Any auditor knows that the self-determinism of the preclear is reduced markedly and alarmingly by evaluating for the preclear on the subject of his own case; in fact, one can make a test of this with the end product near insanity. One has a person tell him what the person is worried about in life and then one informs that person the reason why this is so and informs him with sufficient force and logic to bring about an utter conviction on the part of that person that this is the case. What happens here is that one adds confusion to the case rather than otherwise.

All a practitioner can hope to do is steer the person in certain directions where that person will then make certain discoveries and where that person will be able to reconsider and cognite to the end of having a more proper view of things.

Любой одитор знает, что селф-детерминизм преклира значительно итревожно снижается, если проводить оценки его собственного кейса самому пк; фактически можно это проверить - конечным результатом будетпочти полное безумие. Сначала берем человека и говорим ему, что егобеспокоит в жизни, а затем говорим этому человеку, какова причина того что дела обстоят именно так - таким образом мы со значительным принуждениеми логичностью приводим человека к полной убежденности в том, что именно так дело и обстоит. А происходит здесь вот что: мы добавляем в кейс больше неразберихи, чем при любом другом действии.

The real thing wrong with evaluation is that data or significances have a tendency to eradicate masses when they are intimately applied. It is quite one thing to say what all life is about and to give an individual the basis for a better and wider look at life as we do in Dianetics and Scientology, and it is quite another thing to find that the person is in his mother’s valence, and then begin to evaluate for him concerning his mother.

Единственное, на что может надеяться практик - на то, чтобы направлять человека в определенных направлениях, в которых этот человек затем сможетсовершить определенные открытия и сможет пересмотреть свои утверждения приходя к новому переосмыслению - и так до конечного результата, то естьдо более приемлемой точки зрения на вещи.

The most harmful example of this is to find someone upset, for instance, about his father, and then to explain to him, as the analyst does, that his father is probably a very good man and meant all for the best. To do this is to throw the patient into an apathy. As apathy is at least quiet, it has in later years been considered a desirable state for people who might have some socially destructive impulses. Apathy became, then, the end goal of later analysts, and is, of course, the only goal of the psychiatrist. That is why these people evaluate for their patients in the manner given.

Оценка на самом деле плоха тем, что информация или значения имеютсклонность уничтожать массы - если они применены основательно. Одно дело - это сказать, что такое жизнь, и дать при этом человеку основу дляболее основательного и широкого взгляда на жизнь - именно это мы и делаем в

When a patient in an asylum has told her “doctor” that she was recalling incidents from the mother’s womb, the “doctor” is prone to tell her that is all nonsense, she has to face reality, and so forth, which evaluates for her.

Дианетике и Саентологии. А совершенно другое дело - обнаружить, что человек находится в вэйлансе своей матери, и затем приняться давать для него оценки по поводу его матери.

The real crime of evaluation is to tell the patient he is wrong. Evaluation itself as a broad subject is not particularly harmful so long as it does not completely invalidate the person to whom the remarks are addressed. Thus you could give a person a general framework of life so long as you are not crowding it against an entirely different framework of life. As an example, a Scientologist tells some religionist whose life is entirely oriented on religious principles of some archaic and antiquated creed that his beliefs are all wrong and that the truth lies otherwise. As the Scientologist is going straight up against a life entirely oriented by these ancient creeds, he is apt to produce in his action a considerable apathy on the part of the religionist. He is not apt to get in truth a convert to Scientology. He is apt to get a candidate for a mental hospital instead.

Вот самый сокрушительный пример: найдите кого-нибудь, кто расстроен например, из-за своего отца, и затем объясните ему - так и делаетпсихоаналитик - что его отец, вероятно, очень хороший человек и делает все только ради добра. Если Вы это сделаете, то Вы швырнете пациента в апатию.

A person can be led out of any serious fixed beliefs by getting him to agree that there are wider beliefs to assume, but this must be done in full observance of ARC, and is not done by direct evaluation. This is, by the way, why we sometimes fail to convert people in older “healing” methods to Dianetics and Scientology. We simply fly into the teeth of their stable data and leave them all confused. We, knowing life, are far too convincing. “They” cannot but partially agree.

Апатия - это уж по крайней мере тихое состояние, и в последние годы оносчиталось желательным для тех, у кого могли быть некоторые разрушительные намерения, направленные на общество. Апатия затем стала конечной цельюболее поздних аналитиков, и уж, конечно, это единственная цель психиатра.

Evaluation for a person could be defined as the action of shaking his stable data without giving him further stable data with which he can agree or in which he can believe.

Вот почему эти люди дают оценки своим пациентам данным способом.

The analyst from Freud’s time onward has been supremely guilty of this. That it must be called guilt is observable in the fact that evaluation — reversal of the patient’s beliefs and data directly to the patient — has placed many psychoanalytic patients in hospitals.

Если пациентка в психиатрической лечебнице скажет своему "врачу", чтоей припоминаются какие-то инциденты из материнской утробы, то "врач"скорее всего, скажет ей, что это все чепуха, что она должна смотреть реальности в лицо, и так далее - это и есть оценки для пациента.

Настоящее преступление оценки состоит в том, что пациенту говорят, чтоон неправ. Оценка как таковая в качестве более обширного объекта не является особенно губительной - до тех пор, пока она не начинает полностью обесцениватьтого человека, к которому обращены эти замечания. Таким образом, Вы можете давать человеку знания об основной структуре жизни до тех пор, пока Вы нестанете выстраивать знания, противоречащие совершенно другой структуре жизни.

The subjects of significances, evaluation and invalidation have become interdependent in Scientology.

