Вам будет интересно узнать, что расчёт в отношении кейса имеет первостепенную важность, поскольку здесь вы узнаёте основы, относящиеся к области механики, и метод, который позволяет, взяв ряд факторов, присутствующих в кейсе, понять кейс, вместо того чтобы просто пытаться выполнять шаблонную процедуру - вводить преклира в ревери и отправлять его назад по траку, а потом говорить: «Ну, он ничего не нашёл» - и возвращать его в настоящее время. Тут есть большая разница.

The computation of a case is of number one importance in that it gives you the mechanical basics and a method by which you can take a set of factors in the case and understand the case, as opposed to attempting to go through just the routine of putting a person in reverie, sending him back down the track, finding nothing, and bringing him up to present time.

Иначе говоря, эта таблица показывает вам, как выполнять расчёт.

The Accessibility Chart tells you how to compute. There is no variation in Standard Procedure. The chart just gives you a method of computing the state the case is in.

Нет никакого... позвольте мне это подчеркнуть: здесь нет никакого отличия, «Стандартная процедура» остаётся совершенно неизменной. Вас учили точно тому же самому. Эта таблица просто позволяет вам выполнить расчёт состояния, в котором находится кейс.

There is probably nothing more destructive in an inept auditor’s hands than repeater technique — or you might call it right-back-at-you technique. The right-back-at-you technique is highly destructive to the preclear’s pride and actually lays into the case a communication break lock.

Теперь давайте взглянем на «Метод репитера». Вероятно, в руках неумелого одитора нет ничего более разрушительного, чем «Метод репитера» - его можно ещё назвать «методом бумеранга».

The fellow says, “I can’t get anything.”

«Метод бумеранга» очень сильно задевает гордость преклира и на самом деле закладывает в кейс лок разрыва общения. Поймите это. «Метод бумеранга». Преклир говорит: «Я ничего не могу найти», а одитор отвечает: «Ладно, повторяйте “Я ничего не могу найти”».

So the auditor says, “All right, repeat ‘I can’t get anything.”’

Преклир как человеческое существо сказал вам: «Я ничего не могу найти». Да, возможно, это берёт начало в инграмме; но когда вы сказали: «Ладно, повторяйте “Я ничего не могу найти”» - вы, по сути, сообщили ему, что он не мыслит самостоятельно и не общается с вами. И это становится вдвойне важным или вдвойне разрушительным. И когда вы просите его: «Пройдите эту фразу - “Я ничего не могу найти”» - вы также разрушаете его реальность, потому что тем самым вы заявляете: «Ты не можешь думать», хотя его мысли - часть его реальности. У «метода бумеранга» нет практически никакой реальной ценности.

The preclear as a human being has told the auditor “I can’t get anything.” Yes, it may be out of an engram, but when the auditor has said “All right, repeat ‘I can’t get anything,”’ he has told the preclear in effect that the preclear hasn’t any thought of his own about it and that he isn’t communicating with the auditor.

В каждом кейсе есть два разных аспекта. Один из них (обратите внимание на то, какое я делаю ударение) - это трудности механического характера, а второй - трудности, связанные со словесным содержанием.

So it becomes doubly important or doubly destructive. By throwing that phrase back at him, the auditor is also breaking down the preclear’s reality because he is saying “You can’t think,” which is part of the preclear’s reality.

Язык проник в инграммы, и он очень важен в инграммах. Это тот аспект кейса, который связан со словесным содержанием. В инграммах могут присутствовать высказывания, которые создают чуть ли не все мыслимые и немыслимые трудности: «Я не вижу», «Я не чувствую», «Я не слышу» - высказывания такого рода. Это и есть аспект кейса, связанный со словесным содержанием.

There are two divisions to a case: one is the mechanical trouble with a case and the other is the statement trouble with a case.

Преклир говорит: «Я не могу туда добраться, не могу туда попасть». Одитор думает, что всё, что не в порядке с кейсом, это какое-то высказывание, но на самом деле примерно 80% трудностей кейса имеют механическую природу. А механическая природа - это то, что имеет отношение к механическим аспектам работы разума: в кейсе слишком много эмоции; то, что человека обесценивали слишком часто; усилие разума добраться до того и этого в кейсе; то, каким образом инграммы составлены вместе, перепутаны и перемешаны в том, что касается остальных восприятий - не высказываний, а остальных восприятий.

Language has gotten into the engrams and as such is very important.

Например, во время игры на пианино нет никаких слов, но иногда вам встречается инграмма, которая содержит звук игры на пианино. Это просто восприятие звука. В инграмме не говорится: «Я не люблю музыку» - но мы замечаем, что преклир не любит музыку. Он просто её не любит, вот и всё. Вы говорите: «Давайте пройдём эту фразу: “Я не люблю музыку”». Таким образом, вы немедленно предполагаете, что всё дело в словесном содержании кейса. А примерно 80% трудностей кейса имеют механическую природу. Тут действует другое восприятие; преклир противится звукам игры на пианино. Они рестимулируют инграмму.

That is the statement side of the case. Engrams contain statements which can accomplish practically all the trouble that anyone could figure out. “I can’t see,” “I can’t feel” and “I can’t hear” are examples of such statements. So there is the statement side of the case.

Давайте рассмотрим аберрацию, отбросив на мгновение язык и всё, что он значит. Давайте просто отложим язык в сторону, давайте на мгновение исключим его из числа аберрирующих факторов. Мы обнаружим, что в кейсе останутся боль, осязание и бесчисленное множество других факторов - целый класс восприятий. Это и есть механические аспекты работы разума. У нас может быть слишком много эмоции, у нас может быть всё остальное. У нас могут быть обесценивания. В действительности человека можно обесценить, вообще не прибегая к помощи языка.

The fellow says, “I can’t get at this, I can’t get into it,” and the auditor is assuming that all that’s wrong with this case is a statement, whereas most of the trouble with this case is over on the mechanical side of the ledger. That has to do with the mechanics of mind operation: too much emotion on the case, the person invalidated too often, the mind’s effort to reach this and that in the case, and the way engrams are stacked up and crossed over and scrambled, just in terms of other perceptics than statements.

Давайте рассмотрим такое обесценивание: девочка печёт пирог. Она очень горда собой, она печёт пирог, и, конечно же, мука у неё рассыпается по полу и так далее. Она печёт пирог, и она только что расколола второй десяток яиц. Тут входит мама, окидывает кухню одним взглядом, видит, что всё стоит вверх дном, отодвигает дочку в сторону и начинает наводить порядок. Не говоря ни слова, вы понимаете? Это обесценивание. Мамино действие сообщает: «Тебе нечего делать на кухне. Ты не умеешь печь пироги». И кроме того, оно немедленно сообщает: «У меня к тебе недостаточно аффинити, чтобы терпимо относиться к твоим действиям». И в результате образуется ситуация, имеющая отношение к механике. Языка в ней вообще нет. Это вполне реальный лок, вполне реальный лок.

For instance, a piano playing hasn’t any words in it, yet sometimes an engram will contain a piano playing. It is just a perceptic of sound. It doesn’t say “I don’t like music,” yet we notice that this preclear does not like music. So if the auditor says “Well, let’s go over this phrase ‘I don’t like music,”’ he is assuming immediately that it is over on the statement side of the case.

А вот человек, которого сбили с ног. В этой инграмме тоже нет никаких слов. Человека сбивают с ног, а потом кто-то приходит и пинает его; и тут есть звук ботинок, осязательное ощущение пинка, боль пинка, кинестезия пинка. Подходит кто-то ещё, даёт ему ещё несколько пинков, а потом кто-то другой поднимает его, бросает на стул, даёт ему пару оплеух и уходит. Не было произнесено ни единого слова, но это инграмма. В этой инграмме есть физическая боль, есть разрыв аффинити. Человек не мог сказать ни слова в ответ, никто даже не пытался разумно с ним побеседовать, у него не было никаких оснований быть там, он был беспомощен, так что это разрыв сразу всех компонентов. Вы понимаете, каким образом эта инграмма, имеющая механическую природу, сама по себе делает человека несколько враждебным. В следующий раз, когда он, будучи уставшим, слышит шарканье ног или ещё какой-то звук, это означает, что его пинают. Вы понимаете? Так что эта инграмма рестимулируется.

About eighty percent of what is wrong with this case is over on the mechanical side. In this instance it is the perceptic of piano music that he is objecting to, because it restimulates an engram.Now, let’s just for a moment wipe out language and everything it means as far as aberration is concerned, just abandon it for a moment as aberrative, and we will find out that what we have left on the case is pain, tactile, the whole category of the perceptics, too much emotion, invalidation’s and numerous other factors — in other words, we have the mechanics of mind operation.

