Теперь я хочу поговорить с вами об АРО: аффинити, реальности и общении.

Понятие «АРО» существует уже очень давно. Оно появилось в городе Элизабет, штат Нью-Джерси, примерно в июле 1950 года. Первые признаки, свидетельствующие о существовании чего-то такого, стали обнаруживаться, когда мы дали объяснение такому явлению, как согласие; мы сделали такое открытие: то, что мы называем реальностью, представляет собой согласие.

Вот весьма интересующий нас предмет, предмет довольно примечательный, — это групповой процессинг. О нем следует кое-что знать.

Приведу вам пример, который мы использовали тогда. Какой-то человек в толпе говорит: «Смотрите, чёрная кошка». А люди не видят никакой чёрной кошки. Реальность заключается в том, что там нет никакой чёрной кошки, а нереальность заключается в том, что там есть чёрная кошка. Так что люди берут человека, который увидел чёрную кошку, и сажают его под замок; таким образом происходит естественный отбор всех тех, кто может иметь богатое воображение.

Групповой одитор — тот, кто стоит или сидит перед группой, или общается с ней по громкоговорителю (группа состоит из двух или большегоколичества людей), и одитирует ее с целью улучшить бытийность этих людей как тэтанов. Это полное и исчерпывающее определение понятия “групповой одитор”.

Вот так это работает: согласие, то, что мы в общем называем реальностью. Однако существует два типа реальности. Человек может постулировать реальность, причем запросто. Он может просто сказать: «Передо мной стоит женщина», – знаете, создать мокап, и перед ним появится женщина. И он может сделать это настолько хорошо, что эта женщина будет для него совершенно реальной. И даже если он не заручится согласием кого-либо ещё, это всё равно будет некоторой реальностью... понимаете, это всё равно будет некоторой реальностью.

Если его цель - улучшить состояние, то он, конечно, будет хорошо проводить групповой одитинг. Если он просто стоит и отдает шаблонные команды, то он тоже может достичь кое-чего, поскольку одитинг достаточно хорошо работает даже чисто механически. Но если он на самом деле хочет сделать людей более радостными, более благополучными, вывести их в диапазон способности действовать, изменить их состояние, сделать способных более способными — то он, одитируя группу, понимает, что одитирует некоторое количество преклиров. одитирует их коллективно и по отдельности одновременно: и хороший групповой одитор понимает, что это в принципе напоминает управление упряжкой из двадцати мулов — а это искусство. Некоторые становятся хорошими групповыми одиторами. Они понимают, что это за работа, они не отступают, а делают ее. Есть и такие, которые просто стоят у стены и отдают команды одитинга — но их трудно назвать групповыми одиторами.

Но то, что мы обычно считаем реальностью, – это то, в отношении чего существует согласие. Чем больше людей соглашаются с какой-то реальностью, тем реальней она становится. Вот почему проводятся собрания совета директоров, вот почему один человек не пытается устанавливать какие-то правила, не получив еще чьего-либо согласия. Он проводит собрание совета директоров, люди обсуждают всё это, члены совета рассматривают всё это и высказывают свои мнения. Они могут немного изменить первоначальные данные, а могут и не изменять их. Данные, которые были предложены изначально, могут остаться без изменений, но к концу собрания мы обнаружим, что у нас появилась реальность, у нас появился ряд законов.

Каковы же условия, в которых лучше всего проводить групповой одитинг?

Правительства и нации очень хорошо это понимают, поэтому протоколы заседания совета директоров, проводимого в той или иной корпорации, становятся сводом законов этой корпорации.

Во-первых, должна быть спокойная атмосфера. Все пути попадания в комнату, где проходит групповой одитинг — такие как двери, окна, камины и люки — должны в какой-то степени быть под контролем, чтобы никто не смог побеспокоить людей в ходе сессии. С этой же целью вводится правило, что никто не должен опаздывать на сессию группового одитинга. Для опытного группового одитора это просто непреложное правило. Он не позволяет опаздывать. Таким преклирам у него просто не место. Если они-таки приходят, то просто узнают о том, что следующая сессия одитинга назначена на вторник, и этот факт объявляется им перед дверью. Одитор внушает своим сотрудникам исвоей публике то, что никто не может вваливаться с грохотом через пятнадцать или двадцать минут после начала группового одитинга, задевая стулья, споткнуться о пару преклиров, уронить пару пепельниц, наступить на пару ног, потом выронить свою записную книжку, и, наконец, усесться, пихнув локтем соседа и пробормотав: “Извиняюсь!”. Другими словами, никто не может прерывать сессию. Просто из-за того, что может произойти в результате всего этого. Возможно, кто-то там, в углу, где входят и садятся такие люди, как раз в этот момент столкнулся с тем, с чем чертовски трудно справиться, и как раз работал над этим. Вы как групповой одитор ему помогали, да, и ваша следующая команда одитинга поставила бы все на места — но в тот момент, когда у преклиравозникла эта трудность, вперся некто опоздавший и помог ему иначе, свалившись через него и наступив ему на ногу. Это вводит произвольное, непредсказуемое движение в окружение — и такое отнюдь не способствует улучшению кейса человека.

Так вот, существует такая вещь, как монархия, или фашизм, или что-то подобное. Там есть диктатор, который устанавливает законы без чьего-либо согласия. Как вы думаете, что в конце концов с ним произойдёт? Долго ли он будет продолжать существовать? Много ли в его окружении есть-ности? Нет. Конечно, нет. Потому что он никогда не интересуется, какова реальность окружающих его людей, и никогда не пытается согласовывать то, что он хочет сделать, с их реальностью, а значит, – здесь мы подходим к следующей вершине треугольника – а значит, он не общается.

У группового одитора есть собственный Кодекс, который почти совпадает с Кодексом одитора, но содержит еще кое-что. И среди этих дополнительных правил есть вот это: никто и никогда не опаздывает на сессию группового одитинга.

И вот что происходит с монархом или диктатором: его коммуникационные линии обрываются, и это единственная причина, по которой такого рода правительства неэффективны, это единственная причина, по которой демократия продолжает существовать и процветать, а монархия умирает и уходит в забвение.

