Я снова упомяну здесь о том, о чем упоминал уже давно, говоря именно об этом этапе одитинга.

Я снова упомяну здесь о том, о чем упоминал уже давно, говоря именно об этом этапе одитинга.

Цель «Саентологии 8-8008» и Стандартной процедуры действия включает в себя все, что мы можем сделать для тэтана, а для тела нет никакой цели. Следует не забывать время от времени отмечать это, так что я отмечу это прямо сейчас. Итак, наша цель — это реабилитация тэтана, а цель для тела — никакой цели. Никакой.

Цель «Саентологии 8-8008» и Стандартной процедуры действия включает в себя все, что мы можем сделать для тэтана, а для тела нет никакой цели. Следует не забывать время от времени отмечать это, так что я отмечу это прямо сейчас. Итак, наша цель — это реабилитация тэтана, а цель для тела — никакой цели. Никакой.

Это вводится как некое произвольное правило, которое не даст вам провалиться в кроличью нору и попасть в никуда. Время от времени я одитирую кого-нибудь с противоположными целями: все для тела, а для тэтана — ничего. Я даже вывожу человека наружу и так далее, и они продолжают работать прямо с телом, и тело… заботятся о теле, заботятся о теле, и я часами вяло плетусь — и не происходит ничего особенного.

Это вводится как некое произвольное правило, которое не даст вам провалиться в кроличью нору и попасть в никуда. Время от времени я одитирую кого-нибудь с противоположными целями: все для тела, а для тэтана — ничего. Я даже вывожу человека наружу и так далее, и они продолжают работать прямо с телом, и тело… заботятся о теле, заботятся о теле, и я часами вяло плетусь — и не происходит ничего особенного.

Причина этого в том, что если мощь или сила тэтана велика, то он сможет управлять телом настолько хорошо, что благодаря присутствию тэтана и благодаря тому, что он проникает или, можно сказать, пропитывает собой пространство тела, оно имеет тенденцию приходить в норму.

Причина этого в том, что если мощь или сила тэтана велика, то он сможет управлять телом настолько хорошо, что благодаря присутствию тэтана и благодаря тому, что он проникает или, можно сказать, пропитывает собой пространство тела, оно имеет тенденцию приходить в норму.

В действительности тело разрушается лишь из-за того, что влачит свое отчаянное существование в суровых условиях лихорадочно возбужденного и весьма малоподвижного мира. Никто не использует свое тело, люди просто вроде как рассаживают их повсюду, украшают их разными штуками и так далее. Люди используют его как якорную точку. И эта якорная точка обходится весьма недешево. Из-за нее люди вынуждены работать. Им приходится заставлять тело работать, чтобы оно могло есть, и все такое. Так что все это не очень-то хорошо.

В действительности тело разрушается лишь из-за того, что влачит свое отчаянное существование в суровых условиях лихорадочно возбужденного и весьма малоподвижного мира. Никто не использует свое тело, люди просто вроде как рассаживают их повсюду, украшают их разными штуками и так далее. Люди используют его как якорную точку. И эта якорная точка обходится весьма недешево. Из-за нее люди вынуждены работать. Им приходится заставлять тело работать, чтобы оно могло есть, и все такое. Так что все это не очень-то хорошо.

Итак, когда вы применяете Стандартную процедуру действия, вы пытаетесь реабилитировать тэтана. Вы не пытаетесь реабилитировать чье-то тело. Вы высвобождаете человека из тела, и при этом у него может быть горб на спине.Иногда вы говорите что-то вроде: «Есть ли что-то, что ты хотел бы сделать, чтобы привести это тело в порядок?» Это делается просто для того, чтобы человек привел в норму якорную точку. Человек обнаруживает: «Надо же, у меня есть якорная точка!»

Итак, когда вы применяете Стандартную процедуру действия, вы пытаетесь реабилитировать тэтана. Вы не пытаетесь реабилитировать чье-то тело. Вы высвобождаете человека из тела, и при этом у него может быть горб на спине.Иногда вы говорите что-то вроде: «Есть ли что-то, что ты хотел бы сделать, чтобы привести это тело в порядок?» Это делается просто для того, чтобы человек привел в норму якорную точку. Человек обнаруживает: «Надо же, у меня есть якорная точка!»

И затем вы исправляете в ней что-нибудь, и человек восклицает: «Подумать только! Эта якорная точка... это действительно мое тело». Это просто помогает человеку сориентироваться, вот и все. Вы делаете это не потому, что хотите привести в порядок тело.

И затем вы исправляете в ней что-нибудь, и человек восклицает: «Подумать только! Эта якорная точка... это действительно мое тело». Это просто помогает человеку сориентироваться, вот и все. Вы делаете это не потому, что хотите привести в порядок тело.

Время от времени вы высвобождаете человека (у него, как я уже сказал, есть горб, или с ним что-нибудь еще не в порядке), и он... в конце сессии вы возвращаете человека обратно внутрь, или он остается снаружи — неважно, в каком состоянии он в конечном итоге оказался... человек уходит, не будучи слабым. Однако вероятность того, что у него возникнет эта слабость, будет гораздо меньше, если вы работаете только с тэтаном, чем если вы работаете с телом. Вы просто высвобождаете человека и работаете с тэтаном. Не делаете ничего для тела. Если с телом что-нибудь произойдет — хорошо. Если с ним ничего не произойдет — ну и ладно, что с того?

Время от времени вы высвобождаете человека (у него, как я уже сказал, есть горб, или с ним что-нибудь еще не в порядке), и он... в конце сессии вы возвращаете человека обратно внутрь, или он остается снаружи — неважно, в каком состоянии он в конечном итоге оказался... человек уходит, не будучи слабым. Однако вероятность того, что у него возникнет эта слабость, будет гораздо меньше, если вы работаете только с тэтаном, чем если вы работаете с телом. Вы просто высвобождаете человека и работаете с тэтаном. Не делаете ничего для тела. Если с телом что-нибудь произойдет — хорошо. Если с ним ничего не произойдет — ну и ладно, что с того?

Конечно, это... некоторые люди постоянно носят очки. Они... это довольно странная идея — носить очки. Очки опасны! Разве это никогда не приходило вам в голову? Они действительно очень опасны. Я наблюдаю за людьми, и непохоже, чтобы они осознавали это. Это один из моментов, которые они не осознают. Знаете ли вы, что произойдет, если пуля попадет вам в очки? Ну ладно, хватит этих серьезных размышлений, давайте перейдем от них к менее серьезным.

Конечно, это... некоторые люди постоянно носят очки. Они... это довольно странная идея — носить очки. Очки опасны! Разве это никогда не приходило вам в голову? Они действительно очень опасны. Я наблюдаю за людьми, и непохоже, чтобы они осознавали это. Это один из моментов, которые они не осознают. Знаете ли вы, что произойдет, если пуля попадет вам в очки? Ну ладно, хватит этих серьезных размышлений, давайте перейдем от них к менее серьезным.

Сейчас мы рассмотрим кейс шага I. Итак, мы провели этому кейсу оценивание. И сделали мы это по одной очень веской причине: мы хотели знать, чего этот человек не может делать. Мы хотели знать, каковы его неспособности. А почему мы провели оценивание до того, как начали проводить Стандартную процедуру действия? Ну, это для того, чтобы получить некоторое представление о том, что происходит, прежде чем мы высвободим тэтана из тела. Ведь это, возможно, последний раз, когда мы смотрим на спайки тэтана, и не по той причине, что он может «сделать ноги» — это наше разговорное выражение... оно означает, что он со всех ног удирает, покидает нас; сейчас он пролетает восемнадцатую галактику, а его тело лежит здесь. Дело не в том, что нам необходимо как-то отличать этого человека от других, а в том, что, возможно, мы в последний раз смотрим на совместное действие спаек тэтана и спаек ГС. Кроме того, позднее, когда мы снова будем проводить оценивание, мы сможем провести некоторую оценку того, куда же мы движемся.

Сейчас мы рассмотрим кейс шага I. Итак, мы провели этому кейсу оценивание. И сделали мы это по одной очень веской причине: мы хотели знать, чего этот человек не может делать. Мы хотели знать, каковы его неспособности. А почему мы провели оценивание до того, как начали проводить Стандартную процедуру действия? Ну, это для того, чтобы получить некоторое представление о том, что происходит, прежде чем мы высвободим тэтана из тела. Ведь это, возможно, последний раз, когда мы смотрим на спайки тэтана, и не по той причине, что он может «сделать ноги» — это наше разговорное выражение... оно означает, что он со всех ног удирает, покидает нас; сейчас он пролетает восемнадцатую галактику, а его тело лежит здесь. Дело не в том, что нам необходимо как-то отличать этого человека от других, а в том, что, возможно, мы в последний раз смотрим на совместное действие спаек тэтана и спаек ГС. Кроме того, позднее, когда мы снова будем проводить оценивание, мы сможем провести некоторую оценку того, куда же мы движемся.

Понимаете, когда тэтан отсоединился от тела и все линии между ним и телом пропали, вы читаете показания тела. Тэтан может быть чертовски сильно взволнован, но банки Э-метра в руках тела, а тэтан сидит на каминной полке. Вы не получите каких-либо показаний от преклира... он сидит на каминной полке! Так что не заблуждайтесь на этот счет.

Понимаете, когда тэтан отсоединился от тела и все линии между ним и телом пропали, вы читаете показания тела. Тэтан может быть чертовски сильно взволнован, но банки Э-метра в руках тела, а тэтан сидит на каминной полке. Вы не получите каких-либо показаний от преклира... он сидит на каминной полке! Так что не заблуждайтесь на этот счет.

Но человек, у которого все еще есть несколько линий, ведущих к телу, и чьи спайки все еще основательно перепутаны со спайками тела, еще долго будет давать очень сильные реакции на Э-метре.

Но человек, у которого все еще есть несколько линий, ведущих к телу, и чьи спайки все еще основательно перепутаны со спайками тела, еще долго будет давать очень сильные реакции на Э-метре.

Но мы не хотим, чтобы произошла такая вещь. Мы не хотим получить тэта-клира, который выходит наружу, и никак не связан с телом. И после этого мы стабилизируем его состояние, продвигаем его вперед, а с ним еще очень много чего не в порядке. И теперь у нас нет никакого способа получить показания на Э-метре, если только мы не задвинем его обратно и не получим таким образом показания. И тогда он может взбудоражить множество спаек и они обрушатся на него, может произойти что-то в этом роде, поэтому вы не должны делать такое с человеком. Вы вывели человека наружу и сделали его тэта-клиром за два часа. И теперь вы думаете: «Так, чего этот человек не может делать? Я не знаю! Я понятия не имею, есть ли у него какие-то причуды или слабости, а оценивание провести невозможно».

Но мы не хотим, чтобы произошла такая вещь. Мы не хотим получить тэта-клира, который выходит наружу, и никак не связан с телом. И после этого мы стабилизируем его состояние, продвигаем его вперед, а с ним еще очень много чего не в порядке. И теперь у нас нет никакого способа получить показания на Э-метре, если только мы не задвинем его обратно и не получим таким образом показания. И тогда он может взбудоражить множество спаек и они обрушатся на него, может произойти что-то в этом роде, поэтому вы не должны делать такое с человеком. Вы вывели человека наружу и сделали его тэта-клиром за два часа. И теперь вы думаете: «Так, чего этот человек не может делать? Я не знаю! Я понятия не имею, есть ли у него какие-то причуды или слабости, а оценивание провести невозможно».

Поэтому проводите оценивание до того, как примените Стандартную процедуру действия, вот и все. И помните, что если у вас есть стабильный тэта-клир, то вы уже не используете свой Э-метр с ним. И если вы реабилитировали способность тэтана управлять силой, управлять энергией, и так далее, то он, так или иначе, позаботится о своем теле. Это уже его дело. После этого человек перестает делать всякие глупости с телом, он просто заставляет его работать, и тело становится очень здоровым.

Поэтому проводите оценивание до того, как примените Стандартную процедуру действия, вот и все. И помните, что если у вас есть стабильный тэта-клир, то вы уже не используете свой Э-метр с ним. И если вы реабилитировали способность тэтана управлять силой, управлять энергией, и так далее, то он, так или иначе, позаботится о своем теле. Это уже его дело. После этого человек перестает делать всякие глупости с телом, он просто заставляет его работать, и тело становится очень здоровым.

Кстати, вы когда-нибудь видели ездовую собаку? Приходилось ли вам иметь дело с ездовыми собаками? Хм, вы видели много домашних собак — они все невротики. Они настоящие невротики. Когда-то у меня была собака по кличке Тинкер... психотик. Собака была сумасшедшая, потому что когда в первые несколько месяцев после рождения она наскакивала на своего хозяина, тот отшвыривал ее от себя, пинал ее или бил за то, что она прыгала и показывала свою привязанность к нему. Так что Тинкер была убеждена, что никто ее не любит. Она подбегала ко всем и прыгала на них; к тому времени она была настолько нервозной, настолько психованной, что с ней невозможно было ничего сделать. Я хочу сказать, вы могли... понимаете, она прыгает на вас с грязными лапами и все такое.

Кстати, вы когда-нибудь видели ездовую собаку? Приходилось ли вам иметь дело с ездовыми собаками? Хм, вы видели много домашних собак — они все невротики. Они настоящие невротики. Когда-то у меня была собака по кличке Тинкер... психотик. Собака была сумасшедшая, потому что когда в первые несколько месяцев после рождения она наскакивала на своего хозяина, тот отшвыривал ее от себя, пинал ее или бил за то, что она прыгала и показывала свою привязанность к нему. Так что Тинкер была убеждена, что никто ее не любит. Она подбегала ко всем и прыгала на них; к тому времени она была настолько нервозной, настолько психованной, что с ней невозможно было ничего сделать. Я хочу сказать, вы могли... понимаете, она прыгает на вас с грязными лапами и все такое.

Так что вы хватали ее лапы, ставили их обратно на землю, сжимали их или делали что-то такое... ничего не помогало Тинкер, как бы добры вы ни были к ней и что бы вы еще ни делали. Это была явно очень умная собака; это была бельгийская овчарка, она была очень красивая; ей было около года, и по сути это была служебная собака.

Так что вы хватали ее лапы, ставили их обратно на землю, сжимали их или делали что-то такое... ничего не помогало Тинкер, как бы добры вы ни были к ней и что бы вы еще ни делали. Это была явно очень умная собака; это была бельгийская овчарка, она была очень красивая; ей было около года, и по сути это была служебная собака.

