Несмотря на то, что при изучении существования обнаруживается приоритет суждения надо всеми другими вещами, в любом преклире, который живет в этой вселенной и который все еще отождествляет себя с телом, вы найдете навязанную механику. Другими словами, ему постоянно и непрерывно навязывается механика существования. Вследствие этого механика для этого индивидуума гораздо важнее, чем суждения. Он работает на основе инверсии. Он на самом деле не создает суждений — он не создает постулатов, не пытается воплотить что-то в реальность, он пытается найти виноватого, и это основное его занятие. Он пытается додуматься, когда эта вот спайка перед его лицом от него отстанет. Он ждет, когда одитор сделает для него чудо.

Он делает много чего, однако легче и проще всего наладить с ним контакт в области механики, а не в области суждений. Суждения превалируют над механикой. Это очевидно. Но ваш преклир опустился до такого состояния, когда у него наступила инверсия, и в повседневной жизни у него имеется гораздо более хороший контакт с механикой, чем с суждениями, хотя он и продолжает их создавать.

Хотя при рассмотрения существования и обнаруживается, что суждение выше всех остальных вещей, в вашем преклире, который живет в физической вселенной и накрепко связан с телом, вы сталкиваетесь с навязанной механикой. Другими словами, ему постоянно и непрерывно навязываются механизмы существования. Следовательно, для этого индивидуума механика намного важнее, чем суждения.

Однако он ни от чего не выздоравливает с помощью этих суждений. Он, может быть, придумает, как выйти из ловушки. Он может придумать, как это проделать, однако успешного и реального продвижения можно добиться только тогда, когда мы будем подходить к этой проблеме как к чисто механической, как к набору убеждений, а не суждений.

Он идет по инверсии. Вначале кажется, что он размышляет, но он на самом деле не размышляет. Он не постулирует и не получает затем реализацию, он старается вычислить, кого бы обвинить. Это главное, что он старается вычислить. Он старается вычислить, когда же исчезнет эта спайка перед его лицом. Он ждет, чтобы одитор сделал что-нибудь эффектное.

И первое, самое основное из этих убеждений состоит в том, что общение очень аберрирует. В этом он уверен. Он может иметь множество других убеждений, но в этом он действительно совершенно уверен, и мы обнаруживаем, что единственная вещь, которая наказуема в этой вселенной — это общение, а необщение не наказывается.

Он делает много чего, но прежде всего и более всего с ним можно установить контакт в сфере механики, а не в сфере суждений. Суждения имеют приоритет над механикой. Это очевидно. Но ваш преклир дошел до точки, где он инвертировался в данном предмете, и в своей повседневной жизни он более охотно связывается с механикой, чем с суждениями, и, тем не менее, он здесь делает суждения.

Неодушевленные предметы не бывают виноватыми. Виноват всегда одушевленный предмет. Тот водитель, который ездит быстрее других, всегда виноват.

Конечно, рассуждая, он никогда ни от чего не восстановится. Возможно, он считает, что давно выбрался из ловушки, может считать, что она уже далеко, но мы получим успех с этим преклиром, только если будем рассматривать проблему как исключительно механическую проблему набора убеждений, а не суждений.

Кстати говоря, это весьма далеко от истины. Это просто привычный способ смотреть на вещи, переворачивая их вверх дном для того, чтобы не брать за них ответственности и не уничтожать их.

Первое и самое главное его убеждение состоит в том, что когда ты общаешься, тебя это ужасно аберрирует. В этом он уверен. Возможно, у него есть много другого, в чем он уверен, но это то, в чем он по-настоящему крепко уверен. И мы обнаруживаем, что в этой вселенной наказывают только за одну вещь – за общение. За отсутствие общения не наказывают.

Рассматривая эту проблему, мы выясняем, что наш преклир уверен в том, что, если он будет общаться, то он будет наказан. Он общался в прошлом. Он пробовал говорить с людьми. И в ответ получил величайшие изобретения психиатрии — например, префронтальную лоботомию. От разрезания человеческого мозга толку не больше, чем от разрезания телячьих мозгов — тех, что можно найти на витринах мясных лавок. И психиатры об этом знают. Никто и никогда не получал улучшений от префронтальных лоботомий и трансорбитальных лейкотомий.

Мы обнаруживаем, что неодушевленный предмет невиновен, а виноват одушевленный объект. Мы обнаруживаем, что всегда обвиняют того водителя, который ехал быстрее другого водителя. Между прочим, это даже близко не так. Это просто способ, как люди смотрят на вещи, чтобы сохранять все перевернутым, чтобы им не нужно было брать ответственности и делать так, чтобы все растворилось.

Но они продолжают это делать — потому что психотики находятся в отчаянном состоянии, и отсюда делается вывод, что в их лечении надо применять что-то отчаянное. На этом пути не было ничего, кроме позорных провалов. Это не наезд. Это просто правда об этом.

Так что, взглянув на эту проблему, мы обнаружим, что наш преклир уверен, что если он будет общаться, его накажут. Он общался в прошлом, он пытался говорить с людьми, как, например, величайший вклад психиатрии, префронтальная лоботомия. Я не знаю, почему они не идут в мясную лавку и не открывают там бизнес вместо того, чтобы скрываться за медицинской лицензией. Резать телячьи мозги с витрины мясника ничуть не хуже, чем резать мозги психотиков.

Кстати говоря, единственная причина, по которой они делают префронтальные лоботомии — то, что люди часто выживают после этого. Именно это утверждается в оригинальной истории болезни.

И психиатры знают это, они знают очень хорошо, что префронтальной лоботомией или трансорбитальной ликотомией они никогда никого не улучшили. И, несмотря на это, они продолжают ее делать, потому что состояние психотика, видите ли, отчаянное, и конечно они должны принимать крайние меры при лечении. Они никогда не добивались успеха, за ними нет ничего кроме шлейфа серьезных ошибок. Это не обвинение, это просто правда.

