Now I want to talk to you about the most fundamental fundamental that there can be fundamental below the level of consideration.

Сейчас мы продолжим рассмотрение и обсуждение долгой истории возникновения Саентологии.

I haven't talked to you very much about considerations. There really isn't very much to say about considerations. And I made a considerable number of lectures on the subject of consideration; everybody appears to be very confused after I lecture on the subject. Because consideration is a consideration and all things are a consideration of the consideration, so that if you consider something which is considerable, why, you have considered it. And various phenomena such as space and energy and time, matter and so forth, is produced on the basis of consideration. So consideration of A is senior to A. Consideration of R is senior to R. And consideration of any and all parts of C are, of course, senior to any and all parts of C.

У вас может возникнуть вопрос, каким образом получилось так, что на создание и развитие Саентологии понадобилось лишь несколько лет. На самом деле значительная часть исследований этого предмета проводилась на протяжении четверти века. Вам может показаться совершенно невероятным то, что внезапно возникло такое огромное количество данных, совершенно независимо от других источников. Тем не менее любой человек мог бы сделать подобное, если бы он просто сосредоточился на этом и если бы он смотрел, вместо того чтобы размышлять об этом.

When you're dealing with A, R and C you have entered into a very early level of anatomy as far as the business of life is concerned. But you are not into the first and immediate level of anatomy as far as mechanics are concerned. There is a level lying between considerations and A, R and C, and this is isness. It's the consideration of isness.

Но Саентология не возникла спонтанно. Она опиралась на огромное количество информации.

Things are because you consider that they are. And, therefore, something that is, is considered is. If you don't consider that it is, it of course can be considered to be something else. But if you recognize that it is a consideration, you only have to recognize that it is. If you recognize that something is, then you recognize merely that it is a consideration. As soon as you have recognized that something is, you have reduced it to a consideration. And that's that.

Когда я был достаточно молод, у меня была возможность исследовать восточные культуры и примитивные культуры, и у меня было очень много друзей, которые очень, очень сильно интересовались такими вещами, как душа, разум... друзей всех цветов, форм, размеров, вероисповеданий и профессий.

Now that you know all there is to know about Scientology… What's the matter, don't you follow me there? All right, we'll go into that again. Considerations are senior to A, considerations are senior to R and are considered senior to C or any part of C.

Главное, что я абсолютно точно понял, когда был молод и путешествовал по Азии и другим местам, – это тот факт, что хотя люди явно имели какие-то знания, я не видел, что они их используют. Здесь была идея Запада о том, что нужно прилагать усилия, и добираться куда-то, и выполнять что-то, и достигать чего-то и так далее, в противоположность идее Востока об отсутствии времени. Как человек может просто сидеть неподвижно и думать или не думать в течение полувека... а я встречал на Востоке нескольких людей, которые сделали такое... это было непостижимым для меня.

One has affinity because he considers he has affinity; one has reality because he considers he has reality; one has agreement because he considers he has agreement; one has disagreement because he considers he has disagreement; one has the third dynamic because he considers he has a third dynamic; one has a second dynamic, but some people don't, and so on.

То, что нужно делать, – это действовать. Такой была моя философия. Значительная часть той информации, которая проникала в мои уши, была полностью отвергнута нашим обществом. Если эти люди настолько сообразительны, если эти люди настолько умны, почему они не создали более совершенную систему канализации? Философия прогрессивной части света сформировалась на основе философии, заключающейся в том, что если вы смогли нанести удар достаточно сильно и достаточно внезапно, вы поели... в противовес философии другой части света, где если вы просидели достаточно долго и вытерпели достаточно много, то рано или поздно кто-то пройдёт мимо вас и тогда, возможно, вы сможете поесть. И это было нормальным.

Any part of the dynamic principles of existence – create-survive-destroy, ARC, the Chart of Attitudes, top and bottom, the entire Scale of Emotions, Know to Mystery – are all preceded by a consideration. In other words, they are postulated into existence.

Если мы рассмотрим обе эти философии, мы увидим, что молодой американец, наученный тому, что в жизни необходимы скорость, действие, напористость, конечно же, не может с лёгкостью принять медитацию. Поэтому, когда я был очень молод, мне казалось, что их путь к цели был очень долгим, если этот путь вообще куда-то вёл.

But right with consideration we have the most native and intimate mechanic which precedes all other mechanics, and that mechanic is isness. We have to consider that we can consider before we can consider an isness.

Я был не совсем уверен в этом. И даже сегодня я не совсем уверен в этом, потому что я видел людей, которые постоянно думают, думают, думают, и они были совершенно неспособны продвинуться дальше этого. Они просто начинали пережёвывать данные. Они перемалывали их так и сяк, они размышляли о них так и сяк и думали, думали, думали.

One considers that one considers and, therefore, what one considers is, is. So therefore, anything that is, is considered as being. What is, is as it is considered to be.

Однако в то же самое время я видел в Азии огромное количество вещей, которые вы бы назвали чудом. И я никак не мог выбросить их из головы. Я видел, например, как один человек, просто глядя на восемь спичек, плавающих в чане с водой, заставлял их выполнять различные движения. Он действительно смотрел на эти восемь спичек, плавающих в чане, и собирал их в кучу, просто глядя на них, так что они выстраивались в одну ровную линию, а потом он заставлял их повернуться, так что они становились похожими на частокол, а потом он заставлял их выстроиться в форме звезды... интригующе, если не сказать большего. Салонный фокус, факирство – тем не менее это было очень впечатляюще.

