Слово “Саентология” (Scientology), можно сказать, адаптировано к нашему языку. Оно происходит от латинского scio и греческого logos, причем scio является наиболее выразительным обозначением понятия “знание” в западном мире. А “ология” (от logos), конечно, означает “изучение чего-то”.

Слово “Саентология” (Scientology), можно сказать, адаптировано к нашему языку. Оно происходит от латинского scio и греческого logos, причем scio является наиболее выразительным обозначением понятия “знание” в западном мире. А “ология” (от logos), конечно, означает “изучение чего-то”.

Scio — это “знание в самом полном смысле этого слова”, и западный мир распознает данное слово, как и слово “наука” (science), как нечто стремящееся к истине.

Scio — это “знание в самом полном смысле этого слова”, и западный мир распознает данное слово, как и слово “наука” (science), как нечто стремящееся к истине.

Это не было названо “саенс-тологией” (science-tology) или “скио-тологией” (scio-tology) просто потому, что такое звучание слишком непривычно для нашего языка.

Это не было названо “саенс-тологией” (science-tology) или “скио-тологией” (scio-tology) просто потому, что такое звучание слишком непривычно для нашего языка.

То есть мы просто используем слово, которое легко произносится — “Саентология”.

То есть мы просто используем слово, которое легко произносится — “Саентология”.

В течение довольно долгого времени мы не использовали слово “Дианетика” — но вовсе не потому, что Дианетика не имеет отношения к Саентологии. Она связана с Саентологией на все сто процентов. Это наука об уме, о чем и говорит её название. Это ДИА-НЕТИКА, от ДИА-НООС (с этакой инженерной прикруткой на конце - “етика”), а ДИА-НООС означает, ни больше ни меньше, как “посредством ума”.

В течение довольно долгого времени мы не использовали слово “Дианетика” — но вовсе не потому, что Дианетика не имеет отношения к Саентологии. Она связана с Саентологией на все сто процентов. Это наука об уме, о чем и говорит её название. Это ДИА-НЕТИКА, от ДИА-НООС (с этакой инженерной прикруткой на конце - “етика”), а ДИА-НООС означает, ни больше ни меньше, как “посредством ума”.

Конечно, в западном мире со словом “ум” тесно ассоциируются “умственные заболевания”, так что мы не были особенно заинтересованы привлекать отдельное внимание к тому, что называется “умом”, хотя “ум” — очень даже полезное слово.

Конечно, в западном мире со словом “ум” тесно ассоциируются “умственные заболевания”, так что мы не были особенно заинтересованы привлекать отдельное внимание к тому, что называется “умом”, хотя “ум” — очень даже полезное слово.

В Саентологии мы не идем “посредством ума”, здесь мы ведем речь о знании. Дианетика была наукой об уме, в этом нет никакого сомнения, так же как нет никакого сомнения в том, что её можно на совершенно законных основаниях рассматривать как предшественницу Саентологии; однако Саентология обладает гигантским охватом, и по сравнению с ней Дианетика представляется, конечно, весьма узкой тропиночкой. Дианетика в каком-то смысле больше относится к области психологии, а Саентология не имеет отношения к этому и не является “новейшей психологией”, её нельзя определить в рамках психологии. Психология — это адаптированное слово, которое ныне не соответствует своему исходному значению.

В Саентологии мы не идем “посредством ума”, здесь мы ведем речь о знании. Дианетика была наукой об уме, в этом нет никакого сомнения, так же как нет никакого сомнения в том, что её можно на совершенно законных основаниях рассматривать как предшественницу Саентологии; однако Саентология обладает гигантским охватом, и по сравнению с ней Дианетика представляется, конечно, весьма узкой тропиночкой. Дианетика в каком-то смысле больше относится к области психологии, а Саентология не имеет отношения к этому и не является “новейшей психологией”, её нельзя определить в рамках психологии. Психология — это адаптированное слово, которое ныне не соответствует своему исходному значению.

Слово “психология” составлено из “псише” и “ология”, где “псише” означает “ум” или “душа”; однако основные материалы по этой науке сегодня очень, очень мягко дают понять, что это слово не используется как название науки об уме или о душе. В одном из них было сказано, что “эту науку нужно рассматривать в своей собственной исторической перспективе”, поскольку она больше не изучает ни душу, ни ум. Собственно говоря, неясно, что она изучает. Она просто заблудилась. Поэтому нам пришлось отступить в сторону и взять другое слово, которое в действительности означает то, что мы имеем в виду — “науку о знательности”, “изучение мудрости”. Поскольку мы занимаемся именно этим, нам пришлось взять слово “Саентология”.

