This is the first hour evening lecture, Wednesday, December 10th.

I have a uh… couple more things that we’ve got to cover consecutive to this afternoon’s talk, but there’s no reason why this material doesn’t cover independently as itself.

This material has to do with the other two items, namely Flows and Ridges, pardon me, Dispersal and Ridges, having covered Flows this afternoon.

Интересно, оправились ли вы от «иметь», «соглашаться» и так далее. Это просто демонстрация неприятных сторон потоков. И если потоки так важны для человека, то он, конечно, попадёт в эту ужасную ловушку. Вы согласились с потоками, а затем вы согласились с тем, что потоки опасны.

Okay, those that didn’t get that this afternoon will of course get this material subsequently when they review the tapes.

Вы когда-нибудь выражали свой протест какому-нибудь человеку по поводу того, что... что его речи действуют на вас разрушительно? Это всё... вы тем самым сказали себе: «Поток может меня уничтожить». Почему бы вам не изменить свой постулат прямо сейчас?

Uh… the subject of Flows, Dispersals and Ridges is, of course, the subject of the characteristics of emotion. Characteristics of emotion.

Между прочим, кого вам пришлось убедить в том, что вы работаете, а не играете? Понимаете, вы согласились с тем, что существует такая вещь, как работа.

Now an emotional state depends upon the wave characteristic and upon the volume of the wave. And then that combination of waves could ride with any combination of perceptic waves.

Между прочим, все эти убеждения не проникают к вам в мысли посреди ночи, телепатически и так далее. Вы должны были напрямую заявить: «Я согласен с тем, что...» И вы заявляли об этом на все лады: «О, это ужасно разрушительная штука, и это очень опасно для меня», или «Я собираюсь уничтожить тебя, и тебя нужно наказать», или «Боль – это ужасная, жуткая вещь, ведь посмотрите, что вы делаете со мной при помощи боли»... и всё это то же самое, что и: «Ты должен подчиняться правилам, а если ты не будешь им подчиняться, я сделаю тебе больно». Вам нужна была боль... да уж, боль была ценной!

Very simple. Here we have a flow; if you want to draw in all possible dispersals on this it becomes very interesting.

Что вы делаете? У вас есть какая-то игра, в которую вы пытаетесь играть, а этот парень постоянно вбегает и говорит: «Мы только что... мы только что всё тут поставили с ног на голову, и мы... всё тут поменяли», – понимаете, всё равно как я меняю техники одитинга, – «и вы играете не по правилам».

We have a flow; here is a dispersal-flow, dispersal-ridge, dispersal – flow, dispersal-flow. In other words, you’ve got all possible combinations of this here.

Что ж, единственная причина, по которой вы не очень-то протестовали, когда я менял техники, заключается в том, что я просто-напросто больше узнавал о правилах, которые уже существуют. Так что я не менял правил, хотя некоторым людям, которые не знали, что мы раскапываем правила, это казалось нарушением правил. Они привыкли иметь дело с мокапами. Правила были настолько священными, настолько глубоко упрятанными, настолько желанными, и людям пришлось согласиться с ними настолько основательно, что предполагалось, что вы должны действовать настолько не по правилам, насколько это возможно.

Ridge.

И когда вы начали действовать по правилам... между прочим, я видел, как люди из аудитории, студенты и так далее, внезапно подскакивали с выпученными глазами, и их охватывало жуткое чувство: «Боже мой, он знает!» И если собрать всё это воедино и упорядочить, то становится очень интересно, почему правила так важны.

And of course this dispersal looks like a little, tiny ridge going to hell in a balloon. And actually, any one of those ridges, those black lines there, any one of those ridges – here we’d be going right on down the tone scale if we did this – uh… any one of these ridges could be a source of dispersal.

Правила были важны лишь потому, что вам нужно было защитить свои постулаты, после того как вы их создали, и вы хотели защитить свои постулаты, после того как вы их создали, по той причине, что вам хотелось иметь то, что у вас было.

I usually don’t draw all these things or bother too much by this for a good reason, is that it’s just more data than you happen to need. Some electronics engineer, though, can take this stuff and he can have an interesting time tracing a circuit.

И это... делалось для создания хаотичности, и вы спустились ещё немного ниже, и у вас появилась необходимость защищать то, что вы защищали с помощью постулатов, защищать своё право на создание постулатов. К этому времени ваше представление о том, что такое «создавать постулаты», уже было несколько смутным.

You look through a circuit and you look through your radio receiver or your radio transmitter and you’ll find out that what you’re doing is… is making a flow do a dispersal, banking it up in a ridge, making it go this way and that. You’re… you’re reforming the forms of it. There you’re mixing the wave uh… characteristics and the wave characteristics are… uh… well, as I say, they’re mixed, they’re straightened out, they’re corrected, they’re mixed up again and so on.

А потом кто-то приходил, и менял для вас правила, и говорил: «Смотри, отныне собаки ходят по небу, а птицы все как одна обитают в маленьких норках в земле». Хе-хе! И он говорит: «И значит, раз я это делаю, все твои собаки отправляются в небо, вот так-то».

Well mixing and straightening out and correcting up again, the characteristic of a wave uh… wouldn’t really change too much the quality of the thing. Uh… but it would take down, for instance, noise out of the wave, or it would take out random uh… things out of the wave that really weren’t a part of the wave. It’s trying to be – mostly the electronics equipment – quite selective with the waves that come in.

Вы говорите: «О, мои собаки! Мои бедненькие, драгоценные собачки! У меня ушло... у меня ушло несколько микросекунд на то, чтобы создать этих собак, и я их жутко полюбил, поскольку всякий раз, когда я направлял на них эмоцию любви, доброго расположения, веселья и услужливости, я тут же получал её обратно. Они очень хорошо подходят для этого. Они так хорошо успокаивают мои нервы». А ваших собак отправили аж вон куда.

So what you do is just with, by using things that make flows and dispersal and ridges, you… you get the thing fooled around to a point where it’ll take the maximum of the desired wave and the minimum of the undesired waves and you’ve got it.

И вы говорите:

That doesn’t matter much what you’re applying this to; it works about the same way.

- Послушай, парень, а ты вообще знаешь, что есть правило насчёт боли? А он спрашивает:

Now what do we mean by a wave characteristic?

- Мм... а что такое боль?

See, these are characteristics of energy – flows, dispersals – this is about all the kinds of energy there are. But uh… when I say „wave characteristic“ this would be the characteristics of energy. Now we’re talking about a wave length. We’re talking about what part of the gradient scale of vibration rates we’re talking about. You know, you saw that one.

- О, – говорите вы, – это, разумеется, ещё одно ощущение. А парень говорит:

That’s… here… let’s lay the tone scale on the side, let’s put 40.0 here, 20 there and down here is 0.0. And let’s find that at any point of this sort of thing uh… we’ve got that. Oh, it doesn’t matter which way we draw this – we’re just graphing it. It doesn’t matter where we’re graphing it.

- Ощущение? Надо же! Ты хочешь сказать, что существует какое-то приятное ощущение, о котором я ещё не слышал?

Now that’s this up here is the… this is energy characteristics over here and that… this consists of Flows, Dispersals, Ridges. And this up here is wave length, and that’s still wave length. See, it doesn’t matter if… it’s just graphed. You can have a 1.5 operating on an aesthetic. He goes into a beautiful rage. Did you ever see anybody that went into a rage artistically? He’s still at 1.5, he tears the hell out of things, but he’s still going into an artistic rage.

- О, да. Это очень приятное ощущение. Что ж, я тебе расскажу, вот ты стоишь тут в этом самом теле... этот прекрасный мокап, это прекрасное тело и так далее, действительно способно испытывать ощущения, так ведь? – Вы можете... доказать всё логически, понимаете? – Оно способно испытывать ощущения, не правда ли? И эта его способность не имеет границ.

There are a lot of actors that cultivate this as a fine art. And actually it is something that is appalling because it just chews theta up just… just madly. You can’t chew theta up but I mean some guy thinks he has to protect himself and his very beingness in the face of an artistic wave, because it’s terribly interesting. It is aesthetic, it has mood, it has rhythm – it has various combinations of things that you associate with aesthetics.

- Ну, конечно же, – отвечает он. – Именно таким я его и создал.

All right, now you see now – this is energy characteristics but what do we mean by „wave characteristic“? This is just wave length. Wave length – that… that’s an easy one because this means what agreed upon distance is it from node to node on the wave length? I mean, how far apart are the wobbles?

- Хорошо. Так вот, если тело обладает безграничной способностью испытывать ощущения, значит, оно способно испытать любое ощущение, не так ли?

Let’s take a rarefaction condensation wave – all of them by the way are rarefaction condensation waves. They… that… that thing going through that electric line is an… a „rarefaction condensation wave.

- Ну да.

I used to sit in physics class and say „But what you’re talking about would need ether.“ There’s the wave which you do by making a rope flick. You can tie a rope over there, you see, and then you go zong! like this and you show somebody this wave. Well, it’s cute, but how the hell does electricity do that? I used to go around naive. I thought they knew. It used to puzzle me and puzzle me. They said „There’s a rarefaction condensation type wave. That has to do with particles.“ I’ll show you what that is.

И вы говорите:

Here are particles, particles all over the place, evenly distributed. See, this is Figure Three here. And uh… these particles, Figure Three, are just going – they’re all the same, see? I mean, there’s nothing happening to those particles yet.

- Хорошо. Значит, оно может испытывать боль, так ведь?

Now we put a wave through those particles. And do we put a wave through the particles this way? We put a particle this way. See, they’re grouping. That’s Four. We’ve got embryonic ridges, the parts I’ve marked „R“ here. Embryonic ridges. What… that area, the ridge, is a condensation of particles, and this area where you have few dots left is a rarefaction of particles. How long is a complete wave from wave to wave, not a half node, but how long is a complete wave in that case.

- Ну конечно. А что такое боль? И вы отвечаете:

A complete wave is from, in Figure Four, point A to point B – that’s a complete wave. That is to say, it runs through a full cycle between those two points, a very full cycle. It goes from being a ridge up through to the point where it’s almost a ridge again.

- Теперь слушай. Боль связана с единицами внимания, различными потоками и так далее, которые движутся туда и сюда... одновременно, понимаешь?

Now… now look. Don’t get ahead of me, don’t – just… let’s not look at Figure One here – let’s not look at Figure One and compare it with Figure Four. That’s not fair.

И парень спрашивает:

You realize – you’d better not do it, because you realize that you would be, at that moment, way ahead of physics. And you mustn’t get ahead of them because there would be a lot of boys in universities lose jobs and it’s important that they eat. It is.

- Как это?

If you examined, stroboscopically, the particle flow of a rarefaction condensation flow, you would get minute patterns which would demonstrate that there were, at any given instant, rarefactions and condensations taking place, and that some of the particles between the rarefactions and the condensations were expanding suddenly and some of the particles were crashing in, and the pattern of particle action would give you a pattern which you see more or less in Figure One.

А вы отвечаете:

Well, it doesn’t matter whether you figure this out, then, in standing wave.

- Смотри. Я тебе покажу.

Now supposing we got this rarefaction condensation wave going here good enough and heavy enough and then said whoa! We’re going to have it. And we just grind and stop it. And we – and that pattern if closely examined, I mean Four, would become the pattern, more less, of One. The ridges would stand.

- Давай, – говорит он.

Now, what’s the definition of that whole thing? I mean, we talked about what is… talk about Death is Stop. Deaths are very aberrative – quite aberrative, you know. Those sudden stops that you don’t want it to stop. And here’s all this inflow and outflow and flows and rarefactions and particles and all sort of things. Well brother, when a fellow all of a sudden starts to stop motion, when he just turns on the brakes and let’s say his… his… his horsepower, the horsepower rating of this thetan at the time he put on the brakes was a potential milli-G (that’s a new quantity I just developed) uh… a milli-G – if he had that as a horsepower, then these ridges would stand at one milli-G. That’s how much energy was radiating around this thetan.

И вы делаете так, чтобы единицы внимания двигались туда и сюда, и парень не подскакивает до потолка. И вы говорите:

So we look… go and look at Figure Five here. All right, this gets more and more interesting as we go, so don’t go to sleep.

- Видишь? Ты не можешь чувствовать боль!

Here’s a lot of loose particles. The fellow did… this milli-G thetan did a lot of loose living. and they’re all around here and… and here he is. You say „Well, where is he in this… this whole matter here in Figure… Figure Five?“ I can’t answer that question, because that’s him. You say „Where is he?“ Well, that’s him… that… that… that’s the boy; that’s our boy.

- Ещё как могу, – говорит он. – Я могу чувствовать всё, что угодно.

Now all of a sudden – it doesn’t matter how far across that is – doesn’t have to to have the dimensions. Now all of a sudden a one milli-G thetan, has already started to specialize slightly in energy, and something hits him or convinces him that at some instant he has to come to a stop, you see. But the thing that convinced him he had to come to a stop was a horrendous blast of something or other. A two milli-G thetan came to call and didn’t like the tea – something like that.

- Да нет же. Ты не можешь почувствовать боль. Ты даже не подпрыгнул. И он... этот парень говорит:

Well, the way you get rid of one of these… these dispersed characters and that sort of thing, it’s a very simple way of getting rid of him, is… is just to undisperse him. Just solidify him a little bit and give him a shock so that you get a… an upset of particles – now he’s got particles kicking around, he’s made hoo-ha and so on. So you’d possibly get our lightning bolt hitting somewhere in here. It’d be just on the order of a lightning bolt. What do you suppose would happen? Well, we have to go to Figure Six to find out what would happen.

