Итак.

ЛРХ [преклиру]: Я хочу, чтобы ты получил представление, что твое тело находится где-то там... представил, что твое тело находится где-то там. Как бы почувствуй, как из той точки проявляется личность, и это твоя личность. Ты можешь сделать это? (Пауза.) Можешь почувствовать, что твое тело находится где-то еще?

Аудитория: (Различные отклики.)

ПК: Я могу получить представление, что мое тело по-прежнему сидит на стуле….

Пять... да, вы правы. Я в арифметике не силён. Это правда. Арифметика – это самая искусственная математика из всех искусственных математик.

ЛРХ: Ты можешь представить, что тело по-прежнему сидит на стуле. Очень хорошо. Теперь почувствуй, как оттуда проявляется личность, так что... личность этого тела. Почувствовал?

Как бы там ни было, сегодня я хотел бы рассказать кое-что ещё о 5-м выпуске «Стандартной рабочей процедуры», и материал, который я вам даю, вполне самодостаточен, но он дополняет Филадельфийские лекции, и это, если уж на то пошло, более тщательный обзор того же самого, и здесь мы ведём речь о некоторых способах более широкого применения тех же самых шагов.

ПК: Угу.

По мере того как человек использует материал, тот становится всё более и более податливым в его руках, и человек понимает его всё лучше и лучше. Чтобы соблюсти порядок, я должен рассказать вам о шаге II 5-го выпуска «Стандартной рабочей процедуры», так что сейчас я это и сделаю. И я расскажу вам об этом шаге очень кратко.

ЛРХ: Хорошо. Теперь представь... тебе даже не обязательно видеть это, просто получи представление, что бытийность… что тело по-прежнему сидит на стуле, а бытийность тела перемещается назад, за тело.

Шаг II выпуска 5 сейчас называется «Ориентация», и вы можете просто свалить в этот шаг всё, что вы знаете об ориентации. Так вот, тут у нас в рабочую процедуру со страшной силой врывается Q1. Миссия тэты, её цель и деятельность: размещение в пространстве частиц и энергии. Что такое тэта?

ПК: Угу.

Что ж, тэта – отсутствие длины волны, отсутствие какого-либо местоположения в МЭСТ-вселенной, отсутствие массы, отсутствие размера, отсутствие каких бы то ни было измерений, отсутствие частиц, движущихся или не движущихся. Это гораздо более полный нуль, чем любой нуль, который был описан ранее. Так вот, вы бы вряд ли подумали, что описание нуля является чем-то очень важным. Но поверьте мне, что первое описание нуля имеет потрясающую значимость для математики и электроники.

ЛРХ: Теперь пусть эта бытийность тела из положения позади тела вернется обратнов тело.

Что такое нуль? Что ж, это... нуль – это статика. Существуют ли какие-то другие статики помимо этой статики? Нет, это единственная статика, какая только может существовать.

телом.

Физика до сих пор допускает самую фундаментальную ошибку, и эта ошибка стала видна, когда она привела в замешательство всю ядерную физику. И эта ошибка состояла в утверждении, что статика – это что-то, что находится в состоянии покоя. И, сказав это, физики не описали, что такое состояние покоя! Поэтому, когда они занялись ядерной физикой, всё полетело вверх тормашками, и им пришлось отказаться от начал физики – как они думали. Таким образом, ядерная физика – это одно, а начала физики, которые вы изучаете в средней школе или где-то там ещё, это, должно быть, что-то совершенно другое. Что ж, на самом деле это очень далеко от правды.

ПК: Да.

Начала физики не были отброшены. На самом деле все данные из начал физики применимы к атомным и молекулярным явлениям, но в одном-единственном пункте была фундаментальная ошибка, и этим пунктом был нуль, или статика. Никто не сказал: «Статика – это нуль». Никто не сказал: «Нуль – это то-то и то-то», и не сказал, сколько нуля содержится в нуле.

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть она перенесется из тела, и просто опять окажется перед

Знаете ли вы, что сейчас существует бомба, обладающая большей скоростью и большей разрушительной силой, чем атомная бомба? Это электронная бомба. И в настоящее время она лежит в загашнике у какой-то страны, которая пытается что-то с ней сделать.

ПК: Ага.

Проводимость и сопротивление материала, имеющего температуру нуль (или около нуля) градусов по шкале Кельвина... это минус 273 по Цельсию, или около того, когда отсутствует всякое движение и так далее... сопротивление отсутствует, и вы можете закачивать электричество в этот материал, закачивать, закачивать, закачивать и закачивать. Поскольку сопротивление равно нулю, ёмкость материала бесконечна. И если у вас есть какой-то объект, температура которого равна или почти что равна минус 273, вы можете закачивать, закачивать, можете закачивать, закачивать, закачивать и закачивать в него электричество, пока у вас там не будет заряда величиной в миллиарды, и миллиарды, и миллиарды мегавольт.

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть она будет перед телом, а потом позади тела. ПК: Угу.

Так вот, вы храните этот объект при температуре близкой к минус 273 градусам, и когда вы хотите, чтобы он взорвался, что вы делаете? Вы просто его нагреваете. А трудно ли его нагреть? Вовсе нет. И что же он делает сразу после того, как он нагреется? Он практически мгновенно высвобождает эти миллиарды и миллиарды мегавольт электричества.

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть она будет далеко позади тела. Тело сидит на стуле, абытийность... ощущение бытийности далеко позади него.

Вы когда-нибудь во время процессинга получали электронную вспышку прямо в лицо? Это случается довольно часто. Вам когда-нибудь приходилось находиться рядом с панелью управления, когда та взрывается? Что ж, это даёт вам некоторое представление о том, какое сильное воздействие может оказать один-единственный удар электричества, а тут вы увеличивали эту мощь многократно снова и снова, снова и снова, снова и снова, и в конце концов получили чудовищную силу, которую можно высвободить за очень короткое время и которую можно поместить в очень, очень крохотный объём пространства. Таким образом, они делают вот что: берут какой-то объём пространства, снижают его температуру до минус 273 градусов и затем накачивают его электричеством до предела. И неважно, сколько электричества они в него закачают; они могут закачивать в него электричество практически вечно. Это и есть электронная бомба.

ПК: Да.

Для атомной бомбы требуется уран. А для этой штуковины не требуется ничего, кроме установки, позволяющей сжижать газы, – любой газовой установки, – а чтобы зарядить эту бомбу, не требуется ничего более сложного, чем обычная электростанция. У неё имеется большой стационарный двигатель. Неважно, сколько времени потребуется на то, чтобы закачать в эту штуку электричество, полгода и сколько там ещё. Почти бесконечная ёмкость, так что это... Вы можете просто подключить к ней электрогенератор и оставить его работать. И у вас будет всё больше и больше электричества, всё больше и больше электричества. И генератор всё крутится, крутится, крутится и крутится.

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть эта бытийность снова будет в теле. ПК: Да.

Например, алюминий находился бы практически в порошкообразном состоянии, если бы у него не было корочки. И любой из наших металлов, если его температуру понизить до этих ужасающе низких уровней, оказывается в одном из этих состояний, когда его ёмкость становится бесконечно большой. Это интересно, не так ли? Однако физики наткнулись на это, но не соотнесли с началами физики.

ЛРХ: Добейся, чтобы бытийность тела сидела там. Это все. ПК: Угу.

Всё это говорит вам ещё вот о чём: если какая-то инграмма получена в космосе, а вы пытаетесь проходить её здесь, в воздухе, то это становится – простите за выражение – стервозной задачкой. И это говорит вам ещё вот о чём: температура в космосе равна почти минус 273 градусам. И если вы попадаете в кого-то электронным лучом, а он находится там при температуре почти минус 273 градуса – нет движения, у него практически безграничная ёмкость, – то он может впитать огромную массу всего такого, и потом таскать это с собой, даже не зная.

ЛРХ: Спасибо.

Так что не надо впадать в замешательство, если ваш преклир внезапно говорит: «Я боюсь идти дальше».

[Аудитории]: Это интересная штука. Вы просто продолжаете и продолжаете делать все это, только и всего. Просто делать это еще и еще. И вы просто продолжаете делать это еще, и еще, и еще.Так вот, тут есть несколько незначительных моментов, с которыми может возникнуть загвоздка. Заставьте эту бытийность входить в женское тело и выходить из него.

И вы спрашиваете:

И если человек получает хорошие макеты, то, выполняя это, он начнет получать еще более хорошие макеты, чем раньше. И когда он начнет получать хорошие макеты... скажите ему, чтобы он был чем-то ярким или чем-то в этом роде, если ему хочется иметь более определенное местоположение. И пусть его бытийность остается связанной с этой яркой штукой, — личность, ощущение личности, пусть оно исходит не от тел, а от этой яркой штуки. И вот что вы тут сделали: вы переместили личность из тела, которому она чужда, в бытийность, для которой личность является чем-то присущим от природы, — и в этом заключается весь фокус.

—В чём дело?

Заставляя человека упражняться, упражняться, упражняться вы добиваетесь, чтобы он в конце концов начал думать о себе как о бытийности, которая может находиться где угодно. И он добивается этого, с расстояния контактируя с этим ощущением бытийности.

—Ну, я не знаю. Просто у вас... это... я... это... просто прямо рядом со мной находится какой-то заряд, удар молнии или что-то в этом роде.

Ну, а что, если он скажет: «Нет, я вообще не могу почувствовать никакой бытийности» — и так далее. Это маловероятно, но, предположим, вы столкнулись с этим. Что, это тупик? Нет, вы можете начать действовать так: быть глазом... быть правым глазом, быть левым глазом, а затем поместить глаз перед телом. Вы действительно можете перемещать сознание тэтана по всему телу. А затем вы можете переместить это сознание немного за пределы тела.

Это верно, он там находится. Вероятно, преклир получил его при очень, очень низкой температуре, а теперь он высвободится в воздухе при высокой температуре. Это то, что он думает.

Таким образом, самое начало этой постепенной шкалы, куда вам вовсе не обязательно будет двигаться, состоит в том, чтобы сначала притвориться, что вы соглашаетесь с реальностью, что ниже нормы... прошу прощения, это ниже нуля. Вернитесь к макетированию частей тела, просто концептуально макетируйте, что они находятся слегка вне тела.

Что ж, на самом деле это могло бы сказать вам о том, что частью банка преклира может быть электричество как таковое. Оно могло бы на самом деле стереть его с лица земли. Самый лучший способ пройти такой инцидент – это выйти в космос. Сделать преклира тэта-клиром, вышвырнуть его в космос, и тогда, если ему нужно пройти и стереть данный заряд, пусть он его проходит.

У меня было немного людей... это, кстати, дает вам... если хотите знать правду, то это прекрасная техника для устранения хронической соматики. Вместо того чтобы говорить о бытийности, или личности, или ощущении бытийности, или о чем-то в этом роде, вы просто говорите о соматической боли, или о звоне в ухе, или о чем угодно в этом духе, и просите его смакетировать статую перед собой и сделать так, чтобы сначала у нее звенело одно ухо, затем — другое ухо, а затем постепенно заставляете его перемещать этот звон повсюду.

Это говорит вам ещё и вот о чём. В космосе тэтан обладает великолепной способностью создавать электричество. Здесь, в воздухе, способность создавать электричество невелика.

