English version

Поиск по названию документа:
Поиск по содержанию:
АНГЛИЙСКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Confusion and Order (LCC-05) - L581020B | Сравнить
- Future of Scientology and Western Civilization (LCC-06) - L581020C | Сравнить
- Rock (LCC-04) - L581020A | Сравнить

РУССКИЕ ДОКИ ЗА ЭТУ ДАТУ- Будущее Саентологи и Западной Цивилизации (ЛКК 58) - Л581020 | Сравнить
- Замешательство и Порядок (ЛКК 58) - Л581020 | Сравнить
- Рок (ЛКК 58) - Л581020 | Сравнить

СОДЕРЖАНИЕ БУДУЩЕЕ САЕНТОЛОГИ И ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ Cохранить документ себе Скачать
1958 ЛОНДОНСКИЙ КОНГРЕСС КЛИРОВАНИЯ1958 ЛОНДОНСКИЙ КОНГРЕСС КЛИРОВАНИЯ

ЗАМЕШАТЕЛЬСТВО И ПОРЯДОК

БУДУЩЕЕ САЕНТОЛОГИ И ЗАПАДНОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

Лекция, прочитанная 20 октября 1958 годаЛекция, прочитанная 20 октября 1958 года

Спасибо.

Спасибо.

Что ж, я обнаружил, что рассказал вам об этом предмете все, что я знаю. И у меня действительно не осталось ничего, что я мог бы рассказать вам об одитинге или о чем-то еще.

Сегодня я хотел бы немного поговорить с вами кое о чем разумном. Не возражаете? Я хотел бы сказать кое-что разумное о будущем Саентологии и о будущем западной цивилизации.

Вы полагаете, что эта шутка уже приелась, но в данный момент так оно и есть. На самом деле в Саентологии нет ничего, что можно было бы знать, за исключением самой Саентологии.

Возможно, это звучит несколько самонадеянно, когда я произношу эти две фразы на одном дыхании, но позвольте мне задать вам такой вот жгучий вопрос: знаете ли вы о ком-нибудь или о чем-нибудь еще, кто работал бы над спасением западной цивилизации? Знаете?

Честно говоря, весь предмет клирования сегодня... на самом деле сегодня весь предмет клирования состоит из его собственной простоты и тех сложностей, в которые его превращают... из той простоты мастерства, которая требуется от одитора, и тех сложностей, через которые, как думает одитор, он должен пройти, чтобы достичь этой простоты.

Есть ли кто-то, кто эффективно работал бы в этом направлении, делал бы что-то эффективное изо дня в день? Да, мы знаем организации, которые на что-то надеются. Мы знаем организации, которые преисполнены энтузиазма. Мы знаем организации, которые очень жестко отстаивают свою точку зрения.

Это весьма забавно, весьма забавно. Тут действуют какие-то правила. Могу ли я немного поговорить с вами о ярости, о движении и о замешательстве? А?

Мы даже знаем организации, которые с отвращением относятся к войне и выражают бурный протест против войн. В этом нет ничего плохого – разве кто-нибудь поступил бы иначе? Войны – это скучное занятие. Вы сидите и ждете, пока что-нибудь не свалится вам на голову или не взорвется, и именно это ожидание действует вам на нервы. Войны наводят тоску. Вот что я имею против войн. Но война, конечно же, просто тот метод, который использует правительство, чтобы быстрее разрушить частную собственность. Вы это понимаете. Правительству не удается добиться этого с помощью налогов, поэтому оно использует войну. И война – это симптом, который свидетельствует о том, что правительство потерпело в этом неудачу. Для всех, кто это слышал: это было просто саркастическое замечание. Просто шпилька... Правда?

Что ж, тут действуют кое-какие правила, которые весьма интересны. И одно из этих правил связано с ошибкой, которую допустили практически все известные мне религии. Несомненно, могут существовать религии, о которых мне ничего не известно. И могут существовать религии, о которых вам ничего не известно. Тем не менее не вызывает сомнений, что все религии так или иначе затрагивают вопрос об истоках этой вселенной.

Насколько я вижу, это единственная цель, ради которой ведутся войны. Но позвольте мне заверить вас, что борьба против войны сама по себе втягивает вас в войну. Нет более верного способа ввергнуть себя в замешательство, чем сопротивляться замешательству и говорить: «О, это замешательство ужасно плохое!»

Однажды я беседовал с шаманом-тлинкитом. На самом деле я произнес это неправильно. Прошу прощения, это шаман-унклф, и он поведал мне историю о появлении этой вселенной. Мне она показалась весьма интересной. В ней что-то говорилось о граче. Огромной, большой, похожей на ворону птице, и о старике, которому нужно было отправиться в плавание на лодке, и он взял по два представителя каждого вида животных... сибирских волков, лосей, медведей с острова Кадьяк и других распространенных животных... и все они отправились в мореплавание на лодке, на длинном каноэ, и в конце концов они послали вперед грача, он нашел эту вселенную и принес обратно кусочек земли.

Так вот, сегодня я уже говорил о замешательстве, и я сказал, что вы должны продолжать вносить порядок в замешательство, и тогда оно прекратит свое существование.

Это весьма интересно, вы услышите подобного рода историю – историю о Всемирном потопе, историю об истоках вселенной – практически от каждого туземного народа... некоторые из этих народов уже, конечно, не существуют, но их литература по большей части сохранилась. Вы обнаружите, что это и есть основа их исходной религии; это та же самая история, которую рассказывают на Ближнем Востоке.

Единственная причина, по которой полицейские системы западной цивилизации не несут законность и порядок, которые обеспечили бы безопасность общества (почему преступники как и раньше предоставлены сами себе), заключается в том, что эти полицейские системы помимо порядка несут еще и замешательство. Например, в Соединенных Штатах этим парням разрешено носить оружие – это интересный факт. Это очень интересный факт.

Во всех этих религиях в той или иной степени говорится о хаосе и о ком-то, кто вносит некоторый порядок в этот хаос. Кто-то сказал: «Да будет хаос», а потом внес в него какой-то порядок, создал человека; и некоторые люди говорят, что женщина была создана из отрога лунной горы, другие из ребра мужчины. Все зависит от того, насколько тщеславны были мужчины этого племени.Но эта история о создании просто поразительна.

Если вы вручаете человеку пистолет, то через некоторое время ему приходит в голову, что он должен из него выстрелить. Оружие не имеет никакого отношения к поддержанию законности и порядка; оно производит взрывы и хаос. У лондонской полиции система гораздо лучше. Лондонские полицейские самые лучшие. Я оченьхочу, чтобы несколько этих парней отправились в Америку и научили кое-кого в полиции США тому, что нужно делать для поддержания законности и порядка. Я хочу, чтобы они так и сделали. Я говорю это не просто потому, что в данный момент нахожусь здесь, в Англии. То же самое я говорю и в США: «Почему бы вам не пригласить к себе парочку бобби?» Они бы за одну минуту обеспечили в Нью-Йорке больше законности и порядка, чем все местные полицейские. Если вы контролируете что-то при помощи насилия, вы не контролируете это. Если вы проводите преклиру процессинг при помощи дубинки, вы не проводите ему процессинг. Разве не так?

Вы обнаружите, что у нас есть кое-что подобное в «Факторах», если вы возьмете себе за труд прочитать их.

Тогда почему кто-то думает, что, проводя обществу процессинг при помощи угроз и насилия, можно добиться законности и порядка? Существуют лучшие методы. Существуют более эффективные методы. А если вы боретесь против войны, вы боретесь против насилия. Вы не приносите в мир порядок. Это нечто совершенно иное, понимаете?

Однако основное, что можно сказать обо всех этих историях, заключается в следующем: очевидно, что события изложены в них в обратном порядке. Все эти религиозные истории повествуют в обратном порядке. Это весьма интересно. Они повествуют в обратном порядке. Они говорят: «Форма появилась из хаоса». Это неправда.

Я не говорю, что мы с вами «одни-единственные». Я говорю, что существует огромное множество хороших людей, которые пытаются развернуть активную деятельность, но препятствие, стоящее сегодня на пути человечества, это аберрация отдельно взятого человека. Работая с обществом, вы должны заниматься каждым человеком в отдельности. Не существует такой вещи, как «массы». Меня не волнует, какие законы были приняты недавно в Кремле – такой вещи, как «массы», все равно не существует, не существует «народных масс». На самом деле не существует такой вещи, как «группы»; существуют совокупности индивидуумов.

Они говорят, что сначала был лишь хаос, потом кто-то сделал фу и появилась форма, и этот кто-то создал форму из хаоса. А это неправда.

И эти совокупности индивидуумов, как кажется, сотрудничают или не сотрудничают, но... или действуют, каждая, как единое целое. Но если вы попытаетесь проводить процессинг этому единому целому, не уделяя ни малейшего внимания индивидууму, то все ваше начинание потерпит неудачу. Разве не так? Эта идея «Мы работаем на благо многих и поэтому бьем тебя по голове», – эта идея не работает. Поскольку что такое «многие», как не совокупность отдельных «вы»?

Весь одитинг, который вы проводите, свидетельствует о том, что это неправда. Существовала идеальная форма, и она развалилась на части, вот это, очевидно, правда. Все было идеально налажено, а потом от всего этого начали откалываться кусочки. Все было под контролем, все законы были упорядочены, каждый мокап был идеальным. Простым, но идеальным.

Я как-то раз прочитал одну вещь, по-моему это был роман «Трагедия унтера Гриши», этот роман начинается с интересной посылки: если правительство обошлось несправедливо с одним человеком, оно обречено на неудачу. Стоит лишь правительству несправедливо обойтись с одним человеком, и этому правительству конец. Не знаю, насколько веское философское обоснование этого утверждения содержалось в самом романе, но эта мысль показалась мне необычайно удачной: несправедливо обойтись с одним человеком значит совершить слишком много несправедливости. Верно?

И это, несомненно, иной взгляд на то, как что-то создается.

Ну так вот, где в современном мире вы найдете кого-нибудь, кто мог бы взять этого одного индивидуума и разрядить у этого индивидуума все то насилие и замешательство, которое обрушивалось на него в течение многих и многих, бесконечно многих тысячелетий?

Все было идеально. Когда вы создавали сферу, боже мой, какой же круглой она была.

Не то чтобы психоанализ и другие практики 19-го века были плохи; это не так. Люди, которые этим занимаются, делают это вполне искренне. Они самоотверженно пытаются понять своего собрата-человека. Но что они имеют после семи лет работы? Они по-прежнему имеют дело с пациентом. О чем мы сейчас ведем речь, так это об эффективности. Мы не критикуем кого-то за то, что он пытается что-то сделать, но не добивается успеха. Это было бы не совсем честно, не так ли? Да?

Мне кажется, это был Майк Анджело, который оставлял свою визитную карточку, рисуя мелом на дверях друзей. Он был единственным в тех местах, кто мог начертить от руки идеальный круг. Он брал кусочек мела и от руки чертил идеальный круг. И друзья знали, что к ним заходил Майк Анджело. Никто другой не мог этого повторить.

