Это продолжение первой лекции, но это уже лекция два, второй час вечерних занятий, 11 декабря.

Это вторая послеполуденная лекция 11-го декабря. Вам может показаться, что некоторые данные, которые я вам даю, — какие-то беспорядочные... пока вы не посмотрите, куда все это сориентировано. Ну, возможно, они и беспорядочные. На самом деле я вам кое-что показываю: мы вновь и вновь начинаем рассматривать разные данные и соотносим их с каким-то основным положением. Иначе говоря, мы демонстрируем данное, фундаментальное данное, и его оценку в отношении ко многим другим данным; мы просто вновь и вновь начинаем рассматривать различные данные и возвращаемся к фундаментальному данному.

Если говорить о процессинге подъема по шкале, то существует второй метод проводить его. Не следует недооценивать этот метод... не следует принижать его значимость. Этот метод лучше любого процессинга потоков или процессинга инграмм, которые вы только можете проводить.

Мы начинаем обсуждать прохождение в одитинге обычных вещей и, опять-таки, показываем, как все это соотносится с каким-то основным положением. «Должен иметь» и «не должен иметь» — это, конечно же, некая форма согласия. И вот мы вновь и вновь возвращаемся к согласию, которое мы устраняем при помощи макетов. Просто, не так ли?

Вы можете проводить это кому угодно, и на то существует одна очень веская причина: людям не требуется какая-либо информация о той шкале, с которой они работают, и не требуется, чтобы они удовлетворяли каким-нибудь требованиям. Вы берете какого-нибудь преклира, который, ковыляя, возникает из темноты улиц и попадает в вашу ярко освещенную сеть; нет необходимости бесконечно просвещать его относительно того, что вы делаете. Поэтому вы просто начинаете делать то, вы начинаете делать это и на самом деле не очень-то беспокоитесь о том, чтобы его просветить.

«Должен иметь» и «пытаться избежать необходимости иметь»... очень забавно, что все это так легко решается. Во-первых, это говорит о том, что у человека было какое-то привитое ему желание... у человека должно было быть какое-то желание, чтобы он начал опускаться по шкале тонов. Сначала тэтан находился очень высоко по шкале тонов... желание и тому подобное находятся очень высоко по шкале тонов... а затем тэтан начал немного опускаться по шкале в отношении желания.

Что касается обучения преклира, правда состоит в том, что если превратить преклира в тэта-клира и затем прекратить заниматься им, то это будет просто несколько жестоко. Это просто... поступить так будет просто несколько жестоко. Ведь он начинает продвигаться вперед, он хочет продолжать продвигаться вперед. Либо, если он не будет продвигаться вперед, он будет двигаться в противоположном направлении с такой скоростью, что больше вам уже не придется беспокоиться о нем. Вы либо... следует привести его в порядок, применив какой-нибудь процессинг.

А потом, когда его желание угасло, кто-то, конечно же, должен был навязывать его, чтобы оно продолжало существовать, и это привело к тому, что тэтан еще немного опустился по шкале тонов. А когда желание навязано в такой степени, что тэтан больше НЕ МОЖЕТ обходиться без него, тогда вы начинаете препятствовать ему, чтобы этот парень не мог иметь желаемое. Это относится к любой вещи, мысли или вере.

Вне зависимости от того, засел ли он накрепко в голове или находится снаружи, вы сумеете добраться до него при помощи макетов и устранить хронические соматики или различные небольшие ненормальности, такие как, например, он работает кассиром в банке и у него есть навязчивое желание каждый вечер класть себе в карман пять тысяч долларов. Вы могли бы создать макеты. Человек просто обеспокоен по поводу денег, поэтому вы макетируете создание денег и «рассоздание» денег, трата денег, затем получение денег различного дизайна и формы, денег величиной с газету, оклеивание деньгами квартиры и тела, взвешивание тела с помощью денег, производство и разрывание их на кусочки, выбрасывание их и получение их еще. Иными словами, вы излечиваете его от нехватки денег. Вы могли бы проделать это с величайшей легкостью.

Давайте рассмотрим мысль. Давайте возьмем христианство... это очень удобный пример. Многие люди знают хоть что-нибудь о христианстве. В обществе еще остались некоторые, которые что-то знают о нем. Наверху шкалы у нас находится желание. О, да. Конечно, вы говорите человеку: «Жизнь вечна! Вот путь к вечной жизни. Вот, пожалуйста».

Но если вы доведете человека до тэта-клира и не сделаете для него больше ничего, то да поможет ему Господь. Он попадет, у него будут неприятности. Он не будет знать, что он делает, у него не будет никакого образования. И это все равно как если бы вы были повитухой у тэтана, помогли ему появиться на свет и затем сказали: «Черт с ним. Мы не будем давать ему образование. Пусть растет сам, как Топси *Топси: персонаж книги Гарриет Бичер-Стоу (1811 - 1896) «Хижина дяди Тома». Топси - юная чернокожая рабыня, чье невежество и непроизвольный юмор создают комический эффект, смягчая трагичность повествования.». И ничего из него не выйдет.

И, конечно, все знали, что существует путь к вечной жизни. Они знали это интуитивно, и у многих религий, которые существовали еще до христианства, дела стали идти превосходно, благодаря тому, что они продавали бессмертие. Я чуть было не назвал это «журавлем в небе», но... так выражаются коммунисты, а я не хочу быть чьим-либо сторонником.

Он будет валять дурака и ошибаться. Он не узнает законов, лежащих в основе всего этого. И он не обретет никакого представления о том, какими должны быть или какими не должны быть его способности. И у него возникают преувеличенные, раздутые представления о том, насколько большим он является; и не успеете вы и глазом моргнуть, как он захочет изменить порядок вещей во всем мире и потом... единственное затруднение состоит в том, что, пересекая Пиренеи, он спотыкается, падает лицом прямо в грязь и уползает домой. Либо он бродит где-нибудь в гораздо более обширной области, натыкается на место, где вспыхивают огни, свет слепит ему глаза, и он не возвращается домой.

Война идей и идеологий — это интереснейшая война, да?Таким образом, у нас есть бессмертие; его нарядили очень эстетично, придумали хорошую историю, и все такое. Это прекрасная эстетика. Вы желаете обладать бессмертием.

Вы все-таки избавили его от каких-то вещей, но... Вы обнаружите, что вам придется обучить его. Вы беседуете с ним... вы беседуете с ним, очень тщательно подбирая слова. Вы чувствуете себя как старый, старый солдат, разговаривающий с новобранцем.

Следующий шаг — это... если вы пройдете через этот ритуал, вы достигнете бессмертия. Что ж, хорошо. Следующий шаг вниз — это очень и очень хорошо... немного более напористая продажа. И к тому времени, как человек купится на все это, он купит следующий шаг вниз по шкале, который таков: «А если ты не купишь журавля в небе...» — прошу прощения, «бессмертие»... — «если ты не купишься на это, мы отправим тебя в ад. А ад — это ужасное место». И знаете, поначалу ад был очень, очень интересным... это был просто «Ад».

Именно по этой причине, если вы не являетесь тэта-клиром и проводите много одитинга, вас довольно сильно расстраивает необходимость рассказывать тэта-клиру о том, что происходит из-за того... и все такое. Внезапно человек набирает скорость и начинает мчаться со скоростью товарного состава, и вы начинаете задаваться вопросом, где же, черт побери, находитесь вы. Просто разрыв между вами увеличивается, но человек по-прежнему не получил образования. Он быстрее все схватывает и так далее.

Кстати, вы знаете, каким был первый ад? Все люди во всем цивилизованном мире надеялись, очень надеялись, что Рим — самая продажная шлюха из всех стран — поджарится в одночасье. В Италии имела место вулканическая активность, и они надеялись на то, что в один прекрасный день земля разверзнется и ревущее море лавы поглотит Палатинский холм*Палатинский холм: один из семи знаменитых холмов, на которых стоит Рим. Традиционно считается, что на этом холме возникли первые поселения римлян. На Палатинском холме находились римские храмы и одни из лучших частных домов, а во время Римской империи там жили императоры. и весь остальной Рим. Весь мир был порабощен Римом и хотел, чтобы Рим превратился в море лавы.

Как бы то ни было, процессинг подъема по шкале не является процессингом макетов. Это процессинг постулатов в чистом виде, но в его основу положен принцип подъема по шкале.

И поначалу, когда речь шла об аде, никто не имел в виду никакого личного ада для человека, имелось в виду, что начнется пожар. Людям старались продать идею о том, что Рим исчезнет. На самом деле это было... вероятно, это была кучка представителей фирмы по связям с общественностью ... один мой друг однажды сказал: «Знаешь, я наконец понял, как все это произошло. В Риме собралась группа ребят, и они все это придумали... они были кем-то вроде агентов по рекламе или ребят из прессы, и они все это придумали и продали эту идею, стремясь уничтожить и привести к краху Римскую империю». И она определенно начала двигаться в этом направлении. Конечно, он просто шутил. (Но все это на самом деле правда.)

Ваш преклир приходит с улицы. Вы не просвещаете его, вы ничего не рассказываете ему. Вы просто говорите:

Они думали, что когда Рим будет охвачен пламенем и сгорит дотла, то дела у них пойдут прекрасно. Что ж, вот таков был в то время уровень умения продавать и продвигать идеи. Он опустился от желания иметь что-то хорошее, эстетичное, красивое до желания, чтобы какой-то объект — Рим — испытывал боль.

• Ну так вот, существуют два состояния: выживание и смерть. Правильно?

Но люди все равно не купились на журавля в небе, как от них этого ожидали, так что следующий шаг вниз — это «Знаете, мы были немного...» Кстати, во времена правления Нерона кучка преступников подожгла Рим, и это желание было почти реализовано. Потом все они обвинили в этом Нерона и сказали... приписали это сочувственным вибрациям струн его скрипки или чего-то в этом роде. И журавль в небе стал товаром, которого теперь было в избытке.

Сначала люди ждали, что в этой жизни разверзнутся небеса и они попадут в рай, прямо в рай. О, нет. Этого не произошло, так что им, в конце концов, начали говорить о том, что это произойдет после смерти. Но это привлекло гораздо меньше людей.

Поэтому было решено: «Нужно сделать так, чтобы этот товар продавался». Поэтому они превратили его в валюту и навязали с помощью штыков... но штыков духовных. Они говорили: «Ад, про который мы рассказывали, действительно существует, и у вас есть выбор: попасть после смерти либо в ад, либо в рай. Это зависит от того, плохим или хорошим человеком вы были до смерти. И мы можем достать вас после смерти... которая и является нашим мирским правосудием того типа… который нам нравится».

Ладно, следующий шаг... люди не поверили этому ни на грош. Примчалось много людей, и нужно было придумать что-нибудь получше. И что вы думаете, прежде чем они добрались до конца, у них было уже семь кругов ада?

Время от времени вы будете сталкиваться на траке с этой магической цифрой «7». Это простое число, и поэтому им интересуются математики. И существует семь того, семь сего, семь звезд или чего-то там еще. И существует семь кругов ада.

Так вот, вам очень часто будут попадаться преклиры, у которых крыша съезжает на религии из-за имплантов на религиозную тему. И ваш преклир будет обнаруживать эти семь чертовых кругов ада. Он забыл, что когда-то слышал об аде Данте и о семи кругах ада... он совершенно забыл об этом. Там был ледяной ад, огненный ад и еще какой-то ад, и... я не знаю, какими были все круги ада, но это интересный материал для изучения садизма.

Но это было навязывание. Мы опустились по шкале тонов до уровня навязывания, понимаете?

И потом они еще больше опустились по шкале тонов, и в конце концов в это уже никто не верил, но чтобы упасть по этой кривой, потребовалось очень много времени. И потом они опустились на самый низкий уровень навязывания на Земле — я имею в виду, что самый тяжелый уровень — это аутодафе в руках великой испанской инквизиции под руководством печально известного идиота по имени Торквемада*Томас де Торквемада (1420-1498), первый великий инквизитор Испании. Известен своей жестокостью, особенно с людьми, которых обвиняли в том, что они незаконно практикуют иудаизм.. Я читал описание его жизни в книге с переплетом из человеческой кожи — как уместно!

Так вот, Торквемада, великая инквизиция... господи, их невозможно было убедить в том, что людей нельзя убедить в существовании этих семи кругов ада. Никто ни разу не вернулся оттуда и не рассказал им об этом. У людей невозможно было вызвать такой уж сильный интерес к журавлю в небе. Их гораздо больше интересовало то, что происходило здесь на Земле, и множество других вещей. Поэтому аутодафе являлось средством убеждения. Человека привязывали к столбу и водружали столбы вокруг него.

И единственный... единственный... критерий преступления сводился к тому, приняли вы догму церкви или нет. И человек мог стать еретиком, если не так нес молитвенник. Все это навязывание доходило просто до идиотизма. За любое ваше действие, которое хоть как-то было неинтересно церкви, вас подвергали аутодафе.

Британских моряков арестовали в порту: «А, вы не верите в Бога именно так, как вы должны в него верить, — значит, вы еретики». И что бы вы думали? Их сожгли на костре. Запросто, раз и все. Их привязали к столбам. А затем они получили индивидуальный огненный ад... совершенно индивидуальный ад. Вот так.

Ее ответы на вопросы, например: «Я никогда не рождалась» и «Я подозреваю, что я выросла», сделали ее символом спонтанности и бессмысленного развития.

Они опустили это на уровень навязывания, и у них настолько снизилась обладательность по отношению к этому, что это уже перестало быть просто идеей, это стало действительностью, навязанной действительностью и так далее.

Теперь перейдем к следующему. Существует шкала, на которой какие-то вещи расположены по принципу постепенности, скажем, существуют различные степени правоты и неправоты.

Это была великая волна навязывания со стороны христианской церкви.

• Так. А теперь получи идею того, что ты неправ.

И что бы вы думали? После этого они опустились по шкале до воспрепятствования. Человеку препятствовали иметь Бога; стало чуть ли не наказанием, что человеку препятствовали иметь Бога, если только... у него должны были быть чистые помыслы или он должен был плеваться чистой слюной или что-то в этом роде. И человек не мог иметь Бога, если его душа была нечиста, а он и не знал об этом ничего; он мог иметь Бога, заплатив... ну, я не знаю, тридцать талантов в некоторых случаях.

