This is the second hour, December the 9th, afternoon lecture.

Now, you may have found some of the data I was giving you perhaps, at this time, a little bit inapplicable, or you may have found it confusing, or you may have found it to your level of agreement, at this time, just a little bit outside of use. All I was trying to do was to impress upon you that:

One, something is going on at all times with the preclear which is a push-pull of confusion; and that your best interest is not to fight the battle of this push-pull of confusion directly, because that is a snare and a delusion. And although it’s very convincing, you don’t get very far by addressing it.

Может быть, вы обнаружили, что кое-какие данные из тех, что я давал вам, возможно, сейчас в какой-то мере неприменимы, или, возможно, вы обнаружили, что они приводят вас в замешательство, или, возможно, что они — на вашем уровне согласия в настоящее время — в какой-то степени не могут быть использованы. Все, что я пытался сделать, — это добиться, чтобы вы осознали, что, во-первых, с преклиром все время происходит нечто, и это нечто является «тяни-толкаем» замешательства, и что для вас лучше всего не сражаться с этим «тяни-толкаем» замешательства напрямую, потому что это западня и ложное представление. И хотя это выглядит очень убедительно, вы не слишком далеко уйдете, если будете работать с этим напрямую.

Now, we had our highest – the high tide of the confederacy – with uh… Technique 88, on processing real facsimiles. W know more about that now, but processing locks, secondaries, engrams, flows, all of that sort of thing, done as itself, no. Not… you… you can get there by doing it that way but uh… you’re fighting a game which has got a win-lose in it. You’ll just move over into the area of creative processing and approximate these flows and things. Now, you have to know about flows and you have to know about energy behavior, you have to know about all these other things, and you know about all these other things, do creative processing. You’d approximate ‘em, do approximations. You have to know the beast in order to knock the beast flat.

Так вот, у нас была своя кульминация, высший подъем организации, когда мы использовали технику 88 для процессинга настоящих факсимиле как таковых. Теперь мы знаем об этом больше. Но если мы занимаемся только процессингом локов, вторичных, инграмм, потоков и всего такого, самим по себе, то это не то, что нам нужно — нет. Если вы действуете таким образом, то вы можете добиться желаемого результата, но высражаетесь в рамках такой игры, в которой заложен принцип «победа — поражение». Просто перейдите в область творческого процессинга, и создавайте подобия этих потоков и предметов. Так вот, вам нужно знать об этих потоках, вам нужно знать о том, как ведет себя энергия, вам нужно знать обо всех этих остальных вещах... и вы знаете обо всех этих остальных вещах... проводите творческий процессинг. Вы создаете их подобия... создаете подобия. Вам нужно знать зверя, чтобы повергнуть его наземь.

One of the things you have to know is you don’t… you… you don’t, by the way, after you’ve studied animals… Let’s… let’s say you’ve studied lions exhaustively. You know the habitats and uh… hobitats and happitats of a lion. You know all these things, and you don’t then go and be a lion. No, you would learn these things to either shoot him with a camera or to shoot him with a gun, or to make sure that uh… he didn’t uh… propagate quite as fast or that he propagated faster or that you could keep him this way and that. You wouldn’t be a lion.

Кстати, после того, как вы изучили животных, вы не... Допустим, вы очень тщательно изучали львов. Вы знаете ареалы их обитания, и ореалы, и уреалы обитания львов. Вы знаете все это, но затем вы не идете и не становитесь львом. Нет, вы изучали все это либо для того, чтобы устроить на него фотоохоту, либо поохотиться на него с ружьем, или для того, чтобы замедлить размножение львов, или ускорить размножение львов, или для того, чтобы сохранять его в том или ином состоянии. Вы не становитесь львом.

Well, just look at this universe along that line. Uh… you study it, and then don’t go be a… a MEST universe. Uh… let’s look at it as though we were small game hunting; it’s actually a very small game. It looks big, but uh… any time you’ll pull the bottom drawer out and found no mystery in it, why, you can kind of dust your hands of the whole deal. It’s a wonderful piece of confusion. MEST is chaos; it’s chaos; it’s chaos with two vectors. It’s not complete chaos; it’s just chaos with two vectors. And one of ‘em is have and the other is have not.

Что ж, просто подходите к этой вселенной таким же образом. Вы изучаете ее и не становитесь затем МЭСТ-вселенной. Давайте рассматривать ее так, как если бы мы охотились на мелкую дичь, — она действительно очень мелкая дичь. Она выглядит крупной, но в любой момент, когда вы выдвинете самый нижний ящик и не обнаружите в нем никакой тайны, вы сможете стряхнуть со своих рук пыль и покончить со всем этим. Это замечательный образчик замешательства. МЭСТ — это хаос. Это хаос. Это хаос, в котором имеется два вектора. Это не абсолютный хаос — это просто хаос, в котором есть два вектора. И один из этих векторов — «иметь», а второй — «не иметь».

Now, let’s look now, at flows, what we were going to talk about originally. Here is this big sprawling confusion, and the win-lose, and your preclear’s been rattled all over the time track and he’s still rattled. And your poor psycho, my God, he… he has… he has even lost present time to such a degree that he thinks he’s in some other time, and he’s very upset. But uh… he’s just upset because of these factors.

Теперь давайте посмотрим на потоки — это то, о чем мы собирались говорить изначально. Есть это огромное, расширяющееся замешательство, есть эта парочка «победа-поражение», и ваш преклир приходил в замешательство повсюду на траке времени, и он до сих пор находится в замешательстве. А что касается бедного психотика, бог ты мой, — он совершенно потерял даже настоящее время, и он думает, будто находится в каком-то другом времени, и он очень расстроен. Но он расстроен всего лишь из-за этих факторов.

Now, let’s look at flows. Let’s take the two terminals of an electric motor, and we’ll find these two electrodes are going alternately plus and minus, or in the case of a DC motor, you’re just getting a continuous one-directional flow.

Теперь давайте посмотрим на потоки. Давайте посмотрим на два полюса электродвигателя. И мы обнаружим, что эти два электрода попеременно становятся плюсом и минусом, или же, в случае двигателя постоянного тока, мы имеем просто постоянный однонаправленный поток.

All right. Here we have, though, a current flow which depends upon a plus terminal and a minus terminal, and they must be opposite. And if they are opposite and can be held apart, we get action, we get energy flowing. If they are the same, they slightly tend to repel each other. So therefore, it tells you that any cohesive piece of MEST that is staying together well, has in it minuses and pluses. It’s a great big ball of minus and plus stuff, all thrown together. Otherwise, it wouldn’t stay together.

Хорошо. Так вот, тут мы имеем... однако тут мы имеем поток, существование которого обусловлено наличием положительного терминала и отрицательного терминала, и, они должны быть противоположны. Если они противоположны, и если их можно удерживать на расстоянии друг от друга, то мы получаем действия. Мы получаем поток энергии. Если они одинаковые, то они слегка отталкивают друг друга. Следовательно, это говорит о том, что любой МЭСТ-объект, в котором действуют силы внутреннего сцепления, любой целостный материальный объект, который в состоянии оставаться целостным, не рассыпаясь на части, содержит плюсы и минусы. Это здоровенный клубок из материала, содержащего минусы и плюсы, собранные вместе. В противном случае, он не смог бы оставаться целостным.

Now, you can take a… a magnet over here and uh… you… the plus poles of the magnet, if put in juxtaposition near each other, would uh… repel each other. But if you turn that magnet over and you get the plus over here and the minus over here, those two things come together. They attract each other. So, we’re going to get a piece of matter, then, which is sticking together well, such as tar: it contains a lot of pluses and a lot of minuses, and they are intermingled.

Вы можете взять магнит и положительные полюса магнита... если их поместить друг напротив друга, рядом друг с другом... будут отталкивать друг друга. Но если вы перевернете этот магнит и сделаете так, чтобы плюс был вот здесь, а минус вот здесь, они соединятся. Они притягивают друг друга. Так что мы получим какой-то кусок материи, который хорошо склеивается, например смола... в ней много плюсов и много минусов, и они все перемешаны.

Now, pluses and minuses intermingle to the degree that you have cohesiveness. And cohesiveness is established by the uh… balances of the pluses and minuses, and this makes what’s called density. And of course, space must have collapsed between the terminals to bring a plus and minus together in a solid piece of matter. There couldn’t be any space between these terminals.

Так вот, плюсы и минусы перемешаны в такой степени, что вы получаете связующую способность. А связующая способность создается за счет равновесия плюсов и минусов, и это создает то, что называется плотностью. И, разумеется, для того чтобы плюс и минус могли соединиться в плотную материю, пространство между полюсами должно схлопнуться. Между этими терминалами не может быть никакого пространства.

Let’s take two electric motor terminals and they’re sitting up here, one’s plus and one’s minus. If we take the space out from between the two of ‘em, they come together, spat! That’s right, they’ll come right straight together. Even the juice isn’t going through them, the residual current as such, but they’ll pull each other together. And there they’ll be without any space between them.

Давайте возьмем два полюса электродвигателя, один из них плюс, и один — минус. Если вы убираете пространство между этими двумя полюсами, они сходятся — шлеп! Да, это так, они тут же смыкаются. Даже остаточный... хотя через них не проходит электричество... остаточный ток, но они притянут друг друга. И между ними не будет никакого пространства.

Now, let’s get this analogy. When your preclear is no longer able to maintain space, the plus-minus terminals come together on him and we find the preclear beginning to approximate matter. Everything is solid, the space around him feels sort of solid, he gets sort of solid. All of this proceeds from this principle of matter in the making. A preclear is in the best shape who can hold a negative facsimile and a positive facsimile beautifully and cleanly apart. He can hold ‘em apart with great ease.

Давайте теперь рассмотрим такую аналогию. Когда ваш преклир становится неспособен поддерживать пространство, то положительные и отрицательные терминалы смыкаются в нем, и мы обнаруживаем, что преклир становится похож на материю. Все является плотным. Пространство вокруг него ощущается как бы плотным. Он сам как бы становится плотным. Все это подчиняется тому же самому принципу, согласно которому создается материя. Преклир находится в наилучшем состоянии, когда он может прекрасно удерживать негативное и позитивное факсимиле на расстоянии друг от друга, так чтобы они совершенно не соприкасались. Он очень легко может удерживать их на расстоянии друг от друга.

He starts to be unable to locate these facsimiles or establish them in space anymore; when this capability leaves him, he gets lost. And the penalty of getting lost about this, in terms of energy, is to have the plus-minus terminals and facsimiles in one’s field start collapsing. And the final end of this is to become a cohesion of matter, unable to locate anything in time and space. Got that?

Но когда он уже больше не может находить эти факсимиле или назначать им местоположение в пространстве, когда эта способность покидает его, он проигрывает. А наказанием за то, что он проигрывает в этом, является — с точки зрения энергии — то, что положительные и отрицательные терминалы и факсимиле в его поле начинают схлопываться. И в конечном итоге он становится сгустком материи, неспособным определить местоположение чего-либо в пространстве и времени. Усвоили?

It’s loss of space, then, which makes matter. Loss of interval between the plus and minus particles. And as that interval decreases and decreases and decreases, the object is more and more solid.

Таким образом, именно потеря пространства создает материю... потеря промежутки между положительными и отрицательными частицами. И по мере того, как это расстояние становится все меньше, меньше и меньше, объект становится все более и более плотным.

Now, it tells you that there would be types of matter which would be made up mainly of pluses. It could have a predominance of plus, or a predominance of minus. And what happens to this matter? It doesn’t stay together; it’s very pervasive. Hydrogen is one of them. You let some hydrogen loose in a room, uh… the stuff is not cohesive, it’s quite expansive; and it’s trying to flow around all over the place. You let some hydrogen loose in space and it will swell up that space.

