• Лекция 1, 4 июля 1958 Факт клирования

(LRH enters to resounding applause).

Thank you very much. Now you've got me all discombobulated (laughing). Thank you. Welcome to the Clearing Congress! I'm glad you're here, too. This is really a rather memorable occasion. This is the first Congress where we can go straight down the line and say, „this is how it is done“; these are the important facts. These parts of Scientology cannot be done without, and the other parts we can sure forget about. At this Congress we can bury all of my crimes (chuckle) ... without even a headstone.

For eight years now we've been struggling along trying to make the grade. Trying to keep the show on the road, and trying to alter this thing called,(chuckle) called civilization. Civilization, that collection of gadgets which makes everybody helpless (laughing), and we have made an enormous amount of progress, and that progress is due as much to you, as to me. So, thank you.

Eight years ago it was a pretty thin look. Terrible facts arose and smacked us in the face. Yes, I have been able to handle some human beings in such a way as to produce a new human being. Otherwise I wouldn't have known about this state of being if I hadn't done it. But then I tried to explain how it was done. The people I explained it to were not stupid. That had nothing to do with it. It's just that the language and selection of importances had not yet been brought to bear to communicate the subject adequately. We had in Book One simply no more, no less, than a rather adequate description of the reactive mind, the mental image picture, the engram, secondary, and so forth. We had ways to run these things but those ways were not the ways used to Clear. Now, that's very interesting, that I could be guilty of an oversight to that degree. And only, having accomplished the fact again and communicated it successfully, can I bring up this much guilt. I have a guilt complex, of course (laughing).

And, here we have, here we have a state of affairs where all of these materials can be communicated. Where the elements are found to be rather simple; where the general state of affairs in telling somebody how to do it, is rather easy; and in addition to that, in addition to that, we have ways and means of changing a person's viewpoint sufficiently so that he can Clear somebody and that, that takes some doing. That's rather interesting because there are some people who start out to set somebody free - that is what they think. They think, „well, I'll set this fellow free“. Then half way through the intensive, they say, „well, I don't know, I'm not so sure. Should I set him free? or shouldn't I“. „Well, in view of the fact that I'm dead in my head yet“! „He might go buzzing around, or he might take over my wife or my body“. „Gee whiz, he might even get down to assuming my social security card and that would be terrible“, and „Therefore, therefore, I don't know“. And at that moment you get the introduction of a few minor, innocent flubs. Little flubs. They don't amount to much - knock an ashtray off the desk - inadvertently, running Help, you know. „Tell some way you couldn't possibly help anybody“ (laughing). We're all guilty of it, some time or another.

I found myself auditing somebody who has a criminal record, the like of which the FBI never dreamed of. The FBI thinks there's such a thing as a criminal mind. That's always a big joke to me. There's a criminal mind and there's a non-criminal mind. I could never figure this out. They've never shown me a non-criminal mind (laughing). It's a terrible thing to say, very uncharitable; but it's simply a comment on J. Edgar. J. Edgar's an awfully good guy,- stupid, but awfully good (laughing).

Now, where we have, where we have human beings, we have human beings (chuckle). Now that profound statement (chuckle) needs a little amplification. What do you mean by human being? Well, where everybody is so equal and where everybody has the idea that everybody's so crazy, we get a human being. Let's look this over, let's look this over carefully. Let's see, a society which is dedicated to the proposition that all men are equal. Jefferson didn't say that! He said, that all men are created equal under law, or with equal rights under law. He didn't say all men were equal. If you went up to Tom and said, „Tom, what's this I hear about you being equal?“ - he'd say, „To WHOM“ (laugh).

But this proposition of super-equality gets into the wheels when we get a super agreement going- an obsessive agreement. We all have to agree with some hidden mores that we know not what of and if we don't know what this hidden standard is that we're in agreement with, then the only thing we can do is go into agreement with all of the things we think exist, and if we think some of these things exist, whether they do or not, we still agree with them. And, we get the lowest order of philosophic concept, which is, everything is equal to everybody, - and you get the science of physics and modern civilization.

Now, where do we get the idea that anybody would be better off if he was changed. If we see everybody in a state of disability and super- agreement with criminality and a beautiful state of enturbulence, where we have a society that teaches people if you're a genius, you're crazy. How do you make a genius? Well, you drive somebody crazy, obviously - that's what it adds up to, doesn't it? We get this sort of a situation where everybody's idea of everybody else becomes himself. Let's look at that! Here's Mr. A - famous Mr. A - very famous fellow, almost as famous as Pat Pending (chuckle). Mr. A is certain that everybody around him is very evil and that they are gonna get him one way or the other. Now, Mr. A has no choice, if he is also saddled with super-agreement, obsessive agreement making equality a necessity, but to be this way himself.

Now, we ask this question, „does this evil character actually exist?“. That's one of the first things we have to ask in Clearing, „does this evil character exist?“. It seems like we have a synthetic personality in existence which isn't really anybody, but is simply everybody's idea of how bad the other fellow is. This is pretty complicated, see. He's got the idea that this other fellow is so bad that he cannot help but criticize him violently. But because he is equal to this fellow over here, then of course, he, himself, has to assume these characteristics of superlative evil. You see that? We get generals, admirals, politicians, all sorts of people, who have an idea that the enemy is so bad, or the fellow man is so bad, or something else is so bad, that they can't possibly live with it and they therefore got to cut it to pieces. It's a very tricky thing. It has a vast bearing on Clearing. They got to cut the evil being to pieces. Yes, but at the same time they have an equality complex. By communicating with him they, therefore, go into agreement with his evil characteristics and the only thing they have left is an evil synthetic personality which they, themselves, have to wear to be like everybody else and to be normal. This is one of the, one of the simplest and easiest tricks that is played in culture.

So what are you trying to do when you're Clearing people? You've got to find the fellow himself, and you also, as you go up the line, - not an attribute of Clear but an attribute of OT - have to give him a certainty on the other fellow. Now, unfortunately, an auditor is senior to a Clear because he already has to have an idea of what the other fellow is really like once he takes a scoop shovel and unburdens this personality that this fellow thinks he has to wear. So if everybody in the whole society was wearing a secondary synthetic , useless ... - you know, some people are not imaginative enough to be evil - quite remarkable (chuckle) - takes a little imagination. He's wearing this coat, you might say, that was never anybody and he says is everybody and all you have to do is get him to take off his coat, relax and be himself. How do you do that?

The auditor, let's say, he's dead in his head, case in terrible condition, sits there and picks up all the somatics of the preclear, goes to bed at night and says, „you know, he had a cognition there, I wonder if that's what's wrong with me?“ (laughing). He has to have some kind of an idea that the other fellow, that the other fellow is alright. Well, this is quite remarkable. And in the process of auditing him, he sometimes gets restimulated to the point where he says, „maybe this fellow isn't quite that alright - maybe I ought to keep him“. Dead dumb and pat him on the face with a shovel because maybe he is, maybe we're wrong about this. The odd part of it is that a person who's Cleared somebody, Clears people. Isn't that interesting - it's very easy. All you have to do in order to Clear people, is just Clear somebody and you'll be able to Clear people. Is there anything wrong with that? Yes - it's Clearing the first one (chuckle).

Therefore, a major break-through took place when somebody else cleared somebody but myself. That was an immediate major break-through because it showed other people that other people could do it and gave them a considerable confidence. Now auditors have to learn individually, each and every one of them, that they can do it then, and they'll just go on doing it. It becomes very simple, very simple once you've done it. Well, trying to build up a bridge to the point of where somebody would Clear the first one without much confidence, without much real concept of what the other fellow was really like, that was the trick.

And that's what we've done in eight years. It's taken eight years to do that. I apologize because that's a very long period of time, - eight years. A great many things have happened in these eight years. But I'll point out to you that it can't be too long a period of time because all during this period of time we've mostly had just one president in the United States - that is, if we've had one (laughing). The ... I think the beginning of this era, I don't think very much was added to the various sciences. I think they came out and made public the hydrogen bomb, and that was just a little more effective and efficient way of killing more people, faster - which I think is the basic goal of all science. It's at least the basic goal of governments. War is that condition where you can kill the mostest with the leastest, the fastest. Therefore the end goal of all wars is the depopulation of earth. So, therefore, we get the end product of any government which has an impulse toward war as having no people. You want to go over that logic again, slowly? You'll find out it's quite sound (chuckle). So, therefore, the basic activities of the government must consist of getting rid of people. Well now, that's not our activity. We are not interested in getting rid of people. We are interested in getting rid of synthetic people.

Большое спасибо.