Не так давно одна дамочка, одна крошка (прошу прощения, я все время называю ее так, как она того заслуживает), одна «леди» заплатила Его Королевскому... прошу прощения, Его... не знаю, как вы называете этого парня? Ах, да, папа Пий, папа Пий, правильно. Она заплатила ему миллион баксов... долларов наличными, чтобы ей должным образом утвердили ее развод. То есть ей уже дали право на развод государство и священники и все остальные, но ей, в конце концов, пришлось заплатить миллион баксов... долларов, чтобы расторгнуть брак.

Но воспрепятствование... воспрепятствование. Его было... стало не хватать. Божья милость стала очень дорогой. И она становилась все более и более дорогой, все более и более дорогой, все более и более дорогой, пока сейчас ее стало вообще невозможно получить. Знаете, помимо одного или двух человек, вроде папы Пия и, я полагаю, какого-нибудь кружащегося дервиша в мрачной пустыне, которому вы могли бы сунуть бакс, и он сказал бы вам: «Хорошо, я дам вам Бога... вот... расписка». Вот на таком примерно уровне все это и делается.

Христианство дошло до того, что этого стало жутко не хватать. Вам бы это и в голову не пришло: вы видите вокруг столько церквей, но я говорю именно о христианстве.

Так вот, люди добавили сюда много всякой всячины. Они добавили в этот уровень практически все мыслимые способы делать что-то, быть кем-то или заниматься чем-то. Сегодня вы можете получить от церкви самые разные вещи, все, что угодно, кроме Бога.

Вы можете получить баскетбол, бридж, кегельбан, танцы, ярмарки — практически все, что вашей душе угодно, но не пытайтесь просить у них немного Бога, потому что у них его на продажу нет. Он был воспрепятствован, а затем возникла его нехватка, но если они и дадут вам Бога, то это будет не идея, не какая-то духовная идея, это будет кусок МЭСТ. Вы можете купить Бога, вы можете пойти и купить крест, а это МЭСТ. Все это стало теперь твердым.

Интересно, не так ли? Когда мы имеем желание, навязывание и воспрепятствование, и все это опускается еще ниже, то перед вами религия, которая умирает, если еще не умерла.

Целая страна захлебнулась в крови, стремясь избавиться от религии, но она получила нового хозяина, еще хуже прежнего: советская Россия. Другие страны проявляют терпимость и, к счастью, никогда не отказывались от того, от чего отказался в свое время Рим.

Рим умер в тот день, когда начал отрицать самого себя. Механизм самоотрицания — это очень интересный механизм. Человека начинает корежить в тот момент, когда он говорит, что не говорил чего-то, что он на самом деле сказал. Знаете, он постоянно говорит... он не признает своих действий, не признает своих действий, не признает своих действий, он не берет никакой ответственности, он берет все меньше и меньше ответственности, и ему крышка.

Рим был основан на прочном фундаменте религиозной свободы. Все народы имели право поклоняться чему угодно. Рим процветал, действуя на этой основе. Он присоединял к себе любую страну, потому что закон Рима превосходил любой другой закон. В те времена в Риме было больше справедливости, он предоставлял больше защиты и его суды были лучше, чем в любой другой правительственной системе на Земле. И людям больше нравилось Римское правление, чем тираны, фашисты или кто-то в этом роде.

Вы изменяете его постулаты, работая с крайними точками диапазона. Так что вы просто перепрыгиваете снизу вверх... бум-бах! бум-бах! И что-то сломается.

Римляне были жесткими людьми. Они не особенно-то церемонились, но у них был закон; какая-нибудь провинция или присоединенная страна могла со временем быть признана полностью полноправной, и ее люди таким образом могли стать гражданами Рима, пользующимися всеми правами, предусмотренными законом.

И что бы вы думали? Проведите час этого процессинга девушке, чья эндокринная система уже ни к черту не годится. Это несколько скучно... в этом мало неупорядоченности... просто проведите ей час этого процессинга. Просто возьмите постепенную шкалу и попросите ее: «Получи идею, отсутствия какой-либо ответственности. Теперь получи идею полной ответственности». Вы могли бы подумать, что из-за этого она опустится по шкале. Такого не происходит.

И люди действительно сдавались Риму, они клевали на эту наживку под названием справедливость. Благодаря этому Рим стал могущественной империей. Рим стал могущественным, потому что в Риме уважали человека, там уважали права человека, в том числе и право на религиозную свободу.

Это шкала… разумеется, МЭСТ-вселенная говорит: «Отсутствие ответственности — это то, что нужно, а полная ответственность — это очень тяжелая работа». Не-а! Все как раз наоборот. Отсутствие ответственности — это ужасно. А полная ответственность, разумеется, — это совершенно беззаботная штука. Все точно наоборот.

Кстати, это очень и очень относительное понятие. Например, сегодня у нас есть конституция, которая гарантирует свободу вероисповедания, но, боже мой, что произошло бы с вами, если бы вы начали поклоняться Ваалу*Ваал: в Ветхом Завете божество или божества Ханаана (название древней Палестины). Изначально этим именем называли любого из многочисленных богов плодородия в этой местности, позднее Ваалом стали называть главное божество. Культ Ваала включал в себя священную проституцию и принесение в жертву детей. Имя Ваала является синонимом зла.? Ах, какой шум подняли бы бульварные газеты! Если бы вы начали поклоняться Люциферу, если бы вы начали поклоняться какому-либо из богов...

Далее мы говорим: «Теперь получи идею не владения ничем. Теперь получи идею владения всем. Теперь давай получать по очереди идею не владения ничем и идею владения всем. Можешь получить это? Не владение ничем».

Один парень по имени Алистер Кроули избрал очень интересный вариант религиозного поклонения. Боже мой! Газетчики играли в хоккей его головой на протяжении всей его жизни. Великий зверь 666*Великий зверь 666: имеется в виду Алистер Кроули, который подписывался «Великий зверь 666». 666 - это число антихриста, которое, как считается, складывается из числовых значений букв, составляющих имя зверя.. Он просто избрал другой вариант поклонения.

• Да, я почувствовала грусть.

О да, вы свободны поклоняться чему угодно в соответствии с конституцией, при условии что это — христианство.

Не становитесь мусульманами. Никто не застрелит вас из-за того, что вы мусульмане, но не пытайтесь создавать мусульманские церкви. Вас ждет разочарование, это точно.

Вы делаете это несколько раз и затем переходите к следующему: «Сейчас получи идею “быть никем”, просто никем вообще. А сейчас получи идею “быть всеми”. Сейчас давай по очереди получать идею “быть никем” и “быть всеми”».

На самом деле та свобода, которая гарантирована сегодня человеку в англо-говорящих странах, не является такой широкой, какой она была в Риме.

«Теперь получи идею того, что никогда... просто ничего... ничего никогда не произойдет. Просто получи идею “никогда”. Теперь давай перейдем к идее “всегда”». Она выполняет... Проделайте это несколько раз.

Конечно, та свобода предусматривала, что его можно было продать в рабство, если его состояние становилось очень плохим, если он залезал в слишком большие долги, был неспособен защитить себя, и если все друзья его покидали. В рабство могли продать солдат, взятых в плен. Не так, что солдат захватывали в плен, сажали за решетку и заставляли их работать на фермеров. В современном мире нет рабства. В России нет лагерей для рабов, рабство кануло в лету. Все, что они делают, — это проводят людей через цикл желания, воспрепятствования и навязывания… э… навязывания и воспрепятствования и говорят: «Вы получите зарплату в субботу, если будете поклоняться правильным табельным часам». Это Бог современного общества — табельные часы. Циферблат у них такой же формы, как доллар.

«Получи идею “быть остановленным”. Теперь получи идею“ начинать”.

Потом общество в Риме неожиданно начало отрицать себя. Существовали люди, которые проповедовали определенные доктрины, — это были христиане; непрошенные неевреи пришли на иудейские земли, изучили их религию и принесли ее в мир. В тех, кто жил рядом с Иерусалимом и так далее, не было духа первооткрывателей. Они не признавали этих людей, но эти люди все равно ушли проповедовать эту религию. В ней был один интересный элемент, которого тогда не было ни в одной другой религии, и Рим не смог его понять. Этим элементом была ненависть. Совершенно нормально... это еще один элемент, который может присутствовать в религии. Это ни хорошо, ни плохо. Эти люди не пытались быть мессиями для остального мира. Но к ним часто приходили неевреи, которые присоединялись к их церкви, а потом возвращались в Кон... Константинополя тогда еще не было, но они шли в другие места и начинали распространять новую религию. Это было до рождения Христа.

Остановленный; начинающий.

А потом появилась эта легенда о Христе, и люди по-настоящему начали поднимать шумиху. Опять же, этим занимались не иудеи. Этим занимались те, кто к ним приходил, они выбирали эту легенду среди множества других легенд иудеев, и она распространялась, вжих! От этого люди просто сходили с ума. У них просто ехала крыша, они метались туда-сюда как… пожарные при тревоге. Они находились в прекрасном состоянии. Они врывались в римские суды и говорили: «Вот он я! Казните меня!» А судья говорил: «Ну, на самом деле, в конце концов, почему бы нам просто не рассмотреть это дело?» Правосудие по-прежнему соблюдалось, а они хотели не правосудия. Они хотели крови, смерти, убийств. Они хотели быть мучениками!

Получи идею “иметь галлюцинации”. Хорошо. Теперь оттуда получи идею того, что ты сама истина. Хорошо».

О, это удивительно, и Рим, в конце концов, сказал: «Нам все это чертовски надоело, так что с этого момента упомянутое выше христианство не будет допускаться в Римской империи», и что бы вы думали, бух! Римская империя рухнула — она начала отрицать себя. Она отреклась от своих принципов и свободы и начала чему-то препятствовать. Она в том или ином отношении начала препятствовать Богу, и потерпела крах. Интересно.

«Теперь получи идею недоверия ко всему. Теперь — доверие всему».

Вы знаете, что эта империя все равно продолжала существовать в разных формах на протяжении еще 800 лет; она определенно возвысилась, а спустя некоторое время потерпела крах. В пятисот с чем-то году нашей эры население Рима составляли лишь два волка, бродивших по развалинам Форума*Форум: площадь, рынок в Древнем Риме, которые стали центром политической жизни в то время.. Прямо к началу, был совершен полный цикл.

«Доверие всему... доверие» — говорит преклир, — «Это напоминает мне о бывшем муже. Знаете, я никогда не могла поверить ему ни на минуту».

Это была нисходящая спираль. Я уделяю этому столько внимания потому, что я хочу продемонстрировать вам кое-что на государственном уровне или, иными словами, на уровне третьей динамики. Все это произошло в соответствии с той же самой схемой: тут у нас вводимая философия, которая сначала распространялась с желанием, стала навязыванием и потом воспрепятствованием. И как только кто-то согласился на уровне воспрепятствования, она умерла. Когда в отношении чего-то возникает сколько-нибудь значительное воспрепятствование, это умирает; потому что уровень воспрепятствования, как таковой, представляет собой смерть.

«Ладно, хорошо. Понятно. Замечательно. Я очень рад, что ты рассказываешь мне о своем бывшем муже. Теперь получи эту идею». Не позволяйте ей отклоняться. Знаете, та теория, что если человек будет говорить достаточно долго, то он «выговорит» все свои аберрации, примерно настолько же обоснованна, как... если держать пятьдесят миллионов мартышек за пятьюдесятью миллионами печатных машинок в течение пятидесяти миллионов лет, то они напечатают всю литературу, которая когда-либо была написана. Что они напишут помимо этого, не говорится. Вероятно, они напечатают журнал «Тайм».

Так что вы видите: ваш преклир начинает двигаться по нисходящей спирали таким вот образом. Первая динамика, вторая, третья, четвертая... неважно, в какой области вы начинаете с ним работать. Вот перед вами преклир.

«Сейчас получи идею “Я не знаю”... просто идею, что ты ничего не знаешь. Теперь передвинь ее к идее “Я знаю”. Теперь получи идею, что ты следствие всего — все оказывает на тебя воздействие — просто все оказывает на тебя воздействие. А затем получи идею того, что ты заставляешь вещи происходить».

Вы знаете, что ваши преклиры принимали участие во всем этом? Эта нисходящая спираль религиозной свободы стала частью основы жизни большинства преклиров, которые действительно пережили тот период. И сегодня они остались с... что ж, это просто пепел. Сегодня нет ничего более бесплодного, чем религия. Она безжизненна... она совершенно безжизненна. Ее невозможно иметь — ее слишком не хватает.

Преклир скажет: «Я не могу. Эта идея слишком велика для меня».

Вы можете пойти куда угодно, найти себе что-нибудь вроде трибуны и начать давать людям Бога, и вы выживете. Евангелисты используют для этого самый дешевый способ, который только можно себе представить. Они вещают по радио и чему-то там еще. Они совершенно готовы давать людям Бога. У них великолепные линии общения. И тем не менее их религия не получила широкого распространения. Это не возрождение религии. Это последние угасающие искорки; это факир, который пытается с трибуны восстановить что-то, что некогда обладало величием.

Вы говорите: «Ладно, получи идею того, что на тебя оказывает воздействие лишь то, что ты хотела бы, чтобы оказывало на тебя воздействие».

У меня нет предвзятого отношения к религии. С моей точки зрения любому, кто хочет продавать журавлей в небе или занимается пустословием, не требуется моего разрешения на выживание.

«Да, я понял. Да, это хорошо. Да, я смогу получить это снова».

Так вот, когда мы начинаем работать с кейсами, мы обнаруживаем, что это и произошло с преклиром. Сначала у преклира было желание, затем он обнаружил, что ему НУЖНО иметь то, что он изначально желал, а потом он не может иметь это. И он просто порхает вниз по шкале.

«Сейчас переходи к бытию никем — к тому, что ты не существуешь... теперь к тому, что ты действительно есть. Теперь давай менять эти концепты».

Так что, когда вы поднимаете преклира по шкале, вам нужно поднять его обратно до... чтобы избавить его от больного колена с помощью макетов, или «иметь» и «не иметь», или любым другим способом... вы должны поднять его по шкале до какого уровня? До желания иметь колено. У него было желание иметь больное колено. Поэтому давайте вызовем у него желание иметь просто колено. И мы обнаружим, что он создал больное колено, чтобы оно продолжало существовать и чтобы он таким образом мог иметь колено. Он сделал это колено больным, чтобы никто больше не мог его иметь. Таковы истоки хронических соматик.

«Быть никем — действительно быть. Да, мне удалось это».

Он делает тело больным, чтобы оно не было слишком желанным. Другими словами, он находится в самом низу шкалы, что касается его тела; он находится на уровне воспрепятствования.

«Хорошо, сейчас получи идею, что ты проигрываешь всегда».

