This is the third hour afternoon lecture. It’s December the 18th.

The… uh… graph which you see up here is a graph demonstrating present time, and uh… third part of the graph we have here, and all it is is just uh… the… the amount of energy a person uses to think. That would be the lowest level on this picture: the amount of energy a person uses to think.

Of course, A PERSON DOES NOT USE ENERGY WITH WHICH TO THINK! That is the essence of nonsense. Because if a person uses energy to think, a person could only think then with facsimiles. And how can he only think with facsimiles?

Well, because if he uses energy to think, all he’s doing is introducing automaticity. He throws out a little energy beam and that restimulates something or other and then that tells him what to think, and that’s the way he gets into this. He starts trusting his uh… facsimiles and experience rather than trusting his ability to be.

Мы с вами до сих пор беседовали неформально, все у нас шло замечательно, и мы будем продолжать в том же духе. Но кому-то приходится управлять вниманием собеседника.

So, he’s up there on a gradient scale, and we see well into the future there, no energy, no ‘E’. There isn’t any energy there used to think, a person postulates, a person decides.

Когда вы пытаетесь кого-то в чем-то убедить, то это убеждение действием, а не посредством рассуждений. И, следовательно, вам нужна определенная подготовка, но не готовый катехизис, как в некоторых культах, — когда кто-то о чем-то вас спрашивает, у вас есть на это стандартный ответ. Давайте опять подойдем к этому на основе противоположного вектора.

Decision. There is no higher decision than… than… than just saying so. You… you say so and it’s going to be true, so therefore you say so.

Человек сталкивается с огромным количеством людей, которые будут спорить с ним в отношении чего угодно. Что такое обесценивание? Обесценивание, в действительности, — это воздействие силы. Вот что такое обесценивание.

Now, there are a lot of little sneaking tricks a person plays on himself. He says, „Well, that wouldn’t be any fun if you just said it was the case, and then it turned out to be the case; there wouldn’t be anything to expect, you see, and therefore I wouldn’t get any…“

Самый низкий уровень на шкале тонов, до которого может опуститься человек, — это нежелание критиковать, нежелание быть критичным. Это самый низкий уровень, до которого человек может опуститься, — нежелание быть критичным. Потому что критика, накапливаясь, становится обесцениванием. И это постепенная шкала, которая начинается с критичности на уровне аберрированного или «стимул-реактивного» мышления, затем ослабевает до эмоциональной реакции — контр-эмоции в ответ на чьи-то действия — и приходит к следующей точке постепенной шкалы — контр-усилию.

Oh, what a… what a trick. That… that is just a trick, by the way, it isn’t the case. When a person gets up to a point where he’s… starts to think with no energy, boy things really start to get smooth, and he starts to enjoy things in a calm, beautiful way and he can introduce all kinds of randomity, his interest level gets very high; his interest level’s very high, he doesn’t have much liability for anything.

Итак, это три уровня и, конечно, отсюда они поднимаются вверх. По мере того как человек отстраняется от силы, он, в плане применении силы, опускается на уровень нежелания применять ее, поэтому он применяет эмоцию; а не желая применять ее, он применяет аберрированное «стимул-реактивное» мышление, а затем, не желаяприменять «стимул-реактивное» мышление, он оказывается в гораздо более сложной ситуации, чем вы могли бы себе представить.

But then he falls into these various tricks. He has an experience, and this experience quote teaches him unquote something. And in being taught something, he is in a state whereby he will then use the experience instead of acting, and so he goes down tone scale and he starts using a light deposit… I mean, a light amount of energy to think. He wants it to flick over to that old facsimile over there that he’s got, and that’ll flick back in a certain way, and then that will square him up in some other way, and he gets it all worked out, whereby he will now be prevented from leaving a situation in one condition when it should be in another condition, and he’s figured out some kind of a method to use force on himself in order to be sure that he complies with the rules. And he made… probably made these rules to that extent and he’s complying with his own rules, or somebody else than himself, and they’re not very savage rules.

Тут у нас возникает один вопрос, прояснить который, вероятно, необходимо для того, чтобы какая-то часть этого материала уложилась у вас в голове, и он представлен вот здесь, на этом рисунке. (См. рис. 1.) Вот тут у нас уровень 20.0 — прошло уже несколько дней с тех пор, как я последний раз пользовался этой штукой, — а вот здесь внизу находится уровень 0.0. Давайте посмотрим вот сюда, и мы увидим, что в этой области... уровень действия где-то примерно вот здесь, на уровне 20.0 — 22.0.

Then he’d drift downscale which is back toward present time, and uh… he’d use more and more energy with which to think. That is to say, he’d use facsimiles more and more. Instead of using just little locks and things like that to think with, now, why he uses a little heavier brand of facsimiles.

Так вот, действие может сопровождаться (но не обязательно сопровождается) приложением силы. Но оно обязательно сопровождается приложением усилия того или иного рода, но это тот тип усилия, который вы, как правило, не сочли бы усилием, поскольку оно прикладывается так широко и приложение так выверено, что это очень тщательно отслеживаемое и активируемое усилие. Так что вы не назвали бы его усилием из известного нам «диапазона усилий», это гармоника, более высокая гармоника диапазона усилий; или вы могли бы сказать, что работа и материя сами являются более низкой гармоникой этого... подлинного диапазона действий или диапазона усилий. Действие становится все более, более и более плотным, и наконец становится материей.

Life has not been good to him. Life hasn’t been good to him, indeed! How could life be anything to him? He is life!

Так что давайте посмотрим на этот центральный диапазон и отметим на этом рисунке три вещи, которые вам следует знать очень хорошо по поводу мысли, эмоции и усилия, — и выясним, где они тут находятся; и это, на самом деле, — диапазон усилий.

So, he’s starting to reverse, And when he gets into present time – ‘course, present time is a consistent and continuously existing equation which this is the solution of the interdependency balance of all dynamics as represented at this instant for your future look at things.

Итак, давайте посмотрим на область сверху. Я не стану утруждаться, проставляя здесь какую-то цифру, потому что эта цифра — ничего не значащая произвольность, но вот эта следующая линия вот здесь, вверху... когда я говорю «выше усилия»... это что? И вот эта следующая линия выше этой, что это? Вот здесь, очень высоко, выше тона 40.0 находится диапазон мыслей. Так?

Of course, present time itself becomes something one needs. He has to have the solution of all eight dynamics at any moment in order to get himself a higher level. See? I mean, he’s already said, „Look. The eight dynamics are not myself. I couldn’t be eight dynamics. I need to be informed by eight other dynamics of some sort or another as to the existing state. Now, the first dynamic informs me very easily by pouring my own facsimiles in on me, and the second dynamic informs me with equal ease, by demonstrating to me the existence of this sensation. And the third dynamic tells me this, because uh… here are all these people, and uh… I am in agreement with them, and they’re in agreement with me.“ And so on, we go on up the line.

Now, here are all these eight dynamics then, and this is present time, MEST universe. Any given instant of interrelationship of, is present time.

Раньше вы никогда не видели на шкале тонов этих слов в таком порядке, потому что этот диапазон ощущений на самом деле представляет собой эмоцию. Это высокотонная эмоция. Высокотонная эмоция — это ощущение. На более низком уровне это своего рода... эмоциональный диапазон становится своего рода эмоцией усилия — МЭСТивной, очень МЭСТообразной. А вот эта очень легкая и воздушная. Вот здесь вверху, мы в пространстве. Вот этот диапазон мыслей тут вверху — это постулаты. Немного ниже у нас соглашения. Возможно, мы никогда по-настоящему не смотрели на эту шкалу таким образом.

Solution. The solution is represented in a solid, more or less, mathematical form.

Помните, что я сказал о том, что шкала ЖНВ является гармоникой... что ЖНВ — это циклы внутри циклов? Что ж, эта теория о циклах внутри циклов — это, фактически, та же самая теория гармоник. И если вы хотите знать, откуда берутся гармоники в радио, музыке, фортепьянной музыке, откуда они берутся в электронных волнах любого рода, в звуке или в чем угодно — посмотрите на этот цикл внутри цикла. Есть большой цикл всего диапазона и всего изменения, и есть эти промежуточные циклы. ЖНВ представляла собой маленький кусочек большой шкалы ЖНВ — желать, навязывать и воспрепятствовать.

It’s as though you had an enormous electronic computer which had an enormous number of data being fed to it, almost at random, continually, and it was bringing out what the balance was at this instant. And that balance is in your hands at any instant. That’s the balance of havingness. And the more worried you are about that balance of havingness, the closer you are to it. And some people will get a thirst for it to be TERRIBLY REAL!! And they get this thirst for it to be REAL! That means: „My God! I sure have to inspect that solution. All the time. I just have to keep my feet right on that solution.“

Так, теперь давайте опустимся пониже, вот сюда, и обнаружим, что... теперь, когда мы дошли до усилия, давайте двинемся дальше. И давайте теперь спустимся ниже этого уровня, и мы окажемся... боже, на самом деле мы находимся вот здесь... прямо под этим уровнем у нас находятся эмоции и ощущения. Вот здесь, повыше, они довольно приятны, а вот здесь, пониже, у вас эмоциональные ощущения. А что же у вас под ними? Там у вас диапазон усилий.

You’ll get somebody, the poet, he is going up the street, his body is starving, he’s in terrible condition financially uh… any other condition you can think up is liable to be visited on him at any moment, and what is he doing?

Так вот, а что у вас под этим диапазоном усилий? Там у вас то, что вы называете эмоцией очень высокого уровня, и прямо в этом пласте у вас находится практически наивысший уровень разумности, достигнутый человечеством. И тут у нас снова имеется мысль, и я думаю, что это можно было бы изобразить на схеме... я даю вам далеко не все гармоники... усилия, эмоции. Теперь пусть у нас еще раз будут мысли... или пусть у нас еще раз будут усилия... мысли — это не имеет значения. Это просто не имеет значения, будем ли мы и дальше продолжать добавлять эти уровни. Это просто будет этот же самый цикл. И вы можете брать кусочки этого цикла и точно определять, что из этой тройки вещей вы в данный момент отмечаете на схеме, или не отмечаете, — в зависимости от того, где вы находитесь. Это могли бы быть все уровни усилия на этой шкале тонов — усилия, усилия, усилия, усилия, усилия, усилия, усилия. Что представляют собой все эти усилия? Или это могли бы быть эмоции, эмоции, эмоции, эмоции, эмоции. Что это все за уровни? У вас есть названия практически для каждого из них: ощущения, ощущения высокого уровня, воодушевление — это энтузиазм в нижней части диапазона, а скука — это фактически более низкая гармоника спокойствия, очень низкая гармоника, «МЭСТная».

He is going up the street composing a poem that has to do with something he saw down the street. And the world comes along and they look at him and they say, „Look at that fellow. He’s in rags. He… he’s this way. He’s that way uh… something or other.“

И мы спускаемся вот сюда, и тут мы, возможно, опять находим эту тройку. И когда мы спускаемся очень низко, вот сюда, тут мы снова видим тяжелое усилие.

He, by the way, is less perishable than the much solider citizenry.

Итак, мы фактически... поскольку мы изучали этот вопрос с точки зрения хомо сапиенса в районе усилия в 0.0... это не усилие в 0.0, оно просто в этой зоне... усилие, эмоция, мысль. Так вот, мы спустились на этот уровень, и мы получаем очень плотную разновидность... о боже, эти диапазоны действительно становятся очень тонкими, они действительно очень плотно примыкают друг к другу. В самом низу они очень плотно утрамбованы.

A song can racket down the ages. It doesn’t corrode. It doesn’t have to be polished, maintained, oiled, shelved or put in a vault. It happens that a song is far more powerful than any blaster ever invented.