Так вот, это позволяет понять, что, возможно, существуют типы материи, состоящие главным образом из плюсов. В материи могут преобладать плюсы, или в ней могут преобладать минусы. И что происходит с этой материей? Ее частицы не остаются вместе, она очень легко распространяется повсюду. Водород — это один из видов такой материи. Выпустите определенное количество водорода в комнате... он не сцеплен, он легко расширяется, и он пытается растечься по всему пространству. Выпустите некоторое количество водорода в каком-то пространстве, и он распространится по этому пространству.

Now, uh… that’s fascinating. It’s a matter of pressures involved here in space, and that sort of thing. But uh… it’s not in nice balance, but it is in nice enough balance to be matter.

Так вот, это просто поразительно. Сюда вовлечено давление, которые действуют здесь, в пространстве, и такого рода вещи... Все это не очень хорошо уравновешено, однако оно уравновешено достаточно хорошо, чтобы быть материей.

All right. Let’s take, then, this principle of the plus and the minus particle collapsing, and we find out that your preclear becomes solid to the direct ratio that he is unable to maintain the distance amongst his facsimiles, memories and MEST objects. When he’s unable to do this, he begins to become matter. And he begins to become matter and act like matter, that is just to the ratio that he goes down the tone scale.

Хорошо. Таким образом, давайте возьмем этот принцип схлопывания положительных и отрицательных частиц, и мы увидим, что преклир становится плотным прямо пропорционально тому, насколько он неспособен сохранять расстояние между своими факсимиле, воспоминаниями и МЭСТ-объектами. Когда он неспособен делать это, он начинает становиться материей. И он начинает становиться материей, и действовать, как материя, и это находится в прямой зависимости от того, насколько он опускается по шкале тонов.

So, we want to see somebody go down the tone scale, just start taking space away from their terminals. Just take the space out, just take the space out, and keep taking the space out; and the next thing you know, this guy’s getting solider and solider and solider. And he starts to obey the laws of matter itself.

Таким образом, если вы хотите увидеть, как кто-то опускается по шкале тонов, просто начните убирать пространство между его терминалами. Просто уберите пространство, уберите пространство и продолжайте убирать пространство. И вы заметите, как этот парень становится все более, более и более плотным, и он начинает повиноваться законам самой материи.

Now, you could say that matter could be complexly composed in this fashion: matter which is composed of a lot of pluses is trying not to be itself; matter composed of a lot of minuses is still trying not to be itself. It doesn’t have a cohesion, it has an ex… uh… an expansive tendency or disassociative tendency. So that isn’t a stable commodity. And matter which is composed of pluses and minuses with great balance and evenness and the space is missing in between those terminals becomes very, very solid. And if you try to bring too much plus-minus terminal together and take too much space out from between the two, the thing will go kaboom! As in the case of plutonium.

Вы могли бы сказать, что материя может иметь такое вот сложное устройство: материя, которая состоит из множества плюсов, пытается не быть собой. Материя, которая состоит из множества минусов, тоже пытается не быть собой. В ней нет сил внутреннего сцепления, она склонна к расширению или к разъединению. Поэтому она не является стабильным товаром. А материя, которая состоит из хорошо уравновешенных и равномерно распределенных плюсов и минусов и не имеет пространства между терминалами, становится очень, очень плотной. И если вы попытаетесь слишком сильно соединить положительный и отрицательный терминалы, и убрать слишком много пространства отделяющего их друг от друга, то все это бабахнет, как это происходит с плутонием.

Now, this is all very elementary and it isn’t anything that you should puzzle yourself about, and I would actually recommend that you get a couple of magnets and uh… just uh… have one… have their ends marked very plainly – bar magnets rather than a horseshoe magnet – and just mark the ends of those magnets very very plainly; the plus ends plainly and the minus ends plainly. And you’ll see that if you have the plus opposite the minus, that is to say as the magnets are lined up, that they, of course, will snap together. And so you can have too much cohesiveness.

Так вот, все это весьма элементарно, и это не что-то такое, над чем вы должны ломать голову. И я бы посоветовал вам взять парочку магнитов, просто пометить один... очень отчетливо пометить их концы (магниты в виде продолговатых брусков, а не в виде подковы). И просто пометьте концы этих магнитов очень, очень отчетливо (пометьте один... четко пометьте плюсовые полюса и минусовые полюса), и вы увидите, что если плюс у вас будет напротив минуса — я имею в виду, когда магниты расположены плюс к минусу, — то, разумеется, они соединятся. И поэтому силы внутреннего притяжения могут быть слишком сильными.

Now, let’s put those apart two feet, one from the other, and as they… do you leave ‘em alone, nothing happens. But let’s remove a little space between ‘em, and have ‘em one foot apart, and you notice that they… one… one’ll get sort of edgy, just sort of skiddy.

Теперь давайте поместим их на расстоянии примерно полуметра друг от друга, и когда они... если вы оставите их в покое, ничего не произойдет. Но давайте уберем некоторую часть пространства между ними, и поместим их на расстоянии тридцати сантиметров, и вы заметите, что они... что один из них становится как бы нетерпеливым; он как бы стремится соскользнуть с места.

Now, let’s take another six inches of space from between ‘em and they’ll do what? They’ll go clank!

Теперь давайте уберем еще пятнадцать сантиметров пространства между ними, и что они сделают? Они хлоп! — сталкиваются друг с другом.

Now, what is known as a – quote „psychotic break“ unquote – is this clank. Some person disorients a human being one time too many; and it’s just that, just disorientation. Tells him he’s here when he’s there, and fouls him up one way or the other, and pulls the space out. Or tells him he can’t stay there anymore, or tells him that he can’t have that space, or tells him that he can’t have that matter, which also contains space. He loses something, in other words; but what he loses, most importantly, is space.

Так вот, то, что известно под названием «психотический срыв*Психотический срыв: (психиатр.) душевный крах или надлом, при котором человек сильно дезориентирован и/или интровертирован.» (в кавычках), это как раз и есть этот «хлоп». Кто-то в очередной раз дезориентирует человека, и для него это уже слишком. Вот и все, что это такое, — это дезориентация. Это говорит ему, что он находится там, когда он находится здесь, и это тем или иным образом приводит его в паршивое состояние и забирает пространство. Или говорит, что тот не может больше оставаться там, где находится, или не может больше иметь это пространство... или что тот не может больше иметь эту материю, которая тоже содержит пространство. Иными словами, человек теряет что-то, но важнее всего, что он теряет пространство.

And so he loses this space and one day he feels, with several facsimiles, a clank. That’s good, he feels this clank, see, and he doesn’t feel good at all.

Итак, он теряет это пространство, и в один прекрасный день он чувствует этот «хлоп» нескольких факсимиле. Хорошо, он чувствует этот «хлоп», и от этого он вовсе не чувствует себя хорошо.

Now, what do you do… what do you do to get this guy in good repair? Well, you just give him some space. That’s simple. Just give him some space. Of course, the… the… the regular treatment is to put him in a cell or something, you know; take his space away from him. Just give him some space, make sure he’s got space, lots of space. And he’ll… he’ll… he’ll snap out of things most remarkably. I tell you, that most of the mad hatters that… that go out in the deserts as hermits and uh… and so on, they get remarkably sane and calm when they’re put down in a desert fastness, because they’ve got a lot of space! That’s quite important to ‘em. They’ve got… it… it just goes out in all directions, and they’re very happy about this.

Так вот, что вы делаете… что вы делаете, чтобы привести этого парня в хорошее состояние? Ну, вы просто даете ему немного пространства. Это просто! Просто дайте ему немного пространства. Разумеется, обычный метод лечения заключается в том, чтобы поместить его в клетку или что-то в этом роде, вы знаете; забрать у него пространство. Всего лишь дайте ему немного пространства. Удостоверьтесь, что он получил пространство, много пространства, и он избавится от плохого состояния самым замечательным образом. Вот что я вам скажу: большинство сумасшедших, которые уходят в пустыни отшельниками и так далее, они обретают удивительное душевное здоровье и спокойствие, когда обосновываются в пустыне, потому что получают много пространства. Для них это очень важно. У них есть... куда не кинь взгляд — кругом пространство, и они очень довольны этим.

Did you ever get out on a plain and suddenly take a deep sigh of relief, to be outside in the country where you get this tremendous expanse in all directions, so forth. You all of a sudden feel the pressure off of you. In other words, your concept of how much space you have to move around in is increased, so therefore you automatically, more or less without thinking about it, increase the space amongst your own facsimiles. Now, as you walk through crowds, go on to subways, rush up Time Square, rush down here, down Broad Street, and get on to streetcars, in and out of taxicabs, dadump, babump, bangs, crash, zing, uh… and so on, you keep getting the idea that you don’t have very much space. Well, this speeds you up; it feeds you more juice.

Вам знакомо такое чувство: вы выходите в степь и внезапно вздыхаете с облегчением, поскольку вы находитесь за городом среди колоссальных просторов и так далее? Вы внезапно чувствуете, как ослабевает давление на вас. Иначе говоря, вы видите, что у вас появляется больше пространства, в котором вам нужно двигаться, и поэтому вы автоматически, не задумываясь об этом, увеличиваете пространство между своими факсимиле.

I’ve seen guys stand on the corner and just shake. Uh… it gives ‘em lots of juice. And that’s why these cities appear to be fast, but you’ll find the truth of the matter is, there isn’t a heck of a lot accomplished in them. ‘ The reason why is their level of reason is lower.

Так вот, когда вы идете через толпы людей, спускаетесь в метро, мчитесь на Тайм-сквер, мчитесь сюда по Брод-стрит, садитесь на трамваи, садитесь в такси и выходите из них, да-дам, ба-бам, гром, звон, лязг и так далее, вам постоянно кажется, что у вас не слишком много пространства. Что ж, это ускоряет вас, это вливает в вас больше энергии.

A country is sane as long as it has, unfortunately, a farming belt. It’s got a big farming belt to draw people from for the cities. When these kids are in there for a few years and they get in there and pitch in the advertising agencies and in the newspaper offices and so forth, and they feed new blood to the city. And then they’re used up and ashcanned, and you can get a new set of kids.

Я видел, как люди стоят на углу и просто трясутся. Это дает им много энергии. И вот почему кажется, что в городах все движется быстро. Но вы обнаружите, что на самом деле в них выполняется не очень-то много работы. И причина состоит в том, что у людей в городах меньше здравого смысла.

It isn’t that there’s anything good about a farming belt – imagine farming – but uh… there’s uh… more space in it. You’ll get people will talk slower or faster, as the case may be. They’re regulated.

Страна обладает душевным здоровьем, к сожалению, только пока в ней имеются фермерские районы. Пока в ней есть крупные фермерские районы, откуда можно брать людей для городов. И эти ребята находятся там по несколько лет, и они, засучив рукава, работают в рекламных агентствах и офисах газет и так далее, они вливают свежую кровь в города. А затем их, выжатых как лимон, выкидывают на помойку, а город получает новую партию таких ребят.

God help you, you’re… most people in cities here have a sort of an hypnotic look, as you go down the street; they’re really knocked in. Well, that isn’t the case on a wider front.

Не то чтобы в фермерских районах было что-то хорошее — представьте ферму, — но там немножко больше пространства. И вы получаете... люди говорят медленнее или быстрее, в зависимости от обстоятельств. Это регулируется.

All right. Now, let’s look at that plus-minus factor and just base a process on it. Now, be… be… be sure you get this; don’t pass this by and remember that I said that people were skiddeded from one body to another body. That’s not important, knowing that one, but it is important knowing this one:

Господи помилуй, когда вы идете по улице, большинство людей в городах выглядят как загипнотизированные; они действительно пришибленные. Что ж, там, где более обширные пространства, дело обстоит иначе.