И что бы вы думали? Если мы посмотрим на шкалу тонов, то мы увидим, что препятствование начинается примерно на уровне 1.1 и продолжается дальше вниз по шкале, и весь этот диапазон — это смерть.

«Ох, да. Это печальная мысль».

Посмотрите на неврологические заболевания и тому подобное в шкале тонов в «Науке выживания», именно это вы там и найдете. Ему приходится препятствовать обладательности кого-то другого, поэтому он и не получает этого.

«Теперь перейди к тому, что ты побеждаешь... всегда побеждаешь».

Другими словами, он говорит: «Не ешь меня». Он не может сказать: «Не ешь меня», используя дубинку или молнию. Он не может сказать этого. И на более высоком уровне шкалы тонов он не может... вряд ли он будет способен сказать: «Ты же не хочешь меня съесть, правда? У тебя нет никакого желания делать это». И, конечно, что бы там ни пыталось съесть его, оно сказало бы: «Ну, нет, если подумать, то у меня нет желания».

«Да, я сделал это».

Вот и все... никакой силы.

«Сейчас получи идею, что все одинаково... все совершенно одинаково, все одно и то же... теперь измени ее к тому, что все отличается».

Так вот, если мы опустимся немного ниже по шкале тонов, то мы увидим, что этот парень должен быть способен сказать: «О-хо-хо, ты собираешься меня съесть? Что ж, вот твоя голова» — и преподносит ему ее на серебряном блюде. «О, ты собираешься меня съесть, не так ли? А ты неплохой на вкус!»

«Да, я сделал это».

И если мы опустимся еще ниже по шкале, то мы обнаружим, что на этом уровне человек больше не может так говорить, поэтому он говорит... он говорит: «Послушай, тебе не нужно меня есть, потому что я на самом деле ядовитый. Я ужасно ядовитый. Посмотри на артрит в колене. Бог ты мой, как же я не согласен с тобой». Он находит всевозможные причины, по которым ему нужно что-то защищать.

«Хорошо, теперь получи идею того, что тобой полностью владеют... просто полностью владеют и распоряжаются как собственностью. Перейдем к этому от идеи о том, что ты полностью владеешь или распоряжаешься как собственностью всем или являешься всем». Не смотря на это, вам надо ввести эту последнюю строчку.

Итак, человек начинает с потрясающей красоты, но что он делает? Он вынужден начать защищать эту красоту, чтобы она продолжала существовать. О, красивая штучка, не так ли? Он не может воссоздать красоту, он не может создать ее снова. Он знает еще одну вещь, которая выглядит правильной — он не может создать ничего. Он думает, что он не может создать красоту, так что ему как бы приходится навязывать эту красоту. Вы обнаружите, что человек может опуститься по тону в отношении красоты: сначала он хотел красоты, он был красивым... в этом не было ничего такого. Другие люди хотели красоты, но потом другие люди... у него по-прежнему могла быть идея, что он красивый, но другие люди решили, что он больше не красивый.

Что делать дальше? Возвращайтесь к «мертв» и «выживает» и просто ходите кругами по этой Таблице отношений, работая со всей шкалой. Как только вы доходите до «владеют или распоряжаются как собственностью» и «владеет или является», снова направляйтесь сюда, к «мертв» и «выживает», «неправ» и «прав», и так далее. Пусть человек прорабатывает несколько раз каждую пару. Двигайтесь и двигайтесь по кругу. И когда он будет добираться до конца таблицы, снова берите идею, расположенную внизу в первой паре, меняйте ее на идею, находящуюся вверху, поступайте точно так же со второй парой, и так далее. Просто продолжайте делать это.

И что же ему приходится делать? Ему приходится навязывать красоту. Сначала он делает это с помощью пудры и грима. Затем он делает это, привлекая к себе внимание своим поведением. Вы обнаружите, что в жизни человека есть период, когда он действительно пытался ходить и выставлять себя практически под нос другим людям. Это могло произойти на раннем этапе его жизни, но этот период является неотъемлемой частью нисходящей спирали. Человек просто выставляет себя на посмешище. Он говорит:

Результат будет следующим: это вытащит его прямо из «Факсимиле один». Это просто выкинет его из первого факсимиле. Это жесткий процесс. Он буквально берет человека за шиворот и тащит его вверх по шкале тонов.

«Послушайте, если вы не будете думать, что я хорошо выгляжу, то вам не поздоровится!» И поднимается большой шум... «Я больше не кажусь вам симпатичным, вот в чем трудность. В этом и дело. И я буду плакать до тех пор, пока...» Навязанная красота.

И когда человек будет подниматься по шкале тонов, вы можете ожидать... это будет наблюдаться не у каждого преклира, но вы можете ожидать, что достаточно часто, при условии, что вы будете продолжать процесс подъема по шкале, вы можете привести человека в такое состояние, когда неожиданно у него в голове вдруг дзинь! — и это не исчезновение какой-либо спайки. Он почувствует дрожь и сотрясение по всему телу. Он внезапно почувствует, что в теле появилась теплота и происходит что-то такое, чего никогда раньше не происходило.

Итак, что происходит на нижнем уровне шкалы тонов? В конце концов человек делает себя более безобразным, чем нужно. Он препятствует существующей красоте. «О, я больше не кажусь вам красивым? Что ж, вы не можете видеть моей красоты». Вот и все по поводу нисходящей спирали.

Человек спросит: «Да что же это такое?» Он скажет: «У меня такое ощущение, как будто что-то заработало. Я... я чувствую себя так, как будто меня вдруг включили. Вещи кажутся светлыми» — и так далее. Что ж, очень скоро то, что заработало, как бы немного выключится, так что вам придется снова взять человека и провести ему этот процесс еще в течение получаса или около того. Вероятно, вам придется проделать это несколько раз. И каждый раз человек действительно думает, что оказывается на самом верху шкалы. Это не так. У него появляются новые идеи, они проносятся в его голове, и он перемещается все выше и выше по шкале, все выше и выше по шкале. Диапазон, охватываемый двумя крайними концептами, становится все шире и шире, и способность человека получать концепт, расположенный внизу, становится все меньше и меньше. Пока однажды вы не скажете:

Мы постоянно смотрим на эту спираль, смотрим на эти циклы действия. Что мы делаем? Мы просто постоянно сравниваем данные с теми же самыми данными... согласие. Чтобы передать желание, нужно согласиться с тем, что желание можно передать. Чтобы навязать что-то, нужно согласиться с тем, что это можно навязать. Чтобы воспрепятствовать чему-то, нужно согласиться с тем, что этому можно воспрепятствовать. И выше этого уровня согласия должны были существовать постулаты о том, что такое может произойти. Сначала был постулат, а потом вы согласились с постулатом.

• Теперь получи идею того, что ты м...

Так вот, у вас есть согласие. Но само согласие, поскольку оно превращается в потоки, превращается в конце концов в «согласен» и «не согласен». Это и есть сама реальность. Вы соглашаетесь с чем-то или не соглашаетесь с чем-то. Если вы не соглашаетесь с чем-то, то это не реально. Если вы соглашаетесь с чем-то, то это становится реальным. Вы можете слишком сильно согласиться с чем-то, и тогда вы станете этим и больше не будете самим собой.

Таким образом, все эти интереснейшие, интереснейшие сложности возникают из чего? Из цикла действия, который следует из Q1.

Каким образом Q1 связано с желанием, навязыванием и воспрепятствованием? Очень просто. Вот у нас есть тэта, созидание, пространство, энергия, объекты... размещение энергии и объектов в пространстве. Вот к чему все это на самом деле сводится. На уровне желания у нас есть нечто обширное по своим масштабам. Желание — это созданное пространство (забавно, не так ли?), как первый уровень, который мы имеем в этой вселенной.

Конечно, выше этого уровня это является постулатом. Прямо под этим уровнем это становится проблеском согласия, а затем мы получаем эту громадность — в первый момент, когда мы входим в МЭСТ-вселенную. Желание может представлять собой нечто очень широкое, высоко на шкале тонов... высоко на шкале тонов... нечто очень широкое, нечто громадное и так далее. Гармония и красота красоты нигде не проявляется так, как в БОЛЬШОМ пространстве.

Человек будет спорить с вами. Его представление изменилось до такой степени, что он действительно не может признать СМЕРТЬ чем-то устойчивым, или состоянием, или чем-то еще, чего следует бояться.

Если вы хотите произвести на кого-то огромное впечатление, если вы художник и действительно хотите разрушить чье-то... вызвать очень сильный интерес, то вам нужно найти какой-нибудь огромный зал, взять огромные портьеры и одну написанную вами картину — и все. Вам нужно было бы поместить эту картину в одном конце зала... закрепить эти портьеры так, чтобы они спадали красивыми складками. А затем добавить всего лишь пару безделушек... положить небольшой ковер на пол и повесить портьеры на окна. Но ради бога, не помещайте рядом с картиной ничего, что бросалось бы в глаза, например, драпировку вокруг картины.

При проведении этого процесса, скорее всего, заработает вся его эндокринная система. Скорее всего, заработает шишковидная железа — эта загадочная железа, самая таинственная из всех желез. Факсимиле один включит ее в работу, если вы просто пройдете Факсимиле один. Но время от времени вы можете включить шишковидную железу в работу, применяя этот процесс, в ходе которого происходит внезапный скачок по Таблице отношений. Очень полезный процесс. Вы должны занести его к себе в записную книжку как процесс, который вы можете проводить, если дела при работе с макетами у кого-то идут не очень хорошо, вы слишком устали проводить их ему, или при каких-то подобных обстоятельствах; просто попробуйте применить этот процесс, и вы просто подбросите человека к самой вершине шкалы тонов.

А потом пусть люди войдут в зал и с другого конца зала посмотрят на это огромное пространство и увидят маленькую картину в противоположном конце громадного зала. У них просто дух захватывает. Это неизбежно. Они скажут: «Посмотрите! Боже мой, это, наверное, очень ценная вещь».

Вы просто поднимаете человека вверх телесно. Вы сажаете его в лифт, включаете лифт на полную мощность, так что он взревет и вылетит через крышу.

Чем больше пространство, тем больше ценность, понимаете?

Это действительно жесткий процесс, и все же, по всей видимости... он не прорабатывает потоки. Если вы увидите, что человек при этом дергается, использует усилие, использует силу — нет, он не выполняет его. Либо его постулаты настолько увязли посреди потоков, что при выполнении процесса ему приходится туго. Скажите ему, чтобы он просто получал идею. Просто убеждайте его делать это, пока он наконец не получит идею, так чтобы он мог сидеть там и думать: «Да, мертв», — а не: «Да... мертв... МЕРТВ. Вот, я получил “мертв”. Теперь я поменяю эту идею!» Он думает, что он поднимает тяжести, и вы увидите, как он напрягается, делая это... усилие. Он вносит в это значительное усилие. Вам нужно, чтобы идея поменялась, и вы продолжаете объяснять ему это, если он делает это неправильно.

Вы знаете, что большой, активный, деятельный человек, который может достичь множества вещей, изначально имеет пространство... он действует в большом пространстве. Когда он пытается действовать в меньшем по размеру пространстве, он рявкает на всех вокруг. Он действует в меньшем по размеру пространстве и находится при этом в гораздо худшем состоянии.

Я видел, как это оказывает поразительное, чудесное воздействие на человека. Этот небольшой процесс... в Саентологии много материала, который, вероятно, никогда не видел света дня и, возможно, никогда не увидит. Что касается подобного процесса, то он пользуется преимуществом перед прохождением инграмм. С помощью него можно запросто получить МЭСТ-клира.

Итак, давайте рассмотрим пространство, очень слабый контакт, большие якорные точки и так далее. Вы когда-нибудь видели... вы когда-нибудь видели водопад высотой 50 метров? Или что-нибудь подобное; какое-нибудь большое пространство. Вы когда-нибудь видели водопад, где сплошной столб воды падает с высоты 50 метров? Такие водопады есть на реке Колумбия, и есть в Йосемитской долине*Долина в центрально-восточной части Калифорнии, окружена Йосемитским национальным парком.. Вода падает сквозь все это пространство, сплошной столб воды падает с такой высоты.

Вы не просто говорите: «Ну, я самоопределенный человек, и сейчас я собираюсь быть самоопределенным, и теперь я САМООПРЕДЕЛЕН, вам понятно? Любому, кто скажет, что я не самоопределен, я перережу глотку! Кроме того, я очень свободный человек. Я чрезвычайно невозмутим! Р-р-р-р-р!»

Люди стоят там и удивляются, почему эта картина так зачаровывает их. Дело в том, что у них неожиданно появляются якорные точки, они видят нечто большое, они видят простоту, и все это порождает гармонию. Вы можете даже ощутить, как их души умиротворяются и начинают «мурлыкать» от удовольствия.

Я видел, как Дейв Маклин*Дейв Маклин (Donald MacLean): советский агент, британский дипломат, сбежал в СССР в 1951 году. (Энциклопедия Британика, 1997). напрягался так после 24 часов с палатой парламента. (смех) Да-а, это была действительно тяжелая работа.

Это одна из крупнейших ловушек в этой вселенной: когда смотришь на нее, создается впечатление, будто в ней так много пространства, понимаете? И при наличии такого пространства… что-то наподобие солнца. Маленькие солнца, вот и все. Вы скажете: «Они крохотные».

Это не такой процесс, он даже отдаленно не напоминает такие вещи. Вы получаете изменение, и вы работаете с изменением. И, разумеется, при работе с каждой из этих пар идей имеется третий этап, и вы никогда не упоминаете о нем.

Нет, если вы... Давайте возьмем ведро бриллиантов по 25 карат, чистейших бриллиантов без малейших изъянов. Давайте возьмем ведро бриллиантов и поставим его вон туда. Нет, нет... давайте возьмем один... Уберите все это, возьмите один большой кусок бархата — черного бархата, — накройте им стол и направьте на него луч света. Затем возьмите один бриллиант в один карат и положите его на стол. Если бы компания «Тиффани»*«Тиффани»: престижный нью-йоркский ювелирный магазин, основанный американским ювелиром Чарльзом Льюсом Тиффани (1812-1902). изменила свою политику, то весь их бизнес полетел бы в тартарары. У них это обычное дело — положить на витрину один-единственный камешек. И вот он лежит себе на витрине... один камень. Люди проходят мимо и восклицают: «В-а-а-а-х!»

Когда вы переводите человека от «Остановлен» к «Начинает», вы проходите через изменение. И когда при работе с любой парой вы доходите до центрального диапазона, вы получаете изменение.

