Весь предмет под названием «разум» наводит на мысль о пьесах, которые когда-то ставились здесь, в Англии. В этих пьесах какой-нибудь персонаж - герой или героиня пьесы - попадает в беду, затем его искушает дьявол, а ангел спасает. Эти пьесы, если вы помните, ставились в крытых повозках, в этих повозках было два люка: один люк был в полу, а другой - в крыше повозки. И вот молодой человек, или девушка, или кто бы это ни был, испытывает ужасные страдания, и тут из-под пола появляется дьявол и говорит: «Мрр-мррр-ррр-рр» - и начинает обещать то да сё.

Как поживаете?

И в тот момент, когда герой пьесы уже готов был продать свою душу дьяволу, а зрители готовы были впасть в экстаз от перевозбуждения... И, между прочим, они действительно впадали в экстаз. Популярность этой пьесы было ни с чем не сравнить. Она не сходила со сцены столетиями. Есть упоминания о том, что эту пьесу ставили 141 раз подряд... её столетиями продолжали ставить по всей Англии. Множество гастрольных представлений.

Что ж, как и обычно, я пришёл сюда, не имея ни малейшего понятия, о чём с вами говорить. Однако я подготовил очень сложную речь, прочитал её и выяснил, что, хотя она и очень сложная и очень хорошо подготовленная, она ни о чём. Так вот, весьма вероятно, что в прошлом были такие же речи, понимаете, очень сложные и очень подготовленные, но ни о чём. Так вот, я собираюсь превзойти это. Моя сегодняшняя речь не подготовлена, не сложна, и, вероятно, она будет ни о чём. Это будет полной победой!

И в тот момент, когда дьявол вот-вот должен был добиться своего, вдруг бац - из верхнего люка появлялся ангел. Понимаете? И ангел говорил: «Ай-яй-яй!»

Трудности, с которыми мы сталкиваемся в Дианетике и Саентологии, многочисленны и очевидны. Но главнььм образом дело в том, что мы движемся слишком быстро. На самом деле мы движемся очень быстро.Скорость века, как мне сказали, - это скорость реактивного самолёта. Ничто, движущееся медленнее скорости реактивного самолёта, не может надеяться на то, чтобы считаться современным. Что ж, мы сделали что-то, чего делать не намеревались, когда увеличили скорость продвижения в сфере человеческого разума до скорости космического корабля и тем самым оставили позади реактивный самолёт. Если что-то и не в порядке с Дианетикой и Саентологией, так это то, что скорость их продвижения и развития немного быстровата для этого века реактивных самолётов. Немного быстровата. На самом деле некоторые одиторы, некоторые люди, практикующие в области Дианетики и Саентологии, скажут вам по секрету, что им ужасно тяжело двигаться с такой же скоростью. На самом деле я слышал, как они говорили... как раз вчера вечером я слышал, как они говорили: «Мы только-только добились совершенства в применении техник, которые только что вышли, и тут вы приходите и даёте нам целую батарею новых техник. И нам приходится всё это выбрасывать в окно и начинать всё с самого начала!» Что ж, раньше это происходило лишь каждые три или четыре месяца. А теперь это происходит каждую неделю.

А дьявол говорил: «Ой! Шухер, фараоны!» - или что-нибудь в этом роде. И тут он открывал люк в полу и бац - он исчезал, публика начинала аплодировать, герой пьесы был спасён, и всё заканчивалось наилучшим образом.

Но если говорить о больших скоростях, то наступает такой момент, когда скорость становится постоянно высокой. И наступает такой момент, когда изменение происходит настолько быстро, что его просто невозможно воспринять, и мы просто движемся вперёд со всем нашим багажом, понимаете? И мы проделали это сегодня с Дианетикой и Саентологией.

Довольно интересная драма. Наверное, это была интересная драма, поскольку, как я уже сказал, она ставилась не один раз; её ставили по всей стране. Ярмарка не была ярмаркой, если на ней не были сооружены подмостки, оборудованные всем необходимым, чтобы дьявол мог проваливаться сквозь пол и чтобы ангел мог появляться на сцене, спускаясь сверху.

На самом деле ничто из того, что мы сделали или узнали за последние пять лет в этих науках, не оставлено сегодня без внимания... ничто. И мы просто всё делаем быстрее, чем намеревались изначально. Вот и всё.

Любопытно, что люди проявляют такой интерес к драме о добре и зле. Это очень и очень интересно, это говорит о многом. Поскольку человек, судя по всему, очень основательно втянут во всё, что имеет к этому отношение. И когда кто-нибудь говорит: «Учение о разуме и весь этот предмет требует сугубо научного подхода, и дилетанты ни в коем случае не должны заниматься этим предметом, всё это очень и очень сложно, поэтому вообще никто не должен заниматься этим. На самом деле с человеческим разумом шутки плохи. Вы должны оставить в покое человеческий разум. При помощи человеческого разума не следует даже думать»...

Так вот, у меня в руках серия тестов. И эти тесты были проведены одним весьма, весьма замечательным специалистом в области психометрии... человеком, который изучает всё это, который проводит тесты людям, чтобы определить их уровень интеллекта, их пригодность и их разнообразные черты характера. И этот эксперт, проводя эти тесты, в точности отразил на бумаге то, что сегодня происходит в процессинге. И весьма поразительно, что всё то, что делается сегодня в процессинге, делается лучше, чем это делалось ещё три месяца назад.

Так вот, нет ничего плохого в том, чтобы использовать научный подход 3 при решении этой проблемы, но, когда мы подходим к этой проблеме с научных позиций, мы в конце концов видим, как это ни ужасно... как это ни жутко и как это ни тяжело... мы в конце концов видим, что имеем дело с учением о добре и зле. Мы имеем дело с учением о выживании и смерти. Мы имеем дело с учением о душе и материи. Это и есть предмет под названием «человеческий разум».

Так вот, какое-то время назад, до конгресса в отеле «Шорхэм» в Соединённых Штатах, я провёл ряд подобных тестов. А вот эта толстая пачка бумаги - это более свежие тесты. Так вот, вы осознаёте, что конгресс имел место лишь несколько месяцев назад... я в июне предложил эту серию тестов, и в них отражена работа, проделанная весной. И тесты, которые я сейчас держу в руках, отражают работу, проделанную этим летом. И это фактическое отображение, графический анализ, выполненный людьми, чья работа заключается в том, чтобы проводить подобный анализ того, что мы можем сегодня делать в Дианетике и Саентологии. И я только что получил эти тесты. Их вытащили из почтовой корреспонденции и дали мне в руки, как только я ступил на эту сцену, сейчас. Их только что получили из

Этот предмет не имеет отношения к нейронам и к тому, как по синапсам передаются нервные сигналы. И этот предмет не имеет отношения к тому, как ведёт себя человек, движимый варварским импульсом, который идёт из глубин его подсознания. Этот предмет не имеет отношения к цензору, который стоит между двумя импульсами и решает, какому из них отдать предпочтение. Этот предмет не имеет отношения ко всему этому. Этот предмет не является целым собранием латинских терминов, образующих нечто непроизносимое и непостижимое. Всё это не является учением о разуме.

Направляющего центра Хаббарда как завершённую серию тестов, отражающую действие современных процессов, которым сегодня обучают в различных школах Ассоциации саентологов Хаббарда. И эти тесты говорят мне, что мы превысили скорость века реактивных самолётов. Поскольку эти тесты... каждый из них отражает результат двадцатипятичасовой работы какого-то одного одитора с кейсом, каждый из них. И все эти результаты были получены без руководства. Иными словами, одитор не консультировался со мной или с кем-то ещё. Он просто начал проводить те процессы, которые знал, и добился вот таких результатов. Иными словами, он провёл вот такой-то процессинг и добился вот таких результатов тестов.

Это очень и очень простая проблема. Это учение о добре и зле, жизни и смерти, душе и материи. И какую же роль во всём этом играет зло?

Так вот, видите, это называется «тест на анализ темперамента». И к нему прилагается так много бумаги, что это способно заставить устыдиться министерство внутренних дел Великобритании. Когда дело касается проведения тестов, мы очень и очень сильно приближаемся к бюрократии. Мы пытаемся заставить кусочки бумаги выполнять всю работу, и мы пытаемся исключить какое-либо личное суждение о проделанной работе. Иными словами, ни один из тестов, которые мы разрешаем использовать при тестировании результатов Дианетики и Саентологии, не является тем, что называют «субъективный тест».

Давайте дадим определение злу. Зло - это некая вещь или некая деятельность, которые враждебны выживанию самого индивидуума и его собратьев. Это зло.

Эти тесты не заключаются в том, что человек откидывается в кресле и говорит: «Ну, моё личное мнение об этом человеке такое-то и такое-то». Нет, тесты должны делать кое-что иное. Они должны быть до такой степени стандартизированными, чтобы при их интерпретации вообще не было места человеческому фактору, и это как раз такой тест. И всё, что он собой представляет, - это график, видите? Это график того, что произошло в жизни одного человеческого существа, которое получило процессинг от саентологического одитора. И здесь говорится, что этот тест был проведён до и после тридцати двух часов работы или около того. И мы обнаруживаем, что в начале этот индивидуум пребывал в довольно неоптимальном состоянии, он был на 52 процента нервозным. Он был вот настолько нервозным. И мы обнаруживаем, что в конце процессинга нервозность упала до 42 процентов. Всего лишь за тридцать два часа.

Что такое добро? Это та деятельность, которая способствует лучшему выживанию самого индивидуума и его собратьев.

