English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Динамики (ЛТЛ-4) - Л551008 | Сравнить
- Душа - Хорошая или Плохая (ЛТЛ-6) - Л551008 | Сравнить
- Исследования и Развитие Дианетики и Саентологии (ЛТЛ-1) - Л551008 | Сравнить
- Какого Уровня Можно Достичь (ЛТЛ-3) - Л551008 | Сравнить
- Машины Ума (ЛТЛ-7) - Л551008 | Сравнить
- Свобода Выбора и Селф-Детерминизм (ЛТЛ-8) - Л551008 | Сравнить
- Цели Дианетики и Саентологии (ЛТЛ-2) - Л551008 | Сравнить
- Человек Хороший (ЛТЛ-5) - Л551008 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ ЧЕЛОВЕК ХОРОШИЙ Cохранить документ себе Скачать
ЛЕКЦИИ В ТЕАТРЕ ЛИНДСЕЙ (ЛТЛ), 7ЛЕКЦИИ В ТЕАТРЕ ЛИНДСЕЙ (ЛТЛ), 5

МАШИНЫ УМА

ЧЕЛОВЕК ХОРОШИЙ

Лекция, прочитанная 29 октября 1955 года
69 минут
ЛЕКЦИЯ, ПРОЧИТАННАЯ
22 ОКТЯБРЯ 1955 ГОДА
54 минуты

Как у вас сегодня дела?

Как поживаете?

Вы видите, что я, как обычно, совершенно не подготовился к тому, чтобы читать вам лекцию. Я даже не представляю, о чём буду с вами говорить... не имею ни малейшего представления! Но есть два-три незначительных момента, о которых я, возможно, упомяну мимоходом, и, быть может, по ходу дела мне в голову придёт что-нибудь, о чём можно будет сказать. Вас это устраивает?

Что ж, как и обычно, я пришёл сюда, не имея ни малейшего понятия, о чём с вами говорить. Однако я подготовил очень сложную речь, прочитал её и выяснил, что, хотя она и очень сложная и очень хорошо подготовленная, она ни о чём. Так вот, весьма вероятно, что в прошлом были такие же речи, понимаете, очень сложные и очень подготовленные, но ни о чём. Так вот, я собираюсь превзойти это. Моя сегодняшняя речь не подготовлена, не сложна, и, вероятно, она будет ни о чём. Это будет полной победой!

Что ж, когда я сегодня днём шёл сюда, в этот театр, я подумал, что человеку неизвестно одно обстоятельство, касающееся человека. Это чрезвычайно странно, что ему неизвестно это обстоятельство, и оно заключается в том, что у человека есть некоторая надежда. Очень немногие люди знают об этом. Остальные думают, что всё просто будет идти своим чередом, события будут развиваться по замыслу судьбы, в планы которой входит, а может быть и не входит, что спустя несколько десятилетий на Земле будет человек; они думают, что события будут развиваться тем или иным образом и, конечно же, рано или поздно всё неизбежно закончится полным фиаско.

Трудности, с которыми мы сталкиваемся в Дианетике и Саентологии, многочисленны и очевидны. Но главнььм образом дело в том, что мы движемся слишком быстро. На самом деле мы движемся очень быстро.Скорость века, как мне сказали, - это скорость реактивного самолёта. Ничто, движущееся медленнее скорости реактивного самолёта, не может надеяться на то, чтобы считаться современным. Что ж, мы сделали что-то, чего делать не намеревались, когда увеличили скорость продвижения в сфере человеческого разума до скорости космического корабля и тем самым оставили позади реактивный самолёт. Если что-то и не в порядке с Дианетикой и Саентологией, так это то, что скорость их продвижения и развития немного быстровата для этого века реактивных самолётов. Немного быстровата. На самом деле некоторые одиторы, некоторые люди, практикующие в области Дианетики и Саентологии, скажут вам по секрету, что им ужасно тяжело двигаться с такой же скоростью. На самом деле я слышал, как они говорили... как раз вчера вечером я слышал, как они говорили: «Мы только-только добились совершенства в применении техник, которые только что вышли, и тут вы приходите и даёте нам целую батарею новых техник. И нам приходится всё это выбрасывать в окно и начинать всё с самого начала!» Что ж, раньше это происходило лишь каждые три или четыре месяца. А теперь это происходит каждую неделю.

И когда я размышлял обо всём этом, я подумал, что на самом деле человек, наверное, не знает этого одного обстоятельства, касающегося человека: у него есть некоторая надежда. На самом деле вся та пропаганда, которую вы читаете в газетах... в газетах, между прочим, печатают не новости, в них печатают пропаганду - тем или иным способом газетчик пытается убедить вас, что у них там всё плохо. И всё это сводится к тому, что нас поджидает огромная опасность, или к тому, что человек - это довольно дрянное создание.

Но если говорить о больших скоростях, то наступает такой момент, когда скорость становится постоянно высокой. И наступает такой момент, когда изменение происходит настолько быстро, что его просто невозможно воспринять, и мы просто движемся вперёд со всем нашим багажом, понимаете? И мы проделали это сегодня с Дианетикой и Саентологией.

Так вот, на самом деле эти люди не являются компетентными наблюдателями, эти газетчики не являются компетентными наблюдателями по той простой причине, что они выискивают новости. И поэтому они печатают только то, что, по мнению человека, относится к разряду новостей. Но они печатают всё это уже очень давно, так что они совершенно упускают из виду тот факт, что есть некоторая надежда.

На самом деле ничто из того, что мы сделали или узнали за последние пять лет в этих науках, не оставлено сегодня без внимания... ничто. И мы просто всё делаем быстрее, чем намеревались изначально. Вот и всё.

Хотя я вообще ничего не знаю о данной ситуации, в течение последних недель, насколько я понимаю, было много разговоров о финансах Великобритании. Какой-то парень, который вне всяких сомнений является хорошим человеком, выступал с какими-то заявлениями по поводу бюджета, по поводу налогообложения и так далее. Я просмотрел эти материалы и во всём этом прослеживается такое вот общее мнение «у них там всё плохо».

Так вот, у меня в руках серия тестов. И эти тесты были проведены одним весьма, весьма замечательным специалистом в области психометрии... человеком, который изучает всё это, который проводит тесты людям, чтобы определить их уровень интеллекта, их пригодность и их разнообразные черты характера. И этот эксперт, проводя эти тесты, в точности отразил на бумаге то, что сегодня происходит в процессинге. И весьма поразительно, что всё то, что делается сегодня в процессинге, делается лучше, чем это делалось ещё три месяца назад.

Что ж, обстоятельства таковы, что эта ситуация вне всяких сомнений будет разрешена тем или иным образом. О чём газеты никогда не сообщают, так это о том, что стоит за всей этой историей... этот парень является хорошим человеком, и он вместе с другими парнями, которые действительно что-то понимают в финансах, рано или поздно, как мы надеемся, вероятно, предложит какое-то приемлемое решение. Если это решение окажется неприемлемым, то рано или поздно это станет ясно и будет предложено другое решение. Газеты никогда об этом не сообщают. Понимаете? Никогда не упоминают об этом. Газетчики говорят лишь: «Тяв-тяв-тяв-тяв-тяв, ррр-ррр-ррр-ррр-ррр». Понимаете?

Так вот, какое-то время назад, до конгресса в отеле «Шорхэм» в Соединённых Штатах, я провёл ряд подобных тестов. А вот эта толстая пачка бумаги - это более свежие тесты. Так вот, вы осознаёте, что конгресс имел место лишь несколько месяцев назад... я в июне предложил эту серию тестов, и в них отражена работа, проделанная весной. И тесты, которые я сейчас держу в руках, отражают работу, проделанную этим летом. И это фактическое отображение, графический анализ, выполненный людьми, чья работа заключается в том, чтобы проводить подобный анализ того, что мы можем сегодня делать в Дианетике и Саентологии. И я только что получил эти тесты. Их вытащили из почтовой корреспонденции и дали мне в руки, как только я ступил на эту сцену, сейчас. Их только что получили из

В действительности финансы - это не такой уж плохой предмет, это 3 не очень трудный предмет. Я знаю... на самом деле я знаток экономики.

Направляющего центра Хаббарда как завершённую серию тестов, отражающую действие современных процессов, которым сегодня обучают в различных школах Ассоциации саентологов Хаббарда. И эти тесты говорят мне, что мы превысили скорость века реактивных самолётов. Поскольку эти тесты... каждый из них отражает результат двадцатипятичасовой работы какого-то одного одитора с кейсом, каждый из них. И все эти результаты были получены без руководства. Иными словами, одитор не консультировался со мной или с кем-то ещё. Он просто начал проводить те процессы, которые знал, и добился вот таких результатов. Иными словами, он провёл вот такой-то процессинг и добился вот таких результатов тестов.

Я... знаток? Это уж точно.

Так вот, видите, это называется «тест на анализ темперамента». И к нему прилагается так много бумаги, что это способно заставить устыдиться министерство внутренних дел Великобритании. Когда дело касается проведения тестов, мы очень и очень сильно приближаемся к бюрократии. Мы пытаемся заставить кусочки бумаги выполнять всю работу, и мы пытаемся исключить какое-либо личное суждение о проделанной работе. Иными словами, ни один из тестов, которые мы разрешаем использовать при тестировании результатов Дианетики и Саентологии, не является тем, что называют «субъективный тест».

Вы когда-нибудь слышали о дормафоне? Какой-то парень, у которого было больше деловой хватки, чем знаний о разуме, выдумал такую вот штуку: вы одеваете грампластинку на штырёк небольшого граммофона, надеваете наушники или кладёте под подушку динамик и всю ночь напролёт, пока вы спите, эта штука говорит вам всякую всячину. У меня есть такое приспособление, только на нем обычно надета не грампластинка, а юбка... (Смех.) Но как бы то ни было, это чертовски интересное устройство; предполагается, что человек станет знатоком в любом предмете, о котором ему будет говорить эта штука. Понимаете? Предполагается, что таким образом вы можете изучать языки и всё, что угодно.

Эти тесты не заключаются в том, что человек откидывается в кресле и говорит: «Ну, моё личное мнение об этом человеке такое-то и такое-то». Нет, тесты должны делать кое-что иное. Они должны быть до такой степени стандартизированными, чтобы при их интерпретации вообще не было места человеческому фактору, и это как раз такой тест. И всё, что он собой представляет, - это график, видите? Это график того, что произошло в жизни одного человеческого существа, которое получило процессинг от саентологического одитора. И здесь говорится, что этот тест был проведён до и после тридцати двух часов работы или около того. И мы обнаруживаем, что в начале этот индивидуум пребывал в довольно неоптимальном состоянии, он был на 52 процента нервозным. Он был вот настолько нервозным. И мы обнаруживаем, что в конце процессинга нервозность упала до 42 процентов. Всего лишь за тридцать два часа.

Что ж, ближе к конц}' войны мне в голову пришла идея, что никто из нас не знает, ради чего сражается, так что я воспользовался представившейся мне возможностью пройти обучение по такому предмету, как «Военная администрация». Я чертовски устал... я устал не от войны, а от содержимого консервных банок, которое, как нам говорили, было съедобным. Нам действительно так говорили, нам говорили, что это съедобно. Это один из наиболее интересных аспектов данной войны.

Так вот, это не такое уж большое изменение. Не такое уж невероятное изменение. Оно лишь намного больше, чем всё, что достигалось когда-либо раньше, но в действительности для области Саентологии этого результата недостаточно. Нам нужно добиться большего.

Так что я вернулся в Принстонский университет и прошёл там курс по военной администрации. Там собрали самых выдающихся преподавателей США - это факт - и на скорую руку состряпали курс; самые лучшие парни, специализировавшиеся в самых разных предметах, как сумасшедшие читали лекции по военной администрации, пытаясь сделать из нас таких людей, которые смогли бы снова привести в порядок наиболее изувеченные экономические и политические системы, оставшиеся после... думаю, вы согласитесь со мной, если я скажу: после довольно исступлённых усилий, направленных на то, чтобы разрушить всё и вся. И, конечно же, в результате этих усилий, кроме всего прочего, были разрушены экономическая и политическая системы. А когда экономическая и политическая системы разрушены, нет никакой хоть чего-нибудь стоящей Третьей динамики, никто не знает, как прийти к согласию друг с другом, и поэтому экономика, как правило, приходит в упадок.

Так вот, здесь индивидуум был на 56 процентов депрессивным, а теперь он на 63 процента жизнерадостен. Так вот, конечно же, это опять-таки... я хочу сказать, это не такое уж невероятное изменение, тем не менее оно значительное.

