Первое занятие сегодня вечером, четвертое декабря, и речь у нас пойдет о логиках. Вчера вечером лекции были посвящены нашим Q.

Хорошо. Итак, логики — это нечто, очевидно применимое довольно широко и не обязательно фиксированное для каждой вселенной, но достаточно общее для вселенных и, несомненно, очень специфичное для этой вселенной. Логики должны включать в себя методы мышления. Методов мышления может быть очень и очень много.

Возьмем десятеричную систему. Десятеричная система — это метод мышления об объектах, частицах и так далее. В ней считается, что если у вас их десять и вы еще умножите их на десять, то все, что вам нужно сделать, это добавить еще один ноль. Это потрясающая система, и, тем не менее, с ней могла бы поспорить какая-нибудь — по-моему, она называется семеричной системой, то есть, считать надо дюжинами или как там еще. Шестерками, дюжинами и тому подобное; были заявления, что такая система исчисления гораздо, гораздо лучше. Она охватывает такие-то и такие-то области и позволяет делать то-то и то-то.

Мы, конечно, исходим из Q-1, в котором говорится о создании пространства, времени, энергии, материи и размещении одного в другом. Как видите, если человек не может размещать себя в пространстве и времени — он вообще не может размещать себя. И следовательно, как гласит Q, он не является тетой. Он — МЭСТ, потому что МЭСТ — это то, что не способно размещать себя.

Что здесь любопытно — это то, что она формирует логику с другой структурой. Таким образом, можно изменить логику, если изменить базовые постулаты, на которых эта логика основывается.

Человеку всегда приходится размещать МЭСТ. Вот почему у нас есть землемеры. Никто не видел, чтобы МЭСТ… никто не видел, чтобы камень у дороги встал и сказал вам:

Вы могли бы сказать, например, просто могли бы сказать, что логично заявить плюс и минус какой-то вещи, и это все, что нужно заявить: плюс и минус этой вещи. Плюс вы никогда не должны заявлять плюс, не заявляя при этом минус. Тогда это будет логично.

«Привет, как тебя зовут? Куда ты идешь?» Никто и никогда. Иногда камень у дороги говорит: «120 км», — но кто-то написал это на нем.

Давайте скажем что-нибудь в этом духе, тут будет кое-что любопытное. Логичным утверждением будет следующее: «Я думаю, я сегодня буду обедать, а возможно, не буду». И это будет разумным утверждением — и это будет вселенная под названием «может быть». Вселенная, в которой гомо сапиенс уже практически как у себя дома. (Смех в зале).

Таким образом, разница между «быть МЭСТ» и «быть тетой» заключается в размещении в пространстве. Вот разница между этими двумя вещами. МЭСТ — это… Когда я говорю МЭСТ, я использую наш старый термин для обозначения объекта, твердого объекта, а также пространства, энергии и всего такого, что составляет такие твердые объекты, потоки энергии как таковые, и, следовательно, пространство. Я просто использую этот термин, означающий физическую вселенную, МЭСТ.

Все социальное взаимодействие представляет собой длинный ряд «может быть». Вы говорите: «Как дела? Мне наплевать, как у тебя дела». (Смех в зале.) «Хотите что-нибудь поесть? Надеюсь, вы не слишком много съедите». (Смех в зале.) Разве что второе «может быть» при социальном контакте никогда не говорится вслух.

Итак… Когда человек опускается вниз по шкале тонов, он проходит путь от концепта бытия способным размещать или создавать в пространстве, создавать пространство, вниз к бытию какой-то глыбой чего-то, кем-то где-то размещенной. Иначеговоря, он идет от теты, шкала тонов идет от теты к МЭСТ. И конечно, МЭСТ всегда имеет в себе тету, но это сейчас не является предметом нашего обсуждения.

Так что это целый ряд «может быть», и если вам встретится человек, долго вращавшийся в обществе, очень-очень социальный, вы обнаружите, что его АРО-связи совершенно запутаны. Все это свалялось в один тугой ком, потому что на каждой из них есть плюс и минус, при чем минус никогда не высказывается.Теперь, в свете того факта, что саентология — это наука о знании того, как знать, нам потребуется определение знания. Эти логики в том виде, как они представлены здесь, придется слегка переписать для того уровня саентологии, на котором мы оперируем в данный момент, то есть, для уровня создания и разрушения вселенных.

Он доходит до уровня, когда он не осуществляет размещения, но кто-то его размещает. И даже если кусок МЭСТ используется для того, чтобы что-то притянуть, оттолкнуть, подгрести, отмести или что-то в таком роде, его направляет тета.

Они совершенно истинны, эти логики, для гомо сапиенса, но их нужно просто немного усовершенствовать, чтобы они подходили к более широкой категории.

Поэтому индивидуум считает себя настолько свободным, настолько знающим, настолько причиной, насколько он может размещать себя в пространстве или создавать пространство. И до тех пор, пока он может это делать.

Логика 1 — это знание как полная группа. Тут вокруг, в разных книгах, их целые списки. Знание как целая группа или подгруппа данных, или рассуждений, или выводов относительно данных, или методов получения данных. Это привязывает знание к данным. И это истинно для гомо сапиенса. И истинно для того вида логики, который использует гомо сапиенс.

Вот кто-нибудь приезжает из деревни и — теряется, однако, он не совсем растерян: он может посмотреть на растительность, посмотреть на дорогу, на всякие вещи и сказать: «Гляди-ка, кто-то с трехмерным пространством в башке все это построил. Я все еще здесь… где-то. Я, правда, не смогу назвать разницу между моими только что созданными новыми якорными точками и теми якорными точками, к которым я привык — я не знаю расстояния отсюда то той начальной точки, исходя из которой я привык действовать. Я не знаю, какое между ними расстояние». И поэтому он говорит, что он потерялся — но на самом деле лишь до такой степени. Это производит наиболее фантастические результаты при работе с индивидуумом.

Но это не является высшим уровнем знания. Высший уровень знания — это потенциал — вот настоящее определение — это потенциал знания того, как знать. И оно заключается единственно в потенциале знания того, как знать. Я прошу прощения, но этим все сказано. А как мы знаем? Ну, чтобы знать, как знать, нам нужно быть свободными в постулировании знания. Свобода постулирования знания создает данные, которые организуются в области знания. Хотите знать, что могло бы быть высшим уровнем знания? Возможно, это будет полная свобода создания постулатов для формирования любых… любого данного или группы данных, даже без необходимости фактического создания такого постулата.

Возьмите парня, который ходит по лесу, и там нет ничего, кроме деревьев, деревьев, деревьев, при чем все деревья выглядят так, как выглядит большинство деревьев. И все кругом незнакомое, и якорные точки все исчезли — и поверьте мне, только очень крепкий человек не потеряет голову. Я видел ребят, которые прямо зеленели от страха. Они просто опускаются по шкале тонов. Они не знают, чего они боятся. У них нет ни малейшего представления о том, что они делают или что происходит. И они просто бегут без всякой цели. Они будут совершать самые странные поступки: они сильно проголодаются и выбросят сумку с едой. Им будут очень нужны винтовка и патроны — и они утопят их в ближайшей речке. Они будут бегать кругами — как ни странно. Они как будто одержимы неспособностью двигаться по прямой.

Вот это будет знание того, как знать. Так что логическое основание 1 следует переписать. Знание того, как знать, это определение высшего уровня знательности. И этот уровень знательности представляет собой свободу формулировать постулат, который затем станет знанием. Это очень просто.

Когда вы встречаете такого парня, практически всегда он в панике. Требуется долгое время — лесник научается оставаться спокойным, когда все якорные точки похожи друг на друга и не известно никакое измерение, которое могло бы ему пригодиться — потому что он знает по опыту, что он все равно сможет найти измерение.

Логика 2: область знания — это область данных, упорядоченных или не упорядоченных, или методов получения данных. Что ж, тоже интересно. Тут просто утверждается, что область знания может состоять из одного постулата или из двух постулатов. И все. И это будет некая область знания, если она исходит из… для этой вселенной нужно два постулата. И оба должны быть заявлены. Их нужно два, чтобы они были единым целым. Я объясню это чуть позже. И значит… следовательно, область данных могут составлять любые два данных — вполне законченную самостоятельную область данных.

Чего не знает тот второй парень — это того, что он не может найти измерение. Он не знает, что он больше не может найти измерение. И эта невозможность найти измерение ужасно расстраивает его. И именно страх от невозможности найти измерение не дает вашему преклиру что-то менять. Он уверен, что если он потеряет свои измерения, он пропал. Он просто уверен в этом. Если он потеряет якорные точки и измерения — он пропащий человек.

Давайте возьмем отдельную область данных. Давайте придумаем какую-нибудь, очень насущную для мира, в котором мы живем. Давайте спостулируем добро и зло. И теперь, исходя из добра и зла, давайте спостулируем множество других данных, достаточное для образования вполне удовлетворительной области знания. Давайте посмотрим широко.

Вот почему молодые люди так легко скатываются по шкале тонов во время так называемой всеобщей военной подготовки. Его хватают за холку, бросают в совершенно новую систему якорных точек и говорят: «Вот твои якорные точки, дружок. Твой МЭСТ». И у парня в представлении о новых пространствах, которые он будет занимать, зияет глубокая пропасть между его школьными годами и его способностью занимать какое-то место в обществе и иметь в обществе якорные точки. А эта пропасть — просто кто-то, кто стоит там и говорит ему: «Теперь у тебя будут якорные точки, какие мы тебе прикажем, и тебя будут перевозить, переводить, пересылать — никаких якорных точек, к которым ты мог бы привыкнуть, и что касается тебя, за пару лет ты можешь рассчитывать стать МЭСТ и окончательно потеряться».

Вот мы сказали: добро и зло. Отсюда можно пойти в двух направлениях: можно прийти к Богу — и к дьяволу, двум абсолютным областям знания. Но эти области будут подмножеством области знания о добре и зле. Возьмем другой аспект этого противопоставления: справедливость и несправедливость — и что мы получим? Мы получим церковь и государство, мы обязательно к этому придем, исходя из постулата, что могут существовать две вещи, которые называются «добро» и «зло».

Они просто сваливаются. Можно наблюдать, как они опускаются все ниже по шкале тонов. Их планы на будущее и все тому подобное чаще всего летят к черту. Это самый паршивый трюк, который можно сыграть со страной. Вместо того, чтобы платить солдатам чуть побольше и сделать хоть что-то в их жизни чуть поинтереснее, чем начать несколько войн, чтобы военные не сидели без дела — это превращают в принудительную сверхконтролируемую операцию.

Теперь мы можем спросить: «Что такое добро?» Вслед за Аристотелем мы могли бы сказать: «Добро есть то, что не есть зло». А что такое зло? «Зло есть то, что не есть добро».

Суть дела в том… несколько парней из Батена, Бартона, Дурстина и Осбурна*Вымышленные названия городов. собрались вместе и придумали, как им сделать военную жизнь поинтереснее, так чтобы получить побольше новобранцев. Ну, они нахмурили лбы и сказали: «Ага, давайте-ка… давайте-ка заведем солдатские клубы-столовые… нет, давайте заведем ротных горничных. О, да-да, это здорово. Ротных горничных — нет, горничных для отделения. В этой стране жуткое перепроизводство женщин, 15 миллионов из них останутся старыми девами до конца своих дней. Мы возьмем статистики, чтобы убедить правительство».

У нас может быть вселенная, в которой все хорошее было бы фиолетовым, а все плохое — ярко-красным. Так что люди с легкой формой цветовой слепоты путали бы эти две вещи, создавая тем самым произвольность.

«Итак, ротные, нет, горничные для отделения. Нет, я думаю, в каждом отделении нужна старшая горничная и младшая горничная. (Смех в зале.) И… давайте посмотрим, может быть, нужно… давайте сделаем эту форму как-то повеселее. Наши мальчики разгуливают в какой-то болотной серости, в прошлом мы выбрали такую уродливую, такую бездарную форму, какую только можно было вообразить. Да, давайте пошлем в Управление по Делам Искусства за эскизами».

