This is the lecture of December 11th, first hour afternoon. And we have here a few little things, odds and ends that we should button up about this and that.

Got a textbook, SCIENTOLOGY 8-8008. And the actual truth of the matter is that uh… your text is a highly precise rundown – highly precise from the standpoint of very little space devoted to anything. The data is there, but has about the same adroitness as a Browning machine gun. It uh… just says, „fact, fact, fact, fact, fact, fact, fact, fact.“ And uh… it disposes of, on page 38, all past methods of processing, in the following paragraphs – 38, „Methods of running. There are many methods of running – facsimiles and handling ridges and flows. These have been covered in other publications. All of them have validity and can advance cases.

„In the present publication there are only two processes which are stressed and these processes are superior to others published prior to December 1st, 1952.

Это вторая послеполуденная лекция 11-го декабря. Вам может показаться, что некоторые данные, которые я вам даю, — какие-то беспорядочные... пока вы не посмотрите, куда все это сориентировано. Ну, возможно, они и беспорядочные. На самом деле я вам кое-что показываю: мы вновь и вновь начинаем рассматривать разные данные и соотносим их с каким-то основным положением. Иначе говоря, мы демонстрируем данное, фундаментальное данное, и его оценку в отношении ко многим другим данным; мы просто вновь и вновь начинаем рассматривать различные данные и возвращаемся к фундаментальному данному.

„A great many tests have established the fact that two processes, both of them simple, produce far better results than any of the others.

Мы начинаем обсуждать прохождение в одитинге обычных вещей и, опять-таки, показываем, как все это соотносится с каким-то основным положением. «Должен иметь» и «не должен иметь» — это, конечно же, некая форма согласия. И вот мы вновь и вновь возвращаемся к согласию, которое мы устраняем при помощи макетов. Просто, не так ли?

„The title SCIENTOLOGY 8-8008 means the attainment of… of infinity by the reduction of the MEST universe as apparent infinity to zero, and the increase of the zero of one’s own universe to an infinity of one’s own universe.

«Должен иметь» и «пытаться избежать необходимости иметь»... очень забавно, что все это так легко решается. Во-первых, это говорит о том, что у человека было какое-то привитое ему желание... у человека должно было быть какое-то желание, чтобы он начал опускаться по шкале тонов. Сначала тэтан находился очень высоко по шкале тонов... желание и тому подобное находятся очень высоко по шкале тонов... а затем тэтан начал немного опускаться по шкале в отношении желания.

„This road is attained by postulate processing and creative processing. To run any incident or use any process, it is necessary for the auditor to have a very sound idea of what he is doing; and to this end it is recommended that he know and be able to use the following processes.

А потом, когда его желание угасло, кто-то, конечно же, должен был навязывать его, чтобы оно продолжало существовать, и это привело к тому, что тэтан еще немного опустился по шкале тонов. А когда желание навязано в такой степени, что тэтан больше НЕ МОЖЕТ обходиться без него, тогда вы начинаете препятствовать ему, чтобы этот парень не мог иметь желаемое. Это относится к любой вещи, мысли или вере.

„Processing. The code, the theta entity, the entities, running engrams, running secondaries, running locks, concepts and feelings, running ridges, circuits, running live flow, freeing the thetan by concept and feeling, freeing the thetan by present and future randomity, freeing by dichotomies, freeing by tone scale, freeing the thetan by orientation, freeing the thetan by positioning and exhaustion of flows.“

Давайте рассмотрим мысль. Давайте возьмем христианство... это очень удобный пример. Многие люди знают хоть что-нибудь о христианстве. В обществе еще остались некоторые, которые что-то знают о нем. Наверху шкалы у нас находится желание. О, да. Конечно, вы говорите человеку: «Жизнь вечна! Вот путь к вечной жизни. Вот, пожалуйста».

End of paragraph. The next one is, „Postulate Processing,“ which is one of the things.

И, конечно, все знали, что существует путь к вечной жизни. Они знали это интуитивно, и у многих религий, которые существовали еще до христианства, дела стали идти превосходно, благодаря тому, что они продавали бессмертие. Я чуть было не назвал это «журавлем в небе», но... так выражаются коммунисты, а я не хочу быть чьим-либо сторонником.

Now uh… it’s… it’s what you call… what you call the amount of space occupied here. There’s 38 – that’s about two-thirds of the page. Uh… the amount of data that really occupies that small two-thirds of a page there has been the subject of, let us say, oh, I should say offhand, a million and a half words, two million written words – something like that. And I don’t know how many words of lectures.

Война идей и идеологий — это интереснейшая война, да?Таким образом, у нас есть бессмертие; его нарядили очень эстетично, придумали хорошую историю, и все такое. Это прекрасная эстетика. Вы желаете обладать бессмертием.

Now if you want to go over this and look it over step by step, it is pretty important that you have some conversance with this, because an auditor will start running some sort of a… he’ll just run postulates and all of a sudden, boom! Or he’ll all of a sudden start running mock-ups. Or he’ll suddenly start going through exercises of lifting and Boom! There’ll be phenomena lying there. And he’ll think he’s looking at something that is just – oh boy! I mean gosh!

Следующий шаг — это... если вы пройдете через этот ритуал, вы достигнете бессмертия. Что ж, хорошо. Следующий шаг вниз — это очень и очень хорошо... немного более напористая продажа. И к тому времени, как человек купится на все это, он купит следующий шаг вниз по шкале, который таков: «А если ты не купишь журавля в небе...» — прошу прощения, «бессмертие»... — «если ты не купишься на это, мы отправим тебя в ад. А ад — это ужасное место». И знаете, поначалу ад был очень, очень интересным... это был просто «Ад».

„You mean when you start to lift uh… the lifting exercises and so on, with… with… with energy, you… you mean that… and… and the preclear’s got a log across his legs?“ And he’ll say, „That’s very funny. Log across his’ legs. Now let’s see. I know some about Freudian symbolism and uh… log across his legs, this is probably uh… ear envy. And uh… uh… let’s see now. That probably associates itself in some fashion or another as… it’s a… you said it’s a log?“

Кстати, вы знаете, каким был первый ад? Все люди во всем цивилизованном мире надеялись, очень надеялись, что Рим — самая продажная шлюха из всех стран — поджарится в одночасье. В Италии имела место вулканическая активность, и они надеялись на то, что в один прекрасный день земля разверзнется и ревущее море лавы поглотит Палатинский холм*Палатинский холм: один из семи знаменитых холмов, на которых стоит Рим. Традиционно считается, что на этом холме возникли первые поселения римлян. На Палатинском холме находились римские храмы и одни из лучших частных домов, а во время Римской империи там жили императоры. и весь остальной Рим. Весь мир был порабощен Римом и хотел, чтобы Рим превратился в море лавы.

And the fellow said, „Yeah, yeah. It’s a log. The log’s. lying right here across my legs and that’s why I can’t lift one of my legs.“ „Let’s see now uh… oh, it’s a log! It’s got bark on it.“ „Yeah-yeah-yeah-yeah!“ „Oh, you don’t like dogs. Okay here we go.“

И поначалу, когда речь шла об аде, никто не имел в виду никакого личного ада для человека, имелось в виду, что начнется пожар. Людям старались продать идею о том, что Рим исчезнет. На самом деле это было... вероятно, это была кучка представителей фирмы по связям с общественностью ... один мой друг однажды сказал: «Знаешь, я наконец понял, как все это произошло. В Риме собралась группа ребят, и они все это придумали... они были кем-то вроде агентов по рекламе или ребят из прессы, и они все это придумали и продали эту идею, стремясь уничтожить и привести к краху Римскую империю». И она определенно начала двигаться в этом направлении. Конечно, он просто шутил. (Но все это на самом деле правда.)

Now that can be the subject of a long dissertation about the fact… they always start in this way. The squirrels are wonderful. They spend two seconds observing, uh… five minutes contemplating the glories of having observed, and then many months talking about the phenomena.

Они думали, что когда Рим будет охвачен пламенем и сгорит дотла, то дела у них пойдут прекрасно. Что ж, вот таков был в то время уровень умения продавать и продвигать идеи. Он опустился от желания иметь что-то хорошее, эстетичное, красивое до желания, чтобы какой-то объект — Рим — испытывал боль.

But uh… nowhere along this track do you find very much data. And… and I would be the subject of many letters uh… long letters describing this log across the preclear’s legs. That’s… that’s right – I mean, this has happened time after time. This falls into the band of facsimiles and it would fall into the category of probably a past-life facsimile.

Но люди все равно не купились на журавля в небе, как от них этого ожидали, так что следующий шаг вниз — это «Знаете, мы были немного...» Кстати, во времена правления Нерона кучка преступников подожгла Рим, и это желание было почти реализовано. Потом все они обвинили в этом Нерона и сказали... приписали это сочувственным вибрациям струн его скрипки или чего-то в этом роде. И журавль в небе стал товаром, которого теперь было в избытке.

We were trying one exercise last night, Nibs and I, just fooling around, and so forth. We were knocking facsimiles into view faster than any auditor has ever been able to locate them in the past, by doing what? By trying to lift his ankle, that’s all. He was lying down, he was just trying to lift his ankle, he was fooling around with it rather arduously by snapping anchor points around – just interesting stuff. And first he found (you don’t mind my mentioning this) uh… first he found three corpsmen holding him down in a tonsillectomy and he blew them through the roof. And uh… then he found a log across his legs and uh… blew that out. And then he found eight times when that leg had been fractured, and uh… four times when the other leg had been fractured. And uh… that’s all back along the track somewhere.

Сначала люди ждали, что в этой жизни разверзнутся небеса и они попадут в рай, прямо в рай. О, нет. Этого не произошло, так что им, в конце концов, начали говорить о том, что это произойдет после смерти. Но это привлекло гораздо меньше людей.

These… these facsimiles just kept flying off, flying off. Of course, he couldn’t lift his leg because of all these facsimiles.

Поэтому было решено: «Нужно сделать так, чтобы этот товар продавался». Поэтому они превратили его в валюту и навязали с помощью штыков... но штыков духовных. Они говорили: «Ад, про который мы рассказывали, действительно существует, и у вас есть выбор: попасть после смерти либо в ад, либо в рай. Это зависит от того, плохим или хорошим человеком вы были до смерти. И мы можем достать вас после смерти... которая и является нашим мирским правосудием того типа… который нам нравится».

Well now, uh… the way he handles facsimiles, of course, he says, „Look, another picture“ and uh… pitches it out the nearest window, or… or uh… makes it disappear down the time track or something.

Ладно, следующий шаг... люди не поверили этому ни на грош. Примчалось много людей, и нужно было придумать что-нибудь получше. И что вы думаете, прежде чем они добрались до конца, у них было уже семь кругов ада?

But uh… preclears that you’re working uh… initially don’t have this skill. They… they… they say, „A log across the leg – okay. My agreement with the MEST universe says if I have a picture of a log across the leg, then I have a picture of a log across the leg, that isn’t a picture of a log across the leg, that’s actually a log. Therefore I pick up the weight factors in that log which is lying across the leg and I pick up all the other perceptics I had and let’s not forget the emotion on the thing. Ah, I’d better feel like I’m dying. Okay, here I go.“

Время от времени вы будете сталкиваться на траке с этой магической цифрой «7». Это простое число, и поэтому им интересуются математики. И существует семь того, семь сего, семь звезд или чего-то там еще. И существует семь кругов ада.

And you could sit there and snap your fingers over this preclear for some time uh… insisting that he get this log across his legs by uh… get it off or on and so forth, in order to handle the facsimile.

Так вот, вам очень часто будут попадаться преклиры, у которых крыша съезжает на религии из-за имплантов на религиозную тему. И ваш преклир будет обнаруживать эти семь чертовых кругов ада. Он забыл, что когда-то слышал об аде Данте и о семи кругах ада... он совершенно забыл об этом. Там был ледяной ад, огненный ад и еще какой-то ад, и... я не знаю, какими были все круги ада, но это интересный материал для изучения садизма.

Well, of course, you’re handling the facsimile to get it into position so that it can be run. A person who cannot run a facsimile is simply unable to get the facsimile into the position where it can be run. That is, he could not move a picture before him, behind him, above him, below him and into last week. You get the idea? That’s why he can’t get the facsimile to run – it’s very simple. We’ll just short-circuit all that. You… you… you just get the person so that he can handle a facsimile, or handle a picture, handle mock-ups and pictures in this fashion – make them appear and disappear and increase and decrease and turn upside-down and the content changed. And uh… the next thing you know, why you’ve got yourself a nice smooth uh… facsimile there that uh… can be picked up and thrown out the window – it doesn’t have to be run. If… if you can orient it to this degree, well why run it? The guy’s handling it, isn’t he? And if his handling uh… is of this nature, why uh… let it go. Increase his ability to handle it.