Что ж, это был замечательный курс... просто прекрасный курс! Я всё время был уставший, как собака. Троих ребят, с которыми я жил в одной комнате в Принстоне, так же, как и меня, прислали на этот курс из районов боевых действий, так что каждую ночь нас по большей части мучили кошмары, поэтому мы никогда толком не спали. И когда мы не спали, мы отправлялись в Филадельфию и покупали то, что во время войны сходило за виски... я хочу сказать, что это был замечательный курс. (Смех.)

А тут мы видим, однако... тут мы видим интересный фактор. Должно быть, по той или иной причине одитор забыл подать какую-то команду одитинга или что-то в этом роде, поскольку мы обнаруживаем, что хотя в начале процессинга индивидуум был на 44 процента радушным, в конце он был на 60 процентов равнодушным. (Смех.) Кто-то, кто-то здесь допустил небольшую ошибку! Я не должен был говорить вам об этом тесте, понимаете? Да вот только мы не предлагаем чудодейственное лекарство, и мы вполне готовы публиковать плохие свидетельства вместе с хорошими. «Дорогая Лидия Пинкхам, я принял немного ваших таблеток, и с той поры меня всё время тошнит», понимаете?

Как бы то ни было, я стал знатоком экономики, это уж точно. Я никогда не осознавал, каким знатоком экономики может стать человек. По утрам первое занятие у нас было по экономике. Мы приходили в классную комнату, в которой всегда было слишком жарко. Там поддерживалась температура больше 30 градусов. Дворник думал, что это был хороший способ оказать поддержку тем, кто участвовал в войне. И вот я садился там вместе с другими офицерами, а этот парень - он был превосходным лектором - начинал читать лекцию. И, конечно же, я засыпал, а через час просыпался и шёл на следующее занятие, на котором мы изучали, кажется, труд. А эти занятия были столь изнурительными, что мне обычно удавалось продержаться на них в бодрствующем состоянии, и я так и не узнал ничего об этом предмете.

Так вот, здесь индивидуум был отзывчивым на 66 процентов, а здесь уже на 90 процентов. Это довольно невероятно, если об этом подумать. Это огромное изменение в его взаимоотношениях с людьми. Это означает, что, если обычно этот индивидуум шёл по улице и видел ребёнка, сидящего на бордюре, он проходил мимо и... а ребёнок сидел себе на бордюре, понимаете? А при 90 процентах отзывчивости, что ж, он... ребёнок сидит на бордюре... и он скажет: «Привет. Как дела?» И ребёнок, вероятно, ответит ему, понимаете? Это означает, что в межличностных отношениях он как бы начнёт понимать человеческие слабости, которые раньше, могу вас уверить, он никогда не понимал. «Головой надо было думать, чтобы ноги не ломать!» - понимаете, раньше у него было какое-то такое отношение.

Однако спустя несколько месяцев после того, как я покинул Принстон, я заметил - и это было очень интересно, - что я стал считать себя большим авторитетом в экономике. Я приходил на какую-нибудь вечеринку или что-то в этом роде, замечал, что кто-то говорит об экономике, и вот я уже сам читал лекцию по экономике. Очень любопытно. Я смотрел на себя как бы со стороны и думал: «Господи! И когда же это ты успел стать таким знатоком?» Понимаете? Невероятно. Я цитировал все эти правила и всё такое. А потом я вспомнил, что спал на всех курсах по экономике!

Так вот, мы видим здесь, что объективность у человека улучшилась. Это просто означает, что он лучше посмотрел на окружение. И это значительное изменение, но мы способны на большее. Объективность изменилась лишь на 6 процентов. Но всё же это что-то, чего раньше никогда не делали, однако мы оставляем такое без внимания.Ж

И, похоже, это было очень легко просто быть профессором. Понимаете? Я делал всё это полностью на автомате. Если мне нужно было получить какое-нибудь мнение по тому или иному вопросу, связанному с экономикой, я просто опускал в прорезь монетку и в ответ получал мнение. Ничего сложного. Замечательно. Замечательный способ знать какой-либо предмет. Замечательный способ знать этот предмет. Я был большим знатоком. Обычно мои мнения были ошибочны, но то, что я говорил, звучало весьма учёно. Я излагал свои мнения весьма учёно. И спустя некоторое время я подумал: «Что ж, поскольку у меня есть все эти невероятно интересные мнения по предмету экономики, наверное, я действительно что-то знаю об этом предмете. Может быть так и есть, а может быть и нет. Откуда, чёрт возьми, всё это взялось?» И тогда, конечно же, мне пришлось начать разбираться со всем этим.

Так вот, однако тут мы видим, что этот индивидуум до процессинга относился к типу суперпродавцов, понимаете? «Ты купишь этот автомобиль или этот пакет печенья, нравится тебе это или нет!» Вы согласитесь с его волей и во всех остальных вопросах, нравится вам это или нет, понимаете? Жена говорит: «Дорогой, я не очень хорошо себя чувствую сегодня». «Это не важно. Мы всё равно пойдём в клуб!» - понимаете, и они туда отправляются. Понимаете, славный сотрудничающий парень! (Смех.) И мы видим, как сильно изменился этот парень: его агрессивность упала на 40 процентов, об этом говорится прямо тут. Его агрессивность упала на 40 процентов. Иными словами, теперь он может в какой-то степени сотрудничать. Он говорит людям: «О, вы не хотите покупать этот автомобиль? Ну, у нас есть другие автомобили», понимаете? (Смех.) Значительное изменение.

Человеку, который проглотил во сне пилюлю под названием «экономическое образование», чтобы затем просто выдавать абзацы текста один за другим, делать всё это было легко. Очень легко. Всё, что вам нужно сделать, когда вам требуется высказать какое-нибудь мнение, так это просто выдать первый попавшийся абзац. Понимаете? Ничего сложного. Вам не нужно думать об этом; вот так. Это звучало очень учёно, так что все с этим соглашались. Замечательно.

Вероятно, самое интересное изменение в этом индивидууме состоит в том, что его самообладание повысилось на 22 процента. Иными словами, раньше он ходил по улице и его вело по ней неизвестно что, а спустя какое-то время, в конце процессинга, он знал, что он сам ведёт себя по улице. Понимаете? Это только один тест.

Единственная проблема была в том, что я начинал беспокоиться по поводу этого предмета. Я начинал беспокоиться. Я обнаружил, что мне было очень трудно заводить и останавливать эту пластинку. И через некоторое время я всё-таки достал пару учебников по военной экономике и просмотрел их; мне пришлось кое-что узнать об этом предмете, чтобы защитить самого себя. Мне пришлось кое-что узнать об этом предмете. До этого момента у меня была лишь машина, которая что-то об этом знала. Понимаете?

Но интересно, что в этой серии тестов произошло нечто совершенно невозможное. Нам говорили те, кому стоило разбираться в этом получше, на протяжении практически целого века, что изменить интеллект человека или его способность учиться или способность понимать невозможно, что индивидуумы такого-то и такого-то возраста имеют определённую способность понимать. «Если парень идиот, он останется идиотом! И если индивидуум гений, он останется гением до тех пор, пока, конечно же, не “сгорит”! И всё обстоит именно так, и это всё, что тут можно сказать, и вам лучше не делать глупости и не менять способности человека в жизни и его понимание. Ведь если вы поймёте, каковы их способности в жизни, вы можете понять, чем мы занимаемся, а нам это не понравится». (Смех.) Но никто никогда не верил, что можно изменить уровень интеллекта... способность учиться, постигать, понимать, слышать сказанное, понимать его и вовсе не обязательно думать так же. Это имеет огромное отношение к пониманию.

Но я не мог позволить, чтобы такая машина управляла мной, поэтому я начал изучать данный предмет и через некоторое время я выработал парочку экономических принципов, которыми я был вполне доволен. Я выяснил, что люди покупают товары и продают товары. Вот насколько далеко я продвинулся.

И мы обнаруживаем, что этот индивидуум, который, кстати, был... я тут заметил его имя и так уж случилось, что я знаю этого человека. Так уж случилось, что я его знаю. Я знаю его просто потому, что это одна из самых знаменитых личностей в мире нефтяного бизнеса в Соединённых Штатах. И я, конечно же, не могу назвать вам имя этого человека. Вы можете посмотреть его здесь сами, если хотите. (Смех.) Ну да ладно, мы не можем подрывать доверие в нас. Иэтот парень жил с КИ 118, и это в действительности даже не является средним уровнем колледжа. По какой-то причине его нефтяным бизнесом достаточно легко было управлять, и при КИ 118 он всё же мог им управлять.

Но это очень и очень интересно - мы носим с собой некий механизм, или некий разум, или некую бытийность, которые могут проделывать подобные штуки. Это очень интересно. Это весьма интересно; и возникает огромное искушение обучать всех таким способом. Кроме того, возникает огромное искушение управлять правительством таким вот образом: вы просто устанавливаете где-нибудь в правительстве машину, которая время от времени выдаёт большие абзацы текста. Понимаете? А все говорят: «Что ж, это звучит вполне учёно, мы примём эту политику». Это интересно, но это не очень-то эффективная система. Вы можете включать образовательные машины сколько вашей душе угодно, вы можете создавать самые что ни на есть сложные художественные шаблоны.

Конечно, это же бизнес. В области бизнеса не обязательно обладать большим интеллектом, и желательно быть не очень понимающим... вы можете заплатить кому-нибудь прожиточный минимум! Это большая помеха в бизнесе.

- Понимаете, какой-нибудь художник стоит и пишет большую картину, к нему подходят и спрашивают: «Как вы это делаете?»

И мы обнаруживаем, что этот КИ в 118 единиц поднялся за этот период процессинга до 149... а это уровень гения! Так вот, зачем мы делаем это для этого человека? Мы делаем это по одной простой причине: мы обнаружили, что с таким уровнем он в большей степени способен понимать своих собратьев; кроме того, человек с таким положением в жизни, вне всякого сомнения, обладает невероятным потенциалом творить добро или зло, не так ли? Его действия могут сказаться на огромном числе людей... и не только на его сотрудниках, но на каждом, кто ведёт с ним дела. И его понимание человека, его способность сказать «привет» ребёнку или понять, что делает, или говорит, или чувствует его сотрудник или какой-нибудь другой человек, повысились в значительной степени вот здесь, и благодаря чему его способность вести дела с умом стала очень ценной. Это весьма интересно, не так ли? Поэтому можно сказать, что работа с этим кейсом была услугой обществу.

И он отвечает: «О, у меня просто чутьё». Я имею в виду, что он не... он не обращает на это внимания. У него есть небольшой выключатель вот здесь, он его включает и пишет картину, а затем выключает.

Так вот, очень многие деятели нефтяного бизнеса в Соединённых Штатах, которых мы одитируем, будут недоумевать, о ком же, чёрт побери, я говорил, если они когда-нибудь услышат эту лекцию или прочитают ваши заметки. Ну да ладно... (Смех.)

В этом нет ничего плохого, мы все так делаем. Вы садитесь в автомобиль, поворачиваете ключ зажигания, нажимаете на стартёр, включаете нужную передачу, отпускаете педаль тормоза, включаете сцепление и так далее. У вас есть не только машина, называемая «автомобиль», у вас есть ещё одна маленькая машина, которая ведёт автомобиль. И в этом нет ничего плохого, если вы знаете, что вы ведёте автомобиль, если вы знаете, что у вас есть выключатель, который запускает машину под названием «вождение автомобиля», которая в свою очередь запускает двигатель автомобиля. Понимаете? Если вы осознаёте, что вы делаете всё это, то вы вообще никогда не попадёте ни в какие неприятности.

Мы то имеем... Вы заметили странные изменения на этом графике - вверх и вниз? Что ж. одна из этих линий - это состояние до процессинга. Другая линия - это состояние после процессинга. Вам видно? Вы заметили разницу между этими двумя линиями? Ну, это невероятно, но вот этот индивидуум поднялся с уровня пограничного состояния в том, что касается душевного здоровья, до очень хорошего уровня душевного здоровья. Я бы не сказал, что он был безумен, но он, вне всякого сомнения, пытался! (Смех.)

Но что произойдёт, если в один прекрасный день вы сядете в автомобиль и скажете: «Что... ну-ка посмотрим, ничего не происходит. Я не могу вести автомобиль. Что-то произошло». Что ж, всё, что здесь произошло, так это то, что вы забыли нажать на выключатель. Вы поставили на автомат работу самого выключателя.

