Примечание: это инструктивное письмо является отрывком из БОХС от 4 февраля 1960 I «Теория процессинга ответственности». Текст воспроизведён дословно. Здесь были исключены определённые абзацы, которые относятся конкретно к одитингу.

Для того чтобы человек решил быть ответственным за что либо, ему необхо димо преодолеть идею о том, что его принуждают к ответственности.

Для того, чтобы составить собственное представление об ответственности за что-то, необходимо понять идею о том, что человека вынуждают к ответственности.

Свобода выбора всё же занимает главенствующее положение по отношению к ответственности. То, что человек совершает вопреки своей воле, работает как оверт против самого человека. Но там, где желание человека делать что либо деградировало до нежелания вообще что либо делать, недостаток желания сам является аберрацией.

Свобода выбора по-прежнему является более высокой по отношению к ответственности. То, что человек делает против собственной воли, работает как оверт против него самого. Но там, где воля человека деградирует до неготовности вообще что-то делать, получается, что отсутствие этой готовности - это само по себе аберрация.

По сути, в действовании (делании) нет ничего плохого. Но когда человек делает что то, что он не желает делать, результатом будет аберрация. В таком случае человек действует, не имея желания действовать. Результатом является действование без принятия ответственности.

В основе своей нет ничего плохого в самом действии. Но когда человек делает что-то, что он не хочет делать, в результате возникает аберрация. В таком случае человек делает что-то - и одновременно не желает этого делать. Результатом является действие без ответственности.

Когда какое либо государство скатывается к рабству, как это было в Греции, или к экономическому удушению человека, как в нашем современном западном обществе, тогда всё в большей и большей степени навязывается действование и всё в меньшей и меньшей степени наблюдается желание действовать. В конце концов люди действуют не будучи ответственными. Отсюда и низкий уровень профессионального мастерства, преступность, бедность и присущая ей потреб ность жить на пособие. В конечном итоге появляется так много людей, которые не желают ничего делать, что немногим оставшимся приходится целиком взваливать на свои плечи тот груз, который должно было бы нести всё общество. Когда существует огромное нежелание делать что либо, демократия невозможна, поскольку она будет лишь голосовать за самое крупное подаяние.

По мере деградации любого государства до рабовладения - как, например, в Греции, или до экономического удушения человека - как в нашем современном Западном обществе, действие становится все более и более навязанным, а желание делать фактически становится все меньше и меньше. В конце концов люди делают что-то, не будучи ответственными. Из этого проистекает низкая квалификация, преступность, бедность и необходимость в программах благотворительности. В конце концов становится так много людей, которые не хотят что-либо делать, что оставшаяся горсточка людей вынуждена брать всю обузу общества на свои плечи. Там, где существует большое нежелание делать, демократия становится невозможной, ибо она голосует только за самое большое подаяние.

В тех случаях, когда имеется сильное нежелание делать что либо, мы получаем постоянную рестимуляцию всего того, что человек в действительности не хочет делать, например овертов. Если людей, которые не хотят работать, тем не менее принуждают работать – это рестимулирует механизм совершения овертов, что, таким образом, сопровождается всё более и более высоким уровнем преступности, всё большим и большим количеством забастовок и всё меньшим и меньшим пониманием сути всего этого.

Там, где существует большое нежелание делать, у нас есть постоянная рестимуляция всего того, что человек не желает делать - так все это выступает в роли овертов. Принуждение к работе таких людей, которые не хотят работать, рестимулирует механизм овертов – с последующей всевозрастающей долей преступности, со все большим количеством забастовок, и с уменьшающимся пониманием того, что, собственно, происходит.

Человек, который сделал что то плохое, чего он не желал делать, – а поступал он так, конечно же, много раз – затем отождествляет всё, что бы он ни делал, с нежеланием действовать. Следовательно, всё действование становится плохим. Танцевать – плохо. Играть в игры – плохо. Даже есть и воспроизводить себе подобных – плохо. И всё это из-за того, что нежелание сделать что то плохое переросло в нежелание действовать вообще и отождествилось с ним.

Человек, который делает что-то плохое, то, что он не хотел делать, затем отождествляет все, что он делает, с любым нежеланием делать - конечно, если он уже сделал это многократно. Следовательно, любое действие становится плохим. Танцы становятся плохими. Плохо играть. Даже еда и произведение потомства становятся плохими. И все - из-за развитого нежелания делать что-то плохое - отождествляется с нежеланием делать. Человек, который сделал что-то плохое, ограничивает себя самого, избегая действия в этом направлении. Когда, в конце концов, он постигает, что уже наделал множество плохих вещей, он сам становится полным висхолдом. Во время процессинга Вы встречаетесь с повторяющимся явлением осознания того, что он не настолько плохой, каким он считал себя раньше. И это удивительное обстоятельство в процессинге. Люди никогда не являются такими же плохими, как они о себе думают - и, определенно, другие никогда не бывают настолько плохими, как мы о них думаем.