Вот еще некоторые правила из этого Кодекса: одитор никогда не одитирует по процессам, которые создают большие задержки общения. Он избегает процессов, которые приводят к этому в работе с некоторыми преклирами. Если он знает, что конкретный процесс то и дело дает длинную задержку общения в работе с отдельными преклирами, то он определенно избегает этого процесса в одитинге группы. Он в первую очередь одитирует с помощью техник, которые приводят каждого члена группы в бодрствующее состояние к концу часа процессинга. Определенно, в число таких процессов не входят те, которые создают у кого-либо задержки общения длиной по двадцать два часа.

Коммуникационная линия в некоторой степени включает в себя воспроизведение. Если мы рассмотрим то, что называется воспроизведением, то мы обнаружим, что воспроизведение является неотъемлемой частью общения.

Другая часть этого кодекса: одитор должен быть готов предоставлятьэтой группе бытийность. Он не укротитель львов, вокруг которого сидят изготовившиеся к прыжку голодные львы. Он стоит перед группой и готов предоставить ей бытийность. И группа восстанавливается пропорционально тому, насколько это ему удается. Если он готов предоставить группе бытийность, то множество вещей исправляются немедленно. Отсюда следует вот что: он подает свои команды ясным, четким голосом, и если при этом он замечает, что в той или иной части комнаты вдруг начинают недоуменно или вопросительно смотреть на него после того, как он подал команду — он просто повторяет эту команду для всей группы. Другими словами, его миссия — добиться передачи и приема этой команды.

Теперь давайте посмотрим на формулу общения. Формула общения -это причина, расстояние, следствие. Но на самом деле существует более расширенная формулировка: общение в этой вселенной и любой другой вселенной – это причина, расстояние, следствие. Мы говорим о таком типе общения, который присущ какой-либо вселенной и в котором присутствует пространство, об общении, которое происходит в пространстве. Оно подчиняется такому закону: причина, расстояние, следствие. Иначе у нас не было бы никаких бытийностей и индивидуальностей.

Он распознает и должен распознавать то, что люди, с которыми он говорит в этой группе — не аудитория. Это группа людей, которые в той или иной степени вовлечены в распознание посредством смотрения на что-то, в разрешение проблем, связанных с их бытийностью, и посему, конечно, они находятся слегка вне общения с ним. Точно так же, как и в сессии с отдельным человеком, он должен понимать, что команды необходимо подавать ясно, четко, и получать на них ответы. В сессии группового одитинга он не получает ответов в виде высказываний типа: “Да, я это сделал”. “Да, закончил”, и тому подобных. Следовательно, весь этот одитинг должен проводиться им на основе избегания подобных ответов. Он дает команду, но не собирается получать ответ от своего преклира, и вследствие этого он должен принять гигантские предосторожности — на самом деле очень преувеличенные — для того, чтобы убедиться в том, что каждое произносимое им слово ясно принимается даже самым аналитически ослабленным (вследствие рестимуляции) членом этой группы. Его слова должны запечатлеваться у каждого. Он также должен следить за тем, чтобы подаваемые команды не приводили к ряду неудач у одного или нескольких членов группы. Например, он говорит: “А теперь найдите место, где вас нет... Просто контактируйте с этим местом”. И он не должен подавать другой команды, которая противоречит первой, до тех пор, пока не убедится - что каждый член группы не нашел по меньшей мере одно такое место. Вот пример. Он говорит: “Найдите место, где вас нет”. Он ждет некоторое время, потом видит, что несколько членов группы уже точно обнаружили такое место, и поэтому говорит: “Найдите точно одно место, и потом еще несколько”. Тем самым он просто делает так, что те пятеро, шестеро, семеро из группы, которые не смогли сразу найти такое место, могут совершенно легко продолжать проявлять свою задержку общения в отношении этой команды. Для остальной группы тоже все отлично — они могут продолжать искать места.

И здесь мы получаем определение общения: это мыслезаключение и действие по направлению импульса или частицы из точки-источника на некоторое расстояние к точке приёмнику с намерением вызвать в точке-приёмнике воспроизведение того, что было выпущено из точки-источника.

Для такой работы не требуется никакого особого стиля речи, однако, здесь имеется четко определенные формулировки. “Найдите одно место, одно место точно... и когда вы его нашли, найдите еще место, еще несколько мест”.

Так что вы видите, что в точке-источнике и в точке-приёмнике не происходило бы никакого действия, если бы не было некоторого внимания... необходимо внимание и намерение. Итак, формула общения -это причина, расстояние, следствие. Мы по-прежнему говорим о типе общения, присущем какой-либо вселенной, вы понимаете.

Если одитор готов предоставлять группе бытийность, то его будет слышно по всей группе, а если нет — то не все его услышат.

Формула общения – это: причина, расстояние, следствие, включая внимание и воспроизведение. Так что здесь присутствует ещё и внимание.

Более того, если он не готов предоставлять гpynnе бытийность, то он обнаружит, что, сам того не желая; он начинает изменять процессы на полпути. Он будет внезапно решать, что лучше провести что-нибудь другое. Что-нибудь похитрее. Что-то более высококлассное. У нас все было отлично, мы проводили Групповую Открывающую Процедуру, которая описана в “Руководстве группового одитора" *Руководство группового одитора: это была компиляция, составленная в 1954 году из сессий одитинга, описанных в Продвинутых Клинических курсах этого года. и представляет собой точный процесс. Одитор отлично запустил его,и все отлично заработало — и вдруг он решает: “Так, надо поменять процесс на... А! Воспроизведение путем Внимания! Отлично. Посмотрите на правую стену, посмотрите на левую стену, посмотритe на правую стену, посмотрите на левую стену, посмотрите на правую стену, посмотрите на левую стену... уфф... что-то это ни черта не работает. Так, что ж нам на самом деле стоит сделать?”. И вот он начинает другой процесс, еще один, и еще один.

Составляющими общения являются мыслезаключение, намерение, внимание, причина, точка-источник, расстояние, следствие, точка-приёмник, воспроизведение, скорость движения импульса или частицы, ничто или нечто. У нас появляется ничто или нечто, и мы имеем дело с аффинити. Мы переходим к аффинити. Но что касается реальности, то это степень воспроизведения.

