What is the date here? The 10th of…?

Audience: Tenth of October.

Tenth of October 1961, Special Briefing Course, Saint Hill.

Now, supposing, supposing just for fun, supposing that Dianetics and Scientology did everything they were supposed to do. Supposing Dianetics and Scientology did everything they were supposed to do. Supposing that was a fact. And supposing this was all perfectly true. And when you got processed, why, all of these problems would resolve, everything would straighten out, and there was no vast difficulty of any kind. And this was the answer. And man hadn’t had the answer before, but now we’ve got the answer. Now supposing all that were absolutely true. Now, just a moment now; supposing that were all true, completely true, and that was totally factual and that was it. Got that?

Аудитория: 10-е октября.

Now just supposing that were all perfectly true: What would your problem have been before you came into it? What would your problem have been before you came into it? Just before you came into Dianetics and Scientology, what would have been your personal problem in existence? Can you answer that question? Hm-hm. Is this a new look? Have you just suddenly realized something? Hm? Have you? Have you just suddenly realized that there was a problem there immediately before you came into Dianetics and Scientology?

10-е октября 1961, Специальный Инструктивный Курс, Сент-Хилл.

Do you get a somatic at the same time? No?

Давайте предположим, просто забавы ради, что Дианетика и Саентология достигают всех тех результатов, которых они должны достигать. Предположим, что Дианетика и Саентология достигают всех тех результатов, которых они должны достигать. Предположим, что это факт. И предположим, что все это совершенно истинно. И когда вы получаете процессинг, соответственно, все эти проблемы разрешаются, все исправляется, и нет никаких заметных трудностей какого-либо рода. И это—решение. У человека никогда не было прежде никакого решения, но теперь у нас есть решение. И представим себе, что все это совершенно истинно. Просто на одно мгновение представьте; предположим, что все это верно, совершенно истинно, абсолютно соответствует фактам, и все такое. Ясно?

All right. Now let’s sort it out again. Was that really the problem you had? Was that really the problem you had? Has that problem been carrying along since?

Теперь просто предположим, что все было совершенно истинно: какой была ваша проблема до того, как вы пришли? Какой была ваша проблем до того, как вы пришли сюда? Как раз перед тем, как вы пришли в Дианетику и Саентологию, в чем состояла ваша личная проблема? Вы можете ответить на этот вопрос? Хм-хм. Новый взгляд? Вы что-то внезапно осознали? Хм? Да? Вы только что осознали, что непосредственно перед вашим приходом в Дианетику и Саентологию существовала какая-то проблема?

Audience: Yes.

И при этом у вас не возникло соматики? Нет?

All right. Now I’ve just been giving you the approach you should use on a PE. That is the approach you should use on a PE.

Хорошо. Давайте еще разок разберем это. То, что у вас было, представляло ли собой реальную проблему? То, что у вас было, представляло ли собой реальную проблему? И эта проблема продолжалась потом?

Supposing Dianetics and Scientology were everything that they were supposed to be – and you can go on, of course, ad infinitum, and add it all up. And there’s one old bulletin I wrote about a year ago, or something like that, that give all of its firsts. What is Scientology? And that gives a tremendous number of firsts that Scientology had – for the first time this, for the first time that. Supposing all this were true? And then you ask the people after you had carried on this way for about a half an hour and described Scientology to them completely, and give them the broadest possible description of it, then ask them what would their problem be that would make them come to this?

Аудитория: Да.

Now, of course, you’re old-timers. You’ve been processed a long time. Most of these things are dead and gone and long buried, but not with a group you’ll get on PE. It will take their heads off. And that should be the first lecture given on a PE course. I got that taped. Take it from me. That is a piece of technology, not a piece of propaganda nor administration.

Хорошо. Я только что продемонстрировал вам подход, который вы должны использовать на курсе ЛЭ. Это подход, который вы должны использовать на курсе ЛЭ.

Why? What exactly are you doing? What exactly are you doing? You’re giving them a stable datum. You’re punching it in. You’re making a conditional stable datum. And then if you carried it on that this was a very desirable stable datum, if it were true and if it existed – you keep adding that in – this is a very desirable stable datum, you, of course, have restimulated that basic problem of continued, long-time worry and agony up to a point where it’s ready to blow their heads off. And then you ask them, “What was your problem? Why did you come to Scientology? What problem do you have that has driven you to this?”

Предположим, Дианетика и Саентология были всем тем, чем они объявлялись—и вы можете продолжать, конечно, до бесконечности, и добавлять все это. И есть один старый бюллетень, который я написал около года назад, или около того, в котором излагались все, что было сделано впервые. Что такое Саентология? Ответ на этот вопрос дает гигантское количество “первенств”, которые относятся к Саентологии—она была первой в том и в этом. Представим, что все это так? И потом, рассказав обо всем этом в течение полутора часов и дав кому-то самое полное описание Саентологии, потом спросите их, в чем состояла та проблема, которая заставила их прийти к нам?

Now, every other group in the history of man would at once conceal this tremendous mechanism, because it would hold a group together endlessly just because they’re pressured in. If they never gave them the answer, if they never had anything out of it, they would be pushed together by the duress. They would be told all the time that this was it, and this was the exact thing, and so forth, and there they were, and it would restimulate that problem if processing or something of that sort was not adequate to relieve it. But we are rich in technology, and we have a little more nerve than that, so you could actually ask them the first crack out of the box.

Само собой, вы ветераны. Вы получили много часов процессинга. Большинство из этих вещей давно с вами распрощалось, ушло и глубоко похоронено. Но только не с группой, с которой вы начинаете занятия на ЛЭ. Это просто обвалится на них. И это должна быть самая первая лекция, которую дают на ЛЭ. Я это усвоил. Переймите это у меня. Это часть технологии, это не часть пропаганды или администрирования.

A lot of them there for the first time, you could ask them just bang! “What is the problem that would cause you to accept this? What problem do you have in your personal life that would bring you to us?” Well, of course, you’ve keyed it in, only they haven’t noticed it being keyed in. And when you ask them, of course, the problem is just staring them in the face.

Почему? Что конкретно вы делаете? Что конкретно вы делаете? Вы даете им стабильное данное. Вы вбиваете его. Вы создаете условное стабильное данное. И затем, если вы его поддерживаете, то оно становится весьма желательным стабильным данным, если оно истинно и если оно существует—вы продолжаете его усиливать—это очень приемлемое стабильное данное, ведь вы, конечно, рестимулировали ту основную проблему продолжительной, долговременной боли и волнения до такой степени, что от этого у людей просто головы гудят. И тогда вы просто спрашиваете их: “В чем состояла ваша проблема? Почему вы пришли в Саентологию? Какая проблема привела вас к нам?”.

And on a certain percentage of these people, you will produce a fundamental and startling change in case. Just like that! Bang! You’ll turn on somatics on them in many instances, but they will be happy to have them, because they’ll say, “Oh, is that what that is? Oh, is that what this is all about?” And they will have a personal recognition.

Любая другая группа в истории человечества немедленно скрыла бы этот механизм, потому что это удерживает группу вместе просто потому, что каждый ее член находится под давлением. Если не давать им никакого ответа, если никогда не давать им ничего близкого, то они будут сплачиваться просто под действием окружающей среды. Им тогда можно постоянно давать ответ о том, что это было то-то и то-то, вот такая вот вещь, и что именно в этом и дело, и это будет сохранять рестимуляцию, при отсутствии процессинга или других адекватных мер по ее устранению. Однако у нас много технологии, да и выдержки у нас побольше, так что вы можете на самом деле задавать этот вопрос с самого начала, при входе.

Now you can go on and describe to them what processing is, how problems are relieved, that sort of thing, and go ahead just from that point of view.

Многим из них, пришедшим в первый раз, вы можете просто неожиданно задавать его. “В чем состоит проблема, которая заставила вас прийти к нам?”. Тем самым вы, конечно, включаете ее, но они-то этого не замечают. И когда вы задаете этот вопрос, то проблема просто вырастает и стоит у них перед лицом.

You could send them into a co-audit or into the HGC. And it would be better, actually, to send them to the HGC than into a co-audit. It’s always better, in spite of the fact that they can fool around for a long time in a co-audit – unless you’ve got a co-audit running that is going to do something about problems. And if we’re going to use that kind of an approach, then we had better doctor up the co-audit so it takes care of that exact situation.

И с определенным процентом этих людей вы сумеете тем самым немедленно добиться фундаментального и волнующего изменения кейса. Просто так! Раз! Во многих случаях это включит какие-то соматики, но они будут просто от этого счастливы, потому что они скажут: “А, вот в чем дело? Вот в чем на самом-то деле проблема!”. И у них появится личное распознание.

We’re not dealing with what the co-audit would do about this. We’re dealing, actually, with what a Class II Auditor would do about this – a Class II Auditor.

Теперь вы можете продолжать и описать им, что такое процессинг, как справляться с проблемами, и начинать движение вперед просто с этого места.

We have a new series of classifications. A Class I Auditor is simply an auditor who runs anything, and that Class I exists for just two purposes. First and foremost, it lets an old-timer, who has a stable datum that a process will work, actually do auditing for you without training, so as to give him an opportunity to get trained while he audits. That is an administrative problem in HGCs, and is an administrative problem in any clinic or any center. You have that basic administrative problem. You have people around, and instead of training them for nineteen weeks, or something like this, before they do a speck of auditing for you, you give them something on which they have reality and let them go ahead, because they will win with it, and they will get some wins, and it’ll be a passable show. And this gives you an opportunity at the same time to train these auditors up to a Class II. And we’re talking now about, really, Class II. I’ve just given you the key question, disguised as a PE question, that will take apart any case, providing you go at it right. And there is a new rundown, which you will see very shortly. It’s just like a Preclear Assessment Sheet. And it has two new sections on the end of the Preclear Assessment Sheet.

Вы можете послать их на ко-одит или в ВЦХ. И на самом деле послать их в ВЦХ было бы даже лучше, чем на ко-одит. Это всегда лучше, несмотря на то, что в ко-одите они могут достаточно долгое время испытывать все это на собственной шкуре—если только ваш ко-одит не направлен именно на разрешение проблем. И если мы продолжим использовать этот подход, то нам лучше исправить ко-одит таким образом, чтобы он был направлен именно на это.

Now, you know that anybody can do a Preclear Assessment Sheet – anybody can do a Preclear Assessment Sheet. You can sit there and ask these questions and fill out these forms, and you can get the data from the pc and there it is. Do you agree with me that that’s a fairly easy thing to do?

Но мы не имеем дело с тем, с чем работает ко-одит: мы в действительности сталкиваемся с тем, что в этом случае делает одитор Класса *Обратите внимание на то, что нумерация Классов и Уровней в этих лекциях не соответствует современной схеме Моста. Ранее она начиналась с первого класса (а не с нулевого), и НЕ соответствовала второй половине Моста. (п.п.) II—одитор Класса II.

Audience: Hm-mm. Yeah.

У нас имеется новый ряд классификации. Одитор Класса I—это просто одитор, который проводит что-то, и этот Класс I существует исключительно по двум причинам. Первая и главная—он позволяет ветерану, у которого уже есть стабильное данное по поводу того, что процесс сработает, на самом деле проводить одитинг при отсутствии обучения, так чтобы дать ему возможность обучиться по мере предоставления одитинга. Это административная проблема, которая существует в ВЦХ, как и в любой клинике или центре. Вы можете столкнуться с этой основной административной проблемой. У вас есть люди, и вместо того, чтобы обучать их в течение девятнадцати недель при том, что они не сделают вам ни часа одитинга, вы даете им то, в отношении чего у них имеется реальность, и позволяете им двигаться вперед, потому что они получат в этом победы, и они добьются побед, и выглядеть это будет вполне достойно. И в то же время это дает вам возможность обучать этих одиторов до Класса II. И мы сейчас на самом деле говорим о Классе II. Я только что дал вам ключевой вопрос, замаскированный под вопрос для ЛЭ, который разобьет любой кейс, при условии, что вы все сделаете правильно. И существует новая Программа, которую вы очень скоро увидите. Она проста, как Лист Оценивания Преклира. И в конце Листа Оценивания Преклира имеется два новых раздела.

All right. Now, what if you had a process which added a section on top of that, which asked them simply some more similar questions and got you a list of things; and then you had a new section on top of that which you just filled in as you process the exact processes given in that new section? That would be a very easy thing to handle.

Вы понимаете, что Лист Оценивания Преклира может выполнить кто угодно—кто угодно может выполнить Лист Оценивания Преклира. Просто надо сидеть, задавать вопросы, заполнять бланк, получая данные от преклира, и все. Согласитесь, задача довольно простая.

There’s your O section, and that asks a certain series of things and asks for a certain series of circumstances, and you get – you just write down this new series of circumstances from the pc, and then when you’ve got those, you read them off to the pc and notice the needle reaction of the E-Meter for each one. And you take your steepest or most reactive needle reaction. You don’t do it by elimination. You just read it off and you say, “Well, it fell off the pin or wobbled more than otherwise.”

Хорошо. Теперь, а что, если вы получите процесс, который добавляется поверх всего этого, и который начинается просто с задавания некоторых подобных же вопросов, в результате чего получается список вещей; и потом у вас еще будет новый раздел в добавление к тому, что вы только что заполнили, по поводу того, как точно проводить процессы, приведенные в этом новом разделе? С этим было бы довольно просто справиться.

You just take that one, and then with that datum which you’ve gotten out of the O section, we move over into the P section. And in that section we take that one datum and we just do this, and then we write down we have done that; and we do this, and we have written down we do that; and then we process this exact process for a while, and then we write down that the tone arm isn’t moving anymore on this process; and then we do this, and then we do the next, and we write down each time we’ve done one of these things and we come down to the end of it.

Вот ваш раздел О [см. Лист Оценивания Преклира], и в нем имеются вопросы по поводу определенных вещей и обстоятельств, и вы просто записываете эти обстоятельства со слов преклира, и потом они у вас есть, и вы читаете их преклиру и отмечаете для каждого реакцию Э-метра. И берете самую крутую и реактивную реакцию стрелки. Вы не делаете это методом исключения. Вы просто читаете это вслух и говорите: “Так, вот это упало, аж зашкалило, или трепыхнулось больше, чем все остальное”.

Now, that is one P section. And the P sections are interchangeable – I mean, they’re additional. So we take the same form that we’ve got now, including the O section, and we do this assessment again down through the O section, and we get the biggest read we get this time. And we move over and do a whole new P section. And we finish that whole new P section, and so forth, we lay that aside, we go back to the O section, and we go down the whole list of the O section, and then we write down what was the steepest reaction now; we take that one and we move over into the P section, and we do it down the same form of the P section. We just keep doing this. That is a Class II action, and that is a very easy one to do.

Вы просто берете это, и потом с тем данным, которое вы получили в разделе О, мы переходим к разделу Р. И в этом разделе мы берем это одно данное и просто делаем это, и потом пишем, что мы это проделали, и делаем это, и пишем, что мы это проделали, и потом некоторое время мы проводим точный процесс, и потом отмечаем, что ручка тона на этом процессе больше не движется, и потом мы делаем это, и потом продолжаем, и каждый раз записываем, что мы обработали одну из этих вещей, и потом доходим до окончания этого.

It includes the rudiments, Problems Process, and it includes a Security Check on the people in the prior confusion.

Итак, вот раздел Р. И раздел этот заменим—то есть он просто добавляется. Так что можно просто взять тот бланк, который у нас сейчас есть, включающий раздел О, и снова провести оценивание по разделу О, и отметить наибольшее показание, которое у нас будет теперь. И потом мы переходим к выполнению целого нового раздела—раздела Р. Закончив работу с этим новым разделом, мы возвращаемся к списку раздела О, отмечаем, какова теперь самая крутая реакция, берем ее и начинаем работать с разделом Р, выполняя ту же самую форму Р. Мы просто продолжаем это делать. Это действие Класса II, и выполняется оно очень просто.

Now, I’ll give you the modus operandi by which this is done.

В него входят рудименты процесса проблем и Проверка на Безопасность в отношении людей в Предшествовавшем замешательстве.

O section simply asks for changes in the person’s life. It asks for them specifically: Times their life changed, and it makes a list of each one of these things – whether that life changed because of death or graduation or anything else, we don’t care. We just write down this particular point of change.

Сейчас я дам вам описание образа действий, который при этом используется.

And now, because the pc has not noticed the most significant points of change – if he has, it’s all right, but if he hasn’t, it’s all right – we’ve got a series of new questions: “When did you take up a certain diet?” “When did you join a certain religious group?” “When did you decide you had better go back to Church and go back to Church?” You get all this type of question. We fill out a whole bunch of these questions. And they’re all what? They’re all major change points in a person’s life.

Раздел О просто направлен на нахождение изменений в жизни человека. Там это конкретно выясняется: время, когда жизнь изменилась, и составляется список всего этого—изменилась ли жизнь вследствие смерти, окончания вуза или еще чего-то, все равно. Мы просто записываем этот конкретный момент изменения. И теперь, поскольку преклир не заметил наиболее важные моменты изменения—если он их заметил, то это здорово, а если нет, то ничего страшного—у нас имеется новая серия вопросов: “Когда ты начал придерживаться определенной диеты?”, “Когда ты стал членом какой-то религиозной группы?”, “Когда ты решил, что лучше вернуться в церковь, и вернулся в церковь?”. Вот такие типы вопросов. Мы заполняем ответами целую кучу таких вопросов. И все это что? Все это основные моменты изменения жизни человека.

Here’s the sleeper: Each one of these change points must be eventually taken up in the P section, because the P section asks, after the assessment is done, for the problem which they had immediately before the change – and you knock their heads off. That is the prior problem combined with the prior confusion. And the two things are deadly.

