Сегодня вечером я хочу поговорить с вами о... еще немного поговорить с вами об истории человека. Я не знаю, является ли это на всем своем протяжении именно историей человека, но это история того, что мы называем линией тэты.

Есть небольшая разница между линией тэты и организмом, и она заключается в том, что организм – это часть МЭСТ-вселенной. Организм – это углеродно-кислородный мотор, низкотемпературный двигатель, который работает при 36,6 градусах Цельсия и в котором имеется система кровообращения. В биологической лаборатории на самом деле можно было бы создать и вырастить мускульный двигатель. Но в нем не будет ни капли тэты. Мускульный двигатель. Вы могли бы прикрепить множество мышц к коленчатому валу, нарастить эти мышцы, и они будут вращать этот коленчатый вал. Я имею в виду, это настолько просто. Таким образом, углеродно-кислородный двигатель не следует путать с человеческим разумом.

Так вот, человеческий разум, в свою очередь, не следует путать с линией тэты. Когда вы рассматриваете разум, вы рассматриваете его как отдельную единицу. Это... в большинстве случаев разум рассматривают как что-то, что предназначено для управления организмом и контроля над ним. У организма... у одного организма есть один разум.

Что ж, это является отдельной частью тэта-разума или линии тэты. Линия тэты – это нечто, не имеющее времени, не имеющее пространства, но оказывающее воздействие, она может осуществлять запись, она может оживлять, побуждать к действию, контролировать, создавать, разрушать, сохранять материю, энергию, пространство и время. Итак, это тэта, и вы можете считать, что примерно так все и было.

There is some difference between a theta line and an organism, the difference being that an organism is MEST universe. An organism is a carbon-oxygen motor, low-heat engine, runs at a temperature of 98.6, has a circulatory system. You could actually, in a biological laboratory, build and grow a muscle engine. Wouldn't have a bit of theta in it. A muscle engine. You could hook up a flock of muscles to a crankshaft and grow the muscles and it would run the crankshaft. I mean, as simple as that. A carbon-oxygen engine should therefore not be confused with the human mind.

Теперь вы понимаете, что я говорю с вами не о мистицизме. Я говорю с вами о более обширной области, которая, помимо прочего, включает в себя и мистицизм. Эти данные не подтверждают принципы мистицизма, но и не отрицают их. Они не подтверждают принципы науки в том виде, в котором она существует сейчас, но и не отрицают эти принципы.

Now, the human mind, again, should not be confused with a theta line. When you consider a mind, you consider a unit mind. It is a – in most of your concepts of the mind, you think of the mind as something which an organism has to pilot and monitor it. An organism – one organism has this one mind.

Эти предметы – мистицизм и так далее – являются просто путями, ведущими к открытиям. В этих областях было собрано много данных.

Well, that would be a subdivision of the theta mind or the theta line. The theta line would be a timeless, spaceless influence, capable of making recordings, capable of animating and motivating and controlling, forming, destroying, conserving: matter, energy, space and time. Now, that is theta, and you could consider that this sort of a situation existed.

Теперь давайте рассмотрим этот предмет как с точки зрения тэты, так и с точки зрения материальной вселенной, и давайте посмотрим, не обнаружим ли мы что-то, хотя бы немного похожее на порядок, возникающий из того хаоса, которым представляется разум для большинства людей.

You understand now that I am not talking to you from the field of mysticism. I am talking to you from an embracive field which also embraces the field of mysticism. This data neither admits the principle of mysticism nor debars the principle of mysticism. It neither admits the principle of science nor debars the principles of science as it is practiced today.

То, что я говорю вам сейчас, необязательно является правдой. Так уж получается, что все это очень хорошо работает и является относительно более истинным, чем все, что было представлено миру до настоящего момента, поскольку эти данные охватывают и упорядочивают многие сферы знаний, которые в прошлом были просто специализированными сферами знаний.Давайте рассмотрим весь предмет знания.

This is merely – these subjects, mysticism and so forth, are just routes toward discovery. A lot of data has been collected out of them.

Саентология – это учение о знании, или наука о науках. Следовательно, основная идея, на которой она строится, должна быть для вас интересна. Вот аналогия, которая может это вам продемонстрировать.

Now, let's look at this subject both as to theta and the material universe and see if we don't have something vaguely resembling order coming out of the chaotic concept which most people have regarding mind.

Вот здесь у нас есть то, что мы назовем корзиной номер один. Корзина один полна данных. Знание, как ни крути, связано с данными. Если вы будете трактовать понятие «данное» достаточно обобщенно, чтобы оно, помимо прочего, включало мотивацию, причину или существование, тогда получится, что корзина один не содержит ничего, кроме данных.

What I am telling you here is not necessarily true. It happens to be very workable and is relatively more true than anything which has been so far presented, since it embraces and organizes many fields which have been, in the past, merely specialized fields.

Теперь давайте предположим, что корзина один не содержит ничего, кроме истинных данных. В ней, например, будут данные, о которых идет речь в трансцендентализме (если эти данные вообще существуют), в системе знаний, которые превосходят все остальное знание. Другими словами, все знание находится выше человеческого опыта, как утверждали такие люди, как Кант, Гегель... в особенности Гегель. Гегель допрепирался до того, что совсем запутался, и он настолько запутался, что сказал: «Я просто брошу всех своих последователей и скажу вам и самому себе, что все, достойное знания, лежит выше человеческого опыта. Человеческое существо не может этого воспринять, измерить или испытать. Таким образом, я вылезаю из своих проблем и оставляю вас барахтаться в них». Типичный для схоласта образ мышления.