К этому моменту группа становится весьма беспокойной. В чем тут основная проблема? В том факте, что этот парень сам не знает, что делает? Ну, может быть, хотя и маловероятно. Почему он не знает, что делает? Каждую из этих команд и всю теорию, лежащую в ее основе, можно найти в саентологических публикациях. С чего бы ему этого не знать? Я скажу вам, в чем на самом деле состоит неприятность. Он пытается не предоставлять бытийность своей группе. И в группе найдутся те, кого волнует вопрос и о предоставлениибытийности этой группе, и о том, что все эти люди проясняются, улучшаются и оказываются тэтанами, летают вокруг и начинают тут на всех нападать, как черти, понимаешь, и вообще какого черта вы тут всех их решили сделать свободными!

Мы обнаружили кое-что по поводу формулы общения. Мы выяснили, что если вы отправите телеграмму из Нью-Йорка в Сан-Франциско, в которой сказано: «Дорогая, я тебя люблю», а в Сан-Франциско получат сообщение: «Дорогая, дорогая я тебя убью», то что-то там произойдёт. Вряд ли это можно назвать хорошей коммуникационной линией.

Такие типы начинают греметь стульями, наступать на пепельницы, врываться посреди сессии группового одитинга, открывать и закрывать окна и двери — а потом мы обнаруживаем, что онине хотят, чтобы им предоставлялась бытийность. Но особенно их волнует то, что вы предоставляете бытийность всем этим людям, улучшаете их — а ведь если они все улучшатся, бог знает, что может произойти; но будет что-то ужасное, повысится конкуренция или произойдет что-то типа этого, не менее ужасное. Вот какой расчет начинает действовать, когда используются плохие команды одитинга, и даже не думайте, что дело не так. Даже не пытайтесь утверждать, что одитор этого не знает. Каждый из этих homo sapiens, уединившись в своем расчете “я против всех”, обладает той гранью бытийности, которая отказывается предоставлять бытийность. У каждого человека она присутствует в той или иной степени, иначе у него никогда не было бы никакой игры и никаких контактов. Всегда есть “другая сторона”. Она не предоставляет никакой бытийности футбольной команде Принстона, такие вот штуки. И если это постоянно и непрерывно преувеличивать, то получается некто, не желающий предоставления никакой бытийности, никому и нигде — так что о том, как она дается, он перед проведением группового одитинга читать не станет. Если же он будет проводить одитинг, то сделает что-то другое. Он не станет изучать свой предмет, смотреть на этих людей, одитировать их таким образом, чтобы они улучшались и получали победы — и вы, кстати, обнаружите, что на его сессии группового одитинга ходить никто не будет. Сессии группового одитинга не могут не иметь хорошей посещаемости. Их всегда хорошо посещают, и посещаемость растет пропорционально тому, насколько этот индивидуум готов предоставлять людям бытийность, другими словами, делать хорошую работу.

Совершенное общение требует, чтобы в точке-приёмнике имело место совершенное воспроизведение того, что было выпущено из точки-причины.

Вот вся суть этого весьма строгого утверждения; и хотя кто-то может сказать, что оно не всегда так строго выполняется, я готов поспорить с каждым, кто это скажет. Истина в том, что здесь все дело именно в предоставлении бытийности. Одитор это либо делает, либо нет.

Слово «причина», в том смысле, в каком мы его понимаем, означает просто «точка-источник». А слово «следствие», в том смысле, в каком мы его понимаем, означает просто «точка-приёмник». Вот и всё, что мы имеем в виду, когда говорим о «причине» и «следствии». Если вы хотите придать этому дополнительную значимость, пожалуйста; но помните, что в процессинге причина и следствие не имеют никаких дополнительных значимостей, и они означают лишь «точка-источник» и «точка-приёмник».

Можно ли это исправить? Да — когда тот сам станет немного свободнее. Простая стандартная сессия одитинга, как описано в Руководстве группового одитора, приведет его к способности предоставлять больше бытийности людям. Этого достаточно.

Воспроизведение – это довольно интересная штука. Что произошло бы с человеком в Сан-Франциско при таком далеко несовершенном воспроизведении? Он бы не согласился с вами, не так ли? Итак, мы подошли к аффинити.

Вы можете проводить это прямо как процесс, как групповую сессию — просто “предоставьте бытийность вот этой стене”, “бытийность вот этой стене”. Если хотите, можно сделать такое. Однако, опять же, это придает слишком много значимости самому процессу.

Аффинити – это мыслезаключение, которое определяется степенью воспроизведения. Реальность – это просто степень воспроизведения -согласие, согласие. А когда у вас есть два объекта, которые воспроизводят друг друга... вот у вас есть один медный стержень и ещё один медный стержень; между ними возникнет поток. Если они имеют совершенно противоположные полюса, то между ними возникнет поток, движущийся в одном направлении, но эти стержни должны быть похожи друг на друга. Таким образом возникает согласие.

Причина, по которой кто-то не предоставляет бытийности, состоит в том, что он сам скован, порабощен и чувствует, что окружение в какой-то степени атакует его; и вам нужно довести его до состояния, в котором у него будет больше оперативного простора в отношении собственного выживания; и если у него будет этот запас выживания, то он сможет позволить выживать и кому-то другому. Он относится к выживанию как к товару. Этого товара имеется только пять литров во всем мире, и черт его возьми, если хоть одна капля из них достанется кому-то другому — все пять литров принадлежат только ему. Прямо по этому пункту вы можете немедленно отличить хорошего одитора от плохого. Так что в основе неспособности проводить групповой одитинг лежит расчет кейса.

Что ж, у вас появится нечто плотное, если вы получите совершенное... простите, совершенное воспроизведение превращается в ничто. Понимаете, совершенное воспроизведение превращается в ничто.

Индивидуум, который опасается усилий — вот точный признак этого. Люди инстинктивно распознают, что страх усилия и неготовность сделать усилие идут рука об руку с “плохим состоянием”, “неготовностью предоставлять бытийность”, “необходимостью тормозить других людей”. Что из этого следует — то, что групповой одитор кладет ноги на стол и одитирует группу? О нет, конечно. Почему? Эта группа не будет улучшаться, восстанавливаться — ничего подобного. Они там сидят и выполняют команды, так как слыхали о том, что Саентология — штука хорошая; но они скажут: “Этому парню на нас наплевать. Он не заинтересован”.