Слово “психология” составлено из “псише” и “ология”, где “псише” означает “ум” или “душа”; однако основные материалы по этой науке сегодня очень, очень мягко дают понять, что это слово не используется как название науки об уме или о душе. В одном из них было сказано, что “эту науку нужно рассматривать в своей собственной исторической перспективе”, поскольку она больше не изучает ни душу, ни ум. Собственно говоря, неясно, что она изучает. Она просто заблудилась. Поэтому нам пришлось отступить в сторону и взять другое слово, которое в действительности означает то, что мы имеем в виду — “науку о знательности”, “изучение мудрости”. Поскольку мы занимаемся именно этим, нам пришлось взять слово “Саентология”.

Если покопаться в философии, то там есть слово “эпистемология”, и “эпистемология” довольно явно отличается от “онтологии” — это другое слово из той же области. В философии материя рассматривается как нечто отдельное. Физическая вселенная рассматривается как одна область, мышление — как противоположная ей, и так далее. Существующие слова не охватывают достаточно широкой области значений.

Если покопаться в философии, то там есть слово “эпистемология”, и “эпистемология” довольно явно отличается от “онтологии” — это другое слово из той же области. В философии материя рассматривается как нечто отдельное. Физическая вселенная рассматривается как одна область, мышление — как противоположная ей, и так далее. Существующие слова не охватывают достаточно широкой области значений.

Попадая в область западной философии, мы сразу же сталкиваемся с туманностью ее лексикона. Фактически, нигде на Западе мы не можем найти никаких наук, которые ставили бы целью достижение наивысшего возможного уровня знания, доступного Человеку или Жизни. Нигде в западном мире мы не встретим слово или традицию, которые включали бы в себя Саентологию. Это создает некоторые трудности одитору*Одитор: обученный саентолог. "Одитор" означает "тот, кто слушает"; так называется человек, который применяет саентологические процедуры с целью улучшения способностей человека., когда он пытается общаться с окружающим его обществом — когда люди хотят узнать о том, что такое Саентология, и ему приходится рассказывать о том, что на Западе не имеет никакой традиции.

Попадая в область западной философии, мы сразу же сталкиваемся с туманностью ее лексикона. Фактически, нигде на Западе мы не можем найти никаких наук, которые ставили бы целью достижение наивысшего возможного уровня знания, доступного Человеку или Жизни. Нигде в западном мире мы не встретим слово или традицию, которые включали бы в себя Саентологию. Это создает некоторые трудности одитору*Одитор: обученный саентолог. "Одитор" означает "тот, кто слушает"; так называется человек, который применяет саентологические процедуры с целью улучшения способностей человека., когда он пытается общаться с окружающим его обществом — когда люди хотят узнать о том, что такое Саентология, и ему приходится рассказывать о том, что на Западе не имеет никакой традиции.

Предполагается, что слово “психология” охватывает все возможные крайности поведения ума. Из-за этого предположения становится совершенно непонятно, что еще можно сказать о мышлении такого, что выходило бы за рамки психологии или не было бы тождественно её области — то есть возникает дилемма нераспознания. Если вы на Западе просто скажете: “Мы изучаем мудрость”, вас никто не поймёт. Если бы вы произнесли только эти слова, вам бы ответили: “О да, мы это проходили в школе, в третьем классе”.

Предполагается, что слово “психология” охватывает все возможные крайности поведения ума. Из-за этого предположения становится совершенно непонятно, что еще можно сказать о мышлении такого, что выходило бы за рамки психологии или не было бы тождественно её области — то есть возникает дилемма нераспознания. Если вы на Западе просто скажете: “Мы изучаем мудрость”, вас никто не поймёт. Если бы вы произнесли только эти слова, вам бы ответили: “О да, мы это проходили в школе, в третьем классе”.

Итак, ввиду того факта, что попытка описать то, о чем вы говорите, выводит вас из общения, в обществе, которое не обладает стандартами общения на тот предмет, о котором вы рассказываете, вам приходится прибегать к различным приёмам. Здесь надо найти основу, на которой можно действительно построить путь к пониманию вашего предмета.

Итак, ввиду того факта, что попытка описать то, о чем вы говорите, выводит вас из общения, в обществе, которое не обладает стандартами общения на тот предмет, о котором вы рассказываете, вам приходится прибегать к различным приёмам. Здесь надо найти основу, на которой можно действительно построить путь к пониманию вашего предмета.

