Let’s go on now as to how you use these… these points on some of these… some of this material. This is the second hour of December 4th. Now let’s go on to how we use some of these materials in auditing and why it is an apparent uh… upset to a preclear to be disoriented.

We’re operating, of course, from Q-1 and that says creation of uh… space, time, energy, matter, location in this. You see, if a man can’t locate himself in space and time, why, he can’t locate himself – well, he just can’t locate himself. And therefore it says he’s not theta. He’s MEST because MEST is what can’t locate itself.

Somebody always has to locate MEST. That’s why you have surveyors. MEST never has been known… a roadside rock has never been known to get up and say to you, „Hello, what’s your name? Uh… where are you going?“ Nope, never been known to. Sometimes a roadside rock says „Milestone 26,“ but somebody put that on that.

Во-первых, существует начальная точка, неизвестная, но понятная. Вы не определяете ее местонахождение, вы просто говорите, что все это пространство, так или иначе, исходит из некой начальной точки. И это первый момент замешательства в связи со вселенной МЭСТ: что вокруг повсюду пространство и что оно должно происходить из какого-то места, а это на самом деле не так. Затем, существует первая исходная точка, и она также может быть исходной точкой «я». И это точка наблюдения протяженности, а это — определение пространства: точка наблюдения протяженности — для данного индивидуума. Он смотрит вокруг и может назначать точки наблюдения. Самый удобный способ для этого, конечно, просто макетировать якорные точки, макетировать размеры.

So the difference between being MEST and being theta is location in space. That’s the difference between the two things. MEST has… now when I say MEST is, I’m using our old word as to mean object, a solid object, and the space and energy and so forth which comprise such solid objects, the energy flows itself, and the space therein; I’m using just that term physical universe MEST.

И, следовательно, третье, с чем мы имеем дело — это якорные точки. Якорная точка — это такая точка, которую исходное «я» назначает таким образом, чтобы иметь протяженность и движение. Оно либо уже назначило их, либо просто согласилось, либо согласилось, что будет назначать на эту роль понятные вещи. Оно говорит: «Вот комната. В комнате восемь углов. Значит, комнату составляют восемь якорных точек». Каждый раз, когда вы входите в комнату, вы знаете, что в ней восемь якорных точек, и вы принимаете эти якорные точки, и все окружающие принимают их как якорные точки этой комнаты. Это понятно? Хорошо. Вот и вы оказываетесь в зависимости (смех в зале).

All right, uh… when a person goes down the tone scale, that is going down from a concept of being able to locate or originate in space, originate space, down to being a chunk of something that’s been located. Now, in other words, it goes from theta, tone scale goes from theta to MEST. And, of course, MEST has always got theta in it but that… that’s beside the point.

Итак, есть исходное Я, и это точка наблюдения, из которой человек может воспринимать якорные точки, и эти якорные точки в действительности предписывают пространству размерность или границы. И эти якорные точки называются якорными, потому что на самом деле они используются как электроды или клеммы, как в электрическом двигателе. Везде, где есть движение, мы держим якорные точки ивоспринимаем это движение. Это очень просто. Мы также воспринимаем якорные точки, держим и воспринимаем якорные точки, и тогда мы видим, что что-то меняется, а эти якорные точки остаются неподвижными.

It has gone to the point where it doesn’t do the locating but somebody locates it. And even though a piece of MEST is used for propulsion or for shoveling or for pushing or for pulling or anything like that, there’s theta directing it.

Если в море вы дадите лейтенанту задачку на маневрирование кораблем, вас ждет развлечение, потому что вы скажете ему использовать в качестве начальной точки центр корабля, который… это абстрактный центр, в котором нет никакой реальности и который, возможно, находится в движении. И вы ему скажете: «Ну, посмотри: вот три или четыре якорные точки — это будут корабли в нашей задачке — и все эти якорные точки движутся. Вот тебе задачка на маневрирование кораблем. Когда эти якорные точки сойдутся и врежутся друг в друга? Или когда они встретятся? Сколько им нужно пройти, чтобы получилось…?» Вот задачка на маневрирование. Это очень круто.

So an individual conceives himself to be as free, as knowing, as much cause as he can locate himself in space or create space. He’s so… as long as he can do that.

Если у него не будет такого инструктора, который хочет просто — знаете, большинство инструкторов просто хотят поставить в тупик — если у него будет не такой инструктор, то этот инструктор подскажет ему: «Гляди, неважно, насколько быстро движется эта начальная точка. Она статична. Она все время находится именно там по отношению к краям чертежа. Такой чертеж — штука довольно простая, но ты должен взять неподвижные якорные точки, точки, которые не движутся с такой-то и такой-то предполагаемой скоростью. Да какая разница, с какой скоростью они не движутся? Это якорные точки. И если ты просто возьмешь центр корабля и границы корабля, а затем рассчитаешь все остальное как точки, находящиеся в движении относительно этих якорных точек…» — у него все будет в полном порядке.

Now you get somebody out in the country and he gets lost, well, he’s not terribly lost, he can look at the vegetation and he can look at the road and he can look at things and he said, „Look, somebody with three-dimensional space on the brain built all this, I’m still here, uh… somewhere. As I just have lost the difference between my immediate new anchor points and the anchor points to which I’m accustomed and I do not know the dimension from here to the point of origin from which I normally operate. I don’t know that distance.“ And so he says he’s lost, but actually just to that degree produces the most fantastic results on an individual.

Но если он примется за дело с обратной стороны и попытается рассчитать якорные точки, находящиеся в движении, при том, что начальная точка также находится в движении, ему, конечно, будет не с чем соотнести это движение, так что никакое движение будет невозможно, и он не увидит никакой возможности движения и будет просто сидеть там с разинутым ртом.

You take a… a… fellow out here in the woods and there’s nothing but trees, trees, trees and all the trees look like more trees. And everything is unfamiliar, anchor points gone, and, believe me, it’s a very solid guy who doesn’t lose his head. I have seen fellows just go so pale green with… with a fear – they go right on down the tone scale. They don’t know what they’re afraid of. They haven’t any idea what they’re doing or what’s happening. And they will run aimlessly. They’ll do the strangest things: They will be very hungry and throw their pack away. They will desperately need their rifle and cartridges and throw them in the nearest creek. They will walk in circles, oddly enough. They… they seem possessed with an inability to take straight lines.

Это точно так же, как если бы я сказал вам, что два передних угла этой комнаты — и если бы вы мне поверили — что два передних угла этой комнаты движутся вправо со скоростью семь километров в час, но правый передний угол время от времени делает круги. При условии, что вы могли бы воспринимать из всего окружающего только эти две точки. И я бы попросил вас вычислить скорость предмета, находящегося между этими двумя точками. Это был бы кошмар. Но вы могли бы это сделать, так как у вас есть одна точка и вы, наверное, могли бы рассчитать положение другой точки. Тут можно было бы напрячь мозги и рассчитать все это, но это адский труд.

You meet up with one of these fellows, quite ordinarily he’s in a panic. It takes a long time; a woodsman has learned to be calm in the presence of all anchor points looking like all anchor points and no dimension known to the anchor point he wants, because he knows by experience that he can still find a dimension.

Далее. Якорные точки — это назначенные или согласованные крайние точки, которые индивидуум принимает как неподвижные. Вот он едет в поезде, смотрит туда-сюда. Кто-то идет по проходу в вагоне — он знает, что кто-то идет по проходу в вагоне, потому что он держит передний конец вагона как одну якорную точку и задний конец вагона как другую якорную точку, и тот человек, который движется, находится на изменяющемся расстоянии между ним и этими двумя точками, и таким образом может перемещаться.

What the other fellow doesn’t know is he can’t find a dimension. He doesn’t know he can find a dimension anymore. And that unability to find a dimension upsets him terribly. And is that fear of not being able to find a dimension which keeps your preclear from changing anything. He is sure that if he loses his dimensions, he’s gone. He’s just sure of that. If he loses anchor points and dimensions he’s a gone fellow.

Но давайте выглянем в окно. Мы увидим там сельскую местность, пролетающую мимо с сумасшедшей скоростью. Безусловно, это местность летит, как сумасшедшая. Если бы с вами был маленький ребенок, вам пришлось бы объяснять ему, как это местность не летит. Местность неподвижна, а что движется — так это поезд. Он знает это по своим прошлым жизням, но маленький ребенок может как бы заблуждаться насчет этого. И время от времени он будет напрягаться и говорить себе: «Ладно-ладно, это на самом деле вот как — хотя выглядит совсем не так». Потому что в действительности это сельская местность пролетает мимо — относительно двух якорных точек: переднего конца вагона и заднего конца вагона. Это они неподвижны, а местность, конечно, летит мимо.

That’s why young fellows go down tone scale so badly on this thing that’s laughingly called universal military training. Somebody grabs him by the nape of the neck, throws him into a brand-new set of anchor points and says, „These are your anchor points, Bud. Your MEST.“ Now this fellow’s idea of this – new spaces he will occupy and so forth – has a terrible abyss lying between his teens and his ability to occupy any space in the society and have anchor points in the society. And that abyss is somebody standing there saying, „Now, you’re going to have anchor points according to our direction, you’re going to be transported, transshipped, removed and uh… no anchor point with which you’ve been accustomed, and for a couple of years you can count, as far as you’re concerned, on being MEST and being utterly lost.“

А если сказать, что каждый телеграфный столб за окном — это якорная точка, и что эти якорные точки меняются, то можно ощутить, что движется поезд. Тогда можно даже сидеть в поезде и чувствовать, как поезд мчится вперед, а местность остается неподвижной. Это довольно ловкий трюк, но его очень легко сделать.

And they go just boom. You can watch them, they go down tone scale. Their plans for the future and all that sort of thing have a tendency to go by the boards. This is the lousiest trick that could ever be pulled on a country. Instead of paying a little bit more for soldiers and making a little bit of their life a little bit more interesting than kicking up a few wars to keep the troops happy – something like that – they make it a compulsory supercontrol operation.

Гонщик делает это очень легко. Он движется так быстро, что даже он знает, что он находится в движении, потому что дорога меняется так быстро относительно капота и колес его машины, что он… он может чувствовать это. Как? Он получает вибрацию вверх-вниз и из стороны в сторону, и так далее.

As a matter of fact, a… a few boys from Batten, Barton, Durstine and Osburn got together and figured out how do we make military life interesting so as to get lots of recruits? Why, uh… they put their heads together; they’d say, „Well now, let’s see, let’s have canteen – no, let’s have company hostesses. Aha ha-ha, yeah, that’s good. Company hostesses – no, squad hostesses. Terrific overproduction of women in this country; there’s 15 million of them are going to be unmarried to the end of their days. Let’s see, we’ll take the statistics so we can prove it to the government.“ „Therefore company, no, squad. No, I think there oughta be a senior and a junior hostess to every squad. And, uh… let’s see, there should be uh… should be, uh… let’s pep these uniforms up a little bit – these boys walking around in olive drab, we’ve chosen in the past, the ugliest, messiest uniform we could possibly imagine. Well, let’s get somebody down in the Arts Department to draw one up.“

Если вы хотите водить настоящую скоростную машину, у нее должны быть маленькие колеса, расположенные близко к дороге — вот это будет высокоскоростная машина. Если вы хотите водить машину медленно, обзаведитесь машиной с огромными колесами и большим, мощным мотором. Ею совершенно просто управлять. И это действительно медленная машина.

