Спасибо.

Спасибо.

Следующая тема, которую я хочу с вами рассмотреть... вы можете называть это «цель процессинга»; другими словами: что вы пытаетесь сделать? Это имеет некоторое отношение к идеальному состоянию человека.

Следующая тема, которую я хочу с вами рассмотреть... вы можете называть это «цель процессинга»; другими словами: что вы пытаетесь сделать? Это имеет некоторое отношение к идеальному состоянию человека.

В соответствии с классификацией, идеальное состояние... в высшей степени идеальное, идеальное в полном смысле этого слова... будет находиться в самом верхнем диапазоне Таблицы отношений. Это идеальное состояние. Конечно, его очень, очень тяжело достичь на практике.

В соответствии с классификацией, идеальное состояние... в высшей степени идеальное, идеальное в полном смысле этого слова... будет находиться в самом верхнем диапазоне Таблицы отношений. Это идеальное состояние. Конечно, его очень, очень тяжело достичь на практике.

Так вот, мы рассматриваем понятие «идеальное» как нечто противоположное понятию «практическое», но по мере того, как человек приближается к этому идеальному состоянию, он также попадает в состояние практической деятельности. И по мере того как человек приближается к идеальному состоянию, происходит своего рода автоматическое переключение на экстраверсию, и человек остается в состоянии действия. Жизнь, так сказать, позаботилась об этом.

Так вот, мы рассматриваем понятие «идеальное» как нечто противоположное понятию «практическое», но по мере того, как человек приближается к этому идеальному состоянию, он также попадает в состояние практической деятельности. И по мере того как человек приближается к идеальному состоянию, происходит своего рода автоматическое переключение на экстраверсию, и человек остается в состоянии действия. Жизнь, так сказать, позаботилась об этом.

Вы пытаетесь поднять человека по шкале тонов к этому идеальному состоянию... если у него много контуров, если он довольно сильно увяз и если с ним происходит много всяких других вещей, вы можете вдолбить ему в голову:

Вы пытаетесь поднять человека по шкале тонов к этому идеальному состоянию... если у него много контуров, если он довольно сильно увяз и если с ним происходит много всяких других вещей, вы можете вдолбить ему в голову:

• Ты имеешь право на выживание, и твоя цель – бесконечное выживание. Ты понимаешь это?

• Ты имеешь право на выживание, и твоя цель – бесконечное выживание. Ты понимаешь это?

Пойми это. Теперь ты несешь полную ответственность, так ведь?

Пойми это. Теперь ты несешь полную ответственность, так ведь?

• Да.

• Да.

• Да.

• Да.

Это действование на уровне обучения. Вы обнаружите, что многие преклиры неожиданно вырываются из ваших рук где-то на уровне 1,5 или около того и говорят:

Это действование на уровне обучения. Вы обнаружите, что многие преклиры неожиданно вырываются из ваших рук где-то на уровне 1,5 или около того и говорят:

«Ну, теперь я селф-детерминирован!»

«Ну, теперь я селф-детерминирован!»

На самом деле у селф-детерминизма точно такие же характеристики, как и у тэты – на самом верху отсутствие движения. Но если вы действительно поднимете человека по шкале тонов, если вы будете постепенно поднимать его по шкале тонов, то в какой-то момент он неожиданно вырвется из ваших рук, не из вредности и не для того, чтобы вас обвинить или сделать что-то там еще, он просто станет очень активным. Неважно, в какой именно области он станет активным, но он станет очень активным. Что ж, где-то тут он нашел тот уровень хаотичности, который он может выдерживать и так далее... он больше не интровертирован. Он экстравертирован. Другими словами, он направляет имеющуюся у него энергию не на прошлое и по большому счету даже не на настоящее, а на мир и на окружающих его людей. Он строит очень много планов на будущее, он очень активно действует; все его усилия направлены на будущее. Понимаете?

На самом деле у селф-детерминизма точно такие же характеристики, как и у тэты – на самом верху отсутствие движения. Но если вы действительно поднимете человека по шкале тонов, если вы будете постепенно поднимать его по шкале тонов, то в какой-то момент он неожиданно вырвется из ваших рук, не из вредности и не для того, чтобы вас обвинить или сделать что-то там еще, он просто станет очень активным. Неважно, в какой именно области он станет активным, но он станет очень активным. Что ж, где-то тут он нашел тот уровень хаотичности, который он может выдерживать и так далее... он больше не интровертирован. Он экстравертирован. Другими словами, он направляет имеющуюся у него энергию не на прошлое и по большому счету даже не на настоящее, а на мир и на окружающих его людей. Он строит очень много планов на будущее, он очень активно действует; все его усилия направлены на будущее. Понимаете?

Хорошо, давайте рассмотрим выживание. Человек может сказать себе: «Что ж, я буду выживать бесконечно», – и он может создать постулат такого рода и продолжать выживать. Так вот, по какой-то причине некоторые люди в прошлом время от времени уходили в монастырь или начинали заниматься инженерным делом или выращивать цветы, и они делали это как бы автоматически.

Хорошо, давайте рассмотрим выживание. Человек может сказать себе: «Что ж, я буду выживать бесконечно», – и он может создать постулат такого рода и продолжать выживать. Так вот, по какой-то причине некоторые люди в прошлом время от времени уходили в монастырь или начинали заниматься инженерным делом или выращивать цветы, и они делали это как бы автоматически.

Кстати, возьмите журнал для цветоводов. Эти ребята всегда находятся в будущем. Им всегда хочется посмотреть, что у них там растет; им всегда хочется посмотреть, что произойдет с этими растениями завтра. Они вот-вот выведут пару-тройку новых сортов, и поэтому они работают на улице и в дождь и в слякоть, и всю зиму напролет они то заходят в жаркую теплицу, то выскакивают на мороз. «Боже, да эти ребята должны быть в ужасном состоянии», скажете вы. Нет, это не так. Вы можете взять какой-нибудь старый журнал... журнал для цветоводов, и там сказано... там напечатан некролог: «Смит Джо: попал в автомобильную катастрофу в возрасте девяноста шести лет». И, между прочим, эти люди доживают примерно до такого возраста. Продолжительность их жизни колеблется от 90 до 110 лет. Просто поразительно. Причина состоит в том, что все их окружение пропитано «будущим». Безусловно, окружение, в котором находятся эти люди, наполнено жизнью. Они выращивают растения; они занимаются в высшей степени созидательной деятельностью.

Кстати, возьмите журнал для цветоводов. Эти ребята всегда находятся в будущем. Им всегда хочется посмотреть, что у них там растет; им всегда хочется посмотреть, что произойдет с этими растениями завтра. Они вот-вот выведут пару-тройку новых сортов, и поэтому они работают на улице и в дождь и в слякоть, и всю зиму напролет они то заходят в жаркую теплицу, то выскакивают на мороз. «Боже, да эти ребята должны быть в ужасном состоянии», скажете вы. Нет, это не так. Вы можете взять какой-нибудь старый журнал... журнал для цветоводов, и там сказано... там напечатан некролог: «Смит Джо: попал в автомобильную катастрофу в возрасте девяноста шести лет». И, между прочим, эти люди доживают примерно до такого возраста. Продолжительность их жизни колеблется от 90 до 110 лет. Просто поразительно. Причина состоит в том, что все их окружение пропитано «будущим». Безусловно, окружение, в котором находятся эти люди, наполнено жизнью. Они выращивают растения; они занимаются в высшей степени созидательной деятельностью.

Зайдите как-нибудь в родильное отделение. Вы ждете, что при современных методах и так далее родильное отделение будет выглядеть мрачновато. Но если вы зайдете в действительно большое родильное отделение... есть одно такое, я забыл, на каком этаже; по-моему, это седьмой этаж военно-морского госпиталя в Бетесде. Так вот, для чего военно-морским силам понадобилось родильное отделение – это совсем другой вопрос, но оно там есть, и оно огромное. Там рожают жены всех сенаторов, конгрессменов, адмиралов и матросов второго класса. Кто-то приходит на второй этаж, какая-нибудь медсестра... седьмой этаж... вы сразу поймете, что она пришла с седьмого этажа. Она вся светится. Знаете, она улыбается, она полна энергии и энтузиазма. Дело не в том, что этим отделением хорошо управляют или что там происходит что-то еще, дело в том, что там рождается новая жизнь. Они имеют дело исключительно с будущим, они имеют дело только с живым воплощением будущего, с его воплощением в физической вселенной. Они имеют дело с будущим.

Зайдите как-нибудь в родильное отделение. Вы ждете, что при современных методах и так далее родильное отделение будет выглядеть мрачновато. Но если вы зайдете в действительно большое родильное отделение... есть одно такое, я забыл, на каком этаже; по-моему, это седьмой этаж военно-морского госпиталя в Бетесде. Так вот, для чего военно-морским силам понадобилось родильное отделение – это совсем другой вопрос, но оно там есть, и оно огромное. Там рожают жены всех сенаторов, конгрессменов, адмиралов и матросов второго класса. Кто-то приходит на второй этаж, какая-нибудь медсестра... седьмой этаж... вы сразу поймете, что она пришла с седьмого этажа. Она вся светится. Знаете, она улыбается, она полна энергии и энтузиазма. Дело не в том, что этим отделением хорошо управляют или что там происходит что-то еще, дело в том, что там рождается новая жизнь. Они имеют дело исключительно с будущим, они имеют дело только с живым воплощением будущего, с его воплощением в физической вселенной. Они имеют дело с будущим.

Вы видите, что в родильной палате неожиданно появился маленький ребенок... то есть в палате для новорожденных, которая отделена стеклом и так далее. Там находятся дети. Через три-четыре дня голова ребенка приобретает более правильную форму; отцы нервничают, и это хорошая тема для шуток. Из палаты выходят мамы, и они, как правило, рады видеть своих детей. Врачи, интерны, медсестры – все, кто работают на этом этаже, все время находятся просто на десятом небе. Ходить по коридорам этого этажа очень весело. Там что-то происходит, понимаете?

Вы видите, что в родильной палате неожиданно появился маленький ребенок... то есть в палате для новорожденных, которая отделена стеклом и так далее. Там находятся дети. Через три-четыре дня голова ребенка приобретает более правильную форму; отцы нервничают, и это хорошая тема для шуток. Из палаты выходят мамы, и они, как правило, рады видеть своих детей. Врачи, интерны, медсестры – все, кто работают на этом этаже, все время находятся просто на десятом небе. Ходить по коридорам этого этажа очень весело. Там что-то происходит, понимаете?

Это действия, выполняемые в физической вселенной, которые связаны с будущим. Это идеальное состояние разума; это отражается в том, что люди совершенно здоровы и так далее.

Это действия, выполняемые в физической вселенной, которые связаны с будущим. Это идеальное состояние разума; это отражается в том, что люди совершенно здоровы и так далее.

Так вот, мы говорим об идеальном состоянии бытия. Если человек находится в хорошем расположении духа, то он в какой-то степени находится в этом диапазоне. Он строит планы на будущее. Он имеет дело с будущим. Он действует, он находится на высоком уровне движения. Как это ни странно, ему на пути не будет попадаться уж очень много препятствий – с ним не будет происходить ничего особенного, – потому что ему очень легко просчитать, что произойдет в будущем. Он не нервничает по этому поводу. Его расчеты довольно-таки верны.

Так вот, мы говорим об идеальном состоянии бытия. Если человек находится в хорошем расположении духа, то он в какой-то степени находится в этом диапазоне. Он строит планы на будущее. Он имеет дело с будущим. Он действует, он находится на высоком уровне движения. Как это ни странно, ему на пути не будет попадаться уж очень много препятствий – с ним не будет происходить ничего особенного, – потому что ему очень легко просчитать, что произойдет в будущем. Он не нервничает по этому поводу. Его расчеты довольно-таки верны.