That this factor of reduced space results in aberrated behavior, and it is a curve of space reduction that first produces reason: at about 22 down to about 10 or 12, you’re getting reason; that is to say, a fellow thinks consecutively on problems. And it then declines from there… Reason, by the way, is not an aesthetic or otherwise, but it’s just mental action, let’s say, on any wave length. Uh… and it declines from that 12 or up there, it gradually goes on down to 4 and then it spis in quick.

Хорошо. Теперь давайте рассмотрим этот фактор — плюс- минус — и просто создадим процесс, основанный на нем. Так вот, обязательно усвойте это. Не надо проходить мимо этого, запоминая лишь то, что я говорил о переброске людей из одного тела в другое. Это не важно, важно вот что: уменьшение пространства приводит к аберрированному поведению, и это надо знать. И именно кривая уменьшения пространства сначала приводит к появлению разума — на уровне примерно 22.0 и примерно до уровня 10.0 или 12.0, тут вы получаете разум — иными словами, человек постоянно думает о проблемах, а затем он начинает ухудшаться... Кстати, разум — это не эстетика и не что-то иное, а просто умственная деятельность, давайте скажем так, на любой длине волны. И он ухудшается от этой точки 12.0 или откуда-то там сверху, он постепенно снижается до 4.0, и потом, быстро войдя в штопор, врезается в землю.

From 4 down gives us another example of Man’s intolerance… for well, he’s… he’s just living in this little, tiny, narrow band and he can only survive in this little band. Well, he can only survive in a small band on the tone scale, too. It’s a wonder that he’s here at all.

Уровни, начиная с 4.0 и ниже, дают нам еще один пример того, как человек не переносит... ну, он просто живет в этом крохотном, узком диапазоне, и он может выжить только в этом небольшом диапазоне. Что ж, он может выжить только в небольшом диапазоне на шкале тонов. Удивительно, что при этом он вообще еще живет.

Now, we take… take from 4.0, he’s really on his way. Why? By golly, in that band, he is depending upon otherwise originated flows. He’s depending upon flows which originate elsewhere. He cannot support a body without feeding it.

Начиная с уровня 4.0 и ниже, человек действительно на пути к гибели, почему? Боже мой, в этом диапазоне его существование зависит от потоков, созданных не им самим. Его существование зависит от потоков, которые возникают где-то еще. Он не может поддерживать существование тела, не кормя его.

Do you know that if I were to tell this to an audience in some other part of the universe that I would have mouths open in the audience? That a being could actually exist at a low point on the tone scale so low, that in order to have any kind of a body, he would have to feed it from sources other than himself. They would just sit there and just gawk, and they wouldn’t believe it. That would be the… the horrible point.

И знаете ли вы, что, если бы я рассказал об этом слушателям в какой-то другой части вселенной, они разинули бы рты от удивления? Существо может жить на низком уровне шкалы тонов, — на таком низком, что для того, чтобы вообще иметь тело, оно должно кормить его пищей, которую оно не создает само, а берет из других источников. Они бы просто сидели, вытаращив глаза, и не верили бы в это. Это было бы ужасное дело.

You have automobiles out here which don’t run unless you put gasoline in their tanks. In other words, this society is built on MEST-universe-pour- into. There isn’t much of this pour-the-MEST-out; it’s all the MEST-universe- pour-in.

У вас тут есть автомобили, которые не работают, если только вы не зальете в их баки бензин. Другими словами, это общество построено по принципу «заправься-МЭСТ-вселенной». Не так уж много выливания-МЭСТ-вселенной; это исключительно «заправься-МЭСТ-вселенной».

Well, now, what do you do for homo sapiens, then? We find he’s getting less and less space between those terminals, less and less space, less and less space, and it’s pretty easy to upset him. Something can come along all of a sudden and jerk a little more space out between the plus-minus terminals and those terminals do a creak, and some of his facsimiles collapse. A little bit of loss – you wouldn’t think very often the loss was at all important – will cause him to really take an awful dive on the tone scale.

Что же вы, в таком случае, делаете, чтобы помочь Хомо сапиенсу? Мы обнаруживаем, что пространства между его терминалами становится все меньше и меньше, меньше и меньше, меньше и меньше, и его очень легко расстроить. Что-то может внезапно появиться и вырвать еще немного пространства, разделяющего положительные и отрицательные терминалы, и тогда эти терминалы начнут скрипеть, а некоторые из его факсимиле схлопнутся. Небольшая потеря... вы зачастую вообще не сочли бы такую потерю важной... заставит его упасть ужасно низко по шкале тонов.

Now, here’s the other strange phenomenon. People become saner by jerks; they become saner by little jumps. They don’t become sane by a smooth traveling-upward climb. It’s jump, jump, jump, jump. And you can process somebody for just hours and hours and hours and hours, and you say, „I’m getting nowhere. I’m just getting nowhere with this case.“ And then all of a sudden, the guy will go home and he’ll come back to see you the next morning and he’s very happy. And you say, „What happened?“ Well, if you don’t ask him what happened, you won’t find out, because he… he… although he might tell you (he’d be that interested), he’d say, „You know, I was sitting at the supper table, and all of a sudden, I just kind of felt the lights turn up brighter.“

Вот другой странный феномен. Люди движутся к душевному здоровью рывками. Они становятся разумнее маленькими скачками. Они не обретают душевное здоровье, плавно поднимаясь вверх. Это происходит прыг, прыг, прыг, прыг, прыг. И вы можете часами одитировать, одитировать и одитировать кого-то, и вы уже говорите: «Я ничего не достигаю. Я не добиваюсь никаких результатов с этим кейсом». А потом неожиданно этот человек идет домой, и на следующее утро возвращается счастливым. И вы спрашиваете:

Then you say, „Well, what… what’d you think of?“ Or anything like that. Don’t bother to ask him; it doesn’t matter a damn what he thought of. What actually happened was, is his positive-negative terminal space on some of the facsimiles that’re bothering him suddenly widened. And that little little jump like that was the actual jump which he felt. It’s a sudden jump. He will all of a sudden find himself looking at a work of art.

«Что произошло?» Ну, если вы не спросите его о том, что случилось, вы не узнаете об этом, потому что он... хотя он может сказать вам... ему это будет так интересно... он может сказать вам: «Ты знаешь, я сидел за ужином, и вдруг вроде как почувствовал, что свет стал ярче».

And by the way, art is wonderful. It will fish people out of the slough of despond faster than anything I know, if they’re permitted to choose their own art. You can’t go around and play Wagner and say, „Well, nobody’s sane in the institution today; I mean, let’s uh… so let’s play uh… let’s play some Prokofiev. Uh… oh, they’ve all gone nuts. Well, that doesn’t work.“ Well, I was talking about art.

Затем вы говорите: «Ну, о чем... о чем ты думал?» — или что-то в этом роде. Даже и не спрашивайте его об этом. О чем он думал тогда — это не имеет ни малейшего значения. Вот что там на самом деле произошло: пространство между положительным и отрицательным терминалами в некоторых факсимиле, которые беспокоили его, неожиданно увеличилось — цок! И этот маленький, маленький рывок и был тем самым рывком, который он почувствовал. Это был внезапный рывок.

Although as one fellow I knew oh… oh, he’d just be feeling horrible, and he always went home and did the same thing: he put on a record of Caruso. And it was an old, beaten up, knocked apart record of Caruso, and every once in a while he’d get terribly drunk and he’d hock it. And then he’d practically go mad till he got this record back again. He’d do anything to get that record back. And he… he played it on a wind-up phonograph, and his life was a contest between trying to endure it and getting filled up again with Caruso. And he’d put Caruso on the platter uh… he’d put on the record and listen to Caruso. It wasn’t any particularly good Caruso; it was old, scratchy, made at the end of Caruso’s career, as Pagliacci, I think, something like that, or whatever Caruso sings.

Внезапно он замечает, что смотрит на какое-то произведение искусства. И, кстати, искусство — это замечательная штука. Оно вытягивает людей из трясины уныния быстрее, чем все, что мне известно, — если человеку позволено самому выбирать свой вид искусства. Вы не можете пойти, сыграть Вагнера, а потом сказать: «Что ж, сегодня в психбольнице никто не выздоровел… ну, давайте тогда поиграем Прокофьева. О, они все там с катушек посъезжали. Что ж, это не работает». Ну, я вообще-то говорил об искусстве.

Now, he’d listen to that thing and oh… up he’d come. What would it do? This big, ex… you know, Caruso really could fill a lot of space. It’s too doggoned bad we didn’t have in his day real sound recording, because his loss was actually a great loss. You know, there isn’t anybody fills up space with sound the way Caruso did. Too, in the early days of Paul Robeson. Paul Robeson singing bass could knock out the back rafters. He could just start hitting one of those low notes and pour in the volume, and all of a sudden he keeps pouring the volume in, and you say, „Lookee here, this roof is coming in any minute.“ He’s to a large degree lost that today. He’s singing baritone, and so on. I guess he bought too many pamphlets or something.

Хотя есть один парень, которого я знал, и он... о, когда он чувствовал себя просто ужасно, он всегда шел домой и делал одно и то же: он ставил пластинку Карузо. И это была старая, пожеванная, разбитая запись Карузо, и время от времени этот парень ужасно напивался и сдавал ее в ломбард. А после этого сходил с ума до тех пор, пока не возвращал ее обратно. Он был готов сделать что угодно, чтобы заполучить ее обратно. И он проигрывал ее на заводном патефоне, и его жизнь была состязанием: он то пытался выдержать без него, то снова накачивался Карузо. И он ставил Карузо и слушал его. И это была не самая лучшая запись Карузо; это была старая, грубая запись, сделанная на закате его карьеры, когда он пел в «Паяцах», я думаю — что-то вроде этого... или что там пел Карузо.

But uh… uh… when… when it comes to these jumps, you see, they can almost come from any source. Now, I… I could tell you some very touching and remarkable stories concerning the effect of aesthetics on individuals. It doesn’t take much to throw them; it really doesn’t take much to put them back together again. And if you know that you’ve got a little principle working there, which is just more space, what made his space constrict on him? I mean, why… why did he begin to feel he had it?

Так вот, он слушал эту запись и испытывал подъем. Что она делала? Этот большой... вы знаете, Карузо мог действительно заполнять большое пространство. Чертовски плохо, что в его времена у нас не было настоящей звукозаписи, поскольку то, что мы утратили Карузо, — это действительно великая утрата. Нет никого, кто мог бы заполнить звуком пространство так же, как это мог Карузо. Также и Поль Робсон, в свои ранние дни. Когда Поль Робсон пел басом, он мог голосом вышибить стропила в задней части зала. Он просто брал одну из этих низких нот и начинал увеличивать громкость, и он продолжал увеличивать громкость, и вдруг вы чувствовали: «Смотрите, эта крыша в любой момент может рухнуть». В наши дни он почти утратил эту способность. Он поет баритоном и так далее. Я думаю, что он начитался слишком много злой критики о себе или что-то вроде этого.

Now, what does he need at this moment to feel he’ll have more space? You establish that and he’ll do one of these little jumps. Now, maybe he did something to somebody and he still has that facsimile sitting there, and so on, and it constricts him because he’s backed up and he isn’t occupying all of his own body. And that is an awfully important one. You’ll find out the guy who can’t get out of his head isn’t in his body. He doesn’t think he is. He’s already backed out of his body. He owned it once, but he’s backed out of it. He’ll tell you almost anything to try to convince you that he never was in it, or something of the sort. But the fact of the matter is, he isn’t in it, to any great degree at all. He’s dispersed.

