Я снова упомяну здесь о том, о чём упоминал уже давно, говоря именно об этом этапе одитинга.

Я снова упомяну здесь о том, о чём упоминал уже давно, говоря именно об этом этапе одитинга.

Цель «Саентологии 8-8008» и Стандартной рабочей процедуры включает в себя всё, что мы можем сделать для тэтана, а что касается тела, здесь нет никакой цели. Следует не забывать время от времени отмечать это, так что я отмечу это прямо сейчас. Итак, наша цель – это реабилитация тэтана, а что касается тела, тут нет никакой цели. Никакой.

Цель «Саентологии 8-8008» и Стандартной рабочей процедуры включает в себя всё, что мы можем сделать для тэтана, а что касается тела, здесь нет никакой цели. Следует не забывать время от времени отмечать это, так что я отмечу это прямо сейчас. Итак, наша цель – это реабилитация тэтана, а что касается тела, тут нет никакой цели. Никакой.

Это некое произвольное правило, которое не даст вам провалиться в кроличью нору и попасть в никуда. Время от времени я одитирую кого-нибудь на основе противоположного принципа: цель – всё для тела, а для тэтана – ничего. Я даже вывожу человека наружу и так далее, а затем прямиком перехожу к работе с телом, работаю с телом, забочусь о теле, забочусь о теле, бьюсь часами – и не происходит ничего особенного.

Это некое произвольное правило, которое не даст вам провалиться в кроличью нору и попасть в никуда. Время от времени я одитирую кого-нибудь на основе противоположного принципа: цель – всё для тела, а для тэтана – ничего. Я даже вывожу человека наружу и так далее, а затем прямиком перехожу к работе с телом, работаю с телом, забочусь о теле, забочусь о теле, бьюсь часами – и не происходит ничего особенного.

Причина этого в том, что если мощь или сила тэтана увеличится, то он сможет контролировать тело настолько хорошо, что тело благодаря присутствию тэтана, благодаря тому, что он проникает или, можно сказать... пропитывает собой это пространство... так вот, тело в результате имеет тенденцию приходить в норму.

Причина этого в том, что если мощь или сила тэтана увеличится, то он сможет контролировать тело настолько хорошо, что тело благодаря присутствию тэтана, благодаря тому, что он проникает или, можно сказать... пропитывает собой это пространство... так вот, тело в результате имеет тенденцию приходить в норму.

В действительности тело разрушается лишь из-за того, что влачит своё существование в суровых условиях очень лихорадочного и весьма малоактивного мира. Никто не использует своё тело... люди просто вроде как носят его повсюду, надевают на него одежду и так далее. Люди используют его как якорную точку. И эта якорная точка обходится весьма недёшево. Из-за неё люди вынуждены работать. Им приходится заставлять тело работать, чтобы оно могло есть, и всё такое. Так что всё это не очень-то хорошо.

В действительности тело разрушается лишь из-за того, что влачит своё существование в суровых условиях очень лихорадочного и весьма малоактивного мира. Никто не использует своё тело... люди просто вроде как носят его повсюду, надевают на него одежду и так далее. Люди используют его как якорную точку. И эта якорная точка обходится весьма недёшево. Из-за неё люди вынуждены работать. Им приходится заставлять тело работать, чтобы оно могло есть, и всё такое. Так что всё это не очень-то хорошо.

Итак, когда вы применяете Стандартную рабочую процедуру, вы пытаетесь восстановить способности тэтана. Вы не пытаетесь снова привести в хорошее состояние чьё-то тело. Вы высвобождаете человека из тела, и когда вы делаете это, у него может быть горб на спине.

Итак, когда вы применяете Стандартную рабочую процедуру, вы пытаетесь восстановить способности тэтана. Вы не пытаетесь снова привести в хорошее состояние чьё-то тело. Вы высвобождаете человека из тела, и когда вы делаете это, у него может быть горб на спине.

Иногда вы говорите что-то вроде: «Есть ли что-то, что вы хотели бы сделать, чтобы привести это тело в порядок?» Это делается просто для того, чтобы человек привёл в норму якорную точку. Человек обнаруживает: «Надо же, у меня есть якорная точка!»

Иногда вы говорите что-то вроде: «Есть ли что-то, что вы хотели бы сделать, чтобы привести это тело в порядок?» Это делается просто для того, чтобы человек привёл в норму якорную точку. Человек обнаруживает: «Надо же, у меня есть якорная точка!»

И затем вы исправляете в ней что-нибудь, и человек восклицает: «Надо же! Эта якорная точка... это действительно моё тело». Это просто помогает человеку сориентироваться, вот и всё. Вы делаете это не потому, что хотите привести в порядок тело.

И затем вы исправляете в ней что-нибудь, и человек восклицает: «Надо же! Эта якорная точка... это действительно моё тело». Это просто помогает человеку сориентироваться, вот и всё. Вы делаете это не потому, что хотите привести в порядок тело.

Время от времени вы высвобождаете человека (у него, как я уже сказал, есть горб, или с ним что-нибудь ещё не в порядке), и он... в конце сессии вы возвращаете человека обратно внутрь, или он остаётся снаружи – неважно, в каком состоянии он в конечном итоге оказался... человек уходит, не будучи слабым. Однако вероятность того, что у него возникнет эта слабость, будет гораздо меньше, если вы работаете только с тэтаном, чем если вы работаете с телом. Вы просто высвобождаете человека и работаете с тэтаном. Не делайте ничего для тела. Если с телом что-нибудь произойдёт – хорошо. Если с ним ничего не произойдёт – ладно, ну и что с того?

Время от времени вы высвобождаете человека (у него, как я уже сказал, есть горб, или с ним что-нибудь ещё не в порядке), и он... в конце сессии вы возвращаете человека обратно внутрь, или он остаётся снаружи – неважно, в каком состоянии он в конечном итоге оказался... человек уходит, не будучи слабым. Однако вероятность того, что у него возникнет эта слабость, будет гораздо меньше, если вы работаете только с тэтаном, чем если вы работаете с телом. Вы просто высвобождаете человека и работаете с тэтаном. Не делайте ничего для тела. Если с телом что-нибудь произойдёт – хорошо. Если с ним ничего не произойдёт – ладно, ну и что с того?

Конечно, это... некоторые люди постоянно носят очки. Они... это довольно странная идея – носить очки. Это опасно! Разве это никогда не приходило вам в голову? Это действительно очень опасно. Я наблюдаю за людьми, и непохоже, чтобы они осознавали это. Это один из моментов, которые они не осознают. Знаете ли вы, что произошло бы, если бы пуля попала вам в очки? Ну ладно, давайте перейдём от этих серьёзных размышлений к менее серьёзным.

Конечно, это... некоторые люди постоянно носят очки. Они... это довольно странная идея – носить очки. Это опасно! Разве это никогда не приходило вам в голову? Это действительно очень опасно. Я наблюдаю за людьми, и непохоже, чтобы они осознавали это. Это один из моментов, которые они не осознают. Знаете ли вы, что произошло бы, если бы пуля попала вам в очки? Ну ладно, давайте перейдём от этих серьёзных размышлений к менее серьёзным.

Сейчас мы рассмотрим кейс шага I. Так вот, мы провели этому кейсу ассесмент. И сделали мы это по одной очень веской причине: мы хотели знать, чего этот человек не может делать. Мы хотели знать, каковы его неспособности. А почему мы провели ассесмент до того, как начали проводить Стандартную рабочую процедуру? Ну, это для того, чтобы получить некоторое представление о том, что происходит, прежде чем мы высвободим тэтана из тела. Ведь возможно, это наш последний шанс изучить риджи тэтана, и не по той причине, что он может «сделать ноги» – это наше разговорное выражение... оно означает, что он со всех ног удирает, покидает нас; вот он пролетает восемнадцатую галактику, а его тело неподвижно лежит здесь.

Сейчас мы рассмотрим кейс шага I. Так вот, мы провели этому кейсу ассесмент. И сделали мы это по одной очень веской причине: мы хотели знать, чего этот человек не может делать. Мы хотели знать, каковы его неспособности. А почему мы провели ассесмент до того, как начали проводить Стандартную рабочую процедуру? Ну, это для того, чтобы получить некоторое представление о том, что происходит, прежде чем мы высвободим тэтана из тела. Ведь возможно, это наш последний шанс изучить риджи тэтана, и не по той причине, что он может «сделать ноги» – это наше разговорное выражение... оно означает, что он со всех ног удирает, покидает нас; вот он пролетает восемнадцатую галактику, а его тело неподвижно лежит здесь.

Дело не в том, что нам необходимо как-то отличать этого человека от других, а в том, что, возможно, мы в последний раз смотрим на результат взаимодействия риджей тэтана и риджей ГС. Кроме того, позднее, когда мы снова будем проводить ассесмент, мы сможем произвести некоторую оценку того, куда же мы движемся.

Дело не в том, что нам необходимо как-то отличать этого человека от других, а в том, что, возможно, мы в последний раз смотрим на результат взаимодействия риджей тэтана и риджей ГС. Кроме того, позднее, когда мы снова будем проводить ассесмент, мы сможем произвести некоторую оценку того, куда же мы движемся.

Понимаете, когда тэтан отсоединился от тела и все линии, связывающие его самого и тело, пропали, вы читаете показания тела. Тэтан может быть чертовски сильно возбуждён, но банки держит тело, а тэтан сидит на каминной полке. Вы не получите каких-либо показаний... он сидит на каминной полке! Так что не заблуждайтесь на этот счёт.

Понимаете, когда тэтан отсоединился от тела и все линии, связывающие его самого и тело, пропали, вы читаете показания тела. Тэтан может быть чертовски сильно возбуждён, но банки держит тело, а тэтан сидит на каминной полке. Вы не получите каких-либо показаний... он сидит на каминной полке! Так что не заблуждайтесь на этот счёт.

Но человек, у которого всё ещё имеется несколько линий, ведущих к телу, и чьи риджи всё ещё основательно перепутаны с риджами тела, ещё долго будет вызывать очень сильные реакции на Е-метре.

Но человек, у которого всё ещё имеется несколько линий, ведущих к телу, и чьи риджи всё ещё основательно перепутаны с риджами тела, ещё долго будет вызывать очень сильные реакции на Е-метре.

Всё же мы не хотим, чтобы произошла такая вещь: вот тэта-клир, он выходит наружу, и он никак не связан с телом, мы стабилизируем его состояние, продвигаемся вперёд, а с ним ещё очень много чего не в порядке. И теперь у нас нет никакого способа получить показания на Е-метре, если только мы не попросим его войти обратно и не получим таким образом показания Е-метра. И тогда он может взбудоражить множество риджей и они обрушатся на него, может произойти что-то в этом роде, поэтому вы не должны делать такое с человеком. Вы вывели человека наружу и сделали его тэта-клиром за два часа. И теперь вы думаете: «Так, чего этот человек не может делать? Я не знаю! Я понятия не имею, есть ли у него какие-то причуды или пунктики, а ассесмент провести невозможно».

Всё же мы не хотим, чтобы произошла такая вещь: вот тэта-клир, он выходит наружу, и он никак не связан с телом, мы стабилизируем его состояние, продвигаемся вперёд, а с ним ещё очень много чего не в порядке. И теперь у нас нет никакого способа получить показания на Е-метре, если только мы не попросим его войти обратно и не получим таким образом показания Е-метра. И тогда он может взбудоражить множество риджей и они обрушатся на него, может произойти что-то в этом роде, поэтому вы не должны делать такое с человеком. Вы вывели человека наружу и сделали его тэта-клиром за два часа. И теперь вы думаете: «Так, чего этот человек не может делать? Я не знаю! Я понятия не имею, есть ли у него какие-то причуды или пунктики, а ассесмент провести невозможно».

Итак, проводите ассесмент до того, как примените Стандартную рабочую процедуру, вот и всё. И помните, что если у вас есть стабильный тэта-клир, то вы должны использовать Е-метр для работы уже со следующим преклиром, а не с этим.

Итак, проводите ассесмент до того, как примените Стандартную рабочую процедуру, вот и всё. И помните, что если у вас есть стабильный тэта-клир, то вы должны использовать Е-метр для работы уже со следующим преклиром, а не с этим.

Восстановите способность тэтана управлять силой, управлять энергией, и так далее, и он так или иначе позаботится о своём теле. Это уже его дело. После этого человек перестаёт делать всякие глупости с телом, он просто заставляет его работать, и тело становится очень здоровым.

Восстановите способность тэтана управлять силой, управлять энергией, и так далее, и он так или иначе позаботится о своём теле. Это уже его дело. После этого человек перестаёт делать всякие глупости с телом, он просто заставляет его работать, и тело становится очень здоровым.

Кстати, вы когда-нибудь видели служебную собаку? Приходилось ли вам иметь дело со служебными собаками? Однако вы видели много домашних собак, и они невротики. Они настоящие невротики. Когда-то у меня была собака по кличке Тинкер... психотик. Собака была сумасшедшая, потому что когда в первые несколько месяцев после рождения она наскакивала на своего хозяина, тот отшвыривал её от себя, пинал её или бил за то, что она прыгала и показывала свою привязанность к нему. Так что Тинкер была убеждена, что никто её не любит. Она подбегала ко всем и прыгала на них; к тому времени она была настолько нервозной, настолько психованной, что с ней невозможно было ничего сделать. Я хочу сказать, вы могли... понимаете, она прыгает на вас с грязными лапами и всё такое.

Кстати, вы когда-нибудь видели служебную собаку? Приходилось ли вам иметь дело со служебными собаками? Однако вы видели много домашних собак, и они невротики. Они настоящие невротики. Когда-то у меня была собака по кличке Тинкер... психотик. Собака была сумасшедшая, потому что когда в первые несколько месяцев после рождения она наскакивала на своего хозяина, тот отшвыривал её от себя, пинал её или бил за то, что она прыгала и показывала свою привязанность к нему. Так что Тинкер была убеждена, что никто её не любит. Она подбегала ко всем и прыгала на них; к тому времени она была настолько нервозной, настолько психованной, что с ней невозможно было ничего сделать. Я хочу сказать, вы могли... понимаете, она прыгает на вас с грязными лапами и всё такое.

Так что вы хватаете её лапы, ставите их обратно на землю, сжимаете их или делаете что-то такое... ничего не помогало Тинкер, как бы добры вы ни были к ней и что бы вы ещё ни делали. Это была явно очень умная собака; это была бельгийская овчарка, она была очень красивая; ей было около года, и по сути это была служебная собака.

Так что вы хватаете её лапы, ставите их обратно на землю, сжимаете их или делаете что-то такое... ничего не помогало Тинкер, как бы добры вы ни были к ней и что бы вы ещё ни делали. Это была явно очень умная собака; это была бельгийская овчарка, она была очень красивая; ей было около года, и по сути это была служебная собака.

Я стал учить Тинкер разным штукам. Я заставлял её выполнять всевозможные трюки, которые выглядели для неё как тяжёлая работа, но она выполняла их с большим удовольствием. О, знаете, она прыгала через кольца, перепрыгивала через палку, кувыркалась, хватала разные вещи, выбирала из различных предметов нужный и делала всевозможные штуки. Собака начала становиться душевно здоровой! Она работала. От неё был какой-то толк. Её как-то использовали. И я заставлял её работать весьма немало. А когда я уехал, её перестали заставлять работать, и она снова начала сходить с ума. Но в то время, когда её заставляли много работать и когда она находилась под хорошим, жёстким контролем, она не сходила с ума. Она была душевно здорова... вполне душевно здорова.