КИ этого человека не подскочил так же высоко. Он поднялся со 119 до 138. Но что произошло с его личной жизнью? Тут самые значительные изменения, самые невероятные изменения: этот парень был на 80 процентов жёсткий, прямо вот туг это видно. Это довольно хорошо. Мне кажется, боксёр-профессионал в среднем где-то на 50 процентов жёсткий. И у него уровень жёсткости упал на 20 процентов. Иными словами, тут произошло какое-то изменение. И он поднялся... с 20 процентов отзывчивости... до 80 процентов отзывчивости. Иными словами, он просто полностью поменялся: с 80 процентов жёсткости до 80 процентов отзывчивости. Поразительное изменение!

Уловили идею? Время от времени мы видим человека в состоянии некоего медиумического транса или чего-то в этом роде, и этот человек говорит на арабском языке, или на языке суахили, или на санскрите, или ещё на каком-нибудь языке. Он тараторит и тараторит как сумасшедший и... на полуслове переключается на неправильные глаголы немецкого языка, продолжает тараторить на немецком, а затем его речь становится очень и очень многозначительной, поскольку теперь он говорит на испанском так, как на нём говорили тысячу лет тому назад. Всё это выглядит очень таинственно и все вокруг говорят: «Ух ты».

Так вот, это может быть... Я не собираюсь стоять здесь и показывать (одну страницу за другой. Вы можете всё это посмотреть сами. Вы видите,какие невообразимые изменения тут произошли? Ладно, одна из линийотражает положение дел до процессинга, а другая - после процессинга.

Ну, я не знаю, чего это они все говорят «ух ты». Этот человек просто растерял свои выключатели. У него нет выключателей, при помощи которых он мог бы включать и выключать всё это. Он начинает говорить и продолжает говорить, не прекращая. Он на самом деле не знает, когда он начнёт говорить, а когда он не начнёт говорить. Как бы вам понравилось, если бы вы ходили по Лондону, не зная, начнёте вы говорить по-французски или по-английски?

Вы, без сомнения, можете видеть, что что-то произошло, поскольку вот эта линия отображает личность индивидуума после процессинга. Вы говорите, такое изменение практически вселяет беспокойство! «Узнаю ли я себя?» Понимаете, что-то в этом роде. Ну, позвольте мне вас уверить, что все эти изменения в сумме ведут человека от «Знаю ли я себя?» до «О, мне кажется, это я и есть!» (Смех.)

Что ж, дело сводится лишь к контролю над автоматизмом. Нет ничего плохого в автоматизме, но очень плохо, когда вы забываете о том, что это вы контролируете автоматизм. И когда эта функция тоже переключается на автомат, глядите в оба. Что-то произойдёт. Начнёт проделывать самые разные вещи. И в действительности с механистической точки зрения к этому в общем-то и сводится вся аберрация... человеческая аберрация.

И на самом деле все эти изменения невообразимы, но все они отражают изменение человеческого существа к лучшему! Разве это ни странно? Они отражают изменение человеческого существа к лучшему. Понимаете, всё могло бы быть и наоборот! Но не в Саентологии. И только я могу объяснить, почему так происходит. Дело не только в цели Саентологии. Дело в том, что если человек и изменится, то он должен меняться к лучшему. Если вы собираетесь менять человека, вы должны менять его к лучшему.

Что ж, у нас тут есть сцена. Это напоминает о том, что практически... ну, я не знаю, я думаю, что за последнее время было снято два фильма, которые не имели отношения к безумию. Я хочу сказать, что за последние пару лет было снято два фильма, которые не имели отношения к безумию. Но имена почти всех снимавшихся в них актеров и актрис, вы найдете в списке тех, кто подал заявки на процессинг в МАСХ. Это интересно, не так ли?

Так вот, нас не интересует вся эта огромная кипа тестов. Если вы хотите их посмотреть, пожалуйста. Но они покажут вам именно это... они все такие. Я не выбирал из них два лучших, чтобы показать вам. Это нечто настолько простое, что это очень сложно объяснить. Вы понимаете? Это настолько просто, что это, несомненно, никогда бы не поняли в каком-нибудь университете. Я был в университете и там было интересно, но не очень познавательно. О, дело не в том, что с университетами что-то не в порядке. Университеты... они славные. В Америке университет - это футбольный стадион, где есть какие-то места, называемые классами, в которых можно сидеть между таймами. (Смех.) С этим связаны трудности. Одно время у меня было такое определение: университет - это ряд зданий, который полностью окружён стадионом. Ну да ладно, нужно отдать должное уважение отличным ребятам, которые там работают, поскольку там множество хороших ребят.

Вот какая-нибудь актриса играет роль в фильме, который называется «Змеиная яма» или что-то вроде этого, и на протяжении всего этого фильма она играет роль сумасшедшей. Понимаете? Она играет роль на протяжении всего этого фильма, а когда фильм заканчивается, она не щёлкает выключателем. Так вот, она начинает играть на автомате. Она спрашивает себя: «Что представляет собой безумный человек?» И она моделирует всё это, а затем становится в соответствующие позы, говорит соответствующие бессмыслицы с соответствующим выражением лица — она действует так, будто она слегка сумасшедшая. Понимаете?

Эти изменения произошли по одной простой и интересной причине. Если бы кто-то до этого действительно попытался изменить человека к лучшему, каждого человека... не только чтобы стало лучше кому-то другому, но чтобы стало лучше и самому этому человеку... он, вероятно, вызывал бы такое же изменение, понимаете? Но люди всегда пытались подавить индивидуума в угоду обществу, а некоторые люди пытаются подавить общество в угоду какому-то индивидууму... трюк Гитлера. Это тоже не работает. Каждый раз приходят англичане и убивают их! Это делать непопулярно! Они просто продолжают это делать из века в век.

И в профессии актёра есть одно небольшое правило, которое приобретает особое значение при съёмках в кино: вы входите в образ, когда находитесь на сцене или на съёмочной площадке, и вы выходите из образа, когда покидаете сцену; но это не означает «когда вы играете в какой-нибудь сцене» и «когда вы закончили играть в этой сцене». Это означает, что, когда вы приходите утром, вы входите в образ, а когда вы уходите во второй половине дня, вы выходите из образа. Вот так актёры и делают.

Следующий же диктатор, который появится в Европе... я собираюсь... он, вероятно, сможет читать только на своём родном языке, такие люди редко когда Moiyr читать на каком-то другом языке... я организую перевод жизни Наполеона, жизни Гитлера и жизни пятнадцати других ребят на его язык, и посвящу эти переводы ему и обеспечу, чтобы он их прочитал. (Смех.) Он обнаружит, что подавление большинства в угоду одному индивидууму не нравится, по крайней мере, англосаксам, что, как мне кажется, весьма интересно. Вовсе не обязательно, что такое же отношение существует за рубежом, но и КИ людей они тоже не улучшают.

И, конечно же, последняя сцена фильма снимается в первую очередь. А сразу же после этого снимается первая сцена фильма, поскольку эта сцена снимается на той же самой съёмочной площадке. А затем снимаются несколько других сцен, действие которых происходит на том же месте, и в одной из этих сцен герой фильма погибает. Понимаете? А затем съёмочная группа переходит на другую съёмочную площадку, на сооружение которой была потрачена огромная сумма денег, и актриса снимается в сцене, в которой она ещё только встречает героя фильма. Он только что погиб у неё на руках, понимаете... но она начинает сниматься в этой следующей сцене, и тут она его встречает.

Так вот, в любом случае всякий раз, как кто-нибудь пытался вызвать изменения в индивидууме, он для этого пытался опустить вот эту часть, чтобы поднять вот эту, понимаете? Или пытался опустить вот эту часть, чтобы поднять вот ту, и он как бы поддерживал статус-кво! Он не менял индивидуума, он просто подавлял одно, чтобы высвободить другое, и так далее. Так что в итоге получалось примерно то же, что было в начале.

Что ж, это чертовски интересно. Когда я был в Голливуде, меня это очень и очень заинтересовало, поскольку в ходе съёмок время от времени кто-нибудь говорил: «Измените то-то. Измените то-то и то-то в этом сценарии. Эту сцену нужно изменить». Я смотрел, как они делали то и сё. «Эту сцену нужно изменить... ну-ка посмотрим, что мы сейчас снимаем?» Понимаете? И им приходилось просто выбрасывать всё, что было сделано, и начинать всё сначала, заново читать сценарий, исправлять последовательность сцен, а затем изменять эти слова. Поскольку если бы это не было исправлено, то получилось бы так, что кто-то в фильме упоминает главного героя, знакомя с ним, когда тот уже мёртв. Понимаете?

Но если бы кто-нибудь хоть когда-нибудь... я глубоко убеждён в этом... будь то в области религии или в области науки или где-то ещё... просто сказал: «Послушай, шанс должен быть не только у общества, но и у отдельного человека. Шанс должен быть не только у государства, но и у семьи тоже. И давайте посмотрим, не получится ли у нас поднять всё это одновременно» - он бы получил такие же изменения, как и мы. Поскольку человек изменится только к лучшему... по всем фронтам! Если вы меняете его по всем фронтам, он изменится только в одном направлении - к лучшему. Вот такая странность. Это говорит вам о том, что с идеей о том, что человек плохой, должно быть что-то не так!

Что ж, всё это не было бы так плохо, если бы актрисы играли... здесь появляется элемент замешательства... возможно, актриса играет на сцене роль какой-нибудь безумной женщины. Актриса приходит на работу и играет всю пьесу от начала до конца, и в конце этой пьесы она умирает или же происходит что-то в этом роде, или же она излечивается, и затем актриса уходит. И на следующий вечер она снова играет всю пьесу от начала до конца и... умирает или излечивается и уходит. Она выполняет цикл действия, не так ли? Здесь нет никакого замешательства. Но в кино дело обстоит иначе. Понимаете, здесь возникает замешательство. Итак, этот человек, играя сумасшедшего в течение долгого времени - а обычно требуется не один месяц, чтобы снять фильм, - на самом деле находится в замешательстве относительно последовательности событий. Он сходит с ума.

Что ж, я вышел сегодня сюда не для того, чтобы очень долго говорить обо всём этом. Но тем не менее это весьма интересно. Это говорит вам кое-что о вашем собрате. Он легко и просто меняется к лучшему и вряд ли вообще меняется к худшему. Вы могли бы взять плохого человека, и вам было бы довольно трудно сделать его ещё хуже... это практически невозможно. На самом деле никто никогда этого не делал! Если у человека злые наклонности, его можно проработать тем или иным образом... какой-нибудь Джек-Потрошитель или кто-то в этом роде... его могли бы проработать тем или иным образом, и он остался бы примерно таким же плохим, каким и был. Никаких изменений.

Однако что же, в сущности, он делает? Он начинает играть этот персонаж на автомате, а потом забывает, что это он нажал на выключатель, и он не нажимает на этот выключатель снова, чтобы выключить автоматизм. А потом этот человек приходит и говорит: «Пожалуйста, сделайте что-нибудь со мной. Я целыми днями слышу эти голоса в голове». Этот человек продолжает играть в фильме, он так и не закончил сниматься в нём, понимаете... так и не закончил сниматься. Он, так сказать, застрял на съёмочной площадке и всё ещё находится там.

Так что злые, злые намерения, с точки зрения того или иного человека, - это, похоже, нечто неизменное. И если организация или какая-то наука действует, исходя исключительно из того, что человек злой... она его не меняет! Это один из таких ужасно простых уроков. Если какая-то организация верит, что человек злой, и пытается изменить его на благо обществу или чего-то в этом роде, человек не меняется. Намерение изменить плюс «злобная природа твари»... что-то в этом роде, понимаете... фиксирует человека на этом уровне. Это вот настолько просто. Я хочу сказать, вот он.

Что ж, это только выглядит так. На самом деле он установил у себя целую машину, всё действие которой сводится к тому, что она включает эту роль и выключает её. А затем человек становился всё более и более небрежен и в итоге забыл выключить эту машину. А затем он вообще забыл, что это он сам когда-то включил её и что на нём лежит ответственность за то, чтобы её выключить. И в результате эта актриса, возможно, до конца своих дней так и будет играть роль сумасшедшей женщины, если ей не поможет какой-нибудь саентолог или какой-нибудь другой целитель... Невероятно, не правда ли?

Итак, вот человек на этом уровне зла, бунта, беспорядков, лени, глупости и так далее. И похоже, единственное, что делает общество или организация... судя по всем прошлым психометрическим тестам... когда оно жаждет удержать его от нанесения большего вреда или чего-то в этом роде, исходя из той точки зрения, что он злой... единственное, что она, похоже, делает, - это берёт огромные колья и пригвождает его прямо к этому месту.