Если говорить об этих скачках вверх по шкале, понимаете... они могут быть вызваны практически чем угодно. Я мог бы рассказать вам... несколько очень трогательных и удивительных историй о том, какое воздействие оказывает на людей эстетика. Их не так уж трудно выбить из колеи, и их не так уж трудно снова привести в хорошее состояние. И если вы знаете, что здесь действует один маленький принцип: «больше пространства»... Что заставило его пространство сжаться? Я имею в виду, почему он начал чувствовать себя так, как чувствует? И что ему нужно, чтобы почувствовать, что у него больше пространства? Вы делаете это, и он совершит такой небольшой скачок.

He’ll be as far back as his ears. He’ll… he’ll just bare… barely be in the back of it, you know, just nyah, and very diffused. The whole front of the body, somebody else, something else owns, and he can’t move into it. Now, the way out is through. He has to own every single scrap of that body and be willing to use every single piece of that body before he can cleanly step out of it.

Так вот, может быть, он кому-то что-то сделал, и у него по-прежнему имеется это факсимиле и так далее, которое сжимает его, поскольку он сдал свои позиции и не полностью занимает свое тело. И это ужасно важно.

But this is a question of space. He isn’t occupying the space of the body. He’s backed up in space too much. This means, then, that his facsimiles will be hard packed on to him. He’ll be thick. He’ll be thicker than he should be, in terms of electronics and ridges around. What about these guys and these ridges? They just haven’t got enough space amongst the ridges. How can you put it in there? Well, you can put it in there in 40,000 different ways, in creative processing. I mean, this is… it’s so easy.

Вы обнаружите, что человек, который не может выйти из своей головы, не находится в своем теле. Он не думает, что он там находится. Он уже покинул свое тело. Он владел им когда-то, но покинул его. Он скажет вам практически все, что угодно, чтобы убедить, что он никогда в нем не находился или что-то в этом роде. Но на самом деле, он не находится в теле в очень большой степени. Он рассеян. Он отступил назад примерно за уровень ушей. Он будет только в самой задней части головы, вы знаете, просто ня-я-я! — и очень сильно размазан. Всей передней частью тела владеет кто-то еще, что-то еще, и он не может войти в нее.

But just remember that, that the trouble with him is energy and the trouble with the energy is it’s lost the space between its terminals, and the remedy is to give him space. And the second he starts to get wider and wider things of space, and handle things in space, the better and better he’ll feel and the more and more expansive he feels and the freer he is to act.

Так вот, чтобы из чего-то выйти, надо через это пройти. Он должен владеть всем этим телом до последней крохи, и он должен быть готов использовать каждую частичку этого тела, прежде чем он сможет аккуратно выйти из него.

All right. When he gets down to a certain level on the tone scale, he begins to be troubled by flows. He begins to get so solid as matter that he begins to be troubled by flows. Now, let’s… let’s uh… long build-up here to this data about ARC; feel you need this.

Но это вопрос пространства. Он не... он не занимает пространство тела. Он слишком сильно сдвинулся назад в пространстве. Это означает, что его факсимиле будут плотно прижаты к нему. Он будет толстым. Он будет заполнен больше, чем нужно, с точки зрения электроники и спаек. Что можно сказать об этих людях и об их спайках? Просто между их спайками недостаточно пространства. Как вы можете добавить туда пространства? Ну, в творческом процессинге вы можете добавить его туда сорока тысячами различных способов. Я имею в виду, что это… это так легко.

Uh… flows are just flows, and when a differentiation, when the ability to differentiate is as low as 4.0 on the tone scale, one flow can very easily be mistaken for another flow. At 2.0 and at 1.5, the person thinks any flow is at his band level. He thinks anything that’s said to him when he’s at 2.0, really he… he seldom differentiates.

Но просто помните, что проблема с ним заключается в энергии, и проблема с энергией заключается в потере пространства между терминалами, и чтобы исправить это, нужно дать преклиру пространство. И как только он начнет получать все более и более широкое... пространство между вещами, и начнет управлять ими в пространстве, он будет чувствовать себя все лучше и лучше, и все более и более большим и более свободным в своих действиях.

You come along and you say, „How are you this morning?“ And he’s liable to glare at you. Why, he knows very well what your emotion was when you said that. He can only put on you and feel back the emotion of antagonism, you see? So any flow that comes in is a flow of antagonism. It might be the sweetest flow in the world, it might be the pleasantest flow, or it might be meaner than hell or it might be griefy or it might be anything; he can’t differentiate. He’s lost that power to differentiate and as a net result he thinks everybody’s being antagonistic toward him.

Хорошо. Когда он опускается до определенного уровня на шкале тонов, потоки начинают причинять ему беспокойство. Он становится плотным как материя, и потоки начинают причинять ему беспокойство. Так вот, давайте... я долго шел к тому, чтобы дать вам эти данные об АРО, но я чувствовал, что это вам нужно.

Or he’s angry and he’s… he’s… responds to that anger; he goes around looking for everybody to be angry or looking for people to be afraid, and he’ll vary between those two things. He hopes they’ll be afraid, but he’s scared they’ll be angry. The most horrible thing you can do to a 1.5 is really get mad at ‘em. Oh, because that confirms the reality of what he’s been reading off of you all the time.

Потоки — это просто потоки, и когда различение... когда способность различать находится на таком низком уровне шкалы тонов, как 4.0, один поток можно очень легко спутать с другим. На уровне 2.0 и 1.5 человек думает, что любой поток находится в том же диапазоне, в котором находится сам человек. Когда он находится на уровне 2.0, он думает, что все, что ему говорят... на самом деле, он редко видит различия.

Well, he can’t differentiate too well in terms of flows. When he gets really bad off, by the way, he will mistake… when he gets volume of energy packed around him he can actually go to the point of mistaking sight and sound and crossing up on the perceptic band. Yeah, that’s… that’s really weird. If you suddenly hear somebody hearing radio programs, you know where they are on the tone scale and at what volume. They’ve got a confusion on wave length. And when a person is so bad off and the energy is so thick around him that he can get confusion on wave length, he’s pretty bad.

Вы подходите к нему и говорите: «С добрым утром, как дела?», — и он, вероятно, взглянет на вас свирепо. Он очень хорошо знает, какую эмоцию вы испытывали, когда говорили это. Он может помещать на вас и испытывать в ответ только эмоцию антагонизма, понимаете? Поэтому любой поток, который он получает — это поток антагонизма. Это может быть самый приветливый поток во всем мире, вы... возможно, это самый что ни на есть приятный поток или поток адской злобы или горя или чего угодно — он не способен видеть различия. Он потерял эту способность различать, и в результате он думает, что все настроены антагонистично по отношению к нему.

You go around the Veterans Hospitals, every once in a while a guy is suffering so badly from shock and he’s got ridges around him packed so solid that he will be seeing what he ought to be hearing and hearing what he ought to be seeing. That’s quite confusing, but all he’s done there is he’s unable to differentiate, he’s too low on the cycle of action, on ALL cycles of action, in… on differentiation; he is low on it to the point where he can’t tell the difference between wave lengths.

Или он находится в гневе и он... он реагирует на гнев. Он ходит вокруг и хочет увидеть во всех гнев или хочет увидеть, как люди боятся, и он будет переходить от одной из этих двух вещей к другой. Он надеется, что они будут бояться, но он боится, что они будут сердиться. Самое ужасное, что вы можете сделать с человеком в тоне 1,5 — это по-настоящему разозлиться на него. Поскольку это подтверждает ту реальность, которая была у него в отношении вас все это время.

Now, he has a communication difficulty, then, by being unable to select out and perceive by various points on the wave length scale, as you saw yesterday. Now, what else gets confused there? Well, he really doesn’t know too well what kind of a flow it is and what that flow is saying when he feels a flow. When he feels a flow, it’s a flow. A flow is a flow is a flow is a flow, as far as he’s concerned. A is getting to equal A. Any kind of a flow is any kind of a ridge. Any kind of a ridge is any kind of a ridge. And a flow could be a ridge could be a dispersal, when he gets down to matter; matter doesn’t care.

Что ж, он не очень хорошо отличает одни потоки от других. Кстати, когда его состояние становится совсем плохим, он путает... когда вокруг него собирается много энергии, он действительно может дойти до точки, где ошибается при получении зрительных звуковых и всех остальных ощущений в диапазоне восприятия. Да, это действительно странно. Если вы внезапно слышите о том, как кто-то слышит радиопрограммы, вы знаете, где этот человек находится на шкале тонов, и какова интенсивность этого тона. Он перепутал длины волн. И когда человек находится в таком плохом состоянии, и слой энергии вокруг него толстый настолько, что он может перепутать длины волн, — дела его весьма плохи.

Now, where do you enter into the picture on this? Well, there’s the nastiest, stupidest, doggonedest trick when it comes to MEST universe energy and evaluations concerned; let’s look at what a dream it is. Now, I want you right now, as a class, to just make a little test of this. I want you to get… I want you to get this… this… this feeling: Get the feeling that you are agreeing to something. Now, just… just spend a moment or two at this: Get the feeling you’re agreeing to something. (…) Now, you get that feeling?

Пройдитесь по госпиталям для ветеранов. Время от времени человек так сильно страдает от шока, и спайки вокруг него спрессованы так плотно, что он будет видеть то, что должен слышать, и слышать то, что должен видеть. Это вызывает сильное замешательство, но дело тут просто в том, что он оказался неспособен различать; он находится слишком низко по отношению к циклу действия, ко всем циклам действия, в том, что касается способности видеть различия; он находится так низко, что не может увидеть различия между разными длинами волн.

Now, we’ll see how good you are individually. Can you get the feeling of disagreeing with something now? (…) If you study that over for a moment, we won’t occupy much time with it, you’ll find that the agreement was inflow. Did you notice that? Yeah. And uh… that the disagreement was an outflow. Well, those are your two vectors. And of course if a fellow agrees, agrees, agrees, agrees, agrees with the MEST universe and he keeps on agreeing with the MEST universe, he keeps inviting this inflow. Inflow, inflow, inflow, inflow, inflow, inflow, inflow. And pretty soon it gets stacked up pretty tight around him. He gets darn near like a lump of matter.

Так вот, у него есть проблемы с общением, вызванные тем, что он не способен выбирать и воспринимать различные уровни на шкале длин волн, как вы видели вчера.

All right. Let’s get the message that that energy that he’s seeing stacked up with is carrying.

Так, что еще тут перепутано? Что ж, на самом деле, когда этот человек ощущает какой-то поток, он не очень хорошо знает, что это за поток и что этот поток сообщает. Когда он чувствует поток, это поток. Для него поток это поток это поток это поток это поток. А начинает равняться А. Любой поток равен любой спайке. Спайка любого типа равна спайке любого типа. А когда он опускается до уровня материи, поток может быть спайкой, может быть рассеиванием — для материи все равно.

Now, let’s get this as a flow: wanting something. Let’s get this as a flow: wanting something. Now, let’s get as a flow: not wanting something. What do you do to not want something? Well, that fits very nice; that’s a very nice mechanic, well, isn’t it? When you agree, when you want something, you have… you agree with it, and when you don’t want something, why, you disagree with it. Isn’t that cute? Huh.

Так вот, какова ваша роль во всем этом? Что ж, существует один самый коварный, самый тупой, самый отвратительный фокус, связанный с энергией МЭСТ-вселенной и соответствующими оценками. Давайте посмотрим, что такое мечта. Так вот, я хочу, чтобы вы прямо сейчас, целым классом, выполнили такой маленький эксперимент. Я хочу, чтобы вы получили… получили следующее ощущение: ощутите, как вы с чем-то соглашаетесь. Просто в течение некоторого времени ощущайте, как вы с чем-то соглашаетесь. Как? Вы испытали это ощущение?