Я стал учить Тинкер разным штукам. Я заставлял её выполнять всевозможные трюки, которые выглядели для неё как тяжёлая работа, но она выполняла их с большим удовольствием. О, знаете, она прыгала через кольца, перепрыгивала через палку, кувыркалась, хватала разные вещи, выбирала из различных предметов нужный и делала всевозможные штуки. Собака начала становиться душевно здоровой! Она работала. От неё был какой-то толк. Её как-то использовали. И я заставлял её работать весьма немало. А когда я уехал, её перестали заставлять работать, и она снова начала сходить с ума. Но в то время, когда её заставляли много работать и когда она находилась под хорошим, жёстким контролем, она не сходила с ума. Она была душевно здорова... вполне душевно здорова.

Когда вы впервые выводите тэтана наружу, он обладает примерно таким же душевным здоровьем, как сумасшедшая мышь. Обычно он не знает, куда он попал и где находится верх. Поскольку вы находитесь рядом и он в какой-то мере уверен в вас, он просто ждёт сигнала к дальнейшим действиям.

Когда вы впервые выводите тэтана наружу, он обладает примерно таким же душевным здоровьем, как сумасшедшая мышь. Обычно он не знает, куда он попал и где находится верх. Поскольку вы находитесь рядом и он в какой-то мере уверен в вас, он просто ждёт сигнала к дальнейшим действиям.

Однако, как правило, когда он выходит – ой-ёй-ёй-ёй-ёй! Он знает, что он там и что он не должен быть там, и его способность ориентироваться совсем никуда не годится. Так что вам необходимо приступать к работе.

Однако, как правило, когда он выходит – ой-ёй-ёй-ёй-ёй! Он знает, что он там и что он не должен быть там, и его способность ориентироваться совсем никуда не годится. Так что вам необходимо приступать к работе.

Возьмём ГС. Сравним ГС с собакой. Хорошее сравнение... ГС, определённо, является животным. И её лелеяли и баловали. Эта штука не могла бы жить-поживать, пить крем-соду, ездить на трамваях и «Роллс-ройсах», носить меховые шубы, не имея нужды отращивать шерсть, и так далее, если бы в ней не было какого-то сообразительного тэтана, который усердно работает. И она безмозглая. Она действительно безмозглая. Когда вы только ещё начинаете забавляться со всем этим, вы просто ощущаете, как от этой штуки исходят волны безумия. Она просто сумасшедшая. И тэтан находится в очень сильном задабривании по отношению к телу, потому что он украл его. Вот и всё, что тут можно сказать: он украл его! Конечно, в МЭСТ-вселенной нет такого понятия, как кража. Всё, что состоит из МЭСТ, что не было создано вами, не принадлежит вам. Всё... включая ваше тело. Нет ничего, чем кто-либо может владеть в МЭСТ-вселенной, за исключением того, что он создаёт сам... что он строит сам из собственного пространства и энергии. Всё это – краденое добро.

Возьмём ГС. Сравним ГС с собакой. Хорошее сравнение... ГС, определённо, является животным. И её лелеяли и баловали. Эта штука не могла бы жить-поживать, пить крем-соду, ездить на трамваях и «Роллс-ройсах», носить меховые шубы, не имея нужды отращивать шерсть, и так далее, если бы в ней не было какого-то сообразительного тэтана, который усердно работает. И она безмозглая. Она действительно безмозглая. Когда вы только ещё начинаете забавляться со всем этим, вы просто ощущаете, как от этой штуки исходят волны безумия. Она просто сумасшедшая. И тэтан находится в очень сильном задабривании по отношению к телу, потому что он украл его. Вот и всё, что тут можно сказать: он украл его! Конечно, в МЭСТ-вселенной нет такого понятия, как кража. Всё, что состоит из МЭСТ, что не было создано вами, не принадлежит вам. Всё... включая ваше тело. Нет ничего, чем кто-либо может владеть в МЭСТ-вселенной, за исключением того, что он создаёт сам... что он строит сам из собственного пространства и энергии. Всё это – краденое добро.

Однако человек попадает в такую ситуацию... это не краденый предмет... в действительности человеку его всучили, сделав это со страшной силой. Итак, он чувствует вину по отношению к ГС. И в тот самый момент, когда вы высвобождаете этого человека, происходят самые примечательные вещи. Он впадает в чрезвычайно сильное задабривание по отношению к ГС. «О, бедное тело! О, боже!» Задабривание, задабривание, задабривание. И на шаге I ваша главная забота – это вывести человека из головы назад и установить между человеком и телом некие упорядоченные взаимоотношения. Ведь, по правде говоря, если бы он вдруг сказал телу: «Действуй, прыгай, работай, будь», – то тело неожиданно заурчало бы от удовольствия, стало бы очень счастливым и душевно здоровым и принялось бы за работу. Всё настолько просто. Этот процессинг не предусматривает проведение какой-то громадной работы с телом.

Однако человек попадает в такую ситуацию... это не краденый предмет... в действительности человеку его всучили, сделав это со страшной силой. Итак, он чувствует вину по отношению к ГС. И в тот самый момент, когда вы высвобождаете этого человека, происходят самые примечательные вещи. Он впадает в чрезвычайно сильное задабривание по отношению к ГС. «О, бедное тело! О, боже!» Задабривание, задабривание, задабривание. И на шаге I ваша главная забота – это вывести человека из головы назад и установить между человеком и телом некие упорядоченные взаимоотношения. Ведь, по правде говоря, если бы он вдруг сказал телу: «Действуй, прыгай, работай, будь», – то тело неожиданно заурчало бы от удовольствия, стало бы очень счастливым и душевно здоровым и принялось бы за работу. Всё настолько просто. Этот процессинг не предусматривает проведение какой-то громадной работы с телом.

Однако если человек говорит: «Бедное тело, бедное, тело, я должен... должен... кормить его, и я должен баловать его, и я должен ублажать его, и я должен делать что-то для него, и я должен избавить его ото всех этих рассеиваний, и я должен привести всё это в порядок, и всё такое...» О, Боже! У тела просто возникают рассеивания там, появляются риджи здесь, где-то ещё начинают безобразничать сущности, и тело огрызается, отказывается подчиняться, не двигается и... так или иначе, человеку приходится с ним тяжело.

Однако если человек говорит: «Бедное тело, бедное, тело, я должен... должен... кормить его, и я должен баловать его, и я должен ублажать его, и я должен делать что-то для него, и я должен избавить его ото всех этих рассеиваний, и я должен привести всё это в порядок, и всё такое...» О, Боже! У тела просто возникают рассеивания там, появляются риджи здесь, где-то ещё начинают безобразничать сущности, и тело огрызается, отказывается подчиняться, не двигается и... так или иначе, человеку приходится с ним тяжело.

Есть лишь один способ обращения с ним. Это просто применять «быть», «делать» и «иметь» и «не иметь»... просто прямые команды, без объяснений. И только тогда тело будет хорошо работать. Как я говорил вам раньше в этих лекциях, если вы просто... без тэта-клирования или чего-то ещё... если вы просто сделаете следующее: возьмёте тело и начнёте проделывать именно то, что, как вы знаете, погубит его, и будете делать это в три, четыре, десять раз интенсивнее, чем кто-то когда-либо делал, – да вы просто внезапно начнёте блестеть как шёлк. О, да. Ведь в этом заключается мощнейший механизм контроля: «Не заставляйте тело работать слишком упорно. Заботьтесь о нём. Сделайте его чем-то ценным», – и всё такое. А оно никак не отвечает на это.

Есть лишь один способ обращения с ним. Это просто применять «быть», «делать» и «иметь» и «не иметь»... просто прямые команды, без объяснений. И только тогда тело будет хорошо работать. Как я говорил вам раньше в этих лекциях, если вы просто... без тэта-клирования или чего-то ещё... если вы просто сделаете следующее: возьмёте тело и начнёте проделывать именно то, что, как вы знаете, погубит его, и будете делать это в три, четыре, десять раз интенсивнее, чем кто-то когда-либо делал, – да вы просто внезапно начнёте блестеть как шёлк. О, да. Ведь в этом заключается мощнейший механизм контроля: «Не заставляйте тело работать слишком упорно. Заботьтесь о нём. Сделайте его чем-то ценным», – и всё такое. А оно никак не отвечает на это.

Так вот, если тэтан принимает такую точку зрения по отношению к телу, то он тут же кладёт конец рассеиваниям ГС. И он добивается того, что реакции сущностей прекращаются и так далее. Он делает это, не останавливая их, – он просто отказывается признавать их существование и берёт на себя право командовать организмом и осуществлять контроль над ним.

Так вот, если тэтан принимает такую точку зрения по отношению к телу, то он тут же кладёт конец рассеиваниям ГС. И он добивается того, что реакции сущностей прекращаются и так далее. Он делает это, не останавливая их, – он просто отказывается признавать их существование и берёт на себя право командовать организмом и осуществлять контроль над ним.

Я объясняю вам всё это потому, что я не хочу, чтобы вы когда-либо – разве что «для развлечения» (в кавычках) – использовали это как общий подход к делу и выводили тэтана наружу, чтобы можно было сделать что-то для тела.

Я объясняю вам всё это потому, что я не хочу, чтобы вы когда-либо – разве что «для развлечения» (в кавычках) – использовали это как общий подход к делу и выводили тэтана наружу, чтобы можно было сделать что-то для тела.

Среди толпы... среди хомо сапиенс... вы пользуетесь гораздо большей популярностью, если делаете что-то для тела. И если вы решите что-то сказать по этому поводу... к чему беспокоиться, если у вас есть та философия, которую я вам только что изложил? Это ваша философия как одитора, и она даёт вам те результаты, которые вы хотите получить.

Среди толпы... среди хомо сапиенс... вы пользуетесь гораздо большей популярностью, если делаете что-то для тела. И если вы решите что-то сказать по этому поводу... к чему беспокоиться, если у вас есть та философия, которую я вам только что изложил? Это ваша философия как одитора, и она даёт вам те результаты, которые вы хотите получить.

Но вот этого делать не следует: не выводите тэтана наружу только для того, чтобы вы могли сделать что-то для ГС, потому что если вы делаете это, то вы драматизируете. Вы находитесь в задабривании по отношению к собственной ГС и ко всем ГС в целом, если заботитесь лишь о том, чтобы вывести человека из тела, дабы он мог сделать что-нибудь для тела. Видите, насколько это абсурдно? И если бы это было так, то это означало бы, что вы испытываете колоссальную озабоченность по поводу собственной ГС.

Но вот этого делать не следует: не выводите тэтана наружу только для того, чтобы вы могли сделать что-то для ГС, потому что если вы делаете это, то вы драматизируете. Вы находитесь в задабривании по отношению к собственной ГС и ко всем ГС в целом, если заботитесь лишь о том, чтобы вывести человека из тела, дабы он мог сделать что-нибудь для тела. Видите, насколько это абсурдно? И если бы это было так, то это означало бы, что вы испытываете колоссальную озабоченность по поводу собственной ГС.

Однако все в этом обществе всецело согласны с тем, что необходимо заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле... и, просто для разнообразия, заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле. Если бы вы позволили маленькому ребёнку есть тогда, когда он хочет, спать тогда, когда он хочет, набивать живот каким угодно количеством конфет, уходить, приходить, делать что угодно, не спать, приходить с мокрыми ногами, уходить с мокрыми ногами, валяться в снегу... бог ты мой, у него, наверно, было бы просто отменное здоровье. Не из-за этого дети становятся нездоровыми, а вот из-за чего: «Джонни, будь осторожен. Ты простудишься». Его постоянно бомбардируют этими «Ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб. Ты можешь заболеть, ты окружён опасностями, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен... ты не можешь контролировать это тело, его должен контролировать я».

Однако все в этом обществе всецело согласны с тем, что необходимо заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле... и, просто для разнообразия, заботиться о теле, заботиться о теле, заботиться о теле. Если бы вы позволили маленькому ребёнку есть тогда, когда он хочет, спать тогда, когда он хочет, набивать живот каким угодно количеством конфет, уходить, приходить, делать что угодно, не спать, приходить с мокрыми ногами, уходить с мокрыми ногами, валяться в снегу... бог ты мой, у него, наверно, было бы просто отменное здоровье. Не из-за этого дети становятся нездоровыми, а вот из-за чего: «Джонни, будь осторожен. Ты простудишься». Его постоянно бомбардируют этими «Ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб, ты слаб. Ты можешь заболеть, ты окружён опасностями, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен в себе, ты не должен быть уверен... ты не можешь контролировать это тело, его должен контролировать я».

Возможно, некоторым этот образ действий не очень хорошо знаком. Однако Джонни будет в гораздо большей безопасности, если позволить ему ходить босиком по проводам высокого напряжения, чем если его изнеживать, заставляя надевать калоши и ходить в школу с зонтиком. Если он пойдёт в школу с зонтиком, то, возможно, дети на улице зашпыняют его чуть ли не до полусмерти!

Возможно, некоторым этот образ действий не очень хорошо знаком. Однако Джонни будет в гораздо большей безопасности, если позволить ему ходить босиком по проводам высокого напряжения, чем если его изнеживать, заставляя надевать калоши и ходить в школу с зонтиком. Если он пойдёт в школу с зонтиком, то, возможно, дети на улице зашпыняют его чуть ли не до полусмерти!

Так вот, шаг I прост до крайности, невероятно, насколько это вообще возможно. Это просто «Будьте в метре позади своей головы». В книге написано «переместитесь» или «отойдите». Это неправильно. Должно быть «будьте». Людям будет лучше это удаваться, если вы просто скажете «будьте»... не «переместитесь», а «будьте в метре позади своей головы». Метр – это лучше, чем полметра.

Так вот, шаг I прост до крайности, невероятно, насколько это вообще возможно. Это просто «Будьте в метре позади своей головы». В книге написано «переместитесь» или «отойдите». Это неправильно. Должно быть «будьте». Людям будет лучше это удаваться, если вы просто скажете «будьте»... не «переместитесь», а «будьте в метре позади своей головы». Метр – это лучше, чем полметра.

Вы могли бы усложнить преклиру задачу, если бы в тридцати сантиметрах позади него находилась стена. Так что вы отодвигаете преклира от стены более, чем на метр. Необходимо, чтобы между ним и стеной, а также между ним и двумя боковыми стенами было по меньшей мере полтора-два метра свободного пространства. И вам не нужно, чтобы он лежал на кушетке... он должен сидеть на стуле. И голова человека должна находиться выше спинки стула. Почему? Человек не хочет погружаться в весь этот МЭСТ... у него есть по этому поводу кое-какие соображения.

Вы могли бы усложнить преклиру задачу, если бы в тридцати сантиметрах позади него находилась стена. Так что вы отодвигаете преклира от стены более, чем на метр. Необходимо, чтобы между ним и стеной, а также между ним и двумя боковыми стенами было по меньшей мере полтора-два метра свободного пространства. И вам не нужно, чтобы он лежал на кушетке... он должен сидеть на стуле. И голова человека должна находиться выше спинки стула. Почему? Человек не хочет погружаться в весь этот МЭСТ... у него есть по этому поводу кое-какие соображения.

