This is January the 27th, 1954. This morning I’m going to give you a process which you will have to run on an Operating Thetan. Just has to be run, it’s very much a part of 8-0. Every Operating Thetan who operates without knowing this goes back down Tone Scale with great rapidity.

Quite incidentally-quite incidentally, this process will change the personality of a Homo sapiens quite markedly for the better. And it quite incidentally will break up the blackness in a case. It quite incidentally will spring these Resistive V’s. That’s almost unimportant. There are too many things that will spring a Resistive V if you go to work on it.

... это двадцать седьмое января 1954 года. Сегодня утром я дам вам процесс, который вам нужно будет делать для оперирующего тэтана. Его просто нужно делать, это очень важная часть 8-0.

And we’ve too long been validating how tough it was to exteriorize. Now, when you start validating how tough it is to exteriorize, why, you will see in just a moment why the Resistive V, once labeled, then doesn’t easily exteriorize. See that? He finds out he can’t exteriorize, so he doesn’t exteriorize. If you weren’t talking to him much about exteriorization, he would not be very concerned about it.

Каждый оперирующий тэтан, действующий неосознанно, очень быстро опускается вниз по шкале тонов. Совершенно случайно, совершенно случайно этот процесс изменит личность хомо сапиенс, весьма заметно к лучшему. И совершенно случайно разобьёт черноту в кейсе, и совершенно случайно подпружинит эти резистивные пятёрки. Это почти неважно, есть слишком много вещей, за которые можно получить резистивную пятерку, если вы начнёте над этим работать. Мы слишком долго проверяли, насколько сложно экстериоризироваться.

On the other hand, if you were to describe to a Resistive V how horrible it would be for him to be outside of his head, he would probably exteriorize. That’s one for your clinical practice. You'll go around worrying about this fellow hard enough about how horrible it would be if he were outside of his head and he’ll spring. Of course, it won’t do you any good, because you haven’t removed the basic mechanism which made him spring.

Теперь, когда вы начнёте подтверждать, насколько сложно экстериоризироваться, почему, - вы сразу поймете, почему резистентная пятерка, однажды помеченная, затем не может легко экстериоризироваться. Видите? Он обнаруживает, что не может экстериоризироваться, поэтому он не экстериоризируется.

Now this mechanism also is the reason why inversion takes place and is also the reason we have an extremely sporadic technique and why it works in negative exteriorization. You know, “Don’t be” or "Try not to be three feet back of your head.” An awful lot of people immediately are three feet back of their head. See, they’re obeying a reverse command.

Если бы вы не говорили с ним много об экстериоризации, он бы не очень беспокоился об этом. С другой стороны, если бы вы описали резистивной пятерке, как ужасно для него было бы находиться вне своей головы, он, вероятно, экстериоризировался бы. Это для вашей клинической практики. Вы ходите вокруг, беспокоясь об этом парне, достаточно сильно о том, как ужасно было бы, если бы он был вне его головы, и он прыгнет. Конечно, это не принесет ему никакой пользы, потому что вы не убрали основной механизм, делающий его пружинистым.

We’ll first speak of this in the framework of a Resistive V and we find out that they have not observed that this situation is taking place: that when they try to put something out in front of them, it appears inside their head. Particularly if they try to put a "no” something out in front of them, then the positive thing will appear inside their head. Do you see that?

Этот механизм также является причиной того, почему имеет место инверсия, а также причиной того, что у нас есть крайне спорадическая [непостоянная, случайная] техника и почему она работает при негативной экстериоризации. После команды: «Знаешь, не будь или постарайся не быть в трех футах от головы.» - очень много людей сразу оказываются в трех футах от головы. Видите, они подчиняются обратной команде.

The test technique on this, which is a very good technique in itself, just run as itself, because it is right close to definitions-the definition: the MEST universe is a game consisting of barriers. We say to an individual, "Now, give me a couple of barriers that-or give me a barrier that you’re absolutely certain isn’t in front of your face.” It’s a very good technique, by the way. "Give me a barrier that you’re absolutely certain isn’t under you.” And this reversal shows up on those cases which you are finding difficult.

Мы сначала поговорим об этом в рамках резистивной пятерки, и мы узнаем, что они не заметили, что такая ситуация имеет место: когда они пытаются что-то выставить перед собой, это появляется у них в голове, особенно если они попытаются выставить перед собой «ничто», то что-то точно появится в их голове. Вы видите это? Техника по этому вопросу является пробной, но она очень хороша для использования сама по себе, потому что очень близка к определениям, в частности к определению, МЭСТ-вселенной— которая является игрой, состоящей из барьеров. Мы говорим человеку: «Теперь назовите пару барьеров или один барьер, в котором вы абсолютно уверены, что он не находится перед вашим лицом». Между прочим, очень хорошая техника. «Назовите мне барьер, в котором вы абсолютно уверены, что он не под вами». И эта инверсия проявляется в тех кейсах, которые вы находите трудными.

They say, "Well, I am absolutely certain Earth is under me-whoops!”

Они говорят: «Ну, я абсолютно уверен, что Земля подо мной.. уупс! Это забавно», у них нет Земли, если они работают с закрытыми глазами. Под ними ничтожность Земли. Очень своеобразно, да?

That’s funny, they’ve got no Earth, if they’re running this with closed eyes. They have a nothingness of Earth under them. Real peculiar, huh?

Ну, обычно вы не просите их смотреть в противоположном направлении, но они обнаружат, что в тот момент все было твердо над их головой, что даёт им представление о том, что они задом наперёд и вверх ногами. «Хорошо, теперь назовите мне барьер, в котором ты абсолютно уверен, что его нет перед твоим лицом». Парень говорит: «Ну, — говорит, — горохового супа передо мной нет. Нет, нет, нет». Сейчас он может этого не заметит. Довольно важно. Он, наверное, не смотрит, что с ним в основном не так, слишком много смотрит в другую сторону. И, поскольку, он сказал: «Никакого горохового супа перед его лицом», — если бы он быстро взглянул на тьму, которая была в его голове, он, вероятно, обнаружил бы, что она стала зеленой. Отсутствие горохового супа означает, что гороховый суп у него в голове.

Well, you wouldn’t ordinarily ask them to look in the opposite direction, but they would find that it was all solid above their heads, at that moment, which gives them the idea they’re backwards and upside down.

«Нет перьев, за мной нет стены перьев». И в тот момент, когда он заявил об этом, если бы он заглянул внутрь своей головы, то обнаружил бы, что внутри его головы где была чернота и прочее, все это, вероятно, превратилось в перья внутри его головы. Это довольно обычное проявление, которое можно обнаружить в кейсе, но поскольку вы, как одитор, не заглядываете ему в голову, вы не увидите, что это происходит, и он никогда этого не увидит, если вы не привлечете его внимание. Видите, вы сейчас говорите: «Хорошо, а теперь назови мне что-нибудь, что не находится перед вашим лицом». Он говорит: «У меня перед глазами нет горохового супа, упс! У меня такое ощущение, что он может быть. Я не уверен в этом». И вы будете слушать эту болтовню о его неуверенности, и пытаться найти что-то более определённое вместо того, чтобы узнать, что произошло. Итак, вы говорите: «Хорошо, теперь ты понял? У тебя нет горохового супа перед головой?» Парень говорит: «Да, но..» и так далее. Вы говорите: «Хорошо, загляни внутрь своей головы и осмотри эту черноту».

"All right. Now, give me a barrier you’re absolutely sure is not in front of your face.”

Так вот, на кейсах, перевернутых в черноту, это довольно часто, не всегда так, но довольно часто, чернота станет зеленой. Она превратится в гороховый суп. Видите? Видите, что у вас там есть кто-то, кто был забит и избит таким образом: «Направь свое внимание на себя», - говорили ему люди. Он сказал: «Ну, я не знаю. Я,» этот парень был мужчиной, допустим, и он говорит: «Я не знаю, хорошие ли мужчины». У него был кто-то рядом, кто был действительно довольно психотичным, кто-то, кто был далеко за чертой, и его немедленным ответом на любое обобщенное заявление, вероятно, было бы: «Ну, я не знаю о других мужчинах, но о тебе, почему бы тебе не посмотреть на себя, когда ты критикуешь других? Вы делаете то же самое, что и критикуете в этом человеке». Поняли? То есть, “сосредоточь внимание на себе”, что, конечно, схлопывает его линии внимания. И каждый раз, когда он пытался направить внимание во вне, кто-то исправлял его так, что оно становится интровертированным внутрь. Видите? Возвращение (инверсия) внимания.

And the fellow says, “Well,” he says, “there’s no pea soup in front of my face. No. Nope, nope.”

Итак, вы можете просто заставить человека начать работать над этим как над автоматизмом: что перед его лицом нет горохового супа, а затем положить гороховый суп внутрь его головы. И над его головой нет перьев, а затем положить перья внутрь его головы. И под ним нет ничего, никакого ничего, а затем положить пустоту внутрь его головы. И он просто возьмет это на себя как автоматизм. Это один из способов, и очень эффективный, потому что вы выводите из строя очень тяжелую батарею автоматических механизмов, которые меняют направление его намерения и внимания на противоположное. Его намерение состоит в том, чтобы выйти за пределы своей головы, поэтому он фиксируется в своей голове. Если снаружи нет горохового супа, то мы не только получаем «нет», которое переворачивается в плюсовый гороховый суп, но и не получаем его снаружи, а получаем его внутри его головы. Другими словами, у нас здесь работает двойная инверсия. Если бы вы не заметили этого двойного возвращения, вы бы этого не поняли.