Ну, раз уж я об этом заговорил, я расскажу вам об этом подробнее. Первая и оригинальная история болезни, связанная с этим — и это единственная история болезни, которая упоминается психиатрами — принадлежала одному идиоту, помощнику кузнеца, который однажды пострадал от взрыва кузнечного горна — то есть отлетевший штырь попал ему в правый висок и вышел с другой стороны головы. И он выжил. И вы можете перелистать всю эту историю болезни, но низа что не узнаете, повлияло ли это как-то на его идиотизм. Потому что это не повлияло. Он потерял часть мозга, и при этом выжил — что до сего дня есть единственное обоснование для проведения префронтальных лоботомий.

В один прекрасный в хорошо известном медицинском заведении у парня отпиливают здоровенный ломоть мозга и выставляют его как объект, который… Между прочим, единственная причина, по которой делается префронтальная лоботомия, это то, что люди после нее выживают. Во всяком случае, так об этом говорится. Первичная история кейса, если уж я затронул этот предмет, я дам вам немного сведений о нем. Первая и единственная история кейса, цитируемого в психиатрии, повествует, как однажды кузнец идиот, помощник кузнеца, подошел к горну, и горн взорвался, а вага, пролетев по воздуху, вошла в его правый висок и вышла из левого. И он выжил. Вы смотрите на эту историю кейса, и тщетно пытаетесь понять, произошло ли что-нибудь с его идиотией. И мы обнаруживаем, что в отношении его идиотии ничего не произошло, но у него удалили часть его мозга, и, поверьте мне, это единственное основание, чтобы делать префронтальные лоботомии.

В другом случае префронтальная лоботомия делалась парню, которого потом показали аудитории, и кто-то задал ему вопрос о том, заметил ли он какие-либо изменения в себе в результате этой операции. В ответ он принял очень строгий и торжественный вид, воровато оглянулся вокруг и сказал: “Да. Я научился держать язык за зубами”.

Хорошо. Парню делают префронтальную лоботомию, выставляют его на обозрение, и кто-нибудь спрашивает его, заметил ли он какие-нибудь перемены в себе, как довод в пользу префронтальной лоботомии. И он очень серьезно и несколько вкрадчиво осматривается и говорит: «Да. Я научился держать язык за зубами».

Вот основной урок, который получает в этой вселенной каждый. Надо уметь держать язык за зубами — но это неправильно. Если сомневаешься, говори. Если сомневаешься, общайся. Если сомневаешься, стреляй. Если вы будете всегда помнить это, вы достигнитe постоянного успеха.

Вот основной урок, которому каждый учится в этой вселенной. Они учатся держать язык за зубами, но это плохой урок. Когда сомневаетесь, говорите. Когда сомневаетесь, общайтесь. Когда сомневаетесь, стреляйте. И вы будете очень успешны в жизни, если просто запомните это. Здесь не бывает компромисса. Тэтан успешен настолько, насколько он может общаться, и не более. А когда на его линии общения появляется препятствие, тогда он начинает останавливаться, загибаться, и тут ему конец.

Тут нельзя придумать никакого компромисса. Состояние тэтана хорошо настолько, насколько он способен общаться, и ни на йоту не лучше. И когда его общение начинает ограничиваться, то он начинает закручиваться, закорачиваться — а тут ему и конец. Вот перед вами преклир, и он уверен, что если он начнет общаться, то будет за это наказан. Все, что он говорит, будет использовано против него. Это повторяли ему в течение стольких жизней. Что бы он ни начал рассказывать — тот, кому он это рискнул выдать, непременно это высмеет, будет пикировать по этому поводу, будет дразнить его этим и всячески трепать его за это. Преклир уверен и в этом, и в том, что если он каким-то образом выдаст какой-то интимный секрет своего существования, то тот обязательно окажется на радио к четырем часам пополудни. Поэтому к сессии он относится с большой робостью. Он сомневается, о чем надо говорить. В качестве примера крайней степени подобного состояния человека - давайте рассмотрим случай психотика. У него есть жуткое наваждение. Это просто поразительное наваждение. Он отказывается говорить, так как знает, что если он что-либо скажет, — то тот, кто это услышал, тщательно сохранит это высказывание вплоть до момента, когда это можно будет использовать против него. И это все, что он вам скажет! Он выразит это мнение так или иначе — и это стопроцентная психотическая драматизация, и она полностью перекрывает линию общения. Этот человек совершенно ненормален, не способен заботиться о своем теле, не может выполнять никакой работы — тем не менее, он снова и снова будет воспроизводить вам эту запись: “Если я скажу что-либо, ты сохранишь это и будешь ждать подходящего момента для того, чтобы использовать это против меня”. И потом он захлопнется, как моллюск. Если вы попробуете снова наладить с ним общение — вы снова получите то же самое.

Так вот, наш преклир сидит и знает: если он будет общаться, его накажут. Все что он скажет, будет использовано против него, об этом ему говорили много жизней подряд. Все, что он осмелится вынести на обсуждение, он знает, что человек, которому он это откроет, поднимет его на смех, пройдется по этому, будет спорить с ним об этом, и т.п. Он в этом уверен, и, если он поделится какой-либо своей самой интимной тайной, он знает – это обязательно будет передано по радио в тот же день в четыре часа пополудни. Так что он смотрит на сессию с большим недоверием. Он не уверен насчет того, что он должен говорить.

Я могу уверенно вам заявить, что человек вовсе не обязан быть психотиком, чтобы страдать от этого основного явления этой вселенной. Он может быть совершенно нормальным — и тем не менее иметь эту проблему. Он оценивает свое душевное здоровье по знанию того, когда надо и когда не надо говорить — и это в конце концов сводится к тому, что он ЗНАЕТ. Он знает, когда надо и когда не надо говорить. А потом он знает, КОГДА НЕ НАДО ГОВОРИТЬ, понимаете, и когда надо говорить. А потом — молчит. Так проходит этот цикл.