Но это было навязывание. Мы опустились по шкале тонов до уровня навязывания, понимаете?

Now just above that level, you’ll start picking up the agreements which are sub to a postulate but are sort of a postulate. It’s… it’s… a postulate is something the fellow himself makes, and an agreement would be his co-postulating or his agreement with somebody else’s postulate. That is, acceptance of somebody else’s illusion which would be, of course, delusion for him.

И потом они еще больше опустились по шкале тонов, и в конце концов в это уже никто не верил, но чтобы упасть по этой кривой, потребовалось очень много времени. И потом они опустились на самый низкий уровень навязывания на Земле — я имею в виду, что самый тяжелый уровень — это аутодафе в руках великой испанской инквизиции под руководством печально известного идиота по имени Торквемада*Томас де Торквемада (1420-1498), первый великий инквизитор Испании. Известен своей жестокостью, особенно с людьми, которых обвиняли в том, что они незаконно практикуют иудаизм.. Я читал описание его жизни в книге с переплетом из человеческой кожи — как уместно!

Now uh… therefore uh… an auditor who doesn’t know the basic manifestations and what can happen uh… can have these things sort of fly into his face and get in his road and upset him and all that sort of thing. They’re liable to think all sorts of things.

Так вот, Торквемада, великая инквизиция... господи, их невозможно было убедить в том, что людей нельзя убедить в существовании этих семи кругов ада. Никто ни разу не вернулся оттуда и не рассказал им об этом. У людей невозможно было вызвать такой уж сильный интерес к журавлю в небе. Их гораздо больше интересовало то, что происходило здесь на Земле, и множество других вещей. Поэтому аутодафе являлось средством убеждения. Человека привязывали к столбу и водружали столбы вокруг него.

If they haven’t seen some of these things in operation, they don’t know they are there, and believe me, they’ll start to use an innocent little gimmickahoojit like… like mock-up processing. And all of a sudden Boom! Boom! Boom! There’ll be all sorts of phenomena. Now here’ll come… all of a sudden the preclear’s… you can practically see his hair standing straight back. And… and you say, „I wonder what’s happened? I wonder what’s happened? I mean, I’ve never seen anything like this. It must be some sort of an electrical disturbance in his vicinity someplace. And I just saw his hair standing up and – and uh… that’s very interesting because that lightning bolt that keeps flashing there uh… between his hands uh… certainly should…“

И единственный... единственный... критерий преступления сводился к тому, приняли вы догму церкви или нет. И человек мог стать еретиком, если не так нес молитвенник. Все это навязывание доходило просто до идиотизма. За любое ваше действие, которое хоть как-то было неинтересно церкви, вас подвергали аутодафе.

„Let’s write an article for the American Medical Association for this and… and say that electricity, when used on a preclear, is very bad because the electricity which goes through an E-Meter uh… seems to build up somehow and uh… gets up to the level of developing lightning bolts. And uh… this is what happens with E-meters and this is what E-meters do.“

Британских моряков арестовали в порту: «А, вы не верите в Бога именно так, как вы должны в него верить, — значит, вы еретики». И что бы вы думали? Их сожгли на костре. Запросто, раз и все. Их привязали к столбам. А затем они получили индивидуальный огненный ад... совершенно индивидуальный ад. Вот так.

You see, he could draw a completely different conclusion. He every once in a while will get ligh… get lightning bolts shooting around the place. Or he’ll just have some simple mock-up… have this girl – „Oh, you’ve got a headache? Well, have this beautiful girl stand behind your head.“ You see, you can use mock-up processing without theta clearing somebody and you can knock out chronic somatics boom! – boom!

Они опустили это на уровень навязывания, и у них настолько снизилась обладательность по отношению к этому, что это уже перестало быть просто идеей, это стало действительностью, навязанной действительностью и так далее.

You say, „All right, mock up this beautiful girl and have her stand behind your head – you have a nice headache there – and then have her… have her patting your head. That’s fine, now have her come around to the front of you and sort of stroke your hair down on that side. That’s fine. Now have her move around to the side of you and put a green gown on her and have her pull off a small section of the skull, quietly and pleasantly, to find the headache. Oh, yes, yes. Now have her sew it up real good so that it won’t get away. And now have her turn your head back and forth.“

Это была великая волна навязывания со стороны христианской церкви.

And the fellow will say, „Say, you know, there seems to be some kind of an electrical storm going on around here.“ What you’re doing is blowing a ridge like mad, see. I mean, you’re not… you’re not just talking about this beautiful girl.

И что бы вы думали? После этого они опустились по шкале до воспрепятствования. Человеку препятствовали иметь Бога; стало чуть ли не наказанием, что человеку препятствовали иметь Бога, если только... у него должны были быть чистые помыслы или он должен был плеваться чистой слюной или что-то в этом роде. И человек не мог иметь Бога, если его душа была нечиста, а он и не знал об этом ничего; он мог иметь Бога, заплатив... ну, я не знаю, тридцать талантов в некоторых случаях.

The physical universe says, „Agree with me! Agree with me! Please! Please! Please! I’ll give you the seas, the stars, everything if you’ll just agree with me and… and uh… uh…“ That’s its latter stages. Its earlier stages, it says, „Oh, you’re disagreeing with me. Well, I’m going to ruin hell out of you.“ And it starts saying „Rowrr!“

Не так давно одна дамочка, одна крошка (прошу прощения, я все время называю ее так, как она того заслуживает), одна «леди» заплатила Его Королевскому... прошу прощения, Его... не знаю, как вы называете этого парня? Ах, да, папа Пий, папа Пий, правильно. Она заплатила ему миллион баксов... долларов наличными, чтобы ей должным образом утвердили ее развод. То есть ей уже дали право на развод государство и священники и все остальные, но ей, в конце концов, пришлось заплатить миллион баксов... долларов, чтобы расторгнуть брак.

Well, any one of these things can result in lightning bolts passing from the left hand to the right hand. Any one of these things can result in… in fabulous manifestations, which are fabulous if you don’t know what they are, and they’re really very simple.

Но воспрепятствование... воспрепятствование. Его было... стало не хватать. Божья милость стала очень дорогой. И она становилась все более и более дорогой, все более и более дорогой, все более и более дорогой, пока сейчас ее стало вообще невозможно получить. Знаете, помимо одного или двух человек, вроде папы Пия и, я полагаю, какого-нибудь кружащегося дервиша в мрачной пустыне, которому вы могли бы сунуть бакс, и он сказал бы вам: «Хорошо, я дам вам Бога... вот... расписка». Вот на таком примерно уровне все это и делается.

So, when you start to do mock-up processing, don’t think you’re avoiding handling – you’re NOT avoiding handling. You’re not doing, mock-up processing in order to make these manifestations occur. You’re doing mock-up processing to make all such manifestations stop occurring for ever more until the end of time, such as ridges blowing, flows running, facsimiles jumping up and getting out of line, uh… locks being picked up, people getting upset because this and that happens to ‘em. You’re just ending this sort of thing.

Христианство дошло до того, что этого стало жутко не хватать. Вам бы это и в голову не пришло: вы видите вокруг столько церквей, но я говорю именно о христианстве.

Y… and the sooner you can bring it to a full halt… I’ll have to stop… stop talking about smoking brakes. Every time we were running an incident last night with Nibs, he got brake smoke because he’d stopped himself from going in some direction or another. Room got practically loaded with it. Wasn’t good lining he was using either. He’s had some kind of a scarcity complex or other – cheap lining.

Так вот, люди добавили сюда много всякой всячины. Они добавили в этот уровень практически все мыслимые способы делать что-то, быть кем-то или заниматься чем-то. Сегодня вы можете получить от церкви самые разные вещи, все, что угодно, кроме Бога.

Anyway, uh… the… the list of phenomena should be at an auditor’s fingertips and should be easily identified by him, so that he never turns a hair. And I’ve just given you here a… really, a list of phenomena which is covered EXHAUSTIVELY in past processes. It’s just covered. There’s just ways of running this… this – Oh, my God! The last time I got uh… a small count of the number of surefire, positive, handy jim-dandy little techniques for handling black and white flows, I had over 80 techniques.

Вы можете получить баскетбол, бридж, кегельбан, танцы, ярмарки — практически все, что вашей душе угодно, но не пытайтесь просить у них немного Бога, потому что у них его на продажу нет. Он был воспрепятствован, а затем возникла его нехватка, но если они и дадут вам Бога, то это будет не идея, не какая-то духовная идея, это будет кусок МЭСТ. Вы можете купить Бога, вы можете пойти и купить крест, а это МЭСТ. Все это стало теперь твердым.

And somebody wrote in the other day and said, „You know, I have a technique for handling black and white flows.“ Boy, that’s just… that… that’s… that’s like… that’s like uh… uh… taking a cubic foot of smoke to Pittsburgh – just pointless.

Интересно, не так ли? Когда мы имеем желание, навязывание и воспрепятствование, и все это опускается еще ниже, то перед вами религия, которая умирает, если еще не умерла.

Now I have no doubt that there exist somewhere in that – in man or in beingness – types of things which have not been cataloged adequately, since this was not a cataloging job at any time; it was an action research. And it wasn’t a research. It was the first look. And it was just action – there it is, how do we handle it? „Why does he act that way?“ „Oh, here’s 8 reasons why he acts this way.“ „How many ways can we get to solve these?“ „Oh, we’ve got 52 reasons for every one of the 8.“ „Okay.“

Целая страна захлебнулась в крови, стремясь избавиться от религии, но она получила нового хозяина, еще хуже прежнего: советская Россия. Другие страны проявляют терпимость и, к счастью, никогда не отказывались от того, от чего отказался в свое время Рим.

And that was about the kind of research it was. It wasn’t saying, „Now, let’s carefully make a big, big catalog here: specimen 872 – Engrams when they are on the left-hand port quarter of the starboard side of the ruddy-rods uh… have in them, when they contain sonic perceptics, 1.682 ohms of resistance when in the proximity of…“ I mean, no scientist did this job.

Рим умер в тот день, когда начал отрицать самого себя. Механизм самоотрицания — это очень интересный механизм. Человека начинает корежить в тот момент, когда он говорит, что не говорил чего-то, что он на самом деле сказал. Знаете, он постоянно говорит... он не признает своих действий, не признает своих действий, не признает своих действий, он не берет никакой ответственности, он берет все меньше и меньше ответственности, и ему крышка.

See, that’s very obvious. It’s very obvious because there’s no catalog goes along with it. But there are frames of thinking which include all this phenomena. And you’re getting here, actually, when we take a rundown on this, frameworks of existence of phenomena. Something is going to fall in… well, if you find something it’ll fall into one of these baskets.

Рим был основан на прочном фундаменте религиозной свободы. Все народы имели право поклоняться чему угодно. Рим процветал, действуя на этой основе. Он присоединял к себе любую страну, потому что закон Рима превосходил любой другой закон. В те времена в Риме было больше справедливости, он предоставлял больше защиты и его суды были лучше, чем в любой другой правительственной системе на Земле. И людям больше нравилось Римское правление, чем тираны, фашисты или кто-то в этом роде.

Now uh… it’ll fall into the baskets of pictures uh… in motion or in black and white or in color, which are still or motion pictures. And uh… they will fall into the catalog… that’s they contain all perceptics and there are over a hundred perceptics in each one of these pictures – it’s quite remarkable.

Римляне были жесткими людьми. Они не особенно-то церемонились, но у них был закон; какая-нибудь провинция или присоединенная страна могла со временем быть признана полностью полноправной, и ее люди таким образом могли стать гражданами Рима, пользующимися всеми правами, предусмотренными законом.

And that catalog or that frame expands out, then, to embrace what? Energy. Okay, I mean… and we’re right there on the common denominator. And when we start to handle energy we run into the framework of space. And so it falls into these categories.

И люди действительно сдавались Риму, они клевали на эту наживку под названием справедливость. Благодаря этому Рим стал могущественной империей. Рим стал могущественным, потому что в Риме уважали человека, там уважали права человека, в том числе и право на религиозную свободу.

Now the second we look at an object – „Arthritic knee“ – we know that we will find on it dammed up flows, energy not free somehow to run, we’ll find the preclear out of communication with it – we’ve got ARC – he’s out of communication with his own leg. And we could solve this in several ways. We can just hire a couple of… of gremlins uh… and uh… get the preclear to hire ‘em, and string some telegraph wire uh… down through to that knee. Or we could install pump mechanisms and uh… and all sorts of things in order to get circulation flowing through the knee again. That’s one of the most interesting mock-ups is to get somebody working on something like an arthritic knee.

