Первое занятие сегодня вечером, четвертое декабря, и речь у нас пойдет о логиках. Вчера вечером лекции были посвящены нашим Q.

Первое занятие сегодня вечером, четвертое декабря, и речь у нас пойдет о логиках. Вчера вечером лекции были посвящены нашим Q.

Хорошо. Итак, логики — это нечто, очевидно применимое довольно широко и не обязательно фиксированное для каждой вселенной, но достаточно общее для вселенных и, несомненно, очень специфичное для этой вселенной. Логики должны включать в себя методы мышления. Методов мышления может быть очень и очень много.

Хорошо. Итак, логики — это нечто, очевидно применимое довольно широко и не обязательно фиксированное для каждой вселенной, но достаточно общее для вселенных и, несомненно, очень специфичное для этой вселенной. Логики должны включать в себя методы мышления. Методов мышления может быть очень и очень много.

Возьмем десятеричную систему. Десятеричная система — это метод мышления об объектах, частицах и так далее. В ней считается, что если у вас их десять и вы еще умножите их на десять, то все, что вам нужно сделать, это добавить еще один ноль. Это потрясающая система, и, тем не менее, с ней могла бы поспорить какая-нибудь — по-моему, она называется семеричной системой, то есть, считать надо дюжинами или как там еще. Шестерками, дюжинами и тому подобное; были заявления, что такая система исчисления гораздо, гораздо лучше. Она охватывает такие-то и такие-то области и позволяет делать то-то и то-то.

Возьмем десятеричную систему. Десятеричная система — это метод мышления об объектах, частицах и так далее. В ней считается, что если у вас их десять и вы еще умножите их на десять, то все, что вам нужно сделать, это добавить еще один ноль. Это потрясающая система, и, тем не менее, с ней могла бы поспорить какая-нибудь — по-моему, она называется семеричной системой, то есть, считать надо дюжинами или как там еще. Шестерками, дюжинами и тому подобное; были заявления, что такая система исчисления гораздо, гораздо лучше. Она охватывает такие-то и такие-то области и позволяет делать то-то и то-то.

Что здесь любопытно — это то, что она формирует логику с другой структурой. Таким образом, можно изменить логику, если изменить базовые постулаты, на которых эта логика основывается.

Что здесь любопытно — это то, что она формирует логику с другой структурой. Таким образом, можно изменить логику, если изменить базовые постулаты, на которых эта логика основывается.

Вы могли бы сказать, например, просто могли бы сказать, что логично заявить плюс и минус какой-то вещи, и это все, что нужно заявить: плюс и минус этой вещи. Плюс вы никогда не должны заявлять плюс, не заявляя при этом минус. Тогда это будет логично.

Вы могли бы сказать, например, просто могли бы сказать, что логично заявить плюс и минус какой-то вещи, и это все, что нужно заявить: плюс и минус этой вещи. Плюс вы никогда не должны заявлять плюс, не заявляя при этом минус. Тогда это будет логично.

Давайте скажем что-нибудь в этом духе, тут будет кое-что любопытное. Логичным утверждением будет следующее: «Я думаю, я сегодня буду обедать, а возможно, не буду». И это будет разумным утверждением — и это будет вселенная под названием «может быть». Вселенная, в которой гомо сапиенс уже практически как у себя дома. (Смех в зале).

Давайте скажем что-нибудь в этом духе, тут будет кое-что любопытное. Логичным утверждением будет следующее: «Я думаю, я сегодня буду обедать, а возможно, не буду». И это будет разумным утверждением — и это будет вселенная под названием «может быть». Вселенная, в которой гомо сапиенс уже практически как у себя дома. (Смех в зале).

Все социальное взаимодействие представляет собой длинный ряд «может быть». Вы говорите: «Как дела? Мне наплевать, как у тебя дела». (Смех в зале.) «Хотите что-нибудь поесть? Надеюсь, вы не слишком много съедите». (Смех в зале.) Разве что второе «может быть» при социальном контакте никогда не говорится вслух.

Все социальное взаимодействие представляет собой длинный ряд «может быть». Вы говорите: «Как дела? Мне наплевать, как у тебя дела». (Смех в зале.) «Хотите что-нибудь поесть? Надеюсь, вы не слишком много съедите». (Смех в зале.) Разве что второе «может быть» при социальном контакте никогда не говорится вслух.

Так что это целый ряд «может быть», и если вам встретится человек, долго вращавшийся в обществе, очень-очень социальный, вы обнаружите, что его АРО-связи совершенно запутаны. Все это свалялось в один тугой ком, потому что на каждой из них есть плюс и минус, при чем минус никогда не высказывается.Теперь, в свете того факта, что саентология — это наука о знании того, как знать, нам потребуется определение знания. Эти логики в том виде, как они представлены здесь, придется слегка переписать для того уровня саентологии, на котором мы оперируем в данный момент, то есть, для уровня создания и разрушения вселенных.

Так что это целый ряд «может быть», и если вам встретится человек, долго вращавшийся в обществе, очень-очень социальный, вы обнаружите, что его АРО-связи совершенно запутаны. Все это свалялось в один тугой ком, потому что на каждой из них есть плюс и минус, при чем минус никогда не высказывается.Теперь, в свете того факта, что саентология — это наука о знании того, как знать, нам потребуется определение знания. Эти логики в том виде, как они представлены здесь, придется слегка переписать для того уровня саентологии, на котором мы оперируем в данный момент, то есть, для уровня создания и разрушения вселенных.

Они совершенно истинны, эти логики, для гомо сапиенса, но их нужно просто немного усовершенствовать, чтобы они подходили к более широкой категории.

Они совершенно истинны, эти логики, для гомо сапиенса, но их нужно просто немного усовершенствовать, чтобы они подходили к более широкой категории.

Логика 1 — это знание как полная группа. Тут вокруг, в разных книгах, их целые списки. Знание как целая группа или подгруппа данных, или рассуждений, или выводов относительно данных, или методов получения данных. Это привязывает знание к данным. И это истинно для гомо сапиенса. И истинно для того вида логики, который использует гомо сапиенс.

Логика 1 — это знание как полная группа. Тут вокруг, в разных книгах, их целые списки. Знание как целая группа или подгруппа данных, или рассуждений, или выводов относительно данных, или методов получения данных. Это привязывает знание к данным. И это истинно для гомо сапиенса. И истинно для того вида логики, который использует гомо сапиенс.

Но это не является высшим уровнем знания. Высший уровень знания — это потенциал — вот настоящее определение — это потенциал знания того, как знать. И оно заключается единственно в потенциале знания того, как знать. Я прошу прощения, но этим все сказано. А как мы знаем? Ну, чтобы знать, как знать, нам нужно быть свободными в постулировании знания. Свобода постулирования знания создает данные, которые организуются в области знания. Хотите знать, что могло бы быть высшим уровнем знания? Возможно, это будет полная свобода создания постулатов для формирования любых… любого данного или группы данных, даже без необходимости фактического создания такого постулата.

Но это не является высшим уровнем знания. Высший уровень знания — это потенциал — вот настоящее определение — это потенциал знания того, как знать. И оно заключается единственно в потенциале знания того, как знать. Я прошу прощения, но этим все сказано. А как мы знаем? Ну, чтобы знать, как знать, нам нужно быть свободными в постулировании знания. Свобода постулирования знания создает данные, которые организуются в области знания. Хотите знать, что могло бы быть высшим уровнем знания? Возможно, это будет полная свобода создания постулатов для формирования любых… любого данного или группы данных, даже без необходимости фактического создания такого постулата.

Вот это будет знание того, как знать. Так что логическое основание 1 следует переписать. Знание того, как знать, это определение высшего уровня знательности. И этот уровень знательности представляет собой свободу формулировать постулат, который затем станет знанием. Это очень просто.

Вот это будет знание того, как знать. Так что логическое основание 1 следует переписать. Знание того, как знать, это определение высшего уровня знательности. И этот уровень знательности представляет собой свободу формулировать постулат, который затем станет знанием. Это очень просто.

Логика 2: область знания — это область данных, упорядоченных или не упорядоченных, или методов получения данных. Что ж, тоже интересно. Тут просто утверждается, что область знания может состоять из одного постулата или из двух постулатов. И все. И это будет некая область знания, если она исходит из… для этой вселенной нужно два постулата. И оба должны быть заявлены. Их нужно два, чтобы они были единым целым. Я объясню это чуть позже. И значит… следовательно, область данных могут составлять любые два данных — вполне законченную самостоятельную область данных.

Логика 2: область знания — это область данных, упорядоченных или не упорядоченных, или методов получения данных. Что ж, тоже интересно. Тут просто утверждается, что область знания может состоять из одного постулата или из двух постулатов. И все. И это будет некая область знания, если она исходит из… для этой вселенной нужно два постулата. И оба должны быть заявлены. Их нужно два, чтобы они были единым целым. Я объясню это чуть позже. И значит… следовательно, область данных могут составлять любые два данных — вполне законченную самостоятельную область данных.

Давайте возьмем отдельную область данных. Давайте придумаем какую-нибудь, очень насущную для мира, в котором мы живем. Давайте спостулируем добро и зло. И теперь, исходя из добра и зла, давайте спостулируем множество других данных, достаточное для образования вполне удовлетворительной области знания. Давайте посмотрим широко.

Давайте возьмем отдельную область данных. Давайте придумаем какую-нибудь, очень насущную для мира, в котором мы живем. Давайте спостулируем добро и зло. И теперь, исходя из добра и зла, давайте спостулируем множество других данных, достаточное для образования вполне удовлетворительной области знания. Давайте посмотрим широко.

Вот мы сказали: добро и зло. Отсюда можно пойти в двух направлениях: можно прийти к Богу — и к дьяволу, двум абсолютным областям знания. Но эти области будут подмножеством области знания о добре и зле. Возьмем другой аспект этого противопоставления: справедливость и несправедливость — и что мы получим? Мы получим церковь и государство, мы обязательно к этому придем, исходя из постулата, что могут существовать две вещи, которые называются «добро» и «зло».

Вот мы сказали: добро и зло. Отсюда можно пойти в двух направлениях: можно прийти к Богу — и к дьяволу, двум абсолютным областям знания. Но эти области будут подмножеством области знания о добре и зле. Возьмем другой аспект этого противопоставления: справедливость и несправедливость — и что мы получим? Мы получим церковь и государство, мы обязательно к этому придем, исходя из постулата, что могут существовать две вещи, которые называются «добро» и «зло».

Теперь мы можем спросить: «Что такое добро?» Вслед за Аристотелем мы могли бы сказать: «Добро есть то, что не есть зло». А что такое зло? «Зло есть то, что не есть добро».

Теперь мы можем спросить: «Что такое добро?» Вслед за Аристотелем мы могли бы сказать: «Добро есть то, что не есть зло». А что такое зло? «Зло есть то, что не есть добро».

У нас может быть вселенная, в которой все хорошее было бы фиолетовым, а все плохое — ярко-красным. Так что люди с легкой формой цветовой слепоты путали бы эти две вещи, создавая тем самым произвольность.

У нас может быть вселенная, в которой все хорошее было бы фиолетовым, а все плохое — ярко-красным. Так что люди с легкой формой цветовой слепоты путали бы эти две вещи, создавая тем самым произвольность.

В этой вселенной мы более или менее решили, что добро белое, а зло черное. И вот мы получили черное и белое, или добро и зло — и на самом деле дали начало эстетике.

В этой вселенной мы более или менее решили, что добро белое, а зло черное. И вот мы получили черное и белое, или добро и зло — и на самом деле дали начало эстетике.

Таким образом, мы получили церковь, государство и искусства, отталкиваясь от одного-единственного набора постулатов. Посмотрите, это стало областью знания.

Таким образом, мы получили церковь, государство и искусства, отталкиваясь от одного-единственного набора постулатов. Посмотрите, это стало областью знания.

Ну, мы просто… мы просто добавим к этим вещам всякой ерунды. Понавешаем на них всевозможных безделушек. Добавим сюда рассуждения Мартина Лютера, противопоставленные рассуждениям Зигмунда Фрейда. Смешаем с политикой Бисмарка и вставим цитаты из Макиавелли, аккуратненько запихнем все это в одну большую банку взбитых фактов — и вот мы получили гуманитарные науки.

