И вот, если вы хотите узнать кое-что об э-метрах… Прибор, который перед вами — это такая необычная, специальная разновидность мостика сопротивления*Мостик сопротивления (Wheatstone bridge): инструмент, или цепь, для измерения величины неизвестного сопротивления через три известных сопротивления.. Волни так быстро собрал макет*Макет (breadboard): здесь: макет электронной схемы – экспериментальная сборка электрической цепи, оставляющая открытым доступ к элементам в целях легкости модификаций (для удобства экспериментирования).! Он делал его для дианетики. Кое-что об этом вы найдете в литературе, которую он распространяет вместе с приборами. Он также распространяет книгу, которую я написал по этой теме; она называется «Электропсихометрический одитинг».

Прибор, который вы видите здесь, – это демонстрационная модель Е-метра, если вы ещё этого не знали. На самом деле он называется Е-метром модели А. Волни сконструировал его, чтобы я мог проводить демонстрации и чтобы он сам мог проводить демонстрации. Эта модель позволяет проецировать изображение. Волни производит эти приборы на продажу, для использования при обучении и так далее. И я вижу, что на задней панели этого Е-метра имеется новая шкала, и этот прибор полностью модернизирован.

Этот прибор, в соответствии с теорией, на основе которой мы работаем, на самом деле измеряет плотность*Плотность (density): в англ. означает также “тупость”, “тугоумие”. преклира. Под плотностью мы подразумеваем электронную плотность. В будущем вы узнаете об этом больше. В ядерной физике об этом пока существуют только смутные догадки. Это плотность энергии.

Так вот, вам нужно многое знать о Е-метрах – этот аппарат представляет собой очень усложнённую и странную разновидность мостика Уитстоуна. Волни состряпал эту модель довольно-таки быстро и как-то спонтанно. Он сделал этот прибор для использования в Дианетике, и он что-то пишет об этом в тех книгах, которые он публикует и продаёт вместе с этими приборами, и он также издаёт мою книгу о Е-метрах, которая называется «Электропсихометрический одитинг».

У человека определенное количество энергии держится в подвешенном состоянии. Если через эту энергию, находящуюся в подвешенном состоянии, пропускать электрический ток, то можно измерить ее плотность. Это не потоки энергии, это спайки. И если пропускать через них очень маленький, крошечный ток, прибор покажет модуляции спайки под воздействием одитора, количество усилия, эмоции, противоусилия и противоэмоции в спайке, или в области уплотнения энергии, рестимулированной тем, на что было предложено ответить преклиру.

Согласно нашей рабочей теории, этот прибор в действительности измеряет «плотность» преклира. Когда мы говорим «плотность», мы имеем в виду электронную плотность. Вы ещё много узнаете об этом. В ядерной физике только начинают знакомиться с этим – с плотностью энергии.

Почему при рестимуляции ее вопросами одитора или действиями преклира стрелка прибора показывает изменения? Потому что при этом происходят изменения в спайке, которые в свою очередь вызывают изменения в проходящем через нее токе. Это на самом деле совсем не сложно. Если взять глыбу льда и прикрепить один электрод к одной стороне этой глыбы, а другой — к другой, через эту глыбу пошел бы крошечный электрический ток. Лед плохо проводит электричество, но мы могли бы увеличивать напряжение, пока не получим какой-нибудь ток. И теперь, если эту массу льда резко увеличивать или резко уменьшать, мы, естественно, будем получать изменения в нашем потоке электричества. Именно это происходит, когда вы задаете вопрос — спайки ведут себя следующим образом: они включаются по принципу ассоциации или по принципу отождествления, то есть, вы говорите преклиру слово «фасоль» — и он получает отклик от определенных спаек. Тетан не думает таким способом. Это спайка думает таким способом, если спайки вообще думают.

У человека имеется некоторое количество энергии в «подвешенном» состоянии, и если вы пропускаете через эту энергию... это плотная энергия, она не перемещается в виде потока; она образует риджи. И если вы пропускаете через эту энергию слабенький электрический ток, то этот прибор регистрирует, как действия одитора влияют на этот ридж. То количество усилия, эмоции, контрусилия или контрэмоции, которые содержатся в этом ридже или в области плотной энергии, рестимулируется вопросом, на который преклир отвечает; когда это рестимулируется вопросами одитора или действиями преклира, то поведение стрелки изменяется. Это потому, что изменения в ридже ведут к тому, что изменяется сила тока, проходящего через преклира.

Вы говорите ему «фасоль», и он выдает длиннющую серию всевозможных «фасолей», например, что на флоте их постоянно кормили фасолью, и что фасоль — его приятель не мог взять «фа» и «соль» на тромбоне — и так далее, в стиле Джеймса Джойса*Джеймс Джойс (James Joyce): автор прозы в стиле т.н. «потока сознания». Вот отрывок из его романа “Улисс”: (Герой думает о мальчике) “Уродлив и бестолков: худая шея, спутанные волосы, пятно на щеке - след слизня. Но ведь какая-то любила его, выносила под сердцем, нянчила на руках. Если бы не она, мир в своей гонке давно подмял бы его, растоптал, словно бескостного слизня. А она любила его жидкую слабосильную кровь, взятую у нее самой. Значит, это и есть настоящее? Единственно истинное в жизни? В святом своем рвении пламенный Колумбан перешагнул через тело матери, простершейся перед ним. Ее не стало: дрожащий остов ветки, попаленной огнем, запах розового дерева и могильного тлена. Она спасла его, не дала растоптать и ушла, почти не коснувшись бытия. Бедная душа улетела на небеса - и на вересковой пустоши, под мерцающими звездами, лис, горящие беспощадные глаза, рыжим и хищным духом разит от шкуры, рыл землю, вслушивался, откидывал землю, вслушивался и рыл, рыл».(смех в зале). Вы получаете ассоциативное мышление. Это сильно аберрированная форма мышления; однако, с одной стороны, в нем есть логика. С другой стороны, это безумие. Например, вы сказали такому преклиру: «вы посидели», — он не поймет, сказали вы «посИ-дели» или «посЕ-дели», если вы не потрудились сформулировать вопрос более четко. Но если вы сказали «посидели в хорошей компании» — безумному преклиру можно с таким же успехом сказать «поседели в хорошей компании», и это будет звучать для него абсолютно логично. Он «поседел» в хорошей компании.

На самом деле, это очень просто. Если бы вы взяли кусок льда и поместили один электрод на одну сторону куска льда, а другой электрод на другую сторону, и если бы вы подали на электроды напряжение, то через этот кусок льда пошёл бы слабенький электрический ток. Лёд – плохой проводник, но вы могли бы увеличивать напряжение и в конце концов получили бы электрический ток той или иной силы. Так вот, если бы вы вдруг увеличили или уменьшили размеры этого куска льда, то, конечно же, сила тока изменилась бы.

В этих спайках слова, действия и символы ассоциируются между собой очень любопытным образом. На самом деле одна длина волны ассоциируется с подобной длиной волны, и получается неописуемо запутанная картина, похожая на лоскутное одеяло: все о том и все об этом, и все это содержится в одном плотном сгустке энергии. Какие показания он вызывает на нашем приборе — зависит от плотности самого преклира. Я имею в виду просто и буквально: насколько велика его плотность.

Так вот, то, что вы делаете с вопросом... вот что происходит с риджами: у них у всех один принцип действия – на основе ассоциаций или отождествления. Иными словами, если вы произносите слово «пирожок», то преклир получает определённую реакцию от риджей. Тэтан не думает таким образом, но ридж думает таким образом, если ридж вообще думает.

Интересно заметить, что существует уровень плотности, порождающий весьма тяжеловесную логику. Можно привести в пример уровень плотности, характерный для германцев. У них очень занятная логика; к тому же этот уровень порождает язык, который предлагает вашему вниманию 185 слов и только потом сообщает, какое же там сказуемое (смех в зале), или вываливает на вас огромную кучу слов, а затем, под конец, ставит вас в известность, какую тему вы только что обсуждали. Примерно то же самое делают японцы; вот почему люди говорят, что их язык похож на детский лепет. Они из всего делают бомбу замедленного действия. Сказанное не выходит из вашего внимания, пока вы не доберетесь до конца и не уясните его все целиком. Тут нет потока. Это логика, которая преимущественно отождествляет.

Вы говорите преклиру: «пирожок», и он начинает думать обо всём, что ассоциируется с пирожками: ему приходилось есть пирожки, когда он служил на флоте. И однажды у него была шапка-пирожок – и так далее, и тому подобное, в стиле Джеймса Джойса. Вы столкнётесь с таким ассоциативным мышлением. Так вот, это очень аберрированная форма мышления. Однако в одной из своих форм такое мышление может быть логичным. А в другой форме – это сумасшествие. Например, если бы вы в разговоре с преклиром произнесли слово «привезти», то он не понял бы, что именно вы сказали -«приве-з-ти» или «приве-с-ти», – пока вы не задали бы вопрос более чётко. Но если бы вы сказали сумасшедшему преклиру: «ему надо было привезти по расписанию», то преклиру это показалось бы вполне логичным. «Привезти корабль». И очень интересно, какие ассоциации существуют в риджах между словами, действиями и символами. На самом деле, одна длина волны ассоциируется с другой длиной волны, и получается чрезвычайно запутанный клубок ассоциаций, имеющих отношение к тому и к сему, и всё это содержится в этой области плотной энергии.

Есть более легкая, более живая форма логики. Не самая живая, но значительно полегче — в математике. Математика работает в большей или меньшей степени на том же принципе ассоциации. Математик говорит абстрактно: «а равно а». Он говорит «равно». Но ни во вселенной МЭСТ, и насколько мне известно, ни в какой другой вселенной, не существует такой вещи как полное, совершенное, абсолютное «равно». Это абсолют, и это недостижимо.

Так вот, показания этого прибора будут зависеть от того, насколько «плотен» преклир. И я использую это выражение в самом прямом смысле – насколько «плотен» преклир.

Но вы можете употребить в формуле: «1=1». Математика устроит это «1=1». Он будет совершенно счастлив. Но смотрите: один — что? Пока мы имеем дело с абстрактным мышлением и не касаемся реального мира, нам не нужно спрашивать «один

Как ни странно, существует уровень плотности, при котором логическое мышление становится довольно тяжёлым. Немецкий уровень плотности – это что-то, что нам следует изучить; он приводит к возникновению очень интересной логики. И он приводит к возникновению языка, где вам сначала позволяют выслушать слов этак 185 и затем сообщают, что за глагол там стоит, или позволяют вам выслушать кучу слов, а затем сообщают, о чём мы, собственно, говорили. В японском происходит практически то же самое. Вот почему люди думают, что это... на самом деле этот язык напоминает детский лепет, у них там ко всему прикреплены взрыватели замедленного действия. Взрыва не происходит, пока вы не доходите до самого конца; там нет плавности.

• что?». Но если сказать: «Одно яблоко равно одному яблоку», — ну, это подойдет, это можно использовать, оно пригодится в овощной лавочке и в других подобных местах. Но это не правда! В целой вселенной не существует яблока, которое было бы равно другому яблоку в этой целой вселенной. Количество клеток в яблоках далеко не одинаково. Существенно различаются площадь поверхности и толщина кожуры. Разный размер у самих яблок, и даже если не принимать во внимание эти вещи, что у нас будет? У нас будет два яблока, занимающие два разных места. Вы имеете абсолютное право сказать:

Что ж, такая логика в значительной степени основана на отождествлении. Так вот, в математике существует более лёгкая, более воздушная форма логики – не слишком-то воздушная, но значительно более лёгкая. Но и в математике в большей или меньшей степени используется тот же самый ассоциативный подход. Математик говорит: «А=А» (в абстрактном смысле). Он говорит: «Равно». А в МЭСТ-вселенной – да и, насколько я знаю, в любой другой вселенной, – нет такой вещи, как полное и совершенное равенство. Это абсолют, и это недостижимо.

«Одно яблоко равно самому себе». Если не задаваться вопросом: «Когда?» (смех в зале).

Но в какой-нибудь формуле вы можете сказать: «1=1». Математик будет удовлетворён равенством «1 = 1». Он будет полностью этим удовлетворён. Но смотрите-ка, одно что? До тех пор, пока вы занимаетесь абстрактным мышлением и не имеете дела с реальной вселенной, вам не нужно спрашивать: «Одно что?» Но если вы скажете, что одно яблоко равняется одному яблоку, то это полезное, полезное данное, используйте его в овощном магазине, используйте его где угодно, но это неверно. Во всей вселенной не найдётся ни одного яблока, которое было бы точно таким же, как другое яблоко во вселенной. От яблока к яблоку количество клеток сильно отличается. Размер и толщина кожуры тоже сильно отличаются. Даже сам размер яблок не одинаков; и даже если вы не принимаете всё это во внимание, то с чем вы имеете дело? Вы имеете дело с двумя яблоками, находящимися в разных точках пространства. А если вы скажете, что одно яблоко равно самому себе, то это – совершенно нормально, при условии, что вы не спрашиваете: «Когда?»

Так что у нас есть математика как прекрасный способ выражения абстрактных понятий и абстрактных символов, и единственная ошибка, которая возможна в математике — это думать, что эти символы существуют в действительности. Но эта мысль

Итак, есть математика – есть математика, очень удобный способ записи чего-то с использованием абстрактных понятий и символов, и единственная ошибка, которую допускает математика, состоит в том, что эти символы принимаются за нечто реальное. Эта ошибка допускается в математике не слишком часто. Математики, кстати, хорошо разбираются во всём этом. Они делают всевозможные вычисления и затем говорят: «Я думаю, что это и есть ответ».

• эта ошибка возникает не так уж часто. Математики об этом очень заботятся. Они вычисляют всевозможные вещи, а затем говорят: «Ну, как я предполагаю, ответ такой…»

Так вот, ваш преклир... если он находится в хорошей форме и в высоком тоне, и вы просите его увидеть связь между двумя какими-то вещами, то он сделает это просто шутки ради. Он не видит связи между ними. Кому-нибудь может показаться, что эти вещи очень тесно связаны, но этот человек не видит связи между ними. Но он может сказать: «Да, между ними есть связь. Ну и что?» Вы даёте ему какой-нибудь символ, и он хочет знать, что этот символ обозначает. И вы говорите ему, что этот символ обозначает то-то и то-то. И человек очень доволен. Он может применять этот символ как ему угодно. Он мог бы взять немецкое слово, означающее «яблоко», французское слово, означающее «яблоко» и японское слово, означающее «яблоко», и сказать, что между этими словами есть связь, потому что все они означают «яблоко», но всё это – слова. А слова – это речь. Это звуковые вибрации, которые представляют собой способ общения, особый способ общения, и конечно же, всё это что-то означает, и так далее.