Например, Саентолог говорит какому-нибудь религиозному верующему, жизнькоторого полностью построена на религиозных принципах какой-нибудь древней и забытой веры, что его верования совершенно неправильны, и что истинанаходится в другом месте. Так как Саентолог собирается выправить жизнь которая ориентирована на эти древние принципы, то, похоже, он своим действиемсоздаст значительную апатию у верующего. Он не добьется истины, переманивая его в Саентологию. Он, похоже, вместо этого сделает еще одного кандидата влечебницу для умственно больных.

In invalidation we have more fully than in evaluation a capital crime.

Человека можно вывести из любых зафиксированных серьезных убеждений, если дать ему возможность согласиться с тем, что существуют более всеохватывающие убеждения, которые можно принять - но это надо делать, полностью соблюдаятехнологию АРК, а не с помощью прямой оценки. Это, между прочим, причина того почему мы иногда терпим неудачу при "обращении" людей, практикующих более почтенные методы "лечения", чем Дианетика и Саентология. Мы просто влетаем взубы к их стабильным данным и оставляем их в полном беспорядке. Мы, зная жизнь слишком напористо убеждаем. "Они" не могут согласиться с нами наполовину.

With significances we are simply discussing reasons why. With evaluation we are only giving new stable data, but with invalidation we are overtly and consciously knocking whatever props the patient may have out from under him.

Оценивание для человека можно было бы определить так: это действие, "сотрясающее" его стабильные данные без предоставления ему в дальнейшем таких стабильных данных, с которыми он мог бы согласиться или в которые он мог бы поверить.

The greatest invalidation, of course, is to be struck when one does not expect to be struck, to be criticized when one does not think he merits criticism. Essentially it is the act of telling a person that although he thinks he should be there, he is really not supposed to be there and the use of thoughts or force in order to accomplish his not- thereness. Reversely, it is also making a person sorry for his absence. In essence it is saying that a person has no validity, therefore that a person’s thoughts and postulates have no validity.

Аналитик - начиная со времени Фрейда и до сегодняшнего дня - очень сильно в этом виноват. То, что это можно назвать именно "виной", можно наблюдать потому факту, что оценивание - т.е. обращение убеждений и информации пациента непосредственно для него самого - привело многих пациентов психоанализа влечебницы.

The commonest conduct by analysts in hospitals is to invalidate. Actually the entire activity of psychiatry, with its drugs and shocks and restraints, is invalidation.

In actuality evaluation belongs more properly to the field of psychoanalysis than does invalidation. Invalidation belongs to the modern psychiatrist, since it can have considerable brutality connected with it.

Темы значимости (смысла), оценки и обесценивания стали взаимозависимыми в Саентологии.

При обесценивании совершается тяжкое преступление, более сильное, чем при оценивании.

Another reason why psychoanalysis has failed lies in its failure to observe.

При обсуждении значимостей (смыслов) мы просто говорим об основаниях

It would be thought that if many thousands of men financed by many, many millions of dollars were to look for a long period of time at insane people, they would sooner or later codify certain definite theories of observations, which when added up would bring about certain conclusions. In fact, one could not expect less than this from the most mechanical computer arranged.

(причинах). При оценке мы только даем новые стабильные данные, но приобесценивании мы открыто и сознательно отсекаем все опоры, которые могут бытьу пациента, прямо из-под его ног.

Analysis must have been based upon erroneous premises. It must have been, because it led to no additional observation. A Dianeticist or a Scientologist setting out to observe phenomena will cover the track of Dianetics and Scientology. This is fairly certain, because it has been done now for many years by many, many people. The observations of Dianetics and Scientology have been productive of a considerable number of new observations. This is not the case with psychoanalysis. Only those few examples which seemed to validate the basic principles of psychoanalysis were observed by the analyst and where data fell outside this sphere it was not observed and codified.

Самое большое обесценивание, конечно, происходит тогда, когда Вас бьют и

A true and proper scientific method as given in Book One, Dianetics: The Modern Science of Mental Health, is as follows:

Вы об этом не подозреваете, или же когда Вас критикуют, а Вы не думаете, что

1. Make a series of careful observations.

Вы заслужилди эту критику. По сути это то же самое, что сказать человеку что, хотя он и думает, что он должен быть здесь, но на самом деле он не должен быть здесь, вместе с использованием мыслей или силы для того, чтобы реально добиться того, чтобы его здесь не было. И наоборот, это также приводит к тому что человек чувствует вину за то, что его нет. По сути это утверждение о том что у этого человека нет ценности - следовательно, что его мысли и постулаты не обладают ценностью.

Самое обычное поведение аналитиков в лечебницах - это инвалидация. В действительности вся деятельность психиатров, вместе с их наркотиками, шоками и сдерживающими средствами, является обесцениванием.

В действительности правильнее сказать, что оценка больше, чем обесценивание принадлежит области психоанализа. Обесценивание - это область современнойпсихиатрии, так как в связи с ней существует значительная преступность.

Еще одна причина, по которой психоанализ потерпел поражение, заключенав неспособности наблюдать.

Можно предположить, что если многие тысячи человек, финансируемыемногими-многими миллионами долларов, должны были в течение долгого временисмотреть на душевнобольных, то они должны были бы рано или поздно составить определенные точные теории наблюдения, вместе с которымиможно было придти к определенным заключениям. На самом деле трудно ожидать меньшего даже от самого механистичного компьютера.