На самом деле вы можете почувствовать сквозь кровать. Вы можете направить луч через кровать с пуховой периной и почувствовать сквозь неё. Не особенно хорошие ощущения. И вы просите человека выйти... если он уверен, что не может пройти сквозь стену, то как он может находиться в метре позади головы? Многие люди начинают проходить сквозь стену, не заметив, что она там, и затем говорят: «О, Боже, там была стена. Ха! Я должен соглашаться с этим».

На самом деле вы можете почувствовать сквозь кровать. Вы можете направить луч через кровать с пуховой периной и почувствовать сквозь неё. Не особенно хорошие ощущения. И вы просите человека выйти... если он уверен, что не может пройти сквозь стену, то как он может находиться в метре позади головы? Многие люди начинают проходить сквозь стену, не заметив, что она там, и затем говорят: «О, Боже, там была стена. Ха! Я должен соглашаться с этим».

Всё, что нужно сделать на шаге I, – это просто сказать: «Будьте в полуметре позади своей головы». И мы не будем... мы сделаем предположение, что человек сделал это, разобьём процессинг на шаги и после каждого шага будем делать предположение, что преклиру удалось выполнить это.

Всё, что нужно сделать на шаге I, – это просто сказать: «Будьте в полуметре позади своей головы». И мы не будем... мы сделаем предположение, что человек сделал это, разобьём процессинг на шаги и после каждого шага будем делать предположение, что преклиру удалось выполнить это.

Что же вам делать дальше? Говорите ли вы: «Теперь осмотрите комнату... о, вы видите не всё. Да? Э... что ж, э... вы уверены, что все предметы находятся на своих местах? Теперь тщательно определите местоположение всех объектов в комнате. Теперь переместитесь обратно в голову и посмотрите, где они находятся на самом деле. Ха-ха-ха!» Говорите ли вы так? Нет. Иначе мы заставим вас предстать перед тэтаном наивысшей инстанции!

Что же вам делать дальше? Говорите ли вы: «Теперь осмотрите комнату... о, вы видите не всё. Да? Э... что ж, э... вы уверены, что все предметы находятся на своих местах? Теперь тщательно определите местоположение всех объектов в комнате. Теперь переместитесь обратно в голову и посмотрите, где они находятся на самом деле. Ха-ха-ха!» Говорите ли вы так? Нет. Иначе мы заставим вас предстать перед тэтаном наивысшей инстанции!

И если вы не сможете убедительно и вне всякого сомнения доказать, что вы сделали это ради разнообразия, то вас, вероятно, признают виновным в бестолковстве и разгильдяйстве. Ведь как раз об этом вы должны знать. Итак, если вы делаете это, то вы по меньшей мере должны знать, что проводите неправильный процесс.

И если вы не сможете убедительно и вне всякого сомнения доказать, что вы сделали это ради разнообразия, то вас, вероятно, признают виновным в бестолковстве и разгильдяйстве. Ведь как раз об этом вы должны знать. Итак, если вы делаете это, то вы по меньшей мере должны знать, что проводите неправильный процесс.

Мы не даём вам таких указаний: «Вы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны приводить тэтана в паршивое состояние». Я не даю такого указания. Я знаю великое множество тэтанов, которых можно приводить в паршивое состояние отныне и вплоть до скончания веков! Нет, я не даю вам указаний относительно этики, которой вы должны придерживаться. Но вам следует знать правильный процесс. Это преступление... не знать правильный процесс, понимаете? Проводить неправильный процесс – нет. Отсутствие знания – преступление. Так что знайте... знайте, что так будет неправильно. А правильным будет делать что угодно из того множества вещей, которые увеличат способность тэтана работать с пространством и энергией.

Мы не даём вам таких указаний: «Вы никогда, ни при каких обстоятельствах не должны приводить тэтана в паршивое состояние». Я не даю такого указания. Я знаю великое множество тэтанов, которых можно приводить в паршивое состояние отныне и вплоть до скончания веков! Нет, я не даю вам указаний относительно этики, которой вы должны придерживаться. Но вам следует знать правильный процесс. Это преступление... не знать правильный процесс, понимаете? Проводить неправильный процесс – нет. Отсутствие знания – преступление. Так что знайте... знайте, что так будет неправильно. А правильным будет делать что угодно из того множества вещей, которые увеличат способность тэтана работать с пространством и энергией.

Если он сможет хорошо управлять пространством и энергией, у него будут совершенные восприятия. Бог ты мой, вы ещё говорите о совершенстве! Можно было бы говорить... например, об избирательном зрении! Человек мог бы посмотреть на обложку этой рукописи и затем читать страницу за страницей, не переворачивая их. Избирательная глубина зрения. Он мог бы увидеть эту стену на молекулу вглубь, на две молекулы вглубь, на шесть молекул вглубь, и вплоть до оборотной стороны этой штукатурки, заглянуть и увидеть эту сторону, затем другую сторону штукатурки, посмотреть чуть глубже и увидеть балку, реечную основу под штукатуркой. Посмотреть на другую сторону и увидеть, как реечная основа и штукатурка соединяются с кирпичами... и всем остальным. Он мог бы увидеть всю эту конструкцию... по выбору.

Если он сможет хорошо управлять пространством и энергией, у него будут совершенные восприятия. Бог ты мой, вы ещё говорите о совершенстве! Можно было бы говорить... например, об избирательном зрении! Человек мог бы посмотреть на обложку этой рукописи и затем читать страницу за страницей, не переворачивая их. Избирательная глубина зрения. Он мог бы увидеть эту стену на молекулу вглубь, на две молекулы вглубь, на шесть молекул вглубь, и вплоть до оборотной стороны этой штукатурки, заглянуть и увидеть эту сторону, затем другую сторону штукатурки, посмотреть чуть глубже и увидеть балку, реечную основу под штукатуркой. Посмотреть на другую сторону и увидеть, как реечная основа и штукатурка соединяются с кирпичами... и всем остальным. Он мог бы увидеть всю эту конструкцию... по выбору.

Или он мог бы взглянуть на эту стену и сквозь неё увидеть следующее здание, сквозь него следующую стену, сквозь неё следующее здание и сквозь него следующую стену. Но он не сделает ничего из этого, если он должен очень усердно соглашаться с МЭСТ-вселенной и если он... вообще не осмеливается обладать собственной силой. Ведь именно это МЭСТ-вселенная говорит ему: «Коль будешь ты, не будет меня. Так что тебе, приятель, лучше не быть».

Или он мог бы взглянуть на эту стену и сквозь неё увидеть следующее здание, сквозь него следующую стену, сквозь неё следующее здание и сквозь него следующую стену. Но он не сделает ничего из этого, если он должен очень усердно соглашаться с МЭСТ-вселенной и если он... вообще не осмеливается обладать собственной силой. Ведь именно это МЭСТ-вселенная говорит ему: «Коль будешь ты, не будет меня. Так что тебе, приятель, лучше не быть».

Если тэтан начинает быть, то МЭСТ-вселенная перестаёт быть. И чем больше он согласился с ней, тем меньше у него силы, и в результате ухудшаются его восприятия. А причина, по которой это вызывает ухудшение восприятий, состоит в том, что восприятие осуществляется путём распознавания форм энергии.

Если тэтан начинает быть, то МЭСТ-вселенная перестаёт быть. И чем больше он согласился с ней, тем меньше у него силы, и в результате ухудшаются его восприятия. А причина, по которой это вызывает ухудшение восприятий, состоит в том, что восприятие осуществляется путём распознавания форм энергии.

Чтобы воспринимать, человек должен быть способен управлять энергией. Кстати, всякий, кто носит очки, боится лучей света, которые попадают в глазные нервы и покидают их. И если вы просто попросите его пару раз просмотреть глазной нерв, пройдя по нему туда и обратно... попросите его посмотреть на глазной нерв, даже если человек находится в голове... он найдёт области рассеивания или почувствует, что там есть сгустки совершенно вредоносной энергии. Итак, он не может управлять таким количеством энергии, которое присутствует в глазных нервах. И он просто не управляет энергией, потоком фотонов, который попадает ему в глаза. Вот так всё просто.

Чтобы воспринимать, человек должен быть способен управлять энергией. Кстати, всякий, кто носит очки, боится лучей света, которые попадают в глазные нервы и покидают их. И если вы просто попросите его пару раз просмотреть глазной нерв, пройдя по нему туда и обратно... попросите его посмотреть на глазной нерв, даже если человек находится в голове... он найдёт области рассеивания или почувствует, что там есть сгустки совершенно вредоносной энергии. Итак, он не может управлять таким количеством энергии, которое присутствует в глазных нервах. И он просто не управляет энергией, потоком фотонов, который попадает ему в глаза. Вот так всё просто.

Недостаток восприятия равняется недостатку силы... силы, которая состоит просто из энергии и объектов. Чтобы восстановить восприятие, восстановите способность преклира управлять силой. Какой силой? Электричеством. И в этом плане все дороги ведут в Рим.

Недостаток восприятия равняется недостатку силы... силы, которая состоит просто из энергии и объектов. Чтобы восстановить восприятие, восстановите способность преклира управлять силой. Какой силой? Электричеством. И в этом плане все дороги ведут в Рим.

Кто-нибудь приходит и говорит: «В чём дело... что такое с этим преклиром? У меня не выходит то-то, то-то и то-то, и на него постоянно сваливаются риджи, и на него постоянно обрушивается его банк, и мне постоянно приходится выковыривать его из головы, и он не может поднять палец, и он не может...»

Кто-нибудь приходит и говорит: «В чём дело... что такое с этим преклиром? У меня не выходит то-то, то-то и то-то, и на него постоянно сваливаются риджи, и на него постоянно обрушивается его банк, и мне постоянно приходится выковыривать его из головы, и он не может поднять палец, и он не может...»

Каково решение? У него недостаточно энергии, так что необходимо реабилитировать его энергию. Следовательно, любой процесс, который реабилитирует его представление о собственной энергии, подойдёт для исправления этой ситуации. В рамках процессинга создания есть десятки таких процессов. Вы создаёте мокап двух пальцев и кладёте их на электрический проводок... просто создаёте мокап небольшого проводка, протягиваете немного энергии от пальцев к проводку, туда и обратно, делаете так, чтобы в разные стороны расходились небольшие лучики и летели искры, заставляете искры сгруппироваться, разлететься в сторону, создаёте ленты из искр... делаете что угодно, что имеет отношение к энергии.

Каково решение? У него недостаточно энергии, так что необходимо реабилитировать его энергию. Следовательно, любой процесс, который реабилитирует его представление о собственной энергии, подойдёт для исправления этой ситуации. В рамках процессинга создания есть десятки таких процессов. Вы создаёте мокап двух пальцев и кладёте их на электрический проводок... просто создаёте мокап небольшого проводка, протягиваете немного энергии от пальцев к проводку, туда и обратно, делаете так, чтобы в разные стороны расходились небольшие лучики и летели искры, заставляете искры сгруппироваться, разлететься в сторону, создаёте ленты из искр... делаете что угодно, что имеет отношение к энергии.

А как сюда вписывается ответственность? Ответственность – это проявление, которое можно ощутить самому, и оно заключается в том, что человек принимает на себя управление энергией. Вот и всё. Ответственность – это сила. Желание быть, использовать и иметь; использование энергии и объектов, находящихся в пространстве, и владение ими – вот что такое ответственность. Что такое ответственность? Это желание управлять силой. Если кто-то не проявляет ни малейшего желания управлять силой, то перед вами человек, который не способен нести ответственность.

А как сюда вписывается ответственность? Ответственность – это проявление, которое можно ощутить самому, и оно заключается в том, что человек принимает на себя управление энергией. Вот и всё. Ответственность – это сила. Желание быть, использовать и иметь; использование энергии и объектов, находящихся в пространстве, и владение ими – вот что такое ответственность. Что такое ответственность? Это желание управлять силой. Если кто-то не проявляет ни малейшего желания управлять силой, то перед вами человек, который не способен нести ответственность.

Если вы видите менеджера, который боится сделать кому-то больно – иными словами, применить к кому-то силу, – это скверный менеджер. Вот и всё тут. На боевом корабле может быть масса людей, которые просто ненавидят капитана лютой ненавистью... возможно, с самого начала возненавидели его с потрохами... и идут за ним даже на смерть. Почему? Он использовал силу. Человек, использующий силу, не пытается нравиться. Чтобы нравиться, он поднимается высоко вверх по шкале, а не опускается глубоко вниз по шкале, превращаясь в МЭСТ. Совсем другое дело. Ответственность и сила – это одно и то же. Восприятие и сила – это одно и то же.

Если вы видите менеджера, который боится сделать кому-то больно – иными словами, применить к кому-то силу, – это скверный менеджер. Вот и всё тут. На боевом корабле может быть масса людей, которые просто ненавидят капитана лютой ненавистью... возможно, с самого начала возненавидели его с потрохами... и идут за ним даже на смерть. Почему? Он использовал силу. Человек, использующий силу, не пытается нравиться. Чтобы нравиться, он поднимается высоко вверх по шкале, а не опускается глубоко вниз по шкале, превращаясь в МЭСТ. Совсем другое дело. Ответственность и сила – это одно и то же. Восприятие и сила – это одно и то же.

Энергия: неспособность управлять энергией означает неспособность воспринимать. Неспособность воспринимать означает неспособность управлять энергией. Человек выходит наружу, оглядывает комнату. И что он видит? Ничего. У него есть некое туманное представление, что, возможно, там сидит тело. Всё вроде как в темноте. Всё выглядит как-то мрачно. Но он знает, что он вне своей головы. Он знает, что находится позади своей головы. Он смутно видит... пару волосинок... их он видит чётко. Но больше ничего. Может быть и такое.

Энергия: неспособность управлять энергией означает неспособность воспринимать. Неспособность воспринимать означает неспособность управлять энергией. Человек выходит наружу, оглядывает комнату. И что он видит? Ничего. У него есть некое туманное представление, что, возможно, там сидит тело. Всё вроде как в темноте. Всё выглядит как-то мрачно. Но он знает, что он вне своей головы. Он знает, что находится позади своей головы. Он смутно видит... пару волосинок... их он видит чётко. Но больше ничего. Может быть и такое.

Что делать? Попытаемся вернуть ему немного пространства, спросив его: «Что здесь может присутствовать такое, чего вы боитесь?» Не насмешливо, а так, чтобы он... чтобы вы могли создать мокап чего-нибудь.

Что делать? Попытаемся вернуть ему немного пространства, спросив его: «Что здесь может присутствовать такое, чего вы боитесь?» Не насмешливо, а так, чтобы он... чтобы вы могли создать мокап чего-нибудь.

«Ну, я не знаю. Первое, что приходит мне в голову, – это моя мама».

«Ну, я не знаю. Первое, что приходит мне в голову, – это моя мама».

«Хорошо. Поместите свою маму туда, где находится ваша голова. Теперь поместите её далеко впереди от своего тела. Теперь создайте ещё одно её тело. Сейчас просто начните целиком заполнять комнату телами мамы. Давайте действительно целиком заполним эту комнату мамой. Запихните её в каждый уголок и в каждую щёлочку».