Так вот, это не такое уж большое изменение. Не такое уж невероятное изменение. Оно лишь намного больше, чем всё, что достигалось когда-либо раньше, но в действительности для области Саентологии этого результата недостаточно. Нам нужно добиться большего.

А что же это за штука, называемая «душа»? Это жизненность, это бытийность человека. Это всё, что в нём есть живого. Только давайте не будем привязывать всё это к огромному количеству запутанных дефиниций прошлого. Давайте определим это следующим образом: давайте скажем, что душа - это жизнь, это дух, это мышление, это осознание или любой подобный термин, который вы воспринимаете в значении «жизнь» и «жизненность».

Так вот, здесь индивидуум был на 56 процентов депрессивным, а теперь он на 63 процента жизнерадостен. Так вот, конечно же, это опять-таки... я хочу сказать, это не такое уж невероятное изменение, тем не менее оно значительное.

Поскольку то, что мы имеем в виду, наиболее близко к тому, что человек называл словом «душа», этот термин очень легко использовать. Но поскольку этот термин может ввести людей в заблуждение, в Саентологии мы называем это «тэтан». Так вот, главный момент во всей этой проблеме заключается в понимании того факта, что человек - это не масса. Человек - это не его тело. Человек не является неким существом наподобие заводной куклы. Человек - это не мясо, которое бегает, и не кровь, которая течёт.

А тут мы видим, однако... тут мы видим интересный фактор. Должно быть, по той или иной причине одитор забыл подать какую-то команду одитинга или что-то в этом роде, поскольку мы обнаруживаем, что хотя в начале процессинга индивидуум был на 44 процента радушным, в конце он был на 60 процентов равнодушным. (Смех.) Кто-то, кто-то здесь допустил небольшую ошибку! Я не должен был говорить вам об этом тесте, понимаете? Да вот только мы не предлагаем чудодейственное лекарство, и мы вполне готовы публиковать плохие свидетельства вместе с хорошими. «Дорогая Лидия Пинкхам, я принял немного ваших таблеток, и с той поры меня всё время тошнит», понимаете?

Если сравнить это с тем, как ребёнок играет с куклой... Именно жизненность человека заставляет куклу принимать участие в игре. У куклы не было бы никакой игры, если бы не жизненность этого ребёнка. Вы хорошо это понимаете? Эта кукла просто лежала бы и она бы даже не произносила «мама». Но когда ребёнок начинает играть с этой куклой, он наделяет её жизнью. И тогда кажется, что она говорит, кажется, что она ходит, кажется, что она хочет и не хочет. Кажется, что она общается и не общается. И это деятельность куклы.

Так вот, здесь индивидуум был отзывчивым на 66 процентов, а здесь уже на 90 процентов. Это довольно невероятно, если об этом подумать. Это огромное изменение в его взаимоотношениях с людьми. Это означает, что, если обычно этот индивидуум шёл по улице и видел ребёнка, сидящего на бордюре, он проходил мимо и... а ребёнок сидел себе на бордюре, понимаете? А при 90 процентах отзывчивости, что ж, он... ребёнок сидит на бордюре... и он скажет: «Привет. Как дела?» И ребёнок, вероятно, ответит ему, понимаете? Это означает, что в межличностных отношениях он как бы начнёт понимать человеческие слабости, которые раньше, могу вас уверить, он никогда не понимал. «Головой надо было думать, чтобы ноги не ломать!» - понимаете, раньше у него было какое-то такое отношение.

Но почему же кукла занимается всей этой деятельностью? Да потому, что с ней играет ребёнок. Ребёнок играет в игру, и кукла находится в центре этой игры. Но вот мы удаляем ребёнка из комнаты, вот он уходит, и в мгновение ока кукла становится совершенно безжизненной. В ней нет жизни.

Так вот, мы видим здесь, что объективность у человека улучшилась. Это просто означает, что он лучше посмотрел на окружение. И это значительное изменение, но мы способны на большее. Объективность изменилась лишь на 6 процентов. Но всё же это что-то, чего раньше никогда не делали, однако мы оставляем такое без внимания.Ж

И когда мы говорим о жизни человека, мы, возможно, допускаем ошибку, используя этот термин, «душа», поскольку душа - это нечто, что должно отлетать и попадать в рай. Угол атаки её крыльев неизвестен. Никто никогда не изучал, какова в действительности её сила тяги, и никто никогда не проверял, какие у неё шасси - убирающиеся или неубирающиеся. Но мы действительно знаем, что она отлетает в рай или в другое, менее привлекательное место. Место, при описании которого, как ни странно, всегда используются такие слова и такие образы, которые меньше всего нравятся тому народу, которому это место описывают. Это странно.

Так вот, однако тут мы видим, что этот индивидуум до процессинга относился к типу суперпродавцов, понимаете? «Ты купишь этот автомобиль или этот пакет печенья, нравится тебе это или нет!» Вы согласитесь с его волей и во всех остальных вопросах, нравится вам это или нет, понимаете? Жена говорит: «Дорогой, я не очень хорошо себя чувствую сегодня». «Это не важно. Мы всё равно пойдём в клуб!» - понимаете, и они туда отправляются. Понимаете, славный сотрудничающий парень! (Смех.) И мы видим, как сильно изменился этот парень: его агрессивность упала на 40 процентов, об этом говорится прямо тут. Его агрессивность упала на 40 процентов. Иными словами, теперь он может в какой-то степени сотрудничать. Он говорит людям: «О, вы не хотите покупать этот автомобиль? Ну, у нас есть другие автомобили», понимаете? (Смех.) Значительное изменение.

Я никогда не мог понять, почему существует столько различных описаний ада. Но как-то раз я был у эскимосов, и в одном племени, которое находилось немного южнее нас, начались ужасные беспорядки - там разразилась настоящая эпидемия убийств. Люди погибали от копий и ножей, и не было никаких видимых причин всему этому. Судя по всему, эти эскимосы целиком посвятили себя уничтожению своих соплеменников. Затем приехал полицейский из Королевской северо-западной конной полиции, он добрался туда на собачьей упряжке и мы с ним поговорили. И он сказал: «Вы никогда не слышали ничего более странного. Мы только что остановили эту эпидемию убийств. Судя по всему, у этих эскимосов побывал миссионер, который с ними побеседовал и сказал им, что ад - это такое место, в котором вечно горит огонь, и что убийство - это самый верный способ попасть туда». И, естественно, эти эскимосы, которым холодно в течение всей зимы... для них это выглядело привлекательно!

Вероятно, самое интересное изменение в этом индивидууме состоит в том, что его самообладание повысилось на 22 процента. Иными словами, раньше он ходил по улице и его вело по ней неизвестно что, а спустя какое-то время, в конце процессинга, он знал, что он сам ведёт себя по улице. Понимаете? Это только один тест.

Так вот, первое описание ада было дано на Ближнем Востоке (и, между прочим, не в христианстве, а в других религиях; это древняя идея), и, конечно же, в этом регионе слишком часто бывает жарко. Так что, естественно, те, кто описывал ад, сказали, что там жарко, чтобы вызвать у людей отвращение к этому месту. Ад наделили и множеством других свойств. Но это интересно. Это невероятно интересно. Это самая потрясающая вещь, которую вы когда-либо исследовали.

Но интересно, что в этой серии тестов произошло нечто совершенно невозможное. Нам говорили те, кому стоило разбираться в этом получше, на протяжении практически целого века, что изменить интеллект человека или его способность учиться или способность понимать невозможно, что индивидуумы такого-то и такого-то возраста имеют определённую способность понимать. «Если парень идиот, он останется идиотом! И если индивидуум гений, он останется гением до тех пор, пока, конечно же, не “сгорит”! И всё обстоит именно так, и это всё, что тут можно сказать, и вам лучше не делать глупости и не менять способности человека в жизни и его понимание. Ведь если вы поймёте, каковы их способности в жизни, вы можете понять, чем мы занимаемся, а нам это не понравится». (Смех.) Но никто никогда не верил, что можно изменить уровень интеллекта... способность учиться, постигать, понимать, слышать сказанное, понимать его и вовсе не обязательно думать так же. Это имеет огромное отношение к пониманию.

Но когда начинаешь по-настоящему, скрупулёзно изучать всё это при помощи микроскопов, биоскопов и прочих вещей, то оказывается, что эта самая душа не может попасть в ад. Это невозможно. Неосуществимо. Она на самом деле не может туда попасть, даже если она искренне, от всей души этого захочет, по одной простой причине: когда она покидает тело...

Очень забавно говорить вам об этом... излагать вам научную информацию на такую тему, как душа. Это происходит впервые. Это очень забавно... это очень забавно, поскольку в тот или иной исторический период мы все притворялись, что обладаем очень глубокими познаниями в этой области, но никто так и не откопал никаких данных, с помощью которых можно было бы установить длину, ширину и толщину этого предмета. Понимаете? Это предмет, о котором постоянно кто-то говорил.

Конечно, это же бизнес. В области бизнеса не обязательно обладать большим интеллектом, и желательно быть не очень понимающим... вы можете заплатить кому-нибудь прожиточный минимум! Это большая помеха в бизнесе.

Учёные не смогли измерить душу при помощи своих инструментов, поэтому они заявили, что никакой души не существует, и таким образом они поставили крест на этой проблеме. Понимаете? Мы не смогли измерить душу. Мы не смогли измерить её...