Анализ должен быть основан на ошибочных логических предпосылках. Это так, потому что он не привел к новым дополнительным наблюдениям. Дианет (практикующий Дианетику) или Саентолог, который наблюдает явления находится везде на траке Дианетики и Саентологии. Это действительно точно потому что это делают теперь в течение многих лет многие люди. Наблюдения Дианетики и Саентологии способны приводить к значительному количеству новых наблюдений. В психоанализе это не так. Только несколько примеров, которые похоже, подтверждали основные принципы психоанализа, в действительности наблюдались аналитиками - в то время как те данные, которые выпадали изэтой области, они не наблюдались и не табулировались.

Истинный и надлежащий научный метод, данный в Книге Один, "Дианетика: Современная Наука Душевного Здоровья", должен быть таким:

1. Проведите серию тщательных наблюдений.

а. Эти наблюдения должны быть повторены, и они могут быть приняты в качестве таковых только тогда, когда многие люди, следуя заранее описанным техникам, смогут воспроизвести результаты.

б. Разновидности заранее описанных техник должны быть такими, чтобы попытаться исключить возможность того, что наблюдаемые результаты могут оказаться в результате воздействия какого-то фактора иными чем предполагаемые. В качестве хорошего примера давайте предположим что поступило сообщение о том, что магнит притягивает предметы.

Демонстрация показывает, что он действительно притягивает и поднимает железные шарики; это шаг (а), описанный выше. Теперь разновидности этого эксперимента показывают, что магнит притягивает ЖЕЛЕЗО, а не медь, серебро и т.д. Наблюдаемый эффект - то есть притяжение - действительно реален. Разновидности первоначального эксперимента необходимы для того, чтобы показать действительные ограничения этого явления.

2. Скомбинировав все относящиеся к делу данные из всех уместных экспериментов, сформулируйте гипотезу.

а. Гипотеза должна объяснять все наблюдаемые данные.

It is as though the psychoanalyst from Freud forward was looking for confirmation of his own beliefs.

б. Она не должна требовать - в результате ее логического развития - существования таких явлений, которых на самом деле не существует. в. Но она должна указывать на существование реальных фактов, которые до сих пор не наблюдались.

The most serious defect which a researcher can have is a fondness for his own beliefs so great that he looks only for confirmation of these. A researcher must possess the ability to discard and reassume theories at will. He must not nurse to his bosom one theory and then try to align all data to that theory. He must align data to a theory, it is true, but when that data does not add up to that theory, that theory must be discarded and a new one must be assumed. Only in this way is progress made. That the basic tenets of psychoanalysis were never abandoned or reformed shows a certain fondness for them which was not borne out in actual practice or observation.

3. Используя гипотезу, предсказывайте новые факты.

The dramatization of the mental image picture (the engram), the demonstration of overt act-motivator sequences and a hundred thousand other Dianetic and Scientology phenomena, went entirely unobserved by psychoanalysts. They even looked at them and saw them not. In that healing consists of getting at what is wrong and making it right, the approach of the Dianeticist was intensely successful. In that what was wrong with the patient was not a psychoanalytic theory was enough to cause the analyst to invalidate the patient and remain secure in his theoretical assumptions, the analyst actually did not make people well; and this is the primary reason why: He failed utterly to observe the data of the patients.

а. Логическая структура, которая достаточно всеобъемлюща для объяснения всех наблюдаемых, относящихся к делу явлений, обязательно предполагает существование дальнейших явлений, которые до сих пор еще не наблюдались. Используйте этот механизм для предсказания существования чего-то такого, чего по теориям прошлого не существует.

4. Проведите эксперимент и осуществите наблюдения по этим предсказаниям.

Probably the most fundamental error of psychoanalysis was its early dependence upon hypnotism. Breuer, as Freud’s co-worker, actually exhumed the original data on which Freud based his libido theory in 1894. Breuer used hypnotism.

5. В результате эксперимента отбросьте гипотезу или придайте ей теперь уже статус "Теории".

The use of hypnotism denotes an anxiety to produce an effect beyond the power of the individual to produce an effect by normal knowledge and means. It is the belief that the patient must be in a comatose state before something can be done to him. The medical doctor and the analyst and psychiatrist alike have held this tenet.

6. Делайте дальнейшие предсказания, проводите дальнейшие эксперименты и собирайте больше наблюдаемых свидетельств - до тех пор, пока не найдете относящийся к делу, но противоречащий факт.

Basically, a good therapy would wake people up, make them more alert, make them more able, happier, more competent. Hypnotism is the exact reverse to this. We have here another failure to observe. Anyone observing hypnotic patients would see that after they have been hypnotized they are less able.

7. Отбросьте старую теорию, возьмите новую совокупность наблюдаемых данных и сформируйте новую гипотезу.

Narcosynthesis and other nonsense has had to be run out of more Dianetic preclears than I would care to count before their cases could advance. The continual use of hypnotism (and an inexpert use it was, to one versed in Eastern hypnotism!) and the use of hypnotic drugs to “diagnose” or “plumb the depths” of some patient is a confession that one does not know the general rules of life. If one does not know these general rules, of course, he is apt to look almost anywhere, even into the wastebasket, for an answer.

8. Смотрите шаг (3).

Hypnotic command or hypnotic diagnosis does not lead to well patients. It leads to slaves, and if you will observe any people who have been continually hypnotized you will find that it has been detrimental to them. This does not even require very much close observation.

Это происходит так же, как психоаналитик, начиная с Фрейда и донастоящего времени, искал подтверждения собственным убеждениям.