А теперь вот в чем фокус: каждый из этих моментов изменений в конце концов будет обработан в разделе Р, после проведения оценивания, потому что в него включены вопросы по поводу проблем, которые у него были непосредственно перед этим изменением—и вы просто делаете взрыв. Это—исходная проблема, связанная с предшествовавшим замешательством. И эти две вещи бьют просто насмерть.

You find each time they had a problem just before that change, and that the change was a solution to the problem. And therefore, the problem has been hung up ever since because they solved it. That is the sleeper. And of course, just before that problem, there was a hell of a confusion. So you’re going to take up the problem. Now let’s see how this would be done. O section – we ask them this long list of changes. It’s just very simple. It’s “When did your life change?” you see?

Вы обнаружите, что в каждом случае как раз перед изменением у него была проблема, и это изменение было решением данной проблемы. и вследствие этого, с того момента проблема зависла навсегда, потому что он ее решил. Вот в чем фокус. И само собой, как раз перед этой проблемой имелось чертовское количество хаоса. Так что вы собираетесь обработать эту проблему, и теперь давайте посмотрим, как это делается. В разделе О мы задаем вопросы по поводу этого длинного списка предметов. Это просто, проще не бывает. Это вопрос типа “Когда ваша жизнь изменилась”, понимаете?

And well, they say, “Well, life changed pretty much after I got out of that prep school.”

Ну, он и говорит: “Ну, жизнь изменилась довольно сильно, после того, как я закончил начальную школу”.

“Good. Prep school. When was that?”

“Хорошо. Начальная школа. Когда это было?”.

“Well, I guess that was in uh… oh, well, that was in 1942 – no, that was in 1932. No, that was in 1952. Uh… that was in um… it’s sometime in the past.”

“Ну, мне кажется, это было в.. у... о, это было в 1942—нет, в 1932. Нет, в 1952. Ух.. это было... а... давно это было, короче, в прошлом”.

Well, you don’t ask the auditor to date it particularly. All you want is an approximate date. That’s why I’m giving you this lecture, is to give you the gen on how to run one of these forms, and I’ll tell you why in a minute.

Вы не просите одитора особенно стараться получить датировку. Вам нужна просто примерная дата. Вот почему я даю вам эту лекцию, для того, чтобы научить вас тому, как проходить одну из этих форм, и я скажу вам почему, через мгновение.

The date can be very, very approximate. It can be ten years ago or anything. We don’t care, see? And we’ll say, “All right. When was another change in your life?”

Дата может быть весьма, весьма приблизительной. Это может быть “десять лет назад” или еще что-то. Нам все равно, понимаете? Мы говорим: “Хорошо. Когда было еще какое-либо изменение в жизни?”.

“Well, when my mother uh… ran off with the iceman. That… that was a big change in my life.” Or whatever it was, see?

“Ну, когда моя мама уфф.. сбежала с продавцом мороженого. Это... это была большая перемена в моей жизни”.

Well, so we write down, you know, Mother ran off with the iceman. “About when was that?”

И мы пишем, “мама сбежала с продавцом мороженого”. “Когда примерно это было?”.

“Well, I guess that must have been about, uh… fifteen, twenty, thirty, forty – I don’t know. Twenty-five, six, eight, fifteen. No, I was a small child at the time. Uh… no, I was a small child at the time, and I’m so-and-so now, and so on. And I must have been about… I was either five or fifteen or something like that.”

“Ну, мне кажется, это было примерно, у... пятнадцать, двадцать, тридцать, сорок—я не знаю. Двадцать пять, шесть, восемь, пятнадцать. Нет, я тогда еще был маленьким ребенком. Уф... нет, я был тогда маленьким ребенком. Уфф... Нет, я был тогда маленьким ребенком, я сейчас мне столько-то и столько-то. Должно быть, мне было около... уфф.. мне было лет пять или пятнадцать, что-то такое”.

Because all of these things, you’re asking for stuff that is floating on the time track, so you don’t care about the accurate date. You just get him to make a statement on it. You just get him to make a statement. You put down, well, it was twenty years ago, something like that, see?

Потому что все то, о чем вы задаете вопросы—это нечто плавающее по траку, так что вам не важно здесь получение точной даты. Вы просто добиваетесь того, чтобы он выдал вам утверждение по этому поводу. Вы просто добиваетесь того, чтобы он выдал вам утверждение по этому поводу. Потом записываете, отлично, что это было 20 лет назад, или около того, ясно?

And you keep getting these changes. Now, these other changes have missed him usually, but every time he took up a diet, a fad, changed his clothes, all of a sudden changed his methods of living in some fashion, you get all those as changes in his life, too. And you actually will have, by the time you finish an O section, most of the changes in the life. Now, of course, it’s going to occur, later on he’s going to remember new changes in his life. And it’s a moot question whether you bother to add those onto the O section of this particular questionnaire or not. We don’t care whether you add these new changes on or not. You’ll wind up with a lot of changes, and they’ll be the most significant changes in the fellow’s life, and you’ll hit it.

И вы продолжаете выявлять эти изменения. Обычно эти изменения не слишком хорошо помнятся, но на самом деле все случаи, когда он изменял диету, привычку, менял стиль одежды, внезапно изменял свой образ жизни каким-либо образом, все это вы записываете как изменения в жизни, тоже. И вы на самом деле соберете к моменту завершения раздела О большинство изменений в его жизни. Ну, само собой, потом он вспомнит еще какие-то изменения, это случится. И я не могу уверенно сказать, можно ли это добавить к разделу О данного вопросника или нет. Нам на самом деле все равно, добавите вы новые изменения или нет. Вы в конце концов получите множество изменений, и это будут наиболее значительные изменения в жизни данного человека, и вы их получите.

This, you see, is not a very precision activity, is it? You got to ask questions and you got to get the answers to the questions. The truth of the matter is, no pc is going to kick the bucket because you miss.

Это, как вы видите, деятельность, которая не сопряжена с большой точностью. Вам надо задавать вопросы и получать на них ответы. Суть в том, что если вы промахнетесь, то с преклиром ничего страшного не случится.

In other words, this is a very safe activity. So this is a safe activity, and that would be a very happy day for the Director of Processing in any organization, to have a safe activity.

Другими словами, это очень безопасная деятельность. Это совершенно безопасная деятельность, и это к пущей радости любого Директора Процессинга.

See, that compares tremendously different than Routine 3. Routine 3 is not a safe activity at all. You get the wrong goal and the wrong terminal, and you run it and you’ve had it. Oh, you can patch the case up and hang it back together again with sticky plaster, but this is a very precision activity, Routine 3. Well, we’re talking about Routine 2, so we’ve got an imprecise activity. What I have discovered, actually, just as a side comment here, is an imprecise activity that will change the living daylights out of a case and not exaggerating now. You run this and you’ll see. And it can be done rather imprecisely, and it can be done rather skimpily, and they can forget to flatten things, and they can do other goofs, and they can have the rudiments out, and other things can happen, you see, and they’re still going to get results. So that’s a good thing to have around, isn’t it?

В этом отношении имеется заметное различие по сравнению с Шаблоном 3. Шаблон 3—это совсем не безопасная деятельность. Просто возьмите неправильную цель и неправильный терминал, поработайте с этим, и вы попали. Само собой, все можно потом залатать и снова слепить кейс лейкопластырем, но Шаблон 3—это очень точная деятельность.

All right. You see, you’ve defeated me down here.

А когда мы говорим о Шаблоне 2, то мы имеем дело с неточной деятельностью. То, что я открыл, на самом деле, просто к слову, состоит в том, что это неточная деятельность, которая способна тотально изменить отношение к жизни. Проведите это и вы сами убедитесь. Все это можно делать довольно неточно, прыгая с одного на другое, и забывая при этом доводить до сглаживания, и делать другие ошибки, и даже иметь отсутствие рудиментов, и еще что-то, понимаете, и при этом все равно получить результат. Так что неплохо иметь в руках подобный инструмент.

Now, anyway, here’s… this long list of changes. Now just reading off these changes: “All right. Your mother ran away with the iceman, and so forth. And later on… and you joined the Holy Rollers of God Help us, and…” this and that. And you just read each one of these changes you’ve written down. And you’ve written it down in his language and he can spot it. That’s the thing. It’s just a communication that he can spot. And you read your needle reaction; you put your needle reaction down. But you’re doing the P section, you see, by the time you do this.

Хорошо. Вот до чего мне пришлось опуститься, понимаете...

And you get the needle reaction. And then it’s number so. And you’ll find all these changes are all numbered over here. It’s easy. So it’s number so-and-so. And you write that down in the P section, and you put a descriptive note on it if you want to, to make it very plain. And now we spring the big question.

Ну да ладно, итак, вот перед вами лежит длинный список изменений. Теперь вы просто читаете вслух эти изменения: “Хорошо. Твоя мать сбежала с мороженщиком. И потом еще... ты вступил в “Святую Армию имени Спаси-Нас-Господь”, и... ”,—так далее, то и это. Вы просто читаете одно за другим все изменения, которые записали. Вы записали их так, как он их назвал, и он может их обнаружить. И вы снимаете показания стрелки; отмечаете ее в протоколе. В этот момент вы уже работаете по разделу Р, как вы понимаете.

And it’s written right there in the P section on about the third line, something like that. And it says, “Now say to the pc, ‘What problem did you have immediately before that change?’” Now, you think I’m being sarcastic, but I am not being sarcastic. I’m showing you that this is an easy one to get across. And I’m trying to ease your mind, because you will be administering people doing this one, you see? And I’m trying to give you an easy mind on doing it.

Вы получаете реакцию стрелки, и она номер такая-то. И вы увидите, что все реакции стрелки тут пронумерованы. Это просто. Так что это номер такой-то и такой-то. И вы записываете это в разделе Р, вы можете добавить к этому по своему желанию какие-либо пояснения, для того чтобы все было видно с первого взгляда. И теперь мы запускаем в ход большой вопрос.

And they’re going to have worries. And I’m just telling you, now don’t have these worries. I’ll tell you the only – about the only two things they can do wrong in the test. We will take those things up, and they’re rather minor.

Он написан прямо там, в разделе Р, примерно в третьей строке, или что-то около того. Там говорится: “Теперь спросите преклира: “Какая проблема у тебя была непосредственно перед этим изменением?””. Вы подумаете, что я выражаюсь саркастически, но это вовсе не так. Я просто показываю вам, насколько просто все это делается. Я стараюсь облегчить ваши умы, потому что вам придется давать указание на выполнение этой процедуры другим людям, понимаете? И я добиваюсь того, чтобы у вас возникло соответствующее отношение к этому.

All right. So we say now, “What was your problem?” And we get him to state the problem. Now, this is the first thing that can go wrong, is that he states a fact and the auditor writes it down as a problem. He’s got to state a problem, so you’ve got to keep him stating it if he persists in stating facts instead of problems.

Потому что они начнут волноваться. А я просто говорю вам—к черту все эти волнения. Я сообщу вам, каковы единственные—их около двух, единственные пункты, которые можно запороть в этом тесте. Мы об этом поговорим, и они довольно второстепенны.

Now, the difference between a fact and a problem is simply this: A problem has how or what or which. It has a question, it has a mystery connected with it. It is not a fait accompli. A fait accompli, a fact, is this: “My head hurt.” See, that’s not a problem; it’s a fact.

Хорошо. Итак, мы говорим: “В чем состояла твоя проблема?”. И мы добиваемся того, чтобы он сформулировал проблему. И это первое, что может пойти неправильно,—когда преклир сообщает некий факт, а одитор записывает его как проблему. Он должен сообщить проблему, так что вам надо продолжать побуждать его к высказыванию, если он выдает вам факты вместо проблем.

So you ask now… you ask that change, and you say, “What problem did you have immediately before this?”

Различие между фактом и проблемой состоит просто-напросто в следующем: в проблеме присутствует “как”, “что” или “какой”. В ней содержится вопрос, некий провал, связанный с этим. Это не fait accompli [что-то свершившееся, установленное]. Fait accompli, факт, может быть таким: “У меня болит голова”. Понимаете, это не проблема, это факт.

And he says, “My head hurt.”

Вот вы спросили об этом изменении, и потом говорите: “Какая проблема у тебя была непосредственно перед этим изменением?”

“Good.” You say, “All right. Now how would you state that as a problem?”

И он говорите: “У меня болит голова”.

And he says, “Well, my head hurt pretty bad.”

“Хорошо”,—говорите вы,—“Отлично. Как ты мог бы сформулировать это в виде проблемы?”.

And you say, “Well, did you have a problem about it?” You see?

И он говорит: “Ну, голова у меня болит довольно сильно”.

And he said, “Well, also my head uh… sometimes didn’t hurt.”

И вы говорите: “У тебя есть в связи с этим какая-то проблема?”. Понимаете?

And you say, “Yes, well, good. But did you have a problem around this?” And it finally drives home to him that you’re asking for a problem.

И он говорит: “Ну, иногда голова у меня... уфф.. иногда она не болит”.

And he says, “Well, yes. Sometimes it hurt and sometimes it… oh, well, a problem. Yes. Well, it’s ‘when my head was going to hurt.’ Yeah.”

И вы говорите: “Да, хорошо, ясно. Но есть ли связанная с этим проблема?”. И в конце концов до него доходит, что вы задаете вопрос о проблеме.

And you actually have to work at this point until you get the person to state the problem – as a problem, not as a fact. And you’re going to find some auditors that are under training in Class II that will have a rough time doing this, because you’ll get the slips back and they will be saying on them “My head hurt.” What is the problem? And then the fellow has run an hour and a half of processing on this fact, you see? And he couldn’t fit it in, because it isn’t… so on. And it’s very all… very complicated. And he couldn’t run the right process. He didn’t do anybody any harm, but he didn’t get very far either. You want a problem, not a fact.

И он говорит: “Ну да. Иногда она болит, а иногда не.. О, да, проблема. Да. Ну, это “я не знаю, когда голова может заболеть”. Да”.

All right. Now having gotten that, it says right on the next line that what you ask is simply your problem process. It gives you the wording of the rudiment for problems. Of course, you’re running what? You’re running a present time problem of long duration. Naturally, you’re into it with a crash.

И вам на самом деле надо поработать над этим пунктом, для того, чтобы человек сформулировал его в виде проблемы, а не в виде факта. И вы увидите, что некоторые одиторы, находящиеся на обучении на Классе II, получают в этом плане кучу неприятностей, потому что здесь постоянно нужно следить за тем, чтобы преклир не выдал вам “у меня болит голова”. Что такое проблема? И потом одитору приходится полтора часа процессинга потратить на работу с этим фактом, понимаете? Но он не знает, что с этим делать, потому что его невозможно совместить с... и т.п. И все сразу становится страшно сложным. И он не может провести процесс правильно. Он не нанесет этим никакого особенного вреда, но и пользы от этого никакой не будет. Вам нужна проблема, а не факт.

Now, your next point is that you’re just going to run that till the tone arm quiets down. Now, that doesn’t say how long. Supposing they leave it unflat. Oh, it doesn’t matter. It’d be nice to get a nice, neat, workmanlike job done on it, where “unknown” was run against the problem until the tone arm no longer moved for twenty minutes. That would be nice, but it is not vital.

Хорошо. Теперь, получив это, далее вы видите прямо в следующей строке, что ваш вопрос—это просто вопрос для проблем. Там приведена именно формулировка рудимента для проблем. Конечно, ведь вы проходите что? Вы проходите проблему настоящего времени длительного срока. Естественно, вы с треском в нее влетаете.

Now, it ceases to be vital after the somatic that turns up with it has disappeared. It ceases to be vital. But if a person just backed off of it while the somatic was in high gear, there possibly might be a little repercussion.

Итак, ваше следующее действие состоит просто в том, что вы работаете с этим до тех пор, пока ручка тона не замрет. И тут не говорится о том, сколько времени это может занять. Предположим, что ее оставят несглаженной. О, это не так важно. Было бы приятно провести с этим хорошую, опрятную, человечную работу, с устранением всех “неизвестностей” из данной проблемы до тех пор, пока ручка тона не будет двигаться в течение двадцати минут. Это было бы здорово, но это не жизненно важно.

When we first gave, oh, I don’t know, let’s see, “Is this a withhold from Scientologists or is it an overt to say so?” You know, you come against that all the time. Would it be an overt to say it, or is it a withhold if you don’t?

Это теряет свою актуальность после того, как включившаяся соматика исчезает. Но если человек просто отошел от этого, в то время как соматика вовсю шуровала, то тогда возникает вероятность небольших последствий.

We gave Mike Pernetta the gen on how you flattened a level, and we said you ran it until the tone arm didn’t move, you see? He got the tone arm into motion and then left it. And that was his interpretation of it, and he did that on three consecutive levels on a pc I’m looking at right this minute. I had his head and dried his ears, but it didn’t do any good. This is what he had done.

Когда мы в первый раз дали, о, я не знаю, например, “Является это висхолдом от саентологов, или высказать это является овертом?”. Знаете, вы постоянно сталкиваетесь с этим. Сказать это является овертом, или если ты этого не сделаешь, то это станет висхолдом?

So you see, that can be badly interpreted even by a relatively good auditor. That tone arm motion, on just an old point like that, you know, everybody knows “Well, you run it till the motion goes out of the tone arm and it finished,” and so forth. And you’ll get somebody that’ll turn it square around and say, “Oh, you get the tone arm so it’s moving, and then you knock it off.”

Мы дали Майку Пернетту *Один из студентов Специального Инструктивного курса Сент-Хилла во время этой лекции. сведения о том, как сглаживается уровень, и сообщили ему, что он прорабатывается до того момента, пока ручка тона не перестанет двигаться. И он довел ручку тона до движения, и потом оставил это. Это было его понимание того, как это должно делаться, и он проделал это с тремя уровнями подряд с преклиром, на которого я сейчас смотрю. Я добрался до его головы и прочистил ему уши, но лучше ему от этого не стало. Вот что он сделал.