Well, if you agree, if you agree, let’s uh… let’s also get this one: uh… when you agree, you’re having something, aren’t you? When you agree, then you have something. Well, that’s… that’s very logical. In other words, uh… you want something, you agree. That’s all there is to that. So therefore, you can have it. So therefore you can have some time, too. You get havingness, you get things and so on.

Теперь давайте посмотрим, насколько вы хороши как индивидуумы. Можете ли вы ощутить, как вы не соглашаетесь с чем-то? Если вы поизучаете это ощущение в течение секунды... мы не будем тратить на это много времени... вы обнаружите, что согласие было входящим потоком. Вы это заметили? Да. А несогласие было исходящим потоком.

Now, that’s all right if the MEST universe can keep you completely in the dark about the fact that there’s somebody else in the MEST universe besides you. But any time anybody goes off on the first dynamic and they say the first dynamic is the only dynamic, they’re working a control operation; it’s a control operation of magnitude. And here’s why it’s a control operation of magnitude. That’s all right, see, that adds up very beautifully. When you want something you agree to it and when you don’t want something you disagree with it. When you’re going to have something, you agree with it and when you don’t have something, you disagree with it. In other words, not have… that’s… that’s perfect, isn’t it? As long as it’s just you. As long as there’s no interchanges.

Что ж, это два вектора. И, разумеется, если человек соглашается, соглашается, соглашается, соглашается и соглашается с МЭСТ-вселенной, и продолжает соглашаться с МЭСТ-вселенной, он продолжает привлекать к себе этот входящий поток. Приток, приток, приток, приток, приток, приток, приток, и довольно скоро он накапливается вокруг человека очень плотной массой. Человек становится чертовски похож на кусок материи.

Well, the MEST universe tells you that ARC is no good. It tells you it doesn’t work and it tells you it can’t happen; which is a lie. That is the biggest lie it tells, because let’s look at a… the piece of matter that you want. Now, here… here’s flows. You get here the pc, and let’s mark the pc as „I“. All right. Now, that’s agree into him and here’s „I“ again, and that’s an outflow, and that’s disagree. And here is „I“ again, and in we go; he’s pulling in, that’s want. And we get… we get it not want. Isn’t this orderly, as long as it works out in terms of just you. I mean, it works fine, perfect; as long as you’re never interfered with… with another flow of any kind whatsoever, this is perfect. And this is the way ARC is broken to pieces.

Хорошо. Что ж, давайте получим то сообщение, которое несет в себе та энергия, что скопилась вокруг него. Давайте получим это как поток: хотеть чего-то. Давайте ощутим это как поток: хотеть чего-то. Теперь давайте ощутим вот это как поток: не хотеть чего-то. Что вы делаете для того, чтобы не хотеть чего-то? Что ж, это очень хорошо укладывается в схему, чисто механически, не так ли? Когда вы соглашаетесь... когда вы хотите чего-то, вы соглашаетесь с этим, а когда вы не хотите чего-то, вы не соглашаетесь с этим. Славно, не так ли?

Now, let’s take this line up here and let’s see what happens over here to thee. All right, so we’ll just call this „you“, as different than that. „You“ comes in on an agree, that’s „you“ agree; you understand, I mean, by „you“ I mean another person. Here’s „I“, he’s confronted with another person; we’ll call this other person „you“. And here’s this other person who is doing a disagree.

Что ж, если вы соглашаетесь... если вы соглашаетесь... давайте поймем еще и следующее: когда вы соглашаетесь, вы имеете что-то, не так ли? Я имею в виду, когда вы соглашаетесь, тогда у вас что-то есть. Это очень логично. Другими словами, когда вы хотите чего-то, вы соглашаетесь. Вот и все, что тут можно сказать. Следовательно, вы можете это иметь. И, следовательно, вы можете иметь также и определенное количество времени. Когда вы соглашаетесь, у вас появляется обладание; у вас появляются вещи и так далее.

Now, here we have „you“ again wanting and that’s he wants. And here is „you“ not wanting. Uh… that’s… that’s very interesting, and so forth. I mean, there we have your interrelationship of flows and this tells you, then, a lot of interesting things. Very interesting things. Tells you too much, really. Really bogs you down when you start looking at it.

Что ж, если бы МЭСТ-вселенная могла полностью утаить от вас тот факт, что в МЭСТ-вселенной есть кто-то еще кроме вас, все было бы в порядке. Но всякий раз, когда кто-то разражается речью по поводу первой динамики и говорит, что первая динамика — это единственная динамика, они стремятся провести операцию контроля. Это попытка осуществлять контроль в больших масштабах, и вот почему это попытка осуществлять контроль в больших масштабах.

Here… as long as „I“ here wants agreement from „you“, he will pull into himself agreement, won’t he? „I“ wants agreement, therefore he’s gonna pull in agreement. Now, this is on a calm rational basis; he wants agreement from you. He wants something from you.

Это нормально, понимаете, — это все отлично согласуется друг с другом. Когда вы хотите чего-то, вы соглашаетесь с этим, и когда вы не хотите чего-то, вы не соглашаетесь с этим. Когда вы собираетесь иметь что-то, вы соглашаетесь с этим, и когда вы не имеете чего-то, вы не соглашаетесь с этим. Другими словами, не иметь... не иметь — это превосходно, не так ли? При условии, что речь идет только о вас; при условии, что нет никакого взаимообмена.

‘Course, what’s he gonna get? He’s going to get disagreement. The second he wants agreement, he gets disagreement. „You“, of course, fires back at him. I mean, if… if „I“ were completely capable of monitoring the direction of flow of „you“ and „I“ wanted agreement flowing into him, he would get disagreement from „you“. See? Simple.

Что ж, МЭСТ-вселенная говорит вам, что в АРО нет ничего хорошего. Она говорит, что АРО не работает, она говорит, что АРО не может существовать, — а это ложь. Это самая большая ложь МЭСТ-вселенной. Давайте посмотрим на кусок материи, который вы хотите. Так вот, вот потоки. (См. рис. 1.) Здесь у нас преклир, и давайте пометим преклира как «I». Хорошо. Вот это «согласен» по направлению к нему. А вот опять «I», а это исходящий поток, и это «не согласен». И это опять «I», и мы движемся внутрь. Это «I» притягивает что-то, это «хочу». И мы... опять-таки, мы получаем «не хочу». Все в порядке, не так ли?.. При условии, что есть только вы. Разве это не мило? Я имею в виду, что это работает замечательно, превосходно. При условии, что в это не вмешивается никакой другой поток, это превосходно. И вот так АРО разбивается вдребезги.

Now, „I“ wants to be disagreed with. He wants things to disagree with him, and uh… so on. He wants this individual to disagree; he’s about to be eaten or somebody’s gonna give him a cigar that’ll make him sick, or something of the sort, and so he says, „I don’t want it.“ Zong! How does this react? We have „you“ agreeing, don’t we? He disagrees and „you“ will agree.

Now, that isn’t too bad, but, heh, look at this. When… when „I“ wants to disagree here, „I“ again, he doesn’t want the cigar, he doesn’t want the meal, something like that, down at the level where flows are confused, so it doesn’t… the… the agreement flow and the want flow, are… are… they’re… they’re the same thing, practically. Look what happens here when… when „I“ wants to be disagreed with, and so forth, he creates in „you“ want.

Так, давайте возьмем теперь эту последовательность и посмотрим, что случится вот здесь с вами? Хорошо, так что мы просто назовем эту точку «U*Произношение буквы «U» в английском языке созвучно произношению слова «you» (вы, ты). Римская цифра I пишется также как английская буква «I» (я).», как нечто отличное от «I». «U» начинает с согласия — то есть «U» согласен. Вы понимаете — я имею в виду... под «U» я подразумеваю другого человека. Вот «I», он находится лицом к лицу с другим человеком. Мы называем этого человека «U». А вот этот другой человек, он не соглашается. Здесь у нас опять «U», который хочет, и это... он хочет. А здесь «U», который не хочет.

You say, „I am no good; I am not edible; I will make you awfully sick.“ The reaction on the part of „you“ is to eat.

Это очень интересно. Я хочу сказать, что тут представлены взаимоотношения ваших потоков, и из этого вы можете узнать множество интересных вещей. Очень интересных вещей. На самом деле вы можете узнать из этого слишком много. Когда вы начинаете смотреть на это, вы действительно увязаете в этом.

Now, „I“ wants, here… let’s see what happened when „I“ wants something, he… he wants something, it’s coming in: anything he wants’ll disagree with him, of course, because here we are here.

Пока «I», вот здесь, хочет получить согласие от «U», он будет притягивать к себе согласие, не так ли? Если «I» хочет согласия, то он будет притягивать согласие. Все это протекает спокойно и рационально; он хочет согласия от «U». Он чего-то хочет от «U».

You want to know why, when you go out and buy a possession in the MEST universe or acquire a possession in the MEST universe, you don’t like it too well after you own it, after you’ve acquired it. You’ve seen that manifestation more times: you just will die until you get that something-or- other, and the second you get it, you say, „Well, there’s probably something wrong with it, or I’m not sure whether I want this or not,“ or something of the sort, and „I really don’t quite want it.“ That’s because anything you get will disagree with you, of course.

Но что же он получит? Он, конечно же, получит несогласие. Как только он захочет согласия, он получит несогласие. «U», конечно же, бьет в противоположном направлении. То есть, если бы «I» был способен в полной мере контролировать направление потока, принадлежащего «U», и если бы «I» хотел, чтобы в его сторону шел поток согласия, то он получил бы от «U» несогласие. Видите? Это просто.

Now, let’s look at it the other way around, and we’ll just have „I“ wanting „you“. „I“ here wants „you“. Okay. He’ll create a current flow in front of „you“ and of course „I“ gets „you“ not wanting „I“.

Так вот, «I» хочет, чтобы с ним не соглашались. Он хочет, чтобы с ним не соглашались и так далее. Он хочет, чтобы этот индивидуум не соглашался. Его собираются съесть, или кто-то собирается дать ему сигару, от которой ему станет плохо, или что-то в этом роде, и поэтому он говорит: «Я не хочу этого». Бамс! Какую реакцию это вызовет?

Now, let’s get a couple, and they’re having trouble. And he has decided that he loves her desperately and he wants her desperately and she just doesn’t want to have anything to do with him, until the day when he finally says, „I don’t want you or anything to do with you,“ and then she wants him desperately. See how that works out?

«U» у нас тут соглашается, не так ли? «I» не согласен, а «U» будет соглашаться.

Student: Ron, you can check that by wanting something that you know you can’t have and see what happens.

Что ж, это не так уж плохо, но обратите внимание вот на что. Когда «I» вот здесь хочет не соглашаться (опять «I», он не хочет сигару, он не хочет обед, что-то вроде этого), на том уровне, где потоки перепутались, так что не... поток согласия и поток «хочу» — это практически одно и то же... посмотрите, что здесь происходит: когда «I» хочет, чтобы с ним не соглашались и так далее, тем самым он создает «хочу» со стороны «U».

Mm-hmm.

Вы говорите: «Я плохой, я несъедобный, от меня тебе будет ужасно плохо».

Student: It doesn’t run as agree; it runs as disagree, as a… as an outflow instead of an inflow.

Реакция со стороны «U» — съесть вас.

Mm-hmm. Wanting something you know you can’t have, that’s right. Guys get down to a locked basis on this, so they know that anything they want they can’t have.

Так, вот тут «I» чего-то хочет... давайте посмотрим, что происходит... когда «I» чего-то хочет. Он чего-то хочет, поток в этом случае направлен вовнутрь... все то, чего он хочет, будет, конечно же, не соглашаться с ним, поскольку в данном случае мы находимся вот здесь.