А те парни, которые держат другие ювелирные магазины, где продают бриллиантовые колье за 25 центов и где можно увидеть много, много, много, много прилавков, заполненных всякой всячиной... чтобы привлечь хоть какое-то внимание и заставить прохожих останавливаться у витрин, они вынуждены делать упор на ценность, ценность, ценность, ценность, ценность — что-то очень дорогое, чтобы люди обратили внимание на массу. Люди смотрят на это как на диковинку. Но они совсем не ценят этого. Они относятся к этому как к какому-то «хламу».

Итак, вы просто перемещаетесь вверх и производите изменение. И человек переходит от... между этими двумя идеями есть идеи, сменяющие одна другую; и поэтому, разумеется, они изменяются. И этот механизм полностью скрыт от преклира. Он не осознает, что, переходя от «остановки» к «началу», необходимо пройти через изменение. Он не знает об этом. Он не знает ничего о циклах действия, и вы просто устанавливаете циклы действия и проходите их от конца к началу.

На одной из этих витрин прямо на переднем плане можно увидеть большие бриллианты, которыми отделаны... кольца с бриллиантами в пять карат, кольца с бриллиантами в десять карат и все остальное, что обычно можно увидеть на Бродвее в Нью-Йорке. Все это лежит прямо за стеклом витрины. Там стоит полка со всеми этими штучками, и люди проходят и говорят: «Ну надо же, пять тысяч долларов. Ну надо же, десять тысяч долларов. Ну надо же, двадцать пять тысяч долларов. Интересно, правда? Забавно, сколько все это стоит. Хотелось бы и мне иметь что-нибудь такое. Ну ладно, пошли посмотрим представление». Отсутствие интереса. Нет пространства, поэтому все это, конечно, не может представлять никакой ценности.

Вы переворачиваете шкалу этого человека. Вы обращаете циклы действия вспять; так что, каждый раз, когда мы смотрим на вторую диаграмму, которую мы использовали на первой лекции, мы обнаруживаем, что мы сдвигаем цикл действия с конца к началу. Разумеется, в результате сдвигаются все циклы. Это затрагивает практически каждый цикл, который только можно постичь умом.

Вы можете взять какую-нибудь крохотную вещицу тончайшей работы и заключить ее в каком-нибудь крохотном пространстве. Когда вы это сделаете, вам придет в голову идея, что кто-то что-то украл. Когда вы смотрите на такой крохотный замок, отделанный слоновой костью... знаете, такой крохотный замок, внутри которого находится крохотная вещица, выделяясь на общем фоне... у вас как бы появляется идея, что кто-то что-то украл, когда вы смотрите на эту вещь. У вас появляется подобное чувство. На самом деле у вас не появляется чувство... у вас появляется чувство красоты и изящества, но... кто-то стащил это!

Кстати, есть еще один цикл действия, о котором я никогда не упоминал. Это «положительный полюс — ток — отрицательный полюс»... «начать, изменить и остановить». Это также может быть и «минус — ток — плюс», поскольку здесь обозначения расставлены неправильно. Нас это не волнует. Это электронщик спит, и все это во сне видит. Нас не очень сильно интересует электроника. Нас интересуют преклиры и вообще человеческие существа. Единственная причина, по которой мы интересуемся электроникой в той мере, в которой мы ею интересуемся, состоит в том, что мы пытаемся вытащить человека из вселенной силы и устранить ее воздействие на него, чтобы над ним не свершился в конце концов скорый суд, и чтобы он...

Почему? Это очень просто. Я имею в виду, что кто-то взял что-то из пространства, которое он не должен иметь, и поместил нечто красивое в другое пространство. Понимаете, это слишком маленькое пространство для такой большой красоты.

Может дойти до такого: вы приведете человека в порядок, и он будет самым закоренелым хомо сапиенсом, которого когда-либо видели. Он не тэта-клир, он ничего не знает о тэтанах, он вообще ничего не знает обо всей этой новой технологии.

Давайте рассмотрим какой-нибудь другой вид деятельности: что такое великий певец? Если кто-то хочет раскритиковать певца, первое, что он скажет, — «Ох, у него салонный голос». Сколько пространства он может заполнить своим голосом? Это первое требование.

Вы можете просто взять его за шиворот, вздернуть его до 4.0 и сказать: «Вот где ты теперь, братишка!» Тем не менее, не продолжайте применять эти техники слишком долго, потому что вы ненароком можете освободить его от тела.

Карузо был величайшим певцом всех времен, потому что своим голосом он мог практически снести заднюю стену в любом концертном зале. Кроме того, в его голосе присутствовала сила, он мог разбивать бокалы, взяв нужную ноту. И вы говорили: «Это истинная нота». Нет, это было... вся беда была в том... в его голосе должно было быть достаточно силы, чтобы разбить бокал. Может быть, его голос был необычайно красивым, а может быть и нет. Но бог мой, у него действительно был громкий голос!

Вы продолжаете проводить процессинг постулатов... осмелюсь сказать, что если бы вы продолжали проводить процессинг постулатов, работая с самым трудным кейсом, какой у вас только есть, который так застрял в теле, что вам не удается извлечь его оттуда с помощью строительной лебедки, то, проведя двести часов процессинга постулатов и процессинга по макетам, вы добились бы, чтобы человек был снаружи, обладал хорошим вниманием и находился в хорошем состоянии. Я бы сказал, что это будет так, просто предположив экспромтом.

Вы хотите стать великим певцом? К черту все переходы с ноты на ноту. Не беспокойтесь о том, чтобы вести мелодию. Если вы просто попрактикуетесь немного, так чтобы в конце концов вы смогли пойти в самый большой зал в Соединенных Штатах или в Голливудский амфитеатр и заполнить своим голосом весь амфитеатр, не прибегая к электронной аппаратуре, то люди выбрали бы вас как лучшего певца. Вас бы сразу выбрали как лучшего певца.

Мне никогда не удается проработать эти вещи с человеком так долго. Они обычно выпрыгивают из тела в течение первых пяти минут, или первых пятнадцати минут, или первого часа, или первых двух часов.

Так вот, все это странно. Чем же великий певец в таком случае отличается от свинопаса, созывающего свиней? Они оба могут заполнить звуком большое пространство. Что ж, посмотрите на них, посмотрите на них. В звук вкладывается разное намерение. Намерение громко позвать свинью — это одно дело; а намерение заинтересовать людей и вызвать в них желание — это другое дело. Совершенно разные вещи.

Один человек вовсе не намеревался быть... он не намеревался... он не делал это. Он выполнял процессинг по макетам, преследуя совершенно иные цели, и он занимался по британскому изданию «Самоанализа». И он занимался этим с группой. И позанимавшись созданием макетов в течение короткого времени... он занимался этим примерно шесть недель или около того, по паре часов в день. Однажды он был... позанимался немного одитингом и оказался снаружи головы — бам! Он просто вышел и смотрел на себя со стороны. А в первой сессии его невозможно было выбить оттуда кувалдой. Если бы вы распилили его череп пополам, то и тогда он не вышел бы оттуда.

Так где же мы находим самое большое различие? Самое большое различие присутствует вверху, на уровне постулатов, на уровне намерения. Вот где различие. А немного ниже находится согласие о том, что певец — это певец, и согласие о том, что свинопас — это свинопас. Мы согласились смеяться над свинопасами, и согласились очень серьезно относиться к певцам. Это очень просто.

Интересное отличие: он применял всего-навсего обычную, самую обычную процедуру работы с макетами. То есть просто обычное макетирование, обычное макетирование, обычное макетирование. И это где-то на протяжении примерно сорока пяти... примерно девяноста часов. И он занимался этим с группой. И вначале это выходило у него совсем плохо, это выходило у него ужасно. Это был неожиданный результат, поскольку он не пытался улучшить свою способность выходить наружу — совершенно неожиданный результат.

Так и есть. Это практически все, что можно сказать по этому поводу. Если вы хотите стать великим певцом, то вам нужно добиться, чтобы все знали, что вы великий певец. Вам нужно иметь внешние атрибуты великого певца, вот и все. Я видел некоторых пианистов в кабаках, которые были виртуозами в своем деле и могли сыграть любое классическое произведение — красивая, очень красивая игра. Но у них не было фраков, у них не было внешнего вида, у них не было стиля, у них не было всех символов и отличительных знаков великого пианиста.

Итак, эти процессы, это перемещение вверх по шкале... изменение, охватывающее широкий диапазон... верх-низ, низ-верх... вы могли бы таким образом создать своего рода процесс по потокам: «Получи ‘быть мертвым, не быть мертвым’, ‘выживание, невыживание’, ‘пытаться не выживать, другие не дают тебе выживать’». Это все потоки. Если вы начнете проходить это с точки зрения положительного и отрицательного, то немного погодя человек почувствует себя так, как будто находится в центре урагана. У него будут потоки, потоки, потоки, потоки, идущие во всех направлениях.

Как ведет себя великий пианист? Ха-ха! Мы знаем, как ведет себя великий пианист. Во-первых, он производит сильное впечатление. Он поднимается на сцену, не обращая никакого внимания на аудиторию. Откидывает фалды назад, чтобы сесть за единственное пианино, стоящее посреди огромной сцены, понимаете? Он садится за пианино, а потом очень терпеливо выжидает, пока в зале не соблаговолит воцариться гробовая тишина. А потом он начинает. И будьте уверены, он делает очень величественные жесты. Вот и все.

И в результате вы получите процессинг, в котором работают по потокам. Человек пройдет через границы диапазона испуга, будет расстраиваться, ему станет дурно — будет происходить еще много всяких вещей. Вы начинаете забавляться с потоками, и если только вы не собираетесь заниматься исключительно потоками, если вы не собираетесь разобраться с потоком и заставить его иссякнуть, оставьте его в покое. Так как это требует очень… потребуется очень много одитинга, чтобы получить какой-либо результат, и к тому же это расстроит преклира.

А какой-нибудь бедолага играет себе где-нибудь в забегаловке, сдвинув котелок на один глаз. Возможно, он заткнул бы за пояс того пианиста с большой сцены, но он не знает одного. Он не знает одного: чтобы быть большим и великим человеком, нужно вести себя как большой и великий человек. И если он будет вести себя как большой и великий человек, и будет иметь соответствующие манеры, то он и будет большим и великим человеком. Почему? Потому что он всего лишь создает общее согласие.

Если вы начинаете проходить с преклиром потоки или берете преклира, который проходит потоки, и не переключаетесь немедленно на процессинг по макетам, а просто позволяете продолжать потокам течь, то я скажу вам, что произойдет. Способность преклира создавать макеты уменьшится... все равно, как если бы вы позволяли преклиру использовать элементы МЭСТ-вселенной или элементы собственных факсимиле, чтобы подлатать собственные макеты, что-то вроде того, это ему не поможет. Человек говорит:

Если он откажется вести себя так, как согласно общему согласию подобает вести себя великому человеку, или если у него есть цель не вести себя таким образом, то он не будет великим.

«Мне следует полагаться на МЭСТ-вселенную, чтобы иметь макет». Что ж, он уже в довольно большой мере полагается на нее. И если он начнет полагаться на нее еще и при создании макетов, то в результате можно ожидать почти чего угодно.

Понимаете, вы можете преподносить это как угодно. Вы можете посылать это в любом направлении. Но если вы собираетесь посылать это в каком угодно направлении, вы изначально должны чувствовать, что вы способны управлять пространством и энергией. Совершенно нормально притворяться, если вы знаете, что вы притворяетесь. Люди не читают ваших мыслей; ваши мысли проявляются внешне в ваших манерах; у вас нет надлежащих манер.

Итак, у нас есть Таблица отношений в качестве процесса. И я рекомендую применять что угодно, что изменяет постулаты. Это даже предпочтительнее, чем создавать объекты, создавать макеты, и так далее. Это нечто гораздо более продвинутое.

Галли-Курчи*Галли-Курчи, Амелита (1889-1963), певица, одна из наиболее знаменитых оперных сопрано. никогда не смотрела на свою публику с извиняющимся выражением лица, никогда. Точно так же и Карузо. Карузо выходил и окидывал взглядом аудиторию:

Либо, если вам необходимо проходить потоки, то проходите непосредственно «согласие-несогласие». Если вам НЕОБХОДИМО проходить потоки. Работайте с парами «согласие-несогласие», «общение-необщение», или «исходящее общение-входящее общение», или с характеристиками эмоции... если вам нужно проходить их.

«Хорошо, люди, вам выпала большая честь послушать, как я пою». И он говорил: «Сейчас вы услышите, как я пою». Если кто-то решил не слушать его, то у этого человека все равно не было никаких шансов. Ни у кого просто не было никаких шансов.

Но если бы вы предпочитали проходить потоки вместо процессинга создания, то это было бы странное навязчивое желание. Легче всего проходить потоки так, как я проходил их с вами сегодня вечером. Это очень легко. Если вы хотите пройти поток, то просто направьте в лицо человеку шланг и затем перемещайте его так и сяк. Вы думаете, что проходите электронный поток.

В этом-то и заключается разница. Что такое величие? Это просто то, о чем я вам рассказал. Какое красивое слово — «велич-ие». «Большое пространство».

Существует еще один довольно интересный способ прохождения потоков: проходить невидимые потоки и добиваться, чтобы человек понял, откуда же он знает, что это невидимые потоки... откуда он знает, что это невидимые потоки, и так далее. Понимаете, звук — это невидимый поток. И он весьма сильно аберрирует, поскольку человек не может контролировать невидимое так же хорошо, как видимое. Поэтому звук оказывает на человека огромное воздействие, чего нельзя сказать о свете. И поэтому человек утрачивает остроту слуха прежде, чем остроту зрения.

Если человек заполняет собой все пространство, которое у него есть, то ему лучше найти большее по размеру пространство.

Звук контролировать труднее, потому что вы не можете его видеть. И вот почему мы были такими тщательными при проведении процессинга слов. Ладно... на раннем этапе игры... это звук. Они состоят из звука, это символы звука, вы не можете видеть их, и так далее. Если вы хотите знать, насколько сильно аберрирует звук, то можно провести один эксперимент, и скоро мы им займемся.

Так вот, существует такое понятие, как качество действия, и здесь по большей части имеется в виду постоянное качество. У человека есть постоянство и управление — повышение и понижение — по собственному желанию. Недостаточно петь громко. Нужна способность петь громко, а затем смягчать голос, а затем снова петь громко, делая все это по желанию. Нужна способность начинать петь и останавливаться по собственному желанию. Вы проходите весь этот цикл действия.