Пусть он поворачивает уши вверх тормашками и перемещает их туда-сюда, пусть он пару раз поменяет голову на этой статуе. А затем в конце концов добейтесь, чтобы зазвенело в одном ее ухе, а затем зазвенело в другом ухе и так далее. А затем, если вы будете проводить этот процесс хорошо и обеспечите ему достаточное количество побед, он в конце концов придет к тому, что... понимаете, весь секрет процессинга состоит в том, чтобы обеспечивать преклиру победы, а не поражения. И пусть он гоняет этот звон туда-сюда; пусть он сначала создаст звон в одном ухе, потом в другом... потом создаст звон в другом ухе...

Это говорит вам о том, что электронные потоки текут с гораздо большей лёгкостью при очень, очень низких температурах, нежели чем при относительно высоких температурах, таких, как здесь (не знаю, какая здесь температура – плюс несколько градусов по Цельсию), – и всё это сразу же становится очень незагадочным. Тут нет никакой загадки.

Сначала он делает это на уровне идеи, понимаете, и внезапно он говорит:

Вы стремитесь достичь состояния полной статики, и это та же самая статика, о которой мы говорим, когда мы говорим о тэтане.

«Подумать только, в этом ухе звенит». И вы делаете это до тех пор, пока действительно не добьетесь, чтобы звенело в ухе с этой стороны статуи, и звенело в ухе с другой стороны статуи. А что вы делаете затем?

Понимаете, тэтану не обязательно быть полным нулём. Он мог бы носить с собой довольно много остаточного электричества, которое он время от времени будет выпускать. Это возможно. Однако дело не обстоит таким образом, и всё это может привести его в сильное замешательство. Я не пытаюсь привести в замешательство вас. Я просто пытаюсь объяснить вам, что в началах физики всё правильно... если определить, что такое нуль, – там всё верно. И нет ничего загадочного или сверхъестественного в ядерной физике. Одно начинает увязываться с другим, как только вы определите, что такое нуль и что такое статика.

Вы добиваетесь, чтобы он заставил ухо звенеть сильнее. Заставил уши звенеть громче. А потом — громче, а затем — тише. Вы усиливаете состояние, затем изменяете его и сводите к минимуму, а затем усиливаете, затем сводите к минимуму, затем усиливаете. И в этом заключается весь секрет того, как взять что-то под управление. Что-то происходит слишком быстро, чтобы взять это под управление. Заставьте это происходить еще быстрее.

Вы говорите, что тэтан – это нуль. Это означает, что нет никакого пространства, и, разумеется, в нём нет обладания, так что нет времени, нет длины волны, нет частиц. Есть способность думать и создавать постулаты, что вас должно очень заинтересовать.

Всякий раз, когда преклир создает макет какой-то определенной вещи, то что-то заставляет этот макет перевернуться. Заставьте его перевернуться дважды. Заставьте его перевернуться десятки раз. А затем добейтесь, чтобы он переворачивался сильнее. Другими словами, если что-то становится непостоянным, сделайте это еще более непостоянным. И, следовательно, если у человека звенит в ухе, если у него довольно сильно звенит только в одном ухе, вы знаете, что вы можете сделать странную вещь: добиться, чтобы звон в этом ухе стал громче, затем тише, громче, затем тише, и в конце концов он установит контроль над этим звоном. Вы проходите цикл действия этого звона в ухе. Вы просто проходите цикл действия звона в ухе, вот и все.

И каково оптимальное состояние существования? Создание постулата. И как только мы понимаем это и говорим это, мы должны быть способны понять всё остальное, что есть в шаге П.

Что ж, в итоге вы просто перемещаете этот звон и говорите: «Хорошо. Теперь пусть звенит немного дальше от уха, чем сейчас».

Предназначение шага II и цель шага II состоят в следующем: добиться, чтобы преклир, как тэтан или как преклир, прекратил использовать потоки, будь то эмоция, усилие, эстетика или что-либо ещё... добиться, чтобы он отказался от использования потоков как модус операнда, и добиться, чтобы он стал использовать только мысль. Избавить его от идеи о передвижении его из точки А в точку В и поощрять его изменять своё местонахождение таким образом: просто быть в точке А, а затем быть в точке В.

«Теперь пусть звенит прямо внутри уха».

И это основное предназначение шага II, и это предназначение реализуется в работе с тэтаном – преклиром шага I или одного из более поздних шагов, – но это делается в рамках шага II.

«Теперь пусть звенит прямо в ухе».

Вы обнаружите, что преклира, который хоть что-нибудь может делать с энергией, можно заставить выйти из головы с помощью шага П. И это, следовательно, включало бы в себя любое использование лучей как метода клирования. Там использовалось бы прохождение риджей в качестве действия, направленного на то, чтобы вывести его наружу и так далее. И как только вы заставляете его выйти наружу или ещё до того, как вы это делаете, – если вам не удаётся с помощью лучей добиться, чтобы он оказался снаружи, – вы начинаете это обучение.

«Хорошо. Теперь пусть звенит чуть-чуть впереди уха».

Обучение тому, как использовать лучи? Нет. Обучение тому, как в минимальной степени использовать лучи, электричество и энергию любого другого рода и в максимальной степени использовать мысль для того, чтобы осуществлять перемещение в пространстве и чтобы перемещать предметы в пространстве – такие, как тело, – и тому, как делать всё то, что ему вообще нужно делать, с помощью одной только мысли и без применения энергии, – и это шаг П.

Перемещайте звон туда-сюда. В конце концов добейтесь, чтобы начало звенеть в другом ухе, и пусть он выключает звон в правом ухе и включает его в левом, и перемещает его туда-сюда, помещает его позади шеи, помещает его на макушку головы, и заставляет звенеть свою правую ступню и свою левую ступню, и в конце концов он скажет: «Да и черт с ним. Я могу поместить этот звон куда угодно».

Так вот, шаг II может начинаться так: вы говорите человеку: «Будьте в полуметре позади своей головы».

И вы говорите: «Что ж, повесь его на люстру и пусть он звенит оттуда, если хочешь».

Он говорит: «Я не могу».

Так вот, это можно сделать с любой хронической соматикой. Вы знаете, если у кого-то в этом классе, днем или ночью, есть какие-то проблемы с хронической соматикой, то, честно говоря, это только по одной причине: в его распоряжении слишком много техник, и он колеблется, какую именно из них использовать. Это единственная причина. Просто есть... возьмите любую из этих техник, и она устранит хроническую соматику.

Вы говорите: «Хорошо. Теперь направьте луч на переднюю часть лба. Теперь вытолкните себя через заднюю часть головы». И он делает это. И вот он находится снаружи, позади головы. Он вытолкнул себя наружу, и вот он находится там.

Эта техника, кстати, самая лучшая, потому что она устраняет самые тяжелые соматики. И если у вас есть человек, у которого ужасно болит живот, и если вы просто сможете добиться, чтобы он немного подвигал ее или передал... чтобы была статуя с болью в животе, или кукла с болью в животе или что-то в этом роде, и если вы добьетесь, чтобы он переместил эту соматику во что-то еще, куда-то еще, и подвигал ее туда-сюда немного, то у него больше не будет боли.

Каков ваш следующий шаг? Ориентация. Скажите ему передвинуться немного вправо, немного влево, передвинуться немного вверх, немного вниз. Вы это знаете, это описано в книгах. Это было у нас всё время. Назад, вперёд, во все стороны. Хорошо.

Или пусть он смакетирует перед собой желудок и заставит его болеть там и так далее. Просто изменяйте местонахождение соматики. А когда вы изменяете местонахождение чего-либо, что вы делаете? Разумеется, вы берете это под управление.

Но следующий наш шаг – вычистить риджи? Нет. К чёрту потоки! Выражаясь простым, разговорным и техническим языком, к чёрту потоки! К дьяволу риджи! Пропади они пропадом! Мы ни в малейшей степени не заинтересованы в том, чтобы использовать для чего-либо энергию.

И вы обнаружите, что чем ниже человек находится на шкале тонов, тем больше у него проблем с тем, чтобы изменять местонахождение вещей или тем сильнее эти вещи увязли в энергии. Если что-то действительно является энергией и если человек по-настоящему полно и глубоко верит в энергию, то у него будут проблемы с тем, чтобы изменить местонахождение этого. Ладно.

Энергия – это ловушка! И единственное преимущество, которое предоставляет энергия, состоит в том, что она даёт ощущения. Что ж, это просто замечательно, потому что вы можете доставить себе вдвое более сильные ощущения – в тысячу раз более сильные ощущения – с помощью постулата.

Теперь давайте рассмотрим вторую часть этой техники.

И чему вы пытаетесь давать ощущения? Вы пытаетесь давать их чему-то, что действует на уровне постулата. Как вы вообще можете дать какую-либо энергию тому, что создаёт постулаты и существует там, где нуль пространства? Вы не можете! Вот и всё, что тут можно сказать.

[Преклиру]: Ричард, не хотите ли проделать здесь маленькое упражнение? Не хочешь ли создать макет самого себя на этой сцене в данный момент? Смакетировать себя, стоящего здесь?

Таким образом, то, что он получает ощущения посредством энергии, – это чудовищная иллюзия. И если он думает, что ему нужно то, сё, пятое, десятое, для того чтобы получать ощущения, – это значит, что он думает, будто ощущения могут быть переданы ему только посредством волн... волновых структур. Он думает, что должен получать ощущения посредством волн, и это, конечно же, чушь. Для него это вовсе не обязательно, поскольку нет ничего, что могло бы послужить мостом через дырку в нуле, кроме нуля, и это постулат!

ПК: Да.

Таким образом, он находится выше уровня нуля... я имею в виду, что он – это отсутствие пространства, отсутствие длины волны, отсутствие частицы – отсутствие чего бы то ни было подобного. Это и есть ваш преклир; это и есть тэтан. Он не является энергетической единицей, он не является огненным шаром, или солнцем, или чем-то в этом роде. Он – это нечто такое, что существует в нулевом пространстве, что может накапливать электричество, и создавать электричество, и изменять его во времени и в пространстве, и увеличивать и уменьшать размеры; и выполнять различные действия с пространством, энергией и тому подобными вещами. Это то, с чем он может выполнять какие-то действия. Но то, что он может выполнять с этим какие-то действия, ещё не означает, что он этим является.

ЛРХ: И скажи аудитории: «Привет». Смакетируй, как ты говоришь: «Привет». ПК: Да.

Довольно глупо утверждать, что раз тэтан может управлять электричеством в пространстве – значит, он должен быть единицей электричества и должен находиться в пространстве. Это... если следовать такой же логике, водитель грузовика должен быть сделан из жести. Почему? Ну, он же управляет грузовиком, не так ли? И грузовик сделан из железа и так далее, не так ли? Что ж, следовательно, водитель грузовика должен быть сделан... Покажите мне, где в материальной вселенной что-то, сделанное из железа, может быть управляемо лишь тем, что сделано из железа. Вы не найдёте такого места.

ЛРХ: Сделал? Теперь пусть аудитория насмехается над тобой. Почувствуй, как аудитория насмехается.