Это интересно, поскольку предполагается, что у каждого из нас должно 7 быть нечто, называемое «характером» или «личностью». И когда эта личность или характер начинает выходить из под контроля, когда мы замечаем, что в той или иной ситуации ведём себя неоптимальным образом, у нас просто появляется такое вот интересное чувство: мы чувствуем, что в этот момент нам дали неподходящую роль и машина просто... работает не та машина, которая должна была бы работать.

И я полагаю, именно отсюда психология, психиатрия, френология и другие науки взяли свою идею. Ведь начинали они, должно быть, с идеи о том, что они должны что-то сделать с человеком, поскольку он настолько порочный, что, скорее всего, причинит кому-либо вред или что-то в этом роде. Я хочу сказать, у них должен был быть какой-то такой мотив, поскольку они сразу же допустили... и я сейчас говорю с вами о научном факте, о научном факте, который мы можем в любой момент продемонстрировать... они, должно быть, допустили, что человек злой, поскольку они его не изменили.

Понимаете, скажем, у себя в офисе мы очень часто надеваем старую одежду, идём в какое-нибудь подсобное помещение или что-то в этом роде и начинаем наводить там порядок. При этом мы ругаемся и клянём всё на свете, когда перетаскиваем с места на место всякое барахло и выносим оттуда мусор, удивляясь, как это все мы умудрились накопить здесь столько хлама. Это не наша обычная роль, но мы это делали, мы установили соответствующую машину, и мы должны следить за всем этим. А затем в один прекрасный день мы находимся в главном офисе, где мы должны что-то кому-то продавать или встречаться с клиентами и так далее, и мы начинаем вести себя так же, как тогда, когда выбрасываем мусор. Кто-нибудь скажет, что мы слегка сошли с ума. Но странно здесь то, что сам человек согласится с этим, он скажет: «Да, я не должен был так себя вести».

Так вот, это интересно. Мы не делали допущения, что человек хороший, мы не делали допущения, что он злой. Мы решили просто посмотреть на него. И мы начали изменять его во всех направлениях, в которых его можно было изменить, и мы обнаружили, что он не просто менялся к лучшему. Как только вы начинаете менять его, движимые хорошим намерением протянуть руку помощи ему, его семье, обществу, человечеству в целом... как только вы начинаете менять его во всех направлениях к лучшему, как только вы начинаете похлопывать его по спине и помогать во всём... он не просто меняется! Он словно сжатая пружина, с которой сняли руку. Он просто понг! Это невероятно!

Довольно интересно, что многие парни всё говорят и говорят о трудностях войны. Понимаете? У них есть машина, которая была установлена, поскольку она была нужна в условиях войны и соответствовала обстоятельствам того времени; эти парни включили у себя эту машину, они играли эту роль совершенно серьёзно, но потом им так и не представилось шанса выключить эту машину. Понимаете? Они просто не выключили её, вот и всё. Они не сняли её с автоматического управления.

Так вот, это то, что нам известно о человеке сегодня. Это очень просто! Мы знаем, что человек может измениться к лучшему, но не меняется в направлении зла. И мы знаем, что злое намерение не меняет человека, а фиксирует его. А хорошее намерение - меняет.

Так вот, когда индивидуум устанавливает такую машину, то в какой-то степени он устанавливает её для того, чтобы она контролировала его, в какой-то степени. Мы учимся разговаривать на том или ином языке. У нас есть языковая машина. Мы установили эту языковую машину таким образом, чтобы она заставляла нас говорить на этом языке. Понимаете? Если вас интересует по-настоящему впаянная машина, то это как раз и есть языковая машина. Вся наша жизнь в той или иной мере фильтруется такой вот языковой машиной. Большая часть нашей деятельности связана с тем, что именно кто-то сказал, и что именно сказали мы сами, что именно кто-то написал в письме или чего он не написал, и что именно мы сами написали или не написали - такого рода вещи. Поскольку общение является самым что ни на есть центром существования.

Так вот, мы видели это тут и там в религиях. Мы видели, как снова и снова появлялись мессии и говорили что-то вроде следующего: «Возлюби ближнего своего», «Подставь другую щёку», идея буддистов «Поступай со своим собратом так же, как ты хотел бы, чтобы твой собрат поступал с тобой» и так далее. Но они не смогли чётко и ясно выразить всё это, поскольку человек, как очевидно, не усвоил этот ужасно простой урок. Может быть, они не знали этого, может быть, знали... кому какое дело? Суть в том, что стишком часто намерение подобных организаций, которые возникали следом за такими мессиями, заключалось в том, чтобы держать человека в ежовых рукавицах на благо церкви, или общества, или какой-то группы. И человека следовало держать в узде. И религия существовала для того, чтобы держать человека в узде и не давать ему скинуть её и поступить злобно и порочно со своими собратьями.

Что же происходит с человеком, если он начинает всё время жить на автомате, если он начинает исполнять на автомате всю свою роль, если он не испытывает ни малейшей необходимости действовать самостоятельно, действовать вопреки машине, которая диктует ему, как он должен действовать?

Следовательно, это стало использоваться как механизм контроля, не так ли? Мы видели это снова и снова, из века в век. Мы видели, Как человечество позорило себя такими вещами, как аутодафе. Британских моряков сжигали заживо, потому что они не говорили «Аве Мария» или что-то в этом роде. Вероятно, они не могли говорить по-испански... а может быть, никто их даже не просил. Мы видим, как на протяжении многих лет и веков происходят всевозможные странности.

Так вот, когда я говорю «машина», я, конечно же, имею в виду определённый шаблон мысли, который может иметь массу, а может и не иметь массы, шаблон мысли, который был установлен где-то в бытийности человека или же не был там установлен. Но это просто шаблон мысли, который человек запускает и останавливает. Если этот шаблон начинает действовать полностью на автомате, то его запускает уже не человек, его запускает окружение человека. Человек видит перед собой грузовик, и это запускает его машину «управления автомобилем в экстренной ситуации». Понимаете? Эта машина берёт контроль на себя и управляет действиями человека в экстренной ситуации, а затем человек в какой-то степени отключает эту машину, тяжело дышит и так далее. Он не врезался в грузовик и всё такое.

Рассмотрим какого-нибудь мессию... что ж, я не мессия. Я просто человек. Но вот некоторые настоящие ребята, как например... о, Христос, Будда, даже Магомет... они приходят и говорят: «Человек должен по-доброму относиться к человеку, вы должны быть добры со своими собратьями, и вы должны с уважением относиться к их духовной природе». И они говорят все эти разнообразные вещи. И потом они тем или иным образом... с помощью организаций или как-то ещё, или даже при их собственном участии... делают так, что эти контролирующие факторы начинают использоваться против индивидуума, чтобы держать его в узде на благо остального общества человеческой расы!

Что ж, в один прекрасный день он не выключает эту машину, в результате он так и продолжает действовать, словно пытается объехать грузовик. В автоматизме нет ничего плохого, но не очень-то хорошо, когда вы забываете, что именно вы и создали эту машину, вы включаете её по своему выбору, и вы можете выключить её в любой момент, когда захотите - ведь это вы установили её.

Появляется что-то вроде испанской инквизиции: «Мы собираемся действовать так, чтобы обезопасить мир от этих ужасных британских моряков, которые появляются тут время от времени», понимаете, или какая-то подобная глупость. И они начинают сжигать людей, «чтобы обезопасить мир от тех, чьи верования несколько отличаются от наших».

Существует ещё одна странность: время от времени машины нам устанавливают другие люди. То, как мы ведём себя за столом, вероятно... это поведение было заложено в нас с огромным трудом. А через некоторое время у нас появляется склонность к тому, чтобы терять контроль над потреблением пиши, и мы начинаем прибегать ко всяким диетам, мы начинаем делать различные вещи, пытаясь выключить машину, управляющую потреблением пищи, или взять её под контроль. Что произошло? Что ж, возможно, нас научили есть, и, возможно, при этом кто-то заложил в нас свою машину. Этот кто-то включил её, и мы по-прежнему ждём, чтобы он вернулся и выключил её. Вот только этот человек, конечно же, умер несколько лет тому назад.

Видите, они начинают «спасать» мир и «спасать» человечество, избавляя его от злых элементов то тут, то там. И всякий раз, как они пытаются делать это, боже мой! Куда всё идёт? К чему это приводит? Это может привести к небольшому падению, но на самом деле это фиксирует человека на каком-то низком уровне. И затем человеку приходится ужасно туго, когда он пытается вытащить всё это наверх хотя бы в какой-то степени, в плане организации, не имея философии, на которую он мог бы опереться.

Могут возникнуть очень интересные проблемы, не так ли?

Ему приходится ужасно туго. Я хочу сказать, у подобных организаций, какое бы добро их ни породило, появляется злое намерение. Их мнение таково: человеку уж лучше возлюбить ближнего своего. (Смех.) И они пытаются изменить человека и терпят фиаско. Невероятно!

Что ж, вся жизнь сводится к тому, что мы играем подходящие или неподходящие роли. Мы играем определённые роли. Мы встречаем людей, которые играют определённые роли. И трудности в жизни возникают только тогда, когда мы не можем играть ту или иную роль или когда нам приходится играть какую-то роль вопреки своему желанию. Понимаете? И тогда мы утрачиваем контроль над машиной, над бытийностью, над телом и над самой жизнью. И после этого мы, как правило, просто плывём по течению в реке жизни; кто-то взмахивает флажком, и это означает, что мы должны сделать то-то и то-то. А кто-то говорит: «Ты собака», и это означает, что мы должны разозлиться и поднять кулаки. А кто-то ещё говорит: «О, дорогая, мне всегда нравилась эта шляпка», и дама, к которой это относилось, говорит: «Какое язвительное замечание». Понимаете? Мы должны делать всякие такие вещи, так что всё это превращается в своего рода раздражительно-ответный механизм, у обоих действуют машины.

Историю человечества легко понять, если изучить психометрические тесты, которые говорят нам, что человек с лёгкостью меняется к лучшему... с такой лёгкостью, что просто не верится! Вот преклир, мы даём ему шанс. Мы знаем, что, если мы ему поможем, что ж, общество вокруг него... его семья, его друзья и так далее... всем им станет лучше. Мы знаем, что он вообще не будет страдать от этого. Мы просто повышаем его способности, мы делаем его более способным. Прежде всего, мы одитируем его не потому, что он плохой, или злой, или порочный и с ним нужно сделать что-то ужасное! Мы просто говорим: «Ну, как дела, Джо? Я рад, что ты пришёл. Я рад, что тебе хочется получить немного процессинга. Посмотрим, сумеем ли мы привести тебя в такое состояние, чтобы ты мог быстро думать или быстрее реагировать. Будем рады это сделать».

Так вот, всё это было бы очень хорошо, при условии, что у всех людей машины действительно реагировали бы на различные стимулы, поступающие из окружения. Если бы люди воспринимали окружение одинаково и включали бы правильную машину каждый раз, когда они правильно воспринимают те или иные вещи в своём окружении, то мы всё равно смогли бы добиться, чтобы эта система была эффективной. И тогда, теоретически, мы могли бы создать общество, в котором все люди были бы своего рода заводными куклами. Понимаете? Каждый играл бы свои роли именно таким образом, вы действовали бы в соответствии со своей ролью и когда случалось бы то-то и то-то, происходило бы то-то и сё-то, а когда случалось бы то-то и сё-то, происходило бы то-то и то-то... у каждого человека были бы включены его машины, и никто не помнил бы, что это именно он включил их, и никто не помнил бы, что он может их выключить.

У нас нет никакого мнения о Джо. Мы не говорим, что работаем с ним, потому что он злой или потому что его семья должна быть такой-то и такой-то. Обычно мы терпим фиаско, когда делаем это! Конечно же, мы несколько раз грешили подобным образом. Мы говорили: «Если мы не доберёмся до этого парня и не проодитируем его, бог его знает, что произойдёт!» Но все эти грехи прощены тем фактом, что, когда мы брались за этого парня, мы обнаруживали, что он был человеческим существом с его собственными проблемами, и мы помогали ему их решить.