„Okay, now, let’s fix it over on the citizen front there so that people who neglect to service this uniform properly, and so forth, they get their taxes increased. Yeah, that’s a good idea. That makes the boys happy. Naw, that wouldn’t work because that’s too compulsory.“

Какое отношение это имеет к километрам в час? Никакого отношения к километрам в час это не имеет, за исключением того, что водитель не воспринимает якорные точки. Понимаете? Это очень любопытно.

„Let’s see, I know, we’ll… we’ll just get the democratic administration or the republican administration or somebody to write some more figures on a book up in Wall Street that somebody keeps up there so they can write some more books on the figures down in the Treasury Department down here and what we laughingly call money will be then issued in superfluity to these troops and we will have troop money which buys twice as much as any other kind of money. Yeah, that’s very interesting.“

В некоторых странах вам говорят, что у них очень быстрые железные дороги. Это из-за того, что их поезда ходят по плохим путям, ужасным путям, и они построены слишком низкими, так что наблюдать местность никак не получается. Но зато хорошо видна дорога, по которой ты прыгаешь в этой машине — вот это ощущение! Кроме того, каждый раз, когда водитель заводит одну из них, он дает полный газ прямо с нуля — БУМ! И в машине стоит такой грохот, и во все стороны раздается такой шум, что вы точно знаете: эта штука едет. Вы знаете, что она действительно едет.

„Now, let’s… let’s stop all this walking. That… that walking is bad, the boys don’t like to walk, and let’s get each one of them a, well, I don’t know, a motorcycle, how about a hotrod? They are cheap to produce. And we’ll have squads of hotrods and senior and junior… Let’s put another hostess in that squad. And uh… let’s… let’s have three times a week – see, they haven’t looked at the ages that they’re getting into the army – three times a week, at least, we will have all the malted milks and hamburgers you can uh… possibly eat for suppers. Yeah, that’s a pretty good idea. And we’ll have an issue of chewing gum, good, solid issue of chewing gum, so on. Good.“

Но давайте возьмем что-нибудь с шестидесятикилограммовыми рельсами, приподнятое высоко над землей и пусть что-то несется по этой дороге со скоростью 180 км/ч. Очевидно, что эта штука не двигается. Вы сидите в ней, потягивая виски с содовой в салоне первого класса. В конце концов, железные дороги настолько отчаялись из-за мнения людей, что поезда не ездят быстро, что в большинстве скорых поездов в задней секции вагонов первого класса поставили спидометры (смех в зале).

And what do you know, they wouldn’t have to have universal military service, but universal militaries have to work for that so nobody’d bother on this other line. Being a little bit snide on that, but uh… it’s a good thing.

Хорошо, тогда что же это такое, все это движение? Что ж, здесь мы переходим прямо ко второму этапу.

Now, of course because every time… every time you get a control army, then you have to have somebody to hate. That makes it necessary to go on having the army and it gets very complex after a while.

Что такое материя? Материя — это не просто сконденсированное пространство, это также относительно не занимаемое пространство, и чем плотнее материя, тем крепче у вас постулат, что оно не занимаемо. А когда вы выходите из тела как тетан, вы движетесь на высокой длине волны — и первое, что может сделать ваш преклир — это врезаться в потолок. И тогда до него вдруг доходит, что у него нет массы, и в ту секунду, когда он понимает, что у него нет массы, он проходит сквозь потолок.

Now, uh… I think – uh… what is it? One hundred and eighteen percent of the national budget goes for the maintenance of our military defenses. Well, you might as well take over three or four states and turn them over to the teenagers and uh… and… and just have a good time for a couple of years. I mean if somebody solved war you could do that. Now, let’s get off of that subject for a minute.

Иногда ему приходится немного покрутиться вокруг, чтобы найти это потолочное перекрытие — чтобы вернуться сквозь него и использовать его как якорную точку. Чтобы вернуться в тело, ему приходится практически перепостулировать его, и когда он выходит и обнаруживает это в первый раз, естественно, все пространство и время у него трещит по всем швам. Причина этому: он потерял то, за что большинство людей держатся как сумасшедшие как за последнюю якорную точку.

The reason why those guys get lost is anchor points and then nobody lets them put in items. They got to have the uniform that’s issued. Ta-ta-ta- ta-ta-ta-ta-ta. Just exactly what it says, and you got to do this with this equipment. And we give you this but you don’t own it.

Я полагаю, что начальная точка находится в теле — ну, позвольте мне остановиться на этом немного подробнее, чтобы у вас не осталось неясностей. Из всех якорных точек, которыми он располагает, единственная якорная точка, в которой он может быть уверен — это тело. Его уровень уверенности по мере жизни понижался, понижался и понижался. Он стал настолько рассеянным, все другие якорные точки оказались настолько «надежными», что могли исчезнуть, если на них просто чихнешь. И такая ненадежность якорных точек, в конце концов, привела его к факту, что только если он себя ущипнет, он знает, что что-то реально. Он знает, что он не спит, потому что он может ущипнуть себя и получить ощущение. Это все равно, что сказать: «Он знает, что он может воспринимать свое тело, потому что по соглашению его оттуда никто не выгонит».

Now we give you this rifle, but you don’t own that. Now we give you this uniform, but you don’t own that. Now, we’ll come around and see if you’re keeping this rifle right, and this tank right and this uniform right, and everything is right and you don’t own that but it’s yours. And you’re going to get practically machine-gunned if you don’t keep this equipment good, you understand? But you don’t own it and we’ll make sure you don’t own it, and so forth; now you control it but don’t own it. Now you locate it in space, exactly where we tell you to locate it, and you only put it in space where we tell you to locate it or else. Isn’t that great? I mean you couldn’t figure out a lower tone scale operation than this whole thing.

Смотрите, он согласился со всеми этими якорными точками, но затем другие люди нарушили это соглашение. Они все время отбирали у него якорные точки. Единственное, чего у него не забирали — это его тело, и теперь он имеет это тело как якорную точку, которую у него не могут отнять.

What’s the… what’s the answer then on the whole track? The MEST universe is doing this to the preclear. Now I’ve been talking about the army, but the actual fact of the matter is I’ve been talking about inhabitants of the MEST universe.

Поэтому его реальность состоит из якорных точек, связанных с телом, а остальные якорные точки вокруг становятся как бы нечеткими. Он не так уж хорошо их воспринимает, потому что он знает, что другие люди с ними не согласны. Почему? А разве они не отбирали их у него? И вот, когда мы начинаем воспринимать, или когда этот человек начинает воспринимать, он будет воспринимать тело все больше и больше и больше, а окружающий мир — все меньше и меньше и меньше, пока не попадет в нисходящую спираль, которая в окончательном итоге приведет его не только ниже обычного гомо сапиенса, но в самый низ — к шестому или седьмому уровню кейса по Стандартной Действующей Процедуре.

In they come, MEST universe says, „Now look, there’s a bunch of natural laws and bunch of agreements. And these are the anchor points and these are the only anchor points you can have and you locate yourself in the middle of these anchor points. And uh… you do just exactly with what… what… what with this planetary arrangement and these photons and so forth as we tell you, because this place is rigged to enforce itself upon you. And uh… you can’t have any of your own particles. And if you start using any, you’re going to get in trouble.“

Такой человек не знает, что что-то реально, даже с помощью якорной точки тела. Седьмой уровень означает, что тело как якорная точка потеряно. И поскольку у него нет больше тела в качестве якорной точки, он не может с уверенностью сказать, где он находится, потому что он знает, что тело так же нереально.

And you get the same kind of a state of mind that you’d get as a teenager in the army on the part of MEST people. No responsibility, there’s nobody taking responsibility for this universe at all. It’s just sort of floating around like a Russian army.

Но по мере того как человек опускается, опускается, опускается по шкале тонов, окружающий мир для него сжимается. Эмоции нижних уровней — это сжавшееся окружение: меньше возможного движения, больше плотность, труднее проникновение. Человек может прямо чувствовать это. Проведите его через момент шока — он будет чувствовать, как окружение сжалось вокруг него, чуть ли не вжалось в него, и практически утратило протяженность.

Okay, here we have… here we have, then, the most fundamental process that you could run on a preclear, which is orientation in space, the most fundamental thing you can do. And that would consist of a very strange thing for one lifetime, the location of 0-1. What’s 0-1 for this preclear? What is the origin point he’s been using all of his life? He’s using one origin point or another all the way along the line, from his earliest childhood. What’s his origin point?

Он отказывается от всех якорных точек в окружении со словами: «Это, наверное, не на самом деле. Это не может быть на самом деле». Это все равно, что сказать: «Этого не может случиться. Я не хочу этого движения. Я пытаюсь остановить само это движение, и чтобы остановить движение, все, что я могу сделать — это отказаться от якорных точек, и это заставит движение прекратиться».

Student: himself.

Только это также не заставит движение прекратиться, потому что у него все еще есть тело. У него есть тело, и движение продолжается относительно этого тела как якорной точки, и вот он чувствует, что все окружение сжимается вокруг него, и наконец отказывается также и от тела, чтобы остановить некое движение, которое, как он понимает, существует вне его контроля и превышает его способность выдерживать восприятие.

LRH: No, it’s not. He has to have an anchor point. His origin point has been dependent upon, probably A, A-l, A-2. You see, he hasn’t got any location himself by agreement in this universe unless he has some anchor points that have to do with the MEST universe. He’s already given up the right to be his own anchor point and to choose for himself anchor points.

Что ж, тут мы подошли к движению и якорным точкам, убывающим якорным точкам. Вы обнаружите, что у тех людей, которые меньше всех двигаются, якорные точки наименее ясные. Вы обнаружите, что способность индивидуума переносить скорость зависит исключительно от его способности удерживать якорные точки. А якорные точки сводятся к постулатам.

So he’s using an anchor point from somewhere in this lifetime somewhere on his track. What is it? You find out – what are those anchor points? This is surprising, but you will find out it’s such a thing as the fireplug which stood outside his house when he was a little boy. That is one of his anchor points. The other anchor point may be a small hill which was about eight miles south of his home where he used to… he used to be able to look out the window and see this hill. Those were the anchor points of the world. And as a little child, if you would have gone up to him as a little child and you could say, „How big is this world?,“ he would say, „Well it… it goes, well, it’s… it’s uh… way over from that fireplug there and it’s way over from that hill and it goes down… well, I know a canyon down the line, it’s pretty deep, it’s a hundred feet deep, and it goes down there, and every once in a while the stars come out and they’re over a mile high. And there they are, and that’s… that’s… that’s the universe and that’s it.“

Как нам тогда исправить эту ситуацию? Как восстановить эту способность? Вам нужно просто побудить человека начать постулировать якорные точки, протяженность пространства, вот и все; сужать их, расширять их, снова сужать, менять их местами, устанавливать новые протяженности и изменять старые протяженности, удерживать протяженности, которые у вас есть, и уменьшать эти протяженности. Затем, уменьшать пространство, снова увеличивать пространство и менять местами якорные точки.

