This is the second hour, December the 9th, afternoon lecture.

Спасибо, это второй час, 9 декабря, послеполуденная лекция.

Now, you may have found some of the data I was giving you perhaps, at this time, a little bit inapplicable, or you may have found it confusing, or you may have found it to your level of agreement, at this time, just a little bit outside of use. All I was trying to do was to impress upon you that:

Может быть, вы обнаружили, что кое-какие данные из тех, что я давал вам, возможно, сейчас в какой-то мере неприменимы, или, возможно, вы обнаружили, что они приводят вас в замешательство, или, возможно, что они – на вашем уровне согласия в настоящее время – в какой-то степени не могут быть использованы. Всё, что я пытался сделать, – это добиться, чтобы вы осознали, что, во-первых, с преклиром всё время происходит нечто, и это нечто является «тяни-толкаем» замешательства, и что для вас лучше всего не сражаться с этим «тяни-толкаем» замешательства напрямую, потому что это западня и обман воображения. И хотя это выглядит очень убедительно, вы не слишком далеко уйдёте, если будете работать с этим напрямую.

One, something is going on at all times with the preclear which is a push-pull of confusion; and that your best interest is not to fight the battle of this push-pull of confusion directly, because that is a snare and a delusion. And although it’s very convincing, you don’t get very far by addressing it.

Так вот, у нас была своя кульминация, когда мы использовали технику 88 для процессинга настоящих факсимиле как таковых. Теперь мы знаем об этом больше. Но если мы занимаемся лишь процессингом локов, инграмм и вторичных инграмм, потоков и всего такого, то это не то что нам нужно – нет. Если вы действуете таким образом, то вы можете добиться желаемого результата, но вы сражаетесь в рамках такой игры, в которой заложен принцип «победа – поражение». Просто перейдите в область процессинга создания, и создавайте подобия этих потоков и предметов. Так вот, вам нужно знать об этих потоках, вам нужно знать о том, как ведёт себя энергия, вам нужно знать о всех этих остальных вещах... и вы знаете о всех этих остальных вещах... проводите процессинг создания. Вы создаёте их подобия... создаёте подобия. Вам нужно знать зверя, чтобы повергнуть его наземь.

Now, we had our highest – the high tide of the confederacy – with uh… Technique 88, on processing real facsimiles. W know more about that now, but processing locks, secondaries, engrams, flows, all of that sort of thing, done as itself, no. Not… you… you can get there by doing it that way but uh… you’re fighting a game which has got a win-lose in it. You’ll just move over into the area of creative processing and approximate these flows and things. Now, you have to know about flows and you have to know about energy behavior, you have to know about all these other things, and you know about all these other things, do creative processing. You’d approximate ‘em, do approximations. You have to know the beast in order to knock the beast flat.

Кстати, после того, как вы изучили животных, вы не... Допустим, вы очень тщательно изучали львов. Вы знаете ареалы их обитания, и ореалы, и уреалы обитания львов. Вы знаете всё это, и затем вы не идёте и не становитесь львом. Нет, вы бы стали изучать всё это для того, чтобы либо устроить на него фотоохоту, либо поохотиться на него с ружьём, или для того, чтобы замедлить размножение львов, или ускорить размножение львов, или для того, чтобы сохранять его в том или ином состоянии. Вы бы не стали львом.

One of the things you have to know is you don’t… you… you don’t, by the way, after you’ve studied animals… Let’s… let’s say you’ve studied lions exhaustively. You know the habitats and uh… hobitats and happitats of a lion. You know all these things, and you don’t then go and be a lion. No, you would learn these things to either shoot him with a camera or to shoot him with a gun, or to make sure that uh… he didn’t uh… propagate quite as fast or that he propagated faster or that you could keep him this way and that. You wouldn’t be a lion.

Что ж, просто подходите к этой вселенной таким же образом. Вы изучаете её и не становитесь затем МЭСТ-вселенной. Давайте рассматривать её так, как если бы мы охотились на мелкую дичь, – она действительно очень мелкая дичь. Она выглядит крупной, но в любой момент, когда вы выдвинете самый нижний ящик и не обнаружите в нём никакой тайны, вы сможете стряхнуть со своих рук пыль и покончить со всем этим. Это замечательный образчик замешательства. МЭСТ – это хаос. Это хаос. Это хаос, в котором имеется два вектора. Это не абсолютный хаос – это просто хаос, в котором есть два вектора. И один из этих векторов – «иметь», а второй – «не иметь».

Well, just look at this universe along that line. Uh… you study it, and then don’t go be a… a MEST universe. Uh… let’s look at it as though we were small game hunting; it’s actually a very small game. It looks big, but uh… any time you’ll pull the bottom drawer out and found no mystery in it, why, you can kind of dust your hands of the whole deal. It’s a wonderful piece of confusion. MEST is chaos; it’s chaos; it’s chaos with two vectors. It’s not complete chaos; it’s just chaos with two vectors. And one of ‘em is have and the other is have not.

Теперь давайте посмотрим на потоки – это то, о чём мы собирались говорить изначально. Есть это огромное, ширящееся замешательство, есть эта парочка «победа-поражение», и ваш преклир приходил в замешательство повсюду на траке времени, и он до сих пор находится в замешательстве. А что касается бедного психотика, бог ты мой, – он совершенно потерял даже настоящее время, и он думает, будто находится в каком-то другом времени, и он очень расстроен. Но он расстроен всего лишь из-за тех факторов, о которых я собираюсь вам рассказать.

Now, let’s look now, at flows, what we were going to talk about originally. Here is this big sprawling confusion, and the win-lose, and your preclear’s been rattled all over the time track and he’s still rattled. And your poor psycho, my God, he… he has… he has even lost present time to such a degree that he thinks he’s in some other time, and he’s very upset. But uh… he’s just upset because of these factors.

Теперь давайте посмотрим на потоки. Давайте посмотрим на два полюса электродвигателя. И мы обнаружим, что эти два электрода попеременно становятся плюсом и минусом, или же, если у нас двигатель, который работает на постоянном токе, мы имеем просто постоянный однонаправленный поток.

Now, let’s look at flows. Let’s take the two terminals of an electric motor, and we’ll find these two electrodes are going alternately plus and minus, or in the case of a DC motor, you’re just getting a continuous one-directional flow.

Хорошо. Так вот, тут мы имеем... однако тут мы имеем поток, существование которого обусловлено наличием положительного и отрицательного полюсов, и, следовательно, они должны быть противоположны. Если они противоположны и если их можно удерживать на расстоянии друг от друга, то мы получаем действия. Мы получаем поток энергии. Если они одинаковые, то они слегка отталкивают друг друга. Следовательно, это говорит о том, что любой МЭСТ-объект, в котором действуют силы внутреннего сцепления, любой материальный объект, который в состоянии оставаться целостным, не рассыпаясь на части, содержит плюсы и минусы. Это здоровенный клубок из материала, содержащего минусы и плюсы, собранные вместе. В противном случае, он не смог бы оставаться целостным.

All right. Here we have, though, a current flow which depends upon a plus terminal and a minus terminal, and they must be opposite. And if they are opposite and can be held apart, we get action, we get energy flowing. If they are the same, they slightly tend to repel each other. So therefore, it tells you that any cohesive piece of MEST that is staying together well, has in it minuses and pluses. It’s a great big ball of minus and plus stuff, all thrown together. Otherwise, it wouldn’t stay together.

Вы можете взять магнит и положительные полюса магнита... если их поместить друг напротив друга, рядом друг с другом... будут отталкивать друг друга. Но если вы перевернёте этот магнит и сделаете так, чтобы плюс был вот здесь, а минус вот здесь, они соединятся. Они притягивают друг друга. Так что мы получим какой-то объём материи, которая хорошо склеивается, например смола... в ней много плюсов и много минусов, и они все перемешаны.

Now, you can take a… a magnet over here and uh… you… the plus poles of the magnet, if put in juxtaposition near each other, would uh… repel each other. But if you turn that magnet over and you get the plus over here and the minus over here, those two things come together. They attract each other. So, we’re going to get a piece of matter, then, which is sticking together well, such as tar: it contains a lot of pluses and a lot of minuses, and they are intermingled.

Так вот, чем сильнее перемешаны плюсы и минусы, тем сильнее действуют силы внутреннего сцепления частиц. А сцепление создаётся за счёт равновесия плюсов и минусов, и это создаёт так называемую плотность. И, разумеется, для того чтобы плюс и минус могли соединиться в плотную материю, пространство между полюсами должно было схлопнуться. Между этими полюсами не может быть никакого пространства.

Now, pluses and minuses intermingle to the degree that you have cohesiveness. And cohesiveness is established by the uh… balances of the pluses and minuses, and this makes what’s called density. And of course, space must have collapsed between the terminals to bring a plus and minus together in a solid piece of matter. There couldn’t be any space between these terminals.

Давайте возьмём два полюса электродвигателя, один из них плюс, и один - минус. Если вы убираете пространство между этими двумя полюсами, они сходятся -спэп! Да, это так, они тут же смыкаются. Даже остаточный... хотя через них не проходит электричество... остаточный ток таков, что они притянут друг друга. И между ними не будет никакого пространства.

Let’s take two electric motor terminals and they’re sitting up here, one’s plus and one’s minus. If we take the space out from between the two of ‘em, they come together, spat! That’s right, they’ll come right straight together. Even the juice isn’t going through them, the residual current as such, but they’ll pull each other together. And there they’ll be without any space between them.

Давайте теперь рассмотрим такую аналогию. Когда ваш преклир становится неспособен поддерживать наличие пространства, то его положительный и отрицательный терминалы смыкаются и мы обнаруживаем, что преклир становится похож на материю. Всё является плотным. Пространство вокруг него является как бы плотным на ощупь. Он сам становится как бы плотным. Всё это подчиняется тому же самому принципу, согласно которому создаётся материя. Преклир находится в наилучшем состоянии, когда он может прекрасно удерживать негативное и позитивное факсимиле на расстоянии друг от друга, так чтобы они совершенно не соприкасались. Он очень легко может удерживать их на расстоянии друг от друга.

Now, let’s get this analogy. When your preclear is no longer able to maintain space, the plus-minus terminals come together on him and we find the preclear beginning to approximate matter. Everything is solid, the space around him feels sort of solid, he gets sort of solid. All of this proceeds from this principle of matter in the making. A preclear is in the best shape who can hold a negative facsimile and a positive facsimile beautifully and cleanly apart. He can hold ‘em apart with great ease.

Но когда он уже больше не может находить эти факсимиле и устанавливать их местоположение в пространстве, когда эта способность покидает его, он теряется. А наказанием за то, что он теряется, является – с точки зрения энергии – то, что его положительные и отрицательные терминалы и факсимиле начинают схлопываться. И в конечном итоге он становится сгустком материи, неспособным определить местоположение чего-либо в пространстве и времени.

He starts to be unable to locate these facsimiles or establish them in space anymore; when this capability leaves him, he gets lost. And the penalty of getting lost about this, in terms of energy, is to have the plus-minus terminals and facsimiles in one’s field start collapsing. And the final end of this is to become a cohesion of matter, unable to locate anything in time and space. Got that?

Таким образом, причиной возникновения материи является утрата пространства... утрата расстояния между положительными и отрицательными частицами. И по мере того, как это расстояние становится всё меньше, меньше и меньше, объект становится всё более и более плотным.

It’s loss of space, then, which makes matter. Loss of interval between the plus and minus particles. And as that interval decreases and decreases and decreases, the object is more and more solid.