Let us consider the subject – the whole subject of knowledge.

И тем не менее на протяжении еще ста с небольшим лет мир оставался насколько глупым, что позволял Гегелю сдерживать прогресс человечества. Например, астроном по имени Пиацци открыл восьмую планету. Одновременно с этим Гегель опубликовал монографию, убедительно доказывая, что может существовать только семь планет, потому что семь – это совершенное число, которое не делится ни на себя, ни на другие числа, ни по Конституции, ни как-то еще.

Scientology would be the study of knowing, or the science of sciences. Therefore, the basic concept on which it is built should be of interest to you. This is an analogy which will tell you something about that.

И вы знаете, что никто так и не пошел и не посмотрел? Никто не пошел и не посмотрел на эту планету Пиацци. Люди просто читали Гегеля. А планета была там. Все, что нужно было сделать, – это посмотреть в телескоп и увидеть ее в телескопе... она влияла на движение других планет по орбитам, там должна была быть планета. И прошло очень много времени, прежде чем люди достаточно поумнели, чтобы сказать:

Up here we have what we will call bin 1. Bin 1 is full of data. Knowledge is perforce concerned with data. If you consider a datum broadly enough to also include a motivation, a cause or an existence, then bin 1 up here has nothing in it but data.

«То, что мы можем воспринять, измерить и испытать, имеет большую силу, чем то, о чем мы можем догадываться». Как ни странно... Вы знаете закон Ома – этот очень важный закон электричества? Так вот, я уже забыл, как долго закон Ома считался совершенно неправдоподобным, но люди гегелевского склада ума боролись с ним и не использовали его. На самом деле это естественный закон, а такие люди, как Гегель, могли просто взять и отменить его. Ну, конечно, не произошло бы никакой «электронизации», если бы у нас не было закона Ома. Никто не удосужился провести реальные измерения. Они просто сказали: «Ну, вот здесь, на 86-й странице, говорится, что закона Ома нету, значит его нету».

But let's consider that bin 1 has in it nothing but TRUE data. Here, for instance, would be, if it exists anywhere, the data considered in transcendentalism – the organization of knowledge which exceeds and goes above all knowledge. In other words, all knowledge is above the range of human experience, according to somebody like Kant, Hegel, – Hegel particularly. Hegel haggled around and got himself to be a very confused boy, and he got himself so confused that he says, "I'm just going to abandon the whole shooting match, and I'm going to tell you and me that anything that is worth knowing is beyond the realm of human experience. It cannot be sensed, measured or experienced by a human being. That gets me out of my difficulty and you're stuck with it." Typical Scholastic thinking.

Я прошу прощения за использование слова «нету», но оно больше подходит к тому образу мышления – «мышления» (в кавычках, громкий смех) – который был у этих ребят.

And yet the world was stupid enough, by the way, for a hundred and some years, to let Hegel lie across the path of human advancement. For instance, the astronomer Piazzi discovered the eighth planet. Hegel simultaneously had published a monograph demonstrating conclusively that there could only be seven planets, because seven was a perfect number indivisible by itself and others and the Constitution or something.

Однажды ко мне пришел врач... он увидел мое имя на саквояже... в Вашингтоне, около года назад. И этот врач пришел ко мне и собирался сделать мне укол. Я только что пересек всю страну, и у меня был кашель... вероятно, было рестимулировано факсимиле «Один». В любом случае небольшая доза пенициллина привела бы меня в норму.

And so do you know that nobody went out and took a look! Nobody went out and took a look at Plazzi's planet, They just read Hegel, And the planet was up there. All you had to do was look through a telescope and see that it was in – its path was influencing other planets, and there had to be a planet there. But it took them a long time to get around to being smart enough to say, "What we can sense, measure and experience is more valid than what we can guess." Now, oddly enough, the ... You know Ohm's law – that very important law in electricity? Well, I've forgotten how long Ohm's law was considered to be beyond bounds, but it was fought and not used by people of Hegel's complexion. Actually here was a natural law, and a person like Hegel could come along and repeal it. Well, of course, nobody would get any electronicking done if you didn't have Ohm's law. Nobody bothered to measure it. They just said, "Well, it says here on page 86 that Ohm's law ain't, so it ain't." I'm sorry to use the word ain't, but it better fits with the complexion of such thinking – thinking quote unquote (laughter) – as these lads were using.

Итак, я позвал к себе этого врача, он вошел и увидел мое имя на саквояже. Когда он пришел, он был очень бодрым и радостным, но как только он увидел мое имя, он так и застыл. Он спросил: «Чем вы занимаетесь?», и «Кем вы работаете?» – и так далее. Ну, в общем, он был очень противным парнем. И я сказал: «Я инженер», и это, в общем-то, было правдой. А он чертовски хорошо знал, кто я такой. И он попытался высокомерно высказать мне свое мнение по поводу... он сказал: «Ну, знаете, есть люди, которые думают, что какие-то вещи полезны просто потому, что они работают, и они думают, что люди должны что-то делать с ними просто потому, что они работают». Он заявил: «Но ведь это вообще не аргумент», всадил иглу восемнадцатого калибра мне в gluteus maximus и сказал: «Я не могу понять, почему кто-то вообще работает в этой области», вытащил иглу, не потрудился остановить кровь, собрал свой чемоданчик и ушел.