Я знаю одного тяжелого психотика - для примера, что все это психоз; это не означает, что ваши преклиры психотики, не наше дело одитировать психотиков, это просто крайняя степень принужденности человека, с помощью которой можно проиллюстрировать некоторые моменты, потому что хуже уже некуда. Хорошо. У этого человека это стало неотступной мыслью, просто фантастической навязчивой идеей. Он не мог говорить, потому что знал: если он что-нибудь скажет, то человек, которому он это скажет, бережно сохранит это и дождется подходящего момента, чтобы использовать это против него. И это все, что этот человек вообще говорил. Он только варьировал это мнение так или иначе.

Так что ни на секунду не допускайте мысли о том, что Шаг 1 (Войдите в двустороннее общение с преклиром) вставлен исключительно как удобный способ начать сессию. Это процессинг.

Это было драматизацией на все сто процентов, но именно это перекрывает им линию общения. Тот человек был совершенно сумасшедшим, полностью сумасшедшим, я имею в виду, тот человек не мог заботиться о теле или выполнять самую низкооплачиваемую работу. И раз за разом он прокручивал эту запись. Просто снова и снова. «Ну, если я скажу что-нибудь, вы это сохраните, дождетесь подходящего момента и затем используете против меня,» - и затем этот человек замолкал. И если бы вы попытались вступить с ним в общение снова, он пошел бы по тому же шаблону.

Обыкновенно доступ к преклиру можно получить на основе третьей динамики. Вероятно, это самая последняя динамика, которая может завалиться. Люди насмерть держатся за социальную динамику. Сам процессинг представляет собой проявление третьей динамики, и вследствие этого подвержен аберрации Аберрированное состояние порождается тэтаном плюс тело. Трудности возникают из-за тэтана плюс шестая динамика, физическая вселенная, и так далее.

Позвольте мне заверить вас кое в чем. В этой вселенной человек с таким основным симптомом не обязательно будет психотиком. Если у него это есть, это даже отдаленно не означает, что он психотик. Они судят о собственной разумности на основании того, что они «знают, когда говорить и когда не говорить», и это начинает доходить до точки, где они знают, когда не говорить и когда говорить. И затем они знают, КОГДА НЕ ГОВОРИТЬ, понимаете, и когда – говорить, а дальше молчание. Так построен трак.

Отлично, итак, Двустороннее Общение стало нашим шагом 1 просто потому, что это наиболее трудный шаг. Это шаг наиболее трудоемкий. Это тот самый шаг, который упускался всеми, от эскулапов (римских медиков) до самой современной психиатрии, начавшей существование благодаря Вундту, в Лейпциге, 1869.

Так что ни на миг не допускайте, что Шаг 1 включен сюда просто как некоторый удобный способ начинать сессию. Это не удобный способ начинать сессию, это процессинг. Обычно этот человек, ваш преклир, доступен по третьей динамике. Это, пожалуй, последняя динамика, которая сворачивается. Общественную динамику поддерживают до конца. Процессинг сам по себе это ситуация по третьей динамике, также как и аберрация. Третья динамика. Это тэтан плюс тело вызывают аберрированное состояние, это тэтан плюс шестая динамика, вселенная, являются причиной трудностей.

Примерно в это время в Германии впервые родилась идея о том, что к уму можно подходить на научной основе. Это была первая идея психологии, весьма хорошая идея, пришедшая в голову человека по имени Вундт. Просто отличная идея. Настоящее предвидение. Жаль, что дальше нее психиатры так и не пошли.

Хорошо. Шаг 1 у нас идет первым просто потому, что это наиболее трудный шаг. Это наиболее тяжкий шаг, и это тот шаг, на котором последователи Асклепия и богини Лихорадки – позавчера я с ней беседовал, она говорила, что тоже никогда не могла взломать это – вот вам римская психиатрия и медицина. И парни из Германии, в ту пору, когда начинали разрабатывать свою первую идею, что к психологии следует подходить на… то есть, к уму следует подходить на научной основе. Это была первичная предпосылка психологии и очень, очень неплохая, предпосылка, сделанная парнем по имени Вундт. И в ней не было ничего плохого, я хочу сказать, это был хороший толчок, за которым в этой области так ничего и не последовало, но это было хорошее начало. Не было сразу же разработано научной методологии. И если бы он сел и разработал научную методологию в тот момент, у него все было бы хорошо, но они после этого занялись беспорядочными и бесконтрольными экспериментами, петляли, как подстреленный заяц, насобирали невероятный объем данных, надеясь когда-нибудь к чему-нибудь их присобачить. Но эти ребята никогда не были способны сделать что-либо в сфере двустороннего общения. Никогда не знали, из чего состоит общение, да и сейчас не знают. Они все больше и больше «единственные и неповторимые».

Там и тогда, в действительности, не была проведена непосредственная классификация научных методов, и если бы кто-то в тот момент сделал ее, было бы просто здорово. Однако вместо этого они занимались неупорядоченными, неконтролируемыми, дикими экспериментами, в результате которых было собрано гигантское количество данных; которые рано или поздно должны были что-то породить. Однако в этой области не оказалось ничего по поводу двустороннего общения, ничего по поводу частей общения, и эта ситуация есть по сей день. Они все больше и больше становятся “одинокими волками”. Они так и не разобрались с общением, и поэтому не вступают в него. У них нет Шага 1.

Психология не только то «единственное и неповторимое», что никому не принадлежит, но она еще и «единственная и неповторимая» в каждом университете, где ее преподают. Каждая кафедра психологии – единственная и неповторимая кафедра. И вот так это нагромождается и нагромождается, это что-то невероятное. Но что эти люди? Они так и не разобрались с общением, поэтому они не вступают в общение. Главное, в чем они не разобрались, это Шаг 1, общение.