Если ваш преклир действительно в хорошей форме — высоко по шкале тонов, и вы просите его что-то ассоциировать с чем-то, он может это сделать просто ради шутки. Он не связывает эти две вещи. Кому-то другому они могут казаться очень тесно связанными, но высокотонный преклир не объединяет их. Он может сказать: «Ну да, здесь есть связь, и что из этого?» Вы даете ему какой-нибудь символ, и он интересуется, к чему этот символ можно применить. Ну, вы говорите: вот к тому-то и тому-то. Он абсолютно удовлетворен. Он может применять этот символ вдоль и поперек. Он может разузнать, как будет, скажем, «яблоко» по-немецки, как по-французски, а как по-японски. И сказать, что между этими словами есть связь, так как все они означают «яблоко». Но это слова. А слова — это высказывание, это звуковые колебания, которые служат средством общения, специфическим средством общения, и употребляются… и так далее.

Однако не просите психотика, чтобы он думал таким же образом. О, нет. Вы даёте ему символ – а у него тут же появляется предмет. Он может... у него действительно появляется предмет. Вы даёте ему ещё один символ, у него появляется ещё один предмет. И вы говорите: «Хорошо, теперь давайте возьмём первый символ». И он с радостью хватается за этот второй символ и показывает его вам – это предмет. Вы не столкнётесь с этим, пока не начнёте одитировать психотика, и я не советую вам делать этого. Итак, что это? Это психотик.

Однако никогда не спрашивайте психотика, так ли он думает. Нет-нет, вы называете символ — и у него тут же получается предмет, он получает предмет. Он действительно получает предмет. Вы называете ему еще один символ, и он получает еще один предмет. Вы говорите: «Итак, сейчас возьмем первый символ». Он такой радостный, берет второй символ и показывает его вам — это предмет. Вам такое не грозит, если вы не будете одитировать психотиков, чего я вам очень не советую делать. Такие уж они — психотики.

Но если вы действительно хотите увидеть (по мере того, как разворачивается цикл действия), что такое деградация, которая отражена на шкале тонов бытийности, на шкале автоматичности, на шкале того, сего и так далее, то просто немного поодитируйте психотика или просто пообщайтесь с ним. Вы увидите нечто невероятное, потому что слово становится предметом; оно больше ни с чем не ассоциируется – это просто предмет. Вы говорите ему: «кошка», и он получает кошку. А затем вы могли бы использовать этот предмет для обозначения бока лошади, и этот человек был бы очень счастлив.

Но, возможно, по мере развития цикла действия, вам было бы желательно получить некоторый опыт, пронаблюдать в жизни деградацию, связанную с возрастающей автоматичностью того, сего и всего на свете — деградацию, отраженную на шкале тонов бытийности. Что ж, возьмите психа и немного поработайте с ним, или подурачьтесь — и вы получите опыта по самое не балуйся, потому что слово там — это предмет. У него нет никакого подтекста — это именно сам предмет. Вы говорите ему: «старик!» — и он понимает: «старик». Когда вы применяете это слово к пенсионеру, парень абсолютно счастлив.

Но он очень осторожен. Он очень осторожен, потому что знает, что последний рубеж обороны его бытийности состоит в том, чтобы удостовериться, что предмет «кошка» («к, о, ш, к, а» – предмет «кошка») всегда используется применительно к предмету «кошка», у которого четыре ноги. Это – два предмета, и мы должны обеспечить, чтобы они оставались вместе, потому что если мы этого не сделаем...

Но он все время очень осторожен, осторожен потому, что знает: последний рубеж его бытийности держится только его уверенностью в том, что предмет «старик» — предмет «эс-тэ-а-эр-и-ка» всегда применяется к предмету «старик», с бородой и с палочкой. Это две вещи, которые мы всегда держим вместе, потому что если мы НЕ будем держать их вместе… Вот человек, который только встал на этот путь: вы идете и напеваете песенку. Вы пропели две строчки, а в третьей вы поете: «Се-ердце, мне хорошо, что ты такое!» А в песне на самом деле не «мне», а «как», там поется: «как хорошо, что ты такое!» А вы поете: «мне хорошо, что ты такое!» Тра-ля-ля… Нет, он обязательно остановит вас в ту же секунду. Он скажет: «Нет, там “КАК хорошо, что ты такое”!» Понятен пример?

Вот вы подходите и напеваете песенку или что-то в этом роде – вы подходите к человеку, который только начал двигаться вперёд – вы напеваете песенку, и вы доходите до слова в третьей строчке... вы произносите «прекрасным» вместо «чудесным» – в оригинале песни говорилось «прекрасным летним утром», а вы подходите и произносите «чудесным летним утром».

Если с вами человек, находящийся высоко на шкале тонов, вы могли бы спеть: «я ужасно рад, что ты такое классное!» — даже если это ни с чем не рифмуется, и ваш спутник бровью бы не повел. Хотя он прекрасно видит разницу между правильным текстом, как нужно петь, и тем, который вы спели.

«О-о-о, нет. Нет, нет», – говорит этот человек. Он тут же остановит вас. Он скажет: «Там говорилось "прекрасным летним утром". Вы теперь понимаете это?»

Но этот парень — он уже на самой границе своей вселенной; он должен очень осторожно, очень скрупулезно соглашаться с этой вселенной. Он должен быть очень внимательным, чтобы у него везде все сходилось. Он похож на беднягу, которому нужно пройти по корзинам с яйцами и ни в коем случае не разбить ни одного яйца. Это невообразимо!

Что ж, добейтесь, чтобы этот человек поднялся до высокого уровня на шкале тонов, и тогда вы могли бы сказать: «Прекрасным росистым утром», – и этот человек и глазом бы не моргнул, независимо от того, рифмуется эта фраза или нет. Он вполне способен увидеть отличие между тем, как эта песня должна звучать на самом деле (если она должна как-то звучать), и тем, как вы её поёте. Но вселенная вот этого человека, находящегося на самой границе... он должен быть таким осторожным, чтобы сохранить согласие с вселенной. Он должен быть настолько осторожным в отношении всего этого, что он пытается добиться соответствия во всём. Он похож на человека, который ходит между ящиками с яйцами, не смея разбить ни одного яйца. Просто невероятно!

Иногда такой тип будет попадать к вам на процессинг. Они кажутся очень буйными и очень неразумными, пока вы не начнете их одитировать. Вам придется во всем этом разобраться, и вы обнаружите, что его буйная иррациональность четко выстроена по определенной схеме.

Такой человек... вам иногда приходится одитировать таких людей, и вам будет казаться, что они совершенно безумны и что они ведут себя крайне нерационально, пока вы не начнёте одитировать их и вам не придётся выяснять причины такого поведения, и тогда вы обнаружите, что в этом безумном, нерациональном поведении человек строго придерживается определённой системы. И вы... человек сидит перед вами, и вы говорите ему: «Я вас сейчас несколько минут поодитирую».

Парень садится перед вами, и вы говорите: — Одну минуту.

И он отвечает вам: «Подождите минутку, э... нужно включить радио».

А он отвечает:

—Зачем нужно включать радио?

• Ладно. Только надо включить радио.

—Ну, мне нужно услышать сигнал точного времени.

—А какое отношение имеет ко всему этому сигнал точного времени?

—Ну, вы сказали: «несколько минут», так что мы должны отмерить их с помощью сигнала точного времени; настройтесь на сигнал точного времени из Арлингтона, и мы услышим этот сигнал, и тогда всё будет в порядке и я смогу отмерить это время с помощью сигнала точного времени. И тогда я смогу сидеть здесь.

—Да почему же, если я буду одитировать вас, то вам...

—Ну, понимаете, если бы вы проводили одитинг, а я не следил бы сам за временем, то оно бы ускользнуло. И я должен очень внимательно следить за временем, и если сигнал точного времени будет включён, то он поможет нам следить за временем, и...

Ззззу!

Этому человеку приходится ужасно трудно, понимаете? Он достиг определённой степени согласия, но он обнаружил, что не имеет значения, до какой степени он согласен. Это просто не имеет значения. Но он там. Он всё ещё пытается соглашаться. Он знает, что если он не будет соглашаться, его ждёт ужаснейшее наказание. И, конечно, это согласие (если говорить об этом соглашении) ничего кроме наказания в этой вселенной ожидать нельзя.

О-хо-хо!

Маленький мальчик бежит по улице. Если он забудет о том, что при беге нужно отрывать ноги от земли, то он уткнётся лицом в землю, и МЭСТ-вселенная ударит его по лицу, разобьёт ему нос, раздерёт ему коленки и покалечит эту милую эстетическую штучку, называемую телом, – человек не согласился с МЭСТ-вселенной. В МЭСТ-вселенной для того, чтобы бежать, необходимо отрывать от земли ноги.

Этому парню непросто жить на свете, а? Он дошел до согласия, и обнаружил, что никого не волнует, соглашается он или нет. Это не имеет никакого значения. Но он уже свалился туда. И все еще старается соглашаться. Он знает, что, если он не будет соглашаться, ему грозит самое ужасное наказание. Но если разобраться, это наказание никогда не выйдет за пределы этой вселенной.

Итак, вы выходите на улицу и вы не соглашаетесь с физической вселенной. Вы начинаете двигаться по улице и говорите: «Мне наплевать. Я помещу левую сторону всех улиц справа. Я поеду по левой стороне улицы и буду говорить, что это правая сторона, а все остальные могут идти к чёрту». Раздаётся глухой удар, и вы оказываетесь в ремонтной мастерской!

Малыш бежит по улице. Если он забудет тот факт, что для того, чтобы бежать, нужно поднимать ноги, он шлепнется навзничь, и вселенная МЭСТ ударит его по лицу, разобьет ему нос, обдерет ему коленки и всячески попортит эту маленькую эстетичную вещицу под названием «тело». А он не соглашался с этим. Во вселенной МЭСТ, чтобы бегать, нужно поднимать ноги тела.

Эта вселенная не идёт ни на какие уступки. Она ничего не знает о том, что «могут существовать какие-то другие способы». Она ничего не знает об этом. На самом деле, для того, чтобы разобрать эту вселенную на части, нужен инженер, потому что инженер обладает дисциплиной мышления. МЭСТ-вселенная преподнесла ему урок.

Вот вы выезжаете на шоссе, не согласный с вселенной МЭСТ, пускаетесь в путь и говорите: «Ну, мне море по колено. Я вот хочу, чтобы левые стороны всех улиц были справа, а правые — слева. И щас я буду ехать по левой стороне шоссе, и для меня это будет правая сторона, а все остальные умники пусть катятся к чертовой бабушке». Самая обычная авария! Ваша машина отправляется в ремонт.

Перед ним находится гора, и ему нужно проложить сквозь эту гору железную дорогу; что ж, он прокладывает эту дорогу сквозь гору, он пробивает в горе туннель. Он не пытается просто подвести пути к одной стороне горы, затем продолжить прокладку путей с другой стороны горы, а потом отправить по этим путям поезд. Он научился достаточно многому для того, чтобы не совершать такой ошибки. Он научился тому, что если вы хотите произвести какое-то физическое изменение в этой МЭСТ-вселенной, то вам необходимо использовать в своей работе её законы.

Эта вселенная не идет на компромисс. Она ничего не знает о том, что что-то могло бы быть по-другому. Ей это просто неизвестно. Чтобы разбираться с этой вселенной, нужно быть инженером — на самом деле, и вот по какой причине: у него есть дисциплина мышления. Его вселенная МЭСТ научила лучше, чем других.

Так вот, единственное наше достижение здесь состоит в том, что мы узнали, что законы физической вселенной основаны на ряде согласий, которые всё в большей и большей степени становятся... согласием, и они становятся очень прочными.

Например, если ему нужно провести железную дорогу через какую-то гору, он роет в этой горе туннель и прокладывает по нему рельсы. Он не просто подводит пути к одной стороне горы и продолжает их с другой стороны горы, а затем дает экспрессу компании «Двадцатый Век» сигнал к отправлению (смех в зале). Он обучен лучше. Он обучен тому, что если вы хотите сделать что-то с вселенной МЭСТ физически, вам нужно действовать в соответствии с ее законами. Мы отошли от этой позиции только на один шаг: мы знаем, что законы вселенной МЭСТ основаны на ряде основополагающих соглашений, которые постепенно становились все более и более согласованными, пока не стали, наконец, чрезвычайно плотными.

Таким образом, если речь идёт об этом Е-метре, то на самом деле вы измеряете градиентную шкалу, которая начинается с отождествления («ему нужно было привезти поезд, ему нужно было привести поезд» – одно и то же), затем на ней есть такой уровень: «водить поезда – это хорошая профессия, я думаю, именно поэтому он этим и занимается», это довольно логично, затем: «Что ж, машинисты водят поезда, ну и что?», и в конце концов: «О, вы умеете водить поезда? Хорошо, давайте создадим поезд и посмотрим».

Теперь, если мы вернемся к нашему э-метру, то на самом деле он показывает постепенную шкалу, которая идет от отождествления: он посидел — он поседел, одно и то же, — через «в любом случае, в хорошей компании посидеть приятнее, чем в плохой» или… я думаю, вот почему он никогда не засиживался в гостях, потрясающая логика… К, скажем: «ну, мы хорошо посидели, и что из этого?» И к: «Посидеть в компании — ты любишь посидеть в компании? Ладно, давай смакетируем компанию и поглядим» (смех в зале).

Так вот, это измерение уровня разумности. Когда вы подниметесь до этого уровня разумности, вы обнаружите, что хомо сапиенс полагает наиболее разумным то, что находится в тоне 3,0 – осторожные, консервативные высказывания. Ему не нравятся очень уверенные высказывания. Эта вселенная научила его быть осторожным, она научила его тому, что если ты говоришь телу «беги», а потом не отрываешь ноги от земли, то тело падает лицом на землю и всё покрывается царапинами. И он склонен соглашаться с этим.