Если говорить о Дианетике, то тут нам немного не повезло вот в каком плане: чтобы заставить человека двигаться по направлению к будущему, нам нужно разобраться со множеством ситуаций из прошлого, по крайней мере так обстоит дело на сегодняшний день. Очень часто мы обманываем ожидания людей. Мы пытаемся что-то сделать для человека и не делаем этого... время от времени... и мы виним себя в этом, и после этого у нас мозги набекрень. Это плохо, это очень плохо. Это то, чего одитор должен остерегаться. Но вот что здесь забавно: все, что одитор должен делать,

Если говорить о Дианетике, то тут нам немного не повезло вот в каком плане: чтобы заставить человека двигаться по направлению к будущему, нам нужно разобраться со множеством ситуаций из прошлого, по крайней мере так обстоит дело на сегодняшний день. Очень часто мы обманываем ожидания людей. Мы пытаемся что-то сделать для человека и не делаем этого... время от времени... и мы виним себя в этом, и после этого у нас мозги набекрень. Это плохо, это очень плохо. Это то, чего одитор должен остерегаться. Но вот что здесь забавно: все, что одитор должен делать,

– это удерживать себя на достаточно высоком уровне движения; он в состоянии пережить довольно длинную череду неудач, прежде чем его снова нужно будет поднимать на этот уровень. Помните, его необходимо снова поднять на этот уровень. Теоретически, он может достигнуть этого уровня и больше никогда не опускаться. И это, несомненно, так, в особенности если вы пересмотрите с ним всю его жизнь и приведете ее в порядок.

– это удерживать себя на достаточно высоком уровне движения; он в состоянии пережить довольно длинную череду неудач, прежде чем его снова нужно будет поднимать на этот уровень. Помните, его необходимо снова поднять на этот уровень. Теоретически, он может достигнуть этого уровня и больше никогда не опускаться. И это, несомненно, так, в особенности если вы пересмотрите с ним всю его жизнь и приведете ее в порядок.

Но как нам тогда обеспечить, чтобы и одиторы, и преклиры оставались в состоянии бытия, для которого характерно некоторое действование? Движение, способность справляться с движением, действие... даже если вы просто сидите и планируете, размышляете над чем-то, пытаетесь понять что-то и ломаете над чем-то голову, вы все равно можете выполнять некоторые действия. На самом деле, когда вы приводите преклира в порядок, вы действуете.

Но как нам тогда обеспечить, чтобы и одиторы, и преклиры оставались в состоянии бытия, для которого характерно некоторое действование? Движение, способность справляться с движением, действие... даже если вы просто сидите и планируете, размышляете над чем-то, пытаетесь понять что-то и ломаете над чем-то голову, вы все равно можете выполнять некоторые действия. На самом деле, когда вы приводите преклира в порядок, вы действуете.

Так вот, у нас в Дианетике есть один маленький вопрос, на который мы когда-нибудь найдем ответ. Почему так получается, что нам нужно поработать с прошлым человека, чтобы заставить его смотреть в будущее?

Так вот, у нас в Дианетике есть один маленький вопрос, на который мы когда-нибудь найдем ответ. Почему так получается, что нам нужно поработать с прошлым человека, чтобы заставить его смотреть в будущее?

Это интересный вопрос. Ведь когда мы смотрим на трак жизни человека, мы видим, что это сплошное вчера. И каждый раз, когда мы пытаемся привести в порядок это вчера, мы теряем время, которое можно было бы потратить на составление планов на завтра. Так что это интересный вопрос. Почему нам приходится разбираться с прошлым?

Это интересный вопрос. Ведь когда мы смотрим на трак жизни человека, мы видим, что это сплошное вчера. И каждый раз, когда мы пытаемся привести в порядок это вчера, мы теряем время, которое можно было бы потратить на составление планов на завтра. Так что это интересный вопрос. Почему нам приходится разбираться с прошлым?

Однако если человек не способен управлять собою в полной мере и им в значительной степени управляет окружение, то единственный известный нам на сегодняшний день способ привести его в порядок – это разобраться с причинами, по которым он не способен управлять своей собственной памятью. Мы не даем окружению управлять человеком, делая так, чтобы окружению было трудно управлять его памятью.

Однако если человек не способен управлять собою в полной мере и им в значительной степени управляет окружение, то единственный известный нам на сегодняшний день способ привести его в порядок – это разобраться с причинами, по которым он не способен управлять своей собственной памятью. Мы не даем окружению управлять человеком, делая так, чтобы окружению было трудно управлять его памятью.

Вы понимаете, как это происходит. Это обходной путь. Не следует забывать о том, что это обходной путь, иначе в будущем это помешает какому-нибудь другому человеку разработать такой метод, при котором работа будет вестись исключительно с «настоящим» и «будущим», а прошлое будут просто «ампутировать».

Вы понимаете, как это происходит. Это обходной путь. Не следует забывать о том, что это обходной путь, иначе в будущем это помешает какому-нибудь другому человеку разработать такой метод, при котором работа будет вестись исключительно с «настоящим» и «будущим», а прошлое будут просто «ампутировать».

Существуют механические методы «ампутации прошлого». Они вам встречаются на каждом шагу. Человек терпит крупную неудачу и решает быть кем-то другим. Он становится кем-то другим из-за переключения вэйлансов. Вот то решение – довольно плохое решение, – которое жизнь нашла для этой проблемы. Человек проходит через эти циклы неудач и становится кем-то другим.

Существуют механические методы «ампутации прошлого». Они вам встречаются на каждом шагу. Человек терпит крупную неудачу и решает быть кем-то другим. Он становится кем-то другим из-за переключения вэйлансов. Вот то решение – довольно плохое решение, – которое жизнь нашла для этой проблемы. Человек проходит через эти циклы неудач и становится кем-то другим.

Время от времени человек изменяет свое окружение, немного изменяет свою идентность, он добивается большого успеха и чувствует себя здоровым, будучи кем-то другим... время от времени такое происходит. Однако ему не удастся каждый раз добиваться такого успеха, какого он должен был бы добиваться, потому что в конце концов его прошлое его настигнет.

Время от времени человек изменяет свое окружение, немного изменяет свою идентность, он добивается большого успеха и чувствует себя здоровым, будучи кем-то другим... время от времени такое происходит. Однако ему не удастся каждый раз добиваться такого успеха, какого он должен был бы добиваться, потому что в конце концов его прошлое его настигнет.

С течением истории и с развитием истерии маниакально-депрессивный психотик выходит из состояния маника, говоря: «О, боже! Ну надо же! О, боже! О, здорово, прекрасно! Какая эйфория! Здорово! Здорово!»

С течением истории и с развитием истерии маниакально-депрессивный психотик выходит из состояния маника, говоря: «О, боже! Ну надо же! О, боже! О, здорово, прекрасно! Какая эйфория! Здорово! Здорово!»

А вы спрашиваете: «О чем вы думаете?»

А вы спрашиваете: «О чем вы думаете?»

• О, я не знаю. Ну, у нас в голове такие грандиозные мысли, грандиозные мысли...

• О, я не знаю. Ну, у нас в голове такие грандиозные мысли, грандиозные мысли...

Все проходит в таком вот ключе. Этот человек не думает. Он находится в инграмме, в самом деле... в хорошенькой инграмме, содержащей в себе определенный механизм, в такой же инграмме, что описана в первой книге, – и вот он в этой инграмме, и у этой эмоциональной кривой есть две точки. И первая точка как бы говорит: «О, боже!», а другая точка как бы говорит: «О-о-о, бо-о-оже».

Все проходит в таком вот ключе. Этот человек не думает. Он находится в инграмме, в самом деле... в хорошенькой инграмме, содержащей в себе определенный механизм, в такой же инграмме, что описана в первой книге, – и вот он в этой инграмме, и у этой эмоциональной кривой есть две точки. И первая точка как бы говорит: «О, боже!», а другая точка как бы говорит: «О-о-о, бо-о-оже».

Так вот, тут есть эмоциональная кривая. Так что всякий раз, когда вы встречаете такого человека, вы сталкиваетесь с очень интересным механизмом, который можно увидеть, если внимательно рассмотреть факсимиле.

Так вот, тут есть эмоциональная кривая. Так что всякий раз, когда вы встречаете такого человека, вы сталкиваетесь с очень интересным механизмом, который можно увидеть, если внимательно рассмотреть факсимиле.

Вот это примерно 20,0, это 0, а это 4,0. Возьмем человека, который находится где-то на уровне 2,5, и начнем проводить ему операцию. Мы даем ему вдохнуть немного газа или чего-то в этом роде, и он начинает опускаться по шкале. И что бы вы думали? Он пройдет через всю шкалу тонов. Начиная отсюда, с 3,5, и вниз практически до 0, вот так-то. Так вот, это очень важно. Вот вам ваша эмоциональная кривая. Она находится в середине любой инграммы.

Вот это примерно 20,0, это 0, а это 4,0. Возьмем человека, который находится где-то на уровне 2,5, и начнем проводить ему операцию. Мы даем ему вдохнуть немного газа или чего-то в этом роде, и он начинает опускаться по шкале. И что бы вы думали? Он пройдет через всю шкалу тонов. Начиная отсюда, с 3,5, и вниз практически до 0, вот так-то. Так вот, это очень важно. Вот вам ваша эмоциональная кривая. Она находится в середине любой инграммы.

В каждом инциденте, содержащем бессознательность, присутствуют все тона, которые находятся ниже хронического тона преклира. Вот здесь мы опустились... вот здесь он немного (вероятно, это произойдет резко)... это может произойти на уровне 1,1. Но на самом деле эта операция начинается в тот момент, когда человек узнает, что ему будут проводить операцию. И с мыслью об этом он начинает опускаться по тону, а когда он действительно начинает терять сознание, он, вероятно, находится где-то здесь, в районе тона страха. А затем он немного поднимется до гнева и оттуда опустится в тон страха, а потом он опустится до горя, а затем он опустится до апатии, а после этого он начнет постепенно подниматься из этого состояния, проходя через те же уровни тона.

В каждом инциденте, содержащем бессознательность, присутствуют все тона, которые находятся ниже хронического тона преклира. Вот здесь мы опустились... вот здесь он немного (вероятно, это произойдет резко)... это может произойти на уровне 1,1. Но на самом деле эта операция начинается в тот момент, когда человек узнает, что ему будут проводить операцию. И с мыслью об этом он начинает опускаться по тону, а когда он действительно начинает терять сознание, он, вероятно, находится где-то здесь, в районе тона страха. А затем он немного поднимется до гнева и оттуда опустится в тон страха, а потом он опустится до горя, а затем он опустится до апатии, а после этого он начнет постепенно подниматься из этого состояния, проходя через те же уровни тона.

Если сделать поперечный разрез любой инграммы, то вы увидите эмоциональный тон этого участка. Тон инграммы не является постоянным, инграмма содержит эмоциональную кривую. Вам нужно пройти всю эмоциональную кривую инграммы, вам нужно найти эмоцию, которую человек испытывал до операции, эмоцию, которую он испытывал в ходе операции, и последнюю эмоцию, которую он испытывал при выздоровлении. Это, кстати, очень интересная эмоция, и ее не следует упускать из вида, так как это эмоция облегчения. Человек слышит, что теперь все позади, и он испытывает от этого облегчение. И если вы спросите своего преклира, чего он хочет, он вам ответит, что он хочет получить облегчение. Преклиры часто так отвечают. И где же вы обнаружите облегчение? Если вы просканируете в банке все моменты, когда человек испытывал облегчение, то вы обнаружите, что облегчение наступало в конце каждого инцидента или в конце каждой операции, сразу вслед за тем, как она заканчивалась. И в каком состоянии находился человек? Он весь обмотан бинтами, у него неприятное ощущение в животе, у него то, се, пятое, десятое. И это облегчение!

Если сделать поперечный разрез любой инграммы, то вы увидите эмоциональный тон этого участка. Тон инграммы не является постоянным, инграмма содержит эмоциональную кривую. Вам нужно пройти всю эмоциональную кривую инграммы, вам нужно найти эмоцию, которую человек испытывал до операции, эмоцию, которую он испытывал в ходе операции, и последнюю эмоцию, которую он испытывал при выздоровлении. Это, кстати, очень интересная эмоция, и ее не следует упускать из вида, так как это эмоция облегчения. Человек слышит, что теперь все позади, и он испытывает от этого облегчение. И если вы спросите своего преклира, чего он хочет, он вам ответит, что он хочет получить облегчение. Преклиры часто так отвечают. И где же вы обнаружите облегчение? Если вы просканируете в банке все моменты, когда человек испытывал облегчение, то вы обнаружите, что облегчение наступало в конце каждого инцидента или в конце каждой операции, сразу вслед за тем, как она заканчивалась. И в каком состоянии находился человек? Он весь обмотан бинтами, у него неприятное ощущение в животе, у него то, се, пятое, десятое. И это облегчение!

