Вечер, 4 декабря. Теперь мы собираемся рассмотреть Логики. Вчера вечером я в своих лекциях рассказал вам про Q.

Хорошо. Очевидно, что Логики справедливы для довольно-таки большого числа вещей; они не обязательно должны быть справедливы во всех вселенных, однако они распространяются на довольно многие вселенные – особенно на эту. Логики включают в себя методы мышления. И таких методов мышления может быть великое множество.

Во-первых, существует начальная точка, неизвестная, но понятная. Вы не определяете ее местонахождение, вы просто говорите, что все это пространство, так или иначе, исходит из некой начальной точки. И это первый момент замешательства в связи со вселенной МЭСТ: что вокруг повсюду пространство и что оно должно происходить из какого-то места, а это на самом деле не так. Затем, существует первая исходная точка, и она также может быть исходной точкой «я». И это точка наблюдения протяженности, а это — определение пространства: точка наблюдения протяженности — для данного индивидуума. Он смотрит вокруг и может назначать точки наблюдения. Самый удобный способ для этого, конечно, просто макетировать якорные точки, макетировать размеры.

Возьмите, например, десятичную систему счисления. Десятичная система счисления – это метод мышления об объектах, частицах и так далее. Чтобы умножить десять объектов или частиц на число десять, необходимо просто добавить ещё один ноль – вот что такое десятичная система счисления. Это восхитительная система счисления. Однако она очень сильно отличается от системы, которая, по-моему, называется семеричной – это когда умножаешь что-то на двенадцать или что-то вроде того... на шесть, двенадцать и так далее. Бытует мнение, что данная система счисления во много раз лучше десятичной. Там нужно всё делать так-то и так-то и получится то-то и то-то. И вот что здесь странно: из этой системы получается совершенно иная по своей структуре логика.

И, следовательно, третье, с чем мы имеем дело — это якорные точки. Якорная точка — это такая точка, которую исходное «я» назначает таким образом, чтобы иметь протяженность и движение. Оно либо уже назначило их, либо просто согласилось, либо согласилось, что будет назначать на эту роль понятные вещи. Оно говорит: «Вот комната. В комнате восемь углов. Значит, комнату составляют восемь якорных точек». Каждый раз, когда вы входите в комнату, вы знаете, что в ней восемь якорных точек, и вы принимаете эти якорные точки, и все окружающие принимают их как якорные точки этой комнаты. Это понятно? Хорошо. Вот и вы оказываетесь в зависимости (смех в зале).

Таким образом, изменив основополагающий постулат, на котором построена логика, можно изменить саму логику. Вы можете просто сказать: «Было бы логично, если бы мы указывали положительную и отрицательную сторону того или иного явления, и это было бы всё; положительную сторону и отрицательную. Кроме того, если мы указываем положительную сторону, мы обязательно должны указать и отрицательную. Это будет логично».

Итак, есть исходное Я, и это точка наблюдения, из которой человек может воспринимать якорные точки, и эти якорные точки в действительности предписывают пространству размерность или границы. И эти якорные точки называются якорными, потому что на самом деле они используются как электроды или клеммы, как в электрическом двигателе. Везде, где есть движение, мы держим якорные точки ивоспринимаем это движение. Это очень просто. Мы также воспринимаем якорные точки, держим и воспринимаем якорные точки, и тогда мы видим, что что-то меняется, а эти якорные точки остаются неподвижными.

Так вот, мы могли бы сказать нечто подобное и получить интересное... например, такое утверждение было бы логичным: «Думаю, я не откажусь от обеда, а может быть, и откажусь». Это было бы разумным утверждением, и такая вселенная называлась бы вселенной «может быть». Это та вселенная, в которой хомо сапиенс чувствует себя как дома.

Если в море вы дадите лейтенанту задачку на маневрирование кораблем, вас ждет развлечение, потому что вы скажете ему использовать в качестве начальной точки центр корабля, который… это абстрактный центр, в котором нет никакой реальности и который, возможно, находится в движении. И вы ему скажете: «Ну, посмотри: вот три или четыре якорные точки — это будут корабли в нашей задачке — и все эти якорные точки движутся. Вот тебе задачка на маневрирование кораблем. Когда эти якорные точки сойдутся и врежутся друг в друга? Или когда они встретятся? Сколько им нужно пройти, чтобы получилось…?» Вот задачка на маневрирование. Это очень круто.

Всё человеческое общение, очевидно, представляет собой длинную череду «может быть». Вы говорите: «Как дела? Мне всё равно, как у тебя дела». «Хочешь чего-нибудь поесть? Надеюсь, ты съешь не слишком много». Вот только, когда люди беседуют, они никогда не произносят вслух второе «может быть».

Если у него не будет такого инструктора, который хочет просто — знаете, большинство инструкторов просто хотят поставить в тупик — если у него будет не такой инструктор, то этот инструктор подскажет ему: «Гляди, неважно, насколько быстро движется эта начальная точка. Она статична. Она все время находится именно там по отношению к краям чертежа. Такой чертеж — штука довольно простая, но ты должен взять неподвижные якорные точки, точки, которые не движутся с такой-то и такой-то предполагаемой скоростью. Да какая разница, с какой скоростью они не движутся? Это якорные точки. И если ты просто возьмешь центр корабля и границы корабля, а затем рассчитаешь все остальное как точки, находящиеся в движении относительно этих якорных точек…» — у него все будет в полном порядке.

Это сплошная череда из «может быть»; и если вы столкнётесь с кем-то, кто очень долго следовал общепринятым нормам поведения, вы обнаружите, что его АРО представляет собой... всё его АРО сжалось в маленький, плотный комочек, потому что каждый, с кем он общался, относился к его АРО и отрицательно и положительно, но об отрицательном отношении никогда не говорил вслух.

Но если он примется за дело с обратной стороны и попытается рассчитать якорные точки, находящиеся в движении, при том, что начальная точка также находится в движении, ему, конечно, будет не с чем соотнести это движение, так что никакое движение будет невозможно, и он не увидит никакой возможности движения и будет просто сидеть там с разинутым ртом.

Так вот, поскольку Саентология – это наука о том, как знать, необходимо дать какое-то определение понятию «знание». Так вот, приведённые здесь формулировки логик нужно немного видоизменить, чтобы мы могли использовать их на том уровне Саентологии, с которым сейчас имеем дело, а именно, на том уровне, где создаются или разрушаются вселенные.

Это точно так же, как если бы я сказал вам, что два передних угла этой комнаты — и если бы вы мне поверили — что два передних угла этой комнаты движутся вправо со скоростью семь километров в час, но правый передний угол время от времени делает круги. При условии, что вы могли бы воспринимать из всего окружающего только эти две точки. И я бы попросил вас вычислить скорость предмета, находящегося между этими двумя точками. Это был бы кошмар. Но вы могли бы это сделать, так как у вас есть одна точка и вы, наверное, могли бы рассчитать положение другой точки. Тут можно было бы напрячь мозги и рассчитать все это, но это адский труд.

Эти Логики, в том виде, в каком они приведены здесь, очень и очень хорошо подходят для хомо сапиенс, однако их необходимо немножечко усовершенствовать, чтобы они стали несколько более универсальными.

Далее. Якорные точки — это назначенные или согласованные крайние точки, которые индивидуум принимает как неподвижные. Вот он едет в поезде, смотрит туда-сюда. Кто-то идет по проходу в вагоне — он знает, что кто-то идет по проходу в вагоне, потому что он держит передний конец вагона как одну якорную точку и задний конец вагона как другую якорную точку, и тот человек, который движется, находится на изменяющемся расстоянии между ним и этими двумя точками, и таким образом может перемещаться.

Логика 1: Знание – это вся группа... их много, существует множество разных книг. Знание – это вся группа или часть группы, данных, либо размышлений или заключений, основанных на данных, либо методов получения данных. Из этого следует, что знание – это данные. Именно так считает хомо сапиенс. Это правда, исходя из той логики, которой следует хомо сапиенс. Однако это отнюдь не является высочайшим уровнем знания.

Но давайте выглянем в окно. Мы увидим там сельскую местность, пролетающую мимо с сумасшедшей скоростью. Безусловно, это местность летит, как сумасшедшая. Если бы с вами был маленький ребенок, вам пришлось бы объяснять ему, как это местность не летит. Местность неподвижна, а что движется — так это поезд. Он знает это по своим прошлым жизням, но маленький ребенок может как бы заблуждаться насчет этого. И время от времени он будет напрягаться и говорить себе: «Ладно-ладно, это на самом деле вот как — хотя выглядит совсем не так». Потому что в действительности это сельская местность пролетает мимо — относительно двух якорных точек: переднего конца вагона и заднего конца вагона. Это они неподвижны, а местность, конечно, летит мимо.

Высочайшим уровнем знания является потенциал... это дефиниция действия... потенциал знания о том, как знать. Это всего лишь потенциал знания о том, как знать. Прошу прощения, но здесь нет ничего большего. И каким же образом мы можем знать? Что ж, чтобы знать о том, как знать, вы должны обладать свободой постулировать знание. И если вы обладаете этой свободой, вы сможете создать данные, из которых впоследствии формируются совокупности знаний. Итак, вы хотите знать, каким может быть высочайший уровень знания, что ж, вероятно, это будет полная свобода постулировать любое данное или группу данных, не создавая даже постулата о том, что вы это делаете. Это и будет знание о том, как знать.

А если сказать, что каждый телеграфный столб за окном — это якорная точка, и что эти якорные точки меняются, то можно ощутить, что движется поезд. Тогда можно даже сидеть в поезде и чувствовать, как поезд мчится вперед, а местность остается неподвижной. Это довольно ловкий трюк, но его очень легко сделать.

Итак, Логика 1 должна быть видоизменена следующим образом: «Знание о том, как знать, – это определение высочайшего уровня состояния знания, а уровень состояния знания – это свобода постулировать что-то, что затем может стать знанием». Что ж, это очень просто.

Гонщик делает это очень легко. Он движется так быстро, что даже он знает, что он находится в движении, потому что дорога меняется так быстро относительно капота и колес его машины, что он… он может чувствовать это. Как? Он получает вибрацию вверх-вниз и из стороны в сторону, и так далее.

Логика 2: Совокупность знаний – это совокупность данных, упорядоченных или неупорядоченных, или методов получения данных. Так, это тоже интересно. Это... тут просто говорится о том, что... что совокупность знаний может состоять из одного постулата или из двух постулатов, вот и всё. И это будет совокупностью знаний. И для этой вселенной совокупность знаний будет формироваться на основании двух постулатов; чтобы получить совокупность знаний, необходимо создать два постулата. Я объясню это немного позже. Но тогда для создания абсолютно полной совокупности знаний, – такой совокупности, которую можно будет использовать, – будет достаточно любых двух данных.

Если вы хотите водить настоящую скоростную машину, у нее должны быть маленькие колеса, расположенные близко к дороге — вот это будет высокоскоростная машина. Если вы хотите водить машину медленно, обзаведитесь машиной с огромными колесами и большим, мощным мотором. Ею совершенно просто управлять. И это действительно медленная машина.

Так вот, давайте создадим настоящую совокупность знаний. Давайте прямо сейчас придумаем какую-то совокупность знаний и продумаем её самым тщательным образом, так, как это не характерно для Земли. Давайте спостулируем добро и зло. Теперь, давайте спостулируем достаточное количество данных, связанных с добром и злом, чтобы у нас получилась настоящая совокупность знаний, которая была бы совершенно удовлетворительной. Давайте загнём что-нибудь действительно мудрёное. Мы говорим: «Добро и зло». Это может вести нас в двух направлениях. В направлении «Бог и дьявол»... это отдельная совокупность знаний. Однако она входит в совокупность знаний «добро и зло».

Какое отношение это имеет к километрам в час? Никакого отношения к километрам в час это не имеет, за исключением того, что водитель не воспринимает якорные точки. Понимаете? Это очень любопытно.

И это может разрастись в направлении «справедливость и несправедливость»... и что у нас получается? У нас получается церковь и государство, которые непосредственно порождаются постулатом о том, что могут существовать две вещи – «добро» и «зло».

В некоторых странах вам говорят, что у них очень быстрые железные дороги. Это из-за того, что их поезда ходят по плохим путям, ужасным путям, и они построены слишком низкими, так что наблюдать местность никак не получается. Но зато хорошо видна дорога, по которой ты прыгаешь в этой машине — вот это ощущение! Кроме того, каждый раз, когда водитель заводит одну из них, он дает полный газ прямо с нуля — БУМ! И в машине стоит такой грохот, и во все стороны раздается такой шум, что вы точно знаете: эта штука едет. Вы знаете, что она действительно едет.

Так вот, мы спросим: «Что такое добро?» Мы могли бы уподобиться Аристотелю и ответить: «Добро – это то, что не является злом. А что такое зло? Зло – это то, что не является добром».

Но давайте возьмем что-нибудь с шестидесятикилограммовыми рельсами, приподнятое высоко над землей и пусть что-то несется по этой дороге со скоростью 180 км/ч. Очевидно, что эта штука не двигается. Вы сидите в ней, потягивая виски с содовой в салоне первого класса. В конце концов, железные дороги настолько отчаялись из-за мнения людей, что поезда не ездят быстро, что в большинстве скорых поездов в задней секции вагонов первого класса поставили спидометры (смех в зале).

