Спасибо.

Так, это какая дата?

Аудитория: 27 октября.

Август вы сказали?

Аудитория: Октябрь.

27 октября.

Так, 14 ПД, Специальный Инструктивный Курс Сент-Хилла.

Хорошо. Сегодня, для разнообразия, у вас будет хорошая лекция! (Шутка.) Понимаете, я должен вставлять эти шутки, потому что… И название этой лекции "Провалившийся Кейс".

Очень скоро вы получите в свои лапы Книгу Средств Исправления, которая охватывает все из этих провалившихся кейсов, и все, что вам нужно сделать, это посмотреть и найти, что делает ваш пк и что пошло неправильно, и она говорит вам что делать. И если вы разумно следуете этим указаниям, что ж, вы увидите, что кейс перестает быть провалившимся почти что во всех случаях.

И в лекции, которую я вам читаю, есть несколько кусочков и частичек из нее, но главным образом она посвящена… или частично… посвящена действительно провалившемуся кейсу, который проваливается в любом случае. Есть такой кейс и последнее время я начал понимать это: что мы не можем полностью, на 100 процентов… Да, всегда будет какой-нибудь провалившийся кейс. Вы можете просто смириться с этим, и вы можете до какой хотите степени размечтаться о спасении всего рода человеческого и так далее, но вы все равно столкнетесь с полностью провалившимся кейсом. И причина этого, я должен с самого начала очень хорошо прояснить это, не в одиторе и не в Саентологии, не в технологии.

Давайте начнем с самого начала. Приблизительно в 1954 я начал поток исследований на предмет людей, которые выступали против Дианетики и Саентологии. И я пытался найти среди этих людей общий знаменатель, с помощью которого их можно было понять. Поэтому я очень внимательно их просмотрел, и я составил список их имен и так далее. И, в конце концов, я смог получить неопровержимое доказательство… что-то, что вы не смогли бы оспорить… что около двадцати одного человека были в Дианетике и Саентологии, но выступали, в течение всего этого периода, весьма активно против Дианетики и Саентологии и это дало нам большое количество проблем.

И поэтому затем я взял на себя ответственность убрать этих типов. И я добрался до семнадцати имен. Вы слышали раньше об этом маленьком проекте. Я никогда не планировал это до такой степени, потому что, откровенно говоря, я никогда на самом деле не понимал этого до недавнего времени – не во всей полноте. Первое звено легко понять. Семнадцать из этих двадцати одного имели судимости. Я думал, что это очень, очень важно. Я думал, что это очень, очень интересно. Потому что эти люди, все одитировались. И другой общий знаменатель, что они не имели изменений в кейсе – ни малейшего, самого слабенького изменения в кейсе.

Причина, по которой у меня не оказалось двадцати одной судимости, в том, что на номере семнадцать я устал их просматривать. Потому что к тому времени они шли, по всему фронту, одна за другой. Это был полностью провалившийся кейс.

Ну, и недавно я начал думать… нет, не недавно, несколько месяцев назад… на предмет средств исправления кейса и скомпилировал эту Книгу Средств Исправления Кейса. И мне нужно внести туда это небольшое дополнение – этого нет в Книге Средств Исправления Кейса; об этом упоминается мимоходом, но это очень высоко специализированный тип кейса. И недавно я понял, каким был еще один фактор – еще один фактор у этого полностью провалившегося кейса. Так вот, он не обязательно должен быть полностью провалившимся кейсом; то есть, вы могли бы предпринять что-то, для того чтобы сделать его не полностью провалившимся кейсом, вы понимаете, если бы вы понимали механику того, что, в противном случае было бы полностью провалившимся кейсом. Вы по… вы следите за мной?

Но это так далеко… самое дальнее куда вы можете забраться - это полное отсутствие какого бы то ни было общения. А это, кстати, далеко от Английского языка и на самом деле далеко от того, что вы обычно называете бессознательностью. Это доходит до… почти до полного отсутствия. Потому что вы можете взять щенка, понимаете, и можете поднять этого щенка по тону, способом, о котором вы раньше ничего не слышали, понимаете? Ну, для этого не нужно никакого языка. Понимаете? Таким образом, вы могли бы… проводить процессинг вне пределов языка. И сразу же, зная что люди зависают на дефинициях при обучении и тому подобное, что ж, урра! Теперь мы вышли за пределы языка, вы видите? Итак, что же этот кейс делает, то есть провалившийся кейс?

Ну, вы по доброте душевной всегда думаете о его прошлом и вы всегда готовы отпустить кого-нибудь на перерыв и не припоминать ему его прошлое. Но вы не имеете дело с прошлым этого человека и вот это то, что дурачит вас. В полностью провалившемся кейсе вы имеете дело с его настоящим. Он совершает больше овертов между сессиями, чем можно подобрать за одну сессию.

Теперь, в виду того факта, что вам требуется совсем немного времени, чтобы найти и вытянуть оверт, вы понимаете… Он не рассматривает вещи как-есть достаточно хорошо; жизнь находится в большой, прекрасной ино-есть-ности всего, понимаете? Он изм… он изменяет все вокруг. Это всевозможные виды дубликатов [имеются в виду даб-ины]. Это всевозможные виды оправдательности. Он довольно-таки обособлен.

Это, кстати, также был провалившимся кейсом по Фрейду, только он так никогда и не понял это, и я никогда раньше не говорил об этом в подобных терминах. Человек не имел никакой ответственности ни за какое место, в котором он находился, и ни за то, что он делал. Фрейд назвал его обособленным кейсом. Я не знаю, почему он был обособленным. Я думаю, что это был самый намертво-затрявший-в-своей-голове кейс*НАМЕРТВО-В-СВОЕЙ-ГОЛОВЕ КЕЙС, Слэнг. кейс полностью ассоциирующий все мысли с массами. Поэтому он особенно хорошо читается на е-метре. По мере того как он одитируется, он освобождает свою думательность таким образом, что может думать, не используя массы. (БОХС 17 Март 60) из всех намертво-застрявших-в-своей-голове кейсов, понимаете – кейс не-оторвешь. Вам потребовалось бы довольно большое время, для того чтобы войти в общение с этим малым… и уровень его ответственности был бы где-то около нуля. Понимаете? Уровень ответственности был бы очень низким.

Ну, для того чтобы вывести себя на сцену, необходимо некоторая степень ответственности. Вы понимаете? Знаете – «Моя рука… моя рука украла бумажник». Так вот, это безответственность из всех безответственностей, вы понимаете? И это не будет восприниматься как-есть, потому что он не высказал остальную часть общения, понимаете, то есть «Я увидел бумажник, и я взял его моей рукой». Он не говорит этого, поэтому вы не получите настоящее как-есть этого действия. Вы следите? Это действие в дальнейшем не исчезнет и не отключится и не станет меньше по интенсивности.

Он вносит ино-есть-ность. Вы говорите: «Что ты сделал?» Он сказал: «Ну, я взял бумажник». Но он говорит это, потому что это социально, вы понимаете, просто чтобы использовать «я». Но если вы более подробно расспрашиваете его, вы обнаружите, что на самом деле его рука взяла этот бумажник; он вообще не имел к этому никакого отношения. Он цитирует вам, что пишут в полицейском журнале регистрации приводов.

Между прочим, не все эти люди преступники. Они не… они не пойманы; они не то; они не это. Но поймите сейчас, что он не дает вам на самом деле основанный на фактах ответ, и, поэтому, не отвечает на вопрос одитинга. Вы говорите: «Что ты сделал?» И он говорит: «Так, я буду социально приемлемым в этом отношении, и я сделал то, и я сделал это». И иногда одитор совершенно запутан тем фактом, что этот парень избавляется от фантастических овертов, понимаете, фантастических преступлений того или иного вида. Парень просто сидит там и выдает их вам ведрами, вы понимаете? И вы говорите: «Да, боже праведный, тот кто избавляется от такого большого количества несомненно имеет изменения кейса», и вы видите, что его кейс сидит точно там, где он и был.

Это потому, что он никогда не отвечает на вопрос одитинга. Вы говорите ему: «Что ты сделал?» или что-то типа того, или «Какой оверт ты совершил?» или что-то подобное. А он никогда не отвечает на это. Он отвечает что-то типа «Общество заставило меня совершить…» или «Моя рука взяла бумажник», понимаете. «И это была чистая случайность, что деньги были обнаружены в моем кармане». А вы говорите: «Что ты сделал?», а он не отвечает на «Что ты сделал?», потому что он бы не смог взять на себя так много социальной ответственности. Поэтому все, что он делает это отвечает какими-то отговорками, поскольку вы заинтересованы. Да, он расскажет вам о том, что произошло в его жизни, но в его собственном уме он не отвечает ни на один вопрос одитинга. Это на самом деле не имеет для него значения. Не имеет значения, совершал ли он это.

И затем, есть парень, который выворачивается и старается все время выглядеть хорошим, вы понимаете? И он полностью сконцентрирован на том, как он выглядит для одитора, понимаете? Он должен выглядеть хорошо. Он должен состроить социальный вид, поэтому он никогда не избавляется от вредоносных действий, вы понимаете?

Итак, это характерная черта этого провалившегося кейса. Любая… либо: Он либо выдает вам тонны вещей, которых он не совершал… В его собственном уме он никогда не совершал этих вещей. Он говорит: «Так, это социальный ответ. Я где-то типа полицейского отделения; вот где я. Это не сессия одитинга. Хорошо. Ну, я расскажу им все эти преступления; не важно и…» Либо он говорит… он совершил какие-то дикие вещи, понимаете, какие-то сумасшедшие вещи и он висхолдирует эти вещи как сумасшедший. «О, я всегда был хорошим мальчиком».

