Сейчас я хочу поговорить с вами о третьем шаге имитационного одитинга. Этот чрезвычайно интересный шаг имитационного одитинга преследует злую и жестокую цель. Это очень, очень страшный шаг. Он заставляет человека воспроизводить.
Возможно, этот шаг берёт начало в далёком 1950 году. В то время мы обнаружили, что одиторы, для того чтобы быть интересными, изменяли свой паттер. И каждый раз, когда одитор изменял свой паттер, каждый раз, когда он изменял команду одитинга, для преклира это было небольшим потрясением. Это становилось причиной некоторого расстройства.
Давным-давно мы считали вполне допустимым то, что одитор, используя команду одитинга «Рыбы плавают?», сказал бы: «Кстати, извиваются ли в воде существа с плавниками?» А в следующий раз сказал бы: «Послушайте! Купаются ли представители класса плавниковых?» А потом сказал бы: «Какие существуют виды рыб, которые передвигаются из точки А в точку Б в водной среде обитания?»
Возможно, тогда это было допустимым. Сегодня мы этого не делаем. Мы делаем нечто ужасное. Одитор спрашивает: «Рыбы плавают?» - а затем, просто для разнообразия, спрашивает: «Рыбы плавают?» - а потом, просто в качестве совсем уж дикой вариации, спрашивает: «Рыбы плавают?»
Вы обнаружите, что сначала вам необходимо изменять тон голоса, чтобы каждая команда звучала как отдельная команда. И теперь мы понимаем, почему на шаге «Дорогая Алиса», часть «А», мы так настаивали на том, чтобы одна команда подавалась в один момент времени: потому что мы не повторяем первую команду «Рыбы плавают?» ещё тысячу раз. Значение любой команды одитинга должно быть совершенно независимым от значения любой другой когда-либо произнесённой команды. Каждая команда, согласно теории, существует исключительно в свой момент времени, и каждая команда произносится сама по себе в настоящем времени с намерением, относящимся исключительно к данной команде. Это очень важно.
Знаете ли вы, что КОО, основной процесс одитинга, не работает, если только вы не подаёте каждую команду в отдельную единицу времени? Это глупейший процесс: «Дайте мне вашу руку. Спасибо».
Если вы проводите его таким образом: «Дайте-мне-вашу- руку-Спасибо. Дайте-мне-вашу-руку-Спасибо. Дайте-мне-вашу-руку-Спасибо. Дайте-мне-вашу-руку-Спасибо. Дайте-мне-вашу-руку-Спасибо. Дайте-мне-вашу-руку-Спасибо», то это не даёт терапевтического эффекта. Понимаете, с преклиром ничего не происходит.
Почему? Потому что это машина, которая повторяет снова и снова первую команду «Дайте мне вашу руку». Это машина. Машина просто повторяет эти слова снова и снова. Одитор не говорит этого; здесь нет никакого намерения.
Знаете ли вы, что если сказать человеку, чтобы он дал вам свою руку, то - если вы вложите в это достаточно намерения - его тело отреагирует без каких-либо промежуточных точек в виде тэтана?
Другими словами, вы говорите кому-нибудь: «Дайте мне вашу руку» - тело подчиняется, оно подчиняется намерению.
Тело подчиняется не словам, тело подчиняется намерению, состоящему в том, чтобы оно протянуло руку. Весьма интересно.
Следовательно, каждая команда одитинга должна подаваться в отдельную единицу времени. И когда вас просят произносить команду одитинга раз за разом, раз за разом, используя одни и те же слова, то каждый раз вы должны произносить её в настоящем времени как самостоятельную команду, с намерением, относящимся исключительно к этой команде. Это не просто длительное воспроизведение одной команды.
Просто воспроизводить что-нибудь снова, и снова, и снова иногда бывает настолько тяжело, что люди удивляются, как одиторам вообще это удаётся. Ведь это абсолютно нереально. Невозможно сидеть на стуле и повторять, каждый раз с новым намерением, «Рыбы плавают?» в течение семидесяти пяти часов. Это невозможно. Это выходит за пределы человеческих возможностей, если верить некоторым людям. Но весь фокус в том, что если всегда произносить это в настоящем времени, то вы сможете повторять это в течение одной тысячи и ещё семидесяти пяти часов. И только когда вы повторяете эту команду, только когда вы снова и снова повторяете первую команду, но при этом не доносите никакого нового намерения, - только тогда это превращается в тяжёлое занятие.
