному желанию общение со своими собратьями или с МЭСТ-вселенной. Помните, по своему собственному желанию.

Let’s take a break.

Иначе говоря, вы можете быть выше того, чтобы общаться, и при этом все же не быть психотиком, если вы можете по собственному желанию и с величайшей легкостью возобновить общение. Это очевидно, не так ли? Ну хорошо.

Итак, от Шага VII мы сразу же переходим к Шагу VI. Вы понимаете, что, применяя эту технику, мы двигаемся от Шага I к Шагу VII; но я рассказываю вам об этих шагах, начав с Шага VII и двигаясь в обратном направлении, к Шагу I, чтобы описать для вас разные уровни кейсов.

Преклир Шага VI находится в состоянии острого, очень острого энергетического голода. И это настолько сильный голод, что, как вы увидите, проходить концепты с преклиром Шага VI было бы почти фатально. Иначе говоря, на этом уровне вы имеете дело с невротиком, который находится в критическом состоянии, и он запросто может перейти на уровень VII, если жизнь будет гораздо более жестока по отношению к нему. (Не вы, одитор; из-за вас такой человек не окажется на уровне VII.) Преклиры довольно стойкие, они просто много говорят и много жалуются.

Кейс Шага VI находится на пути к Шагу VII, это и есть дефиниция кейса Шага VI. Такой человек не может ясно думать о многих вещах, и он едва способен держать в поле зрения наиболее неблагоприятные аспекты настоящего времени. Вот как можно узнать такого человека. Такой человек едва способен держать в поле зрения неблагоприятные аспекты настоящего времени, и он вообще не заглядывает в будущее по какому бы то ни было поводу. И такой человек выражает эмоции по поводу настоящего времени только тогда, когда сталкивается с чем-то ужасным. Или же он просто-напросто считает, что в настоящем времени все является ужасным.

Что ж, это невротик, это человек, который нервничает. Вы можете узнать такого человека. Когда такой человек держит в руках чашечку кофе, она звякает о блюдце. Когда такой человек выпивает что-нибудь спиртное, то после этого он в течение трех дней страдает от похмелья. Или же, когда он выпивает, ему необходимо выпить еще, и ему необходимо выпить еще, и ему необходимо выпить еще, поскольку спиртное истощает его запасы энергии. И он может оказаться в том состоянии, в котором он был до того, как ему потребовалось выпить, лишь в том случае, если перед ним будет стоять наполненный стакан. Так что он пытается вернуться по траку во время, предшествующее тому моменту, когда он выпил первый стакан, но он не может туда попасть.

Таким образом, если дать такому человеку какое-нибудь успокаивающее средство или если дать ему какое-нибудь стимулирующее средство, то он дойдет до того, что пристрастится к этому, если у него будет хоть малейший шанс. Проблема, связанная с наркотиками и лекарствами, которая приводит к тому, что их приходится выдавать по рецепту врача, кроется не в самих наркотиках и лекарствах; она кроется в неспособности невротика или психотика отказаться от чего бы то ни было, что дает ему ощущения, поскольку эти бедолаги совершенно лишены ощущений. И вот приходит правительство и говорит: «Ты не можешь испытывать даже то ощущение, которое вызывает опиум. Ты должен употреблять спиртное».

Между прочим, согласно последнему исследованию, отчет о котором я прочитал, спиртное гораздо вреднее, чем опиум, но, я полагаю, эти ребята не могут придумать действенную систему сбора налогов за опиум.

Любой человек, который склонен к тому, чтобы к чему-то пристраститься, с такой же скоростью пристрастится и к лимонаду. Таким образом, все это является не столько изучением лекарств и наркотиков, сколько изучением разума. И вы можете полностью убедиться в этом, если займетесь изучением каких-либо аспектов, связанных с алкоголиками.

Что же в таком случае нам следует делать с алкоголиком? Он находится на грани того, чтобы стать психотиком; он что-либо начинает и попадает в В-и-О. Что же нам делать с этим алкоголиком? В каком умонастроении он находится? Что ж, давайте посмотрим на В-и-О. Ответом на пьянство, является, конечно же, пьянство. Это то, что он думает. Ответом на скандал и кражу денег у семьи является скандал и кража денег у семьи. Ответом на злобное отношение к папе является злобное отношение к папе.