В этой вселенной мы более или менее решили, что добро белое, а зло черное. И вот мы получили черное и белое, или добро и зло — и на самом деле дали начало эстетике.

«Хорошо. Давайте с этого дня закреплять в умах граждан мысль, что те люди, которые пренебрегают обслуживать эту форму и все такое, будут платить больше налогов. Да, это классная мысль! Мальчики будут счастливы. Ох, нет, это не сработает — слишком много принуждения».

Таким образом, мы получили церковь, государство и искусства, отталкиваясь от одного-единственного набора постулатов. Посмотрите, это стало областью знания.

«Посмотрим. О, знаю — мы сделаем так, что демократическое правительство, или республиканское правительство, или еще кто — добавят несколько циферок в бухгалтерские отчеты, которые хранятся там наверху, на Уолл Стрит, чтобы министерство финансов смогло издать еще несколько циркуляров, и чтобы затем можно было напечатать сколько угодно этих так называемых «денег» для наших войск, и мы получим войсковые деньги, на которые можно купить вдвое больше, чем на любые другие. Да, это очень интересно».

Ну, мы просто… мы просто добавим к этим вещам всякой ерунды. Понавешаем на них всевозможных безделушек. Добавим сюда рассуждения Мартина Лютера, противопоставленные рассуждениям Зигмунда Фрейда. Смешаем с политикой Бисмарка и вставим цитаты из Макиавелли, аккуратненько запихнем все это в одну большую банку взбитых фактов — и вот мы получили гуманитарные науки.

«А давайте еще прекратим это гуляние. В этом гулянье нет ничего хорошего, ребята не любят ходить пешком, давайте каждому из них дадим — ну, не знаю — мотоцикл, пусть старый, но с форсированным мотором, а? Их очень легко понаделать. И у нас будут отделения на мотоциклах и старшая и младшая… Давайте поставим еще по одной горничной на отделение (смех в зале). И три раза в неделю… смотрите, в армию берут все возрасты без разбора — как минимум три раза в неделю будем все получать солодовое молоко*Солодовое молоко (malted milk): напиток из порошкового молока и зернового солода, растворявшегося в молоке с добавлением мороженого и ароматизаторов. Выпускался в Америке с 1890-х гг. и гамбургер, скажем, после ужина. Да, отличная идея. И будем выдавать жевательную резинку, по хорошему, крепкому куску жевательной резинки. Браво!»

Итак, вначале у нас это было областью знания. Но в настоящий момент в саентологии не путайте потенциал создавать постулаты — с данными! Потому что эти две вещи не имеют ничего общего! Эти две вещи могут быть связаны, но сам по себе тот факт, что у тетана есть потенциал создания постулата, который затем становится областью знания, еще не означает, что он должен этот постулат создавать. Он может ни разу не создать ни одного постулата, и это не лишает его права создавать постулаты.

И знаете что? Им не нужна была бы всеобщая военная подготовка, но эти военные должны за что-то работать, а об этой стороне никто не позаботился. Тут есть некоторое мошенничество, хотя лучше все-таки так. Потому что, конечно, всегда, когда у вас есть управляемая армия, вам нужно иметь кого-то, кого можно было бы ненавидеть. А это, в свою очередь, создает необходимость иметь армию, и через некоторое время все это становится слишком сложным.

Вот область знания, в ней, например, у парня… огромная куча каких-нибудь гав-гав, просто куча от земли до неба, и в ней полно гав-гав. И он ни разу палец о палец не ударил насчет нее. Она у него просто есть. И к нему приходят и говорят: «А почему ты гав-гафицируешь весь этот хлам?» (Смех в зале.) Но на самом деле абсолютно неважно, сделает он с ним что-то или нет. У него просто есть гав-гав.

Я думаю: что же такое? Сто восемнадцать процентов национального бюджета (смех в зале) идет на поддержание наших вооруженных сил. С таким же успехом можно было бы взять три-четыре штата и отдать их на откуп нашей молодежи — и пару лет просто пожить спокойно. Я хочу сказать, если бы прекратить войны, можно было бы так и сделать. Ну, давайте отвлечемся на минутку от этого вопроса.

Хотя есть уровень гораздо ниже, чем не иметь ничего. Не иметь ничего — это так высоко, что выше, наверное, и представить себе невозможно. Вы знаете эту древнюю китайскую легенду, как у главы китайского государства, наверное, у императора, или у его камергера была дочь, и дочь эта была сильно-сильно больна, и собрались все доктора — они были членами Американской медицинской ассоциации. Они встали в круг и сказали:

Причина, по которой эти ребята теряются — это якорные точки, им не дают установить даже нескольких. Они обязаны носить ту форму, которая предписана. Та-та-та-та-та-та. Точно так, как говорится, и делать с этим обмундированием только то, что положено. «Мы даем это тебе, но ты этим не владеешь». «Вот мы даем тебе это ружье, но оно тебе не принадлежит. Мы даем тебе эту форму, но ты ей не хозяин. Мы будем ходить и следить, чтобы ты правильно обращался с этим ружьем, с этим танком, с этой формой, и тут все правильно: ты не владеешь этим, но оно твое. И если ты не будешь беречь все это имущество, тебя чуть ли не расстреляют, понял? Ты не владеешь этим, и мы проследим, чтобы ты им не завладел; ты контролируешь это, управляешь этим, но не владеешь. Ты должен размещать это в пространстве точно там, где мы тебе скажем его разместить, и кладешь его только в то пространство, куда мы тебе скажем, или пеняй на себя». Разве не поразительно? Невозможно выдумать более низкотонную деятельность, чем вся эта штука.

«Ну, нужно набросить на нее рубашку счастливого человека — это наш эквивалент пенициллина. Мы сделали постулат, что таковой существует, и теперь нужно раздобыть рубашку абсолютно счастливого человека и надеть на твою дочь, и тогда она выздоровеет».

Чему это соответствует на полном траке? Вселенная МЭСТ делает с преклиром то же самое. Я тут говорил об армии, но на самом деле речь шла об обитателях вселенной МЭСТ. Когда они приходят, вселенная МЭСТ говорит: «Посмотри, есть ряд естественных законов и ряд соглашений. Вот якорные точки, и это единственные якорные точки, которые ты можешь иметь, и можешь располагать себя среди этих якорных точек. Делай с этим планетарным имуществом, со всеми этими фотонами точно то, что тебе сказано, потому что это место устроено так, чтобы навязать себя тебе. И у тебя не может быть никаких своих собственных частиц. А если ты заведешь себе их, хоть немного, ты попадешь в неприятности».

И вот камергер, или царь, созвал всех своих гонцов и скороходов и разослал их во все стороны света, и они скакали-скакали, скакали-скакали, и вот то одна, то другая группа гонцов стали возвращаться назад; их ноги были изранены и стерты в кровь, их лошади пали — но они не смогли найти счастливца. А дочка уже была при смерти, и уже вешали последнего лекаря, когда вбежал оставшийся гонец. Он взглянул на царя — или камергера, или кто там был — и сказал: «Я нашел счастливого человека». И в великом нетерпении, ибо с губ умирающей уже готов был сорваться последний вздох, царь приказал ему: «Так давай сюда!» И парень сказал: «У него не было рубахи». (Смех в зале.)

И вы получаете такое же состояние ума у этих людей из МЭСТ, как у молодого человека в армии. Никакой ответственности, никто не берет никакой ответственности за эту вселенную. Она просто болтается повсюду, как Русская армия.

Так что существует огромная разница между… и, кстати, причина, по которой Человек никогда не мог решить эту задачку, никогда не мог усвоить этот маленький урок, заключается в том, что он всегда считал себя тем, кем он потенциально являлся — тем, что не обязательно должно иметь и не обязательно должно хотеть. Поэтому он прекрасно знал, что чтобы быть абсолютно счастливым, нужно ничего не иметь — ни одного объекта, и тогда у тебя не будет никакого времени. И можно будет просто усесться на розовое облако и все. Пребывать в безмятежности. И можно будет оставаться в безмятежности долгие-долгие века.

А с чем мы имеем дело? У нас парень находится низко по шкале тонов, в ситуации, когда ему необходимо хотеть. У него есть тело. У него есть какие-то обязанности в обществе, состоящем из семей, из работодателей, из МЭСТ в принципе и из отдельных кусков МЭСТ; и он должен работать, чтобы, так сказать, содержать себя, поскольку он включен в трак времени, так как уже имеет объекты, которыми должен управлять.

Таким образом, мы получаем самый фундаментальный процесс, который можно провести преклиру: ориентацию в пространстве, самую фундаментальную вещь, которую вы можете сделать. За одну жизнь туда может попасть множество самых неожиданных вещей — местоположение О-1 (см. рис. 12). Что является точкой О-1 для данного преклира? Что служило ему точкой отсчета всю его жизнь? Всю эту свою жизнь, с самого раннего детства он использовал ту или иную начальную точку. Что является этой точкой отсчета?

И теперь мы говорим этому парню, пытаемся научить его такой философии: мол, счастливый человек — это тот, у кого ничего нет. Естественно, он считает это ложью. Он знает, что сам он будет счастлив только тогда, когда у него будет дом в двадцать восемь комнат и девятнадцать слуг днем и ночью — только тогда он был бы действительно счастлив, если бы у него все это было.

Студент: Он сам.

И однако, если бы он получил все это, он бы просто еще больше превратился в МЭСТ. Так что он проходит цикл, который ему очень трудно прервать без знания о том, как знать. Если он не знает, как знать, он не способен прервать этот цикл необходимости хотеть чего-то. Потому что необходимость хотеть позволяет приобретать, а приобретение должно быть избирательно: нужно приобретать желаемое и не приобретать нежелаемое.

ЛРХ: Нет. Ему нужна якорная точка. Его начальная точка основана, может быть, на А, А-1, А-2. Понимаете, у него самого нет местоположения по соглашению в этой вселенной, если у него нет каких-то якорных точек связанных со вселенной МЭСТ. Он уже лишен права быть своей собственной якорной точкой и выбирать якорные точки для себя. Поэтому он использует якорную точку откуда-нибудь из этой жизни, со своего трака. Что это за точка? Вы выясните, какие это точки. Это удивительно, но вы найдете такие вещи как пожарная колонка, стоявшая возле его дома, когда он был маленьким мальчиком. Это одна из его якорных точек. Другой якорной точкой может быть невысокий холм, который был в десяти километрах к югу от его дома — он обычно смотрел из окна и видел этот холм. Это были якорные точки мира. Если бы вы подошли к нему, когда он был маленьким ребенком, и спросили бы: «Как велик этот мир?» — он бы ответил: «Ну, он идет в ту сторону много дальше этой пожарной колонки, а в ту — гораздо дальше этого холма, а вниз… вот я знаю в той стороне каньон, очень глубокий, метров тридцать глубиной, вот дотуда он доходит, и еще иногда на небе бывают звезды, они на высоте где-то километра два. Вот это и есть вселенная, вот так».

И вот человек начинает этот отбор, выбирает и так и сяк, и ему приходится получать еще больше того, чего он не хотел, и хотеть того, чего у него нет, и в конце концов он настолько запутывается во всем этом, что становится МЭСТ, и на этом текущий цикл заканчивается — на «быть объектом». То есть, предмет всей этой беготни — стать предметом.

А вы сказали бы: «А как насчет немцев? А японцев? А русские? А жители штата Кентукки? А все остальное?» И он бы ответил: «Ну, конечно, они должны быть где-то сразу за этими границами. Мне нужно спросить у взрослых. Я попрошу кого-нибудь собрать мне бутербродов, пойду и посмотрю на них».

Ну, а вы пытаетесь рассказать ему об этом деле, что способ иметь, или способ быть счастливым — это не иметь и все такое. Он решит, что вы рехнулись.