I had a doctor come in – he saw my name on a grip – down in Washington, DC, about a year ago. And this doctor came in and he was going to give me a shot. I'd just come across the country and I was coughing – probably had Service Fac One in restimulation. Anyway, a little penicillin would have fixed me up.

Другими словами, вокруг нас все еще присутствует гегельянство. Люди скорее прочитают 82-ю страницу, чем пойдут и сами посмотрят.

So I whistled up this doctor and he came in, and he saw my name on top of a grip. And he came in very sunnily, and the second he saw my name, he sort of froze up. And he said, "What do you do'" and "What are you?" and so on, He was a very nasty fellow anyway. And I said, "I'm an engineer," and – which is quite truthful. And he knew damn well who I was So he tried to give me a big breakdown on the fact – he said, "Well, there are people around that think things are useful just because they're workable and that people ought to have something to do with them just because they're workable." He says, "That's no argument at all" – jabs an eighteen-gauge needle into my gluteus maximus (laughter), and says, "I couldn't consider why anybody would work in that field anyway," pulls the needle out, doesn't bother to stop the blood flow, packs up his kit and leaves.

Итак, эта корзина знания вот здесь может содержать абсолютное знание. Она может содержать абсолютное знание. Но если это так, то в ней должно быть все то знание, которое сам Гегель не смог испытать. В ней могло бы содержаться неограниченное количество данных, но все они были бы истинными. Они все были бы истинными. Они были бы близки к абсолютной истине, если бы не были само́й абсолютной истиной. Это просто аналогия.

In other words, we still have Hegelism around. They'd rather read on page 82 that this is so than go and look.

Далее, если мы рассмотрим... рассмотрим знание в виде окружности. Мы видим непрерывную линию. В этой точке окружности... просто нарисуем эту окружность, а после этого проведем из ее центра прямую линию. Так вот, справа от этой линии – прямо справа от нее – есть одно известное данное. Одно данное – и все. А вместе с ним существует еще одно данное, которое, возможно, находится немножечко в стороне от него. Теперь нам известны два данных.

Well, this bin of knowledge up here might contain absolute knowledge. It might contain absolute knowledge. And if it did, it would also contain all this knowledge which Hegel himself couldn't experience. There would be no limit to the amount of data contained in this, but it would all be true. It would all be true. It'd be close to absolute truth, if not absolute truth. Now, this is just for an analogy.

Так вот, если мы будем двигаться дальше по часовой стрелке, мы обнаружим, что накапливаем все больше и больше данных. Это то, что известно как способ мышления, при котором мы выдвигаем теорию, а потом смотрим, нет ли каких-нибудь данных, подтверждающих нашу теорию.

Now, if we consider – consider knowledge to be a circle, we find out that we have a continuing line here. At this point on the circle – just draw this circle, and then from the center out draw a line. Now, on the right side of that line – exactly on the right side of that Line – is one datum known. One datum, that's all. Now, existing right with it, but perhaps a tiny bit out of alignment with it, would be another datum. There'd be two data known,

И если двигаться в этом направлении дальше, то нам будет известно все больше и больше, известно все больше и больше, известно все больше и больше, известно все больше и больше, пока мы не окажемся прямо перед вот этим нулем, где нам будет известно все – ни одного неизвестного данного. Все известно. Эти вещи находятся совсем рядом... «известно все», «не известно ничего» и «два известных данных» – это на самом деле одна и та же точка. Эти понятия на самом деле находятся в одной и той же точке на этой окружности.

Now, as these would advance in a clockwise direction, we would find that we would be accumulating more and more data. This would be what would be known as thinking by figuring out a theory and then looking and seeing whether or not you found data to support the theory.

Но по мере того как мы движемся по часовой стрелке, мы собираем все больше, и больше, и больше, и больше данных. И наконец, когда мы пройдем весь этот круг, все станет известно.

Now, around the clock here would come more and more known, more and more known, more and more known, more and more known, until just before we got to that zero, we would have all things known – not a single missing datum. Everything known. They're right next to each other – everything known, nothing known, and two data known actually occupy the same spot. They actually occupy the same spot on this circle.

Так вот, философия, экстраполяционное мышление и это ужасное слово – «прагматическое мышление»... Слово «прагматизм», между прочим, было вполне нормальным словом, пока до него не добрались университеты, и теперь оно означает... о, теперь у него просто замечательное определение. Оно означает «мошенничество», и «показная воинственность», и «индуктивное мышление», и оно имеет... о, целую кучу значений. Я просто подшучиваю над тем, что там говорится, но у слова «прагматизм» теперь есть все эти значения. На самом деле изначально его смысл заключался лишь в том, что вы просто берете некоторое количество данных и выясняете их истинность, проводя измерения в физической вселенной.

But as we move clockwise on this wise, we collect more and more and more and more data. And finally, as we go all the way around, it's all known.

Так вот, если бы мы начали двигаться в обратном направлении, от того места, где известно все, вот в эту сторону, то мы бы все больше и больше углублялись в теорию. Очень сложно двигаться от того состояния, в котором все известно, и отказываться от того, что вы знаете... отказываться от того, что вы знаете, двигаясь против часовой стрелки, пока вы в конце концов не придете к этим двум данным. На самом деле это практически невозможно.