Now, the moment that you recognize, then, the isness of anything, it will disappear. To have something, to have anything over a long period of time, particularly, you have to beware of recognizing what it is. Because if you look at it with the recognition of what it is – simply its isness – this simple recognition will, of course, vanish it. So you have to be careful, if you want something, not to recognize what it is.

Я видел индийский фокус с верёвкой, от начала до конца, и по правде сказать, я могу делать его. Это очень просто. Это зависит лишь от того, можете ли вы полностью загипнотизировать зрителей. Я уже много лет не гипнотизировал зрителей, последний раз это был персонал больницы святой Елизаветы в Вашингтоне, округ Колумбия. Это на самом деле правда. Я сделал это. Я загипнотизировал весь персонал... главным образом потому, что они не знали, о чём я говорил, а я хотел, чтобы они были на моей стороне. Поэтому я просто сказал им, что Дианетика – это замечательная вещь и что им нужно идти и больше не грешить.

Now, one of the best ways to have something for a long time is to put something in your pocket, you see, and then forget that it is there. And you'll have something in your pocket. You'll have something in your pocket even though you've forgotten it's there. And that's the safest method of possession, is to forget that you have it. Because if you remember that you have it, you won't have it.

Но здесь, на Востоке, мы находим традиции мудрости, то, что больше всего запало мне в душу, когда я был совсем молод... традиции мудрости, свобода мыслить... свобода быть личностью, быть настолько эксцентричным, насколько хочется, и свобода лечь и умереть, если тебе пришло в голову, что именно это и нужно сделать.

Now, this would all be hopeless if there weren't another factor way above consideration. And that is knowingness. You know anything you want to know and you know anything that has gone on.

На Угольном холме близ Пекина я видел кули, сидящего на краю выкопанной ямы. Он просто сидел там и ждал, пока он умрёт и смотритель кладбища столкнёт его туда. Он подходит к смотрителю кладбища, даёт ему три медяка, садится на краю ямы и начинает желать себе смерти. Потом, когда это произойдёт, смотритель кладбища, конечно же, столкнёт его в яму и засыплет её. Что за странный мир... мир, непостижимый для молодого американца, мир, в котором человек может просто устать от жизни и принять решение умереть.

Now, let's take the person who is using facsimiles in order to tell him what has happened. He looks at the facsimile, the facsimile has certain pictures and symbols in it, so then he knows what took place. Well, he had to know what took place in order for a facsimile of that incident to be created.

Я видел людей, лежащих на улице и умирающих от голода. Я видел человека, сломавшего ногу, и он просто сидел там... просто сидел... и ни один прохожий не чувствовал даже смутную потребность сделать что-то по этому поводу. Странная, непонятная страна, с моей точки зрения: вы должны помогать людям, вы должны делать то, вы должны делать это... но свобода мыслить, свобода быть и свобода становиться кем или чем угодно брала верх. Это не было абсолютным безразличием, как я сначала подумал. Это была традиция интеллектуальной свободы.

Now, he knew what took place, so he could create a facsimile of the incident, and he does this on an unknowingness level. But above this level, he can then look at the picture and know what took place. But he had to know what took place before he made the picture. Now if the picture is gone utterly and completely, he would still know what took place, unless he has the consideration that he has to have a picture in order to prove to himself what took place.

Я вполне привык мыслить категориями ритуалов и дзен-буддизма, говорить о возможностях того или этого в потусторонних мирах и нирванах, и так далее. Всё это было для меня довольно обычным делом. Потом я вернулся в Америку. Я испытал огромный шок. Возможно, я не должен был делать этого. Возможно, мне следовало остаться за границей, и на самом деле до тридцати лет я периодически думал об этом и ругал себя на всех известных мне языках. Я знаю много ругательств на многих языках. И мне казалось, что вернувшись в западный мир, я совершил самый идиотский поступок в своей жизни. В основном потому, что там не было интеллектуальной свободы.

Now, anybody would know anything that was going on if he didn't have to prove it. Proof, conviction and so forth is a very early level of aberration itself. As soon as you have to start proving things and convincing people of things, why, then you have to get into agreement with them. And in order to do this, you have to alter isness. You have to have something to persist long enough for them to see it, so that they can then understand what it is. So, in order for them to really understand what it is, you can't possibly put up something that they understand what is. Because if they saw completely what it was and what is, why, then of course, naturally, it would disappear, so you would not have been able to have proven it.

Я столкнулся с этим лоб в лоб. Я никогда не посещал школу... я сдал экзамен совета регентов Нью-йоркского университета и поступил прямиком на инженерный факультет. И когда я пришёл туда (почему я выбрал инженерию – это другая история)... но когда я пришёл на инженерный факультет, я был потрясён тем, что никого не волнует, думаю я или нет. Для меня было непостижимым то, что образование, заключающееся в простой передаче данных, может принести какой-то результат.

I hope you follow this very closely. Because, actually, everything I'm saying makes sense if strung together and looked at in a rational way. But if you try to alter it, if you try to alter it around, then you'll be able to remember it perfectly. But if you merely accept exactly what I am saying in each and every second that I am talking and so forth, you know this already, so it won't exist.

Если никто никогда не призывал человека думать и не позволял ему иметь никаких мыслей, как же этот человек может стать образованным? Моё определение образования было совершенно не таким, как у тех, кто занимался образованием. И я написал эссе на эту тему. Я слышал, что самое длинное предложение на английском языке состоит из двухсот восьмидесяти девяти слов, так что я написал предложение в пятьсот слов, в котором говорилось только об этом, и когда вы читаете это предложение, где только один раз встречается «и», и один раз «но», и нет никаких точек с запятой, вы начинаете набирать значительную скорость. Я написал о том, что в западном мире человеку не разрешают думать, и что это подавляет любую культуру, возникающую в университетах.

