This is the first hour evening lecture, Wednesday, December 10th.

I have a uh… couple more things that we’ve got to cover consecutive to this afternoon’s talk, but there’s no reason why this material doesn’t cover independently as itself.

This material has to do with the other two items, namely Flows and Ridges, pardon me, Dispersal and Ridges, having covered Flows this afternoon.

Okay, those that didn’t get that this afternoon will of course get this material subsequently when they review the tapes.

Понимаете, вы говорите о Руби Голдберге! Как поменять номерной знак на автомобиле. Маленький человечек А снимает крышку радиатора, в котором кипит вода, кипяток выплёскивается на кошку, которая бежит по «бегущей дорожке», «бегущая дорожка» заканчивается баскетбольным мячом, который падает в корзину, а баскетболист... Полная бессмыслица.

Uh… the subject of Flows, Dispersals and Ridges is, of course, the subject of the characteristics of emotion. Characteristics of emotion.

У самой ГС есть некий стандартный, постоянный набор якорных точек. И ГС, очевидно, разместила себя в различных точках или разместила вокруг себя других сущностей, или существ, или таких же тэтанов как она, и так далее. Одна якорная точка находится здесь, одна – там, одна вот тут, одна внизу, парочка вот здесь и так далее. Это весьма интересно. Это анатомия. Не знаю, возможно, якорные точки есть где-то здесь... я никогда толком не изучал анатомию ГС. Я время от времени смотрел на неё одним глазом. ГС как бы раскинула вокруг себя сети (их можно назвать матрицами или как-то ещё), чтобы ловить что-то и не ловить, чтобы строить и не строить. И вы обнаружите, что с одной стороны этих риджей заряд один, а с другой стороны – другой.

Now an emotional state depends upon the wave characteristic and upon the volume of the wave. And then that combination of waves could ride with any combination of perceptic waves.

Так вот, я не буду пытаться сказать вам, с какой стороны риджа находится плюс, а с какой минус при атомном взрыве, но с одной стороны риджа заряд будет положительным, а с другой – отрицательным. Кто бы мог подумать? Частицы энергии движутся в одну сторону и выходят с другой. Или же если взрыв продолжается, весь ридж, возможно, в какой-то момент становится положительно заряженным, а в другой момент – отрицательно заряженным, и таким образом, заряд изменяется с минуса на плюс и с плюса на минус. Полярность изменяется постоянно. Понимаете, ничто так не способствует продолжению взрыва, как постоянное изменение. Потенциал изменяется с плюса на минус, с минуса на плюс, и на какой-то момент всё это превращается в нечто единое, и риджи выполняют роль проводников. Очень продуманная система.

Very simple. Here we have a flow; if you want to draw in all possible dispersals on this it becomes very interesting.

Но если вы посмотрите на все эти риджи, которые окружают ГС, то вы обнаружите, что такие вещи, как мотиваторы как бы скапливаются с одной стороны ГС, а оверты – с другой. Она как бы сдерживает себя и не даёт взрыву разрастаться, она постоянно приклеивает к этому взрыву всякую-всячину. Она... всё тело построено из различных цепочек риджей и шаблонов. Всё это очень хитро и продуманно.

We have a flow; here is a dispersal-flow, dispersal-ridge, dispersal – flow, dispersal-flow. In other words, you’ve got all possible combinations of this here.

Я... мы могли бы потратить очень много времени, мы могли бы впустую потратить очень много времени на разговоры об анатомии якорных точек и матриц, о раскинутых сетях, предназначенных для того, чтобы ловить что-то, и так далее, мы могли бы потратить очень много времени на разговор обо всех этих составляющих человеческого тела. О, мы могли бы потратить просто уйму времени на это! Однако если мы будем заниматься этим, то мы, безусловно, будем изучать медицину. Но изучение медицины как таковой, равно как и преподавание в медицинских колледжах, как правило, оставляют врачам. И поскольку они хорошо разбираются в электронике и так далее, нам просто придётся оставить изучение всей этой анатомии кому-нибудь другому.

Ridge.

Поэтому нет смысла разговаривать об элементарной электронике. Нет смысла говорить обо всём этом, потому что всё это целиком и полностью относится к области структуры.

And of course this dispersal looks like a little, tiny ridge going to hell in a balloon. And actually, any one of those ridges, those black lines there, any one of those ridges – here we’d be going right on down the tone scale if we did this – uh… any one of these ridges could be a source of dispersal.

Так вот, когда вы посмотрите на ГС и увидите, как она всё усложняла, как она всё выравнивала, как она приводила всё в порядок, держала форму и так далее, вы подумаете: «Боже мой, это потрясающая иллюзия!»

I usually don’t draw all these things or bother too much by this for a good reason, is that it’s just more data than you happen to need. Some electronics engineer, though, can take this stuff and he can have an interesting time tracing a circuit.

Так вот, иногда ГС может представляться вам именно такой. Иногда она может казаться такой преклиру, и тогда вокруг него начнут появляться маленькие яркие вспышки. Это весьма взрывоопасная мысль. Это... к чёрту! Вы не можете видеть мокапы, которые создаёт тэтан, но вы, несомненно, можете почувствовать то, что создала ГС, так что, должно быть, ГС смокапила какую-то невероятную иллюзию, ведь она пригвоздила вас, не так ли? Что ж, одно дело, если бы ГС не использовала энергию МЭСТ-вселенной. Но так уж случилось, что она использует энергию МЭСТ-вселенной, и она как бы склеивает из неё различные вещи. ГС использует контрусилия и преобразует их, а затем берёт следующие по величине контр-усилия; она создаёт что-то на основе опыта, чтобы это лучше служило. И она использует для этого «плотников».

You look through a circuit and you look through your radio receiver or your radio transmitter and you’ll find out that what you’re doing is… is making a flow do a dispersal, banking it up in a ridge, making it go this way and that. You’re… you’re reforming the forms of it. There you’re mixing the wave uh… characteristics and the wave characteristics are… uh… well, as I say, they’re mixed, they’re straightened out, they’re corrected, they’re mixed up again and so on.

На данный момент нет ни одной известной человеку болезнетворной бактерии, которая не превратилась бы в полезную клетку, если бы ей позволили распространяться среди хомо сапиенсов в течение следующих нескольких тысяч или нескольких сущностей, или существ, или таких же тэтанов как она, и так далее. Одна якорная точка находится здесь, одна – там, одна вот тут, одна внизу, парочка вот здесь и так далее. Это весьма интересно. Это анатомия. Не знаю, возможно, якорные точки есть где-то здесь... я никогда толком не изучал анатомию ГС. Я время от времени смотрел на неё одним глазом. ГС как бы раскинула вокруг себя сети (их можно назвать матрицами или как-то ещё), чтобы ловить что-то и не ловить, чтобы строить и не строить. И вы обнаружите, что с одной стороны этих риджей заряд один, а с другой стороны – другой.

Well mixing and straightening out and correcting up again, the characteristic of a wave uh… wouldn’t really change too much the quality of the thing. Uh… but it would take down, for instance, noise out of the wave, or it would take out random uh… things out of the wave that really weren’t a part of the wave. It’s trying to be – mostly the electronics equipment – quite selective with the waves that come in.

Так вот, я не буду пытаться сказать вам, с какой стороны риджа находится плюс, а с какой минус при атомном взрыве, но с одной стороны риджа заряд будет положительным, а с другой – отрицательным. Кто бы мог подумать? Частицы энергии движутся в одну сторону и выходят с другой. Или же если взрыв продолжается, весь ридж, возможно, в какой-то момент становится положительно заряженным, а в другой момент – отрицательно заряженным, и таким образом, заряд изменяется с минуса на плюс и с плюса на минус. Полярность изменяется постоянно. Понимаете, ничто так не способствует продолжению взрыва, как постоянное изменение. Потенциал изменяется с плюса на минус, с минуса на плюс, и на какой-то момент всё это превращается в нечто единое, и риджи выполняют роль проводников. Очень продуманная система.

So what you do is just with, by using things that make flows and dispersal and ridges, you… you get the thing fooled around to a point where it’ll take the maximum of the desired wave and the minimum of the undesired waves and you’ve got it.

Но если вы посмотрите на все эти риджи, которые окружают ГС, то вы обнаружите, что такие вещи, как мотиваторы как бы скапливаются с одной стороны ГС, а оверты – с другой. Она как бы сдерживает себя и не даёт взрыву разрастаться, она постоянно приклеивает к этому взрыву всякую-всячину. Она... всё тело построено из различных цепочек риджей и шаблонов. Всё это очень хитро и продуманно.

That doesn’t matter much what you’re applying this to; it works about the same way.

Я... мы могли бы потратить очень много времени, мы могли бы впустую потратить очень много времени на разговоры об анатомии якорных точек и матриц, о раскинутых сетях, предназначенных для того, чтобы ловить что-то, и так далее, мы могли бы потратить очень много времени на разговор обо всех этих составляющих человеческого тела. О, мы могли бы потратить просто уйму времени на это! Однако если мы будем заниматься этим, то мы, безусловно, будем изучать медицину. Но изучение медицины как таковой, равно как и преподавание в медицинских колледжах, как правило, оставляют врачам. И поскольку они хорошо разбираются в электронике и так далее, нам просто придётся оставить изучение всей этой анатомии кому-нибудь другому.

Now what do we mean by a wave characteristic?

Поэтому нет смысла разговаривать об элементарной электронике. Нет смысла говорить обо всём этом, потому что всё это целиком и полностью относится к области структуры.

See, these are characteristics of energy – flows, dispersals – this is about all the kinds of energy there are. But uh… when I say „wave characteristic“ this would be the characteristics of energy. Now we’re talking about a wave length. We’re talking about what part of the gradient scale of vibration rates we’re talking about. You know, you saw that one.

Так вот, когда вы посмотрите на ГС и увидите, как она всё усложняла, как она всё выравнивала, как она приводила всё в порядок, держала форму и так далее, вы подумаете: «Боже мой, это потрясающая иллюзия!»

That’s… here… let’s lay the tone scale on the side, let’s put 40.0 here, 20 there and down here is 0.0. And let’s find that at any point of this sort of thing uh… we’ve got that. Oh, it doesn’t matter which way we draw this – we’re just graphing it. It doesn’t matter where we’re graphing it.

Так вот, иногда ГС может представляться вам именно такой. Иногда она может казаться такой преклиру, и тогда вокруг него начнут появляться маленькие яркие вспышки. Это весьма взрывоопасная мысль. Это... к чёрту! Вы не можете видеть мокапы, которые создаёт тэтан, но вы, несомненно, можете почувствовать то, что создала ГС, так что, должно быть, ГС смокапила какую-то невероятную иллюзию, ведь она пригвоздила вас, не так ли? Что ж, одно дело, если бы ГС не использовала энергию МЭСТ-вселенной. Но так уж случилось, что она использует энергию МЭСТ-вселенной, и она как бы склеивает из неё различные вещи. ГС использует контрусилия и преобразует их, а затем берёт следующие по величине контр-усилия; она создаёт что-то на основе опыта, чтобы это лучше служило. И она использует для этого «плотников».

Now that’s this up here is the… this is energy characteristics over here and that… this consists of Flows, Dispersals, Ridges. And this up here is wave length, and that’s still wave length. See, it doesn’t matter if… it’s just graphed. You can have a 1.5 operating on an aesthetic. He goes into a beautiful rage. Did you ever see anybody that went into a rage artistically? He’s still at 1.5, he tears the hell out of things, but he’s still going into an artistic rage.

На данный момент нет ни одной известной человеку болезнетворной бактерии, которая не превратилась бы в полезную клетку, если бы ей позволили распространяться среди хомо сапиенсов в течение следующих нескольких тысяч или нескольких сотен тысяч лет. Понимаете, это паразит. Он не намеревается убивать тело, он ведёт паразитический образ жизни, и ему нужно, чтобы хозяин оставался жив... но у этой бактерии появляется слишком много энтузиазма. У неё появляется столько энтузиазма, что она атакует человека... тело и убивает хозяина. И, конечно же, такого рода заболевание само по себе становится эпидемией, это своего рода риджи. И эта эпидемия губит так много людей, что кто-то начинает воевать с бактерией, или уезжает из этой области, или делает что-то ещё.