I know this sounds utter idiocy, but I’m telling you something that has happened. So you have to do a little police work on that point. And that is the other point you have to be a little bit shy about. Just make sure that the problem gets flattened, the tone arm motion disappears, on that rudiment command.

Так что, как вы видите, это может подвергнуться неверной трактовке даже в руках хорошего одитора. Это движение ручки тона, или просто какой-то старинное всем известное “это надо проводить до исчезновения движения ручки тона и до окончания”, и все такое. Вы обязательно потом увидите кого-то, кто повернет все на 180 градусов в другую сторону и скажет: “О, это надо проводить до появления движения ручки тона, и тогда можно заканчивать”.

Now, you’re not running that rudiment against the needle, as you ordinarily would, because this has directed us to do what: This has found for us the present time problem of long duration which will produce hidden standards. And I’ve just shortcut the route into hidden standards here with a large, wide knife. So it’s a present time problem of long duration that you’re running, so therefore you’d better run it by the tone arm.

Я знаю, что это звучит как полнейший идиотизм, но я на самом деле сейчас рассказываю вам реальные события. Так что в отношении этого вам придется провести небольшую полицейскую работу. И это второй пункт, в отношении которого вам необходимо иметь некоторую осторожность. Просто убедитесь в том, что на этой команде рудимента проблема сглаживается, движение ручки тона пропадает.

So you run the tone arm motion out of that. Now how long is that going to take? Well, at a conservative estimate, I would say that it was two to five hours of auditing. I would say it was something on that order, two to five hours of auditing.

Кстати, вы не работаете с этим рудиментом, глядя на реакцию стрелки, как это обычно делается, и вот что заставляет нас так поступать: это открывает нам то, что проблема настоящего времени большой продолжительности будет являться источником скрытых стандартов. И я просто сократил путь к проблеме большой продолжительности, которую вы проходите, так что вам лучше работать, ориентируясь на ручку тона.

Now you say, “Well, what happens to Model Session while you’re doing all this?” and so forth. Well, we assume that some kind of a session was set up at the time they started the assessment. We assume this, and we assume that the next day that they start auditing, that they’re going to do a Model Session and move into it. But what if they hit a present time problem?

Итак, вы выводите из этого движение ручки тона до пропадания его. Сколько времени это займет? Ну, по консервативным оценкам, я бы сказал, что на это уйдет от двух до пяти часов одитинга. Я бы сказал, что это будет что-то типа этого, от двух до пяти часов одитинга.

Well, you’re running a present time problem, so you are running a rudiment. So a nice, precise job of auditing would include running the pc on this particular rundown with Model Session in full play. Yes, that would be a nice, neat job of auditing. But let me tell you something. It doesn’t much matter if the whole rudiments and Model Session are omitted. That’s a nice, sloppy process, isn’t it? I designed a real sloppy one here. That’s real good. You can make lots of mistakes with it.

Теперь, вы спросите: “А что происходит с Модельной Сессией в то время, пока вы все это делаете?”. Ну, мы предполагаем, что на момент начала оценивания была установлена какая-то сессия. Мы предполагаем, что это так, и что на следующий день, начиная одитинг, они выполнят Модельную Сессию и войдут в нее. Но что если они столкнутся с проблемой настоящего времени?

All right. Now what happens when he’s got the tone arm motion off of this problem? Now, he asks, it says right there, the sixty-dollar question: “What was the confusion in your life immediately before that?” “What confusion was in your life?” And it does an assessment of the people in the confusion. You write down then all the names of the people connected with the confusion in his life, see? And the idea of listing and asking for another person in the confusion of the life will keep putting the person back into the confusion, and stop him skidding forward, and you will wind up with a list of personnel. And now you security check this personnel.

Вы работаете с проблемой настоящего времени, то есть вы работаете с рудиментом. Так что хорошая, аккуратная работа с преклиром в одитинге включала бы в себя ведение преклира в данной программе при полном применении Модельной Сессии. Это была бы отличная и аккуратная работа при одитинге. Но позвольте мне вам кое-что сказать. На самом деле совершенно неважно, пропущены или нет все рудименты и Модельная Сессия. Это классный, неряшливый процесс, понимаете? Я тут действительно постарался в этом плане. Просто очень постарался. И на нем можно допускать кучу ошибок.

Now this, of course, perhaps could require a little bit of acumen and alertness, because you’ve got to sort of make up a Security Check. But at the same time, there are other Security Checks, and so on, and there will exist a Security Check that matches up to almost any person, you see? You know, the idea “What have you done to him?” and “What have you withheld from him?” is about all it is.

Отлично. Итак, что происходит, когда вы сняли все движение ручки тона с данной проблемы? Теперь одитор спрашивает, как там и написано, вопрос стоимостью в 60 долларов *Критический или основной вопрос или проблема. От выражения “вопрос стоимостью в 64 доллара” (наибольший приз, выдававшийся победителю на одной из популярных радиовикторин в 1940-х).: “Какое замешательство присутствовало в твоей жизни непосредственно перед этим?”. “Какое замешательство было у тебя в жизни?”. И далее указано оценивание людей в этом замешательстве. Вы далее записываете имена всех людей, имеющих отношение к данному замешательству в его жизни, понимаете? И идея о составлении списка и задавании вопроса по поводу еще одного человека, имеющего отношение к этому замешательству в жизни будет постоянно возвращать его назад в это замешательство, и предотвратит соскальзывание его вперед, и в конце вы получите список народа. И тогда вы проводите проверку на безопасность по этому народу.

Now you could put in at this point – run overt-withhold on that person and get some result out of the thing. You actually could do just that. You could run O/W rather than security check, but it is much slower, and it doesn’t get you anywhere near as far as it should, and it is running against a terminal for which they have not been assessed. And so it has a point of danger to it. It is better to security check the terminals. Now, that question is going to come up, and you’re going to be asked why you just don’t run O/W on each one of these terminals. Well, it’s because you’re using a terminal process on a terminal that has not been assessed on the goals line. And if the terminal is not on the goals line, it can beef up the case. The only thing you can do is security check it. That won’t beef up the case, and all you want to get off are the withholds, and you don’t want the overts at all. Simple, huh?

Для этого, конечно, вероятно, потребуется некоторая сноровка и бдительность, потому что вам надо как бы составить Проверку на Безопасность. Но в то же самое время, есть и другие проверки на безопасность, и все такое, и есть такие проверки на безопасность, которые подходят практически любому человеку. Понимаете, идея о том, “Что ты ему сделал?” и “Что ты от него утаил?”—вот и все, о чем тут идет речь.

All right. This is the kind of a list you’ve got: “Now, what was the confusion immediately before that?”

На самом деле в этот момент вы можете включить—провести оверты-висхолды в отношении этого человека и получить от этого некий результат. На самом деле можно просто сделать только это. Вы можете предпочесть О/В проверке на безопасность, но это гораздо медленнее, и оно не дает вам тех результатов, которые должны были бы быть, и это работа с терминалом, в отношении которого не было выполнено оценивание. И вследствие этого тут появляется опасный момент. Лучше провести в отношении терминалов проверку на безопасность. Однако возникает вопрос, и вам его будут задавать, в отношении того, почему вы просто не проводите О/В в отношении каждого из этих терминалов. Это делается просто потому, что вы использовали бы тогда процесс терминала в отношении терминала, который не прошел оценивания по линии целей. А если терминал не находится на линии целей, то такое действие может ухудшить состояние кейса. Единственное, что тут можно сделать—провести проверку на безопасность. Это не ухудшит состояния кейса, и все, что вы при этом хотите снять—это висхолды, и оверты вам вовсе не нужны. Просто, хм?

“Oh, my God, I’d forgotten all about it, but there was an automobile accident, and this and that happened, and so forth. And uh… my father was very upset, and there was a terrible confusion. And uh… uh… actually, I had to pay for the car and I borrowed some money from my uncle George, and then they all… oh, that’s just terrible.”

Хорошо. Вот что-то вроде списка, который вы получаете: “Какое замешательство присутствовало непосредственно перед этим?”.

You say, “All right. That’s fine. That’s the confusion area. Now, who did you say, now – your father?” and you write that down, you see? The people in the confusion – it provides a long list there for the people in the confusion. You write down, “Well, the people in the car. These were so-and-so and so-and-so. And there’s your father. And this was so-and-so and so-and-so. And this was… and your mother was part of this, and your sister and…”

“О, господи, я совершенно забыл про это, но там случилась автомобильная авария, и случилось то и это, и все такое. И уф... мой отец был очень расстроен, и возник жуткий хаос. И уф... уф... на самом деле, мне пришлось платить за машину, и я занял денег у дяди Джорджа, и потом они все... О, это просто ужас”.

“Oh, yes,” he says, “and my… my… my boss. He was part of this, too. Yeah.” So you write down boss, you see?

Вы говорите: “Хорошо. Отлично. Это область замешательства. Кстати, кого там ты назвал—отец?”,—и вы записываете это, понимаете? Люди, присутствовавшие в этом замешательстве—он выдает вам длинный список тех, кто там присутствовал. Вы записываете: “Люди в автомобиле. Там были тот-то и та-то. Твой отец. И этого звали так-то и так-то. И еще там была мать, сестра и...”.

And you just take this list… Now, if you were doing a very workmanlike job, of course, you would assess that list. But again, it isn’t important. You could just take them in order of rotation, and you just get the withholds off on each one of these people with this type of question: “What were you withholding from your father at that time?” You see? “Good. Well now, had you done something else that you didn’t dare tell your father about?” You see? “What didn’t your father find out about that?” You see? “What hasn’t your father ever found out about that?” You know, just keep plugging this type thing to get the withholds off.

“О да”,—говорит он,—“и мой... мой... мой босс. Он тоже в этом участвовал. Да”. И вы вносите в список босса, понимаете?

Now we get the withholds off of Father, and that seems pretty good; and then we get the withholds off of the next person, and that seems pretty good; and we get the withholds off the next people, and that seems pretty good. And it isn’t done thoroughly, it doesn’t have to be done thoroughly. It’s going to resolve the confusion. Why? You got the problem off the top of it already. And you can just take a sort of a lick and a promise at the thing now, it’d be nice if it were done thoroughly, and it would produce a much better case gain, and all of this, and you would for sure have this thing out of the road if it were well – done well, but you understand that if it were done at all, why, it’s successful – you’ll have success on every hand just doing it at all, don’t you see? So that could be kind of sloppy too. You try to get them to do it well, but they do it sloppy and they still win. All right. So you go down the end of this list, and that is the end of that P section. And you put that over here, and that is that.

И вы просто берете этот список... кстати, если бы вы делали очень тщательную работу, конечно, то вы бы этот список оценили. Но опять же, здесь это неважно. Вы можете просто проработать их поочередно, снять висхолды с каждого из них с помощью вопроса типа “Что ты утаивал от своего отца в это время”, понимаете? “Хорошо. Итак, не сделал ли ты еще чего-то, о чем боялся рассказать своему отцу?”. “Чего твой отец так и не узнал?”. “Чего не узнал твой отец?”. Понимаете, вы просто продолжаете подключать подобные вещи для снятия висхолдов.

Now you take up the next item assessed off of the O section. Now you assess the major changes in the person’s life – you’ve got a new P section form, see – you assess the major changes in the person’s life from the old O section that you had, and you write down the one which you now find produces the biggest needle action. And you go through the same routine on it: Find out the problem that preceded it, run the rudiments process on that problem, find the prior confusion to that thing, get a list of personnel involved in that prior confusion, get the withholds off from those people.

И так мы снимаем висхолды с папы, и это выглядит довольно здорово; и потом мы снимаем висхолды с другого человека, и это выглядит довольно здорово; мы снимаем висхолды с папы, и это выглядит довольно здорово; мы снимаем висхолды с папы, и это выглядит довольно здорово. И это не делается тщательно, это не требуется выполнять тщательно. Это и так разрешит замешательство. Почему? Вы уже сняли с верху всего этого проблему. И теперь вы можете обработать все это, не слишком заботясь об аккуратности.

This is kind of a, kind of a different Security Check, in that it’s withholds from those people specifically. It’s the not-knows, actually, that he’s run on that personnel. And you got that nicely cleaned up, and then you, of course – that’s the end of that P section.

Естественно, было бы просто здорово это делать тщательно, и это дало бы гораздо большие достижения кейса, и все такое, и вы на самом деле устранили бы все это, если бы делали это хорошо и отлично, но вы понимаете, что если это вообще хоть как-то делать, хо, то это приносит успех—вы будете иметь успехи во всех направлениях, если просто начнете делать его, понимаете? Так что и это тоже может быть довольно-таки неряшливым. Вы можете попытаться заставить их сделать это хорошо, но даже если они будут делать это спустя рукава, то они все равно получат победы.

And you get a new P section form, and you go back to the old O section and you do a new assessment. And you just run the whole thing down till you can’t get any needle motion anymore on that old O section.

Хорошо. Итак, вы доходите до конца этого списка, и это завершение этого раздела Р. И вы ставите это туда, и это все.

And at that point, we could say at that point, with a considerable amount of truth – when we have finished up this activity – we could say that the person was a Release. We could say it just like that. And we could also say, with some security, that the person had no hidden standards and would do auditing commands.

Теперь вы берете следующий пункт, оцененный в разделе О. Потом вы оценивание главные изменения в жизни человека и получаете новый раздел Р, понимаете—вы оцениваете главные изменения в жизни человека из старого списка О, который у вас был раньше, и вы записываете тот, который теперь, по вашим наблюдениям, дает наибольшее показание. И вы выполняете с ним ту же самую процедуру: обнаруживаете проблему, которая предшествовала ему, проводите процесс рудиментов в отношении этой проблемы, обнаруживаете предшествовавшее всему этому замешательство, получаете список народа, присутствовавшего в этом предшествовавшем замешательстве, снимаете висхолды с этих людей.

All right. Now you could go ahead with general Security Checks. You could go ahead with checking against any lingering chronic somatics, using Model Session, getting the rudiments in and that sort of thing, and you could finish up the activities that a Class II Auditor could do. You could do all of them. But you know these things are going to be fairly functional, because you’ve gotten the hidden standards out of the road. You’ve gotten the basic problems of a lifetime, the hidden standards have been swept away by this particular packaged activity.

Это некая другая разновидность Проверки на безопасность, в том смысле, что это висхолды именно от этих людей. Это не-знания, на самом деле, который он применял в отношении этих людей. Вы все это аккуратненько вылизываете, и тем самым доходите до завершения этого раздела Р.

Then you’d go ahead, now, and you would assess for goal – you turn him over to a Class III activity. The pc would have to be turned over. After all the Security Checks anybody could dream up, or any Security Check published anyplace had been given, why, that would be as far as you could take him at Class II. But you’ve gotten quite a ways. You’ve got Security Checks done. You’ve got hidden standards off. You’ve got chronic problems of long duration off the case. And that seems to me like that would really be setting one up, wouldn’t it? And the case would have an enormous reality! Let me tell you, some enormous reality can greet this particular activity, because this is a sneak way of finding the present time problem of long duration, which I’ve just dreamed up for you and squared around, and you’ll find it very functional and very workable.

И вы берете новый бланк раздела Р, возвращаетесь к старому разделу О и выполняете новое оценивание. И вы просто прорабатываете все это до тех пор, пока не сможете получить никакой реакции стрелки в отношении того старого раздела О.

Now, a case that had had this done to it, coming into a goals terminal assessment and a goals terminal run, of course, would run like hot butter, because the only thing that’s getting in your road in clearing is the hidden standard and the withhold. That’s all. The present time problems of long duration and the hidden standards – let me say that – and the withholds that you get off in Security Checks: those are the only things standing in the road of people going Clear. And if you could handle all of those, why, bang! that would be very profitable. And it isn’t just turning somebody over to an auditor, because you haven’t any auditors that can do anything else. It actually is very profitable to set a case up.

И в этот момент, мы можем сказать, в этот момент, с достаточной долей правды—когда мы закончили эту деятельность—мы можем сказать, что человек стал релизом. И мы также можем сказать, с некоторой гарантией, что у этого человека нет скрытых стандартов и он будет выполнять команды одитинга.

Now, this would be a much more profitable way of running 1A, and it supplants 1A in full. This is how you get the problems off a case. You find out this is more workable, and it will work on people who have not had their goals and terminals found – even better than 1A. Short. It’s very fast. Produces a high level of reality in the pc. Produces a tremendous amount of interest. The interest goes way up on this particular activity.

Хорошо. Теперь вы можете идти вперед с общими Проверками на Безопасность. Вы можете выполнять проверки против любых длительных хронических соматик, с применением Модельной Сессии, введением рудиментов и подобными вещами, и вы способны довести до завершения деятельность, относящуюся к компетенции одитора Класса II. Вы можете выполнить все эти действия. Но вы знаете, что все это будет достаточно функционально, потому что вы устранили с пути скрытые стандарты. Вы получили базовые проблемы жизни, и скрытые стандарты были сметены прочь с помощью этого конкретного вида деятельности.

Well now, just look at the assessment alone. Let’s go back over the points of improvement now. Look at the assessment. You mean to say that somebody is going to sit there and actually have spotted for him all the changes in his life without getting a case gain? He’d cognite. He’d cognite on some things, because these things will start turning up, you know?