Так вот, у нас могла бы быть вселенная, в которой всё доброе было бы фиолетовым, а всё злое – лиловым. Тогда люди, которые плохо различают цвета, путали бы эти два цвета, и это привело бы к хаотичности.

Хорошо, тогда что же это такое, все это движение? Что ж, здесь мы переходим прямо ко второму этапу.

В этой вселенной все в большей или меньшей степени убеждены, что добро белого цвета, а зло – чёрного. Таким образом, у нас есть чёрное и белое, добро и зло, и тут мы в действительности приоткрываем дверь в мир эстетики. Так вот, получается, что из одной пары постулатов у нас появились церковь, государство и искусство. Понимаете, эти постулаты превратились в совокупность знаний.

Что такое материя? Материя — это не просто сконденсированное пространство, это также относительно не занимаемое пространство, и чем плотнее материя, тем крепче у вас постулат, что оно не занимаемо. А когда вы выходите из тела как тетан, вы движетесь на высокой длине волны — и первое, что может сделать ваш преклир — это врезаться в потолок. И тогда до него вдруг доходит, что у него нет массы, и в ту секунду, когда он понимает, что у него нет массы, он проходит сквозь потолок.

Теперь, мы просто... мы просто нацепим на это всяких побрякушек, увешаем всё это побрякушками. С одной стороны мы поместим все рассуждения Мартина Лютера, а с другой – рассуждения Зигмунда Фрейда. Засыплем сюда же мнения Бисмарка и добавим рукописи Макиавелли, тщательно всё это перемешаем, чтобы получилась однородная по составу масса взбитых фактов – и у нас получатся гуманитарные науки.

Иногда ему приходится немного покрутиться вокруг, чтобы найти это потолочное перекрытие — чтобы вернуться сквозь него и использовать его как якорную точку. Чтобы вернуться в тело, ему приходится практически перепостулировать его, и когда он выходит и обнаруживает это в первый раз, естественно, все пространство и время у него трещит по всем швам. Причина этому: он потерял то, за что большинство людей держатся как сумасшедшие как за последнюю якорную точку.

И теперь... это совокупность знаний. Однако не путайте такие понятия, используемые сейчас в Саентологии, как «потенциальная способность создавать постулаты» и «данные», потому что они не являются взаимосвязанными. Между ними может существовать связь, однако тот факт, что человек обладает потенциальной способностью создавать постулат, который впоследствии может превратиться в совокупность знаний, отнюдь не означает, что человеку нужно этот постулат создавать.

Я полагаю, что начальная точка находится в теле — ну, позвольте мне остановиться на этом немного подробнее, чтобы у вас не осталось неясностей. Из всех якорных точек, которыми он располагает, единственная якорная точка, в которой он может быть уверен — это тело. Его уровень уверенности по мере жизни понижался, понижался и понижался. Он стал настолько рассеянным, все другие якорные точки оказались настолько «надежными», что могли исчезнуть, если на них просто чихнешь. И такая ненадежность якорных точек, в конце концов, привела его к факту, что только если он себя ущипнет, он знает, что что-то реально. Он знает, что он не спит, потому что он может ущипнуть себя и получить ощущение. Это все равно, что сказать: «Он знает, что он может воспринимать свое тело, потому что по соглашению его оттуда никто не выгонит».

Возможно, человек вообще никогда не создаст этот постулат, но это не лишает его права этот постулат создать. Так что совокупность знаний... может быть... у парня может быть огромная куча хвиндихрюлин... громадная куча хвиндихрюлин, она у него есть, но он вообще с нею ничего не делает. Она у него просто есть. Другие люди могут прийти и сказать: «Что ж, почему бы тебе не захвиндихрюлить всё это?» Однако сделает ли он это или нет, не имеет ровным счётом никакого значения. У него есть хвиндихрюлины.

Смотрите, он согласился со всеми этими якорными точками, но затем другие люди нарушили это соглашение. Они все время отбирали у него якорные точки. Единственное, чего у него не забирали — это его тело, и теперь он имеет это тело как якорную точку, которую у него не могут отнять.

Так вот, этот уровень находится гораздо ниже того уровня, на котором человек ничего не имеет. Не иметь ничего – это почти что самый высокий уровень, до которого только можно добраться. Знаете старую китайскую легенду о главе китайского государства... или это был император или его казначей... в общем, у кого-то из них была дочка. И дочка была очень и очень тяжело больна, и вокруг её постели собрались доктора... они были членами Американской медицинской ассоциации... они все собрались вокруг неё и сказали: «Что ж, необходимо накрыть её рубашкой счастливого человека (это наш заменитель пенициллина). Мы создали постулат о том, что такая вещь существует. И тебе нужно найти рубашку совершенно счастливого человека и накрыть свою дочь этой рубашкой, и тогда она выздоровеет».

Поэтому его реальность состоит из якорных точек, связанных с телом, а остальные якорные точки вокруг становятся как бы нечеткими. Он не так уж хорошо их воспринимает, потому что он знает, что другие люди с ними не согласны. Почему? А разве они не отбирали их у него? И вот, когда мы начинаем воспринимать, или когда этот человек начинает воспринимать, он будет воспринимать тело все больше и больше и больше, а окружающий мир — все меньше и меньше и меньше, пока не попадет в нисходящую спираль, которая в окончательном итоге приведет его не только ниже обычного гомо сапиенса, но в самый низ — к шестому или седьмому уровню кейса по Стандартной Действующей Процедуре.

Тогда король или казначей созвал всех курьеров и гонцов; он разослал их во все концы света: на север, на восток, на юг и на запад. И они всё ехали, ехали, ехали и ехали, и группы курьеров начали возвращаться домой, уставшие, со стёртыми ногами, загнавшие лошадей до полусмерти, но так и не нашедшие счастливого человека. Дочка стоит на пороге смерти, вот уже вешают последнего доктора, и тут приезжает последний гонец, он смотрит на короля, или казначея, или кто он там был и говорит: «Я нашёл-таки счастливого человека». И король с большим нетерпением в голосе (потому что его дочь уже испускает последний вздох) говорит: «Так дай мне...» – на что парень отвечает: «У него не было рубашки».

Такой человек не знает, что что-то реально, даже с помощью якорной точки тела. Седьмой уровень означает, что тело как якорная точка потеряно. И поскольку у него нет больше тела в качестве якорной точки, он не может с уверенностью сказать, где он находится, потому что он знает, что тело так же нереально.

Так что видите... всё-таки существует большая разница между... Понимаете, между прочим, человек не мог решить эту маленькую задачку по той причине... он никогда не мог решить её по той причине, что он считал, что в потенциале он является тем, кем он является, что он является кем-то таким, кому не нужно ничем обладать, не нужно ничего желать. Поэтому он прекрасно знал, что, чтобы быть абсолютно счастливым, нужно ничего не иметь... никаких объектов... тогда не нужно будет тратить на них своё время и можно будет просто восседать на розовом облаке и всё. Можно будет просто наслаждаться безмятежностью. Можно будет наслаждаться безмятежностью многие, многие века.

Но по мере того как человек опускается, опускается, опускается по шкале тонов, окружающий мир для него сжимается. Эмоции нижних уровней — это сжавшееся окружение: меньше возможного движения, больше плотность, труднее проникновение. Человек может прямо чувствовать это. Проведите его через момент шока — он будет чувствовать, как окружение сжалось вокруг него, чуть ли не вжалось в него, и практически утратило протяженность.

Итак, что мы имеем? Вот человек, который находится низко на шкале тонов, и он оказался в такой ситуации, что вынужден чего-то хотеть. У него есть тело. Он несёт и другую ответственность, взваленную на его плечи обществом, и эта ответственность включает в себя семью, работодателей, кусочки МЭСТ вообще и кусочки МЭСТ в частности. Другими словами, ему нужно работать, чтобы себя обеспечивать, ведь он живёт на траке времени и уже обладает различными вещами, которые использует.

Он отказывается от всех якорных точек в окружении со словами: «Это, наверное, не на самом деле. Это не может быть на самом деле». Это все равно, что сказать: «Этого не может случиться. Я не хочу этого движения. Я пытаюсь остановить само это движение, и чтобы остановить движение, все, что я могу сделать — это отказаться от якорных точек, и это заставит движение прекратиться».

И вот мы говорим этому парню, мы пытаемся убедить его в правильности этой философии: «Счастлив тот, кто ничего не имеет». Ого, тут-то он точно знает, что вы не правы. Он знает, что по-настоящему счастлив он будет только в том случае, если у него будет дом с двадцатью восемью комнатами и девятнадцать слуг на все случаи жизни, и только в этом случае он будет счастлив. И, тем не менее... тем не менее, если он обзаведётся всем этим, произойдёт просто то, что он именно настолько опустит себя на уровень МЭСТ.

Только это также не заставит движение прекратиться, потому что у него все еще есть тело. У него есть тело, и движение продолжается относительно этого тела как якорной точки, и вот он чувствует, что все окружение сжимается вокруг него, и наконец отказывается также и от тела, чтобы остановить некое движение, которое, как он понимает, существует вне его контроля и превышает его способность выдерживать восприятие.

Таким образом, он сейчас проходит цикл, который ему будет крайне сложно прервать, если он не будет знать о том, как знать. Если он не знает о том, как знать, он не сможет прервать этот цикл, проходя который он вынужден чего-то хотеть. Потому что необходимость хотеть влечёт за собой приобретение, а приобретая, необходимо подходить к делу избирательно и приобретать то, что желательно, не приобретая того, что нежелательно.

Что ж, тут мы подошли к движению и якорным точкам, убывающим якорным точкам. Вы обнаружите, что у тех людей, которые меньше всех двигаются, якорные точки наименее ясные. Вы обнаружите, что способность индивидуума переносить скорость зависит исключительно от его способности удерживать якорные точки. А якорные точки сводятся к постулатам.

И вот человек начинает вовсю выбирать, и так и эдак, и в итоге он начинает иметь всё больше вещей, которые он не хочет иметь, и хотеть всё больше вещей, которых он не имеет, и он из-за этого приходит в такое замешательство, что, в конце концов, становится МЭСТ. Это самая нижняя часть цикла действия – быть предметом. Так что всё это ведёт к тому, что человек становится предметом.

Как нам тогда исправить эту ситуацию? Как восстановить эту способность? Вам нужно просто побудить человека начать постулировать якорные точки, протяженность пространства, вот и все; сужать их, расширять их, снова сужать, менять их местами, устанавливать новые протяженности и изменять старые протяженности, удерживать протяженности, которые у вас есть, и уменьшать эти протяженности. Затем, уменьшать пространство, снова увеличивать пространство и менять местами якорные точки.

Что ж, вы пытаетесь разъяснить ему всё это... способ быть счастливым – это не иметь и всё такое прочее, а он считает, что вы не в своём уме.

Сделайте так, чтобы находящаяся справа якорная точка передвинулась и стала левой якорной точкой — и так далее. Поверните пространство вниз головой и задом наперед. Поменяйте эти точки местами, а затем установите внутри еще целую горсть случайных точек. После этого соберите все эти случайные точки в кучу, заставляя пространство сжаться. Сделайте из него немного материи, а затем снова расставьте по местам эти якорные точки и покрутите их туда-сюда как якорные точки.

Так вот, у индусов есть масса данных, дающих потрясающие результаты, и эти данные прячутся среди великого множества весьма обманчивых данных. И вот перед вами мистик, факир или йог (низкий уровень), который сидит на утыканной гвоздями кровати, чтобы усмирить свою плоть, и говорит себе: «Я учусь не иметь. И благодаря этой тренировке я достигну высот контроля и нирваны». И вот он сидит там со своим телом.

А теперь возьмите эти якорные точки и установите их где-нибудь подальше, а затем пренебрегите законами пространства во вселенной МЭСТ (законами пространства, связанными с нашими соглашениями о том, сколько, по нашему мнению, может вмещать пространство) и начните бросать в это пространство вещи, которые в нем явно не поместятся, но держите его в тех же размерах и просто продолжайте это делать. Затем освободите это пространство и выбросьте вещи туда, где нет пространства, затем снова верните их туда, где пространство слишком мало для них, и заставьте их там поместиться целиком.

Видите, насколько сильно обманут этот парень... он сам себя обманывает. У него есть то, что постоянно должно чего-то хотеть, и вот он сидит вместе с этой штуковиной и при этом заявляет: «Я буду счастлив только в том случае, если я ничего не буду иметь, и поэтому я должен от всего отказаться». И где он оказывается? Он оказывается в «может быть». И можно сказать, что именно из-за этого данного индийские практики вызывают такое большое замешательство.

Снова переверните якорные точки, отбросьте их в стороны. Это делается по шкале постепенности. Возьмите одну точку, заставьте ее покрутиться, затем возьмите две точки и покрутите обе, затем сдвиньте их ближе друг к дружке, затем раздвиньте.