У него нет ни малейшего представления о расстоянии между ним и Россией, нет концепта. Если ему сказать, что на Земле бушует война, он — как дети во время Второй мировой войны — будет знать, где она бушует. Она очень реальна для него. Война реально будет недалеко от дома, сразу за этим холмом. Он примет это близко к сердцу. Это почти рядом с домом. А другие люди будут смотреть по сторонам… они, люди, которые живут по соседству и ездят на машинах, они знают, что ничего такого там нет. Они знают, что нет измеримой протяженности между ними и этой войной, кроме разве Джонни — Джонни ушел на войну, он пишет письма, и обычно его письма приходят домой за четыре дня. Так что между ними и войной протяженность в четыре дня, и это довольно близко.

У индусов некоторые потрясающе полезные данные, как правило, скрыты среди великого множества очень ненадежных и даже коварных. К примеру, мистик, или факир, или йог низшего уровня сидит на утыканном гвоздями ложе, чтобы приучить тело к повиновению, и говорит себе: «Я учусь не иметь, и таким способом я совершаю восхождение к высшему управлению и нирване». И он сидит там — вместе с телом!

А были и другие люди, которые не получали никаких писем от Джонни, и потому у них не было вовсе никакого измеримого расстояния между ними и этой войной. Так что они просто садились и вычисляли, сколько они смогут на ней наварить (смех в зале).

Тут можно говорить о том, как человека дурачат — он сам себя дурачит. Он обладает тем, что должно непрерывно хотеть, и оно хочет, а он в это время сидит и говорит себе: «Я буду счастлив только тогда, когда перестану иметь, и следовательно, я должен оказаться от всего». К чему он придет? Он придет к «может быть». И можно сказать, что сам путаный характер индийской практики весь произрастает из этого данного.

Спросите вашего преклира на э-метре, какие у него якорные точки — вот что заставляло его бегать по кругу. И представьте себе — он получит на них визио. Это будут статичные, тщательно сбереженные визио, и однажды он развернет их и бросит позади себя. Он посмотрит на них — и вы найдете их на траке, это будет какое-то фиксированное положение.

Инстинктивно он знает, что станет счастливейшим в мире существом, если не будет иметь. Но он все еще держится за что-то, потому что не знает, как от этого избавиться полностью. Он держится за то, что не может не иметь желаний. И он попадает в «может быть». У него получается: «Есть ли Бог? Нету Бога? Нахожусь ли я в общении с Ним? Или не нахожусь? Это правда или это ложь, и что есть и чего нет?» — и с этим всеобъемлющим «может быть» он прямехонько загоняет себя в тупик. Я не шучу, я много знал таких парней.

Одна из них может оказаться очагом — может быть, вообще не в его доме, а в доме соседа. Это был кусочек пространства, которым он мог владеть. Сосед абсолютно не возражал, что он владел этим очагом. Там всегда были к нему добры, угощали печеньем, устраивали поудобнее, не беспокоили — а в собственном доме этого могло и не быть.

Логика 3: любое знание, которое какое-либо существо может воспринять, оценить или испытать, способно повлиять на это существо. Чистая правда. Еще какая правда! Между прочим, эта логика интересна в том плане, что она нацелена прямо на парня по имени э-э… по-моему, Кант. Я даже представить себе не мог, что бывают такие имена. Как можно ждать от человека с таким именем, чтобы он был на что-то способен*Нем. Kant созвучно англ. can’t, то есть «не могу».? Естественно, он и не будет.

Так что это была его начальная точка, и это была одна из его якорных точек. А другая — у него был учитель, который был с ним добр, и у этого учителя был дом в другом конце города. Так что он мог передвигаться — самостоятельно — между этим очагом и тем домом на другом конце города. И до полного комплекта ему нужна еще третья точка — может быть, это был дом Билла. И вот у него были эти три якорные точки, так что его начальная точка только на первый взгляд находится здесь, в 1952 — 53. Это только внешнее впечатление, она вовсе не здесь, этот парень потерян уже годы, годы и годы, и он даже не знает об этом, потому что отсутствует линия протяженности между тем, где он находится в данный момент, и — он никогда не думал об этом — точками А-1, А-2, А-3. Сейчас он действует из А-10065, А-10066 и А-10067. Вот его три якорные точки. Но он все еще находится в О-1.

Итак, старина Кант считал, что все знание, которое стоит иметь, находится за пределами возможностей человеческого опыта. Так что лучше тебе, парень, сложить ручки прямо тут, перед этим высоким забором, потому что мы, ученые, уже разложили все по полочкам. Мы установили здесь пулемет и натянули колючую проволоку, все стóящее находится вон там, а тут наша пограничная застава, и если ты попытаешься туда прошмыгнуть, мы починим тебе черепушку.

Таким образом, мы получаем О-1 прим, и А-10066, А-10067 и А-10068. Но знаете что? Его уровень реальности практически на нуле. Да он же вообще не здесь! Он просто не присутствует, вот и все. Почему? Нет никакой взаимосвязи между этими вещами и А-1, А-2 и А-3. Здесь нет протяженности, парень потерялся. И он будет вести себя как потерявшийся.

Сто шестьдесят два года эта философия пропитывала западную философию и диктовала ей — до такой степени, что сегодня, если приехать в Поданк, выйти на Рэй Стрит и спросить прохожего: «Что бы вы сказали о человеке, который возьмет на себя смелость исследовать действительное бытие и душу человека?» — «Ох, этого нельзя делать! Это очень, очень плохо, потому что если тут что-нибудь откроют, наступит конец света». Если не ошибаюсь, это называется «трансцендентальная логика», или «реализм», или что-то вроде того. Потрясающий бред.

Вы берете такого человека, пытаетесь вывести его из головы, а он говорит: «Нет-нет, у меня никак не получается выйти из головы». Можно сказать, что это спайки, что это шмайки, все, что угодно, но он не находится в своей голове. Он стоит на углу 16-ой и Ван Бюрена в 1928 году. Вот где он находится. Он не так глуп, чтобы забираться дальше, чем угол 16-й и Ван Бюрена — потому что, когда он катается на роликах, таково расстояние между А-1, А-2 и А-3.

Получается, что любое данное, достойное знания, находится за пределами человеческих возможностей знать. Никаких сомнений в том, что это просто полное ведро первоклассных помоев. Это не правда и никогда не было правдой, потому что тут утверждается, что в этой вселенной может существовать односторонний поток. Тут говорится, что вам никогда не удастся произвести обратную реакцию по существующей линии общения — а это, безусловно, ложь. Не существует ни такого куска провода в электрических мастерских, ни такого куска МЭСТ на этой планете, ни такого места в пространстве, созданном где бы то ни было в этой вселенной, — которые не проводили бы поток в обе стороны. Технические специалисты могут выдумывать и выдумывать его, крутить, вертеть, прилаживать — но среди них не найдется того, кто смог бы установить стопроцентные дроссельные заслонки*Дроссельная заслонка (butterfly valve): Клапан с шарнирно закрепленной круглой пластиной, перекрывающей отверстие клапана. (Как, например, в двигателях внутреннего сгорания) по всей его длине. Если вы направляете поток в одну сторону, он может идти и в обратную. Представление о том, что может существовать односторонний поток, ошибочно.

Вы найдете… вы найдете заряды горя на первом моменте, когда малышу пришлось отказаться от своих якорных точек. Он привык к ним, и первый раз, когда ему пришлось отказаться от них… вот он возвращается в свой родной город — и если кто-то убрал одну из его якорных точек, для него это нож в сердце. Он просто погиб — и вот он держится за факсимиле этих якорных точек, берет весь свой трак и сминает его в ком от той якорной точки до настоящего момента, потому что он знает, что с этим связаны расстояния, а раз с этим связаны расстояния, он сминает в кучу свой трак, чтобы дотянуться до своих начальных якорных точек, чтобы быть все еще там и чтобы, таким образом, не потеряться.

Нас заставляют думать, что мы — марионетки в руках неких правящих сил, которые командуют нами, воздействуют на нас, дергают нас за ниточки, и однако, нам никогда не дано ни вступить с ними в контакт, ни даже каким-то образом почувствовать нашего кукловода. К черту такого кукловода!

А тут вы приходите и просите этого парня избавиться от его факсимиле — о, нет! Вы говорите: «А ну-ка, друг, давай-ка выброси все эти якорные точки и потеряйся уж по-настоящему». Не-а. Никогда в жизни он такого не сделает.

Вот такая философия. Надеюсь, что никто никогда не попадет в эту ловушку, потому что она преграждает путь человеческой мысли и прогрессу человечества. Философия как область знания пришла в упадок. Вы не поверите, но даже сегодня, когда этот предмет просуществовал уже, слава Богу, два с половиной столетия, даже в наши дни в университетах все еще дают степень доктора философии — и требуют для этого от студента только знать, какой философ что сказал. Это уму непостижимо! Если у вас есть доктор философии, вы могли бы от него ожидать, что он сможет философствовать. А человек… профессора на этих факультетах были бы потрясены до глубины души, если бы кто-нибудь осмелился прийти и высказать предположение, что целью и предназначением их студентов должно быть производство философии. Нет, мои дорогие, это метод поддержания общества в статичном состоянии.

Он будет находить какие-то оправдания, будет вскакивать с кушетки покурить, будет заявлять, что это его… это как подло поступали с ним люди, и он там был совсем ни при чем, и это были поступки, были идеи, это было то и се, но вы — вы отслеживайте его якорные точки. Потому что мы здесь заняты тета-клированием, и нам нужно, чтобы парень собрался в одно место.

Это общество, на самом деле, в высшей степени наказано такой преградой на пути философии. Это гораздо ближе касается нас с вами, чем вы могли бы предположить, потому что в области науки, в ходе физических исследований использования законов природы это с тех пор выучили назубок и пришли к заключительному соглашению, что следствий можно произвести громадное количество.

Нам нужно собрать этого парня в одну точку. А что это за точка? Ему нужно иметь точку наблюдения, из которой он мог бы постулировать другие точки, и если у него не будет точки, из которой это делать, ему будет плохо. И мы смотрим на прошлый трак и находим наших преклиров, которым очень трудно выйти из головы с уверенностью насчет того где они находятся. Это люди, разбросанные по всему мирозданию. В течение одной жизни год за годом их переводили, перевозили, пересылали с места на место, с места на место, причем их собственность у них отбиралась, терялась, ломалась — и, в частности, их якорные точки.

И со времен Иммануила Канта созданы конвейеры по производству ружей, автомобилей, пулеметов, изобретены скорострельные корабельные орудия, стальные корабли, аэропланы, атомные и водородные бомбы — а что за это время произошло в философии? Ничего… просто мертвая пустота. Если бы хоть кому-нибудь пришло в голову, что нельзя так запросто отмахнуться от гуманитарного знания только из-за того, что физические исследования так явно пошли в гору.

Через некоторое время вы обнаружите, что каждый раз, когда их вытаскивали из привычного пространства — как бы это ни происходило — они были чуть ли не в истерике. Как и каждый раз, когда их пытались закрепить в каком-то пространстве. Например, кто-то пришел и арестовал их, и посадил в тюрьму. Они просто ломаются. Потому что для них это погибель, слишком большой удар навязывания якорных точек. Они не могут этого выдержать. Они ломаются на этом.

У гуманитарных наук должна быть своя дорога. Должен быть некий параллельный путь. Но наше общество не может похвастаться осведомленностью в этой области.

Якорные точки необходимы, чтобы иметь движение, поэтому что обнаружится, как правило, в дополнение к этому? Обнаружится, что этот преклир, который терял и терял свои якорные точки — терял и терял свое движение… Некоторое время его движение рассеивалось — страшно рассеивалось — и он предпринимал бешеные попытки удержать его и притворялся, что все хорошо. И он знал, где он находится, да, господа, конечно, он знал, где он находится — но знал ли? Внутренний голос говорил ему: «Ты не знаешь, где ты находишься, ведь правда?» И очень скоро кто-то приходит и говорит ему, что он злой, он грубый, он нехороший, и что у него нет силы, и что он не должен применять силу — и он тоже начинает считать, что сила — это нехорошо.