Я бы не смог нарисовать... мне следовало бы изобразить для вас маленький кусочек шкалы, дать какое-то представление о том, как здесь, ниже уровня 0.0, диапазоны сливаются вместе. Их было бы так много в одном месте, что эта область была бы совершенно черной. Настолько часто они повторялись бы и настолько близко один к другому. Это геометрическая прогрессия в действии, и она начинается намного ниже этого, на уровне материи; она начинается с вершины — широкие диапазоны, менее широкие, все ближе друг к другу и плотно утрамбованные — в самом низу.

I wanted to write a story one time about a fellow, an alleged son of Genghis Khan, who took a… took a town with a song when the Khan had failed.

Материальный объект — это на самом деле мысль, усилие и эмоция, существующие одновременно как нечто единое. Для вас это, возможно, новая мысль. Эта мысль перестанет быть для вас такой новой, когда вы когда-нибудь возьмете материальный предмет и сможете почувствовать, что он думает. Разумеется, он не содержит никакой мысли, за исключением своего рода отвердевшей мысли. Он просто обладает притягательностью с вашей точки зрения.

The only thing you really remember about the great conquerors is a song somebody wrote about them. The thought was the poet’s.

Например, эта пепельница содержит в себе приукрашенную мысль. Она не звучит:

And the solid citizen says, „Now look. We sweep you away. It’s so easy. We throw you in the Bastille. We do this. We do that. We do something or other with this MEST of yours. You see! You see! Now, we can do this to you. And we can do that to you. You see! You see!“ And he just doesn’t see at all.

«Пепельница». Она звучит: «Красивое гончарное изделие». Кто бы ни сделал ее, именно эта мысль была в нее вложена: «Красивое гончарное изделие». И тем не менее она способна прилагать определенное усилие, не так ли? Если вы ее направите. И она может делать самые разнообразные вещи. И у нее есть определенная эмоция. Это очень странно, у нее есть эмоция, что-то вроде страдания. Это очень странно. Это подлинная эмоция. Что ж, как бы там ни было... вы думаете, что я подшучиваю над вами. Вам нужно как-нибудь попробовать это.

Voltaire writes a very polite letter to the people who threw him in the Bastille for a year because he had been waiting, and working and having an awful time trying to find the time in order to write one of his better works, and he discovered in jail the calm and peace necessary to devote this time, so he wrote them. And he was probably quite sincere about it; it didn’t worry him. They couldn’t do anything much to his MEST that put him in any very permanent state of disrepair. And he was in a condition of mind where he didn’t use very much energy to think.

Вам следует спросить какой-нибудь материальный объект: «Ну, какую эмоцию ты...» Не сходите из-за этого с ума. Как-нибудь спросите какой-нибудь материальный объект: «Какую мысль ты содержишь? На какое усилие ты способен? И какую эмоцию ты выражаешь?» Иногда вы будете крайне поражены тем, насколько четкий и уверенный ответ у вас перед глазами.

And a fellow does quote good thinking or quote good solutions about to the rate that he doesn’t use any energy in the line. Just about in that ratio.

Потому что вы имеете дело с объектом МЭСТ-вселенной, который изначально возник как мысль, как думанье, и бытийность, и как эмоциональность, и как все такое прочее. Что ж, по мере того как все уплотняется, эти диапазоны сближаются все теснее и теснее, все теснее и теснее, все теснее и теснее, пока вдруг вы не получаете материю.

The best solution is simply a postulate. What is a better solution on the whole problem of light than to be able to say, „Let there be light.“ And there’s light. No real reason why there had to be light, by the way. That would make a solution necessary.

Очень забавно взять в руки пушечное ядро, какое-нибудь маленькое пушечное ядро, лежащее на поле боя. Оно все еще думает одну и ту же мысль, если это можно назвать «думанием». Оно в той или иной степени было создано с этой мыслью. Почему? Его настоящее время — это «всегда», но «всегда» в самом низу шкалы.

Why people ask about „Why?“ all the time, and demand that we have a reason for everything is a very simple thing, you see. They’ve got to have a reason because they’ve got to have the solution because the penalty is so great and there is present time, and they’re holding grimly onto present time.

Что-то вы уж очень притихли, когда я завел речь об этом. Тут есть одно очень забавное обстоятельство. Понимаете, то, что вы вкладываете в вещь ту эмоцию, которую она выражает, — это факт, но вы способны установить контакт и с соглашением, которое создало ее. Вам следует понять это гораздо лучше; мы делаем понятным многие из тех вещей, которые человек чувствовал, и которые, как ему казалось, он чувствовал, и которые, как он полагал, он слышал, и в отношении которых он пытался добиться уверенности. Что ж, нет никакой необходимости добиваться уверенности в отношении всего этого. Это просто забавно или занятно.

Well, as they drift back to present time they’re all right. They’re at least standing around saying, „What’s a solution? What’s a solution? What’s a solution? What’s a solution? What’s a solution? I don’t see it very well. I wish I could see it better. I wish I could see it much better, but I can’t see it very much better. But if I could just see it a little bit better…“

Когда что-нибудь опускается вниз из этой области выше тона 40... давайте возьмем электроны, бегущие по проводу. Когда-то кто-то сказал: «Да будет свет», — и появился электрон, который бежит по проводу. И приходит инженер, и он что-то там делает с этим электроном, который бежит по проводу. Что электрон может сказать об этом? Ему есть что сказать об этом. Он все еще здесь, он по-прежнему является кусочком бытийности, которой он когда-то был, и он по-прежнему околачивается в материальной вселенной, вот он, и кто-то другой мог бы взять его и запустить его по проводу... тем или иным образом посадить его в медную проволоку. Но это не человек. Это не личность. Это не деградировавший тэтан.

Or, „I am really bored with it, I – uh… ‘course I need the solution all the time, but I don’t quite know what to do with it. Let’s see, how solid’s the lamp post? How solid’s the sidewalk? How solid are the walls? How solid are the…? Am I going to eat tonight? Well, yes, I am going to eat tonight. I eat tonight. I’ll have to eat uh… I’ll get to eat that. To eat, that’s present time. That will keep me going in that… in the… that… that is right.“

Хотя это очень, очень необычно. Вы становитесь очень маленьким и пытаетесь смотреть на вещи такой величины, и в них, по всей видимости, заложена какая-то жизнь — это завораживающее зрелище. И, по сути, такой объект скреплен мыслью. И эта мысль, вторгаясь в разные спостулированные пространства, сгущается, потому что сжимается пространство, а мысль создала это пространство ради существования, и, следовательно, происходит сгущение бытийности, которая становится неким сгущением. И вот в этой области, в центре, получается сгущение действия, так что тут имеет место немалая деятельность. Тут имеет место невероятная изменчивость элементов. Непостоянство элементов, не связанная с температурой или чем-либо подобным, будет иметь место в районе уровня 20.

Havingness. Havingness. Havingness. Havingness. Not-havingness. Not-havingness. Agree-agree, disagree, want, not-want, not-need, need… wirrrrrwwww. It all goes on the monitor of how much he needs, isn’t it?

Затем все становится более твердым и более плотным, и вот возникает энергия. И у вас появляется преклир в апатии, но вы можете заполучить преклира в апатии, который на самом деле ликует — но это эйфория безумия. Он испытывает апатию в отношении любой деятельности. В действительности он на грани того, чтобы в любую минуту разрыдаться. И что он делает? Он гогочет и хохочет над чем-то.

I told a producer one time that my leisure time was worth seven-hundred dollars a week, and he fainted. He almost literally did faint. Any salary drawn would have to be in excess of that, because that was the price of leisure. He couldn’t figure this out. Maybe you can’t, but it makes good sense to me. It makes very good sense to me.

Так что вы просто спускаетесь все ниже, и ниже, и ниже, и внезапно... от этого усилия, называемого апатией, мы спускаемся во все более, более и более низкий диапазон. К вам придет какой-нибудь преклир, и вы сможете упереться в него ногой! Вы действительно смогли бы положить свою МЭСТ-руку на спайки этого человека и толкнуть его, когда он входит в дверь. Вы почти можете сделать это... я имею в виду, что он настолько далеко зашел и он настолько твердый и плотный.

There’s no use working at all, I figured, on a job that one didn’t have much of his heart in. It was better to have nothing to do. Up to seven-hundred dollars a week, and that was the level of havingness which would make it interesting!

Что ж, если вы спуститесь очень низко, сожмете все это слишком сильно, то получите плутоний, получите — бум! — новую мысль. Вы могли бы запустить это по кругу, сказав: «Из этого возникла всякая новая мысль». Нет, это просто следствие очень сильного давления, потому что, бог ты мой, ничто не создает МЭСТ так, как это делает плутоний. Он превращает больше МЭСТ в энМЭСТ за меньшее время, чем любой другой известный элемент.

Now, you can actually plot pay that way. You can simply ask yourself, „All right. Let’s see now, I wonder what uh… how long… this… I’m… I’m interested in this preclear. Therefore, I’ll do this preclear for nothing.“ Or, „I’m interested in having a few things.“ Or, „I’m interested in buying a few things so I won’t have to have some other things as solutions. And therefore I’ll have this preclear for three hours and I don’t want the preclear for three hours, so therefore I’ll have to bring it up to a level which makes it interesting to me to have the preclear for three hours.“

Итак, тут у нас эти диапазоны плотно сжаты друг с другом.

Don’t omit that. Don’t ever consign yourself to a drudgery. Because, when the interest isn’t there, it’s just drudgery. There isn’t any reason why you have to do anything. Brim it out.

Так вот, когда вы говорите о контр-усилии, что вы имеете в виду — удар в челюсть? Удар в челюсть — это контр-усилие. Где-то здесь внизу в этом диапазоне. Это обесценивание с помощью силы.

Now, the energy used to think by the psychotic is of course no personally manufactured energy at all. It’s just glue of energy once used. And he’s just got it all pulled in on him like mad, and of course he obeys only the commands in it, only the commands in it, only the commands in it, only the commands in it, only the commands in it.

Или вы имеете в виду в высшей степени выверенное, потрясающе компетентное, в невероятной степени контролируемое и управляемое приложение силы для создания воздействия? Это все равно обесценивание.

It says, „Not do.“ It says, „Do.“ He does, he does not. That’s all there is to it. Energy potentials.

Бог ты мой, нет большего обесценивания, чем то, которое осуществляется силой и с крайней компетентностью. Парни выходят на футбольное поле и все такое, и как же глупо они себя чувствуют, когда их побеждает чрезвычайно умелая команда.

Now, let’s look at that, then, and lets find out that uh… you’re going up toward no-energy to think, when you’re going up to postulates. When you are going up to Postulate Processing, when you say „Postulate Processing“, you’re processing somebody toward future.

Что ж, это обесценивание... выверенная сила. Но это не похоже на «мы спустились на уровень, где у нас кончились идеи, и мы сотрем тела друг друга в порошок». Это не рационально. Тут, выше, все еще идет игра. Ну, да ладно.

Well, you… of course, you don’t think in the future. If you’re in relationship to the solution, which is present time, you say, „Now, let’s see. Uh… let me think uh… I don’t know whether my car will be outside or not, or whether or not I can possibly drive or not drive in some other direction, but if I go down to some other direction and do something or other, then so on. But if I did that, why…“ That’s just stream of consciousness, for a lack of energy to think.

Давайте посмотрим, какое здесь ощущение... какая эмоция? Это очень, очень высокотонная эмоция... для хомо сапиенса... потрясающее воодушевление и так далее.

„Tonight I shall dine at the uh… Russian Pentagon Building,“ or something. You just say that. You see, make a postulate.