Так вот, время от времени... время от времени кто-то сталкивается с таким отношением в МАСХ или в какой-нибудь саентологической организации, которые разбросаны повсюду. Кто-то сталкивается с таким отношением, общаясь со мной, и думает, что я поступаю довольно неразумно, но я стою на своем. Я совершенно отказываюсь сбрасывать со счетов желание людей что-то сделать. И мне говорят: «Этот парень напортачил здесь, он запорол то, испортил се, он разносит все в пух и прах. Из-за него на нас ополчились все на свете, даже Ай-ти-ви или кто там еще. По его милости все поносят нас на чем свет стоит, он очень плохой парень. Вот автомат, Рон. Стреляй!»

И мы признаем, что он был весьма хорошим художником. По крайней мере, кое-кто слышал о его работах. Он... если бы вы встретили его сегодня, он бы, вероятно, сказал: «Искусство? О, только дурак будет заниматься скульптурой. Посмотрите, что произошло со мной, когда они обнаружили, что я могу разрисовывать потолки».

И не то чтобы я не любил драться. На самом деле я думаю, что драться весело, если заниматься этим исключительно в виде спорта. Если заниматься этим просто в виде спорта. Но посвящать этому всего себя глупо! Это просто глупо. Это вообще ничего не решает. Если вы пытаетесь разрешить проблему, отвечая насилием на насилие, то вы не разрешите никаких проблем. И я говорю этим людям: «Послушайте, этот человек пытается! У него есть желание работать! Этот человек пытается развернуть активную деятельность, а вы собираетесь снести ему голову с плеч! Нет! Заберите автомат, переплавьте его и сделайте из него мимеограф».

Теперь давайте представим себе весьма способного в искусствах человека, и представим, что он что-то творит; теперь давайте посмотрим на время: как оно подействует на его творение. Это творение становится все лучше и лучше с течением времени? Или все хуже и хуже? Что с ним происходит?

Если говорить о работе полиции, вы не можете действовать в соответствии с этой экстраординарной медицинской идеей о том, что удаление взбунтовавшейся клетки хирургическим путем позволяет раз и навсегда разрешить проблемы пациента; или что если отрезать человеку руку или ногу, то будет разрешена проблема, из-за которой у него возникают трудности. Это не так. Это общество просто одержимо хочет, чтобы человек выжил. Время от времени я пытаюсь объяснить одиторам: «Ваш преклир пытается умереть. Ну и что? Вы что, господь бог, чтобы настаивать на том, что он должен жить? Единственное, что вы должны сделать, это вернуть ему свободу выбора, и после того, как вы вернули ему свободу выбора в отношении того, следует ему покинуть этот мокап или нет, боюсь, вы не имеете никакого отношения к этому вопросу. Если только вы, разумеется, не господь бог, который сидит на маленьком розовом облачке. И если уж я отказываюсь сидеть на облачке, то и вы не должны этого делать!»

В скульптуре образуются выбоины и царапины, от нее отваливаются кусочки, разве не так? Куда подевались руки Венеры Милосской?

Работа с индивидуумом была проблемой, которая стояла перед человеком целую вечность, так что в результате он забыл, что именно это и является проблемой. И он спасается от этой проблемы, обращаясь к большим массам людей, поскольку он знает, что нет ничего хорошего в том, чтобы конфронтировать отдельного человека.

Иначе говоря, идеальная Венера Милосская медленно, но верно превращается в хаос. Но все приходят и говорят: «О нет! Это неправда! Это неправда! Это неправда! Я знаю. Ведь сначала берут какое-то количество необработанной железной руды, ее кладут в печь... это просто хаос. Вы кладете ее в печь, размягчаете и делаете из нее ось, понимаете, что-то вроде этого. Вы делаете из нее стальной шлем, вы делаете из нее что-то столь же идеальное, вы берете этот хаос и делаете из него что-то идеальное».

«Давайте конфронтировать многих людей».

О, послушайте, послушайте, этот человек смотрит где-то на стомиллиардный постулат на цепи. Он смотрит на один – два, один – два, один – два, идеальное – хаос, идеальное – хаос, идеальное – хаос, которые уходят так далеко на трак, что невозможно отличить что-то одно от чего-то другого.

Время от времени вам доводится послушать интересного лектора, и время от времени вам доводится послушать какого-нибудь скучного лектора. В чем же различие между этими двумя людьми? Лектор будет интересен вам настолько, насколько он может конфронтировать одного человека в зале и говорить с ним. Но если он говорит с массой из-за того, что не может конфронтировать одного человека, то он покажется вам очень скучным. Вот и весь секрет того, как быть лектором. Это не связано с тем, насколько бойко вы говорите. Это не связано с тем, что именно вы стараетесь сообщить. Это не имеет никакого отношения к мистической ауре, которой вы якобы окружаете слушателей. Это просто вот что: можете ли вы конфронтировать одного индивидуума в этой группе? Можете ли вы конфронтировать одного человека в этом зале? Что ж, если вы это можете, то вы можете читать лекции перед аудиторией. Но если вы этого не можете, боже мой, вам лучше не разговаривать с людьми, поскольку дело кончится тем, что вы будете произносить речи в никуда. Понимаете? Это просто, не правда ли? Что ж, я могу это использовать... насколько хорошо или плохо я это делаю, это уже другой вопрос.

И если уж говорить об этой железной руде, то откуда она взялась? Кто сказал, что когда-то она не существовала в виде идеальной железной формы, пока не начала распадаться? Кто сказал, что не существовало какой-нибудь замечательной планеты, которая распалась, развалилась на кусочки, и затем ее части снова соединились и получилась другая планета?

Главное, что я хочу сказать: когда мы пытаемся установить основанные на произвольностях правила и ограничения для огромного количества людей, стремясь тем самым излечить их социальные болезни, мы делаем это потому, что человек забыл, как конфронтировать отдельного человека. И стремясь не конфронтировать этого отдельного человека, он не видит никого. Это довольно интересно.

И вы обнаружите, что один из трюков, к которым прибегает тэтан, чтобы заставить вещи продолжать свое существование, заключается в том, чтобы разбросать частицы так сильно, что никто уже никогда не сможет снова сказать, откуда они появились. И если вы так замечательно разбросаете частицы тут и там, никто не сможет воспринять их как-есть.

Порой вы видите, как это происходит на корабле (я очень много рассказываю о кораблях, поскольку у меня в этом есть некоторый опыт) или в организации. Вы видите это... на доске объявлений появляется правило: «Никто никогда ни в коем случае не должен оставлять открытой парадную дверь, а оставивший парадную дверь открытой примет смерть свою, будучи расстрелян!»

Что ж, этот трюк не что иное, как создание хаоса. Кто-то говорит: «Что ж, золото появляется в результате того, что извергается какой-нибудь вулкан и какой-то металл, который находился в центре Земли, вырывается наружу и проходит через горные трещины, и, естественно, это хаотичное действие. И вот вы берете золото и делаете из него какие-то фигурки, монетки и всякие вещицы, и это вносит порядок, так что, естественно, сначала был хаос, а потом наступил порядок, разве нет?»

Это правило предназначено для целой организации? Кто обнаружил, что эта дверь была открыта? Какой-нибудь руководитель. Кто оставил ее открытой? Один человек, или два человека, или три человека. Итак, теперь мы собираемся наказать всех сотрудников!? Боюсь, что именно так и появились на свет королевские указы, устав военно-морских сил США и все остальные предписания, которые нацелены на то, чтобы наказывать, наказывать и наказывать, рубить, рубить и рубить головы с плеч. Вместо того, чтобы пойти и выяснить, кто оставил дверь открытой, а затем сказать «Сын мой, ты согрешил», мы конфронтируем эту туманную вещь под названием «экипаж» и угрожаем ужасным наказанием, если дверь когда-нибудь опять останется открытой. Но это не работает!

Люди совершенно забывают о той области, которая взорвалась в вулкане, и о расплавленном золоте, которое заполнило трещины в горе и превратилось в золотую руду.

Я не говорю, что законы, написанные человеком, не работают или что нужно разорвать общество на куски. Вы всегда должны добиваться, чтобы преклир становился лучше, а не разрывать его на куски. Точно так же вы должны быть в состоянии улучшить общество, а не разорвать его на куски. Вы не можете просто взять и выкинуть всю его систему законов и заменить ее какой-нибудь другой системой. Именно это мечтают сделать очень многие реформаторы. Они говорят: «Все существующие законы плохие; поэтому мы выбросим все эти законы, а вместо них введем вот эти идеальные законы... вроде законов Хаммурапи».

Да, откуда появилась эта область? И не была ли она более компактной и упорядоченной, чем после извержения вулкана? Понимаете?

Однажды реформаторы уже использовали такой подход. Они заявили: «Мы сделаем это общество хорошим обществом, и вот как мы этого добьемся: мы будем вырывать око за око и зуб за зуб. Так мы научим их уму-разуму».

Так что в наши дни повсюду царит такое большое замешательство и на него настолько просто посмотреть и сказать: «Все это замешательство», что практически все так и делают.

Так вот, такие всеобъемлющие, такие глобальные произвольности и предписания не имеют своей конечной целью установление мира. Эти законы не делают людей более порядочными, поскольку у них есть недостаток: они могут причинить вред одному «ради блага многих» (в кавычках).

Именно поэтому все и разваливается на части. Если взять какое-то идеальное целое, раздробить его на кусочки, разбросать тут и там, отправить куда-нибудь, отдать другому владельцу и все такое, понимаете, так что оно окажется где-то аж вон там, то никто не сможет сказать, откуда оно взялось, а ведь, чтобы заставить что-то исчезнуть или воспринять его как-есть, необходимо знать его источник.

Все мы чувствуем это и в результате все мы в известной степени становимся бунтарями. Почему публика по большей части всегда так охотно делает своим кумиром Робин Гуда? Почему его всегда встречают овацией, в каком бы уголке мира он ни появился? Да потому, что он олицетворяет бунтовщика, который живет в каждом из нас.

Поэтому, если вы как следует потеряете этот источник, вы получите продолжающееся существование – что-то, что можно и дальше конфронтировать, не утруждая себя тем, чтобы снова мокапить это. Вместо того чтобы мокапить их, вы можете их купить, заплатив налог на приобретение. Весьма удобно.

Если охотничья собака не нападает на кур и не перегрызает им горло, то она ни на что не годится... понимаете, это признак хорошей охотничьей собаки: если она все еще нападает на кур, то она еще на что-то годится... точно так же и с гражданином – если он не восстает против несправедливости, он ни на что не годится. Он просто ни на что больше не годится. От него никому не будет никакого проку, но это не обязательно означает, что бунтовщика нужно делать кумиром.

Но в этом и заключается суть. В этом и заключается суть идеального и хаоса.

В каждом из нас есть зачатки бунта. Бунта против чего? Против произвольности, против нереальности. Против тех сил, которые при помощи подавления стремятся достичь какой-то цели, о которой у них нет ни малейшего представления. И теперь, создавая саентологические организации, мы будем следовать тому же шаблону? О, нет! Нет.

Так вот, критерий таков: если вы просите существо мокапить хаос, создавать хаос, мокапить замешательства, его состояние от этого улучшается или ухудшается? Реальные эксперименты показывают, что его состояние ухудшается.

Это очень странно. Моя основная работа – это исследования и писательская деятельность, но мне помимо этого приходится выполнять очень много административных функций, и часть этих административных функций связана с правосудием. И бог ты мой, какое же это нелегкое дело – осуществлять правосудие. Его невозможно осуществлять. А вот процессинг можно!