Эти... на самом деле я полагаю, что это та ещё шутка. Кое у кого из ребят в «Белл систем» есть одно из любимейших заблуждений, о каких вы когда-нибудь слышали. Они говорят: «Вы знаете, ЭНИАК и УНИВАК и все эти большие вычислительные машины – вот они по-настоящему надёжны. Они не такие, как люди... человеческий мозг, не такие как люди... им несвойственна точность. Эти машины очень ценны. Они очень точны. Вы даёте им какую-то цифру, и вы всякий раз получаете правильный ответ. И они великолепны. По сравнению с человеческим мозгом – фу!»

ПК: Угу.

О, нет. Кто создал УНИВАК? Кто создал ЭНИАК? Кто истолковывает их ответы? Кто вводит в них данные? Кто получает от них данные? Человеческий разум! Понимаете, когда мы слышим, что электронный мозг намного превосходит мозг человеческий, мы имеем дело с тем же самым типом мышления. Тут такой образ мысли: если что-то управляет энергией или создаёт энергию в пространстве, то оно должно быть создано из энергии и существовать в пространстве.

ЛРХ: Теперь смакетируй, как ты говоришь аудитории: «Привет» — с колоссальным самообладанием.

То, что создано из энергии и существует в пространстве, только отчасти способно управлять энергией. Тем не менее вы обнаружите, что огромное количество ваших преклиров скажут вам... после того как вы добьётесь, чтобы они вышли из тела... что они являются энергетическими единицами. И они скажут вам, что они ростом в один дюйм или что они такие-то и такие-то. Вы смотрите на них, но не обесцениваете их и так далее... просто выполняйте шаг II, поскольку они ростом не в один дюйм, и не в четверть дюйма, и не в сантиметр, и они не состоят из энергии и не находятся в пространстве.

ПК: Угу.

Они могут сосредоточить своё внимание на любой части пространства, на какой захотят, и быть там. Главная причина, по которой они могут быть там, заключается в том, что пространства нет. И главная причина, по которой они могут сосредоточить внимание на любой точке пространства, заключается в том, что их нет в пространстве.

ЛРХ: Теперь пусть аудитория аплодирует.

И самое забавное тут то, что всякий раз, когда они полностью уверены в том, что они находятся в какой-то одной точке пространства, они уже неспособны сосредотачивать своё внимание на других точках пространства. Но как только у них появляется способность быть в любом месте пространства, у них появляется способность сосредоточить внимание на любом месте пространства. Одно просто вытекает из другого.

Хорошо. Теперь смакетируй, как ты говоришь: «Я здесь для того, чтобы говорить перед вами, а не позади вас».

Пространством и энергией управляет единица, которая сама по себе не состоит из пространства и энергии и которая сама по себе является абсолютной статикой. Таким образом, сколько энергии может впитать тэтан?

ПК: Да.

Давайте возьмём электрическую бомбу и осознаем, что тэтан, вероятно, мог бы впитать множество, множество, множество, множество миллиардов вольт электричества. Он просто мог бы это сделать... он обладает просто бесконечной ёмкостью.

ЛРХ: Хорошо. И пусть аудитория приветствует тебя и свистит слишком громко. ПК: Да.

Сколько электричества можно закачать в тэтана? И что затем ему пришлось бы делать с этим электричеством? Он полон электричества, не так ли? Это то заблуждение, в котором он пребывает. Это электричество закачано в него, не так ли?

ЛРХ: Сделал? Хорошо. Теперь скажи это снова с еще большей уверенностью. ПК: Да.

Люди с электронными инцидентами очень забавны. Они думают, что у них есть всё это электричество. А они даже не связаны с ним! Они даже не соединены с ним.

ЛРХ: И пусть аудитория выглядит очень довольной, ощутиудовольствие, исходящее от людей в аудитории.

Оно у них есть. Каким образом оно у них появилось? Посредством постулата. Как избавиться от него? Изменить постулат на противоположный. (Пток.) О, это очень трудно, правда?

Хорошо. Теперь смакетируй, как говоришь: «Идет бычок, качается». Только это. ПК: Да.

Время от времени, когда вы будете проделывать этот фокус, у вас, между прочим, будет взрываться Е-метр или происходить что-то подобное. Скажите кому-нибудь бросить один из риджей или что-нибудь в этом роде. Впервые я увидел, какой это может произвести эффект, когда на кошку уронили ридж. Вы думаете, вы слышали, как кошки визжат, – поверьте мне, вы даже не представляете, как визжала эта кошка. Ещё бы, на неё уронили электронную бомбу.

ЛРХ: И сделай так, чтобы аудитория хлопала и кричала чересчур громко. ПК: Угу.

Так вот, тэтан может думать, что он управляет всем этим электричеством, и может стремиться управлять им, и может считать, что быть способным использовать силу – это прекрасно, и так далее, и так далее, и так далее. Но вот что забавно: с помощью силы нельзя ничего сделать так, как это можно сделать с помощью постулатов.

ЛРХ: Теперь снова скажи: «Идет бычок, качается». ПК: Да.

Если вы хотите сказать, что легче провести лайнер «Куин Мэри» через Атлантику, используя пар и лошадиные силы, и с помощью всей этой корабельной команды, когда всё крутится, расходуется мазут, и если вы хотите сказать, что это самый лёгкий способ провести его через Атлантику, – и всё это является использованием силы, вы понимаете, – разве не легче было бы, если бы вы просто сказали, что лайнер «Куин Мэри» находится в нью-йоркской гавани, и он бы там оказался?

ЛРХ: И сделай так, чтобы аудитория впала в апатию.

Что ж, забавно, что это кажется невероятным, но это на самом деле наивысший уровень действия. Вы вряд ли сразу же сможете достичь этого. Вы бы нарушили расписание компании, которой принадлежит «Куин Мэри», это уж точно.

ПК: Ну, это трудно. Они больше засыпают, чем впадают в апатию.

Понимаете, как только вы отходите от выживания настолько далеко, становится как бы ненужным делать что бы то ни было. Так что у людей есть склонность одной ногой постоянно оставаться на основной базе. И они говорят тогда: «Ну-ка, давайте-ка посмотрим, чтобы у меня и дальше была заинтересованная аудитория и чтобы у меня и дальше был интерес к жизни, я не должен говорить, что "Куин Мери" находится сейчас в нью-йоркской гавани. Нужно сделать вот что: пусть "Куин Мери" идёт своим ходом, а я просто буду лежать в шезлонге на палубе» – и так далее. Тут всё дело просто в интересе, – интересе к тому, что вы делаете с иллюзией.

ЛРХ: Хорошо. Сделай так, чтобы они заснули. Сделай, чтобы они заснули. Теперь объяви аудитории, что в здании пожар, зная при этом, что это не так. ПК: Да.

Но если затем вы говорите кому-то: «Так, теперь вы должны заболеть, и умереть, и скорбеть, и быть очень расстроенным, и уменьшиться до размера горошины, чтобы довести эту иллюзию до конца», то это уже будет самым что ни на есть настоящим, настоящим, настоящим идиотизмом. И тем не менее люди настолько глубоко увязают в этом, что начинают верить во всё, что происходит.

ЛРХ: Хорошо. Теперь сделай так, чтобы они все проснулись. ПК: Угу.

И вы говорите им все эти вещи, вы объясняете им это положение дел. Если бы вы прямо сказали им об этом и продемонстрировали неопровержимые доказательства того, что дело обстоит именно таким образом, они бы всё равно сидели и смотрели на вас: «А?» Они знают, что смерть реальна. Они знают, что стены реальны. Они знают, что тела реальны. Они знают, что все эти вещи существуют. И это их уровень знания, потому что они вынуждены цепляться за уверенность того или этого рода, и это стало их уверенностью. Что ж, когда это является их уверенностью, это уверенность, вывернутая наоборот.

ЛРХ: Объяви им, что это просто шутка.

Существует более высокий уровень уверенности. Что такое более высокий уровень уверенности? Это что-то такое, что человек создаёт сам. Это мокап.

ПК: Угу.

Вы обнаружите, что мокапы весьма часто создаются из энергии. Но обязательно ли они должны создаваться из энергии? Нет. Самые лучшие мокапы создаются из ничего. Это просто постулат, утверждающий, что мокап есть. И этот постулат сделан достаточно прочным и достаточно сильным... достаточно сильным? Это подразумевает использование силы, не так ли? Нет, нет. Он должен быть создан с минимальным использованием силы, чтобы он мог в достаточной степени проникнуть во что-то, чтобы сразу же вызвать существование чего-то.

ЛРХ: Пусть они все кинутся со своих мест, схватят твое тело и начнут топтать. ПК: Да.

Будет ли эта штука повиноваться законам энергии МЭСТ-вселенной? Нет, не будет. С самого начала вы будете за пределами общего течения. Однако людей этот мокап ужасно заинтересует.

ЛРХ: Сделал? ПК: Угу.

Если бы у вас был бассейн посреди улицы, который только что там появился и струи из которого втекали бы обратно в фонтан, и в нём было бы чистое виски, и оно всё текло бы и текло... к нему не подведено никаких труб, ничего подобного.

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть они разорвут его на части, вынесут на улицу и бросят под грузовик. (Пауза.) Пусть один из них снимет пиджак с тела, вынесет его на улицу и бросит под грузовик.

Что ж, люди в прошлом пытались подделывать такие вещи. Они выставили себя лжецами, показывая фокусы, которые находятся в согласии с МЭСТ-вселенной. Это, кстати, приводит к очень паршивым последствиям. Кто-то, кто занимался этим какое-то время на траке, обнаружит, что очень сильно расстроен по поводу реальности. Он окажется в состоянии: «Ну, конечно, я... очень легко сделать так, чтобы эта штука появилась здесь и исчезла там, а затем снова появилась вон там. Да, разумеется, этого можно добиться, если согласиться с МЭСТ-вселенной. Да, да». Однако этого можно добиться и не соглашаясь с МЭСТ-вселенной.

ПК: Угу.

Он мог бы сделать так, чтобы на одном краю сцены появился слон, а затем превратить его в осла, а затем сделать так, чтобы он исчез и чтобы на другом краю сцены появился слон. И как бы он всё это сделал? Не передвинув не единого чёрного занавеса, не изменив положения ни одного зеркала и не вступая ни в какое другое соглашение – ведь фокусник вовлекает себя в очень сложный ряд соглашений. И, кстати, речь не идёт о ком-то конкретном. Речь идёт, вероятно, о половине присутствующих здесь – в той или иной части трака они оказывались в очень паршивом состоянии из-за иллюзий или из-за попыток тем или иным образом создать иллюзии. Понимаете, когда вы – маленький ребёнок, вы пытаетесь создать какую-то иллюзию. Вы пытаетесь со страшной силой, и также со страшной силой терпите неудачу. Вы входите в комнату и говорите: «Мама, боевой корабль, который находится на озере в той части нашего участка, что позади дома...»

ЛРХ: Теперь пусть они вынесут туфли. ПК: Да.

И вам отвечают: «О, малыш».

ЛРХ: Теперь пусть возьмут все тело и бросят под грузовик. ПК: Да.

А-а-а-а! Они не хотят пойти и посмотреть! Более того, если бы они и посмотрели, они бы стали доказывать, что видят просто часть участка позади дома. Тем самым они отказывают детям в способности создавать себе мокапы сокровищ Индии.

ЛРХ: Хорошо. Теперь смакетируй новое тело здесь, перед аудиторией. ПК: Да.

