I want to talk to you about Step I of Intensive Procedure, two-way communication.

Хотя при рассмотрения существования и обнаруживается, что суждение выше всех остальных вещей, в вашем преклире, который живет в физической вселенной и накрепко связан с телом, вы сталкиваетесь с навязанной механикой. Другими словами, ему постоянно и непрерывно навязываются механизмы существования. Следовательно, для этого индивидуума механика намного важнее, чем суждения.

Although you discover in the examination of existence that consideration is senior to all other things, you have in any preclear who is living in the physical universe who is still associating with a body, an enforced mechanics. In other words, mechanics of existence are enforced upon him consistently and continually. Therefore mechanics are much more important to this individual than considerations.

Он идет по инверсии. Вначале кажется, что он размышляет, но он на самом деле не размышляет. Он не постулирует и не получает затем реализацию, он старается вычислить, кого бы обвинить. Это главное, что он старается вычислить. Он старается вычислить, когда же исчезнет эта спайка перед его лицом. Он ждет, чтобы одитор сделал что-нибудь эффектное.

He goes on an inversion. He first is found considering, only he’s not really considering. He’s not making a postulate and having something come true, he’s trying to figure out who’s to blame. That’s one of the main things he’s trying to figure out. He’s trying to figure out when that ridge in front of his face is going to go away. He’s waiting until the auditor does something spectacular.

Он делает много чего, но прежде всего и более всего с ним можно установить контакт в сфере механики, а не в сфере суждений. Суждения имеют приоритет над механикой. Это очевидно. Но ваш преклир дошел до точки, где он инвертировался в данном предмете, и в своей повседневной жизни он более охотно связывается с механикой, чем с суждениями, и, тем не менее, он здесь делает суждения.

He’s doing a lot of things, but first and foremost he is contactable in the field of mechanics, not in the field of considerations. Considerations are prior to mechanics. This is obvious. But your preclear has gotten to a point where he is inverted on the subject and by his day to day living he is closer into contact with mechanics than he is considerations and yet there he is, considering.

Конечно, рассуждая, он никогда ни от чего не восстановится. Возможно, он считает, что давно выбрался из ловушки, может считать, что она уже далеко, но мы получим успех с этим преклиром, только если будем рассматривать проблему как исключительно механическую проблему набора убеждений, а не суждений.

Well, he’s never going to recover from anything considering. He might figure his way out of the trap, he might think his way out of it, but as long as we approach the problem as really a purely mechanical problem of a set of convictions rather than considerations, we’ll be successful with the preclear.

Первое и самое главное его убеждение состоит в том, что когда ты общаешься, тебя это ужасно аберрирует. В этом он уверен. Возможно, у него есть много другого, в чем он уверен, но это то, в чем он по-настоящему крепко уверен. И мы обнаруживаем, что в этой вселенной наказывают только за одну вещь – за общение. За отсутствие общения не наказывают.

And the first and foremost of those is that, of his convictions, is that it is very aberrative to communicate. This he’s certain of. Now, he may have lots of other certainties but that one he’s actually very certain of and we discover that the only thing that is punishable in this universe is communication. Non-communication is not punishable.

Мы обнаруживаем, что неодушевленный предмет невиновен, а виноват одушевленный объект. Мы обнаруживаем, что всегда обвиняют того водителя, который ехал быстрее другого водителя. Между прочим, это даже близко не так. Это просто способ, как люди смотрят на вещи, чтобы сохранять все перевернутым, чтобы им не нужно было брать ответственности и делать так, чтобы все растворилось.

We discover that the inanimate object is not guilty, it was the animate object which was guilty. We discover that the driver who was going faster than the other driver was always to blame. This by the way is not even vaguely true. That’s just the way people look at things to keep them turned around so that they don’t have to take responsibility and make everything disappear.

Так что, взглянув на эту проблему, мы обнаружим, что наш преклир уверен, что если он будет общаться, его накажут. Он общался в прошлом, он пытался говорить с людьми, как, например, величайший вклад психиатрии, префронтальная лоботомия. Я не знаю, почему они не идут в мясную лавку и не открывают там бизнес вместо того, чтобы скрываться за медицинской лицензией. Резать телячьи мозги с витрины мясника ничуть не хуже, чем резать мозги психотиков.

So we discover as we look over this problem that our preclear is certain that if he communicates he will be punished. He has communicated in the past, he tried to talk to people and like the greatest contribution of psychiatry, for instance the prefrontal lobotomy. I don’t know why they don’t go down to the butcher shop and set up a business there in earnest instead of hiding behind a medical license. But it would do just as much good to cut up some calves’ brains lying in the butcher’s counter window as it would be to cut up some psycho’s brains.

И психиатры знают это, они знают очень хорошо, что префронтальной лоботомией или трансорбитальной ликотомией они никогда никого не улучшили. И, несмотря на это, они продолжают ее делать, потому что состояние психотика, видите ли, отчаянное, и конечно они должны принимать крайние меры при лечении. Они никогда не добивались успеха, за ними нет ничего кроме шлейфа серьезных ошибок. Это не обвинение, это просто правда.

Now psychiatry knows this, they know it very well, they have never made anybody well with prefrontal lobotomies or transorbital leukotomies. And yet they go on doing it because the psychotic’s condition is desperate, you see, they of course have to be desperate in treating it. They’ve never won, they have nothing but solid failures behind them. That is not a condemnation, that is just another truth of the matter. Alright.

В один прекрасный в хорошо известном медицинском заведении у парня отпиливают здоровенный ломоть мозга и выставляют его как объект, который… Между прочим, единственная причина, по которой делается префронтальная лоботомия, это то, что люди после нее выживают. Во всяком случае, так об этом говорится. Первичная история кейса, если уж я затронул этот предмет, я дам вам немного сведений о нем. Первая и единственная история кейса, цитируемого в психиатрии, повествует, как однажды кузнец идиот, помощник кузнеца, подошел к горну, и горн взорвался, а вага, пролетев по воздуху, вошла в его правый висок и вышла из левого. И он выжил. Вы смотрите на эту историю кейса, и тщетно пытаетесь понять, произошло ли что-нибудь с его идиотией. И мы обнаруживаем, что в отношении его идиотии ничего не произошло, но у него удалили часть его мозга, и, поверьте мне, это единственное основание, чтобы делать префронтальные лоботомии.