То есть: он показывает уровень разумности. Если продвигаться по шкале вверх, к разумности, вы обнаружите, что гомо сапиенс считает вещи разумными, наиболее разумными — где-то в районе 3.0 — консервативное мнение. Ему не нравятся слишком решительные высказывания. Эта вселенная научила его быть осторожным, научила его, что если сказать телу «беги!», и не поднимать ноги тела, оно шлепнется навзничь и получит кучу болячек. И он в большой степени это принимает. Но когда вы говорите об этом тетану — у тетана диапазон гораздо шире. Почему? Ну, прежде всего потому, что он может сделаться невидимым, а может — видимым. И значит, вселенной МЭСТ не так легко его обнаружить. Кроме того, он не зависит от расстояний во вселенной МЭСТ. Никакие расстояния не могут расстроить его планы. Они для него ничего не значат. Так что проблему расстояний вселенной МЭСТ он для себя разрешил. И вы обнаружите, что он очень широко мыслит обо всем, легко видит целое. Я имею в виду, его… ну, как, на ваш взгляд, строится логика тетана? Вот трое мужчин едут в электричке, и там такой шум, гул вокруг — пусть это будет метро — и один из них говорит: «Там у двери, — пусть это будет метро — там, у двери встал какой-то пьяница», — а его сосед ему отвечает: «Нет, сегодня еще вторник». А третий им: «У меня братан продает творог. Пойдем, пивка дернем?» (смех в зале).

Но поговорите об этом с тэтаном – у тэтана гораздо более широкий диапазон. Почему? Потому что, во первых, он может становиться видимым или невидимым. Следовательно, МЭСТ-вселенной его заметить нелегко. Более того, он не зависит от расстояний, существующих в МЭСТ-вселенной. Он не расстраивается из-за этих расстояний. Они для него ничего не значат. Таким образом, он уже взял верх над пространством МЭСТ-вселенной. И вы обнаружите, что он очень жизнерадостно относится ко всему этому, очень жизнерадостно. Я имею в виду... то, что вы могли бы считать структурой логики тэтана... Допустим, в метро едут три человека – поезд грохочет и так далее – и один из них говорит (пусть это будет английское метро): «Я собираюсь выйти здесь, потому что мне нужно в Вимбли». А его сосед отвечает: «Нет, сегодня вторник». А третий говорит: «Я дворник. У меня новая метла».

Почему это звучит так чуднó? Потому что тут не соблюдена постепенность. Я расскажу этот пример еще раз. Предположим, первый парень говорит: «Там встал какой-то пьяница». А другой ему отвечает: «А у нас пьянка была позавчера, тоже еле расползлись. Теперь ни капли до следующих выходных, а сегодня еще только вторник». Третий говорит: «Ну, пивка-то можно и во вторник. У моего брата магазинчик возле метро. Пошли к нему, пивка дернем?» Это звучит логично, и это больше не смешно.

Так вот, вам это кажется странным потому, что это не по градиенту. Я снова использую этот пример. Если первый сказал что-то вроде того, что ему нужно в Вимбли, второй ответил, что он поедет туда завтра, а сегодня вторник, а третий сказал, что во вторник дворник может получить новую метлу с таким же успехом, как в любой другой день, то это логично, это не смешно.

Но гомо сапиенс полагается на такой уровень логики. Он не может перескочить: прыг-прыг-прыг — а потом заявлять, что это логично. Вот тетан — он так может. Он может просто взять и заявить, что это логично. Он скажет: «У всех подводных лодок из-за пива есть хризантемы». И предполагается, что собеседник это поймет (смех в зале). Но он просто глупец, до него не доходит, что если без спиц, то нужно налево и под розочку (смех в зале).

Но хомо сапиенс нуждается в этом уровне логики. Он не может перескочить одно, другое, третье, а затем сделать вид, что это логично. Тэтан может сделать это. Тэтан может просто взять и сделать вид, что всё это логично. И он скажет: «На всех подводных лодках из-за пива есть хризантемы». А другой человек должен разобраться, что здесь к чему. А он просто глупый. Он просто не может усвоить, что все крякнутые феньки находятся слева с нижней стороны отсутствия спиц.

И вот, если вы выбираете этот уровень — без последовательного хода мысли — гомо сапиенс сходит с ума. По правде говоря, вы можете наказывать их таким образом. Наказывать тех, кто в тоне около 1.1 по шкале тонов. Просто доводить их до озверения. Просто сидеть и делать вид, что для вас это имеет смысл. У них мозги перегреются раньше, чем вы дойдете до конца предложения. А вы продолжайте серьезным тоном, да еще возьмитесь им объяснить: «Ты что, не понимаешь? Ну, хризантемы, те, что на подводных лодках…»

Так что на этом уровне, где всё нелогично, хомо сапиенс сходит с ума. Я хочу сказать, что вы можете действительно наказывать человека – вы можете наказывать человека в тоне 1,1, вы можете просто мучить его, говоря что-то в этом роде и притворяясь, что говорите что-то осмысленное. Вы ещё закончить не успеете, как у человека мозг практически сгорит. Если только вы будете говорить с рассудительными интонациями и объяснять ему: «Разве вы не понимаете? Хризантемы на подводных лодках». Понимаете?

Они скажут: «Наверное… вы имеете в виду японские подводные лодки?» А вы:

И он скажет вам: «О, вы имеете в виду японские подводные лодки».

«Нет-нет-нет-нет, просто… ну, просто хризантемы с подводных лодок, больше ничего». Теперь, если вы попытаетесь вставить сюда еще пару подробностей, чтобы как-то «навести мосты», в какой-то миг он просто взорвется вам в лицо.

А вы говорите: «Нет, нет, нет, нет, нет, нет, просто – просто хризантемы на подводных лодках, вот и всё». Он попытается придумать ещё парочку притянутых за уши объяснений, чтобы перекрыть этот разрыв в логике, а затем вдруг взорвётся.

Своей непоследовательной речью вы создаете напряжение в спайке и можете заставить ее взорваться прямо на этого парня. Вы можете вызвать у него простуду.

Так вот, создавая с помощью такой нелогичности напряжение в каком-нибудь ридже у человека, вы можете добиться того, что ридж взорвётся. Вы можете сделать так, что у этого человека будет простуда. Вы можете расстроить его. Вы должны постоянно быть логичными. Мы не будем слишком-то беспокоиться об этом ридже.

Можете расстроить его. Вам нужно все время быть логичным. Ну, не будем столько беспокоиться об этой спайке.

Этот прибор просто измеряет относительную плотность риджей человека. Чем плотнее эти риджи, тем ближе человек к тому, чтобы начать переходить по ассоциации от одного к другому в любом предмете, и тем менее он способен начинать и останавливать цепь логических рассуждений, удлинять или сокращать её. Например, вы делаете так, что человек начинает думать о чём-то, и он просто продолжает думать об этом. Просто до тошноты. Он просто продолжает и... просто до бесконечности.

Эта штука измеряет относительную плотность спаек преклира. Чем плотнее эти спайки, тем ближе этот человек к тотальному объединению вещей и понятий в любом вопросе, тем меньше он способен начинать и останавливать, увеличивать или уменьшать логическую цепь. Есть, например, такие люди: вы запускаете ему какую-нибудь мысль, и он продолжает и продолжает ее жевать. До тошноты. Просто крутит и крутит, километрами. Если, к своему несчастью, вы упомянули, что бывали в Сингапуре, тут же начнется: «Сингапур? Ну да, Сингапур, он расположен на Малайском проливе, не так ли? У меня был знакомый, он ездил в Сингапур, так вот он мне рассказывал, что там в одном только Сингапуре две тысячи шестьсот двадцать одно отделение полиции. Что ж, тогда понятно, что в Сингапуре перемешаны люди двадцать одной расы». Вам когда-нибудь попадались люди, занимавшиеся составлением энциклопедий или альманахов? (смех в зале). У такого не дай Бог нажать на какую-нибудь кнопку — он заводится с пол-оборота.

Вы начали говорить с ним, и вы, к несчастью, упомянули тот факт, что вы однажды были в Сингапуре, и после этого пошло-поехало. «Сингапур, давайте-ка посмотрим, Сингапур, это в Стрейтс-Сетлментс в Малайе, не так ли? Я однажды знал человека, который побывал в Сингапуре, и он сказал мне, что только в самом городе Сингапур в полиции служили 2 621 человек. Насколько мне известно, в Сингапуре проживает 21 народность». Вы когда-нибудь встречались с такими ходячими энциклопедиями? Не нажимайте им на кнопку, потому что они заведутся.

Но он не… он далек от сумасшедшего. Он просто связывает вещи слишком тесно и слишком много, и он немножечко потерял управление в области управления мыслью. Этот парень просто движется по накатанной, к роли блестящего представителя гомо сапиенсов: ему что-нибудь скажут — и это напомнит ему о чем-то другом, а то — чем-то другом, а то — еще о чем-то, и пошло. Не то чтобы эти вещи были как-то тесно связаны, это все просто «психо-серьезность».

Что ж, это вовсе не сумасшествие. Это просто чрезмерное и чересчур тщательное ассоциирование, просто мышление тут немного вышло из-под контроля. Так что человек начинает двигаться в этом направлении – и у хомо сапиенса это состояние продолжает усиливаться – пока не достигнет состояния, в котором вы что-то говорите ему, и это напоминает ему о чём-то ещё, а то напоминает о чём-то ещё, а то напоминает о чём-то ещё, а то напоминает о чём-то ещё, а то напоминает о чём-то ещё и так далее. И все эти вещи не очень-то взаимосвязаны, но всё это совершенно... совершенно психотическая серьёзность.

На самом деле они не различают, им просто все напоминает все. Они работают на рассеянии.

Им на ум приходят все эти вещи. На самом деле эти люди не проводят различия между вещами, их внимание рассеивается.

Такой человек даст характерное показание на нашем приборе. Его показатель будет в самом верху шкалы. Этот человек — рассеивается. Он сидит в середине взрыва. В этом суть. Вокруг него ближе, чем на три тысячи километров, нет ни одной спайки. Там есть взрыв огромной мощности, и они сидят в самой его середке, и держатся за этот взрыв в самый момент этого взрыва, и их спайки разлетаются черт-те куда. У них ничто ни с чем не объединяется, но им от этого не легче. Жизнь для них — ужасно серьезная вещь. Они чрезвычайно легко расстраиваются.

У этого человека... вот какие показания у этого чудака будут на этом приборе: стрелку зашкалит в верхней части шкалы. Этот человек рассеивается. Он находится прямо в центре взрыва. Это реальный факт. Самый близкий к нему ридж находится не ближе, чем за три тысячи километров. Происходит взрыв огромной силы, и человек находится прямо в центре этого взрыва, и он цепляется за взрыв прямо в тот момент, когда этот взрыв произошёл – именно в таком виде – и риджи снова разбрасываются далеко в стороны, и у человека ничто ни с чем не ассоциируется; но человеку это не кажется забавным. Жизнь кажется таким людям очень серьёзной штукой. Они очень легко расстраиваются.

Вы узнаете такого человека с первой же секунды: если показание высоко по шкале и если он ведет себя так, как я описывал выше, знайте, что перед вами кейс рассеяния. Они обычно находятся между 1.1 и 1.3, простите, между 1.0 и 1.3 по шкале тонов. И вы сразу просите его найти ощущение, что то-то взрывается.

Как только вы начнёте работать, вы можете тут же распознать такого человека. Если человек, который находится высоко на шкале, делает это, то вы знаете, что имеете дело с «кейсом рассеивания», и что такие люди находятся между отметками 1,0 и 1,3 на шкале тонов. И вы просто просите человека получить ощущение того, как что-то расширяется. И если человек встаёт, бросает банки, яростно смотрит на вас, топает ногой, покидает здание, убегает, делает что-то в этом роде, или если вам просто трудно удержать его в кресле после того, как вы попросили его это сделать, то его положение на шкале тонов именно таково. Это «кейс рассеивания» (он даёт на Е-метре высокие значения), потому что как только вы просите его изменить состояние рассеивания, он сбегает – он сбегает. Вы нарушаете равновесие рассеивания, в котором он находится, до такой степени, что он сам оказывается внутри потока и чувствует, что тело просто уносит куда-то. Поэтому он вскакивает, начинает нервничать, у него возникает желание уйти или же он начинает относиться ко всему очень, очень безответственно.

И если, как только вы зададите им этот вопрос, они вскочат, бросят банки, кинут на вас полный ярости взгляд, затопают ногами, выскочат из дома, убегут, начнут вытворять что-то подобное, если вам будет трудно удержать их на стуле перед собой — они именно там по шкале тонов. Перед вами кейс рассеяния.

Так вот, это весьма, весьма специфически... я хочу сказать, это только одна точка на шкале тонов, это специфический тип кейса, это нечто странное. Но это то, что в психиатрии называют дизассоциацией. Я не знаю, почему в психиатрии такое внимание уделяется слову дизассоциация, ведь это просто специфический, особый тип кейса.

Их показание высоко, потому что в тот миг, когда вы просите их изменить это состояние рассеяния, они взрываются. Вы выводите из равновесия рассеяние, в котором они сидят, до такой степени, что они сами попадают в поток, начинают литься, и у них возникает ощущение, что в их теле дыра, через которую выходит энергия. И они подскакивают, становятся нервными, хотят уйти, и в мыслях у них начинается кавардак.

У тех из ваших преклиров, которые по-настоящему чокнулись, дизассоциации не происходит. Дизассоциация может быть только у человека, находящегося в весьма хорошей форме. У него, по крайней мере, может происходить рассеивание. С кем вам нужно быть осторожным, так это с человеком, который сидит и всё говорит и говорит что-то совершенно бессвязное, до тошноты, и думает, что он совершенно логичен; он сказал бы вам: «Подводные лодки? А, тут всё дело в хризантемах, не так ли?» И это не шутки ради - он делает это внимательно, он очень старается досконально разобраться во всём этом.

Это очень, очень специфично, я имею в виду — это просто одна точка на шкале тонов, это специфический кейс, это нечто особенное. Но в психиатрии это называется «диссоциация».Незнаю,почемупсихиатрыделаюттакойупорнаэтослово «диссоциация», потому что это только частный случай, это очень специфический кейс.

Вы знаете, на больших ЭНИАКах и других компьютерах есть так называемый буфер. Данные попадают в этот буфер и задерживаются там, пока к ним не добавят новые данные. А когда к этим данным, которые являются только частичным решением, добавят новые данные, то первоначальные данные могут быть удалены из буфера и отправлены на хранение в банки памяти.

Те люди, которые по-настоящему безумны, не могут диссоциировать. Те, кто может диссоциировать, еще в довольно хорошем состоянии. Они, по крайней мере, могут рассредотачиваться. Кого нужно остерегаться — это парня, который сидит там и зудит, и зудит — до тошноты — безо всякой действительной связи. Который думает, что он абсолютно логичен. Который скажет: «Подводные лодки? Это насчет хризантем, да?» Это не шутка. Он очень старается. Он очень осторожен, и он все тщательнейшим образом проясняет и рассортировывает. Знаете, у ЭВМ-щиков есть такой термин: «закром». Туда поступает материал, начинает там обрабатываться, а затем оказывается, что для завершения задачи требуются еще какие-то данные. И если дать дополнительную информацию к той, что уже имеется, но является только частью необходимых для решения сведений, только тогда весь материал обрабатывается и сбрасывается, а вывод заносится в банк памяти. Так что там остается канал для поступления информации в этот большой закром.