Поэтому я стал учить Тинкер разным штукам. Я заставлял ее выполнять всевозможные трюки, которые выглядели для нее как тяжелая работа, но она выполняла их с большим удовольствием. О, знаете, она прыгала через кольца, через палку, кувыркалась, хватала разные вещи, выбирала из различных предметов нужный и делала всевозможные штуки. Собака начала становиться душевно здоровой! Она работала. От нее был какой-то толк. Ее как-то использовали. И я заставлял ее работать весьма немало. А когда я уехал, ее перестали заставлять работать, и она снова начала сходить с ума. Но в то время, когда ее заставляли много работать и когда она находилась под хорошим, жестким управлением, она не сходила с ума. Она была душевно здорова... вполне душевно здорова.

Поэтому я стал учить Тинкер разным штукам. Я заставлял ее выполнять всевозможные трюки, которые выглядели для нее как тяжелая работа, но она выполняла их с большим удовольствием. О, знаете, она прыгала через кольца, через палку, кувыркалась, хватала разные вещи, выбирала из различных предметов нужный и делала всевозможные штуки. Собака начала становиться душевно здоровой! Она работала. От нее был какой-то толк. Ее как-то использовали. И я заставлял ее работать весьма немало. А когда я уехал, ее перестали заставлять работать, и она снова начала сходить с ума. Но в то время, когда ее заставляли много работать и когда она находилась под хорошим, жестким управлением, она не сходила с ума. Она была душевно здорова... вполне душевно здорова.

Когда вы впервые выводите тэтана наружу, он обладает примерно таким же душевным здоровьем, как бешеная мышь. Обычно он не знает, на каком конце стоит и где находится верх. Поскольку вы находитесь рядом и он в какой-то мере уверен в вас, он просто ждет сигнала к дальнейшим действиям.

Когда вы впервые выводите тэтана наружу, он обладает примерно таким же душевным здоровьем, как бешеная мышь. Обычно он не знает, на каком конце стоит и где находится верх. Поскольку вы находитесь рядом и он в какой-то мере уверен в вас, он просто ждет сигнала к дальнейшим действиям.

Однако, как правило, когда он выходит — ой-ей-ей-ей-ей! Он знает, что он там и что он не должен быть там, и его способность ориентироваться никуда не годится. Так что вам необходимо приступать к работе.

Однако, как правило, когда он выходит — ой-ей-ей-ей-ей! Он знает, что он там и что он не должен быть там, и его способность ориентироваться никуда не годится. Так что вам необходимо приступать к работе.

Возьмем ГС. Сравним ГС с собакой. Хорошее сравнение... ГС, определенно, является животным. И ее лелеяли и баловали. Эта штука не могла бы жить-поживать, пить крем-соду, ездить на трамваях и «Роллс-ройсах», носить меховые шубы, не имея нужды отращивать шерсть, и так далее, если бы в ней не размещался какой-то сообразительный тэтан. И она безмозглая. Она действительно безмозглая. Когда вы только еще начинаете забавляться со всем этим, вы просто ощущаете, как от этой штуки исходят волны безумия. Она просто сумасшедшая. И тэтан находится в очень сильном задабривании по отношению к телу, потому что он украл его. Вот и все, что тут можно сказать: он украл его! Конечно, в МЭСТ-вселенной нет такого понятия, как кража. Все, что состоит из МЭСТ, и что не было создано вами, вам не принадлежит. Все, включая ваше тело. Нет ничего, чем кто-либо может владеть в МЭСТ-вселенной, за исключением того, что он создает сам, строит сам из собственного пространства и энергии. Все это добро — краденое.

Возьмем ГС. Сравним ГС с собакой. Хорошее сравнение... ГС, определенно, является животным. И ее лелеяли и баловали. Эта штука не могла бы жить-поживать, пить крем-соду, ездить на трамваях и «Роллс-ройсах», носить меховые шубы, не имея нужды отращивать шерсть, и так далее, если бы в ней не размещался какой-то сообразительный тэтан. И она безмозглая. Она действительно безмозглая. Когда вы только еще начинаете забавляться со всем этим, вы просто ощущаете, как от этой штуки исходят волны безумия. Она просто сумасшедшая. И тэтан находится в очень сильном задабривании по отношению к телу, потому что он украл его. Вот и все, что тут можно сказать: он украл его! Конечно, в МЭСТ-вселенной нет такого понятия, как кража. Все, что состоит из МЭСТ, и что не было создано вами, вам не принадлежит. Все, включая ваше тело. Нет ничего, чем кто-либо может владеть в МЭСТ-вселенной, за исключением того, что он создает сам, строит сам из собственного пространства и энергии. Все это добро — краденое.

Однако человек получает такого сорта суждение: это не краденый предмет... в действительности человеку его всучили, сделав это со страшной силой. Поэтому он чувствует вину по отношению к ГС. И как только вы высвобождаете этого человека, происходят самые примечательные вещи. Он впадает в чрезвычайно сильное задабривание по отношению к ГС. «О, бедное тело! О, боже!» Задабривание, задабривание, задабривание. И на шаге I ваша главная забота — это вывести человека из головы назад и установить между человеком и телом некие упорядоченные взаимоотношения. Ведь, по правде говоря, если бы он вдруг сказал телу: «Действуй, прыгай, работай, будь», — то тело сразу замурлыкало бы от удовольствия, стало бы очень счастливым и душевно здоровым и принялось бы за работу. Все настолько просто.

Однако человек получает такого сорта суждение: это не краденый предмет... в действительности человеку его всучили, сделав это со страшной силой. Поэтому он чувствует вину по отношению к ГС. И как только вы высвобождаете этого человека, происходят самые примечательные вещи. Он впадает в чрезвычайно сильное задабривание по отношению к ГС. «О, бедное тело! О, боже!» Задабривание, задабривание, задабривание. И на шаге I ваша главная забота — это вывести человека из головы назад и установить между человеком и телом некие упорядоченные взаимоотношения. Ведь, по правде говоря, если бы он вдруг сказал телу: «Действуй, прыгай, работай, будь», — то тело сразу замурлыкало бы от удовольствия, стало бы очень счастливым и душевно здоровым и принялось бы за работу. Все настолько просто.

Этот процессинг не предусматривает проведение какого-то громадного процесса с телом. Однако если человек говорит: «Бедное, бедное, тело, я должен кормить его, и я должен баловать его, и я должен ублажать его, и я должен делать что-то для него, и я должен избавить его ото всех этих рассеиваний, и я должен привести все это в порядок, и все такое...» О, Боже! У тела просто возникают рассеивания там, появляются спайки здесь, где-то еще начинают загораться сущности, и тело огрызается, отказывается подчиняться, не двигается и... так или иначе, человеку приходится с ним тяжело.

Этот процессинг не предусматривает проведение какого-то громадного процесса с телом. Однако если человек говорит: «Бедное, бедное, тело, я должен кормить его, и я должен баловать его, и я должен ублажать его, и я должен делать что-то для него, и я должен избавить его ото всех этих рассеиваний, и я должен привести все это в порядок, и все такое...» О, Боже! У тела просто возникают рассеивания там, появляются спайки здесь, где-то еще начинают загораться сущности, и тело огрызается, отказывается подчиняться, не двигается и... так или иначе, человеку приходится с ним тяжело.

Есть лишь один способ обращения с ним. Это просто применять «быть», «делать» и «иметь» и «не иметь»... просто прямые команды, без объяснений. И только тогда тело будет хорошо работать. Как я говорил вам раньше в этих лекциях, если вы просто — без тэта-клирования или чего-то еще — если вы просто сделаете следующее: возьмете тело и начнете проделывать именно то, что, как вы знаете, погубит его, и будете делать это в три, четыре, десять раз интенсивнее, чем кто-либо когда-либо делал, — да вы просто внезапно начнете сиять как начищенный пятак! О, да. Ведь мощнейший механизм контроля таков: «Не заставляйте тело работать слишком упорно. Заботьтесь о нем. Сделайте его чем-то ценным», — и все такое. А оно никак не отвечает на это.

Есть лишь один способ обращения с ним. Это просто применять «быть», «делать» и «иметь» и «не иметь»... просто прямые команды, без объяснений. И только тогда тело будет хорошо работать. Как я говорил вам раньше в этих лекциях, если вы просто — без тэта-клирования или чего-то еще — если вы просто сделаете следующее: возьмете тело и начнете проделывать именно то, что, как вы знаете, погубит его, и будете делать это в три, четыре, десять раз интенсивнее, чем кто-либо когда-либо делал, — да вы просто внезапно начнете сиять как начищенный пятак! О, да. Ведь мощнейший механизм контроля таков: «Не заставляйте тело работать слишком упорно. Заботьтесь о нем. Сделайте его чем-то ценным», — и все такое. А оно никак не отвечает на это.

Если тэтан начинает так относиться к телу, то он тут же кладет конец рассеиваниям ГС. И он прекращает реакции сущностей, и так далее. Он делает это, не останавливая их, а просто отказываясь подтверждать их существование и принимая на себя право командовать организмом и управлять им.

Если тэтан начинает так относиться к телу, то он тут же кладет конец рассеиваниям ГС. И он прекращает реакции сущностей, и так далее. Он делает это, не останавливая их, а просто отказываясь подтверждать их существование и принимая на себя право командовать организмом и управлять им.

Я объясняю вам все это потому, что я не хочу, чтобы вы когда-либо — разве что «для развлечения» (конец цитаты) — использовали это как общий подход к делу и выводили тэтана наружу, чтобы можно было сделать что-то для тела.

Я объясняю вам все это потому, что я не хочу, чтобы вы когда-либо — разве что «для развлечения» (конец цитаты) — использовали это как общий подход к делу и выводили тэтана наружу, чтобы можно было сделать что-то для тела.

Среди толпы... среди хомо сапиенс... гораздо более популярно делать что-нибудь для тела. И если вы собираетесь сказать что-то по этому поводу, зачем беспокоиться о той философии, которую я вам только что изложил? Это ваша философия как одитора, и она дает вам те результаты, которые вы хотите получить.

Среди толпы... среди хомо сапиенс... гораздо более популярно делать что-нибудь для тела. И если вы собираетесь сказать что-то по этому поводу, зачем беспокоиться о той философии, которую я вам только что изложил? Это ваша философия как одитора, и она дает вам те результаты, которые вы хотите получить.

Но вот этого делать не следует: не выводите тэтана наружу только для того, чтобы вы могли сделать что-то для ГС, потому что если вы делаете это, то вы драматизируете. Вы задабриваете собственную ГС, и все ГС в общем, если заботитесь лишь о том, чтобы вывести человека из тела, дабы он мог сделать что-нибудь для тела. Посмотрите, насколько это абсурдно? И это означало бы, что вы испытываете колоссальную озабоченность по поводу собственной ГС.

Но вот этого делать не следует: не выводите тэтана наружу только для того, чтобы вы могли сделать что-то для ГС, потому что если вы делаете это, то вы драматизируете. Вы задабриваете собственную ГС, и все ГС в общем, если заботитесь лишь о том, чтобы вывести человека из тела, дабы он мог сделать что-нибудь для тела. Посмотрите, насколько это абсурдно? И это означало бы, что вы испытываете колоссальную озабоченность по поводу собственной ГС.

Однако все в этом обществе искренне согласны с тем, что необходимо заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле... и, просто для разнообразия, заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле. Если бы вы позволили маленькому ребенку есть тогда, когда он хочет, спать тогда, когда он хочет, набивать живот каким угодно количеством конфет, уходить, приходить, делать что угодно, не спать, приходить с мокрыми ногами, уходить с мокрыми ногами, валяться в снегу... бог ты мой, у него, наверно, было бы просто отменное здоровье. Не из-за этого дети становятся нездоровыми, а вот из-за чего: «Джонни, будь осторожен. Ты простудишься». Его постоянно бомбардируют этими «Ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб. Ты можешь заболеть, ты окружен опасностями, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен... ты не можешь управлять этим телом, его должен контролировать я».

Однако все в этом обществе искренне согласны с тем, что необходимо заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле... и, просто для разнообразия, заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле. Если бы вы позволили маленькому ребенку есть тогда, когда он хочет, спать тогда, когда он хочет, набивать живот каким угодно количеством конфет, уходить, приходить, делать что угодно, не спать, приходить с мокрыми ногами, уходить с мокрыми ногами, валяться в снегу... бог ты мой, у него, наверно, было бы просто отменное здоровье. Не из-за этого дети становятся нездоровыми, а вот из-за чего: «Джонни, будь осторожен. Ты простудишься». Его постоянно бомбардируют этими «Ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб. Ты можешь заболеть, ты окружен опасностями, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен... ты не можешь управлять этим телом, его должен контролировать я».

Возможно, некоторым этот образ действий не очень хорошо знаком. Однако Джонни будет в гораздо большей безопасности, если позволить ему ходить босиком по проводам высокого напряжения, чем если его изнеживать, заставляя надевать калоши и ходить в школу с зонтиком. Если он пойдет в школу с зонтиком, то, возможно, дети на улице зашпыняют его до полусмерти!

Возможно, некоторым этот образ действий не очень хорошо знаком. Однако Джонни будет в гораздо большей безопасности, если позволить ему ходить босиком по проводам высокого напряжения, чем если его изнеживать, заставляя надевать калоши и ходить в школу с зонтиком. Если он пойдет в школу с зонтиком, то, возможно, дети на улице зашпыняют его до полусмерти!

Так вот, шаг I до крайности, невероятно, насколько это вообще возможно прост. Это просто «Будь в метре позади своей головы». В книге написано «переместись» или «отойди». Это неправильно. Должно быть «БУДЬ». Людям будет лучше это удаваться, если сказать просто «будь»... не «переместись», а «БУДЬ в метре позади своей головы». Метр — это лучше, чем полметра.

Так вот, шаг I до крайности, невероятно, насколько это вообще возможно прост. Это просто «Будь в метре позади своей головы». В книге написано «переместись» или «отойди». Это неправильно. Должно быть «БУДЬ». Людям будет лучше это удаваться, если сказать просто «будь»... не «переместись», а «БУДЬ в метре позади своей головы». Метр — это лучше, чем полметра.

Если бы в тридцати сантиметрах позади преклира находилась стена, то это могло бы усложнить выполнение задачи. Так что вы отодвигаете преклира от стены больше, чем на метр. Необходимо, чтобы между ним и стеной, а также между ним и двумя боковыми стенами было по меньшей мере полтора-два метра свободного пространства. И вам не нужно, чтобы он лежал на кушетке... он должен сидеть на стуле. И голова человека должна находиться выше спинки стула. Почему? Человек не хочет погружаться в весь этот МЭСТ... у него есть свое понятие по этому поводу.

Если бы в тридцати сантиметрах позади преклира находилась стена, то это могло бы усложнить выполнение задачи. Так что вы отодвигаете преклира от стены больше, чем на метр. Необходимо, чтобы между ним и стеной, а также между ним и двумя боковыми стенами было по меньшей мере полтора-два метра свободного пространства. И вам не нужно, чтобы он лежал на кушетке... он должен сидеть на стуле. И голова человека должна находиться выше спинки стула. Почему? Человек не хочет погружаться в весь этот МЭСТ... у него есть свое понятие по этому поводу.

