Первое занятие сегодня вечером, четвертое декабря, и речь у нас пойдет о логиках. Вчера вечером лекции были посвящены нашим Q.

Вечер, 4 декабря. Теперь мы собираемся рассмотреть Логики. Вчера вечером я в своих лекциях рассказал вам про Q.

Хорошо. Итак, логики — это нечто, очевидно применимое довольно широко и не обязательно фиксированное для каждой вселенной, но достаточно общее для вселенных и, несомненно, очень специфичное для этой вселенной. Логики должны включать в себя методы мышления. Методов мышления может быть очень и очень много.

Хорошо. Очевидно, что Логики справедливы для довольно-таки большого числа вещей; они не обязательно должны быть справедливы во всех вселенных, однако они распространяются на довольно многие вселенные – особенно на эту. Логики включают в себя методы мышления. И таких методов мышления может быть великое множество.

Возьмем десятеричную систему. Десятеричная система — это метод мышления об объектах, частицах и так далее. В ней считается, что если у вас их десять и вы еще умножите их на десять, то все, что вам нужно сделать, это добавить еще один ноль. Это потрясающая система, и, тем не менее, с ней могла бы поспорить какая-нибудь — по-моему, она называется семеричной системой, то есть, считать надо дюжинами или как там еще. Шестерками, дюжинами и тому подобное; были заявления, что такая система исчисления гораздо, гораздо лучше. Она охватывает такие-то и такие-то области и позволяет делать то-то и то-то.

Возьмите, например, десятичную систему счисления. Десятичная система счисления – это метод мышления об объектах, частицах и так далее. Чтобы умножить десять объектов или частиц на число десять, необходимо просто добавить ещё один ноль – вот что такое десятичная система счисления. Это восхитительная система счисления. Однако она очень сильно отличается от системы, которая, по-моему, называется семеричной – это когда умножаешь что-то на двенадцать или что-то вроде того... на шесть, двенадцать и так далее. Бытует мнение, что данная система счисления во много раз лучше десятичной. Там нужно всё делать так-то и так-то и получится то-то и то-то. И вот что здесь странно: из этой системы получается совершенно иная по своей структуре логика.

Что здесь любопытно — это то, что она формирует логику с другой структурой. Таким образом, можно изменить логику, если изменить базовые постулаты, на которых эта логика основывается.

Таким образом, изменив основополагающий постулат, на котором построена логика, можно изменить саму логику. Вы можете просто сказать: «Было бы логично, если бы мы указывали положительную и отрицательную сторону того или иного явления, и это было бы всё; положительную сторону и отрицательную. Кроме того, если мы указываем положительную сторону, мы обязательно должны указать и отрицательную. Это будет логично».

Вы могли бы сказать, например, просто могли бы сказать, что логично заявить плюс и минус какой-то вещи, и это все, что нужно заявить: плюс и минус этой вещи. Плюс вы никогда не должны заявлять плюс, не заявляя при этом минус. Тогда это будет логично.

Так вот, мы могли бы сказать нечто подобное и получить интересное... например, такое утверждение было бы логичным: «Думаю, я не откажусь от обеда, а может быть, и откажусь». Это было бы разумным утверждением, и такая вселенная называлась бы вселенной «может быть». Это та вселенная, в которой хомо сапиенс чувствует себя как дома.

Давайте скажем что-нибудь в этом духе, тут будет кое-что любопытное. Логичным утверждением будет следующее: «Я думаю, я сегодня буду обедать, а возможно, не буду». И это будет разумным утверждением — и это будет вселенная под названием «может быть». Вселенная, в которой гомо сапиенс уже практически как у себя дома. (Смех в зале).

Всё человеческое общение, очевидно, представляет собой длинную череду «может быть». Вы говорите: «Как дела? Мне всё равно, как у тебя дела». «Хочешь чего-нибудь поесть? Надеюсь, ты съешь не слишком много». Вот только, когда люди беседуют, они никогда не произносят вслух второе «может быть».

Все социальное взаимодействие представляет собой длинный ряд «может быть». Вы говорите: «Как дела? Мне наплевать, как у тебя дела». (Смех в зале.) «Хотите что-нибудь поесть? Надеюсь, вы не слишком много съедите». (Смех в зале.) Разве что второе «может быть» при социальном контакте никогда не говорится вслух.

Это сплошная череда из «может быть»; и если вы столкнётесь с кем-то, кто очень долго следовал общепринятым нормам поведения, вы обнаружите, что его АРО представляет собой... всё его АРО сжалось в маленький, плотный комочек, потому что каждый, с кем он общался, относился к его АРО и отрицательно и положительно, но об отрицательном отношении никогда не говорил вслух.

Так что это целый ряд «может быть», и если вам встретится человек, долго вращавшийся в обществе, очень-очень социальный, вы обнаружите, что его АРО-связи совершенно запутаны. Все это свалялось в один тугой ком, потому что на каждой из них есть плюс и минус, при чем минус никогда не высказывается.Теперь, в свете того факта, что саентология — это наука о знании того, как знать, нам потребуется определение знания. Эти логики в том виде, как они представлены здесь, придется слегка переписать для того уровня саентологии, на котором мы оперируем в данный момент, то есть, для уровня создания и разрушения вселенных.

Так вот, поскольку Саентология – это наука о том, как знать, необходимо дать какое-то определение понятию «знание». Так вот, приведённые здесь формулировки логик нужно немного видоизменить, чтобы мы могли использовать их на том уровне Саентологии, с которым сейчас имеем дело, а именно, на том уровне, где создаются или разрушаются вселенные.

Они совершенно истинны, эти логики, для гомо сапиенса, но их нужно просто немного усовершенствовать, чтобы они подходили к более широкой категории.

Эти Логики, в том виде, в каком они приведены здесь, очень и очень хорошо подходят для хомо сапиенс, однако их необходимо немножечко усовершенствовать, чтобы они стали несколько более универсальными.

Логика 1 — это знание как полная группа. Тут вокруг, в разных книгах, их целые списки. Знание как целая группа или подгруппа данных, или рассуждений, или выводов относительно данных, или методов получения данных. Это привязывает знание к данным. И это истинно для гомо сапиенса. И истинно для того вида логики, который использует гомо сапиенс.

Логика 1: Знание – это вся группа... их много, существует множество разных книг. Знание – это вся группа или часть группы, данных, либо размышлений или заключений, основанных на данных, либо методов получения данных. Из этого следует, что знание – это данные. Именно так считает хомо сапиенс. Это правда, исходя из той логики, которой следует хомо сапиенс. Однако это отнюдь не является высочайшим уровнем знания.

Но это не является высшим уровнем знания. Высший уровень знания — это потенциал — вот настоящее определение — это потенциал знания того, как знать. И оно заключается единственно в потенциале знания того, как знать. Я прошу прощения, но этим все сказано. А как мы знаем? Ну, чтобы знать, как знать, нам нужно быть свободными в постулировании знания. Свобода постулирования знания создает данные, которые организуются в области знания. Хотите знать, что могло бы быть высшим уровнем знания? Возможно, это будет полная свобода создания постулатов для формирования любых… любого данного или группы данных, даже без необходимости фактического создания такого постулата.

Высочайшим уровнем знания является потенциал... это дефиниция действия... потенциал знания о том, как знать. Это всего лишь потенциал знания о том, как знать. Прошу прощения, но здесь нет ничего большего. И каким же образом мы можем знать? Что ж, чтобы знать о том, как знать, вы должны обладать свободой постулировать знание. И если вы обладаете этой свободой, вы сможете создать данные, из которых впоследствии формируются совокупности знаний. Итак, вы хотите знать, каким может быть высочайший уровень знания, что ж, вероятно, это будет полная свобода постулировать любое данное или группу данных, не создавая даже постулата о том, что вы это делаете. Это и будет знание о том, как знать.

Вот это будет знание того, как знать. Так что логическое основание 1 следует переписать. Знание того, как знать, это определение высшего уровня знательности. И этот уровень знательности представляет собой свободу формулировать постулат, который затем станет знанием. Это очень просто.

Итак, Логика 1 должна быть видоизменена следующим образом: «Знание о том, как знать, – это определение высочайшего уровня состояния знания, а уровень состояния знания – это свобода постулировать что-то, что затем может стать знанием». Что ж, это очень просто.

Логика 2: область знания — это область данных, упорядоченных или не упорядоченных, или методов получения данных. Что ж, тоже интересно. Тут просто утверждается, что область знания может состоять из одного постулата или из двух постулатов. И все. И это будет некая область знания, если она исходит из… для этой вселенной нужно два постулата. И оба должны быть заявлены. Их нужно два, чтобы они были единым целым. Я объясню это чуть позже. И значит… следовательно, область данных могут составлять любые два данных — вполне законченную самостоятельную область данных.

Логика 2: Совокупность знаний – это совокупность данных, упорядоченных или неупорядоченных, или методов получения данных. Так, это тоже интересно. Это... тут просто говорится о том, что... что совокупность знаний может состоять из одного постулата или из двух постулатов, вот и всё. И это будет совокупностью знаний. И для этой вселенной совокупность знаний будет формироваться на основании двух постулатов; чтобы получить совокупность знаний, необходимо создать два постулата. Я объясню это немного позже. Но тогда для создания абсолютно полной совокупности знаний, – такой совокупности, которую можно будет использовать, – будет достаточно любых двух данных.

Давайте возьмем отдельную область данных. Давайте придумаем какую-нибудь, очень насущную для мира, в котором мы живем. Давайте спостулируем добро и зло. И теперь, исходя из добра и зла, давайте спостулируем множество других данных, достаточное для образования вполне удовлетворительной области знания. Давайте посмотрим широко.

Так вот, давайте создадим настоящую совокупность знаний. Давайте прямо сейчас придумаем какую-то совокупность знаний и продумаем её самым тщательным образом, так, как это не характерно для Земли. Давайте спостулируем добро и зло. Теперь, давайте спостулируем достаточное количество данных, связанных с добром и злом, чтобы у нас получилась настоящая совокупность знаний, которая была бы совершенно удовлетворительной. Давайте загнём что-нибудь действительно мудрёное. Мы говорим: «Добро и зло». Это может вести нас в двух направлениях. В направлении «Бог и дьявол»... это отдельная совокупность знаний. Однако она входит в совокупность знаний «добро и зло».

Вот мы сказали: добро и зло. Отсюда можно пойти в двух направлениях: можно прийти к Богу — и к дьяволу, двум абсолютным областям знания. Но эти области будут подмножеством области знания о добре и зле. Возьмем другой аспект этого противопоставления: справедливость и несправедливость — и что мы получим? Мы получим церковь и государство, мы обязательно к этому придем, исходя из постулата, что могут существовать две вещи, которые называются «добро» и «зло».

И это может разрастись в направлении «справедливость и несправедливость»... и что у нас получается? У нас получается церковь и государство, которые непосредственно порождаются постулатом о том, что могут существовать две вещи – «добро» и «зло».

Теперь мы можем спросить: «Что такое добро?» Вслед за Аристотелем мы могли бы сказать: «Добро есть то, что не есть зло». А что такое зло? «Зло есть то, что не есть добро».

Так вот, мы спросим: «Что такое добро?» Мы могли бы уподобиться Аристотелю и ответить: «Добро – это то, что не является злом. А что такое зло? Зло – это то, что не является добром».

У нас может быть вселенная, в которой все хорошее было бы фиолетовым, а все плохое — ярко-красным. Так что люди с легкой формой цветовой слепоты путали бы эти две вещи, создавая тем самым произвольность.

Так вот, у нас могла бы быть вселенная, в которой всё доброе было бы фиолетовым, а всё злое – лиловым. Тогда люди, которые плохо различают цвета, путали бы эти два цвета, и это привело бы к хаотичности.

В этой вселенной мы более или менее решили, что добро белое, а зло черное. И вот мы получили черное и белое, или добро и зло — и на самом деле дали начало эстетике.

В этой вселенной все в большей или меньшей степени убеждены, что добро белого цвета, а зло – чёрного. Таким образом, у нас есть чёрное и белое, добро и зло, и тут мы в действительности приоткрываем дверь в мир эстетики. Так вот, получается, что из одной пары постулатов у нас появились церковь, государство и искусство. Понимаете, эти постулаты превратились в совокупность знаний.

Таким образом, мы получили церковь, государство и искусства, отталкиваясь от одного-единственного набора постулатов. Посмотрите, это стало областью знания.

