Это Шкала доступности, и она дополняет Таблицу «Стандартной процедуры». В этой таблице приводится критерий, с помощью которого вы можете определить, что же делать с кейсом, на основе своей оценки доступности этого кейса. Вы увидите, что Таблица «Стандартной процедуры» начинается словами «Для доступных кейсов». То есть вы сразу же обнаруживаете себя, так сказать, сидящим верхом на лошади, которая несётся карьером. Мы не дали себе труда отойти на шаг назад и показать вам, как забираться на лошадь. Если вы собираетесь ехать верхом, то очень важно забраться на лошадь. Почти любой ковбой вам это скажет. Итак, я расскажу вам, как садиться на лошадь, чтобы вы могли проводить «Стандартную процедуру».

The Accessibility Chart complements the Standard Procedure Chart. This chart gives you a measure by which you can tell what to do with the case from an estimate that you make of the accessibility of the case.

Не думайте, что мы хоть на мгновение отказались от «Стандартной процедуры» или внесли в неё какие-то значительные изменения. Однако если рассмотреть её в том свете, в котором мы рассматриваем её сейчас, она видится гораздо шире. Точки входа выглядят куда более открытыми, чем раньше. Я хочу, чтобы вы могли разрешать даже самые трудные кейсы, включая даже кейсы психотиков.

On the Standard Procedure Chart you will find that it starts out “For Accessible Cases.” It sort of starts out fully mounted and at a gallop. We never bothered to go back and point out how to get on the horse. It’s very important, if you are going to ride, to be on the horse! This chart shows you how to get on the horse.

Мы сразу же обращаем ваше внимание на то, что доступность - понятие относительное. Единственный полностью доступный человек - это Клир.

Nothing has changed regarding Standard Procedure; however, in the light of the Accessibility Chart the entrance points are now seen to be much broader than they were before. An auditor must be able to break the toughest cases, even the psychotic case.

Между прочим, слово «доступный» выбрано очень точно. Доступность «Я» для всего остального организма, доступность мира для «Я», доступность «Я» для мира - всё это находится на оптимальном уровне у Клира. Но когда между «Я» и стандартными банками, между «Я» и вселенной, между «Я» и другими людьми появляется завеса, не успеваете вы оглянуться, как «Я» оказывается довольно-таки недоступным.

Accessibility is a relative matter. The only fully accessible person would be a clear. The word accessible includes the accessibility that “I” has to the rest of the organism, the accessibility that the world has to “I,” and the accessibility that “I” has to the world, all of which is at its optimum in a clear. But when curtains start to drop between “I” and the standard banks, “I” and the universe, and “I” and his fellows and so forth, “I” eventually gets pretty inaccessible.

На самом деле, рассматривая это, вы видите, как «Я» все более и более скрывается из виду. К примеру, «Я» в оптимальном состоянии находится на высоте и держит свои дела под контролем, при этом сотрудничая с другими людьми. Так всё и должно быть естественным образом; однако у организма время от времени происходили столкновения с материальной вселенной, и то, что мы называем МЭСТ (то есть материя, энергия, пространство и время), тут и там одерживало победы, отбрасывая мысль немного назад. Каждый раз, когда такое происходило, возникала боль. Вот очень сложный пример этого: маленький мальчик ударяется ногой о камень. В этот момент у него возникает разрыв аффинити с МЭСТ. Его нога разорвала аффинити с МЭСТ, и он сам, до некоторой степени, не только разорвал аффинити с МЭСТ, но и разорвал аффинити со своей ногой. Понимаете, нога причинила ему боль. Так что это пропадает из виду чисто механическим образом.

This is a study of the submergence of “I.” “I” in an optimum state would be very much on top and running his own show in cooperation with other people. That is the natural way for this to be, but the organism has gone into collision with the material universe here and there. MEST has won here and there and driven thought back a bit, and every time that happened there was pain. A very simple example of this would be a small boy knocking his shins on a rock. He has at that moment broken affinity with MEST. His shin broke affinity with it, and he, to some degree, not only broke affinity with MEST but also broke affinity with his shin because the shin hurt him. So this gets submerged on a totally mechanical line.

И кстати, когда я использую слова «механический» и «механистический», я имею в виду функционирование мысли - механические аспекты функционирования мысли. Я не имею в виду... некоторое время назад один человек неправильно это понял... я не имею в виду структурные аспекты. Я не говорю о переломах рук как о неспособностях, связанных со структурой. Я не говорю о расщеплении нёба как о структурной помехе общению. Я говорю лишь о функции как таковой, и во всей Дианетике я говорил только о функции. Так что когда я говорю об аспектах инграммы, связанных с функцией, я говорю о том, как там закапсулирована боль, как эта штука отрезана от «Я», каким образом нарушены различные другие факторы. Это механические аспекты, относящиеся к функции. Боль и любые восприятия сами по себе создают функциональные расстройства в инграмме, вы понимаете? Они нарушают функционирование мысли.

The use of the words mechanical and mechanistic refers to the mechanical aspects of thought function, not the structural aspects. I haven’t been talking about broken arms as a structural inability, or a cleft palate as a structural impediment to communication. Dianetics refers exclusively to function. So the functional aspects of the engram refer to the way the pain is encysted and cut off from “I,” and the way various other breakdowns have occurred. That is functional mechanics.

Функционирование мысли нарушается болью, и это выражается в том, что мысль, получившая удар или шок от физической вселенной, начинает оказывать воздействие на материю, которую мысль уже захватила. Понимаете, с вашей точки зрения, мысль, можно сказать, совершает набег на материальную вселенную. Она захватывает там всё большую и большую территорию, она заставляет естественные законы материальной вселенной обернуться против материальной вселенной и таким образом покоряет всё большую и большую часть материальной вселенной. И мысль весьма умело направляет материальную вселенную против самой материальной вселенной.

Pain or any of the perceptics in an engram can create functional disorders all by themselves.

Так вот, внезапно этот процесс прерывается. Мысль уже захватила определённую область материальной вселенной, но вдруг мысль и материальная вселенная резко сталкиваются. Реакция, которая возникает при этом, - боль. Это и есть боль, и её проявление - взбудораженность, возникающая при взаимодействии мысли и МЭСТ, материальной вселенной. Взбудораженность остаётся на этом месте, и данная область, можно сказать, выходит из общения, потому что мысль сделала то, чего она не должна была делать, и, соответственно, материальная вселенная в какой-то степени победила.

The function of thought gets interrupted by pain, whereby thought, by an impact or shock from the material universe, impinges itself upon the matter which thought has already captured. Thought is on a raid, you might say, on the material universe. It is taking it over more and more, and it is making the natural laws of the material universe turn around on the material universe and conquer and take over more and more material universe. It is using the material universe against itself in this fashion.

То, что вы делаете в Дианетике, - вы разбираете на части и приводите в порядок все эти области взбудораженности, чтобы мысль смогла снова взять их под контроль. Из-за взбудораженности, созданной МЭСТ, доступ мысли в какую-то область был перекрыт. И когда вы стираете инграммы - инграммы физической боли, - вы приводите в порядок мысль в этих областях, вы убираете эти области взбудораженности, чтобы мысль могла свободно течь и свободно действовать внутри данного организма и всех организмов, имеющихся в обществе. Это и есть основная дефиниция процессинга.

So, if thought has captured a sector of the material universe and the impingement of the two is very sudden and sharp, the reaction there is pain and it is registered as a turbulence between thought and MEST, the material universe. That turbulence resides there, and it is an area which goes out of communication because it is something that thought should not have done. The material universe to that degree has won.What you are doing in Dianetics is pulling apart and straightening up all these areas of turbulence so that thought again can take over that area. Thought has been debarred by the turbulence caused by MEST in an area, and when you start to erase physical pain engrams and so on, you are straightening out thought in those areas and removing areas of turbulence so that there is a free flow and a free play of thought through its own organism and through all the organisms of the society. That is a basic definition of processing.

Если в человеке присутствует слишком много взбудораженности, «Я» практически пропадает из виду. «Я» практически теряет контакт с телом, с памятью, с прошлым и так далее. На самом деле имеют место закупоривания. Природа этих закупориваний - в механических аспектах, относящихся к функции. «Я» ни за что не пойдёт в область очень сильной боли. Эта область была опасной когда-то, поэтому она опасна и сейчас; следовательно, «Я» не идёт в эту область, и, следовательно, эта область оказывается в какой-то мере вне общения.

When there is too much turbulence in an individual, “I” is pretty well submerged and goes out of contact with the body, with memory and with the past. These are actually occlusions and they take place on the basis of functional mechanics. “I” is not going to penetrate into an area which has been very severely hurt. Because that was dangerous once, it is dangerous again; therefore “I” doesn’t go back into that area and that area goes out of communication to some degree.

И кстати, психосоматические заболевания возникают потому, что определённая область в очень значительной степени вышла из общения. «Я» не в состоянии определить, что происходит в этой области, и функциональные механизмы тела не могут как следует излечить эту область, поэтому там начинаются неприятности. Возникают психосоматические заболевания и тому подобное.

Psychosomatic illness occurs because an area has gone thoroughly out of communication. “I” is unable to tell what is going on in that area; therefore the functional mechanisms of the body cannot heal that area properly, trouble occurs and the person gets psychosomatic illnesses.