Существует множество способов достичь этой цели; но сейчас давайте найдем то, что достаточно важно для нас и не ограничено тем невежеством, которое мы наблюдаем в западной цивилизации. Давайте возьмем то, что накопилось в результате, вероятно, десяти тысяч лет изучения Человеком сущности Бога или богов, путей к истине и внутренней сути всех мистерий. Другими словами, мистерии самой жизни. Мы обнаружим, что человек шел по этому пути десять тысяч лет — кстати сказать, эта цифра не совпадает с нынешними выкладками некоторых историков; но на самом деле они просто не знакомы с большей частью сведений, на которые я ссылаюсь. Мы обнаружим, что материалы, которые существуют и в Азии, и даже на Западе, составляют гигантский объем, можно так сказать, устной традиции. Имеется что-то около — мне кажется, что здесь рискованно давать точные цифры — 125 000 или 150 000 книг, которые составляют ведические и буддистские библиотеки. Это огромное количество. Это гигантский объем данных.

Существует множество способов достичь этой цели; но сейчас давайте найдем то, что достаточно важно для нас и не ограничено тем невежеством, которое мы наблюдаем в западной цивилизации. Давайте возьмем то, что накопилось в результате, вероятно, десяти тысяч лет изучения Человеком сущности Бога или богов, путей к истине и внутренней сути всех мистерий. Другими словами, мистерии самой жизни. Мы обнаружим, что человек шел по этому пути десять тысяч лет — кстати сказать, эта цифра не совпадает с нынешними выкладками некоторых историков; но на самом деле они просто не знакомы с большей частью сведений, на которые я ссылаюсь. Мы обнаружим, что материалы, которые существуют и в Азии, и даже на Западе, составляют гигантский объем, можно так сказать, устной традиции. Имеется что-то около — мне кажется, что здесь рискованно давать точные цифры — 125 000 или 150 000 книг, которые составляют ведические и буддистские библиотеки. Это огромное количество. Это гигантский объем данных.

Вы спросите: если существует такое количество данных, тогда почему западный мир не знает об этом больше? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется вернуться и бросить беглый взгляд на то, что происходило десять тысяч лет назад. Это, конечно, сделать довольно трудно, но давайте рассматривать это в рамках скорее антропологии, чем истории.

Вы спросите: если существует такое количество данных, тогда почему западный мир не знает об этом больше? Чтобы ответить на этот вопрос, нам придется вернуться и бросить беглый взгляд на то, что происходило десять тысяч лет назад. Это, конечно, сделать довольно трудно, но давайте рассматривать это в рамках скорее антропологии, чем истории.

И мы обнаружим, что, вероятно, даже еще раньше, чем 10 тысяч лет назад, имелась линия, разделявшая людей на земле, и эта линия, очевидно, проходила через Уральские Горы. Такие сведения предоставил мне преподаватель этнологии принстонского университета.

И мы обнаружим, что, вероятно, даже еще раньше, чем 10 тысяч лет назад, имелась линия, разделявшая людей на земле, и эта линия, очевидно, проходила через Уральские Горы. Такие сведения предоставил мне преподаватель этнологии принстонского университета.

Где-то в районе Уральских Гор произошло разделение рас. Часть населения Северного полушария пошла на восток, другая часть — на запад. По поводу места рождения человечества возникало множество дискуссий, но если мы не будем волноваться из-за этого и просто скажем, что примерно тогда произошло нечто, возникло резкое разделение, и часть людей в Северном полушарии пошла на запад, а другая часть — на восток, то мы обнаружим, что между этими людьми возникло разительное отличие, которое совершенно очевидно и легко наблюдаемо в Северном полушарии.

Где-то в районе Уральских Гор произошло разделение рас. Часть населения Северного полушария пошла на восток, другая часть — на запад. По поводу места рождения человечества возникало множество дискуссий, но если мы не будем волноваться из-за этого и просто скажем, что примерно тогда произошло нечто, возникло резкое разделение, и часть людей в Северном полушарии пошла на запад, а другая часть — на восток, то мы обнаружим, что между этими людьми возникло разительное отличие, которое совершенно очевидно и легко наблюдаемо в Северном полушарии.

Те люди, что пошли в степи, в Гоби, в Китай, Индию и на различные острова, столкнулись с обширнейшими пустынями. Они испытывали гигантские лишения, и они развили философию выживания. Это был ключевой момент, потому что именно этого требовала от них окружающая среда: им надо было выживать. И эти расы приобрели определенную окраску кожи, чтобы справляться с палящим солнцем и леденящими снегами. Мы обнаружим, что у них не было естественной защиты от этого, и способность к выживанию у них развилась значительно выше, чем у тех, кто пошел в противоположном направлении.