Человек инстинктивно чувствует, что он станет счастливее только в том случае, если он ничего не будет иметь, но он по-прежнему держится за эту штуковину, потому что не знает, как же от неё навсегда избавиться... он держится за то, что должно чего-то хотеть... а значит, этот человек застрял в «может быть». Чпок-чпок-чпок-чпок! И он начинает задаваться вопросом: «А есть ли Бог? Или его нет? Нахожусь ли я с ним в общении? Или я не нахожусь с ним в общении? Что меня окружает? Эти вещи действительно существуют или это обман? И вообще, что существует, а что не существует?» И вот он оседлал это большое «может быть» и скачет на нём во весь опор. Это не шутка, я знавал много таких парней.

Первое, что обнаружит ваш преклир, если он внизу, где-то в районе пятерки (если вы этого не делаете, это к вам не относится), — что как только он пытается удерживать якорные точки относительно друг друга, они схлопываются вместе и обнуляются на него. Он будет пытаться выставить две точки, но они все время будут схлопываться. Расстояние между ними будет исчезать. Причем они не только будут схлопываться вместе, они будут схлопываться обратно, в его тело. Конечно — потому что его якорная точка — это его тело. И чтобы быть уверенным в какой-либо якорной точке, ему, естественно, нужно притащить ее обратно и почувствовать ее на своем теле. Если он не чувствует ее на своем теле, это не якорная точка.

Логика 3: Любое знание, которое какое-либо существо может воспринять, измерить или испытать, способно повлиять на это существо. Абсолютно верно. Это просто абсолютно верно. Это, между прочим, интересная логика, потому что это камушек в огород парня по имени... кажется, его фамилия Кант. По-моему, у него именно такая невероятная фамилия. Можете быть совершенно уверены в том, что парень с такой фамилией будет абсолютно ни на что не способен. Он, безусловно, и не может быть на что-то способен *Примечание переводчика: в английском языке фамилия «Кант» произносится так же, как и can't («не могу, не способен»)..

Заставьте его, в конце концов, воспринимать якорную точку на некотором расстоянии от тела. Затем воспринимать две точки и сделайте его способным удерживать их порознь, меняя их местами по желанию. Способным отодвинуть их вдаль и приблизить вплотную. Перемещать их в любое возможное положение, эти якорные точки. Изменять характер якорных точек. Делать их разными.

Так вот, наш друг Кант говорил: «Все знания, которые стоит иметь, неподвластны человеческому восприятию. Так что тебе, парень, лучше отказаться от своей затеи и не штурмовать эту баррикаду, ведь мы, схоластики, уже всё взяли под контроль. Мы установили тут пулемёты и огородили это место колючей проволокой, и всё, что стоило бы иметь, находится за её пределами, а это – последний аванпост, и, если ты попытаешься проскользнуть мимо него, мы тебя хорошенечко проучим».

И тогда произойдет вот что: вы выдернете у него убеждение, которое обязательно у него есть, что он должен снабжать себя якорными точками, и он вдруг обнаружит: «Ух ты! Знаешь, что, а? Да я же… я являюсь точкой наблюдения протяженности».

162 года эта философия владела умами людей Запада, и она повлияла на них настолько, что, если бы вы сегодня оказались где-нибудь в Тьмутаракани на Лучевой улице и, не подумав, спросили людей: «Что... что бы вы подумали о человеке, который осмелился бы исследовать настоящую бытийность человека и его душу?» – они бы сказали:

Второй шаг здесь переходит прямо в силу, он вступает на первый уровень силы, которая является ощущением. Ощущение тесно связано с АРО. Но определить его как собственно АРО было бы довольно грубо. В первую очередь это просто ощущение. Оно почти не недифференцируемо. Это просто поток, спайки в нем довольно незначительны, но затем спайки становятся все тяжелее, и человек опускается по шкале тонов.

«О, этого делать не следует. Нет, это очень, очень плохо. Потому что, если выяснить это, вселенная прекратит существовать или случится нечто подобное». Так вот, это... по-моему, это называется «трансцендентальная логика», или «реализм», или что-то в этом роде; это замечательная штука.

Так что в упражнении с макетами первое, что вы делаете, это задаете установить что-то вовне и поместить туда эмоцию, а затем почувствовать оттуда эту эмоцию. Потому что именно это человек делает непрерывно, 24 часа в сутки. Ниоткуда не исходит никакого ощущения, кроме того, которое он туда вложил и теперь получает назад. И точно так же как он постоянно игнорирует — вследствие автоматичности и ради поддержания своего интереса — тот факт, что он постулирует свои якорные точки в пространстве, точно так же он постоянно игнорирует и не воспринимает этот маленький шаг. Чтобы что-то видеть и ощущать, тетан должен спроецировать на него ощущение, которое по всеобщему соглашению связано с такими вещами. И вот человек проецирует на нее это ощущение, которое по всеобщему соглашению должно быть присуще подобным вещам, а затем получает от нее обратно это восприятие, и первый шаг, который он готов допустить в свое сознание, это: «Я получаю ощущение, исходящее от

Следовательно, данное, которое стоит того, чтобы его знали, находится за пределами человеческой способности знать. И это, безусловно, откровенная, чудовищная, первокласснейшая чушь. Это неправда, это никогда не было правдой, потому что из этого следует, что в данной вселенной может существовать однонаправленный поток. Из этого следует, что вы ни за что не сможете запустить по коммуникационной линии обратный поток... а это, конечно же, неправда. Вы не найдёте ни единого куска провода ни в одной лаборатории, занимающейся электроникой, вы не найдёте ни одного кусочка МЭСТ на этой планете, вы не найдёте ни одного участка пространства, созданного где-нибудь в этой вселенной, который бы не пропускал поток в обоих направлениях.

Так вот, инженеры могут вычислять, вычислять и вычислять, как создать такого рода вещь, они могут предпринимать многочисленные попытки её создать, но им так и не удастся понаставить дроссельные клапаны везде и всюду. Если вы влили куда-то сок, он сможет и вытечь тем же путём. Неправильно думать, что может существовать лишь однонаправленный поток.

И теперь ему нужно пространство, в котором он мог бы это делать, потому что оно исходит ОТ, а вы не можете иметь ничего исходящего ОТ чего-то, если у вас нет прежде всего хоть какого-то пространства. Невозможно получить ничего, что от чего-то исходило бы, если изначально не иметь там также и пространства.

Нас вынуждают поверить в то, что мы марионетки, подчиняющиеся какому-то кукольнику, и что он может нами командовать, влиять на нас, воздействовать на нас, а мы никогда не сможем ни познать его, ни вступить с ним в контакт. Да пошёл он к чёрту, этот кукольник.

Итак, что это за упражнение? Что за упражнение? Вы просто устанавливаете вещи вовне и берете эмоциональную шкалу — а эмоциональная шкала от 40.0 до 0.0, как это будет показано в дальнейшем, есть вот что: нули — это МЭСТ, а 40.0 — это пространство. В самом деле, материя — это 0.0, а 40.0 — это пространство. С чем это совпадает? Это совпадает с циклом действия. В 40.0 у нас начало, в середине — изменение, а в 0.0 — остановка. Вверху эмоциональной шкалы у нас пространство, посередине — действие, внизу — материя. И это совпадает с опытом, эмоциональным опытом: вверху это безмятежность, около 20.0 — очень сильное воодушевление, а затем воодушевление убывает, и мы получаем… мы просто пропустили по ходу огромное количество эмоций и прыгнули сразу вниз, в то, что гомо сапиенс и существа нижних уровней вообще испытывают как эмоцию, то есть: энтузиазм, осторожность, скуку, антагонизм, гнев, страх, горе и апатию.

Вот такая философия. Мне бы хотелось, чтобы в эту ловушку никто не попадал, потому что она заморозила мысли и прогресс человека. Философию как предмет совершенно забросили. Можете ли вы поверить... даже сейчас... этот предмет существует около двух с половиной лет, а студентов в университетах даже сейчас по-прежнему награждают степенью доктора философии и требуют от них только одного: чтобы они знали, что говорили различные философы. Это невероятно. Было бы разумно ожидать от доктора философии, что он будет в состоянии философствовать.

И поскольку мы спустились, мы оказались в низу цикла действия. Мы спустились также и по циклу создание-изменение-разрушение. Все эти циклы синхронны. Поэтому обычно вначале ваш преклир будет способен воспринимать только на нижних уровнях и сможет по-настоящему воспринимать только на определенной высоте. Это единственный известный мне путь мягко изменить эмоциональный тон, а вместе с ним и позицию преклира на шкале тонов — изменить его позицию на шкале ощущений.

Но профессора курсов философии были бы ужасно шокированы, если бы вы посмели подойти к ним и высказать предположение, что цель, которую должны преследовать их студенты, – это создание философии. Ну нет! Именно так общество и поддерживают в статичном состоянии.

Эту шкалу ощущений и эмоциональную шкалу можно считать параллельными, то есть: заставьте его поместить в какой-то объект гнев и почувствовать его гнев, поместить в объект страх и почувствовать его страх, поместить в объект горе и почувствовать его горе, поместить в него апатию и ощутить апатию этого объекта. Чего мы таким образом добьемся? Мы будем двигать нашего преклира шаг за шагом прямо в низ шкалы тонов, не так ли? И если бы вы двигались в этой последовательности и сказали бы: «помести антагонизм на этот объект. Помести на него гнев. Помести на него страх и ощути его страх, теперь помести на него горе и почувствуй это горе. А сейчас помести на него апатию и почувствуй эту апатию», — вы просто прошли бы весь этот цикл в таком порядке, от 2.0 все ниже и ниже — как упражнение, это означало бы, что вы находитесь в абсолютном согласии со вселенной МЭСТ. Вы в согласии, и, следовательно, он все время будет двигаться вниз по шкале тонов.

На самом деле, этот застой в области философии очень отрицательно сказался на нашем обществе. Это касается нас в гораздо большей степени, чем можно было бы предположить, потому что в области наук уже давным-давно поняли, что изучая естественные законы... используя законы природы и точность достигнутых соглашений, можно произвести огромное количество следствий.

Но если вы хоть немного измените это, а затем сделаете этот порядок просто произвольным, а затем измените это направление на движение вверх, затем снова сделаете его произвольным и затем снова вверх, он у вас обязательно поднимется, потому что на самом деле вы делаете вот что: вы изменяете постулаты. Вы сможете его поднять до воодушевления.

И со времён Эммануила Канта было изобретено множество вещей, таких, как ружья конвейерной сборки, автомобили, пулемёты конвейерной сборки, скорострельные корабельные орудия, стальные корабли, самолёты, атомные бомбы, водородные бомбы... а что же происходит в области философии? Просто... просто ничего. Так вот, если бы у кого-нибудь было хоть какое-то чутьё, чтобы понять, что нам не следует забрасывать область гуманитарных наук только потому, что в области естественных наук всё гораздо яснее... что в области гуманитарных наук должен существовать какой-то другой путь, какая-то параллельная дорога. Нашему обществу ничего не известно обо всём этом.

Парень, который сразу попадает прямо в безмятежность, очень быстро попадает в безмятежность, не осознавая, что он делает, чтобы иметь эмоцию, просто отказывается испытывать ощущения. Он ошибочно принимает безмятежность за ощущение. Я имею в виду, он ошибочно принимает это ощущение отказа от ощущений за безмятежность.

Так вот, что же мы делаем? У нас тут есть атомные бомбы, и, когда вы держите атомную бомбу под контролем, тут нет никакой опасности. Всё, что нужно сделать, -это нажать на кнопку, нет никакой опасности. Если не нажимать на кнопку, бомба не взорвётся, а если нажать – взорвётся. Атомную бомбу можно держать под контролем - это уж точно. Нет абсолютно никаких сомнений в том, что если нажать на кнопку, атомная бомба взорвётся. Так что атомный распад можно держать под контролем, это не опасно и не трудно. Тут ребятки как следует поработали. Ну а как держать под контролем человека, который нажимает на кнопку? И тут появляется дядюшка Джо и прочие типы, они поднимают суматоху, и первым делом им приходит в голову, что сделать из атомщиков секретное общество – это самое хорошее решение в данной ситуации.

Немного ниже по шкале тонов человек, конечно, фиксируется на том, что он чувствует. Просто как будто кусок МЭСТ прилипает к тому, что вы почувствовали. Вы кладете этот МЭСТ на стол, и он — на столе. Вы знаете, что стол находится там, потому что «каждый чувствует этот стол». А вы согласны с тем, что вы — «каждый», и потому вы находитесь там и чувствуете его.

Теперь появляется необходимость в чём-то вроде атомной полиции, и ни одно данное ни под каким видом не выпускают вовне; и нам нужно уничтожить ограждения не только в области торговли – необходимо обеспечить свободу знания научных данных, которые должны быть доступны всем странам, и это само по себе послужило бы наилучшей гарантией мира.

Теперь вы можете что-то на него поместить и принять от него эмоцию. Это такой небольшой скрытый шажок, и большинство людей очень успешно скрывают его от самих себя, так что они бы очень удивились, если бы вдруг обнаружили, что их эмоциональная подвижность существенно возросла, а также их полная и безоговорочная рабская зависимость от вселенной МЭСТ сама собой уменьшилась.

