Thank you.

We have today a very, very solemn and sad subject to cover — the descent of man. And in your hands at the moment, as have been passed out by the seminar leaders and others, you have slips of paper. These paper slips come from pads of such charts and these pads are so composed so that an auditor in auditing can keep a very accurate track of his preclear and make notes as to what he is doing with that preclear. The pad you have or the slip of paper you have in your hand is a new chart.* I've already discussed this chart, already talked about it, but there you see a graphic representation of the descent of man. But let's take a happier look at it and call it the ascent of man.

Как дела? Спасибо.

Now, we'll take a look at that chart and we will see that a great many values or ideas have been fitted into their consecutive places and we have, in effect, a gradient scale of ability. Now, if you call this anything else but a scale of ability you'll be in trouble. Why? Because a person is not insane simply because he hides something. A person is not sick simply because he's trying to protect something. Now, he could get sick in trying to protect something and he could get sick in trying to hide something. But that is not our concern.

Что ж, сегодня уже второй день конгресса; по-моему нам пора взяться за дело и перестать валять дурака, перестать вести разговоры о религии, о всякой чепухе, и перейти к... что ж, по крайне мере к самой что ни на есть сути вопроса.

That is a chart of ARC. It is the same old chart of ARC that we've been working with for five years which was originated with the writing of the first book and became ARC in July of 1950, which was a long time ago. And we have borrowed the basics of this chart from Dianetics and we are using it in Scientology. And this chart represents the degree that a person can experience — the degree that a person can experience — affinity, reality, and perform communication. Now, that's — is merely a gradient scale. And the values which are on this chart from top to bottom, from bottom to top, are simply a gradient scale of that ARC triangle.

Так вот, суть дела заключается в следующем: очень много лет тому назад пещерный человек по имени Аг решил, что он может сделать что-то для пещерного человека по имени Уг. В то время не было никаких законов, запрещающих Агу делать что-то с Угом, так что он начал валять дурака и сказал: «Будь в метре позади своей головы». Но затем эта технология была утрачена, и мы только что открыли ее заново.

The most fundamental thing you could say about the ARC triangle is that it is impossible — impossible — to communicate in the total absence of an agreement of some kind. No communication is possible without an agreement of some kind. And no agreement is possible unless there is affinity of some kind or type. And no affinity is possible without a communication of some kind.

Нет, шутки в сторону. Необходимо очень многое знать о том процессинге, который существует сегодня, и мы, то есть люди, занимающиеся процессингом, должны видеть различия в отношении очень многих вещей, чтобы очень четко понимать следующее: мы не пытаемся найти что-то неправильное в человеке, чтобы затем это исправить.

Now, you see how that works out? Now, did you ever try to talk to somebody that you didn't know, had never seen and didn't know where they were? Well, now that would be trying to communicate in the absence of agreement. At least we have to have an agreement on location before we can communicate.

Вы знаете, что произойдет, если вы возьмете что-то неправильное и начнете... если вы попытаетесь найти что-то неправильное в человеке, а затем исправите это? Что ж, я предлагаю вам посмотреть Аксиомы жизни, которые приведены в «Создании человеческих способностей». То, что вы изменяете, продолжает существовать. Так вот, давайте посмотрим на это очень внимательно. То, что вы изменяете, продолжает существовать. Единственный способ, при помощи которого вы получаете продолжение существования, единственный способ, при помощи которого вы получаете время, заключается в том, чтобы изменять МЭСТ. Изменяя материю, энергию и пространство, вы получаете время. А если нет никаких изменений, то нет и времени – вот насколько это просто. Так что если вы попытаетесь хоть в какой-то мере изменить материю, энергию, пространство и... вы получите время, вы получите продолжение существования. Что такое время, как не продолжение существования? Таким образом, то, что вы изменяете, – если оно сделано из пространства или из энергии или из материи, – будет продолжать существовать. Вы должны очень хорошо это понимать.

• Editor's Note: A copy of this chart can be found in the appendix.

Вот мы берем какой-нибудь автомобиль и перемещаем его в пространстве туда-сюда... я хочу обратить ваше внимание на одно явление, которое известно любому автомобилисту, хотя нет ни одного автомобилиста, который вполне понимал бы природу этого явления: когда автомобилист перестает водить свою машину, она разваливается на части. Вы когда-нибудь наблюдали такое? Вы оставляете машину в гараже, и тут-то ей и конец. Аккумулятор садится, шины спускают. Возможно, вы поставили ее на опоры, возможно, вы отнесли аккумулятор на станцию техобслуживания и там его поставили на постоянную подзарядку, возможно, вы все это сделали. Это позволяет в какой-то незначительной степени предотвратить разрушение машины. Но затем... затем, спустя три месяца, вы устанавливаете аккумулятор обратнов машину, вы снимаете ее с опор, и вы «врум-м-вв-вв-вв-вв-вв-вв-вв-вв-вв», «вв-вв-вв-вв-вв-вв-вв-вв-вв-вв», откуда-то сзади начинает подниматься дым от горящего масла, рулевое управление не работает. Это странно. Единственная причина, по которой эта машина вообще сохранилась, заключается в том, что Земля вращается и благодаря этому машина изменяет свое положение в пространстве, хотя бы в какой-то мере. Если бы ее положение в пространстве вообще не изменялось, ее бы не было; она перестала бы существовать. Так вот, это очень странно... очень странно. Я не призываю вас относиться к этому суеверно, я просто привел вам грубый пример из другой области.

And now you possibly know of somebody in your past who did you in or you did in and who is out of your life and you'd just rather not think about him. Well now, think of your attitude — your communication attitude — about that person. Do you want to talk to that person? Don't want to talk to that person. That's the affinity factor — you don't like that person. That person — nah! So, you have an absence of affinity and you don't have any communication. So every time we drop out a corner of this triangle, we drop out the other two corners. It's just as nice a neat little plan as you ever saw in your life.

Хорошо. Возьмем хроническую соматику; то, что мы называем «хронической соматикой»: боль, которая продолжает свое существование. Вот мы берем преклира, который испытывает эту замечательную боль, и говорим: «Переместите ее вправо, переместите ее влево, переместите ее вверх, переместите ее вниз, переместите ее вправо, переместите ее влево». Так вот, если бы тут не присутствовала жизнь, то эта боль продолжала бы существовать до скончания времен... если бы тут не присутствовала жизнь. Здесь есть еще один фактор, и порой благодаря лишь одному этому фактору все это сходит вам с рук, и это – пан-детерминизм: вы контролируете что-то, поэтому вы изменяете свое мнение относительно того, насколько это что-то является опасным. И хотя вы, возможно, больше не чувствуете этой боли, но поверьте мне, она по-прежнему существует.

The only funny part of it is that it happens to be a very broad highway on the road back to ability. It isn't just a cute datum. It works. And as long as we pay attention to this triangle and as long as we process in connection with this triangle, we then achieve remarkable successes in enhancing and increasing the ability of Homo sapiens. And then increasing the ability of the beingness that he really is.

Вы можете взять какого-нибудь преклира, у которого есть хроническая соматика и которого пытались излечить от этой хронической соматики так, как лечат хроническую соматику при помощи так называемых наук, занимающихся лечением... как эту хроническую соматику лечат при помощи наук, занимающихся лечением... и мы очень хорошо знаем, что у маленького Роско гланды в очень плохом состоянии. Мы это знаем. У него очень больные гланды. И вот кто-то наваливается на него сверху, чтобы он не мог подняться, понимаете, со всей добротой, ему на лицо надевают эфирную маску, со всей добротой, а когда он пытается сопротивляться, эти люди со всей добротой пихают его хррм-рм-хррм-ри-хм-рм, и у них есть хирургические инструменты в виде петель, и у них есть вода, и они скребут там вот так, они обрабатывают Роско так и эдак, затем его увозят оттуда, изменяют его положение после операции, пока он все еще спит, помещают его в больничную палату, которая находится дальше по коридору. Что ж, они, конечно же, вылечили его гланды. Понимаете, его вылечили от гланд... это уж точно. Каждый согласится, что у Роско больше нет гланд, верно?

ARC: affinity, reality and communication. Great deal to be learned from that. If a person knew all the factors involved in affinity, reality and communication he could probably communicate with anything.

Но ради Бога, как же тогда возможно такое, что дианетический одитор берет и отправляет этого человека назад по траку, отправляет его в прошлое и находит гланды, находит ту боль, которую этот человек испытывал во время операции? Как все это может существовать? Как такое возможно? И тем не менее одиторы это делают; очень многие из присутствующих делали это. И вот этот парень продолжает жить: «О-о... рах...рах», – эти гланды... ему трудно говорить, понимаете, у него постоянно болит горло. И мы спрашиваем себя, что же с ним не так? Все дело в его гландах, но их у него больше нет! Однако это именно то, что с ним не так: его гланды были изменены. Таким образом, как только мы делаем операцию, мы получаем продолжение существования данного состояния.

Now, there are several little maxims that jump up concerning this. One of the most notable is: When in doubt, communicate. Apparently it's always better to communicate than not to communicate. Because when you stop communicating, you acquire mass on the subject. But if you want to acquire mass, stop communicating. Do you see this? You stand up to a man and you've been discussing things with him and he's rather a violent sort of a man and you all of a sudden say, "I refuse to talk to you anymore," and then just shut up. The next thing you know, you're going to get some mass — a more violent representation.