«Хорошо. Поместите свою маму туда, где находится ваша голова. Теперь поместите её далеко впереди от своего тела. Теперь создайте ещё одно её тело. Сейчас просто начните целиком заполнять комнату телами мамы. Давайте действительно целиком заполним эту комнату мамой. Запихните её в каждый уголок и в каждую щёлочку».

Человек будет проявлять склонность возвращаться в свою голову. Вот почему полезно провести ассесмент, прежде чем вы займётесь этим: вы тут же, не отходя от кассы, будете знать, что он ужасно боится маму. Поэтому, если он сказал: «Мне совсем не хочется видеть здесь маму», – вы знаете, что он выполняет свою работу, потому что вы это уже нашли во время ассесмента на Е-метре.

Человек будет проявлять склонность возвращаться в свою голову. Вот почему полезно провести ассесмент, прежде чем вы займётесь этим: вы тут же, не отходя от кассы, будете знать, что он ужасно боится маму. Поэтому, если он сказал: «Мне совсем не хочется видеть здесь маму», – вы знаете, что он выполняет свою работу, потому что вы это уже нашли во время ассесмента на Е-метре.

Он не хочет обнаружить в этом пространстве то, чего он боится. То, чего он боится, – это в действительности то, на чём у него было падение стрелки, когда вы проводили ассесмент. Итак, он выходит из головы, и его восприятия не очень хорошие. Начинаете ли вы просить его смотреть на голову, делать то, делать это, возиться с чем-то ещё? Он не может хорошо воспринимать. Это имеет первостепенное значение.

Он не хочет обнаружить в этом пространстве то, чего он боится. То, чего он боится, – это в действительности то, на чём у него было падение стрелки, когда вы проводили ассесмент. Итак, он выходит из головы, и его восприятия не очень хорошие. Начинаете ли вы просить его смотреть на голову, делать то, делать это, возиться с чем-то ещё? Он не может хорошо воспринимать. Это имеет первостепенное значение.

Вы, конечно, можете размокапливать предметы и снова мокапить их, и так далее, но есть определённые вещи, которые стоят прямо у него на пути и мешают продвигаться вперёд.

Вы, конечно, можете размокапливать предметы и снова мокапить их, и так далее, но есть определённые вещи, которые стоят прямо у него на пути и мешают продвигаться вперёд.

Кстати, наилучшие результаты получаются тогда, когда преклир находится вне своей головы, не в теле, потому что, пока он остается в теле, он будоражит раджи. Он будоражит потоки. Риджи обрушиваются на него. Он плохо ориентируется. Пока он находится в теле, с ним можно работать на протяжении сотен, сотен и сотен часов и не привести его в то состояние, которое он на самом деле должен достичь за относительно малое количество часов, находясь вне тела. Вот почему в этих процессах неожиданно были сделаны эти изменения. Данные, полученные в результате экспериментов, которые постоянно проводились, чтобы выяснить, насколько улучшается состояние людей вне тела по сравнению с теми, кто находится в теле, вне всякого сомнения доказывают, что человек, проходящий процессинг, находясь вне тела, главным образом изменяет свои постулаты и не подвергается значительному влиянию энергии, объектов, риджей и тому подобных вещей.

Кстати, наилучшие результаты получаются тогда, когда преклир находится вне своей головы, не в теле, потому что, пока он остается в теле, он будоражит раджи. Он будоражит потоки. Риджи обрушиваются на него. Он плохо ориентируется. Пока он находится в теле, с ним можно работать на протяжении сотен, сотен и сотен часов и не привести его в то состояние, которое он на самом деле должен достичь за относительно малое количество часов, находясь вне тела. Вот почему в этих процессах неожиданно были сделаны эти изменения. Данные, полученные в результате экспериментов, которые постоянно проводились, чтобы выяснить, насколько улучшается состояние людей вне тела по сравнению с теми, кто находится в теле, вне всякого сомнения доказывают, что человек, проходящий процессинг, находясь вне тела, главным образом изменяет свои постулаты и не подвергается значительному влиянию энергии, объектов, риджей и тому подобных вещей.

Итак, если у вас есть преклир, который, как вы знаете, может выбраться из мокапа своей головы, то, просто ради разнообразия, для начала выведите его наружу. Эту меру предосторожности стоит соблюдать. Если вы хотите немного поработать сами с собой, то выйдите из головы и продолжайте работать, если вы просто периодически находитесь то в голове, то вне её.

Итак, если у вас есть преклир, который, как вы знаете, может выбраться из мокапа своей головы, то, просто ради разнообразия, для начала выведите его наружу. Эту меру предосторожности стоит соблюдать. Если вы хотите немного поработать сами с собой, то выйдите из головы и продолжайте работать, если вы просто периодически находитесь то в голове, то вне её.

Итак, о чём вы просите этого человека? Он не может воспринимать? Реабилитируйте его энергию, избавив его от страха перед теми объектами, которые он может обнаружить в пространстве. Объекты гораздо менее опасны, чем настоящая скучая, расплавленная, жидкая энергия. Объект – это нечто весьма безопасное, поэтому человек желает видеть объект. Объект – это кусок сгустившейся энергии. 1оскольку это кусок сгустившейся энергии... вы должны быть способны управлять энергией, чтобы по-настоящему управлять объектами. Но объектом управлять легче. Вот почему люди хотят, чтобы объекты были плотными, а не жидкими.

Итак, о чём вы просите этого человека? Он не может воспринимать? Реабилитируйте его энергию, избавив его от страха перед теми объектами, которые он может обнаружить в пространстве. Объекты гораздо менее опасны, чем настоящая скучая, расплавленная, жидкая энергия. Объект – это нечто весьма безопасное, поэтому человек желает видеть объект. Объект – это кусок сгустившейся энергии. 1оскольку это кусок сгустившейся энергии... вы должны быть способны управлять энергией, чтобы по-настоящему управлять объектами. Но объектом управлять легче. Вот почему люди хотят, чтобы объекты были плотными, а не жидкими.

Хорошо. Итак, мы выводим человека из головы, он смотрит вокруг и не может хорошо видеть, либо пространство совершенно разрушено, и поэтому вы не знаете, на ITO же такое он смотрит. Он сказал: «Я нахожусь прямо за канделябром», – а в комнате нет канделябра. Не следует думать, что он дурачит вас или себя. Он знает, сто он снаружи, и он снаружи. Но для ориентации в пространстве и времени тэтану требуется тело, потому что тело предоставляет ему набор якорных точек в настоящем времени. Человек выбирается наружу и утрачивает якорные точки в настоящем времени и не знает, где же, чёрт побери, он находится.

Хорошо. Итак, мы выводим человека из головы, он смотрит вокруг и не может хорошо видеть, либо пространство совершенно разрушено, и поэтому вы не знаете, на ITO же такое он смотрит. Он сказал: «Я нахожусь прямо за канделябром», – а в комнате нет канделябра. Не следует думать, что он дурачит вас или себя. Он знает, сто он снаружи, и он снаружи. Но для ориентации в пространстве и времени тэтану требуется тело, потому что тело предоставляет ему набор якорных точек в настоящем времени. Человек выбирается наружу и утрачивает якорные точки в настоящем времени и не знает, где же, чёрт побери, он находится.

Более того, границы пространства снова резко сократились, и в результате он получил комнату в яслях, где он находился, когда был ребёнком; кровать, которую он наблюдает, он видел в бараках во время войны, а та девушка, которая стоит в углу и постоянно смотрит на него, это одна из его нянек. Господи боже мой! Он совершенно запутался, и он знает это. Вы позволяете ему беспокоиться по этому поводу? Ни секунды.

Более того, границы пространства снова резко сократились, и в результате он получил комнату в яслях, где он находился, когда был ребёнком; кровать, которую он наблюдает, он видел в бараках во время войны, а та девушка, которая стоит в углу и постоянно смотрит на него, это одна из его нянек. Господи боже мой! Он совершенно запутался, и он знает это. Вы позволяете ему беспокоиться по этому поводу? Ни секунды.

Вы говорите: «Хорошо, вы видите няньку в углу? Замечательно. Сделайте её платье розовым. Сделайте его голубым, переверните её вверх ногами, поместите её в другой угол комнаты».

Вы говорите: «Хорошо, вы видите няньку в углу? Замечательно. Сделайте её платье розовым. Сделайте его голубым, переверните её вверх ногами, поместите её в другой угол комнаты».

«Бог ты мой, она исчезла! Ха-ха-ха-ха-ха! Ну, не привидение же я видел, в конце концов!»

«Бог ты мой, она исчезла! Ха-ха-ха-ха-ха! Ну, не привидение же я видел, в конце концов!»

«Хорошо, теперь возьмите этот канделябр...»

«Хорошо, теперь возьмите этот канделябр...»

Он сказал вам, что находится за канделябром, так что не говорите: «Здесь нет канделябра». Он говорит вам, что находится за канделябром, скажите: «Хорошо. Возьмите канделябр и превратите его в перевёрнутую вверх ногами статую. Теперь поставьте статую на ноги, а сейчас – вверх ногами, пусть она зависнет в горизонтальном положении, приставьте её к южной стене, приставьте её к северной стене».

Он сказал вам, что находится за канделябром, так что не говорите: «Здесь нет канделябра». Он говорит вам, что находится за канделябром, скажите: «Хорошо. Возьмите канделябр и превратите его в перевёрнутую вверх ногами статую. Теперь поставьте статую на ноги, а сейчас – вверх ногами, пусть она зависнет в горизонтальном положении, приставьте её к южной стене, приставьте её к северной стене».

Не просите его перемещать предметы относительно его тела, потому что он не находится в теле. И не просите его перемещать предметы перед ним или за ним и не указывайте на их расположение как на место впереди него или за ним, потому что он, вероятно, не совсем представляет, где это – перед ним и позади него; тэтан может смотреть в обе стороны одновременно, он способен обозревать всё пространство в триста шестьдесят градусов. И иногда, правая и левая стены для него совмещаются.

Не просите его перемещать предметы относительно его тела, потому что он не находится в теле. И не просите его перемещать предметы перед ним или за ним и не указывайте на их расположение как на место впереди него или за ним, потому что он, вероятно, не совсем представляет, где это – перед ним и позади него; тэтан может смотреть в обе стороны одновременно, он способен обозревать всё пространство в триста шестьдесят градусов. И иногда, правая и левая стены для него совмещаются.

Иногда он видит, что стул, который стоит у правой стены, стоит у левой стены. Или он видит его спинку у левой стены, а сиденье у правой стены. Почему? Потому что он смотрит сферическим зрением, охватывая все 360 градусов. Так что, конечно, он смешивает и перепутывает измерения. Пока он не приобретёт контроль над пространством, такое может продолжаться. Так что вам не следует сильно беспокоиться по этому поводу.

Иногда он видит, что стул, который стоит у правой стены, стоит у левой стены. Или он видит его спинку у левой стены, а сиденье у правой стены. Почему? Потому что он смотрит сферическим зрением, охватывая все 360 градусов. Так что, конечно, он смешивает и перепутывает измерения. Пока он не приобретёт контроль над пространством, такое может продолжаться. Так что вам не следует сильно беспокоиться по этому поводу.

Вы просто даёте ему общие указания относительно стен. И если он очень нервничает по поводу стен, то пусть он поместит туда какие-нибудь стены. Скажите: «Поместите туда северную стену».

Вы просто даёте ему общие указания относительно стен. И если он очень нервничает по поводу стен, то пусть он поместит туда какие-нибудь стены. Скажите: «Поместите туда северную стену».

«Где находится север?»

«Где находится север?»

«Выберите сами, где у вас будет север».

«Выберите сами, где у вас будет север».

«Хорошо, север там».

«Хорошо, север там».

Он находится где-то далеко позади своей головы, вероятно, отчаянно уцепившись за пару молекул на стене. И вы говорите: «Хорошо, север там. Теперь возьмите статую, мокап которой вы только что создали, поставьте её на ноги и прислоните к южной стене» – и так далее.

Он находится где-то далеко позади своей головы, вероятно, отчаянно уцепившись за пару молекул на стене. И вы говорите: «Хорошо, север там. Теперь возьмите статую, мокап которой вы только что создали, поставьте её на ноги и прислоните к южной стене» – и так далее.

Иными словами, возьмите предметы, которые он воспринимает в комнате, и превратите их во что-то ещё. Затем перемещайте их. И если у вас есть данные ассесмента на Е-метре, то пусть он заполнит комнату теми предметами, которыми он не может управлять, и из той точки, где находится, начнёт управлять ими. Ведь он в действительности боится, что эти вещи существуют в пространстве, где находится он. Иначе говоря, он застрял на траке времени, и, чтобы вывести его из этого застревания, необходимо помещать в то время, которое, по его мнению, он обнаруживает здесь, мокапы того местоположения на траке, пока он не сможет управлять ими и пока он не скажет: «К чертям это время, я перемещусь в какое-нибудь другое».

Иными словами, возьмите предметы, которые он воспринимает в комнате, и превратите их во что-то ещё. Затем перемещайте их. И если у вас есть данные ассесмента на Е-метре, то пусть он заполнит комнату теми предметами, которыми он не может управлять, и из той точки, где находится, начнёт управлять ими. Ведь он в действительности боится, что эти вещи существуют в пространстве, где находится он. Иначе говоря, он застрял на траке времени, и, чтобы вывести его из этого застревания, необходимо помещать в то время, которое, по его мнению, он обнаруживает здесь, мокапы того местоположения на траке, пока он не сможет управлять ими и пока он не скажет: «К чертям это время, я перемещусь в какое-нибудь другое».

Есть другая система, которую вы можете использовать для того, чтобы привести преклира в настоящее время, и она далеко не так хороша. Вы можете сказать: «Возьмите эту комнату из того времени, в котором она была построена, и переместите её в настоящее время, затем переместите её прямо в будущее». Человек может попасть на любой из пяти траков, и это не даёт ему уверенности. Каков критерий хорошей техники? Критерий хорошей техники, градиентная шкала качества техники – это градиентная шкала уверенности.

Есть другая система, которую вы можете использовать для того, чтобы привести преклира в настоящее время, и она далеко не так хороша. Вы можете сказать: «Возьмите эту комнату из того времени, в котором она была построена, и переместите её в настоящее время, затем переместите её прямо в будущее». Человек может попасть на любой из пяти траков, и это не даёт ему уверенности. Каков критерий хорошей техники? Критерий хорошей техники, градиентная шкала качества техники – это градиентная шкала уверенности.

Итак, техника, которая даёт полную уверенность, лучше техники, которая даёт лишь частичную уверенность. Сканируя комнату во времени, человек может попасть на любой из траков, а их около пяти. Так что здесь не возникает такая уверенность, как при применении первой техники. Но вы всё же можете делать это, и это всё равно хорошая техника; и время от времени делайте это, когда уже приходите в отчаяние. И время от времени делайте это просто ради разнообразия. Посмотрите, что произойдёт.

Итак, техника, которая даёт полную уверенность, лучше техники, которая даёт лишь частичную уверенность. Сканируя комнату во времени, человек может попасть на любой из траков, а их около пяти. Так что здесь не возникает такая уверенность, как при применении первой техники. Но вы всё же можете делать это, и это всё равно хорошая техника; и время от времени делайте это, когда уже приходите в отчаяние. И время от времени делайте это просто ради разнообразия. Посмотрите, что произойдёт.