Ever see one of these? Of course you have. These APA graphs, these nice 8 1/2 by 11 sheets, graphs that shows a blue line, and so on. People have begun to build up a mystic quality concerning these graphs. They believe this graph is something very difficult. Well, they have to believe that because sometimes when they see their own, they say, „hey look, I'm not that bad“, and do you know it's perfectly true, they are not that bad. Do you know what that graph says - that graph says, this is what we call a valence. This is a synthetic personality. This is this man's belief of other men, worn by himself. And when it creeps along the bottom, then you have to get a special long-leaded pencil to get it up to the bottom line. You are merely reading a valence, but that valence really never existed. It is a picture of what this fellow thought the other fellow was like.

Что ж, вы меня совершенно ошеломили. Спасибо.

I'm not making any comment on that great, noble, triumphant subject of psychology. I'm making no comment on that subject at all. We'll leave that for the second hour (laughing). We'll ask the ladies to leave and I'll dig up my Marine Corps vocabulary and we'll work it over. Right now we'll be pure and we will merely say (chuckle) - psychology. What does it teach man, man consists of ... that he's an animal, that he's incapable of creation, that he has all sorts of hidden impulses which are liable to come to the surface at any moment. Along with that we got psychoanalysis. I pronounced it right that time (laugh). It's the first Congress I ever have. And, this says man is basically a beast. Below the level of the sensor, which is the only thing which keeps him on the straight and narrow path, we have this ravenous monster. And if you read the books of this particular subject you are struck with this fact: that the only normal sexual intercourse comes about through super education and threat of punishment (chuckle). And that all other sexual activities are really the order of the day and are down there in the super unconscious- reconscious mind. That's quite interesting, isn't it? What are these people doing? They are teaching people what coat they must wear to be equal. And they get this shoddy, messed up, smeared, torn, tattered, and battered jacket and they say, „Put this on son and you'll be normal“.

Добро пожаловать на Конгресс клирования. Я ужасно рад, что вы тоже тут.

Then, we can't call these things sciences - we can call them operations. And, therefore, we are somewhat new on the face of earth in that we are actually trying to look at man without a pitch. We're trying to look at man without introducing into the interpretation a number of resistances to Clearing him. Without introducing a number of evil factors by which we can dam him. And so, perhaps, we succeed. But we'll only succeed if we carry it out across the whole broad face of earth and tear up all of these tattered, smeared ideas of the other fellow and that's quite a project. That's quite a project, includes the Chinese, the Russians, the Indonesians, the Ceylonese, and the colored races in Africa, and psychiatrists (chuckle). Includes all races, no matter how, because as long as you have priesthoods, as long as you have the racial concepts which seek to retain men into evil in order to make him good. Which is one of the more interesting propositions that anybody's ever heard of. You still have a barrier to a true civilization on earth.

Это в самом деле весьма памятное событие. Это первый конгресс, на котором мы можем взять быка за рога и сказать: вот как это делается. Всё это важные факты. Без этих частей Саентологии невозможно обойтись. А об остальных частях мы, конечно же, можем забыть.

So we're starting out at that point today. It's an interesting point to start on. It's a, it's an interesting thing to come out here and say to you, well, we're all out on top now - it's all finished. That's all! That's it! That's it! Here we are. You don't have to worry about it anymore. Oh no, no. This is the day we go to work. Do you think that the assembly of tools repairs cars? No, it certainly doesn't. Only, I seen some fellows, particularly plumbers, who can assemble tools for a very long time. Well, I've been assembling tools for an awful long time and we've finally gotten some cars fixed. But, but really the basic time has been spent on the assembly of tools and that's what we're covering here. This is quite remarkable to have achieved this point since it was not necessarily achieved through the field of science; it was not necessarily achieved solely through the field of religion; it was not achieved through the field of philosophy, ornithology, materialism, or any other particular field. This has been, this has been a proposition of hacking through an impenetrable jungle which was simply the accumulation of several thousand years of ignorance. (lecture continues in part 2/12)

На этом конгрессе мы можем похоронить все мои преступления. (Смех.) Даже без надгробного камня. Уже восемь лет мы изо всех сил старались добиваться своего, поддерживать активную деятельность и изменять эту штуковину под названием (ха-ха)... под названием «цивилизация». Цивилизация - это куча всяких приспособлений, которая делает всех беспомощными.

And it was strictly a hacking job. You just took a machete and you went to it. And when we finally got down to a point where there was a path through the jungle and we reached a cliff on the other side and saw there a broad sea. It was interesting, but it was a very simple sea we were looking at. It didn't have monsters in it, or anything else. It was a sea, it was all very calm, it's all very nice. But every time for a while that we led somebody up, you leading your friends up to this and you say, „look, you see all that stuff, that's jungle. That doesn't have any real bearing on existence at all. It's just superstition and ignorance and stupidity and all that sort of thing and we're gonna ... we want you to walk up this line. Of course, I realize that this path is not well marked. You have to look at this tree for a half hour to find out whether or not there's a blaze on it - not a well marked path. But all we're asking you to do is walk up this path and go over there to look at the cliff and take a look at the sea“, and it's a beautiful sight. And they say, „oh no, oh no, not for me, not for me“. Very often they say this - why? Well, they know it's not for the personality that they're wearing. But did anybody ever wear the personality that they're wearing? No, it's totally an invented thing. Just as every barrier which exists between man and an ignorant, superstitious, ill, war-like, violent state is a series of shadows. These things are not real, even when you run into them head on. There's something wrong. They're made out of paper-maché or something like that. It's not a real view, but it's a symptom of our society that we would rather look at delusion than truth.

И мы добились неимоверного прогресса, и этим мы обязаны вам не меньше, чем мне, так что спасибо вам.

Oh, that's a very broad statement, isn't it? ... rather look at delusion than truth. There's no evidence to support this ... ooh yes, I'm afraid so. You can show people a great travelogue and they stay away from their television sets in droves - but show them Gunsmoke ... (chuckle). Dumas, senior, had the idea - he said he was gonna write all of history up in a novel so that it was totally palatable and everybody all would find out all about history. A very good idea. In other words, if you fed them fact through delusion, he'd have it made. It's an idea, but is it a workable idea - actually and essentially, is it a workable idea? No, I'm afraid, I'm afraid that truth doesn't have to be shepherded in by the ushers of superstition, fear, delusion, altered clause - ah, I'm going too far there (chuckle), chalices, incense, smoke, Latin, hymns, - truth doesn't have to come in this way.

Восемь лет назад всё это выглядело довольно бледно. Обнаружился один ужасный факт, который был для нас как оплеуха. Да, я смог поработать с некоторыми человеческими существами определённым образом, и они обрели новое состояние бытия. В противном случае, если бы я не сделал этого, я бы не знал об этом состоянии бытия.

It’s not absolutely necessary, but we garland truth with a tremendous amount of verbiage, because that's the only thing that happened to truth ... is, it became garlanded with a tremendous amount of verbiage - don't you see. And the person who drags in this poor shattered, tattered damsel called truth, you know, and thinks to get her on the stage at all, you have to pile her up with, with fir boughs, and pack sacks, and hula costumes, or ... (garbled). It isn't necessary. All you have to do is show people the possibility that truth exists and then ask them whether or not this item is true, and if they find that this item is true then they will recognize truth. People do recognize truth when they see it.

Но потом я начал объяснять, как это делается, и люди, которым я это объяснял, не были глупыми... дело тут вовсе не в этом... дело в том, что у нас не было адекватной терминологии, и акценты не были расставлены как надо, чтобы удовлетворительным образом передать знания об этом предмете.

But another little factor enters in. Sometimes you only get the synthetic personality to look, and if only the synthetic personality is looking, it's primary characteristic is that it can't confront truth. These are the barriers we face in Clearing people. These are the barriers. They are not very formidable. Numbers of people are not very formidable. But tremendous piles of lies, fears, and terrors can become rather formidable, since I point out to you that man has not walked through these barriers for the last many thousands of years, if ever, in this universe. So we must consider these things to be quite formidable. I think it's his fear alone of these things which keeps him from being able to be happy. Now, is it possible that man is happy? If we look, if we look over any of the great seekers after truth, they were all driven in the direction of search by the unhappiness of man. They looked around and saw that man was not happy. They found out that a sick man was sick, - he hurt and he didn't want to hurt. They looked around and saw that people were starving when they didn't want to starve. And they were faced with this terrible puzzle. Why is it man has all these evil things and he doesn't want them.

В Книге Один даётся довольно удовлетворительное описание реактивного ума, умственного образа-картинки, инграммы, вторичной инграммы и так далее - не больше не меньше. Нам были известны способы проходить все эти штуки, но не с их помощью клировали людей. Так вот, это весьма интересно, что я могу быть повинен в такой серьёзной оплошности.