Один пк, который запомнился, была милейшая, драгоценнейшая пожилая леди, которую вы когда-либо видели, которая вела образцовую жизнь, но с которой произошло очень много плохого. Так все и было до тех пор, пока мы не использовали одно из средств исправления из Книги Средств Исправления, которое вы найдете там сегодня, после того, как обнаружили совершенно точно, что она никогда ничего не сделала за всю свою жизнь… понимаете, никогда даже не споткнулась. Жизнь была просто одной прекрасной песней, понимаете. Однако с ней многое произошло. И что же, к нам пришла удачная идея спросить ее, убивала ли она кого-нибудь? Вопросы подобного характера, полнейшее преувеличение, понимаете? Насиловала ли она когда-нибудь ребенка, понимаете? Эта милая, драгоценная пожилая дама. Было довольно очевидно, что, если уж у нее в жизни было так много мотиваторов, то она сама была очень, очень занятой, так? Но, согласно показаниям, которые она давала, она просто выглядела милой и приятной и социальной для одитора. И трюк, который сработал тут, понимаете, это предъявить: "Так, вы когда-нибудь убивали кого-нибудь?" понимаете?

«О, это так ужасно! Нет, я никогда никого не убивала, но, конечно, я однажды сделала кого-то ужасно больным». А вот вам и трюк… это трюк «О, вы можете выглядеть гораздо печальнее, чем так», понимаете? Это трюк - дать им гораздо худший оверт, чем тот, что они совершили, в виде вопроса типа да-или-нет. И она начинают выгружать настоящие оверты, понимаете?

Но я просто показываю вам, далее, нормальное продвижение кейсов, и это я бы считал нормальным продвижением кейсов. У вас проблемы и вам очень часто нужно применять специальные средства исправления, чтобы избавиться от овертов. Иногда одиторы промахиваются в избавлении от овертов, потому что они не вводят пк в общение с одитором. Вы же знаете очень хорошо, что есть люди, которым вы могли бы сказать «Доброе утро», но это не те люди, которым вы рассказали бы о проблемах вашей семьи. Ну, так же и пк готов сидеть там и говорить «Доброе утро» одитору, понимаете, но глубже этого в свою жизнь не лезет. Понимаете? Это тип показного отношения к одитору. Итак, одитору следовало бы поработать с этим.

Преклир находится в этом состоянии абсолютной готовности сказать: «Доброе утро» одитору и сказать: «Да, одитироваться хорошо», но это почти все общение, понимаете? Настолько глубоко и настолько лично, насколько это должно заходить. И затем однажды одитор говорит: «Хорошо, теперь расскажи мне о вредоносном поступке, который ты совершил». Ну, боже праведный, этот человек на самом деле не смог бы описать одитору даже завтрак, понимаете?

Знаете, вам пришлось бы выстроить постепенное общение. «О чем ты готов мне рассказать?», что является гораздо более эффективным процессом, чем вы вообще можете себе представить, до тех пор, пока, однажды, не проведете его на пк, с которым у вас трудности. Вы обнаруживаете, так, черт возьми, вы одитируете его двадцать часов и они не готовы рассказать вам даже о ерундовой безделице. И вы получаете эти длинные задержки общения «О чем ты готов мне рассказать?» «Ну…» В конце концов, они получают ответ, который реален для них, понимаете, «Ну, я готов рассказать тебе об этой комнате». А вы пытаетесь вытянуть из этого парня оверты, да? О, фуу! Вы пытаетесь провести десять тысяч вольт там, где нет проводов, а это просто не получится, понимаете? Или слишком тонкий провод – слишком тонкая линия общения. И это настолько тонкий провод, что, если к нему когда-нибудь приложить десять тысяч вольт, это взорвет этот провод, и у вас, конечно, будет разрыв АРО, понимаете?

Таким образом – существуют все эти… все эти маленькие нюансы. Именно здесь, кстати, одиторы с треском проваливаются, в области овертов. Именно здесь они больше всего боятся. Именно здесь они покупаются на что-то и так далее. Поэтому это трудная зона в одитинге. Я не скажу, что это непреодолимо, потому что это поразительно легко.

Сейчас я представляю собой старую боевую лошадь. И пк говорит: «Ну, у меня есть висхолд. Я тут недавно подумал, что ты…»

Я говорю: «О, да. Это очень интересно. Я очень рад, что ты можешь думать. А теперь мне нужно то, что ты висхолдируешь от меня».

«Ну, я это и висхолдировал».

«Нет, я боюсь, что ты даже и не беспокоился о том, чтобы свисхолдировать это. Просто ты критиковал. А теперь мне нужен висхолд, который находится за этим». Понимаете, я просто не позволяю пк начинать это и вить из меня веревки, а сам типа сижу там и говорю: «Да, такова вот судьба одитора», понимаете? Вы думаете, это вызовет разрыв АРО. Нет, нет. Сделать по-другому – вот что вызовет разрыв АРО. Потому что вы получаете тонну упущенных висхолдов на кейсе через… спустя некоторое время.

Нет, вот что вы делаете - этот парень начинает избавляться от «висхолдов» о вас, и начинает избавляться от «висхолдов», то есть чьих-то висхолдов, понимаете, «Я… это, у меня здесь ужасный висхолд. Я недавно одитировал Бетси Энн и она сказала мне… ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля.» Если я сталкиваюсь с подобным у пк, я делаю фу! Стоп!

"Так, смотри, мы одитируемся. Мы заинтересованы в тебе; мы не интересуемся висхолдами других людей. Нам не интересно какие критические мысли ты висхолдируешь. Ничего такого и тому подобного. Я хочу знать, что ты действительно утаиваешь». И стрелка делает бьюююю.

«Я опрокинул все… пепельницу полную окурков на твой новый ковер недавно. О-хо-хо-хо. И ты все еще можешь заметить их».

«Хорошо. Спасибо. Еще висхолды?» Теперь они выдают их вам очень бодро. Вы больше не получаете эти окольные критические мысли об одиторе и висхолды других людей и всякий подобный вздор, понимаете?

Но, как я начал говорить ранее и чтобы завершить высказывание, вытягивание овертов зависит от степени общения с пк, степени ответственности пк, это… это также в способности одитора действительно знать что это за оверт и вытягивать правильный. Другими словами, здесь мы имеем дело с тем, что нельзя сделать грубо. Мы имеем дело с тем, что должно делаться безошибочно и очень хорошо. И одитор должен быть прямо на цыпочках.

Далее, даже если вы были бы на цыпочках, у кейса, который является провалившимся кейсом, все равно невозможно будет вытягивать оверты достаточно быстро за одну сессию, чтобы держаться в НВ. И поэтому он провалившийся кейс. Таким образом, вы сталкиваетесь с его настоящим, а не с прошлым.

Он уходит с вашей сессии; он раскритиковывает вас в пух и прах со своими друзьями; выходит на террасу, видит лежащего там пса, сладко спящего на солнце, дает ему хороший, крепкий, резкий пинок по ребрам; заходит внутрь, обнаруживает, что его сестра не приготовила обед во время, разбивает пару тарелок; находит чье-то письмо, открывает его над паром и читает. Просто невероятно!

Здесь я хочу вставить замечание, которое, похоже, ни к чему не относится, просто реплика в сторону на этом конкретном моменте. Но знали ли вы, что вы могли бы одитировать у пк все по сексу и тому подобное, чего хотите… этого не будет очень много… но вы можете одитировать любое одному Богу известное количество этого, потому что это не является концевым словом. Вы очень часто находите МПЦ и тому подобные штуки, что… это то, что он [секс] может включить на корневых словах и на концевых словах, но он сам по себе является человеческим действием, а МПЦ – нет, понимаете? Поэтому вы можете вытягивать все сексуальные оверты, какие хотите. Однако не думайте, что это вызовет такое изменение в кейсе, потому что вы не находитесь у корней реактивного банка; вы просто снимаете весьма поверхностные локи. Я думаю, что Фрейд сделал это потому, что это примерно то, как далеко люди могли зайти, понимаете?

Но он, возможно, имеет несколько… много овертов по второй динамике на эту тему, понимаете? У него, возможно, есть всякие ссоры и висхолды, но его жизнь представляет собой просто один, продолжительный, вредоносный поступок. Понимаете? Активней, парень, активней! Только не преступления бездействия. Весело и активно, и вы никогда не обнаружите их. Итак, поэтому этот кейс остается неоткрытым, потому что вы не можете избавиться даже от его мелких овертов, понимаете, из его прошлого. Потому что вы не можете избавиться от этих овертов в его настоящем. Теперь, вам не нужно было бы даже классифицировать этого парня как преступную личность. Может быть этот парень просто прораб строительных работ, или что-то типа того, и он все время думает, как кого-нибудь уволить. И он делает так и делает сяк, и он просто крошит их слева, справа и по центру, понимаете? И, к тому же, лишает компанию персонала.

Этот парень… этот парень действительно подсел на этом, понимаете? Он работает… он работает над этим, понимаете? Он самоотвержен. И вы берете его в сессию, и вы просто не можете достаточно быстро вытягивать эти оверты, для того чтобы поддерживать этот кейс в равновесии, чтобы вернуть хоть какую-то степень ответственности. И вы бы даже не знали, на что вы смотрите. Вы просто не знали бы действительно, на что вы смотрите, пока вы не переходите к делу и не бросаете тень на пройденный им путь в течении дня, что находится за пределами области действия одитинга. Потому что, понимаете, он настолько безответственен, что эти штуки не дают реакцию на Е-Метре.

Реакция Е-Метра требует определенную степень реальности, определенную степень ответственности, и причина, по которой вы берете… всегда берете самое большое действие [показание], в том, что вы получили то, за что пк больше всего чувствует ответственность. Таким образом, Е-Метр работает на таком уровне, о котором у пк есть реальность и ответственность в любое данное время. И поэтому, если вы проходите вещи, о которых вы знаете, что пк их совершил, но которые не дают реакцию на Е-Метре, вы либо проходите то, что уже проходилось или вы работаете в области, по которой у него нет ответственности или реальности. И в любом случае вы практически убиваете его, понимаете? Просить парня пройти что-то, что уже было пройдено довольно жестоко. Но пытаться пройти что-то в отношении чего у него нет какой бы то ни было ответственности почти смертельно.

Вы можете взять список и ключевое слово – то есть Одитинг по Списку – вы можете взять ключевое слово из списка… не дающее показание, но вы посредством какой-то проницательности или наблюдения за пк определяете, что это ключевое слово… вы берете и одитируете это. И вы получите ужасно больного пк. Не было показания на е-метре, понимаете, но вы знали, что оно должно быть, поэтому вы одитировали это. Таким образом, то, что дает наибольшее падение, является тем, что ближе всего и наиболее реально для пк.