Now this is a very bad thing, I realize. So the best thing for me to do would be to color – if I really wanted this material to be remembered – would be to color the material so that it appeared to be something else than what it was. That would be the easiest way to get it remembered, to get it complied with – to color the material.

И когда я написал это, меня вызвал к себе декан... как вам это понравится?., декан факультета английского языка в том университете. (Для студента инженерного факультета это была такая честь!) Он сказал мне, что пока я не напишу совершенно другое эссе, в котором будут излагаться полностью противоположные мысли, я буду считаться исключённым из университета. Это было очень сурово.

And now, I could do that, for instance, by talking about your egg-libido and your reconscious. I could quote authorities who didn't exist – that's always best, you know; that's really a curve, you see? Nobody can ever see those, so they can't ever disappear. And I could quote these authorities which didn't exist but which you couldn't disprove didn't exist, and we could go on about the counter-reflex of the ceretapal palsy and the og-libido, the bog-libido, the sog-libido and the mog-libido. And that we would categorize these things as explanatory to the behavior of fecie preservation on the part of young alligators. And this, of course, would then be utterly comprehensible because it could be so well remembered. See, it could be remembered perfectly, in every detail, particularly if it were altered from what I was really talking about. I was trying to talk to you about turbo-electric systems with that amount of data in it. We could go that far afield and you'd find that your brain would start hanging up on these non sequitur facts. Did you ever notice that?

И я написал им другое эссе. Я написал им другое эссе. Я не опровергал то, что я сказал до этого, но оно было написано в ироничном стиле, и поэтому никто не уловил идею, которая содержалась в нём.

Well, as a person becomes unable to recognize the isness of the things, he can't get jokes anymore. Every datum that comes in must have a significance. You see, it never occurs to him it doesn't have a significance. There must be a deeper significance for something to remain. So this accounts for the facsimile bank of an individual, particularly when that facsimile bank of the individual is badly jammed and so on. Now we get somebody who has a badly jammed bank and we tell him, "You have a right foot. All preclears have a right foot. In order to clear a preclear all you have to do is reach over and touch their right foot, then have them touch their right foot, then you touch their right foot, then they touch their right foot and they would be cleared."

На самом деле я даже тогда не понимал, что на Западе существовало ограничение интеллектуальной свободы, вплоть до того времени, когда спустя годы я стал писателем. Этот самый декан, теперь вышедший на пенсию, видел моё имя на обложках публикаций в газетных киосках и в книжных магазинах, и в конце концов он нашёл мой адрес и написал мне письмо, в котором говорилось о том, что есть один незначительный момент, о котором он намеревался сказать мне в течение многих, многих лет: он до сих пор сохранил моё эссе. Он писал о том, что в то время в его положении невозможно было сделать что-то другое, но он считал это превосходным интеллектуальным и литературным произведением, и он сохранил это эссе... декан Вильям Аллен Вильбур.

And this might be true, you see? And you put it out in this wise and you explained it very carefully and you went over it many, many times. And he would get into an auditing session and he would say, "Now, let's see, what is the significance of touching the right foot? Well, obviously, the significance of touching the right foot means, of course, that the preclear must always be right. So, therefore, what we should run on the preclear is the number of times that he has been wrong. Now, the best way to run this would be to remain out of contact with it." So the auditing command that he said, obviously, was "Bury and occlude and never have anything to do with all the times you've been wrong." And that would be the auditing command which would evolve out of this.

Боже мой! Как мог человек, который фактически руководил университетом, подчиняться требованиям не выходить за подобные рамки? Я не мог себе этого представить. И это пробудило во мне бунтарские настроения. Очень плохо, когда подобное происходит с молодым человеком, который, в лучшем случае, вновь обретал свою страну и у которого возникало множество вопросов.

Well, he would certainly get a preservation of data, wouldn't he? And boy, he'd really get a preservation of engram bank on the preclear, wouldn't he?

Вы встаёте утром, а рядом нет мальчика, который бы вручил вам начищенные ботинки. Когда вы выходите из дома и говорите кому-нибудь: «Доброе утро», он не отвечает вам вежливо: «Доброе утро. Как поживаете?» или что-нибудь в этом роде. Он говорит: «Чего в нём доброго?» Повсеместно я был известен как «мистер Хаббард» – очень вежливо, – а теперь я известен как «Рыжий» или «Хаббард». Я жил в очаровательном мире.

Well, let's talk about these various categories of isness, and we find out each one has a gradient scale. And first there is as-isness. This is the first level that we encounter and is actually the disappearance level. As we are content or can accept things as they are, they won't exist. That is absolute. If we are content with and can accept things as they are, they won't exist,

Итак, работая в инженерной лаборатории, я предположил, что в сфере человеческого разума может быть что-то, представляющее интерес. Отчасти я был воодушевлён одним моим хорошим другом, комманде-ром военно-морских сил Томпсоном, который был учеником самого Зигмунда Фрейда. И он обучил меня некоторым вещам, касающимся психоанализа. Я воспринимал психоанализ всего лишь как ещё один способ думать о чём-либо, но вместе с ним ко мне пришла идея о том, что человек волен думать о процессе мышления.

Why? The simple recognition of their existence will blow them into a consideration. A wall? What wall? We really know what a wall is; there isn't going to be a wall.