They operated on a fellow one day at a well-known sanitarium and this fellow had a large chunk of his brain sawed out and he was put on display as an object which had... By the way, the only reason they do a prefrontal lobotomy is because people can survive it. Anyway, they say so. The original case history on the thing, just as long as I’ve mentioned that subject I might give you a little data on it, the first and original case history of this and the only case history that’s quoted in psychiatry is that an idiot blacksmith one day, a blacksmith’s helper approached a forge and the forge exploded and a crowbar flew through the air and drove in at his right temple and came out at his left temple. And he survived this. You look in vain in that case history to discover whether anything happened to his idiocy. And we find that no change occurred with regarding his idiocy, but a part of his brain had been removed and he did survive and this is the sole authority, believe me this is the sole authority for doing prefrontal lobotomies.

Хорошо. Парню делают префронтальную лоботомию, выставляют его на обозрение, и кто-нибудь спрашивает его, заметил ли он какие-нибудь перемены в себе, как довод в пользу префронтальной лоботомии. И он очень серьезно и несколько вкрадчиво осматривается и говорит: «Да. Я научился держать язык за зубами».

Alright. They did a prefrontal lobotomy on this fellow and they put him on display and somebody asked him after he had been put on display if he had noticed any change in himself as a reason of the prefrontal lobotomy. And he looked very solemnly and somewhat covertly around and he said, „Yes. I’ve learned to keep my mouth shut.“

Вот основной урок, которому каждый учится в этой вселенной. Они учатся держать язык за зубами, но это плохой урок. Когда сомневаетесь, говорите. Когда сомневаетесь, общайтесь. Когда сомневаетесь, стреляйте. И вы будете очень успешны в жизни, если просто запомните это. Здесь не бывает компромисса. Тэтан успешен настолько, насколько он может общаться, и не более. А когда на его линии общения появляется препятствие, тогда он начинает останавливаться, загибаться, и тут ему конец.

So, that is the basic lesson that anybody learns in this universe. They learn to keep their mouth shut, and it’s the wrong lesson. When in doubt, talk. When in doubt, communicate. When in doubt, shoot. And you’ll be very successful all the way along the line if you just remember that. There’s no, there’s no compromising with this. A thetan is as well off as he can communicate and he’s no better off. And when a restraint comes upon his communication line, then he starts to wind up and finish up and that is the end of him.

Так вот, наш преклир сидит и знает: если он будет общаться, его накажут. Все что он скажет, будет использовано против него, об этом ему говорили много жизней подряд. Все, что он осмелится вынести на обсуждение, он знает, что человек, которому он это откроет, поднимет его на смех, пройдется по этому, будет спорить с ним об этом, и т.п. Он в этом уверен, и, если он поделится какой-либо своей самой интимной тайной, он знает – это обязательно будет передано по радио в тот же день в четыре часа пополудни. Так что он смотрит на сессию с большим недоверием. Он не уверен насчет того, что он должен говорить.

So, our preclear sits there, and he knows that if he communicates he’ll be punished. Anything he says will be used against him, they’ve told him so for many lives. Anything that he cares to bring up, he knows that the person he brings it up to is going to make fun of it, is going to dive on it and going to challenge him with it and so on. He’s certain of this, and that if he happens to impart any immediate secret of his existence, he knows it will undoubtedly be on the radio by four o’clock that afternoon. So, he will approach a session with considerable diffidence. He will not be sure what he should say.

Я знаю одного тяжелого психотика - для примера, что все это психоз; это не означает, что ваши преклиры психотики, не наше дело одитировать психотиков, это просто крайняя степень принужденности человека, с помощью которой можно проиллюстрировать некоторые моменты, потому что хуже уже некуда. Хорошо. У этого человека это стало неотступной мыслью, просто фантастической навязчивой идеей. Он не мог говорить, потому что знал: если он что-нибудь скажет, то человек, которому он это скажет, бережно сохранит это и дождется подходящего момента, чтобы использовать это против него. И это все, что этот человек вообще говорил. Он только варьировал это мнение так или иначе.

I know one very, very bad psychotic for instance, that... all this psychotic; it’s not that your preclears are psychotic, we’ve got no business processing psychotics, but it’s just an extremity of human duress which can be used to illustrate some points because there’s nothing worse. Alright. This person had this as a terrible obsession, it was just a fantastic obsession. They would not talk because they knew that if they said anything, the person they said it to would carefully store it up and wait for the right time to use it against them. And this was all this person would say. This person would utter that sentiment in one way or another.

Это было драматизацией на все сто процентов, но именно это перекрывает им линию общения. Тот человек был совершенно сумасшедшим, полностью сумасшедшим, я имею в виду, тот человек не мог заботиться о теле или выполнять самую низкооплачиваемую работу. И раз за разом он прокручивал эту запись. Просто снова и снова. «Ну, если я скажу что-нибудь, вы это сохраните, дождетесь подходящего момента и затем используете против меня,» - и затем этот человек замолкал. И если бы вы попытались вступить с ним в общение снова, он пошел бы по тому же шаблону.

It was a dramatization a hundred percent, but it lay straight across their communication line. This person was utterly insane, completely insane, I mean this person could not take care of the body or perform menial tasks or anything else. And yet this person’d just go over and over on that record. Just over and over on it. „Well, if I said anything then you would store it up and then you’d wait for the right time and then you’d use it against me,“ and then the person would clam up. And you’d try to get them in communication again, they go through this same routine.