Если рассмотреть психоанализ, то обнаружится, что в этой области использовались различные методы, изначально созданные Бройером и Фрейдом — методы создания двустороннего общения, но потом психоаналитики перестарались, решив, что надо просто-напросто побудить человека говорить; однако первым их методом был гипноз, а он — весьма неэффективный метод, и не просто неэффективный, но и наносящий вред.

Хорошо, мы подобрались к психо-«анализу», и мы входим в эту область и обнаруживаем, что здесь с самом начала, еще Брейером и Фрейдом, использовались различные методы, чтобы получить двустороннее общение. А потом они все взяли и решили – Боже мой, если бы они могли просто кого-нибудь разговорить, и те бы просто говорили, все было бы прекрасно. Но изначально к этому подходили через гипноз, а это очень скверный подход. Это не только слабый подход, это очень подавляющий подход. Если вы когда-либо одитировали с преклиром 8-Г, вы с этим согласитесь. 8-Г на гипнотизере: «Где гипнотизеры были бы безопасны?» Вы бы получили представление о том, насколько он аберрирует. Хорошо.

Если вы когда-нибудь одитировали преклира, который ранее был под гипнозом, то вы увидели это сами, например, в проведении 8D *8D: Стандартная процедура действия 8D, 1954. В основном предназначалась для тяжелых кейсов, целью процедуры было “научить преклира терпеть любую точку зрения”. См. “Создание способностей человека”.

На самом деле таким образом двустороннее общение не решили. Мы получили систему, согласно которой кто-то просто говорил без конца, говорил, говорил и говорил. А со стороны аналитика общения не было. Я видел однажды карикатуру, где один аналитик в конце дня все время такой живой, веселый и свежий, и вот другой спрашивает: «Боже мой, как ты умудряешься оставаться таким бодрым и свежим, сидя весь день и слушая этих пациентов?» И тот аналитик ему отвечает: «А кто их слушает?»

А работая с “Где ... был бы в безопасности?” вы можете вставлять в команду слово “гипнотизер”. И вы получите некоторое представление об аберрирующей природе гипноза.

Что же, они получили это обратно. Понимаете, у них была идея, если бы они могли сделать так чтобы человек просто выдавал исходящий поток, выдавал исходящий поток, выдавал исходящий поток, это бы все решило. Но решает не это. Решает двустороннее общение. Так что в психоанализе старались изо всех сил, и единственное, чего они достигли, они действительно наловчились приводить кого-нибудь в общение тем или иным образом. Но, по-прежнему, у них не было анатомии общения.

Психоанализ на самом деле не открыл двустороннего общения. Там просто есть система, посредством которой человека побуждают бесконечно говорить, говорить, говорить, говорить — и при этом нет никакого общения со стороны психоаналитика. Может быть, вы видели этот мультик, где один аналитик в конце рабочего дня все время такой веселый — причем каждый день, — и другой аналитик его спрашивает:

И мы продолжаем продвигаться к различным понятиям и философским размышлениям по этому предмету, и обнаруживаем, что у индивидуума, когда он садится на кушетку, крайне редко бывает хорошее общение. Кем бы ни был этот человек, он просто не очень хорошо общается. Он либо общается навязчиво, либо он подавлен, у него нет правильного баланса по этому предмету. Возьмите самого среднего в мире преклира – он, как правило, будет давать вам только социальные ответы. Вы говорите: «Как дела?» - и он отвечает: «Прекрасно».

“Господи, как ты можешь быть таким радостным после целого дня выслушивания этих пациентов?”, — и первый ему отвечает: “Думаешь, я их слушаю?”. В психоанализе есть идея о том, что если просто побудить человека создавать исток, исток, исток, исток, исток, то все решится само собой. Однако оно не решается.

Сорок пять минут спустя, как ни странно, это человек вам скажет: «Я чувствую себя ужасно». Вы получили социальный ответ, а потом преклир ответил на вопрос. Иногда, если вы внимательно проследите, этот ответ всплывет совершенно вне последовательности. Человек вам отвечает, как у него дела, через сорок пять минут после того, как вы его спросили, как у него дела. Промежуток заполнен социальным ответом, это просто натренированный ответ, как будто вы запустили маленькую машину. Так что это совсем не двустороннее общение с преклиром, не так ли? Вы разговариваете с набором социальных механизмов.

Общение должно быть ДВУСТОРОННИМ. Весь достигнутый психоанализом успех был получен просто благодаря тому факту, что психоанализ специализировался на налаживании общения тем или иным способом. Однако, опять же, там нет никакого представления о структуре общения.

Ну, вы проделывали это все слишком часто и намного дольше, чем должны были бы в обыкновенной общественной деятельности. Вы идете, чтобы попросить у кого-нибудь взаймы или спросить его о том, о сем, и вы говорите, и этот человек говорит, а на самом деле вы разговариваете ни с кем. И время от времени вы опоминаетесь в шоке от того, что только что спорили с кем-то, или пытались сделать кого-то лучше, или лучше с вами обращаться, или быть добрее к его соседям, или что-то в этом роде, и после долгого рассуждения на эту тему вы думаете, что у вас с этим человеком была двусторонняя беседа, а он вдруг выдает какое-то совершенно постороннее замечание. Ах, он просто не обращает никакого внимания на то, что вы говорили. Несмотря на то, что он вроде как соглашался с вами, и по идее должен был сказать: «Да, хорошо, я буду хорошим мальчиком», - что-нибудь в этом роде, вы просто никогда не придете к согласию, потому что на самом деле, если бы вы достигли согласия с ним, он был бы более хорошим человеком. Вы понимаете?