Ну, мы просто… мы просто добавим к этим вещам всякой ерунды. Понавешаем на них всевозможных безделушек. Добавим сюда рассуждения Мартина Лютера, противопоставленные рассуждениям Зигмунда Фрейда. Смешаем с политикой Бисмарка и вставим цитаты из Макиавелли, аккуратненько запихнем все это в одну большую банку взбитых фактов — и вот мы получили гуманитарные науки.

Итак, вначале у нас это было областью знания. Но в настоящий момент в саентологии не путайте потенциал создавать постулаты — с данными! Потому что эти две вещи не имеют ничего общего! Эти две вещи могут быть связаны, но сам по себе тот факт, что у тетана есть потенциал создания постулата, который затем становится областью знания, еще не означает, что он должен этот постулат создавать. Он может ни разу не создать ни одного постулата, и это не лишает его права создавать постулаты.

Итак, вначале у нас это было областью знания. Но в настоящий момент в саентологии не путайте потенциал создавать постулаты — с данными! Потому что эти две вещи не имеют ничего общего! Эти две вещи могут быть связаны, но сам по себе тот факт, что у тетана есть потенциал создания постулата, который затем становится областью знания, еще не означает, что он должен этот постулат создавать. Он может ни разу не создать ни одного постулата, и это не лишает его права создавать постулаты.

Вот область знания, в ней, например, у парня… огромная куча каких-нибудь гав-гав, просто куча от земли до неба, и в ней полно гав-гав. И он ни разу палец о палец не ударил насчет нее. Она у него просто есть. И к нему приходят и говорят: «А почему ты гав-гафицируешь весь этот хлам?» (Смех в зале.) Но на самом деле абсолютно неважно, сделает он с ним что-то или нет. У него просто есть гав-гав.

Вот область знания, в ней, например, у парня… огромная куча каких-нибудь гав-гав, просто куча от земли до неба, и в ней полно гав-гав. И он ни разу палец о палец не ударил насчет нее. Она у него просто есть. И к нему приходят и говорят: «А почему ты гав-гафицируешь весь этот хлам?» (Смех в зале.) Но на самом деле абсолютно неважно, сделает он с ним что-то или нет. У него просто есть гав-гав.

Хотя есть уровень гораздо ниже, чем не иметь ничего. Не иметь ничего — это так высоко, что выше, наверное, и представить себе невозможно. Вы знаете эту древнюю китайскую легенду, как у главы китайского государства, наверное, у императора, или у его камергера была дочь, и дочь эта была сильно-сильно больна, и собрались все доктора — они были членами Американской медицинской ассоциации. Они встали в круг и сказали:

Хотя есть уровень гораздо ниже, чем не иметь ничего. Не иметь ничего — это так высоко, что выше, наверное, и представить себе невозможно. Вы знаете эту древнюю китайскую легенду, как у главы китайского государства, наверное, у императора, или у его камергера была дочь, и дочь эта была сильно-сильно больна, и собрались все доктора — они были членами Американской медицинской ассоциации. Они встали в круг и сказали:

«Ну, нужно набросить на нее рубашку счастливого человека — это наш эквивалент пенициллина. Мы сделали постулат, что таковой существует, и теперь нужно раздобыть рубашку абсолютно счастливого человека и надеть на твою дочь, и тогда она выздоровеет».

«Ну, нужно набросить на нее рубашку счастливого человека — это наш эквивалент пенициллина. Мы сделали постулат, что таковой существует, и теперь нужно раздобыть рубашку абсолютно счастливого человека и надеть на твою дочь, и тогда она выздоровеет».

И вот камергер, или царь, созвал всех своих гонцов и скороходов и разослал их во все стороны света, и они скакали-скакали, скакали-скакали, и вот то одна, то другая группа гонцов стали возвращаться назад; их ноги были изранены и стерты в кровь, их лошади пали — но они не смогли найти счастливца. А дочка уже была при смерти, и уже вешали последнего лекаря, когда вбежал оставшийся гонец. Он взглянул на царя — или камергера, или кто там был — и сказал: «Я нашел счастливого человека». И в великом нетерпении, ибо с губ умирающей уже готов был сорваться последний вздох, царь приказал ему: «Так давай сюда!» И парень сказал: «У него не было рубахи». (Смех в зале.)

И вот камергер, или царь, созвал всех своих гонцов и скороходов и разослал их во все стороны света, и они скакали-скакали, скакали-скакали, и вот то одна, то другая группа гонцов стали возвращаться назад; их ноги были изранены и стерты в кровь, их лошади пали — но они не смогли найти счастливца. А дочка уже была при смерти, и уже вешали последнего лекаря, когда вбежал оставшийся гонец. Он взглянул на царя — или камергера, или кто там был — и сказал: «Я нашел счастливого человека». И в великом нетерпении, ибо с губ умирающей уже готов был сорваться последний вздох, царь приказал ему: «Так давай сюда!» И парень сказал: «У него не было рубахи». (Смех в зале.)

Так что существует огромная разница между… и, кстати, причина, по которой Человек никогда не мог решить эту задачку, никогда не мог усвоить этот маленький урок, заключается в том, что он всегда считал себя тем, кем он потенциально являлся — тем, что не обязательно должно иметь и не обязательно должно хотеть. Поэтому он прекрасно знал, что чтобы быть абсолютно счастливым, нужно ничего не иметь — ни одного объекта, и тогда у тебя не будет никакого времени. И можно будет просто усесться на розовое облако и все. Пребывать в безмятежности. И можно будет оставаться в безмятежности долгие-долгие века.

Так что существует огромная разница между… и, кстати, причина, по которой Человек никогда не мог решить эту задачку, никогда не мог усвоить этот маленький урок, заключается в том, что он всегда считал себя тем, кем он потенциально являлся — тем, что не обязательно должно иметь и не обязательно должно хотеть. Поэтому он прекрасно знал, что чтобы быть абсолютно счастливым, нужно ничего не иметь — ни одного объекта, и тогда у тебя не будет никакого времени. И можно будет просто усесться на розовое облако и все. Пребывать в безмятежности. И можно будет оставаться в безмятежности долгие-долгие века.

А с чем мы имеем дело? У нас парень находится низко по шкале тонов, в ситуации, когда ему необходимо хотеть. У него есть тело. У него есть какие-то обязанности в обществе, состоящем из семей, из работодателей, из МЭСТ в принципе и из отдельных кусков МЭСТ; и он должен работать, чтобы, так сказать, содержать себя, поскольку он включен в трак времени, так как уже имеет объекты, которыми должен управлять.

А с чем мы имеем дело? У нас парень находится низко по шкале тонов, в ситуации, когда ему необходимо хотеть. У него есть тело. У него есть какие-то обязанности в обществе, состоящем из семей, из работодателей, из МЭСТ в принципе и из отдельных кусков МЭСТ; и он должен работать, чтобы, так сказать, содержать себя, поскольку он включен в трак времени, так как уже имеет объекты, которыми должен управлять.

И теперь мы говорим этому парню, пытаемся научить его такой философии: мол, счастливый человек — это тот, у кого ничего нет. Естественно, он считает это ложью. Он знает, что сам он будет счастлив только тогда, когда у него будет дом в двадцать восемь комнат и девятнадцать слуг днем и ночью — только тогда он был бы действительно счастлив, если бы у него все это было.

И теперь мы говорим этому парню, пытаемся научить его такой философии: мол, счастливый человек — это тот, у кого ничего нет. Естественно, он считает это ложью. Он знает, что сам он будет счастлив только тогда, когда у него будет дом в двадцать восемь комнат и девятнадцать слуг днем и ночью — только тогда он был бы действительно счастлив, если бы у него все это было.

И однако, если бы он получил все это, он бы просто еще больше превратился в МЭСТ. Так что он проходит цикл, который ему очень трудно прервать без знания о том, как знать. Если он не знает, как знать, он не способен прервать этот цикл необходимости хотеть чего-то. Потому что необходимость хотеть позволяет приобретать, а приобретение должно быть избирательно: нужно приобретать желаемое и не приобретать нежелаемое.

И однако, если бы он получил все это, он бы просто еще больше превратился в МЭСТ. Так что он проходит цикл, который ему очень трудно прервать без знания о том, как знать. Если он не знает, как знать, он не способен прервать этот цикл необходимости хотеть чего-то. Потому что необходимость хотеть позволяет приобретать, а приобретение должно быть избирательно: нужно приобретать желаемое и не приобретать нежелаемое.

И вот человек начинает этот отбор, выбирает и так и сяк, и ему приходится получать еще больше того, чего он не хотел, и хотеть того, чего у него нет, и в конце концов он настолько запутывается во всем этом, что становится МЭСТ, и на этом текущий цикл заканчивается — на «быть объектом». То есть, предмет всей этой беготни — стать предметом.

И вот человек начинает этот отбор, выбирает и так и сяк, и ему приходится получать еще больше того, чего он не хотел, и хотеть того, чего у него нет, и в конце концов он настолько запутывается во всем этом, что становится МЭСТ, и на этом текущий цикл заканчивается — на «быть объектом». То есть, предмет всей этой беготни — стать предметом.

Ну, а вы пытаетесь рассказать ему об этом деле, что способ иметь, или способ быть счастливым — это не иметь и все такое. Он решит, что вы рехнулись.

Ну, а вы пытаетесь рассказать ему об этом деле, что способ иметь, или способ быть счастливым — это не иметь и все такое. Он решит, что вы рехнулись.

У индусов некоторые потрясающе полезные данные, как правило, скрыты среди великого множества очень ненадежных и даже коварных. К примеру, мистик, или факир, или йог низшего уровня сидит на утыканном гвоздями ложе, чтобы приучить тело к повиновению, и говорит себе: «Я учусь не иметь, и таким способом я совершаю восхождение к высшему управлению и нирване». И он сидит там — вместе с телом!

У индусов некоторые потрясающе полезные данные, как правило, скрыты среди великого множества очень ненадежных и даже коварных. К примеру, мистик, или факир, или йог низшего уровня сидит на утыканном гвоздями ложе, чтобы приучить тело к повиновению, и говорит себе: «Я учусь не иметь, и таким способом я совершаю восхождение к высшему управлению и нирване». И он сидит там — вместе с телом!

Тут можно говорить о том, как человека дурачат — он сам себя дурачит. Он обладает тем, что должно непрерывно хотеть, и оно хочет, а он в это время сидит и говорит себе: «Я буду счастлив только тогда, когда перестану иметь, и следовательно, я должен оказаться от всего». К чему он придет? Он придет к «может быть». И можно сказать, что сам путаный характер индийской практики весь произрастает из этого данного.

Тут можно говорить о том, как человека дурачат — он сам себя дурачит. Он обладает тем, что должно непрерывно хотеть, и оно хочет, а он в это время сидит и говорит себе: «Я буду счастлив только тогда, когда перестану иметь, и следовательно, я должен оказаться от всего». К чему он придет? Он придет к «может быть». И можно сказать, что сам путаный характер индийской практики весь произрастает из этого данного.

Инстинктивно он знает, что станет счастливейшим в мире существом, если не будет иметь. Но он все еще держится за что-то, потому что не знает, как от этого избавиться полностью. Он держится за то, что не может не иметь желаний. И он попадает в «может быть». У него получается: «Есть ли Бог? Нету Бога? Нахожусь ли я в общении с Ним? Или не нахожусь? Это правда или это ложь, и что есть и чего нет?» — и с этим всеобъемлющим «может быть» он прямехонько загоняет себя в тупик. Я не шучу, я много знал таких парней.

Инстинктивно он знает, что станет счастливейшим в мире существом, если не будет иметь. Но он все еще держится за что-то, потому что не знает, как от этого избавиться полностью. Он держится за то, что не может не иметь желаний. И он попадает в «может быть». У него получается: «Есть ли Бог? Нету Бога? Нахожусь ли я в общении с Ним? Или не нахожусь? Это правда или это ложь, и что есть и чего нет?» — и с этим всеобъемлющим «может быть» он прямехонько загоняет себя в тупик. Я не шучу, я много знал таких парней.