Далее вы идете вперед, и проводите оценивание цели—вы переводите его в область компетенции Класса III. Преклира надо в это состояние переключить. После всех Проверок на Безопасность, какие только можно придумать, или всех опубликованных Проверок на Безопасность, когда-либо и где-либо опубликованных, это приведет его как раз к завершению того, что может проделать Класс II. Однако при этом вы проходите значительный путь. Вы выполняете Проверки на Безопасность. Вы снимаете скрытые стандарты. Вы устраняете из кейса хронические проблемы большой продолжительности. И мне кажется, что после этого кое-что изменится, не так ли? И у данного кейса возникнет огромная реальность! Позвольте мне сказать вам, что эта реальность, достигаемая при применении такого метода, будет просто чудовищно большой, потому что это просто хитрый способ обнаружения проблемы настоящего времени большой продолжительности , который я только что для вас придумал и оформил в приемлемой форме, и вы обнаружите, что он весьма функционален и работоспособен.

And after he thinks he’s given you all the major changes, you ask him when he went on a diet, or something screwball like that, or when he started eating special food, you know, and he…

Кейс, с которым была проведена эта работа, подходя к оцениванию целей и терминалов целей, конечно, пойдет дальше как по маслу, потому что единственный препятствия, стоящие на вашем пути—это скрытые стандарты и висхолды. Это все. Проблемы настоящего времени большой продолжительности и скрытые стандарты—позвольте мне сказать это—и висхолды, которые вы снимаете в Проверках на Безопасность: это единственные препятствия, которые стоят на пути человека к Клиру. И если вы способны справиться со всем этим, то тогда, хо, бац! Это было бы весьма здорово. И это не просто какое-то действие по посыланию человека к одитору, потому что у вас нет одиторов, которые могли бы делать что-то другое. На самом деле подготовка кейса приносит ощутимую пользу.

“Special food? Yes. Well, you know, uh… well… I’ve just been doing it for so many years. Actually, I’m not any vegetarian or anything like that, but the doctors put me on uh… a diet, and I actually haven’t ever much exceeded it since. It’s no salt and uh… so on. It’s a very mild thing. But come to think about it, guess I am on a diet, and uh… Well, good heavens, when was that? Must have been about ‘50 or 1935. No. I wasn’t born yet in 1935.” And all of a sudden, a new area of track opens up. So this type of assessment just keeps opening up track – in this lifetime, you see; opening up track in this lifetime – just the assessment all by itself.

Это был бы гораздо более мощный способ проведения 1А, и он полностью замещает собой 1А. именно таким способом вы снимаете с кейса проблемы. Вы увидите, что это гораздо более действенно, и он будет срабатывать на тех, кто еще не нашел своих целей и постулатов, еще лучше, чем 1А. Кратко говоря, это очень быстрый метод; он производит высокий уровень реальности у преклира. Он производит гигантскую степень интереса. При этом виде одитинга интерес восходит на большую высоту.

Now, you’ve already asked him earlier than this, on the straight Preclear Assessment Form, for his operations, and for everything, and you’ve noticed that that sometimes opens up track on PCs. Well, an assessment of the major changes of a person’s track, that certainly does. And now we take these things apart, because every one of them sat on top of a problem. And don’t be surprised.

Ну вот, а теперь посмотрим на само оценивание. Давайте просмотрим моменты улучшения. Посмотрим на оценивание. Не хотите ли вы сказать, что кто-то будет там сидеть, и на самом деле обнаруживать все изменения в своей жизни, и при этом не получит ни малейшего улучшения своего кейса? Нет, у него будут озарения. На некоторых вещах у него будут озарения, потому что все эти вещи начнут включаться, понимаете?

Now, here are the limitations of all of this, and things you shouldn’t be surprised about in doing this particular rundown.

И после того, как он уже решит, что выдал вам все главные изменения в своей жизни, вы спрашиваете его о том, когда он перешел на определенную диету, или еще что-то странное в том же роде, или когда он начал питаться особым образом, понимаете, и он...

Don’t be surprised at all if it always turns out to be the same problem before each change. And if it again turns out to be the same problem, what do you do? Now, you will be asked this. You will be asked this pleadingly and burningly. “This is the second assessment we did. We’ve already got the personnel all ‘hidden confused’ out, and we got the thing flat with the rudiments process – and it was flat. And we had an awful time because he kept going back into a space-opera engram. And we kept him out of that.” (Knucklehead.)

“Особое питание? Да. Ну, вы знаете, уф... ну... я уже так много лет питаюсь именно так. На самом деле, я вовсе не вегетерианец или что-то типа того, но врачи заставили меня перейти на... уф, диету, и я на самом деле за все это время ни разу сильно не выходил за ее рамки. Это полное отсутствие соли, и... Да, черт возьми, когда ж это было-то? Что-то около 50 или 1935. Нет. В 1935 я еще не родился”. И вдруг внезапно открывается новый участок трака. И такой тип оценивания просто продолжает открывать трак—в этой жизни, понимаете; открывает трак в этой жизни—просто само оценивание, само по себе.

“Um… and we guided him as well as we could, and all of a sudden we find this ‘left school,’ ‘left prep school,’ and he comes up with the same problem, and it’s still alive on the meter! Now how about that?”

Еще до этого вы уже задавали ему вопросы, непосредственно в Форме Оценивания Преклира, по поводу его операций и так далее, и вы заметили, что иногда это открывает у преклира трак. Ну, оценивание главных изменений на траке человека определенно дает этот результат. И теперь мы разбираем все эти вещи, потому что каждая из них стоит на вершине проблемы. так что не удивляйтесь.

Well, your proper answer to that is, “What came up on form of the P section? What came up on that form?”

Вот все ограничения в отношении всего этого, а также описание того, чему не стоит удивляться при выполнении данной программы.

“Well, this problem – same problem. Uh… he had the same problem just before he left prep school.”

Не удивляйтесь, если перед каждым изменением будет постоянно обнаруживаться одна и та же проблема. А если это оказывается та же самая проблема, то что вы предпринимаете? Вам зададут такой вопрос. Вам зададут этот горящий и неотложный вопрос. “Это второе оценивание, которое мы делаем в отношении этого. Мы уже получили народ, который был в этом скрытом замешательстве, и мы все это сгладили с помощью процесса рудиментов—и это было сглажено. И у нас были жуткие трудности, потому что мы снова и снова попадали в какую-то инграмму из космической оперы. И мы старались вывести его из нее”. (Дубина). “Мм... и мы вели его так хорошо, как только можно, и вдруг ни с того ни с сего нашли это “ушел из школы”, “оставил подготовительную школу”, и вот он опять выдает ту же самую проблему, и она снова дает показания на Э-метре! И что теперь с ней делать?”.

“All right. Now what is the next line on the P form?”

Вот ваш надлежащий ответ на этот вопрос: “Что вышло на бланке раздела Р? Что вышло на этом бланке?”.

“Well – oh, well, I see what you mean. All right.”

“Ну, эта проблема—та же самая проблема. Уф... у него была та же самая проблема как раз перед тем, как он оставил подготовительную школу”.

So he goes back and he runs the rudiments process on the same problem again. Of course, it has changed aspect and shifted over into a greater or lesser intensity of some kind or another. And he’ll run that thing down. He’ll find the area of prior confusion. And of course, the whole of the fellow’s schooling opens up this time. And that had all been closed in. And so on. And he has a win. Everybody has a win, you see? But it’ll worry people because the same problem will turn up, as it will often do. And it’ll now turn up live all over again because it’s got a new aspect.

“Хорошо. И что написано в следующей строке бланка Р?”.

Of course, the joke about this is, is he’s had this same problem for the last hundred trillion, you see? So, it doesn’t matter. It doesn’t matter. You just get some more running on the same problem, and then get the application of that problem to this life by getting off the area of prior confusion, don’t you see? And you’re just unbaling the case and unbaling it and – naturally, and so forth. But it’ll worry people. You mark my words.

“А—а, ну да, ясно, что ты имеешь в виду. Хорошо”.

Now, sometimes the person is dispersed off the main problem and nothing happens with this; nothing will happen, I guarantee you, for the first four sections that you fill out. The first four P sections that are filled out, there’s nothing – nothing really happening. The person is just plugging along and… Find the areas of prior confusion. The problems are wildly different. And on the fifth one, you get the problem. And it almost blows their head off. You get the idea?

И он возвращается и снова проводит процесс рудиментов в отношении той же самой проблемы. Само собой, какие-то аспекты изменились, и она стала более или менее интенсивной в том или другом отношении. И он прорабатывает это до конца. Он найдет область предшествовавшего замешательства. И конечно, после этого у парня открывается на этот раз весь школьный период. До этого весь он был закупорен. И так далее. И у него—победа. И у всех победа, понимаете? Но это будет беспокоить людей, потому что та же самая проблема всплывет снова и снова, и притом довольно часто. И теперь она снова включится, потому что у нее появится какой-то совершенно новый аспект.

So that may happen in the first one you do, and it may happen in the fourth one you do, and it may happen in the tenth one you do. It’s going to happen. Sooner or later he will move onto this, because the other problems are simply baling off the center-line problem. And he’ll recognize that all problems are this problem, and so forth, and he will run it.

Само собой, самое-то смешное в этом то, что эта самая проблема мучила его в течение последней сотни триллионов лет, понимаете? Так что это все неважно. Это все неважно. Вы просто еще немного работаете с той же самой проблемой, и потом получаете точки соприкосновения этой проблемы к этой жизни, устраняя область предшествовавшего замешательства, ясно? Вы просто продолжаете процесс вызволения кейса—естественно, автоматом. Но это будет беспокоить народ. Запомните мои слова.

Well, after you’ve addressed this problem for quite a while, this problem will move out into another perimeter and he will feel freer and more in communication in this lifetime. And more important than that, you will have keyed out his hidden standards.

Иногда человека отвлечен от главной проблемы, и вследствие этого с этим ничего особенного не происходит; ничего не произойдет, я вам гарантирую, в течение времени заполнения первых четырех бланков Р. На первых четырех бланках Р ничего не произойдет: просто вообще ничего. Парень будет просто тащиться и тащиться... обнаруживая области предшествовавшего замешательства. Эти проблемы отличаются в дикой степени. И эта проблема чуть ли не снесет ему голову с плеч. Вы улавливаете?

Now, let me warn you about something: Until you have the goal and terminal of the pc, all you can do with a case is key it out. That’s all you can do with a case until you have his goal and his terminal and start running them. You say, “Well, then it’s unfair to the case.” Ah, well, but this is a double sort of a package. You can have his goal and terminal without getting off his hidden standards and problems of long duration, and they won’t run.

Так что это может произойти при первом прохождении, и при четвертом прохождении, и при десятом прохождении. Это произойдет. Рано или поздно это с ним произойдет, потому что все остальные проблемы просто-напросто произрастают от этой основной проблемы, и так далее, и он пройдет это.

So, you could find his goal and terminal, and then go back and do this problems straighten-out – I’ve been calling it a – Problems Intensives. You could straighten out all of his problems and hidden standards, and so forth, and then go back and run the thing; or you could do the Problems Intensive and then assess him and then go back and do all the thing. But you’re going to have to, in any case that’s going to hang up – and that is something on the order of 90 percent of the cases you’ll audit – you’re going to have to do something like this to get the present time problems of long duration and the hidden standards off the case, anyhow. So it doesn’t matter whether you do it before the goal and terminal are found; you will certainly have to do it after the goal and terminal are found if you do that first, you see? So it doesn’t matter which side of the thing you do it on. It really doesn’t matter very much, except that the pc cognites faster if he knows what his goal and terminal are. He gets a little bit more zip out of this particular activity. That’s about all you can say about it.

После того, как вы поработаете с этой проблемой в течение довольно большого времени, она перейдет в другой диапазон, и будет ощущать все большую и большую свободу в общении в этой жизни. И что еще более важно, вы выключите его скрытые стандарты.

If you haven’t got the pc’s goal and terminal, and you aren’t running Prehav levels on the pc, all you’re doing is keying things out. You are keying things out.

И позвольте мне сделать одно предупреждение: до тех пор, пока вы не получите цель и терминал данного преклира, все, что вы можете делать с его кейсом—это отключить его. Это все, что вы можете делать с его кейсом до тех пор, пока в не получите его цель и его терминал, и не начнете проходить их. Вы скажете: “Но это нечестно по отношению к кейсу!”. О, да, однако у всего этого есть и оборотная сторона. Вы можете иметь его цель и терминал, но при этом не отключить его скрытые стандарты и проблемы большой продолжительности, и они не будут проходиться.

Now, the funny part of it is that when he gets his goal and when he moves over into his terminal and when you go on down the terminal line, the Prehav runs, and he collides with engrams as he goes down the thing, this headache that he thought desperately was turned on by having left prep school, this difficulty he has had with women, and all of that sort of thing, are suddenly found to be resident when he was a telegraph operator on the Mason and Dixon line. There they sit. And it’s there in full, and the somatics come back on in full, but this time they run out. A somatic is where it is on the track, and it’s no place else.

Итак, вы можете найти его цель и терминал, и потом вернуться и провести эту обработку проблем—я называю это Интенсивами Проблем. Вы можете справиться со всеми его проблемами и скрытыми стандартами, и так далее, и потом вернуться назад и выполнить все это: либо можно выполнить Интенсив Проблем, а потом оценить парня и потом уже проделать это. Но в любом случае, при зависании, вы столкнетесь с тем—и так произойдет примерно в 90 процентах кейсов, которые вы будете одитировать—что вам придется что-то делать для устранения проблем большой продолжительности и скрытых стандартов из кейса, тем или иным методом. Так что не суть, делаете ли вы это до нахождения цели и терминала или после этого; вам определенно придется делать это после нахождения цели и терминала, если вы выполняете это в первую очередь, понимаете? Так что неважно, с какого именно шага вы начнете. На самом деле суть совсем не в этом, хотя, конечно, преклир быстрее доходит до озарений, если он знает, каковы его цель и терминал. Так что при этом процессе он получает несколько большую подпитку. Это практически все, что об этом можно сказать.

But you’ve put him in shape to be able to function without the somatic for a while, don’t you see? And then when he runs into it, it runs out rather easily. Otherwise, you’re always running him in the engram when he was a telegraph operator on the Mason and Dixon line. See, that’s the silliness of it all.

Если вы не получили цель и терминал преклира, и не прорабатываете уровни предобладательности с преклиром, то тогда все, что вы делаете—это достижение отключений. Вы просто получаете отключения.

You can’t get anyplace if you don’t key it out, because he’s in 7,762 engrams, various kinds, and your goals preparation keys out the hidden standards and fixes these things up and gets this life so it’s functioning, and so forth. And then you’ve got a pc who can stay in-session. And then you can run him on down the track and really find where they are. Otherwise, you’re only going to run into locks anyhow, and you’re going to do a key-out and a key-out and a key-out as you run with the Prehav Scale, and so forth, see? You’re going to do key-outs, key-outs, key-outs, then all of a sudden he goes into the engram.

Самое смешное в это—то, что когда он получает свою цель и свой терминал, и когда он переходит к своему терминалу, и вы ведете его по линии этого терминала, работает Предобладательность, и он попадает по мере движения в инграммы, эта головная боль, о которой он в отчаянии думал как о результате решения покинуть подготовительную школу, та трудность, которая у него была с женщинами, и всякие подобные вещи, внезапно связываются с тем временем, когда он работал оператором на телеграфе на линии Мейсона-Диксона *часть границы между штатами Пенсильвания и Мерилэнд (восток США), установленная английскими астрономами Чарльзом Мейсоном и Джереми Диксоном в 1760-х. . Вот где корень. И там все всплывает во всей мощи, включаются все соматики, но на этот раз они стираются. Соматика находится там, где она есть на траке времени, и больше нигде.

And on a Class IV proposition, don’t be too surprised to have somebody almost Clear, or actually reading Clear, that moves over then into a Class IV activity. And the reason they came into Dianetics and Scientology is because they had terrible pains in their appendectomy – the pain is not in their appendix, it’s in their appendectomy. And all of a sudden, they find out this has nothing whatsoever to do with an appendectomy. Actually, it wasn’t that type of thing, but earlier on the track they used to install meters in people at about that period of time, and so on, and somebody’s screwdriver slipped. Something real goofy. And it comes off – right where the somatic went in, the somatic will come off. Somatics are where they are, and they are no place else.

Однако вы приводите его в состояние способности функционировать некоторое время при отсутствии соматики, понимаете? И потом, когда он в нее входит, она относительно просто стирается. Иначе вам бы постоянно пришлось вести его по инграмме, когда он работал оператором на телеграфе на линии Мейсона-Диксона. Понимаете, вот в чем вся глупость положения.

So this is a key-out activity so that you can run a pc. Of course, he gets very happy about all this and straightens out his life to a remarkable degree, and you are making case gains, and they are stable case gains. No doubt about that, because it’d take him another lifetime to get him keyed in this nicely again, see? But if you just left him at this point, that is what would happen. Next life, why, he’d just stack them all in again, because you haven’t got them out at source. Got the idea? So this is the value of it. It actually sets a person up to be audited, and incidentally makes them much happier with life, and also gives them a reality on Scientology.

Вы никуда не попадете, если не отключите это, потому что он застрял в 7.762 инграмм, самого разного рода, а ваша подготовка к прохождению цели вышибает скрытые стандарты и исправляет это, и делает жизнь пригодной для проживания, и так далее. И тогда вы получаете преклира, который способен оставаться в сессии. И тогда вы получаете возможность перемещать его по траку и попадать туда, где они на самом деле находятся. Иначе вы бы просто проходили локи, и получали бы при работе с предобладательностью отключения, отключения, отключения, отключения, и так далее. Вы же получаете отключения, отключения, отключения, отключения, отключения, и потом внезапно он попадает в инграмму.

Now, the reason you are handling hidden standards should not be hidden from you.