На самом деле вы можете ощущать сквозь кровать. Вы можете направить луч через кровать с пуховой периной и чувствовать. Ощущается не особенно хорошо. И когда вы просите человека выйти, если он уверен, что не может пройти сквозь стену, то как он может находиться в метре позади головы? Многие люди начинают проходить сквозь стену, не заметив, что она там, а потом говорят: «О, Боже, там была стена. Ха! Я должен согласиться с этим».

На самом деле вы можете ощущать сквозь кровать. Вы можете направить луч через кровать с пуховой периной и чувствовать. Ощущается не особенно хорошо. И когда вы просите человека выйти, если он уверен, что не может пройти сквозь стену, то как он может находиться в метре позади головы? Многие люди начинают проходить сквозь стену, не заметив, что она там, а потом говорят: «О, Боже, там была стена. Ха! Я должен согласиться с этим».

Все, что нужно сделать на шаге I, — это просто сказать: «Будьте в полуметре позади своей головы». Мы делаем предположение, что человек сделал это, и проходим этот процессинг шаг за шагом, каждый раз предполагая, что преклир расположен там.

Все, что нужно сделать на шаге I, — это просто сказать: «Будьте в полуметре позади своей головы». Мы делаем предположение, что человек сделал это, и проходим этот процессинг шаг за шагом, каждый раз предполагая, что преклир расположен там.

Что же вам делать дальше? Говорите ли вы: «Теперь осмотри комнату... о, ты видишь не все. Да? Э... что ж, э... ты уверен, что все предметы находятся на своих местах?

Что же вам делать дальше? Говорите ли вы: «Теперь осмотри комнату... о, ты видишь не все. Да? Э... что ж, э... ты уверен, что все предметы находятся на своих местах?

Теперь тщательно определи местоположение всех объектов в комнате. Теперь вернись в голову и посмотри, где они находятся на самом деле». Говорите ли вы это? Нет. Иначе вы предстанете перед Верховным Тэтаном!

Теперь тщательно определи местоположение всех объектов в комнате. Теперь вернись в голову и посмотри, где они находятся на самом деле». Говорите ли вы это? Нет. Иначе вы предстанете перед Верховным Тэтаном!

И если вы не сможете убедительно и вне всякого сомнения доказать, что вы сделали это ради неупорядоченности, то вас, вероятно, признают виновным в бестолковстве и разгильдяйстве. Ведь как раз это вы должны знать. Так что если вы делаете это, то вы по меньшей мере должны знать, что проводите неправильный процесс.

И если вы не сможете убедительно и вне всякого сомнения доказать, что вы сделали это ради неупорядоченности, то вас, вероятно, признают виновным в бестолковстве и разгильдяйстве. Ведь как раз это вы должны знать. Так что если вы делаете это, то вы по меньшей мере должны знать, что проводите неправильный процесс.

Мы не накладываем на вас ограничений: «Вы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны приводить тэтана в паршивое состояние». Это не то ограничение, которое я ввожу. Я знаю кучу тэтанов, которые могут быть в паршивом состоянии отныне и до скончания веков! Нет, я не накладываю ограничений в виде этики, которой вы должны придерживаться. Но вам лучше уж знать правильный процесс. Не знать правильный процесс — это преступление, понимаете? Проводить неправильный процесс — нет. Отсутствие знания — преступление. Поэтому знайте, что так делать неправильно. А правильным будет делать что угодно из того множества вещей, которые увеличат способность тэтана управлять пространством и энергией.

Мы не накладываем на вас ограничений: «Вы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны приводить тэтана в паршивое состояние». Это не то ограничение, которое я ввожу. Я знаю кучу тэтанов, которые могут быть в паршивом состоянии отныне и до скончания веков! Нет, я не накладываю ограничений в виде этики, которой вы должны придерживаться. Но вам лучше уж знать правильный процесс. Не знать правильный процесс — это преступление, понимаете? Проводить неправильный процесс — нет. Отсутствие знания — преступление. Поэтому знайте, что так делать неправильно. А правильным будет делать что угодно из того множества вещей, которые увеличат способность тэтана управлять пространством и энергией.

Если он сможет хорошо управлять пространством и энергией, он сможет воспринимать в совершенстве. Бог ты мой, мы говорим о совершенстве! Мы можем говорить об избирательном зрении! Человек мог бы посмотреть на обложку этой рукописи и затем читать страницу за страницей, не переворачивая их. Избирательная глубина зрения. Он мог бы увидеть эту стену на молекулу вглубь, на две молекулы вглубь, на шесть молекул вглубь, и вплоть до оборотной стороны этой штукатурки, заглянуть и увидеть эту сторону, затем другую сторону штукатурки, посмотреть чуть глубже и увидеть балку, дранку под штукатуркой. Посмотреть на другую сторону и увидеть, дранку и штукатурку, прилипшую к кирпичам. Все это. Он мог бы увидеть всю эту конструкцию... по выбору.

Если он сможет хорошо управлять пространством и энергией, он сможет воспринимать в совершенстве. Бог ты мой, мы говорим о совершенстве! Мы можем говорить об избирательном зрении! Человек мог бы посмотреть на обложку этой рукописи и затем читать страницу за страницей, не переворачивая их. Избирательная глубина зрения. Он мог бы увидеть эту стену на молекулу вглубь, на две молекулы вглубь, на шесть молекул вглубь, и вплоть до оборотной стороны этой штукатурки, заглянуть и увидеть эту сторону, затем другую сторону штукатурки, посмотреть чуть глубже и увидеть балку, дранку под штукатуркой. Посмотреть на другую сторону и увидеть, дранку и штукатурку, прилипшую к кирпичам. Все это. Он мог бы увидеть всю эту конструкцию... по выбору.

Или он мог бы взглянуть на эту стену и сквозь нее увидеть следующее здание, сквозь него следующую стену, сквозь нее следующее здание и сквозь него следующую стену. Но он не сделает ничего из этого, если ему приходится соглашаться с МЭСТ-вселенной так усердно, что он не осмеливается обладать никакой собственной силой. Ведь именно это МЭСТ-вселенная говорит ему: «Коль будешь ты, не будет меня». Так что тебе, приятель, лучше не быть. Если тэтан начинает быть, то МЭСТ-вселенная перестает быть. И чем больше он согласился с ней, тем меньше у него силы, а уменьшение его силы ухудшает его восприятия. А причина, по которой это вызывает ухудшение восприятий, состоит в том, что восприятие осуществляется путем распознавания энергетических форм.

Или он мог бы взглянуть на эту стену и сквозь нее увидеть следующее здание, сквозь него следующую стену, сквозь нее следующее здание и сквозь него следующую стену. Но он не сделает ничего из этого, если ему приходится соглашаться с МЭСТ-вселенной так усердно, что он не осмеливается обладать никакой собственной силой. Ведь именно это МЭСТ-вселенная говорит ему: «Коль будешь ты, не будет меня». Так что тебе, приятель, лучше не быть. Если тэтан начинает быть, то МЭСТ-вселенная перестает быть. И чем больше он согласился с ней, тем меньше у него силы, а уменьшение его силы ухудшает его восприятия. А причина, по которой это вызывает ухудшение восприятий, состоит в том, что восприятие осуществляется путем распознавания энергетических форм.

Чтобы воспринимать, человек должен быть способен управлять энергией. Кстати, всякий, кто носит очки, боится лучей света, которые попадают в глазные нервы и покидают их. И если он просто пару раз просканирует глазной нерв туда и обратно... пусть он посмотрит на глазной нерв, даже если находится в своей голове, — он найдет области рассеивания или почувствует сгустки энергии, которые там все засорили. Итак, он не может справиться с таким количеством энергии, которое присутствует в глазных нервах. И он просто не управляет энергией, потоком фотонов, который попадает ему в глаза. Вот так все просто.

Чтобы воспринимать, человек должен быть способен управлять энергией. Кстати, всякий, кто носит очки, боится лучей света, которые попадают в глазные нервы и покидают их. И если он просто пару раз просканирует глазной нерв туда и обратно... пусть он посмотрит на глазной нерв, даже если находится в своей голове, — он найдет области рассеивания или почувствует сгустки энергии, которые там все засорили. Итак, он не может справиться с таким количеством энергии, которое присутствует в глазных нервах. И он просто не управляет энергией, потоком фотонов, который попадает ему в глаза. Вот так все просто.

Недостаток восприятия равняется недостатку силы. Сила состоит просто из энергии и объектов. Чтобы реабилитировать восприятие, реабилитируйте способность преклира управлять силой. Какой? Электронной силой. И в этом плане все дороги ведут в Рим.

Недостаток восприятия равняется недостатку силы. Сила состоит просто из энергии и объектов. Чтобы реабилитировать восприятие, реабилитируйте способность преклира управлять силой. Какой? Электронной силой. И в этом плане все дороги ведут в Рим.

Кто-нибудь приходит и говорит: «В чем дело... что такое с этим преклиром? У меня не выходит то-то, то-то и то-то, и на него постоянно сваливаются спайки, и на него постоянно обрушивается его банк, и мне постоянно приходится выковыривать его из головы, и он не может поднять палец, и он не может...» Какова же отгадка? У него недостаточно энергии, так что необходимо восстановить его энергию. Следовательно, любой процесс, который восстанавливает его представление о собственной энергии, подойдет для исправления этой ситуации. В рамках процессинга творчества есть десятки таких процессов. Вы макетируете два пальца и кладете их на электрический проводок... просто макетируете небольшой проводок и протягиваете немного энергии от пальцев к проводку, туда и обратно, и пусть в разные стороны расходятся небольшие лучики и летят искры. И заставляйте искры соединяться, и разъединяйте их, создавайте ленты из искр... делайте что угодно, что имеет отношение к энергии.

Кто-нибудь приходит и говорит: «В чем дело... что такое с этим преклиром? У меня не выходит то-то, то-то и то-то, и на него постоянно сваливаются спайки, и на него постоянно обрушивается его банк, и мне постоянно приходится выковыривать его из головы, и он не может поднять палец, и он не может...» Какова же отгадка? У него недостаточно энергии, так что необходимо восстановить его энергию. Следовательно, любой процесс, который восстанавливает его представление о собственной энергии, подойдет для исправления этой ситуации. В рамках процессинга творчества есть десятки таких процессов. Вы макетируете два пальца и кладете их на электрический проводок... просто макетируете небольшой проводок и протягиваете немного энергии от пальцев к проводку, туда и обратно, и пусть в разные стороны расходятся небольшие лучики и летят искры. И заставляйте искры соединяться, и разъединяйте их, создавайте ленты из искр... делайте что угодно, что имеет отношение к энергии.

А как сюда вписывается ответственность? Ответственность — это переживание ощущения принятия на себя управления энергией. Вот и все. Ответственность — это сила. Готовность быть, использовать и обладать; использовать и владеть энергией и объектами, находящимися в пространстве — вот что такое ответственность. Что такое ответственность? Это готовность управлять силой. Если кто-то не проявляет ни малейшей готовности управлять силой, то перед вами человек, который не способен нести ответственность.

А как сюда вписывается ответственность? Ответственность — это переживание ощущения принятия на себя управления энергией. Вот и все. Ответственность — это сила. Готовность быть, использовать и обладать; использовать и владеть энергией и объектами, находящимися в пространстве — вот что такое ответственность. Что такое ответственность? Это готовность управлять силой. Если кто-то не проявляет ни малейшей готовности управлять силой, то перед вами человек, который не способен нести ответственность.

Если вы видите менеджера, который боится повредить кому-то — иными словами, применить к кому-то силу, — это паршивый менеджер. Вот и все тут. На боевом корабле может быть масса людей, которые просто ненавидят капитана лютой ненавистью... возможно, с самого начала возненавидели его до глубины души... но идут за ним даже на смерть. Почему? Он использовал силу. Человек, использующий силу, не пытается нравиться. Чтобы понравиться, он поднимается высоко вверх по шкале, а не опускается глубоко вниз, превращаясь в МЭСТ. Совсем другое дело.

Если вы видите менеджера, который боится повредить кому-то — иными словами, применить к кому-то силу, — это паршивый менеджер. Вот и все тут. На боевом корабле может быть масса людей, которые просто ненавидят капитана лютой ненавистью... возможно, с самого начала возненавидели его до глубины души... но идут за ним даже на смерть. Почему? Он использовал силу. Человек, использующий силу, не пытается нравиться. Чтобы понравиться, он поднимается высоко вверх по шкале, а не опускается глубоко вниз, превращаясь в МЭСТ. Совсем другое дело.

Ответственность и сила — это одно и то же. Восприятие и сила — это одно и то же: энергия. Неспособность управлять энергией означает неспособность воспринимать. Неспособность воспринимать означает неспособность управлять энергией. Человек выходит наружу и оглядывает комнату, но не видит ничего. У него есть некое туманное представление, что, возможно, там сидит тело. Все какое-то темное. Все выглядит как-то мрачно. Но он знает, что он вне своей головы. Он знает, что находится позади своей головы. Он смутно видит... пару волосинок... их он видит четко. Но больше ничего. Может случиться и такое.

Ответственность и сила — это одно и то же. Восприятие и сила — это одно и то же: энергия. Неспособность управлять энергией означает неспособность воспринимать. Неспособность воспринимать означает неспособность управлять энергией. Человек выходит наружу и оглядывает комнату, но не видит ничего. У него есть некое туманное представление, что, возможно, там сидит тело. Все какое-то темное. Все выглядит как-то мрачно. Но он знает, что он вне своей головы. Он знает, что находится позади своей головы. Он смутно видит... пару волосинок... их он видит четко. Но больше ничего. Может случиться и такое.

Что делать? Попытаемся восстановить немного пространства, спросив его: «Что здесь может присутствовать такое, чего ты боишься?» Не насмешливо, а так, чтобы он... мог смакетировать что-нибудь.

Что делать? Попытаемся восстановить немного пространства, спросив его: «Что здесь может присутствовать такое, чего ты боишься?» Не насмешливо, а так, чтобы он... мог смакетировать что-нибудь.

«Ну, я не знаю. Первое, что приходит в голову, — это мама».

«Ну, я не знаю. Первое, что приходит в голову, — это мама».

«Хорошо. Помести свою маму туда, где находится голова твоего тела. Теперь помести ее далеко впереди своего тела. Теперь создай еще одно ее тело. Сейчас просто начни заполнять комнату телами мамы. Давай действительно заполним всю комнату мамой. Запихни ее в каждый уголок, щелочку и трещинку».

«Хорошо. Помести свою маму туда, где находится голова твоего тела. Теперь помести ее далеко впереди своего тела. Теперь создай еще одно ее тело. Сейчас просто начни заполнять комнату телами мамы. Давай действительно заполним всю комнату мамой. Запихни ее в каждый уголок, щелочку и трещинку».