Логика 3: любое знание, которое какое-либо существо может воспринять, оценить или испытать, способно повлиять на это существо. Чистая правда. Еще какая правда! Между прочим, эта логика интересна в том плане, что она нацелена прямо на парня по имени э-э… по-моему, Кант. Я даже представить себе не мог, что бывают такие имена. Как можно ждать от человека с таким именем, чтобы он был на что-то способен*Нем. Kant созвучно англ. can’t, то есть «не могу».? Естественно, он и не будет.

Логика 3: любое знание, которое какое-либо существо может воспринять, оценить или испытать, способно повлиять на это существо. Чистая правда. Еще какая правда! Между прочим, эта логика интересна в том плане, что она нацелена прямо на парня по имени э-э… по-моему, Кант. Я даже представить себе не мог, что бывают такие имена. Как можно ждать от человека с таким именем, чтобы он был на что-то способен*Нем. Kant созвучно англ. can’t, то есть «не могу».? Естественно, он и не будет.

Итак, старина Кант считал, что все знание, которое стоит иметь, находится за пределами возможностей человеческого опыта. Так что лучше тебе, парень, сложить ручки прямо тут, перед этим высоким забором, потому что мы, ученые, уже разложили все по полочкам. Мы установили здесь пулемет и натянули колючую проволоку, все стóящее находится вон там, а тут наша пограничная застава, и если ты попытаешься туда прошмыгнуть, мы починим тебе черепушку.

Итак, старина Кант считал, что все знание, которое стоит иметь, находится за пределами возможностей человеческого опыта. Так что лучше тебе, парень, сложить ручки прямо тут, перед этим высоким забором, потому что мы, ученые, уже разложили все по полочкам. Мы установили здесь пулемет и натянули колючую проволоку, все стóящее находится вон там, а тут наша пограничная застава, и если ты попытаешься туда прошмыгнуть, мы починим тебе черепушку.

Сто шестьдесят два года эта философия пропитывала западную философию и диктовала ей — до такой степени, что сегодня, если приехать в Поданк, выйти на Рэй Стрит и спросить прохожего: «Что бы вы сказали о человеке, который возьмет на себя смелость исследовать действительное бытие и душу человека?» — «Ох, этого нельзя делать! Это очень, очень плохо, потому что если тут что-нибудь откроют, наступит конец света». Если не ошибаюсь, это называется «трансцендентальная логика», или «реализм», или что-то вроде того. Потрясающий бред.

Сто шестьдесят два года эта философия пропитывала западную философию и диктовала ей — до такой степени, что сегодня, если приехать в Поданк, выйти на Рэй Стрит и спросить прохожего: «Что бы вы сказали о человеке, который возьмет на себя смелость исследовать действительное бытие и душу человека?» — «Ох, этого нельзя делать! Это очень, очень плохо, потому что если тут что-нибудь откроют, наступит конец света». Если не ошибаюсь, это называется «трансцендентальная логика», или «реализм», или что-то вроде того. Потрясающий бред.

Получается, что любое данное, достойное знания, находится за пределами человеческих возможностей знать. Никаких сомнений в том, что это просто полное ведро первоклассных помоев. Это не правда и никогда не было правдой, потому что тут утверждается, что в этой вселенной может существовать односторонний поток. Тут говорится, что вам никогда не удастся произвести обратную реакцию по существующей линии общения — а это, безусловно, ложь. Не существует ни такого куска провода в электрических мастерских, ни такого куска МЭСТ на этой планете, ни такого места в пространстве, созданном где бы то ни было в этой вселенной, — которые не проводили бы поток в обе стороны. Технические специалисты могут выдумывать и выдумывать его, крутить, вертеть, прилаживать — но среди них не найдется того, кто смог бы установить стопроцентные дроссельные заслонки*Дроссельная заслонка (butterfly valve): Клапан с шарнирно закрепленной круглой пластиной, перекрывающей отверстие клапана. (Как, например, в двигателях внутреннего сгорания) по всей его длине. Если вы направляете поток в одну сторону, он может идти и в обратную. Представление о том, что может существовать односторонний поток, ошибочно.

Получается, что любое данное, достойное знания, находится за пределами человеческих возможностей знать. Никаких сомнений в том, что это просто полное ведро первоклассных помоев. Это не правда и никогда не было правдой, потому что тут утверждается, что в этой вселенной может существовать односторонний поток. Тут говорится, что вам никогда не удастся произвести обратную реакцию по существующей линии общения — а это, безусловно, ложь. Не существует ни такого куска провода в электрических мастерских, ни такого куска МЭСТ на этой планете, ни такого места в пространстве, созданном где бы то ни было в этой вселенной, — которые не проводили бы поток в обе стороны. Технические специалисты могут выдумывать и выдумывать его, крутить, вертеть, прилаживать — но среди них не найдется того, кто смог бы установить стопроцентные дроссельные заслонки*Дроссельная заслонка (butterfly valve): Клапан с шарнирно закрепленной круглой пластиной, перекрывающей отверстие клапана. (Как, например, в двигателях внутреннего сгорания) по всей его длине. Если вы направляете поток в одну сторону, он может идти и в обратную. Представление о том, что может существовать односторонний поток, ошибочно.

Нас заставляют думать, что мы — марионетки в руках неких правящих сил, которые командуют нами, воздействуют на нас, дергают нас за ниточки, и однако, нам никогда не дано ни вступить с ними в контакт, ни даже каким-то образом почувствовать нашего кукловода. К черту такого кукловода!

Нас заставляют думать, что мы — марионетки в руках неких правящих сил, которые командуют нами, воздействуют на нас, дергают нас за ниточки, и однако, нам никогда не дано ни вступить с ними в контакт, ни даже каким-то образом почувствовать нашего кукловода. К черту такого кукловода!

Вот такая философия. Надеюсь, что никто никогда не попадет в эту ловушку, потому что она преграждает путь человеческой мысли и прогрессу человечества. Философия как область знания пришла в упадок. Вы не поверите, но даже сегодня, когда этот предмет просуществовал уже, слава Богу, два с половиной столетия, даже в наши дни в университетах все еще дают степень доктора философии — и требуют для этого от студента только знать, какой философ что сказал. Это уму непостижимо! Если у вас есть доктор философии, вы могли бы от него ожидать, что он сможет философствовать. А человек… профессора на этих факультетах были бы потрясены до глубины души, если бы кто-нибудь осмелился прийти и высказать предположение, что целью и предназначением их студентов должно быть производство философии. Нет, мои дорогие, это метод поддержания общества в статичном состоянии.

Вот такая философия. Надеюсь, что никто никогда не попадет в эту ловушку, потому что она преграждает путь человеческой мысли и прогрессу человечества. Философия как область знания пришла в упадок. Вы не поверите, но даже сегодня, когда этот предмет просуществовал уже, слава Богу, два с половиной столетия, даже в наши дни в университетах все еще дают степень доктора философии — и требуют для этого от студента только знать, какой философ что сказал. Это уму непостижимо! Если у вас есть доктор философии, вы могли бы от него ожидать, что он сможет философствовать. А человек… профессора на этих факультетах были бы потрясены до глубины души, если бы кто-нибудь осмелился прийти и высказать предположение, что целью и предназначением их студентов должно быть производство философии. Нет, мои дорогие, это метод поддержания общества в статичном состоянии.

Это общество, на самом деле, в высшей степени наказано такой преградой на пути философии. Это гораздо ближе касается нас с вами, чем вы могли бы предположить, потому что в области науки, в ходе физических исследований использования законов природы это с тех пор выучили назубок и пришли к заключительному соглашению, что следствий можно произвести громадное количество.

Это общество, на самом деле, в высшей степени наказано такой преградой на пути философии. Это гораздо ближе касается нас с вами, чем вы могли бы предположить, потому что в области науки, в ходе физических исследований использования законов природы это с тех пор выучили назубок и пришли к заключительному соглашению, что следствий можно произвести громадное количество.

И со времен Иммануила Канта созданы конвейеры по производству ружей, автомобилей, пулеметов, изобретены скорострельные корабельные орудия, стальные корабли, аэропланы, атомные и водородные бомбы — а что за это время произошло в философии? Ничего… просто мертвая пустота. Если бы хоть кому-нибудь пришло в голову, что нельзя так запросто отмахнуться от гуманитарного знания только из-за того, что физические исследования так явно пошли в гору.

И со времен Иммануила Канта созданы конвейеры по производству ружей, автомобилей, пулеметов, изобретены скорострельные корабельные орудия, стальные корабли, аэропланы, атомные и водородные бомбы — а что за это время произошло в философии? Ничего… просто мертвая пустота. Если бы хоть кому-нибудь пришло в голову, что нельзя так запросто отмахнуться от гуманитарного знания только из-за того, что физические исследования так явно пошли в гору.

У гуманитарных наук должна быть своя дорога. Должен быть некий параллельный путь. Но наше общество не может похвастаться осведомленностью в этой области.

У гуманитарных наук должна быть своя дорога. Должен быть некий параллельный путь. Но наше общество не может похвастаться осведомленностью в этой области.

Что мы делаем? У нас повсюду расставлены атомные бомбы, и управлять этими атомными бомбами совершенно безопасно. Все, что нужно сделать — это нажать кнопку, и никакой опасности. Если не нажимать кнопку, бомба не взорвется, а если нажать кнопку — взорвется. Управление атомной бомбой — факт, в котором можно быть уверенным. Если вы нажмете кнопку атомной бомбы, она, совершенно определенно, взорвется. Так что с контролем ядерной реакции нет никакой опасности, никаких проблем.

Что мы делаем? У нас повсюду расставлены атомные бомбы, и управлять этими атомными бомбами совершенно безопасно. Все, что нужно сделать — это нажать кнопку, и никакой опасности. Если не нажимать кнопку, бомба не взорвется, а если нажать кнопку — взорвется. Управление атомной бомбой — факт, в котором можно быть уверенным. Если вы нажмете кнопку атомной бомбы, она, совершенно определенно, взорвется. Так что с контролем ядерной реакции нет никакой опасности, никаких проблем.

Славно поработали ребята. Но как проконтролировать человеческое существо, которое нажимает на эту кнопку? И вот возникает дядя Джо*Дядя Джо (Uncle Joe): американцы называли так И. Сталина.… Дядя Джо и другие участники гонки решили, что самый крутой способ это сделать — это перво-наперво засекретить всю науку об атоме. И мы получили что-то типа атомной полиции, так что ни одно данное никоим образом и ни в каком виде не могло выйти наружу. Мы понастроили баррикад, и не только для торговли, но для свободного знания наук, которому надлежало бы свободно распространяться по разным странам и которое само по себе способно служить наилучшей гарантией мира.

Славно поработали ребята. Но как проконтролировать человеческое существо, которое нажимает на эту кнопку? И вот возникает дядя Джо*Дядя Джо (Uncle Joe): американцы называли так И. Сталина.… Дядя Джо и другие участники гонки решили, что самый крутой способ это сделать — это перво-наперво засекретить всю науку об атоме. И мы получили что-то типа атомной полиции, так что ни одно данное никоим образом и ни в каком виде не могло выйти наружу. Мы понастроили баррикад, и не только для торговли, но для свободного знания наук, которому надлежало бы свободно распространяться по разным странам и которое само по себе способно служить наилучшей гарантией мира.

Так что мы не только производим абсолютное оружие: в то же самое время мы возводим новые баррикады. Наука сегодня не может свободно переходить из страны в страну. Ситуация становится все хуже и хуже. Кстати, очень любопытно: расхождение с нормальным положением вещей увеличивается практически в геометрической прогрессии. Оно растет стремительно, как лавина. Мы постоянно сталкиваемся с плодами этой ошибочной концепции.

Так что мы не только производим абсолютное оружие: в то же самое время мы возводим новые баррикады. Наука сегодня не может свободно переходить из страны в страну. Ситуация становится все хуже и хуже. Кстати, очень любопытно: расхождение с нормальным положением вещей увеличивается практически в геометрической прогрессии. Оно растет стремительно, как лавина. Мы постоянно сталкиваемся с плодами этой ошибочной концепции.