Эти люди берут кого-нибудь... я сейчас говорю о науках, занимающихся лечением... эти люди берут кого-нибудь, кто страдает артритом. Они делают ему инъекции препарата, содержащего золото, они до отказа накачивают его этим препаратом, они делают ему массаж, они засовывают его в мешок и трясут... я не знаю, что там они делают с людьми... они обрабатывают этого человека тем или иным образом. А его скручивает немного сильнее, и еще немного сильнее, и еще немного сильнее. Иногда происходит нечто потрясающее и такой человек выздоравливает... понимаете, как бы раз! – и он выздоравливает. Что ж, эта идея о том, что человек может «раз и выздороветь», преследовала науки, занимающиеся лечением, в течение многих-многих веков. Эти люди чувствовали, что должна быть какая-то кнопка... просто должна быть какая-то кнопка... раз уж больные, страдающие различными недугами, внезапно берут и выздоравливают. Им так и не пришло в голову, что перед ними, возможно, вдруг оказывается другое существо, которое не является больным. Задумайтесь об этом на минуту. Внезапное выздоровление вполне может объясняться тем, что перед нами появляется какое-то другое существо, которое не является больным; ведь все, что в этом случае нужно сделать форме жизни... точнее, все, что нужно сделать единице жизни, так это изменить свое мнение о том, кем она является, и просто полностью отсоединиться от того, чем она являлась прежде, сбросить с себя всякую ответственность за все и вся, чем она была прежде, – это что-то близкое к амнезии и так далее, – а затем сказать: «Что ж, я больше не являюсь тем человеком; я теперь другой человек».

But the actuality is, is you'll have a preclear who's sitting there with a huge ridge in front of his face, you know. And you say, "All right. Shut your eyes. Now, what do you see?"

Мы наблюдаем это явление в сфере религии. Мы видим, как кто-то в комнате выходит вперед, подходит к Эйми Семпл Макферсон или к кому-то еще из великих духовных лидеров, и мы подходим... мы видим, как этот человек выходит вперед и вдруг говорит: «Ух ты! Я спасен!» И Эйми или кто-то еще говорит: «Пройдите это еще раз», – и... [смех] Что же именно здесь произошло? Что ж, тут произошло замечательное изменение общения, но здесь произошло также изменение идентности. Изменилась идентность этого человека.

He'll say, "Nothing."

Так вот, вы могли бы сказать: «Я не (мое имя)», – понимаете, – «Я не (ваше имя)»... «Я кто-то другой», и если вы сделаете это как следует, то это действительно может осуществиться. Понимаете? Вы можете сказать: «Я больше не Освальд. Меня зовут Джо, и я живу в Кеокуке». И что произошло бы с этой хронической соматикой? Что ж, если бы человек сделал это для того, чтобы изменить эту хроническую соматику, то она у него все равно осталась бы. Вот что самое потрясающее.

You say, "What do you see?"

Так вот, мы не говорим... мы говорим о хронической соматике, мы не говорим о психосоматических заболеваниях. Мы слишком долго путали эти две вещи. Хроническая соматика – это просто ощущение; секс можно было бы назвать хронической соматикой. Суть в том, что если у человека есть ощущение, это необязательно означает, что он болен. Понимаете, но многие люди именно так и думают, понимаете... они думают, что, если у них есть какое-то ощущение, значит, они больны: «Наверное, со мной что-то не так, у меня есть какое-то чувство в носу!» И мы говорим, что одни ощущения хорошие, а другие – плохие.

And he'll say, "Nothing. Nothing except this blackness."

Однажды я проводил процессинг одной девочке, и она сказала... примерно в середине сессии (мы проводили процессинг не в отношении того, что ее беспокоило, мы просто работали над тем, чтобы она сориентировалась, и так далее)... и вдруг она посмотрела на меня и сказала: «Ух ты!»

How'd he get it? He didn't get it by starting communication, he got it by stopping it.

• Что случилось? – спросил я.

Funny part of it is, is you could originate any number of communications and if they just sort of dwindled away and so on and there was nothing much left to talk about or talk to, why, there's no liability — you mean your interest is simply off of the subject now and so on — there's no liability to this at all.

But you start communicating and then stop communication because you have a good reason to stop communication, and you've got a ridge. The best definition I know of for a barrier is something which stops communication. That's a definition of a barrier. A barrier is that which stops communication. Very often an individual is so anxious about communications himself that he gets into this alarming state. He starts to talk to somebody and he feels like he's being throttled or he feels a sudden mass hitting across the mouth. The body is a barrier and it will stop communication. As long as you use it to communicate with, however, it can't stop communication because something is in control of it that isn't stopping communication.

• О?

But we find many people in the interesting and obsessive state of having to stop communication. It wouldn't matter who was communicating or about what, they would have to stop communication. And this is simply the dramatization of a barrier. For instance, the dissemination of Scientology finds, in many places and points in the society, people who simply gibber. And they say they are angry about this or angry about that; or they say, "That's a cult, that's a religion, it's no good, and you shouldn't have anything to do with it." And they go on like this — and that's all very curious, because these people don't know anything about Scientology, you see? This is a fascinating thing. They're talking out of an enormous fund of no data. And they see these communications going out, they see people talking to people interestedly on a subject, they see written material around and they see people getting together and talking together and being friendly and so forth — and this must stop! And it wouldn't matter if it were Scientology or somebody had simply dreamed up a new way to knit — you'd always find some of these barrier people jumping up and finding something terribly wrong with this new way to knit. They simply have to stop communication.

Now, why do they have to stop communication? They have to stop communication because communication is in progress. Please learn that, if you learn nothing else. They stop communication because a communication is in progress. That is why they stop communication. These people have an obsessive barrier-ness and the human body, although we don't know anything about the human body and care less, the human body is apparently obsessed in some cases on this subject. It has to stop communication. It's just as though it had a great many automatic barriers that suddenly leap up in the air and get in front of a fellow. This fellow says, "Well, let's see, I think I will tell her how much I love her," and all of a sudden he can't talk. You know, he'd say, "Thh!" Now, where the dickens did that come from, you see? Now, how did that come to be? It came to be very simply, indeed. The body just suddenly said gnnk! He thinks, "Now I am going to communicate," and the body goes gnnk! and the body will shut off the communication to the degree that the person wants to — has to — communicate. It's very fascinating, you know? I mean, the fellow says — he's trying to say, "The house is on fire." You see immediately what happens.

Она сидела там и думала об этом. Потом она сказала: «Как же мне вернуть мою головную боль?»

One time a few years ago in a war that everybody fortunately has forgotten, a submarine appeared on my port bow — it just appeared. We'd been hanging over it for some time and it ran up its periscope. The first sign they used to make, they used to throw up a patch of oil and then run the periscope up through the oil so as not to leave any salt scum or anything like that on their periscope lens, you know. So a blob of oil appeared and the fellow who was running the engine room telegraphs on the bridge was the only fellow looking in that direction. And he saw this blob of oil appear and he thought that was strange and interesting. We were going very slowly, we were almost dead in the water, and then right up through this big blob of brown oil on a blue sea comes a periscope — swswswswhhh — and looks around in every direction but at our ship! If it had turned another ninety degrees it would have read the biggest doggone 422 that you'd ever seen, fully magnified for the skipper. But anyway, the man on the engine room telegraphs is the only person who observed this incident in its various steps. And he stood there . . . (pause) (audience laughter) The bridge was absolutely crammed with men because we were at general quarters. But nobody was looking right down there; they were looking out there, you know. And the fellow on the engine room telegraphs would say, "Thh." I finally noticed this strange performance and I was all set at this moment, you see, the second I saw this — flank speed and drop a depth charge right ... Even if it blew our own stern off — that was fine, you see — and I said, "Khh!" That was the awfulest mess of noncommunication! It finally came off all right. We dropped a depth charge and so on, but we were laughing about this for days. Nobody could talk!

Так вот, одному богу известно... одному богу известно, что для нее означала головная боль. Я не знаю. Возможно, это было какое-нибудь восхитительное ощущение! Кто знает.

Well, what was happening there? We were merely getting the body's — it feels a tension or an urgency and then it shuts off communication. And a person is, after all, using the body's voice, so the body is perfectly capable of doing this. Well now, we get this condition just a little more deteriorated and we get this kind of a thing: a total and continuous mask or screen of some sort and we say to this fellow, "Be three feet back of your head so we can do Route 1 and get you in good shape," and this fellow says, "What are you talking about? I — I, uh — I'm not going anyplace." Well, what's happened? The body's got a barrier here and a barrier here and it's simply shutting off communication.

Мы обнаружили, изучая науки, занимающиеся лечением, и просматривая работы Фрейда... мы обнаружили нечто потрясающее: Фрейд распределил людей по различным категориям, и с тех пор всегда было много людей, попадающих в эти категории. Он распределил всех людей по категориям; мазохист – это интересная категория... такой человек, судя по всему, наслаждается болью; он получает наслаждение, когда его бьют и так далее. Фрейд описал все это. Лично я никогда не встречал никого, кто был бы мазохистом, но я встречал многих людей, которые надеялись, что они мазохисты. [Смех.] И тут мы должны задать вот такой вопрос: Насколько сильной является боль? Насколько сильной является боль? Что люди называют болью? Это интересный вопрос. Вот приходит какой-то парень и говорит: «О-о-о, эта боль в боку меня просто убивает!» Что это? Легкая дрожь или мучительная боль? Так вот, люди переносят боль по-разному, но все мы склонны думать, что боль характеризуется какой-то конечной количественной величиной, которую можно измерить.