В инженерных лабораториях я хотел найти самую маленькую частицу энергии. И это представляло для меня огромный, огромный интерес, потому что я слышал о сущности разума бодхи. Я слышал о многих вещах. В различных школах, когда речь заходила об энергии, меня учили тому, что подобных вещей не существует. И я хотел выяснить, существует ли частица энергии промежуточного типа... крошечная, крошечная частичка, которая занимает это промежуточное положение между видимой энергией и невидимой энергией. И я начал искать её. И естественно, областью поисков должен был стать человеческий разум, не так ли?

That's as-isness. And we see that mechanically. We have a lower mechanical strata on that which is a perfect duplicate. If we make a perfect duplicate of a wall, boom! – no wall. All right. That might be just for the thetan, but it's certainly no wall. I at least will lead you down the track to believing that you are not about to destroy the physical universe. Because I wouldn't want you to shy off from these processes just because they knocked out the physical universe.

Так что я провёл серию экспериментов и сразу же обнаружил, что если мысль является памятью, если эти энергетические частицы мысли являются бесконечно малыми, то никто не может вместить в своей памяти больше, чем три месяца. Объём хранилища памяти в разуме совсем незначителен, если вы считаете разумом мозг. Белковые молекулы... в теле, я думаю, существует нейронов десять в двадцать первой степени в двоичной системе... что-то около этого. Как бы то ни было, это очень большое количество. И если в каждом из них было бы выдолблено огромное количество дырок, и если бы вы в каждой из этих дырок хранили тысячу воспоминаний, вы бы всё равно не смогли восстановить в памяти со всеми восприятиями то, что произошло раньше, чем три месяца назад.

Anyway, the next stage down the line from as-isness is alter-isness: the effort to preserve something. By altering its characteristics, we make it as a simple consideration and then we alter the method by which we made it. In other words, let's dodge on it. Having mocked it up, we will now dodge and say, "Joe mocked it up." Well, this is as far wrong as is necessary to get something to exist. But you have altered an as-isness slightly in order to keep it from being perfectly duplicated. Now, if it is perfectly duplicated, of course, it's in its own time, its own space, with its own energy and mass and it, of course, would cease to exist. So we enter into the field of alter-isness as a method of preservation. And one seeks, then, when he makes an object or a space, to get it to exist simply by saying, "Somebody else did it," or "It is a different kind of space," or "Its method of construction was different." We say, "God made it" or anything that would throw somebody off the track. Well, supposing God did make it; that would be all right. It'd still blow if you looked at it, recognizing that God made it. Your consideration is altered just enough so that you'll get your continuation of it.

Я убедительно доказал это математически. Я написал об этом научный доклад и передал его доктору Уайту, который в то время был главным врачом больницы святой Елизаветы и моим очень хорошим другом. И в следующий раз, когда я услышал об этом докладе, оказалось, что он был написан в Австрии в 1937 году и убедительно доказывал, что мы думаем с помощью белковых молекул. За это время что-то произошло с докладом, но что касалось меня... мы фактически доказали, что нам придётся повсюду искать ответ на вопросы, связанные с разумом.

Now, people get into alter-isness simply by the process of having had too many things disappear. So we get a person who has lost many things, then trying to change everything. He's trying to shift the as-isness of everything. He's trying to shift from as-isness to alterisness. And so therefore he's got to change the significances and structure and background and everything around him, so that then these things will continue to exist. And that is his first impulse.

С разумом что-то было не так. И это что-то, очевидно, было энергией. Было что-то, связанное с энергией. Люди использовали энергию, но им необязательно было использовать энергию.

Now, alter-isness is simply the mechanism by which we persuade things to exist. We say they're something else than what they are, and after that they exist. See? Because one hasn't duplicated them. We build a brick house and then cover it up with shingles, you see, and then say and insist in argument that it is built out of lumber. Well, that would rather consist of an existence. You would get into enough of an argument with people trying to buy the house, and so forth, who could observedly see there was not totally a lumber house for them to get upset and worried enough. And that house is liable to persist in one's own ownership for some time if he just did that sort of thing.

Я продолжал поиски и заработал звание чемпиона всех времён, получая самые низкие оценки по ядерной физике в этом университете. Они вообще позволяли мне переходить с курса на курс (при том что я практически никогда не посещал занятий) только по одной причине -помощник декана инженерного факультета был моим хорошим другом... я научил его летать. И он знал, что я никогда не буду заниматься инженерным делом и поэтому никогда не опозорю университет. Так он мне и сказал.

All right. We get alter-isness, then, totally mechanically as a method of getting things to continue their existence. Now that's an important fact.

Я постоянно грызся с преподавателями математического факультета, и много времени в университете я провёл, просто валяя дурака. Я ходил на факультет психологии или куда-то ещё и делал там что-нибудь.

Although the nomenclature here is simply chosen at random, it's a pretty good nomenclature because it says exactly what it means.

В то время я, конечно же, зарабатывал себе на жизнь литературным творчеством. В западном обществе единственный известный мне способ положить на банковский счёт большое количество долларов заключался просто в том, чтобы написать что-то и отправить это в издательство или журнал и получить взамен чек. Мне это казалось деятельностью, вполне достойной джентльмена.

The control case, by the way, is an "alter-ist." He's got to change, change. Well, he's lost too much. So now he's got to change everything, but he's not satisfied with anything. If he were walking down the street in a limber and loose fashion, he would think he had to walk in a tight fashion, and so forth. He's become anxious about things disappearing, so he, of course, has to alter everything he sees in order to keep these things from disappearing.