На самом деле единственная реальная опасность, которую атомная бомба представляет для вас и меня, заключается в том, что какой-нибудь умник может выстрелить одной такой чертовой штукой и заставить нас потерять много времени — и все. Мы обзавелись тут игровым полем под названием Земля и… еще некоторое время оно будет нам нужно, а они все время пытаются сделать его непригодным для игры. (Смех в зале.)

На самом деле единственная реальная опасность, которую атомная бомба представляет для вас и меня, заключается в том, что какой-нибудь умник может выстрелить одной такой чертовой штукой и заставить нас потерять много времени — и все. Мы обзавелись тут игровым полем под названием Земля и… еще некоторое время оно будет нам нужно, а они все время пытаются сделать его непригодным для игры. (Смех в зале.)

Я пытаюсь что-то насчет этого сделать, но… хотя это не совсем уж безнадежно.

Я пытаюсь что-то насчет этого сделать, но… хотя это не совсем уж безнадежно.

Далее, то знание, которое существо или ему подобные существа не может воспринять, оценить или испытать, не способно воздействовать на это существо или ему подобных существ.

Далее, то знание, которое существо или ему подобные существа не может воспринять, оценить или испытать, не способно воздействовать на это существо или ему подобных существ.

Если до сегодняшнего дня никто не смог в действительности обнаружить с помощью э-метра существование команд от Высшего Существа — согласитесь, у него нет причин и права упорно настаивать, что люди получают команды от Высшего Существа. У него нет в этом никакой реальности. Он не смог бы получить твердого согласия по этому вопросу, кроме как на основе принуждения. Невозможно научными методами установить географическое положение парня по имени Высшее Существо, прож. по адресу: вселенная МЭСТ. Это невозможно.

Если до сегодняшнего дня никто не смог в действительности обнаружить с помощью э-метра существование команд от Высшего Существа — согласитесь, у него нет причин и права упорно настаивать, что люди получают команды от Высшего Существа. У него нет в этом никакой реальности. Он не смог бы получить твердого согласия по этому вопросу, кроме как на основе принуждения. Невозможно научными методами установить географическое положение парня по имени Высшее Существо, прож. по адресу: вселенная МЭСТ. Это невозможно.

Это пытались сделать многие. Из этого не следует, что нет таких вещей как боги или создатели богов. Но из этого следует, что все эти дутые «крибле-крабле-бумс», которые они посылают в виде знаков, начертанных на камнях, возможно, не содержат ничего такого, что нам следовало бы испытать.

Это пытались сделать многие. Из этого не следует, что нет таких вещей как боги или создатели богов. Но из этого следует, что все эти дутые «крибле-крабле-бумс», которые они посылают в виде знаков, начертанных на камнях, возможно, не содержат ничего такого, что нам следовало бы испытать.

Почему? Мы не можем оценить их. Чудовищно произвольная шкала, правда? Ну и к черту ее! Мы смогли оценить все остальное. Иначе это заведет нас невообразимо далеко. Отказавшись от попыток определить местоположение Высшего Существа в этом мире, мы можем дойти до того, что вынуждены будем признать, что, пожалуй, самый большой бог из всех, когда-либо вам известных в этой вселенной — это вы сами. За отсутствием того замечательного парня, который в образе человеческом сидит на троне, с такой жаждой до лести, какая в любом смертном была бы отвратительна — тут я цитирую греков. Источник христианства — великий язычник Платон, ему оно обязано всей своей убедительностью. Вы разве не знали, что христианство основано на трудах Платона, и во все времена, когда бы католической церкви ни бросали вызов в связи с ее доктринами, она неизменно ссылалась на авторитет по имени Платон? Вы понимаете, я никоим образом, ни по духу, ни по букве не противник церкви. Я считаю церковь хорошей организацией. Но сейчас у нас есть еще лучше. (Смех в зале.)

Почему? Мы не можем оценить их. Чудовищно произвольная шкала, правда? Ну и к черту ее! Мы смогли оценить все остальное. Иначе это заведет нас невообразимо далеко. Отказавшись от попыток определить местоположение Высшего Существа в этом мире, мы можем дойти до того, что вынуждены будем признать, что, пожалуй, самый большой бог из всех, когда-либо вам известных в этой вселенной — это вы сами. За отсутствием того замечательного парня, который в образе человеческом сидит на троне, с такой жаждой до лести, какая в любом смертном была бы отвратительна — тут я цитирую греков. Источник христианства — великий язычник Платон, ему оно обязано всей своей убедительностью. Вы разве не знали, что христианство основано на трудах Платона, и во все времена, когда бы католической церкви ни бросали вызов в связи с ее доктринами, она неизменно ссылалась на авторитет по имени Платон? Вы понимаете, я никоим образом, ни по духу, ни по букве не противник церкви. Я считаю церковь хорошей организацией. Но сейчас у нас есть еще лучше. (Смех в зале.)

С этим связано кое-что, что я хотел бы сказать одитору. Ему придется столкнуться с гораздо большим количеством полу-известных «крибле-крабле-бумс» и прочей чепухи у преклира, чем он мог бы сосчитать. Если бы при нем была эта китайская штуковина, которая выполняет сложение невероятно огромных чисел — по-моему, по количеству цифр, которые она может учитывать, она превосходит ЭНИАК*ЭНИАК (ENIAC; Electronic Numerical Integrator and Computer): электронно-вычислительная машина, построенная в Соединенных Штатах в 1946 году. — он за целый год одитинга и дианетики не смог бы сосчитать все сумасбродные штуки, которые встретятся ему у преклира, и потому самое лучшее, что можно сделать, самое-самое лучшее — это все время держать курс на то, что точно известно, насчет чего вы уверены, и при получении сообщения от преклира и в попытках выяснить то и се насчет него, оставлять в стороне те вещи, которые вы не можете прояснить до полного уверенного знания.

С этим связано кое-что, что я хотел бы сказать одитору. Ему придется столкнуться с гораздо большим количеством полу-известных «крибле-крабле-бумс» и прочей чепухи у преклира, чем он мог бы сосчитать. Если бы при нем была эта китайская штуковина, которая выполняет сложение невероятно огромных чисел — по-моему, по количеству цифр, которые она может учитывать, она превосходит ЭНИАК*ЭНИАК (ENIAC; Electronic Numerical Integrator and Computer): электронно-вычислительная машина, построенная в Соединенных Штатах в 1946 году. — он за целый год одитинга и дианетики не смог бы сосчитать все сумасбродные штуки, которые встретятся ему у преклира, и потому самое лучшее, что можно сделать, самое-самое лучшее — это все время держать курс на то, что точно известно, насчет чего вы уверены, и при получении сообщения от преклира и в попытках выяснить то и се насчет него, оставлять в стороне те вещи, которые вы не можете прояснить до полного уверенного знания.

Э-метр дает определенную уверенность в ваших поисках. Когда ваш преклир начнет говорить вам, что он прямо сейчас получает очень громкий, совершенно явственный сигнал с левой стороны Бетельгейзе, когда он говорит вам так и уверяет, что у него есть точная информация, что вас сотрут с лица земли в тринадцать тридцать, скажите ему: «Понятно. А сейчас создай макет…» В начале наших занятий я рассказывал вам ту историю о Князе Тьмы. Это обычное дело. Конечно, конечно, то и дело к вашему преклиру попадают обрывки каких-нибудь сообщений по каким-нибудь коммуникационным линиям. Но вам надо осознавать собственную мощь, вы ее совершенно недооцениваете. Ничто не может оказать на вас давление, пока вы сами не согласитесь это допустить. И что касается защищенности, в этой вселенной нет закона сильнее, чем этот.

Э-метр дает определенную уверенность в ваших поисках. Когда ваш преклир начнет говорить вам, что он прямо сейчас получает очень громкий, совершенно явственный сигнал с левой стороны Бетельгейзе, когда он говорит вам так и уверяет, что у него есть точная информация, что вас сотрут с лица земли в тринадцать тридцать, скажите ему: «Понятно. А сейчас создай макет…» В начале наших занятий я рассказывал вам ту историю о Князе Тьмы. Это обычное дело. Конечно, конечно, то и дело к вашему преклиру попадают обрывки каких-нибудь сообщений по каким-нибудь коммуникационным линиям. Но вам надо осознавать собственную мощь, вы ее совершенно недооцениваете. Ничто не может оказать на вас давление, пока вы сами не согласитесь это допустить. И что касается защищенности, в этой вселенной нет закона сильнее, чем этот.

Если вы начинаете считать что-то разрушительным — только тогда оно становится таковым. Людям можно причинить вред с помощью силы, поскольку они согласились, что сила разрушительна, и только вследствие этого сила может нанести им ущерб. Теоретически сила ничего не сделает тому человеку, который не соглашался с ее способностью разрушать.

Если вы начинаете считать что-то разрушительным — только тогда оно становится таковым. Людям можно причинить вред с помощью силы, поскольку они согласились, что сила разрушительна, и только вследствие этого сила может нанести им ущерб. Теоретически сила ничего не сделает тому человеку, который не соглашался с ее способностью разрушать.

У нас есть одна история. Я однажды одитировал это у преклира. Не я одитировал, точнее, преклир рассказывал мне, как он это проходил.

У нас есть одна история. Я однажды одитировал это у преклира. Не я одитировал, точнее, преклир рассказывал мне, как он это проходил.

Давным-давно, еще на первом этапе трака… знаете, траки у каждого человека имеют три области. Там есть тетан плюс тетан, есть тетан против тел, и затем там идет тела против тел. Трак можно грубо разделить на эти участки. Самая ранняя область — это тетан против тетана, средняя часть — это тетан против тел, и последняя, конечно, тела против тел. Из этого следует, что если вы ищете бейсик-бейсик для дэдов и дэдэксов, вы, как правило, скорее найдете его в «тетан против тетана», а не в «тетан против тел».

Давным-давно, еще на первом этапе трака… знаете, траки у каждого человека имеют три области. Там есть тетан плюс тетан, есть тетан против тел, и затем там идет тела против тел. Трак можно грубо разделить на эти участки. Самая ранняя область — это тетан против тетана, средняя часть — это тетан против тел, и последняя, конечно, тела против тел. Из этого следует, что если вы ищете бейсик-бейсик для дэдов и дэдэксов, вы, как правило, скорее найдете его в «тетан против тетана», а не в «тетан против тел».

Хотя до «окутывания», например, добраться совершенно не трудно. Кстати, вам нужно это знать при работе с макетами. Гораздо эффективнее взять пару включенных электрических лампочек, повключать и повыключать их, задать преклиру слепить их вместе, разбить их на кусочки и тому подобное, чем просить преклира делать что-то со световыми пятнами на теле.

Хотя до «окутывания», например, добраться совершенно не трудно. Кстати, вам нужно это знать при работе с макетами. Гораздо эффективнее взять пару включенных электрических лампочек, повключать и повыключать их, задать преклиру слепить их вместе, разбить их на кусочки и тому подобное, чем просить преклира делать что-то со световыми пятнами на теле.

Итак, давным-давно на траке… сидит такой тетан, ничего не делает, жизнь такая интересная и приятная штука — и тут появляется толпа тетанов, около сотни, и говорят: «А слабо тебе побороть сто тетанов?»

Итак, давным-давно на траке… сидит такой тетан, ничего не делает, жизнь такая интересная и приятная штука — и тут появляется толпа тетанов, около сотни, и говорят: «А слабо тебе побороть сто тетанов?»

«Идите-ка своей дорогой, ребятки, у меня нет никакого интереса драться с сотней тетанов».

«Идите-ка своей дорогой, ребятки, у меня нет никакого интереса драться с сотней тетанов».

И они пытаются выпустить в него энергию, но он, естественно, на нее не настраивается, поскольку не считает, что это опасно — и вся эта энергия проходит мимо него, а он не обращает на это никакого внимания. Тогда ему говорят: «Да с чего ты взял, что тебе не побороть сто тетанов? Даже не попробуешь, что ли? Чем ты докажешь, что ты можешь побороть сто тетанов?»

И они пытаются выпустить в него энергию, но он, естественно, на нее не настраивается, поскольку не считает, что это опасно — и вся эта энергия проходит мимо него, а он не обращает на это никакого внимания. Тогда ему говорят: «Да с чего ты взял, что тебе не побороть сто тетанов? Даже не попробуешь, что ли? Чем ты докажешь, что ты можешь побороть сто тетанов?»