В R6, если вы пропускаете МПЦ, то вы, конечно, не получаете того, что ближе всего и наиболее реально для пк, поэтому у вас не много показаний. Это практически всеобщая причина маленьких показаний на R6. Вы проходите его там, где его нет. Поэтому, если вы проходите его там, где его нет, что ж, вы пропустили что-то, где он находится и далее – если бы вы проводили его там, где он находился и так далее…

Еще одно небольшое средство исправления, которое идет вместе с этим: Вы проходите по спискам разрыва АРО… понимаете, в Одитинге по Спискам вы проходите ваш L6 и… или L4 на более низких уровнях… и у вас нет ни одного показания. Ну, это ничего не значит, кроме того, что у пк подавленные списки. Вот все, что это означает. Эти списки абсолютно точны. Итак, то, что вы делаете это очень простое средство исправления. Если у пк маленькие показания, и вы не можете обнаружить, где он находится, потому что он не реагирует ни на что в списках, тогда вы должны предположить, что что-то не так с этими списками.

Итак, в списках могут быть неправильны две вещи: Он никогда не изучал части МПЦ или банка. Если вы одитируете какого-нибудь зеленого пк (как какой-нибудь одитор несомненно, тупоголово сделает это рано или поздно), необученного, абсолютно не информированного пк… Недавно один, по имени, которое я не буду упоминать… но я вышлю счет за неупоминание… не так давно послал одну студентку на Академию в Вашингтон с приказами, что они не должны одитировать ее, потому что ее одитировали по R6. И понимание было таковым, что, если кто-то одитировался по R6, то их нельзя больше ни по чему одитировать. Это почти что самое дикое и сумасшедшее данное, которое вам когда-либо приходилось слышать.

Нет, их нельзя одитировать по процессам, которые включают в себя слова; это все по чему их нельзя одитировать. Процесс, в котором вы пытаетесь заставить их, понимаете, дать определение словам с полного трака, как на Клировании с Пластилиновым Столом или определения более ранних предметов [обучения], или что-то типа этого – что-то включающее в себя слова – вы с треском провалитесь, потому что этот парень уже находится в разрезе МПЦ и естественно единственная вещь, которая даст показание, это ближайшая МПЦ. И вы просто включите их. Поэтому, в конце концов, если вы были достаточно глупы, чтобы втолкнуть их в какое-нибудь слово, которое они считали неверным, что было прямой дорогой куда-то в банк, вы упустили все это [в англ. варианте используется слово bypass, как в bypass charge – пропущенный заряд. Прим. перев.], у них включится ужасная соматика, и они будут чувствовать себя как в аду. Но это только те вещи, которые… те процессы, которые… используют слова.

Итак, вы на самом деле могли бы заставить их прояснять Саентологические термины, за исключением тех из них, которые так же находятся в банке. Это помеха; но вы могли бы заставить их сделать это, если бы следили за этим. И если бы ваш е-метр начал бушевать или что-то типа этого, вы бы сказали: «В чем дело?» И лучше было бы, чтобы вы хорошенько выяснили, в чем дело, понимаете? Вам нужно было бы делать это очень осторожно – даже прояснять Саентологические определения. Но вы определенно не смогли бы прояснять определения для Клирования с Пластилиновым Столом. И вы определенно не смогли бы прояснять дефиниции более ранних предметов [обучения]. И вы определенно не смогли бы составлять список слов для оценивания. Эти вещи практически разрушили бы вашего пк.

Но, Боже мой! насколько я знаю, остается еще несколько сот тысяч процессов! И, понимаете, нет ни одного процесса в Книге Средств Исправления, который нарушал бы это, за исключением более ранних предметов, определений. Это все. Все остальные из процессов Книги Средств Исправления, даже если они из 1950, прямо оттуда – все эти тонны процессов, которые есть на пленках и все остальное – можно было бы проодитировать на ком-нибудь, кто вычищает R6 из своих ушей.

И следующая вещь, те, кто хорошо, хорошо, хорошо прошли R6. Это ключ к разгадке.

Итак, если кто-то проходит R6, и они не проходят R6 хорошо – что ж, возможно, что у вас даже не будет помехи Пластилинового Стола. Они не в разрезе; они не свалятся в банк. Бог знает, где они находятся! Вы, возможно, даже сможете провести им Клирование с Пластилиновым Столом или провести какой-нибудь глупый вид определений или провести все, что взбредет вам в голову или что-нибудь из Книги Средств Исправления. Вы с ними ничего не сделаете. И вы можете провести им предпроверку. Совершенно обоснованно предпроверить их по различным штукам, при условии, что вы проводите предпроверку. Очень часто люди совершенно заблуждаются, беря Предпроверку, и думают, что Предпроверка очень болезненна и расстраивающая из-за концевых слов, которые могут встретиться в Предпроверке, тогда как на самом деле, они не знают, как проводить Предпроверку.

Ну, если вы превышаете кнопку Подавленно на Предпроверке, вы, конечно, получаете все остальные ответы, которые он имел бы на остальных кнопках следующих дальше и бьющих ему в лицо, и затем вы делаете некоторые рекомендации: «Я думаю, мне нужно будет получить итсу этого пк». (Это произошло прямо здесь недавно. У меня не будет висхолдов.) И дико превысив Подавлено, понимаете – проодитировав процесс неправильно – что ж, конечно, теперь у пк всевозможные дополнительные ответы. Поэтому решением одитора для этого было оставить Предпроверку и перейти к итсе, потому что у пк было так много что сказать. Нет, единственная вещь, которая произошла, это то, что у пк все эти ответы были для Обесценено и Изменено и каждой следующей чертовой кнопки в Предпроверке. Понимаете, он иссяк… действие ручки тонов иссякло из кнопки Подавлено, понятно? Вы не… вы не сглаживаете кнопку Предпроверки до такой степени, как будто по ней прошелся паровой каток, понимаете? Пк говорит: «Так, у меня действительно нет больше ответов».

«Ну, лучше бы дал мне еще один ответ. У меня все еще есть действие ручки тона на этом». Нет, действие ручки тонов - на процессе; оно не на кнопке. Если вы думаете, что она не сглажена, пройдите снова по кнопкам по кругу и так далее, и смотрите, получаете ли вы что-либо. Но это на самом деле механика этого.

Вам бы надо проводить предпроверку правильно, вам нужно правильно одитировать, чтобы получать правильные результаты. И одно из этого, это, когда у вашего пк больше нет ответов и у него действительно больше нет ответов, вы больше не задаете ему вопросов.

Я имею в виду, что это звучит элементарно. Мне неизвестно ни об одной ситуации в одитинге, где бы у пк, у которого приличное действие ручки тонов… приличное действие ручки тонов в сессии… который сказал бы: «У меня больше нет ответов на это», чтобы у него когда-либо были какие-то дальнейшие ответы на это. Я не знаю ни одной подобной ситуации.

Но иногда, вам попадется пк, у которого прекрасное действие ручки тона на чем-нибудь типа О/В, который попадет в mea culpa (Латинская этика Католической церкви: “Мне стыдно” или “Это моя вина” или “Это моя ошибка” - mea culpa). Я имею в виду, то есть – они практически никогда не уходили от mea culpa, как от терапии. Католическая церковь была бы весьма довольна этим парнем, потому что он действительно теперь знает стыд, вину и сожаление, понимаете? И он даже не беспокоится о том, чтобы выдать вам висхолд. Он просто говорит: «Ну, у меня больше нет ответов».

Ну, на самом деле, если вы… если бы вы взяли пару увеличительных стекол и посмотрели бы на вашего пк на том конце стола и срезали бы этот густой туман и так далее, то даже в Лос-Анджелесе вы могли бы сказать, что этот пк еще не ответил на все свои вопросы. Потому что он сидит там… есть различные признаки, которые вы можете заметить, понимаете, как, например, грызет ногти, выглядит вот так съежившимся от страха, понимаете; он впечатывается в свой стул; он становится ярко красным; он потеет; ладони его рук истекают влажными струями. Я имею в виду, что существует несколько небольших показателей, которые говорят, что он нашел что-то, о чем он больше не хочет говорить вам, коллега. Он не собирается больше ничего вам не говорить об этом… ха… ух! О, нет! Итак, в этом месте, естественно, на О/В, вы жмете до конца; но вы жмете это до конца только на О/В.

Если он говорит: «У меня больше нет проблем настоящего времени», то вы говорите весело, весело: «Хорошо». Он может утаивать все проблемы настоящего времени, какие хочет, на самом деле, не вводя себя… или кого-нибудь другого в очень серьезные неприятности. Он будет утаивать их, только если они связаны с овертом, за который ему стыдно, и вы получите это по линии овертов, понимаете?

Даже не выжимая все до конца, но вы можете на самом деле провести… провести Предпроверку так, что будет выглядеть, как-будто вы рестимулируете концевые слова и превращаете пк в месиво. Понимаете? Вы можете так провести ее, что это будет выглядеть как-будто происходит катастрофа. Единственная вещь, которая происходит, это то, что вы только что сгладили кнопку, и вы не слушаете пк в сессии. Он говорит: «Так, это все ответы, которые у меня были. Больше ответов нет».

А вы говорите: «Ну, я думаю, что тебе лучше ответить на это еще два или три раза или еще пять или шесть раз». И – хм-мм-мм-мм-мм – где-то к этому времени он начинает воображать и выдумывать ответы. Теперь у вас состояние, когда он не отвечает на вопрос одитинга и потому что Предпроверки это Предпроверки, вы теперь начинаете получать ответы на другие кнопки по этому предмету. Таким образом, он теперь вообще не отвечает на вопрос одитинга. Поэтому теперь он выглядит, как-будто у него… шлюзовые ворота Ниагарского водопада откроются в любую минуту, понимаете? Потому что он выдумывает это, чтобы рассказать вам, но это не ответ на вопрос и он никак не может на него ответить. Итак, вот что в первую очередь запутывает это, видите? Кто-то заставляет его отвечать на вопрос, на который у него больше нет ответов.