Так что мы создаём не только абсолютное оружие, мы кроме всего прочего создаём новое ограждение. Сегодня отсутствует обмен данными между различными областями науки. И такое положение дел всё усугубляется и усугубляется. Так вот, это очень интересно. Дисбаланс увеличивался чуть ли не в квадратичной зависимости. Он увеличивается очень быстро, и сегодня мы видим плоды, к которым привело непонимание этого.

Они никогда не видели тут связи, даже странно. Им стало получше — вот единственное, как они это выражают. Возможно, они вообще не станут объяснять вам, почему так произошло. Но на этот момент они уже сказали: «МЭСТ вселенная будет доставлять мне ощущения».

На самом деле, единственная опасность, которую представляет собой атомная бомба для вас и для меня, состоит просто в том, что кто-нибудь может взорвать эту чёртову штуковину и мы потеряем какое-то время, вот и всё. Здесь у нас есть игровое поле под названием Земля... и оно нам нужно на какое-то короткое время, а они всё время пытаются его испортить.

Причина, по которой парень скатывается до апатии, в том, что он больше не изъявляет свою волю. Он думает, что он должен получать ощущение и не должен испускать ощущение. И чем больше он в этом убежден, тем меньше он задействует силу, а чем меньше он желает или готов задействовать силу, тем больше он будет так поступать. И чем больше он так поступает, тем меньше для него существует реального ощущения, и он приходит к нулю нижнего диапазона отсутствия ощущения, в котором, очевидно, едва мерцает какое-нибудь горе да апатия, ну может быть, чуть-чуть страха. Время от времени он раздражается и говорит: «На днях я был в ярости».

Я пытаюсь кое-что с этим сделать... и это не безнадёжное занятие.

Знаете, настоящая, хорошая ярость — любопытнейшая вещь. Если бы парень начал постулировать гнев на что-то, он, возможно, разрушил бы соглашения, которые держали на этом предмете другие. Например, он направляет гнев на окно, а все продолжают держать это окно и оно остается окном, все это спостулировали и все такое — и от этого окна будет такая обратная реакция, что они скажут: «Ого!» — и окно сделает «Ба-бах», и окна там больше не будет. Вот так вы производите внезапные сотрясения в МЭСТ.

Ладно. То знание, которое какое-либо существо или вид существ не могут воспринять, измерить или испытать, не способно повлиять на это существо или вид существ.

Тогда что является первой необходимостью для этого движения? Пространство. А что является первым требованием движения? Чтобы вы могли изменять постулаты о якорных точках. Это первое условие: чтобы вы могли изменять постулаты о якорных точках. Это дает вам реальные якорные точки, и, следовательно, вы затем можете наблюдать, как что-то изменяет положение относительно якорных точек.

Если до настоящего момента человеку не удалось с помощью какого-то измерительного прибора установить существование указаний, исходящих от Верховного существа, понимаете, у него нет никакого права и никаких оснований и дальше настаивать на том, что люди получают указания от Верховного существа. У человека нет никакой реальности относительно этого. Он не сможет добиться прочного согласия с этим – разве что насильственными методами. Невозможно установить научными методами географическое местоположение парня по имени Верховное Существо, проживающего в МЭСТ-вселенной. Это невозможно установить. Многие пытались.

Основной этап здесь, конечно, воспринимать, что что-то изменяется относительно якорных точек. Вы постулируете, что оно находится здесь, затем постулируете, что оно находится там, затем — что вон там. Что вы делаете, когда вы это делаете? Вы говорите:

Это не означает, что не существует богов и тех, кто их создаёт. Но это означает, что картонная как-её-там-штуковина, в существовании которой вас убеждают, рисуя для этого какие-то знаки на камне, вероятно, вообще не посылает нам ничего, что можно было бы почувствовать.

«Оно здесь — оно там, оно здесь — оно там, оно здесь — оно там, оно здесь — оно там». Ваш взгляд на эту штуку как бы колеблется.

Почему? Мы не можем это измерить. Это ужасно произвольный критерий оценки, не правда ли? Черта с два! Мы смогли измерить всё остальное. Поскольку Верховное Существо не пытались найти, мы были вынуждены дойти до крайности... поскольку никто не пытался найти Верховное Существо в этой вселенной, что ж, мы были вынуждены дойти до крайности и обнаружить, что, вероятно, самый могущественный бог в этой вселенной, которого вы когда-либо знали, – это вы. А из-за отсутствия славного большого парня, антропоморфно восседающего на троне и падкого на лесть, которую сочли бы отвратительной в любом обществе смертных... я сейчас цитирую греков; источник христианства – Платон, великий язычник... Христианство обладает авторитетом только благодаря ему. Ну как бы там ни было... Разве вы не знали, что в основе Христианства лежат труды Платона? И что каждый раз, когда доктрины католической церкви оспаривались, она неизменно апеллировала к авторитетному источнику, именуемому Платоном? Вы понимаете, что я никоим образом не выступаю против церкви. Я считаю, что церковь как организация хороша. Но теперь у нас есть организация получше.

И тут, очевидно и безусловно, становится необходимым время, правда? Потому что — что вы сказали? Время? Что такое время? Ну, время…. Ну, вон же у вас часы, разве нет? (Смех в зале.) В старых аксиомах говорится, что время является чистой произвольностью. Вселенная МЭСТ для гомо сапиенса включает в себя время как свою произвольность. Потому что он создал время неизвестной вещью, которую можно пережить на опыте только опосредованно, и он как бы согласился с тем, что оно есть то, что оно есть.

Так вот, с этим моментом связано кое-что ещё, о чём я должен сообщить одитору. При работе с преклиром ему предстоит обнаружить столько не очень известных как-их-там-штуковин и всякого такого, что он не смог бы их сосчитать, задайся он такой целью. Если бы у него была одна из таких китайский вещиц, на которой можно складывать невероятно большие числа... мне кажется, такая вещица способна складывать большие числа, чем ЭНИАК... если бы у одитора была такая штуковина, то он бы не смог подсчитать общее количество всяких сумасбродных вещей, о которых он слышит от преклиров за год практики, одитируя их по Дианетике. И когда вы будете общаться с преклиром и пытаться узнать о нём то, сё, пятое, десятое, – очень, очень полезно... очень полезно... опираться на то, что, как вы знаете, имеет место наверняка, и откладывать в сторону то, существование чего вы не можете с точностью установить.

Итак, чтобы иметь движение, вам нужно создать пару якорных точек и нужно иметь изменение протяженности. Ну, если у вас есть две якорные точки, вы можете сказать, что эти вещи существуют без протяженности, но это не слишком удобно.

В этом деле вы можете положиться на Е-метр. Когда ваш преклир начнёт рассказывать вам о том, что он непосредственно связан с самыми высокородными отпрысками левой ветви Бетельгейзе; когда он начнёт рассказывать вам об этом и говорить, что вы... он располагает достоверными сведениями о том, что в тринадцать тридцать вы будете стёрты с лица земли, вы скажете: «Ладно, теперь давайте создадим мокап...»

Так что давайте возьмем что-нибудь, обладающее собственной протяженностью и определенной плотностью, так что если кто-нибудь врежется в эту штуку, он сразу поймет, что она там есть. Удостоверимся, что она там есть. Теперь, когда у нас там что-то изменяется, давайте скажем, что оно до определенной степени непроницаемо, и давайте заставим его реально меняться, справа налево, слева направо, справа налево, слева направо. Добьемся, чтобы это происходило действительно реально. Итак, мы это получили.

Я уже говорил вам в начале занятия о том же самом, только в связи с Сатаной. Это в порядке вещей. Да, безусловно, существуют всевозможные обрывки коммуникационных линий, которые проходят сквозь преклира и «записываются» на него как на плёнку. Но вы недооцениваете свои силы. Вы их совершенно недооцениваете. Никто не сможет причинить вам вреда, если только вы не согласитесь на это. И на самом деле в этой вселенной нет закона сильнее этого... если говорить о защите.

И кстати, все время, пока мы это делаем, мы сидим там и наблюдаем это, и удивляемся, очень-очень удивляемся, что это происходит… и все это происходящее действо нас очень впечатляет и занимает тем, что мы ничего не можем с этим поделать. Мы сами тут ни при чем — нет-нет. Мы делаем это с полным согласием, поэтому мы поместили туда объект.

Что-то может стать разрушительным только после того, как вы скажете: «Это разрушительно». Так вот, сила может нанести людям удар только потому, что они согласились с тем, что сила разрушительна, – и только после того, как они с этим согласились. Теоретически, если человек не будет соглашаться с разрушительностью силы, сила будет обходить его стороной.

Что такое этот объект? Этот объект — частица. Он обладает непроницаемостью некоторого размера в пространстве, которому мы задаем протяженности, и это частица. Это элементарно. Эта частица может быть полосой, кубом, вспышкой молнии — всем, что вам заблагорассудится туда поместить. Но давайте назовем это частицей. И зададим для этой частицы первое, второе, третье и четвертое положения — то есть, определенный порядок положений. Теперь мы можем получить первое, второе третье, четвертое положения (см. рис. 13), просто согласившись, что есть некий период, за который происходит изменение. Если у нас не будет твердого соглашения о периоде изменения, если мы не согласимся с этим, то никто и никогда не сможет увидеть никакой равномерно движущийся объект — у нас их не будет.

Я расскажу вам... одну историю... я однажды стирал это у преклира. Я это не стирал у преклира, преклир мне рассказал, что у него это стирали.

Давным-давно, в первой области трака... трак времени состоит из трёх областей, понимаете, у каждого человека: тэтан и тэтан, тэтан против тел и тела против тел. Трак времени можно грубо поделить на эти три секции. Самая ранняя – тэтан против тэтана, средняя – тэтан против тел и самая последняя – это, разумеется, тела против тел.

Итак, давайте возьмем такую штуку, и тогда мы сможем изменять ее в первую, вторую, третью, четвертую позиции. Сможем изменять ее положение — как я сейчас напишу на доске — и изменение положения будет: первое, второе, третье, четвертое, заметьте, что все это относительно того, как вы это видите, то есть, относительно этих якорных точек тут вверху.

Так вот, это означает, что, если вы ищете бейсик-бейсик на цепи инцидентов BED, DEDEX и так далее, вы с изрядным постоянством будете находить их в области трака «тэтан против тэтана», а не в области «тэтан против тел». Хотя в инцидент «накрывание» очень легко попасть.

Мы могли бы произвести эти изменения двумя путями. Мы могли бы сказать: вот один, два, три, четыре (показывает возможные положения на доске), или вот один, два, три, четыре (показывает другие положения), или вот один, два, три, четыре, или вот один, два, три, четыре. Или вот один, два, три, четыре (показывает одно и то же местоположение). В последнем случае один, два, три и четыре наложились одно на другое, и это создало впечатление, что предмет стоял неподвижно — или что его там не было, что не соответствует заданной изначально ситуации.

Так вот, вы, кстати говоря, должны знать, как это делать при работе с мокапами. Будет гораздо больше пользы, если вы возьмёте парочку электрических лампочек, включите их, выключите, попросите преклира стукнуть их друг о друга и разбить или что-то ещё в этом же роде, чем если вы будете заставлять преклира делать что-то с пятнами света, которые он видит в своём теле.

Что ж, случалось ли вам видеть, как предмет ведет себя подобным образом? Видели ли вы когда-нибудь, как что-то вибрировало с большой амплитудой, а затем сужало и ускоряло свою вибрацию, затем еще сужало и ускоряло вибрацию, пока не останавливалось практически на одном месте, при этом совершенно дьявольски вибрируя? Иногда вы изумляетесь, когда обнаруживаете, насколько быстро вы думаете, потому что вы не измеряете мысль по времени. И если вы мысленно сравните ваше время со временем МЭСТ как таковой, с ходом часов или каким-то движением во вселенной

Ну, как бы там ни было, когда-то давно на траке преклир сидел себе и бездельничал, жизнь представлялась ему интересной и весьма приятной штукой, и тут к нему приблизилась кучка тэтанов, где-то сотня, которые сказали: «А ты знаешь, что тебе не справиться с сотней тэтанов?».

МЭСТ, вы будете просто поражены открытием, что ваша мысль тр-р-рынь — и вот вы уже обдумали целую книгу. Или бр-р-рынь — и вот все это находится вокруг вас. Черт, вы… вы можете сделать так и получить определенные обстоятельства, некие обстоятельства; вы можете бр-р-рынь — и получить обстоятельства. Некие обстоятельства — очень интересно, правда? Вы получаете некое состояние. Вот оно, тут. Очень интересно.

На что преклир ответил: «О, мне это неинтересно. Идите своей дорогой». И тогда они попытались стрельнуть в него энергией, но он, конечно же, никак на это не отреагировал, потому что он не думал, что это опасно, и энергия просто обошла его стороной, а он не обратил на неё никакого внимания.

Вы хотите сидеть и совершенно ничем не интересоваться? Время создано для интереса. Время создано для того, чтобы заинтересовывать человека. Поэтому мы заставили время быть частицей, движением, объектом. Посмотрите… не сделайте тут ошибку. Время — это не… безусловно, ни в коем случае не такая ерунда как изменение движения в пространстве. Это не есть время.