Кстати, это очень и очень относительное понятие. Например, сегодня у нас есть конституция, которая гарантирует свободу вероисповедания, но, боже мой, что произошло бы с вами, если бы вы начали поклоняться Ваалу*Ваал: в Ветхом Завете божество или божества Ханаана (название древней Палестины). Изначально этим именем называли любого из многочисленных богов плодородия в этой местности, позднее Ваалом стали называть главное божество. Культ Ваала включал в себя священную проституцию и принесение в жертву детей. Имя Ваала является синонимом зла.? Ах, какой шум подняли бы бульварные газеты! Если бы вы начали поклоняться Люциферу, если бы вы начали поклоняться какому-либо из богов...

„All right, let’s mock up… now let’s mock up a… a pneumatic drill. Okay. We’ve got that pneumatic drill? Now let’s start busting up some pavement with it. Okay. Now let’s move the pavement around back of your back and start busting it up back there. All right.“

Один парень по имени Алистер Кроули избрал очень интересный вариант религиозного поклонения. Боже мой! Газетчики играли в хоккей его головой на протяжении всей его жизни. Великий зверь 666*Великий зверь 666: имеется в виду Алистер Кроули, который подписывался «Великий зверь 666». 666 - это число антихриста, которое, как считается, складывается из числовых значений букв, составляющих имя зверя.. Он просто избрал другой вариант поклонения.

„Now let’s move it up above your head and start breaking it up there, and let’s change the pneumatic drill to one of these great big widow-makers, the kind they take cliffs down with, you know? And let’s start busting up pavement with that. All right. You’re gettin’ that. And you see it’s falling down on you. Well,’ take one of those pieces – now make it fall upwards.“ We’ve finally accomplished that. Put it down below his feet and that sort of thing, and then put the whole thing into yesterday. He can’t put it into yesterday so we go to some gradient scale and we take a toothpick and we put that into yesterday. We take all kinds of things that have no real value and we put those into yesterday. We make them disappear.

О да, вы свободны поклоняться чему угодно в соответствии с конституцией, при условии что это — христианство.

Then we find out if he’s making them disappear by dropping black curtains over them or stopping looking at them. Uh… and we solve that by letting him put lots of black curtains over them, and so forth, and still pick it up and find out it’s still there. You’ll find out after a while it’s still there unless he makes it disappear.

Не становитесь мусульманами. Никто не застрелит вас из-за того, что вы мусульмане, но не пытайтесь создавать мусульманские церкви. Вас ждет разочарование, это точно.

And uh… we… we then drill him, „How do you know you had breakfast in 1932?“

На самом деле та свобода, которая гарантирована сегодня человеку в англо-говорящих странах, не является такой широкой, какой она была в Риме.

The fellow says, „Well, I’m still alive.“

Конечно, та свобода предусматривала, что его можно было продать в рабство, если его состояние становилось очень плохим, если он залезал в слишком большие долги, был неспособен защитить себя, и если все друзья его покидали. В рабство могли продать солдат, взятых в плен. Не так, что солдат захватывали в плен, сажали за решетку и заставляли их работать на фермеров. В современном мире нет рабства. В России нет лагерей для рабов, рабство кануло в лету. Все, что они делают, — это проводят людей через цикл желания, воспрепятствования и навязывания… э… навязывания и воспрепятствования и говорят: «Вы получите зарплату в субботу, если будете поклоняться правильным табельным часам». Это Бог современного общества — табельные часы. Циферблат у них такой же формы, как доллар.

And uh… in other words, we solve time right on the spot. The first moment that we find out there is something flukey about him making things disappear, we just go on a gradient scale of havingness. We… we get him drilled until he can have or not have a picture, or have or not have an object.

Потом общество в Риме неожиданно начало отрицать себя. Существовали люди, которые проповедовали определенные доктрины, — это были христиане; непрошенные неевреи пришли на иудейские земли, изучили их религию и принесли ее в мир. В тех, кто жил рядом с Иерусалимом и так далее, не было духа первооткрывателей. Они не признавали этих людей, но эти люди все равно ушли проповедовать эту религию. В ней был один интересный элемент, которого тогда не было ни в одной другой религии, и Рим не смог его понять. Этим элементом была ненависть. Совершенно нормально... это еще один элемент, который может присутствовать в религии. Это ни хорошо, ни плохо. Эти люди не пытались быть мессиями для остального мира. Но к ним часто приходили неевреи, которые присоединялись к их церкви, а потом возвращались в Кон... Константинополя тогда еще не было, но они шли в другие места и начинали распространять новую религию. Это было до рождения Христа.

Now the worst gradient scale of the whole thing is to actually give him a toothpick, a MEST universe toothpick, and say, „Okay, you got this MEST universe toothpick?“ And he’ll look at it and he’ll say, „Yes.“

А потом появилась эта легенда о Христе, и люди по-настоящему начали поднимать шумиху. Опять же, этим занимались не иудеи. Этим занимались те, кто к ним приходил, они выбирали эту легенду среди множества других легенд иудеев, и она распространялась, вжих! От этого люди просто сходили с ума. У них просто ехала крыша, они метались туда-сюда как… пожарные при тревоге. Они находились в прекрасном состоянии. Они врывались в римские суды и говорили: «Вот он я! Казните меня!» А судья говорил: «Ну, на самом деле, в конце концов, почему бы нам просто не рассмотреть это дело?» Правосудие по-прежнему соблюдалось, а они хотели не правосудия. Они хотели крови, смерти, убийств. Они хотели быть мучениками!

And… and… and, „All right, now. Take it over and throw it out the window.“

О, это удивительно, и Рим, в конце концов, сказал: «Нам все это чертовски надоело, так что с этого момента упомянутое выше христианство не будет допускаться в Римской империи», и что бы вы думали, бух! Римская империя рухнула — она начала отрицать себя. Она отреклась от своих принципов и свободы и начала чему-то препятствовать. Она в том или ином отношении начала препятствовать Богу, и потерпела крах. Интересно.

Do you know how many preclears won’t do it? They’re really psycho when they won’t do that. They’ve got a toothpick and it might have some value, it might be connected to something or other, and so the best thing to do with this toothpick is sort of stick it in your pocket.

Вы знаете, что эта империя все равно продолжала существовать в разных формах на протяжении еще 800 лет; она определенно возвысилась, а спустя некоторое время потерпела крах. В пятисот с чем-то году нашей эры население Рима составляли лишь два волка, бродивших по развалинам Форума*Форум: площадь, рынок в Древнем Риме, которые стали центром политической жизни в то время.. Прямо к началу, был совершен полный цикл.

Some of them, real, real bad ones, won’t even give it back to the auditor. That’s just a gradient scale of things disappearing, you see. Time is just a trick method of making something disappear.

Это была нисходящая спираль. Я уделяю этому столько внимания потому, что я хочу продемонстрировать вам кое-что на государственном уровне или, иными словами, на уровне третьей динамики. Все это произошло в соответствии с той же самой схемой: тут у нас вводимая философия, которая сначала распространялась с желанием, стала навязыванием и потом воспрепятствованием. И как только кто-то согласился на уровне воспрепятствования, она умерла. Когда в отношении чего-то возникает сколько-нибудь значительное воспрепятствование, это умирает; потому что уровень воспрепятствования, как таковой, представляет собой смерть.

Time is havingness, and when time i… goes along the line you get changingness in havingness – I mean you get alteration in havingness, and… or you can make something disappear. Well, you get anything to alter enough, you can get it altered small enough until he can’t see it. And then you say, „Hey, it disappeared, didn’t it?“

Так что вы видите: ваш преклир начинает двигаться по нисходящей спирали таким вот образом. Первая динамика, вторая, третья, четвертая... неважно, в какой области вы начинаете с ним работать. Вот перед вами преклир.

„Oh, no,“ he said, „I finally did it.“

Вы знаете, что ваши преклиры принимали участие во всем этом? Эта нисходящая спираль религиозной свободы стала частью основы жизни большинства преклиров, которые действительно пережили тот период. И сегодня они остались с... что ж, это просто пепел. Сегодня нет ничего более бесплодного, чем религия. Она безжизненна... она совершенно безжизненна. Ее невозможно иметь — ее слишком не хватает.

Uh… that just… just run him onto that basis and then the next thing you know uh… what… what do you… what do you do with this arthritic knee? Well, it hasn’t got any circulation in it or something of the sort. So we take a knee uh… uh… any kind of a knee, and we put it way out there – can’t get a knee. So take an elbow. Work with this elbow until we finally take this pneumatic drill which he already knows how to use and bust… and then case the elbow in concrete and then break the concrete off the elbow. And just go through gradient steps like this until we finally have… up the line we finally have, oh, probably, great big pumps and uh… all sorts of prevention mechanisms installed, mechanical devices of all kinds and descriptions, doctors standing around in attendance, mechanics standing around in attendance on the machinery, uh… hot and cold running waitresses standing around to serve tea to the mechanics uh… all of this stuff.

Вы можете пойти куда угодно, найти себе что-нибудь вроде трибуны и начать давать людям Бога, и вы выживете. Евангелисты используют для этого самый дешевый способ, который только можно себе представить. Они вещают по радио и чему-то там еще. Они совершенно готовы давать людям Бога. У них великолепные линии общения. И тем не менее их религия не получила широкого распространения. Это не возрождение религии. Это последние угасающие искорки; это факир, который пытается с трибуны восстановить что-то, что некогда обладало величием.

And we’ve got this, and the… and the person finally says, „You know, the hell with this knee.“ You know how fast that knee will go away? Just blink… just in a blink, if you do it right.

У меня нет предвзятого отношения к религии. С моей точки зрения любому, кто хочет продавать журавлей в небе или занимается пустословием, не требуется моего разрешения на выживание.

Yeah, everybody knows it takes a long time for arthritis to go away. But if you’ve done a proper job on the thing, it’s gone, „blink“. And it might come back tomorrow, a little bit of it, you know? Just take him and renew all this machinery and make it much better and uh… fix it up much better and they say, „You know, I can’t get any sympathy for this knee. Of course, I’m not so sure that I need sympathy by now.“

Так вот, когда мы начинаем работать с кейсами, мы обнаруживаем, что это и произошло с преклиром. Сначала у преклира было желание, затем он обнаружил, что ему НУЖНО иметь то, что он изначально желал, а потом он не может иметь это. И он просто порхает вниз по шкале.

But uh… on its recurrence, on a recurrence of a symptom, you always can expect a symptom to flash back on the preclear once in a while. Don’t worry about it (the preclear will) uh… why, get… get this knee and put it up in a… shop window on Main Street and have all kinds of people coming by and looking at it and feeling so sad because of the knee, you see? And then put it there as part of an underwear ad. And have them come by and feel so sorry for this knee. And then have all the members of the family come in very carefully. And then have the knee crowned with a crown and set on a throne so it can rule the whole world – I mean, any way you want to go this way, see.

Так что, когда вы поднимаете преклира по шкале, вам нужно поднять его обратно до... чтобы избавить его от больного колена с помощью макетов, или «иметь» и «не иметь», или любым другим способом... вы должны поднять его по шкале до какого уровня? До желания иметь колено. У него было желание иметь больное колено. Поэтому давайте вызовем у него желание иметь просто колено. И мы обнаружим, что он создал больное колено, чтобы оно продолжало существовать и чтобы он таким образом мог иметь колено. Он сделал это колено больным, чтобы никто больше не мог его иметь. Таковы истоки хронических соматик.

All of a sudden they’ll say, „The hell with this thing! Why did I ever bring this up?“ Well, that’s right. They brought it up Lord knows how long ago, as a mechanism.

Он делает тело больным, чтобы оно не было слишком желанным. Другими словами, он находится в самом низу шкалы, что касается его тела; он находится на уровне воспрепятствования.

In other words, mock-ups directly apply to these things.

И что бы вы думали? Если мы посмотрим на шкалу тонов, то мы увидим, что препятствование начинается примерно на уровне 1.1 и продолжается дальше вниз по шкале, и весь этот диапазон — это смерть.

What are you doing to it? You’re really doing this to it: You’re taking a part of the body which is disowned and for which the person is not responsible. A person has decided that that part of the body is harmful to him and he has actually cut communications with it and will not let it communicate in any direction.