Так, некоторые пк изменяются быстрее, чем другие и в этом конкретном направлении вы можете очень, очень привыкнуть к кейсу с определенным темпом или скоростью изменений и совершенно внезапно попасть в вираж. Этот кейс начнет изменяться с большей скоростью. И в этом конкретном случае волнуется именно одитор.

Кейс изменяется со скоростью большей, чем можно поверить исходя из одиторского опыта, и поэтому процессы дико превышаются, особенно на низших уровнях, понимаете? И сейчас мы грешим в этом направлении, из-за… из-за супервизирования и других факторов имеющихся на курсе, вы понимаете – это очень трудный одитинг – вы обнаружите, что скорость изменения пк увеличивается. Она больше.

Он изменяется быстрее и очень часто, что ж, мы грешим пересглаживанием, вы понимаете? Кейс внезапно получает озарение. И теперь, мы пытаемся снова одитировать этот процесс, и оно развеивается.

Это не произойдет с МПЦ. Вы обнаружите, что это МПЦ было просто подавлено в то время, и вы вернетесь назад спустя пару дней, когда вы одитировали что-то другое и внезапно, что ж, у нее снова будут все эти показания.

Но скорость изменения кейса увеличивается пропорционально одитингу. Самые медленные периоды изменений кейса – в начале кейса. Поэтому, если вы действительно запустили кейс вперед, то скорость его изменений растет. Вы понимаете?

Ваш провалившийся кейс – более основательно подходя к этому – не имеет вообще никакой скорости изменений. Нет никакой скорости изменения, кроме одной. Понимаете? И он будет изменяться медленнее, по мере того, как вы продолжаете, потому что этот кейс - провалившийся кейс. Вы следите за мыслью? Величина и скорость изменения…слушайте, ну, на самом деле у нее есть очень точные показатели. Вы можете измерить, сколько требуется пк, чтобы получить озарение на чем-нибудь. Сколько часов одитинга требуется пк, чтобы получить озарение по какой-то основной для себя теме?

Скажем, начинается это рано, когда его одитируют на уровнях HAS [КЭОиУ - курса по элементарному общению и управлению(?)] или что-то типа того и прошло около двадцати пяти часов или что-то около того, и он пришел к осознанию о себе, понимаете – большему осознанию. И вы обнаружите, что по мере того как он поднимается по уровням, ему требуется, может быть, час, для того чтобы прийти к какому-нибудь выводу подобного порядка, понимаете, о каком-нибудь аспекте его жизни на более высоком уровне. Вы понимаете что я имею в виду – скорость изменений. И иногда вы можете получить кого-то, кто хорошо одитируется и чей кейс очень хорошо продвигается, кто одитируется почти что простым просмотром и это становится довольно странно. И как-то в дальнейшем одитор переоценивает силу инграммы или чего-то, с чем столкнулся пк, и думает, что он может избавиться от этого, потому что он избавлялся от всего остального, понимаете, и одитирует его по этому слишком быстро и терпит крах. Вы понимаете? Это переменная штука. Она не остается постоянной, но это сопровождается также задержкой общения: Сколько требуется пк, чтобы ответить на вопрос?

И один из показателей скорости изменения это поза пк в одитинге. Пк всегда принимает одну и ту же физическую позу во время одитинга. Никогда не принимает дополнительную и не изменяет позу на самом деле. Всегда возвращается к одной позе, даже если он действительно изменил ее на другую позу.

Это не какая-то определенная поза; вы просто должны будете это так понять. Пк все время впадает в Мыслителя Родена (или как там его). Вы знаете? Вы увидите, что пк… очень часто в сессии у этого пк задрана голова, вот сюда… что-то типа этого – какая-то поза. Он все время возвращается к этой позе. Он все время возвращается, возвращается и возвращается к этой позе, понимаете? Все время одитируется вот так… одитируется вот так.

Имеет привычку определенным образом вертеть банку в руке. Всегда имеет какую-то манерность в одитинге. До той степени, насколько остается постоянной манерность в одитинге этого пк, у него нет скорости изменения, продвижения. Вы следите за этим? Вы можете проделывать это путем наблюдения. Вы видите какого-нибудь пк: Он… все время сидит… он все время тяжело опускается в какую-то позу или он всегда сидит определенным образом, или он всегда определенным образом выглядит в сессии. Кажется, что всегда возвращается к этому механизму так или иначе… я имею в виду эту позу, эту позу, эту ерунду. Эта штука постоянно повторяется. Вам следует смотреть за этим, как одитору, потому что этот кейс встал. Этот кейс определенно встал. Распознавать это достаточно важно для вас.

Когда вы видите это, вы знаете, что вы смотрите на кейс, которому нужно исправление. И если вы начинаете… это значит, что вам нужно найти этот кейс в Книге Средств Исправления и что-то с этим сделать. Вы понимаете? Нет скорости изменения. Так, скорость изменения вообще не изменилась. Я имею в виду, что у этого кейса все та же поза, те же реакции, понимаете, очень часто те же оверты. Но вам не обязательно уходить в этом направлении, чтобы обнаружить, что они застряли. Они не продвигаются, и вы на самом деле можете сказать это из их неизменных физических поз в сессии. Вот так просто.

И действие ручки тона на таком кейсе минимально – очень маленькое действие ручки тона. Их остальные показатели все здесь присутствуют. Они просто затихают. Ваши плохие показатели все присутствуют здесь. Я имею в виду, присутствуют все, какие вы только можете назвать.

Но, как Супервайзер Одитинга, как Супервайзер Одитинга вы на самом деле можете пройтись по комнате в Понедельник, Вторник, Среду и если у вас очень хорошая память, то к моменту, когда вы пройдете Среду (и именно это… ожидается именно увеличение скорости изменений) вы отметите, что у вас все еще есть пк… ей Богу, у вас все еще есть пк… который сидит там вот так со своими банками. Он всегда держит свои… он… в Понедельник, Вторник и Среду он держал свои банки, свесив их по бокам, с согнутой спиной и свесив голову, и это вот таким образом он находится… он отвечает в одитинге. Ну, вам не пришлось бы смотреть в его отчеты одитора или что-то еще, вам не пришлось бы смотреть на его одитинг, вам не пришлось бы ничего особенного изучать и все такое, чтобы понять, что этот кейс не изменяется. Следите за этим?

И теперь вы знаете, что у этого кейса нет скорости изменения, так, давайте посмотрим на этот кейс, давайте посмотрим на… на отчеты одитора. Мы пытаемся найти, что не так и вы пытаетесь найти это и сопоставить с Книгой Средств Исправления. И когда вы сопоставляете две вещи – что ж, вы следуете этим инструкциям, и если вы сделали это в Среду вечером, то к концу сессии в Четверг вы увидите, что пк сидит с банками на коленях. Он больше не сидит вот так; он сидит вот так. Уловили идею? Я имею в виду, это внешнее наблюдение. Следите? Нет ничего очень… не требуется ничего особо фантастического, типа инстинкта, чтобы понять, что кто-то не изменяется. У них был зеленый цвет лица; у них все еще зеленый цвет лица. Итак, вы знаете, что их скорость изменения должно быть паршивая. Продолжается неоптимальное состояние – это еще один способ, по которому вы отмечаете это.

Так, если человек начинает, в одитинге, не смотря на все, что вы делаете, не смотря на все, что делает кто-либо еще, не смотря на все мысли и все остальное, и тяжелый труд и все такое, у вас осталась одна вещь, которой нет в Книге Средств Исправления, потому что это книга средств исправления. Но она вполне могла бы содержать это, но не обязательно делает на этом ударение. У вас есть в настоящем времени это состояние цепи овертов, которая слишком быстрая, для того чтобы ее вытянуть. И вот он ваш парень; вот он ваш парень.

Если после сотни часов одитинга и всего пота и изменений… практически с Книгой Средств Исправления в ваших лапах… вы не увидели никакого изменения в этом пк, нет причины для вас, как для ДиПа или супервайзера одитинга или что-то типа этого… или одитора… переходить… при условии, что вы потерпели поражение по какой-то конкретной линии. Я имею в виду, что вы не потерпели поражение на всех линиях. Вы очень постарались.

Вам бы лучше посмотреть на НВ пк. Вам бы лучше посмотреть на окружение в НВ. Чем он занимается, когда уходит с сессии одитинга? Это дает вам возможность справедливо судить, понимаете? Это продолжительное наблюдение, понимаете? Итак, чем же он занимается? Вы не знаете ни одной большой ошибки, которая бы не была исправлена. Вы… ничего не было сделано, чтобы сделать жертвой эту личность тем или иным образом. Вот он все еще – нет изменений. Ну, это другая зона, которую вы бы сами не посчитали очень легкой для наблюдения, но для которой вам непременно нужно найти способ для наблюдения, если конечно вы вообще собираетесь сделать что-нибудь с этим кейсом.

Вы будете шокированы поведением некоторых частей рода человеческого. У вас волосы встанут дыбом от некоторых из этих оригиналов, понимаете? И это так трогательно, они получают столько мотиваторов, потому что они совершили много овертов. Видите, это даже не один к одному. Я не думаю, что там такое скромное соотношение. Но это один вид оверта для одного вида мотиватора, поэтому вы могли бы на самом деле пройти это в одитинге; вы могли найти эту штуку. Вы должны осознать, что это не что-то что человек сделал, а то, что этот человек делает.

Теперь, довольно трудно определить то, что вы улаживаете, потому что, конечно, вы никогда не получаете от пк никакой коммуникации об этом. Но есть один метод опознания этого и это то, на что пк жалуется в поведении других. И вы можете видеть, как он усердно жалуется о том, о чем он жалуется в поведении других, и можете пройти прямо вниз по этой линии и, в конце концов, вы обнаружите, что одно из этого очень, очень часто повторяется. Что ж, это то, чем этот пк занимается между сессиями.

Теперь вы понимаете, что вам не пришлось бы переходить к каким-то героическим мерам, как это… пк просто получил мотиваторы и они говорят то и это и их НВ… их настоящее время все вверх ногами или что-то типа того. Но вы одитируете его и вы получаете изменения в кейсе, понимаете? Поэтому, вы не используете никакие подобные меры.

