This is the first evening lecture of December the 11th.

I’m going to cover rapidly now the Chart of Attitudes with all of its various facets. You’ve read this Chart of Attitudes, you’ve found it in the HANDBOOK OF PRECLEARS. And in the HANDBOOK OF PRECLEARS it talks about it as an ideal state of man.

Сейчас я собираюсь быстро обсудить Таблицу отношений во всех ее аспектах. Вы знакомы с ней. Вы видели ее в «Руководстве для преклиров». И в ней описывается идеальное состояние человека.

I don’t think there’s any real contest with its being an ideal state for man, but if you took the whole top band, you’d find it was an awfully inactive state.

Не думаю, что кто-то действительно будет оспаривать тот факт, что это идеальное состояние для человека, но если вы возьмете весь верхний диапазон, вы обнаружите, что это чрезвычайно пассивное, инертное состояние.Если бы вы не спустились с вершины диапазона, относящегося к МЭСТ-вселенной, до какой-то деятельности или чего-то в этом роде, то у вас не было бы никакой бытийности. Это и есть ваша деятельность.

If you didn’t go on from the top of the MEST universe band into some sort of activity or something of the sort, you’d have no beingness. That activity is yours.

Самое странное здесь то, что ваша деятельность в этой вселенной является навязанной или воспрепятствованной. Вам предоставляют ресурсы, а затем в большинстве случаев не позволяют использовать их. И ваш собственный процесс жизнедеятельности, ваше собственное производство макетов и тому подобное, — это на самом деле делается в противоборстве с МЭСТ-вселенной. МЭСТ-вселенная говорит:

Now the odd part of all this is that your activity is, in this universe… is enforced or inhibited. You’re given the supplies and then to a large degree not permitted to use them. And your own process, your own manufacture of mock-ups and so forth, is actually in contest with the MEST universe. The MEST universe says, „Look how big and strong and real I am, and how weak and puny you are.“

«Посмотри, какая я большая, сильная и реальная, и насколько ты слаб и ничтожен».

How does it says that? It says, „My actuality is brighter than any you can make.“ This doesn’t happen to be true. The reality of the MEST universe is poorer than a reality which a preclear can gain in his own universe. This would only be natural, because what is one’s own can be more real then that which one has given to him. One always appreciates that of which he is the author more than he appreciates something of which he is not the author.

Каким образом она говорит это? Она заявляет: «Моя действительность ярче, чем любая, которую можешь создать ты». Так случилось, что это не правда. Реальность МЭСТ-вселенной гораздо беднее, чем реальность, которую преклир может обрести в собственной вселенной. Это вполне естественно, так как то, что принадлежит самому человеку, может быть более реальным для него, чем то, что ему дали. Человек всегда ценит больше то, творцом чего он является, нежели то, творцом чего он не является.

This is a rather inevitable sort of thing, and so really here, following out this old process of SCIENTOLOGY 8-8008, we find we are working with, really, a curve that goes two ways here. It starts down from here – 0.0 – and then goes up here – 40.0 – and comes over to here and comes down here again. And this could be the MEST universe, and this could be your own universe.

Это практически неизбежно. Мы обнаруживаем, следуя этому старому процессу из «Саентологии 8-8008», что в действительности мы работаем с кривой, которая идет в двух направлениях. (См. рис. 1.) Эта кривая начинается от 0.0 и поднимается до 40.0, затем идет сюда и снова спускается сюда. И, скажем, вот это — МЭСТ-вселенная, а это — ваша собственная вселенная.

One of the reasons universities get patronized is because they use the word UNIVERSITY. One of the reasons they get loyalty from their students is because they use the word UNIVERSITY and YOUR UNIVERSITY. There really is no other reason. That’s right, flatly; because let’s look at the s… facts of the case. The writer, would-be writer, goes to a university to write. If he’s ‘taught’, unquote, to write in a university, he’ll never write.

Одна из причин, по которой университетам оказывается поддержка, состоит в использовании слова «университет»*Университет по-английски university, очень сходно с universe - вселенная.. Одна из причин, по которой студенты верны своим учебным заведениям, состоит в том, что там используются слова «университет» и «ваш университет». На самом деле больше нет никаких причин для этого. Это абсолютно верно. Посмотрим на факты. Писатель... человек, намеревающийся быть писателем... поступает в университет, чтобы писать. Если в университете его «учат» (в кавычках) писать, он никогда не будет писать.

A painter goes there to learn how to paint, and he comes out – he never paints. Fascinating fact. That’s because he runs into authoritarianism. It does something to one’s will to be positioned for such long a period of time as from the age of five to the age of 22, 23 or 24. A person is young, he can stand it up to about the age of 15, 16, 17. And then he starts to suffer – badly – by being positioned. If he does not take on the responsibilities of his own existence shortly after puberty, he is going to have a hard time of it the rest of his life. And that is the flat end of it.

Художник поступает туда, чтобы научиться писать картины; он выходит оттуда и вообще не пишет никаких картин. Поразительный факт. Так происходит потому, что он сталкивается с авторитарностью. В результате что-то происходит с его готовностью к тому, чтобы его местоположение в течение столь долгого времени — с пяти лет до двадцати двух, двадцати трех, двадцати четырех — определял кто-то другой. Пока человек юн, вплоть до пятнадцати, шестнадцати, семнадцати лет, он может выдержать то, что его местоположение определяет кто-то другой, но затем он начинает сильно страдать от этого. Если он не возьмет на себя ответственность за собственное существование вскоре после наступления половой зрелости, то ему будет приходиться нелегко в течение всей его оставшейся жизни. Вот и все по поводу этого.

It is no joke that university women do not have children. That’s a fact: They don’t. They don’t reproduce that particular line to any great degree. There are a lot of them that do, and the funny part of it is, these days they’re breaking out of that rut somewhat – somewhat. But the GI bill didn’t do anything for this.

Look at Heidelberg. The European university is a very interesting one. Sometimes you even go to class. The GI bill was a whip over the heads of anybody who wished to study, the like of which nobody’s ever seen. You had to have a high average to keep up. This is one of the ways the government used to keep everybody from benefiting by it. You had to have a high whip… – average, big average – bang!

Это не шутка, что у женщин из университетов нет детей. Это факт, у них их нет. Они не очень-то занимаются воспроизводством по данной линии. Многие из них все же это делают, и что самое странное, в наши дни они вырываются из этой заезженной колеи... в какой-то мере. Но льгота для демобилизованных*Закон о льготах демобилизованным: закон, принятый в 1944 году, который дал различные привилегии людям, служившим в вооруженных силах во время Второй мировой войны, связанные с возможностью получить образование и так далее. Эти привилегии и по сей день предоставляются тем, кто с почетом увольняется из армии. никак этому не поспособствовала.

You had to get in there and know those facts. And instruction under those conditions was what? As many as 400 students to a class, with one instructor, and that instructor was just a lecturer. No instruction, really.

Посмотрите на Университет Гейдельберга: европейский университет — очень интересное явление. Иногда вы даже посещаете занятия. Закон о льготах демобилизованным был таким кнутом над головами тех, кто хотел учиться, какого никто никогда еще не видел. Необходимо было иметь высокий уровень знаний, чтобы оставаться на плаву. Это один из способов, который применило правительство, чтобы помешать кому бы то ни было получить от закона какую-то пользу. Вам необходимо было обладать высоким уровнем знаний, и это кнут, который использовало правительство — бац!

Very interesting. I looked at universities when this was going on. There’s one thing that saved the bacon of the GI. He’d been out on his own somewhat, and he’d also found out how to duck and dodge in the service. It’s the only thing he had.

Поступая в университет, вы должны были знать эти факты. А каким было обучение в этих условиях? Целых четыреста студентов в классе с одним преподавателем, и этот преподаватель был просто лектором. Никакого обучения в действительности не было.

But if I have to rehabilitate, or try to rehabilitate one more writer that a university has ruined, I’m gonna go over and really fix me up some short story professors. I’m gonna zap ‘em so they’ll know they’ve been zapped. ‘Cause I’m sick of it!

Очень интересно. Я наблюдал за ситуацией в университетах, когда это происходило. Спасло ветеранов одно: раньше они были в определенной мере предоставлены самим себе, и, находясь на службе, они также научились ловчить и вывертываться. Это единственный багаж, который у них был.

They run the same old yap. The kid turns in a good idea, a piece of his own universe, and he gets it back: „The punctuation is off.“ Who the hell cares about the punctuation. That’s what you have editors for.

Однако если мне придется реабилитировать или попытаться реабилитировать еще одного писателя, которого погубил университет, то я пойду и разберусь с профессорами, которые учат писать рассказы. Я их так шарахну, что они у меня узнают! Потому что меня достали!

What do they teach these kids? They teach ‘em how to edit.

Они несут все тот же старый бред. Парень выдает хорошую идею, это часть его собственной вселенной, и получает работу обратно: «Пунктуация неправильная». Кого, к дьяволу, интересует пунктуация? Именно для этого существуют редакторы! Чему они обучают этих пареньков? Они обучают их редактировать.

Some of the most famous writers in America were congregated in one room. These writers were looking for someone who had a Ph.D. in literature, a doctorate in literature, or something in literature, that we didn’t even know what the degree was. And everybody kind of squirmed; one fellow says, „Well, fact of the matter is I… I took engineering, I didn’t take writing.“

Как-то раз в одной комнате собрались некоторые из наиболее известных писателей в Америке. Они пытались найти кого-нибудь, у кого была кандидатская степень по литературе, докторская степень или хоть что-нибудь в литературе, мы даже не знали, как эта степень называется. И всем было как-то неловко. Один человек сказал: «Ну, на самом деле я... я обучался инженерному делу. Я не обучался писательству».

And another one says, „Well, I… I only spent the first year in college and then they kicked me out.“

И другой сказал: «Ну-у, я... я проучился в колледже первый год, а потом меня выперли».

And another fellow said, „You did? Well I was there two years before they kicked me out!“

А третий: «Да ну? Я проучился там два года, прежде чем меня выперли!»

And all of a sudden we looked through this whole crowd and we find out – my God! Everybody here has been kicked out of a university and probably didn’t spend very long there except maybe if they were taking engineering and then they were hanging around with the fringes. And then the only reason the university graduated them as engineers is they knew damn well they’d never practice engineering. And uh… well, it was about all we had.

И мы осмотрели всех собравшихся, и внезапно выяснилось... Бог ты мой! Всех присутствующих в свое время выгнали из университета, и они, вероятно, провели там не очень много времени, если только они не изучали инженерное дело, и в таком случае они были там скорее как сбоку припека. И единственная причина, по которой им присвоили в университете квалификацию инженера, состояла в том, что там чертовски хорошо знали, что те никогда не будут заниматься инженерным делом. И это практически все, что у нас было.

Except one little small proud voice piped up over in the corner, and he said, „I have a degree in literature.“

Лишь в углу кто-то тихо и гордо пропищал: «У меня есть степень по литературе».

We thought, „For Christ’s sakes! Mice?“ And uh… it was what? It was a literary agent! I mean, oh no! Flesh brokers. They can’t write. Oh, how they’d love to! He was the only one there.

Мы подумали: «О, Господи! Там что, мышь?» И кто это был? Это был литературный агент! То есть... о, нет! Торговцы от искусства. Они не могут писать; но как они любят это! Он был там единственным.

The aggregate income of that room, by the way, was in excess of 150 thousand dollars a month – except the literary agent. He did criticisms for a dollar a manuscript.

Между прочим, совокупный доход присутствовавших в этой комнате превышал 150 тысяч долларов в месяц... за исключением литературного агента. Он занимался рецензированием по доллару за рукопись.

Isn’t that fascinating? Something must be off the rails if a country does not turn itself out aesthetics. There were 280 thousand bachelors of art graduates in 1947 from the United States. 280 thousand! My God! Think what would have happened if you’d graduated into this country 280 thousand good – artists! The whole face of the United States would have changed.

Разве это не поразительно? Должно быть, что-то пошло наперекосяк, если страна сама не создает эстетику. В 1947 году в США было выпущено 280 тысяч бакалавров искусств. 280 тысяч! Боже мой! Представьте, что произошло бы, если бы в стране появилось 280 тысяч хороших деятелей искусства. Изменился бы весь облик Соединенных Штатов.

Now there are things that can be taught, but not the arts. You can teach ‘em engineering, you can teach ‘em something that has any process or procedure; you can get ‘em together and teach them government. You can teach law. You can do a lot of these things, but you can’t teach the arts.