Давайте дадим определение совершенного воспроизведения. Совершенное воспроизведение – это точная копия какого-либо объекта, которая находится в том же пространстве, состоит из той же энергии и массы и имеет ту же форму (и которая, так уж получилось, содержит в себе те же мыслезаключения), что и первый объект. Другими словами, это то же самое место, то же самое место; та же самая масса, та же самая масса. И когда вы добиваетесь совершенного воспроизведения, получается ничто. Но это находится в том же самом месте, не так ли?

Для этой работы не требуется никакой черной магии. Из группового одитора не выходит луч энергии, и он не сияет, как звезда, над головой каждого человека. Все совсем не так. Однако есть совершенно другой момент.

Теперь давайте поместим эти два одинаковых объекта на небольшое расстояние друг от друга. Этот эксперимент можно провести в области электричества. Мы помещаем два совершенно одинаковых стержня на небольшом расстоянии друг от друга, и они просто находятся в таком положении. Они не исчезают. Тогда у вас появится... если они будут просто находиться в таком положении и если они не будут содержать в себе никаких иных мыслезаключений, то у вас появится согласие, которое и будет реальностью, и эта реальность будет иметь плотность. Но когда происходит совершенное воспроизведение, мы имеем дело с определением аффинити. Хорошо.

Аффинити – это очень сложная вещь. Это самое сложное из всего этого, аффинити и воспроизведение. Другими словами, здесь мы имеем дело одновременно с мыслезаключением, воспроизведением и общением, и вот вам все эти эмоциональные состояния и всё остальное.

Групповой одитор может сесть и говорить с группой. По сути (и это очень опасно сообщать групповому одитору), это на самом деле дает несколько лучшее воспроизведение, потому что группа сидит. Но если он сидит — представьте себе, как он должен работать голосом. Ведь ни что другое не помогает ему делать работу. Все, что он делает, должно содержаться в его голосе. Все, что он ДУМАЕТ, должно содержаться в его голосе. О, вы скажете, что для этого надо быть актером. Точно. Если вы не готовы становиться различными вещами и если вы не можете быть ими, то вам на самом деле вообще нечего делать в одитинге. Почему? Потому что в противном случае вы пытаетесь предотвратить существование кое-чего. И первый человек, которому вы пытаетесь помешать быть — это вы сами. А если вы в какой-то заметной степени пытаетесь помешать быть себе, то вы, на основе воспроизведения, рестимулируете это на той стороне линии. Вы будете мешать быть другим. Так что групповой одитор мог бы сидеть. При этом я не говорю “должен” или “хорошо бы, если бы он это делал”.

В точке аффинити у нас находятся шкалы, все шкалы. Старая шкала оценки человека – это шкала аффинити. Мы просто называем все шкалы... даже если они содержат секс, даже если они содержат усилие и так далее, а не только эмоцию, мы называем эти шкалы шкалами аффинити.

В реальности, наилучшие результаты, которые я когда-либо получал в сессиях группового одитинга получались, когда я прогуливался вперед и назад перед группой и время от времени спрашивал отдельных людей из группы: “У вас получается?”, — и тому подобное. И тон группы просто начинал подниматься — а затем тот факт, что они делали упражнения, которые сами по себе являются просто динамитом, практически сразу вытаскивал их из голов. В одной из последних больших сессий группового одитинга я отошел от микрофона и стал просто говорить с толпой, действительно стараясь что-то сделать для их кейсов — и это было весьма интересно, потому что мы приближались к концу серии групповых сессий. Потом я получил отчеты: оказалось, что в одной этой сессии экстеризовалось больше людей, чем в любой из других сессий, которыея когда-либо проводил. В данном случае я чувствовал себя более живым, заинтересованным и вовлеченным в то, что происходило — и это само по себе создавало общение, и общение это было весьма мощным.

И мы обнаруживаем в точке аффинити... это, кстати, треугольник. Одна вершина А, вторая – Р и третья – О. И вот здесь в точке А находятся все наши шкалы, и это просто количество «чего-то», присутствующего в общении, которое изменяется в зависимости от степени согласия или воспроизведения. Согласие и воспроизведение – это одно и то же. Ладно.

Групповой одитор, у которого нет желания сделать так, чтобы что-топроизошло, все-таки будет разочарован, если сядет и будет ровным, мрачным голосом читать толпе людей команды из “Руководства группового одитора”. Он, конечно, все равно получит какие-то результаты. Это проверено. Брали самою плохого группового одитора изо всех известных, давали ему коряво написанные команды и посылали одитировать. Он работал в таком стиле: так, у меня тут какие-то команды... команды, да... щас... щас посмотрим, тэзк-с... ага... угу... вот. Посмотрите на переднюю стену... тут так написано... посмотрите на правую стену...”. И этот парень все равно получал результаты.

Таким образом, мы видим, что аффинити, совершенное аффинити занимало бы... точка-причина и точка-следствие занимали бы одно и то же пространство при наличии мыслезаключения о том, что это состояние не навязано. Понимаете, если в обеих точках есть что-то и при этом нет никакого навязывания, то у нас появляется аффинити. Но совершенное аффинити порождает ничто. Оно имеет место, только когда появляется ничто. Это уникальная высшая истина.

Так что то, что мы делаем просто посредством самих процессов — это просто поразительно.

Мы встречаем это в различных религиях. Мы слышим, что все пытаются возлюбить всех. Что ж, хорошо. Если бы люди действительно в полной мере испытывали аффинити друг к другу, то они занимали бы одно и то же пространство, и никакого пространства не существовало бы, и никого не существовало бы.

Есть одно важное данное о групповом одитинге. Если вы боитесь толпы — то вы не будете предоставлять ей бытийность, потому что именно поэтому вы ее и боитесь. Вы уверены в том, что они будут вам мешать. Вы уверены, что они будут прыгать по стульям и наезжать на вас. Если ваше отношение к группе таково, то вас не будет ясно слышно по всей группе, у вас будет склонность менять методы, и ваш “голод на внимание”, вероятно, заставит вас ронять пепельницы, терять свое место и делать другие дикости.