Ну ладно. Итак, «Я» может оказаться довольно сильно подавлено такими ударами. И после того как «Я» получит какое-то количество ударов, оно, в поисках источника опасности, уже не может заглядывать в эти области: доступ к ним для него перекрыт на механическом уровне. Оно не может заглянуть туда, так что его внимание начинает рассеиваться, и оно начинает искать источник трудностей среди того, что находится поблизости. Когда оно ищет этот источник трудностей, происходят разные вещи, которые рестимулируют механическую штуку, связанную с функцией, - инграмму; и рестимуляция... моменты внезапной серьёзной рестимуляции становятся локами этой инграммы. Так что «Я» на сознательном уровне смотрит на то, что произошло в аналитической части его жизни, но оно избегает областей, в которых функция была нарушена болью, и таким образом приписывает все свои трудности аналитической сфере. И после того как оно допускает эту основополагающую ошибку, число последующих ошибок растёт очень быстро.

“I” can get submerged by these impacts. And after it gets just so many of them, “I,” looking for the danger, cannot see into these areas which it must not approach, mechanically, and begins to scatter its attention looking for the trouble in the vicinity. In looking for the trouble, various things happen which restimulate this functional, mechanical thing called an engram, and these moments of sudden and severe restimulation become locks on it. So “I” on a conscious level, looking at what has happened to him in his analytical life, avoids what has happened to him in the functional pain areas, and so attributes all of his trouble to the analytical sphere. Having made that fundamental error, errors multiply very rapidly from there.

«Я» может совершенно исчезнуть из виду, настолько, что человек станет психотиком. Иначе говоря, контакт с «Я» полностью отсутствует. В этот момент личность недоступна. Это и есть психотик - будь то рассчитывающий психотик или инграммный психотик. Инграммный психотик... конечно, оба они инграммные психотики; но... мне нужно изменить терминологию... «драматизирующий психотик» - он драматизирует только одну инграмму, он проигрывает, вероятно, всего один вэйланс из одной инграммы, и он проигрывает его снова и снова, снова и снова. Есть и такой психотик, разум которого, можно сказать, был взят под контроль другим существом - другим «Я», которое осуществляет суперконтроль; и он выполняет расчёты. Он выполняет странные расчёты; он рассчитывает на основе одного или нескольких контуров. Он - оживший контур. Но «Я», настоящее «Я» человека, исчезло. И ваша задача при процессинге - восстановить то «Я», которого больше не видно, настоящее «Я» человека, так чтобы оно снова могло принять на себя управление организмом. Именно к этому, по сути, и сводится лечение психоза.

“I” can get so thoroughly submerged that a person becomes psychotic; in other words, “I” is not in contact at all. At this moment personality is inaccessible; that is a psychotic, either a computational psychotic or a dramatizing psychotic.

Этого можно добиться, установив какое-то аффинити, какое-то общение и какую-то реальность между вами, одитором, и «Я» - не демонским контуром, а настоящим «Я» человека.

There is the dramatizing psychotic who is dramatizing just one engram and going through, probably, just one valence of one engram, over and over and over again. Then there is the computational psychotic, whose mind has been taken over, you might say, by another entity, another “I” of super control on it, and he is computing in a strange way on one or more circuits; he is an animated circuit. But the actual “I” of the individual is submerged, and it is your task, in processing, to rehabilitate the real “I” of the individual to a point where it can again command the organism. That is a basic definition of the treatment of psychotics.

Как ни странно, психотик... если вы будете настойчиво пытаться разговаривать с «Я» и продолжать разговаривать с «Я», словно бы человек был в здравом уме, не успеете вы оглянуться, как «Я» начнёт становиться всё сильнее. Можно сказать, это ещё одна область тэты. Вы как одитор можете приблизиться к человеку и восстановить его сущность. Далее вы можете укрепить и усилить эту сущность, и тогда личность человека может стать... должна стать доступной. Это самый нижний уровень.

You can do this by establishing some affinity, some communication and some reality between you as an auditor and the actual “I” of the individual, not the demon circuit.

Как правило, людей в этом обществе считают психотиками только тогда, когда они буйствуют, представляя опасность для себя или для общества. В обществе есть множество других людей, которые на самом деле являются психотиками не в меньшей степени, но кажутся послушными. Их степень доступности - не больше, чем у буйнопомешанного. Такие люди сидят в гостиной и говорят вам (при этом страдая серьёзнейшим артритом): «У меня всё хорошо, всё хорошо, со мной всё в порядке» - и так далее и тому подобное, и для них ничего не нужно делать, у них всё нормально, ля-ля-ля-ля-ля. Они тоже недоступные кейсы; вы устанавливаете общение с таким человеком, создаёте какое-то аффинити и какую-то реальность, вы входите в контакт с настоящим «Я», и тогда вы сможете провести этому человеку процессинг. Отказ человека от одитинга, когда ему явно нужен одитинг, означает недоступность личности, вы это понимаете. Вам нужно увеличить доступность этой личности. Это не делается за счёт выражения несогласия. Это делается за счёт выражения согласия. Иначе говоря, вы устанавливаете аффинити, общение и реальность с этим человеком, вы создаёте реальность того, что вы хотите сделать.

It is a strange thing that in a psychotic person, if you insist on talking to “I” and just keep on talking to “I” as though the person is quite rational, soon “I” begins to build up in strength. Another area of little theta — you, as an auditor — can move in on the individual and rehabilitate the actual entity. Then you can build that entity back up again and the individual’s personality should become accessible. That is the lowest level of accessibility.

Та маленькая брошюра с доказательствами результатов Дианетики, которую мы сейчас выпускаем, обладает целительным воздействием на общество, поскольку она демонстрирует реальность дианетического процессинга. Множество людей, которые сейчас для вас недоступны просто из-за того образования, которое они получили, немедленно станут доступными, когда им будут предъявлены эти доказательства. Это позволит создать реальность, и таким образом у них возникнет к вам некоторое аффинити, и вы будете в общении с ними, и вы сможете провести им процессинг. Итак, это ещё одна стадия недоступности.

People are generally considered psychotic in this society only when they are violent or dangerous to themselves or to the society. There are many other people in the society who are actually equally psychotic but who are apparently tractable. They are no less inaccessible than the raving maniac.

В конце концов мы поднимем этого человека настолько, что сможем одитировать его по «Прямой памяти». В действительности в этот момент мы оказываемся на третьем шаге Таблицы «Стандартной процедуры». Понимаете, это лучшее, что мы можем сделать: мы проводим этому человеку немного «Прямой памяти».

For instance, someone like this will sit in a living room and tell you (meanwhile nursing a bad case of arthritis) “I’m fine, there’s nothing wrong with me.” And they’ll go on about this and that, and tell you that nothing should be done for them. Such people are also inaccessible. One has to establish communication with them, build up some affinity, build up some reality, and contact the actual “I” in order to get some processing done on them.

Мы можем сразу провести ему Шаг три, если мы не сможем получить у него описание кейса. Иногда вам удаётся сочетать одно с другим - и получить описание кейса, и провести немного «Прямого провода».

A person’s refusal of auditing when they obviously need it indicates an inaccessible personality. You build up the accessibility of that personality not by disagreeing with him, but by agreeing with him. By establishing affinity, communication and reality with this person, you are then able to establish the reality of what you are trying to do.

Когда вы просто составляете описание кейса, устанавливается общение между вами и преклиром, а также общение между «Я» и его прошлым, и это даёт терапевтический эффект, так что, когда вы стремитесь сделать кейс доступным, вы можете начать с описания. Но преклир должен быть в состоянии отвечать на ваши вопросы. Он должен быть в состоянии вспоминать что-то о своём прошлом, прежде чем вы сможете составить с ним описание. Так что на самом деле на этой стадии вы можете выполнять Шаг три, используя описание. «Когда вы болели?», «Кем были ваши родители?» - и так далее. Так что Шаг один и Шаг три на Таблице «Стандартной процедуры» могут выполняться одновременно. Вы понимаете, почему? И доступность преклира увеличится. Так что, если вы не можете ввести человека в ревери и отправить его назад по траку, вы, несомненно, можете поработать с ним по «Прямому проводу». Вы можете добиться, чтобы он вспоминал. Вы можете поднять аффинити, общение и реальность с этим человеком настолько, что он будет вспоминать.

The Dianetics validation booklets we are working on will be highly therapeutic to the society because it demonstrates the reality of Dianetic processing. And a lot of people who are, on an educational basis, inaccessible to Dianetics will immediately become accessible on the presentation of such evidence. That builds up the reality, which builds up affinity and communication, and you can then get some processing done. That is another stage of inaccessibility.

И дальше мы переходим вот к чему. Можно постулировать, что «Я» состоит из определённого числа единиц внимания, и эти единицы внимания, возможно, рассеиваются по всему траку времени человека, так что у «Я» остаётся всё меньше и меньше единиц внимания. Если бы вы смогли на 100% привести человека в настоящее время, он стал бы душевно здоровым. Понимаете, вот что происходит: области энтурбуляции, вызванной физической болью, одна за другой захватывают мысль, захватывают жизненную силу человека, и если бы вам просто удалось высвободить всё это оттуда, человек пришёл бы в хорошее состояние.

Finally, you get this person up to a point where you can give him straight memory. This is Step Three of the Standard Procedure Chart. If you haven’t been able to get an inventory done previously, sometimes you can work one against the other and get both an inventory and some Straightwire done at this stage.