Есть вещи, которым можно обучить, но это не относится к искусству. Вы можете обучить людей инженерному делу, вы можете обучить людей чему-то, что содержит в себе какой-то процесс или процедуру, вы можете собрать их вместе и обучить их управлению, вы можете обучить их юриспруденции. Вы можете сделать много подобных вещей, но вы не можете обучить их искусству.

And there’s where I get the index: How much better could they work? Well, they could work better if they stayed true to their own pretense that they’re a university.

Вот как я выяснил, каков критерий... насколько лучше университеты могли бы работать? Что ж, они могли бы работать лучше, если бы они действовали в соответствии со своими претензиями на то, что они являются университетами.

If one went to his own university and if it treated him like that, he would have the right to think and he’d have the right to have an opinion. And he’d have the right to make up his own mind. And he would be there so that information could be made available to him, so he could figure it out.

Если бы человек посещал университет, который является его университетом, и если бы там с ним обращались соответственно, то у него было бы право думать, у него было бы право иметь свое мнение, у него было бы право принимать решения. И он находился бы там таким образом, что информация была бы ему доступна и он мог постигать ее.

And this problem right here would have been licked hundreds and hundreds of years ago, if it hadn’t been for the scholastics and if it hadn’t have been for the modern university. You owe ‘em a great debt – a debt of continued slavery – because they pretended they were responsible for this problem, and they never took responsibility for it.

Если бы не схоласты и современные университеты, то эта проблема была бы решена сотни и сотни лет тому назад. Мы в большом долгу перед ними... в долгу за длительное рабство... потому что они притворялись, что несут ответственность за решение этой проблемы, но никогда не брали ответственность за нее.

So, you’ll get all sorts of kick-backs as you go outside of that propaganda. Understand, I’m not trying to destroy the American university as an institution. I think we’ve got to have football, and the more football we have the better.

Итак, когда вы выходите за рамки этой пропаганды, вам достается много тумаков. Поймите, я не пытаюсь уничтожить американские университеты как институт. Полагаю, что нам нужен футбол, и чем больше у нас будет футбола, тем лучше*Вероятно, намек на университетские команды по американскому футболу (прим.пер.)..

Anyway, the whole idea here is to restore freedom of action, freedom of thought, freedom to believe, freedom to survive, freedom to know, freedom to be responsible, freedom to create motion, freedom to BE fate, not have to have it. Freedom to win… very interesting. THOSE are freedoms.

Как бы то ни было, вся идея состоит в том, чтобы восстановить свободу действия, свободу мысли, свободу верить, свободу выживать, свободу знать, свободу нести ответственность, свободу создавать движение, свободу БЫТЬ верой, а не быть обязанным иметь ее, свободу одерживать победы. Очень интересно, это все — свободы.

And funny thing: A man has to be free in order to be those things. And as soon as he starts being owned, he ceases to have them. And one of the first steps is to tell him how nice it is to be owned: „We’ll take full responsibility for you.“

Странная вещь: человек должен быть свободным, чтобы быть всеми этими вещами. И как только он становится чьей-то собственностью, он перестает обладать ими. И один из первых шагов в этом направлении — это сказать человеку, как замечательно быть чьей-то собственностью: «Мы возьмем полную ответственность за тебя».

You know, in the Roman Empire, that the consuls and so forth were often pro-consuls, and kids around town. The kids around town, the kind that you see maybe going to a boy scout troop or something like that in this society. How you defeat an abundance of labor. The kids around town, the richer families, the… so on. The more noteworthy children took on the duties of office at 12, 13 and 14. And most of the famous characters that you read about in Roman history, you’re reading about periods of their lives from 15 to 20. That is when the body is growing, it’s vital, it’s progressive and it doesn’t know the word STOP. It doesn’t learn that until it’s about 30. By that time it’s got it, good.

Знаете, в римской империи консулы и так далее… часто были проконсулы, и были городские дети. Городские дети: вроде отряда бойскаутов в данном обществе или кого-то еще в этом роде... Как справиться с избытком рабочей силы? Городские дети, из состоятельных семей... и так далее, самые достойные дети... приступали к исполнению должностных обязанностей в двенадцать, тринадцать, четырнадцать лет. А что касается самых известных персонажей из римской истории, о которых вы читали, вы читали о периоде их жизни с пятнадцати до двадцати лет. То есть, когда тело растет, оно наполнено энергией, оно развивается и оно не знает слова «стоп». Оно незнакомо ему вплоть до тридцати лет. К тому времени тело очень хорошо узнает это слово.

Now when you look over all of this, the second that a man says, „I have to have some other force than mine own,“ he ceases to be free. An interchange of knowledge can occur, but an interchange in borrowing of force cannot. A state and a people have no business operating on a police basis. They should never… but this is a beautiful police universe. Police, police, police. Every direction you look. Regimentation and policing – very wicked.

Посмотрев на все это, можно понять, что в тот момент, когда человек говорит:

Because people are persuaded to turn over their individual force to something that they are given to understand is superior to their own ability to protect. And that can never be. That’s a snare; that can never be. Nobody’ll look after a man’s own but himself. And nobody’ll look after the property of a group but itself. But if you do that sort of thing, you are proposing anarchy, you’re proposing that you do not have a government by force. But you’re proposing that anybody be given licence in the field of forte main! Oh, no. That, unfortunately, isn’t workable either, unless one has achieved at the same time a level of ethic permissible to have such force in existence.

«Мне необходима другая сила, нежели моя собственная», — он перестает быть свободным. Обмен знаниями может иметь место, но такой обмен, когда вы заимствуете чью-то силу, — нет.

Fortunately, nobody ever had the adventure or the information to look at it before and find out: Did one’s ethic increase to the degree that he was free above a certain point. No; they looked at a rabble that had always been nailed down, chained down, hangdog, mauled, rolled under Have Not’s, that would suddenly spring free, crawl out of the gutters and sewers and by negative-positive reaction HIT a country, tear it to pieces, throw it back down the time track in havingness, a thousand, two thousand years: The French Revolution.

Государство и народ не имеют права действовать в стиле полиции. Они никогда не должны... но это замечательная полицейская вселенная... полиция, полиция, полиция, куда ни посмотри. Регламентация и полицейский надзор — чрезвычайно злостная штука. Ведь людей убеждают передать свою силу тому, что, как им дают понять, превосходит их собственную способность защищаться, а такого не может быть. Это западня, такого не может быть. Никто не позаботится о человеке, кроме него самого. И никто не позаботится о собственности группы, кроме нее самой. Но если вы будете двигаться в этом направлении, то вы будете предлагать анархию. Вы будете предлагать, чтобы не было управления с помощью силы. Но вы будете предлагать, чтобы каждый имел право сам управлять железной рукой. О, нет... это, к несчастью, также не работает, если только одновременно с этим не достигнут уровень этики, который позволяет существовать такой силе.

And then they say, „Look what happens when you give them freedom. That’s a good reason now why we should use force.“

К счастью, ни у кого никогда ранее не хватало предприимчивости или данных, чтобы рассмотреть этот вопрос и установить: когда человек становится свободным и преодолевает определенный рубеж, возрастает ли его уровень этики в той же мере? Нет, они смотрят на толпу простонародья, которых всегда принуждали, ограничивали, презирали, калечили, трамбовали этими «не иметь», и которая внезапно вырвала себе свободу, выползла из трущоб и канав, и когда две противоположные силы столкнулись, это нанесло удар по стране, разорвало ее на кусочки и в плане обладания отбросило ее назад на тысячу, две тысячи лет. Французская революция.

It was force and the suppression of force which caused that action. It wasn’t the other.

И затем люди говорят: «Посмотрите, что происходит, когда им дают свободу. Это веский довод в пользу того, почему мы должны применять силу».

A man’s freedom, then, cannot be a halfway thing. You cannot compromise or quibble with the freedom of a man. If there is a perfect form of government, that form of government would be anarchy. Everybody has agreed to this. An anarchy, however, would have to be built out of individuals who were capable, each one, of complete self-government, an impossible condition in the past. If each person were capable of complete self-government and capable of taking responsibility utterly for his own acts, you would have, for the first time, a basis of ethic.

Именно сила и подавление силы спровоцировало такое действие, и ничто иное.

And the other way around, you would only have a moral, and a moral code is no good. An ethical code can be depended upon, because if you have an ethical code, you only have it as long as it exists. And it exists only as long as a man has enough strength not to himself be afraid.

Свобода человека, следовательно, не может быть чем-то половинчатым. Вы не можете идти на компромисс и вступать в мелочные споры, когда речь идет о свободе человека. Если и существует совершенная форма правления, то это анархия. Все согласны с этим. Однако подобное анархическое государство должно состоять из людей, каждый из которых способен на абсолютное самоуправление... в прошлом такое было невозможно. Если бы каждый человек был способен на абсолютное самоуправление и был способен нести полную ответственность за собственные действия, то впервые у вас возникла бы основа этики.

And any time he is susceptible to terror, you’re going to lose your ethic. And the only time a man gets afraid is when he loses his belief in himself and his trust in himself.

При движении иным путем, у вас получается лишь мораль, а от морального кодекса проку мало. На этический кодекс можно положиться. Ведь если у вас есть этический кодекс, то он у вас есть только до тех пор, пока он существует. А он существует лишь до тех пор, пока у человека есть достаточно силы, чтобы не бояться.

And every criminal you find in an institution went on the road to crime in one direction only and at one moment only: when he lost his own self-respect. You can go check that, and you’ll find out that that is uniformly the case. And if you want to rehabilitate the criminal, rehabilitate his self-respect. One day he suddenly found out he couldn’t trust himself any more and from that moment on he became a criminal because it did not matter now what he did.

И в любой момент, когда человек поддается ужасу, этика будет утрачиваться. А человек начинает бояться только тогда, когда он теряет веру в себя и доверие к себе.

And in a gradient scale, you have a modern society.

И всякий преступник, которого вы обнаруживаете в местах лишения свободы, становясь преступником, шел лишь в одном направлении: он терял самоуважение. Вы можете проверить это, и вы обнаружите, что во всех случаях это так. Если вы хотите реабилитировать преступника, то реабилитируйте его самоуважение. Однажды он вдруг обнаружил, что он больше не может доверять себе, и с этого момента он стал преступником, потому что больше не имело значения, что он делал. И постепенно, по постепенной шкале, получилось современное общество.

Now what then is your level that is an attainable level for freedom? It would have to be a level which is so high that every man could reason and be responsible in his own right, for his own acts. And also for the acts of others.

Какого же уровня свободы можно достичь? Это должен быть такой высокий уровень, где каждый человек мог бы мыслить и нести ответственность за свою собственную правоту, за собственные действия, а также за действия других людей.

Blame-regret, blame-regret is the course of a police state. And its spiral dwindles down and dwindles very rapidly. So there’s no halfway point on this scale. You can’t cut it off here and say we’ve done a good job and reformed the whole world. You can’t cut it off here at ‘A’; you can’t cut it off at ‘B’. You’ve just got to go ahead and put the guy into shape so he can handle himself and his force. You can patch up somebody and make him well. That’s what you were straining against in auditing. You see, you broke agreement with the first book, you broke agreement with the MEST universe to – this degree: to about 4.0. You said, „Look, it says I have to have engrams and I have to have things that force me to do various things. And look: I can run them out. As fast as they happen… bad things happen to me, I can run them out.“

Вина-сожаление, вина-сожаление, вот курс полицейского государства. И эта спираль опускается, причем очень быстро. Так что не существует срединной точки на этой шкале. Вы не можете прекратить действовать здесь и сказать, что мы проделали хорошую работу и добились того, чтобы весь мир улучшился. Вы не можете прекратить действовать в точке А, вы не можете прекратить действовать в точке В. Вы просто должны продолжать и привести человека в такое состояние, чтобы он смог управлять собой и собственной силой.

And you were disagreeing with the mandates of the physical universe to that extent. But that extent ceases at 4.0, and from there on up it requires another process.

Вы можете подлатать человека и сделать его здоровым. Это то, над чем вы бьетесь в одитинге. Понимаете, Книгой Один вы разорвали соглашение, вы разорвали соглашение с МЭСТ-вселенной до степени… примерно уровня 4.0. Вы сказали: «Послушайте, здесь говорится, что у меня должны быть инграммы и должно быть то, что заставляет меня проделывать различные вещи, и, послушайте, я могу их стирать. Как только они появляются… как только со мной происходит что-то плохое, я могу стереть это». И в итоге вы не соглашались с приказами физической вселенной. Но предел этому лежит на уровне 4.0. А для того чтобы идти выше, требуется другой процесс.

That’s why, immediately, homo sapiens can go to 4.0 on DIANETICS: THE MODERN SCIENCE OF MENTAL HEALTH and the SCIENCE OF SURVIVAL. But he can’t go anyplace above that without having his self-determinism restored to him. He becomes well, he becomes better able to reason, but I have not seen what I had hoped to see because unfortunately it can’t exist: an ethical, strong, homo sapiens. And if it can’t exist, let’s go up here.