And you would have said, „How about the Germans? How about the Japanese? How about the uh… Russians? How about uh… uh… the Kentuckians? Uh… anything.“

Сделайте так, чтобы находящаяся справа якорная точка передвинулась и стала левой якорной точкой — и так далее. Поверните пространство вниз головой и задом наперед. Поменяйте эти точки местами, а затем установите внутри еще целую горсть случайных точек. После этого соберите все эти случайные точки в кучу, заставляя пространство сжаться. Сделайте из него немного материи, а затем снова расставьте по местам эти якорные точки и покрутите их туда-сюда как якорные точки.

And he would have said, „Well, obviously they must be just beyond there. I’ll have to ask somebody. I’ll… I’ll… I’ll get… get somebody to pack me a lunch and I’ll walk over and see them.“

А теперь возьмите эти якорные точки и установите их где-нибудь подальше, а затем пренебрегите законами пространства во вселенной МЭСТ (законами пространства, связанными с нашими соглашениями о том, сколько, по нашему мнению, может вмещать пространство) и начните бросать в это пространство вещи, которые в нем явно не поместятся, но держите его в тех же размерах и просто продолжайте это делать. Затем освободите это пространство и выбросьте вещи туда, где нет пространства, затем снова верните их туда, где пространство слишком мало для них, и заставьте их там поместиться целиком.

He just hasn’t any concept of any dimension between himself and Russia, no concept. If… if he were told that a raging war were going on as the children were in World War II – he knew a raging war was going on and uh… he… he just… he… he knew where it was going on. It was quite real to him. That war was real close to home; it was just on the other side of that hill. And he would take it pretty seriously. It was right close to home. And other people would have been up and looked around and so forth. They, people who lived in that neighborhood and been out driving and so forth, they knew it wasn’t there at all. They knew there was no dimension between them and that war, except maybe Johnny and Johnny was in that war, and he used to write letters and it took the letters four days to get home. So there was a four-day dimension between themselves and the war and that was pretty close.

Снова переверните якорные точки, отбросьте их в стороны. Это делается по шкале постепенности. Возьмите одну точку, заставьте ее покрутиться, затем возьмите две точки и покрутите обе, затем сдвиньте их ближе друг к дружке, затем раздвиньте.

And there were other fellows who didn’t get any letters from Johnny so they didn’t have any dimension to the war at all. So they just sat around and figured out how much they could make.

Первое, что обнаружит ваш преклир, если он внизу, где-то в районе пятерки (если вы этого не делаете, это к вам не относится), — что как только он пытается удерживать якорные точки относительно друг друга, они схлопываются вместе и обнуляются на него. Он будет пытаться выставить две точки, но они все время будут схлопываться. Расстояние между ними будет исчезать. Причем они не только будут схлопываться вместе, они будут схлопываться обратно, в его тело. Конечно — потому что его якорная точка — это его тело. И чтобы быть уверенным в какой-либо якорной точке, ему, естественно, нужно притащить ее обратно и почувствовать ее на своем теле. Если он не чувствует ее на своем теле, это не якорная точка.

You ask your preclear on an E-Meter what his… what his anchor points are and this was his gyration. And, what do you know, he’ll have visios on them. They’ll be static, cherished visios, and he’s… he… he’ll turn these visios around once in a while and throw them behind him. And he’ll look at them and you get them on the track; it’ll be some fixed position.

Заставьте его, в конце концов, воспринимать якорную точку на некотором расстоянии от тела. Затем воспринимать две точки и сделайте его способным удерживать их порознь, меняя их местами по желанию. Способным отодвинуть их вдаль и приблизить вплотную. Перемещать их в любое возможное положение, эти якорные точки. Изменять характер якорных точек. Делать их разными.

It might be… one of them might be a fireplace, maybe not in his own home at all, but in a neighbor’s house. That was a piece of space he could own. It was perfectly all right with this neighbor if he owned that fireplace. They was always nice to him, gave him cookies, place calm, peaceful – own home might not have been.

И тогда произойдет вот что: вы выдернете у него убеждение, которое обязательно у него есть, что он должен снабжать себя якорными точками, и он вдруг обнаружит: «Ух ты! Знаешь, что, а? Да я же… я являюсь точкой наблюдения протяженности».

So he had an origin point and uh… it was… it was one of his anchor points. And the other one – he had a teacher who was nice to him, and this teacher had a house on the other side of town. So between the fireplace and the house on the other side of town he could shift around, himself, and to really have a good set he’d have to have a third, so maybe it was Bill’s house.

Второй шаг здесь переходит прямо в силу, он вступает на первый уровень силы, которая является ощущением. Ощущение тесно связано с АРО. Но определить его как собственно АРО было бы довольно грубо. В первую очередь это просто ощущение. Оно почти не недифференцируемо. Это просто поток, спайки в нем довольно незначительны, но затем спайки становятся все тяжелее, и человек опускается по шкале тонов.

And he’d have these three anchor points, and so his origin point is only apparently here in 1952, 53. Only apparently, and it’s not here at all, and the guy’s been lost for years and years and years, and he doesn’t even know it, because he has no line of dimension between where he finds himself at this moment and – he just never thought about this – and the A-l, A-2, A-3.

Так что в упражнении с макетами первое, что вы делаете, это задаете установить что-то вовне и поместить туда эмоцию, а затем почувствовать оттуда эту эмоцию. Потому что именно это человек делает непрерывно, 24 часа в сутки. Ниоткуда не исходит никакого ощущения, кроме того, которое он туда вложил и теперь получает назад. И точно так же как он постоянно игнорирует — вследствие автоматичности и ради поддержания своего интереса — тот факт, что он постулирует свои якорные точки в пространстве, точно так же он постоянно игнорирует и не воспринимает этот маленький шаг. Чтобы что-то видеть и ощущать, тетан должен спроецировать на него ощущение, которое по всеобщему соглашению связано с такими вещами. И вот человек проецирует на нее это ощущение, которое по всеобщему соглашению должно быть присуще подобным вещам, а затем получает от нее обратно это восприятие, и первый шаг, который он готов допустить в свое сознание, это: «Я получаю ощущение, исходящее от

He is operating now from A-10,065, N-10,066, and A-10,067. And these are his three anchor points. But he is still at 0-1.

So we get 0-1 prime and A-10,066, A-10,067, and A-10,068. And, what do you know, his level of reality is practically zero.

И теперь ему нужно пространство, в котором он мог бы это делать, потому что оно исходит ОТ, а вы не можете иметь ничего исходящего ОТ чего-то, если у вас нет прежде всего хоть какого-то пространства. Невозможно получить ничего, что от чего-то исходило бы, если изначально не иметь там также и пространства.

Oh boy, is he not here! He just is not present, that’s all. Why? There’s no relationship between these things and A-l, A-2, and 3. There’s no dimension; the fellow’s lost. And he’ll give that lost appearance. You take one of these persons; you try to spring him out of his head and he says, „No… no, I’m not moving out of my head.“

Итак, что это за упражнение? Что за упражнение? Вы просто устанавливаете вещи вовне и берете эмоциональную шкалу — а эмоциональная шкала от 40.0 до 0.0, как это будет показано в дальнейшем, есть вот что: нули — это МЭСТ, а 40.0 — это пространство. В самом деле, материя — это 0.0, а 40.0 — это пространство. С чем это совпадает? Это совпадает с циклом действия. В 40.0 у нас начало, в середине — изменение, а в 0.0 — остановка. Вверху эмоциональной шкалы у нас пространство, посередине — действие, внизу — материя. И это совпадает с опытом, эмоциональным опытом: вверху это безмятежность, около 20.0 — очень сильное воодушевление, а затем воодушевление убывает, и мы получаем… мы просто пропустили по ходу огромное количество эмоций и прыгнули сразу вниз, в то, что гомо сапиенс и существа нижних уровней вообще испытывают как эмоцию, то есть: энтузиазм, осторожность, скуку, антагонизм, гнев, страх, горе и апатию.

Now you can say it’s ridges, it’s smidges, uh… it’s anything you want, but he isn’t in his head. He’s standing back at the corner of 16th and Van Buren in the year 1928. There he is. He knows better than to get any further than 16th and Van Buren, because that’s in rollerskating distance to A-1, A-2 and A-3.

И поскольку мы спустились, мы оказались в низу цикла действия. Мы спустились также и по циклу создание-изменение-разрушение. Все эти циклы синхронны. Поэтому обычно вначале ваш преклир будет способен воспринимать только на нижних уровнях и сможет по-настоящему воспринимать только на определенной высоте. Это единственный известный мне путь мягко изменить эмоциональный тон, а вместе с ним и позицию преклира на шкале тонов — изменить его позицию на шкале ощущений.

You will find the most… you will find grief charges – grief charges – on the first time a kid had to abandon his anchor points. He’s gotten accustomed to them, and the first time he had to abandon them… and you get him returning to his home town and if somebody’s moved one of his anchor points he’s just shot. He’s just in a mess; and so he’ll hold on to the facsimile of the anchor point and take his whole track and jam it from that anchor point on up to now, because he knows that there’s distances involved and being distances involved he’s got to jam his track down to match his original anchor points so that he’s still there, so he’s not lost.

Эту шкалу ощущений и эмоциональную шкалу можно считать параллельными, то есть: заставьте его поместить в какой-то объект гнев и почувствовать его гнев, поместить в объект страх и почувствовать его страх, поместить в объект горе и почувствовать его горе, поместить в него апатию и ощутить апатию этого объекта. Чего мы таким образом добьемся? Мы будем двигать нашего преклира шаг за шагом прямо в низ шкалы тонов, не так ли? И если бы вы двигались в этой последовательности и сказали бы: «помести антагонизм на этот объект. Помести на него гнев. Помести на него страх и ощути его страх, теперь помести на него горе и почувствуй это горе. А сейчас помести на него апатию и почувствуй эту апатию», — вы просто прошли бы весь этот цикл в таком порядке, от 2.0 все ниже и ниже — как упражнение, это означало бы, что вы находитесь в абсолютном согласии со вселенной МЭСТ. Вы в согласии, и, следовательно, он все время будет двигаться вниз по шкале тонов.

And then you come along and ask this fellow to get rid of his facsimiles – oh no you won’t! And you say, „All right fellow, now let’s get rid of these anchor points, and really get lost.“ Uh-uh. He isn’t even vaguely going to do it.

Но если вы хоть немного измените это, а затем сделаете этот порядок просто произвольным, а затем измените это направление на движение вверх, затем снова сделаете его произвольным и затем снова вверх, он у вас обязательно поднимется, потому что на самом деле вы делаете вот что: вы изменяете постулаты. Вы сможете его поднять до воодушевления.

He’s going to find more excuses; he’ll jump up off the couch and smoke cigarettes, and he’ll claim that it’s his… it’s how mean people were to him and how this wasn’t none of his behavior and it was action, it was ideas and it was this and that and the other thing, and you’ll look down at his anchor points. Because we’re going on all out here on theta clearing, we want to get to collect the fellow to a point.

Парень, который сразу попадает прямо в безмятежность, очень быстро попадает в безмятежность, не осознавая, что он делает, чтобы иметь эмоцию, просто отказывается испытывать ощущения. Он ошибочно принимает безмятежность за ощущение. Я имею в виду, он ошибочно принимает это ощущение отказа от ощущений за безмятежность.

We’ve got to collect the fellow to a point. And what is the point? He’s got to have a viewpoint from which he could postulate other points – and if he doesn’t have a point, from which to do this, why, he’s in terrible shape; and we look down the track and we find our preclears who are very hard to move out of their heads and be certain where they are, are people who have been scattered all over hell’s creation and have, in one lifetime year after year after year – were moved about, moved about, pushed about, pushed about, their possessions taken away from them, their possessions lost, their possessions broken up and particularly their anchor points.