Инграмма должна быть рестимулирована, прежде чем она сможет захватить сколько-то из этих единиц жизни. Иначе говоря, инграмма может быть «спящей», нерестимулированной, и она не будет оказывать серьёзного воздействия на человека... на самом деле она не будет оказывать на него вообще никакого воздействия. Человек может прожить семьдесят лет, имея серьёзную цепь, скажем, попыток аборта, но ни единая фраза из этих попыток аборта ни разу не рестимулируется. Ничего не включается. Такой исход практически немыслим, но теоретически это можно себе представить.

The inventory, all by itself, puts you into communication with the person, puts “I” in communication with his own past and is therapeutic. So the accessibility step can be started with this.

Когда вы будете одитировать людей, вы будете находить всевозможные инграммы, которые никогда не рестимулировались. Само собой разумеется, вы устраняете их, ведь когда вы вошли в банк, вам необходимо от них избавляться, иначе они будут стоять у вас на дороге и мешать вам двигаться вперёд. На самом деле в процессе удаления инграмм вы рестимулируете некоторые из них впервые.

However, a person has to be able to answer questions and he has to be able to remember something of his past life before you can get an inventory on him. So you can go into Step Three at this point together with the inventory and find out when he was sick, who his father and mother were and so on. That builds up his accessibility. So if this person can’t be put into reverie and can’t be put back down the track, he certainly can receive Straightwire — you can get him remembering. You can build up affinity, communication and reality with this person to a point where he will remember.

К примеру, вы одитируете художника, у которого есть инграмма со словами: «Я не могу рисовать, не могу писать, вообще ничего не могу делать», и она никогда не активизировалась. А вы, убирая цепь критики, рестимулируете эту инграмму на пару дней, и у бедняги преклира в эти дни вся работа валится из рук. Но это временное состояние.

Now, “I” could be postulated as consisting of a number of attention units which can get very badly distributed down the person’s time track so that “I” has less and less of them. If you could bring a person one hundred percent to present time he would be sane. These physical pain enturbulence areas capture thought and life force little by little, but if the attention units could be pulled up out of there, the person would be in good shape.

И кстати, вот почему в конце каждой сессии вы должны проходить несколько приятных моментов и использовать «Прямую память». Это нужно делать в конце каждой сессии. Это часть «Стандартной процедуры», но это не записано.

An engram has to be restimulated before it will capture any of these life units. In other words, an engram could be a sleeper (unrestimulated), and it would have no effect upon the individual at all. A person could live for seventy years with a serious chain of attempted abortions, and if not one phrase of them ever got restimulated nothing would get keyed in. It is practically unthinkable that this should happen, but theoretically it can be postulated.

Итак, мы используем чуть-чуть «Прямой памяти», потом мы начинаем искать локи, небольшие инциденты... небольшие инциденты, в которых преклир испытывал разрывы общения, обесценивания реальности и разрывы аффинити с жизнью. Это небольшие локи. Мы приступаем ко всему этому очень мягко. Мы входим в кейс мягко, мы рассматриваем его - и мы обнаруживаем, что такие локи существуют. Каждый раз, когда инграмма рестимулировалась, она забирала у «Я» ещё парочку единиц внимания, и «Я» становилось ещё немного слабее из-за рестимуляции этой инграммы.

As you are processing people you will find all kinds of engrams which were never in restimulation. You just knock them out as a matter of course; as you go into the bank it is necessary for you to knock them out because they get in the road. You are actually restimulating some of these engrams for the first time in the process of getting rid of them.

Вы можете убрать моменты рестимуляции этих инграмм с помощью «Прямой памяти», и вы вернёте «Я» какую-то его часть. Так что вы проходите приятный момент, и это помогает собрать вместе эти единицы внимания; а потом вы приводите преклира в настоящее время, и «Я» в большей степени присутствует.

For instance, an artist has an engram that says “I can’t paint, I can’t draw, I can’t do anything,” but it has never been active. In the process, perhaps, of getting out a chain of criticism, this engram could be put into restimulation for a couple of days, and this poor artist would not be able to do any work! But it would be very temporary.

Затем вы проходите по «Прямой памяти» то, что происходило в сессии одитинга, и вы освобождаете те новые единицы внимания, которые вы оставили на траке; вы приводите всё это в настоящее время, и тогда «Я» довольно стабильно. Если вы это сделаете, ваш преклир будет чувствовать себя куда лучше.

That is why every session should be ended by running some pleasure moments and straight memory on the session. That is part of Standard Procedure.

Ну ладно. Вы просто ищете небольшие локи. Я опишу их, и очень скоро я начерчу вам небольшую таблицу и покажу вам, что вы ищете, когда стремитесь убрать такие локи. Но, возможно, вы пытаетесь восстановить общение с этим человеком. Так что вы пытаетесь восстановить... общение - это восприятия... так что вы возвращаете преклира по траку, просто по «Прямой памяти», и спрашиваете: «Вы помните кого-нибудь, кто говорил вам: “Ты не видишь”?»

So, you get some straight memory done on this person, and then you run locks — minor incidents where he has suffered breaks of communication, invalidation’s of his reality and breaks of affinity with life. Go into the case mildly and look it over, and you will find out that these locks exist. Every time an engram is restimulated it takes another couple of attention units off “I,” making “I” just that much weaker. You can pick up the restimulations of these engrams by straight memory and return a certain amount of “I” to itself, making “I” stronger.

Он задумывается на мгновение и отвечает:

You may, yourself, have distributed some attention units down the track in the process of processing, so you run a pleasure moment, coaxing into it as many attention units as you can, and this has a tendency to centralize those attention units. Then you bring the preclear up to present time and he has more “I” there.

• Ну да, мой отец это говорил.

Then you run straight memory on the session of processing to rescue any additional attention units that were laid back down on the track and get it all up into present time, thus stabilizing “I.” Your preclear will feel a lot better if you do this.

In running Straightwire you are looking for minor locks. You are trying to rehabilitate communication with this person, to restore his perception, with straight memory.

You can say, “Do you remember anybody who used to say ‘You can’t see it’?”

Тут-то вы и сломали небольшой лок, связанный с линией общения.

The person will think for a moment and say, “Well, yes, my father used to say that.” “Let’s remember a moment when he said it.”

Или: «Кто в вашей семье постоянно говорил о зрении?» Вы смотрите на преклира и видите, что он носит очки. Вы знаете, что кто-то наверняка говорил о зрении, или кто-то «не мог видеть», или что-то в этом роде. Кто-то нарушил общение в этом направлении. Мы начинаем восстанавливать его с помощью «Прямой памяти». Мы начинаем его восстанавливать, и не успеваете вы оглянуться, как «Я» получает обратно довольно много единиц внимания.

“Ha-ha! Yes, I remember when he said it.” Right at that point you have broken a little lock on the communication line.

Теперь мы можем вернуть преклира по траку и на самом деле мы можем пройти эти локи как инграммы.

Perhaps you have observed the preclear wearing glasses, and so you know that somebody in the preclear’s past used to talk about eyesight, or “couldn’t see it,” or something of the sort. Somebody broke off communication in that channel someplace. So you ask, “Who in your family used to talk about eyesight?” By straight memory you start recovering it and this will restore quite a few attention units back to “I.”

Понимаете, различие между локом и инграммой состоит в том, что в локе нет реальной физической боли... нет физической боли, но лок - это рестимуляция какого-то момента, когда физическая боль присутствовала. Так что мы просто устраняем момент рестимуляции, в результате чего инграмма, как правило, уходит и снова становится «спящей». Если бы вы могли вытащить все единицы внимания из всех локов в кейсе, преклир стал бы Клиром. Он оставался бы Клиром очень недолго, потому что его инграммы рестимулировались бы снова. Но в течение короткого времени у него были бы все признаки Клира. Итак, вы устраняете локи с помощью «Прямой памяти», а потом вы можете пойти дальше, вы можете посмотреть на этого человека и на самом деле перейти отсюда сюда. Нам нужно выяснить, где войти в его кейс, вы понимаете? И мы пытаемся убрать хоть сколько-то горя из этого кейса.

You can also take him down the track and run these locks as engrams.

Так вот, я изменю здесь одно название: я назову вот эти штуки «вторичными инграммами» и я дам вам определение вторичной инграммы. Первичная инграмма, или настоящая инграмма, - это та инграмма, в которой содержится физическая боль и бессознательность.

The difference between a lock and an engram is that there is no physical pain in the lock. It is a restimulation of a time when there was physical pain. So by knocking out the locks the engram has a tendency to go back and be a sleeper. If you could recover all the attention units off all the locks in a case, you would have a clear. He would be a very temporary clear because the engrams could restimulate again, but he would appear to be a clear, briefly.

Вторичная инграмма - это неимоверно огромный лок! Сильное, внезапное воздействие, ужасная рестимуляция базовой инграммы. Смерть какого-либо человека создаёт заряд горя. Следовательно, инграмма горя, или инграмма апатии, или инграмма очень яростного гнева - всё это вторичные инграммы, поскольку во всех них содержится заряд. «Я» подверглось воздействию чего-то, что находится в его окружении. Оно подверглось воздействию окружения, и это рестимулировало физическую боль, находящуюся вот здесь, позади, и оба этих фактора вместе дают... ба-бах.

After the locks have been run with straight memory, you try to get some grief off the case.