Много лет тому назад я подошёл к решению этой проблемы иначе. Я попытался измерить ватты и вольты души, и я обнаружил, что у неё нет никаких ватт и вольт, но я также выяснил, что я действительно измерял нечто. Я просто не сказал: «К чёрту всё это. Раз мне не удаётся измерить это при помощи приборов, которые есть у меня здесь, в лаборатории, я больше не буду обращать на это внимание». Нет, мне не казалось, что было бы практично поступать таким образом. Мы не смогли измерить её вольты, ватты и так далее, но всё же существовало нечто, что побуждало тело к движению и что оставалось не вполне понятным, и поскольку у нас было огромное множество объяснений того, как действует тело, ни одно из которых не оказалось удовлетворительным, мы, определённо, должны были выяснить, что же заставляет тело действовать. И конечным результатом всех этих исследований стало то, что годы и годы спустя нам удалось измерить человеческую душу... при помощи штангенциркуля и так далее.

Так вот, очень многие деятели нефтяного бизнеса в Соединённых Штатах, которых мы одитируем, будут недоумевать, о ком же, чёрт побери, я говорил, если они когда-нибудь услышат эту лекцию или прочитают ваши заметки. Ну да ладно... (Смех.)

И одна из особенностей души заключается в следующем: когда душа покидает тело, она в принципе не может попасть в ад по той простой причине, что, когда она вселилась в тело, она как раз и оказалась в аду. Так что все представления о... у кого-то была неправильная карта. Это что-то вроде тех карт, которые выпускает испанское туристическое агентство. Вы потеряли свою карту местности, карту, которая была выпущена клубом автолюбителей Великобритании, и вы говорите: «Дайте мне карту той местности, в которой я нахожусь» - и они дают вам эту штуку. И на этой карте огромное множество всяких названий, и огромное множество прекрасных, асфальтированных четырёхполосных автострад, но как-то так получается, что все эти автострады не совсем существуют. Понимаете? Вы испытываете определённое чувство нереальности в отношении всего этого, когда ваша машина стоит в кювете, увязнув в грязи. Вы говорите: «Тут сказано, что здесь есть дорога, но, похоже, здесь просто-напросто нет никакой дороги». И ваша реальность в отношении карты дорог опустится до очень низкого уровня.

Мы то имеем... Вы заметили странные изменения на этом графике - вверх и вниз? Что ж. одна из этих линий - это состояние до процессинга. Другая линия - это состояние после процессинга. Вам видно? Вы заметили разницу между этими двумя линиями? Ну, это невероятно, но вот этот индивидуум поднялся с уровня пограничного состояния в том, что касается душевного здоровья, до очень хорошего уровня душевного здоровья. Я бы не сказал, что он был безумен, но он, вне всякого сомнения, пытался! (Смех.)

Так вот, точно также обстоит дело и с адом. У нас была прекрасная карта, на которой было сказано, что если вы злодей, то вы попадёте в ад; когда вы умрёте, вы попадёте в ад. Но, судя по всему, этого не происходит.

КИ этого человека не подскочил так же высоко. Он поднялся со 119 до 138. Но что произошло с его личной жизнью? Тут самые значительные изменения, самые невероятные изменения: этот парень был на 80 процентов жёсткий, прямо вот туг это видно. Это довольно хорошо. Мне кажется, боксёр-профессионал в среднем где-то на 50 процентов жёсткий. И у него уровень жёсткости упал на 20 процентов. Иными словами, тут произошло какое-то изменение. И он поднялся... с 20 процентов отзывчивости... до 80 процентов отзывчивости. Иными словами, он просто полностью поменялся: с 80 процентов жёсткости до 80 процентов отзывчивости. Поразительное изменение!

Как бы то ни было, вот эта проблема, связанная с мёртвым телом. Это 7 проблема. Это является проблемой для огромного количества людей.

Так вот, это может быть... Я не собираюсь стоять здесь и показывать (одну страницу за другой. Вы можете всё это посмотреть сами. Вы видите,какие невообразимые изменения тут произошли? Ладно, одна из линийотражает положение дел до процессинга, а другая - после процессинга.

На самом деле полицейские драматизируют это. Как например, тот полицейский из Королевской северо-западной конной полиции, который отправился к эскимосам и стал допрашивать их, чтобы выяснить, почему все эти тела лежат и не двигаются. Вот в чём суть: тела, которые вообще не двигаются. Проблема.

Вы, без сомнения, можете видеть, что что-то произошло, поскольку вот эта линия отображает личность индивидуума после процессинга. Вы говорите, такое изменение практически вселяет беспокойство! «Узнаю ли я себя?» Понимаете, что-то в этом роде. Ну, позвольте мне вас уверить, что все эти изменения в сумме ведут человека от «Знаю ли я себя?» до «О, мне кажется, это я и есть!» (Смех.)

Итак, это всегда было проблемой. Вот лежит это тело; оно мертво. Вы к нему прикасаетесь - вообще никакого движения. Вы поднимаете его ногу - бух. Вы говорите: «Джо, почему ты не встаёшь, чтобы мы продолжили состязание в фехтовании?» А он не произносит ни слова. И в конце концов мы берём его с отвращением, выносим наружу, копаем яму, кладём его туда и засыпаем землёй. Это один способ разрешить эту проблему. По крайней мере, Джо больше не будет лежать в спортивном зале, и люди больше не будут об него спотыкаться.

И на самом деле все эти изменения невообразимы, но все они отражают изменение человеческого существа к лучшему! Разве это ни странно? Они отражают изменение человеческого существа к лучшему. Понимаете, всё могло бы быть и наоборот! Но не в Саентологии. И только я могу объяснить, почему так происходит. Дело не только в цели Саентологии. Дело в том, что если человек и изменится, то он должен меняться к лучшему. Если вы собираетесь менять человека, вы должны менять его к лучшему.

Однако эта проблема так и не была разрешена. Вот парень жив, и вот он мёртв. Когда начался век машин и в Швейцарии стали производить часы, а англичане, получив их в своё распоряжение, освоили навигацию и начали завоёвывать мировой океан, обнаружилось, что если в часовой механизм воткнуть шило или что-нибудь в этом роде, часы остановятся. И тогда мы сказали: «Уфф. Мы разрешили проблему смерти. Разве это не замечательно? Вот почему Джо больше не двигался после того, как я проткнул его рапирой. Теперь мы знаем: шило... щёлк». Мы берём часы, бьём по ним молотком - не идут; не работают. Мы говорим: «Мы решили эту проблему». И с тех пор мы жили в хаосе.

Так вот, нас не интересует вся эта огромная кипа тестов. Если вы хотите их посмотреть, пожалуйста. Но они покажут вам именно это... они все такие. Я не выбирал из них два лучших, чтобы показать вам. Это нечто настолько простое, что это очень сложно объяснить. Вы понимаете? Это настолько просто, что это, несомненно, никогда бы не поняли в каком-нибудь университете. Я был в университете и там было интересно, но не очень познавательно. О, дело не в том, что с университетами что-то не в порядке. Университеты... они славные. В Америке университет - это футбольный стадион, где есть какие-то места, называемые классами, в которых можно сидеть между таймами. (Смех.) С этим связаны трудности. Одно время у меня было такое определение: университет - это ряд зданий, который полностью окружён стадионом. Ну да ладно, нужно отдать должное уважение отличным ребятам, которые там работают, поскольку там множество хороших ребят.

Но эта проблема решена: «Человек мёртв потому, что его механизм не работает». Понимаете? Ну разве это не славное решение проблемы? Мы покончили со всем этим, теперь мы можем расчистить место на палубе и заняться чем-нибудь другим, например совершить политическое самоубийство и сделать множество прочих вещей.

Эти изменения произошли по одной простой и интересной причине. Если бы кто-то до этого действительно попытался изменить человека к лучшему, каждого человека... не только чтобы стало лучше кому-то другому, но чтобы стало лучше и самому этому человеку... он, вероятно, вызывал бы такое же изменение, понимаете? Но люди всегда пытались подавить индивидуума в угоду обществу, а некоторые люди пытаются подавить общество в угоду какому-то индивидууму... трюк Гитлера. Это тоже не работает. Каждый раз приходят англичане и убивают их! Это делать непопулярно! Они просто продолжают это делать из века в век.

Но загвоздка в том, что если вы очень внимательно посмотрите на живую ткань, вы обнаружите, что не можете дать исчерпывающего объяснения тому, как всё это работает.

Следующий же диктатор, который появится в Европе... я собираюсь... он, вероятно, сможет читать только на своём родном языке, такие люди редко когда Moiyr читать на каком-то другом языке... я организую перевод жизни Наполеона, жизни Гитлера и жизни пятнадцати других ребят на его язык, и посвящу эти переводы ему и обеспечу, чтобы он их прочитал. (Смех.) Он обнаружит, что подавление большинства в угоду одному индивидууму не нравится, по крайней мере, англосаксам, что, как мне кажется, весьма интересно. Вовсе не обязательно, что такое же отношение существует за рубежом, но и КИ людей они тоже не улучшают.

Мы отпиливаем макушку с головы какого-нибудь парня, как это в последнее время начали делать психиатры, мы заглядываем туда и говорим: «Нет здесь никаких часов». Спешно пришиваем макушку на место. Мы хотели что-то починить, но там не оказалось ничего, что можно было бы починить.

Так вот, в любом случае всякий раз, как кто-нибудь пытался вызвать изменения в индивидууме, он для этого пытался опустить вот эту часть, чтобы поднять вот эту, понимаете? Или пытался опустить вот эту часть, чтобы поднять вот ту, и он как бы поддерживал статус-кво! Он не менял индивидуума, он просто подавлял одно, чтобы высвободить другое, и так далее. Так что в итоге получалось примерно то же, что было в начале.