Так что существует этот маршрут, на котором находится этот большой буфер. Так вот, есть люди (и практически с каждым из нас такое случалось), у которых в буфере хранятся данные, и они не удаляются. Они не удаляются. Они просто застряли на месте. Они никуда не уходят. Кто-то пошутил в разговоре с таким человеком, а тот не понял, что это была шутка, и не понял смысла этой шутки. И человек будет продолжать беспокоиться об этой шутке, и два или три года спустя он будет думать о чём-то другом, а эта шутка возьмёт и всплывёт у него в уме.

Так вот, существуют люди — так бывало практически с каждым из нас (смех) — которые получают какое-то данное, и оно попадает в закром и не сбрасывается. Оно не может сброситься. Оно там застряло — и ни туда, ни сюда. Кто-то с ним пошутил, а до него не дошло, что сказанное было шуткой, и он не понял соли этой шутки. И он продолжает беспокоиться о смысле этой шутки, и позже, через два-три года, он будет размышлять о чем-то совершенно из другой области, и эта шутка до него, наконец, дойдет (смех в зале).

Это данное из буфера. Согласно логике этого человека, это данное ни с чем другим не согласуется. Так вот, у человека должно быть огромное желание осуществлять дизассоциацию и огромная готовность к дизассоциации, чтобы он мог просто взять и очистить этот буфер, когда захочет. Просто заглянуть туда и сказать: «Надо же, что за куча мусора, это не имеет ни к чему отношения» – и выкинуть всё это.

Это данное из закрома. Оно не складывается ни с чем другим согласно их логике. Теперь человеку нужно быть готовым усиленно диссоциировать, чтобы расчистить образовавшийся у него закром. Просто посмотреть туда и сказать: «Боже! Какая куча ни к чему не относящегося мусора!» — и дать ей хорошего пинка. Если парень не в лучшей форме, он никогда не расчищает свой закром. И когда вы начинаете его одитировать, он вдруг начинает выдавать линейный заряд; он будет смеяться 48 часов. Что с ним? С ним вот что: он начал вычищать мусор из закромов, и он выходит так быстро, что он не успевает даже рассмотреть его. У него все эти данные просто вж-ж-ж-ж. Он расчищает целые спайки, полные ни к чему не относящегося материала.

Если человек находится в очень плохом состоянии, то он просто никогда не очищает этот буфер. И если вы начнёте одитировать его, то вы обнаружите, что у него начнёт уходить линейный заряд – он будет смеяться сорок восемь часов. Что он делает? Всё, что он делает, – это вычищает данные из буфера. Вы подняли его до такого уровня, на котором он может начать удалять данные из буфера; данные исчезают оттуда так быстро, что преклир даже не может их рассмотреть. Данные уносятся прямо-таки со свистом. Он удаляет целые риджи этих ни с чем не связанных данных.

Закром имеет реальное географическое положение. Это данное на спайке, которое ни с чем не связано. И наш прибор быстрее всего улавливает такие данные из закромов.

Буфер действительно существует и у него есть конкретное местоположение. Это ни с чем не связанное данное, существующее в ридже. Ридж с невероятной скоростью собирает такие данные.

Вы убедитесь сами: все, что ни с чем не связано и не прояснено, из чего не было сделано вывода, не было проведено оценки данного как такового — такое данное будет торчать там, как сигнальный флажок. Почему? Потому что оно не подходит к остальной части спайки, оно не может ни с чем образовать поток, не может никуда излиться. В любой своей попытке двинуться по потоку оно ни с чем не найдет связи и не придет никуда. Поэтому, нигде не принятое, оно будет просто болтаться туда-сюда, и вы получите на приборе вот такую реакцию. Видите: эта сложная ситуация на приборе отображается очень отчетливо.

Таким образом, вы обнаружите, что всё, что ни с чем не связано и от чего не избавились – данное, в отношении которого не сделано никаких выводов и никаких оценок, – такое данное будет просто находиться сверху как сигнальный флажок. Почему? Потому что оно не увязывается с остальной частью риджа; оно не может двигаться в потоке вместе с чем-либо другим. Оно никуда не может переместиться. Каждый раз, когда оно пытается куда-то переместиться, не находится ничего, с чем оно могло бы быть связано. И поэтому оно просто скачет туда-сюда, и вы получаете эту реакцию на приборе, вы видите, что эта проклятая штуковина очень ясно видна на этом приборе.

В самом крайнем выражении мы называем такую реакцию «тета-боп». Тета-боп — это нечто особое. Тетан все еще привязан к объекту МЭСТ. Осознайте масштаб этого данного из закрома — а это всего-навсего данное из закрома. Это просто нерешенная проблема. Эта нерешенная проблема — само тело. И во многих кейсах вы обнаружите, что тетан не только думает, что он там, но он действительно находится там, географически. И тета-боп — я знаю единственную вещь у гомо сапиенса, которая неизменно вызывает тета-боп. Возможно, существуют еще какие-то вещи, которые могут его вызвать. Есть еще один, гораздо крупнее, который проявится на домашней вселенной.

Так вот, в своей наиболее наглядной форме это известно под названием тэта-боп. Тэта-боп – это специфическая штука. Тэтан всё ещё держится за некий МЭСТ-объект. Теперь поймите, какова значимость этого данного из буфера. Это просто данное из буфера. Это просто нерешённая проблема. И этой нерешённой проблемой было само тело. И во многих случаях вы обнаружите, что тэтан не только думает, что он находится там, но он действительно находится там. И этот тэта-боп... у хомо сапиенса есть только одна известная мне вещь, которая неизменно вызывает тэта-боп. Возможно, есть и какие-то другие обстоятельства, которые могут вызвать тэта-боп. Есть реакция со значительно более широким размахом стрелки, и она возникает при упоминании «собственной вселенной», потому что это была целая вселенная, с которой человек не хотел расставаться, но это всё же данное из буфера. Он так никогда и не нашёл ответ, почему эта вселенная погибла. Что с ней случилось?

Потому что это была целая вселенная, от которой тетан не собирался отказываться. И это также стало данным для закрома. Он так и не разрешил загадку, почему и куда она подевалась, что случилось с его вселенной?

Вы можете взять какого-нибудь преклира – в особенности девушку – и просто задать ей вопрос о моменте, когда падали звёзды. И вы можете получить заряд горя на две стопки носовых платков. Это потому, что вы говорите о разрушении её собственной вселенной, которое произошло перед тем, как эта девушка пришла в МЭСТ-вселенную.

Вы можете взять преклира, особенно девушку, и спросить у нее о времени, когда упали звезды. Вам очень светит получить заряд горя величиной в две коробки носовых платков. Это потому, что вы заговорили о разрушении ее домашней вселенной, перед тем, как она попала во вселенную МЭСТ.

Так что же это такое, этот тэта-боп? Это просто маленький танец стрелки, просто тик-тик-тик-тик-тик. Я не знаю, возможно, мне очень легко удастся показать его на этом приборе. Я всё время забываю, что на этом приборе эта вот шкала расположена задом наперёд по сравнению с вашими Е-метрами. Поэтому мне придётся встать с другой стороны стены и смотреть на Е-метр оттуда, если только вы не возражаете.

Что такое этот тета-боп? Ну, такой небольшой танец: вот она так тик-тик-тик-тик-тик. Не знаю, мне кажется, такой легко можно вызвать на этом приборе. О, я забыл, что тут… тут шкала в точности наоборот, чем на ваших э-метрах. Так что мне нужно, если вы не возражаете, встать перед ним у противоположной стены (смех в зале).

Так вот, тэта-боп выглядит примерно так. Движения не такие резкие. И если вы видите, что прибор ведёт себя примерно таким образом, значит вы нашли тело, в котором застрял преклир, и это не то тело, в котором он находится сейчас. Потому что это важнейшее данное из буфера, которое только может быть у преклира. Он... что-то пошло не так, как надо, и это тело не должно было погибнуть, оно не должно было погибнуть и оно не было похоронено должным образом, и, умирая, оно оставило нерешёнными все проблемы, которые обязано было решить, и всё это произошло совершенно несвоевременно и это не должно было произойти. И – хмм, хмм, – это важное данное. И бог ты мой, всякий раз, когда вы будете задавать ему вопросы об этом, все риджи того тела начнут сходиться и расходиться с риджами этого тела.

Итак, ваш тета-боп выглядит примерно так. Ну, не такой дерганый, как здесь. Видите, этот прибор показывает что-то вроде этого. Вы получили тело, в котором он застрял, и это не то тело, в котором он находится. Потому что это самое большое данное в закроме, которое может быть у преклира. Его… дела пошли не так, как он предполагал, это тело не должно было погибнуть. Его не должны были убить, его похоронили неправильно, и все его обязательства застыли в воздухе. Это было слишком поздно, это не должно было случиться. И… это большое данное. И, Боже милостивый, в любой момент, когда бы его об этом ни спросили, все спайки этого тела будут сталкиваться со спайками того тела, котором он сейчас.

Это важное данное, и вот к чему сводится это данное (это такая серьёзная проблема): «Это 1952 год или 1812? Что это? Какая дата?» И если вы быстро зададите ему такой мгновенный вопрос – вы скажете: «Назовите дату». Бац!

Это большое данное, и оно дает в сумме такую серьезную проблему: это… это 1952 год или 1812? Какой сейчас год? Если вы попросите дать мгновенный ответ, вы спросите:

Он скажет: «Это тысяча восемьсот... это 1952 год».

«Какой сейчас год?» (щелкает пальцами) Он скажет: «Тысяча восемьсот… Тысяча девятьсот пятьдесят второй!» А если этот парень умный, если он умеет приспосабливаться, вы спросите: «Какой сейчас год?» — И он скажет: (пауза) «Тысяча девятьсот пятьдесят второй» (смех в зале). Вы спросите: «А что ты подумал сначала?» «Ну, я не знаю, это так быстро промелькнуло». И вы увидите этот тета-боп, вот такое маленькое подергивание взад-вперед.

И если это очень умный и хитрый человек, то когда вы скажете: «Назовите дату», он ответит: «1952».

Это чрезвычайно интересное показание на приборе для одитора, который просто посадил преклира на стул и дал ему в руки банки, и спросил его: «Ты здесь?» Или: «О чем ты думаешь?» Или что-нибудь еще: «Ты жил когда-нибудь раньше?» Или что-нибудь в этом роде. Если парень не застрял на таком тета-бопе, это просто даст какой-нибудь взмах. Будет просто взмах: падение, подъем — что-нибудь очень обычное в ответ на такие вопросы, и, возможно, быстрое падение, если он наткнулся на что-то горячее. Но если он отвечает на такие вопросы, и в первые две-три минуты работы вы получаете тета-боп — этот парень застрял. Этот парень даже… он даже не осознает, что он находится в теле, в котором он находится в данный момент. На самом деле он болтается связанный с каким-то телом в каком-то моменте прошлого. Это может быть кукла, может быть какой-то корабль, может быть что угодно и где угодно, но он там, позади.

Вы говорите: «О чём вы подумали сначала?»

Что же вы делаете? Просто применяете здесь процессинг творчества, чтобы это исправить. Вы не проходите конкретно это. Конечно, раз в кои-то веки в вас взыграет жажда эксперимента и произвольности, вы будете просто не в силах противиться ей и попытаетесь что-нибудь с этим сделать. «Черт возьми, где же он застрял?» Процессинг творчества вам этого не откроет. И вот вы начинаете расспросы: он там? он сям? — и так далее. У нас в классе был один малый, очень интересный парнишка. Миляга. Не думаю, что дианетика… была для него так уж реальна. Нет, дианетика была довольно реальна, а вот насчет саентологии реальности практически не было. Мы там говорим о таких вещах, как прошлые тела, и все такое. На самом деле даже не важно, что мы сейчас делаем, но это удивительные явления, и это очень интересно. Этот парень — для него все это было немножко нереально, так что однажды инструктор сцапал его, посадил его за этот прибор и собирался продемонстрировать процессинг АРО.

«О, я не знаю, просто промелькнуло что-то смутное». Так вот, вы видели этот тэта-боп, это небольшое покачивание туда-сюда. Это самое интересное проявление, какое только может получить на этом приборе одитор, который просто усаживает преклира в кресло, даёт ему в руки банки и задаёт ему вопрос типа «Вы здесь?» или «О чём вы думаете?» или любой другой... «Вы когда-нибудь жили раньше?» – или что-то в этом роде. И если человек не застрял в тэта-бопе, то одитор получит просто взмах стрелки. Он просто получит взмах – плавный райз, плавный фол, что-то совершенно нормальное – на ответах на эти вопросы, и, может быть, он получит падения стрелки, когда наткнётся на что-то горячее. Но если в первые две или три минуты работы одитор задаст эти вопросы и получит тэта-боп, это значит, что преклир застрял. Он даже не понимает, что находится в том теле, в котором он сейчас находится. Он на самом деле околачивается где-то в прошлом вместе с тем своим телом. Или это может быть кукла. Он может застрять в каком-то корабле. Он может быть где угодно, но он где-то в прошлом.

Начал он с команды: «Вспомни время, которое для тебя абсолютно реально».

И что вы делаете с... Вы просто используете процессинг создания, чтобы исправить эту ситуацию. Вы не слишком-то стараетесь проходить этот тэта-боп. Конечно, время от времени ваше собственное стремление к чему-то интересному и ваше стремление к хаотичности будут настолько сильными, что вы не сможете удержаться от того, чтобы поработать с этим. Вы просто... «Где же это он застрял?» С помощью процессинга создания вы этого не узнаете. Поэтому вы начинаете спрашивать, там ли он находится, тут ли, и так далее.

«Вспомни время, когда ты действительно был в общении с кем-то», — и так далее. Включаем прибор — тета-боп, такой милый маленький тета-боп. Он продолжает задавать ему вопросы АРО, и тета-боп начинает уменьшаться. Естественно, так как он с помощью Прямого провода АРО просто вытягивал мальчика из того другого тела.

У нас на курсе был один парень – это был очень интересный парень. Это был классный парень. Я не думаю, что у него была очень уж хорошая реальность в отношении Дианетики – у него была довольно-таки хорошая реальность в отношении Дианетики, а в отношении Саентологии – практически никакой реальности. Мы говорили о таких вещах, как тела, которые были у людей в прошлом, и всё такое. На самом деле, это даже не очень важно для того, чем мы занимаемся сейчас, но это существующее явление, и это очень интересно. А для этого парня всё было несколько нереальным. Поэтому в один прекрасный день инструктор дал ему в руки банки Е-метра и собрался провести демонстрацию процессинга АРО. Ха-ха.