Вот так-то. Таким образом, вы проходите эмоциональную кривую, которая сначала идет вниз, а затем вверх. И вы начинаете проходить эту эмоциональную кривую вниз и вверх, вниз и вверх; в действительности вы начнете отделять инграммы от этого человека, не проходя их. Я вернусь к этой теме через минуту.

Вот так-то. Таким образом, вы проходите эмоциональную кривую, которая сначала идет вниз, а затем вверх. И вы начинаете проходить эту эмоциональную кривую вниз и вверх, вниз и вверх; в действительности вы начнете отделять инграммы от этого человека, не проходя их. Я вернусь к этой теме через минуту.

Что такое маниакально-депрессивный психотик? Маниакально-депрессивный психотик – это человек, который сначала находится где-то вот на этом уровне, а затем из-за какой-нибудь фразы, или усилия, или рестимуляции – и ни из-за чего другого – он начинает подниматься по шкале тонов примерно вот до этого уровня. Вверх, примерно вот до этого уровня, происходит небольшой подъем, а затем он снова опускается по шкале и операция продолжается. Но это состояние, когда он поднялся по шкале, очень неустойчиво. Это общеизвестно и было подтверждено многочисленными наблюдениями – со временем человек все реже и реже оказывается в состоянии маника и все чаще и чаще пребывает в депрессии. Это происходит из-за того, что действует эмоциональная кривая поражения. И как она действует? Сейчас мы на самом деле говорим о включении, не так ли? Так вот, у нас есть решение для проблемы, связанной со включением.

Что такое маниакально-депрессивный психотик? Маниакально-депрессивный психотик – это человек, который сначала находится где-то вот на этом уровне, а затем из-за какой-нибудь фразы, или усилия, или рестимуляции – и ни из-за чего другого – он начинает подниматься по шкале тонов примерно вот до этого уровня. Вверх, примерно вот до этого уровня, происходит небольшой подъем, а затем он снова опускается по шкале и операция продолжается. Но это состояние, когда он поднялся по шкале, очень неустойчиво. Это общеизвестно и было подтверждено многочисленными наблюдениями – со временем человек все реже и реже оказывается в состоянии маника и все чаще и чаще пребывает в депрессии. Это происходит из-за того, что действует эмоциональная кривая поражения. И как она действует? Сейчас мы на самом деле говорим о включении, не так ли? Так вот, у нас есть решение для проблемы, связанной со включением.

Хорошо. Включение происходит просто оттого, что человек постоянно терпит поражения. Он опускается по шкале, он опускается по шкале – это естественный ход жизни, – и при этом может неожиданно установиться связь с какой-то одной из таких инграмм. И когда у человека накопится достаточно много таких вот эмоциональных кривых, просто на аналитическом уровне в ходе жизни, он начнет вступать в контакт со все большим, большим, большим и большим количеством таких инграмм, пока весь его банк не придет в такое вот состояние.

Хорошо. Включение происходит просто оттого, что человек постоянно терпит поражения. Он опускается по шкале, он опускается по шкале – это естественный ход жизни, – и при этом может неожиданно установиться связь с какой-то одной из таких инграмм. И когда у человека накопится достаточно много таких вот эмоциональных кривых, просто на аналитическом уровне в ходе жизни, он начнет вступать в контакт со все большим, большим, большим и большим количеством таких инграмм, пока весь его банк не придет в такое вот состояние.

Так вот, понимаете, мы не сбрасываем со счетов первую книгу, или инграммы, или вторичные инграммы. Они по-прежнему существуют. Только, черт возьми, нам нужно научиться избавляться от них быстрее, во много раз быстрее, чем когда-либо раньше! Так что давайте изучим их анатомию на более высоком уровне.

Так вот, понимаете, мы не сбрасываем со счетов первую книгу, или инграммы, или вторичные инграммы. Они по-прежнему существуют. Только, черт возьми, нам нужно научиться избавляться от них быстрее, во много раз быстрее, чем когда-либо раньше! Так что давайте изучим их анатомию на более высоком уровне.

Прежде всего мы обнаружили, что именно эмоция сцепляет все эти инграммы таким образом, что «Я» может за них держаться. «Я» может удерживать их с помощью эмоции. И когда мы высвобождаем эмоцию, мы действительно начинаем приводить все в порядок.

Прежде всего мы обнаружили, что именно эмоция сцепляет все эти инграммы таким образом, что «Я» может за них держаться. «Я» может удерживать их с помощью эмоции. И когда мы высвобождаем эмоцию, мы действительно начинаем приводить все в порядок.

Довольно часто бывает так, что эмоция, которая содержится в инграмме, окружена усилием, и вам никак не удается добраться до эмоции, потому что вокруг нее находится слишком много усилия. В таком случае вам нужно пройти усилие. Вы проходите инграмму и неожиданно появляются признаки того, что там содержится усилие. Вы работаете с усилием в течение какого-то небольшого времени, и неожиданно появляется эмоция и мысли. Это пример того, когда вам нужно использовать процессинг усилия.

Довольно часто бывает так, что эмоция, которая содержится в инграмме, окружена усилием, и вам никак не удается добраться до эмоции, потому что вокруг нее находится слишком много усилия. В таком случае вам нужно пройти усилие. Вы проходите инграмму и неожиданно появляются признаки того, что там содержится усилие. Вы работаете с усилием в течение какого-то небольшого времени, и неожиданно появляется эмоция и мысли. Это пример того, когда вам нужно использовать процессинг усилия.

Вы используете процессинг усилия, только что всплыла на поверхность эмоция,

Вы используете процессинг усилия, только что всплыла на поверхность эмоция,

– зачем же продолжать работать с усилием? В этот момент нужно начать проходить эмоциональные кривые, и этот чертов инцидент отсоединится. Ведь что удерживает его в кейсе? Его удерживает в кейсе не усилие; усилие – это просто усилие. Бац – вы садитесь в машину, захлопываете дверцу, жмете на тормоза – усилие, усилие... ошибка в расчете. Вы начинаете открывать ящик стола, вы делаете резкий рывок – бумс. И вы хотите сказать, что это приводит к аберрации? Нет, это не так. Это просто неотъемлемая часть нашего видавшего виды общества. У нас не делают ящики и двери так, чтобы с ними было легко справиться.

– зачем же продолжать работать с усилием? В этот момент нужно начать проходить эмоциональные кривые, и этот чертов инцидент отсоединится. Ведь что удерживает его в кейсе? Его удерживает в кейсе не усилие; усилие – это просто усилие. Бац – вы садитесь в машину, захлопываете дверцу, жмете на тормоза – усилие, усилие... ошибка в расчете. Вы начинаете открывать ящик стола, вы делаете резкий рывок – бумс. И вы хотите сказать, что это приводит к аберрации? Нет, это не так. Это просто неотъемлемая часть нашего видавшего виды общества. У нас не делают ящики и двери так, чтобы с ними было легко справиться.

Но если человек находится очень низко на шкале тонов, то это усилие может напомнить ему о каком-то более раннем случае, когда ему помешали что-то сделать. И эмоция, которую он начнет проявлять, может неожиданно зацепиться за какую-нибудь старую инграмму, и вот вам пожалуйста. Что происходит с человеком?

Но если человек находится очень низко на шкале тонов, то это усилие может напомнить ему о каком-то более раннем случае, когда ему помешали что-то сделать. И эмоция, которую он начнет проявлять, может неожиданно зацепиться за какую-нибудь старую инграмму, и вот вам пожалуйста. Что происходит с человеком?

Ладно. Если все это проанализировать, то можно обнаружить, что с ним происходит очень и очень простая вещь. Ему не удается управлять своими

Ладно. Если все это проанализировать, то можно обнаружить, что с ним происходит очень и очень простая вещь. Ему не удается управлять своими

собственными факсимиле. Вот и все, что с ним происходит. Он не управляет своими собственными факсимиле.

собственными факсимиле. Вот и все, что с ним происходит. Он не управляет своими собственными факсимиле.

Очевидно, это единственное, что может произойти с человеком, – его факсимиле могут выйти из-под его контроля. Так что предмет наших исследований – это вопрос о том, как вернуть эти факсимиле под его контроль или отсоединить их от него так, чтобы он не мог ими управлять и чтобы они просто куда-нибудь улетели и на этом им пришел бы конец. Если вы имеете дело с кейсом, который находится низко на шкале тонов, то вы просто изничтожаете эти факсимиле. И тогда, если человек попытается добраться до своих факсимиле, он их просто не найдет. Вы отменно над ним подшутите.

Очевидно, это единственное, что может произойти с человеком, – его факсимиле могут выйти из-под его контроля. Так что предмет наших исследований – это вопрос о том, как вернуть эти факсимиле под его контроль или отсоединить их от него так, чтобы он не мог ими управлять и чтобы они просто куда-нибудь улетели и на этом им пришел бы конец. Если вы имеете дело с кейсом, который находится низко на шкале тонов, то вы просто изничтожаете эти факсимиле. И тогда, если человек попытается добраться до своих факсимиле, он их просто не найдет. Вы отменно над ним подшутите.

Так вот, вы взялись за какого-то человека и работаете с ним... вы поднимаете его на такой уровень, когда он может делать все, что угодно, с этими факсимиле. Именно в такое состояние вы и пытаетесь его привести. Это селф-детерминизм. Селф-детерминизм включает в себя способность управлять собственными воспоминаниями. Если человек не может управлять собственными воспоминаниями, тогда за него это делает окружение. Это рестимуляция.

Так вот, вы взялись за какого-то человека и работаете с ним... вы поднимаете его на такой уровень, когда он может делать все, что угодно, с этими факсимиле. Именно в такое состояние вы и пытаетесь его привести. Это селф-детерминизм. Селф-детерминизм включает в себя способность управлять собственными воспоминаниями. Если человек не может управлять собственными воспоминаниями, тогда за него это делает окружение. Это рестимуляция.

Если у человека рестимулируется инграмма, значит, он находится довольно низко на шкале тонов. Это происходит только с теми людьми, которых целиком и полностью контролирует окружение. Задумайтесь об этом на минутку.

Если у человека рестимулируется инграмма, значит, он находится довольно низко на шкале тонов. Это происходит только с теми людьми, которых целиком и полностью контролирует окружение. Задумайтесь об этом на минутку.

Вы начинаете работать над тем, чтобы вернуть человеку селф-детерминизм, и человек устремляется вверх по шкале тонов подобно ракете. Он поднимается на такой уровень, где он оказывается в состоянии управлять всеми этими факсимиле, где он действительно оказывается в состоянии управлять всеми этими штуками, где он может делать с ними все, что угодно. Это означает, что вы подняли его на тот уровень, где к нему не будет привязываться какая-нибудь глупая мелодия и потом прокручиваться снова, снова, снова и снова у него в голове. Что ж, это просто факсимиле, которым он не управляет. Он хотел, чтобы эта мелодия оказала на него воздействие, вот она и оказывает. Теперь он не знает, как прекратить это воздействие, а значит, он не может избавиться от этой мелодии тогда, когда ему этого хочется.

Вы начинаете работать над тем, чтобы вернуть человеку селф-детерминизм, и человек устремляется вверх по шкале тонов подобно ракете. Он поднимается на такой уровень, где он оказывается в состоянии управлять всеми этими факсимиле, где он действительно оказывается в состоянии управлять всеми этими штуками, где он может делать с ними все, что угодно. Это означает, что вы подняли его на тот уровень, где к нему не будет привязываться какая-нибудь глупая мелодия и потом прокручиваться снова, снова, снова и снова у него в голове. Что ж, это просто факсимиле, которым он не управляет. Он хотел, чтобы эта мелодия оказала на него воздействие, вот она и оказывает. Теперь он не знает, как прекратить это воздействие, а значит, он не может избавиться от этой мелодии тогда, когда ему этого хочется.

В большинстве случаев разум преклира – это некий файл-клерк, который сидит в огромной центральной системе файлов, и этому файл-клерку было сказано: «Что ж, теперь я отвечаю за все эти файлы». И вот он там сидит, ящики с файлами открываются, и из них начинают вылетать файлы. Целый файл, в котором содержится информация, касающаяся автомобилей, оказался заблокирован... в один прекрасный день кто-то передвинул этот файл и отделил его от файл-клерка стальной перегородкой. Этот файл находится где-то там, однако файл-клерк практически ничего не может рассказать об автомобилях. В конце концов он просто погружается в апатию.