На самом деле к инграмме добавляется заряд. Можно сказать, что в результате этого инцидента к инграмме добавляется новый заряд. Возникает аналитическое ослабление, и этот заряд... потеря, серьёзная потеря чего-то, или момент крайнего ужаса, или что-то в этом роде рестимулирует более раннюю инграмму и, как правило, добавляет к ней заряд. Эта инграмма уже не просто чуть-чуть рестимулирована, она уже не просто спит, она становится заряженным до предела комком боли; на ней теперь есть большой лок. Это и называется вторичной инграммой.

Now, I’m going to change the name of these grief engrams. I’m going to call them secondary engrams. A primary engram, or an actual engram, is one which contains physical pain and unconsciousness. A secondary engram is a great big lock, a sudden impact, a terrific restimulation of that basic engram. The death of a person causes a grief charge. Therefore a grief engram, or an apathy engram, or a very tough anger engram would be a secondary engram, because all that these things have in them is charge. “I” has received an impact from his environment and it has restimulated physical pain in his background, and the two of them crash together, thus charging up the primary engram by this experience. There is also analytical attenuation accompanying it. So a great loss of something or a moment of enormous terror that restimulates an earlier engram has a tendency to charge up that engram. At that point it stops being mildly restimulated or a sleeper and becomes a supercharged piece of pain, and it has created a big lock which is called a secondary engram.

Такой инцидент назван инграммой по такой простой причине: люди не проходят их, если не назвать их инграммами. Люди не проходят их как инграммы. Они проводят преклира через такой инцидент один раз, тот экстериоризирован и не может туда войти, так что они говорят: «Ну, это не важно, там всё равно не было физической боли». На самом деле эти вторичные локи нужно проходить от начала до конца снова, снова и снова, со всеми восприятиями, в ревери, и таким образом вы их убираете точно так же, как убираете инграммы. Вы лишаете их силы.

The reason it is called an engram at all is because auditors don’t run them like engrams unless you call them engrams. They will put the preclear through them once, and the person is exteriorized and can’t get into it, so they say, “Well, that’s not important. There was no physical pain there anyway.” These secondary engrams have to be run through and through with all perceptics, in reverie, just like primary engrams, to desensitize them.

Преклир попадает в собственный вэйланс, понимаете. Эти инциденты проходятся точно так же, как инграммы. К примеру, преклир не сможет избавиться от заряда горя, если не будет находиться в собственном вэйлансе. Преклир не сможет почувствовать собственную боль в инграмме, если не будет находиться в собственном вэйлансе.

The person has to be gotten into his own valence, just as if you were running an engram. The person won’t get a grief charge off unless he is in his own valence. In the same way, a person cannot get his own pain in an engram unless he is in his own valence.

Мы называем эти штуки вторичными инграммами, потому что они представляют собой моменты, когда окружение воздействовало на человека, не вызывая физической боли, но создавая такую опасность и угрозу, что это пробудило инграмму физической боли и очень сильно её рестимулировало, добавляя к ней заряд.

Secondary engrams, then, are the points when an impact from the environ which did not contain physical pain, yet contained threat and menace to the individual, impinged upon a physical pain engram and restimulated it so thoroughly that it charged it up.

Если бы вы могли устранить из кейса всё это горе и весь этот заряд, преклир стал бы Релизом. На самом деле, если бы вы просто устранили из кейса всё горе, преклир стал бы Релизом. Ведь таким образом вы бы выпустили заряд из инграмм, и инграммы снова стали бы «спящими».

If you could get all of the grief and all of the charge off a case, you would have on your hands a release — actually, if you could just get all the grief, you would have a release — because you would have bled the charge out of the engrams and the engrams would go back to being sleepers.

Для создания вторичной инграммы воздействие должно быть чрезвычайно сильным - таким, как смерть защитника. Ужасная потеря вызывает внезапное образование заряда, связанного с аффинити. Если кто-то с огромной силой прихлопнул линию общения человека, то это заблокирует его общение в одном из таких вторичных локов. И вы проходите эти инциденты точно так же, как инграммы.

It takes a terrific impact such as the death of an ally, a big loss of some sort, to make one of these secondary engrams. A sudden charge on the affinity line, or an enormous slam into a person’s communication line damming it up, will create a secondary engram. And you run these things out just like engrams. They really become secondary engrams when they break down affinity, communication and reality simultaneously; that’s when they are the worst.

Ну ладно. На самом деле они становятся настоящими вторичными инграммами, когда аффинити, общение и реальность разрываются одновременно. Это самое худшее.

This is one of the reasons why the parting of two lovers can cause such a terrific psychic reaction in one or both of them. It is breaking down more than one type of affinity: a very strong sexual affinity, a group affinity and personal affinity. They are going out of communication with each other. For instance, they say, “I’m not going to see you again”; they are talking about perceptics. They disagree, and thereafter you will find them saying about each other that the other person was not true or trustworthy, and so forth. Their reality has been broken down.

Это одна из причин, по которым расставание парня с девушкой может вызвать такую сильную психическую реакцию у одного из них или у обоих. Понимаете, здесь происходит разрыв двух видов аффинити. Происходит разрыв очень сильного, вероятно сексуального аффинити, группового аффинити и личного аффинити. А кроме того, эти два человека выходят из общения друг с другом, причём капитально! К примеру, вы только подумайте, какие слова они используют. Не «Я не буду больше тебе писать», а «Я тебя больше не увижу». Понимаете, они говорят о восприятиях. И между ними отсутствует согласие, так что позже вы обнаружите, как один говорит о другом, что он не правдив или не заслуживает доверия. Иначе говоря, реальность разорвана.

So you want to find these partings, deaths and sudden shut-offs on various lines.

Вам нужно находить разлуки, смерти, внезапные перекрытия по различным направлениям, и вы найдёте эти разрывы.

You estimate a case in terms of where you can enter the case. Find out where your case plots on the Accessibility Chart, and that will tell you what part of Standard Procedure to start on.

Так вот, вы проводите оценку кейса, чтобы установить, где вы можете войти в этот кейс. Понимаете, вы смотрите на эту шкалу, вы находите положение своего преклира на этой шкале, и это говорит вам, с какой части «Стандартной процедуры» вам следует начать. Она служит вам ориентиром, если можно так выразиться.

For instance, a person is exteriorized all the way down the track. He is watching himself. He has, evidently, a low sense of reality. Maybe he has a little trouble talking to you and so on. An estimate of the case shows that he is in a fairly serious state. You would probably enter that case at step 2 on the chart by finding out whether or not his memory is accessible. You may find out his memory is accessible, but maybe he stumbles around about it. So you will have to break quite a few locks by Straightwire in this case before you can even get into it, and you aren’t really going to be able to run anything but a few locks and minor things that he can reach.

Вот преклир, который экстериоризирован на всём протяжении трака. Он смотрит на себя. У него, по всей видимости, плохое чувство реальности. Возможно, ему несколько трудно говорить с вами и тому подобное. Вы оцениваете этот кейс: насколько серьёзно его состояние? Вот этот человек находится в довольно серьёзном состоянии. В действительности вам, вероятно, нужно войти в кейс вот здесь, на самом верху. Вы выясняете, доступна ли его память. Вы обнаружите, что его память доступна, но он вспоминает различные вещи с большим трудом. Вы обнаружите, что вам нужно с помощью «Прямого провода» убрать из кейса довольно много локов, прежде чем вы сможете хотя бы начать что-то с ним делать. Иначе говоря, в течение какого-то времени поработайте с ним по «Прямому проводу» и избавьтесь от кое-каких локов. Вы не сможете ничего реально проходить, за исключением нескольких локов и мелких инцидентов, которые преклиру доступны. И он совершенно экстериоризирован. Он экстериоризирован на всём протяжении трака.

Now let’s take a person who can move on the track and is only exteriorized at moments of great stress but otherwise is interior to himself. This person is not nearly as tough a case. Normally with a case like that all you would have to do is find the secondary engram which is supercharging some of his engrams and run that out, which will knock some of the grief off the case. So he is started at step 5 of the Accessibility Chart, “Affinity, reality and communication engrams accessible (secondary engrams).” Run some, get some grief off the case, and you will get him into his own valence in the basic area and the case will fly.

Теперь давайте взглянем на человека, который экстериоризирован только в тех инцидентах, где содержится огромный стресс. Он перемещается по траку, но он экстериоризирован только в тех инцидентах, где содержится огромный стресс; во всех остальных инцидентах он находится внутри себя. Это далеко не такой трудный кейс. Всё, что вам нужно сделать, это найти вторичную инграмму, которая перегружает его зарядом... можно сказать, перегружает зарядом некоторые из этих инграмм, и вы уберёте некоторое горе из кейса. Как правило, вы сможете сделать это.

What you are actually hoping for in cases is that you can start them all at step 5. Book auditors have no trouble resolving a case from that point on down on the chart, because a case which is entered there doesn’t pose any great difficulty. Someone who was not too good an auditor could be considered able to resolve cases from step 5 on down. A really good auditor might be able to consider resolving cases from step 2 on down, and a real crackerjack could resolve them from step 1 on down. In other words, this is also a measure of your auditing skill.

Так вот, он экстериоризирован только в эти моменты. Вы направитесь вот в эту область и начнёте кейс вот здесь. Тут говорится «вторичные инграммы доступны» - вы проходите некоторые из них. Уберите из кейса некоторое горе и так далее, и преклир окажется в своём вэйлансе в бэйсик-районе, и дорога перед вами открыта.