Now, he might not notice this-quite important-your V doesn’t look. What’s mainly wrong with him: too much looking.

Я просто приведу вам небольшой пример этого. У кого в голове много черноты?

And as he said, “No pea soup” out in front of his face, if he were to look right quick at the darkness which were inside his head, he would probably find it had turned green. “No pea soup” means pea soup inside his head.

- У тебя там чернота, Джон? Хорошо, почему бы тебе не поставить перед собой немного патоки. Идея, что перед тобой нет стены из патоки. Оглянись внутри своей головы, когда сделаешь это. Сработало? Кажется, нет, не сработало, хорошо.

“There are no feathers. There is not a wall of feathers behind me.” And at the moment he declared this, if he looked inside his head, he’d find out the inside of his head, as blackness and so forth, had converted, probably, into feathers inside his head. This is fairly routine manifestation you find in a case, but because you as an auditor don’t look inside his head, you wouldn’t see that this was taking place. And he’s never going to see it unless you call his attention to it.

Это довольно рутинно, однако, даёт вам представление. Вы, вероятно, прошли достаточно одитинга, так что вы больше не находитесь в двойной инверсии. Вы говорите, видите, парень говорит: «Там ничего нет», тогда возникает вопрос, что, вероятно, там что-то есть. И вместо того, чтобы быть “там снаружи”, это “здесь внутри”. Видишь ли, когда он говорит, что это там, значит, это должно быть здесь. Теперь это двойное возвращение. “Нет” превращается в “да”, а “снаружи” превращается “вовнутрь”. Вот это действительно так, если вы работаете с механикой, с которой вы работаете, с людьми, которые не легко экстериоризируются, понимаете? Они экстериоризировались бы, если бы могли утвердить свой постулат: «Теперь я экстериоризован». Но они не могут заставить этот постулат оставаться в силе, потому что они находятся по крайней мере на одном из этих разворотов. Они говорят: «Я сейчас снаружи», и это, конечно, означает, что они внутри.

And you say, “Now all right, now give me something that’s not in front of your face.”

Это работает на всевозможных постулатах. «Всё, что я говорю, я в этом ошибаюсь». Все виды: «Неважно, что я делаю, я сделаю, это, вероятно, неправильно в долгосрочной перспективе» и тому подобное. Они перевернуты и перевернуты идеи в их голове. Но это не то, о чем мы говорим, и это не главное. Я просто немного перехожу к инверсии. Это не важные вещи.

He says, “There’s no pea soup in front of my face-whoops! I sort of have a feeling like there might be. I’m uncertain about that.”

Фиксация внимания - это важный момент. И если вы не можете исправить тэтанскую навязчивую фиксацию внимания, он навлечёт на себя больше неприятностей, чем вы можете сосчитать. Чтобы привести человека в категорию оперирующего тэтана, необходимо, чтобы он мог фиксировать и расфиксировать своё внимание по желанию. Другие вещи, находящиеся вне его, не должны фиксировать его внимание, за его пределами. Он должен быть в состоянии фиксировать и расфиксировать своё внимание по желанию.

And you will listen to this chatter about his uncertainty and try to find something more certain, rather than find out what did happen.

Теперь это только половина дела. Другая половина заключается в том, что его представление о собственной силе зависит от того, может ли он по своему желанию фиксировать и расфиксировать внимание других живых существ вокруг себя. Видите ли, тут есть две стороны.

Well, you say, “All right. Now, you got that? There’s no pea soup in front of your head?” And the fellow says, “Yeah, but uh ...” and so on.

Итак, это будет очень, очень могущественный человек. Тот, кто.. У кого не было никакого принуждения фиксировать или расфиксировать своё внимание сверх его собственной способности регулировать это, и тот, кто мог фиксировать и расфиксировать внимание других живых существ по желанию, был бы очень могущественным парнем. Вы видите это?

You say, “Well, look inside your head and look around that blackness.”

На самом деле это просто показатель его силы в регулировании активности других живых существ. Это не обязательно показатель того, насколько хорошо он может создавать МЭСТ, зафиксировать его на месте, наделить его или что-то в этом роде, но эти две вещи идут рука об руку. Если индивидуум может это сделать, из этого обычно следует, что он также может зафиксировать жизненность в самом МЭСТ. Другими словами, он может наделять жизнью.

Now, on the cases that are inverted into a blackness, it is quite common-this is not always the case, but it’s quite common that the blackness would have turned green, it would have turned into pea soup.

Ну, когда мы, когда мы просматриваем все кейсы, мы обнаруживаем, что это, в той или иной степени, является ошибкой в отношении любого из этих кейсов. Теперь возьмём эту резистивную пятёрку и обнаружим, что его внимание сосредоточено на черноте. Это очень странно, не так ли? Он не может зафиксировать и расфиксировать свое внимание. Видите? Я имею в виду, что если вы просто хотите описать его кейс, вы бы сказали: «Ну, он не может расфиксировать свое внимание, в этом его проблема. Он смотрит на черноту». Что ж, могу вас заверить, весь трак и вся вселенная - не чёрные. И если бы индивидуум мог расфиксировать свое внимание, он смог бы видеть стены и видеть остальную вселенную. Это совершенно элементарно. Итак, что не так с этим кейсом? Он просто экстремальный кейс неспособности расфиксировать внимание.

You see, what you’ve got there is somebody who has been hammered and pounded in this fashion: “Put your attention on yourself,” people have said to him.

Причина в том, что каждый раз, когда он пытается расфиксировать своё внимание, он фиксирует его, то есть у вас работает реверсирование. Когда он пытается расфиксировать свое внимание, он фиксирует его. Когда он пытается зафиксировать свое внимание, он расфиксирует его. «Теперь я должен запомнить это», — скажет он. И он должен зафиксировать свое внимание на этом и: «Что, чёрт возьми, я пытался вспомнить?» — следующее его замечание. Это реверсивно.

He said, “Well, I don’t know, I..This fellow is a man, let’s say, and he says, “I don’t know that men are very much good.”

Теперь, как он стал таким? Что ж, вы даже не подозреваете, с какой легкостью можно попасть в такое состояние. С большой легкостью, и именно поэтому я пытаюсь зафиксировать ваше внимание на этом предмете в отношении оперирующего тэтана. Давайте не позволим оперирующему тэтану попасть в эту колею. И если тэтан попал в эту колею до такой степени, что стал резистивной пятёркой и не может экстериоризироваться по своей воле, тогда давайте сделаем так, чтобы существенно снизить эффективность [этого механизма] в его кейсе. И ответом на это, как я упоминал на днях, является смелость [прим.: другой вариант перевода: «мужество»]. Вот как он туда попал, эта штука называется смелость. Процессинг благородности открыл это давным-давно. Но то, что называется смелостью, находится по ту сторону моста, называемого болью, из места, называемого трусостью. И трусость просто в том, что когда тебе надо стоять, ты бежишь. Видите? Реверс. Когда тебе следует бежать, ты остаешься. Видите это? Мост под названием боль.

He’s had somebody around him who was really a pretty ravy psycho-somebody that’s way down the line. And this person’s immediate response to any sort of a generalized statement would probably be “Well, I don’t know about other men, but about you-why don’t you look at yourself when you criticize others, you’re doing these very same things that you’re criticizing about.”

Вот и получаем разные перевернутые значения в жизненности, всё из-за чего? Из-за этой вещи, называемой смелостью. Теперь тем людям, которые были в космической опере, бесчисленное количество раз внушали, что они должны быть смелыми. Маленькому мальчику, растущему в этом обществе, постоянно напоминают, что он должен быть смелым. Доктор, проходящий обучение в больнице, глядя в чан с трупами, где они плавают, и он должен вытащить их и разрезать, чтобы узнать, из чего они сделаны, изучать мертвую ткань, чтобы узнать, что делает живая ткань, ему постоянно напоминают, что он должен быть смелым. Он должен иметь стальные нервы как канаты. Старший сержант и младшие офицеры всегда напоминают солдату в бою, когда повсюду взрываются бомбы, что он должен быть смелым.

You know, in other words, put your attention on yourself, which of course collapses his attention lines. And every time he tries to put an attention line exterior, why, somebody fixes it up so that it goes interior. See? Reversal of attention.

Что такое смелость [храбрость]? Да ведь это, конечно, противодействие сопротивлению. Это афёра. Но, конечно, это первый ингредиент игры. Нас учат, мы видим повсюду, что человек без смелости не должен быть уважаем, и всё же самые уважаемые люди, которых мы знаем, это те, кто полностью безмятежен.

Well, you can just have the fellow start working this as an automaticity that there’s no pea soup in front of his face and then put pea soup inside his head. And there’s no feathers above his head and put feathers inside his head. And there’s no nothingness under him and put nothingness inside his head. And he would just take this over as an automaticity.

Его даже смутно не беспокоит смелость. Его это не касается. Трус постоянно в течение всей своей жизни беспокоится о смелости. Это единственное, о чём он должен беспокоиться. А те, кого очень часто считают храбрецами, всю жизнь беспокоились о своей храбрости. Другими словами, это то, о чём мы беспокоимся, независимо от того, храбры мы или трусливы.

Now, that’s one way of running this and a very effective way, because you’re knocking out a very heavy battery of automatic machinery which reverses the direction of his intention and attention. His intention is to go outside of his head, so he goes fixedly in his head. If there’s no pea soup outside, we not only get the “no” reversing to a “plus” pea soup, but we don’t get it outside, we get it inside his head. In other words, we’ve got a double reversal at work here. If you didn’t notice this double reversal, why, you wouldn’t get this.