Of course, in the Philadelphia Lectures I covered this many years ago, that which you want in the universe, you don't get, and that which you don't want, you, of course, you can have rather easily. One of the little rules that goes along, and you would be surprised where this rule enters in. I found out where that entered in, the other day - just why that was. To most people, affinity is a consideration of distance. Oh boy, that's a deep one, isn't it? - think it over. In other words, if you like something, and something is compatible and you think it's fine, you want it out there (LRH pointing to space outside himself). Well, if you don't want it at all - where do you put it? Well obviously, only one place you could put it would be right there (pointing to the top of his head) ... (laughing). So, the basic law of affinity is responsible for this condition, in this universe.

И только добившись своего и успешно донеся этот предмет до понимания людей, я могу поднять эту тему о своей такой огромной вине... и у меня, конечно же, комплекс вины. (Смех.)

Man does not want to be unhappy, he does not want to be sick, and just why he is, is not logical. Man is not doing or being really, in the aggregate of things he wants to do or be. He's doing or being things that he must not or has to be. He is being prevented from being himself one way or the other. And all these shadow barriers, are to him, much more formidable, much more solid than anything else. I swear, some girl's idea of the evilness of marriage is much more solid to her than that wall. And a girl who has this idea of the terrific evilness of marriage - never get married, having nothing to do with marriage - and you start running her on 8-C. She can walk through 8-C. She can reach over and touch the wall. Why can she touch the wall? - because the wall's not there. And she could practically walk right straight through the wall. But this idea of marriage is something that someone should never commit. Boy, that's solid ... ugh, ugh. Interesting isn't it, how people make the solids of their own universe, the barriers of their own imprisonment.

И тут у нас есть... у нас тут сложилось такое положение дел, когда обо всём этом материале можно рассказать, когда элементы этого материала довольно просты, когда объяснить другому человеку, как это делается, довольно легко - и в дополнение ко всему этому у нас есть способы, позволяющие в достаточной степени изменить точку зрения другого человека, чтобы он мог кого-то отклировать, и тут требуется потрудиться.

Man has a right, man definitely has a right to a certain happiness. He isn't going to experience that right under the circumstances of his own past. He can't, he can't, he's too wound up in this and that. It's not the mores of the society that prevent him. It's all of these delusions about how bad the other fellow is. You have police because other people are so bad. I investigated the police one time. I became a cop. That's the best way to investigate something, become it for a while, you know. You can go too far with that sort of thing (laughing). But where do we have, where do we have, in essence here, a cave into the society ... what could cave society in? Well, all you have to do is have a police force and society would start caving in.

Это довольно интересно, поскольку некоторые люди берутся за то, чтобы освободить кого-нибудь... вот что они думают. Понимаете, они думают: «Что ж, я освобожу этого парня», а потом где-нибудь в середине интенсива они говорят: «Что ж, я не знаю... ха! Я не уверен. Должен ли я его освобождать или нет? Что ж, поскольку сам я всё ещё сижу как на привязи у себя в голове... он ведь может начать носиться туда-сюда. Что ж, он может забрать мою жену, моё тело. Боже мой, он ведь даже может присвоить мою карточку социального страхования, а это будет ужасно! И поэтому... поэтому я не знаю».

The police force constitute a constant reminder that men are evil; which is a constant reminder that we must agree with these evil men. You see how this would work? - neat little trick. Now, that doesn't say that we are so starry-eyed as to believe that at this time we could dispense with all police. Or could we? Now you have to make up your mind which way you are going to go with the society if you're thinking about a new society of one kind or another. And if you say, well this society would be totally unregulated, then we would be proposing an anarchy. And all the anarchists tell us that the only way a society would work, as a total freedom without the government, would be if everyone in it were perfect. I don't know whether we propose, when we talk about a Cleared society, whether we'd propose or not, to have an anarchy. That's beside the point. That's up to the people who get Cleared. But I don't think you'd wind up with an anarchy. I think you'd wind up with a much finer level of agreement and cooperation because, I think, you'd then be able to realize the rest of the dynamics. The cops are there only because the rest of the dynamics aren't there. So, if you put those back into society, then you'd get a society.

И в этот момент вы допускаете пару-тройку незначительных, безобидных ляпов. Маленьких ляпов, ничего особенного. Смахиваете пепельницу со стола. Ненамеренно... преклир проходит кнопку «Помощь», понимаете: «Теперь скажите мне, каким образом вы никак не могли бы кому-то помочь». (Смех.) Все мы были виновны в этом в то или иное время.

The idea of a police officer of the state of being of the criminal is one of the more interesting studies. You wouldn't believe this study unless you'd been a cop for a while. You wouldn't believe this. I had hardened criminals walk into a horrible bar crammed into the back between two cockroach dens. You know, hardened criminals - cop killers, you know. They come in, I pat 'em on the back, have a drink boys, mind the peace - they would. A cop yelling - a cop that's a fake ... I looked like a cop. I was wearing a cop's uniform - a little different. Cops see a couple of these guys come in and they say, „hmmm, evil beings“. „What are you people doing here?“. Next thing you know why the nightclub starts to whirl, chairs start to go down with a crash, the proprietor is very unhappy, and war has commenced.

Однажды я сам одитировал человека с таким преступным прошлым, которое ФБР даже и не снилось. ФБР полагает, что есть такая вещь как «преступный ум». Мне это всегда казалось большой хохмой. Есть «преступный ум», а есть «не преступный ум». Я никогда не мог в этом до конца разобраться, поскольку мне ни разу не показали «не преступного» ума. О, так говорить ужасно и очень жестоко.

Well I think there are certain things that you can appeal to in men, definitely certain things that you can appeal to in men which make them more or less revert to their basic selves. They take off their coats, in other words. That's a very thin principle; it has occasionally worked, and there's one religion which is based exclusively on that principle. That if you can reach the soul or being of a person, just ppanng. When he becomes well, you've got it made. That religion, I don't know if you've heard of them or not, it's called Christianity (chuckle). All you have to do is appeal to, as some of their various organizations have said, the Christ spirit of man. Oh, I don't know about the Christ spirit, but if you appeal to the basic man, why you get somewhere. And sometimes you have to appeal, and appeal, and appeal, and appeal (laughing) and after you've duplicated the auditing question enough times, you've gotten there. Quite amusing. Quite amusing to look over, look over the number of struggles we have had to find out the few things we have to know.

Так вот, когда у нас... когда мы имеем дело с человеческими существами, мы имеем дело с человеческими существами. Так вот, это глубокомысленное высказывание нуждается в небольшом пояснении.

But I suppose when you're climbing over barricades why you're liable to get your clothes covered with creosote now and then, and when you're smashing down jungle plants, you're certainly going to get splattered with a little chlorophyll. And you carry it a long for a little while until you take a bath, and you say, „what do you know, I've gone all the way through this jungle and there's just one little piece of stuff here“. „That's the only piece of stuff and we went through eight miles of jungle and swamp and so forth, and we find only this little piece of stuff“ - Duplication, duplication, gee (chuckle) - you know - and then you promptly forget about the eight miles of swamp and jungle and so forth. You promptly forget all about that. Then you say to someone else, you see they haven't been through it, you come up to them and say to them, „Hey, look at this - duplication“, and they say „Yeah, what about it!“, you say „well, see all those eight miles of swamp, they're not true, they're not true“. They say, „they're not?“. They're in over their heads in quicksand. „Someone's lying to me - you say duplication is important but I say MUD is“ and so we get the birth of science - mud (chuckle).

Что мы имеем в виду под «человеческим существом»?

Now, wherever we look in a society as it struggles along it picks up arbitraries with which to bolster up a hidden ideal that is never expressed. We get these arbitraries piling up, piling up - laws, customs. Everybody forgets what they're supposed to prevent and at last we have this mass which simply has one common denominator - prevent. And when you have a person totally prevented, you have a human being. But what would you really have if you had somebody who was totally prevented. You'd have somebody who couldn't help and who couldn't reach out on the rest of the dynamics and so couldn't have a civilization because you couldn't have a third dynamic, - could you? That's as easy as this. In other words, this system of preventing everything in order to bring out a good civilization succeeds in killing the thing it was supposed to bring out, - right?. So, there must be another way and a better way, and that way we have today in Scientology.

Что ж, когда все люди настолько равны и когда все думают, что все настолько сумасшедшие, получается человеческое существо.