Из этого сразу же следует то, почему хомо сапиенс может подняться до уровня 4.0, когда с ним работают по книгам «Дианетика: современная наука душевного здоровья» и «Наука выживания», но он не может подняться сколько-нибудь выше без восстановления его самоопределения. Он становится здоровым, он становится более способным разумно мыслить, но я не увидел то, что я надеялся увидеть: этичный, сильный хомо сапиенс, потому что, к несчастью, он не может существовать. А раз он не может существовать, давайте поднимемся вот сюда.

Gee, you’re clear up to about a potential of 36, 38 before you can get a full level susceptible to good ethic. An ethic is that which is enforced by oneself, his belief in his own honor and good reason and optimum solution along the eight dynamics; that’s ethics.

Ага, необходимо клироваться примерно до того потенциала, который соответствует тону 36.0 или 38.0, прежде чем достигнете уровня, на котором может полностью утвердиться хорошая этика. Этика — это то, что человек внедряет самостоятельно, это его вера в собственную честь, это его разумное мышление и оптимальное решение по восьми динамикам. Вот что такое этика.

And morals is somebody who sticks a spear into your belly or a sepulchre over your head, hides a boogey man back of a chair, tells you nothing and says, „You’ve got to do it because the unseen Gods…“ There’s no difference between a taboo and a moral. This language is even beginning to go to pieces, because in the dictionaries of today, unlike the dictionaries of just a hundred years ago, a moral is defined as an ethic, and an ethic is defined as a moral in the modern dictionary. Ahhh, they’ve even lost the philosophic definition for an ethic.

А мораль — это тот, кто приставляет вам копье к животу или грозит смертью, придумывает страшилищ, утаскивающих непослушных, ничего вам не сообщает и говорит: «Ты должен делать это, потому что невидимые боги...» Не существует различия между табу и моралью. Даже английский язык начинает разрушаться, потому что в современных словарях, в отличие от словарей всего лишь столетней давности, «мораль» определяется как «этика», а «этика» определяется как «мораль». Оххх, они даже утратили философскую дефиницию слова «этика».

You don’t think he’s bad off? He’s bad off. Homo sapiens at 4.0 is a lot better than homo sapiens has ever been. But homo sapiens at 4.0 compared to a level which you would… desirable ethical, it has to measure up to the potentialities of the being, and at 4.0 he is much, much, much less than a 100 thousandths of his proper horsepower, and it’s too fine and too small a strength to be able to stand up to the winds of the world, and the howling o… yells of all the fears of the universe. It’s too much, that strength out there, in here; it’s too cold for homo sapiens or it’s too hot, or it’s too scarce. He can be killed too easily. As a consequence, this big, blustering universe can look at him and say, „You don’t dare be ethical. You’re afraid.“

Вы не думаете, что хомо сапиенс находится в плохом состоянии? Он находится в плохом состоянии. На уровне 4.0 он в гораздо лучшей форме, чем был вообще когда-либо. Но хомо сапиенс на уровне 4.0 по сравнению с уровнем, который... желательный этичный уровень. Он должен соответствовать потенциальным возможностям духовного существа, а на уровне 4.0 у него в распоряжении гораздо, гораздо, гораздо меньше, чем одна стотысячная его подлинной силы. И это слишком маленькая, слишком незначительная сила, чтобы смочь вынести удары мира, и вой… крики страха, вызванные ужасами этой вселенной. Ее слишком много — силы вовне, вот здесь. Хомо сапиенсу тут слишком холодно, или слишком жарко, или тут слишком мало того, что ему необходимо. Его очень легко убить. В результате эта большая, рычащая вселенная может посмотреть на него и сказать: «Не осмеливайся быть этичным. Ты боишься». И так оно и есть: он боится.

And so he is; he’s afraid.

Итак, когда вы входите в знательность, и когда входите в приемлемый диапазон, в эти вот «Выживать», «Прав», «Полная ответственность»… знаете ли вы, что человек в действительности не осмеливается быть правым? Что произошло бы, если бы вы вышли на улицу, намереваясь быть правым двадцать четыре часа в сутки? Что это означало бы, когда вам пришлось бы быть правым всякий раз, когда вы говорите что-либо, делаете что-либо, упоминаете о чем-либо? Вы не могли бы быть вежливым, вам пришлось бы говорить то, что думаете. Ха! Вас пристрелили бы на месте, прежде чем вы успели бы убежать.

Now, when you get into knowingness, then, and when you get into an allowable band, these here, Survive, Right, Full Responsible… do you know that a man really doesn’t dare be right? What would happen if you went out determined to be right for 24 hours? What would it mean that you’d have to be right every time that you said anything, did anything, mentioned anything? You couldn’t be polite; you’d have to say what you meant. Hah! You’d be shot in your tracks before you got out of here.

Типичное поведение хомо сапиенса: сегодня утром оба лифта в гостинице постоянно застревают. В лифт садится девушка, все то время, пока мы спускаемся вниз, она сердится, она сердится, она ругается, ужасно сквернословит, так как один из лифтов застревает, и... на самом деле они оба застревают... проскакивает мимо этажей, и все такое. Она действительно собирается высказать администрации все, что о ней думает. И она подходит к стойке, берет утреннюю почту и говорит мелкому, кроткому клерку:

Typical behavior of homo sapiens: Two elevators in the hotel are both sticking this morning. Girl gets on, she fusses all the way down, she’s fussing, damning, oh, cursing around terribly because one of these elevators is sticking, and both of them are, really, and misses floors and all that sort of thing. She’s going to really give the management a piece of her mind. And she walks over to the desk and she picks up her morning mail, and she says to this little tiny meek clerk, she said uh… „I suppose you’re fixing the elevators?“

«Полагаю, кто-то чинит лифты?»

And the clerk said, „Yes,“ and she dropped it at that. Real brave, homo sapiens, real brave. He knows it doesn’t do any good.

И клерк ответил: «Да». И она тут же оставила всю эту затею. Очень смело, хомо сапиенс, очень смело. Он знает, что это не приводит ни к чему хорошему.

Well, let’s ask the same question: What the hell is this girl doing needing an elevator?

Но, опять-таки, давайте спросим: зачем, черт побери, этой девушке лифт?

So, this is a rough universe. You’d have to be able to handle the majority of forces in it before you could stand up to it and never be afraid. Or you would have to hold inside yourself a piece of courage that would be strained and tortured beyond all belief in an effort to be courageous enough to take this universe.

Так что, это суровая вселенная. Вы должны быть способны управлять большинством существующих в ней сил, прежде чем вы сможете противостоять ей и никогда не бояться. Либо ценой неимоверных усилий вы должны хранить в себе частицу мужества, пытаясь быть достаточно храбрым, чтобы завоевывать эту вселенную.

I believe the people who are alive today are by far the more courageous ones because this universe really dishes the boys in who aren’t.

Я полагаю, что те люди, которые сегодня живы, — из числа самых, самых мужественных, потому что эта вселенная действительно губит того, кто таким не является.

Now we’ve got here two tracks. And we might as well split them off into two tone scales. We’ll draw this line down here – Y-Z, and we’ll show the difference between these two things just by dividing it. And I don’t know what the scale over here would be. I haven’t got any idea, because that’s all up to you. This scale might start here at something like 40 where you made space, but you always had to have an object before you made a space, which might put 40 there. Or both of those might be 40 for you; or you might have 0.0 here. –

Итак, у нас здесь есть два направления движения, и мы также можем разбить их на две шкалы тонов. И мы нарисуем вот эту линию, Y-Z, и мы покажем разницу между двумя этими вещами, просто разделив это на две части. Я не знаю, как будет выглядеть шкала, находящаяся здесь. У меня нет никакого представления об этом, потому что это все оставлено на ваше усмотрение. Эта шкала может начинаться здесь, где-то около 40, где вы создаете пространство, но вам всегда необходимо иметь объект, прежде чем вы создаете пространство, которое помещает 40 вот сюда. Либо обе эти вещи могут быть в 40 для вас, либо здесь у вас может быть 0.0.

And as you went up to… say you got too much space in your universe, you might go into minus 8 as a penalty. And you might have a little square that… „When you move into this you go back eight steps.“ I don’t know what’s on this side. That… that’s… that’s your universe. I haven’t got any idea of what would be in that or how you’d figure things out.

И когда в вашей вселенной становится слишком много пространства, вы в качестве наказания можете попасть в тон -8. У вас здесь может быть небольшой квадратик, который… «попав сюда, вы возвращаетесь назад на восемь шагов». Я не знаю, что находится на этой стороне. Это ваша вселенная, и я не имею никакого представления о том, что в ней может быть или как вы все придумаете. Но я знаю одно: это будет нечто очень интересное.

I do know this, however, that it’d be very interesting. But over here on the MEST universe side, you bet your life, I know what’s over here: 0.0-20.0. It’s taken me 25 years to find out what’s over there. It wasn’t that it was a tough problem; it was too incredibly simple. And you always kept overshooting its complexity, always kept overshooting it.

Но здесь, на стороне МЭСТ-вселенной, бьюсь об заклад, я знаю, что здесь находится: 0.0 — 20.0. У меня ушло двадцать пять лет на то, чтобы выяснить, что там есть. И дело не в том, что это была трудная проблема: она была слишком неправдоподобно простой. И ее сложность всегда переоценивалась, всегда переоценивалась.

The secret of the MEST universe was, there was no secret.

Секрет МЭСТ-вселенной состоял в том, что никакого секрета не было.

So, we get here and we come up the line. Well, theoretically a person would go from this point over here… this point uh… ‘N’ and he’d go up here where this parabola, or whatever it is, hits this ‘Y-Z’ line. This would be area… area ‘T’ for Transit. And uh… as a person’s tone rose, his freedom would rise and he’d go up to that area, according to graph… fortunately you don’t really go according to graphs, you see. You could theoretically go up and through that area and down this side again. That Isn’t possible.

Итак, мы попадаем сюда и движемся вверх. Что ж, теоретически можно пройти от этой точки, от точки N, вот досюда, где эта парабола, или что это там такое, пересекает линию Y-Z; это будет область «Т», от английского «transit» (переход). И по мере того, как будет подниматься тон человека, будет увеличиваться его свобода, и, согласно графику, он приблизится к этой области... к счастью, все у вас происходит не в соответствии с графиками, понимаете? Теоретически, вы поднимаетесь, проходите через эту область и снова спускаетесь уже по этой стороне. Что ж, это невозможно.

But there is a way that… because, you see, it isn’t possible to transit at the top there, because it’s a… It’s a what? See, you wouldn’t be able to tell where this space started and ended that was your universe and the MEST universe, and you could get very, very mixed up about space up there at that point, ‘T’. And therefore, time would go screwy, and so on.

Однако есть способ, который… ведь, понимаете ли, невозможно осуществить этот переход вверху, потому что это... это что? Невозможно определить, где начинается и заканчивается пространство вашей вселенной и пространство МЭСТ-вселенной; и поэтому вот здесь, в точке «Т», вы можете очень, очень сильно запутаться по поводу пространства, и в результате время может пойти как-то странно и так далее.

So what you’re doing is an entirely different operation. You’re actually postulating a 0.0 in your universe, and you’re doing… doing mock-ups in your universe at first, comparable to, or less than, the… the stability of mock-ups in this universe.

Итак, вы делаете нечто совершенно иное. Вы в действительности постулируете 0.0 в вашей вселенной, и сначала вы создаете макеты в вашей вселенной, сравнимые по стабильности или менее стабильные, чем макеты в этой вселенной.

So you’re doing a jump here from the right-hand side of this curve… to the left-hand side of the curve to the right-hand side of the curve, see? Own… the physical universe curve. You’re doing things over here on the Own – universe curve which are comparable. You’re doing the same comparability. You’re not building a universe. You’re just practicing over here on your Own universe curve.

Итак, вы совершаете здесь прыжок с левой стороны этой кривой на ее правую сторону. Понимаете? Кривая собственной вселенной… и физической вселенной. Здесь, на кривой, вашей собственной вселенной, вы проделываете нечто, сравнимое с тем, что имеется в физической вселенной. Вы проделываете нечто, что можно сопоставить с тем, что существует в ней. Вы не строите вселенную, вы просто практикуетесь вот здесь, на кривой вашей собственной вселенной.