И тогда тэтаны сказали: «А откуда ты знаешь, что сможешь одолеть сотню тэтанов? Почему бы тебе не попробовать... ты не убедил нас в том, что ты сможешь одолеть сотню тэтанов».

Утверждать, что время существует, а затем описать взаимодействие пространства и частицы, и ваших постулатов, и сказать: «Вот что такое время», — это все равно что заявлять о существовании некой сверхъестественной вещи, которая продолжается сама по себе и о которой мы знать ничего не желаем. Это прямо соотносится с определенным уровнем шкалы автоматичности: нежелание знать с целью создать произвольность. Время — это объект, назовем эту частицу объектом. Звучит как-то чудно, да? Время — это объект. Давайте называть эту частицу объектом, называть объектом все, что становится плотным в результате этого, называть объектом целый энергетический поток, который целиком является частицей или состоит из частиц (как бы вы ни рассматривали это), называть этот целый энергетический поток или отдельную его часть объектом. Но будьте добры использовать слово «объект». Для этого есть веская причина. Это объект, потому что с помощью одних только объектов мы можем изменить у человека ощущение времени и временнỳю бытийность, изменить его время.

И это его задело, в этом весь фокус. Тэтаны вынудили его противиться энергии. И тогда тэтаны, которых было около ста, начали наносить по нему удары сверху силовыми лучами и так далее, и начали кружить над ним; и поначалу он успешно с ними справлялся... он раскидывал их направо и налево... а потом, разумеется, он неожиданно оказался повержен. И после этого он ходил и говорил всем встречающимся на его пути тэтанам: «А вы знаете, что вы не сможете одолеть сотню тэтанов?»

Так что ради ясности мысли давайте четко классифицируем эту вещь, чтобы сравнить ее с таким опытом, как объект. Или как объекты. Давайте на мгновение забудем о часах и об их бегущих по кругу стрелках, давайте увидим это как объект, и этот стул как объект, и это помещение как объект, и так далее. В каждой из этих вещей происходит куча согласованных изменений пространства, с которыми вы изо всех сил соглашаетесь. Это же просто… вы даже не представляете себе, насколько вы талантливы. Вы способны удерживать в действии все эти постулаты одновременно. Это же просто талант!

Что ж, это невероятно. Так вот, это послужит вам примером. Предположим, вы сидите и ваш преклир вам заявляет: «Понимаете, ах-с-мах, и я тра-ля-ля-ля-ля, и меня тра-та-та-та и... этот венерианский психиатр и так далее, и с вами это абсолютно точно произойдёт с минуты на минуту и так далее» – или: «Мы должны войти с этим в контакт» – и так далее. Что ж, скажите ему то, что мы сейчас говорим вместо «Пройдите это снова», а именно: «Теперь создайте ещё один мокап этого». Потому что если вы скажете: «Правда? Что? Господи, понимаете, может быть, одолеть сотню тэтанов действительно невозможно... я должен выяснить», – потому что такие ребята не могут напрямую проникнуть в МЭСТ. Просто помните об этом, они не могут проникнуть в МЭСТ.

Ну, а сейчас рассмотрим вот какой аспект: возьмем множество объектов. Возьмем большущую кучу объектов. Не будем ничего делать с точками координат, с якорными точками для этих объектов. Просто возьмем огромную кучу объектов. Так вот: пока вы не возьмете и что-нибудь с ними не сделаете или пока их не вынудят к тому, чтобы с ними что-то сделалось, или пока внутри них что-нибудь не произойдет — никакого изменения не будет. И если вы войдете туда в 1200 году по МЭСТ-ному времени и взглянете на эту кучу, или если вы войдете и взглянете на нее в 2000 году — в ней ничего не изменится. Вы были там в 1200-м, и когда вы пришли туда в 2000-м, вы оказались в 1200-м. И если вы вошли туда в 1200-м, вы были там и в 2000-м. Понимаете, ни малейшей разницы. Когда бы вы ни пришли в это место, в это пространство, и ни посмотрели на эти объекты — если объект не подвержен никакой коррозии, если ни один объект не потерян — вы всегда получите одно и то же время. Вы всегда получите не что иное, как то же самое время для этих объектов.

Поэтому имейте дело только с теми вещами, в которых вы уверены. Только с тем, в чём вы уверены. Знайте только, что вы знаете, и именно с этого начинайте. И если вы знаете, что вы знаете, что ж, действуйте. Действуйте исходя из этих данных. А это, помимо всего прочего, означает, что вы должны сортировать данные по разным корзинкам.

В окружающем мире за пределами этого пространства у вас есть изменения, по которым вы можете судить, было ли… у вас есть изменение якорных точек, изменение постулатов для ваших собственных надобностей — вовне, среди якорных точек окружающего мира. А тут у вас огромная куча хлама. И тогда вы говорите, что он просуществовал с 1200-го года по 2000-й не потому, что эти вещи изменились — они не изменились. Они просто продолжались. Отсутствие изменений, это продолжительность существования, и это также материя. Отлично.

Возьмите корзинки... скажем, у вас есть несколько корзинок, это будет градиентной шкалой. И вы говорите: «Ладно, мы немного знаем об этом, об этом мы знаем немного больше, а вот об этом мы вообще ничего не знаем, судя по имеющимся данным... мы ни с чем не можем это сравнить. Но мы можем сопоставить вот эти данные и привести их в соответствие, и исходя из них мы прекрасно сможем действовать. Так вот, какое данное из всего этого будет иметь самую большую ценность для нашей работы?» И это всегда будет то данное, в котором вы больше всего уверены.

Вот вы выходите на улицу, туда-сюда ходите… постулируете, что у вас есть «Форд», постулируете, что вам принадлежит какое-то здание, постулируете, что у вас есть усы, и постулируете, что теперь у вас есть семья. У вас есть то, у вас есть се, у вас есть пятое, у вас есть десятое… и у вас будет это, и не будет того, и еще что-нибудь у вас будет или не будет, и так далее, и весь этот цикл длится ужасно долго — а потом вы приходите и смотрите на эту комнату. Тут ничего не изменилось, но вы знаете, что прошло долгое время. Не потому, что что-то произошло в комнате, но потому, что что-то происходило в более широком ряду якорных точек. В этой комнате что-то изменится только в том случае, если вы примете более широкий ряд якорных точек для наблюдения и включите в них эту комнату.

Так вот, с одной стороны, это консервативный подход. С одной стороны, это консервативный подход; но на самом деле это не так. Я постоянно прибегал к этому методу в ходе своих исследований: я брал все «может быть», забрасывал их куда подальше и использовал лишь те немногие данные, в которых был уверен. И уже потом, с помощью этих данных, я выискивал новые данные, в которых мог быть уверенным. Затем я вновь проводил анализ данных, и выбрасывал всё то, в чём не был по-настоящему уверен, и продолжал в том же духе. Это значит, что вы не можете работать, опираясь на то, что носит смехотворное название «данные МЭСТ-вселенной», так что эта работа представляет собой не совокупность данных МЭСТ-вселенной, а исследование трака МЭСТ-вселенной.

Безвременье — это апатия, и время само по себе — это апатия. Безвременье просто означает что-то, что продолжается долгие периоды времени. Это примитивно — что продолжается долгие периоды времени. Что существует долгие периоды времени.

Ладно, даже исследование трака МЭСТ-вселенной будет протекать так же, как и исследование, проводимое одитором... это исследование будет идти параллельно с исследованием, проводимым одитором, и каждый преклир – это приключение. И все преклиры отличаются друг от друга. Некоторые из них будут бесшабашнее других, некоторые – интереснее. Но работая с каждым из них, вы в первую очередь изучаете члена вселенной, в которой живёте сами, и, прежде всего, вы смотрите на вселенную. И сама эта вселенная может быть выстроена как-то очень странно. Вас ни в малейшей степени не интересует, каково действительное устройство этой вселенной, вас интересует лишь то, как распалась её структура и нарушились её функции из-за уровня соглашения, и этого у вас на траке более чем достаточно.

Египетские пирамиды очевидно изменились. Они не безвременны. Вы можете измерить количество изменений египетских пирамид. Пришли люди и сняли с них их прекрасную мраморную облицовку, построили себе из нее мраморные пороги и туалеты, сделали из нее всякие чудесные вещи. Это факт, они сделали это, и пески пустыни пришли и обрушились на них, повредили и разрушили их. В них появились огромные трещины, и Сфинкс здорово испорчен по всей длине — так что там были изменения. Мы знаем, что они изменились. Но если бы они существовали так, как в тот день, когда они были построены, и оставались в том же состоянии, как в тот день, когда они были построены, мы бы пришли к ним — и это могло бы с таким же успехом быть временем 3500 лет назад, как и сегодняшним днем.

Так что работайте только с тем, в чём вы уверены, а не с тем, в чём вы не уверены. Уверьтесь в своей уверенности и действуйте. Это не означает, что для того, чтобы действовать, вы должны быть уверены на все 100 процентов; просто берите то, в чём вы, по вашему собственному мнению, уверены больше всего, и работайте с этим. Например, если бы вам было известно восемь техник одитинга, а вы были бы чертовски уверены в технике номер два, вы бы поступили гораздо умнее, если бы использовали технику номер два, вместо того чтобы пытаться использовать все восемь техник.

Чем плотнее апатия… понимаете, апатия может быть таким внешним, очевидным отсутствием движения. Это когда все движение, не имеющее пространства для осуществления, все постулаты, все обрушилось само в себя. Тогда у нас получается объект.

Однажды я познакомился с одним парнем, который учился играть на пикколо. Он играл на пикколо в составе какой-то группы. И вот он учился играть на пикколо, и мне приходилось всё время слушать эти невыносимые звуки. Так продолжалось целые вечера. Тогда-то я и выяснил, что источник этих звуков – тот парень, который учится играть на пикколо, и что же он делал? Он весь вечер брал одну и ту же ноту, пока не становился в ней абсолютно уверенным. И рано или поздно он обретёт такую же полную уверенность в отношении всех нот на пикколо. И станет довольно неплохо играть на пикколо. Вот такие меры предосторожности.

У нас получается продолжительность. У нас есть продолжительность. Главным образом потому, что другой парень, какой-нибудь бедный маленький слабенький паренек не может прийти, посмотреть на них, сказать: «Повернись туда, повернись сюда», — и заставить их все измениться. Нет уж, они существуют на неизменных постулатах. Они настолько крепко, настолько тщательно, настолько бережно согласованы, что никто не может изменить их какими-нибудь слабенькими постулатиками. Там нет времени. Все остановилось.

Разные люди действуют с разной скоростью, и это объясняется тем, что одни люди уверены в большем количестве вещей, чем другие. Два человека могут достичь одной и той же цели за разное время, это так; просто один из них дольше, чем другой, держится за то, в чём он уверен, и рассматривает это.

Если бы такое существовало, только со своими собственными якорными точками, тогда там не было бы времени. И точно также это место со своими собственными якорными точками могло бы быть пустым. Пустое ли оно со своими якорными точками, или оно заполнено материей по самые свои якорные точки — у вас не будет никакого ощущения времени, пока вы не поместите туда частицу.

Так вот, человек, стремящийся к гибели, возьмёт то данное, в котором он уверен меньше всего, и будет использовать его. Он будет его использовать в своих размышлениях и во всех остальных видах деятельности. Что ж, он так низко опустился по шкале тонов, что будет использовать всё, в чём есть какая-то доля неуверенности. Он не будет использовать то, в чём он уверен. Вам, как одитору, нужно просто обратить этот процесс вспять и поднять человека по шкале тонов.

Так что давайте забудем это глупое, неправильное слово «время», забудем его и возьмем изменение местоположения. Теоретически это и есть его определение. И единственная причина, по которой мы этим интересуемся — наш интерес к этому безнадежно далек от точки зрения физики. Они слишком долго бегут по кругу в своей крутящейся беличьей клетке. Все по кругу, по кругу, по кругу: пространство есть время есть МЭСТ есть частица есть пространство есть время есть МЭСТ есть… Я имею в виду: пространство, время, энергия — эти три вещи «взаимосвязаны». Черта с два они «взаимосвязаны»! Между ними нет никакой разницы, кроме разницы в нашем восприятии, в нашем опыте. И как только мы взглянули на эти вещи с точки зрения нашего опыта, мы можем решить эту проблему в процессинге. А это все, в чем мы заинтересованы. Всякий раз, когда вы сталкиваетесь с фактором времени, вы просто вспоминаете, как школьное правило: «иметь/не иметь» — и справляетесь с ним. Это кажется слишком простым, но кейс на этом процессе прямо разваливается на куски.

Именно поэтому такие люди всё время держатся за всякие «может быть». В действительности они предпочтут «может быть» тому, в чём уверены. А когда человек начинает подниматься по шкале тонов, он находит всё больше и больше данных, в которых уверен.

Фактически, если рассматривать инграмму, которая удерживается в настоящем времени, как то, что человек все еще хочет иметь или что он отчаянно пытается не иметь, мы получим самую главную составляющую времени, а это для него настоящее время. И таким образом инграмма попадает в настоящее время.