На самом деле это, вероятно, позволило бы вам перемещаться во все стороны описанным ранее способом, и вы могли бы... при условии, что у вас не было бы такого прочно навязанного соглашения относительно необходимости соглашаться с тем, что человек должен передвигаться и что предметы необходимо передвигать и всё такое прочее, то постулаты стали бы намного более действенными.

ЛРХ: Одень его в рясу священника. ПК: Да.

И как же тогда устранить любой соблазн, как же тогда перекрыть любую дорогу, позволяющую убежать от игры, в которую вы хотите играть фигурами, после того как они сломались? Как это сделать? Что ж, для этого нужно просто заблокировать единственную дорогу к выходу. Все знают, что вы сойдёте с ума, если будете что-то воображать. Всем это известно. Всем известны самые разнообразные вещи. Только вот все эти разнообразные веши, которые всем известны, на самом деле не являются правдой. То, что всем известно, не является правдой.

ЛРХ: И скажи аудитории... скажи им: «Благословляю вас», — и произнеси перед ними речь на латыни, которая, как тебе очень хорошо известно, совсем не латынь.

Конечно, мы изучили шаблон соглашения, которое шаг за шагом привело к созданию вселенной. И, разумеется, всё это верно. Это верно, но с какой оговоркой? Это верный анализ цепи соглашений, которые стали действительностью для огромного множества людей. Это верно. И, следовательно, это набор фактов, которые в общем и целом работают для огромного числа людей по всей вселенной. Там они весьма и весьма действенны. Что ж, это очень интересно. И действенность этих фактов не снижается – ни в малейшей степени – тем, что в основе их лежит цепь соглашений.

ПК: Да.

Но когда мы начинаем иметь дело с разумом, нам внезапно... для того чтобы прекратить это и выбраться из этой ловушки, нам необходимо выяснить, каковы же на самом деле способности разума. Это очень интересно. На самом деле способность разума заключается в способности создать любую цепь соглашений, которая в итоге даст какое угодно положение дел.

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть весь первый ряд поднимется и выйдет, в то время как ты делаешь это.

Что ж, таким образом, шаг II даёт нам метод, позволяющий довольно быстро восстановить эту способность. И как мы её восстанавливаем? Даже если мы используем энергию, чтобы вывести преклира из тела, даже если мы просим его управлять чем-то с помощью энергии, даже если преклир с успехом использует энергию, мы не хотим, чтобы он управлял энергией. Мы хотим, чтобы он убедился, что он может управлять ею, а затем прекратил её использовать.

ПК: Угу.

И дорога к выходу для тэтана заключается в том, чтобы знать, что он может управлять всей этой энергией, и затем просто вернуться на более высокий уровень. Как он делает это? И какую процедуру вам тут нужно использовать?

ЛРХ: Просто сохраняй душевное равновесие; пусть весь второй ряд уйдет. ПК: Да.

Это очень простая процедура. И вы, кстати, проводите её независимо от того, снаружи он или внутри. Вы просите его быть здесь, быть там, быть где-то ещё, быть где-то ещё, быть с этой стороны двери, быть с той стороны двери.

ЛРХ: Теперь продолжай произносить... сделай так, чтобы твое тело продолжало произносить речь с еще большим душевным равновесием, и пусть вся оставшаяся публика покинет комнату.

И он скажет вам: «Вы знаете, я не прошёл через дверь».

ПК: Да, я думаю, все ушли.

Что ж, сдержитесь. На самом деле вы должны схватиться за дубинку – вот какой должна быть ваша реакция. Вы не хотите, чтобы он проходил через дверь. Вы хотите, чтобы он знал, что находится с той стороны двери, а затем – чтобы он знал, что он находится по эту сторону двери. И вы хотите, чтобы он знал, что он переместился оттуда сюда, и чтобы он знал также, что он не проходил через дверь, и чтобы он, тем не менее, относился к этому совершенно спокойно. Теперь вы понимаете разницу?

ЛРХ: Теперь, для совершенно пустой комнаты проведи друидский ритуал, который, как тебе очень хорошо известно, таковым не является, — очень торжественно.

Так вот, вы всегда можете создать иллюзию движения. Вы можете заставить человека проходить через дверь по одному миллиметру за раз. Иными словами, он будет перемещаться на новые позиции, которые отстоят друг от друга на один миллиметр. Он находится по одну сторону от двери, и вы говорите ему начать двигаться через дверь, просто находясь... Хорошо, он здесь. Теперь он на миллиметр ближе к двери. Теперь он на миллиметр ближе к двери. Теперь он на миллиметр ближе к двери, и, таким образом, мы получаем иллюзию того, что он прошёл через дверь. И что бы вы думали? Этот сложный метод у него называется реальностью.

ПК: Да.

Это соглашение. Мы соглашаемся с тем, что человек может двигаться, но не может появляться. Что ж, какая к чёрту разница между тем, чтобы появляться в разных точках, отстоящих друг от друга на один миллиметр, или в точках, отстоящих друг от друга на десять метров? Никакой разницы. Автомобили, которые проносятся взад и вперёд по улице, появляются в последовательных точках, отстоящих друг от друга примерно на одну сотую миллиметра. Они выполняют потрясающую работу. И если вы не верите, возьмите спектроскоп и несколько других оптических приборов и измерьте расстояние между частицами в ультрафиолетовых лучах и в других энергетических единицах.

ЛРХ: Хорошо. Помести все это в момент сто лет тому назад. Теперь смакетируй, как ты стоишь на сцене зрительного зала...

А как быстро делает «фотографии» ваш глаз? Что ж, у тренированного офицера-распознавателя, которого во время войны обучили с одного взгляда на истребитель определять, враг это или свой, это время, как считалось, должно было составлять одну семьдесят пятую секунды. Но когда вы брали группу палубных офицеров, которые не были этому обучены, и когда вы показывали им эту картинку в течение одной семьдесят пятой секунды, они спрашивали: «Какая картинка?»

ПК: Да.

А вы говорили:

ЛРХ: ...и перед тобой огромная аудитория. ПК: Да.

—Картинка, которую на мгновение показали на стене. – И вы...

ЛРХ: Будь на сцене в полном одиночестве.

—Вы не показывали никакой картинки на стене.

Теперь получи четкое ощущение враждебности, исходящей от аудитории. ПК: Да.

—Ну, хорошо, я сделаю это ещё раз. Вот она.

ЛРХ: Теперь перейди от одной сцены к другой и прислонись к декорации. ПК: Что за другая сцена?

—О, – говорит этот человек, – это... это какой-то свет. (Щелчок.) Но картинки не было.

ЛРХ: Я имел в виду: перейди от одной стороны сцены к другой сцене… прошу прощения, к другой стороне сцены.

Теперь вы замедляете её до одной двадцать пятой доли секунды. Вы проецируете картинку на стену, и продолжительность показа картинки на стене теперь будет одна двадцать пятая секунды. Хлоп!

ПК: Да. Да.

—Да, да, это какой-то тип самолёта.

ЛРХ: И просто стой там. ПК: Да.

Что ж, интересно то, что он смог сказать лишь, что это какой-то тип самолёта.

ЛРХ: И сделай так, чтобы аудитория стала очень, очень беспокойной, и просто упорствуй в том, чтобы твое тело продолжало стоять там.

Теперь увеличьте время до одной десятой секунды, и картинка появляется на стене: вжи-ик! И человек говорит: «Возможно, это какой-то бомбардировщик или что-то в этом роде, а возможно, и транспортный самолёт».

ПК: Угу.

Теперь давайте увеличим время – я говорю о среднем палубном офицере - давайте увеличим время до полусекунды. Вжи-и-и-ик! – вот какой показалась бы эта вспышка офицеру-распознавателю, понимаете?

ЛРХ: Пусть аудитория становится все более и более беспокойной и пусть все сильнее и сильнее требует развлечений, и пусть твое тело просто продолжает стоять там.

—Какой-то тип транс... Да, это какой-то транспортник, я не знаю, японский, или немецкий, или американский или британский – я не знаю.

ПК: Да.

Теперь давайте увеличим время до такого интервала: зажглось – погасло. Две секунды.

ЛРХ: Теперь пусть люди из первого ряда начнут швырять на сцену дохлых кошек. ПК: Угу.

Он говорит: «Это PBY!» Возьмите обученного офицера-распознавателя, который занимался этим месяцев девять, покажите ему на мгновение самолёт PBY в неизвестном ракурсе, который он не мог предугадать, – и при этом он не знает, что это PBY, он не знает, что там вообще что-то будет, – это мог бы быть автомобиль «Форд». И вы просто показываете ему картинку в течение одной семьдесят пятой доли секунды, и он говорит: «Это PBY».

ЛРХ: И пусть твое тело просто стоит там. ПК: Угу.

Как он это узнал? Что ж, многими способами. И, кстати, нам известны и другие способы узнавать это, – более замысловатые способы, чем любой из тех способов. Почему бы нам просто не прочитать мысль лётчика? Каким самолётом он управляет? И если это бомбардировщик, то сделать так, чтобы у него появилась мысль, что он должен вернуться на базу. Это легко. Разумеется, это слишком просто. На такой войне генералов у вас не появится. А генералы нужны обязательно.

ЛРХ: Теперь пусть люди в задней части зала начнут свистеть и топать ногами. Пусть твое тело стоит там.

Как бы там ни было, тут мы имеем дело с распознаванием, – примером распознавания движущегося объекта. Итак, насколько быстро глаз человека «щёлкает затвором», когда человек видит машину, которая едет по улице? Это, фактически, конструкция из линз, очень похожая на ту, какая используется в кино. Он просто... щёлк-щёлк-щёлк-щёлк – он видит, как эта машина проезжает мимо. И если бы вы взяли снимки движущейся машины, сделанные разными людьми, то от одного человека к другому отличия были бы просто колоссальны.

ПК: Да.

Один человек получал изображение машины через каждые полтора метра, а другой – видел, как она приближается, видел её в тот момент, когда она как раз проезжала мимо, и видел её тогда, когда он уже не мог её видеть. И у вас было бы только три картинки. Теперь вы говорите: «Увидьте её в движении». Что ж, он создаст для вас даб-ин движения. Он увидит её в большем количестве картинок. Это заставляет вас задуматься над тем, записано ли там что-нибудь вообще. И на самом деле там ничего не записано.

ЛРХ: Хорошо. Пусть руководство придет за кулисы и начнет кричать на тебя, требуя, чтобы ты что-то сделал, хоть что-нибудь.

Но вы никогда не видели... Кстати, если мы будем рассматривать это как энергию – а на шаге II мы этого не делаем... для наших целей мы можем сказать, что человек удерживает свои впечатления в той форме, которую он называет словом «энергия», и он удерживает при себе это впечатление, и он удерживает его в той степени, в какой он застрял на траке.

ПК: Да.

Человек, который очень прочно застрял на траке, будет получать – и сможет видеть в дальнейшем – только неподвижные картинки, если он вообще будет получать какие-то картинки. А другой человек сможет получить только три картинки, которые он сможет удержать при себе. А кто-то ещё, очень живой, почти совсем не застрявший на траке и получающий всевозможные виды записей, – такой человек будет делать «снимок» каждую двадцать пятую долю секунды.

ЛРХ: Пусть твое тело просто стоит там. Теперь пусть вся публика с балкона выйдет из театра.