„What do you know?“ several people say, „It’s a funny thing it’s happening, but the MEST universe isn’t… doesn’t seem to be getting any more real… unreal; a lot of things I’ve run in it. But you know these things I mock up! Boy, are they getting real! They really look good“ and so forth. And, „I’d sure hate to get rid of that… I sure hated to get rid of that. That… that was… that was real nice“ – uh… that… that sort of thing. Picking up more and more and more and more and more and more.

И что бы вы думали? Некоторые люди сообщают: «Это странно: это происходит, но МЭСТ-вселенная не становится более реальной… нереальной, я управляю в ней множеством всяких вещей. Но, знаете, те вещи, которые создаю я... да, вот они становятся реальными! Они выглядят действительно хорошо», — и так далее. И: «Конечно, мне очень не хотелось бы остаться без этого… Я действительно очень не хочу избавляться от этого. Это было... это было действительно классно», — и все такое. Поднимается все выше, и выше, и выше, и выше, и выше.

And of course, when one is able to do that, all the way over, he can actually flash back on to this side and if he’s gotten himself parked here – 20.0… 20.0. Supposing he’s 20.0 on this mock curve – this Own Universe curve. See, you’re not building your own universe. That’s just its curve, that’s just a practice curve. So if you’re opposite 20.0 on the MEST universe curve, and you’re 20.0 over on this side, what are you gonna get?

Разумеется, когда он полностью достигает способности проделывать это, он в действительности может перескочить обратно на эту сторону, и, если он оказался здесь, на 20.0... на 20.0... Предположим, он находится в тоне 20.0 на этой кривой макетов, на этой кривой, относящейся к собственной вселенной человека. Понимаете, вы не создаете собственную вселенную. Это просто кривая, относящаяся к ней, это просто кривая для практики. Итак, если вы находитесь напротив тона 20.0 на кривой МЭСТ-вселенной, в тоне

Very fascinating, because you’d probably be able to rig up a blonde in an evening gown down in the street and men would come by and they’d say, „Gee! Ha!“ – tip their hats – that’s theoretically. That’s what would happen.

20.0 на этой стороне, то что получится?

You’d get way up into forms of action, you’d be able to interchange images. But that’s just a practice curve. So what’s the curve of your own universe? Now that’d be another curve over here, and I don’t care how it would go – torsional G space for all I know.

Поразительно, но вы, вероятно, могли бы состряпать на улице блондинку в вечернем платье, и мужчины подходили бы, восхищенно присвистывали и почтительно дотрагивались до своих шляп... это теоретически. Это то, что могло бы произойти. Поднявшись высоко в область действия, вы смогли бы обмениваться образами. Но это просто кривая для практики.

But when you’re all up the line, and so on, why you’re up there. Well before you get to that point, ‘T’… well before you get to ‘T’, you should be able to throw things up, which at least to you are superior, vastly superior in quality, depth, intricacy, design and interest, far superior to MEST universe. And in view of the fact that you’re doing this as a thetan, any… most any time you could part company with a body. I mean, you’ve got reality on that, a lot of you.

А какова же кривая вашей собственной вселенной? Ну, это будет другая кривая вот здесь, и мне безразлично, как она пойдет. Насколько я знаю, это будет крученое пространство G. Но когда вы поднимаетесь до конца, вы оказываетесь вот здесь. Задолго до того, как вы доберетесь до этой точки Т, задолго до того, как вы доберетесь до Т, вы должны быть способны сооружать вещи, которые в значительной мере превосходят — по крайней мере, для вас — МЭСТ-вселенную по качеству, по глубине, по замысловатости, по внешнему виду и по интересу, который они у вас вызывают. И ввиду того факта, что вы проделываете это как тэтан, в любое... почти в любое время вы можете распрощаться с телом. Я хочу сказать, у многих из вас существует реальность относительно этого.

But at the end of three weeks, you certainly better have better than just a little reality on it. You’d better be out and clear. There isn’t any reason why you can’t be. There isn’t… I haven’t seen a hard case in this whole class.

Но до того как пройдут эти три недели, вам лучше приобрести нечто большее, чем просто незначительную реальность относительно этого. Вам лучше быть вовне и быть клиром. Нет никакой причины, по которой вы не можете быть таким. Я не видел во всем этом классе ни одного сложного кейса.

All right, the uh… you’re doing a comparative level. Well, now these concepts which are here on the Chart of Attitudes don’t tell you anything about the quality of a mock-up, except in a highly generalized way. But they tell you… when you say, ‘Chart of Attitudes, MEST universe’, that gives you an ideal state of being, Or man, or something of the sort.

Ладно… вы делаете что-то на сопоставимом уровне. Данные, приведенные в Таблице отношений, не говорят вам ничего о качестве макета, разве что в чрезвычайно обобщенной форме. Но они говорят вам... когда вы произносите: «Таблица отношений, МЭСТ-вселенная», вы получаете представление об идеальном состоянии существа, или человека, или чего-то такого типа.

And over on your own universe, the mock-curve… practice mock-curve, what you’re trying to attain in a mock-up is the following:

И в вашей собственной вселенной кривая макетов... кривая, отражающая вашу практику в создании макетов... создавая макет, вы пытаетесь достичь следующего: вы хотите, чтобы он мог выживать. Он должен быть правым. Он должен брать на себя полную ответственность за то, что он делает, и вы должны взять за это полную ответственность. Вы должны быть способны владеть всем. Вы должны быть способны создавать что угодно, что было бы схоже с чем угодно. Вы должны быть способны обеспечивать, чтобы это продолжало существовать «всегда», чтобы в отношении этого действовало «всегда»... иными словами, задавать любые временные характеристики. Вы должны иметь там что-то, что выступало бы в качестве источников движения. Уровень истинности в этой вселенной должен быть высоким. Вы были бы верой в этой вселенной, или, если говорить о вере, ваши макеты... вы гораздо охотнее доверились бы макету, чем куску МЭСТ. Я серьезно... вы доверились бы макету. Это не плохо. Если бы вы смогли создать «Кадиллак», который обогнал бы настоящий «Кадиллак», то, я думаю, вы бы положились на свой «Кадиллак». Понимаете? Но если бы вы действительно находились на вершине кривой макетов, вы создали бы «Кадиллак» и гораздо охотнее предпочли бы водить свой «Кадиллак», чем обычный. Понимаете? Это звучит странно, это звучит необычно, но если бы вы занимались этим и действительно намеревались бы создать «Кадиллак», то ваш «Кадиллак» для вас был бы лучше.

You want to be able to survive; it should be right; it should take full responsibility for what it’s doing and you take full responsibility for it. You should be able to own all. You should be able to make anything that approximates anything. You should be able to make it continue on an ‘Always’ basis, or have ‘Always’ there; in other words, all kinds of time. You should have things which are motion sources in there. The level of truth of that universe ought to be good. You would BE faith in that universe; or your mock-ups, as far as faith is concerned, you would probably rely on a mock-up a heck of a lot quicker than you’d ever rely on a piece of MEST. I mean that seriously. You’d just rely on the mock-up.

На самом-то деле, вы думаете, что МЭСТ-вселенная — это нечто хорошее? Не-а. В МЭСТ-вселенной «Кадиллаку» требуется бензин, эта машина в дефиците, она стоит денег.

That’s not bad; if you can create a Cadillac which can outrun Cadillacs, I think you’d depend upon your Cadillac. Get the idea? But if you were really up at the top of the mock-up curve, you’ve made a Cadillac, you would drive your Cadillac much in preference to a Cadillac. You get the idea? It sounds strange, it sounds peculiar, but if you were doing that, and you really set out to make a Cadillac, yours would be a better Cadillac, for you.

Итак, уровень знательности. Вы знаете, какие бытийности и другие вещи присутствуют в этой вселенной — в вашей вселенной, в вашем макете. Существует знательность о вашем макете. Вы могли бы создать макет, который знает, или вы знали бы все о макете. Что касается знания, то вы располагали бы необходимым знанием. Существовала бы знательность, чувство, что вы располагаете знанием об этих вещах. Вы были бы причиной и не были бы следствием. Либо вы могли бы создать макет, который был бы причиной для многих вещей. Вы бы достигли уровня «Я есть» — полная бытийность — и были бы способны одерживать победы. Самый легкий способ одержать победу — это быть обеими сторонами в игре. Вы смогли бы начинать разные вещи, проводить невероятное различение, иметь очень хорошее состояние бытия. Вы должны уметь создавать все пространство, которое вам необходимо, и так далее.

Actually, you think a MEST universe is good? Uh-uh. It takes gas; it’s scarce; it costs money.

Это просто ваши цели, относящиеся к идентности, или идентификации, или индивидуальности ваших макетов, их характеристик и качеств.

Now the level of knowingness. You would know what the beingness and other things were of this universe – your universe, your mock-up. There is a knowingness about your mock-up. You could make a mock-up that knows or you would know everything that was about the mock-up. And as far as knowledge was concerned, you would have the knowledge down pat that required. There would be a knowingness, a feeling of knowing, about these things. You would be cause, you wouldn’t be effect.

Я знаю, это ужасно расстраивает, когда я говорю о чем-то вроде «Кадиллака». В действительности вы, вероятно, никогда не создали бы макет «Кадиллака». Любой, кто хочет создать макет «Кадиллака» и затем водить его, разумеется, в конце концов столкнется с тем фактом, что у него нет документов на машину. Ему пришлось бы... это не является практичным решением.

Or you could make a mock-up that was cause for a lot of things. You would have reached ‘I am’ – full beingness – and you would be able to win. The easiest way to win is to be both sides. You’d be able to start things, terrific differentiation, a very good state of being. You had to be able to make all the space you wanted, so forth. –

Вам пришлось бы выбить номер на двигателе и серийный номер на кузове и убедить кого-нибудь в компании «Кадиллак», что это они произвели данный автомобиль. Понимаете, как эта вселенная затягивает человека в свои сети? Черт побери! Тогда вам не следует создавать «Кадиллак», если только он не обладает характеристиками танка «Генерал Шерман» и, разумеется, если у него нет пуленепробиваемых стекол, и пулеметной турели на крыше, и если он не развивает скорость 290 километров в час. Тогда было бы вполне безопасно владеть таким «Кадиллаком» без документов, без серийного номера. Когда вы создаете, соперничая с кем-то, вы должны создать что-то превосходящее, а это всегда хороший процесс.

That… that’s just your goals of identity or identification or individuality of your mock-ups and their character and quality.

Странность, наблюдаемая в этой вселенной, состоит в том, что когда вы... когда-то давно на траке вы создали что-то... Понимаете, в этом отношении у вас имеется колоссальный опыт. Вы... он просто был утрачен, потому что вы постоянно заставляете эти вещи соперничать с МЭСТ-вселенной и затем соглашаетесь с МЭСТ-вселенной. И затем вы заставляли нечто соперничать... вы создавали макет девушки. И у вас не было большого опыта, поэтому вы не знали, как должна выглядеть девушка. И тут появлялась МЭСТ-вселенная... вы думали, что это была МЭСТ-вселенная; появлялся другой тэтан... он создавал прекрасный макет девушки. Вот красота! Вот это да! И вы: «Да, вот это нечто! А мое — так себе».

I know it sounds terribly upsetting to you when I say something like Cadillac. Actually, you would he… probably never mock up a Cadillac. Anybody who wants to go around and mock up a Cadillac and then drive it, of course, would finally find himself faced with the fact that he didn’t have license tags on the thing. He’d have to… he’d… it’s not a practical solution.

И к тому же, то, что вы не сделали сами, порождает в вас определенные чувства... это вызывает интерес. Вам необходимо иметь нечто, что есть у кого-то другого. В этом было много идиотизма, потому что вы были необразованны! Вы были невежественны. На самом деле вы были тупы! Мы говорим о доверчивости тэтанов на раннем траке. Мы никогда не упоминали об этом раньше, поскольку тэтаны пребывали в знательности; у них не было никаких данных. Бог ты мой, какими же они были тупыми! Кто-нибудь подлетает и говорит: «Ты только что выиграл соревнование!» И тот отвечает: «Да ну?»

You… you’d have to put motor numbers on and serial numbers and persuade somebody in the Cadillac company that they built it. You get how the universe works a guy in? Well, heck! You wouldn’t want to do that then, unless you built a Cadillac which had the potentialities of a General Sherman tank and which, of course, had bullet-proof windows, had a turret gun in the top of the thing, and which would go down the road at 180 miles an hour. Then it would be perfectly safe to own that Cadillac, and so forth, with no license plates, no serial number. When you’re building in contests, you’ve got to build senior to, and that’s always a good process.

К счастью, вам нет необходимости хранить образование в форме факсимиле. Вы можете просто закрепить это в виде знательности.