Или человек подходит к месту автомобильной аварии, открывает дверь и обнаруживает, что его жена мертва. Не произнесено ни единого слова. Она мертва. Вот физический факт - её смерть. Это инграмма горя, но в ней не говорится: «Ты должен чувствовать сожаление». Вы понимаете?

As a matter of fact, a person can actually have invalidation’s without any recourse to language whatsoever. For instance, a girl is cooking a cake, and she is very proudly going along. Of course, she is getting flour on the floor and so forth. She has just cracked her second dozen eggs when Mama comes in, takes one look at this mess, shoves her aside and goes to work cleaning it up. Although not a word has been said, that is an invalidation.

Теперь вам это более понятно? Ведь мы ведём речь просто о механических аспектах работы разума.

The action says, “You have no place in this kitchen. You can’t bake a cake.” Furthermore it says immediately, “I haven’t enough affinity for you to be tolerant of your actions.” As a result there is a mechanical situation which, although it hasn’t any language in it, is a perfectly valid lock.

Так вот, человек не может вернуться по траку... по собственному траку, который перегружен эмоцией... и быть внутри себя всё время при движении назад по траку. Он механически не способен сделать это... механически не способен. Дело не в каком-то высказывании; в данный момент мы вообще не рассматриваем высказывания. Просто заряда на траке слишком много, вот и всё.

Another example would be a fellow who is knocked down. Somebody comes along and kicks him, and there is the sound of shoes, the tactile of being kicked, the pain of being kicked and the kinesthesia of being kicked. Somebody else walks along and kicks him some more. Another person picks him up and slams him into a chair someplace, cuffs him a couple of times and walks away. There hasn’t been a word said, but there is an engram. This engram has got physical pain in it and it has got an affinity break in it.

И вы пытаетесь устранить этот заряд... Скажем, каждый раз, когда этот человек в детстве начинал плакать, кто-то подходил и бил его. Не говорил ему ни слова, а просто подходил и бил его - бац! Мальчик начинает плакать - бац! Это контур контроля, имеющий механическую природу. Ребёнку говорят: «Ты не можешь плакать», но никто не произносит этих слов.

The person couldn’t talk back, nobody tried to reason with him in any way, he had no purpose for being there and he was helpless, so there is a break right straight across the boards. It is understandable how, as a mechanical engram, that would in itself give a person a certain hostility. So the next time he is tired and he hears a foot scuff or a kicking sound, the engram becomes restimulated and he feels that human beings are kicking him.

Вы видите, как действуют инграммы?

Another example would be an automobile accident where a man looks in through the car door and finds his wife dead. Not a single word has been said. There is the physical fact of her death. That is a grief engram, but it doesn’t contain the statement “You have to feel sorry.”

Скажем, у собак инграммные банки полным-полны, хотя собаки не могут дать разумное объяснение ни единому слову в инграммах. Слова - это просто дополнительные звуки. Вы это понимаете? Вам когда-нибудь приходилось видеть собаку-невротика? Их множество. Есть кони-невротики, кони-психотики. В их банках нет языка, который говорил бы: «Ты сумасшедший». Конь просто сумасшедший. Он становится сумасшедшим на механическом уровне. Его били, наказывали, лупцевали, драли и трепали, и в конце концов он сошёл с ума. Вы садитесь на этого коня и начинаете скакать по дороге... Между прочим, вам стоит остерегаться лошадей из некоторых роскошных конюшен, где люди... Они просто «любят лошадей», вы берёте и садитесь на одну из таких лошадей, и примерно в 50% случаев вы обнаружите, что эта лошадь чокнутая. Там на этой лошади ездили... Ни один человек там ничего по-настоящему не знает о лошадях; они просто «любят лошадей».

These are the mechanics of mind operation.

Вы садитесь на эту лошадь, и она начинает скакать по дороге - бац! Она врезается прямиком в дерево. Люди смотрят на вас и говорят: «Эй, в чём дело? Ты что, не знаешь, как обращаться с этой лошадью?» Кстати, со мной такое случалось раза три. Как бы то ни было, эта лошадь сумасшедшая. Она сумасшедшая не потому... когда вы сидели на ней верхом, вы не сказали ей ничего такого, что её рестимулировало. Онарестимулировалась просто из-за веса на её спине, из-за кинестезии сидящего верхом человека и из-за тактильных ощущений удил во рту. Этих восприятий достаточно, чтобы рестимулировать инграмму.

A man cannot go back down his own time track which is supercharged with emotion and be inside himself all the way back down that track. That is a mechanical inability. There is no statement preventing it. The thing is just too highly charged.

Мы имеем дело с двадцатью шестью восприятиями. Язык - это просто что-то случайное. Это одно из особых восприятий звука... точнее, это особый аспект восприятия звука, и это особый аспект зрительного восприятия.

You are trying to get off the charge.

Вам может быть интересно, что слова, которые человек читает на странице, бывают куда менее аберрирующими, чем те, которые он слышит, потому что звуку голоса присуща сила, имеющая механическую природу. Голосу присущи реальные звуковые волны, ну а зрительные волны редко бывают достаточно ослепительными. Но если вам попадётся большая освещённая электричеством вывеска, которая ослепительно сияет, то очень часто прочитанное слово будет ощущаться как мощнейший удар.

Let’s say that every time your preclear, as a little boy, started to cry, somebody came up to him and hit him without saying a word. That is a control circuit on a mechanical level. The person is actually saying “You can’t cry,” but he isn’t verbalizing it.

На самом деле как-то раз мы устранили контур у парня: он стоял в галерее игровых автоматов и держался за ручки игрового электрошокового аппарата. А прямо над ним была вывеска, смысл которой сводился вот к чему: «Научись контролировать себя». И эта вывеска была неоновой!

That is how engrams work.

Здесь происходит и кое-что ещё. Иногда в кейсе обнаруживается расчёт, согласно которому письменные слова аберрируют, а устные - нет, или что-то в этом роде. Поэтому всё, что читает такой человек, становится аберрирующим, тогда как то, что говорится вслух, аберрирует его меньше. Вы видите, каким разным всё это бывает. Речь - это особый вид слухового и зрительного восприятия, и, таким образом, она представляет собой часть всего двух из 26 восприятий. Это даёт вам некоторое представление о её относительной важности.

Dogs, for instance, have very full engram banks, and they have never rationalized a single word in them. The words in them are just that much more sound. Did you ever see a neurotic dog? There are lots of them. There are neurotic and psychotic horses as well. No language in there says “You are crazy.” The horse is just crazy. He gets crazy on a mechanical level. He has been beaten, punished, manhandled and mauled about until he finally gets up to a point where he is crazy. If you get on this horse and start to run down the road, beware! He is likely to run right straight into a tree, head on. Then people will look at you and say, “What’s the matter with you? Don’t you know how to ride?”

Так уж случилось, что аналайзер подвергает нашу речь рациональной интерпретации, и после этого инграммы оцениваются заново и рестимулируются. И мы так часто имеем дело со словами, множество людей так сильно беспокоятся о словах, и действия так легко облекать в слова, что устная речь сама по себе является особым аберрирующим фактором.

That horse is crazy. He isn’t crazy because you said something to him while you were riding him that restimulated him. Just the kinesthesia of having somebody on him and the tactile of having a bit in his mouth were enough to restimulate his engram.

Вы понимаете, что человек обучается речи посредством подражания и наблюдения за действиями других. Именно так люди учатся говорить. Ребёнок слышит слова «иди прочь» и видит, как кто-то уходит. И после того как он видит это несколько раз, он усваивает, что означает «иди прочь». Или кто-то говорит ребёнку: «Иди прочь» - и выставляет его за дверь, так что он усваивает смысл этих слов. Конечно, вы понимаете, что это особый звук, который сопровождается движением чего-то прочь. И там есть кинестезия, там есть осязательные ощущения, там есть видео - всевозможные факторы примешиваются к дефиниции этих слов «иди прочь». Слово означает действие. И когда это слово встречается где-то раньше в инграммном банке - человек знает его значение здесь... более ранняя инграмма рестимулируется механическим образом. Это и есть механизм рестимуляции.

We are dealing with twenty-six perceptics. Language is just an. incidental. It is a special aspect of the perceptics of sound and sight.

Механизм рестимуляции относится вот сюда, к категории трудностей механической природы. Любой звук и любое восприятие, не только речь, могут рестимулировать инграмму.

Words read off a page are occasionally much less aberrative than words which are heard, because there is a mechanical force to the sound of a voice, there are actual sound waves to it, whereas sight waves seldom glare enough. But if you get a big, glaring electric sign, you will very often get a very heavy impact off a written word.