Посмотрите на неврологические заболевания и тому подобное в шкале тонов в «Науке выживания», именно это вы там и найдете. Ему приходится препятствовать обладательности кого-то другого, поэтому он и не получает этого.

This is very silly, because it stops its flows. It can’t flow. How the dickens can arthritis dissolve if the various glandular uh… secretions and so on in the blood stream that pick up calcium uh… if… if they don’t uh… go through the area? Or if the blood flow is slow through the area? So you get deposits, just as a river when it turns a corner leaves silt. Now uh… you’ve got a physiological condition. First, you… you just got concrete sitting in there. Well, just don’t try to solve it in terms of physical structure. True enough, a person can get sick. He can get sick from bacteria. Bacteria exist as far as he permits them to exist. If he’s down tone scale, he’ll permit bacteria to exist like mad. So he has bacteria and everybody has agreed ever since Pasteur that the… all these diseases were caused by it. Sure enough, they probably were. There were other factors involved, but there’s still bacteria.

Другими словами, он говорит: «Не ешь меня». Он не может сказать: «Не ешь меня», используя дубинку или молнию. Он не может сказать этого. И на более высоком уровне шкалы тонов он не может... вряд ли он будет способен сказать: «Ты же не хочешь меня съесть, правда? У тебя нет никакого желания делать это». И, конечно, что бы там ни пыталось съесть его, оно сказало бы: «Ну, нет, если подумать, то у меня нет желания».

The guy can still get chewed up by bubonic plague or yellow fever or cholera. Let him drink some water which has carefully had placed in it, as they do in China – I think they have little Chinese coolies around on all the streams to drop in uh… Asiatic cholera into the stream at so many… so many cholera cysts per cubic inch of water. I think it’s an awful lot of trouble, but I’m sure they do that, because I’ve never seen a sample of water in China that didn’t look like a menagerie, You look at it through a microscope.

Вот и все... никакой силы.

And by the way, the Asiatic cholera cyst is a fascinating thing. It won’t dissolve in chlorine. Oh, I mean you can drop it into a heavy chlorine solution and leave it for hours and hours and hours – a heavier chlorine solution than you’d dare drink – and just leave it there for hours and hours and hours. And take it out and it’s just as alive – fascinating. That thing has really had things fight it! And is it armor-plated and protected! The way you do it, you boil water for about 10 minutes. Don’t eat vegetables, though, because, my Lord! If you ate vegetables that had Asiatic cholera spore on them… why, you could spray them with potassium permanganate. That ruins the flavor of the vegetable but you feel you have to have green stuff. As a matter of fact, you can get so craving, the phys… GE can crave greenery to such a degree that he’ll even do that – he’ll s… dip things in things like potassium permanganate and hope that it’ll do something to the bacteria. It won’t – not the Asiatic cholera.

Так вот, если мы опустимся немного ниже по шкале тонов, то мы увидим, что этот парень должен быть способен сказать: «О-хо-хо, ты собираешься меня съесть? Что ж, вот твоя голова» — и преподносит ему ее на серебряном блюде. «О, ты собираешься меня съесть, не так ли? А ты неплохой на вкус!»

And uh… the preclear can get sick from this cause, yes sir. The GE has agreed for a long time that he suddenly and inexplicably became sick. Well he went into apathy and didn’t observe bacteria any more. There’s no reason why he can’t look at bacteria. They can shoot a guy up with penicillin or something like that, or make him well from bacteria and fever.

И если мы опустимся еще ниже по шкале, то мы обнаружим, что на этом уровне человек больше не может так говорить, поэтому он говорит... он говорит: «Послушай, тебе не нужно меня есть, потому что я на самом деле ядовитый. Я ужасно ядовитый. Посмотри на артрит в колене. Бог ты мой, как же я не согласен с тобой». Он находит всевозможные причины, по которым ему нужно что-то защищать.

Of course, it is true that the bacteria can’t fasten upon him unless he’s weak in some fashion or another. But outside of that and the fact that you have to treat… treat a broken leg, and if a fellow has a tourni… is… if the fellow is bleeding to death, and pumping blood all over the place, this is no time to sit down and audit. Put a tourniquet on him. Uh… because uh… the thetan becomes inaccessable when his standard communication line, the body, goes out. Uh… he doesn’t if he’s up tone scale, but uh… this is not the preclear I’m talking about.

Итак, человек начинает с потрясающей красоты, но что он делает? Он вынужден начать защищать эту красоту, чтобы она продолжала существовать. О, красивая штучка, не так ли? Он не может воссоздать красоту, он не может создать ее снова. Он знает еще одну вещь, которая выглядит правильной — он не может создать ничего. Он думает, что он не может создать красоту, так что ему как бы приходится навязывать эту красоту. Вы обнаружите, что человек может опуститься по тону в отношении красоты: сначала он хотел красоты, он был красивым... в этом не было ничего такого. Другие люди хотели красоты, но потом другие люди... у него по-прежнему могла быть идея, что он красивый, но другие люди решили, что он больше не красивый.

All right, this means then that as far as a permanent structural goal is concerned, the devil with it! Don’t… your… your fella… don’t let him get operated on to have his tonsils removed or something of the sort, or teeth pulled on the theory that this is going to alter his condition permanently. That won’t. You see, this is a chronic condition – it’s something that extends over a long period of time, and so on. If it extends over a period of time, his havingness on it is, of course, very great. Right? So it isn’t going to be solved by tinkering around with surgery or something of the sort.

И что же ему приходится делать? Ему приходится навязывать красоту. Сначала он делает это с помощью пудры и грима. Затем он делает это, привлекая к себе внимание своим поведением. Вы обнаружите, что в жизни человека есть период, когда он действительно пытался ходить и выставлять себя практически под нос другим людям. Это могло произойти на раннем этапе его жизни, но этот период является неотъемлемой частью нисходящей спирали. Человек просто выставляет себя на посмешище. Он говорит:

If it’s an acute condition, just had an automobile accident, yes, you can solve the reason he has automobile accidents. If he’s just had one and his throat’s half cut – sew him up. Uh… emergency surgery or surgery which is directly addressed to an acute illness – he’s sick – is superior to auditing. The moment he’s had the surgery, however, run out the whole incident and the engram. He’ll get well. He’ll get well much faster if you do it that way. So here’s an acute state of disease, and here’s a long chronic state of disease. Well, it doesn’t do any good, really, broadly, to address surgery and drugs and monkey business and all sorts of cures and vitamins.

«Послушайте, если вы не будете думать, что я хорошо выгляжу, то вам не поздоровится!» И поднимается большой шум... «Я больше не кажусь вам симпатичным, вот в чем трудность. В этом и дело. И я буду плакать до тех пор, пока...» Навязанная красота.

The Japanese are wonderful. They’re one of the most unhealthy people uh… well. And, boy, do they take vitamins. They… Japanese Army, every time you took over a Japanese Army base you… you never found very much in the way of cameras or anything else. Some of the marine sergeants used to go around and kick the gold teeth out of the wounded and so on. But uh… uh… they… they used to consider that somewhat valuable because the Japanese love gold teeth. But uh… ooh! And uh… but the only stores you would find around… you might find a paucity of food, but you wouldn’t find any paucity of vitamins – great warehouses full of vitamins. Boy, did the Nipo believe in vitamins! I swear he fed his troops vitamins when he couldn’t feed ‘em anything else. They would… they would skip the rice ration if they had vitamins, and boy, were they unhealthy.

Итак, что происходит на нижнем уровне шкалы тонов? В конце концов человек делает себя более безобразным, чем нужно. Он препятствует существующей красоте. «О, я больше не кажусь вам красивым? Что ж, вы не можете видеть моей красоты». Вот и все по поводу нисходящей спирали.

You can actually feed a… an unbalanced vitamin ration where the vitamins and minerals are all unbalanced – and do what? And knock a preclear’s teeth out, knock his sight out, give him ulcers, do anything you want to to him by simply removing from the system the minerals and other things which are vital to a certain area. You give him an overbalanced ration – uh… let’s say it takes an awful lot of calcium to make teeth. And let’s give him a ration of vitamins, let’s pump him all up on proteins and minerals and vitamins – and omit the calcium. Huhh! The rest of the body is going to say, „Look, we’re rich and therefore we must have lots of calcium. Therefore if there’s lots of calcium around here, we naturally can build up everything and we can use the…“ Oh, boy! It doesn’t have any calcium, so it runs around – let’s see. It takes it out of the bones, it takes it out of the teeth, and so on. The first thing you know, the guy hasn’t got any teeth or something of the sort.

Мы постоянно смотрим на эту спираль, смотрим на эти циклы действия. Что мы делаем? Мы просто постоянно сравниваем данные с теми же самыми данными... согласие. Чтобы передать желание, нужно согласиться с тем, что желание можно передать. Чтобы навязать что-то, нужно согласиться с тем, что это можно навязать. Чтобы воспрепятствовать чему-то, нужно согласиться с тем, что этому можно воспрепятствовать. И выше этого уровня согласия должны были существовать постулаты о том, что такое может произойти. Сначала был постулат, а потом вы согласились с постулатом.

You could actually vitamize an unbalanced vitamin ration. I picked up quite a process by that, by the way. I figured out the mineral content of many parts of the body, simply by overdoses of proteins and minerals and vitamins, and omitted, carefully, each vitamin in turn and each mineral in turn. And would overdose the guy to such a degree that he was developing such a thing as scurvy. You can induce scurvy this way.

Так вот, у вас есть согласие. Но само согласие, поскольку оно превращается в потоки, превращается в конце концов в «согласен» и «не согласен». Это и есть сама реальность. Вы соглашаетесь с чем-то или не соглашаетесь с чем-то. Если вы не соглашаетесь с чем-то, то это не реально. Если вы соглашаетесь с чем-то, то это становится реальным. Вы можете слишком сильно согласиться с чем-то, и тогда вы станете этим и больше не будете самим собой.

You can take vitamin C, omit it from the ration, and then give him a TERRIFIC dosage of proteins and vitamins and minerals – with no vitamin C, no ascorbic acid, and in eight or ten hours of such dosage you can give him a case of scurvy, the like of which you’ve never observed. You can have his teeth just rattling in his gums. Gums all swelling up – oh, fascinating!

Таким образом, все эти интереснейшие, интереснейшие сложности возникают из чего? Из цикла действия, который следует из Q1.

And uh… now – now do we know that that’s vitamin C causing it? Well, it’s the imbalance and the inability of the genetic entity to handle anything above MEST. Do you think he’s a superior illusion because he’s so solid? He’s a superior illusion because he’s used a solidity that uh… he took out of a more superior illusion, the MEST universe.

Каким образом Q1 связано с желанием, навязыванием и воспрепятствованием? Очень просто. Вот у нас есть тэта, созидание, пространство, энергия, объекты... размещение энергии и объектов в пространстве. Вот к чему все это на самом деле сводится. На уровне желания у нас есть нечто обширное по своим масштабам. Желание — это созданное пространство (забавно, не так ли?), как первый уровень, который мы имеем в этой вселенной.

And uh… he’s got this all stacked together. And you think he’s in wonderful… wonderful shape? Well, he can’t handle an imbalance like that. What do you do? How do you know it was vitamin C? How do you know it really went to the teeth? Why, sure. He’s got a bad… bad teeth now, hasn’t he? He temporarily… you haven’t ruined him. any, particularly. Now let’s just omit everything and let’s pump him full of vitamin C. Now the vitamin C is a sort of vacuum. And it goes instantaneously into the teeth and the gums and he will develop a toothache the like of which no dentist… dentists really ought to know about this. They’re pikers, I mean, with their drills and all of that sort of thing. They try, I know they try, and they’re good boys, and I know that some of those dentists that… that got down to the point of putting… putting spiked pads on their knees to put those on the patient’s chest. And these little refinements uh… that they’ve used – they’re still pikers. I’m sorry to have… they’d have to find this out eventually. But uh… you feed that guy, after he’s been overdosed in everything else – don’t feed him proteins or vitamins or minerals, just feed him vitamin C. And feed it to him fast, and feed it to him in great big doses like a thousand units, you know, a thousand milligrams at a crack.

Конечно, выше этого уровня это является постулатом. Прямо под этим уровнем это становится проблеском согласия, а затем мы получаем эту громадность — в первый момент, когда мы входим в МЭСТ-вселенную. Желание может представлять собой нечто очень широкое, высоко на шкале тонов... высоко на шкале тонов... нечто очень широкое, нечто громадное и так далее. Гармония и красота красоты нигде не проявляется так, как в БОЛЬШОМ пространстве.