- Ну, я могу и подпрыгнуть. И вы говорите:

And Figure Six is on the next page.

- Хорошо. Когда я сделаю это снова, ты уж постарайся; давай докажем, что это тело в самом деле может чувствовать боль. – Оно смогло. Парень взял и подпрыгнул.

All right, Figure Six here shows us now something has happened. This center here tried to rush in and condense to drive it back and Figure… as I understand this, it… its tendency was to do this: trying to rush in, see? But it’s tried to rush in toward the center to block off Mr. Lightning Bolt, so we’re just going to stop that by putting a lot of particles there suddenly and letting it hit matter. That’s the good, sensible way to stop things.

И он сказал: «Ну разве не интересная игра?» Тогда он спустился ниже и вместо того, чтобы изменять собак, принадлежащих другим людям, он спустился ниже и начал доказывать людям, что они могут испытывать боль.

Of course, the best way to stop them is, of course, cause a rarefaction right there and the lightning bolt goes on through and the two mill-G thetan looks sort of apathetic for a moment and says „Well, I guess the tea wasn’t so bad.“

И девизом этой вселенной, наряду со всеми остальными девизами, могло бы быть следующее высказывание: «Докажи это». Всякий раз, когда вам удаётся что-то доказать, обнаруживается разница между правотой и неправотой, понимаете, и парня можно «дисквалифицировать», если он не смог... Что ж, конечно же, дисквалификация состоит лишь в том, чтобы продемонстрировать ему его глупость, и ни в чём другом. Вы демонстрируете ему его глупость, заставляя его гордиться тем, что его легко одурачить. Так что, если он ужасно гордился тем, что его легко одурачить, значит, ему продемонстрировали, что он глуп. И затем он решил не быть глупым и принял ваше соглашение. И теперь можно испытывать боль. Бог ты мой, какой же ценной она была! И после этого вы достали своих собак с потолка. А он пошёл ходить вокруг... по окрестностям, понимаете, по всем этим маленьким местечкам, которые там были, и доказывать всем и каждому...

But the other way of going about it and what’s wrong is to suddenly… suddenly have here uh… one of these… one of these uh… condensations right at the center.

И в следующий раз, когда кто-нибудь к вам приходил, вы говорили:

So, let’s go to Figure Seven. A lightning bolt hit this condensation here at the center and a vector started to go out. The impulse here was out, see?

- Я причиню тебе боль, если ты не оставишь этих собак в покое.

Now he condensed, it started to go out – and what are the laws of motion and emotion? It says, „We’ve got to run away from this because we’re scared.“ You see, you couldn’t stop it, so you had to depart from it.

- О, не делай этого, – отвечал тот человек. – Не делай этого. Я не нарушаю правил.

Now that, in essence, is what happens in an injury. You can check this in an injury. A guy is hit and at the instant he’s hit, just before the blow strikes his skin, oddly enough, just before it hits him, there’s this odd one.

И ему было всё равно, и вы говорили: «Ладно. Я... ладно». А потом он брал и вероломно отправлял ваших собак в небеса.

Fellows always get their hands hurt just before they hit the table. They… they come in and they start to hit the table and they know their hand is going to hit the table; an instant before it hits the table their hand hurts. In they come and they hit the corner of the table and it hits the hand and their attention units or particles rush to that point to defend, and blow off the injury, find out they can’t do it, penetration continues and those particles which rushed in now try to rush away from the injury.

И вы говорили: «Чёрт бы побрал этих людей и собак! Они всё равно... не оставляют моих собак в покое!» И вы сносите этому парню голову, и ему приходится повозиться, чтобы смокапить себе новую; но пока он делает это, он чувствует боль.

You can test this out, if you want to. Go around and stab yourselves. I mean, you’ll find out just that it’s just exactly what… what happens there. And you get a rarefaction and condensation action. It rushes away, the particles try to come back again and stop it some more. Then they rush away and then they try to stop it again.

И он говорит:

But this thing is making more and more ingress all the time. And it rushes away and tries to stop it again. And all of a sudden he goes into apathy and he’s just null.

- Да, я в самом деле играю в эту игру, ведь ты видел, я корчился от боли.

But he’s… each time he’s trying to stop, stop, stop, stop – and you can practically hear the… you can practically hear the… the brakes squeal on an injury. And if you’re running by Effort Processing – you know Effort Processing – just start to work out one of these injuries and you’ll find out that it’s going this way. And you work a little further and all of a sudden why, the last efforts are run and it all weakens down and bong! There goes the injury.

Так вот, один из... это дошло до того, что критерием, определяющим, является ли кто-то человеком, стало следующее: может ли он чувствовать боль? Правда. Правда. Один из критериев, определяющих, является ли кто-то человеком, стало следующее: может ли он чувствовать боль? Это одна из тех вещей, которая по-настоящему беспокоит людей. Люди являются в больницу, входит доктор и говорит: «Так, посмотрим. Какая у вас способность... насколько чувствительны различные части вашего тела? Посмотрим...» Он тыкает в вас булавками и так далее, и он... он неожиданно находит у вас одно место, которое вообще не чувствует боли. Он проверяет область на спине... обычно на спине есть одно место, которое не является чувствительным. Ему это кажется необычным; а между тем, он обнаруживает то же самое практически у каждого пациента, которого осматривает.

You’ll find that’s a pattern of rarefaction and condensation of attention units which are rushing in periodically to PUSH the thing back out, finding out they can’t and rushing away. Then gathering a sort of force and coming back in to stop it again and then pushing it away. You get the same action as you get with flows, dispersals and ridges – that sort of thing. You see how that is?

Но он говорит... он отлично справляется со своей задачей, он делает это хорошо. Он говорит: «О, эта область анестезирована».

I… I see you’re looking at me rather alertly. You… some of you that are looking at me that way haven’t listened to Technique 88, then. Or, it wasn’t stated in there uh… as clearly as it ought to be stated, because the truth of the matter is there’s nothing simpler than this.

И парень говорит: «У меня есть анестезированная область... там не чувствуется боль». И он начинает думать, что если он не может чувствовать боли, то он вообще ничего не может чувствовать. Он, естественно, хочет испытывать разные ощущения, поэтому ему просто необходимо чувствовать и боль, так что он говорит себе: «Оживлю-ка я эту область! Вот что нужно сделать».

You can actually, and should, right at this moment, if you have some curiosity in the matter, simply pinch the back of your hand. Hold it like this and you will feel the skin is tight – it starts to tighten up on you. Now pinch it like that and you’ll feel the attention units rush away from there – not just the pain. You can feel the attention units rush away from there. Now you un-pinch the thing and you’ll feel the attention units come back into it. You can feel the path of those units…

И вне всякого сомнения, весь этот ряд соглашений диктует ему следующее правило. Если он находится ниже тона 4,0 и если он не может чувствовать боль, значит, он ничего не может чувствовать. Если он не может испытывать удовольствие, он не может испытывать боль. Если он может испытывать удовольствие, он испытывает и боль. У вас получилось отождествление этих двух волн, этих двух идей и этих двух соглашений. Они вообще не должны отождествляться. Человек должен быть в состоянии взять и почувствовать безграничное, нескончаемое удовольствие, не испытав при этом ни капли боли. Нет никаких причин, по которым он не мог бы этого сделать! К счастью для всех нас, не существует такой штуковины, как закон компенсации Эмерсона! Ха!

Now you know that if you hurt your hand a little bit like that, you probably only feel it for a couple of inches around and about the injury. But if you hurt your hand real bad and so forth, you could hurt it so that it would shock clear up here and hurt the elbow. There attention units are rushing down the whole length of the elbow and then they’re dispersing back up the whole length of the elbow and then they’re dispersing back up the whole length of the elbow and they’re… that’s an energy flow and it’s flow and it follows the pattern of flow.

Все эти ребята, которые ходят вокруг и пытаются создать новые соглашения, б говоря: «Смотрите. Всё, что происходит в этой лучшей из вселенных, – к лучшему, всё к лучшему в этой лучшей из вселенных», – эти ребята не знали о «соглашаться», «иметь», «не соглашаться» и «не иметь», которые действуют одновременно. Они просто не знали об этом. Они не видели, что прямо у них под ногами находится эта маленькая, самая что ни на есть мерзкая ловушка, потому что она превращает всё в однородную массу, и предназначена она для создания плотных объектов. Все эти противоположно направленные потоки превращаются в итоге в плотный объект.

So, what do we get here? We get right here in the center as the second stage – this was stage uh… two on this lightning bolt, and this was stage three on the lightning bolt, and we get this sort of an action.

Так что по мере того как ваш преклир становится всё старее, старее и старее, вам становится всё сложнее и сложнее проходить с ним инциденты. Пройти один-единственный инцидент с очень старым человеком практически невозможно. Вот вы берёте кейс и начинаете проходить этот инцидент, и с большинством таких кейсов вам просто это не удастся; эти кейсы плотные.

But what happens to these when these little arrows here get out and hit these outer particles. The outer particles say, „Hey, we’re getting an injury!“ And they say, „To hell with that!“ So they brake. And they say, „No! No!“ And they start in like this – Whong! Whong! Whong! See these little arrows? All right, these little arrows come in here and they brake – or put the brakes on fast. See the particle directions?

Что вам нужно сделать, так это работать с пространством, работать над тем, чтобы обратить цикл действия вспять, и вам нужно делать это до тех пор, пока вы немножко не поднимете кейс вверх по кривой, и внезапно кейс станет немного менее плотным. Неважно, насколько стар человек, вы сможете это сделать.

So the little arrows… every time you hit that receding wave an injury actually goes – and explosion goes – if you took a picture of an explosion you’d find it was going whong – whong – whong! See. It’s getting bigger and braking itself at each moment. Like a bird would flap its wings, or something of the sort. It’s down-up, down-up, down-up. Out-in, out-in, out-in, out-in, out-in, all the time getting bigger. What’s it doing.

На это уйдёт немного больше времени. Однако на уровне отождествления всё сводится к плотному объекту. «Если вы можете чувствовать удовольствие, вы можете чувствовать боль; если вы не чувствуете боли, тогда нет контраста и вы не сможете чувствовать удовольствия». Зачем, чёрт побери, нужен какой-то контраст, чтобы чувствовать удовольствие?

It finally winds up as in Figure Eight – you’re very lucky people to hear this lecture. I’d never intended to give it. I keep forgetting this one because the subjects is so big, as you will find out in a moment.

Я точно знаю, когда я испытываю удовольствие. Совершенно верно то, что когда вы находитесь в жутком состоянии... ваша ГС совершенно измотана, ваше тело совершенно обессилено, вы делали что-то долгое время и что-то в этом роде... любой комфорт и так далее становится где-то в восемь раз желаннее. Вы в двадцать раз больше жаждете удовольствия, потому что вы уже так давно его не испытывали. Вот и всё. И это происходит потому, что вы знаете, что это правда.

You’ll finally wind up with a kind of an empty spot here and with a… some scattered particles here and some scattered particles here and some scattered particles out here. And what are these things? Well, here’s the center hardness, and there’s a ridge, and there’s a ridge and there’s a ridge, resulting from that explosion, see? These particles out here at this gradient scale in Figure Seven are still scattered and still influenced.

А действительность состоит в том, что парень пресытился. О, уж не знаю, что он делал: он бегал по проституткам, он пускался во все тяжкие, он творил невесть что и... ощущения и всё такое. И наконец он дошёл до того, что... он всем пресытился, ему всё наскучило и так далее... У него в самом деле не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. О, боже, только представьте себе, сколько любителей почитать мораль цеплялись к этому парню со словами: «Если ты будешь пить, у тебя разовьётся цирроз почек, они будут словно гвоздями утыканы». Как бы мне хотелось, чтобы кто-нибудь показал мне такие почки, утыканные гвоздями; я бы приладил их к подошвам своих горных ботинок.

Now this shows you here… gives you a pretty good idea of what goes on in an explosion. I wish I had some stroboscopic pictures of an explosion. That is, something that just split instant stops the wave motion or formation which takes place during an explosion, so that you can examine it.

Но он говорит: «Ты не должен пускаться во все тяжкие и развлекаться с женщинами, потому что всего этого не хватает, не хватает, и всего этого должно не хватать, а если нет нехватки, то я не смогу тебе это продать». Это не относится к женщинам. Это относится ко всему, что существует в МЭСТ-вселенной. Если нет нехватки чего-то, то закон спроса и предложения... а это в самом деле закон; это закон для всех, у кого есть что-то на продажу... такой человек навязывает этот закон. Закон спроса и предложения.

For instance, you see a stroboscopic picture of a drop of water. It forms the doggondest pattern. It just drops into a bucket and you can watch that drop go down and then the pattern that it makes and so on as it finally drops. And you’ll say, „Good God! Could one drop of water cause that much commotion and that many patterns?“ It sure can.

Он говорит: «Смотри. Нужно, чтобы был спрос, и спрос нужен не потому, что он необходим, а потому что мне необходимо его удовлетворить». Так что всякий раз, когда у вас есть какое-то предложение, которым вы можете удовлетворить какой-то спрос, вам нужно продавать обратную идею – идею о том, что на это должен быть спрос. Вы в действительности можете начать рекламировать свой товар, прибегать к логике и всему прочему, говорить об этом людям. Но по-настоящему хорошего, большого, очевидного спроса на это нет. В самом деле, даже реклама, сделанная Дж. Уолтером Тимсоном, не помогла бы вам продать этот продукт.

Well, if you were to take a picture of the guts and anatomy of an explosion in action, you would find there’s rarefaction condensation areas in the middle of it. If anybody here has ever served with artillery, you’re quite well aware of this, because you can actually feel on the explosion of shells as they hit. Uh… they go ‘bah-ow-wah-ow-wah-ow-ong’. You’re hitting those ridges, see – sound ridges are going by.