Вы берёте двух преклиров, сканируете с ними этот трак, они снова приходят в настоящее время и устраивают между собой изрядную потасовку. Один следовал по воображаемому траку, а другой следовал по траку собственных факсимиле. Они не следовали по одному и тому же траку. Вы просканировали с ними историю комнаты... один говорит, что комната сгорит через два дня, а другой говорит, что она просуществует до 2006 года и тогда будет разрушена атомной бомбой. Это будущее обладание. Это должен кто-то определить.

Вы берёте двух преклиров, сканируете с ними этот трак, они снова приходят в настоящее время и устраивают между собой изрядную потасовку. Один следовал по воображаемому траку, а другой следовал по траку собственных факсимиле. Они не следовали по одному и тому же траку. Вы просканировали с ними историю комнаты... один говорит, что комната сгорит через два дня, а другой говорит, что она просуществует до 2006 года и тогда будет разрушена атомной бомбой. Это будущее обладание. Это должен кто-то определить.

Люди всё время изменяют обладание в рамках соглашений относительно изменений. Поэтому «будет иметь» – это нечто неопределённое. Но «имеет», настоящее время... «имеет», настоящее время, конечно... оно может существовать, вытекая из прошлого. Оно статично... я хочу сказать, оно похоже на большой комок. Ведь, понимаете, делать это легко, потому что всё это лишь скопление иллюзий и люди просто пришли к соглашению о том, что они имеют и чего не имеют.

Люди всё время изменяют обладание в рамках соглашений относительно изменений. Поэтому «будет иметь» – это нечто неопределённое. Но «имеет», настоящее время... «имеет», настоящее время, конечно... оно может существовать, вытекая из прошлого. Оно статично... я хочу сказать, оно похоже на большой комок. Ведь, понимаете, делать это легко, потому что всё это лишь скопление иллюзий и люди просто пришли к соглашению о том, что они имеют и чего не имеют.

[Лекция продолжается на следующем диске.}

[Лекция продолжается на следующем диске.}

Итак, мы поднимаем человека по траку. А как мы это делаем? Мы пытаемся найти настоящее время. Вот что мы пытаемся сделать. Мы пытаемся добиться, чтобы тэтан оказался в настоящем времени и обладал в нём каким-то пространством. Мы вывели его из головы, и он не может хорошо видеть. Боже, да это самый обыкновенный кейс, который вам встречается. Он вышел и не может видеть, либо видит всё не так. Так что вы просто просите его брать все объекты, которые он видит, и превращать их во что-то ещё... как бы глупо это ни выглядело... переворачивать их вверх ногами, размазывать их по всей округе, перемещать их, менять их местоположение, время и цвет, возраст и размер и выбрасывать их.

Итак, мы поднимаем человека по траку. А как мы это делаем? Мы пытаемся найти настоящее время. Вот что мы пытаемся сделать. Мы пытаемся добиться, чтобы тэтан оказался в настоящем времени и обладал в нём каким-то пространством. Мы вывели его из головы, и он не может хорошо видеть. Боже, да это самый обыкновенный кейс, который вам встречается. Он вышел и не может видеть, либо видит всё не так. Так что вы просто просите его брать все объекты, которые он видит, и превращать их во что-то ещё... как бы глупо это ни выглядело... переворачивать их вверх ногами, размазывать их по всей округе, перемещать их, менять их местоположение, время и цвет, возраст и размер и выбрасывать их.

Время от времени спрашивайте человека: «Что вы сейчас видите?» – или: «Как это выглядит сейчас?» Очень, очень странно, но преклир обычно не воспринимает это как проверку его восприятия. И в действительности, когда вы задаёте вопрос: «Как это выглядит сейчас?» – вы хотите знать лишь следующее: «Какой ещё мокап мы должны создать?»

Время от времени спрашивайте человека: «Что вы сейчас видите?» – или: «Как это выглядит сейчас?» Очень, очень странно, но преклир обычно не воспринимает это как проверку его восприятия. И в действительности, когда вы задаёте вопрос: «Как это выглядит сейчас?» – вы хотите знать лишь следующее: «Какой ещё мокап мы должны создать?»

Вы, кстати, не должны оглядываться вокруг, чтобы выяснить, что ещё в комнате он должен изменить. Не-а. Вы смотрите на то, на что смотрит он. Вам не важно, что находится в комнате. В тот момент, когда он потерял своё тело, он утратил свою точку ориентации, потому что пропало его обладание. В результате пошло наперекосяк его время. Если у него исчезает обладание, разумеется, мгновенно приходит в беспорядок его время. И теперь он чувствует неуверенность относительно обладания, поскольку он внезапно осознаёт, что он – не тело. Тело владеет объектами... а он – нет. Но он знает всевозможные вещи.

Вы, кстати, не должны оглядываться вокруг, чтобы выяснить, что ещё в комнате он должен изменить. Не-а. Вы смотрите на то, на что смотрит он. Вам не важно, что находится в комнате. В тот момент, когда он потерял своё тело, он утратил свою точку ориентации, потому что пропало его обладание. В результате пошло наперекосяк его время. Если у него исчезает обладание, разумеется, мгновенно приходит в беспорядок его время. И теперь он чувствует неуверенность относительно обладания, поскольку он внезапно осознаёт, что он – не тело. Тело владеет объектами... а он – нет. Но он знает всевозможные вещи.

Так что в тот момент, когда его обладание нарушается... то есть, когда у него больше нет тела... он совсем запутался. Но как тэтан он запутался ещё раньше. Он сидел внутри этой тёмной норы, глядя на цепочку подлетающих к нему факсимиле, и он не вполне был уверен относительно того, где он находится, но ридж сообщал ему... ридж сообщал ему: «1952 год, Филадельфия». Ему лучше было поверить в это, чем во что-то ещё. Он знает, что когда это всё... когда на этом ридже появляется дверная ручка, он может, словно отчаявшийся узник, перепилить засовы, ручка поворачивается... и он ничего не обнаруживает. Он не знает, что он там, он не хочет быть там.

Так что в тот момент, когда его обладание нарушается... то есть, когда у него больше нет тела... он совсем запутался. Но как тэтан он запутался ещё раньше. Он сидел внутри этой тёмной норы, глядя на цепочку подлетающих к нему факсимиле, и он не вполне был уверен относительно того, где он находится, но ридж сообщал ему... ридж сообщал ему: «1952 год, Филадельфия». Ему лучше было поверить в это, чем во что-то ещё. Он знает, что когда это всё... когда на этом ридже появляется дверная ручка, он может, словно отчаявшийся узник, перепилить засовы, ручка поворачивается... и он ничего не обнаруживает. Он не знает, что он там, он не хочет быть там.

Итак, вы можете с уверенностью полагать, что он не находится в настоящем времени и что у него нет хороших восприятий. И если вы внезапно обнаружите, что у него совершенное восприятие... то впору открыть рот от удивления! Ведь такого почти никогда не происходит. Если у тэтана достаточно силы... достаточно силы, чтобы обладать совершенным зрением, то сомнительно, чтобы он был в теле. Ведь если у него столько силы, то он может использовать её на всю катушку во всех направлениях.

Итак, вы можете с уверенностью полагать, что он не находится в настоящем времени и что у него нет хороших восприятий. И если вы внезапно обнаружите, что у него совершенное восприятие... то впору открыть рот от удивления! Ведь такого почти никогда не происходит. Если у тэтана достаточно силы... достаточно силы, чтобы обладать совершенным зрением, то сомнительно, чтобы он был в теле. Ведь если у него столько силы, то он может использовать её на всю катушку во всех направлениях.

Итак, вы упражняетесь с мокапами. И затем вы упражняетесь с мокапами лучей. И пусть он создаёт мокапы лучей, прежде чем вы попросите его использовать лучи, – это по той простой причине, что время от времени вам попадается представитель каких-нибудь завоевательных сил, вы выводите его наружу и ему становится дурно как... чрезвычайно дурно при одной лишь мысли об этом. Он начинает использовать энергию, и затем его внезапно охватывает такое сильное чувство ужаса и ощущение собственной деградации, что это доставит вам множество неприятностей. Он начинает использовать энергию и внезапно говорит: «О, Боже мой, я...» – и он понимает и вспоминает, кто он такой, и вроде как знает, откуда он, и так далее, и ныряет прямо обратно в голову... шмяк! и не выходит оттуда снова.

Итак, вы упражняетесь с мокапами. И затем вы упражняетесь с мокапами лучей. И пусть он создаёт мокапы лучей, прежде чем вы попросите его использовать лучи, – это по той простой причине, что время от времени вам попадается представитель каких-нибудь завоевательных сил, вы выводите его наружу и ему становится дурно как... чрезвычайно дурно при одной лишь мысли об этом. Он начинает использовать энергию, и затем его внезапно охватывает такое сильное чувство ужаса и ощущение собственной деградации, что это доставит вам множество неприятностей. Он начинает использовать энергию и внезапно говорит: «О, Боже мой, я...» – и он понимает и вспоминает, кто он такой, и вроде как знает, откуда он, и так далее, и ныряет прямо обратно в голову... шмяк! и не выходит оттуда снова.

Так что не просите его использовать энергию, если только вы не перешли к тем шагам работы с кейсом, которые находятся на более низких уровнях. И тогда, если вы вызовете у него ощущение собственной деградации... вы сможете справиться с этим.

Так что не просите его использовать энергию, если только вы не перешли к тем шагам работы с кейсом, которые находятся на более низких уровнях. И тогда, если вы вызовете у него ощущение собственной деградации... вы сможете справиться с этим.

Хорошо. Вы выводите его наружу, создаёте мокапы, в которых он управляет энергией, создаёте мокапы, в которых по нему ударяют шары энергии, создаёте мокапы, в которых предметы появляются в его пространстве, занимаетесь «пространствованием» и так далее... пока его восприятия не становятся чуть лучше. Потом вы просите его разрушить... Он... вы... всякий раз, когда он разговаривал с вами, он не видел тело. Он... тело потерялось. Оно где-то там. Либо, каждый раз, когда он смотрит на него, оно чёрное. Это просто какой-то чёрный комок.

Хорошо. Вы выводите его наружу, создаёте мокапы, в которых он управляет энергией, создаёте мокапы, в которых по нему ударяют шары энергии, создаёте мокапы, в которых предметы появляются в его пространстве, занимаетесь «пространствованием» и так далее... пока его восприятия не становятся чуть лучше. Потом вы просите его разрушить... Он... вы... всякий раз, когда он разговаривал с вами, он не видел тело. Он... тело потерялось. Оно где-то там. Либо, каждый раз, когда он смотрит на него, оно чёрное. Это просто какой-то чёрный комок.

Вы должны начать создавать мокапы тела и убивать их. И создавать его мокапы и убивать их. И затем вы создаёте мокапы отдельных частей тела... рук, ног, кистей рук, чего только возможно... и вы просто начинаете действовать в таком духе.

Вы должны начать создавать мокапы тела и убивать их. И создавать его мокапы и убивать их. И затем вы создаёте мокапы отдельных частей тела... рук, ног, кистей рук, чего только возможно... и вы просто начинаете действовать в таком духе.

Вы всё же можете получать показания этого преклира на Е-метре, понимаете, в случае, если у него не было хороших восприятий, потому что человек зацепился за тело своими коммуникационными линиями; его мысли будут вызывать показания Е-метра и вновь активизировать риджи. Итак, когда он сидит, всё ещё держа в руках банки Е-метра, вы просто проходите с ним каждый из этих мокапов, пока он не станет стабильным относительно этого. В любом случае вы провели ассесмент. Вы просто проходите мокапы в соответствии с этим ассесментом. Если вы не провели ассесмент, просто начните наполнять комнаты мокапами, разрушать их, изменять их, и так далее, и использовать энергию.

Вы всё же можете получать показания этого преклира на Е-метре, понимаете, в случае, если у него не было хороших восприятий, потому что человек зацепился за тело своими коммуникационными линиями; его мысли будут вызывать показания Е-метра и вновь активизировать риджи. Итак, когда он сидит, всё ещё держа в руках банки Е-метра, вы просто проходите с ним каждый из этих мокапов, пока он не станет стабильным относительно этого. В любом случае вы провели ассесмент. Вы просто проходите мокапы в соответствии с этим ассесментом. Если вы не провели ассесмент, просто начните наполнять комнаты мокапами, разрушать их, изменять их, и так далее, и использовать энергию.

Когда человек доходит до того, что у него действительно появляется какое-то восприятие... он может видеть тело... вы создаёте мокапы тела и убиваете их, пока человек наконец не осознает, что тело – это не какой-то чудовищный зверь, как он думал, и пока он не перестанет испытывать нежелание смотреть на него. Оно не излучает в его направлении всей этой энергии и так далее. Вы просто переходите прямо к «упражнениям по поднятию тяжестей».

Когда человек доходит до того, что у него действительно появляется какое-то восприятие... он может видеть тело... вы создаёте мокапы тела и убиваете их, пока человек наконец не осознает, что тело – это не какой-то чудовищный зверь, как он думал, и пока он не перестанет испытывать нежелание смотреть на него. Оно не излучает в его направлении всей этой энергии и так далее. Вы просто переходите прямо к «упражнениям по поднятию тяжестей».

Под «упражнениями по поднятию тяжестей» мы подразумеваем вот что: вы приводите человека в такое состояние, когда он может перемещаться, не запрыгивая обратно в тело, и зависать над своей рукой. Если он ещё не может хорошо делать это, то мы продолжаем работать с мокапами: мы занимаемся управлением энергией, управлением формами, размещением объектов во времени и пространстве, выдвижением якорных точек и время от времени размокапливаем предметы. Иными словами, мы просто проводим эту процедуру, и мы работаем над улучшением его восприятий. Мы включаем его восприятия, управляя энергией. А когда мы включаем его восприятия, мы занимаемся этим до тех пор, пока человек не сможет поднять один палец, а не до тех пор, пока он не приобретёт способность замечать все малейшие детали. И у человека возникнет чрезвычайно странное ощущение: он начнёт поднимать палец, а тот скользнёт в сторону или что-то вроде этого.

Под «упражнениями по поднятию тяжестей» мы подразумеваем вот что: вы приводите человека в такое состояние, когда он может перемещаться, не запрыгивая обратно в тело, и зависать над своей рукой. Если он ещё не может хорошо делать это, то мы продолжаем работать с мокапами: мы занимаемся управлением энергией, управлением формами, размещением объектов во времени и пространстве, выдвижением якорных точек и время от времени размокапливаем предметы. Иными словами, мы просто проводим эту процедуру, и мы работаем над улучшением его восприятий. Мы включаем его восприятия, управляя энергией. А когда мы включаем его восприятия, мы занимаемся этим до тех пор, пока человек не сможет поднять один палец, а не до тех пор, пока он не приобретёт способность замечать все малейшие детали. И у человека возникнет чрезвычайно странное ощущение: он начнёт поднимать палец, а тот скользнёт в сторону или что-то вроде этого.

И вплоть до этого момента человеку, возможно, будет казаться наполовину фантазией, что он снаружи. Это для него вроде как нечто воображаемое, и оно то реально для него, то нереально. Он вроде как знает, что это так, он хочет сказать, что это так, и так далее. И его восприятия в порядке, но они не слишком хорошие; и вы просите его переместиться сюда, и он управляет рукой, но может быть, это мокап, который он не вполне может контролировать. Он испытывает лёгкое чувство неуверенности в этом отношении, и затем он... он вдруг чувствует, что его палец поднимается вот так, а он сам при этом не использует никакой энергии.