And he will develop a toothache that he would rather be SHOT than suffer. He can just feel those teeth as cracking and creaking and trying to go back together again too fast. Too much havingness, you see.

Если вы хотите произвести на кого-то огромное впечатление, если вы художник и действительно хотите разрушить чье-то... вызвать очень сильный интерес, то вам нужно найти какой-нибудь огромный зал, взять огромные портьеры и одну написанную вами картину — и все. Вам нужно было бы поместить эту картину в одном конце зала... закрепить эти портьеры так, чтобы они спадали красивыми складками. А затем добавить всего лишь пару безделушек... положить небольшой ковер на пол и повесить портьеры на окна. Но ради бога, не помещайте рядом с картиной ничего, что бросалось бы в глаза, например, драпировку вокруг картины.

And… and the scurvy will cure up. Of course, what you do after you’ve noticed this is just feed him some more proteins and vitamins and minerals, and they’ll take the vitamin C back out and they’ll tend to balance the ration.

А потом пусть люди войдут в зал и с другого конца зала посмотрят на это огромное пространство и увидят маленькую картину в противоположном конце громадного зала. У них просто дух захватывает. Это неизбежно. Они скажут: «Посмотрите! Боже мой, это, наверное, очень ценная вещь».

You can balance him up and get him back to, quote, normal, unquote, again. But uh… now let’s take that… let’s take this whole formula with vitamin C in it this time – everything in it. And now let’s carefully remove B1. Oh, let’s remove B1. Yeah, that’s what we’ll do. This time we’ll give him an overdose of B1 afterwards. See, we’ll feed him up for about 10, 12 hours on all… a pluperfect ration of protein hydrolysate and all the fancy minerals in their most digestible form, no food, you see. I mean the protein is a food. Protein, and minerals and… and uh… vitamins. And we’ll just omit vitamin uh… vitamin B1 – thiamine chloride. Just overdose, overdose, overdose and this guy will all of a sudden be saying, „You know. There’s things crawling on the walls, there’s spiders, there’s…“ Oh, God! Has he got a wonderful case of DTs! You can fix him up quickly.

Чем больше пространство, тем больше ценность, понимаете?

Now… now cut him off all that other ration and right quick start shooting him full of B1. Well, he’ll snap back, but there are pyrotechnics to be observed there on a mental strata that you would be quite interested in. Because the way the pictures try to flash back into line – wonderful to behold. It tells you that B1 as a particle flow… as a particle is… somehow or other fits into the pictures of pictures, you understand? It says it has something to do with holding pictures in suspension. Or it ‘has something to do with goofballing up the thetan or the GE so that he thinks he has a big flow of something when he doesn’t have it. It’s upsetting. You could study it for a while, you’d probably understand what it was. The study has yet to be made. I just studied this other.

Вы знаете, что большой, активный, деятельный человек, который может достичь множества вещей, изначально имеет пространство... он действует в большом пространстве. Когда он пытается действовать в меньшем по размеру пространстве, он рявкает на всех вокруг. Он действует в меньшем по размеру пространстве и находится при этом в гораздо худшем состоянии.

All right, let’s take that full dosage again and let’s omit another vitamin and we’ll find out suddenly that the liver on this super overdosage with one thing missing, the liver just goes to pieces – ha-wham! Oh, does he get in terrible condition quick. Now take that one and overfeed him on it and the liver just goes into straight agony in reverse as it tries to right itself. And then of course, balance it out, and the guy gets all right again.

Итак, давайте рассмотрим пространство, очень слабый контакт, большие якорные точки и так далее. Вы когда-нибудь видели... вы когда-нибудь видели водопад высотой 50 метров? Или что-нибудь подобное; какое-нибудь большое пространство. Вы когда-нибудь видели водопад, где сплошной столб воды падает с высоты 50 метров? Такие водопады есть на реке Колумбия, и есть в Йосемитской долине*Долина в центрально-восточной части Калифорнии, окружена Йосемитским национальным парком.. Вода падает сквозь все это пространство, сплошной столб воды падает с такой высоты.

It’s fascinating that the GE is so fixated on having to have certain kinds of MEST. He has… he’s agreed so thoroughly with the MEST universe that he couldn’t substitute B1 for C. Oh, no! No, he knows he’s got to have that crystal form B1 or he knows he’s got to have that C. And he does this purely by association: „What’s there? What’s been there? Well, we… then we’ve got to have that. We can’t have any substitute on the line.“ He’s still differentiating but how’s he differentiating? He’s differentiating along about this level. Is it a chair or is it a table? And he is able to tell which is the chair in terms of crystals and virus structure in general.

Люди стоят там и удивляются, почему эта картина так зачаровывает их. Дело в том, что у них неожиданно появляются якорные точки, они видят нечто большое, они видят простоту, и все это порождает гармонию. Вы можете даже ощутить, как их души умиротворяются и начинают «мурлыкать» от удовольствия.

He’s… he’s smart, see. He’s utterly dependent upon this stuff, but he couldn’t turn B1 to C. He couldn’t do that. And if you as a thetan are unable to do that after you’ve been in process for four or five months, you ought to go out and shoot yourself.

Это одна из крупнейших ловушек в этой вселенной: когда смотришь на нее, создается впечатление, будто в ней так много пространства, понимаете? И при наличии такого пространства… что-то наподобие солнца. Маленькие солнца, вот и все. Вы скажете: «Они крохотные».

As far as matter and its basic structure is concerned, it is terribly alterable. But the GE can’t alter it. He’s not a superior illusion at all.

Нет, если вы... Давайте возьмем ведро бриллиантов по 25 карат, чистейших бриллиантов без малейших изъянов. Давайте возьмем ведро бриллиантов и поставим его вон туда. Нет, нет... давайте возьмем один... Уберите все это, возьмите один большой кусок бархата — черного бархата, — накройте им стол и направьте на него луч света. Затем возьмите один бриллиант в один карат и положите его на стол. Если бы компания «Тиффани»*«Тиффани»: престижный нью-йоркский ювелирный магазин, основанный американским ювелиром Чарльзом Льюсом Тиффани (1812-1902). изменила свою политику, то весь их бизнес полетел бы в тартарары. У них это обычное дело — положить на витрину один-единственный камешек. И вот он лежит себе на витрине... один камень. Люди проходят мимо и восклицают: «В-а-а-а-х!»

You can goofball up the GE and the body in the most fascinating ways. But it’s much easier just to convince him that he’s been goofballed. All you have to do is convince him he has been.

А те парни, которые держат другие ювелирные магазины, где продают бриллиантовые колье за 25 центов и где можно увидеть много, много, много, много прилавков, заполненных всякой всячиной... чтобы привлечь хоть какое-то внимание и заставить прохожих останавливаться у витрин, они вынуждены делать упор на ценность, ценность, ценность, ценность, ценность — что-то очень дорогое, чтобы люди обратили внимание на массу. Люди смотрят на это как на диковинку. Но они совсем не ценят этого. Они относятся к этому как к какому-то «хламу».

Uh… some time or other… some time or other get him into a very somnolent state and… and then drink some whitish powder and put some flour in it or something of the sort and don’t let him know anything about it… this, see – don’t let the preclear know. And he drinks this whitish powder, „Drink it down. That’s fine. You’ve just taken arsenic.“ If he’s in a very susceptible frame of mind he will lie down on the floor, writhe, and he will give you all the symptoms of dying by arsenic. It will be very puzzling to him why he doesn’t go all the way through with it, but by examining the structure of the thing at length, he will be able to take it and – „This is not arsenic.“

На одной из этих витрин прямо на переднем плане можно увидеть большие бриллианты, которыми отделаны... кольца с бриллиантами в пять карат, кольца с бриллиантами в десять карат и все остальное, что обычно можно увидеть на Бродвее в Нью-Йорке. Все это лежит прямо за стеклом витрины. Там стоит полка со всеми этими штучками, и люди проходят и говорят: «Ну надо же, пять тысяч долларов. Ну надо же, десять тысяч долларов. Ну надо же, двадцать пять тысяч долларов. Интересно, правда? Забавно, сколько все это стоит. Хотелось бы и мне иметь что-нибудь такое. Ну ладно, пошли посмотрим представление». Отсутствие интереса. Нет пространства, поэтому все это, конечно, не может представлять никакой ценности.

Well, now that tells you then that your GE can be hit on two levels – we’re not too interested about the GE. But he can’t be hit on a structural level… he can’t be hit on a structural level if the functional level is shot. You can do anything you want to an alcoholic. You can take enzymes, benzenes, methylzenes, magazines, anything you want, and fool around with an alcoholic. You can feed him sugar uh… you can feed him spice uh… you can s… make him stand on his head, you can train him how to… how to… that he has to live for two seconds at a time and no longer – you can do all these wonderful things – and you’ll still have alcoholics.

Вы можете взять какую-нибудь крохотную вещицу тончайшей работы и заключить ее в каком-нибудь крохотном пространстве. Когда вы это сделаете, вам придет в голову идея, что кто-то что-то украл. Когда вы смотрите на такой крохотный замок, отделанный слоновой костью... знаете, такой крохотный замок, внутри которого находится крохотная вещица, выделяясь на общем фоне... у вас как бы появляется идея, что кто-то что-то украл, когда вы смотрите на эту вещь. У вас появляется подобное чувство. На самом деле у вас не появляется чувство... у вас появляется чувство красоты и изящества, но... кто-то стащил это!

The test of an alcoholic is can an alcoholic sit down and take a drink and just stop with that one drink and feel all right. Uh-uh. He can’t do it. The GE has a scarcity obsession on some type of crystalline structure. All you have to do is deny him this structure and deny him this structure and deny him this structure, and he’ll decide he can’t have it any more. And he will take a substitute for it. And then if you make THAT scarce, he will become psychotic on it. This is strictly your MEST universe at work.

Почему? Это очень просто. Я имею в виду, что кто-то взял что-то из пространства, которое он не должен иметь, и поместил нечто красивое в другое пространство. Понимаете, это слишком маленькое пространство для такой большой красоты.

You could take a little kid – now get this – you could take a little kid and deny the little kid candy. And deny the little kid candy and deny him candy and not let him have candy and tell him how bad candy is for him – until at last you have created an utter apathy on the subject of carbohydrates.

Давайте рассмотрим какой-нибудь другой вид деятельности: что такое великий певец? Если кто-то хочет раскритиковать певца, первое, что он скажет, — «Ох, у него салонный голос». Сколько пространства он может заполнить своим голосом? Это первое требование.

Having created this complete apathy upon this, you now make it possible for him to have the altered form of candy without digesting it – namely alcohol. And the second you do this, he of course knows that he cannot have, and therefore he can’t tolerate and therefore it is dangerous, candy. He KNOWS he can’t have candy – but he can have alcohol. And he’s so greedy for it that he’ll goofball. It starts in with a functional scarcity or a functional enforcement.

Карузо был величайшим певцом всех времен, потому что своим голосом он мог практически снести заднюю стену в любом концертном зале. Кроме того, в его голосе присутствовала сила, он мог разбивать бокалы, взяв нужную ноту. И вы говорили: «Это истинная нота». Нет, это было... вся беда была в том... в его голосе должно было быть достаточно силы, чтобы разбить бокал. Может быть, его голос был необычайно красивым, а может быть и нет. Но бог мой, у него действительно был громкий голос!

Now let’s… let’s just go the other way around. Let’s take the little kid and force him to have candy and we force him to have candy, and we force him to have candy. We make it possible for him to get alcohol. He’ll… he’ll eventually go into apathy on the subject of candy and you get practically the same manifestation. That’s because your… your vectors go both ways. It really doesn’t matter much whether you inhibit or enforce something. The end result is the same. Blank, and uh… apathy. It’s just an upset of self-determinism.

Вы хотите стать великим певцом? К черту все переходы с ноты на ноту. Не беспокойтесь о том, чтобы вести мелодию. Если вы просто попрактикуетесь немного, так чтобы в конце концов вы смогли пойти в самый большой зал в Соединенных Штатах или в Голливудский амфитеатр и заполнить своим голосом весь амфитеатр, не прибегая к электронной аппаратуре, то люди выбрали бы вас как лучшего певца. Вас бы сразу выбрали как лучшего певца.

All right? The guy has a good chance of becoming an alcoholic. Sure, it evidently is physiological. What do you have to do to… to fix that up? You just have to fix him up so that you… he doesn’t feel quite so degraded. Uh… you return his self-respect a little bit and tell him he can handle matter. If he can handle matter a little bit and so on, he’ll come up the line awfully fast. It’s a terribly artificial condition.