Что мы делаем? У нас повсюду расставлены атомные бомбы, и управлять этими атомными бомбами совершенно безопасно. Все, что нужно сделать — это нажать кнопку, и никакой опасности. Если не нажимать кнопку, бомба не взорвется, а если нажать кнопку — взорвется. Управление атомной бомбой — факт, в котором можно быть уверенным. Если вы нажмете кнопку атомной бомбы, она, совершенно определенно, взорвется. Так что с контролем ядерной реакции нет никакой опасности, никаких проблем.

Ну и, естественно, он не может создавать силу, если он потерял свои якорные точки. При создании силы жизненно необходимо наличие терминалов. Мы как будто подходим к электричеству, но вы понимаете, что мы здесь говорим не об электричестве. Мы не хотим никаким образом воздействовать на область техники. У них есть определенные закрепленные соглашения, и они за них держатся. Мы не хотим в это вмешиваться. Не применяйте эти материалы к математике или технике. Мы не хотим… я хочу сказать, эти данные их в любом случае не изменили бы.

Славно поработали ребята. Но как проконтролировать человеческое существо, которое нажимает на эту кнопку? И вот возникает дядя Джо*Дядя Джо (Uncle Joe): американцы называли так И. Сталина.… Дядя Джо и другие участники гонки решили, что самый крутой способ это сделать — это перво-наперво засекретить всю науку об атоме. И мы получили что-то типа атомной полиции, так что ни одно данное никоим образом и ни в каком виде не могло выйти наружу. Мы понастроили баррикад, и не только для торговли, но для свободного знания наук, которому надлежало бы свободно распространяться по разным странам и которое само по себе способно служить наилучшей гарантией мира.

Давайте искать — первая вещь в ориентации — давайте искать его изначальные якорные точки, давайте смотреть, не можем ли мы их найти. И конечно, его первые якорные точки в его так называемом доме будут для него утеряны. Они пропали. Домашняя вселенная… ну, на этом всегда можно получить заряд горя. Дом его раннего детства обычно также потерян для него. Так что он… на полном траке он терялся, терялся, терялся, терялся и терялся. Он все время… хотите знать, какой длины спираль? Спираль длится, пока он еще может считать себя не окончательно потерянным.

Так что мы не только производим абсолютное оружие: в то же самое время мы возводим новые баррикады. Наука сегодня не может свободно переходить из страны в страну. Ситуация становится все хуже и хуже. Кстати, очень любопытно: расхождение с нормальным положением вещей увеличивается практически в геометрической прогрессии. Оно растет стремительно, как лавина. Мы постоянно сталкиваемся с плодами этой ошибочной концепции.

Какой длины жизнь? Жизнь длится, пока человек может убедить себя, что он еще не окончательно потерян. Почему в Кукурузном Поясе*Кукурузный пояс (corn belt): область на среднем западе США, особ. Штаты Айова, Иллинойс и Индиана, непревзойденные в выращивании кукурузы и питающегося кукурузой скота. люди иногда живут по 8000 лет — или сколько там они утверждают? Почему так? Они никогда не теряются. И между прочим, некоторые из них… восьмидесятилетние и все такое, повсеместно привыкли передвигаться ни на каком другом транспорте, кроме своих двоих — и проходят пешком такие расстояния, какие захотят. И с абсолютной убежденностью один из этих стариков вдруг как-нибудь говорит: «Я схожу повидаю сестру Бесс». На него посмотрят в ужасе и скажут: «Но это порядка трехсот километров!» А он ответит: «Ну да, само собой, мне понадобится на это дня три-четыре». Он сосчитал каждый сантиметр этого пути и пронаблюдал каждый сантиметр этого пути.

На самом деле единственная реальная опасность, которую атомная бомба представляет для вас и меня, заключается в том, что какой-нибудь умник может выстрелить одной такой чертовой штукой и заставить нас потерять много времени — и все. Мы обзавелись тут игровым полем под названием Земля и… еще некоторое время оно будет нам нужно, а они все время пытаются сделать его непригодным для игры. (Смех в зале.)

Если бы он ехал со скоростью 120 км в час, это для него была бы огромная скорость, и временами вид для него просто сливался бы, и он не был бы в хорошем контакте с ним. Чтобы перевозить человека на такие расстояния, вам нужно его здорово ускорить.

Я пытаюсь что-то насчет этого сделать, но… хотя это не совсем уж безнадежно.

В космосе — вот где люди действительно ускорены. Они думают совершенно лихорадочно — бр-р-р-р. Во всем космосе — но ведь якорные точки можно видеть на большом расстоянии. Вы можете видеть их за много световых лет, и до такой степени вы свободны в передвижениях.

Далее, то знание, которое существо или ему подобные существа не может воспринять, оценить или испытать, не способно воздействовать на это существо или ему подобных существ.

Кто этот парень? Этот парень привык иметь в качестве якорных точек звезду Х, звезду Y, и звезду Z. Он даже не живет ни на какой планете. Знаете, он считал бы себя… таким большим, как пространство его якорных точек.

Если до сегодняшнего дня никто не смог в действительности обнаружить с помощью э-метра существование команд от Высшего Существа — согласитесь, у него нет причин и права упорно настаивать, что люди получают команды от Высшего Существа. У него нет в этом никакой реальности. Он не смог бы получить твердого согласия по этому вопросу, кроме как на основе принуждения. Невозможно научными методами установить географическое положение парня по имени Высшее Существо, прож. по адресу: вселенная МЭСТ. Это невозможно.

Очень полезно взять малыша — в самом-самом раннем возрасте — показать ему некоторые звезды и сказать: «Вон Бетельгейзе. Она всего лишь в световых годах отсюда, это большое расстояние. Это Бетельгейзе. Вот возьмем ее и рассмотрим ее в телескоп, очень внимательно рассмотрим, она связана со звездой такой-то. А это Мицар, а вон то — Маркаб, а там северный полюс, а вот еще такая звезда. Видишь эти звезды? Они не выглядят совсем уж по-другому, я хочу сказать, если посмотреть на них из другой точки, они выглядят немножко по-другому, они… они кажутся ближе друг к другу, если смотреть на них с другой точки, потому что они очень далеко. Но ты можешь посмотреть сейчас прямо отсюда и увидеть эти звезды, и ты можешь найти их и всегда будешь знать, что они там. Погляди».

Это пытались сделать многие. Из этого не следует, что нет таких вещей как боги или создатели богов. Но из этого следует, что все эти дутые «крибле-крабле-бумс», которые они посылают в виде знаков, начертанных на камнях, возможно, не содержат ничего такого, что нам следовало бы испытать.

Мне встретился однажды парень, его отец был астроном. Он был одним из самых непотерянных людей, каких я знал — пока мы не попали в Южное полушарие. Этот парень был штурман, штурман воздухоплавания. Воздушные штурманы — большие умницы. Они сообразительны, он знают, что делают, и все такое. Но самое смешное здесь в том, что они считают наземного навигатора, морского навигатора сущим дьяволом. Они совершенно зачарованы морской навигацией и думают, что это занятие для гениев.

Почему? Мы не можем оценить их. Чудовищно произвольная шкала, правда? Ну и к черту ее! Мы смогли оценить все остальное. Иначе это заведет нас невообразимо далеко. Отказавшись от попыток определить местоположение Высшего Существа в этом мире, мы можем дойти до того, что вынуждены будем признать, что, пожалуй, самый большой бог из всех, когда-либо вам известных в этой вселенной — это вы сами. За отсутствием того замечательного парня, который в образе человеческом сидит на троне, с такой жаждой до лести, какая в любом смертном была бы отвратительна — тут я цитирую греков. Источник христианства — великий язычник Платон, ему оно обязано всей своей убедительностью. Вы разве не знали, что христианство основано на трудах Платона, и во все времена, когда бы католической церкви ни бросали вызов в связи с ее доктринами, она неизменно ссылалась на авторитет по имени Платон? Вы понимаете, я никоим образом, ни по духу, ни по букве не противник церкви. Я считаю церковь хорошей организацией. Но сейчас у нас есть еще лучше. (Смех в зале.)

Это, конечно, ошибочная точка зрения, но морской навигатор не движется со скоростью 600 км/ч. Эти ребята знают свою навигацию вдоль и поперек, и по каким-то причинам они питают глубокое уважение к наземной навигации. Может быть, потому, что так того требуют наземные навигаторы (смех).

С этим связано кое-что, что я хотел бы сказать одитору. Ему придется столкнуться с гораздо большим количеством полу-известных «крибле-крабле-бумс» и прочей чепухи у преклира, чем он мог бы сосчитать. Если бы при нем была эта китайская штуковина, которая выполняет сложение невероятно огромных чисел — по-моему, по количеству цифр, которые она может учитывать, она превосходит ЭНИАК*ЭНИАК (ENIAC; Electronic Numerical Integrator and Computer): электронно-вычислительная машина, построенная в Соединенных Штатах в 1946 году. — он за целый год одитинга и дианетики не смог бы сосчитать все сумасбродные штуки, которые встретятся ему у преклира, и потому самое лучшее, что можно сделать, самое-самое лучшее — это все время держать курс на то, что точно известно, насчет чего вы уверены, и при получении сообщения от преклира и в попытках выяснить то и се насчет него, оставлять в стороне те вещи, которые вы не можете прояснить до полного уверенного знания.

И вот мы перебрались в Южное полушарие, и парень застыл, глядя на Южный Крест. Вначале он страшно разволновался, а затем становился все печальнее и печальнее, и в тот день я не понимал, что же с ним тогда произошло, пока однажды в последствии я не вычислил, что это было: парень потерял свои начальные точки.

Э-метр дает определенную уверенность в ваших поисках. Когда ваш преклир начнет говорить вам, что он прямо сейчас получает очень громкий, совершенно явственный сигнал с левой стороны Бетельгейзе, когда он говорит вам так и уверяет, что у него есть точная информация, что вас сотрут с лица земли в тринадцать тридцать, скажите ему: «Понятно. А сейчас создай макет…» В начале наших занятий я рассказывал вам ту историю о Князе Тьмы. Это обычное дело. Конечно, конечно, то и дело к вашему преклиру попадают обрывки каких-нибудь сообщений по каким-нибудь коммуникационным линиям. Но вам надо осознавать собственную мощь, вы ее совершенно недооцениваете. Ничто не может оказать на вас давление, пока вы сами не согласитесь это допустить. И что касается защищенности, в этой вселенной нет закона сильнее, чем этот.

Он пропал — он очевидно был где-то в другом мире. Южный Крест очень эффектно смотрится в южном небе, и когда забираешься далеко на юг, куда-нибудь к Новой Зеландии, то если ты привык жить в Канаде, как этот парень, видишь совершенно другое небо. Очень интересно.

Если вы начинаете считать что-то разрушительным — только тогда оно становится таковым. Людям можно причинить вред с помощью силы, поскольку они согласились, что сила разрушительна, и только вследствие этого сила может нанести им ущерб. Теоретически сила ничего не сделает тому человеку, который не соглашался с ее способностью разрушать.

Хорошо. Мы подошли к вашему вопросу по этой теме. В данной жизни человек не может изменить свою физическую идентность. Если бы он мог изменить свою физическую идентность, свою бытийность и так далее, чтобы она подходила к его новым якорным точкам, с ним бы все было в порядке — но ему не позволено это делать.

У нас есть одна история. Я однажды одитировал это у преклира. Не я одитировал, точнее, преклир рассказывал мне, как он это проходил.

У него есть связующее звено: у него одно и то же имя в А-1, А-2, А-3 и в А-1066, А- 1067, А-1068. У него то же самое имя, то же самое тело, он это знает, у него те же самые родственники и множество других вещей, и каждый раз, когда это всплывает, они неизменно напоминают ему о том, что он не на своих якорных точках и что он даже не знает, где сейчас эти якорные точки. И в результате он в полном замешательстве.