In our, in our walkings along the line we've gone through many vicissitudes. There's hardly a one of us present, myself included, who hasn't been human somewhere along these last right years. These were not lapses from grace however, these were repetitions of habit (chuckle) and it's a little bit hard to make it all the way. But the funny part of it is that somebody who simply starts along this road, would just get started along this road, and says, „look, there are a few truths“, had astonishing things happen to them. Remember the old article, „Dianetics, Evolution Of A Science“? If more people got a hold of that article and read it and all of a sudden got well - Boom. Here was an odd phenomenon. I know of three separate cases that got a hold of that article in a hospital bed, and read it, got up, called for their clothes, left, and haven't had a recurrence years afterwards. Now the simple idea that there is a way out, or that there is truth, or that truth can be realized, that itself is a tremendously potent force. So for those elements in a society which are trying to kill all truth, that would be the first thing to attack. The fact that there might be a road out - „ummm no - no road out, - there you are in the middle of the swamp jungle (chuckle), and there you're gonna stay“. Everybody who tells you, „there is a road out“, must perforce, by definition, be a faker and a quack. Which is almost a direct quote of the Better Business Bureau brochure on curing anything. They say, you always know a faker if he tells you he can cure something. Think that over for a moment. That's a direct quote out of the Better Business Bureau literature.

Давайте рассмотрим это. Давайте внимательно это рассмотрим. Давайте посмотрим. Общество, которое предано идее о том, что все люди равны... Джефферсон этого не говорил. Он говорил: «Все люди равны перед законом или рождаются с одинаковыми правами перед законом». Он не говорил, что все люди равны.

You get the State favoring, favoring very strongly, only those persons and elements which use, which we'll talk about later in this Congress, which use violence and which seeks to bury people in. They cannot ever believe that there is a road out. And you know the society is so sure of itself that it has everybody trapped, right there in the mud, that they've forgotten to pay the guards and they've all left. That's right, it's an amazing thing! There's no guards on the stockade any more. Only, everybody thinks there are, before you suddenly tell them to pick their head up a little bit and see if they see the glint on a rifle barrel any place, or reach out there and see if they really feel any barbed wire, or walk over this way to see if they really do fall in any quicksand, and it's with great amazement that somebody will take this delicate ... tiny step - „well I don't know“. And we get the phenomenon of „Dianetics, Evolution Of A Science“ yanking people out of hospital beds. We just made them look up and feel around here to see if there were any barriers anymore, if the guards were still on duty - and they aren't. In other words, nearly every barrier we have, and nearly every duress that man has experienced, that kept him in an aberrated state, is practically unenforced today. We have no more inquisition, we have sky ... (garbled), we have no more arrests because of religious beliefs in this country. You know it was amazing. First it went this way. Over in Europe for a while, all you had to do was have a bible read in your house to be burned at the stake. You know, it was just that bad, that's all you had to do. Or, you appeared in a field and listened to a preacher and (finger snap) you had it, right then, dragged the body right off and mounted it up. They were very interesting about this. We think of people being burned at the stake - they didn't just burn them at the stake, you know that. They very often took ice and packed in their heart and face so that they would live longer while they were burning. These were nice people, these were good people, they were painfully good. Now these people who were doing this sort of thing of course thought that this was the right thing to do, that they were being the best possible people in the best possible world, doing this sort of thing. And these fellows who were listening to a preacher in a field, or cracking a bible in the house, or something like that, they thought these people were being very, very evil because they were breaking through barriers, that they knew by experience, were tremendously necessary to the continued existence of the society at large and so they gave these punishments. But these sort of things aren't done anymore.

Если бы вы подошли к Тому и сказали: «Том! Как это понять, я тут слышал, что ты равен?»

They do it in cruel little ways, little tiny ways. They take some industrialist, of some place or another, that was trying to get on fine with the politicos, you know, and this industrialist hardly reads or writes, but he's a good guy, he makes all sorts of things, and so on, and the politicos say, well he's harmless, and I exchanged a few presents and a few things like that. All of a sudden this becomes a major crime. Well, there's a great deal of hope for a country where that becomes a major crime (chuckle).

Он бы спросил: «Кому?»

Now does this mean then that we are favored by the time and place of the emergence of Scientology. Yes, we are definitely favored. We only have to walk a slight tightrope. There are a few people around who say, oh no, no, no and there's some laws that say that you mustn't heal anybody of anything, and so on. People don't take them terribly seriously anymore and if you pay the least little bit of lip service to this sort of thing, why you go right straight through. England, by the way, is freer than the United States on this line. You can say you're gonna heal somebody, go ahead and heal somebody over there, and nobody screams. In the United States you say, „well, we're going to, we're going to prevent his being sick“, or something like that (chuckle).

Но эта идея о суперравенстве становится словно кость поперёк горла, когда появляется суперсогласие, навязчивое согласие. Мы все должны согласиться с какими-то скрытыми моральными нормами, о которых мы не имеем никакого представления. И если нам неизвестно, что это за скрытый стандарт, с которым мы согласились, то единственное, что мы можем сделать, - это согласиться со всем, что, как мы думаем, существует. И если мы думаем, что некоторые из этих вещей существуют (независимо от того, существуют ли они на самом деле), мы всё же с ними соглашаемся и получаем самую низкопробную философию «всё равно всему», и получаем физику и современную цивилизацию.

But we're not up against a tremendously violent environment at this time and therefore, there is every reason to believe that what we know can bloom and grow and can spread and communicate. We are also favored by the fact that the world at no time previous has had more communication channels. There are tremendous communication channels in existence today. What they're being used for is quite something else, but that they exist is certainly the case. For instance, it's only been the last couple of decades, you can pick up the phone and call almost anybody you wanted to in the world and it certainly has only been in the last decade that most people in the western nations began to have television sets. I understand that more people have television sets in Russia, even than they have shoes. That might be some of John Foster Dulles's problem and the system, but there's some possibility of it being true.

Так вот, откуда взялась эта идея о том, что дела человека пойдут лучше, если его изменить? Если мы видим, что все люди неспособны, что все они пребывают в суперсогласии с преступностью и что все они замечательным образом энтурбулированы, если наше общество постоянно учит людей: «Если вы гений - вы безумны», то как тогда создать гения? Что ж, нужно свести кого-нибудь с ума, это же очевидно. Вот к чему всё это приводит, не так ли?

Here's a rather favored time, here's a rather favored time for all this to happen because, although nobody's going to say keep 'em all in the mud, and nobody's going, tremendously, to object if you start lifting a few people out of the mire, and if you start lifting everybody out of the mire, nobody's really going to object, as I say, the police are off the stockade. Now is there any other thing that makes this a favored time? Well, it's the fact that man might cease to exist almost in his entirety. This factor operates however, not as a preventer, but as a catalyst to doing what we're trying to do. And this catalyst is, of course, the threatened presence of war, atomic fission, that sort of thing. Man can do such a thorough job on wiping out man now that we actually should put a little bit of speed on the ball. So I could say off hand that we're probably just a little bit late, maybe even eight years late.

Мы получаем ситуацию, при которой каждый превращается в собственное представление обо всех остальных. Что ж, давайте посмотрим. Вот господин А, знаменитый господин А (весьма знаменитый парень, почти такой же знаменитый, как и Пат Пэндинг). Господин А уверен, что все вокруг него очень злые и они доберуться до него тем или иным образом.

People used to come romping into the Foundation and they used to say, „Where are all the Clears?“. I don't know what they expected. In truth, if I just point down to an empty space in the air of the hall and say, „There's one now“ (laughing), we probably would have started a great religious revival in America (chuckle) but it wouldn't have been based on any truth, so it wouldn't have been any good. Nevertheless, it is fitting here in this first hour of this Clearing Congress that we point up the fact that there is such a thing as a Clear. That we're doing this all over the world. There are as many or more Clears now in England than in the United States. Clears are appearing down in South Africa, the various, you might say, Field Offices are doing very, very fine, Los Angeles is doing a beautiful job, New York is just getting under way. I wish a few of you people up there around New York would go in and get yourself Clear, so we could say to all these Clears from New York. As a matter of fact, there are none at this time, but that should be expected, New York being New York (chuckle).

Так вот, у господина А нет выбора... если он тоже попал в плен суперсогласия, навязчивого согласия, которое делает равенство обязательным условием... кроме как самому быть таким.

And the job that's being done on this is tremendous. It's a gorgeous piece of work that's being done the world around. And much of this work, now get that, is being done on indifferent communication lines. Somebody flew in the other day from New Zealand. He said, „we're doing something wrong, we're not getting any Clears“. Doing something wrong. He came all the way from New Zealand to spend the day and then go home again. And sure enough, they were doing something wrong. They were running Help something on the basis of, „Tell me a way people are never helped anywhere“, and they had an E-meter that they were trying to check people out on that didn't work. And they had to come all the way back here to find out the E-meter didn't work. But they got these points on Clearing technique straightened out, they got the E-meter straightened out, he got a little bit of subjective reality on a couple of the processes. He went back home and within sixty hours of his arrival at home, he sent me a cable, „Made my first Clear. New Zealand“.