Те люди, что пошли в степи, в Гоби, в Китай, Индию и на различные острова, столкнулись с обширнейшими пустынями. Они испытывали гигантские лишения, и они развили философию выживания. Это был ключевой момент, потому что именно этого требовала от них окружающая среда: им надо было выживать. И эти расы приобрели определенную окраску кожи, чтобы справляться с палящим солнцем и леденящими снегами. Мы обнаружим, что у них не было естественной защиты от этого, и способность к выживанию у них развилась значительно выше, чем у тех, кто пошел в противоположном направлении.

И цвет их кожи, и их обычаи, и все остальное отличаются от наших ровно в той степени, в которой это позволяло им выжить в совершенно невыносимых условиях на этих выжженных землях. Они, тамошние расы, способны выживать. И если о них можно что-то сказать, то это определенно является ясно изложенным фактом.

И цвет их кожи, и их обычаи, и все остальное отличаются от наших ровно в той степени, в которой это позволяло им выжить в совершенно невыносимых условиях на этих выжженных землях. Они, тамошние расы, способны выживать. И если о них можно что-то сказать, то это определенно является ясно изложенным фактом.

Они также обрели огромные практические навыки. Эти люди практичны до такой степени, что западного человека это просто ошарашивает. И ответы на вопросы, которые они дают внезапно и не мудрствуя лукаво, всегда настолько проникновенно просты, что западному человеку остается только стоять, открыв рот.

Они также обрели огромные практические навыки. Эти люди практичны до такой степени, что западного человека это просто ошарашивает. И ответы на вопросы, которые они дают внезапно и не мудрствуя лукаво, всегда настолько проникновенно просты, что западному человеку остается только стоять, открыв рот.

Расы, которые отправились от Уральских Гор в противоположном направлении, явно попали в страну густых лесов. Там жило множество диких зверей, и философией этих народов стала философия нанесения мощного удара. Если нанести удар нужной мощности достаточно сильно и быстро, то можно убить дикое животное и выжить за счет этой охоты. Из-за растительности и множества других факторов этим людям не нужен был какой-то окрас кожи. Их обычаям не потребовалось стать такими же практичными, и, можно так сказать, эти народы обладали большей свободой в отношении устройства собственных жизней — так как, в отличие от Азии, еда вокруг имелась в изобилии. И мы обнаруживаем, что западная философия культивирует образ поведения, диктуемый необходимостью уметь нанести мощный удар. Быстро прийти, сильно ударить, убить жертву и съесть её. И за рамками этого — лишь немного мышления и практичности.

Расы, которые отправились от Уральских Гор в противоположном направлении, явно попали в страну густых лесов. Там жило множество диких зверей, и философией этих народов стала философия нанесения мощного удара. Если нанести удар нужной мощности достаточно сильно и быстро, то можно убить дикое животное и выжить за счет этой охоты. Из-за растительности и множества других факторов этим людям не нужен был какой-то окрас кожи. Их обычаям не потребовалось стать такими же практичными, и, можно так сказать, эти народы обладали большей свободой в отношении устройства собственных жизней — так как, в отличие от Азии, еда вокруг имелась в изобилии. И мы обнаруживаем, что западная философия культивирует образ поведения, диктуемый необходимостью уметь нанести мощный удар. Быстро прийти, сильно ударить, убить жертву и съесть её. И за рамками этого — лишь немного мышления и практичности.