И при работа по Классу IV, не удивляйтесь, если вы увидите кого-то, кто практически является Клиром, или на самом деле дающего показания Клира, и при этом переходящего на деятельность типа Класса IV. Причина, по которой такой человек приходит в Дианетику с Саентологией, состоит в том, что он испытывает жуткие боли в области аппендектомии—не в аппендиксе, а именно в аппендектомии [аппендектомия—хирургическая операция по удалению аппендикса]. И внезапно он обнаруживает, что все это не имеет никакого абсолютно отношения к аппендектомии. На самом деле, это было вообще не это, но ранее на траке обычно людям вставлялись приборчики, и примерно в это время у кого-то не туда попала отвертка. Что-то дико неправильное произошло. И она возникает—прямо там, где эта соматика “вошла”, там она и “выходит”. Соматики находятся там, где они есть, и больше нигде.

You are handling a hidden standard not because the individual has his attention stuck someplace, you are not running a hidden standard because the individual vias auditing commands through it, although that is one of the things that it does; you are running a hidden standard only for this reason: it is an oracle. Every hidden standard is an oracle. The pc has got an oracle.

Так что это деятельность по отключениям, которые нужны для того, чтобы вы могли работать с преклиром. Конечно, он становится жутко счастлив по поводу всего этого, и это в значительной степени исправляет его жизнь, и он получает достижения кейса, и это стабильные и хорошие достижения. В этом нет никакого сомнения, потому что для включения всего этого достаточно надежным способом понадобится еще одна жизнь, понимаете? В следующей жизни он просто снова прихватит все это пачечкой, потому что вы еще не добрались до сути всего этого. Ясно? Вот в чем ценность этого действия. Это на самом деле подготавливает человека для одитинга, а заодно прибавляет ему в жизни счастья, а также дает ему реальность относительно Саентологии.

Now it may look to you this way: The pc every session takes off his glasses and looks around the room to see if his eyesight is better.

Вы работаете со скрытыми стандартами ради того, чтобы они перестали быть скрытыми от вас.

“Well,” you say to yourself, “well, that is a test he is making to find out whether or not his auditing is progressing.” And that’s what you think is going on, but that is not what is going on at all. His eyesight somatic knows, and it’s the only data there is. That is all the data there is. Observation and experience have no bearing on his knowingness. Airplane crashes in the front yard: He sees if his eyesight is worse. If his eyesight is worse, he knows that the airplane crashed in the yard. If his eyesight isn’t worse, he knows it isn’t there.

Вы работаете со скрытыми стандартами не потому, что у человека там где-то застряло внимание, вы работаете со скрытыми стандартами не потому, что человек получает команды одитинга посредством этих скрытых стандартов, хотя это как раз одно из тех действий, которое он совершает; вы работаете со скрытыми стандартами только по одной причине: потому что это оракул. Каждый скрытый стандарт—это оракул. У этого преклира есть оракул.

The fact that the airplane crashed in the yard hasn’t anything to do with his knowingness. It does not much influence his knowingness. This you have to get straight. A hidden standard is his present time problem of highly specialized import, but is in highly specialized use. And when you first collide with a hidden standard, when you first begin to study a hidden standard, you think of it rather loosely. You think of it as, well, it’s just a specialized present time problem of long duration of some kind or another. And the pc is viaing his auditing commands through this thing and he hasn’t therefore got his attention on the session, and therefore anything that would disturb the pc during a session would be a hidden standard. And actually, then, aren’t the pc’s hidden standards all expressed in his goals for the session? And therefore, isn’t it true that a person who is trying to find out if he is brighter or not after a session is over would be operating from a hidden standard? And therefore, isn’t it true that everything the pc ever gains is basically a hidden standard? And isn’t it true, then, that everything, every change the pc notices in his case would be because of a hidden standard? You see, you can get the hidden standard is no longer hidden, man. It’s “any change is a hidden standard.”

Для вас это может выглядеть таким образом: после каждой сессии одитинга преклир снимает очки и смотрит вокруг, чтобы узнать, не улучшилось ли у него зрение.

Well, that’s not its definition. That is not what a hidden standard is, by a long way. And you at right this present instant are labeling things “hidden standards” which are simply, oh, little bit of a present time problem of long duration, or a goal for the session, or it’s something else and it hasn’t any real influence on the auditing, see? A hidden standard is a pretty vicious proposition. It is not a tiny, light proposition at all.

“Ну”,—говорите вы сами себе,—“это тест, который он проводит для того, чтобы узнать, есть ли прогресс в его одитинге или нет”. Вот что вы скорее всего подумаете, но на самом деле происходит совсем не это. Только его соматика в глазах это знает, и это единственное доступное данное. Это все, что доступно. Наблюдение и опыт не имеет никакого отношения к его знательности. Самолет падает во двор его дома: он смотрит, не ухудшилось ли его зрение. Если его зрение ухудшилось, то он знает, что во двор упал самолет. Если с его зрением все нормально, то он уверен, что никакого самолета не существовало.

The fellow does it every command or every session. And if he does it every command, every session, it’s constant – then it knows. Then you must assume this about the hidden standard: The hidden standard is, it knows and he doesn’t. So he has to consult it to find out. But because you’re not auditing him out of session, you don’t notice that he does this all the time in life. Ear burns, it’s not true. Ear doesn’t burn, true.

Тот факт, что во двор свалился самолет, не имеет никакого отношения к его знательности. Это не оказывает заметного влияния на его знательность. Это вы должны хорошо усвоить. Скрытый стандарт—это его проблема настоящего времени высокоспециализированного заимствования, однако она имеет узкоспециальное применение. И когда вы впервые сталкиваетесь со скрытым стандартом, когда вы в первый раз начинаете изучать скрытый стандарт, вы мыслите в его отношении довольно пространно. Вы полагаете, что он представляет собой, скажем, просто особую проблему настоящего времени большой продолжительности того или иного рода. И преклир воспринимает команды одитинга посредством этой штуки и вследствие этого его внимание не направлено на сессию, и, следовательно, все, что во время сессии этого преклира волнует—это исключительно этот скрытый стандарт. В таком случае, разве все скрытые стандарты преклира не выражены в его целях для данной сессии? И вследствие этого, разве тот, кто после сессии пытается понять, стало ему лучше или нет, не действует с точки зрения скрытого стандарта? И тогда, по сути, разве все достижения, которые преклир получает, по сути не являются скрытым стандартом? И разве не истина то, что все, каждое изменение, которое преклир замечает в своем кейсе, происходит в соответствии со скрытым стандартом? Видите ли, в таком случае в названии “скрытый стандарт” напрочь пропадает смысл эпитета “скрытый”! Потому что “любое изменение есть скрытый стандарт”.

What a way to adjudicate a piece of music. Now, most music critics are pretty badly spun in, but here’ll be a music critic: All right. He listens to the medulla oblongata in E-flat minor, and he listens to this.

Это не является его определением. Это не то, чем является скрытый стандарт, и причем даже близко не похоже. И вы прямо сейчас навешиваете ярлыки скрытых стандартов на то, что просто представляет собой, о, небольшие кусочки проблем настоящего времени большой продолжительности, или целей для сессии, или еще чего-то, что на самом деле и не очень-то сильно влияет на одитинг, понимаете? Скрытый стандарт—это весьма злобная штуковина. Это не что-то маленькое и безобидное.

I was listening to some music critics the other day on BBC. They were criticizing jazz, and I thought this was very amusing, because they were all sitting there, and every once in a while they’d talk about “being sent,” and so forth. And “it didn’t do something,” one of the fellows said. You know? “It didn’t do something,” and he touches his chest, you know? And these people weren’t judging music at all. They were reading their own somatics. The poor composer. If the composer knew this, he would pay less attention.

Этот парень использует ее при каждой команде или в каждой сессии. И если он делает это при каждой команде, в каждой сессии, это постоянно—то оно знает. Тогда вам необходимо предположить в отношении скрытого стандарта следующее:

Well, let’s take a music critic and actually he listens to a symphony orchestra or something tearing off a long chunk of the Overture of 1812. And afterwards he says, “Well, actually, it was not a bad performance but it lacked impact.” What does he mean? Now, you go back over his criticism and you’ll find out that every time things are pretty bad, they lack impact.

Скрытый стандарт есть то, что знает, при том, что преклир не знает. И поэтому ему приходится с ним советоваться. Но вследствие того, что вы не одитируете преклира вне сессии, вы не замечаете, что преклир делает это в своей жизни постоянно. “Уши горят—это так. Уши не горят—вранье”.

And if you, the auditor, were to ask him what impact, he would say, “Well, here, of course.” And then if you searched a little bit further, you would find out that when he heard a piece of music, he knew it was good if he got a pressure on his chest, and if it was bad, he didn’t get a pressure on his chest, so therefore he knew it was bad.

Отличный способ составить мнение о музыкальном произведении. Кстати, большинство музыкальных критиков довольно сильно этим грешат, вот что делает музыкальный критик: Хорошо. Он прислушивается к Medulla Oblongata *Нижняя часть мозга, наверху спинного мозга. В этой лекции используется в юмористическом смысле. в ми-диез-минор, он слушает.

And this tells us (hideous thing) that this person actually never really hears the music. He is paying attention to a circuit which gives him a pressure or doesn’t give him a pressure on his chest. Now, you’re going to teach this person?

Я тут на днях послушал, что говорили музыкальные критики на Би-Би-Си. Они критиковали джаз, и мне это показалось ужасно забавным, потому что все они там сидели, и у них то дело заходил разговор о том, что “не донеслось”, было “плохо проиграно”, и, как выразился один из них, “чего-то в этом не хватает”. Понимаете? “Чего-то в этом не хватает”,—и он притрагивается к груди. Эти люди вообще критиковали не музыку. Они критиковали свои собственные соматики. Бедный композитор. Знай он об этом, он бы не уделял этим прослушиваниям столько внимания.

All the composers in the world could hire all the symphony orchestras in the world to play all kinds of music to him, loud and soft and so forth. He would not notice any of this music. Something else is listening to the music and reacting And if it doesn’t react, he knows the music is no good. That’s why you get these wild criticisms on art.

Вот давайте возьмем музыкального критика и посмотрим, как он на самом деле слушает симфонический оркестр или еще кого-то, кто играет для него длинный отрывок какой-нибудь “Увертюры 1812” *Оркестровая композиция, написанная русским композитором Петром Ильичом Чайковским (1840-1893) в ознаменование 70-й годовщины отступления Наполеона из Москвы (1812).. И он потом говорит: “Ну, на самом деле, это было неплохое исполнение, однако не хватало выразительности”. Что он имеет под этим в виду? Вы смотрите снова на то, что он сказал, и обнаруживаете, что практически всегда о плохом исполнении говорят, что оно невыразительно.

You know, some kid has stumbled over a paint pot in a kindergarten and spilled it on a piece of canvas, and somebody has come along and put it up in an exhibition. And you have a number of critics, then, all of a sudden raving about the beauty of form and rhythm and impact of this particular painting, don’t you see? It was when they walked by it, did it restimulate an engram or didn’t it? Had nothing to do with the painting. And so you get off into wild schools of bad draftsmanship, bad music; you get sudden popularity of somebody who goes flat on every note. You know, she always wears green dresses when she sings, and this adds up to certain producers getting a restimulation from green dresses. You know? And so here’s this great singer. And then they put her on TV, you see, and the eggs pour out of the television screen like mad, and she gets no Hooper rating, and they say, “What happened?”

И если бы вы, одитор, спросили бы его о том, что он имеет в виду под “выразительностью”, он бы сказал: “Ну, вот такое ощущение вот тут, понимаете?”. И потом, если бы вы более подробно исследовали все это, то обнаружили бы, что когда он слушает музыку, то определяет ее выразительность по степени давления в груди, и если музыка была “невыразительна”, то у него не было никакого давления в груди, и именно по этому признаку он определил, что это было плохое исполнение.

Well, you see, her impact wasn’t singing, it was a green dress. And television is in black and white. You see, it’s as screwy as this. Just as crazy as that. It’s just as far offbeat.

Это говорит нам о том (скрытом от глаз факте), что этот человек на самом деле никогда не слушает музыку по-настоящему. Он направляет внимание на контур, который дает ему давление в груди или нет. И вы собираетесь его чему-то обучить?

All I’m trying to punch home is that the person’s knowingness is not a result of experience; the person’s knowingness is as a result of circuit. And now you’re going to prove to him that Scientology works? And Mamie Glutz is going to get well? And everybody is going to get happy? And everybody is going to live better lives, and they’re going to make more money, and that sort of thing. And this character goes on, and he knows it isn’t working Why? Well, you see, it lacks impact. Well, what impact? The impact that moves in and out against his chest, of course. You see how this could work?

Все композиторы мира могут нанять все на свете симфонические оркестры и исполнить для него все возможные музыкальные произведения, громко и тихо и как угодно. И он не заметит ничего из этой музыки. Что-то другое слушает музыку и работает с ней. И если не возникает определенная реакция, то он знает, что эта музыка плоха. Вот откуда происходит вся эта критика искусства.

Now, I’m not berating anybody who has a hidden standard, particularly, because it’s too easy to knock these things out. But recognize what they are. They’re consultation mediums with which one knows.

Понимаете, вот ребенок споткнулся о банку с краской в детском саду, и пролил ее на кусок холста, и потом кто-то шел мимо и решил отправить этот холст на выставку. И потом вдруг вы видите толпу критиков, которые с пеной на губах что-то несут про красоту формы, ритма и композиции этого творения. Однако суть просто в том, рестимулировал ли этот холст в них какую-нибудь инграмму, когда они мимо него проходили, понимаете? Это не имеет никакого отношения к искусству. И поэтому вы видите такое количество школ дрянной графики, плохой музыки; вы видите, как внезапно обретает популярность тот, кто закатывает глаза при любых звуках. Понимаете, она носит зеленые платья на концертах, когда поет, и это приплюсовывается к склонности некоторых продюсеров рестимулироваться от зеленых платьев. Понимаете? И вот мы видим великую певицу. И потом ее отправляют на ТВ, понимаете, однако в нее летят тухлые яйца, и она не получает никаких мест в хит–параде, и они горюют: “Неясно, что произошло?”.

And I think it’d be a highly risky thing if, flying an airplane, you knew you were on the right course if you had a pain in your right hip, and didn’t have to pay a bit of attention to the instruments. I would say that…

Ну, понимаете, просто-напросто ее воздействие создавалось не ее пением, а ее зелеными платьями. А телевизоры были черно-белыми. Что-нибудь идиотское подобного рода. Просто вот такая фигня. Что-нибудь не менее ненормальное.

This is the lower mockery of the great pilot who has a homing in… pigeon built in and actually can fly a straight course and wind up in the – with tremendous accuracy, and so forth. But he does that because he’s a great pilot, not because he’s got a circuit.

Все, что я стараюсь до вас донести—представление о том, что знательность человека не является результатом его опыта; знательность человека является результатом контура. И теперь вы собираетесь ему доказывать, что Саентология работает? И Мэми Глютц от этого похорошеет? И все станут счастливы? И у всех улучшится жизнь, они начнут зарабатывать больше денег, и все такое. И этот человек делает все то же, и он знает, что это не работает. Почему? Потому что в этом не хватает выразительности. Какой выразительности? Выразительности, которая что-то сдвигает туда-обратно в его груди. Понимаете, как строится его суждение?

You see, anything a circuit can do, a thetan can do, and do better. Any knowingness which can be imparted to the person is the mechanism of Throgmagog, which was handed out in Dianetics: Evolution of a Science. You can set up an independent intelligence alongside of you that tells you right from wrong

На самом деле я вовсе не стараюсь опустить того, у кого имеется скрытый стандарт, особенно, потому что избавиться от него проще простого. Однако осознайте сам факт их существования. Они представляют собой консультационные службы, посредством которых человек обретает знание.

Now, most criminals are the product of circuits. It isn’t true that people who have circuits are criminals, but a criminal is a specialized part of this. Now let’s look at what a criminal does: A criminal knows right from wrong because a circuit is active or inactive. In other words, because something is restimulated or not restimulated, he knows right from wrong. And therefore he knows the cops are crazy, because they don’t agree with his circuit.

Я бы сказал, что довольно рискованно при вождении самолета судить о том, летите ли вы по правильному курсу, по наличию или отсутствию боли в правой ягодице, и при этом не обращать никакого внимания на приборы. Я бы сказал, что...

They say, “You shouldn’t have stolen the car.” Well, he’s got a little green light that lights up, and when he’s doing right, why, the green light lights up, and when he’s doing wrong, why, the red light lights up. And it happens inside of his skull, and when he passed this car the green light lit up, so he knew he should get in the car and drive off and that that was a right and proper action.

Женский голос: Хм, у меня именно такое впечатление.

And the cops pick him up, and the cops tell him that wasn’t a right and proper action. Well, man, they’re crazy, if they’re observed at all. And he is very puzzled as to why he’s in court. You never saw more baffled people than criminals. I’ve studied this breed of cat and found it a very interesting breed of cat, because it’s a type of intelligence which isn’t generally credited with being insane. But it isn’t there. And they are very baffled.

...это жалкая копия великого пилота, у которого внутри есть встроенная система ориентации, которая позволяет ему лететь прямым курсом и при это попадать в требуемое место с ужасающей точностью. Однако это у него получается потому, что он—великий пилот, а не потому, что у него есть контур.

They say, “People pretend that you can tell right from wrong. Talk about silly. Nobody can tell.” That’s the extreme one, see? Or, “Yes, of course I can tell right from wrong. When I’m doing right, I feel well, and when I’m doing wrong, I get a terror sensation in my stomach. And as long as I only do things that make me feel well, that is right, such as murder babies and steal jewelry. And if I do those things, that’s fine. But if I become… if I get a job, this terror sensation turns on, so it’s wrong to work.” And if you went into it closely with one of these characters and had a conversation of that depth and that searching type of questioning, you would learn some of the most fantastic things you ever heard of.