Немного ниже по шкале тонов человек, конечно, фиксируется на том, что он чувствует. Просто как будто кусок МЭСТ прилипает к тому, что вы почувствовали. Вы кладете этот МЭСТ на стол, и он — на столе. Вы знаете, что стол находится там, потому что «каждый чувствует этот стол». А вы согласны с тем, что вы — «каждый», и потому вы находитесь там и чувствуете его.

You’ll find that after a while every time they have been driven off from a space – in any way – they’ve gone in near hysterics. Or any time anybody’s tried to pin them down into a space. For instance, somebody who comes by and arrests them, something, and puts them in jail. They just go into… all to pieces. Because that’s really getting lost, that’s too much stress of imposition of anchor point. And they can’t stand it. They just go to pieces on it.

Теперь вы можете что-то на него поместить и принять от него эмоцию. Это такой небольшой скрытый шажок, и большинство людей очень успешно скрывают его от самих себя, так что они бы очень удивились, если бы вдруг обнаружили, что их эмоциональная подвижность существенно возросла, а также их полная и безоговорочная рабская зависимость от вселенной МЭСТ сама собой уменьшилась.

Now, anchor point is necessary to have motion, so what do you find quite in addition to this? You’ll find that this preclear who has lost his anchor points and lost his anchor points, has lost his motion and lost his motion…

Они никогда не видели тут связи, даже странно. Им стало получше — вот единственное, как они это выражают. Возможно, они вообще не станут объяснять вам, почему так произошло. Но на этот момент они уже сказали: «МЭСТ вселенная будет доставлять мне ощущения».

For a while his motion was dispersing – oh, badly dispersing – and uh… he was trying frantically to keep it up and pretend all was well. And he knew where he was, he knew where he was, yes sir – but did he?

Причина, по которой парень скатывается до апатии, в том, что он больше не изъявляет свою волю. Он думает, что он должен получать ощущение и не должен испускать ощущение. И чем больше он в этом убежден, тем меньше он задействует силу, а чем меньше он желает или готов задействовать силу, тем больше он будет так поступать. И чем больше он так поступает, тем меньше для него существует реального ощущения, и он приходит к нулю нижнего диапазона отсутствия ощущения, в котором, очевидно, едва мерцает какое-нибудь горе да апатия, ну может быть, чуть-чуть страха. Время от времени он раздражается и говорит: «На днях я был в ярости».

There’d be a little voice behind him, „You don’t know where you are, do you?“ And uh… pretty soon, why, somebody comes along and tells him he’s mean and he’s ornery, and he’s no good, and he got no force, and he mustn’t use force, and he becomes convinced that force is no good, too.

Знаете, настоящая, хорошая ярость — любопытнейшая вещь. Если бы парень начал постулировать гнев на что-то, он, возможно, разрушил бы соглашения, которые держали на этом предмете другие. Например, он направляет гнев на окно, а все продолжают держать это окно и оно остается окном, все это спостулировали и все такое — и от этого окна будет такая обратная реакция, что они скажут: «Ого!» — и окно сделает «Ба-бах», и окна там больше не будет. Вот так вы производите внезапные сотрясения в МЭСТ.

Well, of course, he can’t produce force if he’s lost his anchor points. That’s the essence of production of force is to have terminals. Now, we’re really sneaking up on electricity. You understand we’re not talking here about electricity.

Тогда что является первой необходимостью для этого движения? Пространство. А что является первым требованием движения? Чтобы вы могли изменять постулаты о якорных точках. Это первое условие: чтобы вы могли изменять постулаты о якорных точках. Это дает вам реальные якорные точки, и, следовательно, вы затем можете наблюдать, как что-то изменяет положение относительно якорных точек.

We don’t want in any way to influence the field of engineering. They’ve got some agreements pinned down and they’re stuck with them. And uh… they… we don’t want to interfere with that. So don’t apply any of this material to mathematics or engineering. We don’t want… this stuff wouldn’t change it anyway, I mean.

Основной этап здесь, конечно, воспринимать, что что-то изменяется относительно якорных точек. Вы постулируете, что оно находится здесь, затем постулируете, что оно находится там, затем — что вон там. Что вы делаете, когда вы это делаете? Вы говорите:

Uh… so let’s look, then – the first thing on orientation – let’s look for his original anchor points and see if we can find them. And, of course, his first anchor points in what you call home universe are lost to him. They’re gone. Home universe… boy, you can always get a grief charge on it. So, the home of his very early childhood is usually lost to him as well. So, he’s… on the whole track; he’s been lost and lost and lost and lost and lost. He keeps getting… you want to know long a spiral is? A spiral is as long as one can keep himself convinced he isn’t lost utterly.

«Оно здесь — оно там, оно здесь — оно там, оно здесь — оно там, оно здесь — оно там». Ваш взгляд на эту штуку как бы колеблется.

Now long is a lifetime? A lifetime is as long as one can keep himself convinced he isn’t lost utterly.

И тут, очевидно и безусловно, становится необходимым время, правда? Потому что — что вы сказали? Время? Что такое время? Ну, время…. Ну, вон же у вас часы, разве нет? (Смех в зале.) В старых аксиомах говорится, что время является чистой произвольностью. Вселенная МЭСТ для гомо сапиенса включает в себя время как свою произвольность. Потому что он создал время неизвестной вещью, которую можно пережить на опыте только опосредованно, и он как бы согласился с тем, что оно есть то, что оно есть.

Why do people out in the corn belt sometimes live to the age of 8,000 or whatever some of them claim? Why… why is that? They’ve never gotten lost. And, by the way, some of those uh… octogenarians and so forth quite commonly make a practice of propelling themself not by any other conveyance than shank’s mares, walking the distances they want to go. It’s with perfect confidence one of those old fellows would suddenly say, „Well, I’m going down to see Sister Bess now.“

Итак, чтобы иметь движение, вам нужно создать пару якорных точек и нужно иметь изменение протяженности. Ну, если у вас есть две якорные точки, вы можете сказать, что эти вещи существуют без протяженности, но это не слишком удобно.

And somebody would look at him aghast and say, „But that’s over a hundred and eighty miles.“

Так что давайте возьмем что-нибудь, обладающее собственной протяженностью и определенной плотностью, так что если кто-нибудь врежется в эту штуку, он сразу поймет, что она там есть. Удостоверимся, что она там есть. Теперь, когда у нас там что-то изменяется, давайте скажем, что оно до определенной степени непроницаемо, и давайте заставим его реально меняться, справа налево, слева направо, справа налево, слева направо. Добьемся, чтобы это происходило действительно реально. Итак, мы это получили.

And he’d say, „Well, sure, it’s going to take me a couple, three, four days to make it.“ He had measured every inch of the way and observed every inch of the way.

И кстати, все время, пока мы это делаем, мы сидим там и наблюдаем это, и удивляемся, очень-очень удивляемся, что это происходит… и все это происходящее действо нас очень впечатляет и занимает тем, что мы ничего не можем с этим поделать. Мы сами тут ни при чем — нет-нет. Мы делаем это с полным согласием, поэтому мы поместили туда объект.

Now if he went down there at 80 miles an hour, it is sort of swoosh, and by the time he gets there it’s been a blur and he’s not well connected with it. You would have to get somebody well speeded up to remove him in distance that much.

Что такое этот объект? Этот объект — частица. Он обладает непроницаемостью некоторого размера в пространстве, которому мы задаем протяженности, и это частица. Это элементарно. Эта частица может быть полосой, кубом, вспышкой молнии — всем, что вам заблагорассудится туда поместить. Но давайте назовем это частицей. И зададим для этой частицы первое, второе, третье и четвертое положения — то есть, определенный порядок положений. Теперь мы можем получить первое, второе третье, четвертое положения (см. рис. 13), просто согласившись, что есть некий период, за который происходит изменение. Если у нас не будет твердого соглашения о периоде изменения, если мы не согласимся с этим, то никто и никогда не сможет увидеть никакой равномерно движущийся объект — у нас их не будет.

Out in space people are really speeded up. They think very hectically and so forth. Brrrr. All of that space, but, gee, you can see anchor points a long distance. You can see ‘em many light years, and so you can move around to that degree.

Who is this fellow? Well, this fellow is the fellow who used to have as anchor points Star X, Star Y and Star Z. He didn’t even live on a planet. You know that he would consider himself… that would be as big as his anchor points were.

Итак, давайте возьмем такую штуку, и тогда мы сможем изменять ее в первую, вторую, третью, четвертую позиции. Сможем изменять ее положение — как я сейчас напишу на доске — и изменение положения будет: первое, второе, третье, четвертое, заметьте, что все это относительно того, как вы это видите, то есть, относительно этих якорных точек тут вверху.

It’s a very good thing to take out a little kid when he’s very, very young and show him some stars and say, „That is Betelgeuse. That is only – – light years away; it’s a long way away. Now that’s Betelgeuse. Now we’ll take that and we’ll look at it in a telescope and examine that thoroughly and it’s in relation to star so-and-so. And this is Mizar and that’s Marcab, and that’s the North Pole, and that’s some other star. Now you see those stars? Now, they don’t exactly look different, I mean they… they look a little different when you look at them from another point, they… they get closer together when you look at them from another point, because they’re distances apart. But you can look right here now and you can see these stars and you can locate them and you’ll always know they’re there. Take a look.“

Мы могли бы произвести эти изменения двумя путями. Мы могли бы сказать: вот один, два, три, четыре (показывает возможные положения на доске), или вот один, два, три, четыре (показывает другие положения), или вот один, два, три, четыре, или вот один, два, три, четыре. Или вот один, два, три, четыре (показывает одно и то же местоположение). В последнем случае один, два, три и четыре наложились одно на другое, и это создало впечатление, что предмет стоял неподвижно — или что его там не было, что не соответствует заданной изначально ситуации.

I ran into a fellow whose father was an astronomer. He was one of the most unlost fellows you ever saw until we got into the Southern Hemisphere. This boy was a navigator, and he was an aerial navigator. Aerial navigators are very smart boys. They… they’re very sharp, they know what they’re doing and so forth. And the grim joke is they think a surface navigator, a marine navigator is something on a stick. They… they… they… they’re very… they’re very fascinated with surface navigation because they think that’s a sharp business.

Что ж, случалось ли вам видеть, как предмет ведет себя подобным образом? Видели ли вы когда-нибудь, как что-то вибрировало с большой амплитудой, а затем сужало и ускоряло свою вибрацию, затем еще сужало и ускоряло вибрацию, пока не останавливалось практически на одном месте, при этом совершенно дьявольски вибрируя? Иногда вы изумляетесь, когда обнаруживаете, насколько быстро вы думаете, потому что вы не измеряете мысль по времени. И если вы мысленно сравните ваше время со временем МЭСТ как таковой, с ходом часов или каким-то движением во вселенной

Sure enough, it is, uh… in standpoint of error, but the surface navigator isn’t going 350 miles an hour. These boys know their navigation inside-out and they’ve always approached a surface navigator with reverence for some reason or other. Maybe that’s because a surface navigator demands it.