Так вот, это позволяет понять, что, возможно, существуют типы материи, состоящие главным образом из плюсов. В материи могут преобладать плюсы, или в ней могут преобладать минусы. И что происходит с этой материей? Её частицы не остаются вместе, она очень легко распространяется повсюду. Водород – это один из видов такой материи. Выпустите определённое количество водорода в комнате... в нём нет сил внутреннего сцепления, он легко расширяется, и он пытается заполнить собой всё пространство. Выпустите некоторое количество водорода в каком-то пространстве, и он распространится повсюду и займёт всё это пространство.

Now, it tells you that there would be types of matter which would be made up mainly of pluses. It could have a predominance of plus, or a predominance of minus. And what happens to this matter? It doesn’t stay together; it’s very pervasive. Hydrogen is one of them. You let some hydrogen loose in a room, uh… the stuff is not cohesive, it’s quite expansive; and it’s trying to flow around all over the place. You let some hydrogen loose in space and it will swell up that space.

Так вот, это просто поразительно. Здесь мы имеем дело с различными давлениями, которые действуют здесь, в пространстве, и со всем прочим... Всё это не очень хорошо уравновешено, однако оно уравновешено достаточно хорошо, чтобы быть материей.

Now, uh… that’s fascinating. It’s a matter of pressures involved here in space, and that sort of thing. But uh… it’s not in nice balance, but it is in nice enough balance to be matter.

Хорошо. Таким образом, давайте возьмём этот принцип схлопывания положительных и отрицательных частиц, и мы увидим, что то, насколько преклир становится плотным, прямо пропорционально тому, насколько он неспособен сохранять расстояние между своими факсимиле, воспоминаниями и МЭСТ-объектами. Когда он становится неспособен делать это, он начинает становиться материей. И он начинает становиться материей, и действовать, как материя, и это находится в прямой зависимости от того, насколько он опускается по шкале тонов.

All right. Let’s take, then, this principle of the plus and the minus particle collapsing, and we find out that your preclear becomes solid to the direct ratio that he is unable to maintain the distance amongst his facsimiles, memories and MEST objects. When he’s unable to do this, he begins to become matter. And he begins to become matter and act like matter, that is just to the ratio that he goes down the tone scale.

Таким образом, если вы хотите увидеть, как кто-то опускается по шкале тонов, просто начните убирать пространство между его полюсами, его терминалами. Просто уберите пространство, уберите пространство и продолжайте убирать пространство. И не успеете вы и глазом моргнуть, как это парень становится всё более, и более, и более плотным, и он начинает повиноваться законам самой материи.

So, we want to see somebody go down the tone scale, just start taking space away from their terminals. Just take the space out, just take the space out, and keep taking the space out; and the next thing you know, this guy’s getting solider and solider and solider. And he starts to obey the laws of matter itself.

Вы могли бы сказать, что материя может иметь такое вот сложное устройство. Материя, которая состоит из множества плюсов, пытается не быть собой. Материя, которая состоит из множества минусов, тоже пытается не быть собой. В ней нет сил внутреннего сцепления, она склонна к расширению или к разъединению. Так что она не является чем-то стабильным. А материя, которая состоит из хорошо уравновешенных и равномерно распределённых плюсов и минусов и не имеет пространства между терминалами, становится очень, очень плотной. И если вы попытаетесь слишком сильно соединить положительный и отрицательный терминалы, и убрать слишком много пространства отделяющего их друг от друга, то всё это бабахнет, как это происходит с плутонием.

Now, you could say that matter could be complexly composed in this fashion: matter which is composed of a lot of pluses is trying not to be itself; matter composed of a lot of minuses is still trying not to be itself. It doesn’t have a cohesion, it has an ex… uh… an expansive tendency or disassociative tendency. So that isn’t a stable commodity. And matter which is composed of pluses and minuses with great balance and evenness and the space is missing in between those terminals becomes very, very solid. And if you try to bring too much plus-minus terminal together and take too much space out from between the two, the thing will go kaboom! As in the case of plutonium.

Так вот, всё это очень элементарно, и это не что-то такое, над чем вы должны ломать голову. И я бы посоветовал вам взять парочку магнитов, просто пометить один... очень отчётливо пометить их концы (магниты в виде продолговатых брусков, а не в виде подковы). И просто пометьте концы этих магнитов очень, очень отчётливо (пометьте один... чётко пометьте плюсовые полюса и минусовые полюса), и вы увидите, что если плюс у вас будет напротив минуса – я имею в виду, когда магниты расположены плюс к минусу, – то, разумеется, они соединятся. Так что силы внутреннего притяжения могут быть слишком сильными.

Now, this is all very elementary and it isn’t anything that you should puzzle yourself about, and I would actually recommend that you get a couple of magnets and uh… just uh… have one… have their ends marked very plainly – bar magnets rather than a horseshoe magnet – and just mark the ends of those magnets very very plainly; the plus ends plainly and the minus ends plainly. And you’ll see that if you have the plus opposite the minus, that is to say as the magnets are lined up, that they, of course, will snap together. And so you can have too much cohesiveness.

Теперь давайте поместим их на расстоянии примерно полуметра друг от друга, и когда они... если вы оставите их в покое, ничего не произойдёт. Но давайте уберём некоторую часть пространства между ними, и поместим их на расстоянии тридцати сантиметров, и вы заметите, что они... что один из них начинает как бы нервничать; он как бы стремится соскользнуть с места.

Now, let’s put those apart two feet, one from the other, and as they… do you leave ‘em alone, nothing happens. But let’s remove a little space between ‘em, and have ‘em one foot apart, and you notice that they… one… one’ll get sort of edgy, just sort of skiddy.

Теперь давайте уменьшим расстояние между ними ещё на пятнадцать сантиметров, и что они сделают? Они хлоп! И сталкиваются друг с другом!

Now, let’s take another six inches of space from between ‘em and they’ll do what? They’ll go clank!

Так вот, то, что известно под названием «психотический срыв» (в кавычках), это как раз и есть этот «хлоп». Кто-то в очередной раз дезориентирует человека, и для него это уже слишком. Вот и всё, что это такое, – это дезориентация. Говорит ему, что он находится там, когда он находится здесь, и это тем или иным образом приводит его в паршивое состояние и забирает пространство. Или говорит, что тот не может больше оставаться там, где находится, и не может больше иметь это пространство... или что тот не может больше иметь эту материю, которая тоже содержит пространство. Иными словами, человек теряет что-то, но важнее всего, что он теряет пространство.

Now, what is known as a – quote „psychotic break“ unquote – is this clank. Some person disorients a human being one time too many; and it’s just that, just disorientation. Tells him he’s here when he’s there, and fouls him up one way or the other, and pulls the space out. Or tells him he can’t stay there anymore, or tells him that he can’t have that space, or tells him that he can’t have that matter, which also contains space. He loses something, in other words; but what he loses, most importantly, is space.

Итак, он теряет это пространство, и в один прекрасный день он чувствует этот «хлоп» нескольких факсимиле. Хорошо, он чувствует этот «хлоп», и от этого он вовсе не чувствует себя хорошо.

And so he loses this space and one day he feels, with several facsimiles, a clank. That’s good, he feels this clank, see, and he doesn’t feel good at all.

Так вот, что вам нужно сделать, чтобы привести этого парня в хорошее состояние? Что ж, вам всего лишь нужно дать ему немного пространства. Как просто! Всего лишь дать ему немного пространства. Разумеется! Разумеется, обычный метод лечения заключается в том, чтобы поместить его в камеру или что-то в этом роде, вы знаете; забрать у него пространство. Всего лишь дайте ему немного пространства. Удостоверьтесь, что у него есть пространство, много пространства, и он сможет выходить из различных состояний самым замечательным образом. Вот что я вам скажу: большинство сумасшедших, которые уходят в пустыни отшельниками и так далее, они обретают удивительное душевное здоровье и спокойствие, когда обосновываются в пустыне, потому что у них много пространства. Для них это очень важно. У них есть... куда не кинь взгляд – кругом пространство, и они очень довольны этим.

Now, what do you do… what do you do to get this guy in good repair? Well, you just give him some space. That’s simple. Just give him some space. Of course, the… the… the regular treatment is to put him in a cell or something, you know; take his space away from him. Just give him some space, make sure he’s got space, lots of space. And he’ll… he’ll… he’ll snap out of things most remarkably. I tell you, that most of the mad hatters that… that go out in the deserts as hermits and uh… and so on, they get remarkably sane and calm when they’re put down in a desert fastness, because they’ve got a lot of space! That’s quite important to ‘em. They’ve got… it… it just goes out in all directions, and they’re very happy about this.

Вам знакомо такое чувство: вы выходите в степь и внезапно вздыхаете с облегчением, поскольку вы находитесь за городом среди колоссальных просторов и так далее? Вы внезапно чувствуете, как ослабевает давление на вас. Иначе говоря, вы видите, что у вас появляется больше пространства, в котором вы можете двигаться, и поэтому вы автоматически в какой-то мере увеличиваете пространство между своими факсимиле, не задумываясь об этом.

Did you ever get out on a plain and suddenly take a deep sigh of relief, to be outside in the country where you get this tremendous expanse in all directions, so forth. You all of a sudden feel the pressure off of you. In other words, your concept of how much space you have to move around in is increased, so therefore you automatically, more or less without thinking about it, increase the space amongst your own facsimiles. Now, as you walk through crowds, go on to subways, rush up Time Square, rush down here, down Broad Street, and get on to streetcars, in and out of taxicabs, dadump, babump, bangs, crash, zing, uh… and so on, you keep getting the idea that you don’t have very much space. Well, this speeds you up; it feeds you more juice.

Так вот, когда вы идёте через толпы людей, мчитесь на Тайм-сквер, мчитесь сюда по Брод-стрит, садитесь на трамваи, входите в такси и выходите из них, да-дам, ба-бам, гром, звон, лязг и так далее, вам постоянно кажется, что у вас не слишком много пространства. Что ж, это ускоряет вас. Вы получаете больше тока.

I’ve seen guys stand on the corner and just shake. Uh… it gives ‘em lots of juice. And that’s why these cities appear to be fast, but you’ll find the truth of the matter is, there isn’t a heck of a lot accomplished in them. ‘ The reason why is their level of reason is lower.

Я видел, как люди стоят на углу и просто трясутся. Они получают от всего этого много тока. И вот почему кажется, что в городах всё движется быстро. Но вы обнаружите, что на самом деле в них выполняется не очень-то много работы. И причина состоит в том, что у людей в городах меньше здравого смысла.

A country is sane as long as it has, unfortunately, a farming belt. It’s got a big farming belt to draw people from for the cities. When these kids are in there for a few years and they get in there and pitch in the advertising agencies and in the newspaper offices and so forth, and they feed new blood to the city. And then they’re used up and ashcanned, and you can get a new set of kids.

Страна обладает душевным здоровьем до тех пор, пока в ней имеются фермерские районы (к сожалению). В ней есть крупные фермерские районы, откуда можно брать людей для городов. И эти ребята находятся там по нескольку лет, и они засучив рукава работают в рекламных агентствах и офисах газет и так далее, являясь свежей кровью для городов. А затем их выжимают как лимон и выкидывают на помойку, а город получает новую партию этих ребят.

It isn’t that there’s anything good about a farming belt – imagine farming – but uh… there’s uh… more space in it. You’ll get people will talk slower or faster, as the case may be. They’re regulated.

Не то чтобы в фермерских районах было что-то хорошее, но там немножко больше пространства. И вы получаете... люди говорят медленнее или быстрее, в зависимости от обстоятельств. Это регулируется.

God help you, you’re… most people in cities here have a sort of an hypnotic look, as you go down the street; they’re really knocked in. Well, that isn’t the case on a wider front.

Господи помилуй, когда вы идёте по улице, большинство людей в городах выглядят как загипнотизированные; они действительно пришибленные. Что ж, там, где более обширные пространства, дело обстоит иначе.