Теперь давайте рассмотрим механический аспект инграммы. Скажем, человека пинают, и он теряет сознание. Он без сознания. Следующий этап в этом периоде бессознательности - скажем, звук шагов. Возможно, вдалеке играет какая-то музыка, и возможно, по улице едет машина. Вот и вся инграмма.

We pulled a circuit off a fellow once who had been standing in a penny arcade with his hands on an electric shocker machine, and right above him was this sign in neon lights which said, in effect, “Learn to control yourself!”

Возможно, в течение долгого времени эта инграмма остаётся не рестимулированной. Но однажды этот человек будет очень уставшим, и он услышит звук шагов, похожий на тот... или, скажем, в тот момент, когда он получил пинок, где-то поблизости варили луковый суп. И однажды днём он очень устал. Чтобы инграмма включилась, человек должен быть несколько утомлённым. Так что первую инграмму включить трудно, ведь аналитическое осознание ребёнка находится на очень высоком уровне. Но, по мере того как инграммы включаются, аналайзер всё больше, больше и больше отключается - таким становится его стандартное состояние; и в конце концов рестимулировать инграммы становится ужасно легко. Ведь инграммный банк рестимулируется только тогда, когда осознание самого аналайзера ослабевает. Вы это хорошо понимаете и следите за мыслью, да? Оно ослабевает. Так что первой инграмме включиться ужасно трудно, второй - чуть легче, и третьей - чуть легче. Так и происходят эти включения. Иногда дети дорастают до четырёх или пяти лет, прежде чем у них включатся какие-либо инграммы. А после этого у них начинается нисходящая спираль, и со временем они становятся взрослыми. [Смех.]

You occasionally will get a computation on a case which says that the written word is aberrative and the spoken word is not. Therefore everything that that person reads becomes aberrative, but spoken words are less aberrative to him.

Итак, этот человек устал, и он слышит звук шагов и чувствует запах лукового супа. Не нужно, чтобы присутствовала машина и все остальные восприятия или сам удар. Просто внезапно возникают два фактора. Человек устал, у него аналитическое ослабление, и внезапно он чувствует сильную нервозность. Он чувствует, что ему следует уйти или что-то сделать, и он не может как следует сфокусировать своё внимание на том, что же не так. На самом деле проблема с инграммами состоит именно в том, что они не говорят аналайзеру, на что же направить внимание. Так что внимание человека распыляется; он знает, что что-то не так где-то поблизости от него, но он не может найти, что это такое, и поэтому начинает нервничать.

Speech is a specialized portion of sound and sight; it is a subdivision of two of the twenty-six perceptics. That should give you an idea of its relative importance.

Затем, когда мимо проезжают машины, которые звучат подобно той старой машине, он начинает что-то смутно осознавать. Но это нечто вроде страха перед неизвестностью, ведь он не может сфокусироваться на том, что это было.

However, our language gets rationalized by the analyzer and goes back and reevaluates engrams. They are restimulated, and because we deal so much with speech, and so many people are so worried about speech, and these mechanical actions are translated so easily into speech, speech has a special aberrative value all its own.

Это и есть включение инграммы, и после этого момента любое восприятие, имеющееся в этой инграмме, может вызвать ещё более сильное включение. Вы заметили, что в этой инграмме не было никаких слов.

Speech is learned by mimicry and the observation of action. A baby hears the words get out and sees somebody leave. He thereafter learns, when this is seen several times, what get out means. Or somebody says “Get out” to the baby and boots him out, so that is what it means. It is a special sound accompanied by something going out; and there’s kinesthesia, tactile, visio and all sorts of things mixed up in the definition of get out. The words mean an action. The person knows that now, and when this reappears down in the engram bank, the earlier engram can get restimulated mechanically.

Далее, вот что было бы очень серьёзно. В инграмму теперь включаются слова, и мы обнаруживаем, что эта инграмма была бы куда серьёзнее, если бы в ней было «Оставайся здесь» или «Ты ничего не чувствуешь» или какая-то такая фраза. Теперь мы добавили к инграмме словесное содержание, и вот почему человеческие существа, по всей видимости, могут стать более сумасшедшими, чем кони. Потому что словесное содержание может присутствовать одновременно с механическими аспектами. Так что имеются сразу два фактора, и последствия для душевного здоровья человека оказываются ещё хуже. Итак, я надеюсь, из всего этого вы можете чётко понять, что вам не следует сосредотачиваться в первую очередь на словесном содержании.

The mechanics of restimulation belong at a mechanical level. Any sound or perceptic can restimulate an engram, not just speech. For instance, a person is kicked and knocked out. The next point of the engram is the sound of footsteps and there is also the smell of some onion soup cooking. Then there is some music playing off in the distance and an old car driving up the street somewhere. That is the total of the engram.

Так уж случилось, что всё это общество слегка аберрировано, в том что касается языка. Так и должно быть. По-моему, английский язык - один из самых аберрирующих языков среди всех языков мира, за исключением японского. Японский язык полон омонимов, они там встречаются буквально на каждом шагу. А японский сленг - это что-то поразительное. Он хуже английского. Но я думаю, что английский недалеко от него отстал. Ведь когда кто-то говорит... о боже, я не буду даже начинать обсуждать английский как аберрирующий язык. Он просто великолепен. Все его клише, если понять их буквально, означают что-то другое. Если вы поймёте любое клише буквально, его смысл окажется другим, так что это как бы двойной или тройной язык. Для реактивного ума он означает одно, для аналитического ума - другое.

This person may then go on for a long time without that engram being restimulated. Then one day he is very tired.

И кстати, если вы решите деаберрировать язык, вам нужно будет сделать так, чтобы буквальный смысл фраз совпадал с аналитическим. Именно так. И если вы это сделаете... если вы добьётесь, чтобы каждая аналитическая фраза при буквальном прочтении всегда позволяла отличить... Например, возьмите местоимения в нашем языке: «я», «вы», «мы», «они». О боже, какие обобщения, какое отождествление свойственны местоимениям! На самом деле каждому местоимению в языке следовало бы давать очень точное определение. Вместо «я», если имя человека Джордж, вероятно, должно быть «Джордж-ий». Его личное местоимение - «Джордж-ий». А когда кто-то обращается к нему, он, вероятно, будет использовать «Джордж-ую». А если бы вы говорили со всей толпой, вы бы обращались к одному человеку в ней и вы бы сказали «Джордж-ую-плюс». Тогда появился бы относительно неаберрированный язык. Местоимения как таковые в нашем языке - это очень серьёзно. Так что, у нас могут быть такие вещи.

A person has to be a bit weary for an engram to key in. Therefore it is tough to key in the first one because the child’s analytical awareness is very high; but as engrams cut in, his analyzer, as its standard state, cuts down more and more until engrams are very easy to restimulate, because the engram bank only restimulates when the analyzer itself is attenuated in its awareness. Sometimes children go until they are four or five years of age before they get any engrams keyed in. Then they start into the dwindling spiral, and after a while get to be adults!

Итак, здесь мы имеем дело с механическим аспектом кейса - в отрыве от языка; а потом мы добавляем язык. Но давайте ещё недолго посмотрим на них по отдельности. Скажем, вот тот человек, которого пинали, и эта инграмма потом рестимулировалась, а ещё позже прямо на глазах у этого человека собаку пинками забили до смерти. Здесь присутствует горе. Допустим, это была его собака. И при всём при этом не было произнесено ни слова, вы понимаете? В ранней инграмме были пинки и звук шагов, и те же самые восприятия есть в момент смерти собаки, и там есть заряд горя. Уровень, на котором могла действовать та, первая инграмма, был примерно вот таким. Понимаете, она не была перегружена зарядом, в ней просто было некоторое количество боли. Но теперь у нас здесь есть заряд горя, и сила этой инграммы, заряд этой инграммы, становится намного выше... намного выше.

So this person is tired, he hears some footsteps and smells some onion soup. We don’t need the car or any of the rest of the perceptics, or even the kick. Because he is tired, he has analytical attenuation. All of a sudden this person feels nervous; he feels he should leave or do something, and he can’t quite focus his attention on what is wrong. Actually that is the trouble with engrams: they don’t tell the analyzer what to fix the attention on. So the person’s attention scatters. He knows something is wrong in the environment but he can’t find it and so becomes nervous.

Если мы в ходе процессинга устраним смерть собаки, то напряжение этой инграммы опустится на прежний уровень. Теперь вы видите, почему вам нужно устранять заряд из банка? Вы видите, почему вам нужно убирать заряды горя и всё остальное? Тут есть механический аспект.