Между ними должно быть небольшое расстояние, должно быть некоторое пространство, а также должно быть некоторое различие в их реальности. Чтобы реальность продолжала существовать необходимо, чтобы продолжало существовать такое различие. Что ж, я не совсем ясно выразился, так что не чувствуйте себя совершенно сбитыми с толку. Другими словами, чтобы имело место какое-либо действие, необходимо, чтобы существовало некоторое расстояние. А когда появляется какое-то действие, сразу же появляется некоторое пространство и некоторая энергия, не так ли? А когда между точкой-источником и точкой-приёмником возникает хоть какое-то расстояние, у нас появляется потенциальная вселенная со всеми существующими в ней мыслезаключениями.

Что же эта за штука такая — “страх сцены”, и как человек может справиться с ним? Один из способов справиться с этим — просто некая разновидность процессинга творчества. Просто создание модели смертельного испуга — реакций тела типа подпрыгиваний и так далее — но это очень грубый способ справиться со страхом сцены.

Таким образом, полное аффинити, которое одновременно существует в обеих точках, исчезнет, заставит всё исчезнуть. Другими словами, когда появляется настоящее аффинити, реальность исчезает. Мы имеем совершенное воспроизведение... совершенное воспроизведение предполагает, что точка-источник и точка-приёмник находятся в одной точке. И масса исчезает, раз и всё – бум, и нет никакой массы.

Самый лучший способ исцеления страха сцены — выйти на сцену перед большим количеством людей, и постараться работать как можно лучше; и после того, как вы это сделаете несколько раз — вы поймете это состояние и все, что с ним связано, как Как-есть-ность, и тогда все эти напряги и все, им подобное, пропадет. Вы просто ясно распознаете, что вы напрягаетесь, разговаривая с этой аудиторией. Просто напрягаетесь, ну и что такого в этом. “Разговаривая с аудиторией, я напрягаюсь”, — и оно заканчивается. Это всего-навсего страх того, что вы сделаете нечто непредсказуемое, или что может произойти нечто странное; но после того, как вы несколько раз все сделаете, вы обнаружите, что ничего странного не происходит, и что все каждый раз сходит вам с рук. Вы выживаете и становитесь достаточно искусным.

Это очень легко доказать. Нужно в совершенстве воспроизвести какой-либо предмет, смокапив его, так сказать, в том же самом месте, с той же самой энергией, в тот же самый момент времени, с той же самой формой, с точно такими же характеристиками, с такими же мыслезаключениями... нужно просто смокапить этот объект. И если у вас очень хорошо получится, то вы сделаете это только один раз, и больше вы этот предмет не увидите. По крайней мере, он исчезнет для вас.

Есть еще кое-что, что вы можете сделать для улучшения своих способностей как группового одитора. Это — бытийность. То, что вы просто попрактикуетесь в бытийности. Можно быть актером, терапевтом, с вами, тем и этим, и просто работать над собой по некоторому принципу постепенности — до тех пор, пока у вас не появится представление о том, что вы можете быть кем угодно. Вы можете поработать с этим как преклир в процессинге, и это тоже исправит страх сцены, потому что человек, который боится сцены — это тот, кто боится сцены. Вот и все. Решением этой проблемы является сама эта проблема.

Так вот, если бы вы вместе с тем размокапили каждый атом в его собственный момент времени, каждый атом и каждую молекулу в этом предмете в их собственный момент времени, в их собственном пространстве и так далее, то этот предмет исчез бы для всех. Так вот, есть один замечательный пример на эту тему.

Соответственно, сегодня весь предмет группового одитинга, соответственно, сегодня связан не столько с знанием техник, сколько со сценическим обликом группового одитора и его умением управлять группой. Если он ожидает от группы улучшений — они будут. Если он заинтересован в победах — преклиры их получат. Если он заинтересован иметь группу, он получит группу. Это очень странно, но самые лучшие одиторы не имеют никаких проблем с набором групп.

У нас есть четыре состояния существования, и эти состояния являются результатом попыток иметь что-то или иметь ничто. Существование – это изменение «что-то-ничто», которое включает в себя продолжительность или отсутствие продолжительности. Другими словами, если бы не было существования, то не было бы и продолжительности. Таким образом, совершенное воспроизведение приводит к отсутствию существования.

На самом деле нельзя быть застенчивым — и при этом обладать способностью подойти к прохожему на улице и сказать ему что-то, или попросить его сделать что-то. Если вы страдаете от застенчивости, у вас будут трудности с собиранием группы, с управлением ею и с подобными вещами. Что же это за штука такая — застенчивость? Это все вопрос показа.

Религия, которая стремится возлюбить всех и вся, пытается размо-капить всё существующее. Это просто усилие, направленное на то, чтобы размокапить всё существующее. Это усилие, это стремление к Богу на самом деле имеет своей целью просто размокапить всё существующее. Это усилие достичь бесконечности.

Здесь у нас имеется дихотомия — появление/исчезновение. Групповой одитор должен желать появляться; но если его много-много раз, помимо его воли навязчиво заставляли появляться — например, одной из любимых фраз его матери была чем-то вроде: “Посмотри на себя. Ты весь перемазался, с ног до головы, а я только что тебя всего вымыла. Посмотри, на что ты похож, поросенок!”, — какое-то неглубокое воспитание такого характера запросто приведет к “застенчивости”. Однако вовсе не стоит отправляться за решением вопроса о застенчивости в глубокие залежи значимостей. Застенчивость — это просто состояние присутствия, в котором парень как бы сожалеет об этом факте и при этом пытается пропасть из виду. Вот Как-есть-ность застенчивости. И это просто Как-есть-ность. Нам все равно, от чего она есть. Он сожалеет. И первое, что вы можете запросто тут сделать — прекратить сожалеть и извиняться из-за своего присутствия. Можете ожидать, что кто-то будет сожалеть о своем присутствии — но только не вы. Вы здесь, и им тоже не повезло или повезло в том смысле, что и они тут оказались.

Конечно, если бы вы занимали всё пространство на 100 процентов, или если бы это делал кто-нибудь другой, или если бы это делал Бог, то ничего не существовало бы; это уж точно. Так что большинство религий, преследующих цель возлюбить ближних, должны изменить существующее определение слова «любить» на такое: «Ты не должен убивать себе подобных». Давайте оставим по крайней мере эту реальность, понимаете.