В большинстве случаев разум преклира – это некий файл-клерк, который сидит в огромной центральной системе файлов, и этому файл-клерку было сказано: «Что ж, теперь я отвечаю за все эти файлы». И вот он там сидит, ящики с файлами открываются, и из них начинают вылетать файлы. Целый файл, в котором содержится информация, касающаяся автомобилей, оказался заблокирован... в один прекрасный день кто-то передвинул этот файл и отделил его от файл-клерка стальной перегородкой. Этот файл находится где-то там, однако файл-клерк практически ничего не может рассказать об автомобилях. В конце концов он просто погружается в апатию.

Файл-клерк перестает работать тогда, когда человек опускается низко по шкале тонов. Он просто сидит там в апатии, а файлы разлетаются себе в разные стороны. Линии связи пересекаются так и сяк, файлы перепутываются, в окно дует ветер и все файлы перемешиваются. И он говорит: «Ну, наверное, так уж устроен мир. Окружение управляет мной». Вот в такое состояние приходит человек.

Файл-клерк перестает работать тогда, когда человек опускается низко по шкале тонов. Он просто сидит там в апатии, а файлы разлетаются себе в разные стороны. Линии связи пересекаются так и сяк, файлы перепутываются, в окно дует ветер и все файлы перемешиваются. И он говорит: «Ну, наверное, так уж устроен мир. Окружение управляет мной». Вот в такое состояние приходит человек.

Как вернуть его в нормальное состояние? Нужно ли подбирать каждый файл, сдувать с него пыль, находить то место, где он должен лежать, и класть его туда? Господи, помоги нам, если нам придется это делать. Не так давно именно это мы и пытались делать. Эта работа отнимает слишком много времени, а я вообще ненавижу возиться с файлами. Нетушки, давайте просто приведем в норму файл-клерка, чтобы он мог приняться за работу и со всем там разобраться. Давайте задействуем имеющийся персонал. Давайте приведем файл-клерка в такое состояние, чтобы он сам мог справиться со всей этой работой, а потом предоставим ему полную свободу действия. Когда благодаря вашим усилиям он придет в такое состояние, что сможет самостоятельно справиться со всем этим, вы обнаружите, что он начнет довольно быстро подниматься по шкале тонов. Что ж, не сидите и не ждите, пока он поднимется; он поднимется. Но он пойдет по жизни и увидит что-то, что напомнит ему о чем-то еще, и не успеете вы и глазом моргнуть, как он скажет: «Какого дья... Чего это я вообще беспокоился по поводу пальм? А, да! Да». Бах – и это ушло. Он даже и думать об этом забудет. В один прекрасный день он настолько экстравертируется и настолько увлечется своим новым проектом, что когда вы спросите его:

Как вернуть его в нормальное состояние? Нужно ли подбирать каждый файл, сдувать с него пыль, находить то место, где он должен лежать, и класть его туда? Господи, помоги нам, если нам придется это делать. Не так давно именно это мы и пытались делать. Эта работа отнимает слишком много времени, а я вообще ненавижу возиться с файлами. Нетушки, давайте просто приведем в норму файл-клерка, чтобы он мог приняться за работу и со всем там разобраться. Давайте задействуем имеющийся персонал. Давайте приведем файл-клерка в такое состояние, чтобы он сам мог справиться со всей этой работой, а потом предоставим ему полную свободу действия. Когда благодаря вашим усилиям он придет в такое состояние, что сможет самостоятельно справиться со всем этим, вы обнаружите, что он начнет довольно быстро подниматься по шкале тонов. Что ж, не сидите и не ждите, пока он поднимется; он поднимется. Но он пойдет по жизни и увидит что-то, что напомнит ему о чем-то еще, и не успеете вы и глазом моргнуть, как он скажет: «Какого дья... Чего это я вообще беспокоился по поводу пальм? А, да! Да». Бах – и это ушло. Он даже и думать об этом забудет. В один прекрасный день он настолько экстравертируется и настолько увлечется своим новым проектом, что когда вы спросите его:

• Ну что, ты привел тут все в порядок?

• Ну что, ты привел тут все в порядок?

С точки зрения одитора это очень серьезно, потому что человек в конце концов поднялся выше уровня, на котором он считал, что должен покупать лицензию, дающую ему право на выживание. Так что вам нужно хватать его, когда он будет проходить уровень 1,1. А если вам не удастся этого сделать, то дайте ему понять, что он сам может выдавать лицензии, и сделайте его посредником в этой цепочке. Оба эти способа сработают.

С точки зрения одитора это очень серьезно, потому что человек в конце концов поднялся выше уровня, на котором он считал, что должен покупать лицензию, дающую ему право на выживание. Так что вам нужно хватать его, когда он будет проходить уровень 1,1. А если вам не удастся этого сделать, то дайте ему понять, что он сам может выдавать лицензии, и сделайте его посредником в этой цепочке. Оба эти способа сработают.

Так вот, как бы там ни было, вы могли бы прийти к поспешному выводу, что в таком случае общество, вероятно, разлетится на кусочки, что люди перестанут сотрудничать друг с другом и что воцарится полный хаос, если каждый станет полностью отвечать за то, что он делает, и начнет заниматься своими собственными делами. Возможно, так оно и будет! Но, судя по некоторым маленьким показателям, очевидно, что этого не происходит. Общество просто начинает работать гораздо более слаженно, и люди в этом обществе становятся гораздо более здоровыми.

Так вот, как бы там ни было, вы могли бы прийти к поспешному выводу, что в таком случае общество, вероятно, разлетится на кусочки, что люди перестанут сотрудничать друг с другом и что воцарится полный хаос, если каждый станет полностью отвечать за то, что он делает, и начнет заниматься своими собственными делами. Возможно, так оно и будет! Но, судя по некоторым маленьким показателям, очевидно, что этого не происходит. Общество просто начинает работать гораздо более слаженно, и люди в этом обществе становятся гораздо более здоровыми.

Так что наша основная цель связана с этим чертовым факсимиле. И мы могли бы отнести это к категории «управление факсимиле».

Так что наша основная цель связана с этим чертовым факсимиле. И мы могли бы отнести это к категории «управление факсимиле».

Таким образом, ваши знания по этому предмету необходимо отнести к категории чрезвычайно важных: «управление факсимиле». Все, что относится к этой категории, важнее, чем то, что относится к категории «стирание факсимиле» или «сокращение факсимиле». Управление, осуществляемое самим преклиром, гораздо важнее всего остального.

Таким образом, ваши знания по этому предмету необходимо отнести к категории чрезвычайно важных: «управление факсимиле». Все, что относится к этой категории, важнее, чем то, что относится к категории «стирание факсимиле» или «сокращение факсимиле». Управление, осуществляемое самим преклиром, гораздо важнее всего остального.

Так вот, вы должны знать, как управлять факсимиле людей, чтобы преклир мог научиться управлять факсимиле, потому что преклир не управляет своими факсимиле, а вы как одитор являетесь его окружением, понимаете? Так что вы должны знать, как управлять его пре... да, факсимиле его преклиров. Если подумать, то получается забавная штука: получается, что вы, вероятно, могли бы проводить процессинг человеку, проходя в процессинге всех людей, которым он пытался проводить процессинг, когда рос. «Что вы хотели бы исправить в таком-то человеке?»

Так вот, вы должны знать, как управлять факсимиле людей, чтобы преклир мог научиться управлять факсимиле, потому что преклир не управляет своими факсимиле, а вы как одитор являетесь его окружением, понимаете? Так что вы должны знать, как управлять его пре... да, факсимиле его преклиров. Если подумать, то получается забавная штука: получается, что вы, вероятно, могли бы проводить процессинг человеку, проходя в процессинге всех людей, которым он пытался проводить процессинг, когда рос. «Что вы хотели бы исправить в таком-то человеке?»

Так вот, управление факсимиле. Прежде всего, вы должны понять, что такое факсимиле. Это запись всех восприятий, получаемых из окружения, а также запись мыслей, оценок и заключений... учитывая, что сам человек является частью своего окружения. Это факсимиле. Это кинофильм, который сопровождается запахами и всеми остальными восприятиями, – замечательный цветной кинофильм и так далее. Это было бы полным факсимиле. Это данные.

Так вот, управление факсимиле. Прежде всего, вы должны понять, что такое факсимиле. Это запись всех восприятий, получаемых из окружения, а также запись мыслей, оценок и заключений... учитывая, что сам человек является частью своего окружения. Это факсимиле. Это кинофильм, который сопровождается запахами и всеми остальными восприятиями, – замечательный цветной кинофильм и так далее. Это было бы полным факсимиле. Это данные.

Так вот, когда-то мы делали слишком большой акцент на необходимости иметь соник, видео и тому подобное. Что ж, я не знаю, есть ли у человека в тоне 20,0 какой-либо соник или видео... запишите это себе в блокнот. Я не знаю, есть ли у человека в тоне 20,0 соник и видео. Как вам это нравится? Вы потрясены.

Так вот, когда-то мы делали слишком большой акцент на необходимости иметь соник, видео и тому подобное. Что ж, я не знаю, есть ли у человека в тоне 20,0 какой-либо соник или видео... запишите это себе в блокнот. Я не знаю, есть ли у человека в тоне 20,0 соник и видео. Как вам это нравится? Вы потрясены.

Я могу сказать вот что: у человека в тоне 1,1, у которого накопилось неимоверно много сожалений, соник на траке времени представляет собой полный даб-ин. Это совершенно точно. И я могу сказать вам, что если вы возьмете человека в тоне 4,0, который неожиданно... этот человек продолжает чей-то жизненный континуум... он может перекрыть свой соник и видео, и вы можете снова их включить. Несомненно. Но я не думаю, что вы смогли бы уговорить человека... знаете, у него может быть полный ассортимент факсимиле, но я не думаю, что вы смогли бы уговорить человека, который находится в тоне 20,0, посмотреть на них.

Я могу сказать вот что: у человека в тоне 1,1, у которого накопилось неимоверно много сожалений, соник на траке времени представляет собой полный даб-ин. Это совершенно точно. И я могу сказать вам, что если вы возьмете человека в тоне 4,0, который неожиданно... этот человек продолжает чей-то жизненный континуум... он может перекрыть свой соник и видео, и вы можете снова их включить. Несомненно. Но я не думаю, что вы смогли бы уговорить человека... знаете, у него может быть полный ассортимент факсимиле, но я не думаю, что вы смогли бы уговорить человека, который находится в тоне 20,0, посмотреть на них.

Так что с таким же успехом можно было бы сказать, что их там нет, потому что вы никогда их не увидите. Это возвращает нас к старому нелепому спору: раздастся ли звук, если в лесу упадет дерево, а рядом не будет человека? Это нечто столь же глупое. Ведь мне уже удалось поднять человека выше того уровня, где он больше не использует соник и видео; он мгновенно получает результаты расчета.

Так что с таким же успехом можно было бы сказать, что их там нет, потому что вы никогда их не увидите. Это возвращает нас к старому нелепому спору: раздастся ли звук, если в лесу упадет дерево, а рядом не будет человека? Это нечто столь же глупое. Ведь мне уже удалось поднять человека выше того уровня, где он больше не использует соник и видео; он мгновенно получает результаты расчета.

Так что управление факсимиле включает в себя также следующие детали: какие части факсимиле вы отбираете и как вы просматриваете факсимиле. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь написал диссертацию на эту тему; я этого пока не знаю. Но я знаю наверняка, что человек может выбрать любую часть факсимиле, если он селф-детерминирован. Вы могли бы выбрать из факсимиле усилие, вы могли бы выбрать из него эмоцию, вы могли бы выбрать из него цепочки мыслей, вы могли бы выбрать из него восприятия. Все это можно выбрать из факсимиле.

Так что управление факсимиле включает в себя также следующие детали: какие части факсимиле вы отбираете и как вы просматриваете факсимиле. Мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь написал диссертацию на эту тему; я этого пока не знаю. Но я знаю наверняка, что человек может выбрать любую часть факсимиле, если он селф-детерминирован. Вы могли бы выбрать из факсимиле усилие, вы могли бы выбрать из него эмоцию, вы могли бы выбрать из него цепочки мыслей, вы могли бы выбрать из него восприятия. Все это можно выбрать из факсимиле.

Так что я не уверен, что человек в тоне 20,0 имеет дело с какими бы то ни было риколами. Так вот, я говорю вам это прямо. Возможно, я нахожусь выше того уровня, на котором я пытаюсь дать чему-то логическое объяснение.