Человек будет проявлять склонность заползать в свою голову. Вот почему полезно провести оценивание, прежде чем делать это. Так как там же, на месте, вы будете знать, что он ужасно боится мамы. Поэтому, если он сказал: «Мне совсем не хочется видеть здесь маму», — вы понимаете, что он интенсивно вкалывает, ведь вы уже нашли это во время оценивания на Э-метре.

Человек будет проявлять склонность заползать в свою голову. Вот почему полезно провести оценивание, прежде чем делать это. Так как там же, на месте, вы будете знать, что он ужасно боится мамы. Поэтому, если он сказал: «Мне совсем не хочется видеть здесь маму», — вы понимаете, что он интенсивно вкалывает, ведь вы уже нашли это во время оценивания на Э-метре.

Он не хочет обнаружить в этом пространстве то, чего он боится. То, чего он боится, — это в действительности то, что вызывало падение стрелки, когда вы проводили оценивание. Итак, он выходит из головы, и может воспринимать не очень хорошо. Начинаете ли вы заставлять его смотреть на голову, делать то, делать это, возиться с чем-то еще? Он не может хорошо воспринимать. Это и имеет первостепенное значение.

Он не хочет обнаружить в этом пространстве то, чего он боится. То, чего он боится, — это в действительности то, что вызывало падение стрелки, когда вы проводили оценивание. Итак, он выходит из головы, и может воспринимать не очень хорошо. Начинаете ли вы заставлять его смотреть на голову, делать то, делать это, возиться с чем-то еще? Он не может хорошо воспринимать. Это и имеет первостепенное значение.

Вы, конечно, можете размакетировать предметы и снова макетировать их, и так далее, но есть определенные вещи, которые стоят прямо у него на пути и мешают продвигаться вперед. Лучше всего преклир работает тогда, когда находится вне своей головы, не в теле, потому что, пока он остается в теле, он будоражит спайки. Он будоражит потоки. Спайки обрушиваются на него. Он плохо ориентируется. Пока он находится в теле, с ним можно работать на протяжении сотен, сотен и сотен часов и не привести его в то состояние, которое он на самом деле может… должен достичь за относительно малое количество часов, находясь вне тела. Вот почему в этих процессах неожиданно были сделаны эти изменения. Данные, полученные в результате экспериментов, которые постоянно проводились, чтобы выяснить, насколько улучшается состояние людей, работающих вне тела, по сравнению с теми, кто работает, находясь в теле, вне всякого сомнения доказывают, что человек, проходящий процессинг, находясь вне тела, главным образом изменяет свои постулаты и энергия, объекты, спайки и тому подобные вещи не оказывают на это значительного влияния.

Вы, конечно, можете размакетировать предметы и снова макетировать их, и так далее, но есть определенные вещи, которые стоят прямо у него на пути и мешают продвигаться вперед. Лучше всего преклир работает тогда, когда находится вне своей головы, не в теле, потому что, пока он остается в теле, он будоражит спайки. Он будоражит потоки. Спайки обрушиваются на него. Он плохо ориентируется. Пока он находится в теле, с ним можно работать на протяжении сотен, сотен и сотен часов и не привести его в то состояние, которое он на самом деле может… должен достичь за относительно малое количество часов, находясь вне тела. Вот почему в этих процессах неожиданно были сделаны эти изменения. Данные, полученные в результате экспериментов, которые постоянно проводились, чтобы выяснить, насколько улучшается состояние людей, работающих вне тела, по сравнению с теми, кто работает, находясь в теле, вне всякого сомнения доказывают, что человек, проходящий процессинг, находясь вне тела, главным образом изменяет свои постулаты и энергия, объекты, спайки и тому подобные вещи не оказывают на это значительного влияния.

Итак, если у вас есть преклир, который, как вы знаете, может выбраться из своей головы, макетировать, то просто ради разнообразия, сначала выведите его наружу. Эту меру предосторожности стоит соблюдать. Если вы хотите немного поработать сами с собой, и если вы просто периодически находитесь то в голове, то вне нее, тогда выйдите из головы и работайте.

Итак, если у вас есть преклир, который, как вы знаете, может выбраться из своей головы, макетировать, то просто ради разнообразия, сначала выведите его наружу. Эту меру предосторожности стоит соблюдать. Если вы хотите немного поработать сами с собой, и если вы просто периодически находитесь то в голове, то вне нее, тогда выйдите из головы и работайте.

Итак, что вы просите этого человека сделать? Он не может воспринимать? Восстановите его энергию, избавив его от страха перед теми объектами, которые он может обнаружить в пространстве. Объекты гораздо менее опасны, чем настоящая жидкая, текучая, расплавленная энергия. Объект весьма безопасен, поэтому человек готов видеть объект. Объект — это сгустившийся кусок энергии. Пока он остается куском сгустившейся энергии... вы должны уметь управлять энергией, чтобы по-настоящему управлять объектами. Но объектом управлять легче. Вот почему люди хотят, чтобы объекты были плотными, а не жидкими.

Итак, что вы просите этого человека сделать? Он не может воспринимать? Восстановите его энергию, избавив его от страха перед теми объектами, которые он может обнаружить в пространстве. Объекты гораздо менее опасны, чем настоящая жидкая, текучая, расплавленная энергия. Объект весьма безопасен, поэтому человек готов видеть объект. Объект — это сгустившийся кусок энергии. Пока он остается куском сгустившейся энергии... вы должны уметь управлять энергией, чтобы по-настоящему управлять объектами. Но объектом управлять легче. Вот почему люди хотят, чтобы объекты были плотными, а не жидкими.

Хорошо. Итак, мы выводим человека из головы, он смотрит вокруг и не может хорошо видеть, либо пространство совершенно ни к черту, и поэтому вы не знаете, на что же такое он смотрит. Он сказал: «Я нахожусь прямо за канделябром», — а в комнате нет канделябра. Не следует думать, что он дурачит вас или себя. Он знает, что он снаружи, и он снаружи. Но для ориентации в пространстве и времени тэтану требуется тело, потому что тело предоставляет ему набор якорных точек в настоящем времени. Человек выбирается наружу и утрачивает якорные точки настоящего времени и не знает, где же, черт побери, он находится.

Хорошо. Итак, мы выводим человека из головы, он смотрит вокруг и не может хорошо видеть, либо пространство совершенно ни к черту, и поэтому вы не знаете, на что же такое он смотрит. Он сказал: «Я нахожусь прямо за канделябром», — а в комнате нет канделябра. Не следует думать, что он дурачит вас или себя. Он знает, что он снаружи, и он снаружи. Но для ориентации в пространстве и времени тэтану требуется тело, потому что тело предоставляет ему набор якорных точек в настоящем времени. Человек выбирается наружу и утрачивает якорные точки настоящего времени и не знает, где же, черт побери, он находится.

Более того, границы пространства снова резко сократились, и в результате он получил комнату в яслях, где он находился, когда был ребенком; кровать, которую он видит, он видел в бараках во время войны, а та девушка, которая стоит в углу и постоянно смотрит на него, это одна из его нянек. Господи боже мой! Он совершенно запутался, и он знает это. Вы позволяете ему беспокоиться по этому поводу? Ни секунды.

Более того, границы пространства снова резко сократились, и в результате он получил комнату в яслях, где он находился, когда был ребенком; кровать, которую он видит, он видел в бараках во время войны, а та девушка, которая стоит в углу и постоянно смотрит на него, это одна из его нянек. Господи боже мой! Он совершенно запутался, и он знает это. Вы позволяете ему беспокоиться по этому поводу? Ни секунды.

Вы говорите: «Хорошо, ты видишь няньку в углу? Замечательно. Сделай ее платье розовым. Сделай его голубым, переверни ее вверх ногами, помести ее в другой угол комнаты».

Вы говорите: «Хорошо, ты видишь няньку в углу? Замечательно. Сделай ее платье розовым. Сделай его голубым, переверни ее вверх ногами, помести ее в другой угол комнаты».

«Бог ты мой, она исчезла! Ха-ха-ха-ха-ха! Ну, не привидение же я видел, в конце концов!»

«Бог ты мой, она исчезла! Ха-ха-ха-ха-ха! Ну, не привидение же я видел, в конце концов!»

А вы говорите: «Хорошо, теперь возьми этот канделябр...»

А вы говорите: «Хорошо, теперь возьми этот канделябр...»

Он говорил вам, что находится за канделябром, так что вы не говорите, что здесь нет канделябра. Он говорит, что находится за канделябром, а вы говорите: «Хорошо. Возьми канделябр и преврати его в перевернутую вверх ногами статую. Теперь поставь статую на ноги, а сейчас — вверх ногами, пусть она зависнет в горизонтальном положении, приставь ее к южной стене, приставь ее к северной стене».

Он говорил вам, что находится за канделябром, так что вы не говорите, что здесь нет канделябра. Он говорит, что находится за канделябром, а вы говорите: «Хорошо. Возьми канделябр и преврати его в перевернутую вверх ногами статую. Теперь поставь статую на ноги, а сейчас — вверх ногами, пусть она зависнет в горизонтальном положении, приставь ее к южной стене, приставь ее к северной стене».

Не просите его перемещать предметы относительно его тела, потому что он не находится в теле. И не просите его перемещать предметы перед ним или за ним и не указывайте на их расположение как на место впереди него или за ним, потому что он, вероятно, не совсем представляет, где это — перед ним и позади него; тэтан может смотреть в обе стороны одновременно, он способен смотреть на триста шестьдесят градусов. И иногда, правая и левая стены для него совмещаются. Иногда он видит, что стул, который стоит у правой стены, стоит у левой стены. Или он видит его спинку у левой стены, а сиденье у правой стены. Почему? Потому что он смотрит сферическим зрением, охватывая все 360 градусов. Так что, конечно, он смешивает и перепутывает измерения. Пока он не приобретет контроль над пространством, такое может продолжаться. Так что вам не следует сильно беспокоиться по этому поводу. Вы просто даете ему общие указания относительно стен. И если у него не очень приятные ощущения по поводу стен, то пусть он поместит туда какие-нибудь стены. Скажите: «Помести туда северную стену».

Не просите его перемещать предметы относительно его тела, потому что он не находится в теле. И не просите его перемещать предметы перед ним или за ним и не указывайте на их расположение как на место впереди него или за ним, потому что он, вероятно, не совсем представляет, где это — перед ним и позади него; тэтан может смотреть в обе стороны одновременно, он способен смотреть на триста шестьдесят градусов. И иногда, правая и левая стены для него совмещаются. Иногда он видит, что стул, который стоит у правой стены, стоит у левой стены. Или он видит его спинку у левой стены, а сиденье у правой стены. Почему? Потому что он смотрит сферическим зрением, охватывая все 360 градусов. Так что, конечно, он смешивает и перепутывает измерения. Пока он не приобретет контроль над пространством, такое может продолжаться. Так что вам не следует сильно беспокоиться по этому поводу. Вы просто даете ему общие указания относительно стен. И если у него не очень приятные ощущения по поводу стен, то пусть он поместит туда какие-нибудь стены. Скажите: «Помести туда северную стену».

«Где находится север?»

«Где находится север?»

«Выбери сами, где у тебя будет север».

«Выбери сами, где у тебя будет север».

«Хорошо, север там».

«Хорошо, север там».

Он находится где-то далеко позади своей головы, вероятно, отчаянно уцепившись за пару молекул на стене. И вы говорите: «Хорошо, север там. Теперь возьми статую, которую ты только что смакетировал, поставь ее на ноги и прислони к южной стене» — и так далее.

Он находится где-то далеко позади своей головы, вероятно, отчаянно уцепившись за пару молекул на стене. И вы говорите: «Хорошо, север там. Теперь возьми статую, которую ты только что смакетировал, поставь ее на ноги и прислони к южной стене» — и так далее.

Иными словами, берите предметы, которые он воспринимает в комнате, и превращайте их во что-то еще. Затем перемещайте их. И если у вас есть данные оценивания на Э-метре, то пусть он заполнит комнату теми предметами, которыми он не может управлять, и из той точки, где находится, начнет управлять ими. Ведь он в действительности боится, что эти вещи существуют в том пространстве, в котором он находится. Иначе говоря, он застрял на траке времени, и, чтобы высвободить его оттуда, необходимо помещать его в то время, которое, по его мнению, он обнаруживает здесь, макеты из того местоположения на траке, пока он не сможет управлять ими и пока не скажет: «К чертям это время, я пойду в какое-нибудь другое».

Иными словами, берите предметы, которые он воспринимает в комнате, и превращайте их во что-то еще. Затем перемещайте их. И если у вас есть данные оценивания на Э-метре, то пусть он заполнит комнату теми предметами, которыми он не может управлять, и из той точки, где находится, начнет управлять ими. Ведь он в действительности боится, что эти вещи существуют в том пространстве, в котором он находится. Иначе говоря, он застрял на траке времени, и, чтобы высвободить его оттуда, необходимо помещать его в то время, которое, по его мнению, он обнаруживает здесь, макеты из того местоположения на траке, пока он не сможет управлять ими и пока не скажет: «К чертям это время, я пойду в какое-нибудь другое».

Есть другая система, которую вы можете использовать для того, чтобы привести преклира в настоящее время, но она далеко не так хороша. Вы можете сказать: «Возьми эту комнату такой, как она была построена, и перемести ее в настоящее время, затем перемести ее прямо в будущее». Человек может попасть на любой из пяти траков, и это не придает ему уверенности. Каков критерий хорошей техники? Критерий хорошей техники, постепенная шкала качества техники — это постепенная шкала уверенности.

Есть другая система, которую вы можете использовать для того, чтобы привести преклира в настоящее время, но она далеко не так хороша. Вы можете сказать: «Возьми эту комнату такой, как она была построена, и перемести ее в настоящее время, затем перемести ее прямо в будущее». Человек может попасть на любой из пяти траков, и это не придает ему уверенности. Каков критерий хорошей техники? Критерий хорошей техники, постепенная шкала качества техники — это постепенная шкала уверенности.

Итак, техника, которая дает полную уверенность, лучше техники, которая дает лишь частичную уверенность. Сканируя комнату времени, человек может попасть на любой из траков, а их около пяти. Так что здесь не возникает такая уверенность, как при применении первой техники. Но вы все же можете делать это, и это все равно хорошая техника; и время от времени делайте это, когда уже приходите в отчаяние. И время от времени делайте это просто ради разнообразия. Посмотрите, что произойдет.

Итак, техника, которая дает полную уверенность, лучше техники, которая дает лишь частичную уверенность. Сканируя комнату времени, человек может попасть на любой из траков, а их около пяти. Так что здесь не возникает такая уверенность, как при применении первой техники. Но вы все же можете делать это, и это все равно хорошая техника; и время от времени делайте это, когда уже приходите в отчаяние. И время от времени делайте это просто ради разнообразия. Посмотрите, что произойдет.