Позвольте мне заверить вас кое в чем. В этой вселенной человек с таким основным симптомом не обязательно будет психотиком. Если у него это есть, это даже отдаленно не означает, что он психотик. Они судят о собственной разумности на основании того, что они «знают, когда говорить и когда не говорить», и это начинает доходить до точки, где они знают, когда не говорить и когда говорить. И затем они знают, КОГДА НЕ ГОВОРИТЬ, понимаете, и когда – говорить, а дальше молчание. Так построен трак.

Well let me assure you of something. A person doesn’t have to be psychotic to have that basic manifestation in this universe. They’re not even vaguely psychotic when they have it. They adjudicate their own sanity by knowing when to talk and when not to talk, and it starts to peel down to a point of where they know [speaks louder] when not to talk, you see, and [speaks softer] when to talk. And then they know [speaks much louder] WHEN NOT TO TALK, you see, and [speaks much softer] when to talk, and then silence. And that’s the way the track goes.

Так что ни на миг не допускайте, что Шаг 1 включен сюда просто как некоторый удобный способ начинать сессию. Это не удобный способ начинать сессию, это процессинг. Обычно этот человек, ваш преклир, доступен по третьей динамике. Это, пожалуй, последняя динамика, которая сворачивается. Общественную динамику поддерживают до конца. Процессинг сам по себе это ситуация по третьей динамике, также как и аберрация. Третья динамика. Это тэтан плюс тело вызывают аберрированное состояние, это тэтан плюс шестая динамика, вселенная, являются причиной трудностей.

So, don’t for a moment suppose that Step I is included as just a handy way to start a session. It is not a handy way to start a session, it’s processing. This person is accessible, ordinarily, your preclear, on the third dynamic. This is probably the last dynamic to fold up. They carry a social dynamic all the way through. Processing itself is a third dynamic situation and so is aberration. Third dynamic. It’s the thetan plus the body that can bring about an aberrative state, it’s the thetan plus the sixth dynamic, the universe, that causes the difficulty and so on.

Хорошо. Шаг 1 у нас идет первым просто потому, что это наиболее трудный шаг. Это наиболее тяжкий шаг, и это тот шаг, на котором последователи Асклепия и богини Лихорадки – позавчера я с ней беседовал, она говорила, что тоже никогда не могла взломать это – вот вам римская психиатрия и медицина. И парни из Германии, в ту пору, когда начинали разрабатывать свою первую идею, что к психологии следует подходить на… то есть, к уму следует подходить на научной основе. Это была первичная предпосылка психологии и очень, очень неплохая, предпосылка, сделанная парнем по имени Вундт. И в ней не было ничего плохого, я хочу сказать, это был хороший толчок, за которым в этой области так ничего и не последовало, но это было хорошее начало. Не было сразу же разработано научной методологии. И если бы он сел и разработал научную методологию в тот момент, у него все было бы хорошо, но они после этого занялись беспорядочными и бесконтрольными экспериментами, петляли, как подстреленный заяц, насобирали невероятный объем данных, надеясь когда-нибудь к чему-нибудь их присобачить. Но эти ребята никогда не были способны сделать что-либо в сфере двустороннего общения. Никогда не знали, из чего состоит общение, да и сейчас не знают. Они все больше и больше «единственные и неповторимые».

Alright. We have then Step I as this first step simply because it is the most difficult step. It is the most arduous step and it is the step which the Asclepians, the goddess Febris – I had a talk with her the other day, she said she could never crack it either – that was Roman psychiatry and medicine. And the boys around the time in Germany when they started up the first idea that psychology could be approached on a, I mean the mind could be approached on a scientific basis. That was the original premise of psychology and a very, very good one, brought up by a fellow by the name of Wundt. And, there’s nothing wrong with this, I mean it was a good hunch, never been followed by that particular field, but it was a good, a good way to start. Scientific methodology was not there and then immediately classified. And if he had sat down and classified scientific methodology at that moment, he would have been all right, but after that they did unregulated experiments, uncontrolled experiments, wild cat fuddling around, collecting enormous quantities of data, which data was supposed to amount to something one day. But that field was never able to do anything in the field of a two-way communication. Never knew the parts of communication, doesn’t to this day. They, they’re more and more the only one.

Психология не только то «единственное и неповторимое», что никому не принадлежит, но она еще и «единственная и неповторимая» в каждом университете, где ее преподают. Каждая кафедра психологии – единственная и неповторимая кафедра. И вот так это нагромождается и нагромождается, это что-то невероятное. Но что эти люди? Они так и не разобрались с общением, поэтому они не вступают в общение. Главное, в чем они не разобрались, это Шаг 1, общение.

Not only is psychology the only one which belongs to nobody, but it’s the only one in every university in the world where it is taught. That psychology department is the only psychology department. I mean it’s heaped up this way further and further, an incredible thing. But these people are what? They’ve never solved communication so they don’t go into communication. And the main thing they never solved is that Step I, communication.

Хорошо, мы подобрались к психо-«анализу», и мы входим в эту область и обнаруживаем, что здесь с самом начала, еще Брейером и Фрейдом, использовались различные методы, чтобы получить двустороннее общение. А потом они все взяли и решили – Боже мой, если бы они могли просто кого-нибудь разговорить, и те бы просто говорили, все было бы прекрасно. Но изначально к этому подходили через гипноз, а это очень скверный подход. Это не только слабый подход, это очень подавляющий подход. Если вы когда-либо одитировали с преклиром 8-Г, вы с этим согласитесь. 8-Г на гипнотизере: «Где гипнотизеры были бы безопасны?» Вы бы получили представление о том, насколько он аберрирует. Хорошо.

Alright, we come on up to psycho-“anal”-ysis and we get into that field and we find out that they used various methods there, originally Breuer and Freud did, to produce a twoway communication. And then they went all out and they decided, gee, if they could just get somebody talking and they’d just talk, why, that’s just fine. But the first approach to it was hypnosis and that is a very poor approach. Not only a very poor approach, it’s a very inhibitive approach. If you’ve ever had anybody as a preclear that you’ve been running 8-D on, you will appreciate this. 8-D on the hypnotist, „Where would hypnotists be safe?“ You’d get some sort of an idea of the aberrative quality.