All right. Now, let’s look at that plus-minus factor and just base a process on it. Now, be… be… be sure you get this; don’t pass this by and remember that I said that people were skiddeded from one body to another body. That’s not important, knowing that one, but it is important knowing this one:

Хорошо. Теперь давайте рассмотрим этот фактор – плюс- минус – и просто создадим процесс, основанный на нём. Так вот, обязательно усвойте это. Не надо проходить мимо этого, запоминая лишь то, что я говорил о переброске людей из одного тела в другое. Это не важно, важно вот что: уменьшение пространства приводит к аберрированному поведению, и это надо знать. И именно уменьшение пространства сначала приводит к появлению разума – на уровне примерно 22,0 и примерно до уровня 10,0 или 12,0 (тут появляется разум – иными словами, человек последовательно мыслит о проблемах), а затем это начинает сходить на нет... Кстати, разум – это не эстетика и не что-то иное, а просто умственная деятельность, давайте скажем так, на любой волне. И эта кривая идёт вниз... от этой точки 12,0 или откуда-то там сверху она постепенно снижается до 4,0, а ещё ниже существо быстро сходит с ума.

That this factor of reduced space results in aberrated behavior, and it is a curve of space reduction that first produces reason: at about 22 down to about 10 or 12, you’re getting reason; that is to say, a fellow thinks consecutively on problems. And it then declines from there… Reason, by the way, is not an aesthetic or otherwise, but it’s just mental action, let’s say, on any wave length. Uh… and it declines from that 12 or up there, it gradually goes on down to 4 and then it spis in quick.

Уровни, начиная с 4,0 и ниже, дают нам ещё один пример того, как человек не переносит... ну, он просто живёт в этом крохотном, узком диапазоне, и он может выжить только в этом небольшом диапазоне. Что ж, на шкале тонов он может выжить только в небольшом диапазоне. Удивительно, что при этом он вообще живёт.

From 4 down gives us another example of Man’s intolerance… for well, he’s… he’s just living in this little, tiny, narrow band and he can only survive in this little band. Well, he can only survive in a small band on the tone scale, too. It’s a wonder that he’s here at all.

Начиная с уровня 4,0 и ниже, человек действительно на пути к гибели, почему? Боже мой, в этом диапазоне его существование зависит от потоков, созданных не им самим. Его существование зависит от потоков, которые возникают где-то ещё. Он не может поддерживать существование тела, не кормя его.

Now, we take… take from 4.0, he’s really on his way. Why? By golly, in that band, he is depending upon otherwise originated flows. He’s depending upon flows which originate elsewhere. He cannot support a body without feeding it.

И знаете ли вы, что, если бы я рассказал об этом слушателям в какой-то другой части вселенной, они разинули бы рты от удивления? Существо может жить на низком уровне шкалы тонов, – на таком низком, что для того, чтобы вообще иметь тело, оно должно кормить его пищей, которую оно не создаёт само, а берёт из других источников. Они бы просто сидели там разинув рты, и не верили бы в это. Это было бы ужасное данное.

Do you know that if I were to tell this to an audience in some other part of the universe that I would have mouths open in the audience? That a being could actually exist at a low point on the tone scale so low, that in order to have any kind of a body, he would have to feed it from sources other than himself. They would just sit there and just gawk, and they wouldn’t believe it. That would be the… the horrible point.

У вас тут есть автомобили, которые не работают, если только вы не зальёте в их баки бензин. Другими словами, это общество построено по принципу «налейте туда МЭСТ-вселенную». Тут происходит не очень много излияния из МЭСТ-вселенной; это исключительно «налейте туда МЭСТ-вселенную».

You have automobiles out here which don’t run unless you put gasoline in their tanks. In other words, this society is built on MEST-universe-pour- into. There isn’t much of this pour-the-MEST-out; it’s all the MEST-universe- pour-in.

Что же вы, в таком случае, делаете, чтобы помочь Хомо сапиенсу? Мы обнаруживаем, что пространства между его терминалами становится всё меньше и меньше, меньше и меньше, меньше и меньше, и его очень легко расстроить. Что-то может внезапно появиться и вырвать ещё немного пространства, разделяющего положительные и отрицательные терминалы, и тогда эти терминалы начнут скрипеть, а некоторые из его факсимиле схлопнутся. Небольшая потеря... вы зачастую вообще не сочли бы такую потерю важной... заставит его упасть ужасно низко по шкале тонов.

Well, now, what do you do for homo sapiens, then? We find he’s getting less and less space between those terminals, less and less space, less and less space, and it’s pretty easy to upset him. Something can come along all of a sudden and jerk a little more space out between the plus-minus terminals and those terminals do a creak, and some of his facsimiles collapse. A little bit of loss – you wouldn’t think very often the loss was at all important – will cause him to really take an awful dive on the tone scale.

Вот другой странный феномен. Люди движутся к душевному здоровью рывками. Они движутся к душевному здоровью маленькими скачками. Они не обретают душевное здоровье, плавно поднимаясь вверх. Это происходит так: прыг, прыг, прыг, прыг, прыг. И вы можете часами одитировать, одитировать и одитировать кого-то, и вы уже говорите: «Я не добиваюсь никаких результатов. Я не добиваюсь никаких результатов с этим кейсом», а затем этот человек идёт домой, а на следующее утро он вдруг возвращается счастливым. И вы спрашиваете: «Что случилось?» Что ж, если вы не спросите его о том, что случилось, вы не узнаете об этом, потому что он... хотя он может сказать вам... вот насколько его это интересует... он может сказать вам: «Вы знаете, я сидел за ужином, и вдруг я вроде как почувствовал, что свет стал ярче».

Now, here’s the other strange phenomenon. People become saner by jerks; they become saner by little jumps. They don’t become sane by a smooth traveling-upward climb. It’s jump, jump, jump, jump. And you can process somebody for just hours and hours and hours and hours, and you say, „I’m getting nowhere. I’m just getting nowhere with this case.“ And then all of a sudden, the guy will go home and he’ll come back to see you the next morning and he’s very happy. And you say, „What happened?“ Well, if you don’t ask him what happened, you won’t find out, because he… he… although he might tell you (he’d be that interested), he’d say, „You know, I was sitting at the supper table, and all of a sudden, I just kind of felt the lights turn up brighter.“

Затем вы говорите: «Ну, о чём... о чём вы думали?» – или что-то в этом роде. Не спрашивайте его об этом. О чём он думал тогда не имеет ни малейшего значения. Вот что там на самом деле произошло: пространство между положительным и отрицательным терминалами в некоторых из его факсимиле, которые беспокоили его, неожиданно увеличилось – цок! И этот маленький, маленький рывок и был тем самым рывком, который он почувствовал. Это был внезапный рывок.

Then you say, „Well, what… what’d you think of?“ Or anything like that. Don’t bother to ask him; it doesn’t matter a damn what he thought of. What actually happened was, is his positive-negative terminal space on some of the facsimiles that’re bothering him suddenly widened. And that little little jump like that was the actual jump which he felt. It’s a sudden jump. He will all of a sudden find himself looking at a work of art.

Внезапно он замечает, что смотрит на какое-то произведение искусства. И, кстати, искусство – это замечательная штука. Оно вытягивает людей из трясины уныния быстрее, чем что-либо ещё из того, что мне известно, – если человеку позволено самому выбирать вид искусства. Вы не можете играть Вагнера, а потом говорить: «Что ж, сегодня в психбольнице никто не выздоровел, давайте тогда поиграем Прокофьева. О, они все там с катушек посъезжали. Что ж, это не работает». Ну, я вообще-то говорил об искусстве.

And by the way, art is wonderful. It will fish people out of the slough of despond faster than anything I know, if they’re permitted to choose their own art. You can’t go around and play Wagner and say, „Well, nobody’s sane in the institution today; I mean, let’s uh… so let’s play uh… let’s play some Prokofiev. Uh… oh, they’ve all gone nuts. Well, that doesn’t work.“ Well, I was talking about art.

Хотя есть один парень, которого я знал, и он... о, он просто начинал чувствовать себя ужасно, и он всегда шёл домой и делал одно и то же: он ставил пластинку Карузо. И это была старая, побитая, разбитая пластинка Карузо, и время от времени этот парень ужасно напивался и сдавал её в ломбард. А после этого он чуть ли не сходил с ума до тех пор, пока ему не удавалось вернуть её обратно. Он был готов сделать что угодно, чтобы заполучить её обратно. И он проигрывал её на заводном патефоне, и его жизнь была состязанием: он то пытался выдержать тяготы своей жизни, то снова накачивался Карузо. И он ставил Карузо и слушал его. И это была не самая лучшая запись Карузо; это была старая, грубая запись, сделанная на закате его карьеры, когда он пел в «Паяцах», я думаю – что-то вроде этого... или что там пел Карузо.

Although as one fellow I knew oh… oh, he’d just be feeling horrible, and he always went home and did the same thing: he put on a record of Caruso. And it was an old, beaten up, knocked apart record of Caruso, and every once in a while he’d get terribly drunk and he’d hock it. And then he’d practically go mad till he got this record back again. He’d do anything to get that record back. And he… he played it on a wind-up phonograph, and his life was a contest between trying to endure it and getting filled up again with Caruso. And he’d put Caruso on the platter uh… he’d put on the record and listen to Caruso. It wasn’t any particularly good Caruso; it was old, scratchy, made at the end of Caruso’s career, as Pagliacci, I think, something like that, or whatever Caruso sings.

Так вот, он слушал эту запись и испытывал подъём. Что она делала? Этот большой... вы знаете, Карузо мог действительно заполнить большое пространство. Чертовски плохо, что в его времена у нас не было настоящей звукозаписи, поскольку то, что мы утратили Карузо, – это действительно великая утрата. Нет никого, кто мог бы заполнить звуком пространство так же, как это мог Карузо. И он мог взять... или в ранние дни Поля Робсона. Когда Поль Робсон пел басом, он мог голосом вышибить стропила в задней части зала. Он просто брал одну из этих низких нот и начинал увеличивать громкость, и он продолжал увеличивать громкость, и вдруг вы чувствовали: «Смотрите, эта крыша в любой момент может рухнуть». В наши дни он почти утратил эту способность. Он поёт баритоном и так далее. Я думаю, что он начитался слишком много брошюр на политические темы или что-то вроде этого.

Now, he’d listen to that thing and oh… up he’d come. What would it do? This big, ex… you know, Caruso really could fill a lot of space. It’s too doggoned bad we didn’t have in his day real sound recording, because his loss was actually a great loss. You know, there isn’t anybody fills up space with sound the way Caruso did. Too, in the early days of Paul Robeson. Paul Robeson singing bass could knock out the back rafters. He could just start hitting one of those low notes and pour in the volume, and all of a sudden he keeps pouring the volume in, and you say, „Lookee here, this roof is coming in any minute.“ He’s to a large degree lost that today. He’s singing baritone, and so on. I guess he bought too many pamphlets or something.

Если говорить об этих скачках вверх по шкале, понимаете... они могут быть вызваны практически чем угодно. Я мог бы рассказать вам кое-какие... у нас нет времени, да и желания... но я мог бы рассказать вам несколько очень трогательных и удивительных историй о том, какое воздействие оказывает на людей эстетика. Их не так уж трудно выбить из колеи, и их не так уж трудно снова привести в хорошее состояние. И если вы знаете, что здесь действует один маленький принцип: «больше пространства»... Что заставило его пространство сжаться? Я имею в виду, почему он начал чувствовать, что его дело табак? Так вот, что ему нужно, чтобы почувствовать, что у него больше пространства? Выясните это, и он совершит такой небольшой скачок.