На самом деле попытки рекламировать такого рода предложение, чтобы появился необходимый вам спрос, приносят лишь незначительный успех. В основе закона о спросе и предложении лежит закон о нехватке, и если вы хотите уравновесить предложение и спрос, имеет ли это отношение к инфляции-дефляции, к этим всевозможным принципам и так далее... вы легко можете разрушить всю сферу экономики. Экономика – это не серьёзная наука; это довольно-таки смешная наука. Вы рассматриваете инфляцию: почему начинается инфляция? Инфляция начинается потому, что существует слишком много денег и совсем немного вещей, которые можно купить... иначе говоря, слишком большая нехватка. А когда начинается дефляция, это означает, что у вас слишком много вещей, которые можно купить, и недостаточно денег, чтобы их покупать. Это интересно, да?

There’s this ‘bo-ong’. You’d think… you’d think a shell would just go ‘boom!’ – it doesn’t. It goes ‘Bo-oo-oo-oo-oom!’. You could forget it.

Я думаю о старике Франклине Делано Рузвельте, Гарри Хопкинсе и его помощнике Сталине и... ох, он не был у него в штате. Это Гарри Хопкинс был в Москве, верно; я ошибся. И они говорили обо всём этом: «Нам нужно использовать рабочую силу чрезвычайно неэкономно, нам нужно выдавать всем пособие, а потом, когда они начнут получать пособие, нам нужно будет позаботиться о том, чтобы они не могли работать на себя. И пока они будут на пособии, они должны рабски подчиняться правительству, чтобы не работать. Давайте лишим их всего самоуважения, которого только можно, и не дадим им ничего, а потом скажем им, что им нужно, чтобы о них заботились. Так, посмотрим. "Свобода от" – это новая идея. Мы дадим им свободу от всего».

For instance, if an artillery shell went off, if… if there’s just a sound, solid blast – why do you think windows cave in? Well, they… they would… could probably be braced. Your window would stand up to a pressure so the pressure would hit the window, you’d think, and if it were a solid blast, it would just sort of stretch the window pane in.

И они стали действовать в таком духе... Но практически они раньше времени создали социалистическое государство. США ещё не созрели для того, чтобы быть «государством всеобщего социального обеспечения»... просто не созрели. И они выдумали все эти жуткие механизмы стимулирования экономической активности и так далее. Но дело в том, что там было слишком много товаров и слишком мало денег, чтобы эти товары купить. Не вздумайте сказать это кому-нибудь с Уолл-стрит.

Waves will break out an anchor. You can lie in a hurricane of wind and the hurricane of wind won’t blow your ship away from its moorings – just won’t. That anchor will just dig in and dig in and dig in. But once you get waves going, they lift that bow and they drop that bow and they lift the anchor buoy and they drop that anchor buoy and it keeps yank on the anchor and yank on the anchor and yank on the anchor. And all of a sudden the anchor course moves and drifts.

Ведь деньги создаются очень замысловатым путём. У кого-то с Уолл-стрит имеется... большая главная книга, и всё это связано с Федеральным резервным банком, – это частная компания, которая печатает для вас деньги; потому что в конституции сказано, что только правительство США может печатать деньги. Кстати говоря, не кажется ли вам, что эти два утверждения никак не связаны? А они и не должны быть связаны. Это страна, живущая по законам, она существует в МЭСТ-вселенной; тут всё прекрасно сводится воедино и согласуется одно с другим, от начала и до конца. Всё кончается благополучно в этом лучшем из миров.

Rhythm… rhythm does this. So as the sound of an artillery shell outside that window would hit the window: the first wave would hit it – bong! And then the window comes back toward the direction of the sound and then the second wave hits it – boonng! And it goes just a little bit further and then back toward the direction of sound. And then the third ridge in that ball of sound hits it and it goes boom-crash!

Это факт. В Конституции сказано, что только правительство США может выпускать деньги, а ваши деньги печатает какая-то частная компания – Федеральный резервный банк. Эта компания не является государственным учреждением США. Правительство США владеет лишь каким-то пакетом акций в этой компании, вот и всё.

But it took ‘bong – bong – bong!’, you see, to break the window. If you just had a sound pressure – solid pressure – on it, it wouldn’t have broken the window at all, usually. You could tape your windows so they wouldn’t break. There is no taping a window so it won’t break in a good sound barrage.

Что ж, как бы там ни было, в большую главную книгу записывают цифру «восемь миллиардов долларов», и в Вашингтон отсылают следующее сообщение: «Мы только что вписали в большую главную книгу цифру "восемь миллиардов долларов"», и Вашингтон отвечает: «О, правда? О, чудно, чудно, чудно!» И у них там куча всяких сертификатов, и все они являются акциями того или иного рода. И они тут же отсылают их в Нью-Йорк. Эти сертификаты приходят в Нью-Йорк, там смотрят на эти сертификаты и говорят: «Так... так, нам дали взаймы такую-то сумму денег. Так вот, теперь мы выдадим им эту сумму денег; теперь мы имеем на это право». И они отсылают это обратно в Вашингтон, и потом они печатают все эти деньги.

All right, you see? It’s interesting here. Funny part of it is, that if you were to trace these ridges in any pattern of explosion, you’d find out they were really… of course, I’m drawing here… a flock of spheres.

Надеюсь, вы поняли, что я сказал. С тех пор как Александр Гамильтон выдумал эту ужасающую схему, никто не мог её понять. Каждый раз, когда вы видите сотни тысяч исписанных страниц, книг и так далее, в которых авторы пытаются объяснить банковскую систему США, вы должны понимать, что они не показывают, где они пустословят и пустомелят. Кто-то здесь вставляет палки в колёса.

Now, watch a pebble being dropped in a pool of water. Water… of course the physical universe runs on the laws of the physical universe and never varies – pooey!

Что ж, здесь всё дело в потоках. В этом всё дело. Всё, что им на самом деле нужно сделать... когда у ребят есть очень много денег, им хочется, чтобы началась дефляция, для того чтобы они могли покупать гамбургеры по цене десять центов за фунт, это даст им возможность заработать ещё больше денег. Так что это очень простой трюк, понимаете? Ребята, у которых есть деньги, не хотят, чтобы печатали больше денег, ребята, у которых есть деньги, вообще ничего не хотят, так что на них ничего не давит. «Пусть едят пирожные». Та же философия... Мария Антуанетта... «О, они голодают, потому что у них нет хлеба? Что ж, пусть едят пирожные».

Water freezes from the top down; it’s noncondensable – the most confounded things happen in water.

А между тем существуют великие гуманные принципы... мы все даём им свободу от всего. Всё, что им нужно было сделать, – это включить их адские печатные станки и напечатать определённую сумму денег, чтобы люди могли купить существующие товары. Вот и всё. На каждый доллар, вложенный в товар, который необходимо купить, должен существовать доллар в валюте, за вычетом непогашенных банковских кредитов по текущим счётам. Я хочу сказать, это срабатывает. Другими словами, это слишком просто.

Now you can drop a drop of water in a pail, or a rock in a pond and you can watch these waves going out. And they’re linear waves. Why are they linear waves? They’re just linear waves because you cross-section them and they’re applying, really, only to the surface. You’re getting a particle yanked up and down. You’re moving a particle up and down. But that’s because… that’s because you have air above the wave and the wave cannot compress of itself; water’s noncompressible. So you get a strange and peculiar attitude on the part of the water. So it raises and lowers. And you get the particles raising and dropping.

Если эти вещи выходят из равновесия и на каждый доллар, вложенный в товар, который можно купить, приходится по два доллара в валюте, начинается состояние, известное как инфляция, которое весьма опасно и которое разрешается посредством того, что вы отказываете себе в чём-то! Глупо, не так ли?

And then they tell the physics student, „Well now you see, waves are just like this piece of rope. And if you want to prove it, go on out and look at a pond of water. And here we show this rope and we give it a whip and we’ll see the wave travel down and come back again. And isn’t that cute and it’s just…“

А если у вас наблюдается дефляция, то это потому, что на каждый доллар, вложенный в товар, приходится по пятьдесят центов в валюте. Известно ли вам, что однажды, во времена старины Бена Франклина, этот город был практически уничтожен? Дела тут шли ужасно. Британия не хотела выпускать денег, и между Филадельфией и захолустьями существовала не система торговли, а чёрт-те что. У них вообще не было денег; Британия не хотела посылать сюда никаких денег.

I wonder where the hell these professors ever did any observation. Why don’t they go out and jump in a lake and find out what happens? Because what you’re getting is an interplay of an incompressible with a compressible. And that is a very peculiar wave indeed. It’s a wave peculiar to a condition where two fluids are involved – fluid one is air and compressible, and fluid two is water and not compressible. You’ve got a commotion; there’s motion there someplace. So your first splash sets air waves in motion which react back against the pond and make these silly-looking pools and things like that – very, very interesting.

И тогда Франклин и другие ребята наконец выпустили свои деньги... он был хорошим печатником... и ситуация разрешилась сама собой. У них были всевозможные товары и не было британских денег, на которые эти товары можно было бы купить. Инфляция-дефляция.

You take a stroboscopic picture – if you could – that would take one that showed actually the particles of air, you’d see that you had an interaction between two fluids. So this is a very, very peculiar wave.

Таким образом, получается, что в этой вселенной потоки имеют тенденцию уравновешиваться, но в процессе уравновешивания они становятся более компактными... они сжимают своё собственное пространство. Так вот, причина, по которой это происходит, состоит в том, что поток... если поток продолжает существовать, пространство, в котором он существует, редко расширяется. Новая мысль для вас.

Well, you get down under water and water has no compressibility, it says right in the physics textbook, so of course it’s impossible for sound to pass through water. What’s the matter? Some disagreement with this? I mean, you… somebody heard sound through water here?

Перед вами пространство два с половиной метра на два с половиной метра, в нём... два с половиной метра на два с половиной метра на два с половиной метра и в нём находятся два человека. И у одного из них есть маленький, удобный, замечательный излучатель, понимаете? И этот человек стреляет из него в другого человека. Пространство не становится больше, но всё же в этом пространстве внезапно появляется куча совершенно новых частиц. Это не старые частицы, которые просто разбросало в разные стороны; я хочу сказать, что человек создал новое движение, новые частицы, которые помещаются в этом пространстве размером два с половиной метра.

The way… the way the scholastics used to teach uh… almost anything, is always worthy of… of comment and notice. They… in 1500 universities taught on the scholastic principle. They had a number of books and the. books were quite authoritarian and they said so-and-so and so-and-so, and then the student would read the book and listen to the lecture and then take the examination that said so-and-so and so-and-so and so-and-so. They had… didn’t have to make any comparison with the real universe. And uh… uh… having taken the examination, he would get his grade only on this basis. It was a very peculiar custom and uh… it uh… ceased, I’m sure, about 1500 or 1600. It’s – noways – been carried through into modern times.

Итак, теперь он снова на расстоянии двух с половиной метров, и он стреляет в какого-то другого парня. Он снова на расстоянии двух с половиной метров, и он стреляет ещё в какого-то парня. И он снова на расстоянии двух с половиной метров, и он стреляет ещё в какого-то парня. Но он по прежнему... он не очень-то хорошо управляет временем и он не очень-то хорошо управляет потоками. Что происходит? Это пространство размером два с половиной метра на два с половиной метра на два с половиной метра начинает накапливать картинки всё большего и большего количества частиц, которые в нём присутствуют, и картинки теней этих частиц, и картинки ещё большего количества частиц и ещё большего количества частиц, и оно становится всё плотнее, плотнее, плотнее и плотнее.

Of course, modern classes, when they teach a student some principle or other in physics, they say, „Now, uh… we don’t care whether you believe this or not. Uh… why don’t you go out and look. And by the way, by the virtue of your looking, you might find out something you can tell us.“ No, they never said that… they… I mean… pardon me! I mean, they… they undoubtedly do that, because this is a modern age.

Так вот, просто потому, что в Соединённых Штатах Америки продолжают совершать операции (по крайней мере кто-то называет их деловыми операциями; это просто курам на смех), Федеральный резервный банк делает записи в главной книге и направляет пакет акций или облигаций или чего-то там ещё в Вашингтон, а Вашингтон переправляет какую-то валюту обратно, которую потом выпускают в обращение и так далее.

The scholastic came about through Aristotelian logic, and so forth. It was all black and white; therefore anything that was written was right. And things that weren’t written were wrong. Or I… I don’t know how they figured this out, but that’s more or less the way it was.

Кстати, когда вы заглядывали в своё портмоне, обращали ли вы внимание на то, что ваши деньги нельзя обменять? Можно обменять серебряные доллары и некоторые пятидолларовые купюры... их называют «серебряные сертификаты»... а на остальных денежных знаках напечатано: «Федеральный резервный банк». Эти денежные знаки не имеют никакого отношения к правительству США за тем лишь исключением, что правительство США даёт добро на их выпуск, и все денежные знаки обеспечиваются Федеральным резервным банком.

Natural History… Natural History and that sort of thing was taught by rote. We didn’t have to go observe it.

И прямо на самом денежном знаке сказано, чётко и ясно, что в обмен на него... Что это законное платёжное средство и что его законность будут отстаивать при помощи всех штыков, имеющихся в США, если вы откажетесь принять его в качестве платёжного средства, и что в любой момент Федеральный резервный банк даст вам в обмен на это платёжное средство бумагу Федерального резервного банка. Разве не восхитительно? Тут как бы говорится: «Пока у нас есть штыки и пока у нас есть правительство, у нас есть деньги». Там говорится, что эти деньги больше ничем не обеспечены. Деньги обеспечены силой, которую могут применить по прямому назначению, чтобы деньги расходовали... а также соглашением о том, что их будут принимать.