After that, when cars go by which sound like that old car, he has a slight awareness of something, but it is merely a fear of the unknown because he cannot focus on what it is.

Вот инграмма человека, которого пинают, и она содержит определённые восприятия; позже есть заряд горя, и он содержит подобные восприятия... момент горя... и он значительно усиливает ту инграмму, поднимает её с пяти вольт до пяти тысяч - одним махом. Бац!

That is how an engram keys in. After that, any perceptic which is in that engram can key it in some more.

И вы видите, что на самом деле во второй инграмме не было никакой боли, но там была колоссальная потеря, и существует физическая боль, к которой эта потеря может прикрепиться. Но обязательно должна быть первая инграмма. Собака, которую забили до смерти... если бы этот инцидент не мог прикрепиться к ранней инграмме, то его можно было бы разобрать более-менее аналитически. Человек сожалел бы о собаке, но он бы не стал психотиком или невротиком из-за этого случая. У него просто была бы реакция на то, что собаку пинают, но позже, вероятно, у него не было бы никаких других реакций из-за этого случая. Но он бы сказал - и с точки зрения расчётов, и с точки зрения всего остального: «Мне не нравится, когда собак пинают, и это была очень хорошая собака, и пожалуй, мне следует завести другую собаку». Иначе говоря, он бы не спасовал в этой ситуации. Однако поскольку у него уже имеется физическая боль, этот инцидент перегружает зарядом ту более раннюю инграмму.

You’ll notice there was no speech in this. If we start to add in the speech, we find out that this engram would have been much more serious if it had had a “Stay there” or a “You can’t feel anything” or something similar in there. Now we are adding in the statement side of the engram. And that is why human beings can evidently go crazier than horses; the statement side can be run in over on the mechanical side and it just compounds the felony. So statements should not be your main point of concentration.

Вот почему вам необходимо устранять из кейса разрывы аффинити, реальности и общения... эти инграммы... ведь это убирает напряжение из банка. Мы всё ещё говорим о механике.

It happens that this whole society is just a little bit aberrated on the subject of language. It should be. English is one of the most aberrative languages that exist, except for Japanese. Japanese is just crowded with homonyms and its slang is something to wonder at. It is worse than English, but English is right behind it. Take any English cliché literally and it means something else, so the language is a sort of double- or triple-talk language. To the reactive mind it means one thing, to the analytical mind it means another.

Ну, а словесное содержание усугубляет положение. После того как этого человека пинали, и там были определённые восприятия, и ещё позже забили насмерть его собаку, допустим, потом прозвучали слова: «Ты не можешь плакать», «Ты должен контролировать себя», «Ты должен быть мужчиной, как твой папа». Это переключатель вэйланса и перекрытие.

The way one would deaberrate a language would be to fix it up so that its literal meaning and its analytical meaning were identical, so that no analytical phrase, when read literally, would do anything but define — differentiate.

Так вот, вы приступаете к работе с этим кейсом, вы узнаёте о собаке, вы узнаёте, что, вероятно, есть более ранняя инграмма, к которой этот инцидент прикреплён... вы узнаёте о собаке, но ничего не происходит. Вы пытаетесь пройти эту инграмму, но ничего не происходит. Вы пытаетесь пройти через этот инцидент. Его удерживают контуры стандартного образца. Вот контуры: «Ты не можешь плакать», «Тебе нужно быть мужчиной». Это контуры, и они подавляют заряд. Вы как одитор пытаетесь убрать этот заряд, чтобы уменьшить силу воздействия банка, но заряд никак не убирается. Так что вам нужно выяснить, почему же он не убирается.

There is an appalling lack of differentiation in pronouns in the English language. A language should be built on the basis of exactly defining every pronoun. If a fellow’s name is George, his personal pronoun I should probably be George-A. And when somebody is speaking to him the phrase would probably be George-E. And if you were speaking to a whole crowd, you would address one person in it and say George-E-plus. In this fashion you would get a relatively unaberrated language.

Вы спрашиваете преклира: «Кто в вашей семье не любил слёз?», «Кто в вашей семье не любил плакать?». Вы идёте по этой ниточке и в конце концов обнаруживаете доминирующую личность - так мы будем называть этого человека. Мы обнаруживаем доминирующую личность и пытаемся установить самый ранний момент, когда мы можем найти эту фразу в банке, и мы ослабляем её заряд в этом месте. Мы ослабляем заряд на этой фразе, а потом возвращаемся к инграмме, с которой мы работали.

So we are dealing with the mechanical side of the case, divorced from language, and then we put the language on top of it.

Мы не бросаем её, мы не говорим: «Ну хорошо, мы включили эмоции у этого парня». Вы пытаетесь включить их только по одной причине: с тем чтобы убрать пять тысяч вольт с ситуации, которая была вот здесь. Итак, вы добираетесь до этой штуки и выключаете «Ты не можешь плакать»... вы это убираете. И вы находите «Тебе нужно быть мужчиной, как твой папа» и убираете из кейса самые сильные проявления этого. А потом вы возвращаетесь к тому моменту, когда собаку забили насмерть; преклир плачет - «оу-оу-оу-у-у», вы получаете эмоциональный отклик, и кейс распадается на части: было пять тысяч вольт, стало пять вольт. Понимаете? Вот и всё.

But let’s keep them divorced for a moment more. Here we have this person who was kicked, and the engram has been restimulated. Then one day this person has his dog kicked to death before his eyes. All right, there is grief. There has still not been a word said along this line. The early engram had to do with kicking and with footsteps, and the same perceptics appear in the killing of the dog and there is now a grief charge. The original level at which this first engram could operate was not very high. It wasn’t supercharged; it just had some pain in it and so on. But now we get a grief charge there and the intensity, or charge-up, of the engram comes way up.

Это означает, что заряд банка уже не столь велик, так что преклир может с большей лёгкостью возвращаться по траку. Это настолько важно, что вы обнаружите: ни один психотик или очень выраженный невротик... если только его невроз или психоз вызван не тем, что ему изрубили или прострелили мозги или что-то в этом роде... так вот, не существует сумасшествия или серьёзного невроза неорганического происхождения, которые бы не были вызваны доминирующей личностью: кем-то, кто пытается доминировать над другим человеком или другими людьми. Иначе говоря, тем, кто стремится контролировать других людей. Такова доминирующая личность. И чем больше и сильнее она доминирует, тем больше вероятность возникновения невроза и психоза. Ведь это и есть контуры. Они удерживают заряд в банке.

If we take off the dog’s death in processing, the tension on that engram goes back to where it was before. This is why you take the grief charges off the bank. It is mechanical.

Если бы, например, человек, увидев смерть собаки, мог бы просто сесть и как следует выплакаться, он бы тем самым сразу уменьшил заряд этого инцидента... он, вероятно, тут же избавился бы от примерно 80 - 90 процентов заряда, и в будущем вам осталось бы найти лишь оставшиеся 10 процентов.

Here is an engram of somebody being kicked, with certain perceptics in it, and here is a grief charge with similar perceptics which intensifies this earlier engram way up from five volts to five thousand, immediately.

Вы понимаете, к банку очень трудно подступиться потому, что он перегружен эмоцией, которая ему недоступна - она скрыта контурами. Я надеюсь, вы улавливаете мою мысль. Это относительно просто.

Even though no pain has taken place in this second engram, it is a terrific loss and there is physical pain on which it can append. But there has to be this first engram. If the dog-being-kicked-to-death incident couldn’t latch on to an earlier engram, it would be an incident which could be taken apart more or less analytically. A person would feel bad about the dog being kicked, but he wouldn’t get a psychosis or neurosis as a result thereof. He would just have a reaction to the dog being kicked, and after that he would probably not react because of it. He might say, computationally and otherwise, “I don’t like dogs being kicked. That was an awfully good dog, and I think I will go get another dog.” He could stand up to it. But having the earlier physical pain under it, it supercharges the lower engram.

Так что, когда вы приступаете к работе с кейсом и преклир говорит: «Я не могу туда попасть», примите его слова на веру. Не начинайте работать со словесным содержанием. Направьте своё внимание на механический аспект кейса. Ведь дело, в первую очередь, в механических аспектах работы разума.

That is why you have got to get these affinity, reality and communication break engrams off the case, because it takes the tension out of the bank. It is still mechanical.

Фразы - словесное содержание - важны примерно в такой степени. Вы могли бы разрешить кейс... Давайте возьмём двух одиторов, один из которых уделяет внимание только механическим аспектам, а другой - только словесному содержанию и ничему больше, и давайте выясним, кто из них сможет разрешить кейс. И вы обнаружите, что одитор, который... мы берём трудный кейс... одитор, который уделяет внимание лишь словам, не разрешит его, а одитор, который уделяет внимание лишь механике, разрешит кейс. Вот разница между этими двумя аспектами. И это не означает, что слова не важны.