Дети, между прочим, играют в это. Какой-нибудь ребенок приходит в дурное настроение по поводу своей жизни, он решает, что дальше так продолжаться не может, и он начинает действовать таким образом, и ответ на то, чтобы быть таким, – это быть таким. Таким образом, это состояние продолжает существовать. Вы можете прервать это лишь в том случае, если измените энергетический шаблон, а изменить энергетический шаблон вы можете лишь в том случае, если измените количество восхищения, имеющегося в банке. Иначе говоря, вы изменяете энергетический шаблон, когда вы изменяете энергию, и единственное, что позволяет растворить энергию, так это другой вид энергии. Ну хорошо.

Следовательно, нам нужна техника, которая давала бы результаты постоянно и неизменно и которая позволила бы этому человеку с большой легкостью избавиться от... тут не должно быть никаких крайностей, это не «Процессинг взрывания» – это было бы чересчур для номера VI... это должна быть такая техника, которая позволила бы этому человеку очень легко и с удовольствием избавиться от нехватки энергии в банке и в самом разуме, и самой лучшей техникой для этого является что-то вроде «Самоанализа». И не существует лучшей техники для работы с этим.

Что вам делать с алкоголиком? Проводите ему много «Самоанализа». Было бы предпочтительно заставить его создавать два мокапа на расстоянии от себя. Вы увидите, что сначала он будет делать их вот тут, но в конце концов он окажется в состоянии создавать эти мокапы на достаточно большом расстоянии, предпочтительно, чтобы он создавал два мокапа на расстоянии от себя.

Сколько же часов потребуется на то, чтобы привести этот банк в такое состояние, когда... что ж, для этого потребуется больше часов, чем вы, одитор, захотите провести с психотиком или невротиком. Но в то же время, со всем вашим мастерством и со всеми вашими знаниями, неважно, насколько просто, на ваш взгляд, вы можете достичь этой кнопки, прикоснуться к ней, излечить этого парня и просто вжик... Тут вы имеете дело с таким количеством энергии, которое сам этот парень и только он сам может предоставить и восполнить! Эту энергию невозможно ввести ему при помощи шприца; мы пробовали это делать.

Решением для алкоголика, для наркомана, для полового извращенца является очень простая вещь – большое количество «Самоанализа». Так что позаботьтесь, чтобы кто-нибудь начал работать с этим человеком, используя «Самоанализ».

Пусть кто-нибудь начнет с ним работать, чтобы помочь вам. Или же просто примите решение, что вы будете сидеть там и пробиваться с ним через все это. Сколько часов потребуется на то, чтобы вывести человека из этого состояния и поднять его на более высокий уровень? Что ж, это зависит от того, насколько велик дефицит энергии в его банке, насколько дефицитной он считает энергию.

Конечно же, чтобы энергия стала для него чем-то дефицитным, сначала у него должна была появиться идея о том, что энергия дефицитна, но, к сожалению, когда у него появилась идея о том, что энергия дефицитна, она действительно стала дефицитной. И если вы просто устраните этот постулат, вы не решите проблему дефицита энергии. Этот постулат появится в поле зрения в ходе процессинга, но он появится лишь тогда, когда вы в достаточной степени поработаете с преклиром, чтобы он мог расстаться с этим постулатом. Итак, что же вы делаете? «Самоанализ», «Самоанализ» и еще больше «Самоанализа».

Как долго? Восемьдесят часов, двести часов, если вы сможете найти добровольцев. Как скоро в кейсе преклира произойдет перелом и начнутся улучшения? Возможно, через пятнадцать минут. Достаточно ли этого, чтобы человек не взялся за старое вновь? Нет, этого не достаточно.

И самый главный трюк, который вы используете, заключается вот в чем: вы должны приучить себя к дисциплине и работать с этим человеком достаточно много, чтобы он в достаточной степени восполнил энергию в своем банке и мог находиться там, где вам нужно, в стабильном состоянии; и единственная ошибка, которую вы можете тут допустить, заключается в том, что вы можете стать чересчур честолюбивым в отношении этих очень низкотонных преклиров и сказать: «Я собираюсь просто высвободить этого преклира, а дальше все у него пойдет замечательно, поскольку это уже делалось прежде». Совершенно верно, это уже делалось прежде, в незначительном числе случаев благодаря везению. Но я скажу вам нечто ужасное, о чем свидетельствуют отчеты, которые я получаю: состояние этих людей не остается стабильным. Я знаю, на какой почве я стою, когда я говорю с вами о «Самоанализе». Это хорошая, твердая почва. «Самоанализ» до идиотизма прост, так что вы, одитор, запросто можете сказать, что использовать его ниже вашего достоинства. Не говорите так, поскольку «Самоанализ» является тем средством, которое позволяет исправить состояние невротика.

Давайте сделаем перерыв.