Поскольку мне приходилось работать над этим лишь около трёх дней в неделю, по три часа в день, чтобы написать сотню тысяч слов в месяц, вы могли бы сказать, что я не был слишком перегружен и переутомлён этой работой. Вам приходится писать довольно быстро, чтобы сделать это. Но главное, вы должны писать уверенно, понимаете, с большой уверенностью, поскольку у вас нет времени переписывать это. Дело не в том, что вам не нравится воспроизводить, просто это нерационально. Вы пишете и, не перечитывая написанное, отсылаете это. Вы никогда не слышите об этом снова, если только два или три года спустя, после того как эта вещь была опубликована и пущена в продажу, к вам не подойдёт кто-нибудь и не скажет: «Здорово написано».

All right. Now let's get into the next category. And we get not-isness. Now this fellow has altered things up to a point of where they're beginning to persist most damnably. In fact, he's upset about their continuous persistence. He doesn't think this is a good thing, to have a Fac One camera staring him in the face all the time, to have the walls of the room appear to be 180 feet tall – although they're only nine feet tall. It's not a good thing, this alter-isness, he's concluded: he's changed too many things; he's lost track; he isn't quite secure in what the things were in the first place, he's shifted them so often. (He's like the small boy who has told so many lies that he can no longer remember what lie he told, and so he's stuck with the lies and so becomes a human being.)

Вы никогда не слышали о единственной вещи, которую я писал очень серьёзно. Она была написана для журнала, для очень дорогого журнала, который распространялся среди вшивой интеллигенции и так далее, и редакция этого журнала не платила вам абсолютно ничего. Тем не менее в то время я писал серьёзные статьи на различные темы.

Now, the next step there, not-isness, is manifested as unreality and is in itself the mechanism we know as unreality.

А в конце 1941 года, который ознаменовал собой завершение определённого этапа моей жизни... я получил в то время, по-моему, более 800 долларов от редакций интеллектуальных журналов за напряжённую профессиональную работу в течение более семи лет. А за свои художественные произведения я получил без малого двести тысяч долларов. В западном мире есть что-то нереальное. Хочу просто дать вам достаточное представление об истории развития Саентологии, чтобы у вас не возникало никаких странных идей по поводу этого.

Now, the next category: that's where things fade down, disappear, are made to be further away, dimmed, poor perception, fellow is trying to make nothing out of things, he has to wear glasses that make objects much smaller. That's a case of not-isness.

В течение 1938 года я проводил довольно много исследований и довольно много думал о разуме. Я заработал себе достаточно денег, чтобы у меня была возможность немного побездельничать и очень интенсивно заняться этим предметом. Я провёл серию биологических экспериментов и обнаружил, что, как ни странно, клетку можно обучить чему-то и это будет передаваться из поколения в поколение. Очень грубая биология... я очень, очень плохой лаборант, но я обнаружил, что вы можете научить чему-нибудь клетку А, например тому, что дым сигаретной затяжки содержит никотин, он смертельно опасен и сделает вас больным, и через несколько поколений клеточная линия оказалась обученной тому, что необходимо спасаться от пара, не содержащего никотин... потрясающе, совершенно потрясающе.

Okay. Now we go into the next category, which is the category of just plain isness. Well this, of course, is not a bad thing. This in its highest level is what we call reality. That's just plain isness. But we could spell this with bigger and bigger caps. See, we could keep spelling is there with bigger caps and bigger caps and bigger caps and finally spell it with an exclamation point which would represent a psycho.

Клеточная память... клетки могут помнить. Для меня этого было достаточно. Я начал размышлять над этим и подумал: «Каков общий знаменатель существования?» И тогда я выдвинул динамический принцип существования – выживай.

There is a dragon in the middle of the room. And he knows this. There are many other things which he doesn't know, but he knows this. When he gets a mock-up of an anchor point, he makes a pyramid out of solid iron. When he is asked to pick up one of his mock-ups, he knows he doesn't have that much strength. The world is too real!

Ну, что бы там ни сопутствовало этому, что бы там я ни делал по поводу этого, но в то время я написал книгу, книгу под названием «Экскалибур», которую вы никогда не читали... в основном потому, что она представляла собой скорее простую диссертацию о том, что могло бы быть, нежели ряд... это больше похоже на ряд умозаключений, чем на что-то ещё. И лишь совсем недавно мы выкапывали некоторые обрывки умозаключений из этой книги «Экскалибур».

Now, once in a while, when somebody is just about to kill you, cut your throat or eat you up or arrest you or do something of the sort, you get an enormous flash of isness – a recognition of the situation. Boy, this is! It is real! Glug! A moment after that, you're liable to get – or postulate, as you would – an immediate reaction of not-isness. It's not real. A fellow will flare up and daze in about that order, from isness to not-isness in a sudden emergency.

Другими словами, я высоко поставил планку... планку достижений в процессинге, терапии, умозаключениях, философии... поднял её очень, очень высоко в своих умозаключениях, и после этого у меня не оказалось никакого моста между этими умозаключениями и тем, что считалось истинным в обществе. Не было никакого моста между тем, что виделось как истина, и той истиной, которая существовала в моих умозаключениях. Мне потребовалось много лет, чтобы построить мост между этими двумя вещами.

Now, alter-isness, not-isness and isness would be, then, the categories which can be aberrated. But remember, these are not basically aberration. They only become aberration when they go entirely beyond the ability of the person to re-recognize as-isness. When a person has lost his ability entirely to recognize as-isness, he's gone. After that, he's stuck with, and only has one of the remaining three – alter-isness, not-isness and isness – or one of the three. All three or one or two of the three – some such combination – with no as-isness left. Therefore, he gets everything persisting around him, he gets everything less and less changeable and he goes into a dwindling spiral. Because he has lost his quality of as-isness. That's all he's lost. When he loses that, of course, he gets stuck with one of these other qualities or some combination of them. You see how that is?