Так вот, мы задаём такой вопрос: «Действительно ли существует этот злой тип?» И это первый вопрос, который мы должны задать при клировании. Существует ли этот злой тип?

Well, the point I'm making here, the point I'm making here is, this is happening all over the world. It is happening very successfully, and we do have Clears. We have got a show on the road and you are here and we also have a Congress! - DO WE ? Thank you.

Похоже, у нас тут искусственная личность, и в действительности это не кто-то реальный; это просто представление людей о том, какими плохими являются другие люди. Всё это довольно сложно, понимаете? Понимаете, у парня есть идея о том, что вот этот другой человек ужасно плохой, и парень не может удержаться от того, чтобы не начать его яростно критиковать. Но поскольку он равен этому человеку, что ж, он, конечно же, сам должен усвоить эти черты величайшего зла. Понимаете? Генералы, адмиралы, политики, разные люди считают, что враг настолько плохой, свой собрат-человек настолько плохой или что-то ещё настолько плохое, что жить рядом с ним совершенно невозможно, а потому его надо разорвать на куски. Очень мудрёно. Это имеет самое непосредственное отношение к клированию.

Они должны разодрать это злое существо в клочья! Да, но в то же самое время у них есть комплекс равенства. Общаясь с этим злым существом, они соглашаются с его злыми качествами, и единственное, что у них остаётся, - это злая, искусственная личность, которую они вынуждены нацепить на себя, чтобы быть как все, быть нормальными.

Это один из самых простых и лёгких трюков, которые когда-либо проделывали в обществе.

Итак, что вы пытаетесь сделать, когда клируете людей?

Вад-i нужно отыскать самого человека и вам нужно также, по мере того как вы будете двигать его выше и выше... это черта не клира, это черта ОТ... вы должны дать ему уверенность относительно другого человека.

Так вот, к несчастью, состояние одитор всегда выше состояния 4 клир, поскольку у одитора уже должно быть представление о том, каким на самом деле является другой человек, раз уж он взялся за скребок и стал соскребать эту обременяющую личность, которую человек (по его же собственному мнению) должен носить.

Итак, если каждый человек во всём обществе носит вторичную, искусственную, бесполезную... известно ли вам, что у некоторых людей недостаточно развито воображение, чтобы быть злыми? Это весьма примечательно. Тут требуется кое-какое воображение.

Он носит этот, так сказать, плащ, который никогда не был кем-нибудь, и говорит, что такими являются все. И всё, что вам нужно сделать, - это добиться, чтобы он снял этот плащ, расслабился и был самим собой.

Каким образом?

Одитор... предположим, одитор сидит словно на привязи у себя в голове, его кейс в ужасном состоянии, он сидит, перенимает себе все соматики преклира, укладывается спать вечером и говорит: «Знаете? Сегодня у него было озарение; интересно, может то же самое не в порядке и со мной».

У него должна быть идея, что с другим человеком всё в порядке. Это весьма примечательно.

И когда он одитирует преклира, он иногда настолько рестимулируется, что говорит: «Возможно, с этим человеком всё не так уж хорошо. Возможно, мне нужно оставить его в самом низу, да ещё и похлопать лопатой по физиономии. Поскольку, возможно, он... возможно, мы тут ошибаемся».

Странно, что одитор, который кого-то уже оптировал, будет и дальше клировать людей. Разве не интересно? Это очень просто. Всё, что вам нужно сделать, чтобы клировать, так это отклировать кого-то одного, а после вы уже сможете клировать других. Есть ли тут какая-то проблема? Да, с тем чтобы отклировать первого.

Поэтому значительный прорыв был совершён, когда кто-то другой, а не я отклировал человека. В этот момент тут же произошёл значительный прорыв. Поскольку это продемонстрировало другим, что они тоже могут это делать, и придало им значительную уверенность. Теперь одиторы - каждый из них - должны усвоить для себя, что они могут это делать; тогда они просто будут и дальше делать это. Всё становится очень простым, очень простым, стоит вам только сделать это один раз.

Что ж, мы пытались выстроить мост таким образом, чтобы кто-то мог отклировать своего первого преклира, не имея большой уверенности, не имея настоящего представления о том, каким на самом деле является другой человек, в этом был весь фокус, и именно этим мы занимались все эти восемь лет. На это ушло восемь лет! И я приношу свои извинения, поскольку это очень долгий срок. Восемь лет... за эти восемь лет произошло очень многое.

Но мне хотелось бы обратить ваше внимание на то, что этот срок нельзя назвать слишком долгим, поскольку всё это время у нас в Соединённых Штатах был в основном лишь один президент (если он у нас вообще был).

Я думаю, что в начале этой эры... я не думаю, что в различных науках появилось очень много нового. Я думаю, они объявили о существовании водородной бомбы, и это просто намного более эффективный способ убийства большего количества людей с большей скоростью, что, как мне кажется, является основной целью всей науки. По крайней мере, это основная цель правительства. Война - это такое состояние, при котором вы можете убить больше всего людей с наименьшими затратами и наибольшей скоростью. Таким образом, конечная цель любой войны - это уменьшение населения Земли. Итак, конечный продукт любого правительства, тяготеющего к войне, - это отсутствие людей. Если вы ещё разок медленно рассмотрите эту цепь логических рассуждений, вы обнаружите, что они весьма здравые. Таким образом, основные действия правительства, должно быть, направлены на то, чтобы избавляться от людей.

Что ж, мы этим не занимаемся. Мы не заинтересованы в том, чтобы избавляться от людей; мы заинтересованы в том, чтобы избавляться от искусственных людей.

Вы когда-нибудь видели один из этих... ну конечно видели... тестов АРА, один из этих славных листов восемь с половиной на одиннадцать дюймов с графиками, на которых нарисована синяя линия и так далее? Люди начали приписывать этому графику мистические свойства. Они думают, что этот тест - нечто очень сложное. Что ж, они вынуждены так думать, поскольку иногда, когда они видят свой собственный график, они говорят: «Послушайте, я не настолько плох!» И знаете, это совершеннейшая правда: они не настолько плохи!

Знаете ли вы, что показывает этот график? Этот график показывает то, что мы называем вэйлансом. Это искусственная личность. Это идея вот этого человека о других людях, которую он на себя напялил!

И когда линия графика крадётся где-то вдоль нижней кромки листа и вам требуется брать специальный карандаш с длинным грифелем, чтобы достать до самого низа, вы просто-напросто видите вэйланс. Но этот вэйланс в действительности никогда не существовал! Это лишь изображение того, что этот парень думал о том, каковы другие люди!

Так вот, я ничего не говорю об этом великом, благородном, блистательном предмете под названием психология. Я вообще ничего о нём не говорю. Мы оставим это на второй час. Мы попросим женщин выйти, и я воспользуюсь словами из лексикона морских пехотинцев. Мы её пропесочим!

Но прямо сейчас мы останемся добродетельными и просто скажем: «Ха! Психология».

Каковы люди, согласно тому, чему психология их учит? Она учит их тому, что они животные, что они не способны создавать, что в них присутствуют всевозможные скрытые импульсы, «которые могут дать о себе знать в любой момент»! И наряду с этим у нас есть психоанализ. На этот раз я произнёс это название правильно. Это первый конгресс, на котором мне это удалось.

И психоанализ утверждает: «Человек в основе своей животное. И ниже уровня цензора - а это единственное, что удерживает человека в рамках, - находится этот хищный монстр». И если вы почитаете книги по этому предмету, вас поразит, что нормальный половой акт происходит только при наличии суперобучения и угрозы наказания. А вся остальная сексуальная деятельность на самом деле в порядке вещей и находится вот тут в супербессознательном-переосознательном уме. Это весьма интересно, не так ли?

Что делают эти люди? Они учат человека тому, какой плащ он должен носить, чтобы быть равным. И они достают этот дешёвый, грязный, заляпанный, изодранный, оборванный и потрёпанный пиджак и говорят: «Надень это, сынок, и ты будешь нормальным».