Понимаете, все, что способен делать контур, способен делать и тэтан, и гораздо лучше при этом. Любая знательность, которую можно дать человеку—это механизм Трогмагога *Трогмагог: термин, придуманный ЛРХ для обозначения того, что индивидуум неосознанно моделирует для того, чтобы оно давало ему разного рода советы и рекомендовало какие-либо действие; автоматический регулятор судьбы; посредством чего индивидуум избавляется от необходимости брать ответственность за что-либо с ним происходящее., который был описан в “Эволюции Науки Дианетики”. Вы можете создать независимый от вас самого разум, который будет для вас отличать правду от лжи.

Well, to some slight degree, anybody with a hidden standard, you see, is no blood brother to this criminal – that’s just a lie – but he’s doing this to some degree.

Большинство преступников—продукты контуров. Было бы ложью утверждение о том, что все люди, у которых есть контуры, являются преступниками, однако преступник—особая разновидность именно этого. Давайте рассмотрим, что делает преступник: преступник отличает правильное от неправильного в зависимости от того, работает контур или нет. Другими словами, в зависимости от наличия или отсутствия определенной рестимуляции он судит о том, что правильно и что неправильно. И по этой же причине полицейские кажутся ему ненормальными, потому что они с ним не согласны.

So the auditor says, “Are you in-session?”

Они говорят: “Ты не должен был угонять этот автомобиль”. Ну, на самом деле, если вот тут у него загорается маленький зеленый огонечек, то он знает о том, что поступает правильно, а когда он не прав, то горит красный огонечек. Все это происходит у него внутри черепа, и когда он проходил мимо этого автомобиля, то у него загорелся зеленый огонечек, и он немедленно понял, что нужно залезть в него и поехать, поскольку именно это было бы правильным и надлежащим действием в данной ситуации.

And the pc looks inside to find out if the little white bulb is burning. And the white bulb is burning, so he says, “Yes, I’m in-session.”

И его ловят полицейские, которые говорят ему, что это не было правильным и надлежащим действием в данной ситуации. Ха, тогда они просто ненормальные, если он их вообще замечает, конечно. И он весьма озадачен тем, что потом попадает в суд. Трудно найти более озадаченных людей, чем преступники. Я изучал эту породу котов, и пришел к выводу, что она весьма интересна по своим особенностям, потому что это некий тип разума, который не относится по общим меркам к типу душевнобольного. Он просто не там. И они весьма озадачены.

“Now, did you get any result from the processing”

Они говорят: “Люди делают вид, будто могут отличить правильное от неправильного. Что за чушь. Это невозможно”. Это крайний случай, понимаете? Или: “О, конечно, я могу отличить правильное от неправильного. Когда я поступаю правильно, мне хорошо, а когда я поступаю неправильно, то у меня возникает жуткая боль в животе. И пока я делаю то, отчего мне хорошо, это правильно—например, убиваю детей и краду драгоценности. Если я это делаю, то все просто здорово. Но если я устроюсь на работу—если стану работать, то включается это жуткое ощущение в животе, так что работать—это неправильно”. И если вам удастся когда-нибудь близко сойтись с подобным типом и поговорить с ним по душам, задавая вопросы на подобную тему, то вы от него узнаете самые фантастические вещи из всех, какие только вам приходилось выслушивать.

Now he looks at the little white bulb, and it’s not on, so he didn’t get any result from processing.

Ну, в какой-то степени, каждый человек имеет скрытый стандарт, но это не делает его кровным братом преступника—это чистая ложь—однако каждый человек в некоторой степени действует подобным образом.

But what during the auditing did he do? He would do the command on a sort of a via. It’d come from the auditor, and then he put the command over here, and something over here gives him the command and then he follows the command. He’s on a self-audit. It knows, he doesn’t.

Одитор спрашивает: “Вы в сессии?”.

Now this is the way people get that way: First, they’re a thetan as themselves, actually, and then they become so invalidated, or they invalidate people so much that they get overwhelmed with their own invalidations, and they pick up a valence. Now, everybody’s got a valence – everybody’s got one of these things. Even people with hidden standards have valences and you can find them.

И преклир смотрит в себя, дабы определить, горит ли этот небольшой белый огонечек. Он горит, и преклир отвечает: “Да, я в сессии”.

But the steps are two more than this. There are two more steps of overwhelm. The next step to the valence overwhelm is the somatic overwhelm. While being the valence, he got a hell of a somatic. Now, an impact is easily substituted for knowingness. Impact, knowingness – these can integrate in a mind as the same thing. Impact and punishment can also integrate. They don’t necessarily integrate as knowingness, they sometimes only integrate as punishment.

“Ты получаешь какой-либо результат от процессинга?”.

So the fellow is walking down the street, and something is thrown out of an airplane and a wrench hits him on side of the head, and after he gets out of the hospital he has a definite sensation that he must have done something. Well, the only thing he was doing was walking down the street. But he got a definite sensation he must have done something. Now the truth of the matter is, he doesn’t even have to go back and pick up his own overts, but he must have had them to make the thing hit him, but he doesn’t even have to go back and pick up the overts to feel that he must have done something. The fact that he was hit meant that he was being punished.

Теперь он смотрит на этот небольшой белый огонечек, и он не горит, стало быть, он не получает никакого результата от процессинга.

So the punishment must have had a crime that goes with it, and he’s got a terrible problem: What has he done? What has he done that caused him to be punished? And he doesn’t know. Well, of course, the answer is very often he hasn’t done anything. But he can’t separate this thing out.

Но что он делал во время одитинга? Он выполнял команду, используя своеобразную промежуточную точку. Она приходила от одитора, он помещал ее вот туда, потом что-то оттуда подавало ему эту команду, и затем он ее выполнял. Он занимается самоодитингом. Оно знает, а преклир нет.

Now, an impact, then, can go into that category, and people with guilt complexes – which is a small section, by the way, of mind. You say everybody has a guilt complex, it’s like saying everybody has an inferiority complex. It hasn’t any level of truth, you know, at all. It’s just taking a small class of cases. There are a small class of cases have guilt complex. There are a small class of cases have inferiority complex. There’s a small class of cases that have superiority complex. There’s a small class of cases that have complexes that tell them they can never do anything wrong. There’s… You know, there’s classes of cases. But this is not a broad generality at all, that everybody is guilty or that aberrations comes from guilt. That’s a hangover from old psychotherapies. Sometimes they ride along and you’ve given them credence at sometime or another, and it takes a shake of the head to get rid of them.

Вот каким образом люди приходят в такое состояние: сначала, он является самим собой, тэтаном, потом он начинает настолько страдать от обесценивания, или сам настолько обесценивает людей, что становится сокрушенным своим собственным обесцениванием, и тогда он принимает валент. У всех есть валент—у всех есть хоть один валент. Даже люди со скрытыми стандартами имеют валент, и вы можете его обнаружить.

Well, now, an impact can interpret as knowingness. Because the person’s been hit, he feels he now knows something You’ll sometimes have a person coming out of an operation telling you he knows something. Well, the odd part of it is, two things can happen: He can come out of an operation knowing something, or he can come out of an operation feeling that he knows something. In the second case, he doesn’t know anything.

Однако за этим следует еще два шага. Есть еще два шага сокрушения. Следующий после валентного сокрушения шаг—это соматическое сокрушение. Когда он является этим валентом, он получает адскую соматику. Теперь очень просто заместить знательность воздействием. Воздействие и знательность могут слиться в уме в нечто единое. Воздействие и наказание могут также слиться в одно. Это одно не обязательно становится знательностью, иногда в результате просто получается наказание.

For instance, if you take a thetan, you operate on his body and he blows out of his head, and during the operation he finds himself outside, he will wind up later on knowing that he can exteriorize. That’s a perfectly valid piece of information. Because this other thing happens so often, that gets invalidated. Lots of patients wake up out of the ether and then now they know something. Only they don’t know what they know, see, and the more they search for it, the less they find out. They don’t know what they know, but they know they know something. Got the idea?

Например, человек идет по улице, а сверху кто-то что-то бросает из самолета, и это падает ему на голову, и после того, как он выписывается из больницы, у него появляется четкое ощущение, что он, должно быть, что-то сделал. На самом деле он просто шел по улице. Однако у него имеется отчетливое ощущение, что он что-то сделал. Истина состоит в том, что ему даже нет никакой необходимости возвращаться и искать там свои оверты, но он решает, что они должны у него быть, раз с ним такое произошло, и самое интересное—ему даже нет никакой необходимости возвращаться и искать там свои оверты, для того чтобы у него появилось ощущение, что он что-то там сделал. Тот факт, что он получил по голове, означает, что его за что-то наказали.

Well, a circuitry can get set up in more or less that fashion. The person himself has been invalidated – his own knowingness, as a valence, is invalidated – and so he’s got an impact knowingness that he keeps around, which is part of an engram. The engram is actually on his goals-terminal chain – that’s where it comes from – but it is not reachable or attainable because it’s right in the middle, and you can’t audit him down to the goals-terminal chain because he’s got this thing in the road. But it’s on the chain, and you can’t audit him through it or past it, but you can’t audit him because of it, and yet unless you audit him he’s not going to get rid of it. This is the kind of a problem one of these circuits sets up.

С этим наказанием должно быть связано какое-то преступление, и у него возникает жуткая проблема: Что он сделал? Что он сделал такого, что вызвало это наказание? Но он не знает. Само собой, весьма часто ответ прост и очевиден: ничего. Но он не способен отделить одно от другого.

So here he is – here he is with this thing, and it actually – his own knowingness has been terribly invalidated. As a circuit, then, he can go on being validated in his knowingness, but he has to be careful because this thing knows more than he does, and it’s a somatic of some kind. It’s a pressure ridge. It’s a sensation. It can be almost any one of these things. It’s a difference of light. It’s an occlusion. It’s a singing in the head. It’s bubbling in the beer, you know? Doesn’t matter what it is, it just is. And he’s going to have bad luck tomorrow.

И воздействие тогда может попасть в эту категорию. Люди с комплексами вины—это небольшой раздел, кстати говоря, ума. Если сказать, что комплекс вины есть у каждого, то это все равно, что сказать, что у каждого есть комплекс неполноценности. На самом деле, понимаете, в этом нет ни капли правды. Это просто некоторый небольшой класс кейсов. Имеется небольшой класс кейсов, которые страдают от комплекса вины. Имеется небольшой класс кейсов, которые страдают от комплекса неполноценности. Имеется небольшой класс кейсов, которые страдают от комплекса собственной значимости. Имеется небольшой класс кейсов, которые страдают от комплексов, которые говорят им о том, что они никогда ничего не делают неправильно. Понимаете, это просто типы кейсов. Но это вовсе не широкие признаки, которые говорят о том, что все вокруг страдают от ощущения вины или что все аберрации происходят от вины. Это просто какие-то ошметки старых психотерапий, и иногда они продолжают свое существование, и вы так или иначе доверяете этим данным, и для того, чтобы от них избавиться, нужно просто потрясти головой.

Well, actually, all of Roman superstition, and everything else, stem out of this circuitry. Rome had a circuit called the auguries. And they used to shoot down birds and gut them, and they’d examine the entrails and then they’d know whether or not tomorrow was going to be a lucky day. Well, that’s a circuit. You’ll find in superstitious peoples that have very little and have been knocked around very badly, you have just absolute huge catalogs of superstitions. You’ve got some superstitions yourself, and so forth. Well, this is just a hangover on the third dynamic. That’s a sort of a third dynamic circuit.

Итак, воздействие может ассоциироваться со знательностью. Человек, получая ощущение удара, понимает, что он теперь что-то знает. Иногда вы увидите человека после операции, который вам скажет, что он теперь что-то знает. Странность состоит в том, что тут может быть два варианта: он может после операции знать что-то, или он может после операции иметь ощущение, что он что-то знает. Во втором случае он ничего не знает.

They were looking at the moon one night on some planet way back when, and it was half-full. And they get a restim on the thing every time they look at the moon half-full. And it was half-full this particular night, and a couple of spaceships came in and blew up the planet. So they know that a half-full moon is dangerous. And this kind of gets established somehow or another. So you have to be careful when the moon is half-full. What are you saying? Well, the moon knows more than you do, because you couldn’t find out what happened. But the moon obviously knows what happened because it’s a symbol of what is happening so now the moon knows, and you can set up a whole moon circuit. Quite interesting.

Например, если взять тэтана, и провести операцию на его теле, и он во время нее вылетит из тела, и обнаружит, что он находится вовне, то позже он будет обладать знанием о том, что он способен экстеризоваться. Это совершенно надежная информация. По причине того, что это происходит достаточно часто, это обесценивается. Множество пациентов, просыпаясь после эфира, имеют ощущение, что они теперь что-то знают. Они только не могут вспомнить, что именно они знают, понимаете, и чем больше они стремятся выяснить, что это, тем меньше они находят. Они не знают, что они знают, но точно при этом знают, что они что-то знают. Улавливаете?

The circuit knows, the pc doesn’t; the circuit can observe, the pc doesn’t; the circuit can give auditing commands and the auditor can’t. All kinds of these things happen.

Примерно таким же или подобным образом происходит установление контуров. Сам человек был обесценен—его собственная знательность, как валент, подвергается обесцениванию—и вследствие этого он получает знательность-воздействие, которую он таскает с собой, и которая является частью инграммы. Эта инграмма на самом деле находится на его цепи целей-терминалов—вот откуда все это идет—однако она совершенно не доступна и не достижима, потому что она находится прямо в самом центре, и вы не можете одитировать его по цепи цели-терминала, потому что у него на пути стоит все это. Но это находится в цепи, и вы не можете одитировать его через это или после этого, но вы не можете одитировать его по причине этого, и при этом если вы его не будете одитировать, то он никогда не избавится от этого. Это одна из проблем, которую создает нам контур.

Now this moves out into a secondary state, which is the fourth state up the line, and it becomes an audible, dictational circuit. It’s worst off. It’s where the ideas come from. It dictates to a person. It speaks. It gives him his orders aloud. All kinds of wild things go on with regard to it. But the person never does anything unless he’s told by this particular mechanism. Well, what is this? This is the total, final result of a valence that has been overwhelmed by a somatic, which has been overwhelmed in itself by some other thinkingness, and you’ve got just continuous, consecutive overwhelms.

И вот он перед вами с этой штукой, и на самом деле—его собственная знательность при этом страшно подавлена. Далее он, как контур, уже может получать подтверждение своей знательности, но ему приходится соблюдать осторожность, потому что эта штука знает больше, чем он сам, и представляет она собой некоторого рода соматику. Это спайка давления. Это ощущение. Она может представлять собой любую разновидность этого. Это различие в освещенности. Это затуманенность. Это пение в голове. Это пузырьки в пиве, понимаете? Неважно, что это, важно, что это просто есть. И завтра у него непременно будут неприятности.

Now, of course, there can be many cases after this where these conditions are consecutively and continuously overwhelmed, but they will all be of the same character. They will not be more personalities; they will be circuits, from the acceptance of the first valence on out. And that’s something to know. You haven’t got an endless number of valences on the pc, but you can have a near-endless number – it will seem to you sometimes – you can have a near-endless number of hidden standards. You can have a lot of them on a case, if they’re real hidden standards.

В действительности, все римские суеверия и тому подобные штуки происходят именно от таких контуров. В Риме были контуры, которые носили имя “авгуров”. Они занимались тем, что стреляли в птичек и потрошили их, и по полученным потрохам судили о том, удачным ли будет завтрашний день. Это просто контур. И у суеверных народов, которые имеют лишь небольшую собственность и которых постоянно гоняют, вы обнаружите просто абсолютно чудовищные каталоги суеверий. У вас, кроме того, есть еще собственные суеверия, и так далее. Это просто результат влияния такой третьей динамики. Типа контура по третьей динамике.

Now, what is the test of a real hidden standard? It’s whether or not the pc consults with something each command or each session. Consults is the clue. Now you see, he could look around to find out if his eyes changed. But does he always look around to find if his eyes changed?

Они смотрели на луну как-то раз ночью, находясь на какой-то планете черт знает сколько времени назад, и луна была наполовину освещена. И они получают рестимуляцию этого каждый раз, видя в небе половинку луны. В ту ночь на небе было пол-луны, и прилетела пара космических крейсеров, и они снесли все к черту на этой планете. По этой причине они уверены, что пол-луны предвещает опасность. И это тем или иным способом становится общепринятым убеждением. Так что завидев на небе пол-луны, лучше заранее подготовиться к опасности.

Now, the change in his eyes is not particularly the hidden standard. The hidden standard lurks in the vicinity of that. And it moves on and off his eyes. The day is bright. The day is dull. This is the way life goes. It’s going to be a good day because the day is bright. It’s going to be a bad day because the light is dull. There’s going to be something going on like that to make that a real hidden standard. And then it becomes a consultational circuit.

Что вы говорите? А, луна знает больше, чем вы, потому что вы не можете выяснить, что произошло. Но луна, очевидно, знает, что произошло, потому что она является символом происходящего. Луна обладает знанием,—и на основании этого вы можете установить целый лунный контур. Довольно интересно.

Now, that is a rather mild form of one. That is not particularly a very bad hidden standard; possibly a person could even be audited through it without much trouble.

Этот контур знает, а преклир нет; этот контур смотрит, а преклир нет; этот контур может подавать команды одитинга, а одитор—нет. Вот такие вот штуки происходят.