Итак, мы могли бы создать некое подобие общества при условии, что ни одна машина никогда не будет ломаться, и при условии, что у всех нас машины всегда будут включаться в нужное время в нужной ситуации. Совершенство. Понимаете? Если... при условии, что у каждого... в нужный момент включается нужная машина. Вы отправляетесь на званый обед, у всех присутствующих на званом обеде включена машина «Званый обед». Понимаете? Вы отправляетесь на бой боксёров, и у всех присутствующих включена машина «Бой боксёров». Вы читаете что-то о правительстве, вы говорите с правительством, и у правительства включена его машина «Правительство», а у вас включена ваша машина «Правительство». Всё в порядке. Понимаете? Я хочу сказать, что всё это работало бы просто превосходно... до тех пор, пока кто-нибудь, придя на званый обед, не включил бы свою машину «Бой боксёров». Понимаете? Или до тех пор, пока кто-нибудь, разговаривая с правительством, не включил бы свою машину «Ведение войны». Понимаете? Именно так на самом деле и начинаются революции: только что закончилась какая-нибудь война, вокруг много людей, у которых работает их машина «Война», эти люди разговаривают с правительством, их машина «Война» включается, и вот вам пожалуйста - революция. Это просто самый что ни на есть раздражительно-ответный механизм.

И вот мы обнаруживаем, что уровень его кейса и все динамики... все его усилия, позывы и импульсы выживать... были нацелены на то, чтобы быть лучше и улучшить всё вокруг. И преклир поднимается всё выше и выше. И это движение... вверх... не преграждается каким-то потолком. Очевидно, что нет верхнего предела. Некоторые из этих графиков вышли за верхний предел стандартного теста на интеллект (который лишь притворяется, что измеряет состояние немногочисленных гениев в мире).

Что ж, к счастью... к счастью дело необязательно должно доходить до этого. Всё это необязательно должно произойти. Нет необходимости в том, чтобы всё общество функционировало на автомате. Нет необходимости в том, чтобы все в обществе сталкивались то с одним, то с другим раздражительно-ответным механизмом. Нет необходимости в том, чтобы все действовали на автомате. Поскольку если бы так и было, то общество быстро развалилось бы на куски. Если обществу постоянно внушают, что дело обстоит именно так, то всё это может произойти.

Однажды в Оксфорде был один парень... Миллс... мне кажется, он должен был... Он получил невероятно высокие баллы. Такие же, как некоторые другие люди в мире, что ж, люди, проводившие психометрическое тестирование, сказали: «Ну, мы добавим к его баллам один или два балла, и тогда, конечно же, охватим всё остальное человечество. И любой человек, который будет проходить этот тест, будет, конечно же, получать более низкие баллы, поскольку это самый гениальный человек из всех, что породила человеческая раса».

Довольно интересно, что когда машины говорят с машинами, получается не так уж много общения. Кто-то должен присутствовать, чтобы начинать и останавливать движение частиц по коммуникационным линиям. Если мы начинаем делать всё на автомате и если каждый человек в обществе проникается убеждением, что он просто заводная кукла, то мы сталкиваемся с такой вот величайшей странностью: общение внутри общества сходит на нет. Люди нажимают на неподходящие рычаги неподходящих для общественного устройства машин, в результате действия людей всё меньше и меньше согласуются с этим общественным устройством. У кого-то есть машина «Безумие», и она включается, когда человек оказывается на званом обеде и... понимаете? Такого рода вещи.

Приходит одитор, чей КИ... ему всегда не помешает кое-какой одитинг, всегда... его КИ составляет, быть может, лишь 130 или что-то в этом роде. Он приходит и начинает одитировать какого-то преклира, и преклир начинает двигаться вверх, он становится всё более и более сообразительным, всё более и более умным. Проведите этому преклиру тест снова. И его график выстраивается прямо вверху, прямо по верхнему пределу шкалы КИ. Там уже нет никаких цифр. Где это? Он вышел за верхний предел шкалы! Что ж, парень с КИ 130 поднял преклира за верхний предел шкалы! Что это означает? Это просто означает, что парень, который одитировал этого преклира, не думал, что должен держать зверя в цепях ради человечества! Это произошло потому, что парень, который одитировал этого преклира, не думал, что нужно осуществлять невероятный контроль и надзор. Потому, что парень, который одитировал этого преклира, не занимался бесконечным навязыванием своего мнения человеку, который проходил саентологический процессинг. Поэтому преклир смог выйти за верхний предел! Иными словами, человеческая раса может сама себя вытянуть вверх за шкирку.

Что ж, если никто не контролирует машины, то они сходят с ума. Просто представьте себе, что произошло бы на улице Бэйсвотер, если бы все водители куда-то исчезли, а движение транспорта не остановилось. Получилось бы интересное нагромождение машин, не правда ли? На такое зрелище почти что стоило бы посмотреть.

Но этот факт - это грандиозная шутка. Это шутка над всеми гитлерами, наполеонами и мелкими чванливыми офицерами полиции, которые возглавили государственные диктатуры и заковали людей в цепи мысли и закона. Понимаете, это произошло... Берия и так далее. Это шутка над этими людьми. Они пытались изменить своих собратьев - это же очевидно! - из-за своих собственных мнений, которые нам известны. Это грандиозная шутка! Они должны смеяться над ней в аду вечность! Они могли пойти лишь в одном направлении - вверх... ко всё большим и большим вершинам добропорядочности и сообразительности, к большему и большему пониманию своих собратьев, к большему и большему общению с ними, к большей вере в них и сотрудничеству с ними. Это единственное направление, в котором они могли пойти, чтобы добиться хоть каких-то изменений! Они могли убить человека, но им приходилось нелегко, когда они пытались сделать его хуже. Вы понимаете? Ведь единственное, что им нужно было сделать, - это пару раз хлопнуть его по спине, предоставить парочку часов одитинга, и они бы изменили его так, что он бы воспарил в небо.

Но необязательно ставить эксперимент, чтобы узнать, каковы будут последствия. Последствия уже очевидны. Если люди в обществе перестали общаться друг с другом, то общество не в состоянии понять жизнь, контролировать её или что-то делать с жизнью. В таком обществе жизнь превращается для людей в нечто такое, с чем они не в состоянии иметь дело. Жизнь становится для них непосильной ношей, и они заявляют, что больше не хотят жить. Они говорят, что лучше просто разрушить всё это. «Давайте просто выйдем из этой игры, в которой машины взаимодействуют с машинами; давайте выйдем из этой игры, в которой действуют машины, в которой автоматизм взаимодействует с автоматизмом». Это гибель: «Давайте не будем жить, давайте умрём». И тогда, конечно же, общество действительно рассыпается в пух и прах.

Единственное достояние государства - это природные ресурсы, желание его людей работать и гениальность его мыслителей. Это и есть достояние государства! И любой, кто думает, что у государства есть ещё какое-то достояние, сядет на мель, и его измочалит прибоем. Это и всё достояние, в самом деле, которое есть у государства. У него есть природные ресурсы, желание его людей трудиться и гениальность его мыслителей... люди, которые рождают идеи и делают что-то. Так вот, в этом, по сути, и состоит богатство государства.

Это довольно интересно. Если все действуют лишь на основе своих раздражительно-ответных механизмов, если человек делает всё на автомате, если он больше ни в малейшей степени не контролирует свои машины, и если все вокруг находятся в такой же ситуации, то можно не сомневаться, что такая группа рассыплется в пух и прах, поскольку в этой группе нет жизни, и поэтому она начнёт умирать. Вот насколько это просто.

Кто-то к вам приходит и говорит: «Ну, на самом деле это количество единиц работы, которые можно из кого-то выжать». Понимаете, та или иная идеология. «Это сколько вы можете украсть у ваших соседей-сателлитов». «Сколько всего вы можете купить у людей Центральной Америки и переправить в Нью-Йорк». Они будут вам говорить всевозможные вещи: количество золота, которое лежит в каком-то форте; количество мелочи, которая лежит в карманах людей... они говорят, что это и есть богатство.

Когда мы обучаем роту солдат, мы, как правило, устанавливаем в них машины, которые никогда не должны выключаться. Понимаете? Мы устанавливаем в них машины таким образом, чтобы эти солдаты маршировали по команде, стреляли по команде, чтобы они делали то по команде и сё по команде. И что бы вы думали? Такой парень приходит из армии, и у него по-прежнему в какой-то мере действует эта машина, так что вы можете неожиданно сказать ему: «Смирно!», и хотя он идёт по улице в котелке и с зонтиком, он, вероятно, щёлкнет каблуками; он будет выглядеть глупо. Иначе говоря, вы всегда можете запустить эту машину.

Это - хлам. Всё, что они вообще могут сделать, - это измерить природные ресурсы, желание людей работать и способность мыслителей мыслить и воплощать свои мысли в жизнь.

Так вот, если вы хотите предотвратить возникновение такой ситуации, если вы хотите снова вдохнуть в общество немного жизни, если вы хотите снова собрать это общество по кусочкам, чтобы у него действительно появилось немного желания выживать, если вы хотите сделать жизнь немного лучше, то на самом деле всё, что вам нужно сделать, так это добиться, чтобы человек начал в несколько большей степени контролировать свои действия и свои реакции. Это на самом деле всё, что вам нужно сделать. Но, конечно же, на словах это звучит слишком просто. Это не так просто сделать. Вам потребуется что-то вроде Саентологии, чтобы взять человека и привести его в такое состояние, когда он может по своему желанию включать и выключать свои машины.

Так вот, если с этими тремя факторами всё в порядке, то и с деньгами всё в порядке. Если с этими тремя факторами всё в порядке, то эта страна имеет хорошую репутацию в мире. Если с этими тремя факторами всё в порядке, то эта страна в любом с.тучае не попадёт в кучу неприятностей. И если с этими тремя факторами всё в порядке, люди счастливы! Вы говорите о богатстве... это и есть богатство! Не количество фунтов стерлингов. Богатство среднего рабочего тоже не измеряется количеством фунтов, которые лежат на его банковском счету, или количеством долларов, на которые он купил облигации военного времени или что-то в этом роде. Всё это очень хорошо, очень практично и так далее. Но его настоящее богатство - это его потенциальная способность выполнять работу. Конечно же, это также означает его потенциальную способность уживаться со своими собратьями. Вот его богатство. У него ещё тридцать лет, на протяжении которых он может работать, тридцать лет, на протяжении которых он может зарабатывать, тридцать лет, на протяжении которых он может водить компанию с людьми. Это интересно, не так ли? Но это и есть его богатство. Вы можете добавить кое-что к его богатству и сказать о нём немного больше: его богатство измеряется тем, сколько у него друзей. Его богатство измеряется тем, насколько добропорядочна его страна. Его богатство измеряется тем, насколько сильно он верит, или не верит, тем идеям, которые может породить его общество. Это настоящее богатство. Это жизненность! Если вы сможете зашить человека в мешок с фунтами и он сможет там жить, я соглашусь с идеей о том, что деньги - это богатство.

Довольно интересно вот что: очень часто индивидуум совершенно теряет всё это из поля зрения, в результате он не знает, что его контролируют машины. Но вот вы выуживаете его из этих машин и говорите: «Эй, включи-ка эту машину, выключи эту машину. Давай-ка немного поупражняемся во всём этом. Давай обустроим жизнь немного лучше, а теперь вернёмся в прежнее состояние и так далее. Давай активно и осознанно примем решение сделать то, сделать сё».

Но вот мы видим это государство. И за счёт какого-то обмана оно стремится принудить соседние государства, оно стремится принудить своих рабочих производить что-то, чтобы достичь какую-то недостойную цель... и его богатство пропало. С ним что-то случается в экономическом отношении. Государство пытается производить, чтобы достичь какую-то относительно недостойную цель, например обогатить пятнадцать человек или дать возможность нескольким императорам покрыть полы на парочке этажей дворца золотом. Оно стало заставлять людей работать для того, чтобы кормить большее количество офицеров полиции, платить более высокий подоходный налог... делать что-то такое, понимаете? У кого-то появились такие цели. Он не очень-то хорошо преуспевает, вообще не преуспевает. Попадает в неприятности. И не успеешь глазом моргнуть, как всем приходится подгонять одно к другому и сводить балансовые отчёты. И там происходит то-то, там происходит сё-то, и всё становится слишком сложным. Возникают международные «разлады отношений» и... бац! Видите, в чём трудности? Поскольку это богатство используют с каким-то недостойным намерением. Это богатство хорошо в той степени, в какой его понимают. Работа хороша лишь в той степени, в какой она приносит удовольствие, а не оплачивается. Природные ресурсы хороши лишь в той степени, в какой их можно использовать, а не выбрасывать. И мысль хороша лишь в той степени, в какой она может отразить цели и желания самого человека. И тогда всё это становится богатством.

И неожиданно человек говорит: «Вы знаете, я могу контролировать эту штуку. И эту штуку я тоже могу немного контролировать».