Now, philosophy, extrapolative thinking, that horrible word, pragmatic thinking... Pragmatism, by the way, used to be a good word until the universities got ahold of it, and now it says that it's – oh, the most wonderful definition. It says "humbuggery" and "bellicosity" and "thinking by induction" and it has about – oh, a whole bunch of meanings. I'm being jocular about what it says there, but there are all these meanings surround this word pragmatism. Actually, basically and originally all pragmatism meant is you just took some data and went out and found out if it was true by measuring it up against the physical universe,

Но вы можете начать вот здесь, где вам известно два данных, и с помощью индукции обнаружить какие-то явления в физической вселенной. Вы можете сделать это. Тогда у вас будет критерий, при помощи которого вы сможете определить, что вы знаете и чего вы не знаете. И вы можете обнаружить различные явления. Вы можете сказать: «Послушайте, это явление должно существовать; в соответствии с... эти два данных указывают на то, что это явле... существует много явлений. Давайте посмотрим, не сможем ли мы их обнаружить». И вот мы идем и видим, что они существуют. Что ж, прекрасно; мы обнаруживаем множество явлений.

Well, if we started backwards from all things known, up this way, we would just getting into the – be getting into the more and more theoretical. Now, it's very hard to advance from everything known and keep abandoning things you know – keep abandoning things you know, counterclockwise here, until you finally get down to two data. In fact, it's practically impossible to do that.

Но если вы идете в обратную сторону, то вы просто, если можно так выразиться, постоянно выбрасываете вещи из грузовика и не ищете новые явления. Вы пытаетесь каким-то образом объяснить уже известные явления, выбрасывая то, что у вас уже есть.

But you can start here with two data known and inductively locate phenomena in the physical universe. You can do this. You have, then, a yardstick by which you can find out what's known and what isn't known. And you can locate phenomena. You can say, "Well, look, this phenomena is supposed to exist; according to – according to these two data, that phenomena – there's a lot of phenomena that exists. Let's go and see if we can find it." So we go and look and it's there. Well, that's fine; we find a lot of phenomena.

Этот последний метод, который я вам только что описал, наука использует на полном серьезе уже весьма долго. Он приводит к таким вещам, как сверхспециализация.

But coming back this way, you're just dumping things off the freight car, so to speak, all the time, and you're not looking for new phenomena. You're trying to somehow explain old phenomena by throwing away what you have, and so on.

Так вот, вы заходите в какую-нибудь больницу, записываетесь на прием и говорите врачу: «Мне что-то в глаз попало».

The latter method which I'm describing to you is the method which, in all seriousness, science has been using for a long time, It results in such things as super specialization.

И врач смотрит на вас и говорит: «Нет. Я специалист по зрению, а вам надо в следующую дверь. Глазной хирург принимает в следующем кабинете, а я специалист по роговице».

Why. you go down a hall in a medical building and you check in and you say, "There's something in my eye."

И вы идете в следующий кабинет и обнаруживаете, что там лечат зрачок. Да, а эта соринка – у вас на белке. И вы вынуждены болтаться там некоторое время и наконец-то находите того, кто является специалистом по белку глаза, вы понимаете, и он вытаскивает у вас эту соринку из глаза, только если он является хирургом и специалистом по белку глаза. Между прочим, я придерживаюсь того же мнения, что и старый доктор Поттенджер. Я знаю его... замечательный старик. И он говорит: «Если был бы какой-нибудь способ разнести вдребезги эту специализацию, так ее и растак, может быть, тогда мы смогли бы что-нибудь вылечить»

And the doctor looks at you and he says, "No," he says, "I'm an optic specialist and you'll have to go next door. An optic surgeon is next door, and what I handle is the cornea.

Так вот, этот метод мышления, при котором вы двигаетесь назад, вот сюда, против часовой стрелки, – это научный метод мышления: «Давайте пойдем и соберем целую кучу данных. Давайте соберем огромное количество данных, и давайте посмотрим на множество явлений. И после того как в нашем распоряжении появится все, что только можно найти по этому предмету, давайте разработаем для этого теорию. Давайте просто возьмем какую-нибудь старую теорию, которая подвернется нам под руку, и посмотрим, объясняет ли она эти данные. Если да, то дело в шляпе».

And you go next door and you find out he handles the pupil. Well, this spot of dirt is in the white. And you have to shop around for quite a while, and you find somebody with this – that handles the white part of the eye, you see, and he takes the spot of dirt out ONLY if he is a surgeon for the white spot of the eye. By the way, I'm going along with old Doc Pottenger. I know the old man – he's a great old man. And he says, "If there was just some way we could break down this G. D. blankety-blank-blank specialization," he says, "maybe we could cure something."

Отсюда следует, что наука не будет прогрессировать, двигаясь вот сюда, против часовой стрелки, – она просто будет постоянно сбиваться с пути, уходить то в одну сторону, то в другую сторону и наконец полностью запутается. Именно это и происходит, и вы видите, как цитологи спорят с биологами, спорят со сторонниками теории эволюции. И все эти теории отличаются друг от друга. Они не были разработаны индуктивным методом и не предсказывают существование новых явлений.

Well, this method of thinking, then, going back here counterclockwise, is scientific thinking "Let's go and gather a whole bunch of data. Let's gather a lot of data and let's look at a lot of phenomena. And after we've gotten everything we can find on the subject, then let's go find a theory for it. And let's just take any old theory that happens to come along and see if it explains some of this data. If it does, we're all set."

Саентология – это попытка двигаться по часовой стрелке: взять данные, а потом поискать материал, явления, которые можно предсказать с помощью этих данных, и посмотреть, существуют ли они в физической вселенной.