Теперь, мы просто... мы просто нацепим на это всяких побрякушек, увешаем всё это побрякушками. С одной стороны мы поместим все рассуждения Мартина Лютера, а с другой – рассуждения Зигмунда Фрейда. Засыплем сюда же мнения Бисмарка и добавим рукописи Макиавелли, тщательно всё это перемешаем, чтобы получилась однородная по составу масса взбитых фактов – и у нас получатся гуманитарные науки.

Ну, мы просто… мы просто добавим к этим вещам всякой ерунды. Понавешаем на них всевозможных безделушек. Добавим сюда рассуждения Мартина Лютера, противопоставленные рассуждениям Зигмунда Фрейда. Смешаем с политикой Бисмарка и вставим цитаты из Макиавелли, аккуратненько запихнем все это в одну большую банку взбитых фактов — и вот мы получили гуманитарные науки.

И теперь... это совокупность знаний. Однако не путайте такие понятия, используемые сейчас в Саентологии, как «потенциальная способность создавать постулаты» и «данные», потому что они не являются взаимосвязанными. Между ними может существовать связь, однако тот факт, что человек обладает потенциальной способностью создавать постулат, который впоследствии может превратиться в совокупность знаний, отнюдь не означает, что человеку нужно этот постулат создавать.

Итак, вначале у нас это было областью знания. Но в настоящий момент в саентологии не путайте потенциал создавать постулаты — с данными! Потому что эти две вещи не имеют ничего общего! Эти две вещи могут быть связаны, но сам по себе тот факт, что у тетана есть потенциал создания постулата, который затем становится областью знания, еще не означает, что он должен этот постулат создавать. Он может ни разу не создать ни одного постулата, и это не лишает его права создавать постулаты.

Возможно, человек вообще никогда не создаст этот постулат, но это не лишает его права этот постулат создать. Так что совокупность знаний... может быть... у парня может быть огромная куча хвиндихрюлин... громадная куча хвиндихрюлин, она у него есть, но он вообще с нею ничего не делает. Она у него просто есть. Другие люди могут прийти и сказать: «Что ж, почему бы тебе не захвиндихрюлить всё это?» Однако сделает ли он это или нет, не имеет ровным счётом никакого значения. У него есть хвиндихрюлины.

Вот область знания, в ней, например, у парня… огромная куча каких-нибудь гав-гав, просто куча от земли до неба, и в ней полно гав-гав. И он ни разу палец о палец не ударил насчет нее. Она у него просто есть. И к нему приходят и говорят: «А почему ты гав-гафицируешь весь этот хлам?» (Смех в зале.) Но на самом деле абсолютно неважно, сделает он с ним что-то или нет. У него просто есть гав-гав.

Так вот, этот уровень находится гораздо ниже того уровня, на котором человек ничего не имеет. Не иметь ничего – это почти что самый высокий уровень, до которого только можно добраться. Знаете старую китайскую легенду о главе китайского государства... или это был император или его казначей... в общем, у кого-то из них была дочка. И дочка была очень и очень тяжело больна, и вокруг её постели собрались доктора... они были членами Американской медицинской ассоциации... они все собрались вокруг неё и сказали: «Что ж, необходимо накрыть её рубашкой счастливого человека (это наш заменитель пенициллина). Мы создали постулат о том, что такая вещь существует. И тебе нужно найти рубашку совершенно счастливого человека и накрыть свою дочь этой рубашкой, и тогда она выздоровеет».

Хотя есть уровень гораздо ниже, чем не иметь ничего. Не иметь ничего — это так высоко, что выше, наверное, и представить себе невозможно. Вы знаете эту древнюю китайскую легенду, как у главы китайского государства, наверное, у императора, или у его камергера была дочь, и дочь эта была сильно-сильно больна, и собрались все доктора — они были членами Американской медицинской ассоциации. Они встали в круг и сказали:

Тогда король или казначей созвал всех курьеров и гонцов; он разослал их во все концы света: на север, на восток, на юг и на запад. И они всё ехали, ехали, ехали и ехали, и группы курьеров начали возвращаться домой, уставшие, со стёртыми ногами, загнавшие лошадей до полусмерти, но так и не нашедшие счастливого человека. Дочка стоит на пороге смерти, вот уже вешают последнего доктора, и тут приезжает последний гонец, он смотрит на короля, или казначея, или кто он там был и говорит: «Я нашёл-таки счастливого человека». И король с большим нетерпением в голосе (потому что его дочь уже испускает последний вздох) говорит: «Так дай мне...» – на что парень отвечает: «У него не было рубашки».

«Ну, нужно набросить на нее рубашку счастливого человека — это наш эквивалент пенициллина. Мы сделали постулат, что таковой существует, и теперь нужно раздобыть рубашку абсолютно счастливого человека и надеть на твою дочь, и тогда она выздоровеет».

Так что видите... всё-таки существует большая разница между... Понимаете, между прочим, человек не мог решить эту маленькую задачку по той причине... он никогда не мог решить её по той причине, что он считал, что в потенциале он является тем, кем он является, что он является кем-то таким, кому не нужно ничем обладать, не нужно ничего желать. Поэтому он прекрасно знал, что, чтобы быть абсолютно счастливым, нужно ничего не иметь... никаких объектов... тогда не нужно будет тратить на них своё время и можно будет просто восседать на розовом облаке и всё. Можно будет просто наслаждаться безмятежностью. Можно будет наслаждаться безмятежностью многие, многие века.

И вот камергер, или царь, созвал всех своих гонцов и скороходов и разослал их во все стороны света, и они скакали-скакали, скакали-скакали, и вот то одна, то другая группа гонцов стали возвращаться назад; их ноги были изранены и стерты в кровь, их лошади пали — но они не смогли найти счастливца. А дочка уже была при смерти, и уже вешали последнего лекаря, когда вбежал оставшийся гонец. Он взглянул на царя — или камергера, или кто там был — и сказал: «Я нашел счастливого человека». И в великом нетерпении, ибо с губ умирающей уже готов был сорваться последний вздох, царь приказал ему: «Так давай сюда!» И парень сказал: «У него не было рубахи». (Смех в зале.)

Итак, что мы имеем? Вот человек, который находится низко на шкале тонов, и он оказался в такой ситуации, что вынужден чего-то хотеть. У него есть тело. Он несёт и другую ответственность, взваленную на его плечи обществом, и эта ответственность включает в себя семью, работодателей, кусочки МЭСТ вообще и кусочки МЭСТ в частности. Другими словами, ему нужно работать, чтобы себя обеспечивать, ведь он живёт на траке времени и уже обладает различными вещами, которые использует.

Так что существует огромная разница между… и, кстати, причина, по которой Человек никогда не мог решить эту задачку, никогда не мог усвоить этот маленький урок, заключается в том, что он всегда считал себя тем, кем он потенциально являлся — тем, что не обязательно должно иметь и не обязательно должно хотеть. Поэтому он прекрасно знал, что чтобы быть абсолютно счастливым, нужно ничего не иметь — ни одного объекта, и тогда у тебя не будет никакого времени. И можно будет просто усесться на розовое облако и все. Пребывать в безмятежности. И можно будет оставаться в безмятежности долгие-долгие века.

И вот мы говорим этому парню, мы пытаемся убедить его в правильности этой философии: «Счастлив тот, кто ничего не имеет». Ого, тут-то он точно знает, что вы не правы. Он знает, что по-настоящему счастлив он будет только в том случае, если у него будет дом с двадцатью восемью комнатами и девятнадцать слуг на все случаи жизни, и только в этом случае он будет счастлив. И, тем не менее... тем не менее, если он обзаведётся всем этим, произойдёт просто то, что он именно настолько опустит себя на уровень МЭСТ.

А с чем мы имеем дело? У нас парень находится низко по шкале тонов, в ситуации, когда ему необходимо хотеть. У него есть тело. У него есть какие-то обязанности в обществе, состоящем из семей, из работодателей, из МЭСТ в принципе и из отдельных кусков МЭСТ; и он должен работать, чтобы, так сказать, содержать себя, поскольку он включен в трак времени, так как уже имеет объекты, которыми должен управлять.

Таким образом, он сейчас проходит цикл, который ему будет крайне сложно прервать, если он не будет знать о том, как знать. Если он не знает о том, как знать, он не сможет прервать этот цикл, проходя который он вынужден чего-то хотеть. Потому что необходимость хотеть влечёт за собой приобретение, а приобретая, необходимо подходить к делу избирательно и приобретать то, что желательно, не приобретая того, что нежелательно.

И теперь мы говорим этому парню, пытаемся научить его такой философии: мол, счастливый человек — это тот, у кого ничего нет. Естественно, он считает это ложью. Он знает, что сам он будет счастлив только тогда, когда у него будет дом в двадцать восемь комнат и девятнадцать слуг днем и ночью — только тогда он был бы действительно счастлив, если бы у него все это было.

И вот человек начинает вовсю выбирать, и так и эдак, и в итоге он начинает иметь всё больше вещей, которые он не хочет иметь, и хотеть всё больше вещей, которых он не имеет, и он из-за этого приходит в такое замешательство, что, в конце концов, становится МЭСТ. Это самая нижняя часть цикла действия – быть предметом. Так что всё это ведёт к тому, что человек становится предметом.

И однако, если бы он получил все это, он бы просто еще больше превратился в МЭСТ. Так что он проходит цикл, который ему очень трудно прервать без знания о том, как знать. Если он не знает, как знать, он не способен прервать этот цикл необходимости хотеть чего-то. Потому что необходимость хотеть позволяет приобретать, а приобретение должно быть избирательно: нужно приобретать желаемое и не приобретать нежелаемое.

Что ж, вы пытаетесь разъяснить ему всё это... способ быть счастливым – это не иметь и всё такое прочее, а он считает, что вы не в своём уме.

И вот человек начинает этот отбор, выбирает и так и сяк, и ему приходится получать еще больше того, чего он не хотел, и хотеть того, чего у него нет, и в конце концов он настолько запутывается во всем этом, что становится МЭСТ, и на этом текущий цикл заканчивается — на «быть объектом». То есть, предмет всей этой беготни — стать предметом.

Так вот, у индусов есть масса данных, дающих потрясающие результаты, и эти данные прячутся среди великого множества весьма обманчивых данных. И вот перед вами мистик, факир или йог (низкий уровень), который сидит на утыканной гвоздями кровати, чтобы усмирить свою плоть, и говорит себе: «Я учусь не иметь. И благодаря этой тренировке я достигну высот контроля и нирваны». И вот он сидит там со своим телом.

Ну, а вы пытаетесь рассказать ему об этом деле, что способ иметь, или способ быть счастливым — это не иметь и все такое. Он решит, что вы рехнулись.

Видите, насколько сильно обманут этот парень... он сам себя обманывает. У него есть то, что постоянно должно чего-то хотеть, и вот он сидит вместе с этой штуковиной и при этом заявляет: «Я буду счастлив только в том случае, если я ничего не буду иметь, и поэтому я должен от всего отказаться». И где он оказывается? Он оказывается в «может быть». И можно сказать, что именно из-за этого данного индийские практики вызывают такое большое замешательство.

У индусов некоторые потрясающе полезные данные, как правило, скрыты среди великого множества очень ненадежных и даже коварных. К примеру, мистик, или факир, или йог низшего уровня сидит на утыканном гвоздями ложе, чтобы приучить тело к повиновению, и говорит себе: «Я учусь не иметь, и таким способом я совершаю восхождение к высшему управлению и нирване». И он сидит там — вместе с телом!

Человек инстинктивно чувствует, что он станет счастливее только в том случае, если он ничего не будет иметь, но он по-прежнему держится за эту штуковину, потому что не знает, как же от неё навсегда избавиться... он держится за то, что должно чего-то хотеть... а значит, этот человек застрял в «может быть». Чпок-чпок-чпок-чпок! И он начинает задаваться вопросом: «А есть ли Бог? Или его нет? Нахожусь ли я с ним в общении? Или я не нахожусь с ним в общении? Что меня окружает? Эти вещи действительно существуют или это обман? И вообще, что существует, а что не существует?» И вот он оседлал это большое «может быть» и скачет на нём во весь опор. Это не шутка, я знавал много таких парней.

Тут можно говорить о том, как человека дурачат — он сам себя дурачит. Он обладает тем, что должно непрерывно хотеть, и оно хочет, а он в это время сидит и говорит себе: «Я буду счастлив только тогда, когда перестану иметь, и следовательно, я должен оказаться от всего». К чему он придет? Он придет к «может быть». И можно сказать, что сам путаный характер индийской практики весь произрастает из этого данного.