Так что я не уверен, что человек в тоне 20,0 имеет дело с какими бы то ни было риколами. Так вот, я говорю вам это прямо. Возможно, я нахожусь выше того уровня, на котором я пытаюсь дать чему-то логическое объяснение.

Я хочу, чтобы вы обратили внимание вот на что: если вы в одитинге зададитесь целью восстановить у какого-то человека соник и видео, то вы, очевидно, будете удерживать его где-то на нижнем уровне, там, где он может иметь соник и видео. Это никудышная цель. Я имею в виду, овчинка выделки не стоит. Человек будет знать все, что угодно, и для этого ему не нужно будет усердно что-то вспоминать, потому что рикола времени не существует. Факсимиле не содержит в себе времени. Существует ярлык с указанием времени, на котором написано: «3 августа 1942, 2:01». И человек даже не читает это. Он просто знает, что это и есть та самая дата.

Я хочу, чтобы вы обратили внимание вот на что: если вы в одитинге зададитесь целью восстановить у какого-то человека соник и видео, то вы, очевидно, будете удерживать его где-то на нижнем уровне, там, где он может иметь соник и видео. Это никудышная цель. Я имею в виду, овчинка выделки не стоит. Человек будет знать все, что угодно, и для этого ему не нужно будет усердно что-то вспоминать, потому что рикола времени не существует. Факсимиле не содержит в себе времени. Существует ярлык с указанием времени, на котором написано: «3 августа 1942, 2:01». И человек даже не читает это. Он просто знает, что это и есть та самая дата.

Если вы спросите его: «Во сколько это произошло?», то он, вероятно, сможет вам ответить, если только не будет очень уж заинтересован чем-то другим. Не думайте, что человек, способности которого восстановлены, обязательно будет вежливым. Ужас.

Если вы спросите его: «Во сколько это произошло?», то он, вероятно, сможет вам ответить, если только не будет очень уж заинтересован чем-то другим. Не думайте, что человек, способности которого восстановлены, обязательно будет вежливым. Ужас.

Так вот, единичное факсимиле – это последовательная запись какого-либо происшествия, что включает в себя движение и все такое прочее. На самом деле в факсимиле будет содержаться ровно столько записей, или отдельных картинок, сколько необходимо, чтобы создавалось зрительное впечатление движения – от 75 до

Так вот, единичное факсимиле – это последовательная запись какого-либо происшествия, что включает в себя движение и все такое прочее. На самом деле в факсимиле будет содержаться ровно столько записей, или отдельных картинок, сколько необходимо, чтобы создавалось зрительное впечатление движения – от 75 до

125 картинок в секунду. Но происшествие могло длиться неделю. Может, кто-то женился, а через неделю он, естественно, развелся. Может быть, кто-то попал в автомобильную аварию; может быть, кто-то угостил его кусочком торта. Каждое из этих происшествий будет представлять собой единичное факсимиле. Это будет происшествие, которое объединено какой-то одной темой. Так что вы видите, что может меняться в дефиниции факсимиле. Меняться может лишь тема и время. Меняться может лишь тема и время, вот и все.

125 картинок в секунду. Но происшествие могло длиться неделю. Может, кто-то женился, а через неделю он, естественно, развелся. Может быть, кто-то попал в автомобильную аварию; может быть, кто-то угостил его кусочком торта. Каждое из этих происшествий будет представлять собой единичное факсимиле. Это будет происшествие, которое объединено какой-то одной темой. Так что вы видите, что может меняться в дефиниции факсимиле. Меняться может лишь тема и время. Меняться может лишь тема и время, вот и все.

Общая тема: «Когда я учился в колледже». Так вот, теоретически, здесь мы, должно быть, имеем дело с единичным факсимиле продолжительностью в четыре-шесть лет, понимаете? Вот оно. Первым человек выдает: «Я жил в общаге», жжжихх! – факсимиле вот такой величины.

Общая тема: «Когда я учился в колледже». Так вот, теоретически, здесь мы, должно быть, имеем дело с единичным факсимиле продолжительностью в четыре-шесть лет, понимаете? Вот оно. Первым человек выдает: «Я жил в общаге», жжжихх! – факсимиле вот такой величины.

«Мы жили в комнате с другом, и однажды мы пошли к девчонкам». Фьютъ! Сейчас мы говорим о крошечном факсимиле. Именно в таком порядке человек и предоставляет вашему вниманию что бы то ни было: большой участок, маленький, маленький, маленький, маленький, маленький, крошечный; это и будет тем факсимиле, о котором он хочет поговорить.

«Мы жили в комнате с другом, и однажды мы пошли к девчонкам». Фьютъ! Сейчас мы говорим о крошечном факсимиле. Именно в таком порядке человек и предоставляет вашему вниманию что бы то ни было: большой участок, маленький, маленький, маленький, маленький, маленький, крошечный; это и будет тем факсимиле, о котором он хочет поговорить.

Так вот, человек, которым управляет окружение, говорит: «Когда я учился в колледже... не помню, в каком это было году... я жил в комнате... со мной в комнате жил один парень по имени... Ну, неважно, в общем, однажды вечером... Э, о чем это я говорил?» Так вот, он не управляет своими факсимиле. Понимаете, вам нужно поднять его на такой уровень, когда он сможет ими управлять легко, быстро и умело. И единственное, что вы сможете сделать, – это поднять его на тот уровень, на котором он станет селф-детерминированным относительно управления своими факсимиле. В этот момент он и вырвется из ваших рук. И вы скажете: «Слава богу, с этим преклиром покончено». Вот что произойдет. Вы не будете поднимать кого-либо до уровня 20,0. Вы можете поднять человека до 3,5 или 4,0. Вжитъ! Но он будет продолжать подниматься, если он этого хочет. А если он этого не хочет и у вас никак не получается поднять его выше, ну и что? В мире полно преклиров.

Так вот, человек, которым управляет окружение, говорит: «Когда я учился в колледже... не помню, в каком это было году... я жил в комнате... со мной в комнате жил один парень по имени... Ну, неважно, в общем, однажды вечером... Э, о чем это я говорил?» Так вот, он не управляет своими факсимиле. Понимаете, вам нужно поднять его на такой уровень, когда он сможет ими управлять легко, быстро и умело. И единственное, что вы сможете сделать, – это поднять его на тот уровень, на котором он станет селф-детерминированным относительно управления своими факсимиле. В этот момент он и вырвется из ваших рук. И вы скажете: «Слава богу, с этим преклиром покончено». Вот что произойдет. Вы не будете поднимать кого-либо до уровня 20,0. Вы можете поднять человека до 3,5 или 4,0. Вжитъ! Но он будет продолжать подниматься, если он этого хочет. А если он этого не хочет и у вас никак не получается поднять его выше, ну и что? В мире полно преклиров.

Вы поднимаете человека выше диапазона 2,0, он не будет никого убивать, он не будет убивать себя, он не будет активно действовать во вред обществу. Он не будет предаваться преступному бездействию.

Вы поднимаете человека выше диапазона 2,0, он не будет никого убивать, он не будет убивать себя, он не будет активно действовать во вред обществу. Он не будет предаваться преступному бездействию.

Мы очень часто забываем, что бездействие – это преступление. Вы встречали когда-нибудь человека, который говорил: «Ну, я ничего не сказал. Я вообще не участвовал в споре. Тут нет моей вины»? Да-а, неужели? Это преступное бездействие. Человек ничего не сказал, тогда как он должен был что-то сказать. Человек не предпринял каких-то действий, тогда как он должен был их предпринять. Ведь преступное действие кажется куда более серьезным преступлением. Что ж, те, кто окружает такого человека, не выходят из себя из-за его пассивности и безответственности, его наплевательского отношения ко всему, его мягкотелости и так далее. А это все очень плохо. Это, кстати, еще хуже, чем другой уровень, более высокий уровень. Этот человек не будет ничего ломать, он не будет выводить что бы то ни было из строя, он не будет все менять как одержимый, расстраивая тем самым людей, – другими словами, он не будет разрушать. Он не будет ничего разрушать.

Мы очень часто забываем, что бездействие – это преступление. Вы встречали когда-нибудь человека, который говорил: «Ну, я ничего не сказал. Я вообще не участвовал в споре. Тут нет моей вины»? Да-а, неужели? Это преступное бездействие. Человек ничего не сказал, тогда как он должен был что-то сказать. Человек не предпринял каких-то действий, тогда как он должен был их предпринять. Ведь преступное действие кажется куда более серьезным преступлением. Что ж, те, кто окружает такого человека, не выходят из себя из-за его пассивности и безответственности, его наплевательского отношения ко всему, его мягкотелости и так далее. А это все очень плохо. Это, кстати, еще хуже, чем другой уровень, более высокий уровень. Этот человек не будет ничего ломать, он не будет выводить что бы то ни было из строя, он не будет все менять как одержимый, расстраивая тем самым людей, – другими словами, он не будет разрушать. Он не будет ничего разрушать.

Выше этого уровня человек начинает действовать, руководствуясь своим собственным селф-детерминизмом. Когда человек поднимается вот сюда, примерно на уровень 4,0… возможно, вы могли бы поднять кого-то на уровень 5,0, возможно, вы могли бы поднять кого-то на уровень 6,0, – но, боже мой, к этому моменту… не-ет, он уже не будет находиться в ваших руках.

Выше этого уровня человек начинает действовать, руководствуясь своим собственным селф-детерминизмом. Когда человек поднимается вот сюда, примерно на уровень 4,0… возможно, вы могли бы поднять кого-то на уровень 5,0, возможно, вы могли бы поднять кого-то на уровень 6,0, – но, боже мой, к этому моменту… не-ет, он уже не будет находиться в ваших руках.

Совсем другое дело, когда вы не можете удержать в своих руках человека из-за того, что он находится ниже 2,0 и до него невозможно добраться. Никогда не путайте эти два состояния.

Совсем другое дело, когда вы не можете удержать в своих руках человека из-за того, что он находится ниже 2,0 и до него невозможно добраться. Никогда не путайте эти два состояния.

Существует один хороший критерий: думает ли человек? Может ли он размышлять? Хорошая ли у него память? Человек забывает что-то только потому, что он не хочет об этом помнить. Он не хочет помнить о чем-то только потому, что воспоминания об этом причиняют ему боль. Если эти воспоминания причиняют ему боль, значит он не может управлять своими факсимиле. Просто. Так что вам нужно привести его в такое состояние, когда он сможет управлять всеми своими факсимиле, и это все, что вы пытаетесь сделать с человеком... это все, что вы пытаетесь с ним сделать. Конечно, после этого у него не будет никаких хронических соматик. Потому что он сможет в мгновение ока попасть в факсимиле сердечного приступа, чтобы доказать, что он не годен для несения службы в армии, а потом выйти из него. Входит в это факсимиле и идет к врачу. Сердце стучит: «Б-р-р-р-р-р-р! Тр-р, тр-р, тр-р».

Существует один хороший критерий: думает ли человек? Может ли он размышлять? Хорошая ли у него память? Человек забывает что-то только потому, что он не хочет об этом помнить. Он не хочет помнить о чем-то только потому, что воспоминания об этом причиняют ему боль. Если эти воспоминания причиняют ему боль, значит он не может управлять своими факсимиле. Просто. Так что вам нужно привести его в такое состояние, когда он сможет управлять всеми своими факсимиле, и это все, что вы пытаетесь сделать с человеком... это все, что вы пытаетесь с ним сделать. Конечно, после этого у него не будет никаких хронических соматик. Потому что он сможет в мгновение ока попасть в факсимиле сердечного приступа, чтобы доказать, что он не годен для несения службы в армии, а потом выйти из него. Входит в это факсимиле и идет к врачу. Сердце стучит: «Б-р-р-р-р-р-р! Тр-р, тр-р, тр-р».

Врач говорит: «О, господи! То есть... Все в порядке. Извини, сынок. (Бедняга, он недолго протянет. Негоден)».

Врач говорит: «О, господи! То есть... Все в порядке. Извини, сынок. (Бедняга, он недолго протянет. Негоден)».

Парень выходит от врача – «тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук».

Парень выходит от врача – «тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук, тук-тук».

Так вот, не думайте, что если человек не присутствовал где-то, то он не знает, что там произошло. Ведь мы с вами знаем, что он это знает.