Давайте посмотрим на усилие здесь внизу, в этом диапазоне. Что ж, что касается усилия, это будет легчайшее прикосновение перышка, но это опять-таки будет потрясающе компетентное усилие — очень компетентное. Когда человек опускается по шкале тонов, он начинает делать определенные вещи, например, сожалеть о свой компетентности, потому что она принесла слишком много овертов. Таким образом, компетентность причиняет страдания, поэтому человек продолжает двигаться вниз.

Now, if you’re hot enough on this line, it will come true inevitably, because ten minutes before you eat, you’ll make it; it will appear. You get the idea? There… therefore you go up on Postulate Processing and making your own universe, you’re completely independent of present time solution – present time solution.

Мы оказываемся в этом диапазоне, здесь внизу — в диапазоне эмоции. Это, вероятно, тот эмоциональный диапазон, который использует большинство людей. Прислушайтесь к театральной аудитории. Большинство людей, когда они действительно высоко поднимаются по тону, поднимутся, вероятно, до этого уровня ощущений. Возможно, это самый высокий уровень, до которого может дойти секс, — вот этот диапазон, второй эмоциональный диапазон над уровнем 0.0. О, разумеется, далеко внизу, здесь, на самом дне, где эта черная линия, все это в той или иной степени сжато вместе, — никакого различения, только отождествление: мысль, эмоция и усилие становятся одним и тем же.

Don’t… let anybody kid you, that your interest in existence is dependent upon the present time solution, because it’s not.

Ну, и что же такое критичность? Разумеется, если человек занимается фехтованием и скрещивает рапиры с настоящим мастером, и этот мастер просто расстегивает застежки на его маске кончиком своего клинка, пока его противник... Я имею в виду, пока этот парень орудует рапирой как бешенный, пытаясь держать мастера на расстоянии, тот просто расстегивает его маску и начинает распускать по ниточке его свитер... мне кажется, что это было бы немного критично, не так ли?

Most of the things a person is clinging to in the present time solution are not important, because the present time solution has a habit of being very, very badly upset and erronified.

Так что, когда мы опускаемся сюда, вы могли бы сказать, что любой уровень здесь является критичностью. Мы думаем, что обесценивать — значит игнорировать. Но когда чему-то противопоставляется сила — это тоже может быть обесцениванием. Так что существуют две разновидности обесценивания. А придание значимости было бы чем-то положительным.

You see. The Russians are about to attack you at any minute. The United States is about to attack you at any minute. Um… the amount of bank banditry in uh… Little Keokuk uh… on the 2nd of January has averaged out to the figure of.7623. You’re don’t… don’t even have any money in the bank. What are you interested in a bank account for? Eight robbers were shot today on Rop-Rop Avenue. So what! You weren’t on Rop-Rop Avenue!

Во всем этом всегда таится нечто третье, и это третье — «нулевая точка». Вы можете увидеть, что в цикле действия вы постоянно сталкиваетесь с нулевой точкой. Точно в центре цикла действия находится сохранение. Начало, увеличение, отсутствие изменений, уменьшение, остановка — вот что такое на самом деле цикл действия. Прямо в середине цикла действия находится абсолютное «может быть». Понимаете, почему это так? Это нулевая точка между увеличением и уменьшением. Это нулевая точка между ростом и распадом. В этой части цикла есть плато, куда что-то попадает. Почему это плато? Это попытка сохранить существующее положение дел, и, разумеется, для этого требуется какое-то «может быть». Способ сохранить существующее положение дел состоит в том, чтобы иметь какое-нибудь «может быть». И если вы имеете дело с кем-то, кто хочет действовать очень медленно, просто дайте его компьютеру какое-нибудь «может быть», и этот человек будет замечательно оставаться в том же состоянии. Вы можете остановить практически кого угодно, если вы приведете его компьютер в состояние полного равновесия... вы получите бездействие. И вы получите видимую остановку, которая называется «сохранением».

But you take that in as assessment of the situation: are we going to have more robbers or less robbers? it looks like we’re going to have more robbers, but the cops said there’d be less robbers, therefore the cops were… It was a good thing the cops were there.

Мы хотим, чтобы эти леса существовали долгое время. Следовательно, они не должны уничтожаться, следовательно, мы очень внимательны и мы не позволяем, чтобы в них что-то разрушалось, и мы очень тщательно следим за тем, чему мы позволяем в них расти. Таким образом, мы следим за этими двумя вещами и мы получаем центр диапазона: «может быть» между ростом и распадом, которое является сохранением... и эти леса у нас будут существовать долго. Так что это нулевое отсутствие действия.

Oh, is it? In other words, present time solution! Present time solution!

Вот почему называть 20.0 диапазоном действия неправильно, и это все время было неправильно, но это было не столько ошибкой, сколько небрежностью. На самом деле, диапазоны действий достигают своего пика на уровнях примерно 10 и 30, но зачем утомлять людей? Диапазон в районе 10 — это быстрое действие в плане распада, а тот, что вверху, в районе 30, — это быстрое действие в плане роста и увеличения. Но давайте назовем все это диапазоном действия. Понимаете, мы можем назвать это так, потому что у нас есть цикл внутри большого цикла. Так что это нормально.

What are you interested in? Well, about the level when a person has sunk to the point where they’re only interested in the present time solutions, they’re not interested, they’re frantic. They’re getting to a point where interest is being displaced by fear of penalty, and this all comes about because they use energy with which to think! And that’s… that’s all there is to it.

Нам нет нужды вставлять… вам бы показалось ужасно забавным, если бы я в середине цикла постоянно вставлял «сохранить». Мы думали так: у нас есть начало, в конце у нас есть остановка, и в середине всего этого мы помещаем «сохранение». Это бы создавало у вас обманчивое впечатление, что мы ничего не можем поделать с этим, и что и начало, и остановка, и сохранение — все они представляют собой остановку. Это действительно так, все они являются остановкой. Человек начинает действие из состояния остановки — чтобы начать, вам нужно сдвинуться из остановки. Подобным же образом нам нужно остановиться, чтобы получить остановку, а для того, чтобы сохранить что-то, человек просто создает равновесие, и это приводит к остановке.

And if you were to process this, just… just process this on a pc it’d straighten him out and he’d feel quite a bit better.

Если вы представите себе, что вот здесь находится точка опоры, и вся конструкция просто тщательно приведена в равновесие вот таким образом в центральном положении, и мы наклонили ее — цок, цок, цок, — и она упала. Но ее можно наклонить. Начало в конце, и остановка в конце — как только вы начали движение этой штуковины, черта с два ее остановишь.

Most pc’s have energy deposits around with which their energy to think is deposited. And where is that? Is that in the future? No, that’s not in the future. There isn’t any energy in the future. Is that in the past? No, that’s not in the past. There isn’t any energy in the past.

Попробуйте как-нибудь проделать с преклиром этот эксперимент: пусть он представит начало чего-нибудь, какой-нибудь преклир, у которого нет трехмерного видения. Попробуйте сделать это прямо сейчас, те, кто не доволен трехмерностью своего визио.

Well, where is it, then? Well, I will tell you where it is then. It is in present time. And it has a little sign on it and it says, „This is the future.“

Получите какую-нибудь картинку и представьте, что вы стараетесь начать ее.

Now, the person who can’t get it is resisting the future. He’s trying to pull out of the future and he’s got a reverse vector going. He’s more concentrated upon not having the future than he is upon having the future. And if you want him to get to this deposit, simply ask him… ask him uh… „Let’s… let’s try not to have the future. Let’s try to avoid seeing this deposit,“ and so forth. And you’ll get him back and forth.

Now you can always trick your mind… your energy levels in this wise. You can always trick them very satisfactorily by saying, „All right. Now, let’s try not to make it green.“

Если вы будете делать это, то время от времени вы будете кое-что замечать... определенное проявление. Какое проявление вы замечаете? Кто-нибудь получил это... если вы время от времени будете делать это, то вы заметите, что что-то происходит.

You’ve been trying to make this green, trying to make this green. It’s impossible for you to make the green.

Получили вы что-нибудь? Вы не попытались по-настоящему начать что-нибудь?

You say, „Try not to make it green in order to make it green.“

Мужской голос: Приходится толкать, чтобы это начать.

You say, „All right. We’ll try not to make it green.“ It’s green – bang!

Хм?

„All right. Let’s try not to see it. You wanna see it. You know you wanna see it, so you just say, „Try not to see it,“ and bong! It’ll turn up.

Мужской голос: Приходится толкать, чтобы это начать.

Because that’s the not-have and the have. You can do those both ways. You can just say, „All right. We won’t uh… we’ll pretend not to do that. Okay, that’s good. We’ve got it now.“ And we can go right on. And it’s a method of handling things.

О, вам приходится толкать, чтобы это начать. Мы уже в диапазоне усилия.

But that only goes a very short distance before the person just simply discards it as a crutch. But if you were to ask somebody, „Let’s take a look at your future.“

Что ж, давайте посмотрим на что-то, что вы однажды начали. (Сделаем это немного более реальным для вас.) Посмотрите на что-то, что вы начали, и обратите внимание на измерения, которые там присутствуют. Получите визио того, что вы начали, и заметьте измерения, которые там присутствуют. Как обстояло дело с измерениями в этом визио? Вы действуете начиная с уровня пространства и движетесь вниз, когда делаете это. Что там за измерения? Замечает ли кто-нибудь измерения в этом визио начала?

The fellow will say, „What do you mean?“

Мужской голос: Получил глубину.

„Well, do you have a little… anything around there when you think of the future, you… you see this, or change this or try to make it green or black or white or something of the sort. Do you see anything like it? Do you have anything like it?“

Вы получили глубину? Это все, что нам нужно.

„No. No.“

Мужской голос: Три измерения в моем.

„Well, let’s try to avoid having any future. Just get the thought of avoiding any future. Now, what do you see?“

Вы получили три измерения?

„Well, what do you know,“ he says. „There is one. Yah. Yah. Yah.“ Well, he’s trying not to have anything there in the future. There are things which he’d hate to have happen and he is trying to avoid them happening.

Мужской голос: Мгм, да.

And of course, a person who is way, way, way up tone scale wouldn’t have any such deposit at all. But he wouldn’t be in a body, either.

Это правильно. Да, это верно.

So the mechanism in it is that anybody who can be influenced by the flows is a give, at which time you would say, „Try to avoid the deposit which is the future. Try to avoid the deposit which is the present in thought energy. Try to avoid the deposit which is the past in terms of thought energy.“ And they’ll light up like Christmas trees.

Теперь посмотрите на момент, когда вы что-то останавливали.

And a person who is a TAKE, at „Let’s have it“. Whatever part of the cycle they’re on, let’s just have the… let’s ha… just have the future, let’s not have the future, and you’ve got it.

Мужской голос: Оно становится плоским.

And what do you do with this? Well, then you turn it green, you turn it pink and you turn it yellow, and you… anything he can do just keep him handling it as energy in present time which has future labels on it, and the thing’ll blow up. All of a sudden he will experience an enormous feeling of relief.

Да.

Why? Is this energy the future? No, it’s not the future. It is a deposit that is labelled ‘future’ and the deposit exists in present time.

Мужской голос: Да.

Is this energy the present that he’s looking at? No, it’s not. It happens to be just a deposit which he calls ‘present time’ and is in present time.

Что ж, разумеется, начало находится на уровне 40.0, а это пространство. Вы были в таком цикле действия, когда он двигался в этом направлении? Мы не имеем дела с чем-то странным или необычным. Хорошо.

And is this energy the past? Yep. It’s facsimiles being carted along because he is existing in a dependent state upon his facsimiles. ‘Cause he knows he has to have experience. He goes down to get a job so that he could feed the body.