Логика 3: Любое знание, которое какое-либо существо может воспринять, измерить или испытать, способно повлиять на это существо. Абсолютно верно. Это просто абсолютно верно. Это, между прочим, интересная логика, потому что это камушек в огород парня по имени... кажется, его фамилия Кант. По-моему, у него именно такая невероятная фамилия. Можете быть совершенно уверены в том, что парень с такой фамилией будет абсолютно ни на что не способен. Он, безусловно, и не может быть на что-то способен *Примечание переводчика: в английском языке фамилия «Кант» произносится так же, как и can't («не могу, не способен»)..

Инстинктивно он знает, что станет счастливейшим в мире существом, если не будет иметь. Но он все еще держится за что-то, потому что не знает, как от этого избавиться полностью. Он держится за то, что не может не иметь желаний. И он попадает в «может быть». У него получается: «Есть ли Бог? Нету Бога? Нахожусь ли я в общении с Ним? Или не нахожусь? Это правда или это ложь, и что есть и чего нет?» — и с этим всеобъемлющим «может быть» он прямехонько загоняет себя в тупик. Я не шучу, я много знал таких парней.

Так вот, наш друг Кант говорил: «Все знания, которые стоит иметь, неподвластны человеческому восприятию. Так что тебе, парень, лучше отказаться от своей затеи и не штурмовать эту баррикаду, ведь мы, схоластики, уже всё взяли под контроль. Мы установили тут пулемёты и огородили это место колючей проволокой, и всё, что стоило бы иметь, находится за её пределами, а это – последний аванпост, и, если ты попытаешься проскользнуть мимо него, мы тебя хорошенечко проучим».

Логика 3: любое знание, которое какое-либо существо может воспринять, оценить или испытать, способно повлиять на это существо. Чистая правда. Еще какая правда! Между прочим, эта логика интересна в том плане, что она нацелена прямо на парня по имени э-э… по-моему, Кант. Я даже представить себе не мог, что бывают такие имена. Как можно ждать от человека с таким именем, чтобы он был на что-то способен*Нем. Kant созвучно англ. can’t, то есть «не могу».? Естественно, он и не будет.

162 года эта философия владела умами людей Запада, и она повлияла на них настолько, что, если бы вы сегодня оказались где-нибудь в Тьмутаракани на Лучевой улице и, не подумав, спросили людей: «Что... что бы вы подумали о человеке, который осмелился бы исследовать настоящую бытийность человека и его душу?» – они бы сказали:

Итак, старина Кант считал, что все знание, которое стоит иметь, находится за пределами возможностей человеческого опыта. Так что лучше тебе, парень, сложить ручки прямо тут, перед этим высоким забором, потому что мы, ученые, уже разложили все по полочкам. Мы установили здесь пулемет и натянули колючую проволоку, все стóящее находится вон там, а тут наша пограничная застава, и если ты попытаешься туда прошмыгнуть, мы починим тебе черепушку.

«О, этого делать не следует. Нет, это очень, очень плохо. Потому что, если выяснить это, вселенная прекратит существовать или случится нечто подобное». Так вот, это... по-моему, это называется «трансцендентальная логика», или «реализм», или что-то в этом роде; это замечательная штука.

Сто шестьдесят два года эта философия пропитывала западную философию и диктовала ей — до такой степени, что сегодня, если приехать в Поданк, выйти на Рэй Стрит и спросить прохожего: «Что бы вы сказали о человеке, который возьмет на себя смелость исследовать действительное бытие и душу человека?» — «Ох, этого нельзя делать! Это очень, очень плохо, потому что если тут что-нибудь откроют, наступит конец света». Если не ошибаюсь, это называется «трансцендентальная логика», или «реализм», или что-то вроде того. Потрясающий бред.

Следовательно, данное, которое стоит того, чтобы его знали, находится за пределами человеческой способности знать. И это, безусловно, откровенная, чудовищная, первокласснейшая чушь. Это неправда, это никогда не было правдой, потому что из этого следует, что в данной вселенной может существовать однонаправленный поток. Из этого следует, что вы ни за что не сможете запустить по коммуникационной линии обратный поток... а это, конечно же, неправда. Вы не найдёте ни единого куска провода ни в одной лаборатории, занимающейся электроникой, вы не найдёте ни одного кусочка МЭСТ на этой планете, вы не найдёте ни одного участка пространства, созданного где-нибудь в этой вселенной, который бы не пропускал поток в обоих направлениях.

Получается, что любое данное, достойное знания, находится за пределами человеческих возможностей знать. Никаких сомнений в том, что это просто полное ведро первоклассных помоев. Это не правда и никогда не было правдой, потому что тут утверждается, что в этой вселенной может существовать односторонний поток. Тут говорится, что вам никогда не удастся произвести обратную реакцию по существующей линии общения — а это, безусловно, ложь. Не существует ни такого куска провода в электрических мастерских, ни такого куска МЭСТ на этой планете, ни такого места в пространстве, созданном где бы то ни было в этой вселенной, — которые не проводили бы поток в обе стороны. Технические специалисты могут выдумывать и выдумывать его, крутить, вертеть, прилаживать — но среди них не найдется того, кто смог бы установить стопроцентные дроссельные заслонки*Дроссельная заслонка (butterfly valve): Клапан с шарнирно закрепленной круглой пластиной, перекрывающей отверстие клапана. (Как, например, в двигателях внутреннего сгорания) по всей его длине. Если вы направляете поток в одну сторону, он может идти и в обратную. Представление о том, что может существовать односторонний поток, ошибочно.

Так вот, инженеры могут вычислять, вычислять и вычислять, как создать такого рода вещь, они могут предпринимать многочисленные попытки её создать, но им так и не удастся понаставить дроссельные клапаны везде и всюду. Если вы влили куда-то сок, он сможет и вытечь тем же путём. Неправильно думать, что может существовать лишь однонаправленный поток.

Нас заставляют думать, что мы — марионетки в руках неких правящих сил, которые командуют нами, воздействуют на нас, дергают нас за ниточки, и однако, нам никогда не дано ни вступить с ними в контакт, ни даже каким-то образом почувствовать нашего кукловода. К черту такого кукловода!

Нас вынуждают поверить в то, что мы марионетки, подчиняющиеся какому-то кукольнику, и что он может нами командовать, влиять на нас, воздействовать на нас, а мы никогда не сможем ни познать его, ни вступить с ним в контакт. Да пошёл он к чёрту, этот кукольник.

Вот такая философия. Надеюсь, что никто никогда не попадет в эту ловушку, потому что она преграждает путь человеческой мысли и прогрессу человечества. Философия как область знания пришла в упадок. Вы не поверите, но даже сегодня, когда этот предмет просуществовал уже, слава Богу, два с половиной столетия, даже в наши дни в университетах все еще дают степень доктора философии — и требуют для этого от студента только знать, какой философ что сказал. Это уму непостижимо! Если у вас есть доктор философии, вы могли бы от него ожидать, что он сможет философствовать. А человек… профессора на этих факультетах были бы потрясены до глубины души, если бы кто-нибудь осмелился прийти и высказать предположение, что целью и предназначением их студентов должно быть производство философии. Нет, мои дорогие, это метод поддержания общества в статичном состоянии.

Вот такая философия. Мне бы хотелось, чтобы в эту ловушку никто не попадал, потому что она заморозила мысли и прогресс человека. Философию как предмет совершенно забросили. Можете ли вы поверить... даже сейчас... этот предмет существует около двух с половиной лет, а студентов в университетах даже сейчас по-прежнему награждают степенью доктора философии и требуют от них только одного: чтобы они знали, что говорили различные философы. Это невероятно. Было бы разумно ожидать от доктора философии, что он будет в состоянии философствовать.

Это общество, на самом деле, в высшей степени наказано такой преградой на пути философии. Это гораздо ближе касается нас с вами, чем вы могли бы предположить, потому что в области науки, в ходе физических исследований использования законов природы это с тех пор выучили назубок и пришли к заключительному соглашению, что следствий можно произвести громадное количество.

Но профессора курсов философии были бы ужасно шокированы, если бы вы посмели подойти к ним и высказать предположение, что цель, которую должны преследовать их студенты, – это создание философии. Ну нет! Именно так общество и поддерживают в статичном состоянии.

И со времен Иммануила Канта созданы конвейеры по производству ружей, автомобилей, пулеметов, изобретены скорострельные корабельные орудия, стальные корабли, аэропланы, атомные и водородные бомбы — а что за это время произошло в философии? Ничего… просто мертвая пустота. Если бы хоть кому-нибудь пришло в голову, что нельзя так запросто отмахнуться от гуманитарного знания только из-за того, что физические исследования так явно пошли в гору.

На самом деле, этот застой в области философии очень отрицательно сказался на нашем обществе. Это касается нас в гораздо большей степени, чем можно было бы предположить, потому что в области наук уже давным-давно поняли, что изучая естественные законы... используя законы природы и точность достигнутых соглашений, можно произвести огромное количество следствий.

У гуманитарных наук должна быть своя дорога. Должен быть некий параллельный путь. Но наше общество не может похвастаться осведомленностью в этой области.

И со времён Эммануила Канта было изобретено множество вещей, таких, как ружья конвейерной сборки, автомобили, пулемёты конвейерной сборки, скорострельные корабельные орудия, стальные корабли, самолёты, атомные бомбы, водородные бомбы... а что же происходит в области философии? Просто... просто ничего. Так вот, если бы у кого-нибудь было хоть какое-то чутьё, чтобы понять, что нам не следует забрасывать область гуманитарных наук только потому, что в области естественных наук всё гораздо яснее... что в области гуманитарных наук должен существовать какой-то другой путь, какая-то параллельная дорога. Нашему обществу ничего не известно обо всём этом.

Что мы делаем? У нас повсюду расставлены атомные бомбы, и управлять этими атомными бомбами совершенно безопасно. Все, что нужно сделать — это нажать кнопку, и никакой опасности. Если не нажимать кнопку, бомба не взорвется, а если нажать кнопку — взорвется. Управление атомной бомбой — факт, в котором можно быть уверенным. Если вы нажмете кнопку атомной бомбы, она, совершенно определенно, взорвется. Так что с контролем ядерной реакции нет никакой опасности, никаких проблем.

Так вот, что же мы делаем? У нас тут есть атомные бомбы, и, когда вы держите атомную бомбу под контролем, тут нет никакой опасности. Всё, что нужно сделать, -это нажать на кнопку, нет никакой опасности. Если не нажимать на кнопку, бомба не взорвётся, а если нажать – взорвётся. Атомную бомбу можно держать под контролем - это уж точно. Нет абсолютно никаких сомнений в том, что если нажать на кнопку, атомная бомба взорвётся. Так что атомный распад можно держать под контролем, это не опасно и не трудно. Тут ребятки как следует поработали. Ну а как держать под контролем человека, который нажимает на кнопку? И тут появляется дядюшка Джо и прочие типы, они поднимают суматоху, и первым делом им приходит в голову, что сделать из атомщиков секретное общество – это самое хорошее решение в данной ситуации.

Славно поработали ребята. Но как проконтролировать человеческое существо, которое нажимает на эту кнопку? И вот возникает дядя Джо*Дядя Джо (Uncle Joe): американцы называли так И. Сталина.… Дядя Джо и другие участники гонки решили, что самый крутой способ это сделать — это перво-наперво засекретить всю науку об атоме. И мы получили что-то типа атомной полиции, так что ни одно данное никоим образом и ни в каком виде не могло выйти наружу. Мы понастроили баррикад, и не только для торговли, но для свободного знания наук, которому надлежало бы свободно распространяться по разным странам и которое само по себе способно служить наилучшей гарантией мира.

Теперь появляется необходимость в чём-то вроде атомной полиции, и ни одно данное ни под каким видом не выпускают вовне; и нам нужно уничтожить ограждения не только в области торговли – необходимо обеспечить свободу знания научных данных, которые должны быть доступны всем странам, и это само по себе послужило бы наилучшей гарантией мира.

Так что мы не только производим абсолютное оружие: в то же самое время мы возводим новые баррикады. Наука сегодня не может свободно переходить из страны в страну. Ситуация становится все хуже и хуже. Кстати, очень любопытно: расхождение с нормальным положением вещей увеличивается практически в геометрической прогрессии. Оно растет стремительно, как лавина. Мы постоянно сталкиваемся с плодами этой ошибочной концепции.

Так что мы создаём не только абсолютное оружие, мы кроме всего прочего создаём новое ограждение. Сегодня отсутствует обмен данными между различными областями науки. И такое положение дел всё усугубляется и усугубляется. Так вот, это очень интересно. Дисбаланс увеличивался чуть ли не в квадратичной зависимости. Он увеличивается очень быстро, и сегодня мы видим плоды, к которым привело непонимание этого.