The statement side of the engram compounds the felony. For instance, after this fellow has been kicked, and then his dog is kicked to death, someone comes along and says, “You can’t cry,” “You have to control yourself,” and “You have to be a big boy like Father,” giving him a valence shifter and a shut-off and so forth.

Итак, давайте посмотрим на это различие снова. Вот та часть кейса, которая относится к словесному содержанию - словам в инграммах, - а вот механические аспекты существования инграмм. Понимаете, невозможно отделить одно от другого полностью, но мы просто разделим их гипотетически. Я просто пытаюсь показать вам относительную важность... сравнительную важность этих двух подходов. К примеру, одитор, который уделяет внимание одной лишь механике - заряду в банке, физической боли в банке, восприятиям и так далее... одитор, который уделяет внимание только этому, имеет больше шансов разрешить кейс, чем одитор, который уделяет внимание только словесному содержанию. На самом деле, чтобы разрешить кейс, вы должны уделять внимание обоим аспектам.

In processing this person, the auditor finds out about the dog and finds out that there is probably an earlier engram in there that this one is appended to. He tries to get the preclear to go through this secondary engram and nothing happens, because it is held down by a standard type of circuitry — ”You can’t cry,” “You have to be a big boy,” and so on — which suppresses the charge. The auditor is trying to get this charge to blow so the bank will deintensify, and it doesn’t; so he has got to find out why it doesn’t blow.

Вы должны уделять внимание таким вот механическим аспектам кейса: перегруженному горем банку и всему остальному; существованию инграмм как того, что получает сам человек, а не другой вэйланс; важности устранения из инграмм, к примеру, автомобильных гудков и звуков пианино... важности всего этого, поскольку это звуки.

He asks the preclear “Who in your family didn’t like tears?” “Who in your family didn’t like to cry?” and so forth, and traces it back, and finally finds the dominant on the case. He traces the circuit phrase back as early as he can on the case and deintensifies it, and then he comes back to this engram. He doesn’t just abandon the thing and say, “Well, fine, we’ve got this fellow’s emotions turned on.”

Давайте теперь возьмём словесное содержание и добавим его к механике, чтобы увидеть полную картину.

There is only one reason the auditor is trying to turn these things on, and that is so that he can get the five thousand volts out of the situation. So, he gets rid of the circuits “You can’t cry” and “You have to be a big boy like Father,” and when he has got the worst of that off the case he comes back and addresses the moment the dog was kicked to death; the fellow cries, and the case deintensifies. The bank is then not as highly charged, so the person can go back down the track more easily.

Когда преклир говорит: «Я не могу туда попасть», - ни в коем случае не проделывайте такой фокус. Не давайте ему команду: «Пройдите это: “Я не могу туда попасть”». Ведь так вы создаёте лок. Вы на самом деле приводите преклира в паршивое состояние. Вы могли бы с тем же успехом дать ему пинка.

This is so significant that there is no psychotic or severely neurotic person in existence (unless it is by virtue of having had his brains hacked up or shot out) who didn’t get that way through a dominant — a person trying to dominate him or other individuals, someone seeking to control other people. The worse the dominance and the heavier it is, the more liable is the individual to psychosis and neurosis — because that’s the circuitry; that’s what keeps the bank charged.

Да, человек, который начинает осознавать, что у него есть инграммы, начнёт искать инграммные реакции среди фраз, которые он произносит в бодрствующем состоянии, однако вам как одитору нельзя подводить его к этому. Дайте ему этот шанс. Волей-неволей сделайте допущение, что... сделайте допущение (и оно более-менее соответствует действительности), что в настоящем времени, когда аналайзер работает, человек говорит не по указке своих инграмм. Просто сделайте такое допущение. И никогда не обрушивайте на преклира утверждение о том, что он говорит по указке своих инграмм. Никогда не пытайтесь убедить кого-то в том, что у него есть инграммы, потому что, когда вы это делаете, вы прикасаетесь к самым основам безумия. Так что не делайте этого.

If the person could have seen the dog kicked to death and then just sat down and wept about it, he would have deintensified it right there and gotten off probably about eighty or ninety percent of that charge, leaving only about ten percent for the auditor to pick up afterwards. Even if he could have gotten off fifty percent of it, it wouldn’t have assisted, to any marked degree, his future aberrative pattern. But because of charge suppressed in the past by control circuitry or other types of circuitry, he has a very tough bank. It has been supercharged by all this emotion which is inaccessible to him, having been curtained off by circuitry.

Относительно верно то, что человек, который находится в настоящем времени, который передвигается туда-сюда - даже если он застрял на траке, но он передвигается туда-сюда при выполнении своей повседневной работы... большинство его реакций не из инграмм. Да, конечно, у него есть хворобы; конечно же, ему кажется, что он не может сесть и написать кому-то письмо; и да, конечно, дела его идут не очень блестяще; но что касается наличия у него инграмм - просто оставьте его в покое. Не пытайтесь установить контроль над людьми на основе своего знания о том, что у них есть инграммы. Это ахиллесова пята, это палка о двух концах. Это попытка контролировать человеческое существо, попытка убедить его, что он делает то, что он делает, из-за своих инграмм и по их указке. Когда вы так поступаете, вы обесцениваете его как личность. Вы утверждаете: «А, у тебя нет никаких собственных идей. Ты никто. Понимаешь? Ты говоришь только по указке инграмм. Ты получаешь все свои идеи от кого-то другого». Вы могли бы так обработать человека, что он, вероятно, попал бы в сумасшедший дом. Вы понимаете, какой это мерзкий фокус? Ну хорошо.

When you start into a case and the fellow says “I can’t get into that,” give him the benefit of the doubt. Don’t go into statements. Look at it from the mechanical side of the case. This has to do, mostly, with the mechanics of mind operation.

А ещё худший фокус - в одитинге пичкать преклира сказанными им фразами, используя «Метод репитера», потому что в этот момент он зависит от вас как от одитора. У вас с ним тесное, прочное общение. Вы пытаетесь оживить для него реальность его прошлого, и вы будете его пичкать инграммными командами? Нет. Вам не нужно этого делать, чтобы добиваться результатов в одитинге. В этом нет необходимости.

Take an auditor who pays attention to nothing but mechanics and an auditor who pays attention to nothing but statements, and find out which one of them can resolve a rough case. You will find out that the auditor who pays attention to nothing but statements will not be able to, and the auditor who pays attention to nothing but mechanics will be able to resolve the case. That is the difference between these two things.

Вы обходите эту проблему таким образом. Он знает, что он ищет на траке инграммы. И вы просто консультируетесь с его файл-клерком. Вы не говорите... Вот неправильный пример. Преклир только что сказал: «Я не могу туда попасть». Вполне возможно, что эта штука находится где-то на двадцать две инграммы выше той, которая вам нужна. И если вы возьмёте эту фразу, которую только что произнёс преклир, и дадите её обратно ему, то это будет оценкой. Это будет оценкой с вашей стороны. Вы присваиваете себе обязанности файл-клерка.

This does not mean statements are not important. It would be impossible to separate these things completely, but the auditor who paid attention to nothing but the mechanics — the charged bank, the physical pain on the bank, the perceptics and so forth — would have a better chance of resolving the case than a person who paid attention to nothing but the statements. Actually, to resolve the case you have got to pay attention to both.

Нет. Вот правильный способ. Когда преклир лежит и говорит: «Я не могу туда попасть», а вы думаете, что есть какая-то фраза, которая не даёт ему это сделать, вы произносите: «Файл-клерк сообщит нам фразу, которая не даёт туда попасть. Когда я сосчитаю от одного до пяти, эта фраза возникнет у вас в уме. Один, два, три, четыре, пять». [Щелчок.] И преклир, возможно, скажет, а возможно, и не скажет: «Я не могу туда попасть». Если он так скажет, он получил эту фразу от своего файл-клерка. И если он сравнит её с тем, что он только что говорил, он, как правило, заметит: «Ха-ха. Я говорил то, что было у меня в инграмме». Вы это не подчёркиваете. Не говорите ему: «О да, да, именно так». Нет. Позвольте его файл-клерку разобраться в ситуации, и преклир совершенно не будет возражать. Вы это понимаете? Ведь довольно велика вероятность того, что у него в уме возникнет фраза типа «Тут нет никаких дверей», а вовсе не «Я не могу туда попасть».