Now, the cure for it oddly enough is communication, not not-communication. It is a condition of not-communication but if we continue to validate not-communication, we just get more not-communication. Well, the remedy for it is communication. It's an oddity — although it is not the best solution, it's just a test solution — that when these screens appear around the individual, it is an oddity that just Hellos and Okays to the screen will tear them up and do various things to them. Now, the oddity is that this will not banish the condition — it simply tears up the screen. The reason it won't banish the condition is because the screen is being manufactured by an automaticity which can manufacture more screens. And it can almost, and usually does, manufacture them as fast as the auditor is trying to tear them up. The thing to treat in this respect, if we're trying to exteriorize somebody, is the automaticity which provides the screen. Hellos and Okays to that produces some very interesting results because you're disabusing something of the idea that communication is bad.

Так вот, затем нам встречается другой человек – он кричит, он корчится, он бросается на пол и начинает жевать ковер, потому что он слегка ударил по своему пальцу пилкой для ногтей. Вы знаете людей, которые просто невероятно преувеличивают любое ощущение.

Now, there are two crimes in this universe and all crime stems from these two things: to be there and to communicate. Those are the two crimes of this universe — thereness and communicatingness. If you have any doubts whatsoever about the criminality of communicating, you should realize that the law is powerless to act in the absence of a statement by the criminal. It can only punish if an utterance is made.

Так вот, мы обычно думаем... я опять-таки возвращаюсь к работам Фрейда... мы обычно думаем о сексе, как о... мы в большинстве своем думаем о сексе, как о ряде приятных ощущений. Я хочу сказать, что это в общем-то является дефиницией: считается, что секс – это нечто желаемое и достижимое. Возможно, это ощущение, которое мы называем сексом, для огромного множества людей является сильной болью. Они знают, что для них это является сильной болью, но в то же время они полагают, что это ощущение должно быть приятным, поскольку все остальные знают, что это приятно, понимаете? И у этих людей возникает ужасное умонастроение из-за всего этого, поскольку это означает, что они не такие как все, или что в жизни было что-то изменено или искажено... и вот что тут забавно: возможно, мы все находимся под действием одной и той же делюзии! Понимаете? Возможно, среди нас просто бытует некое распространенное мнение, которое не имеет никакого отношения ни к одному из нас и согласно которому секс – это нечто приятное, хотя возможно, что секс причиняет боль всем и каждому. Видите, насколько быстро мы можем запутаться, когда начинаем классифицировать все это.

The Constitution of the United States has the Fifth Amendment and it tries to remedy this. Now, this man doesn't have to testify. But if you will look over law or if you will talk it over with a lawyer who knows his business, he will tell you that there's only one way to really incriminate anyone: He has to confess. He has to make a statement that he has done it. And as long as you do not make a statement of any kind — that is to say, you haven't prior to an interrogation written your best pal all about it in your own handwriting, you know — if you haven't put out pamphlets saying, "Now, boys, we're going to overthrow the US government by force," such as the Commies carelessly used to do . . . (That's a very fine thing for the country that they did it, but nevertheless they had a lot of literature which more or less confessed this and this literature is about all they're hung on.)

Вот что меня поражает: когда один человек описывает то, что он испытывает, другой человек, по всей видимости, его понимает. Это самое невероятное явление, которое вы только можете наблюдать. Вот этот индивидуум, личность, и у него самого от природы нет времени, пространства, энергии или массы (он лишь создает все это при помощи постулатов). У него, судя по всему, вообще нет никакого логического метода, при помощи которого, он мог бы создать все это так, чтобы вступить в общение с какой-то другой такой же единицей. Но вот эти два человека весело беседуют друг с другом и один из них говорит: «У меня ужасная боль». А второй ему отвечает: «О, у меня была похожая болезнь». Если вы послушаете разговоры людей, вы увидите, что они говорят именно так. Кто-нибудь приходит в гостиницу... в больничную палату, понимаете, кто-то входит в больничную палату, а там лежит какой-то парень – он пребывает в замечательном состоянии полусна... он находится практически в состоянии гипнотического транса, понимаете? И этот парень говорит: «У моего брата была болезнь, похожая на вашу. С ним происходило то же, что сейчас происходит с вами, и ему говорили, что он поправляется, ему говорили, что он поправляется, но он умер». К вам когда-нибудь приходили посетители, когда вы лежали в больнице? Что ж, как бы то ни было... это происходит всегда. Это весьма примечательно.

Now here we have this condition of punishment only when communication exists. But this can invert too, and somebody who is alive and who is demanding communication can become very furious about not-communication, you see. But punishment is, you might say on a broad line, centered on the subject of communication. If you start communicating and then stop communicating, you can be punished. Or if you communicate and say, "Well, I did that and that's it," and confess and sign it all up and so forth, you could also be punished. This universe is very, very heavy on punishment of communication. And this is an oddity, isn't it, since it's a barrier universe.

Так вот, никто не стал бы делать этого, если бы он никогда не получал сильной реакции в ответ на то, что он делает другим людям, не так ли? Это интересный факт. Человек не стал бы кромсать других людей при помощи слов или меча, если бы существовало хотя бы малейшее ответное воздействие, если бы то же самое могло произойти и с ним, не так ли? Он не стал бы этого делать. Так что очевидно, что с человеком ничего не может произойти в результате того, что он сделал следствием другого человека. Разве это не очевидно?

Why should it punish any variety or state of communication? Because communication is the only way out. To continue an entrapment it is necessary, then, to punish communication or some phase of it — to enforce or inhibit communication. In order to continue a barrier, to continue a trap in existence, you would have to debar communication. So therefore, a universe which operates all too often as a trap resolves, and escapement from that universe occurs, when communication is expertly and knowingly handled. And when it is not well handled, it's punished. Now, therefore we get a fixation in this universe.

Что ж, это чрезвычайно странно. Должно быть, в отношении этого существует согласие. Само ответное воздействие, должно быть, является результатом согласия. Кто-то говорит: «Один из лучших известных мне способов защитить самого себя от причинения вреда – это заставить тех, кто может на меня напасть, согласиться с тем. что они каким-то таинственным и непостижимым образом пострадают из-за своих действий, направленных против меня». Так вот, это интересное соглашение, не правда ли? Какой замечательный защитный механизм! Или же это происходит механически? Это таинственные явления. Это таинственные явления, которые имеют самое непосредственное отношение к области религии. Происходит ли это механически? Если вы возьмете и отрежете голову Гертруде, то у вас, по крайней мере, появится боль в горле. Происходит ли это механически?

Now, thereness is simply a part of communication. It is the creation of a station or a terminal from which one communicates. And that is thereness. So thereness and communicatingness are punishable things by those who desire to entrap. And they are good things to those who have some tolerance for and some desire for freedom.

Что ж, если вы вступаете в общение с кем бы то ни было и где бы то ни было, то так уж получается, что все это происходит механически. Но по сути, в основе этого, вероятно, лежала идея о том, что это замечательный способ держать всех в узде. Однако это зашло гораздо дальше и перестало быть просто замечательным способом, позволяющим держать всех в узде, так что теперь вы можете быть совершенно уверены вот в чем: если вы подойдете здесь к водителю такси и начнете убеждать этого бесчувственного человека в том, что он причинил вам вред, он опустится до апатии. Вы действительно можете это сделать, если поработаете над этим достаточно долго.

So, we get the make and break of personality, of beings, above and below a theoretical line. And above this line a person would find nothing terribly wrong with thereness and he would certainly find nothing wrong with communicating or being communicated to. And above this line he can survive as himself in full knowingness. And below this line we would have an obsession to punish or a feeling that there should be punishment for thereness and communication.

Вот одна из интересных вещей, которые вы можете проделать с человеком в качестве небольшого эксперимента, позволяющего проверить все это... это интересный эксперимент (насколько твердым может быть согласие – вот о чем я сейчас говорю)... мы берем собаку... Собаки не думают, они просто реагируют, согласно одной из наук, которая называется – ха – «психология». Но однажды у меня была собака, которая могла думать... она меня раскусила. Как бы то ни было, мы берем эту собаку... это очень забавно, но эти механизмы действуют настолько точно, что вы можете привести эту собаку в тон задабривания, если начнете кричать и убегать от нее. Так вот, собака подходит к вам и слегка покусывает ваши брюки или слегка покусывает вас за руку или что-то в этом роде, и вы говорите: «Ой! Перестань! Не надо!» Понимаете? Собака не причинила вам ни малейшей боли, но вы говорите: «Не надо! Не надо! Пошла прочь!» Вы поворачиваетесь и начинаете убегать. И собака станет очень храброй. Если собака находится в достаточно хорошей форме, она станет чертовски храброй, а затем она внезапно подумает: «Вы знаете, возможно, я причинила ему боль». Она подойдет к вам и начнет лизать вашу руку, она будет смотреть на вас очень обеспокоенно.

And that line and from there on down is succumb. And you see this marked on those pieces of paper which you're holding in your hand — survive and succumb. What is above that line? A tolerance for thereness and communication. What is below that line? — an intolerance for thereness and communication. So you could say that to change the state of any being, whether to increase his intelligence or improve his personality, it would be necessary to improve his consideration, to improve his tolerance of the presence and existence of other things and himself, and to improve his tolerance of communication — so that we would have an improvement of consideration as the common denominator of the ascent to higher levels of ability.

Это самый грязный трюк, который вы можете проделать с ребенком. Цикл действия, через который проходит ребенок в такой ситуации, весьма интересен. Вот вас дубасит ребенок, понимаете... нормальное поведение для ребенка: он колотит вас так или эдак... и вдруг вы говорите: «Отойди! Мне больно! Не надо! Сейчас же перестань, мне больно!» Ребенок посмотрит на вас, вероятно, он подойдет к вам и посмотрит на вас, он поцелует это место, чтобы оно перестало болеть... ребенок обеспокоен. Вы резко опустили его по Шкале тонов до тона задабривания и беспокойства по поводу того, что он причинил боль другому человеку. Вот только вы не чувствовали никакой боли. Теперь вы видите, куда я клоню? Вы можете это сделать. Вы можете сделать это с кем угодно. И вы не чувствуете никакой боли.