Давным-давно, еще на первом этапе трака… знаете, траки у каждого человека имеют три области. Там есть тетан плюс тетан, есть тетан против тел, и затем там идет тела против тел. Трак можно грубо разделить на эти участки. Самая ранняя область — это тетан против тетана, средняя часть — это тетан против тел, и последняя, конечно, тела против тел. Из этого следует, что если вы ищете бейсик-бейсик для дэдов и дэдэксов, вы, как правило, скорее найдете его в «тетан против тетана», а не в «тетан против тел».

Это вплотную связано с созданием силы. Если бы это не было связано с созданием силы, оно не стало бы для нас путеводной нитью в этом лабиринте… потому что производство силы как таковое, терпимость к силе, это по сути аффинити, реальность, общение в этой вселенной, и «путь из» — это «путь через».

Хотя до «окутывания», например, добраться совершенно не трудно. Кстати, вам нужно это знать при работе с макетами. Гораздо эффективнее взять пару включенных электрических лампочек, повключать и повыключать их, задать преклиру слепить их вместе, разбить их на кусочки и тому подобное, чем просить преклира делать что-то со световыми пятнами на теле.

Поэтому каждый раз, когда наш преклир как бы разбросан, рассеян, не знает, где он находится, не ориентируется и все такое, нужно пройти некоторый «путь через» в области пространства и найти его начальные точки. Давайте снова разместим и снова сориентируем его в пространстве. Чертовски удачная идея, не так ли? Вот он — с пространством, которое он не может контролировать. И естественно, его беспокоит, что пространство становится слишком плотным. Его беспокоит, что пространство так уплотняется вокруг него — клаустрофобия. Он беспокоится о перемещении вещей в пространстве и об оставлении пространства пустым. Или он настолько беспечен, что ему все равно, КАКОЕ пространство пусто. Он просто разбрасывает вещи в любое пространство, потому что это пространство в любом случае не его.

Итак, давным-давно на траке… сидит такой тетан, ничего не делает, жизнь такая интересная и приятная штука — и тут появляется толпа тетанов, около сотни, и говорят: «А слабо тебе побороть сто тетанов?»

И у него куча подобных черт, и он просто разбросан. А вы просите его выйти и быть в новом пространстве — чушь какая! Его тело не находится ни в каком пространстве, а тетан уж тем более. Он не находится ни в каком пространстве, которое он мог бы распознать, как тело, и он просто смылся подальше от всего этого.

«Идите-ка своей дорогой, ребятки, у меня нет никакого интереса драться с сотней тетанов».

Итак, у нас есть три состояния, которые являются общими категориями, и, следовательно, такие кейсы можно назвать: кейс один — начальная точка (пишет на доске), кейс два — все еще начальная точка, кейс три — начальная точка с рассеянием, с некоторым рассеянием, кейс четыре — начальная точка с существенным рассеянием, кейс пять — не собран, с единственной начальной точкой — самим телом.

И они пытаются выпустить в него энергию, но он, естественно, на нее не настраивается, поскольку не считает, что это опасно — и вся эта энергия проходит мимо него, а он не обращает на это никакого внимания. Тогда ему говорят: «Да с чего ты взял, что тебе не побороть сто тетанов? Даже не попробуешь, что ли? Чем ты докажешь, что ты можешь побороть сто тетанов?»

Давайте пройдемся по постепенной шкале между этими двумя вещами. Кейс пять — не собранный, с самим телом как единственной начальной точкой, и вы не можете попросить его выйти из тела, потому что он знает, что вне тела ничто не существует как якорная точка. Он это знает.

Он чувствует себя слегка уязвленным — и в этом-то весь фокус. (Смех в зале.) Они заставляют его включиться, он начинает блокировать энергию, и тогда примерно сотня тетанов принимается пикировать над ним и бомбить его силовыми лучами. Они крутятся и крутятся вокруг него, и в начале боя он очень успешно отражает атаки; он лупит по ним направо и налево. Но, естественно, наступает момент, когда он больше не справляется. И после этого он бродит по мирам и спрашивает у всех встречных тетанов: «А слабо тебе побороть сто тетанов?» (Смех в зале.)

Мы используем сейчас… (показывает на доску) эта шкала — это номера кейсов согласно Выпуску III СДП, там даны уровни кейсов.

Невероятная история. Но вот вам пример: допустим, ваш преклир сидит и говорит:

Далее, что такое шесть? Шесть — это нет уверенности в обладании телом, а семь — нет тела.

«Знаешь, ду-ду-ду, и я ду-ду-ду, и я был ду-ду-ду, а эти психиатры с Венеры и все такое, и это произойдет с минуты на минуту», — или — «Нам нужно вступить с этим в контакт», — и так далее. Подскажите мне, как у нас сейчас звучит команда: «Пройдите это снова»?

Я нарисую это вот здесь. Как раз над этим уровнем у нас такое состояние: человек хорошо ориентируется в Х. Это будет рисунок четыре. Это будет первый: он полностью собран в этой точке. Тут у нас более общий взгляд на вещи, тоже не слишком хорошо, давайте спустимся вниз. Вот он где-то здесь, и еще ниже мы приходим вот к такой картине. Это все хорошо, он где-то здесь.

«Давай сейчас сделаем еще один макет этого». Потому что, если сказать: «Да что ты! Правда? Боже мой, ты знаешь, наверное, ты не сможешь побороть сто тетанов; нам надо это выяснить»…(Смех в зале.)

Но тут эти точки не находятся в поле зрения. Он закупорен. Он предполагает, что где-то эти точки существуют. Он только допускает это.

Потому что у этих типов нет непосредственно доступной им точки входа в МЭСТ. Просто запомните это: у них нет точки входа в МЭСТ.

Если вы хотите описать это с точки зрения единиц внимания, то у нас тут вверху пики единиц внимания — в первом, третьем, шестом. Мы покажем здесь… в шестом он похож вот на этого, в первом. Он будет слегка такой в области три, и он будет полностью собран в поле зрения — при том, что все наваливается на него — в области шесть. И с этого момента он будет уходить. Идея понятна? Парень рассеивается во все стороны пространства — вот все, что я пытаюсь вам показать. И вам надо собрать его, приведя с шестого уровня на первый.

Поэтому работайте с тем, в чем есть уверенность. Работайте с несомненными фактами. Знайте то, что вы знаете, и отсюда уже пляшите. Если вы знаете, что вы знаете, что ж — действуйте. Работайте на основе этих данных.

Дело не том, будете вы проходить потоки или дихотомии. Вы можете в любой момент вытащить его за счет ответственности. Радость ответственности, прекрасная печаль ответственности, радость безответственности и все такое. На скобках вы можете вытащить его из какого угодно умонастроения, если захотите работать достаточно долго для этого. Он неизбежно придет сюда при работе с потоками, или с макетами, или с чем вы захотите работать, вы неизбежно приведете кейс вот сюда. Вы знаете, что такое ответственность.

Отсюда также следует, что данные следует раскладывать по разным корзинам. Берете такие корзины и… допустим, у вас несколько корзин, и вы составляете постепенную шкалу. Вы говорите: «Хорошо, мы кое-что знаем об этом и чуть побольше знаем о том, нам ничего не известно вот об этом вот тут, мы никак не можем это оценить, нам не с чем сравнить его, но вот это мы можем соотнести и скоординировать, и с этим можно работать…»

Но вот тут перед нами кейс, который является одной большой точкой. Он может занимать некоторую область. Он не просто одна точка, он может как бы покрывать и проникать собой определенную область. Эта область сокращается, когда мы идем ниже, на уровень два, и становится в негативную позицию к тому моменту, когда мы подходим к третьему, четвертому и пятому, и тут он просто знает — у него нет точки, когда он в пятом, он просто знает. Его выгонят из любого места, куда бы он ни пришел. У него есть, между прочим, такое странное чувство.

Какая часть тут наиболее ценная для нас в нашей работе? Это всегда та часть, в которой мы более всего уверены.

Он входит в незнакомый ресторан, он может отлично владеть собой, с прекрасными манерами — он получил воспитание, приучил себя к самообладанию. Он заходит в ресторан, но если метрдотель посмотрит не него хоть немного непривычно, он уже точно знает, что тот собирается ему сказать. Метрдотель собирается повернуться к нему и сказать: «Убирайся!». Он это знает, знает, что каждый раз, когда приходит в незнакомое место, он ожидает, что его оттуда выкинут. У него в кармане 8 миллионов долларов наличными. У него собственная армия под названием Полицейские Войска Поданкской долины, которые полностью содержит он один, но он приезжает в Сквиданкскую долину и знает, что когда он выйдет на главной станции Сквиданкской долины, начальник станции подойдет к нему и скажет: «Убирайся!» И он знает, что в этот момент ему придется исчезнуть.

В каком-то смысле это консервативный взгляд на вещи. Это консервативный подход к делу — с одной стороны — но на самом деле это не так. Я постоянно проделывал такую вещь в своих исследованиях. Я брал все «может быть» и выбрасывал их в окно, и держался только за несколько несомненных фактов. А затем, с этой горсткой несомненных фактов, я искал новые несомненные факты, и затем снова оценивал и отбрасывал любые вещи, насчет которых не было полной уверенности. И таким способом я прошел через это все. Я хочу сказать, что на таких позициях мы не могли работать с так называемыми «данными» вселенной МЭСТ, и потому данная работа — это не продукт переработки данных вселенной МЭСТ, а исследование трака этой вселенной МЭСТ.

Его обладательность, его чудовищная обладательность просто заменяет ему обладание каким-либо пространством. Потому что обладательность — это низ шкалы, а пространство — это верх шкалы, и когда человек вынужден иметь, он тем самым говорит вам, что у него нет пространства. Его пространство уплотняется, а уплотненное пространство — это объекты. Он будет таскать с собой пространство в карманах в надежде, что может быть, когда-нибудь, он сумеет разуплотнить его обратно. Так у него возникают объекты, возникают Роллс-Ройсы и блондинки. (Смех в зале.)

Ну, исследование ее трака в одиночку ничем не отличается от исследований, которые проходят с одитором. Данное исследование аналогично исследованиям, которые выполняются с одитором, и в этом смысле каждый преклир — это приключение. У каждого из них свои трудности, некоторые более сумасбродны, чем другие, некоторые более интересны, чем другие. Но в лице каждого из них вы видите перед собой в первую очередь члена вселенной, обитателем которой являетесь и вы сами, и, по сути, вы видите перед собой вселенную. И эта вселенная сама по себе может иметь очень необычное построение. Но вас ни капли не занимает, как она построена на самом деле, кроме как в том плане, каким образом это построение оказалось разбитым, а его функции — нарушенными посредством согласия, постоянный уровень которого вы имеете вполне достаточное время.

Или, если он не относится к этой категории, он хранит вещи в ящиках своего письменного стола. Время от времени жена идет и вычищает садовый сарайчик для хранения инструментов. Там… там сложены газеты за последние восемь лет, там столько всего — буквально все, практически все… там лежит та маленькая штучка, которую он начал когда-то делать, и он знает, что когда-то она ему пригодится, она тоже там лежит, и уже здорово запылилась, и еще там лежит дохлая крыса, постепенно превращаясь в скелет, и… весь этот хлам лежит там, он привык иметь вокруг себя это сконденсированное пространство, потому что он верит, что когда-нибудь он его расконденсирует. Дайте ему начальную точку — это то, что он ищет. Он ищет якорные точки, ему нужны какие-нибудь якорные точки. Все знают, что их в любой момент можно расконденсировать, только пожелай (смех).

Так что работайте с несомненными фактами, не работайте с сомнительными данными. Стойте на твердой почве, основывайтесь на том, в чем вы уверены — и действуйте. Я не хочу сказать, что для того, чтобы действовать, вам необходимо иметь только стопроцентно несомненные факты, просто берите те, которые, по вашей оценке, ближе всего к ним, и используйте их. Скажем, если у вас восемь техник, а вы чертовски уверены именно в технике номер два, вам гораздо полезнее взять эту технику два и ею работать, чем пытаться оперировать всеми восемью.