Он чувствует себя слегка уязвленным — и в этом-то весь фокус. (Смех в зале.) Они заставляют его включиться, он начинает блокировать энергию, и тогда примерно сотня тетанов принимается пикировать над ним и бомбить его силовыми лучами. Они крутятся и крутятся вокруг него, и в начале боя он очень успешно отражает атаки; он лупит по ним направо и налево. Но, естественно, наступает момент, когда он больше не справляется. И после этого он бродит по мирам и спрашивает у всех встречных тетанов: «А слабо тебе побороть сто тетанов?» (Смех в зале.)

Он чувствует себя слегка уязвленным — и в этом-то весь фокус. (Смех в зале.) Они заставляют его включиться, он начинает блокировать энергию, и тогда примерно сотня тетанов принимается пикировать над ним и бомбить его силовыми лучами. Они крутятся и крутятся вокруг него, и в начале боя он очень успешно отражает атаки; он лупит по ним направо и налево. Но, естественно, наступает момент, когда он больше не справляется. И после этого он бродит по мирам и спрашивает у всех встречных тетанов: «А слабо тебе побороть сто тетанов?» (Смех в зале.)

Невероятная история. Но вот вам пример: допустим, ваш преклир сидит и говорит:

Невероятная история. Но вот вам пример: допустим, ваш преклир сидит и говорит:

«Знаешь, ду-ду-ду, и я ду-ду-ду, и я был ду-ду-ду, а эти психиатры с Венеры и все такое, и это произойдет с минуты на минуту», — или — «Нам нужно вступить с этим в контакт», — и так далее. Подскажите мне, как у нас сейчас звучит команда: «Пройдите это снова»?

«Знаешь, ду-ду-ду, и я ду-ду-ду, и я был ду-ду-ду, а эти психиатры с Венеры и все такое, и это произойдет с минуты на минуту», — или — «Нам нужно вступить с этим в контакт», — и так далее. Подскажите мне, как у нас сейчас звучит команда: «Пройдите это снова»?

«Давай сейчас сделаем еще один макет этого». Потому что, если сказать: «Да что ты! Правда? Боже мой, ты знаешь, наверное, ты не сможешь побороть сто тетанов; нам надо это выяснить»…(Смех в зале.)

«Давай сейчас сделаем еще один макет этого». Потому что, если сказать: «Да что ты! Правда? Боже мой, ты знаешь, наверное, ты не сможешь побороть сто тетанов; нам надо это выяснить»…(Смех в зале.)

Потому что у этих типов нет непосредственно доступной им точки входа в МЭСТ. Просто запомните это: у них нет точки входа в МЭСТ.

Потому что у этих типов нет непосредственно доступной им точки входа в МЭСТ. Просто запомните это: у них нет точки входа в МЭСТ.

Поэтому работайте с тем, в чем есть уверенность. Работайте с несомненными фактами. Знайте то, что вы знаете, и отсюда уже пляшите. Если вы знаете, что вы знаете, что ж — действуйте. Работайте на основе этих данных.

Поэтому работайте с тем, в чем есть уверенность. Работайте с несомненными фактами. Знайте то, что вы знаете, и отсюда уже пляшите. Если вы знаете, что вы знаете, что ж — действуйте. Работайте на основе этих данных.

Отсюда также следует, что данные следует раскладывать по разным корзинам. Берете такие корзины и… допустим, у вас несколько корзин, и вы составляете постепенную шкалу. Вы говорите: «Хорошо, мы кое-что знаем об этом и чуть побольше знаем о том, нам ничего не известно вот об этом вот тут, мы никак не можем это оценить, нам не с чем сравнить его, но вот это мы можем соотнести и скоординировать, и с этим можно работать…»

Отсюда также следует, что данные следует раскладывать по разным корзинам. Берете такие корзины и… допустим, у вас несколько корзин, и вы составляете постепенную шкалу. Вы говорите: «Хорошо, мы кое-что знаем об этом и чуть побольше знаем о том, нам ничего не известно вот об этом вот тут, мы никак не можем это оценить, нам не с чем сравнить его, но вот это мы можем соотнести и скоординировать, и с этим можно работать…»

Какая часть тут наиболее ценная для нас в нашей работе? Это всегда та часть, в которой мы более всего уверены.

Какая часть тут наиболее ценная для нас в нашей работе? Это всегда та часть, в которой мы более всего уверены.

В каком-то смысле это консервативный взгляд на вещи. Это консервативный подход к делу — с одной стороны — но на самом деле это не так. Я постоянно проделывал такую вещь в своих исследованиях. Я брал все «может быть» и выбрасывал их в окно, и держался только за несколько несомненных фактов. А затем, с этой горсткой несомненных фактов, я искал новые несомненные факты, и затем снова оценивал и отбрасывал любые вещи, насчет которых не было полной уверенности. И таким способом я прошел через это все. Я хочу сказать, что на таких позициях мы не могли работать с так называемыми «данными» вселенной МЭСТ, и потому данная работа — это не продукт переработки данных вселенной МЭСТ, а исследование трака этой вселенной МЭСТ.

В каком-то смысле это консервативный взгляд на вещи. Это консервативный подход к делу — с одной стороны — но на самом деле это не так. Я постоянно проделывал такую вещь в своих исследованиях. Я брал все «может быть» и выбрасывал их в окно, и держался только за несколько несомненных фактов. А затем, с этой горсткой несомненных фактов, я искал новые несомненные факты, и затем снова оценивал и отбрасывал любые вещи, насчет которых не было полной уверенности. И таким способом я прошел через это все. Я хочу сказать, что на таких позициях мы не могли работать с так называемыми «данными» вселенной МЭСТ, и потому данная работа — это не продукт переработки данных вселенной МЭСТ, а исследование трака этой вселенной МЭСТ.

Ну, исследование ее трака в одиночку ничем не отличается от исследований, которые проходят с одитором. Данное исследование аналогично исследованиям, которые выполняются с одитором, и в этом смысле каждый преклир — это приключение. У каждого из них свои трудности, некоторые более сумасбродны, чем другие, некоторые более интересны, чем другие. Но в лице каждого из них вы видите перед собой в первую очередь члена вселенной, обитателем которой являетесь и вы сами, и, по сути, вы видите перед собой вселенную. И эта вселенная сама по себе может иметь очень необычное построение. Но вас ни капли не занимает, как она построена на самом деле, кроме как в том плане, каким образом это построение оказалось разбитым, а его функции — нарушенными посредством согласия, постоянный уровень которого вы имеете вполне достаточное время.

Ну, исследование ее трака в одиночку ничем не отличается от исследований, которые проходят с одитором. Данное исследование аналогично исследованиям, которые выполняются с одитором, и в этом смысле каждый преклир — это приключение. У каждого из них свои трудности, некоторые более сумасбродны, чем другие, некоторые более интересны, чем другие. Но в лице каждого из них вы видите перед собой в первую очередь члена вселенной, обитателем которой являетесь и вы сами, и, по сути, вы видите перед собой вселенную. И эта вселенная сама по себе может иметь очень необычное построение. Но вас ни капли не занимает, как она построена на самом деле, кроме как в том плане, каким образом это построение оказалось разбитым, а его функции — нарушенными посредством согласия, постоянный уровень которого вы имеете вполне достаточное время.

Так что работайте с несомненными фактами, не работайте с сомнительными данными. Стойте на твердой почве, основывайтесь на том, в чем вы уверены — и действуйте. Я не хочу сказать, что для того, чтобы действовать, вам необходимо иметь только стопроцентно несомненные факты, просто берите те, которые, по вашей оценке, ближе всего к ним, и используйте их. Скажем, если у вас восемь техник, а вы чертовски уверены именно в технике номер два, вам гораздо полезнее взять эту технику два и ею работать, чем пытаться оперировать всеми восемью.

Так что работайте с несомненными фактами, не работайте с сомнительными данными. Стойте на твердой почве, основывайтесь на том, в чем вы уверены — и действуйте. Я не хочу сказать, что для того, чтобы действовать, вам необходимо иметь только стопроцентно несомненные факты, просто берите те, которые, по вашей оценке, ближе всего к ним, и используйте их. Скажем, если у вас восемь техник, а вы чертовски уверены именно в технике номер два, вам гораздо полезнее взять эту технику два и ею работать, чем пытаться оперировать всеми восемью.

Однажды я познакомился с парнем, который учился играть на пикколо. Он играл на пикколо в какой-то музыкальной группе. Но он только учился играть, и я все время слышал такой мучительный звук. Казалось, он будет продолжаться целый вечер. Я нашел того, кто производил этот жуткий вой — это был тот парень, но что он делал? Весь вечер напролет он держал одну ноту до тех пор, пока не приобретал абсолютную уверенность в этой ноте. И рано или поздно он, конечно, станет абсолютно уверенным в каждой ноте этой пикколо. И из него выйдет очень приличный флейтист. С такой-то предусмотрительностью!

Однажды я познакомился с парнем, который учился играть на пикколо. Он играл на пикколо в какой-то музыкальной группе. Но он только учился играть, и я все время слышал такой мучительный звук. Казалось, он будет продолжаться целый вечер. Я нашел того, кто производил этот жуткий вой — это был тот парень, но что он делал? Весь вечер напролет он держал одну ноту до тех пор, пока не приобретал абсолютную уверенность в этой ноте. И рано или поздно он, конечно, станет абсолютно уверенным в каждой ноте этой пикколо. И из него выйдет очень приличный флейтист. С такой-то предусмотрительностью!

Разница в скорости у разных людей, главным образом, основана на том, что у одних больше данных, в которых они уверены, чем у других. Два человека могут прийти к одной и той же цели за совершенно разное время: просто один держится за свои исходные данные и рассматривает их дольше, чем другой.

Разница в скорости у разных людей, главным образом, основана на том, что у одних больше данных, в которых они уверены, чем у других. Два человека могут прийти к одной и той же цели за совершенно разное время: просто один держится за свои исходные данные и рассматривает их дольше, чем другой.

Человек, который готов сдаться, возьмет наиболее сомнительные данные, и будет действовать, исходя из них. Он задействует их во всех своих мыслительных процессах. Если он забрался так низко по шкале тонов, он будет использовать все, что носит характер неопределенности. Он не будет использовать несомненные факты.

Человек, который готов сдаться, возьмет наиболее сомнительные данные, и будет действовать, исходя из них. Он задействует их во всех своих мыслительных процессах. Если он забрался так низко по шкале тонов, он будет использовать все, что носит характер неопределенности. Он не будет использовать несомненные факты.

Вы как одитор просто поворачиваете этот процесс в обратную сторону и поднимаете его верх шкалы тонов. Вот причина, по которой эти люди все время кочуют среди «может быть»: они предпочитают иметь «может быть», а не определенные факты. Но вы поднимаете его по шкале тонов и находите все больше и больше точных фактов.

Вы как одитор просто поворачиваете этот процесс в обратную сторону и поднимаете его верх шкалы тонов. Вот причина, по которой эти люди все время кочуют среди «может быть»: они предпочитают иметь «может быть», а не определенные факты. Но вы поднимаете его по шкале тонов и находите все больше и больше точных фактов.

Так вам может встретиться буйный психотик, и если вам настолько не повезет, что придется одитировать психотика — эти техники работают на них. Но он просто бесится по поводу того и бесится по поводу сего, и выглядит достаточно уверенным. Бог знает, может быть, он в апатии насчет этого или сходит с ума насчет этого, но если вы зададите ему вопрос, хотя бы отдаленно касающийся этой темы… вы разбередите ту маленькую уверенность, какой он способен достичь посреди той ужасной неопределенности, в которой он застрял. Он одинаково не уверен ни в чем — вот в чем соль.

Так вам может встретиться буйный психотик, и если вам настолько не повезет, что придется одитировать психотика — эти техники работают на них. Но он просто бесится по поводу того и бесится по поводу сего, и выглядит достаточно уверенным. Бог знает, может быть, он в апатии насчет этого или сходит с ума насчет этого, но если вы зададите ему вопрос, хотя бы отдаленно касающийся этой темы… вы разбередите ту маленькую уверенность, какой он способен достичь посреди той ужасной неопределенности, в которой он застрял. Он одинаково не уверен ни в чем — вот в чем соль.