На самом деле таким образом двустороннее общение не решили. Мы получили систему, согласно которой кто-то просто говорил без конца, говорил, говорил и говорил. А со стороны аналитика общения не было. Я видел однажды карикатуру, где один аналитик в конце дня все время такой живой, веселый и свежий, и вот другой спрашивает: «Боже мой, как ты умудряешься оставаться таким бодрым и свежим, сидя весь день и слушая этих пациентов?» И тот аналитик ему отвечает: «А кто их слушает?»

Alright. There we didn’t actually solve a two-way communication. We got a system, a system by which somebody simply talked endlessly, and talked and talked and talked. And there was no communication from the analyst. I saw a cartoon one time and the, one analyst is all bright and cheerful and fresh and he had been so every afternoon at quitting time and the other analyst said, „My goodness, how can you be so bright and fresh sitting there all day long listening to those patients?“ The other analyst says, „Who listens?“

Что же, они получили это обратно. Понимаете, у них была идея, если бы они могли сделать так чтобы человек просто выдавал исходящий поток, выдавал исходящий поток, выдавал исходящий поток, это бы все решило. Но решает не это. Решает двустороннее общение. Так что в психоанализе старались изо всех сил, и единственное, чего они достигли, они действительно наловчились приводить кого-нибудь в общение тем или иным образом. Но, по-прежнему, у них не было анатомии общения.

Well, they had it in reverse. You see, they had this idea that if they could just make the person outflow, outflow, outflow, outflow, outflow, this would solve it. It doesn’t solve it. It’s a two-way communication. So they just went all out in psychoanalysis and what success it had was just the fact that they did specialize in trying to get somebody into communication one way or the other. But, they again didn’t have any anatomy of communication.

И мы продолжаем продвигаться к различным понятиям и философским размышлениям по этому предмету, и обнаруживаем, что у индивидуума, когда он садится на кушетку, крайне редко бывает хорошее общение. Кем бы ни был этот человек, он просто не очень хорошо общается. Он либо общается навязчиво, либо он подавлен, у него нет правильного баланса по этому предмету. Возьмите самого среднего в мире преклира – он, как правило, будет давать вам только социальные ответы. Вы говорите: «Как дела?» - и он отвечает: «Прекрасно».

And we move on forward to various thoughts and philosophic endeavors and so on on this subject and we discover that an individual very rarely is found in a good state of communication when he sits down on the couch. And I don’t care who this person is, they’re just not in a good state of communication. They’re either obsessively communicating or they’re inhibited, they haven’t got a good balance on this subject. And you take the most average preclear in the world, he’ll give you ordinarily just social responses. You say, „How are you?“ he’ll say, „I am fine.“

Сорок пять минут спустя, как ни странно, это человек вам скажет: «Я чувствую себя ужасно». Вы получили социальный ответ, а потом преклир ответил на вопрос. Иногда, если вы внимательно проследите, этот ответ всплывет совершенно вне последовательности. Человек вам отвечает, как у него дела, через сорок пять минут после того, как вы его спросили, как у него дела. Промежуток заполнен социальным ответом, это просто натренированный ответ, как будто вы запустили маленькую машину. Так что это совсем не двустороннее общение с преклиром, не так ли? Вы разговариваете с набором социальных механизмов.

Forty-five minutes later, the oddity is, this person says to you, „I feel terrible.“ You got a social response, and then the preclear answered the question. This question is sometimes, if you’ll notice it carefully, will come up as non-sequitur entirely. The person, forty-five minutes after you asked them how they were, they tell you how they are. And the gap is filled with a social response, it’s just a trained response so you triggered a little machine. So that isn’t a two-way communication with the preclear at all, is it? You’re talking to a bunch of social machinery.

Ну, вы проделывали это все слишком часто и намного дольше, чем должны были бы в обыкновенной общественной деятельности. Вы идете, чтобы попросить у кого-нибудь взаймы или спросить его о том, о сем, и вы говорите, и этот человек говорит, а на самом деле вы разговариваете ни с кем. И время от времени вы опоминаетесь в шоке от того, что только что спорили с кем-то, или пытались сделать кого-то лучше, или лучше с вами обращаться, или быть добрее к его соседям, или что-то в этом роде, и после долгого рассуждения на эту тему вы думаете, что у вас с этим человеком была двусторонняя беседа, а он вдруг выдает какое-то совершенно постороннее замечание. Ах, он просто не обращает никакого внимания на то, что вы говорили. Несмотря на то, что он вроде как соглашался с вами, и по идее должен был сказать: «Да, хорошо, я буду хорошим мальчиком», - что-нибудь в этом роде, вы просто никогда не придете к согласию, потому что на самом деле, если бы вы достигли согласия с ним, он был бы более хорошим человеком. Вы понимаете?

Well, you’ve done this all too often much longer than you should have, in plain social activities. You went around to ask somebody about a loan or ask him about something or other and you went on talking and this person went on talking and actually you were not talking to anybody. And some time or other you wake up with the great shock that you have just been arguing with somebody or been trying to make somebody be better or be nicer to you, or be kinder to their neighbors or something of the sort, and after a long dissertation on the subject and you think you’ve had a two-way communication with this person, they come up with some completely disrelated remark. Or, they simply don’t pay any attention to what you were saying. Although they seem to have agreed with you, they seem to have said, „Yes, that’s fine, I will be a better boy,“ or something of the sort, they just never, you just never reached an agreement, because the actual truth of the matter is, if you would’ve reached an agreement with them they would’ve been a better person. Do you see?