Как бы то ни было, истина определенно состоит в том, что, как говорят, случилось более чем 10 000 лет назад. Эта дата может быть правдой или нет. Это просто некое достаточно краткое объяснение — и благодаря ему мы, посмотрев на эти два мира, немедленно обнаруживаем, что один из них, вынужденный выживать и столкнувшийся с огромными лишениями, конечно, развил в себе определенную выносливость и способность философствовать. Способность мыслить. Для того, чтобы обдумать что-то от начала до конца, требуется довольно долгое время. А тот, кто привык мыслить просто категориями нанесения мощных ударов, вряд ли способен что-то долго обдумывать. И когда мы говорим о философии, мы, к счастью или нет, имеем дело с азиатской традицией. (Эта традиция вовсе необязательно принадлежит цветным или неевропейским народам. Кстати говоря, для западного человека большим шоком может оказаться то открытие, что правящая каста в Индии представлена людьми не менее белыми, чем северяне). Да, это так — потому что у них существуют традиция и сохраненные летописи. О том, что происходило в Северной Америке, мы не знаем. Можем только гадать об этом. Мы не знаем, что происходило в Южной Африке. Там кое-где есть какие-то развалины, однако кроме них нам мало чего известно. Мы интересуемся бассейном Средиземного моря и узнаем, что там имелась определенная коммуникация с Азией; и по этой причине в Средиземноморье было достаточно много известно об Азии. Философия выживания возникла на Среднем Востоке — как ни жаль, но родина ее именно там. Что касается европейских летописей, то на них можно смотреть лишь с большим сомнением. Например, из них невозможно узнать, где и когда был последний ледниковый период. По ним невозможно узнать, кто и где проживал в течение тысячелетий, кто куда ходил и чем владел. То и дело встает вопрос о том, что необходимо написать научное изложение истории, и тогда историки приходят в состояние хорошего согласия, и кто-то из них пишет книгу — однако сведения в ней настолько ненадежны, что Вольтер называл историю не иначе как “Миссисипи Лжи”. В западном мире летописи датированы самое ранее — я имею в виду письменные источники — предположительно около 3 500 лет. Это может быть истинно или нет, однако совершенно точно можно сказать, что в западных школах учителя утверждают о письменных источниках именно это. А в Египте, например, летописи доходят до времен Изиды, что для Запада достаточно далекое прошлое. На Западе кое-что накопали и утверждают, что это было очень давно. Однако, разыскивая эти ранние источники, будьте очень-очень осторожны, иначе вы выйдете за границы собственно западного мира. Чтобы пронаблюдать это слепое пятно в истории и в знании, надо оставаться к западу от Урала.

Как бы то ни было, истина определенно состоит в том, что, как говорят, случилось более чем 10 000 лет назад. Эта дата может быть правдой или нет. Это просто некое достаточно краткое объяснение — и благодаря ему мы, посмотрев на эти два мира, немедленно обнаруживаем, что один из них, вынужденный выживать и столкнувшийся с огромными лишениями, конечно, развил в себе определенную выносливость и способность философствовать. Способность мыслить. Для того, чтобы обдумать что-то от начала до конца, требуется довольно долгое время. А тот, кто привык мыслить просто категориями нанесения мощных ударов, вряд ли способен что-то долго обдумывать. И когда мы говорим о философии, мы, к счастью или нет, имеем дело с азиатской традицией. (Эта традиция вовсе необязательно принадлежит цветным или неевропейским народам. Кстати говоря, для западного человека большим шоком может оказаться то открытие, что правящая каста в Индии представлена людьми не менее белыми, чем северяне). Да, это так — потому что у них существуют традиция и сохраненные летописи. О том, что происходило в Северной Америке, мы не знаем. Можем только гадать об этом. Мы не знаем, что происходило в Южной Африке. Там кое-где есть какие-то развалины, однако кроме них нам мало чего известно. Мы интересуемся бассейном Средиземного моря и узнаем, что там имелась определенная коммуникация с Азией; и по этой причине в Средиземноморье было достаточно много известно об Азии. Философия выживания возникла на Среднем Востоке — как ни жаль, но родина ее именно там. Что касается европейских летописей, то на них можно смотреть лишь с большим сомнением. Например, из них невозможно узнать, где и когда был последний ледниковый период. По ним невозможно узнать, кто и где проживал в течение тысячелетий, кто куда ходил и чем владел. То и дело встает вопрос о том, что необходимо написать научное изложение истории, и тогда историки приходят в состояние хорошего согласия, и кто-то из них пишет книгу — однако сведения в ней настолько ненадежны, что Вольтер называл историю не иначе как “Миссисипи Лжи”. В западном мире летописи датированы самое ранее — я имею в виду письменные источники — предположительно около 3 500 лет. Это может быть истинно или нет, однако совершенно точно можно сказать, что в западных школах учителя утверждают о письменных источниках именно это. А в Египте, например, летописи доходят до времен Изиды, что для Запада достаточно далекое прошлое. На Западе кое-что накопали и утверждают, что это было очень давно. Однако, разыскивая эти ранние источники, будьте очень-очень осторожны, иначе вы выйдете за границы собственно западного мира. Чтобы пронаблюдать это слепое пятно в истории и в знании, надо оставаться к западу от Урала.

К востоку от Урала вы не обнаружите слепого пятна. Вы обнаружите здесь письменные источники, датируемые не ранее чем 10 000 годами до нашего времени. И это самые древние записи, которые можно обнаружить.

К востоку от Урала вы не обнаружите слепого пятна. Вы обнаружите здесь письменные источники, датируемые не ранее чем 10 000 годами до нашего времени. И это самые древние записи, которые можно обнаружить.