Вы можете оказаться лицом к лицу с психотиком, который несёт какой-то бред... если вам придётся проводить процессинг психотику; он будет поддаваться этим техникам... но он будет нести какой-то бред по поводу того, пятого, десятого и будет складываться впечатление, что он совершенно уверен в том, что говорит. Одному Богу известно, находится ли этот человек в апатии по поводу этого или он зол на это, но если вы усомнитесь, даже немного, в том, о чём он говорит, вы пошатнёте его и без того слабую уверенность, которую он смог обрести в отношении этой своей жуткой неуверенности. Правда заключается в том, что он не уверен ни в чём.

Инграмма существует в настоящем времени, потому что человек все еще хочет ее иметь, но он не может иметь действительный объект — и вот он делает картинку этого объекта. Ребята всегда толпятся вокруг маленьких картинок. Они не могут иметь сам объект, и потому они держат картинку этого объекта. Это факсимиле, и это все, что представляет собой факсимиле, на самом деле… Они знают, что не могут иметь этот объект, и у них не достаточно разумности, чтобы создать его снова, прямо там, и кроме того, это было бы нарушением закона дефицита, и вот они… они таскают за собой эту маленькую картинку объекта, что и дозволяется делать во вселенной МЭСТ.

Так вот, оспаривать его данные – это неправильный подход при работе с таким человеком, потому что он придерживается тех данных, которые дают ему довольно неплохую уверенность. Но он будет избегать какой-либо слишком большой уверенности, потому что он движется вниз по шкале тонов к уровню МЭСТ, а самое большее, что можно сказать о МЭСТ, – это «может быть».

Но внезапно вы немного приоткрываете трак преклира и бросаете туда взгляд — и, Боже правый! — тут… тут 8000-й год до Р. Х., тут 5 триллионов лет назад и все такое, и все это в одной куче. Ну, как он сам более-менее может судить, он существенно изменился — по какой причине?

МЭСТ-вселенная основана на положительном и отрицательном, для неё характерно замешательство и хаос. Поэтому самое большое «может быть», которое только возможно, – это МЭСТ. Так что давайте поднимем этого психа по шкале тонов и найдём какую-то мельчайшую деталь, в которой он сможет быть уверен, в которой он сможет быть убеждён и полностью уверен, – и тогда мы уничтожим какое-то «может быть».

Планеты меняются. Обладательность солнца, определенная некой первичной совокупностью постулатов, обладательность солнца происходит по расписанию. Солнце существует столько, сколько — что? Пока не произойдет изменение. А если бы никакого изменения у него не было, его бы могло там и не быть, потому что оно не излучало бы никакого света и не делало бы совершенно ничего из того, что касалось бы нас. Вы сразу назовете мне тот вид материи, который ничего не излучает и излучать не собирается. Вы говорите: это не будет излучать — и оно не излучает.

И вы можете просто... если вы будете придерживаться этого принципа, если вы не будете проходить инграммы или что-то вроде того, а просто будете придерживаться этого общего принципа, на основании которого и будете работать с психотиком, вы увидите, как кейсы психотиков будут взламываться – бац, бац, бац.

Давайте сейчас очень подробно рассмотрим это с точки зрения энергии. Мне не важно, какая из этих двух энергий какая. Есть два вида энергии. Я имею в виду, что можно было бы перевернуть все это наоборот и назвать минусом другой полюс. Это просто «иметь» и «не иметь» энергию. Это вещь, которая, когда вы касаетесь ее, говорит: «имей меня». Она на самом деле как бы говорит: «имей меня». Вы можете… вы получаете идею, что это такое движение, которое должно находиться в этом окружении и в этих пространственных координатах, и вы принимаете это «имей меня». И она появляется прямо там. Прекрасно.

Меня не терзают никакие сомнения по поводу того, как работать с такими людьми. Я терпеть не могу давать одиторам советы относительно того, как работать с ними, потому что с психотиками очень трудно... они действуют весьма рестимулирующе, если работать с ними, находясь в теле. С ними нужно работать, находясь вне тела, нужно просто отключить все свои чувственные восприятия, и пусть всё проходит через вас, не выставляйте никаких экранов. Они лишь создадут заслон и окажутся облепленными со всех сторон радостью безумия. Жуть.

И есть такой вид, который говорит: «не имей меня». И вот эти два вида встречаются и чик-чик-чик-чик-чик-чик между собой — и у нас возникает произвольность.

Что ж, в любом случае вы поднимаете такого человека вверх по шкале тонов к уверенности. Если вы работаете с совершенно обезумевшим психотиком, вы можете в конце концов сказать ему... он может распознать МЭСТ-объект, или вас, или оконный шпингалет... вы просто можете как-нибудь задать ему такой вопрос: «Есть ли в этой комнате что-то, что реально для вас?».

Взглянем на животное царство. Животное царство вертится на двух мыслях: «Мне нужно иметь» и «Я не хочу, чтобы имели меня». Это все, что представляет собой аппетит. (Смех в зале.)

«Нет. Да. Нет».

Все инграммы распадаются на эти две категории: инграммы «мне нужно иметь» и инграммы «я не хочу иметь». Вот эти два «иметь»: инграмма «иметь» и инграмма «не иметь». Проблема в том, что из-за инграммы «не иметь» парень теряет способность не иметь. Он больше не в состоянии сказать: «Я не хотел бы это иметь». И, конечно, все, о чем он позже скажет: «Я не хочу это иметь», — он скорее скажет: «Я имею… я не имею». И получит обратную реакцию, и останется в подвешенном состоянии.

Знаете, что вы заставили его сделать? Вы заставили его уцепиться за две новые якорные точки и затем поместить что-то в комнату. И он неожиданно оглядывается вокруг и говорит: «Выключатель. Выключатель. Да, это и впрямь выключатель». После этого он сможет сказать: «Это окно. Это раковина. Это кровать. Это пол». Не думай те, что он болтает просто так. Этот парень пребывает в сиюминутном экстазе от того, что уверен в этих вещах.

Это будет прямо там: пройти это он также не может, потому что каждый раз оно тут как тут и бьет по нему. Он говорит: «Я этого не хочу», — и, следовательно, он говорит: «Я за это не отвечаю, а потому оно продолжает задевать меня, а я продолжаю создавать его, но оно продолжает задевать меня и вот оно прямо тут, и сводит меня с ума, и поэтому я не хочу его». И чем сильнее это по нему бьет, тем больше он говорит: «Я не хочу его», но чем больше он говорит: «Я не хочу его», чем больше он говорит: «Я не хочу его», тем больше, конечно, это «не иметь». А чем больше это «не иметь», тем больше это ударяет по нему, потому что он… он меньше этим владеет, и мы получаем совершенно ужасную точку зрения.

Вам удалось направить его внимание немного выше по шкале тонов, ровно настолько, чтобы он мог находить и определять местоположение... чего? Объекта, с помощью координат, представляющих собой якорные точки. И потом вы даёте ему возможность определить его собственное местоположение, и он его определит... он найдёт свои руки, ноги и всё такое прочее... он найдёт своё собственное местоположение. Он вернётся прямо в настоящее время, если только вы вдруг не решите, что вам нужно задействовать свою фантазию, и если только вы не подумаете, что вам нужно быть более обученным, чем сейчас. На самом деле о психотиках больше и знать-то нечего. Ведь вам нужно дать ему реальность. Какую реальность? Вам нужно добиться, чтобы он снова пришёл к какому-то согласию с чем-то, потому что он ни с чем не согласен.

Вот в океане плавает огромная рыба и говорит: «нужно иметь, нужно иметь, нужно иметь, нужно иметь». А маленькие рыбешки снуют туда-сюда в океане и говорят: «не имей меня, не имей меня, не имей меня, не имей меня». И чем больше они твердят: «не имей меня», тем больше большая рыба говорит: «нужно иметь, нужно иметь, нужно иметь», — пока не приходит рыбак, который говорит: «Мне нужно иметь», — и большая рыба попадает в сеть. В этот миг большая рыба меняет свой постулат и сразу говорит: «не имей меня, не имей меня, не имей меня, не имей меня».

Между прочим, вы можете вылечить психотика до такой степени, что он окажется в собственной вселенной или в согласии с вами. И один из самых странных способов излечения психотика – делать так, чтобы психотик согласился с тем, что что-то не является тем, чем оно является. Не нужно просто соглашаться и соглашаться с ним... он говорит: «Это конь-качалка», хотя очевидно, что это окно, и так далее. Направьте его внимание на что-то другое. Он отождествляет это окно с чем-то и даёт вам неправильное название.

И у нас получается система взаимодействий между динамиками. Вам нужно проследить, как это происходит, просто для вашего развития. Это цикл, или серия «имей меня» и «не имей меня», и он соотносится с циклом создания и разрушения, с циклом действия, соотносится с циклом ощущения и, наконец, соотносится с циклом опыта. Все эти вещи связаны вместе, и оказывается, что время — это объект. И существует два вида объектов: объекты «иметь» и объекты «не иметь».

Помогите ему справиться с этим, создайте для него иллюзию. Например: «Вы видите этого маленького человечка? Нет, нет, вон там, видите этого маленького человечка?»

Что мы видим в нашем преклире? Преклир все время говорит: «У меня было, о если бы у меня только было, о если бы только у меня не было….» — он говорит об этом в прошедшем времени. Хотя это все совсем не в прошлом, и это просто ужасно. У него все еще есть это факсимиле прямо в настоящем времени всякий раз, когда он говорит, что оно в прошлом, и чем больше он утверждает, что оно в прошлом и что он его не хочет, и так далее, и чем больше он сожалеет об этом, и чем больше он об этом расстраивается, тем больше он это получает, потому что у него этого нет.

Этот парень создаст для вас мокап маленького человечка, понимаете? А может быть посмотрит на того, которого создали вы. И он скорее всего скажет: «Да, да, я вижу этого маленького человечка».

Так что он может притащить весь свой инграммный банк прямо в настоящее время, просто непрестанно повторяя: «О, если бы у меня тогда было — или: вся проблема была в том, что у меня было». Он говорит: «имел, имел», — и притворяется, что существует такая вещь как «имел», и таким образом он постоянно пребывает в полном согласии, что он находится в настоящем времени и, следовательно, заявление типа «имел» реально существует.

Так вот, вы могли бы подумать, что таким образом вы поощрите его галлюцинации и введёте его в заблуждение; но это вовсе не так. Вслед за этим вы скажете: «Хорошо, вы видите, как этот маленький человечек подпрыгивает? On!»

Окажется, что такой человек неспособен справляться со временем. Это метод управлять временем. Метод управлять временем состоит в том, чтобы управлять объектами. Если вы управляете объектами, вы уже управляете временем. Вот и все, очень просто. Это потому, что время — такое слово, которое имеет в виду взаимозависимость, понимаете? Мы не называем конкретно время, когда говорим об объекте, но время — это взаимоотношение бытийности, действия и объекта; взаимоотношение бытийности, действия и объекта само по себе образует время.

«Конечно». Да, он согласится с вами. Вы установили с ним точку согласия. Нужно два человека, чтобы создать вселенную такого рода.

Некоторое время вы будете на этом спотыкаться: вряд ли найдется живой гомо сапиенс, который мог бы полностью овладеть временем. Время можно заставить сделать вж-жик, а можно заставить его идти тик-так, тик-так, тик-так — практически по вашему желанию.

Так вот, что такое данное? Логика 4: Данное – это факсимиле состояния бытия, состояния небытия, действий или их отсутствия, заключений или предположений в физической или любой другой вселенной. Слишком пространное... чересчур пространное определение. Давайте видоизменим эту дефиницию следующим образом: это данное, которое вытекает из постулата.

Знаете ли вы, что последнее мгновение перед тем, как падающий человек коснется земли, может тянуться очень долго? Что делает время таким продолжительным? Тот накал, с которым вы пытаетесь иметь. Уясните это: степень интенсивности, с которой вы пытаетесь иметь — вот что создает время. Когда у вас есть жажда иметь.

У нас есть постулат, понимаете, он содержится в Q. Так вот, давайте просто скажем, что данное – это нечто, вытекающее из постулата. Будь то идея, мысль или что-то другое. Нам не нужно определять это через энергию, потому что постулаты - это нечто такое, что управляет деятельностью более высокого порядка, и любая составляющая мысли или деятельности этого порядка может быть данным, разве не так? И нет никакой надобности утверждать, что данное запечатлевается на энергетическом уровне – это определение факсимиле. Оно не запечатлевается на энергетическом уровне. Это справедливо для данной вселенной, но не для всех вселенных вообще.

И вот в работе вам попадаются такие парни — боже мой, в какой они плохой форме, как низко они на шкале тонов, в каком ужасном состоянии! И все это сводится к одной фразе, которая состоит из двух частей, это такая мысль: «я буду иметь и я никогда не получу». Он ожидает, что будет наказан и при этом не получит ничего хорошего. Вот как это выглядит в аспекте обладательности.