Вы ни с кем не разговаривали. Давайте это признаем. Вы говорили с неким общественным механизмом. Это так в общественном мире. А как насчет одитора? Должен ли он быть способен заметить это? Да, безусловно, должен. Но он никогда бы не заметил этого, если бы не распознал, что здесь совершено точно есть что замечать. Замечать, кто говорит? Говорите ли вы с преклиром? Или вы разговариваете с каким-нибудь гарвардским высшим образованием? Говорим ли мы с преклиром или разговариваем с мамой?

You weren’t talking to anybody. Let’s just put it there. You were talking to some social machinery. Well, that’s just in the social world. How about an auditor? Should he be able to spot this? Well, he sure should. But he would never spot it if he didn’t recognize that there was something very definitely there to spot. And that is, who’s talking? Are you talking to the preclear? Or are we talking to an education from Harvard? Are we talking to the preclear or are we talking to Mama?

Да, это здорово - иметь очень, очень высокотонное отношение к преклирам, но есть точка, в которой колонка переворачивается, и это там, где доверие вверху и недоверие внизу. Когда вы работаете с преклирами, вы придерживаетесь всех верхних кнопок Таблицы Отношений, кроме этой единственной, вы просто переворачиваете эту колонку, совершенно наоборот: для одитора, насколько это касается преклира, недоверие сверху. Удивительно, как часто вы можете действительно взломать кейс, просто задавая вопрос: «Как вы это делаете?» или: «Что вы делаете? Кто говорит? Это вы сделали? Кто дотронулся до стены? Как вы это делали? Где вы находите данные для того, что вы говорите?»

See, it’s a nice thing to have a very, very high toned attitude toward preclears and so forth across the board, but there’s one point there where the column reverses and that’s where it’s trust at the top, you know, and distrust at the bottom. Well, when you’re working preclears you keep with all the top buttons of the Chart of Attitudes except that one, you just reverse that column, it goes right straight across, distrust is the top for an auditor as far as a preclear is concerned. It’s a remarkable thing how many times you can actually crack a case up if you’ll just simply say, „How are you doing that?“ or, „What are you doing? Who is talking? Did you do that? Who touched the wall? How did you do that? Where do you get the clues for what you say?“

Иногда в общении преклира вы обнаружите файл-клерка, и каждый ответ он дает вам как мгновенный ответ файл-клерка. Если он обучался Дианетике, он будет делать это до такой степени, что вообще перестанет отвечать сам. Это социальные ответы, и это не двустороннее общение, не так ли? Это не двустороннее общение, возможно, это двустороннее общение между вами и контуром, или между вами и машиной, но это не двустороннее общение между вами и преклиром. А в Шаге 1 говорится конкретно, что мы начинаем двустороннее общение с преклиром.

Once in a while in a preclear’s communication you’ll find out there’s a file clerk or something and he’s taking every response he gives you as a flash answer from the file clerk. If he’s been trained in Dianetics, he’s liable to do this to the exclusion of any answer himself. Well, these are social responses and that is not a two-way communication, is it? It’s not a two-way communication, that’s a two-way communication between you and a circuit maybe, or between you and a machine, but it’s not a two-way communication between you and the preclear. And it says specifically in Step I that we begin a two-way communication with the preclear.

Как много способов начать двустороннее общение с преклиром, так чтобы вы действительно с этим справились, и у вас было бы хорошее двустороннее общение с преклиром? Один из способов это сделать это - поговорить с ним о его проблемах. Он искренне ими интересуется, и вы избежите социальных ответов. И он находится здесь потому, что он является проблемой, так что у нас есть Шаг 2 как подспорье к Шагу 1.

Well, how many ways could there be to start a two-way communication with the preclear so that you could really get away with it and have a good two-way communication with the preclear? Well, one of the ways to do it is to talk about his problems. He’s fairly interested in these and you get away from social responses. And he’s there because he’s being a problem so we get Step II as an assist to Step I.

Шаг 2, Проблема Настоящего Времени. Но, конечно, Шаг 2 важнее, чем это. Вы иногда терпите неудачу с преклиром, когда одитируете его измотанным, или когда он эмоционально расстроен, или с ним только что произошло что-то очень плохое и он хочет одитинга, чтобы избавиться от этого, а вы не спрашиваете его, есть ли у него проблема настоящего времени. Вы иногда упускаете это, и вся сессия или, может быть, две-три сессии идут коту под хвост.

Step II, Present Time Problem. But of course Step II is more important than that. You sometimes miss on a preclear by processing him when he’s dog tired or he’s emotionally upset or something very bad has just occurred and he wants to be processed so that he can run away from it or something and you don’t ask him whether he has any present time problems, you will miss sometimes and have a whole session or maybe two or three sessions wasted.

Помню, я одитировал одного довольно безумного преклира, и, наконец, пришел к осознанию, что кейс не прогрессирует, понимаете, и очень заинтересовался, а этот человек просто не давал мне никакого намека. А я просто продолжал долбить и долбить это и спрашивать о любом расстройстве, которое случилось с этим человеком в этой жизни, вчера или сегодня, или о том, что может случиться завтра. Я просто постоянно говорил об этом, спрашивал: «Произошло что-то, о чем я должен знать?» - и тому подобное, так как поведение кейса просто говорило: «Этот кейс так сопротивляется и настолько расстроен, что он, похоже, просто не слушает мои команды одитинга и все время на что-то отвлекается, и, безусловно, этот человек либо полностью не в своем уме, либо он на самом деле псих, либо у него есть какая-то проблема, которая его терзает».

I remember processing somebody who seemed to be rather frantic and they finally came up with this astonishing fact that they were all the time... the case was not making progress, you see, and I got very interested, and this person would not, just would not give me any clue. And I just kept pounding it and pounding it and talking about it, any upset the person had in his current life, you know, yesterday or today or something that’s going to happen tomorrow. I just kept talking about it, you see, and saying, „Is anything that is occurring that I should know about?“ and so on, because the behavior of the case just simply said, „This case is so restive and so upset that they just don’t seem to listen to my auditing orders and they seem to be distracted all the time by something, and certainly this person is either completely off his base or he’s really a psycho or he has some very bedeviling present time problem.“

И, в конце концов, парень получил мое общение и выдал мне ответ. Эта серия сессий одитинга была очень резко прервана тем, что его привлекли в суд по делу о разводе. Его дело о разводе слушалось в суде в тот период, когда я одитировал его. И он выходил, шел к адвокатам, разговаривал с ними, и он хотел сохранить это в секрете. И он думал, что в происходящем есть что-то совершенно ужасное, и поэтому он даже не рассказывал об этом одитору.