Только тогда, когда вы начинаете выполнять команду как машина, это становится почти нереально.
Общение достигается посредством контроля и воспроизведения. Вначале вы обнаруживаете, что для того, чтобы каждый раз произносить команду отдельно, в её собственную единицу времени, вы меняете интонацию голоса. «Рыбы плавают?» «Рыбы плавают?» «Рыбы плавают?» Благодаря этому каждая команда отличается от предыдущей. Но, продолжая это делать, вы в конце концов обнаружите, что на самом деле вы можете произносить это одним и тем же тоном, и каждый раз это будет совершенно новая команда. Было бы очень неправильно... очень и очень неправильно обучать одитора каждый раз воспроизводить ту интонацию голоса, которая была у него в прошлый раз, потому что в результате команда одитинга начинает зависеть от предыдущей команды. Нас вообще не волнует, каким тоном вы произносите команды (а через некоторое время это перестанет волновать и вас). Но намерение каждый раз должно быть новым и свежим. Намерение заключается в том, чтобы задать вопрос «Рыбы плавают?» ' и получить на него ответ. И каждый раз, когда вы произносите этот вопрос, вы произносите его заново в его собственный промежуток времени. Вы это понимаете? На самом деле акцент делается лишь на этом. Одна команда в одну единицу времени, каждая команда подаётся отдельно, и каждая команда содержит слова «Рыбы плавают?» - хотя сами слова не имеют никакого отношения к делу.
Так мы впервые сталкиваемся с воспроизведением, и мы узнаём очень многое о реальных факторах общения, которые связаны с воспроизведением. Мы обнаруживаем, что, когда нам необходимо что-то воспроизводить, мы поначалу думаем, что в какой-то мере теряем общение.
Понимаете, это полный идиотизм. Как вообще можно поддерживать АРО, а следовательно, конечно, интерес, задавая человеку снова и снова этот глупый вопрос: «Рыбы плавают?», «Рыбы плавают?», «Рыбы плавают?», «Рыбы плавают?» - снова и снова, снова и снова, снова и снова? Разве такое возможно?
Нет, на самом деле интерес в общении связан исключитель но с намерением быть интересным и имеет очень маленькое отношение к словесному содержанию. Более того, работа одитора заключается не в том, чтобы быть интересным. Вы когда-нибудь испытаете ужасный шок, внезапно осознав это. «Быть интересным» - это часть формулы общения, но это меньше всего относится к одитору, когда он работает с преклиром. Он здесь не для того, чтобы заинтересовать и заинтриговать преклира.
А люди сразу же начинают думать, что так оно и есть. Посадите двух человек на стулья лицом друг к другу - и каждый из них начнёт испытывать компульсивное стремление быть интересным для другого. Это не одитинг; это попытка быть интересным, это попытка быть приятным и так далее.
Поэтому если у студента есть какие-то трудности при выполнении шага три, «Рыбы плавают?», то на самом деле будет совершенно уместно, если инструктор просто предложит ему сесть на стул и предложит сесть на другой стул какому-нибудь другому студенту, у которого дела идут не очень хорошо (или просто какому-нибудь другому студенту), и скажет им, чтобы они просто сидели и смотрели друг на друга, не произнося абсолютно ничего и не испытывая смущения или чего-то ещё. Интересное упражнение, если подумать!
На самом деле это ещё более низкий градиент, чем первый шаг имитационного одитинга. В первом и во втором шагах имитационного одитинга у нас кое-что меняется и, следовательно, имеет место интерес. Но теперь мы подошли к этому шагу, и здесь интерес полностью отсутствует. Мы повторяем одну и ту же фразу снова и снова, снова и снова, снова и снова. И если человек не может этого делать, то, вероятно, у него есть компульсивное стремление изменять, искажать или быть интересным, и ему будет нелегко просто сидеть на стуле лицом к лицу с другим человеческим существом и не произносить ни слова, ничего не делать, а просто сидеть и смотреть на другое человеческое существо. Если бы я тренировал кого-то, у кого есть трудности с повторением шагов, то, боюсь, в тот день я посадил бы его делать это упражнение один-два часа.