МЭСТ, вы будете просто поражены открытием, что ваша мысль тр-р-рынь — и вот вы уже обдумали целую книгу. Или бр-р-рынь — и вот все это находится вокруг вас. Черт, вы… вы можете сделать так и получить определенные обстоятельства, некие обстоятельства; вы можете бр-р-рынь — и получить обстоятельства. Некие обстоятельства — очень интересно, правда? Вы получаете некое состояние. Вот оно, тут. Очень интересно.

We got down in the… down in the Southern Hemisphere, and this kid started looking at the Southern Cross. And he became… first he became very excited and then he got sadder and sadder and sadder, and I’ve never known to this day exactly what it was until the other day I was figuring out what this was, and the fellow had lost his points of origin.

Вы хотите сидеть и совершенно ничем не интересоваться? Время создано для интереса. Время создано для того, чтобы заинтересовывать человека. Поэтому мы заставили время быть частицей, движением, объектом. Посмотрите… не сделайте тут ошибку. Время — это не… безусловно, ни в коем случае не такая ерунда как изменение движения в пространстве. Это не есть время.

He was gone, he was obviously in another world somewhere. That Southern Cross in the southern sky is very spectacular and uh… you get far enough south down around New Zealand, if you’ve customarily lived in Canada, where he did, you get an almost completely different sky. Very interesting.

Утверждать, что время существует, а затем описать взаимодействие пространства и частицы, и ваших постулатов, и сказать: «Вот что такое время», — это все равно что заявлять о существовании некой сверхъестественной вещи, которая продолжается сама по себе и о которой мы знать ничего не желаем. Это прямо соотносится с определенным уровнем шкалы автоматичности: нежелание знать с целью создать произвольность. Время — это объект, назовем эту частицу объектом. Звучит как-то чудно, да? Время — это объект. Давайте называть эту частицу объектом, называть объектом все, что становится плотным в результате этого, называть объектом целый энергетический поток, который целиком является частицей или состоит из частиц (как бы вы ни рассматривали это), называть этот целый энергетический поток или отдельную его часть объектом. Но будьте добры использовать слово «объект». Для этого есть веская причина. Это объект, потому что с помощью одних только объектов мы можем изменить у человека ощущение времени и временнỳю бытийность, изменить его время.

All right, and uh… we’ve got uh… we’ve got then your question of this. In this life, a fellow cannot change his physical identity. If he could change his physical identity, his beingness and so forth to match his new anchor points, he would be all right, but he isn’t permitted to do that.

Так что ради ясности мысли давайте четко классифицируем эту вещь, чтобы сравнить ее с таким опытом, как объект. Или как объекты. Давайте на мгновение забудем о часах и об их бегущих по кругу стрелках, давайте увидим это как объект, и этот стул как объект, и это помещение как объект, и так далее. В каждой из этих вещей происходит куча согласованных изменений пространства, с которыми вы изо всех сил соглашаетесь. Это же просто… вы даже не представляете себе, насколько вы талантливы. Вы способны удерживать в действии все эти постулаты одновременно. Это же просто талант!

He has a connecting link, he has the same name, with A-l, A-2, A-3, with A,1066, A,1067 and A,1068. He has the same name, he has the same body, he knows, he has the same relatives, and he’s got a lot of other things, and every time these pop up, they keep reminding him that he is not on his anchor points and he doesn’t quite know where those anchor points are. And as a net result he’s quite confused.

Ну, а сейчас рассмотрим вот какой аспект: возьмем множество объектов. Возьмем большущую кучу объектов. Не будем ничего делать с точками координат, с якорными точками для этих объектов. Просто возьмем огромную кучу объектов. Так вот: пока вы не возьмете и что-нибудь с ними не сделаете или пока их не вынудят к тому, чтобы с ними что-то сделалось, или пока внутри них что-нибудь не произойдет — никакого изменения не будет. И если вы войдете туда в 1200 году по МЭСТ-ному времени и взглянете на эту кучу, или если вы войдете и взглянете на нее в 2000 году — в ней ничего не изменится. Вы были там в 1200-м, и когда вы пришли туда в 2000-м, вы оказались в 1200-м. И если вы вошли туда в 1200-м, вы были там и в 2000-м. Понимаете, ни малейшей разницы. Когда бы вы ни пришли в это место, в это пространство, и ни посмотрели на эти объекты — если объект не подвержен никакой коррозии, если ни один объект не потерян — вы всегда получите одно и то же время. Вы всегда получите не что иное, как то же самое время для этих объектов.

Now, this has a great deal to do with the production of force. If it didn’t have anything to do with the production of force, it would not lead us through this maze, uh… because the production of force itself, and tolerance of force, is in itself affinity, reality, communication in this universe and the road out is the road through.

В окружающем мире за пределами этого пространства у вас есть изменения, по которым вы можете судить, было ли… у вас есть изменение якорных точек, изменение постулатов для ваших собственных надобностей — вовне, среди якорных точек окружающего мира. А тут у вас огромная куча хлама. И тогда вы говорите, что он просуществовал с 1200-го года по 2000-й не потому, что эти вещи изменились — они не изменились. Они просто продолжались. Отсутствие изменений, это продолжительность существования, и это также материя. Отлично.

So every time we have a preclear who is sort of scattered and dispersed and he doesn’t quite know where he is, and he’s not oriented and so forth, let’s go through a little bit on space and find his origin points for him. Let’s relocate him and reorient him in space. That would be an awfully good idea, wouldn’t it? So here he is with space that he can’t control. And, sure enough, he’s worried about space being too crowded. He’s worried about space crowding in on him, claustrophobia. He’s worried about moving things around in space and keeping space neat. Or he is so careless that he doesn’t care WHAT space keeps neat. He’ll just throw things around in any space because that space isn’t his space anyhow.

Вот вы выходите на улицу, туда-сюда ходите… постулируете, что у вас есть «Форд», постулируете, что вам принадлежит какое-то здание, постулируете, что у вас есть усы, и постулируете, что теперь у вас есть семья. У вас есть то, у вас есть се, у вас есть пятое, у вас есть десятое… и у вас будет это, и не будет того, и еще что-нибудь у вас будет или не будет, и так далее, и весь этот цикл длится ужасно долго — а потом вы приходите и смотрите на эту комнату. Тут ничего не изменилось, но вы знаете, что прошло долгое время. Не потому, что что-то произошло в комнате, но потому, что что-то происходило в более широком ряду якорных точек. В этой комнате что-то изменится только в том случае, если вы примете более широкий ряд якорных точек для наблюдения и включите в них эту комнату.

And he has a lot of points like this and he is just scattered. So you ask him to move out and be in a new space, why, shucks, his body isn’t in any space, much less the thetan. He isn’t in any space that he can recognize, as a body, and he’s just abandoned the whole thing anyhow… So, we have the three conditions here which will be general categories and you could call these cases then, case one, as an origin, case two, still as an origin, case three as an origin with dispersal, some dispersal, your case four as an origin, considerable dispersal, case five is uncollected, with sole point of origin as the body itself.

Безвременье — это апатия, и время само по себе — это апатия. Безвременье просто означает что-то, что продолжается долгие периоды времени. Это примитивно — что продолжается долгие периоды времени. Что существует долгие периоды времени.

Now let’s just run a gradient scale between those two things. Case five is uncollected with a sole point of origin as the body itself and you can’t ask him to remove from the body because he knows nothing exists as anchor points outside of the body. He knows this.

Египетские пирамиды очевидно изменились. Они не безвременны. Вы можете измерить количество изменений египетских пирамид. Пришли люди и сняли с них их прекрасную мраморную облицовку, построили себе из нее мраморные пороги и туалеты, сделали из нее всякие чудесные вещи. Это факт, они сделали это, и пески пустыни пришли и обрушились на них, повредили и разрушили их. В них появились огромные трещины, и Сфинкс здорово испорчен по всей длине — так что там были изменения. Мы знаем, что они изменились. Но если бы они существовали так, как в тот день, когда они были построены, и оставались в том же состоянии, как в тот день, когда они были построены, мы бы пришли к ним — и это могло бы с таким же успехом быть временем 3500 лет назад, как и сегодняшним днем.

Now we’re using here… this is the scale of… this is your… your case numbers on SOP Issue Three, your case numbers. Now what’s six? Six is not sure-body and seven is no body.

Чем плотнее апатия… понимаете, апатия может быть таким внешним, очевидным отсутствием движения. Это когда все движение, не имеющее пространства для осуществления, все постулаты, все обрушилось само в себя. Тогда у нас получается объект.

I’m drawing it over here. Just above that we have this condition: uh… the person is well oriented at X. That would be uh… figure four here. That would be a one, he’s… he’s… he’s well collected at that point. And here we’ve gotten a sort of a general sight on things, not too good; we’re getting down there. And he’s somewhere in here, and we get down from that into this kind of a thing. Now that’s all very well; he’s somewhere in here.

У нас получается продолжительность. У нас есть продолжительность. Главным образом потому, что другой парень, какой-нибудь бедный маленький слабенький паренек не может прийти, посмотреть на них, сказать: «Повернись туда, повернись сюда», — и заставить их все измениться. Нет уж, они существуют на неизменных постулатах. Они настолько крепко, настолько тщательно, настолько бережно согласованы, что никто не может изменить их какими-нибудь слабенькими постулатиками. Там нет времени. Все остановилось.

But these points aren’t in sight. He’s occluded. He guesses there’s some points over there someplace. He just assumes it.

Если бы такое существовало, только со своими собственными якорными точками, тогда там не было бы времени. И точно также это место со своими собственными якорными точками могло бы быть пустым. Пустое ли оно со своими якорными точками, или оно заполнено материей по самые свои якорные точки — у вас не будет никакого ощущения времени, пока вы не поместите туда частицу.

Now if you want this in terms of attention units we’ll put bursts of attention units up here along the one, three, six, we’ll put… he looks like that here, around one.

Так что давайте забудем это глупое, неправильное слово «время», забудем его и возьмем изменение местоположения. Теоретически это и есть его определение. И единственная причина, по которой мы этим интересуемся — наш интерес к этому безнадежно далек от точки зрения физики. Они слишком долго бегут по кругу в своей крутящейся беличьей клетке. Все по кругу, по кругу, по кругу: пространство есть время есть МЭСТ есть частица есть пространство есть время есть МЭСТ есть… Я имею в виду: пространство, время, энергия — эти три вещи «взаимосвязаны». Черта с два они «взаимосвязаны»! Между ними нет никакой разницы, кроме разницы в нашем восприятии, в нашем опыте. И как только мы взглянули на эти вещи с точки зрения нашего опыта, мы можем решить эту проблему в процессинге. А это все, в чем мы заинтересованы. Всякий раз, когда вы сталкиваетесь с фактором времени, вы просто вспоминаете, как школьное правило: «иметь/не иметь» — и справляетесь с ним. Это кажется слишком простым, но кейс на этом процессе прямо разваливается на куски.

Here we have… he would be uh… slightly like that, about three, and he would be collected in sight with everything smashing in at him about six. And then here he’d be leaving. You get the idea? The guy’s dispersing around in space, that’s all I’m trying to show you. And you’ve got to get this fellow collected from six up to one.

Фактически, если рассматривать инграмму, которая удерживается в настоящем времени, как то, что человек все еще хочет иметь или что он отчаянно пытается не иметь, мы получим самую главную составляющую времени, а это для него настоящее время. И таким образом инграмма попадает в настоящее время.