Вы берете двух преклиров, сканируете с ними этот трак, и они оба приходят снова в настоящее время, — они устроят между собой изрядную потасовку. Один следовал воображаемому траку, а другой шел по траку собственных факсимиле. Они шли по разным тракам, когда вы сканировали с ними историю комнаты. Один говорит, что комната сгорит через два дня, а другой говорит, что она просуществует до 2006 года и тогда будет разрушена атомной бомбой. Это будущая обладательность. Это должен кто-то определить.

Вы берете двух преклиров, сканируете с ними этот трак, и они оба приходят снова в настоящее время, — они устроят между собой изрядную потасовку. Один следовал воображаемому траку, а другой шел по траку собственных факсимиле. Они шли по разным тракам, когда вы сканировали с ними историю комнаты. Один говорит, что комната сгорит через два дня, а другой говорит, что она просуществует до 2006 года и тогда будет разрушена атомной бомбой. Это будущая обладательность. Это должен кто-то определить.

Люди все время изменяют обладание в рамках соглашений относительно изменений. Поэтому «будет иметь» — это нечто неопределенное. Но «имеет», настоящее время... «имеет» — настоящее время, конечно... оно все еще существует, вытекая из прошлого. Оно статично... я хочу сказать, оно похоже на большой ком. Ведь, понимаете… это легко, ведь это лишь масса иллюзий и люди просто пришли к соглашению о том, что они имеют и чего не имеют.

Люди все время изменяют обладание в рамках соглашений относительно изменений. Поэтому «будет иметь» — это нечто неопределенное. Но «имеет», настоящее время... «имеет» — настоящее время, конечно... оно все еще существует, вытекая из прошлого. Оно статично... я хочу сказать, оно похоже на большой ком. Ведь, понимаете… это легко, ведь это лишь масса иллюзий и люди просто пришли к соглашению о том, что они имеют и чего не имеют.

Итак, мы поднимаем человека по траку. А как мы это делаем? Мы пытаемся найти настоящее время. Вот что мы пытаемся сделать. Мы пытаемся добиться, чтобы тэтан оказался в настоящем времени и имел в нем какое-то пространство. Мы вывели его из головы, и он не может качественно видеть. Ребята, таков самый обыкновенный кейс, который вам повстречается. Он вышел и не может видеть, либо видит все наперекосяк. Так что пусть он просто берет все объекты, которые видит, и превращает их во что-то другое, как бы глупо это ни выглядело... переворачивает их вверх ногами, размазывать их по всей округе, передвигает их, меняет их местоположение, время и цвет, возраст и размер, и выбрасывает их.

Итак, мы поднимаем человека по траку. А как мы это делаем? Мы пытаемся найти настоящее время. Вот что мы пытаемся сделать. Мы пытаемся добиться, чтобы тэтан оказался в настоящем времени и имел в нем какое-то пространство. Мы вывели его из головы, и он не может качественно видеть. Ребята, таков самый обыкновенный кейс, который вам повстречается. Он вышел и не может видеть, либо видит все наперекосяк. Так что пусть он просто берет все объекты, которые видит, и превращает их во что-то другое, как бы глупо это ни выглядело... переворачивает их вверх ногами, размазывать их по всей округе, передвигает их, меняет их местоположение, время и цвет, возраст и размер, и выбрасывает их.

Время от времени спрашивайте человека: «Что ты сейчас видишь?» — или: «Как это выглядит для тебя сейчас?» Очень, очень странно, но преклир обычно не воспринимает это как проверку его восприятия. И в действительности, когда вы задаете вопрос: «Как это выглядит для тебя сейчас?» — вы хотите знать лишь следующее: «Какой еще макет мы должны создать?»

Время от времени спрашивайте человека: «Что ты сейчас видишь?» — или: «Как это выглядит для тебя сейчас?» Очень, очень странно, но преклир обычно не воспринимает это как проверку его восприятия. И в действительности, когда вы задаете вопрос: «Как это выглядит для тебя сейчас?» — вы хотите знать лишь следующее: «Какой еще макет мы должны создать?»

Вы, кстати, не смотрите вокруг, чтобы выяснить, что еще в комнате он должен изменить. Не-а. Вы смотрите на то, на что смотрит он. Вам не важно, что находится в комнате. Как только он потерял свое тело, он утратил свою точку ориентации, потому что пропала его обладательность. В результате пошло наперекосяк его время. Если у него исчезает обладательность, разумеется, мгновенно приходит в беспорядок его время. И теперь он чувствует неуверенность относительно обладания, поскольку он внезапно осознает, что он — не тело. Тело владеет объектами, а он нет. Но он знает всевозможные подобные вещи.

Вы, кстати, не смотрите вокруг, чтобы выяснить, что еще в комнате он должен изменить. Не-а. Вы смотрите на то, на что смотрит он. Вам не важно, что находится в комнате. Как только он потерял свое тело, он утратил свою точку ориентации, потому что пропала его обладательность. В результате пошло наперекосяк его время. Если у него исчезает обладательность, разумеется, мгновенно приходит в беспорядок его время. И теперь он чувствует неуверенность относительно обладания, поскольку он внезапно осознает, что он — не тело. Тело владеет объектами, а он нет. Но он знает всевозможные подобные вещи.

Так что в тот момент, когда его обладание нарушается... то есть, когда у него больше нет тела... он выбит из колеи. Но как тэтан он был выбит из колеи еще раньше. Он сидел внутри этой темной норы, глядя на цепочку приходящих факсимиле, и он не вполне был уверен относительно того, где он находится, но спайка сообщала ему: «1952 год, Филадельфия». Ему лучше было поверить в это, чем во что-то еще. Он знает, что когда это все... когда на этой спайке появляется дверная ручка, он может, словно отчаявшийся узник, перепилить засовы, ручка поворачивается, дверь открывается... и он ничего не обнаруживает. Он не знает, что он там, он не хочет быть там.

Так что в тот момент, когда его обладание нарушается... то есть, когда у него больше нет тела... он выбит из колеи. Но как тэтан он был выбит из колеи еще раньше. Он сидел внутри этой темной норы, глядя на цепочку приходящих факсимиле, и он не вполне был уверен относительно того, где он находится, но спайка сообщала ему: «1952 год, Филадельфия». Ему лучше было поверить в это, чем во что-то еще. Он знает, что когда это все... когда на этой спайке появляется дверная ручка, он может, словно отчаявшийся узник, перепилить засовы, ручка поворачивается, дверь открывается... и он ничего не обнаруживает. Он не знает, что он там, он не хочет быть там.

Итак, вы можете с уверенностью полагать, что он не находится в настоящем времени и что у него нет хороших восприятий. И если вы внезапно обнаружите, что у него совершенное восприятие... то впору открыть рот от удивления! Ведь такого почти никогда не происходит. Если у тэтана достаточно силы... достаточно силы, чтобы обладать совершенным зрением, то сомнительно, чтобы он был в теле. Ведь если у него столько силы, то он может использовать ее на всю катушку во всех направлениях.

Итак, вы можете с уверенностью полагать, что он не находится в настоящем времени и что у него нет хороших восприятий. И если вы внезапно обнаружите, что у него совершенное восприятие... то впору открыть рот от удивления! Ведь такого почти никогда не происходит. Если у тэтана достаточно силы... достаточно силы, чтобы обладать совершенным зрением, то сомнительно, чтобы он был в теле. Ведь если у него столько силы, то он может использовать ее на всю катушку во всех направлениях.

Итак, вы упражняетесь в макетировании. А потом вы упражняете его в макетировании лучей. И заставьте его создавать макеты лучей, прежде чем вы попросите его использовать лучи, — это по той простой причине, что время от времени вам попадается представитель каких-нибудь сил вторжения, вы выводите его наружу и ему становится дурно... настолько, насколько только можно стать от этой мысли. Он начинает использовать энергию, и затем его внезапно охватывает такое сильное чувство ужаса и ощущение собственной деградации, что это доставит вам множество неприятностей. Он начинает использовать энергию и внезапно говорит: «О, Боже мой, я...» — и он понимает и вспоминает, кто он такой, и вроде как знает, откуда он, и так далее, и ныряет прямо обратно в голову... бултых! И не он выйдет оттуда снова.

Итак, вы упражняетесь в макетировании. А потом вы упражняете его в макетировании лучей. И заставьте его создавать макеты лучей, прежде чем вы попросите его использовать лучи, — это по той простой причине, что время от времени вам попадается представитель каких-нибудь сил вторжения, вы выводите его наружу и ему становится дурно... настолько, насколько только можно стать от этой мысли. Он начинает использовать энергию, и затем его внезапно охватывает такое сильное чувство ужаса и ощущение собственной деградации, что это доставит вам множество неприятностей. Он начинает использовать энергию и внезапно говорит: «О, Боже мой, я...» — и он понимает и вспоминает, кто он такой, и вроде как знает, откуда он, и так далее, и ныряет прямо обратно в голову... бултых! И не он выйдет оттуда снова.

Так что не просите его использовать энергию, если только вы не перешли к тем более низкоуровневым шагам работы с кейсом. И тогда, если вы вызовете у него ощущение собственной деградации... вы сможете справиться с этим.

Так что не просите его использовать энергию, если только вы не перешли к тем более низкоуровневым шагам работы с кейсом. И тогда, если вы вызовете у него ощущение собственной деградации... вы сможете справиться с этим.

Хорошо. Вы выводите его наружу, создаете макеты по управлению энергией, макетируете получение ударов шарами энергии, макетируете появление предметов в его пространстве, занимаетесь «простиранием» и так далее... пока его восприятия не станут чуть лучше. Вы просите его разрушать... всякий раз, когда он разговаривал с вами, он не видел тело. Он... потерял тело. Оно где-то там. Либо, каждый раз, когда он смотрит на него, оно черное. Это просто какой-то черный ком.

Хорошо. Вы выводите его наружу, создаете макеты по управлению энергией, макетируете получение ударов шарами энергии, макетируете появление предметов в его пространстве, занимаетесь «простиранием» и так далее... пока его восприятия не станут чуть лучше. Вы просите его разрушать... всякий раз, когда он разговаривал с вами, он не видел тело. Он... потерял тело. Оно где-то там. Либо, каждый раз, когда он смотрит на него, оно черное. Это просто какой-то черный ком.

Вы должны начать создавать макеты тела и убивать их. И создавать его макеты и убивать их. И затем вы макетируете частей тела выборочно. Руки, ноги, кисти, что только возможно... и вы просто начинаете действовать в таком духе.

Вы должны начать создавать макеты тела и убивать их. И создавать его макеты и убивать их. И затем вы макетируете частей тела выборочно. Руки, ноги, кисти, что только возможно... и вы просто начинаете действовать в таком духе.

Вы все же можете получать показания этого преклира на Э-метре, понимаете, в случае, если у него не было хороших восприятий, потому что человек прицеплен к телу своими коммуникационными линиями; его мысли будут вызывать показания Э-метра и вновь активизировать спайки. Итак, он по-прежнему сидит за Э-метром, вы просто проходите с ним каждый из этих макетов, пока преклир не перестанет изменяться. В любом случае вы провели оценивание. Вы просто проходите макеты в соответствии с этим оцениванием. Если вы не провели оценивание, просто начните наполнять комнату макетами, разрушать их, изменять их, и так далее, и использовать энергию.

Вы все же можете получать показания этого преклира на Э-метре, понимаете, в случае, если у него не было хороших восприятий, потому что человек прицеплен к телу своими коммуникационными линиями; его мысли будут вызывать показания Э-метра и вновь активизировать спайки. Итак, он по-прежнему сидит за Э-метром, вы просто проходите с ним каждый из этих макетов, пока преклир не перестанет изменяться. В любом случае вы провели оценивание. Вы просто проходите макеты в соответствии с этим оцениванием. Если вы не провели оценивание, просто начните наполнять комнату макетами, разрушать их, изменять их, и так далее, и использовать энергию.

Когда человек доходит до того, что у него действительно появляется какое-то восприятие... он может видеть тело... вы создаете макеты тела и разбиваете их, пока человек наконец не осознает, что тело — это не какой-то могучее животное, как он думал, и пока он не будет готов смотреть на него, и что оно не излучает в него всей этой энергии и так далее. Вы просто переходите прямо к «упражнениям по поднятию».

Когда человек доходит до того, что у него действительно появляется какое-то восприятие... он может видеть тело... вы создаете макеты тела и разбиваете их, пока человек наконец не осознает, что тело — это не какой-то могучее животное, как он думал, и пока он не будет готов смотреть на него, и что оно не излучает в него всей этой энергии и так далее. Вы просто переходите прямо к «упражнениям по поднятию».

Под «упражнениями по поднятию» мы подразумеваем вот что: вы приводите человека в такое состояние, когда он может перемещаться, не запрыгивая обратно в тело, и пребывать над своей рукой. Если он еще не может делать этого хорошо, то мы продолжаем создавать макеты по управлению энергией, управлению формами, размещению объектов во времени и пространстве, выдвижению якорных точек и время от времени размакетируем предметы. Иными словами, мы просто проводим эти упражнения, и мы работаем, чтобы включить его восприятия. Мы включаем его восприятия, управляя энергией. А когда мы включаем его восприятия, мы занимаемся этим до тех пор, пока человек не сможет поднять один палец, а не до тех пор, пока он не приобретет способность замечать все малейшие детали. И у человека возникнет чрезвычайно странное ощущение: он начнет поднимать палец, а тот будет соскальзывать в сторону или что-то вроде этого.

Под «упражнениями по поднятию» мы подразумеваем вот что: вы приводите человека в такое состояние, когда он может перемещаться, не запрыгивая обратно в тело, и пребывать над своей рукой. Если он еще не может делать этого хорошо, то мы продолжаем создавать макеты по управлению энергией, управлению формами, размещению объектов во времени и пространстве, выдвижению якорных точек и время от времени размакетируем предметы. Иными словами, мы просто проводим эти упражнения, и мы работаем, чтобы включить его восприятия. Мы включаем его восприятия, управляя энергией. А когда мы включаем его восприятия, мы занимаемся этим до тех пор, пока человек не сможет поднять один палец, а не до тех пор, пока он не приобретет способность замечать все малейшие детали. И у человека возникнет чрезвычайно странное ощущение: он начнет поднимать палец, а тот будет соскальзывать в сторону или что-то вроде этого.

И вплоть до этого момента человеку, возможно, будет казаться наполовину фантазией, что он снаружи. Это для него вроде как нечто воображаемое, и оно то реально для него, то нереально. Он вроде как знает, что это так, он хочет сказать, что это так. И его восприятия в порядке, но они не слишком хорошие; и вы просите его переместиться сюда, и он управляет рукой, но может быть, это тоже макет, которым он не вполне может управлять. Он испытывает легкое чувство неуверенности в этом отношении, а затем он... он вдруг чувствует, что его палец поднимается вот так без всякой энергии.