There are a lot of actors that cultivate this as a fine art. And actually it is something that is appalling because it just chews theta up just… just madly. You can’t chew theta up but I mean some guy thinks he has to protect himself and his very beingness in the face of an artistic wave, because it’s terribly interesting. It is aesthetic, it has mood, it has rhythm – it has various combinations of things that you associate with aesthetics.

Но через несколько сотен тысяч лет эти паразиты успокаиваются, адаптируются тем или иным образом, они адаптируются к хозяину и так далее и превращаются в плюхозории, которые помогают лучше слюнявить пищу или что-то в этом роде. Они успокаиваются и начинают служить.

All right, now you see now – this is energy characteristics but what do we mean by „wave characteristic“? This is just wave length. Wave length – that… that’s an easy one because this means what agreed upon distance is it from node to node on the wave length? I mean, how far apart are the wobbles?

Например, фагоцит, который буйствует в крови и пожирает любые чужеродные микроорганизмы, попадающие в организм... бог мой, он как маленький танк. Он живёт себе, белый фагоцит, он живёт себе и живёт, и вот в организм проникает какая-то бактерия... боже мой, белые фагоциты устремляются к ней с такой скоростью, что вы практически... даже понять не можете, как им удаётся оказаться там так быстро. Если вы кольнёте человека иглой и возьмёте у него пробу крови в течение следующих нескольких секунд, то вы обнаружите в ней много белых фагоцитов. Они услышали: «Чрезвычайная ситуация, беспорядок»... ежик! Они уже тут как тут: «Сожрать их!» – если там есть хоть какие-то бактерии. Стоит появиться какой-нибудь бактерии, как начинается схватка на смерть. И фагоциты убивают практически все виды бактерий, которые только проникают в организм. Исключение составляют лишь очень маленькое количество бактерий.

Let’s take a rarefaction condensation wave – all of them by the way are rarefaction condensation waves. They… that… that thing going through that electric line is an… a „rarefaction condensation wave.

По-моему, эти фагоциты и их функции открыл старина Мечников; он приписал им несколько большую важность, чем есть на самом деле. Тем не менее он указал на это интересное явление. Но существует нечто ещё более интересное. Дело в том, что, фагоциты, ещё до того как они начали защищать тело от различных захватчиков и выступать на стороне тела, вероятно, были теми, кто атаковал тело. Фагоцит совершил множество овертов против тела и теперь защищает его.

I used to sit in physics class and say „But what you’re talking about would need ether.“ There’s the wave which you do by making a rope flick. You can tie a rope over there, you see, and then you go zong! like this and you show somebody this wave. Well, it’s cute, but how the hell does electricity do that? I used to go around naive. I thought they knew. It used to puzzle me and puzzle me. They said „There’s a rarefaction condensation type wave. That has to do with particles.“ I’ll show you what that is.

Однако это его дом и его пространство, и всё это приспособлено для него, он поддерживает его жизнедеятельность, и он живёт себе дальше... кто бы мог подумать? И он заботится о том, чтобы через гены, хромосомы и подобного рода вещи, что-то было передано следующему телу.

Here are particles, particles all over the place, evenly distributed. See, this is Figure Three here. And uh… these particles, Figure Three, are just going – they’re all the same, see? I mean, there’s nothing happening to those particles yet.

Так вот, жизнь этого тела, самой ГС и так далее, может быть, развивается по линии протоплазмы, а может быть, и нет. Насколько я мог заметить, ГС отклоняется от неё. Я толком не проводил наблюдений. Но я посмотрел и... я как бы посмотрел на всё это, но нам не нужны были эти данные, так что к чёрту их. ГС действительно может в своём развитии следовать линии протоплазмы, и преклиры просто... которых я исследовал на предмет этого, как-то смутно представляли себе всё это. Исследования, похоже, указывают на то, что... ГС отклонялась от линии протоплазмы; иначе говоря, она следовала этой линии также как тэтан.

Now we put a wave through those particles. And do we put a wave through the particles this way? We put a particle this way. See, they’re grouping. That’s Four. We’ve got embryonic ridges, the parts I’ve marked „R“ here. Embryonic ridges. What… that area, the ridge, is a condensation of particles, and this area where you have few dots left is a rarefaction of particles. How long is a complete wave from wave to wave, not a half node, but how long is a complete wave in that case.

Значит, та вещь, которая следовала линии протоплазмы, могла и не быть самой ГС... это не имеет значения – вот, к чему всё это сводится. Существует линия протоплазмы, создаются тела, и есть существо, которое заботится о теле, и это существо не является тэтаном. Вот и всё, что вам нужно знать, потому что с этого момента вы проводите процессинг тэтану. Вам не нужно проводить процессинг генетической сущности.

A complete wave is from, in Figure Four, point A to point B – that’s a complete wave. That is to say, it runs through a full cycle between those two points, a very full cycle. It goes from being a ridge up through to the point where it’s almost a ridge again.

Вы можете здорово повеселиться, проводя процессинг генетической сущности, и кто-нибудь в какой-то момент может воспользоваться этим материалом, чтобы получить супердокторскую степень. Кто-нибудь может использовать это, но на самом деле ГС не представляет важности. Вы обнаружите, что множество тэтанов полагают, что она чертовски важна. Тэтан входит в тело и начинает задабривать, задабривать, задабривать, задабривать, задабривать ГС. Он выходит из тела и думает: «О, бедненькая ГС!», и ему приходится мчаться обратно в тело и так далее, и «Позаботьтесь о теле. Позаботьтесь о теле. Используйте зубную пасту с хлорофиллом. Платите своему дантисту восемь раз в год». То есть, прошу прощения: «Пусть он проверяет ваши зубы», – и так далее, и так далее, и так далее, и так далее.

Now… now look. Don’t get ahead of me, don’t – just… let’s not look at Figure One here – let’s not look at Figure One and compare it with Figure Four. That’s not fair.

Безусловно! Безусловно, вы хотите поддерживать свою машину в хорошем состоянии. Приводите тело время от времени на заправочную станцию... и кидайте что-нибудь ему в рот три раза в день. Но вы удивитесь тому, насколько лучше оно будет работать, если вам будет всё равно, как оно работает. Бросьте его на влажную солому и пусть себе спит, а потом подберите его утром, и пусть оно делает то, что должно делать. Вас позабавит то, что произойдёт, если вы прекратите нянчится со своим телом... если вы никогда не будете уделять особого внимания тому, сколько вы поели, сколько вы спали или чему-то в этом роде. Вы просто поразитесь тому, каким вдруг здоровым станет ваше тело. О, ваше тело будет готово перегрызть пополам железные прутья.

You realize – you’d better not do it, because you realize that you would be, at that moment, way ahead of physics. And you mustn’t get ahead of them because there would be a lot of boys in universities lose jobs and it’s important that they eat. It is.

Ведь это тело было создано с расчётом на то, что оно будет подвергаться смертельной опасности три раза в день. Ничто не может сравниться с тем ощущением, которое вы испытываете, когда приходите в настоящее время, и ничто так не приводит в настоящее время, как смертельная опасность. Откровенно говоря, чтобы тело находилось в настоящем времени, окружение должно постоянно шокировать его. Давным-давно в примордиальном болоте (я не знаю, что означает слово «примордиальный», но профессор Румфкусус всегда его использует)... так вот, в те времена, когда существовало это примордиальное болото, если змея не нападала на тело из-за куста, если птица Рух, или птеродактиль, или кто-то в этом роде не бросались на него, чтобы куда-нибудь утащить, то тело становилось вялым и погружалось в прошлый трак.

If you examined, stroboscopically, the particle flow of a rarefaction condensation flow, you would get minute patterns which would demonstrate that there were, at any given instant, rarefactions and condensations taking place, and that some of the particles between the rarefactions and the condensations were expanding suddenly and some of the particles were crashing in, and the pattern of particle action would give you a pattern which you see more or less in Figure One.

Доказательством этому является тот факт, что во время бомбардировки никто не сходит с ума. Люди выжидают, пока война не останется далеко в прошлом, и только тогда они вдруг решают, что... что они не очень хорошо себя чувствуют, или что они нервные или что-то в этом роде. И вы начинаете работать с этим и так далее, и время от времени вы обнаруживаете, что человек сидит и смотрит на то, как взрывается бомба, и вы обнаружите, что он застрял в некоторых подобных местах на траке. Но это происходит из-за взрывов и из-за того, что люди зафиксированы на взрывах. А не потому, что бомбардировка нанесла вред.

Well, it doesn’t matter whether you figure this out, then, in standing wave.

Действие – это не... это очень забавно, но действие не является аберрирующим, за исключением лишь того, что оно создаёт контр-усилия и усилия и создаёт новые факсимиле, с помощью которых можно что-то строить. И пока человек действует, даже ГС может управлять новыми факсимиле, которые появляются. Человек терпит неудачу только тогда, когда он перестаёт действовать. Например, солдат; он находится в гуще событий, он выходит на бруствер, а там ба-ба-бах-ба-бах, ба-бах, и он высовывается, прячется, бам, снова пригибается, и раздаются очередные взрывы, и он падает, перекатывается и так далее, и неожиданно он останавливает действие.

Now supposing we got this rarefaction condensation wave going here good enough and heavy enough and then said whoa! We’re going to have it. And we just grind and stop it. And we – and that pattern if closely examined, I mean Four, would become the pattern, more less, of One. The ridges would stand.

Что ж, он... если его отправить в перевязочный пункт (где всё ещё слышны выстрелы орудий)... просто отправьте его в перевязочный пункт, перевяжите его с ног до головы, сделайте ему небольшое переливание крови, подлатайте его и скажите: «Что ж, мы надеемся, тебе станет немного лучше. Очень скоро ты сможешь присоединиться к своему отряду. Пойдём дальше», – и на самом деле он выздоровеет прямо на глазах и снова вернётся к действиям (при условии, что вы позволите ему вернуться к боевым действиям без той или иной части тела). Это забавно, но люди способны на это.

Now, what’s the definition of that whole thing? I mean, we talked about what is… talk about Death is Stop. Deaths are very aberrative – quite aberrative, you know. Those sudden stops that you don’t want it to stop. And here’s all this inflow and outflow and flows and rarefactions and particles and all sort of things. Well brother, when a fellow all of a sudden starts to stop motion, when he just turns on the brakes and let’s say his… his… his horsepower, the horsepower rating of this thetan at the time he put on the brakes was a potential milli-G (that’s a new quantity I just developed) uh… a milli-G – if he had that as a horsepower, then these ridges would stand at one milli-G. That’s how much energy was radiating around this thetan.

Вам стоило бы посмотреть на некоторые военные подразделения США, например. Там было... во всей кавалерии Кастера не было ни одного целого солдата. Один умирал от туберкулёза, другой потерял руку, это была груда развалин. Однако те ребята могли бы оставить далеко позади любой современный отряд! И этот современный отряд или кавалерия не могли бы понять, что, чёрт возьми, происходит, потому что те ребята не... никто из них не был зафиксирован на заботе о своём теле.

So we look… go and look at Figure Five here. All right, this gets more and more interesting as we go, so don’t go to sleep.

Тело – это что-то, что можно пристроить под повозкой с продовольствием или под кустом, и оно будет спать; вы в гуще событий, и от вас ожидается, что вы будете стойко переносить все лишения. Их философия была такой: «Тело, которое не может переносить лишения, не имеет права на жизнь». Такой была философия.

Here’s a lot of loose particles. The fellow did… this milli-G thetan did a lot of loose living. and they’re all around here and… and here he is. You say „Well, where is he in this… this whole matter here in Figure… Figure Five?“ I can’t answer that question, because that’s him. You say „Where is he?“ Well, that’s him… that… that… that’s the boy; that’s our boy.

Парень очень гордится собой: «Представляете, я... у меня не было с собой сковороды...» Этот парень только что преодолел восемьсот километров по прериям, у него не было сковороды, у него было только тоненькое одеяло. У него не было никаких запасов пищи, он питался тем, что давала земля. И это доказывало, что он мужчина. А если у парня была с собой сковорода и два одеяла... да он просто маменькин сынок!