И вплоть до этого момента человеку, возможно, будет казаться наполовину фантазией, что он снаружи. Это для него вроде как нечто воображаемое, и оно то реально для него, то нереально. Он вроде как знает, что это так, он хочет сказать, что это так, и так далее. И его восприятия в порядке, но они не слишком хорошие; и вы просите его переместиться сюда, и он управляет рукой, но может быть, это мокап, который он не вполне может контролировать. Он испытывает лёгкое чувство неуверенности в этом отношении, и затем он... он вдруг чувствует, что его палец поднимается вот так, а он сам при этом не использует никакой энергии.

Вы сами можете испытать такое ощущение, если просто дотянетесь... просто опустите руку и неожиданно передвинете палец с помощью пальца другой руки. Вы сразу же можете сказать, что вы не перемещаете палец изнутри. Теперь сделайте так, чтобы палец перемещался таким образом, не прилагая усилий снаружи. Это совершенно другое ощущение.

Вы сами можете испытать такое ощущение, если просто дотянетесь... просто опустите руку и неожиданно передвинете палец с помощью пальца другой руки. Вы сразу же можете сказать, что вы не перемещаете палец изнутри. Теперь сделайте так, чтобы палец перемещался таким образом, не прилагая усилий снаружи. Это совершенно другое ощущение.

И внезапно человек распознаёт это ощущение: «Боже мой, да. Надо же! Ну и ну!»

И внезапно человек распознаёт это ощущение: «Боже мой, да. Надо же! Ну и ну!»

И человек склонен немедленно залетать внутрь, и тогда вы уговариваете его выйти наружу и снова реабилитируете его. Вы реабилитируете его... выбивая его из головы руками или как-то ещё. Ещё раз выведите его наружу, попросите переместиться куда требуется и заставьте снова работать с этим пальцем. Теперь вы можете работать с этим пальцем, раздвигая пару якорных точек.

И человек склонен немедленно залетать внутрь, и тогда вы уговариваете его выйти наружу и снова реабилитируете его. Вы реабилитируете его... выбивая его из головы руками или как-то ещё. Ещё раз выведите его наружу, попросите переместиться куда требуется и заставьте снова работать с этим пальцем. Теперь вы можете работать с этим пальцем, раздвигая пару якорных точек.

«Подвесьте к потолку две якорные точки. Поместили туда две якорные точки? Хорошо. Теперь посмотрите, как они располагаются по отношению к пальцу. Теперь протяните линию, которая идёт от одной якорной точки, оборачивается вокруг пальца и прикрепляется к другой. Сделали? Хорошо. Теперь раздвиньте якорные точки». И палец поднимается. Понятно?

«Подвесьте к потолку две якорные точки. Поместили туда две якорные точки? Хорошо. Теперь посмотрите, как они располагаются по отношению к пальцу. Теперь протяните линию, которая идёт от одной якорной точки, оборачивается вокруг пальца и прикрепляется к другой. Сделали? Хорошо. Теперь раздвиньте якорные точки». И палец поднимается. Понятно?

Или пусть он установит над пальцем треножник. Это далеко не так хорошо, это заставляет его ощущать себя кузнечиком, а он не кузнечик. И вы можете использовать множество разнообразных подходов, и это очень, очень интересно.

Или пусть он установит над пальцем треножник. Это далеко не так хорошо, это заставляет его ощущать себя кузнечиком, а он не кузнечик. И вы можете использовать множество разнообразных подходов, и это очень, очень интересно.

Конечно, если вы возьмёте две якорные точки здесь, над его головой, и протянете от них линию к пальцу, запостулируете, что они прикреплены к пальцу, и запостулируете, что они хорошо там держатся, то, поскольку линия не растягивается, вы раздвинете эти якорные точки в стороны и, естественно, палец поднимется. В действительности, когда вы начинаете поднимать целую руку или что-нибудь вроде этого, вы можете просто быстро раздвинуть эти якорные точки в разные стороны и рука поднимется в воздух, как на скоростном лифте.

Конечно, если вы возьмёте две якорные точки здесь, над его головой, и протянете от них линию к пальцу, запостулируете, что они прикреплены к пальцу, и запостулируете, что они хорошо там держатся, то, поскольку линия не растягивается, вы раздвинете эти якорные точки в стороны и, естественно, палец поднимется. В действительности, когда вы начинаете поднимать целую руку или что-нибудь вроде этого, вы можете просто быстро раздвинуть эти якорные точки в разные стороны и рука поднимется в воздух, как на скоростном лифте.

Хорошо. Вы работаете над этим... неважно, насколько медленно это получается или какой градиент вы используете... вы выполняете «упражнения по поднятию тяжестей» до тех пор, пока он не сможет нормально поднимать хотя бы пару пальцев и бросать их. И вы не должны прекращать это занятие до тех пор, пока человек не сможет достаточно быстро поднимать и бросать пальцы. Вы позволяете ему возиться с пальцами, пока он не будет действительно уверен в своих силах. Он бросает их, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает.

Хорошо. Вы работаете над этим... неважно, насколько медленно это получается или какой градиент вы используете... вы выполняете «упражнения по поднятию тяжестей» до тех пор, пока он не сможет нормально поднимать хотя бы пару пальцев и бросать их. И вы не должны прекращать это занятие до тех пор, пока человек не сможет достаточно быстро поднимать и бросать пальцы. Вы позволяете ему возиться с пальцами, пока он не будет действительно уверен в своих силах. Он бросает их, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает, поднимает, отпускает.

Обычно в тот или иной момент он говорит: «Знаете, я думаю, что могу поднимать два или три пальца».

Обычно в тот или иной момент он говорит: «Знаете, я думаю, что могу поднимать два или три пальца».

Вы отвечаете: «Попытайтесь сделать это с двумя».

Вы отвечаете: «Попытайтесь сделать это с двумя».

И он поднимает их и бросает, поднимает и бросает, и это ему очень интересно. Вы продолжаете это упражнение и добиваетесь, чтобы он перемещал кисть руки, руку, кисть другой руки, другую руку, и не успеете вы оглянуться, как представление человека о собственной силе взмывает ввысь. И я уверен, что так это достигается гораздо, гораздо быстрее... гораздо быстрее, чем с помощью любого другого метода, который я сейчас знаю.

И он поднимает их и бросает, поднимает и бросает, и это ему очень интересно. Вы продолжаете это упражнение и добиваетесь, чтобы он перемещал кисть руки, руку, кисть другой руки, другую руку, и не успеете вы оглянуться, как представление человека о собственной силе взмывает ввысь. И я уверен, что так это достигается гораздо, гораздо быстрее... гораздо быстрее, чем с помощью любого другого метода, который я сейчас знаю.

Однако вы чётко понимаете, что в этих «упражнениях по поднятию тяжестей»... вы работаете с так называемыми «настоящими» объектами, то есть с мокапами преклира, а затем с так называемыми «реальными» объектами, то есть с МЭСТ-рукой, которой он владеет. Вы приступаете к «упражнениям по поднятию тяжестей»; вы знаете, что он может видеть свою руку, он наконец сказал вам об этом – что ж, пора приступать. Пусть он создаст мокап кисти руки и управляет этим мокапом, пусть он повозится с ним и немного позанимается размещением его во времени и пространстве. И потом создайте мокап пальца, делайте его больше и больше, пока он не приобретёт совершенно невероятные размеры.

Однако вы чётко понимаете, что в этих «упражнениях по поднятию тяжестей»... вы работаете с так называемыми «настоящими» объектами, то есть с мокапами преклира, а затем с так называемыми «реальными» объектами, то есть с МЭСТ-рукой, которой он владеет. Вы приступаете к «упражнениям по поднятию тяжестей»; вы знаете, что он может видеть свою руку, он наконец сказал вам об этом – что ж, пора приступать. Пусть он создаст мокап кисти руки и управляет этим мокапом, пусть он повозится с ним и немного позанимается размещением его во времени и пространстве. И потом создайте мокап пальца, делайте его больше и больше, пока он не приобретёт совершенно невероятные размеры.

«Теперь пусть у вас будет рука размером с Филадельфию, и сейчас получите палец весом восемь миллиардов шестьсот семьдесят пять тысяч тонн и просто скажите ему: "Поднимись, палец!" – и пусть он поднимется. Хорошо, сделали? Бросьте его обратно».

«Теперь пусть у вас будет рука размером с Филадельфию, и сейчас получите палец весом восемь миллиардов шестьсот семьдесят пять тысяч тонн и просто скажите ему: "Поднимись, палец!" – и пусть он поднимется. Хорошо, сделали? Бросьте его обратно».

«Он раздавил вокзал в Нью-Йорке».

«Он раздавил вокзал в Нью-Йорке».

«Хорошо. Хорошо, теперь поместите всё это в прошлую неделю». И теперь будем говорить «Поднимись!» кисти руки.

«Хорошо. Хорошо, теперь поместите всё это в прошлую неделю». И теперь будем говорить «Поднимись!» кисти руки.

Когда он впервые проделает это, он почувствует себя очень могучим. Он скажет: «Ну, всё в порядке, полагаю, я могу делать это».

Когда он впервые проделает это, он почувствует себя очень могучим. Он скажет: «Ну, всё в порядке, полагаю, я могу делать это».

И затем вдруг ничего не происходит. И ничего не происходит. И он возится с этим. И вы говорите: «Давайте, направьте на палец втягивающий луч и поднимите его. Правильно, оберните его вокруг пальца». Если человек всё ещё не может делать это, то пусть он снова создаст мокап кисти руки. Проделайте это с кистью руки. Повышайте его уверенность в том, что он способен хорошо управлять мокапом, пока он не сможет поднимать кисть руки своего тела. Затем от неё переходите ко всем пальцам, к самой кисти, предплечью, ко всей руке, к пальцам другой руки. (Когда вы переходите к другой руке, вы просто снова возвращаетесь к поднятию одного пальца.) Затем с кисти другой руки к предплечью, каждый раз особенно упорно упражняясь в быстром отсоединении.

И затем вдруг ничего не происходит. И ничего не происходит. И он возится с этим. И вы говорите: «Давайте, направьте на палец втягивающий луч и поднимите его. Правильно, оберните его вокруг пальца». Если человек всё ещё не может делать это, то пусть он снова создаст мокап кисти руки. Проделайте это с кистью руки. Повышайте его уверенность в том, что он способен хорошо управлять мокапом, пока он не сможет поднимать кисть руки своего тела. Затем от неё переходите ко всем пальцам, к самой кисти, предплечью, ко всей руке, к пальцам другой руки. (Когда вы переходите к другой руке, вы просто снова возвращаетесь к поднятию одного пальца.) Затем с кисти другой руки к предплечью, каждый раз особенно упорно упражняясь в быстром отсоединении.

И научитесь быстро поднимать обе руки, прежде чем приступить к ногам. И, приступив к ногам, заставляйте шевелиться палец ноги. Затем в конце концов добейтесь, чтобы человек поворачивал ступню в одну сторону и в другую, а потом пусть он наконец начнёт поднимать ногу. И очень скоро он будет летать по воздуху... он наконец поднимет тело в воздух. Когда он проделает это, это будет для него большим потрясением.

И научитесь быстро поднимать обе руки, прежде чем приступить к ногам. И, приступив к ногам, заставляйте шевелиться палец ноги. Затем в конце концов добейтесь, чтобы человек поворачивал ступню в одну сторону и в другую, а потом пусть он наконец начнёт поднимать ногу. И очень скоро он будет летать по воздуху... он наконец поднимет тело в воздух. Когда он проделает это, это будет для него большим потрясением.

Всякий раз представление человека о том, какой энергией он располагает, становится наиболее стабильным в результате осознания того, что он управляет чем-то, тогда как раньше управлять этим было для него затруднительно. И рассеивания в теле утихомириваются, сущности замолкают, и всё успокаивается. Вы возвращаете человеку энергию, и, конечно, когда вы делаете это, его восприятие улучшается. Человек становится «крутым». Он вырастает до 2 938 метров.

Всякий раз представление человека о том, какой энергией он располагает, становится наиболее стабильным в результате осознания того, что он управляет чем-то, тогда как раньше управлять этим было для него затруднительно. И рассеивания в теле утихомириваются, сущности замолкают, и всё успокаивается. Вы возвращаете человеку энергию, и, конечно, когда вы делаете это, его восприятие улучшается. Человек становится «крутым». Он вырастает до 2 938 метров.

После того как вы поработали с телом таким образом... после того как вы весьма удовлетворительно, просто чудесно поработали с ним таким образом, вы проводите некоторые испытания на теле. Пусть он остаётся снаружи... и пока он работает с телом, вы обнаруживаете, что он склонен заскакивать внутрь всякий раз, когда он делает себе больно, слишком сильно потянув за палец или сделав что-то в этом роде... он склонен заскакивать обратно в голову. Так что вы просто игнорируете это и... я хочу сказать, что вы просто просите его делать это снова. Ну, заскочил он обратно внутрь – просто снова выведите его наружу и начните работать дальше.

После того как вы поработали с телом таким образом... после того как вы весьма удовлетворительно, просто чудесно поработали с ним таким образом, вы проводите некоторые испытания на теле. Пусть он остаётся снаружи... и пока он работает с телом, вы обнаруживаете, что он склонен заскакивать внутрь всякий раз, когда он делает себе больно, слишком сильно потянув за палец или сделав что-то в этом роде... он склонен заскакивать обратно в голову. Так что вы просто игнорируете это и... я хочу сказать, что вы просто просите его делать это снова. Ну, заскочил он обратно внутрь – просто снова выведите его наружу и начните работать дальше.

Вы удостоверяетесь, что даже если телу причинена боль... то есть, ударьте его по какому-нибудь нервному центру. Есть такие... врач когда-нибудь ударял вас маленьким молоточком по колену?., что ж, ударьте его молоточком по колену. Вызовите какие-нибудь рефлекторные реакции и всё такое. Особенно не калечьте его, но посмотрите, проявляет ли он склонность входить обратно внутрь. Вот что вы отмечаете... склонность. Не надо причинять ему сильную боль и заставлять его входить обратно в тело. Если вы лишь слегка ударяете его или если он нервничает по поводу этого и из страха, что вы его ударите, немного приближается к своей голове – не-ет. Он не тэта-клир. Тэта-клир находится снаружи, он прислоняется к стене и говорит: «Ну давай, разбей эту голову об стенку».

Вы удостоверяетесь, что даже если телу причинена боль... то есть, ударьте его по какому-нибудь нервному центру. Есть такие... врач когда-нибудь ударял вас маленьким молоточком по колену?., что ж, ударьте его молоточком по колену. Вызовите какие-нибудь рефлекторные реакции и всё такое. Особенно не калечьте его, но посмотрите, проявляет ли он склонность входить обратно внутрь. Вот что вы отмечаете... склонность. Не надо причинять ему сильную боль и заставлять его входить обратно в тело. Если вы лишь слегка ударяете его или если он нервничает по поводу этого и из страха, что вы его ударите, немного приближается к своей голове – не-ет. Он не тэта-клир. Тэта-клир находится снаружи, он прислоняется к стене и говорит: «Ну давай, разбей эту голову об стенку».