Более того, в том же наборе гимнов мы найдем теорию эволюции, которая появилась на Западе только сотню лет назад или чуть меньше благодаря Чарльзу Дарвину. Фактически, если просмотреть эти гимны, то можно найти в них почти все позже открытые данные. Вы можете называть или не называть это наукой — но здесь имеется огромная область знаний. Предполагается, что вся она существовала в виде устной традиции, хранилась в памяти и передавалась от поколения к поколению, пока в конце концов не была записана. Сейчас неважно, насколько все это соответствует истине, но я могу сказать вам, что эти гимны существуют и по сей день. Их очень трудно приобрести на Западе. Приходится искать специализированные переводы, и в основном их изучают только как предмет утоления любопытства; однако еще неизвестно, в каких науках были бы внезапно совершены великие открытия, если бы кто-нибудь сел и принялся изучать Веды. Неизвестно, что бы из этого вышло. Однако, похоже, утечка таких данных в направлении Среднего Востока и Европы все же происходила, и довольно постоянно, на протяжении многих тысяч лет.

Более того, в том же наборе гимнов мы найдем теорию эволюции, которая появилась на Западе только сотню лет назад или чуть меньше благодаря Чарльзу Дарвину. Фактически, если просмотреть эти гимны, то можно найти в них почти все позже открытые данные. Вы можете называть или не называть это наукой — но здесь имеется огромная область знаний. Предполагается, что вся она существовала в виде устной традиции, хранилась в памяти и передавалась от поколения к поколению, пока в конце концов не была записана. Сейчас неважно, насколько все это соответствует истине, но я могу сказать вам, что эти гимны существуют и по сей день. Их очень трудно приобрести на Западе. Приходится искать специализированные переводы, и в основном их изучают только как предмет утоления любопытства; однако еще неизвестно, в каких науках были бы внезапно совершены великие открытия, если бы кто-нибудь сел и принялся изучать Веды. Неизвестно, что бы из этого вышло. Однако, похоже, утечка таких данных в направлении Среднего Востока и Европы все же происходила, и довольно постоянно, на протяжении многих тысяч лет.

Человеку нравится верить в то, что наши предки не могли ходить, перемещаться, путешествовать. Однако мы обнаруживаем, что еще в 1200 году до Р.Х. у человека уже были лошади, которые могли доставить его куда угодно. Он мог перемещаться везде по поверхности земли, и, естественно, при этом происходило заимствование информации. Например, в наше время любой знаток Китая не обнаружит ничего необычного в итальянской кухне. И ему не покажется слишком странным то, что итальянская кухня неожиданно начала свое существование вскоре после возвращения Марко Поло и множества других путешественников, которые побывали в тех же местах. Если о своем путешествии написал только один человек, то это вовсе не причина полагать, что кроме него там никто не побывал. Член “Клуба Исследователей” всегда удивляется, получая всю требующуюся ему информацию о какой-то новой, дикой и “совершенно неисследованной” области от какого-нибудь белого человека или китайца — особенно от китайца — который проживал там последние лет сорок. И этот исследователь публикует такую информацию в журналах, делая ее доступной для всех. А информация, которую собрал тот местный белый или китаец, вероятно, была рассказана только родственникам по возвращении домой, и не получила широкой огласки. Так что нам придется признать, что некоторые сведения получают широкую огласку, а некоторые — просто есть; но к ним нет особого доступа. Марко Поло и ибн-Батута, по случаю, оказались писателями, и они написали о том, что увидели, но это не доказывает того, что за последние три с половиной тысячи лет они были единственными путешествовавшими людьми.

Человеку нравится верить в то, что наши предки не могли ходить, перемещаться, путешествовать. Однако мы обнаруживаем, что еще в 1200 году до Р.Х. у человека уже были лошади, которые могли доставить его куда угодно. Он мог перемещаться везде по поверхности земли, и, естественно, при этом происходило заимствование информации. Например, в наше время любой знаток Китая не обнаружит ничего необычного в итальянской кухне. И ему не покажется слишком странным то, что итальянская кухня неожиданно начала свое существование вскоре после возвращения Марко Поло и множества других путешественников, которые побывали в тех же местах. Если о своем путешествии написал только один человек, то это вовсе не причина полагать, что кроме него там никто не побывал. Член “Клуба Исследователей” всегда удивляется, получая всю требующуюся ему информацию о какой-то новой, дикой и “совершенно неисследованной” области от какого-нибудь белого человека или китайца — особенно от китайца — который проживал там последние лет сорок. И этот исследователь публикует такую информацию в журналах, делая ее доступной для всех. А информация, которую собрал тот местный белый или китаец, вероятно, была рассказана только родственникам по возвращении домой, и не получила широкой огласки. Так что нам придется признать, что некоторые сведения получают широкую огласку, а некоторые — просто есть; но к ним нет особого доступа. Марко Поло и ибн-Батута, по случаю, оказались писателями, и они написали о том, что увидели, но это не доказывает того, что за последние три с половиной тысячи лет они были единственными путешествовавшими людьми.