Now, it gets worse than this. Let’s take a look here at agree and have. And here, let’s take a look at have, and let’s take a look in terms of time and, you know, have time.

Вы хотите знать, почему, когда вы идете и покупаете что-то в МЭСТ-вселенной или получаете что-то в собственность в МЭСТ-вселенной, — почему после того, как это стало вашей собственностью, оно вам не очень-то нравится — после того, как вы приобрели это? Вы наблюдали это проявление много раз. Вы просто умираете, пока не заполучите ту или иную штуку, а как только вы ее получаете, то говорите: «Наверное с этой штукой что-то не так» или «Я не знаю точно, хочу я ее или нет» — или что-то в этом роде — и «На самом деле, я не очень-то ее и хочу». Это, разумеется, происходит потому, что все, что вы получаете, будет не соглашаться с вами.

Now, here we have „I“ and „I“ has an inflow of agree, and „I“ has an outflow of disagree, and „I“ has an inflow of have and „I“ has an outflow of not have.

Теперь давайте посмотрим на это с противоположной стороны. Пусть «I» просто хочет «U». «I» вот здесь хочет «U». Хорошо. Тем самым «I» создает поток перед «U» и, разумеется, «I» заставляет «U» не хотеть «I».

Now, the essentials of energy are have and not have; have and not have. And haves and not haves actually, somehow or other in this cockeyed universe, get together. It’s fascinating, isn’t it? You’ll find more haves supporting the Communist Party. Didn’t ever strike you as strange that some fellow that makes 5 million dollars a year is supporting the very party that will eat him up? Well, that’s in terms of appetite.

Вот парень и девушка, и у них неприятности. И он решил, что он отчаянно любит ее, и он отчаянно хочет ее, а она просто не хочет иметь с ним ничего общего. До тех пор, пока в один прекрасный день он не скажет: «Я не хочу тебя, и я не хочу иметь с тобой ничего общего», — и тогда она начинает отчаянно хотеть его. Понимаете, как это получается?

Now, let’s take this as a uh… a schedule here of person and object. This isn’t related at the top here. Person and object. And let’s have this object, which we will make into… I’ll just put an M there. You see, the behavior of this object, the object is saying, „Have me.“ Let’s say it has that potential on it, object. And here the object is saying, „Don’t have me.“ That’s actually what a negative terminal might be saying, any time it’s putting an outflow – you see, it’s established by the polarities – uh… any… any uh… it might be said, when it’s hit… hitting any kind of an outflow, any terminal is saying, „Don’t have me.“ It’s doing a repulsion. And when it’s pulling in, it’s saying, „Have me.“

Женский голос: Рон, это можно проверить, захотев что-то, чего, как ты знаешь, ты не можешь иметь, и посмотреть, что получится.

Well, that’s why your very, very low tone scale people, by the way, collect only things which are not desirable.

Угу.

Now, we have… over here, we have uh… agree and here we have disagree. This should tell you wonders about possessions and about engrams and deposits of energy, and so forth. Now, what… what happens here? Now, let’s look at the extremes up here: „I“ agree and M disagree. We’ve just covered this; the object of course agrees and disagrees as we saw it on the first graph.

Женский голос: Это работает не как согласие, а как несогласие, как... исходящий поток вместо входящего потока.

Now uh… this second graph here shows you that if a fellow, if „I“, in this case, you’d think, agrees with something, he could have it. If he agrees with something, he can have it. Isn’t that a beautiful universe? Plus-minus polarities. And if he disagreed with something, he wouldn’t have to have it, would he? Well, let’s look at this.

Угу. Захотеть что-то, чего, как ты знаешь, ты не можешь иметь — это верно. Некоторые опускаются настолько, что оказываются в тупике, так что они знают, что, чего бы они ни захотели, они не могут этого иметь.

He agrees with something so it, of course, has a flow pulled around past it and it’s immediately saying, „Don’t have me.“ The second he agrees with something, it says, „Don’t have me.“ He goes down and he says, „Well, that’s fine. The automobile is going to run and uh… all of this, and I agree with this thing perfectly,“ and of course that day it won’t start. That… it’s just a lead-pipe cinch that that’s what’s gonna happen.

Так вот, может быть еще хуже. Давайте посмотрим вот сюда, на «согласие» и «иметь». И здесь посмотрим на «иметь», и посмотрим на это с точки зрения времени... вы знаете, иметь время. (См. рис. 2.)

Now, we get disagreement, and the fellow says, „I don’t want it. I wouldn’t ever touch it if anybody ever gave me one and a million dollars to boot. I’d have nothing whatsoever to do with it,“ and there it is sitting on his doorstep. This ferocious and horrible determinism not to have something winds up in what? It winds up in making the full vector of matter say, „Have me.“

Well, now, a fellow… this tells you something horrible. That tells you that you could only really only acquire enMEST. You could never acquire good MEST. EnMEST would say enturbulated MEST, busted up toys, run-down thingamabobs; uh… it tells you that any time you tried to conquer a nation, you would conquer rubble. It tells you the automatic result of an attempted conquest of a nation would be rubble. It tells you that any time you try to get ahold of a great big bank of energy, it’s gonna be a mess. It’s gonna tell you that if you consistently ran MEST universe facsimiles and ran them as facsimiles, that you’d result in scrambling the bank.

Итак, тут у нас есть «I», и у «I» есть входящий поток «согласен» и у «I» есть исходящий поток «не согласен». И у «I» есть входящий поток «иметь», и у «I» есть исходящий поток «не иметь». Так вот, основополагающие элементы энергии — это «иметь» и «не иметь» — иметь и не иметь. И на самом деле, в этой нелепой вселенной «иметь» и «не иметь» тем или иным образом сходятся вместе. Поразительно, не так ли?

Why? Because the preclear is saying, „All right. I agree, I agree to run this. I agree to have this energy inflow. I agree to have this energy inflow.“ And what do you know, the energy at that moment is going to say, „Don’t have me.“ „I agree to this inflow, and therefore I’m gonna run this – engram.“ Result: occlusion.

Вы обнаружите, что коммунистическую партию поддерживают много людей типа «иметь». Вам никогда не казалось странным, что какой-то человек с годовым доходом в пять миллионов долларов поддерживает ту самую партию, которая готова проглотить его с потрохами? Если уж говорить об аппетите.

All right. Here, he says, „I uh… don’t want that damned engram. I’m not going to have anything to do with it, and to hell with it. It’s not gonna influence me, it’s not gonna influence me, it’s not gonna influence me.“ It says, „Have me.“ He rejects it and he’s got 1t. Why? It agrees with him.

Что ж, давайте возьмем это как программу действий человека и объекта. Это не связано с вот этой верхней частью... Человек и объект. И давайте возьмем этот объект, который мы сделаем... просто напишем здесь «М». Посмотрим на поведение этого объекта.

But there is a little bit of light. If you were to say to an engram, if you were to say to an engram, „To hell with you,“ it would wind up owned. If you were simply to say to an engram, „Okay. So we’ve got it here on the track“ – and we finally locate it in space and time, that’s all. Now you say, „To hell with you.“ Watch it blow up. Just put out a good strong impact against the engram of „to hell with you!“ It’s worth an experiment, you see, ‘cause it’ll work.

Этот объект говорит: «Имей меня». Давайте скажем, что у него имеется такой потенциал... у объекта. А здесь этот объект говорит: «Не имей меня». На самом деле это то, что мог бы говорить отрицательный полюс всякий раз, когда он испускает поток (понимаете, это определяется полярностью). Можно сказать, что любой терминал, когда он испускает любого рода исток, говорит: «Не имей меня». Он производит отталкивание. А когда он притягивает поток к себе, он говорит: «Имей меня».

You get this beautifully clear lock and just suddenly muster up, just muster up and… and you’ve got the thing located (that’s of course 90 percent of running it). Uh… you’ve got the thing located and then just put out an upsurge between it and watch what happens to it. It’ll go zook. It’ll actually change location in space. Without monitoring it any further, you just put an outflow and say, „Zong. I don’t want anything to do with you.“ It’s liable to explode, or go away, or anything.

Вот, кстати, почему люди, которые находятся очень, очень низко на шкале тонов, собирают только те вещи, которые не являются желанными.

But… but we say, „All right. All right. The MEST universe is trying to make me do this and that. And in school they wanted me to do so-and-so and that uh… here they wanted me to do that, and every place they’ve gone… they… and so on; and the thing for me to do is to knuckle down and to do my job of work and get in there at 10 o’clock in the morning and… and… and work right straight through till 10 o’clock at night, and… and… and do all of this, and I… I’m going to agree to this, and I’m everything…“ Oh, boy. Boy, is that job gonna disagree with you!

Так вот, у нас есть... вот здесь у нас есть «согласен», а здесь — «не согласен». Это должно много сказать вам о собственности, об инграммах и скоплениях энергии, и тому подобном. Итак, что тут происходит? Давайте посмотрим на крайности вот здесь, вверху:

The first thing you know, they’re gonna say, „Well, that’s it, that bum. He just works sa… he’s a sap. Uh… ah, well. Uh… I… I know… I know a fellow down the road, oh, we’ve got him… the next post above him is open uh… in the uh… department so uh… I know a fellow down the road that used to shovel uh… uh… stuff out of the curbs and off the curbs and things like that, and I think he’d probably… I… I don’t know. He doesn’t seem to want to work here. Let’s put him on.“

«I» соглашается, а «М» не соглашается. Мы только что обсудили это; объект, конечно, соглашается и не соглашается, точно так же, как мы видели на первом рисунке.

The Service is the most wonderful place of this in all possible operations, because the Service doesn’t give a damn; it’s too down low tone scale for anything to happen anyway. And one day, just as an experiment, I told a kid that – I… I was in the hospital, and uh… the kid was off one of my ships and he came in and he says, „I’ve got to get back aboard,“ he says. „I can’t stand this place any longer.“ He says, „What do I do? What do I do to get back aboard?“

Вот, из этого второго рисунка вы видите, что если бы кто-то… в данном случае «I»… соглашается с чем-то, он может это иметь. Если он соглашается с чем-то, он может это иметь. Разве не прекрасна эта вселенная? Положительный и отрицательный полюса. А если бы он не согласился с чем-то, то ему не нужно было бы это иметь, не так ли? Что ж, давайте рассмотрим это.

And I said, „Well, the next time the doctor comes in interviews you down in the ward, you say, „Now, I don’t feel very well and I don’t see why I’d have to be returned to duty, because my stomach hurts, and I hurt this way and I’m in bad shape.“ And I said, „Make it very convincing. The truer you make it, the faster it works.“ And I… so I just explained to on this.

Он соглашается с чем-то, так что создается поток, который огибает этот объект и проходит мимо него, и объект немедленно говорит: «Не имей меня». Как только человек соглашается с чем-то, это говорит: «Не имей меня». Он идет и говорит: «Что ж, замечательно. Автомобиль будет работать и все такое, и я нахожусь с ним в совершенном согласии», и, конечно же, в этот день автомобиль даже не заведется. Это... можно сказать просто с железной уверенностью, что именно так и случится.

He says, „Gee, that sounds awful dangerous to me. They’re liable to keep me here.“

Теперь, возьмем несогласие, человек говорит: «Я не хочу это. Я бы не стал прикасаться к этому, даже если бы мне это подарили и дали миллион долларов в придачу. Я не имею с этим ничего общего», — и эта штуковина стоит у него под дверью. Это яростная и ужасная решимость не иметь с ней ничего общего, чем она заканчивается? Она заканчивается созданием направления материи, которое говорит: «Имей меня».

„No, no. No, no,“ I said. That’s… sick call was at 9 o’clock and he was up with his kid at 10 o’clock shaking me by the hand and saying, „I’ll see you back aboard, Skipper.“ I got him out of there from guns!