But uh… uh… when… when it comes to these jumps, you see, they can almost come from any source. Now, I… I could tell you some very touching and remarkable stories concerning the effect of aesthetics on individuals. It doesn’t take much to throw them; it really doesn’t take much to put them back together again. And if you know that you’ve got a little principle working there, which is just more space, what made his space constrict on him? I mean, why… why did he begin to feel he had it?

Так вот, может быть, он кому-то что-то сделал, и у него по-прежнему имеется это факсимиле и так далее, которое ограничивает его свободу, поскольку он сдал свои позиции и не полностью занимает своё тело. И это ужасно важно.

Now, what does he need at this moment to feel he’ll have more space? You establish that and he’ll do one of these little jumps. Now, maybe he did something to somebody and he still has that facsimile sitting there, and so on, and it constricts him because he’s backed up and he isn’t occupying all of his own body. And that is an awfully important one. You’ll find out the guy who can’t get out of his head isn’t in his body. He doesn’t think he is. He’s already backed out of his body. He owned it once, but he’s backed out of it. He’ll tell you almost anything to try to convince you that he never was in it, or something of the sort. But the fact of the matter is, he isn’t in it, to any great degree at all. He’s dispersed.

Вы обнаружите, что человек, который не может выйти из своей головы, не находится в своём теле. Он не думает, что он там находится. Он уже покинул своё тело. Он владел им когда-то, но он покинул его и он скажет вам практически всё, что угодно, чтобы убедить вас, что никогда в нём не находился или что-то в этом роде. Но на самом деле он толком не находится в теле. Он разбросан. Он отступил назад примерно за уровень ушей. Он будет в самой задней части головы, вы знаете, просто ня-я-я! – и очень сильно размазан. Всей передней частью тела владеет кто-то ещё, что-то ещё, и он не может войти в неё.

He’ll be as far back as his ears. He’ll… he’ll just bare… barely be in the back of it, you know, just nyah, and very diffused. The whole front of the body, somebody else, something else owns, and he can’t move into it. Now, the way out is through. He has to own every single scrap of that body and be willing to use every single piece of that body before he can cleanly step out of it.

Так вот, чтобы из чего-то выйти, надо через это пройти. Он должен владеть всем этим телом до последней крохи, и он должен быть готов использовать каждую частичку этого тела, прежде чем он сможет сделать шаг и полностью выйти из него. Это довольно ужасно.

But this is a question of space. He isn’t occupying the space of the body. He’s backed up in space too much. This means, then, that his facsimiles will be hard packed on to him. He’ll be thick. He’ll be thicker than he should be, in terms of electronics and ridges around. What about these guys and these ridges? They just haven’t got enough space amongst the ridges. How can you put it in there? Well, you can put it in there in 40,000 different ways, in creative processing. I mean, this is… it’s so easy.

Но тут всё дело в пространстве. Он не... он не занимает пространство тела. Он слишком сильно сдвинулся назад в пространстве. Это означает, что его факсимиле плотно прижаты к нему. Он плотный. Он более плотный, чем нужно, в том, что касается электроники и риджей. Что можно сказать об этих людях и об их риджах? Просто между их риджами недостаточно пространства. Как вы можете добавить туда пространства? Что ж, в процессинге создания вы можете добавить его туда сорока тысячами различных способов. Я имею в виду, что это так легко.

But just remember that, that the trouble with him is energy and the trouble with the energy is it’s lost the space between its terminals, and the remedy is to give him space. And the second he starts to get wider and wider things of space, and handle things in space, the better and better he’ll feel and the more and more expansive he feels and the freer he is to act.

Но просто помните, что он... проблема с ним заключается в энергии, и проблема с энергией заключается в том, что здесь мы утратили пространство между терминалами, и чтобы исправить это, нужно дать преклиру пространство. И как только он начнёт получать всё более и более широкие... вещи в пространстве и начнёт управлять вещами в пространстве, он будет чувствовать себя всё лучше и лучше, и всё более и более большим и более свободным в своих действиях.

All right. When he gets down to a certain level on the tone scale, he begins to be troubled by flows. He begins to get so solid as matter that he begins to be troubled by flows. Now, let’s… let’s uh… long build-up here to this data about ARC; feel you need this.

Хорошо. Когда он опускается до определённого уровня на шкале тонов, потоки начинают причинять ему беспокойство. Он становится плотным как материя, и потоки начинают причинять ему беспокойство. Так вот, давайте... я долго шёл к тому, чтобы дать вам эти данные об АРО, но я чувствовал, что это вам нужно.

Uh… flows are just flows, and when a differentiation, when the ability to differentiate is as low as 4.0 on the tone scale, one flow can very easily be mistaken for another flow. At 2.0 and at 1.5, the person thinks any flow is at his band level. He thinks anything that’s said to him when he’s at 2.0, really he… he seldom differentiates.

Потоки – это просто потоки, и когда различение... когда способность видеть различия находится на таком низком уровне шкалы тонов, как 4,0, один поток можно очень легко спутать с другим. На уровне 2,0 и 1,5 человек думает, что любой поток находится в том же диапазоне, в котором находится сам человек. Когда он находится на уровне 2,0, он думает, что всё, что ему говорят... на самом деле, он редко видит различия.

You come along and you say, „How are you this morning?“ And he’s liable to glare at you. Why, he knows very well what your emotion was when you said that. He can only put on you and feel back the emotion of antagonism, you see? So any flow that comes in is a flow of antagonism. It might be the sweetest flow in the world, it might be the pleasantest flow, or it might be meaner than hell or it might be griefy or it might be anything; he can’t differentiate. He’s lost that power to differentiate and as a net result he thinks everybody’s being antagonistic toward him.

Вы подходите к нему и говорите: «С добрым утром, как дела?», и он, вероятно, взглянет на вас свирепо. Он очень хорошо знает, какую эмоцию вы испытывали, когда говорили это. Эмоция антагонизма – это единственная эмоция, которую он может приписывать вам и испытывать в ответ, понимаете? Поэтому любой поток, который он получает – это поток антагонизма. Возможно, это самый приветливый поток во всём мире, вы... возможно, это самый что ни на есть приятный поток или поток адской злобы или горя или чего угодно – он не способен видеть различия. Он потерял эту способность видеть различия, и в результате он думает, что все настроены антагонистично по отношению к нему.

Or he’s angry and he’s… he’s… responds to that anger; he goes around looking for everybody to be angry or looking for people to be afraid, and he’ll vary between those two things. He hopes they’ll be afraid, but he’s scared they’ll be angry. The most horrible thing you can do to a 1.5 is really get mad at ‘em. Oh, because that confirms the reality of what he’s been reading off of you all the time.

Или он находится в гневе и он... он реагирует на гнев. Он ходит вокруг и хочет увидеть во всех гнев или хочет увидеть, как люди боятся, и он будет переходить от одной из этих двух вещей к другой. Он надеется, что они будут бояться, но он боится, что они будут сердиться. Самое ужасное, что вы можете сделать с человеком в тоне 1,5 – это по-настоящему разозлиться на него. Поскольку это подтверждает ту реальность, которая была у него в отношении вас всё это время.

Well, he can’t differentiate too well in terms of flows. When he gets really bad off, by the way, he will mistake… when he gets volume of energy packed around him he can actually go to the point of mistaking sight and sound and crossing up on the perceptic band. Yeah, that’s… that’s really weird. If you suddenly hear somebody hearing radio programs, you know where they are on the tone scale and at what volume. They’ve got a confusion on wave length. And when a person is so bad off and the energy is so thick around him that he can get confusion on wave length, he’s pretty bad.

Что ж, он не очень хорошо отличает одни потоки от других. Кстати, когда его состояние становится совсем плохим, он путает... когда вокруг него собирается много энергии, он действительно может перепутать зрение и звук и все остальные ощущения в диапазоне восприятия. Да, это действительно странно. Если вы внезапно слышите, как кто-то... слышите о том, как кто-то слышит радиопрограммы, вы знаете, где этот человек находится на шкале тонов, и какова интенсивность этого тона. Он перепутал длины волн. И когда человек находится в таком плохом состоянии, и вокруг него такой толстый слой энергии, что он может перепутать длины волн, дела его весьма плохи.

You go around the Veterans Hospitals, every once in a while a guy is suffering so badly from shock and he’s got ridges around him packed so solid that he will be seeing what he ought to be hearing and hearing what he ought to be seeing. That’s quite confusing, but all he’s done there is he’s unable to differentiate, he’s too low on the cycle of action, on ALL cycles of action, in… on differentiation; he is low on it to the point where he can’t tell the difference between wave lengths.

Пройдитесь по госпиталям для ветеранов. Время от времени человек так сильно страдает от шока, и риджи вокруг него спрессованы так плотно, что он будет видеть то, что должен слышать, и слышать то, что должен видеть. Это вызывает сильное замешательство, но дело тут просто в том, что он оказался неспособен видеть различия; он слишком низко находится в цикле действия, во всех циклах действия, и что касается способности видеть различия, он находится тут так низко, что не может увидеть различия между разными длинами волн.

Now, he has a communication difficulty, then, by being unable to select out and perceive by various points on the wave length scale, as you saw yesterday. Now, what else gets confused there? Well, he really doesn’t know too well what kind of a flow it is and what that flow is saying when he feels a flow. When he feels a flow, it’s a flow. A flow is a flow is a flow is a flow, as far as he’s concerned. A is getting to equal A. Any kind of a flow is any kind of a ridge. Any kind of a ridge is any kind of a ridge. And a flow could be a ridge could be a dispersal, when he gets down to matter; matter doesn’t care.

Так вот, у него было... таким образом, у него имеются проблемы с общением, вызванные тем, что он не способен выбирать различные уровни на шкале длин волн и воспринимать с помощью этих длин волн, как вы видели вчера.

Now, where do you enter into the picture on this? Well, there’s the nastiest, stupidest, doggonedest trick when it comes to MEST universe energy and evaluations concerned; let’s look at what a dream it is. Now, I want you right now, as a class, to just make a little test of this. I want you to get… I want you to get this… this… this feeling: Get the feeling that you are agreeing to something. Now, just… just spend a moment or two at this: Get the feeling you’re agreeing to something. (…) Now, you get that feeling?

Так вот, что ещё тут может быть перепутано? Что ж, на самом деле, когда этот человек ощущает какой-то поток, он не очень хорошо знает, что это за поток и что этот поток сообщает. Когда он чувствует поток, это поток. Для него поток это поток это поток это поток это поток. А становится равным А. Поток любого типа равен риджу любого типа. Ридж любого типа равен риджу любого типа. А когда он опускается до уровня материи, поток может быть риджем, может быть рассеиванием – для материи всё равно.

Now, we’ll see how good you are individually. Can you get the feeling of disagreeing with something now? (…) If you study that over for a moment, we won’t occupy much time with it, you’ll find that the agreement was inflow. Did you notice that? Yeah. And uh… that the disagreement was an outflow. Well, those are your two vectors. And of course if a fellow agrees, agrees, agrees, agrees, agrees with the MEST universe and he keeps on agreeing with the MEST universe, he keeps inviting this inflow. Inflow, inflow, inflow, inflow, inflow, inflow, inflow. And pretty soon it gets stacked up pretty tight around him. He gets darn near like a lump of matter.

Так вот, какова ваша роль во всём этом? Что ж, существует один самый коварный, самый тупой, самый отвратительный фокус, связанный с энергией МЭСТ-вселенной и соответствующими оценками. Давайте посмотрим, что такое соглашение. Так вот, я хочу, чтобы вы прямо сейчас, как класс, выполнили такой маленький эксперимент. Я хочу, чтобы вы испытали следующее ощущение: ощутите, как вы с чем-то соглашаетесь. Просто в течение некоторого времени ощущайте, как вы с чем-то соглашаетесь. Как? Вы испытали это ощущение?