Мне пришлось поработать довольно долго со многими, многими кейсами, проводя один тест за другим, поскольку поначалу все казалось таким замечательным. Например, у этого человека проблемы с замешательствами... естественно, он мокапит замешательства, поскольку, наверное, вначале все было замешательством, и самое естественное, что можно мокапить, – это замешательство, не так ли? Потом вы берете замешательство, которое вы смокапили, и вносите в него порядок. И замешательство это замешательство, оно может быть воспринято как-есть только как замешательство.

Итак, когда человек сбивается с пути истинного, единственное, что мы можем сделать, это приговорить его стать лучше. И делая это, мы не должны забывать о том, что необходимо принять во внимание его свободу выбора. Пытается ли этот человек стать прахом, превратиться в ничто или же он хочет, чтобы дела у него шли лучше? К счастью, после того, как мы приводим в порядок цели человека, он обычно принимает решение выживать. Однако нет ничего глупее ситуации, в которой преклир, сидя в кресле для одитинга, пытается умереть, а одитор, сидя напротив, старается добиться, чтобы он выздоровел; старается добиться, чтобы он выздоровел; старается добиться, чтобы он выздоровел.

Что ж, забавно здесь то, что замешательство таким образом невозможно воспринять как-есть. Замешательство – это замешательство, и оно вовсе не является чем-то естественным для тэтана. И тэтан сильно расстраивается, когда единственное, с чем ему приходится иметь дело, – это замешательство. И когда вы просите его смокапить замешательство, состояние его кейса ухудшается!

  • Как вы теперь себя чувствуете?

Так вот, я знаю: некоторые из вас мокапили замешательство и получали от этого некоторую пользу – если только вы не мокапили его больше четырех-пяти, десяти-двенадцати команд одитинга. У вас была нехватка замешательства, вы ее исправляли или что-то в этом роде, понимаете?

  • Хуже.
  • Но вопрос заключается вот в чем: как правильно атаковать замешательство жизни?

    Почему он чувствует себя хуже? Что ж, между одитором и преклиром нет согласия, вот и все. Между ними просто нет никакого согласия. Один пытается умереть, а другой пытается заставить его жить. Что ж, я никогда не обучал людей проводить процессы, с помощью которых можно было бы разобраться с такой ситуацией, так что они никогда не занимались именно этим, но на 5-ом лондонском ППК есть один процесс, который позволяет разделаться с этой проблемой. Вы можете просто разделаться с этой проблемой при помощи одного процесса, так что не потребуется никакой особой проницательности, чтобы разобраться, не пытается ли преклир в тоне 1,1 ускорить с вашей помощью свою кончину.

    Что ж, если... очевидно, что, если у вас имеется замешательство и вы стараетесь изменить его и постоянно пытаетесь подчинить его какому-то шаблону, что ж, очевидно, что ваше состояние будет ухудшаться и ухудшаться, не так ли? Поскольку вы не смотрите на реальную вещь, которой является замешательство, понимаете, вы смотрите на ложный порядок, который вы... вы действуете тут непоследовательно... вы смотрите на этот ложный порядок, который вы навязываете вещам. Вы ведете себя слишком упорядоченно! Понимаете? И очевидно, что вам станет гораздо хуже, если вы будете продолжать навязывать порядок замешательству. Именно поэтому у руководителя появляется язва, именно это заставляет богов оставлять дела и терять вкус к приносимым им в жертву цыплятам, – я имею в виду, что происходят, как очевидно, всевозможные плохие вещи, когда вы пытаетесь навязать порядок замешательству. Это же очевидно, что делать нужно следующее: вам нужно оставить в покое замешательство, позволить ему существовать и дальше.

    Всего лишь пару раз я получал от одиторов такие вот преисполненные горя письма: «Я провел ей процессинг, и ей стало гораздо лучше, она стала гораздо счастливее, а дня через три после того, как я завершил интенсив, она попрощалась со всей своей семьей – никто не понял, что она имела в виду, а она в тот вечер легла спать и больше не проснулась. Она ушла, она мертва. Рон, что я сделал неправильно?»

    Что ж, не кажется ли вам тогда довольно странным то, что, когда вы одитируете преклира и вам, как одитору, удается привнести какой-то порядок в это замешательство, ваш график поднимается? Совсем чуть-чуть, но поднимается.

    Что ж, если вы пытались заставить ее жить, я скажу, что вы сделали неправильно. Вы проводили процессинг человеку – такой случай встречается очень редко, – чей мокап уже дошел до такого состояния, что самому преклиру стало ясно:

    А когда вы, одитируя преклира, каким-то образом приводите его кейс в беспорядок, ваш график чуть-чуть опускается. Разве это не поразительно?

    тут уже ничем не поможешь; и этот человек, к сожалению, знал адрес ближайшего родильного дома.

    Что ж, а как насчет преклира?

    Существует определенный механизм. Когда человек пытается умереть, после того как на него было обрушено столько силы, столько принуждения и насилия, что он начинает считать невозможным продолжать жить, он не может представить себе, что в жизни есть что-то стоящее... когда он пытается «дать задний ход» и выбраться наружу, он делает кое-какие интересные вещи, и среди прочего он делает вот что: он выбирает палача. Нет такой вещи, как инстинкт смерти, описанный Шопенгауэром в его работе «Воля и представление». Не существует инстинкта смерти. Это своего рода апатичное усилие умереть или что-то в этом роде. У человека не всегда есть это стремление, называемое «инстинктом смерти», но человек может пытаться умереть! И помимо прочего, что он будет для этого делать, он выберет себе палача. И если его одитор отказывается играть роль палача, если секретарь ассоциации или кто-то еще, кто облечен властью в саентологической организации, отказывается играть эту роль, то угадайте, кого в таком случае он выберет в качестве палача?.. Примерно в этот момент он полезет с кулаками.

    Давайте возьмем какого-нибудь преклира, и пусть он не делает ничего иного, кроме как вносит порядок в банк, просто вносит порядок в банк, просто вносит порядок в банк; вихри замешательства кружатся тут и там, у преклира появляются соматики там, соматики здесь, и момент, когда его ударил сержант... ну вы понимаете... что ж, у него появляется соматика еще где-то, и смерчи замешательства, замешательства, замешательства появляются то тут, то там, то тут, то там, а вы просто говорите: «Будьте упорядоченным. Будьте упорядоченным. Будьте упорядоченным». Понимаете? Вы говорите: «Теперь получите точное время». Потом вы говорите:

    Я очень хорошо это понял... в последний раз нечто подобное произошло не так давно. Один человек получал одитинг, и нельзя сказать, что у него не было успехов в одитинге. Проблема была не в одитинге. Проблема была вот в чем: этот человек решил, что если он сможет экстериоризироваться... он должен был быть экстериоризирован, и вот если бы он был экстериоризирован, он бы «сделал ноги», отправился бы в ближайший родильный дом и начал бы все сначала. Понимаете?

    «Найдите в точности того самого человека. Теперь установите правильную ассоциацию между точкой А и точкой Б», понимаете? И замешательство! Замешательство! Сумасшествие, сумасшествие, сумасшествие! Просто игнорируйте это, продолжайте добиваться, чтобы он вносил порядок в свой кейс. И он одержит победу! Его график тут же устремится вверх. Уровень его интеллекта повысится, он станет более здоровым и так далее.

    Этот человек все же испытывал некоторое беспокойство по поводу того, сможет ли кто-нибудь экстериоризировать его без сучка и задоринки, чтобы он мог все это проделать, поэтому он решил выбрать себе палача. И угадайте, кого же он выбрал? Он пришел в мой офис... люди почему-то ведут себя со мной очень любезно. Уж и не знаю почему. Даже когда они ужасно на меня сердятся, они ведут себя любезно. Я благодарен им за это, поскольку у меня, знаете ли, очень много работы. И вот он вошел в мой офис и очень любезно сказал... он очень любезно сказал, что ему нужен другой одитор и он хотел бы, чтобы я назвал ему какого-нибудь одитора в районе деятельности и так далее. Он начал объяснять мне все это, и я спросил: «Почему я должен это делать?»

    О чем это говорит? Это говорит о том, что именно порядок доминирует в этой вселенной; это говорит о том, что именно порядок является чем-то естественным для тэтана.

    Что ж, он начал говорить, что он не добивается особого прогресса в одитинге и так далее, он пустился объяснять мне все это. И в конце концов я предложил: «Что ж, если вы так сильно хотите отдать концы, садитесь в кресло. Я вас экстериоризирую».

    Таким образом, одно из качеств, естественных для тэтана, – это, очевидно, порядок. И неестественным для тэтана по какой-то странной причине является замешательство. И исходя из этого, мы можем сделать вывод (возможно правильный – возможно нет), что с идеей о том, что дескать все было замешательством, а потом кто-то пришел, сделал фух! и внес в это замешательство какой-то порядок, – с этой идеей что-то не так.

    • Что? – удивился он, затем он это обдумал и сказал: – Ей-богу, Рон, вы правы.

    Поскольку в своем изначальном, в хорошем состоянии тэтаны создают практически идеальные формы и порядок. Поэтому, должно быть, когда человек говорит: «Все было замешательством, а мы привели его в порядок», он вспоминает какую-то вселенную, которая рухнула и разлетелась на части. Но эта вселенная не была первой.

  • Я не пытаюсь оценивать ваш кейс, – продолжил я, – просто у меня много работы и мало времени. Садитесь.
  • Вы понимаете, каким образом мы приходим к этому выводу?

    Он вернулся к своему одитору, они разобрались со всей этой ситуацией, и сегодня он в хорошей форме. Но во время разговора со мной он очень быстро убедился, что у меня не было никакого замешательства: я не пытался заставить его жить в то время, как он пытался умереть. И между нами сразу же установилось полное согласие.

    Порядок доминирует над замешательством. Замешательство ударяет по порядку лишь в ответ.

    Пару дней спустя этот человек сказал мне нечто загадочное: «Рон, хотел бы я достичь ваших уровней реальности». Я не знаю, почему... что все это значило, но, должно быть, он почувствовал, что мои слова были правдой, что так оно и было. Но ему не давало покоя одно: он был совершенно убежден, что если бы тогда он сел в кресло, то он уже был бы где-то в пути.

    И мы обнаруживаем еще кое-что очень интересное: если нет хорошей эмоции, нет и неадекватной эмоции, если нет хорошего АРО, нет и плохого АРО. Плохое АРО само по себе не существует, это не что-то естественное и присущее тэтану. Плохое АРО

    И вот проблема, которая стоит перед нашим обществом. Индивидуумов в этом обществе подвергают колоссальному насилию из соображений высокого гуманизма, и каждый раз, когда к тому или иному индивидууму применяется насилие, чтобы его чуть больше отстранить от общества, само общество ровно на столько чуть больше деградирует. Желание людей помогать и жить уменьшается. А из чего складывается стремление общества выживать, как не из стремления жить, присущего его отдельным индивидуумам? Вот и все, из чего оно состоит. Вот насколько это просто.

    – это АРО, с которым что-то стало не так. Ха-ха!

    О да, существует такая вещь, как «воля группы». Существует такая вещь, как «дух группы». Эти вещи довольно легко проявляются, и их довольно легко увидеть. Но общество состоит из индивидуумов, и группа состоит из индивидуумов – это он, это вы, это я. И когда мы собираемся вместе, мы достигаем согласия на новом уровне, который в общем-то складывается из степени согласия каждого из нас, и мы можем создать достаточно прочную реальность – как если бы это был новый искусственный тэтан, висящий в воздухе, – и за всем этим довольно интересно наблюдать.