Так вот, все это странно. Чем же великий певец в таком случае отличается от свинопаса, созывающего свиней? Они оба могут заполнить звуком большое пространство. Что ж, посмотрите на них, посмотрите на них. В звук вкладывается разное намерение. Намерение громко позвать свинью — это одно дело; а намерение заинтересовать людей и вызвать в них желание — это другое дело. Совершенно разные вещи.

But in particular, let’s cover the subject of candy. You’d better not try to cover it by giving him a piece of candy, the first time you ever give him a piece, if you ever treat him… if you were to force him to have a piece of candy, you would just drive him nuts. You would make him quite ill. That’s right. You… he… he becomes sick. He doesn’t want anything to do with carbohydrate in that form.

Так где же мы находим самое большое различие? Самое большое различие присутствует вверху, на уровне постулатов, на уровне намерения. Вот где различие. А немного ниже находится согласие о том, что певец — это певец, и согласие о том, что свинопас — это свинопас. Мы согласились смеяться над свинопасами, и согласились очень серьезно относиться к певцам. Это очень просто.

All right, I’m not recommending that the cure of alcoholics be accomplished through the rehabilitation of the ability to eat candy, but that is a direction it can go.

Так и есть. Это практически все, что можно сказать по этому поводу. Если вы хотите стать великим певцом, то вам нужно добиться, чтобы все знали, что вы великий певец. Вам нужно иметь внешние атрибуты великого певца, вот и все. Я видел некоторых пианистов в кабаках, которые были виртуозами в своем деле и могли сыграть любое классическое произведение — красивая, очень красивая игра. Но у них не было фраков, у них не было внешнего вида, у них не было стиля, у них не было всех символов и отличительных знаков великого пианиста.

It doesn’t lie basically, as basic causation, enzymes or snenzymes or benzymes, in other words it has… it’s not basic causation. And you could stuff him full of all the enzymes and benzymes and magazines you wanted to stuff him full of, and he would not recover from his alcoholism. They go to the Keely Institute and then they come out, and then they go back to the Keely Institute, and then they come out and they go back, just for variety. There’s some crackpot out in… out in Kansas, I don’t know, he sells a patent medicine or something of the sort. Uh… I think it’s Menninger’s Cough Syrup or something like that – oh, Menninger’s Psycho Syrup, that’s right! And it’s made of some… some jerkwater. There’s…

Как ведет себя великий пианист? Ха-ха! Мы знаем, как ведет себя великий пианист. Во-первых, он производит сильное впечатление. Он поднимается на сцену, не обращая никакого внимания на аудиторию. Откидывает фалды назад, чтобы сесть за единственное пианино, стоящее посреди огромной сцены, понимаете? Он садится за пианино, а потом очень терпеливо выжидает, пока в зале не соблаговолит воцариться гробовая тишина. А потом он начинает. И будьте уверены, он делает очень величественные жесты. Вот и все.

Have you ever been across the continent? Well, there’s one… one place there… there’s – oh, you wouldn’t remember this, but there’s a place there where the train whistles twice, and – uh… yeah. And… that… that… that’s different from all the other places – it whistles five times at all the other watering stations. And as it goes past this place there, you might look around and there’s a little adobe shack or something over there. Anyway, they get… they get alcoholics there. And they… they take ‘em in and then they take their money and they let ‘em out after a while. And then they take them back in again, if they find out the family’s got some more money, and they let them out after a while. And then they take them in again, just for variety’s sake, and then they let them out after a while. And when they haven’t got any more money, this character Menninger then ships ‘em across the river where they go to the State Institution permanently.

А какой-нибудь бедолага играет себе где-нибудь в забегаловке, сдвинув котелок на один глаз. Возможно, он заткнул бы за пояс того пианиста с большой сцены, но он не знает одного. Он не знает одного: чтобы быть большим и великим человеком, нужно вести себя как большой и великий человек. И если он будет вести себя как большой и великий человек, и будет иметь соответствующие манеры, то он и будет большим и великим человеком. Почему? Потому что он всего лишь создает общее согласие.

You know, that’s not a libelous statement? You know that’s fact?

Если он откажется вести себя так, как согласно общему согласию подобает вести себя великому человеку, или если у него есть цель не вести себя таким образом, то он не будет великим.

Student: Fact?

Понимаете, вы можете преподносить это как угодно. Вы можете посылать это в любом направлении. Но если вы собираетесь посылать это в каком угодно направлении, вы изначально должны чувствовать, что вы способны управлять пространством и энергией. Совершенно нормально притворяться, если вы знаете, что вы притворяетесь. Люди не читают ваших мыслей; ваши мысли проявляются внешне в ваших манерах; у вас нет надлежащих манер.

That’s fact. Uh… they… uh… he used to be director of the state institution. He can put any of these patients that have run out of dough over there. He killed a fellow recently… he didn’t kill a fellow. A fellow by the name of Hacker. This guy Hacker used to jump around all over Los Angeles and say, „Dianetics – down with Dianetics! Down with Dianetics! We know all there is to know! And we’re sane. We’re sane! I’m sane! I’m sane!“ You know. Typical uh… quiet, calm, reserved, orderly fellow. And uh… and there was a motion picture actor by the name of Walker, you know? He played Private Hargroves and so forth?

Галли-Курчи*Галли-Курчи, Амелита (1889-1963), певица, одна из наиболее знаменитых оперных сопрано. никогда не смотрела на свою публику с извиняющимся выражением лица, никогда. Точно так же и Карузо. Карузо выходил и окидывал взглядом аудиторию:

Well, Menninger had him first. Menninger let him in and let him out and let him in and let him out, and let him in and let him out. And finally after about six months of this sort of thing, they sent him back to Hollywood and then Hacker, of course kept shootin’ him all the stuff and shootin’ him the stuff and shootin’ him the stuff – kept him under heavy drugs. Of course, a man kept under heavy sedation, everything that’s happened to him gets worse and worse and worse. And then one day he shoots him too full of drugs and kills him, murders him. And uh… and under any code of laws – if there was any law in California – it would be murder.

«Хорошо, люди, вам выпала большая честь послушать, как я пою». И он говорил: «Сейчас вы услышите, как я пою». Если кто-то решил не слушать его, то у этого человека все равно не было никаких шансов. Ни у кого просто не было никаких шансов.

And uh… everybody said, „Poor… poor Walker. Well, Hacker did the best for him. Hacker did the best he could.“ That’s right. Hacker did the best he could – kill people.

В этом-то и заключается разница. Что такое величие? Это просто то, о чем я вам рассказал. Какое красивое слово — «велич-ие». «Большое пространство».

Now they’re making a basic, horrible basic error. They keep trying to treat structure without remedying function. Yeah. You’ll run into the damnedest books on the subject of this – oh, just wonderful – about how… how… how this kind of drug and that kind of something or other all effect this wonderful digitalic uh… uh… acafluence uh… upon people and so on. But don’t put it to use, or don’t test it out. It’s been run just like any other squirrel investigation. It’s been tried on two cases, failed on both of them; the notes were written up favorably and it was released.

Если человек заполняет собой все пространство, которое у него есть, то ему лучше найти большее по размеру пространство.

Now that’s… that’s historical fact.

Так вот, существует такое понятие, как качество действия, и здесь по большей части имеется в виду постоянное качество. У человека есть постоянство и управление — повышение и понижение — по собственному желанию. Недостаточно петь громко. Нужна способность петь громко, а затем смягчать голос, а затем снова петь громко, делая все это по желанию. Нужна способность начинать петь и останавливаться по собственному желанию. Вы проходите весь этот цикл действия.

Now what do… what do you do then on this? What do you have to do to clear it up? You have to clear up agreement with the MEST universe in terms of scarities and enforcements which comes down at last to a craving, a shortage, terrible shortage. And it solves on this. You have to have it, you can’t have it. If you just ran that on any injury or obsession or compulsion: „Now you have to have it. You have to avoid having it. All right, you have to have it. You have to avoid having it. You have to have it. You have to avoid having it.“ And you just go on like that – it’s a process all by itself.

На уровне большого пространства находится желание; люди воспринимают его как пространство и одновременно они воспринимают его как желание. Здесь мы видим желание в действии. Большое пространство, уверенность; и если там и присутствует какая-то сила, то она имеет второстепенное значение по сравнению с согласием в отношении того, что там должна присутствовать сила.

Just sits there. If that’s all we knew, we could probably stand around and talk and have our… have our post in glory for a long time. If we just knew that one… one dichotomy. And an awful lot of this stuff like that. If you just had that one, you could work. If you just had… if you knew about what responsibility was and you just work responsibility and no responsibility as a dichotomy, why you could get to solve cases.

На этом уровне у вас появляется отчетливое чувство, что человеку не нужна никакая сила, чтобы выполнить свою миссию.

If you get terribly desperate with a preclear some time or another, and they’ve got some kind of a chronic somatic, just sit down and grind the damn thing out. If you can’t do anything else, just say, „Have to have it. Have to avoid having it. Have to have it. Have to avoid having it.“

И что бы вы думали? А знаете ли вы, что вы могли бы просто подойти к полицейскому и снять звезду с его форменной рубашки? Вы могли бы просто подойти, снять у него этот значок… и заставить его полностью с этим согласиться, сделать так, чтобы он согласился с тем, что вы должны это сделать. Вы просто исходите из того, что у вас есть право на это... не такое право, которое вам нужно отстаивать, а право, которым наделил вас сам Господь Бог. И вот вы подходите к полицейскому, разговариваете с ним о его значке, и через пару секунд значок оказывается у вас в руке. Вам не нужно использовать для этого какие-то ухищрения; таким образом вы как раз не добьетесь своего.

Somebody was asking me the other day, „How do you solve being degraded?“ Well, you have lots of ways to solve being degraded. Mainly force – rehabilitation of force.

Существуют и более простые способы. Знаете, как распознают воров в магазине? Как распознают преступников на улице? У полицейских нет описания преступника. Но тот выглядит подозрительно. Вы знаете, что люди... полицейские нередко арестовывают преступника всего через несколько минут после преступления где-нибудь в другом месте потому, что он выглядит очень подозрительно. Просто он чувствует себя недостаточно «большим» для свершения того, что сделал, ведь он знал, что у него нет права этого делать. И это является первым критерием преступления: знать, что у тебя нет права этого делать. Если человек знает, что он имеет право делать это, то это больше не является преступлением, а становится правом.

So, how… how… how… how could you solve it? If we didn’t have any other process. Well look: If you ever get down a blind alley and you say, „Now let’s see. Now we’ve got a terrible case of ruddy-rodism. And no research has ever been done in Scientology on ruddy-rodism. And it’s a horrible, malignant phobia which causes traffic cops to arrest speeders“ or something of the sort. „It’s terrible, and I have this preclear and God knows, nobody knows anything about this. And I’m sure Hubbard never… never processed anything like this. And this is worse than anything I ever saw. The time the guy comes into the office, why he… he just sits there and I just mention ruddy-rodism and so forth, and he just sits there and he vomits and he vomits and he vomits. Now what am I supposed to do?

Разница между правом и преступлением заключается лишь в том, что в одном случае человек знает, что имеет право на это, а в другом случае знает, что не имеет права на это. Другими словами, когда человек знает, что он имеет право на что-то, он должен контролировать огромное пространство и огромную силу, чтобы знать это достаточно хорошо для того, чтобы иметь право на любую вещь или предмет во всем городе.

And I say, „Mock up something,“ and he vomits. And I tell him to mock up vomiting and he vomits.“

Он на самом деле должен быть большим. Он должен чувствовать, что он куда больше, чем этот город. Больше. Мелкий воришка, который знает, что не имеет права заплатить пять центов за проезд в метро... и когда он заплатит пять центов, он все равно будет выглядеть так, как будто не имеет права проехать на метро... но что бы вы думали! Он ведь заплатил пять центов! Это интересно, не так ли? Удивительно.

Well, if you ever get in that kind of a pinch, or if your wits just congeal on you when confronted with some horrendous problem, there is a common denominator of all these things, since time is the single arbitrary of aberration. This was discovered empirically, this datum. And then it was found out how it fitted. And now, boy does it fit. And that is Having to have it, and Avoiding having it. Trying to escape from having it – anyway you want to phrase this. The… the point is, it’s having… trying to escape from having it; now trying to force yourself to have it; now trying to keep yourself from having it. Just go up and down the line of Desire, Enforce and Inhibit.

Он знает, что не имеет права. Он знает, что не имеет права делать что бы то ни было. У него нет пространства и времени, у него нет обладательности. А раз так, то он опускается вниз по шкале.