Этот процессинг, в ходе которого работают с реальными вещами, и в подметки не годится процессингу по макетам, но процессинг постулатов намного, намного главнее. Заставлять человека макетировать эмоции и разные другие вещи — это гораздо лучше, чем процессинг любых других типов.

На уровне большого пространства находится желание; люди воспринимают его как пространство и одновременно они воспринимают его как желание. Здесь мы видим желание в действии. Большое пространство, уверенность; и если там и присутствует какая-то сила, то она имеет второстепенное значение по сравнению с согласием в отношении того, что там должна присутствовать сила.

Итак, вы проводите макетирование, которое предпочтительнее любых других процессов, применявшихся вплоть до настоящего момента, и затем занимаетесь изменением постулатов, которое предпочтительнее макетирования. И, изменяя постулаты, обеспечьте, чтобы вы именно изменяли постулаты.

На этом уровне у вас появляется отчетливое чувство, что человеку не нужна никакая сила, чтобы выполнить свою миссию.

В Таблице отношений приведены все категории знания, в которые мы на данный момент должны соваться. Все они в действительности представляют собой циклы действия.

И что бы вы думали? А знаете ли вы, что вы могли бы просто подойти к полицейскому и снять звезду с его форменной рубашки? Вы могли бы просто подойти, снять у него этот значок… и заставить его полностью с этим согласиться, сделать так, чтобы он согласился с тем, что вы должны это сделать. Вы просто исходите из того, что у вас есть право на это... не такое право, которое вам нужно отстаивать, а право, которым наделил вас сам Господь Бог. И вот вы подходите к полицейскому, разговариваете с ним о его значке, и через пару секунд значок оказывается у вас в руке. Вам не нужно использовать для этого какие-то ухищрения; таким образом вы как раз не добьетесь своего.

Давайте немного поговорим о макетах. Я могу говорить о макетах гораздо дольше, но позвольте мне рассказать о них очень кратко, в рамках того небольшого ряда процессов, которые мы используем.

Существуют и более простые способы. Знаете, как распознают воров в магазине? Как распознают преступников на улице? У полицейских нет описания преступника. Но тот выглядит подозрительно. Вы знаете, что люди... полицейские нередко арестовывают преступника всего через несколько минут после преступления где-нибудь в другом месте потому, что он выглядит очень подозрительно. Просто он чувствует себя недостаточно «большим» для свершения того, что сделал, ведь он знал, что у него нет права этого делать. И это является первым критерием преступления: знать, что у тебя нет права этого делать. Если человек знает, что он имеет право делать это, то это больше не является преступлением, а становится правом.

Макеты создаются по постепенной шкале, и вы просите человека получать тот минимум, на который он способен. Сосредотачивайтесь на визио не больше, чем на любом другом компоненте целого. Не совершайте ошибку, отклоняясь в сторону одного лишь визио; только визио, вообще без звука; только визио, только визио, без эмоций. Одно визио... ну нет. Занимаясь с этим человеком созданием макетов, вы получаете из них эмоции и так далее.

Разница между правом и преступлением заключается лишь в том, что в одном случае человек знает, что имеет право на это, а в другом случае знает, что не имеет права на это. Другими словами, когда человек знает, что он имеет право на что-то, он должен контролировать огромное пространство и огромную силу, чтобы знать это достаточно хорошо для того, чтобы иметь право на любую вещь или предмет во всем городе.

Вначале пользуйтесь простыми геометрическими формами, отдавая предпочтение им, а не сложным формам. Используйте «Белое и черное», для улучшения цвета. Если у вашего преклира затруднения, то рассмотрите проблему с точки зрения пространства, поскольку необходимо иметь пространство, прежде чем вы сможете иметь макеты. У него может не быть никакого пространства.

Он на самом деле должен быть большим. Он должен чувствовать, что он куда больше, чем этот город. Больше. Мелкий воришка, который знает, что не имеет права заплатить пять центов за проезд в метро... и когда он заплатит пять центов, он все равно будет выглядеть так, как будто не имеет права проехать на метро... но что бы вы думали! Он ведь заплатил пять центов! Это интересно, не так ли? Удивительно.

Вы могли бы попасть впросак, если бы сидели и одитировали, и одитировали человека, а у него нет никакого пространства, в которое он мог бы поместить эти макеты.

Он знает, что не имеет права. Он знает, что не имеет права делать что бы то ни было. У него нет пространства и времени, у него нет обладательности. А раз так, то он опускается вниз по шкале.

Первое правило относительно процессинга по макетам состоит, разумеется, не в том, что именно вы даете преклиру. Оно состоит в том, что вы должны выяснять, что именно преклир делает. Для вас более важно знать, что преклир делает, чем иметь обширный репертуар на тему макетирования, поскольку вы можете превратить работу с ними в некий очень общий процесс, который не будет требовать от вас никакого напряжения.

Некоторые люди от рождения имеют право обладать… пространством, которое по размерам превышает целую галактику, — запросто. Но они опустились в собственных глазах до такой степени, что знают, что не могут иметь пространство, которое превышало бы по размерам планету, и что они не имеют права на пространство больше планеты. И они продолжают вести себя так, как будто извиняются за все это. И клянусь... они не в таком плохом состоянии, как мелкий воришка, но, по их оценке, они опустились именно на такой уровень. У самых великих людей на Земле возникало такое чувство.

Мы могли бы создать нечто... мы могли бы создать нечто, что называлось бы... да, шаблон. Мы могли бы создать шаблон. Мы могли бы создать шаблон по работе с макетами. Шаблон по работе с макетами мог бы проводиться примерно так: «Впереди, позади, справа, слева, над головой, под ногами. В шести метрах спереди, в шести метрах позади, в шести метрах справа, в шести метрах слева, в шести метрах над, в шести метрах под. В тридцати метрах впереди...» Понимаете, вы могли бы применять это просто в качестве поднимающего по шкале макетирования: «В тридцати метрах спереди от тебя, в тридцати метрах позади тебя, в тридцати метрах справа от тебя, в тридцати метрах слева от тебя, в тридцати метрах над тобой, в тридцати метрах под тобой».

Они находятся очень низко на шкале, но у них все равно еще очень много пространства. В чем же тогда заключается разница между мелким воришкой и человеком размером с МЭСТ-вселенную? Что ж, мелкий воришка, вероятно, мог бы когда-нибудь стать размером с МЭСТ-вселенную. Но все это зависит главным образом от того, знает ли он, что у него есть на это право.

Вы могли бы... чтобы преклир не запутался, вы могли бы называть это... что ж, давайте прямо здесь, не сходя с места, придумаем что-то очень оригинальное. Скажем так: «Сейчас мы проведем двухметровый шаблон», — и это будет означать: «В двух метрах спереди от тебя, в двух метрах позади тебя, в двух метрах справа, в двух метрах слева, в двух метрах над тобой и в двух метрах под тобой».

И когда вы начнете проводить кому-нибудь сессию по изменению постулатов, вы будете просто потрясены. Преклир осознает, что он не имеет права делать то, се, пятое, десятое, потому что он согласился, что не имеет этого права.

Давайте теперь сделаем шаблон на четыре метра, на восемь метров, на тридцать метров, на два световых года.

Все это скольжение по наклонной плоскости можно назвать «согласием не быть способным на...» Это самая печальная история, которая когда-либо была рассказана: «Я согласен, что у меня нет права на…» Но за этим стоит множество пониманий, множество постулатов шли перед этим. «Я согласен, что у меня нет права на…»

Вы можете выполнять такой же шаблон с якорными точками. Можно было бы размещать якорные точки спереди от вас, над вами, позади вас, вокруг вас, очень близко, очень далеко, и все такое. Но это не настолько важно, поскольку насчет якорных точек нет ничего особенного.

В тот день, когда вы сказали: «Ну, хорошо. Я вижу, что другие люди используют это и так далее»... просто в один прекрасный день вы сказали необдуманно: «Хорошо, я согласен; я... ну, я согласен, что другие люди имеют право на…» О-о! Это одно и то же, не так ли? Сказать: «Я согласен, что другие люди имеют право» — это то же самое, что сказать: «Я согласен, что у меня нет права иметь больше права, чем имеют другие люди». Боже мой!

Работая с данным кейсом, мы хотим, чтобы он размещал макеты. Будет очень глупо, если одитору придется сидеть и заниматься этим. Что ж, если вы хотите обучить вашего преклира, то вы могли бы обучить его выполнению шаблона. Но помните, что в тот момент, когда вы добьетесь, что выполнение шаблона станет для него чем-то привычным, он, конечно, будет способен выполнять только эти действия и никакие другие. Да.

«Я согласен, что другие люди имеют право управлять тем-то, или делать то-то, или разбираться с тем-то, и что я не имею права дурачиться с этим». О-о!

Итак, шаблон — это нечто, что вы могли бы начать проводить, а затем время от времени видоизменять... вносить очень значительные изменения. Вы могли бы переходить от макета, расположенного спереди, к макету находящемуся справа, а потом — позади и так далее.

Куда ни глянь в этом проклятом, встревоженном, абсурдном обществе, все говорят: «Я не несу никакой ответственности за это. И это не моя вина. И это не моя ответственность, я за это не отвечаю, я не отвечаю за то и за се», и человек опускается на такой уровень, что даже не ходит голосовать. Он не может взять ответственность даже за выбор правительства Соединенных Штатов, потому что он осознает, что все это видимость. Он осознает, что у него есть совершенная врожденная способность владеть областью размером с Соединенные Штаты и быть размером с Соединенные Штаты, и хотя мы видим его в таком состоянии, он даже не участвует в выборах и не отдает свой голос. Вот до такой степени он не берет ответственность.

Когда вы работаете с простыми геометрическими фигурами, вы работаете с точками, дисками, окружностями, треугольниками, квадратами, кубами, цилиндрами, пирамидами — с простыми геометрическими фигурами... довольно простыми. Получите их во всех цветах и во всех местоположениях.

Так вот, существует два способа, которыми он ее не берет. Индивидуум размером с Соединенные Штаты никогда и близко не подошел бы к кабинке для голосования или к избирательной урне. Он не стал бы голосовать. Потому что он находился бы в согласии со всеми остальными избирателями и даже не видел бы этого. Но находясь на более низком уровне, человек не голосует просто потому, что он не берет ответственность за то, кто будет президентом. Это очень низкий уровень.

Не дай бог, я услышу, что у кого-то из вас имеются трудности такого типа: «Этот преклир не может быстро изменять объекты», или: «Этот преклир изменяет объекты слишком быстро», или: «Этот преклир...» — и так далее. Этот преклир делает то, что он делает, пока он это делает. Не пытайтесь торопить его и не пытайтесь замедлять его. Пусть он продвигается с собственной скоростью; только обязательно выясняйте, что он делает. Не надо просто сидеть и оптимистично полагать, что он делает все, что, по его словам, он делает.

И куда ни глянь…: «Я не имею права делать то, я не имею права делать се». Один чокнутый юрист в одном маленьком захолустном городишке создает ужасную путаницу. Он усиленно пытается найти всевозможные способы проиграть плевое судебное дело, имеющее отношение к Саентологии... он это делает. Это самое удивительное явление, которое вы когда-либо видели. Такие ребята находятся настолько низко, что они не берут никакой ответственности ни за одного человека и не берут вообще никакой ответственности за себя. Почему? Потому что этому юристу уже очень убедительно продемонстрировали это примером его собственной жены, которая в течение многих лет была калекой, а потом ей вернули способность ходить и играть на пианино.

Это означает, что любой попавшийся вам человек в тоне 1.1 одурачит вас как миленького. Каждый раз, когда вы говорите: «Перед тобой», — он думает: «Позади тебя». Каждый раз, когда вы говорите: «Под ногами», — он кладет это в свой правый карман.

Ха! У него не было никакой ответственности за нее, не так ли? Не было никакой ответственности за себя... это просто невозможно. Почему? Потому что он не несет никакой ответственности за то, что все идет наперекосяк. Он единственный, кто ведет это дело. Именно его дело — говорить все, что нужно.

Самое лучшее — это проходить макеты, дав человеку в руки банки Э-метра и просто наблюдая за его показаниями. Ведь если человек выполняет что-то неправильно, у него возникает слишком большое напряжение. Стрелка дергается, дергается, дергается.

Очень интересно, не так ли? Этот человек действительно в такой степени не осознает свою бытийность, что даже не может быть такого размера, чтобы нести ответственность за собственную семью.

Вы спрашиваете: «Что ты проходишь, дружок?»

Другими словами, он не может продолжать поддерживать то, что освободило его от ужасной ноши: калеки в семье — она ведь оставалась бы калекой до конца своих дней. Понимаете, это могло бы стоить ему многих дней и месяцев мучений. Однако же она выздоровела, но у него настолько низкий уровень ответственности, что он просто выискивает любые возможности позволить Саентологии потерпеть поражение в его родном городишке. Удивительно, не так ли?

Н скажет: «Ох, ну, я... как раз то, что вы мне говорите».

Таким образом, у него вообще нет никакой ответственности. Потому что он знает, что Саентология работает, что она работает применительно к нему, она работает в его руках, он полностью обучен, и все же он должен потерпеть поражение. Конечно, он получал слишком мало процессинга, но таков его уровень ответственности.

«Ты поместил последний макет позади себя?» Он скажет: «Да», — и стрелка сделает вжих!

В чем состоит основное различие между тем, что я делаю в Саентологии, и тем, что делают другие люди? Думаете, я сообразительнее? Нет, нет. Не-а. Может быть, я больше знаю? Не. Нет. Нет, вся причина только в одном: я осознаю, что это мое дело. Я осознаю, что это дело каждого. Понимаете, это дело каждого. И посреди этой вселенной стояла пара огромных ботинок, они стояли прямо в середине этой вселенной, — пара больших-пребольших ботинок, их можно было рассматривать в телескоп. Их можно было исследовать вдоль и поперек, и обнаружилось бы, что в них никто не обитает.

«Ты уверен, что разместил его позади себя?»

И на этих ботинках просто написано: «Эти ботинки идут по дороге, которая выводит из этой дыры». Какие-то люди летали через них на космических кораблях, играли внутри них в классики и так далее, — если люди вообще видели их. А ботинки эти стояли на виду.

«Ну, вообще-то я не смог оторвать его от себя».

Они стояли на пороге каждого дома, который был увенчан трауром. Они стояли у дверей каждого банка, который нарушал свое обязательство или отказывал в кредите человеку в отчаянном положении. Они стояли у порога каждой церкви, которая притворялась, что берет огромную ответственность. Они стояли поперек любой дороги и любого пути, которыми человек когда-либо воображал пройти. Человек мог взять ответственность за разрушение целой цивилизации, но не за то, чтобы помочь хотя бы одному человеку в этой цивилизации. Хо! Удивительно!