    Это говорит вам о том, что все, что неправильно с кейсом, неправильно потому, что АРО – это нечто потенциальное и АРО разорвано на кусочки. Вы не можете оборвать коммуникационную линию, когда ее нет. Это очевидно, не так ли?

    Довольно интересно, что вы можете привести в порядок группу, если возьмете одного человека из этой группы и настолько улучшите его состояние, настолько повысите его способность спокойно воспринимать проблемы этой группы, что вся группа в какой-то степени отклируется. Существует еще и такое явление, и это происходит не потому, что все члены группы связаны друг с другом при помощи телефонов, и не потому, что все мы являемся единым целым. Я не могу утверждать, что все мы не являемся единым целым. Я просто знаю, что это маловероятно, потому что чем больше я одитирую людей, тем в большей степени они становятся самими собой, а не «другими людьми».

    Что ж, менее очевидно, что у вас не может быть нереальности, если у вас прежде не было реальности. И это тоже правда.

    Это, между прочим, одна из величайших загадок, существующих в Саентологии, которая до сих пор не была разгадана. Являемся ли все мы частицами единого целого? У каждого из нас есть инцидент, согласно которому дело именно так и обстоит. Однако все данные, которые мы собираем, говорят об обратном. Эта загадка так и не была полностью разгадана. Когда-нибудь я займусь этим, когда мне не нужно будет проводить конгресс в выходные дни. Ну хорошо.

    И точно так же вы не можете ненавидеть, если вы не любили. Что само по себе поразительно!

    Вы можете проделать такую вот странную штуку. Вы можете взять мужчину и пройти в одитинге людей, сравнимых по значительности с его женой, а затем пройти с ним проблемы, сравнимые по значительности с его женой, вы можете добиться, чтобы он как следует все это сконфронтировал, вы можете все это распутать и привести в порядок. И хотя именно его жена была причиной неприятностей в этой группе, она вдруг становится самой добродетелью – такое не является чем-то необычным. Очень интересно, очень интересно. Мы наблюдали такое много раз.

    Иначе говоря, ненависть; нереальность; разрозненные замешательства, которые порождают сомнения и колебания; непорядок того или иного рода – это деградировавшие формы хорошего аффинити, хорошей реальности и искреннего общения.

    Мы сейчас все еще работаем над одним проектом по атомным бомбам... проблемы, сравнимые по значительности, с атомными бомбами. В первый раз мы провели этот процесс, когда начались протесты против испытаний, и тогда мы начали над этим работать. Мы еще не завершили работу над этим проектом. Нам нужно все это полностью сгладить. Мы прикинули, что нужно сгладить этот процесс примерно ста людям, чтобы атомные бомбы перестали взрываться. Разве не забавно будет, если атомные бомбы перестанут взрываться?

    И в отсутствие АРО нет и неадекватного АРО. О, это достаточно веская причина, чтобы вообще никогда не иметь никакого АРО, не так ли?

    И все же то, какой предстает перед нами группа, понимаете, то, какой предстает перед нами группа, определяется реально существующими индивидуумами, из которых она состоит. И хотя вы можете оказывать на группы огромное влияние, можете смотреть на группы, можете наблюдать за ними, за их тоном и так далее, группа все-таки находится под влиянием индивидуумов. Именно индивидуум, а не группа, является живым существом. Поэтому если вы вообще не обращаете внимания на индивидуума и занимаетесь исключительно группой, то, конечно же, вы потерпите полную неудачу! Тогда вам крышка.

    О, да, именно так люди и попадают в ловушку, связанную со всем этим. Они говорят: «Что ж, если я попадаю в такую кучу неприятностей всякий раз, когда открываю рот, значит, похоже, решение для всего этого – это... ып!» И в тот момент, когда они принимали это решение, им наступал конец, поскольку они принимали решение иметь теперь хаос.

    И вот поэтому я говорю, что будущее Саентологии и, не исключено, выживание западной цивилизации, возможно, связаны более тесно, чем мы думаем. Я не утверждаю это безоговорочно главным образом потому, что брать так много на себя было бы нахальством с нашей стороны. Однако я утверждаю, что не знаю ни одной другой группы, которая успешно и эффективно конфронтирует индивидуума. Ни одна другая группа не делает этого с таким грандиозным успехом.

    Потенциально они могут общаться. Это неправда, что сейчас они не общаются. Что они делают, так это берут и перекрывают кислород своему потенциалу общения. У них есть маленький, крохотный импульс, который становится все меньше и меньше по мере того, как его все больше и больше сдерживают, но он по-прежнему существует, и он заставляет их говорить: «Доброе утро, Джо», понимаете? И они знают, что Джо – старый брюзга, поэтому все, что нужно делать, так это не говорить ему «Доброе утро, Джо».

    Самое большее... самое большее приближение к этому было достигнуто одним чертовски интересным проектом на Ближнем Востоке. Там пытаются приобщить к цивилизации дикие племена, создавая из них дисциплинированные подразделения. Судя по всему, этот проект проходит по-своему успешно, но это ограниченное решение проблемы, поскольку из этих племен формируются воинские подразделения. Таким образом, существует следующая возможность: если к нам больше не присоединится вообще ни один человек, если процессинг будут получать только те люди, которые уже состоят в наших рядах, то мы одни, непосредственно конфронтируя индивидуумов и как индивидуумы непосредственно конфронтируя различные проблемы, можем одним махом воспринять «как-есть» многие болезни, которые одолевают эту группу в целом. Видите, какое интересное получается уравнение?

    Поэтому они... тут получается вот такой цикл, они говорят: «Доброе утро, Джо». И Джо говорит: «Умпф».

    Вероятно, нам необязательно клировать каждую живую душу на Земле или же прерывать процесс деградации всякого, кто в данный момент получает тумаки в этом обществе. Быть может, вам необязательно заходить так далеко, но я расскажу вам, как несмотря на это вы можете зайти очень далеко: просто займитесь тем индивидуумом, с которым вы имеете дело в данный момент, разберитесь с теми проблемами, которые у него есть, и вы одним махом продвинетесь вот так далеко.

    Знаете, у меня как-то был один командующий офицер, который никогда не упускал случая ответить: «Доброе утро? А что же в нем доброго?!» Он отбил у команды охоту общаться с ним. В итоге он мог бы... он оказался словно на необитаемом острове. В конце концов не только команда, но и офицеры перестали с ним говорить.

    Очень немногие люди как следует понимают, что мы имеем в виду, когда говорим «организация» и так далее. Даже у тех, кто работает в организации, этот вопрос тоже зачастую вызывает замешательство. Но все, что представляет собой организация, это совокупность индивидуумов, которых связывает общая цель. И все, что представляет собой структура организации, это схема коммуникационных линий, которая позволяет этим индивидуумам достичь своих целей. Вот и все, что представляет собой организация. Но для этого, конечно же, требуются люди. И чем больше количество индивидуумов, с которым вы работаете, тем больше людей вам требуется в организации. И один из показателей, за которым следят в МАСХ, – это финансы, и причина, по которой это делается, заключается не столько в том, что деньги жизненно важны или в чем-то подобном.

    Он драматизировал это, закрыв для всех доступ в свою каюту и на свой капитанский мостик; все были очень счастливы, поскольку никто его больше не видел. Но, сделав это, он практически съехал с катушек.

    Я думаю, что если сказать, как мало средств мы тратим на проведение наших исследований, то никто этому не поверит. «Форд фаундэйшн» в США тратит на одни пепельницы больше денег, чем мы тратим на наши исследования, и при этом «Форд фаундэйшн» ничего не делает. Это действительно так, они тратят больше денег на пепельницы – я проверял. Конечно же, время от времени им приходится менять письменные столы, поскольку крышки столов изнашиваются оттого, что на них постоянно кладут ноги. И, разумеется, в министерстве обороны столы приходится менять чаще, чем в «Форд фаундэйшн», поскольку сотрудники министерства обороны носят шпоры... что ж, как бы то ни было...

    Его не увезли с корабля в смирительной рубашке: для этого он был слишком апатичен.

    Это было не относящееся к делу отступление... чтобы разбудить пару человек в задних рядах.

    Но вот у вас есть такой импульс: «Доброе утро, Джо». И вы думаете: «Ну это не имеет смысла» – и сводите все к кивку, а Джо по-прежнему отвечает вам: «Рррр». И потом мы уменьшаем этот импульс, идет Джо и мы говорим... И забавно во всем этом то, что мы не перекрываем кислород Джо, мы перекрываем кислород самим себе.

    Как бы то ни было, вот так у нас обстоят дела. Увеличение численности людей в МАСХ, увеличение доходов и расходов в МАСХ является точным показателем того, сколько работы мы выполняем. Поскольку, поверьте мне, если мы перестанем делать то, что мы делаем, нам будет нужно меньше людей и наш доход будет меньше. Так что мы, должно быть, выполняем кое-какую работу, поскольку графики, на которых отражены эти показатели, показывают самый крутой подъем, который я когда-либо видел.

    А что бы случилось, если бы мы продолжали говорить «Доброе утро, Джо». Что ж, вот какой эксперимент вы сами можете провести. Вот какой эксперимент вы сами могли бы провести.

    Так вот, производство в этом обществе парализовано. Очевидно, что производству наступили на горло, поскольку в этот период, в 1958 году, спираль инфляции продолжает раскручиваться. Все, что представляет собой инфляция, – это слишком много денег и слишком мало производства. Вот и все, что представляет собой инфляция. Все, что представляет собой депрессия, – это слишком много производства и слишком мало денег, чтобы купить то, что было произведено. Это простейший взгляд на вещи, и это на самом деле все, что нужно знать об экономике, однако правительство, похоже, никак не может взять это в толк. Производство... когда уровень производства снижается, когда производится недостаточно товаров, которые хотят иметь люди... понимаете, может быть и такая ситуация.

    Выберите кого-нибудь, с кем вы вообще зареклись когда-нибудь разговаривать или что-то вроде этого, понимаете; или решили, что разговаривать с этим человеком вредно для вашего здоровья, вы решили, что не должны вступать в общение с этим человеком. И просто в качестве эксперимента, чтобы получить знание, информацию или реальность на этот счет, просто начните говорить с ним снова. Вы проведете такой эксперимент ради меня?

    Вы знаете, швейная промышленность всегда может срубить сук, на котором сидит, и хотя они выпускают много платьев-рубашек, они могут с треском провалиться на рынке, потому что не производят того, чего хотят люди. Однако желание людей возникает после того, как что-то было произведено. Если бы в магазинах продавались только платья-рубашки, то женщины их и носили бы. Это уж точно. Министры определенно позаботились бы об этом. А если бы выпускаемые платья выглядели достаточно ужасно, то правительство издало бы указ о том, что носить можно только эти платья. Это я вам точно говорю. Пессимистическое замечание.

    Аудитория: Да.