Now, suppose the preclear is exteriorized all up and down the track and when you try to run secondary engrams he gets no tears. He lies there and his chest heaves and you can see there is terrific emotional suppression. His twitching toes demonstrate the presence of physical pain which he is not feeling; the heaving chest demonstrates the presence of emotion which he is not getting rid of. That is a circuitry case.

То, на что вы на самом деле надеетесь при работе с кейсами, - то, что вы сможете начинать их все вот отсюда. Было бы очень хорошо, если бы вы могли начинать каждый кейс отсюда. У одиторов по книге нет никаких проблем с тем, чтобы разрешать кейсы, которые находятся на этом уровне и ниже, потому что кейс, в который можно войти на этом уровне, не представляет огромных трудностей. Когда вы не очень хороший одитор, вы, как считается, способны разрешать кейсы, находящиеся на этом уровне и ниже. Или, если бы вы были очень хорошим одитором, вы, возможно, были бы способны брать кейсы, находящиеся на этом уровне и на последующих уровнях. А если бы вы были просто несравненным одитором, вы могли бы разрешать кейсы вот с этого уровня и ниже. Вы понимаете, как это было бы? Иначе говоря, Шкала доступности показывает ещё и уровень вашего одиторского мастерства. Понятно?

The Standard Procedure Chart shows how you handle circuits. You search for them with straight memory, and sort them out so that you can run them. Then run the engrams which contain these circuits so as to knock the circuits out of the case.

Далее, допустим, преклир экстериоризирован на всём протяжении трака, а мы пытаемся попасть в инграмму - одну из вторичных инграмм — и стереть её. Слёз нет. Мы пытаемся пройти одну вторичную инграмму за другой. Преклир лежит на кушетке, его грудь вздымается, мы видим, что там сильнейшее подавление эмоций... между прочим, это и есть его признаки: подёргивающиеся пальцы ног демонстрируют присутствие физической боли, которую преклир не чувствует; вздымающаяся грудь демонстрирует присутствие эмоции, от которой он не избавляется; и мы замечаем, что наш преклир просто не может избавляться от всего этого. С чем мы здесь имеем дело? С кейсом контуров.

Handling circuits becomes the most skilled operation in Dianetics, and this is where you ought to have a lot of concentration — on circuits. There isn’t a poorly running case around the Foundations which isn’t running poorly for one of two reasons: the first is just plain bad auditing. That can be patched up easily by just running out the auditing, and dropping into the engrams the auditor let him bounce out of and reducing them. The second reason is circuitry. You handle this by breaking up the circuitry, and when the circuits are broken out of the case sufficiently, that will permit the person to get off secondary engrams.

Так что нам нужно начать с устранения контуров. В Таблице «Стандартной процедуры» говорится, как устранять контуры. Вы ищете их по «Прямой памяти», и вы разбираетесь с ними, чтобы их проходить. Вы проходите инграммы, в которых содержатся эти контуры. Вы можете добраться до них. И вы пытаетесь убрать эти инграммы в достаточной степени, чтобы устранить контуры из этого кейса.

Get the secondary engrams off the case and the preclear will be able to get into the basic area and get into his own valence consistently. That’s step 6, “Own valence consistently accessible.” Then you run out primary engrams (pain engrams in the basic area) and you have started the erasure. Later, another circuit may pop up someplace and you will have to go back into circuitry again and knock that circuit out. Then you get some more secondary engrams off the case and return to the basic area again.

Теперь я остановлюсь несколько подробнее на контурах.

Cases cycle in this fashion. One has to get off secondary engrams in order to get basic area engrams. A case has just so many basic engrams available. When the preclear begins to run out of those, starts having a hard time getting into them, and his sonic is not too good and he is not doing too well in his own valence, then the auditor has to go back to step 5 and get the secondary engrams which are all ready to go.

Работа с ними становится той частью Дианетики, которая требует наибольшего мастерства. Вам следует сосредоточить свои усилия именно на контурах. В Центре нет ни одного кейса, который, если он плохо продвигается в одитинге, не продвигается плохо по одной из двух причин: либо кто-то по-настоящему привёл этот кейс в паршивое состояние - провёл ему совершенно отвратительный одитинг, который можно с лёгкостью подлатать... для этого вы просто проходите сессии одитинга и входите в инграммы, из которых одитор позволил преклиру выскочить, вы сокращаете их и продолжаете действовать таким образом - и кейс будет разрешён. Или же перед вами находится кейс контуров, и вы просто разбиваете контуры. Вы разбиваете его контуры, и через некоторое время, если разбить достаточное число контуров, преклир сможет избавляться от вторичных инграмм. Вы устраняете из кейса вторичные инграммы - и вы сможете попасть в бэйсик-район и добиться, чтобы преклир постоянно находился в собственном вэйлансе... именно в собственном вэйлансе, причём постоянно. И потом вы проходите первичные инграммы, инграммы боли в бэйсик-районе... вы начинаете стирание. В какой-то момент какой-то другой контур покажется на свет, и вам придётся снова поработать с контурами и устранить этот контур. А потом вам придётся убрать из кейса ещё несколько вторичных инграмм. Вы уберёте их из кейса, а потом вернётесь в бэйсик-район и снова начнёте его проходить.

This chart, then, is a measure of where you enter a case. For instance, if a person is terrifically exteriorized all the way down the track, you know there is an enormous amount of charge on this engram bank, and you have to get some of that charge off by breaking locks with straight memory and by running the locks themselves. Then if you cannot get to secondary engrams to run off grief charges, you are up against circuitry, so you have to handle that.

Кейсы проходят такой цикл: вам нужно устранить вторичные инграммы, чтобы добраться до инграмм в бэйсик-районе; вам доступно лишь ограниченное число инграмм в бэйсик-районе, внезапно они заканчиваются и вам трудно попадать в них, соник человека находится не в очень хорошем состоянии и ему не так-то просто оставаться в собственном вэйлансе. Вам нужно вернуться вот сюда и найти вторичные инграммы, которые полностью готовы к тому, чтобы их прошли. Вы улавливаете эту мысль?

When you really start an erasure of the case from the bottom to the top and you are getting a complete erasure, you are erasing twenty-six perceptics. You don’t have to ask for them one by one. The person will be in his own valence and he will actually to some degree be re- experiencing the moment. Its reality will be absolutely unquestioned to him, and he will run these things off and erase them. But a case should be worked with until it is in that shape before you settle down to running an erasure.

Так вот, это критерий того, где вам входить в кейс. К примеру, человек ужасно экстериоризирован на всём протяжении трака - вы знаете, что в его инграммном банке находится огромный заряд, просто огромный заряд. Вам нужно убрать какую-то часть этого заряда. И вы начинаете убирать этот заряд, просто устраняя локи по «Прямой памяти». Вы избавляетесь от какой-то части этого заряда, проходя сами локи, но если даже после этого вы не можете добраться до вторичных инграмм, чтобы устранить заряды горя и всё остальное, то на вашем пути стоят контуры, так что вам нужно разобраться с контурами. Вы понимаете, как это действует? Итак, другими словами, вы знаете, где входить в кейс.

This does not mean that you must not run out engrams which contain circuits. Basic area engrams have to be run out of a circuitry case. You’ve got to run out engrams which contain circuits. They sometimes have to be run on the basis of a person being out of his own valence, getting no unconsciousness off and just getting reductions. You go down a chain of engrams which have to do with circuits until you find the bottom one, and then you run it out completely even though the preclear is out of valence. There will be tension on that circuitry if it is the circuitry which is causing the case difficulty, and you have to take the tension off it.

И когда вы по-настоящему начинаете стирание кейса снизу доверху, когда у преклира идёт полное стирание, вы стираете 26 восприятий. Вам не нужно запрашивать восприятия по одному. Преклир будет в собственном вэйлансе, он на самом деле будет в какой-то степени снова переживать тот момент. Реальность инцидента будет для него абсолютно бесспорной, он будет проходить и стирать все эти вещи, и вы будете двигаться вперёд. Однако с кейсом следует работать до тех пор, пока он не окажется в этом состоянии, прежде чем со спокойным сердцем переходить к тому, что вы называете стиранием.

The clue as to what kind of a circuit to look for is usually found by Straightwire and by running locks. Find out the wording of the circuit and get the person to jump down the track to the first engram in which this appears. Coax him down. Sometimes you have to go down on a ladder basis into the basic area to reach one of these basic engrams. After it is run out, the tension will go out of that circuit, and it will be possible to knock out some secondary engrams later on the track. Once this is done, then test to find out if you can get into the basic area and start running an erasure. If not, you take out more circuits and secondary engrams. You take more charge off and keep getting charge off the case until eventually the person will go into his own valence, stay in his own valence, and run engrams.

Так вот, это не означает, что вам не следует проходить и стирать инграммы, в которых Ц содержатся контуры. Вам нужно пройти инграммы из бэйсик-района в кейсе контуров. Вам нужно пройти инграммы, в которых содержатся контуры. Вам нужно пройти их, пусть даже иногда преклир будет не в собственном вэйлансе; пусть даже у преклира не будет выходить бессознательность, а инграмма будет лишь сокращаться; вы находите цепь инграмм, связанных с контурами, и идёте по этой цепи, пока вы не найдёте самую нижнюю инграмму, и после этого вы полностью проходите эту нижнюю инграмму, пусть даже преклир находится вне вэйланса. Понимаете? Вам нужно снять напряжение со всего этого. На контурах будет напряжение, если именно контуры приводят кейс в паршивое состояние. Так что вы добираетесь до самого дна этой цепи и проходите её полностью.