It isn’t… it isn’t a matter of running flows or dichotomies. You can get him out on responsibility any time you want to. Joy of responsibility, beautiful sadness of responsibility, joy of irresponsibility and that sort of thing. On brackets you can get him out any tune you want to if you want to work that long enough. He’ll eventually get there working with flows and… or mock-ups or anything you want to work with, you eventually get there with a case. You know what responsibility is.

Инграмма существует в настоящем времени, потому что человек все еще хочет ее иметь, но он не может иметь действительный объект — и вот он делает картинку этого объекта. Ребята всегда толпятся вокруг маленьких картинок. Они не могут иметь сам объект, и потому они держат картинку этого объекта. Это факсимиле, и это все, что представляет собой факсимиле, на самом деле… Они знают, что не могут иметь этот объект, и у них не достаточно разумности, чтобы создать его снова, прямо там, и кроме того, это было бы нарушением закона дефицита, и вот они… они таскают за собой эту маленькую картинку объекта, что и дозволяется делать во вселенной МЭСТ.

But here we have a case which is a… a big point. He can cover an area. He isn’t just a single point, he can sort of cover and pervade an area. That has contracted down as we go down to the two and has become a negative position by the time we get to three, four and five, and, boy, he… he’s just… he just knows he’s got no point when he’s at five – he just knows. He’ll be chased out of any place he goes into. He has, by the way, this… this funny feeling.

Но внезапно вы немного приоткрываете трак преклира и бросаете туда взгляд — и, Боже правый! — тут… тут 8000-й год до Р. Х., тут 5 триллионов лет назад и все такое, и все это в одной куче. Ну, как он сам более-менее может судить, он существенно изменился — по какой причине?

He walks into a strange restaurant or something of the sort; he may be very self-possessed, educated and he… he’s educated himself into that, very self-possessed. He’ll go into the restaurant and uh… so forth, but if the head waiter and so forth looks at him sort of strangely, he just exactly knows what the head waiter’s going to say. The head waiter’s going to turn around to him and say, „Get out.“ He knows that; he knows any time he goes into a strange place he’s going to be kicked out. He has 8 million dollars in cash in his pocket. He has a… a… a local army called the Police Force of Podunk Falls solely in his pay and he goes over into Squeedunk Falls and he knows that when he walks into the main station at Squeedunk Falls that the station master’s going to say to him, „Get out.“ He knows at this moment he will have to flee.

Планеты меняются. Обладательность солнца, определенная некой первичной совокупностью постулатов, обладательность солнца происходит по расписанию. Солнце существует столько, сколько — что? Пока не произойдет изменение. А если бы никакого изменения у него не было, его бы могло там и не быть, потому что оно не излучало бы никакого света и не делало бы совершенно ничего из того, что касалось бы нас. Вы сразу назовете мне тот вид материи, который ничего не излучает и излучать не собирается. Вы говорите: это не будет излучать — и оно не излучает.

His havingness, his terrific havingness, is a substitute for having any space. Cause havingness is the bottom of the scale and space is the top of the scale, and when a man’s got to have, he’s telling you he has no space. His space is condensing, and condensed space and that sort of thing is objects. He’s got to carry space around in packages on the theory that maybe some day he can uncondense it. So he gets objects, he gets Rolls Royces and blondes.

Давайте сейчас очень подробно рассмотрим это с точки зрения энергии. Мне не важно, какая из этих двух энергий какая. Есть два вида энергии. Я имею в виду, что можно было бы перевернуть все это наоборот и назвать минусом другой полюс. Это просто «иметь» и «не иметь» энергию. Это вещь, которая, когда вы касаетесь ее, говорит: «имей меня». Она на самом деле как бы говорит: «имей меня». Вы можете… вы получаете идею, что это такое движение, которое должно находиться в этом окружении и в этих пространственных координатах, и вы принимаете это «имей меня». И она появляется прямо там. Прекрасно.

Or if he isn’t in that category, he keeps things in his desk drawers. Wife goes out every once in a while and cleans out the tool shed. There’s… the newspapers from eight years back are in there and everything is in there and there’s everything in there, and there’s all this… this… there’s this little gimmick that he took off that something or other there that he was making and he knows he’ll have a use for it someday, and that’s in there and it’s got kind of dusty, and then there’s the dead rat that uh… ha was going to frame, and… All this stuff there, he’s just got to have this condensed space around someplace, because someday he’ll uncondense it, he thinks. Gives him points of origin – that’s what he’s looking for. He’s getting… looking for anchor points, somehow or other, he’s got to have some anchor points. And he can… he can uncondense this any time he wants to, as everybody knows.

И есть такой вид, который говорит: «не имей меня». И вот эти два вида встречаются и чик-чик-чик-чик-чик-чик между собой — и у нас возникает произвольность.

So, the preclear you will find amongst homo sapiens starts in as being perhaps larger than a point to himself. This isn’t any past body. He’s very relaxed about it. But if you found anybody very much larger than a point, he would not be in Mr. Homo Sapiens. He would be standing around outside leaning up against the lamp post once in a while, saying to homo sapiens that he is allegedly running, „Okay, Joe, why don’t you go over and have a beer?“

Взглянем на животное царство. Животное царство вертится на двух мыслях: «Мне нужно иметь» и «Я не хочу, чтобы имели меня». Это все, что представляет собой аппетит. (Смех в зале.)

„Yeah, that’s right, that’s a good thing to do. Ah, to hell with him.“

Все инграммы распадаются на эти две категории: инграммы «мне нужно иметь» и инграммы «я не хочу иметь». Вот эти два «иметь»: инграмма «иметь» и инграмма «не иметь». Проблема в том, что из-за инграммы «не иметь» парень теряет способность не иметь. Он больше не в состоянии сказать: «Я не хотел бы это иметь». И, конечно, все, о чем он позже скажет: «Я не хочу это иметь», — он скорее скажет: «Я имею… я не имею». И получит обратную реакцию, и останется в подвешенном состоянии.

He would really be uninterested because he hasn’t gotten too concerned yet. Now by the time he’s collected down to a point he’s getting kind of concerned, and by the time he’s getting down any lower than that, of course, it’s a negative point.

Это будет прямо там: пройти это он также не может, потому что каждый раз оно тут как тут и бьет по нему. Он говорит: «Я этого не хочу», — и, следовательно, он говорит: «Я за это не отвечаю, а потому оно продолжает задевать меня, а я продолжаю создавать его, но оно продолжает задевать меня и вот оно прямо тут, и сводит меня с ума, и поэтому я не хочу его». И чем сильнее это по нему бьет, тем больше он говорит: «Я не хочу его», но чем больше он говорит: «Я не хочу его», чем больше он говорит: «Я не хочу его», тем больше, конечно, это «не иметь». А чем больше это «не иметь», тем больше это ударяет по нему, потому что он… он меньше этим владеет, и мы получаем совершенно ужасную точку зрения.

What’s a negative point? It’s a point that a dimension goes through. A point is a dimension going through it. A point should have no space and no dimension. This fellow… this fellow has to drive five miles forward to back up one step. You get the idea. In order to go to plus Y on a three plane dimensional scale uh… in order to go to a plus Y uh… at all, he’s probably got to back up along minus Y for eight yards and then he thinks he’ll get the plus Y.

Вот в океане плавает огромная рыба и говорит: «нужно иметь, нужно иметь, нужно иметь, нужно иметь». А маленькие рыбешки снуют туда-сюда в океане и говорят: «не имей меня, не имей меня, не имей меня, не имей меня». И чем больше они твердят: «не имей меня», тем больше большая рыба говорит: «нужно иметь, нужно иметь, нужно иметь», — пока не приходит рыбак, который говорит: «Мне нужно иметь», — и большая рыба попадает в сеть. В этот миг большая рыба меняет свой постулат и сразу говорит: «не имей меня, не имей меня, не имей меня, не имей меня».

And, what do you know, that person acts like that in his behavior; he acts like that. He has a split instant where he has the impulse to go the wrong way and then he tells himself to go the right way. When he starts to turn a corner, if you’ll just watch his hands for an instant you’ll find out that his hands are starting to turn the car the other way. And then he’ll turn them back again to make them turn the right way. Yeah, he’ll… he’ll… he’ll do that, it’s flick. Well, that fellow has got to… got to back up a long distance to go forward an inch, and he’s got to… he, see, he collects space, anchor points, uncertainty. What’s reaction time? What’s motion? What are all these things, comes under the heading of space. Origin points in space.

И у нас получается система взаимодействий между динамиками. Вам нужно проследить, как это происходит, просто для вашего развития. Это цикл, или серия «имей меня» и «не имей меня», и он соотносится с циклом создания и разрушения, с циклом действия, соотносится с циклом ощущения и, наконец, соотносится с циклом опыта. Все эти вещи связаны вместе, и оказывается, что время — это объект. И существует два вида объектов: объекты «иметь» и объекты «не иметь».

Your process on this is to mock up spaces. And fill them full and empty them. And fill them full and empty them. And then put lots of things in them and then throw things away and then have things coming out of the anchor points and going away. And then reaching through all of this area of space and being in this area of space and coloring this area of space in various ways. And reaching through the area of space. And then mocking up anchor points that he would like to have. How would you like to orient yourself, Bill? What would you like to have out there to get you to really know you were there? Now don’t try to chase this back by symbolism.

Что мы видим в нашем преклире? Преклир все время говорит: «У меня было, о если бы у меня только было, о если бы только у меня не было….» — он говорит об этом в прошедшем времени. Хотя это все совсем не в прошлом, и это просто ужасно. У него все еще есть это факсимиле прямо в настоящем времени всякий раз, когда он говорит, что оно в прошлом, и чем больше он утверждает, что оно в прошлом и что он его не хочет, и так далее, и чем больше он сожалеет об этом, и чем больше он об этом расстраивается, тем больше он это получает, потому что у него этого нет.

I wrote a foul and evil book once upon a time. Was called THE KEY TO THE UNCONSCIOUS. It ties back mock-up processing into reality. It turns out that that’s the meanest thing an auditor can do. You can do a lot of things with this, but if you use it too long it will give the guy the idea that his dreams are all based on reality.

Так что он может притащить весь свой инграммный банк прямо в настоящее время, просто непрестанно повторяя: «О, если бы у меня тогда было — или: вся проблема была в том, что у меня было». Он говорит: «имел, имел», — и притворяется, что существует такая вещь как «имел», и таким образом он постоянно пребывает в полном согласии, что он находится в настоящем времени и, следовательно, заявление типа «имел» реально существует.

And that is the primary sin of psychoanalysis. They say, „You can’t have your universe, you poor fool, we’re just uh… helping you now. Let’s see, now think of something else. Oh, that’s because you drowned your grandmother’s kittens. Yes. Oh, you think that’s yours, eh? Well, that isn’t yours, this happy little dream you’re having about, uh… yeah, that depends upon something in the real universe. You’re really agreeing after all. You thought you were trying to get away and disagree and we look it all over and we find out that you were only agreeing.“

Окажется, что такой человек неспособен справляться со временем. Это метод управлять временем. Метод управлять временем состоит в том, чтобы управлять объектами. Если вы управляете объектами, вы уже управляете временем. Вот и все, очень просто. Это потому, что время — такое слово, которое имеет в виду взаимозависимость, понимаете? Мы не называем конкретно время, когда говорим об объекте, но время — это взаимоотношение бытийности, действия и объекта; взаимоотношение бытийности, действия и объекта само по себе образует время.