Now all of a sudden – it doesn’t matter how far across that is – doesn’t have to to have the dimensions. Now all of a sudden a one milli-G thetan, has already started to specialize slightly in energy, and something hits him or convinces him that at some instant he has to come to a stop, you see. But the thing that convinced him he had to come to a stop was a horrendous blast of something or other. A two milli-G thetan came to call and didn’t like the tea – something like that.

Но вернёмся к нашему солдату. Если бы его ранили, и вы позволили бы ему выздороветь прямо на месте, хо-хо! Он... он бы тут же поправился. А теперь давайте отправим его в главный госпиталь, давайте отправим его туда, где тихо, и давайте... дадим ему отдохнуть, давайте будем заботиться о нём, давайте проведём ему реабилитационное лечение, понимаете, пусть он что-нибудь починит, пусть что-нибудь сделает, пусть у него появится хобби, и окружающие пусть ведут себя тихо и так далее. Он ннииаааррррвввв... сломается.

Well, the way you get rid of one of these… these dispersed characters and that sort of thing, it’s a very simple way of getting rid of him, is… is just to undisperse him. Just solidify him a little bit and give him a shock so that you get a… an upset of particles – now he’s got particles kicking around, he’s made hoo-ha and so on. So you’d possibly get our lightning bolt hitting somewhere in here. It’d be just on the order of a lightning bolt. What do you suppose would happen? Well, we have to go to Figure Six to find out what would happen.

Что ж, ему всё время говорят: «Бедняжка. Ты больше ни на что не годишься. Теперь тебе нужно позаботиться о теле. Так что, я думаю, ты нам больше не пригодишься». Потому что это... стоит только человеку решить: «Мне нужно позаботиться о своём теле», как он больше ни на что не годен.

And Figure Six is on the next page.

Вы можете найти истоки этого у преклира. Спросите его: «Когда вы впервые начали испытывать слом?» – всё дело будет в одном глупом действии. Возможно, когда он был совсем маленьким, он очень сильно заболел. И люди, которые его окружали, постоянно твердили ему, что он должен заботиться о своём теле. Он был очень сильно болен, у него была корь, но он постоянно вставал и пытался ходить по дому, играть, и он чувствовал себя довольно слабым. Но его постоянно укладывали обратно в кровать, и он вставал; его снова укладывали, и он вставал; его снова укладывали, и ему говорили: «Но Джонни, ты очень болен!» Он встаёт, его кладут обратно в кровать, и вдруг – пошло оно всё к чертям!

All right, Figure Six here shows us now something has happened. This center here tried to rush in and condense to drive it back and Figure… as I understand this, it… its tendency was to do this: trying to rush in, see? But it’s tried to rush in toward the center to block off Mr. Lightning Bolt, so we’re just going to stop that by putting a lot of particles there suddenly and letting it hit matter. That’s the good, sensible way to stop things.

В чём причина? В том, что он болел корью, или в том, что его клали обратно в кровать, когда он был в анатене? В том, что им управляли и определяли его положение в пространстве и времени, когда он был в анатене? Или же эта сыпь осталась с ним на всю жизнь из-за кори? Боюсь, что если бы маленькому Джонни просто позволили... у него была корь, поэтому ему сказали: «Не подходи к другим детям, потому что ты заразишь их тем-то и тем-то. Просто держись от них на расстоянии, по пиротехническим причинам или как там это называется», – и вы просто разъясняете ему этот момент, но не ограничиваете его пространство во дворе или даже в доме и не ограничиваете его в действиях. Безусловно, он чувствует себя больным. Он упадёт пару раз и снова поднимется. Ему никогда и в голову не придёт, что он не должен использовать этот инструмент под названием тело, пока его не убедят в этом при помощи силы. Как только он убедится в этом, ему крышка!

Of course, the best way to stop them is, of course, cause a rarefaction right there and the lightning bolt goes on through and the two mill-G thetan looks sort of apathetic for a moment and says „Well, I guess the tea wasn’t so bad.“

Так вот, вы можете поискать тот момент, когда вашего преклира в этом обществе убедили в том, что ему нужно отдыхать. Вместе с этим его убедили в том, что он не может свободно использовать своё тело и делать с ним всё, что захочет. Отсюда и берут начало все неспособности тела.

But the other way of going about it and what’s wrong is to suddenly… suddenly have here uh… one of these… one of these uh… condensations right at the center.

Тело было сконструировано таким образом, чтобы его можно было схватить за шиворот и швырнуть через примордиальное болото, чтобы оно могло восемнадцать раз отскочить от нападающей змеи, забраться на дерево, перерезать глотку леопарду, который оказался там раньше, подняться ещё немного выше, и сказать «Бе, бе, бе» тому, кто его преследовал и заставил бежать через болото, чтобы... увиливать от змей, убить леопарда, чтобы забраться на дерево. И это было обычным делом для тела хомо сапиенса... совершенно обычным делом.

So, let’s go to Figure Seven. A lightning bolt hit this condensation here at the center and a vector started to go out. The impulse here was out, see?

Если вы не хотите быть следствием тела, просто используйте его на всю катушку! Просто скажите: «Я не вижу никакой причины, по которой это тело не могло бы выпить столько, сколько в него только вместится... нет никакой причины, по которой оно не может пробежать километр со скоростью скаковой лошади, нет никакой причины, по которой его нельзя возить в автомобилях, которые ездят очень неосторожно». Нет никаких причин, по которым с ним не следовало бы «жестоко обращаться» (в кавычках) на всём траке. Поскольку человек будет делать именно это, чтобы подняться по шкале тонов. Если его просто поднять по шкале тонов, то он будет делает именно это; и если он просто начнёт это делать, он поднимется по шкале тонов быстрее. И он может подняться по шкале с помощью процессинга или как-либо ещё.

Now he condensed, it started to go out – and what are the laws of motion and emotion? It says, „We’ve got to run away from this because we’re scared.“ You see, you couldn’t stop it, so you had to depart from it.

Если вам удастся добиться, чтобы преклир неожиданно сказал: «Я хочу жить!», то вжик! он тут же поднимется по шкале тонов. Но что вы делаете... как вы можете этого добиться? Пусть он имеет полное право использовать тело так, как ему хочется. Понимаете, на самом деле он имеет полное право убить это тело электрическим током, он имеет полное право сделать так, чтобы тело переехал грузовик, он имеет полное право использовать это тело для того, чтобы вырыть яму глубиной в двадцать пять метров и шириной в двадцать пять метров, а затем снова засыпать её просто ради забавы.

Now that, in essence, is what happens in an injury. You can check this in an injury. A guy is hit and at the instant he’s hit, just before the blow strikes his skin, oddly enough, just before it hits him, there’s this odd one.

ГС функционирует, когда её используют, в противном случае она не функционирует. Ей нужен жёсткий кнут. Она в такой степени погрязла в МЭСТ, она в такой степени является МЭСТ, она так близка к МЭСТ, что понимает только одно: «Ты сделаешь это. Без разговоров».

Fellows always get their hands hurt just before they hit the table. They… they come in and they start to hit the table and they know their hand is going to hit the table; an instant before it hits the table their hand hurts. In they come and they hit the corner of the table and it hits the hand and their attention units or particles rush to that point to defend, and blow off the injury, find out they can’t do it, penetration continues and those particles which rushed in now try to rush away from the injury.

Если бы вы вдруг... знаете эти шесть составляющих тела? Внутренние и внешние сущности и все эти... вы можете заставить их давать ответы на Е-метре, и они расскажут вам самые невероятные вещи. Например, к вам приходит человек, у которого проблемы с левым плечом, проблемы с правым плечом, с поясницей и так далее, что ж, скажите ему: «Почему бы тебе не сказать этим сущностям, чтоб они закатали рукава и взялись за дело?» И возможно, через пять или десять минут после того, как он сделает это... он просто приказывает им сделать то, сё или заняться делом или что-то ещё, и он обретёт контроль над ними... он будет жить в необычайном покое! Его тело внезапно притихнет.

You can test this out, if you want to. Go around and stab yourselves. I mean, you’ll find out just that it’s just exactly what… what happens there. And you get a rarefaction and condensation action. It rushes away, the particles try to come back again and stop it some more. Then they rush away and then they try to stop it again.

Время от времени у вас будет появляться какой-нибудь преклир, который будет говорить: «Знаете, моё тело постоянно чего-то требует, и похоже, что...» Или «Вчера вечером я слышал, как все эти голоса разговаривали, и мне казалось, что разные части моего тела являются живыми существами, и они были... одна часть тела спорила с другой, и так далее...» Ещё бы! Угу, эти сущности совершенно вышли из под контроля, совершенно вышли из-под контроля. Тэтан, который позволяет телу так себя вести, вступает в панибратские отношения с солдатами!

But this thing is making more and more ingress all the time. And it rushes away and tries to stop it again. And all of a sudden he goes into apathy and he’s just null.

И ничто не является таким смертоносным и ничто не приводит в такое расстройство, как мысль: «Что ж, у нас есть Великое Братство. Давайте все будем братьями на уровне МЭСТ». Стоит нам только стать братьями на уровне МЭСТ, как и все эти сущности становятся нашими братьями. А как только они становятся братьями тэтана, тэтан не может ими командовать, и они не будут знать, куда они идут или что они делают. Они застряли по всему траку. Они застряли в моментах смерти, они застряли... все они психотики. И на самом деле они успокаиваются, очень быстро, если вы неожиданно скажете им: «Ты сделаешь это. Точка. Без разговоров».

But he’s… each time he’s trying to stop, stop, stop, stop – and you can practically hear the… you can practically hear the… the brakes squeal on an injury. And if you’re running by Effort Processing – you know Effort Processing – just start to work out one of these injuries and you’ll find out that it’s going this way. And you work a little further and all of a sudden why, the last efforts are run and it all weakens down and bong! There goes the injury.

Вот ваше тело ни с того ни с сего почувствовало себя уставшим. Просто попробуйте как-нибудь проделать вот что... если тело чувствует себя очень уставшим, то скажите: «Да, к чёрту его!», и сделайте что-нибудь такое, что, как вы очень хорошо знаете, вероятно, приведёт его к слому! Тело чувствует себя очень уставшим, возьмите его за шкирку, заставьте его взять лопату и начать копать. Это кажется бессмысленным. Очевидно, что вы должны лечь в кровать. И если ваше... если начинается простуда, вы знаете, что вам не нужно напрягаться и так далее, и нужно устроиться поудобнее... пойдите, найдите какую-нибудь грязную лужу и пройдитесь по ней. Или смокапьте такую лужу и пройдитесь по ней.

You’ll find that’s a pattern of rarefaction and condensation of attention units which are rushing in periodically to PUSH the thing back out, finding out they can’t and rushing away. Then gathering a sort of force and coming back in to stop it again and then pushing it away. You get the same action as you get with flows, dispersals and ridges – that sort of thing. You see how that is?

Теперь вы получили общее представление обо всём этом. ГС специализируется на МЭСТ, она ориентирована на МЭСТ. Бог ты мой, вы видите эту бутылку колы? Что ж, я могу стоять вот здесь и говорить: «Так, послушай, бутылка колы! Будь... давай поговорим очень и очень спокойно и так далее, ты знаешь, что ты не должна стоять здесь, потому что эта подставка выглядит убого из-за тебя, и тебя здесь быть не должно. И я думаю, будет лучше, если ты... пожалуйста, не могла бы ты, пожалуйста, пожалуйста, сдвинуться на край подставки? Ну, давай. Сдвинься». Она никуда не двигается, так? Это потому, что она МЭСТ. Нет. Вот как нужно сдвинуть бутылку колы.

I… I see you’re looking at me rather alertly. You… some of you that are looking at me that way haven’t listened to Technique 88, then. Or, it wasn’t stated in there uh… as clearly as it ought to be stated, because the truth of the matter is there’s nothing simpler than this.

Так вот, вы заметили, что она не сказала ни слова! Она не сказала ни слова. Она даже ничего не сказала в ответ. С ней можно обращаться и по-другому. Она, вероятно, помнит, – если она вообще что-то помнит, – как её швырнули. Вы могли бы на самом деле... если бы вы захотели, то вы могли бы даже разбить эту бутылку, дурачась с ней таким вот образом. И на самом деле требуется достаточно энергии, чтобы сильно наказать что-то... на этом уровне МЭСТ, если это не будет делать то, что оно должно делать. Иначе говоря, вам нужна сила, чтобы управлять МЭСТ.