Тут инструктор не устоял. Для него это было слишком круто: ведь если тета-боп совсем исчезнет, потом семь потов сойдет, пока обнаружишь, где же этот тип засел на самом деле (смех в зале). Так что он задает несколько вопросов, рассчитанных на мгновенный ответ, и там возникает жуткая вещь. Парень в первый раз командовал экипажем. Он был молодым капитаном, и это была битва на Ниле. И как раз в тот момент, когда Нельсон одерживал свою величайшую победу, этот парень, молодой капитан фрегата, один из флотских капитанов, напомню вам, находился у себя на квартердеке*квартердек (quarterdeck): мор. приподнятая часть верхней палубы в кормовой части судна. На квартердеке обычно располагались офицеры.. До сих пор у него все шло успешно, но тут кучка французов в последнем отчаянном усилии бросилась на абордаж его корабля, и его убили в этой схватке. И вот по всему флоту трубят победные трубы и сигнальщики повсюду машут флажками, возвещая победу, а он лежит на бухте троса*Бухта (coil): мор. трос (снасть), уложенный кругами, цилиндрами или восьмеркой. и умирает, глядя на клотики*Клотик (truck): мор. верхушка мачты. своего корабля. Понимаете, он просто не должен был умереть в такой момент. Он был убит, когда его флот уже одержал победу. Этого не должно было случиться, и с тех пор он так там и сидел. Вот где он БЫЛ. Я хочу сказать, этот тета-боп: боп-боп-боп-боп. И вдруг, как гром среди ясного неба, тот инцидент стал ослепительно реальным для нашего парня, наверное, более реальным, чем настоящее время. И его просто прошли, вычистили, привели человека в НВ. Парень взялся за учебу и стал, наверное, лучшим студентом в нашем классе. В его закроме застряло это большое данное, так что все, что поступало в этот закром, сталкивалось с этим данным, гласящим: «Я погибаю в битве на Ниле». Естественно, умирающий в битве на Ниле относится к вещам совершенно иначе, чем живущий в добром здравии в 1952 году (смех в зале). И это создавало продолжительное и устойчивое «может быть».

Он начал эту процедуру: «Вспомните момент, который был абсолютно реален для вас». «Теперь вспомните момент, когда вы действительно общались с кем-то» – и прибор начал: «цок-цок-цок-цок-цок», – тэта-боп, замечательный маленький тэта-боп. Инструктор продолжал задавать студенту вопросы об АРО, и тэта-боп начал уменьшаться. Естественно, ведь инструктор с помощью прямого провода АРО вытягивал этого человека из того, другого тела.

Так что, как видите, тета-боп очень важен при тета-клировании, потому что прежде, чем вы выведете его из этого тела, вам придется вытащить его из того другого тела.

И инструктор не мог вынести этого. Это было выше его сил, потому что означало, что если всё это сократится таким образом, то ему будет очень трудно узнать, где этот человек на самом деле находится. Поэтому инструктор задал ему пару мгновенных вопросов, и случилось нечто ужасное. Это был первый корабль, которым командовал этот человек. Он был молодым капитаном, и дело было во время битвы на Ниле. И как раз в тот момент, когда Нельсон одерживает свою великую победу, этот человек, будучи молодым капитаном фрегата, одним из капитанов этого флота, находится, обратите внимание, на собственном юте – он успешно сражался в этом бою, и тут кучка французов в последней отчаянной попытке берёт его корабль на абордаж, и в заварушке его убивают. И по всему флоту трубят трубы, и по всему флоту раздаются сигналы к возвращению, говорящие о том, что одержана победа, а он лежит на бухте пенькового каната, глядя на клотики своего собственного корабля, и умирает. Вы понимаете, он просто не должен был умереть в этот момент! Но был убит после того, как победа уже была одержана. И такого не должно было случиться, поэтому он так там с тех пор и находился. Он там находился. Я хочу сказать, что тэта-боп – боп, боп, боп, боп и вдруг... Этот инцидент был ужасно реальным для этого человека – возможно, более реальным, чем настоящее время.

Я имею в виду: вот вы попросите парня: «А сейчас, сейчас давай — выйди из тела». Прибор скрипит, стрелка падает рывками, запинается. Вам буквально видно такой рывок на приборе. Не-а, не получается. Вы идете назад. Не успеете вы забраться достаточно далеко, как проявится этот тета-боп. Преклир пытается выбраться из тела, которое было у него давным-давно, в каменном веке, или он пытается выбраться из тела на Марсе, или из тела на Арктуре, или из тела какой-то куклы Бог знает где. Или он был знахарем, или жрецом какого-нибудь храма, сильно там преуспел, и приготовил большой кубок с ядом, чтобы подсунуть его монахине-девственнице или еще кому-то, кто не принял всерьез его предсказание, так чтобы оно сбылось-таки точно по расписанию, и он — например, нечаянно выпивает его сам. Что-нибудь в таком духе.

И инструктор просто прошёл этот инцидент, избавился от него, вернул студента в настоящее время. Этот человек, оживившись, стал внимательнее, стал, вероятно, самым лучшим студентом в классе. В его буфере находилось это важное данное, так что всё, что попадало в буфер, натыкалось на это данное. А в данном говорилось: «Я умираю в битве на Ниле». И, конечно, человек, умирающий в битве на Ниле, оценивал бы явления совсем не так, как их оценивал бы человек, пребывающий в добром здравии в 1952 году. Поэтому он постоянно и непрерывно находился в состоянии «может быть».

Или он пошел в великий поход, и где-то далеко от родины его поймали местные, поставили его перед городскими воротами, подвезли огромный таран, очень осторожно отвели назад снаряд — и качнули его вперед. И за секунду до удара он слышит, как ему на выручку мчится конница. Ничто не может остановить эту тяжеленную махину — ну ничто! И он слышит стук копыт конницы по дороге, он знает — он знает: помощь — вот она, рядом. Поздно! Всего на пятнадцать секунд — но поздно! И это намертво прицепляет его к данному в закроме.

Таким образом, вы обнаружите, что тэта-боп очень важен для вас в работе по созданию тэта-клиров, потому что вы должны вытащить преклира из другого тела, прежде чем вы вытащите его из этого тела.

И после этого вы сажаете его за прибор. Прибор показывает тук-тук-тук-тук-тук-тук.

Да, я хочу сказать, что вы говорите человеку: «Хорошо, теперь выйдите из своего тела».

У преклира могло быть несколько таких вещей, но в большинстве случаев, как правило, такая штука одна. И примерно у пятидесяти процентов ваших преклиров ее вообще нет.

«Да». Ваш прибор скрипит, стрелка падает и колеблется. Вы можете на самом деле видеть рывок на приборе – тек! Но нет, команда не сработала. И вы идёте дальше. Вы поработаете не так уж много времени, и появится тэта-боп – цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок-цок. Преклир пытается выйти из тела, находящегося в каменном веке, или он пытается выйти из тела на Марсе, или он пытается выйти из тела на Арктуре, или он пытается выйти из тела какой-то куклы. Или он был шаманом в каком-нибудь храме, и все у него было прекрасно, и он приготовил большую чашку яда, чтобы подсунуть её весталкам или кому-то в этом роде, кто не принял его пророчества всерьёз, – это для того, чтобы пророчество сбылось точно по расписанию, – и он случайно выпивает этот яд. Что-то в этом роде.

Итак, вы сажаете преклира за прибор главным образом для того, чтобы определиться, в каком направлении вы будете действовать, и чтобы провести оценивание, которое вы потом используете в процессинге творчества. Я остановлюсь на этом подробнее.

Или же он отправился куда-то с крупной экспедицией, и аборигены схватили его, поставили перед городскими воротами, а затем взяли огромный таран, очень аккуратно отвели этот таран назад, понимаете, а затем вдруг отпустили – бомс! И как раз перед тем, как таран ударил в человека, тот услышал, как ему на выручку скачет кавалерия. Ничто не может остановить этот таран, ничто! И он слышит звон копыт по мостовой, и он знает, что помощь уже на месте. Только она опоздала на каких-то пятнадцать секунд. И из-за этого у него появится данное в буфере. И если вы после этого дадите ему в руки банки, то прибор отреагирует так: цок-цок-цок-цок-цок-цок.

На сегодняшний день у нас есть чрезвычайно мощный, просто страшный, способ оценивания. Вам не нужно знать, что с преклиром не в порядке. Вы не спрашиваете его, что с ним не так, не пытаетесь его как-то диагностировать. Вы просто задаете ему ряд вопросов, и когда увидите, что прибор дает падение — что ж, этот вопрос вам и нужен. И вы проводите процессинг творчества по этой области восьми динамик.

У преклира может быть несколько таких инцидентов, но, как правило, их от силы пара, а обычно только один. Как правило, примерно у 50 процентов людей их просто нет.

Это простое механическое действие, но из-за его механичности вы можете упустить из виду то соображение, по которому вы его проводите. Вы проводите его потому, что хотите получить тета-клира. А второй шаг вашего намерения — получить клированного тета-клира. Вот почему вы проводите это оценивание.

Поэтому вы даёте преклиру в руки банки в основном для того, чтобы выяснить, какого курса действий вам предстоит придерживаться и чтобы провести ассесмент в отношении того, что вам использовать при проведении процессинга создания. Я расскажу вам об этом намного подробнее.

Это может стоить вам огромного количества времени. Несколько месяцев назад в Лондоне я совершил ужасно грубую ошибку. Пару месяцев назад ко мне пришла девушка, чья-то жена, и я четыре часа проводил ей процессинг — и не смог вскрыть кейс. Четыре часа! Она была тета-клиром, а я пытался слегка встряхнуть ее. Убил четыре часа тяжкого труда, вот черт. Да еще поздно ночью (смех в зале). И знаете, почему я потратил четыре часа, почему не сделал этот кейс за пятнадцать минут? По очень серьезной и очень уважительной причине: я стал самонадеян на старости лет. Я могу посмотреть на спайки человека и увидеть, что в них есть, и вы должны это уметь, и все это замечательно. И я все это вижу, и нам все об этом известно, и мы выбираем стратегию — и на этом все. И бам! — ничего не происходит, понимаете? Делаем снова, проходим через это еще раз, бам! — ничего! Вы говорите: минуточку, там должно быть… должно быть, у меня не хватает мощности, лошадиных сил или чего-то там такого (смех в зале). И вы уже готовы напрячься и посшибать все спайки у преклира голым электричеством. Сказать: «Да к черту этот одитинг, провались он пропадом». Между прочим, это очень плохо для преклира, но для одитора это замечательная возможность получить опыт (смех в зале). Обычно это загоняет преклира в апатию. Он никогда по-настоящему не оценивал этот материал, никогда не соглашался от него избавиться, и вдруг — дзынь! Все исчезло.

У нас имеется способ проведения ассесмента, который просто ужасен, просто ужасен. Вам на самом деле не нужно знать, что не в порядке с преклиром. Вы не спрашиваете у преклира, что с ним не в порядке, и вы не ставите ему никакого диагноза. Вы просто задаёте ему ряд вопросов, и всякий раз, когда стрелка падает, это и есть нужный вопрос. А затем вы проводите процессинг создания по этой динамике.

И я, преисполнившись самонадеянности, теша свое тщеславие, не провел оценивание этой девушке. Я не провел оценивание, не посадил ее за э-метр и не исследовал ее кейс, динамика за динамикой, для процессинга творчества. Я этого не сделал — и потерял четыре часа процессинга, просто коту под хвост. И к тому времени, когда я это понял, было уже слишком поздно, и она уже очень устала, и на следующее утро была совершенно вымотана, потому что я только слегка поковырял эту штуку. Мы исследовали кейс, она получила еще процессинг, и, конечно, заключение немедленно передали ее одитору. Она выбралась из этой штуки за двадцать четыре часа.

Всё это делается весьма механически. Но из-за того, что всё это делается весьма механически, причина, по которой вы делаете это, может быть забыта. А делаете вы это для того, чтобы человек стал тэта-клиром. А вторая часть этой цели состоит в том, что человек должен стать отклированным тэта-клиром. Вот для чего вы делаете ассесмент.

Ну, прежде чем я начал с ней работать, она была в ужасном состоянии. После она была уже не в такой плохой форме, как прежде, но вы поняли идею. Потратить четыре часа на кейс и в последние секунды работы обнаружить, чтó с кейсом не так, а уже слишком поздно, и тело слишком устало — тело преклира — слишком устало, чтобы продолжать процессинг. Это случилось со мной и, значит, может случиться с вами. Я в этом уверен, и вот почему: вы никогда полностью не постигнете вашего преклира, потому что, скорее всего, он отсчитывает время иначе, чем вы. И вы наживете себе кучу неприятностей, пытаясь просмотреть его банк с его точки зрения и во всем там разобраться, так что это все пустой звон. Вы должны уметь обходиться без этого.

Вы можете потратить впустую очень много времени. Я допустил ужасную ошибку несколько месяцев назад в Лондоне. Пару месяцев назад пришла девушка, чья-то жена, и я одитировал её четыре часа и не взломал кейс – четыре часа. Она была тэта-клиром, но я пытался поднять её на более высокий уровень. Я потратил четыре часа – бух, бух, бух. И было уже поздно. И вы знаете, почему я потратил четыре часа и почему мне не удалось справиться с кейсом за пятнадцать минут? Для этого были основания, действительно были основания – я в старости стал самоуверенным. Я могу посмотреть на риджи человека и сказать, что в них содержится, так же как и вы сможете это делать, и я говорю: «Прекрасно. Я вижу всё это и мы знаем всё об этом. И мы смотрим в прошлое, и все дела». И буме! И ничего не происходит, понимаете? И затем вы смотрите на это снова, и проходите через всё это, и затем буме, – ничего не происходит. Вы говорите: «Минуточку. Должно быть, у меня снизилась мощность или что-то в этом роде». И вы уже готовы подключить электропитание и удалить риджи преклира с помощью чистого электричества. Вы говорите: «Ну и чёрт со всем этим. К дьяволу одитинг».

Посадите его за э-метр, задайте ему вопросы оценивания согласно шаблонной процедуре. Просто раз, два, три, четыре, пять — вы спрашиваете у него одну конкретную вещь. Вы спрашиваете у него, что он не мог бы создать и что он не мог бы разрушить. Это все, что вы у него спрашиваете, динамика за динамикой. Динамика за динамикой: что он не мог бы создать, что он не мог бы разрушить?