«Самое время сказать мне об этом».

Что ж, эти ботинки... если вы посмотрите на эти ботинки, то они даже не покажутся вам большими. Это были маленькие ботиночки, детские ботиночки... в них нет ничего особенного. Но что вы сделали? Вы просто выбросили немного пространства из того большого пространства, вот и все. Я хочу сказать, что вы сузили пространство до вселенной одного человека, и оказалось, что это совершенно типичный человек. И вы решили посмотреть. И оказалось, что эти ботинки вполне можно носить.

Таким образом вы сэкономите много времени. Ваш преклир — это ваш лучший Э-метр; то есть, простите... одитор должен быть самым лучшим Э-метром; но если он выполняет эту функцию, то он все время должен следить за энергией другого человека. А это создает напряжение, так что зачем утруждать себя? Вы можете сидеть, смотреть на шкалу Э-метра и расслабляться. Если хотите, вы можете смотреть на нее с помощью тэта-зрения. Нет необходимости смотреть на нее с помощью МЭСТ-зрения. Да, это так.

И это просто-напросто ботинки как ботинки. Но что бы вы думали? В них есть один подвох. Они не принадлежат кому-то одному. Они принадлежат всем. И пусть я примерил их, попытался пройти в них несколько шагов и найти ту самую дорогу, и пусть я попытался определить, из какой кожи они сделаны... Это не освобождает ни одного человека, который хочет получить от них пользу, от необходимости их носить. И это самая мрачная шутка.

Однако время от времени преклиру это очень не нравится... когда вы одитируете преклира, вы должны помнить об этом... когда вы находитесь вне тела и одитируете преклира, не забывайте держать глаза открытыми. Он подумает, что вы спите, и расстроится. Да уж, такая вот идея.

Человек должен подняться по шкале настолько, чтобы смочь взять ответственность за себя и всех своих собратьев и за всю эту проклятую вселенную, прежде чем он сможет пойти по этому пути наружу. Разве это не поразительно?

Следующее, что вам нужно знать о процессинге творчества, — это то, что вы не должны допускать ситуацию, когда у человека все просто проскакивает мимо — бр-р-р-р-р, и мелькает, и вращается, и изменяется, и человек обманывает себя: «Да, это он сказал сделать так. Да, одитор сказал сделать так…» Каждый раз человек уже постфактум соглашается с этим, понимаете? «Да, кажется, получилось, потому что я действительно сказал, чтобы это было так... полагаю. Хотя я не уверен... то есть... гм». Это чертовски хаотично. Он ничего не контролирует. Да, он получает замечательные макеты. Да.

Он даже не сможет проходить инграммы из своего банка, пока не скажет: «Это мое дело, и я намерен сделать это». Интересно, не так ли? Потому что он находится внизу шкалы тонов на уровне воспрепятствования, он знает, что все знание запрещено, он знает, что все запрещено, он знает, что всего слишком мало, он знает, что смерть неизбежна, он все это знает. Он знает, что у него нет пространства. Он знает, что жизнь — это предмет, а не что-то живое и великолепное. И поскольку он знает все это, он не будет знать ничего более. Но на этом уровне он практически ничего не знает.

«Создай макет велосипеда. Хорошо, получил велосипед?»

У него будет банк, и некоторые маленькие инциденты в этом банке будут довольно яркими, и все это может быть интересным, но насколько же узкая эта область! Это будет маленький, крохотный банк.

«Да».

Этими огромными спайками должен управлять большой парень, если вы хотите, чтобы они все время находились под контролем. Так вот, у нас уже выработан образ действий, который позволит вам стать большим парнем. Здесь нет каких-то хитрых уловок, посредством которых вы неожиданно обнаруживаете, что вам нужно решить быть самоопределенным.

«Прекрасно, прекрасно, прекрасно. Ты получил это? Замечательно. Хороший велосипед? Да, отлично. Размести его у себя за спиной. Да, молодец».

Вы можете взять преклира за шкирку и, используя эти техники, «бить его головой о стену», пока он не станет клиром. Если вы начали с ним работать, вы не должны ему ничего объяснять. В конце концов он пройдет через это, но он никогда не сможет выйти из этой вселенной с вашей помощью. Он никогда не сможет этого сделать. Он сможет выйти из этой вселенной только в том случае, если вы позволите ему восстановить достаточно силы, чтобы он мог взять ответственность за то, что происходит.

То, что он получил — это велосипед, превратившийся в велосипед 1912 года, превратившийся в маленького ребенка на трехколесном велосипеде, превратившийся в обезьяну в цирке на одноколесном велосипеде. И он... это происходит без какого бы то ни было согласия человека. Я хочу сказать, он получил велосипед, и тот разъехался во все стороны. Автоматизм имеет место быть, понимаете? Вам необходимо выяснить, получил ли он велосипед.

Не существует никаких тайных уловок, человеку не нужно думать о чем-то еще, ему не нужно ни во что верить, чтобы он мог двигаться по этому пути. Вы можете искусственно выпихнуть его вверх, но в действительности вы делаете вот что: вы берете и надеваете на него эти ботинки. Он должен подходить к этим ботинкам, и эти ботинки называются «Ответственность».

Помните, что сохранение находится в середине шкалы. Вы должны научить человека сохранять, так же как и разрушать. И если у человека подобное затруднение, и если оно очень серьезное и он действительно совершенно не может контролировать макет, то пусть он контролирует места и точки... это наше любимое... «Помести туда точку».

Это способность управлять силой и нести ответственность за ее применение, способность создавать пространство любой протяженности и управлять им, а также брать ответственность за управление ею.

Человек будет задавать вам всевозможные вопросы. «Как вы полагаете, я просто воображаю это? Или… вы действительно предполагаете это увидеть?» Человек, который спрашивает об этом, на самом деле обеспокоен. Он обеспокоен по поводу одного: галлюцинаций. Он боится, что если действительно увидит что-то, то это обязательно галлюцинации. Он уверен в этом.

Человек автоматически начнет подниматься по шкале. Здесь нет каких-то необычных уловок. Вы просто шутите с ним по-черному. Он думает, что он прячется, ныряет, прыгает в кусты и пытается схорониться в погребе и так далее. И он думает: «Что ж, это просто еще один способ схорониться в погребе». А вы схватили его за одну лодыжку и начинаете вытаскивать.

И очень часто человек, которому много приходилось иметь дело с галлюцинировавшими людьми, будет инстинктивно бояться получить контролируемый макет. Помните об этом.

И что бы вы думали? В конце концов ему придется встать. Это на самом деле произойдет не по его собственному определению, если вы действительно хотите, чтобы это произошло именно таким образом. Он будет стоять в ярких лучах солнечного света, абсолютно видимый, прежде чем он вообще сдвинется с места и сможет до чего-нибудь добраться. Он должен быть способен взять ответственность за все принуждение и все желания на этом верхнем уровне и за все пространство, прежде чем он вообще сдвинется с места.

Галлюцинация — это нечто, что не поддается контролю, что нежелательно, что приходит и уходит без спросу, а макет — это то, что находится под жестким контролем. И если человек просто придумывает абстрактную идею этого — нет, так не пойдет... Мы получаем следующую нашу дефиницию макета: макет занимает пространство, созданное преклиром. Он занимает пространство. Это не воображаемая картинка, это не что-то, что он вроде как «видит в уме». В разуме есть механизм, который будет видеть маленькие воображаемые картинки и они щелкают фъють-фъють-фъють-фъють-фъють. Это обычно контур. Да, он в какой-то мере находится под контролем, но это не макет. Макет находится впереди, перед самим человеком. Между макетом и преклиром есть расстояние. Макет состоит из вещества. И когда вы хорошо научились создавать макеты, у них будет тело. Вам нужно … натренировать вашего преклира время от времени дотягиваться и ощущать тело макета, его плотность.

Так что эта шкала идет вверх и вниз, вправо и влево, и мы обнаруживаем, что человек должен вырасти и начать чувствовать свое величие. И если вы не видите, что в нем развивается величие, то, значит, он не движется к выходу.

Люди все время создавали картинки предметов из картона. И вы говорите:

И разница между мной и каким-нибудь преклиром, которого нужно приковывать цепями, чтобы на него можно было надеть эти ботинки, заключается в том, что я никогда не хотел быть рабом и никогда не становился им. Вот и все. Я никогда не соглашался.

«Создай картинку из картона полметра толщиной».

Это очень интересно. Недавно кто-то говорил о научной фантастике... мне стало интересно: какой процент всего этого действительно относится к научной фантастике.

«Нет, я не могу проделать это. Я...»

Что ж, фантастика фантастике рознь. Научная фантастика бывает плохой и бывает хорошей. К несчастью для вас, то, о чем я вам рассказываю, — это не фантастика. Хотел бы я, чтобы это было фантастикой. Если бы все это было просто приятным времяпрепровождением, то мы могли бы продолжать оставаться рабами.

«Ощути толщину картона, из которого вы ее сделали».

Но, к сожалению... к сожалению, случилось так, что это не фантастика. Как тот профессор... я имею в виду профессора физики, который заявил: «Дьявольская точность этих предсказаний будет подтверждена самыми скрупулезными исследованиями». Что ж, это и правда дьявольские предсказания, потому что они отнимают рабов у рабовладельцев. И они делают людей свободными. И они сделают свободными даже тех, кто вообще не хочет быть свободным, и мне кажется, это самая мрачная шутка, которая только может быть.

«Ха-ха! Надо же! Она действительно из толстого картона. Да, примерно два с половиной сантиметра толщиной».

Когда дело касается какой-то из саентологических техник, какой-то из техник, то все они сводятся к тому, о чем я вам неоднократно рассказывал, — они ведут к свободе. Свобода.

«Что ж, хорошо, теперь давай... давай на стоящей там гильотине получим лезвие соответствующей толщины. Теперь ощути эту толщину. Сделал?»

И эта свобода — это много пространства и способность использовать его. Это свобода, вот и все. Это все, что представляет собой свобода. Она представляет собой именно то, что говорится в этой формулировке. В самом буквальном — до идиотизма — смысле, который только можно вообразить. Свобода — это много пространства и способность его использовать.

«А, это картонное лезвие. То есть... я могу согнуть его».

А полная свобода находится выше того уровня, на котором индивидууму даже не нужно иметь пространство и даже не нужно соглашаться. Это находится выше уровня просто свободы. Это сама причина. И мы никогда не видели, чтобы сама причина о чем-то беспокоилась.

«Что ж, помести на нее стальное лезвие. О, ладно, пусть у нас будет действительно хорошая гильотина. Пусть у нее будет лезвие из чистого золота. Теперь ощути это лезвие... сделал? У него есть толщина, да?»

Нет ничего, что могло поработить первопричину, кроме самой этой первопричины. И точно так же, как никто никогда не станет вызволять преклира из этой вселенной... Никто не собирается этого делать. Вы можете надеть преклиру ботинки, но ему все равно придется пройти эту последнюю милю самому. Это означает, что ему придется взять на себя ответственность за собственную силу и за то, что он делает, но ему придется взять ответственность не только за это, но и за все, что происходит вокруг него.

«Да, надо же! У него есть толщина».

И если мы посмотрим на то, что происходит, если мы посмотрим на этих преклиров, и если мы посмотрим на кого-то... фу ты! Все, что тому юристу нужно сделать, — это пойти в суд и организовать надлежащую защиту в соответствии с тем планом, который для него наметили. Но он утверждает, что не может этого сделать. Он не может этого сделать. «Это невозможно, потому что все потеряно. Все мы знаем, что все потеряно». Он не взял ответственности ни за свою профессию, ни за свою гордость, ни за что бы то ни было.

Иными словами, работая с человеком, добейтесь этого. Этот макет должен быть лучше всего того, что только может создать — ха, в насмешку названная — «реальная вселенная». Это критерий, по которому в конечном итоге можно будет судить о макете. Превосходит ли он что бы то ни было, что существует в этой вселенной? Лучше ли он? Для вас же лучше, если это действительно так. Это все, чем вы занимаетесь. МЭСТ-вселенная соперничала с вашим преклиром, говоря: «Не-е, твои иллюзии никуда не годятся. Ты не можешь ничего создать. У тебя нет никакой мощи. У тебя нет никакой силы. Ня, ня, ня». Критиковать, критиковать, ободрать ему ногу, вбить в голову, согласовать. Заставить его согласиться снова. Запихать его в сумасшедший дом — заставить его согласиться еще больше. Затем вынуть его оттуда и сказать: «Ты плохой», — и так далее. «Мы обещали тебе луну. Да, я знаю. Мы обещали тебе луну. Ты можешь получить луну, на ней полно песка. Вот. Получай. Прямо в морду». Хрясь! Типично, да? Я хочу сказать... это не находится под контролем. Это не его. Его чувство собственности плохое.

Что мы здесь видим? Гниль? Вот до чего человек может докатиться, и это на самом деле деградация, которая находится ниже уровня деградации; потому что если человек знает, что он деградировал, то он не в таком уж плохом состоянии. Человек, который деградировал до невероятной степени, но даже не имеет об этом ни малейшего представления, — вот он-то и является мертвым. Если вы оглянетесь вокруг, то увидите таких людей повсюду. И они говорят: «Никто не имеет права приписывать мне какой-либо ответственности. Я не несу никакой ответственности. Если я возьму ответственность, то меня обвинят», или что-то в этом роде. «Я ответственный. Но это не мое дело». Такие люди ведут себя подобным образом.

Перейдем к другому шагу процессинга по макетам. Вы знаете, что если вы попросите преклира создать восемь якорных точек и стабилизировать их, так чтобы он сам находился в центре — он не находится вне тела, ничего такого — и он просто сидит и удерживает эти якорные точки... Неважно, как долго... восемьдесят часов, один час, два часа, полчаса... неважно, как долго вы делаете это. Не имеет значения... Якорная точка — это якорная точка, здесь не должно быть никакого действия, и никакого действия происходить и не будет. Вы дали человеку какое-то пространство! И тут же стены... нет никаких стен. Вы просто расставили восемь якорных точек... и человек почувствует, что темная субстанция как будто надвигается на него и отдаляется, он испытает такое чувство, словно стены скрипят. Человек не прикладывает вообще никаких усилий, лишь удерживает якорные точки. Он не отталкивает эту темную субстанцию, не позволяйте ему начинать делать это. Просто... просто... он будет ощущать, что это происходит. Он почувствует, будто его тело как бы скрипит, и это будет очень странное ощущение. И внезапно у него появится... в очень большом количестве случаев у человека возникнет чрезвычайно странное ощущение: «Знаете, у меня появилось собственное пространство». И он действительно почувствует, как спайки оставляют его, и он почувствует, что он немного расширил свое пространство, и он будет чувствовать себя очень спокойно.