Было бы ошибкой, работая с ним, оспаривать то, что у него есть, потому что на самом деле это тот уровень уверенности, который для него приемлем. Но он будет избегать любого действительно несомненного данного, поскольку он катится вниз шкалы, к МЭСТ, а самое большое, что можно сказать о МЭСТ — это «может быть».

Было бы ошибкой, работая с ним, оспаривать то, что у него есть, потому что на самом деле это тот уровень уверенности, который для него приемлем. Но он будет избегать любого действительно несомненного данного, поскольку он катится вниз шкалы, к МЭСТ, а самое большое, что можно сказать о МЭСТ — это «может быть».

МЭСТ — это плюс- минус, в замешательстве и хаосе. И потому самое большое из существующих «может быть» — это МЭСТ. Так что давайте поднимемся с этим психом вверх по шкале тонов и отыщем мельчайшую вещь, в которой он может быть уверен, положительно и совершенно уверен — и это пробьет его «может быть».

МЭСТ — это плюс- минус, в замешательстве и хаосе. И потому самое большое из существующих «может быть» — это МЭСТ. Так что давайте поднимемся с этим психом вверх по шкале тонов и отыщем мельчайшую вещь, в которой он может быть уверен, положительно и совершенно уверен — и это пробьет его «может быть».

Если вы будете придерживаться этого принципа: не проходить инграммы, не проходить ничего, а только соблюдать этот принцип как общий принцип работы с психотиками, вы увидите, что психотические кейсы разваливаются: бум, бум, бум.

Если вы будете придерживаться этого принципа: не проходить инграммы, не проходить ничего, а только соблюдать этот принцип как общий принцип работы с психотиками, вы увидите, что психотические кейсы разваливаются: бум, бум, бум.

Не то чтобы я беспокоюсь об их лечении. Я очень не советую одиторам браться за их лечение, по той веской причине, что с психотиками очень трудно… когда вы работаете с ними в теле, они сильно рестимулируют. Вы можете работать с ними вне тела, просто отпустите свою линию восприятия и позвольте ей проходить насквозь, не устанавливайте экраны. Это только создает остановку, и вы получаете кругом сплошную эйфорию безответственности. Жуткая вещь (смех).

Не то чтобы я беспокоюсь об их лечении. Я очень не советую одиторам браться за их лечение, по той веской причине, что с психотиками очень трудно… когда вы работаете с ними в теле, они сильно рестимулируют. Вы можете работать с ними вне тела, просто отпустите свою линию восприятия и позвольте ей проходить насквозь, не устанавливайте экраны. Это только создает остановку, и вы получаете кругом сплошную эйфорию безответственности. Жуткая вещь (смех).

Как бы то ни было, вы поднимаете его по шкале тонов, опираясь на несомненные данные. И если перед вами буйный психотик, ему, по крайней мере, можно сказать — он может распознавать объекты МЭСТ, он узнает вас, или он узнает оконный шпингалет — и ему можно просто сказать: «Есть ли что-то в этой комнате, что для тебя реально?»

Как бы то ни было, вы поднимаете его по шкале тонов, опираясь на несомненные данные. И если перед вами буйный психотик, ему, по крайней мере, можно сказать — он может распознавать объекты МЭСТ, он узнает вас, или он узнает оконный шпингалет — и ему можно просто сказать: «Есть ли что-то в этой комнате, что для тебя реально?»

«Не-а». — Ну да, нет.

«Не-а». — Ну да, нет.

Вы сделали следующее: вы заставили его держаться за две новые якорные точки, а затем вы помещаете что-то в комнате. И внезапно он осматривается вокруг и говорит:

Вы сделали следующее: вы заставили его держаться за две новые якорные точки, а затем вы помещаете что-то в комнате. И внезапно он осматривается вокруг и говорит:

«Выключатель… этот выключатель — да, это действительно выключатель». Уф-ф. Теперь он может перейти отсюда к: «А вот окно. А это умывальник. Это кровать. А это пол». Не думайте, что он просто болтает. У парня порыв восторга от определенности.

«Выключатель… этот выключатель — да, это действительно выключатель». Уф-ф. Теперь он может перейти отсюда к: «А вот окно. А это умывальник. Это кровать. А это пол». Не думайте, что он просто болтает. У парня порыв восторга от определенности.

Вам удалось направить его внимание на достаточно высокий уровень, чтобы он смог обнаружить — что? Обнаружить объект по якорным точкам координат. Вы дали ему возможность определить собственное местоположение. И он его определит: он найдет свои руки, свои ноги и все такое. Он определит, где он находится. Он приведет себя снова в настоящее время, если вам вдруг не придет мысль, что вы должны проделать с ним что-нибудь особенное или что вы недостаточно об этом знаете. На самом деле о психотиках и знать больше нечего.

Вам удалось направить его внимание на достаточно высокий уровень, чтобы он смог обнаружить — что? Обнаружить объект по якорным точкам координат. Вы дали ему возможность определить собственное местоположение. И он его определит: он найдет свои руки, свои ноги и все такое. Он определит, где он находится. Он приведет себя снова в настоящее время, если вам вдруг не придет мысль, что вы должны проделать с ним что-нибудь особенное или что вы недостаточно об этом знаете. На самом деле о психотиках и знать больше нечего.

Потому что вам нужно дать ему реальность. А что такое реальность? Вам нужно привести его обратно во что-то типа согласия с чем-то, потому что они вне согласия со всем на свете. Между прочим, вы можете также закупорить психотика в его собственной вселенной или привести его в согласие с вами.

Потому что вам нужно дать ему реальность. А что такое реальность? Вам нужно привести его обратно во что-то типа согласия с чем-то, потому что они вне согласия со всем на свете. Между прочим, вы можете также закупорить психотика в его собственной вселенной или привести его в согласие с вами.

Один из забавнейших способов подвести к чему-то психотика — это подвести его к согласию, что есть что-то, чего на самом деле нет. Не нужно постоянно соглашаться с тем, что он заявляет: «Это лошадка-качалка», — когда на самом деле это ветряная мельница или что-нибудь в этом роде. Направьте его внимание на что-нибудь другое: он узнал эту ветряную мельницу, но подобрал ей неверное название.

Один из забавнейших способов подвести к чему-то психотика — это подвести его к согласию, что есть что-то, чего на самом деле нет. Не нужно постоянно соглашаться с тем, что он заявляет: «Это лошадка-качалка», — когда на самом деле это ветряная мельница или что-нибудь в этом роде. Направьте его внимание на что-нибудь другое: он узнал эту ветряную мельницу, но подобрал ей неверное название.

Подведите его, смакетируйте ему иллюзию, скажите: «А ты видишь там человечка, нет-нет, вон там — ты видишь маленького человечка?» Парень смакетирует там для вас человечка, понимаете? Может быть, он посмотрит на того, которого макетируете вы, но, скорее всего он скажет: «Ну да, я вижу там человечка». Вы бы подумали, что привели его к галлюцинациям и бреду — ничего подобного.

Подведите его, смакетируйте ему иллюзию, скажите: «А ты видишь там человечка, нет-нет, вон там — ты видишь маленького человечка?» Парень смакетирует там для вас человечка, понимаете? Может быть, он посмотрит на того, которого макетируете вы, но, скорее всего он скажет: «Ну да, я вижу там человечка». Вы бы подумали, что привели его к галлюцинациям и бреду — ничего подобного.

Вы спросите: «Хорошо, ты видишь, что этот человечек подпрыгивает?»

Вы спросите: «Хорошо, ты видишь, что этот человечек подпрыгивает?»

«Конечно!» Ну да, он соглашается с вами, еще бы. Вы достигли точки согласия.

«Конечно!» Ну да, он соглашается с вами, еще бы. Вы достигли точки согласия.

Чтобы создать вселенную вроде этой, требуются двое.

Чтобы создать вселенную вроде этой, требуются двое.

Далее. Что такое данное? Логика четыре: данное — это факсимиле состояний бытия, состояний небытия, действий или отсутствия действий, выводов или предположений в физической или любой другой вселенной. Слишком широко, это, наверное, слишком широкое определение. Давайте подправим это определение таким образом: это данное, проистекающее из постулата.

Далее. Что такое данное? Логика четыре: данное — это факсимиле состояний бытия, состояний небытия, действий или отсутствия действий, выводов или предположений в физической или любой другой вселенной. Слишком широко, это, наверное, слишком широкое определение. Давайте подправим это определение таким образом: это данное, проистекающее из постулата.

У нас есть постулат — помните, в Q, которые мы обсуждали раньше. Так давайте просто скажем, что данное — это нечто, происходящее из постулата, будь то идея, мысль или что-нибудь еще. Нам нет необходимости определять это с точки зрения энергии, поскольку постулаты — это вещи, управляющие широким диапазоном деятельности, и любая часть этого диапазона мысли или деятельности может быть данным, правильно? И нет необходимости утверждать, что оно обязательно запечатлено в виде энергии — что является определением факсимиле.

У нас есть постулат — помните, в Q, которые мы обсуждали раньше. Так давайте просто скажем, что данное — это нечто, происходящее из постулата, будь то идея, мысль или что-нибудь еще. Нам нет необходимости определять это с точки зрения энергии, поскольку постулаты — это вещи, управляющие широким диапазоном деятельности, и любая часть этого диапазона мысли или деятельности может быть данным, правильно? И нет необходимости утверждать, что оно обязательно запечатлено в виде энергии — что является определением факсимиле.

Оно не отпечатано на энергии. Это правда для этой (стучит по столу) вселенной, но не является правдой для всех вселенных. Что такое данное? Данное — это что-то, что происходит от постулата. Вы говорите, что эта комната вся желтая. Вы сделали постулат. Вы сказали постулат: вы уже сказали, что есть комната, пространство, координаты, местоположение и так далее — вся желтая. И вот мы получили данное, что стена желтая. Это данное. Эти стены на данный момент разделены. Видите, вы комментируете и классифицируете, и располагаете по постепенной шкале данные, произведенные из исходных данных. Рассматривать это таким образом очень удобно. Ни один из этих терминов не является абсолютом.

Оно не отпечатано на энергии. Это правда для этой (стучит по столу) вселенной, но не является правдой для всех вселенных. Что такое данное? Данное — это что-то, что происходит от постулата. Вы говорите, что эта комната вся желтая. Вы сделали постулат. Вы сказали постулат: вы уже сказали, что есть комната, пространство, координаты, местоположение и так далее — вся желтая. И вот мы получили данное, что стена желтая. Это данное. Эти стены на данный момент разделены. Видите, вы комментируете и классифицируете, и располагаете по постепенной шкале данные, произведенные из исходных данных. Рассматривать это таким образом очень удобно. Ни один из этих терминов не является абсолютом.

Хорошо. Пятое: для упорядочивания, изложения и анализа предположений, наблюдений, проблем или решений, или для их сообщения необходимо иметь определения терминов. Это все относится к вопросу определений. Определения так прекрасно и так умело рассмотрены графом Альфредом Коржибским, что в его классификации определений или в его понимании определения как такового очень трудно что-нибудь улучшить. Кто-то высказал это даже более кратко, чем Коржибский — Вольтер: «Если хотите со мной спорить, уточните свои термины». Коржибский говорит, главным образом, об этой вселенной, использует эту систему отсчета, и в целом он работает с целью создать некую терапию — чего он так и не достиг. Терапия, которая предполагалась в «Общей семантике», была бы терапией, которую можно получить от образования вообще, но принудительное обучение человека останавливаться и на мгновение задумываться о том и сем, чтобы улучшить свое общение, вводит на линию общения остановку. Поэтому это не терапия, по своему терапевтическому уровню это, скорее, нечто образовательное. Это не процесс и не терапия, несмотря на попытки сделать ее таковой, которые, собственно, и привели ее к неудаче.