Что такое данное? Данное – это то, что вытекает из постулата. Вы говорите:

Свое будущее он воспринимает в аспекте обладательности. Если вы разрушите человеку обладательность, у него не будет никакого будущего. Подчеркиваю, если вы разрушите обладательность человека, с его будущим будет покончено, и это состояние, близкое к смерти (с точки зрения текущей жизни и данного соединения гомо сапиенса, тетана и пр.), это конец обладательности. Практически единственная вещь, которая у него когда-либо была, при том, что он был в этом действительно уверен, это — у него было тело. И он знает, что оно у него так и будет, и поэтому как бы прилипает к траку времени. Он держится за него со страшной силой. Он делает все, что только может, чтобы прикрепить себя к траку времени, а это очень щекотливое занятие. Пытаться удержаться на траке времени МЭСТ довольно аберрированному человеку так же трудно, как ходить по очень, очень высоко натянутой проволоке в смазанных жиром туфлях.

«Вся эта комната насквозь жёлтая». Вы создали постулат... вы высказали постулат, вы уже сказали, что комната, пространство, местоположение в пространстве и так далее имеет жёлтый цвет, и у нас появляется данное: «Стена жёлтая». Это данное. «Эти стены вот настолько отстоят друг от друга» и так далее. Понимаете, вы даёте какие-то пояснения, вы создаёте классификацию и данные, постепенно вытекающие из основных данных. Это хороший способ рассматривать всё это. Ничто здесь не является абсолютом.

Вам встретятся психи. Псих придет и даст вам удобный случай, и вы попытаетесь получить от него фразу, и в конце концов он даст ее вам. Но мне случалось вынуждать их лезть в карман и доставать ее оттуда, чтобы вручить мне. Потому что фраза — это объект.

Ладно, вот Логика 5: Для того чтобы упорядочивать и формулировать предположения, наблюдения, проблемы и решения и делать выводы в отношении их, а также чтобы сообщать их кому-либо ещё, необходимо иметь дефиниции терминов.

Для людей, находящихся достаточно низко на шкале тонов, слова и символы являются объектами, это более не мысли, это объекты. Эти люди чрезвычайно буквальны в обращении со словами. Вы говорите им что-нибудь, ну, то-то и то-то, вы доносите до них идею, а они говорят: «Погоди-ка. Какое слово ты только что употребил?» Как будто он имеет дело с грудой булыжников. Вы неожиданно использовали другое слово — это его каким-то образом обижает. Допустим, вы употребили разговорное выражение или что-то вроде этого — Боже мой, он расстроен этим. Его это сильно задело.

Здесь полностью освещается вопрос о том, что такое дефиниция. Граф Альфред Коржибский настолько замечательно и с таким знанием дела осветил этот вопрос, что как-то улучшить его классификацию или понимание дефиниций очень трудно.

Вы не расстраивались бы так из-за них, если бы поняли, что вы, возможно, всадили в него пулю или еще что-нибудь в этом роде. Мысль — это объект, потому что человек в таком плохом состоянии, что может мыслить только как объект. Он и сам объект, и мысли у него — объекты, это объекты, и он получает все больше и больше объектов с каждой минутой, и через некоторое время он здорово расстроится насчет этого, потому что он понимает, что избавление близко.

Кто-то выразил эту мысль немного короче Коржибского... Вольтер: «Если вы хотите со мной спорить, дайте определения своим терминам». Коржибский в основном говорит об этой вселенной. Он ссылается на эту вселенную. И он в основном работает над тем, чтобы создать терапию... он её никогда не разработает... терапию, в которой используется общая семантика. Предполагалось, что в основе этой терапии будет лежать обучение человека, но обязательный принцип, состоящий в том, что людей заставляют остановиться и на минутку задуматься, чтобы передать свою мысль лучше, ставит крест на этой идее. Так что это не терапия... её терапевтический эффект состоит в том, что она познавательна. Это не процесс и не терапия, и хотя они старались сделать из этого терапию, они потерпели неудачу.

Теперь, что такое обладательность? Обладательность. «Имение» и «не имение». Положительный и отрицательный терминалы, так что мы получаем эту положительно-отрицательную произвольность, объяснимую взаимодействием этих «имений» и «не имений». То же самое мы видим и на политической арене. Давайте прямо сразу это применять, это станет для вас одной из самых привычных вещей.

Очень плохо, что они сделали это, потому что это является именно тем, чем оно является; это диссертация и замечательно проделанная работа по теме «дефиниция». Но мы приводим здесь определения... не то чтобы они соответствовали или, наоборот, не соответствовали этому... не думаю, что сам Коржибский не согласился бы с ними... возможно, он бы даже позабавился.

Есть «имения» и есть «не имения», не так ли? И между ними идет постоянная борьба. И самый большой прикол состоит в том, что «не имения» на самом деле представляют собой «имения», а «имения» реально являются «не имениями». «Имения» не содержат свободы, они конденсируют все свое пространство, а у «не имений» есть свобода, поскольку у них нет никакого пространства. Объекты не причиняют им никаких неприятностей.

Дефиниция: описательная дефиниция – та, в которой определяемый объект относят к какому-то классу, давая характеристику или описывая существующее состояние бытия.

«Имения» стремятся продолжать иметь, то есть, держатся за что-то, а «не имения» стараются раздобыть. Поэтому мы часто видим прогрессивных деятелей внизу, где-то на уровне революционеров, или уровень революционеров — это вверху? (Смех в зале.)

Это означает следующее: это стол. Это стол. У него плоская поверхность. У него есть ножки. Он на чём-то стоит. Безусловно, множество вещей подпадает под это описание. Это описательная дефиниция. Но это относится к любой описательной дефиниции: вы описывали, описывали и описывали какой-то объект, а у вас по-прежнему нет чёткого представления о нём. Даже если бы вы стали рисовать носорога, есть большая вероятность, что у вас получился бы единорог. Описательные дефиниции имеют весьма ограниченное применение.

Богатые пытаются купить продолжительность, купить за деньги продолжительность во времени — и он получает продолжительность, он превращается в МЭСТ. Вот почему богатый не может пролезть сквозь игольное ушко: из-за своих спаек. Эти спайки — это «имения», количество спаек у человека прямо пропорционально тому, насколько он расстраивается по поводу «имений» и «не имений», это прямое соотношение. И они застревают на траке времени до такой степени и точно до такой степени, и не способны управлять своим временем до такой степени, до которой он расстраивается по поводу «имения» и «не имения».

Различительная дефиниция: та, в которой рассматриваются отличия от существующих состояний бытия или небытия. Мы говорим, что это стол. Почему это стол? Это не стул. Почему это стол? Это не коробка. Почему это не коробка? Потому что у коробки не бывает ножек. И можно было бы сказать: «У этой штуковины есть ножки, а у коробки нет, значит, это не коробка». И мы перебираем дальше те вещи, которыми эта штуковина не является.

Если они могут иметь, или если они смогут представить себе, что в будущем они будут иметь это, их трак в тот же миг освободится и они поскачут по нему, как газели. Но они застряли там с мыслью, что они не могут иметь, хотя им приходилось иметь, хотя они стараются удержать его — и вы можете схватить его, упереться ему в грудь ногой, потянуть за его спайки и заставить их сократиться и шлепнуть по нему — буум! Вы пытаетесь вытянуть тракторные лучи и убрать их в сторону, но они делают трень-брень (подражает звукам задетых струн) и возвращаются на место.

Самый большой дока в этой области, конечно же, немец. Немец может бесконечно, бесконечно долго перечислять, чем что-то не является.

У этого человека невозможно ничего забрать. Вы пытаетесь пройти инграмму. Вы пытаетесь помочь ему избавиться от какой-то крошечной энергии. Он не сможет этого сделать. Он не сможет этого сделать, потому что он не может иметь, правильно? Следовательно, он будет держаться за все это, так? А эти штуки — это же все «не имения», правда? И вот он не может тронуть ничего, что не хочет, чтобы его имели, потому что он не может использовать силу, правильно? Потому что у него нет никакого пространства, относительно которого он мог бы сориентироваться. Вы говорите: «Выйди из инграммы!» А он: «Какой инграммы?» И вы думаете: «Матерь Божья!»

И на самом деле существует система немецкой логики, которая представляет собой следующее: это не то-то, это не то-то, это не то-то, это не может того-то, это не может того-то, это не может того-то. Немцы доказывают эти положения, а потом просто приходят к какому-то заключению по поводу рассматриваемого объекта. Это восхитительная логика. Они говорят, это не то-то, это не то-то и не то-то, это не может того-то, не может того-то и не может того-то, они описали, чем этот объект не является и чего он не может и потом они говорят, мол, вот, что осталось. И вы говорите: «Ухты!»

Парень постоянно ходит кругами и твердит: «Мне нужно от этого избавиться, мне нужно от этого избавиться. Ну, мне просто необходимо избавиться от этого. Почему это, интересно, я все время беспокоюсь о вязальных спицах, вязальных спицах, вязальных спицах? Мне надо избавиться от этого!» — и продолжает ходить кругами. Такое впечатление, что он застрял в пренатале — и он именно там и сидит.

Они просто пришли к выводу со свойственной им тевтонской самонадеянностью, что они исчерпали все варианты. Они настаивают на том, что исчерпали все варианты непохожести и неспособности, и поэтому вывели способность. И немецкая философия полна такого рода вещей. Боже мой, если следовать этому принципу, можно доказать, что единица равняется нулю, а два равняется десяти и что ускорение силы тяжести равняется квадратному корню из единицы. По этому принципу можно доказать всё, что угодно.

Вы просите его расстаться со своим пренаталом. Возможно, когда вы начнете говорить с ним об инграмме, он потянется к своим карманам и попытается пошарить там. Он не улавливает, что находится в драматизации, вот почему инграмма сейчас — причина, а он — следствие.

И мы переходим к ассоциативной дефиниции: это та дефиниция, в которой делается утверждение о сходстве с существующими состояниями бытия или небытия. Вы говорите: «Это стол. Он очень похож на... он похож на большой стол, и он похож на стул, только он отличается от стула по высоте, и у стула есть спинка и так далее» -ну и в том же духе.

Далеко вверху, на вершине шкалы тонов индивидуум является причиной, и по мере движения вниз по нисходящей спирали от бытийности через делание к обладательности, он все больше и больше становится следствием того, что он имеет.

Далее, дефиниция действия – это та, в которой даётся описание причины, а также возможного изменения состояния бытия в силу следующих факторов: существование, несуществование, действие, отсутствие действия, цель или отсутствие цели. И это очень интересно, хотя и кажется несколько запутанным, когда это читаешь.

Самый свободный период жизни человека — когда он меньше всего имеет и больше всего ожидает, а наиболее тупое и загубленное время — когда он, наконец, приобрел. Миг приобретения становится для них мигом безвременья, отныне и вовеки веков. Ваш 1.5, который держится, держится, держится, как сумасшедший, держится за свой артрит, держится за малышку Бесси, держится за то и за это и не собирается ничего отпускать — он скорее разрушит это, но не… никакого движения, никакого движения, никакого движения — что мы видим в таком человеке? Все, что только оказывается поблизости от него, врезается в его тело, как в магнит: джжж-бам. Вы одитируете, избавляете его от этой инграммы, проводите этого 1.5 через инграмму, проводите его через всю инграмму из конца в конец, полностью. Говорите: «Ну, давай пройдем ее всю еще раз». Он проходит эту штуку всю, полностью, снова, и вы спрашиваете: «Ну, и как она?»

Её можно свести к следующему... её можно свести к следующему. В этом определении говорится просто вот о чём. У нас есть классификация безумия, созданная Крепелином. (На самом деле его фамилия произносится как «Креплин», но почему-то каждый раз, когда я произношу её так, в аудитории раздаются смешки.) Он работал чертовски много, давным-давно, и он создал эту потрясающую классификацию психотических состояний. Немцы испытывают нездоровый интерес к такого рода вещам. И в этой классификации перечисляются и перечисляются разные состояния, там говорится, что есть такое-то состояние, такое-то состояние, такое-то состояние, такое-то состояние, вот такое-то состояние и ещё вот такое-то состояние и тра-ля-ля-ля-ля, страница за страницей, страница за страницей. И затем наконец, исчерпав все возможные состояния и заявив об этом, он переходит к заключительной классификации и заявляет, что все другие классификации ещё не расклассифицированы и поэтому входят в эту классификацию.

«Никаких изменений».

Между прочим, это одна из самых восхитительных классификаций, которые когда-либо кто-либо составлял... и её совершенно невозможно использовать. Об уровне её использования наглядно свидетельствует тот факт... есть такое местечко – «Дубовый домик». Между прочим, никто не видит в этом ничего смешного... это «Дубовый домик». И там находится психушка. И в «Дубовом домике» лечат... там лечат только психиат... прошу прощения. Я оговорился случайно, я не собирался хохмить... я не собирался хохмить. Они направили ко мне на приём трёх человек, и каждый из них проходил лечение, это был их персонал.

«Что ж, давай пройдем ее еще раз…»

Но как бы там ни было, там работают очень хорошие люди, я не сомневаюсь... я, правда, ни с кем из них не был знаком. Хотя у них есть хорошие пациенты. Ну как бы там ни было, они занимаются только лечением шизофрении. И поэтому они берут к себе только шизофреников. Как так получается, что они берут только шизофреников? Что ж, любой человек, попадающий в «Дубовый домик», классифицируется как шизофреник. Они берут какого-то пациента, который страдает от деменции прекокс, не отнесённой ни к какой категории, или, более современная дефиниция... от маниакально-депрессивного расстройства, они забирают его из госпиталя Сент-Элизабет и переводят в «Дубовый домик» и его вписывают в регистрационную книгу с диагнозом «шизофреник».