Если бы вы спросили у такого человека: «Вы чувствуете себя деградировавшим?», он бы ответил вам: «Нет, нет, нет. Я просто женат на марксизме». Черта с два. Он на уровне ниже собак, потому что он мертв, но даже не знает, что мертв. И это самое ужасное. Если человек совершенно мертв, то он перестает вообще что-либо знать. И он даже не знает, что мертв.

Кстати, хотите узнать способ заснуть? Просто выставьте восемь якорных точек и удерживайте их на месте. Чудесное чувство... просто великолепное!

Так вот, на этом уровне вы видите, что нисходящая спираль набирает новые и новые витки. И весь этот путь — это трак соглашения. А согласие в каждом случае ведет от желания к навязыванию и от навязывания к воспрепятствованию. Вот тут-то и нужна сила и пространство; но по мере того как человек опускается по этой спирали, он обнаруживает, что пространства все меньше и меньше, все меньше и меньше, и в конце концов — плотный объект.

Следующий шаг — это выставить восемь якорных точек, удерживать их на месте и не позволять ничему больше быть внутри, но поместить туда что-нибудь. В центре ваших восьми точек установите стул. И затем в конце концов добейтесь, чтобы этот стул не существовал внутри этих восьми точек. Добейтесь полного несуществования стула. И делайте это по постепенной шкале. Возьмите маленький спичечный коробок, поместите его туда и добейтесь, чтобы он в конечном итоге был удален оттуда. Понимаете, он там, но вы не допускаете его присутствия, и тогда, наконец, его там просто не будет... для вас.

Давайте не позволим, чтобы вы превратились в плотный объект. Давайте сделаем перерыв.

Затем поместите внутрь стул или что-то еще, диван или что-то более тяжелое, поместите туда что-то очень массивное и просто удерживайте эти восемь точек, пока оно не пропадет. Это ваше пространство, понимаете? Вы не должны сами принимать решение втягивать эти вещи внутрь, если вы занимаетесь всем этим самостоятельно; но вы принимаете решения за преклира.

Кстати, одитор не должен позволять преклиру принимать решения. И действительно, если бы преклир сам должен был создавать постулаты относительно всех этих вещей, то на то, чтобы прийти в хорошее состояние, у него ушло бы гораздо больше времени. Одитор создает эти постулаты за него, и это вполне нормально. Понимаете, какой механизм лежит в основе этого? Человек должен сказать: «Сейчас я представлю...» — или: «Сейчас я создам макет...»

А одитор говорит: «Сейчас помести...» — так что преклиру не приходится постулировать, что этого там не было до того, как он поместил это туда. Одитор говорит:

«Помести это туда». И преклир помещает это туда.

Итак, давайте создадим пространство, ограниченное восемью точками, и давайте поместим в него стул, и софу, и... настоящий стул, понимаете? Я хочу сказать, вот этот стул, какой-нибудь стул... поместите его туда, и затем пусть он будет там, в этом пространстве, ограниченном восемью точками, восемью якорными точками, пока он оттуда не исчезнет... пока человек не будет вполне уверен, что этого стула там нет, пока он не будет УВЕРЕН, что этого стула там нет. И что бы вы думали? Он поместил туда тело! Внутри этих восьми точек у него есть тело. Он может добиваться исчезновения МЭСТ-объектов. Но он может справляться с телом лучше, чем с МЭСТ-объектами.

И внезапно человек осознает, что тела там нет, и он как тэтан просто отдаляется от него: клирование посредством отрицания.

Вы можете проделать следующее: вы можете взять таким образом четыре угловые точки комнаты, начать делать это, и человек... он знает, что это не его пространство. Он использует угловые точки МЭСТ-вселенной и поэтому осознает, что все, что угодно, может проникнуть в это пространство... что угодно. И он склонен обнаруживать, что через это пространство проносятся гориллы, жирафы, дикие слоны, собаки, коты, самолеты. И он боится сделать что-либо по этому поводу, и он не сможет выйти из тела, потому что у него нет никакого пространства, в которое он мог бы переместиться. Вы должны добиться, чтобы он создал пространство, выставив эти якорные точки.

Вы не создаете макеты якорных точек. Не совершайте эту ошибку. Вы не создаете макет якорной точки, вы выставляете якорную точку. Якорная точка реальна. Она существует в действительности. Лишь потому, что она не висит рядом и не стукается о МЭСТ-вселенную всякий раз, когда вы поворачиваетесь, это еще не основание для того, чтобы... чтобы она не была реальной.

У вас не должно складываться такое представление, и вы не должны создавать у преклира такое представление: «Ну, теперь создай макет нескольких якорных точек». Не-ет. Если вы захотите выйти наружу и посмотреть на ГС, то вы обнаружите, что у нее есть якорные точки.

Например, Нибс говорил мне что-нибудь сделать с ними. Я никогда не пытался ничего с ними делать, по тем или иным причинам. Это никогда со мной не происходило.

Вы начинаете перемещать якорные точки ГС, и они вовсе не такие, как ваши собственные якорные точки. Они возвращаются в исходное положение. Они снова возвращаются прямо в исходное положение. Вы можете убрать их со своего пути... они находятся далеко, но вы можете убрать их со своего пути, и они снова возвратятся в исходное положение.

Итак, что же мы имеем, если говорить о пространстве? Существует другой метод работы с пространством, другой метод работы с телом, другой метод работы с макетами.

Следовательно, при работе с макетами вы можете пойти в обратном направлении, не так ли? Что ж, проходя в течение короткого времени макеты, макеты, макеты, человек постепенно обретает способность создавать макеты. А если они изменяются слишком быстро, если преклир не может контролировать их, то, Бога ради, дайте ему что-то, что он может контролировать. Небольшое черное пятно на стене... это процессинг контроля «белое и черное».

Мы рассмотрим это более подробно. Но применяйте Процессинг контроля «белое и черное» до тех пор, пока преклир не сможет удерживать пятно в неподвижном состоянии... не прекратит получать при этом сильной неупорядоченности. Давайте преклиру столько, сколько он может контролировать, а затем позвольте ему научиться контролировать это. И он добьется успеха. И затем вы наконец получите негативный результат. Вы сможете добиться, чтобы он создавал собственные объекты настолько хорошо, что он сможет «рассоздать» МЭСТ-объекты в своей области.

Если вы просто позволите человеку попрактиковаться в создании макетов, попрактиковаться в создании макетов, позволите ему приобрести хорошую способность работать с макетами, всего-навсего приличную способность работать с макетами и затем приведете его к «рассозданию» МЭСТ... Человек всегда способен «рассоздавать» МЭСТ для себя в той мере, в которой он может создавать макеты.

А если он может создавать макеты, которые являются видимыми и плотными для других, то он может «рассоздать» МЭСТ так, что для других это тоже будет очевидно. Кстати, когда вы будете делать это, у преклира много раз будут включаться те периоды, когда он был магом, и он начнет проделывать это с помощью черной ткани. Вместо того чтобы заставлять нечто исчезать, он будет натягивать на это черную ткань. И вместо того, чтобы заставить это измениться или переместиться, он будет проделывать какие-нибудь манипуляции с тканью или что-то вроде этого. Выясняйте, что он делает. Он постоянно говорит обо всей этой черноте... он когда-то был магом, или использовал эту черноту, и он пользуется ей, чтобы заставлять объекты исчезать и снова появляться. И в этом, разумеется, нет ничего хорошего. Просто предоставьте ему избыток черной материи. Просто дайте ему столько черной ткани, сколько можете. Дайте ему огромное количество черной материи. Просто дайте ему огромное количество этой ткани, а затем пусть он возьмет крохотный ее кусочек, порвет его и выбросит. Затем проведите ему процессинг черных и белых мест и процессинг контроля «черное и белое». И затем снова дайте ему черную материю... в больших количествах. Дайте ему... о, просто заполните весь дом занавесками — занавески, занавески и занавески... и затем пусть он проведет кого-нибудь сквозь эти занавески. И затем пусть он сложит их и продаст их по бешеной цене. А потом смакетирует еще материю, и так далее, пока черная ткань чертовски не надоест ему.

В конце концов он говорит: «Ладно. Я просто заставлю это исчезнуть». Вот оно есть, и вот оно исчезает.

Вы должны заранее натренировать человека. И он... очень часто он будет использовать черную материю, чтобы скрыть тот факт, что он не заставил что-то действительно исчезнуть. Будет иметься что-то, и вы говорите: «Ладно. Помести это во вчерашний день». Человек говорит: «Хорошо». Единственное затруднение состоит в том, что он набросил на это черную ткань. Это все еще там. Он убежден в том, что он не может ничто заставить исчезнуть, так что вам лучше поработать над тем, чтобы заставить это исчезнуть.

И если он действительно не может заставить что-либо исчезнуть, дайте ему настоящий объект из МЭСТ-вселенной и добейтесь, чтобы он заставил его исчезнуть. Как он может заставить его исчезнуть? Дайте ему зубочистку, и пусть он выбросит в окно. Иными словами, хотя бы спуститесь до такого уровня, на котором он может делать подобные вещи.

Это «рассоздание» следует за... «рассоздание» МЭСТ — это процесс, который протекает вместе с созданием макетов. Вы можете назвать это «размакетированием», потому что МЭСТ — это просто макет. Это так; я говорю вам это, потому что мы не могли бы твердо стоять на ногах, если бы не знали, что на самом деле представляет собой МЭСТ. Я, несомненно, могу управлять МЭСТ-вселенной, и я уверен в том, что вы тоже можете. Но правда состоит в том, что вы действительно можете изымать МЭСТ из своего пространства, и вы, несомненно, можете делать это так же хорошо, как макетировать вещи в своем пространстве.

Я хочу, чтобы вы попытались проделать следующее. Я хочу, чтобы вы попытались проделать следующее. Я хочу, чтобы вы поместили несколько якорных точек в нескольких сантиметрах ниже пола. Сейчас «размакетируйте» пол. Якорные точки в нескольких сантиметрах ниже пола. «Рассоздайте» пол. Просто сделайте так, чтобы пол не существовал. Если вы проделаете это, у вас возникнет странное ощущение. Несомненно, вы можете убрать пол прямо из-под себя.

На самом деле, если бы кто-то из вас действительно находился высоко на Шкале тонов в отношении макетов, болтаясь где-то около 6.0 или 8.0, то у вас здесь точно возникли бы небольшие неприятности. Вам, вероятно, пришлось бы поговорить об этом с Джоном и Хелен, потому что некоторых частей пола, вероятно, стало бы недоставать... пол истончился бы.

Результатом всего этого является метод, с помощью которого можно заставить тэтана выпрыгнуть наружу. Внутри чего находится тэтан? Внутри объекта МЭСТ-вселенной. Поэтому вы макетируете, макетируете, макетируете, макетируете, макетируете, макетируете. Это замечательно. Большое количество упражнений. Черт, не забывайте, что существует другой процесс — «размакетирование».

Что ж, ладно. Давайте выставим якорные точки. Это «простирание»... давайте сориентируем человека в пространстве. Если человек не может сориентироваться в собственном пространстве, то давайте хотя бы хоть как-то сориентируем его в пространстве МЭСТ-вселенной. И затем сориентируем его, прося его выставлять собственные якорные точки и немного практикуясь в этом. Далее добейтесь, чтобы он создавал макеты в этом пространстве. И следующее, что вы делаете, — это помещаете внутрь МЭСТ-объекты... настоящие МЭСТ-объекты... и «размакетировать» их.

Человек находится в теле. Понимаете, это было бы одно и то же... если бы он мог «рассоздать» тело, то он смог бы выйти из него. Оно не могло бы удерживать его, если бы не существовало как макет. Просто он может войти в свой собственный макет и почувствовать его вес. Ну, и он мог бы… если бы он мог совершенно рассоздать тело, он, конечно же, был бы свободен как тэтан. Он мог бы летать куда угодно.

Поэтому, работая с трудными, действительно трудными кейсами, вы можете воспользоваться этим процессом «размакетирования».

Если вы будете достаточно долго продолжать этот процесс «размакетирования», то вы сможете создавать макеты вещей, которые люди смогут видеть, сможете «размакетировать» вещи, и так далее.

Итак, следующий уровень... следующий уровень процессинга, находящийся выше, — это использование силы. Время от времени вы возвращаетесь и начинаете использовать силу. И делаете человека настолько умелым в использовании силы, что ему не приходится использовать силу. Вы не научитесь использовать силу, не желая... просто говоря: «К черту силу. Я буду делать это по-другому». Вам придется поработать с объектами, применяя силы, вам придется научиться использовать силу. Боюсь, это единственный выход в данной ситуации.

И вы проводите следующий процесс: вы просите преклира поднять один палец, затем поднять два пальца, затем поднять три пальца, используя лучи. Зачастую люди способны проделывать это на очень ранних этапах работы с кейсом.

Пусть человек возьмет лучи, затем поднимет палец и сместит его в сторону, потом поднимет всю кисть, далее поднимет ее до локтя, потом поднимет руку и подбросит ее прямо вверх и закинет ее назад. И, разумеется, в это время человек находится снаружи. Он должен быть снаружи, чтобы проделать это... насколько я знаю. Возможно, он мог бы наклониться. Возможно, он действительно мог бы наклониться над своей рукой и испустить луч из центра своей /головы/... но это выглядит не очень практично. Легче выйти наружу.

Как бы то ни было, вы могли бы двигаться вперед: поднять руку, затем поднять другую руку, а потом... И по той причине, что человек может свободно перемещать объекты, которые он обычно перемещает, он вполне убежден, что эти объекты возможно перемещать.

После того, как он поднял руку, поднял руку, поднял руку, руки, обе руки, пусть он поднимает ноги. Пусть он использует для этого различные способы. Поставьте две якорные точки, протяните линии от якорных точек вниз и обмотайте их вокруг лодыжек, натяните и сократите эти линии. Или раздвиньте якорные точки в стороны. Очень просто.

Или установите треножник, и пусть он удлиняется... подойдет любого рода сляпанный треножник, который преклир не поленится сделать. В действительности он поднимает руку постулатами, но он знает, что должен использовать силу. И поэтому вам придется использовать для этих действий силу, чтобы добраться до уровня, где преклир сможет обходиться без силы. Здесь вы проходите через среднюю часть шкалы.