You can actually, and should, right at this moment, if you have some curiosity in the matter, simply pinch the back of your hand. Hold it like this and you will feel the skin is tight – it starts to tighten up on you. Now pinch it like that and you’ll feel the attention units rush away from there – not just the pain. You can feel the attention units rush away from there. Now you un-pinch the thing and you’ll feel the attention units come back into it. You can feel the path of those units…

ГС создала себя такой для того, чтобы её использовали. Она утратила способность контролировать направление движения, всё, что она ещё способна контролировать, -это сердцебиение, дыхание и работу мышц в одну и другую сторону. Так вот, на самом деле ГС может управлять телом гораздо лучше, чем вы думаете, но она делает это только в том случае, если она хорошо усвоила, кто хозяин.

Now you know that if you hurt your hand a little bit like that, you probably only feel it for a couple of inches around and about the injury. But if you hurt your hand real bad and so forth, you could hurt it so that it would shock clear up here and hurt the elbow. There attention units are rushing down the whole length of the elbow and then they’re dispersing back up the whole length of the elbow and then they’re dispersing back up the whole length of the elbow and they’re… that’s an energy flow and it’s flow and it follows the pattern of flow.

Как бы вам понравилось, если бы вы наняли домохозяйку, которая постоянно встречала бы вас у двери и говорила, что в доме довольно большой бардак и так далее, поэтому вам лучше не входить и этой ночью поспать в гостинице? Мм? И тем не менее, многие люди именно так относятся к ГС. Они идут в гостиницу. Они говорят: «Ну, это не мой дом».

So, what do we get here? We get right here in the center as the second stage – this was stage uh… two on this lightning bolt, and this was stage three on the lightning bolt, and we get this sort of an action.

По правде говоря, это не ваш дом. Вы проклятый пират! Вы с самого начала не должны были использовать тело ГС. Но теперь, раз уж вы присвоили себе право использовать его и раз уж вы зашли так далеко в игре «Давай притворимся», что теперь вы якобы имеете право использовать это тело, то ради бога не скромничайте! Если вы хотите, чтобы тело работало, то управляйте им. Заставляйте его делать всё, что вам хочется. Оно пустословит и пустомелит, оно говорит, что не может сделать того, не может сделать сего, и должно произойти то-то и то-то, прежде чем оно сможет делать то-то и то-то. Чёрта с два! Это просто контроль тела.

But what happens to these when these little arrows here get out and hit these outer particles. The outer particles say, „Hey, we’re getting an injury!“ And they say, „To hell with that!“ So they brake. And they say, „No! No!“ And they start in like this – Whong! Whong! Whong! See these little arrows? All right, these little arrows come in here and they brake – or put the brakes on fast. See the particle directions?

Так вот, давайте посмотрим немного дальше. Тело состоит из силы. Оно сделано из силы, и им управляют с помощью силы, а не с помощью логических обоснований. Дело в том, что выше на шкале тонов не существует никаких логических обоснований. Вам не нужны обоснования. Вы ничего никому не говорите, вы просто используете тело и всё. Я хочу сказать, что вы делаете это. Вы действуете. Вы должны иметь желание действовать без логических обоснований... и между прочим, это то ещё ощущение. Это терапия. Знаете, в прошлом жили ребята, которые говорили какую-то воодушевляющую чепуху, типа: «Так вот, чтобы оказаться в настоящем времени, нужно действовать, в настоящем времени должно быть действие. Вот и всё. Так вот, если вы просто будете действовать в настоящем времени, вы будете в хорошем состоянии». Что ж, парень следует вполне очевидному образцу, он не знает никакой другой механики, и он может трезвонить об этом и продавать это бутылками, и время от времени у некоторых людей действительно улучшалось состояние. Но он не знает никакой другой механики, кроме действия в настоящем времени.

So the little arrows… every time you hit that receding wave an injury actually goes – and explosion goes – if you took a picture of an explosion you’d find it was going whong – whong – whong! See. It’s getting bigger and braking itself at each moment. Like a bird would flap its wings, or something of the sort. It’s down-up, down-up, down-up. Out-in, out-in, out-in, out-in, out-in, all the time getting bigger. What’s it doing.

Я предполагаю, что это данное вывели на основе эмпирических наблюдений. Возможно, кто-то обнаружил, что психотики, которые сильнее дрожали, сильнее тряслись или сильнее прыгали вверх и вниз, жили дольше после электрического шока. Возможно, они жили на несколько минут дольше или что-то в этом роде, чем человек, который не прыгал или... было какое-то данное, полученное эмпирическим путём, на основании которого был сделан такой вывод. Хорошо. Действие в настоящем времени.

It finally winds up as in Figure Eight – you’re very lucky people to hear this lecture. I’d never intended to give it. I keep forgetting this one because the subjects is so big, as you will find out in a moment.

Так вот, ваш преклир воспользуется этим. Он пойдёт на это ради действия. Вам нужно, чтобы он поднялся выше этого уровня по шкале, и если это так, просто продолжайте одитировать его. Но вам придётся крайне тяжело, потому что к этому моменту он станет чертовски крепким. Поэтому вам как одитору тоже нужно быть чертовски крепким. Вам следует быть в два раза крепче любого из преклиров, которые у вас когда-либо были. Не пытайтесь работать с преклиром, который проявляет жёсткость, рвётся «действовать» и так далее, если вы сами говорите: «Ну, я благородно делаю всё, на что я способен. Вот мы здесь, все вместе, и я, вероятно, останусь позади, потому что меня невозможно сталировать». И вы... если вы действуете в таком диапазоне, вы чертовски быстро пойдёте ко дну!

You’ll finally wind up with a kind of an empty spot here and with a… some scattered particles here and some scattered particles here and some scattered particles out here. And what are these things? Well, here’s the center hardness, and there’s a ridge, and there’s a ridge and there’s a ridge, resulting from that explosion, see? These particles out here at this gradient scale in Figure Seven are still scattered and still influenced.

Итак, когда мы смотрим на эту картину, мы обнаруживаем, что ГС состоит из силы, и тут мы имеем дело исключительно... мы имеем дело просто с различными проявлениями силы. Давайте посмотрим прямо на ГС. [См. рис. на следующей странице.] Давайте посмотрим на неё спереди. Посмотрите на тело... и на риджи и всё остальное, что является её неотъемлемой частью... давайте посмотрим на всё это спереди. И мы обнаружим, что один ридж находится здесь, другой – здесь... это своего рода риджи, и они находятся где-то вон там. А один ридж находится вот здесь, а ещё один – здесь, а ещё один – здесь. А у некоторых людей есть ридж вот здесь. И иногда риджи проходят через запястья.

Now this shows you here… gives you a pretty good idea of what goes on in an explosion. I wish I had some stroboscopic pictures of an explosion. That is, something that just split instant stops the wave motion or formation which takes place during an explosion, so that you can examine it.

Всё это риджи того или иного рода. И между прочим, иногда, вот здесь встречается второй ридж, он будет шире плеча... и возможно, он не длиннее ног. Вот именно так преклир ощущает эти риджи.

For instance, you see a stroboscopic picture of a drop of water. It forms the doggondest pattern. It just drops into a bucket and you can watch that drop go down and then the pattern that it makes and so on as it finally drops. And you’ll say, „Good God! Could one drop of water cause that much commotion and that many patterns?“ It sure can.

Так вот, каждая из этих частей построена на основе плюс- минус. У них с одной стороны – плюс, а с другой – минус; о, на это весело смотреть! Таким образом получаются всевозможные комбинации.

Well, if you were to take a picture of the guts and anatomy of an explosion in action, you would find there’s rarefaction condensation areas in the middle of it. If anybody here has ever served with artillery, you’re quite well aware of this, because you can actually feel on the explosion of shells as they hit. Uh… they go ‘bah-ow-wah-ow-wah-ow-ong’. You’re hitting those ridges, see – sound ridges are going by.

А вот это, конечно, центральная линия А-В, вот здесь. Линия А-В – это разделяющая линия. С одной стороны плюс, с другой – минус. Если обе эти стороны будут положительными или что-то в этом роде, то тело практически не будет действовать, а если они обе будут отрицательными, результат будет примерно таким же. Или если вы замкнёте оба конца, соединив их вместе, то человеку станет трудно управлять энергией. Также вы можете просто заземлить их и иногда выровнять их. Вы получите очень интересный результат.

There’s this ‘bo-ong’. You’d think… you’d think a shell would just go ‘boom!’ – it doesn’t. It goes ‘Bo-oo-oo-oo-oom!’. You could forget it.

For instance, if an artillery shell went off, if… if there’s just a sound, solid blast – why do you think windows cave in? Well, they… they would… could probably be braced. Your window would stand up to a pressure so the pressure would hit the window, you’d think, and if it were a solid blast, it would just sort of stretch the window pane in.

Waves will break out an anchor. You can lie in a hurricane of wind and the hurricane of wind won’t blow your ship away from its moorings – just won’t. That anchor will just dig in and dig in and dig in. But once you get waves going, they lift that bow and they drop that bow and they lift the anchor buoy and they drop that anchor buoy and it keeps yank on the anchor and yank on the anchor and yank on the anchor. And all of a sudden the anchor course moves and drifts.

Но в более или менее оптимальном случае одна сторона тела положительная, другая – отрицательная. Две стороны тела. И у одной стороны тела есть потенциал. Таким образом, линия А-В на самом деле является пластиной. Всё это различные части. Это риджи. Они являются частью старых риджей и сложных переплетений взрывов. Эта линия А-В имеет глубину, которую я сейчас нарисую. На самом деле это своего рода плоскость, которая проходит через тело.

Rhythm… rhythm does this. So as the sound of an artillery shell outside that window would hit the window: the first wave would hit it – bong! And then the window comes back toward the direction of the sound and then the second wave hits it – boonng! And it goes just a little bit further and then back toward the direction of sound. And then the third ridge in that ball of sound hits it and it goes boom-crash!

Так вот, эта штука является изоляцией. Это что-то вроде того, что мы используем в различных электронных приспособлениях. В теле есть плюс и минус. Это самое элементарное описание. Но потенциалы постоянно меняются тем или иным образом. У паралитика одна сторона тела «заморожена» и её потенциал не изменяется... если вы имеете дело с паралитиком... я имею ввиду, паралитика. Его тело просто наполовину не функционирует.

But it took ‘bong – bong – bong!’, you see, to break the window. If you just had a sound pressure – solid pressure – on it, it wouldn’t have broken the window at all, usually. You could tape your windows so they wouldn’t break. There is no taping a window so it won’t break in a good sound barrage.

Так вот, человек, переживший шок, очень часто не использует 50 процентов тела; он использует только одну сторону. Так вот, здесь появляются небольшие части. Каким образом? Что ж, вот эта пластина, которая находится вот здесь, – мы назовём её «g», – она может быть, так сказать, мёртвой, а человек просто не замечает этого.

All right, you see? It’s interesting here. Funny part of it is, that if you were to trace these ridges in any pattern of explosion, you’d find out they were really… of course, I’m drawing here… a flock of spheres.

Так вот, если тело развернуть боком, вот здесь... если вы посмотрите на тело сбоку, то там будет примерно такая же картина. Вот здесь есть боковые пластины. Восхитительное скопление всякой всячины... одна находится здесь, пересекает лицо и идёт вот сюда вниз, а другая находится сзади головы, вот таким образом. Другими словами, всё это на самом деле различные части. Существуют электронные импланты, которые помогают встроить всё это. Существует множество всяких причин, которые стоят за всем этим, в том числе и ряд естественных основных шаблонов, которые... являются основными в этих областях риджей, в этой вселенной. Одна из этих штуковин разряжается в другую, туда-сюда, так что там есть «мёртвые» области и области, в которых слишком много заряда, и вы видите у преклира всевозможные странные электронные проявления. Ключевой момент в работе тела заключается в том, что все эти штуковины должны быть довольно хорошо изолированы друг от друга, чтобы при необходимости они могли переключаться с плюса на минус и наоборот и чтобы телом можно было управлять с помощью потенциалов.

Now, watch a pebble being dropped in a pool of water. Water… of course the physical universe runs on the laws of the physical universe and never varies – pooey!