It's quite important for an auditor, somebody studying Scientology, to recognize those fundamentals because there are no more fundamental fundamentals in terms of practice or technique than these things. There are more fundamental data, such as the exact definition and characteristics of the human spirit, the thetan. There is a more fundamental material in the Axioms which trace the exact considerations which an individual has agreed upon and by which he is living to his detriment.

Интересно, существует ли хоть какая-то боль где бы то ни было? Что ж, боли не существует, если только вы не стремитесь кого-то убедить. Так вот, давайте возьмем этот механизм, давайте очень внимательно рассмотрим этот механизм и пусть этот ребенок... это маленький отпетый хулиган; он жил на Парк-авеню. [Смех.] И вот этот маленький совершенно отпетый хулиган подходит к вам и говорит: «Ньярррх, ты, маменькин сынок», – и так далее, и затем он размахивается и бьет вас. И вы говорите:

Now, we see this as a background of agreements. But as a background of practice, as a background of application, thereness and communication are the keys. And the keys which open all doors are simply thereness and communication.

«Ой! Не делай этого! Эй ты, ты сделал мне больно. Прекрати сейчас же!» А он в ответ:

So we have, then, on this pyramid — we have the survival band, and we could say a person is surviving when he could tolerate thereness and communication. We could say to some degree or another he is succumbing when he can no longer tolerate thereness and communication. Now, I won't bother to go into the exact thereness and communication characteristics of control since I don't think it is necessary to. When you start to control something, you have to locate it. And to continue control of it, you have to stop to some degree its communications and yet continue your own, making an imbalance of communication — to the unhappy state — the unhappy state of a jealous man who wishes to continue to communicate with his wife and desires no other man anywhere in the world to communicate with her.

«Ха-ха!», – понимаете, и, бац, бац, бьет вас опять. Между прочим, если человек довольно сильно застрял, если он довольно сильно аберрирован, он будет настойчиво продолжать все это, он будет колотить вас и так далее и... [вздох] Знаете, что вам нужно сделать в такой ситуации? Вам, вероятно, пришлось бы показать ему, что у вас из руки течет кровь... скажите: «Смотри. Вот что ты сделал». И этот ребенок подумает:

Looks to me like that's one channel of communication open and one billion channels closed. And eventually he will neither know, recognize, sense or experience any pleasure from his wife. She will disappear as far as he's concerned. You know people get into a state finally where people will simply occlude — they have tried to cut communication to them so many times that they'll see other people on the street and they can recognize their features very clearly, but the person that they've tried to cut communications about consistently starts to get blurry. That's seldom noticed; but you do notice it on a hearing basis. Somebody whose communications have been cut consistently — that is to say, who has had communications cut by somebody else — the somebody else will eventually not hear or pay attention to that person. You know, Mr. A has cut communications to his wife so consistently and so continually that at last he's out of communication with her, and she says, "Dear, do you want coffee or tea for dinner? Dear, do you want coffee or tea for dinner?"

«Ну и ну! На самом деле я не хотел его уничтожать». Понимаете, теперь он убежден.

"Nuh?"

Проблема заключается вот в чем: какое количество энергии или массы необходимо, чтобы убедить человека? Какое количество боли необходимо, чтобы убедить кого-то, что вам была причинена боль? Какое количество боли вам необходимо включить, чтобы убедить какого-нибудь чертового стервеца? Сколько опухолей и уродливых деформаций тела вы должны продемонстрировать, чтобы убедить этого человека, что он должен опуститься по Шкале тонов и стать хорошим? Мы сейчас говорим о том же самом механизме?

Now, how does that condition come about? It comes about through Mr. A's desire to cut her communication lines, one way or the other. Either cut them with the family or ex-boyfriends or his business associates, somebody. There is cut communication going on there all the time and eventually, because the individual's trying to keep one line open and all others closed, he eventually goes deaf himself on the subject. We can notice this quite easily. It's less apparent to us that it also happens in the field of sight.

Хорошо, вот одно интересное явление. Вот этот человек, он сражается и у него в руках копье, он делает выпад вперед и мы говорим: «Ой! Эй! Это опасно! Не надо!» – и так далее. И он отступает... поскольку ему платит за это какое-то правительство... он снова делает выпад вперед этим копьем. Что ж, если мы просто позволим ему подойти и слегка ранить нас, то он, вероятно, остановится. Но если это не сработает, то следующий... понимаете, нет вообще никаких причин, по которым мы должны – быть неточными, нет никаких причин, по которым нас не должны были бы просто проткнуть насквозь с самого начала. Мы можем проявить такую вот точность, так же как мы можем быть точными, протыкая людей. Хорошо. В следующий раз, когда этот человек сделает выпад вперед, нам придется получить несколько более серьезное ранение. И в конце концов, когда мы уже лежим в куче тел, а кругом лужи крови, разбитые доспехи, этот парень говорит: «Ха-ха! Бедняга. Что ж, он был достойным противником», – и он уходит. Что для этого потребовалось? Потребовалось почти полное уничтожение мокапа, чтобы убедить этого человека в том, что он причинил вред, что он поступил неправильно; и это смерть.

But it also does happen in the field of sight. His wife buys a new dress. She looks gorgeous. Everybody tells her so. Two months later her husband says to her, "Where'd you get the dress?" Now, there is control — individual trying to keep one line open and another line shut or trying to change lines.

Таким образом, после того как с человеком происходит ряд инцидентов того или иного рода, он в конце концов осознает вот что: единственный способ, при помощи которого он может убедить других людей, что они должны относиться к нему немного лучше... поскольку он, похоже, не может приказать им это, держа меч в своих руках, он вкладывает меч в руки других людей и умирает; таким образом мы получаем этот замечательный механизм, который называется «смерть». Вот как можно действительно свести с кем-то счеты.

And one of the more obsessive things that can happen in communication is the effort to continue to change communication. Somebody says, "Beans" to you, and you say, "Doughnuts" — that's what he said.

Спросите как-нибудь пятилетнего ребенка:

And he says, "No, beans."

• Ты когда-нибудь хотел быть мертвым? Ты когда-нибудь хотел быть мертвым?

"Oh, I've got you now — I've got you now — coffee cups."

What's happening here is we're getting a refusal to duplicate — a resistance towards a duplication — and we're getting an obsessive change. Now, control itself consists of start, stop and change. Start, stop and change of thereness — presence, location or even form — thereness; or start, stop and change of communication. And when you think of control, just think of start, stop and change by energy and you have the more — well, the Scientological definition of control, whatever else it might mean, because it works that way.

Подойдите к какой-нибудь семи-или восьмилетней девочке... совершенно невозможно – я уверен – найти где бы то ни было ребенка, который находился бы в достаточно хорошем состоянии и который не смог бы перечислить вам с десяток подобных случаев. Вот эта девочка лежит в гробу, кругом цветы... вот тогда бы они узнали! Это убедило бы их, что они должны были относиться к ней лучше! Они все должны были относиться к ней лучше... или к нему.

Right out of this, we get a process. We could say to somebody, "Now, what would you like to have changed?"

Вы можете попросить какого-нибудь ребенка, чтобы он снова и снова повторял:

And the individual says, "Oh, my!" and maybe turns on some terrific automaticity and just sits there and says that and that and that and that and that, you know.

«Они должны были относиться ко мне лучше». Просто эту фразу; вы просто просите его, чтобы он повторял это снова и снова, при этом вы ему ничего не объясняете и больше ничего ему не говорите... и что же произойдет? [Шмыг.] Он начнет плакать. Запросто. Он уже загнал себя на полметра в могилу, просто повторяя эту фразу: «Они должны были относиться ко мне лучше».

And after this is sort of run down — you've said okay to each one of these — you then say, "Well, what would you like to have remain unchanged?" "My case."

Так вот, допустим, мы собираемся работать с какой-нибудь хронической соматикой: с какой-нибудь тупой болью, с какой-нибудь острой болью, или с ощущением, или с какой-нибудь уродливой деформацией тела, с каким-нибудь состоянием, имеющимся у человека, или же с каким-нибудь состоянием, присутствующим в его жизни. Мы собираемся работать с любым из этих факторов... с хроническим состоянием... и мы обнаружим, что если мы попросим человека снова и снова повторять: «Они должны были относиться ко мне лучше», это состояние начнет включаться все сильнее, сильнее и сильнее. Если мы работаем всего лишь с тем обстоятельством, что человек не может заработать себе на жизнь или с чем-то вроде этого, то такое положение дел усугубится. Понимаете, этот человек станет еще беднее. Если мы попытаемся помочь ему справиться с переломом ноги или с чем-то в этом роде, то его нога начнет болеть и у него начнутся осложнения. Мы в этом не сомневаемся.

And we could simply ask these two questions over and over: "What would you like to have changed? What would you like to have remain unchanged?" And we would get a remarkable alteration — some old-time Dianeticist had better perk up his ears right here — in the person's position on the time track. This is the fastest method I know of to change the position of a person on a time track: "What do you want changed? What do you want unchanged? What do you want changed? What do you want unchanged?"

Здесь дух оказывает воздействие на тело, здесь тэтан контролирует анатомию и управляет машинами. Вот что доказывает, убеждает, способно убедить. И когда индивидууму не удается добиться цели при помощи идей, он делает эти идеи плотными, и мы получаем массу.