Но как только (как я вам уже говорил ранее) вы начинаете использовать хоть что-то из этого, чтобы подавить или зафиксировать на месте отдельных людей и части человечества, вы просто блокируете их способность становиться лучше. Вы в самом деле в конечном итоге не добьётесь ничего. Это любопытно.

Что ж, когда целый народ решает вести свои финансы на автомате и никто вообще ничего не говорит и не думает по поводу финансов этого министерства в правительстве, тогда все становятся всего лишь следствием этого министерства. Понимаете?

Так вот, я не отклонился в область экономики. Экономика - это весьма близкая человеку вещь. Он часто спрашивает себя: «Что такое богатство?» И довольно сильно поражается, когда вы отвечаете: «Богатство? Ну, богатство — это количество фунтов, конечно же. Это количество фунтов, которые может напечатать печатная машина». А так ли это? Предположим, что печатная машина работает как сумасшедшая, и все деньги обеспечены всеми гарантиями в мире. И у вас в руках фунтовая купюра, и вы идёте по улице, заходите в магазин и говорите: «Дайте мне буханку хлеба, вот вам фунтовая купюра» - и вам отвечают: «Вы на это не купите здесь хлеб!» Здесь, должно быть, дело в чём-то другом. Предположим, у вас целая телега таких купюр, предположим, печатная машина работает так быстро, что начинается какая-то невероятная инфляция, тогда вы, конечно же, придёте с этой телегой фунтовых купюр и скажете: «Дайте мне буханку хлеба!» И вам ответят: «Вы здесь на это ничего не купите!» Инфляция.

Мы говорим: «Что ж, мы больше не несём ответственность за финансы. Обо всём этом теперь будет заботиться автоматизм под названием... мы будем называть это “Министерство финансов”. И пусть оно делает всё, что считает нужным делать». Что ж, на самом деле эти ребята будут продолжать делать всё, что они могут сделать, но при этом всё, что они делают, ставит в положение следствия всех и каждого в этой стране. Почему их действия ставят в положение следствия всех и каждого в этой стране? Да потому, что эта страна ведёт свои финансы на автомате, и у людей нет переключателя, при помощи которого они могли бы включать и выключать эту машину... если только они не пользуются с умом возможностью голосовать и делать выбор на избирательных участках — это даёт им некоторый контроль над данным автоматизмом. Но все текущие решения это министерство принимает самостоятельно, люди этих решений не принимают. Это министерство находится слишком далеко от них. Поэтому все в известной мере становятся следствием.

Давайте посмотрим на дефляцию. Парень идёт по улице с буханкой хлеба и говорит людям: «Хотите эту буханку хлеба? Мы её приготовили. Есть ли у кого-нибудь деньги, чтобы купить эту буханку хлеба? Мне нужны фартинги и пенсы, чтобы купить себе кое-что необходимое. Поэтому вы должны заплатить мне за неё фартинги и пенсы».

Чтобы быть уравновешенным индивидуумом, человек должен быть отчасти причиной и отчасти следствием. Он должен уметь быть следствием по отношению к различным вещам, иначе он никогда не сможет ничего испытать. Если человек не умеет становиться время от времени следствием, то эта игра не принесёт ему вообще никакой радости. Но постоянно находиться в состоянии следствия немыслимо трудно. Вам когда-нибудь приходилось жить с человеком, который постоянно говорил сам, а вас вообще никогда не слушал? Что ж, такой человек постоянно делает из вас следствие, и вам это не нравится. Но забавно здесь то, что если бы вам пришлось постоянно говорить самому, то вам бы это тоже не понравилось.

Посмотрите, это буханка хлеба, не так ли? Она съедобная. И парень может напечь целую телегу хлеба, и он всё же не сможет продать её никому, если им нужно будет за это платить, поскольку денег нет. Это и всё, чем является депрессия. Это и всё, чем является дефляция валюты. Денег просто нет! Денег, которые находятся в обращении в государстве, недостаточно, чтобы купить существующие товары, недвижимое или движимое имущество. Вы понимаете?

Понимаете? Иначе говоря, вы хотите быть как причиной, так и следствием, если только у вас не нарушился батане между причиной и следствием.

Вот что это такое. Вы можете рассуждать о законе спроса и предложения, о законе отказа и принятия, о законе того и законе сего. Но на самом деле вот как это происходит на практике: если у вас слишком много товаров и слишком мало денег, чтобы купить их, у вас депрессия, вот и всё! А если у вас слишком много денег и слишком мало товаров, у вас инфляция. Если у вас инфляция, всё, что вам нужно сделать, — это быстренько изъять из обращения в обществе кучу денег, и вот у вас нормальная экономическая система. Если у вас депрессия, лучше бы вам быстренько обеспечить общество деньгами, чтобы люди могли покупать все эти товары. Экономика очень сложная штука! (Смех.)

Давайте рассмотрим министерство, на деятельность которого вы не можете оказать никакого влияния. Вы не можете принимать вообще никаких решений в отношении его деятельности. Люди из этого министерства говорят, что теперь каждую неделю в вашем кармане будет становиться на десять фунтов стерлингов меньше, и всё тут. В вашем кармане каждую неделю становится на десять фунтов стерлингов меньше. А это на два фунта стерлингов больше, чем вы вообще зарабатываете. Вам это говорят, и вам крышка. Хорошо. Вы не имеете права голоса в решении этого вопроса.

Но почему она сложная, когда она сложная? Она сложная в той степени, в какой её используют для создания государства, порабощающего собратьев-людей, для создания государства подавления и рабства, чтобы угнетать работника и держать его в цепях. И когда экономику используют в этих целях, поверьте мне, она становится не только сложной, она не работает! Конечный продукт усложнения - отсутствие работоспособности. Если усложнить что-то достаточно сильно, оно вообще не будет работать!

Что ж, у вас не будет права голоса в решении этого вопроса только в том случае, если вы будете молчать. Так вот, я вовсе не пытаюсь раззадорить вас, я не говорю, что вы должны отправиться в Министерство финансов и сказать этим ребятам пошевеливаться. Понимаете? Дело не в этом. Это просто пример, который кое-что поясняет относительно разума. Но у вас не будет права голоса только в том случае, если вы будете молчать. Вы понимаете? Это одно из этих идиотских - просто идиотских - решений. Понимаете?

Прямо перед войной конструировали некоторые самолётные двигатели, и это были самые восхитительные вещи из всех, что вы видели. Бензин подавался вот сюда, чтобы их нагревать, понимаете? А вот здесь было сопло охлаждения, чтобы их остужать. Там были толкательные штыри, которые подталкивали что-то вверх, чтобы это что-то могло толкнуть вниз так, чтобы эти толкатели подтолкнули это что-то вверх! Восхитительно! Они весили чертовски много, они стоили целое состояние. Они не работали! Тем не менее они принесли множеству производителей множество денег. Ну да ладно... (Смех.)

Хорошо. Сейчас мы рассмотрим всё это применительно к вашей бытийности, которая является некоей ограниченной бытийностью: вы являетесь человеком, деятельность которого в общем-то связана с его окружением, но у вас есть также определённые дела, которые касаются лично вас. Понимаете? Есть вещи, о которых вы думаете, которые вам доставляют радость, вещи которые вы делаете сами. Понимаете? Но если вы выберете какую-то небольшую часть своей бытийности и станете полным следствием этой части своей бытийности, то позвольте мне уверить вас, что через некоторое время вы устанете от этого.

Всякий раз, как вы используете экономику не для того, чтобы ускорить или замедлить обмен товарами, недвижимой или движимой собственностью, а с какой-то другой целью, экономика становится несостоятельной как предмет и неработающей для людей. Понимаете? Видите, какие принципы здесь задействованы: если мы пытаемся использовать любое намерение, чтобы подавить или сковать человека в любой области, мы в действительности немного пригвождаем его к месту, но мы не делаем его хоть сколько-нибудь лучше. И затем, поскольку мы являемся частью своего собрата, мы и сами вообще не сможем сдвинуться с этой точки. Экономика... это посторонний предмет.

Вы удивитесь, если узнаете, что некоторые люди носят с собой эти маленькие машины, которые работают у них в головах, так сказать. На самом деле они находятся не совсем в их головах, но это даёт вам более наглядное представление о них. Такие маленькие машины. Человек что-то делает и у него в голове вдруг раздаётся голосок или мелькают такие вот мысли: «Ты думаешь, что действительно поступил правильно?» Вы знаете, что люди проделывают такие штуки? Просто диву даёшься, когда доводится пройтись по улице... если бы вы могли, пройдясь по улице... заглянуть в головы людей и посмотреть, что там на самом деле творится. Это невероятно, совершенно невероятно - то, что там происходит. «Ты действительно думаешь, что поступил правильно?»

Однако если бы вы взяли экономику и, имея незамутнённый взор и 11 совершенно открытые намерения, если бы вы взяли этот предмет во всей его простоте... то он представляет собой лишь вот что: отдельный гражданин должен иметь достаточно денег, чтобы купить товары, которые продают. Вот такой тут принцип. Человек просто должен иметь достаточно денег, чтобы купить товары, которые продают, и товаров, которые продают, должно быть достаточно, чтобы он мог их купить. И эти две вещи должны существовать в соотношении один к одному. На каждую буханку хлеба, стоимостью один доллар, должна быть денежная купюра достоинством один доллар. Понимаете? На каждый автомобиль должно существовать достаточное количество сотен фунтов, чтобы его можно было купить. Если этих денег нет, у вас есть автомобиль, который не может сменить владельца, который не может быть в обращении, который не может быть передан по коммуникационной линии! А если у нас слишком много денег и слишком мало автомобилей, опять-таки кто-то возьмёт себе этот автомобиль, накроет его одеялом, будет его прятать и говорить: «О-о-о, тут автомобиль. Ты не будешь ездить на моём автомобиле! Это единственный автомобиль на всю округу». Видите, какой в результате этого может возникнуть дисбаланс?

Вы говорите кому-нибудь из своих друзей: «Ты знаешь, я довольно неплохо играю в гольф. Я довольно неплохо играю в гольф». И эта маленькая машина произносит: «Хм, хм, хм, хм, хм. Снова хвастаемся».

Что ж, если эти принципы экономики используются в хороших целях, изменение сможет пойти лишь в одном направлении - по восходящей. Это ужасный факт - то, что изменение может пойти по восходящей. Возможно лишь то изменение, которое приведёт к большему богатству, к большему процветанию. Но стоит вам начать исправлять эти нисходящие спирали с помощью подавления, рабства, принуждения, и они зафиксируются прямо тут же. С ними не произойдёт никаких изменений. Они не начнут идти хоть немного вверх, они не улучшатся. Если вы просто попытаетесь уничтожить «этих мерзавцев, которые создают эту отвратительную депрессию», депрессия останется депрессией! Вы понимаете?

Вот ещё одна разновидность таких машин. Вы говорите: «Доброе утро, мистер... мистер... ха! Доброе утро, мистер...» Уловили идею? Это такая маленькая машина - вы начинаете общаться, и она делает чик! Она просто говорит вам, что вы не можете вспомнить, вот и всё. Вот и всё, что она постоянно вам говорит. Неважно, делает ли она своё дело при помощи листов бумаги, зеркал или ещё чего-нибудь. Просто каждый раз, когда вы пытаетесь что-то вспомнить, она говорит вам, что вы не можете вспомнить. В этом и заключается всё действие этой машины.

Ещё одна вещь, которую делает общество по тому же принципу (и это весьма интересно): всегда есть люди, которые говорят рабочему, что он должен меньше работать и больше получать, меньше работать и больше получать. Вот такую песню они ему поют, и это довольно глупая песня, поскольку это цель раба. Свободный человек хочет больше работать и больше общаться. Это странно. Свободный человек хочет посмотреть, как много он может сделать. Свободный человек хочет посмотреть, как много он может достичь и насколько хорошо он может это сделать. Он заинтересован! Он бодр! Он хозяин своей работы! А когда мы получаем это «меньше работать, больше получать», работа становится хозяином человека, поскольку он стремится избегать её. Он уже больше не хозяин своей работы, и поэтому при содействии многочисленных забастовок вы, конечно же, в итоге получаете... нечто очень странное... вы получаете депрессию или инфляцию - либо то, либо другое. Но в системе экономики, вне всякого сомнения, возникает дисбаланс, поскольку один из факторов реального богатства оказывается проигнорирован... желание работника работать. И кто-то постоянно пытается ослабить этот фактор, пытается ослабить этот фактор, пытается сказать ему: «Работать с домнами вовсе не весело», «Водить поезда вовсе не весело», «Вы должны уклониться от работы и сказать: “Нас следует наградить за этот изнуряющий труд”».