There is nothing essentially wrong with hypnotism so long as one can undo hypnotism. We can undo hypnotism, therefore it is not very important whether we hypnotize people or not; but the analyst could not unhypnotize people. He did not even know what the mechanism of hypnotism was, and as a result he was not thereby entitled to use it. Only that person who is able to produce both the kill and the cure should be permitted to kill. If you could bring a dead man to life at once without any bodily harm to him, it would be all right for you then to kill men — providing you brought them back to life. It is perfectly all right for you to hypnotize people so long as you can unhypnotize them. Psychoanalysts and psychiatrists cannot do this. Therefore this particular phenomena in the mind should be well beyond their reach.

Самый серьезный дефект, который может быть у исследователя - это настолько большая приверженность своим собственным убеждениям что он ищет подтверждения только им. Исследователь должен обладать способностью отбрасывать и принимать новые теории по желанию. Он не должен вскармливать одну теорию, а затем пытаться подогнать все данные под эту теорию. Он должен вносить данные в теорию - это правильно - но когда эти данные не подходят к этой теории, то эта теория должна быть отброшена и следует принять новую. Только таким способом происходит прогресс. То что основы основ психоанализа никогда не отвергались и не подвергались пересмотру, показывает определенную приверженность к ним, которая не вытекала из действительной практики или из наблюдения.

Драматизация картины умственного образа (инграмма), демонстрация последовательностей "оверт - мотиватор", и вообще сотня тысяч других Дианетических и Саентологических явлений - все это совершенно не наблюдалось психоаналитиками. Они даже смотрели на это, но ничего не видели. Исключительно ценной заслугой Дианетики было обнаружение того, что лечение состоит из наблюдения за тем, что неправильно, и выправления этого к правильному состоянию. То, что было неправильно у пациента, не было в соответствии с теорией психоанализа, и этого было достаточно для того, чтобы аналитик обесценивал пациента, оставаясь в безопасных теоретических предположениях.

We think very poorly of the auditor who abandons cases without doing much for them. It must be harshly said, on ample evidence, that the analyst does very little else but abandon cases.

Аналитик в действительности не улучшал состояние людей, и это и есть первая причина всего случившегося. Он полностью потерпел неудачу в наблюдении данных самих пациентов.

The first hours in analysis are usually spent, according to a survey made back in Dianetic days, finding how much the patient can pay. After that, the patient is persuaded to believe that it will require about a year of four separate sessions of one hour each per week to establish whether or not analysis can do anything for him. At the end of a year, of course, he is so habituated to coming to the analyst and handing over almost the entirety of his pay check that he does not stop doing so, and forgets that the analyst has ever said that it would require a year just to find out. Nothing is being done for the patient but he does not notice this. When the patient runs out of money, he is abandoned. This is our unfortunate finding in the case of psychoanalysis.

It is quite one thing to leave a case when one has bettered it of its current worries, and it is quite another to leave it when one has worsened it. The Dianeticist does the former quite often. The patient expects to be a Dianetic clear and does not reach that goal-only recovers from a couple of psychosomatic illnesses and two or three deep neuroses, and yet wants more auditing. The auditor is then entitled to tell him no. But in the case of the person who is worsened by the therapist, the abandonment of that case becomes inevitable, if the therapist ever could have done anything for the case in the first place.

Вероятно, самая значительная ошибка психоанализа состоит в его ранней зависимости от гипноза. Броер - в качестве сотрудника Фрейда - в действительности и вытащил на свет божий исходные данные, на которых Фрейд основал свою теорию либидо в 1894 году. Броер пользовался гипнозом.

Naturally we are walking on rather thin ground here since there are many people around who believe that Dianetics did not do all for them that it should, and I am the first to agree with this, since we had too few skilled practitioners and we ourselves were too pressed for time which was being consumed by long and arduous processes to pay attention to every complaint which came our way. But our intention in Dianetics was never otherwise than to do all we possibly, humanly could for the preclear. I am afraid that the analytic approach does not fall within this category. The analyst must have known when he first enlisted the patient that the patient would worsen, since the analyst rarely experienced anything else in his practice. Therefore we have a basic intention which is entirely at variance with our ideas of the way the world ought to run.

Факт использования гипноза указывает на тревожную попытку создать эффект, который находится выше возможностей человека получить этот эффект с помощью нормальных средств и нормальных знаний. Это вера в то, что пациент должен быть в коматозном состоянии для того, чтобы можно было бы что-то с ним сделать. Все они - медицинский врач, аналитик и психиатр - хватаются за это исходное утверждение.

It is interesting to note that our attempt to survey psychoanalytical suicide met with many savage rebuffs. Yet we were able to discover that some 35% of the people “in” psychoanalysis committed suicide either during an analysis or within three months after the analysis. In our efforts to discover the why of this we received only one answer common to all of the analysts interviewed, and that was, “He came to me too late.”

По сути, хорошая терапия должна пробуждать людей, делать их более внимательными, более способными, более счастливыми, более компетентными.

It can be seen that this is a rather shallow way to look at things, for any of us today in Scientology could say, “Well, the human race came to us too late,” and we could then throw up our hands and not do anything about it, whereas, as a matter of fact, the remark is almost correct. Yet we are still doing something about it and in Dianetics and Scientology we have gotten no great number of suicides. As a matter of fact, I know of but one actual suicide in all the hundreds of thousands of cases which we have had our hands on and that one was political, not therapy.

Гипноз - это точная противоположность этому. Здесь мы видим еще одну неудачу в наблюдении. Любой, кто наблюдает за пациентами, подвергавшимися гипнозу увидит, что после сеанса гипноза они становятся менее способными.

Наркосинтез и другую чепуху пришлось проходить на большем количестве

It might be asked in this modern age why psychoanalysis never permitted itself to be before and after tested. This is probably the greatest condemnation of the entire subject of psychoanalysis.