На самом деле единственная реальная опасность, которую атомная бомба представляет для вас и меня, заключается в том, что какой-нибудь умник может выстрелить одной такой чертовой штукой и заставить нас потерять много времени — и все. Мы обзавелись тут игровым полем под названием Земля и… еще некоторое время оно будет нам нужно, а они все время пытаются сделать его непригодным для игры. (Смех в зале.)

На самом деле, единственная опасность, которую представляет собой атомная бомба для вас и для меня, состоит просто в том, что кто-нибудь может взорвать эту чёртову штуковину и мы потеряем какое-то время, вот и всё. Здесь у нас есть игровое поле под названием Земля... и оно нам нужно на какое-то короткое время, а они всё время пытаются его испортить.

Я пытаюсь что-то насчет этого сделать, но… хотя это не совсем уж безнадежно.

Я пытаюсь кое-что с этим сделать... и это не безнадёжное занятие.

Далее, то знание, которое существо или ему подобные существа не может воспринять, оценить или испытать, не способно воздействовать на это существо или ему подобных существ.

Ладно. То знание, которое какое-либо существо или вид существ не могут воспринять, измерить или испытать, не способно повлиять на это существо или вид существ.

Если до сегодняшнего дня никто не смог в действительности обнаружить с помощью э-метра существование команд от Высшего Существа — согласитесь, у него нет причин и права упорно настаивать, что люди получают команды от Высшего Существа. У него нет в этом никакой реальности. Он не смог бы получить твердого согласия по этому вопросу, кроме как на основе принуждения. Невозможно научными методами установить географическое положение парня по имени Высшее Существо, прож. по адресу: вселенная МЭСТ. Это невозможно.

Если до настоящего момента человеку не удалось с помощью какого-то измерительного прибора установить существование указаний, исходящих от Верховного существа, понимаете, у него нет никакого права и никаких оснований и дальше настаивать на том, что люди получают указания от Верховного существа. У человека нет никакой реальности относительно этого. Он не сможет добиться прочного согласия с этим – разве что насильственными методами. Невозможно установить научными методами географическое местоположение парня по имени Верховное Существо, проживающего в МЭСТ-вселенной. Это невозможно установить. Многие пытались.

Это пытались сделать многие. Из этого не следует, что нет таких вещей как боги или создатели богов. Но из этого следует, что все эти дутые «крибле-крабле-бумс», которые они посылают в виде знаков, начертанных на камнях, возможно, не содержат ничего такого, что нам следовало бы испытать.

Это не означает, что не существует богов и тех, кто их создаёт. Но это означает, что картонная как-её-там-штуковина, в существовании которой вас убеждают, рисуя для этого какие-то знаки на камне, вероятно, вообще не посылает нам ничего, что можно было бы почувствовать.

Почему? Мы не можем оценить их. Чудовищно произвольная шкала, правда? Ну и к черту ее! Мы смогли оценить все остальное. Иначе это заведет нас невообразимо далеко. Отказавшись от попыток определить местоположение Высшего Существа в этом мире, мы можем дойти до того, что вынуждены будем признать, что, пожалуй, самый большой бог из всех, когда-либо вам известных в этой вселенной — это вы сами. За отсутствием того замечательного парня, который в образе человеческом сидит на троне, с такой жаждой до лести, какая в любом смертном была бы отвратительна — тут я цитирую греков. Источник христианства — великий язычник Платон, ему оно обязано всей своей убедительностью. Вы разве не знали, что христианство основано на трудах Платона, и во все времена, когда бы католической церкви ни бросали вызов в связи с ее доктринами, она неизменно ссылалась на авторитет по имени Платон? Вы понимаете, я никоим образом, ни по духу, ни по букве не противник церкви. Я считаю церковь хорошей организацией. Но сейчас у нас есть еще лучше. (Смех в зале.)

Почему? Мы не можем это измерить. Это ужасно произвольный критерий оценки, не правда ли? Черта с два! Мы смогли измерить всё остальное. Поскольку Верховное Существо не пытались найти, мы были вынуждены дойти до крайности... поскольку никто не пытался найти Верховное Существо в этой вселенной, что ж, мы были вынуждены дойти до крайности и обнаружить, что, вероятно, самый могущественный бог в этой вселенной, которого вы когда-либо знали, – это вы. А из-за отсутствия славного большого парня, антропоморфно восседающего на троне и падкого на лесть, которую сочли бы отвратительной в любом обществе смертных... я сейчас цитирую греков; источник христианства – Платон, великий язычник... Христианство обладает авторитетом только благодаря ему. Ну как бы там ни было... Разве вы не знали, что в основе Христианства лежат труды Платона? И что каждый раз, когда доктрины католической церкви оспаривались, она неизменно апеллировала к авторитетному источнику, именуемому Платоном? Вы понимаете, что я никоим образом не выступаю против церкви. Я считаю, что церковь как организация хороша. Но теперь у нас есть организация получше.

С этим связано кое-что, что я хотел бы сказать одитору. Ему придется столкнуться с гораздо большим количеством полу-известных «крибле-крабле-бумс» и прочей чепухи у преклира, чем он мог бы сосчитать. Если бы при нем была эта китайская штуковина, которая выполняет сложение невероятно огромных чисел — по-моему, по количеству цифр, которые она может учитывать, она превосходит ЭНИАК*ЭНИАК (ENIAC; Electronic Numerical Integrator and Computer): электронно-вычислительная машина, построенная в Соединенных Штатах в 1946 году. — он за целый год одитинга и дианетики не смог бы сосчитать все сумасбродные штуки, которые встретятся ему у преклира, и потому самое лучшее, что можно сделать, самое-самое лучшее — это все время держать курс на то, что точно известно, насчет чего вы уверены, и при получении сообщения от преклира и в попытках выяснить то и се насчет него, оставлять в стороне те вещи, которые вы не можете прояснить до полного уверенного знания.

Так вот, с этим моментом связано кое-что ещё, о чём я должен сообщить одитору. При работе с преклиром ему предстоит обнаружить столько не очень известных как-их-там-штуковин и всякого такого, что он не смог бы их сосчитать, задайся он такой целью. Если бы у него была одна из таких китайский вещиц, на которой можно складывать невероятно большие числа... мне кажется, такая вещица способна складывать большие числа, чем ЭНИАК... если бы у одитора была такая штуковина, то он бы не смог подсчитать общее количество всяких сумасбродных вещей, о которых он слышит от преклиров за год практики, одитируя их по Дианетике. И когда вы будете общаться с преклиром и пытаться узнать о нём то, сё, пятое, десятое, – очень, очень полезно... очень полезно... опираться на то, что, как вы знаете, имеет место наверняка, и откладывать в сторону то, существование чего вы не можете с точностью установить.

Э-метр дает определенную уверенность в ваших поисках. Когда ваш преклир начнет говорить вам, что он прямо сейчас получает очень громкий, совершенно явственный сигнал с левой стороны Бетельгейзе, когда он говорит вам так и уверяет, что у него есть точная информация, что вас сотрут с лица земли в тринадцать тридцать, скажите ему: «Понятно. А сейчас создай макет…» В начале наших занятий я рассказывал вам ту историю о Князе Тьмы. Это обычное дело. Конечно, конечно, то и дело к вашему преклиру попадают обрывки каких-нибудь сообщений по каким-нибудь коммуникационным линиям. Но вам надо осознавать собственную мощь, вы ее совершенно недооцениваете. Ничто не может оказать на вас давление, пока вы сами не согласитесь это допустить. И что касается защищенности, в этой вселенной нет закона сильнее, чем этот.

В этом деле вы можете положиться на Е-метр. Когда ваш преклир начнёт рассказывать вам о том, что он непосредственно связан с самыми высокородными отпрысками левой ветви Бетельгейзе; когда он начнёт рассказывать вам об этом и говорить, что вы... он располагает достоверными сведениями о том, что в тринадцать тридцать вы будете стёрты с лица земли, вы скажете: «Ладно, теперь давайте создадим мокап...»

Если вы начинаете считать что-то разрушительным — только тогда оно становится таковым. Людям можно причинить вред с помощью силы, поскольку они согласились, что сила разрушительна, и только вследствие этого сила может нанести им ущерб. Теоретически сила ничего не сделает тому человеку, который не соглашался с ее способностью разрушать.

Я уже говорил вам в начале занятия о том же самом, только в связи с Сатаной. Это в порядке вещей. Да, безусловно, существуют всевозможные обрывки коммуникационных линий, которые проходят сквозь преклира и «записываются» на него как на плёнку. Но вы недооцениваете свои силы. Вы их совершенно недооцениваете. Никто не сможет причинить вам вреда, если только вы не согласитесь на это. И на самом деле в этой вселенной нет закона сильнее этого... если говорить о защите.

У нас есть одна история. Я однажды одитировал это у преклира. Не я одитировал, точнее, преклир рассказывал мне, как он это проходил.

Что-то может стать разрушительным только после того, как вы скажете: «Это разрушительно». Так вот, сила может нанести людям удар только потому, что они согласились с тем, что сила разрушительна, – и только после того, как они с этим согласились. Теоретически, если человек не будет соглашаться с разрушительностью силы, сила будет обходить его стороной.

Давным-давно, еще на первом этапе трака… знаете, траки у каждого человека имеют три области. Там есть тетан плюс тетан, есть тетан против тел, и затем там идет тела против тел. Трак можно грубо разделить на эти участки. Самая ранняя область — это тетан против тетана, средняя часть — это тетан против тел, и последняя, конечно, тела против тел. Из этого следует, что если вы ищете бейсик-бейсик для дэдов и дэдэксов, вы, как правило, скорее найдете его в «тетан против тетана», а не в «тетан против тел».

Я расскажу вам... одну историю... я однажды стирал это у преклира. Я это не стирал у преклира, преклир мне рассказал, что у него это стирали.

Хотя до «окутывания», например, добраться совершенно не трудно. Кстати, вам нужно это знать при работе с макетами. Гораздо эффективнее взять пару включенных электрических лампочек, повключать и повыключать их, задать преклиру слепить их вместе, разбить их на кусочки и тому подобное, чем просить преклира делать что-то со световыми пятнами на теле.

Давным-давно, в первой области трака... трак времени состоит из трёх областей, понимаете, у каждого человека: тэтан и тэтан, тэтан против тел и тела против тел. Трак времени можно грубо поделить на эти три секции. Самая ранняя – тэтан против тэтана, средняя – тэтан против тел и самая последняя – это, разумеется, тела против тел.

Итак, давным-давно на траке… сидит такой тетан, ничего не делает, жизнь такая интересная и приятная штука — и тут появляется толпа тетанов, около сотни, и говорят: «А слабо тебе побороть сто тетанов?»

Так вот, это означает, что, если вы ищете бейсик-бейсик на цепи инцидентов BED, DEDEX и так далее, вы с изрядным постоянством будете находить их в области трака «тэтан против тэтана», а не в области «тэтан против тел». Хотя в инцидент «накрывание» очень легко попасть.

«Идите-ка своей дорогой, ребятки, у меня нет никакого интереса драться с сотней тетанов».

Так вот, вы, кстати говоря, должны знать, как это делать при работе с мокапами. Будет гораздо больше пользы, если вы возьмёте парочку электрических лампочек, включите их, выключите, попросите преклира стукнуть их друг о друга и разбить или что-то ещё в этом же роде, чем если вы будете заставлять преклира делать что-то с пятнами света, которые он видит в своём теле.

И они пытаются выпустить в него энергию, но он, естественно, на нее не настраивается, поскольку не считает, что это опасно — и вся эта энергия проходит мимо него, а он не обращает на это никакого внимания. Тогда ему говорят: «Да с чего ты взял, что тебе не побороть сто тетанов? Даже не попробуешь, что ли? Чем ты докажешь, что ты можешь побороть сто тетанов?»

Ну, как бы там ни было, когда-то давно на траке преклир сидел себе и бездельничал, жизнь представлялась ему интересной и весьма приятной штукой, и тут к нему приблизилась кучка тэтанов, где-то сотня, которые сказали: «А ты знаешь, что тебе не справиться с сотней тэтанов?».

Он чувствует себя слегка уязвленным — и в этом-то весь фокус. (Смех в зале.) Они заставляют его включиться, он начинает блокировать энергию, и тогда примерно сотня тетанов принимается пикировать над ним и бомбить его силовыми лучами. Они крутятся и крутятся вокруг него, и в начале боя он очень успешно отражает атаки; он лупит по ним направо и налево. Но, естественно, наступает момент, когда он больше не справляется. И после этого он бродит по мирам и спрашивает у всех встречных тетанов: «А слабо тебе побороть сто тетанов?» (Смех в зале.)