Они идут в бой, как львы, и к тому времени, когда их побили достаточно сильно и много, и если они не будут убиты на поле битвы или их кто-то не вытащат в палатку хирурга, то рано или поздно где-нибудь они переползут через этот мост. Ну, это поворотный момент в жизни человека, когда он переходит по этому мосту. После этого он не чувствует, что он чего-то стоит. А что касается женщины, то она не в такой степени стала жертвой общества, а потому обладает чуть большим долгожительством, чем мужчина. Но смелость в женщине желанна, и есть различные вещи, с которыми она должна столкнуться.

I’ll just give you a little example of this. Who’s got a lot of blackness inside his head?

Её телосложение, однако, немного более инвертировано, чем у мужчины, и поэтому люди не слишком беспокоятся о том, чтобы заставить её противостоять чему-то. Другими словами, они не пытаются остановить её общение.

[to student] You got some blackness there, John? All right.

Что ж, вы можете изменить личность любого хомо сапиенса, просто заставив его произвести то, что называется смелостью. Вы поднимаете его достаточно высоко по шкале, и продолжаете размещать это. Где? Где-то по близости с его телом. Сколько часов это занимает? Я не знаю, двадцать, тридцать, много, потому что будет подниматься и иссякать ужасно много вещей, которые стоят в подвешенном состоянии по близости с ним, и это дойдет до того, что он, наконец; это дойдет до того, что у него, наконец, появится этот постулат: Должен сосредоточить внимание на ужасном. И вы будете делать это до тех пор, пока не увидите, что он появился. И это фиксированное внимание на ужасном, вероятно, держит перед ним как перед тэтаном чёрный ридж, и он не может “свалить” от него.

Why don’t you get some “no molasses” out in front of you. The idea that there’s no wall of molasses in front of you.

Теперь, как вам это исправить? Вы исправляете это, увеличивая обладание тэтана. Вы не проходите (этот постулат), потому что он не стирается. Однако он появится и исчезнет. Вы просто предлагаете ему поместить этот постулат, и ту штуку, на которой зафиксировано его внимание, во многих, многих вещах на основе оверта/мотиватора. То есть, пусть он поставит кого-то, кто будет смотреть на черный ридж в его.. указывающий в направлении к чёрному риджу на его стороне, а затем поставит его самого лицом к черному риджу, с чёрным риджем подальше от него. Вы понимаете это?

Look around inside your head when you did that.

Итак, у нас есть черный ридж и парень. Хорошо, а теперь давайте поставим так, чтобы парень был ближе, чем чёрное, видите? Я имею в виду, мы говорим здесь о мокапе. Индивид ближе к чёрному риджу, ну вот, это основа мотиватора. Вы знаете, есть чёрный ридж, заставляющий этого человека зафиксировать свое внимание. Теперь мы поворачиваемся в другую сторону, и у нас есть чёрный ридж, ближайший к преклиру, и кто-то, глядя на черный ридж, фиксирует внимание на ужасном. Я имею в виду, это просто геометрическое расположение, я не могу нарисовать вам картину. (Вам нужна черная доска.) Нет. Эти ленты не поддаются расшифровке при работе с черной доской. Вдобавок к этому, изображения, на самом деле, не нужны после этого момента, вы должны быть в состоянии получить эту картинку [как идею].

Manifestation hold good on you?

Теперь поместите какой-нибудь черный ридж, чтобы вы сосредоточили на нём свое внимание. Теперь поставьте чёрный ридж, чтобы на нём было зафиксировано чьё-то внимание. Теперь давайте возьмем некоторые ужасные вещи, которые знает преклир, и так далее. Когда мы гоняем этот постулат туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда, нам, конечно, лучше помнить, что мы добавляем к его обладанию. Мы не пытаемся прогнать это, мы пытаемся загнать это внутрь. Итак, давайте поместим их много, и давайте сгруппируем их все вместе и давайте сделаем из них массы. А затем давайте вернемся к тому, чтобы он окружил себя безмятежной, даже презрительной смелостью. Много всего. Вы обнаружите, что банк жадный на это.

Male voice: Doesn’t seem to.

Это довольно жалкая вещь, если вы начнете думать об этом. Наверное, это одно из самых, было в свое время, прежде чем общество катилось к чертям, одно из самых ценных чувств, смелость. И, безусловно, это самая опасная и сложная эмоция для человека. Очень жаль. Но дело в том, что необходимость столкнуться с ужасным является лейтмотивом каждого из этих кейсов, которые продолжают появляться и рассказывать вам, насколько ужасны вещи. И я обращаю ваше внимание на 16-G, где сказано: «Там так плохо». Просто иди туда, там плохо. Этот механизм «фиксируй твоё внимание на ужасном».

Doesn’t seem to. Fine. This is quite routine, however. And gives you an idea you have probably been audited up enough so you’re not on a double reversal anymore.

Так вот, рано или поздно на траке индивидуум натыкается на то, что было прекрасным, но оказалось ужасным, или было прекрасным и ужасным одновременно, и это зависает на траке. Это может относиться и к ночи, ночь может быть одновременно прекрасной и ужасной. И она будет держать этого человека в напряжении. Скажем, девушка выходит замуж за очень, очень красивого мужчину. Вы знаете, я имею в виду, что он эстетически очень-очень хорошо выглядит, который просто полностью гнилой внутри, знаете ли, он ужасен. И боже, эта бедняжка будет заставлять одитора ходить с ней по комнате все часы её бодрствования и мучать его рассказами о её кошмарах. Она подвешена там, видите ли, потому что она сосредотачивает свое внимание на прекрасном и сосредотачивает свое внимание на ужасном.

You see, the fellow says there’s “no something” out there, then there’s the question that there probably is something out there and instead of out there, it’s in here. See, when he says it’s out there, it gets to be in here. Now, that is a double reversal. “No” turns to “yes” and “outside” turns to “inside.” Now, those are really, if you work around with it, the mechanics which you’re working with, with people who don’t exteriorize easily, you see?

Теперь она хочет сосредоточить свое внимание на прекрасном, и каждый раз, когда она это делает, этот человек, причинивший ей боль, действует как трамплин, перебрасывающий её, чтобы она сосредоточила свое внимание на ужасном. Итак, у нас есть то, что мы могли бы назвать связующей личностью в этом деле, которая может не быть в этой жизни, но она была в какой-то жизни. Это те вещи, которые должны были быть красивыми, но были тогда ужасны, те которые находятся в подвешенном состоянии.

They would exteriorize if they could make their postulate, “I am now exteriorized,” hold good. But they can’t make that postulate hold good, because they’re on at least one of these reversals.

Желание фиксировать чьё-то внимание на прекрасном, желание быть следствием красивых вещей - это, подобно смелости, еще один вход на встречу лицом к лицу с существованием, и это более легкий и высший уровень этого. И когда это становится навязчивым, когда красота ужасно властна над человеком, он не может освободить своё внимание. Именно до такой степени он навязчиво фиксирует на ней своё внимание. Итак, мы "вползаем" в прекрасное и "вползаем" в ужасное. И смелость, и любовь к красоте одинаковы, когда они навязчивы и навязаны, вход указывает на сокращающуюся спираль.

They say, “I am now outside” and this means, of course, that they’re inside. This runs on all sorts of postulates. “Everything I say, I’m wrong.” All kinds of “It doesn’t matter much what I do, I’ll-it’s probably wrong in the long run” and various things like this. They’re upside down and reversed things. But that is not what we are talking about and is not the important thing. I am just going over inversion a little bit, there. This is not the important thing.

Сейчас так широко распространено фиксирование вашего внимания на прекрасном - «фиксируйте своё внимание на прекрасном, фиксируйте своё внимание на прекрасном» - это настолько обычно, что вы бы не подумали об этом как о чём-то компульсивном. И это как будто небольшой сон, вы знаете? Я имею в виду, знаете ли, все так делают, и мы в таком полном согласии по этому поводу, что это почти так же прочно, как стена. И мы не подозреваем, что стена - есть “что-то”. Но это верхний уровень того, как вы получаете стену. Вот как вы получаете эти устойчивые отверделости.

The important thing is fixation of attention. And if you cannot correct a thetan’s obsessive attention fixations, he’ll get himself into more trouble than you can count. To get a man into an Operating Thetan category is, really, all other things aside, it’s necessary that he be able to fix and unfix his attention at will. Other things exterior to him must not fix his attention beyond his control. He must be able to fix and unfix his attention at will.

Тогда вы могли бы заподозрить, что МЭСТ сам по себе был одновременно прекрасным и ужасным. Так оно и есть. В МЭСТ есть что-то очень ужасное. В МЭСТ также есть что-то очень прекрасное.

Now, that’s only half of it. The other half is his concept of his own power depends on whether or not he can fix and unfix the attention of other livingnesses around him at will. You see, there’s two sides to that.

Что ж, человек, который не может решительно сосредоточить своё внимание и расфиксировать его, попадает в ловушку этого. Никто не застрахован от тэта-ловушки, и никто не застрахован от тела, и никто не застрахован от головы, которая не может расфиксировать своё внимание по своему желанию, кто не может отвернуться от прекрасной сцены и отбросить всё это прочь. Что? Ну, это красиво. Он должен оказаться в ситуации, когда, глядя на что-то красивое, он должен сказать: «Теперь я найду это красивым. Теперь я доволен. Хорошо». И все бегают вокруг, пытаясь быть следствием, принудительно [компульсивно] и навязчиво. Индивид в конце концов доходит до точки, когда он не может различить прекрасное и ужасное. И вы получаете садизм, всевозможные странные вещи. Вы получаете актиности и поведения многих людей, как очень странную смесь. И это само по себе является вселенной МЭСТ. В МЭСТ есть что-то прекрасное и что-то ужасное.