Why? Because time is change.

Что такое масса? Масса – это идея, с помощью которой индивидуум не смог добиться своей цели. Она изменялась много раз, и бог ты мой, она продолжает существовать! И если вы хотите, чтобы она продолжала существовать еще, повертите ею еще.

The change of position of particles in space is time and when we agree upon a uniform rate of change, we have physical universe time. And when we process directly at change and unchange, we process directly at time. It's just as easy as that.

Так вот, на Шкале тонов на самом деле существует два уровня. Выше 2,0 – это выживание. Ниже 2,0 – это гибель. Иначе говоря выше этой искусственной произвольно выбранной цифры 2,0 цель индивидуума – это выживать. Понимаете, это выживание... вот здесь. Но ниже этого уровня... и пожалуйста, уясните этот факт, пожалуйста, поскольку это в огромной степени облегчает жизнь одитору... ниже этого уровня цель индивидуума – это погибнуть. Так вот, цель можно выразить в процентах. Иначе говоря, кто-то на 70 процентов хочет погибнуть, а на 30 процентов хочет выживать; таким образом, человек оказывается в очень противоречивом умонастроении... как мы могли бы назвать это в разговорной речи – умонастроение. (Я не знаю, что такое умонастроение. Можно назвать это «комбинацией идей», это было бы гораздо точнее.) Хорошо. Итак, этот человек на столько-то процентов хочет погибнуть и на столько-то процентов хочет выживать.

So, looking at that piece of paper you have in your hands, you see there the — right there at that point we have, I think, on that piece of paper, Start, Stop and Change, don't we? Stop is the bottom, Start is the top, Change is the middle. You see where that is there, hm? Well now, those three things together mean control. And we could write superimposed over those three lines — Start, Change and Stop — we could write in lighter letters "Control," because that is the mechanism of control. It's a very important button. The reason I'm talking about that button in relationship to this chart is because the only reason people do not exteriorize is because they are upset on the subject of control. And that is the basic primary reason they don't exteriorize.

Теперь мы опускаемся по Шкале тонов и обнаруживаем, что этот человек на 90 процентов хочет погибнуть, а на 10 процентов хочет выживать. Что ж, тут уже почти не остается противоречия. Одна из первых вещей, о которых подумает этот парень, когда он думает о себе, это то, как ему убить самого себя... если он сможет подумать о себе, находясь на этом уровне. Если он подумает о вас, то он, пожалуй, подумает, как ему убить вас. И мы получаем диапазоны, соответствующие преступникам... весьма интересное проявление. Когда человеку не удается убедить общество в том, что он представляет собой ценность, он может начать двигаться по нисходящей спирали, опускаться на уровни, соответствующие гибели, где необходимо убийство или смерть, как единственное достаточно веское доказательство... преступность. Он не может иметь, поэтому он должен воровать, это скрытое обладание. Воровство – это просто скрытое обладание. И он должен кромсать на куски, превращать в ничто, уничтожать, избивать всех вокруг. Он не может позволить себе хорошо относиться к этим людям. Почему он не может? Что ж, он знает, что лучше всего для любого человека – погибнуть.

But let us say that they cannot face straight up to the idea of control, then we have to go south from this very important button and go on down and find out what we've got earlier than that. And we have "responsibility as blame," which is marked on your chart there simply as Responsibility. And that is a lower button. A person believes that to be responsible for anything would be to be blamed for something. If he's responsible for a communication, giving one or receiving one, or responsible for a thereness of any kind, he believes he's in for it. So therefore he wants no responsibility. Yet in an obsessive and unknowing fashion he is actually controlling this thing, and yet he's not even responsible for it; it's a fantastic condition. And yet the spirit gets into that kind of a condition with the greatest of ease! You see what happens?

То же самое вы можете наблюдать, когда проводите человеку какой-нибудь процесс на воспроизведение, а потом заставляете его провести этот процесс на какой-нибудь части его тела, например на ухе. Понимаете? «А теперь получите идею о целях вашего уха». Понимаете? «Каковы цели вашего уха?», – понимаете, и вы продолжаете в таком духе. Первое, с чем вы при этом столкнетесь... вот одна из первых вещей, с которыми вы столкнетесь: «Ух ты, пусть все будут ушами!» Вот что думает это ухо, понимаете: – Каждый должен быть ухом!» Большой палец ноги думает: «Каждый должен быть большим пальцем ноги!» Точно так же и этот человек думает: «Каждый должен быть мертвым». И мы получаем эту замечательную философию, это великолепное украшение мышления всего человечества – «Воля и представление», – созданное парнем по имени Шпопенгауэр, который, исходя из величия своей немецкой мудрости и умозаключения о доведении до абсурда, решил, что человечеству будет лучше всего, если все и вся немедленно все бросят и остановятся на месте, и это будет конец! И это самое лучшее [щелчок], что можно сделать!

Now that whole chart is a scale of knowingness versus unknowingness. If anybody really knew what he was doing anyplace on that chart, he would be free and clear at that level. Now, he may be doing a great many of the upper-scale things on an obsessive, compulsive or hidden basis — in other words, he's going on doing these things but he doesn't know he's doing them. So this chart also has this connotation: One has to know where he is on it. It's not what one is doing on it, it's what one knows about on it. He knows he's doing this. And when he knows that he, to a marked degree, recovers his ability to do it and so it no longer troubles him. So he could be controlling something and be down at the level of responsibility. See, he was obsessively, unknowingly controlling something. Well, his knowingness is one step below what he's doing.

Но это все же более высокий тон, чем у Гитлера, который говорит: «Так вот, ну-ка посмотрим, самый лучший для немцев способ жить – это всех убить». Ведь эта вселенная устроена так, что если индивидуум начинает всех убивать, он умирает сам. Существует возмездие. Оно карает быстро и в полном соответствии с тем, что этот индивидуум делает.

He's merely resisting. He knows — he knows very articulately — that he doesn't want to be responsible for things. This he knows. He knows he's doing this. He knows he doesn't want to be to blame. Yet he is — you know, sort of with his left hand in back of his right hand, you know — he's sort of controlling things, somehow or another, but he's not letting himself in on it. But he is letting himself in on the fact that he doesn't like responsibility. Somebody comes along and says to him: "Well now, we're going to put you in charge of this whole service station."

Если человек думает, что он может быть счастлив, не делая счастливыми тех, кто его окружает, он сумасшедший. Прошу прощения, это технический термин из области психиатрии. Он целиком и полностью является собственностью психиатрии. Но этот парень все равно сумасшедший.

And he says, "Nnnyyrrrow! No, I just want to stand here and put the gas in the cars. The county tax problem and the people coming up and ... No, huh-uh!"

Таким образом, тут мы наблюдаем нечто весьма странное: существует взаимодействие между одним человеческим существом и другим человеческим существом, и чтобы вообще могло существовать хоть какое-то общение, это взаимодействие должно подчиняться определенному шаблону, в отношении которого было достигнуто согласие. Если мы хотим продолжать хоть какое-то общение или действовать совместно с теми, кто нас окружает, то мы оказываемся под действием всех законов, правил, а также последствий общения. А если мы не чувствуем, что мы достаточно сильны, достаточно мудры, достаточно компетентны и способны, чтобы справляться со всем этим, то нам вообще не нужно жить среди людей, нам нужно найти себе какую-нибудь славную маленькую пещерку в Атласских горах или где-нибудь еще и жить там, питаясь козьим молоком.

"I don't want that much communication" is what he's saying. But he knows this, see. He knows he doesn't want the responsibility. What he doesn't know is that he is obsessively controlling in several directions. So, he's at a state of unknowingness about control. He won't exteriorize.

Так вот, индивидуум неизбежно придет к выводу, что он не сможет поддерживать общение... он неизбежно придет к выводу, что для него будет невозможно продолжать общаться со всеми этими людьми... если он сам считает, что все или, по крайней мере, многие должны умереть. Так вот, вы следите за мыслью? Если индивидуум вынужден найти себе клетку или пещеру, значит, он уже пришел к выводу, что все остальные должны умереть. Почему? Да потому, что, когда он разговаривает с людьми, у него возникает своего рода ощущение умирания, а это сразу же указывает вам на то, какое намерение он вкладывает в свое общение. Если он сам испытывает умирание, когда разговаривает с людьми, значит, он сам не желает ничего хорошего тем людям, которые его окружают. Как раз наоборот: если его отпустить, если дать ему немного свободы, то он как следует наточит меч и возьмется за дело.

Now, he'd be in pretty good shape, though. He knows exactly where he stands on responsibility. He's going to be a private for the rest of his life. Or obsessively the other way, he's going to run everything for the rest of his life. Both obsessive on responsibility. He knows this, however. He knows he's doing this. He knows — this is quite articulate. But he doesn't know he's controlling things and he won't exteriorize. But that fellow's in good shape.

Именно из-за такого индивидуума и из-за необходимости сдерживать его, возникает то, что известно нам как полиция... которая в разумном, душевно здоровом обществе приносит примерно столько же пользы, сколько бубонная чума. И тем не менее нас учат, что если бы в обществе не было полиции, то всех бы убили. Что ж, это свидетельствует об огромном доверии тем, кто нас окружает, не так ли? Чье это умозаключение? Это должно быть умозаключением того, чьи намерение и цель – убить всех, чтобы они знали. Следовательно, идея о том, что кого-то необходимо ограничивать, идея о том, что кого-то нужно сдерживать, что нужны барьеры, что кого-то нужно остановить и сломить, – эта идея должна неизбежно исходить от тех, кого нужно сдерживать и ограничивать.