As a consequence, science won't advance around here counterclockwise, but just keeps sort of wandering off, and it gets off here and there and gets all confused about it. And it has been doing so, so that you get cytology arguing with biology, arguing with evolutionists. And these theories are all different. These theories were not arrived at inductively, and these theories do not predict new phenomena.

Так вот, это интересная... интересная область, Саентология, поскольку единственное, что мы пытаемся сделать, – это собрать все то, что не было доведено до ума людьми, которые пытались идти в обратном направлении по этой окружности. Это попытка объединить науку в единое целое, объединить в ней все: гуманитарные науки, религию или даже математику и эстетику. Это попытка собрать все воедино, чтобы все это можно было использовать.

Scientology is an effort to go around the clock clockwise – to take data and then look for material, look for the phenomena predicted by that data and see if it exists in the physical universe.

Итак, это само по себе является сто́ящей целью. Эта попытка не обязательно должна быть как-то связана с процессингом, применением технологии на практике или исцелением людей, чтобы быть сто́ящей целью. На самом деле она с этим связана. Так и есть.

Well, it's an interesting – an interesting field, Scientology, because all it's trying to do is pick up all the loose ends of people who were trying to travel backwards in this circle. It's trying to get a unification of science, combine it with a unification of anything – the humanities, religion or even mathematics, aesthetics. It's trying to bring these things all into the same field so that they can all be used.

Это позволит предсказать... между прочим, вы можете взять Саентологию и с помощью нее предсказать, что должна включать в себя сфера биологии, и где она должна пересекаться с цитологией, и где она должна пересекаться с теорией эволюции. И вы получите ряд данных и явлений, и если бы вы представили их цитологу, биологу и стороннику теории эволюции, они пришли бы к согласию относительно них. Они бы согласились с вашими данными.

Now, that all by itself is a worthwhile goal. It wouldn't have to have anything to do with processing or application, curing up anything in people, to be quite worthwhile as a goal. As a matter of fact, it does that. It does that.

Так вот, я рассказываю вам об этом, чтобы показать, что теоретически есть всего лишь одно множество данных, но это множество бесконечно, и если бы все эти данные были истинными, то мы поместили бы их в корзину номер один. Корзина номер один, вот этот квадрат.

It'll predict – by the way, you can take Scientology and you can predict what should be the whole field of biology and where it should mesh with cytology and where that should mesh with evolution. And you will come out with a package of data and phenomena which, if you presented them to the cytologist, to the biologist and to the evolutionist, you would find a point of agreement. They would agree on the data which you had there.

Так вот, на самом деле должна существовать третья корзина. Как вы становитесь человеком? Ну, на самом деле единственный способ быть человеком – это быть неправым. На самом деле крайняя степень неправоты, которой вы можете достичь, – это смерть, но вы довольно близко подбираетесь к ней, когда соглашаетесь быть человеком. Например, вы понимаете... человек, например, говорит какую-то мелкую ложь, стараясь быть приемлемым в обществе, и он говорит... он вежлив, он то, и он это, и он не очень-то проявляет свой селф-детерминизм, пытаясь быть социальным в этой толпе под названием «человечество». И в результате он позволяет сбить себя со своего настоящего жизненного пути. Это неправота... социальная ложь – это неправота, и так далее. Но человек должен быть неправ, чтобы быть человеком. Он не может быть совершенно правым и при этом быть человеком.

Now, I'm giving you that to show you that, theoretically, there is just one set of data, but that set is of infinite size, and if it were all true we would put it up here in bin 1. Bin 1, this square.

Так вот, то же самое происходит со всеми этими данными вот здесь. Это корзина номер три. Вот здесь – корзина номер три. Итак, в третьей корзине содержатся относительно истинные данные, работающие истины, то, что вы можете воспринять, измерить и испытать. Вы не обязательно должны быть способны воспринять, измерить и испытать все, что находится в корзине номер один, но вот здесь, в третьей корзине, находится человеческое знание. И тут все постоянно изменяется и перемещается. И в ней нет ни одного данного, которое является абсолютным. Здесь каждое данное в чем-то неправильно. Оно является лишь относительно истинным; его можно воспринять, измерить или испытать.

Now, there would be a third bin, however. How do you get to be human? Well, as a matter of fact, the only way you can be human is by being wrong. Actually the wrongest you can get is dead, you see, but you're pretty close to it when you agree to be human. For instance, you sense that – a person, for instance, tells little social lies and he says – he's polite and he's this and he's that, and he doesn't exert his own self-determinism very much in social concourse with the rest of the human race. And as a net result, he is permitting himself to be thrown out of his actual course of existence. It's wrong – social lies are wrong and so forth. But he has to be wrong to be human. He couldn't be very right and be human.

В этой корзине находятся знания о том, как приготовить суп из моллюсков. В ней находятся данные о том, что люди будут носить в 1953 году. В ней находится вся биология. Там же находится и литература, и все, что угодно, – просто данные, данные, данные, данные, данные... относительно истинные, на них может оказывать влияние мнение, точка зрения и так далее. Но это именно то, что человечество принимает за знание.

Now its the same way with all this data down here. This is bin 3. Down here is bin 3. Now, bin 3 contains in it relative truths, workable truths, things you can sense, measure and experience. You don't have to be able to sense, measure and experience anything in 1, but down here in 3, that's human knowledge. And this is varying and shifting continually. And there isn't a datum in it which is absolute. Every datum in it has a little bit of wrongness about it. It's only relatively true; it can be sensed, measured, or experienced.