Одна двадцать пятая доля секунды – это скорость, используемая в фотоаппаратах, которые вы покупаете... дешёвых фотоаппаратах. Если вы хотите знать, какой это промежуток времени – одна двадцать пятая секунды, – то поверните фотоаппарат, посмотрите на объектив и спустите затвор при выдержке одна двадцать пятая секунды. Просто спустите затвор дешёвого фотоаппарата, время выдержки у такого фотоаппарата будет от одной пятнадцатой до одной двадцать пятой доли секунды – у разных фотоаппаратов оно разное. И на мгновение за затвором вы сможете увидеть объектив.

ПК: Угу.

Человеку с натренированным глазом кажется, что затвор открывается медленно. А человеку с совершенно не натренированным глазом кажется, что всё происходит очень быстро и так далее, это немного... он может уловить, что было какое-то движение. Однако это одна и та же скорость, согласно показаниям часов. Одна и та же скорость и в том, и в другом случае.

ЛРХ: Хорошо. Пусть из среднего ряда в зале... так, пусть откуда-нибудь из середины зала выбежит кучка здоровых, накачанных мужиков, пусть они поднимутся на сцену и потребуют, чтобы ты что-то сделал, а иначе они заберут свои деньги.

Теперь давайте рассмотрим более высокую скорость, одну четырёхсотую секунды, если взять очень сложный, быстрый затвор. Очень немногие сумеют заметить, что с затвором что-то произошло, разве что они услышат щелчок. Но многие сумеют за эту одну четырёхсотую секунды увидеть объектив. Таких будет немного, очень небольшой процент, но некоторые люди сумеют увидеть его. Именно из таких людей отбирали офицеров-распознавателей. Не знаю, я думаю, что такие люди просто используют более совершенный метод создания постулата, вот и всё... вот к чему это сводится. И они способны обманывать себя и видеть движение через более короткие промежутки времени.

ПК: Да.

После того как человек соглашался с энергией в течение определённого времени, он соглашается и с тем, что он где-то застрял из-за энергии, и он соглашается с тем, что она существует, и тут ему практически и конец.

ЛРХ: Хорошо. Просто сделай так, чтобы твое тело подняло палец, указало на их места, и пусть они все пройдут на свои места и тихонько усядутся.

Таким образом, шаг II должен избавить преклира от представления о том, что энергия существует. И это достигается просто за счёт того, что вы заставляете его перемещаться, проходя через точки пространства, расположенные как можно дальше друг от друга. И чтобы заставить его перемещаться таким образом, вы заставляете его быть в точке А, а затем заставляете его быть в каком-то другом месте, не проходя расстояния между этими двумя точками. Заставьте его быть на той стороне Луны, что ближе к Земле, а затем – на дальней стороне Луны. Да, действительно, используйте планеты чтобы тренировать его, потому что на Земле на самом деле нет достаточно больших расстояний.

ПК: Да.

Скажите ему быть с одной стороны Земли, затем с другой стороны Земли, затем заставьте его обойти Землю в четыре приёма. Скажите ему быть на Северном полюсе, затем на экваторе, затем на Южном полюсе, затем на другой стороне экватора, а затем снова на Северном полюсе. Это будут квадранты.

ЛРХ: А в остальном, пусть твое тело просто стоит там. Пусть в театре начнется пожар.выход.

Скажите ему быть на Северном полюсе, затем на Южном полюсе, затем на Северном полюсе. Затем вы можете сказать ему, чтобы он дважды был на Северном полюсе, и пусть он вне всяких сомнений знает, что он мгновенно облетел земной шар. Кроме того, если встать на точку зрения мысли, то нет никакой Земли, вокруг которой можно было бы облететь, и нет никакого пространства, в котором можно было бы облететь вокруг Земли, за исключением тех, которые, по мнению человека, существуют.

ПК: Да.

Люди иногда пугаются. Например, если человек всё ещё использует энергию, то стоит ему подумать о том, чтобы пролететь сквозь Солнце... мысль об этом действительно заставит его ух-ты! Вот как вы можете убедиться в этом: попросите кого-нибудь – когда он вне тела... скажите ему: «Хорошо. Теперь подойдите и оберните луч вокруг этого электрического камина».

ЛРХ: Будь единственным человеком в театре, который может показать людям

И он ответит: «Нет!» – «Ну, давайте же. Воткните парочку лучей в розетку». Если преклир сильно увяз в энергии, он на самом деле ощутит удар электричества, это довольно неприятно. И, возможно, он не станет вам доверять, если в этом отношении он находится в слишком плохом состоянии. Он, возможно, не станет вам доверять после этого.

ПК: Угу.

Так вот, человек, который находится очень высоко на шкале... попросите его:

ЛРХ: Пусть твое тело продолжает стоять там. ПК: Хорошо.

—Будьте на этой стороне Солнца. Хорошо. Теперь будьте в ядре Солнца. Теперь будьте на другой стороне Солнца.

ЛРХ: Хорошо. Пусть люди умирают, пусть на них рушатся балки и люстры, а твоетело просто продолжает стоять там.

—Что бы вы думали, – скажет он. – Я сделал это! Ахаа, ахаа. Знаете ли вы, что у Солнца есть корона, которая выступает примерно на 390 тысяч километров и которая является ничем иным, как ужасно сильной, выплёскивающейся радиацией? Ух ты! Цк. Но нет никаких причин, мешающих ему усесться на поверхности Солнца и восхищаться короной, сколько ему угодно.

ПК: Да.

Почему? Корона существует лишь в той степени, в какой он убеждён, что она существует, и если он хочет убедить себя в том, что она там есть, чтобы получить возможность смотреть на неё, то с ним всё в порядке. Он может это сделать. Но если он убеждён, что она там есть, если он относится к тому типу людей, которые приходят сюда и говорят: «Вы говорите, что всё это нереально, – что ж, смотрите!» – и стучат кулаком по стене или по столу, оставляя вмятину на столе и оставаясь с синяком на кулаке, и убедительно демонстрируют вам, что он существует и что всё это реально; и они не станут даже слушать вас, когда вы скажете им: «Да, но вы уже согласились, что ваш кулак существует и что он повинуется определённым рациональным законам и законам природы, которые связаны с движением, ударом и трением, и которые имеются в этой вселенной; и вы просто приводите одну поверхность в соприкосновение с другой, каждая из которых является частью МЭСТ-вселенной, и вы пытаетесь доказать мне, что там что-то есть». О-о, чушь.

ЛРХ: Хорошо. Пусть весь театр превратится в руины, а твое тело продолжает стоятьтам.

Да, это очень удобно... это очень удобно, когда вы идёте по тротуару, поскольку вы не будете по рассеянности шагать, погрузившись по пояс в бетон. Но было бы очень забавно, если бы вы пошли по улице на высоте двух метров над мостовой... ступня к ступне, и вы просто плывёте вперёд с таким выражением на лице, как будто вы какой-нибудь святой, довольно сильно уйдя в свои мысли и ничего не замечая.

ПК: Да.

Что ж, таким образом, шаг II имеет своей целью разубедить человека в том, что энергия существует, – не за счёт доводов и уверений, а просто за счёт упражнений.

ЛРХ: Теперь пусть твое тело выйдет из театра, шагая по мертвым и умирающим,закурит сигарету и отправится домой.

Некоторые преклиры будут способны с огромной лёгкостью обойти вокруг Луны, с одной её стороны на другую, но им будет вовсе не легко пройти через дверь. Почему? Да потому, что они чувствуют... их смущает присутствие аудитории. Они могут быть совершенно спокойны при условии, что нет никакой аудитории. Они могут войти в комнату и изображать Чарли Чаплина или Мориса Шевалье и практически кого угодно с огромной уверенностью, и делать это очень похоже, пока вы не попросите их сделать это перед кошкой. Это смутит их.

ПК: Угу.

С ними всё в полном порядке при условии, что за ними не наблюдают другие люди. Таким образом, когда они делают что-то с дверью, им кажется, что вы можете за ними наблюдать, а когда они делают то же самое с Луной, это у них получается легко. Они знают, что вас там нет.

ЛРХ: Хорошо. Получи представление, о чем думает твое тело. ПК: Да.

Хорошо. Так что помните, что подобные состояния существуют и что, следовательно, у людей имеется страх более высокого уровня, который подавляет их, загоняя в энергию: они боятся того, что подумают люди. Они боятся уровня постулатов. И если что-то и загоняет человека глубоко в энергию и в МЭСТ, то именно это. И бог ты мой, это всем иллюзиям иллюзия.

ЛРХ: Сделал? Хорошо. Помести все это в момент времени тысячу лет тому назад. ПК: Угу.

Нет никаких причин, по которым на кого-то должны влиять чьи-то мысли. И мысли других людей могут повлиять на человека только в том случае, если он существует на уровне энергии и использует энергию и силу. И тогда – что бы вы думали – на него будут влиять любые мысли кого угодно.

ЛРХ: Помести свое тело на сцену крупнейшего театра в Лондоне. ПК: Да.

Вы никогда не видели человека, настолько же обеспокоенного, как тот, кто глубоко погружён в силу. Он действительно беспокоится о том, что думают люди. Постулаты стали для него чем-то очень сильным. Но в тот день, когда он станет способен использовать постулаты, он сразу же осознает тот факт, что в постулате отсутствует сила, и осознает, что он может использовать постулат, чтобы вызвать события, намного превосходящие те, что он может вызвать с помощью силы. Он сразу же осознает две вещи. Он осознает, что любой человек, погружённый в энергию, является законной добычей для постулата, потому что эта чёртова энергия повинуется постулатам.

ЛРХ: Хорошо. Теперь помести на сцену рояль и будь концертирующим пианистом. ПК: Да.

Этот человек так или иначе весь состоит из мокапов: у него есть демонские контуры, и у него есть другие тэтаны, которые болтаются вокруг него. И если вы создадите постулат, направленный на такого человека, и скажете: «Сейчас вы смотрите на скачки». Всё, что вы делаете, – это создаёте этот постулат. Вы не говорите: «Передать этому человеку иллюзию того, что он сейчас смотрит на скачки, таким образом, чтобы внушить ему, что, когда он смотрит в этом направлении, мимо будут пробегать лошади и...»

ЛРХ: Хорошо. Возьми один палец... смакетируй, что все места заполнены. ПК: Да.

Нет, нет. Нет, вы не делаете этого. Вы просто говорите: «Вы сейчас смотрите на скачки». Если вы делаете это совершенно спокойно, если вы не испытываете по этому поводу ни малейшего беспокойства, то, бог ты мой, каждый тэтан, который у них имеется, каждая клетка, которая у них имеется, может откликнуться эхом... и будет твердить: «Эй, эй, лошади, лошади, лошади!»

ЛРХ: Теперь смакетируй, что эти люди заплатили по десять фунтов за место. ПК: Угу.

И он скажет: «Да, я думаю, что они там есть. Да. Посмотрите-ка на этих лошадей. Ха-ха».

ЛРХ: Теперь подними один палец и возьми самое верхнее До — только одну ноту. ПК: Да.