But now let’s take this one. This is how bad a hidden standard can get: Pc sits down in the auditing chair, and the hidden standard says to him – says to him – “Uh… well, that auditor is going to do you in today.” So he relays all the commands through the hidden standard, because the hidden standard will give him the safe commands. So he can do some commands and he can’t do other commands, because the hidden standard will only relay the safe commands. And oh, wow. You haven’t got a pc under control. You haven’t got a pc there. You’re not auditing a pc. See, this is all vastly removed from the thing.

Теперь это может перейти в четвертую стадию, четвертую по иерархии в этой цепи, и превратиться в слышимый, диктующий контур. Это гораздо хуже. Это то, откуда приходят идеи. Он диктует человеку образ поведения. Он говорит. Он отдает ему приказы вслух. В связи с этим происходят самые дикие вещи. Однако человек никогда ничего не предпринимает, если только не получает указание от этого механизма. Что это такое? Это абсолютный, финальный результат подавления валента соматикой, которая сама, в свою очередь, была подавлена некоей мыслительностью,—вы просто получаете ряд последовательных нескончаемых подавлений.

But these hidden standards key in with problems and areas of prior confusion. And that is what kicks in a hidden standard. It comes in because of a problem of magnitude or an area of prior confusion. Now, I’ve put in the or there just in case sometime or another the guy got a problem without a prior confusion. But the usual course of human events is that the individual went through a lot of trouble and a lot of confusion, and he couldn’t quite figure any part of it out, and it left him hung with a problem.

Само собой, может существовать множество кейсов после этого, в которых эти состояния последовательно и нескончаемо подавлялись, но они все будут носить тот же самый характер. Это не будет большее количество личностей, это будет большее количество контуров, начиная с принятия первого валента. И это то, о чем стоит помнить. Вы не найдете у преклира бесконечного количества валентов, однако вы можете столкнуться с почти бесконечным количеством—так вам иногда будет казаться—вы можете столкнуться с почти бесконечным количеством скрытых стандартов. Если это настоящие скрытые стандарты, то вы можете иметь множество таких в кейсе.

Now, he’s an active cuss – any thetan is a fairly active thetan – and he will up and solve it every time. He solves that problem by changing his life in some way. Now, this can get so bad that the effect I talked to you about the other day, the effect whereby, because something happened, the individual felt – and I’ve mentioned in this lecture – because something occurred, then the individual must have done something. He didn’t do anything, but something occurred.

Каков критерий подлинности скрытого стандарта? Он состоит в том, советуется преклир или нет каждый раз с чем-то, перед каждой командой или каждой сессией. Советуется ли—вот критерий. Понимаете, он может посмотреть вокруг, чтобы выяснить, не улучшилось ли его зрение. Но всегда ли он смотрит вокруг, чтобы выяснить, не улучшилось ли его зрение?

So some of these changes in his life are going to be red herrings. That is to say, there was a change in his life, so he figured he must have had a problem ahead of it. A person could have a change in his life without having a problem before it.

Изменение его зрения не имеет особенного отношения к скрытому стандарту. Скрытый стандарт прячется там где-то поблизости. Он то приближается к его глазам, то отдаляется. День ясный. День пасмурный. Такова жизнь. Сегодня будет хороший день, потому что ясно. Сегодня будет плохой день, потому что пасмурно. Должно быть что-то такое, что делает его настоящим скрытым стандартом. Потом уже это превращается в контур-советника.

He’s got a couple of very active parents that go flying around to every place, and so on, and they change his location rather continuously, but one day they stopped moving around. And he finally finds himself sitting someplace, and it was a change in his life because he was now in one place. And you ask him for a problem before this, and he’ll almost beat his brains out trying to dream up what problem he had that caused this to occur. Well, actually, he didn’t do anything to cause it at all.

Это еще довольно щадящая его разновидность. Это еще не особенно плохой скрытый стандарт; возможно, при его наличии даже можно будет одитировать человека без особенных неприятностей.

In other words, the change in that particular case is other-determined than by the person. So there can be other-determined changes, and they, however, do not assess by an E-Meter reaction. So, therefore, assessment becomes necessary in doing the O section of this type of Problems Intensive I was telling you about – necessary to assess – because it eliminates those changes which occurred without a problem having preceded them.

Но теперь давайте возьмем вот этот. Вот до какой степени может дойти скрытый стандарт: преклир сидит в кресле для одитинга, и скрытый стандарт ему говорит—говорит ему—“Уфф... ну, этот одитор сегодня сделает тебе больно и плохо”. Так он транслирует все команды через этот скрытый стандарт, потому что этот скрытый стандарт дает ему безопасные команды. Поэтому одни команды он может выполнить, а другие не может, потому что скрытый стандарт передает только безопасные команды. И о, вау. Вы теряете управление преклиром. Перед вами его просто нет. Вы не одитируете преклира. Все это просто пропадает, понимаете.

All right. So there’s the one, two, three of the hidden standard. The hidden standard develops out of problems of long duration. Individual solves the problem with a hidden standard, has solved the problem at some time or another with a hidden standard, and says, “Well, I just won’t think anymore. I will let this think for me.”

Однако эти скрытые стандарты включаются проблемами и областями предшествовавшего замешательства. Именно это врубает скрытый стандарт. Он начинает работать по причине наличия большой проблемы или области предшествовавшего замешательства. Я сказал “или” только потому, что иногда у преклиров бывают проблемы и при отсутствии предшествовавшего замешательства. Однако обычная последовательность для человека состоит в том, что человек попадает в полосу большого количества неприятностей и хаоса, и он не может разобраться ни в чем, что создает ему зависшую проблему.

Now, I should say just one brief note on, where does a circuit come from? Well, frankly, you’ll find circuits first mentioned in Dianetics: Modern Science of Mental Health, so they’re not very hard to find. They’re quite obvious. They’re quite visible. You could go around looking and asking people about circuits. You’ll find plenty of circuits. You’ll find talking circuits and pressing circuits and color circuits and all kinds of things. They’re how-do-you-know things. This is circuitry as different than valences.

Допустим, он активный парень—любой тэтан является достаточно активным тэтаном—и он всегда будет стремиться подняться и решить это как-то. Он решает эту проблему, каким-то образом изменяя свою жизнь. Это может зайти настолько далеко, что возникнет тот эффект, о котором я вам недавно рассказывал, эффект, посредством которого при любом происшествии у индивидуума появляется ощущение—в этой лекции я тоже это упоминал—что-то происходит, и у человека возникает ощущение, что он что-то, должно быть, сделал. Он ничего не делал, но что-то произошло.

Valence answers the question “who to be” or “how to be right with a beingness” – “how can you be right with a beingness?” A circuit answers it entirely differently. That is, “Without changing the beingness, how do you know whether you’re right or not?” They are two different aspects. A circuit furnishes information. A valence furnishes beingness.

Поэтому некоторые из этих изменений в жизни будут не тем, за что их принимают. То есть я имею в виду вот что: у него произошло какое-то изменение в жизни, и на основании этого он делает вывод, что как раз перед этим должна была иметься какая-то проблема.

Now a circuit, from furnishing information, can step upstairs to furnishing orders. And then it can step upstairs to furnishing orders and commands which are below the level of consciousness. But they always express themselves to some slight degree in terms of a somatic. One knows they’re there if the somatic occurs.

У него была пара очень активных родителей, которые постоянно летали туда и сюда, меняли место, и так далее, но вот однажды они вдруг осели в одном месте. И он в конце концов видит, что сидит в одном месте, и это является изменением в его жизни—то, что он больше не летает с места на место. И вы спрашиваете его о том, какая проблема была прямо перед этим, и он начинает ломать себе голову, пытаясь выдумать проблему, которая могла быть причиной этого изменения. А на самом деле он вообще ничего не сделал такого, что можно было бы назвать причиной этого изменения.

Most people live in haunted houses. There are a lot of people around will tell you there are other thetans inhabiting their body. These are just circuits. You will occasionally run into somebody that after he got a bad shock, why, just thousands of voices turned in on his body in all directions, or a dozen, or six, or something. And they all spoke to him, and so forth and so on. You’ll run into an experience of that character in somebody else.

Другими словами, изменение в данном случае скорее ино-определенное, чем созданное самим человеком. Могут иметься ино-определенные изменения, и они, однако, не оцениваются по реакции Э-метра. Вследствие этого оценивание становится необходимым при выполнении раздела О в этом типе Интенсивов Проблем, о котором я вам рассказываю—оценивание необходимо для того, чтобы исключить те изменения, которые происходят при отсутствии предшествовавших им проблем.

All right. A circuit can be… is very easy to set up, and you actually think and use circuits all the time. A circuit isn’t a bad thing. It’s only when it goes out of a person’s self-determinism, is no longer in the individual’s control, that a circuit becomes a bad thing.

Хорошо. Вот у нас один, два, три скрытых стандарта. Скрытый стандарт развивается на основе проблем большой продолжительности. Индивидуум решает проблему при помощи скрытого стандарта, в тот или иной момент жизни решает проблему при помощи скрытого стандарта, и говорит: “Ну, теперь мне просто больше не надо думать. Пусть эта штука думает за меня”.

A person is totally knocked in the head as far as a circuit is concerned.

В качестве замечания на полях я бы тут вспомнил, откуда вообще пошли эти разговоры о контурах? Ну, по правде говоря, вы можете найти упоминание о контурах в “Дианетике: Современной Науке Душевного Здоровья”, так что это не очень сложно выяснить. Это довольно очевидные штуки. Достаточно заметные. Вы можете походить вокруг, посмотреть и поспрашивать народ о контурах. Вы обнаружите великое их множество. Вы обнаружите говорящие контуры, давящие контуры и разноцветные контуры, и множество других контуров. Это вещи типа “как-узнать-то-то и то-то”. Это просто контуры, в отличие от валентов.

He has no longer any life or reason of his own. Only the circuit has life and reason. And when a circuit is in this particular condition or state of ascendancy, it, of course, furnishes a hidden standard. It’s right or wrong according to the appearance of the circuit, or according to its behavior. It tells the individual right from wrong, and the individual himself never differentiates, never experiences, has no criteria, and so on. That is a circuit in operation. And this circuitry is set up by a thetan very easily, and is set up by him every time he turns around, and is one of the easiest things that he does and there is no reason he should stop doing it.

Валент является решением вопроса “кем быть” или “как стать правым с помощью бытийности”—“как стать правым с помощью бытийности”. Контур решает совершенно другой вопрос. Вот он: “Как определить, не меняя при этом бытийность, прав ты или не прав?”. Это два различных аспекта. Контур поставляет информацию. Валент поставляет бытийность.

We’re only talking about the obsessive, out-of-control circuit. Circuits are very often completely reasonable, that a person sets up. But he’s still totally in control of the circuit. He set it up and he knows it, see? And it’s gone. He doesn’t set it up forever.

Контур, из состояния поставщика информации, может перейти в состояние подателя приказов. Далее он может подняться до состояния повелителя, отдающего приказы и команды, находящиеся ниже уровня сознания. Однако он всегда будет проявлять себя в виде некоторого рода соматики. Осознание их присутствия определяется по наличию соматики.

Well, you look at… look at a motorcycle, and you say to yourself, “What’s wrong with the motorcycle?” You see? And you sort of set up a computer that is like a motorcycle engine or something, you see? And you say, “Gosh, there it is, and it goes this way,” and you kind of mock it all up. “And it goes this way,” and so on. You go to bed that night, you no longer got the motorcycle engine in front of you, you see?

Эти люди живут в страшных домах. Есть множество людей вокруг вас, которые скажут вам, что в их телах обитают другие тэтаны. Это просто контуры. Вы иногда сталкиваетесь с кем-то, испытавшим страшный шок, хо, тысячи голосов включаются в его теле во всех местах, десятки, или хотя бы штук шесть. Они все говорят ему что-то. Вы столкнетесь с подобными вещами у других людей.

And… Tesla, this great character Nikola Tesla, who invented alternating current and tremendous numbers of other things, set up the alternating current motor and let it run in his head. It wasn’t in his head, of course; he probably had it out somewhere. I wouldn’t want an alternating current in my head – motor in my head, see. Because if he set it up right, of course, it was greasy. But anyhow, he set up an alternating current motor and he let it run for two years just to find what parts of it would wear. That’s right.

Хорошо. Контур устанавливается очень просто, и вы на самом деле думаете и используете контуры постоянно. Контур—это не плохая вещь. Только когда он выходит из области самоопределения человека, когда он более не является управляемым—тогда контур становится плохой вещью.

So that was kind of a long time to let a circuit run, wasn’t it?

В плане работы контура человек проявляет абсолютные признаки бессознательности. Он просто напрочь лишается собственной жизни и разума. Только контур обладает жизнью и разумом. И когда контур попадает в такое особенное доминирующее состояние, он, конечно, тут же создает скрытый стандарт. Что-то становится правильно или неправильно в соответствии с внешним видом контура, или его поведением. Он отличает для человека правильное от неправильного, а сам человек никогда не различает чего-то, никогда не получает опыта, никогда не применяет никаких критериев, и так далее. Это контур в действии. И подобные штуки тэтан устанавливает очень просто, на каждом шагу, это самое простое, на что он способен, это одно из простейших мероприятий, и он не видит никакой причины, по которой стоило бы прекратить это делать.

Well, it was to tell him something, wasn’t it? So he set up a mock-up in order to find out from it, and there’s nothing wrong with this. This does not mean that Nikola Tesla, as a result, had a hidden standard. He didn’t have any hidden standard. He knew he set it up and he knew he took it down, and he knew when he set it up and he knew when he took it down.

Мы здесь говорим только о навязчивом, неуправляемом контуре. Контуры часто бывают совершенно разумными, и устанавливаются самим человеком. Но при этом человек имеет абсолютное управление этим контуром. Он его устанавливает, и он знает об этом, понимаете? И он уничтожим. Он не устанавливает его навсегда.

But you’ll find circuits are not in this degree of control when they’re obsessive, you see? Now the person doesn’t know when he set them up, he doesn’t know why he set them up, he doesn’t know why he’s listening to them, he doesn’t know where they came from. All he knows is that he has a total slavish obedience to them. See, that is the difference.

Вы смотрите на мотоцикл, и говорите себе: “Что не в порядке у этого мотоцикла?”. Понимаете? И вы как бы создаете компьютер, похожий на двигатель данного мотоцикла. И говорите: “Ага, вот что, вот тут оно”,—и вы как бы создаете модель этого. “Вот как оно устроено”. Но когда вы в этот день ложитесь спать, перед вами больше нет этого двигателя, понимаете? Тесла, этот великий человек Тесла, который изобрел переменный ток и гигантское количество других вещей, собрал двигатель на переменном токе, и запустил его прямо у себя в голове. Ну, конечно, он у него не прямо в голове был, вероятно, он установил его на некотором расстоянии от себя. Я бы не хотел иметь переменный ток в своей голове, двигатель, и все такое. Например, потому, что если он его построил правильно, то он должен был бы быть в масле. Как бы то ни было, он установил двигатель переменного тока, и там он у него и работал, пока он выяснял, какие запасные части для этого необходимы. Вот так.

You can set up circuits that’ll answer mathematical problems for you. You can do all kinds of wild things with your mind, you see? There’s nothing wrong with doing this, you see, as long as you’re doing it. If you’re doing them, why, you can’t hurt yourself any. But when you start burying them, and when you say, “I’m no longer responsible for that thing,” and when you say, “This thing will now from hereinafter and aforesaid tell me which side of all electrical circuits will go this way and that way”… The individual looks at a house and he hears a buzz-buzz-buzz. This is eight lifetimes later, see? Buzz-buzz-buzz, he hears in this house, and he knows there’s something wrong with its currents.

Довольно долгое время для работы цепи контура, не так ли?

You get an electrician sometime and you say, “Well, how did you know the house was old?”

Так вот, он существовал для того, чтобы предоставить ему некоторую информацию, не так ли? То есть он создал модель, для того, чтобы на основании ее что-то понять, и в этом нет ничего ненормального. Это не означает, что в результате этого Никола Тесла пострадал от скрытых стандартов. У него не было скрытых стандартов. Он знал, что контур установлен, и он его убрал, и он знал, когда он его установил и когда он его убрал.

“Well, I get this sensation,” or something. “I knew the wiring was off,” or something like this.

Но вы не обнаружите подобной степени управления, когда контур навязчив, понимаете? В этом случае человек не знает, когда он его устанавливает, зачем он его устанавливает, и почему ему приходится его слушать, и не знает, откуда вообще все это берется. Все, что ему известно—тотальное, рабское подчинение этому диктату. Понимаете, вот в чем разница.

And you talk with him, “Well, how did you know that?”

Вы можете устанавливать контуры, которые будут за вас решать математические задачи. Вы можете с помощью своего ума делать самые дикие вещи. В этом нет ничего ненормального или неправильного, понимаете, до тех пор пока вы это делаете. Если это делаете вы, вы не можете в какой-либо степени навредить самому себе. Но когда вы начинаете их скрывать, и говорить: “я больше не несу ответственности за это”, и “эта штука теперь отныне и навсегда будет сообщать мне о том, какие электрические цепи направлены в эту сторону, а какие—в эту”... Человек смотрит на дом и слышит бзз-бзз-бзз. Это еще за шесть жизней до того, понимаете? Бзз-бзз-бзз, слышит он в этом доме, и на основании этого делает вывод о том, что что-то там с электричеством не в порядке.

“Well, I don’t know, but I always get this sensation right under my left rib, you see, and so on. And I can kind of hear a buzz-buzz, and so forth. It’s very easy to tell.” That’s a knowingness circuitry on the subject of electricity, you see, which he doesn’t know anything about. He just told you so.

Иногда спрашиваешь электрика: “Откуда вы знаете, что этот дом старый?”.