Эта работа была прервана в 1941 году. В тридцатых годах я принял участие в нескольких экспедициях, и, изучив различные примитивные культуры, я узнал о том, что человек, в сущности, думает лишь так, как он думает, и никак иначе. Тот факт, что он думает об одном предмете или о другом предмете, вовсе не означает, что он думает по-другому. Он придёт к тем же самым выводам, неважно, выполняет ли он свою работу с помощью ядерной физики, математики или с помощью колдовства. То, что он делает, – это получает ответ и затем объясняет его какими-нибудь выкладками с использованием символов. Я был весьма убеждён в этом, а также в том, что человек прокладывает своего рода искусственный мост между своими выводами и своими основными проблемами. Очевидно, он приходит к этим выводам интуитивно, а затем громко уверяет всех, что он пришёл к ним логически. Очень любопытная вещь, и я смотрел на это с некоторым изумлением.

The psycho who is walking around is made well simply by touching a few walls. I mean, you have him go around and touch walls for a little while and all of a sudden he says, "This is a wall!" And he feels much better and he knows he's in communication and so forth.

Разразилась война, и я считал войну огромной несправедливостью по одной замечательной причине – в 1936 году в журнале «Форбс» и в других местах я писал, что мы будем воевать с Японией, потому что Япония является той нацией, в которой... люди совершают самоубийства. Это было их национальной особенностью. И если бы мы слишком жёстко остановили их во время их вторжения в Азию (мы отправили их на это завоевание ещё во времена Теодора Рузвельта)... мы положили начало их завоеванию Азии, и если бы мы остановили их, я знаю, что они покончили бы жизнь самоубийством.

Well, that's because he either has a case of not-isness: "There are no walls," or isness: "There are walls all through the room and all through my mind, and I have barriers everywhere, everywhere, everywhere," or "There are no barriers anywhere, anywhere, anywhere," which is just variations of not-isness and isness. And you've shown him that there were walls and these were agreed-upon walls. And of course that's way upscale because you have demonstrated to him something closer to an as-isness.

И в 1941 году я оказался в Вашингтоне, и тогда я впал в своего рода апатию и вступил в вооружённые силы. Война ещё не началась, и 25 июня в Вашингтоне мне было присвоено звание младшего лейтенанта. Единственная причина, по которой я принял тогда это звание, было то, что никто... все говорили, что скорей всего меня не призовут на военную службу, поскольку в то время я занимался переписыванием некоторых публикаций Гидрографического отдела о разных местах на побережье Америки. Таких людей не снимают неожиданно со службы и не отправляют куда-то в качестве офицеров на ту или иную должность. Так или иначе я бы не стал беспокоиться об этом. Наступило седьмое декабря, и повсюду велась грандиозная война, и что бы вы думали? Они схватили меня и запихали в униформу так быстро, что вы не успели бы даже щёлкнуть пальцами. И я отправился в Азию. Что ж, это было... то есть они отправили меня в ту сторону.

Now, each one of these is a gradient scale. And you know that you can recognize poorly enough the actual as-isness of something – you know, I mean you just draw back just a tiny bit from the as-isness of something. In other words, indulge in just a little bit alter-isness or just a little bit not-isness or just a little bit isness – you know, making it a little bit more – and it'll persist with great satisfactoriness. Of course, if you walk up to it and simply hit it with as-isness, it's not there anymore. You follow this very carefully? Because it's quite important, although the technology which we're using is elementary.

В 1945 году, кажется, 11 апреля, чтобы быть точным, когда я поступил в госпиталь Оук-нолл, в Окленде, я решил, что в моём распоряжении будет много свободного времени для изучения предметов, сильно интересующих меня. В то время у них было много проектов, связанных с изучением эндокринной системы.

Now beware, beware, beware – ding-dong. You get this real carefully, now. I'm only going to mention this once. And I don't want to hear anybody going off the deep end in some direction or another, mounting a horse and dashing off in some direction. Many philosophies could be adjudicated out of these four categories. And believe me, any philosophy there is, has been adjudicated from these four categories. This is the root of all philosophy as well as all existence. And you're standing right there at the tiniest co-point between mechanics and considerations that we have so far attained.

Итак, в течение многих последующих месяцев вплоть до 16 февраля 1946 года, всё ещё находясь на службе в армии, я лежал в этом госпитале и использовал всё своё свободное время для изучения эндокринной системы тела. Сняв одну петлицу с воротника, я получил доступ к огромной библиотеке госпиталя, где ни один врач не был никоим образом знаком с другим врачом.

All right. Now, you could then develop, as I said, many philosophies out of this. Now, the first and most dangerous of them would simply be this one: "Well, I just have to accept everything as it is and, therefore, what we're really supposed to produce out of this is an apathy, because if I had to accept everything as there is there'd be nothing left but apathy because if I can't change this and mess it up somehow or another… No, but I'll go into apathy. Yeah, I know what the auditor wants, he wants me to be apathetic about the whole thing."

Я испортил некоторые из их экспериментов, просто проведя хорошее, основательное лечение с помощью психоанализа некоторым людям, на которых они проводили свои эксперименты, чтобы выяснить, улучшит ли тестостерон аппетит и способность к усвоению белка у бывших военнопленных, которых освободили из японских лагерей. Я хватал парня и выбивал из него то, что мешало ему усваивать мужской гормон. Понимаете, я избавлял его от аллергии к сексу (умственной) и у него невероятно возрастала способность поглощать препарат.