And that’s actually – physics as a science prides itself upon its observation. Oh, it just prides itself just straight through on its observation.

Вы не думаете, что соглашения стоят выше? Вы можете грозить людям штыками, но они всё равно не будут брать деньги. Так случилось в Италии. США смехотворно... вся эта ерундистика о «свободе от»... закончилась практически революцией, из-за которой мы потеряли всю Италию, даже несмотря на победы, одержанные в сражениях. На денежных знаках, которые отправляли в Италию, было напечатано изображение стога пшеницы... свобода от хотения денег... но боже мой, там не было даже пшеничного зёрнышка, которое можно было бы купить; на эти деньги нельзя было купить пшеницу. И всё произошло только потому, что они напечатали на денежных знаках пшеницу. Вот настолько это всех расстроило, и никто ни на что не мог потратить деньги.

Your engineer gets out of class and he goes over and he. starts working on – and all of a sudden he plugs in the ruddy-rods on the wrong side of the whatchamagujits and he graduates up and he finds himself working at Los Alamo Pork Pie or someplace and he throws the cross-pile against the cross-pile and this doesn’t quite agree with the conservation of energy, but he kind of looks dogged about the whole thing. And he says, „Well, I guess it really doesn’t make the basic laws of elementary physics wrong – I hope – because I signed a pledge that I wouldn’t disobey those things. I wrote on the examination paper and said, „These are right and they will always be right and they will always hold true for the whole universe – signed and sworn to and subscribed before me this Umth Day of Umth. Charles Jones, C.E.“ Or something like that.

Если вы хотите, чтобы люди на вас работали, вам нужно их кормить. Вы кормите своих рабочих, и они на вас работают. А если вы даёте им немного еды, чтобы они отнесли её своим семьям, они будут работать на вас гораздо усерднее. Вот так людям и платили... продуктами. Потому что деньги ни на что не годились; никто не брал этих денег. Вы... неважно, сколько штыков вы бы призвали на помощь, этот большой стог пшеницы, в насмешку напечатанный на обратной стороне тех лир, сделал невозможным их обмен. Люди знали, что они не смогут купить пшеницу на эти деньги; они знали, что они не смогут купить на них хлеб. Так что в Италии не было денег. Это разъясняет вам кое-что.

All right, here’s one that you could very easily miss: Rarefaction condensation.

Так что соглашение всегда стоит выше силы. Так вот, если вы посмотрите на всю МЭСТ-вселенную в целом, вы увидите, что так оно и есть: соглашение стоит выше силы. Хотя МЭСТ-вселенной очень не нравится это признавать. Люди пытаются использовать силу, чтобы подкрепить ею соглашения, но на самом деле, если между двумя сторонами не существует настоящего соглашения, никакие суды мира и никакие существующие на свете силы не приведут это соглашение в действие, – если не существовало настоящего соглашения. Если какой-то из парней сидел и говорил: «Я обойду вот этот пункт договора, я не собираюсь его выполнять», и так далее, тогда это не договор. Неважно, сколько страниц он занимает и так далее. Вы можете его записать, отстаивать его в судах, и суды будут силой приводить его в исполнение и выносить решения и... фу!

The number of linear waves which you are going to find in the universe will be when two fluids come together or three fluids or six fluids, in some eight-dimensional torsional G space.

Он не будет существовать... и в конце концов всё закончится тем, что у вас не будет ничего, кроме энМЭСТ. Жуткая неразбериха, потому что с самого начала никакого соглашения не существовало. Никакие силы мира не смогут привести его в действие. А если была задействована сила, для того чтобы привести его в действие, тогда вы получите закон потоков: то, что вы получили, не стоит того, чтобы это иметь.

Uh… but uh… let’s not throw that rope around and say, uh… „Well, it’s all linear space and uh… uh… that’s why a radio wave travels in this fashion and that’s why a broadcast station works, is because you’ve got this long line. And actually what you do is you go out and attach this line to this television antenna of John Jones and when you’ve attached it to John Jones’s aerial, then you go back to the station and you keep flipping it from this station. This… this… this wave, then, jumps up and down and he only then receives television.

Пример тому можно найти в Дианетике и Саентологии. Кто-то не выполнил соглашения, и вдруг там не оказалось никакого соглашения. Использовалась сила, использовалась сила, использовалось принуждение, использовалось принуждение. Всё, что мы получали в итоге, – это энМЭСТ, а человек сидел и по-прежнему недоумевал, что же с ним стряслось.

God! If that were the case! That’s really the way they explain it in elementary physics.

Ладно. Так вот, соглашение всегда занимает главенствующее положение по отношению к потоку, но когда человек погрязает, к примеру, в судебных разбирательствах, он понимает, что на него воздействуют потоки. И чем больше потоков движется в той или иной области, чем больше там частиц... которые находятся в этой области, тем плотнее эта область становится, а значит, тем меньше пространства приходится на одну частицу... помните, всё о чём мы говорим, – это пространство, приходящееся на одну частицу.

No, it looks just like this: Figure Eight might as well be television, might as well be television.

Если бы вы были таким огромным, что занимали бы пространство отсюда до Луны... как вы думаете, беспокоились бы вы по поводу ряда риджей, окружающих это МЭСТ-тело, которым вы обладаете сейчас? Мы говорим о пространстве, приходящемся на одну частицу. Чтобы найти тело, вам бы пришлось очень усердно поискать его в пространстве между этим местом и луной. Вам бы пришлось изучать это пространство под микроскопом, поверьте мне, прежде чем вы наконец нашли бы это тело... и так далее. А что касается его риджей, то эти риджи были бы очень и очень неплотными.

And what do you know? Let’s add something else in Figure Eight here. Just before you get there… there’s a little tiny dispersal, see? Out here in this third ring – third ring out. You get these little dispersals just before it forms in a ridge. And in here you have an indecision on „Which way did he go? Which way did he go?“

Так вот, если бы вы расширили эти риджи, чтобы они соответствовали вашим новым размерам, какими, по-вашему, стала бы их плотность тогда? Боже мой! Вы могли бы лететь на самолёте... вы могли бы вести космический корабль сквозь них со скоростью тысяч километров в секунду, и на бортах корабля не осело бы ни пылинки... эти риджи, которые вас так беспокоят и так далее, которые находятся вокруг и не дают вам выйти из тела. Я просто дам вам относительную точку видения в пространстве, относительную точку видения якорных точек.

So you’ve got your complete rarefaction in here where I have marked Point uh… M – midway in between those two waves, see? And… and that… that point is… could stand for „Which way did he go?“

Если вы возьмёте свои якорные точки... если бы вы разместили свои якорные точки по-настоящему близко друг от друга и сказали бы, что полученное пространство – это пространство отсюда и до Юпитера, то вы стали бы настолько же больше. Чертовски простая проблема.

Rarefaction comes in, it goes ‘bo-oo-ong’, see? And you’ve got that point.

Вы говорите: «Хорошо. Мои якорные точки находятся здесь и здесь, и расстояние отсюда досюда соответствует расстоянию отсюда до солнца. А расстояние отсюда досюда... соответствует расстоянию отсюда до внешней орбиты Плутона». И если вы просто закроете глаза и зрительно представите себе, что это и есть ваши якорные точки, то вы почувствуете, что вам очень тесно, но одновременно с этим вы почувствуете себя вот таким большим.

Now, there’s a dispersal, but just as it leaves that rarefaction – I mean, just as it leaves this ridge, first ridge out from there – just as it leaves that, there’s a little bit of a dispersal there.

Поэтому вы и получаете цикл действия: потому что на какую-то единицу пространства у вас приходится всё больше и больше частиц, так что пространство становится всё более и более плотным, и в конце концов оно превращается в объект. Потому что, если в каком-то пространстве имеются потоки, а вы не расширяете это пространство соответственно, вы получите плотность. И если эта плотность будет существовать дальше, то потоки, движущиеся в этом пространстве, начнут обретать всё большую и большую «проходимость»: они могут проходить через старые потоки, они могут проходить через старые частицы, они начнут множиться. В действительности они сгруппируются на долгое время, превратившись в силу. Они будут проводить через себя силу и начнут действовать как проводники силы, потому что они и есть сила.

Now let’s magnify that up and have on Figure Nine, then, the action there that happens in that ring. So here we’ve got a… a ridge and it’s travelling from right to left. We’ve got a little dispersal here as your particles… particles leave there, and this comes over here in this direction; and you’ve got your particles lining up for any given moment and you’ve got which way did they go, and there’s a dispersal sort of a thing at this midway point in here.

Итак, вы недоумеваете, почему по прошествии долгого времени бывает так, что кто-нибудь на улице уронит карандаш, а вы вздрагиваете всем телом. Это происходит вот почему: у вас очень-очень хорошая проводимость силы, образовавшейся от удара по крышке люка или чему-то там ещё. Это воздействие прошло через настоящую, плотную – относительно плотную – материю... которая на самом деле, по сравнению с воздухом, не такая уж и плотная, но она достаточно плотная, чтобы служить превосходным проводником. Поэтому, она может заставить вас среагировать.

And then we’ve got – let’s see now. If we’ll get it at the same instant. Whong, yeah. The same instant here would be a little bit of a lag. We won’t bother with that. So let’s get it over here and this is actually coming in like this. And here’s your next ridge.

Более того, сама по себе масса реагирует – именно по такому принципу действуют на реактивном уровне инграммные команды. Увеличивается проводимость пространства.

So let’s break this thing down and we get – and you’ve actually got ridge at ‘R-1’ here discharging toward Ridge 2 and it gives us, in Figure Nine a… it gives us a ridge, a tiny dispersal, a flow to a dispersal, to a flow, to a dispersal, to a ridge. You get that?

Хорошо. Выстрелим из пистолета в вакууме. Если бы в этой комнате был вакуум и я бы выстрелил из пистолета, звук не прошёл бы через вакуум. Но если начать заполнять эту комнату частицами, всё большим и большим количеством частиц, тогда звук передавался бы всё чётче и чётче, а если бы эта комната была сделана из плотного... если бы она была сделана из чего-то жидкого, совершенно жидкого, например из воды, боже мой, вы бы просто оглохли, если бы я выстрелил из пистолета. Так вот, это ещё одна иллюстрация.

Now we look back at that first one that I drew, you will see we are dealing with the characteristics of energy. And energy then, it always bears some relationship to the characteristics of a floating sphere.

Так вот, вы недоумеваете, каким образом в силе могут присутствовать электронные потоки. Они «усаживаются» на ионный луч и перемещаются на нём. На самом деле они создают «дорожки» частиц. И перемещаются они на такой длине волны, которая может пройти по «дорожкам» частиц. Не думайте, что все эти россказни и побасёнки по поводу эфира когда-нибудь были правдой или когда-нибудь будут правдой. Это самая глупая теория, глупее не придумаешь: заявить, что пустое пространство ничем не заполнено, а потом добавить, что в нём присутствует эфир. Пустое пространство пусто, а когда вы направляете сквозь него электрический луч, то он обладает достаточным потенциалом, чтобы сформировать частицы, затем выбросить их в это пространство и пройти по ним.

Rarefaction condensation waves as they go down a copper wire are really rarefying and condensing electrons. The electron does not flow down the wave like a drop of water; it rarefies and condenses.

Более того, в пространстве прямо-таки полно частиц. О, оно просто забито ими, пространство МЭСТ-вселенной. МЭСТ-вселенная не только расширяется... как надеются учёные... она постоянно становится всё более и более плотной, более и более плотной, более и более плотной. Это происходит из-за потока, потока, потока, потока, потока.

In a whole day of electrical flow on DC, probably an electron doesn’t move a hundred feet. I don’t know – it… I don’t know how fast it moves. Might move a mile, but th… that stuff is supposed to be travelling at a hundred and eighty-fi… – six miles a second. They are trying to agree on it.

Так вот, ваш преклир становится всё более и более плотным, более и более плотным. Он порождает и порождает потоки. Он полагает, что лучший способ справиться с силой – это применить силу. Итак, он получает новый поток, он добавляет к нему ещё один поток, а потом, когда поток к нему возвращается, он добавляет к нему ещё один поток. И он отчаянно верит в потоки, и поэтому он становится всё плотнее, плотнее и плотнее.

All right, so… so that’s very… very… very amusing there to find out that we are dealing with a rarefaction and a condensation in such a way that we’ve got the – what?

Затем в один прекрасный день... в один прекрасный день вы приходите и говорите: «Избавься от этого риджа!» Хо! Итак, он чувствует себя так, словно ему нужно позвонить в «Три А», вызвать один из тамошних спасательных грузовиков с такими большими кранами сзади и поднять этот ридж. Да, он ему кажется настолько огромным, плотным и тяжёлым. Это всего-навсего скопление частиц, которые больше никуда не движутся и которые служат в качестве проводника для других частиц.

Let’s draw a picture here and let’s call it Figure 10 of Mr. Preclear at the moment he put on the brakes. He found out that this reaction was taking place and he said, „Stop!“ Here’s your reaction center, here’s your next ridge out, R-1; next ridge out is already beginning to go; the explosion has hit him; he’s in this form at… that’s R-2, And he gets out here and he says… at this instant he says „Stop!“

И поэтому, когда частица врезается в ридж, она очень легко может добраться до преклира, потому что она просто вжжжик! Она просто проходит сквозь ридж. Один из самых быстрых способов сгустить что-то и получить электричество – это пропустить это через медь. Именно поэтому в некоторых машинах полным-полно медных проводов. В действительности, нет никакой причины, по которой такая машина не могла бы работать без единого проводка. Всё, что вам нужно, – это интенсивный поток и длина волны потока, которая могла бы передвигаться таким образом. Нет ничего проще.