Хорошо. Пятое: для упорядочивания, изложения и анализа предположений, наблюдений, проблем или решений, или для их сообщения необходимо иметь определения терминов. Это все относится к вопросу определений. Определения так прекрасно и так умело рассмотрены графом Альфредом Коржибским, что в его классификации определений или в его понимании определения как такового очень трудно что-нибудь улучшить. Кто-то высказал это даже более кратко, чем Коржибский — Вольтер: «Если хотите со мной спорить, уточните свои термины». Коржибский говорит, главным образом, об этой вселенной, использует эту систему отсчета, и в целом он работает с целью создать некую терапию — чего он так и не достиг. Терапия, которая предполагалась в «Общей семантике», была бы терапией, которую можно получить от образования вообще, но принудительное обучение человека останавливаться и на мгновение задумываться о том и сем, чтобы улучшить свое общение, вводит на линию общения остановку. Поэтому это не терапия, по своему терапевтическому уровню это, скорее, нечто образовательное. Это не процесс и не терапия, несмотря на попытки сделать ее таковой, которые, собственно, и привели ее к неудаче.

На самом деле очень жаль, что они поставили себе такую задачу, потому что эти исследования обладают несомненной самостоятельной ценностью. Это научный труд и потрясающее исследование в области определений. Мы упомянули его здесь не для того, чтобы выразить наше принципиальное согласие или несогласие с ним. Я не думаю, чтобы сам Коржибский не согласился бы со сказанным здесь. Может быть, ему даже интересно было бы послушать.

На самом деле очень жаль, что они поставили себе такую задачу, потому что эти исследования обладают несомненной самостоятельной ценностью. Это научный труд и потрясающее исследование в области определений. Мы упомянули его здесь не для того, чтобы выразить наше принципиальное согласие или несогласие с ним. Я не думаю, чтобы сам Коржибский не согласился бы со сказанным здесь. Может быть, ему даже интересно было бы послушать.

Определение — описательное определение — это такое определение, которое описывает вещь по ее характеристикам, указывая существующие состояния бытия. Это будет выглядеть так: вот стол. Это стол. У него плоская крышка. И у него есть ножки. И… — это просто более или менее подробный разбор предмета. И, конечно, такое описание подойдет ко многим вещам. Это описательное определение, и об описательных определениях верно сказано, что когда вы описываете, описываете, описываете какую-то вещь, вы все же можете не получить о ней особой ясности. Вам описывают носорога, а вы можете представить себе единорога. Описательное определение очень ограниченно.

Определение — описательное определение — это такое определение, которое описывает вещь по ее характеристикам, указывая существующие состояния бытия. Это будет выглядеть так: вот стол. Это стол. У него плоская крышка. И у него есть ножки. И… — это просто более или менее подробный разбор предмета. И, конечно, такое описание подойдет ко многим вещам. Это описательное определение, и об описательных определениях верно сказано, что когда вы описываете, описываете, описываете какую-то вещь, вы все же можете не получить о ней особой ясности. Вам описывают носорога, а вы можете представить себе единорога. Описательное определение очень ограниченно.

Определение по различию — это такое, которое сопоставляет и выявляет отличия от существующих состояний бытия или не бытия. Мы сказали: вот это стол. Почему это стол? Потому что это не стул. Почему это стол? Это не коробка. Почему это не коробка? У коробки нет ножек.

Определение по различию — это такое, которое сопоставляет и выявляет отличия от существующих состояний бытия или не бытия. Мы сказали: вот это стол. Почему это стол? Потому что это не стул. Почему это стол? Это не коробка. Почему это не коробка? У коробки нет ножек.

И мы можем сказать, что вот, мол, у него есть ножки, а у коробки нет ножек, следовательно, это не коробка. И мы продолжаем перечислять, чем он не является. Самые потрясающие в мире специалисты в этой области — немцы. Немец может часами продолжать описывать что-то, перечисляя, чем оно не является.

И мы можем сказать, что вот, мол, у него есть ножки, а у коробки нет ножек, следовательно, это не коробка. И мы продолжаем перечислять, чем он не является. Самые потрясающие в мире специалисты в этой области — немцы. Немец может часами продолжать описывать что-то, перечисляя, чем оно не является.

В действительности дело в том, что сама система логики у немцев устроена таким образом: это не то, не то, не то и не то; оно не может то-то, не может то-то и не может то-то. Они перечисляют все эти моменты, а затем говорят, что, мол, вот это — оно. Умопомрачительная логика. Они говорят: «Это не то, не то, не то и не то, оно не может того, того, того и того», — и они описывают, на что эта вещь не похожа и чего она не может делать, а затем они говорят, что это все, что осталось после всех исключений. И вы говорите: «О-о-о-о!»

В действительности дело в том, что сама система логики у немцев устроена таким образом: это не то, не то, не то и не то; оно не может то-то, не может то-то и не может то-то. Они перечисляют все эти моменты, а затем говорят, что, мол, вот это — оно. Умопомрачительная логика. Они говорят: «Это не то, не то, не то и не то, оно не может того, того, того и того», — и они описывают, на что эта вещь не похожа и чего она не может делать, а затем они говорят, что это все, что осталось после всех исключений. И вы говорите: «О-о-о-о!»

Они справляются с этим, предполагая с истинно тевтонской самонадеянностью просто исчерпать все возможные варианты. Они стоят на том, что если исчерпать все возможные непохожести и неспособности этой вещи, то таким образом мы придем к способности. В немецкой философии полно таких вещей. Боже мой, да таким способом можно доказать, что единица равна нулю, что два равно десяти и что ускорение свободного падения равняется корню квадратному из единицы. Таким методом можно доказать что угодно.

Они справляются с этим, предполагая с истинно тевтонской самонадеянностью просто исчерпать все возможные варианты. Они стоят на том, что если исчерпать все возможные непохожести и неспособности этой вещи, то таким образом мы придем к способности. В немецкой философии полно таких вещей. Боже мой, да таким способом можно доказать, что единица равна нулю, что два равно десяти и что ускорение свободного падения равняется корню квадратному из единицы. Таким методом можно доказать что угодно.

Определение по ассоциации — это такое, которое указывает сходства с существующими состояниями бытия и не бытия. То есть, вы скажете, что вот это стол, он, в принципе, похож на… ну, например, большой стол похож на стул, только он не такой высокий, стул выше, и у стула есть спинка, и так далее, и тому подобное.

Определение по ассоциации — это такое, которое указывает сходства с существующими состояниями бытия и не бытия. То есть, вы скажете, что вот это стол, он, в принципе, похож на… ну, например, большой стол похож на стул, только он не такой высокий, стул выше, и у стула есть спинка, и так далее, и тому подобное.

Определение по действию — это будет такое, которое описывает причину и потенциальное изменение состояния бытия вследствие существования, несуществования, действия, бездействия, цели или отсутствия цели. И это очень интересно. Хотя в том виде, как представлено здесь, это может показаться несколько путанным.

Определение по действию — это будет такое, которое описывает причину и потенциальное изменение состояния бытия вследствие существования, несуществования, действия, бездействия, цели или отсутствия цели. И это очень интересно. Хотя в том виде, как представлено здесь, это может показаться несколько путанным.

Давайте сведем это к следующему, сведем это вот к чему. Что мы всем этим хотим сказать — так это следующее. У Крэпелина есть классификация психических расстройств. На самом деле он Крэплин, но когда я так произношу, аудитория почему-то всегда хохочет*Крэп (crap): англ. дерьмо, хлам. Он трудился очень много и очень давно, и вот он составил потрясающую классификацию психических состояний. У немцев к таким вещам нездоровый интерес. И вот он их перечисляет, перечисляет, перечисляет, перечисляет, он пишет, что бывает такое состояние, и такое состояние, и такое состояние и — мой Боже — страница за страницей. И наконец, когда он уже исчерпал все состояния и уже все сказал об этом, он переходит к последней категории и говорит, что к ней относятся все остальные виды сумасшествия, не подпадающие ни под одну из вышеперечисленных категорий.

Давайте сведем это к следующему, сведем это вот к чему. Что мы всем этим хотим сказать — так это следующее. У Крэпелина есть классификация психических расстройств. На самом деле он Крэплин, но когда я так произношу, аудитория почему-то всегда хохочет*Крэп (crap): англ. дерьмо, хлам. Он трудился очень много и очень давно, и вот он составил потрясающую классификацию психических состояний. У немцев к таким вещам нездоровый интерес. И вот он их перечисляет, перечисляет, перечисляет, перечисляет, он пишет, что бывает такое состояние, и такое состояние, и такое состояние и — мой Боже — страница за страницей. И наконец, когда он уже исчерпал все состояния и уже все сказал об этом, он переходит к последней категории и говорит, что к ней относятся все остальные виды сумасшествия, не подпадающие ни под одну из вышеперечисленных категорий.

Между прочим, это самая потрясающая классификация из всех, которые были когда-либо созданы. И она совершенно бесполезна. О степени ее полезности свидетельствует тот факт, что существует место под названием Волнат Лодж*Волнат Лодж (Walnut Lodge): англ. дословно: Приют Грецких Орехов. «Орех» (nut) на сленге означает «псих», «чокнутый».. Они не видят в этом ничего смешного, но между прочим, это называется Волнат Лодж. И там есть психиатрическая лечебница. В Волнат Лодж лечат только… только психиат… (хохот в зале) ох, извините, это нечаянно вырвалось, я не нарочно, не ради хохмы. Они прислали сюда трех человек встретиться со мной, и каждый из них проходил там лечение. И они были там членами персонала. (Смех в зале.) Как бы то ни было, я уверен, что там работают очень достойные люди — хоть я их не видел. У них прекрасные пациенты. (Смех в зале.)

Между прочим, это самая потрясающая классификация из всех, которые были когда-либо созданы. И она совершенно бесполезна. О степени ее полезности свидетельствует тот факт, что существует место под названием Волнат Лодж*Волнат Лодж (Walnut Lodge): англ. дословно: Приют Грецких Орехов. «Орех» (nut) на сленге означает «псих», «чокнутый».. Они не видят в этом ничего смешного, но между прочим, это называется Волнат Лодж. И там есть психиатрическая лечебница. В Волнат Лодж лечат только… только психиат… (хохот в зале) ох, извините, это нечаянно вырвалось, я не нарочно, не ради хохмы. Они прислали сюда трех человек встретиться со мной, и каждый из них проходил там лечение. И они были там членами персонала. (Смех в зале.) Как бы то ни было, я уверен, что там работают очень достойные люди — хоть я их не видел. У них прекрасные пациенты. (Смех в зале.)

Итак, они лечат только шизофрению. И потому туда принимают только шизофреников. Но как же они ухитряются сделать так, чтобы к ним поступали только шизофреники? Ну, всем, кого направляют в Волнат Лодж, ставится диагноз «шизофрения». Они берут из Сент-Элизабет человека с установленной dementia praecox или каким-нибудь более современным диагнозом, с маниакально-депрессивным психозом, и переводят его в Волнат Лодж, и тут уже он проходит по журналам как шизофреник. Почему? Да потому, что в Волнат Лодж принимают только шизофреников.

Итак, они лечат только шизофрению. И потому туда принимают только шизофреников. Но как же они ухитряются сделать так, чтобы к ним поступали только шизофреники? Ну, всем, кого направляют в Волнат Лодж, ставится диагноз «шизофрения». Они берут из Сент-Элизабет человека с установленной dementia praecox или каким-нибудь более современным диагнозом, с маниакально-депрессивным психозом, и переводят его в Волнат Лодж, и тут уже он проходит по журналам как шизофреник. Почему? Да потому, что в Волнат Лодж принимают только шизофреников.

Вы можете, конечно, задать им вопрос: «Погодите минуточку, давайте-ка разберемся в этом досконально. Что такое шизофреник?»

Вы можете, конечно, задать им вопрос: «Погодите минуточку, давайте-ка разберемся в этом досконально. Что такое шизофреник?»

«Шизофреник? Мы тут лечим шизофреников».

«Шизофреник? Мы тут лечим шизофреников».

Вы скажете: «Нет-нет, вот шизофреник — это кто?»

Вы скажете: «Нет-нет, вот шизофреник — это кто?»

«Ну вы же знаете, что такое шизофреник, — отвечают они, — шизофреник это широко распространенный вид психического заболевания, шизофреников привозят к нам…» — и больше ничего от них не добьешься. (Смех в зале.)