So that would be a very, very powerful individual. One who didn’t have any compulsion to fix his attention or unfix his attention beyond his own ability to regulate and one who could fix and unfix attention of other livingnesses at will. That would be a very powerful fellow. Do you see that? Actually, it’s simply an index of what his power would be in regulating the activity of other livingnesses. It wouldn’t necessarily be an index of how well he could compose MEST or fix it in place or endow it or something of this sort, but these two things go hand in groove. If an individual can do this, it generally follows that he can also fix livingness into MEST itself. In other words, he can endow with life.

Точкой входа в ужасное является смелость. Точка входа в прекрасное — это благодарность [признательность, уважение]. Как вы справляетесь с этим? Вы просто мокапите их в огромном количестве, как эмоцию вокруг преклира. Вы обнаружите, что это в значительной степени разрушит его банк и совершенно определённо, если проработать в любом кейсе в течение пяти или десяти часов, полностью изменит его личность, причем в лучшую сторону. Меня не волнует, интериоризован он или экстериоризирован, это произойдет.

Well, as we look over all cases, we find out that this, to some degree or other, is in error about any one of these cases.

Now, let’s take this Resistive V and we find out that he has his attention on blackness. Now, this is very peculiar, isn’t it? He can’t fix, unfix his attention. See? I mean, you just want to describe his case, you say, “Well, he can’t unfix his attention, that’s the trouble with him. He’s looking at blackness.”

А это, это вторая половина утренней лекции от 27 января.

Well, I assure you the whole track and the whole universe isn’t black. And if the individual could unfix his attention, why, he would be able to see the walls and see the rest of the universe. It’s perfectly elementary. So what’s wrong with this case? He is merely an extreme case of unable to unfix attention. The reason why is, is every time he tries to unfix his attention, he fixes it, which is you’ve got your reversal at work. When he tries to unfix his attention, he fixes it. When he tries to fix his attention, he unfixes it. “Now, I’ve got to remember this,” he will say. And he’s got to fix his attention on this and “What the hell was it I was trying to remember?” is his next remark. That’s a reversal.

Как же это проявляется в человеческом поведении? Для одитора ужасно интересно иметь возможность, - по некоторым из самых случайных утверждений окружающих его людей - немедленно классифицировать их уровень кейса, просто по тому, насколько они настаивают на том, чтобы он обращал своё внимание на ужасное, и, кстати, насколько они настаивают, чтобы он обращал внимание на прекрасное.

Now, how did he get that way? Well, you wouldn’t quite suspect the ease with which one gets into that one. The great ease. And that’s why I’m trying to fix your attention on this subject with regard to the Operating Thetan. Let’s not let the Operating Thetan get into this groove.

Люди, которые ходят повсюду, настаивая, чтобы вы обращали внимание на прекрасное, находятся в лучшем состоянии, но не намного лучше, чем люди, которые ходят вокруг и настаивают, чтобы вы обращали внимание на ужасное. Так вот, люди, которые настаивают на том, чтобы вы «обращали внимание», являются общим знаменателем этих двух вещей. И если они дошли до крайности, когда они заставляют вас обратить внимание на ужасное и на прекрасное, это крайность. Вы говорите, что тот, кто настаивает, чтобы вы обращали внимание на прекрасное, вероятно, имеет такое же чувство реальности, как белка. Нереально. Его кейс [мы] нащупали. А тот, кто говорит, что вы должны обратить своё внимание на ужасное, вероятно, не может легко экстериоризироваться, до тех пор пока вы не захотите потратить некоторое время на это дело. Если вы должны обратить ваше внимание на ужасное, «там так плохо».

And if the thetan has gotten into this groove to the point where he is a Resistive V and cannot exteriorize at will, then let’s run this so as to materially reduce its effectiveness upon his case. And the answer to that, I mentioned the other day, is courage. That’s how he got there. This thing called “courage.”

Теперь дополнительное чтение по этому поводу — это те два абзаца, касающиеся этого, в 16-G, «Journal of Scientology». «Bad over there» («Там так плохо»). Когда мы добавим это к фиксированному вниманию и поймем, что эмоция, которую мы ищем, — это смелость, ну, это имеет смысл как процесс, потому что он действительно меняет личность человека. Это меняет его личность.

Nobility Processing turned this up a long time ago, but the thing called courage is on the other side of a bridge called “pain,” from a place called “cowardice.” And cowardice is simply this: “When you should stay, you run.” See? Reversal. When you should run, you stay. You see that? A bridge called pain.

Теперь есть несколько таких маленьких понятий. Мы не будем утруждать себя их повторением, потому что большинство из них не важны. Но есть несколько таких понятий. Есть благородство. Благородство — это сопротивление деградации. Я приведу вам пример. Поднимите немного благородства над головой. Положите еще немного над головой. И положите еще немного над головой. Положите еще немного над головой. Вы заметили, что это делает вас знатнее? Конечно, это все эти эмоции, это благородство перед лицом.

So we get various inverted values in livingness—all because of what? Because of this thing called courage. Now, those people who have been in space opera have been implanted countless times, to the effect that they must be courageous.

Некоторые из этих персонажей, которые ведут себя компульсивно благородно, не выдержат даже пристального взгляда на свою личную жизнь, потому что им приходится все время выставлять его (благородство) напоказ, так что где-то рядом с ними должно быть огромное количество деградации. Понимаете, они должны этому сопротивляться. Что ж, следующий шаг — быть бродягой. Теперь ты бродяга; это очень распространено среди нас, в песнях и рассказах, при создании различных клише о благородстве аристократии Центральной Европы, Южной Европы и Северной Европы. Но время от времени связываясь с этими персонажами, я могу сказать вам, что их главная, их главная борьба заключается в том, чтобы отличить себя от мерзазвца, великого немытого, такого сякого. Это эмоция, которая, будучи направлена на человека, автоматически классифицирует его как деградировавшего человека. Лучшее, что можно сделать с кем-то, у кого есть такие эмоции, это просто то, что они делали с ними всегда, отрывая им головы. Благородных всегда «заводят» бродяги.

The little boy growing up in this society is continually reminded that he must be courageous. The doctor under training at the hospital, looking into the stiff vat (you know, where the bodies float around and he’s supposed to drag them out and cut them up to find what they’re made of, study dead tissue to find out what living tissue does), he is continually reminded that he must be courageous. He’s got to have his nerve with him

Таким образом, не основной принцип аристократии вызывает упадок нации. Основной принцип, что есть блестящие, или чистокровные, или высокопоставленные, или высококвалифицированные люди, которые сами имеют право управлять делами нации, — это, видите ли, неплохая предпосылка. Собственно, так оно и работает, если его оставить на отдельной линии, в довольно идеальном состоянии. Республика Платона и так далее дают вам примеры этого. Это другое дело, это называется благородство. Им там богом дано право, и ноги их не воняют. И это означает, что ваши ноги воняют. И поскольку их ноги - нет, значит ваши - да. И когда их отношение таково: «Ну, мои ноги не воняют», когда они смотрят на множество людей, над которыми они работают или которыми управляют, они немедленно практикуют открытое унижение своих ближних и сами казнят себя, естественным путём становясь более деградированными, чем скот, на который они охотятся.

A soldier in battle with bombs exploding all about is always being reminded by his top sergeant and the subalterns that he must be courageous.

Вот вам и римская аристократия, со всем их тявканьем про немытых, и про то и про сё. У вас есть римская аристократия, окончательно деградировавшая с точки зрения добродетели, используя римское слово добродетель и его значение, до такой степени, что я не думаю, что собаки плевались бы у них на форуме. Они стали гораздо более униженными, чем то, что они пытались унижать, потому что у нас есть последовательность оверта/мотиватора.

What is “courage”? Why, it’s facing up to a resistance, of course. It’s a swindle. But of course, it’s the first ingredient of a game. We are taught, we see on every hand, that a man without courage must not be respected. And yet, the greatest respected people we know are those who are totally serene. A person who is totally serene doesn't have any courage. He isn’t even vaguely worried about courage. Doesn’t concern him.

Вы сталкиваетесь с любым, кто пытается что-то сделать, он пытается что-то сделать, он не пытается классифицировать огромную разницу между собой и людьми, с которыми он сталкивается. Видите это? Он не пытается классифицировать это. Это совершенно безопасное рабочее настроение, я имею в виду, что он что-то делает и так далее. Там, где вы видите, что ничего не делается, человек полностью или почти полностью зациклен на слежке за тем как его имущество, его богатство, его положение отличают его от других, и его основная деятельность заключается в попытке внушить этот факт своим товарищам. И это замечательно, когда ты это понимаешь, но этот парень роет себе могилу клеветой. Эти клеветы, которые он распространяет, очень очень неуместны.

The coward worries continually throughout his entire lifetime about courage. This is the one thing that he must worry about. And those who are very often counted brave men have spent their lives worrying about their courage. It is something we worry about, in other words, whether brave or cowardly. They go into battle like lions and by the time they have been hit hard enough and often enough and if they don’t get killed on the field of battle, if nobody drags them into the surgeon’s tent and ... Sooner or later, down the line someplace, they will have slid across that bridge.

На самом деле это происходит в течение жизни с довольно большой скоростью. Это происходит за жизнь в ее эволюции. Не подозреваете ли вы, что у этого человека нет причины настаивать. Однажды человек по имени Шекспир сказал: «Мне кажется, эта дама слишком много протестует». Что ж, мне кажется, что благородство слишком много протестует.