Now the funny part of this universe is that when you mock something up – way back on the track, see, you’ve had terrific experience with this. You… it’s just lost, because you kept putting ‘em into competition with the MEST universe and then agreeing with the MEST universe. Then you put this thing into competition and you’d mock up this girl. And you didn’t have much experience so you didn’t know what a girl should look like. And the MEST universe’d come along – you thought it was the MEST universe – some other thetan’d come along! Beautiful mock-up of a girl. Oh, lovely. Oh, gee! And you’d go – „Boy, that’s really something! And this… this thing of mine? Naw.“

В «Науке выживания» у нас было что-то насчет того, что тэта энтурбулируется, имея дело с МЭСТ, и затем освобождается от МЭСТ посредством знательности о том, что такое МЭСТ; это есть в «Науке выживания». Тэта слишком сильно сталкивается с МЭСТ и затем отдаляется. И затем она сталкивается с ним и отдаляется, сталкивается и отдаляется. И цикл повторяется до тех пор, пока тэта не узнает о МЭСТ все, что возможно. Мы не располагаем всеми знаниями о МЭСТ, но вам нет необходимости обладать ими.

And then there’s a certain sort of feeling about something you haven’t made yourself to it, that furnishes interest. You have to have something somebody else has.

Уже на данный момент вы получили чрезвычайно много информации. Каким вы были бы хитроумным типом... доводилось ли вам видеть старика, который стоит около школы и смотрит на всех этих выходящих из нее симпатичных девушек-старшеклассниц? Он стоит там, мудрый и старый, старый, очень старый. И он произносит: «Бог ты мой, если бы только мне снова было шестнадцать и я знал бы то, что знаю сейчас». Да, да. Вы находитесь в том же положении, что и этот старый негодник. На самом деле вы можете смотреть на эти драгоценные кусочки, но вы располагаете знанием об этом. Никогда не сбрасывайте это со счетов. Вам лучше добыть вашу знательность с полного трака. Кстати, единственный способ, с помощью которого вы можете проделать это, состоит в том, чтобы просто проходить макеты «незнание», и так далее... «знание» и «незнание» и так далее.

A lot of idiocy in this because you wasn’t educated, fella! You was ignorant. In fact, you was stupid! You talk about the gullibility of an early track thetan. We’ve never mentioned this before because he’s in a state of capability of knowingness; he didn’t have any data. Oh, boy! Was he stupid! Somebody’d come around to him and say, „You just won a contest!“ And he says, „I did?!“

Как вы создаете макеты «знание» и «незнание»? Мне придется рассказать вам все об этом сегодня во второй вечерней лекции. Преобразование символов в язык. Как это делается... язык, как он появляется и почему.

Well, now fortunately, you don’t have to keep an education in terms of facsimiles. You can just park it as knowingness.

Продолжим. Итак, знание в действительности не зависит от данных. И существует основополагающее знание, которым являетесь вы, и оно существует, не обладая длиной волны. Это звучит странно, но так оно и есть. Знательность все время находится на одном и том же уровне, изменяется объем данных, которые могут быть усвоены. Человек может быть очень наивным и находиться очень высоко на Шкале тонов, и затем он становится более грустным и более мудрым. И в действительности в первый раз в этой вселенной хомо сапиенс получил возможность приобрести знание и восстановиться. Это очень ценная возможность. Другими словами, вам нет необходимости продолжать зарываться вглубь.

In SCIENCE OF SURVIVAL we had something about theta enturbulates with MEST, and then frees itself from MEST with a knowingness of what MEST is; that’s in SCIENCE OF SURVIVAL. It impinges itself too heavily upon MEST and then withdraws. And then it’ll impinge itself and withdraw, and impinge itself and withdraw. And that cycle goes down until it knows all there is to know about MEST.

Даже может быть так, что ваш трак развивается согласно какому-то плану. Я хочу сказать, что это просто маршрут выхода. Вы ведь не знаете наверняка, а такое может быть. Возможно, я говорю вам не все. Возможно, в любом случае все, что я вам говорю, — научная фантастика. Кстати, надеюсь, что это разрекламируют именно в таком свете. Бог ты мой, это надолго сделает вас свободными.

Well, we don’t know all there is to know about MEST, but you don’t have to know all there is about MEST.

Однажды... однажды один из вас станет очень амбициозным и подхватит по очереди пять проезжающих мимо такси. Вы не можете поймать такси, вы не можете поймать такси, и в конце концов говорите: «К черту эти такси!» И вместо того, чтобы смакетировать такси, вы вдруг возьмете первое такси, возьмете второе такси, возьмете третье такси, закинете их на крышу одного из близлежащих высотных зданий, выключите их двигатели, чтобы они не съехали и не упали с крыши, и оставите их там. А люди спросят: «Кто это сделал?»

You pull out an awful lot of information right now. What a cagey character you would be – boy! If you… did you ever hear of this? This old guy, he’s standing outside the high school and he’s looking at all these beautiful young girls walking out. He’s standing there, wise and old, and old and very old. And he says, „Boy, if I was only 16 again and know what I know now.“

Мы собираемся напечатать много небольших карточек, и на них будет написано:

Yes, yes. You’re in the same position as that old viper. You actually can look at these precious morsels, but you have a knowingness about it. Never discount it. You’d better pick up your full track knowingness. The only way you do this, by the way, is just run mock-ups about not knowing, and so forth – knowing and not knowing and so on.

«Вы отказались от своей божественности». Это хороший лозунг: «Вы отказались от своей божественности». Вы не говорите, что такое «божественность», но все думают, что знают, о чем вы говорите, а что касается вас, то вы будете чертовски хорошо знать, о чем вы говорите. Это так. Ну ладно. И затем это внезапно превратится в нечто иное.

How do you mock up knowing and not knowing? Well, I’ll have to tell you all about that in the second lecture tonight. Transposition of symbols to language… how do… language… what does it become and why.

В действительности сделать что-то невероятным — это самый лучший способ сохранить что-то в секрете. Нечто слишком невероятно, никто не верит в это. Как по-вашему, что МЭСТ-вселенная использовала для отвода глаз? На каждом этапе развития любой другой этап был слишком невероятным. Вы понимаете, что это движение в обратном направлении от победы? Если вы должны верить, если это навязанная вера, то возникнет также и воспрепятствованная вера. И когда человек опустится действительно низко по шкале, то он никак не сможет выбраться оттуда, потому что у него воспрепятствованная вера. Ему приходится не доверять. Когда он пытается верить, у него возникает недоверие. А вы удивляетесь, почему люди, находящиеся в нижнем диапазоне шкалы, не могут верить ни в одного бога. Ни один бог не находится в безопасности, когда он имеет дело с этими людьми. Они не могут верить.

All right, knowingness, then, doesn’t really depend upon data, and there is a basic knowingness that is you that exists without wave length. It’s a funny thing to say, but it’s true. The capability of knowingness is all at the same level: The amount of data which can absorb, changes. A person can be very naive and way up tone scale, and then he becomes sadder and wiser. And for the first time in this universe, really, homo sapiens has been able to take the knowledge gained and back out. That’s very valuable. In other words, you don’t have to keep on digging in.

Давайте же сделаем следующее. Давайте определим качество всех этих штук. Вы обнаружите, что они все описаны в книге. Вы обнаружите, что эти описания действительно отображают весьма хорошее состояние бытия. В какой-то мере они также описывают качество макета. Если вы не сможете создать макет... если год спустя вы не сможете создать макет, превосходящий вас таких, какие вы сидите сейчас, который смог бы делать больше и действовать быстрее в вашей вселенной, то я отрекусь от вас. Думаю, я отрекусь от вас в любом случае.

It may even be… it may even be your track is sort of going according to plan. I mean, this might be the exit depot. You don’t know; it might be. Maybe I don’t tell you everything. Maybe this is all science fiction I tell you, anyway.

Давайте посмотрим на Таблицу отношений, и лучше я расскажу вам, — вместо всей этой болтовни, — лучше я очень быстро расскажу вам о процессинге подъема по шкале. Сколько я потратил времени на все это?

By the way, I… I hope it gets lots of publicity as such. Boy, it’ll make you guys free for a long time.

Студент: М-мм, около получаса. — Хорошо. Все правильно. Часы работают отлично.

One day, one of you’ll get very ambitious and pick up five yellow cabs as they come down. You couldn’t get a yellow cab, you couldn’t get a yellow cab, and you finally say, „Damn these yellow cabs!“ And instead of mocking up a yellow cab, you suddenly pick up the first yellow cab, and you get the second yellow cab and the third yellow cab and you put them up on the top of one of the high buildings around – turn their motors off so they don’t skid and run off the top of the building, and leave them there. People say, „Who did this?“

Процессинг подъема по шкале. Это то, для чего вы используете Таблицу отношений, и это метод изменения постулатов, а не метод прохождения потоков. Это, по сути, квинтэссенция процессинга постулатов. Процессинг постулатов — это процесс или любой процесс, который позволяет человеку изменять свои постулаты... если не считать старую работу с инграммами. Вы стираете какие-нибудь старые инграммы, и, конечно, вы изменяете имеющиеся в них постулаты.

Well, we’re going to issue a lot of little cards and have the little cards say, „You have abandoned your godliness.“ It’s a good motto: Abandoned your godliness. You don’t say what the godliness is, but everybody thinks they know what you’re talking about, and you know darn we’ll what you’re talking about.

Но речь идет не об этом. Это намеренное изменение постулатов. Первое, что вы должны сделать, — это поднять человека на такой уровень, где он сможет действовать гибко и быстро в отношении своих постулатов. Вы добиваетесь этого, используя макетирование и тому подобное. И однажды человек приобретает способность создавать почти совершенные макеты, почти совершенные, но он просто... он начинает... он говорит: «Я постоянно сталкиваюсь с тем и с этим». Или: «Я должен изменить свое отношение к этому». Или: «Я должен сделать с этим что-то еще».

It’s true too.

Что ж, то, что он делает, — это изменяет постулаты. Он обнаруживает, что начинает делать что-то, внезапно понимает, что не может сделать это, и он просто вдруг: «Др-р-р-р-р-р!», — изменяет этот постулат, и тот постулат, и так далее, и уничтожает эти постулаты, и создает новый постулат. И неожиданно он говорит: «А, хорошо. Да, я опять включил там лампы. Теперь она танцует румбу».

All right. And then, all of a sudden, why it will become something else than that. Actually, incredibility is the finest guise in the world for a secret. It’s too incredible; nobody believes it. How do you suppose this MEST universe got itself covered up? At every stage you’ve been in, any other stage was too incredible. You see, that’s that win… backflow. If you’ve got to believe, if it’s enforced belief, there’s also going to be inhibited belief. And when the guy really got down scale he couldn’t possibly get out because he had inhibited belief. He had to distrust. When he tried to believe he’d distrust. And you wonder why people down along that lower band of the scale can’t believe in any god. Why, no god’s safe in their hands. They can’t believe.

У него были все эти постулаты насчет танцев, и у него была девушка, и она ходила с ним... ситуация была очень неловкой. Каждый раз, когда он шел в ночной клуб или куда-нибудь в этом роде, этот макет... начиналась румба и парень не мог танцевать с ней. Она не могла танцевать румбу, и поэтому он… вы изменили бы это. Как изменить это? Необходимо изменить его постулат, что она не может танцевать румбу, что танцы — это зло; что танец должен быть религиозным действом... ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля. И он сделает, он просто изменит постулаты: др-р-р-р-р!

So, get this action, then. Let’s get the quality of these things. You’ll find all of these things delineated in your textbook. You’ll find they do consist of a fairly good state of being. They also describe, to some degree, the quality of a mock-up. If you couldn’t make a mock-up… a year from now, if you’re not able to make a mock-up senior to you as you sit there, that can do more and act faster in your universe, I’ll disown you – (I think I’ll disown you anyway).

Это процесс, который осуществляет тэтан. Тэтан создает просто посредством постулатов. Он рассоздает, изменяя постулаты и аннулируя их. Есть упражнение, в котором вы начинаете, увеличиваете, уменьшаете и останавливаете цепочки мыслей... оно содействует увеличению способности создавать и рассоздавать постулаты. Если вы не можете справляться со своим потоком мыслей, если у вас идет поток внутреннего монолога, то вам будет трудно иметь дело с постулатами.

Now, let’s then take a look at this Chart of Attitudes and let’s give you right quick, instead of all this persiflage, let’s give you right quick Rising Scale Processing. How many minutes have I got on that thing? Student: Umm, about a half an hour. LRH: Good. Just right. Time clock’s doing well.