Человек, который сделал что-то плохое, удерживает себя, воздерживаясь от действования в этой области. Когда же в конце концов он осознает, что совершил много плохих поступков, он начинает воздерживаться от любого действования вообще. Когда вы его одитируете, вы сталкиваетесь с неоднократно повторяю щимся феноменом его осознания того, что он не настолько плох, как он о себе думал. И это – самое замечательное. Люди никогда не бывают настолько плохи, как они о себе думают, – и уж конечно, другие люди никогда не бывают настолько плохи, как думают о них.

Самое главное чудо заключается в том, что человек контролирует самого себя. Забывая представление о том, что он хороший, он становится уверенным в том, что он плохой - и после этого он пытается найти любой способ для того, чтобы защитить других от себя. Человек делает это путем снижения своей собственной силы и способности. Он делает это, уменьшая свою активность. Он делает это, уменьшая свое знание.

Самое удивительное здесь то, что люди сами являются для себя полицейскими. Исходя из представления о том, что является хорошим, они считают себя плохими, а после этого пытаются всеми возможными способами защитить других людей от себя. Человек делает это, снижая уровень собственных способностей. Он делает это, снижая уровень собственной активности. Он делает это, снижая уровень собственного состояния знания.

Когда Вы видите тэтана, который слишком много спит и делает слишком мало, и когда Вы видите человека, который убежден в том, что любое действие - это плохо, то Вы видите человека, который охраняет других от себя плохого.

Когда вы видите тэтана, который спит слишком много и делает слишком мало, когда вы видите человека, которому повсюду мерещится порочное действование, – перед вами человек, который оберегает других от своей порочности.

Но есть и другая крайность. Человек, который должен что-то делать по экономическим или другим "подхлестывающим" причинам, и который все равно из-за собственного представления о своей негодности осмеливается этого не делать, склонен к тому, чтобы стать преступником. Единственный ответ такого человека на действие – это делать, не принимая ответственности - и, если исследовать динамики, это легко вписывается в поведение, свойственное драматизации овертов. Здесь мы имеем тело, которое не управляется, в котором большая часть знания закупорена, и в котором отсутствует ответственность за других и даже за себя самого. Это простой шаг от преступности к неразумности - если вообще можно говорить о каком-либо шаге. Такими людьми невозможно управлять, так как для того, чтобы быть управляемым, необходимо допустить некоторое подчинение. Отсутствие управления здесь - это то же, что отсутствие способности подчиняться; так они и "зависают" в ненависти к полиции - вот так-то.

Есть и другая крайность. Человек, который должен действовать – под эконо мическим или каким либо другим принуждением, – и тем не менее по причине своего представления о собственной порочности не осмеливается на это, скорее всего, станет преступником. Единственным решением проблемы действования для такого человека будет действовать без принятия какой-либо ответственности, а это, если вы рассмотрите динамики выживания, легко превращается в тот или иной шаблон драматизируемых овертов. Здесь вы видите тело, которым не управляют, бо´льшая часть знаний которого недоступна и которому недостаёт ответственности за других и даже за себя самого. От преступника до сумас шедшего – один шаг, если для этого вообще нужен какой-либо шаг. Таким человеком невозможно управлять с помощью полиции – ведь это допускало бы возможность определённого повиновения с его стороны. Там, где недостаёт контроля, нет и способности повиноваться, поэтому в итоге он начинает просто ненавидеть полицию, вот и всё.

Только тогда, когда экономический кнут очень силен, или когда политическое давление настолько сильно, как в России - тогда мы и получаем высокую преступность и показатели невротического и психотического состояния. Всегда, когда действие сопровождается нежеланием его выполнять, может в результате получиться безответственность за свои собственные действия.

Уровень преступности и количество невротиков и психотиков на душу населения становятся высокими только тогда, когда тиски экономики столь же жёстки, а политический гнёт столь же тяжек, как это было в России. Всякий раз, когда действование не сопровождается желанием действовать, результатом может стать безответственность в отношении собственных действий.

По сути, когда Вы одитируете преклира, Вы пытаетесь реабилитировать (восстановить) желание делать. Для того, чтобы это выполнить, надо реабилитировать способность скрывать (утаивать) дальнейшие плохие действия преклира на основе его собственного самоопределения (а не под страхом наказания). Только тогда Преклир сможет захотеть освободиться от всего того, что у него плохо – так как все, что плохо у него, наложено им самим на себя для того, чтобы предотвратить плохие действия в некотором прошлом.

Следовательно, когда кто то одитирует преклира, он, по сути, стремится к тому, чтобы восстановить его желание делать что то. Чтобы достичь этого, необходимо восстановить способность преклира воздерживаться – на основе собственного детерминизма, а не при помощи наказаний – от новых дурных поступков. Только после этого у преклира появится желание избавиться от чего то, что с ним не так, – поскольку всё, что с ним не так, создано им самим для того, чтобы когда то в прошлом предотвратить совершение каких то проступков.

Ответственность можно реабилитировать в любом кейсе.

Ответственность можно восстановить в любом кейсе.