Это просто идиотизм - эта так называемая плохая память. Парень просто поставил на автомат процесс вспоминания или невспоминания. Понимаете? Он начинает что-то вспоминать, это запускает машину, и она говорит ему, что он не может вспомнить. Изначально он установил у себя эту машину, поскольку он сказал себе: «Что ж, есть очень плохие вещи, которых я не должен помнить, и если я вспомню эти очень плохие вещи, со мной произойдёт что-то ужасное». Итак, он начинает вспоминать имя мистера Брауна, а машина говорит: «Чик/» Так что этот человек произносит: «Как дела, мистер Л/з-зз-зз...» Понимаете? Вот так он себя и ведёт.

Когда я был ребёнком, у меня была идея... скорее, когда я был молодым писателем в Нью-Йорке... у меня была идея, что одна из самых ужасных вещей, которую кого-либо могут попросить сделать, - это водить поезда в метро Нью-Йорка. Зууум! Он едет в один конец света. Зуум! Он едет в другой конец света. Если говорить о Нью-Йорке, то он и являлся всем светом. (Смех.) Так оно и есть. Лондон - это лишь пригород Нью-Йорка. Там были невероятно грандиозные идеи. Есть лишь ещё один город, идеи которого более грандиозны, и это Лос-Анджелес. И там полагают, что

Он просто поставил на автомат ещё и свою память; порой люди так поступают. У них есть машины памяти. Сам парень как бы стоит себе, а машина говорит ему: «Сейчас ты вспомнишь, что тебе надо сесть в автобус номер семь, а сейчас ты вспомнишь, что должен принести домой шесть булок». Понимаете? Эта машина говорит вам то и сё. А в один прекрасный день она перестаёт говорить. Что с ней случилось? Вы этого не знаете, но вы сказали, что в этой машине содержится вся ваша память, и она всё для вас вспоминала, а затем в этой машине что-то пошло не так, и вы утратили всякий контроль над ней, и она сломалась, она перестала работать, и вы лишились своей памяти. Видите, как это получается?

Нью-Йорк затерялся где-то на его окраинах! И есть ещё лишь одна более грандиозная идея в Соединённых Штатах - и это Техас. Техас в три раза больше Соединённых Штатов, как мы наконец установили. (Смех.)

Но эту машину установили именно вы. Почему бы вам не установить другую машину памяти? Это легко сделать. Если уж вам необходимо, чтобы ваша память работала на автомате.

Итак, этому человеку постоянно твердят, что он должен уклоняться от работы. И я думал, что человек должен уклоняться от такой изнуряющей работы, как вождение поездов в метро туда-сюда, туда-сюда. А, можно сойти с ума! И однажды я решил написать рассказ о метро, это должна была быть ужасная трагедия. Она была о человеке, которого вынудили водить такой поезд в метро, большей частью в темноте и так далее. И я отправился... вероятно, у меня было немного больше здравомыслия, чем у некоторых более романтично настроенных парней: я не писал рассказы просто так, как некоторые репортёры-писаки, понимаете? Я думал, будет лучше, если я найду одного из тех, о ком собираюсь писать, и потолкую с ним. Я так и сделал!

Хорошо. Это очень просто. Просто взгляните на эту ситуацию с правительством. Вы понимаете, что если все начнут говорить... сейчас эти ребята довольно неплохо разговаривают друг с другом по поводу этой ситуации с бюджетом... но если вы начнёте говорить, обращаясь к людям в этом конкретном министерстве, и скажете им: «Эй, вы получили всё это образование. Вы знаете, парни, какие вы умные. Давайте-ка пошевеливаться. Разберитесь со всем этим. Сделайте всё как следует. Давайте же, меня не устраивает эта ситуация. Так вот, вы должны найти решение». Если бы вы начали говорить с каким-то конкретным министерством таким вот образом, то, поверьте мне, сразу же произошли бы самые что ни на есть невероятные вещи.

И примерно час спустя он поставил меня перед панелью управления поезда метро, и я ужасно весело проводил время, гоняя состав по этим тоннелям. И в тот момент я кое-что узнал... это желание работать. И этот человек не был рабом.

И в подтверждение вот вам случай, свидетелем которого мне довелось быть. Кто-то решил начать промывание мозгов в армии США, в военно-морских силах США, в морской пехоте США и в военно-воздушных силах США... русские занимались промыванием мозгов, поэтому кто-то решил, что и в Соединённых Штатах можно делать то же самое. Было заявлено, что причина, по которой это делалось, заключалась в том, чтобы провести психологическую обработку этим военнослужащим... провести им психологическую обработку, чтобы они не были подвержены слому в том случае, если им когда-нибудь проведут промывание мозгов. Таким образом, если вы проводите им промывание мозгов, то их мозги будут промыты, так что если затем кто-то ещё вздумает промыть им мозги, то их мозги уже будут промыты. Что ж, как бы то ни было, эти люди проявили недюжинную сообразительность, разобравшись во всём этом, и они занимались промыванием мозгов в течение многих месяцев. Они пропустили через один лагерь двадцать девять тысяч человек. Они промывали мозги налево и направо. На самом деле многие парни были просто сломлены в ходе всего этого, и когда они затем вернулись в свои подразделения, то начали совершать множество ошибок - они вообще были не в состоянии выполнять свои обязанности. Обработка, которой они подверглись, была вовсе не безобидной.

Но другой парень, который всё время твердил ему: «Забастовка! Забастовка! Забастовка!»... этот парень был рабом! И он пытался сделать рабами других. И поэтому он вообще не улучшил рабочих. Он так и не улучшил сообщество, в котором существовал. Но парень, который просто стоял и говорил мне: «О, с рычагами нужно управляться так-то, вы направляете поезд туда, и это очень весело»... поверьте мне, мир стал лучше от того, что в нём жил этот парень.

Так вот. Они занимались этим в течение многих месяцев. Они потратили миллионы и миллионы долларов на строительство лагерей, предназначенных для промывания мозгов. Люди, которые собственно этим и занимались, были военнопленными в корейской войне и так далее, они были одеты в такую же форму, какую носили во времена космической оперы. И, о, это было просто великолепно. Я хочу сказать, что кое-кто сошёл с ума. И в один прекрасный день туда пришёл репортёр из газеты «Ньюсуик» и написал обо всём этом статью.

И более того, это довольно ужасно, мне очень неприятно, очень неприятно говорить это, но благодаря нам на эту тему не нужно больше строить догадки. Человека можно улучшить, но, к счастью, его нельзя ухудшить. Но если вы попытаетесь ухудшить его, чтобы сделать лучше, вы всегда потерпите фиаско. Если же вы просто расслабитесь и согласитесь с тем, что у этого парня есть желание делать все эти разнообразные вещи, произойдёт нечто невероятно странное... вы неизбежно улучшите его.

Правительству пришлось пустить эту статью в печать: у него не было выбора. Итак, этот репортёр опубликовал её. В один из дней статья появилась на первой странице газеты - ситуация была обрисована очень мягко. На следующий день эту статью перенесли на вторую страницу. Ещё на следующий день её перенесли на третью страницу. Ещё на следующий день её перенесли примерно на шестую страницу. А ещё на следующий день её напечатали на последней странице в самом низу. Ну, а на следующий день эту статью вообще не стали печатать. И правительство сказало: «Ну что ж, мы взяли под контроль... теперь мы определённо взяли под контроль ситуацию с общественностью. Теперь у нас всё в порядке». А на следующий день эта статья появилась на первой странице. Вот сколько прошло времени, прежде чем общественность Америки отреагировала на это. И люди стали засыпать письмами всех сенаторов, все газеты, армию, военно-морские силы, морскую пехоту, командиров и своих сыновей, служащих в армии. Каждая мать, у которой сын был в армии и которая могла писать, сказала: «Рррррр».

К счастью, человек меняется лишь в направлении зенита. Лишь в направлении звёзд. И он никогда не меняется в направлении преисподней. Может быть, он достаточно упрям и знает это где-то глубоко внутри. Может быть, он просто достаточно своенравен и чувствует, что сделать даже самый маленький шажок вниз - это уже значит опуститься слишком низко. И может быть, единственный путь, который он себе оставил, - это путь к звёздам.

Так что правительство «похоронило» эту статью, а она вновь появилась на первой странице. Тогда все пропагандисты, все агенты и так далее энергично взялись за дело и добились, чтобы на следующий день эту статью снова перенесли на третью страницу. Понимаете? «Ха-ха. Что ж, мы добиваемся своего». На первую страницу! Все начали протестовать против того, чтобы эта статья была на третьей странице.

Спасибо.

И вдруг молодые люди стали обходить стороной призывные пункты. Они перестали подходить к ним даже на пушечный выстрел. Никто не хотел иметь ничего общего с армией и военно-морскими силами. А ну их к чёрту, понимаете? Люди стали писать своим сенаторам и так далее. Что ж, я не знаю каковы были результаты в плане финансов, но американская общественность не захотела, чтобы эта машина работала на автомате. И инстинктивно люди предприняли правильное действие - они стали общаться с этой машиной. Таким образом, вместо того, чтобы быть полным следствием, они отчасти стали причиной... за счёт чего? За счёт общения. Так вот, существует ещё один фактор, который более важен, чем общение, и это способность принимать решения. Способность человека принимать решения более важна, чем его способность общаться. Решения, мыслительная деятельность, способность принимать решения, определять ход развития чего-либо важнее, чем само решение общаться, которое, конечно же, является особым решением. Но когда мы имеем... когда речь идёт о причине и следствии, общение - это действие, которое предпринимает индивидуум. Таким образом, после того, как парень принял решение написать что-то, он пишет это. Если он просто что-то пишет до того, как он принял решение написать это, он не является причиной, он всё равно является следствием. Понимаете, он не знает, что он о чём-то говорит.

Здесь мы имеем решение что-то сделать. Так вот, теоретически, если бы вы могли достаточно хорошо решить, если бы ваша способность принимать решения была настолько велика... если бы каждый раз, когда вы приходите в ресторан...

Я хочу сказать, что это элементарно просто. Жизнь - это элементарная вещь. Понимаете? Место жизни не в учебнике. Место жизни не на университетской кафедре. Место жизни там, где она есть... и там, где она есть, она дышит, она живёт. И знание о жизни, определённо, не принадлежит никому, кроме того парня, который живёт. И я никогда не видел, чтобы так уж много профессоров жили полноценной жизнью. Им было бы трудно жить полноценной жизнью с той зарплатой, которую они получают, да и по другим причинам. Конечно же, в университетах много хорошеньких студенток; сейчас, когда я об этом подумал... возможно, жизнь в этих университетах не так уж и тяжела, но как бы то ни было...

Знание жизни должно принадлежать тем, кто живёт. Вот кому должно принадлежать знание жизни, а не профессорам или кому-то ещё.

Вы приходите в ресторан, садитесь, вам дают меню и вы говорите: «Так, ну что ж, посмотрим. Хм, мм, мм». Вы читаете меню. «Э, хм, хм, хм, хм. Что ж, ну-ка посмотрим. Хм, ветчина? Нет, (бормотание) ветчина. Э, жаркое.

Э... нет, это э... хм, хм, хм, хм, хм... омлет. Нет, я...» Я бы не сказал, что ваша способность принимать решения в отношении еды очень уж высока. Конечно же, я уверен, что к вам это не относится, но я уверен, что вам доводилось бывать в ресторане с кем-нибудь, кто берёт...

Что ж, если мы просматриваем меню, наша способность принимать решения зависит, скажем, от самого меню, зависит от цен и зависит от некоего чувства, которое как бы подсказывает нам, что происходит на кухне. Мы пытаемся учесть все эти факторы и принять решение. Мы чувствуем, что если бы мы пришли и сказали... вообще не глядя в меню... если бы мы пришли в ресторан и сказали: «Ветчина, кофе, чипсы. Больше ничего», то кто-то почувствовал бы себя оскорблённым.

И если бы мы обладали достаточно хорошей способностью принимать решения, то данных, на основе которых мы принимаем решения, оказалось бы вполне достаточно. Если мы приходим в ресторан и говорим: «Ветчина, кофе, чипсы» - и при этом мы обладаем достаточно хорошей способностью принимать решения и достаточно хорошей способностью знать, то на самом деле в ресторане была бы ветчина, эта ветчина была бы лучшим блюдом, которое вы могли бы заказать в данный момент, в ресторане были бы чипсы и автомат для приготовления кофе не был бы сломан. Таким образом, существует более высокий уровень, чем общение, и мы не должны забывать об этом.