Now that’s a sphere you’re looking at; that is not a two-dimensional plane, that’s a three-dimensional sphere. What’s it give him? It gives him the shape of an electron. Of course this doesn’t bear any relationship to the shape of an electron. We’re not supposed to talk about that because we’re not licensed to. It requires a special license from the Atomic Energy Commission to talk about electrons. They’re sacred property now and they’re the only ones who can have any.

Но чтобы использовать энергию низкого уровня... энергию небольшой мощности, низкого уровня, и направлять её в нужное место наверняка, не задумываясь об этом и так далее... что ж, вам, конечно же, нужно поместить туда провода. Пусть себе течёт по проводам; а ещё вы заключаете её в электронные лампы. Странно, что в электронных лампах должен быть вакуум, не так ли? Всякого рода частичный вакуум, всякая всячина. Вы берёте частичный вакуум, вы создаёте в нём сжатия и разрежения, и там получаются сжатия и разрежения, и эту энергию передают по проводам, и там получаются сжатия и разрежения, энергию заставляют совершать скачки, затем меняют её длину волны и её характеристики, пропускают её через трансформатор, меняют выходную мощность и так далее. И к тому моменту, когда вы дойдёте до конца, вы сможете заставлять энергию делать практически всё, что угодно. Вне всякого сомнения, вы сможете заставить её слушать и говорить.

And uh… I… I regarded this with considerable sorrow because I probably will have to give up a couple of electrons that I kept around for old keepsakes.

К счастью, существуют более простые способы заставить её слушать и говорить, иначе вы бы никогда не смогли ни слушать, ни говорить.

What’s an electron? It’s one of those spheres. And if you can get one of those spheres to jump once, R-1 to jump out to R-2, it releases what? One quantum of energy. And this is the subject called Quantum Mechanics, because it takes a… a… a mechanic to be as jerry-rigged and jacklegged about explaining this as they are. It really takes a mechanic of the kind and variety that Rube Goldberg employed to repair his models.

Вы берёте диапазон длин волн... как бы мне хотелось иметь хороший диапазон длин волн. Нужно мне написать в разные места и посмотреть: может быть, кто-нибудь уже проделал эту фундаментальную работу? Я сильно в этом сомневаюсь; это слишком фундаментальная работа. Что такое градиентная шкала длин волн? Я делал разработки такой градиентной шкалы раз или два. Но я никогда ещё не видел градиентной шкалы всех длин волн.

There’s nothing much to this. The way you get atomic fission is this way. The artillery shells – you want to know? No, we’re not going to give you any real atomic fission. Uh., the shell… the shell doesn’t… the explosion from the shell doesn’t go ‘Boooooom!’, you see? It goes ‘Boo-oo-oom!’. Now the way… way you do, is you’ve got… you’ve got something which is floating around and it’s making this sound. What’s happened is sound, uh… what’s happened is you’ve taken… the artillery shell has exploded and it’s gone ‘Boooom!’, see. But what… what you did was go ‘Boo-’ – and it said „Stop,“ right there. And there it’s been for just ages and ages and ages and ages. And what do you do to make an atomic explosion? You just let the artillery shell explosion go ‘Booom!’. That’s all. You’ve cut the thing loose on its timetrack, what do you know?

Какая волна является самой большой, самой гигантской, из всех измеренных волн, каким образом выстраивается градация и как эта волна становится всё меньше, меньше и меньше?

That’s all you do, because you just let it go from R-1 to R-2, hit the next rarefaction out. And if you let… let the thing clip on its time track and go ‘Booom!’, see, and then you’ve… it’s stopped right there and it’s been stopped for some ages. It’s been sitting there on a rock. The fellow that made this energy let it go just that far, see? And then the next step on it, and the way you get chain reaction, is to start it suddenly off of its time track and let it finish out its ‘Boo-oom!’. And it will knock out Hiroshima, of course, or anything else.

И несомненно, никто никогда не измерял скорость движения волн. О, это замечательно. Знаете ли вы, что инженеры работают с ракетами, и они помышляют о космических кораблях, и они... у них есть лайнеры... воздушные лайнеры, которые теперь оснащены реактивными двигателями и прочими вещами. Вы всё-таки доходите до этих проектов, и вы говорите этим ребятам: «У вас есть таблица давлений в реактивном сопле?» (Сопло – это отверстие, через которое выходит струя пламени).

Now theoretically you could do this to a preclear. You could get his ridges, his spheres out here, going in and out, in and out, in and out, in and out, and they would go ‘Bow-oo-oom!’. They probably wouldn’t even hurt him. He’s indestructible.

А они отвечают: «Мм... так, э... что вы имеете в виду?»

That’s right, he is. I said that very seriously. Some guy’s going to try this and blow up half of this universe.

И вы говорите: «Какова оптимальная скорость для заданного диаметра отверстия?» Это простая проблема. У вас есть брандспойт... что вам нужно сделать, чтобы брандспойт давал наибольшую отдачу? Нужно взять насадку поменьше, нужно сделать так, чтобы при подаче определённого объёма воды насадка была поменьше, или, может быть, нужно взять насадку побольше? И, меняя насадки, вы в конце концов сможете найти оптимальный вариант... иначе говоря, меняя размер отверстия, через которое будет выходить вода... вы можете поменять скорость отдачи брандспойта настолько, что каждый раз, когда вы будете его включать, он будет отбрасывать вас на полквартала назад. Иначе говоря, брандспойт будет обладать реактивной тягой.

So it isn’t any kind of a specialized or silly condition – is it at all? We’re looking at a preclear when we’re looking at Figure 10, only we’re not looking at near as far or near as complex as the preclear is.

Для того чтобы менять скорость воды в брандспойте, вам понадобятся насадки разных размеров, так ведь? Если вы поменяете скорость, с которой вода выходит из брандспойта, что ж, брандспойт не даст никакой отдачи. Так что вам опять придётся менять размер отверстия, и какой тогда должна быть скорость воды, чтобы при отверстии данного размера брандспойт снова отбросил вас на полквартала назад?

So this… to finish off Figure 10, this would really have to be all in spheres. We would have to put R-3, which is your next ridge of particles. You understand, there’s just countless billions and billions of particles in any one of these ridges, see?

Этот вопрос интересует пожарников, потому что они не заинтересованы в том, чтобы сила отдачи отбрасывала их на полквартала назад. И ещё это интересует их по той причине, что им нужно, чтобы струя воды била как можно выше и чтобы давление было как можно больше и так далее. Я хочу сказать, наиболее концентрированная струя воды... струя воды, пучок любых частиц, тут нет никакой разницы.

Now we’re looking out here at R-4 – of course, in between these things in here at… at uh… these points I’ve marked ‘F’ and these parts I’ve marked ‘D’ – all through here there’s ‘D’, ‘D’, there’s dispersals, dispersals. And there’s flows above the dispersals, and flows and… and tiny dispersals – dispersals. We’re getting this pattern, see. And we’ve got these patterns on these ridges. And this is the pattern. And I’m drawing you a pretty picture – portrait of a preclear. This is what you’re working on. Of course, the second they find out that we’re working with atomic energy, they’ll stop us, but, uh…

И что бы вы думали? Что отвечают вам люди, участвующие в этих масштабных, хитроумных проектах, эти профессора английского языка, которые работают там, прикидываясь инженерами? Что они вам отвечают? Они отвечают: «Мы используем то же самое, что и раньше».

Honest to Pete. There… there’s really nothing to this problem. This is one of those silly damn problems. If this problem were complicated and if anybody made this problem complicated for the last eight thousand years, he ought to be spanked, to tell you the truth, because it’s too simple a problem.

Вы спрашиваете: «Что именно?»

You see those dispersals and you see those flows? Now, it all… it’s all adding up into, again, this ridge, dispersal, dispersal – that’s a flow, little dispersal, uh… dispersal, flow, dispersal, ridge. That’s the pattern. Only you’ve got – good God! I mean, all this stuff is standing out here.

«Таблицы для брандспойтов, конечно же».

Now your preclear just shifts just a little bit in this flock of onion skins which he’s living in. Or, you all of a sudden stop him at a point where he’s been arrested and it sort of goes ‘Boo-oom!’ for a second, and he’ll shift a ring, or something of this sort.

Вы говорите: «Бог ты мой, только не говорите мне, что у вас до сих пор нет таблиц потоков, в которых бы указывалось, каким должно быть давление при той или иной скорости».

I’ve had this happen to preclears, by the way. It’s not dangerous because you think atomic bombs are dangerous. They’re not. YOU’RE dangerous – not some bomb. Maybe you particularly.

И тогда они посмотрят на вас несколько смущённо, потому что они внезапно осознают, что говорят с человеком, который, должно быть, когда-то читал об этом. Им станет несколько не по себе, и они ответят: «Ну, я понимаю, что к северу от Лос-Анджелеса ведётся работа над одним проектом...». Кстати говоря, любой проект, который ничего не даёт, всегда ведётся к северу от Лос-Анджелеса. «Там работают над одним проектом, в рамках которого всё это и измеряют». Я слышу об этом уже где-то в течение пяти лет. Если за это время кто-нибудь составил таблицу давлений и размеров сопла, это будет ого-го какой сюрприз.

Now I’ve had them shift, I’ve had them shift a ring. And I didn’t get a quantum of energy kicked back, all I got was maybe – I don’t know – maybe something like a thousand, well maybe a hundred thousand watts, something like that, exploding in the preclear’s face – a slight singe, just a tiny singe, maybe eyebrows and just… nothing. Nothing. The fellow said, „My God! It’s like the Fourth of July!“ And felt much better the next couple of minutes – kind of mystified as to where all this electricity came from suddenly.

Но поймите, у них в воздухе самолёты вовсю летают туда-сюда, а они не знают, каков оптимальный размер отверстия для выброса пламени. Ха! Восхитительное... восхитительное несогласие с МЭСТ-вселенной. Предполагается, что это мы должны с ней не соглашаться, а они должны с ней соглашаться, понимаете? А они не должны с ней не соглашаться, иначе они начнут проходить процессинг. Они станут тэта-клирами! Причём быстро!

Of course, I wasn’t doing it – I didn’t have anything to do with it at all. No responsibility for that energy. I was merely coaxing him to try to reach out and pull in that outside ring and let it go again suddenly in rhythm. ‘Song-bong-vroom! Pow!’. It hardly made any noise at all.

Так же, как они становятся тэта-клирами в эту самую минуту... остановки двигателя. Им никогда не приходило в голову обучить своих пилотов таким образом, чтобы всё, что пилоту требовалось сделать, – это направить луч на двигатель и тем самым снова запустить его. Им это будет казаться глупостью, пока в один прекрасный день вы это не проделаете.

Now you understand that when your preclear’s in this terrible state of affairs, stuff hitting him bang! bang! bang! all the time… Stuff keeps hitting the preclear and hitting him – it gets terrific condensation to this point, through that rarefaction, that one, and the more ridges he’s got and the more heavily stacked these things get up… because he’s sitting there in a stopped motion. He’s stopped someplace on the time track, otherwise he wouldn’t have a single ridge. He’s stuck on the time track. He’s holding on to these particles in that formation. And he’s holding on at a high energy input incident – a few milli-G’s of impact, way the heck and gone, back on the track.

Вы видите топливный бак и говорите: «Что ж, вы можете не только запустить... что-то, что только что... только что остановилось; вероятно, таким образом вы можете приводить в порядок кучу вещей в самолёте. И поэтому это самое оптимальное решение, и вам нужно платить пилоту сто долларов, чтобы он это делал», – или что-то вроде того. «Мы заключим с вами хороший контракт», – и так далее. «Вы должны это сделать».

And of course he’ll use… running around with one… one uh… one grasshopper erg, or one one hundredth of one grasshopper erg being normal, and you all of a sudden say, „All right, now let’s reach out there and run that ridge.“ „Nooo,“ he says. Because he instinctively knows what’s really on those ridges. He… he knows really that they’re all ready to go ‘Boo-oom!’ and when your preclear won’t change, he… he knows what his penalty of changing is. So that’s your build-up and your energy pattern – that’s a picture of your preclear. That’s a portrait, Figure 10.

Они отвечают: «Ну, нет... э», – и так далее. «Откуда мы знаем?» – и всё такое прочее.

Now somebody who is really very good ought to really build one of these things out of sectionals half cut through plastic spheres just to show somebody. It’d be pretty hard to do, little sketch network of… of rarefaction and… and the pattern of particles and so forth, in one of these, so that you really get an idea. See, there’s particles all through the ridges, they’re hard now. There’s particles in between the ridges and there’s particles – you’re doing just very specific things.

И вы говорите: «Так я вам покажу». Бум! И их хранилищу с низкосортным топливом приходит каюк.

Now I tell you, as you look at this galaxy and you look at the Milky Way, the number of engrams which you can run off the Milky Way aren’t anywhere as near as important as getting the fellow in command of the Milky Way. And when you look at the central hub of this galaxy and treat it in one fashion or another, you must remember that it’s awfully happy to have an arrested ‘Boom!’ – very happy to.

«Понимаете, я не думаю, что мы должны делать нечто подобное. Это может быть опасным. Мы не должны забывать о защите МЭСТ-вселенной. Мы не имеем никакого права делать такого рода вещи. Вы ни в коем случае не должны использовать потоки. Вы знаете, использовать потоки – это плохо; вы не должны использовать силу».