Все зависит от того, насколько истинные данные вы хотите получать из этой корзины. И вы можете пойти и собрать множество мнений – каждое из них является данным. Вы можете узнать все о живописи, просто взяв какой-нибудь критический обзор величайших мировых шедевров и заучив его наизусть. Вы даже никогда не смотрели на сами картины. Где-то там говорится про Ван Гога, и в этом критическом обзоре написано... этот критик – авторитет; вы просто читаете это, это абсолютно надежное данное... там говорится: «Ван Гог был тра-ля-ля, тра-та-та-та-та-та-та-та-та, и в разное время в его картинах проявлялось стремление к власти и силе, но он тра-та-та-та-та-и-все-такое-прочее. Ниже приводится список его работ: такие-то и такие-то. Эта известна в Европе. Эта картина известна здесь, а этой владеет такой-то, а эта картина особенно удачна, так как в ней очень гармонично сочетаются семь трехколесных велосипедов» – или что-то в этом роде.

This includes how to make clam chowder. It includes what they will be wearing in 1953. It includes the field of biology. It'll include literature, anything – just data, data, data, data, data – all relatively true, subject to opinion, subject to viewpoint and so forth. But it's what has passed in the human race for knowledge.

И вы знаете все это... вы знаете все про Ван Гога и его творчество, не имея ни малейшего представления об эстетике. Но вы знаете, вы можете отправиться куда-нибудь, запомнив наизусть весь этот обзор знаменитых картин и исторических полотен и сойти за человека с невероятным чувством эстетики. Да, вы можете. Вы можете ходить там и сям, и в любой момент, когда кто-нибудь упомянет... ну, скажем, некоего малоизвестного финского художника, и вы скажете: «О да, да, его "Грустная девочка", я всегда считал, что она ужасно ранкатвая, не так ли?» И все посмотрят на вас и скажут:

It all depends on what strata of truth or what degree of truth you're demanding from this bin. And you can go out and get a lot of opinions – each one of them is data. You can learn all about painting simply by going and taking a critic's manual of the great masterpieces of the world and memorizing it. You don't ever look at the paintings. Something here is van Gogh, and it said there in the critic's manual – he's an authority; you just read that, that's a perfectly valid datum – he says in there, "Van Gogh was yakety-yakety-yak, wela-dee-da-blah-blah-blahdeblah-blah and showed at various times a tremendous inclination toward power and strength, but he blahdeblah-blah-de-dah-da-blah. Now, the list of his paintings are so-and-so. This is known in Europe. This painting is known here and that painting is owned there, and this painting is particularly good for being balanced on all seven tricycles," or something.

«Хм, авторитет, эксперт». И они будут очень вежливы с вами.

And you get this – you get a whole command of the subject of van Gogh without even faintly getting any command of aesthetics. But do you know, you could go out, with having memorized that entire manual on the famous paintings and paintings of history, and pass for a tremendously aesthetic person. You could. You could go around and any time anybody mentioned something by – well, some obscure Finnish painter, and you'd say, "Oh yes, yes, his Blue Girl, I always thought was terribly 'rankatewa' don't you think?" And they would look at you and they would say, "Hm, an authority, an expert." And they would be very polite.

Таким вот образом вы можете знать все, что только можно знать о живописи, о музыке, даже не умея писать картины, ничего на самом деле не зная о музыке и об эстетике, обладая не большим вкусом, чем корова, и все же у вас может пройти этот номер. И все благодаря этой абсолютно надежной информации. Это надежный образ действий. В конце концов, люди действовали так на протяжении веков. И это совершенно надежный образ действий: заучить наизусть эту кучу данных и сказать: «Ну вот, теперь я культурный человек».

Now, you could know all there is to know about painting, about music, in that wise, without ever knowing how to paint, never knowing anything about music, really, and with knowing nothing about aesthetics, having no more taste than a cow, and yet get by. And all of that's perfectly valid information. That's all – that's a valid performance. After all, people have been acting like that for centuries. And it's a perfectly valid performance to memorize a bunch of this data and say, "I am now cultured."

Что значит «культурный»? Ну, это целиком зависит от того, в какое время вы живете. Например, двести лет назад человек не мог считаться культурным, если он не был готов сесть и проигрывать по тысяче фунтов за игральным столом каждую ночь. А в наше время определение этого понятия изменилось... определение этого понятия изменилось. Теперь он должен проигрывать на собачьих бегах или что-то в этом роде.

What's cultured? Well, that all depends on the time. For instance, a fellow couldn't be cultured two hundred years ago unless he was prepared to sit down and lose a thousand pounds every night at the gaming table. Well, our definition has changed – definition has changed. Now he has to lose it on dog racing or something.

Но... Понимаете, я рассказываю вам все это, чтобы показать, что слово

But all of... You see, I'm giving you this to try to show to you that the word cultured – without any definition of what we're going to agree on to he cultured, well, we can have all sorts of oddities here. A fellow memorizes a book and becomes cultured. Well, then, what's cultured? It's just whether or not we've agreed on the formula one is going to pursue to get cultured. That agreement will take bin 3 and rearrange what a person has to know or do to be cultured, you see?