Let's go a little bit lower and let's get to a level where a great many people reside. They know they can or cannot own and they know about ownership. Their level of knowingness about ownership is very good. They know how you own things. You go down, you put some money down and somebody issues you a deed of title and you drive it off. And that's how you own something. You go down and you buy a license at the license bureau and marry the girl and you own something else — or you persuade him to go down and then you own something else. Meantime saying, of course, that you had nothing to do with it.

Ощущение того, что общество вас терзает, не является чем-то неестественным. Но когда это ощущение приводит человека к выводу, что для того, чтобы выживать, ему не остается ничего другого, кроме как терзать всех и вся, тогда он оказывается потерян для себя и для всех остальных и ему следует найти себе такую пещеру.

Now, this level is not a lightly unimportant level. The level of ownership as represented on that chart right there contains the clue and the key — and Dianeticists again sharpen up your ears — of engram erasure (snap) like that. It's right there on that Ownership button. Just as the analyst with his large concern about guilt lived in the band of responsibility — guilt, he had guilt feelings and so forth; that belongs in responsibility. Guilt of blame — other such things. But this "ownership" is apparently so innocent that I never suspected until I suddenly fell across it with a crash that it contains as a button and a level, the guide and key to the erasure of any and all engrams, locks, secondaries or bodies. You heard me, bodies — the erasure of. There's many a preclear who was run in Dianetics, who was not there to erase engrams but to erase his body if he could.

Это отрицательные моменты, связанные с общением. Теоретически индивидуум сам по себе, в отсутствии пространства, в отсутствии энергии и материи, мог бы выживать в состоянии, при котором отсутствует время и которое может существовать бесконечно. Разве это не парадокс? Теоретически это возможно. Теоретически индивидуум мог бы находиться в таком состоянии, при котором у него не было бы желания участвовать в каком бы то ни было общении, при котором он не хотел бы участвовать в совместных действиях, при котором ему не нужно было бы ничего этого и он даже не знал бы о существовании всего этого. Теоретически такое состояние может существовать.

Now, what is an engram? It's a mental image picture containing pain and unconsciousness. And it's pretty darn hard to reach down to the large depths and the deep depths of unconsciousness that some of these pictures contain. A person has a painful experience, something takes a picture of it and then he has that picture. And Dianetics was a science devoted to the eradication of such pictures and their control, so as to bring about a better physical and mental condition. We found practically anything and everything you wanted to find in these pictures. There's only one trouble with Dianetics — it took a long time. And there was only one criticism that could have been leveled at it — it was too mechanistic!

Но если имеет место общение, у нас прежде всего должно быть два терминала... Даже если человек разговаривает сам с собой, он все равно должен сказать, что часть его самого является кем-то другим. Таким образом, речь идет о состоянии, при котором существует два терминала. И как только у нас появляется такое состояние, при котором существует два терминала и имеет место общение, начинает создаваться какая-то вселенная. И если создание этой вселенной продолжается и доходит до того, что общение, похоже, становится невыносимо болезненным для большинства ее обитателей, то кому-то следует воспринять эту вселенную «как-есть».

All right. Here was this thing called an engram. And in the many years which have proceeded since the release of Dianetics: The Modern Science of Mental Health, article after article has appeared in the more popular medical publications, such as the Reader's Digest (audience laughter), which talk about birth traumas and so on. Well now, actually this was a Freudian idea — basically a Freudian idea — but Freud never got, to be colloquial, the "put-together" of the brain, mind and picture. See, he never got this. But he did understand that there was something like a memory of the womb and of birth and although he had no method of reaching it, he said that there was some sort of an idea connected with this because he had this as an obvious observation. He'd go into asylums and things like that and he'd see patients curled up in the prenatal position, and he couldn't help but assume that they had some, at least, memory of the womb. And he talked about their desire to return to it and so forth. There was no desire connected with it. It was simply a picture appeared and says, "There you are." And the picture had greater reality than the environment and so we had an insane person suddenly curl up in a prenatal position.

Здесь мы имеем состояние, при котором единственной панацеей... единственной панацеей в том, что касается механической стороны дела... единственной панацеей от пространства и энергии, материи и времени является общение. Это единственный целительный элемент, который позволяет надежно изменить, преобразовать и ликвидировать, без каких-либо негативных последствий, пространство, энергию и материю.

Now actually, a Dianetic Auditor in the old days could put any preclear, no matter how sane, through the same positions and attitudes as you'd find in insane asylums. In other words, he could turn on and off insanity practically at will. This was a very interesting thing because a person stopped being afraid of these things happening to him, so he couldn't possibly go insane because of them. The only way a person could go insane is when he is assaulted by some unknown force which suddenly engulfs him to his detriment and terror. And when the force ceases to be unknown and becomes knowable and handleable by the person, well, he says, "So what? So I know about that. So my head feels like it's blowing off. Ha! Engram." This is his attitude. Very close in to truth.

Что происходит с человеком, который избегает общения? В какого рода черное стекло превращается его банк? Что происходит с индивидуумом, который говорит... который уже принял общение, вступил в общение... и теперь говорит: «Общение – от него я чувствую себя плохо. Мне оно не нравится. Оно слишком болезненно, чтобы говорить. Оно слишком ужасно, чтобы задумываться об этом. Я должен воздвигнуть барьеры вот здесь, и посадить секретарей вот сюда, и обрезать телефонные кабели вот тут, и разорвать всю почту вот здесь». Этот человек уже на пути. Куда? Что ж, во-первых, он на пути к тому, чтобы начать думать, будто все люди преследуют его, и в то же время – к выводу о том, что он должен преследовать всех. Иначе говоря, это человек с Уолл-стрит.

Now, these mental image pictures and the study of these mental image pictures made up the bulk of Dianetics. Of course, there was a lot of philosophy back of Dianetics — a lot of put-together, you might say, connected with it — which was useful and beneficial. There was an organization of knowledge and philosophy back of Dianetics which made Scientology possible.

Так вот, такое состояние не является очень уж опасным. Но вот мы опускаемся по Шкале тонов на четыре-пять гармоник ниже, и оказываемся в состоянии, которое действительно является очень интересным. Мы оказываемся на уровне, на котором находится политик-фашист, преступник, сумасшедший, психиатр. Мы оказываемся на уровне людей, которым необходимо яростно использовать массу, чтобы что-то доказать кому бы то ни было.

All right. Where we had these image pictures and wherever we had these image pictures, we had misownership. Incorrect ownership alone could throw into restimulation an engram, a secondary or a lock. You had to misown the picture before it could become solid or effective. And the moment that you correctly owned it, that you assigned its ownership to the correct thing, the thing that had made it — the moment you did this accurately, you had no picture — bang! Think of it. Nine, twenty-five, fifty hours on a birth. That's a Dianetic Auditor. He'd get rid of it — he'd grind it out, chew it up, put the preclear in control of it one way or the other. But that little button that you have there on that slip of paper — Ownership Processing — goes click, click, click, brrrrrt! That was birth running out.

Китайцам это очень хорошо известно. Когда-то давно мне рассказали одну небольшую историю о китайцах. Двое кули, двое ребят-рикшей тащили по улице свои коляски, затем они бросили их и начали: «Нии-чонги-тонкио-аламн-гуньон» – и... они кричали друг на друга. Там был один американец со своим китайским другом, он смотрел, как этот диалог все продолжался, продолжался и продолжался. В конце концов он повернулся к своему китайскому другу и спросил его:

So, we're getting someplace and I do have something to tell you, don't I? Quite an interesting thing. You know, the original thesis was written here in Washington. Don't know if you knew that or not. It was written right here in Washington. I used to live down at 1902 R Street — basement apartment. And worked quite a bit on this material. I didn't do any research as such in Washington. I had already worked on patients and people elsewhere. What I was doing here, when I got back here, was adding up and squaring around a tremendous amount of accumulated data trying to find out where it fitted. And the conclusions about engrams and dramatizations and the actions of these engrams were reached down there at 1902 R Street, Northwest.

• Эй, в чем дело с этими ребятами? Почему бы им не подраться?

Now, it was very remarkable for the object which was doing the miscommunication to be isolated. That was remarkable for that to happen — the exact thing which was enforcing these pains and ideas on the person to be isolated. That was quite something. All right. A method by which it could be erased was something else, and I knew that the picture was at fault, and what was about it, but how to handle and get rid of that picture? And we did quite a bit of work on that, an enormous percentage of it very successful work.

And here at a time when we don't even need the information anymore — clear up here in 1955 — we have that button on that piece of paper which you hold in your hand. And the way you use that button is simply this: "Get the idea . . . Oh, you got a picture? All right." We have several ways of getting rid of pictures, by the way. We know enough now to get rid of them and get them back. The preclear sometimes loves them. Say, "All right. You got a picture? All right. Get the idea that you own it, that your body owns it, that your body's machinery owns it, that your machinery owns it, that your mother owns it, that your father owns it, the doctor owns it, you own it, your body owns it."

Таким образом, мы имеем дело с таким вот интересным явлением. Мы имеем дело с таким вот интересным явлением: у нас есть идея, которая является самодостаточной; затем у нас есть идея, которая должна быть подкреплена некоторым количеством пространства, некоторым количеством энергии и некоторым количеством массы; затем у нас есть идея, которая должна быть подкреплена большим количеством энергии, большим количеством пространства и большим количеством массы; а затем у нас есть идея, которая является настолько опасной и настолько слабой, что ее приходится подкреплять мыслезаключением о том, что пространство, энергия и масса

And he says, "What picture?" Remarkable! Somewhere along the line you got the right owner!