So pay attention to these mechanics of the case, of a bank supercharged with grief. Pay attention to the existence of the engram as something received personally rather than out of valence, and to the value of picking up, for instance, automobile sounds and pianos and so on out of engrams, because they’re all sounds. Then take the statement side of it and add that in to make a complete picture.

Теперь вы получаете правдивую информацию. Вы получаете данные, которые действительно находятся в инграмме, которую вы пытайтесь найти, прося файл-клерка о мгновенном ответе. Если же файл-клерк не работает, то есть и другие способы действия.

When somebody says “I can’t get into it,” don’t ever say to him “Go over ‘I can’t get into it,”’ because you would be laying in a lock. You might just as well kick him!

Да?

It is true that a person who knows he has engrams will begin to look for these engrams’ reaction in his awake speech, but as an auditor don’t coax him into it. Assume that in present time, with his analyzer on, he does not talk out of his engrams. Don’t ever throw at a person the fact that he is talking out of his engrams, or try to convince anybody he has engrams, because you are working right at the heart of insanity.

Женский голос: Рон, но когда я туда попадаю, когда мы уже в инграмме и преклир что-то говорит, очень часто одитор знает, что это фраза из инграммы.

It is relatively true that a person who is in present time — or even when he is stuck on the track — walking around in the workaday world, is not reacting to any enormous extent out of his engrams. Sure, he gets upset, and sure, he feels he can’t sit down and write a letter to anybody, and he isn’t doing so well, but just leave him alone as far as his having engrams is concerned. Don’t try, yourself, to assert control over other human beings because you know they have engrams. That is an Achilles’ heel, and it works both ways. That is an effort at controlling another human being, to try to convince him that he is doing what he is doing out of and because of his engrams. You would be invalidating him as an individual, by saying in effect “Aha, you haven’t got any ideas of your own. You’re nobody. You only talk out of your engrams. You only get these ideas from somebody else.” You could work on a person like that and probably wind him up in an insane asylum.

Ага.

It would be even worse to feed the fellow’s statements back to him in processing for the purposes of repeater technique, because at that moment he is depending on you as an auditor. You are in solid communication with him. You are trying to punch up to him the reality of his past life, but there is no need to feed back his engramic commands to him to get processing done.

Женский голос: Она будет казаться аналитической.

He knows he is going back after engrams. What you should do is consult his file clerk. The preclear says, “I can’t get into it.” What you don’t do is say to the file clerk “Is this the phrase which is keeping us out of the engram?” The file clerk will probably say yes, but it is possibly about twenty-two engrams up the bank from the one you want. So you are evaluating, then, to pick up that phrase which the preclear has just used and feed it back to him. That would be preempting the duties of the file clerk.

Угу.

Now, this is the right way: The fellow is lying there and he says, “I can’t get into it.” The auditor thinks it is a statement that is keeping him from getting into it. So the auditor says, “The file clerk will give us the phrase which is preventing an entrance into this. When I count from one to five that phrase will flash into your mind. One-two-three-four-five (snap!).”

Женский голос: Как насчёт такой ситуации?

The fellow may or may not come up with “I can’t get into it.” If he does, his file clerk gave it to him. And if he compares it to what he just said, he usually says, “Ha-ha, I was talking out of an engram.” The auditor doesn’t punch it up. He doesn’t tell him “Oh, yes, you were.” The auditor lets the file clerk work with him on it, and the preclear won’t mind it a bit. The chances are pretty good that the phrase that will come up is “There isn’t any door here,” not “I can’t get into it.”

Вы хотите, чтобы я ещё раз прокрутил для вас плёнку?

You get the actual material that is in the engram you are trying to reach by getting the flash answer from the file clerk. If the preclear’s file clerk isn’t working, there are other ways to go about it.

Женский голос: Он действительно в инграмме?

The person who, while actually in the engram, tells you suddenly “I can’t get into it” is probably informing you analytically that he can’t get into it. The chances aren’t even fifty-fifty that he is talking out of that engram. The chances are very good that he is talking out of an engram that is someplace else on the track, and that by making him repeat that, you will jump him into another engram — completely aside from the fact that you will lay a lock into him by forbidding him to speak. That is saying, in effect, “Nothing is coming out of your analyzer; it’s just out of your engram bank after all, you bum.” There goes affinity, and you won’t get much processing done that way.

Преклир действительно в инграмме. Как раз об этом я и пытался вам рассказать. Он действительно находится в инграмме, и вдруг он вам говорит: «Я не могу туда попасть». Хорошо, он на аналитическом уровне сообщает вам, что он не может туда попасть. Вы не можете рассчитывать даже на пятьдесят процентов вероятности того, что он говорит по указке этой инграммы. Вполне вероятно, что он говорит по указке инграммы, находящейся где-то ещё на траке, и, заставляя его повторять эту фразу, вы перенесёте его в другую инграмму - не говоря уж о том, что вы создадите у него лок, как бы запрещая ему говорить. Ведь вы доносите до него идею: «Ничто не появляется из твоего аналайзера, всё это из твоего инграммного банка, ты болван». Аффинити конец. Если вы так и будете действовать, вы немногого добьётесь в процессинге.

The latitude which has already been used on the subject of picking up the preclear’s words and feeding them back to him is, even at its narrowest, not justified by the results, because you can get a flash from the preclear and you very often get an entirely different phrase that explains the whole thing.

В последние два месяца я поставил несколько экспериментов, чтобы выяснить, нужно ли вообще брать слова преклира и давать их обратно ему. И я обнаружил, что та свобода, с которой одиторы делали это... даже когда это делалось в минимальном масштабе, результаты этого не оправдывают. Ведь преклир может отреагировать внезапной вспышкой, и очень часто оказывается, что совершенно другая фраза объясняет всю ситуацию. Да, правда, когда человек проходит инграмму, он, вероятно, будет использовать фразы из этой инграммы, а не из аналайзера, поскольку аналайзер отключён. Понимаете? Аналайзер отключён. Так что реактивному уму гораздо легче проявиться, когда преклир в инграмме. Ясно? Итак, вы можете записать себе, что это плохая привычка.

It is true that a man running through an engram is more likely to use phrases out of that engram than he is out of his own analyzer, because his analyzer is shut down. So the reactive mind can come through much more easily when he is in the engram.

В очень редких случаях вы будете обнаруживать, работая без очень хорошего файл- клерка... я имею в виду, файл-клерку трудно пробиваться на поверхность... Преклиру приходится очень туго, он спотыкается на каждом шагу. Вы знаете, что он только что произнёс ту самую фразу, потому что он ей и подчиняется, и эта фраза - «Я не могу говорить» или что-то в этом роде. Он сказал вам чуть раньше: «Я не могу говорить». Но с тех пор он уже произнёс 15-20 фраз; вы извлекаете на свет божий ту фразу, которую он произнёс раньше и которая, как вы знаете, всё объясняет, и просите его пройти «Я не могу говорить». Вполне вероятно, что он не свяжет эту фразу с тем, что он говорил раньше.

Very occasionally when the file clerk can’t get through well and the preclear is having a bad time, you know that the preclear is obeying some phrase — for instance, “I can’t talk” — because he has just used it. But he has used maybe fifteen or twenty phrases since then, so you fish back to the phrase “I can’t talk” that you know explains this and tell him to go over it. Probably the preclear won’t connect it with what he said before.

И в последнее время, когда я работаю с преклирами, я обычно беру фразу, которая прозвучала на несколько фраз раньше, если преклир сам не выдаст её. Я не беру только что прозвучавшую фразу. Я не наскакиваю на преклира. Я пропускаю фразу, как бы не обращаю на неё внимания. К примеру, я замечаю, что у человека есть привычка говорить: «О, я не знаю, я просто ничего там не вижу, я просто не вижу». Понимаете, такая привычка. И внезапно, когда этот человек проходит инграмму, у него отключается видео. У него было видео того или иного рода, и это видео отключается. И вы внезапно спрашиваете его: «Не может ли это быть фраза “Я просто не вижу”? Ответьте мне “да” или “нет”». И он отвечает: «Ну да!»

But don’t use it consecutively. Don’t pounce on him. Let the phrase go by. For instance, a person habitually says, “Oh, I don’t know, I just can’t see that,” and all of a sudden his visio goes off while he is running an engram. Say, “Could it be the phrase ‘I can’t see that’? Give me a yes or no,” and the person says, “Yes!”