Running a full erasure, then, is what you are striving to do. You should not start to try to run a full consecutive chronological erasure on a case until you can run it in valence and get a real erasure out of each engram. Otherwise the engrams will have a tendency to come back, and the preclear’s sense of reality will deteriorate. He will get better in some fashion, very slowly, but you will be working against the enormous mass of charge contained in later secondary engrams, and you may be just ignoring that fact. If you try to run an engram in the basic area, and the preclear can’t run it in his own valence and is out of contact on it, there is charge on this case.

Ключ к тому, какого рода контур вам следует искать, вы обычно получаете, используя «Прямой провод» и проходя локи. Вы выясняете формулировку контура и добиваетесь, чтобы преклир опустился по траку в первую инграмму, содержащую эту формулировку. Вы терпеливо добиваетесь, чтобы он туда попал; иногда вам нужно как бы использовать лестницу, чтобы опуститься в бэйсик-район; в конце концов вам удастся пройти одну из инграмм в бэйсик-районе, и напряжение контура уменьшится, так что вы сможете подняться вот сюда и устранить несколько вторичных инграмм. Когда вы избавитесь от вторичных инграмм, проверьте, можете ли вы попасть в бэйсик-район, и начните стирать инграммы. Если вы обнаруживаете, что преклир не может делать это, то устраните ещё несколько контуров, устраните ещё несколько вторичных инграмм, устраните ещё какой-то заряд из кейса. И продолжайте устранять заряд из кейса, пока в конце концов преклир не вернётся в свой вэйланс и пока он не будет оставаться в этом вэйлансе и проходить инграммы. Это должно быть совершенно ясно для вас.

Sometimes, if you’re running out a basic area engram and the fellow is badly out of valence but the thing is reducing, one phrase gets stuck, and if you can’t find that phrase earlier, you can say, “Go to the charge, or the engram which contains the charge, that represses this phrase,” and the preclear is liable to go clear up into late life and get a live secondary engram there. You run that one and return to the earlier one and you’ll find out it will erase. It should not be major standard practice to go north every time, because usually it is an earlier phrase that is suppressing it.

Проходить инграммы до полного стирания - вот к чему вы стремитесь. Вам не стоит пытаться полностью стирать инграммы одну за одной, в хронологической последовательности, пока преклир не сможет по-настоящему проходить их в своём вэйлансе и по-настоящему стирать их. Иначе эти инграммы, скорее всего, снова появятся перед вами. Вы можете проделать всевозможные странные вещи. И кстати, будет казаться, что чувство реальности преклира ухудшается. О, ему будет становиться лучше в том или ином плане - очень медленно. Но вы противостоите огромной массе заряда, содержащегося во вторичных инграммах, и возможно, вы просто игнорируете тот факт, что в этих инграммах есть заряд. Вы пытаетесь пройти инграмму в бэйсик-районе, а преклир не может пройти её в своём вэйлансе, у него нет с ней контакта и так далее - в этом кейсе есть заряд.

Running out the secondary engrams takes the charge off the case, and if the person cannot get into his own valence or has difficulty staying there, the case may well have a lot of charge on it, but it doesn’t have to have very many valence shifters. It has to have some.

Кстати, иногда вы начинаете проходить инграмму из бэйсик-района... преклир совершенно не в своём вэйлансе, эта штука начинает сокращаться, в ней остаётся всего одна фраза, но вы ничего не можете с ней поделать. Иногда одна эта фраза застревает так прочно... вы пытаетесь найти более раннюю фразу, а она никак не находится, и вы просто направляете его... Вы даёте команду: «Идите в инграмму, которая содержит заряд, подавляющий эту фразу» - и вполне возможно, преклир отправится прямиком в поздний период жизни, и там обнаружится вторичная инграмма, полная заряда. Вы пройдёте её всю целиком, вернётесь к ранней инграмме и обнаружите, что теперь она стирается. Вам стоит это запомнить. Этот метод работает. Но не стоит превращать его в основную часть стандартной практики - идти позже каждый раз, когда вы с чем-то таким сталкиваетесь, потому что обычно заряд подавляет более ранняя фраза.

If a person is running an engram and all of a sudden he is out of valence and having difficulty, you know that you have hit a valence shifter. Knock it out and he will get back into his own valence and run it through. But if you can only occasionally get a person into his own valence, and he starts running the engram as though it has lots of charge on it, you know that this basic engram has been charged up by a secondary engram which was an analytical environment shock of some sort.

Итак, вторичные инграммы позволяют снимать заряд с кейса. Если человек не может попасть в свой вэйланс, если ему трудно оставаться там, то, вполне вероятно, в его кейсе очень много заряда. Но необязательно, что там очень много переключателей вэйланса; там должно быть некоторое их количество.

If you are working a case and you know there are deaths on it — his mother, father, grandfather and so on are all dead — but these secondary engrams won’t bleed off the case, and you keep trying to run these deaths and nothing happens, there is circuitry suppressing the case which has to be handled first.

Если человек проходит инграмму, всё хорошо, но внезапно он оказывается вне вэйланса и не проходит инграмму хорошо, вы знаете, что вы наткнулись на переключатель вэйланса. Вот и всё. Вы убираете переключатель вэйланса, возвращаете преклира в его вэйланс и проходите инграмму до конца. Но если вам лишь изредка удаётся добиться, чтобы преклир был в своём вэйлансе, если он вне вэйланса, если он блуждает где-то вокруг, и если он то в одном вэйлансе, то в другом, и если он начинает проходить инграмму так, как будто бы в ней много заряда, то вы знаете, что эта бэйсик-инграмма была заряжена вторичной инграммой - потрясением, вызванным окружением человека в какой-либо аналитический момент. Понимаете?

It is true that one has to run engrams to get out the circuitry, but those engrams will normally just reduce. Sometimes they even appear to erase. Let’s say you’re working with basic area engrams, and the preclear is out of valence and having a hard time with them, but you push him through somehow and get the charge off them. When you start your erasure again you will find pieces of these engrams. There wasn’t a complete erasure on them. You can’t run an engram out of valence and so on and expect it to be gone, because there are pieces of that engram left.

Если вам не удаётся разрядить эти вторичные инграммы, если они не уходят... вы знаете, что в кейсе есть смерти: смерть дедушки, смерть папы, смерть мамы, смерть всех - и вы снова и снова пытаетесь пройти эти смерти, но ничего не происходит, - значит, контуры подавляют разрядку. Так что вам необходимо избавиться от этих контуров.

Patty-cake auditing is that kind of auditing which ignores secondary engrams and circuitry, and merely permits the preclear to run anything he likes, out of valence or any way, without auditor control. That would really be dumb auditing.

Конечно, вам необходимо пройти инграммы, чтобы избавиться от контуров, но к своему огромному удивлению, вы обнаружите, что, как правило, эти инграммы просто сокращаются. Иногда будет даже казаться, что они стираются. Преклир не вполне в своём вэйлансе, ему приходится туго, но когда вы так или иначе пропихиваете его через инграмму и снимаете с неё напряжение, снимаете с неё заряд... я имею в виду инграмму из бэйсик-района или пренатальную инграмму, - вы снимаете заряд с таких инграмм. Когда вы снова начнёте стирать инграммы, вы обнаружите осколки этих инграмм; они не стёрлись полностью. Проходя инграмму вне вэйланса, вы не можете ожидать, что она исчезнет полностью, - какие-то осколки от неё останутся.

This doesn’t mean, for instance, that you don’t ask the file clerk for the engram necessary to resolve the case. You can find out immediately whether or not there is a lot of circuitry on a case and whether or not there are secondary engrams charging it up by trying to work with the file clerk. If you find the file clerk won’t work with you, that means there are secondary engrams and circuitry which have to be handled first.

Одитинг понарошку, вероятно, лучше всего описать так: тот одитинг, при котором игнорируют вторичные инграммы и контуры, а преклиру позволяют проходить всё, до чего ему удастся добраться в кейсе, проходить это вне вэйланса или как угодно и даже не пытаются втолкнуть его туда. Это очень и очень глупый одитинг. Я обращаю ваше внимание на это.

Or suddenly the preclear says, “Yes, my file clerk’s working.” “Well, what did you just get?”

И это не означает, что вам, к примеру, нельзя запрашивать у файл-клерка инграмму, необходимую для разрешения кейса. Вы можете в два счёта выяснить, есть ли в кейсе множество контуров и есть ли в нём множество вторичных инграмм, наполняющих его зарядом. В два счёта! Способ это выяснить - простейший в мире. Вы пытаетесь работать с файл-клерком и обнаруживаете, что он с вами не работает? Контуры, вторичные инграммы! Тут же. Я имею в виду, вот что это значит. Именно так - раз, два. Или же преклир внезапно говорит: «Да, мой файл-клеркработает» - и вы спрашиваете: «Что вы только что получили?» А он отвечает: «Игрушечный поезд только что проехал за поворот, и машинист высунулся из окна и вручил мне знак, так что мой файл-клерк работает». Нет, он не работает. У преклира в кейсе огромное количество контуров контроля. И вы можете избавляться от них, проходя локи, вы можете избавляться от них, проходя инграммы, но вы должны держать курс вот на что: контуры.