    Так вот, как же так происходит: в то время как во всем мире дела в бизнесе идут все хуже и хуже, саентологические организации по всему миру все шире и шире разворачивают свою деятельность и их платежеспособность все улучшается и улучшается? Что ж, это смотрится довольно странно, не так ли? Одно не обязательно связано с другим: нельзя сказать, что по мере того, как ситуация ухудшается, люди начинают беспокоиться и искать помощи у таких, как мы. Дело не обязательно обстоит именно таким образом, однако так уж получается, что наши дела идут в гору с невероятной быстротой, и это продолжается месяц за месяцем, в то время как во всем мире наблюдается упадок в бизнесе. Как же это получается? Что ж, это означает, что если бы в мире бизнеса дела тоже шли в гору, то кривая нашего взлета, вероятно, выглядела бы вот так – она шла бы вверх гораздо круче!

    Вам будет весело. Это будет восхитительно. Поскольку, боже мой, когда ваши первые линии общения коснутся его, вы подумаете, что вы только что взорвали Хиросиму. Вау!

    Вы имеете право знать о таких вещах. Очень скучно говорить о балансовых отчетах и так далее. Это очень скучные вещи, если не рассматривать все это как показатель нашей эффективности. И ей-богу, среди нас, должно быть, есть люди, которые работают чертовски эффективно. Спасибо.

    Так вот, происходит весьма простая вещь. Когда мы вносим порядок даже в ту область, в которой имеется лишь небольшое замешательство... понимаете, я хочу сказать, в ту область, в которой не очень много замешательства... когда мы вносим порядок небольшое количество порядка – в эту область, известно ли вам, что в этой области начинает появляться замешательство; и чем больше порядка мы вносим в эту область (до определенного момента), тем сильнее она взрывается. И она взрывается все сильнее, сильнее, сильнее и сильнее.

    Так вот, в мире, который судит о своем будущем лишь по коллизиям настоящего времени, в мире, который судит о создаваемом им следствии по количеству развалин на улицах и крови на тротуарах, – в таком мире упорядоченное, все возрастающее давление на общество очень часто не воспринимается как движение вперед. И тем не менее, в чем же заключается наше движение вперед? Оно заключается в привнесении все большего порядка.

    Так вот, мы допускаем лишь одну ошибку. Мы вступаем в В-и-О с этим взрывом. Мы говорим: «Она взрывается, и я тоже взорвусь». Вам нужно быть осторожным с этим. А если вы все же слегка себя дисциплинируете и скажете: «Что ж, я заговорю с этим человеком, с которым, как я знаю, мне лучше не разговаривать» – понимаете, – вы так или иначе заговорите с ним. Вы вообще не обратите никакого внимания на это бум! Понимаете? Но делайте это постоянно. Говорите с ним всякий раз, когда вы его видите. Говорите ему что-нибудь приятное; действительно общайтесь непосредственно с ним. Посмотрите, сколько пройдет времени, прежде чем он вступит с вами в спокойное, упорядоченное общение.

    И если вы рассмотрите любой период продолжительностью в шесть месяцев, то вы увидите, что такая организация, как МАСХ Лондона, за это время привнесла в свою деятельность больше порядка. О да, те из вас, кто имеет с ней дело уже довольно давно, могут это подтвердить. И многие из вас переписывались с какой-нибудь из наших организаций и, я думаю, вы могли бы подтвердить, что услуги, предоставляемые нашими организациями, стали несколько лучше. Вы можете вспомнить времена, когда вы посылали деньги в организацию и тщетно ждали книгу, вы ждали ее бесконечно долго, а затем писали в организацию письмо, спрашивая:

    Так вот, вам когда-нибудь удавалось решить что-то, разозлившись на человека? Что ж, в этом и состоит критерий. Была ли это идеальная вселенная, которую швырнули в хаос, или же это была хаотичная вселенная, в которую мы теперь вносим порядок?

    «Могу ли я получить либо деньги, либо книгу?» И вам отвечали: «Какие деньги?» Что ж, знаете ли вы, что это был прогресс по сравнению с тем временем, когда вы не получали вообще никакого ответа? Нет никаких сомнений в том, что мы движемся вперед.

    Нет, боюсь, что это была идеальная вселенная, и в нее впоследствии проник хаос, поскольку хаос доминирует; и хаос разряжается, когда вы вносите в него порядок. Всякий раз, когда вы вносите во что-то порядок, вы можете ожидать появления некоторого хаоса.

    Вот что очень забавно во всем этом: нам нужно было больше знать об организации... нам нужно было знать об организации больше, чем кому бы то ни было в мире, только для того, чтобы справиться со входящим потоком. Поскольку мы не смогли бы справиться с тем огромным потоком, с которым нам приходится справляться, если бы мы не организовали дело так хорошо, как мы его организовали. И то, что мы справляемся с этим потоком, это заслуга людей, работающих в Саентологии, что очень интересно. Черт с ним, как они этого добиваются. Они справляются с этим потоком. Но внутри самих организаций работа с этим потоком становится все более и более упорядоченной. Все меньше и меньше каждый необходимый шаг и каждое необходимое действие напоминает чрезвычайную ситуацию. Есть такие моменты в течение дня, когда штатный сотрудник действительно может перевести дух. Теперь по крайней мере один раз в неделю штатный сотрудник может выпить здесь чашечку чая и у него будет достаточно времени, чтобы проглотить его.

    Именно от этого страдают руководители. Они думают, что они могут пострадать от хаоса.

    Если бы вы находились в гуще этих событий, как штатные сотрудники, вы бы действительно поняли, о чем я говорю. Речь идет об интенсивности того потока частиц, с которым мы имеем дело, о количестве предоставляемого процессинга, о количестве часов проведенной терапии, о количестве часов обучения студентов, о количестве почтовых отправлений, которые обрабатывает мой ОХС; и если вы сравните все это с объемом работы, выполняемым какой-нибудь огромной и важной организацией, в которой вам нужен полевой бинокль, чтобы посмотреть на другой конец стола и увидеть, пришел ли кто-нибудь на работу, понимаете, то вы обнаружите, что мы заткнули эту организацию за пояс. В это довольно трудно поверить, поскольку мы постоянно стараемся наладить дело еще лучше. Мы самые настоящие перфекционисты. Но, понимаете, у меня хорошая память, у меня очень хорошая память.

    Известно ли вам, что сила хаоса определяется исключительно силой порядка, который руководитель пытается в него внести? Иначе говоря, он дает себе по зубам. И если вы не можете двинуть себе по зубам, даже не пытайтесь быть руководителем. Вот настолько это просто.

    Я очень хорошо помню, как шесть лет тому назад Мэри Сью и я высадились здесь в качестве гостей нескольких англичан, занимавшихся Дианетикой. В первый раз, когда мы начали проводить занятия, их посещало человек двадцать, и я обучал их сам. И это было после того, как в Америке началась вся эта заваруха, когда там все начало рушиться и взрываться с невероятной силой, когда все полетело в тартарары и к чертовой матери и так далее.

    Всякий раз, когда вы пытаетесь внести какой-то порядок в ту или иную область, вы можете ожидать, что существующий в этой области хаос всколыхнется! И раз вы являетесь тем, кто вносит порядок, вы являетесь творцом хаоса, который теперь поднимается в воздух. Зачем же пригибаться? Зачем же пригибаться? Нет никакого смысла пригибаться или уворачиваться. И вы говорите: «О, я не переношу этого замешательства».

    Тогда в Соединенных Штатах мы в Дианетике проходили не трак времени. Мы проходили не трак времени. Мы проходили график статистики фондовой биржи.

    Боюсь, что если мы все впадем в такое умонастроение, когда великие умы, которые сейчас заправляют дипломатией, внедрят свое последнее дипломатическое предложение – водородную бомбу, то вам не придется даже пригибаться.

    Когда мы приехали сюда, где-то через неделю у Мэри Сью родилась Диана. Таким образом маленькая Диана стала англичанкой, она до сих пор так всем и заявляет. Она говорит: «Я американка, но я гражданка Англии». И мы обосновались на Марлборо Плейс, 30. Первоначально офисы нашей организации располагались в нашей гостиной и еще в одной квартире. Первый ОХС размещался на столе в столовой. И поток частиц, с которым мы работали в то время, был невероятно огромным.

    Если вы как следует зарубите это себе на носу, замешательство больше не сможет отрицательно сказаться на вас. Оно, вероятно, не сможет отрицательно сказаться даже на вашем теле. На вас может отрицательно сказаться лишь то, чего вы стараетесь избежать; складывается впечатление, что в этом есть сила. Но смотрите, если в этом содержится так много силы, то очевидно, что война... то очевидно, что война решила все проблемы мира! Разве нет? Все проблемы мира теперь решены, поскольку у нас было так много войн.

    Первую книгу, которая была здесь опубликована, напечатала Мэри Сью, работая все ночи напролет на большой машине Гестетнера. Мэри Сью сделала все сама... она напечатала первые экземпляры «Саентологии 8-8008». Она разложила страницы этой книги по всей гостиной и по всей столовой, так что никто не осмеливался ни дышать, ни ходить, и наша немногочисленная прислуга решила тогда, что все это полнейшее сумасшествие. Они не могли... им не разрешали ни к чему прикасаться, чтобы не перепутать страницы.

    Однако мы видим, что всякий раз, когда мы вносим больше замешательства в ту или иную ситуацию, она оказывается в еще большем замешательстве. А когда мы вносим в нее порядок, она улучшается.

    И та теплота, с которой мы были приняты, та помощь, которую оказали нам англичане, тот энтузиазм, с которым они работали, с которым они строили и создавали все это... И в течение какого-то периода мы просто старались не растерять то, что у нас было, чтобы остаться на этом уровне, в то же время не давая Соединенным Штатам испортить нам здесь все дело. Там, в Соединенных Штатах, все еще происходили спады и подъемы. В конце концов мы довольно неплохо наладили дела в Соединенных Штатах, и тогда смогли вернуться к тому, что считали своей главной работой. Но все это происходило прямо здесь, в Лондоне. Без вас всего этого невозможно было бы сделать. Это точно. Это стало возможным благодаря вам. И вы проделали основную часть работы.

    Что ж, учитывая тот факт, что мы не можем вносить замешательство, замешательство, замешательство и в итоге положить конец всему замешательству... это не работает, мы будем до бесконечности получать все больше и больше замешательства до скончания века. И если это так, то разве не верно, что чем больше порядка мы вносим во что-либо, тем больше порядка нам нужно в это вносить? Разве это не верно? Разве не верно, что порядок – это то, что вам нужно продолжать вносить вечно?

    Но было время, когда вся МАСХ состояла лишь из одной отчаянной машинистки, одного измученного инструктора, одной перепачканной типографской краской жены и одного довольно уставшего американца. Сейчас МАСХ выглядит по-другому, не так ли? Эта страна была не просто очень добра. На самом деле, я бы предпочел находиться здесь, а не в Америке.

    О, нет, порядок – это нечто конечное, что-то, что имеет конец. Вы можете достичь того, что называется порядком. И вы достигнете такого состояния, когда вам уже больше не нужно будет вносить порядок. Вы внесли уже достаточно порядка, понимаете? Таким образом, вы кое-чего добились. Вы что-то регулируете, и оно нормально функционирует.

    Здесь, с помощью англичан-саентологов, я выполнил больше исследований, чем в Америке. Здесь я пишу больше книг, чем там. Если кто-то думает, что Саентология сюда импортирована, то он просто не знаком с ее траком времени. Она не импортирована. Она появилась на свет именно на этой земле. Именно на этой земле благодаря вам.