Откинув в сторону многочисленные измышления и философствования по этому поводу, мы обнаружим, что тот, кто лежит на кушетке, обычно находится в весьма плачевном состоянии в плане общения — независимо от того, что именно с ним не так. Он либо навязчиво общается, либо подавлен но молчит — и в любом случае нет никакого баланса. Если взять наиболее среднестатистического преклира в мире, то обычно вы просто получаете от него “социальный отклик”, т.е. принятую в обществе реакцию. Вы спрашиваете: “Как твои дела?”, — и он отвечает: “Отлично”. Странность в том, что проходит сорок пять минут, и этот человек говорит вам: “Вообще-то дела мои просто ужасны”. Сначала вы получаете социальный отклик, а потом преклир отвечает на вопрос. И этот ответ, есливы внимательно посмотрите на него, часто возникает совершенно в неуместной ситуации — например, через сорок пять минут после задавания вопроса. А промежуток между этим заполняется социальными откликами. Это просто оттренированные социальные отклики — маленькие механизмы. Но это ведь совсем не двустороннее общение с преклиром, так? Вы говорите с социальными механизмами.

Вы ни с кем не разговаривали. Давайте это признаем. Вы говорили с неким общественным механизмом. Это так в общественном мире. А как насчет одитора? Должен ли он быть способен заметить это? Да, безусловно, должен. Но он никогда бы не заметил этого, если бы не распознал, что здесь совершено точно есть что замечать. Замечать, кто говорит? Говорите ли вы с преклиром? Или вы разговариваете с каким-нибудь гарвардским высшим образованием? Говорим ли мы с преклиром или разговариваем с мамой?

В собственном общении с людьми вы слишком часто делали так жегораздо чаще, чем следовало бы. Вы идете попросить, у кого-то взаймы или еще о чем-то другом, и начинаете говорить, и этот человек тоже говорит, но на самом деле никакого общения при этом не происходит, и потом вы с большим удивлением обнаруживаете, что вы только что спорили с ним, или пытались сделать его лучше, побудить его лучше относиться к вам, быть добрее к соседям, или еще что-то такое, и после долгих тирад на заданную тему вы думаете, что у вас получилось двустороннее общение с этим человеком — и тут вдруг он выдает вам совершенно неуместное, противоречащее всему ранее сказанному заявление, хотя вроде бы только что говорил другое. Он же вроде только что сказал: “Ладно, хорошо, я буду лучше”, — или что-то типа того. Но вы просто никогда не получаете настоящего согласия, потому что действительность состоит в том, что, если бы соглашение было достигнуто, то этот человек стал бы лучше. Так что вы с ним не общались. Вы общались с какой-то социальной механикой. Мы живем в мире этой механики.

Да, это здорово - иметь очень, очень высокотонное отношение к преклирам, но есть точка, в которой колонка переворачивается, и это там, где доверие вверху и недоверие внизу. Когда вы работаете с преклирами, вы придерживаетесь всех верхних кнопок Таблицы Отношений, кроме этой единственной, вы просто переворачиваете эту колонку, совершенно наоборот: для одитора, насколько это касается преклира, недоверие сверху. Удивительно, как часто вы можете действительно взломать кейс, просто задавая вопрос: «Как вы это делаете?» или: «Что вы делаете? Кто говорит? Это вы сделали? Кто дотронулся до стены? Как вы это делали? Где вы находите данные для того, что вы говорите?»

Что же одитор? Должен ли он уметь выявлять это? Да, должен, однако он никогда не научится это делать, если не распознает, что здесь надо выявить нечто совершенно определенное, а именно: кто это говорит? Мы говорим с преклиром? Или с гарвардским образованием? Или с мамой? Очень здорово относиться к преклирам так, как описано в верхних строках Таблицы Отношений, но есть один момент, где колонка Таблицы переворачивается — и это та колонка, в которой Доверие стоит наверху, а Недоверие — внизу. Работая с преклирами. вы применяете все верхние кнопки Таблицы Отношений, кроме одной этой — вы просто переворачиваете эту колонку. Просто наоборот — для одитора при работе с преклиром наверху стоит “Недоверие”, и просто поразительно, сколько раз вы сможете действительно справиться с кейсом, если просто скажете: “Как ты это делаешь?”, или: “Что ты делаешь?”, “Кто говорит?”, “Ты сделал это?”, “Кто дотронулся до этой стены?”, “Как ты это сделал?”. Время от времени вы обнаружите файл-клерк *Файл-клерк: у дианетических одиторов — сленговое обозначение механизма ума, который работает как контролер данных в уме. Одиторы могут получить мгновенные ответы или ответы-"вспышки", помогающие наладить контакт с инцидентом. или что-то в этом роде, и преклир принимает все его отклики, выдавая их вам как мгновенные ответы файл-клерка. Если его обучили Дианетике, то иногда он начинает делать это, исключая любыесобственные ответы. Это тоже социальные отклики, и это не двустороннее общение. Возможно, это двустороннее общение между вами и каким-то контуром, или какой-то машиной — но это не двустороннее общение между вами и преклиром, и в Шаге 1 особо оговаривается, что мы начинаем работу с двустороннего общения с преклиром. А сколько может быть способов начать двустороннее общение с преклиром?

Иногда в общении преклира вы обнаружите файл-клерка, и каждый ответ он дает вам как мгновенный ответ файл-клерка. Если он обучался Дианетике, он будет делать это до такой степени, что вообще перестанет отвечать сам. Это социальные ответы, и это не двустороннее общение, не так ли? Это не двустороннее общение, возможно, это двустороннее общение между вами и контуром, или между вами и машиной, но это не двустороннее общение между вами и преклиром. А в Шаге 1 говорится конкретно, что мы начинаем двустороннее общение с преклиром.

Один из способов — говорить о его проблемах. Он довольно сильно этим интересуется, и вы быстро избавитесь от всех социальных реакций.