And this of course, bears absolutely no resemblance whatsoever to the pattern of the MEST universe. Now just remember this when you take a look at it. And sometime when you’re out in the s… stars or around someplace or another, just take a look at some of the patterns which you see up there, and you get a very clear picture of a preclear. They’re sort of elliptical; they’re not spherical. They’re not even an oblate spheroid. I mean, they’re quite flat. They’re just sort of a wheel variety of the thing.

Когда полицейские приходят арестовать вас, не доставайте оружие. Когда они несутся вверх по лестнице, не сбрасывайте их вниз силой своего взгляда. Это не принято. Это не по правилам и так далее. Только они одни имеют право носить пистолеты, и только они правы. Это точно. Так что я просто предупреждаю вас: если в один прекрасный день Лос-Аламогордос взлетит на воздух или что-то в этом роде, и кто-то придёт вас арестовать, пожалуйста, сдерживайте себя; не скидывайте его с лестницы силой одного лишь своего взгляда.

And when I say, „Build your own universe by restoring your capabilities to do so,“ you… this MEST universe has gone hog silly on particles. And don’t think that just because there’s those great big chunks of MEST and energy out there and they’re so great and big, remember they’re just great and big in comparison to you and nobody else.

Либо не меняйте соглашения, которое вы заключили на верху лестницы – что у вас там стоит немецкий танк «Тигр» с орудиями калибра 88 миллиметров.

So you’re looking at the pattern of a galaxy, you’re looking at the pattern of a preclear, and you’re looking at the pattern of an atom.

Ладно. Потоки. Что представляет собой весь этот предмет? Потоки текут... потоки вытекают из соглашений. Они не вытекают из соглашений. Вы просто говорите, что они есть, и они появляются. Спустя какое-то время вы говорите, что они опасны, и они становятся опасными. А спустя ещё какое-то время вы говорите: «Они такие разнообразные. В них много жутких сложностей, и они подчиняются определённым правилам, в них много жутких сложностей, и они подчиняются определённым правилам». А вот это самое поганое: «Вы не можете обходиться без вещей, в которых присутствуют потоки», и потом вы ставите их на автомат. И потом говорите: «Эти потоки настолько опасны, что в действительности никому не хочется иметь с ними никакого дела», – и вслед за этим вы опускаетесь по шкале ещё ниже. А потом: «Нужно, чтобы для меня делалось гораздо больше», и в один прекрасный день вы говорите: «Ой. Я натёр мозоль. Больно!»

Now, is an atom sentient? Is the atom a building preclear? Is it something which will graduate up to the rank of a preclear? Just as a preclear will eventually graduate up to the rank of a galaxy? Is that a gradient scale – goes on? Lucretius said so. I don’t know how much he knew, I don’t know which navigator he was on what spaceship before he arrived here. I seriously doubt this gradient scale has any actuality whatsoever…

Есть ли какая-то связь между этими двумя вещами? Да, конечно. Вы... вы создаёте потоки, и вы соглашаетесь с тем, что потоки существуют, а потом вы соглашаетесь с тем, что они причиняют чертовски сильную боль, затем вы соглашаетесь с тем, что всё опускается вниз по шкале, и в конце концов, вы соглашаетесь с тем, что вы не можете как следует ими управлять. Кто-то вам это доказал. А потом кто-то приходит, и вы... вы очень плохо справляетесь с потоками, поверьте мне. И вокруг вас начинают собираться группки частиц.

For this reason, is, I’ve put together one of these island particles. You get down real small, see, and you scatter a lot of little particles around, and you p… postulate that there are a whole bunch of particles and then you say… you say, „Booh, stop!“ And what do you know? You’ve got an atom – you can make an atom of any size.

Понимаете, вы могли бы просто сказать: «Теперь все мои потоки находятся во вчерашнем дне», – если бы вы просто попрактиковались в этом... если бы вы брали мокапы и помещали их во вчерашний день, брали мокапы и помещали их в прошедшую неделю, брали мокапы и... потренируйтесь, чтобы вы в самом деле знали, как это делается. Создайте мокап, поместите его куда-то, создайте мокап, поместите его куда-то. Появится инграмма, вы скажете: «Это было во вторник. Это было... эй, кто бы мог подумать?». Вы должны быть достаточно упрямыми, чтобы не соглашаться с МЭСТ-вселенной, вот и всё. И это сработает. Все эти вещи будут в прошедшей неделе, в прошлом году, 10 000 лет назад, вы просто чередой отправляете их туда и заставляете исчезнуть, вот и всё, что вы делаете. Это быстрый способ заставить их исчезнуть, -вы говорите, что в них есть время. А это самое большое притворство.

Now if you did this several times and so forth, and you jammed all these things in proximity and you sort of set them in positive and negative, you could actually get these things to changing space – you know, they go ‘Pok! Pok!’ to give us a space to change in one way or the other. And then blow them up. That’s matter.

И эта дверь наружу осталась неиспользованной потому, что никто не смог её взломать. После того как это правило было спрятано, все стали настаивать на том, что его никогда не устанавливали.

It’s a gradient scale of this kind of ridge. You’ve got to have space, you’ve got to have particles and so forth to build this way. But this is not… this isn’t necessarily a way of building, it’s not a pattern of building, it’s not a pattern you have to know about anything except auditing. It’s merely very amusing that it does happen to exactly approximate the pattern of a galaxy; it has the approximation of the pattern of an explosion; it has the approximation of the pattern of an atom.

Просто попробуйте взять что-нибудь происходящее мгновенно и сказать кому-нибудь, что существует такая вещь, как время. Это не сработает. Поэтому вам нужно это пройти... нужен акт исчезновения, чтобы доказать это. А время остаётся ничем иным, как актом исчезновения, постепенным исчезновением или внезапным исчезновением. Вы можете выработать в себе способность производить внезапные исчезновения. Вы можете. Вы можете сделать так, что весь ваш чёртов инграммный банк исчезнет и прекратит своё существование – бум! И всё, что вы при этом будете делать, так это просто управлять потоками, вы будете просто управлять множеством потоков, вы будете делаете это внезапно и с большой лёгкостью.

It also, to some vague… vague fashion has the pattern of a solar system. You see the solar system out here? The sun is collecting particles on a ‘boom!’ basis, but it’s not a good example of it at all. That once upon a time it had rings all around and they were all solid rings and then the rings sort of uh… solidified, the ridges sort of drew together, you could postulate that this was the way planets come into being. Here’s your sun – here in Figure 11, and uh… your sun’s shining here in the center and uh… here’s Earth – oh, uh… pardon me. Venus – oh, pardon me. They’re… they’re… they’re much much further apart than this, honest… honestly. The Earth and the size of the sun, if you were to plot them out, oh, on a square mile piece of paper, why you… you… you’d have to use a very fine pointed pencil to put the planets into size.

Единственное, что в самом деле удерживает преклира в теле, – это слишком большое количество частиц, которые заняли пространство непосредственно перед ним, или позади него, или вокруг него, и он больше не может занимать тело, потому что очень часто бывает так, что частицы уже заняли и его.

It’s uh… people get an awfully exaggerated idea of how much matter there is wrapped up in one of these systems.

Что такое частица? Частица – это крохотная, малюсенькая штучка, которая вращается вокруг одного из углов электрона, находящегося в атоме, либо это электрон, который вращается вокруг протона, либо это электрон и протон, либо это несколько электронов и несколько протонов, либо это сформировавшаяся молекула, например молекула воды, либо это капля чего-то, либо это кирпич, или здание, или планета или вселенная.

All right. And here’s the… here’s Mars, and so on. There’s a terrific amount of difference between these things. So you could – Jupiter, Saturn.

Чем отличается первая частица от последней? Она содержит в себе слишком много для того пространства, которое она занимает. Разве не просто? И вы говорите:

Now you could then postulate that once upon a time there were some… there were some rings around here and that these rings gradually caught up with themselves and tripped over themselves and finally got into a congealed mass and got there, but it would be in direct controversy to… to Professor Yumphgallah, and he’s a man I put lots of confidence in. He writes with so many commas that he’s very convincing. I remember one adverbial phrase he had there and I… it took an entire afternoon to find out whether it fitted in the sentence or not, and I finally found out that although it was in chapter one, it referred to the fifteenth sentence of the appendix. And uh… I… I respect a man who can do that. He wrote it in English too. It is completely incomprehensible.

«Слишком много чего?» Слишком много постулата, конечно же. Постулаты не занимают пространства. Вы говорите: «Тут что-то есть», – вы создали постулат о том, что там что-то есть. И затем вы, следуя по логической цепочке высказываний, говорите: «Оно течёт, оно рассеивается, оно собирается в риджи» – это и есть частица.

So it would be in conflict with his basic theories and I wouldn’t want to advance this as a basic theory. So you’ll pardon me if I don’t mention the fact that maybe your preclear can just as easily walk around dragging some planets.

А затем потоки этих частиц начинают пересекаться, и всё в порядке. И не успеете вы и глазом моргнуть, как у вас будут все эти частицы. «Ну надо же, мне пришлось потрудиться, чтобы создать всё это. У меня ушли микросекунды на то, чтобы выстроить всё это, так что за это и впрямь нужно держаться, ведь эти частицы чрезвычайно ценны, и нам лучше их не взрывать и не говорить, что они не существуют».

Well, regardless of all of that, it gets very amusing when you look at Mr. Preclear and uh… realize that you’re really looking at a standard pattern of an explosion, which is arrested. The explosion is arrested in midair, you might say… it’s just sudden – ‘Yeoeow – whoomf!’ – stop. Well now, what’s he using for energy?

И всё, что вам нужно сделать, – это просто вернуться назад по траку, и ваши частицы просто бац, бац, бац! Вы недоумеваете, куда всё это девается. Вы можете взрывать это... вы можете это взрывать, и, кстати говоря, время от времени от этого будет сотрясаться вся округа. Не стоит слишком сильно взрывать свои мокапы вблизи от газового завода. Вы могли бы сказать: «Что ж, они просто реальны для меня» – и в один прекрасный день вы могли бы обнаружить, что это не совсем так. Вы можете забыть об этом и очень быстро подняться по шкале тонов, понимаете? Забудете все те вещи, с которыми вы согласились, и в одно прекрасное утро вы окажетесь ростом в три с половиной метра, выйдете на улицу и снесёте верхнюю часть у памятника Вашингтону или проделаете что-то в этом роде.

You see, now I’ve been talking for a few minutes here about: „Oh boy! It looks like the galaxy and the preclear looks like an atom and the atom looks an…“ And true enough. These things are all related, because it’s a pattern of a method of making a universe – it’s just patterns.

Так вот, следовательно, всё изучение этого предмета сводится к изучению сжатия потоков или уплотнения потоков. И с потоками могут происходить три вещи: потоки текут, рассеиваются или собираются в плотные комки, риджи. И достаточное количество риджей собирается вместе и достаточное количество риджей сталкивается с другими риджами, и между ними остаётся достаточно небольшое пространство, и ещё меньшее... ещё меньше пространства между ними, и кто бы мог подумать? В итоге получается что? Получается плотная материя... видимая плотная материя.

Uh… guy was on… he had a one pattern mind, you might say. He probably worked for the Ford Motor Company back about 1915. All he could build was a Model T. And uh… one pattern mind.

Любой может видеть её. С этим соглашались настолько часто, что всё это уже порядком всем наскучило, и вы можете сделать эту материю более изысканной и сделать из неё машину или что-то в этом роде.

And it just seems uh… that everywhere you go in the universe you find that one pattern mind; you find this rarefaction condensation thing.

Ладно. Так вот, как только мы сталкиваемся с потоками, перед нами встаёт проблема пространства. И когда частицы потока оказываются расположенными слишком близко друг к другу, это значит, что у человека слишком мало пространства для того количества потоков, которые у него имеются. И ваша задача как одитора состоит именно в том, чтобы либо избавиться от постулатов, создающих потоки, либо выкинуть их, либо вышвырнуть их вон, либо просто расширить для этих потоков пространство, либо внезапно провернуть этот потрясающий трюк – заставить все эти скомканные остатки потоков, энергии и так далее исчезнуть.

Now when you’re looking at these… these pictures, you’re also looking just right straight at… you’re also looking at a radio wave, you’re looking at uh… so on. And it’s the distance from one ridge to another ridge, which is the wave length.

Если бы вам нужно было стать способными проделать то же самое с инграммным банком, то на самом деле вы могли бы сделать следующее. Понимаете, в настоящем времени вы согласились с тем, что любое событие настоящего времени влияет на будущее. Вы можете изменить любое обладание в настоящем времени без того, чтобы взваливать на себя слишком много ответственности.

Now that wave length can be eight miles or the wave length can be uh… the wave length can be 15 centimeters or the wave length can be, oh, a couple of inches, or it can be a half an inch – that is from ridge to ridge. Or it can be uh…5 inches – that’s radar by the way. That’s about the shortest they got radar, I think. They may have a shorter one by now. If they have, they’re keeping it secret. They have to keep all these things secret because merchant ships and automobiles groping in the fog can’t use radar.

Вам бы пришлось взять ответственность за многое, чтобы изменить прошлое обладание. Вы согласились с тем, что что-то может быть прошлым обладанием. Поэтому, если вы что-то измените, вам придётся заново принимать множество детерминированных решений. Но на данный момент с будущим связано не так уж много детерминированных решений, поэтому вы можете поменять в настоящем времени всё, что вам только захочется.

And uh… you get uh… down, you see you’re getting down from, oh, various types of waves, electrical waves. You’re getting down further, getting down to radar. Now radar is hot – radar is almost solid.