Итак, что такое процессинг подъема по шкале? Это один из этапов процессинга постулатов, который задолго до того, как преклир поднимается высоко по тону, дает ему возможность... черт! Это сработает на кейсе уровня VI, это сработает на кейсе уровня V... это изменение постулатов преклира. И он проделывает это, поднимаясь по шкале, а не проходя потоки. Это отличается. Поток — это входящий поток, исходящий поток, входящий поток, исходящий поток. Хорошо, давайте просто изменять постулаты.

Rising Scale Processing: This is the use to which you put the Chart of Attitudes, and is a method of changing postulates, not a method of running flows. This is, in essence, the essence of Postulate Processing. Postulate Processing is the process or any process which permits an individual to change his postulates – except old engrams. You run out some old engrams and… and of course you change the postulates in it.

Итак, что мы делаем с постулатами? Давайте посмотрим на этот список в Таблице отношений. У нас здесь есть «Выживаю» и «Мертв». Что это означает? Что ж, это означает просто следующее. Здесь у нас есть... выживание идет где-то между 22.0 и 40.0. (См. рис. 2.) Конечно, выше 40.0 идея о выживании — это просто нелепица. Как может что-либо бессмертное не выживать?

But uh… this doesn’t talk about that. This is willfully changing postulates. The first thing you’ve got to do is get the person up to a point where they’re flexible with their postulates and fast with them. You do this with mock-ups and so on. And one day – the guy can get almost perfect mock-ups – almost perfect – but… he starts… he says, „I keep running into this or that.“ Or, „I’ve got to change my mind about this.“ Or, „I’ve got to do something else about that.“

Это одна из самых мрачных шуток в мире. Понимаете, так случилось, что вы бессмертны, и беспокоитесь по поводу выживания. Это типичная шутка обратного потока этой вселенной. Час за часом, день за днем вы действительно беспокоитесь по поводу выживания, и при этом вы бессмертны! Все, против чего вы возражаете, — это что когда вы не выживаете, вы забываете. Что-то отнимает у вас нечто с силой достаточной, чтобы вы не помнили об этом. И в результате вы расстраиваетесь. И из-за чего вы действительно расстраиваетесь — вовсе не из-за выживания, а из-за знания. Вам ужасно не нравится быть в состоянии незнания. Вы знали, что вы там были, но вы знаете, что вам не позволено знать, что вы были там. Вы знаете все об этом. Возьмите Трафальгарское сражение. Вы знаете, сколько человек было на борту корабля, сколько было убитых и раненых, сколько донесений написано и отправлено и так далее.

Well, what you do… what he’s doing is changing postulates. He’ll find out that he starts to do something and he recognizes all of a sudden he can’t do it, and he will just suddenly go, „Rrrrrrr!“ and change this postulate and that postulate and so on. And wipe those postulates out and – make a new postulate. And all of a sudden he’ll say, „Aw, that’s all right. Yeah, I’ve got the lights back up again now. Now she’s doing the rumba.“ He had all these postulates about dancing, and he had this girl and she went around with him, and it was very embarrassing. Every time they went to a nightclub or something of this sort, this mock-up… – rumba would come along and he couldn’t dance with her; she couldn’t rumba, so he… you’d change that. How do you change that? You had to change his postulates that she couldn’t rumba. That dancing was evil; that dancing should be religious; uh… yap-yap-yap-yap. And he’ll. he’ll. just change postulates – Brrrrr!

И, кстати, это прекрасная научная фантастика... просто прекрасная научная фантастика. Помоги Господи фантастам! Помоги им Господь! Боже, какие же у них бывают включения. Я думаю о бедном старом Пэджетте*Пэджетт, Льюис, один из псевдонимов американского научного фантаста Генри Каттнера (1914 - 1958). Каттнер писал под множеством разных псевдонимов. Под именем Льюис Пэджетт он написал сборник рассказов «У роботов нет хвостов».. Я употреблю его псевдоним... хорошая шутка. Бедный старый Пэджетт. Он трясущаяся развалина! Старикан!

That is the process of the thetan. The thetan simply creates by making postulates. He uncreates by changing postulates and unmaking postulates. There is this drill about starting, increasing, decreasing and stopping thought chains… is beneficial in assisting one’s ability to make postulates and uncreate postulates. If you can’t handle your thought flow, if you’ve got a stream of consciousness running, you’re going to have a hard time with postulates.

Да вы знаете его. Вы знаете его произведения, подписанные многими другими псевдонимами, помимо «Пэджетт», и он развалина. Он сидит за печатной машинкой, печатает и думает, что вовсю не соглашается с МЭСТ-вселенной. Он убегает от МЭСТ-вселенной... его произведения — это «литература бегства».

So what’s Rising Scale Processing? It is one of the phases of Postulate Processing which enables a preclear well before he is uptone – oh hell! – this will work on a VI, it’ll work on a V case – is to shift his postulates. And he does this by rising scale, not by running flows – that’s different. A flow is a flow in, a flow out, a flow in, a flow out. All right, let’s just change postulates.

Недавно я взял в руки один из его рассказов и начал читать, и в нем приводится история одного очень известного корабля... ЧРЕЗВЫЧАЙНО хорошо известного... и он просто изменил детали его истории. Он не изменил сюжета. Он действительно сидит там, пишет «литературу бегства», и, разумеется, он закапывается все глубже, глубже и глубже, и ему становится все хуже и хуже. Приходится класть его в больницу, врачи иногда забирают его и проводят ему курс инъекций B1. Ему вводят сто или двести миллиграммов В1 каждые пару часов, чтобы поддерживать в нем жизнь. То есть все настолько плохо.

Now what do we do about postulates? Let’s look at this list for the Chart of Attitudes. Now we have here Survive and Dead. Now what’s that mean? Well, it means that, just like this, we have… Survive is somewhere between 22 and 40. Of course, above 40 the idea of survival is just nonsense. How could anything immortal not survive?

That’s one of the grimmest tricks in the world. You see, you happen to be immortal, and worried about surviving; it’s a typical reverse flow trick of this universe. You’re actually worried hour by hour and day by day about surviving and you’re immortal! All you object to is when you don’t survive, why you forget; something takes away from you hard enough for you not to remember. And as a result you get upset. And what you’re really upset is not about surviving at all, but about knowing. You hate to be in a state of unknowingness. You knew you were there, but you knew you were not supposed to know you were there. You know all about it. You take the Battle of Trafalgar, you know. You know how many men were aboard the ship and how many killed and wounded there were and how… how many dispatches were written up to send them up the river and… and all that sort of thing.

И затем он возвращается и работает чуть более напряженно, работает еще чуть более напряженно, еще чуть более напряженно, и внезапно — бац! В1, B1, отдых, отдых, сидение у моря, быть… успокоиться, не напрягаться. И затем он говорит себе: «Что ж, полагаю, я еще попишу “литературы бегства”», — и бух! все начинается сначала. Он кашляет. Он даже не может видеть фотоаппарат…

And by the way, this is wonderful science fiction, just wonderful science fiction. God help science fiction writers! God help them! Boy, do they key in. I think of poor old Paget. (I’ll use his pen name – big gag). Poor old Paget. He’s a shaking wreck! He’s a ruin.

Я не знаю, сколько времени этот человек на траке и сколько он прошел спиралей, но он, несомненно, описывает древнюю историю. Причем все это приписывалось будущему. Он датировал события так, что они якобы происходили в будущем. И затем он начал принимать тщательные меры предосторожности, чтобы вообще не датировать события. На самом деле он пользуется настоящими датами. Он играет с собой в самую чудесную игру — в «не знать».

You guys know this fellow. You know his stories under a lot of other guises than Paget, and he’s a ruin. He sits there at the typewriter and he types and he thinks he’s disagreeing like mad with the MEST universe. He’s running away from the MEST universe; he’s d… writing escape literature.

Между прочим, если бы вы посадили одного из таких парней за прибор, то вы получили бы нечто поразительное. «Ну, хорошо. Давайте поговорим о… космосе». Понимаете, космическая опера — это очень незначительный момент в этой вселенной. Не думайте, что она сколь-нибудь значительна, потому что она таковой не является. И у большинства людей ее даже нет на траке времени. Космической оперы нет на траке времени большинства людей. Она есть только у деградировавших людей, на ком клейма ставить негде, бродяг, мошенников, дурачков, бомжей, у тех, кто носился, носился и ничего не добился и так далее. Это космическая опера.

I picked up one of his stories recently and started reading the history of a ship which is very well known – EXTREMELY well known. And he’s just varied its history. He hasn’t varied a line. He actually is sitting there writing escape literature and, of course, he’s digging in deeper and deeper and deeper, and he’s getting worse and worse. They have to take him in and doctors will sometimes take and give him a course of B1 shots. And they’ll give him 1 or 200 milligrams of B1 every couple of hours to keep him alive. And he’s that bad off.

Боже! Эти парни... я мог бы рассказать вам историю этого трака... я не думаю, что это можно изложить на английском. В английском недостает многих слов. Это просто нечто слишком дикое. И это нечто особенное. Это особенная история... чрезвычайно специфические истории.

And then he goes back and he works a little bit harder and he works a little bit harder and he works a little bit harder and all of a sudden Wham! B1, B1, rest, rest. Sit down by the seashore, be… take it quiet, take it easy, take it easy. And then he says, „Well, I think I’ll write some more of that escape literature“ and uh… zong! There he goes again. He’s coughing. He can’t stand the sight of a camera…

Другой трак сводится прямо к теме планет, и в жизни какого-нибудь преклира это бывает просто поразительно. Вы обнаружите, что он вел уютную домашнюю жизнь, жил в каком-нибудь коттедже, на какой-нибудь ферме. А потом еще он был мелким торговцем в каком-нибудь городе. А в каком-то другом месте он водил грузовик, и так далее. Города и всякое такое... ничего броского, просто идиллия, все мило, ничего особенного и...

I don’t know how long that boy was on the track, or how many spirals, but boy, he’s sure writing ancient history. It’s all dated up in the future, too. He’ll date something up in the future and then he’ll get very careful he doesn’t date it. He actually uses actual dates. He’s playing the very… most wonderful game with himself of not to know.

Какая-нибудь девушка... чуть ли не единственный раз, когда вы начинаете работать с девушкой... попадается также много девушек, которые были на траке космической оперы. На траке космической оперы они были парнями или же девушками. Помоги им Господь! В каком же они ужасном состоянии! Они действительно деградировали. Они ходят здесь, прилагая усилия к тому, чтобы быть нормальными. Конечно, они гораздо сообразительнее, гораздо мудрее. И в действительности любой, кто выжил на этом траке и до сих пор находится в теле, — это действительно крепкий орешек. Это правда. Полагаю, большинство тех, кто не был достаточно крепок, до сих пор сидят где-нибудь в каких-нибудь ящиках. Но, как бы то ни было, эта мирная, идиллическая обстановка, девушка... О космонавтах она знает только понаслышке, но это дает реакцию на Э-метре.

If you were to put him on uh… if you were to put any of these boys, by the way, on a machine gun you would get something fascinating. You’d get… „Now all right. Now let’s talk about uh… space.“ Space opera, you see, is a very minor point in this universe. Don’t think that it is major at all, because it is not major. And for most people, it is not even part of the track. Space opera is not part of the track at all for most people. It’s only the degraded, the burns, the stiffs, the cliffs, the gyps, the McGees – and the floaters, the flotsam and jetsam, the guy who has rammed around and fallen flat on his face and so on. That… that’s space opera. God! These guys… I could tell you that story of that track… I… I j… I don’t think it would go into English. There are a lot of words in English that are missing. It’s just too wild. And it’s… it’s peculiar… it’s a peculiar story. A very highly specialized story.

Вы берете одного из писателей, описывающих космическую оперу, и если он действительно был на том траке... он не стал бы писать об этом, если бы не был. У него просто не было бы необходимой сноровки. Это не значит, что вы не можете проявить достаточно изобретательности, чтобы выдумать все от начала до конца. Это просто означает, что такие люди этим не занимаются. Кроме того, люди не пишут научную фантастику, если они не побывали на этом траке основательно; они пишут что-нибудь другое — «фэнтэзи» или что-нибудь еще.

The other track comes right straight down on the subject of planets, and uh… in some preclears’ life it’s just fascinating. You find him leading this cozy little home life, and he’s been in this cottage and they were on that farm. And then he was in this city as a little minor tradesman. And in some other place, why, he drove a truck and… and so on. There’s cities and things – nothing shiny. Just pastoral and pretty – nothing to it.

Хорошо, посадите его на прибор. Скажите: «Ладно. Рассмотрим последнюю написанную вами повесть», — и стрелка нырнет. И вы спросите:

Some girls… about the only time you get a… a girl… you get a lot of girls who have been on the space opera track, too. They’ve been boys on the space opera track – or girls, God help them! – Boy are they a mess! They’re really degenerate. They’re walking around here, trying to do a job of being normal. Of course, they’re much smarter, much wiser. And actually, for anybody to have survived that track and still be in a body, it must mean they’re awfully tough. That’s the truth. Like I suppose they put most of the guys who weren’t tough… are still sitting in cans someplace.