Конечно же, психиатры на самом деле идут ещё дальше. Они отпиливают парню макушку и втыкают туда шило, затем приставляют макушку обратно и говорят: «Теперь он должен быть душевно здоров». Вам когда-нибудь доводилось отремонтировать часы подобным образом? Понимаете, их теория... они отошли даже от этой теории.

Но если бы кто-нибудь хоть когда-нибудь... я глубоко убеждён в этом... будь то в области религии или в области науки или где-то ещё... просто сказал: «Послушай, шанс должен быть не только у общества, но и у отдельного человека. Шанс должен быть не только у государства, но и у семьи тоже. И давайте посмотрим, не получится ли у нас поднять всё это одновременно» - он бы получил такие же изменения, как и мы. Поскольку человек изменится только к лучшему... по всем фронтам! Если вы меняете его по всем фронтам, он изменится только в одном направлении - к лучшему. Вот такая странность. Это говорит вам о том, что с идеей о том, что человек плохой, должно быть что-то не так!

Мы берём сердце этого парня и говорим: «Итак, вы видите? Вы видите, сердце этого парня бьётся потому, что... что ж, оно бьётся». И мы заявляем: «Человеческое тело в действительности - не что иное, как углеродно-кислородный двигатель». (Я сам так говорил, между прочим. Это доказывает, что вы ни в коем случае не должны полагаться ни на одно моё слово, поскольку я сам так говорил в своих лекциях.) «Человеческое тело есть не что иное, как углеродно-кислородный двигатель, который работает при температуре 36,6 градусов Цельсия; скорость горения топлива такая-то и такая-то; срок эксплуатации - семьдесят лет. Вот что представляет из себя тело».Всё это замечательно, но когда мы пытаемся создать двигатель... углеродно-кислородный тепловой двигатель, который работал бы при температуре 36,6 градусов Цельсия, он не работает. Наверное, мы просто плохие механики, говорим мы. Наверняка тело - это двигатель. Это просто должно быть так... мы так надеемся. Поскольку, если это не двигатель, который сам себя побуждает к движению и работает автономно, то нам не остаётся ничего другого, кроме как дать всему этому какое-то другое объяснение, а у нас его нет. Так что мы должны держаться за это объяснение: углеродно-кислородный тепловой двигатель, работающий при температуре 36,6 градусов, поскольку, когда втыкаешь шило в часы, они останавливаются.

Что ж, я вышел сегодня сюда не для того, чтобы очень долго говорить обо всём этом. Но тем не менее это весьма интересно. Это говорит вам кое-что о вашем собрате. Он легко и просто меняется к лучшему и вряд ли вообще меняется к худшему. Вы могли бы взять плохого человека, и вам было бы довольно трудно сделать его ещё хуже... это практически невозможно. На самом деле никто никогда этого не делал! Если у человека злые наклонности, его можно проработать тем или иным образом... какой-нибудь Джек-Потрошитель или кто-то в этом роде... его могли бы проработать тем или иным образом, и он остался бы примерно таким же плохим, каким и был. Никаких изменений.

А знаете ли вы, что почти все попытки починить этот углеродно-кислородный тепловой двигатель, работающий при 36,6 градусах, оканчиваются неудачей? Этот двигатель проделывает очень любопытную штуку: он сам себя чинит. Только давайте не будем принимать во внимание это данное. Вот часы, мы втыкаем в них шило, и они останавливаются. Мы вынимаем из них шило, они тут же ремонтируют свои шестерёнки и продолжают тикать. Это странные часы. В Швейцарии таких не делают, уж я-то знаю... последние часы, по которым я ударил молотком, так и остались лежать там, где лежали. Они себя вовсе не отремонтировали.

Так что злые, злые намерения, с точки зрения того или иного человека, - это, похоже, нечто неизменное. И если организация или какая-то наука действует, исходя исключительно из того, что человек злой... она его не меняет! Это один из таких ужасно простых уроков. Если какая-то организация верит, что человек злой, и пытается изменить его на благо обществу или чего-то в этом роде, человек не меняется. Намерение изменить плюс «злобная природа твари»... что-то в этом роде, понимаете... фиксирует человека на этом уровне. Это вот настолько просто. Я хочу сказать, вот он.

Но если мы слегка уколем рапирой этого парня, Джо, а затем вытащим из него рапиру и вытрем её, поскольку мы чистоплотны, то он в течение долгого времени будет лежать и всем своим бледным, расстроенным видом показывать, что мы не должны были этого делать, но затем он залечит свою рану, выйдет из дома и ввяжется в новую дуэль.

Итак, вот человек на этом уровне зла, бунта, беспорядков, лени, глупости и так далее. И похоже, единственное, что делает общество или организация... судя по всем прошлым психометрическим тестам... когда оно жаждет удержать его от нанесения большего вреда или чего-то в этом роде, исходя из той точки зрения, что он злой... единственное, что она, похоже, делает, - это берёт огромные колья и пригвождает его прямо к этому месту.

Это любопытно. Это очень любопытно. Что же здесь происходит? Что ж, учёные говорят: «Внутри этого парня есть целая куча всяких механизмов. Они называются фагоцитами, и они пожирают все микробы. И ещё есть гемоглобин, и есть ещё кровяные тельца и...» Механизмы. Понимаете?

И я полагаю, именно отсюда психология, психиатрия, френология и другие науки взяли свою идею. Ведь начинали они, должно быть, с идеи о том, что они должны что-то сделать с человеком, поскольку он настолько порочный, что, скорее всего, причинит кому-либо вред или что-то в этом роде. Я хочу сказать, у них должен был быть какой-то такой мотив, поскольку они сразу же допустили... и я сейчас говорю с вами о научном факте, о научном факте, который мы можем в любой момент продемонстрировать... они, должно быть, допустили, что человек злой, поскольку они его не изменили.

Что ж, однажды у меня была кучка клеток, я рассматривал их через микроскоп, и я положил эти клетки на сломанные часы. (Смех.) Уж и не знаю, чем они там занимались. Что-то здесь неправильно, что-то во всём этом неправильно.

Так вот, это интересно. Мы не делали допущения, что человек хороший, мы не делали допущения, что он злой. Мы решили просто посмотреть на него. И мы начали изменять его во всех направлениях, в которых его можно было изменить, и мы обнаружили, что он не просто менялся к лучшему. Как только вы начинаете менять его, движимые хорошим намерением протянуть руку помощи ему, его семье, обществу, человечеству в целом... как только вы начинаете менять его во всех направлениях к лучшему, как только вы начинаете похлопывать его по спине и помогать во всём... он не просто меняется! Он словно сжатая пружина, с которой сняли руку. Он просто понг! Это невероятно!

Так или иначе, часам всё равно, живут они или умирают, а вот человеку нет. В этом и заключается отличие. И когда человеку становится всё равно, живёт он или умирает, он начинает вести себя, как если бы он был часами. Если он ломается, то уже не восстанавливает себя. И всё сводится лишь к одному: есть ли человеку дело до того, живёт он или умирает. Вот мы легонечко укололи человека рапирой - не сильно, мы просто слегка укололи его рапирой, а он берёт и умирает. Мы говорим: «Это надувательство. Что здесь произошло? На самом деле мы не повредили ни один из жизненно важных органов этого парня, а он взял и умер». А затем мы узнаём, что за день до этого его бросила девушка. Или мы узнаём, что он разорился или произошло ещё что-нибудь в этом роде. Он не хотел жить, поэтому он и умер.

Так вот, это то, что нам известно о человеке сегодня. Это очень просто! Мы знаем, что человек может измениться к лучшему, но не меняется в направлении зла. И мы знаем, что злое намерение не меняет человека, а фиксирует его. А хорошее намерение - меняет.

Что же это за штука, которая не хочет жить или не хочет умирать? А, это что-то новенькое. Часам всё равно, а человеку нет. В этом-то и заключается суть данной проблемы.

Так вот, мы видели это тут и там в религиях. Мы видели, как снова и снова появлялись мессии и говорили что-то вроде следующего: «Возлюби ближнего своего», «Подставь другую щёку», идея буддистов «Поступай со своим собратом так же, как ты хотел бы, чтобы твой собрат поступал с тобой» и так далее. Но они не смогли чётко и ясно выразить всё это, поскольку человек, как очевидно, не усвоил этот ужасно простой урок. Может быть, они не знали этого, может быть, знали... кому какое дело? Суть в том, что стишком часто намерение подобных организаций, которые возникали следом за такими мессиями, заключалось в том, чтобы держать человека в ежовых рукавицах на благо церкви, или общества, или какой-то группы. И человека следовало держать в узде. И религия существовала для того, чтобы держать человека в узде и не давать ему скинуть её и поступить злобно и порочно со своими собратьями.

Вы можете сделать так, что человеку станет всё равно, и тогда он угаснет сразу же или будет угасать постепенно в течение следующих двадцати лет.

Следовательно, это стало использоваться как механизм контроля, не так ли? Мы видели это снова и снова, из века в век. Мы видели, Как человечество позорило себя такими вещами, как аутодафе. Британских моряков сжигали заживо, потому что они не говорили «Аве Мария» или что-то в этом роде. Вероятно, они не могли говорить по-испански... а может быть, никто их даже не просил. Мы видим, как на протяжении многих лет и веков происходят всевозможные странности.

Мы можем взять этого человека и добиться, чтобы у него в голове были определённые мысли, и в результате его машина начнёт функционировать правильно. Или мы можем взять этого человека и починить его «основную пружину», но его машина по-прежнему будет функционировать неправильно; однако мы можем «починить» некоторые мысли человека, и тогда он начнёт функционировать правильно. Итак, эта штука способна мыслить, способна думать. Ей небезразлично, живёт человек или умирает, она способна мыслить, способна думать, и дальнейшие эксперименты показывают, что когда человек мёртв, это значит, что ребёнок покинул комнату. И это всё, что тут произошло: кто-то больше не хочет играть с этой куклой. Кто-то не стал чинить её вновь.