– это что-то плохое, и вы будете наказаны!

Now, if you'd gotten the wrong owner too long and said, "Now listen, you understand that picture's really yours. You really made that picture." Now, what do you mean by you? You mean a spirit, that's what it means! And this is why all of this has become so pointed and so necessary to understand. When we say you, we mean a spirit, because Ownership Processing on the most casual preclear doesn't work unless you understand that a person is a thetan.

Когда кто-то начинает говорить вам, как там у них все плохо, и что вас всех порубят на куски, что вас нарежут дольками, что с вами будут происходить ужасные вещи, вас посадят в тюрьму на 126 лет, а в тюрьмах просто ужас, что творится, и так далее, – когда какой-нибудь парень начинает высказываться в таком духе, он тем самым признается вам, что у него больше не осталось идей. Определенно, у него не осталось действенных идей... определенно, не осталось действенных идей.

We say, "Oh, you — this birth. All right. Now, all right. Now, you've got birth there — doctor keeps dropping those drops in your eyes. All right. You keep seeing this all the time. Well, fine, fine. Now, you know you own that picture. Well, just get the idea now that you own the picture. That's fine. Now, all right. Now, let's get the idea that you own the picture. That you did it; that you own it." The eyedropper and the drops and the doctor and the walls of the delivery room will get solid enough to do 8-C on. It's a misownership, and we get solidity by misownership. Anything that is persisting as space and mass must therefore, perforce be misowned. If you get the right owner, it's gone. And that is the primary lie.

Так вот, люди довольно легко попадают в такое состояние. Они думают, что пространство, энергия и масса являются важной движущей силой и что в мире не существует более важной движущей силы, чем пространство, энергия и масса. И они думают, что все это... что это просто замечательные вещи. И в то же время они думают, что время это величайший целитель.

And so we take a look at this engram bank. This fellow has birth and eight accidents and the death of his father and his mother and his grandmother and his grandfather and his cousins and his aunts and all of his shipmates. And we take a look at this engram bank with its tonsillectomies and everything else in it, and we used to say, "Well, five hundred hours, I guess." You wouldn't do that today. You'd say, "All right. Now, what's happened to you in your life?"

Время – это не великий целитель; это великий шарлатан. Поскольку время, масса, энергия и пространство не существуют независимо от постулатов жизни. Мы смотрим всего лишь на еще один набор постулатов, которые преподнесены нам в силу настойчивой необходимости убедить нас.

The fellow says, "Well, I don't know. I had some bad times, grandfather died."

Таким образом, мы имеем дело с проблемой, когда смотрим на человеческое существо. Мы имеем дело с проблемой. Это человеческое существо оказалось в интересном положении: оно верит, что не может никого убедить в том, что оно присутствует, если только оно не предъявит тела. Единственный способ убедить кого-то в том, что вы присутствуете, это предъявить им тело. Так вот, разве это не интересно? Задумайтесь об этом на минутку. Это начнет казаться вам полнейшей нелепостью. Единственный способ убедить кого-то в том, что вы присутствуете или что вы кем-то являетесь, это предъявить тело. Мы показываем людям тело, это их убеждает. Оно стоит в пространстве, оно перемещается, используя энергию, оно является массой... и благодаря этому люди знают, что вы существуете.

And you'd say, "Okay. Now, do you have a picture of that?"

Если кому-то из вас трудно представить, как, черт возьми, люди могут узнать, что вы присутствуете, если только вы действительно не предъявите им тела, осознайте такую вот интересную вещь: вы, должно быть, пытаетесь не допустить, чтобы вас обнаружили.

"Well yes, as a matter of fact I have a sort of a black hazy thing out here every time I think of my grandfather."

Задумайтесь об этом на минутку. Если вы считаете, что единственный способ сделать так, чтобы кто-то знал, что вы присутствуете, это предъявить ему тело, то вы помещаете вот сюда что-то вместо самого себя и говорите: «Эй, тцк, тцк, тцк. Это я. Ха-ха!» Славная шутка! Все говорят: «Как дела, мистер Джонс?» – и так далее. И если Джонс находится вот здесь вверху и не делает ничего, чтобы о нем узнали, то, должно быть, он все-таки убежден, что его не должны обнаружить; он убежден, что если его обнаружат, то с ним что-то случится, и здесь мы имеем дело с вершиной аберрации, это наивысший уровень аберрации: «Если меня обнаружат, мне это как-то повредит. Есть что-то несколько неправильное в том, чтобы быть обнаруженным».

"All right. Now, let's discover who owns this thing. Now, you get the idea that you own it" — you see a thetan makes pictures too; they're of a different kind. There might be eight or nine of these engrams, all made by different things. "All right. Get the idea your machines own it, your body owns it. All right, that's fine. Now, get the idea that pictures own it, the reactive bank owns it, that you own it, that your grandfather owns it, your grandmother owns it, your childhood home owns it."

«Есть что-то несколько неправильное в том, чтобы что-то обнаруживать» – это кейс «черная пятерка». И не просто что-то несколько неправильное: «Я не должен ничего обнаруживать, это уж точно. Я абсолютно ничего не должен обнаруживать. Если я буду смотреть, я могу что-то увидеть, а если я что-то увижу, ууууу!» Но вот что забавно: это «ууууу!» не подкреплено вообще никакими доводами, никакими обоснованиями, это просто «ууууу»!

Fellow's waiting for the fireworks. You know and I know that on grandfather's death, who was the closest ally the fellow had, there's a tremendous grief charge. Where's the grief? Pfff.' And it never affects the fellow again. Where did it go? Well, it could only affect him to the degree that it was misowned. He would only cry if he had the complete misownership of the picture of Grandfather's death. And if you kept working at him, making him misown this picture — in other words, say this: "Get the idea that you created it. All right. Get the idea you created it. Now, all right. Now get the idea your grandmother created it. Now you created it. And your grandmother created it. And..."

Так вот, вы можете принять эту идею о том, что страх быть обнаруженным, или нежелание быть обнаруженным, или даже огромное желание быть обнаруженным, как в случае с человеком, который выставляет себя напоказ, или эксгибиционистом (и у нас появилось множество таких людей после того, как Фрейд их придумал)... должно быть, в этом есть некоторая доля истины, поскольку применение всего этого к духу человека (при условии, что он сотрудничает) позволяет добиться значительных изменений в его поведении, в его интеллекте, в его способностях, в его восприятиях и в его желании быть воспринятым. А если, используя эти факторы, мы можем добиться значительных изменений в идеях человека, в его личности, если мы можем сделать его лучше, сделать его более свободным, то мне кажется, что мы, должно быть, имеем дело с чем-то близким к истине. Это необязательно верно, что мы имеем дело с самой истиной, речь идет просто о действенности.

"Sniff, sniff, sniff, sniff"

Истина – это очень интересная штука, поскольку единственный способ получить какое бы то ни было продолжение существования, единственный способ получить продолжение существования какой бы то ни было формы, или энергии, или массы – это изменить истину. Только если мы искажаем истину, мы получаем продолжение существования. Это невероятно, но это совершенно верно.

"Now, get the idea you created it."

И какой-нибудь пессимист подумает... он подумает: «Вы хотите сказать, что все, на что я смотрю, содержит в себе ложь?» Что ж, если вы хотите выразить это в такой вот грубой форме, то да. Если ложь можно определить, как искажение истины или отход от самой истинной истины, которая вам известна, то это совершенно верно. Этот пол существует потому, что он является чертовской ложью. Но человек может легко привыкнуть ко всей этой лжи. Только когда индивидуум начинает беспокоиться по поводу этой лжи, когда он сильно расстраивается из-за этой лжи, только тогда то, что состоит из лжи, выходит из-под его контроля.

"(crying) Huh, huh."

Но это не дает права кому бы то ни было вроде Гитлера только и делать, что лгать. Если кто-то только и делает, что лжет, то он тоже создаст для всего состояние «как-есть». Он вызовет такое продолжение существования лжи, что у него не останется никакой истины. У вас всегда должна оставаться какая-то толика истины: поскольку именно искажение истины дает нам продолжение существования, дает нам выживание. Мы должны искажать или постулировать заново истину. А если вы искажаете ложь и продолжаете искажать ложь, вы получаете нечто совершенно иное, поскольку в этом случае у вас нет первого постулата, за которым мог бы последовать второй. Всегда должна присутствовать какая-то доля истины, и только когда не остается никакой истины, дело кончается плохо и мы получаем ничто.

You see what you'd be doing? You'd be making him assign misownership to it and you would get the grief charge in full. In other words, the picture would become effective! So that Ownership Processing does the fantastic thing of just no effect, no picture. About the easiest slide-out you ever heard of.

Таким образом, те уроки, которые мы извлекаем сегодня в Саентологии, когда проводим процессинг, это очень, очень интересные уроки. Они позволяют нам перебросить мостик через некоторые из величайших философских головоломок, которые когда-либо задавал человек, и разрешить их. Что такое справедливость? Что такое правильно? Что такое неправильно? Какое поведение является хорошим? Какое поведение является плохим? Единственное, что вообще не так со многими людьми, что, по их мнению, с ними не так, так это то, что они не вполне могут понять, как все это должно быть. Они видят, что повсюду преуспевают скверные, порочные люди, преуспевают негодяи. Они видят это постоянно. Они видят нес несправедливость, продажные суды, они видят, что вероломство и лжесвидетельства повсюду вознаграждаются. И что-то внутри них говорит, что единственное, на что вообще может полагаться вся эта вселенная и каждый из нас, находящийся в ней, так это на истину. И как-то так получается, что истина – это порядочность, великодушие, щедрость, милосердие, доброта. Они понимают это, и тем не менее они видят, что вознаграждается лишь порочность. Они сталкиваются с такой головоломкой, и они просто говорят: «Вр-рр-рр-рр-рр! Мне это не нравится!»