Well, it’s the turning point in a man’s life when he slides across that bridge. Afterwards, he doesn’t feel like he amounts to much. And as far as a woman is concerned, she is not to that degree victimized by this society and therefore has a little bit better longevity than men. But courage is desirable in a woman. And there are various things that she has to face up to. Her body structure, however, is a little more inverted than a man’s, already, and so people don’t worry too much about getting her to face up to things. They’re not trying to stop her communication, in other words.

Вся Европа была превращена в хаос век за веком из-за этого. Возьмите Тридцатилетнюю войну, Столетнюю войну и так далее. В этом вся суть. Я имею в виду, что никто не пытался что-либо сделать, это был кто-то, кто пытался очистить себя от клеветы и оклеветать другого, в благородной манере, понимаете? Чудесные ребята.

Well, you can change the personality of any Homo sapiens simply by having him manufacture this thing called courage. You get it high enough on the scale and you keep putting it in.

Там, где вы встречаетесь с этим, вы сталкиваетесь с политическим хаосом. Где бы мы ни видели это, где бы группа людей ни создавала себя как нечто, типа всякие социальные штуки и так далее, мы это находим, потому что они создали себя из-за необходимости дифференцироваться, потому что они боялись, что они были. Видите ли, это другое дело, знаете ли, чем просто быть хорошим парнем, или быть способным человеком, или быть красивым или чем-то в этом роде, просто быть чем-то. Это быть чем-то против чего-то. Вы получаете эту единственную разницу там. Итак, все эти эмоции, которые классифицируют это как нечто против чего-то, приводят человека к использованию энергии и МЭСТ-потоков, и к зависимости от МЭСТ-вселенной.

Where? Somewhere in the vicinity of his body. How many hours does it take? I don’t know. Twenty? Thirty? Lots of it. Because it will up and run out an awful lot of things that are standing suspended in his vicinity. And it’ll run to a point where he finally has this postulate turn up: “Must fix attention upon the horrible.” And you’ll run that until you’ll see that one turn up. And that “Fix attention upon the horrible” is probably keeping a black ridge in front of him as a thetan and he can’t get away from it.

Крах фондового рынка в США, как я думаю, в 1929 году, не был проявлением перепроизводства, а был окончательным крахом капитализма. У нас больше нет капитализма. Люди в этом современном десятилетии даже не знают, что такое капитализм. Они не знают, что такое капитализм, они ходят и говорят о капиталисте и так далее. Капиталист - это порода кошек.

Now, how do you remedy that? You remedy that again by increasing his havingness. You don’t run this out, because it won’t run out. It will, however, run in and disappear.

Капитализм - это специфическая философия. Было бы замечательно, если бы кто-нибудь когда-нибудь написал книгу, в которой были бы определены различные экономические системы в их чистом виде: их философское определение, практическая деятельность, как они фактически проводятся, и их идеологическое использование. Например, что такое капиталист с точки зрения коммуниста? Можно сделать определённое заявление об этом. Что такое капитализм в философском смысле? Можно сделать ещё одно заявление об этом. Что такое фактический капитализм в действии? Можно сделать ещё одно заявление об этом. Таким образом, вы получаете три категории. Если бы вы сделали это со всеми этими экономическими системами, то самое большое количество политической путаницы очистилось бы и развеялось.

You just have him put this postulate and the thing upon which his attention is fixed, into many, many things on the overt act-motivator basis. That is to say, have him put somebody looking at the black ridge in his-pointed toward-black ridge in his side. And then put him facing the black ridge, with the black ridge away from him. You understand there?

Люди говорят о коммунистах, они не знают, что такое коммунист. Они не знают, чему посвящен коммунизм. Клянусь, наверное, какой-то большой процент самой коммунистической партии, мальчишки с карточками, они не знают, что такое коммунист. Они не знают, что они должны делать, чему они на самом деле посвящены и так далее. Они просто ходят вокруг в надежде, что кто-нибудь уронит крошку или собачье печенье, которое они смогут подобрать. И они как бы там для еды. Они понятия не имеют, чем это закончится, и то же самое с капитализмом. Капитализм — это, конечно, процесс выдачи денег взаймы, которые, накапливая проценты, будут поддерживать человека в досуге. Это капитализм, это капитал, инвестиции. Это означает, что деньги работают, а человек не работает, потому что деньги работают. Это самое элементарное определение капитализма.

Well, we got a black ridge and we got a guy. All right. Now, let’s set it up in such a way as the fellow is nearer than-the guy, you see, I mean, we’re talking about mock-up here-the individual is nearer the black ridge, well, that’s the motivator basis. You know, there’s a black ridge making this person fix his attention. Now, we turn it around the other way and we have the black ridge closest to the preclear and somebody looking at the black ridge, “Fix attention upon the horrible.” I mean, that’s just a geometric arrangement, I can’t draw you a picture.

В Соединенных Штатах существовало племя индейцев, некоторые говорят, что до прибытия белых людей, но они должны переклассифицировать это и сказать, что до прибытия пилигримов - до 1602 года или что-то в этом роде, 1608 года, всякий раз, когда они прибывали - потому что все это побережье было в хорошем сообщении с Европой на протяжении многих веков. Рыбацкие лодки из Северной Европы постоянно прибывали к Величественным Банкам. Собственно говоря, рыбаки называли её Америкой, а о Колумбе и обо всём прочем мы читаем в большом тумане. Я уверен, что Колумб приехал, но Колумб никогда не добирался до Америки. Но так или иначе, это все очень запутанно, но это история.

“Now put up some black ridge making you fix your attention upon it.”

А у индейцев в штате Майна существовала система ссуды капитала под проценты. И они взымали процентную ставку за ссудный капитал. Эта система у них и тогда действовала, но, наверное, досталась в наследство от Европы и заразилась. Это довольно философский вопрос. Но вы следуете этой философии, и что она говорит? В ней говорится, что должна быть группа людей, у которых есть амбиции не работать. Ох! Ведь общий знаменатель психоза и невроза — это неспособность работать. О, ты имеешь в виду, что часть общества сходит с ума? Ну, это примерно то, что происходит. И они запускают свой цикл, и, как это делают психотики, они умирают. Им приходится брать деньги взаймы, а затем жить на проценты по этим деньгам.

“Now have you putting up a black ridge so that somebody else’s attention will be fixed upon it.”

Теперь это самый безопасный вид деятельности, в который может вступить человек, как он мог бы предположить. И тут вдруг, бац, фондовый рынок рушится или что-то в этом роде. На самом деле целый класс людей был уничтожен в результате этого обвала фондового рынка. Это был класс, который никогда не появлялся снова. Соединенные Штаты все еще пытаются приспособиться к этому.

Well, let’s get some of the horrible things the preclear knows, so forth.

Англия уничтожила свой капитализм очень давно. Но они делали это очень тщательно, используя простой способ запрета на входящие и исходящие денежные средства. Капиталист обречен, если вы парализуете его доллар, или его фунт, потому что это все, что работает на него. В тот момент, когда вы регулируете доллар и фунт, капитализм уходит в прошлое.

Well, as we run this postulate back and forth, back and forth, back and forth; back and forth, back and forth, we’d certainly better remember that we’re adding to his havingness. We’re not trying to run it out, we’re trying to run it in. So let’s put up a lot of them.

Так или иначе, правительство становится единственной задействованной капиталистической единицей. И продолжает зарабатывать, не работая. И правительства, которые зарабатывают, не работая, тоже ходят по тонкому льду. Всё, что зарабатывает, не работая, провалится под лед, потому что что-то воздерживается от приложения усилий. И как только вы говорите: «Усилия бесполезны, и я не собираюсь их больше использовать», что ж, с вами покончено.

And let’s group them all together and let’s make masses out of them. And then let’s go back to having him put quantities of a serene, even contemptuous, kind of courage around him. Lots of it. You’ll find out the bank is greedy for it.

Итак, как люди становятся такими, что больше не используют это усилие? Единственная причина, по которой я упомянул капитализм, это то, что мне всё равно, как к нему относиться. Я могу так же легко застрелить капиталистов, как и оставить их в покое. Мы имеем дело с тем, что полоса усилий оскверняется, как только мы приносим эти благородные «против»; я имею в виду эмоцию, когда мы будем благородными против возможной деградации, которой мы можем подвергнуться, если позволим себе быть связанными с этими людьми, с которыми мы постоянно общаемся. Я имею в виду, вы просто не поверите, вы просто попробуйте разобраться в этом в терминах того, что такое общение, и воспроизведение. Это просто не работает.

Rather pathetic thing, when you begin to think about it. It is probably one of the most—was at one time before the society went to hell—one of the most valued emotions: courage. And is certainly the most dangerous, tricky emotion for an individual to assume. Too bad.

Хорошо; или другой тип общества, военный тип общества, посредством чего; единственная причина, по которой я действительно упоминаю эти две вещи - смелость и благородство, они, можно сказать, две путеводные звезды общества в любое время и эпоху. У нас всегда есть военный и деловой человек. Вот эти две категории, понимаете? Социальный слой, основанный на контроле и владении производственными мощностями, а другой - на способности использовать продукты земли, потому что человек из этого слоя способен проявить больше смелости перед лицом опасности. Итак, у нас есть.. у нас есть военные (больше смелости и мужества перед опасностью), и социальные, аристократические, капиталистические, как бы вы это ни называли, слои, (демонстрирующие благородство против черни). Теперь, так или иначе, эти две вещи перепутаются. И обе эти вещи паразитируют на усилии.