Так что преклир из гомо сапиенсов начинает работу, будучи, может быть, больше чем точка для себя самого. Это не прошлое тело. Насчет этого он не волнуется. Но если вы встречаете кого-то, кто гораздо больше, чем точка, он не будет внутри г-на Гомо Сапиенса. Он стоял бы вовне, опираясь на фонарный столб и говоря гомо сапиенсу, которого он якобы водит: «Ну, Джо, почему бы не пойти не выпить пивка?»

Однажды я познакомился с парнем, который учился играть на пикколо. Он играл на пикколо в какой-то музыкальной группе. Но он только учился играть, и я все время слышал такой мучительный звук. Казалось, он будет продолжаться целый вечер. Я нашел того, кто производил этот жуткий вой — это был тот парень, но что он делал? Весь вечер напролет он держал одну ноту до тех пор, пока не приобретал абсолютную уверенность в этой ноте. И рано или поздно он, конечно, станет абсолютно уверенным в каждой ноте этой пикколо. И из него выйдет очень приличный флейтист. С такой-то предусмотрительностью!

«Да, здорово, это было бы классно! Пошло все к черту».

Разница в скорости у разных людей, главным образом, основана на том, что у одних больше данных, в которых они уверены, чем у других. Два человека могут прийти к одной и той же цели за совершенно разное время: просто один держится за свои исходные данные и рассматривает их дольше, чем другой.

Он был бы на самом деле не заинтересован, потому что он еще не связался с этим в достаточной степени, чтобы об этом заботиться. К тому времени как он соберется в точку, он как бы ввязывается и становится озабочен, а к тому времени, когда опускается еще ниже, конечно, это уже негативная точка.

Человек, который готов сдаться, возьмет наиболее сомнительные данные, и будет действовать, исходя из них. Он задействует их во всех своих мыслительных процессах. Если он забрался так низко по шкале тонов, он будет использовать все, что носит характер неопределенности. Он не будет использовать несомненные факты.

Что такое негативная точка? Это точка, через которую проходит протяженность. У точки есть ненулевые координаты, есть протяженность, проходящая через нее. У точки не должно быть ни пространства, ни протяженности. Этому парню приходится пройти пять миль вперед, чтобы сделать один шаг назад. Вы понимаете? Чтобы дойти до +Y на трехмерной координационной сетке — чтобы вообще дойти до +Y, ему, возможно, приходится продвинуться метров на 8 по -Y, и тогда он считает, что доберется до +Y.

Вы как одитор просто поворачиваете этот процесс в обратную сторону и поднимаете его верх шкалы тонов. Вот причина, по которой эти люди все время кочуют среди «может быть»: они предпочитают иметь «может быть», а не определенные факты. Но вы поднимаете его по шкале тонов и находите все больше и больше точных фактов.

И что бы вы думали? — такой человек именно так себя и ведет; он действует именно в таком духе. На одно мгновение у него возникает импульс двинуться неправильно, а затем он приказывает себе двигаться правильно. Когда он начинает поворачивать за угол, если посмотреть на его руки, в этот момент вы увидите, как его руки начинают поворачивать руль в другую сторону. И уже затем он возвращает их обратно, заставляя их повернуть туда, куда нужно. Он сделает такой рывочек. Парню приходится Бог знает сколько идти назад, чтобы продвинуться на дюйм вперед, и ему приходится — он собирает пространство, якорные точки, неуверенность. Что такое время реакции? Что такое движение? Что такое все эти вещи, относящиеся к пространству? Начальные точки в пространстве.

Так вам может встретиться буйный психотик, и если вам настолько не повезет, что придется одитировать психотика — эти техники работают на них. Но он просто бесится по поводу того и бесится по поводу сего, и выглядит достаточно уверенным. Бог знает, может быть, он в апатии насчет этого или сходит с ума насчет этого, но если вы зададите ему вопрос, хотя бы отдаленно касающийся этой темы… вы разбередите ту маленькую уверенность, какой он способен достичь посреди той ужасной неопределенности, в которой он застрял. Он одинаково не уверен ни в чем — вот в чем соль.

Процесс, который вы проводите по этой области — макетировать пространства. И наполнять их доверху, а затем опустошать. Наполнять — и опустошать. Помещать в них кучи вещей, а затем выбрасывать, а затем заставлять вещи появляться из якорных точек и исчезать. Затем протянуться через всю эту область пространства, быть в этой области пространства и контролировать эту область пространства различными способами. И протягиваться через эту область пространства. А затем — макетировать якорные точки, которые он хотел бы иметь. Как ты хотел бы ориентироваться, Билл? Что ты хотел бы иметь тут вокруг, чтобы ты действительно знал, что ты здесь? Только не пытайтесь это делать с помощью символизма.

Было бы ошибкой, работая с ним, оспаривать то, что у него есть, потому что на самом деле это тот уровень уверенности, который для него приемлем. Но он будет избегать любого действительно несомненного данного, поскольку он катится вниз шкалы, к МЭСТ, а самое большое, что можно сказать о МЭСТ — это «может быть».

Когда-то я написал скверную и вредную книгу, она называлась «Ключ к бессознательному». В ней процессинг макетов привязывается обратно к реальности. Как оказалось, это подлейшая вещь, какую только может сделать одитор. С этим много чего можно делать, но если использовать его слишком долго, парень придет к мысли, что его видения основаны на реальности.

МЭСТ — это плюс- минус, в замешательстве и хаосе. И потому самое большое из существующих «может быть» — это МЭСТ. Так что давайте поднимемся с этим психом вверх по шкале тонов и отыщем мельчайшую вещь, в которой он может быть уверен, положительно и совершенно уверен — и это пробьет его «может быть».

Это «первородный грех» психоанализа. Они говорят: «У тебя не может быть своей вселенной, ты бедный дурачок, мы тебе просто помогаем. Ну-ка, придумай что-то еще. О-о, это потому, что ты утопил котят своей бабушки. Да. А ты думал, это твое, да? А это не твое, этот твой счастливый сон о том-то и том-то — да, он основан на чем-то в реальном мире. На самом деле ты в конечном итоге соглашаешься. Ты думал, ты пытаешься выбраться и не соглашаться, а мы это все рассмотрели и оказалось, что ты только соглашался».

Если вы будете придерживаться этого принципа: не проходить инграммы, не проходить ничего, а только соблюдать этот принцип как общий принцип работы с психотиками, вы увидите, что психотические кейсы разваливаются: бум, бум, бум.

«Ты говоришь, что когда ты спишь ночью, у тебя бывают сны. И ты думаешь, что когда ты видишь сны, ты свободен, не так ли? Но на самом деле ты соглашаешься с физической вселенной. Итак, это будет 185 за работу на этой неделе, а за работу в следующем месяце выйдет 800. А полный психоанализ займет у тебя: год — чтобы выяснить, можем ли мы что-то для тебя сделать, и еще год, чтобы что-то сделать для тебя. Конечно, мы не можем гарантировать, что у тебя будет какой-то результат, но это будет стоить по средним расценкам в Соединенных Штатах, при четырех занятиях в неделю, по часу каждое — 9450. И это цена за то, что для тебя не сделают ничего, кроме того, что тебя сделают МЭСТ, братишка». (Смех в зале.)

Не то чтобы я беспокоюсь об их лечении. Я очень не советую одиторам браться за их лечение, по той веской причине, что с психотиками очень трудно… когда вы работаете с ними в теле, они сильно рестимулируют. Вы можете работать с ними вне тела, просто отпустите свою линию восприятия и позвольте ей проходить насквозь, не устанавливайте экраны. Это только создает остановку, и вы получаете кругом сплошную эйфорию безответственности. Жуткая вещь (смех).

А как это делается? Просто показывая человеку, что все, о чем он думает, происходит из вселенной МЭСТ. Что у него нет независимой способности мечтать. И ради Бога, вы не… используя процессинг макетов, пожалуйста, заучите это как один из важнейших моментов: никогда не пытайтесь узнать, по какой причине парень выдумал именно это, потому что вначале у него будет небольшой импульс подгонять то, что он выдумывает, к вселенной МЭСТ. Но если вы не будете с ним спорить, он освободиться. Вчера вечером тут у нас были наглядные примеры этому. Вы видели преклира, который не мог сказать мне ложь. Любопытно, правда? Он не мог сказать, что в окно только что влетел самолет. Потрясающе. Почему? Вселенная МЭСТ непрестанно говорила ему снова, снова и снова: «Послушай, ты должен со мной соглашаться». А согласие со вселенной

Как бы то ни было, вы поднимаете его по шкале тонов, опираясь на несомненные данные. И если перед вами буйный психотик, ему, по крайней мере, можно сказать — он может распознавать объекты МЭСТ, он узнает вас, или он узнает оконный шпингалет — и ему можно просто сказать: «Есть ли что-то в этой комнате, что для тебя реально?»

МЭСТ — это эквивалент… это все равно что… это, фактически, само по себе и есть наказание. Тут нет особой разницы.

«Не-а». — Ну да, нет.

Если он не согласится, он будет наказан. Если он не будет говорить то, что диктует ему вселенная МЭСТ, он будет наказан. Поэтому любое действие в процессинге макетов, которое пытается донести до сознания преклира, что то, что он только что выдумал, имеет какое-то символическое назначение во вселенной МЭСТ — является овертом и черной магией, наносящей ущерб самоопределению преклира.

Вы сделали следующее: вы заставили его держаться за две новые якорные точки, а затем вы помещаете что-то в комнате. И внезапно он осматривается вокруг и говорит:

Он все время воображает ручку от швабры. Он говорит: «Хорошо, я возьму эту ручку от швабры, пойду вот так с ней… я вижу тут ручку от швабры», — и так далее.

«Выключатель… этот выключатель — да, это действительно выключатель». Уф-ф. Теперь он может перейти отсюда к: «А вот окно. А это умывальник. Это кровать. А это пол». Не думайте, что он просто болтает. У парня порыв восторга от определенности.

А вы говорите — себе, вы знаете про себя: «Ну, на самом деле он макетирует… что он на самом деле макетирует, так это… это прессорный луч. Он боится этих прессорных лучей, боится, что они будут сокращаться, и вот он представляет себе нечто твердое типа ручки от швабры, с которой он теперь и играется». Вы знаете это. Но тут все в порядке, в чем, собственно, дело?

Вам удалось направить его внимание на достаточно высокий уровень, чтобы он смог обнаружить — что? Обнаружить объект по якорным точкам координат. Вы дали ему возможность определить собственное местоположение. И он его определит: он найдет свои руки, свои ноги и все такое. Он определит, где он находится. Он приведет себя снова в настоящее время, если вам вдруг не придет мысль, что вы должны проделать с ним что-нибудь особенное или что вы недостаточно об этом знаете. На самом деле о психотиках и знать больше нечего.

Не указывайте ему, что он макетирует прессорные лучи. Дайте ему смакетировать еще большую, еще лучшую ручку от швабры. Рано или поздно он поймет, что он макетирует прессорные лучи, но дайте ему это обнаружить. Тогда, если он захочет смакетировать что-то еще, он эти ручки от швабр вжик — он отвяжется от них. Но суть в том, чтобы он знал, что он это делает и что это — его. А не что это соотносится со вселенной МЭСТ.

Потому что вам нужно дать ему реальность. А что такое реальность? Вам нужно привести его обратно во что-то типа согласия с чем-то, потому что они вне согласия со всем на свете. Между прочим, вы можете также закупорить психотика в его собственной вселенной или привести его в согласие с вами.

У него есть только одна область, в которую он может выбраться — это уверенность, и единственная реальная уверенность, которую он сможет получить — это уверенность, что он сам имеет свои собственные иллюзии. Он получает эту уверенность, поднимается по шкале знательности, но если все время показывать ему, что эта уверенность — на самом деле вовсе никакая не уверенность, а вселенная МЭСТ, вы забьете его вниз шкалы и протараните им дно. Вы сделаете из него МЭСТ, потому что он говорит: ты не можешь ничего размещать в пространстве. Посмотри-ка, все это вселенная МЭСТ разместила в пространстве вместе с тобой, парень.