Это очень плохо для преклира, кстати, но это замечательная тренировка для одитора. По всей видимости, преклир из-за этого оказывается в апатии. Он никогда по-настоящему не оценивал данные и не соглашался на то, чтобы они исчезали, и вдруг – бац, и они исчезли.

Можно сформулировать это так: что он не готов создать, что он не готов разрушить? Другими словами, это оценивание по «не может», и затем вы применяете процессинг творчества к тому, чего он не может.

И я, преисполненный самомнения и самоуверенности, не провёл этой девушке ассесмент. Я не провёл ассесмент. Я не дал ей в руки банки Е-метра и не рассмотрел её кейс – динамику за динамикой – чтобы провести процессинг создания. Я не сделал этого и, таким образом, потратил впустую четыре часа процессинга – просто потратил впустую. И к тому времени, когда я обнаружил это, было уже так поздно и она была уже очень утомлена; она пошла домой, а на следующий день у неё практически крыша съехала просто потому, что я затронул этот инцидент. И мы передали её другому одитору, она получила ещё немного процессинга, и, конечно же, диагноз, был тут же передан её одитору. Потребовалось двадцать четыре часа, чтобы вытащить эту девушку из этого состояния.

И еще: вы проводите оценивание не только когда начинаете работу с кейсом, но также вы проводите оценивание после того, как некоторое время с ним поработали. Проработали с кейсом четыре-пять часов — еще одно оценивание. Потому что происходит следующее: вы убрали самые горячие факторы. И ситуация могла измениться в том плане, что те «не могу», которые вы получили раньше, стали сейчас слишком неважными, чтобы о них беспокоиться. Они тоже отозвались, но есть какие-то другие «не могу», о которых вы не спрашивали вначале и которые теперь готовы к рассмотрению.

Она была в ужасной форме до того, как попала в мои руки. Она не была тогда в такой плохой форме, как раньше, но вы понимаете меня. Я потратил на кейс четыре часа, и в последние две секунды работы выяснил, что с кейсом не так, и осознал, что уже слишком поздно и тело слишком вымотано – тело преклира слишком вымотано для того, чтобы продолжать процессинг. Это произошло со мной, так что это может произойти и с вами – я в этом уверен – по следующей причине: вы никогда полностью не знаете, что за преклир перед вами, потому что он, вероятно, воспринимает время не так, как вы. И вам приходится приложить множество усилий для того, чтобы осмотреть его банк и разобраться в нём, и это всё полная ерунда. Вам не следует этого делать.

Итак, вы делаете еще одно оценивание, и если вы и дальше будете проводить оценивание кейса на э-метре каждые несколько часов, ваш кейс будет в очень приличном состоянии. И вы получите очень быстрый прогресс. Просто продолжайте топ-топ-топ, и получайте результаты. Вам не придется в четыре часа утра оказаться перед застрявшим кейсом, без малейшей идеи о том, что не так с вашим преклиром. И если когда-нибудь вы окажетесь в такой ситуации, значит, вы просто не провели оценивание, вот и все.

Вы даёте ему в руки банки Е-метра. Вы задаёте ему вопросы ассесмента, следуя обычной процедуре – раз, два, три, четыре, пять. И вы на самом деле спрашиваете его только об одном. Вы спрашиваете его о том, что он не может создавать и что он не может разрушать. Это всё, о чём вы его спрашиваете – динамика за динамикой, динамика за динамикой. Что он не может создавать? Что он не может разрушать?

Я усвоил этот урок очень твердо, и поэтому, конечно, я стараюсь так же твердо научить этому вас.

Это можно было сформулировать и так: «Что он не желает создавать?», «Что он не желает разрушать?» Иными левами, это ассесмент того, что человек «не может делать», а затем вы используете процессинг создания в отношении того, что он не может делать.

Ну, а что такое оценивание? Вы будете изучать это гораздо более подробно, но я сейчас хочу рассказать вам об этом в самых общих чертах. Что такое оценивание? Мы сейчас обозначим это так: вот это оценивание. Создавать — разрушать (пишет на доске). Я привожу вам чрезвычайно элементарное оценивание. Есть оценивание посложнее. Оно включает дополнительные факторы, которые добавляются к «создавать — разрушать», факторы, имеющие отношение к «создавать — разрушать», и это позволяет получить более детальное оценивание. Но, тем не менее, это оценивание — основное. Второе просто немного более детально. Материал, который мы разбираем сейчас, является базовым. Здесь, в середине еще можно поместить «изменять» (пишет на доске). Но вы убедитесь, что для чернового оценивания по первому разу нет необходимости беспокоиться о том, что он может или не может изменять. Всему свой черед. Изменяет он гораздо легче, чем создает или разрушает. Так что вот ваше оценивание, и в этом оценивании нужно выяснить, чего он не может создавать и чего он не может разрушать — с точки зрения макетов, иллюзий, созданных макетов.

Так вот, вы проводите ассесмент не только тогда, когда начинаете работу с кейсом, но и после того, как некоторое время поработаете с ним. Когда вы поработаете с кейсом часа, может быть, четыре или пять, проведите ещё один ассесмент. Ведь вы устранили самые горячие факторы, и результаты оценки, возможно, изменились, так что те вещи, которые он, согласно вашему ассесменту, «не мог делать», стали слишком незначительными, чтобы о них беспокоиться – и они исчезли – но появились некоторые другие вещи, которых он «не может делать»; раньше вы не спрашивали об этих вещах, а теперь они готовы показаться на свет.

Давайте разберем это далее, посмотрим на «создавать», и давайте рассмотрим индивидуума, который может только создавать; он не способен ничего разрушить. Он не в состоянии ничего разрушить, он может только создавать. Он будет создавать, создавать, создавать, создавать… Он безумен. Посмотрите, что с ним произошло бы: он не может ничего разрушать, и это означает, соответственно, что он не может ни с чем расстаться. И в таком же состоянии будут находиться его спайки. Он может создавать, создавать, создавать, и за все это будет держаться. Он… он просто повесит это все на себя. Он будет перегружен. Он даст на этом приборе очень низкое показание.

Так что вы проводите ещё один ассесмент. И если вы продолжите проводить ассесмент кейса на Е-метре через каждые несколько часов работы, то кейс будет находиться в хорошем состоянии и вы будете быстро добиваться улучшений – очень быстро. Вы просто движетесь вперёд – раз-два-три – и добиваетесь каких-то результатов. И вы не обнаруживаете вдруг, что в четыре часа утра вы никак не можете понять, что же не так с преклиром. Если вы когда-нибудь обнаружите, что находитесь в такой ситуации, это значит, что вы не провели ассесмент, вот и всё.

Итак, это «создавать». А вот тут у нас «разрушать». И предположим, у нас есть человек, который может только разрушать. Он не может создать ничего. Он может только разрушать. Хм, он явно сумасшедший. Этот факт не нуждается в доказательстве: человек, который может только разрушать, ненормальный. Но человек, который может только создавать, — не менее безумен.

Я получил очень суровый урок относительно всего этого и поэтому, конечно, я обучаю вас этому также сурово.

Между ними только одна разница. Человек, который может только создавать, будет давать показание выше по шкале, чем тот, который может только разрушать, потому что — посмотрите, вот здесь у нас «создавать», а вот здесь «разрушать» — если вы отметите эти уровни на шкале тонов, это будет идти вниз от 20.0 вот сюда, к 0.0. Просто развернем нашу шкалу тонов по горизонтали, и вот здесь получится наш график. Вот у нас 20.0, то есть, максимально оптимальное действие — это центр шкалы. Теперь, для душевного здоровья человеку необходимо иметь способности здесь (показывает) и здесь (показывает) — теоретически душевное здоровье этого индивидуума зависит от того, насколько он способен создавать или разрушать что-либо, не только в области иллюзий.

Так вот, что такое ассесмент? Позже вы узнаете об этом гораздо больше, а сейчас я вам расскажу об этом кое-что экспромтом. Что такое ассесмент? Что ж, мы просто обозначим его таким образом [См. рис. на следующей странице.] Это ассесмент: создавать – разрушать. Так вот, я рассказываю вам об очень простом ассесменте. Есть более сложная форма ассесмента. Здесь есть кое-какие дополнительные факторы, которые просто... вместе с «создавать» и «разрушать»... другие факторы, связанные с созданием и разрушением, и благодаря этим факторам вы можете провести более точный ассесмент. Но это всё же базовая форма ассесмента. Всё остальное просто позволяет немного усовершенствовать его. Но это вот – основные данные.

Как вы понимаете, это не является философией жизни. Парень по имени Фридрих Ницше написал книгу «Так говорил Заратустра», где вот это предлагалось в качестве философии жизни. Ницше сошел с ума, и кто угодно сойдет с ума, если попытается использовать это как жизненную философию. По той веской причине, что в отсутствие знаний об этой вселенной этот принцип становится слишком беспредельным и, таким образом, неосуществимым. Это невозможно осуществить.

Тут в середине есть ещё «изменить». Но вы обнаружите, что при проведении первого, предварительного ассесмента вам не нужно слишком беспокоиться о том, что преклир может изменять и чего не может. Это обнаружится. Ему гораздо легче изменять что-либо, нежели создавать и разрушать. Итак, это ассесмент, и в ассесменте нам просто необходимо выяснить, что он не может создавать и что он не может разрушать, если говорить о мокапах, иллюзиях, о создаваемых им мокапах.

А человек, способный равно создавать и разрушать что-либо, обеспечивает себе связь с группой и получает то, что можно было бы назвать девятой динамикой — то есть эстетику. Десятой динамикой, вероятно, будет этика, если уж мы решили посмотреть так далеко за пределы этой вселенной — потому что к этой вселенной мы должны применять наши восемь динамик. Эта вселенная не знает об этике ничего. Каждый раз, когда вы рассматриваете этику в этой вселенной, она оказывается нравственностью, а это не одно и то же. Так что это не может быть кодексом существования, или философией существования. Любой, кто может все это делать, автоматически оказывается перед необходимостью этики и принимает, таким образом, какую-либо этику: разумное поведение, рациональное поведение.

Хорошо. Теперь давайте пройдём немного дальше и рассмотрим способность создавать; давайте посмотрим на человека, который может только создавать, который не может ничего разрушать. Он ничего не может разрушить; он может только создавать. Он может только создавать, создавать, создавать и создавать. Он сумасшедший. Посмотрите, что с ним произойдёт: он ничего не может разрушить – это, соответственно, означает также, что он ни с чем не может расстаться. Поэтому его риджи будут находиться в таком состоянии. Он может создавать, создавать, создавать, и он ни с чем не расстаётся. К нему просто всё намертво прилипло. Он будет очень «плотным». У него будут очень низкие показания на этом приборе.

Но что касается оценивания — оно показывает слабые места в способностях и неспособностях человека. Оно показывает — знаете что? Оно выявляет каждое данное из закрома. Вы получаете все данные, застрявшие когда-то в закромах. «Должен ли я был убить эту собачку или не должен? Нет, я не должен был ее убивать! Хотя, я думаю, мне нужно было ее убить. Нет, не мог я ее убить, эту собачку. Нет, вот новое данное, оно означает, что я не мог убить эту собачку».

Хорошо. Итак, «создавать». А вот здесь – «разрушать». И, допустим, вы имеете дело с человеком, который может только разрушать. Он ничего не может создать, он может только разрушать. Он сумасшедший, это очевидно. Мы признаём, что человек, который может только разрушать, является сумасшедшим. Но человек, который может только создавать, точно также является сумасшедшим.

Знаете, есть люди, которые читают книгу и обязательно делают пометки на полях. Если пойти в библиотеку и просмотреть книги, которые там хранятся, то можно убедиться, что заметки на полях есть во многих библиотечных книгах, причем обычно ими сопровождаются наиболее банальные тексты. Слова «Бог есть добро» обычно всегда подчеркивают. Какой-то читатель счел это чертовски важным для жизни сведением. Какое-нибудь: «Словом “хлеб” в Америке называют белый, а в других странах — черный хлеб», — вся фраза подчеркнута жирной чертой. «Камни твердые»… Абсолютное согласие.

Между ними есть одно различие. Человек, который может только создавать, будет, как правило, находиться выше на шкале, чем тот, который может только разрушать, потому что вы тут на самом деле смотрите на всё это с... э... если вы возьмёте 40... Создавать и разрушать – если бы вы отметили это на шкале тонов, то это было бы снижение от тона 20,0 вот здесь до 0,0. Я имею ввиду, просто разверните шкалу тонов, разместите её горизонтально, и перед вами будет этот рисунок. Хорошо, это – тон 20,0, это оптимальный уровень действия, он находится здесь в центре.

Вы разглядываете эту книгу и недоумеваете, какой идиот ее читал. Ну, этот парень не был идиотом. У него просто все это было в закроме, и для прояснения данных в этот закром требовалось добавить самых банальных утверждений.

Так вот, чтобы человек мог создавать и разрушать, здесь для его здравого рассудка... теоретически, здравый рассудок этого человека зависит от способности создавать и разрушать всё, что угодно, я говорю не только об иллюзиях.

Люди перелопачивают тома философских трактатов, чтобы только найти одно крошечное данное, которое соответствовало бы тому, что им необходимо для прояснения и сброса проблемы из закрома. Вдруг, внезапно, они натыкаются на него и говорят: «Это сказал такой-то, а он — человек известный, так что это, должно быть, правда, и значит, это проясняет вот это данное из закрома. Теперь можно расслабиться и больше не переживать о том, что я сделал с гладильным прессом и моей дорогой бабушкой» (смех в зале).

Так вот, когда вы поймёте, что такой подход – это не философия жизни... человек по имени Фридрих Ницше написал книгу «Так говорил Заратустра», и там говорится, что это – философия жизни. Ницше сошёл с ума, и точно также с ума сойдёт любой, кто попытается применять этот подход как философию жизни, по той простой причине, что, в отсутствие знаний об этой вселенной, этот подход слишком глобален, чтобы его можно было применить на практике. Его невозможно применить. И человек, который может в равной степени создавать и разрушать всё, что угодно, обнаружит, что связан с какой-то группой, и у него есть то, что можно назвать девятой динамикой (это, вероятно, будет эстетика) и десятая динамика (это, вероятно, будет этика), – если вы собираетесь полностью выйти за пределы этой вселенной и если сказать, что наши восемь динамик относятся к этой вселенной.

То есть, на что это указывает? Это указывает прямо на все прошлые «может быть» в кейсе. Данное закрома — это «может быть».

Эта вселенная ничего не знает об этике. Всякий раз, когда вы встречаетесь с этикой в этой вселенной, это на самом деле – мораль, а этика и мораль – это две совершенно разные вещи. Так что это не какой-то кодекс существования и не философия существования. Любой, кто может делать всё это, обнаруживает, что автоматически приходит к необходимости этики, и поэтому он начинает действовать этично – вести себя разумно, рационально.