Так вот, человек... это говорит нам нечто совершенно ужасное. Это означает, что вы можете только... на самом деле вы можете приобрести только энМЭСТ. Вы никогда не смогли бы приобрести хороший МЭСТ. «ЭнМЭСТ» — это энтурбулированный МЭСТ, поломанные игрушки, приведенные в негодность штучки-дрючки. Это говорит нам о том, что когда бы вы ни попытались завоевать какую-то страну, вы завоюете только груду битого камня. Это говорит нам о том, что если вы попытаетесь завоевать страну, то результатом этой попытки автоматически будет битый камень. Это говорит нам о том, что, когда бы мы ни попытались завладеть большим банком энергии, результатом станет хаос. Это говорит нам о том, что если вы постоянно будете проходить факсимиле МЭСТ-

Now, there as some kid that was running the communications information center on a big cruiser; there wasn’t any other officer remaining aboard that cruiser who could run the CIC, Combat Information Center. And uh… that cruiser was hot and heavy, right in the middle of everything. And this kid had to have an operation for a piece of shell fragment, and so on. And they sent him back to the States in a hurry by special plane so they could have him back again because there was a terrible scarcity of good CIC officers. And the second he said to ‘em, unfortunately, „I’m necessary aboard my ship,“ the last I heard he’d been there 14 months.

вселенной и проходить их как факсимиле, то это приведет к тому, что вы устроите в банке кавардак.

This is the modus operandi, but don’t take that as… don’t… don’t take what I’m saying as freak. It’s not a freak. I’m not talking about a uh… a peculiar, occasional manifestation. I’m talking about agree. I’m talking about disagree. And when I’m talking about „have me“ and „don’t have me“, I’m talking about time.

Почему? Потому что преклир говорит: «Ладно, я согласен, я согласен проходить это. Я согласен получать этот приток энергии. Я согласен получать этот входящий поток энергии». И что бы вы думали? Энергия в этот момент скажет: «Не имей меня».

So, this individual wants time, he, of course, wants time. He’s got to have, to want time. In order to have time, he’s got to have, you see; he’s got to have an object. He really does have to have an object. If you don’t believe it, try to go on a vacation sometime with not a dime in your jeans. –

«Я согласен с этим потоком, и, следовательно, я собираюсь проходить эту инграмму». Результат: закупоривание.

He wants to have; in other words, he wants time. And what’s he find, the second he does this? The object that he gets disagrees with him so he can’t have any liberty. The second he wants some time, he can’t have liberty. The moment he decides that he wants some time on his hands, he is, at that moment, going to have… the things which he does have become disagreeable. They’re gonna upset, uh… the gaskets are gonna blow and so forth.

Хорошо. Тут он говорит: «Я не хочу эту проклятую инграмму. Я не хочу иметь с ней ничего общего, и к черту ее. Она не будет влиять на меня. Она не будет влиять на меня». Она говорит: «Имей меня». Ссссссс. Он отвергает ее, и он получает ее. Почему? Она соглашается с ним.

It isn’t anything mysterious. Don’t look at this as something mysterious that sits in back of something or other and it depends on chance. A roulette wheel is chance; this is not chance. This is the way it works.

Но есть и лучик света. Если бы вы сказали инграмме... если бы вы сказали инграмме: «Да иди ты к черту», то, в конце концов, вы бы стали ее владельцем. Если бы вы просто сказали инграмме: «Хорошо, итак, у нас есть эта штука, здесь, на траке» — и мы бы, в конце концов, определили ее положение в пространстве и во времени, и все... теперь вы говорите: «Иди ты к черту». И вам следует посмотреть, как она исчезнет. Просто приложите к инграмме хорошее, сильное воздействие: «Пусть она идет к черту». Такой эксперимент стоит провести, понимаете, потому что он сработает.

So he’s got to have in order to have more time in order to do this and that. He sends away to Sears & Roebuck in order to get one of these whirligig windmill machines that will run a storage battery so he can have lights in his house, and he spends a lot of time lighting this thing up. Then he’ll have some time to read at night, and he’s got this up, see, and he won’t have to waste all that time filling that lamp or lighting that candle or striking that match and reading that book page. And he sends all this away, and what’s he spend the rest of his time doing? Keeps climbing that tower and fixing that propellor and going down the tower, and so forth, and by golly, he never has any time to read.

Вы получаете этот замечательно ясный лок, и просто внезапно собираете... просто внезапно собираете и... Вы установили, где он расположен (а это, конечно, занимает 90 процентов времени работы с ним), вы установили, где он расположен, а затем вы просто создаете всплеск энергии между ним и собой, и смотрите, что с ним случится. Он зууунннг! Он на самом деле изменит свое положение в пространстве, понимаете, без какого-либо дальнейшего контроля над ним. Вы просто направляете исходящий поток и говорите: «Ззонг! Я не хочу иметь с тобой ничего общего». Он, вероятно, взорвется или уйдет или сделает что-то еще.

You see, he doesn’t get an agreeable time; he gets… he gets some time, all right.

Но мы говорим: «Хорошо. Хорошо. МЭСТ-вселенная пытается заставить меня сделать то-то и то-то. И в школе от меня хотели, чтобы я делал то-то и то-то, и это... здесь от меня хотели, чтобы я делал это, и куда бы они ни отправились, они... я... и так далее; и то, что я должен сделать — это засучить рукава и выполнять свою работу, и приходить сюда в 10 утра и... работать аж до десяти вечера, и... и... и делать все это и я... я соглашусь на все это и я... все...» О, боже мой. Боже мой, как же эта работа не согласится с вами!

Now, what would he have if he says, „Now, I don’t have to… I don’t have to have any… I don’t need that. I… I don’t need that at all. Let’s see, I’ll get along with what we have and the hell with it. Ah, well, make, ah… what we got do, and we don’t want any of this other stuff.“ Actually, the riches of the universe pour in on his head. Everything around him starts saying, „Have me, have me, have me; ga… how about me?“ That’s… that’s the way she works.

Не успеете вы оглянуться, как люди станут говорить: «Ну, все, этот никчемный человек — он только и делает, что работает, а, он тупица! А, да, хорошо. Я... я знаю... я знаю парня, который живет на этой улице... о, мы берем его... В отделе свободен пост, который выше поста этого типа на одну ступеньку, так что я знаю одного парня с этой улицы, который раньше ходил с лопатой и скидывал всякий мусор с обочин дорог и все такое, и я думаю, что он, вероятно... Не знаю, не похоже, чтобы у него было желание работать здесь. Давайте возьмем его».

So, if he has… if he… if he wants time – and he, by the way, unfortunately, gets all kinds of time, because the universe says, „Have me“. So either way you look at it, you get flypaper. You see, there’s no… no way out of the flypaper. If you decide not to have with the universe and disagree with it thoroughly and rush against it and disagree the hell out of it, it says, „Come to Papa.“ And if you say, „I agree with you, I agree with you,“ and… and uh… all that, and all is well, why, uh… it says, „We don’t want anything to do with you, fellow.“ For every win, there’s a lose; for every lose, there’s a win.

Из всех возможных видов деятельности, военная служба — это то место, где это проявляется самым замечательным образом, потому что там всем наплевать; в любом случае, люди там находятся слишком низко на шкале тонов, чтобы там что-то происходило. И однажды, просто ради эксперимента, я сказал одному парнишке... я находился в госпитале, а этот парень был с одного из кораблей, где я служил, и он пришел и заявил: «Я должен вернуться на корабль. Я больше не могу находиться здесь». Он сказал: «Что мне нужно делать? Что мне нужно делать для того, чтобы вернуться на корабль?»

One of the v… very interesting things that you can run with a preclear: he’s loused up on time. What is apathy but too much time? That’s right, it’s energy. It’s too thick a havingness. He’s got too much.

И я ответил: «Ну, в следующий раз, когда доктор придет побеседовать с тобой здесь, в палате, скажи ему: “Ну, я чувствую себя не очень хорошо, и я не знаю, почему я должен возвращаться на службу, потому что у меня болит живот, и вот здесь болит, и я в плохом состоянии”». И я сказал: «Постарайся, чтобы это было убедительно. Чем правдивее ты это изображаешь, тем быстрее это срабатывает». И... я просто объяснил ему это.

If you want to take somebody and really cure him of apathy, if he feels that he is in terrible danger and dire straits, the damndest thing: have him take everything he owns, except the shirt he stands in and the pants and shoes he’s wearing, and take it out and throw it away. Regardless what it is or anything else, just have him take it out and dump it and destroy it. And what do you know, he gets lots more space, right away. Instantly, get lots more space.

Он сказал: «Боже, по-моему, это ужасно опасно. Они могут оставить меня здесь». Я сказал: «Нет, нет. Нет, нет».

If you could get a psycho… you could get a psycho to part with one of the Kleenexes in the box of Kleenex which you’ve just presented them, you’re pretty good. Whoa, boy! They’re having a hell of a time.

Медосмотр был в девять часов, а в десять он уже стоял со своим вещмешком, жал мне руку и говорил: «До встречи на корабле, шкипер». Они вышвырнули его в одночасье!

You say, „Part with one word.“ Uh-huh. No, they’re saying, „Agree, agree, I agree, I’ve agreed, I’ve agreed, and my God, I’m getting so rocky I don’t know which end I’m standing on, but I’ve agreed; don’t punish me any further, I can’t stand the pain. Don’t punish me any further, I agree.“ And they wind up by having to have everything which is disagreeable. Everything which is disagreeable then and there happens to them.

Так вот, был один парень, который руководил Центром боевой информации*Центр боевой информации: служба, имеющаяся на большинстве крупных боевых кораблей. Она координирует действия различных подразделений корабля при подготовке к бою и во время самих боевых действий. Центр боевой информации является тем местом на корабле, где собирают и оценивают всю информацию, касающуюся тактических действий, и где производится координация. В частности, Центр боевой информации отвечает за сбор всей возможной информации о дружественных и вражеских кораблях или самолётах, находящихся в пределах радиуса действия имеющегося оборудования, за оценку этой информации, передачу информации соответствующим подразделениям на корабле и управление тактическими подразделениями. на большом крейсере. На борту не оставалось ни одного человека, который мог бы руководить ЦБИ — Центром боевой информации. И он... этот крейсер активно сражался прямо в центре всего, что только можно, и этому парню должны были провести операцию по извлечению осколка снаряда или что-то в этом духе. И его в спешке отправили в Штаты на специальном самолете, чтобы можно было доставить его обратно, потому что существовала ужасная нехватка хороших офицеров ЦБИ. И как только он, к своему несчастью, сказал им: «Я нужен на борту моего корабля»... последнее, что я о нем слышал, так это то, что он находился там четырнадцать месяцев.

You wonder why machinery doesn’t work for some people. Well, there’s nothing mysterious about it. It isn’t anything esoteric you’re examining; it isn’t anything that goes into the firmament in some fashion or another and is tailor-made by some god. This thing’s already been set up. You say to this piece of equipment, „I don’t want you,“ or, „I don’t care what happens to you.“ A null or a flow against and it works. And you say to it, „All right. Now, let’s see. You have to do this and you have to do that to it, and you have to do something else, and we’ll have to take good care of it; we’ll have to wash it and we’ll have to grease it, and we have to paint it and we have to polish it and we have to buy licenses for it, and so forth, and we have to park it out front, and we park it out back,“ and so on. You’ll find out all of a sudden that the payments on it, or something or other, and that is… this, or something or other, and then it needs replacement, because there’s a later model. It won’t take you anyplace, either. It’s always in the garage, or someplace else. It’s fascinating.