Вы не пытаетесь вывести из строя эти различные части, типа А-В и так далее. Если бы вы могли дотянуться вот сюда, перед собой, сюда... вот сюда... это своего рода якорная точка. Якорная точка. И если бы вы дотянулись до одной из этих якорных точек, вы бы были... вы бы обнаружили, что там размещены всевозможные конструкции. ГС отнюдь не является чем-то компактным. Она повсюду. Таким образом, якорные точки тела... на самом деле плотно вмонтированы. У ГС есть собственное пространство. И тэтан совсем не прочь использовать якорные точки генетической сущности.

Water freezes from the top down; it’s noncondensable – the most confounded things happen in water.

Хотите найти пару якорных точек тела? Посмотрите вот в этом направлении, куда-нибудь... вот сюда перед телом. И посмотрите вот сюда. Просто посмотрите на две эти точки. В этих двух направлениях. Некоторые из вас смогут их увидеть. Вы ходите с ними, вы проносите их через двери и тому подобное. Это тот ещё механизм. Это электронный механизм.

Now you can drop a drop of water in a pail, or a rock in a pond and you can watch these waves going out. And they’re linear waves. Why are they linear waves? They’re just linear waves because you cross-section them and they’re applying, really, only to the surface. You’re getting a particle yanked up and down. You’re moving a particle up and down. But that’s because… that’s because you have air above the wave and the wave cannot compress of itself; water’s noncompressible. So you get a strange and peculiar attitude on the part of the water. So it raises and lowers. And you get the particles raising and dropping.

Если какой-нибудь инженер захочет создать робота, то здесь он сможет найти прекрасные схемы обмена энергии, плюсы, минусы и все эти вещи. Восхитительно! Это электронная машина. Углеродно-кислородный двигатель. Низко температурный, 36 градусов Цельсия. Расход топлива... маленький расход топлива. Знаете ли вы, что вы на самом деле можете заполнить топливный бак машины гнилыми овощами и она поедет? Она поедет. Существует такой тип машин... их производили в Японии; в задней части машины находилась печка, работающая на угле. Всё, что нужно было сделать, – это насыпать уголь в заднюю часть машины, и она работала на угле. Она была холодной, и она воняла, но это отличает её от тела. Тело не воняет, когда в нём происходит сжигание топлива.

And then they tell the physics student, „Well now you see, waves are just like this piece of rope. And if you want to prove it, go on out and look at a pond of water. And here we show this rope and we give it a whip and we’ll see the wave travel down and come back again. And isn’t that cute and it’s just…“

Так что как бы там ни было, у нас есть этот углеродно-кислородный двигатель, который построен по принципам электроники, и в котором есть все эти схемы. А тэтан находится в центре всей этой структуры. В большинстве случаев он находится прямо в том месте, которое я пометил буквой «Т». И я пометил его буквой «Т» на боковом виде... если это можно назвать видом.

I wonder where the hell these professors ever did any observation. Why don’t they go out and jump in a lake and find out what happens? Because what you’re getting is an interplay of an incompressible with a compressible. And that is a very peculiar wave indeed. It’s a wave peculiar to a condition where two fluids are involved – fluid one is air and compressible, and fluid two is water and not compressible. You’ve got a commotion; there’s motion there someplace. So your first splash sets air waves in motion which react back against the pond and make these silly-looking pools and things like that – very, very interesting.

Так вот, я вам всё это рассказываю... я вам всё это рассказываю, потому что здесь я показываю вам эту структуру только приблизительно. Кстати, кто-нибудь из вас видел эти якорные точки? Вы их не видели? Это интересно, поместите... попробуйте как-нибудь поместить вот в этом направлении мокапы, поработайте немного с мокапами, и вы увидите якорные точки или шары. Это шары. Восхитительно!

You take a stroboscopic picture – if you could – that would take one that showed actually the particles of air, you’d see that you had an interaction between two fluids. So this is a very, very peculiar wave.

Кстати, вам когда-нибудь приходила в голову идея, что ваше тело может развалиться или что-то в этом роде? Кому-то из вас приходила! Этого не случится; этого не случится. Я трепал это тело, я заталкивал в тело так называемые якорные точки, которые находятся вокруг тела, и я пытался вырвать риджи из середины тела, и я создавал в телах короткие замыкания, и боже мой, боже мой, боже мой... если уж ГС создала себе кислородно-углеродный двигатель, то она действительно его создала. Он выдержит практически всё, что угодно. Даже одитинг!

Well, you get down under water and water has no compressibility, it says right in the physics textbook, so of course it’s impossible for sound to pass through water. What’s the matter? Some disagreement with this? I mean, you… somebody heard sound through water here?

Так вот, давайте внимательнее рассмотрим этот углеродно-кислородный двигатель, давайте посмотрим на его самое грубое проявление, и это как раз то, что вас интересует. И мы обнаружим... мы нарисуем голову, шею и спину. [См. схему к лекции на следующей странице.] Это вид сбоку, а это вид спереди. Что-то вроде этого. Хорошо. Нас это не очень интересует, но тэтан находится в том месте, которое я обозначил буквой «Т», здесь и здесь, и перед нами встаёт проблема, непосредственно относящаяся к делу. Тэтана беспокоит то, что создано из его собственной длины волны. Он редко сталкивается с риджами ГС, однако он сталкивается со своими собственными риджами, и у него их очень много! Он накопил энергию в разных местах вокруг тела и таким образом привёл себя в самое паршивое состояние. Он думает, что он находится там, где находится его ридж, потому что он может действовать там, где находится этот ридж. Поэтому он полагает, что он может воспринимать там, где у него есть энергия, которая может создавать эхо. Когда это происходит, он не находится снаружи.

The way… the way the scholastics used to teach uh… almost anything, is always worthy of… of comment and notice. They… in 1500 universities taught on the scholastic principle. They had a number of books and the. books were quite authoritarian and they said so-and-so and so-and-so, and then the student would read the book and listen to the lecture and then take the examination that said so-and-so and so-and-so and so-and-so. They had… didn’t have to make any comparison with the real universe. And uh… uh… having taken the examination, he would get his grade only on this basis. It was a very peculiar custom and uh… it uh… ceased, I’m sure, about 1500 or 1600. It’s – noways – been carried through into modern times.

Не впадайте в сомнение относительно того, находитесь ли вы снаружи или нет. Если вы снаружи, вы знаете об этом, и если вы не снаружи, вы не знаете об этом. Нет градиентной шкалы пребывания снаружи. Это абсолют, так же как и всё остальное. На самом деле это становится абсолютом в ещё большей степени, когда вы достигаете его. Когда человек находится снаружи, он действительно чувствует, что он не тело, и он находится снаружи, и он может наблюдать за окружающим, при этом не наблюдая за своим телом.

Of course, modern classes, when they teach a student some principle or other in physics, they say, „Now, uh… we don’t care whether you believe this or not. Uh… why don’t you go out and look. And by the way, by the virtue of your looking, you might find out something you can tell us.“ No, they never said that… they… I mean… pardon me! I mean, they… they undoubtedly do that, because this is a modern age.

И вы поймёте, что я говорил, когда рассказывал о сокращении втягивающих лучей и так далее... втягивающий луч сокращается позади головы, втягивающий луч укорачивается, тэтан залетает внутрь... бах! Он пытается получить что-то от тела, и из-за этого возникает ещё один импульс, который укорачивает этот втягивающий луч. Тэтан прекрасно проводит время таким образом. И он по-прежнему таскает с собой... это как шаблон, он по-прежнему таскает с собой ридж, который мы пометим вот здесь RJ. И у него по-прежнему есть ридж вот здесь.

The scholastic came about through Aristotelian logic, and so forth. It was all black and white; therefore anything that was written was right. And things that weren’t written were wrong. Or I… I don’t know how they figured this out, but that’s more or less the way it was.

Так вот, вокруг уха находится целый ряд риджей, куда попадает звук, назовём их R2. Тэтан на самом деле... на самом деле тэтан добавил свои риджи к этим риджам и зацепился за них. Есть ещё один набор риджей, которые находятся вот здесь у

Natural History… Natural History and that sort of thing was taught by rote. We didn’t have to go observe it.

And that’s actually – physics as a science prides itself upon its observation. Oh, it just prides itself just straight through on its observation.

Your engineer gets out of class and he goes over and he. starts working on – and all of a sudden he plugs in the ruddy-rods on the wrong side of the whatchamagujits and he graduates up and he finds himself working at Los Alamo Pork Pie or someplace and he throws the cross-pile against the cross-pile and this doesn’t quite agree with the conservation of energy, but he kind of looks dogged about the whole thing. And he says, „Well, I guess it really doesn’t make the basic laws of elementary physics wrong – I hope – because I signed a pledge that I wouldn’t disobey those things. I wrote on the examination paper and said, „These are right and they will always be right and they will always hold true for the whole universe – signed and sworn to and subscribed before me this Umth Day of Umth. Charles Jones, C.E.“ Or something like that.

большинства преклиров, мы назовём их R3. Они находятся впереди тела, если посмотреть на это спереди, то это может выглядеть примерно вот так. Всё это длина волны тэтана. Всё это его собственная энергия, которая... и всё это становится просто ужасным, потому что когда тэтан сталкивается со своей собственной энергией, он думает, что он находится там же, где и эта энергия, и он не вполне уверен, что, чёрт возьми, он делает.

All right, here’s one that you could very easily miss: Rarefaction condensation.

Вот здесь, недалеко от головы... вот здесь у нас находится R4. А вот здесь, под подбородком, находится R5. Это довольно грубое изображение. Иногда R5 доходит вот до сюда. И позади шеи, вдоль задней стороны шеи, находится R6. Ридж, ридж, ридж, ридж.

The number of linear waves which you are going to find in the universe will be when two fluids come together or three fluids or six fluids, in some eight-dimensional torsional G space.

Так вот, здесь находилась область интенсивного потока, и то, что я рисую здесь, -это не копна волос, это R7. Этот ридж может передвигаться вот сюда, и он становится тоньше, вот так. Но на что мы здесь смотрим? На самом деле мы здесь смотрим не на риджи, которые образовались в результате взрыва. Эти риджи лишь очень отдалённо совпадают с риджами, которые образовались в результате взрыва, они находятся близко друг к другу, потому что тэтан в этой вселенной в этот момент времени как бы заключён в теле хомо сапиенса. Таким образом, вы видите внутреннюю структуру преклира. Ему очень близка эта внутренняя структура. Он довольно хорошо «запакован» со всех сторон, и он думает, что он не очень большой.

Uh… but uh… let’s not throw that rope around and say, uh… „Well, it’s all linear space and uh… uh… that’s why a radio wave travels in this fashion and that’s why a broadcast station works, is because you’ve got this long line. And actually what you do is you go out and attach this line to this television antenna of John Jones and when you’ve attached it to John Jones’s aerial, then you go back to the station and you keep flipping it from this station. This… this… this wave, then, jumps up and down and he only then receives television.

До того как его соберут воедино, он будет думать, что он очень большой. Он может думать, что он находится повсюду, пока его не соберут воедино. Затем вы собираете его воедино, и он становится очень сообразительным, он становится способным наблюдать, а затем он снова начинает увеличиваться, и он становится всё более и более способным управлять силой. Сначала он как бы убегает от силы, затем его собирают воедино, и вот он уже в какой-то степени способен управлять силой, а затем он сможет рассеяться во всех направлениях и управлять всеми видами силы.

God! If that were the case! That’s really the way they explain it in elementary physics.

Так что прямо здесь вы видите не совсем такую схему, которую вы ожидали увидеть... в центре взрыва. Но там будет множество крошечных точечек. На самом деле... на самом деле этот парень простирается на километры! Что ж, это просто анатомия этой маленькой бытийности, которая находится прямо в центре того, что я показывал вам раньше. Рисунок 10, цифра 10.

No, it looks just like this: Figure Eight might as well be television, might as well be television.

Так вот, это R4 и, конечно, это будет вид сбоку... R8 находится как бы спереди от него, вот здесь. Конечно, R8 вот здесь на этом рисунке, где показан вид спереди, проходит вот так, через всё это пространство. Видите? Это тоже R8.