Но давайте просто рассмотрим эту ситуацию с автоматизмами, о которых мы говорили. Человек должен обладать способностью принимать решения. Он должен быть в состоянии определить, что существует нечто... это относится к принятию решений чуть-чуть более низкого уровня... чтобы решить, надо или не надо поворачивать этот выключатель. Понимаете? Человек должен обладать способностью принимать решения, чтобы .сказать: «Что ж, сейчас мы будем говорить по-испански», щёлк. Тра-та-та, ля-ля-ля. «Ungato escaldado agua fria huye». А потом сказать: «Что ж, а теперь я не буду говорить по-испански», щёлк. Человек должен быть в состоянии принять решение в отношении того, что должно происходить с чем-либо... а именно с той или иной машиной. Именно это самое главное.

Так вот, допустим человек заявляет: «Сейчас я буду говорить по-испански», а машина памяти, которая присоединена вот здесь к машине, говорящей по-испански, и социальная машина, которая присоединена вот здесь, и которая как бы сломана... обе эти машины могут сразу же включиться, или они уже работают. Человек должен обладать достаточно хорошей способностью принимать решения, чтобы взять каждую из этих машин и либо выключить, либо включить её в зависимости от обстоятельств. И всё это кажется ему невероятно сложным. Однако у него всегда есть ещё один довод, который он может использовать; всегда есть ещё кое-что, что он может сделать. Самое лучшее, что он может сделать, это просто принять решение или не принимать решения - в зависимости от обстоятельств. Но он всегда может сделать ещё кое-что: он может общаться.

Вот здесь, вверху, мы почти вплотную приблизились к состоянию знания, затем идёт принятие решений в отношении состояния знания или достижение состояния знания при помощи решений... понимаете, возможно, чтобы что-то знать, вы просто принимаете решение, что есть нечто, о чём вы можете знать, понимаете... состояние знания находится вверху, затем идёт состояние знания, достигаемое посредством принятия решений, а затем идёт просто принятие решений само по себе. «Это будет, этого не будет» - что ж, это детерминизм. А на более низком уровне есть ещё кое-что, что вы можете сделать и что имеет тот же порядок значимости, - вы можете общаться.

Так вот, автоматическая машина (вроде Министерства финансов, бюро бюджета) включается и функционирует, она включается без чьего-либо выбора. Я уверен, что там не было никого, кто сказал бы: «Начальник бюджетного управления сейчас приведёт это в порядок». Понимаете? Внезапно машина включилась. Это произошло неожиданно. Никто по-настоящему не принимал решения о том, чтобы она включилась. Мы как бы знали, что это произойдёт, но мы не ожидали этого. Мы были удивлены. Совершенно неожиданно машина начинает работать. Понимаете?

Мы запустили этот автоматизм по Третьей динамике, по динамике групп в этой стране. У нас не было никакого контроля над этим автоматизмом. Что ж, я уверен, что вы, определённо, не сможете... возможно, кто-то из присутствующих настолько хорош, что смог бы это сделать, однако в данное время и в данном месте вероятность этого не очень-то высока... что вы вдруг измените своё решение в отношении бюро бюджета и это бюро исчезнет. Вероятность этого не очень-то высока. Но всё же нет никаких причин впадать в апатию по этому поводу, если вы просто не можете изменить своё решение и сделать так, чтобы это бюро исчезло. Вспомните, что чуть ниже решений находится общение. А эта штука ставит вас в положение следствия, не так ли?

Так вот, общение - это взаимообмен идеями между двумя терминалами... вот и всё, что оно из себя представляет. Один из этих терминалов является причиной, а другой - следствием. А затем второй терминал становится причиной, а другой терминал, который находится вот здесь, в свою очередь становится следствием. Вот и всё, что мы имеем в виду, когда говорим «причина» и «следствие»: следствие идеи, которая преодолела определённое расстояние. Конечно же, иногда идеи бывают невероятно твёрдыми, подобно пятитонной авиабомбе, но это всё равно частица. Ну хорошо.

Далее, ниже состояния знания находится решение, а ниже решения находится состояние общения. И вот эта машина включается и говорит: «Теперь каждую неделю у всех вас будет на десять фунтов стерлингов меньше» - или что-то в этом роде. А вы зарабатываете лишь восемь фунтов, так что в результате этого вы остаётесь должны два фунта стерлингов. Вы не принимали этого решения; вы решили, что это... где-то было принято неправильное решение.

И что бы вы думали? Вы всё ещё можете кое-что сделать по этому поводу. Понимаете, вы всё ещё можете кое-что сделать по этому поводу. Вы можете сказать: «Ой!» Вы можете сказать: «Эй, ты». Вы всё равно можете общаться с этим автоматизмом, существующим в этой группе. Вы всё равно можете с ним общаться. Понимаете, этот автоматизм собирался поставить вас в положение следствия, не так ли? И если вы так ничего и не скажете, то вы просто-напросто так и будете оставаться следствием этого автоматизма, не так ли? Понимаете, эта штука что-то сказала и вы получили её сообщение, а после этого вы вообще ничего не сделали. Вы продолжали...

Вы знаете, что уже из-за этого механического действия вам придётся подчиниться этому автоматизму? Это самая странная вещь в мире. Просто тот факт, что вы получили сообщение, а затем... вы это знали, и вы не собирались ничего предпринимать по этому поводу, вы не собирались ничего и никогда говорить в ответ - это поставило вас в положение следствия по отношению к этому автоматизму, и вы так и будете продолжать оставаться следствием по отношению к нему. Вы это понимаете, м-м? Иначе говоря, вы так и не открыли рта.

Что ж, это незаконченный цикл действия. Машина что-то сказала, вы получили её сообщение, но вы так и не ответили на него. Половина формулы общения была выполнена. Но дальше этого дело не пошло.

Чтобы не быть следствием чего-то, ему нужно что-нибудь говорить. Разве это не идиотизм? Я знаю, что порой, когда вы это делаете, эта штука может практически снести вам голову с плеч, но позвольте мне уверить вас, что порой бывает лучше, когда вам сносят голову с плеч, чем когда вы просто продолжаете оставаться следствием. Понимаете? Бывают ситуации похуже той, когда вам сносят голову с плеч, поверьте мне. В самом деле бывают. Это когда у вас две головы и вы лишаетесь их обеих.

Таким образом, если какая-нибудь машина начинает работать и ставит нас в положение следствия по отношению к себе... у нас нет способности принимать решение в отношении запуска этой машины, мы никогда не знали, где находятся её выключатели, мы не знали, как она включается и выключается, мы думали, что это всё равно не наша машина, мы не несли за неё никакой настоящей ответственности... и всё-таки мы можем кое-что сделать: мы можем начать общаться и что-нибудь сказать в ответ этой машине.

И это невероятно эффективно, это настолько эффективно, что, как правило, машина оказывается не в состоянии сказать нам что-нибудь в ответ, поскольку она очень редко бывает живой, а мы с вами живые. Она исчезает. Вот что обычно при этом происходит. Какая-нибудь машина начинает работать, и вы обнаруживаете, что говорите по-немецки. Вы вдруг начинаете говорить по-немецки, хотя вы не собирались говорить по-немецки. Это кажется очень и очень странным, но вы на самом деле являетесь следствием какого-нибудь автоматизма, который разговаривает по-немецки. Понимаете? И этот автоматизм приказывает вам говорить по-немецки.

Что ж, вы уже установили у себя эти штуки, вы с ними согласились. Однако посмотрите, насколько странно это выглядит: что-то включается, и вдруг у вас появляется импульс говорить: ja, ja - и всякие другие слова, которых нет в английском языке. Вы говорите: «Что же мне с этим делать? Эта штука в известном смысле сводит меня с ума... я довольно бестолковый. Хм! Вместо того, чтобы сказать “да”, я говорю “ja,jcT, и “jawohl”, и... мне это не нравится. Я прекращу это делать».

О, нет. Вы пытаетесь задействовать свою способность принимать решения и использовать её в той области, в которой вы сами не можете принимать решений. Понимаете, вы не можете принимать решений в этой области; вы не находитесь в таком положении или на таком уровне состояния знания, когда вы могли бы должным образом принять решение. И вы говорите: «Нет, я это прекращу». Первое, что вы делаете, вы говорите: «О, я приму решение». Но кнопки не отключаются. Теперь машина говорит: «Ты действительно будешь говорить “ja,ja”, и “jawohl”». Понимаете? Видите, что произойдёт? Вы говорите: «Что ж, я остановлю этот поток. Я больше не буду обращать внимания на эту машину. Pppp!Ja,ja>. Вот так вы можете действительно впаять её намертво.

Что же вы сделали? Машина сказала: «Говори по-немецки». Она что-то сказала, не так ли? Так что она является причиной. А затем вы говорите: «Я перестану быть следствием». О, правда? Изначально эта машина была устроена таким вот образом... изначально она была устроена таким вот образом: она могла говорить и она могла не говорить в зависимости от вашего решения заставить её говорить. А затем на эту машину так долго не обращали внимания, вы так долго были её следствием, вы так долго вообще ничего не говорили ей в ответ, что теперь, когда она говорит, у вас нет никакой коммуникационной линии, при помощи которой вы могли бы заставить эту машину ощутить ваше решение. Уловили идею?

У вас не осталось никакой коммуникационной линии. Вы слишком долго ждали. Вы слишком долго были следствием. Так что вся эта линия превратилась просто в линию входящего потока. Понимаете? И вы берёте эту линию входящего потока или что-то в этом роде и говорите: «Остановись». Нет, нет. Не-а. Однако очень забавно, что вам нужно лишь говорить что-то в ответ этой машине. И, вероятно, тогда она шлёп. У вас, вероятно, включится какая-нибудь странная головная боль или произойдёт что-то ещё в этом роде. Однако не надо прекращать говорить с этой машиной.

Это очень странно... вы не говорите «остановись», не обращая больше никакого внимания на эту' машину; вы просто говорите ей что-нибудь в ответ, и вы больше не будете следствием этой машины. Так вот, это действие самого низкого уровня, которое вы можете предпринять по отношению к автоматизму.

Вы обнаруживаете, что плохо водите автомобиль; ваша машина вождения автомобиля уже не так хороша, как она была когда-то. А почему? Вы учились водить автомобиль несколько лет тому назад, но с тех пор были изменены некоторые правила дорожного движения. С тех пор изменились модели самих автомобилей. Поэтому ваша машина постоянно подстраивается тем или иным образом, но изначальная машина, которая, как вы решили, должна была у вас работать, была сломана из-за того, что теперь вы управляете автомобилем в других условиях. Ваша машина вождения автомобиля может до такой степени переключиться на автомат, что ваше время реакции сократится до нуля. У вас будет очень незначительная способность принимать решения, связанные с вождением автомобиля.

И вот, что здесь очень странно: вы можете как бы получить представление о том, где находится ваша машина вождения, и тогда вы можете сказать: «Хорошо, а теперь ты начнёшь работать лучше». Вы будете удивлены тем, что произойдёт после этого. Затем вы получаете представление, что эта машина находится у вас в голове или вот здесь, слева от вас, или справа- просто говорите ей что-нибудь в ответ. Не сердито. Просто говорите с ней, скажите ей: «Хорошо, а теперь приведи себя в порядок» - и так далее. Это очень странно... кое-что может произойти, если вы это сделаете.

Но вот, что забавно: возможно, вы находитесь вне общения с автомобилем, и если вы... это выглядит чертовски забавно, когда люди разговаривают с неодушевлёнными предметами. Понимаете? Это выглядит очень глупо. Все знают, что этого не следует делать. Но только те, кто хочет, чтобы вы были чокнутым, не позволят вам делать этого. Подойдите к автомобилю и начните прикасаться к его различным частям... а это и есть общение. Понимаете? Вы прикасайтесь к различным частям автомобиля; не нужно, чтобы автомобиль как бы прикасался к вам. Понимаете, вы садитесь в автомобиль и руль сам ложится вам в руки, стартёр поднимается снизу вверх, ходит туда-сюда. Понимаете? Это очень интересно. Ну хорошо.

Если мы хотим делать это хорошо - в том, что касается изучения этого автомобиля, - то мы должны быть в состоянии говорить что-то в ответ. И это всё, что вам нужно уметь делать. Даже если вам снесут голову, вы всё равно можете кое-что сделать наперекор этим запутанным автоматизмам и таким образом отстаивать и утверждать свой селф-детерминизм.

Спасибо.