Таков модус операнди, но не воспринимайте это как... не воспринимайте то, что я рассказываю, как какую-то ненормальность. Это не ненормальность. Я не говорю о каком-то причудливом, изредка встречающемся проявлении. Я говорю о согласии. Я говорю о несогласии. И когда я говорю об «имей меня» и «не имей меня», я говорю о времени.

The thing which you either completely disregard or disagree with will serve.

Итак, человек хочет иметь время, разумеется, он хочет иметь время. Для того чтобы хотеть время, он должен иметь. Чтобы иметь время, он должен иметь, понимаете; он должен иметь какой-то объект. Он действительно должен иметь объект. Если вы не верите, попробуйте как-нибудь съездить в отпуск без единой монетки в карманах ваших джинсов.

Now, there’s a level of outflow… there’s a level of outflow which is so low on the tone scale that it is just MEST handling MEST, and that just doesn’t work. Your Japanese officer in the Philippines, for instance, found out a locomotive wouldn’t go, so he had his men beat it with sticks. It didn’t go. It’s just MEST handling MEST. On that level, everything is enMEST. The guy, the object, everything. And you have to go up tone scale a little bit to get this principle very smoothly workable. You can’t take a sledgehammer and smash all the spark plugs of a car in frightful disagreement, and so forth, and have the car function.

Итак, он хочет иметь; иными словами, он хочет иметь время. И как только он начинает хотеть этого, что он обнаруживает? Тот объект, который он получает, не соглашается с ним, поэтому человек не может иметь какой бы то ни было свободы. Как только он начинает хотеть иметь время, он уже не может иметь свободу. Как только он решает, что хочет иметь какое-то количество времени, он... в этот момент будет иметь... те вещи, которые у него есть, станут не согласны с ним. Они будут выходить из строя. Сальники будут рваться и так далее.

Now, the way to handle a car is the way you handle anything else. There is a difference of flows, you understand. If you just differentiate flows, you’re all right. You can put out a sort of a smooth wave to this car and you say, „All right, all right, let’s go, let’s run.“ No gas, no tank, nothing; it turns over. You think I’m kidding.

Это не что-то загадочное. Не смотрите на это как на что-то загадочное, что-то, что стоит за всем этим и зависит от случая. Рулетка зависит от случая. А это — нет. Именно так все это и работает.

You’ve got to come up tone scale a little bit to do that sort of thing, but there’re pieces of equipment around that just absolutely have no business running whatsoever. There’s no business running. And you put ‘em under somebody else’s management, and they won’t run. They just quit, right there. That’s because they were being kept alive with something more than mechanical information.

Таким образом, он должен иметь, чтобы иметь больше времени для того, чтобы делать то и это. Он отсылает заказ в компанию «Сирз энд Робак», чтобы получить одну из этих машин, вроде ветряных мельниц, которые заряжают аккумуляторы, чтобы в дом можно было провести свет, и он тратит кучу времени на то, чтобы сделать там освещение, и тогда у него будет какое-то время для того, чтобы почитать вечером, и он оборудовал все это, понимаете, и ему не нужно будет тратить все это время на то, чтобы залить керосин в лампу или зажечь свечу и прочесть страницу книги. И он отсылает этот заказ, и на что он тратит теперь все свое время? Он постоянно взбирается на эту башню, чинит этот пропеллер, спускается с башни и так далее, и ей-богу, и у него вообще не бывает времени для чтения.

Now, it’s hard for an engineer… it’s hard for an engineer, as indoctrinated as he is into the workability of structure and mechanics, to recognize or even look at this factor. This is another one of these factors, but by golly, this… it’s just as actual and real as that electric light. MEST works when it has been aligned by theta. You look in the old axioms for homo sapiens, it covers this to a heck of a degree. MEST works as long as it’s been aligned by theta. And as long as the MEST flow that’s going out is aligning, MEST hasn’t… no… I mean, pardon me; the theta flow going out is aligning MEST, MEST doesn’t have a chance in the world. It just has to get into line, that’s all. You get a smooth outgoing flow.

Понимаете, он не получает времени, которое было бы с ним в согласии и которое он мог бы приятно провести. Он получает какое-то время, это уж точно.

But your engineer building a dam, anyplace he is, knows this, continually: He gets one foreman and all the equipment goes to hell and nothing happens, but obviously he’s a good foreman. He’ll get another foreman and everything runs smooth as a clock. And the difference flowing off of these two men can be sensed by the individual himself.

Так вот, что происходит, когда он говорит: «Мне незачем иметь какие-то... мне это не нужно. Мне это совсем не нужно. Давайте-ка посмотрим, я обойдусь тем, что у нас есть, и к черту все остальное. Обойдемся тем, что у нас есть... и мы не хотим ничего другого». И тогда ему на голову начинают валиться все сокровища вселенной. Все вокруг него начинает говорить: «Имей меня, имей меня, имей меня. Да, а как насчет меня?» Вот как все это работает.

One is gonna get the job done one way or the other, and so on. And the other says, „Yeah, I can do the job.“ He doesn’t necessarily say it without volume, but the MEST lines up. Energy vectors, somebody understands the law of something or other or something like that, he really just enforces into it.

Таким образом, если у него есть... если он... если он хочет иметь время... И, кстати, он, к несчастью, получает в свое распоряжение сколько угодно времени, потому что вселенная говорит: «Имей меня» — так что с какой стороны ни посмотри, это липучка для мух. Понимаете, из этой липучки не вырваться. Если вы решаете не иметь вселенную и полностью не соглашаетесь с нею, и бросаетесь в атаку на нее и ни на йоту не соглашаетесь с нею, она говорит: «Иди сюда». А если вы говорите: «Я согласен с тобой, я согласен с тобой» — и все такое, и «Все хорошо», — тогда она говорит: «Мы не хотим иметь с тобой ничего общего, парень». Для каждой победы есть свое поражение. Для каждого поражения есть своя победа.

Okay. I hope you understand a little bit more, because you look this over a little bit more, you’re gonna find a lot more there than I’ve written down. I leave it to your wits to figure out the rest of it. Let’s take a break.

Вот одна из очень интересных вещей, которые вы можете проходить с преклиром: у него паршиво обстоят дела со временем. Что такое апатия, кроме того, что это избыток времени? Верно, это энергия. Это слишком много обладания. Он слишком много имеет.

Хотите взять и избавить кого-то от апатии, когда он чувствует, что находится в ужасной опасности и в отчаянном положении? Самая невероятная вещь: заставьте его взять все, чем он владеет, — за исключением рубашки, брюк и башмаков, которые на нем в данный момент, — вынести все это из дому и выбросить. Что бы это ни было, и несмотря ни на что, просто заставьте его вынести все это и выбросить на помойку, пусть он это уничтожит. И что бы вы думали? У него тут же станет намного больше пространства. Немедленно — намного больше пространства.

Если бы вы смогли добиться от психотика, чтобы он расстался... если бы вы смогли добиться от психотика, чтобы он расстался с одной бумажной салфеткой из коробки салфеток «Клинекс», которую вы только что подарили ему, то вы просто мастер. О-о-о, бог ты мой! Ему очень тяжело.

Вы говорите: «Расстанься с одним словом».

«А-а!» Нет, он говорит: «Согласие, согласие, я согласен, я согласился, я согласился. И, боже правый, меня начинает так раскачивать, что я не знаю, на чем я стою, но я согласился. Не наказывайте меня больше, я не могу переносить боль. Не наказывайте меня больше — я соглашаюсь». И в конце концов ему приходится иметь все неприятное. С ним сразу же происходит все неприятное.

Вы удивляетесь, почему у некоторых людей не работают машины. Что ж, в этом нет ничего загадочного. Вы тут рассматриваете не что-то эзотерическое; это не что-то такое, что тем или иным образом уносится куда-то в небеса и что устроено каким-то богом специально для этого человека. Такое положение вещей было предопределено. Вы говорите этому оборудованию: «Я не хочу тебя», «Мне безразлично, что с тобой будет» — нет потока или поток направлен против машины — и она работает. И вы говорите ей:

«Хорошо. Так, посмотрим. Ты должна делать то, и ты должна делать се, и ты должна делать что-то еще, и нам придется как следует заботиться о ней; мы должны будем ее мыть, и смазывать, и красить, и начищать до блеска, и мы должны покупать номера для нее и так далее, и мы должны ставить ее перед домом, и мы должны ставить ее позади дома» — и так далее. Вы внезапно обнаружите, что за нее нужно выплачивать деньги или что-то еще, и что это... что-то случилось, и что ее нужно заменить, потому что существует более новая модель. К тому же она никуда не будет вас возить. Она всегда стоит в гараже или где-то еще. Это очень интересно.

Если вы относитесь к вещи с полнейшим безразличием и если вы с ней не согласны, то она будет вам служить.

Так вот, существует уровень исходящего потока, который находится так низко на шкале тонов, что здесь мы имеем просто МЭСТ, которая воздействует на МЭСТ, и это просто не работает. Например, однажды на Филиппинах японскому офицеру доложили, что локомотив не трогается с места, и он заставил своих солдат побить его палками. Локомотив не тронулся с места. Это просто МЭСТ, которая воздействует на МЭСТ. На этом уровне все является энМЭСТ — сам этот офицер, объект, все. И вам нужно немножко подняться по шкале тонов, чтобы этот принцип начал работать безотказно. Вы не можете взять кувалду, расколошматить в ужасающем несогласии все свечи в машине и так далее, и заставить автомобиль работать.

Нет, обращаться с автомобилем нужно так же, как вы обращаетесь со всем остальным. Существуют разные потоки, вы понимаете. Если вы видите различия между потоками, то с вами все в порядке. Вы можете направить на этот автомобиль своего рода мягкую волну и сказать: «Хорошо, хорошо, давай поедем, давай заработаем». Нет бензобака... в баке нет бензина, ничего нет, а двигатель заводится. Вы думаете, я шучу.

Вам нужно немного подняться по шкале тонов, чтобы делать подобные вещи, но вокруг нас имеются различные машины, которые абсолютно не имеют права работать вообще хоть как-то. Они просто не могут работать, но работают. А если вы их поручите кому-то другому, они не будут работать. Они тут же прекратят работать. Это потому, что жизнь в них поддерживало нечто большее, чем механическая информация.

Инженеру трудно... инженеру, которому так вбили в голову данные о работоспособности структуры и механики, трудно осознать существование этого фактора или хотя бы посмотреть на него. Это еще один из таких факторов, но, ей-богу, это... он настолько же действителен, настолько же реален, как вот этот электрический свет.

МЭСТ работает тогда, когда он упорядочен тэтой. Загляните в старые аксиомы о хомо сапиенсе, там все это описано чертовски полно. МЭСТ работает, пока он упорядочен тэтой. И пока исходящий поток МЭСТ… о, простите… пока исходящий поток тэты упорядочивает МЭСТ, у МЭСТ нет ни единого шанса. Он просто должен покориться, вот и все. Вы получаете ровный исходящий поток.

Но инженер, который строит плотину, где бы он ни находился, всегда знает это. На стройку приходит какой-то бригадир, и все оборудование выходит из строя и ничего не делается, однако очевидно, что это хороший бригадир. К нему приходит другой бригадир, и все работает как часы. И различие между потоками, которые исходят от этих двух бригадиров, может ощутить даже этот инженер.

Один из них «добьется выполнения работы любым способом», а другой говорит:

«Да, я могу сделать эту работу». Ему не обязательно говорить это громко, но МЭСТ упорядочивается... Энергетические вектора, если кто-то понимает законы чего-либо подобного, он на самом деле просто усиливает их.

Так вот. Я надеюсь, что вы понимаете теперь немного больше, поскольку когда вы еще немного на это посмотрите, вы найдете там намного больше, чем мною было записано. Понять все остальное я предоставляю вам.

Давайте сделаем перерыв.