Вы можете вычислить всё это, но вот что я сейчас стараюсь предотвратить: ситуацию, когда одиторы набрасываются на преклиров, будь то в настоящем времени, в обычном разговоре, когда кто-то говорит «О, это у тебя просто слова из инграмм; ты знаешь, что это есть в инграмме» и «О, я не знаю, это в инграмме»... Это плохие манеры, плохие дианетические манеры... очень плохие. Ну а во-вторых, я стараюсь предотвратить ситуацию, когда одитор пичкает преклира на кушетке тем, что тот только что сказал. Потому что не успеете вы оглянуться, как преклир упадёт в состояние относительной апатии. И прогресс кейса может остановиться, если такие вещи делаются слишком часто, если «Метод репитера» используется слишком много.

Even in the present-time social concourse never say to someone “Oh, you’re just talking out of your engrams. You know that’s in an engram.” That is bad Dianetic manners. And never feed a preclear back his own conversation, because the preclear will go into a relative state of apathy. A case can be halted in its forward progress by too much of this and too much use of repeater technique. The chances are that the trouble with the case is mechanical anyway, unless you are shooting for circuitry.

Вы понимаете, о чём я веду речь. Вполне вероятно, трудности с кейсом на самом деле имеют механическую природу, если только вы работаете не над устранением контуров.

If you are trying to get out basic area engrams and this person has a lot of difficulty trying to get phrases, then you haven’t got this case in a shape to erase engrams.

Если вы пытаетесь добраться до инграмм в бэйсик-районе, а у преклира постоянно ужасные трудности с тем, чтобы добираться до фраз, и вы думаете, что этот кейс у вас готов к тому, чтобы стирать такие инграммы - нет, он не готов.

Usually, if you can get the person into the early basic area and into his own valence, he will thereafter just run right straight on through the engram in his own valence without bouncing or getting misdirected None of the action phrases will really have any effect upon him, because he is listening to two people quarreling, or to Mama complaining, and he understands it for what it is. He’ll go through it three or four times, and it will be gone.

Как правило, если вы сможете добиться, чтобы преклир попал в раннюю часть бэйсик-района и был в собственном вэйлансе, то потом он будет просто проходить инграмму от начала до конца в собственном вэйлансе. Его не будут выбрасывать баунсеры и мисдиректоры. Ни одна из фраз действия не будет оказывать реальное влияние на него, ведь он слушает двух человек, которые ссорятся, или он слушает, как мама жалуется, или что-то в этом роде, и он правильно это истолковывает, инцидент разворачивается перед ним, он прослушивает звуки этого голоса пару... примерно три, четыре или пять раз, а потом всё это исчезает.

When he is out of valence, however, and somebody says “Get out,” he gets out, because he isn’t well differentiated as to himself and other people. He has got himself confused with Mama, so he is in Mama’s valence.

Однако когда он вне вэйланса... кто-то говорит: «Иди прочь», и он идёт прочь, потому что он не очень хорошо отличает себя от других людей. Он путает себя с мамой, так что он находится в мамином вэйлансе.

Insanity is too close an identification. An identification of himself with another person makes him react to commands given to the other person.

Что такое сумасшествие? Сумасшествие - это отождествление, слишком полное отождествление. Отождествление себя с другим человеком приводит к тому, что преклир реагирует на команды, данные другому человеку. Вы это понимаете?

For example, a person is running an incident in which he is being dragged along a hospital corridor, and a nurse says to an intern, “You had better go back after it.” The person’s lack of differentiation makes him think he is being talked to (he would have to be pretty well out of valence for this to happen), so he promptly goes earlier on the track in response to the nurse’s command.

Человека везут по больничному коридору, и медсестра говорит: «Тебе нужно вернуться и забрать это» - она говорит это интерну. А преклир... из-за отождествления он тотчас же... он думает, что эта фраза обращена к нему (он должен быть в значительной степени вне вэйланса, чтобы не заметить, что эти слова адресованы другому человеку); так что он тут же возвращается по траку. Он должен быть вне собственного вэйланса, чтобы это произошло.

Action phrases are only action phrases when you are working people out of valence. But they are very important to watch because most people in the early parts of the case are out of valence.

Иначе говоря, фразы действия срабатывают как фразы действия только в том случае, если ваш преклир проходит инцидент не в своём вэйлансе. Так что у вас должно быть какое-то представление обо всём этом. Однако следить за этими фразами действия очень важно, потому что большинство преклиров на ранней стадии работы с кейсом находятся вне вэйланса. Понятно?

A person who was solidly in his own valence would have a rather hard time getting and keeping a chronic somatic. But practically nobody is in his own valence because pain, all by itself, can knock a person out of valence.

Что?

This is the mechanical side again. Pain itself is a valence shifter. Grief charges are also valence shifters, all by themselves, without any valence shifting command.

Женский голос: Мистер Хаббард, у меня вопрос. Человек с хронической психосоматикой - он вне вэйланса...

None of the aspects of the mechanics of mental operation could be created by language alone. The mechanical aspects of the mind, such as bouncers and denyers and so on, have their actual beginning over in the mind’s mechanical operation, and the words merely designate some point of it. The person in the society, through learning the language, has agreed that a certain statement means a certain mechanical thing in the physical world, so when this statement appears in an engram, it approximates the mechanical thing.

Ещё раз?

You couldn’t turn a person into somebody else just by a valence shifter unless the person already had a mechanical gimmick in his mind that let him turn into somebody else. There are plenty of horses around in some other horse’s valence, and there are plenty of dogs around that are in their masters’ valences and vice versa. That works both ways.

Женский голос: ...всё время? Человек с хронической психосоматикой?

Standard Procedure is as it is. It is unchanged. These points are all in Standard Procedure. However, this outline tells you how to compute on a case so as to know when to use the various points of Standard Procedure.

Я полагаю, человек, который прочно находится в собственном вэйлансе, вряд ли получил бы хроническую соматику и сохранил её. Но почти никто не находится в собственном вэйлансе, потому что боль сама по себе может выбить человека из вэйланса.

I have advanced your knowledge of Dianetics to the point of being able to look over a case and know at what point to enter the case. You ought to be able to take the Accessibility Chart, look it over and look over your preclear and say “Well, this case starts here.” In other words, if it has lots of grief on it, and no particular circuitry, this case starts at point 5. Or you can look at a case that is just a bit tougher and say, “Well, look, we can start this case by breaking circuits right now.”

Вот вам снова механический аспект. Вас интересуют переключатели вэйлансов? Сама по себе боль - это переключатель вэйланса. Заряды горя сами по себе действуют как переключатели вэйланса, безо всяких команд для переключения вэйланса. Вы понимаете, ни один из механических аспектов работы разума не может быть создан одними лишь словами. Механические аспекты разума в действии... Баунсеры, денайеры и всё остальное - все они имеют своё подобие в механических аспектах разума, они на самом деле берут начало в механических аспектах разума, а слова лишь указывают на какие-то из механических действий. Человек, находясь в обществе, узнав язык, согласился, что то-то и то-то означает такую-то механическую вещь здесь, в физическом мире. И после того как он согласился с тем, что то-то означает то-то, он слышит слова, и они соответствуют вот этому.

The auditor sees that this fellow is super-controlled, so he asks him, “Do you ever cry? How did you feel when your father died?”

Но сам по себе переключатель вэйланса... вы не смогли бы превратить человека в кого-то другого, если бы у него в разуме не было механического приспособления, которое позволяло бы ему превратиться в кого-то другого.

“Well, I guess I felt pretty bad but I didn’t cry about it.”

Есть множество лошадей, находящихся в вэйлансе другой лошади. Есть множество хозяев, находящихся в вэйлансе своей собаки. Я имел в виду собак в вэйлансе хозяина.

As a matter of fact, he will look at the auditor and a couple of moments later his chest is heaving. The auditor thinks to himself, “Suppression of affinity, reality, communication engrams — circuits.” So he starts this case off by getting circuits. If he can’t get any circuits, he has to start breaking a few locks.

Женский голос: Ну, это верно в обе стороны.

“When was the last time somebody told you you were a liar?”

Да, это верно в обе стороны. На самом деле я бы никому не советовал заводить себе ищейку-бладхаунда или пекинеса.

The preclear says, “Oh, I don’t know. Nobody really ever — oh, yes, my wife. Yes, she is always saying I’m a liar.”

Так вот, сегодня утром я просто пытался рассказать вам вот о чём: «Стандартная процедура» - такая, какая она есть. Она не изменяется. Есть «Стандартная процедура». Она именно такая, какой вы её узнали. Я не сказал вам ничего, что выходило бы за рамки «Стандартной процедуры». Всё это есть в «Стандартной процедуре». Но «Стандартная процедура», в том виде, в котором она была изложена, не содержала информации о том, как выполнять расчёты о кейсе. А из этого описания вы узнали, как выполнять расчёты о кейсе, чтобы знать, когда использовать различные части «Стандартной процедуры».