На что преклир ответил: «О, мне это неинтересно. Идите своей дорогой». И тогда они попытались стрельнуть в него энергией, но он, конечно же, никак на это не отреагировал, потому что он не думал, что это опасно, и энергия просто обошла его стороной, а он не обратил на неё никакого внимания.

Невероятная история. Но вот вам пример: допустим, ваш преклир сидит и говорит:

И тогда тэтаны сказали: «А откуда ты знаешь, что сможешь одолеть сотню тэтанов? Почему бы тебе не попробовать... ты не убедил нас в том, что ты сможешь одолеть сотню тэтанов».

«Знаешь, ду-ду-ду, и я ду-ду-ду, и я был ду-ду-ду, а эти психиатры с Венеры и все такое, и это произойдет с минуты на минуту», — или — «Нам нужно вступить с этим в контакт», — и так далее. Подскажите мне, как у нас сейчас звучит команда: «Пройдите это снова»?

И это его задело, в этом весь фокус. Тэтаны вынудили его противиться энергии. И тогда тэтаны, которых было около ста, начали наносить по нему удары сверху силовыми лучами и так далее, и начали кружить над ним; и поначалу он успешно с ними справлялся... он раскидывал их направо и налево... а потом, разумеется, он неожиданно оказался повержен. И после этого он ходил и говорил всем встречающимся на его пути тэтанам: «А вы знаете, что вы не сможете одолеть сотню тэтанов?»

«Давай сейчас сделаем еще один макет этого». Потому что, если сказать: «Да что ты! Правда? Боже мой, ты знаешь, наверное, ты не сможешь побороть сто тетанов; нам надо это выяснить»…(Смех в зале.)

Что ж, это невероятно. Так вот, это послужит вам примером. Предположим, вы сидите и ваш преклир вам заявляет: «Понимаете, ах-с-мах, и я тра-ля-ля-ля-ля, и меня тра-та-та-та и... этот венерианский психиатр и так далее, и с вами это абсолютно точно произойдёт с минуты на минуту и так далее» – или: «Мы должны войти с этим в контакт» – и так далее. Что ж, скажите ему то, что мы сейчас говорим вместо «Пройдите это снова», а именно: «Теперь создайте ещё один мокап этого». Потому что если вы скажете: «Правда? Что? Господи, понимаете, может быть, одолеть сотню тэтанов действительно невозможно... я должен выяснить», – потому что такие ребята не могут напрямую проникнуть в МЭСТ. Просто помните об этом, они не могут проникнуть в МЭСТ.

Потому что у этих типов нет непосредственно доступной им точки входа в МЭСТ. Просто запомните это: у них нет точки входа в МЭСТ.

Поэтому имейте дело только с теми вещами, в которых вы уверены. Только с тем, в чём вы уверены. Знайте только, что вы знаете, и именно с этого начинайте. И если вы знаете, что вы знаете, что ж, действуйте. Действуйте исходя из этих данных. А это, помимо всего прочего, означает, что вы должны сортировать данные по разным корзинкам.

Поэтому работайте с тем, в чем есть уверенность. Работайте с несомненными фактами. Знайте то, что вы знаете, и отсюда уже пляшите. Если вы знаете, что вы знаете, что ж — действуйте. Работайте на основе этих данных.

Возьмите корзинки... скажем, у вас есть несколько корзинок, это будет градиентной шкалой. И вы говорите: «Ладно, мы немного знаем об этом, об этом мы знаем немного больше, а вот об этом мы вообще ничего не знаем, судя по имеющимся данным... мы ни с чем не можем это сравнить. Но мы можем сопоставить вот эти данные и привести их в соответствие, и исходя из них мы прекрасно сможем действовать. Так вот, какое данное из всего этого будет иметь самую большую ценность для нашей работы?» И это всегда будет то данное, в котором вы больше всего уверены.

Отсюда также следует, что данные следует раскладывать по разным корзинам. Берете такие корзины и… допустим, у вас несколько корзин, и вы составляете постепенную шкалу. Вы говорите: «Хорошо, мы кое-что знаем об этом и чуть побольше знаем о том, нам ничего не известно вот об этом вот тут, мы никак не можем это оценить, нам не с чем сравнить его, но вот это мы можем соотнести и скоординировать, и с этим можно работать…»

Так вот, с одной стороны, это консервативный подход. С одной стороны, это консервативный подход; но на самом деле это не так. Я постоянно прибегал к этому методу в ходе своих исследований: я брал все «может быть», забрасывал их куда подальше и использовал лишь те немногие данные, в которых был уверен. И уже потом, с помощью этих данных, я выискивал новые данные, в которых мог быть уверенным. Затем я вновь проводил анализ данных, и выбрасывал всё то, в чём не был по-настоящему уверен, и продолжал в том же духе. Это значит, что вы не можете работать, опираясь на то, что носит смехотворное название «данные МЭСТ-вселенной», так что эта работа представляет собой не совокупность данных МЭСТ-вселенной, а исследование трака МЭСТ-вселенной.

Какая часть тут наиболее ценная для нас в нашей работе? Это всегда та часть, в которой мы более всего уверены.

Ладно, даже исследование трака МЭСТ-вселенной будет протекать так же, как и исследование, проводимое одитором... это исследование будет идти параллельно с исследованием, проводимым одитором, и каждый преклир – это приключение. И все преклиры отличаются друг от друга. Некоторые из них будут бесшабашнее других, некоторые – интереснее. Но работая с каждым из них, вы в первую очередь изучаете члена вселенной, в которой живёте сами, и, прежде всего, вы смотрите на вселенную. И сама эта вселенная может быть выстроена как-то очень странно. Вас ни в малейшей степени не интересует, каково действительное устройство этой вселенной, вас интересует лишь то, как распалась её структура и нарушились её функции из-за уровня соглашения, и этого у вас на траке более чем достаточно.

В каком-то смысле это консервативный взгляд на вещи. Это консервативный подход к делу — с одной стороны — но на самом деле это не так. Я постоянно проделывал такую вещь в своих исследованиях. Я брал все «может быть» и выбрасывал их в окно, и держался только за несколько несомненных фактов. А затем, с этой горсткой несомненных фактов, я искал новые несомненные факты, и затем снова оценивал и отбрасывал любые вещи, насчет которых не было полной уверенности. И таким способом я прошел через это все. Я хочу сказать, что на таких позициях мы не могли работать с так называемыми «данными» вселенной МЭСТ, и потому данная работа — это не продукт переработки данных вселенной МЭСТ, а исследование трака этой вселенной МЭСТ.

Так что работайте только с тем, в чём вы уверены, а не с тем, в чём вы не уверены. Уверьтесь в своей уверенности и действуйте. Это не означает, что для того, чтобы действовать, вы должны быть уверены на все 100 процентов; просто берите то, в чём вы, по вашему собственному мнению, уверены больше всего, и работайте с этим. Например, если бы вам было известно восемь техник одитинга, а вы были бы чертовски уверены в технике номер два, вы бы поступили гораздо умнее, если бы использовали технику номер два, вместо того чтобы пытаться использовать все восемь техник.

Ну, исследование ее трака в одиночку ничем не отличается от исследований, которые проходят с одитором. Данное исследование аналогично исследованиям, которые выполняются с одитором, и в этом смысле каждый преклир — это приключение. У каждого из них свои трудности, некоторые более сумасбродны, чем другие, некоторые более интересны, чем другие. Но в лице каждого из них вы видите перед собой в первую очередь члена вселенной, обитателем которой являетесь и вы сами, и, по сути, вы видите перед собой вселенную. И эта вселенная сама по себе может иметь очень необычное построение. Но вас ни капли не занимает, как она построена на самом деле, кроме как в том плане, каким образом это построение оказалось разбитым, а его функции — нарушенными посредством согласия, постоянный уровень которого вы имеете вполне достаточное время.

Однажды я познакомился с одним парнем, который учился играть на пикколо. Он играл на пикколо в составе какой-то группы. И вот он учился играть на пикколо, и мне приходилось всё время слушать эти невыносимые звуки. Так продолжалось целые вечера. Тогда-то я и выяснил, что источник этих звуков – тот парень, который учится играть на пикколо, и что же он делал? Он весь вечер брал одну и ту же ноту, пока не становился в ней абсолютно уверенным. И рано или поздно он обретёт такую же полную уверенность в отношении всех нот на пикколо. И станет довольно неплохо играть на пикколо. Вот такие меры предосторожности.

Так что работайте с несомненными фактами, не работайте с сомнительными данными. Стойте на твердой почве, основывайтесь на том, в чем вы уверены — и действуйте. Я не хочу сказать, что для того, чтобы действовать, вам необходимо иметь только стопроцентно несомненные факты, просто берите те, которые, по вашей оценке, ближе всего к ним, и используйте их. Скажем, если у вас восемь техник, а вы чертовски уверены именно в технике номер два, вам гораздо полезнее взять эту технику два и ею работать, чем пытаться оперировать всеми восемью.

Разные люди действуют с разной скоростью, и это объясняется тем, что одни люди уверены в большем количестве вещей, чем другие. Два человека могут достичь одной и той же цели за разное время, это так; просто один из них дольше, чем другой, держится за то, в чём он уверен, и рассматривает это.

Однажды я познакомился с парнем, который учился играть на пикколо. Он играл на пикколо в какой-то музыкальной группе. Но он только учился играть, и я все время слышал такой мучительный звук. Казалось, он будет продолжаться целый вечер. Я нашел того, кто производил этот жуткий вой — это был тот парень, но что он делал? Весь вечер напролет он держал одну ноту до тех пор, пока не приобретал абсолютную уверенность в этой ноте. И рано или поздно он, конечно, станет абсолютно уверенным в каждой ноте этой пикколо. И из него выйдет очень приличный флейтист. С такой-то предусмотрительностью!

Так вот, человек, стремящийся к гибели, возьмёт то данное, в котором он уверен меньше всего, и будет использовать его. Он будет его использовать в своих размышлениях и во всех остальных видах деятельности. Что ж, он так низко опустился по шкале тонов, что будет использовать всё, в чём есть какая-то доля неуверенности. Он не будет использовать то, в чём он уверен. Вам, как одитору, нужно просто обратить этот процесс вспять и поднять человека по шкале тонов.

Разница в скорости у разных людей, главным образом, основана на том, что у одних больше данных, в которых они уверены, чем у других. Два человека могут прийти к одной и той же цели за совершенно разное время: просто один держится за свои исходные данные и рассматривает их дольше, чем другой.

Именно поэтому такие люди всё время держатся за всякие «может быть». В действительности они предпочтут «может быть» тому, в чём уверены. А когда человек начинает подниматься по шкале тонов, он находит всё больше и больше данных, в которых уверен.

Человек, который готов сдаться, возьмет наиболее сомнительные данные, и будет действовать, исходя из них. Он задействует их во всех своих мыслительных процессах. Если он забрался так низко по шкале тонов, он будет использовать все, что носит характер неопределенности. Он не будет использовать несомненные факты.

Вы можете оказаться лицом к лицу с психотиком, который несёт какой-то бред... если вам придётся проводить процессинг психотику; он будет поддаваться этим техникам... но он будет нести какой-то бред по поводу того, пятого, десятого и будет складываться впечатление, что он совершенно уверен в том, что говорит. Одному Богу известно, находится ли этот человек в апатии по поводу этого или он зол на это, но если вы усомнитесь, даже немного, в том, о чём он говорит, вы пошатнёте его и без того слабую уверенность, которую он смог обрести в отношении этой своей жуткой неуверенности. Правда заключается в том, что он не уверен ни в чём.

Вы как одитор просто поворачиваете этот процесс в обратную сторону и поднимаете его верх шкалы тонов. Вот причина, по которой эти люди все время кочуют среди «может быть»: они предпочитают иметь «может быть», а не определенные факты. Но вы поднимаете его по шкале тонов и находите все больше и больше точных фактов.

Так вот, оспаривать его данные – это неправильный подход при работе с таким человеком, потому что он придерживается тех данных, которые дают ему довольно неплохую уверенность. Но он будет избегать какой-либо слишком большой уверенности, потому что он движется вниз по шкале тонов к уровню МЭСТ, а самое большее, что можно сказать о МЭСТ, – это «может быть».