Так вот, не думайте, что если человек не присутствовал где-то, то он не знает, что там произошло. Ведь мы с вами знаем, что он это знает.

Он может взять начало и конец инграммы, они ему известны, – это какой-то промежуток времени, не так ли? И если уж конец и начало имели место в разное время, то он знает, что, должно быть, между ними тоже есть какой-то временной промежуток, он даже может управлять инграммой. Не думайте, что это невозможно. Потому что вы можете направить человека назад по его траку и спросить его:

Он может взять начало и конец инграммы, они ему известны, – это какой-то промежуток времени, не так ли? И если уж конец и начало имели место в разное время, то он знает, что, должно быть, между ними тоже есть какой-то временной промежуток, он даже может управлять инграммой. Не думайте, что это невозможно. Потому что вы можете направить человека назад по его траку и спросить его:

• Хорошо, сейчас вы испытываете соматику в ухе. Когда вы первый раз решили, что у вас должна быть эта соматика?

• Хорошо, сейчас вы испытываете соматику в ухе. Когда вы первый раз решили, что у вас должна быть эта соматика?

• Что ж, пройдите немного сочувствия. Сочувствие, сочувствие, сочувствие.

• Что ж, пройдите немного сочувствия. Сочувствие, сочувствие, сочувствие.

Понимаете, другой конец инграммы просто отваливается.

Понимаете, другой конец инграммы просто отваливается.

Так вот, очевидно, что в таком инциденте могла содержаться некоторая бессознательность или что-то в этом роде, и в нем содержится расчет. Контрусилие.

Так вот, очевидно, что в таком инциденте могла содержаться некоторая бессознательность или что-то в этом роде, и в нем содержится расчет. Контрусилие.

В низком диапазоне человек находится в бессознательности, он в плохом состоянии, прежде всего потому, что он ничего толком не осознает. Но это не означает, что он не может сказать: «В период с пяти до десяти лет я не очень-то хорошо что-либо осознавал». Хорошо. Таким образом он справляется с этим факсимиле. Интересно.

В низком диапазоне человек находится в бессознательности, он в плохом состоянии, прежде всего потому, что он ничего толком не осознает. Но это не означает, что он не может сказать: «В период с пяти до десяти лет я не очень-то хорошо что-либо осознавал». Хорошо. Таким образом он справляется с этим факсимиле. Интересно.

Так вот, он может управлять своими факсимиле посредством мысли, он может управлять ими посредством эмоции, он может управлять ими множеством способов. Но он знает, что делает. Вы можете действовать так, словно несете полную ответственность, но если вы будете продолжать беспокоиться о том, что он делает со своим факсимиле, после того как поднимете его на такой уровень, где он сможет сам ими управлять, то, что ж, понимаете, вы вовсе не несете полную ответственность. Вы находитесь очень низко на шкале по отношению ко всему этому; вы сильно беспокоитесь.

Так вот, он может управлять своими факсимиле посредством мысли, он может управлять ими посредством эмоции, он может управлять ими множеством способов. Но он знает, что делает. Вы можете действовать так, словно несете полную ответственность, но если вы будете продолжать беспокоиться о том, что он делает со своим факсимиле, после того как поднимете его на такой уровень, где он сможет сам ими управлять, то, что ж, понимаете, вы вовсе не несете полную ответственность. Вы находитесь очень низко на шкале по отношению ко всему этому; вы сильно беспокоитесь.

Вас должен беспокоить тот человек, который не может управлять своими факсимиле: у которого плохая память, который не может вспомнить чего-то, у которого медленная реакция, который долго думает, у которого нет времени, чтобы что-то сделать... он занимается раскладыванием пасьянса. Ладно. Это трудный кейс! Серьезная ситуация. Человек говорит: «Я оставил все это далеко позади, я больше об этом не думаю». Это и впрямь где-то там далеко.

Вас должен беспокоить тот человек, который не может управлять своими факсимиле: у которого плохая память, который не может вспомнить чего-то, у которого медленная реакция, который долго думает, у которого нет времени, чтобы что-то сделать... он занимается раскладыванием пасьянса. Ладно. Это трудный кейс! Серьезная ситуация. Человек говорит: «Я оставил все это далеко позади, я больше об этом не думаю». Это и впрямь где-то там далеко.

Таким образом, все это зависит от уверенности человека в самом себе.

Таким образом, все это зависит от уверенности человека в самом себе.

Предположим, человек начал учиться играть на фортепьяно или занялся групповой психотерапией или чем-то еще и стал достаточно быстро подниматься по шкале, и вот он неожиданно начал управлять некоторыми факсимиле. Вот вам пожалуйста. Я имею в виду, что-то оказало терапевтический эффект. Неважно, каким образом вы добиваетесь, чтобы человек начал управлять своими факсимиле; это то, чего нам нужно добиться, и все. Поначалу, когда вы только начинаете работать с кейсом... он не хочет управлять своими факсимиле. Это будет происходить почти с каждым преклиром, за которого вы возьметесь. Вам нужно хитростью заставить его сделать это. И однажды он вдруг дерзко вам скажет: «Что ж, я могу вспомнить это», и так далее. «Я начал все это. Я всегда об этом помнил», – и начинает двигаться очень быстро; вы не поймали его в тот момент, когда он только пересекал границу тона 1,1! Ведь сейчас он собирается руководствоваться в отношении всего этого своим селф-детерминизмом. Что ж, вот что вы делаете для людей.

Предположим, человек начал учиться играть на фортепьяно или занялся групповой психотерапией или чем-то еще и стал достаточно быстро подниматься по шкале, и вот он неожиданно начал управлять некоторыми факсимиле. Вот вам пожалуйста. Я имею в виду, что-то оказало терапевтический эффект. Неважно, каким образом вы добиваетесь, чтобы человек начал управлять своими факсимиле; это то, чего нам нужно добиться, и все. Поначалу, когда вы только начинаете работать с кейсом... он не хочет управлять своими факсимиле. Это будет происходить почти с каждым преклиром, за которого вы возьметесь. Вам нужно хитростью заставить его сделать это. И однажды он вдруг дерзко вам скажет: «Что ж, я могу вспомнить это», и так далее. «Я начал все это. Я всегда об этом помнил», – и начинает двигаться очень быстро; вы не поймали его в тот момент, когда он только пересекал границу тона 1,1! Ведь сейчас он собирается руководствоваться в отношении всего этого своим селф-детерминизмом. Что ж, вот что вы делаете для людей.

Так вот, сейчас мы можем смотреть на все это с этой точки зрения, потому что мы знаем, что такое процессинг постулатов, процессинг усилия и эмоциональные кривые. Теперь мы можем смотреть на процессинг с этой точки зрения. Но это самый продвинутый подход, который у нас когда-либо был в Дианетике, и он быстрее всего приводит к результатам. Понимаете, вы слишком не доверяете человеку, если считаете, что нужно устранить все плохое из его памяти. Это то же самое, что сказать ему: «Что ж, тебя нужно привести в порядок, поэтому... бедняжка, ты все равно не можешь управлять своими факсимиле; тебя нужно привести в порядок таким образом, чтобы ты не попадал в неприятности, независимо от того, что ты делаешь со своими факсимиле». Понимаете? Что ж, у нас не было никаких других способов справиться с этой проблемой.

Так вот, сейчас мы можем смотреть на все это с этой точки зрения, потому что мы знаем, что такое процессинг постулатов, процессинг усилия и эмоциональные кривые. Теперь мы можем смотреть на процессинг с этой точки зрения. Но это самый продвинутый подход, который у нас когда-либо был в Дианетике, и он быстрее всего приводит к результатам. Понимаете, вы слишком не доверяете человеку, если считаете, что нужно устранить все плохое из его памяти. Это то же самое, что сказать ему: «Что ж, тебя нужно привести в порядок, поэтому... бедняжка, ты все равно не можешь управлять своими факсимиле; тебя нужно привести в порядок таким образом, чтобы ты не попадал в неприятности, независимо от того, что ты делаешь со своими факсимиле». Понимаете? Что ж, у нас не было никаких других способов справиться с этой проблемой.

Теперь у нас есть другие техники; теперь мы можем справляться со всем этим быстрее. Поэтому процессинг стал давать результаты быстрее. Все дело просто вот в чем: мы перестали делать акцент на том, что человека необходимо привести в такое состояние, чтобы он не попал в неприятности, независимо от того, что он будет делать со своими факсимиле, и начали делать акцент на том, что человека необходимо привести в такое состояние, чтобы он мог управлять своими факсимиле независимо ни от чего, понимаете? Благодаря этому положение становится менее серьезным и вы не будете испытывать такого волнения. Таким образом, эта техника требует меньше времени. И именно поэтому она требует меньше времени.

Теперь у нас есть другие техники; теперь мы можем справляться со всем этим быстрее. Поэтому процессинг стал давать результаты быстрее. Все дело просто вот в чем: мы перестали делать акцент на том, что человека необходимо привести в такое состояние, чтобы он не попал в неприятности, независимо от того, что он будет делать со своими факсимиле, и начали делать акцент на том, что человека необходимо привести в такое состояние, чтобы он мог управлять своими факсимиле независимо ни от чего, понимаете? Благодаря этому положение становится менее серьезным и вы не будете испытывать такого волнения. Таким образом, эта техника требует меньше времени. И именно поэтому она требует меньше времени.

Так вот, огромное множество людей могут изучать единичное факсимиле очень долгое время. Если вы начнете изучать генетический код, если вы неожиданно лоб в лоб столкнетесь с генетическим кодом тела, или с его структурным кодом, или с любым другим кодом, как бы вы его ни назвали, и узнаете, какими были шаблоны памяти, из-за которых тело оказалось сконструировано именно таким образом...

Так вот, огромное множество людей могут изучать единичное факсимиле очень долгое время. Если вы начнете изучать генетический код, если вы неожиданно лоб в лоб столкнетесь с генетическим кодом тела, или с его структурным кодом, или с любым другим кодом, как бы вы его ни назвали, и узнаете, какими были шаблоны памяти, из-за которых тело оказалось сконструировано именно таким образом...

Это, кстати говоря, стало бы значительным открытием в области биологии. Если вы захотите повозиться со всем этим, то вы будете разбираться в биологии лучше, чем кто-либо из живущих ныне биологов. Кроме того, вы узнаете кое-что об эволюции. Здесь содержатся данные. Множество данных.

Это, кстати говоря, стало бы значительным открытием в области биологии. Если вы захотите повозиться со всем этим, то вы будете разбираться в биологии лучше, чем кто-либо из живущих ныне биологов. Кроме того, вы узнаете кое-что об эволюции. Здесь содержатся данные. Множество данных.

Но эти данные имеют отношение к содержимому факсимиле, а не к вопросу о том, «может ли человек этими факсимиле управлять?» Ведь селф-детерминизм человека, очевидно, можно поднять на такой уровень, где он сможет управлять любым факсимиле, в каком бы далеком прошлом оно ни находилось. Ему даже не нужно вспоминать о нем или распознавать его; он может управлять им. Так что, когда какое-нибудь факсимиле начнет на него надвигаться, он будет в точности знать, почему это происходит, он запустит автоматический процесс, и факсимиле отодвинется – бумс! – если оно ему не нужно. Но если бы вы начали заниматься биологией, вам, наверное, было бы интересно узнать, что содержится в одном, другом, третьем факсимиле; побалуйтесь с ними, позабавьтесь, изучите их. Это, кстати говоря, весьма увлекательное занятие.

Но эти данные имеют отношение к содержимому факсимиле, а не к вопросу о том, «может ли человек этими факсимиле управлять?» Ведь селф-детерминизм человека, очевидно, можно поднять на такой уровень, где он сможет управлять любым факсимиле, в каком бы далеком прошлом оно ни находилось. Ему даже не нужно вспоминать о нем или распознавать его; он может управлять им. Так что, когда какое-нибудь факсимиле начнет на него надвигаться, он будет в точности знать, почему это происходит, он запустит автоматический процесс, и факсимиле отодвинется – бумс! – если оно ему не нужно. Но если бы вы начали заниматься биологией, вам, наверное, было бы интересно узнать, что содержится в одном, другом, третьем факсимиле; побалуйтесь с ними, позабавьтесь, изучите их. Это, кстати говоря, весьма увлекательное занятие.