And what do you know? Let’s add something else in Figure Eight here. Just before you get there… there’s a little tiny dispersal, see? Out here in this third ring – third ring out. You get these little dispersals just before it forms in a ridge. And in here you have an indecision on „Which way did he go? Which way did he go?“

Что ж, есть ещё один ридж, с которым тэтан очень легко вступает в контакт, и он постоянно пытается отделиться от этого риджа, с помощью этого риджа он зажимает префронтальные доли мозга, чтобы не давать телу думать. Иногда в порыве энтузиазма тэтан попадает в центральную точку видения, принадлежащую телу, которая находится в центре лба; эту точку с незапамятных времён называли «третьим глазом». Это точка видения протяжённости, которая принадлежит ГС и телу... и она не имеет никакого отношения к тэтану. Она находится прямо здесь... в передней части лба, вот здесь. Она обозначена буквой «О». И у тэтана есть линия, которую я нарисую вот здесь... у тэтана есть эта линия, она проходит вот так, тёмная линия, я обозначу её Rg. Эта линия, R9, находится в одной плоскости с R8 на рисунке, изображающем вид спереди. Видите, она проходит прямо до низу. Отделяет префронтальные доли и опускается вниз. У некоторых людей она довольно тонкая, в зачаточном состоянии.

So you’ve got your complete rarefaction in here where I have marked Point uh… M – midway in between those two waves, see? And… and that… that point is… could stand for „Which way did he go?“

Так вот, внутри головы, внутри головы находится ещё несколько контролирующих устройств, я нарисую их очень, очень тёмными. По одному с каждой стороны. А вот это маленькое пятнышко, вот тут, называется... это целый ряд риджей. Можно нарисовать большую схему внутреннего устройства головы, на которой можно отобразить все скопления энергии, находящиеся внутри головы. Это та ещё задачка, как-нибудь нам нужно будет это сделать. А это мы назовём RJO— эти области контроля за двигательными функциями тела, здесь размещены центры, контролирующие двигательные функции тела.

Rarefaction comes in, it goes ‘bo-oo-ong’, see? And you’ve got that point.

Так вот, внутри головы есть отдельный участок, который на рисунке, изображающем вид спереди, я обозначу линией C-D. В очень редких случаях бывает так, что больше половины головы является свободной или чистой с точки зрения тэтана.

Now, there’s a dispersal, but just as it leaves that rarefaction – I mean, just as it leaves this ridge, first ridge out from there – just as it leaves that, there’s a little bit of a dispersal there.

Другая половина, как я обозначил здесь – это может быть любая половина головы - будет чёрной. И вся эта чернота... сильно расстраивает тэтана. Одна половина головы у него пустая, а другая – чёрная. Так вот, когда он начинает вылезать оттуда, очень часто он обнаруживает, что поворачивается вот в этом направлении и застревает с одной стороны тела. Он застревает с одной стороны тела, там, где находится самый тяжёлый ридж головы, который я обозначил вот здесь на рисунке, где показан вид спереди, как Rn. Хорошо.

Now let’s magnify that up and have on Figure Nine, then, the action there that happens in that ring. So here we’ve got a… a ridge and it’s travelling from right to left. We’ve got a little dispersal here as your particles… particles leave there, and this comes over here in this direction; and you’ve got your particles lining up for any given moment and you’ve got which way did they go, and there’s a dispersal sort of a thing at this midway point in here.

И кстати, вот здесь на этом же рисунке я опять отмечаю R10 как центры, контролирующие двигательные функции тела... R10. И когда мы рассматриваем всю эту структуру риджей, что мы видим? Вся эта картина становится чрезвычайно сложной на концах терминалов. Иногда здесь бывают такие штуки, которые по форме напоминают банан, они входят в глаз и как бы обтекают его, доходя где-то до уха или до виска. Есть такие терминалы, которые отходят от лица и идут в никуда. Здесь есть старые коммуникационные линии, которые подвешены чёрт знает к чему и уходят куда-то в пространство, и я не знаю, с чем они соединяются у большинства преклиров. Я знаю такие, которые я... за которые они дёргают, и иногда это практически сшибает их со стула. Они просто дёргают за одну из этих линий, которые уходят чёрт знает куда, и они просто перестают что-либо соображать! Но если вы попросите преклира схватиться за эти линии и просто отпустить их, то он потеряет контакт с тем, с чем он находился в контакте.

And then we’ve got – let’s see now. If we’ll get it at the same instant. Whong, yeah. The same instant here would be a little bit of a lag. We won’t bother with that. So let’s get it over here and this is actually coming in like this. And here’s your next ridge.

Так что существуют такие линии. В дополнение к тому, что изображено на этом рисунке, существуют всевозможные терминалы, и концы терминалов, и коммуникационные линии, и всякие подобные вещи. Так вот, всё это, всё что я здесь для вас рисую, – это скопления энергии, и все они в большей или меньшей степени соответствуют длине волны тэтана. И он пытается получить видео и соник и всё прочее с помощью очень маленькой длины волны... простите, я хотел сказать, с очень маленького расстояния. Он пытается получить всё это с помощью терминалов, находящихся на расстоянии одной десятой сантиметра или на расстоянии одного сантиметра, в большинстве случаев. Понимаете, он пытается получать зрительное восприятие с помощью зрительного нерва, и это всё, что он пытается делать. Зрительный нерв - это то, что вызывает шок: если что-то взорвётся ему в лицо, он будет знать, что он в безопасности, потому что зрительный нерв успеет передать ему волну и предупреждение, и он сможет убраться подальше от зрительного нерва, как он полагает. К этому времени он, конечно же, уже перестанет что-либо соображать; если он так основательно застрял там, то он не будет знать, когда этот зрительный нерв будет регистрировать что-то, а когда нет, и поэтому он не сможет сдвинуться с места и убраться оттуда, даже если он увидит, что зрительный нерв что-то зарегистрировал.

So let’s break this thing down and we get – and you’ve actually got ridge at ‘R-1’ here discharging toward Ridge 2 and it gives us, in Figure Nine a… it gives us a ridge, a tiny dispersal, a flow to a dispersal, to a flow, to a dispersal, to a ridge. You get that?

Так вот, он использует голову как своего рода «амортизатор». Всё это его собственная энергия. Вот вы неожиданно заставляете тэтана выйти из головы... ннааррвв! Если вы имеете дело со сложным кейсом, то тэтан врежется вот сюда, в этот ридж сзади, бум! Если он выберется из этого риджа, он вляпается вот в этот ридж, бум! И неожиданно он окажется далеко впереди лица. Вы обнаружите, что большинство психотиков находятся где-то в метре перед своим лицом. Тэтан прошёл прямо сквозь голову и находится далеко перед собой. Он даже не связан с самим собой. Он прошёл себя насквозь. Это последнее состояние.

Now we look back at that first one that I drew, you will see we are dealing with the characteristics of energy. And energy then, it always bears some relationship to the characteristics of a floating sphere.

Уровень душевного здоровья тэтана, вероятно, можно соотнести с... тэтан всегда в какой-то степени вне себя... любой тэтан, который думает, что он хуже мёртвого, находится вне себя от бешенства. И его положение, вероятно, можно отобразить на градиентной шкале.

Rarefaction condensation waves as they go down a copper wire are really rarefying and condensing electrons. The electron does not flow down the wave like a drop of water; it rarefies and condenses.

[См. схему к лекции на следующей странице.] Вот здесь вверху, рисунок (а). Голова смотрит вот в этом направлении. И поначалу, когда тэтан только начинает устанавливать контакт с телом, он находится вот здесь сзади, и он чувствует себя довольно большим, а затем он оказывается вот здесь, а потом – вот здесь, а потом неожиданно он оказывается вот здесь, а потом он оказывается вот здесь вверху, как бы над носом, а затем, вы обнаружите, что он находится немного перед лицом, и в конце концов он оказывается вот здесь... он как бы движется вперёд. В положении 1 он находится дальше всего, 2, 3, 4 (внутри головы), 5, 6. Так вот, это не связано никаким образом с шагами работы над кейсом. Это просто схематическое изображение. Но на всё это ушло много, много, много десятков тысяч лет, в течение которых тэтан постепенно утрачивал свою способность контролировать собственное тело с небольшого расстояния, и неожиданно он оказался вот здесь в голове и контролирует тело отсюда.

In a whole day of electrical flow on DC, probably an electron doesn’t move a hundred feet. I don’t know – it… I don’t know how fast it moves. Might move a mile, but th… that stuff is supposed to be travelling at a hundred and eighty-fi… – six miles a second. They are trying to agree on it.

Вы когда-нибудь видели, как кто-нибудь читает газету с очень мелким шрифтом. Когда этот человек был ещё совсем молодым, он просто подходил и смотрел на газету, но потом он стал смотреть с более близкого расстояния, а потом с ещё более близкого расстояния. И в конце концов он надевает себе на нос очки со стёклами толщиной в два сантиметра, и вот он сидит в своём белом вязаном колпаке с помпоном и читает газету, держа её очень близко к глазам. Просто... человеку приходится находиться всё ближе, ближе и ближе, чтобы общаться. Что ж, вот он и оказывается всё ближе, ближе и ближе. Понимаете, он теряет силу. Большинство преклиров находятся примерно в положении 4. Я сказал, что это 5 и 6... на самом деле это 5,6 и 7. Положение 4 – это когда тэтан в какой-то степени находится в центре головы, а положение 5 – это когда тэтан практически вышел из своей головы. Вы обнаружите, что многие преклиры находятся в точке 5, многие – в точке 4.

All right, so… so that’s very… very… very amusing there to find out that we are dealing with a rarefaction and a condensation in such a way that we’ve got the – what?

Так вот, если вы рассмотрите рисунок (а), то это нечто, очень примечательное, потому что... что ж, тэтан, когда он выбирается вот сюда, он на самом деле не осознаёт, что позади него осталось тело. Но он оказался здесь потому, что его вытолкнуло... вытолкнуло. Но почему тэтана выталкивает, и что это за ощущение такое и что это за эмоция – страх, и почему он возникает?

Let’s draw a picture here and let’s call it Figure 10 of Mr. Preclear at the moment he put on the brakes. He found out that this reaction was taking place and he said, „Stop!“ Here’s your reaction center, here’s your next ridge out, R-1; next ridge out is already beginning to go; the explosion has hit him; he’s in this form at… that’s R-2, And he gets out here and he says… at this instant he says „Stop!“

Давайте посмотрим на рисунок (Ь); давайте посмотрим, как ведут себя эти риджи. Вот это голова, она смотрит вот сюда, вправо. Хорошо. Давайте рассмотрим вот этот ридж, ридж, который находится спереди, мы просто обозначим его R, а вот это ридж R сзади... и спереди, вот у нас есть эти два риджа. Вот здесь у нас голова, а здесь тэтан. Хорошо. Итак, вот что происходит, его потенциал становится меньше... Неважно, как мы обозначим эти штуки – плюс, минус – это просто означает, что они будут обладать каким-то потенциалом. Предположим, что вот этот ридж позади головы в первом положении, первый ридж, имеет положительный заряд, а ридж, который находится спереди головы, имеет отрицательный заряд. Так вот, потенциал этого минуса уменьшается до тех пор, пока энергия не начнёт перемещаться вот в этом направлении, куда указывает стрелочка.

Now that’s a sphere you’re looking at; that is not a two-dimensional plane, that’s a three-dimensional sphere. What’s it give him? It gives him the shape of an electron. Of course this doesn’t bear any relationship to the shape of an electron. We’re not supposed to talk about that because we’re not licensed to. It requires a special license from the Atomic Energy Commission to talk about electrons. They’re sacred property now and they’re the only ones who can have any.

Это застаёт тэтана врасплох, и он чувствует поток энергии, и единственный его ответ на это: «Держись». Так что он держится в центре головы или пытается удержаться в центре головы; однако поток энергии может быть таким быстрым, что просто унесёт его вперёд, и когда такое происходит, тэтан очень расстраивается, он начинает беспокоиться, он не вполне понимает, что происходит, и чувствует себя очень неуверенно.

And uh… I… I regarded this with considerable sorrow because I probably will have to give up a couple of electrons that I kept around for old keepsakes.