But the point is that “having to face up to the horrible” is the keynote of every one of these cases that keeps coming around and telling you how horrible things are. And I call your attention to 16-G where it says, “It’s so bad over there.” Just go over into that “It’s bad over there.” That mechanism is “Fix your attention upon the horrible.”

Ни один из этих персонажей на самом деле не хочет прилагать никаких реальных усилий. Поэтому эти эмоции в той или иной степени являются “блокировкой” на тему усилий. Апофеоз смелости, это военные. Обожествление "мои ноги не воняют" как своего рода отношение - это множество философий. И обе этих единицы, можно сказать, блока - капиталистический блок; коммунист, между прочим, является военной группой, военной типом группы, которая желает паразитировать на рабочих. Цель обеих этих групп, военных и коммунистов — кушать, без производства. Другими словами, это паразитизм. Это то, что делает микроб. Он становится паразитом. И я не думаю, что вы обнаружите, что микробы находятся в очень хорошем состоянии. Потенциал выживания микроба ужасно незначительный. Теперь посмотрите, он немного переедает и сбивает с ног своего носителя. Он немного недоедает и сам погибает. В последнее время исчезло множество болезней, например. И некоторые из этих болезней фактически исчезли, их просто больше не слышно.

Now, sooner or later on the track, an individual has come up into something that was beautiful that has turned out to be horrible or it was beautiful and horrible at once and this has hung up on the track. This can be true of night. Night can at once be beautiful and horrible. And he will have that person in suspense. Let’s say this girl, she marries a very beautiful man. You know, I mean, aesthetically very, very good-looking, who is just plain rotten all the way through, you know, horrible. And boy, this poor girl will have that fellow walking right around in the room with her all her waking hours and racking up her nightmares.

Вот пример. Болезнь исчезает. Что такое болезнь? Болезнь — это паразитическое нечто, которое питается хозяином, который производит. А затем у нас возникает ситуация, когда производственная единица сильно подавляется кем-то, кто пытается питаться ей без производства чего-либо для нее. Вы видите, о чём спорит человек, когда спорит о политике? Он возражает против того, чтобы производство было выполнено, а затем поедено непроизводящими. И он постоянно находится в состоянии, когда он пытается исправить эту политическую ситуацию. Он пытается предотвратить это. И у него это получается с трудом. И ему трудно это сделать. И он всегда попадает в руки единиц и групп, кличек, картелей, монополий, полков, которые, конечно же, просто говорят: «Ну, продолжай работать, а мы тебя обескровим».

Person is suspended there, you see, because “Fix your attention on the beautiful” and “Fix your attention upon the horrible.” Now, what she wants to do is fix her attention upon the beautiful and every time she does, this person who was painful to her operates as the bridge to throw her over into fixing her attention upon the horrible. So we have what we might call the “bridge personality” on the case. It may not be in this lifetime, but it’ll be in some lifetime.

Таким образом, теперь мы имеем дело с этим вопросом о смелости и благородстве, мы имеем дело с частями паразитической философии, которые сами по себе лишают человека всякого реального желания идти в группу усилий. Это становится очень очевидным, когда вы проходите это. Вот почему человек не хочет работать и так далее. Нет никакой причины, почему работа должна быть тяжелой, вы знаете, вы можете производить вещи, и вам не нужно над этим потеть. Что ж, тогда обе эти философии обрушиваются на то, чтобы помешать людям производить, а затем используются как средства предотвращения производства. Ну, действующий тэтан производит. Если он не может легко производить на полосе усилия, значит у него трудные времена. Он должен быть в состоянии производить частицы силы, а не просто доставлять частицы силы, которые он получает где-то еще. Он должен быть в состоянии произвести частицу силы. И, если он не может произвести её и справиться с ней, он не сможет работать. В этом и есть "душа" его действования.

It’s those things which were supposed to be beautiful but were horrible, then, which are in suspense.

Что ж, если у него есть расчёты насчёт того, что нужно быть смелым, то у него есть расчёты и на то, насколько опасными для него могут быть частицы силы, и поэтому мы сразу же выдвигаем его из зоны усилий под зону усилий, и делаем его субъектом усилий. И он становится следствием усилий.

Now, the desire to fix one’s attention upon the beautiful, the desire to be the effect of beautiful things is, like courage, another entrance into facing up to existence and is the lighter, higher level of this. And when this has become obsessive, when beauty is terribly commanding upon the individual, the individual cannot free his attention. Just to that degree, he is compulsively fixing his attention. So we slide in on the beautiful and we slide in on the horrible. And courage and appreciation of beauty are, alike, when compulsive and obsessive, the entrance points into the dwindling spiral.

Теперь мы возьмем благородство, и если мы вдолбили ему в голову огромную веру в то, что он должен держаться подальше от сущностей, демонов, тел, всех видов плохих ситуаций и так далее, мы убедили его, что он лучше, чем существа такого рода, так мы сразу же обеспечили его “развод” с диапазоном силы. А его способность действовать зависит от его способности создавать силу и управлять ею. Видите?

Now, it is so common and so widespread for you to fix your attention and have your attention fixed by the beautiful-fix your attention upon the beautiful, have your attention fixed by the beautiful. It’s so common that you wouldn’t think of this as a compulsion. And that’s been a little sleeper, you know? I mean, it’s a ‘you know, everybody does it and we’re in such total agreement upon it” that it’s just about as solid as a wall. And we don’t suspect a wall of being anything. But that is the upper level of how you get a wall. There’s how you get these persistent solidities. Now, you would suspect from that, then, that MEST itself was at once beautiful and horrible. And so it is. There’s something very horrible about MEST. And there’s also something very beautiful about MEST.

Ну, как нам.. как мы можем поставить человека в ситуацию, когда он не может справиться с силой? Мы учим его, что он должен быть смелым, или мы учим его, что он лучше и должен быть благородным. Это всего лишь два способа сделать это. Есть много способов сделать это.

Well, an individual who can’t fix his attention self-determinedly and unfix it gets trapped in it. Nobody is safe from a theta trap and nobody is safe from a body and nobody is safe from a head who cannot unfix his attention at will, who cannot turn from a beautiful scene and throw it all away. So what? So it’s beautiful.

Теперь позвольте мне показать вам очень практическое применение такого рода вещей. Вы, ребята, с тех пор, как прошлой ночью на вас обрушилось это ничтожество, вы хорошо проводите время с насморком. Вы действительно хорошо проводите время с насморком, не так ли? Кашель и фырканье. Хорошо, теперь давайте немного поговорим об этом практически, на тему смелости.

He should be in a situation where when he looks at something beautiful, he should say, “Now I shall find this beautiful. Now I am gratified. Fine.” But everybody runs around trying to be an effect, compulsively and obsessively. An individual gets to a point, finally, where he is unable to differentiate between the beautiful and the horrible. And you get sadism, all kinds of weird things, you get the activities and conduct of a lot of people. Very strange sort of a mixture and that in itself is the MEST universe: there’s something beautiful and there’s something horrible about MEST.

Теперь проявите смелость, смокапьте немного смелости, но другие -не делайте этого. Только люди с насморком, пожалуйста. Остальные из вас размещают свои якорные точки в дальнем углу комнаты и не думают, или что-то в этом роде, или просто наблюдают за наблюдением. Но не будем, не будем этого делать. Я не хочу, чтобы весь класс заболел простудой. И проявляйте смелость перед лицом респираторных заболеваний. Теперь смокапьте это, смокапьте;

The entrance point into the horrible is courage. And the entrance point into the beautiful is appreciation. How do you handle these? You simply mock them up in tremendous quantity as an emotion around the preclear. And you will find to a large degree that it will dissolve his bank and very certainly, if run for five or ten hours on any case, will utterly alter his personality much for the better. I don’t care whether he’s interiorized or exteriorized, that will take place.

(...)

Now, how does this represent itself in human behavior? It is terribly interesting to an auditor to be able, by some of the most casual statements of the people around him, to immediately categorize their case level simply by how much they insist that he put his attention upon the horrible and, incidentally, how much they insist he put his attention upon the beautiful. People who go around insisting that you put your attention upon the beautiful are in a better state but not much better off than people who go around insisting you put your attention upon the horrible.

хм-м.. Теперь смокапьте массу этого, массу смелости, просто эмоцию. Поставь еще раз, поставь еще раз. Не обращайте на него внимания после того, как разместили это, просто дайте этому существовать. Позвольте ему дрейфовать в банке или делать все, что он хочет. Продолжайте ставить это там, смелость перед лицом респираторных заболеваний. Теперь остальные из вас могут проявить смелость перед лицом кашляющих преклиров.

Now, people who go around insisting that you “put your attention upon,” then, is the common denominator of these two. And if they’ve gotten to the extremity of putting your attention on the horrible and putting your attention upon the beautiful, that’s an extremity. You say the one who insists you put your attention upon the beautiful probably has about the same sense of reality as a squirrel. Unreal. This case is groping.

Поместите туда кучу массы этого. И снова, и снова, и снова, много раз. Что происходит?

And the one who says you must put your attention upon the horrible probably couldn’t be exteriorized unless you’re willing to put some time in on the case. If you must put your attention upon the horrible, “It’s bad over there.”

(...)

Now, the supplementary reading on this are those few paragraphs regarding this in 16-G Journal of Scientology: “It’s bad over there.” And when we add this up to fixed attention and realize that the emotion we’re shooting for is courage, why, it makes good sense as a process because it does change the personality of the individual. It does shift his personality.