Как много способов начать двустороннее общение с преклиром, так чтобы вы действительно с этим справились, и у вас было бы хорошее двустороннее общение с преклиром? Один из способов это сделать это - поговорить с ним о его проблемах. Он искренне ими интересуется, и вы избежите социальных ответов. И он находится здесь потому, что он является проблемой, так что у нас есть Шаг 2 как подспорье к Шагу 1.

Он здесь потому, что он стал проблемой, так что шаг 2 становится вспомогательным для шага 1.

Шаг 2, Проблема Настоящего Времени. Но, конечно, Шаг 2 важнее, чем это. Вы иногда терпите неудачу с преклиром, когда одитируете его измотанным, или когда он эмоционально расстроен, или с ним только что произошло что-то очень плохое и он хочет одитинга, чтобы избавиться от этого, а вы не спрашиваете его, есть ли у него проблема настоящего времени. Вы иногда упускаете это, и вся сессия или, может быть, две-три сессии идут коту под хвост.

Помню, я одитировал одного довольно безумного преклира, и, наконец, пришел к осознанию, что кейс не прогрессирует, понимаете, и очень заинтересовался, а этот человек просто не давал мне никакого намека. А я просто продолжал долбить и долбить это и спрашивать о любом расстройстве, которое случилось с этим человеком в этой жизни, вчера или сегодня, или о том, что может случиться завтра. Я просто постоянно говорил об этом, спрашивал: «Произошло что-то, о чем я должен знать?» - и тому подобное, так как поведение кейса просто говорило: «Этот кейс так сопротивляется и настолько расстроен, что он, похоже, просто не слушает мои команды одитинга и все время на что-то отвлекается, и, безусловно, этот человек либо полностью не в своем уме, либо он на самом деле псих, либо у него есть какая-то проблема, которая его терзает».

И, конечно, Шаг 2 важнее. Иногда можно потерпеть провал с преклиром, проводя ему процессинг тогда, когда он устал как собака, или эмоционально взвинчен, или у него случилось что-то плохое, и онхочет получить процессинг для того, чтобы избавиться от этого: так что, если вы не спрашиваете преклира о том, есть ли у него какие-либо Проблемы Настоящего Времени, то вы можете промахнуться и зря потратить сессию, или даже несколько сессий. Помню, я однажды проводил npoцессинг довольно отчаявшемуся человеку, и в конце концов обнаружил поразительный факт. Этот кейс совершенно не продвигался, понимаете, и я заинтересовался этим, но сам человек недавал мне ни малейшей ниточки к отгадке. И я продолжал долбить,долбить и долбить, расспрашивать его обо всех расстройствах, которые были у этого человека в жизни — понимаете, сегодня или вчера, или вгрозящем случиться завтра — я просто продолжал говорить об этом и спрашивать: “Происходит ли что-то такое, о чем я должен узнать? И так далее — потому что поведение кейса говорило о том, что это очень норовистый, расстроенный и неподчиняющийся моим командам одитинга кейс, который постоянно был чем-то отвлечен, и, определенно, у этого человека либо просто было что-то не в порядке с головой,то есть он был просто психом — либо у него была какая-то чертовски мерзкая Проблема Настоящего Времени. И в конце концов парень вступил в общение и дал мне ответ. Оказалось, что эта серия ceccий процессинга подвергалась жутким прерываниям, потому что он в этотмомент судился по поводу развода. Как раз в тот промежуток времени, когда я его одитировал. Он уходил от меня и шел к своим адвокатам, и старался хранить все это в тайне, так как считал, что в этом есть что-тоужасное,так что даже одитору об этом нельзя рассказывать. Понимаете, он когда-то получил наказание за общение, и мы уперлись прямо в это. Он не говорил о том, что происходит, потому что за общение могли наказать.

И, в конце концов, парень получил мое общение и выдал мне ответ. Эта серия сессий одитинга была очень резко прервана тем, что его привлекли в суд по делу о разводе. Его дело о разводе слушалось в суде в тот период, когда я одитировал его. И он выходил, шел к адвокатам, разговаривал с ними, и он хотел сохранить это в секрете. И он думал, что в происходящем есть что-то совершенно ужасное, и поэтому он даже не рассказывал об этом одитору.

Иногда вы можете столкнуться с тем, кому большую помощь может оказатьмедицинское лечение. Человек может страдать от острого заболевания и бояться любого лечения, которое могут предложить ему медики — потому что медицинское лечение может быть не особенно приятным, он никому не говорит про свою болезнь.

Вы понимаете? Его наказывали за общение, и мы возвращаемся к тому же самому. Он не сообщал о том, что происходит, потому что был наказан за общение. Время от времени вам будет попадаться преклир, для которого медицина могла бы что-то сделать. У него какая-то острая болезнь, но он так боится, что медики предложат ему какое-нибудь лечение, потому что медицинское лечение не отличается особой сердечностью, что избегает ее полностью. И вы обнаруживаете, что вы, возможно, одитируете кого-то по заболеванию, о котором он вам не говорил.

Это, опять же, создаст ему довольно большую Проблему Настоящего Времени, и он не будет иметь достижений в одитинге, и этот факт является самой важной причиной того, почему вы не одитируете людей, которые находятся в состоянии, излечимом медицинскими методамидо тех пор, пока эти люди не будут вылечены. Но именно тот факт, что в этой вселенной человека наказывали за общение, заставляет нас следовать за этим, а также за тем, чтобы это вылечивалось медицинскими методами прежде, чем будет использован какой-либо одитннг.

Ну, с вашей стороны совсем неплохо вылечить кого-либо от какого угодно заболевания, потому что болезни можно разделить по трем состояниям. Это предрасположенность, ускорение и, наконец, продолжительность, устойчивость к лечению. Знаете, парень расстроился, и потому заболел, и вот тут вступают в дело микробы. И затем он остается настолько расстроенным, что не выздоравливает от этих микробов. Тут три состояния.