Но если парень находится в действительно хорошей форме, то просто появляется такая атмосфера, которая окутывает групповую сессию — и эта атмосфера говорит: “Я здесь, и вы тоже прямо здесь, и ядействительно рад вас видеть, и вы тут сидите, и вам ужасно не повезло, если вы больны, потому что вам в любом случае придется выздороветь, и вы можете войти, сесть и отказаться выполнять какие-либокоманды,иэто, естественно, не помешает вам улучшиться. Это само собой. Мне жаль, что у вас есть что-то, чего вы стыдитесь, но вы знаете, у меня нет ни одной такой вещи”, — такая вот атмосфера. Она совершенно спокойна — никакого волнения, никакого исступления. Но даже атмосфера нервозности и исступления, или атмосфера на выступлении с вами, или Эми Семпл Макферсон — это лучше, чем тогда, “когда кто-то стоит там и говорит: “Вы знаете, мне так жаль, что я тут стою, и так заметен”.

У людей также существуют различные традиции и обычаи, такие, как, например, половой акт между представителями противоположных полов... понимаете, есть два пола. Что касается второй динамики, то у нас не должно быть такого, что какое-то тело пытается воспроизвести себя, имея какие-то отношения с тем же самым телом. В таком случае всё это исчезнет. Мы не сможем ничего создать. Это полное аффинити.

Так что наилучший способ научиться нормально делать групповой одитинг — привести свой кейс в нормальное состояние, и именно так, как это обычно делается — просто с помощью стандартного процессинга, ничего особенного, никаких специальных методов, ничего странного или необычного — просто получается нормальное состояние. Вы стали немного свободнее, и при этом вы стали более компетентны, чтобы позволить себе появиться.

Так что мы должны изменить определение слова «любить»: «Ты не должен убивать ближних. Ты не должен занимать одно и то же пространство с твоим ближним по второй динамике. Ты должен следовать обычаю, который требует, чтобы ты вступал в отношения с телом, которое отличается от твоего», – вот таким образом мы всё это изменяем, чтобы у нас продолжала существовать вселенная. Очень просто. Если бы мы не изменили всё это таким вот образом, то никакой вселенной не существовало бы.

И другая вещь, которая неотделима от всего этого и не имеет никакого отношения к состоянию вашего кейса; это тот факт, что вы просто продолжаете появляться на публике и проводить групповой одитинг вот с каким постулатом: “Все рады меня видеть, они счастливы, что я говорю, и я здесь, и я в то же время знаю, что я до смертиперепуган, и это Как-есть-ность этого состояния; ну и что же, в любом случае у меня получится отличное шоу”, — и вдруг вы увидите: о, все это прошло, все эти напряги и усилия стали ненужными, и вы продолжаете и предоставляете группе сессию.

Так вот, давайте рассмотрим это усилие отклоняться от совершенного воспроизведения, это желание иметь что-то, и мы обнаружим, что когда у человека появляется желание иметь что-то, он должен искажать это. И если мы возьмём четыре состояния существования, то мы видим, что человек должен искажать. Другими словами, он не должен каждый раз осуществлять совершенное воспроизведение. И на самом деле между двумя терминалами, имеющими противоположную полярность, будет постоянно существовать поток; и если вы измените их полярность, то между ними снова возникнет поток в другом направлении. Там будет существовать поток, и там по-прежнему будет существовать масса.

И сессии предоставляются для того, чтобы люди стали лучше, а не для того, чтобы кто-то мог постоять на сцене и пробубнить слова. Ваша причина, цель и смысл состоят в том, что вы делаете — и рассматривайте как личный вызов то, что кто-то в этой группе не получил немедленного и полного улучшения после пары часов процессинга. Это личный вызов — и вы принимаете его, если люди говорят вам о таком. “Хотите сказать, что вы были на одной из моихсессий и не получили никаких достижений? Ха!”, — и: “Я позволю вам посетить еще одну сессию, но потом не говорите мне, что у вас опять не получилось.

Но опять же, если их противоположность будет слишком велика, они в конце концов рассеются и у них больше не будет массы. Так что нам нужно вносить какие-то ещё изменения. Нам нужно смокапить эти терминалы и время от времени создавать новые. Нам нужно делать разные вещи, чтобы у нас продолжалось существование, есть-ность. Понимаете?

Так вот, АРО... АРО как предмет связан с механикой больше, чем с чем-либо ещё. Когда этот треугольник поднимается на такой уровень, где аффинити находится в той же точке, что и реальность, в той же точке, что и общение... другими словами, когда точка-источник и точка-приёмник представляют собой одну и ту же точку, одну и ту же массу, и так далее, происходит исчезновение. А вместо этого появляется знание. И когда треугольник оказывается на таком уровне, вместо «ничто» появляется знание.

Но до этого момента треугольник увеличивается, увеличивается и увеличивается и всё больше и больше приближается к бесконечности. Потом он действительно становится бесконечным, то есть в нём больше не существует никакого пространства. Так вот, давайте считать это самым высоким уровнем. Его можно достигнуть, если сделать так, чтобы всё стало занимать одно и то же пространство, и в результате у нас вообще не будет никакого пространства.

Так вот, самый низкий уровень АРО... эти точки всё больше и больше сжимаются, они становятся всё более и более плотными, более и более массивными, в них накапливается всё больше и больше энергии, пока всё это не опускается на самое дно шкалы; эти вершины треугольника не находятся в одной и той же точке. Они почти находятся в одной и той же точке; но их сдавливали силой, их сжимали до тех пор, пока точка-источник и точка-приёмник не оказались на очень близком расстоянии друг от друга, и они стали очень массивными, очень непохожими друг на друга, но при этом они совершенно перемешались друг с другом и к ним стало практически невозможно подступиться. Человек стянул их в одну точку.

Вот как действует не-есть-ность. Человек стянул эти два терминала в одну точку, он затолкал их в одну точку, пытаясь навязать им аффинити в надежде, что всё это исчезнет. Но всё это не исчезнет. Это то же самое, что пройти до Чикаго полпути, а потом ещё полпути, и ещё полпути. Тогда, теоретически, вы не доберётесь до Чикаго.