Так вам может встретиться буйный психотик, и если вам настолько не повезет, что придется одитировать психотика — эти техники работают на них. Но он просто бесится по поводу того и бесится по поводу сего, и выглядит достаточно уверенным. Бог знает, может быть, он в апатии насчет этого или сходит с ума насчет этого, но если вы зададите ему вопрос, хотя бы отдаленно касающийся этой темы… вы разбередите ту маленькую уверенность, какой он способен достичь посреди той ужасной неопределенности, в которой он застрял. Он одинаково не уверен ни в чем — вот в чем соль.

МЭСТ-вселенная основана на положительном и отрицательном, для неё характерно замешательство и хаос. Поэтому самое большое «может быть», которое только возможно, – это МЭСТ. Так что давайте поднимем этого психа по шкале тонов и найдём какую-то мельчайшую деталь, в которой он сможет быть уверен, в которой он сможет быть убеждён и полностью уверен, – и тогда мы уничтожим какое-то «может быть».

Было бы ошибкой, работая с ним, оспаривать то, что у него есть, потому что на самом деле это тот уровень уверенности, который для него приемлем. Но он будет избегать любого действительно несомненного данного, поскольку он катится вниз шкалы, к МЭСТ, а самое большое, что можно сказать о МЭСТ — это «может быть».

И вы можете просто... если вы будете придерживаться этого принципа, если вы не будете проходить инграммы или что-то вроде того, а просто будете придерживаться этого общего принципа, на основании которого и будете работать с психотиком, вы увидите, как кейсы психотиков будут взламываться – бац, бац, бац.

МЭСТ — это плюс- минус, в замешательстве и хаосе. И потому самое большое из существующих «может быть» — это МЭСТ. Так что давайте поднимемся с этим психом вверх по шкале тонов и отыщем мельчайшую вещь, в которой он может быть уверен, положительно и совершенно уверен — и это пробьет его «может быть».

Меня не терзают никакие сомнения по поводу того, как работать с такими людьми. Я терпеть не могу давать одиторам советы относительно того, как работать с ними, потому что с психотиками очень трудно... они действуют весьма рестимулирующе, если работать с ними, находясь в теле. С ними нужно работать, находясь вне тела, нужно просто отключить все свои чувственные восприятия, и пусть всё проходит через вас, не выставляйте никаких экранов. Они лишь создадут заслон и окажутся облепленными со всех сторон радостью безумия. Жуть.

Если вы будете придерживаться этого принципа: не проходить инграммы, не проходить ничего, а только соблюдать этот принцип как общий принцип работы с психотиками, вы увидите, что психотические кейсы разваливаются: бум, бум, бум.

Что ж, в любом случае вы поднимаете такого человека вверх по шкале тонов к уверенности. Если вы работаете с совершенно обезумевшим психотиком, вы можете в конце концов сказать ему... он может распознать МЭСТ-объект, или вас, или оконный шпингалет... вы просто можете как-нибудь задать ему такой вопрос: «Есть ли в этой комнате что-то, что реально для вас?».

Не то чтобы я беспокоюсь об их лечении. Я очень не советую одиторам браться за их лечение, по той веской причине, что с психотиками очень трудно… когда вы работаете с ними в теле, они сильно рестимулируют. Вы можете работать с ними вне тела, просто отпустите свою линию восприятия и позвольте ей проходить насквозь, не устанавливайте экраны. Это только создает остановку, и вы получаете кругом сплошную эйфорию безответственности. Жуткая вещь (смех).

«Нет. Да. Нет».

Как бы то ни было, вы поднимаете его по шкале тонов, опираясь на несомненные данные. И если перед вами буйный психотик, ему, по крайней мере, можно сказать — он может распознавать объекты МЭСТ, он узнает вас, или он узнает оконный шпингалет — и ему можно просто сказать: «Есть ли что-то в этой комнате, что для тебя реально?»

Знаете, что вы заставили его сделать? Вы заставили его уцепиться за две новые якорные точки и затем поместить что-то в комнату. И он неожиданно оглядывается вокруг и говорит: «Выключатель. Выключатель. Да, это и впрямь выключатель». После этого он сможет сказать: «Это окно. Это раковина. Это кровать. Это пол». Не думай те, что он болтает просто так. Этот парень пребывает в сиюминутном экстазе от того, что уверен в этих вещах.

«Не-а». — Ну да, нет.

Вам удалось направить его внимание немного выше по шкале тонов, ровно настолько, чтобы он мог находить и определять местоположение... чего? Объекта, с помощью координат, представляющих собой якорные точки. И потом вы даёте ему возможность определить его собственное местоположение, и он его определит... он найдёт свои руки, ноги и всё такое прочее... он найдёт своё собственное местоположение. Он вернётся прямо в настоящее время, если только вы вдруг не решите, что вам нужно задействовать свою фантазию, и если только вы не подумаете, что вам нужно быть более обученным, чем сейчас. На самом деле о психотиках больше и знать-то нечего. Ведь вам нужно дать ему реальность. Какую реальность? Вам нужно добиться, чтобы он снова пришёл к какому-то согласию с чем-то, потому что он ни с чем не согласен.

Вы сделали следующее: вы заставили его держаться за две новые якорные точки, а затем вы помещаете что-то в комнате. И внезапно он осматривается вокруг и говорит:

Между прочим, вы можете вылечить психотика до такой степени, что он окажется в собственной вселенной или в согласии с вами. И один из самых странных способов излечения психотика – делать так, чтобы психотик согласился с тем, что что-то не является тем, чем оно является. Не нужно просто соглашаться и соглашаться с ним... он говорит: «Это конь-качалка», хотя очевидно, что это окно, и так далее. Направьте его внимание на что-то другое. Он отождествляет это окно с чем-то и даёт вам неправильное название.

«Выключатель… этот выключатель — да, это действительно выключатель». Уф-ф. Теперь он может перейти отсюда к: «А вот окно. А это умывальник. Это кровать. А это пол». Не думайте, что он просто болтает. У парня порыв восторга от определенности.

Помогите ему справиться с этим, создайте для него иллюзию. Например: «Вы видите этого маленького человечка? Нет, нет, вон там, видите этого маленького человечка?»

Вам удалось направить его внимание на достаточно высокий уровень, чтобы он смог обнаружить — что? Обнаружить объект по якорным точкам координат. Вы дали ему возможность определить собственное местоположение. И он его определит: он найдет свои руки, свои ноги и все такое. Он определит, где он находится. Он приведет себя снова в настоящее время, если вам вдруг не придет мысль, что вы должны проделать с ним что-нибудь особенное или что вы недостаточно об этом знаете. На самом деле о психотиках и знать больше нечего.

Этот парень создаст для вас мокап маленького человечка, понимаете? А может быть посмотрит на того, которого создали вы. И он скорее всего скажет: «Да, да, я вижу этого маленького человечка».

Потому что вам нужно дать ему реальность. А что такое реальность? Вам нужно привести его обратно во что-то типа согласия с чем-то, потому что они вне согласия со всем на свете. Между прочим, вы можете также закупорить психотика в его собственной вселенной или привести его в согласие с вами.

Так вот, вы могли бы подумать, что таким образом вы поощрите его галлюцинации и введёте его в заблуждение; но это вовсе не так. Вслед за этим вы скажете: «Хорошо, вы видите, как этот маленький человечек подпрыгивает? On!»

Один из забавнейших способов подвести к чему-то психотика — это подвести его к согласию, что есть что-то, чего на самом деле нет. Не нужно постоянно соглашаться с тем, что он заявляет: «Это лошадка-качалка», — когда на самом деле это ветряная мельница или что-нибудь в этом роде. Направьте его внимание на что-нибудь другое: он узнал эту ветряную мельницу, но подобрал ей неверное название.

«Конечно». Да, он согласится с вами. Вы установили с ним точку согласия. Нужно два человека, чтобы создать вселенную такого рода.

Подведите его, смакетируйте ему иллюзию, скажите: «А ты видишь там человечка, нет-нет, вон там — ты видишь маленького человечка?» Парень смакетирует там для вас человечка, понимаете? Может быть, он посмотрит на того, которого макетируете вы, но, скорее всего он скажет: «Ну да, я вижу там человечка». Вы бы подумали, что привели его к галлюцинациям и бреду — ничего подобного.

Так вот, что такое данное? Логика 4: Данное – это факсимиле состояния бытия, состояния небытия, действий или их отсутствия, заключений или предположений в физической или любой другой вселенной. Слишком пространное... чересчур пространное определение. Давайте видоизменим эту дефиницию следующим образом: это данное, которое вытекает из постулата.

Вы спросите: «Хорошо, ты видишь, что этот человечек подпрыгивает?»

У нас есть постулат, понимаете, он содержится в Q. Так вот, давайте просто скажем, что данное – это нечто, вытекающее из постулата. Будь то идея, мысль или что-то другое. Нам не нужно определять это через энергию, потому что постулаты - это нечто такое, что управляет деятельностью более высокого порядка, и любая составляющая мысли или деятельности этого порядка может быть данным, разве не так? И нет никакой надобности утверждать, что данное запечатлевается на энергетическом уровне – это определение факсимиле. Оно не запечатлевается на энергетическом уровне. Это справедливо для данной вселенной, но не для всех вселенных вообще.

«Конечно!» Ну да, он соглашается с вами, еще бы. Вы достигли точки согласия.

Что такое данное? Данное – это то, что вытекает из постулата. Вы говорите:

Чтобы создать вселенную вроде этой, требуются двое.

«Вся эта комната насквозь жёлтая». Вы создали постулат... вы высказали постулат, вы уже сказали, что комната, пространство, местоположение в пространстве и так далее имеет жёлтый цвет, и у нас появляется данное: «Стена жёлтая». Это данное. «Эти стены вот настолько отстоят друг от друга» и так далее. Понимаете, вы даёте какие-то пояснения, вы создаёте классификацию и данные, постепенно вытекающие из основных данных. Это хороший способ рассматривать всё это. Ничто здесь не является абсолютом.

Далее. Что такое данное? Логика четыре: данное — это факсимиле состояний бытия, состояний небытия, действий или отсутствия действий, выводов или предположений в физической или любой другой вселенной. Слишком широко, это, наверное, слишком широкое определение. Давайте подправим это определение таким образом: это данное, проистекающее из постулата.

Ладно, вот Логика 5: Для того чтобы упорядочивать и формулировать предположения, наблюдения, проблемы и решения и делать выводы в отношении их, а также чтобы сообщать их кому-либо ещё, необходимо иметь дефиниции терминов.

У нас есть постулат — помните, в Q, которые мы обсуждали раньше. Так давайте просто скажем, что данное — это нечто, происходящее из постулата, будь то идея, мысль или что-нибудь еще. Нам нет необходимости определять это с точки зрения энергии, поскольку постулаты — это вещи, управляющие широким диапазоном деятельности, и любая часть этого диапазона мысли или деятельности может быть данным, правильно? И нет необходимости утверждать, что оно обязательно запечатлено в виде энергии — что является определением факсимиле.

Здесь полностью освещается вопрос о том, что такое дефиниция. Граф Альфред Коржибский настолько замечательно и с таким знанием дела осветил этот вопрос, что как-то улучшить его классификацию или понимание дефиниций очень трудно.

Оно не отпечатано на энергии. Это правда для этой (стучит по столу) вселенной, но не является правдой для всех вселенных. Что такое данное? Данное — это что-то, что происходит от постулата. Вы говорите, что эта комната вся желтая. Вы сделали постулат. Вы сказали постулат: вы уже сказали, что есть комната, пространство, координаты, местоположение и так далее — вся желтая. И вот мы получили данное, что стена желтая. Это данное. Эти стены на данный момент разделены. Видите, вы комментируете и классифицируете, и располагаете по постепенной шкале данные, произведенные из исходных данных. Рассматривать это таким образом очень удобно. Ни один из этих терминов не является абсолютом.

Кто-то выразил эту мысль немного короче Коржибского... Вольтер: «Если вы хотите со мной спорить, дайте определения своим терминам». Коржибский в основном говорит об этой вселенной. Он ссылается на эту вселенную. И он в основном работает над тем, чтобы создать терапию... он её никогда не разработает... терапию, в которой используется общая семантика. Предполагалось, что в основе этой терапии будет лежать обучение человека, но обязательный принцип, состоящий в том, что людей заставляют остановиться и на минутку задуматься, чтобы передать свою мысль лучше, ставит крест на этой идее. Так что это не терапия... её терапевтический эффект состоит в том, что она познавательна. Это не процесс и не терапия, и хотя они старались сделать из этого терапию, они потерпели неудачу.