And finally the guy, the guy got the communication and gave me an answer. That processing session series was being very badly interrupted because he was being sued for divorce. He was being sued for divorce over the period I had been processing him. And he would leave there and go down and talk to lawyers and so forth and he wanted to keep this very secret. And he thought there was something very horrible about this happening and so he wouldn’t even tell his auditor about it.

Вы понимаете? Его наказывали за общение, и мы возвращаемся к тому же самому. Он не сообщал о том, что происходит, потому что был наказан за общение. Время от времени вам будет попадаться преклир, для которого медицина могла бы что-то сделать. У него какая-то острая болезнь, но он так боится, что медики предложат ему какое-нибудь лечение, потому что медицинское лечение не отличается особой сердечностью, что избегает ее полностью. И вы обнаруживаете, что вы, возможно, одитируете кого-то по заболеванию, о котором он вам не говорил.

Now, you see? He’s punished for communicating and we get right back to that. He doesn’t impart the data about what’s going on because he’d be punished for communicating. Now once in a while you’ll run into somebody that medicine can do something for. They have an acute illness of some kind or another that they’re so afraid of any possible treatment that would be offered to them medically because medical treatment is not particularly kind, that they avoid it completely. And you find out that you may be processing somebody for an ailment they have not told you about.

Ну, с вашей стороны совсем неплохо вылечить кого-либо от какого угодно заболевания, потому что болезни можно разделить по трем состояниям. Это предрасположенность, ускорение и, наконец, продолжительность, устойчивость к лечению. Знаете, парень расстроился, и потому заболел, и вот тут вступают в дело микробы. И затем он остается настолько расстроенным, что не выздоравливает от этих микробов. Тут три состояния.

Well, it’s all right for you in your position to treat anybody for any ailment under the sun because illnesses are subdivisible into three conditions. And that is predisposition, precipitation and in the final, prolongation, perpetuation. And you know, the fellow is upset nervously so he gets sick, that’s where the bugs came in. And then he continues to be so upset nervously that he does not recover from those bugs. The three conditions there.

Таким образом, сняв часть тяжести, вы на самом деле можете сделать так, что человек сможет быстро вылечиться или уничтожить бактерии, которые на него воздействуют. Поскольку это бывает, и люди кое-что об этом знают, они могут прийти к вам, чтобы проодитировать какую-то острую болезнь удивительной природы вроде сильнейшей инфекции в ухе. Понимаете? И вы одитируете кого-то, кого намного проще было бы вылечить простым уколом пенициллина, а потом, после того как инфекция исчезнет, проодитировать их с большими победами.

And so, by taking off some of the burden of existence, you actually can put a person into a position where he can heal more rapidly or kill the bacteria that he’s associated with. Well all right, that being the case and people knowing something about this may come to you to be processed through an acute illness of some remarkable nature such as a tremendous infection of the ear or something. You see? And you’re processing somebody who could be handled much more easily with simply a shot of penicillin and then you process them after the infection’s cleared up and they make remarkable progress.

Они настолько расшатаны, и, кроме того, проблема настоящего времени - все сводится к этому. Они настолько расстроены этой проблемой настоящего времени, что на самом деле не могут выполнить ничего из того, что вы просите их сделать. И кстати, в это мгновение, или можно сказать, сиюминутно, они психотики. Вы понимаете, парень приходит в безудержную ярость, большую часть времени он вполне добрый малый, но внезапно что-то происходит и он приходит в безудержную ярость, психотическую ярость. Он становится психотиком на десять минут, а до этого никогда не был психотиком, и, возможно, никогда не будет им после.

They’re so undermined, and again, present time problem, that’s all it amounts to. They’re so distracted by this present time problem they actually don’t do anything you ask them to do. They’re again, momentarily, and you might say acutely, psychotic. You know, a fellow who goes into a violent rage, he’s a fairly kind guy most of the time, and all of a sudden something happens and he goes into a violent rage, a psychotic rage. He’s psychotic actually for ten minutes and he’s never been psychotic before and he maybe never would be afterwards.

Да, болезнь может сделать такое с человеком. У человека может быть киста с такой болью и давлением, что, если вы урегулируете это каким-то другим способом, ваш прогресс после этого будет быстрее. Учитывая то, что современная медицина может кое-что сделать для острых заболеваний, это неплохая идея - поговорить об этом с преклиром. Подумайте об этом.

Well, illness can do this to a person. A person could have a cyst of some sort of such pain and pressure and so on that if it could be handled in some other fashion, you might make faster progress. And in view of the fact that modern medicine can do something or other for acute illnesses, it’s sometimes a good idea to, you know, talk to the preclear about this. And you know, look it over.

Это довольно сильно привлекло мое внимание, когда в один прекрасный день я обнаружил, что одитирую преступника с острым сифилисом. Интересно, не так ли? Он пытался побыстрее проодитироваться, чтобы не сойти с ума, потому что он слышал, что люди от сифилиса сходят с ума, так что этот парень решил посмотреть, нет ли кого, кто спасет его от сумасшествия. Но все это время он сходил с ума от беспокойства по этому предмету. Его кейс просто не мог ни к чему прийти. На самом деле укол мышьяка довольно хорошо помогает при этой болезни, и это то, что он должен был сделать.