“Let’s remember the first time your wife said you were a liar.”

Я расширил ваши знания Дианетики настолько, что вы теперь можете, посмотрев на кейс, знать, с чего начать работу с этим кейсом, знать, как в него войти. Вы должны быть в состоянии взять эту таблицу, посмотреть на неё, посмотреть на своего преклира, и с учётом других данных, которые я собираюсь вам сообщить в последующих лекциях, вы должны быть в состоянии посмотреть на преклира и сказать: «О, этот кейс начинается вот здесь». Понимаете? «Этот кейс начинается вот здесь». А потом вы смотрите на другой кейс и говорите: «Ага, этот кейс начинается здесь». В нём куча горя, нет особых контуров, и бац: «Этот кейс начинается здесь». Или вы смотрите на чуть более трудный кейс и говорите: «Ну, мы можем начать этот кейс вот с чего. Мы можем начать с устранения контуров - прямо сейчас».

Down the track he goes on Straightwire, and the auditor starts knocking communication break locks off the case.

Мы видим, что у этого преклира - суперконтроль. Мы спрашиваем его:

Or he says, “When was the last time somebody told you you were blind?” “Nobody would ever say anything like that to me.”

• Вы когда-нибудь плакали? Какие у вас были чувства, когда умер ваш отец?

“Okay, when was the last time somebody said that you just couldn’t see anything?” “Oh, ‘couldn’t see anything’ — that’s my boss.”

And up come some attention units into present time, because that is of course another communication lock: he can’t see. Remember that communication is perceptics.

На самом деле преклир смотрит на вас, и несколько мгновений спустя его грудь начинает... [тяжёлое дыхание]. И вы говорите:

Start this case by breaking some locks, and after a while you’ll get it to a point where the preclear can remember some circuits. Get him to do that, and then run some circuits and shoot them off the case. Then maybe you can run some ARC break engrams.

• Подавление инграмм аффинити, реальности, общения. Контуры.

You work another case a few sessions, or maybe even just one session, and you see that he is pretty badly occluded. Well, just see if you can get some memory off him. “Do you remember the house you lived in when you had measles?”

Так что мы начинаем работу над кейсом с поиска контуров. Мы не можем добраться ни до каких контуров? Нужно убрать парочку локов.

And the preclear says, “I never remember where I live.” “Well, do you remember one of your school teachers?” “I never remember people.”

• Когда в последний раз кто-то сказал вам, что вы лжец?

“Do you remember a comic strip character?” “I never remember people.”

Преклир отвечает:

“Who am I?” “Oh, you’re Joe.”

• О, я не знаю. Я не знаю. Я... никто на самом деле... О, да, моя жена. Она всегда говорит мне, что я лжец.

“Well, you remembered me. So you can remember people.” “Ha! So I did! Yes, that’s right.”

That is how Straightwire is entered on that echelon.

Он возвращается назад по траку по «Прямому проводу», и что бы вы думали - пток, пток, пток, пток - вы тут же начинаете убирать кое-что из этого. Вы убираете локи разрывов общения, просто убираете эти локи из кейса.

If you are talking to somebody and you say “What did you have to eat for breakfast?” and the person keeps on going “A-a-a-a-a-a,” and you say “Well, how do you feel?” and he says “A-a-a-a-a,” that preclear is out of communication! So you enter his case above point 1 on the Accessibility Chart, and you just ask him about this and that, and maybe pick up a matchbox and give it to him, or offer him a cigarette, or just sit with him there. Or if he is going “A-a-a-a,” you can go “A-a-a-a,” too.

И вы просто задаёте ему различные вопросы об этом.

The person may look at you and say, “That’s wrong with you too, is it?”

• Когда в последний раз кто-то сказал вам, что вы слепой?

And you say, “Yes, I’ve been troubled with that most of my life. It’s terrible, isn’t it?” Try to jockey in there and get any contact.

To take a worse case, you sit down and say, “You know that epizudic which you have consistently? I think I could do something for that.”

And he says sneeringly, “Yeah? Well, doctors are no good.” “Well, this isn’t medicine. This is Dianetics.”

“Yeah, one of them quack things.”

И бац-бац-бац-бац-бац — высвобождается какое-то количество единиц внимания, понимаете? Ещё одна единица внимания оказывается в настоящем времени, потому что это - не что иное, как ещё один лок, связанный с общением: он не видит. Помните, что общение - это восприятия.

“Well, I think something could be done for this.”

Итак, вот с чего мы начинаем работу над этим кейсом. Мы начинаем её, устраняя кое-какие локи, а через некоторое время мы добьёмся того, что преклир сможет вспомнить кое-какие контуры. Мы добиваемся, чтобы он вспомнил кое-какие контуры, мы их проходим. Мы разбиваем некоторые контуры в этом кейсе, а потом, возможно, мы устраним кое-что из этого.

“Aw, what are you talking about? Nobody can do anything for this. That’s my epizudic.”

Хорошо, но, возможно, мы спросили преклира: «Когда в последний раз кто-то сказал вам, что вы ничего не видите?»

Well, you have got a job of reaching his personality, because he is not there. He is accessible only to disagreement. But talk to him a while and you might finally find out that he is violently interested in horse racing. So you say, “You know, I won five bucks on a horse once.”

И он ответил: «М-м. М-м». Он глух, нем и слеп, понимаете, но никто никогда ему ничего такого не говорил. О, да?

“Yeah, you did?”

Вы одитируете этот кейс в течение нескольких сессий или даже, возможно, всего одной сессии, и вы видите, что он довольно сильно закупорен. Давайте просто посмотрим, не удастся ли нам вытащить из него кое-какие воспоминания.

“Yeah, it was out at Tanforan, and the horse’s name was Heartbroken.”

• Вы помните дом, в котором жили, когда болели корью?

“Oh, old Heartbroken! You know, I won twenty-four bucks on Heartbroken one time! It was back in the spring of 1925!”

You have gotten into communication. You go along the line a bit further, perhaps seeing the person on many occasions, and the first thing you know, this person is accessible to Straightwire. There’s where you enter the case.

So the Accessibility Chart is actually a chart of case entrance.

«Прямой провод» начат на этом уровне. А если вы спрашиваете кого-то: «Что вы ели на завтрак?»

Ну а он только: «А-а-а-а-а-а».

Вы спрашиваете: «Как вы себя чувствуете?»

А в ответ только: «А-а-а-а-а-а».

Этот человек вне общения. Так что вы входите в этот кейс вот здесь, выше этого уровня, и вы просто спрашиваете его о том и о сём, и, возможно, вы берёте коробок спичек и даёте его преклиру, или, возможно, вы предлагаете ему сигарету, или вы сидите вместе с ним; или же он «А-а-а-а», так что вы тоже «А-а-а-а». Да, именно так.

И преклир смотрит на вас и говорит:

• Это не в порядке и у тебя тоже, да?

И вы отвечаете:

• Да, у меня были с этим проблемы почти всю мою жизнь. Просто ужас, не так ли?

Пытаетесь пробраться, втиснуться туда и установить хоть какой-то контакт.

Или же - если взять ещё худший пример - вы садитесь и говорите:

• Знаете, что касается вашей постоянной эпизуткии, я думаю, я мог бы что-то с ней сделать.

Так вот, ваша задача - установить контакт с его личностью, потому что он не присутствует. Доступность его кейса ограничивается доступностью для несогласия. Так что вы разговариваете с ним какое-то время и в конце концов обнаруживаете, что его жутко интересуют скачки. И вы говорите:

• Знаете, я однажды выиграл пять долларов на скачках.

И вы в общении. Вы продолжаете в том же духе ещё немного... Возможно, вам придётся посвятить этому какое-то время, проделать это с ним много раз... И не успеете вы глазом моргнуть, как этот преклир будет доступен для работы по «Прямому проводу». Вот так вы и входите в кейсы.

Итак, на самом деле эта таблица - карта вхождения в кейс. Когда вы используете её достаточно хорошо, вот что вы получаете.

Ну хорошо. Завтра я хочу обсудить некоторые направления всего этого.

Я хочу дать вам определение всех контуров. Я хочу дать вам шкалы реакций инграмм и локов, связанных с аффинити, общением и реальностью. Я разработал эти шкалы специально для вас. И таким образом я покажу вам, как определить, каков на самом деле средний тон кейса, пусть даже он проявляется в поведении не так, как кажется на первый взгляд. Иначе говоря, я покажу вам, как не поддаться обману... социальному обману - личине, которую надевают огромное множество людей, - и выяснить, в каком состоянии кейс находится на самом деле.