«Ну вы же знаете, что такое шизофреник, — отвечают они, — шизофреник это широко распространенный вид психического заболевания, шизофреников привозят к нам…» — и больше ничего от них не добьешься. (Смех в зале.)

И действительно, современное определение шизофрении… американские психиатры не связывают определение шизофрении с однокоренным словом «шизоид», означающим «как ножницы», так как имеется в виду расщепленная личность. И вы думаете, что шизофреником сегодня называется человек с расщепленной личностью? Ничего подобного! Я не знаю, кого теперь называют этим словом. Я пошел, взял этих ребят, прижал их в стенке и спросил: «Что это такое?»

И действительно, современное определение шизофрении… американские психиатры не связывают определение шизофрении с однокоренным словом «шизоид», означающим «как ножницы», так как имеется в виду расщепленная личность. И вы думаете, что шизофреником сегодня называется человек с расщепленной личностью? Ничего подобного! Я не знаю, кого теперь называют этим словом. Я пошел, взял этих ребят, прижал их в стенке и спросил: «Что это такое?»

А они сказали: «Знаете, нам пришлось ходить в школу двенадцать…»

А они сказали: «Знаете, нам пришлось ходить в школу двенадцать…»

«Нет, ми… минуточку, подождите минуточку. Все, что я хочу узнать: общеупотребительное английское определение, или латинское определение, да дайте его хоть на санскрите — я найду переводчика. (Смех в зале.) Но я хочу, чтобы вы сказали мне, что такое то-то и то-то и почему».

«Нет, ми… минуточку, подождите минуточку. Все, что я хочу узнать: общеупотребительное английское определение, или латинское определение, да дайте его хоть на санскрите — я найду переводчика. (Смех в зале.) Но я хочу, чтобы вы сказали мне, что такое то-то и то-то и почему».

И получаешь кучу объяснений из категории А=А=А=А. Он съел фасоль, потому что он взял «фа» и «соль», и тому подобное всю дорогу — полная чепуха. Так всегда, когда пытаешься договориться с психотиками. Никогда не пытайтесь договориться с психотиками.

И получаешь кучу объяснений из категории А=А=А=А. Он съел фасоль, потому что он взял «фа» и «соль», и тому подобное всю дорогу — полная чепуха. Так всегда, когда пытаешься договориться с психотиками. Никогда не пытайтесь договориться с психотиками.

Тем не менее, это «определение по действию» просто предполагает, следовательно, что определение объекта должно описывать либо способ приведения его в действие, либо исправления его. Вот вы говорите «шизофрения». Вот для шизофрении определение по действию, которое вы могли бы применить. Сейчас у шизофрении нет определения, никто не может его найти. Она погребена в Библиотеке Конгресса или где-нибудь еще.

Тем не менее, это «определение по действию» просто предполагает, следовательно, что определение объекта должно описывать либо способ приведения его в действие, либо исправления его. Вот вы говорите «шизофрения». Вот для шизофрении определение по действию, которое вы могли бы применить. Сейчас у шизофрении нет определения, никто не может его найти. Она погребена в Библиотеке Конгресса или где-нибудь еще.

Шизофрения — это представление, что один человек является двумя личностями, которое исправляется обнаружением жизненных континуумов, драматизируемых этим индивидуумом. Вот это — определение по действию, и я хочу, чтобы вы не забывали этого, когда будете давать определения разным вещам, особенно в саентологии. Определяйте их по тому, что они делают или как их исправить. Не определяйте его по тому, на что оно похоже, или на что не похоже, или что-то в этом роде. Вас спросят: «Что такое инграмма?» Ну, у нас есть техническое определение, которое гласит: это момент боли и бессознательности. Тут все правильно, но это не определение по действию. Это описательное определение, и вследствие этого его полезность ограничена.

Шизофрения — это представление, что один человек является двумя личностями, которое исправляется обнаружением жизненных континуумов, драматизируемых этим индивидуумом. Вот это — определение по действию, и я хочу, чтобы вы не забывали этого, когда будете давать определения разным вещам, особенно в саентологии. Определяйте их по тому, что они делают или как их исправить. Не определяйте его по тому, на что оно похоже, или на что не похоже, или что-то в этом роде. Вас спросят: «Что такое инграмма?» Ну, у нас есть техническое определение, которое гласит: это момент боли и бессознательности. Тут все правильно, но это не определение по действию. Это описательное определение, и вследствие этого его полезность ограничена.

Это очень хороший, хотя и довольно грубый способ определения, и тем не менее, лучший, даже если сформулировать его таким образом: «определение инграммы по действию следующее: это момент боли и бессознательности, содержанием которого служат восприятия, причем это содержание имеет командную силу над индивидуумом, а его сокращение приносит этому индивидууму более высокий уровень самоопределения».

Это очень хороший, хотя и довольно грубый способ определения, и тем не менее, лучший, даже если сформулировать его таким образом: «определение инграммы по действию следующее: это момент боли и бессознательности, содержанием которого служат восприятия, причем это содержание имеет командную силу над индивидуумом, а его сокращение приносит этому индивидууму более высокий уровень самоопределения».

Или ее можно определить следующим образом: «Инграмма — это момент боли и бессознательности, который можно стереть непрерывным повторением его фраз и восприятий в том виде, в каком они были в момент возникновения».

Или ее можно определить следующим образом: «Инграмма — это момент боли и бессознательности, который можно стереть непрерывным повторением его фраз и восприятий в том виде, в каком они были в момент возникновения».

Вы видите, причина, по которой я вам это говорю, это очень интересная причина: это способ сохранить знания от потери. Способ утерять знания — это использовать описательные определения и определения по ассоциации. Очень прекрасно сказать, что стул — это как буга-вуга. Но вот оно попадает в общество, в котором нет буги-вуги. И тогда информация потеряна.

Вы видите, причина, по которой я вам это говорю, это очень интересная причина: это способ сохранить знания от потери. Способ утерять знания — это использовать описательные определения и определения по ассоциации. Очень прекрасно сказать, что стул — это как буга-вуга. Но вот оно попадает в общество, в котором нет буги-вуги. И тогда информация потеряна.

Стул — это предмет с четырьмя ножками, на котором сидят и который состоит из четырех ножек, сиденья, спинки и обычно изготавливается из дерева. Это даст им представление о том, как его строить. Дает представление о том, как построить стул.

Стул — это предмет с четырьмя ножками, на котором сидят и который состоит из четырех ножек, сиденья, спинки и обычно изготавливается из дерева. Это даст им представление о том, как его строить. Дает представление о том, как построить стул.

И когда вы даете определение саентологии или когда вы его записываете, пожалуйста, помните, что я вам сейчас сказал. Вложите в это определение как можно больше указаний на то, что нужно делать, чтобы быть причиной, или чтобы создать следствие в той вещи, которую вы определяете, и все же будьте, по возможности, кратки. Формулируйте определение по действию. Не знаю, является ли новой идеей концепт определения по действию — не знаю. Может быть и нет… хотя это, безусловно, что-то такое, на чем я никогда не видел, чтобы ставился акцент в области философии.

И когда вы даете определение саентологии или когда вы его записываете, пожалуйста, помните, что я вам сейчас сказал. Вложите в это определение как можно больше указаний на то, что нужно делать, чтобы быть причиной, или чтобы создать следствие в той вещи, которую вы определяете, и все же будьте, по возможности, кратки. Формулируйте определение по действию. Не знаю, является ли новой идеей концепт определения по действию — не знаю. Может быть и нет… хотя это, безусловно, что-то такое, на чем я никогда не видел, чтобы ставился акцент в области философии.

Что такое определение по действию? Определение по действию это такое определение, которое указывает средство исправления, или описывает метод использования, или устройство.

Что такое определение по действию? Определение по действию это такое определение, которое указывает средство исправления, или описывает метод использования, или устройство.

Вам нужно научиться мыслить в таких терминах. Вы должны так хорошо это уяснить, чтобы уметь при необходимости сказать его, чтобы вы могли помнить его без учебников, чтобы вы могли самостоятельно сформулировать его заново. По сути, это и есть умение мыслить в этом аспекте. И гораздо важнее научиться думать об определении в этом аспекте, нежели научиться цитировать его. Гораздо более важно. Вот почему я так подробно, на первый взгляд, может быть, чрезвычайно подробно, все это разбираю.

Вам нужно научиться мыслить в таких терминах. Вы должны так хорошо это уяснить, чтобы уметь при необходимости сказать его, чтобы вы могли помнить его без учебников, чтобы вы могли самостоятельно сформулировать его заново. По сути, это и есть умение мыслить в этом аспекте. И гораздо важнее научиться думать об определении в этом аспекте, нежели научиться цитировать его. Гораздо более важно. Вот почему я так подробно, на первый взгляд, может быть, чрезвычайно подробно, все это разбираю.

Я просто хочу, чтобы вы зарубили себе это крепко-накрепко, так чтобы при оценке предметов… и тогда даже если вы не знаете этой области назубок, в один прекрасный день вы будете гулять по улице, смотреть по сторонам, и вдруг чик-трак — и к вам приходит знание, и оно возникает у вас в уме, и вы вдруг можете думать в свете этого данного, безо всякого напряжения. И после этого весь вопрос становится для вас очень-очень простым.

Я просто хочу, чтобы вы зарубили себе это крепко-накрепко, так чтобы при оценке предметов… и тогда даже если вы не знаете этой области назубок, в один прекрасный день вы будете гулять по улице, смотреть по сторонам, и вдруг чик-трак — и к вам приходит знание, и оно возникает у вас в уме, и вы вдруг можете думать в свете этого данного, безо всякого напряжения. И после этого весь вопрос становится для вас очень-очень простым.

Один одитор — самый лучший одитор в Англии — говорил: «Ну, в один прекрасный день у меня в уме наконец-то выстроилось, что все, что не сводится к оптимальному движению, является аберрацией, и после этого я сразу все понял, и все стало легко и просто». Я не знаю, дошло ли до вас, потому что до меня не очень дошло. Но он просто говорил это мне на своем уровне общения. С тех пор он стал прекрасным одитором и все пошло, как надо. Я не знаю, что уж там ему пришло на ум, но у него что-то замкнуло, и после этого преклиры как с конвейера сходили: щелк, щелк, щелк, щелк.

Один одитор — самый лучший одитор в Англии — говорил: «Ну, в один прекрасный день у меня в уме наконец-то выстроилось, что все, что не сводится к оптимальному движению, является аберрацией, и после этого я сразу все понял, и все стало легко и просто». Я не знаю, дошло ли до вас, потому что до меня не очень дошло. Но он просто говорил это мне на своем уровне общения. С тех пор он стал прекрасным одитором и все пошло, как надо. Я не знаю, что уж там ему пришло на ум, но у него что-то замкнуло, и после этого преклиры как с конвейера сходили: щелк, щелк, щелк, щелк.

Итак, получается, что все ранние логики на самом деле сводятся к тому факту, что у нас есть не имеющая длины волны вещь под названием тета, способная создавать пространство и время, и располагать в нем материю и энергию, и что… можно делать всевозможные вещи, и самое главное, что, как мы знаем на данный момент, мы можем запросто делать, так это создавать постулаты. А постулаты — это заявление неких состояний бытия, которое затем сбывается или не сбывается, смотря по обстоятельствам. И из постулатов происходят области знаний и данные.

Итак, получается, что все ранние логики на самом деле сводятся к тому факту, что у нас есть не имеющая длины волны вещь под названием тета, способная создавать пространство и время, и располагать в нем материю и энергию, и что… можно делать всевозможные вещи, и самое главное, что, как мы знаем на данный момент, мы можем запросто делать, так это создавать постулаты. А постулаты — это заявление неких состояний бытия, которое затем сбывается или не сбывается, смотря по обстоятельствам. И из постулатов происходят области знаний и данные.

И знать, как знать, означает быть свободным настолько, чтобы создавать постулаты, которые будут прочными или не прочными, смотря по обстоятельствам — в зависимости от вашего желания.

И знать, как знать, означает быть свободным настолько, чтобы создавать постулаты, которые будут прочными или не прочными, смотря по обстоятельствам — в зависимости от вашего желания.

Давайте сделаем перерыв.

Давайте сделаем перерыв.