«культурный»... в отсутствие какого-либо определения слова «культурный», с которым мы могли бы согласиться, у нас могут быть всякого рода странности. Парень заучивает наизусть какую-нибудь книгу и становится культурным. Так вот, что же тогда означает «быть культурным»? Это просто означает, пришли ли мы к соглашению относительно того, что должен делать человек, чтобы стать культурным. Это соглашение возьмет корзину три и изменит представление о том, что человек должен знать или делать, чтобы стать культурным, понимаете?

So that a large segment of the human race that was more or less knowledgeable about data in the world could get together and sort of agree – sort of agree that hereinafter people who were to be considered in the line of the arts had to be able to practice the art. They had to know aesthetics and practice the arts – not memorize. And right away, all this alignment of data in bin 3 would change.

Так вот, бо́льшая часть человечества, которая имеет то или иное представление о данных, существующих в этом мире, могла бы собраться вместе и прийти к чему-то вроде соглашения... к чему-то вроде такого соглашения: «Начиная с этого момента, чтобы считаться человеком искусства, необходимо быть способным заниматься искусством. Такой человек должен понимать в эстетике, и он должен заниматься искусством, а не заучивать что-то наизусть». И в тот же момент расположение данных в третьей корзине изменится.

The difference between bin I and bin 3, then, is what we happen to be using at the present time and what we've agreed upon is relatively useful to us. You see? That's all there is to it. In here comes fashion, styles, changes, and so forth.

Таким образом, различие между первой корзиной и третьей определяется тем, что мы используем в настоящее время и что, как мы согласились, относительно полезно для нас. Понимаете? Вот и все. Сюда же относится мода, стили, различные веяния и так далее.

For instance, fashions in physics have changed markedly. It was fashionable once upon a time to be entirely different and quite otherwise than the modern physicist. It's most fashionable now to use mathematics that he himself doesn't understand, and to sit around and hope that something won't blow up in your face. To – it's fashionable to say, "Well the law of conservation of energy is in question but it's not in question and so on. Fascinating subject right now. But just twenty-five years ago, this science – this exact science of physics – was quite otherwise, quite otherwise. It was a precision science. Nobody worried about a thing. All the data in here was just in beautiful condition – oh, wonderful! And nobody questioning it – everybody agreed on it. It was solid, It was almost a static. It was almost as though it was bin 1.

Например, модные взгляды в физике претерпевают значительные изменения. Когда-то в физике модными были совсем другие взгляды, совершенно противоположные тому, что модно в современной физике. Сейчас самое модное – это использовать математику, в которой сам физик ничего не понимает, сидеть и надеяться, что ничего не взорвется прямо перед носом. Модно говорить: «Ну, закон сохранения энергии сейчас под вопросом, но на самом деле он не под вопросом», и так далее. Сейчас это совершенно захватывающий предмет. Но всего двадцать пять лет назад эта наука – эта точная наука, физика, – выглядела совсем по-другому, совсем по-другому. Это была точная наука. Никто ни о чем не беспокоился. Все данные в этой области были в полном порядке – чудесно! И никто не ставил их под вопрос – все согласились с ними. Все было основательным и прочным. Эта наука была почти статикой. Она выглядела почти как корзина номер один.

And then, of course, somebody comes along and digs up a little more of Maxwell's work and Einstein's equations, and quantum mechanics gets invented and the Germans do this and we do that, and all of a sudden here's the whole subject – it's just up in air. You don't know from, actually, one month to the next, what's happening in physics: This month light is a particle, next month it's a wave and so on. And the fashions – fashions in the mathematics used in it change. So, again, the whole subject is in flux. It's random now as a subject.

А потом, конечно же, кто-то появляется и находит еще какие-то работы Максвелла и уравнения Эйнштейна, и кто-то изобретает квантовую механику, и немцы делают то, а мы делаем это, и внезапно весь предмет... он просто подвисает в воздухе. Сегодня вы не можете сказать, что произойдет в физике через месяц: сегодня свет – это частица, а через месяц – волна и так далее. И мода... мода на математику, которая используется в физике, тоже меняется. И опять-таки изменяется весь предмет. Сейчас он подвергается беспорядочным изменениям.

So knowledge changes in bin 3 in accordance with what we've agreed upon about the physical universe. It doesn't matter what we've agreed upon, that data can get into bin 3. And we can agree that something is true which is utterly false, and it'll still appear as a datum in bin 3. We can agree that all of us can make the tides of the ocean overflow and drown the Land on Shrove Wednesday or Ash August." And we can agree upon this. It doesn't necessarily have to happen. It's a datum. Now we can work on that.

Точно так же знание, которое находится в корзине номер три, меняется в соответствии с тем, по поводу чего в этой физической вселенной мы согласились. Неважно, с чем мы согласились, это данное можно поместить в корзину номер три. И мы можем согласиться, что нечто является истиной, хотя на самом деле это откровенная ложь, и это все равно будет находиться в корзине номер три. Мы можем согласиться с тем, что каждый из нас может заставить океан выйти из берегов и затопить землю в страстную среду или в пепельный август. Мы можем с этим согласиться. Это не обязательно должно случиться. Это данное. Теперь мы можем действовать, исходя из этого.

For instance, a lot of people agreed once upon a time that the Roman Empire – Rome itself was suddenly going to disappear in a boiling mass of lava, red hot lava, and that every Roman in the town was going to perish in that boiling mass of lava. And they agreed upon this and they agreed upon it and they agreed upon it, and everybody sat around and waited for it to happen. Every body hated Rome. And they waited for it to happen and they waited for it to happen and they waited for it to happen, and it just didn't happen! And this became discouraging.