“This model train just turned around the curve and the engineer leaned out and handed me the sign, so my file clerk’s working.” No, it is not. This person has a terrific amount of control circuitry on the case, and you can shoot it out in terms of locks or in terms of engrams, but that is what you should head for — the circuitry.

Так вот, контуры бывают настолько глупыми... Не так давно мне рассказали про поразительный контур. Почти все контуры в кейсе были примерно такими: «Я должен защищать тебя от тебя самого». И кейс просто утопал в них. Преклир не мог проходить инграммы, он не мог установить контакт ни с чем, ему приходилось очень туго. И кто-то наткнулся на это слово «защищать», начал проходить его «Методом репитера» или по «Прямому проводу» (не помню, что из этого он использовал)... но внезапно он нашёл слово «защищать» в кейсе, прошёл по цепи инграмм глубоко в пренатальную область, нашёл это слово там же; начал убирать эти инграммы, по-настоящему сокращать их, сократил огромное множество; потом поднялся выше по траку и нашёл пару крупных вторичных инграмм, где этот чёртов контур тоже присутствовал; убрал эти штуки, и тогда кейс начал поддаваться одитингу. Но этот кейс сопротивлялся терапии на протяжении примерно 120 часов, в основном потому, что одиторы, работавшие с этим кейсом, не работали с контурами. Они пытались работать с инграммой, но не могли добиться, чтобы преклир двигался по траку, и они не могли сделать то, они не могли сделать это, так что они просто решили: «Ну... Должно быть, всё дело в словах ”не двигайся". Повторяйте слова “не двигайся”».

One case had a remarkable piece of circuitry. Practically all the circuitry on the case was just along one line: “I’ve got to protect you from yourself.” The case was just sodden with it, and the person could not run any engrams or get in contact with anything. An auditor hit this word protect in the case, started to run it and ran down the chain of engrams into the prenatal area.

«Не двигайся, не двигайся, не двигайся».

He found it appearing there, started reducing engrams, found a couple of big secondary engrams where the circuit appeared too, ran those, and the case started running.

«Ну, посмотрим. Он не движется по траку. Возможно, это холдер. Повторяйте слова “оставайся здесь”».

This case had previously resisted therapy mainly because the people working it didn’t work circuitry. Several other auditors had tried to run engrams and couldn’t get the person moving on the track, so they just said “It must be the words ‘not moving’ or ‘stay here’ or ‘I’m not going back there”’ and tried to run these phrases with repeater technique. But they were paying attention only to statements.

«Оставайся здесь, оставайся здесь, оставайся здесь».

It was not statements. It was functional mechanics. The case was terrifically overcharged, and yet no emotion could come off due to the circuits. The auditor found who in the family had laid in the circuit, got the key words of it, ran that phrase, got it right on down the bank, hit it in the bottom of the bank and brought it up to the top, and the case started to run.

Вы понимаете?

If the earlier auditors had understood functional mechanics they would have saved the preclear about a hundred hours of lying on a couch getting back sores, and saved themselves a lot of time.

Они направляли всё своё внимание на фразы! Они говорили: «Ну, пройдите фразу “Я туда не вернусь”».

Circuits will give all of these appearances. There hasn’t been enough emphasis on circuits.

А бедный преклир говорит: «Я не могу туда попасть».

When you go into a case, if you find there are circuits on this case, the person doesn’t move on the track worth a nickel, and so on, that case is inaccessible. They may be stuck on the track, and you can of course try to shake them loose and get them moving on the track on a purely mechanical basis. You will often find somebody is latched up in some incident when he is twelve years old, and you’ll run it a couple of times and get an earlier incident out of it, and the preclear will start moving on the track. That is normal procedure. But if the preclear won’t move on the track, and the auditor has found incident after incident in the person’s twelfth year (which is the number flash he’s getting), what is wrong with that case is circuitry.

А одитор: «Ага! Повторите эту фразу». И по той или иной причине после сотни с лишним часов этот кейс не был разрешён. Внезапно кто-то пришёл и сказал: «Смотрите, тут, должно быть, есть какие-то механические аспекты, относящиеся к функции. Тут что-то не так». Ещё бы! Кейс совершенно перегружен зарядом, но никакие эмоции в нём не высвободить. Так что, должно быть, всё дело в контурах. Давайте посмотрим, кто из членов семьи заложил контуры в этот кейс. Одитор нашёл этого человека, узнал ключевые слова, прошёл эту фразу, опустился по ней к самому дну банка, а потом поднялся по ней наверх, и кейс начал поддаваться одитингу. Если бы одиторы знали об этом, они бы не дали преклиру лежать на кушетке сто с лишним часов, и у него не было бы пролежней на спине, а сами одиторы сэкономили бы много времени.

This case is probably so drained out by all this charge and circuitry that he has only half a dozen attention units left to move on the track. The engram in which he is stuck is probably one in which somebody said “Well, I think you ought to wait for a moment” while he was sitting in the sun, and it was enough to have held the person at that point on the track. Actually, if it gets to the point where you can’t easily get him moving on the track, you can just overlook the fact that he’s stuck on the track and start giving him Straightwire, start looking for circuits, and try to get some charge off the case.

Контуры создают видимость того и этого. Раньше контурам не придавалось достаточное значение.

You will find out that wherever a person is stuck on the track that solidly, there’s a lot of charge on the case.

Итак, теперь вы видите, как войти в кейс. Если вы обнаружите, что в кейсе есть контуры, если вы не можете что-то убрать и преклир вообще не движется по траку - это недоступный кейс. Конечно, возможно, он застрял на траке. Конечно, вы можете попытаться выяснить, застрял ли он на траке, и вы можете попытаться высвободить его и дать ему свободу перемещения по траку. Делайте всё возможное, чтобы высвободить его и дать ему свободу перемещения по траку, с использованием одних лишь механических факторов. Очень часто вы будете обнаруживать, что преклир застрял в каком-то инциденте в возрасте 12 лет; вы атакуете этот инцидент раз-другой, находите более ранний инцидент, и преклир начинает двигаться по траку. Хорошо, это нормально. Это нормальная процедура. Но скажем, вы не можете найти этот инцидент.

So you start removing the circuits that are suppressing the charge, and picking up the charge which is charging up the circuits, and soon the preclear is moving on the track in his own valence with sonic.

Большинство одиторов, столкнувшись с преклиром, который не движется по траку, с которым ничего не происходит, после того как эти одиторы находили инцидент за инцидентом в возрасте двенадцати лет (а это тот мгновенный ответ, который они получают), в конце концов говорят: «Ну, мы просто ничего больше не можем сделать с этим». Но они даже не прикасались к контурам. А именно это и не в порядке с кейсом!

Sonic is turned on, when it’s thoroughly off, by picking up the affinity, communication and reality of a person, not by running “I can’t hear.”

Вероятно, «Я» настолько обессилено всем тем зарядом и контурами, которые имеются в кейсе, что у преклира осталось лишь с полдюжины единиц внимания на то, чтобы двигаться по траку; и вероятно, инграмма, в которой он застрял, это человек, говорящий: «Я думаю, тебе нужно немного подождать» - в то время как преклир сидит на солнце. Иначе говоря, этого достаточно, чтобы удерживать преклира в этой точке трака. И как ни странно, мы можем игнорировать... если вам трудно добиться, чтобы он двигался по траку... мы можем игнорировать то, что он застрял на траке. Мы можем приняться за работу по «Прямому проводу», мы можем начать искать контуры, мы можем начать работать с этой штукой как таковой, и мы можем попытаться устранить кое-какой заряд. Не успеете вы оглянуться, как вы обнаружите, что во всех местах, в которых человек так прочно застрял на траке, очень много заряда.

You find out where to enter a case by looking over what the case can do. There are not very many things wrong with a case, ordinarily, when you view it from this lowest common denominator of every case. Can he move on the track? If not, take it a step earlier than that. Can we talk to him? Does he know where he is? See if you can establish some affinity by communicating with him and so forth. If you can actually communicate with him, and get him communicating with you, you will start to build him up.

Так что вы начинаете вышибать контуры, которые подавляют заряд, а потом убирать заряд, который заряжает контуры, а потом вы вышибаете ещё больше контуров, которые подавляют ещё больше заряда, и вы убираете заряд... и не успеваете вы оглянуться, как преклир начинает двигаться по траку в собственном вэйлансе и с соником.

One of the reasons one has such a hard time with psychotics is that the society picks them up, manhandles them and pushes them off as dangerous. They are saying to “I,” “Look, you don’t belong to us any more,” and cutting communication with “I.” Down goes the affinity and there goes the person into a rather permanent type of psychosis. Restraints, particularly, are very bad because they break the essentials. “I” might have had one half of one attention unit left, and somebody puts a straitjacket on the person and says, “You go in there now.” They have immediately put him out of communication with the material universe. He can’t move. He has been denied space, and there goes that half of one attention unit.

Вы хотите знать, как включить соник! Чтобы включить соник, который полностью отключён, нужно поднимать аффинити, общение и реальность человека, а не проходить фразу «Я не слышу». Сейчас я говорю понятно?

Now, you as an auditor are expected to go in there and work against all of these things and produce some sanity in this person, and the interesting thing is that you can.