• Почему она ныряет? Что... ее не купили?

But uh… anyway, this quiet, pastoral scene, the girl… and the only time she ever saw a spaceman or anything like that, she’d heard about it. They’ll show up on a meter.

Well, now you take one of these space opera writers, if he’s really been on that track – he won’t write about it if he hasn’t been. He just won’t have the knack. That doesn’t mean you couldn’t… you couldn’t be ingenious enough to invent the whole thing from one end of the other. That just means they don’t. Also they don’t write science fiction if they haven’t been solidly on that track. They’ll write something else – fantasy, something.

All right, put them on a machine. You say, „All right, now let’s take this last story you wrote,“ and it’ll dive. And you’ll say, „What are you diving for? D… Didn’t it sell?“

То, что этот человек пишет, вредно на него влияет».

„Yes, it sold“ uh… needle falling away.

• Рассмотрим детектив, который вы написали, — вообще никакого движения стрелки. — Его у вас купили?

And you say, „Well now, take the hero of this thing“ – fall, fall. And uh… you say, „You know, that fellow’s being affected by writing. Now let’s take that detective story which you wrote“ – no motion of the needle at all. „Well, didn’t it sell?“

„No, it didn’t sell. Yeah, I got a reject on that.“ Yeah. That’s ve… very interesting.

Поэтому вы думаете: «Что ж, должно быть, у этого парня сплошные включения и галлюцинации. Должно быть, создание всех этих произведений сводит его с ума. Так что давайте внимательно рассмотрим все эти истории». И что бы вы думали? Они начинают исчезать, как локи.

So you say, „Well, this guy must be all keyed in and hallucinating. He just must have been driven mad by writing all these stories. So let’s examine all these stories carefully.“ And what do you know? They start blowing as locks.

Локи на чем? Что ж, давайте снова посадим парня за прибор и спросим: «Ты был когда-нибудь на космическом корабле?» Вжих!

Locks on what? Well, let’s put him back on the machine again. And let’s ask him, „All right now, have you ever been in a space ship?“ WHAM!

• О, не задавайте мне подобных вопросов, — ответит он. — Вы заставляете меня думать, что я все фантазирую, или что-то вроде этого.

„Oh, don’t ask me questions like that,“ he says. „You make me think I’m imagining things, or something.“

А вы:

You say, „Well, have you ever been in a space ship?“

• Был ли ты когда-либо на космическом корабле?

„Well, gee! I get nervous.“

„Well, how about hands? Uh… well, how about trying to get… how about blow-ups in space?“ I mean, anything like this, and so on. „Were you ever there? What was the year? What year were you a member of the Galactic Police Force Espionage Corps“ – something or other. WHAM! WHAM! WHAM!

And you say, „What story did you write about this?“

He’ll tell you, „Skylark“. I’m… I’m… that’s all… I don’t know anything about HIS past history, E. E. Smiths. Uh… he’ll say, „Well, it’s such-and-such a year. Yeah.“ You get a needle reaction.

„Now,“ you say, „how about the stories you’ve written about that?“ Tiny little needle reaction – keying out.

Он скажет:

„Now, let’s take the SKYLARK and let’s go over it a little bit further and a little bit more on this.“ Oh, boy! We’re starting to get the big action on the actuality and no action on the story. And then you just turn it up and… not by slanting the questions or anything, you just turn it up, just try and get some kind of a charge on the stories.

• Это было в таком-то году. Да. — Вы получаете реакцию стрелки, реакцию стрелки.

But you’ll get charge right straight across the boards on it was biographical or autobiographical. And all of a sudden this guy will start to reel and he’ll start to cough and he’ll say, „You know, I feel a helmet. I’m sure it must be a helmet. My ears are ringing like mad. I can’t understand it. My ears often ring when I’m writing. Come to think of it, they only ring when I’m writing about space stories, and I get that feeling right now. It’s like a goldfish bowl or something closing down over my… yeah, you keep your chin down in order to keep the earphones open. Oh, no!“ And you say, „Well, now let go of it.“ „Oh, I can’t!“

„What would happen if you let go of it? What would happen if you didn’t have it?“

• выключение.

“Oh, no… nothing.“ Needle – WHAM-WHAM!

• Теперь рассмотрим «Жаворонка» и еще немного поработаем над этим, еще немного поговорим об этом. — О Боже! Вы начинаете получать сильное действие стрелки на том, что относится к действительности, а действия стрелки на самой повести нет. И затем вы просто поднимаете это на поверхность, делая это не разнообразно формулируя вопросы, а просто приводя их в действие и пытаясь получить некий заряд на этих повестях.

Of course, he’s out in the middle of space. He’d spatter all over the landscape if he let go of it out there in a vacuum.

Но на том, что связано с биографией, на том, что является реальными фактами в жизни человека, заряд так и полезет наружу. Внезапно человек начнет шататься, начнет кашлять и скажет:

„Well, all right now. Let’s… what would happen if you took it off?“

„I can’t take it off, see“ – needle falling. You finally coax him out of this idea, and so forth, you find he’s got a cracked helmet on or something. He’s… he’s practically dying. And you run him on all these incredible situations. He starts to perk up and he gets happier and he gets cheerfuller and he gets to feeling better and he gets to feeling better and better and better. And then he says, „I just thought of some good space opera. But,“ he says, „I think I’ll write a detective story.“ He loses interest in it.

• Знаете, я чувствую на голове шлем. Я уверен, что это шлем. В ушах сумасшедший звон. Я не могу понять этого. У меня часто звенит в ушах, когда я пишу. Если подумать, то у меня звенит в ушах только тогда, когда я пишу о космосе. И это ощущение у меня прямо сейчас. Словно бы мне нацепили на голову аквариум или что-то вроде этого... Да, необходимо опускать подбородок вниз, чтобы не съехали наушники. О, нет!

A lot of your bad science fiction is written by boys who… they were just bad the whole track, but they weren’t very bad. The guys who really write the good stuff, and so forth, boy were they horrible!

What are you laughing about?

Yeah-yeah. I never wrote any science fiction myself. People think I’ve written it. That’s right. It doesn’t classify as science fiction.

There’s ‘One Was Stubborn’. There’s a story which you would be vastly amused about in this class. It appeared in Astounding Stories, many years ago – probably 1940. ‘One Was Stubborn’. It is a civilization which was… it isn’t space opera, see? It’s usually about civilizations, things like that. It was a story about a civilization which was buckling under the terrific agreement on the subject of Christian Science. It was just caving in on it. But there was one guy who didn’t believe in Christian Science. And it’s his fate at the end of the story. It’s called ‘One Was Stubborn’ – a terrific application of what we’re doing right this minute. It’s fascinating.

And uh… there was a story called ‘Final Blackout’. Actually it was a political commentary and a character study of an officer, that’s all it was. It’s laid right here on Earth, and a very short time into the future. A lot of these other things.

Естественно, он в открытом космосе. Его размазало бы по всем окрестностям, если бы он снял шлем в вакууме.

Once in a great while I’d write something that had to do with that.

You take the UMS stories, the Ole Doc Methulesah stories and so forth – straight off the record. No fiction to them really. They’re hopped up; that’s about all.

• Что ж, ладно. Давай... что произошло бы, если бы ты его снял?

Now here we’ve got… real death would be thetan death, and it would lie down below minus 8 here. And uh… you’d get homo sapiens would be somewhere in the neighbourhood… his death would be here, at 0.0.

So, let’s take a look here – dead… death, homo sapiens, and let’s find up here is alive. Now let’s do a rising scale processing on the scale of Survival-Dead.

Вы наконец убеждаете его отказаться от этой идеи и так далее. Вы обнаружите, что на нем шлем с трещиной, или что-то в этом роде, и он практически умирает. Вы наталкиваете его на все эти невероятные ситуации. Он начинает оживляться, становится более счастливым и более бодрым, начинает чувствовать себя лучше, лучше и лучше. И затем он скажет:

„What do you think“ – you say this to this preclear – „What’s your idea of your chances of survival?“ Preclear thinks it over for a minute.

Well, answer this question yourself: What’s your idea of your own chance of survival? Just face it bluntly and get what your current opinion is of your chance of survival. Take in all possible fields. What’s your current – opinion?

• Я только что подумал о хорошей космической опере. Но, полагаю, я напишу детектив. — Он утрачивает интерес к этому.

All right, now take that opinion, whatever it was, and by the way, what was yours?

Значительную часть плохой научной фантастики пишут ребята, которые плохо вели себя на полном траке, но они не вели себя очень плохо. Те ребята, которые действительно пишут хорошо, — вот они были ужас какими!

Huh? Inevitable?

Что вы смеетесь? Да, да. Я сам никогда не писал научную фантастику. Люди думают, что я писал ее. Правильно. Это не попадает в категорию научной фантастики.

(No, before Scientology it was an awful long time, and now it’s ‘Forever.’)

Есть история «Один был не согласен», которая весьма позабавила бы эту аудиторию. Она была... появилась в «Удивительных историях» много лет тому назад... вероятно, в 1940 году. «Один был не согласен». Это о цивилизации, которая... это не космическая опера, понимаете? В этом жанре обычно пишут о цивилизациях и тому подобных вещах. Это был рассказ о цивилизации, в которой люди сгибались под гнетом колоссального согласия с христианской наукой. Этим они просто доводили себя до разрушения. Но был один человек, который не верил в христианскую науку. И в конце рассказа описывается, какая его постигла участь. Рассказ назывался «Один был не согласен»... ужасно похоже на то, чем мы занимаемся прямо в данную минуту. Это поразительно.

Oh, it is? Good.

И взять... был написан рассказ «Последнее затмение». В действительности это был комментарий относительно политической ситуации и... описание характера одного офицера, вот и все. Дело происходит прямо здесь, на Земле, и... в очень недалеком будущем... таких вещей множество. Очень редко я пишу что-то, связанное с этой темой.

What was yours?

Взять истории о Всемирном медицинском обществе*Всемирное медицинское общество: элитная организация из рассказов о старине Мафусаиле, написанных Л. Роном Хаббардом. В это общество входило шестьсот врачей; человек не становился членом этого общества до тех пор, пока не делал неоспоримо значительного вклада в здоровье и счастье человечества., об Оул Доке Мафусаиле*Оул Док Мафусаил (истории об Оул Доке Мафусаиле): имеются в виду короткие рассказы, написанные Л. Роном Хаббардом об Оул Доке Мафусаиле - враче, который боролся с болезнями, старением и психологией. Он был самым знаменитым членом элитной космической организации «Солдаты света», члены которой «посвятили себя тому, чтобы навсегда сохранить человечество от всего, что ему угрожает, - будь то войны или космические исследования»., и так далее... они написаны непосредственно на основе реальных событий. В них нет никакой фантастики, правда. Они обработаны — вот, практически, и все.

(Same)

И здесь мы имеем... настоящей смертью была бы смерть тэтана, и это должно находиться вот здесь, ниже -8.0. И вы получили бы... хомо сапиенс находился бы где-нибудь здесь, поблизости... его смерть наступила бы здесь, на отметке 0.0.

Okay. What’s yours?

Итак, давайте посмотрим сюда... мертвый, смерть, хомо сапиенс — и найдем вот здесь «жив».

(About the same.)

Давайте проводить процессинг подъема по шкале, используя шкалу «выживание-смерть». «Что ты думаешь» — говорите вы преклиру, — «Какое у тебя представление о своих шансах на выживание?» Преклир обдумывает это в течение минуты.

Is that what you got? Hell, you people aren’t… don’t need it… I mean… Well, did anybody… What was yours?

Ответьте-ка на этот вопрос сами. Какое у вас представление о собственных шансах на выживание? Просто посмотрите на это прямо и установите, какое у вас в настоящий момент мнение о ваших шансах на выживание. Рассмотрите все возможные области. Какое у вас мнение об этом в настоящий момент?

(Well, I answered the question ‘Very good.’ You asked the question…)

Хорошо. Теперь возьмите это мнение, какое бы оно ни было... и, кстати, какое было у вас?

All right. Very good. Your chances of survival are very good. How long?

Мужской голос: Вечно.

(I can’t answer that question.)

Да? Обязательно?

Ah! We’ve got a ‘don’t know’ survival. „Very good, but I don’t know.“ All right. Let’s take that: „Very good but I don’t know“ and let’s see if we can’t get a higher opinion on it. Just sort of shift it up to a higher, better opinion on it… Well, get that other opinion, kind of hold it for a moment. „Very good, but I really don’t know“ – to a little bit better opinion.