Вот почему Джо Доукс, стоящий у сверлильного станка, стоит у сверлильного станка. Он полностью погружён в энергию, и его окружают такие вещи, которые, как эхо, повторяют для него различные умозаключения. Он окружён повиновением, и он повинуется. Несомненно, он не создаёт постулатов. Это очень забавно. В лице Джо Доукса вы имеете человека, который мог бы внезапно сказать про стальную пластину, находящуюся на другой стороне комнаты: «На ней полно дыр, расположенных с интервалами в тридцать два миллиметра, каждая дыра диаметром в 11 миллиметров. Фи». И он делает его достаточно крепким, чтобы после этого частицы, как говорилось выше, просто безоговорочно верили в это и испускали эманации пребывания в таком состоянии.

ЛРХ: Возьми эту ноту еще раз. ПК: Да.

Это звучит совершенно безумно, не так ли? Но в действительности энергия полна этих штук, которые именуются атомами, и я совершенно не готов рассказывать вам что-либо об атоме. Различие между мной и величайшим авторитетом в ядерной физике состоит сегодня просто-напросто в том, что я знаю, что не знаю, о чём говорю, когда я говорю об атомах! Ха-ха! В какое состояние в идеале придёт тэтан, когда он начнёт втягивать якорные точки и выдвигать их, втягивать их, и всякий раз выдвигать их чуть дальше, чем он их втянул? Я имею в виду, выдвигать их чуть менее далеко, всегда втягивая их чуть ближе, всегда отодвигая их чуть менее далеко, всегда втягивая их чуть поближе? Ха-ха! Очень, очень интересно. В каком состоянии он в конце концов окажется? Я не утверждаю, что это теория или что такая теория существует, это просто своего рода аналогия, и это забавная мысль. Мы можем классифицировать это как забавную мысль.

ЛРХ: Теперь просто продолжай монотонно брать эту ноту.

Знаете ли вы, что вы практически ничего не могли сделать с атомом? До тех пор, пока не появился один тип по фамилии Планк и не начал перемещать энергию с одной орбиты в атоме на другую. Этот обмен энергией высвобождает один квант, и это даёт нам возможность производить ядерные взрывы. Я ужасно рад, что они это смокапили и выяснили это! О-о, я, несомненно, рад этому. Это так полезно! Если бы не изобрели атомную бомбу, то я бы не знал, как завести утром свой автомобиль!

Теперь пусть люди станут очень беспокойными, а ты продолжай брать эту ноту.

Я бы не смог этого сделать. Вы знаете, мне не известно ни одного более бесполезного изобретения. Действительно не известно.

Пусть люди станут еще более беспокойными.

Но куда бы в конце концов отправился тэтан, чтобы быть в полной безопасности? Он бы уменьшился, чтобы расстояние между ним и другими тэтанами было таким же большим, как расстояние между солнечной системой и ближайшей звездой. Он бы действительно стал изолирован от других. Не так уж важно, что случилось бы с ним потом. Но бог ты мой, он просто мог бы быть счастлив и сидеть там в полной изоляции.

Теперь сделай так, чтобы там в ложе находилась королева. ПК: Угу.

Я не утверждаю, что это и есть атом. Но я скажу вам вот что: когда вы становитесь очень маленьким и начинаете смотреть на эти треклятые атомы, они представляют собой очень интересное зрелище. Они выглядят точно так же, как – в более крупном масштабе – выглядят тэтаны. Есть галактика, которая представляет собой структуру из колец, и солнечная система является структурой из колец, и человек, каким вы его видите, представляет собой довольно сложную структуру из колец. И вы опускаетесь ещё немного ниже, и следующее, что вы видите, – это атом, и он представляет собой структуру из колец. Поразительно. Всё это построено с использованием одной и той же структуры. Я не говорю вам, что между всеми этими вещами обязательно есть какая-то связь, это просто забавно.

ЛРХ: Просто продолжай брать эту ноту. (Пауза.) Сделал?ПК: Да, все хорошо.

Понимаете, это может быть очень забавно, потому что вы могли бы внушить один большой постулат целой куче крохотных тэтанов. Вы могли бы сказать: «Теперь вы бутерброд с сыром», и они бы все думали, что представляют собой бутерброд с сыром, и находятся где-то в пространстве, и человеку, который подошёл бы к ним, не нужно было бы даже ни с кем советоваться, чтобы понять, что они бутерброд с сыром. До человека просто была бы донесена идея, что это бутерброд с сыром. Я ничего об этом не знаю. Однако я знаю, как добиться, чтобы преклир начал двигаться, и как привести его в порядок, и это всё, в чём мы заинтересованы.

ЛРХ: Хорошо. Пусть люди с первого ряда поднимутся и выйдут. ПК: Да.

Таким образом, наша главная забота на шаге II – это вытащить преклира из энергии и пространства и поместить его в область постулатов. Это то, что вы делаете на шаге П. И есть одна техника, которая раньше не упоминалась в связи с шагом II, и это ещё один вид процессинга создания.

ЛРХ: Пусть несколько журналистов скажут: «Боже, ну мы ему устроим», — и пусть они выйдут из зала, чтобы передать репортаж об этом в свои газеты.

Мы сейчас действуем так: в различные этапы «Стандартной рабочей процедуры», выпуск 5, мы закидываем массу мокапов того типа, которые относятся к каждому из шагов. Удобно, правда? Вы везунчики. Я не знаю, почему я всё придумываю и придумываю подобные вещи. Всякий раз, когда я придумываю что-то вроде этого, все жалуются и говорят: «Вы что-то изменили», а затем идут и взламывают кейсы в три раза быстрее. Однако они никогда не возвращаются, чтобы рассказать мне об этом. Ну, неважно.

ПК: Угу.

В процессинге создания очень забавно то, что с его помощью можно делать невероятные вещи и что если его тем или иным образом не распределить по различным шагам, то, вероятно, вы будете пренебрегать процессингом создания или просто применять его к чему попало.

ЛРХ: Теперь полностью осознай, что ты мог бы дать самый прекрасный концерт, который кто-либо когда-либо играл, и продолжай брать эту ноту.

Итак, давайте рассмотрим две вещи из шага II, которые, судя по всему, больше чем что-либо ещё способствуют тому, чтобы преклир использовал постулаты вместо энергии, а также любые другие известные мне техники, связанные с созданием мокапов.

ПК: Угу.

Один преклир плакал у меня вчера из-за этого. Это очень печальная техника.

ЛРХ: Теперь заполни всю оркестровую яму музыкантами лондонского симфонического оркестра, готовыми аккомпанировать тебе, когда ты наконец начнешь играть, и пусть они все сидят там с инструментами наготове, готовые начать.

Итак, есть ли здесь кто-нибудь, кто не испытывал страха перед аудиторией? Я не спрашиваю об обратном. Есть ли здесь кто-нибудь, кто никогда не испытывал страха перед аудиторией?

ПК: Да.

Мужской голос: Я думаю, со мной такого не было.

ЛРХ: Продолжай играть эту единственную ноту.

Вы никогда не испытывали страха перед аудиторией? Вероятно, он у вас сгладился восемнадцать поколений назад.

Хорошо. Пусть люди во втором и третьем рядах начнут швырять на сцену капусту. ПК: Да.

Но вот одна забавная вещь. Я, кстати, пару раз испытывал страх перед аудиторией. Дайте мне аудиторию численностью больше двух с половиной тысяч человек, и я буду нервничать первые две или три минуты, прежде чем я продолжу... очень сильно. Когда я продолжаю выступать... и со мной всё в порядке. Но есть что-то такое, связанное с массой контрмысли или с чем-то в этом роде... я чувствую это непосредственно перед выходом на сцену. Возьмите многотысячную аудиторию – ух ты! Это плохо. Однажды я в конце концов понял, что всё дело в непредсказуемости аудитории таких размеров. Вы не вполне можете предсказать поведение аудитории таких размеров. Вот главное, что с ней не в порядке. Поэтому я решил, что я буду просто-напросто предсказывать её поведение, прежде чем выйду на сцену. Я сделал это, она сделала это, и после всё уже было хорошо. Кстати, я никогда не утруждаю себя тем, чтобы предсказывать поведение аудитории такого размера, как эта аудитория. Так что не думайте, что на вас наложены какие-то заклятия.

ЛРХ: Хорошо. Теперь пусть вся аудитория... ощути презрение и пренебрежение, и все остальное, исходящие от всей аудитории. Продолжай играть эту единственную ноту.

Вы знаете, что люди на самом деле очень боятся этого? Как-нибудь посмотрите на кого-нибудь пристально, независимо от того, умеете вы это или нет, и просто скажите ему: «Хотел бы я, чтобы вы думали более приятные мысли».

ПК: Угу.

И человек спросит: «Что вы имеете в виду?»

ЛРХ: Хорошо. Пусть на улицах появятся экстренные выпуски газет с информацией о том, что происходит в концертном зале, и твое имя — на самом видном месте.

А вы отвечаете: «Ну... неприятно жить рядом с вами... мысли и...»

ПК: Да.

И он говорит: «Что "мысли"?»

ЛРХ: Пусть твои родители и все, кто тебя знает, читают это с огромным стыдом. ПК: Угу.

А вы отвечаете: «Ну, нет, я имею в виду, что это... это... это... э... ну, всё в порядке, не надо... забудьте, что я говорил об этом. Я могу перестать делать это. Мне не обязательно читать ваши мысли».

ЛРХ: Пусть вся остальная публика просто покинет зал. ПК: Да, я могу это сделать.

И этот человек: «Ниээуу!» Хотя он может заподозрить, что вы его разыгрываете, он будет весьма расстроен.

ЛРХ: Хорошо. Пусть уйдет королева. ПК: Задом наперед.

Люди боятся постулатов. Естественно, если бы вы хотели использовать людей в качестве чернорабочих или рабов или что-то в этом роде, если бы вы хотели, чтобы они попали в ловушку, страх перед чем вы бы им внушили? Перед постулатами. Следовательно, что бы вы сделали? Одной из тех вещей, которые вы бы сделали, вы бы наделили их чем-то вроде страха перед аудиторией.

ЛРХ: Задом наперед, да? ПК: Да, она тоже ушла.

Другими словами: «Теперь вы не можете создать постулат или сделать что-то ещё, что повлияет на большое количество людей без их согласия». Это одна из тех вещей, которую вы им внушите в первую очередь, и это, конечно же, проявится как страх перед аудиторией. Мы просим человека выйти на сцену, и ему предстоит рассказать всем этим людям о том, что они должны думать или делать, чем они должны быть, во что они должны верить или ещё о чём-то, и он будет двигаться наперекор этому огромному, огромному сдерживающему механизму на траке.

ЛРХ: Теперь пусть вся аудитория... весь театр опустеет, и пусть уборщик подметаетсцену.

Таким образом, давайте посмотрим на это и возьмём это как один из первых... как первый мокап, который вы даёте преклиру шага II.

ПК: Угу.

Это градиентная шкала мокапов, которые полностью, абсолютно, навсегда и на веки веков исцелят его от всего, что хотя бы немного напоминает страх перед аудиторией. Ваш преклир знает, о чём вы говорите, так что вы вполне можете просто сообщить ему об этом таким образом. Вы собираетесь избавить его не просто от страха перед аудиторией, но если вы избавите его от страха перед аудиторией, то вы, как правило, избавите его и от всего остального. Так как же вы это делаете?

ЛРХ: Продолжай брать одну ноту.