All right, wanting to have it, trying not to want to have it; wanting to have it, somebody else wanting you to have it. Any time you want to run brackets, you could get fancy on this, you see. You could run a complete bracket, that is, to… the preclear needing it, somebody else wanting the preclear to need it, the preclear wanting somebody else to need it, other people needing it, and other people wanting other people to need it, and everybody restraining everybody from doing all those things, and then everybody re… forcing everybody from doing… to do all those things.

Некоторые люди от рождения имеют право обладать… пространством, которое по размерам превышает целую галактику, — запросто. Но они опустились в собственных глазах до такой степени, что знают, что не могут иметь пространство, которое превышало бы по размерам планету, и что они не имеют права на пространство больше планеты. И они продолжают вести себя так, как будто извиняются за все это. И клянусь... они не в таком плохом состоянии, как мелкий воришка, но, по их оценке, они опустились именно на такой уровень. У самых великих людей на Земле возникало такое чувство.

You could just play this organ in any one of those stops. That’s a bracket: to the preclear, to another, to others. Preclear doing it to somebody else, somebody else doing it to the preclear, others doing it to others. Another way of running a bracket: Overt act, Motivators, DEDEX – you get ‘em all. They’ll all come out in that fashion.

Они находятся очень низко на шкале, но у них все равно еще очень много пространства. В чем же тогда заключается разница между мелким воришкой и человеком размером с МЭСТ-вселенную? Что ж, мелкий воришка, вероятно, мог бы когда-нибудь стать размером с МЭСТ-вселенную. Но все это зависит главным образом от того, знает ли он, что у него есть на это право.

But if… if that all deserted you and… and you found yourself creative processing, postulate processing uh… I… I don’t know where I’m going next. I… I seem to be in the Texas of a pilot house, and so on. And that’s all very well, but I thought we were on the Mississippi, and here we are in the North Arctic Ocean. And it turns out not to be the Texas uh… on a steamer at all but uh… hy golly! The thing looks like an electronics lab or… or something. And I’m getting awfully squirrelly too.“

И когда вы начнете проводить кому-нибудь сессию по изменению постулатов, вы будете просто потрясены. Преклир осознает, что он не имеет права делать то, се, пятое, десятое, потому что он согласился, что не имеет этого права.

Just look at the preclear desperately and you say, „Now you notice the obsession you’ve got there, you know. Now you got that now? Now get having to have it. Now, not having to have it. Now, having to have it. Now, trying to avoid having it. Now having to have it.“

Все это скольжение по наклонной плоскости можно назвать «согласием не быть способным на...» Это самая печальная история, которая когда-либо была рассказана: «Я согласен, что у меня нет права на…» Но за этим стоит множество пониманий, множество постулатов шли перед этим. «Я согласен, что у меня нет права на…»

If you… that… that’s the only thing you could think of, it’d work. It’ll work. You can grind it right straight on out, because you’re working with time and you’re knocking the thing back down the time track, that’s all.

В тот день, когда вы сказали: «Ну, хорошо. Я вижу, что другие люди используют это и так далее»... просто в один прекрасный день вы сказали необдуманно: «Хорошо, я согласен; я... ну, я согласен, что другие люди имеют право на…» О-о! Это одно и то же, не так ли? Сказать: «Я согласен, что другие люди имеют право» — это то же самое, что сказать: «Я согласен, что у меня нет права иметь больше права, чем имеют другие люди». Боже мой!

Now if you get… if your… if you… your wits are just a little more fluid, why having to have it, having to avoid having it, or avoiding having it. Now trying to make somebody else have it, now trying to keep somebody else from having it, now others trying to keep others from having it. Okay, and back we come again to uh… trying to keep from having it, trying to have it.

«Я согласен, что другие люди имеют право управлять тем-то, или делать то-то, или разбираться с тем-то, и что я не имею права дурачиться с этим». О-о!

It’s just a positive-negative, see. Any way you want to phrase it, as long as you run the positive and negative on the thing.

Куда ни глянь в этом проклятом, встревоженном, абсурдном обществе, все говорят: «Я не несу никакой ответственности за это. И это не моя вина. И это не моя ответственность, я за это не отвечаю, я не отвечаю за то и за се», и человек опускается на такой уровень, что даже не ходит голосовать. Он не может взять ответственность даже за выбор правительства Соединенных Штатов, потому что он осознает, что все это видимость. Он осознает, что у него есть совершенная врожденная способность владеть областью размером с Соединенные Штаты и быть размером с Соединенные Штаты, и хотя мы видим его в таком состоянии, он даже не участвует в выборах и не отдает свой голос. Вот до такой степени он не берет ответственность.

So this… this kid’s got a club foot, terrible shape club foot. Okay. „Get having to have the club foot… trying to avoid having the club foot… having to have it…“ I don’t care how many hours you run it. He’ll start to develop pain very shortly in his foot.

Так вот, существует два способа, которыми он ее не берет. Индивидуум размером с Соединенные Штаты никогда и близко не подошел бы к кабинке для голосования или к избирательной урне. Он не стал бы голосовать. Потому что он находился бы в согласии со всеми остальными избирателями и даже не видел бы этого. Но находясь на более низком уровне, человек не голосует просто потому, что он не берет ответственность за то, кто будет президентом. Это очень низкий уровень.

If you want to get real fancy, turn it white and then run this. Or turn it white and black and run this. Or any w… thing… th… anything you want to do to it, as long as you’ve got that basic fundamental – having to have it, not having it. And you could run that on a stomach ache. Oh, some preclear, you’ve done mock-ups and you know there’s everything this preclear can create and destroy and this preclear is terribly competent – well, of course preclear probably isn’t mocking up anything. Preclear probably sitting there, being very obliging, saying, „Yes, yes.“ All right.

И куда ни глянь…: «Я не имею права делать то, я не имею права делать се». Один чокнутый юрист в одном маленьком захолустном городишке создает ужасную путаницу. Он усиленно пытается найти всевозможные способы проиграть плевое судебное дело, имеющее отношение к Саентологии... он это делает. Это самое удивительное явление, которое вы когда-либо видели. Такие ребята находятся настолько низко, что они не берут никакой ответственности ни за одного человека и не берут вообще никакой ответственности за себя. Почему? Потому что этому юристу уже очень убедительно продемонстрировали это примером его собственной жены, которая в течение многих лет была калекой, а потом ей вернули способность ходить и играть на пианино.

And you run him on the E-Meter and you say, „Well, all right. Could you create a cat?“ E-Meter doesn’t register. „Could you destroy a cat?“ E-Meter doesn’t register. You say, „Well, he’s all right on the Fifth Dynamic, evidently.“

Ха! У него не было никакой ответственности за нее, не так ли? Не было никакой ответственности за себя... это просто невозможно. Почему? Потому что он не несет никакой ответственности за то, что все идет наперекосяк. Он единственный, кто ведет это дело. Именно его дело — говорить все, что нужно.

And, „Destroy your parents?“ – E-Meter doesn’t register. You say, „Yes. Create your parents?“ – E-Meter doesn’t register.

Очень интересно, не так ли? Этот человек действительно в такой степени не осознает свою бытийность, что даже не может быть такого размера, чтобы нести ответственность за собственную семью.

It’s stuck. I mean, they’re stuck in something. They’re… they’re so monomanic, in one direction and one compartment and one department, they aren’t even in communication. And yet they’re apparently sitting there saying „Yes“ and „No“ – all sorts of thing. Boy, are they really out.

Другими словами, он не может продолжать поддерживать то, что освободило его от ужасной ноши: калеки в семье — она ведь оставалась бы калекой до конца своих дней. Понимаете, это могло бы стоить ему многих дней и месяцев мучений. Однако же она выздоровела, но у него настолько низкий уровень ответственности, что он просто выискивает любые возможности позволить Саентологии потерпеть поражение в его родном городишке. Удивительно, не так ли?

You’ll run into this case every once in a while. If a case is in terrible shape and looks awfully perplexing to you, you just haven’t… and you can’t find out what’s wrong with the case, just put it down to this: The case just isn’t registering. The case may look like a Three, or may look like a Two. They’re not. They’re a Seven. They’re just not registering. You can’t get them to do… you… they… they say, „Yes – they’re doing these various things,“ and they’re not doing them. And here they go, and they’re being very obedient. You’re working a Seven. Have him locate the room.

Таким образом, у него вообще нет никакой ответственности. Потому что он знает, что Саентология работает, что она работает применительно к нему, она работает в его руках, он полностью обучен, и все же он должен потерпеть поражение. Конечно, он получал слишком мало процессинга, но таков его уровень ответственности.

It’s liable to be with a great shock that the fellow will look at you and say, „I… God… gee I… but the iron bars do look kind of unfamiliar.“ They’ve never looked at this room. They’re trying to avoid having it. They’re trying to avoid having a body. They’re having to have a body, having not to have… not have a body and all sorts of this.

В чем состоит основное различие между тем, что я делаю в Саентологии, и тем, что делают другие люди? Думаете, я сообразительнее? Нет, нет. Не-а. Может быть, я больше знаю? Не. Нет. Нет, вся причина только в одном: я осознаю, что это мое дело. Я осознаю, что это дело каждого. Понимаете, это дело каждого. И посреди этой вселенной стояла пара огромных ботинок, они стояли прямо в середине этой вселенной, — пара больших-пребольших ботинок, их можно было рассматривать в телескоп. Их можно было исследовать вдоль и поперек, и обнаружилось бы, что в них никто не обитает.

So, if you ever get down… now every once in a while one of you come up and ask me, you say, „Well uh… how do you solve this?“ or, „How do you solve that?“ or, „What’s the specific solution?“ Now, if you couldn’t think of just running mock-ups, if you couldn’t think of what mock-up would fit into this thing, if… if… if that was too much of a strain on it, or appears too terrible to handle or something of the sort, remember that this other one always will handle it. Having to have it… hav… you don’t have to worry about flows. Just having to have it, not having to have it. maybe it’ll take you 24 hours or 60 hours to grind the thing out finally on brackets and various things on havingness, but it’ll grind out. It will grind out eventually.

И на этих ботинках просто написано: «Эти ботинки идут по дороге, которая выводит из этой дыры». Какие-то люди летали через них на космических кораблях, играли внутри них в классики и так далее, — если люди вообще видели их. А ботинки эти стояли на виду.

And somebody is asking me up here, „How do you solve degradation?“ Well, if you can’t solve degradation any other way – degradation is being big and getting small – uh… if uh… you’re uh… and that is by big… getting big and being small, and not at your own uh… request.

Они стояли на пороге каждого дома, который был увенчан трауром. Они стояли у дверей каждого банка, который нарушал свое обязательство или отказывал в кредите человеку в отчаянном положении. Они стояли у порога каждой церкви, которая притворялась, что берет огромную ответственность. Они стояли поперек любой дороги и любого пути, которыми человек когда-либо воображал пройти. Человек мог взять ответственность за разрушение целой цивилизации, но не за то, чтобы помочь хотя бы одному человеку в этой цивилизации. Хо! Удивительно!

Another way, people get degraded on the subject of sex because it’s – like the alcoholics – there’s suddenly a great scarcity of sex – terrific scarcity. So sex gets more and more precious and more more precious and they feel more and more degraded by having to have it. And at last they’re practically out through the bottom – crash! Scarcity. It’s scarce and they can’t have it, but they have to have it. And if they have to have something, they can’t have, it demonstrates to them that their ability to create is terrible and this demonstrates to them that they must agree with the MEST universe if they have to have it.

Что ж, эти ботинки... если вы посмотрите на эти ботинки, то они даже не покажутся вам большими. Это были маленькие ботиночки, детские ботиночки... в них нет ничего особенного. Но что вы сделали? Вы просто выбросили немного пространства из того большого пространства, вот и все. Я хочу сказать, что вы сузили пространство до вселенной одного человека, и оказалось, что это совершенно типичный человек. И вы решили посмотреть. И оказалось, что эти ботинки вполне можно носить.

That’s why some guys spin in. You de… you just show them… show them a ring or a marriage licence, some guy or some girl or something like that and they just go, „Bzzzzzzzzrrrllmmmm!“

И это просто-напросто ботинки как ботинки. Но что бы вы думали? В них есть один подвох. Они не принадлежат кому-то одному. Они принадлежат всем. И пусть я примерил их, попытался пройти в них несколько шагов и найти ту самую дорогу, и пусть я попытался определить, из какой кожи они сделаны... Это не освобождает ни одного человека, который хочет получить от них пользу, от необходимости их носить. И это самая мрачная шутка.