„Now you say that when you go to sleep at night you have a dream. Now you think you’re free when you dream, don’t you? But you’re really agreeing with the physical universe. Yes, now that will be 185 for this week’s work and that will be 8,000 for next month’s work. And a complete psychoanalysis takes about a year to find out if we can do anything for you and it takes another year to do anything for you and then of course we can’t guarantee that anything will be done for you and that will only cost at average rates in the United States for four appointments a week, of one hour each, 9,450. And that is the cost of doing nothing for you but making you into MEST, brother.“

Некоторое время вы будете на этом спотыкаться: вряд ли найдется живой гомо сапиенс, который мог бы полностью овладеть временем. Время можно заставить сделать вж-жик, а можно заставить его идти тик-так, тик-так, тик-так — практически по вашему желанию.

And how is this done? Simply by pointing out to somebody that everything he thinks of has an origin in the MEST universe. He has no independent capacity to dream. And for heaven’s sakes you don’t… you’re using mock-up processing, please learn this as one of the important points: never wonder what caused the fellow to think that up, because at first there’ll be a little impulse for the things he thinks up to be modified by the MEST universe. But, if you don’t challenge him, he’ll go free. Last night we had some demonstrations here. We had a preclear who couldn’t tell me a lie. That was interesting, isn’t it? He couldn’t say there was an airplane just flew in the window. Fascinating. Why? The MEST universe has kept saying to him over and over and over and over, „Look, you’ve got to agree with me.“ And agreement with the MEST universe is the equivalent of, similar to, and is the same as punishment. And there isn’t much difference between the two.

Знаете ли вы, что последнее мгновение перед тем, как падающий человек коснется земли, может тянуться очень долго? Что делает время таким продолжительным? Тот накал, с которым вы пытаетесь иметь. Уясните это: степень интенсивности, с которой вы пытаетесь иметь — вот что создает время. Когда у вас есть жажда иметь.

So, unless he agrees, he’ll be punished. Unless he says what the MEST universe tells him to say, he’ll be punished. So any operation in mock-up processing which tries to convince the preclear that what he has just mocked up has symbolical purpose in the MEST universe is an overt act and is black magic, operating to reduce the self-determinism of the preclear.

И вот в работе вам попадаются такие парни — боже мой, в какой они плохой форме, как низко они на шкале тонов, в каком ужасном состоянии! И все это сводится к одной фразе, которая состоит из двух частей, это такая мысль: «я буду иметь и я никогда не получу». Он ожидает, что будет наказан и при этом не получит ничего хорошего. Вот как это выглядит в аспекте обладательности.

He keeps mocking up a broom handle. „All right,“ he says, „I’ll take this broom handle and I go this-a-way with it and I… I… I got a broom handle here“ and so on.

Свое будущее он воспринимает в аспекте обладательности. Если вы разрушите человеку обладательность, у него не будет никакого будущего. Подчеркиваю, если вы разрушите обладательность человека, с его будущим будет покончено, и это состояние, близкое к смерти (с точки зрения текущей жизни и данного соединения гомо сапиенса, тетана и пр.), это конец обладательности. Практически единственная вещь, которая у него когда-либо была, при том, что он был в этом действительно уверен, это — у него было тело. И он знает, что оно у него так и будет, и поэтому как бы прилипает к траку времени. Он держится за него со страшной силой. Он делает все, что только может, чтобы прикрепить себя к траку времени, а это очень щекотливое занятие. Пытаться удержаться на траке времени МЭСТ довольно аберрированному человеку так же трудно, как ходить по очень, очень высоко натянутой проволоке в смазанных жиром туфлях.

And you say, you know, to yourself, you know, „What he’s really mocking up… what he really is mocking up is a… is a pressor beam. And he’s afraid of pressor beams; he’s afraid they’ll collapse, so he’s got something solid like a broom handle that he’s monkeying around with there.“

Вам встретятся психи. Псих придет и даст вам удобный случай, и вы попытаетесь получить от него фразу, и в конце концов он даст ее вам. Но мне случалось вынуждать их лезть в карман и доставать ее оттуда, чтобы вручить мне. Потому что фраза — это объект.

Well, you know that. But that’s all right, what the heck? Don’t point out to him that he’s mocking up pressor beams. Let him get a bigger and better broom handle. He’ll find out sooner or later that he’s mocking up pressor beams, but let him find that out. Then if he wants to mock up something else he can have zing-zag broom handles or something and get away from it. But the essence of it is to let him know he is doing it and that it is his. Not that it is related to the MEST universe.

Для людей, находящихся достаточно низко на шкале тонов, слова и символы являются объектами, это более не мысли, это объекты. Эти люди чрезвычайно буквальны в обращении со словами. Вы говорите им что-нибудь, ну, то-то и то-то, вы доносите до них идею, а они говорят: «Погоди-ка. Какое слово ты только что употребил?» Как будто он имеет дело с грудой булыжников. Вы неожиданно использовали другое слово — это его каким-то образом обижает. Допустим, вы употребили разговорное выражение или что-то вроде этого — Боже мой, он расстроен этим. Его это сильно задело.

He only has one area to get out and that is CERTAINTY and his only real certainty he’s going to be able to get is the certainty that he himself has his own illusions. And he gets that certainty, goes up the line of knowingness; if you keep showing him that THAT certainty really was the MEST universe and was not a certainty at all, you’re going to knock him on down tone scale and out through the bottom.

Вы не расстраивались бы так из-за них, если бы поняли, что вы, возможно, всадили в него пулю или еще что-нибудь в этом роде. Мысль — это объект, потому что человек в таком плохом состоянии, что может мыслить только как объект. Он и сам объект, и мысли у него — объекты, это объекты, и он получает все больше и больше объектов с каждой минутой, и через некоторое время он здорово расстроится насчет этого, потому что он понимает, что избавление близко.

You’ll make MEST out of him because he’s saying you can’t locate anything in space. Look, it’s still the MEST universe located in space with you, fellow. I’m… I’m sorry to have to digress and give you this… this technical discussion on psychoanalysis.

Теперь, что такое обладательность? Обладательность. «Имение» и «не имение». Положительный и отрицательный терминалы, так что мы получаем эту положительно-отрицательную произвольность, объяснимую взаимодействием этих «имений» и «не имений». То же самое мы видим и на политической арене. Давайте прямо сразу это применять, это станет для вас одной из самых привычных вещей.

I have used psychoanalysis, by the way. I have the edge on people in psychoanalysis who have things to say anything about Scientology. I know their subject – they don’t.

Есть «имения» и есть «не имения», не так ли? И между ними идет постоянная борьба. И самый большой прикол состоит в том, что «не имения» на самом деле представляют собой «имения», а «имения» реально являются «не имениями». «Имения» не содержат свободы, они конденсируют все свое пространство, а у «не имений» есть свобода, поскольку у них нет никакого пространства. Объекты не причиняют им никаких неприятностей.

Now, we have, then, the whole principle of spacation outlined under the heading of anchor points, and origin points. There’d be the preclear’s origin point. There would be an understood anchor point which he somehow or other somewhere has consented to. That would be anchor point understood but not located, or origin point understood… better change that around, call it origin point unknown, but understood. And then there’d be the origin point which he conceives to be himself. That would be, according to him, a secondary origin point. He thinks of himself as a secondary origin point. He’s an origin point being located by the first unknown origin point. Therein lies his aberration.

«Имения» стремятся продолжать иметь, то есть, держатся за что-то, а «не имения» стараются раздобыть. Поэтому мы часто видим прогрессивных деятелей внизу, где-то на уровне революционеров, или уровень революционеров — это вверху? (Смех в зале.)

Now he is an origin point, then, and as an origin point he can clearly be an origin point as long as he has a good solid assignment to anchor points. Your preclear needs anchor points to find himself oriented.

Богатые пытаются купить продолжительность, купить за деньги продолжительность во времени — и он получает продолжительность, он превращается в МЭСТ. Вот почему богатый не может пролезть сквозь игольное ушко: из-за своих спаек. Эти спайки — это «имения», количество спаек у человека прямо пропорционально тому, насколько он расстраивается по поводу «имений» и «не имений», это прямое соотношение. И они застревают на траке времени до такой степени и точно до такой степени, и не способны управлять своим временем до такой степени, до которой он расстраивается по поводу «имения» и «не имения».

Now, the only way he could really, really be sure of anchor points is to mock them up. He can’t guarantee that this is the MEST universe, this MEST universe is real, but he could guarantee that he himself had mocked up real anchor points. That would really be real anchor points, but in this universe you will find out that his earliest decided upon anchor points are really postulates. They’re heavy ones. He’s made them day after day after day.

Если они могут иметь, или если они смогут представить себе, что в будущем они будут иметь это, их трак в тот же миг освободится и они поскачут по нему, как газели. Но они застряли там с мыслью, что они не могут иметь, хотя им приходилось иметь, хотя они стараются удержать его — и вы можете схватить его, упереться ему в грудь ногой, потянуть за его спайки и заставить их сократиться и шлепнуть по нему — буум! Вы пытаетесь вытянуть тракторные лучи и убрать их в сторону, но они делают трень-брень (подражает звукам задетых струн) и возвращаются на место.

„Well, I’m getting home now. There’s Mrs. uh… Marsha’s house. Oh, here I am at the corner.“ How often you’ve said that; have to say good night now. „I’m at THE corner.“ If he could only know what he really felt down underneath about the corner, and if he were to say to himself or think to himself, „Someday there isn’t going to be any corner anywhere in reach of me at all,“ he’d get the funniest sensation. „Someday I won’t be able to walk to this corner.“ And in that whole subject lies nostalgia.

У этого человека невозможно ничего забрать. Вы пытаетесь пройти инграмму. Вы пытаетесь помочь ему избавиться от какой-то крошечной энергии. Он не сможет этого сделать. Он не сможет этого сделать, потому что он не может иметь, правильно? Следовательно, он будет держаться за все это, так? А эти штуки — это же все «не имения», правда? И вот он не может тронуть ничего, что не хочет, чтобы его имели, потому что он не может использовать силу, правильно? Потому что у него нет никакого пространства, относительно которого он мог бы сориентироваться. Вы говорите: «Выйди из инграммы!» А он: «Какой инграммы?» И вы думаете: «Матерь Божья!»

You’re gonna get… you can actually blow grief on this – nostalgia. Nostalgia goes back anchor points; you can get nostalgia on anchor points one, two and three up to maybe anchor points uh… nineteen, twenty and twenty-one, and after that don’t bother to get any nostalgia, because the guy has given up about that time having any anchor points.

Парень постоянно ходит кругами и твердит: «Мне нужно от этого избавиться, мне нужно от этого избавиться. Ну, мне просто необходимо избавиться от этого. Почему это, интересно, я все время беспокоюсь о вязальных спицах, вязальных спицах, вязальных спицах? Мне надо избавиться от этого!» — и продолжает ходить кругами. Такое впечатление, что он застрял в пренатале — и он именно там и сидит.

And if he’s gone up to a set of what did we have here, same here as the Battle of Hastings, more or less. Boy, that was a fight. Uh… A-1066, uh… if you get up to a thousand anchor points this guy’s had… he’s now at anchor point 1,000, 1,001, and 1002 or something like that. Oh, no. This is just… his life is just a blur. It’s just a vague blur to him. You can go back and he will locate in terms of objects.