Следовательно, вот так мы и поступаем. Мы выясняем, где войти в кейс, глядя на то, что этот кейс способен делать. И мы выясняем, что, как правило, есть не так-то много вещей, которые не в порядке с кейсом, если рассмотреть наименьший общий знаменатель каждого кейса: может ли преклир двигаться по траку? Хорошо, если он не может двигаться по траку... О, давайте начнём с более раннего шага. Можем ли мы с ним говорить? Именно так. Знает ли он, где он находится? Давайте посмотрим, не сможем ли мы установить с ним какое-то аффинити, начав с ним общение и так далее. Просто добиваясь, чтобы он общался с вами, вы поднимаете его на более высокий уровень... если вы по-настоящему общаетесь с ним.

Once personality is accessible and you are able to talk to the person and get him to remember something, “I” will start to build up. It doesn’t matter how long it takes. You are trying to get the preclear to remember moments when affinity was broken, when communications were cut and when his reality was impinged on. And the more of these things you find, the stronger “I” will get, up to a point where you can finally put the person into processing in reverie. If you then find you can’t approach any major charges, go after minor ones. Get “I” built up to a point where “I” is bigger than the charged-up engram bank. The reason “I” can’t do anything about these engrams at first is that “I” has been drained down to a point where it is smaller than the charges on the engrams and so cannot get into them. You want to rescue, from any quarter that you can, power for “I.” That is done by running secondary engrams, and even by handling locks by Straightwire — anything you can do to increase the power and voltage of “I.” You build it up so that “I” is bigger than the engram bank, and you as the auditor make the differential difference, and then the preclear is able to go into the engrams. In this way you produce processing.

Кстати, одна из причин, по которым вам так трудно работать с психотиками, состоит в том, что в обществе с ними обращаются довольно грубо, их отталкивают, как будто они опасны. Тем самым общество говорит «Я»: «Смотри, ты больше не принадлежишь к нашей группе». Так что они разрывают общение с «Я», аффинити падает и [понижающийся свист] человек опускается в состояние более-менее постоянного психоза, понимаете? Я имею в виду, его состояние можно усугубить. Меры стеснения играют в этом особенно большую роль. Вы отнимаете у него самое главное. У «Я», возможно, оставалась половина единицы внимания, а кто-то надевает на человека смирительную рубашку и заявляет: «Тебе сейчас надо быть здесь»; тем самым общение человека с материальной вселенной немедленно разрывается. Он не может двигаться. Ему отказано в пространстве. Можно сказать, разрыв общения с пространством. Хлоп! На этом и конец той оставшейся полуединице внимания. Бац!

The Accessibility Chart tells you what part of Standard Procedure to use on any case.

И теперь от вас как от одитора ожидается, что вы приметесь за дело и, несмотря на все препятствия, восстановите какое-то душевное здоровье у этого человека. И как ни странно, вы можете это сделать.

A case may be running well in his own valence. Then if something happens in the environment, such as a big invalidation of data or a death, suddenly the case that has been running at step 6, “Own valence consistently accessible,” is found to be running at a higher point on the chart.

Ну хорошо, личность человека доступна. Мы наконец-то можем немного поговорить с этим человеком. Мы наконец-то можем добиться от него, чтобы он что-то вспомнил, и чем больше он вспомнит, тем сильнее восстановится его «Я». Неважно, как много времени на это уйдёт. Вы пытаетесь добиться от него, чтобы он что-то вспомнил, и вы знаете, какие именно воспоминания вам нужны. Вы пытаетесь добиться, чтобы он вспомнил те моменты, когда аффинити было разорвано, когда общение было разорвано, когда по его реальности был нанесён удар. И чем больше подобных вещей вспомнит преклир, тем сильнее станет его «Я», и наконец наступит такой момент, когда вы сможете поместить преклира в ревери и заняться настоящим процессингом. Вы помещаете его в ревери и начинаете настоящий процессинг, но обнаруживаете, что не можете подобраться ни к одному крупному заряду, - устанавливайте контакт с незначительными зарядами, с маленькими зарядами. Постепенно подкрадывайтесь к большим. Добейтесь, чтобы «Я» окрепло до такой степени, чтобы оно стало больше заряженного инграммного банка.

Every time a case bogs down it has actually just changed positions from a lower point on the chart to a higher point, and you have to address the case in this new wise, because something in it has gone into restimulation which has worsened it momentarily. So you can use this chart to measure a case from time to time. Check this one against the Standard Procedure Chart and see how they compare, one to the other.

«Я» ничего не может сделать с этими инграммами, поскольку оно до такой степени истощено, что стало меньше, чем заряды. Заряд, имеющийся у «Я», меньше, чем заряд инграммы, поэтому «Я» не может попадать в инграммы. Вам нужно высвободить из каких угодно закутков энергию для «Я». Чтобы добиться этого, вы убираете вторичные инграммы, даже убираете локи по «Прямому проводу»... делаете всё, что только можете, чтобы увеличить силу и мощь «Я», его электрическое напряжение. В конце концов «Я» окрепнет настолько, что станет вот такой величины, а инграммный банк - вот такой величины; вы как одитор создадите разницу дифференциалов, и бац! Преклир туда проникает. Понимаете? И вы проводите процессинг.

The first thing one checks on Step Two is secondary engrams (“painful emotion” on the Standard Procedure Chart). Try to get secondary engrams off the case. If this is not possible, then the case has got circuits suppressing it. In spite of the circuits one can normally get some minor locks off the case.

Так вот, я хочу, чтобы вы знали эту шкалу. Её опубликуют с некоторыми примечаниями, и я покажу вам, как она согласуется с Таблицей «Стандартной процедуры», но вы понимаете, что она вам сообщает. Эта шкала сообщает вам, какую часть «Стандартной процедуры» нужно использовать в работе с данным кейсом. Эти данные не висят где-то в воздухе и не остаются чем-то, что вы не знаете полностью. Эта шкала сообщает их вам.

The reason why people sometimes have a hard time spotting an engram or getting one out of somebody is that they have violated some portion of the Accessibility Chart, which is the complementary Standard Procedure Chart. They are trying to run engrams out of somebody who has a very low sense of reality. One has to pick up the preclear’s sense of reality first; otherwise the person won’t know if he’s running an engram or not — he won’t even know if the engram is real. If someone is in that state, you will find very little is real in his life.

Да?

Женский голос: Нужно ли использовать всю эту шкалу для каждого человека...

Именно так.

Женский голос: ...открывать кейс, потому что, возможно, не так много времени уйдёт на то, чтобы опуститься к...

Ну, я скажу вам. У кейсов всё идёт совершенно замечательно, когда они находятся в собственном вэйлансе, как я и говорил раньше, а потом что-то происходит в их окружении... серьёзное обесценивание данных, или смерть, или что-то такое происходит в окружении... и внезапно вы обнаруживаете, что кейс, который одитировался вот на этом уровне, оказывается вот здесь. Нет оснований пускать себе пулю в лоб. Всё, что вы делаете, это возвращаетесь к этой шкале и просматриваете её.

Каждый раз, когда кейс увязает, на самом деле его положение на Шкале доступности меняется - переходит из более низкой её точки в более высокую. И вам нужно работать с кейсом на этом новом уровне, вот и всё. В этом кейсе что-то рестимулировалось и на короткое время ухудшило состояние кейса, и вы хотите найти это и снова улучшить состояние. Для этого вы можете прибегнуть к этой шкале. Она даёт вам мерило кейса время от времени...

Да?

Женский голос: Я думала, что нам нужно составлять по крайней мере первое описание кейса, идти прямо по этому списку, чтобы потом назвать это...

Не при составлении описания кейса - там вы это не проверяете. Вы проверяете эти моменты на Шаге два. К примеру, на втором шаге вы начинаете проверять вот это. Вы видите, как эта таблица соотносится со шкалой.

На втором шаге вы в первую очередь ищете вторичные инграммы. В Таблице «Стандартной процедуры» говорится «болезненные эмоции». Пометьте, что вместо этого там должно говориться «вторичные инграммы». Горе и так далее - вы пытаетесь убрать всё это из кейса. Если вы не можете этого сделать, то, значит, в кейсе есть контуры, которые его подавляют. Но несмотря на контуры, вы, как правило, можете убрать из кейса кое-какие небольшие локи. Так что вы просто подходите к этому с обеих сторон.

Я остановлюсь на этом подробнее, так что не бойтесь.

Это очень, очень легко. Вы понимаете, я говорю с вами исходя из того, что вы знаете, что такое инграмма. И возможно, где-то здесь у кого-то имеются какие-то сомнения на этот счёт; однако причина, по которой людям иногда бывает трудно найти инграмму или вытащить у кого-то инграмму, состоит в том, что они нарушили какую-то часть этой шкалы, которая дополняет Таблицу «Стандартной процедуры». Они пытаются проходить инграмму с преклиром, который не осознаёт, что инцидент реален, даже когда кто-то бьёт его лопатой по голове. Одитору, несомненно, нужно улучшить чувство реальности такого преклира; иначе тот не будет знать, проходит он инграмму или нет. Понимаете, его чувство реальности... он даже не знает, реальна ли инграмма. Интересно проверять людей, которые не знают, реальна ли инграмма. Вы спрашиваете их, что ещё в их жизни реально, и обнаруживаете, что реальных вещей чертовски мало.

Хорошо.