This is too easy a philosophy; this is the philosophy of Zeno. "You can't do anything about it, so you might as well accept it," and everybody go into apathy and cut his throat anyhow.

И тогда эти тесты (которые мы не будем подробно рассматривать) убедительно продемонстрировали мне, что не структура контролирует функцию, а функция – структуру. И я доказывал это снова и снова, и снова к моему собственному удовлетворению... разум выше материи, а не материя выше разума.

Well now, we have an enormous number of things which we could say, list or categorize in terms of the philosophy of this, and this is only one of them that will hit your preclear. You see, he has to be able to accept his own restlessness before he can be restless. He has to accept his own dislike of things before he can dislike things. Remember, he has to accept something before he can have it – the case he's in! Because he has to get back some as-isness before he can have any as-isness.

Единственное, из-за чего я поначалу находился в замешательстве по поводу этого, – это тот факт, что западный мир находился в замешательстве по поводу этого со времён Древней Греции... он находился в очень, очень сильном замешательстве по поводу этого. В таком сильном, что если вы сегодня спросите врача, как он собирается лечить больного или добиваться его выздоровления, он скажет вам, что собирается сделать... он собирается оперировать больного или выписать ему лекарство, хотя решение этой ситуации находится в разуме.

Well now, he has to get back some as-isness before he can become fluid in his practice of as-isness, alter-isness, not-isness and isness. And the business of life requires that he be quite able in all four categories. It's necessary to be able in all four categories, not just asisness. So you're not particularly specializing in this.

Проведя всё это время в госпитале, я наконец-то вышел оттуда. Эта война здорово меня покалечила, но к 1948 году я вновь встал на ноги и находился в довольно сносном состоянии. Я вернулся к обычному образу жизни, снова начал писать и опубликовал книгу «Дианетика: современная наука душевного здоровья». Издательство, публиковавшее эту книгу, предполагало продать шесть тысяч экземпляров и поэтому её размножили в очень ограниченном количестве. Полмиллиона американцев прочитали её. И после этого мне не нужно было заниматься писательской деятельностью, чтобы финансировать свои исследования. Я продолжил проведение исследований и, конечно же, общая картина исследований стала вырисовываться очень быстро.

But when it comes to this universe, you will discover that as you return your preclear to as-isness, things disappear. That may be regrettable, it may be interesting, it may be this and that, but those things too, just like opinions of art, are merely considerations.

В последующие пять лет вплоть до настоящего момента было собрано огромное количество материала. А тот объём знаний, которым мы обладаем сейчас, поистине огромен. Я с ходу могу сказать, что, возможно, за последние несколько лет было накоплено больше знаний о человеческом разуме, чем за последние десять тысяч лет... и это не хвастовство.

Now, the first step that we would adventure upon in this, would be a step which would be immediately addressed to such a thing as exteriorization. You would merely find what part of the body was acceptable to the preclear – you know, what part of the body was he able to accept as is. And we would go on asking this question and asking this question and asking this question. We could vary it by saying what part of the body would he be at liberty to alter as to its position or shape? What part of the body would be acceptable to him on an absent basis? What part of the body would be acceptable to him on a much more present basis. For instance, just a hand walking all around all by itself.

Это просто потому, что я использовал все знания, накопленные за эти десять тысяч лет, я использовал всё, что видел, я использовал весь мир, который пришёл к мысли о том, что мы должны основываться на фактах, а не просто на своих размышлениях; и мы должны доказывать всё, что делаем, мы должны всё замечать и убеждаться, что это правда. И что важнее всего, мы должны создавать следствие... мы должны оказывать это воздействие. Мы должны чего-то добиваться.

Indicated processes. Actually, this processing is so good that you can almost take any part of it and just work with it. Indicated process on as-isness is simply done with that command: "What part of your body is acceptable to you?" "What part of the environment would be acceptable to you?" And you merely have him improve his considerations. And if he hangs up too long, you could say, "Well now, can you accept your dislike of – – – – ?"And, of course, it just involutes. He could just watch it. It just sort of goes away. It's terrible. The first thing he could recognize is the fact that he disliked the environment. All right. Well, can he accept his dislike of the environment? The second he does this, he has recognized the asisness of his dislike, which moment will blow it.

И, усвоив этот урок очень, очень хорошо, я был твёрдо убеждён в том, что мы должны проводить это исследование до того уровня, на котором этот предмет станет чрезвычайно действенным... когда его сможет применять не какой-нибудь учёный муж, прорицатель или мумия, сидящая на вершине горы и замерзающая в снегу, а любой человек, желающий применить это. И мне казалось, что это замечательная цель.

Now, you can get him to recognize the existence of anything as such and it'll disappear, just by getting him to accept parts of the body, just on this simple auditing command:" What part of the body could you accept?" "Give me another part of the body you could accept."(There's tremendous comm lags on this.) You could say," Well, how would it have to be altered for you to accept it?" "What would it be fine to have absent about this body?" Then we can turn around and say, "What's the acceptance level of your body about a thetan?"

Такую же цель преследовали последователи ведической религии, такую же цель преследовал Гаутама Будда, к этому стремились люди, изучая различные вещи и надеясь... в течение последних нескольких столетий, главным образом, надеясь... в Азии, во всей области распространения буддизма. У них были пророчества и так далее о человеке, который может появиться в западном мире... это очень наглядная философия, пророчество и так далее, обо всём в целом... и который даст людям возможность за одну жизнь освободиться от цикла рождения и смерти.