    Но эта штука под названием замешательство... чем больше замешательства вы во что-то вносите, тем больше замешательства вы получаете, и так может продолжаться до бесконечности.

    Так вот, пожалуй, нет ничего плохого в том, чтобы окинуть взглядом эти события. Едва ли здесь найдется хоть один человек, который не внес бы какой-то вклад в создание организации под названием «МАСХ». Как бы вы порой ни проклинали эту организацию, вы по-прежнему оказываете ей поддержку. Спасибо. Я знаю, что порой требуется немало терпения, чтобы продолжать поддерживать ее, не так ли?

    Позвольте мне обратить ваше внимание на один момент. Все, в том числе водородная бомба, целиком и полностью зависит от порядка, который был внесен в это, чтобы это работало! Разве это не дьявольская штука?

    Да. Спасибо вам за это. Если бы вы знали, что думают об этом сотрудники, у вас не возникало бы никакой идеи о том, что существуют «я» и «они», поскольку они стараются изо всех сил. Они просто лезут из кожи вон, чтобы сделать все, что в их силах, и эта работа слишком велика. Благодаря счастливому стечению обстоятельств нам с вами предстоит выполнить работу, которая слишком велика для меня, слишком велика для персонала организации и на самом деле слишком велика для вас. И как, черт возьми, мы вообще оказались в такой ситуации? Мы оказались в такой ситуации из-за того, что огромное множество людей, должно быть, расслабились и не делали свою работу. И оптимальное решение, конечно же, приносит наибольшую пользу наибольшему числу динамик. Верно?

    Да, мы собираемся посвятить весь научный гений мира созданию чего-то такого, что создает замешательство? О, это и в самом деле нечто.

    Что ж, если это так, мы можем взять и сделать эту работу, неважно, интересна она или скучна, делаем мы ее с энтузиазмом или же берем себя за шкирку и кое-как заставляем себя пройти через все это. Кто-то должен сделать эту работу, и я могу сказать вам, что мы не должны отворачиваться от всего этого.

    Если не принимать во внимание янки и английских солдат с их довольно хорошим представлением о порядке, о деятельности и так далее, если не принимать во внимание их, то одними из самых замечательных солдат и самых замечательных людей, с которыми мне когда-либо доводилось встречаться, были немцы, мы разбирались с ними несколько лет назад. Это были восхитительные люди.

    Вам никогда особо не нравилось, когда вам говорили, что вы представляете собой горстку разэтаких грозных орлов. Эта идея не пользуется особой популярностью, поскольку слишком много людей было убито в викторианскую эпоху, когда они доказывали, что являются грозными орлами. Но это так! Это так. Вы стоите на защите бастионов, хотя не осознаете этого. Я мог бы и не сообщать вам эту новость, а просто позволить вам и дальше защищать бастионы, но я терпеть не могу, когда люди находятся в состоянии незнания относительно того, что они делают! Посмотрите на себя, когда в следующий раз подойдете к зеркалу. «Я... защищаю бастионы? Боже мой, да он определенно вызвал у меня включение парочки прошлых жизней!»

    И то, что они принесли нам так много неприятностей, только подтверждает этот факт, это очевидно, не так ли? Должно быть, они принесли нам массу неприятностей. Но порядок, который они использовали, был просто абсолютной силой: порядок, который потребовался для создания офицера, порядок, который потребовался для создания хорошего солдата. Весь этот порядок. Образование, умение, тренировки; невероятное приложение научных знаний, математики... все эти вещи, которые потребовались для создания всего их вооружения и так далее, в конечном итоге произвели огромный взрыв. Но боже мой, когда они в конце концов взорвались, они взорвались со страшной силой, не так ли? Поскольку они поставили слишком большое количество порядка на службу замешательству. Они пытались создать замешательство с помощью порядка.

    Нет, сражаться за цивилизацию никогда не было простым делом, а построить новую, когда старая уже разрушена, считается невозможным! Это никогда не делалось прежде, однако сейчас это необходимо сделать, если кто-нибудь собирается жить и дальше. И я не пытаюсь произвести на вас впечатление. На самом деле это, пожалуй, самое невероятное преуменьшение из всего, что я когда-либо говорил со сцены. До сих пор никто не мог меня упрекнуть, что я что-то преуменьшаю, однако то, что я сказал вам сейчас, является преуменьшением.

    И одно из первых следствий должно было заключаться в том, что все созданное ими замешательство должно было ударить по ним, так оно к сожалению и случилось. Но я говорю это без сарказма: «Они были великими людьми, они были великими бойцами; они были хорошими людьми».

    Если не вы, то кто же? И когда вы дадите удовлетворительный ответ на этот вопрос, давайте мы с вами еще раз пообщаемся на эту тему.

    На самом деле я знаю, о чем говорю. Я с ними встречался.

    Так вот, вы вполне можете оставить бастион и засесть в каком-нибудь укрытии, но если вы так поступите, то не удивляйтесь, если кто-нибудь явится и снесет вам голову с плеч, – ведь именно это и произойдет. Этот мир не является цивилизованным. Он только выглядит таковым. Культура в этом мире не находится в лучшем состоянии. У этого мира была хорошая культура, довольно неплохая культура. Культура девятнадцатого столетия была довольно неплохой культурой. Конечно же, многие люди при этом страдали, но тогда была некая культура... вы могли бы сказать: некий шаблон действий. Так вот, сейчас этот шаблон действий может быть лучше или хуже, но он определенно более размыт и менее упорядочен. Сюда были привнесены и другие факторы, и я не имею в виду конкретно Америку или даже Англию. Конечно же, я всегда думал, что у нас здесь была культура, с тех пор как я покинул Оксфорд в 1814 году... вырежьте это место на пленке.

    Итак, вот человек, который предает себя. Даже янки и английские солдаты предавали себя и теперь из-за этого страдают. Причина, по которой у них ничего не получается в дипломатии, состоит в том, что все эти невероятные научные программы, которые у них есть, направлены на разработку невероятного вооружения. И чем больше у них будет таких научных программ, направленных на разработку большего количества оружия, тем хуже будет их состояние.

    Но что произойдет, если эта культура исчезнет, а? Вы осознаете, что может существовать общество, которое будет великолепно механизировано, превосходно механизировано, в нем будут жужжать машины и вращаться колесики, и паровые отбойные молотки будут отстукивать свое тук, тук, тук, и в то же время это общество будет лишено культуры? Вы знаете, что такое возможно? Это возможно. Возможно, не так ли?

    Известно ли вам, что их дела настолько плохи, что у них там даже есть человек но имени Джон Фостер Даллес? Американцы способны стерпеть практически все, но этот человек им больше не нравится. Я отдаю миру должное в избытке, понимаете? Мир стерпит многое.

    Вам когда-нибудь доводилось видеть преклира, у которого был полный набор всяких машин, но который вообще не присутствовал, не мог ничего сделать и не вносил вообще никакого вклада? Его машины просто жужжали, жужжали, жужжали, жужжали и жужжали, а он никогда не обращал на них никакого внимания, и некому было управлять ими. А через некоторое время больше не оказывалось никого, кто осознавал бы существование этих машин, а еще через какое-то время их уже было некому смазывать. И вдруг возникает свистящий звук, раздается удар, и одна из машин останавливается. А потом вы слышите своего рода жалобный вздох выходящего пара, когда останавливается еще одна машина, и из труб, из которых раньше валил дым, теперь вылетает время от времени летучая мышь. Все смотрят на это и недоумевают:

    И мир начал понимать, что существует разница между американским правительством и американскими людьми. И я в определенной степени отдаю должное американцам... они тоже начали это понимать.

    «Что произошло?»

    Раньше я жаловался на правила иммиграции, пока не обнаружил, что все они были разработаны ФБР. И единственная причина, по которой эти правила были значительно ужесточены в других странах, состояла в том, что любого, кто отправлялся в США, обыскивали, у него брали отпечатки пальцев, его изучали под микроскопом, разделывали под орех и заставляли чувствовать себя обычным преступником и глупцом. Что ж, американцы не давали на это своего согласия.

    Что ж, там никого не осталось. Все просто.

    Как же все это началось? Как же вообще все это началось? Что ж, я думаю, что на самом деле все это началось много, много лет назад во времена предыдущей войны. Была предпринята попытка решить гнетущие политические проблемы с помощью замешательства... войны.

    Вся эта ситуация довольно невероятна и в общем-то не имеет к нам отношения, и мы говорим: «Что ж, не найдется ни одного человека, который был бы настолько сумасшедшим, чтобы нажать на кнопку и одним махом уничтожить всю западную цивилизацию».

    Все эти войны – это огромные разрывы АРО. Америка не знала, на чью сторону встать в 1917 году. Она не знала, на чью сторону встать! Она не знала, что со всем этим делать. Она просто действовала. Но, вероятно, она должна была начать действовать еще задолго до этого. Если бы она предприняла правильные действия где-то, наверное, в 1908 или в 1909-10-м годах, что ж, картина была бы совершенно иной.

    Однако о чем в последнее время говорят в ООН, если не об этом? По-моему, это своего рода состязание... кому достанется нажать на кнопку; по-моему, дело дошло уже до этого. Да, мы проявляем большие способности в том, что касается механики. Мы нашли множество применений электричеству, взять, например, электрические стулья. Энергию расщепленного атома, с помощью которой можно зажечь все лампочки во всех домах по всему миру и осветить дома, которые никогда раньше не были как следует освещены, накапливают, чтобы разнести в пух и прах чей-то дом. Вы не воспринимаете все это серьезно, если только это не затрагивает лично вас. Однажды я спросил одного парня, что он думает об уничтожении Земли. Я спросил одного парня, что он думает об уничтожении Земли. Этот парень был продавцом. На свою беду, он постучался в двери моего дома. И он ответил: «Ну, кто-то держит все это под контролем, и ничего подобного никогда не произойдет. Это очень глупо, и все это пустяки. Тут нет ничего такого...»

    Другими словами, какой-то тогдашний политик не захотел внести в мир порядок! Он скорее стремился спрятать голову в песок либо преследовал какие-то свои интересы или что-то в этом роде. И американское правительство примерно в то же время допустило ошибку, оно допустило большую ошибку, и с тех пор оно так и продолжает допускать ошибки: политические, дипломатические. К счастью, каждые несколько лет его переизбирают и мошенников изгоняют.

    В конце концов я сузил тему и начал называть различные вещи, которые принадлежали этому парню и так далее. Знает ли он, что атомная бомба может... ? Надо сказать, что я не пытался напугать его той угрозой и тем ужасом, которые связаны с атомной бомбой. Я просто пытался определить уровень реальности этого человека. Атомная бомба, вероятно, уничтожила бы его машину, уничтожила бы то и се. А как насчет вот этого? И так далее.

    Но по правде говоря, мне не кажется, что у американских людей сохранился интерес к голосованию за правительство.

    И он... «Ну что ж, да, это так. Ну и что, ну и что, ну и что?»

    Посмотрите, что произошло во время последних двух голосований.

    И тут я спросил: «Вы понимаете, что атомная бомба так обработает карточку социального обеспечения, которая лежит в вашем бумажнике, что будет совершенно невозможно прочитать, что на ней написано?»

    Так вот, американцу говорить такое это непростительно, но так уж случилось, что я не являюсь профессиональным американцем.