Дианетических пк, чем я был бы в состоянии подсчитать, прежде чем их кейсы стали прогрессировать. Постоянное использование гипноза (и какое же это было неопытное использование, по словам одного осведомленного в Восточном гипнозе человека!) и использование гипнотических наркотиков для "диагностики" или для "проникновения вглубь" какого-нибудь пациента - это признание в том, что человек не знает основных правил жизни. Если он не знает этих основных правил то, конечно, он склонен к тому, чтобы смотреть почти куда угодно за ответом - даже в мусорную корзину.

One looks in vain for actual authentic records of improvement of cases because of psychoanalytic sessions. While the psychoanalyst is very anxious to have us in Dianetics validate our science, he himself has never validated his. Had he done so, we would have to hand an accurate record of cases tested before analysis and after analysis.

Команда гипноза или диагноз с помощью гипноза не приводят к улучшению у пациентов. Следствием этого являются рабы, и если Вы понаблюдаете за любым человеком, которого постоянно гипнотизировали, то Вы обнаружите, что это приносит им ущерб. Для этого даже не требуется слишком обширных непосредственных наблюдений.

The whole idea of testing does not belong to either the psychoanalyst or the psychologist. Testing goes clear back to the dimmest days of Greece. Man has always been testing man to discover his existing state or changes in it.

Нет ничего особенно плохого в гипнозе - до тех пор, пока мы способны уничтожать результаты гипноза. Мы можем это делать, следовательно, не очень важно, гипнотизируем мы людей или нет, но аналитик не может снять последствия гипноза на людях. Он даже не знал, каков механизм гипноза - и в результате тем самым он не имел права его использовать. Только тот, кто способен и совершить убийство, и излечить от него, получил бы право убивать. Если Вы могли бы восстановить мертвого человека к жизни сразу и без какого-либо вреда для тела то для Вас было бы тогда совершенно нормально убивать людей - при условии что Вы возвращаете их обратно к жизни. Совершенно нормально, если Вы гипнотизируете людей - но лишь до тех пор, пока Вы способны снять результаты гипноза. Психоаналитики и психиатры не могут этого делать. Следовательно эти частные явления в области ума должны быть за пределами досягаемости этих людей.

The oldest precursor of testing known to us is probably graphology, but on the other hand it may be phrenology. The ancient witch was in essence doing a psychometric test on her visitor. Tests of guilt and innocence by responses was a subject for medieval courts. So at no time could the psychoanalyst have said that he was not familiar with the whole project and idea of testing.

In modern times testing (erroneously within the framework of “psychology”) has been excessively available to the analyst, and yet he has never produced to my knowledge any booklet or pamphlet concerning the various differences of patients before and after an analysis and has certainly never codified his subject.

Мы думаем очень плохо о том одиторе, который оставляет кейсы, не сделав ничего достаточного для них. Необходимо жестко отметить - улик достаточно - что аналитик почти ничего не делает помимо того, что он оставляет кейсы.

Why has he not done this? Is it because he could not? I am afraid that is the reason why. I am afraid that psychoanalysts have tested their patients before and afterwards and have found them worse afterwards and so have never released the results. It would be nearly impossible for a practitioner not to attempt this sometime during his career. Therefore we find all the results of psychoanalysis based upon the opinion of the analysts themselves. If one has ever sat in a coffee house talking to auditors about the wonders which have been produced in cases which one knows are still spinning, one will see that it is a human error to assume a greater result than has been achieved. Now, however, in fairness to these auditors most of their results are factual and they have every right to brag about them. But in the case of the analyst, one never hears about recoveries. One hears only about symptoms. If one has ever had the painful experience of spending an evening with analysts, one would realize that the dramatization of the patient’s symptoms was the entirety of the conversational fare. If one can talk only about symptoms and never about the release of symptoms, one then assumes that the release of symptoms has not been accomplished.

Первые часы в психоанализе обычно используются - в соответствии с опросом, выполненным еще во время Дианетики - на выяснение того, сколько может заплатить пациент. После этого пациента вынуждают поверить, что потребуется около года на четыре отдельные сессии, по одному часу каждая в неделю, для того, чтобы установить, может ли анализ сделать что-либо для пациента или нет. В конце года, конечно, он настолько привыкает к этим походам к психоаналитику и к передаче почти всей предназначенной суммы, что он не прекращает этого делать и забывает о том, что аналитик когда-то сказал что потребуется год только для того, чтобы выяснить. Ничего для пациента не делается, но он не замечает этого. Когда у пациента кончаются деньги, его оставляют. Вот наше нелицеприятное открытие по поводу психоанализа.

Одно дело - это оставлять кейс после того, как его улучшили, избавив его от его текущих беспокойств, и совершенно другое - оставлять его, сделав его хуже. Дианет делает первое довольно часто. Допустим, пациент предполагает стать Дианетическим Клиром и не достигает этой цели - он только избавляется от пары психосоматических болезней и выходит из двух-трех глубоких неврозов - и после этого желает продолжить одитинг. Одитор в таком случае имеет право сказать ему "нет". Но в случае, когда терапевт ухудшил состояние человека оставление кейса становится неизбежным - если терапевт вообще мог что-то сделать для кейса с самого начала.

Well, how does all this affect us? Are we in any way affected by the fate and failures of psychoanalysis?

На самом деле мы здесь находимся на весьма зыбкой почве, так как рядом существуют многие, которые считают, что Дианетика не сделала всего того, что она должна была бы для них сделать - и я первый готов согласиться с этим, ибо у нас было слишком мало опытных практикующих, а мы были слишком стеснены временными рамками, которое растрачивалось на долгие и трудные процессы для того, чтобы уделить внимание каждой жалобе, которая поступала в наш адрес.