Я говорю о парне, которого одитировали и делается все возможное, а он все еще ходит вокруг… он говорит: «Что ты собираешься делать… что ты собираешься делать с моим люмбозисом?» Они сводят с ума доктора. «Что вы собираетесь делать с этим? Вы ничего для этого не сделали», понимаете. «Вы погубили меня» и так далее. И теперь вы, возможно, являетесь частью… частью кипы овертов-мотиваторов. У него достаточно овертов против вас вне сессии, понимаете, чтобы написать… написать такую книгу как Funny Hill [видимо какая-то книга комиксов – прим. перев.]

Так или иначе, у нас есть целая пачка вещей, которые происходят вне области наблюдения одитора. Одитор смотрит на его ум, он смотрит на его прошлое и он смотрит на его собственный одитинг этого пк, вы понимаете? Итак, это законные области проверки. Но существует другая область и это то, на что я обращаю ваше внимание, и это провалившийся кейс – та другая область. Это серия овертов в настоящем времени, и я бы мог добавить слово путаница, но это скорее ложь, потому что это не реально – он запутан из-за овертов и не обманывайте себя, что это не так, понятно?

Итак, именно НВ этого пк является причиной того, что даже спустя 150 часов все еще звучит фраза: «Вы не сделали ничего по отношению к его люмбозису». Вот он ваш парень. Оверты!…спускаемся, прямо на эту линию. И этот кейс может быть настолько плохим и его окружение может быть настолько энтурбулированным, что у вас не будет такой молитвы, способной вытянуть хоть какую-то часть этих овертов, которые он совершает. Вы одитируете его по пять часов в день; остается девятнадцать.

Вы можете одитировать его в отношении пять к девятнадцати. Эти девятнадцать, скажем, восемь он спит. Далее, давайте дадим ему кредит, что он не совершает оверты в течение одного из этих часов. Это дает десять часов в день по сравнению с пятью часами вашего одитинга, а это уже два к одному. Теперь, если в одитинге, для того чтобы вытянуть оверт требуется в три раза больше времени по сравнению с тем, какое время требуется ему, чтобы совершить его, перед вами ничто иное, как чистая, наичестнейшая арифметика. Вот с чем вы лицом к лицу.

И мне все равно, именно эти люди будут говорить вам, как они невинны, и как они неактивны. Именно они. Они… вы даете им стеллаж с Библиями в милю высотой, и они что-нибудь сделают с этим. Итак, этот человек провалившийся кейс, где это касается обычной практики, по одной причине: вы не можете достаточно строго контролировать его окружение. Он входит в зону вашего влияния, которая распространяется, может быть, до размера организации, может быть размера вашего дома или вашей комнаты для одитинга, понимаете? Может даже до тротуара перед вашим домом. Это зона вашего непосредственного влияния, насколько это касается этого кейса, понятно? Зона вашего влияния может быть гораздо больше, чем это, но насколько это касается этого кейса, это зона вашего влияния.

Теперь, в ту секунду как он делает один шаг за зону вашего влияния, он выходит из нее. И способ, которым вы справляетесь с этим кейсом, если бы вы могли справиться с этим кейсом, был бы в том, чтобы установить зону вашего влияния настолько далеко, куда этот кейс может пойти между сессиями, достаточно надолго, чтобы вытянуть этот кейс.

Итак, это означало бы смену окружения. Ненормально, когда парень просто находится в энтурбулированном окружении и таким образом вы изменяете его окружение в течении периода одитинга, понятно? Это обычное средство исправления. Но это не так – вторгаясь в провалившийся кейс. Для этого другого парня потребовалось бы гораздо больше, ему потребовалось бы гораздо больше чем это. Если бы вы изменили его окружение, вы понимаете, он бы продолжил совершать те же самые оверты по междугороднему телефону или что-то типа того. Он бы сделал это как-нибудь, понимаете? Он добивается этого, используя все, что есть в наличии.

Итак, когда вы имеете подобный кейс и когда вы не контролируете окружение, вы можете быть абсолютно уверены, что этот кейс станет провалившимся. Единственное возможное средство исправления, которое вы можете иметь, это продумать опасение одитора или что-то типа этого до такой степени, чтобы вы по возможности удержали его. Но затем, конечно, вы наносите себе поражение, потому что вы портите ваше АРО, и вы подавляете пк и вы, скорее всего, получите религиозную реакцию. Перед тем как уйти, парень целует кайму вашей скатерти, понимаете? Выходя на террасу, он не отрывает взгляда от вашей входной двери, вы понимаете? У вас не будет никого в хорошем расположении духа, поэтому это также и саморазрушение.

Но вы можете сделать что-нибудь из этого. Вы можете сделать что-нибудь из этого. И это стоит… стоит попытаться. Осознайте, на что вы смотрите, понятно? У вас нет контроля общества, в котором живет этот парень или его семьи или что-то типа того. Да, осознайте, на что вы здесь смотрите. Вы можете сказать ему: «Так, смотри, причина того, что твой кейс не продвигается в том, что ты делаешь между сессиями то, о чем, как ты думаешь, я даже не подозреваю. И между сессиями ты думаешь о том, и говоришь то, и поступаешь таким образом, что это очень тру… наносит большой вред твоему кейсу. Теперь, если ты изменишь эти привычки и поступки, и перестанешь часто посещать те места, которые ты часто посещаешь и так далее, что ж, может быть мы сможем продолжить, и даже после этого я должен быть очень, очень убежден, прежде чем я снова возьму тебя на е-метр», понятно? Что-то вот типа этого.

Итак, вы на самом деле в этот момент просто до некоторой степени обнаружили и указали на пропущенный заряд; потому что это могло бы быть правдой. Вы одитируете эту птицу сто часов, а у него нет скорости изменений. И вы использовали всю Книгу Средств Исправления, и вы сделали все, что есть под солнцем, луной и звездами, а этот парень не изменяется ни в какую сторону, ни по форме, ни по виду и ему не становится лучше. О да, у вас осталось только одно. И это одно это его окружение подвергается такому воздействию с его стороны, что он запасается большим количеством овертов, чем вы можете вытащить. И это все, что к этому относится. Вы могли бы попытаться сделать много вещей, но с этим, я не думаю, что вы когда-нибудь нагоните его, если только не будете полностью контролировать окружение, в котором он живет.

Так, вы могли бы сказать: «Ну, если бы ты поехал в Гостиницу Подожди-Немного и позволишь мне поставить пару охранников у твоей двери… если ты готов пройти через это в течение пары месяцев и оплатить услуги Сыскному Агентству Мы-Следим-за-Вами за посменное… установить посменное наблюдение и слежку за тобой на этот период, что ж, я продолжу одитировать тебя, в противном случае – нет». Понимаете? Вы могли бы… вы могли бы… вы могли бы, понимаете, только случайно, прорваться через это и так далее. Но вы не смогли бы… вы не смогли бы сделать это на 100 процентов, потому что эти люди страстно преданны этому.

Окружение… окружение выглядит для них таким опасным, или таким вызывающим, или таким враждебным, или каким-то там еще… нас это не волнует; мы не говорим только о каком-то конкретном типе реакции на окружение… но оно выглядит каким-то там, что единственный способ, каким вы вообще можете поддерживать вашу жизненность или даже дышать, это совершать определенные действия, которые, несмотря на то что они социально неприемлемы обществом, тем не менее являются жизненно необходимы. И этот человек до такой степени убежден по этому поводу, что, если бы вы сказали ему прекратить это делать, то вы бы практически сказали ему прекратить есть или прекратить дышать, понимаете. Это просто полностью нарушает его реальность.

Итак, поэтому вы иногда ищете быстрый… быстрый, быстрый процесс. Который придет и подрежет этот кейс, понимаете – зуууммм! Ну, нет ничего, что пришло бы и подрезало этот кейс, потому что перво-наперво вы должны быть способны ввести этот кейс в общение с собой. Этот парень должен иметь способность быть с вами в общении, перед тем как вы сможете что-то сделать для этого кейса. А чтобы ввести его в общение с вами, требуется больше чем одна сессия. Но, конечно, после того как вы перешли ко второй сессии, у вас теперь кипа овертов, где вы входите на ее внешнюю границу, и это будет продолжаться в этом конкретном направлении.

Таким образом, ответственность лежит на обществе. Теперь это дает нам возможность для деятельности известной как… не дает нам… но это дает оправдание психиатру: Первое, у него не было никаких процессов… так, первое, у него не было никакого понимания этой ситуации. Второе, у него не было никаких процессов, чтобы урегулировать эту ситуацию. Но эти кейсы, далее, которые не могут нормально отзываться на то, чтобы просто рассказать кому-нибудь о своих проблемах… и вы знаете, что кейсов не было бы очень много… понимаете, я имею в виду кейс, которому не станет хорошо просто от того, что он скажет: «Ну, недавно я болел». Это был бы довольно… довольно высоко-тонный кейс может сделать так, понимаете. Все остальные из этих кейсов выглядят для психиатра сумасшедшими и неразрешимыми.

Теперь, из-за того что мы так далеко продвинулись в понимании предмета, с которым имеем дело, из-за того что мы так далеко продвинулись в наличии процессов, из-за того что мы теперь так далеко продвинулись в наличии средств исправления для этих конкретных странных трудностей, которые возникают у людей, мы, конечно, можем стать очень самоуверенными и сказать: «Ну, мы можем пройти по всему пути».

И я обращаю ваше внимание на Аксиому «Абсолюты не достижимы». У вас всегда будет такой кейс. Если только вы не сможете влиять… если только вы могли бы влиять на величину политического контроля за действиями окружения, вы понимаете… даже до такой степени… вы не смогли бы охватить всех их и даже после этого, я полагаю, что он все равно нашел бы способы совершать оверты в запертой комнате. Вы понимаете это?

Так, о самом дальнем… далеком процессе, который работает на подобном кейсе, вы, я уверен, были бы весьма заинтересованы в этом и вот он… он уже у вас есть… это оправдания. Но я бы хотел… я бы хотел… я бы хотел вставить здесь одно слово. Если вы можете заставить этого человека говорить с вами, что ж, вы уже выиграли ваш первый раунд с овертами. Это истинно о любом прохождении овертов. Первый раунд, который вам нужно выиграть, это заставить человека говорить с вами о чем-то, понимаете, без того, чтобы быть сдержанным, как перед незнакомцем, понимаете, до такой степени, он должен быть способным говорить с вами. И затем вы можете избавиться от некоторых из его легких овертов, и затем вы сможете избавиться от некоторых из его более тяжелых овертов, понимаете. И примерно по такому градиенту это будет продолжаться, понимаете?