Для получения какого-либо достижения или релиза посредством одного только общения на любую заданную тему необходимо наличие двустороннего, а не одностороннего общения. Поэтому самый ловкий трюк во всей энциклопедии трюков одитинга состоит в знании того, как начать и как продолжать двустороннее общение. Опыт одитора в этом отношении зависит от его способности предоставлять бытийность и на самом деле поддерживать оба потока в разговоре.

Таким образом, сняв часть тяжести, вы на самом деле можете сделать так, что человек сможет быстро вылечиться или уничтожить бактерии, которые на него воздействуют. Поскольку это бывает, и люди кое-что об этом знают, они могут прийти к вам, чтобы проодитировать какую-то острую болезнь удивительной природы вроде сильнейшей инфекции в ухе. Понимаете? И вы одитируете кого-то, кого намного проще было бы вылечить простым уколом пенициллина, а потом, после того как инфекция исчезнет, проодитировать их с большими победами.

Самое главное и основное здесь то, что общение открывается с помощью любого канала восприятия. Любого типа восприятия. Если вы побудили преклира дотронуться до чего-то — вы открыли общение. Если вы взяли его за руку, и он почувствовал пожатие вашей руки, то это может оказаться весьма эффективно в работе с полубессознательным человеком, потому что таким образом вы будете общаться с этим преклиром. Двустороннее общение никак не связано сословами — а если и связано, то совершенно случайным образом. Этo общение. Вы здесь. Он здесь. Его трудность — подавленное oбщение, и трудность, с которой вы столкнетесь — начало двустороннего общения. В двустороннем общении можно использовать любое восприятие. Достаточно просто зрения. Если он просто отметил тот факт что вы находитесь с ним рядом, если он просто посмотрел на вас — это уже общение. Если мы дадим общению определение “осознания на расстоянии”, независимо от того, как недолго это расстояниеприсутствует между одитором и преклиром — и мы выясним - чтов действительности двустороннее общение можно начать гораздо проще.

Они настолько расшатаны, и, кроме того, проблема настоящего времени - все сводится к этому. Они настолько расстроены этой проблемой настоящего времени, что на самом деле не могут выполнить ничего из того, что вы просите их сделать. И кстати, в это мгновение, или можно сказать, сиюминутно, они психотики. Вы понимаете, парень приходит в безудержную ярость, большую часть времени он вполне добрый малый, но внезапно что-то происходит и он приходит в безудержную ярость, психотическую ярость. Он становится психотиком на десять минут, а до этого никогда не был психотиком, и, возможно, никогда не будет им после.

Продолжим приводить примеры и рассмотрим худшие типы ситуаций — конечно, не потому, что вы столкнетесь с ними в одитинге, - например, если вы хотите начать достаточно совершенное общение, то вы, безусловно, просто физически воспроизводите то, что делает преклир. Он лежит неподвижно — вы просто ложитесь и лежите неподвижно. Вы будете удивлены тем, насколько странным ему это покажется через некоторое время. Он действительно проявит к вам большой интерес. Он войдет в общение с вами. Он берет стул и кидает его об дверь с жутким грохотом. Вы берете стул и кидаете его об дверь с жутким грохотом. Это низкоуровневый способ войти в общение, мимикрия — ведь воспроизведение, конечно, есть часть его формулы.

Да, болезнь может сделать такое с человеком. У человека может быть киста с такой болью и давлением, что, если вы урегулируете это каким-то другим способом, ваш прогресс после этого будет быстрее. Учитывая то, что современная медицина может кое-что сделать для острых заболеваний, это неплохая идея - поговорить об этом с преклиром. Подумайте об этом.

А если ваш преклир сидит в полном безмолвии, как вы думаете — если вы начнете заливать его потоком слов, войдете ли вы в общение с этим преклиром? Нет, потому что он уже выдает общение — молчание. Если вы вдруг примете это как общение, то это его малость взволнует, и, вероятно, побудит начать речевое общение. Если вы просто сидите и молчите, глядя на то, как он сидит и молчит, рано или поздно вы начнете это общение. Можно ввести преклира в общение, просто делая то же самое, что делает он.

Это довольно сильно привлекло мое внимание, когда в один прекрасный день я обнаружил, что одитирую преступника с острым сифилисом. Интересно, не так ли? Он пытался побыстрее проодитироваться, чтобы не сойти с ума, потому что он слышал, что люди от сифилиса сходят с ума, так что этот парень решил посмотреть, нет ли кого, кто спасет его от сумасшествия. Но все это время он сходил с ума от беспокойства по этому предмету. Его кейс просто не мог ни к чему прийти. На самом деле укол мышьяка довольно хорошо помогает при этой болезни, и это то, что он должен был сделать.

Вам необходимо извернуться и сделать так, чтобы преклир мог зарегистрировать обратное общение. Вхождение одитора в общение с преклиром не менее важно, чем вхождение преклира в общение с одитором; и одитор может добиться этого, мимикрией, потому что он знает, как это сделать. Преклиру это сделать труднее. В начале сессии тратится время на то, чтобы просто убедиться, что двустороннее общение имеет место и вы знаете, что говорите с преклиром, а он говорит с вами — и, по сравнению с чем-либо другим, это время потрачено наилучшим образом.

С вами тоже может проделать такой трюк кто-нибудь с переломом кости, но на что я хочу обратить ваше внимание – это факт, что часто это проделывается без единого слова об этом в ваш адрес. Вот сидит человек, и что-то совсем не так в эмоциональном плане, что-то не так в его окружении, что-то не так с ним физически, и он никогда слова вам не скажет. Так что, не говоря о терапевтической ценности, продолжать одитировать кейс без двустороннего общения очень опасно.

Открывающая Процедура 8-С оказывает в этом значительную помощь.