Yes. In two ways.

Но наши намерения в Дианетике никогда не были иными, чем просто делать всевозможное человеческими средствами, что мы способны были делать для преклира.

In the first way, we are able to sort out of psychoanalysis various don’ts, and, as these crept into early Dianetics from psychoanalysis, it is necessary for us at this time to reassess and evaluate what we are doing. One can summarize these rather rapidly. One does not force a person to communicate who is low on havingness. One does not specialize entirely in recalls. One does not occasion or force a transference into another personality. One does not concentrate on the second dynamic. One does not specialize in significances. One does not evaluate for or invalidate the patient. One observes what he is doing from the patient and not from the textbook, making sure that one is actually observing the patient. One does not use hypnotism. One does not abandon cases when they have been worsened. One does not fail to validate by testing, and one sees security in the general expansion and advance of a subject itself. We can learn these don’ts because we see a corpse lying there very dead because they did not know these don’ts, so we should not repeat them.

Боюсь, что подход аналитика не попадает в эту категорию. Аналитик должен знать - когда он впервые привлекает пациента к себе - что пациенту станет хуже, так как аналитик редко видел что-то другое в своей практике.

Is there any other way we are affected by the psychoanalyst? Yes. The psychoanalyst and various mental practitioners have not conducted themselves ethically in this society. The psychoanalyst, the psychologist, and the psychiatrist have been guilty of not delivering. Whatever may be said about Dianetics and Scientology, whatever may be said about me or my enthusiasm, I can assure you that we and I have delivered. We mean what we say when we write down in a summary of case histories that we cured so many cases of so-and-so, and we alleviated so many cases of such- and-such; we are not guilty of anything but what we actually did. We are guilty occasionally in misinterpreting exactly how we achieved these alleviations. A case in point is in 1947 when I was using a recall method which rehabilitated the confidence of the person to face his pictures. This brought about a cessation of his stimulus-response mechanisms in their entirety, and so created a clear. Even by the time Book One had come along some of this technology (because it wasn’t properly understood) had been forgotten or overlooked. But later on it was rehabilitated and brought to the fore, and it is in full use at this time. We have said we would deliver so-and-so and we are delivering so-and-so, and those things which we have intended to deliver and have not yet delivered we still intend to deliver and will continue to strive down to the last thought wave to accomplish. Our efforts and activities are sincere. There has never been a more sincere group on the face of Earth than those who are in the ranks of Dianetics and Scientology. These people can be trusted. You can go to almost any person practicing Dianetics and Scientology and receive some part of the benefit inherent in these subjects. He will try, he will try decently and he will make the best changes he can accomplish take place in your case. This is more true than ever today with our new programs of indoctrination and training, and I would say that in a relatively short time the totality of result to be obtained from Dianetics and Scientology will be obtainable from each and every properly certified practitioner throughout the world.

Следовательно, основное намерение здесь полностью противоречит нашим представлениям о том, как здесь следует это делать.

We have here an intensely sincere group. We have a fine ethical background. We are trying, we are honest, we are decent.

Интересно отметить, что наша попытка исследовать "психоаналитические" самоубийства была встречена многими жесткими отказами. И все же мы смогли обнаружить, что примерно 35 процентов тех, кто был "под" психоанализом совершали самоубийство либо во время анализа, либо в пределах трех месяцев после него. При наших попытках обнаружить истинную причину того, почему это было так, мы получали только один ответ, общий для всех опрашиваемых аналитиков, а именно: "Он пришел ко мне слишком поздно".

How does this make psychoanalysis in any way affect us? Well, I am very sorry to have to say this, but the psychoanalyst has not been honest, he has victimized the public. A psychoanalysis costs better than $9000 (£3219) and yet does not attain as much result as one opening of session by one auditor (£2). In fact this $9000 “cure” is apt to deteriorate the case entirely. The psychoanalyst has made specious and large statements concerning his abilities to act, and has never even tried to press forward and bring those conditions into existence. He has joined hand and glove with the psychiatrist, and is murdering and butchering his patients. It is the least safe thing that one could do to place himself in the hands of an old-time practitioner today.

Можно видеть, что это довольно поверхностный взгляд на положение вещей, так как любой из нас в Саентологии сегодня мог бы сказать: "Ну ведь человеческая раса пришла к нам слишком поздно", и мы затем могли бы сложить руки и ничего не делать - в то время как на самом деле это замечание почти правильно. И все же мы все еще делаем что-то здесь, причем в Дианетике и Саентологии у нас совсем небольшое количество самоубийств.

The public is entirely and intensely aware of this. The public is aware of the fact that the last person you want to see is a psychoanalyst or a psychologist or a psychiatrist. The public is forced to go to these people by the law, and the only reason they go near them is because they were at one time the faint hope that existed, but their faint hope no longer has to have recourse to them. These practitioners have had to enforce their position by law, lacking results.

К слову, я знаю только единственное действительное самоубийство среди всех сотен тысяч кейсов, с которыми мы работали - и то было политическим, а не было вызвано терапевтическим эффектом.

Psychoanalysis, psychology, and psychiatry have influenced the Christian ministry today to place even members of congregations into their hands (based on an actual poll of 1,700 ministers). The psychiatrist, the psychoanalyst and the psychologist may have a fight one with another amongst themselves, but they hold this in common: They have given into the public the rightful opinion that the mental practitioners prior to the year 1950 were entirely valueless and were not earning their salt. They have given rise to a public atmosphere of disdain and contempt for anyone practicing in the field of the mind. Therefore they do to some slight degree affect us. Therefore we should make very very clear to the entire public that we are not psychologists, psychoanalysts, or psychiatrists, and any of us who fall from grace and attempt to use these old cloaks to further our own pocketbook should be despised by their fellow auditors. The one chain of logic we must break is that “people who work in the field of the mind are all crazy; they can do nothing for us, therefore we must not go to them.”