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что разного рода мудрость Египта оказалась ранней мудростью Греции. Неудивительно, что мы смотрим в христианские Библии и находим в них пересказ египетской Книги Мертвых. Неудивительно, что период расцвета жанра романа в Европе начинается вскоре после перевода “Арабских ночей”, который стал причиной полного переворота в европейской литературе. Не утверждаю, что ничего и никогда не было придумано в Европе — но Европа начала двигаться вперед гигантскими шагами сразу после того, как открылся путь для информации с Востока..

Таким образом, нет ничего удивительного в том, что разного рода мудрость Египта оказалась ранней мудростью Греции. Неудивительно, что мы смотрим в христианские Библии и находим в них пересказ египетской Книги Мертвых. Неудивительно, что период расцвета жанра романа в Европе начинается вскоре после перевода “Арабских ночей”, который стал причиной полного переворота в европейской литературе. Не утверждаю, что ничего и никогда не было придумано в Европе — но Европа начала двигаться вперед гигантскими шагами сразу после того, как открылся путь для информации с Востока..

Потому что восточная традиция говорит о том, что вы можете сесть и подумать, и иногда кому-нибудь в западном мире напоминают об этом — и тогда, когда ему об этом напоминают, он шокирован тем фактом. что и он тоже может сесть и подумать.

Потому что восточная традиция говорит о том, что вы можете сесть и подумать, и иногда кому-нибудь в западном мире напоминают об этом — и тогда, когда ему об этом напоминают, он шокирован тем фактом. что и он тоже может сесть и подумать.

И если мы чему-либо когда-либо учили, так это терпению Востока, который позволяет себе останавливать свои действия на достаточно долгое время для того, чтобы выяснить “как” и “почему”.

И если мы чему-либо когда-либо учили, так это терпению Востока, который позволяет себе останавливать свои действия на достаточно долгое время для того, чтобы выяснить “как” и “почему”.

И только за эту единственную традицию мы безгранично обязаны Азии.

И только за эту единственную традицию мы безгранично обязаны Азии.

Но обязаны ли мы Азии? В Азии ли тут вообще дело — или в человечестве этой планеты, которое, можно сказать, раскололось на две половины и разошлось на восток и на запад, став общим предком современного человека? Каждый из нас обладает одинаковыми потенциалами, однако получилось так, что собранная на протяжении лет информация пришла из Азии. Она не была сохранена на Западе. И поэтому для того, чтобы получить информацию о своем прошлом, мы смотрим на такие книги, как Веды. Мы смотрим на буддийские тексты, на Дао-де-дзин и на другие подобные азиатские материалы. Кто знает, не была ли Европа изначальным источником этих материалов, которые потом оказались в Азии. Можно отследить весьма двузначные взаимосвязи, идущие во всех направлениях, поэтому мы, находясь в современном западном мире, знаем о том, что человечество обладает традицией мудрости, возраст которой составляет около 10 000 лет, и историю которой можно отследить вполне уверенно.

Но обязаны ли мы Азии? В Азии ли тут вообще дело — или в человечестве этой планеты, которое, можно сказать, раскололось на две половины и разошлось на восток и на запад, став общим предком современного человека? Каждый из нас обладает одинаковыми потенциалами, однако получилось так, что собранная на протяжении лет информация пришла из Азии. Она не была сохранена на Западе. И поэтому для того, чтобы получить информацию о своем прошлом, мы смотрим на такие книги, как Веды. Мы смотрим на буддийские тексты, на Дао-де-дзин и на другие подобные азиатские материалы. Кто знает, не была ли Европа изначальным источником этих материалов, которые потом оказались в Азии. Можно отследить весьма двузначные взаимосвязи, идущие во всех направлениях, поэтому мы, находясь в современном западном мире, знаем о том, что человечество обладает традицией мудрости, возраст которой составляет около 10 000 лет, и историю которой можно отследить вполне уверенно.

И мы находим наиболее раннего из определенно известных предков Саентологии в Веде. Веда — это очень интересный труд. Это наука о том, откуда, что и как, кто это создал и зачем.