Например, какой-нибудь человек подходит к столу и начинает открывать ящик. Он открывает этот ящик, и ящик... заело. И внезапно он впадает в ярость, и потом он впадает в апатию по поводу ящика, уходит от него и не будет пытаться его открыть. Это очень быстрая эмоциональная кривая. Либо человек может начать упрямо возиться с ящиком; он трясёт его и трясёт, и ящик всё не открывается, не открывается, не открывается, и тогда человек бьёт по ящику, он пинает его, он что-то с ним делает и так далее, и в конце КОНЦОБ...ОН как бы отворачивается от ящика и ворчит. Этот человек в довольно хорошем состоянии.

What’s an electron? It’s one of those spheres. And if you can get one of those spheres to jump once, R-1 to jump out to R-2, it releases what? One quantum of energy. And this is the subject called Quantum Mechanics, because it takes a… a… a mechanic to be as jerry-rigged and jacklegged about explaining this as they are. It really takes a mechanic of the kind and variety that Rube Goldberg employed to repair his models.

There’s nothing much to this. The way you get atomic fission is this way. The artillery shells – you want to know? No, we’re not going to give you any real atomic fission. Uh., the shell… the shell doesn’t… the explosion from the shell doesn’t go ‘Boooooom!’, you see? It goes ‘Boo-oo-oom!’. Now the way… way you do, is you’ve got… you’ve got something which is floating around and it’s making this sound. What’s happened is sound, uh… what’s happened is you’ve taken… the artillery shell has exploded and it’s gone ‘Boooom!’, see. But what… what you did was go ‘Boo-’ – and it said „Stop,“ right there. And there it’s been for just ages and ages and ages and ages. And what do you do to make an atomic explosion? You just let the artillery shell explosion go ‘Booom!’. That’s all. You’ve cut the thing loose on its timetrack, what do you know?

That’s all you do, because you just let it go from R-1 to R-2, hit the next rarefaction out. And if you let… let the thing clip on its time track and go ‘Booom!’, see, and then you’ve… it’s stopped right there and it’s been stopped for some ages. It’s been sitting there on a rock. The fellow that made this energy let it go just that far, see? And then the next step on it, and the way you get chain reaction, is to start it suddenly off of its time track and let it finish out its ‘Boo-oom!’. And it will knock out Hiroshima, of course, or anything else.

А вот что произошло с первым тэтаном: в тот момент, когда некоторое количество энергии оказалось заблокированным, образовался контур обратной связи, идущий прямиком в заднюю часть головы, через центры, контролирующие двигательные функции тела, что-то вроде этого, и в результате образовался поток энергии. И как только этот поток образовался, тэтан... преклир... как ненормальный, начал держаться. Он обнаруживает поток, начинает бояться, пытается удержаться и прекращает все другие действия. И скорость, с которой он всё это делает, – это на самом деле несколько иная вещь, чем положение на шкале тонов. Это скорость падения. С какой скоростью преклир проходит эмоциональную кривую? Он может пройти её зинг! Если происходит именно так, то преклир находится в довольно плохом состоянии. Либо он может проходить её ззннннннннггг. Понимаете, как это происходит?

Now theoretically you could do this to a preclear. You could get his ridges, his spheres out here, going in and out, in and out, in and out, in and out, and they would go ‘Bow-oo-oom!’. They probably wouldn’t even hurt him. He’s indestructible.

Таким образом, у нас получается, что один преклир будет проходить её медленно... Если преклир проходит её очень быстро, то мы получим кривую, которая очень круто идёт вниз, от точки G до Е. А здесь у нас будет другой тип кривой, преклир номер 1. А преклир 2, возможно, проходит эту кривую вот так... и она заканчивается вот здесь. И это будет кривая R-D. Неважно как мы её назовём. Такой преклир, как правило, находится в тоне 2,0, и он опускается до тона 0,1. А этот преклир начинает с тона 1,8, опускается вниз, сбавляет скорость и начинает новую кривую где-то с уровня тона 1,2. Понимаете? Одно только это показывает различие в поведении этих двух преклиров, – сколько риджей разряжается сзади головы и насколько легко тэтана сдвинуть с места и так далее.

That’s right, he is. I said that very seriously. Some guy’s going to try this and blow up half of this universe.

Он чувствует эмоцию «Держи это» мышцами, а затем он чувствует эмоцию «Держись» как тэтан. И тэтану приходится держаться потому, что он напуган. Тэтан, как ненормальный, держится – низкотонный преклир, он, как ненормальный, держится. И вы говорите: «Будьте в полуметре позади своей головы», – но он не может быть в полуметре позади своей головы. Он, как ненормальный, держится, и причина, по которой он это делает, очевидна. Всякий раз, когда он перестаёт держаться, он чувствует всплеск энергии и испытывает страх. И этот всплеск энергии может быть таким быстрым... вжик – страх! Вжик – страх! Вжик – страх – «Держись!». Вжик - страх – «Держись!». Очень быстро. Вы начинаете вытаскивать его из тела, он выйдет из тела, но потом заскочит обратно. Выходит – бамс обратно! Выходит – бамс! Выходит – бамс! Выходит – бамс!

So it isn’t any kind of a specialized or silly condition – is it at all? We’re looking at a preclear when we’re looking at Figure 10, only we’re not looking at near as far or near as complex as the preclear is.

Неожиданно он начинает чувствовать движение энергии, он пугается, и ему снова приходится держаться. За что ему приходится держаться? За что-то внутри головы. Как вы можете помочь ему справиться с этим? Очень просто. Пусть он просто создаёт мокапы того, как он держится за что-то, а потом отпускает это, держится за это, отпускает это, руками или как-то ещё, как вам захочется, пока он наконец не почувствует, что отпускать что-то не так уж и плохо. И он выйдет из своей головы.

So this… to finish off Figure 10, this would really have to be all in spheres. We would have to put R-3, which is your next ridge of particles. You understand, there’s just countless billions and billions of particles in any one of these ridges, see?

Также вы можете убрать все риджи, которые находятся у него перед лицом. Если вы уберёте все риджи, которые находятся у него перед лицом, и оставите все риджи, которые находятся позади головы, то вы поменяете энергетические потенциалы таким образом, что через голову неизбежно начнёт проходить всё больше и больше потоков, всё больше и больше потоков энергии, больше и больше потоков энергии, и ему будет становится всё страшнее и страшнее, он будет делать всё меньше и меньше, и гораздо более вероятно, что он нырнёт обратно в голову.

Now we’re looking out here at R-4 – of course, in between these things in here at… at uh… these points I’ve marked ‘F’ and these parts I’ve marked ‘D’ – all through here there’s ‘D’, ‘D’, there’s dispersals, dispersals. And there’s flows above the dispersals, and flows and… and tiny dispersals – dispersals. We’re getting this pattern, see. And we’ve got these patterns on these ridges. And this is the pattern. And I’m drawing you a pretty picture – portrait of a preclear. This is what you’re working on. Of course, the second they find out that we’re working with atomic energy, they’ll stop us, but, uh…

И вы говорите: «Что, чёрт возьми, не в порядке с этим преклиром?» Вы поместили его в центр урагана, вот что! Это энергетический ураган. Энергия риджа, который находятся сзади, начинает разряжаться – я обозначил его плюсом, – и эта энергия будет перемещаться в направлении того риджа, обозначенного минусом, который находится перед лицом, а если все риджи, которые находятся у него перед лицом, исчезнут, то энергия будет разряжаться во всё, что только окажется перед ним с отрицательным зарядом; и он очень расстроится. Понимаете? Это очень важно.

Honest to Pete. There… there’s really nothing to this problem. This is one of those silly damn problems. If this problem were complicated and if anybody made this problem complicated for the last eight thousand years, he ought to be spanked, to tell you the truth, because it’s too simple a problem.

То, что я только что рассказал о потоке энергии, движущейся в этом направлении, относится также и к спине. В пояснице находится скопление энергии, например, с положительным зарядом, а скопление энергии, расположенное в передней части, имеет отрицательный заряд. Время от времени происходит энергетический обмен, в результате чего поток энергии проходит через брюшной нерв преклира, через блуждающий нерв желудка. И этот поток попадает примерно в то место, где находится ГС. И когда это происходит, тело пугается. Когда такое происходит, появляется поток, и тело может почувствовать себя нестерпимо плохо, оно может оказаться в очень плохом состоянии из-за того, что в передней части тела имеет место поток; и это похоже на рассеивание потока, а это и есть страх.

You see those dispersals and you see those flows? Now, it all… it’s all adding up into, again, this ridge, dispersal, dispersal – that’s a flow, little dispersal, uh… dispersal, flow, dispersal, ridge. That’s the pattern. Only you’ve got – good God! I mean, all this stuff is standing out here.

Это страх. Что такое страх? Страх – это на самом деле рассеивание, которое представляет собой ряд потоков различного рода. И когда что-то такое начинается, человек пытается удержать это в рамках потока, и он испытывает этот жуткий страх... у него возникает странное ощущение в животе. Как можно уравновесить эти потоки? Нет ничего проще. Давайте не будем выводить из равновесия всё то, что находится вокруг тела, вырывать эти риджи и так далее, давайте просто смокапим ряд потоков и рассеиваний.

Now your preclear just shifts just a little bit in this flock of onion skins which he’s living in. Or, you all of a sudden stop him at a point where he’s been arrested and it sort of goes ‘Boo-oom!’ for a second, and he’ll shift a ring, or something of this sort.

Как вы можете побудить преклира смокапить рассеивания, если он вообще не может создавать взрывы? Что ж, это может быть попкорн, который выпрыгивает из бумажного мешочка; это могут быть всплески воды – что-то в этом роде. Либо, если он беспокоится по поводу колёс или чего-то в этом роде, пусть он просто смокапит обычные автомобильные колёса. Если он хочет, чтобы они вращались, но у него не получается заставить их вращаться, пусть он поместит на них пятнышко и передвинет это пятнышко на два сантиметра, и пусть он делает это до тех пор, пока он наконец не сможет вращать колёса. Рассеивания, вращения, такого рода вещи. Пусть он управляет ими с помощью эквивалентных геометрических мокапов этих предметов или явлений, существующих в МЭСТ-вселенной, а потом пусть он делает мокапы всё более и более странными. Вот так вы и справляетесь со всем этим, и теперь я надеюсь вы знаете об этом всё.

I’ve had this happen to preclears, by the way. It’s not dangerous because you think atomic bombs are dangerous. They’re not. YOU’RE dangerous – not some bomb. Maybe you particularly.

Большое спасибо, доброй ночи.

Now I’ve had them shift, I’ve had them shift a ring. And I didn’t get a quantum of energy kicked back, all I got was maybe – I don’t know – maybe something like a thousand, well maybe a hundred thousand watts, something like that, exploding in the preclear’s face – a slight singe, just a tiny singe, maybe eyebrows and just… nothing. Nothing. The fellow said, „My God! It’s like the Fourth of July!“ And felt much better the next couple of minutes – kind of mystified as to where all this electricity came from suddenly.

Of course, I wasn’t doing it – I didn’t have anything to do with it at all. No responsibility for that energy. I was merely coaxing him to try to reach out and pull in that outside ring and let it go again suddenly in rhythm. ‘Song-bong-vroom! Pow!’. It hardly made any noise at all.

Now you understand that when your preclear’s in this terrible state of affairs, stuff hitting him bang! bang! bang! all the time… Stuff keeps hitting the preclear and hitting him – it gets terrific condensation to this point, through that rarefaction, that one, and the more ridges he’s got and the more heavily stacked these things get up… because he’s sitting there in a stopped motion. He’s stopped someplace on the time track, otherwise he wouldn’t have a single ridge. He’s stuck on the time track. He’s holding on to these particles in that formation. And he’s holding on at a high energy input incident – a few milli-G’s of impact, way the heck and gone, back on the track.

And of course he’ll use… running around with one… one uh… one grasshopper erg, or one one hundredth of one grasshopper erg being normal, and you all of a sudden say, „All right, now let’s reach out there and run that ridge.“ „Nooo,“ he says. Because he instinctively knows what’s really on those ridges. He… he knows really that they’re all ready to go ‘Boo-oom!’ and when your preclear won’t change, he… he knows what his penalty of changing is. So that’s your build-up and your energy pattern – that’s a picture of your preclear. That’s a portrait, Figure 10.