This was called to my attention very violently since I found myself one day processing a criminal who was acutely ill of syphilis. Well, that’s interesting isn’t it? He was trying to get processed rapidly enough so that he wouldn’t go crazy because he’d heard people went crazy when they had syphilis, you see, and so therefore the person to go and see would be somebody that’d keep him from going crazy. But all the time, he was going crazy with the amount of worry over this thing, you see? His case was just getting no place. Actually, a shot of arsenic is highly therapeutic in this particular direction and that was where he should have gone. Now, somebody with a broken bone is liable to pull the same stunt on you, but all I’m sizing up here is the fact that they will often do it without giving you any word about it. Here sits this person and there’s something acutely wrong emotionally, something wrong in their environment, something wrong with them physically, and they never give you the word, they never tell you. So completely aside from its therapeutic value, it’s very dangerous to go on processing a case without opening a two-way communication, isn’t it?

С вами тоже может проделать такой трюк кто-нибудь с переломом кости, но на что я хочу обратить ваше внимание – это факт, что часто это проделывается без единого слова об этом в ваш адрес. Вот сидит человек, и что-то совсем не так в эмоциональном плане, что-то не так в его окружении, что-то не так с ним физически, и он никогда слова вам не скажет. Так что, не говоря о терапевтической ценности, продолжать одитировать кейс без двустороннего общения очень опасно.

It’s quite dangerous for the excellent reason that your preclear is liable to get, to be getting auditing for some kind of a condition that his grandma ought to be audited for or something. Actually, I had one fellow apply because his wife had just gone to an insane asylum. He wanted processing because his wife had just gone to the insane asylum. Well, this is all right, the fellow, that adds up sensibly, the fellow’d like to get the incident knocked out and so forth, and get the stress of it off. That wasn’t the idea at all. He was actually so foggy that he thought if he would become sane it would make her sane. The fellow had evidently studied voodoo or something of the sort, you see, and there was a transference and you could heal at a distance if you just held your right toe pointed east and held your mouth in the right position. You know? This was the condition of a preclear. Well, that’s no condition for a preclear to be in.

Это довольно опасно по той замечательной причине, что ваш преклир часто хочет получать одитинг по тому состоянию, по которому надо было бы проодитировать его бабушку. У меня был такой преклир. Его жену только что забрали в психушку. Он хотел проодитироваться, потому что его жену только что забрали в психушку. Ну, вы скажете, это разумно, парень хочет убрать инцидент, снять стресс. Совсем не так. Он настолько запутался, что думал, что если он станет разумным, это сделает разумной и его жену. Парень, очевидно, изучал что-то типа вуду, а там есть такое понятие «перенос», вы можете вылечить кого-то на расстоянии, если подержите свой большой палец правой ноги на восток и свой рот в правильном положении. Таково было состояние преклира. Это не то состояние, в котором следует быть преклиру.

And a person who is in that kind of duress, he might have been sane for the last eight years you see, and never had an irrational moment. Now he has a tremendously irrational moment, some kind of an occurrence of that character. Well, maybe you started processing him two days before this cataclysm and you process him and this cataclysm is occurring in his life that neither you nor he had anything to do with, and all of a sudden here’s his case. You’re processing somebody and he’s going downhill, downhill, downhill and you say,

И, возможно, человек последние восемь лет был разумен и у него никогда не было моментов безрассудства. Но вот произошло что-то в этом духе, и он на миг совершенно потерял рассудок. Возможно, вы начали одитировать его за два дня до этого катаклизма, и вот вы одитируете его и в его жизни происходит этот катаклизм, к которому ни вы, ни он никого отношения не имели, и вот вам его кейс. Вы одитируете кого-то, а он все хуже и хуже и хуже и вы говорите: «Что же я делаю с этим парнем? Просто гляньте, какие жуткие вещи я делаю с этим преклиром. Преклиру становится хуже». Ну, вы тут совершенно ни при чем.

„Look what I was doing to this fellow. Just look at the horrible things I’m doing to this preclear. The preclear’s getting worse.“ Well, you haven’t got anything to do with it.

Суть в том, что ему только что навсегда запретили заниматься юридической практикой в штате Нью-Йорк или что-то в этом роде. Я имею в виду, что у него какой-то кризис. И снова, если у вас не установлено двустороннее общение, вам придется не сладко.

The truth of the matter is that he’s just been barred from ever again practicing law in the state of New York or something of the sort. See, I mean he’s going through some crisis or other. Again, if you had not established a two-way communication, you’d have a rough time of it.

Есть штука под названием исповедь, и это основная психотерапия, которая до сих пор была у человечества. Католическая церковь до некоторой степени монополизировала ее. Я не знаю, знакомы ли вы с правилами ее проведения или нет... Я мог бы рассказать об этом очень подробно, но не буду. Священник сидит в маленькой кабинке за занавеской, и причастник, или кающийся, или как его там называют, его не видит. И этот человек как бы шепчет свои всякие грехи через щелку в занавеске или в тонкой перегородке. Это хорошо оборудованное мероприятие. Он вроде как передает свои трудности господу.

Now, there’s a thing called a confessional which was the basic psychotherapy that man had. The catholic church rather monopolized this, they, I don’t know if you know how a confessional is carried on or not but it’s a… I could go into this in considerable detail but won’t. But the priest sits in a little booth and he has a curtain drawn there and he is not visible to the communicant or the penitent or whatever they call him. And he’s not visible, and this person sort of whispers his various sins and so forth through a crack in the curtain or a little box. It’s a highly rigged affair. He’s sort of passing his troubles on to god, you see?

Ну, они обожают рассказывать, что исповедь основана на том, что если вы сделаете так, что кто-то расскажет вам о своих трудностях, то ему станет лучше, вот почему работает исповедь. Нет, она работает не поэтому. Она работает, так как перекладывает вину на бога. Это как сказать: «Мы просто переложим наши проблемы на бога», - потому что это снова не двустороннее общение. Вы понимаете, это не двустороннее общение.