И мы находим наиболее раннего из определенно известных предков Саентологии в Веде. Веда — это очень интересный труд. Это наука о том, откуда, что и как, кто это создал и зачем.

Это религия. Не нужно принимать ее за что-либо другое, кроме религии. А само слово “Веда” означает просто “Смотрительность” или “Знательность” Вот весь его смысл. Это все. что оно когда-либо означало. И таким образом, мы можем просмотреть определенный промежуток времени, обнаружив великое множество умов и великое множество мест, где у человека была возможность посидеть достаточно долго для того, чтобы подумать, и мы увидим всю эту древнюю историю и обнаружим - как она сочетается с современностью, и найдем те вещи, которым мы, в Саентологии, совершенно точно обязаны. Потому что заявить о том, что вдруг, ни с то; о ни с сего и без какой-либо предыстории, западный человек вроде меня внезапно открывает все, что необходимо знать для того, чтобы добиться всего давно желаемого — было бы невероятным, неправдоподобным и неверным утверждением. Если бы информация из Вед не была мне доступна, если бы я не обладал очень острым осознанием более ранних данных с этого полного трака, и, в то же время, если бы я никогда не учился в американском университете, который дал мне научную базу, то у меня не могло бы быть понимания западного мира, достаточного для того, чтобы тут можно было применить что-либо восточное, и у нас бы просто было нечто из восточного мира. Однако Запад предпочитает бить наверняка - Западу нужен эффект. Ему нужно достичь той стороны. Никто не побуждал Азию чего-либо достигать. Там можно было сидеть на вершине горы тысячу лет и при этом иметь отличные отношения со всеми без исключения соседями. На Западе вас бы тут же посадили за бродяжничество.

Это религия. Не нужно принимать ее за что-либо другое, кроме религии. А само слово “Веда” означает просто “Смотрительность” или “Знательность” Вот весь его смысл. Это все. что оно когда-либо означало. И таким образом, мы можем просмотреть определенный промежуток времени, обнаружив великое множество умов и великое множество мест, где у человека была возможность посидеть достаточно долго для того, чтобы подумать, и мы увидим всю эту древнюю историю и обнаружим - как она сочетается с современностью, и найдем те вещи, которым мы, в Саентологии, совершенно точно обязаны. Потому что заявить о том, что вдруг, ни с то; о ни с сего и без какой-либо предыстории, западный человек вроде меня внезапно открывает все, что необходимо знать для того, чтобы добиться всего давно желаемого — было бы невероятным, неправдоподобным и неверным утверждением. Если бы информация из Вед не была мне доступна, если бы я не обладал очень острым осознанием более ранних данных с этого полного трака, и, в то же время, если бы я никогда не учился в американском университете, который дал мне научную базу, то у меня не могло бы быть понимания западного мира, достаточного для того, чтобы тут можно было применить что-либо восточное, и у нас бы просто было нечто из восточного мира. Однако Запад предпочитает бить наверняка - Западу нужен эффект. Ему нужно достичь той стороны. Никто не побуждал Азию чего-либо достигать. Там можно было сидеть на вершине горы тысячу лет и при этом иметь отличные отношения со всеми без исключения соседями. На Западе вас бы тут же посадили за бродяжничество.

Итак, мы сочетаем обобщенную мудрость всех этих веков с достаточной нетерпеливостью и срочностью, добавляя достаточное количество научной методологии. Кстати говоря, я думаю, что Гаутама Шакьямуни, вероятно, владел научной методологией лучше, чем любой из заведующих кафедрами в западных университетах. А нам пришлось сделать ставку на научную методологию и математику для того, чтобы катализировать и довести до логического завершения мечты мыслителей, живших в течение этих 10.000 лет.

Итак, мы сочетаем обобщенную мудрость всех этих веков с достаточной нетерпеливостью и срочностью, добавляя достаточное количество научной методологии. Кстати говоря, я думаю, что Гаутама Шакьямуни, вероятно, владел научной методологией лучше, чем любой из заведующих кафедрами в западных университетах. А нам пришлось сделать ставку на научную методологию и математику для того, чтобы катализировать и довести до логического завершения мечты мыслителей, живших в течение этих 10.000 лет.

ЕСЛИ Я и добавил к ним что-либо — то это просто та самая настойчивость, необходимая для достижения результата, которой так явно недоставало Восточному миру.

ЕСЛИ Я и добавил к ним что-либо — то это просто та самая настойчивость, необходимая для достижения результата, которой так явно недоставало Восточному миру.