Now somebody who is really very good ought to really build one of these things out of sectionals half cut through plastic spheres just to show somebody. It’d be pretty hard to do, little sketch network of… of rarefaction and… and the pattern of particles and so forth, in one of these, so that you really get an idea. See, there’s particles all through the ridges, they’re hard now. There’s particles in between the ridges and there’s particles – you’re doing just very specific things.

Now I tell you, as you look at this galaxy and you look at the Milky Way, the number of engrams which you can run off the Milky Way aren’t anywhere as near as important as getting the fellow in command of the Milky Way. And when you look at the central hub of this galaxy and treat it in one fashion or another, you must remember that it’s awfully happy to have an arrested ‘Boom!’ – very happy to.

And this of course, bears absolutely no resemblance whatsoever to the pattern of the MEST universe. Now just remember this when you take a look at it. And sometime when you’re out in the s… stars or around someplace or another, just take a look at some of the patterns which you see up there, and you get a very clear picture of a preclear. They’re sort of elliptical; they’re not spherical. They’re not even an oblate spheroid. I mean, they’re quite flat. They’re just sort of a wheel variety of the thing.

And when I say, „Build your own universe by restoring your capabilities to do so,“ you… this MEST universe has gone hog silly on particles. And don’t think that just because there’s those great big chunks of MEST and energy out there and they’re so great and big, remember they’re just great and big in comparison to you and nobody else.

So you’re looking at the pattern of a galaxy, you’re looking at the pattern of a preclear, and you’re looking at the pattern of an atom.

Now, is an atom sentient? Is the atom a building preclear? Is it something which will graduate up to the rank of a preclear? Just as a preclear will eventually graduate up to the rank of a galaxy? Is that a gradient scale – goes on? Lucretius said so. I don’t know how much he knew, I don’t know which navigator he was on what spaceship before he arrived here. I seriously doubt this gradient scale has any actuality whatsoever…

For this reason, is, I’ve put together one of these island particles. You get down real small, see, and you scatter a lot of little particles around, and you p… postulate that there are a whole bunch of particles and then you say… you say, „Booh, stop!“ And what do you know? You’ve got an atom – you can make an atom of any size.

Now if you did this several times and so forth, and you jammed all these things in proximity and you sort of set them in positive and negative, you could actually get these things to changing space – you know, they go ‘Pok! Pok!’ to give us a space to change in one way or the other. And then blow them up. That’s matter.

It’s a gradient scale of this kind of ridge. You’ve got to have space, you’ve got to have particles and so forth to build this way. But this is not… this isn’t necessarily a way of building, it’s not a pattern of building, it’s not a pattern you have to know about anything except auditing. It’s merely very amusing that it does happen to exactly approximate the pattern of a galaxy; it has the approximation of the pattern of an explosion; it has the approximation of the pattern of an atom.

It also, to some vague… vague fashion has the pattern of a solar system. You see the solar system out here? The sun is collecting particles on a ‘boom!’ basis, but it’s not a good example of it at all. That once upon a time it had rings all around and they were all solid rings and then the rings sort of uh… solidified, the ridges sort of drew together, you could postulate that this was the way planets come into being. Here’s your sun – here in Figure 11, and uh… your sun’s shining here in the center and uh… here’s Earth – oh, uh… pardon me. Venus – oh, pardon me. They’re… they’re… they’re much much further apart than this, honest… honestly. The Earth and the size of the sun, if you were to plot them out, oh, on a square mile piece of paper, why you… you… you’d have to use a very fine pointed pencil to put the planets into size.

It’s uh… people get an awfully exaggerated idea of how much matter there is wrapped up in one of these systems.

All right. And here’s the… here’s Mars, and so on. There’s a terrific amount of difference between these things. So you could – Jupiter, Saturn.

Now you could then postulate that once upon a time there were some… there were some rings around here and that these rings gradually caught up with themselves and tripped over themselves and finally got into a congealed mass and got there, but it would be in direct controversy to… to Professor Yumphgallah, and he’s a man I put lots of confidence in. He writes with so many commas that he’s very convincing. I remember one adverbial phrase he had there and I… it took an entire afternoon to find out whether it fitted in the sentence or not, and I finally found out that although it was in chapter one, it referred to the fifteenth sentence of the appendix. And uh… I… I respect a man who can do that. He wrote it in English too. It is completely incomprehensible.

So it would be in conflict with his basic theories and I wouldn’t want to advance this as a basic theory. So you’ll pardon me if I don’t mention the fact that maybe your preclear can just as easily walk around dragging some planets.

Well, regardless of all of that, it gets very amusing when you look at Mr. Preclear and uh… realize that you’re really looking at a standard pattern of an explosion, which is arrested. The explosion is arrested in midair, you might say… it’s just sudden – ‘Yeoeow – whoomf!’ – stop. Well now, what’s he using for energy?

You see, now I’ve been talking for a few minutes here about: „Oh boy! It looks like the galaxy and the preclear looks like an atom and the atom looks an…“ And true enough. These things are all related, because it’s a pattern of a method of making a universe – it’s just patterns.

Uh… guy was on… he had a one pattern mind, you might say. He probably worked for the Ford Motor Company back about 1915. All he could build was a Model T. And uh… one pattern mind.

And it just seems uh… that everywhere you go in the universe you find that one pattern mind; you find this rarefaction condensation thing.

Now when you’re looking at these… these pictures, you’re also looking just right straight at… you’re also looking at a radio wave, you’re looking at uh… so on. And it’s the distance from one ridge to another ridge, which is the wave length.

Now that wave length can be eight miles or the wave length can be uh… the wave length can be 15 centimeters or the wave length can be, oh, a couple of inches, or it can be a half an inch – that is from ridge to ridge. Or it can be uh…5 inches – that’s radar by the way. That’s about the shortest they got radar, I think. They may have a shorter one by now. If they have, they’re keeping it secret. They have to keep all these things secret because merchant ships and automobiles groping in the fog can’t use radar.

And uh… you get uh… down, you see you’re getting down from, oh, various types of waves, electrical waves. You’re getting down further, getting down to radar. Now radar is hot – radar is almost solid.

Radar is very amusing stuff. Uh… when you get down to, I think it was a half an inch, or maybe it was a half a centimeter – I’ve forgotten which it was – doesn’t matter much – if you’re rigging them up, you can change them from one to the other pretty fast.

And uh… uh… you can take one of the radar beams and – I’m afraid that there is an unserious streak in me, that I will have to do something about. But I had about a… at one time about 50 thousand dollars worth of radar – or maybe it was 200 thousand – and I put it up – it was all up on everything. And you weren’t supposed to be able to do anything with it, and they said its… its wave was somewhere down around a half an inch or a half a centimeter or something of this sort. And I said, „How… how short?“ And they said it was so and so and so. I said, „My golly! That’s awfully, awfully hot.“ „Yes,“ he said, „the reason we’re telling you is so that you won’t let your operator…“ I said, „Wait a minute! You’re talking about hard radiation. That… well, that’s almost into the hard radiation band.“ He said, „Yeah, yeah, yeah. That’s why we don’t want your operator uh… reaching into this thing and crawling into it to change his pants or something of this sort, and because he’s liable to get a bad burn. And so let’s… let’s not do this and uh… they… by the way, these waves are secret, so don’t let anybody know I told you what this wave was.

Uh… they’re… they’re different from vessel to vessel and… and so forth and uh… they have a complete system worked out. And there’s IFF Systems and so forth. And it’s all very confidential, so don’t let it out. Uh… and uh… I’ll give you a diagram if you stay after class.“

Yeah, any spies present? The diagram is proximity shells. The Bell engineers… Bell engineers – I’m just taking off, by the way, on a Bell engineer. He’ll come in with the newest, latest piece of Navy equipment, see, and he’ll have it all sawed up and he’s… he’s refining it somehow; he’s decided that the production copy is not good enough. He’s got it in his grip and uh… he says, „I just brought it over to show you,“ and so forth. He says, „This is the latest device, and this explodes the torpedos in a submarine uh… if you fire it within ten or twelve feet of the submarine’s radar,“ or something of the sort, see? And… and so on, and, „Isn’t this cute? It’s built right into the shell here,“ and so on. And he talks about it because, of course, he’s making… he’s making robots. He’s making things that think and act without being told right away. They were told a little earlier by him. And he’s got a delayed action of doing what one is told – after a while. And that’s quite a trick. If they’d only make one that would do what it was told before it was told it, that would be good.

Well, anyhow, he’ll… he’ll bring this in and he’ll show it to you and it’ll be just beautiful and uh… he’ll get a… he’ll show you all the diagrams and so forth. And after he’s all through, he’ll say, „By the way,“ he said, „this is dead secret – this is top secret. I don’t want you to let anybody know about this.“ And you say, „Well, does your wife know?“ „Yeah, well sure. We’re under good heavy security on this though.“ And I said, „Well then the lady next door kind of knows about this too.“ „Yes, she was very interested.“

Well the three or four callers that you had, to which you had introduced him indifferently, of course, they’ve appreciated it too. But that’s all right. Bell Labs could make all that stuff obsolete tomorrow if they wanted to.

But uh… the government, if he were to leave a copy of the drawing open on his desk at the office and move away from his desk, he would probably come back and find himself on the Communist Party list. Everybody in the office is secure, see. They’re all nailed down. And if he left the drawing open, he’d get ruined. Fascinating business, security.

Well, anyhow, having no… not quite a serious streak about all this, we trained this radar beam on the front of the focsle head. We just went up and yanked out some pins and warped it around and took its antenna around, you know. They’ve got big cages. Those mattress-like things that look – mattress springs on masts and things like that… that – oh, that might be radar and it might be a new way to dry the captain’s cap covers, you never know these days.

And uh… so just turned it around, cocked it over on one side and turned it around to get how hot it was to tune it in, and so on, because I was actually working for something serious. I wanted to be able to pick up a landing craft or a torpedo closer than 700 feet to a ship. And I thought this would be a very good idea – this would be a very smart thing to do.

By the way, your landing craft could come in at that time – they were about 700 yards, I think, was the closest. Landing craft could all be in… in the fog and losing the ship all the time and passing by it in all directions, still too far away to hear very much and your radar couldn’t pick them up. You’d be sitting there looking all around on the water for the ships and you just couldn’t pick them up. They were too close to you. So, anyway, we put some weinies up on the bow and fried them. That was a good – good application. It was about all I ever did use that radar for, but it was uh…

Now you get how hot a wave like that is getting. It… it’s really getting hot. You’re getting shorter and shorter and shorter stuff. And if you could keep up volume with the shorter stuff, oh, that’d really be fascinating.

That radar gets hot – radar of longer beams than that – you go out and you shoot it against the wall and it would come back in practically a ball of fire. You’re making a directed part of this sun deal. You’re taking a little section, see, and you’re shooting – there’d be a bunch of beams out here and then you rarefy and condense them. And you’ve got them all rarefied and condensed and then it comes back rarefied and condensed and goes out rarefied and condensed and back; you just fill the hell out of the air with particles, see?

And it comes back in – slosh! And it reads and you turn it on and it says it was 762 yards and a half.

The British were very conservative, by the way. During the last war the poor old Hood and the Bismarck fired a simultaneous salvo practically. And I think the Hood got in her salvo first, and they… they – according to the reports, the Hood took optical range on the Bismarck because that radar was pretty new. And their shell hit at exactly the optical range. Optical range was very good and it hit very good. But the only trouble was, the optical range could be far wrong and the Bismarck was almost exactly the distance that the radar range said it was and the Bismarck fired, by radar, on the Hood and shot her right into the magazine „Ka-boom!“ – first salvo. „Bang“ – there went the Hood. Great big battle cruiser. They didn’t believe in these new gadgets.

The fact of the matter is that radar is very sharp, so you’re getting a… a highly directional wave when you’re getting up there – terrible directional.

Well, you go on up into the other waves, uh… terribly directional, very reliable, work with it very sharply and so on – better and better directed.

Now we go up there above a little bit and we go upstairs from that and we get a little higher and we get better and better directed waves. And they go up above that and we get higher and a little bet better directed waves. And when you get high enough and run out of waves, what do you know? One thinks. So, this proves that one should think. Let’s take a break.