Ну вот, нам нужно здесь рассмотреть динамики. Первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая и восьмая (пишет на доске). И напротив у нас также первая, вторая, третья, четвертая, пятая, шестая, седьмая и восьмая. Мы просто берем их как таковые и проводим оценивание кейса. Мы выясняем, что он не может создавать, не может создавать, не может создавать. Мы спрашиваем о предметах, вещах, состояниях, относящихся к этим динамикам, выписанным у меня в колонке под словом «создавать». Так же спрашиваем о предметах, вещах и состояниях под «разрушать». И следим за стрелочкой, и отмечаем, когда она ныряет — и просто составляем график этой личности, вот и все. Вот, смотрите, получился график. Очень просто, правда? Теперь проводите по этой схеме процессинг макетов.

Но ассесмент позволяет обнаружить слабые места преклира – что он может делать и чего не может. И он позволяет обнаружить каждое из этих данных, хранящихся в буфере, и вы находите все данные, хранящиеся в буфере. «Должен был я убивать эту собачонку или нет? Я не должен был убивать эту собачонку. Ну, я думаю, мне следовало убить эту собачонку. Нет, я не мог убить эту собачонку. Нет, имеется новое данное, из которого ясно, что мне не следовало убивать эту собачонку».

Почему я даю вам этот материал на данном этапе курса? Просто чтобы сориентировать вас в том, что оказывается важным для нас по мере нашего продвижения. Существует еще очень много данных, связанных с этой темой, множество фундаментальных построений и так далее. Но мы даем вам сейчас упрощенный и, может быть, несколько поверхностный обзор этого материала, чтобы показать вам, с чем мы работаем на данный момент.

Вы обнаружите, что люди, читающие книги, очень часто делают записи на полях. Пойдите в библиотеку, вы можете открыть несколько книг в библиотеке, и вы обнаружите, что во многих из этих книг имеются на полях пометки, относящиеся к самым обычным данным. В книге говорится: «Бог добр», и это подчёркнуто. И это самое обычное данное. Этому человеку это данное показалось чрезвычайно важным. А затем сказано: «В Америке обычно едят белый хлеб, а в других странах – чёрный» – и это жирно подчёркнуто. «Камни твёрдые». О господи, какое большое согласие!

Итак, (обращается к студентке в зале) не могли бы вы выйти сюда и присесть, взять эти две банки в руки, мы будем спрашивать вас, что вы не готовы создать или разрушить. Возможно, мы обнаружим тут разные вещи… Я не буду задавать никаких слишком интимных вопросов.

И вы смотрите на эту книгу и думаете о том, какой идиот её читал. А этот парень не был идиотом. У него просто есть буфер, а чтобы удалить данные из буфера, требуется подтверждение самых банальных вещей.

ЛРХ: Вы держите банки?

Люди читают толстые книги по философии только для того, чтобы найти одно крохотное данное, которое будет согласовываться с тем, что им необходимо для удаления задачи из буфера. И они вдруг возьмут это данное и скажут: «Что ж, это сказал другой человек, и это был известный человек, и следовательно, это правда, так что с помощью этого из буфера удаляется данное, которое там находится. Теперь мне не нужно постоянно беспокоиться о том, что я сделал с выжималкой от стиральной машины и с бабушкой».

ПК: Угу.

Но на что это указывает? Это прямо указывает на все эти «может быть», которые имеются в кейсе. Данное в буфере – это «может быть». Так что мы должны взять динамики здесь – первую, вторую, третью, четвёртую, пятую, шестую, седьмую и восьмую. И вот здесь мы берём первую динамику, вторую, третью, четвёртую, пятую, шестую, седьмую и восьмую. И мы просто берём динамики как таковые, и проводим ассесмент кейса. Мы выясняем, что он не может создавать, не может создавать, не может создавать. И мы просто задаём ему вопросы о создании различных предметов, явлений и состояний, относящихся к этим динамикам. И мы задаём вопросы о разрушении различных предметов, явлений и состояний, и мы следим за стрелкой, и мы делаем пометки, когда она падает. И мы просто составляем такого рода схему – вот и всё, что можно сказать об этой схеме. Вот и всё.

ЛРХ: Да? Ой-ой-ой, бедняжечка (смех в зале). Есть ли в зале сотрудники похоронного бюро? (смех в зале) Хорошо, хорошо, смотрите, как высоко показание на э-метре. Видите? Вот ваше показание — прибор показывает очень высоко.

Это очень просто, правда? Теперь вы проводите в отношении этого процессинг по созданию мокапов. Я даю вам этот материал на этом этапе, чтобы вы сориентировались в отношении того, что будет важно на курсе в дальнейшем. Есть ещё много данных. Есть множество причин, лежащих в основе всего этого, но я сейчас даю вам только самые простые данные, относящиеся ко всему этому, то, что лежит на поверхности, и показываю вам, что мы будем изучать.

Ничего страшного. Этот прибор показывает наоборот по сравнению с вашими э-метрами. Ваш э-метр дает падение вот в эту сторону, а поднимается в эту, а на этом все наоборот. Так, вернем это сюда. И вот, она дает показание, что ее тон здесь поднимается. Она немножечко поднимается.

ЛРХ: Так вот, если вы подойдёте, сядете сюда и возьмёте в руки эти две банки, то мы спросим вас о том, что вы не желаете создавать и разрушать. Вероятно, мы тут обнаружим самые разные вещи. Я не буду задавать слишком уж нескромных вопросов. Вы держите банки?

ЛРХ: Как вы относитесь к взрывам? Вам нравятся взрывы? Вы видели недавно какой-нибудь взрыв?

ПК: Угу.

ПК: Нет.

ЛРХ: Да? Ну и ну, боже ты мой, ах, бедняжка.В этом доме есть похоронное бюро? Всё в порядке. Посмотрите сюда, какие высокие показания у вас на этом приборе.Видите? У вас очень высокие показания.Да, но это не проблема.[аудитории] На этом приборе стрелка движется не так, как на ваших Е-метрах. Иными словами, на ваших Е-метрах стрелка падает сюда, а поднимается вот сюда, а на этом приборе всё как раз наоборот. Так что мы вернём стрелку на место. И тут видно, что у неё поднимается тон. Сейчас он немного поднимается.[преклиру] Как вам нравятся взрывы, а? Вам нравятся взрывы? Вы недавно видели взрыв?

ЛРХ: Нет, не видели? Вы переживали какой-нибудь страшный взрыв? Вы попадали когда-нибудь в страшный взрыв? Вы попадали когда-нибудь в страшный взрыв?

ПК: Нет.

ПК: Не думаю.

ЛРХ: Не видели? Вы когда-нибудь присутствовали при сильном взрыве? Вы когда-нибудь оказывались где-либо в тот момент, когда там произошёл сильный взрыв? Вы когда-нибудь оказывались где-либо в тот момент, когда там произошёл сильный взрыв?

ЛРХ: Как интересно!

ПК: Ммм, я не думаю.

Посмотрите, что мы только что обнаружили на приборе. Неважно, видит ваш преклир шкалу или нет, если только он по ней не врежет. Он может выйти из тела и грохнуть этот прибор — к ужасу одитора (смех в зале). Но для этого ему придется выйти из тела. Если вы будете работать в Англии на местном приборе — а там инструмент работает на приближениях, они приблизительные — тетан может приблизиться к э-метру, и вы получите показание, такое крохотное оживление стрелки. Ну, работая здесь, я не знаю, возникнет такое или нет.

ЛРХ: Интересно, правда? Посмотрите, что мы только что нашли с помощью Е-метра.[аудитории] Не важно, смотрит ли преклир на эту шкалу или нет, пока он не выберется... он может на самом деле выйти из тела и начать экспериментировать с Е-метром, к великому ужасу одитора. Но чтобы сделать это, он должен действительно находиться вне тела. Мы сейчас работаем в Англии над прибором, который реагирует на приближение, так что если тэтан приблизится к этому прибору, то вы сможете на самом деле точно регистрировать присутствие тэтана благодаря очень небольшой реакции прибора и так далее. Мы работаем над этим. Я не знаю, будет ли этот прибор когда-нибудь разработан или нет.[преклиру] Где это? Сколько лет тому назад? Это был тэта-боп, если вы не заметили. Конечно, я не выбрал бы вас, если бы подумал, что появится тэта-боп. Ладно. Так что же это было? Взрыв?

ЛРХ: Где это? Сколько лет назад? Тут тета-боп, вы не заметили? Конечно, если бы я мог такое предполагать, я бы вас не выбрал (пк смеется). Ладно… Ага, что это? Взрыв?

ПК: Не думаю.

ПК: Не думаю.

ЛРХ: О, нет, нет. Это не мог быть взрыв. Хорошо, сколько лет назад, какого порядка эта величина? Десятки? Больше, чем десятки лет тому назад? Мы ищем взрыв. Так вот, произошло ли это больше, чем десятки лет тому назад? Произошло ли это меньше, чем десятки лет тому назад? Произошло ли это всего лишь несколько лет тому назад? Как насчёт взрыва газовой плиты?

ЛРХ: Нет-нет. Итак, сколько лет назад, какой порядок величин? Десятки? Больше, чем десятки лет назад? Мы ищем взрыв. Это произошло больше, чем десятки лет назад? Это произошло меньше, чем десятки лет назад? Это произошло всего несколько лет назад? Газовая плита взрывалась?

ПК: Нет.

ПК: Нет.

ЛРХ: Не было взрыва? О, ну признавайтесь же – взрыв газовой плиты? Что там взорвалось? Город? Ого. Сколько лет назад? Десятки лет назад? Теперь вы приближаетесь. Десятки лет назад? Сотни лет назад?[аудитории] Вы можете отметить - это часть процедуры работы с Е-метром, – что я выбираю скорее время, чем тему. Единственное, почему я время от времени упоминаю здесь какую-то тему, это просто шутки ради, чтобы развлечь преклира. Единственное, что меня интересует, так это то, сколько лет назад это произошло.[преклиру] Хорошо, десятки лет назад? Сотни лет назад? Больше, чем сотни? Тысячи лет назад? Тысячи? Что вы получили? Вы тогда о чём-то подумали.

ЛРХ: Не взрывалась? Ну, давайте, давайте — взорвалась газовая плита? Что там взорвалось? Город? О — сколько лет назад? Десятки лет назад? Мы к чему-то приходим. Десятки лет назад? Сотни лет назад?

ПК: Нет.

Обратите внимание на процедуру работы с э-метром: я скорее выясняю время, а не само событие. Само событие можно рассмотреть — но исключительно для того, чтобы развлечь преклира. Единственное, что мне на самом деле интересно, это сколько лет назад оно произошло.

ЛРХ: Или вы отказываетесь думать? Это вам совсем не поможет. Е-метр видит всё, знает всё. Сотни лет назад? Тысячи лет назад? Десятки тысяч лет назад? Десятки тысяч лет назад? Сотни тысяч лет назад? Это сотни тысяч? Миллионы лет назад? Миллионы лет назад? Миллиарды лет назад? Боже, у вас это действительно заблокировано, не так ли? Что ж, давайте снимем с этого лок – давайте найдём взрыв газовой плиты. Какая газовая плита взорвалась? Ну скажите же, какая...

ЛРХ: Итак, десятки лет назад? Сотни лет назад? Больше, чем сотни лет назад?

ПК: Никакая, насколько мне известно.

Тысячи лет назад? Тысячи? Что вы получили? У вас была тут какая-то мысль.

ЛРХ: Но ведь вас что-то испугало, в вашей жизни что-то когда-то взорвалось. Не так ли? Что взорвалось и испугало вас? Ничего? А как насчёт четвёртого июля?

ПК: Нет.

ПК: Нет.

ЛРХ: Вы отказываетесь думать? Это вам ничего не даст. (показывает на э-метр) Он все видит, он все знает (пк и зал смеются). Сотни лет назад? Тысячи лет назад? Десятки тысяч лет назад? Десятки тысяч лет назад? Сотни тысяч лет назад? Это сотни тысяч? Миллионы лет назад? Миллионы лет назад? Миллиарды лет назад? Похоже, эта штука упирается, как вы считаете? Что ж, давайте уберем с нее лок — давайте возьмем тот взрыв газовой плиты. Какая плита взорвалась? Ну-ка, какая?

ЛРХ: Нет, не четвёртое июля.[аудитории] Так вот, эта стрелка пытается перейти от этого тэта-бопа к «застрявшему» состоянию. Это – тэта-боп. Это не такой отчётливый тэта-боп, как те, которые вы будете наблюдать; не такой хороший.[преклиру] Хорошо. Это предыдущая жизнь? Это ваша предыдущая жизнь? Ваша последняя жизнь как раз перед этой? Это ваша последняя смерть? Сколько лет назад? Хорошо, когда я сосчитаю от одного до пяти, возникнет число. Один-два-три-четыре-пять. (Щёлк). Что?

ПК: Я таких плит не знаю.

ПК: Ничего.

ЛРХ: Там что-то вас напугало. В какой-то момент вашей жизни что-то взорвалось.

ЛРХ: Ничего не было?

Так? Что — какой взрыв вас напугал? Никакой? Как насчет Четвертого июля*Четвертое июля – в США национальный праздник, День Независимости, отмечается фейерверком.?

ПК: Не-а.

ПК: Ни малейшего представления.

ЛРХ: Вообще ничего не было, а? Хорошо[аудитории] Итак, я нашёл этот тэта-боп. Сейчас я собираюсь провести ей процессинг создания. Мы посмотрим, какие будут изменения. На самом деле, мы не установили с точностью, что находимся в моменте взрыва. Всё, что мы получаем, это подъём стрелки, когда говорим об этом и так далее. Я просто говорил об этом из-за того, что Е-метр реагировал таким образом. Может быть, это что-то совсем другое. Однако мы ищем тело. Мы ищем тело.[преклиру] Какое положение лежащего тела кажется вам самым отвратительным? Какое место является самым плохим для того, чтобы там лежало тело? Где это? В открытом поле? Тело, лежащее в открытом поле? Или тело, лежащее в доме? Тело, лежащее в храме? В похоронном бюро? Среди обломков, оставшихся после аварии? В теле, умирающем на больничной койке? Что вы получили? Что вам снилось в кошмарах, когда вы были маленьким ребёнком? Вас хоронили заживо? Мм? Вам снилось в кошмарах, что вас хоронили заживо?

ЛРХ: Не-а, это не Четвертое июля.

ПК: Мм-мм.