Well, they’re fond of telling you, they’re fond of telling you that this confessional is based on the fact that if you can get anybody to talk about his troubles, he will get better and that’s why a confessional works. No, that isn’t why it works. It’s putting the blame on god is how it works. This is to say, „We’ll just pass our troubles over to god,“ because again, it is not a two-way communication. Follow this, it’s not a two-way communication.

Для того, чтобы терапия с помощью одного только общения по любому предмету происходила, необходимо двустороннее общение, а не одностороннее. Вы понимаете это? Поэтому самый искусный трюк во всей книге трюков одитора – это умение начать и продолжить двустороннее общение. Это мастерство зависит от способности одитора предоставлять бытийность и действительно вести беседу на обеих сторонах диалога. Общение начинается прежде всего и главным образом с любого чувственного восприятия. Сделайте так, чтобы преклир дотронулся до стены – и вы начнете общение с преклиром. Вы понимаете? Если вы возьмете его руку, и он отметит давление вашей руки на его руку – вы будете общаться с преклиром, и в случае с полусознательным человеком это прекрасно работает. Двустороннее общение не обязательно связано со словами, и если связано, то только по случаю. Это общение. Вы здесь, он там. Его проблема – воспрепятствованное общение. И над чем вы собираетесь потрудиться – над тем, чтобы начать двустороннее общение.

In order for any therapy to take place by reason of communication alone on any kind of subject, there has to be a two-way communication, not one. You see that? Therefore the neatest trick in the whole book of tricks of auditing is knowing how to start and continue a two-way communication. It is dependent in its skill on the auditor’s ability to grant beingness and actually talk on both sides of the conversation. Communication is opened first and foremost by any sensory perception, any sensory perception. You could get the preclear to touch something, you have opened communication with the preclear. See that? If you could take his hand, and he could register the pressure of your hand on his hand; and this in the case of a semi-conscious person is very workable; you would be communicating with the preclear. A two-way communication doesn’t have anything to do with, and quite incidentally when it does, with words. It’s a communication. You’re there, he’s there. His trouble is inhibited communication. And the trouble you’re going to run into is getting a two-way communication started.

Любое восприятие может быть двусторонним общением. Достаточно зрения. Если он просто отметил факт, что вы в комнате вместе с ним, если он просто смотрит на вас, это общение. Так что определим общение как осознание на расстоянии, не важно, насколько незначительно это расстояние между преклиром и одитором. И мы обнаружим, что начать двустороннее общение теперь, когда мы это знаем, намного, намного проще.

Now, any perception can be a two-way communication. Now sight is enough. If he simply registers the fact that you are there in the room with him, if he’ll just look at you, that is a communication. So let’s define communication by awareness across a distance, no matter how minute that distance is between the preclear and the auditor. And we discover that starting a two-way communication is actually, now that we know that, much easier, much, much easier.

Если вы хотите начать безупречное общение, вы, конечно, просто дублируете то, что преклир делает со своим телом. Он лежит неподвижно - вы ложитесь и лежите неподвижно. Вы будете поражены, насколько странным это покажется ему через некоторое время. Он действительно заинтересуется вами. Он вступит с вами в общение раз, другой. Он поднимет стул и со страшным грохотом бросит его в дверь. Вы поднимаете стул и со страшным грохотом бросаете его в дверь. Это вход в общение на уровне психотика, мимикрия, потому что, конечно, в формулу входит воспроизведение.

If you want to start a fairly perfect communication of course you would simply duplicate what the preclear is doing with your own body. He’s lying still, you just lie down and lie still. You’ll be surprised how odd this will seem to him after a little while. He’ll get real curious about you. He’ll go into communication with you once or other. He picks up the stool and he heaves it at the door with a terrific crash. You pick up the stool and heave it at the door with a terrific crash. That’s a psychotic level entrance into communication, mimicry, because of course duplication enters into the formula.

Но вот ваш преклир сидит в полном молчании. И вы считаете, что, вылив кучу слов, вы вступите с этим преклиром в общение? Нет, потому что он уже произвел общение. Молчание. Если вы вдруг признаете это общением, это слегка выведет его из равновесия и склонит его к общению. Если вы будете сидеть молча, когда он сидит и молчит, рано или поздно вы вступите в общение. Но вы можете ввести преклира в общение, просто делая то, что делает преклир. Если он говорит, вы можете говорить одновременно, и все равно вы заставите его общаться.

But your preclear is sitting there in complete silence. Well believe me, do you think that if you pour out a whole bunch of words, you’re going into communication with this preclear? No, because he’s putting out a communication already: silence. If you suddenly admit that as a communication it will disturb him a little bit and it’s liable to stir him up into a communication. If you will sit there silent while he sits there silent, sooner or later you are going to go into communication. But you can make a preclear enter into communication with you simply by doing whatever the preclear is doing. If he’s talking, you can talk, too, at the same time, and you still made him make a communication.

Теперь вам нужно поменяться местами и дать ему отметить это в свою очередь. Вы понимаете это? Как для одитора важно вступить в общение с преклиром, так и преклиру важно вступить в общение с одитором. И одитор может это сделать с помощью мимикрии и потому, что он знает, как. Преклиру это сделать труднее. Но если даже иногда вы потратите изрядное время в начале сессии только на то, чтобы добиться двустороннего общения и убедиться, что вы говорите с преклиром и он говорит с вами, это время будет потрачено с наибольшей пользой, какая только возможна.

Now it’s necessary for you to turn around and have him register one back. You see that? It’s just as important for the auditor to go into communication with the preclear as it is for the preclear to go into communication with the auditor. And the auditor can do it by mimicry and because he knows how. It’s harder for the preclear to do it. Sometimes a long time spent at the beginning of a session, just getting a two-way communication going until you really know you are talking to the preclear and he’s talking to you is some of the best time spent you ever saw.

Но, конечно, Открывающая Процедура 8-У – значительное подспорье в этом. Улучшение общения – это ключ ко всему одитингу.

But Opening Procedure 8-C of course is a considerable assist to this. Improvement of communication is the keynote of all auditing. OK.

ОК.