И вплоть до этого момента человеку, возможно, будет казаться наполовину фантазией, что он снаружи. Это для него вроде как нечто воображаемое, и оно то реально для него, то нереально. Он вроде как знает, что это так, он хочет сказать, что это так. И его восприятия в порядке, но они не слишком хорошие; и вы просите его переместиться сюда, и он управляет рукой, но может быть, это тоже макет, которым он не вполне может управлять. Он испытывает легкое чувство неуверенности в этом отношении, а затем он... он вдруг чувствует, что его палец поднимается вот так без всякой энергии.

Вы сами можете испытать такое ощущение, если просто дотянетесь... просто опустите руку и неожиданно передвинете палец другим пальцем. Вы сразу же можете сказать, что вы не перемещаете палец изнутри. Теперь заставьте палец перемещаться таким образом, не прилагая усилий снаружи. Это совершенно другое ощущение.

Вы сами можете испытать такое ощущение, если просто дотянетесь... просто опустите руку и неожиданно передвинете палец другим пальцем. Вы сразу же можете сказать, что вы не перемещаете палец изнутри. Теперь заставьте палец перемещаться таким образом, не прилагая усилий снаружи. Это совершенно другое ощущение.

И внезапно человек распознает это ощущение: «Боже мой, да. Надо же! Ну и ну!»

И внезапно человек распознает это ощущение: «Боже мой, да. Надо же! Ну и ну!»

Человек склонен немедленно залетать внутрь, и тогда вы уговариваете его выйти наружу и снова реабилитируете его. Вы реабилитируете его... выбивая его из головы руками или как-то еще. Заставьте его выйти наружу еще раз, приведите куда требуется, и заставьте снова работать с этим пальцем. Или вы можете работать с этим пальцем, растягивая пару якорных точек.

Человек склонен немедленно залетать внутрь, и тогда вы уговариваете его выйти наружу и снова реабилитируете его. Вы реабилитируете его... выбивая его из головы руками или как-то еще. Заставьте его выйти наружу еще раз, приведите куда требуется, и заставьте снова работать с этим пальцем. Или вы можете работать с этим пальцем, растягивая пару якорных точек.

«Подвесь к потолку две якорные точки. Получил там две якорные точки? Хорошо. Теперь посмотри на них в связи с пальцем. Теперь протяни линию, которая идет от одной якорной точки, оборачивается вокруг пальца и прикрепляется к другой. Сделал? Хорошо. Теперь раздвинь якорные точки». Палец поднимается. Понятно?

«Подвесь к потолку две якорные точки. Получил там две якорные точки? Хорошо. Теперь посмотри на них в связи с пальцем. Теперь протяни линию, которая идет от одной якорной точки, оборачивается вокруг пальца и прикрепляется к другой. Сделал? Хорошо. Теперь раздвинь якорные точки». Палец поднимается. Понятно?

Или пусть он установит над пальцем треножник. Это далеко не так хорошо, это заставляет его ощущать себя кузнечиком, а он не кузнечик. И вы можете использовать множество разнообразных подходов, — тот, с двумя якорными точками, Нибс проработал вдоль и поперек, — и это очень, очень интересно.

Или пусть он установит над пальцем треножник. Это далеко не так хорошо, это заставляет его ощущать себя кузнечиком, а он не кузнечик. И вы можете использовать множество разнообразных подходов, — тот, с двумя якорными точками, Нибс проработал вдоль и поперек, — и это очень, очень интересно.

Конечно, если вы возьмете две якорные точки здесь, над его головой, и протянете от них линию к пальцу, запостулируете, что они прикреплены к пальцу, и запостулируете, что они хорошо там держатся, и что линия не растягивается, то когда вы раздвинете эти якорные точки в стороны и, естественно, палец поднимается. В действительности, когда вы начинаете поднимать целую руку или что-нибудь вроде этого, вы можете просто быстро раздвинуть эти якорные точки в разные стороны и рука поднимется в воздух, как на скоростном лифте.

Конечно, если вы возьмете две якорные точки здесь, над его головой, и протянете от них линию к пальцу, запостулируете, что они прикреплены к пальцу, и запостулируете, что они хорошо там держатся, и что линия не растягивается, то когда вы раздвинете эти якорные точки в стороны и, естественно, палец поднимается. В действительности, когда вы начинаете поднимать целую руку или что-нибудь вроде этого, вы можете просто быстро раздвинуть эти якорные точки в разные стороны и рука поднимется в воздух, как на скоростном лифте.

Хорошо. Вы работаете над этим... неважно, насколько медленно это получается или какой градиент вы используете... вы выполняете «упражнения по поднятию» до тех пор, пока он не сможет нормально поднимать хотя бы пару пальцев и бросать их. И вы не должны прекращать это занятие до тех пор, пока человек не сможет достаточно быстро поднимать и бросать пальцы. Вы позволяете ему возиться с пальцами, пока он не будет действительно уверен в своих силах. Он бросает их, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает.

Хорошо. Вы работаете над этим... неважно, насколько медленно это получается или какой градиент вы используете... вы выполняете «упражнения по поднятию» до тех пор, пока он не сможет нормально поднимать хотя бы пару пальцев и бросать их. И вы не должны прекращать это занятие до тех пор, пока человек не сможет достаточно быстро поднимать и бросать пальцы. Вы позволяете ему возиться с пальцами, пока он не будет действительно уверен в своих силах. Он бросает их, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает.

Обычно в тот или иной момент он говорит: «Знаете, я думаю, что могу поднимать два или три пальца».

Обычно в тот или иной момент он говорит: «Знаете, я думаю, что могу поднимать два или три пальца».

Вы отвечаете: «Попробуй два».

Вы отвечаете: «Попробуй два».

И он поднимает их и бросает, поднимает и бросает, и это ему очень интересно. Вы продолжаете это упражнение и добиваетесь, чтобы он перемещал кисть руки, руку, кисть другой руки, другую руку, и не успеете вы оглянуться, как представление человека о собственной силе взмывает ввысь. И я уверен, что так это достигается гораздо, гораздо быстрее... гораздо быстрее, чем с помощью любого другого метода, который я сейчас знаю.

И он поднимает их и бросает, поднимает и бросает, и это ему очень интересно. Вы продолжаете это упражнение и добиваетесь, чтобы он перемещал кисть руки, руку, кисть другой руки, другую руку, и не успеете вы оглянуться, как представление человека о собственной силе взмывает ввысь. И я уверен, что так это достигается гораздо, гораздо быстрее... гораздо быстрее, чем с помощью любого другого метода, который я сейчас знаю.

Однако вы четко понимаете, что в этих «упражнениях по поднятию»... вы работаете с так называемыми «настоящими» объектами, то есть с макетами преклира, а затем с так называемыми «реальными» объектами, то есть с МЭСТ-рукой, которой он владеет. Вы приступаете к «упражнениям по поднятию»; вы знаете, что он может видеть свою руку, он наконец-то сказал вам об этом, значит, пора приступать. Пусть он создаст макет кисти руки и управляет этим макетом, пусть он повозится с ним и немного позанимается размещением его во времени и пространстве. И потом создайте макет пальца, делайте его больше и больше, пока он не приобретет совершенно невероятные размеры.

Однако вы четко понимаете, что в этих «упражнениях по поднятию»... вы работаете с так называемыми «настоящими» объектами, то есть с макетами преклира, а затем с так называемыми «реальными» объектами, то есть с МЭСТ-рукой, которой он владеет. Вы приступаете к «упражнениям по поднятию»; вы знаете, что он может видеть свою руку, он наконец-то сказал вам об этом, значит, пора приступать. Пусть он создаст макет кисти руки и управляет этим макетом, пусть он повозится с ним и немного позанимается размещением его во времени и пространстве. И потом создайте макет пальца, делайте его больше и больше, пока он не приобретет совершенно невероятные размеры.

«Теперь пусть у тебя будет кисть размером с Филадельфию, а сейчас сделай палец весом восемь миллиардов шестьсот семьдесят пять тысяч тонн и просто скажи ему:

«Теперь пусть у тебя будет кисть размером с Филадельфию, а сейчас сделай палец весом восемь миллиардов шестьсот семьдесят пять тысяч тонн и просто скажи ему:

«Палец, поднимись!» — и пусть он поднимется. Хорошо, сделал? Брось его обратно».

«Палец, поднимись!» — и пусть он поднимется. Хорошо, сделал? Брось его обратно».

«Он раздавил вокзал в Нью-Йорке».

«Он раздавил вокзал в Нью-Йорке».

«Хорошо. Хорошо, теперь помести все это в прошлую неделю». А теперь будем работать с кистью руки.

«Хорошо. Хорошо, теперь помести все это в прошлую неделю». А теперь будем работать с кистью руки.

Когда он впервые делает это, он чувствует себя очень могучим. Он скажет: «Ну, все в порядке, полагаю, я могу делать это».

Когда он впервые делает это, он чувствует себя очень могучим. Он скажет: «Ну, все в порядке, полагаю, я могу делать это».

А потом вдруг ничего не происходит. И ничего не происходит. И он возится с этим. И вы говорите: «Давайте, направь на палец втягивающий луч и подними его. Правильно, оберни его вокруг пальца». Если человек пока не может делать это, то пусть он снова смакетирует кисть руки. Проделайте это с кистью руки. Повышайте его уверенность в том, что он способен хорошо управлять макетом, пока он не сможет поднимать у своего тела кисть руки. Затем от нее переходите ко всем пальцам, к самой кисти, предплечью, ко всей руке, к пальцам другой руки. (Когда вы переходите к другой руке, вы просто снова возвращаетесь к поднятию одного пальца.) Затем кисть другой руки, предплечье, особенно упражняясь каждый раз в быстром отсоединении.

А потом вдруг ничего не происходит. И ничего не происходит. И он возится с этим. И вы говорите: «Давайте, направь на палец втягивающий луч и подними его. Правильно, оберни его вокруг пальца». Если человек пока не может делать это, то пусть он снова смакетирует кисть руки. Проделайте это с кистью руки. Повышайте его уверенность в том, что он способен хорошо управлять макетом, пока он не сможет поднимать у своего тела кисть руки. Затем от нее переходите ко всем пальцам, к самой кисти, предплечью, ко всей руке, к пальцам другой руки. (Когда вы переходите к другой руке, вы просто снова возвращаетесь к поднятию одного пальца.) Затем кисть другой руки, предплечье, особенно упражняясь каждый раз в быстром отсоединении.

И научитесь быстро поднимать обе руки, прежде чем приступить к ногам. И, приступив к ногам, заставьте сдвинуться палец ноги. Затем добейтесь, чтобы человек поворачивал ступню в одну сторону и в другую, а потом пусть он наконец начнет поднимать ногу. И очень скоро он будет летать по воздуху... он наконец поднимет тело в воздух. Когда он сделает это, это будет для него большим потрясением.

И научитесь быстро поднимать обе руки, прежде чем приступить к ногам. И, приступив к ногам, заставьте сдвинуться палец ноги. Затем добейтесь, чтобы человек поворачивал ступню в одну сторону и в другую, а потом пусть он наконец начнет поднимать ногу. И очень скоро он будет летать по воздуху... он наконец поднимет тело в воздух. Когда он сделает это, это будет для него большим потрясением.

Всякий раз представление человека о том, какой энергией он располагает, становится наиболее стабильным в результате осознания того, что он управляет чем-то, чем раньше управлять было затруднительно. И рассеивания в теле утихомириваются, сущности замолкают, и все успокаивается. Вы восстановили энергию, и, конечно, когда вы делаете это, его восприятие включается. Человек становится «крутым». Во время этого процесса он вырастает до 2 892 метров.

Всякий раз представление человека о том, какой энергией он располагает, становится наиболее стабильным в результате осознания того, что он управляет чем-то, чем раньше управлять было затруднительно. И рассеивания в теле утихомириваются, сущности замолкают, и все успокаивается. Вы восстановили энергию, и, конечно, когда вы делаете это, его восприятие включается. Человек становится «крутым». Во время этого процесса он вырастает до 2 892 метров.

После того как вы справились с телом таким образом... после того как вы весьма удовлетворительно, просто чудесно урегулировали с ним таким способом, вы проводите некоторые испытания тела. Пусть он остается снаружи... и пока он работает с телом, вы обнаруживаете, что он склонен заскакивать внутрь всякий раз, когда делает себе больно, слишком сильно потянув за палец или сделав что-то в этом роде... он склонен заскакивать обратно в голову. Так что вы просто игнорируете это и... я хочу сказать, что вы просто заставляете его сделать это снова. Ну, заскочил он обратно внутрь — просто снова вытащите его наружу и начните снова.

После того как вы справились с телом таким образом... после того как вы весьма удовлетворительно, просто чудесно урегулировали с ним таким способом, вы проводите некоторые испытания тела. Пусть он остается снаружи... и пока он работает с телом, вы обнаруживаете, что он склонен заскакивать внутрь всякий раз, когда делает себе больно, слишком сильно потянув за палец или сделав что-то в этом роде... он склонен заскакивать обратно в голову. Так что вы просто игнорируете это и... я хочу сказать, что вы просто заставляете его сделать это снова. Ну, заскочил он обратно внутрь — просто снова вытащите его наружу и начните снова.

Вы обеспечиваете, чтобы, даже если телу причинена боль... то есть, даже если ткнуть его в какой-нибудь нервный центр. Есть такие... врач когда-нибудь ударял вас маленьким молоточком по колену? Что ж, ударьте его молоточком по колену. Вызовите какие-нибудь рефлекторные реакции и все такое. Особенно не калечьте его, но посмотрите, проявляет ли он склонность входить обратно. Вот что вы отмечаете — склонность. Не надо причинять ему сильную боль и заставлять его заходить обратно в тело. Если вы лишь слегка ударяете его или если он нервничает по поводу этого и из страха, что вы его ударите, немного приближается к своей голове — не-ет. Он не тэта-клир. Пусть, находясь снаружи, он прислонится к стене: «Ну давай, разбей эту голову об стенку».

Вы обеспечиваете, чтобы, даже если телу причинена боль... то есть, даже если ткнуть его в какой-нибудь нервный центр. Есть такие... врач когда-нибудь ударял вас маленьким молоточком по колену? Что ж, ударьте его молоточком по колену. Вызовите какие-нибудь рефлекторные реакции и все такое. Особенно не калечьте его, но посмотрите, проявляет ли он склонность входить обратно. Вот что вы отмечаете — склонность. Не надо причинять ему сильную боль и заставлять его заходить обратно в тело. Если вы лишь слегка ударяете его или если он нервничает по поводу этого и из страха, что вы его ударите, немного приближается к своей голове — не-ет. Он не тэта-клир. Пусть, находясь снаружи, он прислонится к стене: «Ну давай, разбей эту голову об стенку».