Рассмотрим какого-нибудь мессию... что ж, я не мессия. Я просто человек. Но вот некоторые настоящие ребята, как например... о, Христос, Будда, даже Магомет... они приходят и говорят: «Человек должен по-доброму относиться к человеку, вы должны быть добры со своими собратьями, и вы должны с уважением относиться к их духовной природе». И они говорят все эти разнообразные вещи. И потом они тем или иным образом... с помощью организаций или как-то ещё, или даже при их собственном участии... делают так, что эти контролирующие факторы начинают использоваться против индивидуума, чтобы держать его в узде на благо остального общества человеческой расы!

Вплоть до сего момента этот кто-то, или эта мысль, или это нечто (которому не всё равно, живёт оно или умирает, которому не всё равно, живут вещи или умирают) хотело перемещать эту куклу с места на место и наделять её жизнью. А затем, в один прекрасный день, это что-то перестало хотеть этого, и с тех пор кукла навсегда осталась лежать в углу, неподвижная.

Появляется что-то вроде испанской инквизиции: «Мы собираемся действовать так, чтобы обезопасить мир от этих ужасных британских моряков, которые появляются тут время от времени», понимаете, или какая-то подобная глупость. И они начинают сжигать людей, «чтобы обезопасить мир от тех, чьи верования несколько отличаются от наших».

И именно в этом кроется объяснение. И вы понимаете, что, используя это объяснение, мы делаем невероятные вещи. Используя сугубо научный подход, мы просто увеличиваем способности человека, повышаем его коэффициент интеллекта и всё остальное. Никто и никогда прежде не работал с этим «нечто» подобным образом. Никто и никогда прежде не делал ничего подобного. А сегодня в Саентологии мы делаем всё это.

Видите, они начинают «спасать» мир и «спасать» человечество, избавляя его от злых элементов то тут, то там. И всякий раз, как они пытаются делать это, боже мой! Куда всё идёт? К чему это приводит? Это может привести к небольшому падению, но на самом деле это фиксирует человека на каком-то низком уровне. И затем человеку приходится ужасно туго, когда он пытается вытащить всё это наверх хотя бы в какой-то степени, в плане организации, не имея философии, на которую он мог бы опереться.

И почему же нам удаётся делать всё это? Да просто потому, что мы работаем с этой штукой, с этим нечто, которому не всё равно.

Ему приходится ужасно туго. Я хочу сказать, у подобных организаций, какое бы добро их ни породило, появляется злое намерение. Их мнение таково: человеку уж лучше возлюбить ближнего своего. (Смех.) И они пытаются изменить человека и терпят фиаско. Невероятно!

И рассматривая эту ситуацию, мы видим, что существует своего рода градиентная шкала того, насколько индивидуум присутствует, градиентная шкала того, насколько ему не всё равно, градиентная шкала того, насколько он способен принимать участие в этой игре под названием «жизнь». И как ни странно, мы обнаруживаем, что когда жизнь уходит, не остаётся ничего, кроме смерти. И жизнь есть не что иное, как добро, и когда жизнь начинает уходить, она не оставляет после себя ничего, кроме импульса, что бы это ни было... импульс, который не способен отличить добро от зла. Уходя, жизнь оставляет после себя часы.

Историю человечества легко понять, если изучить психометрические тесты, которые говорят нам, что человек с лёгкостью меняется к лучшему... с такой лёгкостью, что просто не верится! Вот преклир, мы даём ему шанс. Мы знаем, что, если мы ему поможем, что ж, общество вокруг него... его семья, его друзья и так далее... всем им станет лучше. Мы знаем, что он вообще не будет страдать от этого. Мы просто повышаем его способности, мы делаем его более способным. Прежде всего, мы одитируем его не потому, что он плохой, или злой, или порочный и с ним нужно сделать что-то ужасное! Мы просто говорим: «Ну, как дела, Джо? Я рад, что ты пришёл. Я рад, что тебе хочется получить немного процессинга. Посмотрим, сумеем ли мы привести тебя в такое состояние, чтобы ты мог быстро думать или быстрее реагировать. Будем рады это сделать».

И порой мы видим людей, которые почти не живы. Они всё ещё продолжают тикать. Это просто потому, что нечто недостаточно хотело и недостаточно хочет продолжать играть с этой куклой. Это чертовски интересный факт.

У нас нет никакого мнения о Джо. Мы не говорим, что работаем с ним, потому что он злой или потому что его семья должна быть такой-то и такой-то. Обычно мы терпим фиаско, когда делаем это! Конечно же, мы несколько раз грешили подобным образом. Мы говорили: «Если мы не доберёмся до этого парня и не проодитируем его, бог его знает, что произойдёт!» Но все эти грехи прощены тем фактом, что, когда мы брались за этого парня, мы обнаруживали, что он был человеческим существом с его собственными проблемами, и мы помогали ему их решить.

Когда это нечто, которое хочет, чтобы кукла жила, в результате столкновений и конфликтов со своим окружением всё больше и больше убеждается, что никто и ничто не хочет, чтобы оно присутствовало, тогда оно начинает удаляться, делая это как бы в соответствии с градиентной шкалой. Оно всё в меньшей и меньшей степени принимает участие в различных событиях. Его всё меньше и меньше интересует происходящее. У него остаётся всё меньше и меньше желания работать, творить добро, помогать. У него остаётся всё меньше и меньше желания жить и исцелять тело. Это нечто и есть индивидуум.

И вот мы обнаруживаем, что уровень его кейса и все динамики... все его усилия, позывы и импульсы выживать... были нацелены на то, чтобы быть лучше и улучшить всё вокруг. И преклир поднимается всё выше и выше. И это движение... вверх... не преграждается каким-то потолком. Очевидно, что нет верхнего предела. Некоторые из этих графиков вышли за верхний предел стандартного теста на интеллект (который лишь притворяется, что измеряет состояние немногочисленных гениев в мире).

Индивидуум проделывает замечательный трюк. Он говорит: «Я человек, и я знаю лишь то, что знает этот человек. И благодаря этому я смогу всё выдерживать: я смогу жить и играть с этой куклой». Это потрясающе* это очень интересно, это любопытный механизм. Невероятно интересно работать с этим механизмом, работать с настоящей бытийностью человека, работать в непосредственном контакте с величайшей загадкой, которая когда-либо существовала, и видеть, что тут нет вообще никакой загадки и что всё это очень просто. Но все великие истины просты.

Однажды в Оксфорде был один парень... Миллс... мне кажется, он должен был... Он получил невероятно высокие баллы. Такие же, как некоторые другие люди в мире, что ж, люди, проводившие психометрическое тестирование, сказали: «Ну, мы добавим к его баллам один или два балла, и тогда, конечно же, охватим всё остальное человечество. И любой человек, который будет проходить этот тест, будет, конечно же, получать более низкие баллы, поскольку это самый гениальный человек из всех, что породила человеческая раса».

Люди тысячелетиями говорили о человеческой душе и затем пытались использовать эти разговоры для того, чтобы контролировать её. Вам нужно лишь взглянуть на неё, начать понимать её, и тогда начнут происходить всевозможные вещи... невероятные вещи.

Приходит одитор, чей КИ... ему всегда не помешает кое-какой одитинг, всегда... его КИ составляет, быть может, лишь 130 или что-то в этом роде. Он приходит и начинает одитировать какого-то преклира, и преклир начинает двигаться вверх, он становится всё более и более сообразительным, всё более и более умным. Проведите этому преклиру тест снова. И его график выстраивается прямо вверху, прямо по верхнему пределу шкалы КИ. Там уже нет никаких цифр. Где это? Он вышел за верхний предел шкалы! Что ж, парень с КИ 130 поднял преклира за верхний предел шкалы! Что это означает? Это просто означает, что парень, который одитировал этого преклира, не думал, что должен держать зверя в цепях ради человечества! Это произошло потому, что парень, который одитировал этого преклира, не думал, что нужно осуществлять невероятный контроль и надзор. Потому, что парень, который одитировал этого преклира, не занимался бесконечным навязыванием своего мнения человеку, который проходил саентологический процессинг. Поэтому преклир смог выйти за верхний предел! Иными словами, человеческая раса может сама себя вытянуть вверх за шкирку.

Что же остаётся, когда эта живая единица... давайте говорить об этом гораздо более простым языком. Давайте не будем «испытывать на прочность» чью-либо доверчивость разговорами о привидениях, вурдалаках и всяких штуках, которые ухают в ночи, давайте не будем говорить о тэтанах или о чём-то таком. Давайте сейчас просто поговорим о гораздо более реальных вещах, давайте посмотрим на всё это вот с такой точки зрения: когда индивидуума начинает в меньшей степени интересовать, живёт он или умирает, то он начинает в меньшей степени принимать участие в жизни общества, он начинает в меньшей степени принимать участие в игре под названием «семья» и в игре под названием «Земля». Его начинает в меньшей степени интересовать, что происходит со всем этим. Его начинает в меньшей степени интересовать, что вообще происходит.