Например, когда-то много людей согласилось с тем, что Римская империя... что Рим внезапно сгорит в потоке кипящей лавы, красной раскаленной лавы, и что каждый римлянин погибнет в этом потоке кипящей лавы. И они согласились с этим, они согласились с этим, они согласились с этим и все сидели и ждали, когда же это произойдет. Рим ненавидели все. И они ждали, что это произойдет, ждали, что это произойдет, ждали, что это произойдет, а этого все не происходило! И это стало приводить их в уныние.

One time, by the way, they set fire to it just to make it come true, and then blamed the emperor. And then blamed him again when he crucified some people for having done it. Very interesting.

Кстати, однажды они подожгли Рим, просто для того, чтобы это произошло, и обвинили в этом императора. А потом снова обвинили его, когда он распял несколько человек, которые участвовали в этом. Очень интересно.

But the point is that they had agreed upon it. It was an accepted datum. It was so thoroughly accepted that men would have killed each other rather than to have overset this datum: "Rome is going to go up in a cloud of hot lava." And Rome didn't, so they had to invent hell. (laughter) And that's right; that is the source of hell. They finally said "So we're talking about a symbolical Rome." We couldn't make this town go, so we had to change data in bin 3. My authority for this is Edward Gibbon. Edward Gibbon is a thorough Christian – thorough. Only I'm very – I'm sure, I'm sure that the Church and so forth is very happy that he has written with such long words so that so few people read him. Actually, he reads like a dime novel, and his blasts on this subject are – they really char the paper.

Но суть в том, что люди согласились с этим. Они приняли это данное. Они приняли его в такой степени, что скорее были готовы убить друг друга, чем пошатнуть это данное: «Рим будет уничтожен в потоке раскаленной лавы». А этого не произошло, поэтому им пришлось придумать ад. Так и есть; отсюда и взялся ад. Они в конце концов сказали: «Мы говорим о символическом Риме. Мы не смогли уничтожить этот город, поэтому нам пришлось изменить данные в корзине номер три». Здесь я опираюсь на данные, представленные Эдуардом Ги́ббоном. Эдуард Гиббон – настоящий христианин, настоящий. Только я очень... я уверен, что церковь и прочие весьма рады, что он писал очень длинными словами и поэтому его читает так мало людей. На самом деле это читается как бульварный роман, и от его проклятий просто бумага обугливается.

But anyhow, there's bin 3 – even contains Gibbon. It also contains the endowment lists, that is – what do you call them? Oh, the index – what is that thing they called – what do you call it?

Но как бы там ни было, есть третья корзина... в ней находится даже Гиббон. В ней также находится список книг, то есть... как он называется? А, список... как он называется? «Список запрещенных книг»? Ну, как-то вроде этого.

Male voice: "Index of Forbidden Books."

Так вот, говоря откровенно, существуют каналы между корзиной номер три и корзиной номер один, и это каналы поиска. Мистицизм, религия – все это находится на втором уровне. Это корзина номер два. И это маршруты познания. И данные в корзине номер два – это просто информация о том, как вы берете данные из корзины номер один и помещаете их в корзину номер три.

"Index of Forbidden Books"! Well, it's something like that. & I knew the Latin. & Well, just to be blunt here, we have the channels between 3 and 1, and those are the channels of search. Mysticism, religion – all of those things come on this second-channel level. That's 2. And those are the routes of knowing. And the data in 2 is just how you get data out of 1 and into 3.

На самом деле Саентология – это маршрут, который претендует на охват всего того, что находится в корзине номер два. Неважно, какой маршрут используется, будет использоваться, не может быть использован или что-то еще, или какие есть аргументы против того, чтобы его использовать, – это корзина номер два. И Саентология является корзиной номер два: каким образом вы берете знание из корзины номер один и, сохраняя его на уровне относительного максимума истинности, помещаете его в корзину номер три? Я надеюсь, вы понимаете, что здесь позволяется все. Если вы обнаружите, что арабы знали способ дуть на песок, придавая ему определенные формы, и таким образом узнавать, что находится в первой корзине, то поверьте мне, это относится к области Саентологии. Прямо как логарифмическая линейка, топология, физика или приказы правительства США – они все находятся в одной и той же корзине. Теперь все это охватывает Саентология.

Scientology is actually a route which pretends to embrace everything here in bin 2. It doesn't matter what route is used, will be used, can't be used or anything else, or what argument is against using it – that is bin 2.

И я надеюсь, сейчас вы немного лучше понимаете, что мы пытаемся сделать. Мы пытаемся добраться до такого высокого уровня знания, до какого только возможно, и Саентология – это система, с помощью которой мы пытаемся достичь наивысшего уровня знания. Таким образом, здесь позволяется все.

And what Scientology is, is bin 2: How do you get knowledge from 1 to its relatively highest degree of truth, into bin 3?

I hope you understand that so that no holds are barred in this subject. If you can find out that the Arabs had a method of blowing sand into certain shapes and finding out what was in bin 1, believe me, that is in the sphere of Scientology. Just like a slide rule, topology, the science of physics, or US government orders – US government orders – they're all in the same bin. Now, they're all embraced by Scientology.

And I hope you get a little better understanding, then, of what we're trying to do. We're trying to get the highest level of knowing that we can get, and this is a system of trying to get that highest level of knowing. So, no holds are barred in this subject.