Хорошо. Пятое: для упорядочивания, изложения и анализа предположений, наблюдений, проблем или решений, или для их сообщения необходимо иметь определения терминов. Это все относится к вопросу определений. Определения так прекрасно и так умело рассмотрены графом Альфредом Коржибским, что в его классификации определений или в его понимании определения как такового очень трудно что-нибудь улучшить. Кто-то высказал это даже более кратко, чем Коржибский — Вольтер: «Если хотите со мной спорить, уточните свои термины». Коржибский говорит, главным образом, об этой вселенной, использует эту систему отсчета, и в целом он работает с целью создать некую терапию — чего он так и не достиг. Терапия, которая предполагалась в «Общей семантике», была бы терапией, которую можно получить от образования вообще, но принудительное обучение человека останавливаться и на мгновение задумываться о том и сем, чтобы улучшить свое общение, вводит на линию общения остановку. Поэтому это не терапия, по своему терапевтическому уровню это, скорее, нечто образовательное. Это не процесс и не терапия, несмотря на попытки сделать ее таковой, которые, собственно, и привели ее к неудаче.

Очень плохо, что они сделали это, потому что это является именно тем, чем оно является; это диссертация и замечательно проделанная работа по теме «дефиниция». Но мы приводим здесь определения... не то чтобы они соответствовали или, наоборот, не соответствовали этому... не думаю, что сам Коржибский не согласился бы с ними... возможно, он бы даже позабавился.

На самом деле очень жаль, что они поставили себе такую задачу, потому что эти исследования обладают несомненной самостоятельной ценностью. Это научный труд и потрясающее исследование в области определений. Мы упомянули его здесь не для того, чтобы выразить наше принципиальное согласие или несогласие с ним. Я не думаю, чтобы сам Коржибский не согласился бы со сказанным здесь. Может быть, ему даже интересно было бы послушать.

Дефиниция: описательная дефиниция – та, в которой определяемый объект относят к какому-то классу, давая характеристику или описывая существующее состояние бытия.

Определение — описательное определение — это такое определение, которое описывает вещь по ее характеристикам, указывая существующие состояния бытия. Это будет выглядеть так: вот стол. Это стол. У него плоская крышка. И у него есть ножки. И… — это просто более или менее подробный разбор предмета. И, конечно, такое описание подойдет ко многим вещам. Это описательное определение, и об описательных определениях верно сказано, что когда вы описываете, описываете, описываете какую-то вещь, вы все же можете не получить о ней особой ясности. Вам описывают носорога, а вы можете представить себе единорога. Описательное определение очень ограниченно.

Это означает следующее: это стол. Это стол. У него плоская поверхность. У него есть ножки. Он на чём-то стоит. Безусловно, множество вещей подпадает под это описание. Это описательная дефиниция. Но это относится к любой описательной дефиниции: вы описывали, описывали и описывали какой-то объект, а у вас по-прежнему нет чёткого представления о нём. Даже если бы вы стали рисовать носорога, есть большая вероятность, что у вас получился бы единорог. Описательные дефиниции имеют весьма ограниченное применение.

Определение по различию — это такое, которое сопоставляет и выявляет отличия от существующих состояний бытия или не бытия. Мы сказали: вот это стол. Почему это стол? Потому что это не стул. Почему это стол? Это не коробка. Почему это не коробка? У коробки нет ножек.

Различительная дефиниция: та, в которой рассматриваются отличия от существующих состояний бытия или небытия. Мы говорим, что это стол. Почему это стол? Это не стул. Почему это стол? Это не коробка. Почему это не коробка? Потому что у коробки не бывает ножек. И можно было бы сказать: «У этой штуковины есть ножки, а у коробки нет, значит, это не коробка». И мы перебираем дальше те вещи, которыми эта штуковина не является.

И мы можем сказать, что вот, мол, у него есть ножки, а у коробки нет ножек, следовательно, это не коробка. И мы продолжаем перечислять, чем он не является. Самые потрясающие в мире специалисты в этой области — немцы. Немец может часами продолжать описывать что-то, перечисляя, чем оно не является.

Самый большой дока в этой области, конечно же, немец. Немец может бесконечно, бесконечно долго перечислять, чем что-то не является.

В действительности дело в том, что сама система логики у немцев устроена таким образом: это не то, не то, не то и не то; оно не может то-то, не может то-то и не может то-то. Они перечисляют все эти моменты, а затем говорят, что, мол, вот это — оно. Умопомрачительная логика. Они говорят: «Это не то, не то, не то и не то, оно не может того, того, того и того», — и они описывают, на что эта вещь не похожа и чего она не может делать, а затем они говорят, что это все, что осталось после всех исключений. И вы говорите: «О-о-о-о!»

И на самом деле существует система немецкой логики, которая представляет собой следующее: это не то-то, это не то-то, это не то-то, это не может того-то, это не может того-то, это не может того-то. Немцы доказывают эти положения, а потом просто приходят к какому-то заключению по поводу рассматриваемого объекта. Это восхитительная логика. Они говорят, это не то-то, это не то-то и не то-то, это не может того-то, не может того-то и не может того-то, они описали, чем этот объект не является и чего он не может и потом они говорят, мол, вот, что осталось. И вы говорите: «Ухты!»

Они справляются с этим, предполагая с истинно тевтонской самонадеянностью просто исчерпать все возможные варианты. Они стоят на том, что если исчерпать все возможные непохожести и неспособности этой вещи, то таким образом мы придем к способности. В немецкой философии полно таких вещей. Боже мой, да таким способом можно доказать, что единица равна нулю, что два равно десяти и что ускорение свободного падения равняется корню квадратному из единицы. Таким методом можно доказать что угодно.

Они просто пришли к выводу со свойственной им тевтонской самонадеянностью, что они исчерпали все варианты. Они настаивают на том, что исчерпали все варианты непохожести и неспособности, и поэтому вывели способность. И немецкая философия полна такого рода вещей. Боже мой, если следовать этому принципу, можно доказать, что единица равняется нулю, а два равняется десяти и что ускорение силы тяжести равняется квадратному корню из единицы. По этому принципу можно доказать всё, что угодно.

Определение по ассоциации — это такое, которое указывает сходства с существующими состояниями бытия и не бытия. То есть, вы скажете, что вот это стол, он, в принципе, похож на… ну, например, большой стол похож на стул, только он не такой высокий, стул выше, и у стула есть спинка, и так далее, и тому подобное.

И мы переходим к ассоциативной дефиниции: это та дефиниция, в которой делается утверждение о сходстве с существующими состояниями бытия или небытия. Вы говорите: «Это стол. Он очень похож на... он похож на большой стол, и он похож на стул, только он отличается от стула по высоте, и у стула есть спинка и так далее» -ну и в том же духе.

Определение по действию — это будет такое, которое описывает причину и потенциальное изменение состояния бытия вследствие существования, несуществования, действия, бездействия, цели или отсутствия цели. И это очень интересно. Хотя в том виде, как представлено здесь, это может показаться несколько путанным.

Далее, дефиниция действия – это та, в которой даётся описание причины, а также возможного изменения состояния бытия в силу следующих факторов: существование, несуществование, действие, отсутствие действия, цель или отсутствие цели. И это очень интересно, хотя и кажется несколько запутанным, когда это читаешь.

Давайте сведем это к следующему, сведем это вот к чему. Что мы всем этим хотим сказать — так это следующее. У Крэпелина есть классификация психических расстройств. На самом деле он Крэплин, но когда я так произношу, аудитория почему-то всегда хохочет*Крэп (crap): англ. дерьмо, хлам. Он трудился очень много и очень давно, и вот он составил потрясающую классификацию психических состояний. У немцев к таким вещам нездоровый интерес. И вот он их перечисляет, перечисляет, перечисляет, перечисляет, он пишет, что бывает такое состояние, и такое состояние, и такое состояние и — мой Боже — страница за страницей. И наконец, когда он уже исчерпал все состояния и уже все сказал об этом, он переходит к последней категории и говорит, что к ней относятся все остальные виды сумасшествия, не подпадающие ни под одну из вышеперечисленных категорий.

Её можно свести к следующему... её можно свести к следующему. В этом определении говорится просто вот о чём. У нас есть классификация безумия, созданная Крепелином. (На самом деле его фамилия произносится как «Креплин», но почему-то каждый раз, когда я произношу её так, в аудитории раздаются смешки.) Он работал чертовски много, давным-давно, и он создал эту потрясающую классификацию психотических состояний. Немцы испытывают нездоровый интерес к такого рода вещам. И в этой классификации перечисляются и перечисляются разные состояния, там говорится, что есть такое-то состояние, такое-то состояние, такое-то состояние, такое-то состояние, вот такое-то состояние и ещё вот такое-то состояние и тра-ля-ля-ля-ля, страница за страницей, страница за страницей. И затем наконец, исчерпав все возможные состояния и заявив об этом, он переходит к заключительной классификации и заявляет, что все другие классификации ещё не расклассифицированы и поэтому входят в эту классификацию.

Между прочим, это самая потрясающая классификация из всех, которые были когда-либо созданы. И она совершенно бесполезна. О степени ее полезности свидетельствует тот факт, что существует место под названием Волнат Лодж*Волнат Лодж (Walnut Lodge): англ. дословно: Приют Грецких Орехов. «Орех» (nut) на сленге означает «псих», «чокнутый».. Они не видят в этом ничего смешного, но между прочим, это называется Волнат Лодж. И там есть психиатрическая лечебница. В Волнат Лодж лечат только… только психиат… (хохот в зале) ох, извините, это нечаянно вырвалось, я не нарочно, не ради хохмы. Они прислали сюда трех человек встретиться со мной, и каждый из них проходил там лечение. И они были там членами персонала. (Смех в зале.) Как бы то ни было, я уверен, что там работают очень достойные люди — хоть я их не видел. У них прекрасные пациенты. (Смех в зале.)

Между прочим, это одна из самых восхитительных классификаций, которые когда-либо кто-либо составлял... и её совершенно невозможно использовать. Об уровне её использования наглядно свидетельствует тот факт... есть такое местечко – «Дубовый домик». Между прочим, никто не видит в этом ничего смешного... это «Дубовый домик». И там находится психушка. И в «Дубовом домике» лечат... там лечат только психиат... прошу прощения. Я оговорился случайно, я не собирался хохмить... я не собирался хохмить. Они направили ко мне на приём трёх человек, и каждый из них проходил лечение, это был их персонал.

Итак, они лечат только шизофрению. И потому туда принимают только шизофреников. Но как же они ухитряются сделать так, чтобы к ним поступали только шизофреники? Ну, всем, кого направляют в Волнат Лодж, ставится диагноз «шизофрения». Они берут из Сент-Элизабет человека с установленной dementia praecox или каким-нибудь более современным диагнозом, с маниакально-депрессивным психозом, и переводят его в Волнат Лодж, и тут уже он проходит по журналам как шизофреник. Почему? Да потому, что в Волнат Лодж принимают только шизофреников.

Но как бы там ни было, там работают очень хорошие люди, я не сомневаюсь... я, правда, ни с кем из них не был знаком. Хотя у них есть хорошие пациенты. Ну как бы там ни было, они занимаются только лечением шизофрении. И поэтому они берут к себе только шизофреников. Как так получается, что они берут только шизофреников? Что ж, любой человек, попадающий в «Дубовый домик», классифицируется как шизофреник. Они берут какого-то пациента, который страдает от деменции прекокс, не отнесённой ни к какой категории, или, более современная дефиниция... от маниакально-депрессивного расстройства, они забирают его из госпиталя Сент-Элизабет и переводят в «Дубовый домик» и его вписывают в регистрационную книгу с диагнозом «шизофреник».

Вы можете, конечно, задать им вопрос: «Погодите минуточку, давайте-ка разберемся в этом досконально. Что такое шизофреник?»

Почему? Потому что в «Дубовый домик» берут только шизофреников. Так вот, вы могли бы посмотреть на них и сказать: «Так, подождите-ка, давайте ещё раз и помедленнее». Вы спрашиваете:

«Шизофреник? Мы тут лечим шизофреников».

—Что такое «шизофреник»?

Вы скажете: «Нет-нет, вот шизофреник — это кто?»

—Шизофреник? Мы берём сюда шизофреников.

«Ну вы же знаете, что такое шизофреник, — отвечают они, — шизофреник это широко распространенный вид психического заболевания, шизофреников привозят к нам…» — и больше ничего от них не добьешься. (Смех в зале.)

—Нет-нет-нет, что... что такое «шизофреник»?

И действительно, современное определение шизофрении… американские психиатры не связывают определение шизофрении с однокоренным словом «шизоид», означающим «как ножницы», так как имеется в виду расщепленная личность. И вы думаете, что шизофреником сегодня называется человек с расщепленной личностью? Ничего подобного! Я не знаю, кого теперь называют этим словом. Я пошел, взял этих ребят, прижал их в стенке и спросил: «Что это такое?»