Но этот факт - это грандиозная шутка. Это шутка над всеми гитлерами, наполеонами и мелкими чванливыми офицерами полиции, которые возглавили государственные диктатуры и заковали людей в цепи мысли и закона. Понимаете, это произошло... Берия и так далее. Это шутка над этими людьми. Они пытались изменить своих собратьев - это же очевидно! - из-за своих собственных мнений, которые нам известны. Это грандиозная шутка! Они должны смеяться над ней в аду вечность! Они могли пойти лишь в одном направлении - вверх... ко всё большим и большим вершинам добропорядочности и сообразительности, к большему и большему пониманию своих собратьев, к большему и большему общению с ними, к большей вере в них и сотрудничеству с ними. Это единственное направление, в котором они могли пойти, чтобы добиться хоть каких-то изменений! Они могли убить человека, но им приходилось нелегко, когда они пытались сделать его хуже. Вы понимаете? Ведь единственное, что им нужно было сделать, - это пару раз хлопнуть его по спине, предоставить парочку часов одитинга, и они бы изменили его так, что он бы воспарил в небо.

Таким образом, индивидуум как бы частично отстраняется. Он не совсем здесь, как мы выражаемся в разговорной речи. Он не совсем присутствует. Так что же индивидуум оставляет после себя?

Единственное достояние государства - это природные ресурсы, желание его людей работать и гениальность его мыслителей. Это и есть достояние государства! И любой, кто думает, что у государства есть ещё какое-то достояние, сядет на мель, и его измочалит прибоем. Это и всё достояние, в самом деле, которое есть у государства. У него есть природные ресурсы, желание его людей трудиться и гениальность его мыслителей... люди, которые рождают идеи и делают что-то. Так вот, в этом, по сути, и состоит богатство государства.

Его жизнедеятельность осуществляется при помощи раздражительноответного механизма. Когда он получает извне какое-либо движение, он устраивает так, чтобы тело создало соответствующее движение, направленное вовне. И прежние исследователи допустили ошибку, решив, будто это и есть всё, что представляет собой жизнь. Это просто раздражительно-ответный механизм. Он работает таким вот образом, и в действительности вы можете при помощи своего рода хирургии удалить этот раздражительно-ответный механизм.

Кто-то к вам приходит и говорит: «Ну, на самом деле это количество единиц работы, которые можно из кого-то выжать». Понимаете, та или иная идеология. «Это сколько вы можете украсть у ваших соседей-сателлитов». «Сколько всего вы можете купить у людей Центральной Америки и переправить в Нью-Йорк». Они будут вам говорить всевозможные вещи: количество золота, которое лежит в каком-то форте; количество мелочи, которая лежит в карманах людей... они говорят, что это и есть богатство.

Это просто невероятно, но вы действительно можете как бы удалить этот механизм из тела, и оно по-прежнему будет жить и функционировать. Этот раздражительно-ответный механизм обеспечивает стандартные реакции на стандартные раздражения, так что это своего рода арифмометр или компьютер. Так что когда кто-нибудь говорит этому парню «бу», он должен сказать в ответ «бу», или же он должен сказать в ответ «кошки», или же он должен сказать в ответ «учебник». Понимаете?

Это - хлам. Всё, что они вообще могут сделать, - это измерить природные ресурсы, желание людей работать и способность мыслителей мыслить и воплощать свои мысли в жизнь.

Кого-то обучают инженерному делу следующим образом. Кто-нибудь приходит и говорит: «Квадратный корень из минус трёх на квадратный корень из шестнадцати равняется напряжению балок моста. Это верно?» '• И все эти данные должны поступить в машину вот здесь, попасть вот сюда и с жужжанием выскочить вот отсюда, и тогда этот парень скажет: «Да». Ведь по такому принципу люди могут создавать электронный мозг.

Так вот, если с этими тремя факторами всё в порядке, то и с деньгами всё в порядке. Если с этими тремя факторами всё в порядке, то эта страна имеет хорошую репутацию в мире. Если с этими тремя факторами всё в порядке, то эта страна в любом с.тучае не попадёт в кучу неприятностей. И если с этими тремя факторами всё в порядке, люди счастливы! Вы говорите о богатстве... это и есть богатство! Не количество фунтов стерлингов. Богатство среднего рабочего тоже не измеряется количеством фунтов, которые лежат на его банковском счету, или количеством долларов, на которые он купил облигации военного времени или что-то в этом роде. Всё это очень хорошо, очень практично и так далее. Но его настоящее богатство - это его потенциальная способность выполнять работу. Конечно же, это также означает его потенциальную способность уживаться со своими собратьями. Вот его богатство. У него ещё тридцать лет, на протяжении которых он может работать, тридцать лет, на протяжении которых он может зарабатывать, тридцать лет, на протяжении которых он может водить компанию с людьми. Это интересно, не так ли? Но это и есть его богатство. Вы можете добавить кое-что к его богатству и сказать о нём немного больше: его богатство измеряется тем, сколько у него друзей. Его богатство измеряется тем, насколько добропорядочна его страна. Его богатство измеряется тем, насколько сильно он верит, или не верит, тем идеям, которые может породить его общество. Это настоящее богатство. Это жизненность! Если вы сможете зашить человека в мешок с фунтами и он сможет там жить, я соглашусь с идеей о том, что деньги - это богатство.

Я неплохо могу ладить с ребятами, которые занимаются электронным мозгом, за исключением лишь того, что у меня с ними возникают ужасные споры по одному вопросу. Я всегда обращаю их внимание на одно обстоятельство. Хотя электронный мозг может отвечать на всевозможные вопросы, у него есть одно слабое место: он не может сам задавать себе вопросы. И я постоянно обращаю внимание этих ребят на данное обстоятельство: «Вы стоите рядом с машиной и вводите в неё эти вопросы».

Но вот мы видим это государство. И за счёт какого-то обмана оно стремится принудить соседние государства, оно стремится принудить своих рабочих производить что-то, чтобы достичь какую-то недостойную цель... и его богатство пропало. С ним что-то случается в экономическом отношении. Государство пытается производить, чтобы достичь какую-то относительно недостойную цель, например обогатить пятнадцать человек или дать возможность нескольким императорам покрыть полы на парочке этажей дворца золотом. Оно стало заставлять людей работать для того, чтобы кормить большее количество офицеров полиции, платить более высокий подоходный налог... делать что-то такое, понимаете? У кого-то появились такие цели. Он не очень-то хорошо преуспевает, вообще не преуспевает. Попадает в неприятности. И не успеешь глазом моргнуть, как всем приходится подгонять одно к другому и сводить балансовые отчёты. И там происходит то-то, там происходит сё-то, и всё становится слишком сложным. Возникают международные «разлады отношений» и... бац! Видите, в чём трудности? Поскольку это богатство используют с каким-то недостойным намерением. Это богатство хорошо в той степени, в какой его понимают. Работа хороша лишь в той степени, в какой она приносит удовольствие, а не оплачивается. Природные ресурсы хороши лишь в той степени, в какой их можно использовать, а не выбрасывать. И мысль хороша лишь в той степени, в какой она может отразить цели и желания самого человека. И тогда всё это становится богатством.

А мне отвечают: «О нет, я этого не делаю, нет, нет. Эта штука работает автономно».

Но как только (как я вам уже говорил ранее) вы начинаете использовать хоть что-то из этого, чтобы подавить или зафиксировать на месте отдельных людей и части человечества, вы просто блокируете их способность становиться лучше. Вы в самом деле в конечном итоге не добьётесь ничего. Это любопытно.

И я говорю: «Хорошо. Пусть электронный мозг выдаст какую-нибудь информацию, относящуюся к астрономии».

Так вот, я не отклонился в область экономики. Экономика - это весьма близкая человеку вещь. Он часто спрашивает себя: «Что такое богатство?» И довольно сильно поражается, когда вы отвечаете: «Богатство? Ну, богатство — это количество фунтов, конечно же. Это количество фунтов, которые может напечатать печатная машина». А так ли это? Предположим, что печатная машина работает как сумасшедшая, и все деньги обеспечены всеми гарантиями в мире. И у вас в руках фунтовая купюра, и вы идёте по улице, заходите в магазин и говорите: «Дайте мне буханку хлеба, вот вам фунтовая купюра» - и вам отвечают: «Вы на это не купите здесь хлеб!» Здесь, должно быть, дело в чём-то другом. Предположим, у вас целая телега таких купюр, предположим, печатная машина работает так быстро, что начинается какая-то невероятная инфляция, тогда вы, конечно же, придёте с этой телегой фунтовых купюр и скажете: «Дайте мне буханку хлеба!» И вам ответят: «Вы здесь на это ничего не купите!» Инфляция.

Этот парень отвечает мне: «Хорошо» - а затем записывает вопрос на листочке бумаги и начинает засовывать этот листочек в машину. И он говорит: «Да, смотрите, эта штука может решать задачи по астрономии. Видите, какая она хорошая?»

Давайте посмотрим на дефляцию. Парень идёт по улице с буханкой хлеба и говорит людям: «Хотите эту буханку хлеба? Мы её приготовили. Есть ли у кого-нибудь деньги, чтобы купить эту буханку хлеба? Мне нужны фартинги и пенсы, чтобы купить себе кое-что необходимое. Поэтому вы должны заплатить мне за неё фартинги и пенсы».

И я отвечаю: «Послушайте, это я спросил, может ли эта штука отвечать на вопросы в электронной форме, относящиеся к астрономии, и это вы записали вопрос на перфоленту, и эта перфолента была вложена в машину живым существом. И ответы, выдаваемые этой машиной, читаем мы с вами, и эта машина не способна осознать, что мы существуем».