Таким образом, использовать энергию с целью навязать несуществование энергии – глупо. Энергия не размокапит энергию; но тэтан может размокапить энергию просто за счёт совершенного воспроизведения. Ладно.

Что же представляют собой эти различные эмоции и что их вызывает? Эти эмоции – это просто степень воспроизведения и расстояние, которое существует между терминалами.

Ненависть возникает очень интересным образом. Оба терминала в данном случае имеют намерение не быть точкой-следствием и настаивают на том, чтобы быть точкой-источником. Таким образом, у нас взаимодействуют две точки-источника, которые упираются друг в друга, пытаясь занять одно и то же пространство. Нет, нет. Понимаете, у них это не получится, даже если воспроизведение будет почти совершенным.

Вот есть два брата, которые ненавидят друг друга, и когда они... они оба приняли решение быть точкой-источником в отношении какой-то конкретной проблемы, они даже не встречаются взглядами. У них нет никакой мысли о том, чтобы занимать одно и то же пространство, и их усилие, направленное на то, чтобы не занимать одно и то же пространство, вызывает у них обоих желание быть причиной. В результате они начинают настаивать на том, что они не похожи друг на друга, хотя они совершенно одинаковы, и мы получаем ненависть.

Так вот, чтобы они действительно испытывали ненависть, они должны громко заявлять о том, что они не похожи друг на друга. Ничто не приводит к таким смертельным последствиям, как вражда между двумя церквями, придерживающимися совершенно одинакового кредо, каждая их которых пытается быть точкой-источником.

Так вот, всё это связано с точками ориентации, о которых вы уже знаете. Когда у нас есть две точки, которые настаивают на том, что они являются точкой-источником, они... хрррррп. Понимаете? Не ко всем составляющим этого треугольника можно подступиться.

Другими словами, они не хотят быть причиной и следствием по отношению друг к другу, так что между ними не происходит даже двустороннего общения. А усилие не допустить, чтобы имело место общение, подавляющая и сдерживающая сила и так далее, просто заставляют их притягиваться друг к другу, и они будут стоять, противодействуя друг другу. Это интересное явление.

На основе этих формул мы можем получить тысячи проявлений... мы можем получить тысячи проявлений. На самом деле существование легче понять на примере состояний существования, которые включают в себя состояние «как-есть»; естъ-ностъ, которая является реальностью; не-естъ-ностъ, которая представляет собой усилие рас-создать пространство и энергию с помощью пространства и энергии; и, конечно, искажение «как-есть», которое представляет собой изменение, изменение, изменение, в результате чего вы получаете продолжение существования. Пока вы вносите изменения, вы получаете продолжение существования. В состоянии «как-есть» нет продолжения существования.

Если у вас есть два состояния «как-есть», которые находятся на расстоянии друг от друга и утверждают, что они не похожи друг на друга, то есть у них разные мыслезаключения, но совершенно одинаковые массы, то это очень нестабильная ситуация. Мыслезаключения тянут в одну сторону, а массы – в другую, и в результате возникает замешательство.

Так вот, это легко понять, если рассмотреть состояния бытийности. Одна из вещей, которые легче всего понять – если вы не будете пытаться связать это с существованием и всеми этими сложностями, ведь всё это довольно сложно, – это просто вершины АРО по отдельности. Давайте быстро рассмотрим вершины АРО по отдельности, и мы увидим, что реальность – это степень согласия, аффинити – это эмоциональная реакция или энергетическая реакция на что-либо, а общение – это просто механика направления импульса или частицы от причины к следствию на некоторое расстояние, что включает в себя воспроизведение и внимание. Ладно.

Мы обнаруживаем, что разрыв в общении, даже неполный, небольшой разрыв в общении... или просто усилие, усилие разорвать общение, приведёт к снижению аффинити. А это приведёт к снижению уровня реальности. А это в свою очередь приведёт к ухудшению общения.

Всё началось с ухудшения общения. Это привело к снижению аффинити. А это привело к снижению реальности, что привело к ухудшению общения, которое привело к снижению аффинити, а снижение аффинити привело к снижению уровня реальности, а снижение уровня реальности привело к ухудшению общения, которое привело к снижению... это нисходящая спираль. Вы смотрите прямо на нисходящую спираль, и именно так она и возникает.

И если мы хотим общаться с кем-то, у нас должно быть что-то... согласие. У нас должно быть что-то, в отношении чего существует согласие, прежде чем мы сможем общаться. Также мы должны общаться с некоторым аффинити. Мы не можем расставлять барьеры. Мы не можем общаться защищаясь, потому что в таком случае мы не будем общаться.

Мирные переговоры между двумя странами – это одно из самых смехотворных проявлений. Эти переговоры проводят недалеко от поля сражения, понаставив ограждений из колючей проволоки, различных преград и так далее. А когда вы проводите мирные переговоры, вам не нужно, чтобы это происходило рядом с полем сражения. Вы берёте представителей, которые должны вести мирные переговоры, и привозите их в Париж в какой-нибудь большой просторный отель, где каждый может свободно входить и выходить. И совершенно неожиданно эти люди придут к общему соглашению и уладят конфликт. Но это невозможно сделать на поле сражения.

Так вот, причина, по которой переговоры перестали проводить на поле сражения – мы забыли об этом, – заключается в том, что на поле сражения никогда не думают о мире, там думают только о том, чтобы убить врага. Поэтому в старые времена процент смертности составлял примерно девяносто процентов, во времена Римской империи. Очень высокая смертность. Они убивали всех людей из вражеского лагеря, до единого. Они не могли прийти ни к какому согласию. Они всё ещё были в пылу страсти, так что они не могли общаться. В таком случае как они могли прийти к какому-либо согласию? Они могли прийти только к согласию в одном: что там никого не осталось. Хорошо.

И осуществив эту не-есть-ность в отношении врага, они потом обнаруживали, что он выживает лучше, чем они сами, или происходило что-то ещё необычное. Я хочу сказать, что мирные переговоры никогда ни к чему не приводили.