Если человек продолжает нервничать по поводу своей головы... заскакивает обратно в голову каждый раз, когда вы начинаете похлопывать его по плечу или что-то вроде этого, слегка щипать его... существует другое упражнение. Я не знаю, насколько далеко посоветовать вам заходить в этом упражнении; я просто упомяну о нем мимоходом и оставлю это для проверки, поскольку я предпочел бы не заходить настолько далеко, чтобы посоветовать вам просить преклира управлять телом кого-то еще. Вы должны удовлетвориться тем, что он просто еще пошвыряет туда-сюда свое тело, пока не сможет делать это хорошо. Он должен делать это, находясь снаружи. Он управляет телом снаружи. То есть, вы могли бы продвинуться с ним настолько, что он смог бы взять кого-нибудь за ухо и заставить его повернуть голову. Привлеките внимание или получите внимание, находясь снаружи другого тела. Вполне допустимая проверка, хотя я не особенно много занимался этим.

Если человек продолжает нервничать по поводу своей головы... заскакивает обратно в голову каждый раз, когда вы начинаете похлопывать его по плечу или что-то вроде этого, слегка щипать его... существует другое упражнение. Я не знаю, насколько далеко посоветовать вам заходить в этом упражнении; я просто упомяну о нем мимоходом и оставлю это для проверки, поскольку я предпочел бы не заходить настолько далеко, чтобы посоветовать вам просить преклира управлять телом кого-то еще. Вы должны удовлетвориться тем, что он просто еще пошвыряет туда-сюда свое тело, пока не сможет делать это хорошо. Он должен делать это, находясь снаружи. Он управляет телом снаружи. То есть, вы могли бы продвинуться с ним настолько, что он смог бы взять кого-нибудь за ухо и заставить его повернуть голову. Привлеките внимание или получите внимание, находясь снаружи другого тела. Вполне допустимая проверка, хотя я не особенно много занимался этим.

После этого я бы перешел к возне с другими МЭСТ-объектами, теми, которые принадлежат непосредственно преклиру, и так далее. И возился бы с ними, увеличивая количество имеющейся у него энергии. Когда человек обнаружит, что может поднимать что-то еще, помимо своего тела, тогда он почувствует, что может привлекать чье-то внимание, и тогда вы решили проблему того, как он может оставаться в общении?

После этого я бы перешел к возне с другими МЭСТ-объектами, теми, которые принадлежат непосредственно преклиру, и так далее. И возился бы с ними, увеличивая количество имеющейся у него энергии. Когда человек обнаружит, что может поднимать что-то еще, помимо своего тела, тогда он почувствует, что может привлекать чье-то внимание, и тогда вы решили проблему того, как он может оставаться в общении?

Однако если человек управлял своим телом, выполняя «упражнения по поднятию», то я всерьез сомневаюсь, что он будет сильно расстраиваться по поводу возвращения в тело. И, как я говорил, если он все же расстроен, то есть два способа справиться с этим: либо еще немного улучшить его способности, продвинув его к состоянию оперирующего тэтана — мы еще поговорим об этом, — либо просить его управлять объектами, чтобы он мог еще более основательно восстановить себя. Сделайте так, чтобы он стал вполне уверен в том, что, может общаться, когда выходит наружу. Или что он может привлечь чье-то внимание.

Однако если человек управлял своим телом, выполняя «упражнения по поднятию», то я всерьез сомневаюсь, что он будет сильно расстраиваться по поводу возвращения в тело. И, как я говорил, если он все же расстроен, то есть два способа справиться с этим: либо еще немного улучшить его способности, продвинув его к состоянию оперирующего тэтана — мы еще поговорим об этом, — либо просить его управлять объектами, чтобы он мог еще более основательно восстановить себя. Сделайте так, чтобы он стал вполне уверен в том, что, может общаться, когда выходит наружу. Или что он может привлечь чье-то внимание.

Далее, одна из вещей, которая мешает кейсу шага I, это факт он ходит там и сям, и задолго до того, как он становится достаточно сильным и готовым что-то сделать, он начинает помогать кому-нибудь, убирать у него спайки или делать еще какие-нибудь глупости. В результате спайка может взорваться прямо ему в лицо. Он может заболеть... его тело может заболеть. Его мощь еще не возросла в сколько-нибудь значительной степени.

Далее, одна из вещей, которая мешает кейсу шага I, это факт он ходит там и сям, и задолго до того, как он становится достаточно сильным и готовым что-то сделать, он начинает помогать кому-нибудь, убирать у него спайки или делать еще какие-нибудь глупости. В результате спайка может взорваться прямо ему в лицо. Он может заболеть... его тело может заболеть. Его мощь еще не возросла в сколько-нибудь значительной степени.

Он начинает баловаться, ходить туда, ходить сюда, делать то, делать се, еще до того как стабилизируется вне тела. И он просто доставляет одитору дополнительные хлопоты. Так что время одитинга, затрачиваемое на это, должно быть довольно небольшим. Если у вас кейс шага I или если человек выходит из головы и он знает, что он вне головы... всякий раз, когда это имеет место, тут же переходите к упражнениям по созданию макетов и по поднятию, выполняя их попеременно, пока человек не будет стабильно находиться снаружи. Если вы оставите его в покое на слишком большой срок или просто позволите этому тянуться слишком долго, он выйдет наружу и попадет в неприятности.

Он начинает баловаться, ходить туда, ходить сюда, делать то, делать се, еще до того как стабилизируется вне тела. И он просто доставляет одитору дополнительные хлопоты. Так что время одитинга, затрачиваемое на это, должно быть довольно небольшим. Если у вас кейс шага I или если человек выходит из головы и он знает, что он вне головы... всякий раз, когда это имеет место, тут же переходите к упражнениям по созданию макетов и по поднятию, выполняя их попеременно, пока человек не будет стабильно находиться снаружи. Если вы оставите его в покое на слишком большой срок или просто позволите этому тянуться слишком долго, он выйдет наружу и попадет в неприятности.

Что вы делаете с человеком, у которого неизменно и постоянно перекрыто восприятие в отношении чего-то конкретного? Это означает, что он не желает управлять силой в отношении этого. Если это звук, то обычно человек беспокоится по поводу взрывов, потому что в космическом пространстве и в тех местах, которые тэтан посещал, он мог слышать звук только в центре какой-нибудь катастрофы. И это происходило тогда, когда энергия ударяла по нему и служила в качестве проводящей среды для звука вместо воздуха. Воздух представляет собой особую разновидность энергии. Здесь идет речь просто о сырой энергии. Что-то взорвалось, бабах! Понимаете? И он мог слышать бабах в безвоздушном пространстве только если он проводился электричеством, порожденным этим взрывом. Итак, звук, внезапный звук — это для него удар. И этот удар — обесценивание. У человека появляется убеждение, что звук может повредить ему... а это отнюдь не является хорошим убеждением, потому что ему нельзя навредить при помощи звука, если только это не какая-то специально созданная сверхзвуковая волна.

Что вы делаете с человеком, у которого неизменно и постоянно перекрыто восприятие в отношении чего-то конкретного? Это означает, что он не желает управлять силой в отношении этого. Если это звук, то обычно человек беспокоится по поводу взрывов, потому что в космическом пространстве и в тех местах, которые тэтан посещал, он мог слышать звук только в центре какой-нибудь катастрофы. И это происходило тогда, когда энергия ударяла по нему и служила в качестве проводящей среды для звука вместо воздуха. Воздух представляет собой особую разновидность энергии. Здесь идет речь просто о сырой энергии. Что-то взорвалось, бабах! Понимаете? И он мог слышать бабах в безвоздушном пространстве только если он проводился электричеством, порожденным этим взрывом. Итак, звук, внезапный звук — это для него удар. И этот удар — обесценивание. У человека появляется убеждение, что звук может повредить ему... а это отнюдь не является хорошим убеждением, потому что ему нельзя навредить при помощи звука, если только это не какая-то специально созданная сверхзвуковая волна.

Как справиться с этим? Пусть он создает хлопушки и другие объекты, которые взрываются.

Как справиться с этим? Пусть он создает хлопушки и другие объекты, которые взрываются.

Здесь в любое время можно применить процессинг творчества. Но вы обнаружите, что у вас есть некоторые особенные кейсы; и вы должны были найти во время оценивания... если вы просто пройдетесь в своем оценивании по всем частям тела, динамикам и родственникам, то даже если вы и не проведете более подробного оценивания, вы найдете неспособности человека. И если у вас много этих «не могу», то у вас много материала, с которым необходимо работать. И вы можете работать с этими «не могу» до тех пор, пока вы не получите возможность приступить к «упражнениям по поднятию». Если вы проработаете его «не могу» с помощью макетов, то он придет в такое состояние, в котором он сможет поднимать какие-то вещи или выполнять «упражнения по поднятию».

Здесь в любое время можно применить процессинг творчества. Но вы обнаружите, что у вас есть некоторые особенные кейсы; и вы должны были найти во время оценивания... если вы просто пройдетесь в своем оценивании по всем частям тела, динамикам и родственникам, то даже если вы и не проведете более подробного оценивания, вы найдете неспособности человека. И если у вас много этих «не могу», то у вас много материала, с которым необходимо работать. И вы можете работать с этими «не могу» до тех пор, пока вы не получите возможность приступить к «упражнениям по поднятию». Если вы проработаете его «не могу» с помощью макетов, то он придет в такое состояние, в котором он сможет поднимать какие-то вещи или выполнять «упражнения по поднятию».

Вы вывели его наружу, он снаружи, и что теперь? Не позволяйте ему немедленно пытаться разрешить все мировые проблемы. Он ужасно потрясен случившимся. Вы берете ваш список «не могу», изучаете, в каком состоянии находятся восприятия человека, и начинаете заполнять пространство вокруг него объектами, присутствия которых он не желает; либо, если пространство уже заполнено объектами, присутствия которых он не желает, то вы еще плотнее забиваете ими это пространство, прося помещать туда больше, больше, больше, больше этих объектов, пока он наконец не воскликнет: «К черту это!» — и не начнет вышвыривать их.

Вы вывели его наружу, он снаружи, и что теперь? Не позволяйте ему немедленно пытаться разрешить все мировые проблемы. Он ужасно потрясен случившимся. Вы берете ваш список «не могу», изучаете, в каком состоянии находятся восприятия человека, и начинаете заполнять пространство вокруг него объектами, присутствия которых он не желает; либо, если пространство уже заполнено объектами, присутствия которых он не желает, то вы еще плотнее забиваете ими это пространство, прося помещать туда больше, больше, больше, больше этих объектов, пока он наконец не воскликнет: «К черту это!» — и не начнет вышвыривать их.

Вы справляетесь с его чувством нехватки тел, прося его макетировать тела людей, которые в прошлом приводили его в расстройство, и управлять этими телами; в особенности его собственное тело. Макетировать его и разрушать.

Вы справляетесь с его чувством нехватки тел, прося его макетировать тела людей, которые в прошлом приводили его в расстройство, и управлять этими телами; в особенности его собственное тело. Макетировать его и разрушать.

Итак, вот ваш уровень действия. И его восприятия становятся все лучше и лучше, увереннее и увереннее. Вы должны выявить его неспособности. Помните, что они у него есть, и они важны для вас, потому что, работая с ними, вы реабилитируете способность человека управлять энергией в пространстве. И его «не могу» или то, что он ужасно не хочет обнаружить в пространстве... если он не желает создавать или разрушать что-то, то он также ужасно не хочет обнаружить это в пространстве. Ему могут нравиться котята, и он может думать, что они просто чудесны; но если вы достаточно долго поработаете над этим в процессинге, то он сможет думать лишь об одном: «Раздолбать их к чертям!» Ведь он, вероятно, большую часть времени драматизирует какой-то большой оверт. Если он боится слонов, то он, вероятно, совершил оверт против слонов, и так далее.

Итак, вот ваш уровень действия. И его восприятия становятся все лучше и лучше, увереннее и увереннее. Вы должны выявить его неспособности. Помните, что они у него есть, и они важны для вас, потому что, работая с ними, вы реабилитируете способность человека управлять энергией в пространстве. И его «не могу» или то, что он ужасно не хочет обнаружить в пространстве... если он не желает создавать или разрушать что-то, то он также ужасно не хочет обнаружить это в пространстве. Ему могут нравиться котята, и он может думать, что они просто чудесны; но если вы достаточно долго поработаете над этим в процессинге, то он сможет думать лишь об одном: «Раздолбать их к чертям!» Ведь он, вероятно, большую часть времени драматизирует какой-то большой оверт. Если он боится слонов, то он, вероятно, совершил оверт против слонов, и так далее.

Следовательно, вы используете все, что только можете найти среди этих его «не могу», и если вы это делаете, то восприятия человека улучшатся. Кроме того, каждый раз, когда вы проходите эти «не могу», включайте в макеты какую-нибудь энергию, какую-нибудь сырую энергию... струйки, потоки воды... проявления сырой энергии. Когда преклир находится рядом с телом и вы просите его заставить тело расплавиться, тогда пусть, расплавившись, время от времени оно превращается в озерцо сырой, потрескивающей энергии. Пусть он заставит его вздуться, затем принять форму больших голубых шаровых молний, которые он превратит в красные, снова в голубые, выкатит из окна и взорвет снаружи, или что-то в этом роде. Просто время от времени вставляйте в макеты столько сырой энергии, сколько он может. И, кроме того, как я уже говорил, он слышал эти взрывы, так что время от времени пусть он макетирует что-нибудь, наподобие взрывающейся хлопушки, или чего-то в этом роде. Пусть сначала это будет чем-то сильным и резким. Человек действительно скуп на эти взрывы. Человеку трудно приходится трудно с диапазоном рассеивания, который вы ему задаете.

Следовательно, вы используете все, что только можете найти среди этих его «не могу», и если вы это делаете, то восприятия человека улучшатся. Кроме того, каждый раз, когда вы проходите эти «не могу», включайте в макеты какую-нибудь энергию, какую-нибудь сырую энергию... струйки, потоки воды... проявления сырой энергии. Когда преклир находится рядом с телом и вы просите его заставить тело расплавиться, тогда пусть, расплавившись, время от времени оно превращается в озерцо сырой, потрескивающей энергии. Пусть он заставит его вздуться, затем принять форму больших голубых шаровых молний, которые он превратит в красные, снова в голубые, выкатит из окна и взорвет снаружи, или что-то в этом роде. Просто время от времени вставляйте в макеты столько сырой энергии, сколько он может. И, кроме того, как я уже говорил, он слышал эти взрывы, так что время от времени пусть он макетирует что-нибудь, наподобие взрывающейся хлопушки, или чего-то в этом роде. Пусть сначала это будет чем-то сильным и резким. Человек действительно скуп на эти взрывы. Человеку трудно приходится трудно с диапазоном рассеивания, который вы ему задаете.