Посмотрите, это буханка хлеба, не так ли? Она съедобная. И парень может напечь целую телегу хлеба, и он всё же не сможет продать её никому, если им нужно будет за это платить, поскольку денег нет. Это и всё, чем является депрессия. Это и всё, чем является дефляция валюты. Денег просто нет! Денег, которые находятся в обращении в государстве, недостаточно, чтобы купить существующие товары, недвижимое или движимое имущество. Вы понимаете?

И мне говорят: «Нет, нет, нет, вы не так поняли. Эта машина думает. Она выполняет все действия, необходимые для того, чтобы думать. И если вы правильно организуете группу таких машин, то они смогут задавать вопросы друг другу, и вы получите общество». Не-а.

Вот что это такое. Вы можете рассуждать о законе спроса и предложения, о законе отказа и принятия, о законе того и законе сего. Но на самом деле вот как это происходит на практике: если у вас слишком много товаров и слишком мало денег, чтобы купить их, у вас депрессия, вот и всё! А если у вас слишком много денег и слишком мало товаров, у вас инфляция. Если у вас инфляция, всё, что вам нужно сделать, — это быстренько изъять из обращения в обществе кучу денег, и вот у вас нормальная экономическая система. Если у вас депрессия, лучше бы вам быстренько обеспечить общество деньгами, чтобы люди могли покупать все эти товары. Экономика очень сложная штука! (Смех.)

Время от времени появляется кто-нибудь, кто пишет: «Всё хорошо, что хорошо кончается», а затем сообщает это обществу. И люди, занимающиеся инженерным делом, неуверенно говорят: «Он был просто машиной». Нет, он не был машиной. Поскольку общество умирает, если кто-нибудь не задает ему время от времени вопросов, если оно настаивает на том, чтобы функционировать автоматически.

Но почему она сложная, когда она сложная? Она сложная в той степени, в какой её используют для создания государства, порабощающего собратьев-людей, для создания государства подавления и рабства, чтобы угнетать работника и держать его в цепях. И когда экономику используют в этих целях, поверьте мне, она становится не только сложной, она не работает! Конечный продукт усложнения - отсутствие работоспособности. Если усложнить что-то достаточно сильно, оно вообще не будет работать!

Как бы то ни было, машина начинает функционировать и человек перестаёт жить в той мере, в какой этот человек не хочет жить и ему становится всё равно. Это просто невероятно. Об этом страшно подумать. Человек всё больше и больше становится часами, он всё больше и больше превращается в электронный мозг или в часы, по мере того как сама жизнь всё меньше и меньше действует одновременно с машиной.

Прямо перед войной конструировали некоторые самолётные двигатели, и это были самые восхитительные вещи из всех, что вы видели. Бензин подавался вот сюда, чтобы их нагревать, понимаете? А вот здесь было сопло охлаждения, чтобы их остужать. Там были толкательные штыри, которые подталкивали что-то вверх, чтобы это что-то могло толкнуть вниз так, чтобы эти толкатели подтолкнули это что-то вверх! Восхитительно! Они весили чертовски много, они стоили целое состояние. Они не работали! Тем не менее они принесли множеству производителей множество денег. Ну да ладно... (Смех.)

А когда человек абсолютно жив, когда ему действительно не всё равно, как это бывает в момент опасности (у каждого из нас бывает пара таких моментов в жизни), то человек полностью присутствует. Он присутствует целиком и полностью. Его в полной мере интересует происходящее. И всё, что он делает в такие моменты, он делает, не задействуя машину ни в малейшей степени. Весь дом в огне, в гостиной стоит рояль, двое ребят хватают его и вытаскивают на лужайку перед домом. Но вот пожар потушили, и обратно в дом рояль заносят пятеро грузчиков. Вам когда-нибудь приходилось слышать подобные истории?

Всякий раз, как вы используете экономику не для того, чтобы ускорить или замедлить обмен товарами, недвижимой или движимой собственностью, а с какой-то другой целью, экономика становится несостоятельной как предмет и неработающей для людей. Понимаете? Видите, какие принципы здесь задействованы: если мы пытаемся использовать любое намерение, чтобы подавить или сковать человека в любой области, мы в действительности немного пригвождаем его к месту, но мы не делаем его хоть сколько-нибудь лучше. И затем, поскольку мы являемся частью своего собрата, мы и сами вообще не сможем сдвинуться с этой точки. Экономика... это посторонний предмет.

Когда человек присутствует в полной мере, он способен действовать практически в полной мере, и его действия не зависят от его машин, ведь машина не может работать так быстро. Исследования показывают, что у раздражительно-ответного механизма слишком большое время реакции.

Однако если бы вы взяли экономику и, имея незамутнённый взор и 11 совершенно открытые намерения, если бы вы взяли этот предмет во всей его простоте... то он представляет собой лишь вот что: отдельный гражданин должен иметь достаточно денег, чтобы купить товары, которые продают. Вот такой тут принцип. Человек просто должен иметь достаточно денег, чтобы купить товары, которые продают, и товаров, которые продают, должно быть достаточно, чтобы он мог их купить. И эти две вещи должны существовать в соотношении один к одному. На каждую буханку хлеба, стоимостью один доллар, должна быть денежная купюра достоинством один доллар. Понимаете? На каждый автомобиль должно существовать достаточное количество сотен фунтов, чтобы его можно было купить. Если этих денег нет, у вас есть автомобиль, который не может сменить владельца, который не может быть в обращении, который не может быть передан по коммуникационной линии! А если у нас слишком много денег и слишком мало автомобилей, опять-таки кто-то возьмёт себе этот автомобиль, накроет его одеялом, будет его прятать и говорить: «О-о-о, тут автомобиль. Ты не будешь ездить на моём автомобиле! Это единственный автомобиль на всю округу». Видите, какой в результате этого может возникнуть дисбаланс?

Интересно, что когда человек использует машины, задержки общения становятся большими. А у самого индивидуума, когда он полностью присутствует, нет никакой задержки общения - шёлк!

Что ж, если эти принципы экономики используются в хороших целях, изменение сможет пойти лишь в одном направлении - по восходящей. Это ужасный факт - то, что изменение может пойти по восходящей. Возможно лишь то изменение, которое приведёт к большему богатству, к большему процветанию. Но стоит вам начать исправлять эти нисходящие спирали с помощью подавления, рабства, принуждения, и они зафиксируются прямо тут же. С ними не произойдёт никаких изменений. Они не начнут идти хоть немного вверх, они не улучшатся. Если вы просто попытаетесь уничтожить «этих мерзавцев, которые создают эту отвратительную депрессию», депрессия останется депрессией! Вы понимаете?

Каков же конечный результат всего этого? Всё это означает, что раздражительно-ответный механизм не несёт никакой ответственности за состояние других людей, так ведь? Да? Этот электронный мозг не волнует, кто задаёт ему вопросы и какие вопросы. Совершенно не волнует. Машина просто работает себе и работает, и выдаёт ответы. Она выдаёт их кому угодно. Кто-нибудь может прийти и повесить на неё большую табличку: «Безопасность! Ты больше не будешь давать никаких ответов русским, когда они придут и заложат в тебя перфоленту с вопросами». Но вот приходят русские, и машина даёт им ответы. Кто-нибудь приходит и говорит: «Машина, ты не должна была этого делать. Ты не должна была этого делать». Бух! Машина не работает. Кто-то говорит: «Она была предателем». (Смех.)

Ещё одна вещь, которую делает общество по тому же принципу (и это весьма интересно): всегда есть люди, которые говорят рабочему, что он должен меньше работать и больше получать, меньше работать и больше получать. Вот такую песню они ему поют, и это довольно глупая песня, поскольку это цель раба. Свободный человек хочет больше работать и больше общаться. Это странно. Свободный человек хочет посмотреть, как много он может сделать. Свободный человек хочет посмотреть, как много он может достичь и насколько хорошо он может это сделать. Он заинтересован! Он бодр! Он хозяин своей работы! А когда мы получаем это «меньше работать, больше получать», работа становится хозяином человека, поскольку он стремится избегать её. Он уже больше не хозяин своей работы, и поэтому при содействии многочисленных забастовок вы, конечно же, в итоге получаете... нечто очень странное... вы получаете депрессию или инфляцию - либо то, либо другое. Но в системе экономики, вне всякого сомнения, возникает дисбаланс, поскольку один из факторов реального богатства оказывается проигнорирован... желание работника работать. И кто-то постоянно пытается ослабить этот фактор, пытается ослабить этот фактор, пытается сказать ему: «Работать с домнами вовсе не весело», «Водить поезда вовсе не весело», «Вы должны уклониться от работы и сказать: “Нас следует наградить за этот изнуряющий труд”».

Вот что произошло бы, если бы человек действовал исключительно на основе раздражительно-ответного механизма. Мы получили бы нечто, неспособное сделать никакого выбора, нечто, не знающее никаких критериев, не имеющее ни малейшего представления о том, что правильно и что неправильно, что такое добро и зло, и этому нечто было бы совершенно безразлично, живёт оно или нет. И это, несомненно, была бы машина. И эта машина работала бы очень хорошо. Она бы делала добро или зло в зависимости от того, как эти понятия истолкованы жизнью, и не более того. У этой машины не было бы никакой морали, никакой этики, вообще ничего. Вы могли бы заложить в неё какие-нибудь моральные нормы; вы могли бы заложить в неё какие-нибудь представления об этике. Но вот что забавно: чем больше мы пытаемся сделать человека моральным, тем менее моральным он становится. Но с машиной дело обстоит иначе. Она неспособна выбирать, а человек способен.