Итак, эти потоки вверху движутся в ту сторону, куда их направили, — вот это «куда их направили», — а эти, внизу, движутся в сторону, противоположную той «куда их направили». Они движутся в противоположном направлении в диапазоне ниже 20.0, и именно поэтому мы продолжаем использовать 20.0 — это нулевая точка между плюсом и минусом. Вот здесь — положительная сторона. Если человек создает постулат где-то в этой области, то этот постулат выполняется. А вот здесь — минус. Шансы на то, что человек добьется выполнения какого-то постулата в этой области — ниже 20.0 — просто противоположны.

He has to put the body at a desk so that the body can then be paid, and then the body can eat, so that it could be put at a desk, of course. And uh… nice and circular ambition, you see? So, he goes through this whole situation and when he gets through with it, he knows very well that he has a body, and uh… he’s very definitely dependent on flows, isn’t he?

Малый говорит: «Я собираюсь вырасти хорошим мальчиком», — и в итоге он становится гангстером, и никак не может понять, почему так случилось.

Well, the… the dependence… his dependency upon flows is… is… his utter dependency on experience is a dependency on flows.

Человек начинает с того, что говорит: «Так, я собираюсь бросить курить». Боже мой, как же он может бросить курить, если он говорит, что собирается бросить курить? Ведь очевидно, что этот парень — хомо сапиенс, ведь так? Как же он может оказаться на положительной стороне? Для него это невозможно.

The fellow who says, „Well, let’s see. Experience is very important, terribly important,“ ought to modify it this way: „Experience is terribly important to people in a body who are thinking in terms of flows. Then good experience becomes extremely important, because when they put out energy in the direction of their flows, then good experience will come back in and they will do the right thing. And we have a good puppet and an excellent marionette, and this is therefore what we want.“

Так что, пытаться бросить курить — это для него самый лучший в мире способ остаться курильщиком и практически свести себя в могилу. Я думаю, что производители сигарет обнаружили это эмпирическим путем и на самом деле пытаются уговорить людей бросать курить.

So, the fellow who gets this job to put the body at a desk so the body can be paid, so that the body can eat, so that he could put it at the desk, so that it could be paid, so that he can eat – is always asked this question: „How much experience do you have? Is it good experience or bad experience? Or is it some other kind of experience? Well, experience – experience…“

Если бы вы подумали: «Я должен курить», — и просто постоянно и неизменно говорили себе о том, что вы должны курить, и заставляли себя курить, и покупали сигареты нескольких марок, и каждый раз, обнаруживая, что у вас в руке нет сигареты, доставали бы сигарету и просто заставляли бы себя выкурить ее, то вы начали бы действовать с самой верхушки этого диапазона. Потому что вы знаете, и можете действовать на основе своей знательности, и можете справляться с потоками, если знаете, из чего они состоят. Тот факт, что они существуют, еще не означает, что вы должны быть абсолютно пассивны.

They don’t realize that at… somewhere in the career of everybody, you get a reversing vector. You get this fellow with wonderful references, just rave notices – he leaves with the boss’s wife and all the dough in the cash drawer.

Как я говорю, вы... парень на улице… он знает, что когда дело доходит до различных цветов, то у него все получается наоборот. Так что он говорит себе: «Что ж, хорошо. Так, посмотрим, когда я сказал: «Попытайся получить зеленый цвет», мне это не удалось. Так, посмотрим, я... теперь я попытаюсь не видеть зеленый цвет и получу зеленый цвет. Это правильно». Он так и делает, смотрит на красивый зеленый цвет. И говорит: «Что ж, я думаю, что могу с этим справиться».

If this fellow has been exceptionally good, and exceptionally honest, that is the best reason in the world to believe that sooner or later this guy is going to be the foulest crook that ever lived!

Потоки — это большая хитрость, и они сразу же выключаются, я имею в виду, очень быстро. Для того чтобы остановить поток, вовсе не требуется долго работать.

And it’s… it’s not monitored, then, by experience. What they’re searching for in all these factors is just this one thing, is: how much energy is this person using with which to think? Now if you can establish how much energy he uses to think, you’ll establish how important it is for him to have experience. Because if he doesn’t use any energy to think at all, it’s not even vaguely important for him to have experience, but boy, would he be valuable in an airplane plant.

Итак, эти потоки длительное время движутся в сторону, противоположную той, куда их направили. Вот где это происходит — чаще здесь, внизу, чем вверху; вверху это тоже происходит. Здесь вы действуете, в верхней части диапазона. Вы действуете, стремясь получить хороший результат, и что получаете? Вы получаете нижнюю часть диапазона. Ну и фокус! Ведь то, что начинается в верхней части диапазона, придет к окончанию цикла действия, то есть перейдет в нижнюю часть диапазона, и тем самым, разумеется, перейдет в зону противоположных полюсов и потоков.

He has no experience whatsoever. He goes around to the airplane plant, and he says, „Hey uh…“ Uh… you say… why, the… that boy could draw down much more than any president of any corporation in the United States in terms of MEST, but the trouble is, nobody’d ever be able to pay him unless he was interested. The only pay would be interest.

Распад — это когда все движется в неправильном направлении, тогда как должно двигаться в правильном. И не забывайте, что зона от 20.0 до 0.0 — это зона распада. Это движение к концу. Если вы были вынуждены действовать исключительно так, как это делается в МЭСТ-вселенной, на все сто процентов следуя соглашениям МЭСТ-вселенной и не действуя в то же самое время в соответствии со своей собственной вселенной... боже мой, удалось бы вам когда-нибудь выбраться из этой кучи? Боюсь, что нет. Почему? Потому что тут спрятана слишком крупная ловушка в виде этих противонаправленных потоков. Вы говорите: «Я хочу быть клиром», — поэтому вы прекращаете получать одитинг. Вот так вот глупо.

He would go around. Why? Because after the plant had manufactured the airplane and had it all beautifully manufactured and everything else, they wanted to know whether or not this plane would fly, this fellow could simply take a look at the airplane and say, „Yeah, it’ll fly.“ „No, that one won’t fly.“ „Uh, that one’s got something wrong with its motor. It’s the lower side of its motor won’t function. Uh… there were two mechanics had a fight out on the right wing tip, and there is a strut cracked out there or a strut will crack out there, and you had better replace that.“ You would practically have uncrackable airplanes. Why?

Что ж, когда мы смотрим на это, мы видим, что контр-эмоция, контр-усилие начинает становиться все более и более противоположно направленным, и становится все более негативным по мере того, как мы спускаемся все ниже и ниже... Это происходит до тех пор, пока мы не попадаем вот сюда, наверх. Бог ты мой, здесь вверху... именно здесь у нас эта линия... насколько же здесь все положительное! Действительно положительное. А здесь внизу, бог ты мой, насколько же тут все отрицательное.

Well, he could just simply pervade through the airplane and he’d sort of feel around in the airplane, and… and… and he’d know what the future of the airplane was. And if it didn’t have a good future, if your fellow was really good, why, if it didn’t have a good future at all, he would merely say, „You will have a good future now, airplane.“ It sounds crazy. But you’re actually moving out from simply causation in the future to causing future.

Выше уровня 40.0, если вы говорите: «Плюньте», — то люди плюют, поверьте мне. А ниже уровня 40.0, если вы говорите: «Плюньте», — то люди не плюют, поверьте мне. Это факт.

And you still have a ghost of this in witch’s curses and earth still remembers these things. No matter how dimly they might be, they s… they still recall ‘em. Curses and damnations and good gifts and, „You may now have three wishes,“ the fairy says. Sure, he can give away three wishes, any fairy can give away three wishes. So could you. But I’d think before you give away three wishes, I think you’d better be able to give yourself three wishes, and I think that would be a good thing, and it isn’t necessary for you to sit down and wish hard. It isn’t how hard one wishes that counts, as they teach a child. It’s how lightly one wishes, and how interested he is in having that for which he wished. So, you see what our three wishes would amount to in terms of… in terms of postulates.

Так что вы идете и говорите кому-нибудь: «О, Саентология — это просто здорово, и мы работали над этим, и мы действительно пытаемся сделать что-то по этому поводу, и, возможно, мы сможем сделать что-то с вашей спиной».

Well, look at no-energy up there on the track and you’ll find this fellow’d be very light-hearted and very serene and he could be quite intense if he were interested – if he were interested.

И он вам отвечает: «Э-э-э, ну... разумеется, с моей спиной ничего сделать нельзя».

But you can be as intense with an upper band as you can a lower band wave. You can use very light energy to accomplish ENORMOUS things. It’s only with a very heavy energy that you can’t accomplish a doggone thing.

Вы могли бы... практически вынуждены сделать его своей собственностью... как вы поступили бы с МЭСТ-предметом... прежде чем смогли бы сделать с этим что-нибудь.

Just… just try and accomplish anything by telling somebody what to do, forcefully. You do that often enough and customarily enough, and you eventually won’t get anything done.

Если к вам попадают преклиры, находящиеся на дне этой шкалы, то вам фактически приходится «рулить», чтобы заставить их двигаться вперед. Они как автомобили. Иногда у них даже нет для себя стартера. Вам приходится выходить наружу и крутить рукоятку. Но суть в том, что это схема, которая показывает, почему вы пытаетесь «продать» что-то.

Be a much happier thing to be at the stage of the tone scale, where you simply knew they would do it.

Просто удивительно, что реклама работает. Просто потрясающе, что она работает. Но почему она работает? Вы когда-нибудь задавались вопросом: «Почему реклама работает?» В рекламном объявлении работает только одна вещь.

Did you ever go around and say to somebody, „Well, we know that you’ll do that,“ and so on, and just leave them stuck with that? You’ve actually laid a postulate on top of ‘em.

Вы могли бы написать длинный трактат. Вы могли бы сказать: «Автомобили «Бьюик» собираются на такой-то и такой-то подвеске, а у «Ягуаров» столько-то килограммов веса в расчете на лошадиную силу, и их делают из... и так далее... у них есть дифференциалы, и они развивают такую-то и такую-то скорость, и они делают то, и они делают се и так далее». И вы могли бы напечатать этот замечательный трактатик. И всем было бы просто наплевать, есть у них этот автомобиль или нет. Но если вы поместите там изображение автомобиля, то это будет эстетика. И чем выше вы поднимаетесь, и чем меньше становится длина волны, на которой вы действуете, тем меньше противодействия вы получаете в ответ. Так что эстетика демонстрирует тенденцию больше проявляться во всей своей чистоте, нежели отрицательно, и она производит гораздо меньше негативных реакций, чем положительных. Так что если вы делаете что-то очень эстетично, то вероятность того, что вы получите какое-то согласие по поводу этого, будет больше.

Well, a little bit higher than that is, you just KNOW all of a sudden. You just have a conviction in energy terms. You just know the waitress is going to walk to the other side of the dining room. She does.

Если бы все люди нашей сферы деятельности носили белые одеяния и пурпурные сандалии, и у нас был бы огромный монастырь где-нибудь на вершине холма, и оливковые рощи и все такое, — то все, проходя мимо, говорили бы: «Вот где находится Саентология. Да уж», — и так далее... было бы просто замечательно. «О, вот один из этих саентологов. Посмотри на его одеяние», — и так далее. «Но не подходи к нему слишком близко, он может наложить на тебя проклятие». Это правда, именно таким образом все бы и происходило. Но в этом есть эстетика. На самом деле вы имеете полное право знать об этом.

You kind of know here and know there and you know this and you know that, and nothing happens.

В противоположность эстетике... в противоположность эстетике существует другое решение... оно заключается в том, чтобы использовать диапазон усилий. «О, вам не нравится Саентология, да?» — бац! Но присутствует ли здесь, в этом нижнем диапазоне, хоть сколько-нибудь здравого смысла?

You can’t get down and pitch with flows very long before you come down below that level again. Energy flows are very dangerous to use. Even communication flows basically trap you in and you have to bail yourself out.