Существует такая вещь, как история. Историю вы тоже можете изучить с помощью этого же трака факсимиле. Она не всегда совпадает с тем, что написано в учебниках по истории. Вольтер называл историю «Миссисипи лжи». Я провел достаточно проверок, чтобы понять, что все не так уж плохо.

Существует такая вещь, как история. Историю вы тоже можете изучить с помощью этого же трака факсимиле. Она не всегда совпадает с тем, что написано в учебниках по истории. Вольтер называл историю «Миссисипи лжи». Я провел достаточно проверок, чтобы понять, что все не так уж плохо.

Причина, по которой вам нужно работать с плохими инцидентами из прошлого – и на это есть хорошая причина, – заключается в том, что в них содержится очень много сожаления. Почему-то людям не нравится терпеть поражение, опускаясь вниз по шкале тонов и приходя в состояние статики. Это что-то вроде смерти. Бедный моллюск. Кстати, у кого-нибудь из-за этого еще болит челюсть? А у дамы из Финикса?

Причина, по которой вам нужно работать с плохими инцидентами из прошлого – и на это есть хорошая причина, – заключается в том, что в них содержится очень много сожаления. Почему-то людям не нравится терпеть поражение, опускаясь вниз по шкале тонов и приходя в состояние статики. Это что-то вроде смерти. Бедный моллюск. Кстати, у кого-нибудь из-за этого еще болит челюсть? А у дамы из Финикса?

Женский голос: Все в порядке, Рон.

Женский голос: Все в порядке, Рон.

Сейчас все в порядке, да? Я так и думал, что боль уйдет. А у меня есть еще одна такая штучка. (Смех.)

Сейчас все в порядке, да? Я так и думал, что боль уйдет. А у меня есть еще одна такая штучка. (Смех.)

Женский голос: Оставьте ее при себе, Рон.

Женский голос: Оставьте ее при себе, Рон.

Так вот, если вы всегда будете ставить себе такую цель в одитинге, то вы сможете гораздо быстрее работать с преклиром.

Так вот, если вы всегда будете ставить себе такую цель в одитинге, то вы сможете гораздо быстрее работать с преклиром.

Вы говорите: «Чтобы пройти один заряд горя в кейсе, требуется несколько часов». Что ж, а говорим ли мы: «Требуюсь я, одитор, чтобы можно было пройти несколько часов горя у этого преклира?»

Вы говорите: «Чтобы пройти один заряд горя в кейсе, требуется несколько часов». Что ж, а говорим ли мы: «Требуюсь я, одитор, чтобы можно было пройти несколько часов горя у этого преклира?»

Так вот, мы могли бы... это можно было бы сделать тремя способами. Мы поднимаем преклира на такой уровень, когда он будет проходить горе лишь от случая к случаю; или же мы поднимаем его на такой уровень, когда он сможет сам проходить горе у себя в кейсе; или же он будет продолжать с трудом тащиться где-то в самом низу шкалы тонов, и тогда вам придется сидеть и говорить: «Да, да. Да, да. И что потом сказала она? А что потом сказал он? А она что сказала? Кто еще там был? Да, да, действительно...» Да, вы могли бы заниматься этим часами. Ручаюсь, что так, вы можете потратить на прохождение заряда горя в кейсе больше часа.

Так вот, мы могли бы... это можно было бы сделать тремя способами. Мы поднимаем преклира на такой уровень, когда он будет проходить горе лишь от случая к случаю; или же мы поднимаем его на такой уровень, когда он сможет сам проходить горе у себя в кейсе; или же он будет продолжать с трудом тащиться где-то в самом низу шкалы тонов, и тогда вам придется сидеть и говорить: «Да, да. Да, да. И что потом сказала она? А что потом сказал он? А она что сказала? Кто еще там был? Да, да, действительно...» Да, вы могли бы заниматься этим часами. Ручаюсь, что так, вы можете потратить на прохождение заряда горя в кейсе больше часа.

Но если вы незаметно подкрадетесь к заряду горя, проходя сожаление, обвинение, эмоциональную кривую и так далее, то неожиданно произойдет нечто вроде взрыва артиллерийского снаряда. Если вы будете работать со всем этим достаточно долго, парень взорвется. Или же он просто осознает все это, выскочит из этого факсимиле и пройдет мимо него дальше: теперь он больше не сидит в этом месте трака, как прикованный, из-за того, что застрял, и теперь он может управлять этим факсимиле.

Но если вы незаметно подкрадетесь к заряду горя, проходя сожаление, обвинение, эмоциональную кривую и так далее, то неожиданно произойдет нечто вроде взрыва артиллерийского снаряда. Если вы будете работать со всем этим достаточно долго, парень взорвется. Или же он просто осознает все это, выскочит из этого факсимиле и пройдет мимо него дальше: теперь он больше не сидит в этом месте трака, как прикованный, из-за того, что застрял, и теперь он может управлять этим факсимиле.

Это не имеет большого значения. Потому что факсимиле не находится внутри человека; оно не находится внутри вас. Нет. Факсимиле не хранятся в файлах в задней части вашей головы. Факсимиле – это не какая-то энергия, заключенная в ваших клетках. Его не нужно выводить из клеток организма, чтобы клетки почувствовали себя лучше. Я недостаточно хорошо поработал над этим; складывалось такое впечатление, что они находятся в клетках, но мы считали так до тех пор, пока не обнаружили существование чертовой статики жизни... пока не обнаружили, что у нее нет никакой длины волны. Хотелось бы мне знать, как, черт возьми, можно хранить что-то, не имеющее длины волны? Это трудно.

Это не имеет большого значения. Потому что факсимиле не находится внутри человека; оно не находится внутри вас. Нет. Факсимиле не хранятся в файлах в задней части вашей головы. Факсимиле – это не какая-то энергия, заключенная в ваших клетках. Его не нужно выводить из клеток организма, чтобы клетки почувствовали себя лучше. Я недостаточно хорошо поработал над этим; складывалось такое впечатление, что они находятся в клетках, но мы считали так до тех пор, пока не обнаружили существование чертовой статики жизни... пока не обнаружили, что у нее нет никакой длины волны. Хотелось бы мне знать, как, черт возьми, можно хранить что-то, не имеющее длины волны? Это трудно.

Далее, насколько жестким может быть факсимиле? Что ж, у меня вот здесь на лице есть дырка, которая свидетельствует о том, что факсимиле может стать достаточно жестким, чтобы выбить зуб, причем так, чтобы он вылетел сбоку. Это просто факсимиле, которое вы ненадолго достаете и включаете на полную катушку – пток! Бум! Дети, которые живут рядом с исследовательским центром, помнят, как однажды вечером я пришел туда, имея довольно жалкий вид, и поведал об этом эксперименте. Это факсимиле действительно сломало мне зуб, свернуло его набок. Хотел бы я посмотреть на тот зуб, в котором содержалось бы столько остаточной энергии, что она могла бы выломать его таким вот образом.

Далее, насколько жестким может быть факсимиле? Что ж, у меня вот здесь на лице есть дырка, которая свидетельствует о том, что факсимиле может стать достаточно жестким, чтобы выбить зуб, причем так, чтобы он вылетел сбоку. Это просто факсимиле, которое вы ненадолго достаете и включаете на полную катушку – пток! Бум! Дети, которые живут рядом с исследовательским центром, помнят, как однажды вечером я пришел туда, имея довольно жалкий вид, и поведал об этом эксперименте. Это факсимиле действительно сломало мне зуб, свернуло его набок. Хотел бы я посмотреть на тот зуб, в котором содержалось бы столько остаточной энергии, что она могла бы выломать его таким вот образом.

Помимо этого существует еще один фактор: похоже, что все клетки тела меняются примерно каждые семь лет. Хотя это не имеет никакого отношения к делу, но помните моллюска? Вы же не хотите сказать, что клетка этого моллюска по-прежнему хранится в виде энергии физической вселенной. Это не так.

Помимо этого существует еще один фактор: похоже, что все клетки тела меняются примерно каждые семь лет. Хотя это не имеет никакого отношения к делу, но помните моллюска? Вы же не хотите сказать, что клетка этого моллюска по-прежнему хранится в виде энергии физической вселенной. Это не так.

Таким образом, вы имеете дело с факсимиле, которое способно воссоздаваться в физической вселенной и брать из физической вселенной ту силу, которую оно использует. Но именно в процессе этого воссоздания факсимиле использует остаточную силу, сохранившуюся в физической вселенной, чтобы создать те силы, которые будут в нем содержаться. Но эти силы могут приходить со всех сторон из самых разных источников.

Таким образом, вы имеете дело с факсимиле, которое способно воссоздаваться в физической вселенной и брать из физической вселенной ту силу, которую оно использует. Но именно в процессе этого воссоздания факсимиле использует остаточную силу, сохранившуюся в физической вселенной, чтобы создать те силы, которые будут в нем содержаться. Но эти силы могут приходить со всех сторон из самых разных источников.

Кто-нибудь из вас служил в вооруженных силах? Вы когда-нибудь стояли в очереди, чтобы вам сделали прививку? Иногда санитар или служащий госпиталя не очень-то деликатно выполняет эту работу, он тык, и парень – вжик! Что ж, довольно сильное потрясение.

Кто-нибудь из вас служил в вооруженных силах? Вы когда-нибудь стояли в очереди, чтобы вам сделали прививку? Иногда санитар или служащий госпиталя не очень-то деликатно выполняет эту работу, он тык, и парень – вжик! Что ж, довольно сильное потрясение.

Вы можете пройти это с человеком; вы можете понаблюдать за его рукой... если он хорошо проходит одитинг... вы увидите, что в том месте его руки, куда входит игла, образуется небольшая вмятина. Вы увидите, что там образуется вмятина. Кто-нибудь может показать мне мышцу на руке, которая способна сократиться так, чтобы на поверхности появилась вмятина? Ведь вдавливается только жировая ткань. Очевидно, что единичное факсимиле оказывает воздействие на молекулы – на атомы и молекулы физической структуры. Это воздействие вот настолько низкого уровня, по крайней мере вот настолько низкого уровня. Непосредственный контакт с атомами и молекулами. И это факсимиле может придать им любую форму или очертания, какие пожелает.

Вы можете пройти это с человеком; вы можете понаблюдать за его рукой... если он хорошо проходит одитинг... вы увидите, что в том месте его руки, куда входит игла, образуется небольшая вмятина. Вы увидите, что там образуется вмятина. Кто-нибудь может показать мне мышцу на руке, которая способна сократиться так, чтобы на поверхности появилась вмятина? Ведь вдавливается только жировая ткань. Очевидно, что единичное факсимиле оказывает воздействие на молекулы – на атомы и молекулы физической структуры. Это воздействие вот настолько низкого уровня, по крайней мере вот настолько низкого уровня. Непосредственный контакт с атомами и молекулами. И это факсимиле может придать им любую форму или очертания, какие пожелает.

Нет никакой тайны в том, как получается, что ваш преклир двигается обратно сквозь банк, попадает в инцидент, который произошел с ним в детстве, и застревает там; вы приводите его в настоящее время, а он по-прежнему выглядит так же, как и там. Нет никакой тайны в том, почему, когда вы проходите инцидент с человеком, у которого на шее большая опухоль, вы видите, как эта опухоль исчезает. Это никакая не тайна. Это факсимиле. Так вот, единственное, что вы пытаетесь делать, – это управлять этими чертовыми штуками.

Нет никакой тайны в том, как получается, что ваш преклир двигается обратно сквозь банк, попадает в инцидент, который произошел с ним в детстве, и застревает там; вы приводите его в настоящее время, а он по-прежнему выглядит так же, как и там. Нет никакой тайны в том, почему, когда вы проходите инцидент с человеком, у которого на шее большая опухоль, вы видите, как эта опухоль исчезает. Это никакая не тайна. Это факсимиле. Так вот, единственное, что вы пытаетесь делать, – это управлять этими чертовыми штуками.

Что ж, человек не может управлять факсимиле не потому, что он не управлял им в тот момент, когда он его получил. Все произошло слишком уж быстро. Он не может управлять факсимиле, потому что позже, когда он использовал это факсимиле, он потерпел неудачу. Это момент включения. Неважно, сколько раз вас переехал огромный грузовик. Однако если вы возьмете этот грузовик и решите кого-нибудь переехать, не дай вам бог потерпеть в этом неудачу. Если это произойдет, то лучше сотрите это. (Смех.) Понимаете?