Did you see WINGS – uh… back… the old… the old production, World War 1 planes and everything else? They had some of the beautiful shot-downs there. I mean, the… the Fokker or the Spad or something or other would be shot down and they’d go down in beautiful falling leaves and trailing smoke and terrific sound effects and so forth. And finally, way below on the… on the grass, crash.

Человек должен подняться по шкале настолько, чтобы смочь взять ответственность за себя и всех своих собратьев и за всю эту проклятую вселенную, прежде чем он сможет пойти по этому пути наружу. Разве это не поразительно?

Well, there are various buttons in people’s lives that are like a… a whole hatful of machine-gun bullets into the gas tank of a Spad, which wouldn’t fly anyway. The only reason they flew – nobody ev… really knew this – but you know that World War I’s planes didn’t fly. They just found fellows who were strong enough to lift ‘em up into the air and carry them.

Он даже не сможет проходить инграммы из своего банка, пока не скажет: «Это мое дело, и я намерен сделать это». Интересно, не так ли? Потому что он находится внизу шкалы тонов на уровне воспрепятствования, он знает, что все знание запрещено, он знает, что все запрещено, он знает, что всего слишком мало, он знает, что смерть неизбежна, он все это знает. Он знает, что у него нет пространства. Он знает, что жизнь — это предмет, а не что-то живое и великолепное. И поскольку он знает все это, он не будет знать ничего более. Но на этом уровне он практически ничего не знает.

Ever since… ever since… since that race sort of died out, why ever since they’ve been… they’ve been trying to get an airplane to fly.

У него будет банк, и некоторые маленькие инциденты в этом банке будут довольно яркими, и все это может быть интересным, но насколько же узкая эта область! Это будет маленький, крохотный банк.

Well, when you ask about degradation or when you ask about, „What is this thing about money? Yeah, money, let’s see. Money-money.“ Well, of course, there’s a lot to know about money.

Этими огромными спайками должен управлять большой парень, если вы хотите, чтобы они все время находились под контролем. Так вот, у нас уже выработан образ действий, который позволит вам стать большим парнем. Здесь нет каких-то хитрых уловок, посредством которых вы неожиданно обнаруживаете, что вам нужно решить быть самоопределенным.

Money… Howard Scott… there’ve been some guys beating their brain cells together in this cen… century. Howard Scott uh… had some very interesting theories on the subject of money. It’s the circulatory system of this society.

Вы можете взять преклира за шкирку и, используя эти техники, «бить его головой о стену», пока он не станет клиром. Если вы начали с ним работать, вы не должны ему ничего объяснять. В конце концов он пройдет через это, но он никогда не сможет выйти из этой вселенной с вашей помощью. Он никогда не сможет этого сделать. Он сможет выйти из этой вселенной только в том случае, если вы позволите ему восстановить достаточно силы, чтобы он мог взять ответственность за то, что происходит.

Let’s uh… put it into our frame here and call it, „Money is the attention units of a society“. And they circulate one to another, and back and forth again. And that’s proven out by the fact they operate like attention units. Let’s say a dollar’s an attention unit. And actually where you find the greatest interest centered, you’ll find the greatest number of attention units.

Не существует никаких тайных уловок, человеку не нужно думать о чем-то еще, ему не нужно ни во что верить, чтобы он мог двигаться по этому пути. Вы можете искусственно выпихнуть его вверх, но в действительности вы делаете вот что: вы берете и надеваете на него эти ботинки. Он должен подходить к этим ботинкам, и эти ботинки называются «Ответственность».

Now that person who can force the greatest interest, gets even more attention units because attention units are force units – dollars are force units. They’re enforced by bayonets, and they’re enforced by scarcity and they’re enforced by what they laughingly call the law of… of „Demand the supply“.

Это способность управлять силой и нести ответственность за ее применение, способность создавать пространство любой протяженности и управлять им, а также брать ответственность за управление ею.

Uh… and uh… so you want to… you want to have a lot of dollars coming your way? Be interesting. That… that’s if you want to be… just be interesting. They’ll flow your way. Wear a… wear an eight-foot hat down the street. One way or another, dollars will come your way if you do that.

Человек автоматически начнет подниматься по шкале. Здесь нет каких-то необычных уловок. Вы просто шутите с ним по-черному. Он думает, что он прячется, ныряет, прыгает в кусты и пытается схорониться в погребе и так далее. И он думает: «Что ж, это просто еще один способ схорониться в погребе». А вы схватили его за одну лодыжку и начинаете вытаскивать.

Of course, there is interest with repugnance, and then that means attention, although it flicks in your direction, flick off. Dollars won’t flow in on that one. They just flick in, flick off.

И что бы вы думали? В конце концов ему придется встать. Это на самом деле произойдет не по его собственному определению, если вы действительно хотите, чтобы это произошло именно таким образом. Он будет стоять в ярких лучах солнечного света, абсолютно видимый, прежде чем он вообще сдвинется с места и сможет до чего-нибудь добраться. Он должен быть способен взять ответственность за все принуждение и все желания на этом верхнем уровне и за все пространство, прежде чем он вообще сдвинется с места.

Well, you can’t figure out how to solve money? Having to have money, not having to have money. Just run it.

Так что эта шкала идет вверх и вниз, вправо и влево, и мы обнаруживаем, что человек должен вырасти и начать чувствовать свое величие. И если вы не видите, что в нем развивается величие, то, значит, он не движется к выходу.

Now this fellow keeps telling you… keeps telling you, „But how do I solve this body? I haven’t got a body – I mean, I’ve got a body and I… I’m uh… not in it, but I am in it. And I… I know this and I… I’d like to be free and I don’t feel free and so on.“ And you’ve just tried everything. You’ve burned up his body, and you’ve thrown it out the window, you’ve made it appear and disappear and he still can’t get out of his body. And mock-ups don’t seem to work too well and they’re upsetting to him that… there could be a bug there, you see. There’s the way he’s handling them. And he isn’t handling them the way he says he is. And uh… you’re not feeding ‘em to him very fast the way it is. And there’s an upset there some place – bad upset.

И разница между мной и каким-нибудь преклиром, которого нужно приковывать цепями, чтобы на него можно было надеть эти ботинки, заключается в том, что я никогда не хотел быть рабом и никогда не становился им. Вот и все. Я никогда не соглашался.

It would be an application upset – a technique? No. You just have failed to sight whether or not he was really doing what he was doing. Or failed to start in simply enough so that he’s just kind of swamped and he’s going along and not telling you what he really is doing. You’ll find those preclears, by the way, in abundance.

Это очень интересно. Недавно кто-то говорил о научной фантастике... мне стало интересно: какой процент всего этого действительно относится к научной фантастике.

Well, all right. If you’ve got a problem of that nature, it will always solve on this one – Having to have a body, needing to have a body, having to be able to control a body, having to be able to own a body, having to be able to protect a body, having to protect people. And NOT doing so, all the way down the line.

Что ж, фантастика фантастике рознь. Научная фантастика бывает плохой и бывает хорошей. К несчастью для вас, то, о чем я вам рассказываю, — это не фантастика. Хотел бы я, чтобы это было фантастикой. Если бы все это было просто приятным времяпрепровождением, то мы могли бы продолжать оставаться рабами.

Just the sub-zero tone scale, positive-negative. Dichotomies will cover that more thoroughly. So you could run these dichotomies back and forth. But what’s it boil down to? Having to have a body, and trying to avoid having a body.

Но, к сожалению... к сожалению, случилось так, что это не фантастика. Как тот профессор... я имею в виду профессора физики, который заявил: «Дьявольская точность этих предсказаний будет подтверждена самыми скрупулезными исследованиями». Что ж, это и правда дьявольские предсказания, потому что они отнимают рабов у рабовладельцев. И они делают людей свободными. И они сделают свободными даже тех, кто вообще не хочет быть свободным, и мне кажется, это самая мрачная шутка, которая только может быть.

And the guy running this dichotomy, having to have a body and trying to avoid having a body and so on – he’ll get unsquirrelled eventually on the subject of bodies. It’s a funny thing that that technique sits there kind of isolated. You won’t appreciate this unless you’ve really, really taken a look at it. But having this technique sitting there uh… isolated – having to have it, possession, or control.

Когда дело касается какой-то из саентологических техник, какой-то из техник, то все они сводятся к тому, о чем я вам неоднократно рассказывал, — они ведут к свободе. Свобода.

Control is slightly different as a technique. Being able to control a body, not being able to control a body. Wanting to control a body, not wanting to control a body, brings in Have and Control at the same time. To own is to operate. You’re going up scale a bit, you see, when you talk about control.

И эта свобода — это много пространства и способность использовать его. Это свобода, вот и все. Это все, что представляет собой свобода. Она представляет собой именно то, что говорится в этой формулировке. В самом буквальном — до идиотизма — смысле, который только можно вообразить. Свобода — это много пространства и способность его использовать.

But it’s a very funny thing, that Control is better than Have, really. But uh… you’ll find Have is so intimately Time, that here… here are just thousands of things that you could apparently run quite logically – being guilty and not being guilty, being guilty and not being guilty. You’d think that would produce a result. Obviously, it should produce a result of some sort. Uh… being worried – you being worried, you worrying others, others worrying you. Let’s run that back and forth a bit.

А полная свобода находится выше того уровня, на котором индивидууму даже не нужно иметь пространство и даже не нужно соглашаться. Это находится выше уровня просто свободы. Это сама причина. И мы никогда не видели, чтобы сама причина о чем-то беспокоилась.

You think that produce terrific results? No, that won’t. It just won’t do it. It will produce some results, yes. More spectacular than a lot of other results. But having to have and not having to have hits it right on the button. And trying to control and not trying to control hits it on a little higher button.

Нет ничего, что могло поработить первопричину, кроме самой этой первопричины. И точно так же, как никто никогда не станет вызволять преклира из этой вселенной... Никто не собирается этого делать. Вы можете надеть преклиру ботинки, но ему все равно придется пройти эту последнюю милю самому. Это означает, что ему придется взять на себя ответственность за собственную силу и за то, что он делает, но ему придется взять ответственность не только за это, но и за все, что происходит вокруг него.

Those are two buttons. They’re standing out there very isolated and no other flows work like those.

И если мы посмотрим на то, что происходит, если мы посмотрим на этих преклиров, и если мы посмотрим на кого-то... фу ты! Все, что тому юристу нужно сделать, — это пойти в суд и организовать надлежащую защиту в соответствии с тем планом, который для него наметили. Но он утверждает, что не может этого сделать. Он не может этого сделать. «Это невозможно, потому что все потеряно. Все мы знаем, что все потеряно». Он не взял ответственности ни за свою профессию, ни за свою гордость, ни за что бы то ни было.

So, when you get all these techniques all boiled down there, there’s anything that’s worrying the guy and you have to run actual facsimiles – having to have, not having to have, if you’re so rattled you can’t think of anything else, well, go right across the boards on it.

Что мы здесь видим? Гниль? Вот до чего человек может докатиться, и это на самом деле деградация, которая находится ниже уровня деградации; потому что если человек знает, что он деградировал, то он не в таком уж плохом состоянии. Человек, который деградировал до невероятной степени, но даже не имеет об этом ни малейшего представления, — вот он-то и является мертвым. Если вы оглянетесь вокруг, то увидите таких людей повсюду. И они говорят: «Никто не имеет права приписывать мне какой-либо ответственности. Я не несу никакой ответственности. Если я возьму ответственность, то меня обвинят», или что-то в этом роде. «Я ответственный. Но это не мое дело». Такие люди ведут себя подобным образом.

And having to control, or trying to control and not being able to control is a little higher echelon than that. Okay? Let’s take a break.

Если бы вы спросили у такого человека: «Вы чувствуете себя деградировавшим?», он бы ответил вам: «Нет, нет, нет. Я просто женат на марксизме». Черта с два. Он на уровне ниже собак, потому что он мертв, но даже не знает, что мертв. И это самое ужасное. Если человек совершенно мертв, то он перестает вообще что-либо знать. И он даже не знает, что мертв.

Так вот, на этом уровне вы видите, что нисходящая спираль набирает новые и новые витки. И весь этот путь — это трак соглашения. А согласие в каждом случае ведет от желания к навязыванию и от навязывания к воспрепятствованию. Вот тут-то и нужна сила и пространство; но по мере того как человек опускается по этой спирали, он обнаруживает, что пространства все меньше и меньше, все меньше и меньше, и в конце концов — плотный объект.

Давайте не позволим, чтобы вы превратились в плотный объект. Давайте сделаем перерыв.