Если человек продолжает испытывать нервозность по поводу своей головы... заскакивает обратно в голову каждый раз, когда вы начинаете похлопывать его по плечу или что-то вроде этого, слегка щипать его... существует другое упражнение. Я не знаю, что посоветовать вам относительно того, насколько широко следует применять это упражнение; я просто упомяну о нём мимоходом и оставлю это для проверки, поскольку я предпочёл бы не заходить настолько далеко, чтобы посоветовать вам просить преклира управлять телом кого-то ещё. Вы должны удовлетвориться тем, что он просто ещё пошвыряет туда-сюда своё тело, пока не сможет делать это хорошо. Он должен делать это, находясь снаружи. Он управляет телом снаружи. То есть, вы могли бы продвинуться с ним настолько, что он смог бы взять за ухо кого-нибудь на улице и заставить этого человека повернуть голову. Привлеките внимание или получите внимание, находясь снаружи другого тела. Вполне допустимая проверка, но я не особенно много занимался этим.

Если человек продолжает испытывать нервозность по поводу своей головы... заскакивает обратно в голову каждый раз, когда вы начинаете похлопывать его по плечу или что-то вроде этого, слегка щипать его... существует другое упражнение. Я не знаю, что посоветовать вам относительно того, насколько широко следует применять это упражнение; я просто упомяну о нём мимоходом и оставлю это для проверки, поскольку я предпочёл бы не заходить настолько далеко, чтобы посоветовать вам просить преклира управлять телом кого-то ещё. Вы должны удовлетвориться тем, что он просто ещё пошвыряет туда-сюда своё тело, пока не сможет делать это хорошо. Он должен делать это, находясь снаружи. Он управляет телом снаружи. То есть, вы могли бы продвинуться с ним настолько, что он смог бы взять за ухо кого-нибудь на улице и заставить этого человека повернуть голову. Привлеките внимание или получите внимание, находясь снаружи другого тела. Вполне допустимая проверка, но я не особенно много занимался этим.

После этого я бы перешёл к возне с МЭСТ-объектами, которые принадлежат непосредственно преклиру, и так далее. И возился бы с ними, увеличивая количество имеющейся у него энергии. Когда человек обнаружит, что он может поднимать что-то ещё, помимо своего тела, тогда он почувствует, что может привлекать чьё-то внимание, и тогда вы решили эту проблему: как он может оставаться в общении?

После этого я бы перешёл к возне с МЭСТ-объектами, которые принадлежат непосредственно преклиру, и так далее. И возился бы с ними, увеличивая количество имеющейся у него энергии. Когда человек обнаружит, что он может поднимать что-то ещё, помимо своего тела, тогда он почувствует, что может привлекать чьё-то внимание, и тогда вы решили эту проблему: как он может оставаться в общении?

Однако если человек управлял своим телом, выполняя «упражнения по поднятию тяжестей», то я всерьёз сомневаюсь, что он будет сильно расстраиваться по поводу возвращения в тело. И, как я говорил, если он всё же расстроен, то есть два способа справиться с этим: либо ещё немного улучшить его способности, продвинув его к состоянию оперирующего тэтана – мы ещё поговорим об этом, – либо просить его управлять объектами, чтобы он мог ещё более основательно заняться восстановлением своих способностей. Пусть он станет вполне уверен в том, что, когда он выходит наружу, он может общаться. Или что он может привлечь чьё-то внимание.

Однако если человек управлял своим телом, выполняя «упражнения по поднятию тяжестей», то я всерьёз сомневаюсь, что он будет сильно расстраиваться по поводу возвращения в тело. И, как я говорил, если он всё же расстроен, то есть два способа справиться с этим: либо ещё немного улучшить его способности, продвинув его к состоянию оперирующего тэтана – мы ещё поговорим об этом, – либо просить его управлять объектами, чтобы он мог ещё более основательно заняться восстановлением своих способностей. Пусть он станет вполне уверен в том, что, когда он выходит наружу, он может общаться. Или что он может привлечь чьё-то внимание.

Далее, вот одна из вещей, которая мешает кейсу шага I: он ходит там и сям, и задолго до того, как он становится достаточно сильным и готовым что-то сделать, он начинает помогать кому-нибудь, убирать у него риджи или делать ещё какие-нибудь глупости. В результате ридж может взорваться прямо ему в лицо. Он может заболеть... его тело может заболеть. Его мощь ещё не возросла в сколько-нибудь значительной степени.

Далее, вот одна из вещей, которая мешает кейсу шага I: он ходит там и сям, и задолго до того, как он становится достаточно сильным и готовым что-то сделать, он начинает помогать кому-нибудь, убирать у него риджи или делать ещё какие-нибудь глупости. В результате ридж может взорваться прямо ему в лицо. Он может заболеть... его тело может заболеть. Его мощь ещё не возросла в сколько-нибудь значительной степени.

Он начинает баловаться, ходить туда, ходить сюда, делать то, делать сё, ещё до того как стабилизируется вне тела. И он просто доставляет одитору дополнительные хлопоты. Так что время одитинга, затрачиваемое на это, должно быть довольно небольшим. Если у вас кейс шага I или если человек выходит из головы и он знает, что он вне головы... всякий раз, когда это имеет место, тут же переходите к упражнениям по созданию мокапов и по поднятию тяжестей, выполняя их попеременно, пока человек не будет стабильно находиться снаружи. Если вы оставите его в покое на слишком большой срок или если вы просто допустите, чтобы это тянулось слишком долго, он выйдет наружу и попадёт в неприятности.

Он начинает баловаться, ходить туда, ходить сюда, делать то, делать сё, ещё до того как стабилизируется вне тела. И он просто доставляет одитору дополнительные хлопоты. Так что время одитинга, затрачиваемое на это, должно быть довольно небольшим. Если у вас кейс шага I или если человек выходит из головы и он знает, что он вне головы... всякий раз, когда это имеет место, тут же переходите к упражнениям по созданию мокапов и по поднятию тяжестей, выполняя их попеременно, пока человек не будет стабильно находиться снаружи. Если вы оставите его в покое на слишком большой срок или если вы просто допустите, чтобы это тянулось слишком долго, он выйдет наружу и попадёт в неприятности.

Что вы делаете с человеком, у которого неизменно и постоянно имеется перекрытие восприятий в отношении чего-то конкретного? Это означает, что он испытывает нежелание управлять силой, применяя её к этому. Если это звук, то обычно человек испытывает обеспокоенность по поводу взрывов, потому что в космическом пространстве и в тех местах, которые тэтан посещал, он мог слышать звук только в центре какой-нибудь катастрофы. И это происходило тогда, когда энергия ударяла по нему и служила в качестве проводящей среды для звука вместо воздуха... который представляет собой особую разновидность энергии. Здесь идёт речь просто о сырой энергии. Что-то взорвалось, бабах! Понимаете? И он мог слышать бабах в безвоздушном пространстве только из-за электричества, порождённого этим взрывом. Итак, звук, внезапный звук – это для него удар, и этот удар обесценивает. У человека появляется убеждение, что звук может причинить ему боль... а это отнюдь не является хорошим убеждением, потому что ему нельзя причинить боль при помощи звука, если только это не какая-то специально созданная сверхзвуковая волна.

Что вы делаете с человеком, у которого неизменно и постоянно имеется перекрытие восприятий в отношении чего-то конкретного? Это означает, что он испытывает нежелание управлять силой, применяя её к этому. Если это звук, то обычно человек испытывает обеспокоенность по поводу взрывов, потому что в космическом пространстве и в тех местах, которые тэтан посещал, он мог слышать звук только в центре какой-нибудь катастрофы. И это происходило тогда, когда энергия ударяла по нему и служила в качестве проводящей среды для звука вместо воздуха... который представляет собой особую разновидность энергии. Здесь идёт речь просто о сырой энергии. Что-то взорвалось, бабах! Понимаете? И он мог слышать бабах в безвоздушном пространстве только из-за электричества, порождённого этим взрывом. Итак, звук, внезапный звук – это для него удар, и этот удар обесценивает. У человека появляется убеждение, что звук может причинить ему боль... а это отнюдь не является хорошим убеждением, потому что ему нельзя причинить боль при помощи звука, если только это не какая-то специально созданная сверхзвуковая волна.

Как справиться с этим? Пусть он создаёт мокрые хлопушки и другие объекты, которые взрываются.

Как справиться с этим? Пусть он создаёт мокрые хлопушки и другие объекты, которые взрываются.

Здесь в любое время можно применить процессинг создания. Но вы обнаружите, что у вас есть некоторые особенные кейсы; и вы должны были найти во время ассесмента... если вы просто проходитесь в своём ассесменте по всем частям тела, динамикам и родственникам, то даже если вы и не делаете более подробный ассесмент, вы находите неспособности человека. И если у вас много этих «не могу», то у вас много материала, с которым необходимо работать. И вы можете работать с этими «не могу» до тех пор, пока вы не получите возможность приступить к «упражнениям по поднятию тяжестей». Если вы проработаете его «не могу» с помощью мокапов, то он придёт в такое состояние, в котором он сможет поднимать какие-то вещи и выполнять «упражнения по поднятию тяжестей», понимаете?

Здесь в любое время можно применить процессинг создания. Но вы обнаружите, что у вас есть некоторые особенные кейсы; и вы должны были найти во время ассесмента... если вы просто проходитесь в своём ассесменте по всем частям тела, динамикам и родственникам, то даже если вы и не делаете более подробный ассесмент, вы находите неспособности человека. И если у вас много этих «не могу», то у вас много материала, с которым необходимо работать. И вы можете работать с этими «не могу» до тех пор, пока вы не получите возможность приступить к «упражнениям по поднятию тяжестей». Если вы проработаете его «не могу» с помощью мокапов, то он придёт в такое состояние, в котором он сможет поднимать какие-то вещи и выполнять «упражнения по поднятию тяжестей», понимаете?

Вы вывели его наружу, он снаружи, и что теперь? Не позволяйте ему немедленно пытаться разрешить все мировые проблемы. Понимаете, он ужасно потрясён случившимся. Вы берёте ваш список «не могу», изучаете, в каком состоянии находятся восприятия человека, и начинаете заполнять пространство вокруг него объектами, присутствия которых он не желает; либо, если пространство уже заполнено объектами, присутствия которых он не желает, то вы ещё плотнее забиваете ими это пространство, прося помещать туда больше, больше, больше, больше этих объектов, пока он наконец не воскликнет: «К чёрту это!» – и не начнёт выбрасывать их.

Вы вывели его наружу, он снаружи, и что теперь? Не позволяйте ему немедленно пытаться разрешить все мировые проблемы. Понимаете, он ужасно потрясён случившимся. Вы берёте ваш список «не могу», изучаете, в каком состоянии находятся восприятия человека, и начинаете заполнять пространство вокруг него объектами, присутствия которых он не желает; либо, если пространство уже заполнено объектами, присутствия которых он не желает, то вы ещё плотнее забиваете ими это пространство, прося помещать туда больше, больше, больше, больше этих объектов, пока он наконец не воскликнет: «К чёрту это!» – и не начнёт выбрасывать их.

Вы справляетесь с его чувством нехватки тел, прося его мокапить тела людей, которые в прошлом приводили его в расстройство (в особенности его собственное тело), и управлять этими телами... и вы просите его создавать эти мокапы и разрушать их.

Вы справляетесь с его чувством нехватки тел, прося его мокапить тела людей, которые в прошлом приводили его в расстройство (в особенности его собственное тело), и управлять этими телами... и вы просите его создавать эти мокапы и разрушать их.

Итак, вот как вы действуете. И его восприятия становятся всё лучше и лучше, увереннее и увереннее. Вы должны выявить его неспособности. Помните, что они у него есть, и они важны для вас, потому что, работая с ними, вы восстанавливаете способность человека управлять энергией в пространстве. Его «не могу» – это то, что он ужасно не хочет обнаружить в пространстве... если он не желает создавать или разрушать что-то, то он также ужасно не хочет обнаружить это в пространстве. Ему могут нравиться кошечки, и он может думать, что они просто чудесны; но если вы будете достаточно долго работать над этим в процессинге, то он сможет думать лишь об одном: «Разрушить их к чёрту!» Ведь он, вероятно, большую часть времени драматизирует какой-то большой оверт. Если он боится слонов, то он, вероятно, совершил оверт против слонов, и так далее.

Итак, вот как вы действуете. И его восприятия становятся всё лучше и лучше, увереннее и увереннее. Вы должны выявить его неспособности. Помните, что они у него есть, и они важны для вас, потому что, работая с ними, вы восстанавливаете способность человека управлять энергией в пространстве. Его «не могу» – это то, что он ужасно не хочет обнаружить в пространстве... если он не желает создавать или разрушать что-то, то он также ужасно не хочет обнаружить это в пространстве. Ему могут нравиться кошечки, и он может думать, что они просто чудесны; но если вы будете достаточно долго работать над этим в процессинге, то он сможет думать лишь об одном: «Разрушить их к чёрту!» Ведь он, вероятно, большую часть времени драматизирует какой-то большой оверт. Если он боится слонов, то он, вероятно, совершил оверт против слонов, и так далее.

Следовательно, вы используете самые разные вещи, которые вы только можете найти среди этих его «не могу», и если вы это делаете, то восприятия человека улучшатся. Кроме того, каждый раз, когда вы проходите эти «не могу», включайте в мокапы какую-нибудь энергию, какую-нибудь сырую энергию... ленты, потоки воды... проявления сырой энергии. Когда у преклира есть тело и вы просите его заставить тело расплавиться, тогда пусть, расплавившись, время от времени оно превращается в озерцо сырой, потрескивающей энергии. Пусть он заставит его вздуться, затем принять форму больших голубых шаровых молний, которые он должен превратить в красные, снова в голубые, выкатить из окна и взорвать снаружи, или что-то в этом роде. Просто время от времени вставляйте в мокапы столько сырой энергии, сколько он может перенести. И, кроме того, как я уже говорил, он слышал эти взрывы, так что время от времени пусть он создаёт мокап мокрой хлопушки, которая взрывается, или чего-то в этом роде. Пусть сначала это будет чем-то сильным и резким. Но человек действительно опасается этих взрывов. Человеку трудно создавать какой-либо мокап, когда речь идёт о рассеиваниях.

Следовательно, вы используете самые разные вещи, которые вы только можете найти среди этих его «не могу», и если вы это делаете, то восприятия человека улучшатся. Кроме того, каждый раз, когда вы проходите эти «не могу», включайте в мокапы какую-нибудь энергию, какую-нибудь сырую энергию... ленты, потоки воды... проявления сырой энергии. Когда у преклира есть тело и вы просите его заставить тело расплавиться, тогда пусть, расплавившись, время от времени оно превращается в озерцо сырой, потрескивающей энергии. Пусть он заставит его вздуться, затем принять форму больших голубых шаровых молний, которые он должен превратить в красные, снова в голубые, выкатить из окна и взорвать снаружи, или что-то в этом роде. Просто время от времени вставляйте в мокапы столько сырой энергии, сколько он может перенести. И, кроме того, как я уже говорил, он слышал эти взрывы, так что время от времени пусть он создаёт мокап мокрой хлопушки, которая взрывается, или чего-то в этом роде. Пусть сначала это будет чем-то сильным и резким. Но человек действительно опасается этих взрывов. Человеку трудно создавать какой-либо мокап, когда речь идёт о рассеиваниях.