Now, because an individual does not really object to thereness, he has to inject a certain amount of unknowing ownership — misownership — into his life. He has to say, "That's my car." Nah! You notice the car's still there. It's not his car either. He didn't make it.

Единственное, что с ними не так, это то, что они утратили так много своей собственной фундаментальной истины, что они уже не могут бороться с ложью. И единственное, что вы должны с ними сделать, так это позволить им обрести вновь какую-то часть их фундаментальной истины; позволить им увидеть, что порядочность, доброта, справедливость, милосердие, щедрость вознаграждаются; позволить им увидеть, что эти вещи являются основными; позволить им увидеть, что общение не является чем-то плохим, что это нечто хорошее; позволить им увидеть, что порядочность и честь существуют.

Now, we have two kinds of ownership then. We have the ownership which would evolve through a lie so as to get a persistence of the object so that you could control it. We've got an object and we can control it, see. Well, there's that kind of ownership and we're accustomed to that kind of ownership. Real, actual, truthful ownership is of a different category. You only own what you make. Only the maker of the object is its proprietor and owner. If you made the engram, you own it. But if you know you own it, you haven't got it. So that's why there has to be a lie over there in that wall for that wall to continue to exist.

Как вы можете позволить им увидеть это? Процессинг. Сегодня почти любой процессинг ведет человека в этом направлении.

Now, we have several outfits in earlier religions which used to go around and say, "Repent, repent, repent, take the blame, take the blame, be responsible, be responsible" — look right on your chart there. What would they drive these fellows down into, huh? They would hound them and beat them and say, "Guilt, guilt, guilt, blame, blame, blame! Ask somebody's forgiveness." And the fellow would sink right down into misownership and all of his engrams would go into restimulation and they had him trapped. That kind of thing, if you wanted to call it religion, would make you sick and has made people sick. Why? Because you've told somebody to take on himself the reason for the creation of all of his difficulties. You've said to him, "Now look, you take the blame and then you'll be free." No, it didn't work that way. You take the blame and it'll all get solid, because he made some things and other things around him made some things. You see this? There were different authorships of incidents.

Если вся истина, которая была у индивидуума, извращена, у него не остается ничего. Поскольку в основе единственной существующей действительности должна лежать какая-то доля истины. А затем, чтобы эта действительность продолжала существовать, она должна быть искажена. А когда мы искажаем то, что было искажено, а затем искажаем уже это искажение, мы оказываемся в паутине лжи, которая может поймать в ловушку кого угодно... и даже поймала в ловушку некоторые из лучших умов нескольких последних тысячелетий. Если вы этому не верите, почитайте некоторые из тех книг, что написаны философами. Почитайте трактат Платона о человеке. Если вам когда-либо доводилось читать что-то нелепое и непрактичное, так это оно и есть. Он достаточно далеко отошел от истины... даже Платон... так что решил, что человек сам по себе является довольно злобной тварью.

There are people right here right now that still, maybe, are grieving to some degree about some incident like a marital separation or the loss of a child or something like this, that find that persistent with them, who are saying to themselves, "If I just could admit that I really did it." Or, you know "I really realized to a large degree that it's my fault. (sigh)" And it doesn't go away. They're trying to accept the responsibility. They're trying to accept the blame for this incident and they didn't do it! Somebody else did.

Так вот, процессинг сегодня зависит не столько от изменения моральной природы индивидуума, сколько от восстановления его способности распознавать истину и быть ею.

Full responsibility contains the willingness to let somebody else be responsible, too.

Что же такое истина?

Now, any malcondition which is persisting is being misowned. It may be that the person did it and is saying somebody else did it and has a picture, then, which is misowned. He's saying, "I didn't run the car into the tree. I didn't run the car into the tree. The actuality is she was talking so much and so hard, she distracted me so much that the car ran into the tree and I didn't do it. I didn't do that." And they've got the accident right there all the time. They ran the car into the tree and they made the picture. Just like that. And they're shoving the blame off on somebody else so it persists. But equally they have other things which they're saying, "I did it. I was a nag, I was a bum, I should have lived better. I did it." And the thing's persisting. And they didn't do it. Their wife went bad or their husband left them from other causes than their own action and behavior. And this person is accepting all of the responsibility for some other person having done something terrible or dreadful and is feeling bad about it when the actuality is they had nothing to do with it!

Если вы хотите знать, что представляет собой истина для этой вселенной, то посмотрите на дефиницию статики и, боюсь, на ту довольно-таки узкую дорожку, которая представлена пятьюдесятью одной аксиомой в книге «Создание человеческих способностей». Эти аксиомы работают, поскольку они подводят индивидуума ближе к истине и уводят его гораздо дальше от катастрофы и лжи, чем что бы то ни было еще. Так что, должно быть, в эти аксиомы вплетена нить истины, поскольку, используя их, индивидуум вновь обретает истину.

Now similarly, the spirit says, "Look at all the trouble I've gotten this body into. Daaah!" And that body's gone down a genetic line and in this Ownership Processing you get a fantastically clear disentanglement of who is what and where and you just see it — the easiest, fastest thing you ever looked at. This thetan is saying, "Well I've made a bum out of this body. That's all there is to it. I made it sick. It must be because I want it to be sick that it is sick and it goes on being sick." The thetan didn't do it. He's saying he did it and it persists. Obviously, he didn't do it. That's all the evidence you need.

В чем заключается фундаментальная истина?

You audit him on Ownership Processing and you simply ask him this:

Фундаментальная истина заключается в том, что индивидуум может выживать без какого бы то ни было общения с теми, кто его окружает. Он может. Он может продолжать существовать так или иначе при помощи своих собственных постулатов. Он может. И у него не будет никаких игр... ни одной. У него не будет возможности повеселиться... вообще никакой. Но, возможно, это нормально. И эта истина заключается в том, что каждый индивидуум волен выбирать, куда он желает идти, волен делать то, что он предпочитает делать, и волен думать то, что он хочет думать.

"All right. Now, get the idea that you created all your difficulties, the body created all your difficulties, that you created all your difficulties."

Лишь когда его свобода выбора нарушается им самим и его соглашениями, мы получаем что-то плотное, мы получаем барьеры. И эти барьеры становятся тягостными и очень скверными только тогда, когда у индивидуума оказывается больше барьеров, чем истины.

And he says, "When I say I created all my difficulties, you know I get these great big heavy black masses around here."

Поэтому мы говорим преклиру, который не может как следует экстериоризироваться, что мы должны провести ему еще немного процессинга. Почему? Мы должны изменить его уровень истины, иначе говоря, мы должны сделать меньший акцент на этих барьерах и больший акцент на самом индивидууме. Следовательно, если мы проводим процессинг в отношении хронической соматики, если мы проводим процессинг в отношении тела, если мы проводим процессинг в отношении пространства, энергии и массы, то мы изменяем барьеры, а они продолжают существовать, лишь когда мы их изменяем. Таким образом, у нас остается одна область, в отношении которой следует проводить процессинг, и она гораздо более важна, чем область барьеров; мы должны проводить процессинг в отношении самой истины, которая находится в вас, истины, которая и есть вы, тэтан.

And you say, "Well, get the idea that your body did it."

И следовательно, тэтану можно проводить процессинг до бесконечности и это не вызовет продолжения существования каких-либо нежелательных состояний. Проведение ему процессинга не приводит к возникновению каких бы то ни было отрицательных моментов. Вы можете работать с его проблемами и изменять их, не вызывая появления каких-либо отрицательных моментов, и единственный отрицательный момент, связанный с одитингом, возникает лишь в том случае, если вы работаете с барьерами, поскольку тогда вы заставляете их продолжать существовать. И поэтому мы больше не проводим процессинг в отношении каких бы то ни было барьеров. Все, что мы делаем, так это, вероятно, приучаем индивидуума к идее о том, что кое-где, возможно, и существуют кое-какие барьеры, и что он может осознать это и при этом не умереть. И когда мы этого добились, мы можем продолжать проводить процессинг индивидууму.

"Yeah, they're lighter."

Поэтому, мы не имеем дела с науками, занимающимися лечением... поскольку в том, с чем мы работаем, то есть в тэтане, в духе человека, нет абсолютно ничего, что было бы не так.

"All right. Now get the idea your body machinery did it."

Спасибо.

"Oh, they're much lighter!"

"All right. Now, get the idea that your body did it."

Why aren't we saying you did it anymore? Because he didn't. The most that he did would be to take a picture of the difficulty which had already been done, which would just be a light interest picture. So you'd hit it sooner or later and clear up that light interest picture. But his body was doing things without his consultation and without letting him in on any of it.

Now similarly, we have people around who are saying, "This body has just troubled me and troubled me and troubled me! I hate it! Look how sick it is! Look what it's doing to me!" It's persisting, isn't it? A condition's persisting. Nah!

You better have the thetan say, "All right. Now, get the idea your body did it. Now, get the idea you did it — that you created all this difficulty." "Oh no, it doesn't seem very acceptable to me."

"Well, get the idea."

"Oh, I can get the idea — I can just say it."

And very shortly the body is well.

It's a fantastic button, that Ownership button. It contains the answer to the riddles of Dianetics, as well as the answer to the riddles of why this universe is here. I'll talk to you about that later. But now do you think we've brought something to this congress?

Audience: Yes.