Сейчас стрелка пытается застыть — это проявление тета-бопа. Это тета-боп, он не такой явный, его фактически нет. Хорошо, итак…

ЛРХ: Что снилось вам в кошмарах? Должны же были вам сниться какие-то кошмары? Как насчёт падения с утёсов? Когда-нибудь были кошмары об этом?

ЛРХ: Это прошлая жизнь? Это ваша прошлая жизнь? Жизнь перед этой жизнью? Это ваша прошлая смерть? Сколько лет назад? Хорошо, когда я сосчитаю от одного до пяти, вспыхнет число. Один, два, три, четыре, пять (щелкает пальцами) — что?

ПК: Нет.

ПК: Ничего.

ЛРХ: Вы даже не помните никакого повторяющегося кошмара?

ЛРХ: Ничего не появилось? Вообще ничего? А?

ПК: Нет.

Хорошо, я нашел этот тета-боп и теперь проведу ей процессинг Творчества. Посмотрим, как они в сравнении. На самом деле мы не установили, что мы непременно находимся в середине взрыва. Все, что у нас есть — вот этот подъем по шкале. Я говорил об этом просто из-за показаний, которые дает наш э-метр. Он мог вести себя совершенно иначе. Тем не менее, сейчас мы поищем тело. Мы ищем тело.

ЛРХ: [аудитории] По всей видимости, тут её ничто не беспокоит.[преклиру] Хорошо, давайте я вас немного поодитирую, используя процессинг по созданию. Вы знаете, что я подразумеваю под мокапом? Мокап – это просто что-то такое, что вы создали, и вы знаете, что это ваше и что это создали вы. Вот и всё. Давайте создадим иллюзию. Итак, поместите сюда маленького человечка и знайте, что это вы создали его. Вы создали его? Если хотите, можете делать это с закрытыми глазами. Вы знаете, что вы сделали его? Он ваш?

ЛРХ: Как должно лежать ваше тело, чтобы вам это положение было неприятно? В каком наихудшем месте могло бы лежать тело? Где? В открытом поле? Тело, лежащее в открытом поле? Или тело, лежащее в помещении? Тело, лежащее в замке? В морге? Среди остатков крушения? В теле, умирающем на больничной койке? Что вы получили? В раннем детстве, о чем чаще всего были ваши ночные кошмары? Погребен заживо? А? В ночных кошмарах обычно хоронили заживо? О чем были ваши ночные кошмары? О чем-то же они были? Может быть, падение в пропасть? У вас были какие-нибудь ночные кошмары? Неужели вы не помните какого-нибудь повторяющегося кошмара?

ПК: Угу.

Ее явно не беспокоит ничто из этой оперы. Хорошо, давайте проведем небольшой процессинг творчества.

ЛРХ: Готово? Сделайте так, чтобы он прыгал вверх.

ЛРХ: Вы знаете, что я подразумеваю под словом «макет»? Макет — это просто то, что вы создаете, зная, что оно ваше, и зная, что вы это создали. Вот и все. Давайте создадим иллюзию.

ПК: Угу.

Вот здесь поставьте маленького человечка, осознавая, что вы его создали. Есть? Если хотите, можете закрыть глаза. Вы знаете, что вы его создали? Он ваш? Получили его? Пусть он подпрыгнет в воздух.

ЛРХ: Он у вас прыгает вверх?

ПК: Угу.

ПК: Угу.

ЛРХ: Подпрыгнул? ПК: Угу.

ЛРХ: Хорошо, пусть он прыгает вверх с такой силой, что начнёт проходить через потолок и попадать на следующий этаж. Вы сделали это? А?

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть он подпрыгнет так высоко, что пройдет сквозь потолок на верхний этаж. Заставили?

ПК: Ммм.

Он сделал это? Ему трудно пробраться через потолок? ПК: Ну да.

ЛРХ: Он сделал это? Ему трудно проходить через потолок?

ЛРХ: Проделайте дырочку в потолке, сделайте в потолке дырочку и пусть он проскочит через эту дырочку. Вы можете заставить его это сделать?

ПК: Да.

ПК: Хммм.

ЛРХ: Мм?

ЛРХ: Хммм?

ПК: Да.

ПК: Он как бы расплывается.

ЛРХ: Что ж, прорежьте дыру в потолке. Прорежьте дыру в потолке и пусть он прыгает через дыру. Вы можете добиться, чтобы он делал это, правда?

ЛРХ: Соберите его снова.

ПК: Ммм.

ПК: Ну, я пока прорезаю дырку в потолке, вот в чем дело.

ЛРХ: Мм?

ЛРХ: Ах, вы в это время прорезаете дырку в потолке… А вы не можете просто сказать, что там есть дырка — и чтобы она там появилась?

ПК: Похоже, он постепенно исчезает.

ПК: Угу.

ЛРХ: Что ж, создайте его снова.

ЛРХ: Ну, это был просто тест. Спасибо. Пожалуйста, сейчас просто подержите банки.

ПК: Я имею в виду, когда я прорезаю дыру в потолке.

Я пытался определить степень согласия с физической вселенной. Мы взяли для испытания маленького человечка. Смакетировать маленького человечка — это ладно, а как насчет того, чтобы он подпрыгнул и прошел через твердый объект? (смех в зале) Ого-го. И когда нам нужно было проделать дырку в потолке, нам пришлось ее выпиливать (смех в зале). Искреннее согласие с физической вселенной.

ЛРХ: О, когда вы прорезаете дыру в потолке. А разве вы не можете просто сказать, что в потолке есть дыра, и она там появится?

ЛРХ: Хорошо. Сейчас давайте перейдем к творчеству. Если бы вы могли, давайте предположим, что вы можете создавать вещи, которые сразу же и появляются, так вот, если бы вы делали такие вещи, стали бы вы, создали бы вы снова свое тело?

ПК: Мм-мм.

ПК: Угу.

ЛРХ: Ладно, это была просто проверка. Спасибо. Просто держите в руках эти банки.

ЛРХ: Вы могли бы создать свое тело? А как насчет того, чтобы создать себе целое собрание воспоминаний?

ПК: Угу.

ПК: Да-а.

ЛРХ: [аудитории] Я пытался определить степень согласия с физической вселенной. Мы попробовали этого маленького человечка. Сделали мокап этого человечка без проблем, но чтобы он подпрыгнул в воздух и прошёл через твёрдый предмет? Не-а. И когда нам нужно было вырезать дыру в потолке, нам пришлось выпиливать эту дыру.

ЛРХ: Это четыре части организма.

ПК: (Смеётся)

Как насчет того, чтобы создать нечто такое, что будет управлять телом за вас? ГС? ПК: Угу.

ЛРХ: Это степень согласия с физической вселенной. Ладно.[преклиру] Теперь давайте поговорим обо всём этом с точки зрения создания. Если бы вы могли, скажем, вы бы могли создавать различные вещи, и они бы просто появлялись и так далее, и если бы вы делали всё это, вы смогли бы заново создать своё собственное тело?

ЛРХ: Как насчет того, чтобы создать энергетическую единицу, которая оживляла бы это все, крутилась бы тут, заботилась обо всем, выполняла за вас ваше думание? Как насчет создания такой вещи?

ПК: Мм-мм.

ПК: Угу.

ЛРХ: Вы могли бы создать своё тело. А как насчёт того, чтобы создать полный набор воспоминаний для себя?

Четыре составляющих первой динамики: 1) банки стандартной памяти, 2) … простите, первый, конечно, тетан, самое важное, затем — ваши банки стандартной памяти, затем ваша ГС — генетическая сущность, и реактивный разум генетической сущности. Реактивный разум генетической сущности — это совокупность спаек, которые мы называем телом, реактивный разум той или иной степени сложности.

ПК: О, да.

Ну, вот тетан. То, чем пользуется тетан — это стандартные банки, они состоят из множества спаек, большей или меньшей автоматичности и еще большой кучи всякого барахла. А вот ваша ГС, и то, чем пользуется ГС, к чему в действительности обращена ваша ГС — это тело. И согласно нашей теории, которую я здесь излагаю, тело — это материя, созданная из спаек. Следовательно, реактивный ум является телом и ведет себя таким образом, как это описано в Книге Первой. И Книга Первая все еще работает. Понятно?

ЛРХ: [аудитории] Это четыре составляющие тела.[преклиру] Как насчёт того, чтобы создать что-то, что будет контролировать ваше тело за вас?[аудитории] ГС.

Что ж, мы обсудили эти четыре области и не получили от этого э-метра никакого сигнала. Хорошо.

ПК: Угу.

ЛРХ: По второй динамике — по второй динамике могли бы вы создать для себя какие-то смелые сцены, которые вы могли бы узнавать и ощущать?

ЛРХ: Как насчёт того, чтобы создать энергетическую единицу, которая сверкала бы и скакала и позаботилась бы обо всём этом и думала бы за вас? Как насчёт того, чтобы создать её?

ПК: Половой акт.

ПК: Угу.

ЛРХ: Хорошо, у нас тут… Вы помните, вторая динамика делится на две части. Одна часть второй динамики — это сексуальные действия, а вторая — это дети. Как насчет маленьких детей? Могли бы вы, стали бы вы создавать маленького ребенка?

ЛРХ: [аудитории] Это четыре составляющие первой динамики: во-первых – тэтан, самая важная составляющая, затем ваши стандартные банки памяти, затем -ГС (генетическая сущность), а затем реактивный банк генетической сущности. Но реактивный банк генетической сущности – это тот набор риджей, который известен нам как тело – более сложные и менее сложные стороны реактивного ума. Что ж, есть тэтан, и тэтан использует стандартные банки памяти, которые состоят из множества риджей, более или менее автоматических штуковин и... много из чего. А затем есть ваша ГС, и ваша ГС на самом деле использует... и ваша ГС на самом деле использует тело; и тело – это материя, созданная из риджей, согласно этой теории. И следовательно, реактивный ум и есть тело, и он ведёт себя так, как мы узнали из первой книги. И эта первая книга по-прежнему верна. Понятно?

ПК: Угу.

Так вот, мы рассмотрели сейчас эти четыре компонента и не получили на Е-метре ничего, что вызывало бы тревогу. Хорошо.[преклиру] Что касается второй динамики, что касается второй динамики, стали бы вы создавать экзотические или эзотерические сцены для того, чтобы самой чему-то научиться или что-то ощутить?

ЛРХ: Угу. Получается, половина второй динамики за бортом. На чем это вы дали тут падение? О чем вы подумали? Ну-ка, ну-ка, о чем вы подумали? Это слишком личное, а?

ПК: Мм. Думаю, да.

ПК: Нет.

ЛРХ: Хорошо. Теперь у нас... помните, что вторая динамика состоит из двух частей. Первая составляющая второй динамики – это секс как действие, а вторая составляющая – это дети. Так вот, как насчёт маленьких детей? Могли бы вы... создали бы вы маленького ребёнка?

ЛРХ: Итак, вам не нужно это скрывать. Это о детях? ПК: Да.

ПК: Угу.

ЛРХ: Расскажите мне о детях. Однажды вы сделали ребенку что-то очень нехорошее, не так ли? О чем вы подумали? Ваша мать? Дети вашей матери?

ЛРХ: Угу. Итак, на половине второй динамики можно поставить крест. На чём у вас тут стрелка падает? О чём вы думаете? Эй, эй, о чём это вы там подумали?

ПК: Хм-хм.

ПК: Ни о чём.

ЛРХ: О чем вы подумали? Ну? ПК: Выкидыш.

ЛРХ: О, это что-то слишком личное, да?

ЛРХ: М-м?

ПК: Нет.

ПК: Выкидыш.

ЛРХ: Что ж, вам не следовало делать этого. Это связано с детьми?

ЛРХ: Ага. С моей стороны было свинством заставить вас это сказать. Да-а. Ну что ж, мы нашли и этот тоже, а? Мы взяли «дети» и получили в этой области некоторый затор. Да? Потому что у нас есть реакция стрелки. Это промелькнуло у вас в мыслях, не так ли?

ПК: Угу.

ПК: Выкидыш?

ЛРХ: Что-то связанное с детьми. Вы когда-то сделали что-то плохое какому-то ребёнку, не так ли?

ЛРХ: Да. Когда я задал этот вопрос в первый раз, это пришло на ум? Когда вы об этом подумали? Когда я сказал «дети», вы не связали одно с другим, так?

ПК: Э..

ПК: Нет, не-а.

ЛРХ: О чём вы сейчас думали? О матери? О том, как у вашей матери были дети?

ЛРХ: Так все произошло? А затем позже вы задумались и внезапно связали выкидыш с детьми? Вот почему реакция на приборе была позже. Хорошо.

ПК: Нет, не-а.

Итак, мы получили это «не». И скажу вам сразу, процессинг творчества работает со второй динамикой в плане создания макетов, относящихся к тому, от чего преклир может получать сексуальные ощущения, и преклир макетирует до тех пор, пока в этой области не будет достигнута совершенная легкость. И я не думаю, что где-нибудь найдется такой преклир, который будет по этому вопросу в более-менее приличной форме. Как ни странно, согласно реакции стрелки, ее состояние, пожалуй, лучше, чем у большинства преклиров.

ЛРХ: О чём вы думали? Рассказывайте.

ПК: О выкидыше.

ЛРХ: А?

ПК: О выкидыше.

ЛРХ: Ага. Просто жестоко с моей стороны заставлять вас говорить об этом. Да, конечно. Да? Итак, мы нашли и это тоже, да? Итак, у нас есть дети и того или иного рода блок, связанный с этим. Да? Потому что мы получили реакцию стрелки. Это выскочило у вас из головы, не так ли?

ПК: Выкидыш?

ЛРХ: Да. Когда я впервые задал вам вопрос, пришло ли это вам в голову? Когда вы подумали об этом? Когда я сказал: «дети», вы не связали это с вопросом?

ПК: Нет, не-а.

ЛРХ: Именно так и случилось? А потом вы обдумали вопрос и вдруг вы связали выкидыш...

ПК: Угу.

ЛРХ: ... с детьми? И именно поэтому у нас была замедленная реакция на приборе. Ладно.[аудитории] Хорошо, теперь мы нашли это. Это вам сразу даёт понять: процессинг создания в отношении второй динамики, направленный на создание мокапов, связанных с... с помощью чего она может создавать мокапы сексуальных ощущений, пока она не будет чувствовать себя абсолютно свободно в отношении этого. И я не думаю, что вы где-нибудь найдёте преклира, который находится в хорошем состоянии в этом отношении. А она, как это ни странно, находится, чёрт возьми, в более хорошем состоянии, чем большинство преклиров, если судить по реакции стрелки.