My own attitude, whether I am known to be me or not, when I am confronted with the idea that I am connected with old-time mental healing, is to become enormously amused and to make it completely clear that Scientology and Dianetics had to come about and had to be called by different names because they did something that the old-time fields of mental activity never did do.

Можно было бы спросить - в двадцатом-то веке! - почему психоанализ никогда не допускал никаких проверок (тестирования) - ни перед анализом, ни после. Это вероятно, самый строгий приговор всему объекту психоанализа.

You are to some slight degree affected by the repute of the psychoanalyst and he has not helped us out. He has attacked his patients sexually under drugs. He has lied about his cases. He has worked himself up in a legal position before the courts so that he is listened to by the judges, and yet only opinion is used by him to declare people insane and sane.

Мы тщетно ищем действительные подлинные записи об улучшении кейсов в результате сессий психоанализа. В то время как психоаналитик очень озабочен тем, чтобы Дианетика как наука была подтверждена, он сам никогда не делал этого. Если бы он сделал это, у нас были бы на руках точные записи о результатах проверки кейсов до и после анализа.

This is an empire which we are today inheriting. It is an empire we must clean up. It is an empire which has not been clean. Therefore it is up to us to do the very best we can to make this new empire of the mind a good solid ethical thing in which people can believe, and to make that empire something which serves man, rather than victimizes him.

Вся идея проверки целиком не принадлежит ни психоаналитику, ни психологу.

Идея проверки восходит достаточно ясно к самым темным дням Греции. Человек всегда проверял другого человека, чтобы выяснить его состояние или изменения в нем.

Самый ранний известный предшественник проверки, известный нам - это вероятно, графология, но, с другой стороны, это могла бы быть и френология.

Древняя колдунья по сути проводила психометрическое тестирование своего посетителя. Проверки на виновность и на невиновность по реакции были тем чем занимались и средневековые врачи. Поэтому ни в коем случае психоаналитик не мог бы сказать, что он не знаком со всей идеей и сутью тестирования.

В современное время тестирование (ошибочно приписываемое области "психологии") стало исключительно доступно аналитику, и все же он до сих пор не произвел ничего стоящего здесь - ни буклета, ни памфлета, в котором описывались бы различные трудности пациентов до и после анализа. И оно пределено никогда не систематизировал сведений по этой теме.

Почему он этого не сделал? Не потому ли, что не мог? Боюсь, что это и есть истинная причина этого. Боюсь, что психоаналитики проверяли своих пациентов до и после - и обнаружили, что после психоанализа они стали хуже, и поэтому они никогда не публиковали результатов. Почти невероятно, чтобы практикующий никогда не пытался бы этого сделать хоть когда-нибудь в течение своей карьеры.

Следовательно, мы обнаруживаем, что все результаты психоанализа основаны на мнениях самих аналитиков. Если Вы когда-либо сидели в кофейне и разговаривали с одиторами о чудесах, которые были проделаны с теми кейсами, которые до сих пор "закручены", то Вы могли бы увидеть, что приписывать более значительный результат, чем то, что было достигнуто в реальности - это человеческая ошибка.

Теперь, однако, можно в оправдание одиторам сказать, что большинство этих результатов - это факты, и у них есть все права хвастаться этим. Но если говорить об аналитиках, то мы никогда не слышали об исцелениях. Мы слышим только о симптомах. Если бы у Вас был в багаже болезненный опыт, когда пришлось провести вечер с аналитиками, то Вы могли бы осознать, что единственная пища для разговоров у них - это драматизации синдромов пациентов.

Если человек может говорить только о синдромах - и никогда об исцелении синдромов - то, следовательно, можно заключить, что исцеление от симптомов не было достигнуто на самом деле.

Ну и как это все касается нас самих? Влияют ли на нас хоть каким-то образом судьба и поражения психоанализа?

Да. Двумя способами.

Во-первых, мы способны отсортировывать из психоанализа различные "нельзя" и, так как они влезли в раннюю Дианетику из психоанализа, то нам необходимо в этот момент переоценить и переопределить то, что мы делаем. Можно подвести здесь итоги достаточно быстро. Не принуждайте человека к коммуникации, если он находится достаточно низко на шкале обладания (havingness). Не специализируйтесь только на риколах. Не допускайте и не форсируйте перенесение (transference, трансфер) в другую личность. Не концентрируйтесь на второй динамике. Не специализируйтесь на смыслах (значениях). Не давайте оценок для преклира и не обесценивайте его. Наблюдайте за тем, что Вы делаете, исходя из самого пациента, а не из руководства, и удостоверяйтесь в том, что Вы реально наблюдаете за пациентом. Не используйте гипнотизм. Не оставляйте кейсы если они ухудшаются. Не допускайте неудач в возможности подтверждения материала с помощью тестирования, и ищите безопасность и надежность в общем расширении и развитии самого предмета. Мы можем познать эти "нельзя", так как мы видим труп, который на самом деле труп - из-за того, что они не знали этих "нельзя".

Поэтому мы не должны этого повторять.

Существует ли еще какой-то способ, по которому на нас влияет психоанализ?