Так, вы на самом деле, и это довольно странно, можете одитировать кейс, который не совершает навязчиво оверты, но так был этим занят в прошлом, что они у него располагаются один над другим до потолка. Ну, сегодня этот кейс на самом деле не очень трудно одитировать. Как вы помните, ввести кейс в общение с вами, как первое требование к вытягиванию овертов и если вы не просите на первом вопросе одитинга всю корзину овертов, что ж, вы можете… вы можете сделать это, понимаете?

Но эту птицу вы достанете, и она более распространена, к счастью, чем та птица, которая совершает оверты во время сессии одитинга до… совершает оверты до такой степени, что, возможно, не может угнаться за ними, вы понимаете?

Итак, вы бы справились с этим… они, кстати, выглядят довольно похоже. Они… каждый… они оба весьма обособлены; они оба весьма безответственны. Очень часто они будут выдавать вам фантастические штуки, которые они совершили в жизни и ожидать, что вы будете потрясены ими или что-то типа этого, а они – нет. Есть всевозможные виды проявлений, которые делают эти кейс похожими, так что вы можете… вы можете ошибиться.

Итак, на каждом [из этих] типе кейса вы попробовали бы это. Вы попробовали бы ввести их в общение с вами. Не имеет значения, какой бы это был кейс… вы бы сделали это, понимаете?… или то, что вы пытаетесь сделать. И затем, по градиенту, вы бы получали больше и больше, тяжелее и тяжелее… больше напряжения на линии… и вы могли бы пойти глубже и глубже по этой теме.

И запомните вот что: пока… безнадежный кейс, который не может взять хоть какую-то ответственность за свои оверты или за повторяющийся оверт… парень постоянно рассказывает вам один и тот же оверт; понимаете, он действительно не может избавиться от того, чтобы не делать эту ужасную вещь. Секрет, который удерживает это: этот оверт стал к тому же проблемой, не так ли?

Так, анатомия проблемы это постулат-противопостулат, так? У вас есть это как анатомия проблемы. И это настолько точно уравновешено, что плавает во времени, понимаете? Это… в ней столько же противоусилия, насколько ее толкают, понимаете? И у вас эта штука точно уравновешенная во времени, и она плывет в настоящем времени. Что ж, он не может спастись от этого оверта и он не может избавиться от этого оверта: Вы должны осознать, что вы в действительности, что касается этого оверта, имеете дело с проблемой, вы понимаете? Ну, вам не нужно беспокоиться о том, чтобы обращаться с этим как с проблемой. Я просто показываю вам, что, имея… у него этот оверт, и он рассказывает вам о нем, но это не устраняет его. Это истинно при любом из следующего, либо это из-за полной безответственности, понимаете, либо парень просто чувствует себя очень виноватым, понимаете. Что бы это ни было, ответ один и тот же для любой границе этой шкалы: Это не было овертом по его мнению. Это было оправдано.

Теперь, я хочу сделать вам замечание по проведению этого процесса, потому что вы сходите с колеи случ… когда бы я не слышал, что его проводят и когда я боролся с этим, я старался исправить это здесь в классе, и возможно я преуспел, а возможно нет. Но даже если мне придется усиленно сражаться, чтобы вернуть это на свои рельсы, я уверен, что он снова хоть немного сойдет с них. Поэтому давайте я просто сделаю несколько замечаний, особенно для тех, кто не был здесь, когда я сражался, чтобы направить это в нужную колею.

Давайте я сделаю… сейчас несколько замечаний об этом, и это: Существует процесс оправданий, который на самом деле не является повторяющимся процессом, существует сильное побуждение проводить его как повторяющийся процесс, «Что ты сделал? Почему это не было овертом?» Вы можете сказать это, понимаете. Вы могли бы… вы могли бы сидеть там, как одитор с глупой улыбкой на лице, «Да», будучи… он совершенно безответственен как одитор… и проводить повторяющийся процесс называемый «Что ты сделал? И как ты оправдывал это? Что ты сделал? Как ты оправдывал это? Что ты сделал? Как ты оправдывал это? Что ты сделал? Как ты оправдывал это?» Что ж, это суть этого процесса, но это не повторяющийся процесс. Давайте я прояс… обращу на это ваше внимание. Это не повторяющийся процесс. Он требует управления.

Вы можете сказать: «Так, какой вредо…». Ну, на самом деле не имеет значения, какие слова вы используете… «Какое вредоносное действие ты совершил? Какое вредоносное действие ты действительно, действительно совершил? Позволь мне узнать об этом». Итак, этот парень… теперь, это не повторяющийся процесс, понимаете, и это не итса [это-есть]. Это поднимает кейс, видите… треск!

И он говорит: “Ну, я сделал это”.

А я говорю: “Хорошо” и вы не отрицаете этого или что-то типа того.

“И я сделал это. И я сделал что-то еще”. И он выдает вам множество всякой галиматьи, поскольку вы в этом заинтересованы, потому что вы и общество по большому счету не рассматриваете эти вещи как очень вредоносные действия. Прекрасно. Позвольте ему выдать их. Он просто пытается пройти какую-то разновидность О/В. О кей, но это не то, о чем вы его просите. И поэтому вы просто продолжаете получать ответы на ваш вопрос одитинга, и вы… не касается вас… если вы… не важно если вам требуется двадцать пять часов, чтобы получить ответ на вопрос одитинга. Вы получаете что-то, что он действительно и о чем он думает, что это был оверт… это было вредоносное действие.

Вот что вы ищете, а это все какая-то болтовня, вы понимаете? Это не “Что ты сделал? Как ты оправдывал…?” Это не такой процесс. Позвольте мне ввести здесь другой тип действия. Это “Давай-ка рассортируем это”. И, в конце концов, он говорит: “Ну, я однажды выкинул моего маленького брата в реку”. И это и было тем самым чертовым овертом. Вы получили… для вас хорошо, когда он говорит что-то типа этого. Теперь вы получили ваше мясо. Давайте изжарим его. Мне все равно потребовалась ли вам одна минута или двадцать пять часов, для того чтобы получить ответ, который и вы и он будете считать овертом. Сейчас мы не разглагольствуем о нравах общества и о том, что мнения людей различаются. Итак, вы оба считаете, что эта штука - оверт. Хорошо. Прекрасно. Итак, это именно то, что вы начинаете накладывать на переднюю конфорку.

А вот как вы накладываете ее на переднюю конфорку: И вы говорите: «Хорошо. Теперь давай начнем и подсчитаем их. Итак, почему это не было овертом?» И это не повторяющийся вопрос, потому что он будет продолжать отвечать на него и спустя некоторое время запутается, и будет где-то еще бродить, и вы говорите: «Вопрос одитинга был «Почему это не было овертом?»» потому что вы еще не получили ответ на него. Понимаете? Вот два вопроса одитинга, на которые вы получаете ответы.

И иногда, чтобы получить ответ на каждый из них, вам потребуется ужасно много времени. Это не такой процесс, который проводят наспех, как проводят повторяющиеся процессы, вы понимаете? Это не такой процесс, по которому вы можете сказать: «Вспомни время, когда ты общался с кем-нибудь. Хорошо. Вспомни время, когда ты общался с кем-нибудь. Хорошо. Вспомни время…» понимаете. Это не процесс «Что ты мог бы конфронтировать? Что ты, скорее всего, не стал бы конфронтировать?» и так далее. Потому что у него есть уверенность по этим вопросам. Нет, вы направляете его прямо во внутренности аберрации. Вы задаете ему этот вопрос: «Что ты сделал, что было вредоносным действием?», понимаете.

Итак, на самом деле… на самом деле он должен крепко зажать эту вещь в своем уме; он должен получить понимание чего-то, что является ответом на этот вопрос. Видите, вы не двигаетесь здесь по какому-то градиенту и, надеясь, что произойдет что-то неожиданное. Вы сейчас движетесь прямо по центру дороги, и вы движетесь по всему пути как одитор и хотите узнать только это: «Что ты сделал, что было вредоносным действием или поступком» и тому подобное. Вот что вы хотите знать. Не имеет особого значения, как вы сформулируете это и так далее. И он выдаст вам что-то, что, да, он… даже он в этот момент будет считать это вредоносным и это то, что вы, как одитор, понимаете как вредоносное. И мы наконец вытряхнули что-то. И мы можем даже спорить с пк о том, что было вредоносно, а что – нет. Это все часть игры, вы понимаете?

Мы получили один. Теперь он крепко зажал одну сторону этого. И теперь давайте возьмем другую сторону с помощью: «Почему это не было овертом? Почему это не было вредоносным?» Мне все равно как вы сформулируете это. Он на самом деле, в своем первоначальном, бессвязном лопотании, на самом деле не отвечает на этот вопрос. Он не говорит вам что он на самом деле оправдывал, что он действительно считал не вредоносным в этом, ведь он на самом деле вынужден был сделать это. Таким образом, он на самом деле не отвечает на этот вопрос, вы понимаете?

И будет огромное множество ответов, прежде чем вы действительно получите ответ на этот вопрос. Когда вы, в конце концов, получаете ответ на этот вопрос, это происходит примерно так, видите: «Боже святый великомученик, я ненавидел его характер! Я целую вечность пытался избавиться от него».

«О, даже так?»

«Да, я считаю, что именно поэтому я думал…» И вы заметите переход в прошедшее время. «Я полагаю, что именно поэтому я думал, что это не было вредоносным действием выбросить моего маленького брата в реку. Ну, никогда бы не подумал! Ну и ну, ну и ну». И видите, вы получаете «Никогда бы не подумал!»

Был один оверт, и была одна причина. Вы понимаете? В поиске этого вы получаете пятьдесят овертов, из которых нужно выбирать. Вы получаете двадцатичасовые причины, но есть одна причина, которая удерживает силу этого поступка пришпиленной к этому постулату-контрпостулату, понимаете. Он и общество действительно считают это овертом, и была ужасно хорошая причина для него. И вот она – висит. И это накапливает локи и это воздействует на всю его жизнь, вы понимаете? И если у вас, как у одитора, хватает терпения и мастерства, чтобы пройти через это упражнение, у вас есть то, что я сначала выпустил как оправдательности, и которые легко выродилось в какой-то паршивый, относительно неработающий процесс, в котором никто не отвечает на вопрос одитинга, вы понимаете?