Well, he doesn't do this by mock-ups, you understand. That's the trick. Get him to concentrate on the actual body. Does it accept the thetan this way or that way or how? What condition? "What distance could your face tolerate to a thetan?" We already have this on exteriorization processing, but without this one fact stressed which makes the difference between a workable technique and a nonworkable technique: "What distance is acceptable?" "What distance would be comfortable from your face to the thetan?" "Well, where would your face accept a thetan?"

Что ж, они, конечно, могли очень легко предсказать это. Поскольку, по мере того как накапливались знания, рано или поздно неизбежно появился бы кто-то, у кого было бы достаточно свободного времени, тщательно изучил бы эту проблему с начала до конца, взял бы все известные истины, которые уже были найдены, добавил бы к ним что-то своё и довёл бы всё это до такого состояния, чтобы можно было достичь этой цели. Это было неизбежно. Если бы это не произошло в этом веке, это бы произошло несколько столетий спустя.

And the first thing you know, you have spotted the preclear. I mean, the face seems to have spotted him. Then he spots himself.

Есть только одна незначительная вещь, которая могла бы помешать этому, – атомная бомба. Но осмелюсь сказать, что атомная бомба не смогла бы уничтожить всю жизнь на Земле и Человека. Я это знаю, потому что Человек в то или иное время старался уничтожить меня, и не сказать, чтобы я при этом не отстреливался... я отстреливался. Но я обнаружил, что меня очень трудно убить, и я обнаружил, что огромное количество людей, принимавших участие в войне, практически невозможно убить. И мне кажется, что Человек всегда выживает, и рано или поздно он бы прошёл и через это, и он бы нашёл эти ответы где-то в будущем на траке. Возможно, он не нашёл бы их в течение следующего миллиона лет, возможно, в течение следующих десяти лет, но рано или поздно эти ответы были бы найдены, просто потому, что эти ответы Человек искал на протяжении десяти тысяч лет.

But the whole thing would run out without any such complexity of command at all. You would merely ask him "What is acceptable to you in the environment?" "Look around." And simply go over it, one item after another item after another item, and his considerations will improve, which is the modus operandi behind 8-C Opening Procedure, except you're not doing it with any further consideration.

Поэтому естественно, что человек, находящийся под влиянием науки западного мира, а также религиозного мистицизма и реальности восточного мира... соединив всё это вместе... осознал бы, что существует цель, достойная того, чтобы к ней стремиться. И, осознав эту цель, что обязательно произошло бы, он бы начал добиваться её.

If you ran 8-C Opening Procedure long enough on a preclear, he would find the entire environment he'd been working in, certainly, very, very acceptable to him.

Главное, что сегодня у нас осталось неописанным, – это состояние бытия, в котором находится человек. Вместо того, чтобы размышлять о том, есть ли у Человека душа или нет, мы добыли факты. Мы в точности знаем, что такое тэтан, мы в точности знаем огромное количество вещей. И более того, мы также знаем, что больше не существует никаких тайн в том, что касается человеческого разума или тела. Это очень, очень странно, но мы отбросили большую часть этих тайн.

We could just continue to run this as "What part of the environment is acceptable to you?" And he begins to check them off, check them off, check them off, check them off, and he would eventually get down to his body. And having gotten down to his body – and taken care of the space around the body and that sort of thing – having gotten down to the body, we'd take it by parts of the body: "What parts of the body are acceptable to you?" And just on and on and on, and he'd be out there standing in back of his head.

Исследуя полный трак, мы обнаружили практически все хитрые штучки, которые любит использовать жизнь. Мы выяснили, что человек может быть свободным, и когда он свободен, он находится в наилучшем состоянии. И если мы хотим восстановить то состояние эйфории, которое люди иногда испытывали, мы должны лишь сделать человека полностью, абсолютно свободным. Сейчас человек как дух может стать свободным в течение одной жизни, что интересно.

Now, that's the easiest method of exteriorization I know, and the method which I commonly use when I am balked by a preclear, because it's an easy and certain process. It's a rather short process, really. You just ask him to pick up the as-isness of his environment and body, and if he really recognizes it, believe me, he'll be outside. And that is simply done with that auditing command. This is the easiest process I know of anyplace, anywhere. So, we have it.

Мы стараемся добиться, чтобы это относилось к каждому человеку, которому мы проводим процессинг. Это очень трудно, но мы можем сделать и это. Мы можем применить это с большой лёгкостью к большей части людей, которым проводим процессинг. Вспомните, что две с половиной тысячи лет назад лишь несколько человек смогли стать бодхи... очень, очень мало. Мы за месяц делаем больше тэта-клиров, чем было сделано архатов за всю историю существования буддизма. Мы достигли такого уровня.

Once in a while he says, "Well, I really dislike this and that." "Well, can you accept your dislike of it?"

Хорошо. Совсем не обязательно, что всё возможное знание ограничивается этой работой, но знания сделали возможным её осуществление. Я хочу, чтобы вы очень чётко понимали, что никакой чёрной магии здесь не было. Жизнь потрясающе долго и упорно работала над этим. И наступило время, когда хотя бы кто-то должен был одержать по крайней мере частичную победу на пути к достижению этой цели. И я думаю, что мы сделали это.

This will involute it, which is the only additional command I think I've ever used.

Спасибо.

Okay. So much for as-isness, alter-isness, not-isness and isness. All cases fall into these categories.