Да. Психоаналитик и различные приктикующие в области сознания не вели себя этично в этом обществе. Психоаналитик, психолог и психиатр виновны в том, что они не предоставляли. Что бы ни говорили о Дианетике и Саентологии, что бы ни говорили обо мне и о моем энтузиазме - я все равно могу заверить вас, что мы и я предоставляли. Мы понимаем, что говорим, когда пишем в Итогах об истории кейсов о том, что мы вылечили столько-то кейсов с тем-то и тем-то, и что мы облегчили столько-то кейсов с тем-то и тем-то; мы не виновны ни в чем кроме того, что мы делали в действительности. Мы, в частности, виноваты вне правильном толковании того, как мы достигали этих облегчений. Я упомяну случай, произошедший в 1947 году, когда я использовал метод рикола (возвращения), который восстановил способность человека смотреть на свои картины. Это привело к исчезновению его раздражительно-ответных механизмов во всей их полноте, то есть был создан Клир. Даже к тому времени, когда была выпущена Книга Один, некоторая часть этой технологии (так как она не была соответствующим образом понята) была забыта или ее проглядели. Но позже она была восстановлена, и мы выдвинули ее на передний план - в настоящее время она используется полностью. Мы сказали, что будем делать то-то и то-то - и мы делаем то-то и то-то, и то, что мы намеревались делать и все еще не начали делать, мы все равно намерены сделать и будем продолжать прилагать усилия вплоть до самой последней мысли до завершения. Наши усилия и деятельность искренни. Еще никогда не было более искренней группы на поверхности планеты

Земля, чем те, кто сейчас находится в рядах Дианетики и Саентологии. Этим людям можно доверять. Вы можете пойти почти к любому человеку, практикующему Дианетику и Саентологию, и Вы получите выгоду, неотъемлемую от этих предметов.

Он попытается, он будет пытаться сделать это хорошо, и он сделает самое лучшее, на что он способен по отношению к Вашему кейсу. Это сегодня еще более справедливо, чем когда-либо - если учитывать наши новые программы обучения и информирования - и я могу сказать, что через достаточно краткое времявся полнота результатов, которые можно получить от Дианетики и Саентологии будет доступна от каждого и всякого практикующего во всем мире, сертификат которого соответствует его умениям.

У нас очень искренняя группа. У нас чистые этические основания. Мы пытаемся, мы честны, мы порядочны.

Как получается так, что психоанализ вообще как-то на нас влияет? Ну, мне очень печально, что я вынужден это сказать, но психоаналитик нечестен; он делает из публики жертв. Психоанализ стоит более чем $9000 (2319 фунтов стерлингов) - и все же не достигает таких же результатов, какие достигаются при одной открывающей сессии, сделанной одним одитором (2 фунта стерлингов).

На самом деле это "лекарство", стоящее $9000, имеет склонность полностью разрушать кейс. Психоаналитик произносит показные и внушительные речи по поводу своих способностей действовать - но он никогда не пробовал форсировать и осуществлять эти состояния на практике. Он побратался с психиатром, убивая и искажая своих пациентов. Если Вы хотите сделать что-то самое ненадежное - отдайте себя сегодня в руки практикующего старые практики.

Публика полностью и совершенно уверена в этом. Публика убеждена в том что последний человек, которого Вы хотите видеть - это психоаналитик, психолог или психиатр. Публика вынуждена идти к этим людям согласно закону; и единственная причина, по которой закон на их стороне, заключена в том, что некогда они были единственной неясной и слабой надеждой - но теперь и эта неясная надежда к ним более не имеет отношения. Эти практикующие не имея результатов, вынуждены были укрепить свои позиции с помощью закона.

Психоанализ, психология и психиатрия сегодня влияют даже на христианских священников, забирая даже членов конгрегаций в свои руки (это основано на действительных баллотировочных списках 1700 священников). Психиатр, психолог и психоаналитик могут бороться друг с другом, но все они придерживаются единого мнения: они навязали публике справедливое мнение о том, что практикующие в области ума вплоть до 1950 года были совершенно бесполезны и не зарабатывали на свой истинный хлеб. Они усилили атмосферу публичного презрения и неуважения к любому, кто практиковал в области ума. Следовательно, они в некоторой небольшой степени влияют и на нас. Следовательно, мы должны довести с полной ясностью до всей публики то, что мы не психологи, не психоаналитики и не психиатры - и что любой из нас, кто теряет доверие, пытаясь использовать эти старые отстойники для того, чтобы наполнить собственные карманы, должен быть исключен сообществом одиторов. Вот логическая цепочка, которую мы должны разрушить: "Все те, кто работает в области разума - безумцы; они ничего для нас не могут сделать, следовательно, мы не должны к ним ходить".

Мое собственное отношение к высказыванию другими мысли о том, что я связан со старыми методами исцеления, таково (независимо от того, знают ли об этом другие): мне становится очень забавно, а затем я стараюсь совершенно прояснить то, что Саентология и Дианетика произошли и были названы различными именами именно потому, что они делали нечто, чего никогда не делали в старых областях деятельности, связанной с разумом.

На Вас в небольшой степени влияет репутация психоаналитика, и он нам в этом не помогает. У него бывают сексуальные притязания к своим пациентам в состоянии опьянения. Он лжет о своих кейсах. Он поставил себя в законное положение перед судом, так что к нему прислушиваются в суде - и все же он использует только мнение, когда провозглашает того или иного человека разумным или неразумным.

Мы получили в наследство целую империю. Это империя, которую мы должны сделать чистой. Это империя, которая не была чистой. Следовательно, именно от нас зависит то самое лучшее, что мы можем сделать, чтобы сделать эту новую империю разума хорошей, твердой и этичной - такой, в которую могут верить люди - и такой, чтобы она служила человеку, а не делала из него жертву.