Вы переходите к «упражнениям по поднятию тяжестей» и обычно получаете тэта-клира, который довольно стабильно находится вне своего тела. Если это не так, то поднимите его по шкале ещё чуть выше. И вот таким образом мы работаем с кейсом шага I. С кейсом шага I работать проще простого, и такими будут 50 процентов кейсов, которые вам встретятся.

Вы переходите к «упражнениям по поднятию тяжестей» и обычно получаете тэта-клира, который довольно стабильно находится вне своего тела. Если это не так, то поднимите его по шкале ещё чуть выше. И вот таким образом мы работаем с кейсом шага I. С кейсом шага I работать проще простого, и такими будут 50 процентов кейсов, которые вам встретятся.

Я дал вам формулу для работы с кейсом шага I. Эта формула сработает, при условии что вы будете делать одну вещь: слушать то, что говорит вам преклир. Она сработает особенно хорошо, если вы проведёте добротный ассесмент на Е-метре... она очень хорошо сработает, если вы проведёте добротный ассесмент на Е-метре.

Я дал вам формулу для работы с кейсом шага I. Эта формула сработает, при условии что вы будете делать одну вещь: слушать то, что говорит вам преклир. Она сработает особенно хорошо, если вы проведёте добротный ассесмент на Е-метре... она очень хорошо сработает, если вы проведёте добротный ассесмент на Е-метре.

Есть одна разновидность кейса шага I, о которой вы должны знать, и это такой 1: кейс, который «делает ноги». Вы говорите: «Будьте в полуметре позади своей головы», – бамммм! Скрылся! Тело обмякает... просто как тряпичная кукла... и вот вы сидите там.

Есть одна разновидность кейса шага I, о которой вы должны знать, и это такой 1: кейс, который «делает ноги». Вы говорите: «Будьте в полуметре позади своей головы», – бамммм! Скрылся! Тело обмякает... просто как тряпичная кукла... и вот вы сидите там.

Вы говорите: «Эй! Эй, фьютъ, фьютъ, фьютъ, тпру! Где вы?» Прямо в данный момент он пролетает тринадцатую галактику, улетая отсюда. Он думает, что, направляясь в ту сторону, можно вылететь наружу. Он больше не хочет иметь ничего общего со всем этим; он... обычно у него радость безумия. Его безответственность настолько велика, что он просто – бац! Вы просто сидите там и убеждаете его... о, кстати, это ужасное ощущение. Это может произойти с вами очень неожиданно. Это всегда совершенно... происходит так быстро, что вы не вполне... вы не видите никаких признаков приближения этого. Итак, вы добиваетесь, чтобы он пошевелил правой рукой, пошевелил левой рукой. В действительности он может быть неспособен управлять телом с такого расстояния, или его вышвырнуло наружу, или произошло что-то подобное. У такого человека... по моему опыту, у него всегда очень сильная радость безумия. Так что вы просите его получить постулаты о том, как прекрасна ответственность. И он говорит: «Она не прекрасна. Я больше не хочу иметь с этим никакого дела». Когда вы наконец вернёте его обратно, вы сможете поспорить с ним по этому поводу.

Вы говорите: «Эй! Эй, фьютъ, фьютъ, фьютъ, тпру! Где вы?» Прямо в данный момент он пролетает тринадцатую галактику, улетая отсюда. Он думает, что, направляясь в ту сторону, можно вылететь наружу. Он больше не хочет иметь ничего общего со всем этим; он... обычно у него радость безумия. Его безответственность настолько велика, что он просто – бац! Вы просто сидите там и убеждаете его... о, кстати, это ужасное ощущение. Это может произойти с вами очень неожиданно. Это всегда совершенно... происходит так быстро, что вы не вполне... вы не видите никаких признаков приближения этого. Итак, вы добиваетесь, чтобы он пошевелил правой рукой, пошевелил левой рукой. В действительности он может быть неспособен управлять телом с такого расстояния, или его вышвырнуло наружу, или произошло что-то подобное. У такого человека... по моему опыту, у него всегда очень сильная радость безумия. Так что вы просите его получить постулаты о том, как прекрасна ответственность. И он говорит: «Она не прекрасна. Я больше не хочу иметь с этим никакого дела». Когда вы наконец вернёте его обратно, вы сможете поспорить с ним по этому поводу.

Да, вы можете довольно долго сидеть там. Вы просто убеждаете его наконец пошевелить пальцами.

Да, вы можете довольно долго сидеть там. Вы просто убеждаете его наконец пошевелить пальцами.

Не требуется очень усердно уговаривать его, но иногда... иногда приходится прибегать к крайней мере: «Подумайте о своём бедном одиторе. Подумайте о семье, – вы просите его подумать обо всех этих вещах. – Подумайте о своём бедном одиторе». Самый упрямый из тех, кого я знаю, возвратился обратно после этих слов. И это проблема. Не допускайте, чтобы это выбило вас из колеи, не допускайте, чтобы это обеспокоило вас, потому что этот преклир вернётся обратно. Он не сделает этого, если вы впадёте в истерику и убежите.

Не требуется очень усердно уговаривать его, но иногда... иногда приходится прибегать к крайней мере: «Подумайте о своём бедном одиторе. Подумайте о семье, – вы просите его подумать обо всех этих вещах. – Подумайте о своём бедном одиторе». Самый упрямый из тех, кого я знаю, возвратился обратно после этих слов. И это проблема. Не допускайте, чтобы это выбило вас из колеи, не допускайте, чтобы это обеспокоило вас, потому что этот преклир вернётся обратно. Он не сделает этого, если вы впадёте в истерику и убежите.

Итак, что делать в таком случае? Вы просто просите его пошевелить правой рукой и левой рукой. Добейтесь, чтобы он немного пошевелил головой вот так, и внезапно он... что ж, с ним всё в порядке, и он снова оживает. Но бог ты мой, когда кто-нибудь «делает ноги», мертвее тела вы ещё не видели.

Итак, что делать в таком случае? Вы просто просите его пошевелить правой рукой и левой рукой. Добейтесь, чтобы он немного пошевелил головой вот так, и внезапно он... что ж, с ним всё в порядке, и он снова оживает. Но бог ты мой, когда кто-нибудь «делает ноги», мертвее тела вы ещё не видели.

Есть немного другой тип кейса, который делает нечто странное, и он в действительности не сильно отличается от предыдущего; с ним не в порядке то же самое: у него радость безумия. Пусть он создаёт мокапы людей, которые сходят с ума, и пусть он создаёт мокапы людей, которые совершенно здоровы душевно, очень уравновешенны, очень ответственны, и затем – мокапы людей, которые сходят с ума. И пусть он создаёт мокапы людей, которые душевно здоровы, ответственны, несут на себе огромный груз, мокапы тех людей, которые взвалили весь мир себе на плечи, и затем пусть он перевернёт мир, поместит его перед ними, поместит его позади них. И затем пусть он возьмёт людей, которые очень уравновешенны и которые делают всё это, и заставит их неожиданно начать смеяться смехом сумасшедшего, и так далее... создаёт мокапы подобного рода, в которых показывалось бы, как серьёзность превращается в полное безумие, безумие превращается в серьёзность и так далее. Кстати, вы получите от этого большое удовольствие. Это очень забавно.

Есть немного другой тип кейса, который делает нечто странное, и он в действительности не сильно отличается от предыдущего; с ним не в порядке то же самое: у него радость безумия. Пусть он создаёт мокапы людей, которые сходят с ума, и пусть он создаёт мокапы людей, которые совершенно здоровы душевно, очень уравновешенны, очень ответственны, и затем – мокапы людей, которые сходят с ума. И пусть он создаёт мокапы людей, которые душевно здоровы, ответственны, несут на себе огромный груз, мокапы тех людей, которые взвалили весь мир себе на плечи, и затем пусть он перевернёт мир, поместит его перед ними, поместит его позади них. И затем пусть он возьмёт людей, которые очень уравновешенны и которые делают всё это, и заставит их неожиданно начать смеяться смехом сумасшедшего, и так далее... создаёт мокапы подобного рода, в которых показывалось бы, как серьёзность превращается в полное безумие, безумие превращается в серьёзность и так далее. Кстати, вы получите от этого большое удовольствие. Это очень забавно.

Но этот человек «делает ноги» уже ненамеренно и по-прежнему находится в общении... это происходит с ним случайно... его вышвыривает из головы. Вы говорите: «Будьте в полуметре позади своей головы», – это немного выводит его из равновесия и он – бабах! И оказывается размазанным по потолку или чему-то ещё. И вот он распластывается на потолке, смотрит вниз на комнату, и у него радость безумия... связанная с каким-то прошлым телом или чем-то в этом роде, и он находится прямо там, в комнате, и он видит вас и просто насмехается над вами. И тело... хотя оно не выражает практически никаких эмоций, оно просто говорит: «Да, ты никуда не годишься, ты не заставишь меня возвратиться внутрь. Как по-твоему, что ты пытаешься сделать?» – и так далее. Оно просто разговаривает таким образом, оно не шевелится.

Но этот человек «делает ноги» уже ненамеренно и по-прежнему находится в общении... это происходит с ним случайно... его вышвыривает из головы. Вы говорите: «Будьте в полуметре позади своей головы», – это немного выводит его из равновесия и он – бабах! И оказывается размазанным по потолку или чему-то ещё. И вот он распластывается на потолке, смотрит вниз на комнату, и у него радость безумия... связанная с каким-то прошлым телом или чем-то в этом роде, и он находится прямо там, в комнате, и он видит вас и просто насмехается над вами. И тело... хотя оно не выражает практически никаких эмоций, оно просто говорит: «Да, ты никуда не годишься, ты не заставишь меня возвратиться внутрь. Как по-твоему, что ты пытаешься сделать?» – и так далее. Оно просто разговаривает таким образом, оно не шевелится.

Человек находится где-то на потолке. И вы практически можете ощутить, как от него исходит безумие. Вы поступаете таким же образом. Вы можете просто пройти... пройти поток, если вам приходится это сделать. Если, имея дело с подобным кейсом, вы не можете придумать ничего больше, то пройдите то, как великолепно быть ответственным, и то, как великолепно быть безответственным, и так далее. Если вы окажетесь настолько сбитым с толку, что не сможете придумать ничего больше, то помните, что прохождение ответственности позволяет справиться с этим. Лучше всего просить человека создавать мокапы душевно здоровых людей, у которых внезапно съезжает крыша, перемещать их по комнате, переворачивать их вверх тормашками, создавать мокапы чокнутых людей, которые внезапно становятся душевно здоровыми, мокапы людей, взваливших мир себе на плечи, и людей, взваливших МЭСТ-вселенную себе на плечи и сваливающих её на плечи других людей... какие угодно мокапы, которые имеют отношение к тому, чтобы поднимать объекты и быть ответственным за них, или к действиям... любой подобный процессинг создания.

Человек находится где-то на потолке. И вы практически можете ощутить, как от него исходит безумие. Вы поступаете таким же образом. Вы можете просто пройти... пройти поток, если вам приходится это сделать. Если, имея дело с подобным кейсом, вы не можете придумать ничего больше, то пройдите то, как великолепно быть ответственным, и то, как великолепно быть безответственным, и так далее. Если вы окажетесь настолько сбитым с толку, что не сможете придумать ничего больше, то помните, что прохождение ответственности позволяет справиться с этим. Лучше всего просить человека создавать мокапы душевно здоровых людей, у которых внезапно съезжает крыша, перемещать их по комнате, переворачивать их вверх тормашками, создавать мокапы чокнутых людей, которые внезапно становятся душевно здоровыми, мокапы людей, взваливших мир себе на плечи, и людей, взваливших МЭСТ-вселенную себе на плечи и сваливающих её на плечи других людей... какие угодно мокапы, которые имеют отношение к тому, чтобы поднимать объекты и быть ответственным за них, или к действиям... любой подобный процессинг создания.

На самом деле они оба являются одним и тем же типом кейса... они оба «делают ноги». Но один из них «делает ноги» и выглядит мёртвым, а другой просто «делает ноги», оказывается на потолке и не может вернуться в тело... на самом деле не может вернуться в тело.

На самом деле они оба являются одним и тем же типом кейса... они оба «делают ноги». Но один из них «делает ноги» и выглядит мёртвым, а другой просто «делает ноги», оказывается на потолке и не может вернуться в тело... на самом деле не может вернуться в тело.

У них обоих радость безумия... у них обоих. Они совершенно чокнутые! Тэтан выходит наружу, он совершенно безумен. Однако возвратить тэтана к нормальному образу деятельности очень легко, потому что он не настолько безумен, как хомо сапиенс, находящийся высоко на шкале тонов... но этот тэтан совершенно безумен.

У них обоих радость безумия... у них обоих. Они совершенно чокнутые! Тэтан выходит наружу, он совершенно безумен. Однако возвратить тэтана к нормальному образу деятельности очень легко, потому что он не настолько безумен, как хомо сапиенс, находящийся высоко на шкале тонов... но этот тэтан совершенно безумен.

Здесь, в шаге I, упоминается несколько других вещей, которые вы можете делать и не можете делать... всевозможные вещи. Как говорится здесь, вы можете попросить человека подлатать какие-то части тела; если хотите, вы можете проделывать разные вещи, но в действительности вы делаете это лить для того, чтобы сориентировать тэтана в отношении тела. И я не хочу, чтобы у вас возникло представление, что это важно... то, что он делает для тела. Это не так.

Здесь, в шаге I, упоминается несколько других вещей, которые вы можете делать и не можете делать... всевозможные вещи. Как говорится здесь, вы можете попросить человека подлатать какие-то части тела; если хотите, вы можете проделывать разные вещи, но в действительности вы делаете это лить для того, чтобы сориентировать тэтана в отношении тела. И я не хочу, чтобы у вас возникло представление, что это важно... то, что он делает для тела. Это не так.

Вы хотите привести человека в такое состояние, чтобы, если тело прекратит дышать или произойдёт что-нибудь в этом роде, он просто пошёл бы и взял другое тело. Тела очень дёшевы, очень дёшевы. В них химических веществ на девяносто семь центов.

Вы хотите привести человека в такое состояние, чтобы, если тело прекратит дышать или произойдёт что-нибудь в этом роде, он просто пошёл бы и взял другое тело. Тела очень дёшевы, очень дёшевы. В них химических веществ на девяносто семь центов.

Шаг I – это очень лёгкий шаг. То, что кто-то «делает ноги», – это единственная помеха. Пятьдесят процентов ваших преклиров попадают в эту категорию. Не напортачьте, проводя этот шаг. Я дал вам до изумления простой... очень простой процесс, с помощью которого можно разрешать такой кейс. И если вы не будете отклоняться от этого, то всякий раз кейс шага I будет у вас... бам! Договорились?

Шаг I – это очень лёгкий шаг. То, что кто-то «делает ноги», – это единственная помеха. Пятьдесят процентов ваших преклиров попадают в эту категорию. Не напортачьте, проводя этот шаг. Я дал вам до изумления простой... очень простой процесс, с помощью которого можно разрешать такой кейс. И если вы не будете отклоняться от этого, то всякий раз кейс шага I будет у вас... бам! Договорились?

Большое спасибо, и спокойной ночи.

Большое спасибо, и спокойной ночи.