All right. Let’s get the message that that energy that he’s seeing stacked up with is carrying.

Теперь давайте посмотрим, насколько вы хороши как индивидуумы. Можете ли вы ощутить, как вы не соглашаетесь с чем-то? Если вы поизучаете это ощущение в течение секунды... мы не будем тратить на это много времени... вы обнаружите, что согласие было входящим потоком. Вы это заметили? Да. А несогласие было исходящим потоком.

Now, let’s get this as a flow: wanting something. Let’s get this as a flow: wanting something. Now, let’s get as a flow: not wanting something. What do you do to not want something? Well, that fits very nice; that’s a very nice mechanic, well, isn’t it? When you agree, when you want something, you have… you agree with it, and when you don’t want something, why, you disagree with it. Isn’t that cute? Huh.

Что ж, это два вектора. И, разумеется, если человек соглашается, соглашается, соглашается, соглашается и соглашается с МЭСТ-вселенной, и продолжает соглашаться с МЭСТ-вселенной, он продолжает притягивать к себе этот входящий поток. Входящий поток, входящий поток, входящий поток, входящий поток, входящий поток, входящий поток, входящий поток, и довольно скоро он накапливается вокруг человека очень плотной массой. Человек становится чертовски похож на кусок материи.

Well, if you agree, if you agree, let’s uh… let’s also get this one: uh… when you agree, you’re having something, aren’t you? When you agree, then you have something. Well, that’s… that’s very logical. In other words, uh… you want something, you agree. That’s all there is to that. So therefore, you can have it. So therefore you can have some time, too. You get havingness, you get things and so on.

Хорошо. Что ж, давайте получим то сообщение, которое несёт в себе та энергия, что скопилась вокруг него. Давайте ощутим это как поток: хотеть чего-то. Давайте ощутим это как поток: хотеть чего-то. Теперь давайте ощутим вот это как поток: не хотеть чего-то. Что вы делаете для того, чтобы не хотеть чего-то? Что ж, это очень хорошо укладывается в схему, чисто механически, не так ли? Когда вы соглашаетесь... когда вы хотите чего-то, вы соглашаетесь с этим, а когда вы не хотите чего-то, вы не соглашаетесь с этим. Славно, не так ли?

Now, that’s all right if the MEST universe can keep you completely in the dark about the fact that there’s somebody else in the MEST universe besides you. But any time anybody goes off on the first dynamic and they say the first dynamic is the only dynamic, they’re working a control operation; it’s a control operation of magnitude. And here’s why it’s a control operation of magnitude. That’s all right, see, that adds up very beautifully. When you want something you agree to it and when you don’t want something you disagree with it. When you’re going to have something, you agree with it and when you don’t have something, you disagree with it. In other words, not have… that’s… that’s perfect, isn’t it? As long as it’s just you. As long as there’s no interchanges.

Что ж, если вы соглашаетесь... если вы соглашаетесь... давайте поймём ещё и следующее: когда вы соглашаетесь, вы имеете что-то, не так ли? Я имею в виду, когда вы соглашаетесь, тогда у вас что-то есть. Это очень логично. Другими словами, когда вы хотите чего-то, вы соглашаетесь. Вот и всё, что тут можно сказать. Следовательно, вы можете это иметь. И, следовательно, вы можете иметь также и определённое количество времени. Когда вы соглашаетесь, у вас появляется обладание; у вас появляются вещи и так далее.

Well, the MEST universe tells you that ARC is no good. It tells you it doesn’t work and it tells you it can’t happen; which is a lie. That is the biggest lie it tells, because let’s look at a… the piece of matter that you want. Now, here… here’s flows. You get here the pc, and let’s mark the pc as „I“. All right. Now, that’s agree into him and here’s „I“ again, and that’s an outflow, and that’s disagree. And here is „I“ again, and in we go; he’s pulling in, that’s want. And we get… we get it not want. Isn’t this orderly, as long as it works out in terms of just you. I mean, it works fine, perfect; as long as you’re never interfered with… with another flow of any kind whatsoever, this is perfect. And this is the way ARC is broken to pieces.

Что ж, если бы МЭСТ-вселенная могла полностью утаить от вас тот факт, что в МЭСТ-вселенной есть кто-то ещё кроме вас, всё было бы в порядке. Но всякий раз, когда кто-то разражается речью по поводу первой динамики и говорит, что первая динамика – это единственная динамика, они стремятся осуществлять контроль. Это попытка осуществлять контроль в больших масштабах, и вот почему это попытка осуществлять контроль в больших масштабах.

Now, let’s take this line up here and let’s see what happens over here to thee. All right, so we’ll just call this „you“, as different than that. „You“ comes in on an agree, that’s „you“ agree; you understand, I mean, by „you“ I mean another person. Here’s „I“, he’s confronted with another person; we’ll call this other person „you“. And here’s this other person who is doing a disagree.

Это нормально, понимаете, – это всё отлично согласуется друг с другом. Когда вы хотите чего-то, вы соглашаетесь с этим, и когда вы не хотите чего-то, вы не соглашаетесь с этим. Когда вы собираетесь иметь что-то, вы соглашаетесь с этим, и когда вы не имеете чего-то, вы не соглашаетесь с этим. Другими словами, не иметь... превосходно, не так ли? При условии, что речь идёт только о вас; при условии, что нет взаимообмена с кем-то ещё.

Now, here we have „you“ again wanting and that’s he wants. And here is „you“ not wanting. Uh… that’s… that’s very interesting, and so forth. I mean, there we have your interrelationship of flows and this tells you, then, a lot of interesting things. Very interesting things. Tells you too much, really. Really bogs you down when you start looking at it.

Что ж, МЭСТ-вселенная говорит вам, что в АРО нет ничего хорошего. Она говорит, что АРО не работает, она говорит, что АРО не может существовать, – а это ложь. Это самая большая ложь МЭСТ-вселенной. Давайте посмотрим на кусок материи, который вы хотите. Так вот, вот потоки. [См. схему к лекции на следующей странице.] Здесь у нас преклир, и давайте пометим преклира как «I». Хорошо. Вот это «согласен» по направлению к нему. А вот опять «I», а это исходящий поток, и это «несогласен». И это опять «I», и мы движемся внутрь. Это «I» притягивает что-то, это «хочу». И мы... опять-таки, мы получаем «не хочу». Всё в порядке, не так ли?.. При условии, что есть только вы. Разве это не мило? Я имею в виду, что это работает замечательно, превосходно. При условии, что в это не вмешивается никакой другой поток, это превосходно. И вот так АРО разбивается вдребезги.

Here… as long as „I“ here wants agreement from „you“, he will pull into himself agreement, won’t he? „I“ wants agreement, therefore he’s gonna pull in agreement. Now, this is on a calm rational basis; he wants agreement from you. He wants something from you.

Так вот, давайте возьмём теперь эту последовательность и посмотрим, что случится вот здесь с вами? Хорошо, так что мы просто назовём эту точку «II», как нечто отличное от «I». «II» начинает с согласия – это «II согласен». Вы понимаете – я имею в виду... под «II» я имею в виду другого человека. Вот «I», он находится лицом к лицу с другим человеком. Мы называем этого человека «II». И вот опять этот другой человек, теперь он не соглашается. Здесь у нас «II» опять хочет, и это... он хочет. А здесь «И», который не хочет.

‘Course, what’s he gonna get? He’s going to get disagreement. The second he wants agreement, he gets disagreement. „You“, of course, fires back at him. I mean, if… if „I“ were completely capable of monitoring the direction of flow of „you“ and „I“ wanted agreement flowing into him, he would get disagreement from „you“. See? Simple.

Это очень интересно. Я хочу сказать, что тут представлены взаимоотношения потоков, и, следовательно, из этого вы можете узнать множество интересных вещей. Очень интересных вещей. На самом деле вы можете узнать из этого слишком много. Когда вы начинаете смотреть на это, вы действительно увязаете в этом.

Now, „I“ wants to be disagreed with. He wants things to disagree with him, and uh… so on. He wants this individual to disagree; he’s about to be eaten or somebody’s gonna give him a cigar that’ll make him sick, or something of the sort, and so he says, „I don’t want it.“ Zong! How does this react? We have „you“ agreeing, don’t we? He disagrees and „you“ will agree.

Если «I», вот здесь, хочет получить согласие от «II», он будет притягивать к себе согласие, не так ли? Если «I» хочет получить согласие, то он будет притягивать согласие. Всё это протекает спокойно и рационально. Он будет... он хочет согласия от «II». Он чего-то хочет от «II».

Now, that isn’t too bad, but, heh, look at this. When… when „I“ wants to disagree here, „I“ again, he doesn’t want the cigar, he doesn’t want the meal, something like that, down at the level where flows are confused, so it doesn’t… the… the agreement flow and the want flow, are… are… they’re… they’re the same thing, practically. Look what happens here when… when „I“ wants to be disagreed with, and so forth, he creates in „you“ want.

Но что же он получит? Он, конечно же, получит несогласие. Как только он захочет согласия, он получит несогласие. «II», конечно же, бьёт в противоположном направлении. То есть, если бы «I» был способен в полной мере контролировать направление потока, испускаемого или получаемого «II», и если бы «I» хотел, чтобы в его сторону шёл поток согласия, то он получил бы от «II» несогласие. Понимаете? Это просто.

You say, „I am no good; I am not edible; I will make you awfully sick.“ The reaction on the part of „you“ is to eat.

Так вот, «I» хочет, чтобы с ним не соглашались. Он хочет, чтобы с ним не соглашались и так далее. Он хочет, чтобы этот индивидуум не соглашался. Его собираются съесть, или кто-то собирается дать ему сигару, от которой ему станет плохо, или что-то в этом роде, и поэтому он говорит: «Я не хочу этого». Бамс! Какую реакцию это вызовет? «II» у нас тут соглашается, не так ли? «I» не согласен, а «II» соглашается.

Now, „I“ wants, here… let’s see what happened when „I“ wants something, he… he wants something, it’s coming in: anything he wants’ll disagree with him, of course, because here we are here.

Что ж, это не так уж плохо, но обратите внимание вот на что. Когда «I» вот здесь хочет не соглашаться (опять «I», он не хочет сигару, он не хочет обед, что-то вроде этого), на том уровне, где потоки перепутались, так что не... поток согласия и поток «хочу» – это практически одно и то же... посмотрите, что здесь происходит: когда «I» хочет, чтобы с ним не соглашались и так далее, тем самым он создаёт «хочу» со стороны «II».

You want to know why, when you go out and buy a possession in the MEST universe or acquire a possession in the MEST universe, you don’t like it too well after you own it, after you’ve acquired it. You’ve seen that manifestation more times: you just will die until you get that something-or- other, and the second you get it, you say, „Well, there’s probably something wrong with it, or I’m not sure whether I want this or not,“ or something of the sort, and „I really don’t quite want it.“ That’s because anything you get will disagree with you, of course.

Вы говорите: «Я плохой, я несъедобный, тебя будет ужасно тошнить от меня». Какова будет реакция на это со стороны «II»? Съест вас.

Now, let’s look at it the other way around, and we’ll just have „I“ wanting „you“. „I“ here wants „you“. Okay. He’ll create a current flow in front of „you“ and of course „I“ gets „you“ not wanting „I“.

Так вот тут «I» чего-то хочет. Так вот, желание... давайте посмотрим, что происходит... давайте посмотрим, что происходит, когда «I» чего-то хочет. Он чего-то хочет, поток в этом случае направлен вовнутрь... всё то, чего он хочет, будет, конечно же, не соглашаться с ним, поскольку в данном случае мы находимся вот здесь.