Ну ладно. Одитору совершенно необходимо уметь воспроизводить. Но ответьте мне вот на такой вопрос. Когда человек говорит что-то - каждый раз в настоящем времени, - воспроизводит ли он на самом деле предыдущий момент времени? На самом деле нет, так ведь?
Таким образом, воспроизведение, которое мы осуществляем в Саентологии, означает лишь способность воспроизводить, находясь в настоящем времени.
Вот девиз, который красной нитью проходит через всю нашу жизнь, через весь наш жизненный опыт... вот главный девиз: «Я больше никогда не буду этого делать».
Вот единственное, что ваша мама хотела, чтобы вы ей пообещали. Если вы не делали ничего, кроме... если вы грешили на каждом шагу - неважно, мама всё равно хотела, чтобы вы «учились на собственном опыте». То есть если вы сделали что-то неправильное или просто сделали что-то, то вы больше никогда не должны этого делать. Может быть, она питала надежды, что вы съедите слишком много конфет и вам станет так плохо, что вы больше не будете их пожирать; или что вы съедите так много мороженого, что посинеете и больше не будете им объедаться; или что вам станет так неловко и вы потеряете так много друзей, что больше не будете поступать так дурно (что бы вы там ни сделали); и таким образом вы научитесь на собственном опыте, что этого больше никогда нельзя делать. Это то, что говорит опыт.
Единственное, что вы должны понять: чему учит вас опыт, так это тому, что вы никогда не должны делать что-либо во второй раз. Это не обязательно означает, что любой опыт является болезненным, однако люди, которые переживают тяжёлые времена, склонны думать, что так оно и есть. И когда они начинают зависеть от опыта и действовать в соответствии с этим уроком - «больше никогда так не делать», - то они больше не могут воспроизводить. И что бы вы думали? Они не могут общаться. Кроме того, их банк сминается в ком. Происходят всякие интересные вещи. Все моменты времени становятся одним моментом. Один момент времени становится всеми моментами. Происходит отождествление всего на свете. И когда человек всего лишь повторяет какую-нибудь фразу типа «Рыбы плавают?» как одитор, с полным намерением, помня о том, что мы уже усвоили на первом и втором шагах имитационного одитинга, то обычно его трак времени распутывается и происходит много интересного.
Вы должны знать, что это именно то, с чем мы имеем дело. Этот шаг попирает весь ваш опыт, приобретённый с таким трудом в последние семьдесят шесть триллионов лет. Если верить Е-метру, то вам семьдесят шесть триллионов лет. И весь этот с таким трудом приобретённый опыт, весь этот расчудеснейший кавардачище, в который вы попали, целиком и полностью сводится к «Больше никогда так не делать». Таким образом, урок, который вам преподали, сводится к тому, чтобы не жить. Вот что происходит, когда вы приобретаете опыт.
А когда вы можете снова и снова воспроизводить команду одитинга, вы обнаружите, что одитинг не превращается в болезненный опыт. Кстати, человек, который может делать это хорошо, никогда не рестимулируется. Зачем ему рестимулироваться? Ведь он не находится в том моменте времени, когда произошла рестимуляция.
Кстати, существует и ещё более элементарный шаг. Он заключается в следующем: нужно хлопнуть по стене пять раз, а затем отличить один из хлопков от остальных. Инструктор может проделать это со студентом - и не без пользы. Очень скоро студент сможет различать все пять хлопков по отдельности. А когда студент сможет различать их все, хотя они и звучали одинаково, тогда он сможет и неизменно воспроизводить команду одитинга в настоящем времени. Между прочим, я взламывал кейсы с помощью этого приёма.
Итак, вот имитационный одитинг, шаг третий. И хотя здесь каждый раз имеет место воспроизведение, нам нужно, чтобы каждая команда подавалась по-новому в настоящем времени, и нам нужно, чтобы каждая команда достигала преклира. И, конечно, мы даём преклиру подтверждения, чему мы научились вчера.
Спасибо.