Это довольно опасно по той замечательной причине, что ваш преклир часто хочет получать одитинг по тому состоянию, по которому надо было бы проодитировать его бабушку. У меня был такой преклир. Его жену только что забрали в психушку. Он хотел проодитироваться, потому что его жену только что забрали в психушку. Ну, вы скажете, это разумно, парень хочет убрать инцидент, снять стресс. Совсем не так. Он настолько запутался, что думал, что если он станет разумным, это сделает разумной и его жену. Парень, очевидно, изучал что-то типа вуду, а там есть такое понятие «перенос», вы можете вылечить кого-то на расстоянии, если подержите свой большой палец правой ноги на восток и свой рот в правильном положении. Таково было состояние преклира. Это не то состояние, в котором следует быть преклиру.

Улучшение общения - это основной принцип одитинга.

И, возможно, человек последние восемь лет был разумен и у него никогда не было моментов безрассудства. Но вот произошло что-то в этом духе, и он на миг совершенно потерял рассудок. Возможно, вы начали одитировать его за два дня до этого катаклизма, и вот вы одитируете его и в его жизни происходит этот катаклизм, к которому ни вы, ни он никого отношения не имели, и вот вам его кейс. Вы одитируете кого-то, а он все хуже и хуже и хуже и вы говорите: «Что же я делаю с этим парнем? Просто гляньте, какие жуткие вещи я делаю с этим преклиром. Преклиру становится хуже». Ну, вы тут совершенно ни при чем.

Суть в том, что ему только что навсегда запретили заниматься юридической практикой в штате Нью-Йорк или что-то в этом роде. Я имею в виду, что у него какой-то кризис. И снова, если у вас не установлено двустороннее общение, вам придется не сладко.

Есть штука под названием исповедь, и это основная психотерапия, которая до сих пор была у человечества. Католическая церковь до некоторой степени монополизировала ее. Я не знаю, знакомы ли вы с правилами ее проведения или нет... Я мог бы рассказать об этом очень подробно, но не буду. Священник сидит в маленькой кабинке за занавеской, и причастник, или кающийся, или как его там называют, его не видит. И этот человек как бы шепчет свои всякие грехи через щелку в занавеске или в тонкой перегородке. Это хорошо оборудованное мероприятие. Он вроде как передает свои трудности господу.

Ну, они обожают рассказывать, что исповедь основана на том, что если вы сделаете так, что кто-то расскажет вам о своих трудностях, то ему станет лучше, вот почему работает исповедь. Нет, она работает не поэтому. Она работает, так как перекладывает вину на бога. Это как сказать: «Мы просто переложим наши проблемы на бога», - потому что это снова не двустороннее общение. Вы понимаете, это не двустороннее общение.

Для того, чтобы терапия с помощью одного только общения по любому предмету происходила, необходимо двустороннее общение, а не одностороннее. Вы понимаете это? Поэтому самый искусный трюк во всей книге трюков одитора – это умение начать и продолжить двустороннее общение. Это мастерство зависит от способности одитора предоставлять бытийность и действительно вести беседу на обеих сторонах диалога. Общение начинается прежде всего и главным образом с любого чувственного восприятия. Сделайте так, чтобы преклир дотронулся до стены – и вы начнете общение с преклиром. Вы понимаете? Если вы возьмете его руку, и он отметит давление вашей руки на его руку – вы будете общаться с преклиром, и в случае с полусознательным человеком это прекрасно работает. Двустороннее общение не обязательно связано со словами, и если связано, то только по случаю. Это общение. Вы здесь, он там. Его проблема – воспрепятствованное общение. И над чем вы собираетесь потрудиться – над тем, чтобы начать двустороннее общение.

Любое восприятие может быть двусторонним общением. Достаточно зрения. Если он просто отметил факт, что вы в комнате вместе с ним, если он просто смотрит на вас, это общение. Так что определим общение как осознание на расстоянии, не важно, насколько незначительно это расстояние между преклиром и одитором. И мы обнаружим, что начать двустороннее общение теперь, когда мы это знаем, намного, намного проще.

Если вы хотите начать безупречное общение, вы, конечно, просто дублируете то, что преклир делает со своим телом. Он лежит неподвижно - вы ложитесь и лежите неподвижно. Вы будете поражены, насколько странным это покажется ему через некоторое время. Он действительно заинтересуется вами. Он вступит с вами в общение раз, другой. Он поднимет стул и со страшным грохотом бросит его в дверь. Вы поднимаете стул и со страшным грохотом бросаете его в дверь. Это вход в общение на уровне психотика, мимикрия, потому что, конечно, в формулу входит воспроизведение.

Но вот ваш преклир сидит в полном молчании. И вы считаете, что, вылив кучу слов, вы вступите с этим преклиром в общение? Нет, потому что он уже произвел общение. Молчание. Если вы вдруг признаете это общением, это слегка выведет его из равновесия и склонит его к общению. Если вы будете сидеть молча, когда он сидит и молчит, рано или поздно вы вступите в общение. Но вы можете ввести преклира в общение, просто делая то, что делает преклир. Если он говорит, вы можете говорить одновременно, и все равно вы заставите его общаться.

Теперь вам нужно поменяться местами и дать ему отметить это в свою очередь. Вы понимаете это? Как для одитора важно вступить в общение с преклиром, так и преклиру важно вступить в общение с одитором. И одитор может это сделать с помощью мимикрии и потому, что он знает, как. Преклиру это сделать труднее. Но если даже иногда вы потратите изрядное время в начале сессии только на то, чтобы добиться двустороннего общения и убедиться, что вы говорите с преклиром и он говорит с вами, это время будет потрачено с наибольшей пользой, какая только возможна.

Но, конечно, Открывающая Процедура 8-У – значительное подспорье в этом. Улучшение общения – это ключ ко всему одитингу.

ОК.