Один из забавнейших способов подвести к чему-то психотика — это подвести его к согласию, что есть что-то, чего на самом деле нет. Не нужно постоянно соглашаться с тем, что он заявляет: «Это лошадка-качалка», — когда на самом деле это ветряная мельница или что-нибудь в этом роде. Направьте его внимание на что-нибудь другое: он узнал эту ветряную мельницу, но подобрал ей неверное название.

Я прошу прощения за это отступление в техническое обсуждение психоанализа.

Подведите его, смакетируйте ему иллюзию, скажите: «А ты видишь там человечка, нет-нет, вон там — ты видишь маленького человечка?» Парень смакетирует там для вас человечка, понимаете? Может быть, он посмотрит на того, которого макетируете вы, но, скорее всего он скажет: «Ну да, я вижу там человечка». Вы бы подумали, что привели его к галлюцинациям и бреду — ничего подобного.

(Смех в зале.)

Вы спросите: «Хорошо, ты видишь, что этот человечек подпрыгивает?»

Правда, я сам использовал психоанализ. Я сыт по горло людьми в психоанализе, которые «могут сказать кое-что в области саентологии». Я знаю их предмет — не могут. (Смех в зале.)

«Конечно!» Ну да, он соглашается с вами, еще бы. Вы достигли точки согласия.

Таким образом, у нас получается, что принцип простирания целиком относится к вопросу якорных точек и начальных точек. Это начальные точки преклира. Это будет осознанная якорная точка, которую он тем или иным образом согласился где-то иметь. Это будет якорная точка, осознанная, но не размещенная, или начальная точка, осознанная… лучше сказать наоборот, назовем это начальной точкой неизвестной, но осознаваемой. И кроме того там будет начальная точка, которой, как он считает, является он сам. Это будет, по его мнению, вторичная начальная точка. Он считает себя вторичной начальной точкой. Он — это начальная точка, размещенная с помощью первой неизвестной начальной точки. В этом заключается его аберрация.

Чтобы создать вселенную вроде этой, требуются двое.

Он является начальной точкой и как начальная точка он, естественно, может быть начальной точкой до тех пор, пока у него твердо размечены якорные точки. Вашему преклиру нужны якорные точки, чтобы ориентироваться.

Далее. Что такое данное? Логика четыре: данное — это факсимиле состояний бытия, состояний небытия, действий или отсутствия действий, выводов или предположений в физической или любой другой вселенной. Слишком широко, это, наверное, слишком широкое определение. Давайте подправим это определение таким образом: это данное, проистекающее из постулата.

Единственный способ получить якорные точки, в которых он будет по-настоящему уверен, это смакетировать их. Он не может гарантировать, что это будет вселенная МЭСТ, вселенная МЭСТ реальна, но он может гарантировать, что он сам смакетировал реальные якорные точки. Это на самом деле будут реальные якорные точки, но в этой вселенной вы обнаружите, что его прошлые решения о якорных точках на самом деле являются постулатами. Они тяжелые. Он делал их день за днем, день за днем.

У нас есть постулат — помните, в Q, которые мы обсуждали раньше. Так давайте просто скажем, что данное — это нечто, происходящее из постулата, будь то идея, мысль или что-нибудь еще. Нам нет необходимости определять это с точки зрения энергии, поскольку постулаты — это вещи, управляющие широким диапазоном деятельности, и любая часть этого диапазона мысли или деятельности может быть данным, правильно? И нет необходимости утверждать, что оно обязательно запечатлено в виде энергии — что является определением факсимиле.

«Так, сейчас я пойду домой. Это дом миссис Маша. Ага, а я на этом углу». Как часто вы говорили это; теперь придется с этим распрощаться. «Я на этом углу». Если бы он только мог знать, что он на самом деле чувствует насчет этого угла, и если бы он мог сказать себе или подумать про себя: «Когда-нибудь настанет время, когда для меня не будет ни одного угла в пределах досягаемости», — он получил бы забавное ощущение:

Оно не отпечатано на энергии. Это правда для этой (стучит по столу) вселенной, но не является правдой для всех вселенных. Что такое данное? Данное — это что-то, что происходит от постулата. Вы говорите, что эта комната вся желтая. Вы сделали постулат. Вы сказали постулат: вы уже сказали, что есть комната, пространство, координаты, местоположение и так далее — вся желтая. И вот мы получили данное, что стена желтая. Это данное. Эти стены на данный момент разделены. Видите, вы комментируете и классифицируете, и располагаете по постепенной шкале данные, произведенные из исходных данных. Рассматривать это таким образом очень удобно. Ни один из этих терминов не является абсолютом.

«Когда-нибудь я не смогу подойти к этому углу». В этом заключается весь предмет ностальгии.

Хорошо. Пятое: для упорядочивания, изложения и анализа предположений, наблюдений, проблем или решений, или для их сообщения необходимо иметь определения терминов. Это все относится к вопросу определений. Определения так прекрасно и так умело рассмотрены графом Альфредом Коржибским, что в его классификации определений или в его понимании определения как такового очень трудно что-нибудь улучшить. Кто-то высказал это даже более кратко, чем Коржибский — Вольтер: «Если хотите со мной спорить, уточните свои термины». Коржибский говорит, главным образом, об этой вселенной, использует эту систему отсчета, и в целом он работает с целью создать некую терапию — чего он так и не достиг. Терапия, которая предполагалась в «Общей семантике», была бы терапией, которую можно получить от образования вообще, но принудительное обучение человека останавливаться и на мгновение задумываться о том и сем, чтобы улучшить свое общение, вводит на линию общения остановку. Поэтому это не терапия, по своему терапевтическому уровню это, скорее, нечто образовательное. Это не процесс и не терапия, несмотря на попытки сделать ее таковой, которые, собственно, и привели ее к неудаче.

Вы будете получать… вам придется действительно снять горе с этого — ностальгия. Ностальгия возвращается к первым якорным точкам, у человека может быть ностальгия по якорным точкам один, два, три — может быть, до якорных точек девятнадцать, двадцать и двадцать один, а дальше уже не бойтесь, никакой ностальгии не возникнет, потому что примерно к этому времени парень отказывается от идеи иметь какие-либо якорные точки.

На самом деле очень жаль, что они поставили себе такую задачу, потому что эти исследования обладают несомненной самостоятельной ценностью. Это научный труд и потрясающее исследование в области определений. Мы упомянули его здесь не для того, чтобы выразить наше принципиальное согласие или несогласие с ним. Я не думаю, чтобы сам Коржибский не согласился бы со сказанным здесь. Может быть, ему даже интересно было бы послушать.

А если он дошел до состояния, которое у нас тут показано, прямо битва при Гастингсе*Битва при Гастингсе (Battle of Hastings): сражение 14 октября 1066 года, в котором Вильям, герцог Нормандский, нанес поражение Гарольду II Английскому, в результате чего норманны стали правителями Англии., да? Вот это был бой! Итак… А-1066. Если он дошел до тысячи якорных точек, он сейчас в якорных точках 1000, 1001 и 1002 или что-то вроде того — о, нет. Это просто… его жизнь слилась в одно сплошное пятно. Она для него как размытая клякса. Вам нужно вернуться, и тогда он определит местоположение в плане объектов.

Определение — описательное определение — это такое определение, которое описывает вещь по ее характеристикам, указывая существующие состояния бытия. Это будет выглядеть так: вот стол. Это стол. У него плоская крышка. И у него есть ножки. И… — это просто более или менее подробный разбор предмета. И, конечно, такое описание подойдет ко многим вещам. Это описательное определение, и об описательных определениях верно сказано, что когда вы описываете, описываете, описываете какую-то вещь, вы все же можете не получить о ней особой ясности. Вам описывают носорога, а вы можете представить себе единорога. Описательное определение очень ограниченно.

То есть, если вы хотите по той или иной причине собрать заново трак времени вашего преклира, собирайте его в плане объектов, а не энергии, потому что он достаточно низко на шкале тонов и обычно все, что он в таком состоянии способен размещать, это объекты, а не движения.

Определение по различию — это такое, которое сопоставляет и выявляет отличия от существующих состояний бытия или не бытия. Мы сказали: вот это стол. Почему это стол? Потому что это не стул. Почему это стол? Это не коробка. Почему это не коробка? У коробки нет ножек.

Для этого преклира вещи не движутся, он не увидит вещи в движении, с его точки зрения они будут неподвижны, и ему трудно будет заставить что-то двигаться. Единственная причина этому: у него нет твердых якорных точек. Как можно заставить что-то двигаться, если у тебя нет якорных точек? Естественно, это невозможно.

И мы можем сказать, что вот, мол, у него есть ножки, а у коробки нет ножек, следовательно, это не коробка. И мы продолжаем перечислять, чем он не является. Самые потрясающие в мире специалисты в этой области — немцы. Немец может часами продолжать описывать что-то, перечисляя, чем оно не является.

Что такое терминал? Терминал — это якорная точка. Какие терминалы в электрическом двигателе? В электрическом двигателе терминалы — это якорные точки, из которых может исходить движение. Принцип производства электричества связан с перемещением начальной точки среди якорных точек электрического двигателя. Имея такой принцип, могли бы мы изобрести новый, работающий электрический двигатель? Да, могли бы.

В действительности дело в том, что сама система логики у немцев устроена таким образом: это не то, не то, не то и не то; оно не может то-то, не может то-то и не может то-то. Они перечисляют все эти моменты, а затем говорят, что, мол, вот это — оно. Умопомрачительная логика. Они говорят: «Это не то, не то, не то и не то, оно не может того, того, того и того», — и они описывают, на что эта вещь не похожа и чего она не может делать, а затем они говорят, что это все, что осталось после всех исключений. И вы говорите: «О-о-о-о!»

В первый раз мы можем иметь электрический двигатель. При всем уважении к Дженерал Электрик. На самом деле это хорошая фирма, Дженерал Электрик. Я всегда отвергал американское электрическое оборудование, вплоть до последних нескольких месяцев… переменный ток в 220 вольт — все время скачет, и приходится иметь фантастически разнообразные штепсели. Переменный ток в 110 вольт удобнее, но его не хватает; хотя при ста десяти нет необходимости так сильно изолировать.

Они справляются с этим, предполагая с истинно тевтонской самонадеянностью просто исчерпать все возможные варианты. Они стоят на том, что если исчерпать все возможные непохожести и неспособности этой вещи, то таким образом мы придем к способности. В немецкой философии полно таких вещей. Боже мой, да таким способом можно доказать, что единица равна нулю, что два равно десяти и что ускорение свободного падения равняется корню квадратному из единицы. Таким методом можно доказать что угодно.

Но если пустить двести двадцать по проводам, соединениям и оборудованию для ста десяти, получится большой шум, поэтому британцы считают, что наше электрическое оборудование никуда не годится. А мы считаем британскую электрику слишком уж тяжелой. Мы забываем, какая большая разница в напряжении.

Определение по ассоциации — это такое, которое указывает сходства с существующими состояниями бытия и не бытия. То есть, вы скажете, что вот это стол, он, в принципе, похож на… ну, например, большой стол похож на стул, только он не такой высокий, стул выше, и у стула есть спинка, и так далее, и тому подобное.

Как бы то ни было, британское производство энергии намного дешевле всех остальных. Не знаю, связано ли это с тем, что у них идет более высокое напряжение по линиям, или меньше линий теряется, или с чем-то еще. Но дело в том, что когда вы работаете с терминалом — любого рода — вы получаете прекрасный искрящийся ток, классное электричество, замечательное свеженькое электричество. Если у вас есть терминал один, терминал вот здесь, то сделан ли он в Великобритании, или в Соединенных Штатах, или на планете Гандалупия… У вас есть два терминала и база, которая держит их отдельно друг от друга — или воля держать их отдельно: воля, постулаты, база — практически, никакой разницы. Вы получаете местоположение, а если есть местоположение, то можно получить движение, а если есть движение, то можно получить жизнь, формы жизни. Можно иметь действие, иметь объекты, иметь все эти вещи.