Ну, возможно, работая с некоторыми преклирами, вы выясните, что они могут смокапить зрительный зал, и вы можете попросить такого преклира смокапить самого себя, стоящего на сцене, и так далее, и он сможет всё сделать от начала и до конца. Но, боюсь, это редкий случай. Гораздо более вероятно, что вы начнёте вот так: «Хорошо, теперь смокапьте мышку, сидящую на стуле, и себя, входящего в эту комнату». Или «Пусть на стуле сидит кукла, а вы войдите в комнату и дайте кукле мощное подтверждение. Скажите ей: "Привет"».

Пусть уборщик думает, что ты свихнулся.

И знаете ли вы, что у вас будут преклиры, которые не смогут этого сделать? Мне это кажется поразительным. Когда мы прикасаемся к этой кнопке, мы прикасаемся к очень, очень ужасной кнопке!

ПК: (Смеется.) Да. Он продолжает подметать.ЛРХ: Мм. Теперь создай постулат о том, что вся аудитория и королева и все-все-все вернулись, и пусть они все вернутся.

Вам нужно использовать в работе с преклиром градиентную шкалу, добавляя по одному или по два зрителя, и добиться, чтобы он мог произнести речь, которая начинается словами «Звёздочка, мерцай, мерцай», перед аудиторией, состоящей из мышей или из кукол, и добиться, чтобы он чувствовал себя совершенно свободно перед первой аудиторией, перед которой вы решили его поместить.

ПК: Да, они вернулись.

И первая аудитория, перед которой вы решите его поместить, не должна быть живой аудиторией... она даже близко не должна быть похожа на живую аудиторию. Она должна быть – я имею в виду, в мокапах, – это должна быть аудитория, которая состоит из животных, или из кукол, или из чего-то в этом роде. Это не должно походить на театр. Не должно походить на что-либо, напоминающее сценическое искусство. Так вот, когда вы добились того, что он чувствует себя совершенно свободно перед этой аудиторией, вы даёте ему немного большую аудиторию.

ЛРХ: Теперь сыграй великолепный концерт.

Вы снова выполняете всю процедуру, и вы просите преклира сказать этой аудитории что-нибудь абсолютно банальное, типа «Который час?» или «Привет», или что-то в этом роде, а затем вы переходите к следующему этапу...

Теперь пусть по всему Лондону опубликуют восхищенные рецензии. ПК: Да.

Понимаете, вы бы сразу и не подумали, что это тесно связано с энергией, но, поверьте мне, так оно и есть. Это кнопка, которая вынуждает человека уйти с уровня постулатов вниз, понимаете? Таким образом, человека загоняют на уровень энергии. И метод, который применяется для этого, заключается в том, что его заставляют смущаться.

ЛРХ: И откажись когда-либо еще прикасаться к роялю.

Так вот, вы просто увеличиваете градиент, и вы даёте преклирам всё более и более обычные аудитории... о, но я даю вам список:

Пусть тебе предлагают пять миллионов фунтов за одно выступление, а ты откажись выступать.

Что-нибудь банальное.

ПК: Угу.

А затем вы просите преклира прочесть две-три строчки из стихотворения, что-нибудь очень обычное, никакого напряжения. А затем вы просите преклира спеть песенку для этой аудитории. (Всё это в мокапе, вы понимаете. Преклир ничего не делает со своим телом, он просто мокапит своё тело, которое делает это.)

ЛРХ: Сделал? Теперь помести все это в момент времени тысячу лет тому назад. Теперь смакетируй себя в школьном классе, когда ты был ребенком.

А следующим шагом, разумеется, он будет танцевать.

ПК: Да.

Мы просто проходим всю эту последовательность каждый раз с более сложной аудиторией; другими словами, большей... более многочисленной аудиторией, чем до этого. И мы в конце концов поднимаемся до такого уровня, на котором преклир у нас может сделать всё, что угодно, например появиться перед пятнадцатитысячной аудиторией – которую он поместил там и так далее, – появиться перед пятнадцатитысячной аудиторией без штанов или что-то вроде этого, и выполнить какое-то совершенно неинтересное действие, даже глазом не моргнув.

ЛРХ: Сделал? ПК: Угу.

Между этими двумя точками нужно проделать множество мокапов – между тем, чтобы сказать кукле «Звёздочка, мерцай, мерцай», и тем, чтобы появиться перед пятнадцатитысячной аудиторией без штанов и выставить себя перед ней в самом дурацком свете, чувствуя себя при этом совершенно свободно.

ЛРХ: Взберись на учительский стол. ПК: Да.

Это и есть система работы с мокапами. И, кстати, просто к слову, это ещё и система создания звёзд. Вы могли бы отправиться куда-нибудь в Голливуд, взять несколько мелких звёздочек и просто дать им ряд мокапов, в которых они будут появляться перед камерами и будут чувствовать себя абсолютно и совершенно свободно перед этими камерами и перед режиссёрами. И никогда, ни при каких обстоятельствах не пропускайте следующий шаг: контрэмоция аудитории... контрэмоция. Заставьте их ощутить контрэмоцию этой аудитории. Сделайте так, чтобы аудитория освистывала их и приветствовала их, и чтобы аудитория забрасывала их дохлыми кошками, и чтобы аудитория... в конце концов доведите дело до того, чтобы аудитория... пусть в зал рядами заходят полицейские и открывают по исполнителю огонь из автоматов. Просто прорабатывайте любыми возможными способами любое, какое только найдёте, оставшееся в кейсе «не могу», имеющее отношение к страху перед аудиторией.

ЛРХ: И начни декламировать перед всем классом драму в стихах. ПК: Да.

И каков ваш следующий шаг? Следующая серия мокапов такова: вы просите преклира, чтобы он приказывал людям что-то делать. Это межличностные взаимоотношения. И заставляйте преклира совершать все невежливые поступки, которые он не должен совершать... потому что это удерживает его увязшим в энергии, понимаете? Пусть преклир смокапит самого себя, и пусть мэр Лондона встанет из-за стола и поприветствует преклира, и пусть преклир внезапно схватит чернильницу и швырнёт её мэру в лицо. Всё, что угодно. И пусть преклир всецело командует людьми. А затем добейтесь, чтобы он был готов командовать людьми так, что это причиняет им вред и губит их.

ЛРХ: В середине забудь текст. ПК: Мм.

Это ваши градиентные шкалы мокапов. И вы обнаружите, что этот человек поднимается на уровень постулатов. Он пройдёт через период невежливости по отношению к людям, а затем, кстати, он начнёт управлять людьми как одержимый.

ЛРХ: Откажись чувствовать себя смущенным. ПК: Ага.

Есть ещё одно упражнение, которое имеет к этому отношение, но оно не обязательно связано с теми двумя, которые я только что вам описал.

ЛРХ: Пусть все дети и учительница спорят с тобой, твердят, что тебе должно быть неловко и стыдно, и сохраняй при этом полнейшую самоуверенность.

Таким образом, решение проблемы межличностных отношений относится к шагу II, не так ли? Межличностные отношения относятся к шагу II. Страх перед аудиторией, смущение, страх действовать, недостаток самообладания... вы таким образом решаете все эти проблемы, используя только эти два шага: страх перед аудиторией и командование людьми.

ПК: Да.

Вы не проходите желание получать команды. Никто не испытывает желания получать команды. Не существует такой вещи. Да. Люди, однако, будут сотрудничать, чтобы выполнить какую-то задачу; но что касается желания получать команды - такого желания они не испытывают.

ЛРХ: Сделал? Хорошо. Пусть в дальней части комнаты находятся твои родители.

Частью шага II является упражнение для преклира, который не может выйти из своей головы. Поэтому вам придётся выполнить его, когда вы будете двигаться вверх к шагу I... вы должны будете помнить, что это часть шага II и что вам нужно, чтобы преклир сделал это.

Вам нужно, чтобы он создал мокап себя как тэтана и мокап своего тела, и вы просите, чтобы он был внутри тела и вне его – не передвигался внутрь и наружу, а был внутри и был вне тела – и чтобы он был в самых различных местах со всех сторон от тела, и вы тренируете его с использованием мокапов до тех пор, пока он не сможет находиться в любой точке вокруг любого тела, или в любой точке вокруг любого электронного прибора, или в любой точке вокруг взрыва любого рода. Он может быть здесь, быть внутри взрыва, быть вне взрыва. И принимать одну форму, другую форму, третью форму, ещё какую-нибудь форму – как тэтан. И проходить циклы действия, которые заключаются в том, что он входит в тела и выходит из них.

ПК: Угу.

Войдите в тело, и пусть это тело убьют, затем выйдите из него.

ЛРХ: Теперь читай строки совершенно неправильно, и заставь всех принять их. ПК: Угу. Да.

Войдите в тело, пусть тело похоронят, затем окажитесь вне гроба.

ЛРХ: Сделал? ПК: Угу.

Теперь сделайте так, чтобы гроб обшили металлической пластиной, и из... и всё такое, и чтобы труп был пропитан формальдегидом, и теперь просто будьте вне гроба.

ЛРХ: Теперь пусть учительница поднимет тебя и выбросит из окна. (Пауза.) Пусть она выбросит одну туфлю.

Теперь будьте внутри гроба.

ПК: Да. Хорошо.

Теперь будьте снаружи гроба.

ЛРХ: Пусть выбросит вторую туфлю.назад.

Теперь будьте внутри гроба... всё это в мокапах.

ПК: Да.

И вы проводите этот шаг людям, которые не могут выйти из головы, или тем, которые могут выйти из головы. Если они могут выйти из головы, вы проводите им это действие, когда они находятся снаружи, – в мокапах.

ЛРХ: Пусть она возьмет прядь волос и выбросит ее. ПК: Угу.

А теперь, когда вы, проводя шаг II, наконец добились, чтобы человек оказался вне тела – понимаете, вы будете выполнять шаг II, затем возвращаться и снова выполнять действия шага II... когда наконец вы добились того, что он оказался снаружи, как вы его тренируете? Каковы будут последние штрихи в работе с ним как с тэтаном? Вы помещаете его в любые ситуации, какие вы только можете найти. В мокапах? Нет. Реально.

ЛРХ: Пусть она выбросит тебя. ПК: Да.

Вы помещаете его как тэтана внутрь электрического камина. Вы вырабатываете у него как у тэтана, по градиентной шкале, всё большую и большую терпимость к пребыванию во всё более и более плохих местах, пока в конце концов он у вас не сможет отправиться на городскую электростанцию и быть в центре генератора без каких-либо последствий для себя. И он знает, что он находится там, и он знает, что электричество визжит, и гремит, и грохочет вокруг него. И вы просите его выйти наружу и расположиться на короне Солнца, ничего не ощущая.

ЛРХ: Хорошо. Теперь создай постулат, и пусть все дети вылетят из окна. ПК: Угу.

На самом деле это не является шагом тэта-клирования. Это один из шагов работы с сталированным тэта-клиром. Но вам нужно знать один из этих шагов по работе с сталированным тэта-клиром, вы можете выполнить этот шаг и со своим преклиром.

ЛРХ: Хорошо. Создай другой постулат, и помести все это в момент десять тысяч лет

На этом шаге учатся также принимать различные размеры. Принимать различные размеры, все размеры: от отсутствия размера до колоссального размера и от колоссального размера, по градиентной шкале, до полного отсутствия размера – туда и обратно, туда и обратно, туда и обратно.

ПК: Да.

Итак, сколько частей содержит шаг II?