Так что вы внезапно можете дойти до того, что сумеете убрать факсимиле, и вы уберёте множество факсимиле. Вы можете вдруг посмотреть вот сюда, увидеть этот стул и сказать: «Пуф! Это во вчерашнем дне», – и он окажется во вчерашнем дне. Итак, вы помещаете его в 922 год, и при условии, что вы будете помещать его в 922 год н.э., где он не будет особо влиять на волю и детерминизм многих других людей и не заставит весь мир пойти назад по траку из-за этого соглашения... это будет изрядный хаос... этого, между прочим, будет достаточно, чтобы взорвать всю вселенную.

Radar is very amusing stuff. Uh… when you get down to, I think it was a half an inch, or maybe it was a half a centimeter – I’ve forgotten which it was – doesn’t matter much – if you’re rigging them up, you can change them from one to the other pretty fast.

Насколько мне известно, вот самый удобный и компактный механизм разрушения... это посреди сражения отправить вашего врага завтракать во вчерашний день.

And uh… uh… you can take one of the radar beams and – I’m afraid that there is an unserious streak in me, that I will have to do something about. But I had about a… at one time about 50 thousand dollars worth of radar – or maybe it was 200 thousand – and I put it up – it was all up on everything. And you weren’t supposed to be able to do anything with it, and they said its… its wave was somewhere down around a half an inch or a half a centimeter or something of this sort. And I said, „How… how short?“ And they said it was so and so and so. I said, „My golly! That’s awfully, awfully hot.“ „Yes,“ he said, „the reason we’re telling you is so that you won’t let your operator…“ I said, „Wait a minute! You’re talking about hard radiation. That… well, that’s almost into the hard radiation band.“ He said, „Yeah, yeah, yeah. That’s why we don’t want your operator uh… reaching into this thing and crawling into it to change his pants or something of this sort, and because he’s liable to get a bad burn. And so let’s… let’s not do this and uh… they… by the way, these waves are secret, so don’t let anybody know I told you what this wave was.

Вы могли бы посмотреть на стул и сказать: «Я помещаю его в 922 год н.э. Хорошо».

Uh… they’re… they’re different from vessel to vessel and… and so forth and uh… they have a complete system worked out. And there’s IFF Systems and so forth. And it’s all very confidential, so don’t let it out. Uh… and uh… I’ll give you a diagram if you stay after class.“

Но есть более удачный способ сделать это. Вы скажете: «Ну-ка, исчезни» – и он исчезнет. Его тут не будет!

Yeah, any spies present? The diagram is proximity shells. The Bell engineers… Bell engineers – I’m just taking off, by the way, on a Bell engineer. He’ll come in with the newest, latest piece of Navy equipment, see, and he’ll have it all sawed up and he’s… he’s refining it somehow; he’s decided that the production copy is not good enough. He’s got it in his grip and uh… he says, „I just brought it over to show you,“ and so forth. He says, „This is the latest device, and this explodes the torpedos in a submarine uh… if you fire it within ten or twelve feet of the submarine’s radar,“ or something of the sort, see? And… and so on, and, „Isn’t this cute? It’s built right into the shell here,“ and so on. And he talks about it because, of course, he’s making… he’s making robots. He’s making things that think and act without being told right away. They were told a little earlier by him. And he’s got a delayed action of doing what one is told – after a while. And that’s quite a trick. If they’d only make one that would do what it was told before it was told it, that would be good.

Так вот, кто-то другой, кто вам ровня, кто входит в вашу команду и играет в игру или что-то в этом роде, говорит: «Сейчас этот стул находится здесь. Ты не должен этого делать. Им нужен этот стул».

Well, anyhow, he’ll… he’ll bring this in and he’ll show it to you and it’ll be just beautiful and uh… he’ll get a… he’ll show you all the diagrams and so forth. And after he’s all through, he’ll say, „By the way,“ he said, „this is dead secret – this is top secret. I don’t want you to let anybody know about this.“ And you say, „Well, does your wife know?“ „Yeah, well sure. We’re under good heavy security on this though.“ And I said, „Well then the lady next door kind of knows about this too.“ „Yes, she was very interested.“

И тогда вы отвечаете: «Что ж, хорошо, им нужен этот стул. Этот стул исчезнет, а на его месте появится золотое кресло, оно будет полностью сделано из золота, с рубиновыми инкрустациями», (щёлк!)

Well the three or four callers that you had, to which you had introduced him indifferently, of course, they’ve appreciated it too. But that’s all right. Bell Labs could make all that stuff obsolete tomorrow if they wanted to.

Тут нет никакого трюка. Честное слово. Я хочу сказать, вы... я слышал, как одиторы говорили: «Всё, довольно. Я... я тэта-клир. Я могу выйти из своего тела и побродить вокруг, я могу делать всё это и... интересно, а что может делать тэта-клир? Да. Я не знаю. Мне не удалось установить, что он способен на что-то большее, чем это» – и так далее. Один человек, он всё время... стоит ему немного подняться по шкале тонов – и он съезжает обратно, вжик! и он пытается проходить потоки, или проходить процессы того или иного рода, или проводить процессинг реальной вселенной. И он опускается обратно по шкале и соглашается, соглашается, соглашается, задабривает, задабривает, а затем он за пятнадцать минут одитинга проходит скопление мокапов и чувствует себя намного лучше. Потом он возвращается в своё окружение, и следующие двадцать три часа сорок пять минут он соглашается, соглашается, соглашается, задабривает, задабривает, задабривает. А потом он проходит мокапы в течение пятнадцати минут и чувствует себя гораздо лучше. Он всё же поднимается на семь сантиметров, а опускается лишь на шесть с половиной. Он всё же добивается успеха. И он сможет добиться успеха таким образом.

But uh… the government, if he were to leave a copy of the drawing open on his desk at the office and move away from his desk, he would probably come back and find himself on the Communist Party list. Everybody in the office is secure, see. They’re all nailed down. And if he left the drawing open, he’d get ruined. Fascinating business, security.

Но не смейте говорить мне вот что. Во-первых: «Боже, чтобы стать отклированным тэта-клиром потребуется очень много времени, вне всякого сомнения». Вы чертовски правы, это так! Упражняйтесь, упражняйтесь, упражняйтесь, упражняйтесь, мокапьте, мокапьте, мокапьте, мокапьте, работайте, работайте, работайте, играйте, играйте, играйте, играйте.

Well, anyhow, having no… not quite a serious streak about all this, we trained this radar beam on the front of the focsle head. We just went up and yanked out some pins and warped it around and took its antenna around, you know. They’ve got big cages. Those mattress-like things that look – mattress springs on masts and things like that… that – oh, that might be radar and it might be a new way to dry the captain’s cap covers, you never know these days.

Во-вторых: допустим, парень возвращается к действованию во вселенной. Он возвращается к действованию на этом уровне, он остановит себя прямо тут же. Он больше вообще не захочет иметь ничего общего с процессингом, он не будет пытаться развивать себя дальше. И поэтому, он больше ничего не будет пытаться развивать, так что он попадёт в это состояние, а затем он скатится вниз. И в один прекрасный день он скажет: «Вы знаете, я скатываюсь вниз. Я не в состоянии... я не в состоянии делать того, сего, пятого, десятого и так далее, я не в состоянии делать это так, как прежде. Мне нужно немного процессинга». Так что он получает немного процессинга и вновь поднимается на тот уровень, а потом он попадает сюда и немного скатывается вниз. Что ж, он может скакать от одного из этих двух уровней к другому до тех пор, пока рак на горе не свистнет. Он чувствует себя гораздо лучше, чем когда бы то ни было. У него есть два уровня: высокий уровень и несколько более низкий уровень, между которыми он может колебаться.

And uh… so just turned it around, cocked it over on one side and turned it around to get how hot it was to tune it in, and so on, because I was actually working for something serious. I wanted to be able to pick up a landing craft or a torpedo closer than 700 feet to a ship. And I thought this would be a very good idea – this would be a very smart thing to do.

Но чтобы подняться вверх по шкале тонов, выйти за её верхние пределы и пройти весь путь, потребуется очень много процессинга, могу побиться об заклад. Для этого потребуется очень многое. Нужно будет пройти через всё, что для этого необходимо. И одна из тех вещей, которые для этого необходимы в первую очередь, состоит в следующем: нужно взять мельчайшие единицы силы и научиться управлять ими... а с силой, несомненно, связано пространство. Вы учитесь управлять силой, и вам становится всё лучше, лучше, лучше, лучше и лучше, и это очень лёгкий маршрут, ведущий к выходу. Чёртова дорога просто забита вехами, указателями и всем прочим, но ничто из этого вам не нужно. Этот маршрут – просто магистраль, ведущая прямиком к славе. И вдоль неё написано: «Имейте желание управлять силой и не впадайте в зависимость от неё ни на секунду. Будьте способны использовать её и никогда в ней не нуждайтесь». Восхитительно, да?

By the way, your landing craft could come in at that time – they were about 700 yards, I think, was the closest. Landing craft could all be in… in the fog and losing the ship all the time and passing by it in all directions, still too far away to hear very much and your radar couldn’t pick them up. You’d be sitting there looking all around on the water for the ships and you just couldn’t pick them up. They were too close to you. So, anyway, we put some weinies up on the bow and fried them. That was a good – good application. It was about all I ever did use that radar for, but it was uh…

Вот и всё, что можно сказать по этому поводу. Что вам делать? Упражняйтесь в управлении силой, и вам будет становиться всё лучше, лучше, лучше, лучше, лучше и лучше.

Now you get how hot a wave like that is getting. It… it’s really getting hot. You’re getting shorter and shorter and shorter stuff. And if you could keep up volume with the shorter stuff, oh, that’d really be fascinating.

Саентология 8-8008 – дорожная карта. Всякий раз, когда вы направляете человека по этому пути, а потом стараетесь заставить его свернуть на другую дорогу, которая как бы говорит «Давай-ка снова посмотрим в лицо реальности», он будет попадать в аварию. Не позволяйте ему проходить потоки сами по себе, факсимиле сами по себе или что-то ещё. Саентология 8-8008 называется Саентологией 8-8008 потому, что это дорожная карта процессинга. И в ней говорится: «Достижение бесконечности путём уменьшения МЭСТ-вселенной... уменьшения кажущейся бесконечной МЭСТ-вселенной до нуля и увеличения кажущегося нуля собственной вселенной индивидуума до бесконечности». Это дорожная карта... это дорожная карта.

That radar gets hot – radar of longer beams than that – you go out and you shoot it against the wall and it would come back in practically a ball of fire. You’re making a directed part of this sun deal. You’re taking a little section, see, and you’re shooting – there’d be a bunch of beams out here and then you rarefy and condense them. And you’ve got them all rarefied and condensed and then it comes back rarefied and condensed and goes out rarefied and condensed and back; you just fill the hell out of the air with particles, see?

И когда вы уменьшаете бесконечность МЭСТ-вселенной до нуля, вы делаете это за счёт того, что обращаете цикл действия вспять. И я хочу показать вам в связи с этим нечто весьма интересное. [См. рис. на следующей странице.] Вот ваш цикл действия и вот 8008. И вот эти первые две восьмёрки... это МЭСТ-вселенная, и это МЭСТ-вселенная, а это ваша собственная вселенная, и это ваша собственная вселенная. Вот эта кривая идёт отсюда досюда, а эта кривая – отсюда досюда.

And it comes back in – slosh! And it reads and you turn it on and it says it was 762 yards and a half.

И эта первая кривая, которая проходит вот здесь, вот эта кривая – это «начать, изменить, остановить». И эта кривая – «начать, изменить, остановить». Это понятно? Итак, это смерть, искажение, создание. Это отождествление, это ассоциация, а это различение. И любой другой цикл действия, который у нас есть, включая этот: желать, навязывать и блокировать... это цикл ЖНБ. Можете назвать его циклом Бога, от латинского dei *по-латински dei – «бог»; по-английски аббревиатура DEI – это «ЖНБ». (прим. пер.) .

The British were very conservative, by the way. During the last war the poor old Hood and the Bismarck fired a simultaneous salvo practically. And I think the Hood got in her salvo first, and they… they – according to the reports, the Hood took optical range on the Bismarck because that radar was pretty new. And their shell hit at exactly the optical range. Optical range was very good and it hit very good. But the only trouble was, the optical range could be far wrong and the Bismarck was almost exactly the distance that the radar range said it was and the Bismarck fired, by radar, on the Hood and shot her right into the magazine „Ka-boom!“ – first salvo. „Bang“ – there went the Hood. Great big battle cruiser. They didn’t believe in these new gadgets.

Желать, навязывать и блокировать. И вы полагаете, что вы когда-нибудь сможете миновать точку «желать» в этом цикле действия между бесконечностями МЭСТ? Вы должны пройти через «блокировать», «навязывать» и «желать», а это находится прямо здесь: блокировать, навязывать и желать.

The fact of the matter is that radar is very sharp, so you’re getting a… a highly directional wave when you’re getting up there – terrible directional.

Well, you go on up into the other waves, uh… terribly directional, very reliable, work with it very sharply and so on – better and better directed.

Так вот, как, по-вашему, вы собираетесь выйти из МЭСТ-вселенной, если вы будете твердить: «Я её не желаю»? Все её векторы направлены в обратном направлении. Если вы будете говорить МЭСТ-вселенной: «Я тебя не желаю», она будет продолжать своё существование. «Я тебя не желаю», и она будет обладать вами.