Определение по действию — это будет такое, которое описывает причину и потенциальное изменение состояния бытия вследствие существования, несуществования, действия, бездействия, цели или отсутствия цели. И это очень интересно. Хотя в том виде, как представлено здесь, это может показаться несколько путанным.

Но все они будут идти друг за другом, как в истории с подковой и гвоздем, одно за другим. Они все идут по одной линии: начальная точка, неизвестная и осознаваемая, начальная точка, преклир, якорные точки. Когда вы получите все это вместе, вы получите укомплектованный комплексный терминал, необходимый для производства высокоуровневых энергетических потоков и явлений, которые вы видите во вселенной МЭСТ и называете электричеством, и которые на более высоком уровне вызывают электричество — человеческая мысль. Это, между прочим, не такой уж механический подход. Это высоко эзотерический подход, потому что, как вы знаете, вы непрерывно постулируете это и вы со всеми соглашаетесь, вы обучены наблюдать якорные точки, у вас все схвачено. Вы все это сделали. Вы прошли через все это и… после того как вы обучились производить якорные точки и произвели… представили себе чудесные якорные точки.

Давайте сведем это к следующему, сведем это вот к чему. Что мы всем этим хотим сказать — так это следующее. У Крэпелина есть классификация психических расстройств. На самом деле он Крэплин, но когда я так произношу, аудитория почему-то всегда хохочет*Крэп (crap): англ. дерьмо, хлам. Он трудился очень много и очень давно, и вот он составил потрясающую классификацию психических состояний. У немцев к таким вещам нездоровый интерес. И вот он их перечисляет, перечисляет, перечисляет, перечисляет, он пишет, что бывает такое состояние, и такое состояние, и такое состояние и — мой Боже — страница за страницей. И наконец, когда он уже исчерпал все состояния и уже все сказал об этом, он переходит к последней категории и говорит, что к ней относятся все остальные виды сумасшествия, не подпадающие ни под одну из вышеперечисленных категорий.

Вы могли ввести в них движение и тем способствовать движению повсюду вокруг, и вы произвели множество движения для себя. И… жизнь шла быстро и все такое, и в конце концов люди начали не соглашаться с вами, и вы потеряли эти якорные точки, и… произошли всякие вещи, и вам больше нельзя использовать силу, что означает, что это не ваше пространство — это один и тот же смысл.

Между прочим, это самая потрясающая классификация из всех, которые были когда-либо созданы. И она совершенно бесполезна. О степени ее полезности свидетельствует тот факт, что существует место под названием Волнат Лодж*Волнат Лодж (Walnut Lodge): англ. дословно: Приют Грецких Орехов. «Орех» (nut) на сленге означает «псих», «чокнутый».. Они не видят в этом ничего смешного, но между прочим, это называется Волнат Лодж. И там есть психиатрическая лечебница. В Волнат Лодж лечат только… только психиат… (хохот в зале) ох, извините, это нечаянно вырвалось, я не нарочно, не ради хохмы. Они прислали сюда трех человек встретиться со мной, и каждый из них проходил там лечение. И они были там членами персонала. (Смех в зале.) Как бы то ни было, я уверен, что там работают очень достойные люди — хоть я их не видел. У них прекрасные пациенты. (Смех в зале.)

Вы видели когда-нибудь собаку, забежавшую на двор, где живет соседняя собака? Она сразу становится тихая-тихая. (Смех в зале.) Это больше не ее пространство. Она движется вот так. Но стоит ей вернуться на свой двор — какой-нибудь пекинес только зашел в ворота своего двора — и нет никого свирепее пекинеса на своем дворе. Если к нему зайдет мастифф, он скажет: «Ой, извините», — и выйдет. (Смех в зале.) Вот вам собственное пространство.

Итак, они лечат только шизофрению. И потому туда принимают только шизофреников. Но как же они ухитряются сделать так, чтобы к ним поступали только шизофреники? Ну, всем, кого направляют в Волнат Лодж, ставится диагноз «шизофрения». Они берут из Сент-Элизабет человека с установленной dementia praecox или каким-нибудь более современным диагнозом, с маниакально-депрессивным психозом, и переводят его в Волнат Лодж, и тут уже он проходит по журналам как шизофреник. Почему? Да потому, что в Волнат Лодж принимают только шизофреников.

Итак, весь этот предмет сводится к следующему: вы на самом деле производите это движение, вы производите соглашение с великим множеством людей, вы все время его производите, и знаете что? Вы все время достигаете вещей и помещаете эмоции в предметы, так что вы можете воспринимать эмоции.

Вы можете, конечно, задать им вопрос: «Погодите минуточку, давайте-ка разберемся в этом досконально. Что такое шизофреник?»

Вы не только помещаете туда движение, но вы постоянно помещаете туда эмоцию и воспринимаете эту эмоцию оттуда. Вы хотите, чтобы это все было автоматическим, и вы хотите ощущений, как сумасшедшие, поэтому вы каждый раз проскакиваете этот шаг. Вы пропускаете шаг постулирования пространства, а затем вы пропускаете шаг постулирования движения и пропускаете шаг постулирования помещения туда энергии, которая будет к вам возвращаться — и все это потому, что вы хотите, чтобы на вас воздействовало ощущение.

«Шизофреник? Мы тут лечим шизофреников».

Вы хотите, чтобы это все делало вас следствием, потому что вы хотите получать от этого ощущение, поэтому вы просто пропускаете эти шаги — и вот у вас все схвачено. За исключением того, что вы в результате оказываетесь аберрированным и оказываетесь гомо сапиенсом.

Вы скажете: «Нет-нет, вот шизофреник — это кто?»

Давайте сделаем еще один перерыв.

«Ну вы же знаете, что такое шизофреник, — отвечают они, — шизофреник это широко распространенный вид психического заболевания, шизофреников привозят к нам…» — и больше ничего от них не добьешься. (Смех в зале.)

И действительно, современное определение шизофрении… американские психиатры не связывают определение шизофрении с однокоренным словом «шизоид», означающим «как ножницы», так как имеется в виду расщепленная личность. И вы думаете, что шизофреником сегодня называется человек с расщепленной личностью? Ничего подобного! Я не знаю, кого теперь называют этим словом. Я пошел, взял этих ребят, прижал их в стенке и спросил: «Что это такое?»

А они сказали: «Знаете, нам пришлось ходить в школу двенадцать…»

«Нет, ми… минуточку, подождите минуточку. Все, что я хочу узнать: общеупотребительное английское определение, или латинское определение, да дайте его хоть на санскрите — я найду переводчика. (Смех в зале.) Но я хочу, чтобы вы сказали мне, что такое то-то и то-то и почему».

И получаешь кучу объяснений из категории А=А=А=А. Он съел фасоль, потому что он взял «фа» и «соль», и тому подобное всю дорогу — полная чепуха. Так всегда, когда пытаешься договориться с психотиками. Никогда не пытайтесь договориться с психотиками.

Тем не менее, это «определение по действию» просто предполагает, следовательно, что определение объекта должно описывать либо способ приведения его в действие, либо исправления его. Вот вы говорите «шизофрения». Вот для шизофрении определение по действию, которое вы могли бы применить. Сейчас у шизофрении нет определения, никто не может его найти. Она погребена в Библиотеке Конгресса или где-нибудь еще.

Шизофрения — это представление, что один человек является двумя личностями, которое исправляется обнаружением жизненных континуумов, драматизируемых этим индивидуумом. Вот это — определение по действию, и я хочу, чтобы вы не забывали этого, когда будете давать определения разным вещам, особенно в саентологии. Определяйте их по тому, что они делают или как их исправить. Не определяйте его по тому, на что оно похоже, или на что не похоже, или что-то в этом роде. Вас спросят: «Что такое инграмма?» Ну, у нас есть техническое определение, которое гласит: это момент боли и бессознательности. Тут все правильно, но это не определение по действию. Это описательное определение, и вследствие этого его полезность ограничена.

Это очень хороший, хотя и довольно грубый способ определения, и тем не менее, лучший, даже если сформулировать его таким образом: «определение инграммы по действию следующее: это момент боли и бессознательности, содержанием которого служат восприятия, причем это содержание имеет командную силу над индивидуумом, а его сокращение приносит этому индивидууму более высокий уровень самоопределения».

Или ее можно определить следующим образом: «Инграмма — это момент боли и бессознательности, который можно стереть непрерывным повторением его фраз и восприятий в том виде, в каком они были в момент возникновения».

Вы видите, причина, по которой я вам это говорю, это очень интересная причина: это способ сохранить знания от потери. Способ утерять знания — это использовать описательные определения и определения по ассоциации. Очень прекрасно сказать, что стул — это как буга-вуга. Но вот оно попадает в общество, в котором нет буги-вуги. И тогда информация потеряна.

Стул — это предмет с четырьмя ножками, на котором сидят и который состоит из четырех ножек, сиденья, спинки и обычно изготавливается из дерева. Это даст им представление о том, как его строить. Дает представление о том, как построить стул.

И когда вы даете определение саентологии или когда вы его записываете, пожалуйста, помните, что я вам сейчас сказал. Вложите в это определение как можно больше указаний на то, что нужно делать, чтобы быть причиной, или чтобы создать следствие в той вещи, которую вы определяете, и все же будьте, по возможности, кратки. Формулируйте определение по действию. Не знаю, является ли новой идеей концепт определения по действию — не знаю. Может быть и нет… хотя это, безусловно, что-то такое, на чем я никогда не видел, чтобы ставился акцент в области философии.

Что такое определение по действию? Определение по действию это такое определение, которое указывает средство исправления, или описывает метод использования, или устройство.

Вам нужно научиться мыслить в таких терминах. Вы должны так хорошо это уяснить, чтобы уметь при необходимости сказать его, чтобы вы могли помнить его без учебников, чтобы вы могли самостоятельно сформулировать его заново. По сути, это и есть умение мыслить в этом аспекте. И гораздо важнее научиться думать об определении в этом аспекте, нежели научиться цитировать его. Гораздо более важно. Вот почему я так подробно, на первый взгляд, может быть, чрезвычайно подробно, все это разбираю.

Я просто хочу, чтобы вы зарубили себе это крепко-накрепко, так чтобы при оценке предметов… и тогда даже если вы не знаете этой области назубок, в один прекрасный день вы будете гулять по улице, смотреть по сторонам, и вдруг чик-трак — и к вам приходит знание, и оно возникает у вас в уме, и вы вдруг можете думать в свете этого данного, безо всякого напряжения. И после этого весь вопрос становится для вас очень-очень простым.

Один одитор — самый лучший одитор в Англии — говорил: «Ну, в один прекрасный день у меня в уме наконец-то выстроилось, что все, что не сводится к оптимальному движению, является аберрацией, и после этого я сразу все понял, и все стало легко и просто». Я не знаю, дошло ли до вас, потому что до меня не очень дошло. Но он просто говорил это мне на своем уровне общения. С тех пор он стал прекрасным одитором и все пошло, как надо. Я не знаю, что уж там ему пришло на ум, но у него что-то замкнуло, и после этого преклиры как с конвейера сходили: щелк, щелк, щелк, щелк.

Итак, получается, что все ранние логики на самом деле сводятся к тому факту, что у нас есть не имеющая длины волны вещь под названием тета, способная создавать пространство и время, и располагать в нем материю и энергию, и что… можно делать всевозможные вещи, и самое главное, что, как мы знаем на данный момент, мы можем запросто делать, так это создавать постулаты. А постулаты — это заявление неких состояний бытия, которое затем сбывается или не сбывается, смотря по обстоятельствам. И из постулатов происходят области знаний и данные.

И знать, как знать, означает быть свободным настолько, чтобы создавать постулаты, которые будут прочными или не прочными, смотря по обстоятельствам — в зависимости от вашего желания.

Давайте сделаем перерыв.