Так что мы не можем назвать это наукой; мы можем назвать это махинацией. И следовательно, мы представляем собой что-то новое на Земле, поскольку мы в самом деле пытаемся посмотреть на человека непредвзято. Мы пытаемся посмотреть на человека и объяснить, кем он является, не добавляя к этому ряда барьеров, затрудняющих его клирование, а также ряда зловещих факторов, которыми мы можем его погубить. И, наверное, поэтому мы добиваемся успеха. Но мы добьёмся успеха лишь в том случае, если добьёмся его в масштабе всей планеты и разорвём в клочья все эти потрёпанные, замусоленные представления о другом человеке, а это та ещё задача. Это та ещё задача.

Это относится к китайцам, русским, индонезийцам, цейлонцам, цветным народам Африки, психиатрам, это относится ко всем народам, какими бы они ни были. Ведь до тех пор, пока будет существовать духовенство, пока будут существовать различные расистские представления, призванные удерживать человека во зле, чтобы сделать его хорошим... это одна из самых интересных идей, которые кто-либо слышал... барьер, препятствующий появлению настоящей цивилизации на Земле, будет по-прежнему существовать. Так что это именно то, с чего мы начинаем сегодня. С этого интересно начинать.

Было бы интересно выйти сюда к вам и сказать: «Что ж, теперь мы на самом верху! Всё закончено. Всё. Конец. Конец. Конец! Вот оно. Нам больше не нужно об этом беспокоиться».

О, нет. Нет, нет. Именно сегодня мы приступаем к работе. Вы думаете, что набор инструментов сам чинит автомобиль? Нет, конечно же нет. Хотя я видел ребят (в частности, водопроводчиков), которые могут очень долго собирать инструменты.

Что ж, я собирал инструменты ужасно долго, и у нас, наконец, появилось несколько отремонтированных автомобилей. Но на самом деле основное время было потрачено на сбор инструментов, и их-то мы и будем рассматривать.

Весьма примечательно, что мы вышли на этот уровень, поскольку это случилось не во всём благодаря науке. Нельзя сказать, что это случилось исключительно благодаря религии. Нельзя сказать, что это случилось благодаря философии, онтологии, материализму или чему-то ещё в этом роде. Мы просто прорубались через непроходимые джунгли невежества, скопившегося за несколько тысяч лет. И мы просто прорубались вперёд. Просто берёшь мачете и принимаешься за дело.

И когда мы, наконец, прорубили тропу в джунглях, оказались по другую сторону от них на горе, увидели широкое море, было интересно, что море, на которое мы смотрели, было самым обыкновенным. В нём не было монстров или чего-то ещё; это было просто море, оно было очень спокойным и очень красивым.

Но в течение некоторого времени всякий раз, когда вы вели кого-то вверх (вели своих друзей) и говорили: «Смотри, видишь всё это? Это джунгли. Они вообще не имеют никакого отношения к существованию. Это просто предрассудки, невежество, глупость и всё такое. И мы идём к... мы просто хотим, чтобы ты прошёл вот по этой тропе. Конечно, я осознаю, что эта тропинка не так уж чётко обозначена. Тебе придётся полчаса смотреть на это дерево, чтобы увидеть, есть ли на нём зарубка. Эта тропа не так уж чётко обозначена. Но всё, что мы просим, просто пройди по ней... просто пройди по этой тропе и поднимись вот на ту гору, посмотри на море, тебе откроется прекрасный вид».

И парень отвечает: «А-а-а-а, нет. Нет, нет, это не для меня. Это не для меня».

Люди очень часто так говорят. Почему? Что ж, они знают, что это не для личности, которую они на себя нацепили. Но носил ли хоть кто-нибудь ту личность, которую они нацепили на себя? Нет, это что-то выдуманное от начала до конца.

Как и каждый барьер, который существует между людьми невежественными, суеверными, больными, воинственными, неистовствующими. Это лишь тени, они нереальны. Даже если вы налетите на них со всего размаху, с ними что-то не так; они сделаны из папье-маше или из чего-то в этом роде. То, на что вы смотрите, не является настоящим.

Но это симптом нашего общества: мы скорее предпочтём смотреть на делюзии, чем на истину. О, это весьма огульное заявление, не так ли? Мы скорее предпочтём смотреть на делюзии, чем на истину. Это... нет никаких доказательств этому. О нет, боюсь, что есть.

Вы можете показывать людям прекрасный документальный фильм о путешествиях, и они даже подходить не будут к телевизору. Но покажите им «Пороховой дым»...

Дюма-отец - у него родилась идея. Он сказал, что собирается изложить всю историю в романах, чтобы она пришлась всем по вкусу и чтобы все могли узнать её. Это была очень хорошая идея. Другими словами, если познакомить человека с фактом через делюзию, можно быть уверенным в успехе. В этом заключалась его идея.

Но работает ли эта идея? На самом деле работает ли, по сути, эта идея? Боюсь, что нет... боюсь, что истину не должны пасти жрецы предрассудков, страхов, делюзий, напрестольной пелены (о, тут я зашёл слишком далеко), потира, фимиама, дыма, латинских гимнов. Истина не обязательно должна представать перед людьми таким образом. Нам совершенно не обязательно разукрашивать истину невероятным многословием, поскольку это единственное, что с ней случилось: она была разукрашена невероятным многословием, понимаете?

И вот человек втаскивает эту бедненькую, оборванную, одетую в лохмотья девицу - истину, - понимаете, и думает, что, для того чтобы вообще вывести её на сцену, он должен увешать её боа, котомками, нарядить как гавайскую танцовщицу и так далее. Это не обязательно, это не обязательно. Всё, что вам нужно сделать, - это показать людям, что истина, возможно, существует, а потом спросить, является ли для них то-то и то-то истиной. И если они посчитают это истиной, они смогут распознать истину.

Люди в самом деле распознают истину, когда видят её.

Но сюда примешивается ещё один небольшой фактор. Иногда смотрит лишь искусственная личность. А если смотрит только искусственная личность... главная её черта заключается в том, что она не может конфронтировать истину.

Именно с этими барьерами мы сталкиваемся, когда клируем людей. Именно с этими барьерами. Они не очень устрашающие.

Количество людей - это не что-то очень устрашающее. Но невероятное обилие лжи, страхов и ужасов может стать весьма устрашающим, ведь обратите внимание: человек не смог преодолеть эти барьеры за последние многие тысячи лет (если он вообще когда-либо мог их преодолеть в этой вселенной). Поэтому, он, должно быть, считает их очень устрашающими.

Мне кажется, что только его страх перед этими вещами мешает ему быть счастливым.

Так вот, может ли человек быть счастлив? Если мы посмотрим... если мы посмотрим на любого из великих искателей истины, то на поиски всех их толкали несчастья человека. Они смотрели вокруг и видели, что человек несчастлив. Они обнаружили, что больной человек болен! Ему больно! И он не хочет, чтобы ему было больно. Они смотрели вокруг и видели, что люди голодают, хотя не хотят этого! И они столкнулись с этой ужасной загадкой: почему в жизни человека присутствует всё это зло, если он не хочет этого?

И конечно (много лет назад я рассказал об этом в филадельфийских лекциях), в этой вселенной вы не получаете того, чего хотите, а то, чего не хотите, вы, конечно, можете получить довольно легко. Это одно из небольших правил, действующих здесь, и вы поразитесь, каким образом оно влияет на всё это. Как раз на днях я выяснил, как оно влияет на всё это и почему.

Для большинства людей аффинити - это мыслезаключение о расстоянии. О, боже, насколько глубока эта мысль, не так ли? Обдумайте её немного. Если вам что-то нравится и это что-то приемлемое и если вы считаете, что это что-то вполне нормальное, вы хотите, чтобы оно находилось вон там.

Что ж, если что-то вам совершенно не нужно, куда вы его помещаете? Что ж, очевидно, единственное место, в которое вы сможете это поместить, будет находиться прямо вот здесь.* Итак, данное состояние в этой вселенной вызвано основным законом аффинити.

Человек не хочет быть несчастным. Он не хочет быть больным. И то, что он несчастен и болен, - это совсем не логично. В целом человек не делает того, что он хочет делать, и не является тем, кем он хочет быть. Он делает те вещи или является теми вещами, которыми он не должен быть или которыми он вынужден быть; так или иначе ему мешают быть самим собой. И все эти призрачные барьеры кажутся ему намного более устрашающими, намного более плотными, чем что-либо ещё.

Я клянусь, что идея некоторых девушек о пагубности замужества является для них чем-то намного более плотным, чем вот эта стена.

И девушка, которая считает замужество чем-то ужасно пагубным: «Я никогда не должна выходить замуж. Я вообще не буду выходить замуж. Р-р-р-р-р»... Понимаете, сплошь и рядом.

И вы начинаете проводить ей 8-К. Она может его выполнять; она может протянуть руку и коснуться стены. Почему ей так легко касаться стены? Да потому, что этой стены нет. И она может пройти чуть ли не сквозь стену.