Now, let’s get a couple, and they’re having trouble. And he has decided that he loves her desperately and he wants her desperately and she just doesn’t want to have anything to do with him, until the day when he finally says, „I don’t want you or anything to do with you,“ and then she wants him desperately. See how that works out?

Student: Ron, you can check that by wanting something that you know you can’t have and see what happens.

Mm-hmm.

Вы хотите знать, почему, когда вы идёте и покупаете что-то в МЭСТ-вселенной или получаете что-то в собственность в МЭСТ-вселенной, – почему после того, как это стало вашей собственностью, оно вам не очень-то нравится – после того, как вы приобрели это? Вы наблюдали это проявление много раз. Вы просто умираете, пока не заполучите ту или иную штуку, чем бы она ни была, а как только вы её получаете, в ту же секунду вы говорите: «Наверное с этой штукой что-то не так» или «Я не знаю точно, хочу я её или нет» – или что-то в этом роде – и «На самом деле, я не очень-то её и хочу». Это, разумеется, происходит потому, что всё, что вы получаете, будет не соглашаться с вами, понимаете.

Student: It doesn’t run as agree; it runs as disagree, as a… as an outflow instead of an inflow.

Mm-hmm. Wanting something you know you can’t have, that’s right. Guys get down to a locked basis on this, so they know that anything they want they can’t have.

Вот парень и девушка, и у них неприятности. И он решил, что он отчаянно любит её, и он отчаянно хочет её, а она просто не хочет иметь с ним ничего общего. До тех пор, пока в один прекрасный день он не скажет: «Я не хочу тебя, и я не хочу иметь с тобой ничего общего», и тогда она начинает отчаянно хотеть его. Понимаете, как это получается?

Now, it gets worse than this. Let’s take a look here at agree and have. And here, let’s take a look at have, and let’s take a look in terms of time and, you know, have time.

Женский голос: Рон, это можно проверить, захотев что-то, чего, как ты знаешь, ты не можешь иметь, и посмотреть, что получится.

Now, here we have „I“ and „I“ has an inflow of agree, and „I“ has an outflow of disagree, and „I“ has an inflow of have and „I“ has an outflow of not have.

Угу.

Now, the essentials of energy are have and not have; have and not have. And haves and not haves actually, somehow or other in this cockeyed universe, get together. It’s fascinating, isn’t it? You’ll find more haves supporting the Communist Party. Didn’t ever strike you as strange that some fellow that makes 5 million dollars a year is supporting the very party that will eat him up? Well, that’s in terms of appetite.

Женский голос: Это работает не как согласие, а как несогласие, как.... исходящий поток вместо входящего потока.

Now, let’s take this as a uh… a schedule here of person and object. This isn’t related at the top here. Person and object. And let’s have this object, which we will make into… I’ll just put an M there. You see, the behavior of this object, the object is saying, „Have me.“ Let’s say it has that potential on it, object. And here the object is saying, „Don’t have me.“ That’s actually what a negative terminal might be saying, any time it’s putting an outflow – you see, it’s established by the polarities – uh… any… any uh… it might be said, when it’s hit… hitting any kind of an outflow, any terminal is saying, „Don’t have me.“ It’s doing a repulsion. And when it’s pulling in, it’s saying, „Have me.“

Угу. Захотеть что-то, чего, как ты знаешь, ты не можешь иметь – это верно. Некоторые опускаются настолько, что оказываются в тупике, так что они знают, что, чего бы они ни захотели, они не могут этого иметь.

Well, that’s why your very, very low tone scale people, by the way, collect only things which are not desirable.

Так вот, может быть ещё хуже. Давайте посмотрим вот сюда, на «согласие» и «иметь». И здесь посмотрим на «иметь», и посмотрим на это с точки зрения времени... вы знаете, иметь, время. [См. схему к лекции на следующей странице.]

Now, we have… over here, we have uh… agree and here we have disagree. This should tell you wonders about possessions and about engrams and deposits of energy, and so forth. Now, what… what happens here? Now, let’s look at the extremes up here: „I“ agree and M disagree. We’ve just covered this; the object of course agrees and disagrees as we saw it on the first graph.

Так вот, тут у нас есть «I», и у «I» есть входящий поток «согласен» и у «I» есть исходящий поток «не согласен». И у «I» есть входящий поток «иметь», и у «I» есть исходящий поток «не иметь». Так вот, основополагающие элементы энергии – это «иметь» и «не иметь» – иметь и не иметь. И на самом деле, в этой нелепой вселенной «иметь» и «не иметь» тем или иным образом сходятся вместе. Поразительно, не так ли? Вы обнаружите, что коммунистическую партию поддерживают много людей типа «иметь». Вам никогда не казалось странным, что какой-то человек с годовым доходом в пять миллионов долларов поддерживает ту самую партию, которая готова проглотить его с потрохами. Если уж говорить об аппетите.

Now uh… this second graph here shows you that if a fellow, if „I“, in this case, you’d think, agrees with something, he could have it. If he agrees with something, he can have it. Isn’t that a beautiful universe? Plus-minus polarities. And if he disagreed with something, he wouldn’t have to have it, would he? Well, let’s look at this.

Так вот, давайте возьмём это как программу действий человека и объекта. Это не связано с верхней частью... человек и объект. И давайте возьмём этот объект, который мы сделаем... просто напишем здесь «М». Посмотрим на поведение этого объекта.

He agrees with something so it, of course, has a flow pulled around past it and it’s immediately saying, „Don’t have me.“ The second he agrees with something, it says, „Don’t have me.“ He goes down and he says, „Well, that’s fine. The automobile is going to run and uh… all of this, and I agree with this thing perfectly,“ and of course that day it won’t start. That… it’s just a lead-pipe cinch that that’s what’s gonna happen.

Этот объект говорит: «Имей меня». Давайте скажем, что у него имеется такая способность... у объекта. А здесь этот объект говорит: «Не имей меня». На самом деле это то, что мог бы говорить отрицательный полюс всякий раз, когда он испускает исходящий поток (понимаете, это определяется полярностью). Можно сказать, что любой терминал, когда он испускает любого рода исходящий поток, говорит: «Не имей меня». Он производит отталкивание. А когда он притягивает поток к себе, он говорит: «Имей меня».

Now, we get disagreement, and the fellow says, „I don’t want it. I wouldn’t ever touch it if anybody ever gave me one and a million dollars to boot. I’d have nothing whatsoever to do with it,“ and there it is sitting on his doorstep. This ferocious and horrible determinism not to have something winds up in what? It winds up in making the full vector of matter say, „Have me.“

Вот, кстати, почему люди, которые находятся очень, очень низко на шкале тонов, собирают только те вещи, которые не являются желанными.

Well, now, a fellow… this tells you something horrible. That tells you that you could only really only acquire enMEST. You could never acquire good MEST. EnMEST would say enturbulated MEST, busted up toys, run-down thingamabobs; uh… it tells you that any time you tried to conquer a nation, you would conquer rubble. It tells you the automatic result of an attempted conquest of a nation would be rubble. It tells you that any time you try to get ahold of a great big bank of energy, it’s gonna be a mess. It’s gonna tell you that if you consistently ran MEST universe facsimiles and ran them as facsimiles, that you’d result in scrambling the bank.

Why? Because the preclear is saying, „All right. I agree, I agree to run this. I agree to have this energy inflow. I agree to have this energy inflow.“ And what do you know, the energy at that moment is going to say, „Don’t have me.“ „I agree to this inflow, and therefore I’m gonna run this – engram.“ Result: occlusion.

All right. Here, he says, „I uh… don’t want that damned engram. I’m not going to have anything to do with it, and to hell with it. It’s not gonna influence me, it’s not gonna influence me, it’s not gonna influence me.“ It says, „Have me.“ He rejects it and he’s got 1t. Why? It agrees with him.

Так вот, у нас есть... вот здесь у нас есть «согласен», а здесь – «не согласен». Из этого вы должны быть способны понять множество замечательных вещей относительно собственности, относительно инграмм и скоплений энергии и так далее. Так вот, что тут происходит? Давайте посмотрим на крайности вот здесь, вверху: «I» соглашается, «М» не соглашается. Мы только что обсудили это; объект, конечно, соглашается и не соглашается, точно так же, как мы видели на первом рисунке.

But there is a little bit of light. If you were to say to an engram, if you were to say to an engram, „To hell with you,“ it would wind up owned. If you were simply to say to an engram, „Okay. So we’ve got it here on the track“ – and we finally locate it in space and time, that’s all. Now you say, „To hell with you.“ Watch it blow up. Just put out a good strong impact against the engram of „to hell with you!“ It’s worth an experiment, you see, ‘cause it’ll work.

Так вот, из этого второго рисунка вы видите, что если кто-то... вы бы могли подумать, что если... в данном случае «I» соглашается с чем-то, он может это иметь. Если он соглашается с чем-то, он может это иметь. Разве не прекрасна эта вселенная? Положительный и отрицательный полюса. А если бы он не согласился с этим, то ему не нужно было бы это иметь, не так ли? Что ж, давайте рассмотрим это.

You get this beautifully clear lock and just suddenly muster up, just muster up and… and you’ve got the thing located (that’s of course 90 percent of running it). Uh… you’ve got the thing located and then just put out an upsurge between it and watch what happens to it. It’ll go zook. It’ll actually change location in space. Without monitoring it any further, you just put an outflow and say, „Zong. I don’t want anything to do with you.“ It’s liable to explode, or go away, or anything.

Он соглашается с чем-то, так что создаётся поток, который огибает этот объект и проходит мимо него, и объект немедленно говорит: «Не имей меня». Как только человек соглашается с чем-то, это говорит: «Не имей меня». Он идёт и говорит: «Что ж, замечательно. Автомобиль будет работать и всё такое, и я нахожусь с ним в совершенном согласии», и, конечно же, в этот день автомобиль даже не заведётся. Это... можно сказать просто с железной уверенностью, что именно так и случится.

But… but we say, „All right. All right. The MEST universe is trying to make me do this and that. And in school they wanted me to do so-and-so and that uh… here they wanted me to do that, and every place they’ve gone… they… and so on; and the thing for me to do is to knuckle down and to do my job of work and get in there at 10 o’clock in the morning and… and… and work right straight through till 10 o’clock at night, and… and… and do all of this, and I… I’m going to agree to this, and I’m everything…“ Oh, boy. Boy, is that job gonna disagree with you!

Теперь у нас есть несогласие, и человек говорит: «Я не хочу это. Я бы не стал и прикасаться к этому, даже если бы мне это подарили и дали миллион долларов в придачу. Я не имею с этим ничего общего». И вот эта штуковина стоит у него под дверью. Это яростная и ужасная решимость не иметь с ней ничего общего, чем она заканчивается? Она заканчивается тем, что вектор потока материи говорит: «Имей меня».

The first thing you know, they’re gonna say, „Well, that’s it, that bum. He just works sa… he’s a sap. Uh… ah, well. Uh… I… I know… I know a fellow down the road, oh, we’ve got him… the next post above him is open uh… in the uh… department so uh… I know a fellow down the road that used to shovel uh… uh… stuff out of the curbs and off the curbs and things like that, and I think he’d probably… I… I don’t know. He doesn’t seem to want to work here. Let’s put him on.“

Так вот, человек... это говорит нам нечто совершенно ужасное. Это означает, что вы можете только... на самом деле вы можете приобрести только энМЭСТ. Вы никогда не смогли бы приобрести хороший МЭСТ. «ЭнМЭСТ» – это энтубулированный МЭСТ, поломанные игрушки, приведённые в негодность штучки-дрючки. Это говорит нам о том, что когда бы вы ни попытались завоевать какую-то страну, вы бы завоевали только кучу битого камня. Это говорит нам о том, что если вы попытаетесь завоевать страну, то результатом этой попытки автоматически будет битый камень. Это говорит нам о том, что, когда бы мы ни попытались завладеть большим банком энергии, результатом станет хаос. Это говорит нам о том, что если вы постоянно будете проходить факсимиле МЭСТ-вселенной и проходить их как факсимиле, то это приведёт к тому, что вы устроите в банке кавардак.