Вы переходите к «упражнениям по поднятию» и обычно получаете тэта-клира, который довольно стабильно находится вне своего тела. Если это не так, то поднимите его по шкале чуть выше. И вот таким образом мы справляемся с кейсом шага I. С кейсом шага I работать проще простого, и такими будут 50 процентов кейсов, которые вам встретятся. Я дал вам формулу для работы с ним. Эта формула сработает, при условии, что вы будете делать одну вещь: слушать то, что говорит вам преклир. Она сработает особенно хорошо, если вы проведете добротное оценивание на Э-метре... она очень хорошо сработает, если вы проведете хорошее оценивание на Э-метре.

Вы переходите к «упражнениям по поднятию» и обычно получаете тэта-клира, который довольно стабильно находится вне своего тела. Если это не так, то поднимите его по шкале чуть выше. И вот таким образом мы справляемся с кейсом шага I. С кейсом шага I работать проще простого, и такими будут 50 процентов кейсов, которые вам встретятся. Я дал вам формулу для работы с ним. Эта формула сработает, при условии, что вы будете делать одну вещь: слушать то, что говорит вам преклир. Она сработает особенно хорошо, если вы проведете добротное оценивание на Э-метре... она очень хорошо сработает, если вы проведете хорошее оценивание на Э-метре.

Есть одна разновидность кейса шага I, о которой вы должны знать, и это такой кейс, который «делает ноги». Вы говорите: «Будь в полуметре позади своей головы», — бамммм! Сбежал! Тело обмякает... просто как тряпичная кукла... и вот вы сидите там. Вы говорите: «Эй! Эй, тпру! Ты где?» Он уже пролетает тринадцатую галактику по пути отсюда. Он думает, что там выход. Он больше не хочет иметь ничего общего со всем этим; он... обычно у него эйфория безумия. Он чувствует, что его ответственность такова, что он просто… — бац! Вы просто сидите там и уговариваете его... о, это ужасное ощущение, кстати говоря. Это может произойти с вами очень неожиданно. Это всегда совершенно...

Есть одна разновидность кейса шага I, о которой вы должны знать, и это такой кейс, который «делает ноги». Вы говорите: «Будь в полуметре позади своей головы», — бамммм! Сбежал! Тело обмякает... просто как тряпичная кукла... и вот вы сидите там. Вы говорите: «Эй! Эй, тпру! Ты где?» Он уже пролетает тринадцатую галактику по пути отсюда. Он думает, что там выход. Он больше не хочет иметь ничего общего со всем этим; он... обычно у него эйфория безумия. Он чувствует, что его ответственность такова, что он просто… — бац! Вы просто сидите там и уговариваете его... о, это ужасное ощущение, кстати говоря. Это может произойти с вами очень неожиданно. Это всегда совершенно...

происходит так быстро, что вы не вполне... вы не видите никаких признаков приближения этого.

происходит так быстро, что вы не вполне... вы не видите никаких признаков приближения этого.

Итак, вы добиваетесь, чтобы он пошевелил правой рукой, пошевелил левой рукой. В действительности он может не суметь управлять телом с такого расстояния, или его вышвырнуло наружу, или произошло что-то подобное. У такого человека... по моему опыту, у него всегда очень сильная эйфория безумия. Так что вы заставляете его обнаружить собственные постулаты о том, как прекрасна ответственность. И он скажет:

Итак, вы добиваетесь, чтобы он пошевелил правой рукой, пошевелил левой рукой. В действительности он может не суметь управлять телом с такого расстояния, или его вышвырнуло наружу, или произошло что-то подобное. У такого человека... по моему опыту, у него всегда очень сильная эйфория безумия. Так что вы заставляете его обнаружить собственные постулаты о том, как прекрасна ответственность. И он скажет:

«Она не прекрасна. Я больше не хочу иметь с этим никакого дела». Когда вы наконец вернете его обратно, вы сможете поспорить с ним по этому поводу.

«Она не прекрасна. Я больше не хочу иметь с этим никакого дела». Когда вы наконец вернете его обратно, вы сможете поспорить с ним по этому поводу.

Да, вы можете довольно долго сидеть там. Вы просто убеждаете его пошевелить пальцами.

Да, вы можете довольно долго сидеть там. Вы просто убеждаете его пошевелить пальцами.

Не требуется очень усердно уговаривать его, но иногда... иногда приходится прибегать к крайней мере: «Подумай о своем бедном одиторе. Подумай о семье, — вы просите его подумать обо всех этих вещах. — Подумай о своем бедном одиторе». Самый упрямый из тех, кого я знаю, возвратился обратно после этих слов. И это проблема. Не допускайте, чтобы это выбило вас из колеи, не допускайте, чтобы это обеспокоило вас, потому что этот преклир вернется обратно. Он не сделает этого, если вы впадете в истерику и уйдете, или убежите.

Не требуется очень усердно уговаривать его, но иногда... иногда приходится прибегать к крайней мере: «Подумай о своем бедном одиторе. Подумай о семье, — вы просите его подумать обо всех этих вещах. — Подумай о своем бедном одиторе». Самый упрямый из тех, кого я знаю, возвратился обратно после этих слов. И это проблема. Не допускайте, чтобы это выбило вас из колеи, не допускайте, чтобы это обеспокоило вас, потому что этот преклир вернется обратно. Он не сделает этого, если вы впадете в истерику и уйдете, или убежите.

Итак, что делать в таком случае? Вы просто заставляете его пошевелить правой рукой и левой рукой, и немного пошевелить головой вот так, и внезапно он... что ж, с ним все в порядке, и он снова оживает. Но бог ты мой, когда кто-нибудь «делает ноги», там будет тело, мертвее которого вы еще не видели.

Итак, что делать в таком случае? Вы просто заставляете его пошевелить правой рукой и левой рукой, и немного пошевелить головой вот так, и внезапно он... что ж, с ним все в порядке, и он снова оживает. Но бог ты мой, когда кто-нибудь «делает ноги», там будет тело, мертвее которого вы еще не видели.

Есть немного другой тип кейса, который делает нечто странное, и он в действительности не сильно отличается от предыдущего; с ним не в порядке то же самое: у него эйфория безумия. Пусть он макетирует людей, которые сходят с ума, и пусть он макетирует людей, которые совершенно здоровы душевно, очень уравновешенны, очень ответственны, и людей, сходящих с ума. И пусть он макетирует людей, которые душевно здоровы, ответственны, несут на себе огромный груз, тех людей, которые взвалили весь мир себе на плечи, и затем пусть он перевернет мир, поместит его перед ними, поместит его позади них. И затем пусть он возьмет людей, которые очень уравновешенны и которые делают все это, и заставит их неожиданно начать смеяться сумасшедшим смехом, и так далее. Пусть он создает макеты подобного рода, которые показывали бы, как серьезность превращается в полное безумие, а безумие превращается в серьезность и так далее. Кстати, вы получите от этого большое удовольствие. Это очень забавно.

Есть немного другой тип кейса, который делает нечто странное, и он в действительности не сильно отличается от предыдущего; с ним не в порядке то же самое: у него эйфория безумия. Пусть он макетирует людей, которые сходят с ума, и пусть он макетирует людей, которые совершенно здоровы душевно, очень уравновешенны, очень ответственны, и людей, сходящих с ума. И пусть он макетирует людей, которые душевно здоровы, ответственны, несут на себе огромный груз, тех людей, которые взвалили весь мир себе на плечи, и затем пусть он перевернет мир, поместит его перед ними, поместит его позади них. И затем пусть он возьмет людей, которые очень уравновешенны и которые делают все это, и заставит их неожиданно начать смеяться сумасшедшим смехом, и так далее. Пусть он создает макеты подобного рода, которые показывали бы, как серьезность превращается в полное безумие, а безумие превращается в серьезность и так далее. Кстати, вы получите от этого большое удовольствие. Это очень забавно.

Но этот другой человек «делает ноги» уже ненамеренно и по-прежнему находится в общении... это происходит с ним случайно... его ВЫШИБАЕТ из головы. Вы говорите:

Но этот другой человек «делает ноги» уже ненамеренно и по-прежнему находится в общении... это происходит с ним случайно... его ВЫШИБАЕТ из головы. Вы говорите:

«Будь в полуметре позади своей головы», — это немного выводит его из равновесия и он — бабах! И оказывается размазанным по потолку или чему-то еще. И вот он распластывается на потолке, смотрит вниз на комнату, и у него эйфория безумия... связанная с каким-то прошлым телом или чем-то в этом роде, и он находится прямо там, в комнате, и он видит вас и просто насмехается над вами. И тело... хотя оно не выражает практически никаких эмоций, оно просто говорит: «Да, ты никуда не годишься, ты не заставишь меня возвратиться внутрь. Ну и что ты будешь делать?» — и так далее. Оно просто разговаривает таким образом, оно не шевелится.

«Будь в полуметре позади своей головы», — это немного выводит его из равновесия и он — бабах! И оказывается размазанным по потолку или чему-то еще. И вот он распластывается на потолке, смотрит вниз на комнату, и у него эйфория безумия... связанная с каким-то прошлым телом или чем-то в этом роде, и он находится прямо там, в комнате, и он видит вас и просто насмехается над вами. И тело... хотя оно не выражает практически никаких эмоций, оно просто говорит: «Да, ты никуда не годишься, ты не заставишь меня возвратиться внутрь. Ну и что ты будешь делать?» — и так далее. Оно просто разговаривает таким образом, оно не шевелится.

Человек находится где-то на потолке. И вы практически можете ощутить, как от него исходит безумие. Вы делаете то же самое, что и в первом случае. Вы можете просто пройти... пройти поток, если приходится это сделать. Если, имея дело с подобным кейсом, вы не можете придумать ничего больше, то пройдите то, как великолепно быть ответственным, и то, как великолепно быть безответственным, и так далее. Если вы настолько сбиты с толку, что не можете придумать ничего больше, то помните, что прохождение ответственности разрешает это. Лучше всего добиться, чтобы он макетировал душевно здоровых людей, у которых внезапно съезжает крыша, перемещал их по комнате, переворачивал их вверх тормашками, макетировал чокнутых людей, которые внезапно становятся душевно здоровыми, макеты людей, держат мир на своих плечах, и людей, тянущих МЭСТ-вселенную на своем горбу и сваливающих ее на других людей. Любые макеты, имеющие отношение к тому, чтобы поднимать объекты и быть ответственным за них, или за действия. Любой подобный процессинг творчества.

Человек находится где-то на потолке. И вы практически можете ощутить, как от него исходит безумие. Вы делаете то же самое, что и в первом случае. Вы можете просто пройти... пройти поток, если приходится это сделать. Если, имея дело с подобным кейсом, вы не можете придумать ничего больше, то пройдите то, как великолепно быть ответственным, и то, как великолепно быть безответственным, и так далее. Если вы настолько сбиты с толку, что не можете придумать ничего больше, то помните, что прохождение ответственности разрешает это. Лучше всего добиться, чтобы он макетировал душевно здоровых людей, у которых внезапно съезжает крыша, перемещал их по комнате, переворачивал их вверх тормашками, макетировал чокнутых людей, которые внезапно становятся душевно здоровыми, макеты людей, держат мир на своих плечах, и людей, тянущих МЭСТ-вселенную на своем горбу и сваливающих ее на других людей. Любые макеты, имеющие отношение к тому, чтобы поднимать объекты и быть ответственным за них, или за действия. Любой подобный процессинг творчества.

На самом деле они оба являются одним и тем же типом кейса... они оба «делают ноги». Но один из них «делает ноги» и выглядит мертвым, а другой просто «делает ноги», оказывается на потолке и не может вернуться в тело... на самом деле не может вернуться в тело.

На самом деле они оба являются одним и тем же типом кейса... они оба «делают ноги». Но один из них «делает ноги» и выглядит мертвым, а другой просто «делает ноги», оказывается на потолке и не может вернуться в тело... на самом деле не может вернуться в тело.

У них обоих эйфория безумия... у них обоих. Они совершенно чокнутые! Тэтан выходит наружу совершенно безумным. Однако возвратить тэтана к нормальному работоспособному состоянию, потому что он не настолько безумен, как хомо сапиенс, находящийся высоко на шкале тонов... но этот тэтан совершенно безумен.

У них обоих эйфория безумия... у них обоих. Они совершенно чокнутые! Тэтан выходит наружу совершенно безумным. Однако возвратить тэтана к нормальному работоспособному состоянию, потому что он не настолько безумен, как хомо сапиенс, находящийся высоко на шкале тонов... но этот тэтан совершенно безумен.

Здесь, в шаге I, упоминается несколько других вещей, которые вы можете или не можете делать... всевозможные вещи. Как говорится здесь, вы можете попросить человека подлатать какие-то части тела; если хотите, вы можете проделывать разные вещи, но в действительности вы делаете это лить для того, чтобы сориентировать тэтана в отношении тела. И я не хочу, чтобы у вас возникло представление, что это важно — то, что он делает для тела. Это не так.

Здесь, в шаге I, упоминается несколько других вещей, которые вы можете или не можете делать... всевозможные вещи. Как говорится здесь, вы можете попросить человека подлатать какие-то части тела; если хотите, вы можете проделывать разные вещи, но в действительности вы делаете это лить для того, чтобы сориентировать тэтана в отношении тела. И я не хочу, чтобы у вас возникло представление, что это важно — то, что он делает для тела. Это не так.

Вам надо привести человека в такое состояние, чтобы, если тело прекратит дышать или произойдет что-нибудь в этом роде, он просто пошел бы и взял другое тело. Тела очень дешевы, очень дешевы. В них химических веществ на девяносто семь центов.

Вам надо привести человека в такое состояние, чтобы, если тело прекратит дышать или произойдет что-нибудь в этом роде, он просто пошел бы и взял другое тело. Тела очень дешевы, очень дешевы. В них химических веществ на девяносто семь центов.

Шаг I — это очень легкий шаг. То, что кто-то «делает ноги», — это единственная помеха. Пятьдесят процентов ваших преклиров попадают в эту категорию. Не напортачьте, проводя этот шаг. Я дал вам до изумления простой... очень простой процесс, с помощью которого можно разрешать такой кейс. И если вы не будете отклоняться от этого, то всякий раз кейс шага I будет у вас... бам! Договорились?

Шаг I — это очень легкий шаг. То, что кто-то «делает ноги», — это единственная помеха. Пятьдесят процентов ваших преклиров попадают в эту категорию. Не напортачьте, проводя этот шаг. Я дал вам до изумления простой... очень простой процесс, с помощью которого можно разрешать такой кейс. И если вы не будете отклоняться от этого, то всякий раз кейс шага I будет у вас... бам! Договорились?

Большое спасибо, и спокойной ночи.

Большое спасибо, и спокойной ночи.