Но вот эта идея о том, что «брак - это нечто такое, во что ни в коем случае нельзя вступать»... боже мой, она плотная! Рру! Ррру! Интересно, не так ли? Понимаете, каким образом плотные вещи в собственной вселенной человека становятся стенами его тюремной камеры.

Нет, человек имеет право... человек определённо имеет право на какое-то счастье. Он не будет чувствовать, что у него есть это право, под влиянием своего собственного прошлого. Он не может! Он не может. Он слишком сильно увяз и в том, и в этом.

Ему мешают не моральные нормы общества. Ему мешают все эти заблуждения о том, насколько плох другой человек.

Вам нужна полиция, поскольку другие люди такие плохие. Как-то раз я исследовал полицию. Я стал копом. Вот самый лучший способ что-либо исследовать: станьте этим на какое-то время, понимаете? Вы можете зайти тут слишком далеко.

Но в какой момент общество приходит к слому? Что его может привести к слому?

Что ж, всё, что вам нужно сделать, - это заиметь полицию, и общество начнёт приходить к слому. Почему? Полиция служит постоянным напоминанием о том, что люди злы, и это, в свою очередь, постоянно напоминает нам о том, что мы должны соглашаться с этими злыми людьми. Вы понимаете, как это срабатывает? Славный, маленький розыгрыш.

Так вот, я не говорю, что мы настолько не от мира сего, чтобы полагать, будто в наше время мы могли бы обойтись без полиции. Или могли бы?

Так вот, вы должны решить, какой дорогой вы собираетесь идти вместе с обществом, если вы думаете о новом обществе того или иного рода. И если говорить: «Что ж, это общество будет совершенно неконтролируемым», получится, что мы выступаем за анархию. И все анархисты говорят нам, что общество сможет быть совершенно свободным обществом без правительства только в том случае, если каждый человек в нём будет идеальным.

Что ж, я не знаю, выступаем ли мы... когда мы говорим об отклированном обществе... выступаем ли мы за анархию. Это к делу не относится. Это будет зависеть от тех, кого отклируют. Но не думаю, что у нас в итоге будет анархия. Я думаю, что мы в итоге выйдем на гораздо более высокий уровень согласия и сотрудничества, поскольку тогда, я думаю, вы сможете осознавать остальные динамики.

Полицейские присутствуют в нашем общество только потому, что все остальные динамики отсутствуют! Поэтому, если вы вернёте в общество остальные динамики, вы получите общество.

Представление полицейского о состоянии бытия преступника - это одна из самых интересных тем для исследования. Вы бы не поверили его результатам, если бы сами не побыли копом какое-то время! Вы бы просто не смогли поверить этому.

Я видел, как закоренелые преступники входят в ужасный бар, который притулился где-нибудь на окраине между двумя тараканьими халупами. Понимаете, закоренелые преступники, убийцы полицейских. И вот они входят. Похлопайте их по спине: «Выпейте, ребята. Только ведите себя тихо». И они будут вести себя тихо.

Полицейский... понимаете, я не был полицейским... это было обманом. Я выглядел как полицейский - на мне была полицейская форма. Тут есть небольшая разница.

Если бы полицейский увидел, как входит пара таких ребят, он бы сказал: «Уммм. Злые существа. Что это вы здесь делаете? Я?» Не успеете вы и глазом моргнуть, как в клубе всё полетит вверх дном. Стулья начнут с треском ломаться, хозяин будет ужасно недоволен, начнётся война.

Что ж, мне кажется, есть определённые вещи, к которым вы можете воззвать в человеке; несомненно, есть определённые вещи, к которым вы можете воззвать в человеке, и он в большей или меньшей степени вернётся к себе исходному. Иначе говоря, он снимет свой плащ. Это весьма ненадёжный принцип. Иногда он срабатывает, и есть одна религия, которая целиком и полностью основывается на этом принципе: если вы сможете добраться до души или существа человека... просто бац!.. что ж, он выздоровеет и вы достигнете своей цели. Эта религия, я не знаю, слышали ли вы о такой религии, она называется Христианство. (Смех.) Всё, что вам нужно сделать, - это воззвать к тому, что во многих её организациях называлось духом Христовым в человеке.

Что ж, я не знаю насчёт «духа Христова», но если воззвать к исходной личности - что ж, у вас кое-что получится.

И иногда вам придётся взывать, взывать, взывать и взывать. И после того как вы воспроизведёте вопрос одитинга достаточно много раз, вы до неё доберётесь.

Весьма забавно. Весьма забавно смотреть... сколько усилий нам пришлось приложить, чтобы выяснить те немногие вещи, которые нам нужно было знать. Но я полагаю, что когда вы перелезаете через баррикады, что ж, иногда вы можете измазаться в креозоте, а когда вы рубите растительность джунглей, вас вне всякого сомнения немного забрызгает хлорофиллом. И вы будете ходить запачканным какое-то время, пока не искупаетесь, и тогда вы скажете: «Подумать только, пройти столько джунглей и найти лишь вот такую малость. Мы нашли всего лишь вот эту малость. Мы преодолели двенадцать километров джунглей, болот и так далее и нашли лишь вот эту малость - воспроизведение. Воспроизведение. Надо же». Понимаете?

И вы тут же забываете про двенадцать километров болот, джунглей и так далее; вы тут же забываете обо всём этом и говорите кому-то ещё, вы подходите к нему... понимаете, этот человек не прошёл с вами через это... вы подходите к нему и говорите: «Эй! Посмотри на это. Воспроизведение». И он говорит:

• Да? Ну, и что?

И он говорит... он проваливается в трясину по самые уши и говорит: «А! Кто-то мне лжёт».

И вы говорите:

• Воспроизведение важно!

И вот где рождается наука: грязь!

Так вот, куда ни кинь взгляд, общество берёт себе на вооружение какие-нибудь произвольности, дабы обосновать ими скрытый идеал, который никто никогда не формулирует явно. И эти произвольности всё накапливаются, накапливаются... законы, традиции. Все забывают, что именно они собирались предотвратить, и в итоге у нас получается вот такая масса с одним общим знаменателем: предотвратить.

И когда кто-то становится полностью предотвращённым, вы видите человеческое существо.

Но что в действительности вы увидели бы, если бы кто-то был полностью предотвращён? Вы увидели бы человека, который вообще не может помогать, который не может достигать по остальным динамикам, и тогда бы у вас не могло быть цивилизации, поскольку у вас не могло бы быть третьей динамики, не так ли? Вот настолько всё просто.

Иначе говоря, данная система предотвращения всего на свете, призванная создать хорошую цивилизацию, весьма преуспела в уничтожении того, что она должна была создать. Правильно?

Итак, должен существовать другой путь, получше, и сегодня он у нас есть в Саентологии.

В ходе нашего развития мы претерпели много злоключений. Среди нас, включая меня самого, вряд ли найдётся хоть один, кто не становился человеком в тот или иной момент за эти восемь лет. Однако это не было отступничеством, это было рецидивом привычки.

Несколько сложно пройти весь путь до конца.

Но забавно здесь то, что, если человек просто встаёт на эту дорогу, если он просто начинает по ней идти и говорит: «Смотрите-ка, тут есть несколько истин», с ним начинают происходить поразительные вещи.

Помните старую статью «Дианетика: эволюция науки»? Многие, кому она попала в руки, прочитали её и внезапно выздоровели - бум! Это было странно.

Мне известно три случая, когда человеку в больнице давали эту статью, он читал её, вставал, просил принести ему одежду и уходил из больницы, а после у него не было рецидивов годы и годы спустя.

Так вот, следовательно, сама по себе простая идея о том, что выход есть, что истина существует и что истину можно понять, - это невероятно мощная сила. Поэтому те элементы в обществе, которые пытаются убить истину, в первую очередь начнут атаковать идею, что выход может существовать.

Они скажут: «Ннеееет! Никакого выхода!» Вы посреди болот и джунглей. «Ха! Ха! Ха! Тут вы и останетесь».

Следовательно, любой, кто говорит вам, что выход есть, неизбежно по определению должен быть мошенником и шарлатаном!.. Это чуть ли не дословная цитата из брошюры Общества потребителей об исцелении. Там говорится: «Вы всегда можете определить, что человек шарлатан: он скажет вам, что может что-то исцелить». Задумайтесь об этом на секунду. Это дословная цитата из материалов «Общества потребителей».

Государство очень благосклонно относится лишь к тем, кто использует... о них мы поговорим на нашем конгрессе чуть позже... кто использует насилие, кто стремится окружить людей барьерами до такой степени, чтобы они ни за что не могли поверить в то, что выход есть.