    «Мою карточку социального обеспечения?» – задумался он.

    Но бросать всю науку, весь научный гений на достижение единственной цели, создание большего замешательства и страданий в мире, – это самое худшее, что может сделать человек, поскольку в этом случае он отвергает порядок.

    Он вытащил эту карточку, посмотрел на нее и воскликнул: «Ей-богу, вы знаете, мне нужно запастись продовольствием и спрятать его где-нибудь в горах».

    Если он придерживается вот такой точки зрения: «Мы собираемся внести порядок, мы собираемся внести больше порядка. Мы собираемся внести больше порядка, мы собираемся внести еще больше порядка», то не успеете вы и глазом моргнуть, как все замешательство, против которого он изначально протестовал, взорвется и уйдет. Он действительно сконфронтировал то количество порядка, которое ему нужно было сконфронтировать, чтобы получить достойную картину.

    Это был первый раз, когда данная ситуация вообще стала для него реальной, и я просто посмеялся про себя над всем этим.

    Так вот, вместо того чтобы вступать в В-и-О со всем тем замешательством, которое возникает каждый раз, когда вы пытаетесь отклировать алкоголиков и так далее... предположим, вы закатали рукава и намеренно начали вносить все больше и больше порядка во все, что касается алкоголизма, а не вносить еще больше замешательства, запирая алкоголиков в вытрезвителях, делая и то, и это, и всякие прочие глупости. Что ж, если бы вы просто закатали рукава и провели спокойно, упорядочение и аккуратно определенную работу, то в один прекрасный день у вас здесь воцарился бы полный порядок.

    Дела всегда идут замечательно до тех пор, пока именно вы не оказываетесь тем парнем, который сваливается с обрыва, и тогда вы говорите: «Какого... никто не поставил здесь предупреждающего знака?»

    Так вот, решать проблемы вовсе не тяжкий труд. Дело просто в том, что замешательство немного сложнее конфронтировать, чем некоторые другие вещи, и еще в том, что замешательство и проблемы так часто одерживали над нами верх, что мы начали говорить: «Что ж, мы недостаточно способны, чтобы вносить порядок, поэтому, когда замешательство разлетается во все стороны, оно срывает наши глупые головы» – и мы взяли себе за дурную привычку пригибаться всякий раз, когда мы начинаем вносить порядок.

    Кто же еще кроме вас там был? А когда летишь с обрыва, трудно установить знак – для этого требуется слишком невероятная ловкость рук. Но именно это люди обычно и пытаются сделать.

    Мы поступаем вот так: мы начинаем применять к преклиру 8-К, говоря:

    Нет, боюсь, что у нас... боюсь, что, нравится нам это или нет, мы чрезвычайно пристально на все это посмотрели, и если уж кто-нибудь и сконфронтирует все это, то это будем мы. Печально узнать, что дело обстоит именно так. Я полагаю, что это могут оценить солдаты какой-нибудь пехотной роты, когда смотрят на свои фланги и видят, что никто не пришел им на подмогу. Чувствуешь себя чертовски одиноко... чувствуешь себя чертовски одиноко, когда осознаешь это.

    «Послушай, старина, ты не возражаешь, если я не буду слишком резок по поводу всей этой ситуации, ты не возражаешь, если это...», «Между прочим, не будешь ли ты так любезен сказать моему преклиру, что вот тут есть стена и обратить его внимание на нее, чтобы я мог задать преклиру вопрос, не будет ли он против посмотреть на нее?». Понимаете, хороший 8-К.

    Что ж, многие из вас чувствовали себя одиноко. Вы упоминали слово «Саентология», вы рассказывали людям о Саентологии, вы были «во внешнем мире» (в кавычках), вы говорили с людьми и так далее, а затем вы начинали говорить с ними меньше, и вы чувствовали себя как-то одиноко, и вы начинали задаваться вопросом, нет ли у вас какой-то странности, из-за которой вы не можете добиться, чтобы больше людей вступило с вами в общение на эту тему или что-то в этом роде.

    Что ж, существует своего рода градиентная шкала внесения порядка. Но мы говорим преклиру, мы говорим преклиру: «Посмотрите на эту стену. Спасибо». Боже мой, это чертовски много порядка. Тут есть упорядоченность. И если мы будем идеально использовать Тон 40 в работе с преклиром, проводя процедуру под названием 8-К, мы всколыхнем замешательство. У преклира появятся соматики, у него начнется головокружение, он будет в полубессознательном состоянии и так далее... всякий раз, когда он чувствует головокружение, мы не прибегаем к такому вот трюку:

    На самом деле вы находитесь в такой же ситуации, что и солдаты той роты, которая оказалась одна в поле с неприкрытыми флангами. Вы чувствуете себя одиноко. Вы бы не говорили обо всем этом с людьми, если бы не чувствовали, что на это есть некоторая причина. Если бы вы не чувствовали, что для вас это своего рода миссия и вы должны донести все это до людей. Вы бы и слова не сказали о Саентологии, если бы не чувствовали всего этого. Таким образом, вы должны чувствовать, что вы как бы находитесь на более высоком уровне, иначе вы не чувствовали бы себя одиноко. Что ж, вы можете перестать чувствовать себя одиноко. Вы найдете и возьмете с собой самых лучших из тех, кто вас окружает. Их вы наверняка найдете. А позже мы возьмем метлу и подберем всех остальных.

    «О, сейчас вы не чувствуете себя хорошо. Что ж, ужасно, мне очень жаль. Мне жаль. Вероятно, именно я создал это замешательство, поскольку мы выполняли команду и так далее. Не кажется ли вам, что нам нужно смокапить парочку раз человека, который находится в замешательстве, прежде чем мы продолжим выполнять процедуру под названием 8-К?»

    Но боюсь, что будущее Саентологии могло бы превратиться в своего рода хорошую, спокойную, неэмоциональную игру, которая не имела бы особого значения, хотя была бы очень забавной, и от которой ничего бы не зависело, если б Саентология появилась в какую-либо другую эпоху. К сожалению, Саентология появилась в эту эпоху, и поэтому она оказалась в передних рядах, готовая принять бой, будучи единственной организацией, которая может действительно изменить ход жизни индивидуума. И поскольку индивидуума можно изменить, то эта штука под названием «Саентология» и вы, используя ее, можете изменить ход развития этой цивилизации, а следовательно, и планеты Земля. И я уверен, что я не преувеличиваю, говоря это. Вы думаете, что я преувеличиваю?

    Мы тут же прекращаем двигаться к нашей цели, прекращаем вносить порядок, и начинаем вступать в В-и-О с возникающим замешательством. И всякий раз, поступая таким образом, мы проигрываем.

    Нет. Хорошо.

    Таким образом, англо-американская цивилизация – это первая цивилизация на Земле, новая и не такая... этот индустриальный век... с тех пор как римляне изобрели цивилизацию. И, вероятно, вы тоже приложили к этому свою руку.

    И сейчас я хотел бы сказать вам большое спасибо от имени сотрудников организации и от себя лично за то, что смеялись в нужный момент, за вашу порядочность и за то, что вы – это вы.

    Но тут мы имеем дело с древней цивилизацией, и вот к ней повсюду начинает добавляться эта англо-американская идея. Немецкий народ, скандинавские народы тут и там вносили свой вклад в эту новую индустриальную революцию, и они добивались успеха. И в то же время в различных слоях общества зрел порок.

    Большое спасибо. До свиданья.

    Понимаете, у них были, ну не знаю, плохие боссы, замешательство, не обустроенные рабочие места; людей выдергивали с ферм, чтобы они работали за машинами... эти люди плохо питались, браки разваливались, разваливались другие социальные институты.

    Ей-богу, это не было поводом для изобретения коммунизма. Необходимо выяснить, что вносит порядок в состояние кейса общества или кейса человека. Что вносит во все это порядок? И просто добавить еще немного того же самого в кейс или в общество, и послать к черту замешательство.

    Так вот, частицы замешательства свистят у вас над головой... ну так и что! Они никогда вас не зацепят, если только вы не начнете пригибаться. Помните об этом, они никогда вас не зацепят, пока вы не начнете пригибаться.

    Чтобы вас зацепило, вы должны были пригнуться... это во многом зависит от вас: что вас зацепит. Если же вы напролом идете вперед и пытаетесь внести порядок в какую-либо группу или часть мира, если вы просто продолжаете делать то, что вы делали, чтобы внести туда порядок, замешательство, несомненно, будет разлетаться во все стороны! Однако в этом случае нужно продолжать вносить порядок, а не направлять ни с того ни с сего весь этот порядок на создание атомной бомбы и танков! Ууу! Посмотрите, как резко затормозили.

    Понимаете, индустриальный мир... и наконец великие цивилизации, существующие на Земле... все это западные цивилизации, понимаете, они вводили новый индустриальный порядок. Люди могли бы производить товары. Иначе говоря, они могли бы производить что-то идеальное. Они могли бы вести более спокойную, упорядоченную и лучшую жизнь. Они могли бы иметь еду. Они могли бы иметь одежду. Они могли бы иметь разные приспособления и инструменты, и все это можно было бы производить с достаточно небольшими затратами труда. И все это можно было бы дать миру.

    А потом кто-то сказал: «И все это породило социальные пороки». Ну и что! Ну и что? Если вы вносите замешательство во что-то, вы получаете еще больше замешательства, и все это продолжается вечно – это факт.

    Но когда вы вносите порядок, замешательство в конечном итоге исчезает. Именно поэтому мы не должны были беспокоиться по поводу конкурентоспособных предприятий, не должны были беспокоиться по поводу социальных пороков, сопряженных со строительством железных дорог в Великобритании в 1835 году, и мы не должны были издавать законы против дыма, который покрывал собой все болото Бриджет по обеим сторонам железнодорожного полотна. Нам нужно было просто перестать беспокоиться на этот счет и просто построить еще больше железных дорог.

    И люди говорят: «Ну, если бы на них не давили, они бы никогда не придумали, как справиться с дымом». О, да, они очис... они убрали дым. Я думаю, что паровые машины и пароходы по-прежнему дымят именно потому, что люди боролись с дымом. О, я именно так и думаю. Все начали волноваться о дыме и перестали волноваться о создании нового топлива.

    И перед нами картина мира, который постоянно, циклично, подводит сам себя... и он подводит сам себя просто потому, что он не продолжает вносить изначальный порядок, который он и вносил, он начинает вести с ним войну.

    Даже Адольф Шикльгрубер мог бы извлечь некоторую пользу, если бы поступал таким образом, понимаете? Боже мой, он добился своей цели! Чрезвычайно сильные немецкие химики, невероятно умелые немецкие техники, математики. Что ж, их уважали во всем мире. И зачем же эти дурни начали войну? Он уже добился своей цели! Вы понимаете? Единственное, что ему нужно было делать, это и дальше добиваться своих целей!

    Что ж, мне кажется, он не мог вынести победы. Так он и не победил.

    Вы видите, что существуют реальные примеры, которые находятся вокруг нас и о которых нам уже известно?