Всё, что он есть, это ... астма. Смелость перед лицом респираторных заболеваний. Давайте поместим их туда. Сама астма - это смелость перед лицом неспособности дышать. Смелость перед лицом смерти сводится к астме в любой день недели. Видите, как это идёт?

Now, there is-several little packages like this. We won’t bother to go over them, because most of them are not important. But there are several little packages like this. There’s nobility. Nobility is resistance against degradation. I’ll give you an example of that:

- Чувствуешь себя лучше?

Put some nobility up above your head.

- Я чувствую гнев.

Put some more up above your head.

- Хм?

And put some more above your head.

- Я чувствую гнев.

Put some more above your head.

- Чувствуешь гнев?

You notice what your nobility is doing?

Что ж, давайте не будем беспокоиться о гневе, наберитесь смелости перед лицом респираторных заболеваний. Вы обнаружите, что это неизбежно смещается в более низкие эмоциональные диапазоны. Вы должны продолжать напоминать преклиру, чтобы он набирался смелости.

Female voice: Pushing down.

Это как если бы весь банк держался на смелости, на этой эмоции в одиночку, и если проходить эту эмоцию в одиночку, весь банк разваливается. Или, проходя благородство. Вы обнаружите, что это что-то вроде частиц восхищения. Это еще одно проявление, мало чем отличающееся от восхищения. Это растворитель. И тот, кто не в состоянии произвести этот растворитель, не может порешать усилие. Видите, оно имеет, оно имеет очень практическое применение на самом верху. Просто стирает болезнь другого человека, а затем мы начинаем классифицировать это как смелость против, и это сразу же на один шаг ниже.

It’s all these emotions, sure-it’s being noble in the face of. Some of these characters who are being compulsively noble wouldn’t stand a very close inspection on their private lives, because they have to put this up all the time, so they must have a terrific amount of degradation somewhere in their vicinity. See, they’ve got to resist it.

Все эти вещи являются легким искажением эмоции, называемой безмятежностью. Когда вы проходите это, и когда вы проходите это у преклира, он будет время от времени попадать в безмятежность. Что ж, если он сможет обеспечить безмятежность там, наверху, оно перейдёт и в остальную его часть. Ключевая эмоция, конечно, безмятежность. Но убедитесь, что он создаёт Безмятежность, а не находится “в расслабленности”.

Well, the next step is being a tramp. Now, being a tramp. It’s all very well for us to deify, in song and story (to coin a cliche), the great nobility of the aristocracy of central Europe, southern Europe and northern Europe, but having associated with these characters now and then, I can tell you that their main struggle is to differentiate between themselves and the canaille, the great unwashed, the thisa and the thata. It is an emotion which when turned upon a person automatically classifies him as a degraded person. Best thing to do with somebody who has this kind of emotion is just what they did with them. “Off with their heads!” Always will wind up.

Один из способов заставить его понять безмятежность — заставить его внушать смелость и благородство в массы на долгое время, и внезапно проявится безмятежность, и он узнает ее.

It is not the prime principle of aristocracy, then, which brings forth a decline of a nation. The prime principle that there are some brilliant or well-blooded or well-placed or well-skilled people, who themselves have a right to direct the affairs of the nation, this is not a bad premise, you see. That actually is the way it kind of works out, if left by its own line, in a fairly ideal state. Plato’s Republic and so forth will give you examples of that.

Один из способов заставить его понять безмятежность - это побуждать его создавать смелость и благородство в больших массах в течение длительного времени, и внезапно безмятежность появится, и он её распознает.

It’s this other thing, this thing called “nobility.” They are there by a God-given right and their feet do not stink-and that means your feet do. And because their feet don’t, yours do. And when their attitude is “Well, my feet don’t stink,” as they look across the multitude which they are working or governing, they are immediately practicing an overt degradation of their fellow man and will, themselves, execute themselves by becoming themselves more degraded than the cattle on which they are preying.

Хорошо? Найдите ноги под своим полом. [смех в зале] Хорошо, теперь вы видите, как это работает? Есть вопросы о том, как это работает?

And so you have the Roman aristocracy with all their yap about the unwashed and about this and about that. You have the Roman aristocracy finally degrading, in terms of virtue-using the Roman word “virtue” and its meaning-to a point where I don’t think the dogs would have spit on them in the Forum. They became far more debased than that which they were trying to debase, because we have an overt act-motivator sequence going here, see?

- Вы продолжаете делать это и...[вопрос из аудитории]

If you run across anybody who’s trying to get anything done, he’s trying to get something done, he’s not trying to categorize the great difference between himself and the people he faces. See that? He’s not trying to categorize this. That’s perfectly safe operating frame of mind. I mean, he’s getting something done and so forth.

.. Да, вы просто продолжаете делать это. Как долго вы продолжаете делать это другим? Что ж, вы могли бы продолжать делать это с преклиром, вероятно, в течение пары сотен часов. И если вы будете делать это с преклиром в течение пяти часов, вы измените его личность.

Where you find nothing getting done is where the total fixation or nearly all of the fixation of the individual is upon how his possessions, his riches, his position, differentiate him from those and his main activity is in trying to impress this fact upon his fellows. And it’s wonderful when you realize it, but the guy is digging his own grave, sneer by sneer. Those sneers he is sneering are very ill-placed. Actually, this happens in a lifetime, with rather great speed. It’s under a lifetime in its length of evolution. Don’t suspect that the fellow doesn’t have a reason to have to insist. A fellow by the name of Shakespeare one time said, “Methinks the lady protests too much.” Well, methinks the nobility protests too much.

Очень часто вы обнаружите, что преклир боится чего-то. И этот ужас исчезнет, если он будет проходить смелость перед лицом этого. Парень боится стоматологических операций, вы только дайте ему проявить смелость, смелость против различных стоматологических инструментов, и это исчезнет. Это растворитель.

All of Europe has been made into chaos, century by century, over this. Take the Thirty Years’ War, the Hundred Years’ War and so on. This was the whole thing. I mean, it wasn’t anybody trying to get anything done, it was somebody trying to unsneer and outsneer somebody else on “how noble we were,” you know? Wonderful fellows.

- Ты просто продолжаешь изображать это как разные вещи из этой серии против...[девушка из аудитории]

Now, where you run into this, you run into political turmoil. Wherever you find this, wherever a set of individuals has set themselves up to be “the thing,” “the social stuff” and so on, we find this, because they set themselves up from a need to differentiate because they were afraid they were. You see, that’s a different thing, you know, than just being a good guy or being an able person or being beautiful or something of this sort-just being something. This is being something against something. Get that single difference there. So all these emotions which categorize that of “being something against something” bring a person down into the use of energy and MEST flows and a dependency upon the MEST universe.

- Угум-с. Вам не нужно быть специфичным в этом. Лучше вообще не конкретизировать.

The stock market crash in the United States as of 19— I think it was ’29, wasn’t it (I wasn’t in the country at the time), was itself an interesting manifestation, not of over-production but of the final collapse of capitalism. We don’t have capitalism anymore. People don’t even know what capitalism is in this modern decade. They don’t know what a capitalism is-they go around and they talk about a capitalist and so forth. A capitalist is a breed of cat. Capitalism is a specific philosophy. It would be an amazing thing if somebody sometime or another were actually to put out a book which defined these various “isms” in their three states of their philosophic definition, their practical activity (how they were actually conducted) and their ideological propagation use.

- Очень хорошо. Это то, что я хотела узнать...

You know, what is a capitalist according to a communist? Well, there's a certain statement that can be made about this. What is capitalism in a philosophic sense? Another statement can be made about this. What is actually capitalism in operation? And then another statement could be made about this. You see, you’ve got three categories there. If you did this with all these “isms,” the darnedest amount of political fog would clear up and waft away.

.. Сначала это смелость, затем смелость с содержимым, а затем смелость с небольшим страхом, и вот поехали.

People talk about communists-they don’t know what a communist is. They don’t know what a communist is dedicated to. I swear, probably some large percentage of the Communist Party itself-the card-carrying boys-they don’t know what a communist is. They don’t know what they’re supposed to do or what it’s really dedicated to or so forth. They’re just going around hoping that somebody will drop a crumb or a dog biscuit that they can pick up. And they’re sort of there for the ride. They haven’t any idea whither this goes.

- Куда вписывается этот гнев? [вопрос из аудитории]

Now, it’s the same way with capitalism. “Capitalism” is the process, of course, of loaning money, which, by accruing interest, will support a person in leisure. That is capitalism. It’s capital, investment of. Well, it means that the money works and the individual doesn’t work, because the money’s working. That’s the most elementary sort of a definition of capitalism.

- .. он уходит вниз, но вы никогда не интересуетесь гневом преклира, или вас никогда не интересует более низкая эмоция, чем смелость, когда вы проводите это. Конечно, это проявляется, хорошо - пусть проявится. Он проявляется, потому что растворяется.

There was a-very odd that there was a tribe of Indians in the United States, some say before the arrival of white men, but they should reclassify that and say before the arrival of Pilgrims, before 1602 or something on that order-1608, whenever they arrived. Because that whole coast was in good communication with Europe for many centuries. Fishing boats from northern Europe used to come over to the Grand Banks all the time. As a matter of fact, the fishermen called it America. And we’ll read a big fog about Columbus and all the rest of it-I’m sure Columbus came over, but Columbus never got to America. But anyhow, this is all very confused, but that’s history.