И знаете ли вы, что общество настолько уверено в самом себе... в том, что оно поймало всех в ловушку, в том, что все сидят вот тут в грязи... что позабыло заплатить охранникам, и те ушли. Это так. Это поразительно. Тюрьму больше никто не охраняет. Но только все продолжают думать, что охрана есть; они будут так думать до тех пор, пока вы вдруг не скажете им чуть приподнять голову и посмотреть, видят ли они где-нибудь блеск ружейных стволов; либо пока вы не скажете им протянуть руку и проверить, чувствуют ли они колючую проволоку; либо пока вы не скажете им пойти вон туда и проверить, в самом ли деле они провалятся в зыбучие пески.

И кто-нибудь с огромным изумлением делает этот осторожный, маленький первый шажок, понимаете? «О, я не знаю, я не уверен...» И мы видим, как «Дианетика: эволюция науки» поднимает людей с больничных коек. Мы просто попросили их посмотреть, пощупать вокруг и проверить, есть ли тут какие-нибудь барьеры, стоит ли кто-нибудь по-прежнему на страже, - и выяснилось, что нет.

Иными словами, чуть ли не каждый барьер, который у нас есть, и чуть ли не каждое принуждение, которому человек подвергался и из-за которого он оставался в аберрированном состоянии, - сегодня практически никто не поддерживает их существование. У нас больше нет инквизиции. У нас есть психиатры; их мы можем сбросить со счетов. В этой стране людей не арестовывают за религиозные убеждения.

Понимаете, это было поразительно... понимаете, всё, что вам нужно было сделать, так это сказать... сначала всё происходило вот так: какое-то время в Европе вам достаточно было читать Библию у себя дома, чтобы вас сожгли на костре. Понимаете, всё было настолько вот плохо. Этого было достаточно.

Либо вы оказывались в поле и слушали проповедника, и ваше песенка была спета, тут же. Ваше тело сразу же утаскивали и привязывали к столбу... они очень интересно себя вели в таких случаях, понимаете? Нам приходят на ум люди, которых сжигали на костре, - их не просто сжигали, вы это знаете.

Очень часто они прикладывали лёд к сердцу и лицу, чтобы человек, сгорая на костре, дольше оставался живым. Милейшие люди! Это были хорошие люди. Они были мучительно хорошими.

Так вот, люди, которые вытворяли подобные вещи, конечно же, думали, что поступают правильно и что они являются лучшими людьми в лучшем из миров; и они думали, что тот человек, который слушает проповедника в поле или листает Библию дома или что-то в этом роде, - это очень, очень злой человек, поскольку он прорывается через барьеры, которые, как они знали по своему опыту, чрезвычайно необходимы для того, чтобы общество в целом продолжало существовать. Поэтому они подвергали его вот таким наказаниям.

Но так больше никто не поступает. Поступают жестоко, но всё это нечто несерьёзное, мелкое. Скажем, какой-нибудь промышленник хочет иметь хорошие отношения с политиками, понимаете? И этот промышленник едва умеет читать и писать, но он хороший парень, и он делает всевозможные вещи и так далее. И политики говорят: «Что ж, он безобидный парень». И понимаете, обмениваются парой-тройкой подарков или что-то в этом роде. И это вдруг становится серьёзным преступлением. Что ж, страна, в которой это может стать серьёзным преступлением, ещё далеко-далеко не безнадёжна.

Так вот, означает ли это, что Саентология появилась в благоприятное время и в благоприятном месте? Да, вне всякого сомнения. Нам нужно пройти лишь очень небольшой отрезок туго натянутого каната. Лишь небольшая горстка людей вокруг нас говорит: «О нет-нет-нет». И существует несколько законов, согласно которым вы не должны излечивать кого бы то ни было от чего бы то ни было и так далее. Люди уже больше не относятся к этому серьёзно, и, если вы скажете хотя бы несколько слов в поддержку этих законов, что ж, вы прорвётесь.

Кстати, в Англии с этой точки зрения больше свободы, чем в Соединённых Штатах. Вы можете сказать, что собираетесь излечить кого-нибудь, взять и излечить его, и никто не будет вопить.

В Соединённых Штатах вы говорите: «Что ж, мы собираемся предотвратить его болезнь» - или что-то в этом роде, понимаете?

Но в настоящее время мы не имеем дело с чрезвычайно жестоким окружением, и поэтому есть все основания полагать, что наши знания ждёт процветание и что они будут распространяться и передаваться от человека к человеку.

Нам благоприятствует также и то, что сейчас в мире много коммуникационных каналов - как никогда раньше. Сегодня их громадное количество. Для чего их используют, - это уже совсем другой вопрос, но то, что они существуют, не вызывает сомнений.

Например, лишь в последнюю пару десятилетий у людей появилась возможность поднять трубку телефона и позвонить практически кому угодно в мире. И несомненно, что лишь в последнее десятилетие у большинства людей Запада появились телевизоры.

Я так понимаю, что в России телевизоров больше, чем обуви. Я так понимаю, что телевизоров там больше, чем обуви. Возможно, это лишь пропаганда Джона Фостера Даллеса, но тем не менее есть некоторая вероятность того, что это так. Мы живём в довольно благоприятное время. Это довольно благоприятное время для нас, поскольку никто не будет говорить: «Держите их всех в грязи» - и никто не будет жутко протестовать, если вы начнёте вытаскивать кого-нибудь из болота, и, если вы начнёте вытаскивать из болота всех, никто на самом деле не будет протестовать. Ведь, как я уже и сказал, полиция покинула тюрьму.

Так вот, есть ли что-то ещё, что делает это время благоприятным для нас? Что ж, да: человечество может исчезнуть с лица Земли практически полностью. Тем не менее этот фактор не сдерживает наши действия, а наоборот, срабатывает как катализатор. И катализатором, конечно же, является угроза войны, атомный распад - такого рода вещи. Теперь человек может уничтожить человечество настолько основательно, что нам в самом деле надо поторапливаться.

Поэтому я бы без долгих размышлений сказал, что мы, наверное, немного опоздали, может быть даже на восемь лет.

Раньше люди вваливались в дианетические центры со словами: «Где все эти клиры?» Не знаю, чего они ждали. По правде говоря, если бы я просто указал на пустое место посреди зала и сказал: «Вон там сейчас есть один», мы бы, вероятно, положили начало великому возрождению религии в Америке. Но это не соответствовало бы истине, так что в этом не было бы ничего хорошего.

Тем не менее в этот первый час конгресса клирования будет уместно обратить внимание на то, что клиры существуют... что мы приводим людей в это состояние по всему миру. Сейчас в Англии столько же клиров, сколько в Соединённых Штатах, или даже больше. Клиры появляются в Южной Африке. У всевозможных, так сказать, «полевых» офисов очень и очень хорошо идут дела. Лос-Анджелес работает просто великолепно. Нью-Йорк как раз сейчас берётся за дело. Как бы мне хотелось, чтобы кое-кто из присутствующих здесь отправился в Нью-Йорк и стал клиром, чтобы мы могли сказать: «Все эти клиры из Нью-Йорка...» На самом деле, пока что там не было сделано ни одного клира. Но этого следовало ожидать, поскольку Нью-Йорк - это Нью-Йорк. И работа, выполняемая в этом направлении, просто колоссальна. Это просто великолепная работа, которую выполняют по всему миру.

И большая часть этой работы... поймите это... выполняется с помощью посредственных коммуникационных линий. Недавно сюда прилетел кто-то из Новой Зеландии. Он сказал: «Мы делаем что-то неправильно; у нас вообще не получаются клиры. Мы делаем что-то неправильно». Он прилетел аж из Новой Зеландии на один день и улетел обратно.

И разумеется, они делали что-то неправильно. Они проводили «Помощь» как-то вот так: «Скажите мне, каким образом людям никогда нигде не помогают». И Е-метр, на котором они пытались проверять людей, не работал. И этому парню пришлось прилететь аж сюда, чтобы выяснить, что его Е-метр не работает. Но они исправили все эти моменты, связанные с техникой клирования; привели в порядок Е-метр. Он получил некоторую субъективную реальность по поводу парочки процессов. Улетел домой, и через шестьдесят часов после прибытия, отправил мне каблограмму: «Сделал своего первого клира, Новая Зеландия».

Что ж, к чему я это веду... я это веду к тому, что это происходит по всему миру. Эта деятельность идёт весьма успешно, и у нас в самом деле есть клиры, мы развили активную деятельность, вы здесь, и у нас проходит конгресс.

Не так ли?

Спасибо.