The Service is the most wonderful place of this in all possible operations, because the Service doesn’t give a damn; it’s too down low tone scale for anything to happen anyway. And one day, just as an experiment, I told a kid that – I… I was in the hospital, and uh… the kid was off one of my ships and he came in and he says, „I’ve got to get back aboard,“ he says. „I can’t stand this place any longer.“ He says, „What do I do? What do I do to get back aboard?“

Почему? Ваш преклир говорит: «Ладно, я согласен, я согласен проходить это. Я согласен получать этот входящий поток энергии. Я согласен получать этот входящий поток энергии». И что бы вы думали? Энергия в этот момент скажет: «Не имей меня».

And I said, „Well, the next time the doctor comes in interviews you down in the ward, you say, „Now, I don’t feel very well and I don’t see why I’d have to be returned to duty, because my stomach hurts, and I hurt this way and I’m in bad shape.“ And I said, „Make it very convincing. The truer you make it, the faster it works.“ And I… so I just explained to on this.

«Я согласен с этим потоком, и, следовательно, я собираюсь проходить эту инграмму». Результат: закупоривание.

He says, „Gee, that sounds awful dangerous to me. They’re liable to keep me here.“

Хорошо. Тут он говорит: «Я не хочу эту проклятую инграмму. Я не хочу иметь с ней ничего общего, и к чёрту её. Она не будет влиять на меня. Она не будет влиять на меня». Она говорит: «Имей меня». Ссссссс. Он отвергает её, он получает её. Почему? Она соглашается с ним.

„No, no. No, no,“ I said. That’s… sick call was at 9 o’clock and he was up with his kid at 10 o’clock shaking me by the hand and saying, „I’ll see you back aboard, Skipper.“ I got him out of there from guns!

Но есть и лучик света. Если бы вы сказали инграмме... если бы вы сказали инграмме: «Да иди ты к чёрту», то в конце концов вы бы стали её владельцем. Если бы вы просто сказали инграмме: «Хорошо, итак, у нас есть эта штука, здесь, на траке» -и мы бы в конце концов определили её положение в пространстве и во времени, и всё... теперь вы говорите: «Иди ты к чёрту». И вам следует посмотреть, как она исчезнет. Просто приложите к инграмме хорошее, сильное воздействие: «Пусть она идёт к чёрту». Такой эксперимент стоит провести, понимаете, потому что он сработает.

Now, there as some kid that was running the communications information center on a big cruiser; there wasn’t any other officer remaining aboard that cruiser who could run the CIC, Combat Information Center. And uh… that cruiser was hot and heavy, right in the middle of everything. And this kid had to have an operation for a piece of shell fragment, and so on. And they sent him back to the States in a hurry by special plane so they could have him back again because there was a terrible scarcity of good CIC officers. And the second he said to ‘em, unfortunately, „I’m necessary aboard my ship,“ the last I heard he’d been there 14 months.

Вы получаете этот замечательно ясный лок, и просто внезапно собираете... просто внезапно собираете и... Вы установили, где он расположен (а это, конечно, занимает 90 процентов времени работы с ним), вы установили, где он расположен, а затем вы просто создаёте всплеск энергии между ним и собой, и смотрите, что с ним случится. Он зууунннг! Он на самом деле изменит своё положение в пространстве, понимаете, без какого-либо дальнейшего контроля над ним. Вы просто направляете исходящий поток и говорите: «Ззонг! Я не хочу иметь с тобой ничего общего». Он, вероятно, взорвётся или уйдёт или сделает что-то ещё.

This is the modus operandi, but don’t take that as… don’t… don’t take what I’m saying as freak. It’s not a freak. I’m not talking about a uh… a peculiar, occasional manifestation. I’m talking about agree. I’m talking about disagree. And when I’m talking about „have me“ and „don’t have me“, I’m talking about time.

Но мы говорим: «Хорошо. Хорошо. МЭСТ-вселенная пытается заставить меня сделать то-то и то-то. И в школе от меня хотели, чтобы я делал то-то и то-то, и это... здесь от меня хотели, чтобы я делал это, и куда бы они ни отправились, они... я... и так далее; и то, что я должен сделать – это засучить рукава и выполнять свою работу, и приходить сюда в 10 утра и... работать аж до десяти вечера, и... и... и делать всё это и я... я соглашусь на всё это и я... всё...» О, боже мой. Боже мой, как же эта работа не согласится с вами!

So, this individual wants time, he, of course, wants time. He’s got to have, to want time. In order to have time, he’s got to have, you see; he’s got to have an object. He really does have to have an object. If you don’t believe it, try to go on a vacation sometime with not a dime in your jeans. –

Не успеете вы и оглянуться, как люди станут говорить: «Ну, всё, этот никчёмный человек – он только и делает, что работает, а, он тупица! А, да, хорошо. Я... я знаю... я знаю парня, который живёт на этой улице... о, мы берём его... В отделе свободен пост, который выше поста этого типа на одну ступеньку, так что я знаю одного парня с этой улицы, который раньше ходил с лопатой и скидывал всякий мусор с обочин дорог и всё такое, и я думаю, что он, вероятно... Не знаю, не похоже, чтобы у него было желание работать здесь. Давайте возьмём его».

He wants to have; in other words, he wants time. And what’s he find, the second he does this? The object that he gets disagrees with him so he can’t have any liberty. The second he wants some time, he can’t have liberty. The moment he decides that he wants some time on his hands, he is, at that moment, going to have… the things which he does have become disagreeable. They’re gonna upset, uh… the gaskets are gonna blow and so forth.

Из всех возможных видов деятельности, военная служба – это то место, где это проявляется самым замечательным образом, потому что там всем наплевать; в любом случае, люди там находятся слишком низко на шкале тонов, чтобы там что-то происходило. И однажды, просто ради эксперимента, я сказал одному парнишке... я находился в госпитале, а этот парень был с одного из кораблей, где я служил, и он пришёл и заявил: «Я должен вернуться на корабль. Я больше не могу находиться здесь». Он сказал: «Что мне нужно делать? Что мне нужно делать для того, чтобы вернуться на корабль?»

It isn’t anything mysterious. Don’t look at this as something mysterious that sits in back of something or other and it depends on chance. A roulette wheel is chance; this is not chance. This is the way it works.

И я ответил: «Ну, в следующий раз, когда доктор придёт побеседовать с тобой здесь, в палате, скажи ему: "Ну, я чувствую себя не очень хорошо, и я не знаю, почему я должен возвращаться на службу, потому что у меня болит живот, и вот здесь болит, и я в плохом состоянии"». И я сказал: «Постарайся, чтобы это было убедительно. Чем более правдоподобно ты это изображаешь, тем быстрее это срабатывает». И... я просто объяснил ему это.

So he’s got to have in order to have more time in order to do this and that. He sends away to Sears & Roebuck in order to get one of these whirligig windmill machines that will run a storage battery so he can have lights in his house, and he spends a lot of time lighting this thing up. Then he’ll have some time to read at night, and he’s got this up, see, and he won’t have to waste all that time filling that lamp or lighting that candle or striking that match and reading that book page. And he sends all this away, and what’s he spend the rest of his time doing? Keeps climbing that tower and fixing that propellor and going down the tower, and so forth, and by golly, he never has any time to read.

Он сказал: «Боже, по-моему, это ужасно опасно. Они могут оставить меня здесь».

You see, he doesn’t get an agreeable time; he gets… he gets some time, all right.

Я сказал: «Нет, нет. Нет, нет».

Now, what would he have if he says, „Now, I don’t have to… I don’t have to have any… I don’t need that. I… I don’t need that at all. Let’s see, I’ll get along with what we have and the hell with it. Ah, well, make, ah… what we got do, and we don’t want any of this other stuff.“ Actually, the riches of the universe pour in on his head. Everything around him starts saying, „Have me, have me, have me; ga… how about me?“ That’s… that’s the way she works.

Медосмотр был в девять часов, а в десять он уже стоял со своим вещмешком, жал мне руку и говорил: «До встречи на корабле, шкипер». Они вышвырнули его в одночасье!

So, if he has… if he… if he wants time – and he, by the way, unfortunately, gets all kinds of time, because the universe says, „Have me“. So either way you look at it, you get flypaper. You see, there’s no… no way out of the flypaper. If you decide not to have with the universe and disagree with it thoroughly and rush against it and disagree the hell out of it, it says, „Come to Papa.“ And if you say, „I agree with you, I agree with you,“ and… and uh… all that, and all is well, why, uh… it says, „We don’t want anything to do with you, fellow.“ For every win, there’s a lose; for every lose, there’s a win.

Так вот, был один парень, который руководил Центром боевой информации на большом крейсере. На борту не оставалось ни одного человека, который мог бы руководить ЦБИ – Центром боевой информации. И он... этот крейсер активно сражался прямо в центре всего, что только можно, и этому парню должны были провести операцию по извлечению осколка снаряда или что-то в этом духе. И его в спешке отправили в Штаты на специальном самолёте, чтобы можно было доставить его обратно, потому что существовала ужасная нехватка хороших офицеров ЦБИ. И как только он, к своему несчастью, сказал им: «Я нужен на борту моего корабля»... последнее, что я о нём слышал, так это то, что он находился там четырнадцать месяцев.

One of the v… very interesting things that you can run with a preclear: he’s loused up on time. What is apathy but too much time? That’s right, it’s energy. It’s too thick a havingness. He’s got too much.

Таков модус операнди, но не воспринимайте это как... не воспринимайте то, что я рассказываю, как какую-то ненормальность. Это не ненормальность. Я не говорю о каком-то причудливом, изредка встречающемся проявлении. Я говорю о согласии. Я говорю о несогласии. И когда я говорю о «имей меня» и «не имей меня», я говорю о времени.

If you want to take somebody and really cure him of apathy, if he feels that he is in terrible danger and dire straits, the damndest thing: have him take everything he owns, except the shirt he stands in and the pants and shoes he’s wearing, and take it out and throw it away. Regardless what it is or anything else, just have him take it out and dump it and destroy it. And what do you know, he gets lots more space, right away. Instantly, get lots more space.

Итак, человек хочет иметь время, разумеется, он хочет иметь время. Для того чтобы хотеть время, он должен иметь. Чтобы иметь время, он должен иметь, понимаете; он должен иметь какой-то объект. Он действительно должен иметь объект. Если вы не верите, попробуйте как-нибудь съездить в отпуск без единой монетки в карманах ваших джинсов.

If you could get a psycho… you could get a psycho to part with one of the Kleenexes in the box of Kleenex which you’ve just presented them, you’re pretty good. Whoa, boy! They’re having a hell of a time.

Итак, он хочет иметь; иными словами, он хочет иметь время. И как только он начинает хотеть этого, то, что он обнаруживает? Тот объект, который он получает, не соглашается с ним, поэтому человек не может иметь какой бы то ни было свободы. Как только он начинает хотеть иметь время, он уже не может иметь свободу. Как только он решает, что хочет иметь какое-то количество времени, он... в этот момент будет иметь... те вещи, которые у него есть, станут не согласны с ним. Они будут выходить из строя. Сальники будут рваться и так далее.

You say, „Part with one word.“ Uh-huh. No, they’re saying, „Agree, agree, I agree, I’ve agreed, I’ve agreed, and my God, I’m getting so rocky I don’t know which end I’m standing on, but I’ve agreed; don’t punish me any further, I can’t stand the pain. Don’t punish me any further, I agree.“ And they wind up by having to have everything which is disagreeable. Everything which is disagreeable then and there happens to them.