—Ну вы знаете, что такое шизофреник. Шизофреник – это распространённый вид безумия и так далее, и сюда мы берём шизофреников.

А они сказали: «Знаете, нам пришлось ходить в школу двенадцать…»

На этом разговор окончен.

«Нет, ми… минуточку, подождите минуточку. Все, что я хочу узнать: общеупотребительное английское определение, или латинское определение, да дайте его хоть на санскрите — я найду переводчика. (Смех в зале.) Но я хочу, чтобы вы сказали мне, что такое то-то и то-то и почему».

На самом деле современная дефиниция шизофрении... когда американский психиатр даёт определение слову «шизофрения», он не исходит из корневого слова «shizoid» или «schizoid», означающего «похожий на ножницы», и «шизофрения» означает «раздвоение личности». И сегодня вы полагаете, что шизофреник – это человек, у которого раздвоение личности. Это неверно. Это не имеет ничего общего с... Это... я не знаю. Я не знаю, что это такое. Я беру этих ребят, припираю их к стенке и спрашиваю: «Посмотри, что это такое?»

И получаешь кучу объяснений из категории А=А=А=А. Он съел фасоль, потому что он взял «фа» и «соль», и тому подобное всю дорогу — полная чепуха. Так всегда, когда пытаешься договориться с психотиками. Никогда не пытайтесь договориться с психотиками.

А он отвечает: «Ну, нам нужно было ходить в школу в течение двенадцати...»

Тем не менее, это «определение по действию» просто предполагает, следовательно, что определение объекта должно описывать либо способ приведения его в действие, либо исправления его. Вот вы говорите «шизофрения». Вот для шизофрении определение по действию, которое вы могли бы применить. Сейчас у шизофрении нет определения, никто не может его найти. Она погребена в Библиотеке Конгресса или где-нибудь еще.

Вы говорите: «Подожди... подожди минутку. Всё, что мне нужно, это обычная дефиниция, или латинская дефиниция, или даже санскритская дефиниция... я могу найти переводчика. Но я хочу, чтобы вы сказали мне, что такое то-то и то-то и почему это так». И вы получаете самое... это просто объяснение в стиле А=А=А=А.

Шизофрения — это представление, что один человек является двумя личностями, которое исправляется обнаружением жизненных континуумов, драматизируемых этим индивидуумом. Вот это — определение по действию, и я хочу, чтобы вы не забывали этого, когда будете давать определения разным вещам, особенно в саентологии. Определяйте их по тому, что они делают или как их исправить. Не определяйте его по тому, на что оно похоже, или на что не похоже, или что-то в этом роде. Вас спросят: «Что такое инграмма?» Ну, у нас есть техническое определение, которое гласит: это момент боли и бессознательности. Тут все правильно, но это не определение по действию. Это описательное определение, и вследствие этого его полезность ограничена.

Что ж, поскольку без шапки можно и голову напечь, он снимает шапку и кладёт голову на печь – вот и всё, что он может сказать. В этом нет никакого смысла. Вы станете таким же, если будете заниматься лечением психотиков. Никогда не беритесь за психотиков.

Это очень хороший, хотя и довольно грубый способ определения, и тем не менее, лучший, даже если сформулировать его таким образом: «определение инграммы по действию следующее: это момент боли и бессознательности, содержанием которого служат восприятия, причем это содержание имеет командную силу над индивидуумом, а его сокращение приносит этому индивидууму более высокий уровень самоопределения».

Ну как бы там ни было, в дефиниции действия говорится просто о том, что дефиниция чего-то должна вести к тому, чтобы задействовать это что-то или излечить. Вы говорите «шизофрения». Вот дефиниция действия для слова «шизофрения», которую вы можете применить. Это не является дефиницией слова «шизофрения», никто не сможет её найти. Она погребена в архивах библиотеки Конгресса или где-то ещё.

Или ее можно определить следующим образом: «Инграмма — это момент боли и бессознательности, который можно стереть непрерывным повторением его фраз и восприятий в том виде, в каком они были в момент возникновения».

«Шизофрения» – это идея человека о том, что он является двумя личностями, и его можно вылечить, обнаружив тот жизненный континуум, который он драматизирует. Вот это будет дефиницией действия. И когда вы будете давать определения каким-то понятиям, особенно саентологическим, мне бы хотелось, чтобы вы об этом помнили. Давайте определение тому или иному понятию исходя из того, что с этим можно сделать или как это можно вылечить. Не давайте определения исходя из того, на что это похоже или на что это не похоже, или исходя из чего-то ещё. Кто-то спрашивает: «Что такое инграмма?». У нас есть техническое определение: это момент боли и бессознательности. Это правильно, но это не является дефиницией действия, это описательная дефиниция, и поэтому она имеет ограниченное применение.

Вы видите, причина, по которой я вам это говорю, это очень интересная причина: это способ сохранить знания от потери. Способ утерять знания — это использовать описательные определения и определения по ассоциации. Очень прекрасно сказать, что стул — это как буга-вуга. Но вот оно попадает в общество, в котором нет буги-вуги. И тогда информация потеряна.

Так что лучше всего... это будет звучать несколько нескладно, но всё-таки лучше всего будет, если вы дадите этому термину следующее определение. Дефиниция действия для слова «инграмма»: это момент боли и бессознательности, содержащий в себе восприятия и имеющий власть над индивидуумом, и если сократить инграмму, то человек станет более селф-детерминированным.

Стул — это предмет с четырьмя ножками, на котором сидят и который состоит из четырех ножек, сиденья, спинки и обычно изготавливается из дерева. Это даст им представление о том, как его строить. Дает представление о том, как построить стул.

Или вы могли бы дать ей такое определение: инграмма – это момент боли или бессознательности. Её можно стереть, если раз за разом проходить содержащиеся в ней фразы и восприятия в том виде, в каком они существовали в момент получения инграммы.

И когда вы даете определение саентологии или когда вы его записываете, пожалуйста, помните, что я вам сейчас сказал. Вложите в это определение как можно больше указаний на то, что нужно делать, чтобы быть причиной, или чтобы создать следствие в той вещи, которую вы определяете, и все же будьте, по возможности, кратки. Формулируйте определение по действию. Не знаю, является ли новой идеей концепт определения по действию — не знаю. Может быть и нет… хотя это, безусловно, что-то такое, на чем я никогда не видел, чтобы ставился акцент в области философии.

Понимаете, я вам всё это говорю по одной очень интересной причине. Таким образом вы не даёте знанию потеряться. Чтобы потерять знание, нужно использовать описательные дефиниции, ассоциативные дефиниции. Просто замечательно, если вы скажете: «Стул похож на хубагублу». И вот эта дефиниции попадает в общество, в котором нет хубагублы. И информация теряется.

Что такое определение по действию? Определение по действию это такое определение, которое указывает средство исправления, или описывает метод использования, или устройство.

Стул – это предмет с четырьмя ножками, на котором люди сидят, и он состоит из четырёх ножек, сиденья и спинки, как правило деревянных. Из этого понятно, как этот стул можно сделать. Люди получают некоторое представление о том, как сделать стул.

Вам нужно научиться мыслить в таких терминах. Вы должны так хорошо это уяснить, чтобы уметь при необходимости сказать его, чтобы вы могли помнить его без учебников, чтобы вы могли самостоятельно сформулировать его заново. По сути, это и есть умение мыслить в этом аспекте. И гораздо важнее научиться думать об определении в этом аспекте, нежели научиться цитировать его. Гораздо более важно. Вот почему я так подробно, на первый взгляд, может быть, чрезвычайно подробно, все это разбираю.

Поэтому, когда вы даёте определения саентологическим понятиям или когда вы их записываете, пожалуйста, помните, что я вам говорил об этом. Давайте в дефиниции настолько много информации о том, что можно сделать с определяемым предметом и как с его помощью можно вызвать следствие, насколько возможно, оставаясь при этом лаконичным. Давайте дефиницию действия. Я не знаю, является ли идея о дефиниции действия чем-то новым... я этого не знаю. Может быть, это не новость, но несомненно... несомненно, я никогда не видел, чтобы в области философии подчёркивалась важность дефиниции действия.

Я просто хочу, чтобы вы зарубили себе это крепко-накрепко, так чтобы при оценке предметов… и тогда даже если вы не знаете этой области назубок, в один прекрасный день вы будете гулять по улице, смотреть по сторонам, и вдруг чик-трак — и к вам приходит знание, и оно возникает у вас в уме, и вы вдруг можете думать в свете этого данного, безо всякого напряжения. И после этого весь вопрос становится для вас очень-очень простым.

Что такое дефиниция действия? Дефиниция действия – это та дефиниция, в которой излагается решение или способ использования или конструирования.

Один одитор — самый лучший одитор в Англии — говорил: «Ну, в один прекрасный день у меня в уме наконец-то выстроилось, что все, что не сводится к оптимальному движению, является аберрацией, и после этого я сразу все понял, и все стало легко и просто». Я не знаю, дошло ли до вас, потому что до меня не очень дошло. Но он просто говорил это мне на своем уровне общения. С тех пор он стал прекрасным одитором и все пошло, как надо. Я не знаю, что уж там ему пришло на ум, но у него что-то замкнуло, и после этого преклиры как с конвейера сходили: щелк, щелк, щелк, щелк.

Понятно? Между прочим, вам придётся научиться думать таким образом. И вы должны знать эти дефиниции настолько хорошо, чтобы вы могли процитировать их кому-нибудь, чтобы вы могли помнить их, не заглядывая в учебник или куда-то ещё, чтобы вы могли их восстанавливать по памяти.

Итак, получается, что все ранние логики на самом деле сводятся к тому факту, что у нас есть не имеющая длины волны вещь под названием тета, способная создавать пространство и время, и располагать в нем материю и энергию, и что… можно делать всевозможные вещи, и самое главное, что, как мы знаем на данный момент, мы можем запросто делать, так это создавать постулаты. А постулаты — это заявление неких состояний бытия, которое затем сбывается или не сбывается, смотря по обстоятельствам. И из постулатов происходят области знаний и данные.

По сути, для этого нужно научиться мыслить таким образом. И гораздо важнее знать, как мыслить таким образом, чем как цитировать эти дефиниции. Это гораздо более важно. Именно поэтому, как вам может показаться, я так пережёвываю некоторые моменты. Я это делаю потому, что хочу хорошенько вдолбить вам это в головы, чтобы вы могли оценивать относящиеся к этому данные...

И знать, как знать, означает быть свободным настолько, чтобы создавать постулаты, которые будут прочными или не прочными, смотря по обстоятельствам — в зависимости от вашего желания.

В один прекрасный день, совершенно неожиданно, если вы не знаете этот предмет хорошо... в один прекрасный день, когда вы будете идти по улице и будете... ориентироваться, совершенно неожиданно – бжик-вжик – и знание станет вашим, оно будет у вас в голове, и вы неожиданно обретёте способность оперировать им в своих рассуждениях, и вам для этого совсем не придётся напрягаться, и потом это будет очень легко, очень легко.

Давайте сделаем перерыв.

Один из лучших одиторов в Англии как-то сказал: «Что ж, я наконец-то со всем разобрался. В один прекрасный день я понял, что всё то, что не является оптимальным действием, является аберрацией, после чего я всё понял об этом, и это очень просто». Не знаю. Мне это непонятно; а вам понятно? Однако на своём уровне общения он сказал мне именно это. С той поры он стал замечательным одитором и дела у него шли прекрасно. Я не знаю, в чём он там разобрался, но что-то несомненно встало на своё место – ежик, и после этого преклиры просто сходят со сборочного конвейера... ежик, ежик, ежик, ежик, ежик, ежик, ежик.

Следовательно, все более ранние Логики в действительности сводятся к тому, что вы имеете дело с этой штукой, у которой нет длины волны и которая называется тэтан; она способна создавать пространство, время и размещать в них материю и энергию; и существует множество вещей, которые вы можете делать, и на данный момент нам известно, что самое большее, что вы можете делать с величайшей лёгкостью, – это создавать постулаты; постулаты – это утверждения о состояниях бытия, которые могут вступить в действие или не вступить в действие, смотря по обстоятельствам; а из постулатов рождаются совокупности знаний и данные.

И знание о том, как знать, – это достаточная свобода, позволяющая создавать постулаты, которые затем воплотятся в жизнь или не воплотятся, как вы захотите.

Давайте сделаем перерыв.