Мужской голос: Нет, до Саентологии это было «ужасно много времени», а теперь это «вечно».

(Excellent here.)

О, да? Хорошо. А какое у вас?

All right, now let’s get it from ‘excellent’ up to a higher opinion.

Голос: То же самое.

(There’s two things I can’t get the concept uh… first the chance of survival uh… in relation to time…)

Хорошо. Какое у вас?

Hm-hm.

Другой голос: Примерно такое же.

(…chance of survival in relation to uh… well, anything other than time.)

Это то, что вы получили? Вот чертовщина, вы, ребята, не... нет необходимости... я хочу сказать... Что ж, было ли у кого-нибудь... Какое было у вас?

Beingness.

Еще один голос: Ну, я ответил на этот вопрос: «Очень хорошие». Вы задали вопрос...

(Beingness.)

Ладно. «Очень хорошие». Ваши шансы на выживание очень хорошие. И как долго вы можете выживать?

Umm-hmm. There’s a maybe on that somehow. Then there’d be two things: Your chance of survival as homo sapiens?

• Я не могу ответить на этот вопрос.

(Yeah.)

А! У нас есть выживание «не знаю». «Очень хорошие, но я не знаю». Хорошо. Давайте возьмем это «очень хорошие, но я не знаю» и попытаемся получить лучшее мнение на этот счет. Просто как бы переменить к более высокому, лучшему мнению об этом. Получите это другое мнение, просто как бы немного удерживайте его. «Очень хорошие, но в действительности я не знаю»... составьте немного лучшее мнение.

Well, what’s your opinion of your survival as homo sapiens?

• Теперь отличные.

(That’s the ‘very good’, I guess.)

Хорошо, теперь давайте перейдем от «отличных» к более высокому мнению.

Hmm? Not very good?

• У меня все еще остались два вопроса. Я не могу уловить... во-первых, это шансы на выживание по отношению ко времени...

(I say, „That is the ‘very good’„.)

Угу.

Oh, that’s the ‘very good’. How… what about the other one – you don’t know?

• ...тогда существуют шансы на выживание по отношению к... ну, по отношению ко всему остальному, помимо времени.

(That’s the ‘don’t know’.)

По отношению к бытийности.

Oh, that’s the ‘don’t know’. We’ve got the ‘don’t know’. All right. Can you take that ‘don’t know’ and shift it any higher as a postulate?

• По отношению к бытийности.

(I don’t quite get the question. How do you…?)

Да. Здесь, однако, существует некое «может быть». Тогда здесь будут две вещи: ваши шансы на выживание в качестве хомо сапиенса?

Well, could you shift it up to ‘might be’ from just flatly ‘don’t know’. Could you say „Well, it might… might be able to survive. There might be something there to survive“?

• Да.

(Well, I think ‘might be’ would be below ‘don’t know’. ‘Don’t know’, to me, is in the middle.)

Что ж, каково ваше мнение относительно шансов на выживание в качестве хомо сапиенса?

Oh, that’s in the middle?

• Это, я полагаю, будет «очень хорошие».

(Yeah.)

Что? Не очень хорошие?

What’s above ‘don’t know’?

• Я говорю, что это «очень хорошие».

(Above ‘don’t know’ is uh… ‘good’.)

А, «очень хорошие». А как насчет другого аспекта? Насчет того, что вы не знаете.

Good. (Below… below ‘don’t know’ is uh… possibly ‘barely probable’. In other words, ‘don’t know’ is in the middle and sort of uh…)

• Это... это так и остается «не знаю».

All right.

О, это «не знаю». У нас есть «не знаю». Хорошо. Можете ли вы взять это «не знаю» и сдвинуть это как постулат чуть выше?

(…halfway in between.)

• Я не вполне понимаю вопрос. Как перемещать его к...

All right; well, can you get a better opinion on it?

Ну, могли бы вы переместить его к «можно было бы» от чистого «не знаю»? Могли бы вы переместить его к «Что ж, можно было бы смочь выжить» или «Могло бы существовать нечто, что выживало бы»?

(I can get the concept of a better opinion.) But can you GET a better opinion on it? Or does the opinion have to have data?

• Ну, я думаю, «могло бы» будет ниже «не знаю». «Не знаю» для меня находится посередине.

(That’s right.)

О, оно посередине?

Uhh-huhh.

• Да.

(I think that’s what’s lacking.) All right. So that’s hanging up, and uh… an opinion can hang up or c… condition can originate or generate for the lack of a datum.

Что находится выше «не знаю»?

In other words, you can get randomity caused by a missing datum. Or you can get a ‘maybe’ caused by a missing datum. So here’s a missing datum showing up preventing a postulate. You could go ahead and ask what he has to know, and so forth.

• Выше «не знаю» находится… «хорошие».

That’s very good. But when we ask for an upper shift of a postulate, let’s get an upper shift on this one: Right, and down here, Wrong. And uh… where are you on… on Rightness? How right do you think you are?

Хорошо.

(Oh, I’m generally right.)

• Ниже... ниже «не знаю» возможно находится «мало вероятно». Иначе говоря,

Generally right. Well, you can do better than that. Let’s get this postulate, this concept ‘generally right’ and let’s shift it up higher.

«не знаю» находится в середине и вроде как...

(Well, uh… it doesn’t make any difference uh…)

Хорошо.

…If you are right?

• ...на полпути.

(I mean, I’m right as far as I’m concerned and that’s the important thing.)

Хорошо. Можете ли вы получить лучшее мнение по этому поводу?

Uh-huh. Can you shift it higher than that?

• Я могу получить концепт лучшего мнения.

(I get the concept that I’m just about always right naturally.)

А можете ли вы ПОЛУЧИТЬ лучшее мнение по этому поводу? Или ваше мнение — «необходимо иметь данные»?

Good, good, good. Let’s… can we get it any higher than that?

• Это так.

(It’s difficult. Yeah, why not?)

Ага.

Yeah, okay.

• Я думаю именно этого не достает.

Now actually, we could go through this Chart of Attitudes and just shift like that. You say, „All right. what’s your concept, how right you are?“ See, you’re looking for the right-wrong scale. The guy… whatever he gets, „Okay, let’s get a higher concept of it. Let’s get a better idea of it.“

Хорошо. Итак, это повисает в воздухе, и… мнение может повиснуть или… какое-то состояние может возникнуть из-за отсутствия данного.

When he says, „What’s a better idea?“ you kind of explain to him what’s a better idea in your level.

Иными словами, отсутствующее данное может вызвать у вас неупорядоченность или же какое-то «может быть». Итак, в данном случае оказывается, что постулату мешает отсутствующее данное. Вы могли бы продолжать работать и спрашивать, что он должен знать, и так далее. Это очень хорошо.

And uh… how responsible are you? Let’s get that. How… how responsible?

Но когда мы просим переместить постулат выше по шкале... давайте перемещать выше по вот этому: здесь есть «прав», а здесь, внизу — «неправ». И где вы находитесь в отношении правоты? Как вы думаете, насколько вы правы?

(Fully responsible.)

Последний голос: В большинстве случаев я прав.

Hm?

В большинстве случаев прав. Ну, вы можете создать нечто лучшее, чем это. Давайте возьмем... давайте возьмем этот постулат... «в большинстве случаев прав» и переместим его выше.

(Fully responsible.)

• Ну, для меня нет никакой разницы...

Horribly?

В том, правы вы или нет?

(Fully!)

• Я хочу сказать, я прав для себя, и это важно.

You’re fully responsible. Okay. How responsible are you?

Ага. Можете ли вы переместить это чуть выше?

(Fully.)

• Я получил концепт, что я просто почти всегда прав.

Fully responsible. Do you really feel responsible? How responsible are you for police?

Хорошо, хорошо. Давайте... можем ли мы подняться сколько-нибудь выше?

(Quivering.)

• Это трудно. Да, почему бы нет?

Okay, let’s raise that concept about responsibility for police.

Так, хорошо.

(We shouldn’t have to have them.)

В действительности мы могли бы пройти через всю... через всю Таблицу отношений и просто перемещать все таким образом. Вы спрашиваете: «Хорошо, каков ваш концепт о том, насколько вы правы?» Понимаете, вы хотите поработать со шкалой «прав-неправ». Человек, что бы он ни получил… «Хорошо, давайте получим более высокий концепт этого. Давайте получим более хорошую идею этого».

Umm-hmm. Let’s raise that concept higher than that. (We won’t need to have them.)

Если человек спросит: «Что за более хорошая идея?» — объясните ему, какова лучшая идея в вашем понимании.

Okay, let’s see if we can get any higher on it. Your responsibility for police.

Насколько вы ответственны? Давайте получим это. Насколько ответственны?

(There isn’t any necessity for them.)

• Несу полную ответственность.

There isn’t any necessity for ‘em! Good. Let’s get it higher than that.

Хм?

(Well, I won’t have any police in my universe.)

• Несу полную ответственность.

Okay. And so we go on up toward full responsibility on one subject, you see?

Ужасную?

And uh… now we could take how… how much of an effect do you think you are? You… how much of an effect do you think of yourself as being?

• Полную!

(An occasional effect.)

Несете полную ответственность. Хорошо. Насколько вы ответственны?

An occasional effect. Let’s see if we can boost that up.

Другой мужской голос: Полностью.

(Rarely an effect.)

Полностью. Действительно ли вы чувствуете себя ответственным? В какой мере вы несете ответственность за полицию?

Okay. Let’s get a higher idea of it.

• Это вызывает трепет.

(One over infinity effect.)

Хорошо, давайте улучшим концепт относительно ответственности за полицию.

Does that me… really make you feel… does it change any idea in you?

• У нас ее не должно быть.

(No.)

Так. Давайте улучшим этот концепт.

Well, come on. Let’s change your basic concept on the subject of being an effect.

• У нас пропадет необходимость в ней.

(I may not be an effect – I’m not an effect.)

Хорошо, попробуем забраться немного повыше. Ваша ответственность за полицию.

Aha! Now we’re getting a shift: ‘I’m not an effect’.

• В ней нет никакой необходимости.

(I guess the next thing is ‘I am cause’.)

В ней нет никакой необходимости! Хорошо. Попробуем забраться немного повыше.

But you’re not reaching that, though, are you? How close are you coming to it?

• В моей вселенной не будет никакой полиции.

(Infinity over one.)

Хорошо.Итакмыпродолжаемдвигатьсяпонаправлениюкполной ответственности в отношении одной темы, понимаете?

Okay. Now that’s one way of doing Rising Scale Processing. You just explain to your preclear that you’ve got this scale and this scale goes „Survive, Dead; Right, Wrong… How right do you think you are? How responsible do you think you are – do you want to be? And how much do you own? And… and uh… how many people could you be if you had to be,“ and… and so on. You just go across the scale like that.

А теперь мы могли бы взять... как вы думаете, в какой мере вы являетесь следствием? Вот вы... как вы думаете, в какой мере вы как существо являетесь следствием?

Now there’s an entirely different way of doing this, and uh… this is also Rising Scale, but you’d call that first Rising Scale as a very gradient scale. That’s very gradient Rising Scale, small step Rising Scale.

Еще один мужской голос: Иногда являюсь.

Иногда являюсь следствием. Попытайтесь поднять это.

• Редко являюсь следствием.

Хорошо. Получите лучшую идею об этом.

• Являюсь следствием в одном случае из бесконечного количества.

Это действительно заставляет вас ощущать... изменяется ли это у вас какое-либо представление?

• Нет.

Ну, давайте же. Изменим вашу основополагающую идею на предмет бытия следствием.

• Я не могу быть следствием. Я не следствие.

Ага! Теперь мы получаем перемещение. «Я не следствие».

• Полагаю, дальше там идет «Я причина».

Но вы все же не достигаете этого, так? Насколько близко вы подходите к этому?

• На бесконечное количество случаев, когда я причина, приходится один, когда я ей не являюсь.

Хорошо. Итак, это один из способов проводить процессинг подъема по шкале. Просто объясните преклиру, что существует эта шкала, и на ней есть: «выживает-мертв», «прав-неправ». Как вы думаете, насколько вы правы? Как вы думаете, насколько вы ответственны или желаете быть ответственным? Каким количеством вещей вы владеете? И каким количеством людей вы могли бы быть, если бы это потребовалось? И так далее. И вы просто проходите таким образом всю шкалу.

Существует совершенно иной способ делать это, и это также подъем по шкале, но вы бы назвали этот первый вариант подъемом по шкале очень постепенно. Это очень постепенный подъем по шкале, это подъем по шкале маленькими шажками.