Вы знаете, вероятно, есть не более... вероятно, в Соединенных Штатах есть не более тридцати тысяч людей, которые могли бы переварить этот материал. Известно ли вам это? Очень странно, что я это говорю. Давайте, почувствуйте себя одинокими, если вы не смотрели как следует… давно не смотрели... на круг ваших ближайших друзей, что-то вроде этого.

I’m always having to sit down and run out… and pull myself uptrack one way or the other. But, of course, I’ve never used any energy with which to think. And the only reason I’m telling you about this, I’m telling you about this is almost… it’s all extrapolated, but it’s almost a new discovery, although I’ve been kidding about it for two-and-a-half years.

В действительности дело обстоит так... в действительности все интеллектуалы всего мира (согласно одному исследованию, которое, кстати, было довольно компетентно проведено) как бы расположены в виде пирамиды, демонстрирующей КИ людей Земли.

I just put a few attention units down in the GE to find out if the GE could think, and I found the GE thinking. He was thinking. I thought that was wonderful. I thought it was so cute.

Бедняга, который заканчивает колледж и решает, что ему нужно усердно работать для того, чтобы добиться успеха... что за дуралей! Ему, чтобы добиться успеха, вообще не нужно работать. В этом нет ничего сложного. Он может разговаривать, так ведь? Я имею в виду, что он может сказать: «Передайте масло, пожалуйста», — ведь так? Он умеет носить галстук и пиджак, не так ли? Значит, у него есть все, что нужно. Он принадлежит к верхушке общества. Да-да! Я не шучу. Независимо от того, каково, по мнению людей, его общественное положение.

But if any of this stuff had to be THOUGHT about lengthily and so forth, nothing would have happened. The only place where it had to be thought about is: compare it. You compare one flow to another flow, you’d have to kind of mock up a couple of flows and hook them together, and uh… you think about this, and think about that. That’s what’s known as ‘inductive thought’. But you’re not operating, and you can’t operate in order to investigate something; you can’t operate from the basis of postulating to make it so, ‘cause then you can’t investigate it. You see how silly that would be. That… that’s just gruesome. How could you investigate anything if you were postulating all the time?

Исследование всех этих вопросов показало, что ни в один отдельно взятый момент времени на Земле не существовало более десяти тысяч человек, обладавших качествами, необходимыми для того, чтобы как-то управлять или руководить. И речь не идет об очень высоком КИ, не слишком-то лестно для вас. Речь не идет об оценке в 212 баллов по армейскому тесту «Альфа», как вы могли бы подумать, вовсе нет. Таких людей в действительности всего около десяти тысяч. А ниже этого уровня есть что-то порядка ста тысяч, или ста пятидесяти или двухсот тысяч человек, которые способны усваивать данные. Вот практически и все.

In other words, it’d be impossible to find out anything by carrying on investigation which is car… occasionally called ‘scientific’. See?

Таким образом, можно рассчитывать на тех людей, которые управляют или ведут других. И если вы очень опытны в этом деле, и если вы действительно хорошо справились с этим, это похоже на то... не знаю, это все равно, что гладить детей по головке. Я не пытаюсь быть снисходительным. Я имею в виду, что это успешный подход, если речь идет о тех людях.

You postulate what the conclusion will be. You’ll find scientists, by the way, are hipped on this. They’ve still have got an aberration on the subject. They’re afraid to think what the conclusion will be for fear the conclusion will be that, and they will then be swayed by the conclusion. And here these fellows with one-sixteenth of one grasshopper-power brain cell left with which to postulate… t… they could make a postulate at a ping pong ball and the ping pong ball would stay right there. It wouldn’t go any place. And yet these fellows are very careful not to make a conclusion before they finish their experiment. They’re getting away from a fear which has now become impossible.

У нас, в Соединенных Штатах, имеется своя доля этих людей, и если мы разделим это число, то мы обнаружим... горстку, горстку этих людей, поддерживаемых другой втрое большей горсткой людей, из стапятидесятимиллионного населения США.

There’s nothing wrong whatsoever with saying, „Well, the way this thing is going to work out is this way,“ and then mixing up the MEST universe ingredients this way and that way and finding out it works some other way.

Если у вас есть достаточно дикая истина, или достаточно прекрасная истина, то они могут быть приняты ими, но не пытайтесь донести до них достаточно разумную истину, потому что вы ни за что не сможете вести диалог с их здравым смыслом.

You say, „Well, it didn’t work that way.“

Возможно, если бы вы стали разговаривать с людьми, что-то демонстрировать им и очень упорно работать с ними на протяжении длительного времени, если бы вы говорили очень убедительно и очень много демонстрировали бы для них, то могли бы взывать к ним на уровне здравого смысла. Но бог ты мой, знаете ли вы, что вы сотворили бы, если бы поступили таким образом? Вы бы сделали нечто очень интересное: с помощью обучения вы бы швырнули их вверх по шкале. Когда вы разговариваете с людьми, оружие находится в ваших руках. Я имею в виду, что у вас есть здравый смысл.

„All right. We’ll postulate that this is going to work this way, and then we’re going to mix all these things up together and they’ll work some other way.“

Только давайте не будем ехидничать, давайте не будем думать, что «мы все такие умные, а они все такие глупые». Я говорю вам о самой неприкрытой правде, и это работоспособная правда, насколько я в этом разобрался.

And you would say, „Ah, to hell with that.“

Когда мы начинаем заниматься этим, мы имеем... если вы пытаетесь разговаривать с людьми с точки зрения рассудка... критика чистого разума была бы критикой этого знака минус вот здесь, на схеме... у вас тут негативные потоки. Поэтому, когда вы пытаетесь сказать людям: «Смотрите, мы знаем кое-что, что может сделать вас счастливее и лучше, и вы сможете выбраться из этого бардака», — вас всего лишь горстка.

Uh… that would be sensible, because sooner or later you would come either to an apathy about the whole thing and skip it, or you’d find something which, when mixed up that way would accomplish the result which you postulated. Well, you’ve given cause to the MEST universe, that’s what would happen.

Большинство из вас играло в этой лиге в течение пары лет. Странно, не правда ли? Странно, что вы не заполняете аудиторию. Вы никогда не заполните аудиторию. Нет такого количества людей. Вот и все — их просто нет.

All right, now let’s look at the preclear in terms of energy and he has decided he is an effect of everything. And I was thinking about this Egyptian cult that… white was cause and black was effect. And if you were half black and half white, you were all right because then you were half cause and half effect and you were the effect of your own cause if you were that, and if you looked at the future and found the future black, the future would be an effect. But, if you looked at the future and found the future white, then the future would be cause. But, that was better to have the future cause than to have the future effect. So, what you tried to get was look and see a WHITE FUTURE. How do you like that one? You had to look and see a white future. And if you saw a black future that was bad, and you should abandon that course of action immediately, if you saw a black future.

Вы могли бы пойти и заставить вазы взлетать со сцены, и вы могли бы «бабахать» их на потеху людям. Вы могли бы одеть Анни Оукли*Анни Оукли: (1860 — 1926) считается лучшим стрелком всех времен. Стала знаменита благодаря своим невероятным трюкам: гасила выстрелом пламя вращающихся свечей, в то время как ехала вниз головой на лошади, а также попадала пулей в ребро игральной карты. в великолепную белую шляпу и красивую ковбойскую юбочку, отправить ее скакать по арене, стоя в седле, и делать то же самое с помощью дробовика, и вы бы собрали точно такую же толпу. Вы думаете, что я шучу. Ну, это вещи одного и того же порядка.

What the devil are they monitoring? Well, the funny part of it is, it has a workability. They’ve just aligned all the facsimiles which gave the experience of badness, up, and then hooked ‘em up to a circuit which has a flashboard on it, and that flashboard says ‘Black!’ That means, „These thoughts are passing through bad experience, don’t monkey with it.“ And a white flashboard which simply says, „These thoughts are passing through good experience and so the chances of them taking place are very good.“

Таким образом, существуют два весьма прямых способа заинтересовать людей... они и в самом деле весьма прямые, и это просто идти и делать свою работу. Вы никому ничего не рассказываете, может быть, иногда намекаете людям, что вы, не исключено, могли бы что-то сделать для них. Вы могли бы намекать на это, используя эстетику или абсолютно ложное сочувствие. «Эх, бедняга». Он бы не пропустил иронию. Я имею в виду, он бы ее не заметил. Он не знает... Если вы приписываете всезнание всем вокруг, то у вас будут неприятности, потому что у них его нет. Вы идете... вы не собираетесь этого постулировать, не будете говорить: «Ну, вы... вот вы, вы знаете об этом все, и вы знаете, что сочувствие может убить человека за полсекунды». О, нет. Он не поверит!

It’s not very reliable, because it depends on an automaticity of flashboards. But if you want to do intuitive or instantaneous thinking with flows, that’s the way they’re rigged. You see the future is black, or you see the future is white, recognize, for the love of Pete, in yourself or your preclear, if you’re not seeing the future and you still know you are affected by flows, you’re just trying to avoid that sight or perception in some fashion.

«Да, я видел этих сочувствующих, — говорит он — Да», — и так далее, и так далее.

All right, let’s look this over then, and we’ve… possibly this is one of the ingredients of occlusion. They made implants in people about this at one time or another, by the way. And uh… you just turn… you don’t run an implant, you just turn the future white, and you turn the future black, and you turn the future purple and then you put some red crosses on it, and then you turn Saturday green. And then you turn these other things this way, and then shift them this way and that way, and then put the future behind your head. And let’s see if you can find the present – what the sum of energy is of the deposit called the present. And that isn’t out here, that’s just right in front of your face, practically, or maybe it’s your body. Uh… anyway, you turn the present white, and then turn it green, and then turn it purple and turn it yellow. And you’d probably be able to park it some place or another by finding another present and postulating it there. Who knows?

«Но вы знаете, я действительно очень устаю», — скажет он. «Дайте. Дайте. Дайте больше... дайте мне больше сцепляющего воздействия материи, чтобы я мог стать еще более плотным и опуститься еще чуть ниже по шкале тонов». И он это сделает!

And uh… the… the past, as I say again, would be a very heavy deposit, because that’s all composed of facsimiles.

А вы просто сидите и говорите: «Ох, бедненький, бедненький. Да. Я уверен, что это так и есть».

BUT there is a little light deposit that says, „We’ve got to think about the past,“ and that’s the… the deposit accumulated of having to think hard about the past. And you turn it red, and you turn it green, and you turn it blue and you turn it purple. And you try to avoid seeing it, and you avoid seeing it, and you turn it orange and,. and you put it under the left foot.

И отсюда следует, что на очень высоких уровнях шкалы тонов самое первое притворство заключается в том, что все не является притворством, — и именно этому в первую очередь учится человек. Первое притворство состоит в том, чтобы притворяться, будто все вокруг — это не притворство. Человек начинает убеждать себя, убеждать себя, убеждать себя.

‘Cause what is it? It’s your own energy which you’re holding onto, by which you’re trying to estimate change of havingness in the future.

У вас не может быть игры, пока вы не притворитесь, что игра есть. А затем, если вы скажете: «Это серьезная игра», или «Игра — это все», и «Мы больше не притворяемся, поэтому это не игра», — о, боже, до какого мрачного состояния мы можем дойти?

A person who tries to estimate change of havingness… rate of change of havingness in the future, by comparing it to the past is gonna fall flat every time.

Вы говорите: «Мы должны быть абсолютно правдивыми и искренними. И искренность — это самое главное, и правдивость — это самое главное, и не врать другим, никогда... и вы будете двигаться вперед». Разумеется, вы будете... вы будете продвигаться в этом цикле действия прямо к нулю.

That is why law is such an interesting profession. Because law depends almost wholly upon precedent, rather than justice or chancery, anything. Precedent, precedent, precedent, precedent. The past is good. The past is good. The past is good. The past is good. The past is good.