    А как насчет преклира, которого мы забрасываем в инграмму, когда начинаем спокойно и упорядочение одитировать его? Как насчет него, а? Мы продолжаем и продолжаем подавать ему команду, понимаете, мы подаем ему команду; какой бы не была команда, которая его рестимулировала, мы продолжаем давать упорядоченную команду, и вдруг этот человек говорит:

    • Воооаааа. Воа.
  • Что случилось?
  • Ну, кто-то только что подошел с двумя раскаленными до красна щипцами и вырвал мои глаза, теперь я ничего не вижу.
  • О, братцы, сейчас не время говорить: «Что ж, посмотрим. Давайте смокапим какие-нибудь раскаленные докрасна глаза или что-то в этом роде». Сейчас не время делать это. Процесс, который включил эту инграмму, каким бы он ни был, если это упорядоченный процесс, который вносит порядок в кейс... таково условие: процесс должен быть упорядоченным и он должен вносить порядок в кейс... и если такой процесс включил инграмму, то, чтобы из этого выйти, нужно через это пройти, и вы просто вносите больше порядка, больше порядка. Даже если это убивает вашего преклира, вы, по крайней мере, сделали то, что сказал вам Рон.

    Что ж, это самый важный урок, который мы должны усвоить... «порядок разряжает замешательство»... это самый важный урок, который мы должны усвоить как одиторы. И на самом деле это самый важный урок, который мы должны усвоить как организация, которая является сегодня в мире цивилизующей силой.

    Совершенно вопреки моим склонностям, я пару раз делал из кого-то отбивную, пару раз, очень немного раз. Мне ставили это в заслугу больше, чем я заслуживал. Может быть даже кто-нибудь из присутствующих здесь сейчас слышал, что все его сертификаты отменены; что Рон, мол, сказал, что все его сертификаты отменяются, и этот человек был ошарашен, когда в течение двадцати четырех часов Рон возвращал ему все его сертификаты. Что ж, это происходило потому, что Рон не знал, что они были отменены.

    И я обнаружил, что всякий раз, когда мы обрубаем линию, всякий раз, когда мы начинаем играть в эти игры для закрытых помещений под названием «супердисциплина», понимаете, берем за правило наказывать существующее замешательство еще большим замешательством, всякий раз, когда мы начинаем играть в эти игры, все проигрывают.

    Так вот, мне в итоге удалось свести все это к окончательной формуле. Если с замешательством начинает твориться что-то не то и все приходит в замешательство, нужно просто внести больший порядок в ситуацию, – давайте поступать таким образом. Это нечто совершенно иное, нежели обрывать линии, и это нечто совершенно иное, нежели делать из кого-то отбивную.

    И самое худшее, что я когда-либо делал кому-то, состояло в том, что я просто о нем забывал. И не потому, что это могло быть довольно неприятно, и не потому, что это убивало кого-то, такое случалось лишь иногда. Но это чуть ли не самое плохое, что вы можете сделать, и это является разрушительным поступком и приводит вас самих к поражению.

    И только из-за того, что в какой-то части саентологического мира, который сегодня стал довольно-таки большим, только из-за того, что кто-то там выходит из себя, не стоит обращать хоть какое-то внимание на такого рода действия. Зачем волноваться по этому поводу?

    Как раз вчера вечером я вел кое с кем спор на эту тему, просвещая его... это даже не было спором. Но этот человек весьма и весьма умен. Он настаивал на том, чтобы мы более обдуманно действовали в этих отдаленных областях, и он не... и он полностью осознал, что в той или иной области ровно столько порядка, сколько там его может быть на данный момент, и что огромное количество замешательства начнет уходить из любой области, с которой вы начнете упорядочение работать, что замешательство в таком случае – это нечто неизбежное и что избавиться от него можно лишь единственным способом: продолжать наводить там порядок, пока не исчезнет все замешательство. Не успеете вы и глазом моргнуть, как у вас воцарится порядок. И все именно так и было на протяжении многих лет.

    Поэтому, если правительство начнет применять наказания к своему народу, оно будет забыто народом. И когда народ перестает быть в одной лодке со своим правительством, правительству приходит конец. Правительству приходит конец.

    Так вот, ничто так не выводит из себя правительство Соединенных Штатов, как человек, который зарабатывает деньги или что-то делает. Это звучит весьма забавно, и для вас это нереально, поскольку Соединенные Штаты в вашем представлении – это такая страна, которая производит чрезвычайно много всего.

    Что ж, боюсь, что это производство происходит «через труп» правительства. Вот точка зрения службы внутренних доходов: «Давайте-ка найдем тех людей, которые производят сейчас больше всех, и давайте посмотрим, не сможем ли мы как-нибудь отбить у них к этому охоту, а? Ха-ха-ха».

    Что ж, и все же единственное, что несет порядок в мир, единственная дипломатия, которая приводит Соединенные Штаты к успеху, – это произведенный продукт, и если США просто и далее будут производить, экспортировать свои товары и импортировать товары других...

    Совсем недавно в Детройте обнаружили, что им есть чему поучиться в автомобилестроении. Они там очень долгое время забывали о том, что первым работающим автомобилем, который вызвал просто фурор, был автомобиль Бенца, произведенный в Германии. Я видел этот автомобиль, кстати говоря. Я не думаю, что общепринято считать его первым автомобилем и что это общеизвестно, но он стоит в гараже в Огайо. Великолепный автомобиль. По-прежнему ездит... по-прежнему ездит. Сделано в Германии.

    Что ж, они просто перестали что-либо говорить на этот счет, они начали разрабатывать свою продукцию. И то, что они начали разрабатывать свою продукцию,

    – это совершенно нормально, но то, что они полностью сбросили со счетов других, – вовсе не нормально. И вот неожиданно этот бедный производитель автомобилей стоит на обочине и видит, как мимо проносятся английские, немецкие, французские и итальянские машины. Это весьма печально.

    У него много лет уйдет на то, чтобы полностью усвоить этот урок и перестроить свое производство соответствующим образом. Американские машины – это замечательные машины; они сжигают ужасно много топлива, и они больше не нужны... американской публике. Вот и все. Американской публике нужны маленькие машины, быстрые машины, экономичные машины, именно так.

    Что ж, американский производитель оказался достаточно сообразительным, чтобы понять это; он оказался достаточно проницательным, чтобы закатать рукава и приняться за работу. И в один прекрасный день вы увидите «Детройтваген». На нем будет больше хрома.

    Но в цивилизации, в которой мы сегодня живем, величайшее орудие дипломатии – это производство. Когда правительства превращают это орудие – производство – в пыль и начинают использовать угрозу взрыва как способ управления другими народами, мир начинает приближаться к «большому взрыву»!

    Вы недоумеваете, почему Саентология иногда вводит кого-нибудь в замешательство, злит или расстраивает. Боже мой, если вы не думаете, что этот предмет несет в себе порядок, то вы не знаете весь этот предмет. Просто как-нибудь окиньте его взглядом: Аксиомы Дианетики, Дианетика как базовая наука, которая направлена на работу с анатомией разума, а основной модус операнди создания и в целом вселенных рассматриваются уже в Саентологии, которая берет как анатомию разума, так и принципы создания вселенной и создает определенное состояние бытия.

    Так вот, таким образом шаг за шагом, ступенька за ступенькой, наводится порядок, порядок, порядок.

    Разговаривая со мною с глазу на глаз, люди порою, когда я говорю, что сегодня пятнадцать тысяч самых сообразительных людей в мире – саентологи, задают мне каверзный вопрос: «Но ведь нет ни одного президента, который был бы саентологом. Нет ни одного комиссара, который был бы саентологом». Что ж, а кто говорит, что они сообразительны? Это лишь подтверждает слова о том, что самые сообразительные люди в мире являются саентологами. И между прочим, людей, которые в наибольшей степени способны вносить порядок, можно найти среди саентологов, и именно среди саентологов они в итоге и будут найдены.

    Это весьма забавно. Вы не представляете себе, насколько мощным социальным оружием является эта Саентология. И некоторые из сторонников великого хаоса должны сейчас трястись как осиновый лист, поскольку мы совершенно без агрессии посвящаем себя своему делу. Это просто убийственно.

    И в один прекрасный день вы скажете кому-нибудь: «Что ж, у тебя голова болит потому, что ее сдавливает картинка, которая содержит в себе боль. Почему бы тебе просто не взглянуть на нее и не рассмотреть, что же это за картинка?»

    Он знает, что так оно и есть. И он знает, что эти ваши слова вносят определенный порядок в его банк, и его первой реактивной реакцией, понимаете, будет следующее: «Йа-йа-йа-йа-йа-чйа-чйа. Что за... ну, откуда у тебя вообще такие идеи? Я читал ля-ля-ля, сараб, сараб, абаб. Замешательство, замешательство, замешательство, замешательство, замешательство, замешательство, замешательство...» Вы понимаете?

    И знаете, когда вы допускаете ошибку? Когда вы не говорите: «Хорошо, а теперь давайте проверим, не получится ли у вас посмотреть немного дальше и найти границы картинки, которая находится вокруг вашей головы. Посмотрите, нет ли там какой-нибудь картинки и не сможете ли вы обнаружить ее границы».

    И, конечно же, следующее, что вы от него услышите, это: «Йа-йа-йа-йа, и вся Саентология плохая. И все вы плохие. И я всегда говорил, что вы просто дураки, раз занимаетесь чем-то таким. И любой, кто принимает за чистую монету нечто подобное, принимает это за чистую монету потому, что у него самого что-то не в порядке с головой, и моя мама не раз говорила мне держаться подальше от психиатров, потому что все психиатры плохие люди, и психиатры говорят, что вы плохие люди. Поэтому психиатры – авторитеты».

    И вы допускаете ужасную ошибку, если не говорите: «Что ж, посмотрите, не получится ли у вас посмотреть чуть выше и чуть ниже и обнаружить границы этого умственного образа-картинки».

    И парень внезапно скажет: «Что ж, чем бы это ни было, оно... оно вот такой ширины и вот такой высоты. Это... один человек ударил меня по голове молотком, и никогда раньше я его не видел. И все это в любом случае иллюзия, но... ай!»

    И вам следует жизнерадостно ему сказать: «Хорошо» – и попросить его посмотреть на эту картинку еще раз.

    Вы вносите порядок в мир, нравится вам это или нет, и вы неизбежно поднимаете в воздух много замешательства.

    И если вас научили лишь тому, как пригибаться и не вносить порядок в мир, вы, конечно же, отныне и навсегда будете лежать, распластавшись на брюхе.

    Тем не менее нужно вносить порядок и осознавать, что вы сами творец возникающего при этом замешательства. И решением в данном случае будет следующее: вносить больше порядка, больше порядка, больше порядка и больше порядка.

    И вы знаете, что, поступая таким образом, вы вместе со своим преклиром одержите победу. Я уверен, что у вас есть на этот счет субъективная реальность, но чем больше команд вы будете подавать, чем более упорядоченными будут эти команды и чем более упорядоченно вы будете работать с кейсом, что ж, тем лучше пойдут дела. И почему бы этому не сработать на обществе тоже?

    Так что в следующий раз, когда вы услышите, как кто-то говорит по поводу Саентологии: «Ра-ра-ра-ра-ра-ра-ра, замешательство, замешательство», внесите немного больше порядка в кейс этого человека. Хорошо?

    Очевидно, что эта вселенная была идеальной. Очевидно, что мы были в состоянии создавать идеальные вещи. И очевидно, что это единственное, на что любой из нас способен, как бы сильно мы ни старались.

    Спасибо.