Это не что-то загадочное. Не смотрите на это как на что-то загадочное, что-то, что стоит за всем этим и зависит от случая. Рулетка зависит от случая. А это – нет. Именно так всё это и работает.

You wonder why machinery doesn’t work for some people. Well, there’s nothing mysterious about it. It isn’t anything esoteric you’re examining; it isn’t anything that goes into the firmament in some fashion or another and is tailor-made by some god. This thing’s already been set up. You say to this piece of equipment, „I don’t want you,“ or, „I don’t care what happens to you.“ A null or a flow against and it works. And you say to it, „All right. Now, let’s see. You have to do this and you have to do that to it, and you have to do something else, and we’ll have to take good care of it; we’ll have to wash it and we’ll have to grease it, and we have to paint it and we have to polish it and we have to buy licenses for it, and so forth, and we have to park it out front, and we park it out back,“ and so on. You’ll find out all of a sudden that the payments on it, or something or other, and that is… this, or something or other, and then it needs replacement, because there’s a later model. It won’t take you anyplace, either. It’s always in the garage, or someplace else. It’s fascinating.

Таким образом, он должен иметь, чтобы иметь больше времени для того, чтобы делать и то и это. Он отсылает заказ в компанию «Сирз энд Робак», чтобы получить одну из этих машин, вроде ветряных мельниц, которые заряжают аккумуляторы, чтобы в дом можно было провести свет, и он тратит кучу времени на то, чтобы сделать там освещение, и тогда у него будет какое-то время для того, чтобы почитать вечером, и он оборудовал всё это, понимаете, и ему не нужно будет тратить всё это время на то, чтобы залить керосин в лампу или зажечь свечу и прочесть страницу книги. И он отсылает этот заказ, и на что он тратит теперь всё своё время? Он постоянно взбирается на эту башню, чинит этот пропеллер, спускается с башни и так далее, и ей-богу, и у него вообще не бывает времени для чтения.

The thing which you either completely disregard or disagree with will serve.

Понимаете, он не получает времени, которое было бы с ним в согласии и которое он мог бы приятно провести. Он получает какое-то время, это уж точно.

Now, there’s a level of outflow… there’s a level of outflow which is so low on the tone scale that it is just MEST handling MEST, and that just doesn’t work. Your Japanese officer in the Philippines, for instance, found out a locomotive wouldn’t go, so he had his men beat it with sticks. It didn’t go. It’s just MEST handling MEST. On that level, everything is enMEST. The guy, the object, everything. And you have to go up tone scale a little bit to get this principle very smoothly workable. You can’t take a sledgehammer and smash all the spark plugs of a car in frightful disagreement, and so forth, and have the car function.

Так вот, что происходит, когда он говорит: «Мне незачем иметь какие-то... мне это не нужно. Мне это совсем не нужно. Давайте-ка посмотрим, я обойдусь тем, что у нас есть, и к чёрту всё остальное. Обойдёмся тем, что у нас есть... и мы не хотим ничего другого». И тогда ему на голову начинают валиться все сокровища вселенной.

Now, the way to handle a car is the way you handle anything else. There is a difference of flows, you understand. If you just differentiate flows, you’re all right. You can put out a sort of a smooth wave to this car and you say, „All right, all right, let’s go, let’s run.“ No gas, no tank, nothing; it turns over. You think I’m kidding.

Всё вокруг него начинает говорить: «Имей меня, имей меня, имей меня. Да, а как насчёт меня?» Вот как всё это работает.

You’ve got to come up tone scale a little bit to do that sort of thing, but there’re pieces of equipment around that just absolutely have no business running whatsoever. There’s no business running. And you put ‘em under somebody else’s management, and they won’t run. They just quit, right there. That’s because they were being kept alive with something more than mechanical information.

Таким образом, если у него есть... если он... если он хочет иметь время... И, кстати, он, к несчастью, получает в своё распоряжение сколько угодно времени, потому что вселенная говорит: «Имей меня» – так что с какой стороны ни посмотри, это липучка для мух. Понимаете, из этой липучки не вырваться. Если вы решаете не иметь вселенную и полностью не соглашаетесь с нею, и бросаетесь в атаку на неё и ни на йоту не соглашаетесь с нею, она говорит: «Иди сюда». А если вы говорите: «Я согласен с тобой, я согласен с тобой» – и всё такое, и «Всё хорошо», – тогда она говорит: «Мы не хотим иметь с тобой ничего общего, парень». Для каждой победы есть своё поражение. Для каждого поражения есть своя победа.

Now, it’s hard for an engineer… it’s hard for an engineer, as indoctrinated as he is into the workability of structure and mechanics, to recognize or even look at this factor. This is another one of these factors, but by golly, this… it’s just as actual and real as that electric light. MEST works when it has been aligned by theta. You look in the old axioms for homo sapiens, it covers this to a heck of a degree. MEST works as long as it’s been aligned by theta. And as long as the MEST flow that’s going out is aligning, MEST hasn’t… no… I mean, pardon me; the theta flow going out is aligning MEST, MEST doesn’t have a chance in the world. It just has to get into line, that’s all. You get a smooth outgoing flow.

Вот одна из очень интересных вещей, которые вы можете проходить с преклиром: у него паршиво обстоят дела со временем: что такое апатия, как не избыток времени? Верно, это энергия. Это слишком много обладания. Он слишком много имеет.

But your engineer building a dam, anyplace he is, knows this, continually: He gets one foreman and all the equipment goes to hell and nothing happens, but obviously he’s a good foreman. He’ll get another foreman and everything runs smooth as a clock. And the difference flowing off of these two men can be sensed by the individual himself.

Хотите взять и избавить кого-то от апатии, когда он чувствует, что находится в ужасной опасности и в тяжёлом положении? Самая невероятная вещь: заставьте его взять всё, чем он владеет, – за исключением рубашки, брюк и башмаков, которые на нём в данный момент, -вынести всё это из дому и выбросить. Что бы это ни было, и несмотря ни на что, просто заставьте его вынести всё это и выбросить на помойку, пусть он это уничтожит. И что бы вы думали? У него тут же станет намного больше пространства. Немедленно – намного больше пространства.

One is gonna get the job done one way or the other, and so on. And the other says, „Yeah, I can do the job.“ He doesn’t necessarily say it without volume, but the MEST lines up. Energy vectors, somebody understands the law of something or other or something like that, he really just enforces into it.

Если бы вы смогли добиться от психотика, чтобы он расстался... если бы вы смогли добиться от психотика, чтобы он расстался с одной из бумажных салфеток из коробки «Клинекса», которую вы только что подарили ему, то вы просто мастер. О-о-о, бог ты мой! Ему очень тяжело.

Okay. I hope you understand a little bit more, because you look this over a little bit more, you’re gonna find a lot more there than I’ve written down. I leave it to your wits to figure out the rest of it. Let’s take a break.

Вы говорите: «Расстаньтесь с одним словом».

«А-а!» Нет, он говорит: «Согласие, согласие, я согласен, я согласился, я согласился. И боже правый, меня начинает так раскачивать, что я не знаю, на чём я стою, но я согласился. Не наказывайте меня больше, я не могу переносить боль. Не наказывайте меня больше – я соглашаюсь». И в конце концов ему приходится иметь всё неприятное. С ним сразу же происходит всё неприятное.

Вы удивляетесь, почему у некоторых людей не работают машины. Что ж, в этом нет ничего загадочного. Вы тут рассматриваете не что-то эзотерическое; это не что-то такое, что тем или иным образом уносится куда-то в небеса и что устроено каким-то богом специально для этого человека. Такое положение вещей было предопределено. Вы говорите этому оборудованию: «Я не хочу тебя», «Мне безразлично, что с тобой будет» – нет потока или поток направлен против машины – и она работает. И вы говорите ей: «Хорошо. Так, посмотрим. Ты должна делать то, и ты должна делать сё, и ты должна делать что-то ещё, и мы должны как следует заботиться о ней; мы должны её мыть, и мы должны её смазывать, и мы должны её красить, и мы должны её начищать до блеска, и мы должны покупать номера для неё и так далее, и мы должны ставить её перед домом, и мы должны ставить её позади дома» – и так далее. Вы внезапно обнаружите, что за неё нужно выплачивать деньги или что-то ещё, и что это... что-то случилось, и что её нужно заменить, потому что существует более новая модель. К тому же она никуда не будет вас возить. Она всегда стоит в гараже или где-то ещё. Это очень интересно.

Если вы относитесь к вещи с полнейшим безразличием и если вы с ней не согласны, то она будет вам служить.

Так вот, существует уровень исходящего потока, который находится так низко на шкале тонов, что здесь мы имеем просто МЭСТ, которая воздействует на МЭСТ, и это просто не срабатывает. Например, однажды на Филлипинах японскому офицеру доложили, что локомотив не трогается с места, и он заставил своих солдат побить его палками. Локомотив не тронулся с места. Это просто МЭСТ, которая воздействует на МЭСТ. Так вот, на этом уровне всё является энМЭСТ – сам этот офицер, объект, всё. И вам нужно немножко подняться по шкале тонов, чтобы этот принцип начал работать безотказно. Вы не можете взять кувалду, расколошматить в ужасающем несогласии все свечи в машине и так далее, и заставить автомобиль работать.

Нет, обращаться с автомобилем нужно так же, как вы обращаетесь со всем остальным. Существуют разные потоки, вы понимаете. Если вы видите различия между потоками, то с вами всё в порядке. Вы можете направить на этот автомобиль своего рода мягкую волну и сказать: «Хорошо, хорошо, давай поедем, давай заработаем». Нет бензобака... в баке нет бензина, ничего нет, а двигатель заводится. Вы думаете, я шучу.

Вам нужно немного подняться по шкале тонов, чтобы делать это, но вокруг нас имеются различные машины, которые абсолютно не имеют права вообще хоть как-то работать – работают только так. А если вы их поручите кому-то другому, они не будут работать. Они тут же прекратят работать. Это потому, что жизнь в них поддерживало нечто большее, чем механическая информация.

Инженеру трудно... инженеру, которому так вбили в голову данные о работоспособности структуры и механики, трудно увидеть существование этого фактора или хотя бы посмотреть на его. Это ещё один из этих факторов. Но, ей-богу, это... он настолько же действителен, настолько же реален, как вот этот электрический свет.

МЭСТ работает тогда, когда он упорядочен тэтой. Загляните в старые аксиомы о хомо сапиенсе, там всё это описано чертовски полно. МЭСТ работает, при условии, что он упорядочен тэтой. При условии, что исходящий поток тэты упорядочивает МЭСТ, у МЭСТ нет не единого шанса. Он просто должен покориться, вот и всё. Вы получаете ровный исходящий поток.

Но инженер, который строит плотину, где бы он ни находился, всегда знает это. На стройку приходит какой-то бригадир, и всё оборудование выходит из строя и ничего не делается, однако очевидно, что это хороший бригадир. К нему приходит другой бригадир, и всё работает как часы. И различие между потоками, которые исходят от этих двух бригадиров, может ощутить даже этот инженер.

Один из них «любым способом добьётся, чтобы работа была сделана», а другой говорит: «Да, я могу сделать эту работу». Он может сказать это и громко, но МЭСТ упорядочивается... энергетические вектора. Если кто-то понимает те или иные законы, он на самом деле просто усиливает их.

Так вот. Я надеюсь, что вы понимаете теперь немного больше, поскольку когда вы ещё немного на это посмотрите, вы найдёте там намного больше, чем мною было записано. Понять всё остальное я предоставляю вам.

Давайте сделаем перерыв.