Вы ничего этим не добьетесь. Вам нужно подходить к этому через точку, где они могут что-то менять. Вам нужно найти, где они могут что-то менять, потому что у них нет времени, а времени у них нет потому, что они обладают всем своим имуществом. И все это имущество относится к «не иметь». И вот, когда они получают все это «не имеемое» имущество и, кроме того, немного «имеемого» имущества, им приходится держаться за «имеемое» имущество, и это заставляет их держаться за «не имеемое» имущество. И самое первое, что вы, как пить дать, услышите от 1.5, это: «У меня нет времени. У меня нет на это времени». Вы будете наблюдать, как час за часом, час за часом, час за часом он будет сидеть за своим письменным столом. И при этом: «У меня нет на это времени. Мне некогда. Я чертовски занят». Он печально глядит на вас и часто дышит: «У меня нет времени ни на что». В этом он весь — у него ни на что нет времени. Это чистая правда. У него нет времени, он просто настолько расстроен в связи с самой идеей времени, и его «имения» и «не имения» настолько перемешаны и уравновешены друг относительно друга, что он ничего не может с этим поделать.

Почему? Потому что в «Дубовый домик» берут только шизофреников. Так вот, вы могли бы посмотреть на них и сказать: «Так, подождите-ка, давайте ещё раз и помедленнее». Вы спрашиваете:

С этого момента и вплоть до самого низа он пытается избавиться от имущества. 1.5 пытается распинать свое имущество и раскидать его к черту, потому что знает, что находится при смерти. 1.1 будет скрыто разрушать свое имущество и стараться избавиться от него, отпихнуть его куда-нибудь, но не сможет от него избавиться. У него для этого не достаточно командной силы. Ваш 1.1 начинает проходить инграмму и как бы добирается до конца, проходит ее всю и говорит: «Ну, я от нее избавился. Хоп, хоп, я это прошел. Я ее прошел», — но в конце сессии он убирает с нее ногу, а она дзыннь — и вот он получает ее обратно.

—Что такое «шизофреник»?

Вы говорите: «Что с тобой сегодня? Я думал, мы вчера все это прошли».

—Шизофреник? Мы берём сюда шизофреников.

«Ну да».

—Нет-нет-нет, что... что такое «шизофреник»?

Да? Вот же она сидит!

—Ну вы знаете, что такое шизофреник. Шизофреник – это распространённый вид безумия и так далее, и сюда мы берём шизофреников.

Их время. Что происходит со временем у 1.1? Да просто время тут хозяин. А все остальное — следствие. Он — следствие от всего на свете.

На этом разговор окончен.

Может быть, вам будет понятнее, если мы обратимся к этой шкале (см. рис. 13). На этой шкале 40.0 — это бытийность. С точки зрения переживания опыта 40.0 — это бытийность. И в области 40.0 есть бытийность и индивидуальность, но время — это одна из особенностей бытийности. Бытийность в этой вселенной — это координаты якорных точек пространства. Вот что такое бытийность. Человек может быть тем большей бытийностью,чембольшеепространствоонможетохватить.Свободного спостулированного пространства.

На самом деле современная дефиниция шизофрении... когда американский психиатр даёт определение слову «шизофрения», он не исходит из корневого слова «shizoid» или «schizoid», означающего «похожий на ножницы», и «шизофрения» означает «раздвоение личности». И сегодня вы полагаете, что шизофреник – это человек, у которого раздвоение личности. Это неверно. Это не имеет ничего общего с... Это... я не знаю. Я не знаю, что это такое. Я беру этих ребят, припираю их к стенке и спрашиваю: «Посмотри, что это такое?»

Теперь вы можете разоблачить крупнейших ранчеро *Ранчеро (ranchero): владелец ранчо, животноводческой фермы. Запада. Они владели пятьюдесятью миллионами гектаров земли и были в свое время большими людьми. Вот у них, конечно, было представление о бытийности. Пространство! На нем совсем ничего нет.

А он отвечает: «Ну, нам нужно было ходить в школу в течение двенадцати...»

Вы обнаружите, что величайшие лжецы на свете, похоже, появляются из-за пространств, больших пространств вроде этих. В космосе, в ваших космических экипажах и подобных местах встречаются ребята, которые по-настоящему свободны и обладают огромными пространствами. Они бы не поняли, какого черта вы имеете в виду, когда говорите: «А что тут правда?» — «Правда? Такой вещи не существует».

Вы говорите: «Подожди... подожди минутку. Всё, что мне нужно, это обычная дефиниция, или латинская дефиниция, или даже санскритская дефиниция... я могу найти переводчика. Но я хочу, чтобы вы сказали мне, что такое то-то и то-то и почему это так». И вы получаете самое... это просто объяснение в стиле А=А=А=А.

Далее, в 20.0 у нас действие. Действие — это энергия. Энергия. Но самое забавное здесь то, что 20.0 дает взаимозависимость объектов и бытийности, которая означает действие. Очень трудно… крайне трудно получить действие, когда нет объекта. Попробуй-ка тут получить движение.

Что ж, поскольку без шапки можно и голову напечь, он снимает шапку и кладёт голову на печь – вот и всё, что он может сказать. В этом нет никакого смысла. Вы станете таким же, если будете заниматься лечением психотиков. Никогда не беритесь за психотиков.

Способ… один из способов это драматизировать — это когда маленький ребенок все время говорит: «Вот если бы мне ружье и маску, и все, как у Красного Всадника, я бы мог быть…» И вот он становится совсем взрослым, и у него достаточно денег, чтобы скупить все ружья и шляпы Красного Всадника, какие только можно себе вообразить — и что он делает? Все его детство прошло в попытках одеться так, чтобы сыграть роль в этой игре. А весь взрослый период жизни он провел, стараясь одеться в принципе. Он забыл, что в игре осталась какая-то роль. Он больше ни к чему не готовится.

Ну как бы там ни было, в дефиниции действия говорится просто о том, что дефиниция чего-то должна вести к тому, чтобы задействовать это что-то или излечить. Вы говорите «шизофрения». Вот дефиниция действия для слова «шизофрения», которую вы можете применить. Это не является дефиницией слова «шизофрения», никто не сможет её найти. Она погребена в архивах библиотеки Конгресса или где-то ещё.

Таким образом, время — это действительно объект. И взаимодействие между бытийностью и объектом дает нам действие. И значит, чтобы получить действие и энергию, требуется полное взаимодействие от сорока до двадцати. И отсюда мы получаем силу и производство силы, и все остальное, что нас интересует.

«Шизофрения» – это идея человека о том, что он является двумя личностями, и его можно вылечить, обнаружив тот жизненный континуум, который он драматизирует. Вот это будет дефиницией действия. И когда вы будете давать определения каким-то понятиям, особенно саентологическим, мне бы хотелось, чтобы вы об этом помнили. Давайте определение тому или иному понятию исходя из того, что с этим можно сделать или как это можно вылечить. Не давайте определения исходя из того, на что это похоже или на что это не похоже, или исходя из чего-то ещё. Кто-то спрашивает: «Что такое инграмма?». У нас есть техническое определение: это момент боли и бессознательности. Это правильно, но это не является дефиницией действия, это описательная дефиниция, и поэтому она имеет ограниченное применение.

Теперь, наша нижняя шкала — это П.Э.В., в соотнесении с опытом. А опыт — это человеческий опыт, и в человеческом опыте пространство — это бытийность. Действие — это энергия, а объект — это время. И если вы хотите одитировать человека, у которого нет времени, одитируйте его в этом направлении. Если вы хотите, чтобы у человека увеличилась энергия, вам нужно обратиться к его бытийности и его объекту, иначе говоря, к его пространству и его объекту.

Так что лучше всего... это будет звучать несколько нескладно, но всё-таки лучше всего будет, если вы дадите этому термину следующее определение. Дефиниция действия для слова «инграмма»: это момент боли и бессознательности, содержащий в себе восприятия и имеющий власть над индивидуумом, и если сократить инграмму, то человек станет более селф-детерминированным.

Таким образом, вместо того, чтобы одитировать слишком много пространства, энергии и времени как таковых, вы могли бы одитировать бытийность, действие и объект. Или вместо того, чтобы одитировать, как у нас было в прошлом, мысли, бытийность, объект, шмабъект и так далее, и тому подобное, пытаясь добраться туда таким путем, вы можете прямо проодитировать пространство, энергию и объект. Пространство, энергию и время, потому что время — это просто «иметь — не иметь», вот и все.

Или вы могли бы дать ей такое определение: инграмма – это момент боли или бессознательности. Её можно стереть, если раз за разом проходить содержащиеся в ней фразы и восприятия в том виде, в каком они существовали в момент получения инграммы.

Вы можете одитировать это напрямую, и таким способом вы можете привести преклира в порядок и заставить его скакать, как газель, но чтобы сделать хоть одно из этого, вам нужно сначала реабилитировать силу. А сила, конечно, это мель посредине фарватера, и вы добираетесь до силы через пространство и частицы, то есть объекты. Вот как это делается.

Понимаете, я вам всё это говорю по одной очень интересной причине. Таким образом вы не даёте знанию потеряться. Чтобы потерять знание, нужно использовать описательные дефиниции, ассоциативные дефиниции. Просто замечательно, если вы скажете: «Стул похож на хубагублу». И вот эта дефиниции попадает в общество, в котором нет хубагублы. И информация теряется.

На лекции завтра днем я дам вам упражнения с макетами. Сегодня вечером мы будем говорить об аксиомах.

Стул – это предмет с четырьмя ножками, на котором люди сидят, и он состоит из четырёх ножек, сиденья и спинки, как правило деревянных. Из этого понятно, как этот стул можно сделать. Люди получают некоторое представление о том, как сделать стул.

Давайте прервемся на ужин.

Поэтому, когда вы даёте определения саентологическим понятиям или когда вы их записываете, пожалуйста, помните, что я вам говорил об этом. Давайте в дефиниции настолько много информации о том, что можно сделать с определяемым предметом и как с его помощью можно вызвать следствие, насколько возможно, оставаясь при этом лаконичным. Давайте дефиницию действия. Я не знаю, является ли идея о дефиниции действия чем-то новым... я этого не знаю. Может быть, это не новость, но несомненно... несомненно, я никогда не видел, чтобы в области философии подчёркивалась важность дефиниции действия.

Что такое дефиниция действия? Дефиниция действия – это та дефиниция, в которой излагается решение или способ использования или конструирования.

Понятно? Между прочим, вам придётся научиться думать таким образом. И вы должны знать эти дефиниции настолько хорошо, чтобы вы могли процитировать их кому-нибудь, чтобы вы могли помнить их, не заглядывая в учебник или куда-то ещё, чтобы вы могли их восстанавливать по памяти.

По сути, для этого нужно научиться мыслить таким образом. И гораздо важнее знать, как мыслить таким образом, чем как цитировать эти дефиниции. Это гораздо более важно. Именно поэтому, как вам может показаться, я так пережёвываю некоторые моменты. Я это делаю потому, что хочу хорошенько вдолбить вам это в головы, чтобы вы могли оценивать относящиеся к этому данные...

В один прекрасный день, совершенно неожиданно, если вы не знаете этот предмет хорошо... в один прекрасный день, когда вы будете идти по улице и будете... ориентироваться, совершенно неожиданно – бжик-вжик – и знание станет вашим, оно будет у вас в голове, и вы неожиданно обретёте способность оперировать им в своих рассуждениях, и вам для этого совсем не придётся напрягаться, и потом это будет очень легко, очень легко.

Один из лучших одиторов в Англии как-то сказал: «Что ж, я наконец-то со всем разобрался. В один прекрасный день я понял, что всё то, что не является оптимальным действием, является аберрацией, после чего я всё понял об этом, и это очень просто». Не знаю. Мне это непонятно; а вам понятно? Однако на своём уровне общения он сказал мне именно это. С той поры он стал замечательным одитором и дела у него шли прекрасно. Я не знаю, в чём он там разобрался, но что-то несомненно встало на своё место – ежик, и после этого преклиры просто сходят со сборочного конвейера... ежик, ежик, ежик, ежик, ежик, ежик, ежик.

Следовательно, все более ранние Логики в действительности сводятся к тому, что вы имеете дело с этой штукой, у которой нет длины волны и которая называется тэтан; она способна создавать пространство, время и размещать в них материю и энергию; и существует множество вещей, которые вы можете делать, и на данный момент нам известно, что самое большее, что вы можете делать с величайшей лёгкостью, – это создавать постулаты; постулаты – это утверждения о состояниях бытия, которые могут вступить в действие или не вступить в действие, смотря по обстоятельствам; а из постулатов рождаются совокупности знаний и данные.

И знание о том, как знать, – это достаточная свобода, позволяющая создавать постулаты, которые затем воплотятся в жизнь или не воплотятся, как вы захотите.

Давайте сделаем перерыв.