Вы заметили однажды… я думаю, это был… Где он? А, вот он.

And, of course, it moves with incredible slowness. It has enormous heavy massive tomes and buildings and courts, and… and there’re the guys that practice it uh… in terms of police and that sort of thing, they get heavy and everything is slow, and they have to stop motion, and hold it and so forth.

Мужской голос: Да.

Naturally, because they’re running on the principle: the precedent, the precedent, the precedent, the precedent, the precedent, the precedent. And that means the past is the measure by which we measure the future.

Да. Он сказал мне об этом прямо на сцене, он не мог мне солгать! Это не из-за каких-то моих качеств. Это просто потому, что он уверился в том, что МЭСТ-вселенная устроена таким образом. Так вот, вы обнаружите, что таковы ваши преклиры. Неспособность говорить уклончиво — это ловушка. Вам не нужно никаких причин для того, чтобы говорить уклончиво. Вот когда у людей есть причина говорить уклончиво, тогда это становится ложью. А пока этого не произошло — вы просто приукрашиваете.

You cannot take the laws of Holland in the year 1213 and pick them up and apply ‘em against Holland in 1952. It cannot be done! And you can’t take the laws of 1928 in the United States, and apply them to the United States in 1952. Different year.

Вы говорите: «Знаете, я на днях был в центре города, и там стояло такое желтое такси, я попытался туда сесть, и черт меня подери, — на заднем сиденье сидела здоровенная обезьяна и курила сигару. И я закрыл дверцу и пошел дальше по улице». Это делает жизнь более красочной.

I know this comes as a shock and surprise to many of the governmental agencies, but it’s not 1928.

Вы удивитесь тому, какой эффект это произведет, если вы будете время от времени ни с того ни с сего рассказывать какую-нибудь такую небылицу. Самый лучший способ, каким люди могут поднять вас по шкале тонов, — это когда они будут обнаруживать, что вы лжете. Да, вы ходите и боитесь, что вас поймают на лжи.

Now, being down the time track is simply trying hard… down the time track is trying hard to agree with the past so that the present will go all right. If you agree with past experience then the present will go all right. And of course that’s a completely dippy one and brings about insanity, and everybody does it.

Однажды я заставил одного преклира... я назначил ему один-единственный процесс. Время от времени я назначаю один процесс преклиру, которого я не хочу слишком долго одитировать. Я просто задаю ему пару вопросов прямого провода. У меня есть только две минуты. И я говорю: «Послушайте, с чем у тебя проблема? О-о? Что ж, послушай, я хочу, чтобы ты вышел на улицу и соврал кому-нибудь о чем-нибудь так, чтобы он мог понять, что ты лжешь. А потом сделай это несколько раз, и делай так, чтобы люди могли обнаружить, что ты лжешь».

Let’s agree with experience and have nothing to do with the postulate.

И этот парень говорит: «О, нет». Я сказал:

Well, I talk quite a bit about this because it’s possibly for you an analysis of what Postulate Processing is. It’s trying to get far enough uptone, which is to say use and be influenced by energy so slightly, and be in control of it so s… forcefully and so heavily, and be able to go up so high above any necessity to need it, that one simply says, „Let there be light.“ That’s your theoretical level.

• Иди, сделай это.

So, you have a process in this in asking the preclear to find these levels and turn them red, blue, green and wink. You’ll find out you’ll solve a lot of his troubles when you do that. ‘Cause all he’s really interested in is: „What is going to happen to me?“

And you see, what was going to happen to him in 1913, as adjudicated by what happened to him in 1912, is not good experience to measure what happened to him in 1952, and even the experience what happened to him in 1832 has no bearing, really, on what happens to him in 1952. And yet we’ll find him making it so. You’ll find him adding this up.

„Let’s see, in 1832 we had a cylinder of this size and it was used for a hay mow. Now, automobiles have cylinders. And therefore I can’t fix an automobile engine. And the reason for this was, is my father back there in the 19th century didn’t like this thing he used in the hay mow. He couldn’t handle it and once it fell on the calf. And I liked the calf, so therefore automobiles are no good.“ A=A=A=A would be a past time engram kicking in because of the geometric similarity of form, and that’s all there is to that.

И он пошел и сделал это, и это, конечно же, взломало его кейс. Он до такой степени боялся, что люди узнают правду, — то есть узнают, что он лжет, — что из-за этого не желал лгать. И поэтому он должен был считать все истиной, и все это доставляло ему очень много неприятностей. Все, что ему требовалось, — это соврать кому-нибудь так, чтобы тот это обнаружил, и, по его мнению, что тогда должно было обязательно произойти? По стенам должны были бы пойти трещины, понимаете, и он бы приготовился к удару... ведь что, по его мнению, сделал бы тот человек? Начал бы критиковать его, а критика, когда критикуют мастерски, это делают с помощью дубинки. Поэтому он боится, что ему сделают больно, боится, что его пространство сожмется вокруг него и что он превратиться в материю. И, следовательно, он боится критики, потому что он отождествил критику с силой — каковой она и является!

Well, I’ve actually just beat this thing to death as far as that’s concerned. I could give you an awful lot of… of examples of processing one way or the other… and I probably should.

Критика — это тень силы. И угроза силы... «Ну, я хочу вас покритиковать, потому что... Я бы не хотел, чтобы у вас возникли большие неприятности из-за того, что вы делаете то-то и то-то. Мне бы не хотелось критиковать ваше вождение, но если в один прекрасный день вы...» Они ведут себя так, как будто пытаются не допустить, чтобы вам все время становилось больно или чтобы вы расстраивались, или несли тяжелые потери, и это причина их критики, не так ли? Только на самом деле они и на минуту не верят в то, что помогают вам. Они действительно так не думают. Они просто тем или иным способом позволяют себе удовольствие попритворяться еще немного. Не успеваете вы и глазом моргнуть, как практически превращаетесь в руины. Если вас пугает мысль о получении физического ущерба, то вас будет пугать и мысль о критике.

There’s the Positive and Negative approach to processing; there’s trying not to have the engram, and trying to have the engram. There are four flows really. And there’s trying not to have the engram, and trying to have the engram. And there’s trying to restrain oneself from not having the engram, and trying to restrain oneself from having the engram. In both of which cases, one is trying to have the engram, trying not to have the engram. Four flows. A halt on trying to have clear on over to a halt on trying not to have, to trying not to have. it’s a gradient scale itself.

Вот этот человек идет и говорит кому-нибудь: «Ты знаешь, я только что видел твою жену... э... я только что видел твою жену перед дверью... кхе...» И этот парень кидается туда, чтобы выяснить, что же его жена там делает, возвращается назад, и вся затея терпит фиаско, потому что наш человек решает, что это был розыгрыш, а розыгрыши вполне допустимы.

Now uh… let’s see here, would uh… well, let’s… let’s… let’s find out, let’s… I… I… I… let’s sit down. I am not going to give you anything very rough – nothing very rough. You… you can… you can estimate now what your havingness is in terms of the future because of this process in terms of the present.

И ему пришлось всерьез взяться за дело и как следует подумать, чтобы наконец понять, как нужно лгать таким образом, чтобы люди поняли, что им лгут. И это до такой степени заняло его ум, что у него не осталось времени подумать о своем неврозе или о чем бы то ни было еще. И в конце концов он добился своего... он добился своего.

PC: (Chuckles).

Он позвонил и сказал, что оплатил счет, — а это, разумеется, можно было проверить. И он сказал это с самым серьезным видом, и с этого момента он продолжал утверждать, что счет был оплачен. И он настаивал, что чек существовал, и что этот чек прибыл по назначению, и что у него имеется расписка, и он просто продолжал разыгрывать это представление с «оплаченным счетом», ожидая, что в любой момент сам сойдет с ума и обнаружит, что не знает, оплатил ли он этот счет или нет! И что бы вы думали — его уровень уверенности в отношении того, что он лжет, стал повышаться, повышаться и повышаться, и он начал получать от этого удовольствие и так далее, так что он начал звонить самым разным людям и говорить, что он им заплатил. И его репутация значительно улучшилась! Все были готовы дать ему в долг.

LRH: Now, what… what… how is this going to alter your havingness in the future? It won’t.

Если вы хотите приобрести ужасную репутацию или добиться, чтобы вас убили, просто искренне и честно помогайте людям. Если вы хотите узнать, кто помогает людям в этом мире, пойдите и выясните, кто находится на грани того, чтобы быть убитым. Вам следует это тщательно изучить. Это просто восторг! Это, конечно же, противоположный вектор.

PC: I don’t think so.

Все это сводится к тому факту, что если вы постоянно просите у общества лицензию на выживание, и все говорите и говорите людям: «Смотрите же, вы — то-то и то-то, и у нас есть полный трак. Вы действительно жили до этой жизни, и вас бы все это действительно поразило», — и так далее, и так далее, и так далее, и так далее, и так далее, ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля. О, нет, нет, ни в коем случае. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, ради меня, не делайте этого.

LRH: That’s right. That is what I figured. No change.

Я пытался сделать с этим предметом то, что было в моих силах, и я пытался привести его в порядок. В том, что касается деятельности, мой уровень на самом деле очень высок. Я рассчитываю увидеть, что в этом предмете все пойдет так, как надо, но я хочу увидеть, что этот предмет применяется... хорошо применяется здесь к хомо сапиенсу, потому что я знаю, что хомо сапиенса можно вытащить наверх. Но его нельзя вытащить обратным потоком. Нет. Потому что всякий раз, когда вы будете вытягивать его наверх, он будет опускаться вниз. Вы вытащите его на один дюйм, он спустится на шесть. Это потому, что он уверен: ложь — это нечто ужасное, и притворство — это самая ужасная вещь в мире, и что ему нужна правда. Но единственная правда, которую он сможет переварить, — это та правда, которую подсовывают ему на его уровне шкалы тонов, а именно — убийство, страх, смерть, ослабление, повиновение. Здорово! Огромный кодекс — и человек должен действовать на его основе. Так что именно такую правду он принимает. И вам придется убеждать его, используя противоположно направленный вектор, то есть, вообще не убеждая.

Okay, now let’s look in front of your face there for a moment and let’s see if you can see anything even vaguely resembling energy as a deposit.

Пойдите и скажите ему: «Так вот, эта Саентология действительно хорошая вещь». Но я говорю вам, я просто вижу, как кто-то из вас сидит в гостиной, обставленной с определенными претензиями на художественность, с определенными претензиями на художественность, где-нибудь в квартире-студии или чем-то подобном, и разговаривает с двумя людьми — юристом и его женой или кем-то в этом роде. И это славные люди, и они всегда казались вам сообразительными. И я вижу этих людей и то, как они говорят:

PC: It’s blackness. Plain blackness.

«Но это совершенно неправдоподобно! Это мистика. Я никогда не думал, что ты мистик или что можешь увлечься подобными вещами».

LRH: There’s a lot of blackness there, huh?

И я вижу, как вы искренне и умоляюще просите: «Пожалуйста, дайте мне лицензию на выживание. Пожалуйста, дайте мне лицензию на выживание. Пожалуйста».

PC: Um-hum.

Вам говорят: «Я слышал, ты связался с этим новым культом».

LRH: Uh… it’s easy to get that?

Вы отвечаете: «Это крупнейший культ — это крупнейший культ из тех, что сегодня существуют в мире. И это очень забавно, потому что, понимаете ли, то, что они там делают, не дает никаких результатов».

PC: It’s fairly easy.

И этот человек спрашивает: «Что?»

LRH: Uh… well, now is that blackness uh… past, present or future?

И вы говорите: «Это очень забавно, но Саентология просто не работает. Вот и все». И если вы хотите сказать ему что-нибудь... если вы хотите свалить все на кого-

PC: A combination. I think mostly past.