A thetan, you see, is totally capable of this operation – of permeating the whole house and finding every short circuit in it. And says, “Zzzzzzit! Well, that was one. Zzzzzzit! There’s another one. Zzzzzzzit! There’s another one.” See? “Oh, well, guess we’ll have to rewire that.” Thetan is totally capable of doing this, so, therefore, it’s one of his skills.

“А, у меня есть такое ощущение”,—или что-то. “Я знаю, что эта проводка стара”.

The basic on this is setting something up on automatic and taking no responsibility for it at all. And out of that you get trouble. You always will get some trouble. And it becomes a hidden standard, and so on. But to have set one up and put it on total irresponsibility and let it run totally automatically, the individual had one God-awful problem just before he did it.

Вы интересуетесь: “Откуда вам это известно?”.

And just before he had that awful problem, he was in a fantastic amount of confusion. And just before he got into that fantastic amount of confusion, he had plenty of withholds from all of the people connected with the confusion. And those conditions must have occurred. And all of those conditions need to be present to unravel a circuit – to have a circuit set up this way – and you’ve got to pay attention to all of those things to unravel a circuit.

“Ну, я не знаю, но у меня всегда появляется это ощущение под левым ребром понимаете. И я как бы слышу бзз-бзз... довольно просто отличить”. Это контур знательности на предмет электричества, понимаете, о котором он ничего не знает. Что он вам только что и сказал.

All right. So how would an individual get into this sort of state? All right. Life would be pretty active, and he would start withholding from everybody he was in contact with, about everything, or about some special thing, or something like that. He isn’t free to communicate in any way. He’s withholding from here and he’s withholding from there, and he does an overt here, and he’s got a withhold there, and he does another overt someplace else, and things start running a little bit wrong. Naturally, he’s out of communication with it. You’re answering the first requisite of a circuit: going out of communication.

Тэтан, понимаете, на самом деле вполне способен совершить это действие—проникнуть во весь дом и обнаружить все короткие замыкания. И сказать: “Зззззззит! Вот одно. Зззззззит! Другое. Зззззззит! Еще одно”.

You see, the individual who has a circuit that tells him about house wiring never has to permeate the house. Well, he never has to communicate with the house. All he has to do is communicate with the circuit. The circuit does all the communicating for him, you see, and he doesn’t have to do anything about it. All right.

Понимаете? “О, да, придется тут поменять проводочку”. Тэтан абсолютно способен это проделать, так что, естественно, это является одной из его способностей.

So he had all these withholds and all these overts against all these people, and life became pretty confused, and it got more and more confused. And it finally wound up to where this confusion added up to a distinct problem. Whether he could state it or not is beside the point, whether he’s aware of it analytically at that stage of the game or not, but it got to be one awful problem. And it’s a statable problem. Blang! it went, and then he had a problem on his hand. And then, of course, he solved the problem.

Основа всего этого скрыта в установлении какой-то автоматики и потом отказа от ответственности за все это. И потом от этого вы получаете неприятности. Вы всегда получаете некоторые неприятности. И это становится скрытым стандартом, и все такое. Но прежде чем установить такой контур, и тотально отказаться от ответственности за него, и запустить его в полностью автоматический режим, индивидуум должен столкнуться с какой-то жуткой проблемой.

Now, if you got enough withholds and overts, you’ll blow. You get enough overts and withholds against any one person, or any one thing, or any one area, you’ll blow out of that area or off that course of existence – if there’s enough.

И как раз перед тем, как у него возникла эта жуткая проблема, он столкнулся с фантастическим количеством замешательства. И непосредственно перед тем, как он попал в это фантастическое количество замешательства, у него имелось множество висхолдов от всех людей, связанных с этим. И эти состояния должны были возникнуть. И все эти состояния должны присутствовать для того, чтобы разобраться с контуром—как и для того чтобы установить его таким образом—и вам необходимо разобраться со всеми этими вещами, прежде чем вам удастся разобрать этот контур.

All right. So the individual had this awful problem, and he blew. He blew that particular life channel that he was on. And of course, this brought about a change. And the only tag that is uniformly left in view for the problem, the confusion, the people, and the withholds and the lot, is the change. “When did your life change?” So, of course, by tracking that back, you can find the problem. You get the problem more or less handled, you find the people. You get the people security checked out – this individual security checked out about the people – he comes off of the nervousness of the confusion which was, after all, yesteryear. But his withholds have got him pinned in that area of time. He’s stopping and not communicating in that area of time, so nothing as-ises in that area of time, so he’s stuck there.

Хорошо. Каким же образом индивидуум попадает в такое состояние? Хорошо. Жизнь происходит довольно активно, и он начинает утаивать от всех, с кем он контактирует, все подряд, или что-то конкретное. Он не свободен в общении. Он утаивает от этого, и от того, он совершает оверт там и висхолд здесь, и он еще где-то делает оверт, и все начинает идти как-то не так. Естественно, он выпадает из общения с этим. Вы получаете первое необходимое требование к контуру: выход из общения.

And this, of course, tends to turn on a circuit, because it’s a withdrawal. Now, the point of change, of course, is a withdrawal. The point of change of life is a withdrawal from his former change of life. So the whole story is out of communication, out of communication, out of communication, and then out of communication.

Понимаете, парню с контуром, которых говорит ему о состоянии проводки в доме, никогда не приходится проникать в дом. Ему никогда не приходится общаться с домом. Все, что ему нужно сделать—пообщаться с этим контуром. А контур уже за него выполняет все общение, понимаете, и парню ничего не надо предпринимать по этому поводу. Хорошо.

Now, if he wants to remain out of communication safely, he has to have a periscope up. So that the periscope is very dangerous to approach the eyepiece of, so he has to have a periscope that not only looks but tells him. And that is a hidden standard. And when an individual has gone through that cycle violently, he comes up at the other end looking at life through a circuit. He never looks at life, the circuit looks at life; he never gets audited, the circuit gets audited. That is an experience. Experience must not approach this individual. And remember, auditing is an experience.

Вот он имеет все эти висхолды и оверты против всех этих людей, и жизнь становится довольно хаотичной, и она все больше и больше приходит в хаос. И в конце концов возникает состояние, в котором этот хаос приводит к конкретной проблеме. Может он это сформулировать или нет—это неважно, как и то, осознает ли он это аналитически—на этом этапе игры, но это должна быть совершенно жуткая проблема. И это проблема, которую можно сформулировать. Бац! Она появилась, и тогда он уже с проблемой. И потом, конечно, он эту проблему решил.

So, if the individual is living a life on a via called a circuit, then of course, your auditing is only part of the via, and of course never reaches the person. And you are trying to audit the person, you are not trying to audit the via. And when auditing takes a God-awful long time, it is just because you are not auditing a pc, you are auditing a circuit. You haven’t got an Operating Thetan, you’ve got an operating GE, or an operating circuit. And so all experience is filtered through the circuit, and it is true of auditing, too. Auditing also filters through the circuit.

Если вы имеете достаточное количество овертов и висхолдов, то вы сбегаете. Когда вы имеете достаточное количество овертов и висхолдов против конкретного человека, вещи или области, вы сбегаете от этого человека, от этой области или от такого образа существования—если их достаточно много.

Now, the trick in supervising auditors is to give them some type of a rundown that hits all this, and knocks all this out of the road. And they can do it rather sloppily, and they don’t have to finish it up in any terrific way, and they’ll still knock the circuitry out of the road so the person can be audited. And that is what this Problems Intensive is all about. And this thing is tailor-made for a Class II activity. And people can be trained to do this much more easily than they can be trained to locate goals and terminals. Why? Because goal and terminal operation, and Prehav Scale running, requires a precision of auditing which is a very, very high, hardly won precision. And you know that because right this moment you are struggling up the line toward that precision. But it requires a terrific precision. There’s only one goal; you must never get the wrong goal. There’s only one terminal; you must never get the wrong terminal. There is only one level of the Prehav Scale live; you must never audit the wrong level. The auditing commands have to be exactly the right auditing commands. The individual going up and down the track has to be run precisely against the E-Meter. Precisely. When it is flat, it is flat. And when it is not flat, it is not flat. And furthermore, the individual cannot be run with rudiments out, much less assessed when the rudiments are out.

Отлично. Вот у человека возникла эта страшная проблема, и он сбежал. Он отказался от того конкретного уклада жизни, который был у него ранее. И, конечно, это произвело изменение. И единственный хвостик, за который можно ухватить эту проблему, это замешательство, этих людей, висхолды и все остальное—это изменение. “Когда твоя жизнь изменилась?”. Отслеживая это назад, вы можете отыскать проблему. Обработав более или менее эту проблему, вы находите людей. Проведя с этим человеком проверку на безопасность в отношении этих людей—он избавляется от нервозности, связанной с этим замешательством, которое, как бы то ни было, все-таки дело прошлое. Однако его висхолды пригвождают его в этом временном периоде. Он в нем останавливает и не общается, поэтому в этом периоде времени ничто не воспринимается как–есть, и он там застревает.

So that is a highly precise level of auditing, don’t you see?

И это, конечно, приводит к включению контура, потому что это отстранение. Момент изменения—это, конечно, отстранение. Момент изменения жизни—это отстранение от прежнего образа ее ведения. Так что вся суть в выходе из общения, выходе из общения, выходе из общения, и потом выходе из общения.

You have another level of auditing, now, in Class II, which is imprecise and will get the job done.

Однако для того, чтобы оставаться вне общения безопасно, ему необходимо иметь вверху какой-нибудь перископчик. Поскольку приближать глаз к перископу также опасно, нужно сделать такой перископ, чтобы он не просто смотрел, но еще и рассказывал, что видит. Это и есть скрытый стандарт. И когда человек попал в этот цикл насильственно, он выходит с той стороны, глядя на жизнь сквозь контур. Он сам никогда не смотрит на жизнь, это делает контур; и он никогда не получает одитинга, его получает контур. Вот каков опыт. Опыт не должен подходить близко к этому индивидууму. Помните же о том, что одитинг—это опыт, переживание.

Now, this has an additional advantage. Where you are shy about an individual coming in off the street, this has to solve this problem. The individual is coming in off the street, he doesn’t know very much about Scientology; without giving him a broad, general education, you cannot easily sit down and open up a Form 3 on him. You won’t find auditors doing it very glibly.

И если индивидуум живет жизнь через промежуточную точку–контур, то тогда, конечно, ваш одитинг—это только часть этой промежуточной точки, и он никогда, само собой, на самом деле не доходит до него. Но вы ведь пытаетесь одитировать этого человека, а не его контур. И когда одитинг растягивается на жуткое количество времени, это происходит просто потому, что вы одитируете не преклира, а контур. Вы не имеет Действующего Тэтана, вы имеете действующую ГС, или действующий контур. Таким образом, весь опыт фильтруется через этот контур, и это верно и в отношении одитинга тоже. Одитинг тоже фильтруется через этот контур.

And the individual, not knowing what it’s targeted at, is going to feel that he’s being suspected, and he’s going to get some kind of an ARC break with the people who are doing this to him.

Вся хитрость [кейс-] супервизирования состоит в том, чтобы дать им какую-то программу, которая бы попадала в это, и убирала бы все это с дороги. И чтобы это можно было бы делать довольно неаккуратно, и не нужно было в конце иметь какое-то мощное завершение, и при этом непременно удаляло все эти контуры с дороги, так, чтобы человек мог получать одитинг. Именно для этого и создан Интенсив Проблем. И он не специально подогнан под квалификацию Класса II. И обучить выполнению его можно гораздо более просто, чем обнаружению целей и терминалов.

Ah, well, on such a person, very simply, you run this Problems Intensive. It is what? It basically goes back and makes the most fundamental Security Checks that can be made on the individual, without getting very personal about the individual.

Почему? Потому что для работы с целями и терминалами и прохождения Шкалы Предобладательности требуется точность одитинга, которая отрабатывается весьма весьма упорным трудом. И вы это знаете, потому что в данный момент вы боретесь именно за достижение такого уровня точности. Для этого требуется жуткая точность. Там есть только одна цель; вы ни в коем случае не можете взять неверную цель. Там есть только один терминал; вы ни в коем случае не можете взять неверный терминал. Там есть только один уровень Шкалы Предобладательности, который теплится; вы ни в коем случае не можете одитировать неверный уровень. Команды одитинга должны быть точными, для того чтобы давать правильный результат. При ведении человека вверх и вниз по траку нужно четко следовать показаниям Э-метра. Точно. Если что-то сглажено, оно сглажено. Если что-то не сглажено, оно не сглажено. Более того, с человеком нельзя работать при отсутствии рудиментов, а тем более проводить при отсутствии рудиментов оценивания.

Now, when he’s opened up and is expressing himself a little bit better, and you’ve got the hidden standards out of the road, you can, of course, uncork a Form 3. Now the individual knows what it’s all about. Now he’ll go for this now, he’ll stay in-session with this now, and he’ll get it off. And he’ll know where he’s going because he has a subjective reality of what he’s been doing to himself with withholds. He got that out of this rundown.

Это высокоточный уровень одитинга, понимаете?

So this gets you over the bridge of “How do you take raw meat and audit it directly?” And actually, you could get somebody up here that just was walking down the road, say, “Have you ever had any changes in your life, and what has your life been all about? Have you ever had any operations? Have you ever had this? Have you ever had that?” – it doesn’t matter. It’d be any of the data. You could ask this individual any of the data on any part of this form right up to O. and the individual will be pitching right straight with you. And now, of course, part O. why, he’ll be happy to tell you all about the changes in his life. Everybody is very happy to talk about all of their troubles and difficulties and changes. They’re very happy to tell you their problems. That’s for sure. And of course, the Security Check is not between you and the person, it is between the person and people who aren’t there. And he’s perfectly willing to give you withholds from people who aren’t there.

Теперь у вас есть другой тип одитинга, в Классе II, который неточен и, тем не менее, достигает требуемого результата.

So this is the answer to raw meat. And you take this particular rundown, which will be released to you shortly, and you will find out that an individual is then processable. Practically any level of case becomes processable if you approach it that way; requires no specialized address of any kind whatsoever. And the most self-conscious auditor would be happy to sit there and do that.

Тут есть еще дополнительное преимущество. В тех случаях, когда вы тушуетесь при виде человека, который пришел с улицы, это должно решить проблему. Человек, который только что пришел с улицы, не знает о Саентологии практически ничего; и если вы не дадите ему широкого, общего образования, то вы не сможете просто сесть и открыть для него Форму 3. Вы не найдете одиторов, которые способны справиться с этим на раз. И человек, который не знает, для чего все это делается, начнет чувствовать, что его в чем-то подозревают, и у него появится что-то вроде разрыва АРО с тем, кто попытается это сделать.

I developed this from this reason and this way: I found out that auditors will fill out forms. That is not a sarcastic thing. That happens to be a common denominator of all auditors. They will all do it, and they will do it very well. All right.

О, ну вот, с таким человеком вы просто проводите этот Интенсив Проблем. Это что? По сути, это идет назад и дает возможность провести самые надежные Проверки на Безопасность, какие только можно провести с этим человеком, при этом не особенно вдаваясь в его личную жизнь.

Let’s build on that cornerstone, and let’s move it on up, and run some processes up along the level and you’ve got it made. How could you miss?

А когда он раскроется и начнет более легко самовыражаться, и вы уже устраните с дороги скрытые стандарты, то вы можете, конечно, распечатать Форму 3. Теперь этот человек уже знает, о чем идет речь. И он теперь сделает это, он теперь останется с этим в сессии, и он отработает это. И он будет знать, куда идет, потому что у него есть субъективная реальность о том, что он причиняет самому себе висхолдами. Он понял это во время этой программы.

Okay. Well, it’s taken quite a bit of thinking to get this squared around, and quite a bit of looking, and so forth. I hope you make good use of it.

Так что это проводит вас через проблему того, как взять нового человека и одитировать его напрямую. И на самом деле, вы можете взять кого угодно прямо с улицы, сказать: “В вашей жизни были когда-либо какие-либо изменения, и что вообще представляла собой ваша жизнь? Были ли у вас какие-либо операции? Было ли у вас то? Было ли у вас это?”—неважно, что именно. Это может быть любое данное. Вы можете задать этому индивидууму вопросы по любой части этой формы до раздела О, и он будет следовать за вами точно по вашему желанию. И теперь конечно, часть О, хо, он будет просто счастлив рассказать вам про все изменения в своей жизни. Каждый очень рад поговорить обо всех своих неприятностях, трудностях и переменах. И потом вы проходите это второе; и он будет совершенно счастлив рассказать вам о своих проблемах. Это точно. Конечно, Проверка на Безопасность проводится не между вами и этим человеком, а между этим человеком и людьми, которых там нет. И он абсолютно не против выдать вам висхолды от тех людей, которых там нет.

Thank you.

Вот решение проблемы новой публики. И вы берете эту конкретную программу, которая будет скоро вам выпущена, и потом вы увидите, что человека потом становится пригоден для процессинга. Практически любой уровень кейса становится пригоден для одитинга, если вы применяете этот подход—для чего не требуется никаких особенных навыков. И даже самый самоуверенный одитор будет счастлив сесть и сделать это.

Я разработал это по этой причине и таким образом: я понял, что одиторы будут заполнять бланки. Это вовсе не сарказм. Это просто общий знаменатель для всех одиторов. Они все не откажутся это сделать, и сделают это хорошо. Отлично.

Давайте строить фундамент от этого камня, и возводить стены, и проводить процессы более высокого уровня, и у нас все получится. Как может не получиться?

О’кей. Для того, чтобы все это придумать и оформить, понадобилось немало поработать головой, и посмотреть, и так далее. Так что позвольте надеяться, что вы найдете этому хорошее применение.

Спасибо.