Вы просите его расстаться со своим пренаталом. Возможно, когда вы начнете говорить с ним об инграмме, он потянется к своим карманам и попытается пошарить там. Он не улавливает, что находится в драматизации, вот почему инграмма сейчас — причина, а он — следствие.

So if you want to put a guy’s time track back together for any reason or other, put it together in terms of objects instead of energies, because he’s low enough on the tone scale so all he can actually locate is objects not motions, ordinarily, if he’s in that shape.

Далеко вверху, на вершине шкалы тонов индивидуум является причиной, и по мере движения вниз по нисходящей спирали от бытийности через делание к обладательности, он все больше и больше становится следствием того, что он имеет.

Now things won’t be in motion for this guy, for this preclear; he won’t see things in motion, things won’t be in motion for him, he’ll have a hard time making anything move. That’s merely because he hasn’t any solid anchor points. How can you make anything move if you haven’t got anchor points? It’s impossible, naturally.

Самый свободный период жизни человека — когда он меньше всего имеет и больше всего ожидает, а наиболее тупое и загубленное время — когда он, наконец, приобрел. Миг приобретения становится для них мигом безвременья, отныне и вовеки веков. Ваш 1.5, который держится, держится, держится, как сумасшедший, держится за свой артрит, держится за малышку Бесси, держится за то и за это и не собирается ничего отпускать — он скорее разрушит это, но не… никакого движения, никакого движения, никакого движения — что мы видим в таком человеке? Все, что только оказывается поблизости от него, врезается в его тело, как в магнит: джжж-бам. Вы одитируете, избавляете его от этой инграммы, проводите этого 1.5 через инграмму, проводите его через всю инграмму из конца в конец, полностью. Говорите: «Ну, давай пройдем ее всю еще раз». Он проходит эту штуку всю, полностью, снова, и вы спрашиваете: «Ну, и как она?»

What is a terminal? A terminal is an anchor point. What are the terminals of an electric motor? The terminals of an electric motor are the anchor points from which motion can emanate. The principle of the manufacture of electricity has to do with the shift of the point of origin between the anchor points of an electric motor. With this principle, could we work out a new, good and usable electric motor? Yes, we could.

«Никаких изменений».

For the first time we could have an electric motor. That’s all due respect to General Electric. That’s a good outfit, General Electric, actually. I never appreciated American electrical equipment till the last few months and uh… two-twenty A.C. is gaps all the time and they have to have the most fantastically wide plug-ins. At a hundred and ten, A.C. is pretty good, that doesn’t close the gap; that doesn’t have to be very heavily insulated on a hundred and ten.

«Что ж, давай пройдем ее еще раз…»

But if you were to put two-twenty on a hundred and ten plugs and fitting and lines and that sort of thing, you’d get quite a fuss, so the British believe that our electrical equipment isn’t any good. And we believe that the British electrical equipment is far too heavy. And we forget that the difference of voltage is so wide.

Вы ничего этим не добьетесь. Вам нужно подходить к этому через точку, где они могут что-то менять. Вам нужно найти, где они могут что-то менять, потому что у них нет времени, а времени у них нет потому, что они обладают всем своим имуществом. И все это имущество относится к «не иметь». И вот, когда они получают все это «не имеемое» имущество и, кроме того, немного «имеемого» имущества, им приходится держаться за «имеемое» имущество, и это заставляет их держаться за «не имеемое» имущество. И самое первое, что вы, как пить дать, услышите от 1.5, это: «У меня нет времени. У меня нет на это времени». Вы будете наблюдать, как час за часом, час за часом, час за часом он будет сидеть за своим письменным столом. И при этом: «У меня нет на это времени. Мне некогда. Я чертовски занят». Он печально глядит на вас и часто дышит: «У меня нет времени ни на что». В этом он весь — у него ни на что нет времени. Это чистая правда. У него нет времени, он просто настолько расстроен в связи с самой идеей времени, и его «имения» и «не имения» настолько перемешаны и уравновешены друг относительно друга, что он ничего не может с этим поделать.

Well, anyway, actually the British manufacture electricity far cheaper than anybody else. I don’t know whether this is… has something to do with having a higher power to go over the lines or less line loss or something of the sort. But uh… the point is that when you deal with any kind of terminals you can get a nice sparky current, nice juice, good hot juice. If you got a terminal one, the terminal here, whether it’s made by… in Great Britain or in the United States or on the planet Gandalupia…

С этого момента и вплоть до самого низа он пытается избавиться от имущества. 1.5 пытается распинать свое имущество и раскидать его к черту, потому что знает, что находится при смерти. 1.1 будет скрыто разрушать свое имущество и стараться избавиться от него, отпихнуть его куда-нибудь, но не сможет от него избавиться. У него для этого не достаточно командной силы. Ваш 1.1 начинает проходить инграмму и как бы добирается до конца, проходит ее всю и говорит: «Ну, я от нее избавился. Хоп, хоп, я это прошел. Я ее прошел», — но в конце сессии он убирает с нее ногу, а она дзыннь — и вот он получает ее обратно.

You got two terminals… and a base to keep them apart or a will to keep them apart, will, postulates, base, no real difference. Uh… you’ve got location, and where you have location you can have motion, and where you can have motion you can have life, life forms. You can have action, you can have objects, you can have all of these things. And they all come out sort of on the course of the horseshoe nail, straight through.

Вы говорите: «Что с тобой сегодня? Я думал, мы вчера все это прошли».

They all come out from that one line, origin point, unknown and understood, origin point, preclear, anchor points. When you’ve got that together you have the complex terminal set-up necessary to produce a high- level energy flows and the phenomena which you see here in the MEST universe and which you call electricity and which on a much higher level, causing the electricity, human thought. This is not a very mechanistic approach, by the way. This is highly esoteric as an approach, because, what do you know, you keep postulating this and you’ve agreed with everybody, you’re trained in viewing anchor points, you’re all set. You’re… you’ve done all this. You’ve gone through all this and you… you’ve… after you got trained to produce anchor points and you produced… you had envisioned good ones.

«Ну да».

You could put motion into them and you assisted motion all over the place, and you have produced lots of action for yourself there. And… gee, life was running fast and so forth, and eventually people started to disagree with you and you lost those anchor points and… and other things happened and you weren’t supposed to use force anymore which is to say it isn’t your space, same thing.

Да? Вот же она сидит!

Uh… you ever notice dogs when they run into a… a neighbor dog’s yard? They really cool down. It isn’t their space anymore. Well, they can’t go into motion like that, but they go back in their own yards again and some Pekingese goes into his own front yard – there’s nothing more savage than a Pekingese in his own front yard. Mastiff comes in there and he says, „Excuse me,“ and he walks out. That’s own space.

Их время. Что происходит со временем у 1.1? Да просто время тут хозяин. А все остальное — следствие. Он — следствие от всего на свете.

All right, all this subject comes down to – you… you’re actually producing that motion, you’re producing an agreement with an awful lot of people, you go on producing it and what do you know, you reach over all the time and keep planting emotion into things, so that you can perceive emotion.

Может быть, вам будет понятнее, если мы обратимся к этой шкале (см. рис. 13). На этой шкале 40.0 — это бытийность. С точки зрения переживания опыта 40.0 — это бытийность. И в области 40.0 есть бытийность и индивидуальность, но время — это одна из особенностей бытийности. Бытийность в этой вселенной — это координаты якорных точек пространства. Вот что такое бытийность. Человек может быть тем большей бытийностью,чембольшеепространствоонможетохватить.Свободного спостулированного пространства.

You not only put the motion there but you put the e… emotion there and perceive the emotion out of it continually. And you want it all to be automatic, and you want sensation like mad, so you just skip that step every time. You skip the step of a postulation of space, and then you skip the step of a postulation of motion, and then you skip the step of postulation of placing energy there to emanate back at you again, all because you want the sensation to effect you.

Теперь вы можете разоблачить крупнейших ранчеро *Ранчеро (ranchero): владелец ранчо, животноводческой фермы. Запада. Они владели пятьюдесятью миллионами гектаров земли и были в свое время большими людьми. Вот у них, конечно, было представление о бытийности. Пространство! На нем совсем ничего нет.

You want all this to make an effect out of you, because you want sensation from it, so you just skip these steps and you’re all set. Except you wind up aberrated and homo sapiens.

Вы обнаружите, что величайшие лжецы на свете, похоже, появляются из-за пространств, больших пространств вроде этих. В космосе, в ваших космических экипажах и подобных местах встречаются ребята, которые по-настоящему свободны и обладают огромными пространствами. Они бы не поняли, какого черта вы имеете в виду, когда говорите: «А что тут правда?» — «Правда? Такой вещи не существует».

Let’s take another break.

Далее, в 20.0 у нас действие. Действие — это энергия. Энергия. Но самое забавное здесь то, что 20.0 дает взаимозависимость объектов и бытийности, которая означает действие. Очень трудно… крайне трудно получить действие, когда нет объекта. Попробуй-ка тут получить движение.

Способ… один из способов это драматизировать — это когда маленький ребенок все время говорит: «Вот если бы мне ружье и маску, и все, как у Красного Всадника, я бы мог быть…» И вот он становится совсем взрослым, и у него достаточно денег, чтобы скупить все ружья и шляпы Красного Всадника, какие только можно себе вообразить — и что он делает? Все его детство прошло в попытках одеться так, чтобы сыграть роль в этой игре. А весь взрослый период жизни он провел, стараясь одеться в принципе. Он забыл, что в игре осталась какая-то роль. Он больше ни к чему не готовится.

Таким образом, время — это действительно объект. И взаимодействие между бытийностью и объектом дает нам действие. И значит, чтобы получить действие и энергию, требуется полное взаимодействие от сорока до двадцати. И отсюда мы получаем силу и производство силы, и все остальное, что нас интересует.

Теперь, наша нижняя шкала — это П.Э.В., в соотнесении с опытом. А опыт — это человеческий опыт, и в человеческом опыте пространство — это бытийность. Действие — это энергия, а объект — это время. И если вы хотите одитировать человека, у которого нет времени, одитируйте его в этом направлении. Если вы хотите, чтобы у человека увеличилась энергия, вам нужно обратиться к его бытийности и его объекту, иначе говоря, к его пространству и его объекту.

Таким образом, вместо того, чтобы одитировать слишком много пространства, энергии и времени как таковых, вы могли бы одитировать бытийность, действие и объект. Или вместо того, чтобы одитировать, как у нас было в прошлом, мысли, бытийность, объект, шмабъект и так далее, и тому подобное, пытаясь добраться туда таким путем, вы можете прямо проодитировать пространство, энергию и объект. Пространство, энергию и время, потому что время — это просто «иметь — не иметь», вот и все.

Вы можете одитировать это напрямую, и таким способом вы можете привести преклира в порядок и заставить его скакать, как газель, но чтобы сделать хоть одно из этого, вам нужно сначала реабилитировать силу. А сила, конечно, это мель посредине фарватера, и вы добираетесь до силы через пространство и частицы, то есть объекты. Вот как это делается.

На лекции завтра днем я дам вам упражнения с макетами. Сегодня вечером мы будем говорить об аксиомах.

Давайте прервемся на ужин.