Вы можете спросить: «Что ты сделал? Что ты сделал? Что ты сделал? Что ты сделал? Что ты?» Ну, вы ни о чем не спрашиваете. «Что ты сделал?» «Ну, я съел завтрак». «Хорошо, прекрасно». Это абсолютно обоснованный ответ. Он знает, что он это сделал. Но я содрогаюсь при мысли о том, сколько ответов вы могли бы получить на это, прежде чем вы бы получили… Этот постепенный подход настолько длинный, что имеет смысл подойти к этому на другой основе, понимаете, и обрезать его размер, потому что эта другая основа может быть достигнута, потому что он сидит в этом с того самого дня, как он выкинул в реку своего маленького брата.

Итак, Состояние неизменности исходит из постулата-контрпостулата. Поэтому оверт, который создал навязчивую проблему или с помощью которого ее пытались решить, висит во времени и становится и овертом, и проблемой настоящего времени. И хотя он не находится в настоящем времени в соответствии с временным диапазоном и календарем, он находится в настоящем времени в соответствии с умом.

И вы обнаружите, что большинство овертов совершаются в качестве решения. Поэтому у вас здесь есть еще пустячок, посредством которого вы могли бы отправить этот кейс в изменения и вы могли бы запустить цепную реакцию в этом кейсе, то есть постоянное совершение овертов. Это чистая случайность то, что вы бы… что вы выбили бы это, потому что он не не в очень-то хорошем общении, понимаете. Он… почти в каждой сессии он еще дальше от общения, чем в предыдущей, понимаете. Он действительно посылает себя на Ниагарский Водопад, не наняв даже финансового и рекламного агентов. И ничего не может быть более печальным, не так ли?

У вас есть другое, это – вы справляетесь с овертом как с ПНВ, которую он пытается решить и вы врезаетесь… пытаетесь врезаться в основу этого. Вы понимаете, что вы пытаетесь проделать это с парнем, который является провалившимся кейсом… который совершает эти оверты. Вы пытаетесь проделать это с тем, кто не находится хоть в каком-то общении с вами, но притворяется, что это так, понимаете. Поэтому не хлопайте себя по плечу и не говорите: «Ну, мы всегда сможем запустить это», потому что вы не сможете. Это стоит… стоит попытаться и это весьма ценно для других кейсов, понимаете. Это очень ценно для кейсов, которые не являются таковыми, которые просто двигаются себе, пытаясь стать лучше. Весьма ценный процесс это просто найти какую проблему настоящего времени они пытаются решить своими овертами.

Это очень забавно. Это очень забавно, что вы внезапно получите поток овертов вылившихся в поле зрения, о которых человек даже не помнил, что он совершил их. Это очень забавно. Я имею в виду, если вы хотите внезапно представить перед взором пк прямо сейчас всю цепь действий, о которой он никогда не подозревал, что сам совершил их или никогда не посчитал бы это овертом и теперь полностью закупорен, просто начните предлагать оверты в качестве решений какой-нибудь проблемы. Войдите через черный ход, понимаете?

Есть тысяча способов, какие вы только могли бы себе представить, как сделать это даже на повторя… сейчас я пытаюсь пройти повторяющиеся процессы. Повторяющиеся процессы это… могут быть повторяющимися процессами, когда на них можно ответить. Видите, когда на них можно ответить с хорошей реальностью со стороны пк, и он знает, что отвечает на этот вопрос, что ж, вы можете задавать его повторно. Но вы не можете спрашивать его о чем-то далеком… выглядящим как «Что ты… какое вредоносное действие ты совершил, ты понимаешь, которое ты считаешь вредоносным?» И он говорит: «Ну, я сделал это… и… это», и он не думает так, и это не вредоносное действие, и он полностью оправдывает его, и поэтому… это не ответ на вопрос одитинга, поэтому этот парень после этого еще больше вне сессии.

Но, предлагая теперь этот другой… предлагая это как оверт… вредоносное действие - это усилие разрешить проблему. В девяносто девяти процентах кейсах, с которыми вы столкнетесь… о, даже с большим процентом, чем это… это работает как бомба. Ужасный процесс, все время, но работает даже на парне, который относится к крошечному меньшинству, понимаете. Так, вы обнаруживаете, что все люди являются Марсианами или чем-нибудь ужасным, понимаете. Вот эту проблему он пытается решить. Как избавиться от Марсиан или… Это будет какая-нибудь сумасшедшая проблема, которая существовала очень давно и которой больше не существует или что-то такое. Но навязчивое совершение овертов означает, что их… у пк должно быть есть какая-то своеобразная проблема, которая содержит ужасающую ложь, связанную с ней так или иначе. И все, что продолжает существовать содержит ложь, связанную с этим. И вы могли бы проверить это прямо с этой дверью. Вы могли бы попытаться открыть эту дверь.

Единственная причина, по которой это может потерпеть неудачу это то, что у вас нет проблем, у вас есть полная пачка мотиваторов из этого кейса. Нормальному кейсу вы говорите: «Так, какую проблему вы пытаетесь решить с помощью овертов?» Вы сказали что-то типа этого и он бы сказал что-то типа этого. Ну, он бы сказал: «Ну, продолжение моего бизнеса. Я должен совершать чертовское количество овертов, чтобы остаться на плаву».

«Так, почему ты должен совершать эти оверты?»

«Ну, на самом деле я совершаю их против покупателя, снижая цены на продукт. И я совершаю их против персонала, требуя большей работы за меньшую плату. И, ух… на самом деле, знаешь, это проклятое правительство. Если бы они не брали…» И затем он сказал бы вам что-то типа этого, понимаете… «Если бы они не отбирали дополнительную прибыль, которую я мог бы сделать, понимаешь, тогда я возможно не должен был бы совершать так много овертов. Эй, ты и не предполагаешь, я пытаюсь сделать виновным правительство, не так ли? Мой Бог, я! Хмммм!» Видите, одно из этих бесстыдных, десяти-тысяча вольтовых осознаний, понимаете.

Вы совершенно неожиданно сделали с кейсом что-то очень мудреное, что выглядит как чистое волшебство, понимаете. Что вы сделали, так это осознали, что оверты являются усилием решить какую-то проблему. Не все оверты являются усилиями для решения какой-то проблемы… некоторые случайные, некоторые привычные, понимаете. Я имею в виду, что некоторые это просто невежество. Существуют различные типы овертов, то есть те вредоносные действия, которые этот парень может совершить, понимаете. У него не было намерения совершать оверт. Ну, для оверта и вредоносного действия необходимо какое-то намерение, вы понимаете. Даже закон… случайная смерть, понимаете, это непредумышленное убийство, и убийство при оправдывающих обстоятельствах продумываются заранее… даже закон делает различие между тем, что произошло намеренно и тем, что произошло, вы понимаете?

Так, все эти разнообразные дикие умозаключения, они… вам нет необходимости запутывать себя и слишком вникать в них. Я просто пытаюсь сказать, что не будет правдой сказать, что каждый когда-либо совершенный оверт был совершен в усилии решить проблему, вы понимаете? Это одно из таких данных, как «ювелиры никогда никуда не ходят», понимаете. Это совершенно неверное заключение к любому виду данных, понимаете. Это полное обобщение. Это не работает. Не все зло в… в мире происходит от существования проблем, понимаете. Вы могли бы пройти это. Вы, возможно, сделали бы для этого очень хорошее дело, вы понимаете, но это… логика этого, так или иначе, провалится по дороге.

Но, когда парень совершенно зацикленный тип… когда эта птица встает утром и клянется, и берется за рукоятку своей булавки для галстука и приставляет ее к своему лбу и перед зеркалом, как это пойдет ему сегодня… он решает проблему.

И этот человек ходит вокруг и говорит: «Ну, я на самом деле не хочу совершать этот оверт, но я должен». Для нас это тоже выглядит странно.

Видите, он утаивает совершение этого оверта, но он должен совершать этот оверт и так далее. Так, теперь посмотрите на это. Добейтесь понимания этого. Очевидно, что он пытается решить какую-то проблему, не так ли? Нет других путей для решения, поэтому он совершает этот оверт в качестве последней надежды. Обычно намеренно совершенное вредоносное действие… это обычно в жизни… намеренно совершенное вредоносное действие совершается в усилии разрешить проблему. И поэтому, когда вы получаете какую-то ужасную вещь, которую этот человек совершил в жизни… как, например, выбросил своего маленького брата в реку… он согласился, что это был оверт. Он знает сейчас, что это оверт. Это не было чистой случайностью. Он не уронил его в реку. Он взял его и выбросил в реку, понимаете. И теперь у нас есть эта штука, и он знает, что это плохая штука, и вы тоже знаете, что это плохая штука… это не… это еще не все. И теперь он отвечает на вопрос одитинга, вы понимаете?

Итак, когда вы задаете вопрос по обратному потоку, понимаете, почему это не было овертом, вы открываете дверь к древнейшей проблеме того или иного вида, понимаете, и вы снимаете с нее локи. Поэтому, вы позволяете ему щебетать и щебетать и щебетать и щебетать, и говорить вам еще и еще по этому вопросу, до тех пор, пока совершенно внезапно настоящая причина… настоящая причина того, почему это не было овертом… выходит и теперь вы открыли это. Он скажет, довольно неожиданно, и быстро забудет об этом после своего осознания, что это было ужасно поступить подобным образом. Он скажет: «Ну, я просто не представлял… я просто не представлял, что у меня когда-нибудь что-то будет, пока он такой маленький. Он все время рвал мои вещи. Родители ему все покупали». Вы уже слышали все это, почему это не было овертом, понимаете, но он объясняет это вам. Он сложит это воедино. Это было проблемой. Это на самом деле было проблемой с обладательностью. Поэтому причина, почему он выбросил своего маленького брата в реку, была проблема с обладательностью. Вы понимаете?