Что ж, человек не может управлять факсимиле не потому, что он не управлял им в тот момент, когда он его получил. Все произошло слишком уж быстро. Он не может управлять факсимиле, потому что позже, когда он использовал это факсимиле, он потерпел неудачу. Это момент включения. Неважно, сколько раз вас переехал огромный грузовик. Однако если вы возьмете этот грузовик и решите кого-нибудь переехать, не дай вам бог потерпеть в этом неудачу. Если это произойдет, то лучше сотрите это. (Смех.) Понимаете?

Ладно, это то, что касается использования факсимиле. Вы на самом деле могли бы задать преклиру такой вопрос (и вы получили бы интересный результат): «Когда вы в первый раз решили использовать плохое или разрушительное факсимиле? Когда вы в первый раз решили его использовать?» Попробуйте задать преклиру такой вопрос. Вы можете получить очень интересный результат. Ведь это бэйсик-бэйсик всех моментов включения – бэйсик-бэйсик. Я знаю, что это такое, но почему бы вам не выяснить это самим? Этот момент очень легко найти. Первый раз, когда вы приняли решение использовать плохое факсимиле. Так вот, вы приняли решение использовать плохое факсимиле в этой жизни: к вам подошел брат, вы наговорили ему каких-то гадостей, размахнулись и хорошенечко ему врезали. Почему вы врезали своему брату? Какие данные вы использовали, чтобы врезать своему брату? Вы использовали факсимиле, содержащее энтэту, не так ли? Вы врезали ему, потом пришла мама и сказала:

Ладно, это то, что касается использования факсимиле. Вы на самом деле могли бы задать преклиру такой вопрос (и вы получили бы интересный результат): «Когда вы в первый раз решили использовать плохое или разрушительное факсимиле? Когда вы в первый раз решили его использовать?» Попробуйте задать преклиру такой вопрос. Вы можете получить очень интересный результат. Ведь это бэйсик-бэйсик всех моментов включения – бэйсик-бэйсик. Я знаю, что это такое, но почему бы вам не выяснить это самим? Этот момент очень легко найти. Первый раз, когда вы приняли решение использовать плохое факсимиле. Так вот, вы приняли решение использовать плохое факсимиле в этой жизни: к вам подошел брат, вы наговорили ему каких-то гадостей, размахнулись и хорошенечко ему врезали. Почему вы врезали своему брату? Какие данные вы использовали, чтобы врезать своему брату? Вы использовали факсимиле, содержащее энтэту, не так ли? Вы врезали ему, потом пришла мама и сказала:

«Больше никогда не бей своего брата» – бац! Бац! Бац! Из-за этого парень застревает в этом факсимиле... когда он дает кому-то в глаз, и он ничего не может с этим поделать, и он влип. Он влип. Он опускается вниз по эмоциональной кривой, он переходит на уровень замедленной скорости, потому что его действие было прервано, и с этого момента это факсимиле так от него и не отстанет.

«Больше никогда не бей своего брата» – бац! Бац! Бац! Из-за этого парень застревает в этом факсимиле... когда он дает кому-то в глаз, и он ничего не может с этим поделать, и он влип. Он влип. Он опускается вниз по эмоциональной кривой, он переходит на уровень замедленной скорости, потому что его действие было прервано, и с этого момента это факсимиле так от него и не отстанет.

Ведь что он по сути использовал? Он использовал факсимиле, в котором его самого бьют в челюсть. Он сказал: «Это данные». Это факсимиле находится у него где-то там. Он прекрасно может им управлять. Его ударили в челюсть, ну и что с того? Но потом однажды он говорит: «Гм. Я не несу полной ответственности. Вот славное факсимиле, когда меня ударили в челюсть: вжик, вжик, вжик – бум!» Понимаете, теперь он является контрусилием; в этот момент он находится в вэйлансе победителя. Он использует это факсимиле, находясь в вэйлансе победителя. Он является контрусилием, он бьет своего брата в челюсть, а кто-то подходит и говорит: «Нееет!» И этот парень опускается по шкале тонов. Ему приходится перекрутиться и стать усилием

Ведь что он по сути использовал? Он использовал факсимиле, в котором его самого бьют в челюсть. Он сказал: «Это данные». Это факсимиле находится у него где-то там. Он прекрасно может им управлять. Его ударили в челюсть, ну и что с того? Но потом однажды он говорит: «Гм. Я не несу полной ответственности. Вот славное факсимиле, когда меня ударили в челюсть: вжик, вжик, вжик – бум!» Понимаете, теперь он является контрусилием; в этот момент он находится в вэйлансе победителя. Он использует это факсимиле, находясь в вэйлансе победителя. Он является контрусилием, он бьет своего брата в челюсть, а кто-то подходит и говорит: «Нееет!» И этот парень опускается по шкале тонов. Ему приходится перекрутиться и стать усилием

– не контрусилиями, – так что он получает удар в челюсть.

– не контрусилиями, – так что он получает удар в челюсть.

Почему кто-то его остановил? Потому что этот кто-то хотел, чтобы этот парень

Почему кто-то его остановил? Потому что этот кто-то хотел, чтобы этот парень

получил в челюсть. Люди делают это инстинктивно.

получил в челюсть. Люди делают это инстинктивно.

Итак, вы понимаете, что это за механизм, о котором я говорил в начале лекции? Когда вы опускаете человека по шкале тонов, вы снижаете его скорость. Еще точнее это можно сформулировать так: вы приводите его в такое состояние, когда он становится тем, кто подвергается воздействию контрусилия.

Итак, вы понимаете, что это за механизм, о котором я говорил в начале лекции? Когда вы опускаете человека по шкале тонов, вы снижаете его скорость. Еще точнее это можно сформулировать так: вы приводите его в такое состояние, когда он становится тем, кто подвергается воздействию контрусилия.

Какой-то парень долго и упорно работал над тем, чтобы вытащить преклира из инграммы. И спустя какое-то время кто-то подходит к этому парню и говорит, что ему это не удалось, или преклир говорит ему, что ему это не удалось.

Какой-то парень долго и упорно работал над тем, чтобы вытащить преклира из инграммы. И спустя какое-то время кто-то подходит к этому парню и говорит, что ему это не удалось, или преклир говорит ему, что ему это не удалось.

Что этот парень использовал в качестве данных? Когда он работал с преклиром, он мог сделать большую глупость и поднять факсимиле, которое практически идентично тому, что происходит с преклиром. Он берет это факсимиле и внимательно его рассматривает: «Оно идет сюда, затем вокруг и здесь заканчивается. О, да. Какой следующий шаг? Да. И что происходит затем?»

Что этот парень использовал в качестве данных? Когда он работал с преклиром, он мог сделать большую глупость и поднять факсимиле, которое практически идентично тому, что происходит с преклиром. Он берет это факсимиле и внимательно его рассматривает: «Оно идет сюда, затем вокруг и здесь заканчивается. О, да. Какой следующий шаг? Да. И что происходит затем?»

Он является контрусилием. Он заставляет преклира проходить инцидент. Но это тот инцидент, который он использует, и в нем он является контрусилием.

Он является контрусилием. Он заставляет преклира проходить инцидент. Но это тот инцидент, который он использует, и в нем он является контрусилием.

Так вот, он использует этот инцидент, и внезапно преклир говорит: «Ну, я знаю, вы проводили мне процессинг восемь часов, но у меня по-прежнему скокходулез». Это болезнь, вынуждающая человека перескакивать с одного на другое... И, потерпев неудачу, одитор тут же опускается по тону, потому что эта ситуация рестимулировала не что иное, как падение по тону, понимаете? Это падение по тону происходит тогда, когда человек прекращает быть контрусилием и становится усилием. Так что он – бум!

Так вот, он использует этот инцидент, и внезапно преклир говорит: «Ну, я знаю, вы проводили мне процессинг восемь часов, но у меня по-прежнему скокходулез». Это болезнь, вынуждающая человека перескакивать с одного на другое... И, потерпев неудачу, одитор тут же опускается по тону, потому что эта ситуация рестимулировала не что иное, как падение по тону, понимаете? Это падение по тону происходит тогда, когда человек прекращает быть контрусилием и становится усилием. Так что он – бум!

Что бы ни происходило с преклиром, одитор был склонен подбирать и использовать какое-нибудь факсимиле, чтобы провести сравнение с тем, что происходит с преклиром. И в этом факсимиле он выступал в роли контрусилия, чтобы заставить преклира прорваться через него. Неудача приводит к тому, что одитор – в своем собственном факсимиле, а не в факсимиле преклира – становится тем, на кого направлено усилие. Так что у него появляется соматика. Ясно?

Что бы ни происходило с преклиром, одитор был склонен подбирать и использовать какое-нибудь факсимиле, чтобы провести сравнение с тем, что происходит с преклиром. И в этом факсимиле он выступал в роли контрусилия, чтобы заставить преклира прорваться через него. Неудача приводит к тому, что одитор – в своем собственном факсимиле, а не в факсимиле преклира – становится тем, на кого направлено усилие. Так что у него появляется соматика. Ясно?

Что касается жизненного континуума, то человек выдумывает что-то для дедушки, придумывает что-то для того и для сего; и он несет полную ответственность за жизнь в целом, и вдруг он... эмоциональная кривая... ему сообщают о чьей-либо смерти или кто-то умирает у него на глазах. Вжить!

Что касается жизненного континуума, то человек выдумывает что-то для дедушки, придумывает что-то для того и для сего; и он несет полную ответственность за жизнь в целом, и вдруг он... эмоциональная кривая... ему сообщают о чьей-либо смерти или кто-то умирает у него на глазах. Вжить!

Так вот, его первое побуждение будет состоять в том, чтобы стать контрусилием и предотвратить это... стать контрусилием и предотвратить это.

Так вот, его первое побуждение будет состоять в том, чтобы стать контрусилием и предотвратить это... стать контрусилием и предотвратить это.

Вы когда-нибудь видели маленького ребенка, с которым вот-вот произойдет несчастный случай? Вы сейчас поймете, о чем я говорю. Маленький ребенок подходит к столу, и вы не успеваете вовремя дотянуться до него или что-то в этом роде, и вы дергаетесь назад, словно вы и есть этот стол или что-то в этом роде...

Вы когда-нибудь видели маленького ребенка, с которым вот-вот произойдет несчастный случай? Вы сейчас поймете, о чем я говорю. Маленький ребенок подходит к столу, и вы не успеваете вовремя дотянуться до него или что-то в этом роде, и вы дергаетесь назад, словно вы и есть этот стол или что-то в этом роде...

Это то же самое: вы начинаете кормить маленького ребенка. Как-то раз я видел одного ребенка в ресторане. Это был ресторан «Гарвард Джонсон»; мама кормила ребенка, и все наблюдали за их столиком. Ребенок, конечно, играл с ложками и с едой. Мама протянула ребенку ложку, и ребенок... (ам), и мама... (ам), и ребенок...

Это то же самое: вы начинаете кормить маленького ребенка. Как-то раз я видел одного ребенка в ресторане. Это был ресторан «Гарвард Джонсон»; мама кормила ребенка, и все наблюдали за их столиком. Ребенок, конечно, играл с ложками и с едой. Мама протянула ребенку ложку, и ребенок... (ам), и мама... (ам), и ребенок...

«Хорошо». И еще одну ложечку. И я видел, как это происходило... мама делала это. Я оглядел ресторан, и все люди в ресторане делали это. Они все являются причиной; они хотят, чтобы этот ребенок поел.

«Хорошо». И еще одну ложечку. И я видел, как это происходило... мама делала это. Я оглядел ресторан, и все люди в ресторане делали это. Они все являются причиной; они хотят, чтобы этот ребенок поел.

Вот с каким механизмом вы здесь имеете дело. И вот как возникает жизненный континуум, и вот как вы с ним справляетесь, и вот ваша цель в процессинге: просто добиться, чтобы человек мог не расплачиваться за проигранные в прошлом пари и снова обрести контроль над всеми своими факсимиле.

Вот с каким механизмом вы здесь имеете дело. И вот как возникает жизненный континуум, и вот как вы с ним справляетесь, и вот ваша цель в процессинге: просто добиться, чтобы человек мог не расплачиваться за проигранные в прошлом пари и снова обрести контроль над всеми своими факсимиле.

Сегодня вечером, в восемь часов, здесь будет еще одна лекция. Большое спасибо.

Сегодня вечером, в восемь часов, здесь будет еще одна лекция. Большое спасибо.