Когда я был ребёнком, у меня была идея... скорее, когда я был молодым писателем в Нью-Йорке... у меня была идея, что одна из самых ужасных вещей, которую кого-либо могут попросить сделать, - это водить поезда в метро Нью-Йорка. Зууум! Он едет в один конец света. Зуум! Он едет в другой конец света. Если говорить о Нью-Йорке, то он и являлся всем светом. (Смех.) Так оно и есть. Лондон - это лишь пригород Нью-Йорка. Там были невероятно грандиозные идеи. Есть лишь ещё один город, идеи которого более грандиозны, и это Лос-Анджелес. И там полагают, что

И мы могли бы сказать: «Ну, человек - это просто машина более высокого уровня сложности». Но вот что забавно: когда мы обращаемся с человеком просто как с машиной более высокого уровня сложности, нам не удаётся повысить его КИ до невероятного уровня.

Нью-Йорк затерялся где-то на его окраинах! И есть ещё лишь одна более грандиозная идея в Соединённых Штатах - и это Техас. Техас в три раза больше Соединённых Штатов, как мы наконец установили. (Смех.)

Чем сильнее индивидуум отстраняется от общества, чем сильнее его отстраняют от этой игры, тем больше он будет делать зла. Вот жизнерадостный ребёнок, который хочет играть с куклой. Но мы отстраняем его от игры с ней, и тогда он начинает ломать куклу. Мы ещё немножко отстраняем ребёнка от куклы, чтобы он не ломал её, и через некоторое время видим, что он нехотя возится с этой куклой. И если у него вообще будет такая возможность, он просто заведёт эту куклу и позволит ей действовать на автомате, а сам будет сидеть в углу и скучать, ему будет уже всё равно, что с этой куклой произойдёт или не произойдёт. Вы понимаете, что такое может случиться?

Итак, этому человеку постоянно твердят, что он должен уклоняться от работы. И я думал, что человек должен уклоняться от такой изнуряющей работы, как вождение поездов в метро туда-сюда, туда-сюда. А, можно сойти с ума! И однажды я решил написать рассказ о метро, это должна была быть ужасная трагедия. Она была о человеке, которого вынудили водить такой поезд в метро, большей частью в темноте и так далее. И я отправился... вероятно, у меня было немного больше здравомыслия, чем у некоторых более романтично настроенных парней: я не писал рассказы просто так, как некоторые репортёры-писаки, понимаете? Я думал, будет лучше, если я найду одного из тех, о ком собираюсь писать, и потолкую с ним. Я так и сделал!

Что ж, бытийность и жизненность человека не только может, но и делает именно это. Чем сильнее человека отстраняют от игры, тем в большей степени умирает он сам и общество. И когда всё общество больше не хочет работать (это общество может быть хорошим или плохим - это уж как вам будет угодно на это посмотреть), если во всём обществе людям не позволяли вносить свой вклад в то, чтобы это общество существовало и продолжало функционировать, мы получаем общество, дела в котором идут не очень-то хорошо.

И примерно час спустя он поставил меня перед панелью управления поезда метро, и я ужасно весело проводил время, гоняя состав по этим тоннелям. И в тот момент я кое-что узнал... это желание работать. И этот человек не был рабом.

И тогда нам потребуется парень, который будет «задавать вопросы» всем этим вычислительным машинам. Кто-то должен будет управлять всем этим. Такое общество становится всё менее и менее селф-детерминированным. Оно всё в меньшей и в меньшей степени добивается успеха.

Но другой парень, который всё время твердил ему: «Забастовка! Забастовка! Забастовка!»... этот парень был рабом! И он пытался сделать рабами других. И поэтому он вообще не улучшил рабочих. Он так и не улучшил сообщество, в котором существовал. Но парень, который просто стоял и говорил мне: «О, с рычагами нужно управляться так-то, вы направляете поезд туда, и это очень весело»... поверьте мне, мир стал лучше от того, что в нём жил этот парень.

Победы добивается наиболее селф-детерминированное общество, а наименее селф-детерминированное общество терпит поражение. Таким образом, можно сказать, что если дела в обществе идут не очень хорошо, значит, по мере того, как индивидуум в этом обществе становится всё старше и старше, ему всё меньше и меньше позволяют использовать свои подлинные способности, ему всё меньше и меньше позволяют заботиться о том, что происходит, всё меньше и меньше позволяют принимать участие в жизни общества. И он может дойти до того, что его на самом деле уже не будет интересовать, живёт он или умирает. И когда он доходит до такого состояния, он начинает творить добро или зло - для него это не имеет значения, он просто позволяет действовать электронному мозгу. Как индивидуум он не становится ни менее живым, ни менее мёртвым, но ему как индивидууму просто становится всё равно.

И более того, это довольно ужасно, мне очень неприятно, очень неприятно говорить это, но благодаря нам на эту тему не нужно больше строить догадки. Человека можно улучшить, но, к счастью, его нельзя ухудшить. Но если вы попытаетесь ухудшить его, чтобы сделать лучше, вы всегда потерпите фиаско. Если же вы просто расслабитесь и согласитесь с тем, что у этого парня есть желание делать все эти разнообразные вещи, произойдёт нечто невероятно странное... вы неизбежно улучшите его.

Его даже не волнует, знает он об этом или нет. Таким образом, если мы убиваем желание людей работать, желание принимать участие в жизни общества и желание вести игру, мы можем получить общество, которое будет действовать на автомате. На самом деле общество - как бы вы на это ни посмотрели - является хорошим или плохим и оно является отражением своего хозяина (хорошего или плохого) в той мере, в какой никто в этом обществе не участвует в игре.

К счастью, человек меняется лишь в направлении зенита. Лишь в направлении звёзд. И он никогда не меняется в направлении преисподней. Может быть, он достаточно упрям и знает это где-то глубоко внутри. Может быть, он просто достаточно своенравен и чувствует, что сделать даже самый маленький шажок вниз - это уже значит опуститься слишком низко. И может быть, единственный путь, который он себе оставил, - это путь к звёздам.

И нам нужно лишь добиться, чтобы эта жизненность, эта бытийность начала обращать немного больше внимания на происходящее, начала немного больше заботиться обо всём этом, чтобы у неё появилось желание принимать чуть больше участия в этой игре, и тогда человек становится более оживлённым, он становится лучше, становится более способным. Но этим дело не ограничивается, его побуждения становятся всё лучше, лучше, лучше и лучше. Да и может ли быть иначе, если его побуждения, так же как и он сам, по природе своей очень хорошие. Плохие побуждения могут быть только у машины. Поэтому, чем в большей степени человек принимает участие в игре, тем лучше становится сама игра.

Спасибо.

Лишите людей в обществе желания принимать участие в происходящем, желания работать, и вы убьёте это общество. Это всё, что для этого нужно сделать. Вы даже не увидите лежащих тут и там трупов; они двигаются как живые, они закованы в цепи, они работают. О, а работают ли они? Их ничего не волнует.

Единственное сокровище, которое существует в обществе работающих людей, - это желание работать. И когда вы убиваете это желание, вы убиваете всё.

Следовательно, вы не можете сделать людей хуже, чем они есть. Человек просто отстраняется и сохраняет статус-кво, он начинает меньше заботиться о происходящем, и всё общество начинает действовать на автомате. Так оно и продолжает тикать. Оно превращается в часы. Ему безразлично, что с вами происходит, ему безразлично, что происходит со мной или с ним самим. Люди отстранились до такой степени, что если вы отстраните их ещё немного, они просто умрут.

Вы можете подвергать людей шоку, вы можете использовать боль, принуждение, хлыст, наказание, страх, но всё, чего вы добьётесь... этот источник добра, эта бытийность человека, которая на самом деле есть не что иное, как его жизненность, его бытийность, то есть он сам - вы, там, где вы сейчас находитесь, в каком-то положении на градиентной шкале желания жить или заботиться о чём-то... вы можете до такой степени отстранить человека от участия в жизни общества, что происходящее будет заботить его ещё меньше, и тогда всё общество начнёт действовать на автомате и превратится в машину.

И тогда мы получим великолепное общество-машину, которое не заботит, живёт оно или умирает. Такое общество просто продолжает вращать своими шестерёнками, без морали, без этики, без целей, без каких-либо устремлений. И затем такое общество умирает, целиком.

И когда мы работаем с человеком, мы должны всего лишь показать ему, что принимать участие в этой игре не опасно, что это достойное занятие, мы должны показать ему, что это хорошее, стоящее дело. И тогда способности человека начнут повышаться, повышаться, повышаться, повышаться и повышаться, они достигнут самой вершины. Мы не создали ничего нового. Мы просто сказали: «Послушай, ты тоже можешь участвовать в этой игре».

Человек говорит: «Что ж, многие люди говорили мне, что я неспособен участвовать в этой игре. Они говорили мне, что я не смогу играть в эту игру. Они говорили мне, что как раз это я и не должен делать - что я не должен играть в эту игру».

И вы говорите ему: «Они были неправы. Ну, давай же. Играй в эту игру».

И он отвечает: «Что ж, хорошо. Ладно. Возможно, у меня получится».

И вдруг он становится более оживлённым, он становится лучше, он становится более способным. И он обнаруживает, как это ни загадочно, что независимо от того, что он думал, независимо от того, во что его приучили верить... когда вы это делаете, в девяти случаях из десяти человек обнаруживает, что никакой игры-то и нет. Игра на самом деле не была плохой или хорошей. Когда человек собирается принять участие в игре, то в любом обществе, которое действует на автомате, он обнаруживает, что он сам должен создать новую игру - не посредством революции, а просто привнося в игру новое мышление, новую бытийность, новую жизненность, новую верность. И только так он сможет создать игру, в которую ему захочется играть. И именно к этому мы идём в Саентологии.

Спасибо.