Now we go up there above a little bit and we go upstairs from that and we get a little higher and we get better and better directed waves. And they go up above that and we get higher and a little bet better directed waves. And when you get high enough and run out of waves, what do you know? One thinks. So, this proves that one should think. Let’s take a break.

Как же вам выбраться из этого медвежьего капкана? Вам нужно желать его. Я говорил вам вчера, что вы должны быть в состоянии ни в чём не ограничивать себя в том, что касается ваших желаний. Вы должны хотеть жить, вы должны быть готовы использовать свою бытийность и так далее в любой деятельности, которая только бывает в жизни. Это не распространяется на что-то злое и так далее. Вы просто должны желать эту вселенную, вот и всё. И в то же самое время вы должны знать, что вы не очень-то уж сильно её желаете.

Вы должны быть в состоянии хотеть испытывать различные ощущения, получаемые от этой вселенной, и испытывать их. Вы должны принимать с большой терпимостью её скорость. Иначе говоря, вы должны быть в состоянии жить, чтобы выбраться из этой вселенной. Вы должны обратить этот цикл вспять. Если вы будете стремиться выбраться из этой вселенной, то в силу того факта, что в ней всё направлено в обратную сторону, вы никогда из неё не выберетесь, и никто ещё никогда не выбрался из неё таким образом. Это очень важно. И, на мой взгляд, самый важный момент, который нужно понять о потоках, состоит в том, что эта вселенная движется задом наперёд.

Теперь я расскажу вам о ещё одном маленьком трюке: какой человек ни разу не видел инграмм... не был в состоянии видеть инграммы? Что ж, я скажу вам, что стоит сделать этому человеку. Я бы хотел, чтобы этот человек делал просто огромный исходящий поток в отношении этих вещей, которые он старается притянуть. Чтобы он просто изливал потоки энергии в пространство прямо перед собой. Он увидит нечто весьма странное: он увидит, как инциденты начнут проявляться.

Безусловно. Он скажет: «Я не желаю их» – и они тут же надвинутся на него и станут видны. В прошлом он говорил: «Я желаю их, чтобы я мог их пройти», и они, конечно же, отодвигались от него и становились невидимыми; он их не видел. Так что если он начнёт направлять на них потоки энергии, они внезапно появятся, во всей своей красе, готовые к прохождению. А если ещё немного продолжить направлять на них исходящий поток энергии, они исчезнут. Разве не ужасно?

Так что для того, чтобы выбраться из этой вселенной, вам нужно желать её. Так вот, этот механизм по чистой случайности является одним из интересных моментов, имеющихся в гипнозе. Если человек впадает в слишком сильную одурманенность на сеансе гипноза, это означает, что его привели в такое состояние, когда он полностью подчиняется потокам, – и это самое худшее в гипнозе. Человека привели в такое состояние, и потом он... они не могут вытащить его из этого состояния. Но если вы скажете ему постараться не делать чего-то, он будет это делать. Всякий раз, когда он падает низко по шкале тонов, когда он пытается использовать свою волю во время сеанса гипноза, когда он старается использовать свою волю, чтобы не дать себе что-то сделать, он делает это.

«Постарайтесь не двигать вот так своими руками. Так, вы крутите одну руку вокруг другой. Теперь постарайтесь остановить их». И его руки тут же начнут двигаться ещё быстрее... ррррррр!

И он старается остановить их... «Не-еее-ду... чёрт с ними». Понимаете?

Вы говорите: «Ладно. Ладно. Теперь ускорьте движение своих рук». И их движение замедлится.

Следовательно, если человек находится под сильным влиянием потоков, если он находится под очень сильным влиянием потоков, он будет действовать наоборот. Маленькая девочка хочет быть плохой, и она хорошая. Она хочет быть хорошей – и она становится плохой. Она хочет конфетку, но не может её иметь. Вот тот уровень, о котором мы говорим, низкий уровень, диапазон хомо сапиенс. Когда она упадёт намного ниже этого уровня, когда она будет находиться под сильным влиянием потоков, будет сильно бояться потоков, всё будет происходить наоборот. Она хочет сказать «нет», но говорит «да». Она смотрит на себя с ужасом, потому что она не может себе доверять. Да, она не может себе доверять. Мы хотим сказать, что она не может доверять этой вселенной. Это делает вселенная. Девочка будет всё делать шиворот-навыворот.

Так вот, что происходит... вы прикрепляете коммуникационную линию к чьей-то голове. Тэтан... вы прикрепляете коммуникационную линию к чьей-то голове, и вы заставляете потоки двигаться туда-сюда по этой линии, так, как вам захочется... вы посылаете чудесные потоки туда-сюда по этой линии. Что ж, предположим, вы хотите получить по этой линии ощущение. И предположим, что ваше состояние настолько плохое, что вы отождествляете коммуникационные потоки с потоками ощущений и с потоками усилий. Ой-ёй-ёй-ёй-ёй! Вы хотите получить ощущение от этого прекрасного восхода солнца, вы хотите получить общение от кого-то, вы стараетесь получить ощущение от этого замечательного тела – и вы обрушиваете на себя весь банк. Вы в буквальном смысле слова обрушиваете на себя весь банк. Вы можете практически проломить себе череп, если вы опуститесь вниз по шкале тонов и захотите получить ощущение по коммуникационной линии.

Так вот, вы просите преклира поместить коммуникационную линию на свою... взять самого себя и кого-то ещё и протянуть коммуникационную линию между этими двумя терминалами. Не говорите больше ничего, просто скажите: «Видите эти два тела? Хорошо. Теперь протяните коммуникационную линию». Затем скажите: «К какому телу вы прикрепили её в первую очередь?».

Он скажет: «О, к другому, конечно».

«А затем вы протянули её к своему телу?»

«Точно».

Парень меняет направление потоков на обратное. Правое у него перепутано с левым, то, что должно стоять на ногах, он ставит на голову. Почему? Когда он протягивает коммуникационную линию, он протягивает её для того, чтобы получить ощущение. Он хочет, чтобы от другого человека к нему пришло ощущение. Его желания в жизни сводились к тому, чтобы получать по этой коммуникационной линии потоки, которые бы шли из окружения к нему. И сделав это, он, кроме того, принял решение, что по этой линии к нему может поступить всё, что угодно. Значит, он - следствие, и значит, он не испускает большой силы. Он пропускает начальные шаги. Вот в чём они состоят: вы должны поместить куда-то эмоцию, чтобы почувствовать её.

Как вам избавить преклира от этого? Не просто при помощи прохождения потоков и пространства... это легко... он должен вкладывать в предметы эмоции, а затем ощущать их, получая назад из этих предметов. И в конце концов он преодолеет необходимость протягивать коммуникационные линии так, как он делал это раньше, чтобы получить потоки. Он осознает, что он и так постоянно их получал. В один прекрасный день он это осознает. Вы не должны силой подталкивать его к этому осознанию, просто пусть он делает это, пока в один прекрасный день он не поймёт, что он делает это, и это его сильно позабавит, и его способность управлять потоками очень сильно возрастёт.

Ведь единственное, что не в порядке с потоком, – это то, что он содержит в себе ощущение, он содержит в себе весьма желанные вещи. Человек хочет получать поток. И пока человек считает потоки очень ценными и пока он отождествляет все типы потоков друг с другом, он будет следствием любого потока, и в результате весь его банк на него обрушится.

Излечить от этого можно, побудив человека различать потоки, наглядно и убедительно продемонстрировав ему, что вовсе не обязательно иметь поток, чтобы получить ощущение. Это достигается за счёт выполнения упражнений, а не за счёт теоретического обучения. И вот в чём заключаются эти упражнения: преклир что-то мокапит и проходит эмоции, начиная с низа шкалы тонов и до самого её верха, понимаете... с самого низа до самого верха шкалы... и правильный способ делать это - проходить сначала эмоции низкого уровня, а потом эмоции более высокого уровня. Иначе говоря, от апатии, горя к страху... а не наоборот, от страха к горю и к апатии, потому что в этом случае вы соглашаетесь с этим циклом.

Давайте проходить это, начиная с апатии и переходя к горю, страху, гневу, возмущению... только, пожалуйста, давайте делать это до тех пор и тренировать преклира в этом до тех пор, пока ощущение, которое он получает, не будет намного превосходить любое ощущение, которое он получает (или думает, что получает) из МЭСТ-вселенной. Давайте делать это до тех пор, пока не добьёмся этого. Почему? Потому что он постоянно пытается сделать ощущение более интенсивным.

И внезапно он осознает, что он делает это, и кроме того он осознает, что по этим линиям он получает весьма напряжённые ощущения, весьма быстрые ощущения... пошло к чёрту всё это низкоуровневое «нужно получать это... нужно получать ощущения из окружения». Почему мы должны получать ощущения? Что ж, мы не можем получать ощущение из окружения, поскольку для того, чтобы воспринять их, мы сами их туда и вкладываем. О, какой ужасный трюк!

Когда человек опускается очень низко по шкале тонов, фактор времени и факторы закупорки, которые воздействуют на него, становятся такими, что, когда его правая рука что-то делает, он не знает, что делает левая. Он в самом деле этого не знает. У него всё получается наоборот. Он говорит: «Я хочу быть хорошим, значит, я плохой. Я чего-то хочу, и это основная причина, по которой я не могу этого иметь». Все потоки движутся задом наперёд, и, когда вы, находясь низко на шкале тонов, имеете дело с потоками, вы получаете все эти весьма нежелательные реакции.

Вдобавок к этому с коммуникационными линиями начинает твориться то, о чём я уже говорил. Так вот, парень хочет получить хорошие новости, он всё хочет и хочет получить хорошие новости из окружения, хорошие новости из окружения... он хочет, чтобы окружение дало ему разрешение на выживание. Если он так и будет постоянно хотеть получить из окружения хорошие новости, хорошие новости, хорошие новости, хорошие новости, хорошие новости... боже мой, кто бы мог подумать, нет ничего... даже самая малюсенькая плохая новость вышибет ему мозги.

Что ж, для этого существует ещё одно упражнение: постоянно предлагайте ему мокапить плохие новости. Выдумывайте любые плохие новости, какие только придут вам в голову, и предлагайте ему смокапить их. Например, он получает телеграмму с сообщением о том, что такой-то умер и такой-то умер, другие люди получают телеграммы с сообщением о том, что он умер, что он получил жестокие увечья, что он обанкротился, что он разорён, новости о том, что всё дорогое его сердцу, всё, что ему кажется в жизни замечательным, полетело в тартарары. И просто продолжайте предлагать ему создавать мокапы любых мрачных, вгоняющих в депрессию, ужасных, скверных, шокирующих новостей, которые вам только придут в голову. И знаете, что произойдёт? Коммуникационные линии этого человека развернутся в другую сторону. Он перестанет бояться терминала, который находится на другом конце. Просто постоянно предлагайте ему создавать такие мокапы.

«Хорошо. Так вот, получите телеграмму о том, что ваша жена только что задушила ребёнка. Теперь прочтите эту телеграмму. Теперь почувствуйте эту телеграмму на ощупь. Ладно, теперь снова прочитайте её. Хорошо. Теперь отложите её в сторону. Теперь притворитесь, что вы её вообще не видели и вы были счастливы, а затем вдруг получите эту телеграмму. Хорошо. Вы её получили? Ваша жена задушила ребёнка». И так далее.

В конце концов он начнёт её читать: «Жена задушила ребёнка и... жена задушила ребёнка, и бельевая верёвка теперь вся перекручена, и я просто вне себя от этого». Он... он просто начнёт съезжать с катушек, но это на самом деле избавит его от ужаса перед получением плохих новостей. Большинство людей мечутся в ужасе, просто в ужасе, потому что они думают, что получат плохие новости.

Всякий раз, когда они приходят на работу утром, они думают, что, быть может, там их ждёт извещение об увольнении. Всякий раз, когда они приходят вечером домой, они думают, что, быть может, домовладелец, или офицер, или представитель закона, или кто-то ещё будет его там поджидать с какими-нибудь плохими новостями. Они выезжают куда-нибудь на выходные, но они не могут наслаждаться отдыхом, потому что они просто уверены, что забыли выключить утюг. К чему это приведёт? Это приведёт к потере дома и всего имущества.

Что вам нужно делать в этом случае, так это заняться устранением страха перед получением новостей о какой-то потере. Потеря не важна; вы всегда можете заново создать то, что вы потеряли.

Хорошо. Теперь, я надеюсь, вам известно всё, что только можно знать об этом предмете. У этих линий потоков есть составные части, которые, как я вам обещал, я ещё рассмотрю; их всего четыре. Существует поток, который течёт наружу, а вы пытаетесь добиться, чтобы он этого не делал; существует поток, который течёт внутрь, а вы пытаетесь не позволить ему проникнуть внутрь. Это четыре действия.

Есть кто-то ещё, кто заставляет поток течь внутрь, он пытается не позволить ему течь внутрь, вы пытаетесь не дать ему течь внутрь, и вы пытаетесь сделать так, чтобы этот поток тёк наружу. Ещё четыре действия.

Вилка, определение вилки: вилка – это когда человек делает что-то сам, это делает кто-то другой, это делают другие, или человек делает это кому-то другому, или кто-то другой делает это человеку, или другие делают это другим. Это техническая дефиниция «вилки». Следовательно, вы должны использовать вилки при прохождении любых мокапов. Что-то делают преклиру, преклир делает это кому-то другому, другие делают это другим, и вы будете проходить мокап в полной вилке, и это разрешит все потоки инцидента.

Что ж, надеюсь, теперь вы весьма эрудированны. Вы выглядите весьма... некоторые из вас имеют весьма печальный вид, но для этого нет причин. Договорились?

Увидимся позже сегодня вечером.