Когда он сможет поднимать свои кисти рук, свои руки, свои ноги, тогда пусть он довольно энергично поднимает свое тело, перемещая его в одну сторону или в другую, и управляет своим телом извне. Это стоит того, чтобы потратить на него много времени процессинга: человек становится больше, он становится более сильным и стойким.

Однако каждый раз помните, что вы как одитор никогда не должны позволять ему делать больше того, что он может делать без неудобств. Продолжайте настаивать, чтобы он проделал это, но немного смягчите это, чтобы он... всегда действительно что-то осуществлял. И при любой постепенной шкале... это девиз использования постепенной шкалы... человек должен доводить до конца по меньшей мере какую-то часть этого. И вы должны поступать таким образом.

Вы не должны бросать одитора... преклира, потерпевшего неудачу.

Я собирался сказать, что преклир также не должен бросать одитора, потерпевшего неудачу. Это также зависит от него.

В действительности, когда вы, ребята, проводите процессинг друг другу и преклир пытается провернуть свой любимый трюк — бросить одитора, потерпевшего неудачу, —

следует помешать ему. Преклир должен очень тщательно следить за тем, чтобы никогда не бросать одитора, потерпевшего неудачу. Никогда не приходить на следующий день и не говорить: «У меня был ужасный спад... ужасный спад сразу после того, как ты проодитировал меня, и у меня сорвало крышу и все такое. Мне гораздо лучше от твоего одитинга, но сейчас я в ужасном состоянии». Безумие! Одитор проодитирует вас снова. Вы не должны поступать таким образом!

Итак… как угодно… вы начинаете поднимать тело тем или иным способом и добиваетесь, чтобы человек как следует привык к управлению силой.

Не думайте, что только по той причине, что он поднял свои кисти рук, свои руки и ноги, добился, чтобы его тело село и снова легло, вы действительно проделали упражнение по поднятию тяжестей. Вы его еще не выполнили. Добавьте в это упражнение работу с макетами. Пусть преклир смакетирует что-нибудь и поднимет это, смакетирует что-нибудь и поднимет это, смакетирует что-нибудь невероятно тяжелое и поднимет это и затем пусть он поднимет часть своего тела. Не оставляйте его в длительном согласии с МЭСТ-вселенной.

«Подними тело, подними тело». Далее: «Смакетируй тело и подними его. Смакетируй тело и подними его». Затем: «Подними тело. Подними тело. Создай макет другого тела и подними его. Тело, большее по размеру, более тяжелое, более сильное», — и так далее. Вы обнаружите, что он будет стабильно находиться в очень хорошем состоянии.

Что будет происходить с его энергией в противном случае? Она будет уменьшаться, потому что он соглашается с МЭСТ-вселенной, а энергия в МЭСТ-вселенной создана и организована таким образом, что чем больше человек использует ее, тем больше он деградирует, если только одновременно с этим он не занимается созиданием в собственной вселенной.

И вы можете обнаружить, что делаете это всегда, пока околачиваетесь в этой вселенной. Вы будете в хорошей форме, пока будете чередовать эти две вещи. Сделав что-то в МЭСТ-вселенной, создайте макет. Создайте макет. Создайте макет гораздо лучшего качества.

Если вы непременно хотите справляться с объектами, используя законы МЭСТ-вселенной, то создавайте их макеты и управляйте ими, используя какие-нибудь другие законы. И чередуйте это. Вот вы ходите, двадцать четыре часа в сутки соглашаясь с МЭСТ-вселенной. Что ж, создайте несколько макетов... это гораздо более важно ДЛЯ ВАС ЛИЧНО. В действительности, более важно… находясь так низко на Шкале тонов, вы, возможно, не понимаете этого... в действительности для вас более важно создать хороший макет, чем хорошо поработать на фабрике или где-нибудь еще. Это более важно. В долгосрочной перспективе так оно и окажется.

Итак, это поднятие тяжестей — довольно интересная вещь. Вы создаете макеты вперемежку с... и также помните, что создавая макеты, вы должны проходить через ту же последовательность шагов, что и всегда. Но, занимаясь поднятием тяжестей, работайте над скоростью. Не просто работайте над силой.

Не пытайтесь стать штангистом. Приходите туда и «Скрип... скрип... скрип. Посмотрите! Мышцы! Посмотрите! Факсимиле!» Одно и то же: мышцы, факсимиле. И «Скрип... и сейчас я поднял ее вот досюда, и у меня ушло только полчаса на то, чтобы поднять ее до плеч. И подождите немного, пока мы прочитаем последний журнал Бернарда Мак-Фаддена*Бернард Мак-Фадден: (1868-1955) американский писатель и издатель книг и журналов о здоровье, в которых пропагандировались физические упражнения и диеты. На страницах этих публикаций были размещены фотографии мускулистых мужчин.». И вы… получили этот...

Вообще не занимайтесь этим. Вы не пытаетесь построить танк. Вы пытаетесь построить быстрый самолет. Вы хотите, чтобы человек взял руку, резким движением вытянул ее... рука никогда не смогла бы так взметнуться, если бы он поднимал ее с помощью мышц... вытянул ее на полную длину, практически вырвал ее из сустава, и бросил — отсоединение! Учитесь отсоединяться. Управлять и отсоединяться... управлять и отсоединяться. И, ради Бога, если в чем-то практиковаться в своих упражнениях, так это в разрыве связи! Это то, чему вы никак не можете научиться. Вы испытываете потребность в том, чтобы держаться за то, что «вы желаете, вы желаете». И вся энергия, которой вы окружены, говорит: «Я хочу тебя, я хочу тебя», — или: «не желай меня», или нечто подобное. Она просто так и говорит: «Не отсоединяться! Не отсоединяться! Не отсоединяться!» И в результате, когда преклир в первый раз оказался снаружи и вы заставили его направить на что-нибудь тракторный луч, вы говорите: «Теперь отключи его». Да, он может отключить его. Да, несомненно. Пять, шесть, десять минут... три секунды, восемь секунд. Это медленно! Это как если бы...

Позволили бы вы ездить на машине человеку, у которого время реакции — одна минута? Он видит красный сигнал светофора и спустя одну минуту нажимает на тормоза. Это было бы небезопасно, не так ли? Так. А вы позволили бы ездить на машине человеку, у которого время реакции три секунды? Он видит красный сигнал светофора, и два, и три. Боже, за это время будут помяты крылья у массы автомобилей. Это небезопасно. Но для очень многих преклиров это будет быстрой реакцией. Они направляют на что-нибудь тракторный луч, и вы говорите: «Отключи его» (щелк), — и как только вы произносите:

«Отключи его» (щелк), — преклир отключит его примерно — и раз (щелк), и два (щелк)... (щелк) он убрал его.

Эх-х! Он мог бы с равным успехом взять пистолет и застрелиться как тэтан. Это просто убийственно! Я имею в виду, что, когда тело, на которое направлен тракторный луч, по той или иной причине получает травму... когда такое тело получает травму, преклир не может убрать этот тракторный луч? Как только он видит, что тело вот-вот получит травму, он не может достаточно быстро убрать этот тракторный луч, потому что в этот момент он сбит с толку. Он видит, что тело вот-вот получит травму. Он сбит с толку, он пытается отсоединиться, и у него уходит на это столько времени? Что ж, вот поэтому он и здесь.

Когда на Диком Западе хоронили человека, обычно говорили: «Он был слишком медленный». И я могу посмотреть на всех, кто присутствует в этой комнате, и я знаю, что вижу перед собой «слишком медленных». Вот вам упражнение. Включите эти тракторные лучи; направьте их на что-нибудь и удерживайте это в неподвижности. Вам не нужно перемещать это. Просто направьте пару тракторных лучей на что-нибудь и отключите их. Направьте их на что-нибудь, отключите их. Поместите вовне макет, поместите на него тракторный луч, отключите его. Поместите макет — отключите луч. Макет — и отключите луч. Направьте луч на реальный объект, отключите луч. На реальные объекты — и отключите луч. На ваши собственные объекты — и отключайте луч. На реальные предметы, на ваши собственные объекты — отключите луч. На объекты в МЭСТ-вселенной — и отключайте луч.

И тогда что? Поднимая части этого тела, вы научитесь быстро делать свое дело и убираться. Время от времени, подняв что-нибудь, подержите это, просто чтобы показать, что вы можете это... добейтесь стабильности, подержите это на протяжении получаса. Ладно, полчаса — это ничего. Или просто подвесьте это на линии, чтобы это висело на ней в течение получаса. Это вполне нормально.

Время от времени я занимался этим... обычно это приводило людей в неописуемое расстройство. Поднимите вашу руку и удерживайте ее в воздухе, просто держите ее там в неудобном положении, примерно вот так. И, конечно, вы вовсе не держите руку. Она у вас привязана к линии. Она просто остается в таком положении.

Или можете ли вы представить себе, что чье-либо тело находится в таком положении, совершенно устойчиво, на протяжении часа? В этом нет никакой сложности. Это то, что видели йоги, когда давным-давно на траке некие парни проделывали это с куклами, и что йоги с тех пор все время пытаются проделать. Все, что вы делаете, — это подвешиваете тело или привязываете в том или ином положении и уходите, понимаете? Это все равно, что привязать лошадь.

Как бы то ни было... поднимать конечность и отпускать ее чрезвычайно важно. Поднимите конечность, отпустите ее. Поднимите конечность, отпустите ее. Знаете, что получается в результате? В результате вы перестаете привязывать конечности линиями. Вы говорите: «Конечность поднимется и опустится». Конечность поднимется. Готово дело... очень странная вещь.

Однако вы должны достаточно жестко применять силу, чтобы смочь выполнить эти действия с помощью силы, прежде чем вы сможете приказать конечности: «Поднимись». Понимаете? Так что вы выполняете это упражнение, выполняете его быстро. И затем дойдите до того, чтобы поднять все тело и бросить его на пол. Я не скажу вам, что делать после этого. Если к тому времени вы не придумаете это сами, то бросайте это дело!

В связи с этим есть еще кое-что... не пытайтесь сбить эту планету с ее орбиты! Я могу дать вам названия и адреса довольно большого количества планет. И я даже стану сотрудничать с вами... сотрудничать с вами... в одном очень щепетильном деле. Если вам совершенно необходимо сжечь, спалить дотла те части планеты и города, которые не вызывают у вас симпатии, то я помогу вам в этом. Но давайте не будем действовать слишком обобщенно.

Если мы не поленимся собрать большое количество одиторов и создать хорошую базу для отхода, то все у нас будет идти как по маслу. Это нормально. Мы могли бы поставить вокруг хороший кордон, так что все, что приближалось бы... если на подлете космический корабль, то вы просто отмечаете, что у нас будут неприятности. Или приближается атомная бомба или что-то вроде этого, и кто-то говорит: «Эй, посмотрите, атомная бомба», — удаляет из нее взрыватель... она летит со скоростью свыше пятидесяти тысяч километров в час... удаляет из нее взрыватель и говорит: «Посмотрите на это! Ха-ха! Разве это не забавная игрушечка? Эй, Билл, нужна тебе атомная энергия? О, не нужна. Давай продадим ее кому-нибудь. Я знаю кое-кого, кому не желаю выживания. Давайте отдадим ее ему». Но давайте не будем пытаться сбить эту планету с орбиты или сделать с ней что-нибудь странное. Вы это понимаете.

Еще кое-что: не гасить солнце. Я знаю несколько хороших солнц, и вы можете погасить их. Множество солнц. Если вы испытываете потребность в том, чтобы погасить солнце, то создайте собственное. Идите дальше, заходите за пределы, выходите из рамок и так далее. Ведь если вы взяли на себя труд сориентировать и обучить цивилизацию, находящуюся на базе для выхода, то вам не надо, чтобы кто-то устраивал здесь слишком уж большой беспорядок.

Я знаю, что есть много людей, без которых мы можем обойтись... есть много тэтанов, без которых мы можем обойтись. Я знаю это. В этом плане мы даже не стремимся выступать в роли судей и присяжных. Так уж получилось, что они совершенно безнадежны. В действительности они сами себя гробят.

Однако здесь есть два хороших момента: все это невероятно и ничто из этого произойти не может. Это очень, очень... это хорошо. Хотите ли вы этого или нет, но дела обстоят так. Я стою здесь, и я сообщаю вам данные двух различных типов. Первый тип — это настоящие научные данные, которые раскопаны в этой вселенной и во всех вселенных. Это конкретные данные и их применение к хомо сапиенсу и существам в этой МЭСТ-вселенной. В этих данных вы можете быть полностью уверены.

Кроме того, есть данные... это не данные, это мои мнения... черт побери. Я вознаграждаю себя за труды тем, что имею мнения. Просто проведите различие между этими двумя вещами. Не делайте этого, исходя из принципа: «Саентология — это одно, а Хаббард — это другое». Вы говорите: «Знаете, Дианетика — это одно...» Это все старый Арт Сеппос *Артур Сеппос: (1910 - 1997) бывший президент издательства «Хермитидж Хаус», первый издатель, опубликовавший книгу «Дианетика: современная наука душевного здоровья»., старый… напыщенный... старый болван! С каждым экземпляром книги, которая продавалась, он все больше терял контроль над издательством. Он хотел прийти и купить его за две тысячи долларов. После всех событий издательство стоило сто тысяч.

Он написал предисловие и всевозможные вещи, так чтобы книга не продавалась, и он не хотел распространять ее, и так далее. Два с половиной года тому назад у него начались приступы сварливости, потому что эта книга сделала из него нищего. Он не смог купить компанию, которая опубликовала книгу. Он был лишь президентом этой компании. Бог ты мой! И он рассказывал об этом людям. Единственное, что он мог сделать... однажды он позвонил на другую сторону материка, в Сан-Франциско, чтобы рассказать «Сан-Франциско Кроникл», какой я ужасный человек. Там у меня была вступительная вечерняя лекция. И... у нас здесь, на Земле, есть настоящие сквиррелы, вы даже себе не представляете.

Однако я хочу сказать, что он не стал заниматься этим, но вы просто посмотрите на это дело так: у меня есть много точек наблюдения, которых вы можете вовсе не иметь. Если я преследую какие-то корыстные цели, то это вполне очевидные цели... чрезвычайно очевидные.

И они не оказывают на данные вообще никакого влияния. То, что я даю вам как факт, — это факт. То, что я даю вам как мнение... вы можете присоединиться к нему или нет, это как получится. Но я не прошу соглашаться со мной. Ради Бога, не делайте этого! Просто идите и смотрите.

Спокойной ночи.