- А как насчет соматики? Просто расскажите о соматике, должны ли мы игнорировать её? [вопрос из аудитории]

The Indians up there in Maine had a system of loaning capital for interest. They charged an interest rate for loaning capital. Had that system even in operation then, but it probably-it was inherited from Europe-got over by contagion. It’s quite a philosophy, but you follow this philosophy out and it says what? It says there must be a bunch of people present who have the ambition not to work. Oooh! Why, the common denominator of psychosis and neurosis is an inability to work. Oh, you mean a part of the society goin’ nuts?

- Просто игнорирейте их. Это одна из тех вещей, которые вы только что решили проходить, и вы идёте вперёд и проходите её.

Now, that’s just about what happens and they run their cycle and just like psychotics will do, they die off. They’ve got to loan money and then live on the interest rate of the money. This is about the tamest sort of a safe activity a fellow could get into—he would suppose. And then all of a sudden, crash, down goes the stock market or something of this sort.

- Это надо делать в каких-то рамках?

Actually, a whole class of people was wiped out at that stock market crash. It was a class that has never reappeared. The United States is still trying to adjust itself to it. England wiped out its capitalism a long time ago, but they’ve been doing it with great thoroughness, latterly, by the simple expedient of prohibiting income and outgo of funds. A capitalist is lost if you paralyze his dollar or his pound, because that’s all that works for him. Second you regulate the dollar or the pound, capitalism goes by the boards. Anyway... The government becomes the only capitalistic unit involved and it proceeds to earn without working. And governments that earn without working, they go by the boards, too. Anything that earns without working goes by the boards because something is eschewing the use of effort. And as soon as you say, “Effort is no good and I’m not going to use it anymore,” why, you’re done!

- Хм?

Well, how do people get sideways so they don’t use this effort anymore?

- Делается в рамках [ограниченно] ?

(The only reason I brought up capitalism-I don’t care about capitalism one way or the other-I’d as soon “shoot” a capitalist as not, I mean, I could leave them alone.)

- Нет. В конце концов, это всё количество. Видите ли, это другой тип. Что вы делаете, так это добавляете частицу в банк...

The effort band, then, is sort of defiled the second that we bring in these “nobility against”-you know, I mean, an emotion where “we’ll be noble against the possible degradation which we might suffer if we permitted ourselves to be associated with or connected with these people which we are in total communication with, continually.” I mean, this is not going to-you just try to work that one out, in terms of what communication is and duplication—it just doesn’t work out. All right.

Or another type of society, the military type of society, whereby-the only reason I mention these two things, really, courage and nobility, they are the two guiding stars, you might say, of a society in any time and period. We have, always, the military and the business man, those two categories, you see. A social strata based upon control and ownership of production facilities and the other one is ability to use the produce of a land because one is able to demonstrate more courage in the face of danger. And so we have the military: more courage in the face of danger. And the social, aristocratic, capitalist (I don’t care what you call it) strata which is demonstrating a nobility against the mob.

Now, one way or the other, these two things will get snarled up. And those two things are both parasitic upon effort. Neither one of these characters actually want to put out any real effort, so these emotions then, to some degree or another, are blockers on the subject of effort. The deification of courage: that’s the military. The deification of “my feet don’t stink” sort of an attitude is, well, any number of philosophies. And both of these units, you might say, the capitalist unit-the communist, by the way, is a military group, a military type of group, which desires to be parasitic upon the workers. The goal of both of these groups-the military or the communist-is to eat without production.

In other words, that’s to be parasitic. That’s what a germ does. It becomes parasitic. And I don’t think you will find that germs are in a very good state. The survival potential of a germ is terribly tenuous. He overgauges a little bit and knocks off his host. He undergauges a little bit and gets knocked off himself. Latterly, there are many diseases, for instance, which have disappeared from the knowledge of men. And there’s some of these diseases have actually disappeared, they’re just not heard of anymore.

Well now, there’s an example. A disease disappears. What’s a disease? A “disease” is a parasitic something which feeds off a host which produces. And we have, then, a condition whereby a production unit is terribly inhibited by somebody trying to feed off of it without producing anything for it.

You see what Man is arguing about when he argues about politics? He’s objecting to production being accomplished and then feasted off of by non-producers. And he’s continually in a state whereby he’s trying to remedy this political situation. He’s trying to prevent this and he’s having a rough time doing it. And he’s always falling prey to units and groups, cliques, cartels, monopolies, regiments, which of course just say, “Well, go on and produce and we’ll bleed you white.”

Now, therefore, we’re dealing then with this business about courage and nobility, we’re dealing then with parts of parasitic philosophy which themselves divorce the individual from any real desire to go into the band of effort. This becomes very apparent as you run this. It’s why the individual doesn’t want to work, so forth.

There isn’t any reason why work has to be arduous. You know, you can produce things and you don’t have to sweat over it.

Well, then, both of these philosophies axe put into the breach to prevent people from producing. Then they’re used as preventers against production.

Well, an Operating Thetan produces. If he can’t produce easily on an effort band, he’s having a bad time of it. He has to be able to produce force particles, not just deliver force particles that he gets someplace else. He has to be able to producer force particle. And if he can’t produce one and handle it, he can’t operate. And there is the soul of his operation.

Well, if he’s got computations about having to be courageous, then he has computations about how force particles could be dangerous to him and so he immediately-slide him out of the effort band and under the effort band and make him the subject of effort. And he becomes the effect of effort.

Now, we take nobility and if we indoctrinate him into an enormous belief that he has to hold himself aloof from entities, demons, bodies, all kinds of bad situations, oh, we’ve got him indoctrinated that he’s better than this sort of thing, we have immediately, again, divorced him out of the force band. And his ability to act depends upon his ability to produce and handle force. See that? So how do we get an individual into a situation where he can’t handle force? We teach him he has to be courageous or we teach him that he’s “better than” and has to be noble. Those are just two ways to go about it. There are many ways to go about it.

Now, let me show you a very practical application of this sort of thing. You guys, ever since that nothingness was run on you the other night, have been having a good time with the sniffles. You’ve been having a real good time with the sniffles, haven’t you? Coughing and snorting around. All right.

Now, let’s hit this just a little bit practically here on the subject of courage.

Now, put courage-mock-up some courage—don’t the rest of you do this, just the people who have the sniffles, please. The rest of you put your anchor points on the back corner of the room and don’t think or something or just watch the observation, but let’s not do this-I don’t want the whole class down with colds.

And put courage in the face of respiratory ills.

Mock it up.

Now mock-up masses of it, masses of courage, just the emotion.

Put it up there again.

Put it up again. Don’t pay any attention to it after you’ve put it up, just let it go. Let it drift into the bank or do anything it wants to.

Keep putting it up there. Courage in the face of respiratory ills.

Now the rest of you can put up courage in the face of coughing preclears. [laughter]

Put it up there. Masses of it.

And again and again and again. Lots of it.

What’s turning up?

Female voice: All the years with Remy's asthma.

All the years of Remy’s asthma.

Courage in the face of respiratory ill. Let’s put them up there.

Asthma itself is courage in the face of not-breathingness.

Courage in the face of death will come down to asthma any day of the week.

See how this is going?

You feel better?

Female voice: I feel angry.

Feel angry.

Female voice: Yeah.

Well, let’s not worry about the anger, put up courage in the face of respiratory ills.

You’ll find this will inevitably drift into lower emotional bands. You have to continue to remind the preclear to put up courage. It’s just as though the whole bank was held together on courage by this emotion alone and by running this emotion alone the whole bank comes to pieces or by running nobility. You’ll find that it’s just sort of-the particles are like admiration particles. This is another manifestation not unlike admiration. It’s a solvent. And one, when he’s unable to produce this solvent, can’t resolve effort. See, it has, way up at the top, a very practical use. It simply wipes out somebody else’s illness and then we begin to categorize it as “courage against” and that is immediately down one step.

These things are all slight corruptions of the emotion called serenity. As you run this and as you run this on a preclear, he’ll keep tapping, every once in a while, serenity. Well, if he can put up serenity up there, it will drift down into the rest of it. And the key emotion, of course, is serenity. But make sure he is putting serenity up there, not being relaxed.

One of the ways to get him to understand serenity is have him put courage and nobility up in masses for a long time and all of a sudden serenity will show up and he’ll recognize it. Okay?

Find the feet under your floor. [laughs] All right.

Now, you see how this is run? Any question about how this is run?

Female voice: You just keep doing that?

Yeah, you just keep doing that.

How long do you keep doing that is the other one?

Female voice: Right.

Well, you could keep doing this on a preclear probably for a couple of hundred hours and if you do it on a preclear for five hours, you’ll change his personality.

Now, very often you’ll find a preclear terrified of something. And that terror will vanish when you run courage in the face of it. Fellow is terrified of dental operations, you just have him put up courage against various dental instruments and it will disappear. It’s a solvent.

Female voice: We can just keep mocking it up with different things from that courage against?

Mm-hm.

Female voice: Right.

You don’t have to be specific ...

Female voice: You don’t?

. . . and it’s better notxcs be specific at all.

Female voice: It’s better. That’s what I wanted to know, that-just courage at the base of it all.

First it’s courage and then it’s courage with contempt and then it’s courage with a little fear in it and here we go.

Female voice: When does that anger kick in?

Oh, it goes right on down, but you’re not ever interested in the preclear’s anger or you’re not ever interested in a lower emotion than courage when you’re running this. Sure, it shows up. All right, let it show up. It shows up because it’s dissolving.

Female voice: What about somatics? If it turns on somatics, you just ignore the somatics?

You just ignore them. Well, this is one of those things that you just set out to run and you go ahead and run it.

Female voice: Is it done in brackets?

No. It’s after all a quantity. This is a different type of thing, you see. What you’re doing is injecting a particle into a bank.