Но давайте скажем это более простым языком, рассматривая более понятную динамику. Вот вы идёте по улице и видите, что кто-то поливает свой газон, и он облил вашу машину. Вы хотите, чтобы он больше этого не делал и так далее, и вы говорите ему: «Что, чёрт возьми, с тобой такое, ты облил всю мою машину! Тра-та-та-та-та-та-та».

Этот человек не поймёт, о чём вы говорите. Он, вероятно, даже не осознает, что облил вашу машину. Он просто увидит, что кто-то на него сердится, и он будет ругаться с вами. Это произойдёт потому, что мы исключили аффинити и опустили его на очень низкий уровень, понимаете. Мы поставили барьер; ненависть – это барьер.

Мы поставили барьер на линии и теперь собираемся общаться и прийти к какому-то согласию?

Вы хотите, чтобы этот человек согласился отвести шланг в сторону от вашей машины. Что ж, существует много способов, с помощью которых можно этого добиться. Но один из самых лучших – это занять примерно одно и то же положение с этим человеком. Когда он держит насадку шланга, вы подходите к нему и очень, очень мягко берёте эту насадку, без каких-либо угроз, очень тихо и мягко, и просто отводите струю от своей машины.

И он повернётся к вам и скажет: «О, простите, ради бога. Я... я не заметил, что вода попадает на вашу машину».

Если вы хотите знать, как управлять людьми, то вам следует побольше узнать об АРО. И всё, что вам действительно нужно знать, так это то, что когда один из углов этого треугольника снижается, снижаются и два других. Вот на самом деле и всё, что вам нужно знать. Чтобы поднять два каких-то угла этого треугольника, вам всего лишь нужно поднять третий.

Так что если у вас возникает проблема, то вы можете взять аффинити, которое в ней содержится, и поднять его на более высокий уровень; вы можете взять согласие и поднять его на более высокий уровень; или же вы можете взять общение и поднять его на более высокий уровень, и вы увидите, что две другие составляющие тоже поднимутся.

Если мы поднимаем уровень общения, то тут же поднимается уровень аффинити и уровень реальности. Если мы поднимаем уровень согласия, то тут же поднимается уровень общения и уровень аффинити. Но будьте осторожны, вы можете подняться на слишком высокий уровень и всё это бум... только бума не будет. Не будет даже звука. Всё это просто исчезнет. Этого просто больше не будет.

Понимаете, мы поднимаем аффинити на такой высокий уровень, что все эти точки могут совпасть, и тогда больше не будет никакого расстояния. Следовательно, не будет никакого согласия, потому что все будут иметь одно и то же мыслезаключение, так что у нас не будет ничего, даже отдалённо напоминающего... что ж, возможно, мы будем испытывать некоторую безмятежность, не имея пространства, местоположения и всего остального. Это самый верхний уровень треугольника АРО.

Но в обычной жизни это довольно полезный треугольник. Мы видим, как люди впадают в депрессию из-за действия этого треугольника. Мы видим, как человек обрывает свою коммуникационную линию. Вы приходите и говорите: «Привет. Как дела?»

Молчание.

Где его аффинити? Оно прямо там, в этом молчании. Где его согласие? Где его реальность? У него очень много реальности. Он может думать о вас самые странные вещи. Он только что посмотрел на вас, и он уверен, что на вас серый фланелевый пиджак с длинными брюками. А вы на самом деле девушка, и на вас вечернее платье.

Вот когда у человека начинаются галлюцинации. Он не общается, поэтому он не может воспроизводить и поэтому у него нет никакого согласия, понимаете? Если каждый раз, когда мы приветствуем человека, он никак не реагирует, то мы сразу же можем сделать следующий вывод : таково его восприятие «как-есть», в том что касается жизни. Мы не должны допускать здесь ошибку.

Если человек очень злобно к вам относится, то он скорее всего не знает вас. Это самая большая вероятность: он вас не знает. Человек очень злобно к вам относится. Как вы можете гарантировать, что он вас не знает? Что ж, это совершенно очевидно... по той простой причине, что все вершины АРО вместе составляют знание. И из аффинити, реальности и общения вы могли бы вывести... я не буду утруждать себя этим, но из этих вершин треугольника вы могли бы вывести всю существующую математику.

Это понимание, которое всё увеличивается, увеличивается и увеличивается и вбирает в себя больше и больше знания. Другими словами, вы можете всё дальше и дальше удаляться от чего-то, но в то же время вы будете знать, что оно собой представляет. Всё больше и больше знания, полное аффинити и единство со вселенной... с какой вселенной? Понимаете, раз и всё. Хорошо.

Конечно, человек, который злобно к вам относится, не будет вас понимать. Это говорит о том, что если эти три угла находятся очень низко на шкале, на уровне возмущения или антагонизма и так далее, они содержат очень мало понимания. Меньше всего понимания присутствует тогда, когда все три угла... на самом деле только два угла у точки-источника и точки-приёмника опустились так низко, что между ними образовалось очень крохотное расстояние, но это расстояние не может сократиться до нуля. И здесь мы имеем дело с самой большой глупостью. Прямо здесь. На этом уровне человек не знает ничего.

Не беспокойтесь по поводу людей, которые плохо к вам относятся или злятся на вас. Нет совершенно никакой причины беспокоиться об этом. Такой человек злится даже не на вас. Он не знает, где вы находитесь, кто вы такой и так далее. То есть люди... люди пытаются добиться, чтобы их понимали. Зачем добиваться, чтобы вас понимали? Почему бы не попытаться привести в порядок людей, чтобы они научились понимать.

Вот почему человек, который в основе своей хороший, может считаться самым мерзким животным на Земле; дело просто в том, что когда уровень его аффинити снижается, его согласие и общение тоже летят в тартарары. Использование АРО лучше всего описано в таблице оценки человека. Экземпляры этой таблицы можно приобрести в МАСХ. Также существует много книг, посвящённых этому предмету. Есть целая книга, посвящённая АРО, которая называется «Наука выживания». Однако в ней нет такой подробной систематизации. Я имею в виду, что сейчас у нас есть больше данных, чем раньше. Теперь мы знаем об этом больше. Мы знаем, что это порождает эти четыре мыслезаключения о существовании и что они занимают главенствующее положение по отношению к АРО.

Хорошо?