Есть одно-единственное различие, которое я обнаружил между теми видами окружения, в котором я ранее обучал людей шляпам, и окружением в настоящее время. Море, война, экспедиции в дикие земли – всё это очень опасно, и человек либо ошляпливается, либо отдаёт концы самым жутким образом, и не потому, что его изобьёт какой-нибудь начальник, – само окружение не только его изничтожит, но к тому же будет ещё и пытать его.

Есть одно-единственное различие, которое я обнаружил между теми видами окружения, в котором я ранее обучал людей шляпам, и окружением в настоящее время. Море, война, экспедиции в дикие земли – всё это очень опасно, и человек либо ошляпливается, либо отдаёт концы самым жутким образом, и не потому, что его изобьёт какой-нибудь начальник, – само окружение не только его изничтожит, но к тому же будет ещё и пытать его.

Теперь допустим, что у вас есть подчинённый, который каждый раз подкидывает вам проблемы. Он не справился ни с одной из них, ни разу не порекомендовал никакого решения и не попытался предотвратить их появление. Он даже выдумывает эти проблемы. Что бы вы подумали о сотруднике, который поступает таким образом? Будучи снисходительным, вы могли бы сказать, что он просто зелёный, необученный, глухой, слепой или у него так много непонятых слов. В некоторых случаях это, конечно, может объяснить подобное поведение. Но здесь также присутствует и другой фактор – фактор, связанный с окружением.

Теперь допустим, что у вас есть подчинённый, который каждый раз подкидывает вам проблемы. Он не справился ни с одной из них, ни разу не порекомендовал никакого решения и не попытался предотвратить их появление. Он даже выдумывает эти проблемы. Что бы вы подумали о сотруднике, который поступает таким образом? Будучи снисходительным, вы могли бы сказать, что он просто зелёный, необученный, глухой, слепой или у него так много непонятых слов. В некоторых случаях это, конечно, может объяснить подобное поведение. Но здесь также присутствует и другой фактор – фактор, связанный с окружением.

Я брал команды, состоявшие из неграмотных докеров, отбросов общества, и ошляпливал их, так что они очень быстро становились первоклассной командой. Эти ребята не просто были неграмотными – они с благоговейным трепетом смотрели на тех, кто умел читать, потому что сами они не умели. И всё же их можно было ошляпить, причём быстро. Различие между этим обучением и тем, что получают сотрудники в наших организациях, состоит в том, что тем ребятам приходилось действовать в окружении, которое не стало бы их щадить в случае неудачи. Окружение вынуждало их знать свои шляпы и носить их, если они собирались выжить.

Я брал команды, состоявшие из неграмотных докеров, отбросов общества, и ошляпливал их, так что они очень быстро становились первоклассной командой. Эти ребята не просто были неграмотными – они с благоговейным трепетом смотрели на тех, кто умел читать, потому что сами они не умели. И всё же их можно было ошляпить, причём быстро. Различие между этим обучением и тем, что получают сотрудники в наших организациях, состоит в том, что тем ребятам приходилось действовать в окружении, которое не стало бы их щадить в случае неудачи. Окружение вынуждало их знать свои шляпы и носить их, если они собирались выжить.

Начальник в организации может надавить на своих подчинённых, чтобы довести дело до конца. Однако это давление, или даже угроза, исходит лишь от начальника, а не из окружения. У сотрудника может сложиться такое впечатление, что, не обучись он шляпе, он ничего не потеряет. Пытать его не будут и не убьют.

Начальник в организации может надавить на своих подчинённых, чтобы довести дело до конца. Однако это давление, или даже угроза, исходит лишь от начальника, а не из окружения. У сотрудника может сложиться такое впечатление, что, не обучись он шляпе, он ничего не потеряет. Пытать его не будут и не убьют.

Ну покричит на него немножко какой-то начальник, что и в самом деле несколько мягковато. Другими словами, мы, по-видимому, стараемся ошляпливать людей в совершенно безопасном пространстве, где им ничто не угрожает, независимо от того, ошляпятся они или нет. В конце концов, кто-то подберёт все обломки и оплатит по всем счетам. Они могут сбежать и снова начать пить водку.

Ну покричит на него немножко какой-то начальник, что и в самом деле несколько мягковато. Другими словами, мы, по-видимому, стараемся ошляпливать людей в совершенно безопасном пространстве, где им ничто не угрожает, независимо от того, ошляпятся они или нет. В конце концов, кто-то подберёт все обломки и оплатит по всем счетам. Они могут сбежать и снова начать пить водку.

Тому окружению, в котором мы живём, в действительности ничего не стоит проглотить нас. В том, что сотрудник не делает свою работу прямо сейчас, для него лично заключена угроза гораздо большая, чем море, война или что-либо ещё. Нам, если мы не достигнем цели, угрожает вечность.

Тому окружению, в котором мы живём, в действительности ничего не стоит проглотить нас. В том, что сотрудник не делает свою работу прямо сейчас, для него лично заключена угроза гораздо большая, чем море, война или что-либо ещё. Нам, если мы не достигнем цели, угрожает вечность.

Вы можете спросить у сотрудника, который отказывается от обучения шляпе, как бы ему понравилось провести всю грядущую вечность, будучи слепым, во мраке и боли. Он бы, вероятно, ответил, что не понравилось бы. Но если мы не достигнем цели, именно это нас и ждёт, и именно на это он обрекает всю планету.

Вы можете спросить у сотрудника, который отказывается от обучения шляпе, как бы ему понравилось провести всю грядущую вечность, будучи слепым, во мраке и боли. Он бы, вероятно, ответил, что не понравилось бы. Но если мы не достигнем цели, именно это нас и ждёт, и именно на это он обрекает всю планету.

Вероятно, для некоторых это прозвучит как абсолютно безумная мысль, однако это самая что ни на есть абсолютная истина, которую я когда-либо произносил.

Вероятно, для некоторых это прозвучит как абсолютно безумная мысль, однако это самая что ни на есть абсолютная истина, которую я когда-либо произносил.

Сотрудник, который отказывается стать ошляпленным и выпускать настоящие продукты, не осознаёт того, что мы пытаемся сделать. Он не осознаёт, что он сам, в своей следующей жизни, получит сполна, если мы не достигнем цели.

Сотрудник, который отказывается стать ошляпленным и выпускать настоящие продукты, не осознаёт того, что мы пытаемся сделать. Он не осознаёт, что он сам, в своей следующей жизни, получит сполна, если мы не достигнем цели.

Если моряк не ошляпился, он умирает лишь однажды – так он думает сам. Если остаются неошляпленными сотрудники наших организаций, то они обрекают как самих себя, так и планету на тысячекратную смерть.

Если моряк не ошляпился, он умирает лишь однажды – так он думает сам. Если остаются неошляпленными сотрудники наших организаций, то они обрекают как самих себя, так и планету на тысячекратную смерть.

Поэтому поймите, что, независимо от того, насколько мягким может показаться вам ваше окружение, мы ведём полномасштабную войну с невежеством и порабощением. Но у нас действительно есть технология, чтобы одержать победу.

Поэтому поймите, что, независимо от того, насколько мягким может показаться вам ваше окружение, мы ведём полномасштабную войну с невежеством и порабощением. Но у нас действительно есть технология, чтобы одержать победу.