ЛРХ: Хорошо. На этом закончим данный пример сессии. Было ли тебе трудновыполнять какую-нибудь из этих команд?

Он содержит все эти техники, о которых я рассказал вам, и их цель – избавить преклира от идеи, что человеку необходимо использовать энергию, и добиться, чтобы он использовал постулаты и делал различные вещи посредством постулатов.

ПК: Мм, ну...

[Аудитории]: Кстати, сейчас у нас был преклир, у которого неплохая уверенность в себе.

Но вы будете удивлены. Вы будете продолжать видоизменять эту ситуацию, изменять типы аудитории, варьировать события, и ваш преклир может где-то по ходу дела наткнуться на какое-то «не могу». Тогда, столкнувшись с «не могу», вы просто действуете по принципу постепенности, чтобы помочь ему справиться с этим. Вы поняли, что представляют собой эти две техники?

На самом деле нет особой необходимости продолжать давать вам примеры исключительно на тему процессинга макетов. Но помните следующее: когда вы даете человеку победу, не пытайтесь дать ему успех. Не путайте две эти вещи.

Победа в процессинге по макетам — это просто способность макетировать и доводить макетирование до конца. Можно работать с поражением. Но если человек может успешно смакетировать и довести до конца, как его разрывают на кусочки саблезубые тигры или что-то в этом роде, — это победа.

Еще один момент относительно процессинга по макетам, в котором не следует допускать ошибки, — это постепенная шкала. Не используйте постепенную шкалу таким вот образом: вы все усложняете и усложняете, но выполняете одно и то же действие.

Понимаете, постепенная шкала — это вот так: мы выбрасываем одну туфлю... мы заметили это, понимаете, довольно быстро. Внезапно мы заметили, как преклир начал колебаться, когда нужно было вылететь из окна. Хорошо. Давайте выбросим туфлю. Давайте выбросим вторую туфлю. Давайте выбросим пиджак, прядь волос — что угодно в этом роде, а затем выбросим его самого. Что ж, он подходил к этому по такой постепенной шкале.

Так вот, очень часто, довольно часто, эти две вещи путаются в голове у одитора —

усложнение и постепенная шкала — и одитор просто начинает усложнять то, что делает.

«Хорошо, теперь пусть она положит твое тело в тачку, привезет его к окну и выбросит из него», — или что-то в таком духе.Или: «Пусть уборщик, учительница и еще три или четыре человека подойдут и выбросят тело из окна». Понимаете, они просто увеличивают количество людей или уменьшают его. «Хорошо. Пусть там будет на пять детей меньше и пусть тело выбросят из окна». Все это нелогично.

Преклир не считает невозможным позволить выбросить из окна его тело, и это связано с ценностью тела.

Причина, по которой проблемы разума не были разрешены раньше, очень проста: люди все настойчиво усложняли вместо того, чтобы делать менее сложным.

Чтобы разрешить проблемы разума, нам нужно сделать все ужасно простым, а не ужасно сложным. Так что не допустите ошибку: не делайте ничего более сложным, думая при этом... или менее сложным... просто изменяя детали интерьера или обстановки или чего-то в этом роде.

Допустим, вы пытаетесь добиться, чтобы преклир справлялся со слоном. Вы внезапно обнаружили, что он не справляется со слоном. Слон... вы сказали: «Хорошо. Создай слона и пусть он сядет на стул».

А преклир: «Минуточку, он просто стоит там! Теперь он идет ко мне. Нет, нет!» Вы говорите: «Ладно. Ну, пусть он сядет на стул».

Что ж, неправильным действием... неправильным действием было бы усаживать слона на диван. Правильным действием было бы просто-напросто смакетировать еще парочку слонов. Понимаете, он боится слонов. Так что просто дайте ему кучу слонов, вот и все.

Итак, работая со слонами, мы говорим: «Хорошо. Этот слон не сядет на стул; всякий раз, когда он начинает садиться на стул, он летит через комнату и ударяется о стену на другой стороне комнаты».

Что ж, пусть он летит через комнату, ударяется о стену на другой стороне комнаты, пролетает сквозь стену, отскакивает, возвращается, летит назад и садится на стул.

Иногда это будет срабатывать, понимаете? Мы тут заинтересованы в том, чтобы увеличивать то, что есть, а не усложнять обстановку. Я действительно видел, как одитор делал это. Мне довольно трудно смакетировать такую ситуации... это кажется вам немного странным. Но у меня действительно были такие одиторы. Когда слон не желал садиться на стул, они помещали ему на спину паланкин и золотили ему хобот или что-то в этом роде, и заставляли его начать двигаться тем или иным образом: «А теперь давайте возьмем навес паланкина большего размера», — или еще что-нибудь. Что ж, это могло бы даже привести к успеху, потому что вы просите преклира сделать что-то, но суть в том, что он не заставил слона сесть на стул.

И, кстати, если вы будете работать с одной из таких ситуаций очень долго, вы часто будете сталкиваться с таким забавным обстоятельством: слон стоит прямо здесь и одной ногой — прямо в факсимиле. Вы будете проводить процессинг макетов в отношении одного из таких «не могу», и всякий раз преклир будет терпеть новое поражение — вам нужно увидеть это, чтобы по-настоящему оценить то, что делает процессинг по макетам.

Сначала у преклира факсимиле слона было там, и вы заставляли его делать здесь что-то со слонами. Да, вы могли заставить слона встать на стул, и вы могли заставить его запрыгнуть на пьедестал, и могли заставить его сойти с пьедестала. И вы заставляете слона обойти пьедестал. И вдруг вы говорите: «Заставь слона обойти вокруг пьедес...»

Преклир отвечает: «Да, но он идет задом наперед».

Так вот, вы создаете все эти макеты, но там присутствует зарождающееся факсимиле, и это факсимиле слона, которое находится примерно на расстоянии двух с половиной метров, прямо там, понимаете? Вы не проходите его в процессинге. Забудьте. Это факсимиле. Вы просто продолжаете делать макеты, и эта штука выключится. Но преклир терпит поражение. Слон, обходя вокруг пьедестала, движется назад, а не вперед, как хотел преклир — и что происходит с факсимиле? Факсимиле приближается — цок, цок, цок. Теперь оно на расстоянии примерно двух метров.

Теперь мы... слон обходит вокруг пьедестала, пятясь назад, и вы говорите:

«Хорошо. Теперь измени направление его движения на противоположное», — а слон запрыгивает на пьедестал, скрещивает передние ноги, и большое факсимиле приближается — цок, цок, цок. Теперь оно на расстоянии всего лишь шестидесяти сантиметров. Угу. Кстати, наблюдать, как происходят такие вещи, очень занимательно.

Итак, преклир терпит еще два-три поражения. То есть он заставляет слона что-то делать, но слон этого не делает. Преклир использует здесь маленький макет слона или игрушечного слона. И всякий раз, когда он терпит поражение с этим игрушечным слоном, что мы в итоге обнаруживаем? Нога огромного слона твердо опустилась прямо на грудь преклира, и преклир в полной мере испытывает соматику, как будто его раздавливает. Вот насколько это важно — добиваться для преклира побед.

Так вот, для того чтобы стереть, как преклира раздавил слон, уйдет много времени. Вы даже не знаете, где он находится на траке. Вас не волнует, где он находится на траке. Вам нет до этого никакого дела. У вас есть вот что... Вас даже не волнует, его это факсимиле или нет. Оно, несомненно, действует на него, не так ли? У него есть визио слона, нога которого наполовину продавила ему грудь.

Как вы разрешаете эту проблему, когда дело зашло так далеко? Добейтесь для преклира какой-нибудь победы со слоном, вот и все. Просто победы. Пусть этот маленький игрушечный слон сидит перед ним.

• Сейчас у тебя есть игрушечный слон? Хорошо. Теперь пусть этот игрушечный слон упадет.

Теперь пусть он делает то, делает се... маленький игрушечный слон. Бэнг, бэнг, все уходит. «Теперь вставь в него заводной моторчик, заведи до отказа и пусть он блуждает туда-сюда по столу». Он делает это.

Вы спрашиваете:

• Ну, как это факс...

Он смог справиться с чем-то, действуя на уровне постулатов, и вдруг: «Что это я так беспокоюсь об этом слоне?» Именно это и произошло на самом деле.

Это все равно, как если бы на него напали люди, одержимые идеей превратить все и вся в страшилища. Как будто главное во вселенной — это приходить и говорить вам: «Ты знаешь? Есть такая ужасная, страшная вещь, и она уничтожит тебя и все такое. И ты не сможешь с ней справиться. И никто не может с ней ничего поделать, и это — о, боже! Вот почему ты должен делать то-то и то-то, то-то и то-то, то-то и то-то». Такое впечатление, что это основное занятие в этой вселенной!

Все это страшилки, и все они разлетятся на части. Меня не волнует, насколько сильное отчаяние или беспокойство испытывает преклир, или насколько реальным все это ему кажется — рано или поздно все это разлетится на части. Точно так же, как если вы не будете внимательно наблюдать за ней, то эта стена разлетится на части, если вы не будете очень пристально следить за ней после определенного этапа клирования. Дело в действительности может дойти до того, что вам придется, время от времени, заново создавать из точек эту стену.

Так вот, хотите узнать про якорные точки? Поразительно интересно, но якорные точки... вы знаете, я показывал вам: у вас есть соматика. Что ж, возьмите якорную точку из этой соматики и поместите ее на некотором расстоянии от себя. Соматика, вероятно, уйдет. Возьмите еще одну якорную точку и поместите ее на некотором расстоянии от себя — бац. Это выдвижение якорных точек. Вы действительно можете взять соматику и поместить ее вне себя.

На самом деле это явление имеет место при каждом взрыве. Взрыв происходит где-то рядом с преклиром, и у него возникает ощущение, что якорные точки улетают куда-то далеко. Но его внимание привлечено сюда, к центру взрыва, так? Поэтому у преклира есть ощущение, что его якорные точки сомкнулись. Поэтому, его внимание, притянутое к центру тела, делает само тело плотным и заставляет преклира считать, что он находится в одной маленькой области, области тела, и это просто потому, что взрыв воздействует на тело. Но вы можете взять якорные точки, выдвинуть их во все стороны, и все эти инциденты разлетятся вдребезги.

Какая, черт побери, разница между тем, чтобы выдвигать якорные точки подобным образом, и тем, чтобы выдвинуть одновременно несколько миллиардов якорных точек для создания этой стены? Нет никакой разницы.

Вы выдвигаете достаточное количество якорных точек, вы размещаете их в виде больших, толстых листов, и вы складываете эту стену из точек и делаете ее достаточно плотной, и вы достаточно уверены в том, что она находится здесь, и, бог ты мой, она находится здесь. И это примерно все, что можно сказать о том, как вы создаете реальность. Вы постоянно складываете ее из точек. Утомительная работа, не так ли? И после того, как вы достигнете определенного уровня клированности, в один прекрасный день вы будете идти по улице и забудете это сделать.

И если вы... однако, если вы настолько отклированы и так далее, то, если вы забудете сложить из точек автобус, который проезжает мимо, если вы забудете сложить его из точек, он вас не собьет. Подумать только! Это тот уровень, к которому мы стремимся. Каким бы невероятным это ни казалось.

Надеюсь, что я довольно неплохо завершил разговор о Шаге II. Хорошо. Давайте на этом закончим.