И иногда вы можете быть совершенным волшебником в этом и очень удачливым. Если ваш пк очень плох, вы очень удачливы, если сделаете такую работу, вы понимаете, потому что это понимание ответственности из самого основания. Он даже близко не является ответственным ни за какую-либо частичку чего угодно, что он делает или сделал. И он… поэтому, он даже не ответственен за то, что сидит и является пк в вашей сессии одитинга, понимаете. Поэтому пытаться достигнуть эту убежавшую личность, этот полностью провалившийся кейс, это – вздооор. Но это даже может случайно сработать с ним, вы понимаете? Рассмотрите его оверты как усилие решить проблему.

Мне все равно как вы рассматриваете это. Вы говорите: «Какую проблему ты пытаешься решить? Так, знаешь, давай посмотрим, что ты сделал…» Это хороший первый шаг для этой штуки: «Давай посмотрим, что ты сделал за последние двадцать четыре часа, что было очень антисоциально?» Аххх, но он… перед тем как он вообще начнет говорить «Охохо-ох-ох. Ну, знаешь, ничего», что ж, вы уже сделали надрез в этом парне, понимаете. Просто отбросьте это, даже не подтверждайте. Это в любом случае ложь. «Давай теперь посмотрим. Что бы это могло быть приблизительно? Могло ли это быть что-то по отношению к твоей семье или кому-нибудь кто находится рядом, близок и дорог тебе, или это мог бы быть я или организация? Так, стрелка упала только на мне. Итак, что ты сделал мне?»

На самом деле, последний раз, когда он ушел после сессии, он… вы не смогли найти ваши галоши. Ну, он взял и выкинул их в мусорное ведро или что-то типа того, понимаете. Вы проходите это. Вы говорите: «Хорошо. Итак, давай возьмем это… давай возьмем это… давай сейчас возьмем это действие, и какую проблему ты пытался решить с помощью этого?» Понимаете? Давайте подойдем к этому по типу готов к любому предположению, таким образом, чтобы он действительно не убежал от мотиватора. Иногда, по счастливой случайности, вы пройдете через это. Вы могли бы спросить его: «Итак, почему это не было овертом?» Он мог бы выдать вам кучу оправданий, вы понимаете. Он мог бы выдать вам кучу других вещей и так далее.

Но вы также могли бы подцепить эту штуку и имели бы шанс пройти через это вот так тупо: «Так, какую… имея в виду принадлежащие мне вещи, какую проблему ты пытаешься решить?» И он тем или иным образом начнет выходить: «Ну, я пытаюсь решить эту проблему, каким образом черт возьми мне остаться больным».

Естественно, ваша мгновенная реакция: «Так, почему ты хочешь остаться больным?» понимаете. Вы, возможно, спросили его об этом, на самом деле даже до того как подумали. Вы были бы слишком возбуждены, что-то типа этого. Одитор никогда не должен быть возбужден, но иногда они бывают такими, и я такой же. «А», - сказал бы он, - «Ну, я бы перестал получать пенсию».

«Так, какую проблему ты пытаешься решить, получая одитинг?»

«Чтобы показать им, насколько я болен».

Но я боюсь, что этот действительно провалившийся кейс не будет обладать таким большим пониманием или такой большой прямотой, чтобы достигнуть этого. Вы можете попытаться, вы понимаете. С другими кейсами, у которых есть проблемы и так далее, о да, это сработает. У них есть некоторая ответственность за жизнь. Они собираются сделать что-нибудь в жизни. Они нужны и полезны для чьей-нибудь жизни и так далее. Да, эти процессы ужасны. Я, возможно, ошибся, поместив подобные процессы на этот самый низкий, неработающий уровень, вы понимаете.

Я показываю вам… просто пытаюсь показать вам, что эти процессы ужасные процессы, работают почти на любом кейсе. На этом кейсе они иногда слегка подталкивают его, иногда сдвигают его с места, иногда снимают с него сопротивление, иногда исправляют его и направляют дальше.

Но вы должны знать, с чем вы имеете дело, когда вы имеете дело с таким провалившимся кейсом. Вы должны знать, с чем вы имеете дело. Вы не имеете дело с человеком, который совершил оверты в прошлом. Вы не справляетесь с проблемой, которая относится к прошлому. Вы справляетесь с проблемой, которая относится к настоящему. Вы справляетесь с проблемой, которая относится к периоду между сессией вчера и сессией сегодня. Вы справляетесь с этим последовательно и постоянно.

Тем или иным способом, до некоторой степени вы справляетесь с этим в каждом кейсе, к которому имеете какое-то отношение, вы понимаете? Ну, а с этим кейсом это полностью скрыто. Все ушло. Вы никогда не узнаете об этом, а он не находится в достаточном общении с вами, чтобы рассказать вам и вы, возможно, не сможете нанять достаточно детективов, чтобы узнать об этом, вы понимаете? Поэтому вы не проигрываете ни в какой части, за исключением того, чтобы ограничить человека от совершения такого большого количества овертов, что из-за этого его нельзя одитировать. И этот кейс это провалившийся кейс и он единственный, который таковым является.

Вы можете сказать, хорошо, так, есть еще один провалившийся кейс: парень, который умер. Нет, я не знаю, что он провалившийся кейс. Мы подхватим его позже. Вы сохраняете продвижение и работоспособность Саентологии, вы подхватываете их всех, понимаете, не имеет значения, что с ними случилось. Поэтому это не классификация, понимаете. И конечно кто-то, кто без сознания и с ним нельзя поговорить и тому подобное, вы можете ввести их в общение с их подушкой и пробудить их. Я имею в виду, что это довольно интересно.

И мы подняли собаку до такой точки, где все что она делает это пытается поговорить. Это, возможно… это занимает ужасное количество времени пытаться справиться с этим без голосовых связок… пытаться сделать голосовые связки: Йюммм вумм гумм йюмм йюмм. С помощью небольшого количества процессинга изо дня в день, или из каждой пары дней в каждую пару дней и тому подобное… просто штука типа Ассиста Прикосновения, понимаете… что ж, она поднимается по тону. Я замечаю, что уровень ее общения растет, растет, растет, растет, растет. И теперь она в той точке, где… ну, сначала она бы только стонала да охала о своей еде, понимаете, что-то очень личное. Теперь она стонет да охает, потому что она рада вас видеть. А сейчас она дошла до такого уровня, когда она стонет и охает в других… теперь используя другие голосовые интонации, жалуясь о том, как холодно на улице.

Таким образом, эти штуки… эти штуки не такие уж ужасные препятствия. Вы можете проодитировать почти все или всех по этому, при условии, что у вас нет этого другого состояния. И что вы должны понять имея дело с большинством кейсов, это когда отсутствует легкий одитинг с продолжающимся продвижением кейса… когда этого нет… значит, вы сталкиваетесь с обстоятельством, которое должно быть исправлено перед тем как обычный одитинг будет работать. Есть что-то необычное в этом кейсе или что-то специфическое. Есть что-то в этом кейсе, что должно быть урегулировано, и это очень, очень распространено. Это не выделено, но это можно урегулировать. Это очень легко урегулировать. Только когда вы не осознаете, что есть что-то что должно быть урегулировано, тогда у вас проблемы с этим кейсом, и вы потерпите с ним неудачу, понимаете.

Это просто разумный материал такого конкретного типа и он подбирает такой тип вещей. Я осознал, что я, на самом деле, не выпустил всю технологию Саентологии, не выпустив средства исправления одитинга используемые… в кейс-супервизировании, которые делались в течение многих, многих лет… и это было до такой степени, что когда студент приезжал в Сент Хилл, что ж, естественно, он получал кейс-супервизирование того или иного типа. Он получал кейс-супервизирование, понимаете. И затем, пытаясь передать эти материалы, эти материалы были слишком сложными, чтобы передать их на одном дыхании, вы понимаете? Их много; их много. Существует… ну, около сотни или меньше, но они на первый взгляд кажутся сбивающими с толку.

Вы знаете, я имею в виду, если вы… если бы у вас не было никакой книги и у вас не было бы руководства и не было бы карты, никакой схемы чего-либо подобного и вы бы пытались обучить кого-нибудь… сесть и научить его… у него должно быть были бы все… почти каждое… из всех этих различных проявлений кейса, которых не очень много. Их меньше сотни. Каждый из них обладал бы своими проявлениями, вы понимаете. Ему каждый раз нужно было бы урегулировать кейс. Ну, это не так часто происходит. И очень трудно обучить этому на практике… опытной основе. И я внезапно понял, что отсутствовала целая секция, и собрал вместе и "подробно описал это". И затем я схватил Мери Сью, опытного ветерана супервайзера ВЦХ и так далее, и я прошелся по всем из них и, о которых она только могла вспомнить, и у нас получилась еще большая пачка, и мы сложили их вместе в форму готовых ссылок.

Вам нужно будет научиться, как пользоваться этой книгой, однако она охватывает все кейсы, которые вы обычно считаете кейсами, которые трудно одитировать или кейсами с которыми вы терпите поражение и тому подобное. Здесь я хотел хорошенько прояснить что такое провалившийся кейс. И кейс, который крайне неспособен одитироваться, Боже… помоги… нам, катастрофа… с вами, с Книгой Средств Исправления, с какой-то областью одитинга, с кем-нибудь способным сделать что-то для кейса, кейс вообще не продвигается… у вас все еще тот же самый кейс, понимаете.

Он совершает оверты быстрее, чем вы смогли бы избавиться от них. И поэтому, что ж, вы порой навлекаете на себя беду. Поэтому я указываю на него как на большой… большой набор камней, которые лежат где-нибудь в кейсе под водой. И если, после того как вы сделали все, все что вы могли, для того чтобы справиться с этим кейсом и сделали все возможное, что вы смогли придумать, и вы… и так далее и тому подобное… что ж, просто возвращайтесь к исходному вопросу и вспоминайте об этом.

Есть такой кейс. Ну, если вы хотите нанять… заставить его нанять пару частных детективов, чтобы они следили за ним и запирать его в номере гостиницы и все такое, вы все же можете разрешить его кейс, вы понимаете. Но при нормальных условиях одитинга его кейс неразрешим и поэтому это будет провалившийся кейс.

Окей?