нибудь и сказать, что это он во всем виноват, то вы просто говорите: «Если бы Рон услышал, как я говорю вам о том, что Саентология, возможно, могла бы помочь вашей спине, то он, вероятно, был бы очень расстроен. Но, строго между нами, на самом деле она поможет». Если вы хотите взвалить на кого-нибудь вину, можете использовать это имя — как бы там ни было, это, в действительности, не мое имя. Но это решение вашей проблемы.

LRH: Uh… it… the blackness is past?

Так вот, не удивляйтесь (вероятно, мне не стоило бы записывать это на пленку), но не удивляйтесь, если обнаружите, что вокруг повыскакивали разного сорта люди, упорно доказывающие: «Это плохо! Она работает!» Так что не удивляйтесь слишком сильно.

PC: Uh-hum.

Но не следует поражаться, если вас в какой-то степени подвергнут остракизму за то, что вы пытаетесь выступать в защиту Саентологии. Она не нуждается в том, чтобы ее защищали. Никто не сможет казнить ее; ее нельзя расстрелять; с ней ничего не может произойти. Это правда. У нее имеется самая надежная броня в мире — полное отсутствие пространства. Это идея.

LRH: Okay. Yeah, let’s take a look there to see if we can see anything even vaguely resembling a uh… color or a darkness and so on that might be present.

Нет никаких причин выступать в ее защиту. И на самом деле, если вы очень сильно постараетесь, то вы сможете убедить людей в том, что Саентология — это хорошо. Они бы просто свихнулись, если бы вы всегда говорили о ней только в духе: «Она не дает результатов». Просто смотрите на человека и говорите: «Она не дает результатов». Не приманка... не как приманка, чтобы они сказали... никогда не хватайтесь за мысль сделать из этого приманку.

PC: I don’t think I’d be able to tell the difference.

«Я не должен говорить вам о том, что это вылечит вашу спину. Возможно, и не вылечит. Это очень часто убивает людей! Строго между нами, знаете... я не понимаю, зачем я во все это ввязался, потому что я никогда не бывал в столько леденящей кровь атмосфере, но знаете ли вы, что Фонд Хаббарда по адресу 16-я Норс стрит, 237, расположен прямо по соседству с...»

LRH: Hum. No, don’t confirm these theories that way. That… that’s not… not good. You… you realize… you realize how much a newspaper reporter – sad to say, if we ever had him on an E-Meter, and found out all he could think of was rape or something.

И вы можете сказать им: «Разумеется, я не думаю, что они специально заняли этот дом по соседству с моргом. И не поймите меня превратно, я пытался... я пытался не говорить вам об этом». И если вы очень тщательно действуете в том же духе и так далее, а потом скажете: «Конечно же, я вас разыгрывал», — они от волнения ногти на руках до запястий обгрызут. Аррх!

All right, just uh… take hold of the cans here. And I guess have to ask the little handy jim-dandy meter. You don’t have to have mitt on there. That’s a beautiful mitt. Volney is… thinks that this will blow out, and he’ll think it does all sorts of things, and as a of fact it won’t. I… I can’t hurt one.

Так вот, если кто-нибудь говорит... кто-нибудь говорит вам: «О, вы тэта-клир, да? Как я понимаю, вы тэта-клир. Это просто замечательно. Почему бы вам не сделать то-то и то-то и не доказать это?»

Okay, let’s take a look if you don’t mind too much here, and find out what tone scale. There we go; why you’re in pretty good tone, alive, breathing.

Вы могли бы сказать: «Кто сказал вам, что я тэта-клир? Я желаю знать! Это был какой-то член Фонда или кто-то в этом роде? Это был другой одитор? Это был не другой одитор, так? Скажите мне!» — как будто вы оскорблены до смерти. Просто разверните в противоположную сторону свой эмоциональный вектор. И у этих людей будут превосходнейшие причины поверить, что они должны до смерти бояться вас.

Okay, what’s that deposit you’ve got there? Is that past? Is that present? Future? It’s not the future.

И еще один момент — для того, чтобы... учитывая, что эта информация общедоступна, совершенно ясно, что в ней не может быть ничего хорошего. Что ж, на вашем месте, я бы сделал книжку-«обманку». Возьмите какую-нибудь книгу или что-то в этом роде и напишите на обложке «Черная книга Саентологии», затем сделайте что-нибудь, чтобы ее было трудно раскрыть. И если к вам приходят люди, которые желают ехидно поухмыляться или что-то в этом роде над тем, чем вы занимаетесь, возьмите себе за правило всегда держать ее на столе и быстро кидать в ящик, и очень резко захлопывать его: «Привет, Джо». Делайте это с абсолютно серьезным лицом. И человек почувствует, что покрывается мурашками от всего этого.

What about the future? Something wrong with the future.

Причина, по которой он чувствует дрожь, очень, очень веская. Для этого существует потрясающая причина: она заключается в том, что он, по сути, знает, что любой, кто берется за это дело, становится крайне опасным. Это правда! Неважно, насколько глупо он действует, всегда существует какая-то память, которая эхом звучит за всем этим автоматизмом. Она говорит: «О боже, нет, нет, нет. Я был однажды где-то, и там был тэтан, и я убил оленя в этом лесу. О, боже, я думаю, что это была ужаснейшая из всех моих прошлых смертей». И он будет утверждать: «Разумеется, ничего подобного не существует. Это неправда. Очень нежелательно иметь дело с тэтанами, когда они плохие».

PC: Too many obstacles.

Так вот, более того, вы не берете на себя никакой ответственности за то, чем владеете, помимо того, что вы просто владеете этим. Я имею в виду, что нет никакого смысла разгуливать и думать, несете вы ответственность или не несете ответственности, или взяли ли вы ответственность или не взяли ответс... в этом нет никакого смысла; если вы делаете это, то вы думаете о вине.

LRH: Too many obstacles in the future? All right. Get your eyes there for a moment. Let’s look around and see the obstacles. Can you see them? Are they visible?

Нет, вы просто... вы хотите узнать, как брать на себя ответственность за все? Просто в один прекрасный день вы выходите на улицу и поднимаетесь на самый высокий дом или что-то в этом роде, или выбираетесь из своей головы и смотрите на город, и просто смотрите, как он там раскинулся. «Что ж, я думаю, они делают все правильно. Ладно». Просто время от времени делайте какой-нибудь постулат вроде этого. Очень весело! Вероятно, после этого вы спуститесь вниз, сделаете десять шагов, и какой-нибудь человек спросит вас, можно ли плюнуть на тротуар.

PC: On a reality basis, no.

Так вот, на самом деле я хотел бы обратить ваше внимание на то, что вы пытаетесь рассказать людям о Саентологии. Существует несколько руководств, материалы Профессионального курса и так далее. Появится в наличии британское издание «Самоанализа», и там будет написано «Дианетика»... я знаю, она озаглавлена «Самоанализ в Дианетике». Да, это замечательно, это принесет людям много пользы. Это не вызовет у людей никаких трудностей. Я дал ее прочесть нескольким людям, и бог ты мой, я выбрал тупых людей. Я выбрал самых тупых людей, каких только мог. И я писал и переписывал текст описания, пока каждый из них не понял, о чем я говорю и не согласился с этим, и их все устраивало. И это правда, это хорошая книга. И вы ходите повсюду и говорите: «Ну, я узнал из этой книги больше, чем из любой другой». И мы пытаемся сделать так, чтобы одиторы могли приобретать эту книгу по низким ценам, чтобы им не приходилось многого объяснять. И даже не утруждайте себя тем, чтобы объяснять это.

LRH: You don’t see them?

«Что там насчет единиц энергии и того, что вы выходите из головы и всего такого?» И вы спрашиваете: «Кто сказал вам об этом?»

PC: Uh-hum.

И они отвечают: «Ну, это везде было. Об этом писали... об этом писали в журнале Потерянное время *Loss of Time magazine — шутка ЛРХ по поводу журнала «Time»., и... э...»

LRH: Well, okay, that is all right. If you don’t see ‘em, you don’t see ‘em. Got it?

И вы говорите: «Да, там об этом писали, но вы... никто не говорил с вами об этом, не так ли?»

Let’s take a look at the… at the past again. You know, that’s just plain murder, you sit there and look at a theta bop – you’re trying to do something else obviously. You realize you’ve got a theta bop.

И вам отвечают: «Н… никто».

PC: I have?

А вы говорите: «Вы уверены?» — «Никто». — «Что ж, хорошо». Просто заканчивайте разговор. И не надо особо стремиться увидеть реакцию человека.

LRH: Oh, that’s a rough deal. Be careful not to make a postulate about it.

Единственная причина, по которой кому-то не удается гладко и легко проделать это, состоит в том, что он очень озабочен тем, чтобы увидеть какую-то реакцию со стороны других людей. А те озабочены, чтобы не продемонстрировать никакой реакции. Позвольте им уйти домой и там потеть. Они ведь потеют.

PC: All right. I won’t do that.

Вы загоняете себя в такую же ситуацию, как игрок в покер, который торопит игру. Я имею в виду, он слишком озабочен тем, чтобы узнать карты другого игрока, — он просто не может ждать! О, нет, это неправильный способ игры.

LRH: All right, too many obstacles in the future.

Эти люди… они бегло просматривают, и кажется, что они испытывают к этому полнейшее безразличие. А если бы вы заглянули к ним в головы, то вы бы увидели там эту бурлящую, растравляющую их массу: это их озабоченность по поводу всего этого. А они сидят и ласково говорят: «Не хотите ли еще чашечку чая, дорогая?», — и выглядят совершенно спокойными. Но они не спокойны.

Well, let’s uh… take a look at that blackness in front of your face there, and let’s put a little ring of whiteness around it.

Если вы увидите человека, пригвожденного к флагштоку Эмпайр стейт билдинг, с огромным прекрасным шелковым транспарантом, развевающимся вокруг его недвижимого тела, не удивляйтесь слишком сильно: это ради благого дела. Он был членом клуба «Лучше быть мертвым» или чего-то в этом роде. Но на транспаранте будет написано: «Саентология не работает». И это... это было бы лозунгом.

PC: All right.

И, кстати, именно это я и говорю людям. Они говорят: «О, вы занимаетесь саморекламой», — или что-то вроде этого.

LRH: Got a little ring of white ness around it?

«Нет! Нет! — отвечаю я. — Мы не занимаемся саморекламой или чем-то подобным». Не позволяйте им вести разговор в таком русле. «Просто дело в том, что вам обязательно нужно иметь рядом с собой что-то такое, совершенно не работающее». И я всегда говорю это. И люди начинают смотреть на меня как-то странно. Вы говорите: «Ну, она не работает! Действительно не работает. Нет никаких причин расстраиваться из-за нее. Она не дает результатов».

PC: Yeah. Urn-hum.

И человек скажет: «Ахххх! Полная ерунда».

LRH: Well, put a white dot in the center of it, too.

Так что я очень рекомендую вам эту тактику, потому что вы сможете сбить спесь с очень многих людей.

PC: Okay.

Время от времени, когда вам будет казаться, что вы угодили в ловушку, вспоминайте эту схему и просто разворачивайте вектор. Это действительно срабатывает всякий раз, даже если вы не видите мгновенной реакции.

LRH: All right. No turn it black again.

Давайте сделаем перерыв.

PC: All right.

LRH Now, let’s see if you could turn it white, all of it.

PC: Gray.

LRH: Gray? Good enough.

PC: Um-hum.

LRH: Now, turn it back a little darker gray.

PC: Um-hum.

LRH: Now, a little bit lighter gray.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s get it down to… to quite black again.

PC: I can’t get it too black.

LRH: That’s all right. Just toward black. And uh… now let’s get it up the line toward a bright gray.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s get it down to a dark gray.

PC: All right.

LRH: Now, let’s roll it up the line to a… a little bit more toward white than before.

PC: Okay.

LRH: Do you have a feeling like you’re holding that off or holding it in?

PC: Holding it off.

LRH: You feel like you are holding it off?

PC: Um-hum.

LRH: How about holding it in?

PC: It’s standing still.

LRH: It’s standing still.

PC: Um-hum.

LRH: You’ve got it in balance? All right, let’s turn it to a, uh… by the way, is there a matching one behind your head?

PC: I don’t… I don’t know. It’s hard to tell.

LRH It seems… okay. Okay. I just want to know.

PC: Um-hum.

LRH: Uh… now let’s see this white one in front of your face.

PC: Um-hum.

LRH: Got that white still, or grayish?

PC: Um-hum.

LRH: Have you got it white this time?

PC: Grayish-white now. It’s fairly white.

LRH: Well, let’s turn it darker.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s turn it lighter.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s put a little tinge of red in It. Put a tinge of red in that grayness. Let’s just get a little…

PC: I must not like red or something.

LRH: It’s not like red?

PC: I must not like it.

LRH: Oh, well, I don’t blame you. How about getting a little tinge of green going through it.

PC: All right.

LRH: Hum. Okay. Got a little tinge of green going through it? Well, let’s turn it back to white, whitishness now.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s turn it back to reddishness. Any tiny little flick or impression of it being red. Let’s try not to get it red now.

PC: Okay.

LRH: Did it get red? It did?

PC: Slightly.

LRH: Oh, well, what do you know. All right. Let’s turn it green.

PC: Um-hum.

LRH: All right, let’s try not to turn it red again.

PC: All right.

LRH: And let’s turn it green.

PC: Um-hum.

LRH: Now, can you increase the intensity of that greenness?

PC: A little.

LRH: All right. Now let’s decrease it.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s decrease it way down till it turns a sort of a whitish, muddy color.

PC: Um-hum.

LRH: All right, let’s turn It down toward black.

PC: I got it.

LRH: Well, let’s turn it into a black curtain.

PC: Okay.

LRH: Now, let’s turn it into a black curtain with little spots of white in it.

PC: All right.

LRH: Now, let’s turn it uh… whitish as a curtain.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s make its t… texture silky.

PC: All right.

LRH: Now, let’s just start taking curtains off the e… edge of it or the face of it furthest away from you and throw them away. Let’s have a whole stack of curtains there In front of you all white, and whitish silky curtains and start throwing ‘em away. What happens when you do that?

PC: Uh… I’m peeling them but they have… I’m having a difficult time peeling them off.

LRH: Well, just… just loosen the corners this time.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s loosen another corner.

PC: Okay.

LRH: Now, let’s loosen another corner.

PC: All right.

LRH: And now, let’s install a flutter device that sort of uh… flutters them. Make them flutter a little bit. Just make them ripple a trifle.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s fill them full of glue and let’s make sure there’s glue but for… all through there – good heavy glue. And let’s perceive this glue in there. Well, just get the feeling like it’s glued.

PC: All right.

LRH: Have you got the feeling about them glued on?

PC: Um-hum.

LRH: All right. Now make them glued on tighter.

PC: Um-hum.

LRH: And make them glued down much tighter.

PC: Um-hum.

LRH: All right. Now let’s just decrease the glueyness of them a little.

PC: All right.

LRH: Let’s increase the glueyness of them a trifle.

PC: Um-hum.

LRH: Now let’s decrease it a little more.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s make ‘em good and gluey. Oh, really make those things sticky now.

PC: I’m having a difficult time holding the uh…

LRH: Well, let’s try not to hold it now. Now, let’s hold it again. Let’s get it very sticky. Now, let’s reach out and pull the furthest white curtain away now.

PC: Um-hum.

LRH: And another one.

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s go and get about 15 or 20 white curtains and let’s plaster ‘em on this thing – the back of it.

PC: All right.

LRH: Now, let’s stick them on there heavily. Now, let’s get about 500 more. Plaster ‘em all over your body. Lots of ‘em. Oh, but the tonnage.

PC: All over me but they’re not coming toward me.

LRH: Where are they going?

PC: Out to the left.

LRH: They’re going out to the left?

PC: Um-hum.

LRH: Well, pour ‘em out to the left – lots of ‘em. Enforce that line. Got ‘em going real good?

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s speed it up. Now, let’s slow It down. Did you slow it down a little bit?

PC: Yeah.

LRH: All right. Let’s speed it up a whole lot. Now, let’s slow it way down and stop it… Did you get that?

PC: Ummmm.

LRH: Did you get ‘em stopped? Well, just speed them up again.

PC: They’re just changing again.

LRH: Huh?

PC: It’s changing.

LRH: What’s changing?

PC: I don’t see the curtains.

LRH: The curtains are gone?

PC: Um-hum.

LRH: Oh, no. Now turn that… turn that deposit black in front of your face. Got it real good?

PC: Um-hum.

LRH: Now, let’s put another deposit of black on it.

PC: All right.

LRH: And another deposit of black on it.

PC: Um-hum.

LRH: And let’s put much more in the way of black deposits on it.

PC: Um-hum.

LRH: And let’s cover the whole thing with tar.

PC: All right.

LRH: All right. Now let’s… let’s wrap it around the head real tight in so it won’t get away. Can’t you tie those things down on the head?

PC: No, they stay away.

LRH: They stay away?

PC: Um-hum.

LRH: Well, how far is it away from you?

PC: About 10-20 feet.

LRH: Way out there?

PC: Um-hum.

LRH: Is it all black out there?

PC: Just a black spot.

LRH: Well, is that all?

PC: Um-hum.

LRH: Well, turn it green.

PC: All right.

LRH: Turn it purple.

PC: Okay.

LRH: Turn it yellow.

PC: Um-hum.

LRH: Why don’t you put it over about 10 feet.

PC: All right.

LRH: Why don’t you put it up about five feet.

PC: Um-hum.

LRH: Why don’t you put it down about 10 feet.

PC: All right.

LRH: Why don’t you put it on top of the door down below as you come into the lobby.

PC: Um-hum.

LRH: Now, why don’t you glue it down there.

PC: All right.

LRH: Okay. Let’s put another black spot out in front of you now.

PC: All right.

LRH: Let’s put that one down on top of the door.

PC: Um-hum.

LRH: Let’s get another one and put that down on top of the door.

PC: Um-hum.

LRH: And now, let’s get a white spot out there’ in front of you.

PC: Um-hum.

LRH: And put that down in front of the door.

PC: All right.

LRH: And uh… now let’s put all of those black spots in last… an hour ago. Got it?

PC: Yeah.

LRH: Hold that Okay. Now, let’s be two feet behind your head…

PC: Um-hum.

LRH: Got it. Okay. Now, let’s take a look at the front of your forehead – now the inside of your forehead… What do you see?

PC: Nothing.

LRH: Nothing there? Okay. Now let’s uh… put a little anchor ball out in front of you – an anchor point.

PC: Um-hum.

LRH: Hold it steady.

PC: Um-hum.

LRH: Did you hold it steady?

PC: Fairly steady.

LRH: Sort of steady?

PC: Um-hum.

LRH: It doesn’t hold completely steady. Well, let’s put one behind your back at the same time.

PC: I don’t know that I’m doing that.

LRH: Okay, now let’s take all of the nice fellows you ever knew.

PC: Um-hum.

LRH: Got ‘em all? Do you see them out front?

PC: No.

LRH: All right, let’s take a house that you’ve lived in.

PC: All right.

LRH: Got that house?

PC: Pretty well.

LRH: Okay, now let’s move it over about a foot.

PC: All right.

LRH: Now, let’s move it back about a foot.

PC: Okay.

LRH: Now, let’s turn it upside down.

PC: Um-hum.

LRH: Let’s turn it right side up.

PC: All right.

LRH: Let’s put it behind your back.

PC: All right.

LRH: Let’s change it somewhat.

PC: All right.

LRH: Put it above your head.

PC: Okay.

LRH: Let’s put it out in front of you.

PC: Um-hum.

LRH: Let’s put about four more houses out there.

PC: All right.

LRH: Now, let’s take the last one you put out there and ram it into the body you have right there. Pick it up, push it into the body.

PC: Uh…

LRH: What happens when you do that?

PC: There’s a black line In front of the houses.

LRH: There’s a black line?

PC: Um-hum.

LRH: Okay, put one of those houses way away from you.

PC: All right.

LRH: Put another one way away from you.

PC: Yeah.

LRH: Put all four away from you.

PC: All right.

LRH: Now, mock up a whole big… mock up a whole big circle of those houses. Did you get a circle of ‘em around you?

PC: Yeah, but they’re floating.

LRH: They are floating? All right. Now just send them away from you.

PC: All right.

LRH: All right. Let’s mock up another circle of them and send those away.

PC: Um-hum.

LRH: Well, now let’s just mock up all around you and above you and below you houses of various descriptions, no matter how big their detail is – just mock up lots of them in a 360-degree sphere.

PC: All right.

LRH: All right. Let those go away from you.

PC: Um-hum.

LRH: Got ‘em?

PC: Yes.

LRH: Keep ‘em going. Is there any area they don’t leave from easily?

PC: Uh… directly in front of me.

LRH: They don’t leave directly in front of you. Well, mock up four or five there and slam those into the body… What happens with those now?

PC: I don’t see them.

LRH: They’re gone?

PC: Um-hum.

LRH: They disappeared?

PC: Um-hum.

LRH: Well, for heaven sakes, mock up about five more out there.

PC: All right.

LRH: Turn em red.

PC: Okay.

LRH: Turn ‘em yellow.

PC: Um-hum.

LRH: Turn ‘em blue.

PC: Um-hum.

LRH: Put ‘em behind your back.

PC: All right.

LRH: Put ‘em in front of your face.

PC: Um-hum.

LRH: Put ‘em behind your back.

PC: All right.

LRH: Put ‘em underneath you.

PC: Um-hum.

LRH: Put ‘em above you.

PC: Um-hum.

LRH: Push ‘em all together into one house.

PC: All right.

LRH: Now, take that one house and start pulling off of it all kinds of houses, various assorted descriptions of houses and throw ‘em out around you. What’s happening?

PC: I don’t know, I get an awful confusion of things now.

LRH: Oh, you do?

PC: Yeah.

LRH: Well, just keep pulling those houses out and stacking houses around you now… Can you do that?

PC: Yeah.

LRH: All right. Now let’s just take all of those houses and let ‘em move away from you.

PC: All right.

LRH: All right. Let’s mock up every dwelling in which you’ve lived for the last Lord knows how long – any duration of time – and mock ‘em all up around you in all different directions… Make you nervous?

PC: Slightly.

LRH: Well, turn ‘em all red.

PC: Yep.

LRH: Turn ‘em all blue.

PC: All right.

LRH: Let ‘em be any color they please.

PC: Okay.

LRH: Uh… move ‘em all away from you.

PC: Um-hum.

LRH: Mock up another set similar to them… Mock them all up again.

PC: I can’t get houses anymore.

LRH: You can’t get houses?

PC: Uh-uh.

LRH: Mock up one house. One little tiny house and put it on your knee… One little tiny house and put it on your knee, got that?… What’s happening?

PC: It’s just this big black spiralling mass in front of me, whatever it is.

LRH: Well, don’t put the house there then. Put the house upon your shoulder… You get that?

PC: Yeah.

LRH: Got that? Well, now put two houses there on your shoulder.

PC: I can see quite a number of them.

LRH: All right, let’s get a lot of houses up there on your shoulder.

PC: Um-hum.

LRH: Have you got ‘em?

PC: Um-hum.

LRH: Drop ‘em into that spiralling mass…